Цвет сверхдержавы - красный 8 Дотянуться до звёзд. часть 3 главы 01-20

Книга 7 Дотянуться до звёзд ч. 2 гл. 01-20 http://samlib.ru/s/simonow_s/07-01.shtml

Цвет сверхдержавы — красный

Книга 8

Дотянуться до звёзд

Часть 3

1. Стратегические сверхзвуковые

2.

3.

4.

5. Шаг в бездну

6.

7.

8. Откуда деньги в нашей тумбочке

9. 'Вас много, а я одна!'

10. 'Viva Comandante!'

11. Всем миром

12.

13. Увертюра к реквиему по американской мечте.

14.

15.

16. 'Из России с любовью'

17. Даллас

18. Миссия Гленна

19.

20. Девушки, которые накормили мир

1. Стратегические сверхзвуковые

Гиперзвуковой полёт самолёта Ф-57 весной 1961 года и первый полёт нового сверхзвукового гидросамолёта-амфибии А-57 (АИ, см. гл. 06-12) во многом изменили ситуацию, складывающуюся в военной авиации. Руководство страны, не без подсказки военных аналитиков, сумело оценить потенциал новой разработки и оказало Бартини всестороннюю поддержку. В этом был и политический момент — 'монополия' Туполева в области стратегической авиации представлялась нежелательной.

Самого конструктора окрылило доверие высшего руководства. Уже весной 1961 года на обсуждение коллегии Министерства авиапромышленности, коллегии ВПК, а затем и НТС СССР был представлен доработанный технический проект стратегического бомбардировщика Е-57 (https://testpilot.ru/russia/bartini/e/57/) и его разведывательной модификации Р-57. Эскизный проект Е-57 был готов ещё в апреле 1958 года, но на тот момент не было подходящих двигателей, да и уверенности в том, что подобная 'камбала' вообще полетит, честно говоря, тоже не было. Успешные испытания прототипа-аналога Ф-57, а затем и полноразмерного А-57 заставили руководство страны иначе взглянуть на разработки Бартини, а разработанная инициативной группой Бартини, Бериева, Четверикова и Андриевского концепция применения гидроавиации позволяла организовать относительно недорогой асимметричный ответ США и странам НАТО, чьи флоты доминировали в мировом океане.

Бартини получил в своё распоряжение производственные мощности Таганрогского машиностроительного завода и ЦКБ МС (Сейчас — ТАНТК им. Г.М.Бериева). Конструкторский коллектив под руководством Бериева, Бартини и Четверикова скооперировался с ОКБ-155 Микояна и Гуревича, которые уже работали над скоростным высотным перехватчиком МиГ-25. Серийные А-57 и Е-57, подобно МИГ-25, строились из тонколистовой нержавеющей стали, тем более, что у Бартини был ещё довоенный успешный опыт её применения. Передние кромки крыла и оперения, остекление кабины, носовая оконечность и другие теплонагруженные детали делали из титановых сплавов.

Принцип геометрического подобия в аэродинамике применяется достаточно широко — на нём, в частности, основаны продувки моделей самолётов в аэродинамических трубах. Поскольку опытный образец А-57 начал успешно летать весной 1961 года, Е-57 заложили сразу малой серией из 5 образцов, а после первого полёта сразу же заложили ещё 5. Самолёт впервые поднялся в воздух 12 декабря 1961 года (АИ). Пока в течение 1962 года продолжались лётные испытания обоих самолётов — А-57 и Е-57, проводившиеся с участием лётчиков Дальней авиации и МРА, для ускорения освоения личным составом, они уже строились малой серией и сразу передавались в строевые части, где проводились их войсковые испытания. В правительстве в это время обсуждались концептуальные вопросы стратегии их применения.

На расширенном совещании в Президиуме ЦК КПСС начальник НИИ Прогнозирования маршал Соколовский обосновал концепцию применения современной авиации следующим образом:

— Более 60 процентов поверхности Земли составляет Мировой океан. Его стратегическое значение огромно, и его нельзя недооценивать. Поэтому нельзя рассматривать политическое противостояние сверхдержав в отрыве от их соперничества на море. США во многом, а Великобритания — полностью зависят от морской торговли, поэтому их политические режимы можно охарактеризовать как 'талассократию'.

В 80 процентах случаев вооружённого вмешательства за рубежом США использовали военно-морской флот. Стратегическая авиация применялась значительно реже (с 1964 г и далее — в 50% случаев). Таким образом, именно флот является основным инструментом 'продолжения политики' у вероятного противника, и мы должны научиться противостоять флоту не только во всеобщей ядерной войне, но, в первую очередь, в наиболее вероятных в ближайшее время неядерных конфликтах низкой интенсивности.

— Разве у нас ничего для этого не делается? — перебил его Первый секретарь. — По созданию и боевому применению ПКР у нас, как я понимаю, на сегодняшний день ведущие позиции в мире.

— Это, безусловно, так, но этого недостаточно, — ответил Василий Данилович. — Я считаю необходимым обратить внимание всех, что в случае глобального конфликта флот США, его базы и пункты снабжения будут для нашей авиации одними из важнейших стратегических целей.

— Ну, это само собой, — авторитетно кивнул министр обороны Гречко.

— Чтобы победить противника, необходимо сначала понять его образ мышления, — продолжал Соколовский. — Соединённые Штаты при действиях на морских ТВД в целом придерживаются доктрины, выдвинутой адмиралом Альфредом Мэхэном ещё в 19-м веке. Основные принципы этой доктрины понятны и прозрачны:

— Море не барьер, а дорога. Море не разделяет, а соединяет нации и страны. Тот, кто считает океан 'крепостным рвом', будет неприятно удивлён тем, что его сосед использует море в своих интересах.

— Владение морем решает дело. Владеющий морем способен не только одерживать победы, но и в полной мере извлекать пользу из этих побед. Ганнибал, Александр, Наполеон — примеры обратного. Несмотря на военный талант, они не осознали до конца важности владения морем и потому не смогли удержать свои империи.

— Морская мощь — путь к владению морем. Она заключается в свободе пользования морем, и воспрещении противнику пользоваться им. Инструментом для решения обеих этих задач по Мэхэну является флот, военный и торговый.

— Основа морской мощи — на суше. Флот не может существовать без поддерживающей его экономики, баз, колоний и стратегически важных территорий.

— Оборона своих берегов начинается у берегов противника. Исходя из этого постулата Мэхэн прогнозировал решающий характер наступления и глобальный характер войны.

— Война решается генеральным сражением. Мэхэн отводил решающую роль прямому боестолкновению линейных флотов. Верность принципиального тезиса Мэхэна о том, что господство на море завоевывается в решающем сражении кораблей основного класса была подтверждена в ходе войны в Атлантике и войны на Тихом Океане, с поправкой на технический прогресс — вместо линкоров ведущие позиции в составе флотов заняли авианосцы.

— Второстепенный, нерешительный характер крейсерской войны против торговли. Этот тезис Мэхэна считается устаревшим. В то же время гитлеровская Германия, имея огромный флот подводных лодок, так и не сумела прервать океанские перевозки из США в Европу. Эта задача не решается даже в современных условиях путём применения ядерного оружия. Порты, подвергшиеся бомбардировкам, так или иначе будут вскоре восстановлены.

Из данной концепции Мэхэн делал следующие выводы, которых американская администрация в целом продолжает придерживаться, с некоторыми поправками на технический прогресс:

— Суть войны состоит в борьбе за морское господство.

— Главное внимание должно уделяться линейному флоту. Его задача — уничтожить линейный флот противника.

— Морская мощь должна быть частью большой политики. То есть, требуются последовательные усилия правительства в достижении этой цели как во время войны, так и до неё.

— Если морское господство обеспечено, то есть, вражеский флот уничтожен, то обеспечена и защита торговли.

Основной целью американская администрация декларирует защиту торговли и свободы судоходства. Последователи Мэхэна развивают его идею 'обороны своих берегов у чужих'. Одно из их высказываний, например: 'Америка — это остров. Большой, но все же остров. Наша способность влиять на мировые события зависит от способности применять все возможности наших кораблей — в любой момент и в любом месте.'

Для нас важно понимать, что США, как наш вероятный противник, будут в ближайшие десятилетия придерживаться указанных принципов, и нам необходимо выработать собственную стратегию, которая позволит победить в предстоящем открытом противостоянии, если таковое начнётся.

При этом не следует полагать, что столкновение СССР и США сразу же перейдёт в фазу всеобщего ядерного конфликта. Намного более вероятна так называемая 'опосредованная война' (proxy war), в которой обе стороны воюют друг с другом руками поддерживаемых ими противников из стран третьего мира. Это может быть партизанская война или контрпартизанские действия. Флот США при этом будет заниматься снабжением поддерживаемой стороны и воспрепятствованием снабжению СССР его союзников.

В этом случае доктрина Мэхэна работает лишь частично, так как нет прямого противостояния флотов, нет генерального сражения за господство на море. Крейсерская война против торгового флота противника также невозможна, поскольку неминуемо ведёт к эскалации конфликта и втягиванию сверхдержав в прямое боестолкновение друг с другом, которого обе стороны всячески стремятся избежать. Следует понимать, что американцы никогда не нанесут первый удар, пока не будут уверены в своей безнаказанности. Поэтому стратегические ядерные силы были и остаются гарантом безопасности и сохранения мира.

Однако, специфика РВСН такова, что их применение в мирное время невозможно, поскольку само по себе, одним своим фактом, может спровоцировать противника на глобальный ядерный удар под видом ответного или по ошибке. И в этом случае на первый план выступают надводный ракетоносный флот, дальняя и морская ракетоносная авиация. Причём, в связи со значительным превосходством противника на море, основным средством проецирования силы на отдалённых ТВД для нас будут именно Дальняя авиация и МРА. Именно их развитию необходимо уделять особое внимание. Стратегические ракетоносцы дальней авиации представляют собой универсальное ударное средство, способное применять для решения поставленных задач крылатые ракеты воздушного базирования, аэробаллистические ракеты, обычные свободнопадающие и управляемые авиабомбы, как в обычном, так и в ядерном снаряжении. Они способны поражать цели без захода в зону ПВО противника. В отличие от атомных подводных лодок с баллистическими ракетами и межконтинентальных баллистических ракет стратегические бомбардировщики являются даже более впечатляющим инструментом сдерживания, за счёт 'видимости' присутствия сил стратегической авиации в 'точках проекции силы'.

Стратегические бомбардировщики по сравнению с МБР и баллистическими ракетами подводных лодок могут уничтожать важные, хорошо замаскированные объекты с высокой степенью защищенности, в том числе расположенные в бункерах, туннелях, горных выработках, за счёт более высокой точности доставки боеприпасов к целям.

Они способны наносить выборочные удары, в том числе в случае ограниченного применения ядерного оружия, точно поражать выбранные цели высокоточным оружием и ядерными боеприпасами малой мощности. В отличие от МБР и БРПЛ с многозарядными головными частями большой мощности, подобные хирургические удары позволяют избежать нежелательных сопутствующих потерь и уменьшают вероятность дальнейшей эскалации конфликта.

Крылатые ракеты воздушного базирования менее уязвимы при преодолении ПВО и ПРО, чем сами бомбардировщики и даже чем баллистические ракеты, поскольку могут двигаться по сложной непредсказуемой траектории, и их можно применять массированно, в том числе — для уничтожения самих элементов системы ПВО и ПРО.

Немаловажным преимуществом стратегической авиации в сравнении с баллистическими ракетами может стать её 'обратимость', то есть, возможность отменить боевую задачу практически в любой момент, если конфликтную ситуацию удалось разрешить политическими средствами. Развернуть на траектории выпущенные баллистические ракеты невозможно.

Стратегическая авиация может быть поднята в воздух ещё до решения о применении оружия, способна находиться на боевом дежурстве в воздухе, что значительно повышает её выживаемость в случае глобального конфликта и снижает время реакции при боевом применении.

Ещё один немаловажный для нас фактор — меньшая стоимость применения стратегической авиации в сравнении с МБР и флотом, умножается, к тому же, на её большую мобильность.

Перечисленные обстоятельства значительно повышают эффективность применения стратегических бомбардировщиков-ракетоносцев по сравнению с другими компонентами стратегических ядерных сил, и делают их ещё более труднозаменимыми в случае локальных конфликтов.

— То есть, вы, Василий Данилыч, в очередной раз говорите о необходимости переоценки роли авиации в современных войнах, в сторону её повышения, так? — уточнил Косыгин.

— Это лишь часть того, что я пытаюсь донести до руководства страны, — ответил Соколовский. — Я бы хотел ещё обратить ваше внимание на следующие преимущества. В глобальной ядерной войне, если таковая начнётся, cвоевременный выход из-под удара, возможный при соблюдении ряда условий, позволяет избежать уничтожения стратегической авиации в первом, самом мощном, ядерном ударе противника.

Действуя совместно с РВСН и силами флота, стратегические бомбардировщики, учитывая их подлётное время, достигнут рубежей пуска к тому времени, когда по противнику уже будут нанесены удары МБР и ракетами с подводных лодок. То есть, его система ПВО и боевого управления уже будет далеко не такой непроницаемой.

— Исходя из этого, представляется логичным в будущем использовать несколько большую часть баллистических средств первой волны, чем сейчас планируется, для нейтрализации вражеской системы ПВО и центров управления, — вставил адмирал Кузнецов. — Это позволит затем также использовать для поражения менее важных целей на побережьях удар крылатыми ракетами с кораблей и АПЛ.

— Если ваши корабли и АПЛ до этого удара доживут, — уточнил Хрущёв. — У самолётов, по-моему, шанс даже побольше будет.

— И это тоже, — согласился Соколовский. — Третье соображение в пользу авиации — массогабаритные характеристики крылатых ракет позволяют транспортировать их в места базирования стратегической авиации и быстро подготовить к применению во втором и последующих ударах.

— А они будут — эти второй и последующие удары? — скептически спросил Косыгин. — Американцы же не идиоты, и средств поражения у них достаточно. Все наши аэродромы будут обязательно уничтожаться ядерными средствами поражения, в первом же ударе.

— Совершенно верно, полностью избежать первого разоружающего удара в случае глобального конфликта нам не удастся, — согласился Соколовский. — Поэтому, в случае успешного вывода из-под удара второго боекомплекта средств поражения для бомбардировщиков, и самих носителей, необходимо сохранить этот боекомплект и своевременно доставить его экипажам стратегических бомбардировщиков для подготовки к повторному вылету. Решение этих задач, особенно последней, в полной мере будет зависеть от состояния транспортной инфраструктуры, которая, несомненно, будет нарушена во множестве мест, от способности этой инфраструктуры своевременно обеспечить выполнение поставленных задач в условиях ведения войны, в том числе и с применением ядерного оружия.

И вот тут я хотел бы обратить ваше внимание на преимущества схемы, предложенной для морской ракетоносной авиации группой товарищей Бартини, Бериева, Четверикова и Андриевского (АИ, см. гл. 06-12). Использование бомбардировщиков-амфибий значительно повышает их живучесть в боевых условиях. Не секрет, что наиболее дорогостоящим и уязвимым компонентом любой системы оружия является её инфраструктура базирования. Стратегическая авиация подвержена этому пороку в ещё большей степени — тяжёлые бомбардировщики способны приземляться далеко не на всякий аэродром. В то время, как сверхзвуковые амфибии товарища Бартини могут приводниться в любой точке Мирового океана, на любом внутреннем водоёме достаточных размеров и глубины, а также, за счёт лыжно-колёсного шасси — на любом ровном заснеженном поле или льдине.

Дальность их полёта достаточна для совершения манёвра выхода из-под атаки в радиусе нескольких тысяч километров. Дозаправка, подвеска боекомплекта и межполётное обслуживание могут быть проведены с любого танкера, в том числе под нейтральным флагом, с приспособленной для этих задач подводной лодки, например, несущей понтонный причал для самолётов, или с замаскированной базы, надводной или подводной, расположенной на мелководье в нейтральных водах.

Мы с маршалом Вершининым и генерал-полковником Решетниковым проработали вопросы применения Дальней авиации в современных условиях. Товарищ Решетников, прошу, изложите ваши предложения.

Заместитель командующего ВВС Василий Васильевич Решетников поднялся и повесил на стойку пакет из нескольких красочных плакатов, иллюстрирующих суть его концепции.

— В настоящий момент на вооружении Дальней авиации находятся бомбардировщики Ту-95, 3М, Ту-16 и Ту-22А. Все эти самолёты способны выполнять возлагаемые на них задачи с определёнными ограничениями. Ту-16 и Ту-22А имеют недостаточную дальность и могут считаться разве что бомбардировщиками среднего радиуса действия, способными выполнять только задачи на Европейском ТВД.

Самолёты 3М первое время не могли нести крылатые ракеты большой дальности из-за специфической конструкции шасси, и только недавно, после создания малогабаритных крылатых ракет были оснащены роторными пусковыми установками, став, наконец, полноценными стратегическими бомбардировщиками. (АИ)

Ту-95 из всего парка самолётов Дальней авиации ближе всего соответствует требованиям к стратегическому бомбардировщику. Но и у него есть недостатки — в частности, недостаточная на сегодняшний день скорость полёта и грузоподъёмность.

Все эти самолёты требуют для базирования аэродромов первого класса с бетонированной ВПП длиной не менее 3500 метров. Подобных пунктов базирования не может быть построено много, хотя бы уже из-за их высокой стоимости. В случае начала глобальной войны базы стратегических бомбардировщиков будут в числе приоритетных целей для первого удара противника.

Самолёты морской ракетоносной авиации также способны нести крылатые ракеты и высокоточные боеприпасы, в том числе в ядерном снаряжении, и имеют близкую дальность полёта, что приближает их по возможностям к стратегическим бомбардировщикам. Таким образом, унификация матчасти стратегической и морской ракетоносной авиации напрашивается сама собой. В настоящий момент у нас именно так и сделано — основой морской авиации являются те же самолёты Ту-16 и Ту-95, что используются в Дальней авиации.

Исходя из этого, мы рассмотрели предложения товарищей Бартини и Четверикова по постепенному переходу в дальнейшем стратегической и морской ракетоносной авиации на унифицированный парк сверхзвуковых самолётов-амфибий А-57, Е-57 и разведчиков Р-57, оценили их преимущества и недостатки.

Основным их преимуществом, как уже сказал товарищ Соколовский, является фактическое отсутствие ограничений по базированию. То есть, с этими самолётами мы можем создать 'кочующие' соединения стратегической и морской ракетоносной авиации, которые станут постоянной головной болью для вероятного противника, ещё большей, чем являются для нас его авианосные ударные соединения и атомные подводные лодки.

Никита Сергеевич тут же припомнил, что Бартини высказывал эту идею ещё в 1961 году, на одном из совещаний по перспективам развития стратегической авиации. (АИ, см. гл. 06-12)

— Почему — 'большей'? — решил уточнить Хрущёв, заинтересовавшийся внесёнными предложениями. — Разве атомные подводные лодки не выигрывают за счёт скрытности и неотвратимости удара?

— У них есть и недостатки, — ответил Решетников. — Очевидная намного более высокая стоимость постройки и эксплуатации, длительное время развёртывания в заданном районе, уязвимость от противолодочных средств поражения, которые могут быть размещены на самолётах и судах много меньшего водоизмещения.

Ещё один, неочевидный недостаток АПЛ — исчезающе малая универсальность применения. Классическая ПЛАРБ — это 'машина Судного дня', использовать её в локальных конфликтах невозможно. Лодки с крылатыми ракетами уже существенно более универсальны, но они также не лишены перечисленных недостатков. Более того, перезарядка их пусковых установок вторым боекомплектом возможна только в базе, до которой лодка, участвующая в локальном конфликте, будет добираться несколько дней или даже недель.

Соединение стратегических сверхзвуковых гидросамолётов-амфибий стоит дешевле равноценного по ударной мощи соединения АПЛ, имеет значительно большую универсальность применения, в том числе — в локальных конфликтах, значительно большую тактическую гибкость, маневренность, меньшее время выхода на рубеж применения оружия, несравнимо меньшее время для подвески нового боекомплекта, соответственно, возможности для нанесения последующих ударов в кратчайшие сроки у бомбардировщиков больше.

Их скрытность при предлагаемом нами 'кочующем' базировании сравнима со скрытностью АПЛ. Отследить соединение бомбардировщиков на акватории Тихого океана или Атлантики противнику будет значительно сложнее, чем нам — отследить его авианосные соединения. Стоимость эксплуатации такого соединения также существенно меньше, так как в экипаже бомбардировщика всего несколько человек, а в экипаже одной АПЛ их более ста.

