— Много у вас было жителей? — спросила Люси, всё это время она тщательно представляла дом Вайта, не упуская каждую деталь, о которой священник упоминал.
— Во время моей молодости около трёх сотен, а то и больше. В основном мирные люди. Гости к нам приходили редко, наши же караваны выходили в походы ещё реже.
Вайт улыбнулся своим воспоминаниям, приготовил одну из "сигар", что скручивал Джо, и, закуривая, продолжил.
— Помню, не мог дождаться, когда же выйду в свой первый поход. Как же я был рад, когда время пришло. И не зря! В свой первый раз я впервые убил двух человек и нескольких мутантов, впервые увидел другое поселение людей и его жителей, впервые напился до беспамятства, впервые познал женщину, точнее добрую половину борделя... всего и не припомнишь, что случилось тогда впервые. Это было в Нуэво Лос Мочес, так вышло, что в том месте обосновались в основном мексиканцы. Джо думаю, там бывал.
Джо кивал в ответ, наслаждаясь своей "сигарой".
— Ага. Не раз! — сказал он. — Настоящий оазис. А девки там что надо... Словно пламя во плоти! Любовь с такими не забывается до конца дней!
Джо и Вайт оба засмеялись.
— Эй! Джон Вейн! — крикнул Вайт, обращаясь к Генриху. — Бьюсь об заклад, что у тебя бывали мексиканки. Правда же, что никто не бывает так горяч в постели, как они?
— В моём Убежище было несколько латиноамериканских семей. — сказал Генрих, разделывая игуану под "важные" наставления Лэсси. — Одной из женщин была дочь главного слесаря, другой... жена доктора. Они и вправду очень страстные, горячие, а жена доктора, во время секса начинала кричать на своём языке. Как же меня это заводило...
Джо и Вайт вновь рассмеялись, Люси ощущала себя очень неловко, когда мужчины в её присутствии говорили вот так о женщинах.
— Что в них такого особенного?! — фыркнув, спросила Лэсси. — Между ног как-то слаще, чем у других?
Но на её выпад мужчины ответили дружным смехом.
— Эй Билли! — прокричал Вайт к рейнджеру. — Билли!..
Люси была уверена, что сейчас он и у Билла будет спрашивать, спал ли тот с этими "горячими" латинками. Она боялась услышать ответ, услышать, что и у Билла есть где-то там такая, которую он не забывает. Люси понимала, что рейнджер не мог не бывать в этой "ну его ночес". Но Вайт поймал взгляд девушки, и когда Билл отозвался, махнул рукой и сказал, что не важно.
— Девка есть девка! — продолжала спорить Лэсси. — Чего они такого могут, чего не могут другие?
— Я как-то трахался с африканкой... — сказал задумчиво Джо, чем рассмешил Генриха и до слёз Вайта.
Когда смех затих, неуверенно спросила Люси:
— Они... Они красивее других?
— Ну... — протянул Вайт. — Дело ведь не только во внешней красоте. Дело в духе, страсти, женственности. Они другие... Хотя внешне просто чуть более смуглые. Если учесть, что мы тут все в грязи и под палящим солнцем, то этого можно и не заметить.
— Как кабели соберутся, так начинают свои байки рассказывать. — ворчала Лэсси. — Вас противно слушать.
— Все женщины разные и особенные. — неожиданно заговорил Гартун. — Вот, к примеру, Лэсси иметь золотые волосы и не маленькую грудь.
Пока остальные тихонько хихикали, Лэсси, вместо того, чтобы похвалить Гарти за практически комплимент, накинулась на него с криками, как же он может говорить о ней, как о какой-то вещи, и что все кабели одинаковые, даже если они дикари из пустыни. Люси же смутилась, ведь "не маленькую" грудь Лэсси тут больше не с кем было сравнивать. Пока она переживала свои женские страхи и смущения, Генрих как-то задумчиво поглядывал то на неё, то на Билла, словно поняв ход её мыслей. И когда спор вокруг почти затихнул, он сказал, обращаясь к Люси.
— Тебе не нужно волноваться, сладкая. — в ответ Люси грустно улыбнулась. — Разве ты себя не видела? Ты и сама одна из них.
