— А вот представиться, вы лейтенант государственной безопасности забыли, как и отдать честь. И это не красит ни вас самих, ни вашу службу. И я в свою очередь своему начальству непременно об этом доложу.
Услышав от меня такие слова, лейтенант аж зазаикался:
— Да я тебя, да ты у меня, да как ты смеешь …
Я стоял и спокойно смотрел на него. Потом, как и на вокзале, откинул половинку шинели, чтобы стала видна медаль на груди, я неторопливо убрал документы в левый нагрудный карман гимнастёрки.
В это время, сержанты патруля сорвали с плеча винтовки и нацелили их на меня.
— И что, часто вы вот так, боевых командиров на мушку берёте? — спросил я, готовя на всякий случай три магемы подчинения.
А лейтенант вдруг успокоился и хладнокровно так говорит:
— И на мушку берём и к стенке бывает ставим.
А потом потребовал:
— Сдать оружие!
— С какой это стати? Нет у вас такого права.
— Патруль, на поражение, целься!
Я признаться до конца не верил, что лейтенант отдаст приказ стрелять, но он этот приказ озвучил:
— Огонь!
Патруль не смог выполнить приказ, поскольку я его обездвижил. В свою очередь, я скомандовал:
— Отставить, патруль.
Патрульные выполнили мою команду и вернули винтовки в исходное положение, на ремень и за плечо.
— Затем повернулся к лейтенанту, стоявшему рядом под моей магемой подчинения, и попросил его:
— Представьтесь, пожалуйста, как полагается по уставу.
— Лейтенант государственной безопасности, Шестак, — с каменным лицом, без каких-либо эмоций, произнёс он.
— Ну, вот видите, — сказал я, снимая с него магему подчинения, — и совсем это нетрудно, действовать строго в соответствии с уставом. И свою честь имеете, и честь службы бережёте. И люди вас уважать будут. Не забудьте доложить о происшествии своему начальству и слова мои в точности передайте. А я тоже доложу кому следует, как в сланом городе Минске госбезопасность службу несёт.
Пока лейтенант приходил в себя, я отправил ему ментальный посыл продолжать патрулирование. Кроме этого я внушил ему убеждение, что документы у всех у нас в полном порядке и подозрений они не вызывают.
А лейтенант Шестак, продолжая патрулирование рынка, безуспешно пытался вспомнить фамилию этого задиристого пехотного лейтенанта с медалью "За отвагу" на груди. И ещё ему было стыдно, что он так лопухнулся и не представился перед проверкой документов. Останавливая для проверки документов гражданских лиц, он и не думал козырять этим штафиркам. Скоро это вошло у него в привычку, и он перестал отдавать честь, проверяя документы рядовых красноармейцев и даже командиров из младшего комсостава. И вот нарвался. А доложить об этом случае начальству ему всё равно придётся. Он откуда-то знал, что не сможет умолчать об этом происшествии.
* * *
— Придётся мне ненадолго вас покинуть, — сказал я женщинам, когда мы приехали домой и отнесли закупленные продукты на кухню. — Я должен доложиться в ОБВШ о прибытии и получить отметку в командировочном удостоверении. Иначе меня каждый патруль за это шпынять будет. Могут и насильно в школу привести. Мне ссориться с руководством школы совсем не с руки.
Женщины восприняли это благосклонно и сказали, что они сами военнообязанные, и что такое воинская дисциплина знают не понаслышке.
Такси я пока не отпускал, поэтому вскоре оказался у ворот родной военной школы. На КПП мои документы тщательно проверили и пропустили, и вскоре я стоял навытяжку перед капитаном Лапиным.
Встреча поначалу была бурной. Хорошо, что пока ехал в такси, мне в голову пришла хорошая, с моей точки зрения, идея сделать, с помощью магии, разумеется, одну бумажку — выписку из приказа командира полка о приостановке моей стажировки (вплоть до особого распоряжения) и зачисления в состав полка на должность комода. Звание отделённого было присвоено мне ещё ранее. Датировал этот документ последним днём прошлого года. Скопировать нужные печати и подписи труда не составило.
