— У неё особый случай, — мужчина чуть поморщился. — Спроси сама, если захочешь. Впрочем, рыжая всячески открещивается от любых упоминаний о детях, и я верю, что пока она действительно их не хочет. Хотя рано или поздно задуматься ей придётся... Они с Хэнратом последние представители своего рода. Если не остявят потомков, эмпатов и псиоников больше может не быть. Разве что где-то через много поколений, у кого-то из дальних родственников появится ребёнок с таким даром.
— Бедные! — искренне посочувствовала я. — Не хотела бы я чувствовать себя племенной кобылой, исключительно для разведения потомства. Хотя мне это знакомо: когда я сюда попала и углусс-арх по имени Кейшо заявил, дескать, радуйся, дева, мы летим к Повелителю, чтобы вы с ним наследника родили, я себя как раз почувствовала такой породистой зверюшкой. Ужас! Хорошо, что моё предназначение не в этом, я бы застрелилась.
— Пророчество всё равно исполнится, — напомнил ерел. — Но ты права, твоё предназначение не в том, чтобы стать матерью Воина Алого солнца.
— А давай о чём-нибудь другом поговорим, — дернула я плечом, стряхивая его ладонь. — О, кстати, а ты не хочешь с нами в Цитадель в понедельник? Мак меня сманивает посмотреть на какую-то супер-мегаштуку, измеряющую степень внушаемости.
— А я всё думал, когда ты об этом заговоришь, — улыбнулся мужчина. — Леари ещё утром сказала, что Мак предлагает очередную авантюру. Хорошо, малышка, я соглашусь, но при одном условии.
Я ждала. А этот крылатый негодяй молчал, посматривая на меня.
— Ну не тяни кота за фаберже, говори! — не выдержала я. — Какую уже пакость удумал?
— Почему сразу пакость? — ага, а то я чёртиков в глазах не вижу. — Просто приглашаю на пикник. На берег одного красивого южного озера. С ночёвкой. И сразу предупреждая возможные вопросы, спать будем на отдельных покрывалах. Хотя мне сон, в общем-то, и не нужен.
— Если так, то по рукам, — ладно, вроде пока ничего подозрительного он не предложил.
— Вот и славно, — он легонько щёлкнул меня по носу. — Останешься до прихода гостей или к себе?
— Останусь, если расскажешь что-нибудь интересное, — выдвинула своё условие я.
— Сказку? — он улыбнулся. — А может, лучше ты? Помнится, ты обещала рассказать о легендах своего мира.
— Могу и я, — я пожала плечами. — Только соловья баснями не кормят. В смысле, мне бы вначале подкрепиться чем-нибудь. Пойдёшь со мной в пищевальню?
— Думаю, мы и здесь найдём что-нибудь съедобное, — подмигнул он мне. — Вчера Леа эксперементировала с рецептом вашего земного плова, получилось неплохо, даже похоже на оригинал.
— Мммм, плов — это отлично! — обрадовалась я. — Я его себе часто готовила дома, у меня даже специальный казан был.
Плов и впрямь оказался замечательный. Рассыпчатый рис, в меру специй и соли, нежное мясо то ли жмырака, то ли ещё кого-то, а вместо морковки — местный корнеплод, похожий на неё по вкусу, но мелкий и круглый, как редиска. А потом, удобно устроившись к гостиной на диване, я с выражением и МХАТовскими паузами пересказывала 'Мифы древней Греции'. Потихоньку присоединявшиеся гости тоже слушали с интересом. Если приход Леари меня не смутил, то при виде Айка и Мака я попыталась прерваться, но они в один голос заявили:
— Продолжай.
И я продолжала. Про прекрасную Елену, про Сизифа, про Ахилла, хитроумного Одиссея и любвеобильного Зевса. Про Икара и Тесея. Остановилась, когда от долгого монолога начало першить в горле. С благодарностью взяла протянутую Маком кружку с чаем.
— Леа, ты давно обещала рассказать историю своих мечей, — решил дать мне отдохнуть брат. — Как насчёт сделать это сейчас?
