— Он вернется, и ты получишь за свое пьянство, — ответил ему Тард.
— Он просто бросил всех нас...
Наливая себе еще вина, Тард почувствовал тяжелый пристальный взгляд великана. Гигант, сидящий за столом без стула, прямо на полу, просто прирос взглядом к желаемому напитку, наливаемому в бокал.
— Ах да тебе же нельзя. Извини, — Тард хотел поставить на пол и бокал и бутылку, убрать все это куда-нибудь подальше, спрятать от великана и налить себе чего-нибудь другого.
— Да не, ты не смотри на меня. Пей. Делай что хочешь. А я от этого всего воздержусь. Я контролирую себя, все нормально. Мне как-то прошлого раза хватило! — улыбнулся великан.
— Как это так тебя угораздило? Нет, ну я тоже бывает, под этим делом теряю память, там глупости всякие совершаю. Но никакой агрессии, просто могу подурачиться вдоволь, — сам собой начал заводить разговор Тард. — Иначе я бы с этим завязал.
— Да я сам виноват. Этот приступ безумия для меня не был такой уж неожиданностью. Я к этому шел уже давно. — Видя, что Тард его слушает, великан начал свою исповедь, других тем для разговоров все равно не было. — Я же этот... как его... блин... Говорящий с мертвыми! Ну, или контактер — как ребята называют таких чудил как я. Моя работа заключается в том, чтобы находить неуспокоившиеся души и помогать им обретать покой — устранять причины, держащие их в физической реальности. То есть я могу общаться с ними. Впадать в специальный транс, слышать их сквозь расстояния, с этим проблем не было. Вот только потом заставить их заткнуться у меня не выходило. Шепот, пронизывающий темноту ночи в дни полной луны (трое суток до полнолуния, само полнолуние и трое суток после) не давал мне покоя. Во время полной луны, когда вся Тьма гудела, я просто не мог прекратить слышать эти голоса. Этот мерзкий шепот. Они издевались надо мной, донимали меня. В темноте я слышал мертвых постоянно, сквозь расстояние, своей болью они взрывали мне голову. В полнолуние я буквально не мог обрести покой ни на секунду, не мог элементарно уснуть. Мне казалось, я слышал их постоянно, не только приведений, но и призраков, всю Тьму...
— Приведения и призраки?.. — недопонял Тард.
— Ну, можно и по-другому: призраки и темные призраки. Одни порождения магической природы, другие природы Тьмы.
— Приведения — магия, призраки — Тьма?
— Мир мертвых разнообразен. Так ты совсем не в курсе? Я еще думаю, почему тебя не смутило, когда я заговорил о голосах мертвых.
— Оказывается, я в этом совсем не разбираюсь.
— Если ты не забыл — я великан, существо магической природы.
— Есть еще великаны порождения Азуры...
— Это не великаны, не оскорбляй мой род, — ожидаемо агрессивно отреагировал Хродор. — Я, конечно, понимаю что души у нас одинаковые... Но Тьма никак не может повлиять на меня, я вне ее досягаемости, в отличие от вас простых живых существ. Я порождение магии — другой силы равной Тьме. Поэтому мой дар — моя способность слышать мертвых он от магии дан, а не от Тьмы. И это странно, так ведь? Ведь официально Тьма повелевает загробным миром и всеми контактами с ним.
Приведения это существа возможные благодаря магии...
— Существа магической природы.