Прооравшись и немного успокоившись, Лапин спросил:
— Что так трудно было письмо нам написать, предупредить?
— Письмо я написал, товарищ капитан, и отдал его взводному. А его убили в тот же день и больше я его не видел. Вскоре я написал ещё одно письмо и при первой возможности отдал его политруку роты. Отдал утром, а вечером узнал, что его ранили и отвезли в санбат. Я написал третье письмо и решил отдать его в штаб батальона или полка. Случай долго не подворачивался. Мне удалось это сделать только через неделю. Это было две недели тому назад. Может быть оно до вас пока ещё не дошло. Судьба этого письма мне также неизвестна, как и двух предыдущих.
Выслушав мои объяснения, Лапин сказал:
— Иди и всё, что ты мне сейчас рассказал, напиши на бумаге. А теперь давай поговорим, как ты школу собираешься оканчивать?
— Как раньше наметили, только с небольшими изменениями, — ответил я. — Предлагаю составить расписание сдачи всех оставшихся теоретических экзаменов и зачётов, а также сдачу нормативов. Экзамены планировать каждый день и по возможности по два экзамена в один день. Я готов сдавать экзамены круглосуточно, поэтому расписание нужно не мне, а вашим преподавателям. Я рассчитываю закончить всё за две недели, то есть, не позже 13-14 февраля. А 15 февраля я должен появиться в части.
— Выходит, что твоё участие в боевых действиях мы должны зачесть в качестве стажировок, которые проходят наши курсанты после окончания 2-го и 3-го курсов?
— Я надеюсь на это. За два месяца войны мне довелось покомандовать и отделением, и взводом, и ротой.
— Ну, что же. На том и остановимся. Иди пиши отчёт о своей стажировке. Надеюсь, одного часа на это хватит, а потом нас ждёт начальник школы, генерал-майор Алёшин.
И увидев мои вскинутые в удивлении брови, добавил:
— С сегодняшнего дня вводятся изменения воинских званий. Приказ пришёл ещё вчера. Вот ознакомься, это ты тоже должен знать.
С этими словами он протянул мне несколько листов бумаги, которые я внимательно изучил.
В рядовом составе вводилось звание ефрейтора. В младшем комсоставе вводились звания младшего сержанта, сержанта и старшего сержанта при сохранении звания старшины. В среднем комсоставе добавили звание младшего лейтенанта.
— Интересно, мне сохранят звание лейтенанта или понизят до младшего? — подумал я и вернулся к изучению документа.
В старшем комсоставе ввели звание подполковника, а все звания высшего комсостава отменяются и вместо них вводятся звания генерал-майора, генерал-лейтенанта, генерал-полковника и генерал-армии при сохранении звания маршала.
Через час меня принял Алёшин. Разговор был коротким. Он меня даже похвалил и поздравил за медаль и за звание. Выразил уверенность, что я и дальше не посрамлю чести, ну и т.д., и т.п.
Воспользовавшись благоприятным моментом пожаловался, что меня достают патрули и попросил вернуть мне паспорт, чтобы я смог прописаться в своём доме и носить гражданскую одежду.
К моему удивлению, Алёшин решил эту проблему в один момент. Позвонил куда-то и сказал, что сейчас принесут. Пока мы ждали, Алёшин расспрашивал о ходе боевых действий, в которых я участвовал. Причём не в глобальном масштабе, ибо что я ему мог такого рассказать, а взгляд и мнение низового командира уровня взвода и роты. Самые обычные вопросы, волнующие рядовых бойцов: питание, обмундирование, вооружение, жильё и крыша над головой, дисциплина, выполнение приказов, наказания и поощрения.
