— Да, сестра, — борясь с чувством неправильности, но не желая более сомневаться в Селестии (тем более, что их отношения ещё слишком хрупки), ответила тёмно-синяя аликорница. — Но они всё равно могут отказать нам.
— Верь в лучшее, Луна, — улыбнулась Кризалис.
"Ну а я позабочусь о том, чтобы у них были причины согласиться. И... это не месть, а просто политика. Да-да, Сомбра и Каденс, вы — слишком мелкие фигуры, чтобы я всерьёз мстила вам", — внутренне торжествуя, королева чейнджлингов предложила продолжить путь, меняя тему разговора на то, кого именно они отправят, в то время как мысленно прикидывала, стоит ли сразу натравить на кристалийцев Селестию (тем более, что сферу её активности пора расширять), или же сперва воспользоваться Ключником, чтобы создать в Зебрике сильное племя, которое будет прямым конкурентом для бывших северян.
Ничего личного: это просто политика...
"Ну... почти ничего".
* * *
Жаркое солнце светило с надменных высоких небес, беспощадно жаря палящими лучами головы смертных, ходящих по земле. Трибуны стадиона полнились верблюдами, конями, и даже зебры с пони присутствовали среди зрителей на этом празднике, следя за двумя бизонами, бьющимися насмерть на засыпанной белым песком арене.
Султан неба, одетый в распахнутую на груди безрукавку, широкие шаровары и тюрбан, сидел на троне в личной зрительской ложе, удобно расположившись на пышных подушках, в то время как его плечи массировала верблюдица, у ног сидела чёрная кошка, а блюда с яствами держали грифонша и пони, стоящие справа и слева. Настроение джинна было приподнятым, причиной чему являлся "дар" его "друга" Сомбры, который прислал караван невольников из почти восьми тысяч бизонов.
Сильные, яростные, выносливые — эти дикари были превосходными гладиаторами, а кроме того их можно было использовать для работы на рудниках, строительстве, для распашки полей. Тем, кто в эти дни празднования выходили на песок, было обещано то, что победителям каждого из малых турниров будет дарована свобода.
"Пусть уж лучше самые агрессивные и неконтролируемые варвары перебьют друг друга с пользой, а не создают проблемы для моих слуг", — думал про себя Султан Неба, вполне готовый дать свободу восьми бизонам из восьми сотен.
Другие рабы тоже могли заслужить свободу, но им для этого требовалось выкупить свои жизни трудом. И пусть джинну они достались почти бесплатно (оказанная пони помощь — сущие крохи), цену за них давали хорошую, так что и отрабатывать её придётся годами.
"А через год-другой, когда их норов сгладится, мы выберем из числа бизонов надсмотрщиков. Они станут лучшими надзирателями за своими сородичами, которые будут готовы из шкуры вон лезть, лишь бы сохранить свою каплю власти", — потрепав кошку, одетую в белый топ и полупрозрачные шаровары, хозяин города-государства вернулся к наблюдению за схваткой бывших соратников, ныне являющихся дикими животными, жаждущими крови друг друга.
* * *
В тронном зале звучали пьяные песни, стук кружек, смех, звуки музыки и и звон посуды; в воздухе смешивались ароматы готовой еды, запах выпивки, вонь потных тел и едва заметный оттенок масла из светильников; на гостях, сидящих за длинными столами, кроме одежд из шкур диких зверей, красовались дорогие украшения, кое-как подогнанные доспехи, платья из тонких тканей, брошенные во время бегства прежними хозяевами Кристальной Империи. На троне же сидели Тор, красующийся отдельными элементами кристаллической брони, надетой поверх роскошного костюма сине-золотых цветов, и его супруга, недавно разродившаяся двойней, из-за чего была ещё слаба, и даже в платье цвета золота казалась бледноватой.
