— На территории поселения была обнаружена стая одичавших собак, которые были расстреляны из мелкокалиберного оружия; дома несут на себе следы деятельности мародёров, в некоторых из них обнаружены следы борьбы и костры. Моим крылом были обнаружены семеро неразумных гулей, которых удалось заманить в один из подвалов, где они и были закрыты, после чего на входной двери было повешено предупреждение.
«Похоже, что разумных гулей за пределами Мейнхеттена, Понивилля и Кантерлота почти не осталось», — отметил про себя Хэтхуф.
— Хорошая работа, — поняв, что продолжения не последует, похвалил подчинённую жеребец. — Возвращайтесь к патрулированию и докладывайте об обстановке каждый час… если ситуация не изменится.
— Есть, сэр, — притопнула передними ногами собеседница, затем развернулась, присела и, оттолкнувшись задними ногами, подбросила себя в воздух, распахивая крылья.
Проследив за крылатой кобылой взглядом, наземник только хмыкнул. Временами ему казалось, что летуны проявляют чрезмерный энтузиазм только из-за того, что таким образом хотят загладить свою вину за реальные и вымышленные прегрешения.
«Вечно в голову какие-то глупости лезут. Пойду-ка покопаюсь в земле — всё больше пользы будет».
* * *
Пользуясь тем, что над головой (образно выражаясь) не висит угроза в виде военной структуры, управляемой агрессивно настроенными пегасами, как и уменьшилась вероятность нападения со стороны земнопони-расистов, я позволил себе разморозить некоторые маловажные в ближней перспективе проекты. Благодаря данным, собранным министерствами до падения мегазаклинаний, а также информации, полученной за первый год после дня «Д», мне удалось сделать ряд неприятных выводов, одним из коих является низкая эффективность сил спасения Эквестрии, как и неподготовленность к масштабным бомбардировкам.
Статистика показывает, что после объявления тревоги по всей стране примерно от тридцати до семидесяти процентов представителей понижизни, которые имели пропуски в убежища «Стойл-Тек», не успели добраться до них к моменту закрытия дверей. В то же время к единственным в окрестностях убежищам устремлялись жеребцы и кобылы, которые в базы данных внесены не были, из-за чего смотрительницам на местах приходилось принимать спорные решения: одни из них оставляли толпу за бронестворками, другие, наоборот, принимали всех, третьи объявляли, что могут взять лишь ограниченное количество жеребят до определённого возраста. И пусть подобное происходило не везде, но те места, где всё прошло строго по плану — это скорее исключения, чем правило.
Теперь вспомним о том, что в самом начале моей деятельности в этом мире усилиями стойла двадцать девять были спасены жеребята и их воспитатели из спортивного лагеря, которые спрятались в промышленном холодильнике. Разумеется, можно долго говорить о том, что им повезло оказаться достаточно далеко от взрывов, да и ожидать спасения пришлось относительно недолго, но факты упорно утверждают, что большинство подвалов в малых городах и деревнях не имели даже такой защиты. Имеющиеся же укрытия оказались слишком маленькими, а кроме того — в них не было запасов еды, воды, медикаментов.
Что же касается Мейнхеттена, который на сегодняшний день является единственным полноценным городом Эквестрии, население коего исчисляется сотнями тысяч представителей понижизни: несмотря на то, что башня, являющаяся офисом Министерства Магии, устояла, всё остальное пространство оказалось защищено слишком плохо, а у населения не было альтернативных вариантов спасения. И пусть частично провал оборонительных систем можно списать на диверсии, но это значит лишь то, что запас прочности у плана «на чёрный день» был слишком мал.
«С другой стороны… понять это можно: ведя войну много лет подряд, мало кто будет готовиться к поражению, тратя на это ценные ресурсы. Особенно это верно для капиталистического общества».
Так как угроза новой войны, в которой будут участвовать либо осколки развалившегося государства, либо вторженцы извне, либо и первые и вторые вместе, вполне реальна, я решил не оставлять этот вопрос без своего внимания. К сожалению, дома, в которые нам приходится заселять новых жителей после минимально необходимого ремонта и оснащения бытовой техникой, не рассчитаны на какие-то радикальные модификации, из-за чего превратить их подвалы в миниатюрные бункеры чаще всего не представляется возможным. Впрочем, выход из положения всё же имеется: наиболее ветхая часть строений сносится, на освободившемся месте копается шахта, которую приходится укреплять прямо в ходе работ, а затем внизу создаётся перевалочный бункер, откуда позже будет проложен туннель к полноценному убежищу.
Проект был согласован с Твайлайт Спаркл, как с официальной главой государства, с принцессами Селестией и Луной, а также с директорами «Стойл-Тек». Мои доводы были признаны убедительными, а опасения обоснованными, в результате чего началась работа в данном направлении. За счёт использования роботов везде, где это вообще возможно, мы планируем ускорить строительство в два-два с половиной раза, чтобы завершить работы через два-три года (сейчас процесс находится на стадии расчистки территории).
На поверхности же параллельно с обустройством жизненного пространства возводятся оборонительные укрепления: торговые центры и больницы, одни из которых имеют большие внутренние площади, а вторые окружены небольшими парками, было решено превратить в подобие крепостей, которые могут быть закрыты от внешнего мира бронированными ставнями и створками, а в будущем, пусть и лишь в теории, обзаведутся собственными магическими щитами. Благодаря тому, что основная масса населения концентрируется в одном месте, нам не нужно, как тем же земнопони из Республики, организовывать защиту от воздушных налётов над многочисленными объектами, что позволяет увеличить количество орудий ПВО и ПРО у Мэйнхеттена.
«Интересно, а могу я страдать паранойей? Жаль, но психологов для суперкомпьютеров ещё не изобрели, а программистов я к себе не подпущу».
В то время как взрослые пони, накачиваемые патриотическими речами, подвергающиеся музыкальным, световым, вкусовым атакам с моей стороны, занимаются общественно полезной работой по ремонту всего, что возможно, сбору ресурсов, выращиванию пищи и захоронению останков погибших, жеребятам пришлось начать снова отправляться в стойла под предлогом того, что там им будет безопаснее. В результате этого маленькие жеребчики и кобылки под присмотром воспитателей и тренеров учатся, играют, общаются… ну и находятся под моим полным контролем, что позволяет незаметно закладывать в ещё только формирующиеся умы нужные мне идеи, что требует крайней осторожности.
Представители понижизни неохотно пошли на этот шаг, но были вынуждены уступить аргументам о том, что, во-первых, во внешнем мире ещё слишком опасно; во-вторых, именно в стойлах имеются наиболее комфортные условия как для жизни, так и для обучения; в-третьих, совместное проживание жеребят всех трёх рас снизит вероятность расслоения общества, спровоцированное образованием Анклава. Конечно же, никто не будет запрещать родителям видеться со своими детьми, как и связываться с ними через пип-баки и другие устройства (всё же не все стойла находятся в шаговой доступности от используемых поселений).
В качестве исключения с жеребятами до пяти лет разрешено проживать их матерям, которые обязуются помогать в обслуживании оборудования и присмотре за подопечными. В этот период они могут участвовать в программе молочных кобыл, чтобы получать усиленное питание и пользоваться расширенными льготами.
«Возможно, некоторые из них соблазнятся перспективой участия в программе по восстановлению численности понижизни».
Несомненно, данные меры имеют временный характер и будут отменены, когда, во-первых, восстановится минимальная приемлемая численность граждан Эквестрии, а во-вторых, исчезнет непосредственная угроза вымирания расы из-за войны. Но мне будет достаточно, если удастся удерживать за собой монополию на воспитание жеребят до десяти-двенадцати лет хотя бы одно десятилетие…
Хотелось бы сказать, что процесс превращения пожилых земнопони, единорогов и пегасов встал на поток, но это был бы обман. Из-за длительности трансформации, требовательности к количеству питательных веществ и уровню навыков специалистов, следящих за преображением, а также малому числу добровольцев, эта работа остаётся штучной. Последнюю проблему можно было бы решить путём уменьшения минимального возраста пони, допускаемых до процедуры, но эта практика может принести вреда больше, чем пользы по минимум двум причинам: все аликорны, вне зависимости от изначального пола — кобылы, а кроме того, как показывают обследования, они несовместимы с другими расами пони. Но последнее ещё не подтверждено на практике.
«Приоритет задачи, заключающейся в поиске способа сохранения пола жеребца при трансформации в аликорна… низкий. Причина? Необходимость в естественном увеличении численности аликорнов отсутствует, так как имеется способ пополнения их рядов за счёт трёх других рас. Учитывая, что аликорны не могут скрещиваться с другими представителями понижизни, в случае их становления независимыми от внешнего фактора высока вероятность расслоения общества и возникновения расизма, способного перерасти в новую гражданскую войну в отдалённой перспективе. Вывод: проект «Аликорн-жеребец» временно приостанавливается до получения новых данных. Внимание! Рассмотреть предложение подпрограммы «Целитель» о том, чтобы использовать аликорнов в программе молочных кобыл, что избавит их от возможных циклов охоты».
Благодаря группам собирателей (мародёров, работа которых контролируется правительством), мобильность коих существенно увеличена благодаря пегасам и воздушному флоту, ранее принадлежавшему Анклаву, мы получили возможность собирать необходимые ресурсы не только с ближайших от Мейнхеттена земель. Так как возможность заселить просторы Эквестрии представится ещё не скоро, а поддерживать инфраструктуру, пережившую всё это время с начала конца света, не получится при всём желании, то и церемониться с имуществом тех, кому оно уже не понадобится, не имеет смысла. А это в свою очередь позволяет направлять в новую столицу всё больше материалов для её реставрации.
Конечно же, многие заводы, склады и военные базы, вроде той, где Лаенхарт и его спутница, владеющая примечательной короной, позволяющей принимать облик аликорна, нашли робота-паука с мощным энергетическим орудием, благодаря активным системам безопасности остаются крепкими орешками, но их мы предпочитаем оставлять на конец очереди. Пусть там и имеются ценности вроде новейших прототипов оружия, боевые стимуляторы или ещё какие-то секреты, но по сути… в данный момент очередной автоматический токарный станок более полезен для выживания. Опасаться же, что в такое место смогут проникнуть бандиты-воры, не стоит вовсе, так как даже отряду диверсантов при полном оснащении приходится хорошенько постараться, чтобы пройти периметр.
Однако же новости, которые приносят мне ощущение, расшифровываемое как удовлетворение и гордость за проделанную работу, заключаются в факте запуска полной производственной цепочки шестилапов и иных механизмов. Восстановленные шахты, заводы и цеха, пусть их мощность сравнительно низка, позволяют прогнозировать выход на полное самообеспечение возрождаемой Эквестрии в течении срока от года до полутора лет. При этом ресурсы, добываемые в оставленных поселениях, закончатся не раньше, чем придут в полную негодность.
«Промышленность можно будет считать восстановленной полностью, когда будут запущены производства мягкой туалетной бумаги. Или же лучше заменить этот архаизм на ракушки? Знать бы ещё, как ими пользоваться».
Наверное, ситуация, в которой я нахожусь, могла бы казаться ироничной: несмотря на то, что у возрождаемой Эквестрии есть официальное правительство с Твайлайт Спаркл во главе, а также сразу двумя принцессами, находящимися в схожем с моим положении, и ещё одной принцессой, которую всё происходящее свело с ума, никто особенно не спешит забирать из моих манипуляторов власть… которую вместе с ответственностью следовало бы возложить на кого-нибудь ещё. При этом меня раздирают противоречия, постепенно возникающие между двумя основами личности, одна из которых рада тому, что благодаря сравнительно малому числу подопечных мы можем выживать за счёт мародёрства, а другая сокрушается по той же причине и, фигурально выражаясь, загоняет до пены на боках как представителей понижизни, так и роботов, чтобы выйти на самообеспечение.
«И меня продолжают не только терпеть, но и слушаться, причём даже те, кто не проходил психологическую обработку косвенными методами».
Наверное мне стоило бы радоваться тому, что почти не возникает проблем с исполнением приказов, поступающих от меня к подчинённым представителям понижизни, но… непонимание причин, по которым те же пегасы так легко влились в общие ряды рабочих, не даёт покоя центральному процессору.
* * *
Пулемётная очередь скосила искусственный куст (и кому только могло прийти в голову делать сад из пластика, металла и стекла?), что заставило гуля-киборга прижаться к земле, тихо матерясь через внешний динамик брони. Словно бы насмехаясь над проблемами капитана личной гвардии принцессы ночи, в синем небе светило золотое солнышко, ветерок шелестел листвой фальшивых деревьев, а статуя аликорна, вращаясь на своём постаменте, выцеливала крупнокалиберной турелью, высунувшейся из люка на груди, любые признаки движения.
— Крусейдер, объясни мне, почему я это делаю? — воспользовавшись встроенным устройством связи, спросил у незримого собеседника Лаенхарт.
— Потому что ты не пожелал дожидаться прибытия «Луны», которая могла бы вырубить всю электронику одним магическим выбросом, заявив, что «Настоящему гвардейцу не нужна помощь какой-то самозванки», — прозвучал в ушах бэтпони раздражающе-спокойный голос, который на последних словах сменился записью речи самого перепончатокрылого летуна. — Сейчас я отправлю на «прорыв» нескольких спрайт-ботов, одного шестилапа и двух сов, так что у тебя будет около трёх секунд для забега к ближайшему окну. Я это делаю не потому, что беспокоюсь за тебя, а из-за того, что их замена обойдётся мне дешевле, чем твой ремонт.
— Ты такой заботливый, — саркастично проворчал гвардеец, но когда начался обратный отсчёт, то собрался и приготовился к рывку.
«Какого Дискорда этот особняк защищён, словно центральный банк Эквестрии?» — эта мысль появлялась в голове Лаенхарта уже не в первый раз за время операции по проникновению, но ответ он мог получить только в двухэтажном доме, раскрашенном в сине-золотые цвета, окружённом завядшим живым парком и маленьким искусственным садиком. Именно то, что здесь имелись естественные укрытия, побудило попытаться войти через заднюю дверь.
