— Для этого я здесь, коммандер. О, и постарайтесь держать его подальше от проблем. Мы же не хотим, чтобы он начал убивать всех еретиков, кого увидит.
Виктория простонала.
— Теперь я понимаю, как чувствовала себя Анайя по отношению к бегающей по Иллиуму Самаре.
Келли усмехнулась.
— Это работа начальника, не так ли? — она покачала пальцами. — Увидимся, коммандер.
Виктория глубоко вздохнула и упала обратно на кушетку, погрузив лицо в подушку. Почему-то у неё больше даже не было сил, чтобы добраться до своей кровати.
* * *
У крогана, Грюнта, был очень невинный взгляд. Это было первым, что заметила М'тарр, когда вошла в место, где работала доктор Чаквас — её клинику, место, где она могла думать и размышлять в одиночестве, когда не помогала другим восстанавливаться. У охотников на Моархефф тоже были такие места. Разумеется, там были деревья, вода, и свежий воздух.
В настоящий момент, однако, М'тарр не особенно интересовала комната, в которой она находилась. Она уставилась на крогана, в его юные, невинные глаза, и он ответил немигающим взглядом, чешуйчатые губы вздрогнули в невысказанном вызове. М'тарр в ответ оскалила клыки.
Протянулся долгий момент молчания, а затем Грюнт моргнул.
— Эй, это не считается — пробормотал Грюнт, таким тоном, словно ожидал возражения. М'тарр проигнорировала его, напоказ облизнув лапу и довольно мурлыкнув.
Грюнт издал звук раздражения.
— Это не победа. Тут в воздухе странный запах. Глаза чешутся.
— Разве на М'тарр это не действует так же? — безмятежно произнесла доктор, ткнув чем-то в зад М'тарр. Доктор называла это "игла", и это должно было не дать М'тарр заболеть. Болезни — это естественно, но Чаквас проводила часы с М'тарр, проводя сканирования и процедуры и всякое, что должно было определить, что М'тарр может безопасно есть. Всё это казалось М'тарр довольно глупым, но Маэтерис сказала сотрудничать с доктором, и М'тарр ощущала со стороны Чаквас лишь искреннее желание помочь.
Доктор почесала уши М'тарр. Единственное хорошее во всём этом скучном процессе.
— Хорошая девочка — сказала она. — Полежи здесь пару минут.
Затем доктор повернулась в сторону Грюнта, поднимая другую иглу.
— Зачем это? — спросил кроган, инстинктивно отступая.
— Ты хотел что-то, что добавит тебе сонливости. Это должно сработать.
— Я не хочу засыпать — поправил её Грюнт. — Для этого у меня есть ринкол. Я хочу что-то сделать с яростью, которую чувствую.
— Послушайте, юноша — строго произнесла Чаквас. — Я не специализируюсь на физиологии или психологии кроганов. Вы хотели что-то, что может вам помочь, и это лучшее, что я смогла придумать, что не имеет побочных эффектов.
— Что если мне понадобится сражаться, прежде чем это выдохнется? — подозрительно спросил Грюнт. Чаквас вздохнула.
— Грюнт, мы находимся на шедевральном скрытном судне посреди космоса, в компании с лучшими боевиками известной галактики, трое из которых способны противостоять целым армиям. Даже если мы окажемся в сражении до окончания ночи, с тобой всё будет в порядке.
Грюнт заворчал, глядя сперва на иглу, затем на Чаквас. М'тарр, однако, чувствовала нечто иное. Молодой кроган боялся маленького инструмента между пальцев Чаквас, и просто тянул время, не желая признавать свой страх. М'тарр дёрнула ушами. Не то, чтобы ей самой нравились иглы.
Ворча, Грюнт вздрогнул, когда Чаквас приблизилась к нему. М'тарр заметила в его взгляде мгновенье паники, прежде чем он закрыл глаза. Оно было кратким, моргнёшь и не заметишь, но М'тарр не обманешь.
А затем Чаквас вернулась и провела пальцами по спине М'тарр.
— Ладно, М'тарр, с тобой мы закончили. Можешь возвращаться к Маэтерис.
