Граф Ягужинский имел какое-то отношение к заговорщикам, но в подробности жену не посвящал. Анна догадывалась, что грядут какие-то важные события, но доказательств у нее не было. Пока в один далеко не прекрасный день их дом в Петербурге не посетил... Артур Иваныч Смит! Правда, представился он остзейским немцем Карлом Шульцем. И привел с собой две "персоны", от чего у Анны глаза на лоб полезли. А именно — ее братца Феденьку и неизвестного молодого парня, оказавшегося Пашкой Серебряковым. Правда, сейчас у них были документы на другие имена и фамилии. Артур Иваныч попросил приютить пока двух молодых людей, но так, чтобы они находились в полной безопасности, и их никто не нашел. С этим проблем не возникло. Охотничий домик в лесу под Петербургом, принадлежащий Ягужинским, вполне подходил для этой цели. Понимая, что появление этой сладкой парочки неспроста, Анна потребовала объяснений от мужа. Чтобы она, в случае чего, могла помочь советом. Поскольку хорошо знает, что из себя представляет ее непутевый братец. Графу пришлось приоткрыл тайну. Скоро должен произойти ряд событий, в результате которых Федю можно будет официально утвердить в качестве наследника давыдовских заводов. И он будет делать то, что ему велят. А второй молодой человек — талантливый инженер, занимающийся конструкторской деятельностью. И тоже будет делать то, что ему велят. Такой ответ Анну вполне устроил. Поскольку она понимала, что всей правды ей все равно не скажут.
И тут появляюсь я, прибыв из Одессы. Для Ягужинских это стало неожиданностью, так быстро меня не ожидали. И хорошо, что не сразу пошел домой, а сначала пристроил в безопасном месте Елену и "самураев". Как оказалось, Ягужинские об их прибытии вместе со мной так и не узнали. Убирать меня не спешили, поскольку предстояли гораздо более важные дела. Да и была надежда, что удастся отодвинуть меня от наследства "законными" методами, обвинив в несуществующих грехах. В успехе переворота англичане и граф Ягужинский не сомневались.
Но накануне переворота произошло ЧП. Граф Ягужинский, свято уверовавший в свою безопасность и незыблемое положение, стал жертвой обычной уголовной шпаны, оказавшись в неподходящий момент в неподходящем месте. Если бы он вел себя корректно и не задирал своих оппонентов, то все бы обошлось. Мелкой шпане серьезные проблемы не нужны. В конце концов, на Лиговке графа знали. Но его сиятельство стал хамить и даже огрел тростью своего визави, сочтя разговор в таком тоне умалением своей чести. Кончилось тем, что графу дали по голове, сняли шубу и шапку, вывернули карманы и бросили в бессознательном состоянии на мостовой. А морозец был знатный. Граф пролежал в таком виде довольно долго, пока на него не наткнулись городовые. Хоть он и был еще жив, но сильное переохлаждение сделало свое дело, и вскоре после доставки в больницу Ягужинский скончался.
Не сказать, что случившееся сильно расстроило Анну. Карточные долги мужа ей уже порядком надоели, и погоревав для виду, она стала обустраивать свою жизнь так, как хотела, получив статус вдовы, но оставшись графиней Ягужинской. Государственный переворот ее не удивил. Но вот дальше начались сложности. Мистер Смит, который Карл Шульц, навестил ее сразу же после смерти мужа. Высказав положенные слова соболезнования, предложил продолжить его благородное дело, пообещав за это безутешной вдове серьезную материальную поддержку. Разумеется, против такой постановки вопроса Анна не возражала. Но пока никаких конкретных поручений не было. А когда взошедшая на престол царевна Елизавета начала охоту на заговорщиков, Артур Иваныч исчез, а Анна сидела тише воды и ниже травы. Но вал арестов заговорщиков обошел ее стороной. То ли Ягужинский нигде не засветился, то ли махнули рукой на того, кто скончался еще до начала переворота. Во всяком случае, я о нем, как о заговорщике, ничего не знал.
Дальше наступил период затишья. Ваня успешно играл роль Юрия Давыдова и никуда не лез, я успешно играл роль российской императрицы Елизаветы Второй и разгребал европейское дерьмо, а Анна Ягужинская сидела тихо, как мышь под метлой, и выжидала. Планы по получению наследства братцем Федей с треском провалились. Братец Юрий получил графский титул и чин тайного советника, несколько орденов, да еще, вроде бы, и стал близок к императрице. А папенька прочно застолбил казенные заказы от Военного и Морского ведомства, получив статус поставщика Двора Ее Императорского Величества, и пользовался безграничным доверием императрицы. Воевать против таких людей — себе дороже. Об этом Анне не раз говорил Гофман, советуя прекратить любые действия против промышленников Давыдовых. А еще лучше — помириться с отцом и братом. Но на такое Анна пойти уже не могла. Гордость не позволяла.