— Я? — поражённо спросила Люси. Остальные с удивлением на неё посмотрели, а Вайт даже приставил к глазу свой монокль. Девушка и вправду никогда не задавалась вопросом о своей расовой принадлежности.
— Да. Может не оба родителя, но один точно.
— Ты уверен? — спросил Вайт, внимательно вглядываясь в покрывшуюся от такого внимания румянцем, Люси.
— Ну, сейчас может плохо видно, — говорил Генрих, — но да. Я сразу так подумал, как увидел тебя в не таком ярком освещении. А когда в Литлсити мы хорошенько отмылись от грязи, так всё было очевидным. Я думал, что и Гарти из мексиканцев, но он, похоже, индейских кровей.
Люси слюной смыла грязь с тыльной стороны своей ладони. Теперь её кожа и вправду казалась заметно смуглой, да и сама она ещё в детстве заметила, что у её отца кожа была намного светлее, но не предала этому значения. Арчер часто говорил, что Люси "вся пошла в мать", теперь только она поняла всю глубину его слов.
— Надо же. — сказала Лэсси. — Я и сама встречала таких людей. Думала, что они просто более загорелые, или из дикарей. Слышала, как люди употребляли слова, "латинос", "мексиканец", но думала, что это о выживших из страны на юге.
— Тогда, может ты нам и расскажешь... — хихикая начал говорить Вайт, обращаясь ко всё ещё удивлённой Люси, но затих, когда Джо кинул в него маленьким камешком. — Что? Я только почистил его, чёртов ты засранец!..
Люси начала погружаться в эгоистичные, но приятные мысли о том, что она страстная, горячая, и незабываемая. Особенно она хотела быть такой для того, кто всё больше становился для неё важным. Теперь ей хотелось научиться, как это быть такой женственной и страстной, и даже найти того, кто научит её словам её предков. Особенно таким, которые можно если не кричать, то хотя бы тихонько нашептывать. Кричать она ещё очень смущалась. Люси покинула свои размышления, когда Гартун обратился к Вайту.
— Ты так и не сказать, что значит белая лента вокруг шеи и про ваше встреча. — сказал он и указал пальцем на шею Вайта.
— Чёртова память и грешный мой язык! — сказал Вайт, слегка ударив себя по седой голове. — Начал об одном, а закончил совсем другим!..
— И как обычно, девками... — дразнил его Джо.
— Ну, да... — протянул Вайт после затяжки.
Священник хотел было начать говорить, но появился Шарк, возвращаясь из одинокой охоты. Прикрепленная к поясу дубина была вся в крови, а в качестве добычи он тянул дикую собаку, забитую насмерть этой самой дубиной. Шарк был ранен. Похоже, этот или другой пёс укусил его за руку. Все молча смотрели на него, только Люси спохватившись встала, нашла в рюкзаке рейнджера аптечку, и, не ожидая просьб, принялась обрабатывать его рану. Шарк пытался сопротивляться, но несколько крепких слов девушки урезонили его.
— Я не собираюсь есть псину! — тут же запротестовал Вайт. — Будешь есть её сам!
— Похер... — спокойно отвечал Шарк. — Когда начнёте голодать, у меня будет еда. А там посмотрим папаша, на что ты будешь готов ради куска собачатины...
— Несчастный грешник!.. — было начал Вайт свою проповедь, но Джо вновь кинул в него камешком. — Что за чёрт?! Джо перестань! Иначе в следующий раз будешь чистить сам!
— Оставь его в покое. — спокойно ответил Счастливчик. — Личная неприязнь ещё не повод, чтобы задираться по поводу и без. — сказал он, и выдохнул в сторону Вайта дым.
— Ну ты и засранец... — кивая головой сказал Вайт. — Всё время пользуешься тем, что я тебя люблю и уважаю. Засранец... В любом случае, нормальный человек не станет такое есть!
— Я стану. — сказал Билл, закончив со своей работой.
— И не такое приходилось есть. — сказала Лэсси, а Генрих поддержал её угрюмо хмыкнув.
