— Молодость. Не переживай, Дан-кун, никто не узнает. Девочка и так на грани. Кто удивиться смерти той, что жить не хочет, — не замечая резкости Дана, добродушно улыбнулся Кайоши. Сделал глоток чая.
— Я буду знать. "Мы оружие, но мы не бездушны, есть вещи, которые мы вынуждены совершать, но есть и то, что делать не следует. Если хочешь остаться человеком, то нужно им быть", — процитировал слова Первого Хокаге Дан.
— "Ниндзя должен быть готов пожертвовать своей честью ради деревни, семьи и любимых. Их ненависть приносит боль, но стоит помнить, что мертвые не ненавидят. Пока любимые живут и ненавидят, это радость", — ответил цитатой еще одного великого Сенджу старик.
— Я не позволю девочке умереть, — поставил точку в споре Дан. На что ирьенин с сожалением покачал головой.
— Она безнадежна. Ты её не видел, может знакомство развеет твои сомнения, Дан-кун? Поверь старику, вот уже пять десятков лет лечащего травмы физические и ментальные, эту девочку лучше освободить от ноши жизни. Так будет лучше всем.
Однако Кайоши не удалось переубедить Като Дана. Все что оставалось старику — надеяться на силу воли Аки и его разумность.
— Могу я навестить ученика? — под конец беседы спросил Дан.
— Не стоит. Он сейчас в стерильном помещении. Сторонняя чакра может повредить его восстановлению. Подождите минимум неделю. Пока вся стихийная чакра не выйдет из Системы Циркуляции, мальчик будет находиться в лечебной коме. По итогам этого этапа восстановления я обозначу точные сроки.
Като Дан уже покинул кабинет, оставив Кайоши наедине со своими мыслями.
— Принципиальность. Честность. Доброта, — это хорошие качества для человека, Дан-кун, но не для шиноби. Как было бы хорошо, стань учителем Аки Орочимару-кун. Мда, — пожевал губы старый ирьенин.
Посетовал на старость — раньше бы он сделал все по-своему — девочка бы ушла во сне. Но не теперь, нынче время молодых. Кто знает, может нынешнее поколение лучше приспособлено к нынешнем реалиям, и все его советы — бредни спятившего старика?
* * *
Далеко на западе, за болотами Стран Рек и Дождя, простирается бесконечное море песка. Ураганные ветры поднимают неслыханного размера песчаные волны и гонят их за горизонт, чтобы обрушить на глиняные стены жилищ смертных.
Пустыня неоднородна. Здесь есть реки, моря и водовороты. Ветряные потоки создают своеобразные течения, которые местным жителям удалось покроить при помощи особых кораблей из глины.
Суровые те места. Ядовитые животные всех размеров и форм постоянно желают теплой крови человека, палящее солнце нагревает песок до температуры при которой ни одно живое существо не может существовать, ночи же обманчиво прохладные после заката, уже к полуночи покрывают трещащий от резкого перепада температур песок слоем инея.
Люди, живущие в этих местах низкорослы и на вид слабы, но это обманчивое впечатление. Поколения за поколением, песчаный народ терпел тягости и лишения. Слабые гибли, но сильные продолжали людской род. Сама природа озаботилась тем, чтобы женщина песков долгое время могла рожать, а мужчина не столь сильно привязывался к одной жене, чтобы забывать об остальных. Так получилось, что через многие годы, пройдя испытания жарой и песком, женщина получила красоту и здоровье вплоть до преклонного возраста, а мужчина стал любить многих женщин, и ныне способен добиться ответной любви от многих жен.
Долгие годы песчаный народ страдал от Демона Песков, что закрыл людям пустыни пути к плодородным землям, но славный герой одолел тварь, положив конец изоляции Людей Ветра и Песка.
Дед Первого Кадзекаге то был.
Но не получили желаемого даже со смертью Демона песчаные люди. Не смогли они пробиться к центру континента, проиграли красноглазым дьяволом на востоке и взрывающим скалы горцам на севере.
