| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Аминь.
— Теперь обедаем.
— Ага...
Обедали сначала молча. Оказывается, Стэнка голодна. И с удовольствием жевала парное мясо с зеленью, картошку, еще горячую, соленые огурчики, макала в сметану лук...
— Очень вкусно, — руку потянул туда же Святой отец.
Стэнка с набитым ртом, кивнула:
— Ага. И с... солью еще.
— Я сроду так не ел. Чтоб, столько лука враз.
— Ну, вам не целоваться, — обтерла рот ладошкой Стэнка.
— Мне? — глянул на нее Святой отец. — А-а, запах... А эти пирожки вы ели?
Травница прищурилась:
— Я — нет. Они — не для меня.
— Не понял, — нахмурился мужчина.
— О-о. Там внутри, вместе с грибами травка есть одна. Дюже вонючая, но не в том суть.
— А в чем?
— Ее и приворотною считают, некоторые, — и засмеялась, глядя на мужчину. Тот тряхнул головой: видно вспомнил, кто пирожки принес. — Да вы не беспокойтесь. Она — "пустая" в этом деле. А настоящих зелий мне не заказывали... Что?
— Ничего... А вы, сестра Стэнка, и такое... творите?
— Нет. Я тело лишь лечу. Душа — по вашей части.
Отец Зоил выдохнул. Травница потерла нос.
— А как диагноз ставите? — откинулся он на стуле.
— Диа-гноз? — переспросила Стэнка.
— Как выясняете причину болезни?
— А-а. Просто "вижу" ее.
— Так просто? — сузил он глаза.
— Да. Вот вы — здоровы. Бабушка б моя сказала: "Как бык на пастбище". А ваша хромота... — промедлила она.
— И-и? — сузил глаза Святой отец.
— Она — от раны на бедре. Ведь так?
— Так, — усмехнулся он. — Надо же... А что вы еще "видите"? Во мне?
Стэнка закусила губу. Потом вздохнула: сам ведь спросил.
— Что я вижу... Священник вы недавно. До этого, скорей всего, вы были... воином. Но, это я не "вижу". Просто, дошла умом. А то, что "вижу"... Зоил — не ваше имя.
— То есть? — глухо огласился он.
— У вас оно — другое. "Зоил" похоже на зимнюю зарю, а ваше ближе к воде. Но, это — не мое дело. Наверно, вы поменяли его, когда стали священником.
— Нет.
— Нет? — вскинула брови Стэнка.
— При рукоположении имя не меняют. Лишь при постриге в монахи. Но, вы правы.
— В чем?
— Мне его пришлось менять. Моего первого не было в синодальном месяцеслове. Оно — не православное.
— А какое оно?
— Простое, — дернул он плечом. — Меня раньше звали Владом. Влад Гулан. Впрочем, фамилия осталась.
— Влад, — выдохнула Стэнка и повторила. — Влад... Как тихая волна.
Мужчина глянул на нее с внимательным прищуром:
— Как волна... Еще четыре годины тому назад я был государевым солдатом.
— О-о, — открыла рот девушка.
— Мой гарнизон стоял на юго-западной границе. Место неспокойное. Полно и нечисти и полудиких кочевников. Однажды на нас напали и взяли пленного. Мы начали преследование, сами угодив в ловушку... — нахмурясь, замолчал Святой отец. — Я тогда один остался жив. Всех остальных баргесты перегрызли, прирученные их племенным шаманом. Оттуда у меня и рана на ноге. Два дня я полз назад. И впервые в жизни, молился. Тогда и клятву дал: если останусь жив... — встал он из-за стола и отошел к перилам. — Если останусь жив, всю жизнь свою отдам Богу и больше никогда не стану убивать... Вскоре меня, уже в беспамятстве, нашли монахи из приграничного монастыря. И там долго отхаживали. А прямиком оттуда я подался в семинарию учиться. Стожки — мой первый в новой жизни приход. Вот так, сестра Стэнка, — улыбнулся Святой отец. — Так что, вы правы во всем. Хоть и не ведьма.
— А-а, — криво улыбнулась та. — Запомнили.
— Как же такое позабудешь? — засмеялся он. — А настоящих ведьм я видел. И вот они, как раз, "ведьмами" не представлялись... Сестра Стэнка?
— Что? — дернула она покрывало на себя.