Вайт скривил от недовольства лицо, пробормотал про себя: "Грешники...", и сказал:
— Не важно. Ах да, я же рассказывал, как познакомился с Биллом и что значит воротничок. В общем, немного повзрослев после первых вылазок, я примкнул к группе ребят из нашей общины, у которых вера была особенно сильна. Я стал священником, жрецом нашей веры, берущей своё начало ещё до войны. Этот ворот означал эту принадлежность ещё много лет назад. Ну и мы как истинно праведные люди, решили помочь безумному миру, принести веру и порядок, туда, где нуждались в помощи.
— Да точно, оттраханные герои, мать их... — сказал Джо с насмешкой, но без зла.
— Тоже мне святой нашёлся! — обиженно проговорил Вайт, и кинул увесистым камнем в Джо. В ответ Счастливчик только посмеялся. — В общем, вооружившись мечём и верой, мы странствовали в Пустоши, боролись с отбросами, помогали местным поселениям. Всё было в роде правильно. Те многие вещи, что происходили... мне тогда почему-то казалось, что так и должно быть.
— Какие вещи? — искренне увлечённо спросила Люси.
— Ну... Это сложно объяснить, сладенькая. Просто вскоре мы начали судить и в самих поселениях, искать там грешников и карать их. Убили несколько колдунов и ведьм, и одержимых дьяволом. Доходило и до того, что силой брали то, что нам нужно во имя нашего Крестового Похода. А однажды мои товарищи изнасиловали девушку, немного старше тебя возрастом... И много подобного, на что сразу и не обратишь внимания.
— И вы даже не поняли, что это плохо? — удивлённо спросила Люси.
— Говорю же, это сложно объяснить...
— Они же были "святые"... — съязвил Джо.
— Ну, — продолжил Вайт, — и это тоже. Почему-то мои товарищи, и я, полагали, что поступаем правильно. Знаешь, в молодости, когда я читал первую часть Священных Писаний, мне не казалось неправильным то, что Бог требует кровавых жертв, алчет власти, избирает один народ, ненавидя остальные, убивает тысячи, в том числе из своего "возлюбленного" народа, потому что ему что-то не нравится. Мне казалось, что раз уж это "тот самый" Бог, то ему можно, и что это правильно. Лишь с возрастом я стал понимать, что это совсем не правильно и что важно, очевидно, и что "тот самый" должен быть воплощением добродетелей.
Билл подошёл к огню, уставший после работы, присел рядом, и сказал:
— Вайт хочет сказать, что даже вера и религия, перейдя в форму фанатизма, способна творить много зла...
— Не меньше чем само зло... — грустно промямлил сам священник.
Что бы привлечь внимание, Лэсси вновь громко фыркнула, после чего сказала:
— А, по-моему, дело не в этих верах там и всё такое. По-моему, если ты ублюдок по своей природе, то и эти штуки не только не помогут, а только усугубят. А если ты хороший человек, тогда это на пользу. А может и не нужно вовсе.
— Гордыня, дитя моё! — пропел Вайт. — Гордыня, так и сквозит в твоих словах! Вот и я тогда был во власти гордыни. Я пал, и ты, девочка моя падёшь, если не обличишь себя и не переборешь свою гордыню!
— Гар...что? — раздражённо спросила Лэсси скривив лицо. — Знаешь что, Вайт? и тебя туда же! Я хороший человек, и мне не нужно волноваться по поводу этой вашей "веры"!
На мгновение настала тишина, которую сменил тихий и дружный смех. Даже сама блондинка не сдержалась и улыбнулась. "Грешница..." — опять тихо промямлил Вайт, после чего продолжил рассказ:
— Ублюдок я или нет, пусть рассудит Бог. Хорошим я тогда точно не был, но мы все думали наоборот. Мы слышали, что где-то в пустошах странствуют эти самые рейнджеры, и делают работу подобную нашей. И честно говоря, это очень льстило, что в мире ещё есть силы, борющиеся со злом, как и мы. Нужно ли говорить, как мы удивились, когда эти ребята пришли к нам, чтобы осудить. Каким же гневом пылали наши "праведные" сердца! Какими же негодяями мы их считали. Целый день мы сражались, отступая от укрытия к укрытию, пока рейнджеры не перебили большинство из нас.
