А, то ведь случаи бывали просто анекдотические — из разряда тех, что нарочно не придумаешь!
В прошлом году толпа пьяных хулиганов накинулась и принялась избивать сотрудника грозной ГПУ. Защищаясь, тот пристрелил двоих нападавших. Ими оказались... Угадайте с трёх раз?
Правильно — члены правящей ВКП(б)!
Возьмите пирожок с верхней полки за догадливость, детишки.
Самое прикольное, этого чекиста арестовали за превышение власти: перед тем как стрелять — тот должен был у хулиганов партбилеты проверить. Правда, не знаю — дошло ли дело до суда и тюремного срока представителю "кровавой гэбни"...
Прижимать распоясавшуюся уличную гопоту начнут только с середины 20-ых годов. К примеру в славном городе Пензе, эта "публика" так всем надоела, что главного хулигана и по совместительству — бандита Алексея Альшина по кличке Алле, после поимки тут же приговорили к расстрелу. После казни же, труп хулигана поместили в витрине одного из магазинов — в назидание, так сказать, всем антисоциальным элементам. Мало того: у начинающего было протухать и пованивать хулигана — отрезали голову, засунули её в банку со спиртом и передали на хранение в местный медико-исторический музей. Где она "до тех пор" хранится на память потомкам.
Ух, как достали видать граждан-пензюков, эти нехорошие люди — хулиганы!
Рисунок 99. В. Лебедев, "Хулиган", рисунок для журнала "Бузотёр", 1926 год.
Однако, это хоть и показательный — но единичный случай, к сожалению.
Только в 1930-е годы в СССР начали по-настоящему бороться с хулиганством, а меры против него приняли действительно суровый характер — подняв тюремный срок до пяти лет. И только к началу 40-ых, когда дела по хулиганству начали рассматривать без предварительного расследования и за "обычный" мат в общественном месте давать год тюрьмы — а отмотавших "пятерик" высылать "за "101-ый километр", "тяжелое наследие царского режима" удалось обуздать.
И, никак иначе!
Перед самой войной, по советским городам можно было гулять ночью с девушкой и ничего не бояться.
Ну, а после смерти Сталина в стране наступила вторая "оттепель", очередное "послабление режима" и про хулиганство снова вспомнили...
* * *
Нижний Новгород не был в ряду прочих российских городов 20-х годов счастливым исключением. Хулиганов на его улицах было до неприличия много и, действуя целыми кодлами — они чувствовали себя на них полными хозяевами. Порою, самому приходилось быть свидетелем очень неприятных сцен: кончился рабочий день — усталые люди отпахав смену возвращаются с работы домой, и вдруг — крик, мат, оскорбления, избиения.
Милиция была бессильна, пролетарский закон и суд к этой статье чрезвычайно мягок и наглость хулиганов не знала границ — они приставали к женщинам и избивали мужчин. Их действия, начинающиеся с обыкновенного хамства, зачастую заканчивались изнасилованием, грабежом, телесными повреждениями — а то и зверским убийством.
В лучшем случае могут женщине кинуть в лицо дохлую кошку, заступившегося мужчину в худшем случае — избить до полусмерти или даже зарезать. В некоторые места — в парки или кинотеатры, лучше вообще не ходить — все равно эта шпана не даст отдохнуть или смотреть картину.
Лихо заломаные набекрень фуражки, блатные чубчики из-под них, брюки заправленные в сапоги, папироски, свисающие с нижней губы, наглый агрессивный вид. Внимательнейшее отношение к собственной внешности — блатная чёлка спадает на лоб, при себе всегда расческа и зеркальце. По обыкновению в кармане финский нож, кастет или на худой конец кистень — гиря на ремне. Цвет какого-нибудь предмета одежды, или ещё какая "особая" примета — указывает на принадлежность к той или иной банде.
Бывало, этот элемент до того распоясывался — что приходилось вызывать армейские части!
* * *
Вася Пупкин не истерил, не бился в припадке, не кричал что повесится и не просил у меня револьвер — чтоб застрелиться. Он просто лежал и не моргая смотрел в белый больничный потолок своим единственным уцелевшим глазом. Другой, вместе с большей частью головы был плотно перебинтован — хотя врач утверждает что его удастся спасти.