М'тарр поднялась на ноги, потянулась, лениво зевнула, и благодарно мурлыкнув, вышла из клиники.
Члены экипажа, мимо которых она проходила, улыбались и тянулись погладить М'тарр; она не возражала, довольная вниманием.
Она ощутила грусть Маэтерис ещё до того, как оказалась у двери каюты дальновидящей. Она осторожно подпрыгнула, хлопнула лапой по замку, и проскользнула внутрь. Маэтерис сидела на своей койке, вытянув ноги и играя меланхолическую мелодию на своём даэна касра.
"Что тебя беспокоит, Маэтерис?" — спросила М'тарр, одним прыжком присоединяясь к дальновидящей на койке и сворачиваясь на её коленях.
"Ничего особенного, дорогая. Я просто чувствую... тоску, возможно. Или одиночество".
"Маэтерис не стоит так. М'тарр здесь".
Маэтерис чуть улыбнулась грустной улыбкой, и уши М'тарр упали.
"Да, ты здесь, М'тарр. Спасибо тебе."
И она охватила шею М'тарр своими гладкими руками, прижимая к своей груди.
Вспышка мыслей — скорее идей, чем образов — явилась М'тарр, и она взглянула Маэтерис в глаза.
"Маэтерис думает о своём народе?" — спросила М'тарр.
"Я... Да".
"М'тарр тоже видит сны о Моархефф, и о её сёстрах и братьях. И о взгляде матери М'тарр. Она очень хорошая охотница и очень, очень мудра. Но М'тарр не печалится, когда видит сны, поскольку она знает, что когда она вернётся на Моархефф, ей будет о чём рассказать им. Мать М'тарр будет рада встретиться с такой одарённой, как Маэтерис".
"Я бы этого хотела, М'тарр".
"М'тарр рада! Возможно, Маэтерис тоже может познакомить М'тарр со своей семьёй?"
Немедленно М'тарр поняла, что сказала что-то не то, поскольку мысли Маэтерис стали скорбными.
"Они далеко, М'тарр, так далеко, что эта галактика исчезнет, прежде чем свет из моего дома её достигнет, если это вообще возможно".
М'тарр не могла уместить в своём разуме огромность масштаба, о котором говорила Маэтерис. Она поняла, что у неё это не выходит, так что отложила эту мысль обдумать потом.
"У Маэтерис нет никого ближе?"
"Могли бы быть, М'тарр, но их больше нет среди живых" — вспышка ярости озарила её взгляд. — "И за это я увижу полное уничтожение Жнецов".
М'тарр не знала, кто эти Жнецы, но она достаточно хорошо понимала гнев Маэтерис.
"М'тарр поможет Маэтерис уничтожить Жнецов" — импульсивно поклялась она, соприкоснувшись носами с Маэтрис в ритуальной клятве.
Маэтерис рассмеялась, прижавшись щекой к голове М'тарр.
"Глупая охотница. Жнецы — слишком опасная добыча".
"В таком случае это будет хорошая охота" — просто сказала М'тарр.
Какое-то время Маэтерис хранила молчание, но наконец кивнула.
"Хорошо, М'тарр".
Её следующие слова были шёпотом. Поняв, что это собственный ритуал дальновидящей, М'тарр приподнялась, сидя на её бёдрах.
"Под благодатью Иши я связываю себя с тобой и тебя с собой. Как одно мы вернёмся в мир, и с этими словами твои шаги да ведут меня, и станет мой путь твоим".
Пробормотав свою простую клятву, Маэтерис наклонилась. М'тарр повторила её жест, соприкоснулась лбами с Маэтерис, и в её груди возникли тёплые и не дискомфортные чувства.
Глава 23: Воспоминания и Сожаления.
Залы корабля были пусты, когда Самара оделась и покинула смотровую комнату правого борта. Большая часть команды ещё спали, а те, кто нет, находились или в инженерной части, или в командной. Тихое гудение двигателей Нормандии создавало на пустой палубе корабля обстановку изоляции. Самара закрыла глаза и глубоко вздохнула, словно пытаясь вдохнуть мир и спокойствие, прежде чем команда проснётся и начнётся новый день.
