Озгейм

Озгейм

Глава 1.

Не следуя советам старших.

Пришло время начать жить с чистого листа. Не совсем конечно с чистого, тридцать пять лет свой отпечаток оставят, как карандаш оставляет следы на нижележащем листе бумаги. Так, по крайней мере, считают умные сыщики из детективов, проявляя эти следы и находя таким образом злодеев. Злодеи всегда тупые, даже когда умные, и о таких мелочах конечно не догадываются. Вот и я забуду. А что, жены у меня теперь нет, работы со вчерашнего дня тоже, живу в квартире, которую переписал на дочь. Лет десять ещё, надеюсь, меня освободить её не попросят. С деньгами хреновато, но на полгода экономной жизни хватит. Уж за полгода не найти нормальную работу это надо каким лохом быть? Знаю каким — мной например, если рассматривать моё предыдущее место службы. Когда я отучусь верить басням, что мне вешают? Чёртово коммунистическое воспитание! Вот бывший мой начальник, нет лучше употребить термин 'хозяин', видно знал, что надо было мимо ушей пропускать. Хотя похоже он много чего мимо пропускал, фиг он с таким подходом из мелких кидал выберется. Только на зарубленных предложениях, кои я ему предлагал, 'штук' пятьдесят 'зелени' потерял, зато меня на полторы кинул. Урод! Да, пошёл он! Сколько меня уже кидали, пора бы и привыкнуть.

— Кх-кх. Разрешите присесть?

Кого ещё черти принесли? Импозантный такой мужчинка. Стройный, особенно на фоне покосившейся телебашни. Пальто не из дешевых, туфли тоже, да к тому же блестят, хоть причёсывайся глядя в них. Как можно сохранить такой вид обуви, когда на улице такая мерзкая сырость, а тротуары в Останкино как неделю не убирали? Небось, где-нибудь недалеко притулился скромный трёхсотпятидесятый Мерс, до шестисотого господин, похоже, не дотягивает. Вот внешность обычная, холёный — это да, но до аленделона как до Парижа из Гаскони, на жёлтом жеребце. Во, понял кого он мне напомнил — Атоса, но в 'Двадцать лет спустя', только слегка погрубее, чем Смехов. Но чего ему от скромного меня понадобилось? Кидать меня уже не на что. Минуту уже молча смотрю на него — как с гуся вода, стоит и не уходит, а скамеек кругом свободных, хоть с сыром ешь. Сыр явно не зря в голове всплыл, не удивлюсь если где-то рядом нарисуется и мышеловка.

— Скамейку я не покупал, так что, если хотите, присаживайтесь.

— Спасибо. Разрешите представиться — Отто Карлович.

— Из консультантов будете?

— Ну что вы, мы же не на Патриарших.

— Здесь тоже без нечисти не обошлось, — глянул в сторону окривевшей телебашни.

— Это не мы, честное слово. Чисто местный феномен — разгильдяйство называется, хотя я выразился бы и покрепче, но гуляющие вокруг дамы, особенно с детьми... Короче, не подобает, хотя и очень хочется. Но на переломе тысячелетий чего только не бывает, а уж пожар на телевышке — такие, знаете ли, пустяки.

Оглянувшись по сторонам, дам, особенно с детьми, не увидел. Да и что им здесь делать в девять часов утра рабочего дня. Отправили мужей добывать средства существования и вероятно подготавливают чад к моциону, но до самого моциона ещё час-полтора. Вот тогда на бульваре и начнётся небыстрое фланирование, дабы такие же скучающие мамаши могли оценить новоприобретенный в бутике прикид, как самих матрон, так и их чад. К началу миллениума Останкино уже практически избавилось от той части населения, что не может одеваться в дорогих магазинах, а если оное и осталось, то денег у него настолько мало, что о пополнении семьи думать не приходится, как бы самим ноги не протянуть.

— Да, — продолжил мой собеседник, видно уловив мои мысли. — Из вашего эксперимента могло что-то и получится, но качество материала подкачало. Большей его части.

— Вы же меня не знаете, а уже делаете комплименты.

— Но надо же вас как-то к себе расположить, вы и так очень неохотно идёте на контакт. И с чего вы взяли, что этот комплимент относится конкретно к вам? Я ещё не решил. Предполагаю только, что проблемы у вас не в основном инстинкте, имея ввиду, конечно, квартирный вопрос.

— Вот, теперь сразу обзываетесь. У меня и с другим основным инстинктом всё нормально. Всё прямо и крепко, не то что здесь.

Господин неконсультант рассмеялся в ответ на мою шпильку радостным, вызывающим симпатию смехом. Точно, какой-то психолог. Не люблю таких — выучат и натренируют с десяток фраз, жестов и прочих мимик, действующих на подсознание оппонента и давят. Хаббардисты чёртовы.

— Знаете, господин хороший, если вам есть чего сказать — говорите, только без этих ваших энелпешных технологий. Некогда мне.

— А вот последнее неправда. Некуда вам спешить, или я зря потратил десять последних лет, изучая закидоны хомо сапиенсов.

— Да ладно вам цену набивать, не надо тратить столько времени, чтобы понять — человеку, сидящему на скамейке под утренним дождём в пятницу, немного скучновато. Тут обыкновенного житейского опыта — за глаза.

— Хорошо, опустим экивоки. У меня есть к вам деловое предложение.

— Хотите предложить мне хорошо оплачиваемую интересную работу, оставляющую много времени для самосовершенствования и прочих радостей жизни? Естественно поднимающую моё либидо на недосягаемую высоту.

— Приятно разговаривать с умным человеком, — восторженно всплеснул руками собеседник.

— Я же просил.

— Извините. Въелось уже, просто постарайтесь не обращать внимания — издержки профессии. Но я всё равно восхищён вашей прозорливостью. Конечно всё немного не так, но если зрить в корень, то вы именно в него и попали. В глобальном контексте, так сказать. Да, раз уж у нас пошёл конкретный разговор, то сохранять инкогнито с вашей стороны как-то уже становится неприлично.

Вот ведь давит, прямо как 'Катерпиллер какой-то. Может всё-таки послать? Прямо взять так... встать и уйти. Не побежит же он за мной! Решено, встаю и ухожу!

— Станислав Викторович, к вашим услугам.

— Вот и хорошо, вот и отличненько, — нарочитое потирание рук моим визави почему-то уже не вызвало такого отторжения.

Ты, тряпка — Деда Мороза нет, только одни Соловьи Разбойники кругом. Решил уходить — ноги в руки и вперёд. Думаешь с тебя нечего больше взять? Наличие отсутствия мозгов у донора на качество изъятых органов не влияет.

— Так на чём мы остановились? Ага, высокооплачиваемая интересная работа и прочее бла-бла-бла. Знаете, Санта на самом деле подарки только развозит, и даже за это гребёт не хилые бабки. Но и до его уровня мне ещё ого-го как. Потому для начала я предложу вам другой бонус, помельче.

Отто Карлович, или кто он на самом деле, открыл дипломат и извлёк на свет красочную, даже при жалком утреннем осеннем освещении, коробку. Странно, как я этого кейса у него раньше не заметил.

— И что это?

Вопрос я задал не потому, что мне было интересно, хотя и не без этого, а по причине того, что мизансцена требовала.

— Это величайшее изобретение со времён колеса, а может даже огня. Это комплект виртуальной реальности. Совершенной виртуальной реальности! Я на побоюсь этого слова, реальности нового типа! И этим типом можете стать вы, уважаемый Станислав Викторович.

Блин, и это всё! От него, можно сказать ужасов всяких ждали, а он чижика съел! Обычный коммивояжер?

— Не обычный!

— Что?

— Я не обычный коммивояжер. Не пугайтесь, я не читаю мысли, помните, что я говорил про десять лет упорного труда, практически на галерах. Результаты всё же есть, хотя и обычный житейский опыт не стоит отметать. Так вот, я глава отдела продаж 'Озгейм корпорейшен', и главная моя задача на данном историческом периоде, обеспечить удачный старт новейшей он-лайн игры 'Озгейм'.

— Не слишком оригинально, могли бы назвать как-нибудь позаковыристей. 'По дороге из жёлтого кирпича' например, или 'В поисках Изумрудного города'.

— Вы считаете, это оригинально? Я начинаю в вас разочаровываться. Оба эти названья предлагались нашими сотрудниками раз по пятнадцать каждое. И ещё несколько тысяч поитереснее. Остановились мы на существующем и менять что либо уже поздно -материалы напечатаны, рекламная компания запущена, даже на этой коробке уже название есть. Видите?

— Ну, вижу. А чё не по-русски?

— На Восточную Европу отдельного бюджета нет.

— Ну да, как всегда.

— Что бы вы понимали в индустрии развлечений, потребителей и так от нашей продукции будет за уши не оттянуть. Кстати, могу вас успокоить, русификация, хоть и не на уровне ядра существует. Сначала может и будет несколько коряво работать, но потом всё наладится — встроены специальные самообучаемые логические, семантические и прочие блоки. А невероятной мощности искусственный интеллект... Короче, начнёте играть — поймёте сами.

— А с чего вы взяли, что я буду играть?

— С того, что я сделаю вам предложение от каких не отказываются. Откройте коробку.

Да, пожалуйста. И что у нас здесь? Ого, как много вкусного. Первыми в глаза бросались очки, модные такие, можно даже наверно носить как противосолнечные, дужки только слегка подкачали — больно массивные. Ещё пара блестящих браслетов с проводами, на концах которых висело нечто напоминающие удлиненные напёрстки из того же что и браслеты металла. Какая-то массивная коробка с массой USB-разъемов, плата PCI-контроллера, и масса неких переходников. Центральное место в коробке занимал толстый джевел для компакт-дисков с написанным латиницей названием игры.

— Для начала я расскажу вам как подключить всю эту машинерию. У вас лэптоп или тауэр?

— А с чего вы вообще взяли, что у меня есть компьютер.

— Станислав, не прибедняйтесь и не имейте привычки отвечать вопросом на вопрос, в сочетании с вашей чисто славянской внешностью это моветон.

— Хорошо, тауэр.

— USB-разъёмы есть? Хотя это не важно, я думаю вам будет не сложно установить вот этот контроллер в корпус? Хорошо. Далее вот этот переходник установите в разрыв с кабелем монитора через него будет передаваться изображение на очки, а этот в разрыв кабеля от аудиоколонок — по нему соответственно пойдёт звук на динамики установленные в дужках. Для чего эти два устройства с браслетами вы уже вероятно поняли?

— Имитаторы перчаток?

— Именно, их естественно надеваете на руки. Далее, все образовавшиеся кабели от переходников вставляете в эту коробку, она обеспечит радиоканал для связи эффекторов с компьютером, ну а саму коробку подключите к установленному вами контроллеру. Ву-аля, с железом закончили. Теперь занимаемся софтом. Так как я не знал есть ли у вас DVD-привод, сейчас это пока редкость,то взял комплект с установочными компакт-дисками. Их четыре. Вставляете первый и проводите инсталляцию согласно появившейся на экране инструкции. Всё! Вопросы?

— Главный — с чего вы взяли, что я буду за это платить? Я, не смотря на то что не разбираюсь в индустрии развлечений, хорошо понимаю сколько может стоить такое добро. Точно не ниже штуки 'гринов', а на самом деле вероятно много больше. А я человек жадный.

— Вот именно на человеческую жадность я и рассчитываю. Вам не придётся платить ничего. Подождите, не перебивайте. Кроме того вы получите бесплатный двухнедельный допуск к игре. И это не всё. Если вы помните это игра он-лайновая, а вот эта коробочка, куда сходятся все кабели заодно является и модемом. Вставляете телефонный кабель вот в этот разъём, включаете программу автодозвона, она в комплекте софта, и попадаете на наш сервер. За связь не надо платить никакому провайдеру, а используя наш сервер, вы сможете иметь выход в интернет, причём совершенно бесплатно. А в связи с тем, что мы используем специальные программы связи, скорость соединения может достигать ста двадцати восьми килобайт в секунду, правда если у вас не очень старая АТС. Напомните мне какая сейчас средняя скорость в Москве по коммутируемым каналам?

— Где-то тридцать три.

— Именно. Если же учесть программы сжатия, разработанные нашими специалистами, то не каждая московская выделенка сможет конкурировать с нашей системой. Знаете, сейчас мы работаем над серьёзным коммуникационным проектом, так вот, когда он заработает, а это будет где-то к две тысячи пятому, потребителю станут доступны каналы в десятки мегобит, и по очень разумной цене. Но пока только так. Для того что бы пользоваться интернетом достаточно находиться в игре один час в сутки. Я вас убедил?

— Красиво. Вы сказали, что две недели бесплатно, а дальше?

— Дальше тоже много интересных нюансов. Во-первых оплата будет взиматься пропорционально результатам вашей игры, чем выше у вас ранг в игре, тем дороже. Могу даже сразу озвучить расценки — две серебряных марки в сутки за каждый ранг, то есть маг пятого уровня должен будет платить десять марок. Вы заметили, что я употребил термин 'серебряная марка'? Вот тут мы и подобрались к 'во-вторых'. Оплату можно производить игровой валютой, именно из-за этого и произведена дифференциация — чем сильнее игрок, тем он может больше заработать, чем может больше заработать, тем больше должен заплатить.

— А маг пятого уровня может заработать десять марок?

— Это зависит от него. Может и больше, вот только будет ли он их тратить на оплату игры? В игре есть на что потратить эти деньги.

— Ага, а эти десять марок имеют вполне конкретную цену в убиенных американских енотах. Так?

— Почти. Курс пересчёта конечно существует, но мы собираемся допустить свободное ценообразование как игровой валюты, так и игровых предметов. В известных он-лайн играх администрация борется с чёрным рынком, так как он мешает их монополии в торговле, лишая части прибыли. Мы сделаем чёрный рынок белым, открыв отдельную торговую площадку и удовлетворившись совсем небольшим комиссионным процентом.

— Я правильно понял, что некий маг пятого уровня заработав двадцать марок может оплатить свой аккаунт, и продать десять марок за некую сумму, скажем за один доллар?

— Правильно, более того, он может победить какого-нибудь монстра и продать, например, его меч за десять долларов, если конечно найдёт покупателя.

— Я понял ваше предложение. Заманчиво конечно. Предположим я согласился, поиграл некоторое время, понял, что несмотря на всю заманчивость, это полный лохотрон и решил выйти, не заставят ли меня платить за оборудование.

— Почитайте внимательно правила перед тем как давать согласие и всё увидите. Отвечу вам коротко — нет, вам даже не придётся тратить время и отвозить коробку, курьер заберёт всё в удобное для вас время. Но я не думаю, что вы сможете скоро вывернуться из наших объятий. Мы хорошо умеем делать свою работу. Скажу вам больше — в игре будут делаться специальные технологические перерывы, чтобы наши клиенты не утонули в виртуале, а могли нормально существовать и в реале.

— Из доброты?

— Нет, конечно. Сумасшедшие и наркоманы плохие потребители. Неплатёжеспособные.

— А что за перерывы?

— Две недели в игре, две недели ломки.

— И когда всё это начнётся?

— Для всех через месяц. Для некоторых, в том числе и для вас, в этот понедельник.

— То есть вы меня в бета-тестеры прочите.

— В какой-то мере, зато у вас будет две недели форы.

— Хорошо, вы меня почти уговорили, но окончательно решу, когда прочитаю правила.

— Отлично. Сервер заработает в понедельник ровно в полночь, но я советую вам входит в восемь часов утра. Ночью делать будет нечего, там начало мая и как раз рассветёт. Да, ещё, лучше предупредите родных и друзей, что уезжаете на две недели. Я не шучу, по себе знаю, как это затягивает. А теперь разрешите откланяться.

Мой странный собеседник встал и двинулся целеустремлённой походкой в сторону Центра. Я ждал что он оглянется и помашет, что ли, рукой. Но он не оглянулся. А у меня в голове упорно билась слышанная или прочитанная где-то фраза; 'Не разговаривайте с незнакомцами!'

Глава 2.

Добро пожаловать, или...

По части железа Отто Карлович не обманул. Всё работало. Нет, в игру я войти пока не мог, но звук и изображения с компьютера передавались на очки без проблем, качество и того и другого было отменное. Звук шёл аж в формате Пять-Один, и это через два динамика, а изображение было такого качества, что глаза при просмотре двухчасового фильма не устали ни на грамм, не то что с монитора. Инет просто летал. Думал, что до понедельника доступ не дадут, но ошибся. С пальцевым вводом было хуже, нет работать он работал, но тестовой проги в инсталляционном пакете не оказалось и пришлось просто погонять мышку по экрану. Может и к лучшему, и так игрулина распаковалась почти на шесть гигов, а так как весь хард у меня только двадцать, а в реале и того меньше, спасибо производителю, тырящему с каждого жёсткого диска процентов десять, под свои нужды, пришлось кое-что даже потереть. Важного ничего не выкинул — так, разгрёб помойку.

По жизни я сова, но в воскресенье лёг спать в десять, поставив будильник на шесть. Будете смеяться, но, и правда, предупредил маму, что уезжаю на небольшую халтурку. Ну, и к Дашке забежал, она конечно огорчилась, что не увидит папу так долго, но шоколадка 'Альпен Голд' это дело быстро поправила.

Будильник не проспал, а значит и мне тоже пришлось вставать. С гигиеной, едой и прочим управился за полтора часа. И что теперь полчаса ждать? Сервак то уже пашет семь с половиной часов. Инструкция советовала подключаться лёжа, но не далее десяти метров от компа. Ерунда, у меня кровать вообще в двух стоит, иначе на пятнадцатидюймовом мониторе кино не рассмотреть, да и провод у наушником не слишком длинный. Запустил соединение, на экране надпись: 'Для подключения к игре наденьте очки'. Да пожалуйста. Устраиваюсь поудобнее и надеваю.

Охренеть! НЕТ! ОХРЕНЕТЬ!

Вокруг меня лес! Именно вокруг — я первым делом повернулся на триста шестьдесят. Стою на поляне, а вокруг лес, и трава колет голые ступни. Что там Карлыч говорил о сумасшедших? Первым делом решил снять очки. Только вот их не оказалось. И тренировочного костюма на мне не оказалось. Только дерюжная рубаха и такие же штаны. Ни майки ни трусов — проверил. А вот тело моё — удостоверился, когда наличие нижнего белья проверял, даже шрам от фурункула на месте. И то харе Кришне.

А ещё этот злобный сын папы Карло говорил о наркоманах. Куда же они инъектор встроили? Небось в браслеты.

— Кх!

А вот похоже и сын папы, лёгок на помине. Кого-то я сейчас буду бить, жаль ноги босые, но готов отбить пару пальцев.

Оба-на, ещё не известно кто кого бить будет. Отто Карлович похоже решил изменить имидж. Морда всё та же — смеховская, причёска похожа, только седины стало значительно меньше, а во прикид поменялся кардинально. Вместо шерстяного пальто грубый, толстый на вид, кожаный нагрудник, вместо блестящих туфель высокие сапоги, тоже кожаные. Вот заправленные в них штаны, скорее даже галифе, опять же подшитые изнутри бёдер кожей, и рубаха по фактуре на мои смахивают. Но выгляжу я вероятно рядом с ним босяк-босяком. Это если не брать ещё в расчёт широкий, опять же кожаный, пояс с крупной металлической бляхой, и, то ли длинный нож, то ли короткий, меч висящий на нём. Ну, и лук за спиной, куда нормальному буратине без лука. Кстати, выражение лица совершенно другое. Не торгаш это — воин. Тот мог кошелёк от лишних денег очистить, а это, похоже, свободно брюхо своим ножиком-переростком вскроет и не поморщится.

— Присядем?

А вот этого бревна только что точно не было!

— Кейса ведь с начала тоже не было?

— Отсутствовал, однако.

— Ну, я и лох!

— Отнюдь. Это был последний тест. Вы заметили, удивились, но не испугались. Если бы испугались или не заметили — сейчас бы здесь не стояли.

— Угу, дома бы спокойно спал.

— Пропустили бы самое интересное и значимое, что могло случиться с вами в жизни.

— Значит не наркотики?

— Конечно, нет. Я вам ни разу не солгал. Не сказал всей правды — да, и сейчас всей не скажу, но врать не буду.

— Всё-таки виртуал?

— Да.

— Игра?

— Вот тут уже сложнее. Помните, что говорил Уильям наш Шекспир.

— Что мир театр?

— Именно. Там игра, тут игра. Попробуйте воспринимать этот мир также, как и тот.

— Но тот не искусственный.

— Кто вам сказал? — Карлович опять картинно всплеснул руками, но поймав мой взгляд, сделался серьёзным. — Извините, иногда срываюсь — роль из того мира прорывается. Так как мне приходится играть и там, и здесь, иногда путаюсь.

— Намёк понял, но не верю.

— А я и не заставляю. Сколько прошло времени с создания первого электронного монстра названного компьютером, меньше шестидесяти лет? И во что компьютеры превратились уже сейчас? Представьте, что пройдёт миллион. Можно будет тогда создать виртуальную реальность имитирующую Землю?

— Не знаю.

— Никто не знает, но аргументировать отрицательный ответ не может.

— Давайте прекратим заниматься демагогией. Можете меня отсюда вытащить?

— Могу, но не буду.

— Вы понимаете, что это насилие?

— Разве, помните я посоветовал вам внимательно прочитать правила прежде чем соглашаться? Вы прочитали и согласились. Назовите мне пункт правил который нарушен и я тут же верну вас обратно. Ну?

Пришлось задуматься. Похоже он прав — нигде не было написано, что я, к примеру, имею право в любой момент выйти из игры. Это как бы подразумевалось.

— Хорошо. Что будет через две недели.

— Ну, если тот мир за это время не сотрут или не случится ещё каких форс-мажорных обстоятельств, то с очень высокой вероятностью вы выгрузитесь отсюда туда.

— Это реальное моё тело?

— Что вы, конечно нет. Здесь очень вероятна гибель оболочки.

— Вы представляете, что там произойдёт с моим телом за две недели? Да я просто умру от жажды.

— Ничего там с ним не произойдёт, даю вам слово. Даже если на ваш дом упадёт метеорит, то через тринадцать дней шестнадцать часов и двенадцать минут вы окажетесь в своём неповреждённом теле.

— Под обломками?

— Специально для вас сделаю так, чтобы поверх.

— Я вам не верю, вы меня уже один раз обманули.

— Снова здорово. В чём? Вы так и не смогли мне это сказать.

— Вы не сказали всей правды.

— А где вы её видели — всю-то.

— Вот и здесь окажется какая-нибудь фигня, типа тело будет неповреждённое, но если я не войду снова в игру через четырнадцать дней, оно начнёт быстро повреждаться.

— А вы быстро учитесь, молодой человек. Возможно, далеко пойдёте. Давайте так — вы проживаете здесь необходимое до выгрузки время. Если вы откажитесь после этого снова загрузиться, я заменяю вам память и больше никогда не беспокою. Пойдёт?

— Всё равно ведь и этот договор можно трактовать по-разному.

— Можно, но мы будем трактовать его однозначно.

— У меня, вероятно, всё равно нет других вариантов?

— Нет.

— Хорошо, попробую поверить вам ещё раз. Каковы правила?

— Да, в общем, никаких правил нет. Живите здесь как жили там, вот и все правила. Увидели человека нуждающегося в помощи — помогите, может быть он потом поможет вам, может правда и нож в спину сунуть, тут уж житейский опыт вам в помощь. Но, вообще-то, местные с такими как вы связываться не любят. Сегодня ты его ножом, а завтра он вернулся и тебя мечом по башке. Но и отморозков хватает. А вот если кого убить, ограбить или изнасиловать захочешь, то точно прибьют. Ну, если убивать будешь, то смысла бояться у местных нет, они не оживают, а с грабежом или изнасилованием — как повезёт. Толстовцев здесь, понимаешь ли, ещё не придумали, так что на непротивление злу насилием надеяться глупо.

— Здесь что, и секс есть?

— Здесь есть всё, что и там, и чуть больше.

— И игрок может делать что хочет, никаких штрафных очков?

— Никаких, хочешь будь рыцарем в сверкающих доспехах, хочешь Тёмным властелином с замашками Чикатило. Только не желательно употреблять слово 'игрок'.

— А как?

— Путешественник, иноземец, мы употребляем термин Странник.

— Стругацких почитываете?

— Читал, но его Странники к вам никакого отношения не имеют.

— А к вам?

— А разговор сейчас не обо мне.

Вот и пойми — то ли выкрутился, то ли правду сказал.

— Значит через месяц сюда вывалится миллион Странников, или сколько вы там уже продали путёвок.

— Хм, — мой собеседник согнал со щеки комара и потёр место укуса. — Не вывалятся. Тот проект просто прикрытие. Те пять миллионов будут играть в обыкновенную игру. У них даже всей этой бутафории, ты ведь понял, что это всё бутафория, не будет. Просто пара компактов.

Интересно, может тоже на ты перейти. Какой-то очередной тест он мне подсовывает? Погожу, попробую вообще обходиться без обращений.

— Понял. Так другие Странники будут или я один?

— Так они давно есть, и ещё наверное будут. А вот сколько не скажу — не интересно станет.

— А как их узнать?

— Думай.

— Как я понял, местные Странников узнают, можно у них спросить.

— Попробуй. Про каждого встречного будешь спрашивать?

— А, ну да. Я подумаю.

— Когда встретишь, не стоит искать общих знакомых, места и вообще беседовать на темы не относящиеся к Озгейму. Не прокатит.

— Даже национальностью нельзя поинтересоваться?

— Поинтересоваться можно, но только без толку это, не поймёт.

— Я тоже не совсем понял.

— Позже. Если больше вопросов нет, то мне пора.

— Стоп, а междумордие?

— Как такового интерфейса, в виде полосочек силы и здоровья на мониторе, нет. Ты просто знаешь и всё. Потренируйся, научишься.

— А техподдержка, связь с куратором?

— Строго в одностороннем порядке. Кто может быть инициатором стоит уточнять?

— Догадался.

— Тогда — интересной жизни.

Повернулся и пошёл — дежавю. И не оглянется, даже не стоит загадывать.

Так, что он там говорил на счёт интуитивного интерфейса? Минут десять пытался и так и этак выяснить хоть что-то про себя любимого. Безрезультатно, только замёрз. Особый дискомфорт вносила мокрая от росы трава в связке с босыми ногами. Май, однако, не лето, двигаться надо, а то заболею и на перерождение. Пойду-ка я на юг, куда потеплее. Минут через пять быстрой, относительно конечно в применении к лесу, ходьбы согрелся и пару раз занозил ногу. Больно, прямо как по-настоящему. Темп пришлось сбавить, что дало возможность полюбоваться обступившей меня виртуальной флорой. Вроде ничего особенного, похоже на смешанный лес средней полосы, России разумеется, так как в Канаде не был, не знаю. Вот это, например, ёлка, вот та — чистая берёза, а этот — дуб дубом. Ни баобабов, ни меллорнов, вроде, не наблюдается. Могу конечно ошибаться и оные представлены карликовыми модификациями, но как то слабо верится. Фауны кстати тоже хватает, причём весьма непуганой, то тут кто с ветки слетит, то там между стволами проскочит. Мечта браконьера. Так совершая утренний моцион выбрел на следующую поляну, в центре которой спокойно стоял и смотрел в мою сторону человек.

— Привет, я давно тебя услышал. Думаю, что за зверь через подлесок ломится? А это оказывается чужак. Меня Бало зовут, а тебя?

Кстати, а как меня зовут?

— Стас, — решил не оригинальничать.

И тут торкнуло. Я узнал о себе массу интересного. Зовут меня, оказывается, Стас, не имею никаких рангов ни в одной из специальностей, по причине не владения оными. А имею я пять основных характеристик: силу, ловкость, интеллект, бодрость и, не в жизнь бы не догадался, жизнь. Извиняюсь за каламбур. Все вышеперечисленные характеристики имеют по сорок неких единиц. Короче, нормальный игровой интерфейс, только организованный не по-человечески, как в переносном, так и в прямом смысле этого слова. Тут ещё куча всяких опций вроде понапихана, но разбираться буду позже, а то Бало на меня, застывшего столбом, уже удивлённо поглядывает.

— Стас, — повторяю ещё раз. — Приятно познакомиться.

Новый знакомец улыбнулся, но руки не протянул, то ли не принято здесь, то ли не заслужил пока. Одет он был в основном в кожу, только это был обычный костюм, а не броня, как на моём кураторе. Вместо огромного ножа на поясе висел совсем небольшой режик, а лук был явно слабее — скорее охотничий, чем боевой. На вид моложе меня лет на десять, высок, светловолос, неплохо сложен и излишне, на мой взгляд, для мужчины красив. Этакий молодой Аполлон.

— Ты охотник?

— Точно. А ты почему так одет, бос и без оружия? Если бы встретил тебя не в наших тихих местах, подумал бы, что разбойники ограбили.

— Я тут только полчаса как, — скрывать очевидное было бы глупо.

— Понятно. В охоте разбираешься? Могу научить. Платы не возьму, — успокоил он, видя мою нерешительность с ответом и расшифровав её в ключе материальных затруднений. — В других местах Наставники либо деньги попросят, либо услугу, но раз ты начинаешь Странствие около нашей деревни, то долг гостеприимства велит помочь безвозмездно. Я и лук помогу сделать или старый свой подарю, и пяток стрел дам, пока своими не разживёшься.

— Спасибо, я согласен, учи.

Щелк! Опять что-то сработало, поглядим. Происходит получение навыка охотника. Осталось свободных навыков двадцать три.

— Давай начнём с лука. Первый лук, с которого ты начнёшь, будет иметь стандартную прицельную дальность в двадцать ?????.

— Подожди, двадцать чего?

— ?????.

Так, здорово, слово слышу, а значения его не понимаю. Вот они обещанные проблемы русификации.

— В шагах это сколько?

Теперь задумался Бало. Посмотрел на меня, оценивая рост.

— Твоих где-то двадцать четыре.

Так, что мы имеем? Пара шагов, как меня учили в военном училище, это полтора метра. Значит двадцать четыре это восемнадцать метров, делим на двадцать и получаем девяносто сантиметров. Так это ж ярд!

— Понял, извини что прервал, продолжай.

— Хорошо. Значит на двадцати ярдах, пущенная тобой стрела потеряет половину полученной при выстреле силы, и с вероятностью один шанс из двух попадёт в цель. Конечно здесь многое зависит от размера самой цели и уровня твоей ловкости. В ????? попадёшь один раз из двух, а вот в ????????? вряд ли чаще чем один из четырёх.

Блин, так жить нельзя. Мне что теперь выспрашивать как каждое из перечисленных существ выглядит? Нет ли у ????? клыков, носа пяточком и не хрюкает ли оно, а у ????????? серенькой шёрсти, голого хвоста и не пищит ли по углам?

— Извини Бало, у меня тут одно дело образовалось, дай мне несколько минут, а потом продолжим.

— Хорошо.

Так срочно шерстим интерфейс. Это не то, это тоже, это вообще не понятно — потом разберусь. Вот — диалоговый режим. Включаем.

'Вы уверены, что хотите включить диалоговый режим? Предупреждение: данный режим мешает погружению в реальность.'

'Уверен. Включить.'

'Режим включён. Предупреждение: в случае неактивности режима в течении одной минуты он будет автоматически отключен до следующей принудительной активации.'

Да пофиг.

'Вопрос: Как сделать так, чтобы понимать речь аборигенов полностью?'

'Ответ: Для этого нужно понимать все термины в речи аборигенов.'

'Вопрос: Как научиться понимать термины аборигенов?'

'Ответ: Нужно получить информацию, желательно исчерпывающую, связанную с каждым термином.'

'Вопрос: Возможно ли, чтобы происходил автоматический подбор знакомых мне обозначений для данных терминов?'

'Ответ: Возможно, но не гарантируется стопроцентное совпадение.'

'Вопрос: Как это может отразиться на понимание речи аборигенов?'

'Ответ: Вопрос не понят. Уточните вопрос.'

'Вопрос: Как проводится замена терминов?'

'Ответ: Подбором из словаря синонимов и сличением с хранящимися в памяти реципиента терминами?'

'Вопрос: Я правильно понял — из словаря берётся слово для замены непонятого термина, производится проверка, знаю ли я это слово, если знаю, то производится замена?'

'Ответ: Да.'

Звучит неплохо, но раз такая система не принята по умолчанию, то вероятно есть какие-то подводные камни.

'Вопрос: Как будут звучать последние два не понятых термина в случае производства автозамены?'

'Ответ: Косуля. Кролик.'

Скорее всего так оно и есть. Тогда в чём проблема?

'Вопрос: Правильно ли я определил термин 'ярд'?'

'Ответ: Нет.'

'Вопрос: В чём ошибка?'

'Ответ: В ярде приближённо девяносто один с половиной сантиметров, в ????? приближённо девяносто три сантиметра'

Ах, вот где собака порылась!

'Вопрос: Есть ли более точный термин для замены 'ярда'?'

'Ответ: Да, но реципиенту он неизвестен.'

'Вопрос: Как он звучит?'

'Ответ: ?????.'

Ага, что и требовалось доказать. Есть такая мера длинны, где-нибудь в Африке, а произносить его надо на суахили.

'Вопрос: Возможно ли, при включенной системе автозамены, производить особую отметку не совсем корректных терминов?'

'Ответ: Да.'

'Вопрос: Есть ли такой знак по умолчанию?'

'Ответ: Да.'

Что ж из тебя клещами всё тянуть надо? Не поверю, что при такой продвинутой технологии такая тупая система саппорта. Похоже надо мной просто издеваются. Или опять тестят.

'Вопрос: Какой?'

'Ответ: Укол в затылочной области.'

'Пожелание: Продемонстрируй.'

Бл.., совсем там охренели.

'Пожелание: Снизить интенсивность в десять... нет, в двадцать раз и продемонстрировать.'

Вот так пойдёт.

'Пожелание: Включить систему автозамены терминов, включить однократную, при первой замене, отметку не полностью корректной замены со сниженной в двадцать раз интенсивностью.'

'Ответ: Принято. Включаю.'

'Пожелание: Выход из диалогового режима.'

'Ответ: Выхожу.'

Фу, вроде получилось, а на сколько хорошо дальше увидим.

— Эй, Бало, давай продолжим.

— На чём я остановился? Ах, да лук. Начинающий охотник может совладать только с простым луком, стреляя из которого, он передаст стреле четверть своей силы. Какой силой ты владеешь?

— Похоже сорок... не знаю только чего, неких единиц.

— Можешь называть как тебе удобно, это значит стрела у тебя полетит с силой десять, через двадцать ярдов сила в стреле упадёт до пяти, а значит, как раз хватит убить кролика, жизнь которого равняется именно этому значению. Я имею в виду среднего кролика, если тебе попадётся кролик-крепыш, то может и убежать, по такому надо стрелять с более близкого расстояния. Понял?

— Не совсем. Все луки такие хлипкие?

— Нет, у меня лук из вяза, так как мой уровень четвёртый, то есть минимальный, чтобы перейти с простого лука. Лук из вяза стреляет прицельно на тридцать ярдов и передаёт стреле три из каждых десяти единиц силы лучника. В моём случае это четырнадцать.

Ага, если перевести на нормальный язык, эффективность его лука тридцать процентов, которая падает ещё на пятьдесят при выстреле на тридцать ярдов.

— Для охотника ловкость гораздо важнее силы. Если при стрельбе по мелким животным и птицам она не так нужна, не считая того, что тем выше ловкость, тем проще попасть, но если попал, то убил наверняка, то с крупными животными всё сложнее. Возьмём, к примеру, косулю. Жизнь у неё — двадцать, если я выстрелю в неё с тридцати ярдов, то отниму у неё только семь единиц, и она убежит. Если используя ловкость подберусь к ней ближе чем на десять ярдов, то после попадания она лишится одиннадцати, но если я попаду ей в жизненно важные органы, такие как печень, сердце или мозг, то урон у неё удвоится и она умрёт сразу. Если попаду ей в шею и поврежу при этом важную артерию, то она убежит, но вскоре умрёт от кровопотери, а я смогу найти её по следам, в том числе и по следам крови, что для начинающего охотника, плохо читающего след, особенно важно. Чем выше ловкость, тем проще нанести животному серьёзное повреждение.

Дальше он полчаса грузил меня, рассказывая как надо подкрадываться к животным и птицам, в какие места стрелять, как преследовать и свежевать дичь. Что самое необычное — я запоминал всё без конспектирования. Память мне похоже проапгрейдили до абсолютной, при этом я понимал, что не только всё запоминаю, но и смогу выполнить эти рекомендации, когда придётся. Всё, конечно, было упрощено до минимума. Например инструкция по подкрадыванию звучала так: подходи к животному с наветренной стороны, скрывайся за кустами и деревьями, ступай мягко. Или снятие шкуры: сделай разрезы по животу и вдоль ног и снимай шкуру. Всё! Примитив полный, но здесь, вероятно, этого достаточно. На мой вопрос — не считает ли он. что всё это слишком просто, Бало только удивлённо посмотрел на меня, а потом, подумав, ответил, что богам незачем усложнять людям жизнь, она и так не сахар. Про богов я решил пока вопрос не конкретизировать, но про себя отметил, что такой важный продукт как сахар здесь имеется. Мелочь, а приятно.

Ещё час ушёл на практические занятия — подкрадывание, чтение следов и прочие хитрости. Под конец даже снял шкурку с убиенного моим наставником кролика. Кролик был не совсем кроликом, вероятно по-этому система и не хотела его идентифицировать под этим именем. Похож, но вот уши подкачали — больше всего они походили на уши хомяка или крысы, а так почти один в один.

Дальше произошло знаменательное событие двойного приобщения меня к системе мер и весов. До этого я ознакомился с мерой длинны 'ярд', теперь я узнал, что такое 'фунт'. Знакомство было не сильно приятным, потому как изъяв из кролика мясо, узнал, что весит оно тот самый фунт, заодно схлопотав и мозгоукалывание. Мяса было мало, явно меньше полкило. Уточнил у саппорта — оказалось четыреста восемь граммов, по мне так нормальный фунт, потому как фунтов вроде как всяких много и все они как бы чуть больше четырёхсот граммов. Вторым откровением была денежная система. Раньше я слышал только про пресловутую серебряную марку, а тут Бало предъявил мелкую медную монету с изображением копья с одной из сторон, тут же радостно окрещённую мной копейкой. С другой стороны был изображён какой-то мужик с бородой. На вопрос — кто таков, мой учитель только махнул рукой, типа хрен его знает — много их всяких, желающих себя запечатлеть, на серебре слабо, вот они на меди и отыгрываются. Лады, тёмные вопросы оставим на потом. Копейка оказалась самой мелкой монетой, так что удачно я её обозвал, хотя в старорусские времена копейка помню была серебряной. Ну, так сколько времени прошло — инфляция, однако. Так вот — шкурка бедного убиенного зверька стоила две копейки, мясо четыре. На этом первый урок экономики и закончился. Копейку, кстати я зажили, на что Бало ни капли не обиделся. Наоборот — подстрелил ещё одного кролика, а когда я на нём закрепил урок паталогоанатомии, научил делать онучи. Теперь я был почти обут, а значит перестал быть босяком и мог проследовать в центр местной цивилизации. Или в местный центр оной.

Глава 3.

На краю Ойкумены.

Дорога заняла минут двадцать, причём не на юг, куда я держал путь вначале, а совсем даже наоборот. Получается моё, можно сказать, рождение произошло на краю Ойкумены, откуда я начал свое путешествие не туда. Короче, всё как всегда в историях про нормальных героев, идущих в... или на.

По дороге охотник продолжал просвещать меня, заодно не забывая проделывать массу дел, а именно подстрелил пару голубей и выкопал несколько корней. На вопрос — охотится ли он не только на фауну, но и на флору, ответил, что отдаст некой Малите, в качестве бартера. Понятие бартера мозгоколства не вызвало, значит и правда на что-то поменяет. Локальный центр цивилизации предстал неожиданно, лес кончился и вот оно, приплыли. С опушки просматривалась небольшая деревушка домов на тридцать пять-сорок. Называлось оное селение Лита. Тына, вопреки моему представлению о затерянной в дремучих лесах средневековой дерене, не было — недавно обработанные поля сразу упирались в крайние избы. Архитектуру, если она и была, рассмотреть издали не представлялось возможным, но это были явно не землянки — добротные дома на невысоком фундаменте под не очень крутой двускатной крышей. Это могло говорить о том, что зимы здесь малоснежные, а могло и ни о чём не говорить — как захотелось дизайнеру проекта, так и выглядит, а как местные мучаются, расчищая двери и кровли, тому по барабану. Из объяснений моего Вергилия уяснил, что поля вокруг деревни не единственные, есть ещё два подобных участка, но те под паром. Одно будет стоять до следующей весны, а другое пойдёт под озимые. Кажется у нас такое земледелие называлось трёхпольным и считалось продвинутым, или наоборот отсталым — не помню.

Направились мы сразу к старосте, проживавшем, кто бы мог сомневаться, в самом большом доме в центре.

— Келри, — представился ещё нестарый, с большой чёрной бородой, крепкий мужчина. — Давно к нам чужаки не заглядывали, почитай лет пять, а то и шесть.

Ага, конечно. Мужик, это называется ложная память или дежавю по-научному. Первый я тут, так как игра ещё на бета-тесте, но вот переубеждать даже не собираюсь.

— Сколько прожить у нас собираешься, Стас? Хотя, живи сколько надо. На постой к Бало встанешь, он тебя нашёл ему и привилегия. Ха-ха. Хотя можешь ещё с кем договориться, твоё право. Деньги за обучение у нас брать не принято, а всё остальное по договорённости. Сам могу тебя Управлению обучить, интересуешься?

— А что из себя это управление представляет.

— Что-то типа Командования, только для цивильных.

Объяснил, спасибо. Если он так и учит будет, то нахрен нужно.

— А по-развёрнутее?

— Как руководить невоенными людьми, считать их вклад и оплачивать работу, следить за запасами в деревне, взимать налоги и вообще.

— Спасибо, я подумаю.

Ну да, десять раз. Умений тут всяких похоже дофига, а слотов у меня свободных только двадцать три осталось, да и не собираюсь я тут оставаться. Отбарабаню свои пятнадцать суток за минусом одних и домой.

— Пошли к Малите зайдём, я ей сено сдам, потом ко мне потрапезничаем. Может она и мясо какое возьмёт, хоть голубей.

Дом Малиты был на другом краю деревни. Уже подходя, услышал звонкие удары металла по металлу.

— Молл это, кузнец наш. Тебе к нему тоже стоит потом зайти. Мужик он нелюдимый, но не злой. К тому же мастер хороший — четвёртый уровень для нашей глуши это я тебе скажу достижение.

Ну да, себя не похвалишь, от тёщи не дождёшься. Получается, что охотник, что кузнец местные уникумы, а четвёртый уровень это круто. Запомню.

Ещё до входа во двор незнакомой пока Малиты в лицо пахнул непередаваемый аромат чего то цветочно-растительного, но не свежего, а как бы уже увядшего. Наверно такой запах стоял, если бы кто-нибудь вздумал выкосить цветущую оранжерею, сметать стог и оставить сохнуть в сырую погоду. В углу двора, примыкающем к усадьбе кузнеца, стоял странный, на вид явно медный агрегат, от которого волнами и исходил одуряющий запах. Не знаю как его, агрегат а не запах, описать — примерно так должен бы выглядеть самогонный аппарат в представлении обкурившегося мухоморами парфюмера-шизофреника. Только не сверкал начищенными боками. Ну, в общем все поняли. Около этого чуда стояла высокая стройная девушка с иссиня-чёрными, как воронье крыло, волосами, одетая в зелёный сарафан, отлично подчёркивающий линии фигуры.

— Здравствуй, Бало. Что за оборванца привёл?

— Это чужак, Малита, только сегодня прибыл.

— Давненько их не было, лет шесть, а то и семь.

Ну вот, сценаристы не договорились, бета-тэстинг форева.

— Малита, местный зельевар, — девушка протянула по-мужски руку и крепко пожала, тоже по-мужски.

— Стас, странник.

— Пройдёте в дом или здесь останемся?

— Мне всё равно, — начал охотник. — Я заскочил корешки тебе отдать, может Стас чего захочет.

— Тебе нужно что от меня, чужак? — вопросительно глянула на меня девушка. Только разглядев близко её глаза, я понял, что первое впечатление меня обмануло, не так уж она и молода. Мелкие едва заметные морщинки у глаз, да и сам взгляд, входили в явное противоречие с цветом и свежестью кожи лица, румянцем щёк и коралловым блеском губ. При этом никакого, на мой дилетантский взгляд, макияжа заметно не было, но на то он и хороший макияж, чтобы не быть явно видимым.

— Расскажи мне о своей профессии, — я уже понял, что на тему получения знаний с местными рассусоливаться не стоит.

— Ну что ж, слушай, — Малита повернулась к Бало и обратилась уже к нему. — Выкладывай что принёс.

Охотник снял с плеча сумку и вывалил её содержимое прямо на землю.

— Стас, смотри сюда. Вот это, — она указала на корень величиной и видом схожий со средней картофелиной. — корень девятисила, из него варится настойка временно увеличивающая силу. Этот, похожий на морковь, зверобой, он для увеличения ловкости. Вот тот, мохнатый, называется Бодрый Ганс, как уже наверно догадался восстанавливает бодрость.

Она наклонилась и подняла большой корень похожий на человечка — с ручками, ножками, но без головы.

— Это мандрагора, из неё делается самый востребованный эликсир, восстанавливающий жизненную силу. Есть и другие растения, которые нужны в нашем деле, но чтобы показать их, надо пройти в дом. Бало, думаю, стоит отпустить, у него своих дел полно.

— Да, Стас, я пойду. Мой дом как выйдешь со двора второй направо, не заблудишься.

Так я приступил к овладению своим вторым умением в этом мире. Инструкции оказались очень похожи на те, что я получил от охотника. Не содержанием, но своим духом. Как вам: 'Очистить фунт корней, опустит в фунт воды и варить до готовности.' Мне тоже понравилось. Кстати, агрегат оказался алхимической печью, ну это я и так догадался, а вот от чего он работал, в смысле источника тепла, никогда бы не догадался. Я думал, что работает эта конструкция на дровах, тем более что недалеко от него была и поленница сложена. Ничуть не бывало. Работало это от энергии некого огненного потока, подходящей близко к поверхности силовой линии магии огня. Эти линии принизывали кору планеты, если это конечно планета, а не блин на спине трёх слонов, стоящих на спине плавающей в Мировом Океане черепахи. Там, где они подходили близко к поверхности, местные и устраивали свои поселения. А что, на отопление надо меньше тратиться, микроклимат хороший, а также можно кузню и алхимическую печь на халявном энергоносителе наладить. Здесь линия проходила всё же достаточно глубоко, Малите хватало, а вот Молл, по её словам, жаловался, что сталь плавить одно мучение, и уже несколько лет грозился шахту выкопать, но пока так и не собрался, наверно не слишком нужно. Трав, корней и всяких плодов да семян, пригодных для варки эликсиров, оказалось великое множество, причём в другой местности могли попадаться и иные, и имя им легион. Ужас, но что странно всё запомнил, вот бы мне такую память в школе и училище. Главная неприятность оказалась в другом — снадобья нельзя пить потоком, к примеру, перерыв между приёмом эликсира жизни составлял четверть часа.

Низкоуровневые алхимики могли создавать только низкоуровневые снадобья — по единице на уровень. То есть если мне снесут половину из моих сорока единиц жизни, то используя свои же эликсиры, я буду восстанавливаться пять часов или втрое меньше, если воспользуюсь изделиями Малиты. Явно не фонтан, хотя на безрыбье и рак форель.

Оказалось, что подавляющую часть своих творений моя учительница отправляла на продажу другим алхимикам, кои, не мудрствуя лукаво, использовали её изделия как полуфабрикаты, создавая более действенные средства. Стандартное время, уходящее на приготовление эликсира, составляла полчаса, это без предварительной подготовки типа мытья котла и заливания воды. Из одного фунта мандрагоры в конце процедуры с моим участием, получалась одна порция лечебного средства в одну десятую фунта. Соответственно у Малиты порция того же объема имела втрое лучший эффект, но и затрачивалось на неё втрое больше корня. Да, чуть не забыл — сутки здесь делились на двадцать четыре часа, а вот минут вовсе не было, говорили просто полчаса, треть часа или четверть.

Из-под власти алхимика удалось освободиться далеко за полдень, когда в животе началось приличное неприличное урчание. Помня об обещанном обеде, отправился к охотнику. Конечно же опоздал — порция моя давно остыла и кажется, даже будучи горячей, не являлась шедевром по части поварского умения, хотя голод и заставила отступить, с арьергардными боями. Невысокое качество обеда имело под собой банальную причину — мой гостеприимный хозяин был холостяком, а высокое искусство кулинарии считалось здесь уделом женщин. Нет, не то что мужчины не могли его изучить, могли, но тут сработал ограничитель заложенный разработчиками. В отличии от меня местные жители могли изучать не более шести навыков. Естественно, здесь были исключения — маги и дворяне, которые в своём абсолютном большинстве тоже являлись магами, но чаще всего слабыми, имели ограничение в двенадцать умений. Были вроде ещё надстройки над правилами, но Бало не стал вдаваться в подробности, сказал только, что если преодолею двенадцатый мастерский уровень, то узнаю правда ли это или просто досужие выдумки. Если же мне охота тратить время на изучение немужской профессии, то дорога мне обратно к Малите, она неплохой кулинар, хотя есть в деревне хозяйки и получше, жена старосты например. Если же я ценю советы умного человека, то дорога мне к Молу, ибо кузнец — вот профессия достойная настоящего мужчины, кроме охотника и воина конечно. С последней же мне сможет помочь только Хромой Клаус, но он будет только вечером, как закончит с работами на дальних полях, а больше бывших воинов тут и нет.

Пришлось идти к кузнецу, хорошо заблудиться тут никак, если не глухой конечно. Кузня стояла у того же забора, к которому с другой стороны была пристроена алхимическая печь — там выход огненной жилы был ближе всего. Представляла она собой обычный навес, построенный вокруг горна и пары наковален — большой и маленькой. Около большой находились два здоровых крепких мужика, один постарше, другой помоложе, но похожих друг на друга как два 'Запорожца', один пожилой, лысый с чубом и длинными усами, а другой молодой и ушастый. Старший постукивал небольшим молоточком по железяке, а молодой фигачил здоровым молотом со всей дури. Красота.

Моё появление не осталось незамеченным — прошла пара минут, старший схватил железяку огромными клещами и сунул в бочку, из которой тут же повалил пар.

— Привет чужак, давно у нас таких не было, почитай лет десять, учиться пришёл или так поглазеть.

— Учиться. Меня Стас зовут.

— Ага, знаем. Я Молл, а это Малюта, сын мой. Квас будешь?

Кто же в здравом уме от кваса откажется, да ещё от такого вкусного, да от двух крынок.

— Знаешь почему кузня здесь стоит?

— Выход магической линии тут.

— У бабки уже алхимии успел обучиться?

— Успел, только почему у бабки, молодая она вроде.

— Ага, молодая, — хохотнул кузнец. — Только не вздумай к ней подкатывать, я за честь родной бабки могу и нос на бок свернуть.

— Она твоя бабка?

— А что, неужто не похож.

— Сходство конечно есть, но думаю ты меня разыгрываешь.

— Очень надо, — сделал вид, что обиделся, Молл. — Вот и сына не даст соврать. Правда, сына?

— Угу.

Сынуля, явно, большой любитель потрындеть, балабол каких мало.

— А дед где?