Я ни в коем случае не призываю к отказу от развития флота и палубной авиации в пользу стратегической авиационной компоненты, — подчеркнул Василий Васильевич. — Это принципиально разные рода войск, решающие пусть и частично похожие, но всё же различные задачи. Создание палубной авиации необходимо для обеспечения воздушного прикрытия соединений флота, а также важно в плане наработки нового опыта и компетенций. Я лишь обращаю ваше внимание, что строительство и поддержание в боеготовности авианосного флота, способного на равных противостоять американскому флоту, для нашей страны слишком дорогостоящая задача. Поражение авианосных ударных групп противника у нас уже сейчас возлагается на морскую ракетоносную авиацию и подводные лодки. Сверхзвуковые амфибии Е-57 в составе морской авиации будут логичным продолжением уже проводимой линии.

Морской министр адмирал Кузнецов, министр обороны Гречко и Первый секретарь переглянулись, затем Никита Сергеевич кивнул Решетникову, соглашаясь:

— Понятно, а то мы уже подумали, что кое-кто изобрел новое 'вундерваффе'.

— Нет, всего лишь перспективное направление развития авиации.

Первый секретарь повернулся к министру авиастроения Дементьеву:

— А промышленность готова производить самолёты семейства 57 в достаточных количествах?

— Производственных мощностей одного только Таганрогского машиностроительного завода будет недостаточно, — признал министр. — Сейчас, на начальном этапе освоения матчасти, в войска поступают по 2 самолёта Е-57 в месяц, поэтому завод пока справляется. А-57 пока строятся штучно, машина дорогая. Если будет принято решение о развёртывании его полноценного серийного выпуска, имеет смысл передать документацию на дополнительные предприятия, возможно, на один из заводов, где сейчас производятся туполевские бомбардировщики. Производственные мощности в Таганроге тоже было бы желательно расширить. Наши предложения по этому вопросу мы в Госплан подали, ждём решения правительства.

Должен отметить, что по конструкции самолёты товарища Бартини даже проще туполевских, у них нет отдельного фюзеляжа, самолёт построен по схеме 'летающее крыло'. А-57 и Е-57 конструктивно подобны и различаются только размерами и количеством двигателей. Как и в конструкции создаваемого сейчас в ОКБ-155 Микояна истребителя МИГ-25, в самолётах семейства 57 широко применяется полуавтоматическая сварка деталей планера из нержавеющей стали. За счёт этих особенностей самолёты товарища Бартини в серийном производстве получаются дешевле уже строящихся бомбардировщиков Ту-95.

— Что-то как вас послушать, так у этих самолётов одни достоинства и никаких недостатков, — несколько скептически высказался Косыгин. — Разве противник не может отследить ваши 'кочующие соединения' со спутников?

— Теоретически — может, практически, пока не созданы средства передачи фотоинформации высокого разрешения со спутника по радиоканалу, смысла в таком отслеживании немного, — ответил Решетников. — Пока со спутника спустят капсулу с плёнкой, пока её подберут, обработают плёнку и проанализируют фотоснимки, соединение уже перебазируется в другой район. Тем более, что орбиты спутников фоторазведки известны, периодичность их прохода вычисляется элементарно.

Более того, даже когда спутники обретут возможность моментально передавать информацию в центр обработки данных, для развёртывания и достижения вражеской авиацией рубежа применения средств поражения потребуется время, большее, чем необходимо сверхзвуковым амфибиям, чтобы покинуть предыдущий район базирования.

Для сравнения, авианосные ударные соединения движутся со скоростью около 60 километров в час, в переводе на привычные единицы измерения, и этой скорости уже хватает, чтобы доставить нам массу хлопот по их постоянному отслеживанию. Представьте, сколько головной боли доставят противнику даже две-три дивизии сверхзвуковых амфибий, постоянно перемещающихся по всей акватории Тихого океана на крейсерской сверхзвуковой скорости, которую обеспечивают двигатели М16-17 товарища Зубца (АИ).

При этом соединение, что было вчера у Японии, может сегодня оказаться около Гавайев, а завтра — в районе Северного полюса, поскольку лёд для их базирования подходит не хуже, чем вода.

— У противника есть самолёты ДРЛО, — напомнил Устинов. — Засекут ваши самолёты и разбомбят во время заправки.

— Есть, как и у нас. Но тут есть нюанс, — Решетников хитро улыбнулся. — Современные радары довольно плохо различают цели на фоне подстилающей поверхности. Работы в этом направлении ведутся, но кардинальных успехов пока не видно.

Семейство самолётов-амфибий товарища Бартини имеет плоскую форму, и в ОКБ-49 в настоящее время проводится НИР по поиску путей снижения их радиолокационной заметности. Самое простое, что уже сделано — на самолёты установлены заваливающиеся кили, а двигатели размещены сверху на крыле в мотогондолах интегральной компоновки. Это сразу снизило эффективную площадь рассеяния в несколько раз, в сравнении с первым вариантом, где кили не складывались, а мотогондолы имели вертикальные стенки.

— Вот тут чуть поподробнее, пожалуйста, — попросил Первый секретарь.

— Всех подробностей я не знаю, — сразу предупредил Решетников, — давайте лучше товарищ Бартини сам пояснит.

— В ЦНИРТИ работает в должности старшего научного сотрудника товарищ Уфимцев, Пётр Яковлевич, — пояснил Бартини. — Он уже несколько лет изучает методы снижения радиолокационной заметности и их математическое обоснование. В феврале 1959 года товарищ Уфимцев защитил по этой теме кандидатскую диссертацию, а в этом (1962) году в издательстве 'Советское радио' вышла его книга 'Метод краевых волн в физической теории дифракции'. Я контактирую по этой тематике с товарищем Уфимцевым с 1957 года. ЦКБ-49 планомерно использует его наработки при проектировании самолётов семейства 57, и разрабатываемого в настоящий момент следующего семейства многорежимных сверхзвуковых самолётов под общим обозначением '62' (АИ).

Суть метода снижения радиолокационной заметности в том, чтобы максимально сократить в конструкции планера самолёта количество мест, отражающих приходящий радиосигнал в направлении антенны излучающего радиолокатора. В основном это места, где плоские поверхности сходятся под прямым углом — стыки крыла, киля и горизонтального оперения с фюзеляжем, воздухозаборники, пилоны для подвески оружия, стабилизаторы бомб и ракет, висящих на внешней подвеске. Поэтому в конструкции самолётов семейства 57 мы постарались максимально от таких мест избавиться.

Это довольно сложная, но многообещающая тема, требующая длительных исследований. К результату часто приходится идти методом последовательных приближений, чем, собственно, мы и занимаемся. Очень многое будет зависеть от разработки радиопоглощающих красок, покрытий и материалов. Работы в этом направлении ведутся, но о конкретных успехах говорить пока преждевременно.

— Ясно, спасибо... — Первый секретарь пометил что-то в своём блокнотике. — Товарищ Решетников, продолжайте.

— Таким образом, сама по себе форма самолётов семейства 57 и создаваемого семейства 62 уже в определённой степени снижает дальность их обнаружения радиолокационными средствами вероятного противника, — продолжил генерал-полковник.

— Звучит интересно. А погода им не помешает? — уточнил Хрущёв. — Скажем, циклон или ураган?

— С такой скоростью и мобильностью они всегда могут сманеврировать и выйти из района плохих метеоусловий, — пояснил Решетников.

— А как их топливом снабжать, и сколько топлива будут жрать эти ваши 'кочующие дивизии'? — спросил Косыгин. — Где будут отдыхать экипажи между вылетами? Как проводить межполётное обслуживание и подвеску боекомплекта прямо в море?

— Семьи лётчиков будут жить в пунктах постоянного базирования, — ответил Василий Васильевич. — Боевое дежурство можно проводить посменно, скажем, неделю летаем, две недели отдыха и обслуживания в базе. Достигнутый к настоящему моменту уровень надёжности матчасти уже достаточен для такого режима эксплуатации.

Боекомплект достаточно загрузить один раз перед началом боевого дежурства, и, кстати, на самолётах А-57 и Е-57, за счёт их значительных размеров и компоновки в виде 'летающего крыла', загрузка боекомплекта и обслуживание двигателей и аппаратуры производится сверху, то есть, может осуществляться даже на плаву при небольшом волнении моря. Эти самолёты достаточно устойчивы на воде.

— Для межполётного отдыха экипажей в самолётах А-57 по просьбе командования Дальней авиации оборудован небольшой отсек отдыха, габариты и большие внутренние объёмы самолёта это позволяют, — добавил Бартини. — В самолётах Е-57 и Р-57 устроены спальные места для экипажа, в переднем наплыве крыла позади кабины. Но в мирное время намного удобнее использовать для отдыха помещения на корабле-плавбазе или на танкере.

— Топливом самолёты можно заправлять с любого танкера прямо в море, — продолжил Решетников. — Можно организовать скрытые пункты заправки, размещая топливные ёмкости на морском дне в мелководных районах, и пополняя их с подводных лодок. Подобную тактику с лодками-заправщиками немцы использовали ещё в войну.

— Сейчас у нас развёрнуты работы по выработке биотоплива из водорослей, — подсказал Никита Сергеевич. — Если разместить такие водорослевые фермы с перегонными заводами на недорогих бетонных понтонах прямо в акватории Тихого океана, в тропической зоне, у нас будут пункты заправки для авиации и флота.

— С этим не так просто, товарищ Хрущёв, — осторожно осадил его энтузиазм адмирал Кузнецов. — В тропиках часто бывают ураганы. Перемешает эти водоросли на плавучей ферме так, что они забудут, как биотопливо производить. Хотя, если смонтировать такую ферму и оборудование для перегонки прямо на танкере большого водоизмещения, то может и получится.

— Эту идею надо как следует проработать, — решил Хрущёв. Он повернулся к Шуйскому:

— Григорий Трофимыч, запиши в протокол, дать поручение Минсудпрому и Академии наук изучить вопрос возможности размещения водорослевых ферм и производства биотоплива на танкерах.

— Следует понимать, что, хотя мы и готовимся к противостоянию с противником в глобальной войне, большую часть времени стратегическая авиация будет эксплуатироваться в мирных условиях, — подсказал Соколовский. — При этом вполне можно использовать для снабжения и отдыха экипажей дирижабли. Они стоят дешевле, чем морские суда, перемещаются быстрее, и по цене доставки тонны груза ненамного дороже морского транспорта.

Основной задачей стратегической авиации в мирное время следует считать психологическое давление на вероятного противника, обозначение нашего присутствия по всему миру, подготовку к проведению боевых операций и участие в локальных конфликтах, для поддержки наших союзников.

— Сейчас Соединённые Штаты наращивают своё военное присутствие в Южном Вьетнаме, очевидно, готовя агрессию против Северного Вьетнама, — напомнил министр обороны Гречко. — Весьма вероятно, что их авиация, тактическая и стратегическая, будет принимать участие в боевых операциях. Товарищ Решетников, вы изучали вопрос применения стратегической авиации в локальных конфликтах. Какие задачи, по вашему мнению, может решать наша стратегическая авиация в случае эскалации конфликта между Южным и Северным Вьетнамом?

— В общем-то те же, что и предполагаются для американской авиации, — ответил Василий Васильевич. — Наиболее вероятны удары, в том числе — высокоточным управляемым оружием, по складам боеприпасов и военной техники, ключевым точкам на маршрутах снабжения войск, включая мосты, по объектам энергетической инфраструктуры, портовой инфраструктуры Сайгона и Дананга. Действия непосредственно против американских войск, по понятным причинам, исключены, но, если американцы начнут бомбить северовьетнамские объекты, к примеру, аэродромы, склады и места дислокации воинских частей, то мы могли бы ответить аналогичными ударами по таким же объектам армии Южного Вьетнама.

— Англосаксы последовательно проводят и защищают принцип свободы судоходства, а его ограничение для своих кораблей и судов могут рассматривать как повод к началу военных действий, — добавил Соколовский. — Поэтому, в случае локальных конфликтов, ограничение доступа для их флотов в зону конфликта может привести к его эскалации до уровня глобального противостояния.

В этом отношении в мирное время нам имеет смысл проводить симметричную политику, постоянно пропагандируя нашу приверженность тем же принципам свободы судоходства, которых придерживается весь так называемый 'цивилизованный мир'. Этим мы выбьем у западной пропаганды один из важных аргументов, используемых против нас.

В то же время, в случае глобального конфликта, в период до и после обмена ударами стратегических ракет, необходимо принять меры по исключению доступа вражеских флотов в районы, используемые ими как рубеж применения палубной авиации и ракетного оружия. Для американцев это будет очень чувствительным обстоятельством, нарушающим привычный для них образ действий.

Основной задачей морской ракетоносной авиации в глобальном конфликте будет даже не охота за авианосцами, а срыв морских перевозок противника из США в Европу. Не исключено, что к решению этой задачи придётся привлекать и бомбардировщики Дальней авиации, поскольку и те и другие в ходе боевых действий будут нести неизбежные потери.

— Ещё одно, немаловажное обстоятельство, — сказал в заключение своего доклада Решетников. — В настоящее время для проведения военной операции в отдалённом районе мира перед её началом требуется длительный подготовительный период для сосредоточения сил. Из-за этого практически невозможно обеспечить скрытность и достичь необходимой внезапности. Мы с товарищами Вершининым и Соколовским рассматривали возможность участия стратегической и морской ракетоносной авиации в рамках новой концепции 'быстрого глобального удара', когда поражение целей осуществляется в период от нескольких минут до нескольких часов после получения приказа.

Такой удар позволяет захватить стратегическую инициативу на начальном этапе войны для воспрепятствования проведению противником асимметричных действий, в том числе с применением ядерного оружия, и последующего наращивания им сил, при этом для достижения успеха определяющим становится фактор времени. Перевооружение на сверхзвуковые бомбардировщики-амфибии позволит в полной мере реализовать эту концепцию.

— Важность обеспечения внезапности мы все в полной мере прочувствовали уже неоднократно, в том числе — совсем недавно, во время ликвидации военного переворота в Греции (АИ, см. гл. 05-12), — вставил адмирал Кузнецов. — Там нам, можно сказать, повезло, что Средиземноморье относительно невелико, и наши ракетоносные надводные корабли и подводные лодки с крылатыми ракетами находились в радиусе применения оружия.

В предложениях группы товарища Бартини и товарищей Соколовского, Вершинина и Решетникова меня особенно привлекает независимость амфибий от аэродромной сети, которая после обмена ядерными ударами будет неминуемо значительно повреждена, вплоть до полного вывода из строя. Учитывая количество крупных рек, озёр и водохранилищ на территории нашей страны, у противника могут возникнуть значительные трудности при поиске и уничтожении соединений гидросамолётов А-57 и Е-57, причём не только в летний, но и в зимний период, так как лыжное шасси позволяет им зимой базироваться на любых ровных площадках. Не говоря уже о предлагаемом товарищем Решетниковым патрулировании соединений в Тихом и Атлантическом океанах.

— То есть, Николай Герасимович, вы не возражаете принципиально против этих предложений? — уточнил Хрущёв.

— Морская ракетоносная авиация находится в подчинении флота, и выполняет задачи в его интересах, поэтому мне странно было бы возражать, — ответил Кузнецов. — Тем более, если я правильно понял товарища Решетникова, отказа от палубной авиации его концепция не предполагает, поскольку решаемые палубной и морской береговой авиацией задачи во многом различаются.

Унификация самолётов морской и стратегической авиации на базе семейства 57 товарища Бартини и следующего семейства 62 представляется мне правильным выбором. Учитывая, что внутри самого семейства самолёты также в очень высокой степени унифицированы по применяемым двигателям, авионике и агрегатам.

— Фактически, самолёты Е-57 и Р-57 представляют собой уменьшенные варианты изначального А-57. У них одинаковые по приборам кабины, одинаковое радиооборудование, используются одни и те же силовые приводы рулей, шасси, и прочие механизмы, — вставил Бартини. — Степень унификации внутри семейства намного выше, чем, к примеру, между самолётами Ту-16 и Ту-95. То есть, в эксплуатации они будут дешевле тех тяжёлых и средних бомбардировщиков, которые у нас используются в настоящий момент.

— Предложения обеих инициативных групп представляются весьма многообещающими, — подвёл итог обсуждения Первый секретарь. — Предлагаю сейчас взять паузу, чтобы ещё раз всё проанализировать, и вернуться к этому вопросу, когда самолёты А-57 и Е-57 у Роберта Людвиговича выйдут на государственные испытания.

До начала госиспытаний новых бомбардировщиков состоялось ещё несколько подобных обсуждений. Предложенная концепция постепенно обретала законченные очертания и обрастала проработанными подробностями.

Основным оппонентом предсказуемо был Андрей Николаевич Туполев, ОКБ-156 которого до того традиционно было ведущим разработчиком тяжёлых бомбардировщиков. На обсуждение концепции Соколовского и Решетникова его не приглашали, отчасти из-за того, что на совещании его самолёты не обсуждались, но, в основном, чтобы не нарушать конструктивный настрой собравшихся. Узнав о решении правительства в дальнейшем комплектовать стратегическую и морскую авиацию бомбардировщиками конструкции Бартини, Туполев развил бурную деятельность, написал несколько писем в ЦК, в Военно-промышленную комиссию, неоднократно беседовал с председателем ВПК Устиновым и министром авиастроения Дементьевым, и в итоге записался на приём к Первому секретарю:

— Товарищ Хрущёв! — начал Туполев. — Моё ОКБ имеет многолетний опыт создания стратегических бомбардировщиков. Наши самолёты в составе Дальней и морской авиации эксплуатируются давно и успешно. Как можно, пренебрегая нашими наработками, делать выбор в пользу этого итальянского прожёктера? Мне уже передали, что у нас и все серийные заводы отберут!

— Никто у вас все серийные заводы не отберёт, — успокоил его Хрущёв. — Ваш опыт разработки бомбардировщиков, Андрей Николаич, безусловно, неоспорим. Пока идёт только освоение самолётов товарища Бартини в серийном производстве. Производственный план по Ту-16 и Ту-95 выполняется. Их возможности по модернизации, насколько я знаю, достаточно высоки. Ваши Ту-95 будут летать ещё лет пятьдесят. Задачу создания Ту-22М с вас тоже никто не снимает, поскольку семейство многорежимных самолётов 62 у Бартини пока только разрабатывается.

— Обделается Бартини со своими прожектами, — напророчил Туполев. — Вот увидите, ничего путного из его 'камбалы' не получится. Опыта организации серийного производства у него нет. Провалит ваш 'барон' производственную программу, и останетесь у разбитого корыта.

— Вот поэтому мы и не снимаем с производства ваши Ту-95 и Ту-22, пока с самолётами товарища Бартини нет полной ясности, — ответил Первый секретарь. — Дальнейшие решения будем принимать, исходя из результатов сравнительной эксплуатации самолётов в войсках. Сейчас что-либо однозначно говорить ещё рано. К тому же, не забывайте, вам ещё увеличили планы по Ту-114, Ту-115 и по перспективным пассажирским самолётам. Прошу вас учитывать, что возможности народного хозяйства не беспредельны. Правительству так или иначе придётся выбирать наиболее эффективный из имеющихся вариантов. Технический прогресс остановить невозможно, потом себе дороже выйдет.

В декабре 1962 года генерал-полковник Василий Васильевич Решетников был назначен командующим Дальней авиацией СССР, с присвоением ему звания генерала армии. (АИ, в реальной истории — только с 1969 года, и без присвоения звания). С января 1963 г в составе Дальней авиации началось формирование первых эскадрилий, оснащённых бомбардировщиками А-57 и разведчиками Р-57. Средние бомбардировщики Е-57 начали поступать в состав морской ракетоносной авиации (АИ). Эти самолёты предполагалось использовать ограниченное время, как переходные варианты, а основным вариантом должно было стать создаваемое Бартини семейство многорежимных бомбардировщиков А-62, Е-62 и разведчика Р-62, которые представляли собой глубокую модификацию семейства 57 с изменяемой стреловидностью консолей крыла.

#Обновление 11.08.2019

Туполеву грех было жаловаться на отсутствие работы. ОКБ проводило постоянную модернизацию Ту-16 и Ту-95, вело большую работу по техническому сопровождению проданных в Китай устаревших бомбардировщиков Ту-4, которых настроили к 1952 году аж 847 штук. Пускать на слом такое количество в целом неплохих, пусть и устаревших самолётов было жалко. Никита Сергеевич воспользовался внезапной смертью Мао в конце 1955 г и дружественной позицией правительств Чжоу Эньлая, а затем Гао Гана (АИ, см. гл. 01-35, Чжоу Эньлай в середине-конце 50-х занимал позиции, вполне лояльные к СССР).