Она поднялась на лифте в столовую, и только там встретила кого-то — не сержанта Гарднера, поскольку даже он ещё спал, но элдар Маэтерис и её гиринкс-спутницу М'тарр. Кошка прислонилась к стойке, и с интересом наблюдала, как Маэтерис накладывает на тарелку скудный обед из сырых овощей без гарнира и холодных макарон, игнорируя соус, приготовленный Гарднером прошлой ночью. На вторую тарелку она наложила горку нарезанного жаркого.
— Вы рано — обратилась к ней Самара негромким тоном той, что встала, когда мир вокруг ещё дремлет. Маэтерис бросила на неё короткий взгляд.
— Как и вы.
— Привычка, полагаю — Самара изучающе осмотрела элдар. Не считая их краткой первой встречи, она не разговаривала с этой женщиной с того момента, как присоединилась к команде Нормандии; она даже не видела Маэтерис с момента возвращения с Эи. На фрегате вроде Нормандии это было само по себе изрядным достижением, но Маэтерис оставалась в пределах своей каюты. С другой стороны, Самара тоже практически заперлась в смотровой, но она хотя бы выходила на обед.
Самара быстрым шагом подошла к стойке. Сейчас, вблизи, она могла понять, почему команда так относилась к этой странной инопланетянке. На первый взгляд Маэтерис выглядела как человек, но её лицо было отчётливо нечеловеческим в своём спокойствии. Черты её лица были безупречны, изящная, архаичная внешность, наводящая на мысли о чрезмерно идеалистичных скульпторах, придающая ей облик существа из давно минувшей эпохи. Её бледная кожа, лишённая изъянов, была невероятно, невозможно гладкой, лишённой даже волосков людей или чешуек асари. Присутствовала в ней некая комфортная аура изящества и собранности. Нельзя сказать, чтобы Самара была в трепете — она встречала слишком много асари на возвышенных постах, чтобы так легко впечатлиться — но было очевидно, что эта Маэтерис по крайней мере заслуживает уважения.
— Не стоит так смотреть — тихо произнесла элдар.
Самара моргнула. За всё это время Маэтерис ни разу на неё не взглянула.
— Прошу прощения. Загадки всегда интересно наблюдать.
— И тем не менее вы смотрите на меня иначе, нежели другие. Они смотрят, но не видят, в отличие от вас — она чуть поджала губы. — Нет, но вы не изучаете меня, как изучали бы кого-то другого. Вы желаете понять.
Самара наклонила голову.
— Мудрое наблюдение. Вы весьма восприимчивы.
Маэтерис наконец взглянула на неё.
— Этого мне ещё не говорили.
Самара с интересом наклонила голову.
— Вы же это не в том смысле, что никто не делал вам комплиментов.
— Нет — Маэтерис пожала плечами, настолько чуть, что почти незаметно. — У репутации есть тенденция убирать радость получения простейших похвал.
Самара усмехнулась.
— Распространённая жалоба среди матриархов.
Она взяла из корзины за стойкой яблоко и откусила кусок, задумчиво глядя на Маэтерис.
— Матриархи. Это старейшины вашего народа, не так ли?
— Лишь в самом буквальном смысле слова, — ответила Самара — а не в том, что используют люди. Это лишь показатель возраста, не титул или уважительное обращение. Прилагающееся уважение — просто совпадение.
Маэтерис наклонила голову.
— Поведение асари настолько меняется с прошествием лет, что необходима категоризация?
— В какой-то степени. Грубо говоря, различие между ребёнком и взрослым чисто физическое; различие между девой и матриархом — психологическое. Плюс, разумеется, различные социальные ожидания, возникающие по мере взросления асари. Соответственно, ей тоже приходится изменяться. Вы же, ваш вид, несомненно тоже проводит различие между детьми и взрослыми.
Маэтерис покачала головой.
