Президент подписал директиву 12 ноября, как официальный меморандум 271 'Сотрудничество с СССР в вопросах освоения космического пространства'. Меморандум приобрёл официальный статус руководящего документа по действиям в области национальной безопасности.
Джеймсу Уэббу, как главе агентства, был отдан прямой приказ 'взять на себя личную инициативу и главную ответственность в рамках правительства за разработку программы существенного сотрудничества с Советским Союзом в области космического пространства, включая разработку конкретных технических предложений... Эти предложения должны быть разработаны с учётом их возможного обсуждения в ходе переговоров с Советским Союзом, которые могут стать прямым результатом моего призыва от 20 сентября к более широкому сотрудничеству между Соединенными Штатами и СССР в космическом пространстве, включая сотрудничество в программе полёта на Луну'
Они встретились на частной вилле в Вирджинии, недалеко от Лэнгли, где располагалась штаб-квартира ЦРУ. Встреча была тщательно законспирирована, участники старались не упоминать никаких имён, должностей, сроков и географических названий.
— Итак, господа, это всё-таки произошло, — произнёс один из присутствующих. — Космическое сотрудничество с русскими становится всё шире и шире, при этом перспективные военные заказы отменяются один за другим. Администрация оказывает на меня нажим в части ускорения прогресса в переговорах с русскими по разоружению, поскольку эти красные постоянно увязывают сотрудничество в космосе с сокращением нашего военного присутствия в Европе и Азии.
— Юг просто кипит от возмущения, из-за обнаглевших до предела ниггеров, — высказался другой участник встречи. — А он ведёт себя так, как будто не нуждается в поддержке белых избирателей в южных штатах. Не понимаю, на что он вообще надеется на выборах следующего года?
— Я даже не припоминаю другого такого примера, когда бы действия администрации вызывали такое недовольство у самых разных социальных групп, — высказался третий. — Смотрите сами, господа. Недовольны корпорации, потому что он позакрывал многие очень выгодные для них военные проекты. Недовольны работники этих корпораций и члены их семей, потому что их выкинули на улицу. Недовольны все виды вооружённых сил, прежде всего — генералитет и старшие офицеры, из-за того, что финансирование, на которое они рассчитывали, уходит на космос. Недовольны законодатели, от которых требуют выделять совершенно невменяемые средства на космические программы — этот полёт на Луну, судя по запрошенному финансированию, обойдётся нашему бюджету дороже, чем весь военно-морской флот! Недовольны спецслужбы, которым не позволили завершить победой миссию на Кубе. Недовольны кубинские эмигранты, которых фактически предали и лишили поддержки в критический момент высадки. И недоволен весь Юг, все белые в южных штатах, из-за его политики 'интеграции' и отмены сегрегации в общественных местах! Им недовольны даже яйцеголовые из NASA и атомных лабораторий, потому что он согласился заключить этот договор о запрете ядерных испытаний, и заставляет парней из NASA сотрудничать с красными. Не удивлюсь, если он с треском провалится на будущих выборах.
— Я рассчитывал, что нас, 'выручат', если так можно выразиться, красные, отказавшись от сотрудничества в космосе, — произнёс первый. — Всё же они на данный момент порядком нас опережают, и, по всем моим расчётам, должны были гордо отказаться от совместного полёта, чтобы оказаться на Луне первыми. Я ещё мог понять их намерения в мае 61-го, тогда их фейерверк действительно выглядел как показуха космических масштабов, но сейчас, когда они вывели одну за другой три орбитальных станции...
— Вы же сами знаете, красные непредсказуемы, и именно этим опасны... — заметил четвёртый.
— Да, но это полбеды, господа. Беда заключается в том, что слишком опасно дожидаться следующих выборов — за этот год администрация может успеть наворотить столько, что даже провал на выборах не исправит ситуацию, — пятый собеседник явно был обеспокоен.
— Хуже того — а что, если он выиграет выборы? Ещё четырёх лет подобного хаоса Америка не переживёт, — заметил второй.
— Да полноте, как он может выиграть выборы при такой оппозиции?
— Не скажите... Корпорации уже начали получать космические заказы взамен военных, и набирают уволенных людей обратно. Военным тоже кинут какой-нибудь кусок. Я не совсем в курсе, что там с нашей космической программой, но если вдруг на этом направлении до выборов будет какой-нибудь ощутимый успех, вполне возможно, что народ в патриотическом угаре за него проголосует...
— То есть, вы считаете, что действовать надо сейчас и решительно?
— Да, я бы сказал, что нам следует переходить к запасному плану.
— Пожалуй... Это тем более оправданно, что в таком случае пост займёт вице-президент, который разделяет наши с вами убеждения и идеалы, — второй внимательно посмотрел на третьего. — Не так ли?
— Безусловно, — кивнул третий. — Но мы не можем просто так взять и закрыть космические программы, в которых уже вложена масса средств, в которых заняты миллионы человек по всей стране, тысячи компаний-контрагентов и субконтракторов. Было бы намного лучше, если бы совместную космическую программу сорвали комми, под каким-нибудь политическим предлогом.