Был заключён большой контракт на поставку в КНР советских вооружений, в обмен на поставки китайских товаров и сырья, в частности — руд редкоземельных металлов. Большую часть месторождений ещё предстояло найти и начать разрабатывать, но китайская сторона, под влиянием просоветски настроенного Гао Гана очень строго выполняла все пункты соглашения. Сотрудничество между СССР и КНР продолжалось по множеству направлений, и поставки Ту-4, а затем и Ту-16 в Китай были лишь малой частью этой гигантской программы.

В интересах советских ВВС ОКБ-156 проводило постоянную модернизацию бомбардировщиков Ту-16 и Ту-95, в части оснащения их вновь разрабатываемыми видами вооружения и радиоэлектронного оборудования. Быстрый прогресс электроники не давал конструкторам расслабиться, каждая новая модель оборудования была меньше и легче предыдущей, обладая при этом большими возможностями.

ОКБ Туполева вело много новых разработок. Среди них особенно выделялись своей сложностью самолёт ДРЛО Ту-126, работавший совместно с перехватчиками Ту-128. Оборудование Ту-126 постоянно модернизировалось, самолёты строились серийно, в том числе и в интересах ближайших союзников СССР. (АИ, в реальной истории Ту-126 было построено всего 9 шт).

Тяжёлый барражирующий перехватчик Ту-128 испытывался с весны 1961 года. 18 марта лётчики-испытатели Михаил Васильевич Козлов и Константин Иванович Малхасян совершили на опытном самолёте первый полёт, продолжавшийся 30 минут. 20 апреля на восьмом полёте самолет на высоте 11000 м вышел на скорость, соответствующую числу М=0,98. 24 апреля опытный '128' достиг скорости М=1,06. 23 июня, в 20 полёте начались тренировки перед традиционным парадом в Тушино (даты реальные, подробности см. 06-12)

С конца 1959 г. на Воронежском авиационном заводе (ВАЗ) No.64 одновременно с постройкой опытного самолета, задолго до получения результатов летных испытаний, в производство запустили сразу четыре серийных самолёта под обозначением изделие 'И'. Первую серийную машину с No.0101 закончили строить в начале 1961 г

В апреле испытатели начали первые рулёжки на серийной машине, а 13 мая 1961 г лётчик-испытатель Александр Иванович Вобликов в первый раз поднял серийный Ту-128 в воздух. Регулярные испытательные полёты Ту-128 проводились с 17 июня 1961 г в ЛИИ в г. Жуковский, на самолёте в основном летали испытатели и Николай Александрович Бессонов.

Главный конструктор самолёта Дмитрий Сергеевич Марков педантично отработал все рекомендации, полученные из ВИМИ и ЦАГИ. На самолёте сразу применили крыло с заострённой передней кромкой, это позволило минимизировать расхождение с техническим заданием по максимальной скорости. Было разработано и испытано на стенде несколько разных конструкций замков подкоса стоек шасси, за счёт чего удалось избежать нескольких лётных происшествий (в реальной истории из-за недоработок замков шасси во время испытаний несколько раз складывались основные стойки). Эти доработки не ускорили испытания самолёта, но позволили проводить их более интенсивно.

В ходе испытаний выявилась недостаточная устойчивость на некоторых режимах, например, при пуске обеих ракет с одного крыла ракеты на другом крыле перевешивали. Самолёт пришлось дорабатывать, для улучшения устойчивости изменили форму 'зализов' — плавных переходов между крылом и фюзеляжем, а также провели много других мелких доработок.

Совместные государственные испытания перехватчика начались 20 марта 1962 г. Они проходили на аэродроме ЛИИ в Жуковском и на испытательной базе ГК НИИ ВВС во Владимировке, вблизи Ахтубинска. С августа 1962 г. на второй серийной машине начали отрабатывать элементы боевой работы. Начали с перехватов бомбардировщика Ту-16, затем перешли к практическим пускам ракет по летающим мишеням. 27 сентября 1962 г. первый опытный перехватчик заходом с задней полусферы сбил самолет-мишень Ил-28М, на следующий день — второй, а в октябре — мишень на базе высотного разведчика Як-25РВ. Через год Ту-128 сбили радиоуправляемые мишени Як-25РВ-И. (Реальная история и даты) Помимо крупноразмерных мишеней на основе пилотируемых самолётов, использовались также изначально беспилотные мишени Ла-17 и Ла-20 (АИ).

Не все полёты проходили без происшествий. В ходе испытаний перехватчик, пилотируемый Ю.Рогачёвым и Н.Мозговым, на высоте 11800 м потерял устойчивость и перешёл в беспорядочное падение. Самолёт удалось выровнять, перевести в горизонтальный полёт на высоте 2000 м и благополучно посадить на аэродром только благодаря исключительному мужеству, хладнокровию и мастерству пилота. Во время падения самолёта Рогачёв передавал на командный пункт информацию о поведении перехватчика и обо всех своих действиях. За спасение самолёта в этом полёте экипаж наградили орденами. После анализа записей бортовых самописцев конструкторы доработали элементы планера для улучшения устойчивости и управляемости.

В общей сложности доводка самолёта, заводские и совместные государственные испытания, заняли 40 месяцев. За этот период — с 18 марта 1961 г. по 13 июля 1964 г. — было выполнено 799 полётов. Еще до завершения испытаний на основании имеющихся результатов 10 ноября 1962 г. Госкомиссия дала предварительное заключение для запуска самолета и комплекса в целом в серию. При этом серийное производство на Воронежском авиазаводе ?64 велось с 1959 года, в испытаниях участвовали сначала военные лётчики-испытатели и наиболее подготовленные лётчики из строевых частей. Для упрощения освоения в войсках, по категоричному требованию ВВС, была сделана учебно-боевая модификация Ту-128УБ, с двойным управлением и приподнятой 'горбом' кабиной лётчика-инструктора на месте штурманской кабины.

(АИ, в реальной истории учебно-боевой модификации Ту-128 не было, а самолёт оказался далеко не так прост в управлении, как написали в руководстве по эксплуатации представители ОКБ-156)

Эти меры существенно ускорили освоение самолёта в подразделениях ПВО. 12 декабря 1963 г. приказом Министра обороны No.00134 было изменено официальное название комплекса, самолета-носителя и ракет: комплекс получил название Ту-128С-4; самолёту оставили индекс Ту-128; ракеты К-80 в серии имели обозначение Р-4Р и Р-4Т, в зависимости от типа головки самонаведения.

18 сентября 1964 г. главком ВВС маршал К.А.Вершинин подписал Акт совместных государственных испытаний комплекса с положительной оценкой. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР No.361-132 от 30 апреля 1965 г. и приказом Министра обороны No.0040 от 8 июня этого же года комплекс Ту-128С-4 был официально принят на вооружение, при этом в войсках его уже достаточно хорошо освоили.

Лётчикам, переучившимся на Ту-128, нравилось, что самолёт без форсажа, не напрягаясь, мог патрулировать на высотах 11000 метров и более. Для перехвата не требовалось забираться на высоту перехватываемой цели, её можно было сбивать, находясь ниже на 3-4,5 тысячи метров. Освоив перехваты на встречных курсах и атаку цели с передней полусферы, летчики Ту-128 ещё более возгордились и почувствовали силу своего нового оружия.

Боевое применение Ту-128 предполагало несколько типовых вариантов. Существовал вариант использования перехватчиков в составе отряда из трёх-четырёх самолетов (т.н. способ '17x36'). В этом случае строй отряда представлял собой узкий или широкий пеленг, в котором последним шла машина командира отряда. Каждый экипаж вел поиск в своем секторе и по радио докладывал командиру обстановку. Тот оценивал ситуацию и принимал решение самостоятельно или докладывал на КП и действовал согласно указаниям. Но основным вариантом было принято автоматизированное наведение на цель при помощи системы 'Воздух-1' с помощью наземных станций или самолетами ДРЛО Ту-126. Для обработки получаемых по командной радиолинии 'Лазурь-М' цифровых данных перехватчики Ту-128 оснащались БЦВМ.

При взаимодействии с самолётом ДРЛО и управления Ту-126 экипажам Ту-128 нередко приходилось работать и в полуавтономном режиме. Первоначальный вариант Ту-126 с РЛС 'Лиана' хотя и был запредельно крут для начала 60-х, но имел существенный недостаток — диаграмма направленности антенны Ту-126 имела значительную 'мёртвую зону' и представляла собой кольцо, которое цель проскакивала довольно быстро. Высота полёта цели определялась весьма приблизительно, по положению относительно самого Ту-126. Оператор самолета ДРЛО давал только курс и состав цели. Получив эти данные, экипаж Ту-128 вел дальнейший поиск самостоятельно.

Для решения этой проблемы, пользуясь прогрессом в вычислительной технике и достаточными внутренними объёмами самолёта для размещения аппаратуры, Ту-126 дооснастили расположенными побортно вдоль фюзеляжа длинными щелевыми антеннами с электронным сканированием. (АИ). Эти антенны не давали возможности кругового обзора, но после обнаружения цели Ту-126 мог развернуться по курсу 'поперёк' пеленга на цель и следить за ней, наводя на неё перехватчики. После окончания наведения, самолёт ДРЛО мог переключиться на сопровождение следующей цели.

Щелевая антенна была 'недорогим заменителем' антенны с фазированной антенной решёткой, всё ещё остававшейся чрезмерно дорогой и тяжёлой для размещения на самолёте. Естественный недостаток щелевых антенн — возможность электронного сканирования только в одной плоскости — вертикальной или горизонтальной, в зависимости от расположения щелей (http://www.balancer.ru/g/p1331700), побороли использованием антенн с вертикальными и горизонтальными щелями. (http://www.wifiantenna.org.ua/antennas/printsip-raboty-shhelevoj-antenny/) Успешное применение щелевых антенн на Ту-126 открыло пути для их использования в БРЛС истребителей.

Ту-126 вместе с более ранними и вновь построенными дирижаблями ДРЛО, стал основой авиационной компоненты системы ПВО страны, а затем и создававшейся с 1961 года единой системы ПВО Евразии. Эта идея родилась в кулуарах сессии Координационного Совета ВЭС вскоре после того, как заработала информационная сеть 'Электрон'. Появление кабельных и беспроводных цифровых каналов связи между университетами и ведущими институтами СССР, Китая, Индии, ГДР, Чехословакии, Югославии, Болгарии, Ирана а также присоединившихся к сети Кубы, Польши, Румынии, Кипра, Ирака и Греции вызвало к жизни предложение обмениваться информацией о воздушной обстановке. Так как система делалась на основе советских технологий, руководители разработки АСУ ПВО 'Луч' и сети 'Электрон' директор НИИ-5 Анатолий Леонидович Лившиц и начальник Вычислительного Центра ?1 Министерства Обороны (ВЦ-1 МО) Анатолий Иванович Китов предложили сделать этот обмен постоянным и организовать совместный командный центр ПВО стран ВЭС, оборудованный по типу командного центра ПВО СССР (АИ, см. 05-10). Вишенкой на торте стала идея команданте Гевара разместить на Кубе РЛС системы предупреждения о ракетном нападении.

— Я не специалист по ПВО и ПРО, но даже я понимаю, что, чем раньше ваша система ПРО обнаружит стартующие ракеты, тем больше времени у вас останется на реакцию, — объяснил свою мысль Че.

Когда его предложение дошло до Григория Васильевича Кисунько, тот сразу оценил его преимущества:

— Вынеся хотя бы одну РЛС СПРН на передовую позицию на Кубе, мы смогли бы отслеживать американские ракеты почти с самого старта. Рельеф в направлении с Кубы на северо-запад в основном плоский, равнинный, горы находятся севернее.

Кисунько написал докладную записку на имя Хрущёва, министра обороны Гречко и командующего ПВО маршала Бирюзова. Обсуждение вопроса о строительстве РЛС на Кубе было включёно в программу предстоящего визита в СССР Фиделя Кастро.

Самолёты ДРЛО были слишком дороги и сложны. Поэтому в рамках ОВД было организовано Командование Раннего Предупреждения — аналог ещё не появившегося командования АВАКС НАТО, финансируемое совместно и работающее в интересах всего Восточного блока. Вскоре после его появления, учитывая, что уже работала информационная сеть 'Электрон', к финансированию присоединились Югославия, Китай, Индонезия и Индия, а за ними подтянулись и остальные страны Альянса. Зону ответственности КРП расширили до границ ВЭС. Помимо дорогого и непростого в эксплуатации Ту-126 в этот период разрабатывалось семейство самолётов ДРЛО, радиотехнической разведки, постановки помех и воздушные командные пункты на базе Ил-18 (в качестве аналогов см. реальные, более поздние Ил-20, Ил-20РТ, Ил-22).

Ещё одной большой работой для ОКБ-156 стали пассажирские самолёты Ту-114 и заправщики Ту-115 для Дальней авиации. С разрастанием границ ВЭС 'дальнобойные' Ту-114 становились всё более востребованы. Их выпуск уже перевалил за 31 единицу — столько их было построено в 'той' истории, и заказы продолжали поступать, причём одним из постоянных заказчиков стала Франция. Ту-114 в цветах 'Air France' быстро стали привычным зрелищем в всех странах Французского Союза. Следом за Францией самолётом заинтересовались в Японии. Советский посол в Японии Юрий Владимирович Андропов встретился с руководителями авиакомпании JAL и предложил им использовать Ту-114 для полётов в Европу. Японцы в то время только налаживали разорванные во время войны международные связи. От Европы Японию отделяла обширная территория стран Восточного блока. Беспосадочный перелёт до европейских столиц был невозможен из-за недостаточной дальности полёта. Нужно было садиться и дозаправляться на территории СССР. Это и стало решающим фактором выбора.

Андропов убедил японскую сторону, что Ту-114 будет для них выгоднее. На территории СССР для самолёта была развёрнута обширная инфраструктура обслуживания и ремонта, не было проблем с навигацией, тогда как обслуживать и даже просто дозаправить 'Боинг-707', кроме как в Москве и Ленинграде, было проблематично. В 1962 году было подписано соглашение между 'Аэрофлотом' и JAL, согласно которому два переоборудованных по японским требованиям к салону самолёта Ту-114, с японскими бортпроводницами и советскими экипажами, в смешанной окраске с символикой 'Аэрофлота' и JAL начали совершать рейсы из Токио в Европу. (В реальной истории — с 17 апреля 1967 г)

Ту-115 был выбран в качестве заправщика для Дальней авиации из-за его значительной степени унификации и сходных ТТХ с Ту-95. Свою роль сыграла и доводка Мясищевым бомбардировщика 3М. Мясищевские машины не стали переделывать в заправщики, теперь им самим требовались танкеры для дозаправки в воздухе. Так успех Мясищева, частично отвоевавшего у Туполева долю от количества бомбардировщиков в Дальней авиации, обернулся успехом для самого Андрея Николаевича, чьё ОКБ стало основным поставщиком летающих танкеров.

Неожиданным успехом для Туполева оказался ещё и французский заказ на самолёты-заправщики. Успешная эксплуатация в ' Air France' самолётов Ту-114 и обострившиеся отношения с США повернули выбор де Голля в сторону Ту-115. Французы заказали 10 заправщиков для своих ВВС. (АИ)

Для советских лётчиков служба на Ту-115 считалась одной из наиболее удачных и престижных (АИ). С образованием ВЭС география полётов Дальней авиации и МРА изрядно расширилась. Ту-95 и 3М теперь можно было встретить в любой точке земного шара. Всем им надо было дозаправляться. Для обеспечения дозаправок со странами-партнёрами были заключены соглашения об аренде аэродромов для базирования самолётов-заправщиков. И если бомбардировщики в основном пролетали мимо, да ещё и над океаном, то лётчики заправщиков Ту-115 бывали в длительных загранкомандировках, в таких экзотических пунктах базирования, как база Файид в зоне Суэцкого канала, Куба, Гватемала, Венесуэла, Джакарта в Индонезии, Бакванга — столица Народно-демократической республики Касаи, Рангун в Бирме. Несколько пунктов базирования заправщиков были развёрнуты на территории Индии. Были заключены соглашения с некоторыми странами Французского Союза, и Ту-115 появились также на острове Мартиника, на Мадагаскаре и Таити.

Для принимающих стран эти базы оказались существенным источником для подъёма экономики. В ВВС на одного лётчика приходится несколько сотен человек наземного персонала. То есть, военная база — это много здоровых, крепких мужиков, и катастрофически мало женщин. Вокруг баз, как грибы, росла местная инфраструктура обслуживания, ставшая поначалу кошмаром для ГлавПУРа.

Ситуацию разрулил Первый секретарь, высказавшийся вполне определённо:

— Надо использовать этот ресурс для распространения нашего влияния в союзных и дружественных странах. Бардака в контактах личного состава с местными, конечно, допускать не следует, но и закручивать гайки намертво тоже неразумно. Вон, мы взялись за совместное обучение детей-сирот из всех стран ВЭС, и лет через 7-8-10 они станут нашим важнейшим политическим резервом в этих странах.

Продолжением этого разговора стало поручение Президиума ЦК начальнику Главного политуправления Советской армии и Военно-морского флота маршалу Советского Союза Филиппу Ивановичу Голикову, министру образования СССР Евгению Ивановичу Афанасенко, министру здравоохранения Марии Дмитриевне Ковригиной и председателю ВЦСПС Виктору Васильевичу Гришину совместно разработать программу упорядочения контактов персонала советских военных и гражданских учреждений за рубежом с местным населением. Это был первый подобный опыт, когда над одним общественным проектом совместно работали столь разные военные, правительственные и общественные структуры.

Результат развеял опасения многочисленных скептиков. Согласно утверждённой программе, для местного населения, занятого обслуживанием советских военных и прочих объектов, открывались школы и медпункты, производились регулярные медицинские обследования, проводился учёт лиц, страдающих различными заболеваниями, их лечением занимались врачи с военной базы, совместно с местными. При базах и объектах открывались школы и профтехучилища для местного населения, где детей и молодёжь обучали по советским программам и стандартам образования. Финансирование обычно было совместное, контакты советского персонала с местным населением регулировались, но отнюдь не запрещались. Вокруг советских военных объектов среди местного населения частенько можно было заметить детей, более светлых, чем большинство остальных, с серым или голубым цветом глаз. Межнациональные браки также не запрещались, хотя и не слишком поощрялись. Изменение политики в отношении кадров, продолжительно занятых в зарубежных командировках, стало ещё одним привлекательным моментом для личного состава. Попасть в полки заправщиков теперь считалось большой карьерной удачей (АИ).

В 1962 году после ушедшего на пенсию по возрасту маршала Голикова Главное политуправление армии и флота, по решению Первого секретаря, вместо генерала армии Алексея Алексеевича Епишева возглавил генерал-лейтенант Сергей Леонидович Соколов. Разработкой той самой программы, ещё в период командования ГлавПУРом маршала Голикова, руководил генерал-лейтенант Леонид Ильич Брежнев, которого отправили в распоряжение руководства ГлавПУРа ещё в 1953-м (АИ). В Главном политуправлении Леонид Ильич работал ещё в войну, отлично себя зарекомендовал. После того, как С.Л. Соколов занял место начальника политуправления, Леонид Ильич продолжал вести эту программу и дальше.

Так туполевские заправщики и обслуживающий их персонал Дальней авиации стали важным инструментом продвижения советского влияния в дружественных странах (АИ).

Сверхзвуковые ракетоносцы Ту-22А даже после перекомпоновки фюзеляжа, проводившейся в период 1957-58 гг, оставались проблемными. Планер самолёта перекомпоновали успешно, и теперь он выглядел как некий гибрид — фюзеляж с кабиной, двигателями и воздухозаборниками как у привычного нам Ту-22М3, но крыло оставалось неподвижным, как у Ту-22А. Основные стойки шасси убирались в гондолы, выступавшие за заднюю кромку крыла, из-за чего пришлось разделять закрылки на две половины. Первый полёт опытная машина совершила ещё в июне 1958 года. Но запаздывали двигатели НК-6, на которые Ту-22 изначально рассчитывался, а на заменявших их двигателях ВД-7М самолёт не развивал требуемой военными заказчиками скорости и дальности.

В ходе испытаний выявлялась масса дефектов в различных самолётных агрегатах. Самолёт уже выпускался серийно, с 1959 г., на заводе No. 22 в Казани. Первый серийный Ту-22 поднялся в небо 21 июня 1960 г. Новый бомбардировщик даже поставлялся в войска, а испытания и доводка всё ещё продолжались. В 1960 г. начались совместные испытания, проводившиеся заказчиком и промышленностью на машинах нулевой установочной серии.