— Не в такой степени, нет. После... — она помедлила, и мимолётно слегка нахмурилась. — Молодёжь элдар должна учиться защищать себя так же, как и старые. Не оружием, но разумом — сильнейшим оружием, что мы располагаем. И из-за того, что наши ментальные способности развиваются намного быстрее, чем у людей или асари, не существует реального различия между юными и старыми, которое вы могли бы понять.
— Насколько быстрее?
— Средний младенец элдар способен убить лишённого психического таланта одной мыслью.
Самара уставилась на неё, раскрыв рот, но немедленно взяла себя в руки.
— Но определённо у старших элдар больше опыта и тренировок, позволяющих закалить разум.
— Возможно прожить пять веков и при этом иметь не больше опыта и тренировок, чем у новорождённого, не так ли?
— Если поставить такую цель с рождения, то да, полагаю что так — Самара покачала головой. Она не представляла, чтобы асари учили своих младенцев даже основам использования биотики. С другой стороны, у асари никогда не было в этом нужды. — Ваш титул, "дальновидящая", что он значит?
— Мы смотрим в будущее и ведём своих подопечных соответственно — ответила Маэтерис. — Это самоочевидный титул.
Самара покачала головой.
— Что это значит для вас?
Маэтерис задумалась на секунду.
— Путь Видящей положила предо мной судьба.
— Стать дальновидящей не было вашим выбором?
— Было, когда Путь был мне указан.
Самара кивнула. Она могла понять элдар. Кодекс Юстицар вёл её так же, как она стремилась к нему.
— Что вас к этому побудило?
— Сперва я шла по Пути Видящей как варлок. Я делала это, поскольку... ну, сейчас это неважно. А затем я заблудилась на нём. Нити в плетениях множественны и запутанны. Искусство их расплетения невозможно познать полностью, и в то же время единая нить может означать выживание сотни душ, либо смерти милиона. Я провела много десятилетий в плетениях, пока не перестала ощущать зов других Путей.
— Преданность делу может быть благословением.
— И тем не менее временами я завидую тем, кто переходит с Пути на Путь, не будучи привязаны к одному из них.
— У них нет цели.
— Или, возможно, они видят глупость того, чтобы оставаться лишь на одном направлении. Нам часто говорят не терять себя на Пути. Не все из нас преуспевают.
Маэтерис помедлила.
— Так вы поэтому приняли Кодекс Юстицар? Чтобы найти цель?
Самара нерешительно помедлила, прежде чем ответить. Она не ожидала, что Маэтерис задаст этот вопрос. В конце концов, разве они говорили не о дальновидящей? Асари снова откусила от яблока, медленно жуя, чтобы дать себе время подумать.
— В каком-то смысле, полагаю, да — она снова помедлила, глядя на Маэтерис. Как много она вообще готова рассказать этой странной и загадочной инопланетянке? Маэтерис терпеливо смотрела на неё, своим ярким, старым и пронзительным взглядом. Внезапно у Самары возникло чувство, словно она разговаривает с очень мудрой матриархом, кем-то, кто может понять и поймёт сказанное Самарой, и многое из несказанного, на основе одного лишь обширного опыта. Самара давненько такого не чувствовала.
— Когда я была девой, я была частью группы наёмников — произнесла она, тщательно подбирая слова. — Мне нравились возбуждающие приключения, и там я поняла, что у меня есть талант к битвам. Всё это закончилось, когда мне поручили возглавить транспортную миссию и я в итоге узнала, что груз — не оружие или машинерия, а рабы, предназначенные для продажи Коллекционерам. Я попыталась развернуть корабль. Моя команда возражала, так что мне пришлось их убить. Их имущество я отдала рабам и высадила их на Цитадели. После этого я решила, что жизнь наёмницы не для меня, так что ушла, и... попыталась осесть. Но, похоже, мира мне не суждено.
Она бросила короткий взгляд на Маэтерис. К её чести, элдар не пыталась выжать больше информации — не то, чтобы Самара этого ожидала.
— А раз я не могла обрести мир, то приняла Кодекс Юстицаров.
Маэтерис кивнула. Может, она и обратила внимание, что Самара что-то опустила, но не упоминала этого. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но чуть повернула голову.
