* * *
Примечание автора: Вы можете задаться вопросом, почему я добавила мемориальную стену, которой не было в МЕ2. Ну, устроить её кажется поступком в духе парагона Шепард.
Глава 24: Не заводите детей.
Виктория сидела на кровати, отсутствующе трынькая струнами гитары и глядя на открытый планшет, лежащий на подушке рядом, демонстрирующий письмо от имени Андерсона. Это была характерно лаконичная просьба Виктории прибыть на Цитадель для аудиенции с Советом. В кодированном сообщении не было никаких указаний на причину этой просьбы. Виктория пожевала губу, наигрывая атональный набор нот. Хотя идея делать такой длинный крюк ей не нравилась, Виктория была уверена, что Андерсон не станет отвлекать её и её команду от миссии без веской причины.
— СУЗИ — позвала она, глянув на потолок своей каюты.
— Да, коммандер? — ответил голос ИИ.
— Скажи Джокеру направляться на Цитадель.
— Разумеется, коммандер.
— Заодно проверь, не сможешь ли связаться с СБЦ по поводу местонахождения этого Фэйда. Это поможет Гаррусу выследить Сидониса.
— Сделано, коммандер. Я также взяла на себя свободу собрать список припасов, которые понадобятся команде, чтобы пополнить на Цитадели.
— Что бы мы без тебя делали? — с улыбкой спросила Виктория.
— Маловероятно, что параметры миссии Нормандии изменились бы без моего присутствия. Так что девяносто восемь точка восемьдесят семь процентов вероятности, что вы делали бы то же самое, что и сейчас, если бы я не была интегрирована в Нормандию.
— Это был риторический вопрос, СУЗИ.
— Понятно. Могу я спросить, какая линия мысли навела вас на такой вопрос? Возможно, я смогу помочь в том, с чем у вас проблемы.
— Нет — усмехнулась Виктория. — Это просто выражение.
— Выражение чего?
— Ладно, теперь ты точно прикалываешься надо мной.
— С чего бы мне это делать?
Обычный голос СУЗИ придавал её словам определённую искренность, которой Виктория не очень-то верила. Она подозрительно прищурилась, глядя на потолок, но решила забить и переключилась на гитару.
Через пару секунд ей на ум пришла мысль.
— СУЗИ, как думаешь, можешь прикинуть, чего хочет от меня Совет?
— Без доступа к личным сообщениям — нет. Я могу, однако, предоставить несколько вероятных предположений.
— Например?
— Высока вероятность того, что одной из основных тем будет вопрос капитана и дальновидящей. Они остаются самыми очевидными факторами неожиданности и представляют самый большой потенциал для крупномасштабных изменений на просторах галактики. Вероятно, что может потребоваться ваше изложение.
— Не знаю, что ещё я могу им рассказать — пробормотала Виктория. — Я передала Андерсону всю информацию, что у меня есть.
Она пожала плечами.
— Ну, по крайней мере это поможет поддерживать расположение Совета, полагаю.
— Кстати, коммандер, Самара хотела с вами поговорить.
— Она сказала, о чём?
— По моим наблюдениям, это конфиденциальный вопрос. Я сочла лучшим не спрашивать.
— Возможно, потому она и не обошлась запиской. Спасибо, что дала знать, СУЗИ.
— Всегда хотела добавить "мессенджер" к своим ролям в команде, коммандер. Не стоит благодарности.
Виктория отложила свою гитару, надела удобные ботинки, и побрела к лифту, в ожидании пытаясь сообразить, шутила ли СУЗИ. Мелькнула отстранённая мысль, обладают ли искуственные интеллекты Империума таким же странным чувством юмора. Она сделала себе мысленную пометку спросить об этом Августа.
* * *
Самара, как обычно, сидела скрестив ноги возле наблюдательного окна. Синий нимб биотической энергии окутывал её тело, его нежная пульсация была единственным признаком жизни.
— Вы хотели меня видеть, Самара? — спросила Виктория, как только за ней закрылась дверь.