На 1961 г. заводу No. 22 запланировали выпустить 12 бомбардировщиков Ту-22 и 30 разведчиков Ту-22Р. Но завод план 'завалил', причём по вине ОКБ-156, сдав лишь семь бомбардировщиков и пять разведчиков, так как всё ещё продолжалась доводка самолета и в его конструкцию постоянно вносились изменения по результатам испытаний. В августе 1961 г начали летать самолеты 1-й серии, но из-за дефектов рулевых приводов РП-21 и двигателей ВД-7М работа затормозилась. Пытаясь исправить положение, в конструкцию самолета вносили большое количество изменений. Уже готовые машины приходилось возвращать в цеха для доработок. Всего на этапе заводских испытаний использовалось до 20 машин. Так, седьмая предназначалась для исследований элеронов-закрылков, а восьмая — для ресурсных испытаний.

В 1962 году на самолёт поставили двигатели М16-17, такие же, как ставились на А-57 и Е-57 Бартини. С ними Ту-22, наконец-то, вышел на расчётные показатели по скорости и даже несколько перекрыл требования по дальности. К сожалению, множество приборов и агрегатов самолёта всё ещё нуждались в доводке.

Кажущаяся бесконечной возня с доводкой Ту-22 мешала и затягивала работы по варианту Ту-22М с изменяемой стреловидностью крыла. Проработку этого варианта начали ещё в 1958-м, проводя её параллельно с основным вариантом самолёта, к концу 1960-го года предварительно отработали узел поворота консоли крыла на стенде. В начале 1961-го года перешли к разработке технического проекта и постройке первого опытного самолёта. Это был первый в СССР самолёт с изменяемой стреловидностью крыла, поэтому с постройкой провозились долго. В начале 1963 года опытный образец ещё не был готов. К тому же Александр Яковлевич Березняк уже начал работу по созданию крылатой ракеты Х-22, предполагавшейся одним из основных вариантов вооружения самолёта. Также ОКБ-155-2 значительно продвинулось с другим своим 'долгостроем' — аэробаллистической ракетой Х-15. (В реале это намного более поздняя разработка, в АИ её начали делать сильно раньше). Прогресс в разработке твёрдых ракетных топлив стронул процесс создания Х-15 с мёртвой точки. В конце 1962 было налажено серийное производство Х-15, а с весны 1963 года планировалось начать испытания. Для размещения ракет Х-15 в грузоотсеке Ту-22М ОКБ-156 разработало 6-позиционную роторную пусковую установку МКУ-6-1.

Ракета была небольшая по размерам, но далеко не простая по конструкции. Её твердотопливный двигатель сделали двухсекционным, секции разделялись прорываемой мембраной и различались по величине тяги. Стартовая секция была рассчитана на создание большой тяги за короткий промежуток времени, а маршевая развивала меньшую тягу для поддержания крейсерской скорости, но период её горения был больше.

(http://авиару.рф/aviamuseum/dvigateli-i-vooruzhenie/aviatsionnoe-vooruzhenie/sssr/aviatsionnye-rakety/upravlyaemye-rakety/ur-vozduh-poverhnost/aviatsionnaya-aeroballisticheskaya-raketa-h-15/)

Выпендрёж со сложным двухсекционным РДТТ был вполне оправданным — такая компоновка позволяла запускать ракету в маловысотном полёте. После отделения от носителя двигатель, работающий в стартовом режиме, забрасывал Х-15 на высоту в 40 километров. Дальше она летела по траектории, близкой к баллистической, разгоняясь с помощью маршевой секции двигателя до гиперзвуковой скорости М>5. Полет Х-15 к цели при запуске на дистанции 200 км занимал около 180-200 секунд. Такая скорость практически не оставляла противнику времени на реагирование, а высотный профиль полёта сделал ракету практически недосягаемой для ЗРК и истребителей. Х-15 предназначалась, в первую очередь, для поражения позиций ЗРК при прорыве через рубежи ПВО, и особо важных, хорошо защищённых зенитными средствами целей. В планах ОКБ-155-2 были создание модификации Х-15П для поражения вражеских радаров и противокорабельного варианта Х-15С.

#Обновление 18.08.2019

Описать подробно все работы, проводимые ведущими авиационными ОКБ, не представляется возможным, однако, следует упомянуть ещё об одной важной (и недооценённой в реале) разработке ОКБ-156 — первом сверхзвуковом беспилотном разведчике Ту-123, он же ДБР-1 'Ястреб' (Дальний беспилотный разведчик).

Самолёт разрабатывался согласно постановлению ЦК и Совета министров от 16 августа 1960 года. В разработке максимально использовался задел по несостоявшейся крылатой ракете среднего радиуса действия '121 (С)'. При этом ОКБ-156 пришлось решать сразу несколько непростых задач:

Разместить на борту фоторадиоразведывательное оборудование, обеспечив ему нормальные температурные и вибрационные условия эксплуатации;

Разработать новую аппаратуру управления, обеспечивавшую автономный полёт по заданной траектории и привод беспилотного самолета в заданный район;

Обеспечить отделение в воздухе и посадку на землю или на водную поверхность спасаемого контейнера с разведывательным оборудованием и, как следствие, необходимость разработки парашютной системы спасения носового отсека;

Создать ряд специализированных систем автоматической проверки бортового оборудования;

Обеспечить автономность базирования и применения комплекса в условиях неподготовленных в инженерном отношении стартовых позиций;

Разработать и проверить идеологию различных этапов эксплуатации системы, создать для строевых частей необходимую эксплуатационную документацию.

(цитируется по http://airwar.ru/enc/spy/tu123.html)

Первый полёт нового БПЛА состоялся уже в 1961 году, заводские испытания нового беспилотного разведчика были проведены в кратчайшие сроки и завершились в сентябре 1961 года. В том же месяце БПЛА был представлен на государственные испытания, которые продолжались до декабря 1963 года. Постановлением Совета Министров СССР от 23 мая 1964 года разведывательный комплекс ДБР-1 'Ястреб' с самолётом Ту-123 был принят на вооружение ВВС Советской Армии.

Это был первый советский сверхзвуковой 'дрон', запускаемый с пусковой установки, буксируемой тяжёлым тягачом МАЗ-537. (https://www.arms-expo.ru/articles/armed-forces/tu-123-yastreb-dalniy-bespilotnyy-sverkhzvukovoy-razvedchik-/ статья с описанием и много картинок).

Создание в ОКБ-156 самолетов Ту-121, Ту-123 и системы 'Ястреб' стало наработкой ценного опыта аэродинамических расчётов беспилотных самолетов с учетом законов автоматического управления, специфики проектирования и изготовления бортового оборудования, прежде всего, систем навигации и управления. Были освоены технологии изготовления и отработки в производстве беспилотных летательных аппаратов, их испытаний и доводки. Совместно с научно-исследовательскими институтами ВВС определилась идеология боевого использования и технической эксплуатации беспилотных систем в строевых частях.

ОКБ-156 не ограничилось только созданием беспилотного разведчика. В инициативном порядке специалистами ОКБ был разработан проект беспилотного самолета-мишени '123М' (другое название — Ту-128М), предложены ударный и разведывательный варианты 'самолёта 123' с ядерной силовой установкой в виде ТРД со встроенными в тракт малогабаритным реактором и теплообменником. Рассматривался вариант 'самолёта 123', рассчитанный на более высокие скорости, соответствующие М=3-4, при этом в ходе проработки проекта обсуждался вариант компоновки самолета по схеме бесхвостка.

Рассматривалась возможность спасения всего самолёта по завершении полёта, причём в двух вариантах — пилотируемом Ту-123П и парашютном Ту-139.

Пилотируемый вариант никаких преимуществ не давал. Кабина пилота с системами ручного управления, жизнеобеспечения, и приборами сокращала полезную нагрузку, а все достоинства беспилотного варианта терялись. Парашютируемый беспилотный вариант Ту-139 выглядел более логичным. Хвостовая часть исходного Ту-123 тоже снижалась после разделения на небольшом тормозном парашюте, но с высокой скоростью, и при ударе о землю деформировалась так, что использовать её повторно было невозможно.

В итоге в хвостовой части самолета установили контейнер увеличенного размера под комбинированный посадочно-тормозной парашют, который, после торможения и перецепки с помощью специальной системы, использовался как посадочный. Для торможения у земли в фюзеляже поставили несколько твердотопливных тормозных двигателей, которые начинали работать на последнем этапе посадки, по сигналу от контактного щупа. Мягкая посадка производилась с посадочной массой 13500 кг. Этот более сложный вариант БПЛА вышел на испытания только к концу 1960-х.

Туполевцы также предложили сделать ударный вариант '123-го' с увеличенным по массе и габаритам боевой нагрузкой, и разработали проект использования самолета '123' в качестве последней ступени в ракетно-авиационной беспилотной ударной системы 'ДП', вместо беспилотного планирующего аппарата Ту-130.

Два последних предложения заинтересовали руководство страны. Испытания Ту-130 в качестве планирующей гиперзвуковой боевой части для БРСД Р-12 и Р-14 к этому времени вышли на финишную прямую.

(АИ, хотя проект разрабатывался реально, проводились тестовые сбросы летающих моделей с самолёта https://testpilot.ru/russia/tupolev/130/ Это, фактически, более ранний аналог системы 'Авангард').

Никита Сергеевич помнил о перспективах использования БПЛА в будущем. Он уже дал 'зелёную улицу' двум БПЛА ОКБ Лавочкина — многоцелевому Ла-17 (реально существовал, 'в натуре' использовался как воздушная мишень и разведчик http://www.airwar.ru/enc/bpla/la17.html) и его более крупному варианту Ла-20 (АИ). Сверхзвуковой дальний Ту-123 был необходим прежде всего для наработки опыта создания БПЛА. Из него позднее 'выросли' тактический разведчик Ту-143 'Рейс' и оперативно-тактический Ту-141 'Стриж'. Но до их создания пока ещё было далеко, а вот Ту-123 уже летал, и вполне мог быть использован не только для разведки.

На самолёте уже стояла приёмно-передающая аппаратура системы локальной радионавигации. Она обеспечивала точное возвращение в заданную точку. Системы ЛРНС предполагалось использовать для нанесения ударов высокоточными крылатыми ракетами, но это требовало размещения навигационных передатчиков на местности, контролируемой противником. В первых подобных операциях передатчики размещались агентами из числа местных жителей, либо заброшенными группами спецназа ГРУ.

В качестве развития концепции специалисты ОКБ Туполева предложили сбрасывать передатчики с беспилотного Ту-123. Затем, с помощью спутников системы 'Циклон', производилась их топографическая привязка к местности. Далее размещённые передатчики можно было использовать для наведения крылатых ракет и управляемых боевых блоков МБР. Топопривязка занимала примерно столько же времени, как обсервация по спутникам, около часа, с учётом времени на передачу и программирование системы наведения ракет.

Первый секретарь предложил не ограничиваться только разбросом передатчиков:

— А ваша машина может, к примеру, сбросить бомбы в автоматическом режиме на несколько целей, или запустить ракеты?

— Теоретически — да, практически, мы такого ещё не пробовали.

— Но ведь на лавочкинской машине это возможно?

— Да, но Ла-17 и Ла-20 — дозвуковые, там разброс бомб будет меньше.

— Пока не попробуем — не узнаем, надо пробовать, причём с управляемыми бомбами.

Конечно, применение 'одноразового' Ту-123 в качестве ударного самолёта не имело большого смысла, проще было выстрелить ракетой. Но крылатых ракет с дальностью 3500 километров у нас на вооружении пока не было, и эта работа проводилась на перспективу, с расчётом на создание БПЛА многоразового применения.

Основным вооружением ударного варианта Ту-123 были выбраны планирующие авиабомбы серии М-58 с навесными аэродинамическими модулями и аппаратурой наведения (аналог http://nevskii-bastion.ru/fab-500m62-mpk/). Вариантов наведения было предложено несколько, в зависимости от используемого модуля управления — инфракрасный, с наведением на источник тепла, либо 'тепловой маяк'; радиолокационный — бомба наводилась по радиосигналу, отражённому от радиоконтрастной цели, например, нефтяного резервуара, железного пролёта моста, заводского цеха и т.п; наведение по радиомаячку; телевизионный, с ретрансляцией сигнала через носитель Ту-123 и спутник связи; наведение по лазерной подсветке цели с борта самого Ту-123 или от внешнего источника. Компоновка БПЛА с отделяемым отсеком аппаратуры позволяла реализовать любую вариативность. В зависимости от способа наведения применяемого оружия на самолёт ставился тот или иной приборный отсек.

Обсуждение вынесли на НТС, куда Первый секретарь пригласил 'основных заказчиков' — начальника ГРУ Ивашутина и председателя КГБ Серова. Они объяснили увлёкшимся открывшимися возможностями разработчикам, какой вариант их лучше устраивает.

Генерал Ивашутин решительно забраковал все варианты с 'маячками', устанавливаемыми непосредственно на цель или рядом с ней:

— Для этого нам надо послать человека в самое пекло. Все подобные варианты требуют непосредственного участия агентуры или спецназа.

Его поддержал и Иван Александрович Серов:

— Хороший агент подготавливается годами, а то и десятилетиями, и стоит для страны намного дороже, чем любой стратегический объект в тылу противника. Основное правило агентурной работы: 'Не посылай человека туда, куда можно послать пулю' [(с) Йэн Флеминг]. Ну, или, в данном случае — бомбу. Ваша разработка вполне вписывается в концепцию 'быстрого глобального удара', но такие операции бессмысленно возлагать на агентуру. Проникновение на объект для установки маяков может потребовать несколько месяцев подготовки. Давайте искать другие варианты.

Аналогично едва не забраковали и, казалось бы, самое перспективное лазерное наведение.

— На самолёте луч на цели удерживает оператор или лётчик, — объяснил Ивашутин. — Автоматических систем распознавания цели в оптическом диапазоне у нас пока нет. У вас самолёт беспилотный. Кто будет цель подсвечивать? Опять спецназ? Это опять надо людей чёрту в зубы посылать.

Самым перспективным направлением работы выглядело наведение по маякам локальной радионавигационной системы. Её и предложили разработчики:

— Можно послать два самолёта, с интервалом. Первый разбросает маяки, они проведут обсервацию по спутникам системы 'Циклон' и сообщат свои точные координаты. Ориентируясь по сигналам маяков, второй самолёт сбросит бомбы на цель.

Это предложение Ивашутин тоже раскритиковал:

— Точность определения координат по спутникам системы 'Циклон' — порядка 100 метров. Для определения положения корабля или самолёта этого достаточно, но для поражения малоразмерных целей, вроде конкретного здания в промзоне или склада в порту такая точность не годится. Сама цель вам свои координаты сообщать не будет. После топопривязки маяков, кто-то должен провести топопривязку цели относительно этих маяков. То есть, я хочу сказать, что ЛРНС очень нужна и очень облегчает дело, но только ей одной обойтись не удастся. По крайней мере, пока мы не достигнем точности определения координат порядка нескольких метров.

В итоге сошлись на необходимости комбинированной системы наведения. В район цели 'Ястреб' выходил при помощи инерциальной системы управления с астрокоррекцией. Если там уже была развёрнута ЛРНС — неважно кем, предыдущим БПЛА или агентурой — это значительно упрощало поиск цели. Для выделения конкретной цели в плотной застройке использовали телевизионную камеру с вариообъективом, 'спаренную' с лазерным целеуказателем. Телевизионный сигнал передавался обычно через самолёт-ретранслятор операторам управления, которые могли находиться где угодно — хоть на пусковой позиции, хоть на дирижабле, самолёте или судне управления, или на наземной позиции на территории сопредельного государства. Оператор выделял цель и производил её 'захват', после чего телекамера БПЛА следила за целью самостоятельно, под управлением БЦВМ, 'запоминавшей' контур цели. Одновременно цель подсвечивалась лазером, по отметке которого наводились управляемые бомбы.

Похожую систему уже использовали на подводных лодках и кораблях, вооружённых ракетами П-6 и П-35, но там оператор выделял цель, глядя на радиоизображение ордера кораблей, передаваемое летящей ракетой. Выделить авианосец из числа нескольких кораблей в море было несложно. Намного сложнее было научиться быстро опознавать и выделять здания в плотной застройке — это оказалось не проще, чем найти ракетный поезд среди сотен похожих составов.

Поэтому совсем без 'маяков', как хотели Серов и Ивашутин, обойтись всё же не удалось. Наведение на радиомаяк использовали в случаях, когда к объекту можно было подобраться или внедрить на объект своего человека, например, при уничтожении международных преступных группировок, наркомафии и работорговцев.

Впоследствии, сильно позднее, когда прогресс электроники позволил упаковать значительные вычислительные мощности в малый объём, 'многоразовые' БПЛА Ту-139, сменившие в войсках 'одноразовые' Ту-123, получили вычислительный комплекс управления оружием 'Афина' (АИ-аналог современного СВП-24 'Гефест' http://bastion-karpenko.ru/svp-24-gefest/)

Он позволял, используя точно известные позиции цели и самолета, полученные со спутниковой навигационной системы, скорость и высоту полёта, угол наклона самолета, данные о баллистике конкретного типа боеприпаса, гидрометеорологические условия — атмосферное давление, ветер, влажность в данной местности, меняющиеся в зависимости от времени и высоты, сбрасывать обычные неуправляемые бомбы с точностью, приближающейся к точности полноценных УАБ. Точность попадания, конечно, зависела от точности и достаточности входных данных.

Логичным направлением развития комплекса стало оснащение пусковыми установками нескольких кораблей. Это позволяло запускать Ту-123 для разведки или нанесения удара в любой точке Мирового океана, не зависеть от плацдармов и сухопутных пунктов базирования.

Несмотря на уделённое руководством внимание к ударным вариантам, основной задачей БПЛА всё же оставалась воздушная разведка хорошо защищённых объектов. Поэтому большая часть беспилотников запускалась именно в разведывательном варианте, принятом на вооружение в 1964 году. Ударный приняли годом позднее, но сначала — в самом простом варианте. Его возможности затем наращивались в течение нескольких лет.

Слишком большой и дорогой Ту-123 не мог стать основным беспилотником СССР уже по причине немалой стоимости, поэтому параллельно ОКБ Лавочкина продолжало развивать линию своего весьма удачного беспилотника Ла-17, работая, главным образом, в направлении увеличения дальности полёта, за счёт установки более лёгких и экономичных двигателей, и от модификации к модификации постепенно приводя его на уровень 'естественного конкурента' — Ryan AQM-34L Firebee.

В это же время Владимир Михайлович Мясищев планомерно совершенствовал свой стратегический бомбардировщик 3М. Проблему с недостаточной дальностью решили использованием дозаправки в воздухе. 3М отличался от Ту-95 несколько большей максимальной грузоподъёмностью, но этот параметр был не основным. Стандартная боевая нагрузка обоих самолётов составляла 9 тонн, всё, что бралось 'в перегруз', сокращало запас топлива, и, соответственно, дальность полёта. Первоначально 3М нёс только свободнопадающие бомбы. Компоновка Ту-95 с трёхстоечным шасси позволяла легко подвешивать под него крупногабаритные крылатые ракеты вроде Х-20. Велосипедное шасси 3М, короткий отсек вооружения и достаточно низкая 'посадка' не позволяли разместить под ним Х-20. Мясищева выручила разработанная Александром Яковлевичем Березняком малогабаритная крылатая ракета 3М10Т. Бомбардировщик оснастили роторной пусковой установкой для запуска 6 ракет, размещавшейся в отсеке вооружения. Она занимала не весь объём отсека. Свободное место использовали для размещения дополнительных топливных баков.

На фоне сверхзвуковых гигантов Бартини и турбовинтовых Ту-95 бомбардировщик Мясищева первое время выглядел 'недовооружённым'. Однако, его оснащение свободнопадающими бомбами и достаточно приличная боевая нагрузка позволяли использовать бомбардировщик в варианте 'конвенционального' оснащения, т.е. с неядерными средствами поражения. Для выполнения таких заданий вместо роторной пусковой установки в отсек подвешивались набранные в кассеты зажигательные бомбы ЗАБ-100 или бомбовые кассеты РБК-250. В этом случае 3М взлетал с неполным запасом топлива, по ходу полёта несколько раз дозаправлялся в воздухе, и, достигнув цели, накрывал её бомбовым ковром. Первые подобные вылеты 3М сделали несколько позднее в Индокитае.

Хотя в Бирме и Лаосе у власти находились социалистические правительства (АИ), на территории бирманского штата Шан периодически активизировались сепаратисты, добивавшиеся независимости своего непризнанного государства. Основным источником финансирования они сделали продажу опиума и героина. Даже будь шаньцы одни, бирманскому правительству было бы непросто с ними справиться. Но в провинции Шан с 1949 года обосновались вытесненные из Китая войсковые части армии Гоминьдана, тоже промышлявшие производством наркотиков.

