— Присоединяйся, — кивнул Армор, одной передней ногой обнимая принцессу, а вторую отводя в сторону, приглашая младшую кобылку. — Не отбивайся от семьи.
Ученица принцессы Селестии поколебалась секунду, но затем выскользнула из кресла и, подойдя к брату с няней, тоже их обняла.
В этот самый момент с кухни вернулся Спайк, стоящий на задних лапах и несущий в передних поднос с двумя мисками с мороженым, из которого торчали ложки. Посмотрев на пони, он спросил:
— Что я пропустил?
* * *
В очередной раз я нахожусь в виртуальном совещательном зале основным своим сознанием, но сейчас вместе со мной за столом сидят не мои же подпрограммы, а две аликорницы: Селестия и Луна. Стоит признать, что с эстетической точки зрения даже по меркам человеческих критериев красоты обе старшие принцессы весьма красивы… словно яркий солнечный день и спокойная звёздная ночь.
«Тем ироничнее осознавать, что именно у старшей из сестёр характер более спокойный, в то время как младшая даже после переноса в процессор робопони осталась импульсивной. Может ли причиной быть то, что принцесса ночи обладает значительно меньшими собственными вычислительными мощностями, пусть и получила доступ к дополнительному оборудованию?» — находясь в своей личине земнопони, развожу передними копытами в приветствии.
— Крусейдер, ты уже завершил свои неотложные дела? — скорее из вежливости, нежели ради получения реальной информации спросила белая аликорница, которая вполне могла бы и сама сделать запрос системе, чтобы ознакомиться с нужными данными.
— Мой этап работы завершён, но сейчас нет свободных специалистов, необходимых для проверки образцов нанитов, — вызываю над столом иллюзию шестигранника с тонкими лапками, состоящего из защищённого от коррозии сплава. — К сожалению, без единорога или артефакта, способного применять заклинание уменьшения… машины слишком крупные.
— Тогда зачем ты нас вызвал? — вопросительно выгнула брови Луна, скрестив передние ноги на груди.
— Проект «Аликорн», курируемый Беатрикс Луламун, прошёл первые успешные испытания, — заменяю изображение наномашины на синюю и зелёную крылато-рогатых кобыл. — Процесс трансформации кобылы в среднем составляет шесть-восемь часов, а жеребца — от шестнадцати часов. Из-за того, что ЗВТ было создано на основе крови аликорна-кобылы, организмы испытуемых перестраиваются по схожему шаблону, что и стало причиной больших затрат времени и питательных веществ на каждого жеребца.
— Если мне не изменяет память, то кровь давала только Луна, — заметила Селестия, после чего указала на изображение зелёной кобылы. — Откуда новая цветовая гамма?
— Точных данных о причине подобной мутации нет, но проведённое мной исследование показало, что цвет шёрстки и глаз зелёных аликорнов на девяносто восемь процентов совпадает с сёстрами-близняшками, которые работали в Марипони — Гештальт и Мозаикой, — сделав небольшую паузу, продолжаю: — Мисс Луламун после своего попадания в чан с ЗВТ некоторое время была не слишком адекватна и «спасала» пони так, как считала наиболее эффективным. В результате данного действия эти единорожки тоже оказались в чане, а учитывая их высокий магический потенциал, это могло отразиться на всём составе. Данная теория подтверждается тем, что зелёные аликорны получились, во-первых, из ЗВТ, взятого из чана мисс Луламун, а во-вторых… прежде они были жеребцами.
— Причём здесь последнее? — не поняла тёмно-синяя аликорница.
— Более долгая мутация? — в свою очередь предположила Селестия.
— Такова основная теория, — пожимаю плечами, а после короткой паузы продолжаю: — Кроме внешних отличий выяснилось, что зелёные аликорны имеют более высокий ментальный потенциал, следствием чего является несколько иная нервная ткань, благодаря чему на небольшом расстоянии они способны поддерживать мысленную связь без применения специализированных заклинаний. В то же время синие аликорны имеют склонность к иллюзиям, а возможно, и иным видам магии: испытания возможностей только начались, и многое нам остаётся неизвестным. Общее число испытуемых, прошедших удачную трансформацию, равняется десяти, из которых двое — зелёные. Несмотря на то, что после завершения изменений тела мы проводим процедуру восстановления памяти, никто из новоявленных аликорнов не сохранил прежнюю личность: изменения колеблются от незначительных и до радикальных, вплоть до формирования нового «я» вместо прежнего.
— Полагаю, последнее происходит с жеребцами? — поднеся левое переднее копытце к подбородку, уточнила принцесса дня.
— Да, — отвечаю без малейшей заминки. — Мы предполагаем, что это влияние механизма самозащиты. Впрочем, все испытуемые находятся под постоянным наблюдением, так что в случае проявления малейших негативных эффектов я об этом узнаю первым. Положительной же стороной данных изменений является то, что они меньше переживают из-за прежней жизни и всего, что с ней связано.