— Деда схоронили уж годков пятьдесят как, — вздохнул кузнец. — До меня ещё. Медведь-шатун у нас тогда завёлся, вот деда с отцом и задрал. Маманя уже на сносях была мной. Ну да ладно, что мы о грустном. Ты же учиться пришёл, вот и давай. Начнём с самого простого — плавки меди. Гляди, вот это медная руда.

Ну, может и правда медная, я ж её не видел никогда.

— Добывают её в основном на медных рудниках вот такими кусками по фунту каждый. Чтобы выплавит фунт меди нужно пять таких кусков. На первом уровне ты сможешь выплавить только один фунтовый слиток каждые полчаса. Я соответственно четыре, так как у меня уровень четвёртый, Малюта два. Догадываешься почему? Молодец, похоже толк будет. Давай плавку начнём.

Общая технология имела сходство с алхимией, по крайней мере время техпроцессов и алгоритм выхода полезной продукции в зависимости от навыка совпадал. Были конечно же и различия, но, похоже, общую тенденцию я понял. Поможет в освоении других навыков, по крайней мере, производственных. После плавки пошла ковка. Ковать я мог только медные вещи, кто бы удивился. За пять часов, во время которых научился ковать девять нужных в быту инструментов взмок как цуцик. Здесь я понял, что означает шкала бодрости и как этот параметр работает. Если коротко, то при интенсивной работе бодрость резко падает, а потом падаешь сам, на пол. Моей не хватало и на пять минут махания тяжёлым молотом. Если ещё короче, то являлся я полным слабаком. Да, были и плюсы — уходя от кузнеца я являлся не только гордым обладателем первого уровня навыка кузнечного дела, но и бодрость с силой теперь составляли сорок одну единицу. Можно сказать расту над собой. Квас кстати неплохо бодрость поднимает, гораздо лучше воды, но воду можно чаще пить. Вот и выбирай, либо меньше но лучше, либо дёшево, но как всегда.

До заката время оставалось, потому решил опять к Малите заглянуть, поучиться готовке — переться к дому старосты сил не было, хотя бодрость возвращалась ударными темпами.

— Что, ученичёк, забыл чего? Ого, кто тебя так ухайдакал, не иначе как бесы на тебе по лесу катались.

— У кузнеца был.

— А, внучёк, он такой, он может.

— Так вы, правда, его бабка?

— А зачем ему врать? Небось хочешь спросить сколько мне лет? Не стесняйся, вся деревня знает, что будущим летом полная сотня стукнет. Так чего хотел? На сегодня варить я закончила, или спросить чего желаешь?

— Хотел попросить обучить готовке.

— Что, не понравились бобыльские харчи Бало? Неудивительно. А чего ко мне пришёл? Фёкла, старосты жена, кулинар получше меня будет.

— Побоялся что силёнок дойти не хватит. А что, есть разница кто обучает?

— Вообще есть, если разрыв у учителей в несколько уровней, если же один-два, то не принципиально. Ладно, на пока кваску испей, а я закончу здесь и пойдём ужин готовить. Надо голубей что Бало дал к делу пристроить, заодно и научишься чему.

— Вот уже где квас стоит, — провёл ребром ладони по горлу. — Можно я его потом употреблю?

— Да как хочешь, — улыбнулась хозяйка.

Голуби оказались пальчики оближешь, а то что овсяная каша может быть такой вкусной даже не подозревал. А пиво!!! На Земле я пиво не сильно уважал, пил конечно, но без особого восторга. Здесь же это была чистая амброзия, или амброзия у греческих богов была едой, а пили они вроде нектар. Не помню, но всё равно нектаром я уже назначил квас, так что пусть пиво амброзией остаётся. Да, оказалось, что кулинария здесь это не только и не столько просто приготовление вкусной пищи. Правильно приготовленная еда может восстанавливать уровень жизненной силы, и чем выше уровень повара, тем лучше. Тут, правда, тоже есть ограничение — не чаще раз в два часа и если уровень жизни не упал больше чем вдвое от начального значения. Но плюсы всё равно большие.

К Боло вернулся уже затемно, тот спал, так как собирался с рассветом на охоту. Буркнул, что еда на столе, а поднимет он меня ни свет ни заря. Есть конечно же не стал, рухнул на лавку и тут же уснул.

Глава 4.

Вживаюсь.

Нас утро встречает прохладой! На вас когда-нибудь выливали на рассвете ковш ледяной воды. Ну хорошо, не совсем ледяной, а взятый из бочки простоявшей ночь на улице в начале мая. Вот и я говорю, что разница небольшая. Шутник это тоже знал и вовремя успел отскочить в сторону, пока не прилетело.

— Вставай давай! Я тебя два раза пихал, ты только мычишь. Без нас всю дичь в лесу сожрут, и так из-за тебя вчера почти пустой пришёл, да сегодня с тобой возиться, значит опять без добычи. Мне тоже кушать иногда хочется.

— Заткнись, Бало. Будешь бухтеть сам будешь опять готовить, и не приобщишься к высокому искусству кулинарии.

— Ты чего и у Фёклы успел вчера побывать?

— Не, дотуда не дополз, только до Малиты.

— Жаль, — вздохнул охотник. — Я уж думал зайца подстрелить, да пирожков с зайчатиной навернуть. Она такие пирожки с дичиной делает, язык проглотишь.

— Не ной, забегу рецепт возьму, надеюсь не откажет. Только... уровень у неё какой?

— Четвёртый.

— Тогда офигенно вкусных пирогов я тебе не обещаю, со своим то первым, но если ты подстрелишь двух зайцев, то шанс есть.

— Нет шансов. Я с дочкой её Таришей шашни крутил. Потом мы разбежались. Тариша и замуж нормально вышла за сына старосты соседней деревни, а Фёкла меня всё одно невзлюбила. Теперь её готовка мне только на праздники обламывается, с общего стола.

— Не хнычь, прорвёмся. Есть план. С тебя три зайца.

— Ну вот, уже три. Зайцы знаешь ли это не кролики, их так просто не возьмёшь.

— Ничего, загонную охоту устроим.

Завтракать не стали. Я даже решил не умываться — спасибо Бало. Месть моя будет страшна. Теперь я гордый обладатель охотничьего лука, если так можно назвать старую деревяшку с тетивой из коровьей кишки, и пяти относительно прямых стрел с медными наконечниками. Почему относительно прямых? Потому что этот Кю, редиска и нехороший человек в одном лице, сказал, что охотник должен сам уметь делать стрелы. Хорошо, что хоть наконечники дал — пять штук. Жмот. Первые четыре стрелы ушли, как и полагается по законам жанра, в сметану, это как в молоко, но гораздо левее. Затем мне улыбнулась удача — бедное безухое подобие кролика дёрнулось во время выстрела, попыталось бежать и напоролось на мою стрелу. Типа, с почином. Дальше решили судьбу из себя не выводить и идти за зайцами. Звери эти оказались во всём похожи на настоящих, наглые увёртливые и чуть ли не бронированные, по крайней мере мне подстрелить их не светило, потому решил стать загонщиком. Бало спорил, что проще в сидящего зверька попасть издали, чем в бегущего вблизи. Что характерно был прав, но и я кое чего соображаю, поэтому носиться с криком по лесу не стал, а избрал совсем другую тактику. Делал вокруг замеченного ушастика петлю, заходя с противоположной от затаившегося охотника стороны, а затем давал себя обнаружить. Заяц, видя, что до меня далеко, просто отбегал ярдов на десять-пятнадцать и останавливался, становясь отличной близкой мишенью для Бало. С настоящими зайцами такое вряд ли прокатило бы, а с местными работало в пяти случаях из пяти. Именно столько зайцев мы добыли. Мне удалось подстрелить ещё одного голубя, а мой учитель подбил глухаря и белку, мяса с неё, конечно, как с кролика, но шкурка оказалась в двудесят раз дороже — минимум сорок копеек, если сдавать перекупщику.

— Стрелы у тебя совсем негодные вышли, — мой наставник остановился, выкапывая очередной корешок, я его опять зевнул — не хватало практики. — Надо тебе к Герону наведаться, плотницкому делу поучиться.

— А сам как? — наконец и мне улыбнулась удача в лице Бодрого Ганса. — У тебя вообще какие умения?

— Охотник, плотник, крестьянин, дрессировщик, гончар и любовник.

— Чего, любовник? Гонишь.

— Неа, очень полезный навык, без него я четвёрку по охоте не прокачал не в жисть.

— А причём тут охотник и любовник?

— Подожди, узнаешь, не всё сразу. Ты вроде как пироги обещал? Вот тебе три тушки и вали к Фёкле.

О, за разговором мы уже и на опушку вышли. Бало задал круголя, видно хотел ещё растений вдоль пашни набрать, а я направился напрямик к дому старосты.

Фёкла оказалась невысокой дородной женщиной полуторного охвата, то есть моих двух рук обхватить её вряд ли было бы достаточно, довольно добродушной с виду и явно доброжелательной.

— Привет, чужак, муж о тебе говорил. Учиться на кухаря пришёл?

— Здравствуйте, да в какой-то степени. Малита мне первые уроки дала, но сказала, если нормально хочу готовить научиться, то надо к вам идти.

— Ишь, даже здесь меня ведьма опередила, но хоть ко мне отправить догадалась. Смотрю ты со своим харчем, молодец. Что бы нам из этих удальцов приготовить?

— Может пироги?

— Да какие из них сейчас пироги — весна на дворе, жира не нагуляли, одно расстройство, а не зайцы. А кто тебе про пироги с зайчатиной поведал?

— Да вот как-то в голову само пришло — раз зайцы, значит пироги.

— Ох, не умеешь ты врать чужак, тяжело тебе без этого придётся. Бало, ведь надоумил?

— Каюсь, он, так нахваливал, что жуть как попробовать захотелось.

— Ну, пироги, так пироги. Не то конечно выйдет, чем хотелось, но попробуем. Масло или сало придётся добавить. Сплошное разорение.

— Тётка Фёкла, — спрашиваю десятью минутами спустя, закончив расктывать тесто, под строгим присмотром хозяйки. — А что у вас с Бало за вооружённый нейтралитет?

— Мудрёно глаголешь, хочет узнать за что он на меня в обиде?

Вот те на, а тот наоборот считает.

— Да.

— Дочка моя, Тариша, с ним гуляла одно время. Ну, а я решила, что нечего хорошего её с этим обалдуем не ждёт, да и настояла выдать её в соседнюю деревню, за сына старосты. Тот парень хозяйственный, уже в своём доме живут, поместье справное, да и остальное у них всё ладком — внучка мне родили. А Бало на меня обиду затаил, волком смотрит. Может, и правда, любил он её, да она его нет, а судьба своей кровиночки важнее, чем злоба чужого человека. Думала помиримся со временем, но он меня по околице третьей дорогой обходит, видно до сих пор не простил. Вот такие дела.

Чудно, надо с охотником ещё переговорить, выяснить чья версия к правде ближе.

Пироги вышли на славу, зря Фёкла напраслину на зайцев возводила, впору язык проглотить. Половину противня она мне увязала в чистую холстину, которую я и поволок к дому охотника. Вот только дойти мне до него было не суждено. Метрах в десяти от ворот, спиной ко мне, стояла какая-то девушка. Хотел пробежать мимо, но тут она обернулась, и меня как пыльным мешком огрели — такой красоты я в жизни не видел.

— Здравствуй чужестранец, тебя ведь Стас зовут? А меня Кларисса, не поможешь мне?

— М-м-м, — это всё что я смог из себя выдавить.

— Вот спасибо, коза у меня в лес убежала, а одна я боюсь туда идти. Проводишь? Вот и отлично, пойдём быстрее.

Она схватила меня за руку и буквально поволокла за собой.

— Вот видишь следы? Где-то она тут прошла, наверно вон в тот овражек. Пойдём. Ты такой смелый, видишь даже дрожу. Обними меня, ты такой смелый, такой сильный. Обними крепче. Тебе нравится моя кожа? Погладь её. А как тебе моя грудь, правда красивая? Хочешь потрогать? Поцелуй меня! Да, так! И здесь, и здесь... Глупый, это не так снимается... Просто задери вверх... Ах... Да... Да! Ещё, да, ещё... Да!... Ах... Да, быстрее... Ах... О!... Медленнее... Да, быстрее... Да, ДА-А-А-А!!!

Кажется я потерял сознание.

— Милый, какой ты молодец. Смелый, сильный, крепкий. Ты долго будешь так лежать? Неужели больше ничего не можешь? А если я тебе помогу? Вот так... Ум... Ум... Ум-м-м... Ну вот всё получилось. Нет-нет, в этот раз я сверху. Ах... Ах-х... Да... Так хорошо... Нет-нет, я не буду спешить... Да! Ах... Да, вот так... Так... Да!... Ах... Ах-х... А-а-а... ДА-А-А-А-А-А-А!!!!

Вспышка!

— Что милый, ты всё, спёкся? Очень жаль. Не бойся, я не кому не скажу, что ты смог только два раза. Могила. Я возьму пирожок? А два можно? Спасибо, ты такой хорошенький. Может ещё как-нибудь сходим поискать козу? Она такая шалунья, постоянно теряется. Пока мой милый мальчик! Чмоки-чмоки!

Что-то внятно соображать смог только минут через десять. Что это было? Как мне хорошо и в тоже время хреново. Нифигасе — бодрость четыре единицы. Это она получается меня в ноль заездила, а эти четыре единицы то, что восстановилось после её ухода. Блин, тут ещё и четверти жизни как не бывало. Зато максимальная бодрость у меня теперь сорок два, а жизнь сорок один. Охрененный способ прокачки. Но чувствовать себя изнасилованным... Поймаю эту ведьму и голову ей сверну. Надо хоть штаны надеть, а то лежу голой задницей... хорошо, что не в муравейнике. Так, а это что за оповещение болтается? Любовник — первый уровень! Так, кажется что-то начинаю понимать, вот что от меня этот горе-охотник скрывал. Похоже, сегодня будут две свёрнутых шеи. Способ прокачки до четвёртого уровня значит! Секретный значит! Интересно, здесь аутодафе практикуется? Ведьмам и их приспешникам место на костре! Ох, как я зол! Первым актом моей мести будет сжирание пирожков, всех что после этой воровки остались. Обойдётся, мне сейчас нужнее. Ну вот, жизнь поправил — за ужином вообще норму наберу, а теперь надо встать и идти. Сначала к Малите, может какое лекарство даст.

— Стас, тебя что деревом придавило, — зельеварка смотрела на меня удивлённо, но не испуганно.

— Нет, козу искал.

— А, — Малита улыбнулась, показав ровный ряд ослепительно белых зубов. — Давно не видела, чтобы Кларисса кого-нибудь так уходила. На выпей, поможет.

— Скажи уж сразу — затрахала, — выпитый эликсир благотворно повлиял на моё самочувствие.

— Как неприлично, — в глазах женщины плясали весёлые чёртики. — Нельзя так выражаться при дамах. Тебя извиняет только перенесённый стресс.

— Ага, вот сейчас перенесу и пойду найду эту ведьму.

— Ну, во-первых в твоём состоянии искать с ней встречи не стоит, она может плачевно закончиться, да и в таком состоянии толку от тебя мало, — Малита хихикнула. — Не перебивай. Во-вторых, чего её искать — живёт она в третьем доме от меня. А в-третьих она не ведьма, а суккуб.

— Кто?

— Суккуб, слабенькая. На одну шестнадцатую или даже тридцать вторую.

— Но суккуб это же демон.

— Кто тебе такую глупость сказал? Нет, в чём-то ты прав — чистокровный суккуб это демон, но такой... В общем настоящие демоны инкубов и суккубов не уважают, я бы даже сказала брезгуют. Говорят даже, что в демонических мирах у них только один путь — в бордель, вот те и бегут куда могут, интеллект у них только если высшим уступает.

— И что демоны с людьми скрещиваются?

— Почти нет. Могут только инкубы, суккубы и высшие. Высшим это даром не надо, для них что люди, что животные, они и эльфийкой небось побрезгуют, если только на дроу позарятся. Так что остаются первые два, точнее два пола одного вида. Кстати это единственный вид демонов разделяющийся по полам.

— Остальные бесполые?

— Низшие да, а высшим всё равно какой пол принять — из пяти.

— А какие ещё три?

— Тебе пока рано знать, не поймёшь. Решишь изучать серьёзно демонологию — узнаешь.

— Но почему вы разрешаете суккубу здесь жить?

— Что в лес её выгнать? Так она там помрёт. Ей и здесь жизнь не мёд. Она же не может без мужской силы.

— Ну ладно она меня вымотала, но ведь четверть жизненной энергии забрала, а если бы всё?

— Что она дура? Чай не первый век живёт, соображение имеет.

— Не первый век? А какой?

— А вот не скажу, а то у тебя комплексы появятся, будешь женщин бояться, лечи тебя потом. Повторяю — Кларисса женщина умная, как бы не самая умная в деревне, и ни себе ни другим вредить не будет. Ей нужна мужская сила, мужиков в деревне достаточно, а раз в месяц не опасно, даже полезно. Сейчас в тебе обида говорит, вот и злишься.

— В чём польза то?

— А то ты на себе не почувствовал?

— Ну, бодрость поднялась и жизнь.

— А так же несколько дней опыт будет лучше идти. Небось навык по мужской части получил? Вижу, получил. К женщинам интерес повышается, мужские болезни не приходят, а у кого есть проходят. У нас, если знаешь, самый высокий уровень третий, а Бало, да внучёк мой четвёртый имеют. Думаешь откуда? То-то.

— А Фёкла, у неё с ориентацией проблемы?

— Большой, а дурной. Фёкла в городе выросла, там уровень и получила. Отец её в Дартоне глава цеха кулинаров.

— А как жёны мужиков, что к Клариссе ходят, терпят.

— Сквозь зубы. У многих мужики на следующий день кто с фингалом, кто с шишкой, но до серьёзного членовредительства не доходит. А мне приработок.

— Да, дела. А инкуба у вас нет?

— Вот чего нема, того нема, — притворно горестно вздохнула собеседница. — Может поэтому бабы и лютуют. Был бы, было бы легче, но боюсь тогда до смертоубийства точно дошло.

Мы дружно рассмеялись. Вот поговорил с умным человеком и легче стало.

— Четверть часа прошло — на ещё выпей. А Клариссу недели две дальней дорогой обходи. Она умница, но если у обоих крышу разом сорвёт до беды недалеко. Я тебя конечно откачаю, но уже не забесплатно. Оно тебе надо?

— Спасибо, пойду я.

— Иди. Бало привет передавай, да не обижайся — он как лучше хотел.

Охотник сидел на крыльце и обстругивал заготовку для стрелы.

— Чего пустой? Не вышло?

— Да нет, знаешь, всё удачно получилось, пирожки были на зависть, но по дороге сюда вышла небольшая неприятность. Перехватила меня около ворот некая особа, затащила в лес и там злостно надругалась. Знаешь ли таким извращённым способом, что после я мог только пластом лежать, да ещё десятки жизни лишился. Вот и пришлось пирожки употребить в качестве компенсации. Вот такая нехорошая история. Скажешь чего?

— А что тут сказать — гад ты, к тебе с добром, а ты угощение сожрал, да ещё ругаешься.

— А в глаз?

— А ты после таких приключений сможешь?

— Прав, сразу не смогу, но я подожду день-два, а потом двину. Не мог предупредить?

— Мог, но так прикольнее. Сюрприз. А если серьёзно, то эффект был бы не тот.

— Врёшь.

— Вру. На эффекте не сказалось бы, но так, и правда, смешнее. А вот то, что ты пироги сожрёшь в отместку, не подумал. Квиты.

— Вот те хрен, ты мне должен.

— Лады, костюмом охотничьим возьмёшь?

— Тоже старым?

— Обижаешь, нормальный прикид — клифт, бриджи, всё в норме. Запасной.

Костюм, как не странно оказался, и правда, хорош. Куртка а-ля Зверобой Фенимора Купера, такие же штаны с бахромой, шапочка с пером, хотя и из другой эпохи — ближе к Робину Гуду, который хорошим никогда не был, а просто носил капюшон, и звали его потому Робином Худом, но главное сапоги. Чудо, а не сапоги — настоящие казаки в исполнении парижского кутюрье, даже с аппликациями. Похоже это был выходной костюм Бало. В другом месте обладатель данного чуда выглядел бы как клоун, но здесь, похоже, это был последний писк высокой моды. Если на улице кто заржёт, знаю кому в рыло дать. Так и предупредил, чем вызвал всплеск негодования, очень возможно, что и не наигранного. Ещё была одна проблема — рост не соответствовал, охотник был малость повыше. Похоже сказка про храброго портняжку сочинялась не на пустом месте, придётся и это учить, тем более что учитель в лице некоего Аратоса, проживал тоже неподалёку. Ну и что — хорошая профессия, пригодится.

Обед я сегодня считай уже употребил, можно сказать пикник в лесу после ударной дозы секса, потому отправился претворять в жизнь главный, повторённый трижды, дабы не перепутали, завет Ильича. Что, кто-то уже забыл? Ну, так вспоминайте. К первому зашёл всё же к Аратосу, по причине, что потом уже в обновке щеголять.

Разрабы явно пересмотрели кино про дореволюционную жизнь в черте оседлости, потому как мастер имел неотличимое сходство со среднестатистическим портным, проживающим где-нибудь под Гомелем. А именно нос, лапсердак и колючие на выкате глаза. Честно скажу, как выглядит лапсердак даже не представляю, но по-моему то, что было надето на мастере, должно называться только так. Ах да, ещё маленькая такая шапочка, прикрывающая плешь.

— Ну и что вы имеете мне сказать, молодой человек?

— Здравствуйте, меня зовут Стас. Вы мастер Аратос?

— А вы думали найти здесь кого-то другого?

— Нет, я искал именно вас.

— А кто вам сказал, что я это он?

— Если вы Аратос, то не могли бы вы научить меня искусству шитья?

— И зачем вам это надо?

— Я хочу научиться шить.

— Странное желание для такого молодого человека.

— Так вы научите меня или нет?

— А что вы повышаете голос на старика, разве я отказывался?

Угу, старик, да на тебе дрова возить надо.

— Тогда, пожалуйста, научите меня шитью.

— С этого и надо было начинать, а не морочить мне голову. У меня и так много работы.

Это было самым тяжёлым учебным процессом с момента начала моей нынешней карьеры. Но всё плохое когда-то заканчивается, главное чтобы оно не сменилось отвратительным. Полученных знаний хватило для подгонки костюма, хотя пока я проделывал эту лабораторную работу, наслушался столько едких замечаний и колких комментариев, что, и правда, готов был убить кое-кого, не взирая на чувство благодарности за полученные знания. Напоследок вредный мужичёк, узнав, что я обучался у Мола, уговорил сделать медный серп для его дочери, с его слов жуткой транжирке, не знающей цену вещам и не умеющей с ними бережно обращаться. Её старый серп не прожил и пяти лет, как она его сломала. Что удивительно, заплатил он вперёд, целую серебряную марку. Такую монету я держал в руках первый раз. Она была странного бело-жёлтого цвета и весила раза в два больше копейки. Ладно, потом разберусь, теперь пора к плотнику.

— Здравствуйте, уважаемый Герон.

— И тебе не хворать, чужеземец. Чего принёс?

— Вот, стрела, сам делал.

— Жуть!

— И я о том же, ваш штатный деревенский охотник сказал сюда идти, чтобы ужаса такого больше не видеть.

— Умный человек, и руки откуда надо растут, только не приспособлен природой к нормальной работе, вот и носится по лесу как малахольный. А мог бы толк быть. Проходи. Что знаешь о благородном плотницком искусстве?

Ну, ты дядя, планку сразу поднял — искусство. Надо соответствовать, а то погонит взашей.

— Плотницкое искусство это умение убирать от дерева лишнее, дабы вызвать на свет его красоту и полезность.

Кривовато конечно получилось, да ещё Микеланджело сплагиатил, но зато сходу.

— Молодец, хорошо сказал. Держи топор — для первого уровня главный инструмент, остальное пока рано.

Странно, пока молотом в кузне махал только устал, а здесь за два часа руки топорищем в кровь стёр, а ещё занозы. Не понравилось мне благородное плотницкое искусство, о чём мастеру естественно не сказал. Плюсом пошли два десятка древков для стрел, очень даже ничего так на мой взгляд, хотя учитель только кривился, глядя на плоды моего труда. Минусом пошло ещё и измазанный смолой рукав куртки — Бало огорчится, ну да и...

Когда вернулся в своё временное жилище уже темнело.

— Эй, хозяин, ужин будет?

— А как же, сготовишь — будет. Чего кривишься? Кто из нас повар? Вот и тренируйся — и тебе польза и мой организм от собственной стряпни отдохнёт.

Так и закончил я день в фартуке, причём фартук был весёленький, в цветочек — врёт он что на своей стряпне сидит, ишь бугай какой и не намёка на гастрит.

Глава 5.

Дела военные.

С чего начинается утро в доме охотника? Понятно, что с умывания, и с завтрака тоже понятно. Чистка зубов после завтрака? Да опустите вы эти бытовые подробности. Ну? Наконец-то, правильно — с охоты! То есть с утра всем охота пойти на охоту. И всё это в охотку. Если ты всего третий день как охотник, а вот настоящему охотнику идти на охоту совсем не охота. Как говорил малоизвестный персонаж в ныне несправедливо забытом фильме — охота, это когда охота, а когда не охота, то кому это надо?

Это всё философия, практика заключалась в том, что в этот раз ковшик почтил своим вниманием не гостя, а хозяина. Мелочь, а приятно. Дальше плюсы пошли потоком — шесть кроликов, два голубя, зверь похожий на барсука, но почему-то названый енотом — это всё мои трофеи. Три зайца уже плод совместного труда. Почти добыли косулю, но почти не считается, жаль. Наблюдательность тоже изрядно выросла, что получило своё практическое применение в виде двух десятков различный корней. Короче, прогресс налицо.

— Бало, чему у вас тут ещё можно выучиться?

— А что ты уже набрал?

— Охота, алхимия, кузнечное дело, плотницкое, шитьё, кулинария, ну и твоё любимое — по ублажению лучшей половины человечества.

— Тогда ещё осталось крестьянство, управление, дрессировка и война.

— Слушай, а если набрал умений под завязку, а нужно ещё, можно от какого-нибудь старого отказаться?

— Теоретически можно. Для этого нужен маг не ниже первого уровня Мастера. Он может снять умение, но тогда весь опыт пропадёт и забудешь всё с ним связанное.

— Это как?

— Ну, к примеру встретил ты на охоте волка, подрался с ним знатно, он тебе шрам оставил. Откажешься от охоты — шрам останется, но вот откуда он у тебя забудешь напрочь.

— Нет, нам такой хоккей не нужен.

— Чего?

— Говорю, не стоит набирать что попало, чтобы потом выборочной амнезией не страдать.

— Это точно, говорят неприятно.

— Слушай, если у тебя дрессировка есть, то почему нет собаки, по деревне вон бегают, значит не проблема.

— Был у меня Гром. Месяц назад сдуру на вепря бросился, тот его и задрал. Я сам виноват — дрессировку надо было поднимать хотя бы до второго, вот и не выучил как следует. Подожду пока, как забуду немного псёнка своего, так другого заведу.

— Хлебопашество меня что-то не сильно прельщает, управлять некем, животных заводить тоже не собираюсь. Осталось драться научиться.

— Тогда тебе к Клаусу, он в баронской дружине служил, пока не покалечился. Учти, мужик суровый.

— А почему его хромым зовут? Нет, я понимаю, что хромает, но с вашими эликсирами и магами, неужто хромоту вылечить нельзя?

— Смотря где, да какой маг. Если где на материке, то наверно можно, а у нас сам видишь — четвёртый уровень потолок. Не для таких как ты конечно.

— У меня может быть и больше?

— Может, коли учителя найдёшь. А где его здесь взять? Так что дорога тебе дальняя...

— Про казённый дом только не надо. Не люблю, когда за меня решают.

— А оставайся, землю пахать научишься, бабу справную найдёшь, — охотник вздохнул. — А я вот уйду. Брошу всё и пойду куда глаза глядят.

— А что до сих пор не ушёл?

— А я уходил. Два раза. Да вот вернулся. Но всё равно опять уйду. Ты что собираешься с добычей делать?

— Съесть, а что есть другие предложения?

— А не лопнешь? Сейчас весна, начало травня, скотину никто не режет, она как раз только на подножный корм перешла, птицу тоже. Молока и яиц почти нет — селяне дичину охотно покупают.

— Деньги, конечно, всем нужны, но мне надо навык кулинарии повышать, а на чём, если я всё продавать буду?

— Это да, но и за приготовленное мясо платить не будут, у нас любая баба лучше сделает.

— То-то и оно. И шкурки продавать смысла не вижу.

— С этим проще, что не сшей — в городе всё дороже возьмут, чем цена за мех, да и с десятка голубей фунт пера набегает, тоже деньга. Но учти, в городе без денег делать нечего, и там конечно можно на обмене покрутиться, но невыгодно — все будут норовить отдать подороже, а взять подешевле. Если же хоть какого навыка торговли нет, то совсем труба.

— А здесь как можно денег заработать?

— Почитай и никак — натуральное хозяйство. Всё что нужно либо растим, либо в лесу добываем, даже соль и то местная. Руду Молл привозит, ну или украшения от городского ювелира, артефакты какие, или ткани редкие — считай всё. Деньги у народа есть, ведь в город много чего везут, но тратить не любят.

— Тускло.

— А я тебе о чём — болото. Родное, теплое и безопасное. Всё одно уйду.

— Ладно, надо думать. А теперь расскажи-ка мне мил человек, что у тебя с Фёклой на самом деле приключилось.

— А что ты вспомнил? Я уже рассказал, как было.

— И всё же повтори.

— Да пожалуйста. Два года назад допекло меня опять всё, и решил я податься отсюда. Не последней причиной этого решения были мои отношения с Таришей, точнее то, что она меня женить на себе решила. Девка конечно справная, но как на мамашу её погляжу, так и представляю, что с ней лет через десять будет. Нет, многим конечно такие женщины нравятся, но я же не мясную лавку заводить собрался. Да и не любил я её — так увлечение. А тут к ней из соседней деревни сватов прислали, ну я под это дело и сдёрнул. Когда вернулся уже всё чин-чинарём было. Но с Фёклой мы с тех пор не разговариваем.

— Странно всё это, она мне другую историю рассказала. Факты в целом сходятся, но интерпретация иная. Есть у меня надежда, что смогу вас помирить, но зарекаться не буду.

— Было бы здорово, напрягает меня это слегка, да что греха таить — здорово напрягает, не люблю я с людьми враждовать. Неправильно это.

— Хорошо, постараюсь. С тебя зайцы, если чего не учудишь, то сегодня с пирогами будешь.

Фёкла опять готовила, судя по ароматам что-то вкусное.

— Здравствуй, Стас, опять пирожков захотелось?

— Здравствуйте. Пирожков тоже хочется, но больше помочь вам.

— И чем же ты поможешь, тесто раскатаешь? Я не против.

— И тесто раскатаю, и с Бало попробую помирить.

— Даже так? Скажешь, что он на меня зла не держит?

— Давно уже, только сказать этого не решается. Понял он, что для Таришы, так лучше. Обида давно прошла, да гордость идти на мировую не даёт. Если бы вы сделали вид, что не было этой истории вообще, то ему бы легче стало.

— Да пресвятая Бригетта, считай, что не помню я уже ничего, так ему и передай. Помоги нам от глупой этой вражды избавиться. Перед людьми же стыдно.

— Вот и славно. Значит пироги будут к месту, ибо проложат путь к сердцу и растопят лёд.

Через час Бало уминал пироги, а я вешал ему лапшу на уши, о том как Фёкла узнав о его раскаянии, готова принять заблудшее дитя в свои, почти материнские, объятия. Главное же условие, которое она выдвигает — никогда не упоминать об обстоятельствах их размолвки. По-моему шутка удалась. Фигаро и Труффальдино могли бы гордится своим учеником.

Чуть не забыл — у меня же ещё одно дело есть. Пока Клаус где-то хромает, надо серп дочке портного сварганить. Судя по звукам со стороны кузни Молл с сынком обедать ещё не пошли, а значит хватаю пару кусков свежезажаренной крольчатины и вперёд, к трудовым победам.

— О привет, Стас, ты никак с угощением?

— Здравствуй Молл. Привет, Малюта. Да, вроде того — кулинар из меня пока почти никакой, но вроде не спалил и досолил, угощайтесь.

— Спасибо. О, вспомнил, сынку, старые времена, как только женился на твоей матери, она тогда также отвратительно мясо жарила. Ха-ха-ха! Вот тебе, Стас, ответное угощение — наш квасок, он тебе вроде нравился. Ну, червячка заморили, можно и о деле. Зачем пришёл, за молот подержаться, опыта поднабраться?

— И это тоже. Заказ у меня на серп.

— Интересно, и кто же тебе работёнку подбросил, при живом-то мне?

— Аратос попросил.

— Ха, рассказывай, чувствую потеха будет.

Услышав мой рассказ Молл долго держался за живот, даже Малюта ухмыльнулся.

— Смотри сюда, Стас — это кусок медной руды. Я тебе его прошлый раз показывал. Стоит он десять копеек. Помнишь сколько таких надо на фунтовый слиток металла? Правильно — пять. Значит стоимость руды для слитка пятьдесят копеек или одна марка. Уразумел? Дальше проще — выплавленный слиток стоит вдвое от стоимости руды, а значит мы имеем уже две марки. Серп откованный из слитка стоит вдвое от стоимости слитка. Это сколько?

— Четыре марки, — ну гад плешивый. — А зачем он мне вперёд заплатил?

— А затем, что взяв деньги, ты принял на себя обязательства и должен их выполнить. Если бы он заплатил меньше, то ты мог бы вернуть деньги, обусловив это тем, что не можешь на них даже материал купить. Но он дал тебе ровно столько, что на материал тебе хватит, а то что работа твоя бесплатная, то это ты как бы сам так согласился.

Век живи, век отмывайся. Ладно — урок мне будет, за уроки тоже платить надо.

— Расчёт, который я тебе показал, универсальный, а как всё универсальное к реальности отношение имеет слабое. Туже медную руду в нашей местности можно купить дешевле, особенно если на рудник отправиться и скупать у самих старателей. В деревне, для своих, я естественно фунт изделия я за четыре марки не продаю, отдаю по три. У тебя уровень низкий, а значит качество будет похуже моего, к тому же тебе надо больше работать, чтобы быстрее поднять уровень. Так что не стоит цены назначать выше двух марок, но и ниже не бери — на шею сядут. Завтра я с сыном в город еду, оттуда по рудникам, потому кузня в твоём распоряжении. Руда ещё осталась, цену её знаешь, сколько употребишь, за столько жене отдашь деньги. Да, ещё — даже моей работы медный серп больше двух лет не протянет, так что то что старый пять лет прослужил это чудо. Даже жадность творит чудеса. Ха-ха-ха!

Тоже бы посмеялся, если бы не обида. Я не я буду, если его не сделаю. Надо только подумать и найти слабое место, и одно кажется уже вижу.

— Ну что лоб морщишь? Давай сюда монету, бери руду и вперёд — договорённости надо выполнять. Гы!

Недолго я был богачом.

Через час с небольшим, сжимая в руке новенький серп, правда, без ручки, ибо о ней договорённости не было, я подходил к дому Аратоса.

Хитрый жук грелся на солнышке, явно переваривая обильный обед.

— Здравствуйте, мастер Аратос, как поживаете?

— Здравствуй, чужеземец. Давай.

— Что?

— Серп, который ты мне сделал.

— Извините, но я не сделал ещё серп для вас.

— А что у тебя в руке?

— Где? Ах, этот, его я сделал на продажу. Хотите купить — всего две марки. Это очень дёшево.

— Ты отказываешься от нашей договорённости?

— Нет, что вы, но мы не оговорили срок выполнения. Поэтому я пока не приступал к изготовлению вашего серпа. Как только продам этот, вероятно сразу сделаю ваш. Купите?

— Если я его куплю, то тогда у меня будет два, когда ты принесёшь мой, а два мне не нужно.

— Очень жаль, тогда пойду искать покупателя.

— Погоди. Чего ты хочешь?

— Мне нужны инструменты для кройки и шитья — раскроечный нож, иглы, крючки, гибкий ярд с дюймовыми делениями, ну и прочее.

— Да даже самый простой такой набор стоит не меньше десяти марок.

— У вас же третий уровень, и вы пользуетесь железным набором. Не знаю покупали ли вы бронзовый набор, когда у вас был второй уровень, но то что начинали с медного я просто уверен. Такой бережливый человек как вы не выбросит такие ценные вещи, но если вы скажете, что продали инструменты, то я пойду продавать серп дальше.

— Хорошо, ты прав, я его сохранил и готов отдать тебе, если мне не придётся ждать исполнения своего заказа. Всё равно продать его не удастся — я пробовал неоднократно, никто не хочет платить.

— Я надеюсь в нем остались целые вещи?

— Всё цело, только немного изношено.

Ну, понятие немного изношено, вероятно означало для нас совершенно диаметральные вещи. От ножа остался жалкий источенный огрызок, иглы погнуты, на ярде почти невозможно разглядеть делений. Похоже этот жмот использовал этот набор ещё долго после получения третьего уровня. Его нынешние инструменты выглядели по сравнению с этими как новые. Ничего, немного и эти поживут. Я вообще не собираюсь здесь долго задерживаться, а данную демонстрацию устроил, дабы поддержать реноме. Ибо нех.

— Могу ещё чего-нибудь сковать, цена божеская — две марки за фунт, как и обещал.

Думал откажется. Ага, жди, заказал две лопаты и мотыгу, только аванс не дал. Что ему мешало сразу всё оплатить, пока я в ценах не копенгаген был? Небось жадность, четыре марки вперёд заплатить это ж, о-го-го как много. Решил прошвырнуться по деревне, может кто ещё соберётся на халяву разжиться добром? Желающих оказалось не мало, да что там немало, много оказалось. Двадцать восемь заказов — от серпов до топоров, а один так вообще — староста решил лемех новый на плуг поставить, а дура эта десять фунтов весит. Очень жалел, что я не могу работать с бронзой, сказал, что за бронзовый и сорока марок не пожалел бы. Я бы тоже взял сорок, но видно не судьба. За беготнёй не заметил, как дело к вечеру подошло. Пора к Клаусу.

Дом у Клауса был в деревне второй по богатству, даже Молл так не шиковал. Вроде, кому сам бог велел медную крышу иметь? Правильно — кузнецу, ан нет, только у старосты такая, да у хромого вояки.

Нужного мне типа углядел во дворе сразу — здоровый кряжистый мужик обтирал пучком сена что-то мирно хрумкующую кобылу. Двигался он легко, но небольшую хромоту заметить было несложно.

— Здравствуйте, уважаемый Клаус, позволите пройти во двор?

— И тебе не болеть, чужак. Проходи, чего через забор орать. Учиться пришёл?

— Да, уважаемый.

— Хватит лебезить, чай не в городе. Зови просто — Клаус.

— А я Стас.

— Сойдёт. Какие у тебя показатели?

— Чего?

— Вот балбес. Ну почему мне всегда достаются тупые салаги? Силы у тебя сколько, ловкости, праны?

— Силы сорок один, ловкости сорок.

— Н-да, видал я лилипутов и покрупнее. Праны сколько?

— А это что?

— О, великий Вотан, не пировать этому оболтусу в твоих чертогах... Единиц жизни у тебя сколько?

— А, так бы и сказали, сорок одна.

— Я так и сказал, и прекрати меня во множественном числе называть. Или в глазах двоится? Тогда иди сначала проспись, дохляк. Что умеешь?

— А что надо?

— Бой на кулаках, палках, мечах, топорах, палицах?

— Из лука умею стрелять.

— Значит ничего, понятно. Становись в стойку — левая нога чуть впереди, руки сожми в кулаки и прикрывай голову. Защищайся!

Когда встал, в голове здорово шумело, а жизнь, или как её назвал вояка — прана, уменьшилась на пару единиц.

— Плохо падаешь, придётся с этого начинать.

Следующие полчаса я падал — сначала громко и больно, а под конец стало уже терпимо. Вот только прана уж больно быстро убывала.

— Пойдёт, но надо будет ещё потренироваться. Теперь будем учиться уворачиваться от ударов. Очень нужное умение, и не только в кулачном бою.

Уворачиваться я научился не сразу — более-менее стало получаться когда прана упала ниже двадцати.

— Ладно, хватит пока, а то умрёшь невзначай.

Ну, спасибо дядька, спас. Как ни странно, следующим упражнением был ужин.

— Ешь хорошо, еда для воина это половина победы. Как можно прану повысить? Не знаешь? Всего есть четыре способа. Первый самый простой, если организм не больной, то он сам потихоньку восстановится, но это долго — три-четыре единицы в сутки. Второй лучше — это еда, тут считай до пяти единиц каждые два часа. Можно и больше, но это пища должна быть от хорошего кулинара. Третий способ это зелья — тут всё зависит от алхимика что их варил, может и одна единица, если зельевар совсем никудышный, а может и десяток, и более. Зато зелья можно каждые четверть часа принимать. Ну и последний способ, если маг подлечит. Маг тоже может лечить каждые четверть часа, а качество опять же от уровня мага зависит. Первый способ долгий, третий и четвёртый дорогие, а потому жратва в жизни воина это самое главное. На, кваском запей, и пошли дальше учиться.

Удача, в этот раз меня бить не стали — Клаус дал в правую руку палку, а в левую ужасно тяжёлый и неудобный, сколоченный из досок, круг с ручкой. Сказал, что это щит и меч, чекист средневековый, мать твою. Через час руки у меня почти отваливались, это с учётом того, что было целых три пятиминутных передышки. Оказалось, что хуже силы и праны у меня только уровень бодрости, то есть устаю я в момент.

— Всё, доходяга, достаточно. Что ты будешь делать, если на тебя кольчугу надеть с тигиляем, да в атаку погнать? Как раз когда добежишь только сдаться врагам и останется — этакий поставщик трофеев. Да ладно, не тушуйся, не из таких хиляков приличных бойцов делали. Что удивительно, приёмы ты прямо на лету схватываешь, а кондицию подтянем. Полчасика у нас ещё есть, расскажу тебе о воинском искусстве. Что у воина главное?

— Сила, выносливость, то есть бодрость, и знание приёмов.

— Молодец в точку. Это главное для тяжёлого пехотинца в строю. А для одиночного бойца?

— Ну, то же самое.

— А вот и нет, для одиночки много значит ловкость.

— Бало говорил, что ловкость нужна для стрельбы из лука.

— Прав этот шалопай, но не совсем. Почему лучники носят только кожаную броню, а то и вовсе без неё обходятся?

— Наверно потому, что в рукопашных схватках не участвуют.

— Умный ты всё-таки, хоть и дурак. Если приспичит, то и лучник может в рукопашную сойтись с пехотинцем, и вот тут чаще всего ловкость и сыграет главную роль. Сейчас объясню. Вот смотри — у меня сила шестьдесят восемь, бодрость семьдесят, а ловкость пятьдесят. Если надену бронзовую кольчугу с тигиляем, ловкость упадёт до сорока, щит и меч — ещё долой десятку. Если против меня выйдет лучник с боевым ножом и ловкостью больше шестидесяти, то я по нему просто не попаду, но и он скорее всего мне ничего сделать не сможет. Если же он сможет вдруг взять в руки секиру, всякие уникумы бывают — он вроде лучник, а сам и воином прокачан, то его ловкость тоже на десятку упадёт.

— Почему?

— Потому что чем тяжелее оружие, тем урон от него больше, но и удары медленнее. Так вот, если у него секира, то тут кто кого быстрее достанет. Либо он мне щит изрубит и кольчугу расковыряет, либо я его на царапинах изведу.

— Почему на царапинах?

— Ну как же — у него ловкость пятьдесят против моих тридцати. Жизни у него например тоже пятьдесят. При моей силе с коротким железным мечом урон где-то единиц двадцать на удар, но из-за ловкости две трети моего удара в пустоту уйдут, значит за один удар я ему шесть-семь единиц праны сниму. Отсюда получается, что я его должен раз шесть-семь достать. Он меня секирой по кольчуге примерно столько же.

Блин, как тут всё запутано. Или башка отбитая слабо уже соображает? Завтра, всё завтра. А сегодня неплохо бы ещё к кузнецу заскочить, а то он с утра смоется, а кто мне про бронзу объяснит?

Слава светлым богам кузнец спать ещё не завалился, не смотря на то, что в деревне масло и свечи экономили и ложились как стемнеет — весна пора тяжёлая, витаминов мало, а работы завались. Молл с сыном затягивали рогожей гружёную телегу, видно, чтобы поутру время на сборы не тратить, только лошадь запрячь и в путь.

— Доброго вечера, хозяин, извини что так поздно, но вопрос у меня серьёзный.

— Ну, спрашивай свой серьёзный вопрос, только скажи сначала кто тебя так помял.

— Курс начальной военной подготовки проходил. А вопрос у меня простой: как делать бронзу?

— Рано тебе ещё об этом, как получишь второй уровень, так и приходи.

— Так ты же уезжаешь, вдруг я получу уровень пока тебя нет.

— Шустрый какой, годик помашешь молотом, тогда может и получишь.

— Все говорят, что я быстро учусь, даже Клаус.

— Въедливый ты, ладно, всё одно не отстанешь. По сути, бронзу делать просто — берёшь два слитка меди, разогреваешь в горне и проковываешь их, пока один слиток бронзы не получишь.

— Странно. Вроде надо медь с оловом смешать.

— Первый раз такую охинею слышу, да и про волово твоё не знаю. Бред. Куешь два фунтовых слитка меди, выколачивая все примеси, пока один фунт бронзы не получится, вот и вся хитрость.

— Не очень экономично половину материала в отход пускать.

— Ничего, зато бронза вдвое крепче меди, а по цене так же вдвое дороже.

— По идее, как ты мне объяснял, вроде вчетверо должна.

— Быстро в свой карман считать научился. По идее да, но учти, что на втором уровне ты можешь два слитка сразу плавить, и два изделия за тоже время сковать. Вот и получается, что на первом уровне ты за час делаешь два слитка меди, а следовательно, без учёта цены материала, можешь заработать две марки. Если сделаешь два серпа, то потратишь два часа, а общая прибыль уже шесть. На втором же уровне за час варишь четыре слитка меди, за полчаса куёшь два слитка бронзы, а ещё за полчаса делаешь два серпа. Сколько прибыль за те же два часа?

— Двенадцать. Понял. Получается, что староста с медного лемеха экономит двадцать марок, а с бронзового все сорок?

— Всё-таки этот жук решил плуг починить? Мне же этот заказ обещал. Ну и фиг с ним, потому как хрен он сороковник сэкономит, потому как медью обойдётся, а через пару лет всё одно другой лемех заказывать ко мне придёт, хитрован. Всё, хватит болтать, мне завтра вставать ни свет ни заря, если дождешься, ещё поговорим. Прощевай, да не забудь на ночь брюхо набить поплотнее, во сне всё лучше заживает.

Да, не слышали здесь похоже о здоровом образе жизни, может потому все и здоровые такие. Перед сном, а главное набиванием живота, повторил все приёмы, что мой военный наставник показал. Согнал бодрость почти в ноль, за что и был вознаграждён её увеличением ещё на один балл. Теперь пожрать и на боковую.

Глава 6.

Расту над собой.

Утро вышло сухим, в том смысле, что никто никого водой не поливал. Ни то что бы не пытались — не вышло. Бдительность это наше всё. Прана за ночь подросла, но даже после сытного завтрака, в основном мясного, до упора не дошла. Кстати, о таком вредном продукте как холестерин, здесь тоже похоже не слышали. А может зря я так негативно поначалу к этому миру отнёсся?

Охота в этот раз оказалась богатая, причём не только добычей, но и сюрпризами. Настреляв вездесущих кроликов и голубей, как уже сложилось, перешли к загонной заячьей охоте. Уже третий ушастый оказался неожиданно рогат, и назывался ланью. Рожки, кстати, оказались так себе, но всё по порядку. Выглянул я значит спугнуть очередную добычу, как вместо серого комка, от меня бросилось что-то жёлто-коричневое и на удивление стремительное. Это создание повело себя как и обычная наша добыча, то есть отбежало ярдов на двадцать и замерло. В этот момент её под лопатку и ударила стрела. Трофей почему-то не подумал умирать на месте, а несколькими крупными прыжками покинул поляну. Охотничий инстинкт взыграл во мне в полной мере и я уже бросился следом, как меня остановил окрик Бало.

— Стой! Услышит погоню не остановится, а так скоро заляжет. Ждём.

Прождали минут пять и пошли, насторожив луки с наложенной стрелой. Я понимал конечно, что от меня толку мало, но кураж... Так прошли ярдов триста, когда под ногой громко хрустнула ветка. От неожиданности остановился и, вскинув лук, натянул тетиву. В этот момент что-то взметнулось из густой травы в нескольких шагах. Выстрел произошёл скорее случайно, от испуга, а вот Бало, вероятно, бил прицельно. Что смешно, результат при этом оказался одинаков — обе стрелы одновременно поразили цель. Но это оказалось не всё, кроме точного выстрела произошли ещё две приятных неожиданности — увеличение ловкости и получение второго ранга в охоте. Если на предпоследнее в глубине души надеялся, то последнего не мог ожидать точно. Если вёзёт, то сразу КаМАЗом.

Когда рассказал о полученных бонусах напарнику, тот только буркнул, что чужаки всегда были счастливчиками, а вот нормальным людям всё приходится горбом добывать. Вот что за народ, нет бы порадоваться за ближнего, так сразу в зависть. Если бы Бало получил пятый уровень, я бы порадовался. Так ему и сказал, в ответ на что услышал только бурчание. Ну и ладно, охоту всё одно надо заканчивать, не таскать же такую тушу с собой, тут одного мяса фунтов тридцать, а без присмотра оставлять нельзя — сопрут. Что значит кто? Было бы мясо, а желающих спереть всегда очередь за ближайшим кустом.

Бало надо настроение поднять, причём, знаю как.

— Слышь, напарник, сейчас к Фёкле пойдём, добычу пристраивать.

— А может не стоит?

— Не дрейфь, прорвёмся. Где наша не пропадала?

— Да где только не пропадала, а сейчас могу конкретное место назвать, где пропадёт в самое ближайшее время.

Что-то в нём раньше такого понурого пессимизма не замечал.

Что удивительно, корешки сегодня попадались так же на удивление же обильно.

— Бало, ты вроде раньше побеги обрывал, а теперь так складываешь, с зеленью.

— Ну, так скоро можно будет только одну зелень брать. Корень берётся либо весной, либо осенью, когда вся сила в нём, а летом корень бесполезен, так как силу побегам отдаёт.

— О как, хорошо, что спросил. А зелени больше по весу надо на одну дозу?

— Нет, всё одно фунт, как грибы пойдут — так же, а вот сок древесный, ты не застал, того двенадцатикратно.

— Даже сок? Но тогда наверно и плоды в ход идут?

— Конечно, но то уже к осени.

Так за разговорами и дошли до дома старосты. Фёкла, увидев нас вместе, сначала впала в лёгкий ступор, но быстро оправилась, разулыбалась и погнала пургу про дорогих гостей. Видя такую картину, мой спутник тоже успокоился и даже принял посильное участие в торге. Ага, дружба дружбой, а денежки счёт любят — не удалось нам хозяйку на бабки развести. За мясо с лани получили только три марки. Ещё марку выручили с зайчатины и прочей мелочи, сдав почти всё. Расстались довольные друг другом.

— Ну, говорил же, что всё получится, а ты не верил.