— Давно вы сирота? Или это — очень личное?
— В наших Стожках нет "очень личного". И причина моего сиротства ни для кого не тайна.
— Тогда, в чем она? — вернулся опять за стол мужчина.
Стэнка улыбнулась:
— Как и у трети всей округи. Чума. Тоже четыре годины взад. Матушка моя тогда заставила отца увести меня отсюда подальше. Тот и увел к бабушке по материнской доле. В самый глухой приграничный бор. Она вообще, странная была. Даром обладала огромным, но не делилась им ни с кем. Жила отшельницей. С птицами говорила, зверьми, цветами... — смолкла Стэнка под пристальным взглядом отца Зоила. — Мы вместе прожили с ней целую годину. В ее избушке. Она меня учила и ворчала постоянно, что я — невнимательная и не умею слушать себя. А я... не знаю... Я старалась и все время ждала, когда за мной придет отец, как обещал, когда прощался... Первые шесть месячин ждала, а потом, вдруг, поняла, что он не придет. И стала собираться назад сама. Бабушка меня, конечно, не пускала, но вскоре слегла... Она все время старая была, сколько ее помню, а тут... я схоронила ее в начале красавика(4). И через восемь дней вышла из леса, по дороге в Бреговины. Вы по ней же с кедровой вырубки... — Святой отец кивнул. — И первым, что увидала, было пепелище нашего дома. Его сожгли.
— Почему? — кашлянул мужчина.
— Боялись, что зараза оттуда вновь вернется, — объяснила Стэнка. — Тогда четверть Стожков так полыхала. Да только, к моему возврату, они уже отстроиться успели, почти все.
— А ваши родители, значит...
— Ага, — кивнула девушка. — Прямо в этом доме. Матушка, отец и мой старший брат, Макар. Все... Я первым делом их останки откопала и схоронила, как положено. Отца Криспа напугала: явилась к нему вся в саже и земле, давай требовать, чтоб он их всех отпел. Он согласился, когда меня признал.
— А потом?
— Потом?.. Поселилась в нашей баньке. Дядька Прохор дал мне еще козленком Стрекозу, и я сразу начала строить новый дом. На месте старого. Это тоже было вроде "клятвы", — засмеялась она. — Ну, что буду жить я хорошо, то есть, за всех их. Там, в старом доме, в погребе у матушки была затырка в банке из-под леденцов. Она на свадьбы нам копила с братом. Я всю ее потратила на стройку... А две годины взад уже перебралась из баньки в новый дом... Это — всё. Я даже больше рассказала, чем вы просили, — закончила Стэнка созерцать кувшинки на воде и подняла глаза...
"Я даже больше рассказала, чем вы просили"... Зачем? Кому? Священнику? Чего ждала в ответ? "Бог каждому дает по силе ношу". Или: "В смиренье — смысл"?.. И обмерла: глаза ее отца смотрели на нее. Столько в них было любви и пониманья, что девушка дышать забыла. Хлопнула своими под этим невозможным взглядом. Мужчина за столом опомнился:
— Я-я... заказал себе косу, — и улыбнулся, вдруг, смущенно.
— Зачем? — тряхнула Стэнка головой.
— Буду учиться косить... А чай уже остыл. Надо чайник в печь пихнуть на угли и...
— Не надо, — подскочила она с диванчика, стаскивая покрывало с плеч. — Мне уже пора. И...
— Что? — поднялся следом Святой отец.
— Спасибо вам.
— За что?
Стэнка глянула еще раз в родные теплые глаза... Нет, то невозможно, сон, бред, наважденье. Но, всё ж, сказала:
— За этот день. Весь... целиком...
Пока она домой бежала, как и была, босой, с распущенными волосами, всё думала... и улыбалась своим мыслям, зажав в руках по туфле. На полдороги вспомнила: косынку, все ж, забыла. Остановилась, качнула головой и побежала вновь, у собственных ворот столкнувшись с тылом подружкиным:
— Ах ты, гульня, к-кому с-сказала, домой, — где ж ей с козою Стэнки совладать? Зачем вообще пасти взялась?
— Здорово!
— Ой! — обернулись обе на этот клич: Солена и Стрекоза.
— Мэ-э-э! — тут же оскорблено выдала вторая.
Первая уперла руки в бока:
— Ты что так долго то? Я тут с твоей...