— Это радует, но ты ведь хотел сообщить что-то ещё? — подозрительно прищурилась младшая из сестёр.
— Да, — снова киваю, а затем поясняю: — У нас появилось несколько возможностей, которые позволят вам вновь обрести тела. Во-первых, мы можем взять двух преступников, по совокупности содеянного заслуживающих смертной казни, провести их через преобразование в аликорнов, затем изгнать их души, после чего провести подселение ваших душ; во-вторых, у нас есть возможность вырастить новые тела, которые пройдут ту же трансформацию, но ещё на стадии жеребят, после чего будет возможно провести подселение душ. В-третьих, в теории возможно подселить душу пони в зародыш, после чего позволить ему развиваться самостоятельно. Опять же теоретически это приведёт к тому, что вместилище начнёт изменяться под воздействием души… либо попросту не выдержит нагрузки. Можете выбирать.
— Хм, — задумчиво потёрла подбородок Луна. — Занять тело преступника, убить жеребёнка, или рискнуть своим существованием в попытке родиться? Честно говоря, мне ни один из этих вариантов не нравится.
— Соглашусь с сестрой, — поддержала младшую аликорницу Селестия. — Хотя возможность снова побыть жеребёнком и заманчива.
— Тия, будь серьёзнее, — укоризненно посмотрела на белую пони тёмно-синяя кобыла.
— Брось, Лу, — беспечно взмахнула левой передней ногой принцесса дня. — Неужели ты откажешься снова быть сёстрами… да ещё и близняшками?
— … — Луна выразительно промолчала, одарив сестру тяжёлым взглядом.
— Замечу, что проект по переселению душ в новые тела в любом случае уже утверждён, как единственный способ для поражённых некромантией пони вновь вернуться к полноценной жизни, — вставляю свою реплику, заставляя обеих собеседниц покоситься на себя. — Сейчас проводится опрос граждан Эквестрии о том, в каком виде они хотели бы продолжить свою жизнь: тридцать один процент выбрал переселение в тело жеребёнка, пусть даже с потерей памяти, шестьдесят три процента готовы ждать выращивания новых оболочек до взрослого состояния, остальные же шесть процентов заявили, что после того, как убедятся, что страна твёрдо встала на копыта, предпочтут уйти на Вечнозелёные Луга.
— Проект «Химера»? — прикрывшая было веки белая аликорница уставилась на меня широко распахнутыми глазами.
— Но он признан провальным ещё в середине войны! — изумилась младшая из сестёр.
— Технологии не стоят на месте, ваши высочества, — изображаю самодовольную улыбку на морде. — Благодаря новым данным мы сделали значительный рывок в деле клонирования.
«Тем более, что вы брались за это дело не с того конца».
* * *
— Я… Я живая… Живая! — синяя аликорница поднялась с кушетки на ноги, расправила крылья, запрокинула голову и громогласно заявила: — Теперь ничто меня не остановит! Муа-ха-ха-ха-ха-ха-ха… Кхе-кхе. Совсем забыла, что нужно вдыхать.
Торжествующим взглядом окинув помещение, звонко чеканя шаг, она направилась к выходу, миновала двери и коридор, прошла мимо нескольких шестилапов, проводивших её объективами башенных камер… вошла на кухню, телекинезом открыла шкаф с сухим завтраком, пакеты с которым доставили специально для «новорождённых» аликорнов, вытащила из холодильника бутылку с молоком, вскрыла обе упаковки и перевернула их над глубокой миской, похожей на маленький тазик. После того как содержимое упаковки и бутылки оказалось в одном резервуаре и перемешалось, аликорница отставила их в сторону и вооружилась большой ложкой, которой от души зачерпнула завтрак с шоколадным вкусом.
— Хрум-хрум-хрум… — дёргая ушами в такт движениям челюстей, зажмурив глаза и широко раздувая ноздри, наконец-то сумевшая взять под контроль «пустое» тело превращённой кобылы Трикси замычала от удовольствия. Да… Да… Да-а-а!
Громогласный крик, эхом разнёсшийся по полупустым коридорам научного комплекса Марипони, сопровождался напряжённым дрожанием тела, яростными взмахами бьющего по бокам хвоста и закаменевшими в раскрытом состоянии крыльями. Немолодой жеребец, недавно прибывший для прохождения трансформации вместе с новой группой испытуемых, мирно обедавший за дальним от входа столом, выронил из хватки копытокинеза поднесённую ко рту ложку и вздрогнул, когда она упала на стол с глухим стуком.
— Трикси, ты в порядке? — обеспокоенно спросила пегаска, вбегая на кухню через распахнутую настежь дверь.
— Да… — мгновенно обмякнув и едва устояв на ногах, пискнула глава проекта по созданию искусственных аликорнов, после чего влажными от слёз глазами посмотрела на подругу. — Дитзи, это было так прекрасно… Так… У меня просто нет слов.
