Но тут стало не до размышлений, потому что мне ответили.
'Я... не хочу туда.'
Жирная белесая туша в долине колыхнулась, а через некоторое время снизу пришел звуковой удар, спрессовавший воздух под крыльями и вырвавший длинные языки пламени из огненного покрова. Но я не обратил внимания на внешний мир, потому что голос Йоко звучал как-то не так. В нем было то, чего никогда не было раньше. И может ли быть, что бы это был... страх?
'Хей, малыш, все будет хорошо. Неужели тебя заставил волноваться этот жирный слизняк?'
Натужная бодрость моих мыслей не впечатлила меня самого, и надо ли говорить, что от Йоко это не стало тайной? Кажется, я уже говорил. — никогда не мог ее обмануть. И дело совсем не в том. что она живет в моем внутреннем мире.
Бледная улыбка/легкий укор/надежда/поддержка. Не только создавать, но и полностью воспринимать такие вещи могу. Меняюсь.
'Ты просто не видишь... Хотя и можешь уже. Хорошо, я покажу.'
Пламя в моей огненной ауре сгустилось, скрывая под собой окружающее. Оно обретало глубину, сплетая свои языки все гуще и гуще, разделяясь на потоки, меняя цвет, пока я не понял — это уже не аура.
Мир горел. Тяжелое, почти неподвижное пламя — горы. Прозрачные, почти невидимые вспышки — воздух. Мириады радужных искорок, а иногда и целых костров — все виды живых.
Огонь изменялся. Вот большой пласт коричневого разлетелся на части — разломилась скала, а вот погасло созвездие радужных искр — кто-то умер. Пламя мироздания дышало и двигалось, непрерывно перетекая само в себя, по его колебаниям можно было увидеть настоящее, будущее и прошлое...
На пляску огня бесконечного творения хотелось смотреть не отрываясь, но внимание помимо воли все время возвращалось к тому, что нарушало гармонию, к тому, чего тут вообще не должно было быть.
Бесконечно далеко и слишком близко, неописуемо огромный и исчезающе малый. Идеально прекрасное в своем безобразии и отвратительное в своей красоте. Бесформенный фиолетовый сгусток, до краев налитый ненавистью.
Кроме ненависти, в нем не было ничего. Но, стоило всмотреться внимательнее, и пришло то, что порождало ненависть. Жажда. Это чувство было настолько мощным, что, казалось, заполнило весь мир. И только маленькая черточка разума перед облаком ненависти сдерживало его от того, чтобы затопить весь мир.
Я почувствовал, как моя жизнь покидает меня, стремясь заполнить... напоить... утолить... В груди вспыхнул пожар, а затем все закончилось. Вокруг был привычный и удобный мир, который можно было потрогать руками. И белесая, такая нелепая и почти нестрашная туша в долине внизу. Вот только теперь я смотрел на нее другими глазами.
'Ух... Эм... Это... Ты всегда так?..'
'Нет. Обычно я стараюсь смотреть как человек. Это... слишком'
'Ладно... Это потом. А вон то...'
'Да, ты все понял верно. Это Джуби. Шинджу.'
'А...'
'Это все, что от него осталось.'
Раньше Йоко никогда не позволяла себе так бесцеремонно показывать, что читает меня. И это говорило о ситуации гораздо больше любых слов и мыслей.
'Все, что осталось?'
'Когда Рикудо победил Джуби... Прежде, чем использовать его, прежде, чем запечатать его в себе, прежде всего... Он разделил силу Джуби и его разум. Это было верным решением — он бы не справился. Ни тогда... ни сейчас. Разум демона оказался заброшен куда-то на восток, он и сейчас там. Насколько я слышала, твой брат даже с ним встречался.'
'А... как же?..'
'Не волнуйся, объединение им не грозит. Разум боится любых изменений и больше всего — потерять себя. А этот осколок, брошенный, несчастный, сам ставший демоном... Он познал свое существование и ни за что от него не откажется.'
'Но ведь тогда...'
'Не надейся. Джуби сейчас — одно желание и ненависть. Но даже бездумные рефлексы бога на порядки разумнее, чем самый мудрый из людей...'