— Она тебя выгуливала? — хлопнулась перед козою на колени Стэнка. — За рога? — и чмокнула ту в серый нос.
Коза от изумленья глаза выкатила с длинными зрачками. Солена тоже (правда, нормальные):
— Стэнка, ты чего?
— Ничего! — подпрыгнула с травы та. — День сегодня — добрый. И жизнь — добрая. И как же я вас люблю.
— А-а, — открыла подружка рот. — Ну-ну, — и опомнилась. — Ох, давай, рассказывай: чем там занималась. А то вид дюже довольный. Неужто, смылась через задний двор и проболталась невесть где?
— Я?! — возмутилась травница. Потом с прищуром посмотрела на подругу. — Ладно, расскажу, — а про себя добавила: "Не всё"...
_____________________________________
1 — Супруга настоятеля храма.
2 — Угловой огороженный пьедестал, предназначенный для церковного хора.
3 — Баня "по-черному" отличается от современной бани ("по белому") отсутствием трубы из печки. Поэтому, в процессе топки весь дым выходит на улицу через открытые дверь и оконце, оседая сажей на стенах и потолке. Но, не смотря на это, баня по-черному имеет ряд весомых преимуществ, так как нагревается гораздо быстрее, жар держит дольше, а сажа прекрасно чистит воздух от микробов и неприятных запахов.
4 — Апреля по-береднянски.
ГЛАВА 5
Я раньше не понимала выражения про женскую "силу" одновременно "слабость", обозначая второе элементарным "шантажом в свою родную пользу". "Милый, ой!". "Сиди, я сам!". И так далее в зависимости от цели и пути. Но, то было убеждение почти бесполого рыцаря Прокурата с амбициями и трудоголизмом. И у него уж точно не имелось шансов обрести нормальную семью и данную "святую истину". Однако вместе с осознанием ее меня постигла и другая: "Женщина имеет право на слабость лишь рядом с сильным мужчиной". Выражаясь по иному: "театра нет без зрителя". Кстати, о "театре". И моих женских слабостях. Еще будучи в Чидалии, я составила список собственных желаний, к воплощению которых меня сподвиг мой любый муж. В перечень вошли всего три скромных пункта (муж ведь "любый"), два первых из которых уже осуществились... Сложно выражаюсь? Так я ночью "Ладмения. Будни" всю перечитала. Короче, в радуге на Море радуг я уже была (и даже в ней купалась), ледоход во всей красе на Шалбе лицезрела. А вот с последним... тут Ник решил меня переиграть. Упростить себе жизнь...
— ... а этот наш мутный знакомец жениться снова отказался. Нет, он то, как раз, не против, а вот жена его последняя... — и Эрик сделал страшное лицо, видно пытаясь воссоздать физиономию совсем мне неизвестную.
Однако я поверила:
— Ага.
Эрик воодушевился:
— И свадьбы они летом лишь гуляют, среди своих цветов. Ритуал такой эльфийский. Я сам не видел, да и в Лазурный лес лишь на заданье год назад, в январе...
— Ага, я поняла.
— Но, ведь спектакль тебе понравился?
— Мне очень, — встряла нарядная Варвара. — "Свадьба Друва-лана с прекрасной, как ее, Тинрин", — и заёрзала по скамейке. — Мороженого бы еще. А ты, Агата, хочешь?
— Мороженого постного в природе нет, — скривилась я не хуже Эрика.
Тот и вовсе от перемены темы воспрял:
— "В природе" есть замороженный фруктовый сок. Так может, в "Ледяную птичку"? А, девушки? Здесь от парка недалеко.
О, мне б сейчас наоборот, в "нагретую постельку", но... благие дела.
— Ладно. Только...
— Там туалет красивый. С картинками и геранью в горшках.
— Варвара?
— А что? Ведь ты же про него?
— Кх-ху, — кашлянул рыцарь в кулак. — Так мы идем?
Ну, надо же, смутился он. А вот не надо было. А что "не надо" то?.. А! Мужа заменять. Подумаешь, дела по службе, вызвали к Верховному его. А этот — тут как тут. Хотя... пусть привыкает. Варвара наша вон какая красавица растет. И умница. Особенно, когда молчит.