— Спасибо тебе Стас, прямо как камень с души упал. С меня подарок.

— Брось. Скажи лучше, ты Малите по сколько корни сдаёшь?

— По пять копеек за фунт. Ты решил тоже продать?

— Наоборот, давай я у тебя сырьё скупать буду. Мне алхимию тоже качать надо.

— Да без проблем, мне всё равно.

— А Малита не обидится?

— Не думаю.

— Тогда у меня ещё вопрос: горшки вы где берёте, у вас тут гончар есть?

— Нет, гончара нема. Горшки и прочую посуду Круль делает. Он в соседней деревне живёт. Кстати, завтра должен приехать — торг устроить.

— А ученика возьмёт?

— У него надо спрашивать, но вроде не должен отказать. Чем сейчас займёшься?

— Едой, надо здоровье поправить окончательно, а потом в кузню.

— Ну, на счёт окончательно, это ты зря. Вечером ведь опять к Клаусу?

— Ой, не вспоминай.

Прежде чем идти в кузню стоило представиться хозяйке, которая казалась молодой, если бы я не знал, что её сыну уже за двадцать, женщиной. Звали её Алата. На просьбу воспользоваться кузницей мужа и заодно и его инструментом ответила согласием. Ну что приступим? Думал в одиночку будет сложнее, ничуть небывало: руда плавилась, слитки оливались, серпы, косы и мотыги ковались, правда, делалось это всё очень медленно. Решил попробовать слегка модернизировать процесс. Ну что можно сказать: что-то получилось, а что-то и обломилось. Например если не давать свежеотлитому слитку остыть, то его необязательно перед ковкой нагревать. Вроде хорошо, но тогда не успеваешь отковать поковку, как приходит время перемешивать плавку или делать отливку. После пары часов такой муки вроде подобрал темп и очерёдность смены операций. Не зря же 'нас всех учили понемногу, чему-нибудь и как-нибудь'. В конце концов два процесса, а именно плавка и ковка, в среднем стали занимать у меня не час, а меньше пятидесяти минут. К тому времени, когда солнце... Я, кстати, говорил, что зоря здесь имела некоторый зеленоватый оттенок? Нет? Говорю. Так вот, когда солнце склонилось к закату, я стал обладателем девяти свежих, с пылу с жару, сельхозинструментов.

Решив, что ужинать смысла нет, на пустой желудок побои переносить легче, по крайней мере шанс увернуться у не обожравшегося больше, двинулся к Клаусу. Естественно по дороге занёс заказы, специально так спланировал, после чего стал богаче на восемнадцать марок. К сожалению это ненадолго — половину завтра придётся Алате отдать.

Клаус ждал меня во дворе. То есть он, разумеется, делал вид что никого не ждёт, только кто ж ему поверит? Вот так вот вспомнить счастливые деньки, погонять увальня — да для бывшего вояки это всё равно что с бывшими сослуживцами в таверне посидеть, правда, без пива. Хотя кто ему мешает, покрикивая, пару-другую кружечек засосать? Никто, поэтому так и произошло — после недолгого избиения меня-груши, хромой пожаловался на растревоженную рану, и нацедив себе из припасённого бочонка, уселся командовать на крыльце. Вечер прошёл к обоюдному удовольствию. Да, я тоже был доволен, несмотря на более серьёзные избиения, праны потерял меньше чем вчера. Незначительно, но заметно: вчера я от такого просто копыта отбросил, а сейчас бодр и весел. Почти. Повеселел уже после ужина и выделенной мучителем кружки пива. Пиво здесь тоже хорошее, почти как квас, только больно горькое.

— Клаус, а чего хозяйки твоей не видно?

— В соседнюю деревню уехала, дочка у неё там на сносях, рожать скоро.

— Не твоя?

— Нет, я же Клату вдовую взял — с сыном и дочерью. Хорошие они, меня отцом зовут.

— Понятно. Может ещё что о воинской службе расскажешь, спать пока не хочется, а заниматься, так на улице совсем темно.

— А чего услышать хочешь?

— Откуда же я знаю, расскажи, что важным считаешь.

— Хм, ну ладно, слушай. Начнём с оружия. Как я уже говорил воин может сражаться оружием длиннодревковым, короткодревковым и бездревковым , это чтобы тебе понятней было. Длиннодревковое это разного рода копья, такие как пика, ленс, рогатина, её ещё и охотники используют, а также вроде топоров на длинных ручках — например алебарда. Короткодревковое — дубина обыкновенная, палица, моргенштерн, он же кистень в просторечии, шестопёр и разного рода секиры, в чьё число попадает и простой топор. Ну а бездревковое это мечи, даги, кинжалы и прочие шпаги с рапирами. Это всё упрощённо — есть некоторые виды оружия, которые трудно к чему либо одному отнести, например боевой шест, глефа, бердыш или боевой серп. Чем длиннее оружие или чем тяжелее у него навершие, а значит сложнее баланс, тем медленнее удары таким оружием, кроме калющих, но тем больше урон. Чем тяжелее оружие, а особенно если оно со сложным балансом, тем воин быстрее устаёт. Если боец потеряет три четверти бодрости, у него начинает уменьшаться сила, и на последних единицах бодрости он наносит удар только в полсилы. Вопросы есть?

— Пожалуй да, с чем может работать первый уровень?

— С пехотным копьём или рогатиной, топором, дубиной, коротким мечом, называемым ещё гладием. Всё это либо просто деревянное, либо каменное, либо медное. На втором тоже, но клинки могут быть бронзовые, на третьем железные. Четвёртый уровень добавляет другие виды оружия, но начинать придётся опять с меди, а потому на четвертом лучше иметь стальной гладий, чем медную спату.

— Чем лучше?

— Сталь заточку держит в разы дольше, а значит разить врага будешь заточенной сталью, а не тупой медью.

— Кажется понял. А что с защитой?

— На первом уровне акетон, лёгкая кожаная броня, медная кольчуга, щит с медной оковкой и умбоном. Дальше, как и с оружием — бронза, железо, сталь. Вроде бы на седьмом уровне можно ламинарный или ламиллярный доспех носить, но там опять придётся с меди начинать. На мой взгляд, стальная кольчуга лучше медного ламинара, хотя признаюсь ни воинов носящих такой доспех, ни кузнецов, что могли бы его выковать, не встречал, хотя сам доспех у барона видел.

— А стрелять воин не может?

— Может, конечно, либо плохо из лука, либо хорошо из самострела, ещё арбалетом называемого. Ты пока сможешь из такого самострела с деревянными или медными плечами стрелять, что является занятием глупым, ибо бестолковым.

— Зачем тогда лучники нужны?

— Затем, что пока воин арбалет взведёт, да выстрелит, лучник два десятка стрел метнёт. Устанет, конечно, сильнее, но толку от его стрельбы тоже много больше будет. Опять же простой лук стоит сильно дешевле простого самострела. Слышал, что и самострелы бывают с быстрым зарядом, но воин для него нужен высокого класса, а цена у того вообще запредельная, так как мастера для его изготовления больно умелые нужны. Ладно, пора на боковую, завтра с солнышком вставать.

То ли пересидел я вчера, то ли недопил, а мудрость народная не зря говорит, что лучше переесть, чем недоспать. Вставать всё одно надо — не сам встанешь, так ушат воды поднимет, да и завтрак для восполнения вчерашних потерь лишним не будет.

Лес своим ли воздухом целебным, а может аурой какой, быстро привёл меня в работоспособное состояние.

— Бало, а у вас волшебники какие-нибудь в лесу живут?

— У нас нет, а вообще друиды в других местах есть. Говорят эльфы особенно в этом деле мастера, но я ни одного в жизни не встречал. Есть рассказчики утверждающие, что видели их, но думаю врут.

— Почему?

— Меллорны все на материках, так чего тогда эльфам на островах наших делать? Точно говорю — врут.

— А кого-нибудь из других вообще встречал?

— Орка видел.

— И каков он?

— Здоровый, как полтора меня, и страшный.

— Зелёный?

— С чего бы это? Обычный серый.

— А клыки торчат?

— Я его только издалека видел и со спины.

— А с чего взял что орк?

— Так все пальцем показывали и говорили — глядите орк пошёл.

— А с чего взял, что страшный?

— Так он и со спины жуткая образина.

Вспомнив, о чём ещё хотел расспросить, взялся за собеседника по новой.

— А что ты говорил про артефакты?

— Когда?

— Когда ювелирные изделия упоминал.

— А, да вот например, — Бало сунул мне под нос свою клешню. — Кольца видишь? Они.

Врёт? Непохоже, зачем ему, но больно уж колечки простые.

— Я думал они, чтобы тетиву натягивать.

— Ну и для этого, но на самом деле для увеличения ловкости. У меня тут как раз полный комплект. Раз у меня четвёртый уровень, то могу носить четыре артефакта. Вообще-то любых, но здесь все больше кольца предпочитают — они самые дешёвые, да и нет у нас тех, кто может серьёзными вещами пользоваться. Уровнями не вышли.

— А что они могут?

— С этими просто. Медное добавляет одну единицу, бронзовое, железное и стальное соответственно две, три и четыре. Вместе получаем десять.

— Но ведь если наденешь четыре стальных, то будет шестнадцать.

— Точно, но я же их не за раз покупал — медному уже лет восемь скоро, со дня на день сломается. Бронзовое купил когда второй ранг охотника получил. Дальше объяснять?

— Вроде ясно, к тому же они небось и по цене отличаются.

— А как же, медное восемь марок стоит, стальное полдуката. Есть разница?

— Если скажешь, что такое дукат, отвечу.

В общем-то, и сам уже догадался.

— Дукат это золотая монета, в серебре это пятьдесят марок. Как и марка, что состоит из меди напополам с серебром, в дукате половина золота. Одна двухсотая фунта.

Угу, информация накапливается помаленьку. Что мы имеем по денежной политике? Три, по крайней мере пока, монетарных металла, имеющих соотношение примерно пятьдесят к одному. Из одного фунта меди делается двести монет весом чуть больше двух грамм каждая. Пятьдесят медных монет равны одной серебряной, зачем-то удвоенной в весе за счёт добавки меди. Вряд ли из-за того что соотношение должно быть один к сорока девяти, скорее хотели увеличить вес и объём денежного знака, больно уж копейка маленькая. Дальше имеем соответствующее соотношение между серебром и золотом. Дукат тоже вдвое разбавлен медью, но тут вроде понятно — двухграммовая золотая монета вообще между пальцев запросто проскочит, золото металл тяжёлый, а потому геометрические размеры дуката из чистого золота не должны впечатлять. Примем пока эту теорию, а дальше будем посмотреть.

— Вроде понятно, а как действуют?

— Да просто — когда задействуется ловкость, срабатывают артефакты, в этот момент они частично разрушаются. Чем лучше артефакт, тем более крепкий металл на него идёт, но при этом стальное кольцо разрушается быстрее медного. Почему? Да потому, что сталь крепче меди втрое, а износ идёт вчетверо.

А я-то сначала удивился, что стальное кольцо только втрое дороже, думал из-за того, что трудозатраты на одно кольцо меньше чем на четыре, а тут всё хитрее завязано.

— Я ловкостью, а значит и кольцами, пользуюсь не часто, в основном при выстреле, ну шкурку там снять, через кусты проскочить, да не оцарапаться, потому у меня медное столько лет и прослужило. А, к примеру, Моллу хуже — у него кольца на силу и выносливость, так и года не живут, он же молотом в день по несколько часов может махать. У тех же, кто на рудниках трудится, они вообще чуть ли не горят, образно говоря.

Так, это надо обдумать. Я-то до этого момента считал, что местные кольца для красоты носят, ну или мода такая, а оно вон, оказывается, как. И здесь есть свои властелины колец. Что-то не похоже это всё на Изумрудный город. Вот — хорошо, что вспомнил.

— А у вас здесь где-нибудь дорога из желтого кирпича есть?

— Нет, а на фига? В городе есть мощёные из камня, может где во дворцах из кирпича дорожки в садах мостят. А так глупость полная — кирпич денег больших стоит, а разбить его колёсами или копытами раз плюнуть.

— Ну, на нет и суда нет. Может, где на материке найду.

— Там наверно можно. Ладно, хватит болтать — дичь распугаем.

В этот раз охота была непримечательна — всё тот же набор: кролики, голуби, битые не мной зайцы. Ах, да — совершенно случайно подстрелил белку, глухаря ещё хотел, но тот оказался не такой уж и глухой. Только хвост его и увидел. Трёх часов хватило, чтобы увешаться добычей и отправиться домой.

— Слушай, Бало, а почему мы на запад не ходим?

— Волчье логово там, не любит серый, когда на его территории кто охотится.

— Нападёт?

— Вряд ли, если его не трогать, то он тоже не тронет, просто придёт ночью в деревню, да зарежет какую животину — просто предупредить, типа ты на моей территории поохотился, а я на твоей.

— Здоровая зверюга?

— Не так чтобы, скорее быстрая. С одной стрелы его не свалить, а в ближнем бою навыки воина против него нужны. Да и смысла трогать нет — живи сам и дай жить другим.

Подходя к деревне, заметил огромный воз, что въезжал между крайними домами. Огромный — не в ширину или длину, а в высоту, так здорово он был нагружен чем-то.

— Это что за чудо?

— Так я же тебе уже говорил — Круль приезжает.

— Это чего всё горшки? Он это всё у вас продаст?

— Ну, вряд ли всё, но как минимум четверть, а потом дальше поедет. Прямо сейчас пойдёшь?

— А чего тянуть, да-да, нет-нет — раньше откажет, быстрее освобожусь.

Когда подошёл к телеге Круля, тот ещё не начинал разгружаться, но и на возу товар его смотрелся внушительно. В самом низу стояли, не побоюсь этого слова, огромные бочки, литров на двести, а то и больше. Чем выше, тем объем тары уменьшался, хотя совсем маленьких изделий не было видно, не удивлюсь, что они скрывались внутри более крупных.

— Уважаемый Круль?

— Да, это я, что угодно?

— Я хотел узнать, не берёте ли вы учеников?

— Почему бы и не взять?

— Тогда я хотел бы обучиться гончарному делу.

— Не вижу препятствий — десять марок.

— Я вам должен заплатить, за обучение?

— Конечно, а как же ещё?

Вот о чём говорили, когда обещали денег с меня в деревне за учёбу не брать.

— Извините, а не расскажете мне сначала, насколько это удобная и выгодная профессия?

— Почему бы и не рассказать, только мне сначала надо воз разгрузить. Будете ждать или поможете, тогда узнаете всё быстрее?

Пришлось помогать, не то чтобы мне было лень поработать, тем более ничего особо сложного и тяжёлого делать не пришлось — стоял внизу и принимал горшки. Даже куча помощников нашлась в виде местной ребятни. Что интересно, эти шалопаи умудрились не разбить ни одной посудины.

— Профессия моя всем хороша и удобна — мастер расположился в тени своего товара, достал крынку кваса, такую же предложил и мне. — Сырьё есть практически везде — глина да вода. Готовые изделия стоят по десять копеек за фунт, если не крупные — те подешевле, но всё равно вон та бочка, например, одна на десять марок тянет.

— Да, хотел спросить, а для чего такие здоровые нужны.

— Да для разного, кто зерно или муку хранит, чтобы мыши или крысы не пожрали, кто ещё для каких целей. Деревянная бочка, да с обручами металлическими, чай не дешевле выйдет, а грызуны её враз прохудят. Дерево хоть и не бьётся, но у всего есть свои недостатки.

— И я сразу такие смогу делать?

— Ну, это ты размечтался. Их только на большом гончарном круге можно хорошо сделать, да обжечь надо правильно. Такое искусство только к четвёртому уровню, как у меня, освоить можно. Ты сначала будешь делать посуду из глиняной ленты, как бы навивая её снизу вверх, да просто сушить. Такая посуда хрупка, воду не держит, да и трудоёмка в производстве. Ну что не передумал ещё конкуренцию мне составить?

— Э, уважаемый Круль, я ещё подумаю, да и с деньгами у меня не очень.

Тут я душой покривил слегка — деньги были, но тратить их на изучение не слишком перспективной профессии не хотелось. На счёт перспективности не слишком уверен, возможно, в будущем такая специальность и дала бы интересные результаты, но здесь и сейчас, тем более целесообразность дальнейшей игры стояла под вопросом, помочь она мне вряд ли сможет. Времени на прокачку уже полученных на халяву навыков и то катастрофически не хватает. Чтобы не уходить с пустыми руками приобрёл полдюжины разнокалиберных емкостей, что приятно на бартер. Уходил с площади с меньшим весом, чем пришёл — к сожалению мясо тут ценится дешевле глины, пусть и обработанной. Хозяйки, что собрались подобрать себе очередной горшок или какую баклагу, завидя нашу торговлю, также присоединились, что позволило мне сбыть оставшиеся после бартера продукты. Хотели даже шкурки купить, но здесь я встал на смерть — на меха были собственные планы. Шанхайские барсы товар штучный и на деревенской площади не валяются.

Придя домой, рассказал Бало об удачной распродаже, после чего остался готовить завтрак, или всё-таки ланч, в одиночестве. Мне нетрудно, толку от него в этом деле всё одно немного, а всё что надо он уже помыл и почистил. Перекусил и, не став дожидаться охотника, небось языком где зацепился, двинул в кузню.

Сегодня уже налаженный распорядок опять развалился. Виноваты в этом были новые горшки, кои я решил использовать для приготовления зелий и одновременной прокачки алхимических навыков. Проблема была в том, что печь в кузне не предназначена для этих целей, но нам ли бояться трудностей. Первые две порции подряд я завалил, заодно угробив одну из новоприобретённых крынок, но дальше как-то наладилось. Как говорится, если долго мучиться — мазохистом станешь. Нет, я конечно этой пакостью не стал, думаю садизм мне ближе, хотя и его не пробовал. В общем, по истечении полутора часов, кузнечно-алхимический процесс наладился. Разумеется, всё делалось медленнее, чем если бы я занимался чем либо одним, но общий счёт оказался явно в мою пользу. Интересно, а такие финты вписываются в игровой процесс или я где обманул программу? Не считай себя умнее Била Гейтса, или если вы такие умные, то почему строем не ходите и тельник не носите, ага?

Так борясь, с переменным успехом, с трудностями и попивая отвар из Бодрого Ганса, подошёл к знаменательной вехе. Зачем выпивал только что сваренный отвар? Так всё просто: во-первых, это увеличивало бодрость, да, всего на одну единицу каждые полчаса, но есть ещё и во-вторых, а именно, по утверждениям Малиты, постоянное употребление отваров увеличивало характеристики. Пусть не намного и в основном только в начале прокачки, пусть это дорогой путь — выгоднее отвары продавать, но это тоже вариант. Да и скажите на милость, кому я продам здесь отвары, сваренные алхимиком первого уровня? Малита свои и то только в город отправляет, а обо мне вообще говорить нечего. Так как при варке из фунта корня и фунта воды получается примерно тридцатиграммовая доза отвара, да ещё и с эффектом в одну единицу — даже транспортировка его втрое менее выгодна, чем изделий местной специалистки. Если прибавить к этому то, что стоимость моего изделия равна десяти копейкам, а её втрое более мощного сорока двум, то есть по четырнадцать за единицу, то я вообще вне конкуренции. С глубоким знаком минус. Кстати, по утверждениям Малиты, зелье на пять единиц стоит две марки, это вдвое дороже моей продукции. Какой из этого вывод? Правильно — что сами производим, то сами и употребляем, а если это ещё и толк какой даёт, акромя прокачки, вообще — надеваем цак и радуемся.

Про какую веху я говорил? А, так мне же второй уровень по кузнечному делу влепили. Спокойно так доковывал себе лопату, точнее не себе а на продажу, вдруг бах — второй уровень. Вот и думай, то ли не зря бодряк пил, то ли просто на уровень кувалдой намахал, но приятно, чёрт побери. До ужина был ещё час, за который я сделал, как это теперь и положено двойную выработку — сварил два медных слитка и отковал из них две мотыги. На этой мажорной ноте и закончил на сегодня кузнечную деятельность, облился дождевой водой из бочки, собрал изделия и отправился на ужин. Не совсем так конечно, ужин ещё предстояло самому приготовить, но это не могло испортить моего отличного настроения.

После сытного обеда, по закону Архимеда... Далее по тексту. Два часа сна сняли все негативные остатки кузнечного производства — чувствовал себя как в шестнадцать после ночных посиделок с девчатами, то есть хоть в школу иди, и ни капли усталости. Пошёл, правда, сначала по соседям — сдать выполненную работу да бабками затариться. Получил ещё пару заказов на сельхозинструмент, как только упомянул, что теперь мне и бронза по... плечу. А вот теперь можно и в школу, шаолиньскую.

Сегодня Клаус взял меня в оборот по полной. Точнее мне так показалось по сравнению с прошлыми занятиями, хотя кто его знает, на каких оборотах он вообще может меня заставить работать — надеюсь смазка не закипит.

— Ну, что ты как манекен прямостоячий, неужто боков своих не жалко? Уклоняйся.

— Как?

— Кверху каком! Давай бей меня в корпус. Видишь, как я удары вскользь принимаю. Запомни, ни одна кольчуга не выдержит хороший колющий удар, да и рубящий не каждая. Рубящие ещё можно на кирасу принимать, но и в этом случае прану терять понемногу будешь. Колющие же удары кончаром или эстоком вообще почти любую броню пробьют, кроме особо тяжёлых турнирных или зачарованных лат, но те тебе только в счастливом сне приснится могут. В том, где дюжина обнажённых девственниц ожидают тебя за праздничным столом после коронации.

И чего ржёт, это здесь удачной шуткой считается? Простые нравы, убогое чувство юмора, игрушки из базальта и окорок мамонта на завтрак.

— Опять? А щитом кто пользоваться будет? Это ты считаешь правильным использованием щита? На щит удары тоже вскользь принимаются, чтобы меч или топор соскользнули, да так что уйдут в нужную тебе сторону, раскрывая врага. Прямой удар на умбон принять можно, тупя чужой клинок. В тело щита или в край выпад принимается только в крайнем случае, иначе после полудюжины ударов секирой, только ремень в руках останется, или если уверен, что оружие врага заклинит. Есть и такой способ обезоружить противника, но тебе до таких тонкостей ой как далеко.

Опять старый солдат полностью вымотал меня и избил до полусмерти. Без преувеличения — когда мы закончили, от бодрости осталось ровно единица, а от праны половина. Клата накрыла на стол, успев приготовить то мясо, что я принёс с собой — халявное обучение, больше похожее на мучение, это само собой, но ещё и столоваться за чужой счёт, на это и моей беспредельной наглости не хватало.

— Завтра покажу тебе приёмы с копьём. По-хорошему новичков как раз именно этому сначала и обучают, но только когда их много, потому как главная задача для них — удержать строй. В строю, держа опытного, или не очень, противника на расстоянии, у них ещё есть шанс выжить. Уже позже, получив опыт в единоборствах, сохранение строя не столь критично. Пока такого опыта нет, нарушение строя смерти подобно — любой, не то что мастер или ветеран, а даже второгодок, будет класть их пачками в ближнем бою, как лис курей. Вы же, Странники, по определению одиночки, а значит групповой бой тебе и не нужен. Если только то, как эту группу разобрать на запчасти.

Первый раз меня назвали здесь Странником, а не чужаком.

— Что, Странники вообще не воюют в команде?

— Я о таком не слышал, хотя утверждать не могу.

Интересная деталь, отложим в ближний угол.

Попрощавшись с бывшим солдатом и его женой, отправился домой. До заката время ещё было, да и при лучине поработать можно. Попробую сегодня портняжничеством заняться, и начну с простого — с плаща. Только не с простого плаща, по той причине, что ткани у меня нет, а с мехового, уж кроличьих шкурок завались. Крой у такого плаща элементарный — сшивай шкуры в прямоугольник, вот тебе и плащ. Нет, с капюшоном пришлось слегка помучиться, но через два часа ровно четырнадцать бывших кроликов превратились в тяжёлую, но тёплую накидку. Так как чудо это шилось мехом наружу, уродливых швов видно не было. Надеюсь, и промокать это произведение не будет, а вот намокать, скорее всего — будь здоров. Эх, пить, так пить, как поговаривал котёнок — сварганю себе ещё и спальник. Мешок не сложнее плаща, только дольше. С этим произведением искусства проваландался все три часа, спать лёг уже за полночь, но с чувством, что Юдашкину повезло, а мог бы и со смеху умереть. Наш российский бомонд за такое затопчет.

Новый день не обещал сюрпризов. Правда, удалось добыть своего первого зайца, после косули не бог весть какой результат, но этот ушастик был чисто мой. К сожалению, последующие попытки привели к плачевному результату — одну из стрел так и не нашёл. Нет, на волка не пойду. Конечно, завалить такого зверя было бы весьма пользительно, особенно если в контакте, можно наверно и уровень воина поднять, но что-то мне говорит — не по Сеньке шапка. Думаю, на серого можно пойти только со вторыми охотничьим и воинским уровнями, раньше — сплошное самоубийство. Да и защита, какая-никакая не помешает. С моим уровнем выносливости железо похоже мне пока не таскать, кожи подходящей здесь, вероятно, нет, да и не сошью я ничего путного. Читал как-то, что у Александра Македонского доспех был из многослойной льняной ткани, так называемый линоторакс. Только вот технология его изготовления мне неизвестна. Можно попробовать у Клауса узнать, носят ли здесь что либо подобное. Если носят, то мне прямая дорога к Аратосу, что не сильно вдохновляет.

Ещё одной неприятностью оказалось сокращение запасов руды, оставленных мне кузнецом. Я бы сказал критическое истощение. А чего я хотел? Не зря же Молл на рудники подался, хотя сначала, глядя на кучу руды, думал, что вряд ли столько переработаю. На бронзовый лемех конечно хватило, даже немного осталось, чтобы выполнить свежеполученные заказы, но это всё. Надо немного на наконечники для стрел оставить, да ножик себе сделать — гладий по местному, так, по крайней мере, автоопределитель его обозвал. Делать ли оковку для щита или простой деревяхой обойтись, пока думаю. Нужен ли мне щит вообще? Судя по рассказам местных, на драку нарваться, что здесь, что в ближайшем городе, можно только при большом желании и проявив незаурядные старания. Может не стоит тогда тяжесть такую тягать? Хотя, чего я себе голову забиваю — будет день, будет пища. Это моя вечная проблема — слишком много думаю.

Изготовление лемеха оказалось большим трудовым подвигом, почти соцсоревнованием. Сначала пришлось отлить двадцать слитков меди, затем перековать те в десяток бронзовых, и только потом приступить к главному. Ни силы, ни выносливости, проковать десятифунтовый кусок бронзы, у меня не хватало. Молотобоец мог бы меня спасти, но на нет и суда нет — приходилось засовывать полуготовое изделие в горн и прогревать, пока отдыхаю и пью бодряк, изготовленный здесь же на месте. Наконец, после восьми часов непрерывной трудовой вахты, я смог полюбоваться на дело рук своих. Интересно заплатит мне Келри за это убожество или пошлёт? Не проверив, не узнаешь.

— Здравствуй, Стас. Проходи в дом. Вижу выполнил ты мой заказ. Показывай.

На стол дерюгу, в которой принёс своё изделие, класть не стал — положил на пол, развернул.

— Ух ты, бронза. Ну, ты молодец, порадовал.

Не ругается, глядя на это убожество. Странно, не к добру. Может это сарказм? Если бить начнут, то точно сарказм.

— Поможешь мне его на плуг поставить? С таким лемехом я завтра запросто пару десятин целины подниму.

Чудны дела твои...

Только когда помогал переставить лемех понял, почему так обрадовался староста — старое медное лезвие плуга превратилось, на мой взгляд, вообще во что-то совершенно непотребное, на фоне которого моя поделка смотрелась почти по-королевски. Странно, не бедный вроде мужик, а до чего инструмент довёл. Хотя, что я понимаю в местных реалиях, с чего я вообще отношусь к игровому процессу как к жизни? Да, сделано здесь всё до того хорошо, что воспринимаешь это как настоящий мир, но это просто игра.

— Вижу не просто дался тебе мой заказ, пошли расплачусь.

Неужто на премию наработал? Ага, держи карман шире. Келри, покопавшись в странном высоком ящике, до боли напоминавшем секретер из какого-то фильма по Диккенсу, выставил на стол стопку крупных светло-белых монет. Ни цветом, ни размером на марки они были непохожи, да и было их меньше.

— Чего так смотришь, талеров никогда не видел? Всё честь по чести.

Взял одну монету. Большая, тяжёлая — грамм десять. Похоже чистое серебро, без добавок. На аверсе опять мужик, и опять с бородой, на реверсе большая галка. Не птица, а знак в виде римской пятёрки — вероятно, это и есть номинал. Тогда здесь должно быть не меньше восьми монет. Так и есть — восемь. Похоже, премии не будет, если они конечно не ценятся дороже пяти марок. Оказалось, не ценятся — пять марок тютелька в тютельку. Ну да ладно — всё ж носить легче.

— Стас, отужинать с нами не желаешь? Вижу, вымотался ты, подкрепиться надо, — это Фёкла вошла в горницу из кухни.

Запахи стояли, и впрямь, умопомрачительные, а живот в ответ предательски заурчал. Вот же — детализация!

— Стас, дело у нас к тебе есть, — начал разговор староста, после того как утолили первый голод. — На следующей неделе в городе большая ярмарка будет. Хотим мы крупный обоз отправить. Тебе же всё одно скоро уходить, ты ведь задерживаться у нас не собираешься? Вот! Не хочешь с нами отправиться?

Хочу наверно, но Келри мужик хитрый, надо бы в его резонах разобраться.

— Отчего же, в хорошей компании и дорога короче, к тому же хотел с собой прихватить чего не лёгкого да объёмного, вот только на горбу переть не хотелось.

— Отлично, заодно на пошиве мешков и изготовлении бочек заработаешь.

— А причём тут бочки с мешками?

— Ну, раз ты с нами едешь, то чего нам лишний груз таскать, скотину мучить?

— А я-то причём?

Ревизор, немая сцена.

— Келричек, он же не знает!

Ага, не знаю, даже не догадываюсь. То есть совсем.

— Ты не знаешь, что можешь создавать предметы уменьшающие вес и объём некоторых вещей.

— Не в курсе, вааще!

Дальше начался ликбез. Оказалось, что чужаки-Странники обладали интересной способностью, очень нужной и достаточно бесполезной одновременно. Сделав мешок, плетёный короб, деревянную или глиняную бочку, ну и прочую тару, я могу поместить в неё до десятикратного объёма некоторого сыпучего или жидкого наполнителя, с соответственным уменьшением массы, разумеется. Почему говорю массы, а не веса? Да потому что момент инерции получившейся конструкции так же соответствует наблюдаемому объёму. Здорово? Конечно здорово, но не совсем. Во-первых: поместить в эти емкости можно только однородную продукцию, к которой не приложены умения. Относительно конечно, например можно засыпать зерно. Зерно это такая субстанция, вкус которой не имеет отношения к уровню умения крестьянина, что его вырастил. Естественно крестьянин с высоким умением соберёт с десятины больше зерна, чем другой с меньшим умением, но качество самого зерна от этого не изменится. Так же и горняк с высоким рейтингом, выпотрошит в день больше жил с рудой, чем его менее опытный товарищ, но руда у них будет одинакова. Поэтому руду тоже можно так трамбовать. Хуже становится, например, с мукой. Во-вторых: если у мельника будет четвёртый уровень, то качество его муки будет лучше того, что намелет одноуровневый, но здесь тоже не всё плохо, так как имей я равный или более высокий ранг в портняжничестве — эффект сохранится, не имей — извиняйте. А вот пирожки, слитки или ещё более сложные изделия не полезут, как не пихай. Вроде и ценное умение, а присмотришься — пшик. Кроме перечисленных ограничений были и другие — чтобы провернуть такой фокус, нужен не только изготовленный мной предмет, но и личное присутствие: держу мешок — лезет, отпускаю — не лезет. А самое смешное, что без меня, запихнутое, обратно фиг вытащишь.

Это в-третьих и в-четвёртых.

Так что зерно таким образом провезти несложно, сложнее с мукой, но так как мельницы рядом нет, мололи её на ручных мельницах в основном дети, с соответствующими уровнями. Здесь тоже особых сложностей не намечалось. Самое сложное было с пивом — к нему кулинарный навык был привязан, а везти пиво, сваренное одноранговым кулинаром, много не заработаешь. Потому с Героном уже было договорено, что до второго уровня он меня натаскает за день или два, а второранговое пиво, не особо взыскательные трактирщики, возьмут, особенно перед ярмаркой. Но терзают меня смутные сомнения, вряд ли староста задумал эту афёру ради уменьшения страдания тягловой скотины, к тому же за бочки и мешки платить придётся. Возможно, время пришло тару обновить, но всё одно подозрительно.

— Слушай, Келри, просвети меня, заодно, о местных налогах.

О, как глазки забегали — кажись попал.

— А тебе зачем, чужаки налогов не платят, если конечно силу за собой чувствуют.

— Так я пока силу не чувствую.

— Клаус тебя ещё понатаскает, меч возьмёшь, броньку там какую или щит — делай морду колуном, и фиг какой стражник или мытник привяжется.

— Понял, а сборы какие при входе в город есть?

Опять глаза прячет.

— Тоже ничего не давай.

А не хочет ли он свой груз за мой выдать, да и проскочить на халяву?

Спросил, оказалось нет, он вообще попросил меня отдельно ворота пройти. Вот тут меня и торкнуло — а с чего бы?

— А вы должны платить сборы при въезде?

— Ну, должны.

— С груза?

— Ну, да.

— С каждого мешка, короба и бочки?

— Ну что привязался, тебя Клаус не заждался?

Бинго!

— И сколько с мешка?

— Да ерунда — пять копеек со ста фунтов.

Ага, это одна бабушка пять копеек, а двадцать уже рубль!

— Я так понимаю, что с каждого мешка ты сэкономишь почти марку? А ты знаешь одиннадцатую заповедь?

— Никогда не слышал, а что за заповедь?

— Делиться надо!

Времени начинать торговлю не было, Клаус, и правда, уже вероятно заждался, а от его настроя зависит количество и качество полученных мною побоев. Но я ещё вернусь.

Эта тренировка по общей направленности не отличалась от предыдущих — солдат, как и обещал, показал мне несколько приёмов с коротким пехотным копьём, альпштсом. Интересно, а есть ли здесь Альпы? Абсолютное большинство этих приёмов имело смысл использовать только в строю, но несколько могли пригодиться и в одиночной схватке.

— Приемы для охотничьей рогатины, в общем, сходны, но конкретики тебе лучше у Бало поднабрать — зверь он не человек, и двигается, и нападает по другому, защиту же вообще не практикует, кроме сообразительных монстров, но по тем совсем отдельный разговор.

А вот дальше пошла рукопашка. Простенькая, Ван Дамм не оценил бы, даже на самбо не тянуло — больше похоже на то, что нам в военном училище давали. Железнодорожном. Ну, все поняли. Разница естественно была — обезоруживание мечника или копейщика нам не давали, по понятным причинам. На удивленный вопрос — а чё так бедненько, Клаус хмыкнул и скрылся в доме. Вернулся со здоровым стёганым... наверное халатом, и заставив надеть его и предложил показать класс. Драться я и так не умею, а в этом произведении портняжного искусства вообще почувствовал себя как в смирительной рубашке. Опыта примерки такого одеяния также не имею, но по аналогии должно быть похоже.

— Если хочешь, могу ещё хауберк принести.

Что это за новая фигня я не понял, но по интонации догадался — это мне совсем не понравится. Короче, в тех причиндалах, что воюют местные, рукомашеством и ногодрыганьем особенно не позанимаешься, оттого и рукопашка сведена в основном к захватам, броскам и, ограниченно, подсечкам. Освободив меня от халата, старый вояка ещё повалял меня по двору, естественно опять уваляв до единицы выносливости, хотя праны сегодня осталось побольше.

Во время позднего ужина смог выяснить про линоторакс. Тот халат оказался его потомком, и носил гордое название акетон, а ещё дуплет, жупон, гамбезон и тигиляй. Последнее название я слышал, точнее читал у Толстого в 'Петре Первом'. Там тигиляй вроде был из ваты и прошит железной проволокой. Услышав такое предположение, Клаус согласно мотнул головой и сказал: 'Можно и так'. Похоже стандартизация здесь не в почёте. На моё утверждение, что линоторакс должен быть лёгкий и прочный, выдерживая удар мечом и попадание стрелы, мой учитель покрутил, в интернациональном жесте, пальцем у виска и промолвил, когда прокашлялся: 'Вроде большой, а в сказки веришь.'

Подумал. А ведь он прав. Ну, нафига бы нормальные люди таскали б на себе пудами железо, будь в мире такое чудо? Похоже, наши земные горе-историки опять ввели таких доверчивых простаков как я в заблуждение. Небось, ещё кучу грантов на исследования отхватили, 'научные' работы накатали, да званий и степеней наполучали. Молодцы, хорошо устроились.

— Ну, Стас, учёба твоя, почитай, закончилась, теперь только отрабатывай те приёмы, что я тебе показал. Часиков так по пять-шесть в день, глядишь и толк будет, а если по восемь, то точно что-нибудь получится.

Ничего себе тренировочки, когда я остальной прокачкой заниматься буду?

— А как-нибудь другим способом можно?

— Почему нельзя, можно конечно. Особенно для тебя. Другим бы не посоветовал, но тебе подойдёт.

Вот это уже гораздо интереснее. Я, в конце концов, не местное мужичьё, по восемь часов в день железом махать.

— И как?

— Берёшь настоящее оружие и вызываешь на бой кого посильней да уровнем повыше. Раз сто убьют — глядишь либо научишься, либо ума прибавится.

Развернулся и пошёл. Ну, да — способ не очень. Можно конечно попробовать — интересно, что скорее прибавится, опыт или мозги? Но всё одно, что восемь, что шесть часов — это многовато. Буду делать сколько получится.

Глава 7.

В дорогу дальнюю, дальнюю...

Утренняя охота это конечно не святое, это даже не подвиг, но и такое приятное времяпрепровождение может поднадоесть, если в обязаловку. Главное почти ничего не меняется: выстрел, промах, поход за стрелой, выстрел, попадание, поход за стрелой и добычей. Где-то три к одному, что вместо добычи промах. Десяток таких циклов — плюс стрела тю-тю. Убыток однако. Сегодня последняя осталась: надо наконечников наковать, да древков натесать. В дороге пригодится, тем более, что не на себе таранить.

После охоты изготовление завтрака. Не готовка, а именно изготовление. Когда второй уровень кулинара-то дадут? Задолбало. После завтрака поход в кузню. Сковал оставшиеся заказы. Посмотрел на остатки медной руды: слитков на десять осталось. Меди, не бронзы. Маловато будет. Неизвестно сколько надо будет делать бочек, но на каждую идёт, кроме дерева, по два обруча. Получается только две бочки, а нужно их явно больше — не стали бы мне из-за двух бочек уровень прокачивать, по крайней мере, не забесплатно. А ведь ещё гладий хотел сделать, щит оковать, наконечники для копья и для стрел. Обломайся, бабка, мы на пароходе!

Ладно, надо идти к плотнику, хотя бы выяснить — сколько обручей нужно и каких? Может удастся какими кленовыми, липовыми или вообще из акации обойтись. Ага, жди — третий облом за день, если потерянную стрелу считать. Небольшое послабление, правда, оказалось — что бочки, что обручи должен изготавливать мастер второго уровня, но по материалу ограничений нет. То есть обручи можно и медные, а из древесины нужен выдержанный дуб, которого у Герона на десяток изделий, но пива столько вряд ли наварят — хорошо, если на половину. Хорошо-то оно хорошо, но эта половина и есть весь мой запас руды. Эх, пойду по миру, с голыми руками. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока есть возможность халявно прокачаться — надо качаться.

Всегда знал, что папы Карло из меня не выйдет — зато заноз за этот день насажал столько, что за всю жизнь, наверное, не видел. Сначала шло неплохо, но как бодрость ушла ниже половины — началось. Кто-нибудь думает — получил уровень? А четвёртый облом не хотите? Зато появилась мысль, как достать так нужный мне металл. Мысль эта клюнула, когда плотник, выбрасывая очередную запоротую мной деталь, выразился в том смысле, что на ручку для серпа пойдёт. Оказывается возможна вторичная переработка.

Вечером я стоял у калитки старосты.

— Здравствуй, Келри.

— И тебе не хворать. Так пришёл, или дело есть.

— Дело. Отдай тот кусок меди, что у тебя раньше лемехом был.

— Как это отдай? Медь она денег стоит.

— Если руда или слитки то да, а лом тут причём?

— Лом тоже стоит, хотя ты и прав — дёшево. Так я задорого и не продаю.

— И сколько?

— По цене слитков.

— Э, нет. Мне его ещё в слитки переплавлять, а это — время.

— Ну, тогда за половину.

Что-то больно быстро согласился. Это ж-ж-ж неспроста.

— Надо бы на пробу взять металл, да посмотреть какая усадка с утруской будут.

— Ладно, бери за четверть — это нормальная цена, Молл дороже не берёт, а утруска вдвое, если, конечно, не напортачишь чего. Лемех, да ещё несколько медях у меня есть — фунтов на десять, да бронзы пара фунтов. Железа и стали нет, да тебе они и не нужны. Пошли, отдам.

Так я стал беднее на семь марок, но похоже нашёл способ поправить своё положение. Но это только завтра — устал как собака. Зря я о собаке подумал — сейчас же из-за угла выскочил какой-то пёс, и чуть не снёс меня с дороги. Снести не снёс, но впечатался в меня крепко.

— Сука!

— Это кобель, дяденька, точнее кобелёк. Молодой ещё. Тобик, ко мне! Вернись, поганец!

Что ещё за мелочь? Девчонка лет пяти-шести, в сарафане и с грязными босыми ногами, пропылила мимо, чуть окончательно не уронив меня, балансирующего на одной не оттоптаной ноге. Вот же пропасть — движение какое оживлённое.

Пока собирал выпавшие из рук 'железяки', вот ведь балда — не догадался у старосты мешок в долг взять, посчитал, так донесу, девчонка вернулась обратно, таща упиравшегося всеми четырьмя лапами пса. Тот, и правда, оказался подросшим щенком. Ну, знаете таких: тощее тело на голенастых ногах, и большая голова, глядящая наивно-тупыми глазами.

— Смотри, Тобик, что ты натворил — чуть дяденьку-попаданца с ног не сбил. Вот возьмёт он сейчас хворостину, а он тебе не я, да и пропишет по первое число.

Взгляд у пса может и был не очень осмысленный, но угрозу он понял и спрятался за девчонкой, выглядывая уже одним испуганно-просящим глазом. Смотри, как быстро поумнел, как дело к порке пошло.

— Зачем же его бить, он не специально. Ты же не специально, Тобик?

Собак тут же подскочил ко мне и, встав на задние лапы, попытался лизнуть в лицо. Мелковат ещё — достал только до груди, но руки облизал, когда я попытался оторвать его от себя, после чего запрыгал вокруг.

— А вы дяденька, ему понравились. Он с вами хочет.

— Некогда мне сейчас играть, девочка.

— Меня Мариса зовут, — мелкая серьёзно, как равному, протянула руку, грязную и в цыпках — ишь, герцогиня. Мне оставалось только пожать, не целовать же. — Тобик не играть хочет, он вас в хозяева желает взять.

О, как — желает взять в хозяева!

— А отказаться я могу?

— Можете, — Мариса тяжело по-взрослому вздохнула. — Только ничего хорошего из этого не выйдет. Ни для Тобика, ни для меня, ни для вас.

— Что, вообще ничего сделать нельзя? — этот разговор начал меня забавлять.

— Ну как нельзя? Можно, да и нужно. Я же говорю — иначе всем будет плохо, только я не могу его сама убить. И мама не будет, а папы у нас нет. Придётся Агрена, соседа, просить.

Ничего себе разговорчик вышел.

— Как это убить, зачем убить?

— Ну, вы что не видите, что Тобик меня не слушает, а значит за хозяйку не принимает. И маму не слушает — он до сего дня хозяина не выбрал, а теперь вас захотел, но если вы его не хотите, то единственный способ — убить его, а то такое творить начнет. В силу войдёт — хуже зверя лесного станет.

Вот тебе и Сент-Экзюпери. Но я же его не приручал, это скорее его решение. Ну попал, правильно девчонка меня обозвала.

— Ну что, не будете брать?

Вот ведь ведьма мелкая, знает, что деваться мне некуда. Если узнаю, что обманула, выдеру, как сидорову козу.

— Сколько я за него должен?

— Одну копейку. Бесплатно нельзя — примета плохая.

Похоже не развод на бабки, видно, правда, попал... в квест какой-то. Ну, разрабы — звери, самих бы поймать и придушить за такие шутки.

— Пойдёмте, дяденька Стас, вам мама расскажет как за Тобиком ухаживать, как дрессировать. Она у меня дрессировщик — третий уровень.

Ну да, чего я хотел? Придётся ещё одно умение активировать. Пошёл отдохнуть, ага!

Два часа мать Марисы Левкоя, молодая женщина лет двадцати пяти с длинной русой косой, кипятила мне мозг информацией по дрессировке и уходу за животными. Ладно бы только тем, что положено знать про мою новую псину, так ведь нет — и про коров, и про свиней, и про лошадей. Когда дело дошло до кур, я откровенно начал зевать. Увлечённая дрессировщица попросила меня подождать пяток минут — уложить Марису, и тогда она быстро, за полчаса, закончит.

После того, как девчонка уснула, оказалось, что куры могут и до утра потерпеть, а вот хозяйка уже не может, потому следующие два часа уже я был занят ей. Выносливость не поднялась — всё ж Левкоя не суккуб, но вымотала она меня знатно: уснул чуть ли не в процессе, но похоже учёбу отработал — а говорили она в деревне бесплатная.

Охоту в этот день я проспал. Не то чтобы не пошёл — пошёл, но один. Что интересно, на общем объёме добычи это практически не сказалось — притащил даже больше чем вчера, а вернулся до прихода Бало. Минут за двадцать.

— Никак Мариска тебе своего очередного питомца пристроила?

— Ну, да. Она так часто делает?

— Постоянно.

— Так и думал, что здесь что-то нечисто.

— Почему нечисто? У девчонки талант сводить людей со зверями. Ни разу ещё никто недовольным не остался.

— А правда, что пса пришлось бы убить, если бы не взял?

— Скорее да. Со всякими коровами и свиньями необязательно, но если кабан, жеребец или бык хозяина не признает, то либо продавай, либо забивай — жизни не будет. С кошками и собаками ещё хлеще — один хозяин на всю жизнь. Только ты за ним следи лучше — пока молодой, да у тебя только первый уровень по дрессуре, лучше на верёвке таскай и привязывать не забывай почаще. Ты куда сейчас?

— Перекусим, пойду в кузню. Работы там немного — руда кончилась, буду лом плавить. У тебя ничего не завалялось?

— В сарае посмотри, в северном углу что-то лежит.

— А чего кузнецу не продал?

— Цену не даёт, а забесплатно — шиш ему.

— Четверть цены слитка за лом не цена?

— Цена, да только он больше двенадцати копеек не хочет давать. Пусть лежит, чай хлеба не просит.

— Калри сказал, что по полмарки даёт.

— Староста так нагло врать не станет, это ты что-то напутал. Вспомни, что он точно сказал. Дословно.

— Вроде, что Молл дороже чем по полмарки не берёт.

— Ну вот — правильно сказал. Дороже не берёт — дешевле берёт.

— Всё равно ж обман?

— Где? Если ты не слушаешь, чего тебе говорят, а додумываешь сам, то твои проблемы.

Странная у них тут логика — вроде человек и соврал, но если слова правильно расположил, то получается, что и нет. В реальном мире история с покупкой мной металлолома была бы надувательством, но не имела бы под собой никаких последствий — обманули дурака, так ему и надо. Здесь же прямой обман снизил бы авторитет старосты, а вот такой весьма допустим. Тонкости игрового процесса, однако. Хотя... стоит это взять на заметку, даже в реале имеет смысл следить за словами, может здорово помочь, в игре же это из разряда правил, кои если не соблюдаешь — сам и виноват. Надо перестраиваться. Люди кругом добрые, но что-то больно часто надуть пытаются.

— Калри ещё сказал, что утруска металла при переплавке из лома — половина. Это он не соврал?

— Раз так сказал, так и есть.

— Почему же тогда кузнец не покупает лом за полмарки — он же ничего не теряет.

— А зачем ему? Из руды дешевле выйдет.

— Как это дешевле? Пять фунтов руды, по десять копеек это разве не марка?

— По десять да, а по пять только половина.

— А разве фунт руды не десять копеек стоит?

— Это смотря кому и где. Тебе и здесь — десять, а Моллу на руднике — пять. И то если он у рудокопов покупать будет, а не сам рубить пойдёт, или например не сменяет руду на кирки и прочие вещи, что рудокопам нужны.

— То есть Молл на мне тоже наварился?

— А ты думал, он тебе сам доплатит за то, что ты есть на свете такой хороший?

— А ты на мне где зарабатываешь?

— Ну как тебе сказать, я пока почти в убытках. Хотя ты мне с Фёклой здорово помог, так что считай, мы в расчёте. Кларисса опять же передышку мне дала, тоже немаловажно. Она о тебе, кстати, спрашивала, но думаю тебе после Левкои пока не до того, та тоже баба горячая.

А я-то считал себя больно умным, радовался как с Фёклой комбинацию прокрутил. Ладно, будем учиться.

— Да не кручинься ты так, тут же не город — всё не со зла. Просто сельским жить скучно, а тут такое развлечение, свежая струя можно сказать. Крестьянин он вообще всегда себе на уме, но обычаев не нарушает. Вот городские и соврать в глаза могут, и обобрать до нитки, да и прибить, коли что.

Понятно, похоже здесь мне ещё один урок преподают. Да к тому же, и правда, по-доброму. Остаётся спасибо сказать, да и отдариться за науку. Как-то сразу светло на сердце стало, обида испарилась. Как говорится жить — хорошо, но пора осуществлять и вторую половину пословицы.

Из принесённого мной лома, в том числе и взятого из сарая охотника, получилось пять слитков бронзы, ещё столько же сделал из руды, после чего та кончилась. Совсем. Расплатился с женой кузнеца — честь по чести, по десять копеек за фунт. Теперь вроде никому ничего не должен. Кузней, по договору, имею право пользоваться бесплатно, как и инструментом, от чего отказываться не собираюсь. Допил горячий свежий бодряк и направился к плотнику — дальше руки уродовать.

Ушёл недалеко, из соседнего двора окликнула Малита.

— Стас, подь на час.

Мне не сложно, ноги чай молодые, не как у бабушки. Вот только не знаю на кого бы поставил, если бы бабушка предложила наперегонки побегать.

— Здравствуйте, Малита, как здоровье?

— Не дождёшься.

Не знаю как на счёт разрабов, но среди сценаристов похоже русские точно затесались, по крайней мере бывшие, или примазавшиеся к ним.

— Дело у тебя какое, или просто скучно? Я тут немного спешу, причём на благо данного селения.

— Это вряд ли, скорее отдельных его представителей. Но я не о том — видела, как ты на кузнечной печи зелья варил. Получается?

— Кто ж его знает, я не специалист, но вроде работает.

— Я чего подумала: трав да корней ты уже много набрал, к тому же и Бало ничего не несёт — вероятно, тебе отдаёт.

— Да, только вот рук у меня не хватает. Предлагаешь тебе отдать? Только если перед отъездом.