— Василий... Слышишь, Василий...
Что в таких случаях говорить человеку? Я не знаю...
— Извини, что так получилось.
— Тебе не за что извиняться, Серафим, — голос, как из могилы, — ты сделал для меня всё, что мог...
"Да... Я сделал, "всё, что мог". И теперь на моей совести один труп и один...".
Думаю, бесследно для психики человека такое не проходит. Тяжёлый ожог заживёт — оставив лишь безобразный шрам на коже, но сердце будет кровоточить вечно — даже в загробной жизни...
Если она существует, конечно.
— ...Я всё знаю. Я, как рогатый муж, узнал последним про ваш договор с... И о деньгах — что ты её платил за встречи со мной. Она рассказала подруге, а та всем разболтала — над нами смеялся весь университет...
Прикусываю до крови губу:
— Я повёл себя эгоистично и подло, но мне нужна эта чёртова лампа. Понимаешь — нужна! Извини, если сможешь...
— ...Да, над нами смеялись — но нам уже было всё равно: мы любили друг друга. Это было самое счастливое лето в моей жизни! И, лампа, да! Да — твоя лампа у меня почти получилась...
Немножко оживает и тут же вновь гаснет задутой ветром лучиной:
— ...Ты ни в чём не виноват, Серафим. Ты сделал всё, что мог для меня. Виноват я — жалкая, никчемная, бесполезная личность...
Вдруг, Василий отвернувшись от меня, уткнулся лицом и зарыдал в подушку.
— Как положили, слезинки не проронил — думал "сгорит", — шёпотом сказал сосед по палате, сморщенный сухой старичок с бородкой и добрыми глазами, — а теперь можно не беспокоиться — проплачется и на поправку пойдёт.
Вася "поплачется", а я?
Мне то что делать — тоже разрыдаться в подушку?!
Я не знаю, что делать. Я просто хочу втихушку прогрессировать — никого не трогая! Почему всё не так получается, как хочется?
ПОЧЕМУ?!
Сижу у его кровати, молчу слушая глухие всхлипы и, эта моя бессловесная беспомощность начинает раздражать, потом злить и наконец — бесить:
"Да тварь я дрожащая или право имею" — говоришь? Да, пойдите Вы к чёрту, Фёдор Михайлович!
Когда он вновь повернулся ко мне красными глазами — немало удивившись, что я ещё здесь, говорю спокойно и взвешенно:
— Василий! Нам объявили войну. Когда мужчине объявляют войну — убивая дорогих для него людей, он идёт на неё и сражается. Ну а там как срастётся — побеждает или погибает на поле боя.
Протягиваю руку и спрашиваю:
— Василий! Ты — мужчина? Ты пойдёшь со мной на войну?
В красном воспалённом глазу Васи загорелась жестокая ярость, он схватил мою ладонь и как мог крепко её сжал:
— ДА!!!
— Хорошо! Но, двое в поле не воины: здесь нужна глубокая разведка, а затем — войсковая операция. Подожди немного, дружище — эти подонки ответят нам сполна и с лихвой.
Встав, рычу — смотря в сторону города через окно и грожу кулаком:
— ДУХУ ВАШЕГО ЗДЕСЬ НЕ ОСТАНЕТСЯ, МРАЗИ!!!
* * *
— К чёрту учёбу — когда такие дела в городе творятся!
Телеграммой вызываю Барона и Лизу — через день они прибыли из Ульяновска в Нижний Новгород. Объясняю сложившуюся ситуацию, выдаю финансовые средства и объясняю каждому его задачу:
— Мне нужна разведка, Миша! Как твои беспризорники с хулиганами — дружат, враждуют?
— Скорее нейтралитет — мы их не трогаем, они — нас.
Из его рассказов знаю: кроме простого или наоборот — довольно затейливого попрошайничества, беспризорники до прохожих не пристают. У них мысли об элементарном выживании — а не об беспричинном хулиганстве. Но и друг дружку в обиду не дают — у них своя молодёжная группировка "по интересам".
