Иллюзионист выполнил неглубокий поклон, будто в дань вежливости, и, не спуская с меня взгляда сиявших в слабых языках пламени глаз, сказал:
— Рядом со мной ты будешь в полной безопасности, обещаю.
Да ладно, кто ему поверит?! Но все же взгляд у него в этот момент твердый, без той прежней постоянной хитринки.
Конечно же, полностью ему доверять нет смысла. Туман и ложь почти синонимы. Именно поэтому у меня есть план 'Б' на случай, если Альянс все же не добьет Спейда и тому удастся сбежать. Но я полностью полагаюсь на то, что четыре семьи все же завалят старого иллюзиониста окончательно. Все-таки численное преимущество на их стороне, да и не самые последние семьи я за собой привела. Видимо, по результатам первого боя между альянсом семей и Спейдом те его здорово потрепали, поэтому иллюзионист хочет теперь ускорить события. Моя же задача противоположная — потянуть время, пока альянс семей мафии не выполнит то, зачем он, собственно, здесь. Если же Деймон Спейд все же спасется, я сделаю все, чтобы тот далее причинял неудобства кому-нибудь другому.
— Чем поклянешься, что выполнишь озвученные тобой же условия? — спросила, внимательно его рассматривая на предмет признаков лжи.
Все же сделка с Туманом — это сделка с дьяволом. Даже если тот исполнит свою часть, то может вывернуть в свою пользу. В то же время, если я сейчас начну бой, наше противостояние так и продолжится. Если я попробую сбежать с острова — Спейд меня сейчас так просто не отпустит. Он уже наверняка строит на меня планы, похожие на планы Емитсу: кровь и пламя так просто на ветер не выбросить. Возможно, удастся убедить его отвернуться от Вонголы и оставить ее в покое. Нет уже ни его прежнего босса, Примо, ни Второго, что был ему наиболее приятен. Но все же что-то еще его держит.
— Чем угодно, хоть своим настоящим телом, — спокойно отозвался он, слегка приподняв брови, будто говоря: 'Что тебе еще надо?'.
— Ты ни слова не сказал про ребят, что на острове. Мои хранители и Тсуна, что насчет них? — моя подозрительность не утихала, я желала знать все.
— Как я уже говорил, они сейчас разделены. Каждый встретится с кем-то из Шимон и сразится, уже без разницы, чьи они хранители. Я не собираюсь вмешиваться в их бои. Для меня пока абсолютно нет никакого смысла кого-нибудь из них убивать, — Спейд вновь сохранял спокойствие и самообладание.
Нет, это все очень подозрительно. Чего он добивается? Отрезать меня от хранителей, но не навредить. Специально столкнуть ребят с Шимон, но просто наблюдать. К тому же он все еще ни слова не сказал, что будет после того, как пройдут все бои с Шимон.
— А как насчет того, что будет после окончания истории Шимон? — спросила я. — Тогда у тебя появится смысл нарушить свое слово?
— Как только конфликт будет исчерпан, — Спейд слегка улыбнулся, — если ты того не захочешь, ты никогда больше не услышишь мое имя.
Сейчас было явно что-то не то. Но вытянуть из него в этот момент правду невозможно. Начну сильнее копать и явно давить — иллюзионист может разозлиться. Придется принять эти условия и просто подождать, пока альянс четырех семей не начнет вновь действовать.
Как можно незаметнее сделав глубокий вдох, решила все же:
— Хорошо, но прежде я должна увидеть своих хранителей, чтобы убедиться, что все в порядке.
Легкая улыбка вновь тронула его губы, а ясные синие глаза блеснули:
— Верное решение. Я знал людей с таким взглядом, и их никогда не удавалось обмануть, несмотря на все попытки.
Я решила не комментировать это.
Глава 41
Когда босс исчезла, Конрад четко увидел. Зрение и реакция, несмотря на наличие всего одного глаза, его не подвели. Нашел лаз он довольно быстро. Рокудо прыгнул вниз первым. Конрад хотел спрыгнуть вторым, да под ноги бросился этот теленок, который полез заглядывать в темный лаз диаметром в метр. Закономерно они упали туда вдвоем, но хорошо, что он успел схватить ребенка и прижать к себе, чтобы не придавить. Несколько раз по инерции перекувыркнувшись внутри земляного тоннеля, они наконец вывалились в огромной пещере. На высоте метров в двадцать.
