— Это не значит, что она тебя не любит. Это просто значит, что она взрослая, и многие люди предъявляют к ней свои требования. Терраформирование — очень важная работа. Она требует большой ответственности.
— Именно это постоянно твердят мои родители.
— Это правда. Так было всегда. Люди, которые создавали Скейперы, понимали это, даже если они не совсем правильно использовали технологию. То же самое и с... как они их называют? Этими штуками в воздухе, кружащимися вокруг?
— Облака перемен, — сказала Юкими.
Он кивнул. — Иногда я вижу их в сумерках. На самом деле, это просто еще одна машина. Через тысячу лет не будет большой разницы между ними и этой. Но я чувствую себя очень старым. Даже твоя книга заставляет меня чувствовать себя старой реликвией из доисторических времен. — Он встал, и его колени заскрипели от напряжения. — Кстати, о записывающих устройствах, позволь мне кое-что показать тебе. — Он подошел к одной из полок и отодвинул в сторону какой-то хлам, обнажив старый космический шлем. Он отнес шлем обратно на стол, сдувая с него пыль и кашляя, когда вдыхал ее, и положил шлем перед Юкими.
— Он выглядит древним, — сказала она, изо всех сил стараясь не выказать слишком большого разочарования. Шлем был поцарапан и помят, а белая краска местами облупилась. Когда-то вокруг визора и гребня были разноцветные надписи, но теперь они в основном выцвели или стерлись. Она могла различить лишь призрачные отпечатки на тех местах, где они были.
— Это так. Несомненно. Даже старше, чем этот Скейпер. Я знаю, потому что сам нашел его и... что ж. — Он любовно погладил шлем, оставляя на нем следы пыли в тех местах, где были его пальцы. — У этого шлема славное происхождение. До того, как пропасть, он принадлежал кому-то очень известному.
— Кому?
— Мы вернемся к этому завтра. А пока я подумал, что это может представлять интерес. Шлем все еще в хорошем состоянии — сделан на совесть. Мне пришлось заменить элементы питания, но, кроме этого, я ничего с ним не сделал. Хочешь примерить?
На самом деле она этого не хотела, но было бы невежливо так говорить. Она ободряюще кивнула. Коракс снова взял шлем и обошел вокруг стола, пока не оказался у нее за спиной. Он осторожно опустил его, пока мягкий ободок не лег ей на плечи. Она все еще могла нормально дышать, потому что шлем был открыт снизу. — От него пахнет плесенью, — сказала она.
— Как и от его владельца. Но посмотри на это. Я собираюсь активировать воспроизведение на дисплее с помощью внешнего управления. — Он нажал на несколько кнопок снаружи шлема, и Юкими услышала негромкие щелчки и звуковые сигналы внутри.
А потом все изменилось.
Она все еще смотрела на Коракса, все еще находившегося в камбузе. Но на это было наложено прозрачное изображение чего-то совершенно другого. Это был пейзаж, марсианский пейзаж, медленно движущийся, покачивающийся из стороны в сторону, как будто кто-то шел. Они приближались к какому-то краю, к резкому обрыву в местности. Шаг замедлился по мере приближения к краю, а затем угол обзора понизился, так что Юкими смотрела вниз, на свой ранец, который выглядел до смешного старым и неуклюжим, на свои тяжелые, покрытые пылью ботинки, на марсианскую почву, и на точку, где — дальше носков обуви — она только что резко ушла в сторону.
— Край долины Маринерис, — сказал ей Коракс. — Самый глубокий каньон на Марсе. Это долгий путь вниз, не так ли?
Юкими согласилась. Несмотря на то, что она сидела, у нее все еще кружилась голова.