Мой демон умолкла.
'Йоко, — осторожно подумал я, — но ведь тогда...'
Я изо всех сил тянулся к ней, стараясь поддержать, помочь, защитить.
'...получается, что, хоть инстинкт и силен... Сосательный рефлекс бога может создать жизнь, поменять горы с морями, опустошить планету, ввергнуть в губительные войны цивилизацию... И это все для того, чтобы просто пососать палец! И, хоть я и не согласна с твоими сравнениями и метафорами, которые совсем уж не стоит употреблять в разговоре с красивой юной дочерью, но это...'
'...дает нам шанс! — закончил я'
Сейчас мы были близки как никогда, ближе, чем когда она была моей частью. Никакая власть, никакое подчинение не сможет такого. И вместе с шансом это дарило нам надежду.
'Малыш, я бы сейчас мог многое сказать. Да ты и сама видишь. Но... Йоко. Мы прожили классную жизнь И большую часть этой жизни мы были вместе. И, знаешь... Мне очень понравилась эта жизнь. Так давай пойдем туда и сделаем все как надо, чтобы ни люди, ни демоны, ни боги не могли нам помешать ее продолжить!'
Вначале настороженно слушавшая Феникс расслабилась и усмехнулась:
'Твоя любовь к пафосу неистребима. Но я согласна! — И, робко: — Ты всегда был сильнее меня. Не знаю, что бы я без тебя делала...'
'Вышивала бы. Крестиком!' — усмехнулся я и сложил крылья, камнем падая вниз в долину, не слушая возмущенного пыхтящую вокруг огненную ауру.
* * *
Вопреки расхожему на острове Узушио мнению (и с чего они все это взяли? Совершенно не понимаю!) привлекать к себе лишнее внимание я не люблю. Кто бы что ни говорил, реять на огненных крыльях в небесах над всей (что осталась) Объединенной армией шиноби, собирая испуганные, настороженные, и даже редкие восхищенные взгляды — это не мое. Гораздо лучше сейчас было бы аккуратно и бесшумно, с полным контролем чакры, телепортироваться куда-нибудь в середину армии и, накинув Хенге, незаметно подобраться к цели, по пути стараясь выяснить как можно больше возможностей и талантов врага, составляя на основе полученной информации план и до поры до времени не высовываясь из-за спин солдат. Что ж поделать, я, хоть и неправильный — все равно шиноби.
К сожалению, сбыться этому было не суждено. Чем ближе к Десятихвостому я подлетал, тем больше чакры чувствовал вокруг. Да, я, с обрезанной чувствительностью — чувствовал чакру.
'Так вот как видит мир Карин...'
'Лучше, гораздо лучше. Тебе очень повезло с ней, Айдо.'
Звуковой удар снова качнул меня в воздухе и я вернулся к реальному миру. Тут было на что посмотреть.
Признаться, до этого дня ни разу не доводилось видеть одновременно так много людей, собранных в одном месте. Митинги в Конохе не проводились по вполне понятным причинам — высококлассным, высокооплачиваемым и очень занятым шиноби некогда маяться такой дурью, а у меня на острове во времена оны всего населения было, дай ками, человек пятьсот и толкаться плечами им было совершенно незачем. Фестивали и праздники это немного другое — все же добровольное дело. Здесь же...
Половину долины заполняло сплошное человеческое море. Я скрипнул зубами — половину этой толпы можно накрыть одной качественной биджудамой, а если немножко подшаманить технику, то отраженной от стенок долины ударной волной хорошенько перемешает пепел всех, кто здесь собрался. Хорошо что, по уверениям Йоко, сообразительность Десятихвостому не грозит, а Обито, играющий сейчас роль мозгов для монстра, не намерен всех убивать, у него иные планы.
'Вот только они не осуществятся. Потому что мы здесь'
Ветер опять попытался отвесит мне пощечину, а звук — разорвать уши. Уже не первый раз и странно: это происходит каждый раз, когда...
'Йоко, почему Джуби так реагирует, когда ты говоришь?'