Освещение составляли лишь редкие самодельные факелы, вбитые прямо в вертикальный слой земли то здесь, то там.
Конрад успел сгруппироваться, только слегка ушиб левое плечо. Но, остановившись, выдохнул: ребенок был цел.
— Было круто! — завопил радостно мальчишка с сиявшими зеленым глазами. — Акаге, давай еще раз!
Ну, он хотя бы не помнит, как Конрад случайно пнул его перед самым падением. Не хотелось бы потом объясняться перед боссом, что будет смотреть на него испытующим взглядом.
По сути, он мог выделить несколько наиболее часто повторявшихся выражений лица босса: скука, заинтересованность, сосредоточенность, недовольство и одобрение. Конечно, это не та каменная маска уверенности, что в мафии считалась лучшей для босса мафиозной семьи, но ему казалось, что набор и так хорош.
— Никакого 'еще раз', — недовольно проворчал-прорычал в ответ Конрад.
Но Ламбо его уже не слушал. Он выбрался и стал осматриваться в пещере. Вскоре его взгляд выцепил двинувшегося в тени огромного парня, выходящего из небольшого грота.
— Рауджи, ты не видел Акиру? — обрадовался знакомому лицу Ламбо. — Она упала куда-то сюда.
— Она не здесь, — ответил грузный парень. — Здесь только вы и я. И я вас уничтожу.
Конрад оценивающе осмотрел огромную тушу, выпячивающееся пузо, как у сумоистов, круглые висячие щеки и пухлые губы. И взгляд ослиный. Парень даже говорил на японском, с трудом ворочая языком.
— Ей, посмотрим, кто кого! — цыкнул рыжий сквозь зубы. — Если ты знаешь, где мой босс, то я тебя не стану убивать.
— Мне нужен только Ламбо. Он — хранитель Десятого Вонголы, — прогундосил Рауджи.
— Ты хочешь поиграть со мной? — затараторил малыш. — Хорошо! У меня есть куча всего с собой! Или мы будем как Рёхей с тем парнем! Мы будем драться, да? Но я в команде с Рёхеем и Акаге. Мы должны все вместе участвовать!
Если бы не босс, что дала ему эту кличку, Конрад уже бы его стукнул. Но она лично так его назвала, и это, наверное, было знаком благоволения.
Рауджи стоял, смотря сверху вниз на Ламбо, подскочившего к нему ближе, и молчал.
— Я ничего не понял, — наконец изрек он. — Но это и не важно. Мне хватит сил прихлопнуть хоть вас двоих, хоть всю вашу братию. Мое пламя Гор усилило мое и так крепкое тело.
Слова с делом у него не расходились, так что спустя секунду пламя заиграло над кольцом, расположенном на среднем пальце. Позади него будто гейзеры брызнули или сам вулкан взорвался. Коричнево-зеленое пламя собралось перед его лицом в огромную металлическую маску, похожую на половину шлема, защищающего его нижнюю челюсть. Мелкие камни притянуло к маске, и они закрепились на потоках пламени, исходивших с двух боков. Руки Рауджи тоже были закованы в сталь, как будто превратившись в здоровенные железные булыжники. Спину же защищали огромные стальные пластины.
— Я видел тебя, Акаге, — сказал Рауджи. — Ты самый слабый среди остальных. Как я слышал, ты выбрал какую-то девчонку боссом, отказавшись от Десятого Вонголы. Могу тебя понять, почему ты не смог довериться Десятому, но теперь ты обречен находиться в той же ситуации, в которой жила Шимон. С тобой могут безнаказанно плохо обходиться, а на силу босса ты даже не можешь положиться.
Конрад слушал, сцепив зубы и с ненавистью сверля взглядом мясистого толстяка.
— Вам конец, — подытожил Рауджи, сжав кулак и замахнувшись на Ламбо.
Конрад резко дернул пистолеты из кобуры, по которым стрельнули зеленоватые электрические искры.
