| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Поменьше фанатизма, братья. — император с улыбкой и лёгким неодобрением окинул взглядом чадящие густым дымом развалины. — Даже у холодных можно забрать как минимум продовольствие и изделия из металла, на переплавку. Города и крепости нужно сносить после изъятия всего полезного. Дам вам шанс исправиться. Идём к региональному центру! Захватить, вычистить, и закатать в землю! Изъять ценности и стереть, чтоб следа не осталось, саму память о том, что там когда-либо жили люди.
* * *
15:10
Двенадцатый регион был избавлен от внешней интервенции, но паники в нём тоже хватало. Империя гибнет, наступают времена бесправия и беззакония. Люди метались, не зная куда бежать, и как спасаться.
У особняка кланового казначея остановилась лёгкая коляска простого городского извозчика. С прикрытого складной крышей пассажирского места, не дожидаясь когда возница откроет ей дверь, ловко выскочила девушка в украшенной кружевами больничной рубашке, и кое-как наброшенной накидке.
— Мама! Мама! — пробежав через парк перед главным входом, она вихрем ворвалась в дом. Навстречу ей уже спешила, бледная и напуганная, полнотелая женщина в растрёпанном баснословно дорогом платье. — Мама, мне сказали, что дирижабль разбился, и папа погиб!
— Не плачь, не плачь, птичка моя. — обняв дочь, женщина прижала её к себе. — Мы выберемся отсюда! Обязательно выберемся! Как твоё лицо?
Леди Токико, получившая вчера от неведомой бандитки перелом челюсти, приложила к синюшней половине лица ладонь. Врачи срастили ей кость, вернули на место зубы и простимулировали восстановление мягких тканей, но травма была ещё далека от того, чтобы сойти на нет.
— Некогда лежать в больнице, мама! Ты собрала вещи? Надо бежать! Бежать из города!
— У нас остался один тот самый ящик, я приказала загрузить его в карету и ещё коробок, сколько поместят, на телегу. Одну коробку приказала раздать наёмникам, а остальное... придётся бросить.
— У нас много наёмников, мама? Хватит отогнать бандитов?
— Четыре отряда, раньше охранявших торговый район. Я их перекупила! Денег заломили, как императорский эскорт! А сами ведь больше нас хотят сбежать из города! Только бы дирижабль бандитский к нам не прицепился! Остальных всех разгоним.
— Госпожа, — к дамам подошёл массивного телосложения боец в броне с жёлтыми и синими полосами. — Там оборванцы горелые пришли. Требуют деньги из хранилища.
— Гоните всех в шею! — взвилась толстуха. — Не до них, совершенно! Как уедем, пусть что хотят творят! А пока — никого не подпускать!
— Как прикажете, госпожа. — командир наёмников поклонился и поспешил к своим бойцам.
— Пойдём, пойдем, доченька. — вдова казначея взяла дочь под руку и потянула её к лестнице на второй этаж. — Скорее, надо одеться, и собрать драгоценности! Сегодня же переезжаем в Третий регион, а завтра — за границу!
Как можно дальше на юг. Прочь от обречённой империи. Все, кто может, должны бежать.
Какой только дурак здесь останется?
15:30
Кицунэ, стоя под струями тёплого душа, блаженствовала так, что казалось ещё чуть-чуть, и она медузой растечётся на полу кабины, вычурно украшенной волнообразными золотыми узорами. Леди Такеда Мегуми, с которой лисица сняла шикарный наряд с турнюром, корсетом и целой пачкой кружевных юбок, теперь была наряжена в найденную в шкафу ночную рубашку и уложена в постель, под одеяло, где и продолжала валяться. Под воздействием успокоительных таблеток, она плавно перешла от обморока к целебному, спокойному сну. Вот и пусть валяется! А Кицунэ пока покажет ей, как надо городом и регионом управлять! Несколько самонадеянно и даже страшно вдруг стать местной императрицей, но вокруг уже такая беда, что хуже никому точно не будет.