В 1963 году военнослужащий армии Гоминьдана Чжан Шифу, более известный как Кхун Са (https://ru.wikipedia.org/wiki/Кхун_Са), покинул службу, собрал собственный военный отряд, назвав его Ка Кве Йе — что-то вроде 'народной милиции', и предложил свои услуги по борьбе с шанскими сепаратистами бирманскому правительству. Бирманцы, разумеется, не советовались по каждому мелкому чоху с советской стороной, и потому предложение приняли. Когда численность Ка Кве Йе достигла 800 бойцов, Кхун Са 'кинул' бирманское правительство, взял под свой контроль немалую территорию в труднодоступных районах штата Шан и, частично, в Таиланде, и занялся выращиванием и сбытом опиумного мака. При этом он поссорился с Гоминьданом, из-за чего у них начался затяжной конфликт.

В 1967 году Кхун Са, уже ставший признанным наркобароном 'Золотого треугольника', в одностороннем порядке решил поменять договорённости с героиновыми заводами. Гоминьдановцы не согласились и блокировали дороги. Кхун Са погрузил собранный урожай опиума на огромный караван, растянувшийся на десятки километров, и двинулся в Лаос.

В условиях американской агрессии против ДРВ правительству Лаоса было сложно контролировать удалённые от столицы районы страны. ЦРУ, также нуждавшееся в неучтённых средствах, организовало в Индокитае обширную сеть по транспортировке опиума, производству героина на самых настоящих заводах, и последующей продаже его в Гонконге и США. В приграничных районах Таиланда также хозяйничали разного рода партизаны.

Правительство Лаоса выставило против банд Кхун Са регулярные войска, с территории штата Шан его поддавливали гоминьдановцы, и караван наркобарона был вытеснен на территорию Таиланда. Здесь его никто не пытался задержать, и бандиты Кхун Са почувствовали себя как дома. Решив, что им тут будут рады, наркоторговцы начали захватывать земли, пригодные для выращивания мака. И наткнулись на изрядно разросшиеся плантации хлебного дерева, с 1957 года принадлежавшие СССР, пусть и частично управляемые местными бизнесменами, через 'аффилированные структуры'. За прошедшие годы плантации были заложены не только вблизи Паттайи, но и заметно продвинулись к северу. (АИ)

Кхун Са этот момент вовремя не просёк, и решил захватить плантации. Приглядывавший за 'хозяйством' советский резидент тут же сообщил о бесчинствах бирманских сепаратистов в Москву. Советское руководство проконсультировалось с Генеральным секретарём компартии Бирмы и королём Таиланда Пхумипоном Адульядетом. Король Таиланда в условиях военных действий между Северным Вьетнамом и США вынужден был сдать в аренду американцам несколько авиабаз, но и с Советским Союзом сотрудничество не разрывал, всячески стараясь извлечь выгоду из обеих сторон. Он понимал, что 'Советы' в любом случае будут защищать свою собственность, хочет он этого или нет. Поэтому король Пхумипон дал согласие. На следующую ночь над провинцией Шан и северным Таиландом появились советские стратегические бомбардировщики.

3М обрушили на плантации опиумного мака и героиновые заводы Гоминьдана в провинции Шан и в Таиланде огненный дождь зажигательных бомб. (АИ). Ситуация сложилась уникальная — практически в то же время американские B-52, взлетая с Гуама, бомбили юго-восточнее 'тропу Хо Ши Мина'.

Кхун Са в первый момент даже не осознал, какой серьёзной силе он перешёл дорогу. Понимание пришло, лишь когда сброшенная из стратосферы беспилотником Ту-123 управляемая бомба разнесла его логово, казалось бы, более чем надёжно замаскированное в джунглях. На след чудом уцелевшего при взрыве наркобарона сели агенты Коминтерна и спецназ ГРУ.

В течение пары недель Дальняя авиация покончила с бандами Кхун Са. Самого наркобарона преследовали по джунглям, гоняя, как вшивого по бане, пока он не попался на мушку снайперу Коминтерна. Гад оказался невероятно живучим. Подстреленного, его успели уволочь несколько соратников, и след Кхун Са затерялся на годы.

Белый полярный лис посетил не только Кхун Са. Шанский сепаратизм давно сидел в печенках у Такин Тан Туна, а тут ещё и Гоминьдан активизировался... Бирманская армия блокировала границу штата Шан со стороны Бирмы. С китайской стороны подошли части НОАК, лаосскую границу тоже перекрыли. Уйти в Таиланд гоминьдановцам не дали тайские коммунисты, традиционно контролировавшие северную часть страны ещё со времён гражданской войны. Все героиновые заводы были сожжены и разнесены в пыль советскими бомбардировщиками.

Опиумный мак имеет весьма характерный цвет. Его плантации в период цветения легко обнаруживались на аэрофотоснимках и на снимках спутников создаваемой системы геомониторинга. Распространение опиумного мака в 'Золотом треугольнике' было результатом утери контроля над территорией со стороны центральных властей Лаоса, Бирмы и Таиланда в период борьбы с бирманскими сепаратистами, гражданской войны в Лаосе и военного присутствия США во Вьетнаме. Основная вина за многолетнюю торговлю наркотиками лежит на ЦРУ США, организовывавшем их сбыт для финансирования своих операций по всему миру.

Такин Тан Тун понимал, что вместо мака шанским крестьянам надо дать возможность выращивать другие, достаточно выгодные культуры. Кроме бомб и штыков для сепаратистов, бирманские коммунисты выдвинули хорошо продуманную программу развития сельского хозяйства для всей страны, и провинции Шан в ней также было отведено важное место. Генеральный секретарь КПБ сумел ловко столкнуть между собой шанских сепаратистов и Гоминьдан, объявив его членов главными виновниками в распространении наркотиков. Шанское население при этом намеренно выставили жертвами обмана и происков Гоминьдана, хотя среди местных тоже хватало 'энтузиастов' вроде Кхун Са, сына китайца из Гоминьдана и шанской бирманки.

Гоминьдановцы могли бы ещё долго обороняться от бирманской армии, но продажи героина нарушились после разрушения заводов, а попытки закупить новое оборудование оказались бесполезны — любой новый завод немедленно разрушали всё те же бомбардировщики. Без притока денег от наркоторговли не на что было закупать боеприпасы.

На этом этапе в процесс вмешалось ЦРУ и спецслужбы Тайваня, начавшие снабжать оружием и боеприпасами терпящих поражение за поражением гоминьдановцев. Совсем покончить с шанским сепаратизмом в 1967 году не удалось, но наркобизнесу в 'Золотом треугольнике' был нанесён тяжелейший урон, ещё более усугубившийся в результате четырёхстороннего секретного соглашения между СССР и правительствами Бирмы, Лаоса и Таиланда. По этому договору антинаркотическая операция в 'Золотом треугольнике' была переведена в статус постоянно продолжающейся, к выслеживанию наркоторговцев подключилась через Коминтерн Коммунистическая партия Таиланда, а вся территория 'Треугольника' была отдана под полигон Дальней авиации СССР для отработки боевого применения оружия. Ограничили только цели — ими назначили постоянно отстраивающиеся заново заводы по производству героина и плантации опиумного мака, а также военные лагеря и объекты Гоминьдана. Гоминьдановцы в Бирме сопротивлялись ещё три года, после чего пошли на переговоры с центральным правительством и в итоге полностью эвакуировались на Тайвань (АИ).

Как только было достигнуто межправительственное соглашение и приняты решительные меры по искоренению этой заразы, наркомафия уже не могла оказать серьёзного сопротивления регулярным войскам. Для обнаружения заводов по производству героина группы спецназа и агенты Коминтерна из числа тайских, лаосских и бирманских коммунистов вербовали местных жителей, пострадавших от действий наркомафии. Выследив, куда везут очередную партию опиума-сырца, завод брали под плотное наблюдение, выслеживали курьеров и руководство наркомафии, выходили на 'больших боссов', убеждались в их причастности к наркобизнесу. После чего накрывали всю кодлу, арестовывая главарей и уничтожая заводы ударами с воздуха, или просто минированием. Если наркомафия оказывала вооружённое сопротивление, в действие вступал спецназ Коминтерна, и в этом случае уже никого не арестовывали, пленных не брали, уничтожая всех фигурантов на месте.

В 1963-м году до этих событий было ещё далеко. Усиление Дальней авиации и МРА СССР не прошло незамеченным для политического и военного руководства вероятного противника. Казалось бы, США и их союзники по НАТО значительно превосходили Восточный блок по количеству ядерных зарядов и средств доставки. Одних только стратегических бомбардировщиков В-47 было произведено более двух тысяч, пусть даже часть из них были построены в разведывательном варианте. В-52 продолжали строить в больших количествах, всего их было построено 744.

В дополнение к ним было намечено развернуть около 1000 МБР наземного базирования и порядка 650 БРПЛ 'Поларис' на подводных лодках. Однако, эти системы имели определённые недостатки и ограничения, ставшие поводом для беспокойства администрации США. Ситуация обсуждалась на нескольких совещаниях в Белом Доме. С появлением в СССР 'трёхмаховых' бомбардировщиков военные оказывали значительное давление на президента, требуя возродить программу создания скоростных бомбардировщиков В-70 'Valkyrie', застрявшую на этапе строительства опытных образцов, и довести до принятия на вооружение аэробаллистическую ракету AGM-48 Skybolt (до 1962 г обозначалась GAM-87)

— Объясните мне, господа, зачем мы должны строить целый флот невероятно дорогих В-70, если у нас и так уже есть более двух с половиной тысяч бомбардировщиков? — спросил президент.

— Сэр, проблема с бомбардировщиками заключается в том, что они базируются на ограниченном количестве авиабаз, при этом стоят под открытым небом, из-за своих больших размеров, и могут быть уничтожены в результате массированного упреждающего удара красных, — пояснил генерал Максвелл Тэйлор. — При этом ПВО Советов постоянно усиливается, и у нас уже нет уверенности, что дозвуковые бомберы смогут её преодолеть.

— Допустим, но у нас есть ещё МБР и 'Поларисы', — напомнил Кеннеди.

— С ними похожая проблема, сэр, — ответил генерал. — Развёрнутые на сегодняшний день МБР 'Атлас' и 'Титан-1' требуют достаточно длительной заправки перед запуском. В это время они открыто стоят на стартовых столах и весьма уязвимы. Фактически, они могут быть уничтожены в этот момент ядерным ударом красных.

От этого недостатка свободны МБР шахтного базирования 'Минитмен' и 'Титан-2', но их пока слишком мало. По-настоящему хорошо защищены только ракеты 'Поларис' на подводных лодках, но у них, к сожалению, слишком маленькая дальность. Чтобы поразить цели на европейской части СССР, 'Поларисы' нужно запускать только из двух позиционных районов — Северной Атлантики и восточной части Средиземного моря. При этом южный позиционный район на Средиземном красные практически перекрыли, развернув там систему подводных микрофонов, аналогичную нашей строящейся SOSUS. Количество морских и воздушных противолодочных сил Советов, базирующихся в Египте и Сирии, позволяет им постоянно патрулировать район запуска 'Поларисов'. Наши субмарины будут уничтожены ещё до запуска первых ракет.

С возможностями ПРО красных тоже ещё нет полной ясности. Если красные действительно научились сбивать боеголовки в полёте, МБР и БРПЛ уже не являются 100-процентной гарантией нашей безопасности.

В то же время Советы сделали ставку на сверхзвуковые амфибии, которые вообще не зависят от постоянных пунктов базирования. Они могут садиться и взлетать откуда угодно, с любого водоёма длиной хотя бы пять километров, с арктического льда, с заснеженного поля, и, что хуже всего, с любой точки Мирового океана, заправляясь от любого танкера. Наши авианосцы теперь не являются хозяевами океана, они превратились в мишени для русских бомберов.

Генерал беззастенчиво приврал, преувеличивая возможности советской ПЛО и Дальней авиации, в попытке продавить возобновление программы В-70.

— И чем нам, в данном случае, поможет 'Валькирия'? — спросил Роберт Кеннеди. — В-70 точно так же будут привязаны к ограниченному количеству авиабаз, и точно так же уязвимы. При этом они используют специальное топливо, оно очень дорогое и токсичное, то есть, им понадобится отдельный флот заправщиков и собственная топливная инфраструктура. Это гигантские деньги, при чём все эти объекты могут быть уничтожены упреждающим ударом красных.

— На самом деле с бомберами всё обстоит ещё хуже, сэр, — подал голос министр обороны Макнамара. — 'Валькирия' задумывалась для прорыва ПВО на больших скоростях и высотах. Предполагалось, что она преодолеет зону обзора радаров красных ещё до того, как они успеют подтянуть перехватчики. После появления у красных высокоэффективных зенитных ракет нашим ВВС пришлось полностью менять тактику прорыва, уходя на малые высоты. Но 'Валькирия' создавалась для полётов на большой высоте! На малых высотах она может летать лишь немногим быстрее В-52, при этом стоит намного дороже, и имеет меньший радиус действия.

— Это почему? — спросил Роберт Кеннеди.

— На малой высоте плотность воздуха больше, самолёту труднее развивать сверхзвуковую скорость. Физика против. Хуже того, красные при помощи самолётов и дирижаблей ДРЛО создали над своей территорией сплошное радиолокационное поле и быстро наращивают возможности своей ПВО. Скоро наши бомберы вообще не смогут проникать незамеченными в их воздушное пространство. Это уже не та дырявая ПВО, что была у них в середине 50-х, когда мы могли летать над красной Россией как угодно.

— Понятно. И что вы предлагаете, мистер Макнамара?

— То же, что и раньше — сосредоточиться на баллистических ракетах. Довести до логического завершения программу 'Минитмен' и разрабатываемую сейчас новую, более дальнобойную версию 'Поларис', — ответил министр обороны. — Мы уже приняли на вооружение 'Поларис' А2 с дальностью 1500 миль (2800 км, на вооружении с 26 июня 1962 г), и уже испытывается полностью переработанная версия А3, с дальностью 2480 миль (4600 км, на вооружении с 28 сентября 1964).

К сожалению, разрабатываемая аэробаллистическая ракета 'Скайболт' пока что на испытаниях терпит одну неудачу за другой. Мы возлагали на неё немалые надежды, она позволяла бомбардировщикам не входить в зону ПВО, и её намного сложнее перехватить, чем крылатые ракеты 'Hound Dog'.

— Насчёт 'Скайболта' — полагаю, нам правильнее 'разменять' его на переговорах на русскую аэробаллистическую ракету, которую они показали в прошлом году в Ле Бурже (АИ, см. гл. 06-12), — решил президент. — В этом случае, даже если ракета не полетит, мы сэкономим деньги и отведём от себя угрозу аэробаллистических ракет красных.

— Господа, если мистер Макнамара так уверенно утверждает, что сверхзвуковые бомбардировщики, подобные 'Валькирии', с появлением зенитных ракет потеряли способность прорывать вражескую противовоздушную оборону, тогда зачем красные сделали свой трёхмаховый бомбардировщик? — поинтересовался генерал Тэйлор.

— Насколько нам известно, все новые сверхзвуковые бомберы-амфибии красных пока что поступают в морскую базовую авиацию, — уточнил директор ЦРУ Маккоун, — Их сделано пока что очень немного. Ещё неизвестно, будут ли красные комплектовать ими свою стратегическую авиацию, хотя это, конечно, более чем вероятно.

— На море нам значительно сложнее создать плотную эшелонированную ПВО, — добавил адмирал Бёрк. — Эти бомберы будут постоянной угрозой для наших авианосцев и прикрываемых ими атомных лодок с ракетами 'Поларис'

— Думаете, эти бомберы смогут обнаруживать наши субмарины?

— Они могут просто ударить по акватории, где находится АУГ и субмарина, мегатонными боеголовками, взорвав их под водой, — ответил адмирал. — Такими взрывами и субмарины и надводные корабли будут гарантированно потоплены.

— Кроме того, нам стало известно, что красные прорабатывают возможность установки на свои трёхмаховые бомберы консолей крыла изменяемой стреловидности, — добавил генерал Тэйлор. — В этом случае их самолёт становится многорежимным и сможет действовать во всём диапазоне скоростей и высот.

— Видите ли, генерал, — ехидно заметил Макнамара, — Красные сделали не просто трёхмаховый бомбер. Они сделали трёхмаховый бомбер, который может базироваться где угодно. 'Валькирия' не является достаточным 'противовесом', тем более, что она не способна гарантированно преодолеть более плотную ПВО красных. Вот если бы сделать 'Валькирию' многорежимной амфибией, тогда от неё ещё был бы какой-то смысл. Очень ограниченный, учитывая меньшую численность флота Советов.

— Мистер Макнамара, вы неоднократно заявляли, что нам не нужен 'трёхмаховый перехватчик', — не сдавался генерал Тэйлор. — В 1959-м ВВС отменили программу трёхмахового перехватчика F-108, зарубив разработку на стадии макета. Вы по-прежнему будете утверждать, что у противника нет целей, для уничтожения которых потребуется такой перехватчик?

— А почему вы обвиняете меня в отмене F-108? — удивился Макнамара. — Это решение было принято ещё администрацией Эйзенхауэра. Если вы считаете, что вам необходим трёхмаховый перехватчик — советую обратить внимание на локхидовский А-12. Он уже летает, в отличие от F-108, и с октября должен получить штатные двигатели, которые позволят развивать требуемую скорость. Насколько я знаю, Lockheed уже разрабатывает на базе А-12 новый перехватчик, кстати, с тем же радаром и ракетами GAR-9 (более известны как AIM-47 Falcon), что создавались для F-108. YF-12 — намного более реалистичный проект, чем F-108, отменённый на стадии макета.

— Вот только на палубу мы его посадить не сможем, — заметил адмирал Бёрк. — А основная угроза от бомберов красных — именно для наших авианосцев.

— General Dynamics начала разрабатывать тяжёлый истребитель F-111 с изменяемой стреловидностью крыла, единый для ВВС и флота, — напомнил помощник по национальной безопасности Макджордж Банди. — Возможно, он сможет решить проблему ПВО авианосных соединений, если оснастить его теми же ракетами, что и YF-12?

(Для US Navy разрабатывалась модификация F-111B, внешне отличавшаяся коротким радиопрозрачным обтекателем РЛС. Было построено 7 самолётов. Флот отменил программу, когда стало ясно, что F-111B слишком большой и тяжёлый, чтобы вести маневренный воздушный бой.)

— М-да, у красных трёхмаховые бомберы уже поступают в регулярные части, а мы только-только начали разрабатывать истребители, способные их перехватывать. Как всегда, — заметил JFK. — Полагаю, господа, скоростной высотный перехватчик на базе 'Архангела' нам понадобится. Тем более, я тут слышал, что красные сделали новый сверхзвуковой дрон. Мистер Макнамара, вы читали Шекли? Так вот, цитируя этого талантливого автора, 'вы бы для безопасности сконструировали что-нибудь для охоты на 'Ястреба'. На всякий случай, знаете ли'.

Как и предложил президент, на переговорах по сокращению вооружений американская сторона поставила вопрос о сокращении по нулевому варианту аэробаллистических ракет с дальностью от 500 до 2000 километров. Для СССР этот вариант был невыгоден — воздушный старт ОТР 'Темп-С' был уже отработан, пусть и не с бомбардировщика 3М, а с транспортных самолётов Ан-12. Впрочем, переговоры затянулись из-за разногласий по другим системам вооружений. 19 декабря 1962 года был осуществлён первый удачный, (5-й по счёту) испытательный запуск ракеты 'Скайболт', но участь программы уже была решена. 23 декабря президент Кеннеди закрыл программу, перенаправив средства на разработку БРПЛ 'Поларис' А3. (реальная история)

Британское правительство в этот период пересматривало свою концепцию применения ядерных сил. Программа создания БРСД 'Blue Streak' была закрыта в связи с тем, что их пусковые позиции в Великобритании находились в зоне поражения советских БРСД. Для рассредоточенного базирования требовались слишком большие площади, которые невозможно было выделить на островах. Британское правительство делало ставку на 'Скайболт', рассчитывая вооружить ими свои бомбардировщики 'Вулкан', так как крылатая ракета собственной разработки 'Blue Steel' не удовлетворяла британских военных по своим ТТХ, прежде всего — по дальности (240 км).

Отмена 'Скайболта' вызвала нешуточный скандал в британском парламенте и стала впоследствии одной из главных причин отставки кабинета Гарольда Макмиллана. Великобритания вынужденно приняла на вооружение американские БРПЛ 'Поларис', размещавшиеся на 4-х ПЛАРБ собственной постройки.