— Эта история сама похожа на одну из Рининых легенд, — улыбнулась Леари. — Но раз уж у нас сегодня вечер сказочных историй, давайте расскажу. Только начну издалека.
Её голос чуть изменился. Стал более глубоким, интонации — мягче. Хотелось просто слушать, даже не вникая в суть. Но история и вправду была необыкновенной.
— Седьмое Отражение — мир эльфов, тёмных фей и дриад, — начала эмпатка. — Чистейшие озёра, такие прозрачные, что видна каждая песчинка на глубине в десять метров. Когда плывёшь по ним, кажется, что скользишь по воздуху, и лишь лёгкие волны напоминают, что это всё же вода. Берега усыпаны прекрасными цветами. А леса похожи на храмы. Торжественная тишина, аромат нагретой солнцем коры и смолы и особая атмосфера уюта. Мягкая трава под ногами стелется шёлковым ковром. Чужак не услышит пения птиц, шороха пробирающихся к водопою зверей. И горе ему, если он поверит в кажущуюся безопасность.
Эльфийские стрелки не знают промаха. А стрела, сорвавшаяся с тетивы за четыре шага, гарантировано отправит пришельца к солнышкам. Кстати, солнце у них одно. А если не стрела, так клинок. Одно лёгкое движение, и всё кончено. Дриады убивают иначе. Незаметно изогнётся ветка за спиной, обхватит шею, и нарушитель границ упадёт бездыханным. Что поделать, дриадам претит проливать чужую кровь. Но убивать иными способами они мастерицы. Тёмные феи — единственные, кто убивает не сразу. Правда, от этого не легче. Их время — ночь. Они танцут вокруг, приглашая влиться в их хоровод, забыть обо всём, плясать до упаду. Звуки волшебной флейты зачаровывают, сопротивляться им невозможно. И тот, кто оказался на их пути, примет участие в безумной пляске, чтобы утром пасть бездыханным, со стёртыми в кровь ногами.
Седьмое Отражение — закрытый мир, в котором не любят чужаков и нарушителей границ. Но выжить в нём можно, если соблюдать несколько простых правил. Не приближаться к лесу. Не прикасаться к деревьям. Не становиться на пути Дикой Охоты. Я нарушила все три правила. И ещё одно. Не разговаривать с магами. А маги там — эльфы, дриады и тёмные феи. Магия дриад — земная. Магия эльфов — жизнь и смерть. Магия тёмных фей — смерть. Стихиями владеют только эльфы, в зависимости от того, к какому Дому они принадлежат. Дом Белой Кувшинки, Дом Вечерней Зари, Дом Осенней Паутинки и Дом Первоцвета. Не будем о том, как меня занесло в это Отражение и как я умудрилась нарушить все существующие правила. Люди там тоже есть, кстати. Не крахханты, именно люди. И легче всего выжить у них. С волшебными расами у них нейтралитет. Соблюдай простые правила — и живи. Никто не тронет.
— А что такое Дикая Охота? — вклинился в первую же паузу Мак.
— От стариков к молодым уже много поколений подряд передаётся то ли быль, то ли легенда об эльфийском короле, — Леари улыбнулась. — Много веков назад мир сотрясали войны за право называться сильнейшими. Эльфы, феи и дриады воевали друг с другом, и никто не мог одержать верх. Было решено заключить мир, и верховные правители волшебных народов собрались воедино. В знак доверия они отпустили делегации до утра и остались у костра втроём. Кто был предателем — неизвестно, только наутро вернувшиеся нашли короля эльфов, верховную дриаду и наитемнейшую фею мёртвыми.
Убийца позаботился о том, чтобы их нельзя было вернуть из Страны Снов. Война грозила вспыхнуть с новой силой, но её остановили дети эльфийского короля. Брат и сестра. Они добровольно ступили на Дорогу Снов. Не мёртвые и не живые. Для того, чтобы в Отражении воцарился мир. И все делегации последовали за ними. Дикая Охота не допускает междоусобиц, жестоко карая за них. Дважды в год, в самую длинную и в самую короткую ночь, когда лунный свет серебрит всё вокруг, на землю опускается туман. И Дикая Охота выходит собирать свою кровавую жатву. Единственное время, когда не-мёртвые становятся живыми. Их можно убить, но с рассветом тела растают, и все воины вернутся в строй. Тот, кто до заката солнца не скроется в доме за крепким засовом и надёжными ставнями, уже не увидит рассвета.