Лиса, в очередной раз напитывая мочалку жидким мылом, с горестным вздохом оглядела своё новое тело. Леди Мегуми, судя по найденным в сумочке документам, возрастом чуть-чуть перевалила за сорок, сорок восемь ей, если точнее, но она, видимо, только и занималась, что следила за собой. Занятие фитнесом, походы в центры красоты, правильное питание и омолаживающие процедуры в храмах подвели её физическое состояние к идеалу, наверное, для огромного количества мужчин нового мира. По-самурайски крепко сложенная женщина, с хорошей и тренированной мускулатурой, аккуратно скрытой под слоями нагулянного жирка. Гармоничная талия, грудь пятого размера и необходимые для баланса такой груди пышные ягодицы, причем всё это не рыхлое, как тряпка, а крепкое и упругое, как у девочки лет двадцати.
Приблизительный образ леди Мегуми. Очень приблизительный...
В основном фигурой и выражением лица.
Почему же лиса недовольна? Потому что воссоздать всю эту красоту у неё не нашлось никаких ресурсов! Нормально поесть и сделать минимальные запасы у неё получилось только вчера вечером, а с утра было сразу три превращения подряд, беготня, нервы, и ещё одно превращение! Причём даже без завтрака и обеда! Ужас.
Не зря же она так обрадовалась, когда ей выпала возможность превратиться в бабушку. Авторитетную, но слабую и очень нуждающуюся в защите. Ту, от кого никто не ждёт боевых подвигов. Отдохнула чуть-чуть, только-только сбалансировалась кое-как, расслабилась в гармонии, и на тебе опять! Давай-ка, в крепкую молодую женщину, с вот такущими всякими штуками!
Измученный организм лисицы из последних сил самоотверженно попытался выполнить требуемое, но получилось безобразно. Синюшне-бледная кожа, обвисшее всё, дряблые мышцы и страшнейший голод, от которого вот-вот можно сознание потерять. Ладно, безобразие пока прикроем одеждой, и не будем стесняться злоупотреблять новообретённой властью. Интересно, кто-то заметит странное, если благородная леди вдруг даже не скушает, а натурально сожрёт на обед больше, чем сотня солдат? В мифах вот всякие оборотни как раз и выдавали себя людям своим неутолимым аппетитом. Чтож, выбора нет, придётся рискнуть и может даже вызывать к себе чуть-чуть подозрений.
Зазвенел звонок встроенных в душевую кабинку часов. Двадцать минут назад Кицунэ по телефону заказала в номер обед, сейчас его доставят. Пора встречать.
Лиса выключила воду, выбралась из душа, спешно обтёрлась полотенцем и нарядилась в пушистый розовый халат, украшенный вензелями и бантиками. Полотенцем она обернула себе мокрые волосы так, как в кино видела, обула тапочки и вышла в главный зал.
— Иду, иду! — нараспев отозвалась притвора, услышав вежливый стук во входную дверь. — Пару секунд, пожалуйста.
Поспешив к выходу, она открыла дверь и впустила в небольшую прихожую симпатичную девушку-служанку, катящую перед собой трёхэтажную тележку, уставленную мисочками, тарелками и кастрюльками. Всеми сплошь серебряными, с золотыми вензелями.
— Сюда, пожалуйста. — Кицунэ пригласила служанку в главный зал и указала на изящный столик из прессованного дерева, возле которого девушка и припарковала свою тележку. — Не удивляйтесь, что я сама распоряжаюсь, моя служанка — дама в возрасте, у неё быстро истощаются силы, и начинает кружиться голова. Я уложила её отдыхать и надеюсь на вашу некоторую помощь.
— Мы полностью к вашим услугам, госпожа. — служанка поклонилась.
— Чудесно. — Кицунэ осмотрела тележку с едой и улыбнулась. — Тогда, для начала, можно ли повторить заказ? Хочу подготовиться получше, пока это возможно. Я — жена и дочь самураев! Мой муж погиб, и как в былые времена бедствий, если погибают солдаты клана, то женщины и подростки вынуждены сами взять в руки оружие! Я собираюсь сражаться, мне нужна энергия для боевых дзюцу. Если не будет таких же восхитительных блюд, как вы привезли, положите простое варёное мясо, желательно с костями и хрящами. Обрасти костяной бронёй у меня, увы, не получится, но при ранениях и переломах кальций организму очень пригодится. Объясните это нашему доброму господину повару, хорошо?