Яки, наконец-то разрешившие большинство внутренних проблем, праздновали свой успех, раз за разом поднимая кружки в честь своего короля и его благоверной. Пусть они и уступали пони в артефакторике, но благодаря своей неприхотливости, а также многочисленным шаманам, взявшимся создавать дома духов из кристаллов, величественный город медленно, но верно возвращал красоту и могущество.
Сама Кристальная Империя, будто бы приспосабливаясь к своим новым хозяевам, теряла лоск и изящество, приобретая очертания чего-то грозного, дикого, надёжного. Этот процесс находился ещё в начале, так что то тут, то там виднелись следы былой цивилизации... но ни у кого уже не было сомнений в том, что рано или поздно, но это место станет настоящим домом для всех яков.
"И всё же, старый друг, мы добились того, чего хотели. Надеюсь лишь, что и твой путь в итоге закончится счастливо", — подняв свою кружку, Тор залпом осушил её до дна, после чего с размаху опустил на стол, смачно рыгнув при этом.
Соседи, расположившиеся за тем же столом вокруг трона, громко расхохотались, выкрикивая что-то одобрительное, после чего последовали примеру своего короля, заливая в лужёные глотки не самую плохую, но и не лучшую выпивку. Праздник только набирал обороты...
* * *
Одетая в лёгкую белую тунику до середины бёдер и свободные штаны, Каденс стояла на балконе Императорской Башни и смотрела на город внизу, утопающий в ярких красках снующих туда-сюда пони и зебр, готовящихся к празднованию великой победы. Солнце опускалось к горизонту, подсвечивая белые пушистые облака, медленно плывущие по небосводу, гриву же трепал лёгкий тёплый ветерок... (впрочем, в Зебрике всегда было жарко).
На душе у нежно-розовой аликорницы царили двоякие эмоции: она была рада тому, что Сомбра и Твайлайт не пострадали, а армия... отделалась малой кровью, но вместе с тем тот праздник, который должен был начаться этой ночью, предназначался для кого угодно, но не для неё. Пусть никто не скажет этого вслух, но сама она знает, что подвела свой народ... подвела Сомбру.
— Не ты одна, сестра, и я, нашего мужа подвела, — прозвучал тихий и мягкий голос Моры, подошедшей к крылато-рогатой пони совершенно незаметно. — Урок усвоить мы должны: быть не должно в семье вражды.
— Твои слова... да на десяток дней раньше, — хмыкнула Каденс, скашивая взгляд на вставшую чуть левее зебру, одетую только в юбку и красный плащ, застёгнутый на груди.
— Согласна с этим я, увы, задним умом ведь все сильны, — дёрнув ушами, шаманка прикрыла глаза, глубоко вдохнула, из-за чего застёжка угрожающе напряглась, а затем заявила: — И всё ж, потребно нам решить, кому женою старшей быть.
— Ты опять? — пони развернулась к собеседнице одарив её неверующим взглядом. — Мы ведь только что об этом говорили.
— Мы что, с тобою жеребцы, чтоб биться лбами как глупцы? — ехидно осведомилась Мора, также разворачиваясь к аликорнице, чтобы окинуть её прищуренным взглядом с головы до ног, а затем, сложив руки под грудью, словно бы подчёркивая её размер, продолжила: — Я думаю, что нам с тобой, путь подойдёт совсем другой...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Одиннадцатая арка — 1
Ночное светило сияло в вышине небес, окружённое свитой из перемигивающихся звёзд, а по земле в это время распространялся холодный туман, медленно но верно захватывающий всё больше и больше пространства вокруг городских стен. Стражники из числа дневных пони, прохаживающиеся вдоль ряда зубцов, время от времени то появляясь из темноты, то скрываясь из зоны охвата факелов, чувствуя какую-то неопределённую угрозу, то и дело клали ладони на рукояти мечей, висящих в ножнах на поясах. Впрочем, уверенность в том, что с их-то домом точно ничего случиться не может, делала своё пагубное дело, усыпляя бдительность и притупляя интуицию...
