— Мы убьём его, Тёма, обещаю! Только не плачь...
— Не буду.
Временной маг шмыгнул носом, вжался лицом в плечо друга и разрыдался ещё горше. Дмитрий вздохнул и, продолжая гладить Артёма по волосам, обвёл друзей бело-голубыми глазами. Хотел что-то сказать, но свербящая сердце боль помешала найти нужные слова. Маг опустил голову, вдохнул родной аромат светлых волос и смежил веки. "Прочь... Прочь отсюда, и пусть всё летит в тартарары".
"Ты не поступишь так с моим Лесом!" — мысленно взвыл Артём, и Дима ответил:
"Конечно, нет, Тёма, я же обещал".
— На месте Литы и Зары тоже руины, а Герминдам похож на воронку от ядерного взрыва. Как и весь Лайфгарм. Я не чувствую жизни нигде, кроме Белолесья, — тихо проговорил Валя и с сочувствием посмотрел на Ричарда, который, крепко сжав меч, вглядывался в даль.
Почувствовав сострадание и злость, исходящие от друга, инмарец повернулся к нему и нетерпящим возражения тоном заявил:
— Я пойду вместе с Димой и Тёмой.
— Я тоже! — сквозь слёзы воскликнул Кевин, и маги уставились на юношу.
Даже Артём отвлёкся и, забыв о Белолесье, рассматривал юношу, как неожиданно заговорившую статую. Под пристальными взглядами камиец стушевался, опустил голову и пробормотал:
— Здесь погибли Алекс и Нил. И Тина... И потом, я ведь тоже боевой маг.
Несколько секунд друзья молчали, раздумывая, как поступить с мальчишкой: взять с собой в опасный, непредсказуемый бой или отправить в безопасное место.
— Безопасное место, — выразил общее мнение Солнечный Друг, но тотчас скис. — Правда, не знаю, где это место искать.
— Нет! Я пойду с вами!
Кевин сжал кулаки, с мольбой посмотрел на брата, но на бесстрастном лице Димы не дрогнул ни один мускул.
— Ты отправишься в Камию.
— Ни за что! — замотал головой юноша, попытался спрятаться за спину Солнечного Друга, но тот молниеносно развернулся и крепко схватил его за руку:
— Не время геройствовать, Кеви! Посидишь пару дней в родном мире, а потом опять в Лайфгарм вернёшься. Будешь помогать брату мир восстанавливать, надлежащее образование наконец-то получишь, а уж потом на войну пойдёшь. Врагов у нас и на твой век хватит!
— Не хочу! Отпусти!
Кевин попытался вырваться, но хлипкий на вид землянин обладал стальной хваткой. И всё же юноша не угомонился. Извернувшись ужом, он посмотрел на брата и завопил:
— Ты дал мне свободу, Дима! И не имеешь права командовать мной! Ты сказал, что я могу делать, что хочу! Я хочу сражаться! Вы... — Юноша обвёл магов испуганным и, одновременно, решительным взглядом: — Вы утверждали, что Дмитрий всегда держит слово!
— Не передёргивай! — рявкнул инмарец. — Щенков на охоту не берут, как бы им этого не хотелось! Дима освободил тебя не затем, чтобы угробить в первой же схватке!
— Но...
— Молчать!
Дмитрий гаркнул так, что стоявший рядом Артём подпрыгнул и вытянулся в струну. Успокаивающе похлопав друга по спине, Дима мысленно отругал себя за несдержанность и негромко сказал:
— У нас гости, господа.
Маги проследили за его взглядом: по серой твёрдокаменной земле к ним шли Витус и Розалия. Оба выглядели усталыми и подавленными, словно надвигалось что-то страшное и неизбежное, а они ничего не могли сделать. Не дойдя до магов нескольких шагов, супруги остановились. Землянка с грустью взглянула на сына, и её губы дрогнули в тусклой улыбке:
— Вернулись...
Это было так не похоже на строгую и суровую наместницу Смерти, что Дима и Артём переглянулись, Ричард крепче сжал рукоять меча, а Кевин и Валечка побледнели. Никто не вымолвил ни слова, друзья не знали, что сказать убийственно тихой Розалии Степановне.
И тогда заговорил гном:
— Где вас носило целый год?