— Да, госпожа. — служанка разволновалась и смутилась от разговоров о войне, но не позволила себе расспросов или комментариев.
— Благодарю вас. Вот, возьмите, в знак моей признательности. — Кицунэ открыла лежащую на столике сумочку и протянула девушке позаимствованные у леди Мегуми деньги.
— Извините, но нам запрещено брать чаевые, чтобы не создавать беспокойство для постояльцев. Все премии за обслуживание входят в плату за номер.
— Прошу прощения. Тогда, сообщите господину управляющему, что я очень довольна вами, и не буду возражать против увеличения счёта.
Девушка поклонилась и, получив разрешение, удалилась, а Кицунэ с жадностью набросилась на еду. Словно злейший хищник, она хватала и пожирала куски мяса, гарнир и фрукты. Какие вилочки для рыбы? Какие палочки для мяса? Кицунэ схватила половник из одной кастрюли и гребла им, как лопатой. Обалдеть какая вкуснота! Креветки, перепёлки, щупальца осьминога в каком-то соусе! Повар и правда с паники психанул! Надо бы ему хоть письмо с благодарностью написать и премию у управляющего попросить.
Минут за десять Кицунэ опустошила все тарелки и кастрюльки, хлебом дочиста вытерла остатки подливки и, заглотив последний кусок, поспешила к телефону, чтобы сообщить о своей готовности принять ещё одну тележку с едой. А пока слуги на кухне суетились, лиса воспользовалась свободным временем, чтобы надеть роскошные панталоны и вместительный бюстгальтер, меньше часа назад взятые трофеем с паникёрши и предательницы.
Лиса не удержалась и показала язык в сторону спальни. Никто не хотел слушать девочку-оборвыша? А она взяла, и превратилась в самую главную здесь благородную леди! Пусть попробуют теперь от неё отмахнуться! От такой решительной, смелой, и обалдеть какой красивой!
Формы Кицунэ округлялись и розовели, мышцы крепли, а в сознании расцветала благодушная уверенность в своих силах. Ну, держитесь гады! Думали, затиранили и запугали свою правительницу?! Я! Я у вас теперь тут хозяйка! Вы у меня ух как сейчас забегаете!
В дверь постучали, и красующаяся у зеркала Кицунэ испуганно запахнула свой халатик на округлившихся формах. Фу-ты, заразы! Напугали.
Спешно приводя свой внешний вид в порядок, она поспешила к двери и впустила в номер сразу двух служанок, тянущих до предела нагруженную едой тележку. От такого обилия даже Кицунэ стало не по себе. Она что, правда всё это съест? Не перестараться бы...
Выдав служанкам опустошенную тележку, она поблагодарила девушек и выпроводила их за дверь, а потом вернулась к новой горе еды и взялась за дело. Уложила себе в желудок, как в паровозную топку, лодыжку дикого оленя, вместе с мосластой костью. Пять пирожков с мясом, четыре угреподобные рыбины, заглоченные целиком, с головами и скелетами. Гарнир из печёного картофеля, плошка лапши в бульоне, семь варёных яиц со скорлупой, и ещё два, порезанных, в каком-то салате с креветками. Жареный фазан, котелок с кроличьими лапками...
Не ведающая удержу лиса при всей её лютой способности к пищеварению, обожралась до икоты и округлилась сверх всякой меры, но уничтожила всё, не пощадив ни графин с фруктовым соком, ни эклеры, ни фигурно украшенные пирожные.
— Ух, было бы вас четыре, — вздохнула она, доедая последний из трёх пухлых, бархатистых персиков. — Точно бы лопнула! А так, эксперимент... считаю удачным.
Лиса сбегала в туалет, затем в ванную, умылась, почистила одежду от капель всяких соусов и жирных пятен, после чего вернулась к телефону, спеша вызвать прислугу. Враги точно без дела не сидят, пока она тут обжирается! Надо скорее одеваться и красоту наводить, а потом бежать собирать и вооружать всех бедолаг, паникующих от отсутствия настоящего, готового к сражению командира!