Так и теснится пустынный народ на небольших оазисах среди пустыни. Но есть еще надежда на счастливую жизнь. Две точки зрения родилось из страха перед голодом, самым главным врагом детей ветра и песка.
Путь на Запад через неспокойный океан.
Путь на Восток через кровь врагов.
У каждого пути свои приверженцы, каждый путь хорош по-своему. Но по какому из двух пойдет народ песков?
Решаться этот вопрос будет в городе шиноби Ветра и Песка, что стоит на месте высохшего озера — в Суне.
Ох, Суна.
Ты прекрасна.
Построенная в природной крепости, ты вобрала в себя всю красоту пустынной культуры с её изящным минимализмом и своеобразной архитектурой. Небольшие парки, за коими ухаживают денно и ночно ответственные жительницы славной Суны радуют глаз усталых путников песков. А какие тут живут женщины! Рожденные в сложных условиях они ценят домашний уют и добры нравом, но, признаться честно, не этими своими качествами они покоряют холодные сердца молодых воинов. Каждая прелестница от мала до велика обладает удивительным шармом и очаровательна своей чистой невинной красотой. В Суне вы не встретите большегрудых роковых женщин, не увидите вы и длинноногих страстных особ — не этим славятся женщины запада. Хрупкие, очаровательные, девушки, рожденные в Суне, способны растопить лед сердца любого смотрящего на их изящные стати.
Жаль, но мир беспощаден к Людям Ветра. Голод, мор, потери в последней войне и жесткая политика консерватизма Кадзекаге разрушает жемчужину запада.
Однако есть люди еще борющиеся с неизбежным. Их немного, но они сильны своей сплоченностью. Корпус Кукольников все еще борется за будущее Суны и Страны Ветра.
Их пытались уничтожить вот уже три поколения правителей Суны, но Кукольники лишь презрительно смотрели на жалкие попытки Каге подмять власть над корпусом. Почему же у могущественных Кадзекаге не вышло? Ответ прост — в корпус принимают любого. Фактически корпус кукольников это утопия, кою видел Хоширама в своих мечтах. Организация, где клановые, бесклановые и потомственные шиноби живут и работают вместе.
Одно то, что даже нынешний Кадзекаге — тиран, обладающий всей полнотой власти над Суной, не способен подавить Корпус, значит многое.
У корпуса множество баз по всей Суне. В одних кукольники постигают путь медицины, в ином тактику и стратегию использования кукол в бою, в третьем тренируют тайдзюцу и ниндзюцу, но самым важным, несомненно, местом Корпуса являться база, где лучшие шиноби-инженеры создают кукол.
Размер этой базы поражает. Три особняка, соединённых между собой переходами-стенами, а под ними, на глубине в несколько десятков метров простирается центр всей жизни Корпуса — подземелье, где творят основу силы корпуса — кукол.
Спускаясь все ниже и ниже, достигнув каменного дна иссохшего озера, вы попадете в место, где в данный момент творится история.
Это небольшое помещение защищено всеми возможными способами от взглядов любопытствующих. Возможно, даже сам Рикудо-санин не смог бы подсмотреть за работой хозяина этого места, что говорить об остальных?
В данный момент, помимо хозяина секретной лаборатории, в помещении находился еще один... разумный, если можно так конечно сказать о высоком, почти два с четвертью метров в высоту, индивидуума, чье тело полностью закрыто бинтами, а на лицо скрывает массивная золотая шлем-маска, изображающая шакала.
Разумный с интересом наблюдал за работой тринадцатилетнего красноволосого мальчика хрупкого телосложения, который в данный момент что-то делал с механической куклой некой девочки.
— *вдох-выдох* Получилось? — хриплый неожиданно юношеский голос прозвучал в тишине, породил своеобразное эхо, отразившись от стен рукотворной пещеры.
Красноволосый парень не ответил. Он сосредоточенно смотрел на свое творение — обычная кукла без оружия и печатей. В этот раз девочка.
— Отчего зависит успех, — тихий голос красноволосого парня стал для здоровяка неожиданностью.