— Схавали, дедуля? — злорадно, дразня Вайта, сказал Джо.
— "Схавали!" — подтвердил Вайт, кинув в смеющегося Счастливчика ещё один камень. — Свою пулю получил и я, лежал на земле, думал, что умираю. Потом надо мной показался загорелый мальчишка, с тёмными волосами и голубыми глазами, совсем юный. "Добей этого мерзавца!" — услышал я приказ, обращённый юному рейнджеру. Но мальчик не убил. "Ты же знаешь, сколько зла они причинили другим, и всё же жалеешь его?!" — продолжал ужасный голос. Мальчик замотал головой, его глаза увлажнились, и он ответил: "Я же не такой. Мы... Мы не такие...". "Плакса!" — оскорбил его голос, но мальчишка опустил своё оружие, и пощадил меня.
— Да! Это был наш малыш Билли! — радостно сказал Джо, слегка пнув в плечё застеснявшегося рейнджера.
— На меня это... — сказал Вайт ухнув, и замотав руками перед собой. — На меня это так подействовало! В тот же миг. Голос тот был словно голосом самого дьявола, что приговорил меня, а мальчик, мальчик показался мне самим Спасителем. Именно в нём я и увидел ту добродетель, о которой забыл. И я осознал... всё. Многое. Меня словно молнией поразило. "Вот она, наша истина!" — сказал я себе. А не то, что мы думали, то, что считали верой. Наша системная вера была пустой, а в нашем случае даже вредной. Но мои глаза открылись и с тех пор я начал постигать истину, настоящую добродетель, и настоящего Бога.
— Бьюсь об заклад, — заговорила Лэсси. — твоё дерьмо то от этого пахнуть лучше не стало!
Джо от слов блондинки залился задорным смехом, хлопая в ладоши, Вайт кинул на Лэсси недоброжелательный взгляд, но ни гневу, ни обиде опытный священник не поддался.
— Не скажу, что после того случая я не совершал дурных поступков. Мы все грешные. Но настолько слепым я больше не был. Я помог своим выжившим собратьям залатать их раны, но вскоре покинул их. Теперь я искал свою истину и свои откровения. И поверьте, их было не мало. В основном я искал заработка как законник или охотник за головами, иногда помогал людям, чем мог. Я не снял воротничка, и даже продолжал проповедовать, но истинно, не так как раньше. И сами Писания я начал понимать иначе. Словами я не вкладывал в сердца слушающих страх или фанатизм, я старался поделиться с ними надеждой.
— Знаете... — сказал Джо, обращаясь ко всем вокруг. — Во всех борделях, которые только есть, Вайта называют: "Тот милый зануда". — Информация была воспринята дружным смехом. — Даже блудницы устали слушать его проповеди. Им нужно брать с тебя двойную плату, дедуля!
В ответ Вайт начал кидаться в Джо камнями, Счастливчик отвечал тем же. Перепалка веселила путников, но длилась не долго. Когда старые знакомые рейнджера прекратили, Люси обратилась к Священнику:
— Так вы знаете, как Билл познакомился с Бетоном?
Спрашивать подобное у самого Бетона казалось ей бессмысленной затеей, Билл так же был бы краток, а девушке нравилось, как рассказывает Вайт. Священник на мгновение посмотрел на обоих участников истории, те не возражали.
— Бетон хороший парень, но в прошлом им можно было манипулировать. У Драу это хорошо получалось...
— Драу плохой человек... — со злостью проговорил Бетон, сильно сжимая кулаки.
— Тот самый бандит? — удивилась Люси.
— Тогда Драу был правой рукой Герцога. Их банда называлась "Тьма".
— Страшно, просто пиздец! — заметил Джо посмеиваясь.
— Ага. Но ребята они были всё же страшные. Что бы не вдаваться в подробности, скажу только, что почти всякую ужасную гадость, которую ты только можешь представить, они совершали на самом деле. Всё кончилось тем, что добрые люди устали от их бесчинств, и собрали отряд "законников", чтобы разобраться с этими дьяволами раз и навсегда.
