Озгейм

Лома в деревне оказалось много. Может зря я его скупаю в неограниченном количестве — выезжать на ярмарку староста собирается с утра в пятницу, а сейчас уже понедельник на исходе. С учётом того, что я набрал уже фунтов под восемьдесят, причём фунтов тридцать это бронза, как бы мне не пришлось этот лом с собой тащить. Нет, солнце уже садится, пора и мне на покой.

Утро вторника было пасмурным, а вчера ничего дождя не предвещало, хоть закат и был красный, но не в облака и не в туман. Может здесь наши приметы не действуют? На улице слегка похолодало — градусов до пятнадцати. Охота тоже не заладилась — видно зверьё попряталось, придётся сегодня хозяйкам обойтись половинной дозой мяса, чай мужики их не побьют за скудный ужин. Хотя, на двоих мы принесли как раз столько, сколько Бало раньше один приносил, да и нечего им привыкать — через три дня меня здесь уже не будет.

Вернувшись домой к охотнику, глянул на ворох шкурок, что скопились — тоже не факт, что употребить их успею до отъезда. Надо поднапрячься. Сейчас завтракать и в кузню, где снова буду пытаться совместить пространство и время, то есть одновременно плавить слитки, ковать обручи и снаряжение для себя любимого, да не забывать варку зелий. Повеселюсь.

Этот день был совсем неинтересный — до вечера разрывался между маханием кувалдой и слежением за печью. Правда, заработал ещё по единице силы и выносливости, что интересно — за что-то ещё и ловкости добавили. Слабо верю, что за мои акробатические манипуляции с крынками и слитками — вероятнее всего охота сказалась и, будь день поудачнее, получил бы бонус ещё в лесу, но малости не хватило, вот на кузне и заработал. Обедом меня жена кузнеца накормила, надо не забыть ей дичинки завтра подбросить. Уже ближе к ночи сумел переплавить бронзу, коя вся и ушла на шесть обручей, гладий, оковку и умбон для щита и четыре десятка наконечников для стрел, и один для копья. Качество, на мой взгляд было весьма приемлемо, ну если только стрелковые изделия подкачали — мелкие больно, хорошо у Молла специальная отливка была, а иначе такого накосячил. Отливка мне понравилась — с одного раза четыре десятка охотничьих наконечников из фунтового слитка можно делать. Что не понравилось — не понимаю, почему сразу заливать нельзя, сначала слиток отлей, остуди, затем опять расплавь и только потом отливай. Идиотизм, кто так строит?

Обмываясь в бочке с водой, заметил какое-то мельтешение у забора. Присмотрелся — кто-то мне машет, но кто не понять, солнце-то уже село. Оказалось староста.

— Стас, ты когда мешки шить собираешься? Время поджимает.

— Вроде два дня ещё есть.

— Всего два дня. Тебе бочки собрать, мешки пошить, да с тем и другим по дворам пройтись. Ты же помнишь, что без твоего присутствия тару не заполнить?

Блин, точно, мне же за мешки и бочки держаться надо, иначе толку никакого. А это тоже время — пока одни мешки вытащат да в другие пересыплют.

— Сколько мешков-то надо?

— Пока с полсотни.

— Сколько? Это ж на двадцать тонн.

— Чего?

— Пятьдесят тысяч фунтов говорю.

— Ну, дык, тут и рожь, и овёс, и ячмень. А мука ржаная да пшеничная...

Ничего себе куркули — до весны двадцать тонн зерна додержали, но ведь и себе что-то оставили до урожая. Да тут полей столько нет. Хотя, что я здесь видел, мало ли, где у них чего распахано.

— Времени сколько надо один мешок сшить?

— За час десяток можно. Там работы-то — полотнище вдвое сложить, да по двум швам через край бичевой с толстой иглой пройти. Значит, часов пять, ну шесть на всякий случай положить надо.

— А заполнить?

— Считай столько же.

Вроде укладываюсь. Только варка у меня накрывается. Или перековка лома. Да и охота с переработкой шкур во что либо более ценное. Эх, где бы ещё хоть пару дней взять. Думать надо, чем пожертвовать.