* * *
— Я еще слышал, как они катились впереди, а затем куда-то исчезли, — привел свои наблюдения Базиль. — Похоже, в тоннеле несколько ответвлений, и Конрад-сан с Ламбо-куном свернули в другой.
— Да, а мы каким-то чудом, или, скорее, руками Тумана, опять выбрались на поверхность, — подытожил Гокудера. — Зачем было прыгать в тот лаз, Десятый? Защищать босса — забота его людей. Ты не должен был рисковать собой.
Тсуна стушевался от выговора. Как обычно, Гокудеру хотелось одернуть, но было страшно.
Они осматривались на незнакомой лужайке. Неподалеку находились какие-то развалины с остатками стен и даже крыш зданий. В темноте было сложно определить, как далеко они от места ночлега. Ясно, что на одном и том же острове, но ориентиров в пространстве никаких не было. Разве что невысокая гора вдали, кажется, чуть сместилась.
— Но ведь Акира-чан моя младшая сестра, я должен был прыгнуть следом, — неуверенно ответил Тсуна, осматриваясь по сторонам с ожиданием, будто из темноты сейчас же появятся враги.
— Я не сомневался в Вас, Савада-доно, — улыбнулся ему Базиль ободряюще. — Это же Вам сказал Реборн-сан после церемонии, разве нет? А Реборн-сан лучший киллер из возможных.
Если бы только тот же Реборн тогда, перед лазом, не пнул в спину... Хотя Тсуна бы пошел в любом случае. Репетитор ранее сделал ему выговор, прояснив, как выглядела ситуация для остальных. Не то чтобы Тсуна не беспокоился за сестру... но это же Акира! Когда за нее вообще приходилось беспокоиться? Имото всегда была сильной. Она не боялась даже Хибари-сана! Более того, даже как-то сумела понять его и втереться в доверие, неспособностью вызвать которое и пенял его, опять же, Реборн.
Интересно, где Реборн сейчас?
— Базиль... — протянул Тсуна и все же решился продолжить: — Акира сказала, чтобы я взял тебя, потому что ты мой хранитель Дождя.
— Погоди, Десятый! А тот бейсбольный придурок?! — удивился Гокудера. — Нет, я только за то, что он не в нашей семье, от него одни проблемы, и он бестолковый. Но Реборн-сан сказал...
— Он сказал так, потому что Ямамото-куну приказали стать моим хранителем Дождя! — выпалил Тсуна даже для себя неожиданно зло.
Он чувствовал не только злость, но и обиду, потому и сжимались руки в кулаки и даже Гокудеру-куна хотелось остановить. Итальянец нахмурился, посмотрев на него с легким недоумением. Похоже, будто Гокудеру-куна не заставляли. Он сам этого хотел, верно? От этого становилось чуть легче. Но совершенно не хотелось говорить дальше на эту тему, Тсуна лишь хотел знать:
— Ты сам хочешь стать моим хранителем Дождя, Базиль-кун? — задал он волнующий его вопрос.
Базиль, казалось, был ошарашен предложением. Но в следующую секунду на его лице расцвела счастливая улыбка:
— Конечно, Савада-доно! Я бы очень хотел этого! — его лицо стало встревоженным и озабоченным. — Но я работаю в CEDEF с Вашим отцом и не знаю, возможно ли это. Хотя я думаю, он будет не против, ведь Вы — Десятый босс Вонголы.
— Хорошо, — Тсуна облегченно выдохнул и улыбнулся: — Я рад.
Все же то, что он узнал после тех боев за кольца и будущего... Нет, этот мир был определенно не для него. Здесь никому нельзя было доверять, даже тем, кого можно было бы назвать друзьями, так как они вовсе и не друзья, оказывается. Тем более было ценно то, что кто-то сам выбрал его. Именно его! Пусть Гокудера-кун верил в него в основном как в Десятого, но ведь выбрал же его! Правда, не разочаруется ли он когда-нибудь...
— Ну хорошо, этого парня я готов принять в качестве Вашего хранителя Дождя, Десятый, — увидев радость Базиля, воодушевленно поддержал его Гокудера-кун.