— А если поговорить?
Миша передёрнув плечами, типа — "мне не в лом":
— Поговорить можно... Почему бы не поговорить? А вот будет ли толк с того разговора — заранее обещать не буду.
— А если заинтересовать? Весь собранный с хулиганов "лут" — им?
— "Лут", говоришь, — хмыкает, — а вот на это повестись могут...
Ребятишки, с которыми я общаюсь — как губка воду впитывают мои словечки. Понимаю — нельзя коверкать "великий и могучий", но ничего поделать с собой не могу: в некоторые "особо волнительные" моменты, сленг 21-го века — так и срывается с языка, сам собой.
— Миша! Через неделю я хочу знать — кто это сделал и, заодно всё о нижегородских группировках хулиганов.
— Попробую, если кого из своих в живых найду.
— Надо, Миша, край как надо — ты уж постарайся... Лиза!
Та, тут как тут:
— На мне, как понимаю — Вася Пупкин...
— Правильно понимаешь! Будь ему матерью, родной тётей или старшей сестрой... Короче, верни мне парня к жизни любыми способами.
Та, залихватски "берёт под козырёк":
— Слушаюсь, мой повелитель!
— К "пустой" голове руку не прикладывают.
"Кольнул" Мишка, намекая на отсутствие головного убора. Та в ответку показала ему длинный язык.
Ну, чисто дети!
Прежде чем уйти, приостанавливаюсь и подняв указательный палец вверх:
— Операцию назовём... "ХУЛИГАНОВ НЕТ!!!".
Мишка-Барон восторженно захлопал очами:
— Не, ну ты — прям как Брусилов!
Лизка, целуя "на посошок":
— Ты — как Сулейман Великий, Повелитель всех правоверных!
У меня было своё мнение на собственную роль во всемирной истории:
— Я как Александр Невский: "пришёл, увидел, наследил".
* * *
На следующее же утро я уехал в Ульяновск.
Не перекусив с дороги даже, засел за комп: первым делом — идеологическое обеспечение операции "Хулиганов нет". Во все губернские газеты — в комсомольские издания прежде всего, были посланы душераздирающие статьи — описывающие происшествие с "молодым пролетарским учёным" Васей Пупкиным... Конечно, уподобляясь всем без исключения газетным писакам — это происшествие неимоверно раздул и, не пожалел "розовых романтических соплей" — описывая трагедию молодой влюблённой пары. Главным же, в статьях был гневный вопрос:
— ДОКОЛЕ?!
Это, в каждой статье звучало:
— Доколе нижегородская общественность намерена терпеть террор хулиганов в родном городе? Куда смотрит народная милиция, партийные, государственные и городские органы? Кого мы при такой политике растим — сознательных граждан нового социалистического общества, или пассивных терпил — которым вместо царского городового, теперь любая шваль — может заехать в морду, избить, изнасиловать?
— Так за что боролись, граждане? За что на колчаковских фронтах кровь вёдрами проливали? За то, чтоб обрести право быть "униженными и оскорблёнными", не в полицейском околотке — а в ближайшей же подворотне?! Чтоб нас убивали, а над нашими женщинами глумились — доводя до самоубийства?!
Статьи тут же отправил почтой из Ульяновска, а написанные по горячим следам — не менее гневные отзывы граждан на мои статьи, я отправлю спустя два дня из самого Нижнего Новгорода. В них призыв взяться всем миром и разобраться с беспредельщиками народными средствами. В качестве положительного приводился пример, когда в Подмосковье — за кражу лошади на костре живьём сожгли цыгана.
В письмах мнимых граждан, делались "интересные" предложения, типа:
— Не пора ли нам, граждане нижегородцы, по примеру москвичей — выжечь заразу хулиганства калённым железом?
Я конечно, сильно преувеличивал — в Москве с хулиганством дело обстоит как бы не хуже... Однако, должен же быть хоть один "положительно-заразительный" пример?!
Ну и не забыл про всенародную поддержку в письмах пострадавшему от произвола:
— Вася Пупкин, мы с тобой!