Минут через пять принесли паспорт и меня отпустили, сказав, чтобы я появился в школе 1 февраля и был готов к испытаниям.
* * *
Две недели пролетели незаметно. Каждый день с утра и до обеда я сдавал по два, а иногда и три экзамена по теоретическим дисциплинам, а после обеда сдавал нормативы, доказывая, что имею устойчивые практические навыки. Обычно к 3-м или 4-м часам пополудни я освобождался и шёл домой. Дома тоже хватало забот.
Во-первых, занялся поисками своей бывшей жены и тёщи. Их дом в деревне стоял пустой и заколоченный. Мой бывший тесть тоже об этом ничего не знал. Но, когда он услышал от меня, что их бывший дом пустует, то глазки у него загорелись. Явно задумал подобрать брошенное. Бог ему судья, я в это дело вмешиваться не стал.
Во-вторых, мне удалось добиться (пришлось подключать наркома Вязова через Харитонова) полной реабилитации Водолажского Марека Исайевича, хирурга, начальника госпиталя и полковника медицинской службы. А потом, получив на руки соответствующие бумаги, восстановить на работе его вдову, Александру Фёдоровну, заведующую хирургическим отделением, майора медицинской службы, а также вернуть в мединститут его дочь, Станиславу Марековну, студентку 5-го курса лечебного факультета. Детали этого доброго дела я оставлю за бортом нашего повествования. Скажу лишь, что магией и добрым словом можно от людей добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.
Кстати, Иванку и Беату я нашёл значительно позже, осенью в Ленинграде. В театральные училища они конкурс не прошли, но совершенно неожиданно у обеих прорезался оперный голос. У Иванки сопрано, у Беаты меццо-сопрано. Обе поступили в Ленинградскую консерваторию и учатся там. Живут в общежитии и не бедствуют. Уезжая на стажировку, я оставил им достаточно денег.
Слетал к ним своим сознанием, проверил, не нужна ли помощь какая. Приготовил для обеих подарок — по набору ювелирных украшений. Серьги, кольца, браслеты, кулоны, ожерелья, дорогие швейцарские часики. Пригодится им, чтобы блистать на сцене. И каждой подарил по сберкнижке, на которые положил по 5 тысяч червонцев. Надеюсь им хватит ума правильно распорядиться этими деньгами.
Но самое главное, я установил обеим учебную базу "Самооборона". При изучении этой базы человек не ограничивался виртуальным её усвоением, он получал ментальный посыл, которому не мог противиться, к практической отработке полученных знаний. Так что я был уверен, что девушки активно этим занимались, как минимум по утрам во время утренней физзарядки они должны были выполнять специально разработанный комплекс упражнений, рассчитанный на неделю занятий (каждый день по полчаса). Каждое упражнение отрабатывало то или иное движение, будь то движение всем телом или только какой-то его частью, причём регулировалась скорость движения, сила, с выплеском энергии или без оного. В общем, здесь имелось масса нюансов, которые не передать словами. Это нужно видеть и затем повторять, добиваясь автоматизма, до уровня безусловного рефлекса.
Я внушил девушкам, что этот комплекс упражнений зародился в Китае. А их научил этому один китаец, который приезжал в Ленинград на учёбу. Главное, чтобы они сами искренне верили в это, тогда им поверят и другие, если кто заинтересуется.
А в Китае действительно имеется много школ, проповедующих различные стили физических упражнений, предназначенных для людей самого разного возраста.