Все это время Федя и Пашка жили в охотничьем домике и боялись оттуда нос высунуть, поскольку события пошли совсем не по тому сценарию, о котором им говорили. Впрочем, жили они там спокойно и сытно. Ждали, когда все успокоится, и можно будет тихо исчезнуть. Оба реально смотрели на вещи, и понимали, что они — отработанный материал. Захват промышленной империи Давыдовых не получился, поэтому они стали не нужны. Сколько бы так продолжалось, неизвестно. Но неожиданно Гофман получил важную информацию. У него были свои контакты в Корпусе жандармов. Вот там он и узнал, что Федю и Пашу ищут. Причем не со вчерашнего дня, а с их момента появления в Петербурге еще до переворота. А это значит, что все предыдущие планы по получению наследства были изначально обречены на провал, поскольку государственные преступники ничего не наследуют. Феде ничего не светило, даже если бы удалось убрать старшего и младшего Давыдовых. Это исчерпало запас терпения Анны, и она распорядилась ликвидировать Федю и Пашку, в чем с ней был полностью солидарен Гофман. Держать на своей территории двух государственных преступников, которых ищут жандармы, лучше не стоит. Неприятности могут быть колоссальные. Особенно в духе последних событий.
В охотничий домик вместе с очередной доставкой продовольствия отправились и четверо душегубов, которых подрядили для такого простого с виду дела. Из тех, "кого не жалко". Гофман собирался их ликвидировать после выполнения задания, чтобы окончательно замести следы. Но казавшееся таким простым дело провалилось. Очевидно, Федя с Пашкой во время пребывания в Англии не только джин пили и девок мяли, но и прошли какую-то боевую подготовку. Поняв, что гости явились по их грешные души, положили из револьверов всех незадачливых "убивцев" и исчезли. И где сейчас находятся, неизвестно. Если бы Анна обладала лучшей выдержкой и довольствовалась синицей в руках, то на этом бы все и закончилось. В конце концов, она добилась всего, чего хотела. Получила доступ в "высшее общество" благодаря своему титулу графини и обретенным связям. Стала обладательницей весьма приличного состояния, о котором раньше и мечтать не могла. Избавилась от опостылевшего мужа-картежника, регулярно проигрывавшего большие суммы в карты и игравшего в очень опасные игры с англичанами. Можно было спокойно жить в свое удовольствие и заниматься воспитанием детей, коих у Анны было уже трое. Любая нормальная женщина довольствовалась бы тем, что имеет, и не стала рисковать в такой ситуации. Но только не Анна. Богатство Давыдовых не давало ей покоя. И Анна совершила роковую ошибку. Самую большую ошибку в своей жизни. Поняв, что братец Федя ей более не конкурент и не помощник, и если что-то случится с отцом и старшим сыном Давыдовых, то заводы будут взяты в казенное управление, Анна начала действовать.
Была интересная юридическая норма в здешнем законодательстве, когда не оставалось того, кто мог бы с должным усердием продолжить дело, полезное для государства. Теоретически на наследство могли претендовать вдова и дети наследодателя. Но это касалось только того имущества, которое никоим образом не интересовало казну. Здесь же новая императрица Елизавета Вторая ясно дала понять, что из своих загребущих ручонок то, что вооружает русскую армию и флот, она не выпустит. Поскольку наследники могут все распродать и развалить, а это нанесет большой урон интересам государства. Поэтому заводы перейдут в казну, а всем наследникам будет назначена вечная рента. В том числе и Анне. А это очень серьезные деньги. Вот Анна и захотела одним махом решить накопившиеся проблемы. Избавиться наконец-то от папеньки с братцем Юрием, и еще больше увеличить свое состояние. Причем от казны. О чем и сказала Гофману. Но Гофман отнесся к этому скептически и стал всячески отговаривать свою хозяйку. Уж очень велик риск. Новая "опричнина" будет землю рыть. И очень может быть, что раскопает это дело. И тогда все кончится плохо. Он еще сможет исчезнуть. А вот графиня Ягужинская с детьми — нет. Но даже если и удастся сбежать, все имущество Ягужинских будет конфисковано, а сама графиня объявлена в розыск. Не стоит игра свеч. Однако, жадность пересилила. И Гофман начал готовить ликвидацию промышленников Давыдовых с одновременным созданием ложного следа, ведущего к любителям шустрить на железной дороге. То есть к тем, "кого не жалко".
Закончив рассказ, сестра вздохнула.
— Вот такие дела здесь творились, Юра. Святая семейка. Остальное ты знаешь.
— Понятно... Но где же сейчас Гофман?
— Скорее всего, сбежал. Не просто так он выставил наблюдателя на Мойке. Предполагал, что покушение провалится. И не ошибся. Поэтому использовал фору во времени, чтобы исчезнуть.
— Но почему же он действовал столь непрофессионально в Одессе?