Дикая Охота безумствует всю ночь, оставляя за собой лишь искалеченные тела. У брата с сестрой одинаковые мечи, разящие без промаха, их плащи сотканы из тумана, а на челе — корона из инея. Под их взглядами трава становится сталью, пронзая тела тех, кому не посчастливилось оказаться на пути. Единственные, кто неуязвим. Их спутников можно убить, пусть лишь до рассвета, но они — духи ветра, ожившее воплощение стихии. Те, кто добровольно выбрал судьбу навеки мчаться по Дороге Снов. Те, кто даже в эти ночи не может вновь почувствовать себя по-настоящему живым.
Девушка прервалась, чтобы глотнуть воды. Никто не перебивал. Все уже догадывались, что будет дальше, но ждали продолжения этой красивой и жестокой сказки.
— И в самую длинную ночь года с ними повстречалась я, — не стала обманывать ожидания Леари. — Это было странно. Вначале на землю опустился туман, такой густой, что если вытянуть руку, не увидишь даже собственных пальцев. А затем раздался стук копыт. Размеренный, неспешный. Они окружали меня, никуда не торопясь. А я их даже не видела, могла ориентироваться лишь на звук. Травы на большаке не было, и это помогло мне выжить в первые минуты боя. А ещё — то, что я ударила, не дожидаясь атаки с их стороны.
Бить наугад, ориентируясь на звук, не лучшая затея, но когда других вариантов нет, выбирать не приходится. И сражаться с конными тоже крайне неудобно. Они оттеснили меня на траву, правда, я тут же пробилась обратно и больше сдвинуть себя с места не позволяла. Но даже нескольких секунд на траве хватило, чтобы получить достаточно большое количество крайне неудобных порезов. До утра я бы не продержалась: либо истекла бы кровью, либо, что более вероятно, устала и начала допускать ошибки. Но волшебные народы умеют ценить достойных противников. А Дикая Охота — в особенности. Они не применяли магию в бою, хотя могли. В этом случае противопоставить им было бы нечего. Я била на поражение, ловя любой звук. Хотелось забрать с собой как можно больше противников, иллюзий по поводу того, что выживу, не было. Но в какой-то момент туман рассеялся и против меня вышли сами предводители.
Даже в лучшей форме я не смогла бы продержаться против них двоих и минуты. Но они не нападали. Стояли, опустив мечи к земле и просто рассматривали. Красивые... Эльфы в принципе красивый народ. Тонкие черты лица, певучие голоса, длинные волосы и огромные глаза, в которых отражается мудрость столетий. Умереть от руки достойного противника не страшно. Но они решили мою судьбу иначе. Оставили жизнь и подарили два меча — точные копии своих. Вырастили их из той самой травы, напившейся моей крови. Залечили раны. И оставили, умчавшись прочь по Дороге Снов. Только теперь в строю Дикой Охоты есть одно пустое место. Для меня. Личное благословение или проклятье. Но иного выбора у меня нет. С другой стороны, навсегда остаться между жизнью и смертью, чтобы дважды в год вновь чувствовать себя живой, не такая большая цена.
— Они могут призвать тебя в любой момент? — в повисшей тишине холодный голос Айкелля звучал неестественно спокойно.
— Есть условие, — покачала головой Леари. — Я должна шагнуть за грань жизни, но до последнего удара сердца. Пока есть хоть один шанс выжить, Дикая Охота меня не заберёт. Смерть от пси-мечей не считается.
— А твои магистры в курсе? — полюбопытствовал Арманаш.
— Кею я рассказала об этом, как только вернулась, — девушка вздохнула. — Думаю, он поделился этой информацией с Таши. Всё-таки Дикая Охота — это серьёзно. А у меня, похоже, талант дружить с теми, от кого лучше держаться подальше... Кто следующий рассказывает сказку?