Густые кустистые брови целителя сердито сошлись на переносице, цепкие глаза пробежались по магам, замерли на лице Дмитрия, и тот моментально почувствовал прилив ярости. Смерть зашипел, рванулся наружу. Дима не стал ему препятствовать. Бело-голубые радужки на миг подёрнулись инеем, и холодный свет вырвался из глазниц, превращая их в пронзительно-яркие прожектора.
— В Ланте. — Смерть шагнул к гному и потребовал: — Назови имя!
— Нет.
— Ты понимаешь, кому говоришь "нет", маг?
— Несомненно.
— Тогда ты знаешь, что я получу ответ на свой вопрос!
Витус вздёрнул подбородок и с вызовом взглянул в полыхающие смертельным огнём глаза:
— Милый мальчик, я сам обучал Олефира искусству пытки и прекрасно знаю, что и как ты можешь сделать. Но у тебя нет времени на развлечения. Ты должен немедленно покинуть Лайфгарм. Ты и твои друзья!
— Может, наконец объяснишь, почему?
— Твой враг ждёт Смерть. Вы схлестнётесь, ты проиграешь, и мир сгинет в небытие.
— Я должен верить на слово?
— У меня было видение.
— Тогда зря стараешься, провидец. — Смерть криво ухмыльнулся. — Видения всегда сбываются.
— Почти всегда. Ты из тех магов, что могут изменить реальность и перекроить будущее. По крайней мере, ты можешь попытаться. Вернись в Камию, найди способ полностью контролировать свою вторую ипостась, а уж потом бросайся в бой. Ты не должен вступать в схватку, сверкая белыми глазами. У тебя есть шанс победить и спасти мир, но только в том случае, если ты не будешь пользоваться магией Смерти!
Смерть на миг задумался, взглянул на Артёма, и его лицо, казалось, заледенело: временной маг смотрел в сторону, где когда-то шумела изумрудная листва волшебного леса. Шоколадные глаза блестели, губы дрожали, а кулаки сжимались и разжимались, будто он рвал на части невидимого врага. "Если я не сдержу слова, Тёма снова сойдёт с ума!" Смерть порывисто обнял друга, погладил по спине, утешая и успокаивая, и поднял сверкающий взгляд на гнома.
— Значит, предлагаешь вернуться и подумать?! — прошипел он, как рассерженный тигр. — А вдруг, пока я думаю, Лайфгарм умрёт? Мне столько лет твердили, что этот мир — мой, что я поверил! И теперь, когда в моём мире хозяйничает какая-то сволочь, я должен уйти и обдумывать, что и как делать? Да ни за что! Я дважды прошёл Вилин, разрушил защиту ускользающего мира, вырвался из лантийского Лабиринта, а теперь должен испугаться какого-то мага?! Не дождётесь! Мы с Тёмой убьём его, и будущее изменится само собой!
Смерть замолчал, переводя дыхание, и Витус укоризненно покачал головой:
— Торопливость не самая подходящая черта для мага, а ярость — никудышный советчик. Ты сломя голову бросишься в битву, погибнешь сам и друзей за собой потянешь!
— Заладили одно и тоже! "Друзей потянешь", — зло передразнил маг. — Вдвоём с Тёмой справимся! Кевин! В Камию! — Юноша пропал, а Смерть обвёл бешеными глазами оставшихся магов и выпалил: — На Землю!
Витус, Розалия и Валя с Ричардом исчезли. Смерть разжал объятья, отступил и внимательно посмотрел на Артёма:
— Ты готов?
— Да. — Временной маг вытер заплаканные глаза рукавом чёрного с серебром плаща, нервно пригладил волосы, и в шоколадных глазах вспыхнул ледяной серебряный свет. — Он ответит за каждое погибшее дерево!
— И за каждого погибшего лайфгармца! Вперёд! — скомандовал Дмитрий, и они перенеслись на опушку волшебного леса.
Вблизи Белолесье выглядело ещё ужаснее. Мёртвая земля, усеянная костями, перьями и черепами, содрогалась от протяжных стонов чудесных деревьев и треска громадного костра. Алое пламя терзало мраморную кожу, и, по замыслу бездушного палача, эта пытка должна была продолжаться вечно. Из бушующего костра к небу тянулись толстые каменные стены, увенчанные треугольными башнями с узкими бойницами, а мрачное чрево ворот, сдавленное глухими, сужающимися к верху пилонами, низвергало к ногам магов длинную пологую лестницу. Сотканная из всполохов магического огня, она походила на раскалённую реку лавы.