— Небольшая победосная война против сателлита красных где-нибудь в жопе мира — сойдёт? Всегда можно взорвать или потопить какую-нибудь старую калошу...
— Это называется 'casus belli', к вашему сведению...
— Ай, избавьте меня от этих юридических премудростей! Возвращаясь к основному решению... У вас есть на примете... э-э... специалист?
— И даже не один. Первоначально мы хотели использовать одного типа, замазанного сотрудничеством с комми, но сейчас многие из них перебрались на Кубу, и он тоже. Есть несколько кандидатов из числа кубинских эмигрантов — они очень злы, за то, что их бросили погибать на Кубе после высадки. Мы могли бы перевести стрелки на Кастро, выставив виновным его.
— Вот это, мне кажется, даже нежелательно. Тогда придётся организовывать вторжение, за Кастро опять вступятся красные, будет много жертв с неопределённым результатом. Я бы предпочёл представить всё как инициативу одиночки с неустойчивой психикой. И, разумеется, убрать всю цепочку, чтобы никто не проболтался.
— Тогда... есть несколько надёжных людей с Юга, очень недовольных отменой сегрегации. Ветераны войны, специалисты с большим опытом действий как на местности, так и в городе. Можно задействовать их.
— Вот на этом и остановимся, джентльмены. Есть возражения? Нет возражений. Тогда расходимся, и будем надеяться, что наш разговор не записали.
#Обновление 17.05.2020
15.
К оглавлению
Иван Антонович Ефремов написал свой роман 'Туманность Андромеды' в течение 1955-56 гг. Впервые его опубликовали частями, в журнале 'Техника-Молодёжи за 1957 год, а в 1958-м он впервые вышел отдельной книгой в издательстве 'Молодая гвардия'. Никита Сергеевич ознакомился с текстом ещё до публикации. Произведения Ефремова были найдены в присланном ноутбуке ещё его сыном Сергеем, и распечатаны сотрудниками 'Группы информации'. Идею экранизации и рецензии на фильм Хрущёву подбросил Иван Александрович Серов, внимательно изучавший находки, сделанные специалистами в присланном ноутбуке:
— Книга Ефремова сделала для пропаганды коммунистического общества больше, чем весь Институт марксизма-ленинизма, с момента его основания. Но фильм, судя по описанию и рецензиям, у кинематографистов в 'той' истории получился неудачным, скучноватым, идейно перегруженным и при этом выхолощенным. Собственно, от оригинала ефремовского романа в нём мало что осталось. Это надо обязательно исправить.
Ознакомившись с присланными рецензиями на фильм, Никита Сергеевич решил вначале дать кинематографистам возможность 'потренироваться на кошках'. После выхода первых нескольких советских 'блокбастеров', или, как их официально именовали на афишах — 'остросюжетных фантастических фильмов', Первый секретарь счёл, что пора приступать к экранизации романа Ефремова.
Ещё до начала работы над фильмом он обсудил с Ефремовым будущий сценарий, чтобы убедиться, что их точки зрения совпадают:
— Моё мнение, Иван Антонович, что космическая линия в фильме не должна быть главной. Пусть она занимает от четверти до трети экранного времени, а вот продолжительность фильма надо увеличить, — высказал своё мнение Хрущёв. — Главное в вашей книге, как мне кажется — показ справедливого и гармоничного общества далёкого коммунистического будущего. Это — фантастика не столько космическая, сколько социальная. Космическую фантастику мы за эти несколько лет снимать более-менее научились, благодаря товарищам Клушанцеву, Карюкову и прочим участникам съёмочных групп.
— Всё верно, Никита Сергеич, но есть одна проблема — снимать социальную фантастику так, чтобы она была интересной, намного труднее, чем снять что-то космическое и остросюжетное, — заметил Ефремов. — Тут уже недостаточно закидать зрителя зрелищными кадрами впечатляющих взрывов, лучей лазеров, космических кораблей длиной в полкилометра... Для съёмок такого фильма мало представлять, как должно выглядеть коммунистическое будущее, нужно хорошо подумать, как показать это зрителю.
— Да, это будет самое сложное, поэтому, думаю, будет лучше, если вы, Иван Антонович, сами напишете сценарий для экранизации, — посоветовал Первый секретарь. — Возьмите в помощники пару опытных сценаристов и художника-постановщика. Всё же сценарий фильма сильно отличается от книги, они вам грамотно подскажут, где что нужно подсократить, а что, наоборот, развить, добавят диалогов, объяснят, как превратить авторское описание в сцену для съёмки, ну, вы меня понимаете, надеюсь?
— Конечно, сценарии для фильмов я ещё не писал, и понимаю, что это отдельный, не самый простой литературный жанр, — согласился писатель. — Помощь профессионалов будет очень кстати.