— Наверное… — летунья смутилась, опустив мордочку. — Я предпочитаю мафины…
— Тоже неплохо, — Луламун шмыгнула носом, посмотрела на миску, зачерпнула из неё ещё немного сухого завтрака с молоком и отправила ложку в рот, принявшись жевать неспешно и вдумчиво, а после того как сглотнула, вздохнула и смахнула выступившую на щеке слезу правой передней ногой. — Надо… провести тесты и замеры…
— Ты можешь взять тазик с собой, — предложила пегаска, на что получила счастливую улыбку.
Подхватив «тарелку» телекинезом, при этом немного её помяв, синяя аликорница развернулась и, не прекращая работать ложкой, вышла в коридор вслед за подругой. Оставшийся на кухне жеребец, опустив взгляд на своё пюре, вздохнул, потом повернулся к роботу, застывшему у плиты и спросил:
— Можно мне то же самое, что и ей?
— Прошу прощения, сэр, но это запасы для кобыл, — после непродолжительной паузы отозвался шестилап.
— И тут половая дискриминация, — проворчал старик, возвращаясь к своей еде. — Хоть пол меняй…
А тем временем Дидзи и Трикси уже добрались до исследовательской лаборатории, где синяя аликорница сумела оторваться от своего лакомства и осознала, что сконцентрировавшись на управлении телом и его ощущениях, совершенно упустила контроль над магическим щитом. К счастью, за этим было кому проследить и без неё…
Ценности машины
Фургоны, самосвалы, фуры, тягачи с прицепами, джипы с вооружёнными пони и мотоциклы с корзинами въехали в небольшой городок, дома в котором стояли плотными линиями вдоль дорог и редко возвышались более чем на два этажа. Поднимающееся к зениту солнце освещало грязные улицы, частично занесённые песком и пожухлой листвой от высаженных на обочинах деревьев и кустов, красующихся голыми ветками, битыми стеклом и черепицей с крыш, пластиковой тарой, смятой бумагой… останками пони, домашних животных, немногочисленных грифонов и коров.
Колонна машин заехала на просторную автостоянку, соседствующую с автозаправкой и автомойкой, которые когда-то пользовались большой популярностью у путешественников. До сих пор здесь стояли несколько туристических автобусов, один трейлер и два легковых автомобиля, которые были перетащены к дальней стороне площадки.
Едва заглохли двигатели, как раскрылись дверцы кабин и кузовов, из коих под открытое небо выбрались пони в рабочих комбинезонах, защитных жилетах, шлемах с прозрачными забралами, с притороченным к бокам оружием и инструментами. Из фур с металлическим цокотом выпрыгивали шестилапые дроны, небольшими группами разбегающиеся по окрестностям, направляясь к лишь Крусейдеру известным целям…
«Крусейдер знает, куда они спешат», — изогнув губы в кривой усмешке, с иронией подумал Хэтхуф, оглядывая выстроившихся перед ним жеребцов и кобыл из числа добровольцев, вызвавшихся выполнять нужную, но не слишком приятную работу.
— Не буду произносить долгих прочувственных речей… потому что не умею, — начав говорить сильным громким голосом, на последних словах земной пони изобразил смущение, тем самым вызвав у подчинённых череду негромких смешков (всё же уроки ораторского искусства и управления толпой не прошли даром), что слегка развеяло мрачную атмосферу. — Пока наши металлические друзья мародёрствуют, мы должны оказать последние почести тем, кто находился здесь на момент падения мегазаклинаний. Повторяю правила: передвигаемся только четвёрками, из которых двое охраняют, а двое работают, меняясь каждые тридцать-шестьдесят минут; постоянно поглядываем на пип-баки… не зря же их всем выдали; в случае появления угрозы отступаем к машинам и занимаем оборону. На самый крайний случай в получасе полёта дежурит «Хищник» со штурмовыми роботами на борту. Вопросы есть?
Вопросы были, пусть и немного: в конце концов это была уже не первая командировка из Мэйнхеттена, куда стягивались обитатели стойл, лагерей выживших, пегасы из-за уже не существующей завесы. Вскоре пони стали расходиться, беря с собой груз из мешков, обязательные аптечки, чистую воду и небольшие коробочки с обедом.
Хэтхуф знал, что новоявленные «горожане», в особенности из числа молодёжи, которую стараются не выпускать из безопасной зоны, всё чаще называют их мародёрами, так как из каждой своей поездки они привозят тонны грузов, оседающих на складах ЭСС. На самом же деле большинство добровольцев сюда приходило ради совсем иного, а любителей пограбить ничейные дома отсеивали на другие работы (психологический отбор вообще был строгим, но и поощрения того стоили).
Дёрнув ухом на звук рассекаемого крыльями воздуха, за которым последовал быстрый перестук копыт приземлившейся пегаски, глава группы развернулся к кобыле в перекрашенной в голубые и золотые цвета броне Анклава. Повышенная до лейтенанта летунья, изобразив воинское приветствие, начала доклад:
