На седьмом курсе теория выходила на уровень, где нужно было настолько разобраться в структуре чар, чтобы понимать, где их можно поменять и получить нужный результат. При этом множество волшебников, по словам Редла так и не понимали, как это делается.
Наставник так же говорил, что в мире, где нет ограничений тела, колдовать и того проще. То есть чары сами по себе могли создаваться там легче и проще, а маги не имея ограничений тела более, становились таким образом сильнее. Так, как я по сути все еще не отказывалась от тела, мне нужно было тренироваться в мире живых с палочкой в качестве проводника, но все же, практику управления магией можно было освоить и в мире духов.
Редл утверждал, что обладая достаточной силой и в мире живых он достиг того же уровня. Охотно верю, учитывая, что Волдеморт даже иногда и жеста палочкой не выполняет, просто направляет ее и применяет заклинание. Особенно, когда меня лупит.
Таким образом даже концепция запоминания заклинаний в памяти для быстрого применения не была нужна. Редл в свое время тоже от нее отказался, хотя и признавал ее, как важную ступень отказа от длинной словесной формулы. Нужен был лишь контроль магии, который хотя бы однопроцентный Волдеморт тренировал со мной. Получается, одно лишь понимание не даст ничего, но без него тоже никак. Тогда, при понимании, как движется и какие свойства приобретает магический поток, — об этом утверждала также не одна книга, которую я прочитала, — сильнейшие маги создавали заклинания невероятной силы, причем новые. Не было ограничений в том, вдруг где-то не так жест повторил, не нужно было тянуть длинную словесную формулу и повторять руны одна за другой. Все дополнительное было либо поддержкой, либо вспомогательными инструментами для других. Чтобы обьяснить им, как это работает.
Дальше остается только один раз запомнить как нужно делать и воссоздать. Почти как с записыванием длинной формулы заклинания в память, только голова не пухнет от хранимых в голове чар.
Даже первокурсники делали так — запомнить и повторить, но только несколько лет спустя приходили к тому, почему и как это работает.
До сих пор я так и делала. Видела, что в сложных чарах присутствуют знакомые уже элементы, в этом смысле было проще разучить и повторить. Но если с самого начала подойти к вопросу по-другому... Мне не понадобится куча времени на разучивание. Мне нужно только повысить контроль и понять принцип работы, в чем-то часто повторяющийся.
* * *
Малфой на меня все еще глядел, едва пересекались где-то — я чувствовала то и дело его взгляд на себе. Решила позвать его отойти в сторону. Но сделала это, отправив мысль, едва взгляды пересеклись, потому что рядом с ним постоянно были Крэбб и Гойл, как минимум. Малфой дернулся, как будто от пощечины, но вроде уловил.
Встретились в скрытом проходе за гобеленом на пятом этаже. Я расспросила у него подробности того, что с ним случилось и как вел себя Редл. Получалось, что все-таки он говорил правду... Малфой узнал голос, эти характерные властные нотки, и, так как Волдеморт его вгонял в ужас, не ждал ничего хорошего. Тем более, что Редл был явно не слишком доволен увидеть там 'бесполезного' подростка. То, что он умер, Драко понял только потом и вопросы к другому облику Лорда у него не возникли.
— Отец хочет с тобой встретиться, — нервно покусывая губы, сказал Малфой. — Эта твоя способность... Ты же знаешь, что наша семья не в лучшем положении сейчас. Мы бы хотели страховку... — он встретился со мной взглядом, так как до того старался смотреть куда-то мимо. — Вдруг что.
— Вдруг он вас убьет? — поняла я.
Драко отрывисто кивнул.
— Мы сохраним все в секрете и щедро заплатим, — быстро сказал он. — Сможешь сделать это тайно от Него?
Я задумалась. От наставника вряд ли, а от его однопроцентной копии — возможно. Только это он от Драко отказался, считая для себя бесполезным, откажется ли так же от его родителей?
— Смотря по обстоятельствам, — не стала ничего обещать. — Не хочу я встречаться с твоим отцом, это рискованно для меня. Но если вдруг случится такое, сохраните тело.
Разошлись мы, по сути не заключив никакой сделки. Казалось, Драко не понял пока о моем титуле, и просвещать я его не хотела. Тем не менее, вряд ли даже такая новость обрадует Лорда. Я не давала никаких обещаний и просто надеялась, что до Волдеморта это не дойдет. Зато с наставником обсужу это точно в следующий раз. Я старалась делать перерывы и не ходить к нему слишком часто, мне нужно было восстановить силы после такого путешествия. Но пока я не там, не позволяла себе прохлаждаться.
На седьмом курсе давали теорию создания заклинаний, которую я хотела понять, чтобы разобраться в самом принципе направления магии для создания сложных чар. Высших чар и там не проходили, а большинство модифицировало совсем простые чары, но все равно школа давала базу.
Кан и Захария об этом ранее рассказывали, так же рассказывая о том, какие заклинания готовили, чтобы представить по окончанию школы. Это было не обязательно, но давало существенный плюс. Кан, например, я точно знаю, готовил чары связанные с духами. Его семья специализировалась на невидимом, скрытом и иллюзиях, думаю, оттуда он почерпнул идею создания бумажек для призыва духов, которые могли помочь в разных делах. В прямом бою эта штука выглядела не слишком быстрой, точно медленнее летящего Ступефая, но определенно неожиданней для противника. К тому же, подготовить ее надо было заранее.
Эх, сейчас бы Кан был в школе, так расспросила бы его, чтобы помог создать привязку духа Регулуса, переписываться на сложные темы долго, да и он не всегда на связи. Пока что же приходилось самой искать связанные книги, а их в школе по этой теме можно сказать не было. Я смогла подтвердить некоторые моменты ритуала, что рассказал мне Регулус, но без его помощи бы вообще не смогла сделать такое или потратила гораздо больше времени.
Поймав Захарию, позвала его отойти после уроков в пустой кабинет, желая расспросить о теории создания чар с первых уст подробней.
— По сути, — обьяснил он мне, — да, можно обойтись вообще без ничего, так колдуют дети до одиннадцати лет, но что-то создать сознательно так не выйдет. Мы приучаем себя к тому, что определенное слово связано с определенным действием. Теоретически можно сказать не Ступефай, а Оглуши, но заклинания не зря придуманы на латыни. Этот язык в обычной речи никто не использует, значит нет риска незапланированных чар. Существует даже теория, что раз почти все маги говорят Ступефай, то это ключ-слово намертво привязано именно к этим чарам оглушения.
Это неожиданно откликнулось с тем, что говорил Лорд. Его и мои слова имели больший вес из-за высокой концентрации магической силы и невзначай сказанное слово заставило умереть кучу демонов разом. Похожее могло бы произойти еще в Отделе Тайн и Пожиратели бы разом были все повержены. Но также там были и мои друзья, как знать не задело бы их? Так что даже хорошо, что тогда мне не хватило сил, по словам Волдеморта.
Покинув пустой класс, едва с Захарией нос к носу не столкнулись с Теодором Ноттом, который явно желал подслушать о чем говорили. Ясно для кого. Хорошо хоть я чары от подслушивания использовала.
— Я просто мимо проходил, — настаивал Нотт.
— Любопытный нос так могут и оторвать, — наехал на него Захария.
— Я просто попросила обьяснить мне некоторые непонятные моменты по учебе, — сказала, зная, что Нотт может передать эти слова.
Но Теодор догнал меня тогда, когда мы с Захарией разошлись в разные стороны — он к хафлпафской гостиной, я к слизеринской.
— Крауч, я ведь тоже семикурсник, спроси меня, — сказал Нотт, едва догнал. — Зачем обращаться к кому-то с другого факультета?
Проблема. Думая, как обьяснить то, что я не хочу обращаться к слизеринцам за помощью, выдала часть правды:
— Смит мне был должен и я знала, что он почти закончил модификацию заклинания, которую планирует представить на экзаменах ЖАБА.
— Кто-то из седьмого курса Слизерина тебе и так может обьяснить теорию модификации заклинаний, — поглядел он с намеком, но мне показалось, что не очень-то безвозмездно это получится.
Слизеринцы же — попросят что-то взамен и ладно если связанное с учебой, а если попросят рассказать о чем рассказывал мне Волдеморт?
— Не хочу потом быть обязанной чем-то, — коротко ответила.
— Я много не попрошу, — вдруг сказал он. — И могу помочь с нужным вопросом, у меня оценки везде высокие.
Прозвучало довольно хвастливо, из-за чего я засомневалась бы, что это правда... если бы не слышала от других семикурсников об этом. Их злые языки завистливо говорили за спиной, что он заучка и держится всех осторонь.
— И что бы ты попросил? — вздохнула я, понимая, что не отцепится.
Видно, что Нотт хочет знать подробней о чем я говорила с Захарией. Он и раньше выслужиться перед Волдемортом хотел, так что побежит к нему только с чем-то.
— Не очень много, — вопреки своим словам ухмыльнулся он. — Угостишь меня сливочным пивом на выходных в Хогсмиде. Идет?
Его слова только убедили меня в том, что такая ерунда только прикрытие для того, чтобы узнать, что меня на самом деле интересует. Но если и это дойдет до Лорда, то там уже скрывать что-то не просто подозрительно, а бесполезно.
— Ладно, — вздохнула я, соглашаясь. — Но только недолго. Мне с отцом еще надо будет встретиться.
Нотт после уроков позвал пройтись к озеру, где как раз стояла солнечная весенняя погода и ярко светило солнце. Становилось ощутимо теплее, чтобы даже посидеть на корнях ивы у воды. Жалко было сидеть в холодных стенах замка, как решили и большинство учеников. Там и остановились, подставив лица солнцу.
— Можно рассматривать Левиосу, Акцио и Депульсо, как один вид чар, — пояснял Нотт на примерах. — У них всех разом есть общие элементы, но отойдем пока от вербальной формулы и фигуры в воздухе. По сути все это — чары левитации, но одни поднимают предмет, вторые притягивают, а третьи отталкивают. Все трое можно обьединить без вербальной формулы и заставить предмет повторять нужные кульбиты в воздухе. Кстати, ваш курс должен был проходить с Флитвиком танцующий ананас.