— Туда все еще можно отправиться, но это не то же самое, — продолжил Коракс. — Сейчас он по большей части заполнен водой, и по мере повышения уровня моря будет становиться только глубже. Там, где я стою, — там, где стоишь ты, — теперь находится сеть курортных отелей с куполообразными крышами. Они снесут купола, когда атмосфера станет достаточно плотной, чтобы можно было дышать, но не будут сносить отели. — Он остановился — Не то чтобы я жаловался или выступал против программы терраформирования. Было бы чудесно увидеть лодки, плывущие по марсианским морям под марсианским небом. Увидеть, как люди разгуливают под этим небом, не нуждаясь в скафандрах или куполах для поддержания жизни. Увидеть Землю в утреннем свете. Мы обретем нечто невероятное. Но мы также кое-что потеряем. Я просто думаю, что мы должны быть осторожны и не упускать это из виду.
— Мы всегда могли бы вернуться, — сказала Юкими. — Если бы нам не понравился новый Марс.
— Нет, — сказал Коракс. — Этого мы не смогли бы сделать. Даже если бы хотели этого больше всего на свете. Потому что, как только мы прикоснемся к миру, он останется таким навсегда. — Он протянул руку и выключил дисплей. — А теперь не пора ли нам подумать о еде?
Утром они покинули Скейпер, отправившись в путь на маленьком четырехколесном багги, который съезжал с пандуса в чреве огромной машины. — Просто небольшая обзорная экскурсия, — сказал Коракс, очевидно, заметив беспокойство Юкими по поводу того, что она не вернется, когда за ней прилетит флаер, который должен был появиться во второй половине дня. Им было уютно и тепло в герметичной кабине багги, Юкими была одета в ту же одежду, что и накануне, Коракс — в том же снаряжении, которое носил под доспехами, последние — по причинам, пока не ясным для Юкими — он убрал в багажное отделение багги.
— Со Скейпером все будет в порядке без вас на борту? — спросила Юкими, когда они выехали из тени машины, подпрыгивая на небольших камнях и гребнях.
— Несколько часов он сам о себе позаботится, не волнуйся.
В голове Юкими возник неловкий вопрос. — Вы всегда будете отвечать за него?
Прежде чем ответить, Коракс объехал на багги вокруг кратера. — Пока люди, которые платят за мое содержание, не решат иначе. — Он искоса взглянул на нее, на его лице появилась кривая ухмылка. — А что? Ты думаешь, старина Коракс становится слишком стар для этой работы?
— Не знаю, — честно ответила она. — Сколько вам точно лет?
— Как думаешь, сколько мне лет?
— Старше моей тети, но я не уверена, сколько ей лет. Она тоже с Земли.
— Я говорил, что я с Земли?
— Вы упомянули соборы, — сказала Юкими.
— Я мог бы побывать там в качестве туриста.
— Но вы не были туристом.
— Да, — сказал он, помолчав. — Я там не турист. Это здесь я — турист.
Они ехали дальше, преодолевая километры марсианской местности. Большую часть времени Коракс не держал руки на пульте управления, багги двигался сам. Юкими увидела следы шин на земле и предположила, что Коракс уже проезжал этим путем раньше, возможно, за последние несколько дней. По мере того, как маршрут огибал препятствия, Скейпер становился не более чем темным бугорком на горизонте, похожим на дымовую трубу, который, казалось, был неподвижен. А потом даже темный бугорок исчез.
Земля начала опускаться. Впереди, отражая солнце, как лист полированного металла, виднелось нечто, похожее на большое озеро или даже небольшое море. У него была сложная, извилистая береговая линия. Юкими не могла разглядеть дальний берег, даже когда багги был поднят высоко над уровнем воды. Она приложила все усилия, чтобы запомнить форму озера, как оно выглядит сверху, чтобы найти его на карте. Однако это было непросто, поэтому она достала компаньона и открыла обложку, чтобы зафиксировать вид из переднего окна багги.
— Хочешь знать, где мы находимся? — спросил Коракс.
Юкими кивнула.
— Приближаемся к Кроу-Лэндингу. Когда-нибудь слышала о нем?