В тумане же, пригибаясь к земле словно дикие звери, обмотав оружие тряпками, чтобы не звенело и не выдало своих владельцев случайным блеском, к самому подножию стен подбирались крупные серые, чёрные, бурые кобели, которых вёл сам Белый Клык (белошкурый хищник, глаза коего сияют во тьме двумя алыми угольками). Он был тем, кто сумел объединить несколько стай своих сородичей и теперь претендовал на титул Великого Вожака, для чего требовалось показать свои силу, ум и хитрость...
— Плешивый, ты готов? — посмотрев на вершину стены, где в очередной раз прошли двое патрульных, спросил у подчинённого вожак стаи.
— Всегда готов, — оскалился бурый, красующийся местами ободранной шкурой рыжий кобель, оскаливая острые жёлтые клыки.
— Тогда — действуй, — приказал белый пёс, взглядом выражая мысль о том "Почему ты ещё здесь?".
Плешивый подошёл к паре своих напарников, которыми были не слишком умные, но сильные и смелые охотники, откликающиеся на имена Коготь и Кулак, после чего положил ладони на их плечи, сосредотачиваясь на своей силе. Прошла пара секунд, как троица алмазных псов начала погружаться под землю, а остальные их сородичи уже столпились перед воротами, ожидая сигнала к началу атаки...
Плешивый не был сильным "меченым", всё же возможность "плавать под землёй" — это далеко не то, благодаря чему можно заслужить славу великого охотника. Поэтому он и примкнул к Белому Клыку, когда тот только начал собирать разрозненные стаи, которые начали давить со всех сторон и пони, и хищные звери, и даже различные монстры, решившие выбраться из своих берлог.
Кобель полагал, что у каждого народа мира существуют легенды о том, что когда-нибудь придёт великий герой-спаситель-вожак, объединит всех сородичей и поведёт к великому будущему. У пони такими героями оказались аликорны, объединяющие в себе черты всех трёх рас, у алмазных псов же передавались сказания о Кобеле, Что Покроет Мир!
Время от времени особенно наглые вожаки называли себя избранными, собирали под своей рукой несколько стай и начинали разорять деревни пони... Однако же всякий раз это заканчивалось тем, что копытные созывали знамёна и устраивали массовый рейд, устраивая зачистку для обнаглевших дикарей. Сукам и щенкам, пока кобелей резали на поверхности, приходилось скрываться в подземных пещерах, куда погоня спускаться не решалась (в худшем случае — заваливали входы).
Многие считали, что и на этот раз ничего не изменится, а Белый Клык — это очередной борзый щенок, почуявший за собой малую силу и потерявший осторожность. Поэтому-то под его руку пришло так мало воинов, в то время как большинство стай прячется по пещерам и лесам, выжидая и наблюдая.
Но Плешивый знал, что на этот раз всё совсем не так как раньше: во-первых, теперь и у них есть маги, а не только слабые шаманы; во-вторых, предводитель уже показал свою силу, заставив подчиниться очень опасных бойцов, ставших его личной гвардией. И сейчас они собирались показать всем, что с алмазными псами нужно считаться...
Вынырнув в подвале одного из домов, находящихся неподалёку от стены, кобель тоскливо вздохнул и, рыкнув на пару здоровяков, чтобы и не думали ничего делать без приказа, снова ушёл под землю. Проделать обратный путь без пассажиров было проще, но вновь оказавшись среди сородичей, хищник только и мог, что всем видом показывать недовольство. Ещё дважды ему пришлось повторить одни и те же действия, пока в подвале одного из домов не собралась достаточно большая для атаки группа.
Псы, двигаясь быстро и бесшумно, по деревянной лестнице поднялись на первый этаж, а затем разошлись по комнатам. Пони, чувствующие себя за высокими стенами в полной безопасности, оказались лёгкой добычей и даже испугаться не успели, прежде чем были убиты в собственных постелях (диверсанты не щадили никого, от старых жеребцов до малых кобылок). В сундуках с вещами нашлись плащи, которые нацепили на себя те, кому предстояло идти вглубь города, чтобы отвлечь внимание стражи.