Несмотря на сильное давление военных, JFK не согласился пересмотреть ранее принятое решение по бомбардировщику XB-70 'Валькирия', оставив его в статусе экспериментального самолёта. Впрочем, одно изменение в программе всё же было — 'Валькирию' решили попробовать в качестве 'первой ступени' для аэрокосмического самолёта, создаваемого по программе 'Dyna Soar'. До первого полёта XB-70 было ещё далеко.

#Обновление 01.09.2019

2.

К оглавлению

На сессии Координационного Совета ВЭС, собравшейся в январе 1963 года в Будапеште, подводили итоги очередного отчётного периода. Главным событием оставалось объединение энергосетей СССР, Китая и Индии в рамках Единой энергосистемы ВЭС. Управляющий центр в Аксайчине был построен и введён в эксплуатацию в конце 1962 года, к нему уже подключили линии электропередач со всех трёх сторон. Аппаратура центра располагалась в защищённых подземных сооружениях, оборудованных в скальных выработках в горах, отделяющих Аксайчин от Индии. Энергосистемы остальных стран ВЭС присоединялись к советской и китайской энергосетям.

Торжественную церемонию по случаю начала функционирования ЕЭС ВЭС назначили после окончания сессии Координационного Совета. Спешить необходимости не было, так как система, фактически, заработала в тестовом режиме ещё в декабре 1962 года.

Созданный в 1960-м концерн 'United Oil/Маслоэкспорт' за два года сосредоточил под своим управлением большую часть торговли всеми видами растительных масел на территории стран ВЭС и успешно развивал экспорт пальмового масла в Западную Европу. СССР, по предложенному тогда Хрущёвым плану, нарастил объёмы производства подсолнечного и топинсолнечного масла и экспортировал его в Китай и Индию, а из вырученных средств спонсировал закупки оливкового масла в Югославии и Албании. На полках советских продуктовых магазинов во множестве появились бутылки с оливковым маслом, причём по цене лишь немного выше подсолнечного масла, за счёт государственных дотаций (АИ). Задумка Первого секретаря сработала, потребление оливкового масла в стране постепенно возрастало. Министр здравоохранения Ковригина сообщила, что уже начало сокращаться количество сердечно-сосудистых заболеваний, а результаты ежегодной диспансеризации населения показывают заметное снижение уровня холестерина в анализах крови граждан, регулярно употребляющих оливковое масло в повседневной готовке.

(Мой терапевт всё время удивляется низкому уровню холестерина в анализах, когда прохожу диспансеризацию)

В результате народное хозяйство СССР, даже с учётом дотаций на оливковое масло, оказалось в немалом плюсе, только за счёт сокращения количества больничных и операций, связанных с сердечно-сосудистыми заболеваниями, даже не считая прямых доходов от экспорта масла в Индию и Китай, существенно превышавших объёмы дотирования.

Югославские и албанские специалисты из хозяйств, выращивающих оливы, помогали советским коллегам выращивать в южных районах страны оливковые сады. Совместно докладывая на сессии КС ВЭС о выполнении этой программы, Хрущёв, Тито и Лири Белишова, дополняя друг друга, впервые раскрыли более широко общий план Первого секретаря.

— Для выращивания олив в СССР подходят средняя и южная части Крыма, частично — Северный Кавказ, республики Закавказского экономического района-комбината, и часть Среднеазиатского района-комбината, если обеспечить там достаточное орошение, — Никита Сергеевич вывел через проектор на экран слайд с географической картой и показал лазерной указкой пригодные для выращивания олив районы. — При этом Средняя Азия имеет значительные трудовые резервы, хотя и не всегда достаточно квалифицированные для работы в промышленности. Зато для сельского хозяйства их квалификации вполне достаточно. Поэтому мы сейчас проводим в Средней Азии комплексную программу развития территорий, их терраформирование, путём ирригации и создания систем искусственного орошения.

В этом месте Первый секретарь сделал небольшое отступление и рассказал о проводящихся работах по орошению Голодной степи (см. гл. 07-18, эти работы проводились в реальной истории, хотя и не так организованно, как описано в АИ).

— Собственно, все эти работы по благоустройству Средней Азии являются составной частью общего плана преобразования природы, выполнение которого было начато ещё при Сталине, и будет продолжаться, возможно, даже не одно столетие, — пояснил Первый секретарь.

Первоначально предполагалось, что основной культурой, выращиваемой в Средней Азии, будет хлопок, культура стратегическая, используемая и в текстильной промышленности, и для производства бездымного пороха. Но с пороховым производством у нас наметились определённые успехи по части его изготовления из льна и конопли. В текстильную промышленность также пошло больше льна, конопляного волокна, хлопком египетские товарищи рассчитываются за поставки техники и помощь в строительстве Асуанской плотины, да ещё и бамбуковое волокно от наших азиатских и африканских союзников очень сильно потеснило хлопок. Всё производство постельного белья и носков у нас сейчас фактически перешло с хлопка на ткань из бамбукового волокна (АИ, начало процесса см. гл. 06-01). Для рубашек оно тоже вполне пригодно, в общем-то, такой тканью в большинстве случаев можно заменить обычную хлопчатобумажную ткань.

Поэтому было принято решение о расширении списка культур для возделывания в Средней Азии. Помимо хлопка, сейчас там выращиваются различные фрукты, начали сажать бамбук на волокно, и вот теперь начинаем осваивать выращивание олив. Конечной целью программы будет создание фруктово-оливкового пояса, протянувшегося от Крыма через Кавказ и далее через всю Среднюю Азию, — Никита Сергеевич ещё раз обвёл алым пятнышком лазерного луча гигантскую территорию, охватывающую всю южную часть СССР.

Трудовые ресурсы Средней Азии дешевле европейских, за счёт более низкой себестоимости мы рассчитываем в будущем потеснить западноевропейских производителей оливкового масла, но самое важное сейчас — полностью обеспечить советский народ этим полезнейшим продуктом.

В посадке и обучении уходу за оливковыми садами нам очень помогают югославские и албанские товарищи. Огромное спасибо товарищу Тито и товарищу Белишовой за помощь.

— Мы с удовольствием оказываем помощь Советскому Союзу, — добавил Тито. — Наконец-то и мы можем поделиться с советскими коллегами накопленным за столетия опытом и компетенциями.

— Советских коллег, конечно, приходится обучать возделыванию оливы, — дополнила Лири Белишова. — В этом деле, как в любой работе, есть свои тонкости, которые надо учитывать. Не всегда получается сразу и просто, нужно много терпения. Но вместе у нас всё получится.

Союзники по ВЭС немедленно заинтересовались советским опытом:

— Мы сейчас расширяем посадочные площади под сельхозкультуры на Калимантане и Сулавеси. В процессе приходится сводить лес, в том числе и бамбуковые заросли. Частично мы используем срубленный бамбук в строительстве, но его много и растёт он так быстро, что в несколько раз перекрывает наши потребности. Возможно, СССР будет заинтересован в покупке части этого бамбука, для переделки на волокно? — спросил Сукарно. — Мы могли бы частично рассчитаться им за советские поставки. А ещё, не могла бы советская сторона продать нам лицензию на производство бамбукового волокна? Тогда мы могли бы обеспечить качественными тканями немалую часть ВЭС.

— Да, это интересно. Полагаю, индийские промышленники тоже заинтересуются этим бамбуковым волокном, — добавил Неру. — Текстильная промышленность у нас традиционно была развита, хотя в своё время англичане причинили ей немалый урон. Сейчас мы восстанавливаем утерянные позиции на новом технологическом уровне, закупаем в СССР современные ткацкие станки. Полагаю, и технология производства бамбукового волокна нам пригодится.

— Тем более, что бамбук, по сути дела, сейчас растёт как сорняк, который приходится искоренять, прикладывая немалые усилия, — подсказал Такин Тан Тун. — Мы сейчас уже поставляем бамбук в СССР, но не хотели бы останавливаться на достигнутом. Возможно, индонезийские товарищи поделятся с нами своими технологиями использования бамбука в строительстве? Вместе с советскими и индийскими коллегами Бирма могла бы освоить производство каких-нибудь несложных изделий из бамбука, вроде стеновых панелей.

— У нас сейчас наметилась тенденция замены вредных пластиков на основе нефти полимерами естественного происхождения, производимыми из растительного сырья, — ответил Хрущёв. — Пластики на основе нефти разлагаются столетиями, а современное производство упаковки порождает горы мусора, который надо перерабатывать. Полимеры растительного происхождения перерабатываются обычными бактериями в естественной среде.

Помнится, мне на одной из выставок, посвящённых жилищному строительству, показывали уникальный биопластик, который делается из древесины (арбоформ см. 05-17 https://www.wikipro.ru/wiki/arboform-zhidkaya-drevesina/). Точнее, его делают из лигнина, отходов целлюлозно-бумажного производства. Этих отходов у нас миллионы тонн накопилось на полигонах ЦБК, и мы были уверены, что этих запасов нам хватит на десятилетия. Но, как только мы начали программу 'Нечерноземье' — это у нас с 1960-го года выполняется программа по восстановлению плодородия почв на территориях Северной, Северо-западной и центральной части РСФСР, — Никита Сергеевич показал территории лазерной указкой на карте, — так у нас запасы лигнина начали убывать с невероятной быстротой, учитывая размеры посевных площадей, на которых приходится выкладывать лигнокомпосты.

В целлюлозно-бумажном производстве мы сейчас стали намного шире использовать коноплю, как быстровозобновляемый ресурс. Гектар конопли вырастает за 3-4 месяца и даёт в 4 раза больше целлюлозы, чем гектар леса, который растет минимум 5 лет. (https://nat-geo.ru/nature/plants/konoplya-novaya-neft/). Но она также очень востребована для производства бумаги и пластиков, за счёт своей естественной смолистости и волокнистой структуры. Поэтому мы уже сейчас начинаем беспокоиться о дополнении конопли другими быстровозобновляемыми ресурсами, которые могла бы использовать целлюлозно-бумажная промышленность. Кто знает, можно из бамбука бумагу делать?

— Конечно, в Китае бумагу из бамбука делают примерно с десятого века, — ответил Гао Ган. — Мы с удовольствием поучаствуем в этой программе и поделимся компетенциями, в обмен на технологию производства бамбукового волокна и биоразлагаемого пластика. (бумага из бамбука https://bamboopro.ru/bumaga).

— Думаю, мы с вами договоримся, товарищ Гао, — улыбнулся Хрущёв.

Ульбрихт, отклонившись назад, шёпотом перебросился несколькими фразами со своими референтами, а затем внёс предложение:

— Насколько я помню недавнее обсуждение антинаркотической конвенции в ООН (Слегка подправленная реальная история см. описание в 06-02), западные корпорации и проплаченные ими политики строили свою кампанию против коноплеводства, основываясь именно на наркотических свойствах конопли. Хотя в позапрошлом году их атаку удалось отбить, не думаю, что они так легко сдадутся и успокоятся. В случае с бамбуком им будет намного сложнее докопаться.

Предлагаю развернуть агрессивную рекламную кампанию против использования упаковки из пластиков на нефтяной основе, и одновременно начать рекламировать разлагаемые биопластики на базе этого самого... как там его... лигнина.

— Вот мне тут референты подсказывают, что в бамбуке содержание лигнина в среднем даже немного повыше, чем в конопле, — добавил Гао Ган. — Так что может получиться. Бамбук растёт быстрее конопли, и его масса с единицы площади тоже побольше будет.

— Тогда надо сразу побеспокоиться о комплексном использовании ресурсов, — заметил Косыгин. — Я этим вопросом тоже интересовался, и помню, что при производстве пластика из лигнина образуется довольно много сернистых газов. Они сами по себе являются полезным сырьём, скажем, для производства кислот и различных реактивов. Я хочу сказать, что если переходить на использование биоразлагаемых пластиков, то надо сразу предусматривать строительство предприятий замкнутого цикла. Из этого биопластика у нас начали делать отделочные стройматериалы, корпуса телевизоров и радиоприёмников, мебель и разные товары для дома, так что технологии создания замкнутого цикла у нас уже во многом отработаны.

— Тут ещё надо учитывать, что сколько бы мы не пропагандировали биоразлагаемые пластики, западные компании всё равно продолжат производить упаковку из пластиков на основе нефти, поскольку производственные мощности уже построены. Количество мусора будет расти, и с этим придётся что-то делать, — напомнил Ульбрихт. — Западная Германия у нас рядом, и мы видим, какие горы мусора вывозят на полигоны захоронения, скажем, из Западного Берлина.

— У нас уже несколько лет отрабатывается технология плазменного сжигания мусора, — ответил Хрущёв. — Можем поделиться. Тем более, на выходе получается синтез-газ, из которого можно делать диметилэфир, хорошее моторное топливо.

— А вот об этом хотелось бы узнать побольше, пожалуйста, — попросил Неру. — Мы вынуждены импортировать нефть, и у нас сейчас компартия проводит экологическую программу 'Чистая Индия', по очистке городов и территорий от бытового мусора, благоустройству и озеленению. Мусора у нас хватает, и мы весьма заинтересованы в такой полезной технологии.

— Я дам поручение нашим учёным проконсультировать ваших специалистов и предоставить всю необходимую для принятия решения информацию, — ответил Первый секретарь. — Если мы можем сделать наш мир чище и удобнее для людей, мы должны это сделать. О вашей программе 'Чистая Индия' я вас тоже хочу попросить поподробнее рассказать, после того, как мы товарища Тито и господина Папандреу послушаем.

Далее обсудили успехи Средиземноморского экономического партнёрства, о которых доложил Иосип Броз Тито. За два прошедших года грузооборот между странами-участниками вырос на 8-12%, были построены десятки контейнерных терминалов, модернизированы порты и железнодорожные станции. СЭП не концентрировалась на каком-либо одном или нескольких продуктах или проектах. Страны-участницы торговали всем ассортиментом своего традиционного экспорта. Рост доходов был результатом грамотной протекционистской политики в области налогов и таможенных пошлин, благодаря которой страны-участницы СЭП получали режим наибольшего благоприятствования.

— Сейчас мы наблюдаем устойчивый рост активности западноевропейских, прежде всего — итальянских, французских и испанских компаний, стремящихся перевести свои торговые отношения со странами СЭП в режим льготного сотрудничества, — рассказал югославский лидер. — Преимущество, как и было задумано, получают кооперативы, организованные прокоммунистическими объединениями и организациями.

Приглашённый на сессию Андреас Папандреу, избранный премьер-министром Греции вскоре после попытки переворота (АИ, см. гл. 05-12), рассказал о создании свободных экономических зон на греческих островах:

— Согласно условиям Кносского протокола, мы предоставили возможность трудоустройства на этих островах безработным из Италии, Франции и Испании. Хотя с испанцами сложнее, их приходится тщательно проверять через Коминтерн. После попытки переворота (АИ, см. гл. 05-12) мы обращаем намного большее внимание на политические взгляды иностранцев, въезжающих на греческую территорию.

В свободных экономических зонах мы начали освоение с обеспечения энергетической независимости. Закупили в СССР биореакторы, оборудование для планктонных ферм и технологию получения биотоплива из водорослей. Проблема в том, что острова Архипелага — это, практически, очень часто голые скалы с очень скудной растительностью. Плодородный слой на них исчез ещё в античный период. Тогда на островах интенсивно вырубали лес для строительства кораблей, и держали коз, которые выдергали всю траву, — продолжил Папандреу. — Теперь мы вынуждены восстанавливать плодородие почв при помощи отработанного шлама из биореакторов. Получающийся при этом синтез-газ по советской технологии переделываем на диметилэфир, а также получаем из водорослей растительный аналог дизельного топлива. Производить топливо на месте, из местных ресурсов, и получать электричество на генераторах во многих случаях выходит дешевле, чем возить нефть танкерами из Персидского залива и перерабатывать на НПЗ, а затем везти бензин и дизтопливо снова на острова.

Вторая задача — продовольственное самообеспечение. Тут нам очень пригодилась лицензия на советские вертикальные фермы. Свободное место на островах ограничено, поэтому все интенсивные технологии сельского хозяйства нам очень пригодились. Инсоляция в летний период в Средиземноморском регионе более чем достаточная, тепла тоже хватает, поэтому вертикальные фермы используются не как теплицы, а чисто как многоуровневые сооружения, в которых удобно выращивать урожай. К тому же фермы оборудованы советскими же агромостами, что позволяет сэкономить на сельхозтехнике.

Третья очередь освоения — производство стройматериалов из местных ресурсов. Хорошо, если на острове есть мягкий известняк, его блоки можно пилить на месте и строить из них дома. Песок для бетона можно добывать прямо в море. Хуже, если остров сложен в основном из твёрдых вулканических пород — гранита или базальта. Тут уже не обойтись без сборных домов и производства железобетонных конструкций.

Обычно к окончанию третьей очереди свободная экономическая зона выходит на стадию самообеспечения основными продуктами питания, топливом и электроэнергией. К этому времени обычно уже построены цеха и начинает работать основное производство — обычно — фармацевтическое, химическое, текстильное или механосборочное. Сырьё, комплектующие, конечно, привозные. На этом этапе расширяем привлечение иностранных трудовых ресурсов. На острова с удовольствием едут итальянцы и французы, для них это удобный выход, когда они не могут найти работу. Немало французов переехало на Архипелаг из Алжира и других колоний, после обретения независимости.

Преимущество получают квалифицированные рабочие, но таких едет относительно немного. Большинство переселенцев — люди, достаточно давно потерявшие работу, расставшиеся с иллюзиями и уже разуверившиеся в возможности вернуться на потерянный ранее уровень жизни. Мы организуем их в промышленные и сельскохозяйственные кооперативы, используя кооперативное движение как первую ступень коллективизации общественного сознания, и наблюдаем, как они вписываются в новое окружение. Получается своего рода фильтрация приезжающих по способности адаптироваться к коллективным условиям труда и кооперативной форме собственности. Тех, у кого получается лучше, можно продвинуть, те, кто не вписался, остаются на начальных позициях.

— Мы тоже принимаем иммигрантов из Италии и Франции, — добавил Али Сабри. — Сейчас в Египте проводится большая работа по переносу памятников культуры из зоны затопления водохранилища строящейся Асуанской плотины. Кроме того, мы одновременно ведём вторую очередь программы терраформирования пустыни — создание Новой долины, искусственно орошаемых сельхозугодий в низменности Тошка. Для этого проекта мы принимаем и неквалифицированных работников, в том числе — бывших сезонных рабочих.

Проект осуществляется с использованием последних наработок специалистов Александрийского университета и наших советских коллег. Пока озеро Насер не заполнено , основная ставка делается на подачу воды по трубам и системы капельного орошения. (Если это работает в Израиле, почему не будет работать в Египте?). Для прокладки труб и капельной ленты высокая квалификация работников не требуется, но мы предъявляем достаточно строгие требования к дисциплине. Алкоголиков и разного рода неадекватов высылаем обратно.

— Вы сказали, 'капельная лента'? — переспросил Папандреу. — Это что такое?

— Пластиковая лента, обычно с лабиринтными каналами внутри, и микроотверстиями, по которой вода подаётся непосредственно к растениям. Позволяет экономить воду, в нашем жарком сухом климате это критически важно, — пояснил Сабри. — Ленту мы покупаем в СССР, в больших количествах. Она недорогая, но расходуется её много.

(Капельная лента https://sovelteh.ru/kakuyu-vybrat-i-kupit-kapelnuyu-lentu/)

— У нас сейчас быстро развивается химическая промышленность, производство различных пластиков, — добавил Никита Сергеевич. — Для нужд сельского хозяйства Среднеазиатского района-комбината был построен, в числе прочих, завод по выпуску капельной ленты. Раньше у нас в Средней Азии вода на поля подавалась по открытым каналам, даже без облицовки стенок. До 90 процентов воды уходило в песок и испарялось, не доходя до полей. Мы пробовали разные варианты, одним из относительно дешёвых оказались керамические канализационные трубы, покрытые глазурью. (http://stroyres.net/keramicheskie-materialyi/trubyi/kanalizatsionnyie.html см. ГОСТ http://www.vashdom.ru/gost/286-82/). По таким трубам вода подаётся к водораздаточной вышке рядом с полем, а от неё непосредственно к растениям вода идёт по капельным лентам. За счёт этого удалось сократить потери воды почти на 80 процентов, эта экономия окупает все затраты на ленту и на трубы. Ленту у нас покупает ОАР, Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Курдистан. Пришлось даже строить ещё несколько заводов по её производству. Тем более, что пластик на солнце стареет, ленту приходится периодически менять.