— Скорее всего, нет.
— Меня это не удивляет. Это был город-призрак на протяжении десятилетий; я был бы удивлен, если бы увидел его на какой-нибудь из последних карт. Он, конечно, надолго на них не задержится.
— Почему же?
— Потому что скоро уйдет под воду.
Коракс снова взял управление на себя, когда багги завершил спуск к краю озера, следуя зигзагообразной траекторией вниз по склону. Когда они приблизились к воде, Юкими разглядела несколько неясных фигур, плавающих прямо под поверхностью: бледные прямоугольники и круги, некоторые из них были глубже других и простирались на значительное расстояние от берега. Они были похожи на фигуры на какой-то странной игровой доске. Она поняла, что это были крыши и стены затопленных зданий.
— Это был город?
Коракс кивнул. — Давным-давно. Сейчас Марс переживает вторую волну истории, может быть, даже третью. Я помню времена, когда Шалбатана была ничем иным, как метеостанцией, на которой половину времени даже не было персонала. Кроу-Лэндинг был крупным поселением. Не главная колония, но одна из четырех или пяти крупнейших на поверхности. Да, тогда мы называли их колониями. Это было другое время. Другая эпоха. — Он медленно направил багги в воду, пробираясь по тому, что, должно быть, было главной улицей между двумя рядами зданий. С некоторым опасением Юкими наблюдала, как вода перехлестывает через верхушки колес, а затем и через борт кабины. — Все в порядке, — сказал Коракс. — Машина полностью погружается под воду. Я проехал с ней целый километр, но сегодня мы далеко не поедем.
Они ехали по твердой поверхности, поэтому, несмотря на то, что колеса багги находились под водой, не поднимали много воды. Вода была достаточно прозрачной, чтобы Юкими могла видеть на десятки метров во всех направлениях. По мере того как дорога шла под уклон, море постепенно смыкалось над кокпитом, и почти можно было поверить, что они просто едут по обычному, хотя и странно безлюдному, району города Шалбатана. Здания представляли собой прямоугольники, цилиндры и купола, все с маленькими черными окошками и круглыми дверями в стиле воздушных шлюзов, которые отделялись от основного здания округлыми портиками. Должно быть, вокруг Кроу-Лэндинга никогда не было пузыря, так что здания были единственной защитой жителей от атмосферы. Юкими предположила, что их соединяли туннели, расположенные под уровнем дороги. Даже в таких новых поселках, как Шалбатана, — а сейчас было странно думать о ее родном городе как о "новом", — были подземные туннели, которые использовались для обеспечения убежища и связи на случай, если с пузырем случится что-то непредвиденное. Юкими спускалась в них во время школьных экскурсий.
Она была не одна — вместе с ней в кабине был Коракс, — но все равно было что-то жутковатое в том, как медленно она ехала по этой заброшенной колонии. Ей хотелось, чтобы Коракс не называл это место городом-призраком, и хотя она понимала, что он не имел в виду, что это место в буквальном смысле населено привидениями, но не могла отключить свое воображение. По мере того, как свет, падающий с моря, рассеивался, в окнах появлялись лица, мимолетные и призрачные, словно вырезанные из бумаги картинки, которые на мгновение задержались там. Однажды они завернули за угол и проехали мимо другого вида багги, припаркованного так, словно его владельцы только что бросили его. Но это был очень старомодный багги, а символы, нарисованные на его боку, напомнили ей о выцветших знаках на старом космическом шлеме.
В конце концов, Коракс остановил багги.
— Мы на месте, — величественно произнес он. — Цель достигнута. Видишь то здание справа от нас, по форме напоминающее старомодную шляпную коробку?
— Да, — с сомнением произнесла Юкими.
— Оно по-прежнему воздухонепроницаемо, в отличие от большинства других. Поэтому оно также водонепроницаемо. И шлюз все еще функционирует — энергии в механизме как раз хватит на следующий цикл. Ты понимаешь, к чему я клоню?