— Не о том я, хотя и не откажусь. Если не передумал прокачивать алхимию, то надо тебе не запускать этот процесс. Другая проблема, что объём в пинтах твоей продукции будет высокий, а цена самой пинты низкой.

'Пинта' отозвалась очередным уколом в мозг. Наводящие вопросы дали понимание того, что пинта является мерой объема, в которую влезает фунт воды. Тут 'автозамена' сработала как-то коряво, потому как пинта это ближе к половине литра — по пиву знаю. Ну, да и фиг с ним. Единица же отвара для приёма внутрь оказалось унцией, коих в пинте было двенадцать.

— Так что вы, уважаемая, предлагаете?

— Всё просто, ты варишь свои составы, после чего отдаёшь мне, а я упариваю их втрое. Они становятся меньше по объёму и дороже по цене.

— И во сколько мне это встанет?

— По две копейки с твоей унции, или по шесть с моей. Это половина от маржи, что ты получишь при продаже.

— Интересное предложение. Вероятно я соглашусь, но не уверен, что у меня будет время на варку.

— Найдёшь время, приходи — печь в твоём распоряжении. Тем более если ты смог увязать варку с ковкой, то с пошивом мешков точно совместишь.

А это мысль. Интересно, почему она мне самому в голову не пришла? Туплю?

Попрощался с бабушкой и, без проблем и задержек, добрался до плотника. Тот нашёл мне интересную работу — помогать чинить овин. Свой естественно, причём об оплате даже не заикнулся. Ну-ну, поработаем. Вероятно встреча с Марисой вчера, была переломным моментом от обломов к удачам. Второй уровень я всё же получил. Радовался этому я один — Герон в душе оплакивал уход халявного помощника, Тобик хандрил на привязи. Ничего, позже побегает. Пока надо браться за бочки. Работа оказалась несложной, если, конечно, учесть, что плотник уже подогнал доски в размер, а мне оставалось только прогнать пазы да ошкурить их. Комплект для трёх бочек к вечеру был готов. В связи с тем, что мы не знали потребное количество тары под пиво, решили на этом остановиться. Выкупив шесть фунтов медного лома, и заплатив две марки, пошёл побираться по остальным селянам. До заката ещё часа два, чай успею мешок металлолома набрать.

Поход оказался познавательным и насыщенным — столько торговаться, сколько я проделал за этот вечер, мне не удалось за всю прошедшую жизнь. Наиболее запоминающиеся событие произошло у дома Аратоса, когда я уходил от портного уже в третий раз, но был снова, под раздражённый лай Тобика, окликнут фразой: 'Ну, хорошо, изверг, по восемнадцать копеек'. Вот тут и щёлкнуло — получен навык торговца первого уровня. Как это — без учителя, или у этого носатого открыта торговля, а он молчал? Тогда понятно, почему он меня объегоривал постоянно. Спросить? А что мне это даст? Ну его, промолчу. Что знаменательно, дальнейшая торговля с селянами пошла значительно легче — от языка отскакивали шуточки, приводились железные аргументы, почему я не могу заплатить больше четырнадцати или одиннадцати копеек, в зависимости от ситуации и личности крестьянина или крестьянки, угрозы, что придёт страшный медноедный червь и всё пожрёт. Короче, было весело всем!

Лома в деревне оказалось много. Может зря я его скупаю в неограниченном количестве — выезжать на ярмарку староста собирается с утра в пятницу, а сейчас уже понедельник на исходе. С учётом того, что я набрал уже фунтов под восемьдесят, причём фунтов тридцать это бронза, как бы мне не пришлось этот лом с собой тащить. Нет, солнце уже садится, пора и мне на покой.

Утро вторника было пасмурным, а вчера ничего дождя не предвещало, хоть закат и был красный, но не в облака и не в туман. Может здесь наши приметы не действуют? На улице слегка похолодало — градусов до пятнадцати. Охота тоже не заладилась — видно зверьё попряталось, придётся сегодня хозяйкам обойтись половинной дозой мяса, чай мужики их не побьют за скудный ужин. Хотя, на двоих мы принесли как раз столько, сколько Бало раньше один приносил, да и нечего им привыкать — через три дня меня здесь уже не будет.

Вернувшись домой к охотнику, глянул на ворох шкурок, что скопились — тоже не факт, что употребить их успею до отъезда. Надо поднапрячься. Сейчас завтракать и в кузню, где снова буду пытаться совместить пространство и время, то есть одновременно плавить слитки, ковать обручи и снаряжение для себя любимого, да не забывать варку зелий. Повеселюсь.

Этот день был совсем неинтересный — до вечера разрывался между маханием кувалдой и слежением за печью. Правда, заработал ещё по единице силы и выносливости, что интересно — за что-то ещё и ловкости добавили. Слабо верю, что за мои акробатические манипуляции с крынками и слитками — вероятнее всего охота сказалась и, будь день поудачнее, получил бы бонус ещё в лесу, но малости не хватило, вот на кузне и заработал. Обедом меня жена кузнеца накормила, надо не забыть ей дичинки завтра подбросить. Уже ближе к ночи сумел переплавить бронзу, коя вся и ушла на шесть обручей, гладий, оковку и умбон для щита и четыре десятка наконечников для стрел, и один для копья. Качество, на мой взгляд было весьма приемлемо, ну если только стрелковые изделия подкачали — мелкие больно, хорошо у Молла специальная отливка была, а иначе такого накосячил. Отливка мне понравилась — с одного раза четыре десятка охотничьих наконечников из фунтового слитка можно делать. Что не понравилось — не понимаю, почему сразу заливать нельзя, сначала слиток отлей, остуди, затем опять расплавь и только потом отливай. Идиотизм, кто так строит?

Обмываясь в бочке с водой, заметил какое-то мельтешение у забора. Присмотрелся — кто-то мне машет, но кто не понять, солнце-то уже село. Оказалось староста.

— Стас, ты когда мешки шить собираешься? Время поджимает.

— Вроде два дня ещё есть.

— Всего два дня. Тебе бочки собрать, мешки пошить, да с тем и другим по дворам пройтись. Ты же помнишь, что без твоего присутствия тару не заполнить?

Блин, точно, мне же за мешки и бочки держаться надо, иначе толку никакого. А это тоже время — пока одни мешки вытащат да в другие пересыплют.

— Сколько мешков-то надо?

— Пока с полсотни.

— Сколько? Это ж на двадцать тонн.

— Чего?

— Пятьдесят тысяч фунтов говорю.

— Ну, дык, тут и рожь, и овёс, и ячмень. А мука ржаная да пшеничная...

Ничего себе куркули — до весны двадцать тонн зерна додержали, но ведь и себе что-то оставили до урожая. Да тут полей столько нет. Хотя, что я здесь видел, мало ли, где у них чего распахано.

— Времени сколько надо один мешок сшить?

— За час десяток можно. Там работы-то — полотнище вдвое сложить, да по двум швам через край бичевой с толстой иглой пройти. Значит, часов пять, ну шесть на всякий случай положить надо.

— А заполнить?

— Считай столько же.

Вроде укладываюсь. Только варка у меня накрывается. Или перековка лома. Да и охота с переработкой шкур во что либо более ценное. Эх, где бы ещё хоть пару дней взять. Думать надо, чем пожертвовать.

— Материал где брать?

— Давно всё лежит, рулон в пятьдесят ярдов хорошей крапивной ткани.

— Из крапивы?

— А что, лён на дерюгу переводить?

— Ну, это ваше дело в конце концов. Бочек сколько надо?

— С бочками да, бочек много не надо, не думал никто, что пива много нужно будет.

— Так сколько?

— Пяти хватит.

Значит нужно ещё четыре обруча сковать и доски под две бочки подготовить, да собрать. Цейтнот.

— Выезжать точно в пятницу с утра надо?

— Надо, с утра. К полудню будем. Часа два-три на воротах продержат — ярмарка-то большая.

Ладно, успею. Если что посплю поменьше, последнее время спал часов по восемь, не считая позапрошлой ночи, выдержу.

— Пошли, сейчас материал заберу.

— Пошли, пошли, — Келри явно обрадовался моему трудовому энтузиазму. — Я тебе и иглу дам, и дратву, всё дам.

— Угу, и деньги не забудь.

— Какие деньги?

— За мешки и за бочки.

— Так материал весь наш, ну акромя обручей.

— А работа моя.

— Мы же договорились с мытных тебе заплатить.

— На самом деле ещё не договорились, ты только согласился, что делиться надо. Или не согласился?

— Согласился, конечно согласился. Всё заплатим.

— Всё мне не надо. Мне половины хватит.

— Зачем половины? Чего половины?

— Того, что мытне должны были отдать.

— Не, Стас, такого уговора не было.

— Ну и ладно, тогда я спать пойду.

— Э, а мешки шить?

— Да зачем вам ещё мешки, или у вас не хватает? Пятисот мешков нет и пятидесяти бочек? Или у вас лошадей и телег нет, чтобы такую прорву добра увезти? Точно, вы же кроме этого ещё чего-нибудь повезёте. Это ж какой караван выйдет. Ну, Келри, сколько решил отвалить мне от щедрот — пять марок или десять?

— Десять.

Врёт, но тут он врать может, здесь его на вранье поймать некому, так как он сам, небось, не решил сколько мне дать — три марки, пять или ажно семь.

— Ну, тогда слушай. За мешки платите пять марок, и это по-божески, вряд ли Аратас согласится даже за такую цену, — судя по кислому виду старосты, я был прав. — За бочки, с учётом стоимости обручей, сорок марок.

Интересно, есть тут где лужа поблизости, а то как бы мужик от жабы не помер. То ли от грудной, то ли от личной, на груди пригретой.

— Ты что, за бочки такую цену...

— Столько стоят десять медных обручей, а ты получаешь бронзовые. При этом работу по бочкам я не считаю, а Герон бы посчитал. Я прав? Если учесть, что и бочки и мешки вам потом остаются, то вы в выгоде. Теперь о недоплаченных налогах — вы получаете пятьдесят марок, значит моя доля двадцать пять. Ещё я подозреваю что въезд в город телеги с лошадью тоже налогом облагается. Так? Сколько?

— Марка в неделю, но меньше чем за неделю не берут.

— Значит, экономите вы ещё марок пять.

— Нет, мы лошадей и телеги за стенами оставим. Возить внутрь на одной будем.

— Тогда вроде всё, или ещё есть что, о чём я не знаю?

— Ничего больше.

— Ну, так пойдём за материалом, или забьёшь на свою афёру?

— Не выгодно это нам. Мы полдуката имеем, а тебе платим почти полтора.

— А вы мешки и бочки тоже продайте. Зерно, небось, не горстями продаёте.

— Покупатели мешки на обмен несут.

Ого, обменная тара, как молочные и пивные бутылки в Советском Союзе.

— Так уж и все? Нет таких, кто с мешком покупает?

— Мало.

— Но один на десять наберётся, полсотни мешков из полутысячи как-нибудь продадутся?

— Может и продадутся. Но бочки точно не продать, не захочет никто платить за бронзовые обручи.

— Так продай по цене медных, по какой тебе они и достались.

— Да ни в жисть, чтобы я такие хорошие бочки, да за полцены отдал.

Вот же жмот, то есть хозяйственный мужик.

— Тогда так. За бочки ты мне не платишь, наоборот я тебе по полмарки за дубовые доски отдам, из коих эти бочки сделаны будут. Но ты бочки мне отдашь, как освободишь.

— Ишь, шустрый какой, а доставка бочек в город, да то, что в них пиво было — значит проверенные.

Нет, ну совсем оборзел, надо наказывать.

— В общем, решай: или бочки отдашь, или дукат.

— Как дукат, только что сорок марок было?

— А на сорок ты не согласился, уговорил меня, что дороже брать надо. Ну что, и сейчас не согласен?

— Всё, всё! Согласен. Не знал бы, что тебя не обучали, подумал, что торговец.

Опа, а я и не понял, как у меня так лихо вышло.

— Значит, мы имеем дукат за бочки, пять марок за мешки и двадцать пять с недоплаты налогов. Даю тебе двадцать марок и получаю два дуката золотом. Пойдёт?

— Да как сказать, дукат это конечно пятьдесят марок, но это если золото на серебро разменивать, а если наоборот, то дукат как бы поболе будет.

— Слушай, Келри, поздно уже. Некогда мне твои загадки разгадывать. Расскажешь мне о хитростях валютной политики потом. Согласен или нет?

— Да бес с тобой. Согласен.

Ну, вот и ладушки.

Шитьё мешков вещь отнюдь не сложная, только муторная. Берёшь рулон грубой ткани, по словам старосты — крапивной, прикладываешь заранее отмеренную палку длиной в ярд, кстати, называется она очень неожиданно — ярд, отрезаешь, складываешь пополам, причём, не всё равно как, хоть ярд и квадратный. Длинная сторона по месту отреза, потому как края в рулоне уже прошиты, и если неправильно сложить, что я и сделал первый раз, то горловина лохматая получается, а это значит лишнее время на обмётку горловины. Затем суровой нитью, дратвой, швом через край, сшиваешь — готово. Ночью при лучине конечно не сильно удобно, но я только на пробу, сверяясь с полученным от старосты образцом, пяток сметал и лёг спать.

На охоту на следующий день не пошёл. Хотелось, но время поджимает. Быстро метнулся в кузницу, сковал обручи, сварганив, заодно, пару плавок на медь, и сварив, пару же, Гансов, после чего помчался к плотнику. К обеду бочки, щит, древко для копья и два десятка древков для стрел было готово. Герон сказал, что пока бочки не годятся, надо хотя бы на сутки их водой залить — пусть дерево набухнет, отчего и зазоры между досками уйдут, и обручи правильно лягут. Вот ведь наука, я бы и не догадался, хотел сразу их заполнением заняться.

После обеда, взвалив на себя рулон ткани, несколько мешочков с кореньями и травами, а так же остатки мяса, кои Боло, на свою беду, не успел распродать, потащился к Малите. Мясо, правда, разделил на две части, то есть по тушке голубя и кролика, и одну отдал жене кузнеца — обещал же, хоть и себе самому, но обещание держать надо.

— Начинай сам, в моей помощи нужды пока нет, — Малита, несмотря на нежаркую погоду, облачность всё держалась, хотя дождь так и не пошёл, одета была легко. В руке держала небольшую корзину. — Пойду по опушке прогуляюсь, тоже травок соберу.

— А стоит? Я вон сколько притащил, и это не всё. Всё одно столько не сварю.

— Молодой человек, если хотите прожить долго и не овощем, больше двигайтесь. Где-нибудь в лесу, в поле, в горах, на крайний случай. Движение — это жизнь.

Кто бы спорил. Я за последние десять дней надвигался как за два месяца до того, а может и три. Поставил вариться первую дозу и занялся мешками. Шитьё пошло даже быстрее, чем ожидалось — когда через два часа вернулась травница, я как раз снял четвёртую варку, а мешков осталось изготовить два десятка.

— Да, не густо, — Малита глянула на сваренное мной изобилие.

— А кто сказал, что будет легко? Присоединяйтесь.

— Спасибо, но с мешками у меня как-то не очень.

— Так и я про травки.

Учительница алхимии усмехнулась и быстро организовала три горшка, запустив в каждый тройную дозу реактивов, если так можно назвать сено и корни. Ещё в один маленький горшочек она слила три четверти изготовленного мной жизняка. Всё это она одним махом отправила в печь.

— Ого. Ладно, три горшка по три фунта — это я готов принять, а разве четвёртый можно?

— Повышать концентрацию не возбраняется с любым количеством готовых зелий. Ограничения только по плотности состава. То есть могу хоть десяток на выпаривание поставить, но только по три унции. Опция практически бесполезная, если не скупаешь простые дешевые составы.

Интересно 'концентрация', 'плотность состава' и 'опция' это её слова или переводчик изгаляется?

Через два часа мешки были готовы. Устроил себе небольшой перерыв на ланч, который сам и сготовил, а так же смотался за шкурами — хоть что-то ещё сошью, тем более дратвы много осталось, не отдавать же обратно старосте. Так, а что можно сшить? Точнее — что мне нужно, или легче продать? Спросил у учительницы, только что поставившей новую порцию крынок, уже с моими кореньями, так как своё уже использовала.

— Даже не знаю, чего предложить, глядя на твои продвинутые навыки. По мне так надо обычные полости делать.

Полостью, к моему удивлению оказалась не пустота, а нечто вроде того что я назвал плащом, но без капюшона. Короче, одеяло из меха. Ну, это я могу. К вечеру кроличьи шкурки, что удивительно, закончились, превратившись в четыре полости. Мои запасы алхимических травок тоже подошли к концу — быстро их Малита переработала. Интересно, как выглядит работа алхимика этак двенадцатого уровня? Да на него должна бригада лесорубов вкалывать, вместе с бригадой же носильщиков. Оказалось, что нет. Простые алхимические составы больше пяти единиц не поднимают, это значит, алхимик с двенадцатым уровнем варит в полчаса не двенадцать унций по двенадцать единиц, а только двенадцать по пять. По мне тоже не кисло — сто двадцать фунтов в час. Ответа на вопрос — какими ещё бывают составы кроме простых, не получил. Если не считать ответом — сложные. Ладно, это же учебная зона, нефиг, изучая арифметику, приставать к преподу по поводу функций и интегралов. Перебьюсь пока, разрабы делают всё, чтобы у игроков быстро интерес не пропал. Хотя доступа к форуму, конечно, не хватает.

Алхимической дряни получилось двадцать пять унций по три единички, повышающих разные характеристики. Больше всего, десять штук, было жизнянки из мандрагоры, меньше всего бодряка — всего Ганса я перевёл пока на кузне алхимичил. Составов на силу, ловкость и интеллект по три. Как их использовать надо ещё разобраться — например, ловкость и интеллект у меня ни разу не падали. Более того — интеллектом я вообще не пользовался. Знаменательно! Здорово меня тут загоняли, аж не заметил, что мозги на фиг не нужны.

Поинтересовался у Малиты, как эти составы действуют. Оказалось просто — это воин при потере бодрости силу теряет, а лучник, например, теряет ловкость. На самом деле оба теряют оба же параметра, только не одинаково — воин больше силу, лучник больше ловкость. Это не только в бою, а и при работе происходит, но если вкалываешь, то проще и дешевле отдохнуть, в бою же отдыхают только покойники. Про интеллект она отмахнулась, сказала пойму, когда начну в алхимии расти, или вдруг решу магией заняться. Ну да ладно, опять видно тонкости игрового процесса.

Утащил добычу домой. Хорошо, что мы с Малитой краями разошлись — не пришлось ей платить за составы, взяла натурой. Да не той, не надо из меня геронтофила делать, стоимость трав из моих запасов пересчитали в готовый продукт. Отнёс мешки Калри, договорился, что завтра в обед упаковкой займёмся. Удачно вышло — и на охоту успею сходить, напоследок, и часть меди переплавлю. Хоть сколько выйдет.

Остаток вечера убил на насадку копейного наконечника, да и стрелы приготовил. Двадцать наконечников решил Бало оставить, пригодятся. Вообще надо бы спросить, что ему нужно, но он где-то со своей полудемоницей пропадает. Вероятно занят. Качается. А я лучше спать — похоже, завтра будет тот ещё денёк.

Утром, наконец, пошёл дождь, так что охота накрылась медным, читай бронзовым, тазом. Тобик забился под крыльцо и смотрел оттуда грустными обвиняющими глазами, что, типа, как вчера на весь день на привязь посадишь? Извини, друг, как получится. Собаке, и правда, мало внимания уделяю — Мариса советовала не меньше часа в день, а я замотался. Вырастет неслух. Пока дождь всё одно никакой прикладной кинологии не вырисовывается, потому устроим ранний завтрак. Фигово, что без мяса, я ж вчера всё подмёл, будем считать разгрузочный день у нас. Пост! Охотник на пустую овсянку отреагировал вяло, видимо укатали сивку, надо бы настроение поднять.

— Слышь, Бало, тебе что-нибудь по хозяйству надо? Ну, там ножи, вилки, хотя по вилкам я пока пас, может сшить чего или сострогать?

— Да вроде есть всё.

— А срезней двадцать штук возьмёшь? Правда, бронза.

— За сколько?

— Подарок. И говори, чего ещё надо — отдариваться буду.

— Ты мне ничего не должен.

— Это прекрасно, что ты так считаешь, а вот я другого мнения. Могу конечно наковать всякой всячины, чай день ещё есть, но лучше того, что либо в хозяйстве сгодится, либо просто не помешает.

— Ну, не помешает всё, но не помешал бы наконечник для рогатины, ратовище я давно подготовил. Хотел стальной купить, да больно дорого, думаю, бронзой обойдусь. Или ты уже по железу можешь?

— Ага, надежды юношей питают — совесть имей.

— Ну-ну, шуткую я, до третьего уровня попахать придётся.

— Кстати, а какой порядок начисления уровней: ну там линейная зависимость, арифметическая или геометрическая прогрессия?

— Теперь спроси по человечески.

— Хромой говорил, что воинское искусство в схватках качается, чем сильней противник, тем опыт лучше идёт и прогресс соответственно быстрее. А как этот опыт считается? Ну, если я смогу победить противника второго уровня, то сколько это, если считать в противниках первого? Пять, десять, сто?

— Кто ж его знает, по всякому выйти может, но есть один момент, про который тебе Клаус похоже не сказал. Риск. Чем больше рискуешь, тем больше шансов. Но риск риску рознь. Например Молл может рискнуть отковать клинок, рецепта на который у него нет. Потратит в двенадцать раз больше времени и материала и получит... либо новый рецепт, а может и новый уровень, либо шиш с маслом. Тоже с торговцем — захочет провернуть хитрую сделку, либо заработает, либо нет, а то и потеряет. А вот воин, например, выйдет против сильного врага или монстра какого, то у него расклад другой — или рост уровня и получение добычи, или могила.

Кажется понял. Ну, мне могила не грозит, а вот к волку наведаться стоит, хотя Бало говорить об этом как раз и не стоит.

— Ладно, я в кузню.

— А лук зачем берёшь?

— На всякий пожарный случай.

— Не будет пожара под таким дождём, да и как ты его луком тушить собрался?

— Это так, присказка.

Лук взял понятно — сначала попробую того волка стрелой достать, хоть сколько, но сниму, а вот стоит ли щит с копьём брать? Без щита как-то кисло, а копьё похоже в этой охоте только мешать будет. Решено — лук, меч, щит и пару стрел, больше всё одно не успею выпустить, да и вторую так, на всякий случай. Противопожарный. Холстину ещё какую надо, лук завернуть — намокнет, толку никакого и от него не будет.

Так, вот и опушка. Мне на запад. Дан приказ. Прошёл не много, с полкилометра, как наткнулся на овраг. Ну и где его здесь искать? Может позвать. Ага, ау волк! А он выйдет, жди. Хотя чего теряю?

— Ау, Волк!

И правда, вышел. Морда недовольная: понятно, прятался где-нибудь в норе, или где они там прячутся, а тут вызывают. Погодь, ща. Вероятно серый не ожидал такого хамства — типа вызвали и тут же стрелой, от того я и попал. О втором выстреле и думать нечего — лук уронил, только успел подхватить левой щит, а правой меч, как волчара в меня впечатался, и мы покатились. Щит, и правда, помог, так как зубы серого клацнули у самого лица. Ну и запашок у него из пасти — небось с рождения зубы не чистил. Пхнув из под щита гладием, обрадовано услышал скулёж — ага, мы ломим, гнутся шведы. Следующие две попытки достать зверя оказались безрезультатны, но зато он отскочил, пребольно куснув меня за ногу. Сейчас встану, я тебе задам. Да, будет он дожидаться — вторично серый налетел на меня, когда я разгибался, упираясь в мокрую землю краем щита. Положение оказалось крайне неустойчивым, и я снова рухнул, но в этот раз щит не прикрывал мне горло. Удар, боль, ещё боль. Пытаюсь отмахиваться своим ножиком-переростком. Боль в запястье правой руки. Снова боль в шее. Бах!

Сижу на поляне. Похоже перерисковал. Блин!

'Вы уверены, что хотите включить диалоговый режим? Предупреждение: данный режим мешает погружению в реальность.'

'Уверен. Включить.'

'Режим включён. Предупреждение: в случае неактивности режима в течении одной минуты он будет автоматически отключен до следующей принудительной активации.'

Да предупреждал уже.

'Да, отключить режим повторного предупреждения.'

'Выполнено.'

'Вопрос: Что это было?'

'Ответ: Вы умерли.'

Спасибо, а то я сам не догадался. Хотя... как спросил, так и ответили.

'Вопрос: Какие штрафы я получаю в случае смерти?'

'Ответ: В стартовой зоне никаких. В других сброс опыта в неоткрытых уровнях. Перенос в одну из стартовых зон с начальным комплектом.'

Так, значит если я погибну позже, то потеряю опыт, но не слишком много, и всё что имею из шмоток и денег. Весело. Да, ещё и забросить могут чёрт знает куда в одних штанах и рубахе. Чего-то уже неохота рисковать. Ладно, надо вещи выручать, надеюсь, волчара там всё из вредности не изгрыз.

Шмотьё лежало на месте, относительно целое, но это я рассмотрел уже после того как схватил всё в охапку и дал дёру, не дай бог серый погонится — хватит на сегодня воскрешений. Всех потерь оказалось — одна стрела и порванный рукав куртки. Куртку было жалко. Нет, я, конечно, всё зашью, но незаметно вряд ли выйдет. Ещё Бало ругаться будет, вдруг волк мстить вздумает.

Бало ругаться не стал, только покрутил у виска в интернациональном жесте. Согласен, но проверить стоило, хотя, наверно, уровень риска не рассчитал — урок будет. Поправил одежду и пошёл в кузню — дождь вроде стихать начал, скоро староста прибежит, хоть стресс немного сниму.

Двух часов, до прихода Келри, банально, только и хватило для ковки наконечника рогатины. Вышел он хороший — широкий, листовой формы, только тяжеловат, в отличии моего, сделанного гранёным, и тянул на два фунта, но для охотничьей рогатины такой не в пример удачнее. Четыре медных слитка, что варились, пока ковал, пошли в запас, но ещё больше тридцати фунтов лома придётся в город тащить, ибо бросить жалко — деньги плачены и вообще жаба задушит.

Про превращения продуктов крестьянского труда в товарный ретейл рассказывать особо нечего. Тупо стоял, держась за мешок или бочку, а туда вливалось или всыпалось офигительное количество добра. Ощущение, будто Игорь Кио выдернул тебя из зала поучаствовать в представлении — ловкость рук и никакого мошенства, одно колдунство. Эта эпопея длилась до вечера, но всё плохое когда-то кончается, к сожалению, как и всё хорошее, причём хорошее быстрее. Освободившись от обязанностей упаковщика, решил слегка облегчить свой багаж, пока жаба спит. Нагрузившись меховыми одеялами, двинулся по деревне. Первыми на очереди были Мариса и Левкоя. Девчонка сразу закуталась в мех и куда-то умчалась с Тобиком, старшая получательница подарка только грустно улыбнулась и поблагодарила, смахнув слезу. Что-то я не то сделал, или просто напомнил о чём-то грустном? Скомкано попрощавшись, порскнул за калитку и направил свои стопы к дому Малиты. Бабуля моему подарку обрадовалась как ребёнок и даже чмокнула в щёку, чем вогнала в краску. Прощание и здесь было недолгим, а теперь самый важный поход. Идти ну очень не хотелось, хотя и понимал, что надо. Чем ближе подходил к дому, тем медленнее и нерешительнее была моя поступь. У калитки отвага совсем оставила — дальше только на усилии воли.

— Привет, красавчик. Козу ищешь?

— Нет, проститься пришёл, и извиниться заодно.

— Только за одно? И за что же?

— Извини, Кларисса, что рассердился на тебя, да и вообще за то, что дурак.

— Ну, уж нет, так не пойдёт. Как говорится, словами делу не поможешь. Хочешь прощение заработать — заходи в дом.

Не то чтобы я рассчитывал на приглашение, но где-то на задворках сознания бродила мысль, вещавшая с затаённой надеждой о подобном исходе дела.

Последнее утро в Лите было пасмурным, но это никого особо не волновало. Келри сказал, что вообще примета хорошая — после дождя в путь отправляться. Ну, наверно да — раз дождь прошёл, то следующий будет не скоро и в пути не застанет, а уж то, что дорожная пыль лёгкие не будет забивать, вообще лепота. У всех хороших примет, причём, как и у нехороших, можно найти весьма рациональные корни.

Народу на площади, где формировался наш конвой, набралось много. Впрочем, уезжали не все — три четверти присутствующих являлись провожающими. Телег набралось ажно тринадцать штук. Число это здесь несчастливым не считалось — число, как число. Кроме 'хитрых' мешков и бочек селяне везли массу другого добра, кое паковать с выдумкой смысла не имело. В основном тут были плоды крестьянского труда: мочёные и солёные фрукты-овощи, хмельной стоялый мёд, воск, корзины с птицей и много другого добра упакованного в мешки, тюки и прочие короба. Туда же я пристроил и свои мешки с ломом, слитками и горшками, наполненными алхимической продукцией. Нашлось место и щиту, а вот копьё придётся нести. Ладно, чай не развалюсь.

— Стас!

Больно знакомый голосок, с обладательницей коего я расстался меньше двух часов назад. Чую неприятности — как заставят сейчас жениться на опороченной девице. Кларисса подскочила и чмокнула меня куда-то между щекой и глазом.

— У меня тебе подарок. Что смотришь невесело. У, бука. На — держи, нравится?

Это был небольшой мешочек с завязками и неброской вышивкой, более всего походящей на китайский или японский иероглиф.

— Ой, какая красота, Кларисса. Только я не курю.

Глянув на обалдевшую демонессу, понял — сморозил глупость. Только сейчас до меня дошло, что не видел не одного курящего человека здесь, и дыма никотинового ни разу не унюхал.

— Извини, неудачная шутка.

— А, поняла. Смешно. Ладно, бывай.

Ещё раз чмокнув меня в нос, она развернулась и быстро пошла прочь. Я так и ждал, что из-под колыхнувшейся юбки мелькнёт кончик то ли чёрного, то ли рыжего хвоста, хотя точно знал, что его там нет. По крайней мере, ночью проверял — не было.

— Ух ты, — за спиной у меня стоял Клаус и рассматривал через плечё подарок, что я всё ещё сжимал в руках. — Второй раз в жизни неворуемый кошель вижу. У одного из гостей нашего барона такой был. Огромных деньжищ вещь стоит.

— Привет, Клаус. Как ты его назвал — неворуемый?

— Ну да, ещё демонским кличут — вот не думал, что у нашей слабой на передок, талант сохранился такие делать. Хотя, вряд ли она теперь лет пятьдесят, а то и сто, что либо подобное сотворить сможет.

— А что его нельзя украсть?

— Украсть можно, уйти с ним сложно — тот, кто в него деньги положил, направление будет чуять, где денежки его находятся.

— Так деньги вытащить можно.

— Можно да не все. Если имеешь первый уровень любого искусства, то можешь туда положить по одной медной, золотой и серебряной монете, причём любого номинала, и только ты сможешь вытащить. Да только люди с первым уровнем таких вещей не имеют. Со вторым и то, небось, один только во всем мире, — солдат с усмешкой глянул на меня, после чего вопрос застрял в горле. — На втором уровне можно так спрятать уже по две монеты, на третьем по четыре. Гость баронский был шестого уровня, угадаешь сколько тот мог держать там денег?

— По тридцать две?

— Гляди, у нас и ключник в замке так споро не считал. Быть тебе ключником.

— Не, это вряд ли. Ты говорил, стоит он дорого, а сколько?

— А вот это как сторгуешься, много видел я желающих купить такую диковину, но не одного продать. Ты опять же первый.

— Нет, я тоже не собираюсь — подарок это, так просто спросил.

— Кстати, о подарках. Я чего пришёл — держи.

Солдат протянул мне какой-то странный ремень, с сумкой на нём, очень напоминавшей сумку-кенгуру, что носят на пузе продавцы с рынков.

— Спасибо, Клаус! Только давай я сразу спрошу — что это?

— Перевязь оружейная. Сможешь носить в ней оружие или доспех. Дай-ка надену, а то с непривычки долго будешь возиться.

Он перекинул эту штуковину мне через плечо, так что сумка оказалась за спиной.

— Сними меч. Теперь просунь его под руку, так, будто хочешь его сумку убрать, только четко представь это.

Сую руку с мечом, как дурак, под мышку... А рука то пустая, хотя меч убраться бы туда не смог. Похоже та же история, что и с мешками.

— Теперь достань.

Интересно как? Да так же! Сую руку подмышку — вуаля, меч в руке.

— Молодец. Кстати, руками можешь не размахивать, и так работает, — и заржал.

Угу, очень смешно.

— А с копьём так можно?

— А ты попробуй!

А и попробую. Беру копьё, представляю как убираю — нет копья. Представляю обратно — есть. Ещё раз — нет. Хорошая штука.

— А сколько можно так предметов убрать?

— Тебе пока один.

— Дай догадаюсь — на втором два.

— Молодец.

— На третьем четыре.

— Хрен! Тоже только два, а вот на четвёртом уже три, потом пятый и шестой пропускаем, а на седьмом четыре. Дальше пропуск уже в три уровня. Дотумкал?

— Не тупой. Но не честно. С кошелём лучше.

— Ну, дык, у меня в роду демонов не было.

— Папаша недоглядел?

— Обойдусь.

— А модернизировать его не надо? Ну, там, пришить чего дополнительно?

— А как же. Как ещё появится возможность предмет добавить, так навешиваешь дополнительную сумку — этого добра кругом навалом, только успевай марки отстёгивать, тоже, что с перевязью профессий. А вот 'мародёрки', те только под определённое количество карманов — хочешь больше, покупай другую.

— Погоди, сейчас окончательно запутаюсь. Перевязь профессий это что?

— То же что и оружейная, только туда профессиональный инструмент складывать можно. Но это тебе лучше к Кэлри обратиться — он управленец, лучше расскажет.

— А по 'мародерке'?

— Всё к нему. Прощевай, пойду я. Удачи.

— Спасибо. И тебе всего, что придумать сможешь.

Старосту попытать не удалось, больно занят был — почти послал, но обещал в дороге всё, что знает, обсказать. Пока решил провести опыты с кошельком. Две копейки и два же талера ухнули как в чёрную дыру, и никакая тряска не заставила их вернуться, пока не проделал те же манипуляции, что с оружием. Монеты тут же оказались в руке. Полезный предмет. Это пока ранги невысокие много не спрячешь, но притчу про шахматную доску и удвоение зёрен на каждой следующей клетке, хорошо помню — ещё в раннем детстве она произвела на меня глубокое впечатление, из-за чего, может быть, и компьютерами увлёкся. Прикинул заодно наличность. А неплохо — почти шестьдесят марок, плюс товар какой-никакой, плюс восемьдесят староста должен. Всего где-то на пять дукатов потянет, если добычу отдать так, без переработки, а если что в дело пустить, то и больше — по местным меркам вполне прилично, если не считать, что и сам из себя прибарахлённый.

— Стас, подь на час, — Фёкла махала мне рукой от крашенной зелёной краской телеги, точнее даже фургона, с цветочками. Прямо как в Одессе в двадцатых. — Спасибо тебе, что нас с Бало помирил. Подарок тебе сделать хочу. Думала посуду тебе какую подарить, для готовки, но смысла нет — ты сейчас только с медью и справишься, а пройдёт несколько дней, и уже станет такая неактуальна. Вот, у мужа отобрала.

Женщина протянула мне нечто вроде заплечного сидора.

— Не гляди что не новый. Он крепкий ещё, но главное — это артефакт. Вес вдвое снижает.

Ха, вдвое. Я вон мешков понашил что и вес, и объём вдесятеро режут. Видно Фёкла мой пессимизм поняла правильно.

— Твоим конечно не чета, но в этот можно любой груз класть.

Вот это уже интереснее.

— Спасибо. Вот уважили, в дороге штука полезная. Жаль не успел у вас подучиться — забегался.

— Ничего. Какие твои годы. Сам ещё учить будешь.

Следующим посетителем оказался плотник. Притаранил какой-то кусок доски. Оказалось не какой-то, а кленовой.

— Держи. На второй уровень лука как раз будет. Мог и сам сделать, но тебе полезнее смастерить, чем готовый получить.

Вот и пойми — то ли лень ему было, то ли о развитии моего мастерства заботится. Будем думать о людях лучше. Прибежала Мариса и притащила ошейник. Ну, Тобику такой можно на грудную клетку надеть, да и то болтаться будет, а уж шипами покарябается однозначно.

— Ты уверена, что он ему подойдёт?

— Угу, корми только хорошо. Папа у него — во какой, — девочка подняла руку на высоту больше метра. Интересно это в холке? Хотя при таких размерах это уже непринципиально.

Наконец тронулись, в смысле поехали, а не сошли с ума. Хотя я пошёл пешком. Ценности в сидор решил уже у города перебросить — может удастся всё на себе утащить, хотя пять копеек за мешок не удавят. А интересно грыжу или геморрой тут можно заработать? Неплохо бы выяснить, только не на своём примере.

Дорога оказалась скорее нудной, чем интересной. Скорость передвижения была не выше пяти километров в час, а потому можно было спокойно отлучиться в лес, а потом нагнать караван. Отлучался я отнюдь не по нужде — кое-каких травок собрал, да пару голубей и тройку кроликов подстрелил. Через пару часов подустал и пристроился около фургона старосты. Жена его правила лошадью, а сам, как впрочем и остальные мужики, шёл рядом.

— Слушай, Келри, а не просветишь меня на счёт профессиональной перевязи. Как она работает, что туда положить можно?

— Сколько профессий открыто, столько инвентаря и лезет. Не на все конечно профессии — если воин, то не стоит для этого ту перевязь использовать — один предмет положишь из воинской экипировки, воинская перевязь не будет работать. Невыгодно. Есть профессии, которые не требуют инструмента — с теми понятно. Интереснее, когда профессия требует несколько видов инструментов, особенно больших и тяжёлых — тут всё опять от ранга зависит. Молот кузнечный, али кирку горнодобыдческую можешь и на первом уровне положить, если клещи нужно добавить, то теоретически они на втором полезут в ту же сумку, а вот практически — хрен. Инструмент должен весить не больше фунта на ранг, для каждой единицы — потому кувалда десятифунтовка и клещи такие же только на десятом уровне вместе лягут, но зато инструмента полегче или такого же, ещё восемь штук поместится. Потому тут надо думать.

— О чём?

— Вот балда. Если у тебя третий уровень, то что лучше — три трёхфунтовых инструмента в сумку положить или одну десятифунтовку?

— Естественно десятифунтовку, хотя и не такая большая разница получается — с учётом сидора, что Фёкла мне подарила, полфунта.

— Ага, но это не всё. Это нам можно только шесть профессий иметь, у тебя же их вчетверо больше. Представь, что ты их все ремесленными наоткрывал — инструмента гора, ранги малые и по весу инструмент не проходит. Тут никакой сидор не поможет, особенно если и материал с собой.

— Вроде пока справляюсь, хотя у меня ни перевязи, ни инструмента нет, да и не всё у меня ремесло.

— От того и говорю, что думать надо — что своё нужно иметь, за что лучше арендный платёж отдать, какие профессии открывать, да какой материал при себе иметь.

— Ещё Клаус про 'мародёрку' некую упоминал, это что?

— Ну, так эту сумку вояки называют, остальные больше 'хранилищем' кличут. Это сума, чаще вместе с поясом носимая, куда можно много полезного положить, но лучше если однотипное. Количество ячеек в такой суме соответствует наивысшему уровню в любой имеемой профессии. Количество предметов, что можно в одну ячею уложить не более пятидесяти штук, вес — не более пятидесяти фунтов. То есть либо пятьдесят фунтовых слитков, но только одного вида — например, стальных, либо один предмет весом в пятьдесят фунтов, ну или пять по десять. Но два по пять и четыре по десять — фиг.

— Удобная, небось, вещь.

— Ага, но дорогая.

— А ещё такие хитрые штуки есть?

— Да полно — у магиков свои сумки, у артефакторов свои... Много чудес разных, но чем чуднее, тем дороже.

Ясно, будем разбираться. 'О сколько нам открытий чудных...'

Город показался где-то через полчаса. Сначала наметились поля, бывшие, вероятно, частью давно вырубленного леса — уж больно резко начинались. Затем пошло всё больше построек вдоль торного пути, кои и перешли в сплошную застройку городка. Стены вокруг города не было, а вот ворота, что не удивило, присутствовали. Не доходя до них, оставив мешок с ломом, горшками и слитками, отделился от обоза — тому на таможне стоять явно не менее часа. Стражники и мытник особого колорита не являли — четыре здоровых парня при копьях и мечах и маленький человечек с острым взглядом глубоко посаженных глаз. Никакой брони на страже не было, даже тегиляев, только кожаные куртки, холщовые штаны, сапоги и широкополые шляпы — не сомбреро, но поболе стетсона. Может у них в караулке и броня, и самострелы, конечно, лежат, но больше эти парни походили на почётный караул, чем на охрану. Налоговый же работник был облачён в нечто напоминающее рясу с капюшоном и простые сандалии, вроде даже на деревянной подошве. Почему-то захотелось назвать его дьяком, хотя дьяки в рясы, конечно же, не одевались — но такое представление ещё в детстве сложилось. Трогать меня никто не стал — похоже сразу определили мой иномировой статус.

Что можно сказать о городе — город оказался неправильным. Каким должен быть нормальный средневековый город? Ну, да — грязным, серым и вонючим. Это если коротко. А город из фентези? Величественным, красивым и светлым — это если развёрнуто. Так вот, Гелат, а именно так обзывался городок, был в меру грязен, не в меру зелен, кусты деревья и трава росли везде кроме проезжей части, да и там пробивались то и дело травинки, и пах чем-то, что определил как розмарин, хотя раньше не знал не только как тот пахнет, но и не представлял как выглядит. Даже заборы, чаще каменные, были увиты густым плющом или ещё какой камнеломкой. Короче очень большая деревня, ближе к центру начинающая обретать черты районного города средней полосы России этак середины восьмидесятых годов двадцатого века. Или ещё раньше. Не отпускало ощущение, что сейчас из-за угла выскочат мальчишки и девчонки в красных галстуках и начнут рисовать звёзды на калитках. Выскочили, правда не в галстуках, штук шесть, промчались мимо чуть не сбив с ног и слегка запорошив поднятой босыми ногами пылью.

По-моему они гнались за каким-то животным, то ли кошкой, то ли собакой, а может вообще неведомой зверушкой. Хотя, возможно, зверь бежал сам по себе и просто у них совпали направления. Тобик умоляюще глянул, намериваясь присоединиться к веселью, но не уловив обоюдного желания с моей стороны, опять поплёлся рядом, дорога его всё же здорово утомила.

Наконец начали попадаться идущие навстречу люди, улица стала шире, здания подступили ближе, а не прятались в глубине заросших дворов. На некоторых стали, точнее почти на всех, видны различные вывески — в основном трактиров, постоялых дворов и торговых лавок. Завернув очередной раз за угол, увидел большое, аж целых три этажа, на фоне двухэтажных построек, белое здание. 'Магическая академия' гласила вывеска, причём начертано это было золотым готическим шрифтом, правда под ней совсем мелкими буквами было написано 'Гелатское отделение'. Будем надеяться, что манька-величка пустила корни не слишком глубоко.

— Зверь, сиди здесь, жди меня. Сбежишь, обратно не возвращайся, продам на ярмарке.

Дверь поддалась легко, правда звук гонга ударившего по ушам был уж очень глубок и объёмен — не жди я нечто подобного, точно присел бы в ошеломлении. Вопрос: это просто такой сигнал на открывание двери стоит или данное представление означает, что вошла будущая звезда уровня архимага как минимум? Судя по тому ажиотажу что встретил меня за дверью, это такой дверной колокольчик, потому как ни одна собака даже не удосужилась выглянуть и поинтересоваться — а какого тут нелёгкая принесла? Игнорируют, однако, будущего повелителя астрала — им же хуже.

Холл был огромен, даже в этом немаленьком здании такой всунуть некуда. Ну-ну, а то мы в институтах чародейства и волшебства никогда не бывали, нас такими дешёвыми фокусами не проймёшь. Даже если и недешёвыми, всё одно, что высморкаться. Выкрикивать банальности типа: 'Эй, есть кто-нибудь?' или 'Энибади хоум?' не стал, не дождутся, а просто потопал прямо. Как и догадывался, фокус оказался дешёвым — никакая это не свёртка пространства, а обычная иллюзия, так как в следующую дверь упёрся уже через три шага. Сквалыги и позёры. Дверка отворилась уже не так легко и с заметным скрипом, а вот за дверью сидел гном. Не дворф, что сам себя шире, с топором и заплетённой косичками огненно-рыжей бородой, а именно мелкий и тщедушный старикашка. Ещё и в очках — не такое уж тут и средневековье, хотя... я конечно в магии, особенно в местной не силён, но зачем магу очки? И маг ли это?

— Послушайте, уважаемый, я правильно попал?

— Это смотря куда или на сколько вы хотели попасть, молодой человек. Вероятно, не умея читать, а на входе всё написано, вы искали бордель, и я не слишком соответствую вашим вкусам.

— Читать я как раз умею, хоть это может показаться и удивительно, при моём столь юном возрасте, так как судя по всему у вас тут грамотность и седина есть явления взаимосвязанные, а потому я пришёл учиться магии. Столь неудачная же постановка вопроса говорит лишь о моём смущении, в кое я впал, посетив сии высокоучёные стены и встретившись с не менее мудрым их владельцем.

— Эка завернул, — гном поправил очки. — Но на счёт высокоучёных стен это перебор. Обычный мрамор — тупой и холодный. Ладно, Странник, чему учиться хотел?

О, первый раз по уму назвали, а то либо чужак, либо ещё как похуже.

— Э, а чему можно?

— Ну, можно магии, например, — вредный старикашка выжидательное смотрел на меня, а в глазах поблёскивала искра хитринки.

Ну, дедушка Ленин, погоди.

— Дедуль, ну что изгаляешься, знаешь же, что я в этом деле не бельмеса. Готов внимать твоей мудрости, даже на длинное вступление тоже готов, но только чтобы в конце толк был.

Это я конечно рисковал, а ну как дед обидится и пошлёт... Не обиделся, знать чувство юмора есть.

— Хорошо, начнём с азов, сам согласился. Магия это искусство опосредованного воздействия как на мир в целом, так и на отдельные его части. Мир в целом опускаем, это работа даже не для архимагов, а для кого повыше, а вот про отдельные части поговорим. Отдельность частей может быть очень различной и отличаться на многие порядки. Под порядками я имею ввиду порядки десятичного числа, кое и было принято в Старой Империи, а то некоторые идиоты и вдвое большее называют большим на порядок, наверно у них мозги дальше двоичной системы и продвинуться не могут. Ну так вот, воздействие на пылинку и на скалу, в общем одно и тоже, но только сила данного воздействия должна быть различна, при схожих результатах. А вот воздействие на человека и, скажем, телегу уже многим отличается. Нет, и того и другую можно уничтожить голой Силой, но мы же говорим об искусстве! Потому магия и делится на многие разделы.

Разные виды магии имеют различные же сильные и слабые стороны в воздействиях как на живую и неживую природу, так и другие тонкости. Возьмём, к примеру, стихийную магию, как самую распространённую. Она, как знает большинство образованных людей или половина из здесь присутствующих, соответственно делится на магии земли, воздуха, воды и огня. Несмотря на то, что сам род магии один — стихийная, воздействия одного из четырёх видов на объект может кардинально отличаться. Глупо воздействовать магией воздуха на огненного элементаля, конечно как-то вы на него подействуете, но затраты энергии у мага воздуха и мага воды может отличаться на те же пресловутые порядки. Удар же по живому существу, что стрелой воздуха, что стрелой воды будут иметь сопоставимые последствия, хоть и несколько различаться из-за вторичных природных факторов. А вот воздействие мага крови на живого много экономичнее чем на неживого, но не так как на немёртвого. Магия же Хаоса вообще весьма специфична.

— Сколько же всего видов магии?

— Много. Только навскидку могу назвать Воздух, Воду, Землю, Огонь — это Стихийные. Хаос и Порядок, Кровь, Жизнь и Смерть, Шаманизм — магия духов, Свет и Тьма, ещё Друидизм — магия Природы, магия Льда — это не противопоставление стихийному огню, а отдельная школа, Погодная магия, Рунная и Артефактная, Демонология, а так же ещё много и много прочих.

— И это что — всё надо изучать?

— Ну что вы, молодой человек, всего этого изучить не может никто. К тому же, к примеру, высот в магии крови может достичь только вампир, а больших высот исключительно Высший вампир. Магия Хаоса, кроме нижних ступеней, подвластна в основном демонам. Так что не забивайте себе голову. Люди специализируются в подавляющем большинстве на Стихийной магии. После выхода на мастерский уровень можете попробовать и другие виды, но пока забудьте.

— И что из стихийной магии мне лучше изучать?

— Это сложно сказать: тут всё зависит от ваших задатков и тех условий, при которых вы собираетесь эту магию применять. Если вы идёте в пустыню, то глупо использовать магию воды, так как в сухом климате недостаточно самого вещества для сотворения заклинания, так сказать рабочего тела. Тоже самое с магией воздуха, земли или огня под водой, но вероятность битвы или прочей деятельности в толще жидкости близка к нулю, да и хоть немного воздуха там скорее всего будет, да и земля где-нибудь, да хоть на дне, найдётся. Чуть чаще выбирают Воздух, у нас здесь, на островах, популярна так же Вода, Землю предпочитают на материке, так же кто занимается работой с землёй вообще — от сельского хозяйства, до добычи минералов, но дворфы больше тяготеют всё же к Огню.

— Понятно. А что конкретно мне учить?

— Сейчас посмотрим, — гном сделал пару пассов руками и по телу побежали мурашки. — Ты ведь под водным знаком родился?

— Ну да, 'рыба' я.

— Тогда Земля и Воздух у тебя идут по стандарту, на Воду приз в одну двадцатую как по скорости обучения, так и по расходу маны. На Огонь такой же штраф. А тут уже выбирай сам.

Так, как я понимаю изучение магии Воды пойдёт на пять процентов быстрее, на столько же буду тратить меньше энергии на заклинания.

— Хотя расход маны на первое время не принципиален, — обрадовал вредный старикан. — Экономия пойдёт ближе к мастерскому уровню.

— Почему?

— Нельзя потратить половину или четверть единицы маны, отсюда имеем вывод, что сэкономить можно на заклинании от двадцати единиц, а это почитай десятый уровень искусства. Я маг Воздуха третьего уровня, а у меня сто пятьдесят лет практики за плечами, а приз мне не светит.

Да, грустно это всё. Может забить на эту магию?

— А можно определить, какого уровня я смогу достигнуть?

— Неа, чем дальше к Сердцу Мира пройдёшь, тем больше будут возможности, но тем меньше шансов встретить старость. Я, видишь, дожил.

Тоска, проскользнувшая в глазах старика, сказала, что не очень он и рад такой старости. Теребить душу мага не хотелось, может и дадут дальнейшие расспросы дополнительную информацию, но как-то неудобно стало. В обычной игре раскрутил бы гнома на квест, но сейчас... Обойдусь.

— Я понял, уважаемый, всё ж таки давайте возьмусь за Воду.

— За Воду, так за Воду, — взгляд мага прояснился. — Надо заплатить десять марок.

Надо, так надо. Сунул руку в кошель и вытащил ровно десять серебряных монет — удобно, пересчитывать нет резона, точность как в аптеке.

— Какой у вас интересный кошелёк, коллега.

— Подарок.