— Без разницы. Приведения это те самые не нашедшие покоя души, о которых ты слышал из сказок. Они совсем не страшные. Те самые фантомы — полупрозрачный силуэт, повторяющий свой прижизненный облик, серый и угрюмый или отдающий синими холодными мертвыми тонами. Они светятся при луне, вбирая в себя ее свет и пропадают — становятся невидимыми в лучах солнца. Это души, которых оставили в этом мире какие-то незаконченные дела, какие-то яркие эмоции. Любовь, забота, порой гнев, ненависть, но не зло. Они не смотрят на мир гневно, желая гибели всему живому. Привидения даже с физической реальностью контактировать не могут. Никак не могут взаимодействовать с этим миром и не могут причинить никому никакого вреда. Все что они могут так это воспроизводить обрывки сказанных при жизни фраз, выть. Ну, еще при помощи прямого контакта могут погрузить в свои кошмары, это в том случае если приведением движет гнев. В общем, все, что могут так это немного напугать. Чаще всего они являются прямым напоминанием смертным о разных важных делах, которые нужно сделать, закончить или о которых не следует забывать. Их прозрачные тела состоят из эктоплазмы, именно это вещество и светится при луне. Даже если причина оставившая душу в этом мире не устранена, через сотню с небольшим лет эктоплазма высыхает, выветривается, и душа все равно получает свободу от призрачного тела. По внешнему виду можно понять возраст приведения, если оно старое и блеклое, порой едва заметное значит ему уже десятки лет, эктоплазмы в нем почти не осталось.
— Ты прямо ходячая энциклопедия! — улыбкой Тард разбавлял общение.
— Спиритология была единственной книжкой, вернее книжками, которые я читал. Но это приведения — существа магической природы, совсем не страшные... в основном... если к ним привыкнуть. Это скорее ожившие воспоминания из прошлого, которые пытаются о чем-то сказать или что-то незаконченное завершить. Они сидят в своих замках или кладбищах, воют там и никого не трогают.
Призраки это совсем другое. Это твари Тьмы. Души. Проклятые души, которые из-за влияния Тьмы не обрели покоя, не ушли на тот свет, а стали новыми существами, жуткими и ужасными. Призраки это души пропитанные эмоциями. Прожженные эмоциями. Эмоциями, так сильно кипевшими при жизни, что после смерти они впитались в душу и не дали ей покинуть этот мир. Чаще всего это гнев, злоба, ненависть. Даже если это любовь, то все равно с примесью ненависти, того же гнева. Приведение это душа, заточенная в тело из эктоплазмы, призрак это душа, сохранившая в себе эмоции — часть погибшей личности. Душа, не сумевшая отчиститься от смертного тлена, которая даже не понимает, что тело погибло. Это запутавшееся, озлобленное, напуганное, ужасное создание. Внешний облик призраки могут принимать, какой угодно. Начиная от копирования прижизненного облика, что делает их похожими на приведений, что и вызывает путаницу. Заканчивая воплощенными страхами из глубин погибшего сознания. Я видел огромных черных псов, летучих мышей со светящимися красными глазами. Это ужасные твари, однако, контактировать с физической реальностью, в основном, они также не способны. Все что могут многие из них так это выть, кричать, пугать, также повторять обрывки прижизненных фраз, въевшиеся в память. Еще своим контактом они могут погрузить смертного в свои кошмары, заставить живущих увидеть и почувствовать свою боль.
— То есть разницы между ними почти никакой?
— Одни от магии, другие от Тьмы вот и вся разница. Эти две силы всегда противостоят друг другу, бьются за души смертных, Тьма все уничтожает и очерняет, а магия все же нужно признать — пытается спасти. Во всяком случае, магия хоть что-то приносит хорошее. Ну и если говорить о погружении в кошмары при контакте. При погружении в кошмары гневного приведения человек просто прочувствует боль, которую в себе несет душа, очнется спустя какое-то время, конечно испугается, но ничего плохого не произойдет. А вот после погружения в кровавые кошмары призрака у некоторых может не выдержать и поехать крыша. Призраки есть порождения зла — Тьмы. Есть еще призраки, связанные с проклятиями, являющиеся частью проклятия, они порой даже могут взаимодействовать с физической реальностью, но такие призраки это вообще отдельная тема. У призраков нет как таковых тел, это просто души с отпечатавшимися остатками личностей. В них нет эктоплазмы, однако спустя сотни лет странствий в темной стороне мира, долгих завываний в каком-нибудь замке они также исчезают. Пропадают, как старые воспоминания, когда время уходит, этот мир меняется и забывает их. Но в отличие от приведений они не получают покоя, не уходят на тот свет. Они остаются в нашей реальности и переходят в иное состояние. Так появляются Бестелесные или Шептуны, шепчущие в темноте — как их еще называют. Те самые, что донимали меня по ночам, особенно в дни полной луны.