Плечи бугая поникли:
— Провал, да? — тяжко вздохнул бинтованный.
Вдруг тело куклы вздрогнуло. Что-то заскрипело, в стороны от куклы ударила волна синей чакры.
Красноволосый поспешно отошел от своего создания. Хоть на его лице и было невозмутимое выражение, но в данный момент он нервничал, даже сильнее разумного рядом с ним.
Глаза куклы медленно открылись.
— Я её не контролирую. Она живая... это успех... — произнес на красноволосый, а уже затем на тон ниже со вздохом добавил:
— И я совершенно не понимаю почему.
Здоровяк подал плечами, подошел к кукле. Заглянул в её неожиданно живые фиолетовые глаза:
— С днем рождение, дитя. Скажи, как тебя зовут?
Кукла пару раз моргнула, приподнялась на локтях.
— Цин... Цин из клана Цин — тихий девичий голос разрезал тишину.
2.3. Иши
— —
Классификация энергий:
1 порядок — Физическая энергия Ян (изначальная Ян); Духовная энергия Инь (изначальная Инь); Изначальная Инь-Ян (Инь-Ян Рождения)
2 порядок — Чакра; Ян (чакра, полученная при превалировании в очаге во время горения более 90% Ян); Инь (чакра, полученная при превалировании в очаге во время горения более 90% Инь)
3 порядок — Стихия Ян (физической энергии и Ян(1)); Стихия Инь (духовной энергии и Инь(1));
4 порядок — Стихия Инь-Ян (Стихии Инь и Стихии Ян)
5 порядок — ??
Вне порядка (энергия, порядок которой повышается при увеличении её плотности) — Сенчакра (Природная энергия)
— —
Кумагаи Аки.
Проснуться вышло с трудом. Постоянно что-то мешало, отвлекало от всплытия сознания из глубин нежной тьмы сна. Пару раз мой мутный взор ловил какое-то движение, слух цеплялся за голоса, смутно знакомые, но неузнаваемые в данной ситуации. А затем я вновь погружался в объятия ничто.
Сколько раз просыпался сейчас сложно сказать. Может два, а может и двадцать. В какой-то момент, после очередной попытки разуму кто-то помог извне. Ощутив покалывание в руке, я непроизвольно потянулся к этой слабенькой боли.
В следующую секунду на тело сковал приступ онемения, а за ним наступило приятное расслабление.
Дыхание перехватило, на мгновение показалось, что я задыхаюсь, но в следующий миг все прошло. Я открыл глаза.
Теплый солнечный свет, как ни странно, не мучал глаза, наоборот, было приятно смотреть в конус желтого лучика, на танцующие веселый танец солнечного дня пылинки.
Приподнимаюсь на кровати. Скрип матраса кажется громом, разразившемся прямо подомной.
Оглядываюсь.
Недалеко от меня, на стуле, что стоит прямо возле кровати, сидит красивая рыжая женщина. Забавно. Сидит она с ровной спиной, будто перед начальником или учителем, но закрытые глаза и ровное дыхание намекают, что она спит.
Улыбаюсь.
— Мама... — дыхание перехватывает.
Такое чувство, что прошла целая вечность с нашей последней встречи.
Мама распахивает глаза, и еще толком не проснувшись, бросается ко мне, заключает в объятия.
Дивлюсь подобному бурному выражению чувств. Мозг еще толком не отошел от сна и работает с трудом.
Пытаюсь вспомнить события предшествующие сну.
Резко, не щадя, память показывает временно спрятанное тьмой сна.
— Я не справился, — эмоции, мгновение бушевавшие в сознание исчезают бесследно, остался лишь стыд и горечь.
Мама, как в далеком детстве, гладит меня по голове, успокаивающе шепчет:
— Нет, Аки, ты справился. Заказчик жив, ты смог его вывести из города и доставить в безопасное место. Этот мальчик, Эцу, очень сильно тебе за это благодарен и все порывался встретиться с тобой, — мягкий, успокаивающий голос мама окружил заботой и теплом.