Стоп. Коллега, что уже? Ага, блямкнуло — маг Воды, первый уровень. А под линейкой характеристик ещё один бар образовался — манна, восемьдесят единиц.

— Количество маны соответствует удвоенному значению интеллекта, — просветил меня теперь уже коллега-воздушник. — Учтите, что регенерация маны у вас сейчас совершенно незначительна — единица в четверть часа, хотя и расход почти никакой, но в скором времени озаботьтесь алхимическими зельями. Заклинания и книгу покупать будете?

Опять расходы.

— Буду.

— Даже не спросите за что будете платить и сколько?

— Как будто у меня есть варианты. Хорошо, спрашиваю.

— Вы интересный человек — есть в вас внутренние решимость и твёрдость, в тоже время присутствуют доброта и чувство такта. Вы случайно в своём мире не дворянином были?

— И рядом не лежал. Я вообще 'элиту' на дух не переношу.

— Вероятно, с настоящей не встречались.

— Возможно, но, похоже, наша давно по вредности для природы и человечества любые сорняки переплюнула. Выродилась короче.

— Печально, но когда одна элита вырождается, на её место приходит другая, только ей надо дать время стать настоящей.

— Ага, а пока она соки будет тянуть из всего, до чего дотянется.

— Да, таковы законы мироздания.

— Хреноватые законы. Вообще-то мы о магии говорили, и о её стоимости.

— Да, давайте продолжим. Книга стоит один дукат, и не делайте такие глаза — покупая здесь, здорово экономите. Каждое заклинание пять марок. Вы мне понравились, поэтому три получите в подарок. Советую взять Стрелу Воды, Щит Воды и Малое Водное Исцеление. Если честно, то толку от них пока не много, но будете, хотя бы, тренироваться. Любое из этих заклинаний можете использовать только раз в четверть часа, да и эффективность их сейчас ничтожна. Стрела может снять одну единицу защиты или праны, Щит соответственно создать единицу защиты, а Исцеление восстановить единицу праны. На каждое из заклинаний тратится две единицы маны. В бою это всё пока малоприменимо, но как я и сказал — для тренировки достаточно.

— А какие другие заклинания есть?

— Много разных. Заклинание Познания, что я применил на вас, Поиска, наоборот Скрыта, восстановления и усиления бодрости, силы и ловкости, да много чего.

— Тогда я бы ещё заклинание на бодрость взял.

— Учтите, за него придётся платить, а толку от него не сильно много.

— Пригодится, я уже заметил, что бодрости мне постоянно не хватает, устаю знаете ли.

— Твои деньги, твоё право.

Книжечка оказалась так себе — величиной с ежедневник, а толщиной в пару пальцев. Прочитав все четыре заклинания, тут же запомнил их. А для чего тогда сама книга нужна? Оказалось, что напрямую заклинания разучить очень сложно, но доступно на более высоких уровнях мастерства. Зато у книги был плюс, она не требовала места в инвентаре — исчезала и появлялась по желанию.

— То есть теперь мне другие виды магии долго не светят?

— Не совсем. Стихийные можете изучать все, только опыт будет делиться, а значит расти в мастерстве медленнее. Лучше иметь третий ранг воды чем четыре вторых по всем стихиям. Но одно, точнее два, исключения есть — можно изучать Рунную или Артефактную магии, но желательно только одну — они тоже конкурентны по опыту. Если примете совет, то идите к Сабиту, это наш ювелир-артефактор, скажите Никола прислал.

Блин, как неудобно, я же у мага даже имя не узнал, да и сам не представился.

— Спасибо, Никола, Стас очень вам благодарен.

— Иди уж, некогда мне, занят. Как выйдешь, налево через два дома уведешь вывеску из двух переплетённых колец — тебе туда.

— Заходите, заходите, — Сабит был молод, на вид лет двадцать пять-тридцать, имел шикарную рыжую гриву волос и напомаженные и закрученные усы. — Хотите девушке своей брошку прикупить или себе артефакт, я гляжу у вас ни одного нет. Это просто неприлично — Странник без артефактов.

— Вообще-то, я хотел у вас поучиться.

— Ну вот, ещё один конкурент на мою голову. Дорогой мой, профессия артефактора, это не так уж и заманчиво, особенно если вы ювелир. Слушайте, а может вы захотите стать артефактором-кузнецом или плотником? Я замолвлю за вас словечко перед Ламом или Гюроном. Как вам предложение?

— Меня Никола к вам послал.

— Ну, если Никола послал, то не мне перечить. Я надеюсь, у вас есть десять марок?

Скоро мои финансы запоют арию из скупого рыцаря. А как радовался по выезду из Литы.

— Ну, пойдёмте в мастерскую, — ювелир ссыпал бывшие мои денежки к себе в кошель. — Всё что я вам говорил о плохом выборе, забудьте — ювелирные артефакты товар очень выгодный, если конечно сумеете продать. Сложность в том, что ювелиры сильно зависят от горняков и кузнецов. Чтобы сделать медное кольцо дающее плюс одну единицу к одному из основных параметров, нужно сначала добыть медную руду, переплавить её в слитки, сделать из слитков проволоку, и уже только потом вступаем в дело мы.

— Но ведь это может сделать один человек.

— Что? Чтобы ювелир махал кайлом в шахте или молотом в кузне... Знаете, я склоняюсь к тому, что стоит вернуть вам ваши деньги.

Склоняться ты может и склоняешься, но к кошельку даже не притронулся. Ну, и хмырь.

— Извиняюсь, был не прав, погорячился.

— То-то же, хотя, — Сабит понизил голос. — Резон в ваших словах есть, а вот экономического смысла ноль. Поясню. Горняк добывает десять кусков руды и получает, ну пусть, одну марку. Кузнец плавит слиток — зарабатывает ещё одну, затем тянет проволоку и получает ещё две марки, а потом я делаю из этой проволоки кольцо и получаю столько же сколько они оба за тяжёлую работу. И зачем мне гнуть спину и тратить столько времени?

— Вы очень умный, господин Сабит.

— Но-но, я, и правда, не дурак, а потому лесть могу распознать, издёвку, кстати, тоже. Если вам охота всё сделать самому, то это ваше право, но учтите — от работы кони дохнут, а я не зря выбрал эту профессию. Вот не люблю я надрываться. Ладно, давайте займёмся обучением, а начнём мы с медных колец.

С кольцами оказалось всё просто: берёшь фунт проволоки, наматываешь на металлический прут — бах, у тебя в руке кольцо, маленькое такое лёгенькое, куда только вес делся. Зато вместо веса появляется плюс к одной из основных характеристик, к сожалению выпадающий случайным образом. Как оказалось, у бронзового кольца выпадение случайной характеристики было уже по двум парам: сила-бодрость или интеллект-ловкость. Железные же можно изготавливать по конкретным характеристикам, хотя мне до этого далеко. Хитрость местного ценообразования приводила к тому, что бронзовое кольцо стоило вчетверо дороже медного, но в связи с тем, что давало вдвое большее улучшение и служило вдвое дольше, то в целом, качество изделия соответствовало цене. А если учесть, что количество артефактов не могло, при одновременном ношении, быть больше чем уровень мастерства, то более дорогие кольца были предпочтительнее.

Моё обучение на артефактора затянулось почти до вечера, а мне же распаковкой ещё заниматься, да и крышу над головой следует поискать. Выяснив у Сабита, где проживает главный кулинар, отец Фёклы, отправился по адресу. Адрес был несложный: трактир 'Золотая птица' на Трактирной улице, где я и был уже через пять минут. Калри на заднем дворе, где в амбаре были уже сложены мешки и составлены бочки, чуть не подпрыгивал от возбуждения. Распаковка заняла почти два часа, после чего отправился спать прямо в трактир — искать более дешевое жильё не стал, и времени не было, да и скидку в пятую часть цены выбил. Щена не пустили, видно заведение высокого ранга, но миску с костями и какой-то кашей дали, это естественно кроме моего ужина, кстати неплохого.

Глава 8.

Ярмарка.

Встал, по привычке, с рассветом. Оказалось в городе это не принято. Не то чтобы плохой тон, но не приветствуется, а потому завтрака не будет. Примерно так мне объяснил заспанный вышибала, что давил щёку о лавку прямо в зале. За порог выпустил, но посоветовал раньше чем через пару часов не возвращаться. Опять же по привычке ополоснулся в бочке, побрызгал немного на щена, что тому не сильно понравилось, и быстрым шагом отправился к воротам. Они, скорее всего, тоже закрыты, но, как я заметил ещё вчера, роль имеют скорее декоративную, потому как не сложно просто обойти стороной. По крайней мере пешеходу, и если какой магической гадости нет вокруг.

Ожидания оправдались в полной мере — граница на замке, то есть на засове, и Карацупа тоже бдит. Сам пограничный страж был так себе, не толстый и невысокий, зато псина его внушала. Этакий телёнок мне по грудь, в холке, а оскаленные зубки, что большой палец, клыки вообще не меньше мизинца — просто крокодил какой-то. Тобик, увидев родственника, нервно шуганулся и спрятался за меня.

— Господин стражник, из города выйти можно?

— Охотник?

— В том числе.

— Выходи. Вон там удобнее всего, — показал на отчётливую тропку, огибающую ворота. — Только боюсь с псёнком этим не много наохотишься. У нас и так дичи не густо, а он у тебя вообще похоже не натасканный. По своему Друму знаю, сколько на него труда убил, вспомнить страшно.

Стражник похлопал своего уже успокоившегося динозавра по спине.

— Когда-то надо учить, вот и начну.

— Не очень-то ты на опытного дрессировщика похож. Только не обижайся.

— Чего обижаться, так и есть.

— Если хочешь, я твоим зверьком займусь, пока бегаешь по лесу, да и Друм мне поможет.

— Как бы он Тобика не сожрал.

— Зачем ему? Как говоришь твоего зовут, Тобик? Не от Левкои он тебе часом достался?

— Почти, Мариска всучила.

— Тогда точно не тронет. Эй, Друм, хочешь с сыночком познакомиться?

— Это чего, мой в такого же вымахает?

— Будем надеяться не меньше, мамаша его тоже чистой линии.

— Охреносоветь, мне ж его не прокормить.

— Ерунда, надо просто на ночь на улицу выпускать, — стражник расхохотался. — У нас в городе никто по ночам с нехорошими мыслями не ходит, да и вообще не ходит, не ползает и даже не летает.

Интересно, это он так шутит?

— Оставляй племянника, даже денег с тебя не возьму. Пару пива поставишь. Ты где остановился?

— В 'Золотой птице'.

— Эх, продешевил, с богача надо было жбан брать.

— Не, не стоит, я там по блату подселился.

— С Фёклой что ли на ярмарку приехал?

— Ага.

— Понятно. Хорошая девка была, бортанула меня. Ну, то дело прошлое. Всё одно с тебя ещё крол, ну или голубь какой.

— Договорились. Тобик, дядя стражник и папашка твой тебя слегка жизни поучат. Слушайся их. Меня Стас зовут, — протянул я стражнику руку.

— Фрэнк.

До леса тут пришлось идти не менее получаса. Лес, и правда, был какой-то пустой. Не только в наличии отсутствия и разнообразия зверья, но и в общей вытоптанности. Ни тебе обломанных веток, ни прочего хвороста, растения алхимические как корова языком слизнула, хотя ямок свежих немало. Да, здесь вам не там — не экологическая катастрофа конечно, но как-то не радует. Оказалось не всё так плохо — уже через пятнадцать минут прямолинейного поступательного движения область природного запустения плавно перешла в наличие нормального леса. Хотя зверьё здесь было более пуганное, чем я привык. За целый час сбил двух голубей, а так же подстрелил белку и трёх кроликов. Охота здесь — занятие для мазохистов и любителей скрыта, а не для нормального человека, нацеленного на практический результат. Добрал своё парой десятков мясистых стеблей, время корневищ уже прошло, для варки, и отправился обратно.

Ворота уже открыли, при этом Фрэнку ни смену, ни помощь не прислали. Вероятно, и ворота он сам открыл. Тобик имел вид замученный и потрёпанный. Завидев меня щен явно обрадовался, надеясь, что мучения его закончены. Не тут-то было.

— Как сходил?

— Хуже, чем посредственно. У вас тут по лесу с мётлами, лопатами и многозарядными арбалетами ходят?

— А ты чего хотел? Это тебе не деревня с одним охотником, естественно всё подметают подчистую.

— Даже хворост? Он-то зачем нужен, топить же не надо.

— Многие готовить предпочитают на настоящем огне, говорят так вкуснее. По мне так просто понты. Щенок у тебя совсем без понятия, испортишь ты его, учить надо нормально, да времени мало осталось — растёт.

— Намекаешь, что платить придётся.

— Правильно сообразил, — хохотнул Фрэнк. — Только не мне, корчма тут одна есть 'Блудливый единорог' называется, будь готов там с парой-тройкой марок расстаться. Подходит вариант?

— Вполне. Тобик, остаёшься с Фрэнком и Друмом, они из тебя будут человека, тьфу — пса, делать.

Ответом был тоскливый взгляд щенка. А кому сейчас легко?

Оставив одного кролика, двинул в место расположения. Народ на улице ещё не появился, двери лавок и магазинов были заперты, специально пару попробовал, хотя во дворе 'Золотой птицы' уже некоторое оживление было заметно. Келри запрягал лошадь, а пара работников таверны грузили мешки в фургон. Сразу видно сельского жителя.

— Что, уже торговать?

— Место надо занять получше, то да сё, а торг нормальный только с полудня пойдёт. Пиво я уже хозяину пристроил, зерно да муку осталось расторговать.

— Удачи.

Войдя в зал, услышал голос Фёклы с кухни. Хоть и не приглашали, отправился прямиком туда. Надо дальше качаться. А лучший вариант познакомиться с местными квестодателями, это подкатить к ним через знакомых. Как своих, так и их, особенно если это всё одни и те же знакомые. Да и показать себя новым людям так проще — симпатия больше, на ошибки и несуразности внимания обратят меньше, ибо родственники твоим друзьям, или хотя бы просто приятелям.

— Привет Фёкла, я тут до местного убогого леса сбегал, не возьмёшь добычу?

— Клади, извини, запарка у нас.

— Может помочь?

— Даже не знаю, толку от тебя не слишком много.

— Могу на подхвате — почистить, перевернуть. Что-то вас маловато, — окинул взглядом пару помощниц. — Где отец с матушкой?

— В муниципалитет срочно вызвали, что-то с праздничным ужином там не заладилось, а у нас полный трактир. Через час завтрак подавать.

— Ну, так берёшь?

— Вон кукуруза в мешке, ставь на запарку.

Последующие три часа были напряжённые, зато я подсмотрел полтора десятка рецептов разных блюд, а заодно и живот набил на халяву. Что примечательно, профессия кулинара оказалась не такой уж и лёгкой — когда вчетвером готовишь на сотню рыл, впахивать приходится, что в твоей кузне. Зато потренировался в заклинании восстановления бодрости, а как на руку масла горячего брызнул, то и Малое Исцеление сгодилось. Была надежда что уровень добавят — ан нет, обломись. Правда, получил три марки серебром, но это вместе со сданной добычей, но и то хлеб. Кроме этого было у меня ещё одно дело, не из особо срочных, но любопытно было попробовать себя в ювелирке. До городской кузни от трактира было далече. Как объяснил уже знакомый вышибала, проще пройти через площадь, хотя там народу уже может собраться немало.

До площади оказалась рукой подать, да и подходил я к ней почти в толпе. Сама площадь оказалась прямоугольником гектаров в шесть, а то и больше, что удивительно для не слишком крупного городка. Судя по тому, что было видно с края, вся она была заставлена лотками, причём проходы между ними достаточно широки, чтобы прошла лошадь с телегой, по крайней мере в двух средних проходах. Наверно там сидели оптовики, скупающие, или наоборот продающие что-то в больших объёмах. Кстати, сейчас эта пресловутая среднестатистическая лошадь фиг прошла бы, особенно с телегой — народу уже набралось много, а вышибала говорил, что основной наплыв будет после обеда. Если и сейчас тут не меньше трёх-четырёх тысяч, то сколько же набежит? В толпу не полез, а перекинув на другое плечо мешок с остатками лома, бочком пробрался на соседнюю улицу. Кузня находилась почти у западных ворот, но, что обидно, была заперта. И что теперь делать, обратно лом нести? Вдруг невдалеке послышался характерный стук, ещё одна? Надо посмотреть. Завернул за угол — точно кузня. Открытые ворота в невысокой стене открывали вид на приземистое здание, откуда и раздавались прельстившие меня звуки. Зайти, а вдруг у них там собачка как у Фрэнка?

— Эй, хозяева, — пришлось напрячь связки — расстояние и шум заставили. — Не могли бы мне помочь?

— Заходи, чего орёшь с улицы.

Ну, раз приглашают...

— Хозяин, — встретивший меня мужик был здоровым кабаном лет пятидесяти в кожаном переднике. — Я тут в кузню городскую пришёл, а там закрыто.

— Конечно, закрыто. Захар, небось, на ярмарке поделки свои продаёт, нет бы работал, бездельник.

— Так мне туда никак не попасть?

— А зачем тебе?

— Лом переплавить, да проволоки сделать.

— Кузнец что ли?

— Второй уровень.

— И уже проволоку тянуть умеешь?

— Ну, вообще-то нет.

— И как же ты хотел её сделать?

Да, проблема. Вообще-то я думал в кузне этому научиться, о чём и сказал.

— Так Захара всё одно нет.

— И как мне быть?

— Ну, горю твоему помочь не сложно. За место в городской кузне тебе всё одно марку платить пришлось бы — хоть за день, хоть за час. За рецепт проволоки Захарка ещё пятёрку содрал бы, а у меня за ту же пятёрку и то, и то получишь.

Ага, понял — экономия, но очень небольшая, поэтому через пару минут ударили по рукам на трёх, заработок охотника и кухонного мужика разом ушёл. С ходу запустил конвейер — заложил в плавку медный лом, а Гюрона, а это был именно он — кузнец-артефактор, заставил отрабатывать, учить как тянуть проволоку. Только теперь понял, что за доски с разнокалиберными дырами стояли в деревенской кузнице. Только там волочильные доски были бронзовая и железная, здесь же, как сказал Гюрон, из железной бронзы. Наверно какой-то хитрый сплав, до которого мне ещё пыхтеть и пыхтеть. Через четыре часа усталый, но довольный, пошёл обратно. Мешок заметно полегчал, вечером попробую колец накрутить.

Народу на площади значительно прибавилось, но всё же с мешком в толпу не полез.

В таверне было пусто, обед прошёл, до ужина ещё часа три-четыре, но приготовления кипели.

— Помощь требуется?

— Не особо, — по Фёкле этого было не сказать, взмылена здорово. — На ужин народу хоть и много соберётся, но дело это будет долгое, до полуночи засидятся. Если охота будет подходи позже. Сам-то обедал?

— Не срослось.

— Тогда садись, покормлю.

Через десять минут уже наяривал густую мясную похлёбку, а в стороне меня дожидалась четверть каплуна с гречкой. Пиво было деревенское, наверное. Плохое пиво мне пока не попадалось, это с учётом того что не очень знатными мастерами оно варилось. Может я в пиве не разбираюсь?

Простой конический стержень отковать было несложно, так как остатков от слитков уже не было, сделал ещё и лезвие для ножа. Сгодится на что, или продам. Изготовление колец оказалось делом простым, но муторным — одно дело молотом махать и совсем другое проволоку полчаса накручивать. За два часа сделал четыре кольца — два получились на ловкость, по одному на бодрость и интеллект. Тут же два кольца — на ловкость и бодрость примерил, а остальные спрятал. Не успел закончить с муторной мутотенью ювелирной прокачки, как прибежал племянник Фёклы и позвал на кухню.

Ещё два часа пролетело в жаре и духоте кухни, когда услышал в зале знакомый голос.

— Фенька, а ну отпускай Стаса из кухонного рабства. Он нам марку должен.

— Две, — этот голос мне был незнаком.

— Две — подтвердил Фрэнк.

Ну точно, наши в геймдизайнеры подвязались.

— Стас, — Фёкла отвлеклась от жаркого. — Иди уж, эти алкаши хрен теперь отвяжутся. Деньги завтра отдам, да и свои бы мне на сохранение оставил, всё ведь пропьёте.

Мысль здравая. В зале, не отходя от двери, стояли Фрэнк и ещё пара мужиков, судя по прикиду, тоже стражники, по крайней мере, у каждого на боку висело по короткому мечу.

— Привет, Стас, решил пиво зажать? Это Клоц и Барэт, мои приятели, они на хвост не падают — за себя сами платят. Ну, глупые они, не умеют правильно жить.

Клоц, тот что блондин повыше ростом, шутя ткнул Френка в область почки.

— Не слушай его, просто у нас есть деньги, а этот бабник и пьяница вечно на мели, да и монстра его фиг прокормишь.

— Но-но, Друм сам себя кормит, ещё и мне остаётся с его марки, что от стражи в день положена.

— Пару минут привести себя в порядок дадите?

— Не вопрос, мы тебя на улице подождём, а то смотреть на постные рожи, что тут собрались, только настроение портить. Учти, Стас, никогда не становись богатеем, весь вкус к жизни потеряешь от страха лишиться того, чего тебе, в общем-то, и не надо.

Философы они тут, блин, стоики. Поднялся в комнату на самом деле не для того, чтобы прихорошиться, а деньги лишние оставить. Не лишние вообще, а лишние для пьянки — пяти марок должно хватить упиться, до чего доводить даже не собирался.

До 'Блудливого единорога' идти было минут пять в сторону окраины. Только подойдя к корчме, понял откуда пошло название — на вывеске, причём нарисованной с большим мастерством, в манере напоминавшей Вальехо, пресловутый единорог занимался явным блудом с худоватой блондинкой. Сам единорог был иссиня-черный, а блондинка имела непропорционально длинные остроконечные уши. Наиболее интимные её места, да и часть физиологических атрибутов рогатого жеребца скрывали обрывки чего-то зелёного, вероятно ранее бывшие платьем дамы. В целом развратная картинка, если считать саму подоплёку мизансцены, в части демонстрации натуральных подробностей, наверное, могла бы пройти проверку придирчивой комиссии по нравственности, заработав максимальный рейтинг шестнадцать плюс, а то и четырнадцать.

— Каково? — поинтересовался Барэт, залюбовавшись моей обалдевшей физиономией.

— Сильно...

— А знаешь кто рисовал?

Обратив внимания, что прочие двое попутчиков отдали инициативу своему товарищу, а сами тихо ржут, решил подыграть.

— Неужто ты?

— Стал бы я в страже служить, имея такой талант, хотя в родственной связи с автором и состою.

Сам стражник был изрядно молод, лет двадцать пять на взгляд.

— Брат?

Стоящая в стороне парочка уже ржала во всё горло.

— Ага, — гордо продолжил Барэт. — Брата старшего работа, но не сама вывеска.

— Не понял.

— Ну, вывеску не он делал. Он сделал того, кто сделал вывеску. А из детей у него только три дочери.

— Так это чего — девка нарисовала?

Фрэнк и Клоц уже почти валялись, наслаждаясь нашим диалогом.

— Ну, а я о чём, — Барэт задумчиво почесал ухо и добавил. — Племянница. Младшенькая.

Офигеть.

— Старшая позировала, — окончательно добил меня собеседник. — Ну чего мы стоим-то, там закусь стынет и пиво греется.

Интересно, что внутри ждёт?

Внутри всё оказалось гораздо пристойнее. Зал был поменьше чем в 'Птице', но народу как бы и не поболе. Стены похабными высокохудожественными произведениями искусства украшены небыли, вероятно, чтобы не отвлекать народ от поглощения выпивки и еды, тем самым замедляя расставание публики с денежными средствами. Правда, возле стойки сидела развязанная рыжеволосая девица с музыкальным инструментом напоминавшем лютню, исполняющая не слишком пристойные куплеты. На их непристойность я не сразу обратил внимания, так как в зале было достаточно шумно, а расположились мы не слишком и близко.

Барэт вразвалку направился к стойке, а вернулся с ведёрным бочонком на плече, с неслабым грохотом утвердив его посередине стола. В левой его руке оказался массивный медный кран, с воротком на длинном конце. Дав окружающим полюбоваться на это богатство, стражник подтянул бочонок на свой край стола, с хеканьем всадил вороток в стенку бочонка, провернул несколько раз и радостно ухмыльнулся.

— Аля, кружки тарань.

Буквально через несколько секунд у стола образовалась другая рыжая девица, одновременно похожая и на барда у стойки и на эльфийку с вывески, бухнула на стол четыре деревянные литровые кружки и моментально исчезла, ловко увернувшись от шлепка Клоца. Как же они тут любят пошуметь.

— Которая старшая? — спросил я в пространство.

— Та, что на мандоле у стойки наяривает — Офелия. А это Алевтина была — средняя, — Барэт ловко наполнял кружки, сдувая пену. — Лушку, небось на кухню загребли — народу видишь сколько, зашиваются. Думаешь, по-другому я бы сам такую тяжесть таскал?

— Думаю, даже два бы упёр, лишь бы дали.

— Точно, наш человек. Ну, вздрогнем! За встречу!

Пиво оказалось вкусным, холодным и нескончаемо длинным, потому как оторваться от кружки, пока оно не кончилось, так и не смог. Кружки, кстати, оказались не литровые, а где-то на две пинты примерно. Это вместе с остатками пены. В момент полного отрыва от виртуальной действительности, отягощенного потреблением спиртных напитков, стол значительно преобразился. А именно: на нём появилось большое блюдо с мясом, чуть меньше с нарезанным крупными ломтями хлебом, и естественно, длинная доска с целиком закопченной рыбиной, имевшей в длину не меньше ярда. Судя по красному и слегка опухшему уху Клоца, магия тут была не причем, а вторая попытка шлёпнуть подавальщицу по упругому заду у стражника получилась, что естественно не осталось без ответной ласки.

Продолжаем разговор.

Три последующих тоста, в перерыве между коими уговорили половину баранины и рыбы, заметно поднял градус настроения, и так приподнятого. Народ всё прибывал, и вскоре зал набился до отказа. Прибывшие ранее тоже подняли градус во всех смыслах, потому Офелию, перешедшую на более прозрачные эротические темы в своём творчестве, обильно забрасывали медью, среди которой нет-нет, да и мелькали проблески светлого металла. По большей части публика не отличалась разнообразием форм и расцветок, но две компании привлекали внимание. Одна тем, что подобравшиеся там челы вели себя крайне развязано и отпускали в сторону девушки-барда шуточки на грани фола, причём та не оставалась внакладе и отвечала не менее агрессивно, хотя грани также не переходила. Вторая же группа, значительно более мелкая, как по составу участников, так и по габаритам каждого отдельно взятого субъекта, отличалась тишиной царившей за их столом, и к тому же цепкими пронзительными взглядами, бросаемыми из-за него по сторонам.

— Фрэнк, — обращаю внимание стражника на буйную дюжину. — Кто такие?

— Крикуны-то? Охранники торгового каравана. Любят ребята кулаки почесать, да юбки позадирать, а так ничего — вменяемые.

— А те? — указываю глазами на молчаливую пятёрку.

— Ласт с дружками, ворьё местное.

— И они спокойно так сидят?

— Ага, пока сидят тихо, сидят здесь. Начнут промышлять и ошибутся — сядут в зиндан.

— И часто они в зиндане гостят?

— Не, потому как ошибаются редко. Ласта вообще только один раз брали, с его-то четвёртым уровнем.

— Уровнем чего?

— Как чего, воровского искусства естественно.

Ну конечно, как же в игровом городе, да без воровской гильдии — законы жанра, вот только спрашивать у Фрэнка принимают ли они учеников, не буду. Антагонисты, как-никак.

— Стас, Фрэнк говорил, что ты воин, — Барэт разлил очередную порцию пива. — Выйдешь завтра на Арену?

— Какую?

— Городскую конечно.

— С этого места поподробнее.

— Ты что не слышал об Арене?

— Не-а.

— Ну, ты даёшь. Тогда сиди там и слушай сюда, именно отсюда и будет проистекать.

Вот, Жванецкого тоже сплагиатили.

— Во время Большой Ярмарки, а точнее после её окончания проводятся бои на Арене. Для трёх первых уровней только на учебном оружии, старшие, по желанию, могут и с боевым побряцать. Магистрат выставляет приз, достаточно ценный, но ничего сверхъестественного — прошлый раз был амулет защиты. Но главное не в этом — каждый участник вносит дукат, за право выйти на Арену. Проиграл бой, вылетел, и плакал твой взнос. Выиграл — получил обратно и следующий бой уже с другим победителем.

Ага, кубковая система, почти как в футболе.

— И опять надо взнос делать?

— В том то и дело что нет, ведь половина взносов осталось — каждый раз выигрывая, ты получаешь золото проигравшего.

Вроде понял. Если внесено, к примеру, шестнадцать дукатов, то после первой серии восемь из них возвращаются победителям, а восемь ждут следующего круга, где половина опять отойдёт победителям. Получается надо выиграть первый бой, чтобы вернуть своё, а дальше чистая прибыль идёт. Последний получает больше всех и плюс приз от магистрата. Интересно.

— А правила какие?

— Имеешь право использовать любую защиту, но меч только деревянный. Чтобы победить надо лишить противника всего одного хита праны. Это несложно — по щиту, конечно, задолбаешься молотить, но хороший удар даже деревяшкой по кольчуге, уже победа.

— А ты пойдёшь?

— А то ж. Жаль с этими, — стражник мотнул головой в сторону шумной компании. — Не удастся схлестнуться. У меня только третий уровень, а у них никого ниже четвёртого и нет, но и без того противников хватает, вон Клоцу второе ухо подрихтую.

— Похоже, скоро и без тебя справятся, — Клоц указал на стойку, где один из амбалов уже тянул руки к Офелии. — Сейчас начнётся.

Следующие события слились в один короткий длинный миг: жалобно звякнула струнами лютня, протестуя на попытку громилы облапить её хозяйку, от стола тихушников мелькнула размытая тень, и вот уже амбал падает на пол, а над ним стоит, сжимая в руке ножку от рассыпавшегося табурета, неказистый на вид, но явно обладающий недюжинной силой, человек. Стоп-кадр. А дальше понеслось.

— Дай я ему врежу...

— Наших бьют...

— Ах, ты лягаться, крапивное семя...

Короче, второй акт Марлезонского балета — кабацкая драка, всё как и положено в продолжение закона жанра. Мои сокружники рукава засучивать не стали, только отцепили клинки, кинули их под стол и ломанулись в общую кучу-малу. Никогда не любил драк, но надо соответствовать. К моему подходу как раз освободился один из противников, расшвырявший пару местных. Размахиваюсь! На, получи! Бах! Вот сейчас вылезу из-под стола, только круги радужные разойдутся, и ещё врежу... Вылезти не дали — кто-то моего противника тоже не хило приложил, да так, что мы теперь вместе под одним столом отдыхаем. Как бы его половчее с себя столкнуть? О, сам сползает, и главное туда куда надо — прямо под правую ногу. Получи каблуком в рёбра! Что, ногу выкручивать... Получи левой в глаз. Фу, вроде успокоился. Однако я крут — такого кабана успокоил.

Драка сместилась куда-то в сторону — можно вылезать без опаски, что какая-нибудь падла пальцы оттопчет. Что там у меня с праной? Фигня, больше тридцатки ещё — можно как минимум ещё пару ударов словить, только потом идти лечиться. Сколько ворогов осталось? Пятеро ещё отмахиваются от полутора десятков наших, но как-то без огонька. Надо бежать, а то не успею.

Добежал уже к шапочному разбору, только и успел кого-то пару раз пнуть, да один раз кулак отшиб, получив вскользь ответку по правой брови, после чего с залитым кровью глазом отвалил. Вражин мы завалили, точнее будет сказать закидали своими телами. Судя по тому, что их была только дюжина, а слабо копошащихся и жалобно стонущих тушек насчитывалось на полу не менее четырёх десятков, да и оставшиеся на ногах не выглядели излишне свежо, победа была пиррова.

Что интересно в драке участвовали не все присутствующие в зале — десяток посетителей, вышибала и пара подростков, выглядывающих из кухни, к забаве не присоединились. Из нашей компании, кроме меня, на ногах остался только Фрэнк, сейчас ворошащий большую кучу тел, выкапывая из неё обосновавшихся там Клоца и Барэта. Пришлось присоединяться к процессу транспортировки. Не менее интересен был и другой факт — из пятёрки тихушников относительно целыми и дееспособными оказались аж трое, в том числе и тот тип, что начал эту катавасию. Они быстренько подхватили своих дружков и растворились. Нет, надо свести с этими интересными ребятами знакомство.

На приведение зала в порядок местный обслуживающий персонал затратил не более получаса, проведенного нами с пользой — отпаивали пару не слишком удачливых поединщиков. Слава богам наш стол не пострадал и все припасы оказались в наличии присутствия. Как раз в процессе восстановления пошатнувшегося здоровья, методом набивания желудка и редких наложений на себя лечебных заклятий, и удалось заметить третью племянницу Барэта.

— Лукреция, отвлекись от веника, лучше познакомься со Стасом, кстати, большим поклонником твоего таланта.

— Это какого из двух дюжин? Я девушка весьма талантливая в разных областях.

— Пока он только мазню видел, но наверно готов и прочее посмотреть.

— Много кто на что готов, только потом оказывается, что был неправильно понят. Проходили. А мазнёй ты занимаешься, как с толчка слезешь — недаром потом руки по пять минут моешь. И вообще, отстань — отец увидит, что я тут лясы точу, вместо того чтобы делом заниматься, снова розг выпишет, а у меня ещё с прошлого раза не прошло.

Сколько ей лет, что-то не похоже, что такой можно розгами хоть что-то привнести? Поздновато.

Посмотреть и правда было на что — фигурой, лицом и волосами Лукреция походила на старших сестёр, что трудились здесь же, приводя в порядок зал, но было в её пластике что-то хищное. То как она свободно перемещалась среди беспорядочного нагромождения мебели и ещё не пришедших в себя жертв побоища, и хаос за её спиной превращался, хоть и в относительный, но порядок, говорило о том, что таланты девушки явно не ограничены одной живописью.

— Восемнадцать, они вообще все погодки. Я тоже говорю Бенедикту, что пора прекращать эту порочную практику, а он заладил, что нас с ним до двадцати одного года так учили, и впрок пошло. Фильке немного осталось терпеть, а вот Лёвка с Лушкой ещё помучаются.

Короче, вечер прошёл хорошо — весело и с пользой, даже один серебряк зажал при расчёте, то есть, считай, заработал. А вот ночью начались какие-то чудеса, наверняка в 'Единороге' в пиво что-то подмешивают.

Снилась мне всякая буза — единорог с эльфийкой, но похожей не на Офелию, а Лукрецию, выделывали всякие непотребства и предлагали присоединиться, от чего меня отговаривала маленькая девочка с крыльями, постоянно вьющаяся у меня перед глазами. Она утверждала, что зовут её Динь-Динь, но я почему-то упорно называл данную мелкую гражданку Тинки. В конце концов она убедила меня, что непристойное поведение в Озгейме не поощряется, с чем пришлось согласиться, но взять с Тинки слово, что она и далее будет помогать мне ориентироваться в местной обстановке. Что было дальше не запомнил, а может ничего не было, только на утро встал с больной головой. Ну что за гадство — мир искуственный, а голова болит как бы не хуже, чем в настоящем. Хорошо, что такое лекарство как рассол здесь присутствует и широко распространено, да и исцеляющая магия мне в помощь — за полчаса как раз поднял прану до максимума, обнаружив заодно, что пропустил вчера оповещение по повышению ловкости. Ну, пьян был, может мне как раз в этот момент по голове ударили.

До нормы довёл себя только к обеду. Расфасовал что можно продать — шкурки, кольца, пару фунтов птичьего пера, да и подался на ярмарку. Народ уже расходился и разъезжался. Палатки в центре разобрали и городили Арену. Не слишком удачно я подобрал время для торговли — не до моей мелочёвки всем уже было. Правда, один ушлый гражданин с крючковатым носом предложил купить всё за треть цены, но был послан. В общем и целом Большую Ярмарку я прозевал, ну и осталось только поднять руку, опустить и сопроводить данное действие соответствующей моменту фразой, отдалённо напоминающей: фиг с ней!

До начала боёв оставалось около двух часов. Готовиться особо было и нечего — только щит взять, меч всё одно деревянный выдадут. Защиты на тело изготовить так и не озаботился, но помню, что на боях это не актуально — выбить-то надо только один хит, так что лучше уж налегке, может скорее увернусь.

Вернувшись через час, обнаружил что Арена уже готова, и даже трибуны начали заполняться народом. Вероятно, город на самом деле никто не покидал — народ жаждал крови, ну, по крайней мере, фингалов и бланшей.

— Стас, привет!

Фрэнк и Барэт стояли чуть в стороне в окружении рыжих сестрёнок.

— Привет, здравствуйте прекрасные сеньориты, а где Клоц?

— Клоцу не повезло, на воротах стоит, — Фрэнк потёр ещё красное припухшее ухо. — А что о псе своём не спрашиваешь?

— А надо?

— Да нет, — точно, либо русский, либо еврей, либо русский еврей. Не думаю, что какой-нибудь бритт мог так выразиться, используя отрицание и подтверждение одновременно. — Умный, собака, и хитрый, ты с ним построже будь.

— Так, мужчины, хватит о собаках в нашем присутствии, — перехватила нить разговора Офелия. — Тут Стас что-то стал говорить о прекрасных сеньоритах, вот в этом направлении пожалуйста и развивайте.

Продолжение было фееричным. Конечно, оба стражника были те ещё ловеласы, но на моей стороне была общая грамотность, а также тысячи прочитанных книг и просмотренных фильмов. Через десять минут уже не только они, но и девушки потерянно молчали под градом комплиментов и восторженных эпитетов. Вообще меня редко так несёт, а точнее было всего два момента за всю прошлую жизнь, о которых я вспоминаю одновременно со стеснением и восторгом. Этот был третий.

— Так, девочки, — только через полминуты как я заткнулся, очнулась Лукреция. — Сдавайте призовой фонд. Ставим на этого. Если он машет мечом также как чешет языком, мы озолотимся.

— Э... не понял, вы чего делать собираетесь?

— Деньги на тебя поставим. Не густо, правда — всего четырнадцать марок, или ты не собираешься на Арену выходить, зачем тогда щит припёр?

— Почему не собираюсь, очень даже собираюсь, только я не знал, что здесь ставки можно делать. А какой курс?

— На первый уровень всегда один к одному, — вмешался Фрэнк.

— А с чего ты взял что я первый?

— Вторые медь не носят, ибо западло.

Точно, у меня и гладий и оковка щита медные, но насчёт западло мне Клаус ничего не говорил.

— А третий уровень бронзу тоже не привечает?

— Это можно, только на медь у служивого народа такая реакция.

Лады, буду знать.

Тем временем Лукреция уже вернулась, вероятно, всучив ставку букмекеру, или как он тут называется. Может самому поставить? Надо подумать.

— Да, Стас, а ты чего здесь стоишь, — Лукреция указала рукой на самую броскую, изукрашенную флагами и прочими гирляндами трибуну. — Там уже регистрация вовсю идёт. И вам бы тоже, господа стражники, пойти, заодно Стасу поможете разобраться.

У судейского стола, выставленного рядом с главной трибуной, выстроилась нехилая очередь человек эдак из полусотни, хотя я сразу определил, что половина из них не мои соперники — не таскали они на себе медь. В основном парни и мужики были рослые, все со щитами, некоторые в кольчугах, остальные в акетонах и прочих жупанах, только пяток бойцов, как я и мои спутники, решили не перетяжелять себя.

— Фрэнк, а какие тут правила на ставках?

— Обычные. Хочешь поставь на один бой, хочешь на бойца на все схватки. В этом случае можешь ставить либо определённую сумму, тогда весь выигрыш будет откладываться, либо нарастающим итогом — это когда на каждый следующий бой идёт и первоначальная ставка и выигрыш. Да, ещё нельзя ставить на своего соперника.

Кто бы сомневался.

— Вы ставить будете?

— Надо на противников глянуть, но вероятно да. А сам?

— Тоже гляну, как тут бьются — может мне вообще ничего не светит.

— Это ты зря. Проиграешь, девки тебе оторвут всё, что на Арене отрубить не успеют.

Тоже стимул, однако. Буду лучше стараться.

— А жеребьёвка здесь как организована?

— Тоже просто. Видишь маг сидит, — о, мой знакомый гном. — Регистрируешься, получаешь номер, а он потом бирки вытаскивает из мешка по две, затем бирку выигравшего в новый мешок, а проигравшего в корзину. Поэтому никто не знает заранее с кем ему придётся сразиться и как скоро.

Не слишком удобно, но лишняя интрига — публике приятнее, да и букмекерам выгоднее, так что скорее всего эту систему они и придумали. Тогда и тянуть, дабы попасть в конец очереди, смысла нет, а значит встаём на регистрацию.

Номер мне достался счастливый — тридцатый. Почему счастливый? А почему бы и нет?

Болтаться можно было где угодно, но выйти на Арену не позже чем через минуту после объявления номера. Сама Арена была поменьше чем в Колизее, прямоугольная, двадцать на тридцать ярдов и засыпанная песком — ничего так пляжик, есть где побегать в волейбол. Регистрация на бои 'мальков', как нас тут прозывали, закончилась на тридцать втором номере. Как будто у меня были сомнения, что победит двоичная система. И вот, наконец, объявили первую пару...

Ну, что я могу сказать об этом зрелище. Если одним словом, то — убого. Вышли два мордоворота и начали молотить друг друга по щитам, пока один из них не промахнулся и не попал другому по голове. От такой радости он заорал, подпрыгнул на месте и под жидкие аплодисменты зрителей покинул Арену. Следом за ним ушёл огорчённый проигравший — ну да, золотой продул. Может вторая схватка будет поинтересней — фиг вам, тоже самое, только в этот раз попало по руке. Так, надо идти делать ставки. Денег у меня сейчас осталось три дуката, и горсть серебра. Медь не считаем. Что-то надо на развод оставить, всё спускать нельзя, потому как вдруг мне тоже какой мазила удачливый достанется.

— Фрэнк, поможешь с барыгами разобраться, — киваю на принимающих ставки челов.

— Без проблем.

Букмекеров было трое, все трое толстые, неприятные на вид, с бегающими глазками. Воры в 'Единороге' выглядели на порядок лучше, просто опасными негодяями, эти же... Насмотрелся я на таких в реале.

— Ставлю три золотых на себя. В повтор, без нарастающего итога, до конца.

— Сорок к пятидесяти, — слово взял самый толстый.

— А вот хрен ты угадал, Боров, — вмешался в наш разговор Фрэнк. — Ставку он делает бессрочную, поэтому меньше чем сорок пять к пятидесяти ты её принять не можешь.

— Хорошо сорок пять, но только на первый бой, потом вероятность пересматривается. Сумма большая.

— Он может каждому по одному дукату поставить. Имеет право. Так что бери по сорок пять на всю серию. Или бери по сорок, но с правом снять ставку в любой момент.

— Ладно, сорок пять к пятидесяти на всю серию, — нехотя согласился Боров, зло глянув на Фрэнка.

— Это не всё, я тоже ставлю двенадцать марок на тех же условиях.

— И я пятнадцать, — это уже Барэт присоединился.

Когда отошли обратно к Арене решил попытать Фрэнка по несправедливости.

— А чего это они условия поменяли?

— Имеют право. Ты на себя ставишь, да ещё крупную сумму.

— А за что ты с ними торговался?

— Ты правил не знаешь, вот Боров и решил попробовать тебя надуть, только больно нагло, может думал, что я так просто подошёл и вмешиваться не буду. А правило такое, что 'тёмная лошадка' если ставит на себя на один бой, то ставка сорок к пятидесяти, если до конца серии, то сорок пять, а вот если найдётся такой наглый, что поставит и ставку и выигрыш с неё на полную победу, то тут уже наоборот пять к одному. У известных бойцов, естественно, коэффициенты другие. Кстати, как догадался что они ещё и барыги?

— По наглым мордам.

Нет уж, пять к одному я ставить не буду — считать себя самой зелёной лягушкой в этом болоте, непростительная наглость. Таких бьют, и больно.

Ещё три боя прошло по описанному выше сценарию. Наконец называют мой номер. На Арену выхожу в мандраже, причём не в лёгком. Противник попался так себе — вьюнош со взглядом горящим, и в ватнике. Видно, что уже взопрел пока ждал, и трясёт его тоже не по-детски. Прикрылся щитом, выставил из-за него меч на половину длины и наступает приставным шагом. Небось, неплохой ученик хорошего учителя. А мы будем ломать стереотипы. Прикрыв корпус щитом делаю несколько шагов навстречу, и когда между нами остаётся не более трёх метров, рву с места. Шарах! Прежде чем щиты с грохотом соприкоснулись, выставленный противником меч влетел ему рукояткой куда-то в область живота, после чего тот, не выдержав мощного удара в щит, в который я впечатался с разгона всем телом, стал заваливаться назад и мигом получил удар в грудь. Туше! Трибуны в молчании. Но вот из одного места раздались хлопки трёх пар нежных ладошек, подхваченные ещё несколькими десятками зрителей, остальные продолжали недоумевать. Отсалютовав своим бурно радующимся дамам, гордо двинулся на выход. Программа-минимум, считай, выполнена и мандража как не бывало.

После моего, можно даже сказать триумфального, выступления, картина слегка изменилась — схватки пошли поживее, кое-кто даже попытался повторить мой трюк. Кстати, не у всех получилось. Первый тур закончили за оставшиеся полчаса и сразу двинули на второй. Теперь нас стало вдвое меньше — восемь пар. Меня кликнули в третью. Начал так же — прошёл, рванул, но вместо того, чтобы ударить в щит приготовившегося в столкновению противника, нырнул вниз и врезал мечом по напряжённой левой ноге. Девчонки аж завизжали, а трибуны вообще, отреагировали достаточно бурно — набираю очки, скоро от фанаток прохода не будет. А главное, что я теперь в шоколаде — вышел в плюс аж почти на четыре дуката, не считая того что девушки уже не будут мне точно ничего отрывать, может даже удостоюсь тройки поцелуев в щёчку, ну а поят меня сегодня стражники.

Обратил внимания на пару схваток, в которых бойцы вели себя более активно. Эти двое мне не нравятся, лучше бы они в следующем круге сошлись друг с другом. И вообще, по-моему, основные лохи в этом круге отсеются, а у меня только одна домашняя заготовка осталась, из тех, что я в детстве при игре в богатырей и мушкетёров использовал. Точнее две, но вторая уж больно стрёмная.

Вот и третий круг, нас осталось восемь. Меня выкрикнули сразу, и как назло с одним из тех парней, что мне не понравился, больно руки у него длинные. Эта особенность начисто срезает мою последнюю в ряду заготовку, а значит, будем изображать статую древнего олимпийца. Мой нынешний враг понял, что ему противостоит хитрый и подлый я, потому решил быть осторожным, как будто это может от меня спасти. Покружим его немного. Как предпочитает двигаться правша? Правильно слева направо, ему так удобнее. Это стрелять лучше справа налево, а вот идти наоборот. Вот мы и кружим — он в виде оси, а я обода. Один круг, второй... А вот сейчас резко меняем направление. Ага, запнулся, теперь чтобы не потерять меня из вида придётся ускориться. А ты знаешь, что такое инерция? Даже если не знаешь, то чувствуешь, как тебя продолжает вправо тянуть. Лови щит! Он с левой руки летит тебе в правую часть головы. Правильно, умный мальчик — свой щит сместить и поднять, мечом прикрыться. Что левый бок открыл своими длинными руками? Н-на! Теперь у тебя на левом боку здоровенный синяк будет, от такого кольчуга не спасает. Дискобол это круто.

Вот это уже точно триумф. Визжат не только сестрички, но и ещё с десяток молодых и не очень, миловидных и не слишком, особ женского пола. Хорошо визжат, мои первые поклонницы даже начинают на них враждебно поглядывать. Мужики тоже не отстают. Не в визге конечно — басом особенно не повизжишь. Ого, даже деньги полетели. И что, я их буду теперь ходить и собирать? Ан, нет — тут оказывается для этого специальные пацаны есть. Интересно сколько украдут?

— Не бойся, всё серебро твоё. И медь крупная. Они только копейки заберут.

Интересно у меня жадность прямо на морде написана, раз Фрэнк меня так просчитал?

— Эй, пацанва, вся медь ваша!

Вот так вот, нефиг меня за жмота держать. Кстати, и так вышло неплохо — тридцать шесть марок. Богатый тут народ или по шоу стосковавшийся.

Остальные три боя прошли тускло, по крайней мере, денег никто на Арену не кидал. Тот второй, что мне не понравился, конечно же выиграл. Ну, этого стоило ожидать.

— Фрэнк, это кто?

— Ха, это сын нашего полусотника, Илья.

— А вас тут полсотни?

— Нет, конечно, только две дюжины, но ты слышал когда-нибудь про двудюжинного начальника? Вот, поэтому полусотник.

— Так что этот Илья из себя представляет?

— Сам видишь, подготовка у него хорошая, реакция и координация также на высоте. Он, конечно, не такой затейник как ты, но голова тоже работает. На кого из вас поставил бы — не знаю.

Ничего стоящего не узнал, но Фрэнк прав — всё, что нужно, видно и так. То, что я попаду с ним в пару следующий раз — ровно тридцать три процента, ну и в периоде троечка. Ладно, как говорил один знакомый людоед — пожуём увидим.

Вот и следующий круг. Первым вызвали Илью и какого-то рыжего парня. Рыжий спёкся в первые двадцать секунд, поймав удар под щит. Мне достался скуластый длинноволосый блондинчик с рельефной мускулатурой а ля Конан-Варвар, но похилее. Руки у него тоже, что знаменательно, длинные, но не как у предыдущего. Что ж мне так не везёт. Сошлись, обменялись ударами, после чего решил сразу отступить. Ещё раз, опять отступаю. О, ему понравилось — сразу пошёл вперёд, не давая разорвать дистанцию. Ещё удары по щитам, теперь он догадывался, что я снова отступлю и буквально повис на мне. Шаг назад, ещё, ещё один. Смотри, как разогнался, да ещё щит вперёд выставил, только чтобы контакт не разорвать. Стоять, Тарзан! Встречаю его щит своим жёстко, на противоходе, одновременно отжимая вверх и вправо. Если бы противник держал щит близко к телу, да и руки были бы покороче, то хрен бы чего у меня вышло, а так очень даже ничего получилось, осталось только присесть и рубануть по ногам, ещё продолжающим набегать на меня.

В этот раз крики были потише, а аплодисменты пожиже, денег вообще почти не бросали, а что и вылетело на Арену, досталось мальчишкам — на серебро никто не расщедрился.

Как там в считалочке:

Явилось трое в зоопарк, медведь гулял на воле.

Прихлопнул лапой одного — их осталось двое.

Да, я так и не выяснил какой сегодня приз. Спросил у Барэта, что тоже околачивался рядом. Оказалось медный хаубержон — укороченный и без рукавов, в общем бронежилетка, ничего стоящего, как и обещалось, но всё одно надо брать.

Перед выходом на крайний, последний говорить не следует по суеверным соображениям, бой, наложил на себя водный щит. Толку от него никакого, но хоть потренируюсь. Вообще, надо взять в привычку ставить его в любой момент, как только можно. Что неприятно, если реальной опасности нет, то опыт за это заклинание не капает, но зато привычка выработается.

Сближались мы осторожно, похоже, соперник тоже меня мало-мало опасался. Что противно, никаких новых подлянок в моём арсенале не было, да и в голову ничего не шло, придётся рассчитывать на удачу. Обменялись первыми ударами. Рука у него крепкая, даже через щит почувствовал. Разорвали дистанцию, снова покружились, сошлись. Попытался ударить его по щиту ногой, может верхний край зубами поймает. Не тут-то было, он развернул щит ребром, так что пришлось изворачиваться, а то отбил бы ногу и конец поединку. Пока изворачивался чуть не получил удар мечом в лоб, пришлось срочно разрывать дистанцию, хорошо прошлый бой научил Илью за мной не гоняться — догнал бы, точно достал. На чём же его поймать? Понизу его фиг возьмёшь — мы оба таким макаром прошлые бои выиграли, значит будем пробовать сверху. Пошёл таранным ударом, как и при первой схватке, но перед самым столкновением подпрыгнул и нанёс удар закруглённым остриём поверх щита, одновременно чувствуя боль в правом боку. Упали с грохотом оба. Попытавшись откатиться в сторону, услышал звук гонга. На Арену выбрался знакомый мелкий маг. Стоим с Ильёй, ждём оглашения результатов — я, скривившись на правый бок, он, с крупным наливающимся синевой желваком на челюсти.

— Противники поразили в бою друг друга, — маг машет мелкой ручкой, призывая публику к тишине. — Но Илья нанёс удар раньше.

Блин! Не скажу, что не мой сегодня день, но обидно. Поворачиваюсь к противнику и протягиваю руку, тот пытается улыбнуться, кривится от боли, но руку пожимает. Народ орёт, деньги летят...

— Как монеты делить будем?

— Ты вроде выиграл, значит твоё.

— Нет, это не за выигрыш, это за бой.

— Тогда по пиву.

— А не упьёмся?

— А мы всех в 'Блудливый Единорог' пригласим.

— Хорошо придумано.

Только покинул арену, сразу блямкнуло.

— У меня второй уровень, — радостно глянул на меня Илья.

— Аналогично. Теперь точно придётся упиться.

Мой новый товарищ-противник отправился получать приз, ну и я решил посетить данную церемонию. Ничего так себе — фактурненько. Флаги, горнисты, даже постамент для победителя поставили, правда, не тройной как у нас на Олимпиаде, а одинарный. Медаль на ленточке, что характерно, присутствует. Мэр, толстый дядька, сказал краткую речь о мастерстве, патриотизме и героизме, а его дочка, мне это шепотом доложил Барэт, повесила медальку на грудь победителя. Дочка ничем не напоминала папашу, была стройна и приятна на мордочку. В момент навешивания медальки мамзелька чмокнула героя в щёчку, от чего тот совсем поплыл — похоже это и было главной наградой, особенно если заметить какими глазами Илья смотрел на девушку. Мне из награды досталось только четыре дуката, один из которых и так был моим. Расчёт с барыгами много времени не занял — несмотря на крайне недовольный вид, толстяк отсчитал мне десять дукатов и сорок марок серебром. С затаённой надеждой, вероятно надеясь вернуть своё, тот поинтересовался, не хочу ли я ещё сделать ставку. Ну уж нет, на сегодня хватит.

Дальше за соревнованиями я наблюдал с трибуны, где сестрички-лисички удерживали для меня место. К счастью только одно, которое я и предложил занять Илье, а сам устроился на нагретое место, где раньше сидела Лукреция. Ей же пришлось удовлетвориться моими коленками. Две других сестрёнки завозмущались, но кто же виноват, что долго соображали? Двоечников, имею в виду тех, кто выступал за нами и имел второй уровень, оказалось вдвое же меньше, а значит и серия схваток была недолгой.

Мастерство этих ребят недалеко ушло от нас, а так как затейников, близких по духу вашему покорному слуге не было, то и серия прошла блёкло — денег не бросили ни разу. Троечники уже были поживее и поартистичнее — этим деньги пару раз бросили. Оба раза героем был Фрэнк, кстати, заломавший в финале Барэта. В прямом смысле заломавший — лишившись меча, удачно выбитого Барэтом, Фрэнк просто поймал руку противника в захват, а дальше дело техники.

Четвёрочники были представлены всего двумя парами — на двоих местных, одного десятника и отца Ильи, охрана пришлого каравана выставила двоих своих, а драться друг с другом им видно было неинтересно. Если станет скучно опять бучу в 'Единороге' устроят. Эти уже и правда были мастерами — удары, парирования, блоки, уходы, всё выполнялось чётко и без огрехов. Хорошо работали не только руками, но и ногами. Нет, ими они не дрались, но двигались активно и с толком. Отец Ильи, Грегор, вышел победителем, что очень понравилось горожанам, наградившим его целой россыпью серебра. Приз был также богатым — полный стальной хауберг с зерцалом и шлемом.

Девчонки церемонии награждения дожидаться не стали и, извинившись перед Ильёй, всё же чествовали его отца, метнулись домой. Их можно понять — в корчме намечалась грандиозная пьянка, со вчерашней не сравнить.

Вечер удался, вот только напиться как следует не пришлось, а ведь уже начал, когда появилась эта стрекоза. Какая? Да, Тинки! Я думал, что это порождение ночной белочки, а оказалось, что не тут-то было, это я в пьяном бреду умудрился настройки саппорта поменять. Вот теперь вместо тупого безликого диалога я и беседую с маленькой крылатой девочкой.

— Ну и чего ты вытащила меня с отдыха, между прочим, заслуженного?

— Пьянка это, а не отдых. Девки эти тебе ещё глазки строят, я видела.

— Ты чего, ревнуешь?

— Очень надо, — Тинки возмущённо повернулась ко мне спиной, а так как болталась она всего в паре дюймов от моего носа, то вполне удалось разглядеть её впечатляющую фигурку и сзади.

— Молодец, покрасовалась, показала товар не только лицом, но и вполне аппетитной попкой, но больно ты мала, а ревность это такое чувство, что может сожрать и гораздо больше.

— Прекрати молоть ерунду, мужлан, тоже мне нашёлся эталон красоты и мечта девушки. Тебе через два часа домой отбывать, а ты так и не дал указаний, что с собой возьмёшь. Мне, конечно, всё равно, хоть голым уходи, но потом на меня же собак спустишь.

— Стоп. С этого места поподробнее, что значит забрать с собой — в виде картинок?

— Ты чего, совсем тупой? — она покрутила маленьким пальчиком у виска.

— Харэ издеваться, сейчас влезу в настройки и сделаю из тебя горбатую старушку с пропеллером.

— Ладно-ладно, ты это... Погорячилась я...

— Другое дело. Рассказывай, как и что можно взять отсюда.

— Есть три способа. Первый: продать что-либо через систему, но по полной стоимости пойдут только деньги или артефакты, остальное примерно за полцены, но это зависит от разных факторов, так что ориентируйся на половину. Второй: выставить вещи на аукцион. Аукционы разные, процент маржи у аукционера тоже, но всё равно рассчитывай на одну десятую, для начала. Ну, а третий: забрать домой.

— С продажами виртуальных вещей примерно понятно, а что значит домой забрать — у меня в компьютере изображение меча появится?

— Почему изображение и в компьютере? Меч у тебя будет, на полу, или на кровати, точно не скажу.

— Чё, настоящий?

— Нет, блин, картонный. И корона такая же в придачу. С бубенчиками. Ты чего клоуна строишь?

— Хватит хамить, — Вот же стерва мелкая досталась, найду ближайшего стервятника — скормлю. — Ты по-человечески объяснить можешь?

— А чего тут объяснять? Захочешь забрать меч, здесь он пропадёт, там появится. Точно такой же, с царапинками и следами неумелой ковки. Из меди.

Ковка, и правда, так себе, но акцентировать внимание не следовало, лишнее это.

— А дукат золотой будет?

— Не-а, — Ну вот, так и думал. — Из чего здесь, из того и там. Ну, думай. Он здесь из золота?

— Да.

— Дубина! Он из чистого золота?

— Нет. То есть там он будет наполовину из золота?

— Вот же ж! Можешь думать, если себя заставишь.

Ладно, понял. Ну, неправильно вопрос поставил, с кем не бывает. Тоже мне, извращение Майкрософта, фифа какая.

— А что насчёт прямой продажи и аукциона?

— Аукцион он и есть аукцион, а продажа она тоже продажа и есть.

— Цены-то какие?

— А я знаю? На сайте Озгейма посмотри.

— Я и на сайт отсюда попасть могу?

— Отсюда нет, из дома сможешь, у тебя же спецвыделенка.

— А как я тогда узнаю, что стоит продавать, а что нет?

— Не мои проблемы.

— Ладно, что посоветуешь с собой взять?

— Советы тоже не моя епархия.

— Так как насчёт горба и пропеллера?

— Гад ты, — да, я такой, сама не вредничала, и разговор бы другой был. — Один совет дам, но только один — возьми эликсир праны.

— Почему именно его?

— Блин, ты спросил, я сказала. Всё!

— Не ерепенься, понял.

Что же имеет смысл взять? Хотя актуальнее другой вопрос — я возвращаться собираюсь? Сначала было обидно, что затолкали, думал, оттрублю две недели и вон отсюда. Теперь такого желания особо и нет, тем более что намечаются интересные перспективы. Меч, например, особого смысла тащить нет. А что есть? Так, ставим вопрос по-другому — а что у меня вообще есть? Снаряжение и оружие опускаем. Остаются эликсиры, деньги, шкуры и мяса несколько кусков, жареного. Вот его надо точно взять, чисто для эксперимента. Ещё денег надо прихватить. Медь наверно не слишком актуально, а вот серебро и золото могут пригодиться. Ещё шкурку какую, тоже в качестве исследовательского образца, ну и эликсир праны, как Тинки советовала. С аукционом и прямой продажей подожду.

Продиктовал вредине заказ и завалился спать.

Глава 9.

Домой!

В этот раз проснулся, для разнообразия, в своей постели. Было, темно. Потянулся к бра, оно у меня прямо над головой висит — так читать удобнее, хотя лампочки там всего на двадцать ватт. На электронном будильнике шесть часов. А дата? Нажал кнопку смены режимов — если не розыгрыш, то две недели долой, впрочем, как и обещали.

Осмотрел комнату и себя. Хоть освещение и скудно, но понятно, что в предыдущие две недели здесь кто-то побывал. Понятно кто — мама уборку приезжала делать. Почему понял? Глупый вопрос — стандартного бедлама не наблюдается, да и лежу я голым на покрывале, а вытаскивали меня из разобранной постели. А значит это, что тушки моей тут не было. А где была? А хрен её знает. Теперь насчёт тушки — на боку синяк, жёлтый старый, но ровно на том месте, куда мне Илья деревяхой засандалил. Я хоть и подлечивался после боя и поел хорошо, но две единицы праны до нормы не догнал, думал за ночь доберу. Это что же — я там был в натуре. Блин, меня же там волк задрал!

Вскакивая с кровати, обо что-то зацепился. Горшок с зельем. Фиг с ним, потом. Включив свет, подскочил к зеркалу и начал осматривать шею. Ничего, кроме шеи конечно. А руки? Мозоли, которых раньше не было — от молота, меча, ну и так далее. Синяк, и правда, почти совсем сошёл — похоже одного лечебного заклинания хватило бы. А вдруг? Нет, ерунда — магии нет. Ну и чего тогда мешает убедиться.

Блин! Не знаю как насчёт магии, но синяка теперь точно нет. Что знаменательно — после использования заклинания. И хотя если что-то происходит после чего-то, совсем не обязательно, что вследствие этого самого чего-то, но не так же, чтобы синяки, пусть и старые, на глазах испарялись. Может ещё и шкалы параметров могу посмотреть? Не могу. А если постараться? Чёрт, за что же так по голове — больно. Понял-понял, не буду. Но интересно, магию применять пожалуйста, а характеристики посмотреть — фиг вам! Сейчас бы с Тинки пообщаться.

— Отвали! У меня две недели законных выходных!

Охреносоветь!

— Тинки, ты где?

— Нет меня, я же сказала.

— Как ты в реале можешь... Или меня дурят и это очередной виртуал?

— Реал, виртуал — забодал! Да успокойся — ты в своём мире.

— А ты где?

— Тебе одним словом сказать? Тогда не нарывайся. У меня здесь тела нет, поэтому могу только говорить, хотя голоса тоже нет, но слышать ты меня можешь. Только давай покороче — я вообще-то не имею права тут с тобой лясы точить.

— Я, правда, в реале?

— Что ты за зануда? Не знаю я в реале ты или где — ты в том мире, откуда пришёл в Озгейм две недели назад. Так пойдёт?

— Намекаешь на то, что я жил тоже в виртуальном мире.

— Да ни на что я не намекаю. Не знаю я как ты свой мир воспринимаешь. И вообще, твои реал и виртуал это всё фигня, как делить тракторы на представительские и гоночные. Не понял? На тракторе можно свадебный кортеж везти?

— Ну, наверно, хотя это и глупо.

— Во! А в гонках участвовать?

— Тоже.

— Правильно, но глупо — на тракторе пахать нужно. Как и твоё деление миров на реальные и виртуальные — на самом деле это в них не главное.

— Всё одно не понял.

— Да куда тебе. Для того тебя и взяли, чтобы понимать научился. Вот и учись.

— Хорошо, пока замяли этот вопрос, но только пока... В моём мире магия разве возможна?

— Опять неправильный вопрос. Чтобы его задать нужно понять, что такое магия, но дабы не забивать то, что ты называешь мозгами, скажу — в твоём мире тоже возможны действия, называемые в Озгейме, магией, пусть и зиждущиеся на других физических принципах. Но результаты в чём-то сходны. Примерно.

Вот же нагородила, как будто специально запутать хочет.

— Хорошо, почему я тогда не могу узнать характеристики — типа сила, ловкость...

— А раньше мог. Здесь.

— Нет.

— Потому и сейчас не можешь. Скажем так — опция не поддерживается.

— А сэмулировать?

— Тебе надо — эмулируй.

— Как?

— Нужно будет — разберёшься.

— Но ведь я раньше и магию не мог использовать.

— Да ну, а кто наложением рук лечил?

— Откуда узнала?

— Работа такая.

— Ну, было. Но это так — баловство.

— Не помогало?

— Помогало, но это чистая психология.

— Уверен?

А правда, уверен я в этом сам, в глубине души, не считал ли, что есть в экстрасенсорике глубинное зерно? Получается, что произведённое мною сейчас лечение не противоречит физическим процессам мира, а значит, могло и раньше не противоречить.

— В чём можно быть уверенным, после всего, что со мной приключилось? — вот, уже начал вопросом на вопрос отвечать.

— Разбирайся, а меня больше не тревожь. До встречи.

Отключилась? Похоже. Ладно, глянем, что там мне прислали, только одеться надо.

Вот же блин, опять на любимой байковой рубахе нет пуговицы, в этот раз на левом манжете. Терпеть не могу пришивать пуговицы, а особенно вдевать нитки в иголки. Вообще-то существует специальный нитковдеватель, у меня даже где-то валяется, но он действует только со специальными иглами, которыми неудобно шить, из-за слишком большого ушка, потому и мучаюсь с длинными нитками. Почему длинными? Да чтобы один раз вдеть и хватило надолго. Сегодня всё произошло не так как всегда — нитка вделась с первого раза, а пуговица оказалась намертво пришита через полминуты. Ну, что это значит можно понять с полтыка. Теперь бы проверить как с молотом и долотом могу общаться, но что-то мне говорит, что много лучше, чем две недели назад. И хотя время на раздумья впереди ещё много, но что-то мне подсказывает, что Озгейм без меня не соскучится.

Вот теперь можно посмотреть, не перепутали ли чего в посылке. Так, горшок, а в нём, судя по запаху, жизнянка. Три куска мяса, жареного, завёрнуты в тряпицу. Мясо прямо как настоящее, даже не протухло, но всё равно идёт в холодильник, только откушу кусочек. Вкус, тоже, как у мяса. Если что-то выглядит как мясо, пахнет как мясо, а на вкус мясо-мясом, то что это? А вот хрен его знает! Теперь осмотрим тряпочку. Ну, что сказать — тряпочка как тряпочка, нить грубая, неровная. Крапива она и есть крапива, особливо во времена тёмного средневековья. Во всём остальном тряпка ничем не отличалась от какой-нибудь современной дерюги, только чистая. Хорошо, дальше. Монеты. Два золотых дуката, два талера, соответственно серебряных, десяток таких же марок, десяток копеек и два медных пятака. Тут сказать что либо сложно — нумизмат из меня никакой, а в остальном обычные деньги, как они в интернете изображены. Слегка неровные, какие-то немного горбатые и все имеют особенности — где царапина, где слегка погнуты или чуть расплющены. Интересно в расшибалочку в Озгейме играют? То, что не видел, не значит, что этого нет.

Если раньше я деньги особенно и не разглядывал, то сейчас есть время этот недостаток восполнить. Самыми потасканными были именно медные монеты, причём они здорово отличались друг от друга — из десятка копеек семь были не похожи, точнее не сильно похожи. Вес и размер одинаковы, но изображения слегка различались, как аверса, так и реверса — либо не один монетный двор работает, либо часто матрицы меняют, тут точно не скажешь. Серебро выглядело поцивильнее, да и видов монет было меньше: марки были представлены тремя чуть разными образцами, талеры были как близнецы-братья. Дукаты тоже очень походили друг на друга, только один слегка более поюзан. Накатки на рёбрах, не помню, как она по-научному называется не было, ни у одной монеты. Говорят в старину монеты обрезали по краям, из-за того накатку в полоску и придумали: правда это или нет, не знаю.

Напоследок осталась кроличья шкурка. Тут опять затык: ну не знаю, как выглядят кроличьи шкурки. Точнее, в детстве видел, причём как жёсткие, плохо выделанные, так и мягкие, нормальные, но убей, не вспомню. Так, на вид, шкурка как шкурка, мягкая, с пушистым подшёрстком. Подшёрсток, что знаменательно, вырывается свободно, а вот шерсть — фиг, крепко сидит. Судя по всему, шкурка хорошего качества — это всё что могу сказать.

Больше с трофеями смысла возиться не было, потому полез в интернет. Новости из жизни страны и мира подождут, иду прямиком на сайт ozgame.com. Новости пропустить? Нет, надо глянуть. Что тут у нас? Ага, до запуска проекта две недели, ну это ожидаемо. Вот, работает торговая площадка, а аукцион пока нет. Это тоже можно понять — на аукцион пока выставлять нечего, не добыли, а на торговой площадке, небось, админы сами выставляют что-то по фиксированным ценам. Идём сразу туда. Что здесь? Ага, экипировка, оружие и деньги. Сразу к деньгам и сразу к золоту. Ого, надо глаза протереть! Дублон — восемьдесят семь долларов, дукат — семнадцать и четыре десятых! А вот и объяснение ценообразования — тройская унция золота на лондонской бирже котируется в двести шестьдесят семь с половиной долларов, значит один грамм восемь и шесть десятых. Понятненько. Тут ещё, кстати, сноска, что стоимость монет будет плавать. А что с серебром? Тут проще, к бирже привязываться не стали, тупо разделили стоимость дуката на пятьдесят и выставили марку за тридцать пять центов. А вот медяхи по одной вообще не продают — десять штук за пять центов. Стоимость пересылки из Боливии отдельно. Кудыть, однако, забрались. А теперь самое интересное — монет в продаже нет. Почти стих получился.

Стоит заглянуть в экипировку и оружейку. В экипировке вообще голяк — оружейная перевязь, профессиональная да 'мародёрка' на два отсека. Скука. Цена проставлена в марках — на перевязи по двадцать, на 'мародёрку' сорок, и никаких баксов. Интересно. С оружием, тоже не раззудись плечо: какая-то дубина, копьё, медный гладий, щит, медная же кольчуга, также дрянной лук и пара пучков стрел к нему. Цены тоже в марках, причём совпадают со знакомыми мне абсолютно. Вот, ещё раздел 'прочее' есть, но в нём только медная руда, да медные слитки. К этому богатому списку примыкает масса неактивных разделов: некоторые с названиями типа — 'магические ингредиенты' или 'артефакты', остальные просто серые. Не хотят разработчики тайны свои открывать заранее, предлагают игрокам самим разбираться — их дело.

С месяц назад, точнее уже полтора, заработал интересный сайт, называется Гугл. Удобная штука, вот туда и лежит мой путь. Скорость работы инета радовала всё больше, не прошло и пяти минут, как перед глазами оказалось несколько десятков сносок на сайты аукционов, где были котировки валюты Озгейма. Эх, говорила мне мама, учи английский, а я всё кривым Промтом пользовался. Хотя не всё уж и так плохо, вероятно, количество всё же переходит в качество и, с пятого на десятое, удалось разобрать, что происходит в мире игровой волюты.

Если коротко, происходит полная неразбериха. Как говорил Владимир Семёнович: 'слухи ширятся, не ведая преград'. Часть народа утверждает, что Озгейм Корп. сбросила на рынок тонну, а то и несколько, золотых дукатов и дублонов, но их скупили на корню, причём на роль скупщиков выдвигаются арабские эмиры, китайцы, русские, а так же прочие враги золотого миллиарда, включая колумбийскую мафию. Другая часть кричит, что данных денег вообще не существует и всё это развод кроликов, нормальных земных с ушами. Основная масса колышется где-то посредине, но желает купить, в то же время не переплатив лишнего.

Особенно актуально это стало на фоне очередных слухов о появившихся подделках. Как-то рано, хотя некоторым лохам и пивные пробки можно как золотые монеты впарить. Цены на торговых площадках были заметно выше: за дукат предлагали от двадцати двух до двадцати пяти долларов, за дублон от ста до ста десяти. И никто не мог твёрдо утверждать есть ли вообще сделки по ним — с теми же Крюгеррандами и соверенами всё прозрачно, а с озгеймовскими чёрт ногу сломит. Что интересно, серебро продавать выгоднее, а на меди вообще можно озолотиться, если её, конечно, будет несколько тонн и столько купят, но всё равно серебро шло вдвое дороже номинала, а медь даже впятеро. Тут всё ясно — платить за копейку два цента или десять, без разницы, зато какой сувенир.

Хорошо, с буржуями иностранного разлива всё более менее ясно, а что нам скажет Рамблер? У нас всё оказалось более блёкло: пересказывались всё те же слухи, а вот торговли особой заметно не было. Нет, объявления типа: куплю недорого или продам дорого, висели, но что-то подсказывало, что с этими дельцами каши не сваришь. Конкретные цены предлагал только один, ему я и кинул письмо, предварительно создав ящик на Гугле — не буду свой основной светить.

Ещё часик полазил по новостным сайтам, увидел, что в мире свершилась масса интересного, при этом не произошло ничего важного. Электрички уже пошли, но ехать к маме в такую рань не хотелось — разбужу ещё. А не попробовать ли мне, и правда, сэмулировать озгеймовский интерфейс в реале? Ну не получится, ничего же плохого не случится. Ага, жди — с первой же попытке в голове стрельнуло и перед глазами всё поплыло. Бросил бы, но поплыло как-то очень специфически, да и показалось, что мелькнуло что-то необычное. Продолжим.

Продолжение заняло больше двух часов, на протяжении которых проклял свою упёртость, заподозрил сам себя в скрытом, ранее, мазохизме, но получил результат. Мизерный конечно, но всё равно результат — теперь я ощущал количество праны. По крайней мере, это нечто, отображавшееся на внутренней стенке моего черепа, я воспринимал именно как прану, точнее показатель её количества. Неприятно было то, что показатель этот был невелик, почему-то я считал, что он вдвое меньше доступного номинала. Что есть доступный номинал? А бес его знает, но пресловутой 'жизни' у меня вдвое меньше, чем могло бы быть, а это не радует. А проведём-ка мы эксперимент, не зря же Тинки настаивала, ну хорошо — советовала, эликсир жизни с собой прихватить.

После выпитого глотка полоска здоровья слегка дёрнулась, но только совсем чуть-чуть. Прикинув объём емкости у себя в руках, а также степень её наполненности, получил неутешительный результат — даже выпив всё, вряд ли подниму свой показатель процентов на двадцать, а от общего номинала вообще на десять. Причём это если эффект постоянный, а если откат будет идти хотя бы наполовину, а интуиция мне подсказывала, что так и будет, да и половина — слишком оптимистично. Надо бы дальше поэкспериментировать, но с сожалением отставил посудину в сторону, боюсь, для неё найдётся другое применение.

Ещё час мучений, и теперь я бедный счастливый обладатель следующего то ли 'спидометра' то ли 'тахометра', на этот раз показывающего уровень моей волшебной силы. Вот, пусть будет 'манометр'!

Этот пресловутый манометр также не порадовал, хоть и в меньшей степени — показывал что-то порядка двух третей от полного. Сейчас проверим как работает. Сначала малое лечебное заклинание. Обе шкалы дёрнулись — прана вперёд, мана назад, обе совсем чуток, но заметно для глаза. Хотя какого глаза? Я же не глазами это вижу. Тогда почему вижу? Блин, так совсем запутаюсь — пусть будет 'вижу', хоть и не глазами. А если попробовать поставить щит? Манометр опять дёрнулся, но зато стало мокро и холодно. Присмотрелся в зеркало — слегка поблёскиваю, будто в мыльный пузырь залез. Странно, в том мире таких эффектов вроде не было, хотя и не присматривался, но холода и мокроты точно не чувствовалось. Ударил себя в грудь, несильно — как будто небольшая волна прошла. А если сильнее? Удара не почувствовал, но плёнка пропала, оставив от себя только мельчайшие, много меньше капель пота, искринки воды на коже, испарившиеся в течение нескольких секунд. 'Всё страньше и страньше' — как говорила любительница вязания, рисования в альбомах и ненавистница гостей.

Примерно засёк показания обоих приборов. В Озгейме что прана, что мана восстанавливаются по единице в час, так что надо посмотреть как тут с этим делом. Из еды дома было шаром покати — только сухие продукты да половинка курицы в морозилке. Надо проверить свои кулинарные навыки, будет дополнительный тест, но есть у меня предчувствие, что готовить я теперь тоже умею. Предчувствия его не обманули! Куриная лапша оказалась вкусна не менее, чем приготовленная мамой, и уж точно в разы лучше, чем то, что получалось у самого. Всегда удивлялся — чего сложного в отваривании курицы с добавлением сухих тонких кусочков теста, но всегда получалась фигня. Есть, конечно, можно было, но не более. За последние две недели привык к хорошей пище, теперь не придётся отвыкать — новая работа начинает нравиться с каждым часом всё больше и больше. Но, коли у меня не пропало желание поехать в гости, надо поспешить, иначе могу не успеть попасть на последнюю перед перерывом электричку.

Одеться было делом пяти минут, до станции десять минут ходьбы — должен успеть. Во дворе встретил соседку с первого этажа, поздоровался, и вдруг, по наитию, попробовал включить магический взгляд, ну тот что 'видит' манометр с пранометром. Получилось, но только наполовину, ибо манометр не показался, а вот уровень жизни отобразился совершенно отчётливо. Причём, по наполненности шкалы, не сильно отличался от моего — где-то чуть меньше половины, но и старше она лет на пять. По дороге на станцию ещё несколько раз активировал 'взгляд'. У десятилетнего пацана прана была почти по максимуму, у взрослых колебалась в районе середины, а у деда, сидевшего на скамейке с бутылкой пива, её было меньше одной пятой.

Может, таким образом, я просто вижу обычные возрастные изменения? Вполне может быть, чтобы поточнее разобраться надо наведываться куда-нибудь, где много здоровых не по годам людей или больных, также не по годам. Ну, уж нет, онкологическую клинику я точно искать не стану — не перевариваю я таких мест, а вот на стадион можно будет сходить, поглядеть на физкультурников, только не на профессиональных спортсменов, говорят здоровых людей среди них нет, но это после.

Из какого-то озорства активировал 'взгляд' на пробегавшей мимо собаке. Маны у неё тоже не оказалось, видно у псинки не нашлось лишних десяти серебряных марок или времени, забежать в магическую гильдию, для открытия уровня, но прана была. Шкала оказалась гораздо более куцая, чем у хомо, да к тому же почти пустая — видно жить бедной недолго осталось.

— Мамульчик, привет! Я вернулся!

— Здравствуй, сынуля! Дай поцелую. Ты что, на югах был? Загорел, поправился. Ну-ка рассказывай, а то всё тайны да тайны.

— Ну, мам... Я же уже объяснял — секретность. Не волнуйся, ничего опасного, обычные раскопки — пару часов лопатой машешь, а потом только веничком каменные развалины обметаешь. Монеты всякие попадаются, черепки, мечи-копья... в общем ерунда всякая.

— Денег нормально заплатили?

— Пока не много, но дальше похоже будет поболе, мы уже до интересных слоёв добрались, а зарплата сдельная. За вторую неделю получил впятеро больше, чем за первую, да и то в основном всё в последний день.

Главное сильно не врать, потому про зарплату я не соврал — ведь, и правда, так и было.

— А ещё я там кое-что интересное добыл.

Тут я снова глянул магическим взглядом. Н-да, примерно треть, будем поправлять.

— Там, где я был, много долгожителей, и пьют они специальную настойку, на каком-то редком растении. Сколько смог достать — привёз, ещё обещали, — с этими словами выставил на стол горшок с жизнянкой. — Пить надо по глотку три раза в день. Хватит ненадолго, но через месяц постараюсь привезти больше.

Мама у меня любительница лечиться универсальными суперсредствами на натуральной основе. Чем она только не лечилась, последним был какой-то морозник или как-то так... Хорошо до уринотерапии не дошла. Соседка так и умерла — говорили, организм был жутко зашлакован и отравлен после нескольких лет питья этого 'чудодейственного' средства.

— Давай-ка пока глоток сделай...

Бинго, полоска дёрнулась в нужную сторону, как и у меня, когда проводил над собой эксперимент. Сейчас ещё лечащее заклинание подкину... Тоже сработало! Интересно, а что у меня с приборами? Манометр показывал значительно меньше, чем час назад. Либо идёт утечка маны, либо включение 'взгляда' её жрёт. Надо объявить эмбарго на 'взгляд', как минимум до вечера — если не уменьшится, значит и утечки нет, а если станет меньше, тогда срочно трачу всё напропалую, всё одно пропадёт.

За домашними делами, накопившимися с лета, ну там — где гвоздь забить, долить воды в систему отопления и прочее, прошло часа три-четыре, когда я всё же не выдержал и снова заглянул в интерфейс — мана не упала, если только чуть-чуть, что вероятно произошло из-за последней манипуляции. Что обидно она и не росла. Вроде. Сейчас потрачусь на ещё одно лечащее заклинание для мамы и пойду попробую свои новые плотницкие навыки. Навыки оказались также на высоте — пальцы не отбил, топор на ногу не уронил, забор починил, просто чудеса. Перед отъездом потратил ещё маны на лечебное заклинание, рассказал как надо есть лечебное мясо, его я тоже сбагрил, рассказав байку про хитрых кроликов поедающих особо ценную травку и от того становящихся лечебными. Пурга? Ну да — пурга, но ведь сработало.

Домой приехал уже в темноте. Поздняя осень — темнеет рано. Похлебал супчика и снова пошёл в гости. Я говорил, что бывшая супруга с родителями и дочерью живёт в том же подъезде этажом ниже? Нет? Значит, сейчас говорю. Как так получилось? Просто раньше снимали квартиру в соседнем Томилино, но удалось более-менее удачно продать земельный участок, доставшийся мне при развале СССР Ельциным. Ну да, кому-то достались нефтяные месторождения, а мне участок. Как было написано на воротах одного неприятного немецкого учреждения: 'Jedem das Seine'. Кто не в курсе как называлось это место, тому это и не надо. Так вот, раздавая своим самые вкусные куски государства, этот алкаш и остальному народу пару костей кинул, вот один из таких кусочков кости мне и достался. Тогда же и удалось купить эту однушку недалеко, то есть совсем рядом, от бабушки с дедушкой.

— Даша, к тебе папа пришёл, — бывшая супруга тут же развернулась и ушла, оставив меня одного в прихожей. Не особенно и хотелось беседовать.

— Папка! Папка приехал!

Маленький смерч попытался с налёта сбить меня с ног, но он был пока ещё не настолько быстр и тяжёл, чтобы ему подобное удалось, потому просто повис на моих руках.

— Покрути!

Когда-то, едва Дашка только родилась, а у нас с бывшей было увлечение эстрасенсорикой, попалась нам книга, в которой кроме родов в воде и прочего, был неплохой комплекс упражнений для новорождённых. Бабушки страшно пугались, когда папа или мама брали бедного ребёнка и начинали по-всякому подбрасывать и крутить в воздухе. Ребёнок тоже сначала немного пугался, но уже через неделю только восторженно повизгивал, изображая из себя птичку-гимнастку. Более-менее активно так с ней можно было заниматься лет до четырёх, да и то супруга бросила это после двух — сил на такое не хватало. Я же продолжал до упора, сам нарастив на этом хоть сколько-то мускулатуры.

— Даш, ну ты уже большая и тяжёлая.

— Покрути!

Как говорили ещё древние: чего хочет женщина, того хочет Бог! Удивительно, но сегодня я продержался почти минуту, хотя ещё месяц назад выдыхался вдвое быстрее — а вы попробуйте поподбрасывать шестилетнего, не такого уж и хилого, а скорее наоборот, ребёнка, да на вытянутых руках.

— Чего мне привёз? — Дашка состроила хитрую мордочку.

Начал, как всегда, с шоколадки. Обрадовал, но не сильно. Это ожидаемо.

— Держи, это шкурка кролика. Нет, это не домашний, а дикий лесной хищный кролик, папа на него с луком охотился. Схватка была не на жизнь, а на смерть — папа победил!

Мордочка стала задумчивой.

— Кролики не хищные и у них ушки...

— А эти те ещё, если больше чем трое собираются — идут волков гонять. Им стоматологи специально доплачивают за каждый волчий зуб, а потом с волков втридорога дерут, за вставные, а платят вот столько. Это серебряная марка. А ушки они ещё в молодости теряют в боях и походах.

Девочка покрутила в пальцах полученную монету, погладила кроличью шкурку, почесала нос...

— Рассказывай!

Повествование о хулиганствующих кроликах, беззубых волках, трусливых медведях и наивных лисицах заняло всё время, до самой помывки. Дочка ежевечерние ванны обожала, но сегодня даже устроила скандал, не желая отрываться от рассказа, за что уже я удосужился получить сердитый взгляд от Надежды. Пришлось дальнейшее повествование сначала перенести в ванну, а затем и в спальню, где уже через пятнадцать минут Дашка умильно сопела, намертво вцепившись в бронированную шкуру отважного, но слишком наглого, за что и поплатился, кролика-убийцы.

Зря говорят, что утро добрым не бывает. Даже такое осеннее, немного промозглое прохладное утро может быть добрым. Сегодня решился на пробежку, что не делал уже больше десяти лет. Тело требовало движения. На пятёрку, как раньше, не замахивался, но троечку километров сделал, даже с лёгкостью, которой от себя не ожидал. Вернулся с большой сумкой продуктов — забежал в магазин по дороге, уже, конечно, обратной, а на Гугле письмо поджидает. Полчаса назад ещё не было — перед пробежкой не стал выключать комп, в который залез в перерыве между санитарно-гигиеническими процедурами. Пусть висит — что хорошие, что плохие новости надо воспринимать на сытый желудок.

Через час пришло время для новостей. Сообщение было весьма лаконичным: 'Встречаемся сегодня после пятнадцати в Улан-Баторе. Спросить Лёху Драхму.'

Чё ваще за фигня? Где я и где Улан-Батор? Да у меня и паспорта заграничного нет. Нет, правда, ведь фигня, чего-то я неправильно понимаю. Ну-ка, что нам скажет Рамблер насчёт Улан-Батора и нумизматов? Есть, в смысле нашёл! 'Улан-Батор' это кинотеатр около метро Академическая, там эти любители денежных знаков старины глубокой и отираются. Времени ещё вагон и маленькая такая тележечка. А не попробовать ли разобраться с маной?

Что мы имеем? Имеем не очень хорошую картину — отдых на пользу не пошёл, маны не прибавилось, даже вроде стало чуть меньше, но это вероятно из-за последнего вызова манометра. Хорошо, что просто нет утечки. А не попробовать ли тогда, пользуясь старыми умениями, слегка помедитировать — чем чёрт не шутит.

Умения были старые и не очень хорошо поддерживаемые последнее время, ну разочаровался я в эзотерике слегка, поэтому из медитации периодически вываливался. Убил час, проверил — опять стало чуть меньше. Либо медитация не помогает, либо медитатор из меня хреновый. Ладно, буду дальше экспериментировать. Но позже.

Оказывается готовка, когда всё получается, интересная вещь, точнее процесс. Книги по кулинарии Надежда забрала с собой, но одна у меня всё же осталась, так как имела скорее библиографический интерес. Это 'Советы молодым хозяйкам' Елены Молоховец. Да-да, той самой, которой приписывается фраза: 'Если к вам пришли гости, а у вас ничего нет, пошлите человека в погреб, пусть принесёт фунт масла, два фунта ветчины, дюжину яиц, фунт икры, красной или чёрной и приготовьте лёгкие закуски...' На самом деле ничего такого в книге нет, но саму атмосферу данного сочинения это предложение передаёт прекрасно. Думаю, что это, скорее всего, стёб современников. Её, естественно, у моих чувство юмора не то уже.

Порылся в рецептах. Какие-то у неё и правда завышенные требования к продуктам, особенно к их качеству — понятия об осетрине второй свежести и позавчерашнем мясе, ну, в смысле, если животное забито позже чем вчера, она не имеет, не говоря уже о замороженных продуктах. Даже на простую гурьевскую кашу моих запасов не хватает, пришлось ограничиться рисовой с изюмом. Я вообще сладкое не очень, только на третье или прочие заедки, но эта кашка дюже понравилась. Сборная солянка на первое также не прокатила, не пройдя по тем же параметрам — ну, нет у меня девяти сортов мяса и копчёностей, даже с борщом облом. Оказалось, что перловый суп, если конечно сделать по-человечески и для себя, тоже, то ещё объедение. Вот ни компот, ни кисель изготовить также не удалось, обошёлся чаем. Зато список продуктов, кои надо закупить для более-менее нормального питания, выстроился аж на двух листах, причём на одном из них с двух сторон. Опупеть!

Пока готовил и дегустировал приготовленное, день перекинулся на свою вторую половину. Пора ехать на встречу с Драхмой. Интересно, он и вправду в греческих монетах соображает, или это так — понты? Теоретически встреча назначена на после трёх, но вряд ли позже шести. Да ладно — раньше сядешь, раньше встанешь.

Не сказать, что я не люблю Москву. Нельзя так же сказать, что я не люблю её жителей. Просто, их как-то очень много, и они всё время мельтешат, и самого этим мельтешением заражают, что ли. Вот учился я в Ленинграде, так там приходилось всё время себя тормозить, особенно когда обгоняемые прохожие начинали уж очень быстро исчезать за спиной. Да и в той же Рязани так же. А вот Москва... Ей бы населения хотя бы раз в пять поменьше — вполне бы нормальный город был.

Вот и сейчас — до часа пик курантам ещё тикать и тикать, а в вагоне метро сидячих мест хрен, да не хрена. Хотя всё равно предпочитаю стоять — проклятое коммунистическое воспитание, всё время хочется кому-нибудь место уступить, так что проще не садиться вообще.

Чтобы найти 'Улан-Батор' пришлось попытать милиционера. Я вообще-то предпочитаю именно их пытать — если начнёшь спрашивать у прохожих, то хорошо, если хотя бы десятый скажет, да ещё не факт, что не пошлёт в другую сторону. А вот с членами правоохранительных органов всё нормально — каждый раз в яблочко, без осечек. Не знаю, как они порядок охраняют, все вокруг утверждают, что хреново, даже прокуроры на ментов наезжают, но охраняемую местность знают на отлично.

Нумизматов оказалось не так уж и много — десятка три. Это те, кто сидели за раскладными столиками, с сумочками и чемоданчиками у ног. Некоторые ремни от сумочек на ногу накручивали, видно, чтобы их 'прелести' какой хоббит не упёр. Ходят слухи, что где-то в Новой Зеландии амеры кино по Толкину клепают. Интересно, выйдет у них что-нибудь путное? Кроме 'сидельцев' было ещё около полусотни человек, толпящихся у столиков — эти скорее просто зеваки, ну и ходячие кошельки для торгашей. Это не ко мне, я сам сюда заработать приехал.

Нашёл незанятого 'сидельца', мужика лет пятидесяти с длинными, ниже плеч, волосами.

— Уважаемый, не подскажете, где тут Лёху Драхму найти.

Мужик смерил меня странным взглядом, в котором читалось пренебрежение напополам с жалостью.

— Вон, в синей куртке, — после чего потерял ко мне весь интерес.

Что-то с этой Драхмой не чисто, надо держать ухо востро.

Мужик, всё-таки скорее парень, в синей куртке, был явно моложе меня. Лет двадцать шесть, может двадцать семь. Сейчас он был не занят, поэтому я сразу решил приступить к делу.

— Привет, я Стас, мы по электронке договаривались встретиться.

— А, привет Стас, — улыбка парня мне тоже не понравилась, хотя может это и паранойя. — Показывай, что принёс.

Достаю мешочек, с детства остались такие, типа кисетов, я их специально маму просил сшить, в котором лежат пять монет — по одной каждого вида. Драхма высыпал монеты сначала на руку, затем стал брать их по одной, взвешивая на руке, и складывать на стол в линию. Непонятно откуда, дежавю какое-то, в его руке оказалась лупа, да ещё и с подсветкой. Монеты он рассматривал минуты три, переворачивая, ставя на ребро, даже пробуя катать.

— Интересно. Я, если честно, вживую их не видел, только на картинке, но похожи. У тебя их много?

— Серебра и меди больше десятка, золотая ещё одна.

— Угу, а где взял?

— Место знаю, но других туда не пускают.

— А чё так. Если место хорошее, я бы тоже сходил.

— Пиши на сайт Озгейма, может возьмут тестером.

— А, вона как. А сколько ты таких можешь получить?

— В пределах разумного, ну или же зарплаты.

— А зарплата большая?

— Не очень, в пределах оклада содержания, — поморщился. — Пока. Потом обещали добавить.

— Ну, да! Если бы была большая, небось, баксами брал и не заморачивался.

— Естественно.

— Ладно, как и договорено было — медяхи по рублю, серебро по двадцатке, золото по шестьсот. Только золото проверить надо.

— Медь я так просто привёз, для комплекта, смысла продавать нет. Остальное — согласен.

— Да ладно тебе, давай медь по два рубля — метро окупишь. Гы!

— Хорошо. Тогда два дублона, девять марок, два талера, пятак и пять копеек. Итого с тебя ровно тысяча шестьсот.

— Ты чё, я ж говорю, золото проверять надо. У меня кореша в Институте Стали и Сплавов. Они за два дня проверят. Так что сейчас четыреста, а через два дня приезжай за остальным.

Ага, чего-то такого я и ожидал.

— Не пойдёт.

— Не, ну ты как хотел? Порядок такой, вдруг ты мне туфту суёшь?

— На то ты и знаток. Лады, давай четыреста за медь и серебро, а золото... Похожу тут у вас, может кто и возьмёт. А не возьмёт, я больше не буду их брать.

— Не, братан, так не делается. Ты о встрече договорился, я пришёл, а ты меня кидаешь. Не по-пацански этак.

— Не лепи, — начал я злиться. — Это ты договорился, а я пришёл. И ты же меня кинуть собираешься. Из-за штуки рублей. А мог бы получить нормальный канал. Ты как в том анекдоте, про бизнес по-русски: украсть вагон водки, сдать по дешёвке, а деньги пропить.

Драхма, увидев, что я не введусь, а наоборот начинаю сам заводиться, тут же сбавил обороты.

— А ты, правда, можешь больше достать? Если правда, то фиг с ним. На крайняк, всё одно уйдут. Держи деньги. А с местными не связывайся, такие здесь жуки — враз облапошат. Ты меня держись, со мной не пропадёшь. Я здесь вообще один русский, а русские друг друга не обманывают.

Вот только теперь, вспомнив фильм 'Брат-2', я понял, что подозрительно так в нём было. Чисто семитская внешность ведь. Причём, не стань он делать намёки про евреев, внимания не обратил бы. Демонстративно ощупал и посмотрел на свет три пятисотки и билет в Большой театр. Думал, обидится. Как раз наоборот, похоже сделал всё как надо. Драхма был горд — непонятно, то ли в том, что повёл себя честно и дал настоящие деньги, то ли, что его подделки хрен от настоящих отличишь. Возможно, и сцена с проверкой золота была тестом на лоховитость, и кидать он меня не хотел. По крайней мере, сегодня и так мелко.

Деньгами, хоть и не крупно, разжился. Главное не сумма, а принцип. Всего я заработал где-то восемнадцать дукатов. Конечно, большинство сделал на ставках и призовом фонде, но всё равно это больше десяти штук в деревянных, если переводить по золоту. С серебра почти двадцать выходит. С учётом того, что для нашего года, на переломе тысячелетий, десятка в месяц нормальный заработок, то можно неплохо подняться. Да ещё иметь по полмесяца выходных.

Можно немного покутить, а именно посетить, например, суши-бар. Один знакомый, как-то приехавший с Востока, с достаточно дальнего, сказал, что только там он понял, что такое настоящие морепродукты. То, что продают у нас здесь — чистая отрава. Не знаю, в Японии не был, но по мне так изредка, да в охоточку, вполне можно и разговеться.

Глава 10.

Дома хорошо, в гостях весело.

— И долго ты валяться собрался? Совсем за две недели опух, небось спал там как кот — часов по восемнадцать.

А вот ничего подобного — по девять-десять да, спал. Ну, люблю я поспать, после хорошего отдыха. Или в процессе оного.

— Сколько времени?

— Рассвет скоро.

— Блин, Тинки, ты совсем озверела, без мужского внимания.

— Ох-ох-ох, у меня этого внимания — во!

— Тинки, если учитывать твои размеры, то ты показала грамма два. Примерно.

— Дурак!

Ага, поговорили.

— Ладно, не обижайся, я пошутил.

— Всё равно дурак.

— А, так ты не обзывалась, а просто диагноз ставила. Тогда нормально — я знаю.

— Пф! Ты когда будешь за игру платить — сейчас или в конце цикла?

— А как лучше?

— Кому как. Если сейчас заплатишь, то с тебя двадцать восемь марок, зато сейчас. Если в конце, то в зависимости на сколько вырастешь, зато и денег через две недели будет больше.

— А если я их потеряю, украдут, проиграю или просто на девок потрачу?

— Тогда по кубковой системе — навылет!

— Сейчас.

Блям!

— Сделано!

— Что, я уже стал беднее?

— А то — у нас не заржавеет.

С чего бы стоило начать сегодняшний день? Не будем портить традицию — с охоты.

Да, местность тут, и правда, не способствует, хотя сегодня зверья было побольше, чем в прошлый раз. Может обновление сервера сказывается? Хотя ничего ценного и не подбил, ну, не считать же зайца ценным трофеем, но настрелял порядочно. Надо бы попросить Фрэнка натаскать Тоба как загонщика.

Староста с женой собирались в обратный путь. Скатертью дорога, да и мне пора — Лукреция давеча обещала недорого комнатку под самой крышей сдать, точнее утверждала, что отца уговорит. Будем надеяться.

— Привет, Бенедикт. Комната есть, недорогая?

— Марка в день.

— А что так дорого, мне знаешь ли скидку обещали.

— Плюс завтрак, но без хмельного.

— Кто ж с утра глаза заливает?

— Ты бы знал сколько таких любителей — вон сидят. Компашка.

Посреди зала уже, и правда, бражничала весёлая компания, в которой я опознал своих соперников по субботнему мордобою.

— Тю, эти же из-за МКАДа.

— Откуда?

— Иногородние, говорю, дикие.

— Что дикие, точно, но ты потише — обидеться могут. Лушка, веди своего хахаля в нумер. Да быстро, одна нога здесь, другая тоже тут — не время сейчас их расставлять.

— Ну вас, папаша, с вашим тупым казарменным юмором, — Лукреция, уже изрядно взмыленная, небось тоже до рассвета встала, вышла из кухни. — Привет, Стас. Айда за мной, времени и правда нет — после вчерашнего никак не разгребём.

— Вроде вчера сильно большого ажиотажа и не было.

— Ну да, это ты у нас трезвенник, спать чуть не с закатом отправился, а здесь после полуночи такой гудеж пошёл — только одних драк три штуки.

— Хорошо, видно, отдохнули.

— А то — у нас не заржавеет!

А вот интересно — кто у кого фразочки приворовывает? Ставлю три против одного, что это Тинки не уважает закон о копирайте.

Комнатка оказалась так себе — как и обещалось в мансарде, причём уклон крыши был настолько не крут, что нормально стоять, не упираясь головой в стропила, можно было только на одной половине комнаты, дальше только согнувшись.

— У вас тут снег бывает?

— На моей жизни — дважды.

— И на следующий день уже растаял?

— Угу, — Лукреция грустно улыбнулась. — Так жалко.

Эх ты, дитя субтропиков.

— Слушай, можно я тебя буду называть как-нибудь покороче?

— Только не Лушкой, а то прямо как собаку.

— Мне тоже не нравится, а если просто Лу?

Девушка сжала губы и внимательно на меня посмотрела.

— Можно, меня так мама называла. Я помню.

Вот уточнять что стало с мамой даже не собираюсь, потому как история небось не из приятных.

— Вот и отлично. Скажи, а как пройти в библиотеку?

— Э, — Лукреция похоже перемкнуло от смены темы. — Ну, как до школы магии, то есть Академии конечно, дойдёшь, то в левый переулок, а там уже увидишь.

— Ещё, вам услуги начинающего кулинара не нужны?

— Совсем начинающего?

— У Феклы учился, практику в 'Золотой птице' проходил, совсем чуть-чуть.

— Ну, — Лу скептически посмотрела на меня, накручивая на палец рыжий, скорее даже ближе к красному, локон. — На что-нибудь может и сгодишься. Должен будешь.

— Моя благодарность будет безгранична. В пределах разумного.

Надеюсь, Альтов у них тут на гастролях не был — тоже ведь плагиатничаю.

— Ладно, уди уж, в свою библиотеку, но чтобы к закату — как меч. Если будешь как хороший меч, то точно найду к чему тебя пристроить.

Намёки или просто шуточки такие?

Библиотека оказалась именно там, где и предсказывалось. Невысокое слегка обшарпанное здание, с ведущей к нему весьма заросшей дорожкой из потрескавшихся плит, размером этак пол на пол ярда, положенных в два ряда. Вот между этими рядами основная масса травы и пробивалась, да и в поперечных просветах тоже присутствовала. Да, заросла, однако, народная тропа.

Дверь, что странно, совсем не скрипела, но открывалась с натугой. Внутри царили пыль и тишина. Сразу за дверью помещение перегораживала невысокая стойка, отделяющая объекты знания от их потенциальных субъектов. Объектов на полках, тех, что я видел, стояло достаточно много, субъект был один и ему очень хотелось чихнуть. Ну, раз хочется — будь здоров!

— Апч-хи!

Здоровья, кроме самого себя, похоже никто желать не собирался.

— Есть кто живой?

Только мёртвых с косами не хватает, потому как тишина присутствует и даже царствует. Классик бы сказал — звенящая. Ну, раз никого нет, то я первый буду. Перемахнув через низкое препятствие, подошёл к ближайшему стеллажу и слегка прифигел, рассмотрев за напластованиями пылюки, что именно на нём находится. Вы слышали слово гримуар? Я тоже слышал, но только не представлял себе, что это такое. Теперь представляю. Если по высоте корешков это повыше обычной книги раза в полтора, то по толщине... Не скажу во сколько оно толще, потому как математический дар отказывает. В общем самое тонкое из представленного было где-то с полметра, остальное потолще, иногда в разы. Да если я вытащу даже самую мелкую, она же меня придавит.