— Убью... — прошипел Артём, сверкнув нечеловеческими глазами, и хотел было переместиться в замок, но Дмитрий поймал его руку и настойчиво произнёс:
— Не спеши. Я хочу увидеть все приготовленные мне сюрпризы, прежде чем сверну ему шею.
— Зачем?
— Чтобы помнить!
Немного подумав, Артём кивнул. Смерти шагнули на первую ступень и стремглав понеслись к воротам. Они взбежали по огненной лестнице, и стражники в чёрных кожаных костюмах расступились, пропуская их внутрь крепости. Маленькие бледно-розовые глазки на приплюснутых лицах буравили гостей недобрыми взглядами, в безгубых ртах угрожающе клацали длинные острые клыки. Дмитрий невольно вздрогнул: не всем лайфгарцам повезло умереть. "В ожидании нашего возвращения, проклятый маг перекраивал людей в уродливых монстров. Просто так? От скуки? Чего же ты хочешь, сволочь?"
Смерти пересекли узкий двор и оказались перед второй крепостной стеной с чугунной решёткой ворот. Здесь несли караул точно такие же плосколицые стражники, но ниже ростом и закованные в тяжёлые доспехи. Недобрые взгляды и слаженные движения. "Гномы! — Смерть скрипнул зубами и с запоздалой виной подумал: — Я так и не посетил Герминдам, а ведь обещал". Проскрипел ворот, решётка поднялась, и маги вступили на просторный мощёный двор, по которому сновали мохнатые стройные существа в коричневых штанах, белых рубашках с расшитыми воротниками и коротких жилетках. Они тащили дрова и вёдра, какие-то тюки и корзины с овощами. И беспрестанно мычали: маг, перекроивший тела, лишил их дара речи.
— Вот и лирийцы...
Смерти перестали смотреть по сторонам, ибо спасти последних лайфгармцев можно было, только убив их мучителя, и они стремительно вошли в приветливо распахнутые двери замка. Большой, абсолютно пустой холл утопал в полумраке. Тускло мерцающие факелы освещали подножье мраморной лестницы, уходящей в темноту, да пару высоких мощных существ с вытянутыми лошадиными лицами.
— А вот против экспериментов над этими гадами лично я не возражаю, — буркнул Артём, рассматривая лирийский костюм одного из чудовищ и строгий китель другого.
— Ты не прав, Тёма. Пусть Корней и Михаил не особо любили тебя, но они высшие маги, лицо Лайфгарма. И надругаться над ними — плюнуть миру в душу!
Треугольные глазки вспыхнули, внимательно разглядывая гостей, а неестественно пухлые губы зачмокали, будто порождения больной фантазии нового повелителя мира страшно хотели есть.
— Посмотри, Дима, даже в обличии безмозглых страшилищ, они по-прежнему ненавидят нас.
— Взаимно, — бросил Дмитрий и обратился к бывшим высшим магам: — Вас послали встретить нас?
Существа издали нечто среднее между урчанием и рыком, поклонились Смертям, сверкнув блестящими лысинами, и жестами пригласили следовать за собой.
— Не нравится мне всё это, — проворчал Артём, перепрыгивая со ступени на ступень. — Надо было идти напролом!
— Витус не советовал бросаться в бой сломя голову и, по-моему, был прав. Давай сначала посмотрим на эту тварь.
— Только не долго. У меня руки чешутся надрать ему задницу!
Лестница казалась бесконечной, но вот она закончилась, и Корней с Михаилом распахнули огромные чёрные двери с красными затейливыми вензелями, явив глазам громадный зал, очертания которого терялись в непроглядном мраке. Смерти не раздумывая ступили на дымчатый, до блеска отполированный пол, и в то же мгновение вспыхнули десятки факелов, осветив постамент в центре зала. Маги по инерции сделали несколько шагов и остановились: на возвышении, покрытом гладким, антрацитовым ковром красовался огненно-красный, как застывшее пламя, трон. В центре каменного пожара, гордо выпрямив спину, восседала воительница. Лицо её озаряла ликующая улыбка, а взгляд, хищный и жестокий, был прикован к Смертям.