Бестелесные это призраки чьи души не нашли покоя с древнейших времен, тысячи лет они обитают во Тьме и не могут из нее выбраться. Их призрачные тела давно испарились, размылись под течением времени и они стали Бестелесными — голое сознание лишенное всего, бессмысленно парящее в пространстве. Их затягивает гравитация планеты, они просто беспомощно парят в пространстве как в пустоте. Они заполняют собой темноту. Таких душ, так и не получивших покоя с начала нашего мира наплодилось уже много. Вспомни этот бред которым чаще всего забивают голову быдлу — приведения исчезают после того как испаряется эктоплазма, якобы проблемы с этим нет. Но ведь ты понял, что приведения это не призраки. Приведения это жалкая четверть от мира мертвых. Это бред, это непонимание, отсутствие понимания разницы между призраками и приведениями. Бред, натянутый на глаза чтобы всех успокоить, скрыть масштабы надвигающейся катастрофы. На самом деле призраки никуда не деваются, они просто переходят в бестелесное состояние и продолжают обитать во Тьме. Этих Бестелесных за все время существования нашего мира накопились миллионы, если не миллиарды. Именно их чертов шепот, взрывал мою голову во время полнолуния. Не вой 'молодых' приведений в далеких забытых местах, а вот именно шепот этих бестелесных призраков из глубин времен, шепот, от которого не скрыться. И это для меня непонятно. Для чего в тени нашего мира копятся все эти Бестелесные? Что обычно присутствует в большинстве приданий о конце света? 'И мертвые восстанут из могил...', — после этих слов Хродора колыхнулось пламя на свечах стоящих на столе. Тарда согретого вином уже было сложно чем-то напугать. — Тогда я даже знаю, о каких мертвых идет речь.
Еще я слышал от кого-то из контактеров, — пытаясь вспомнить имя своего бывшего друга, великан задумался. — Так вот он пофилософствовать любил и часто говорил о том, что в любой системе образуемой индивидами всегда появляется тот, кто понимает ее законы и начинает использовать их себе во благо. Также и в мире призраков есть такие кого я просто не могу описать. Те, что научились жить в мире мертвых что ли... Это, скорее всего призраки из глубокой древности, они прибывают в бестелесном состоянии уже очень давно, но в отличие от других бестелесных они не аморфное голое сознание. Эти бестелесные призраки способны свободно перемещаться в пространстве, говорить, вернее, вступать в контакт с такими как я. Они не хотят получать освобождения, они вообще не считают себя проклятыми. Им нравится находиться в призрачном состоянии, они называют себя свободными, иными существами. Мы называем таких Древними или Поводырями. Эти призраки сами находят нас, сами вступают с нами в контакт. Они ничего не требуют от нас, а наоборот помогают нам. Они говорят, что знают все о мире, ведают обо всех тайнах вселенной, и действительно порой знают все наперед. Поводыри направляют и сопровождают Говорящих с мертвыми — таких как я, помогают избежать опасностей и выпутаться из передряг. У меня было восемь Поводырей. Они долгие годы сопровождали меня. Я дал им имена. В полной темноте закрывая глаза, я мог видеть их очертания. Темные силуэты в темных одеждах. Весь круг моего общения долгие годы ограничивался ими. Я от них всяких знаний нахватался. За долгие годы скитаний по темным и заброшенным логовам приведений мои Поводыри стали моими друзьями и семьей. Когда я начал спиваться они покинули меня, я окончательно остался один. И что же делать? Только пить еще больше! И вот в итоге я сижу здесь, с этой штукой на затылке заменяющей намордник. Доигрался. Если бы на мне не было этого намордника, я мог бы попытаться обратиться к Поводырям, спросить у них совета, узнать как нам остановить это ваше Чудовище Таргнера. Они-то наверняка что-нибудь подсказали бы. Может снять эту пластину, если бы мой дар разблокировался, я мог бы узнать у мертвых как нам решить эту проблему?