— Не совсем.
— Сейчас о Кроу-Лэндинге почти ничего не известно, и через сто лет о нем полностью забудут. Уровень моря поднимется, Марс озеленится. Целая новая цивилизация будет цвести и процветать. Ты станешь частью ее, Юкими, когда будешь старше. Увидишь удивительные вещи и будешь жить, чтобы рассказывать своим внукам о том, как все было раньше, до того, как облака перемен закончили свою работу. — Он улыбнулся. — Завидую тебе. Я прожил очень долго — лекарства не всегда были самыми лучшими, но, по крайней мере, у меня был запас, — но теперь мое время подходит к концу, и ты переживешь меня на столетия, если удача будет на твоей стороне.
Юкими подумала о том, что в ее жизни все было не так, как она хотела. — Я так не думаю.
— Я не уверен. Этот дирижабль мог долететь до Миланковича, и где бы тогда ты была?
— Хм, — сказала она, желая убедиться окончательно.
— У меня появилась идея, — сказал Коракс. — Вскоре после того, как я нашел это место и это здание. Марс сейчас меняется, и уровень морей поднимется. Но так будет не всегда. Однажды — через тысячу или десять тысяч лет, а может, и больше — моря снова высохнут. К тому времени у людей появятся другие планеты, которые можно будет озеленить, и, возможно, они позволят Марсу вернуться к своему первоначальному состоянию. Что бы ни случилось, Кроу-Лэндинг в конечном итоге выйдет из воды. И это здание все еще будет стоять там. По-прежнему герметичное.
— Вы не можете быть уверены.
— Это справедливая ставка. Шансы на выживание выше, чем у всего, что осталось на поверхности, учитывая все, что будет впереди. Скоро там будут леса, а там, где нет лесов, будут города и люди. Там будет погода, штормы и история. Но сюда ничего из этого не попадет. Это здание настолько похоже на капсулу времени, насколько мы можем себе представить. Именно поэтому мы и пришли. — Он набрал несколько команд на консоли багги и со скрипом поднялся. -Этот шлем, который я нашел. Когда-то он принадлежал Кроу, одному из самых первых исследователей.
— Вы уверены?
— Вполне. Как я уже сказал, у него есть происхождение. — Он остановился — Я собираюсь положить шлем туда. Это частичка прошлого, напоминание о том, каким был Марс раньше. Это не просто кусок металла и пластика, а исторический документ, живая запись. Я воспроизвел лишь малую часть того, что хранится в этом шлеме. Этот старый дурак заснял тысячи часов, и это не считая всех записей в журнале, которые он сделал, всех мыслей, которые он оставил для потомков. Бред старика... но, возможно, это кому-то будет интересно. И все это по-прежнему будет внутри этого шлема, когда они найдут его снова.
Юкими с трудом могла думать о будущем дальше, чем на свой семнадцатый день рождения, когда она получит полноправный доступ к расширению. После этого все было как в тумане. Столетия, тысячи лет — какая разница?
— Поймет ли кто-нибудь это?
— Возможно, им придется поработать над этим, — согласился Коракс. — Но это то, чем занимаются историки и археологи. И я подумал: раз уж мы этим занимаемся, почему бы нам не дать им еще что-нибудь, над чем можно поломать голову, в дополнение к шлему?
Юкими на мгновение задумалась. — Вы имеете в виду моего компаньона?
— Твои мысли и наблюдения ничуть не менее убедительны, чем у Кроу. Конечно, тебе будет не хватать своего дневника, и, возможно, придется как-то объясняться со своей сестрой, когда она узнает, что с ним случилось — при условии, конечно, что ты ей расскажешь. А пока подумай, что ты сделаешь. Ты отправишь послание в будущее. Это подарок из прошлого марсианской цивилизации, которой еще даже не существует. Что бы ни случилось, ты оставишь свой след.