— Убью... — прошептал Артём да так и застыл с открытым ртом: свет факелов упал на высокую стройную фигуру справа от трона. — Папа?!
Ни один мускул не дрогнул на красивом лице наблюдателя. Арсений смотрел на сына, как на чужого, незнакомого ему человека. Артём ощутимо вздрогнул и сжал руку друга, но Дмитрий не почувствовал боли. Он взирал на хрупкую фигурку в изумрудно-зелёном, под цвет горящих ненавистью глаз, платье и вдыхал удушающий, до боли знакомый аромат. Сестра стояла справа от Роксаны, положив руку на спинку трона, словно говоря: я с ней, я против тебя, братец.
— Папа... — повторил временной маг, и Дмитрий едва слышно пробормотал:
— Позже, Тёма.
— Приветствую вас, мальчики, долго же вы заставили себя ждать.
Голос Роксаны гулом прокатился по залу и растворился в темноте. "Она выглядит и говорит как-то иначе", — вихрем пронеслось в голове, но Дмитрий отринул сомнения и, выдернув руку из пальцев Артёма, шагнул к постаменту:
— Ты ответишь за то, что сделала с моим миром!
— Вряд ли, — ухмыльнулась Роксана, а наблюдатель и Хранительница торжествующе оскалились, словно не сомневались в победе своей повелительницы.
— Преклоните колени, ничтожества, и признайте власть нашей достославной госпожи! — экзальтированно выкрикнула Станислава, и Дмитрий взорвался:
— Не дождётесь!
Он вскинул руку, чтобы послать в узурпаторшу смертельный диск, но за миг до того, как магический снаряд должен был сорваться с ладони, Роксана исчезла с трона и возникла прямо перед Смертями:
— Ты мой, керонский выродок, давно уже мой!
Воительница молниеносным движением сжала ладонь Дмитрия. Сильные, рельефные пальцы пробежались по коже, и мага бросило в жар. Перед внутренним взором вспыхнули огненные знаки, серебряные письмена, а в ушах зазвучал собственный голос, нараспев повторяющий сладкозвучные слова. Смерть моргнул, отгоняя наваждение, опустил голову и вздрогнул: на среднем пальце левой руки мерцал исчезнувший перстень. В багрово-красной глубине камня горела и переливалась чёрная буква "Р".
— Дрянь! — заорал временной маг и, забыв о том, что обладает магическим даром, ринулся на Роксану с кулаками.
— Нет! — Дмитрий сбил его с ног и загородил воительницу собой. — Я запрещаю тебе убивать мою госпожу!
— Что?!
Ледяной серебряный свет в глазах мага потух, лицо недоумённо вытянулось. Артём сидел на дымчатом полу и, приоткрыв рот, снизу вверх смотрел в ясные голубые глаза.
— Что ты несёшь, Дима? Мы же собирались расправиться с тварью, что почти уничтожила твой мир и погубила мой лес! Что произошло?
Но Дмитрий молчал, невозмутимо глядя на друга, а связь пульсировала, обдавая временного мага волнами досады и отчаяния. "Мы попались!" — с горечью подумал Артём, и, отвечая на его мысли, Роксана выступила из-за спины Димы и почти ласково проговорила:
— Так и есть, волчонок. Твой разлюбезный дружок стал моим рабом, и теперь вы оба будете служить мне верой и правдой, не так ли?
Воительница требовательно посмотрела на Дмитрия, и тот почтительно склонил голову:
— Да, госпожа.
— Нет!!! — Тёма взметнулся с пола, ринулся к другу и вцепился в его плечи. — Я не буду служить убийце Белолесья!
— Это не обсуждается, Тёма. Роксана наша госпожа, — сдержано произнёс Дмитрий, но пришедший по связи сгусток боли калёным ножом прошёлся по сердцу временного мага.
Артёма перекосило, он отдёрнул руки, словно плечи друга внезапно воспламенились, и истерично выкрикнул:
— Бред! Ты должен бороться, Дима! Она захватила твой мир! Она убила мой лес!