"Вот пони удивятся, когда проснутся", — мысленно посмеялся Плешивый, оскаливая жёлтые клыки.
Отряд разделился: трое из семи кобелей отправились вглубь города, туда где горели масляные лампы и сновала стража, охраняющая дома богачей, а четверо (включая самого Плешивого), вышли к воротам и стали ждать сигнала. Спустя какое-то время в небо ударил гудящий столб рыже-золотого огня, после чего ночную тишину разорвал звон тревожного колокола. Двери, ведущие в каменную привратную башню распахнулись, и оттуда выбежал отряд пони в позолоченной броне, которые поспешили на место пожара, чтобы помочь погасить огонь, прежде чем он разошёлся на большую площадь...
Алмазные псы не знали, что у пони был приказ собирать все возможные силы, на случай появления очередного "пробуждённого", если проявление его силы произошло внезапно и грозит разрушениями. Подобное возгорание же нельзя было расценить как-то иначе, нежели вспышку силы очередного "меченого".
— Огонёк зажигает, — хохотнул Кулак, за что получил болезненный тычок локтем под рёбра и замолчал, обиженно сопя и потирая ушиб ладонью.
Плешивый, надвинув на голову капюшон, решительно подошёл к вновь закрытой башне и стал молотить в дверь кулаком.
— Что ещё? — створка приоткрылась, а в проём высунулась голова земнопони, облачённая в полушлем.
Удар ножом снизу вверх окончился тем, что острое лезвие вошло под нижнюю челюсть незадачливого стражника, что он и вскрикнуть не успел. Алмазный пёс же, рывком распахнув дверь, подхватил оседающее тело и втащил его внутрь башни, бросая на пол у стены. Его напарники в это время закрыли вход на засов, подошли к воротному колесу и, сняв блокировку, начали крутить...
— В другую сторону, идиоты, — приложив ладонь к морде, прорычал Плешивый, у которого при виде двух тужащихся изо всех сил здоровяков начал дёргаться глаз.
— А... — просветлел Коготь, после чего начал крутить барабан с цепью в противоположную сторону.
Дело тут же пошло куда веселее, так что не прошло и минуты, как тяжёлые створки приоткрылись, впуская в черту города туман и первых хищников из личной гвардии Белого Клыка. Дозорные на стенах оказались слишком заняты рассматриванием пожара, из-за чего не сразу заметили вторжение, ну а когда всё же подняли тревогу — было уже поздно...
...
Белый пёс, стоя на крыше дома-башни, который служил для пони городской ратушей, обозревал захваченный его стаей город. Тут и там виднелись следы погрома, где-то в небо поднимался дым, на главную площадь стаскивали тела убитых (не разделяя на своих и чужих). Пони не сдались без борьбы, в результате чего немало охотников навсегда отправились в небесные угодья, но организовать достойный отпор они всё же не смогли, так как были слишком рассредоточены.
Там, где у стаи возникали сложности, Белый Клык применял свою силу, благодаря чему сильные враги теряли волю к сопротивлению, ну а слабовольные... били в спины тем, кто продолжали сражаться. Благодаря этому и пала башня, двери которой перед своим вожаком открыли обычные ремесленники, задавившие числом гвардейцев, не ожидавших атаки со стороны тех, кого защищали.
После сожжения павших, Белый Клык собирался обработать своей силой всех пленников, чтобы окончательно сделать их частью своей стаи... Впрочем, им всё равно не стать в новом обществе кем-то большим чем игрушками, рабами, ну или надсмотрщиками за первыми и вторыми.
"Стаи признают мою власть и пришлют своих охотников, и тогда...", — алмазный пёс, облачённый в одни лишь штаны, с парными мечами за спиной, вскинул голову и завыл, оглашая захваченный город пронзительным звуком, проникающим в разумы каждого, кто мог его слышать.
