Мажор. (Ваше высокоблагородие I)

— Свободен.

— Игнатов! Теперь по тебе. В течение получаса выбери офицера, который будет ответственный за пожаробезопасность. Как решишь кто, сразу ко мне на инструктаж.

.....

— Ваше высокоблагородие, слуга от князя Волконского, — дежурный зашёл в кабинет к начальству. — Принёс пригласительные на бал-маскарад.

— Бал-маскарад, в Коломне? — удивился Ланин. — Dans cette ville oubliee par Dieu? Ou vivent les seuls ours sauvages? (В этом забытом богом городке? Где живут одни дикие медведи? Франц.).

— Так точно!

— Что-то новенькое? — брови подполковника удивлённо взметнулись вверх. — Интересно в честь чего такое событие?

— Слуга говорит, князь получил орден из рук самого государя императора, вот и решил устроить бал-маскарад.

Вселенец задумался: Ехать на бал-маскарад не хотелось. Не было ни костюма, ни желания, ни знаний как вести себя на мероприятии. Он покусал губы. — А кроме этого события? Случайно нет какого-нибудь обычного приглашения на ужин?

— Никак нет.

— Жаль, ладно.

— Ваше сиятельство, — дневальный продолжал докладывать. — В приемной отставной фейерверкер Иван Изосимов с мастеровым Проскуриным. Принесли готовый заказ.

— Зови.

Внутрь кабинета, с поклоном, протиснулись два посетителя с мешками. Иван аккуратно поставил на стол свою поклажу. Вытащил оттуда готовый заказ. — Полюбуйтесь, ваше сиятельство — всё как заказывали.

Ланин подошёл к аппарату. Покрутил его. Забросил один ремень на плечо. Другой на другое. Развёл меха. Закрыл зачем-то глаза и сделал небольшой проигрыш.

— Отлично, Иван! Молодец! Услужил так услужил. Награжу по-царски.

— Ваше сиятельство, да какая награда! Дозволь представить своего приятеля — Митьку. Ваше сиятельство, у него руки из золота. Посмотри и послушай, что он учудил.

Митька достал из второго мешка точно такую же гармонь. Лихо накинул ремни и тут же вдарил знаменитое, параллельно напевая...

Я за то люблю Ивана,

Что головушка кудрява.

Что головушка кудрява,

А бородушка кучерява.

— Ай да, Митька! — князь восхищенно почесал затылок. Затем подошёл, взял в руки гармонь. Осмотрел. — У этой, звук-то лучше! Да и выглядит интереснее.

— Ваше сиятельство, я тут кое, что доработал, — лицо парня зарделось. — Знал, что вам поглянется. Ежели, што. Можно на двух струментах, как... вжарить.

— Слушай, Митрий, а ты мне подкинул хорошую идею, — работодатель потёр ладони. — Сегодня вечером, чем занят?

— Да вроде ничем, ваше сиятельство.

— А ты Иван?

— Я-то? Я ваще в отставке и свободен на весь год. А если работёнку каку подкинете, то и на все два!

— Тогда, дорогие мои, — в голове вселенца галопом понеслись лихие мысли. — Сейчас проведём репетицию, а вечером выдвигаемся на бал-маскарад.

— Кстати, — он помахал пальцем. — Надо взять с собой, эту певичку. Как её, там? Глафиру, кажется?

— Дежурный, — позвал подполковник.

— Слушаю, — внутрь заглянул дневальный.

— Найди, девицу, которая пела, когда я играл на балалайке. И давай её сюда.

— Господа музыканты, — вселенец повернулся к гостям. — Распределим инструменты. Вы играете на гармошках, я подыгрываю на гитаре.

— Сейчас разучим несколько песен. Порепетируем. Потом идём переодеваться. Я у бывшей хозяйки нашёл шикарный гардероб. И... часика через два выдвигаемся.

.....

Минут через десять дневальный завёл в кабинет подполковника девушку.

— Не понял, — вселенец требовательно осмотрел прибывшую артистку. — Чего такая чумазая и вся в грязи? Картошку что ли вспахивала, носом?

— Нет, ваше сиятельство, — за девушку ответил дежурный. — Она репу перебирала, в подвале. А там темно.

— И мыши, — пропиликала грязнуля.

— Глафира, отставить репу. Бегом умываться и рысью сюда на репетицию. Репу, дособираешь завтра.

— Я — репетировать? — девчушка, ничего не понимая, закрыла лицо руками. Собралась разреветься.

— Ты ещё здесь? — Бегом, я сказал.

.....

Этот бал-маскарад, гостям, прибывшим со всей губерни, запомнится надолго. Вместо обычных танцев или обсуждения нарядов и новостей в группах по интересам, практически все присутствующие толкались в одном месте. Плотным кольцом окружили заезжих цыганских артистов и слушали, развесив уши до самой "до земли".

Яркие, блестящие костюмы цыган, невиданные ранее (Чисто цыганские) музыкальные инструменты и конечно разбивающие душу цыганские песни...

Ты цыган

А я цыганка

Оба мы цыгане

Ты воруешь лошадей

А я ворую сани...

Лихо выплясывала молодая, тонкая, словно тростинка исполнительница.

.....

— Кажется, знаю, кто скрывается за маской, в наряде цыганского барона, — уверенно произнесла женщина в костюме ведьмы, обмахиваясь веером. От других гостей её отличал толстый слой пудры. Тучная. Пышногрудая. Тяжелый подбородок. Сталь в глазах.

— Марфа Васильевна, — высокая принцесса прислонилась почти вплотную к уху подруги. — Oh mon Dieu! Intriguе. Et qui est cette brune brиlante avec de longues boucles ondulеes? (Мой бог! Прямо заинтриговали! И кто же этот жгучий брюнет с длинными волнистыми локонами? Франц.).

Колдунья оставила вопрос без ответа, продолжила шипеть заклинание. — Я даже знаю, чем он сейчас начнёт заниматься.

— Бедные жители Коломны! — она чуть подняла черенок метлы вверх вместе с глазами. — Господи! Спасибо, что с Питера один — такой, заехал. А если бы их было двое? Или не дай бог, несколько? Представляю, что бы они тут натворили!

Тем временем хрустальный голосок молодой цыганки набрал силу и пошёл завораживать с большими переливами...

За цыгана выйду замуж,

Хоть родная мать убей,

Карты в руки, шаль на плечи,

И обманывать людей. И...их!

— Матерь божья, какой же голосище! Слышь, барон! — вселенца дёргал за рукав пухлый мельник. — Продай девку? Дам хорошие деньги! Тысячу рублей!

— Не продается.

— Лучше, продай, мне, — вперёд протиснулся разбойник. — Три тысячи — золотом!

— Никому не продается! — барон резко выхватил из кобуры огромный пистолет и начал крутить его подобно ковбою.

— Тогда, продай струмент, — вылез вперёд мельник. — Двести рублей.

— Отдай, мне! — снова разбойник впереди. — Пятьсот. Вот, деньги в руке.

— Не продается! — оружие перебросили в левую руку и завертели с удвоенной силой.

— Тогда, песню, пусть споёт, ещё раз про "Ай — дана — дану — данай". Сто рублей.

— Про цыгана! — разбойник сжал кулаки приготовился к схватке. — Дам, двести!

— Про "Ай — дана — дану — данай"! — мельник не хотел уступать. — Триста!

— Про цыгана! — топнули ногой и нахмурили брови. — Пятьсот.

— Шестьсот!

— Тысяча!

— Тысяча сто!.. — вскинули руку, разведя пальцы в сторону.

.....

— Я же говорила! — ведьма довольно прикусила губу. — Сейчас пойдёт потеха. Думаю, князюшка, сегодня... Хорошо соберёт денег.

— Эх, чавалэ! — подтверждая её слова, громко воскликнул цыганский катала. — По многочисленным просьбам! В последний раз! (Но, не в самый последний-распоследний). Для этого благородного и самого бескорыстного мельника Коломны! Звучит песня "Ай — дана — дану — данай"!