— Материал где брать?

— Давно всё лежит, рулон в пятьдесят ярдов хорошей крапивной ткани.

— Из крапивы?

— А что, лён на дерюгу переводить?

— Ну, это ваше дело в конце концов. Бочек сколько надо?

— С бочками да, бочек много не надо, не думал никто, что пива много нужно будет.

— Так сколько?

— Пяти хватит.

Значит нужно ещё четыре обруча сковать и доски под две бочки подготовить, да собрать. Цейтнот.

— Выезжать точно в пятницу с утра надо?

— Надо, с утра. К полудню будем. Часа два-три на воротах продержат — ярмарка-то большая.

Ладно, успею. Если что посплю поменьше, последнее время спал часов по восемь, не считая позапрошлой ночи, выдержу.

— Пошли, сейчас материал заберу.

— Пошли, пошли, — Келри явно обрадовался моему трудовому энтузиазму. — Я тебе и иглу дам, и дратву, всё дам.

— Угу, и деньги не забудь.

— Какие деньги?

— За мешки и за бочки.

— Так материал весь наш, ну акромя обручей.

— А работа моя.

— Мы же договорились с мытных тебе заплатить.

— На самом деле ещё не договорились, ты только согласился, что делиться надо. Или не согласился?

— Согласился, конечно согласился. Всё заплатим.

— Всё мне не надо. Мне половины хватит.

— Зачем половины? Чего половины?

— Того, что мытне должны были отдать.

— Не, Стас, такого уговора не было.

— Ну и ладно, тогда я спать пойду.

— Э, а мешки шить?

— Да зачем вам ещё мешки, или у вас не хватает? Пятисот мешков нет и пятидесяти бочек? Или у вас лошадей и телег нет, чтобы такую прорву добра увезти? Точно, вы же кроме этого ещё чего-нибудь повезёте. Это ж какой караван выйдет. Ну, Келри, сколько решил отвалить мне от щедрот — пять марок или десять?

— Десять.

Врёт, но тут он врать может, здесь его на вранье поймать некому, так как он сам, небось, не решил сколько мне дать — три марки, пять или ажно семь.

— Ну, тогда слушай. За мешки платите пять марок, и это по-божески, вряд ли Аратас согласится даже за такую цену, — судя по кислому виду старосты, я был прав. — За бочки, с учётом стоимости обручей, сорок марок.

Интересно, есть тут где лужа поблизости, а то как бы мужик от жабы не помер. То ли от грудной, то ли от личной, на груди пригретой.

— Ты что, за бочки такую цену...

— Столько стоят десять медных обручей, а ты получаешь бронзовые. При этом работу по бочкам я не считаю, а Герон бы посчитал. Я прав? Если учесть, что и бочки и мешки вам потом остаются, то вы в выгоде. Теперь о недоплаченных налогах — вы получаете пятьдесят марок, значит моя доля двадцать пять. Ещё я подозреваю что въезд в город телеги с лошадью тоже налогом облагается. Так? Сколько?

— Марка в неделю, но меньше чем за неделю не берут.

— Значит, экономите вы ещё марок пять.

— Нет, мы лошадей и телеги за стенами оставим. Возить внутрь на одной будем.

— Тогда вроде всё, или ещё есть что, о чём я не знаю?

— Ничего больше.

— Ну, так пойдём за материалом, или забьёшь на свою афёру?

— Не выгодно это нам. Мы полдуката имеем, а тебе платим почти полтора.

— А вы мешки и бочки тоже продайте. Зерно, небось, не горстями продаёте.

— Покупатели мешки на обмен несут.

Ого, обменная тара, как молочные и пивные бутылки в Советском Союзе.

— Так уж и все? Нет таких, кто с мешком покупает?

— Мало.

— Но один на десять наберётся, полсотни мешков из полутысячи как-нибудь продадутся?

— Может и продадутся. Но бочки точно не продать, не захочет никто платить за бронзовые обручи.

— Так продай по цене медных, по какой тебе они и достались.