Перечитав последние строки "комента" и...
УПС!!! Есть идея.
— "Есть икея — есть идея", — с азартом, — да где ты, сцуко? В какой-такой папке и под каким-таким файлом?
Впрочем, сравнительно недолго искал — нашёл слова детской песни про Путина[70]. Перечитал, вспомнил мотив мелодии и:
— Да, это ж — почти готовый гимн молодёжного движения!
Торопясь и наскоро переделал строки "гимна":
"Двадцатый век настал, шар земной от войн устал
Населенье мира хулиган достал!
Пока в исполкомах мнения нет, город наш стонет от бед —
Неужель, Кремль не понимает прецедент?
А нам от северных морей, вдаль до южных рубежей
От Курильских островов, до Балтийских берегов
Чтоб на земле сей был бы мир, но если красный командир
Позовет в последний бой, Вася Пупкин — мы с тобой!
А что достанется тому, поколению моему
Дать слабинку — потеряем всю страну!
А наши верные друзья — это красный флот и армия
Память дружбы — комсомольская звезда!
А нам от северных морей, вдаль до южных рубежей
От Курильских островов, до Балтийских берегов
Чтоб на земле сей был бы мир, но если красный командир
Позовет в последний бой, Вася Пупкин — мы с тобой
Не достанется Москва, хулиганам никогда.
Грудью встанем за столицу Октября!
Севастополь наш и Крым, для потомков сохраним.
В Союз республик Аляску возвратим.
А нам от северных морей, вдаль до южных рубежей
От Курильских островов, до Балтийских берегов
Чтоб на земле сей был бы мир, но если красный командир
Позовет в последний бой, Вася Пупкин — мы с тобой!".
— Халтура, ой халтура, — стонал я каждый раз — перечитывая раз за разом и, не имея времени хорошенько подумать и исправить, — Аляску — вообще зря сюда приплёл... А чем заменить? Прибалтикой? Так, сцуко — невсклад получится.
Ещё минут пять мучился, затем плюнул:
— Сойдёт на первое время!
* * *
— Ребята, — объявил я членам ульяновской комсомольской ячейки на спешно собранном в субботу активе, — в городе хулиганы проходу не дают честным гражданам — убивая их и насилуя!
Рассказав всю историю про Васю Пупкина, я с пылкостью революционного трибуна или религиозного фанатика, вопросил:
— КТО, КАК НЕ МЫ?!
О, это были славные ребята!
Это вам не мои малолетние современники — испорченные женским педагогическим школьным коллективом и всеобщим разгулом толлерастии, когда за подзатыльник собственному проказничавшему ребёнку — можно лишиться родительских прав и даже заполучить тюремный срок. Эти, не в "диванных" срачах на просторах Сети, да компьютерных игрушках типа "Mortal Combat" боевые навыки и мастерство оттачивают!
Эти, не только любили мечтать об "светлом будущем" — но и умели работать ради него на чёрном хлебе из лебеды и пустых щах. И, с "одной винтовкой на троих", биться за свою мечту грудь об грудь с врагом — смотря прямо в глаза собственной смерти. Эти ребята смогли построить из "потерянной" лапотной России вторую экономику мира и защитить её от врагов!
Нда...
"Плохая им досталась доля
Не многие вернулись с поля
Когда б на то не божья воля...".
Иногда, мне попросту до боли стыдно перед ними — перед этими русскими ребятами 20-ых годов!
Это повелось испокон веков и не на одной лишь Святой Руси, я думаю... Вся повседневная жизнь простонародья с детства и до самой смерти была проникнута насилием. Конечно, я не про так называемое "домашнее насилие" — когда глава семьи воспитывал ремнём и чем под руку попадя, любимых чад! По воскресеньям на рабочих окраинах шли кулачные бои, в которых участвовали все возраста. Наиболее популярны были как поединки одиночных поединщиков — "на трех бревнышках", так и кулачные бои улица на улицу — "стенка на стенку"... Или скажем "про профессиям" — бондари против извозчиков, к примеру.