.....

— Господа артисты, — "барон" положил раздутый мешок с деньгами на стол. Удобно развалился в кресле своего кабинета. — Как будем делить добычу?

Два цыгана и худенькая цыганка стояли, потупив глаза напротив стола.

— Ваше высокоблагородие, — тишину кабинета нарушил бывший солдат. — Предлагаю, по справедливости.

Князь строго свёл брови. — По справедливости, это как?

— Мы покумекали: — снова заговорил Иван. — Мне с Митькой по сто рублей. Глафире двадцать.

Не ожидая такого "справедливого" дележа, вселенец подался вперёд, широко открыл глаза. — Какая-то странно — непонятная справедливость? Поясни?

— Я считаю, сто рублей — это нормально. Больше всё равно не дадите. А меньше, — совесть не позволит. Вижу по глазам, что-то задумали, и мы с Митькой как раз подходим для этого дела.

— А ты, Глаша, что скажешь? — князь перевёл взгляд на девушку.

— Ваше сиятельство, мне не надо денег. Верните театр. Дядя Степан может быть постановщиком пьес. Я думаю, у него получится. Даша, Маша и Анфиса вернутся — снова будут играть свои роли. А, я? А мне? Мне, подарите, это платье. А то старое у меня уже износилось. Пожалуйста?

— Хорошо... — князь задумчиво пробарабанил пальцами. Принял решение. — Поступим так, Иван с Дмитрием берут по двести рублей — награда. Ещё на триста — закупаете всё необходимое и начинаете с завтрашнего дня собирать гармони. Пока, вы, там, понимаешь... — покрутили пальцами, как будто закручивали водопроводный кран. — Пели! Я договорился на заказ пятнадцати инструментов. И это только начало! За каждую собранную гармошку буду платить по два рубля.

— Глафира, — улыбнулись певунье. — Платье оставь себе. Ещё два, можешь выбрать в гардеробе графини. Завтра приводи своего дядьку Степана. Так и быть, попробую сделать из него режиссера.

Прелюдия 9.

— Дневальный, чаю. Крепкого! — первый делом скомандовал подполковник, как только вошёл в штаб. Голова после вчерашнего бала-маскарада гудела-звенела-била в набат. Хотелось чего-нибудь бодрящего.

Князь бросил взгляд на заваленный корреспонденцией стол, стул и пол возле стола дежурного.

— Что за бардак? — рявкнул так, что задрожала люстра на потолке.

— Виноват, ваше сиятельство. Разбираю почту.

— Так, разбирай. Бардак, почему?

— Очень много пригласительных. Причем не только из Коломны. Из Богородска, Озер, Серпухова, Подольска. Есть из Рязанской губернии и даже из Москвы. Так много впервые. Складывать некуда. Пришлось разложить для удобства сортировки.

— А что случилось?

— Не могу знать, — дневальный развёл руки. — Здесь, приглашения на завтрак, тут на обед, там на ужин. Эти на завтра. Те на выходные. И самое интересное, ваше высокоблагородие, все просят прибыть в гости с цыганами. Так и пишут: с артистами-цыганами...

— Что за бред! — буркнул подполковник. Сделал вид, что ничего не понял.

— Не могу знать. А вот, большая корзина с цветами от князя Волконского, с письмом. Протянули конверт.

"Cher Prince, n'avez — vous pas eu la gentillesse d'organiser pour mes amis un spectacle de la charmante gitane que vous avez prеsentеe hier au bal masquе? Si ma demande ne porte pas atteinte а votre dignitе, que je ne voulais en aucun cas ternir ma demande, je suis prеt, pour le service rendu, а sacrifier le regiment"... "Дорогой князь, не были вы столь любезны организовать для моих друзей выступление очаровательной цыганки, представленной вами вчера на бале-маскараде. Если моя просьба не заденет ваше достоинство, которое я ни в коем случае не хотел запятнать своим письмом, я готов, за оказанную услугу, пожертвовать бригаде... (Франц.).