— Да ни в жисть, чтобы я такие хорошие бочки, да за полцены отдал.

Вот же жмот, то есть хозяйственный мужик.

— Тогда так. За бочки ты мне не платишь, наоборот я тебе по полмарки за дубовые доски отдам, из коих эти бочки сделаны будут. Но ты бочки мне отдашь, как освободишь.

— Ишь, шустрый какой, а доставка бочек в город, да то, что в них пиво было — значит проверенные.

Нет, ну совсем оборзел, надо наказывать.

— В общем, решай: или бочки отдашь, или дукат.

— Как дукат, только что сорок марок было?

— А на сорок ты не согласился, уговорил меня, что дороже брать надо. Ну что, и сейчас не согласен?

— Всё, всё! Согласен. Не знал бы, что тебя не обучали, подумал, что торговец.

Опа, а я и не понял, как у меня так лихо вышло.

— Значит, мы имеем дукат за бочки, пять марок за мешки и двадцать пять с недоплаты налогов. Даю тебе двадцать марок и получаю два дуката золотом. Пойдёт?

— Да как сказать, дукат это конечно пятьдесят марок, но это если золото на серебро разменивать, а если наоборот, то дукат как бы поболе будет.

— Слушай, Келри, поздно уже. Некогда мне твои загадки разгадывать. Расскажешь мне о хитростях валютной политики потом. Согласен или нет?

— Да бес с тобой. Согласен.

Ну, вот и ладушки.

Шитьё мешков вещь отнюдь не сложная, только муторная. Берёшь рулон грубой ткани, по словам старосты — крапивной, прикладываешь заранее отмеренную палку длиной в ярд, кстати, называется она очень неожиданно — ярд, отрезаешь, складываешь пополам, причём, не всё равно как, хоть ярд и квадратный. Длинная сторона по месту отреза, потому как края в рулоне уже прошиты, и если неправильно сложить, что я и сделал первый раз, то горловина лохматая получается, а это значит лишнее время на обмётку горловины. Затем суровой нитью, дратвой, швом через край, сшиваешь — готово. Ночью при лучине конечно не сильно удобно, но я только на пробу, сверяясь с полученным от старосты образцом, пяток сметал и лёг спать.

На охоту на следующий день не пошёл. Хотелось, но время поджимает. Быстро метнулся в кузницу, сковал обручи, сварганив, заодно, пару плавок на медь, и сварив, пару же, Гансов, после чего помчался к плотнику. К обеду бочки, щит, древко для копья и два десятка древков для стрел было готово. Герон сказал, что пока бочки не годятся, надо хотя бы на сутки их водой залить — пусть дерево набухнет, отчего и зазоры между досками уйдут, и обручи правильно лягут. Вот ведь наука, я бы и не догадался, хотел сразу их заполнением заняться.

После обеда, взвалив на себя рулон ткани, несколько мешочков с кореньями и травами, а так же остатки мяса, кои Боло, на свою беду, не успел распродать, потащился к Малите. Мясо, правда, разделил на две части, то есть по тушке голубя и кролика, и одну отдал жене кузнеца — обещал же, хоть и себе самому, но обещание держать надо.

— Начинай сам, в моей помощи нужды пока нет, — Малита, несмотря на нежаркую погоду, облачность всё держалась, хотя дождь так и не пошёл, одета была легко. В руке держала небольшую корзину. — Пойду по опушке прогуляюсь, тоже травок соберу.

— А стоит? Я вон сколько притащил, и это не всё. Всё одно столько не сварю.

— Молодой человек, если хотите прожить долго и не овощем, больше двигайтесь. Где-нибудь в лесу, в поле, в горах, на крайний случай. Движение — это жизнь.

Кто бы спорил. Я за последние десять дней надвигался как за два месяца до того, а может и три. Поставил вариться первую дозу и занялся мешками. Шитьё пошло даже быстрее, чем ожидалось — когда через два часа вернулась травница, я как раз снял четвёртую варку, а мешков осталось изготовить два десятка.

— Да, не густо, — Малита глянула на сваренное мной изобилие.