— Это невозможно. Пластину блокирующую твое общение с мертвыми не снять, не повредив твой мозг. Все сделано так чтобы в случае если ты выйдешь из-под контроля и попытаешься избавиться от блокирующей пластины — ты умер. Маги из 'Равновесия' это те еще уроды, они все продумали. И эта штука на затылке это условие твоей свободы. Ты не умеешь контролировать свой дар, ближайшее полнолуние снова сведет тебя с ума, поэтому прости дружище, но лучше просто смирись, — ответил великану Крегер.
Хродор насупился, замолчал, обиделся. Этот бедняга действительно теплил надежду на полную свободу.
— Значит, тебе как порождению магической природы была дарована возможность общаться с приведениями, они тоже из мира магии. Но и призраков ты почему-то тоже слышишь? — Тард пытался отвлечь расстроившегося Хродора от его обид.
— Ты меня и вправду слушал? — не сразу ответил расстроившийся великан. — Ты ковырнул самую суть. Это главное отличие призраков от приведений. Приведения получают свободу, их души покидают этот мир. Призраки, отягощенные злом, поглощенные Тьмой просто переходят в бестелесное состояние их души если и обретут покой когда-нибудь то, наверное, только после всеобщего Армагеддона. То есть призраков невозможно освободить. Они для чего-то копятся в этом мире, наполняют собой темноту. Сущность моего дара в том чтобы помогать заблудшим душам обретать покой. Мой дар он дан от магии, я помогаю только приведениям — порождениям магической природы, как и я сам. Я должен слышать только приведений, помогать только им. Но призраков я тоже слышу, хотя это идет в разрез с всякими законами. Это все из-за того что призраки и приведения похожи... Нет. Они одно и то же. Абсолютно схожие по своей сути существа просто одни произрастают из магии другие из Тьмы. Разницы никакой, и те и другие это души, не обретшие покой. В нашем мире, где помимо магии есть еще и Тьма мир мертвых очень разнообразен, я слышу его весь. Вся причина в том, что магия и Тьма как две силы по своей сути очень похожи.
Я слышал, у меня есть что-то вроде аналога в мире Тьмы. Ловец душ — сильный медиум способный управлять призраками, подчинять их своей воле... и, следовательно, приведений это тоже касается. Тоже своего рода Говорящий с мертвыми. Но он не дарует им свободы, он просто использует мир мертвых в своих целях.
— Значит, это призраки не давали тебе покоя? — продолжал разговор Тард.
— Бестелесные. Шепчущие в темноте. Они просто мучали меня. С тех пор как я услышал их, я не мог спастись. Казалось они у меня в голове. Особенно тяжело приходилось в дни полной луны, когда вся Тьма бурлила. Хотя я по идее вообще не должен их слышать. Это можно подавить, это можно контролировать. Полностью раскрыв и познав свой дар можно заставить все ненужные голоса замолчать, но для этого у меня, как оказалось, недостаточно интеллекта. Я не мог полностью осознанно контролировать свое общение с мертвыми, прекращать слышать их, когда это мне нужно. Был другой выход — специальный оберег. Проблем бы не было, если бы этот оберег представлял собой какие-нибудь бусы, носимые на шее. Но нет. Это были две гигантские ушные затычки, исписанные защитными символами. Носить почти постоянно эти штуки в ушах было невозможно. Я долго мучился. И, как и в любой кошмарной безвыходной ситуации, спасение оставалось только в одном. Истина в вине... покой для души в водке. Бочка пива единственное, что спасало меня, помогало пережить ночь в тревожный для всей Тьмы период полнолуния. Выпивка стала для меня единственным успокоительным и снотворным. Так я глушил ломку полнолуния, и не заметил, как совсем увяз. Ну как обычно. Сначала говорил себе, что это только чтобы пережить полнолуние, что я смогу завязать с этим в любую минуту. Но с каждым разом это затягивало меня все сильнее и сильнее. Я и не заметил, как совсем спился. Видимо я слишком много общался с людьми и сам стал почти человеком. В плане жизненных проблем я имею в виду. Перед своим преступлением я пил на протяжении трех дней, так чему тут удивляться? Результат был, ожидаем, — несмотря на все попытки скрыть истинные эмоции, на лице великана проступало сожаление и страх, его взгляд под грузом уперся в стол.