— Сколько? — пришелец не поверил, увидев цифру с большим количеством нулей. — Они, тут в Коломне — совсем с ума посходили?

Глава 9.

— Господин подполковник, разрешите доложить, — солдаты втащили в приемное помещение женщину, с намотанным на лицо платком.

— Докладывайте.

— Немца поймали, за огородами! — начал рассказ первый патрульный. — Драпануть хотел. Но, лошадь-то бегает быстрее, чем немцы. Догнали родимого! А он, оделся в бабьи шмутки. Думал — обмануть. Ничегось — нас, не обманешь!

— Я этому вражине сразу не доверял, — добавил второй. — Ходит по усадьбе, такой, павлином! Приглядывается, чего-то скрытничает, вынюхивает, балакает не по-нашему.

— Что происходит с утра? — вселенец поднял голову к потолку. — Что за день?

Солдаты замялись. — Так, че, ваше высокоблагородие, сразу... В подвал или пороть?

— Вы ещё расстрелять предложите! — князь устало потер ладонью лоб, рассматривая переодетого в женские вещи дирижёра.

— Отпустите.

Пойманный беглец освободил затёкшие руки и застрекотал как пулемёт...

- Je ne dirai rien. Je vais me taire comme un poisson. Johann Staus est un noble! Dеposе par sa majestе l'empereur FranГois Ier. Pas un paysan. Je ne me laisserai pas prendre la vie... (Я не буду ничего говорить. Буду молчать как рыба. Я, Иоганн Штаус — дворянин! Поданный его величества императора Франциска I. А не какой-нибудь крестьянин. Я не позволю лишить себя жизни... Немец.).

Князь сделал небольшой глоток. Погонял жидкость между щёк. Проглотил. Поставил чашку на стол.

— Иоганн, ответь спокойно, по-русски... Куда тебя понесли черти? Я плачу тебе больше всех в России, в два с половиной раза. Что ещё надо? Живи и радуйся.

— Ja ещё не видать ни рубель ваших денег!

Подполковник снова взял чашку. Новый глоток. — Ты ещё и не работал. Месяц только начался. За, что платить?

— Ви русский есть все большой хитрый варвар. Ja знать! Ви решить лишать меня слух. Или отнять жизнь!

— Бред! С чего ты взял?

— Вчера случайно услышать новый волшебный музик неизвестный инструмент. Вы пугать меня, что в усадьба быть секретный секрет. Не отпускать домой — посколько мог узнать и рассказать про него. И вот... — Ja узнать и даже слышать. И теперь, не хотеть умирать.

Князь допил чай. Поставил кружку на стол. — Иоганн, успокойся. — Всё хорошо. Никто убивать никого не будет. Иди приведи себя в порядок. Позавтракай. А через час собери музыкантов. Познакомлю с новым инструментом — гармонью. Как только изготовим их в достаточном количестве — включишь в свой оркестр.

.....

— Раз!, Раз!, Раз, два, три! — раздавались чёткие команды на плацу выложенного из свежего кирпича. Строй из тридцати человек, четко чеканя шаг, ходил кругами. Звуковое сопровождение, прохождения войсковой группы, осуществляли два гармониста сидевшие на стульях в середине площадки.

— Итак, Степан, — вселенец закончил манипуляции с артефактом и убрал его в карман. — Будем делать из тебя режиссера, последовательно. Так сказать, резать слона по частям. Прежде всего придумаем красивый псевдоним. Какая у тебя фамилия?

— Гранкин, ваше сиятельство. Степан Гранкин.

— Отлично! Будешь: Стефан Ля Гранж. Запомни его и отзывайся только на него. Сходишь в гардероб к графине. Выберешь яркий, длинный шарф, намотаешь на шею. Будешь постоянно носить. Чтобы концы развивались

— Зачем, ваше сиятельство?

— Не знаю! Просто, моя прихоть. Сказал носить — значит носи! Кстати, как у нас с французским? Знаешь?