И обращение 'Десятый' уже не столько скребло слух. Тсуна уже к нему почти привык за полтора года. Настойчиво отодвигаемые куда-то далеко мысли о кресле босса он вновь спрятал куда подальше. Были ведь и более важные дела. А это... решение найдется обязательно. Как-нибудь это точно решится. Сейчас бы найти Энму и поговорить с ним, чтобы уже наверняка стало все ясно. Да и вообще, объяснить ему, в чем он не прав, а затем попытаться все же убедить Девятого.
— Гордость Гокудеры-куна — это служба Десятому Вонголе, как я и думала, — услышали они девичий голос.
Из развалин зданий выплыла фигура, освещаемая слабым светом луны. Гокудера-кун и Базиль вышли вперед, достав оружие. Похоже, им встретилась одна из Шимон. Тсуна увидел, как Гокудера-кун с Базилем кивнули друг другу, подав знак, и атаковали Шитт.П. Но их ноги увязли в болоте, образовавшемся прямо перед странной девушкой.
— Но в этом же и его слабость.
Тсуна, успевший надеть варежки и собиравшийся как раз вытащить таблетку и перейти в гиперрежим, замер. А затем медленно скосил глаза вправо. Там завис алый шар, похожий цветом на пламя Урагана. Неизвестный объект размером с футбольный мяч был чем-то похож на дискообразные пузыри, что закрывали тело Шитт.П. Но было неизвестно, чего от них ожидать.
Гокудера-кун бросил под ноги шашку, выкинувшую его отдачей из грязи, в которой он увяз по колено. Базиля также отбросило в сторону, и своим бумерангом он уничтожил неизвестный шар, когда Гокудера-кун оттолкнул Тсуну в сторону.
— Гокудера-кун! — крикнул Тсуна, упав на землю и осознав, что шар вполне мог ранить итальянца.
Но ничего не произошло.
— Ты пожертвовал бы жизнью ради Десятого, — произнесла девушка не дрогнув. Очевидно, шар должен был лишь напугать. — Ради такого слабого и глупого человека ты пожертвовал бы самым ценным — своей жизнью. Это так глупо, Гокудера-кун. Я не понимаю тебя.
— В этом есть смысл. Если у тебя есть человек, которому ты веришь безоговорочно, то не может быть сомнений в том, чтобы сделать все, что бы тот ни попросил, — горячо ответил Базиль и бросился в атаку.
Но Шитт. П. была ловким бойцом и с легкостью уклонилась, избежав удара, и контратаковала чем-то похожим на огромные клешни, выросшие из ее брони. Базиль блокировал ее и отскочил в сторону, пропуская атаку Гокудеры-куна. Шитт.П. утонула в дыму, созданном динамитными шашками.
— Это ничего не значит. Вера в другого человека лишь пустой звук, — услышали они прежде, чем дым рассеялся. — Однажды он обманет твое доверие и окажется, что ему на самом деле наплевать.
Тсуна вздрогнул. Вопрос доверия для него неожиданно стал острым в последнее время. И ему до сих пор не давало покоя, что Гокудера-кун преследует его, считая Десятым боссом Вонголы, когда Тсуна на самом деле совершенно не хотел бы соответствовать этому титулу. Он был наименее подходящим кандидатом на эту роль.
— Я за тобой наблюдала, Гокудера-кун, — продолжила Шитт. П. будто озвучив мысли Тсуны. — Ты предан Саваде Тсунаеши, которого считаешь Десятым боссом Вонголы, отбрасывая все с плохой стороны Савады Тсунаеши. Он невероятно глуп и невежественен. Оценки за промежуточные и итоговые тесты постоянно ниже десяти баллов из ста. Он первый кандидат на второй год. Он не имеет никакого чувства достоинства или превосходства. Он всегда боялся даже чихуахуа.
Чем дальше заходила в его прошлое девушка, тем хуже становилось Тсуне. Он хотел бы его забыть и стать тем умным и сильным, каким хотел быть всегда. Чтобы Киоко-чан обратила на него внимание. Но сделала она это, по иронии, только после еще больших унижений от Реборна. Наверное, это его судьба.
— Взгляни на всю безнадежность Савады Тсунаеши, — продолжала Шитт. П. — Не будь он Десятым боссом Вонголы, ты бы никогда не стал бы его почитать.