Желающих после таких откровений ожидаемо не нашлось. Все переваривали услышанное.
— Что-то мне подсказывает, что сказок сегодня больше не будет, — преувеличенно печальным тоном произнесла Леари. — Арм, расскажи, что ли, про Седьмое Отражение подробней. Про правящие дома и особенности внешнего вида эльфов, про заморочки тёмных фей, про магию дриад и про то, почему волшебные народы не пытались поработить не одарённое магически население. У тебя это лучше получится. А то вон Мака, по лицу видно, интерес заедает узнать, куда меня занесёт на всю оставшуюся вечность.
Мак придал лицу соответсвующее случаю выражение интереса и энергично закивал. Айкелль молчал, как всегда, не выражая никаких эмоций и понять, о чём он думает, было невозможно. Арманаш спорить не стал. Подробно, но очень интересно рассказал о том, как отличить, к какому из Домов относится эльф, по внешнему виду, о низших Домах и порядке наследования, об эльфийском короле, наитемнейшей фее и верховной дриаде, а потом переключился на магию дриад. Она не слишком отличалась от стихийной магии земли, но дриады могли раствориться в любом растении и вновь возникнуть уже из другого, хотя бы одной веточкой, листиком или корнем соприкасающимся с тем, в которое они ушли. Ликбез затянулся за полночь. Мне было безумно интересно, но организм требовал отдыха. В итоге я положила голову на плечо сидевшего рядом брата и на минуточку прикрыла глаза. А проснулась уже утром, кем-то заботливо разутая и укутанная пледом на этом же диване.
Поднялась, сложила плед и положила его в уголок дивана. Сонно протёрла глаза. Странно, что никто меня не разбудил... Впрочем, объяснение этому нашлось быстро. На столе ждал сложенный вдвое листок бумаги. Я развернула.
'Малышка, обстоятельства вынуждают провести небольшую рокировку. В полдень у тебя тренировка в Астэ, занятие по Рэно после обеда. Мак проводит тебя. На кухне — оладьи с мёдом, приятного аппетита.
Арм.'
Да, очень информативно... А вот оладьи — это хорошо, это вкусно! Позавтракав, я окончательно пришла в благодушное состояние и решила до тренировки навестить Дейдру. Пусть мне и были неприятны её высказывания про Леари, но я надеялась, что девушка подскажет мне, как удерживать стабильную связь в астрале. Несмотря на все попытки, со своей стороны мне это удавалось слабо. Дейдра обрадовалась моему визиту, несмотря на отказ, угостила меня чаем с очень вкусным домашним печеньем, и лишь потом мы перешли в просторную светлую гостиную. Под руководством девушки удерживать астральную связь получалось лучше. Она почти не сбоила, 'картинка' была чёткой. Я так увлеклась, что едва не опоздала на тренировку к Маку. Наспех поблагодарив Дейдру, бросилась к порталу.
— А где Леари? — вместо приветствия спросила я у него, заходя в тренировочный зал.
— У барсов своих, наверное, — пожал плечами брат. — Вчера, как мы расходиться собрались, Айк попросил её к нему зайти поговорить. Наверняка хотел больше узнать про то, чем ей грозит сделка с Дикой Охотой. Он такой, вроде спокойный, но за друзей любого готов растерзать. А рыжая для него даже ближе Луара. Только, видать, поругались. Странно он себя с утра вёл, обычно он с ней теплее держится. И она как пришибленная ходила, вроде спокойная, а глазищи — зелёные, беспокойные. А потом сказала, что до вечера не будет её.
— А когда у нас двухлуние было? — меня тревожила какая-то смутная догадка, которую я никак не могла поймать.
— Дай подумать, — Мак наморщил лоб. — Три дня назад вроде, сегодня четвёртый. А почему ты интересуешься, сестрёнка? Задержка?
— Идиот! — я запустила в него ножнами. Брат увернулся и нахально ухмыльнулся.
— Уже и пошутить нельзя. Вредная ты, — он покачал головой. — Тренироваться будем? Или в твоём положении чрезмерные нагрузки вредны?