— И ещё на один момент, обратите, пожалуйста, внимание, — добавил Никита Сергеевич. — Если помните, в той истории фильм не досняли, потому что актёр, игравший одного из главных персонажей, внезапно умер. К подбору исполнителей надо подойти очень тщательно. Помню, у вас в романе сказано, что продолжительность жизни людей увеличилась. Надо, соответственно, подобрать актёров не старше 40 лет, лучше даже ещё моложе, обязательно — красивых, спортивных, атлетически сложенных, без физических недостатков, чтобы зрители воспринимали это как явный прогресс медицины, физкультуры и развития биотехнологий. Никаких золотых зубов в кадре, всё должно быть натуральное, но можно, например, показать сложный протез или экзоскелет.
То же самое — с окружением. Надо показать что мир будущего — чистый, безопасный для человека, удобный, что в нём люди живут в единении с природой, а забота об экологии стала естественной потребностью каждого.
Вряд ли зрителям понравится будущее, где вся жизнь состоит из формализованных ритуалов, все ходят строем, разговаривают и думают только о работе. То же самое и с юмором. Я помню, вы написали, что в коммунистическом будущем 'остроумие умерло'. Но позвольте, морально отдыхать людям тоже надо! Я не говорю, что фильм нужно превращать в комедию, но и не стоит делать из него политизированную нудятину. Люди будущего должны быть похожи на нас, только умнее и лучше, но такие же весёлые и любящие хорошую шутку.
Слишком много пафоса в духе 40-50-х в фильме будет восприниматься как анахронизм. Сейчас жизнь стремительно меняется, молодёжь относится с юмором и иронией ко всему, что происходит вокруг, и это хорошо. Поменьше длинных пафосных речей, скорее, следует показать постоянную, вошедшую в ежеминутную обыденность, привычку людей будущего проявлять личную инициативу в любом вопросе. Не должно быть такого, что все стоят и ждут, что скажет командир. Пусть думают, предлагают варианты, вызываются идти туда, где трудно и даже опасно. Нужно очень хорошо продумать, какими бы мы хотели видеть людей коммунистического общества, и как показать их такими.
— Нелёгкая задача, — признал Ефремов. — Что ж, надо думать и пробовать.
Взявшись фактически за руководство созданием фильма по собственной книге, Иван Антонович оказался в непростом положении. Опыта работы с кинематографистами у него не было, и он решил, для начала, посоветоваться с тем, у кого такой опыт был — с режиссёром наиболее нашумевших советских фантастических фильмов последних лет Михаилом Фёдоровичем Карюковым.
К встрече с ни много ни мало научным директором Института марксизма-ленинизма (должность Ефремова в АИ), Карюков готовился тщательно. Он прочитал роман 'Туманность Андромеды' и присланные Ефремовым намётки по сценарию. Обсудил книгу и сценарий с Клушанцевым, с которым уже успел сработаться и подружиться во время работы над предыдущими фильмами, договорился о совместной постановке спецэффектов.
Клушанцев в это время был занят — объединённое руководство киноконцерна 'Interfilm' вознамерилось организовать на технической базе студии 'Леннаучфильм' Академию кинематографических технологий. Предполагалось создать своего рода 'институт повышения квалификации' для операторов, художников-постановщиков, аниматоров, гримёров, инженеров по реквизиту и других представителей множества кинематографических профессий, где они могли бы совершенствовать своё мастерство в создании спецэффектов и декораций для фильмов. Но отказывать Карюкову Павел Владимирович не стал, понимая, что режиссёру потребуется его опыт.
На первой же встрече с Ефремовым Карюков сразу расставил точки над 'ё':
— Снять космическую часть я возьмусь с удовольствием, а вот снимать сцены общества далёкого будущего — это слишком большая идеологическая ответственность.
— Ответственность за эти сцены я возьму на себя, — заверил Иван Антонович.
— Вы уж меня простите, товарищ Ефремов, но опыта режиссуры у вас нет, — прямо сказал Карюков. — Вы, конечно, себе представляете, как та или иная сцена должна выглядеть, но сможете ли вы донести своё видение до актёров, так, чтобы они вас поняли и изобразили ровно то, что требуется? Мне кажется, тут нужен второй режиссёр, который занялся бы именно сценами, происходящими на Земле, а вы, как автор сценария, следили бы за соответствием сцен и образов своему замыслу, осуществляли бы общее руководство и подсказывали нам, режиссёрам, где что нужно поправить.
— Звучит разумно, — поразмыслив, признал Ефремов. — Без опыта, взявшись за непосредственное руководство на съёмочной площадке, я только всё испорчу.
— Вам, прежде всего, надо будет работать с актёрами, чтобы объяснять им сценарий, как вы его видите, — пояснил Карюков. — И с художником-постановщиком, который будет воплощать ваши описания в зримые образы, которые увидит зритель.
— У вас, видимо, есть на примете специалисты, с которыми вы уже сработались? — спросил Ефремов.
— С художником и оператором проблем не будет, — тут же ответил Карюков. — Юрий Павлович Швец — великолепный художник, специалист высокого класса. Мы с ним делали фильм 'Небо зовёт', может быть, видели его? Оператор у меня тоже есть — Кульчицкий Николай Леонидович.