Первый секретарь не стал упоминать о том, что одним из постоянных покупателей капельной ленты был Израиль, где в многочисленных кибуцах быстро развивалось поливное земледелие с использованием капельного орошения.

— Ещё эта лента удобна тем, что заодно в воду для полива можно сразу минеральные удобрения подмешивать и подавать к посадкам, дозированно, строго в заданном количестве, индивидуально для каждого поля, — продолжил Сабри. — Агроном смотрит, каких микроэлементов растениям не хватает, и выписывает рекомендации. Это называется 'точное земледелие', тоже советская технология, очень ценная в условиях пустыни.

По технологиям сельского хозяйства, озеленения пустыни и терраформирования мы широко сотрудничаем не только с СССР, но и с Саудовской Аравией, и со странами Персидского залива. У них сейчас реализуется большой проект 'Arabia Felix', задачи перед нами и ими стоят сходные, и методы решения тоже применяются похожие.

О программе 'Чистая Индия' собравшимся рассказал премьер-министр штата Керала Эламкулатх Мана Шанкаран Намбудирипад. Его небольшой штат, управляемый прогрессивным коммунистическим правительством, уже несколько лет первым внедрял все новшества, после чего компартия Индии продвигала их по всей стране. После смерти Генерального секретаря КПИ Аджой Кумар Гхоша в 1962 году Э.М. Шанкаран был избран следующим генсеком и совмещал партийную работу с должностью премьера. С Хрущёвым его связывали дружеские отношения. Никита Сергеевич каждый раз приглашал его на сессию КС ВЭС, зная, что премьер Шанкаран обязательно поддержит очередные его инициативы, если они будут полезны для Индии.

Так как индийско-китайского конфликта из-за Аксайчина не случилось (АИ, см. гл. 02-25), не произошло и раскола в КПИ. Э.М. Шанкаран оставался Генеральным секретарём, и Хрущёв не мог желать для КПИ лучшей кандидатуры на этом посту.

— Осуществлять программу 'Чистая Индия' мы начали с санитарно-гигиенического просвещения населения, — рассказал премьер Шанкаран. — В школах врачи объясняли ученикам, что такое микробы, почему они живут там, где грязно, чем они опасны, почему нужно мыть руки, пить только чистую воду и держать в чистоте посуду. В качестве домашнего задания поручали объяснять это родителям и друзьям. Уже через два месяца статистика обращений в медучреждения показала, что количество желудочно-кишечных заболеваний и отравлений начало снижаться.

Был принят закон 'О благоустройстве и озеленении городских территорий', сначала на уровне штата Керала, а затем на общегосударственном уровне. Санитарно-эпидемиологическую службу усилили, дали санитарным врачам более широкие полномочия. Ввели лицензирование предприятий общественного питания, санитарные книжки для продавцов пищевых продуктов и индивидуальных торговцев едой на улицах. Разумеется, столкнулись со множественными фактами коррупции, точнее — попыток подкупа санитарных врачей. Мы ожидали подобной реакции, поэтому сразу предусмотрели ротацию кадров и повторные проверки.

Следующим этапом собрали представителей мелкого бизнеса, живущих за счёт туризма, и пригласили на встречу нескольких туристов из разных стран. Специально выбрали тех, кто пострадал от расстройства желудка, от пищевых отравлений или от некачественной воды. Встреча получилась, прямо скажем, на грани скандала. Бизнесменов мы поставили перед выбором из нескольких вариантов. Либо мы вводим местный налог на бизнес, для найма и содержания штата уличных уборщиков из числа безработных. Либо закрепляем за каждым магазином или фирмой прилегающую к ней территорию и вводим ответственность за её чистоту. То есть, штрафуем, если на территории будет грязь и мусор. Кто и как будет его убирать — пусть бизнесмены решают сами.

Споров и ругани было много, но в итоге представители деловых кругов штата согласились на налог. В других штатах было по-разному, в нескольких местах, насколько я знаю, выбрали ответственность и штрафы, рассчитывая подкупить санитарных врачей. Иногда получается, но ротация проверяющих помогает.

Налог позволил не только нанять людей на уборку мусора, но и заняться озеленением улиц, благоустройством жилых кварталов. Как всегда, больше всего проблем было в кварталах старой и исторической застройки. Новостройки, там, где они есть, уже строятся с учётом принятых законов о благоустройстве городских территорий.

Следующая проблема — муссонный климат. Обычные газоны в период дождей попросту смывает. Укрепляем газоны георешётками, предусматриваем сразу ливневую канализацию и сток воды. Там, где всё сделано правильно — получается сохранить газоны, пока корни не разрастутся и не начнут держать дёрн.

Ещё одна проблема — вода. В Индии, да и везде в тропиках, сложно найти чистую питьевую воду. Большинство индийцев не могут позволить себе покупать воду в бутылках, как это делают туристы из Европы. Мы наладили производство простых водяных фильтров, перезарядку отработанных фильтрующих элементов и обучаем людей пить только кипячёную фильтрованную воду. К сожалению, в таких городах как Варанаси, жители вынуждены брать питьевую воду из загрязнённых рек. Бытовые фильтры и кипячение не всегда могут решить эту проблему.

Советские коллеги подсказали возможное решение. С вводом в строй Единой энергосистемы ВЭС ситуация с электроснабжением в Индии заметно улучшилась. Это позволило организовать в Варанаси станцию централизованной очистки воды с использованием метода электрогидравлического удара (эффект Юткина http://zaryad.com/2013/07/05/effekt-yutkina-gidroudar-ili-davlenie-v-sto-tyisyach-atmosfer-ot-korotkogo-elektroimpulsa/).

Таким образом, программа 'Чистая Индия' является первой из осуществляемых в Южной Азии подобных программ, нацеленных на повышение уровня жизни населения за счёт улучшения условий проживания.

Наиболее интересный разговор в первый день сессии у Хрущёва и Косыгина состоялся в перерыве между заседаниями. В кулуарах сессии всегда происходило всё самое интересное, и этот раз не стал исключением. К советским лидерам подошёл Тодор Живков и, после обмена несколькими ничего не значащими предварительными фразами, поинтересовался:

— Никита Сергеич, Алексей Николаич, хочу узнать ваше мнение. Мы недавно обсуждали в ЦК БКП возможность вступления Болгарии в состав СССР на правах союзной республики. Как бы вы отнеслись к такому предложению? Мне представляется, что подобное объединение принесло бы много пользы и вашему и нашему народу. Советские граждане могли бы больше отдыхать на болгарских курортах, наша пищевая промышленность расширила бы поставки овощей и фруктов в СССР. Без задержек на таможне можно было бы поставлять не только консервированную продукцию, но и свежие овощи и фрукты.

Хрущёв с Косыгиным переглянулись. Серов предупреждал о возможности подобной просьбы с болгарской стороны. В 'той' истории Живков обратился с этим вопросом не в лучшее время — в СССР в 1962-63 годах сложился дефицит продовольствия из-за засухи, что и послужило причиной отказа Хрущёва, высказанного в достаточно резкой форме: 'Ещё и вас кормить...' Сейчас ситуация с продовольствием была существенно лучше, да и обратился болгарский лидер не в конце 1963 года, а в начале.

— Кхм... — Первый секретарь улыбнулся. — Непростой вопрос, товарищ Живков. Как обычный гражданин, Никита Сергеевич Хрущёв, я такое объединение могу только приветствовать. Как Первый секретарь ЦК КПСС — тем более. Но, как лидер страны, я должен учитывать, прежде всего, желания обоих народов — нашего и вашего, и множество разных нюансов и деталей, приятных и не очень. Мне представляется, что этот вопрос должен решаться на референдуме, как в Болгарии, так и в СССР. Наши народы должны высказать своё мнение. Решения подобного масштаба не должны приниматься ограниченной группой лиц. А ты что скажешь, Алексей Николаич?

— Безусловно, объединение с экономической точки зрения будет выгодно, прежде всего — для Болгарии, — поразмыслив, ответил Косыгин. — Для СССР тоже будет очень полезен доступ к болгарским курортам, расширение поставок плодоовощной продукции и прочих продуктов питания. Но я знаю, что в Болгарии, к примеру, существуют нерешённые межэтнические проблемы с мусульманским населением. Нам менее всего хотелось бы брать на себя их решение.

Второе: у Болгарии и СССР нет общей границы. Вроде бы мелочь, но при этом отсутствует приграничная торговля, связь возможна только по воздуху и морем, либо транзит грузов через территорию Румынии, что само по себе является фактором неопределённости. Для тех же туристов это серьёзное препятствие — многие боятся летать на самолётах, плыть на корабле — тоже далеко не всегда приятное удовольствие, кто испытывал морскую болезнь, тот в курсе, да и утонуть можно. Да и вопрос цены билета — на поезде обычно доехать дешевле, потому у нас в Крым и на курорты Кавказа из центральной части страны народ по большей части поездами ездит. А тут придётся с Румынией договариваться о транзите.

Третий момент: суверенитет — это такая вещь, которую легче потерять, чем вернуть. Сейчас болгарское правительство само определяет путь развития страны. В составе СССР болгарам придётся работать на благо всего Советского Союза. Вы уверены, что всем жителям Болгарии это понравится?

— Вот-вот, оно ведь как бывает? Сначала все вроде бы счастливы и довольны, а потом начинают накапливаться противоречия, и лет через пятьдесят уже раздаются крики: 'Клятые москали нас оккупировали!' — добавил Никита Сергеевич. — Вот такого развития событий очень хотелось бы избежать.

— Я полагаю, такого не будет, — уверенно заявил Живков. — В конце концов, болгарский и русский народы были братьями ещё со времён Шипки...

— Это вы полагаете, а как оно через полсотни лет будет — нам предугадать не дано, — пояснил Косыгин. — Надо всё же отделять реальное мнение народа от официальной пропаганды.

— Поэтому я и говорю, что решать должны оба народа, болгарский и советский, на референдумах, — добавил Хрущёв.

— Я бы предложил вынести на референдум не просто вопрос об объединении, а предложил несколько вариантов, — сказал Косыгин. — Не надо сразу ставить вопрос ребром — 'объединяемся или нет'. Возможно, более правильным будет постепенное размывание барьеров и различий. Дальнейшее расширение безвизового режима для туристов, обмен по линии студенческих, школьных и прочих молодёжных организаций, возможность работы в СССР для граждан Болгарии и работы в Болгарии для граждан СССР. Возможность приобретения недвижимости для советских граждан в Болгарии и для болгар в СССР. Индивидуальное жилищное строительство у нас сейчас на подъёме, это направление может быть особо популярно с учётом курортного направления для советских граждан, а для болгар — как возможность работать в СССР не на правах гастарбайтера, а как полноценным гражданам, имеющим собственное жильё. И тут уже имеет смысл проработать вопрос возможности оформления двойного гражданства.

В общем, нужно разработать и предложить народам наших стран продуманную и сбалансированную программу постепенной интеграции, чтобы дать им возможность привыкнуть к изменениям. Это будет восприниматься в народе лучше, чем просто вхождение НРБ в состав СССР, скажем, с первого января будущего года.

— Пожалуй, поддержу, — согласился Первый секретарь. — Так или иначе, вопрос надо выносить на референдумы, у вас и у нас. При этом разработать программу интеграции, как предлагает Алексей Николаевич, предусмотреть варианты её расширения, а также и варианты сворачивания, на случай возникновения неразрешимых противоречий. Обязательно провести перед референдумами подготовительную кампанию в средствах массовой информации, чтобы народ к референдуму был подготовлен, чтобы каждый гражданин взвесил все 'за и против', и осознанно для себя решил, нужно ему это объединение, или нет, и если нужно, то в какой форме?

Тодор Живков некоторое время молча размышлял, обдумывая предложения Косыгина:

— Звучит разумно, — признал болгарский лидер. — Вопрос действительно непростой, и торопиться с ним не следует. Уже хорошо, что в общем и целом присутствует взаимопонимание, и нет беспричинного неприятия.

— Да какое же может быть неприятие? — удивился Хрущёв. — Руку дружбы умные люди не отталкивают. Вот только надо учитывать, что народы и у нас и у вас состоят из отдельных людей, и далеко не все они одинаково умные. У нас, вон, бывает, что люди из города в деревню приезжают, идут на дискотеку, и там им морды бьют, из-за девушек, в основном. Такой уж культурный уровень у части населения. А тут вы предлагаете две страны объединить. Уровень культурных различий — несравнимый! Тут очень большая подготовительная работа понадобится.

— Тогда давайте поручим министрам иностранных дел договориться об организации составления этой программы интеграции, что предлагает Алексей Николаевич, — заключил Живков. — Уже в ходе её подготовки и проведения разъяснительной кампании в СМИ будут всплывать вопросы, требующие разрешения. На их примере можно будет судить о том, может ли состояться такое объединение, и как быстро.

— Указания товарищу Громыко я дам, — подтвердил Косыгин. — Он свяжется с болгарской стороной через нашего посла в Софии, и дальше уже договоримся обо всём по дипломатическим каналам.

#Обновление 08.09.2019

Ещё в 1956 году, когда концепция ВЭС только обсуждалась, естественным образом возник вопрос о возможной интеграции Альянса с другими межнациональными объединениями, уже существующими, как ОВД и Совет экономической взаимопомощи, и вновь создаваемыми. Академик Келдыш, как математик, предложил подходить к решению проблемы с точки зрения теории множеств, сослался на работы Георга Кантора и Рихарда Дедекинда, и даже наглядно продемонстрировал свою идею, пользуясь уравнениями теоретико-множественных операций, разработанными Дедекиндом.

— Применительно к международным объединениям это может означать, что если несколько стран, входящих в одну организацию широкого состава — в математических терминах — 'множество А', одновременно входят в другую организацию, меньшей численности, вместе со странами, не являющимися членами первой организации, но поддерживающими с ними дружественные отношения — 'подмножество Б', то к членам 'подмножества Б', официально не входящим в 'множество А', могут быть частично применимы отдельные льготы и преференции, доступные членам 'множества А'. Их представителей или лидеров можно приглашать на совещания руководства стран 'множества А' и вовлекать в совместные проекты. Такой подход может стимулировать их в дальнейшем оформить вступление и членство в организации, обозначенной как 'множество А', на постоянной основе.

Первый секретарь тогда изрядно впечатлился:

— М-да... Не зря говорят, что математика — царица наук. Вы, Мстислав Всеволодович, похоже, изобрели её новый раздел — 'геополитическую математику'.

— Математика действительно царица наук, а царицей математики Карл Фридрих Гаусс именовал теорию чисел, — подтвердил Келдыш. — Что до 'изобретения' — отнюдь, я лишь показал, что математика может, до некоторой степени, решать и проблемы социальных и даже межгосударственных взаимоотношений.

— О как! Гаусс? А он разве ещё что-то изобрёл, кроме электромагнитной пушки? — удивился Хрущёв.

— Вообще-то да... — улыбнулся академик. — А вот как раз пушку он не изобретал, её назвали его именем уже позже, в честь того, что Гаусс вместе с Вильгельмом Вебером заложил основы математической теории электромагнетизма. Очень многие технические достижения нашего современного мира в той или иной степени основаны на работах Гаусса.

Первый секретарь вновь вспомнил этот исторический экскурс, когда Ульбрихт отчитывался о результатах первого года работы Восточно-Европейского промышленного пояса.

Руководители ГДР, Чехословакии, Польши, и Румынии находились под впечатлением успеха Югославии, принявшей участие в продажах в США игровых приставок (АИ, см. гл. 07-17). Отдельные партии приставок и микроЭВМ на процессорах 6502 уже продавались в Восточной Европе и расходились влёт, особенно микроЭВМ, ставшие очень популярными у студентов и преподавателей ВУЗов. На уровне ректоров институтов и университетов за эти микроЭВМ шла настоящая драка, поскольку ими оснащались компьютерные классы.

Уже через пару месяцев после начала продаж приставок Ульбрихт обратился к руководству СССР с просьбой помочь организовать производство процессоров 6502 и микросхем памяти в ГДР. Следом с аналогичными просьбами обратились президент Чехословакии Антонин Новотный, польский премьер Гомулка и венгерский лидер Янош Кадар. Маршал Тито тоже не остался в стороне, он с самого начала высказал желание не ограничиваться только сборкой электронных плат из готовых компонентов.

Новотный аргументировал свою просьбу вполне логичными аргументами:

— Сейчас в Чехословакии выпускается по советской лицензии ЭВМ 'Сетунь'. Она ещё долго может использоваться в качестве промышленного контроллера, но в целом эта машина уже устарела, и, к тому же, она ни с чем не совместима. Нам хотелось бы наладить производство компонентов современного уровня, из которых можно собирать компьютеры, соответствующие общепринятым требованиям и стандартам.

Просьба восточноевропейских партнёров вызвала бурные обсуждения в Совете министров СССР. Мнения высказывались разные, часто полярные, от 'почему бы и не дать союзникам выпускать процессоры и микросхемы самим' до 'не давать ни в коем случае, чтобы критическая технология не ушла на Запад'.

Окончательное решение принималось на совещании Госкомупра. Председательствовавший на нём Хрущёв высказал своё мнение:

— Не давать, в расчёте, что технология не утечёт на Запад — глупо. Утечёт так или иначе. Американцы не дураки, а эту, как её... реверс-инженерию... никто не отменял. (НС имеет в виду 'реверс-инжиниринг'). Напомню, что в Штатах уже выпускают микросхемы малой интеграции, и тот путь, что мы прошли за 8 лет, они вполне реально могут пройти лет за 10-15.

Второй аргумент: производственных мощностей СССР в любом случае не хватит, чтобы снабжать процессорами весь мир. Удержаться на гребне волны можно только одним способом — двигаться впереди неё чуть быстрее, чтобы иметь запас скорости для компенсации неизбежных в любом новом деле заминок и задержек. Постоянно разрабатывать всё новые и новые образцы, превосходящие старые. Место СССР среди стран Восточного блока — научно-технологический лидер, локомотив, который тащит всех остальных.

Сейчас товарищ Лебедев доводит до промышленного производства свою БЭСМ-6, которая, вероятно, станет стандартом совместимости на будущее, постепенно уменьшаясь в габаритах до нормальной персональной ЭВМ, где-то к 1980-85 году, одновременно набирая вычислительную мощность и объём памяти. Соответственно, надо отдавать союзникам и на экспорт и 6502, и 'Уралы' товарища Рамеева. Для нас это — вчерашний день электроники, пусть они и будут востребованы ещё лет десять. А самим — двигаться дальше, задавая темп гонки и задирая планку. Своё производство 6502, конечно, не прекращать ни в коем случае, пока эти процессоры востребованы и приносят доход.

Я также напомню, что в производственных линиях используется немецкое и чешское оборудование, прежде всего — точная механика и оптика. Хороши же мы будем, если не поделимся в ответ своими наработками, тем более — уже не первой свежести.

Опять же, мы, я имею в виду все страны ВЭС, заинтересованы в максимальном количестве специалистов, обладающих компьютерной грамотностью. Чем больше у нас будет мальчишек и девчонок, научившихся пользоваться ЭВМ, тем больше подготовленных специалистов получит народное хозяйство через 10 лет.

После выступления Первого секретаря вопрос с лицензионным производством процессоров 6502 в Восточной Европе был решён положительно. И сейчас Вальтер Ульбрихт доложил о начале производства процессоров и прочих микросхем на комбинате VEB 'Robotron', Новотный сообщил о начавшейся сборке микроЭВМ в Брно, а Тито рассказал о начале производства полного цикла в Белграде, от процессоров и микросхем памяти, до готовых микроЭВМ, блоков промышленных контроллеров и игровых приставок.

— Мы распределили роли между странами, объединившимися в Восточно-Европейский промышленный пояс, — пояснил Ульбрихт. — ГДР производит технологическое оборудование, электронные компоненты и управляющие ЭВМ для производства, а также обучающие ЭВМ для внутреннего рынка. Чехословакия и Венгрия собирают ЭВМ и приставки из готовых компонентов, при этом ЧССР также производит технологическое оборудование. Румыния и Болгария производят менее сложные компоненты, впрочем, болгарские товарищи неплохо развернулись с устройствами хранения данных. Наконец, Югославия сумела освоить производство полного цикла, что даже стало для нас некоторой неожиданностью.

Все вместе мы готовы наращивать производство микроЭВМ, полностью совместимых с советскими образцами, и через два года рассчитываем выйти на объёмы, достаточные для полной компьютеризации народного хозяйства стран Восточной Европы в течение 10-15 лет. Основными потребителями ЭВМ в ближайшее время будут система образования и обычные граждане, имеющие детей школьного возраста. Для семей школьников предусмотрены скидки при приобретении микроЭВМ.