Она отстраняется и смотрит мне в лицо. Отводит взгляд в сторону, чем-то озадаченная.
— Ты так вырос, сынок, — всхлипнула мама. Хотела сказать что-то еще, но передумала.
"Странно, я должен сейчас горевать по Цуцудзаки и Цин-Цин, корить себя за слабость и никчемность..." — вяло текла мысль, затем резко перекинулась на другую тему:
" А мама стала еще красивей. Что это, возможно ли у неё появился друг?" — и вновь мысль перескакивает:
"Так было и когда умер папа... я горевал совсем немного. Может я при всей свой эмоциональности бесчувственная сволочь? Биджу, не хватало еще жалеть себя! Соберись никчемный ты слабак!" — даю себе мысленную оплеуху. Сознание, вроде, проясняется.
Боли не было. Была лишь пустота, отрешенность и стыд.
"Дал обещание, возомнил себя крутым шиноби, но даже не смог спасти трех детей!" — сердце заполнилось злостью на самого себя.
Пока я поглощен своими мыслями мама, все говорит и говорит слова успокоения, но неожиданно тоне её голоса меняется.
— Сынок, ты ведь не забыл? — отвлекает меня от размышлений мать. На меня сейчас смотрит не Кумагаи Хотеру, любящая мать и красивая женщина чуть старше тридцати. Нет. Сейчас передо мной опытная куноичи, хватившая боли и отчаянья с головой.
— Что? — переспрашиваю.
— Кто мы, Аки? Ты не забыл, кто мы? Мы ниндзя, сынок, — она надавливает пальцем протеза мне на грудину, в район сердца.
— Ты испытал потерю. Рано или поздно это бы случилось, милый. И это будет не первая потеря на твоем пути, — суровое выражение исчезло с лица мамы, теперь там была лишь грусть:
— Знаешь, у меня ведь было много подруг. Мы любили гулять и обсуждать мальчиков между тренировками, делились своими мечтами и впечатлениями о происходящем вокруг нас. Мне казалось, что так будет всегда. Вся наша компания подруг подрастет, мы будет ходить друг другу в гости, хвастаться своими детьми, обсуждать мужей...
Голос мамы потускнел:
— Они все, одна за одно, ушли в чистый мир, — мама отвернулась и посмотрела на небо, сияющее синевой за пыльным стеклом окна.
— Я горевала, во мне бушевала ненависть к убийцам моих подруг. Я окунулась в кровавое безумие, не щадила никого, ни генинов, ни даже крестьян вражеских стран. Так было пока один крепкий джонин из Конохи, выпивший лишнего, не хлопнул меня по заднице, — на лице мамы появилась застенчивая улыбка.
— Как я была зла, просто сгорала от ярости. Попыталась побить того урода, но отхватила сама. Тот джонин побил твою мать. Как-то так получилось, что через пару часов мы уже пили вместе саке и делились своим горем. Вот так глупо я познакомилась с твоим отцом, Аки, — весело рассмеялась мама.
— Подожди, ты же говорила, что вы нашли друг друга по совместимости чакры?
Мама покраснела.
— Вы соврали, да?
— Понимаешь, сказать своему сыну, что наша женитьба следствие пьяной страсти... ты бы разуверился в высоких чувствах! — панически заерзала мама.
Глянула на меня. Вздохнула.
— Аки, нельзя быть готовым к потерям. Невозможно спасти всех. Рано или поздно уйдет дядя, я покину тебя и отправлюсь в чистый мир. Поверь мне, я мечтаю чтобы все твои знакомые, друзья и та, кого ты выберешь спутницей жизни, шли с тобой по пути ниндзя до конца... Но ты должен быть готов к потерям, сынок. Мы ниндзя, Шинигами всегда будет стоять у нас за плечом. Все что мы можем — сражаться за свою жизнь, жизни своей семьи и друзей, и за наш дом.
Мама перевела дух:
— Не пытайся забыть их, не пытайся похоронить боль, не сторонись новых связей, из-за боязни потерь. Просто живи, Аки. Живи, а не существуй.