Эту учебную базу я вместе с Яном разработал специально для женщин. Они часто становятся объектами для нападения со стороны мужчин. Мы взяли уже готовые приёмы отовсюду, откуда только могли. Брали даже у уголовников их грязные приёмы уличной драки, из учебной базы Содружества, разработанной для разведчиков и диверсантов, из систем рукопашного боя, разработанных для войск специальных операций. В результате у нас получилась 6-ти ранговая учебная база. Первый ранг на уровне, как женщине отбиться от пристающего к ней пьяного мужчины без причинения ему каких-либо повреждений. Второй ранг, на уровне отбиться от нескольких (двух, трёх) пьяных мужчин, решивших, что перед ними лёгкая жертва. Здесь возможно нанесение ударов, приводящих к повреждениям средней тяжести. Третий ранг, это самооборона в условиях малого пространства, типа кабины лифта. Цель — вырубить напавших без особо тяжких повреждений. Например, вполне достаточно сломать противнику палец руки или нос, или челюсть или сильно укусить его за то, что подвернётся.
Четвёртый ранг этой базы, это не просто расширение количества приёмов и навыков, доведённых до автоматизма, позволяющих решать самые разнообразные задачи, но, в первую очередь здесь отрабатывается умение и навык хладнокровно определять возникший для женщины уровень опасности и адекватно отреагировать, не превышая необходимый уровень обороны. Если для спасения своей жизни и здоровья необходимо соперника (или соперников) убить, то сделать это быстро и эффективно. Если достаточно нанести напавшему травму, ликвидируя исходящую от него угрозу, то необходимо это сделать, выбрав из своего арсенала соответствующий приём.
Здесь же в 4-м ранге в полном объёме изучается акупунктура, знание которой может применяться как боевое оружие, так и в целях исцеления.
Пятый ранг включал в себя оборону с использованием любых подручных средств — от ножа и верёвки до поварёшки. Противник при этом может быть вооружён как холодным оружием, так и огнестрелом. В этом же ранге изучалось качание маятника.
Шестой ранг включал в себя изучение и применение всех видов холодного и стрелкового оружия. Если ты врач или медсестра, сопровождающая перевозку раненых бойцов и на тебя на дороге нападает группа военнослужащих противника, то это самая что ни на есть причина взяться за оружие и уничтожить эту группу, пока они не сделали это с тобой и твоими подопечными. Потому что война сейчас пошла не похожая на прежние, в которых ещё встречались акты милосердия навроде соблюдения правил ведения войны, и, хотя бы не расстреливали раненых.
* * *
Работали мы с Яном над этой базой довольно долго, месяца четыре. Сначала мы довольно быстро подготовили первые два ранга. А вот следующие ранги давались не столь просто. Хорошо, что мы оба, и Ян, и я могли при необходимости перемещаться в пространстве своим сознанием. Это позволяло нам быстро находить реципиентов, владеющих нужной нам информацией. Собирали мы её по всему миру.
Первые 4 ранга этой учебной базы мы с Яном успели подготовить к моменту моего завершения обучения в ОБВШ. Именно её я успел поставить своим женщинам, Стасе и её маме.
И, таки да, Стася согласилась выйти за меня замуж, и мы стали жить вместе как муж и жена, не дожидаясь регистрации в ЗАГСе. Но и тянуть с этим мы тоже не стали и расписались буквально перед моим отъездом.
Тоже самое было и при моей первой женитьбе. Тогда я тоже был вынужден уехать, едва успев зарегистрировать свой брак с Иванкой.
Но мы ухватили со Стасей хотя бы две недели счастья, а о дальнейшем не думали. Время было такое тревожное и нестабильное. Не знали ответа на вопрос: "Что день грядущий нам готовит"? Жили одним днём, что называется.
Уже через неделю нашей со Стасей совместной жизни у неё проснулся магический источник. Слабенький, конечно, но лиха беда начало, ведь маг набирает силу в течение всей своей жизни.
Интересно всё же, это снова случайность, как было с Настей Мельниковой или же я действительно могу таким образом пробудить магию в любой девушке? Риторический вопрос, но и проверить как-нибудь при случае тоже нужно. И я даже знаю 6 девушек, которые согласятся на этот эксперимент (я альфиек моих имею в виду, а 6 потому, что одна из них уже является инициированной магиней). Нужно будет подумать об этом позже.