— А кто сказал, что будет легко? Присоединяйтесь.

— Спасибо, но с мешками у меня как-то не очень.

— Так и я про травки.

Учительница алхимии усмехнулась и быстро организовала три горшка, запустив в каждый тройную дозу реактивов, если так можно назвать сено и корни. Ещё в один маленький горшочек она слила три четверти изготовленного мной жизняка. Всё это она одним махом отправила в печь.

— Ого. Ладно, три горшка по три фунта — это я готов принять, а разве четвёртый можно?

— Повышать концентрацию не возбраняется с любым количеством готовых зелий. Ограничения только по плотности состава. То есть могу хоть десяток на выпаривание поставить, но только по три унции. Опция практически бесполезная, если не скупаешь простые дешевые составы.

Интересно 'концентрация', 'плотность состава' и 'опция' это её слова или переводчик изгаляется?

Через два часа мешки были готовы. Устроил себе небольшой перерыв на ланч, который сам и сготовил, а так же смотался за шкурами — хоть что-то ещё сошью, тем более дратвы много осталось, не отдавать же обратно старосте. Так, а что можно сшить? Точнее — что мне нужно, или легче продать? Спросил у учительницы, только что поставившей новую порцию крынок, уже с моими кореньями, так как своё уже использовала.

— Даже не знаю, чего предложить, глядя на твои продвинутые навыки. По мне так надо обычные полости делать.

Полостью, к моему удивлению оказалась не пустота, а нечто вроде того что я назвал плащом, но без капюшона. Короче, одеяло из меха. Ну, это я могу. К вечеру кроличьи шкурки, что удивительно, закончились, превратившись в четыре полости. Мои запасы алхимических травок тоже подошли к концу — быстро их Малита переработала. Интересно, как выглядит работа алхимика этак двенадцатого уровня? Да на него должна бригада лесорубов вкалывать, вместе с бригадой же носильщиков. Оказалось, что нет. Простые алхимические составы больше пяти единиц не поднимают, это значит, алхимик с двенадцатым уровнем варит в полчаса не двенадцать унций по двенадцать единиц, а только двенадцать по пять. По мне тоже не кисло — сто двадцать фунтов в час. Ответа на вопрос — какими ещё бывают составы кроме простых, не получил. Если не считать ответом — сложные. Ладно, это же учебная зона, нефиг, изучая арифметику, приставать к преподу по поводу функций и интегралов. Перебьюсь пока, разрабы делают всё, чтобы у игроков быстро интерес не пропал. Хотя доступа к форуму, конечно, не хватает.

Алхимической дряни получилось двадцать пять унций по три единички, повышающих разные характеристики. Больше всего, десять штук, было жизнянки из мандрагоры, меньше всего бодряка — всего Ганса я перевёл пока на кузне алхимичил. Составов на силу, ловкость и интеллект по три. Как их использовать надо ещё разобраться — например, ловкость и интеллект у меня ни разу не падали. Более того — интеллектом я вообще не пользовался. Знаменательно! Здорово меня тут загоняли, аж не заметил, что мозги на фиг не нужны.

Поинтересовался у Малиты, как эти составы действуют. Оказалось просто — это воин при потере бодрости силу теряет, а лучник, например, теряет ловкость. На самом деле оба теряют оба же параметра, только не одинаково — воин больше силу, лучник больше ловкость. Это не только в бою, а и при работе происходит, но если вкалываешь, то проще и дешевле отдохнуть, в бою же отдыхают только покойники. Про интеллект она отмахнулась, сказала пойму, когда начну в алхимии расти, или вдруг решу магией заняться. Ну да ладно, опять видно тонкости игрового процесса.

Утащил добычу домой. Хорошо, что мы с Малитой краями разошлись — не пришлось ей платить за составы, взяла натурой. Да не той, не надо из меня геронтофила делать, стоимость трав из моих запасов пересчитали в готовый продукт. Отнёс мешки Калри, договорился, что завтра в обед упаковкой займёмся. Удачно вышло — и на охоту успею сходить, напоследок, и часть меди переплавлю. Хоть сколько выйдет.