— Было такое, — припомнила я эти чары, когда все на уроке заставляли фрукты дрыгаться в такт некой музыки, которую включал профессор.
— На самом деле фрукты ведь повторяли один и тот же ритм, который задавали ему чары. Это по сути те же чары левитации, но в усложненной версии.
Я пыталась переварить и рассмотреть все с нового ракурса. По сути я могла уже успешно изменить направление воздушного тарана, что тоже было формой изменения чар, хотя, наверное, не самой сложной. Это видимо то, о чем говорил мне еще Крауч. Чтобы изучить другие формы управления ветром мне требовалось понимать, как изменить заклинание на основе имеющегося опыта из-за чего пытаться понять это на младших курсах было просто бессмысленно. То же самое скорей всего и с молнией, которой я хотела расширить свой арсенал. Можно, конечно, попробовать заучить и натренировать, но это будет словно сделать тройное сальто назад, когда видела только со стороны, как одинарное выполняет кто-то другой. Без понимания этой основы, каждое заклинание будет так и требовать неимоверного количества повторений, пока не получится.
— Для меня остается загадкой, как экзамен собираются сдавать Крэбб и Гойл, у которых с пониманием теории все стабильно плохо, — изрекла я, задумчиво смотря в водную гладь от которой немного начинало рябить перед глазами.
— Они и на интуиции неплохо вылезают, — фыркнул Нотт, ухмыляясь. — Ну, и на тупом повторении. Не обязательно знать, как это работает, если метишь в боевые маги, где надо делать, а затем уже может быть думать. Да и все заклинания в мире не выучить.
По результату, конечно, получаются вот такие ребята, которых я видела на тренировках во время зимних каникул. Школа давала базу теории и кучу бесполезных чар, не давая даже практику их применения в боевых условиях. Хотя чаще всего кроме как для демонстрации навыка их нигде и не приспособишь. Каждый в меру своего разумения заканчивал школу и выдавливал зубрежкой, хитростью, интуицией или даже помощью родственников какой-то результат на экзаменах, а по итогу окончившие школу что-то знали и одновременно почти ничего не умели, при этом часто имея полученные от кого-то из старших родственников более сложные чары. Я все гадала, почему после школы все не выходят из нее действительно серьезными магами, грешила на лень и нежелание учиться, только ковырять палочкой в носу на уроках, но, оказывается, причина не только в этом.
— Система изучения магии в Хогвартсе устроена таким образом, что первые пять курсов теория дается в основном ради понимания этих концепций, — продолжил Нотт. — Ничего удивительного, что заклинания, которые изучаются по школьной программе в дальнейшей жизни в большинстве случаев не пригодятся. Но они дают понимание концепции, правил, выведенных законов и формул. В той же трансфигурации прогресс прослеживается больше всего — от превращения зубочистки в иголку с минимумом изменения формы, до полноценного изменения материалов, создания предметов сложной конструкции из множества разнородных материалов, которые по разному поддаются превращению, и аж до трансфигурации живого в неживое и обратно.
— С Флитвиком мой курс изучал обратное превращение уксуса в вино, которое можно было бы ожидать на трансфигурации, — нахмурилась я, поделившись наблюдением.
— В данном случае воздействие идет не на структуру и состав материала, а на обратное обращение во времени, а это чары, — пояснил Нотт.
Он обьяснял все довольно подробно, простыми словами и с примерами, так что мне не было жалко выставить за это даже с десяток банок сливочного пива. Редл не стал тратить на это много времени, только сказал, что я должна обязательно разобраться в этой теме.
На выходных я присоединилась к очереди желающих пойти в Хогсмид. Надо было пройти проверку у Филча, хотя тот, казалось, только вел учет покинувших замок, чтобы сверить с вернувшимися. Нотт успел занять ее впереди и позвал, чтобы присоединилась. Я оглянулась на Саманту, пригласив пойти со мной и воспользоваться возможностью миновать еще около часа в очереди.
— Иди без меня, — помахала она мне рукой, отчего-то глупо улыбнувшись. — Я все равно собиралась присоединиться к кому-то, когда ты пойдешь к отцу.
Я пожала плечами и поспешила вперед, так как Нотт стоял уже почти у Филча. Пройдя старого смотрителя, пошли по дорожке. С Барти я договорилась, чтобы забрал меня на урок с Селвин немного позже.
По дороге продолжили ту же беседу, так как больше поговорить вроде и не о чем.
— В трансфигурации все проще, как и в зельеварении, — поведал Нотт. — Главное запомнить свойства веществ, закономерности при превращении одно в другое, а при трансфигурации живых существ не забывать создать им внутренние органы, необходимые для жизни, иначе это будет лишь зачарованный предмет. Из-за этого нужно знать так много теории. Высший класс — это превратить не до конца оформившееся заклинание противника на лету. Допустим создал он летящие в тебя стрелы, а ты их превращаешь в воду и они падают на пол, а еще лучше — превращаешь в огонь и отправляешь обратно под своим контролем.