— Кха! Что вы себе позволяете? Вход посетителям за стойку запрещён!

Голос раздался откуда-то справа.

— Извините, я спросил, никто не ответил.

— Что спросили?

— Есть ли кто-нибудь.

— Э нет, вы спросили не так. Вспоминайте.

— Ну, спросил, есть ли кто живой.

— Вот именно, — прямо из переплёта высунулась полупрозрачная голова, почти уткнувшись в меня длинным крючковатым носом, со свисавшей с него зелёной каплей. — А неживые, значит, вас не интересуют? А может вы считаете, что они недостойны вашего внимания? Или вы вообще не считаете их достойными?

— Это... Извините конечно, но я не предполагал, что здесь могут быть неживые.

— Почему ещё? Вы считаете это место недостойным или меня недостойным этого места?

Вот же доколупался, привидение чокнутое.

Медленно отступая, добрался до стойки и быстро ретировался за неё. Дух вроде начал успокаиваться, наблюдая за моей ретирадой, по крайней мере, носом начал хлюпать заметно тише.

— Вот то-то же. А то придут, нахамят, напачкают, а мне потом за всеми вами прибирай, порядок наводи.

Похоже, или он не убирает за пачкающими посетителям, или, что скорее, тех так давно не было, что это чудо вообще забыло, что убираться надо.

— Чего надо-то? А то мне некогда — работы завались, не продохнуть. Я, между прочим, в отпуске уже двести одиннадцать лет не был. Кручусь аки пчёлка в колесе.

— Мне бы почитать чего интересного.

— Ха, много вас таких, — приведение запнулось. — Было. Раньше. Откуда я знаю что тебе интересно? Сказания болотных слизней хочешь? Очень занимательная литература.

— Не, мне бы чего попроще, например история мира.

— Нету.

— Чего, совсем?

— Не совсем. Есть в изложении дроу, на их же языке. Ты не поймёшь.

— А с переводом, ну хотя бы подстрочным.

— Ишь чего захотел, а я думаешь здесь для чего сижу? Я переводы делаю! Вот сейчас, например, перевожу свадебные песнопения дриад Западного леса. Леса уже тысячу с лишним лет как нет — сгорел, дриады естественно разбежались, то есть эмигрировали, культуру свою растеряли, в смысле ассимилировались, и никому ничего не надо. Одному Гасперу надо, а мне, между прочим, зарплату за два года задерживают. Погоди, а может ты заплату принёс?

— Нет, я почитать чего зашёл.

— Конечно, дождёшься от вас. Так чего хочешь?

— Ну, если по истории ничего нет...

— Кто сказал нет? У меня всё есть, только такие как ты, наделённые скудным умом и безграничным невежеством, не способны припасть к этому свежему роднику знаний.

— Ясно. По магии что-нибудь есть?

— Конечно. Полно. Хочешь обряды гоблинских шаманов? На оркском. Или демонологию на Высшем Инферно?

— А что-либо, для моего скудного ума и безграничного невежества?

— Есть, — призрак перешёл на шёпот. — 'Воспроизводство троллей в диких условиях'. Монография в картинках. Чего нос воротишь? Очень интересная книга — я сам её время от времени пересматриваю, иногда несколько раз в день.

Похоже, с ним всё ясно. Уже ни на что не надеясь, решил задать последний вопрос.

— Умениям никаким полезным не обучаете?

— А почему интересуешься? — глаза призрака алчно заблестели.

— Ну, если ценное чего есть, то, может, обучился бы. Деньги есть.

На последнюю фразу оппонент отреагировал очень эмоционально, аж руки начал тереть, но ответил неуверенно.

— Могу обучить на библиотекаря.

— Нет, как-то не очень.

— Да, и правильно, чего тебе от такой профессии, — похоже, за своё место испугался.

— А переводчиком хочешь?

Заманчиво, конечно.

— Дорого?

— Лишнего не возьму — всего двадцать марок.

— Везде же десять.

— Да неужто так подешевело за последние двести одиннадцать лет? Хорошо, пусть десять.

— И как скоро я смогу переводить?

— Если упорно заниматься, то лет пять-семь на каждый язык, но это со словарём.

Нафиг-нафиг!

— Всё?

— Ещё могу предложить навык картографа.

— А это что за зверь?

— О, это великолепная профессия — если вы купите специальную карту, ценой всего два дуката, не морщьтесь, для вас так уж и быть я сделаю скидку вдвое, то сможете наносить на неё вид местности, которую посетите, а также сможете продавать информацию тому, кому она интересна.

— И кому же она бывает интересна?

— Ну, тут много может быть нуждающихся. Купцам интересны новые дороги, селения или, например, шахты. Шахтёрам те же шахты или планы внутри шахт, охотникам богатые зверьём неразведанные леса. Да, в конце концов, тем же городским управам можете продавать, только они дорого не платят. По крайней мере, двести одиннадцать лет назад не платили, так что мой совет: продавай им информацию в последнюю очередь.

Занимательно, может правда попробовать.

— А просто так карту купить можно?

— Можно и просто так, только тогда ты будешь всегда платить, а не тебе.

— Пожалуй, это я возьму.

— Отличненько, только надо кое-что сделать для начала.

— Это что, за кое-что?

— О, ничего серьёзного. Я упоминал, что мне уже за два года жалование задерживают? Ах, упоминал. Так вот, надо всего-навсего отнести записку бургомистру, с упоминанием о столь вопиющем нарушении правил. Записку я напишу сам, вам только надо отдать её.

— А скидка за обучение?

— Какой вы меркантильный, это же всего маленькая прогулка.

— Ну, так и прогуляйтесь.

Приведение заменжевалось, вероятно подбирая слова.

— Дело в том, что мне несколько затруднительно покидать сиё здание... Обстоятельства, понимаете ли...

— Короче, выйти отсюда ты не можешь?

В ответ скорбное молчание.

— И уже два года сюда никто не заходил, так? — молчи-молчи, и так всё понятно. — И если мы сейчас не договоримся, то ещё, как минимум пару лет тебе жалования не видать.

Хамлю, конечно, но если на него не надавить, то оно само на шею сядет и ножки свесит.

— Молчание знак согласия, кстати, а жалование-то большое?

— Пятьдесят дукатов в год, но если можно, я бы хотел дублонами получить, вы уж там попросите.

— Хорошие деньги. Слушай, раз выйти ты отсюда не можешь, значит, денег и не тратишь. Это сколько же должно за двести с лишним лет собраться? О! И спрятать ты их не можешь нигде, кроме как в библиотеке.

Глаза призрака стали круглыми от ужаса.

— Не найдёшь, я так спрятал что никто не найдёт!

— Не очень-то и хотелось, — попытался успокоить я призрака. — Но, всё же, услуги надо оплачивать.

— Одна марка.

— Вот это уже другой разговор, а уверен, что бесплатно никак?

— Одна марка скидки!

— Это несерьёзно. Одна марка за обучение — такой вариант я готов рассмотреть.

Торговались мы знатно, призрак аж потерял свою чёрно-белость изображения и раскраснелся. В общем, все получили удовольствие, сойдясь на четырёх марках и тридцати копейках. Первоначально я рассчитывал, что сойдёмся на пяти серебряках, но единичка в торговле дала свой результат. Карту призрак обещал за сорок шесть марок отдать — надо было видеть его грустные глаза. Гаспер быстро начиркал записку для бургомистра, ну а я отправился, как посчитал, в недалёкое путешествие. Святая наивность, совсем не взял в толк, что дело в деньгах. Их получают легко, а вот отдают...

Здание муниципалитета находилось на главной площади рядом с храмом. Вот ещё упущение, так до храма и не добрался. Интересно как тут к агностикам, а особенно атеистам относятся? Надеюсь не очень горячо, по мне так и четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту, многовато. Надо бы этот вопрос просветить, причём без инфракрасной составляющей.

Никаких постов охраны на входе не было, заходи кто хочешь — спрашивай кого надо. Спрашивать можно сколько угодно, потому как и в холле первого этажа ни охраны, ни завалящего мажордома. Здание двухэтажное, значит, начальство на первом этаже сидеть не станет, не по рангу. Логика, однако. Пойду на второй.

О, дорожка! Красная, слегка вытоптанная и немного грязная, но по ней я обязательно дойду до главного начальника. Впрочем, и идти далеко не надо — упирается дорожка прямо в высокие, метра три, резные двустворчатые двери. Тянем-потянем, не открывается. Тогда толкнём! Угадал.

Ни секретаря, ни самого покоя для его восседания, из которого он может руководить судьбами посетителей, хотя бы на уровне пущу-не пущу, не было, а был огромный кабинет, метров этак в сто квадратных. Кабинет прямоугольный, построенный по принципу золотого сечения, причём не только в проекции пола, но и по вертикали, оттого зал получился очень высоким, что, кстати, странно. Со стороны улицы здание выглядело достаточно приземистым. Ещё одна странность состояла в том, что зал был залит светом из двух рядов высоченных окон, кои прорезали обе длинных стены кабинета. Таких окон на фасаде, вроде, тоже не было. В противоположном от меня торце находился огромный письменный стол, заваленный горой бумаг, за которыми просматривалась склоненная голова с изрядной лысиной.

— По какому вопросу? — хозяин стола даже не глянул в мою сторону. — Почему без доклада?

— Вопрос у меня скорее относится к общественной культуре и народному образованию, но и несколько личный.

Владелец кабинета удивлённо глянул в мою сторону, но тут же заулыбался.

— О, это же наш призёр, как вас по имени? Стас, не ошибаюсь?

— Нет, господин бургомистр.

Да, это был тот самый дядька, что проводил награждение победителей турнира.

— Зовите меня просто Кауф.

— Очень приятно, господин Кауф.

— И без 'господина', у нас тут, знаете ли, по-простому. Окраина. Но никаких майданов!

— Я постараюсь, хотя это может быть и нелегко.

— Ну, тогда зовите как легко, мы никого не принуждаем. Так какое у вас дело?

— Я тут в вашу библиотеку зашёл...

— А, с Гаспером познакомились, и что этот старый хрыч вынудил вас сделать?

— Наоборот, это я попросил сделать его кое-что для меня, а он, в качестве ответной любезности, обратился с просьбой, посодействовать в получении задолженности по заработной плате. Ему, судя по всему, трудно передвигаться.

— А мы разве ему что-то платим? Зачем вообще привидению деньги?

— Он утверждает, что ему задолжали за два года сто дукатов.

— Сколько? Не может быть. Мы, значит, предоставляем ему крышу над головой, а он ещё и такие огромные деньги требует! Вы уверены, что именно сто и именно за два года?

— Это с его слов.

— Н-да, этот вопрос надо решить с казначеем. Точно, именно с казначеем. Вот вам письмо, — Кауф что-то быстро начирикал гусиным пером на обрывке бумажки. — Найдите Мани и пусть он разберётся.

— А где его искать?

— На первом этаже, — отмахнулся от меня чем-то уже занятый бургомистр, показав снова свою лысину.

Похоже, хитрое привидение задало мне непростую задачу.

На первом этаже дверей была масса, и ни одной открытой, разумеется, кроме входной, для меня, в данный момент, естественно, выходной. Но всё ж мне повезло, после того как я попытался открыть очередную, где-то в середине второго десятка, дверь, заметил приколотую на косяк небольшую записку. 'Буду через час. Мани' Хорошо, что лысый сказал имя казначея, иначе хрен бы внимание обратил. Смутила меня не сама записка, а её внешний вид — была она какая-то желтоватая пожухлая, покрытая пылью, да и чернила изрядно повыцвели. Как бы не первый год болтается.

Ну и что теперь делать? Тупик. Может узнать где этот Мани живёт, да и наведаться с визитом. Идти опять к Кауфу, узнавать домашний адрес? Вот уж сомневаюсь, судя по последней реплике, что скажет.

Вышел на улицу и осмотрелся. Не бывает невыполнимых квестов, где-то тут прямо перед глазами должна быть подсказка. Вот она идёт.

— Эй, Барэт, — увидел единственного знакомого стражника, из тройки что пересекала площадь. Точнее не совсем пересекала, а скорее проходила по периметру держась в тени. — От кого скрываетесь, от солнца или от начальства?

По тому как смущённо переглянулись стражники, понял, что раннее нежаркое солнышко явно не при делах. Не будем смущать робковатых стражей порядка. Быстро пересёк площадь.

— Привет Барэт. Представишь коллег?

— Да. Это Гор и Кальдер, — Гор оказался долговязым молодым, но уже лысым детиной за два метра ростом. То, что он лыс я заметил из-за того, что кожаный шлем тот держал в левой руке, рукавом которой и вытирал потную плешь. Второй плотный коротышка с отличительной чертой в виде красного носа картошкой. — А это Стас, вы его на арене видели.

Пожали руки, у обоих рукопожатия были крепкими и уверенными, но без лишнего бахвальства силой. Уважаю такие.

— Чего у мэрии с утра ошиваешься? Никак непотребство какое задумал в виде революции или акта террористического? — Барет видно решил отомстить, за нарушение режима скрытого, от начальства в первую очередь, патрулирования. Его приятели хмыкнули и делано агрессивно оскалились.

— Ну да, а как тебя увидел, так решил сразу сдаться, пока ты резво не покинул место будущего преступления. На самом деле мне казначей нужен, надеюсь его тебе не жалко?

— Сквалыгу-то этого. Можешь его хоть сам съесть, хоть псу своему скормить.

— Э нет, так он легко отделается, я с него денег хочу стребовать.

— Ну ты и садюга, — все трое стражников в голос заржали, даже не пытаясь больше сохранить своё инкогнито. — Признавайся, кто тебя подговорил совершить одно из наиболее ужасных преступлений, что только можно измыслить и применить против нашего щедрого добряка Мани?

— Есть у меня одно знакомое привидение, что окапалось в библиотеке.

— А у нас есть в городе библиотека? — вклинился в разговор Кальдер. Похоже наличие привидения его не удивило.

— Есть, — подтвердил Гор, снова вытерев лысину рукавом, надо будет ему носовой платок сшить или научить носить бандану. — Нам же три года назад, когда мы в стражу нанимались, доводили на инструктаже. Забыл?

— Может ты ещё место покажешь? — вздыбился петухом коротышка.

— Нет, — примирительно вздохнул гигант. — Даже не назову того, кто сможет. Хотя почему? Назову — Стас знает. Может показать.

— Вам правда интересно?

— Не, — все трое отрицательно замотали головами. — Чё мы, привидения не видели?

Похоже о таких пустяках, как: для чего нужна библиотека, кроме содержания там привидений, они даже не задумывались.

— Ясно, так где я могу Мани найти?

— Ну, если ты и правда ищешь его с преступными намерениями, то тогда он в своей лавке. Пойдёшь по той улице, где клён растёт, видишь, ярдов через триста заметишь вывеску: 'Универсальный магазин Мани'. Тебе туда. Надеюсь, ты отомстишь за всех.

— Погоди, а как это так получилось, что владелец магазина, работает и казначеем муниципалитета?

— Что значит, как? А что по твоему должен делать казначей?

— Ну, вовремя и правильно финансировать городской бюджет.

— Эхва, ты сказал. По мнению наших бургомистра и казначея, его обязанность всячески экономить деньги. Любым способом. Вот скоро и убедишься. На своей шкуре.

Предупреждён, значит вооружён. Хоть примерно буду знать, чего ожидать. Квест становится всё интереснее, чтоб его.

Прогулка, и правда, оказалась недолгой. Всё-таки лавкой, данное здание стражники назвали зря, хотя до универмага оно тоже вряд ли дотягивало, у нас бы такое окрестили минимаркетом. Хотя нет, в российском провинциальном городке могли и супермаркетом обозвать. Так что скромность неизвестного мне пока господина Мани, вероятно, имела право на существование, если бы в этом мире изобрели микроскоп.

Колокольчик, что возвестил о моём приходе, имел вполне мелодичный звук и не заставлял приседать от неожиданности. С виду всё благостно и аккуратненько. Деревянные чисто оструганные стеллажи как вдоль стен, так и внутри небольшого зала метров этак в полста квадратных. Если в ярдах, то больше, как говорится в попугаях удав значительно длиннее. Чуть сбоку от входа прилавок с благообразным господином среднего роста и возраста. Отличительной чертой данного субъекта являются просто огромные угольно-чёрные бакенбарды, абсолютно диссонирующие с невзрачной блеклой причёской, украшенной внушительными залысинами.

— Чем могу помочь в моём поистине великолепном универсальном магазине, уважаемому страннику? Здесь, можете убедиться сами, — владелец бакенбардов широким величественным жестом повёл в сторону стеллажей. — Вы найдёте всё, о чём может только мечтать любой уважающий себя путешественник, даже если он решил остепениться и прожить долгие счастливые годы в нашем прекрасном городе. Хотя, глядя на вас, я вижу, что вам не наскучил ещё ветер странствий.

— Ага, поболтаюсь ещё по свету.

— Тогда выбирайте. Любое снаряжение, оружие, алхимические снадобья и магические свитки. Возможно вам нужны инструменты для редких профессий? Их есть у меня!

— Хорошо, погляжу пока.

А на самом деле, почему бы и не поглазеть? Ну, скажу я ему зачем пришёл, того и гляди, выпихнет взашей, а так попробую контакт наладить.

— Что конкретно интересует многоуважаемого странника?

— Конкретно, это серьёзно. Надо сначала приглядеться, вдруг у вас тут есть нечто, нужное мне позарез, а я об этом даже не догадываюсь. Спешить не надо.

— Поистине мудрое решение. Готов сопроводить вас, давая прямо на месте любые пояснения, кои могут понадобиться.

И ещё рекламы на уши навешаешь. Я и дома-то во время рекламных пауз кнопку выключения звука на пульте телевизора жму, а у тебя, небось, такой кнопки и нет.

— Спасибо большое за лестное предложение господин Мани, но не стоит тратить на меня ваше драгоценное время. Как только появятся вопросы, моментально обращусь.

— Ну что вы Стас, — хозяин, к которому я обратился по имени, расцвёл и вернул мне любезность. — Для такого великолепного бойца, мастера и мага — всё что угодно.

Да ну? Может в долг у него попросить? Думаю не стоит портить так замечательно начавшееся знакомство. Но, что слишком много он про меня знает, если это, конечно, не тычок пальцем наугад. Ведь, вероятно, такие, вроде меня, и набирают кучу профессий, а также качают военку и магию.

Несмотря на не такой уж и великий размер зала, побродить было где. Каждый стеллаж имел от четырёх полок с расположенными на них крупными предметами, вплоть до десятка, если товар не отличался большими размерами.

Перво-наперво подошёл к нескольким манекенам, что стояли тут же у стойки. На первом висел укороченный хаубержон, копия доставшегося Илье приза. Перепоясан манекен был грубым кожаным ремнём, с болтавшимся на нём стандартным медным гладием. Короче, ничего интересного, первый уровень — пройденный этап.

Следующий выставочный комплект выглядел повнушительнее — бронзовый, длиной ниже колен хауберг, выполненный заодно с кольчужными рукавицами и капюшоном. Из-под расклешённого с вертикальными разрезами до верха бедра подола, выглядывали кольчужные же штанишки, усиленные по внешней стороне бедра и голени двойным плетением. Явно конный доспех, тем более рядом красовался тяжёлый для пехотинца круглый щит, обильно окованный медью поверх толстых дубовых досок — способный держать не только рубящие удары, но и тычок кавалеристского лэнса. В теории, потому как щит может и выдержит, но всадник всё одно после правильного удара будет птичку изображать, а после неправильного могут и оба. Потому как третьему закону Ньютона совершенно по барабану на ком себя демонстрировать — на благородных рыцарях или бильярдных шарах.

Вооружение сего деревянного болвана составлял более длинный и чуть более широкий чем гладий бронзовый меч, который я определил, как спату и бронзовый же топор на длинной, с метр, рукоятке. Тут явный анахронизм — если таким образом представленно вооружение и снаряжение воина второго уровня, то бронзовой спате делать тут нечего — либо меч должен быть гладием, либо спата медная. Ну да ладно, может просто для красоты стоят или хозяин подбирал комплект по материалам. Для меня это всё одно не актуально — со своим уровнем выносливости, таскать подобную тяжесть не смогу, а лошадки нет. А вот третий комплект интересен, в чисто познавательных, хотя немного и в эстетических целях.

На третьем, последнем, болване железа было понавешано сверх всякой меры. Не поручусь, что именно железа, потому как это могла быть и сталь или, вообще, какой-нибудь более высокоуровневый сплав, типа упоминаемых Молом железной меди или бронзовой стали. Если начинать сверху, то в глаза бросался сваренный из широких полос открытый шлем со стрелкой на переносице и бармицей. Ниже красовался сварной горжет, переходящий в массивные наплечники. Уже под наплечниками, что должны были скрывать руку воина до середины плечевой кости, шёл следующий, а на сам деле основной защитный элемент — мощный ламинарный поясной доспех, продолжающийся в ламинарной же, до середины бедра, юбкой. Сам нагрудник, своими широкими полосами, особенно вкупе с наплечниками, здорово напоминал римскую лорику сегментата. Из-под правого наплечника ниспадал недлинный кольчужный рукав, переходящий ниже локтя в цельный, грубо скованный короткий наруч. К наручу сваркой пришпандорен широкий браслет, а вот уже на браслете висело чудо местной портняжно-кузнечной мысли — боевая перчатка. В отличие от рукавиц на хауберге, эта имела не только отдельный большой палец, а ещё и указательный, правда три остальных всё одно были определены в один широкий мешочек. Сама перчатка снаружи ладони кожу имела толстую и грубую, а с внутренней стороны мягкую, очень тонкую, да вдобавок и перфорированную маленькими отверстиями. Кроме того, внешняя сторона перчатки защищалась нашитыми поверху тонкими металлическими пластинами, хитро перехлёстывающимися на местах суставов, так что неплохо защищала ладонь в сжатом состоянии. А вот в разогнутом скорее напоминала страшноватую черепашку, со вставшими дыбом кусочками панциря.

С левым рукавом всё обстояло проще — из-под наплечника свисал такой же длинный кольчужный чулок для руки, что и на хауберге. Это понятно, левая должна быть защищена щитом, что и стоял рядом. Щит был чуть менее массивен, чем кавалерийский, скорее овальный, чем круглый, но тоже, на вид, явно нелёгкий.

Из-под юбки доспеха выглядывали кольчужные бриджи, сразу ниже колена переходящие в поножи, а те уже вставлялись в низкие, с широкими голенищами толстокожие сапоги. Подъём сапога также накрыт мощной пластиной, вероятно, для защиты от удара подтоком длиннодревковых видов оружия или просто от соскользнувших с ноги лезвий.

В целом, данный комплект внушал. Одетый на себя, явно внушал уверенность, а вот увидешь его на противнике, тут и до чувства безысходности недалеко. И это я не переходил ещё к оружию.

Оружие внушало не меньше. Для начала, клинкового оружия, если не считать кинжала, типа мизерикордии с ромбовидным сечением лезвия, висевшим на поясе, представлено не было. Рядом с кинжалом, но напротив другого бедра, крепилась деревянная рукоятка с толстой цепью. Общая длина рукояти и цепи — чуть больше ярда, а уже к цепи крепился оснащённый шипами шар. Моргенштерн, простой и в тоже время сложный для использования снаряд для сокращения числа реальных и потенциальных недоброжелателей. Простота его в том, что по сути это обычный кистень, только более смертоубийственный, сложность же, продолжение его особых свойств — из-за гибкой цепи, данное оружие сложно парировать, так как цепь просто изогнётся вокруг небольшого препятствия, например меча, и шар всё одно поразит цель. От этой штуки надо либо уворачиваться, или закрываться щитом, но приняв это на щит можно и остаться без оного, или, по меньшей мере, отсушить руку. Для неопытного владельца моргенштерн, представлял как бы не большую опасность, чем для его противника — не освоившие в нужной мере данное оружие бойцы часто сами получали по голове или другим частям тела, совершив, например, неправильный замах.

Второй экземпляр оружия частично походил на моргенштерн, но и отличий имел не меньше. Во-первых, он имел древко ярда в полтора, во-вторых, на конце древка находилась боевая часть длиной не менее полуярда — шипастый, увенчанный крюком металлический цилиндр, чуть толще древка. Нижняя часть древка имела короткий острый подток. Это оружие, по всей видимости, использовалось чтобы оглушить и выдернуть бойца из вражеского строя или стащить с лошади.

Интересный подбор вооружения. Не знаю, может для данного мира он и обычен, но в книгах моего, такие штуки описывали не часто, хотя, что мы на самом деле знаем о средневековье? Только то, что не слишком образованные в истории писатели рассказали нам. Рассказывают же они только то, что сами смогли осознать, прочитав серьёзные труды учёных, да и то в рамках своего понимания. К тому же пытаясь адаптировать понятое для мозгов среднего читателя, который и так не блещет интеллектом, а в представлении, так называемых 'мэтров', ещё и откровенно туп. Вот и пересказывают нам либо банальности, либо исторические анекдоты, к реальной исторической правде отношения не имеющие.

Ещё проблема в том, что читаем мы то, что написано максимум в конце девятнадцатого, да в двадцатом веке, ну, или в начале двадцать первого. Что можут знать писатели из двадцатого века о веке, скажем, двенадцатом, особенно если даже о современности они всякую ересь несут? Правильно, исторической правды в таких произведениях если не ноль, то величина близкая к этому, чаще же значения, вообще, отрицательные. В том смысле, что в осознании исторических реалий, вреда от таких книг больше, чем пользы. Так что ничего, кроме развлекательной роли они не исполняют.

Современников тех же крестовых походов мы не читаем. Во-первых не знаем языка, но даже в переводе тексты эти трудны, ибо написаны зубодробительным слогом, а потому максимум на что некоторых из нас и хватает, это прочесть пересказ. С пересказами не менее сложно. Почему? Да потому что серьёзный учёный этим заниматься не будет, а беллетристу там делать нечего. Вот здесь мы переходим ко второму. Во-вторых, тексты эти скучны — ни тебе любовных историй, с желательным смакованием эротических сцен, ни динамичных описаний битв и поединков. Ну кому интересно читать про каждодневные описания хождения по пустыне, перечисление умерших от болезней и плохой воды, сколько овец было съедено и бочонков вина выпито? А об этом современники и пишут в своих мемуарах и путевых заметках. Изредка об анекдотах и курьёзах, которые потом выцарапываются из этих трудов, словно крупинки ценных металлов из пустой породы, и предлагаются нам уже нашими современниками как факты повседневной жизни пращуров.

На самом деле, жизнь наших предков была по большей части скучна не меньше нашей, иначе как, что тогда трубадуры и балаганные актёры, что сейчас звёзды кино, выжили бы? Те просто померли бы с голода, а эти... про этих не будем.

Что-то я отвлёкся, а надо же дальше идти, посмотреть, что ещё хорошего предлагают.

По большей части ничего сильно интересного больше не увидел. Всякий разный сельскохозяйственный, и не только, инструмент совершенно не заинтересовал, хотя необычные штуки и попадались, но звать хозяина чтобы спросить, 'что это за хрень' не хотелось. Алхимия представлена убого, то есть знакомым набором эликсиров. Имелась такая непонятная вещь, как магические свитки, но по ним можно и позже уточнить, тем более, что представлены те были тоже убогими заклинаниями максимум третьего уровня — это я подглядел в тексте.

Со снаряжением опять же было не богато, но поясных сумок и перевязей разных видов было несколько, из которых я опознал только оружейную. Кстати, мне же надо дополнительный карман под оружие прикупить, уровень-то второй уже есть. Запоминаем. Дальше была одежда. Ну, тут всё просто — повседневный, и очень неплохой прикид имеется, на бал не приглашали, так что нечего шиковать, тем более что одёжа не пачкается и смены не требует, только починки.

Еда. Вот заниматься покупкой муки и прочих масел с приправами пока не собираюсь. Мяса настрелять и кулинарку на нём прокачать и так могу, а сложные рецепты пока не про меня, так что питаться проще либо своим, либо в таверне. Пропускаем. Пока.

Хм, а вроде всё. Быстро закончился универсальный ассортимент. Хозяин был занят — с задумчивым видом строчил во внушительном гроссбухе, но при моём появлении мигом отложил перо, натянув на лицо маску благосклонного внимания, только глазки алчно поблёскивали.

— Надеюсь нашли массу интересных для себя вещей?

— Да, кое-что увидел, но будучи стеснённым в средствах, пока не могу позволить себе трат, — глаза торговца потускнели. — Но кое-какие мелочи неплохо было бы прикупить. Для начала меня интересует сумка для оружейной перевязи, а также перевязи профессий, артефакторную, магическую и 'мародёрка'.

— Ну вот, а вы говорите стеснение в средствах, — Мани моментом оживился. — Такому богатому клиенту с высокими потребностями, всегда рад.

Сейчас начнёт впаривать своё шмотьё втридорога.

— Дополнительная сумка будет стоить... стоить... будет... — Торговец завис, взгляд остекленел.

Отвис торгаш только секунд через пятнадцать.

— А у вас что, господин Стас, — не только голос, но и весь вид Мани изменился. — Разве открыт навык торговца? Странно, если бы кто в городе обучил вас, я бы знал.

Похоже нашёл всё-таки глюк в игре — всё поведение торговца говорит об этом. Если сообщу, может премию какую-никакую подкинут.

— Это я в деревне ещё умудрился.

— Но там же нет торговцев, я бы и это знал.

— Нет, но у Странников, знаете ли, есть свои методы.

— Да-да, конечно...

— Так что там по ценам.

— Ах, по ценам... Сумка десять марок и пятнадцать копеек, перевязи по двадцать марок и тридцать копеек, но они только для местных недворян, то есть на шесть ячеек. А сумка путника, или как вы называете её 'мародёрка', на два отделения сорок одна марка десять копеек. Артефактная и магическая перевязи по одному дукату и полторы марки.

Как интересно, это у них цены здесь выше чем на земном аукционе. Знал бы, там закупился. Хотя, денег с собой немного брал... В общем, пусть идёт как идёт.

— А не объясните ли, глубокоуважаемый, почему суммы такие некруглые, и как вообще ценообразование происходит.

— О, это несложно, милостивый государь. Вся разница в уровнях и в процентах. Откуда взялись эти проценты не спрашивайте, вся эта неразбериха с времён Империи. Возможно те мудрецы знали откуда взялась эта странная единица, но увы, знания те утеряны.

Как вы знаете сейчас в мире уживаются две системы счисления — двенадцатеричная, используемая больше в быту, и пятидесятеричная для финансового сектора. Если не углубляться, то процент это половина одной пятидесятой части. Конечно очень неудобно оперировать этими единицами, но так уж повелось. Так вот: существует определённая цена сложившаяся в данном регионе, например десять марок на некую сумку. Если у покупателя нет ранга торговца, а у продавца, опять же к примеру, пятый, то цена на товар вырастет на пять сотых. Тоже самое при обратной операции, продавец без ранга получит на пять сотых меньше за свой товар.

Ну, может для торговца это и сложно, но я трудностей не вижу.

— Вот и у нас так. У меня пятый ранг, у вас первый, значит разница в три процента, — Мани хитро улыбнулся. Так, либо я считать разучился, либо одно из двух. — Удивлены? Вот тут мы и подошли к репутационным издержкам или, как в нашем случае, наоборот премиям. Своим поведением в городе, в основном удачным выступлением на Арене, вы добились того, что цены для вас снижены на один процент. Репутационная премия распространяется не только на цены, но на возможность получения интересных, а главное ценных, заданий как от жителей, так и от должностных лиц. Ну, и на многое другое. Правда, ограничена она пятью процентами, но и такого результата добиться крайне тяжело — каждый следующий процент заработать в разы тяжелее, чем предыдущий.

Вот, теперь вроде, как-то, где-то... распогодилось, в смысле ясность появилась на горизонте.

— Тут вот ещё дело какое, не знаю как и подойти, — я и правда не знал как.

— Смелее, молодой человек.

— Дело в том, что ранг торговца я получил, а вот обучить меня этому ремеслу было некому. Так уж получилось. Потому и не знаю всяких разных тонкостей, в том числе и про проценты эти.

Деньги платить очень не хотелось, но пришло понимание, что открытый ранг это ещё не всё. Знания, что мне давали местные, оказались не просто бла-бла-бла, что отчётливо понял только сейчас.

— Сложный вопрос. Вроде как и деньги брать не за что, раз ранг открыт, но и время потратить придётся, а оно дорогого стоит.

Дальше пошла тренировка в торговле, то есть мы начали банально торговаться. Опыта у моего оппонента явно больше, а потому ниже пяти с половиной марок продавить его не удалось. А может ему не удалось меня выше.

— Ну и что, дорогой ученичек, вы знаете о деньгах?

Мой рассказ о шести видах известных мне монет потряс торговца — своей мизерностью, естественно.

— Как всё запущено. Я явно продешевил, соглашаясь обучать вас за столь мизерную сумму. Ну, да ладно. Начнём с истории. Те монеты, что вы видите и которыми пользуетесь сейчас, на самом деле имеют происхождение более позднее, чем времена не только процветания, но и заката Империи. В тоже время, своё происхождение ведут именно оттуда. То, что вы знаете под именами талера и дублона, и воспринимаете как единицы повышенного номинала, на самом деле являлись стандартными монетами Империи, а вот марка и дукат это как раз следы упадка и раздробления номиналов. То есть стандартный солид Империи имел впятеро больше золота в себе, чем современный стандарт представленный дукатом. Примерно во столько же упал и уровень жизни. Империя практически не знала такой беды как голод, правда, и я не слышал о нём, но мой отец застал это несчастье — его тётка умерла от этой напасти.

Но, продолжим. Из-за чего же произошло пресловутое раздробление номиналов? Правильно, из-за упадка в торговле — землетрясения разрушили наземные дороги, ужасные ураганы свели на нет морскую торговлю. Связь между провинциями нарушилась, на разрушенные города и деревни нападали полчища врагов и стаи монстров. Так как столица с Императором, приближёнными чиновниками, магами, гвардейскими и преторианскими частями перестала существовать, некому стало даже попытаться заново организовать глобальное управление. Правители провинций вначале пытались сохранить хоть что-то, но вскоре немногие выжившие, стали думать только о том, как сохранить жизни свои и своих близких. И хотя удар был силён, крах был не мгновенный — развал длился годы, а иногда и десятилетия. Кто дольше сопротивлялся Хаосу, тот смог удержаться чуть выше соседей, на лестнице цивилизации, они и стали очагами будущего возрождения.

Мани переводил дух, после вдохновенной речи, видимо, сел на своего конька, а я думал, что удачно зашёл. Информации по истории этого мира катастрофически не хватает, и выцарапать её из местных тяжкий труд — с кем я только ни пытался заговаривать на эту тему, отделаются парой фраз и замолкают. Вероятно, на историю империи завязан интересный глобальный квест, но добраться до него будет ох, как тяжко.

— Но я отвлёкся. С нарушением связи между отдельными частями Империи, разрушилась и глобальная система торговли, а с гибелью и разграблением крупных городов в разы упали объемы монеты, пригодной для обращения. Первую сотню лет это почти не сказывалось, так как практически все перешли на натуральное хозяйство, а функции денег снизошли, почти исключительно, до средства накопления. Трудно даже представить, сколько забытых кладов, больших и малых, зарыто в тайных и труднодоступных местах. Когда же торговля, пусть и местная, начала оживать, оказалось, что обслуживать её некому, в смысле денег нет. С медью разобрались достаточно быстро, тем более что медные рудники не редкость, и любой правитель имея мало-мальски обученного ювелира-артефактора, может этого добра много наштамповать, а вот дальше начались проблемы. Серебра, а тем более золота, почти не было, торговцы пытались организовать маршруты таким образом, чтобы максимально использовать натуральный обмен, но всё это были полумеры.

Ведь не то, чтобы не хватало золота или серебра, хотя их тоже не хватало — не было мастеров, которые могли изготовить долговечную монету. Как вы знаете, ведь вы кузнец, что любой металл долговечен, если он находится либо в фунтовых слитках, либо в изделиях по весу кратных фунту. Разрубите фунтовый слиток меди пополам, положите в дальний угол и через дюжину лет найдёте только две кучки серой пыли. Для того же ножа, что вы сделаете из четверти слитка, это не актуально, всё одно при его активном использовании, разрушится тот значительно раньше.

А вот этого мне никто и не сказал, оказывается вот где тут собака порылась. Разработчики подвели научно-магическую базу под местное материаловедение. Молодцы.

— Монеты же должны жить десятилетия, столетия, а лучше вечно. Потому и ювелиры-артефакторы на особом учёте в Банке. Вы и про Банк не знаете? Куда катится этот мир?

Банк, банк... Нет, Банк — с большой буквы. Не слышал. В чём и повинился.

— Ох-ох-о, эх, молодёжь. Чему вас только учат? Дело обстояло так: мечта о возрождении Империи жила всегда. Проблема была в том, что обычные люди, чаще всего дальше мечты не идут, а вот люди с амбициями, почему-то, видят во главе Новой Империи исключительно себя. Другие же, не менее амбициозные, не разделяют чаяния первых и не хотят их видеть над собой, но с большим удовольствием сами встанут над другими. Потому все предыдущие попытки сводились к тому, что соседи сами объединялись против такого объединителя. Заканчивалось это, чаще всего, смертью и разорением земель такого мечтателя, после чего и соседи разругивались, не имея внешнего фактора угрозы, и зачастую всё заканчивалось войной всех против всех. Понятно, что после окончания данной заварушки, общее состояние земель и населения, поражённой заразой мечтательности местности, заметно ухудшалось. Несмотря на это, такие попытки не прекращаются. Свой плюс они всё одно приносят — постепенно раздробленные земли укрупняются. Сейчас на крупных островах и обоих материках можно встретить не только баронства или герцогства, но даже королевства. По большей части, конечно, мелкие, но есть несколько по территории не уступающие провинциям Империи.

Так вот, я же говорю о Банке. Ни один из вариантов силового решения вопроса связанного с созданием Новой Империи, так и не нашёл своего разрешения. И тогда, лет семьдесят назад, кому-то, кто не стал афишировать свою личность, пришло в голову решить этот вопрос экономически. Естественно этот кто-то, а я думаю это был не правитель, а скорее маг, не стал поднимать излишнего шума. Он начал сманивать у феодалов, что наловчились уже печатать серебряную монету, а мастеров, имеющих возможность создавать золотые денежные знаки, тогда почти не было, ювелиров-артефакторов. Естественно, бароны не желали отпускать таких специалистов, но те всё равно пропадали. Кстати, именно из-за этих непонятных пропаж, я и считаю, что за всем этим стоял сильный маг, больно уж охрана у артефакторов была хорошая, а как пошли пропажи, так и ещё усилилась. Но те, всё одно пропадали. А лет через пять, образовалась первая дюжина филиалов Банка, выбросивших в оборот однотипную наличность — и не только много серебра, но и немного золота. С тех пор монетный ручей так и льётся, становясь с каждым годом всё обильнее.

Скандал был жуткий, но владельцы земель, на которых заработали первые отделения Банка, несмотря на шантаж и угрозы, не испугались и организаторов не сдали. А так как Банк, кроме ввода в обращение наличности стал заниматься и многим другим, в том числе выдачей кредитов и аккредитивов, а значит практически мгновенно перемещать деньги между филиалами, баронам пришлось сдаться, так как их подданные, особенно торговцы, вполне оценили сервис, а остаться без торговли никому не хотелось. Так с каждым годом сеть Банка разрасталась, да настолько хорошо, что в позапрошлом году филиал открылся даже в нашем медвежьем углу.

— А где же Новая Империя?

— Как вы, молодые, любите торопиться. Быстро только кролики плодятся. Военные и гражданские правители вполне понимают нависшую над ними угрозу, стать не правителями, а чиновниками при центральном правительстве, и всячески пытаются себя обезопасить. Например Банку запрещено иметь свои вооружённые силы или участвовать в политической жизни, даже нотариальные услуги возбраняется оказывать, не говоря уже о запрете принимать в залог земли.

— А нотариусы здесь причём?

— При том, что нотариусы имеют отношение как к наследованию, так и к общему обороту земель, а земля... Это, одним словом, земля! Но это не наш вопрос. Нас интересует именно финансовая сторона работы Банка. Так вот, с тех пор как Банк заработал в людских землях, вопрос со стандартизацией денежного обращения иссяк, но остались монеты других рас. О них надо тоже обязательно знать.

— А почему Банк работает только в людских землях?

— Я же говорил, Банк имеет цель создания Новой Империи, где же ему ещё работать?

— А почему у других нельзя? С ними же ведётся торговля, раз вы собираетесь мне рассказать о их деньгах.

— Одно дело торговать, а другое дело наступать на старые грабли.

— Вы о чём?

— Ты что, и о том, от чего погибла Империя понятия не имеешь?

И что я могу сказать в ответ? Молчание говорит за меня.

Мани встал, ушёл за стойку, а вернулся с бутылкой зелёного стекла и с двумя, зеленоватыми же стаканами. Поставил стаканы и, налив их до половины чем-то, с явным ароматом винограда сорта 'Изабелла', жестом предложил принять угощение. Как и думал, это оказалось вино — не крепкое и на мой взгляд излишне кисловатое, но это было первое вино, попробованное мною здесь. Так скоро и до коньячка доберёмся, а то всё пиво, да пиво.

— Не растёт у нас виноград, — вздохнул Мани. — Точнее растёт, но такая кислятина получается.

Странно, считал, что климат здесь ближе к субтропическому, но раз разрабы не хотят, чтобы виноград рос — он и не будет, и логика тут ни причём.

— Так вот, Империя, с самого начала, когда ещё и Империей не была, объединяла только людей и воевала с нелюдями. С людьми тоже воевала, но с целью их присоединения. Война же с другими расами сводилась либо к вытеснению тех с земель, нужных людям, либо к уничтожению. Боги, что людские, что остальные, смотрели на это сквозь пальцы, потому как и прочие расы вели себя аналогично. Это не значит, что в людских землях не могли жить дворфы, орки или другие. Могли, как и наоборот. Но вот императору Лицию пришло в голову, не от хорошей жизни замечу, изменить существующее положение дел. Дело в том, что империя при его предшественнике, удачливом полководце, расширилась до максимального своего состояния — кого могли вырезали, кого не вырезали, удалось вытеснить. Но вытесненные нелюди никуда не делись, более того, заключили, пусть и хрупкое перемирие, перед лицом опасности быть полностью уничтоженными, и навалились на Империю. Нет, легионам вполне хватало сил сдерживать полчища иных, дипломаты удачно ссорили тех между собой, но ни о каком расширении не могло быть и речи. А как известно империя не может безболезненно стагнировать, она либо расширяется либо умирает.

Мани снова наполнил стаканы.

— Вот Лиций и решил — раз отдельные представители иных рас могут ассимилироваться в людском обществе, то почему бы так же не ассимилировать целые народы. Это гораздо дешевле, чем вести войны на уничтожение. Иные расы, а точнее их правители, были, в общем, и не против, им тоже не хотелось рисковать всем, тем более что экономический уровень Империи был значительно выше, чем у остальных. Возможно, это и удалось бы, но людские боги потребовали от императора настоять, чтобы нелюди отринули своих богов, или они откажут в помощи. Иным богам это не понравилось, а кому такое пришлось бы по душе — могучему бессмертному существу уйти в небытие, потеряв поклонников. Вот этой войны между богами мир и не выдержал. Произошёл прорыв Хаоса, закончившийся всемирной катастрофой.

Молча допили вино.

— Вообще-то, это было не моё дело рассказывать данную историю, но уж больно был поражён твоим невежеством, — торговец усмехнулся, убирая бутылку и стаканы. — Что-то я сейчас не в духе продолжать совершенствовать твоё образование. Продолжим позже.

Позже, так позже, тогда мне ничего не мешает выполнить то, зачем на самом деле пришёл.

— Уважаемый Мани, есть ещё одна проблема, из-за которой я к вам зашёл. Касается она вашей должности казначея.

— Опять кто-то денег хочет?

— Да, библиотекарь.

— А у нас что, есть библиотека? — и этот в отказ пошёл. — Хотя, знаете, что-то припоминаю. Про библиотеку. А вот про библиотекаря...

— И библиотекарь тоже есть. Это привидение, зовут Гаспер.

— Не помню, а зачем привидению деньги?

— Не могу знать, но по его словам ему не плачено за два года.

— И много?

— Сто дукатов, но он просит дублонами, ровно двадцать.

— Сколько? — Мани выпучил глаза, но его артистического таланта не хватило, чтобы я поверил в искренность его чувств. — Да где я столько возьму. Весна на дворе, деньги если и появятся, то только с середины лета, да и то... Подумайте только — сто дукатов!

— Разве в бюджете города данные расходы не предусмотрены?

Мани только махнул рукой.

— А знаете, есть один вариант. Из некоторых, вам не надо знать каких, источников поступают сведения о непорядках, творящихся на медном руднике. Есть мнение, что смотритель утаивает часть доходов. Не хотите проинспектировать рудник? Если добьётесь результатов, то есть выручка с рудника увеличится, то можете рассчитывать на улучшение отношения с городом.

— А оплата данной работы в более весомом эквиваленте, золотом например, предусмотрена?

— Увы, но в бюджете нет статьи расходов на инспекторов. Но мы сможем что-нибудь придумать, надеюсь вы не останетесь недовольны. Кстати, так как смотритель знает, что мы не можем финансировать комиссию по его проверке, он не будет вас подозревать, а значит это упростит работу.

Квест, конечно, надо брать. Только попробовать дополнительные сведения выцарапать.

— Что мне надо знать, чтобы правильно выполнить задание?

— Ничего, кроме того, как добраться до места. Это просто — выйдете из ворот и повернёте на запад, это направо. Часа за полтора дойдёте до рудника, а там действуйте по обстановке. Больше вам ничего знать не надо, даже имени смотрителя, а иначе можете насторожить кого-либо. Вы должны, не просто изображать, а быть обычным новичком, впервые попавшим в рудник. Удачного пути.

Мани подтянул поближе свой гроссбух и углубился в работу. Всё, аудиенция закончена.

Остаток дня убил на наведение порядка в делах — сварил всё, что можно сварить, и сковал, что стоило сковать, благо оставалось этого добра немного. Сделал ещё четыре кольца, одно на бодрость прибрал.

Собрав всё, что на первый взгляд использовать не удастся, а хранить не имело смысла, снёс к Мани. Набором тот не впечатлился, но предупреждённый, что прибыль я собираюсь потратить у него же, слегка повеселел. Торговля наша длилась недолго, лишившись кучи ненужного добра приобрёл перевязи профессий, магии и артефакторики, а также сумку для оружейки. 'Мародёрку' пришлось брать уже за свои кровные. Дорогое это дело — экипировка. Почему не стал искать другого продавца с уровнем поменьше? Что-то мне подсказывало, что экономия в пару марок плохо скажется на карме, то есть либо прокачка торговли упадёт, а зависит она, в частности, как от объёмов, так и от сложности, а значит и разницы уровней, либо репутация медленней расти будет. А то и то, и другое.

Вечер выдался томным. Чуть зеленоватое солнце скрылось из глаз несколько раньше, чем в деревне — двух, а подчас и трёхэтажные дома мешали насладиться закатом. Лу, свернувшись мягким комочком, устроилась где-то подмышкой и молола вздор — что-то о наглой соседке, не дающей парням прохода, и рассказывающей гадости о ней, Лукреции, а так же о Лив и Оли.

После ярмарки сегодняшний день в корчме был почитай выходной — не больше дюжины посетителей, и сестрички решили дать младшей отгул, хотя и обозвали её при этом наглой захватчицей. Та только показала им язык и утащила меня на посиделки в беседку на заднем дворе.

— Лу, время позднее, мне завтра вставать с рассветом.

— Ну, иди. Да, для сведения, воры прочее разбойники, нашу гостиницу с профессиональными целями не посещают, потому дверь можно изнутри не запирать.

Раз можно, то и незачем. Лукреция проскользнула в дверь почти сразу, как погас свет.

Глава 11.

Шахтёрские будни.

Мани не обманул, дорога заняла ровно полтора часа. Лес, составлявший мне компанию почти всю дорогу, расступился и взгляду открылась невысокая гора, скорее даже сопка. Перед горой, за неказистым частоколом располагался небольшой посёлок. Насколько небольшой, отсюда разобрать было сложно — над забором виднелись только крыши, да часть какой-то стены за приоткрытыми воротами. Здесь ворота никто не охранял — либо нечего тащить, либо народ настолько крут, что ничего не боится. Правда, во втором случае охранник не помешал бы — прохожих охранять от крутых парней.

Сначала, войдя в ворота, удивился тишине и безлюдью, но потом понял, что 'народ в поле', в том смысле что в шахте, потому как увидел и саму шахту. Огромная тёмная полукруглая дыра, метров пятнадцати радиусом зияла в теле сопки-горы. Фу ты, тёмной она казалась только при первом взгляде с залитого солнцем двора. Подойдя ближе, заметил отблески света внутри, да и глухие удары, доносящиеся из темноты, говорили, что дыра явно обитаемая. И всё же она завораживала. Простоял минут десять вглядываясь и вслушиваясь в происходящее внутри, сам не понимая, чего хочу разобрать и понять.

— Кх, — раздалось за спиной лёгкое покашливание. — Хрен от такого стояния толк будет. Чтобы он был надо внутрь с киркой идти. Работать, едрёна кочерыжка!

Оборачиваясь, ожидал увидеть гнома-сквернослова, беспроигрышный типаж, долженствующий поджидать новичков у шахты. Ещё, желательно, он должен быть сгорбленный и кривой на один бок, типа пострадал при обвале в забое и теперь передаёт свои знания, ругаясь через слово, подрастающему поколению. Не тут то было. Тип оказался долговязым человеком, даже большого красного носа и стойкого запах перегара не было. Одет, правда, мужик был достаточно неряшливо, но чисто. Кроме немаленького роста, явно больше двух ярдов, тип выделялся роскошной шевелюрой соломенного цвета, с торчащими в беспорядке патлами.

— Извините, с кем имею честь разговаривать?

— Чего, чего ты там имеешь, выкидыш скального червя? — Да, от сквернословия, дабы совсем не выходить из образа, сценаристы решили не отказываться. Ну, не мне их судить, всё одно сделано прочее вокруг на тридцатку, по пятибалльной шкале. — Ты чё, дворянин, отрыжка вонючего слизня? Нам здесь дворяне без надобности — работать они не умеют, нежные слишком. Их гувернантки, чтоб их пещерный паук пожрал, кирку держать не учили, кайло им в глотку.

По мне, так уже с руганью перебор.

— Нет, я странник, просто Странник, зовут Стас.

— А, — слегка успокоился мужик. Когда он немного расслабился, удалось разглядеть что это скорее старик. Гладкое без морщин лицо и прямая осанка могли ввести в заблуждение, но глаза выдавали возраст. — Из странников редко, но толк получается, правда последнего я встречал лет пятнадцать назад, а с тех пор вас здесь и не бывало. Из него, кстати, толка не вышло, как ни бился. А чего с бабы возьмёшь?

— Это была женщина? — нельзя сказать, что сильно удивился, но заинтересовался.

— Девка. Страшная, тощая и злющая до работы. Два уровня взяла за неделю. А потом сбежала.

— Может спешила?