Биотическая пелена вокруг асари рассеялась, и Самара встала на ноги.
— Да. Это относительно срочный вопрос.
— Я так и поняла. О чём речь?
— Когда мы встретились на Иллиуме, я выполняла задачу. Задачу, выполнения которой требует Кодекс, кою я более чем в одном смысле поставила себе, и кою я намереваюсь исполнить.
— Могу понять. Насколько я помню, вы кого-то преследовали. Какого-то преступника?
— Да, и много больше того. Она известна как Моринт. Используя информацию, что вы передали мне, я нашла её.
— Ладно — сказала Виктория. — Где она?
— Омега.
— Ну разумеется. Куда ещё может отправиться преступник?
— Она не просто преступник, Шепард. Она ардат-якши — демон ночных ветров.
— О, нет. И вы тоже? — спросила Виктория. Заметив ошеломление на лице Самары, она покачала головой. — Не обращайте внимания. Я так понимаю, "демон" вы имеете в виду фигурально, а не в том смысле, в котором используют это слово Галларди и Маэтерис?
— Ардат-якши — термин из древней мифологии асари. К счастью, они куда менее буквальны, нежели те, что ведомы Августу и Маэтерис. Моринт просто очень опасная женщина, что убивает без жалости. Она, как и все ардат-якши, страдает от редкого генетического расстройства. При её спаривании нет нежного слияния нервных систем. Она пересиливает, выжигает, вызывает инсульт. Жертва оказывается лишённой разума оболочкой и вскоре погибает.
— Как мило — заметила Виктория. Самара мрачно взглянула на неё.
— Каждый раз, когда она убивает, она становится сильнее, умнее и быстрее. (пр. переводчика: хм, Шепард изначально была ардат-якши... Как и другие ГГ RPG). Она занимается этим четыре сотни лет. Моринт любит дезориентировать свои жертвы, искажать их чувства, пока они не будут готовы пойти на что угодно ради её благосклонности.
Виктория кивнула.
— Мы остановим её — побещала она.
— Благодарю, коммандер. Нет слов, чтобы описать, что это для меня значит.
— Вы же помогаете с нашей миссией, не так ли? — улыбнулась Виктория. — Меньшее, что я могу сделать, это помочь вам с вашей.
Самара наклонила голову.
— Ещё кое-что, Шепард. Это существо, этот... монстр. Она моя дочь.
Виктория застыла, неуверенная, как быть. Её сердцебение громко звучало в её ушах. Но тон и выражение лица Самары были спокойными, она просто излагала факт, словно говорила о погоде.
— Сочувствую — произнесла Виктория, протянувшись рукой. Самара отвела плечо, слегка, но очевидно продемонстрировав. Виктория опустила руку.
Самара взглянула в окно.
— Мне не нужна ваша жалость, Шепард — спокойно сказала она. — Состояние моей дочери — моя вина, и моё искупление — в её убийстве. Эта задача — мой долг, моя обуза, и моя цель. Я примирилась с тем, что должна сделать; ради галактики, ради себя, и ради Моринт.
Она помедлила.
— Я говорю вам это не ради сочувствия, но чтобы подчеркнуть важность моего квеста, и возможно его срочность.
Виктория кивнула.
— Я понимаю, Самара. Мы найдём время для этого.
— Благодарю, коммандер — ответила Самара, склонила голову, и возобновила свою медитацию.
* * *
Выходя из смотровой, Виктория хмурилась. Тихое, искреннее принятие необходимости и долга убийства своей дочери Самарой несколько нервировало Викторию. Она не знала, как долго юстицар шла к тому, что называет своим долгом, и даже как вообще Самара сумела это сделать, но одна мысль об этом заставляла Викторию вздрагивать. Самара не хотела сочувствия, но одного сочувствия недостаточно, чтобы оценить ситуацию Самары.