А список у меня теперь есть новый. "Дела на благо" в дневнике. От "благ" этих первыми пострадали дамы из Гусельниц — я им затеяла в лавке ремонт. Давно же собирались и доски в полу гнилые поменять и рамы на окнах, да всё дела-дела. Зато теперь... подумаешь, трех кукол после не досчитались и сундучка (в нем, видно, и уперли). Зато пол не скрипит, в окна не дует и обнаружили заначку деда под порогом: пятнадцать сребеней с колечком "Милому дружку"... Ну и семейка... Вторым в новом моем списке шел мой же дважды бывший начальник, Глеб Анчаров. Его я пригласила к нам на ужин. Готовил его, конечно, Ник. Я — развлекала гостя. Тот удивленно-настороженно косился поначалу, потом расслабился:
— А хорошо у вас, — вздохнул, глядя в пылающий камин.
Ага, романтика: дрова трещат, вино искрится и темы...
— Ты б тоже женился, — облагодетельствовала я советом.
— Придет срок и женюсь, — улыбнулся Глеб. Потом добавил. — Мне, еще в студенчестве, авгур один предрек жену и сына. И даже описал. Жену.
— Да что ты? — заинтересованно зевнула я. Ник потер свой нос и хмыкнул. Глеб кивнул:
— Угу. Сказал, что будет "волевая и огненная". А еще брюнетка.
— Типичный маг огня.
— Угу. Так что... дождусь свою.
— Глеб?
— Что, Агата?
— Я про Бередню сейчас подумала. Ты не помнишь: в Стожках тогда, восемь лет назад, храм действующий был?
— Да-а, — протянул он. — Вполне.
— А информацией о человеке по имени Новик Прица не располагаешь?
— Я после ареста Стэнки Дивнич еще на день в Стожках остался, — глядя на меня, прищурился мужчина. — Нужно было выявить другие контакты инкуба и... Новик Прица... — задумчиво поскреб за ухом.
— Агата, тебе зачем? — качнулся ко мне Ник.
Я сморщилась:
— Так просто. Любопытно.
— "Так просто"? — одарили меня еще одним пристрастным взглядом.
— Агата, я вспомнил...
— Агата, ты какой сок будешь?
— Что?
Кудрявый разносчик у края столика выжидающе застыл, Эрик терпеливо повторил:
— Сок замороженный из вишни, смородницы, крыжовника, медовый с ликером, апельсиновый с...
— Мне вот первое, пожалуйста, — подмигнула я Варваре.
Та важно открыла ротик напротив:
— Ну а мне... да как обычно.
— Мороженое с мармеладом и черникой?
— Совершенно верно.
И разносчик развернулся. Я приподняла брови. Не ребенок косы лишь расправил... Да. И что еще я "проспала"? Ее грамоту за правописание? Мамины курсы экстремальной верховой езды? Присоединение Джингара к Эйфу?
— А который сейчас год?
— От начала мира? — уточнил на всякий случай Эрик, оторвав рассеянный взгляд от окна. Знакомое выражение. Не иначе мужу моему докладывает ментально.
— Ага-а, — протянула я. — Привет передавай.
— Угу, — кивнул тот и замер. — Кому?
— Ой, да ладно. Где он сам то?
— Я не сильно опоздал?
— Ник! — первой удивилась и обрадовалась Варя.
И уже через секунду бок мой правый одарили родственным теплом:
— Извини, любимая. Эльфийская свадьба в реале всё равно за мной. Летом выбью спецпропуск в Лазурный лес и...
— Извиняю, — вот что значит, "благостный настрой".
Однако Ник его ничуть не оценил. Лишь глянул в мои глаза внимательно:
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — отмахнулась я. — Бултыхаюсь на волнах... А ты что из местных чудес будешь?
— Я? — почесал он свой затылок. — Тоже, что и ты. Сейчас закажем...
В общем, вечер наш исправился и покатил нормальным курсом. Милым и семейным. Вплоть до самой ночи.
Ночью ко мне привычной нудной гостьей прибыла бессонница. А я скучала по другой. Скучала, звала, ругалась (литературными словами), но Стэнка так и не пришла. Не присквозила. Хотя прошло уж десять дней. Мне даже сон приснился. В нем была она на берегу реки. Солнце слепило глаза, травница смеялась, полоща белье с мостка, и всё вокруг казалось радостно-спокойным. Таким, что я... проснулась. Было это день назад. Точнее, ночь...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