15:35
Карета с гербом клана Такеда, в отсек для багажа которой погрузили двухсоткилограммовый ящик с золотыми банковскими монетами и шесть сумок с деньгами, рессорами просела дважды. Первый раз, под весом золота. Второй раз, когда в пассажирский салон взгромоздилась пухлая дама в дорожном клетчатом платье чёрно-алого цвета. Напротив неё, забравшись через дверь с другой стороны кареты, уселась девушка в изящном платье и накидке из небесно-голубого атласа.
Обе были очень скромно украшены бижутерией, но держали в руках пухлые дорожные сумки, открыв которые любой рисковал минуты на две поймать паралич изумления от сияния алмазов, рубинов и изумрудов.
На два свободных места торопливо взобрались две особо приближённые к дамам служанки, без которых леди совершенно не представляли комфортное существование. В их сумках были важнейшие документы и самые дорогие предметы роскоши из особняка, вроде украшенных сапфирами золотых настольных часов, или композиции "Пиратский клад" с настоящими драгоценными камнями, миниатюрными предметами и монетками из чистого золота.
— Поехали! — выглянув в окно кареты, крикнула вознице Такеда Судзу, только что овдовевшая жена главного кланового казначея.
Наёмники открыли ворота, выпуская со двора десять конных воинов, за которыми последовала карета и навьюченная коробками телега, а за ними пристроились две сотни пеших солдат. Никто даже не обернулся на полтора десятка слуг и служанок, оставшихся сиротливо стоять на ступенях у главного входа в брошенный особняк. Беспокоиться о них? Нелепость. Может ещё жалеть об оставленной мебели или коврах?
Ещё две сотни пехотинцев ждали на выходе из района особняков, выстроившись в походные порядки и приготовившись сопровождать карету с благородными дамами, богатейшими, наверное, во всей северной части империи.
— Куда хочешь поехать, Токи? — больше желая успокоить саму себя, обратилась вдова казначея к своей дочери. — В страну Озёр, где мы купим себе пару городов и сотню деревушек? Или сложим деньги в банк империи Песков и отдохнём пару лет на морских курортах?
Леди Токико прижимала ладонь к челюсти, всё ещё ноющей после вчерашнего удара, и пыталась улыбнуться.
— У меня в столице Песков есть друзья. — сказала она. — Я им письмо напишу и они примут нас, мама. Отдохнём пока у них? Узнаем, чем закончится эта ужасная война, а потом решим, что делать.
Армия вышла на главный торговый тракт, прошла через жилые кварталы, вышла к руинам заброшенной верфи и вдруг свернула на дорогу в сторону аэропорта.
— Главные ворота захвачены бандитами. — сказал, склонившись к окну кареты, предводитель наёмного войска. — Несколько сотен бойцов, с пушками. Пройдём через взлётное поле аэропорта и выйдем за стены.
Увы, на дороге к аэропорту вдруг возникла баррикада и наперерез отряду вышли с дух сторон группы краснокожих малорослых воинов, закованных в самодельную броню и вооружённых копьями. Юхи, в пору угасания верфи завезённые с северных горных стран как дешёвая рабочая сила и устроившие в Нихонмацу собственный анклав. Лютые люди, в их районы в лучшие годы города даже отряды стражей закона не рисковали заходить.
— Назад! — скомандовал предводитель наёмников. Отряды ронинов попятилась, тесня карету и телегу. — Сюда! — плавно, без спешки, армия отступила и двинулась через полузаброшенный проулок в руинах. — Стой! Приехали.
Карета внезапно остановилась. Не успела леди Судзу сообразить что надо выглянуть и поинтересоваться что случилось теперь, как вдруг двери кареты с обеих сторон распахнулись. Какие-то люди в сером рванье схватили испуганно вскрикнувших служанок и рывком выдернули их наружу, а на освободившиеся места тут же уселись двое страшилищ. Напротив вдовы казначея на сидение плюхнулась женщина с безобразно грузным телом, но удивительно костлявым лицом. Гнилые жёлтые зубы, сальные чёрные волосы и грязные, мятые одеяния храмовой жрицы превращали её в подобие жуткой мифической старухи, которой сердитые родители отдают на съедение непослушных детей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