Вздохнув, Виктория повернулась к лифту, но остановилась, не нажав на кнопку вызова. Контрольная комната систем жизнеобеспечения Нормандии находилась рядом с наблюдательной правого борта. Повинуясь порыву, Виктория подошла к двери и прикоснулась пальцами к замку; миг, и дверь открылась. Её взгляд, как обычно, немедленно привлекли высокомощные пистолеты и ружья, лежащие на полках у дальней стены помещения. Ближе к Виктории стоял простой стол, и перед ним в тихой задумчивости сидел единственный обитатель сухой комнаты. Виктория прежде уже говорила с Тэйном несколько раз, но их беседы, хоть и были отнюдь не кратки и вполне информативны, всегда были недлинными и уважительными, пожалуй даже чрезмерно вежливыми. Частично причина была в том, что Виктория толком не понимала дрелла. Их физиология была причиной того, что их очень редко видят вне их миров. Проблему усугубляло то, что поиск в экстранете не помогал с отсутствием личного опыта у Виктории. Интергалактические интересы дреллов в основном представляли ханары, так что информация о традициях, нюансах, табу и всё таком прочем, составляющем тонкости политики и дипломатии, была редкой и скудной, ей располагали разве что самые опытные эксперты асари. Соответственно приходилось тщательно продумывать каждое слово и каждую тему. И Тэйн, насколько Виктория знала из того, что удалось о нём выяснить, был не из тех, кого она хотела бы злить.
И это, разумеется, было второй причиной. В экипаже Нормандии сейчас было изрядно личностей столь же опасных, как Тэйн, если не больше того. У каждого была своя история, некоторые — ещё более яркие, чем у Тэйна. Но ни одна из этих историй не была... такой, как у него. Джек была способна на большее насилие, нежели Тэйн, Самара, Гаррус и Август обладали расчётливой той же целеустремлённостью, что и Тэйн, а Заид был так же готов на насилие за плату, как Тэйн, но по какой-то причине Виктория не чувствовала себя с ним так спокойно. Он был убийцей, и в его списке целей было огромное множество мертвецов. Август и Миранда говорили, что это название поверхностно, и что разница между ним и Заидом только в подходе к ведению боя; в душе Виктория понимала, что они правы, но это не сильно её успокаивало. В их прошлых разговорах Тэйн выражал желание некоего покаяния за свои действия. Виктория верила ему, но не могла стряхнуть чувство опаски, когда была рядом с ним. Соответственно, она не чувствовала близости к Тэйну. И это, решила она, сегодня изменится. К этому моменту, на её взгляд, они знали друг друга достаточно неплохо, чтобы попытаться понять более личное, и если Виктория хочет преодолеть личную предвзятость, то ей следует понять, что ему близко.
— Виктория — произнёс он, когда она вошла; его голос звучал немного удивлённым.
— Я невовремя?
Тэйн покачал головой.
— Я не ожидал... увидеть вас здесь, Виктория. Пожалуйста, присаживайтесь.
Виктория так и сделала, глядя на него сузив глаза. Было очевидно, что он не сказал то, что хотел. Он чуть поменял позу на стуле, и нахмурился, отчего его чёрные глаза стали ещё темнее.
— Вас что-то тревожит? — спросила она, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно более невинно. Тэйн замешкался.
— Если не хотите, не говорите.
— Нет, Виктория. На самом деле, я думал о том, чтобы сказать вам об этом, если смогу подобрать слова.
— Ну, я слушаю.
Тэйн умолк; это продолжалось довольно долго, так что Виктория даже подумала было, что он передумал. Когда он заговорил снова, его голос был тихим и наполненным воспоминаниями, словно он говорил с собой.
— Моя болезнь сделала мою смертность более очевидной для меня. Прежде такое меня не заботило, но никакое планирование и никакие тренировки не могут защитить от синдрома Кепрала. Я задумался о разном. — Он глубоко вздохнул, и стиснул лежащие на столе руки. — Когда-то у меня была семья. У меня всё ещё есть сын, Колят. Я очень давно его не видел.
— Как давно? — спросила Виктория.