— Ага, сильно спешила, аж кассу рудничную с собой прихватила. Не выйдет из вора, шахтёра. Из вора вообще ничего кроме украшения для 'одноногой невесты' не выйдет, чтоб её скалозуб сожрал, дерьмо летучей мыши.

Блин, жизненно всё, молодцы сценаристы. И всё же интересно — игра новая или Карлович не врал? Подумаю об этом... даже не завтра, а когда нормальные факты появятся. А 'одноногой невестой', читал где-то, вроде виселицу называли.

— За собой таких наклонностей не замечал. Стакан вперёд очереди в хорошей компании мимо не пронесу, но пузырь за пазуху не занакую.

— Ну, положим, со стаканом и я не промахнусь, задери меня виверна. Лады, посмотрим, как ты сумеешь киркой махать. Кирка-то есть?

— Нет пока. Кирка инструмент серьёзный, — решил я подольстить деду. — Как её без специалиста выбирать?

— Хм, а может, и правда, толк выйдет? — старику явно пришёлся по нраву мой подхалимаж. — Выбор кирки, это подстать выбору оружия, не зря у дворфов существует боевая кирка. Тут важно и вес оголовья выбрать и длину рукоятки правильно подобрать. Оружием, тем же, ты вряд ли больше часа в день пользоваться будешь, а киркой подчас от зори до зори приходится махать, если, конечно, не лодырь какой.

Моложавый дед подвёл меня к небольшому, раньше вероятно бывшему аккуратным, а сейчас изрядно запущенному, домику, стоявшему несколько в стороне от прочих построек.

— Контора это, ну, и заодно берлога моя, — старик улыбнулся, показав два ряда пожелтевших, но на вид крепких зубов. — Здесь постой. Вынесу.

Проскучать не успел и минуты, как дед уже спускался с крыльца, неся старую обшарпанную медную кирку. Металл оголовья был изрядно деформирован, деревянная ручка растрескалась. По всему жизни данному устройству осталось на пару ударов. Ну, пару десятков. Хорошо — сотен, но это максимум.

— Чего нос кривишь. Зато дёшево, всего девять марок, — хитрый дедуля выжидательно глянул на меня.

— Э, уважаемый, вы так и не назвали себя, — решил потянуть время, собираясь с мыслями.

— Разве? Зови Горасом, не ошибёшься. Ну, давай деньги и иди работай. Нечего тут прохлаждаться, чтоб тебя крыса покусала.

— А как же учёба? А, понял, девять марок это вместе с обучением...

— Ты чего, в штольню рухнул? — вылупил глаза дед. — Обучение стоит двадцать марок.

— Ошибаетесь, уважаемый. Обучение стоит десять марок, а красная цена той кирке, что вы в руке держите одна марка, да и то это стоимость металла, что на переплавку пойдёт.

— Грамотный, да? Чтоб тебя дракон отрыгнул!

— Грамотный тоже, а ещё я торговец и кузнец, так что цены на металл знаю, сам могу такую сковать, но лучше если рецепт есть.

— Вон оно как, — стушевался дед, — Ты уж не серчай, выскочи у меня типун. Я всё больше с увальнями деревенскими дело имею. Грамотные, да и вообще городские, не больно-то идут кайлом махать.

Ага, знакомо по Москве. Там тоже местные предпочитают в офисах сидеть с тёплыми ватерклозетами и кофе-машинами, но любят повозмущаться, обсуждая понаехавших. Вот только не спешат идти в дворники и строители.

— Ну так есть рецепт на кирку?

— Есть-есть, как это на шахте да не быть такого нужного рецепта, — старик снова исчез, но мигом вернулся обратно, неся в руках свёрнуты в трубочку лист бумаги. — Вот, десять серебряков, чисто по себестоимости.

Врёшь старый, ни в жизнь не поверю, чтобы такой жук и не наварился. Двадцати марок серебром у меня не было, так что пришлось разменять дукат, чему старикан ужасно обрадовался, отсыпав мне три десятка марок сдачи. Пытался меди всучить, но тут я упёрся и дед отступил без боя.

Учёба заняла часа два, за время которых, Горас заставил меня раздолбить с десяток крупных камней и развалить на куски приличную глыбу. К концу обучения бодрость упала до двух единиц, несмотря на используемые мною заклинания и питьё бодряка. Дедуля только посмеивался и спрашивал, как я собираюсь на жизнь зарабатывать, если больше времени отдыхаю, чем киркой машу. Что интересно, ударов я нанёс явно больше двух сотен, но дохлый инструмент, который Горас всё же всучил мне как учебный, так и не развалился.

Пока переводил дух, между подходами к очередной каменюке, бывалый шахтёр грузил меня теорией о креплении штолен, разведке подземной местности, технике безопасности и многом-многом другом. Заодно рассказал и о горняцком посёлке.

Всего в нём было семь зданий: контора где проживал смотритель Горас; сторожка для стражи, сейчас и последние лет шестьдесят, как, тогда ещё не старый Горас здесь поселился, пустовавшая; склад; кузня уже опознанная мной по специфической, непонятно для чего нужной трубе; и три барака для шахтёров, из которых только один был наполовину заселён. Видимо рудник знал лучшие времена, но как утверждал дед, на его памяти тот только хирел. Раньше рудник имел несколько тысяч медных жил, сейчас их количество сократилось до трёх сотен. Малахит, идущий важным сопутствующим материалом при разработке меди, попадался совсем редко, хотя в нормальных рудниках на каждые пять десятков жил добывался хоть один кусок. Здесь же не больше одного в день, в редкие дни — два. Зато крыс море.

На вопрос, чем они тут питаются, Горас только удивлённо почесал свои патлы, сознавшись, что никогда не задумывался, но предположил, что грибами. Грибов тоже было много. Плюс от них в том, что из них можно делать бодряк, хотя на вкус такая настойка катастрофически уступает и так не блистающему Бодрому Гансу. Короче, полная дрянь.

Была и ещё одна неприятность — где-то в глубине горы есть гнездо скального ползуна и, время от времени, оттуда выползают эти гадские твари. Хотя ползут совсем молодые особи, в основном первого уровня, даже с незатвердевшем хитином панциря, но и среди шахтёров воинов нет, так что редко обходится без увечий, а в позапрошлом году одного молодого парня ползун вовсе загрыз. Приятное, однако местечко.

Немного восстановившись, пошёл в кузню, купив предварительно у старика двадцать кусков руды, ручку позже в лесу вырублю. Около кузни обнаружил знакомую телегу, значит Мол ещё здесь обитает — запасается материалом. Полчаса хватило на изготовление четырёх медных слитков, ещё столько же на ковку, после чего бодрость опять ушла ближе к нулю. Надо что-то с этим делать.

Решил пойти погулять по лесу, заодно поднабрать травки, в придачу к той, что собрал по дороге из города. Вернулся через час с уже готовой киркой на новой рукоятке, целым стогом сена, и тремя кроликами — места тут нехоженые, гораздо богаче, чем даже вокруг Литы. Что понятно, работают люди на шахте, не до леса им, а я не прочь пройтись здесь частым гребнем.

К моему возвращению из зева рудника тонкой струйкой потянулись шахтёры. Не скажу, что вид имели крайне замученный, но, судя по всему, излишней бодростью не страдали. Первым делом шли они к зданию склада, где скрывались ненадолго, с взваленными на плечи, нелёгкими на вид мешками. Выходили оттуда уже налегке, при этом некоторые пересчитывали или убирали в кошели монеты.

О, вот и Мол с сынулей. Те к складу не пошли, мешки вывалили в телегу. Подошёл, когда уже затягивали шнуры на покрывавшей транспорт рогоже.

— Привет, Мол. Привет, Малюта. Как добыча?

— Ух ты. Здорово, Стас. Ты на счёт руды или крыс? — Малюта только молча кивнул и пожал руку, аж кости хрустнули. Нет, хватит с ним ручкаться, похоже он сам своей силы не понимает.

Поверх рогожи, только сейчас заметил, лежали две крупные, с кролика величиной, крысы. Нет, этих тварей я точно не имел ввиду.

— Сейчас хвосты отчекрыжим, шкуры снимем и в котёл, — кузнец заржал, видя выражения моего лица. — Не деликатес, конечно. Жестковаты, но есть вполне можно.

— Ты серьёзно?

— А, почему нет, тут ими все питаются. А что, сами под ногами бегают, Горас за каждый хвост по две копейки выкладывает, шкуры на горняцкие мешки идут, их тоже можно деду загнать, ну а мясо в котёл. Не животные, а клад.

Бр-р-р! Я такое есть точно не буду.

— Вообще-то я трёх кролов добыл, так что угощаю, а этих тварей уберите с глаз долой.

Мол снова захохотал, а Малюта даже улыбнулся.

— Ты же у нас кулинар, так. Значит поедим, как целую неделю не ели, кухари из нас, сам понимаешь. Я как зверьков тех у тебя на поясе увидел, так сразу подумал — Стас жилиться не станет, только надо ему тонко намекнуть.

Ясно, развёл меня кузнец. Впрочем, не жалко, всё равно и так предложил бы. Не торговать же здесь мясом.

— Ты, кстати, можешь их больше бить — народ по нормальной еде стосковался. Каша да крысятина всё больше. Тут так взвоешь, что за нормальную еду, тем более приготовленную кулинаром, хоть и начинающим, готов вдвое платить.

Интересное предложение. Даже не в смысле денежного навара, хотя кто же от монет откажется, а в наборе опыта. Горняков в лагере оказалось, и правда, чуть — с моими знакомцами семнадцать человек. Считай, я восемнадцатый, да плюс смотритель, да умножить на три приёма пищи в день, если не считать ланча и полдника, но они, скорее всего, почётом здесь не пользуются — чай не Даунтон какой и не пионерский лагерь 'Синие Ночи'. Но всё одно — сумасшедший опыт. Надо брать.

Малюта быстро притаранил из барака котёл, и я занялся готовкой. Занятие оказалось припративное — рядом со мной местные шахтёры приспособили ещё с пяток котлов, приходилось кучковаться вокруг выхода огневой жилы, на коей и была построена кузня, и начали с разделки крыс. Как не проблевался, хоть и старался не смотреть, сам не пойму, но к концу процедуры, вроде, как и пообвык — глядишь скоро и сам смогу.

Пока, под заинтересованными взглядами прочих кухарей, готовил кулеш, получил от кузнеца интересную информацию по рудникам. Оказалось, что залежи металлических руд образовываются при пересечении крупных, или не очень, магических потоков Земли и Огня. От мощности потоков и их взаимной конфигурации зависит богатство рудника — и количество рудных жил, и происхождение металла. Тонкостей Мол не знал, и так и не смог объяснить от чего образуется медь, железо или серебро. Нерудные материалы, такие как мрамор, гранит, уголь и прочие при пересечении двух потоков Земли. И в тех и в других случаях часть выхода с жил приходилась на полудрагоценные камни. Вроде как существовали рудники на пересечении трёх потоков, в том числе и разных стихий — могли вмешаться Воздух и Вода, тогда образовывались драгоценные металлы и камни. Но вдалеке от Центра Мира это было настолько редкое явление, что говорить о нём практического смысла не имело, потому кузнец этим себе голову и не забивал.

После окончания обеда, не шедшего ни в какое сравнение с теми что едал в городе, что у отца Фёклы, что у весёлых сестричек, ко мне подошли пара мужиков. Мол познакомил нас — мои новые знакомцы отзывались на имена Клим и Фол. Быстро договорился, что готовить буду теперь на всех горняков и управляющего. Когда они с Горасом договориться успели не понял, но денег тот платить за еду не будет, зато предоставит котёл на двадцать порций, хорошо, что ограничений по этой позиции у кулинарного умения не было. Зерно и овощи предоставляют горняки, мясо я — готовить крысятину наотрез отказался, на чём шахтёры особо и не настаивали. Цену одной порции, поторговавшись, согласовали в шестнадцать копеек, то есть в двойную стоимость приготовленного мяса. При трёхразовом питании это давало мне дохода в шестнадцать с небольшим марок в день. Очень неплохо получить это только за счёт охоты и готовки, тем более, что перерывы в тяжёлой работе мне нужны длительные и частые — будет время и в лес сгонять и у котла посидеть.

За небольшим послеобеденным отдыхом пришло время наведаться в пугающую темноту рудника. Кстати, стоило пересечь границу отделяющую подземелье, оказалось, что внутри не так уж и темно — стены и невысокий свод слабо светились. Клим, согласившийся показать мне место будущего трудового подвига, вяло бросил в ответ на мой вопрос, что это плесень, светит себе, ну пусть светит — не мешает же. Вообще, Клим оказался, хоть и не настолько как Малюта, немногословен, но пользовался, имея пятый уровень, заслуженным уважением. По сути, он был главарём местной банды и профсоюзным вожаком одновременно, Фол же, большой болтун, а поэтому исполнял роль секретаря, ну и атташе по связям с общественностью.

С рудными жилами всё оказалось просто и немного сложно одновременно. Сама жила представляла собой некий бугор на полу, реже стене, и совсем редко потолке, обширной, изобилующей извилистыми проходами пещеры. Имея пятьдесят единиц силы, первый ранг шахтёрского мастерства, кирку и неограниченное количество бодрости, дабы монотонно со скоростью двенадцати ударов в минуту крушить породу, такую жилу можно было разбить за полчаса. Получив, соответственно, десять кусков руды и, очень редко, кусок малахита в придачу, после чего становилась бесполезной до следующего дня. Мне, чтобы довести процедуру до логического конца, понадобилось устроить два перерыва, во время которых собрал немаленькую кучку бодрячих, гнусно пахнущих, грибов и замочил, будучи дважды покусанным, не менее отвратно воняющую крысу. Странно, ни крысы кузнеца, ни разделываемые горняками тушки так не воняли. Так вот, на одну жилу у меня ушло больше часа, но я продолжал бороться, периодически накладывая на себя заклинания и истребляя остатки бодряка. Помогала и вода из родника, что бил неподалёку — к сожалению, помогала она только раз в час, поднимая, как и мой убогий бодряк, по одной единице выносливости, ибо действие её было также завязано на горняцкий уровень. Вот получу второй, буду по две восстанавливать.

Через четыре часа подошёл Фол и напомнил, что если я собираюсь исполнять договор, то неплохо бы мне уже отправиться в лес, а то жуть как нормального мясца поесть охота. Прогуляться меня просить не надо, тут я как пионер. Выданный Фолом во временное пользование мешок с сорока кусками руды, полетел под нары, выделенные мне им же, а сам я отправился дышать нормальным свежим лесным воздухом. Нет, похоже, шахты это не моё.

Набить мяса на два десятка ртов не такая простая задача, броди я у города ни за что бы не справился даже за полдня, а здесь за полтора часа управился. Правда, придётся труженикам кайла обойтись мясным ассорти, так как к девяти кроликам и одному зайцу примазались здоровенный барсук, говорят у него жир лечебный, и полдюжины голубей. Сено собирать было некогда, зато к моменту выхода из забоя первых усталых стахановцев, ужин уже подходил.

Сухого закона на руднике не было, но попить пива работягам удавалось редко, в основном когда приходил очередной караван из полудюжины телег, направляемый магистратом для вывоза руды. Тогда возничие брали с собой по бочонку и продавали на руднике вместе с зерном, овощами, солью и другими нужными вещами — побочный заработок, однако.

Потому, когда в быстро вымытом освобождённом от ужина котле забурлил ячмень, превращаясь в вожделенный для каждого настоящего, не приемлющего оттенков светло-синего, мужика напиток, восторгам не было предела. Пиву даже не дали остыть — выдули так. Даже потребовали добавки, но Клим молча перевернул котёл вверх дном и народ покорно, хоть и бурча под нос, разошёлся, дабы закончить дневные дела. Через час лагерь уже спал. Делать что-либо было совсем неохота, да и солнце давно зашло. Решил тоже отправиться на боковую и правильно сделал.

Растолкал меня Фол ещё до рассвета. Только тут до меня дошло, чего я не сделал вчера — мяса-то у меня нет. Быстро, даже не умываясь, рванул в лес. Да, трудно плыть в соляной кислоте с отрубленными ногами, охотиться в темноте тоже то ещё удовольствие. Когда вернулся в лагерь, по нему бродило с десяток мрачных мужиков. Увидев меня с добычей, слегка оживились, подхватили кирки и отправились в гору — не вверх, естественно, а внутрь. Голодный, от того слегка нервный Горас, объяснил, что горняки решили поработать пока на голодный желудок, но это не дело, забодай меня стеклянная сколопендра.

Надеюсь не съедят. Обошлось всё на удивление хорошо, труженики, после сытного завтрака, решили, что часок поработать до первого приёма пищи даже полезно. Как для организмов, так и для кошельков, а потому впредь решили перейти именно на такой график. Узнав же, что я, ко всему прочему, кузнец, алхимик и ювелир-артефактор в придачу, вообще повеселели и предложили мне в рудник не лезть, а заниматься полезным делом, то есть ковать кирки, варить бодряк и делать кольца на бодрость и силу, потому как на такой работе те просто горят.

Заманчивое, конечно, предложение, но зачем я тогда десятку за образование выбросил? Ещё одним плюсом таковой деятельности являлось то, что я почти весь день, за исключением прогулок в лес смогу держать Гораса под наблюдением, выполняя задание Мани. То же, что не угляжу шахтёры за кружкой пива расскажут. И всё-таки нет — рубить так рубить.

На удивление, сегодня работа шла чуть легче, возможно из-за того, что сразу после первых ударов добавилась единичка к бодрости, а на исходе первого часа и к силе. Да, забыл сказать — сорванные грибы и забитые крысы переставали вонять после получаса лежания в сторонке. Две больших охапки алхимического сырья, четырёх крыс и мешок с рудой пришлось вытаскивать на свет в три этапа — это я неплохо затарился за четыре часа. Крыс, как и вчера, отдал Горасу по цене хвостов, на что тот только ухмыльнулся. Всё, нечего терять деньги и ценные материалы, завтра займусь разделкой этих тварей. Оказывается, из их шкур шьются не просто мешки, а мною из них могут быть сшиты мешки особенные, те, в которые я могу загрузить вдесятеро больше руды, причём только из них, а не из какого-нибудь другого материала. Стоит задуматься.

— Э, Стас, а когда заплатишь налог? Второй день уже без налога работаешь, непорядок.

— Что за налог? Первый раз слышу. И вообще, Странники налоги не платят.

Угу, а долги платят только трусы.

— Ну, не налог, а сбор за пользование, какая разница. Ты в городе кузню снимал? Вот видишь, снимал. Деньги платил? Платил. Здесь тоже положено.

— И сколько?

— Так, марку же?

Пришлось расстаться с двумя марками. Жалко... Не до слёз конечно, но всё одно жаба давит.

После обеда поймал Фола и начал пытать о местных порядках. Оказалось, и правда, сбор платить надо, но не обязательно деньгами — можно рудой, что выгодней. Почему? Потому что пять кусков руды стоят, по правилам стоят марку, но Горас принимает кусок только по пять копеек. Потому если сдать ему руду по пятаку, то на марку надо десять кусков, а так пятью обходишься. Почему смотритель принимает руду по пять копеек? Хочет так. Почему отдаём? А куда деваться? С мешком в город не нашляешься — больше на походах туда обратно потеряешь, проще рубить и сдавать за полцены. Купцы сюда не ездят, всё муниципалитетом схвачено, так как, в основном, руда вывозится тем караваном, что к ярмарке прибывает. Местные же кузнецы либо сами рубят, либо покупают понемногу у земляков, что здесь работают, но много меньше, чем те нарубают. Вот такая коммерция.

Этот момент надо обдумать, как свой гешефт со сложившейся ситуации поиметь. После обеда проработал только три часа, после чего рванул снова в лес. Неплохой план начал оформляться в голове.

Сегодня набил мяса двойную норму, получив дополнительную единичку в ловкость. Перед ужином объявил личному составу, что готов половину платы принимать рудой, по шесть копеек за кусок и крысиными шкурками. Смотрителю затея моя не понравилась, но возражать тот не посмел. Так как платили мне целенаправленно, из общей кассы банды, кроме Мола и его сына, бывшими сами по себе, то и этот вопрос взял на себя Клим. За сегодняшний день плату я уже получил, а вот завтра будет весело.

Завтра уезжал кузнец — нарубили они с Малютой немало, да ещё и инструмент шахтёрам поправили, оплату взяв, опять же рудой. Посидели с кружками тёплого пива. Эх, тараньки нет. Перед сном забацал пару плавок, одновременно сварив грибного бодряка. Пробовать бодряк не стал — плавить, не молотом махать, но вид у пойла оптимизма не внушал.

Проснулся сам, с рассветом. В лес идти было не надо, запас мяса был сделан ещё вчера. Бежать в шахту смысла не было — то что местные за полчаса ковыряют, мне всё одно час молотить, да потом на готовку полчаса, опять завтрак сорву. Решил провести эксперимент — устоить три забавы одновременно: плавку, варку эликсира и готовку. Если не пойдёт процесс, брошу элик, его не жалко. Не скажу, что было легко, но слиток выплавился, элик не выкипел, а каша не пригорела. Самое сложное, как я и ожидал, произошло в конце — если бы начал всё одновременно, то точно зашился бы, ибо процессы и кончались в одно время, но так как дал разбежку в пару минут, то всё прошло как по маслу.

Завтрак должен был вот-вот начаться, потому появление из шахты толпы мужиков сначала не показалось мне чем-то необычным. Через секунду пришлось поменять мнение — больно уж споро они передвигали нижними парами конечностей. Нет, я конечно согласен, что к вкусной и здоровой пище не грех и поспешить, а вдруг убежит, но я не настолько выдающимся оценивал качество своей готовки, чтобы принимать данную спешку на её счёт.

— Атас, ползун, — крикнул мне нёсшийся впереди всех Фол, направляя стопы к складу.

Туда же споро ломанулась и остальная толпа. Я же, кляня себя за беспечность, щитом-то так и не сподобился обзавестись. Копьё лежало там же где и россыпь руды — под нарами, меч и так на всякий случай носил в 'оружейке'. Вторую сумку держал свободной, вдруг ценное чего заныкать удастся. Копьё закинул в 'оружейку', но без щита кисло — ползун, судя по отрывочным данным, что у меня есть, тварь неприятная.

Народ оказывается на склад бежал не прятаться, а вооружаться. По-народному. Вооружение было крайне простым — каждый стоящий на улице шахтёр имел толстый деревянный щит, примерно в ярд диаметром, толстый же кол длиной ярда в два с половиной и кирку. Кроме кирки остальное вооружение, а точнее снаряжение, не имело металлических частей. Ну да, они же не воины — им не положено, но киркой владеть умеют, а она похлеще любого чекана будет. Я свою тоже не бросил, держу в руках. А новоявленные дружинники уже начинают изображать нечто вроде двухшереножного строя, хотя противника ещё не видать.

Метнулся на склад и схватил щит — тяжёлый собака и неудобный. Лопух я, щита нет, меч и наконечник копейный медные, хотя предупреждали, что с такими только полные лохи ходят. Вот что мне было нормальное оружие не сделать, могу ведь? Вот сейчас и погляжу каким боком мне же это и выйдет.

— Да что ж вы столпились, как стадо баранов, забодай вас горгулья. Ровней, ровней вставайте, чтоб вам жабой подавиться...

Это смотритель наш престарелый надрывается, сам что характерно с голыми руками стоит.

— Горас, ты чего глотку дерёшь? — Обрываю боевого деда. — Бери щит, жердину, и в строй!

— Да я... — У смотрителя аж в зобу дыханье спёрло. — Чего это?... И вообще, возраст у меня не тот...

— Во вторую шеренгу, на фланге встанешь, — оборвал пререкания, и откуда только голос командный взялся, наверно армию вспомнил.

— Нет, — вмешался Клим. — Там он рубщикам помешает. Пусть чуть ближе к центру стоит, но не в самом. Пошли.

Мужики, почти безуспешно пытаясь сохранить подобие строя, посеменили в сторону тёмного проёма. Смотритель шаркающей походкой, и откуда взялась, явно не спеша, скрылся в двери склада. На флангах псевдостроя заметил идущих кузнецов. Оба были без колов — с щитами на одной руке и кузнечными молотами в другой. Не успели Мол с сынулей уехать, попали в переплёт.

— Какая тактика? — спросил, догнав старшего.

— Чего?

— Как монстра валить будем?

— Да как всегда — примем на колья, пока тварь ворочаться будет да деревяхи ломать, кто посильней да поумелее с боков и сзади крушить кирками шкуру начнёт, или вот как я — молотом.

Угу, про стратегию спрашивать даже не стал, она небось не сложнее тактики — убить тварь и все дела.

Наконец подошли к арке и начали ровнять строй. Мне и подоспевшему всё-таки Горасу Клим указал место во второй шеренге ближе к левому флангу, но глянув на наконечник появившегося в руке копья, переставил в первую. Стало значительно страшнее. Скорее уж тварь появилась бы, что ли — неизвестная опасность страшит больше. Из пещеры раздавались какие-то визгливые и скрипящие звуки.

— Крыс ловит и жрёт, — раздался шёпот сзади. — Чтоб его разорвало и придавило. И опять разорвало. Пусть старается — парни хоть отдохнут от забоя. Лезть в драку усталым — хуже нет, чтоб мне пива год не пить.

Так мы простояли минут пятнадцать, как вдруг из темноты высунулась мерзкая, величиной с лошадиную, грязно-серая голова, усеянная множеством разнокалиберных глаз. Блин, надо было лук брать, хотя с моим мастерством выбить столько гляделок — полный анриал. Только сейчас дошло, что голова находится на высоте, чуть ли не двух метров, двух ярдов — уж точно. Чудище распахнуло пасть, и мы услышали скрипящий звук, как будто открылась огромная старая, столетиями не смазываемая, дверь. Кроме звуковых эффектов был продемонстрирован нехилый набор впечатляющих зубов, среди которых выделялись два клыка, длиной с ладонь. Причём выходили они не из верхней челюсти, как положено всем саблезубым, а из нижней.

— Ух, — опять раздалось за спиной. — Повезло что этот мелкий и молодой, раздери его пополам, у взрослых клыки ещё и ядовитые.

Твою ж мать — это мелкий? Не хочу встречаться с крупным. Да что там с крупным или даже средним, я и с этим не хочу.

Чудище разглядев наконец приготовленное угощение двинулось в нашу сторону.

— На свету-то он плохо видит, погань пещерная, но уж такую толпу разглядит, — продолжал вещать Горас. — Ща навалится.

Наконец ползун совсем покинул пещеру и предстал во всей красе. Оказалось, что размеры по высоте ему придавала вертикально закреплённая на основном туловище головогрудь. Остальная часть тела не поднималась над землёй и на метр. Задняя часть была раздута и тащилась по земле, от чего монстр, вероятно и получил своё название. Это раздутое брюхо в длину было метра два, в ширину не меньше метра. Между брюхом и головогрудью имелся ещё примерно полуметровый участок тела, из которого выходили три суставчатые, с острым углом вверх, ноги, тащивших это массивное тело.

Веса в монстре было завались — хоть из-под вовсю упирающихся в землю ног летела пыль и мелкие камни, чудовище передвигалось крайне медленно, правда, постепенно скорость нарастала, и к моменту встречи с кольями достигла, примерно, пешеходной. Несмотря на кажущуюся медлительность монстра удар был, если не страшен, то точно впечатляющ. Две жердины хрустнули и разлетелись щепками, трое шахтёров, чьи колья встретились с головогрудью чудовища, полетели под ноги второму ряду, и если бы не он, вполне могли бы быть затоптаны ползуном. Вероятнее всего, ползун не видел наши недокопья и напоролся на них походя, что стоило ему пробитой в трёх местах шкуры. К этим дыркам присоединились ещё две, пропоротые нашим пародиями на рогатины, после чего наступательный порыв монстра затух, а над полем боя пронёсся новый пронзительный то ли визг, то ли скрежет.

Сбитые горняки, бросив щиты, споро проскользнули под ногами своих товарищей и бегом, один прихрамывая, помчались к складу. Надеюсь за новыми жердинами, а не прятаться. В это время фланги строя загнулись вокруг твари, беря её в полукольцо. Без мощного удара загнать колья в шкуру монстра было сложно, но удары сыпались беспрерывно. Я тоже зевать не стал. Удар! Остриё вошло в тело монстра всего на несколько сантиметров — не тот металл, не та сила. Навалился, пытаясь протиснуть наконечник дальше — не идёт. Вдруг почувствовал, что в древко вцепились ещё чьи-то руки, и дело пошло веселее. Наконечник начал медленно, сантиметр за сантиметром, погружаться в шкуру чудища.

Мелькнувшая перед глазами серая труба, по всей вероятности, была ногой монстра. Пришёл в себя буквально через секунду — в руках обломок копья, глаза заливает красным, морда болит, куда делся щит, хрен его знает. Попытался протереть глаза — наткнулся на что-то колючее торчащее из кожи, обхватил пальцами, дёрнул. В руке здоровенная щепка, наполовину красная от крови. Поискал, нашёл ещё две, выдернул. Блин, я же маг, наложил исцеление, набросил ещё и защиту — если бы сдуру не забыл, может не так бы сейчас с морды капало, хоть одна единица, но защита. Надо жизнянку с собой носить. Нет, ну точно лопух!

Глянул в сторону боя — свалка! Пара человек валяются в сторонке, вроде меня. Зато отступившая тройка спешит обратно с новыми кольями. Ползуна обступили с трёх сторон, не давая сдвинуться с места. Кузнец с сыном кувалдами, а Клим киркой, охаживают чудище по заднице, точнее, конечно, по брюху-мешку. Монстр пытается отмахиваться ногами, и не без толку — ещё один шахтёр отлетает в сторону. Кирки моей вокруг не видно. Хрен с ней, поднимаюсь и вытаскиваю гладий. Ух, держись, порежу!

Колоть ползуна в задницу одно удовольствие. Хитин здесь совсем тонкий и мягкий. Раны, наносимые медным гладием, не идут ни в какое сравнение с теми, что наносит Клим стальной киркой, но и от них толк должен быть. Поднял глаза и встретился взглядом с монстром, у него, оказывается, две пары буркал даже на затылке. Над головой чудовища заметил желтоватую полоску, хоть и медленно, но укорачивающуюся и наливающуюся оранжевым. А ведь до боя никакой полосы не было, я бы заметил, наверно, она появляется в момент начала сражения.

Ноги с правой стороны врага заработали активнее, ещё двое наших отлетели в стороны, а грузное тело медленно с натугой начало разворачиваться. Сбежать решил или нас, бередящих тылы, достать? Этот поворот смешал ряды наших копейщиков, один из них упал, задел кол другого, монстр дёрнулся сильнее и из его шкуры выскочила ещё пара лесин.

— Полундра! — голос знакомый. — Трахни тебя василиск!

Горас, резко стартовав с места, двумя прыжками набрал скорость и, практически в прыжке, врезал остриём кола в голову пещерному ужасу. Бошка у того оказалась крепкой, а потому кол не воткнулся, а заскользил по черепу, снеся сразу то ли три, то ли четыре выпученных глаза. Монстр заорал и начал вставать на дыбы. Народ как сдуло, а насекомое-переросток всё продолжало расти ввысь, вот оно уже достигло высоты метра в три с половиной, балансируя на двух задних ногах и истерзанном, изрубленном и полурасплющенном ударами кувалд хвосте-заднице. На миг этот живой небоскрёб застыл и рухнул вперёд и вниз.

Теперь стала понятна причина быстрого бегства ополченцев — если бы кто попал под это крушение, то хрен бы выжил. Этим падением монстр загнал собственную жизнь в красную зону, да и оглушил сам себя знатно. Не теряя времени, шахтёры побросали колья и щиты, достали кирки и бросились добивать врага. Тот, осыпаемый нашими ударами, только конвульсивно подёргивался. Наконец по огромному телу прошла волна конвульсий, тонкая красная линия над ползуном последний раз мигнула и погасла. Победа!

Да, Маугли, это была славная битва!

Потом, бойцы вспоминали минувшие дни, и пили пиво. Клим, в ознаменование эпической победы, объявил до обеда выходной и разрешил сварить для каждого по две кружки. Сам же, с Горасом и Фолом, пошёл разделывать добычу. Мне тоже хотелось посмотреть, в отличие от крыс это чудовище внушало страх, а не отвращение, но народ не отпустил, всем хотелось побыстрее снять стресс. Кузнец с сыном ждать банкета и раздела трофеев не стали — Мол только рукой махнул, ползун молодой, ценности не представляет.

Добытчики ничего стоящего, и правда, не принесли. Пару клыков, полдюжины мягких хитиновых пластин, по словам Фола совсем дешёвых, и наконечник моего копья. Всей добычи на пару десятков марок — этакий пустяк с такого монстрища! К моему огорчению, битва эпической не была — здесь такое каждый месяц. Ползун был всего-навсего первого уровня, просто большой и живучий. Воин четвёртого уровня справится с таким, если не играючи, то без особых проблем, третьего с проблемами, но тоже имел бы приличные шансы, а вот двоек, вроде меня, нужно не меньше троих. Не верю — он меня чуть одним ударом не убил, но Горас с Климом подтвердили, так и есть. Расти мне ещё и расти. Но зато обзавёлся лишней единичкой силы — что в дом, то не из дома, а дарёному коню всё одно дорога к стоматологу.

А пока, главная задача обзавестись приличным вооружением. Бронёй не получится — рецептов нема, но щит надо нормальный сколотить обязательно, полегче и покрепче. А для того надо сначала бронзой заняться. Вот пока народ бражничал, пошёл работать. Эх, жалко ползунов не едят, тогда бы не пришлось время на охоту тратить. Но раз уж наведываться в лес, то бить сразу двойную норму. В шахту в этот день так и не попал, но бронзовые гладий, наконечник копейный и оклад с умбоном на щит сработал. Подходящие доски и плотницкий инструмент нашёл у Гораса, тот даже об оплате не заикнулся. На всякий случай, поинтересовался рецептом на кольчугу, но смотритель только огорчённо развёл руками — мол, рад бы, но чего нет, того нет, напомнив этим эпизодического героя из замечательного фильма моего детства 'Семь стариков и одна девушка', у которого было всё, но вот чёрной икры не оказалось. Жаль.

Ратовище под новую рогатину также нашлось в запасах прижимистого деда. Примерил обновки, жаль нет зеркала, но всё равно — чувствую, на человека становлюсь похож. К моменту выхода из забоя усталой, но довольной бригады горняков, успел покончить с собственноручно добытой рудой и даже сделать пару колец — одно на силу, другое на ловкость. Ужин также не подкачал, если же взять в расчёт что готовил его в двух посудинах, Горас, и правда, оказался запасливым чуваком и в его хозяйстве нашёлся ещё один большой котёл, то и пиво не пришлось пить горячим.

Клим выглядел не слишком довольным, во-первых, ему не нравился возросший объём возлияний в его банде, во-вторых, а я об этом совсем не подумал, повышенный расход зерна, что шло на пиво, подрывал продовольственные запасы рудника. А значит придётся кого-то отсылать в соседнюю деревню на закупки, это новые затраты, как на зерно, так и на возмещение невыработки посланцем нормы, из общественного фонда. Похоже наклёвывается новый квест.

— До деревни далеко?

— До Кири-то? Не очень, за треть часа можно добраться, но староста там... Жуткий жмот, в общем — у него осенью воды дождевой не выпросишь, и даже дёшево не купишь, — ну да, снега-то у них здесь не бывает, вот и пришлось пословицу переформатировать.

— Голод нам пока, вроде бы, не грозит, — вспомнил мешки с продуктами, что хранились на складе. — Но готов смотаться, если очень надо.

— Думаешь справишься?

— Не справлюсь, компенсацию не получу, своего человека пошлёшь, а я почитай задарма время потеряю.

— Ну, не знаю. Уйдёшь, а нам опять крысятину грызть с пригоревшей полбой?

— Так после завтрака пойду, к обеду обернусь. Могу и обед с утра приготовить, только разогреете, правда, вкус будет, наверно, как у крысятины с пригорелой полбой.

— Вот именно. Хорошо, вернёшься к обеду с продуктами, получишь пять марок. Не переплати — фунт любого зерна стоит две копейки, овощи тоже, фрукты вдвое дороже, но ни второе, ни третье тебе, впрочем, не нужно, да и не выросло это всё ещё. Возьмёшь десять мешков. За перевозку отдашь две марки, не больше. Тару у Фола получишь.

Теоретически, если бы был материал для мешков, а у Гораса он может и быть, стоило бы попробовать всё в одном утащить, но не на себе же. Стоит подумать. Идти на охоту поздно, значит завтра опять вставать до рассвета, чтобы набить двойную норму мяса, а сейчас есть пара часов разобраться с рудой и кучкой крысиных шкурок, что мне достались в качестве половинной оплаты за готовку.

Руды было однозначно больше, шкурок же хватило только на два мешка. Шить из шкур не сложнее чем из готового полотна, но дольше — сначала надо это полотно создать. Практически шьёшь крысиный плащ, а потом ещё раз сшиваешь края. На два мешка два часа и ушло, зато потом ссыпав туда пятьдесят кусков руды, что получил за готовку, понял, что такими темпами наполнять мешок буду долго. Может стоит всё натурой брать, тем более что шкуры ещё будут приносить, а на каждые двенадцать шкурок, что идут на мешок надо тысячу кусков руды. Со шкурками придётся завязать гораздо быстрее, иначе нашью гору мешков, а класть в них будет нечего.

Ещё неприятность в том, что, похоже, задание моё накрывается медным тазом — по условию выручка рудника должна вырасти, а если я начну скупать руду, то она банально упадёт. Да, дилемма — либо денежная выгода, либо выполнение задания, и совместить это, на мой дилетантский взгляд невозможно. Плохо.

Чем дальше отходил от рудника, тем лес становился всё девственнее — по пути от города к шахте такого не заметил, а здесь даже дорога на глазах истончалась, превращаясь в две еле заметных, заросших колеи. Пересеки такую, идя по лесу, подумаешь, что пронёсся когда-то неведомый зверь, разбросав попавшиеся по дороге стволы деревьев, и с тех пор никто не хочет посещать странное место.

В отличие от окружённой полями Литы, Кири открылась сразу, как расступились деревья. Ещё одним отличием было наличие частокола вокруг поселения и ворот в нём, причём и забор, и ворота были выше, крепче и ухоженнее чем у рудника. Слева от входа даже находилась рубленая из не самых тонких стволов островерхая башенка. Более того в ней даже кто-то был и при этом не спал, так как практически сразу окликнул меня, да ещё и по-уставному.

— Стой! Кто идёт? Стрелять буду!

Ага, как сейчас встану, так он сразу и выстрелит. Встать-то я встал, вот только стрелять с сотни метров, а это мне просто показалось, что деревня почти в лесу стоит, так внезапно она появилась, явно смысла не было.

— Ну, стою. Что дальше?

— Кто есть?

— Стас. Теперь можно идти?

Десятисекундная заминка.

— Иди!

Только подойдя метров на десять, понял, что охранник не молодой парень, как подумал услышав высокий голос, а девка. Ну, если здесь парни косы не носят, конечно.

— Ты кто чудо? — обратился с вопросом к глядящей на меня из широкого и низкого окошка, скорее даже бойницы, болотно-зелёными глазами дивчине.

— Кася. А ты?

— Я же представился.

— Ага, странное имя. Зачем пришёл?

— Продуктов на рудник купить. Пропустишь?

— Не-а.

— А если сам пройду?

— Стрелять буду.

— И где твой лук?

— Зачем?

— Чтобы стрелять.

— А... — девчонка наклонилась, так что стало видно только русое темя, и с явным трудом взгромоздила на бревно, что заменяло этому странному окну подоконник, немаленькую хрень, только через пару секунд опознанную мной. Видел такую штуку как-то в музее — называлась она крепостной самострел. Согласен, этот чуток поменьше, на акроболисту совсем не тянет, но по сравнению с теми агрегатами, что продают в спортивных магазинах у нас, вид имеет чудовищный. Особенно в руках весьма субтильной особы не самого сильного пола.

— И не боишься сама из такой штуки стрелять?

— Не-а, тут дядька Софел упор специальный сделал, а до того боялась, эта фигня мне раз ногу отдавила.

— Далеко бьёт?

— Ага, до леса запросто.

— А попадает?

— С этим хуже, — вздохнула девчонка. — Вот дядька Чевара на полсотни ярдов три болта в ладонь кладёт.

— Ясно, тогда может впустишь?

— Не-а, Чевара придёт и впустит. А если я, то попадёт. А ты воин?

Меч углядела.

— Да, и воин тоже.

— Какой уровень?

— А по бронзовому гладию сама не догадаешься?

— У, — Кася была явно не впечатлена. — Второй значит, как и у меня. Долго получал?

— Неделю.

— Брешешь.

— Собаки брешут. Зуб даю.

— Да нельзя второй ранг за неделю получить, я вон уже третий год мучаюсь, а всё как об стенку орех — третьего не видать. И до второго почти два прошло.

— У Странников это быстрее.

— Ух ты, — девушка подвинула в сторону свою лукопушку и вылезла почти по пояс в амбразуру, пытаясь рассмотреть меня получше. — Не врёшь?

Я тоже её рассмотрел. Судя по формам и объёму соответствующих объектов, что теперь отчётливо бросались в глаза, размера этак третьего, понял, что ошибся второй раз, подумав было что разговариваю с девочкой-подростком. Вполне себе состоявшаяся особь противоположного пола.

— Не вру. А ты так не вывалишься?

— Не-а, задница не пройдёт. Проверено.

Да, задница, похоже, тоже выдающаяся, надо будет позже поближе глянуть. В придачу к прочему впечатляла коса — светлая толстая, почти в руку, она буквально выметнулась из амбразуры, как живая, после резкого движения головы девушки. После чего заколыхалась как маятник, как бы предлагая — поймай меня. Длиной коса явно больше ярда, хотя до полутора и не дотягивала, но всё одно сцена мне напомнила сказочный сюжет. Не помню как там героиню звали, Брунгильда что ли, к которой принцы шастали в башню, используя её косу как альпинистскую снасть.

Разговор продолжить мы не успели — из башенки раздался звонкий хлопок, отразившийся на лице моей собеседнице сложным чувством обиды, злости и страдания.

— Дядька Чевара, — девушка попыталась изогнуть шею так, чтобы заглянуть за спину, от чего коса снова пришла в движение, призывно замахав мне. — Сколько можно, не маленькая уже.

— Ага, — раздался приглушённый мужской голос. — Эта часть очень даже прилично отросла, а вот в голове, почитай-ка, как было пусто, так и осталось. Ты чего вылезла-то, хочешь чтобы головёнку открутили? С кем там любезничаешь-то?

— Со Странником.

— Ого, ну-ка вылазь, дай-ка я на это чудо гляну-то.

Башенка размерами не впечатляла, потому рокировка, происходящая у бойницы, заняла прилично времени, а судя по ругани внутри, не обошлось без эксцессов. Наконец показалась плешивая голова некрупного, если судить по ширине плеч, что тоже без труда прошли в смотровую щель, мужика лет за пятьдесят. Ну, пятьдесят это по земным меркам, здесь ему могло быть все двести.

— Смотри-ка, однако, и правда, Странник. Вас на острове нашем почитай-ка, уж четверть века не появлялось-то.

Странно, чем дальше захожу, тем более редким гостем являюсь.

— Так чего, внутрь пустите?

— А чего ж не пустить-то хорошего человека? А зачем пришёл-то?

На колу мочало — начинаем всё сначала. Блин, твою ж...

— Продуктов на рудник купить хочу.

— А с чего это-то? На рудник-то, продукты из города возят. Рудокопы-то, почитай-ка, у нас ничего лет десять как не покупают-то. Как Кремень с ними разругался-то, так и как отрезало. Кремень-то, это староста наш.

— Говорили мне про него, сказали очень хозяйственный мужчина.

— Ну да, жмот первостатейный, только ты-то, правильно, лучше хозяйственным его называй — дешевле знаешь ли выйдет, — мужик хихикнул. — Хотя всё одно, почитай-ка, дорого. Звать-то тебя как?

— Стас.

— А меня Чеварой, понимаешь-то, зови. Ладно заходь, калитку-то тебе открою.

Открывание калитки оказалось делом не таким уж простым и точно небыстрым. Внутрь попал только минут через пять. Лишь оказавшись внутри понял причину задержки — если ворота удерживались в закрытом состоянии двумя брёвнами диаметром сантиметров в тридцать, то калитка запиралась брёвнышками вдвое тоньше, но было их аж четыре штуки.

— От кого так хоронитесь, — спросил у Чевары, сам краем глаза косясь на стоящую на середине лестницы ведущей в башенку Касю. Тут, и правда, было на что посмотреть — истинная Брунгильда, крепко сбитая, но не толстая фрейлейн, с увесистым топором в левой руке. Просто мечта какого-нибудь Зигфрида.

— Раз хоронимся-то, значит, понимаешь ли, есть от кого. Пошли к Кремню. Ох, и пошлёт он тебя, так пошлёт. Охота, знаешь ли, посмотреть. Да и послушать-то.

Вот это вряд ли. А вот напрячь ещё на какое задание, это запросто.

Внутри деревенька общей архитектурой вполне напоминала Литу, только дворы были значительно меньше, что и понятно — большую площадь забором огораживать накладно выйдет. Во всём остальном особой разницы не было. Дом старосты, как ему и положено, стоял в центре сельского поселения, ничем особенным от прочих не отличаясь. Хозяин, а это был явно он, судя по тому как завидев того оживился мой провожатый, по всей видимости занят был починкой телеги.

— Эй, Кремень, отвлекись-ка. Тут к тебе гость, — до невозможности радостным голосом сообщил Чевара.

— Пошёл на хрен, — не отрываясь от работы и даже не повернувшись в нашу сторону ответил мужик. Интересно, это он кого послал?

— Так это... От Гораса он.

— На хрен пошёл, — прочей реакции не последовало.

— Собака есть? — спросил я у провожатого.

— Нет, откуда? Он сам хуже любой собаки, однако-то, — не чуть не понижая голоса ответил Чевара. — Наш 'мистер Нет' или, скорее, 'господин Пошёл На'.

— Оба пошли... — прокомментировал, опять же не поворачиваясь, староста. Из чего я понял, что прошлый посыл направлен был всё же на мою персону.

Ладно, продолжаем разговор. Открыл калитку, подошёл к телеге так, чтобы гарантированно попасть сектор обзора угрюмого селянина. Эх, хамить так хамить — взгромоздился на ремонтируемый агрегат, опасаясь, что тот рухнет под дополнительной тяжестью. Нет, не рухнул, даже не заскрипел — на славу сделано устройство.

— С трёх раз не понял? — Кремень глянул на меня исподлобья. — Вообще-то, я больше двух не повторяю, и то только для тех, кто меня не знает.

— Ну, так повторил же.

Отведённый в сторону взгляд не обманул, а потому и кулак, должный угодить в челюсть, просвистел мимо уха. То, что именно просвистел не преувеличиваю, если только чуть — прошелестел. С телеги, впрочем, всё одно соскочил. Противнику пришлось огибать полуразобранное транспортное средство, дабы подобраться на расстояние удара. Можно было сделать то же самое, оставив между нами препятствие, но заметил мимоходом брошенный старостой взгляд на лежащую чуть в стороне оглоблю, и решил не усложнять противостояние. Вообще-то драться я не умею, когда приходилось предпочитал либо смыться, либо, если другого варианта не было, заставить противника совершить ошибку, и быстро вывести его из строя. Тупое махание кулаками не моё — бьют меня в таком разе в десяти случаях из десяти.

Эх, места мало, а то бы побегали. Не то чтобы мой любимый приём изматывание противника бегом — убегать надо так быстро, чтобы враг даже не подумал, а имеет ли смысл потеть и гнаться. Есть у меня приёмчик один, но в тесноте может не сработать, там скорости высокие нужны, а на зигзагах такую не наберёшь. Придётся пользоваться чем-то другим. Хорошо, что двор не захламлён, слава рачительному хозяину, так что можно и спиной вперёд двигаться, и при этом не сильно рисковать оказаться беспомощным, подобно майскому, перевёрнутому на спину. При этом староста пёр вперёд как бык, пытаясь приложить меня кулаком в голову с широкого замаха. Уворачиваться от таких ударов одно удовольствие, вот только увлекаться не следует. Думается мне, что таким макаром Кремень либо хочет усыпить мою бдительность, а потом как врежет прямым в корпус, либо попытается загнать в угол, тем более, что тут до каждого дважды плюнуть, максимум.

Бить кроссом противник не стал — попытался достать ногой в бедро. Ну, всё одно я чего-то такого ждал и дождался. Прыгать настолько высоко, чтобы пропустить под собой атакующую ногу было опасно, поднырнуть вообще не реально, поэтому пришлось разрывать дистанцию. Естественно обдумывать это было некогда, и тело среагировало самостоятельно. Не менее естественно оказалось и то, что не встретив препятствия, разогнанная богатырским замахом нога, прошуршав мимо моей конечности, пошуршала дальше, выведя старосту из равновесия. Решив, что лучше возможности может не представиться, рванул вперёд, врезался в правый бок разворачивающегося противника, и оба полетели в пыль. Инерция удара ещё больше развернула Кремня, поэтому я рухнул на его спину, вцепившись в первую попавшуюся, а попалась правая, руку. Рука оказалась толстая, в полторы моих, и крепкая, но как делать захват на болевой я помнил.

Хрипели, валяясь в пыли мы ещё как минимум пару минут, несколько раз староста чуть не вывернулся. В последний из этих разов, оказавшись в неудобном положении, я сам как-то по-чудному вывернулся. Этот выверт и стал кульминацией, так как теперь удалось усилить захват, помогая себе ногами. Что-то хрустнуло, и противник перестал дёргаться. Шею я ему случайно не сломал? Вроде нет — дышит, тяжело с сипением, но, похоже, жив.

— Эй, ты как там? — выговариваю, пытаясь справиться со сбившимся дыханием.

— Слезь.

— А драться не будешь?

— Сломанной-то рукой?

Блин, это я переборщил. Вскочил, но остался стоять рядом, тревожно глядя на ворочающегося в пыли мужика. Тот сел, по глазам видно было что ему больно, пошевелил морщась рукой, затем плечом.

— Не, вроде цела.

Ну слава тебе... Опираясь на левую верхнюю конечность, стараясь беречь правую, Кремень встал. Снова подвигал плечом, скривился.

— Ну, чего уставился. Колесо иди насаживай, я теперь не работник, — и пошёл в дом.

— Эка оно вот оказывается как, — глубокомысленно изрёк Чевара, глядя на закрывшуюся дверь. — Ну, тогда эта... Покедова что ли. Пойду, однако, Каську подменю. Пущай батьке подмогнёт, так-то.

Это что, Кася — Кремнева дочка? Хотя что-то общее в них есть — цвет волос, например, да и общая консистенция. Оба крепкие, но не толстые. На этом всё сходство, почитай, и заканчивается. Дела.

Работы с телегой оказалось на полтора чиха — надел колесо, загнал стопор, расклинил, убрал брёвнышко-подпорку. Всё! Интересно, откуда я знаю, как колёса надо насаживать и крепить? Чудны дела твои.

Только закончил, мимо целеустремлённо прошагала Кася, не обратив на меня ни малейшего внимания. Ну и ладно — хоть драться не полезла, и то хлеб. А в избе творилось что-то интересное. Как там у Макаревича: 'А в саду, между тем, назревала дуэль: там виконт не поладил с инфантом.'

— Что ты за человек такой? — неслось из приоткрытого окна. — Бирюк. Как увидишь кого — сразу в драку лезешь. Вон забор какой поставили, дабы от тебя весь мир оборонить.