'Он чует меня. Я опасна для него, ведь меня не было в замысле. Вот и рвется, чтобы... убить. А Обито не понимает, в чем дело и старается вернуть контроль. Инстинкты подчиняются разуму, но человеческий разум слишком слаб — Учиха даже Шаринган включить некогда.'
'Хм. А ведь так мы можем неплохо их занять... Йоко, ты настоящая богиня! Только очень могущественное существо может извлечь что-то полезное из девчоночьей болтовни!'
Феникс фыркнула, аура биджу стала гораздо ярче, а я увернулся от нагло парящего в воздухе булыжника и присмотрелся, выбирая место для приземления.
Перед Десятихвостым человеческое море отступало — слава Шинигами, я уж было думал, что у них всех разом отключилось самосохранение — оставляя в качестве заслона жиденький барьер человеческих фигур, но эта тонкая разноцветная линия могла сражаться с Джуби как бы не лучше, чем остальные тысячи. И мне нужно было туда.
Риннеган слегка дернул глазницу, повинуясь желанию. В последнее время я не могу избавиться от мысли, что Риннеган — единственное в этом мире, что наиболее близко к понятию 'волшебство' и для его работы нужно только пожелать, а все эти 'пять стихий', души, ракетные установки из спины — ограничены лишь воображением пользователя. Мадара обрушил на землю два метеорита, а Нагато ничего подобного не показывал. Немудрено — если Шаринган делает иллюзии реальностью, то форма его развития подчиняет вселенную полностью. Наверное. В любом случае, мне предстоит еще очень долгий путь по Шести Путям, а сейчас изображение чуть смазалось и приблизилось так, что получилось рассмотреть подробности внизу. Белесая туша Джуби вблизи была еще мерзопакостнее, буквально отталкивая взгляд, так что я сосредоточился на его противниках.
Наруто. Шиноби, генин, джинчуурики. Брат. Без его желтой шевелюры (а теперь еще и ауры биджу — смог, значит, подружиться с Лисом) эта битва просто не могла состояться.
Саске. Нукенин, ученик Орочимару, когда-то соперник. Даже отсюда видно багровое сияние в глазницах. Хорошо, что он здесь, Наруто, наверное, счастлив.
Каге. Второй, ученый, придумавший теневых клонов и Эдо Тенсей, чья ненависть к Учиха была так велика, что досталась следующим поколениям. Третий, Профессор, выдающаяся личность, воспитавший Бессмертие, Исцеление и Извращение мира шиноби. И... Четвертый. Отец. Все подняты Эдо Тенсей, и, исходя из того, что все они вместе с Первым (а его почему-то нет) должны мариноваться в утробе Шинигами — Белый Змей принял сторону Объединенной Армии Шиноби и нечаянно показал мне, о чем говорил Бог Смерти: 'Твои предки нашли способ меня обмануть'... Да, Минато еще в покрове биджу — в кишках богов открыты курсы джинчуурики? — и без руки: оказывается, и Эдо Тенсей не панацея.
Вокруг них, в воронках, оплавленных траншеях, высверленных ямах и прочих последствиях битвы (бывшие Хокаге и Хокаге будущий времени явно не теряли. Впрочем... все равно без толку) сидели, стояли и готовились драться дальше многие из тех, кого я знал. Розовые, хоть и пыльные сейчас, волосы Сакуры буквально въедались в глаза. Торчала шевелюра Хатаке Какаши, неразлучная компания Ино-Шика-Чо тоже была здесь. Многие другие, памятные мне — умею же я заводить знакомства с интересными людьми. И... Тен-тен. Я стиснул зубы до хруста — пролезла все же, неугомонная! Ну я тебе всыплю, ну понятно же, что твои железки против этой твари — даже пятки не пощекотать, Джуби может ядерной бомбой в зубах поковырять! Ладно, не можешь отпустить свою команду, Гай с Ли без тебя, чего доброго, сами Десятихвостого забьют, просто кулаками, но!.. Не в твоем же состоянии! Хорошо, что остальным девочкам я придумал занятие подальше отсюда... Черт, биджу, проклятье! Теперь придется задействовать все — все!, что у меня только есть, до донышка и еще глубже, чтобы победить быстро. Потому что... Я просто не смогу увидеть ее смерть. Ее... и моего ребенка.