— Десять лет. У меня никогда не было времени на мою семью. Казалось, что они никуда не денутся. — Его взгляд устремился куда-то вдаль, и Виктория поняла, что он вновь погрузился в воспоминания. Она терпеливо ждала, пока он вернётся в реальность. Через какое-то время дрелл моргнул и покачал головой.
— Прошу прощения, Шепард.
— Нет нужды. — Она помедлила. — Хорошее воспоминание?
— Да. — Тень улыбки коснулась губ Тэйна и быстро исчезла. — Мои задания всегда были в первую очередь. Я не мог найти даже немного времени на свою семью, когда приходили сообщения. Возможно, не сразу, но я бросил их.
Он молча посмотрел на свои руки.
— В этом не было ничего драматического. Я охотился и убивал в галактике, и мы разошлись своими путями. Моя жена говорила всем, что я на работе. Я всегда был на работе.
Виктория пожевала свою нижнюю губу.
— Где они сейчас?
— Ирика оставила своё тело. Колят... — Тэйн умолк. Впервые Виктория видела, что у него нет слов — или, возможно, он вновь погрузился в прошлое. — Когда моя жена ушла за море, я позаботился об этом. Я оставил заботиться о Коляте его тёть и дядь. Я не мог воспитывать его. Ханары отточили во мне умения отнимать жизнь. Других у меня немного. С того момента я не видел и не разговаривал с Колятом.
Он поднял голову и взглянул Виктории в глаза, в его взгляде была невысказанная мольба.
— Я не хочу для Колята своей жизни и своих грехов, но я не знаю, как показать ему другой путь. Я надеялся, что он найдёт свой, даже если возненавидит меня.
Виктория протянула к нему руку, положив рядом на столике, но не прикасаясь, предложение утешения без возможности вызвать дискомфорт. В то же время, однако, Виктория испытывала некое чувство удовлетворения от того, что Тэйн раскрыл ей своё прошлое. Виктория хотела знать о дрелле больше, и именно это она и получила. Теперь оставалось понять, что столь очевидно тревожит его.
Словно услышав её мысли, Тэйн продолжил.
— Я воспользовался своими связями, чтобы отследить Колята. Он стал отсоединённым. Он поступает по воле тела.
Виктория нахмурилась. Тэйн объяснял ей основы религии дреллов. Дреллы верят, что тело лишь сосуд для истинного "я", души. Когда кто-то подвержен болезням, травмам или негативным эмоциям, личность в целом искажается. Что бы ни было не так с Колятом, определённо дело плохо.
— Что с ним не так? — спросила Виктория, почти боясь ответа.
— Ошибка. Должно быть, я был не так основателен, как думал. Каким-то образом Колят выяснил, чем я занимался. Я не знаю его причин, но он отправился на Цитадель и работает киллером.
Виктория скривилась.
— Ну, так получилось, что сейчас мы направляемся на Цитадель. Я встречаюсь с Советом, и у Гарруса тоже есть кое-какое дело. Почему бы вам не попытаться найти Колята, пока вы там?
Тэйн помедлил, и Виктория видела в его взгляде сомнение. Она пожала плечами.
— Я не могу вас заставлять, Тэйн, но...
— Я хочу найти его, коммандер. Я просто не уверен, что делать после. — Он покачал головой. — Последний раз я видел сына на похоронах Ирики. Он умолял их не забирать её, просил меня остановить их. Это было его последнее воспоминание обо мне. Я не мог объяснить Коляту причины смерти его матери. Что её убили из-за меня, что я в ответе. Так что я сделал единственное, что умел. Я взял своё ружьё и принялся искать её убийц. Я не мог вернуться в Кадже, пока не мертвы убийцы Ирики, а затем те, кто приказал её убить, а затем их хозяева. А потом, в конце всего этого, я не знал как вернуться к Коляту и всё ему объяснить. А сейчас я боюсь, что слишком поздно.
— Вы разберётесь, когда его увидите, Тэйн. Но сперва вам нужно воссоединиться.
— Вы правы, разумеется.