— Думаю, что Гофман не хотел тебя убивать. Ведь он сразу посоветовал графу Ягужинскому отказаться от любых действий, направленных тебе во вред. Поскольку сразу определил в Юрии Давыдове очень опасного противника. Но граф считал себя умнее всех и не послушал специалиста. Видя, что его слова не воспринимают всерьез, Гофман стал заниматься тихим саботажем, посылая "на дело" заведомо непригодных для этого людей. Он был у в е р е н, что ты вовремя обнаружишь опасность и обезвредишь этих горе-убивцев. Но это мое личное мнение, основанное на анализе имеющихся фактов. Точный ответ может дать только Гофман.
— Но почему же он согласился на авантюру с последним покушением?
— У него не было выхода. Ягужинский имел какой-то серьезный компромат на Гофмана и держал его на коротком поводке. Скорее всего, после смерти графа Гофман думал, что компромат у меня. Либо не у меня, но в случае, если со мной что-то случится, доверенные лица дадут ему ход. Вот и не стал рисковать. Когда выстрела не произошло и посланный им убийца не вернулся, Гофман мог сделать вывод, что его человека взяли. Поэтому нужно исчезнуть, как можно скорее. Здесь уже не до компромата.
— А что же он снова не подрядил на это дело того, "кого не жалко"? И отправил человека, который его знает?
— Нехватка времени. Анна торопила. Да и этого душегуба Гофман хорошо знал. Раньше у него осечек не случалось.
— Понятно... Да уж, сестренка... Не ожидал такой истории...
— Для меня это тоже неожиданно. Но теперь все?
— Пока еще нет. Не знаю, кто такой Сперанский. И где сейчас ошиваются братец Феденька с Пашкой. А также, кто шустрил в Петербурге. Ведь якобы крестьянин, приезжавший в Никольское, и тот, кто пытался завербовать тебя во время работы в конструкторском бюро, один и тот же человек. Думаю, Феде заранее подсунули английского агента. Уж очень наш папенька островитянам поперек горла встал. Они его давно разрабатывать начали. Задолго до моего "прибытия".
— Скорее всего. Но что теперь будем делать?
— Будем жить, сестренка! Тебя твое нынешнее положение не смущает?
— Нет, мы же договорились. Анну все равно надо было убирать. В такой ситуации стирать память бесполезно. Чуть ли на за всю сознательную жизнь. Я вполне справлюсь с ролью графини Ягужинской. Тем более, сейчас я вдова, никто мне не указ. И не забывай, что ко мне в любой момент может пожаловать мистер Смит. Более лучший канал для работы с английской разведкой найти трудно. Ну и попутно буду наукой заниматься. Ведь может вдовая графиня иметь свои причуды?
— А дети? Ведь у тебя два сына и дочь.
— Воспитаю, как своих. У Анны, несмотря на ее скверный характер, с детьми были хорошие отношения.
— Ну, дай-то бог... А теперь, сестренка, собирайся, и поехали. Нанесем визит папеньке с маменькой. Порадуем их, что братец с сестрицей наконец-то помирились. Все равно, теперь тебе придется часто бывать в родительском доме. А потом в Петергоф. Не забыла, что у твоего любимого брата помолвка?
В Петергофе — летнем дворце российских императоров, отмечали помолвку императрицы Елизаветы Второй и графа Давыдова. Многочисленные приглашенные гости поздравляли виновников торжества и желали им счастья. Выбрав нужный момент, при стечении большого количества свидетелей, я представил Анну.
— Государыня, разрешите представить мою старшую сестру Анну. Графиню Ягужинскую.
Анна церемонно приветствовала императрицу, а императрица кивнула с улыбкой.
— Рада Вас видеть, Анна. Ваш брат много рассказывал о Вас. Пройдемте в беседку, поговорим. А то, здесь очень шумно...
Когда мы остались втроем, Женька хитро улыбнулась. Ведя обычный светский треп, она обратилась по ментальной связи.
— Серж, так это и есть тот самый сегодняшний Ломоносов, о котором ты мне рассказывал?
— Ну, если и не Ломоносов, то уж Тесла — точно! Поверь.
— Да уж, вид у него сейчас явно, не как у академика... Ваня, тебя женское тело не смущает? А то, знаю я этого ухаря. Ему без разницы, в кого вселяться. Лишь бы задание выполнить.
— Государыня, поверьте, все в порядке! "Не путай себя, разведчика, с телом". Я полностью с этим согласен.
— О-о-о, Серж, нашего полку прибыло! Ты подготовил достойное пополнение! Молодец!
— Стараюсь, Ваше Величество! Ты лучше скажи, когда этих любителей трески и лягушек к миру принуждать будем? Может мы с Ваней слетаем в Лондон и шороху там наведем? Сейчас-то мне это гораздо проще сделать.
— Не торопись, Серж. Скоро сами прибегут. Была сегодня интересная информация от Горчакова. Ну а мы подумаем, и если нас все устроит, то все-таки согласимся. Нам ведь нужен мир?
— Конечно! Нам нужен мир. Желательно весь!
Усть-Луга, 21 сентября 2025 г.