Мотнул головой — все эмоции потом, если... когда выживем. Сейчас злость, страх и беспокойство только мешают. Все равно больше, чем я, для ее защиты не сделает никто. А пока стоит придерживаться плана.
Отвлечение Обито от контроля Джуби было первым и единственным его пунктом, так что не поприветствовать бывшего одноглазого (Шаринган и Риннеган на одном лице смотрелись очень... внушительно, должен сказать), пусть и в моей оригинальной манере, я просто не мог. А вот дальше...
Хинату я не заметил сразу потому, что ее от меня заслоняли спины сгрудившихся вокруг людей. Но, в конце концов, она бы обязательно оказалась где-то тут — это было предсказуемо. Гораздо большей неожиданностью стало, что у нее на коленях умирал Неджи.
Обито отвернулся к своему монстру, отчаянно удерживая его в узде после Йоко, которая не постеснялась подумать во весь голос — кажется, бедняга так и не понял, что происходит, впрочем, судя по его жизни, сообразительность никогда не была его сильной стороной — и меня уже ничто не могло удержать. Переброситься парой слов с братом, уделить хоть несколько секунд Второму: ум такой мощи может обогатить человечество даже одной фразой — под напором искренних чувств, тайных мечтаний, детальных планов из не такого уж и далекого прошлого все отступило на второй план.
— Шинигами-угодник, как долго я этого ждал!
С этими словами я быстро шагнул вперед и склонился над Хъюга.
Неджи с трудом повернул голову и взглянул на меня. Его губы приоткрылись, разрывая пленку уже начавшей сворачиваться крови:
— Айдо... Ты... здесь...
— Конечно, здесь! Помнишь мои слова? Что, когда ты станешь умирать в муках, я буду стоять и смотреть на это? Такое зрелище просто невозможно пропустить! — сияя радостной улыбкой, заявил я. — Не болтай, подыхай давай! Задерживаешь, дел много!
Мир застыл. Замер с отвисшей челюстью в попытке что-то сказать Минато. Забыл сморгнуть грустную улыбку в глазах Наруто. Застыла на полпути к удивлению презрительно поднятая бровь Саске. Мигнул красный отблеск от Шарингана Обито. И, кажется, даже Джуби перестал дергаться.
Хината, державшая голову Неджи, шевельнулась и подняла на меня пораженный взгляд:
— Н-но... Айдо-к-кун... Как же?..
Я качнул головой и беззвучно шевельнул губами:
'Все будет хорошо. Помнишь?'
Глаза девушки расширились совсем уж до неправдоподобных размеров.
— Узумаки... Ты... Такого... — выдавил из себя даже немного очухавшийся из-за шока Хъюга.
Но Хината вдруг посмотрела на него и произнесла:
— Братик Неджи... Извини, но... Не мог бы ты умереть побыстрее? Айдо-кун просит...
Кажется, я говорил, что мир застыл? О, нет, это было бессовестным преуменьшением. Сейчас остановилось само время. Вселенная в шоке внимала словам самой доброй девушки под этим небом.
— Хината, это было потрясающе! Я тебя люблю! — мысль сама сорвалась с языка.
Девушка вскинула на меня взгляд, секунду смотрела и кивнула с серьезным видом. Я прикусил губу — черт, что я наделал-то?
А Неджи не выдержал, коротко выдохнул и умер.
Я выкинул из головы все посторонние мысли, резко нагнулся и стянул протектор со лба Хъюга. Фуин на нем уже светилась.
— Ваша Печать Пойманной Птицы ставится в раннем возрасте. Из-за этого она очень плотно срастается с телом, — негромко пояснил я в пространство, положив ладонь на лоб парня. — Чтобы не повредить, нужно убрать всю энергоструктуру, не зацепив лишнего. Вот только она становится видна только в момент смерти. Но после активации, перед тем, как печать уничтожит Бьякуган и искорежит генетический код, есть пара мгновений, за которые можно ее... почувствовать...