Никита Сергеевич, услышав о скидках для школьников, только крякнул:

— Эк вы хорошо придумали! А вот у нас насчёт этого не догадались, — он повернулся к Косыгину. — Нет у нас, Алексей Николаич, европейской гибкости мышления. Вот кто мешал сразу сниженные цены предусмотреть, для школьников и студентов?

— Эту промашку легко исправить, — заверил Косыгин. — Объёмы производства микроЭВМ у нас наращиваются каждый месяц.

— Обязательно надо сделать сниженные цены для целевой группы покупателей, — настоял Первый секретарь. — Лучше мы сейчас часть прибыли недополучим, зато подготовим целое поколение людей с компьютерной грамотностью. Это в чистом виде инвестиция в человеческий капитал будущих поколений.

Не менее интересными оказались отчёты лидеров азиатских стран о развитии промышленности, прежде всего — о производстве компонентов для ЭВМ. Согласно принятому в 1960 году на зимней сессии КС в Дели решению, КНР, Индонезия, КНДР, Бирма, Индия подключились к процессу информатизации своего народного хозяйства и, при содействии специалистов из СССР, ГДР, Чехословакии и Болгарии, начали производить отдельные компоненты современных ЭВМ. Наибольших успехов добилась КНДР. Ким Ир Сен с едва скрываемой гордостью показывал на проекторе слайды с изображением ЭВМ БЭСМ-3М12 советской конструкции, полностью собранной и отлаженной в КНДР, хотя и с использованием советских микросборок.

— На этой ЭВМ, с помощью советских специалистов, мы запустили корейскую версию общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой, — сообщил корейский лидер. — Она соединена с советской ОГАС и также планируется соединение с аналогичной китайской системой, как только она будет введена в строй.

— В КНР работа над китайской версией ОГАС идёт полным ходом, — дополнил Гао Ган. — Система будет работать на русском языке, точно так же, как она уже работает в КНДР, но будет выдавать двуязычную информацию, на русском и китайском, при этом на китайском информация записывается и отображается латиницей по системе пиньинь, разработанной в 1958 году товарищем Чжоу Югуаном. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Пиньинь)

— В наших планах — замкнуть, вслед за энергетическим, 'информационное кольцо', соединив создаваемые системы ОГАС в КНДР, КНР, Бирме и Индии с советской ОГАС, а через неё — с аналогичными системами ГДР, Чехословакии, Югославии, Болгарии и других восточноевропейских стран, — продолжил Ким Ир Сен. — Помимо производства узлов для ЭВМ, мы также продолжаем развивать все прочие отрасли народного хозяйства, прежде всего — те, о которых мы беседовали в 1960-м с товарищем Хрущёвым (АИ, см. гл. 05-03). Из них особо отмечу сельское хозяйство и судостроение.

В сельском хозяйстве КНДР высокими темпами осваивает выращивание риса гидропонным способом в частично или полностью контролируемой среде, в том числе — на вертикальных фермах, в теплицах и на искусственных гидропонных рисовых 'чеках'. ('чеками' в рисоводстве именуются затапливаемые поля, разделённые на квадраты и прямоугольники)

На вертикальных фермах также выращиваются овощи, фрукты, в стране успешно развивается животноводство, благодаря приобретённым у СССР интенсивным технологиям выращивания кормов.

В судостроении мы всё шире сотрудничаем с Индонезией, строим каботажные суда по заказам индонезийских компаний, переоборудуем в контейнеровозы для стран ВЭС подержанные танкеры. В целом народное хозяйство КНДР за последние два года получило мощный импульс развития, рост ВВП за 1962 год составил 6 процентов, рост производства по отдельным отраслям — до 11-12 процентов.

Успехи были и у остальных. Даже в Бирме освоили производство печатных плат на экспорт, по заказам из соседних Китая и Индии, о чём с удовлетворением доложил Такин Тан Тун. Но больше всех удивил и порадовал приехавший на сессию КС ВЭС в качестве гостя премьер-министр Сингапура Лим Чин Сион, сменивший в 1960-м застреленного Ли Куан Ю. (АИ, см. гл. 05-03). Сингапурский премьер рассказал о проводящихся в городе-государстве преобразованиях, в целом подобных тем, что планировал провести покойный основатель (см. там же).

— Мы ведём большое строительство социального жилья, чтобы обеспечить большинство граждан квартирами — рассказал Лим Чин Сион. — Это помогло создать новые рабочие места и, наряду с искоренением коррупции, повысило рейтинг правительства. Патерналистский подход помогает улаживать расовые и трудовые разногласия, налоговая политика привлекла иностранных инвесторов в области торговли и бизнеса.

Конечно, проводимая компартией модернизация Сингапура нравится не всем. Некоторые наши проекты общественного устройства, такие, как запрет на курение в общественных местах и продажу жевательной резинки, проверки общественных туалетов на предмет смыва, введение высоких налогов на владение автомобилями и государственные брачные агентства вызывают критику и насмешки в западной прессе. Однако, они помогают дисциплинировать и цивилизовать граждан, далеко не все из которых получили в детстве хотя бы какое-то воспитание. Нашей целью является повышение уровня жизни до высочайших международных стандартов развитых стран.

Он также рассказал о работе биржи:

— Сингапурская биржа, за счёт своего географического расположения работает в часы, когда биржи и банки западноевропейских стран и США закрыты. В это время работают только биржи Японии и Австралии, и сингапурская биржа упрощает перемещение их финансовых потоков, а также замыкает финансовые потоки со всего мира, что позволяет сделать финансовое обслуживание клиентов круглосуточным.

Шестьдесят процентов капитала компании, управляющей биржей, находятся во владении правительства Сингапура. Фактически, сингапурская биржа едва ли не единственная, являющаяся государственным предприятием.

Намного важнее было то, о чём Лим Чин Сион публично не сказал: государственное участие в управлении биржей позволяло Коминтерну получить доступ к информации, проходящей через её компьютеры, что позволяло собирать более чем конфиденциальные данные и использовать их при подготовке тайных операций.

После отчётного совещания состоялось голосование о приёме в ВЭС новых участников. Окончательно оформить своё присоединение к Альянсу решилась Польша. Владислав Гомулка, присутствовавший в качестве приглашённого, выступил с кратким заявлением, в конце которого передал просьбу о приёме в ВЭС председательствовавшему на встрече Яношу Кадару.

Вторым новым участником Альянса стала Конголезская конфедерация в составе Народно-демократической республики Касаи, Народной республики Конго и Республики Катанга (АИ). Присоединение Конго к ВЭС фактически ставило крест на дальнейших попытках международного империализма захватить контроль над этой богатейшей сокровищницей Африки. Выступивший на совещании президент НДРК Лоран Кабила пояснил:

— Мы с самого начала намеревались вступить в ВЭС, и ждали только разрешения кризиса вокруг Катанги. Сейчас, когда в Республике Катанга пришло к власти законно избранное демократическое правительство, у нас нет внутренних препятствий, чтобы присоединиться к Альянсу.

Далее на совещании обсудили возможности для дальнейшего развития сотрудничества. На этот раз с неожиданным и весьма интересным предложением выступил Иосип Броз Тито. Будучи 'посвящённым', он имел доступ к присланным данным и часто присылал запросы в ИАЦ на предоставление политической и экономической информации. Именно Тито взял курс на организацию в Югославии современной промышленности электронных компонентов и элементной базы, и поддержал работу профессора Тихомира Алексича по созданию линейки ЭВМ ЦЕР (https://ru.wikipedia.org/wiki/ЦЕР_(компьютер)), уже значительно более совершенной конструкции, чем первоначально предполагалось. Пусть даже СССР делился только технологиями предыдущего поколения, они всё равно превосходили технологии западноевропейских стран и США, и по количеству выхода годных элементов, и по степени интеграции, и по используемому техпроцессу, так как в СССР с самого начала пошли по пути создания и использования высокочистых компонентов и материалов, а также максимального замещения микросхемами и микросборками дискретной элементной базы. (АИ).

На Тито произвела очень глубокое впечатление информация о НАТОвских бомбардировках Югославии. Для югославского лидера это стало серьёзнейшим потрясением, перевернувшим всё его мировоззрение. Реакция маршала была впечатляющей. Во многом пересмотрев свои взгляды, он стал фактическим создателем ВЭС, понимая, что в одиночку Югославия не сможет противостоять агрессии НАТО (АИ, см. гл. 02-10). Сейчас он стремился максимально усилить экономику страны. Югославия уже рассчиталась со внешним долгом, за счёт поставок на Запад дискретных электронных компонентов 1-2 поколения, произведённых на советском оборудовании и по советским технологиям. Во второй половине 50-х стоимость одного транзистора доходила до 30 долларов, т.е. электронные компоненты стоили буквально дороже золота — официальный курс доллара составлял $35 за тройскую унцию — 31 грамм.

Услышав в выступлении Ким Ир Сена о готовящемся объединении информационных систем стран Азии с советской ОГАС, маршал Тито предложил:

— Соединение управляющих информационных структур усилит нашу экономику и само по себе, но что, если воспользоваться им и ещё больше увеличить эффект, за счёт вовлечения средств населения?

— Это каким же образом? — тут же поинтересовался Хрущёв.

— Очень просто. В западных странах весьма развита торговля товарами народного потребления по каталогам, — пояснил Тито. — Насколько я помню, в СССР тоже работает организация, именуемая 'Посылторг'.

— Да, верно, — подтвердил Первый секретарь. — Причём наш 'Посылторг' уже компь... компю... тьфу! Короче, уже работает под управлением ЭВМ.

— Вот именно! — улыбнулся Тито. — Я прошу вашего содействия в развёртывании похожей системы торговли во всех странах-участницах Альянса. В большинстве европейских стран система 'товары-почтой' в том или ином виде уже существует и работает. Суть моего предложения — создать глобальную систему торговли по почте, доступную для всех потребителей из всех стран Альянса.

Основные проблемы в торговле по каталогам — поиск наиболее подходящего товара из множества сходных предложений, доставка товаров и доверие между продавцом и покупателем. По сути, сейчас либо продавец вынужден отправлять товар наложенным платежом, перенося нагрузку по оформлению расчётов на почтовых работников, которым эта нагрузка не приносит никакой выгоды, либо покупатель вынужден верить продавцу, которого он в глаза не видел.

Я предлагаю организовать межгосударственный банк, в котором каждый продавец — участник создаваемой системы торговли по почте, открывает счёт. Покупатель перечисляет деньги не напрямую продавцу, а в банк, где эти деньги задерживаются на срок доставки товара, а продавцу банк направляет уведомление об оплате. Получив уведомление, продавец отправляет товар. Покупатель, получив товар, уведомляет банк, что товар получен и его всё устраивает. После этого банк перечисляет платёж на счёт продавца и увеличивает рейтинг продавца, скажем, на единицу. Рейтинг будет публичным и регулярно обновляемым. Покупатель сможет ознакомиться с рейтингом, отправив телетайпный запрос, или просто по телефону. Тут в выигрыше окажутся обладатели советских мобильных телефонов последних моделей, в них уже встроен электронный телетайп.

Если же покупатель не получил товар, или получил его повреждённым, или недоволен качеством, он уведомляет банк о претензии, банк возвращает деньги покупателю и снижает рейтинг продавца, а покупатель вместе с письменной претензией сдаёт товар в пункт выдачи, который отправляет некондиционные товары обратно. Этот момент, впрочем, ещё требует дополнительной проработки. Суть в том, чтобы граждане любой страны ВЭС могли заказать товары из любой страны и получить их по почте или через специализированные службы доставки, например, если товар крупногабаритный.

Банк будет находиться под совместным управлением правительств стран-участниц Альянса, точно так же, как, например, Инвестиционный банк ВЭС. Дополнительным плюсом в этом случае является возможность вкладывать средства, находящиеся в банке, в различные проекты, причём, если предусмотреть механизм рефинансирования, то и не только в краткосрочные.

Никита Сергеевич тут же сообразил, что Тито, по существу, предлагает создать некий аналог AliExpress, с системой защиты покупателя, но работающий в более привычной и уже реализованной схеме торговли по каталогам, пока возможности и дороговизна ЭВМ не позволяют организовать полноценную систему электронной торговли. Он не сомневался, что югославский лидер ознакомился с описанием в присланных документах.

Присутствующие заинтересовались новой идеей, начали обсуждать, задавая маршалу уточняющие вопросы. На некоторые из них Тито отвечал кратко, на другие — более подробно, в отдельных случаях прямо признавал, что тот или иной момент ещё требуется осмыслить и продумать глубже.

Николай Константинович Байбаков, председатель Госплана СССР, включённый Первым секретарём в состав делегации, задал вопрос, который, как позже понял Никита Сергеевич, мог похоронить идею Тито в зародыше:

— Простите, товарищ Тито, но как такая торговля соотносится с плановой экономикой? Ведь здесь получается, что каждая страна будет вынуждена выпускать товары не только для удовлетворения спроса своего населения, но и для удовлетворения спроса населения всех остальных стран ВЭС? Мне кажется, вы пытаетесь взвалить на нашу промышленность непосильную ношу. И как прикажете такой спрос планировать?

Тито явно ждал подобного каверзного вопроса и готовился к нему:

— А как вы, товарищ... Байбаков, если не ошибаюсь, так? Как вы планируете спрос сейчас? Торговля и спрос вообще — явления достаточно хаотичные, особенно если речь идёт о торговле непродовольственными товарами. Если потребности в продуктах питания более-менее постоянны и прогнозируемы, в зависимости от потребного количества калорий и предпочтений национальной кухни, то любая торговля товарами длительного пользования — всегда содержит немалый элемент случайности. И с плановой экономикой торговля вообще плохо сочетается, так как неминуемо содержит в себе стихийный элемент рынка. Проблема в том, что, пока у нас производственные мощности не настолько развиты и автоматизированы, чтобы можно было отказаться от торговли и ввести распределение товаров по потребностям.

Если, к примеру, взять такие товары, как металлическая посуда или корпусная мебель, они в каждой семье могут служить десятилетиями и покупаются два-три раза в жизни. Вот, скажите нам, как вы спрос на металлическую посуду планируете? Всякие кастрюли, чайники, миски, вёдра, ковши? Вы ведь явно не вычисляете потребность в них, исходя из числа населения?

— Производство товаров длительного пользования мы обычно планируем по результатам торговой статистики, исходя из остатка на конец каждого месяца предыдущего периода, — ответил Байбаков. — То есть, поддерживаем общее количество товара в магазинах и на складах на таком уровне, чтобы не возникало дефицита. Невозможно предсказать спрос на такие товары заранее, даже если они недорогие. С одеждой и обувью много проще, там есть установленные сроки годности, исходя из которых можно вычислить интервал обновления гардероба среднего гражданина. У женщин мода каждый год меняется, это тоже упрощает планирование.

— Вот! То есть, вы исходите из торговой статистики, а она подаётся в обезличенном виде и совершенно не учитывает разницу спроса по отдельным видам товаров, — подчеркнул Тито. — При этом торговля по каталогам, с отправкой товаров почтой у вас вполне себе существует.

С чего вы взяли, что в случае организации упомянутой системы непомерно возрастёт нагрузка на промышленность? Все остальные страны ведь тоже продолжат производить свои товары и точно так же сделают их доступными для торговли по предзаказам. И их товары будут доступны для ваших покупателей.

Если же ввести торговлю по предзаказам, то у плановых органов появляется точная статистика по потреблению всех видов товаров, становится возможным прогнозировать спрос, выводить из продажи устаревшие и некачественные товары, не пользующиеся спросом, и увеличивать производство высоковостребованных товаров.

— Но фонды, сырьё, материалы — их как в такой системе планировать? — спросил Байбаков. — Тот же металл для посуды или древесно-стружечные плиты для мебели надо ещё произвести! Это тоже времени требует, заводы заказывают сырьё за год!

— Так в чём проблема-то, я не понимаю? — удивился Тито. — Кастрюли всех моделей и размеров из одного и того же металла делают, усреднённо — либо из алюминия, либо из нержавейки. Мебель, любую, делают из одного и того же MDF-пластика. Любой завод имеет свою конечную производительность, больше которой он произвести не может. Обеспечьте завод сырьём, исходя из его максимальной производительности. В конце отчётного периода учтите остатки по всем видам материалов. На следующий год планируйте, исходя из остатков и прогнозируемого роста спроса. Или вы привыкли свои предприятия на голодном сырьевом пайке держать? Чтобы сырья хватало в обрез для выполнения плана?

— У сырьевых производств тоже есть своя производительность, — пояснил Байбаков. — Тот же металл и пластик частично уходит на экспорт, бывают срочные зарубежные контракты, ради выполнения которых приходится отрывать фонды сырья от внутреннего потребления. Бывают периоды реконструкции предприятий, когда общее производство сырья снижается. Дефицит стали и других металлов мы только сейчас начинаем преодолевать, в том числе не только увеличением объёмов выплавки, но и путём расширения производства пластиков.

С внедрением ОГАС стало намного легче планировать объёмы производства товаров, из них выводятся потребные объёмы сырья и производственные мощности. Но сосчитать — это одно, а построить и произвести — совсем другое.

— На межгосударственном уровне металл и прочее сырьё — такие же товары, как и всё остальное, — ответил Тито. — Если ОГАС вычислила нехватку по тому или другому типу сырья, его можно закупить за границей, в обмен на свои товары или энергоносители, в вашем случае. Вы говорите о дефиците металла, и в то же время производите миллионами тяжеленные оцинкованные и эмалированные вёдра, молочные бидоны, тазы и прочую подобную бытовую утварь. Только посчитайте, какое количество металла расходуется на этот хлам, и какую экономию можно было бы получить от простой замены всего этого на дешёвые пластиковые аналоги.

— Мне предложение товарища Тито нравится, — встрял в обсуждение Хрущёв. — Во-первых, оно может помочь закрыть часть позиций, по которым наблюдается дефицит товаров, во-вторых, оно позволяет планировать более точно и конкретно, в третьих — позволяет привлечь лежащие мёртвым грузом в кубышках средства населения и инвестировать их в различные проекты.

Возражения товарища Байбакова существенны в деталях, но в общем случае плановому характеру экономики такая межгосударственная торговля не противоречит, учитывая, что она будет полностью контролируемой со стороны того же Госплана. Как верно заметил товарищ Тито, элемент хаоса и случайности в торговле присутствует всегда.

В конце концов, если мы заметим какие-то негативные тенденции, мы всегда сможем эту торговлю ограничить, поскольку она будет контролироваться на государственном уровне. В случае СССР речь об отмене монополии внешней торговли, разумеется, не идёт. Все поставки за границу будут производиться по квотам, определяемым с участием МинВнешторга и Госплана, но Госплану следует быть готовым к постоянной корректировке планов для предприятий, чья продукция будет востребована. Государственное управление банком даёт полный контроль над финансовыми потоками, обращающимися в системе.

Предлагаю такую систему торговли разработать и запустить в пробном режиме. В полной мере учесть все имеющиеся наработки всех участников. Я, со своей стороны, посоветуюсь с нашими специалистами по электронике, дам им задание сделать систему, которая будет наиболее эффективной. Я хоть и не специалист, но мне представляется, что строить какой-то единый выделенный международный центр для размещения ЭВМ этого проекта не нужно. По мере роста объёмов один общий центр всегда будет становиться узким местом, 'бутылочным горлышком', которое всё тормозит.

Наоборот, надо опираться на национальные центры торговли по почте, где они уже есть, оснастить их ЭВМ, объединить в единую сеть и обеспечить их совместную работу. Ещё один момент, на который нужно обратить внимание — каталоги и представление информации в целом. Вопрос чисто технический — в каком формате удобнее доносить информацию о товарах до потребителя? Печать толстенных каталогов, которые быстро устаревают — не лучшее решение. Представлять информацию в электронном виде нам пока не позволяют недостаточные вычислительные мощности и высокая стоимость ЭВМ. Товарищ Тито, вы продумывали вопрос представления графической информации для потребителей?

— Я поставил эту задачу нашим специалистам, они проанализировали существующие возможности и дали свои рекомендации, — ответил югославский лидер. — Прежде всего, привычный формат печатного каталога, дорогого и неудобного при просмотре, предложили заменить на картотеку. Но карточку в этой картотеке предложили сделать в виде бумажного конверта, похожего на почтовый. На конверте указывается наименование продукции, адрес и телефон производителя, и служебная информация, необходимая для автоматизированного поиска. Думаю, лучше один раз увидеть, чем слушать моё не очень квалифицированное описание.

Тито достал из своей папки с документами конверт размером с почтовый, и пустил его по рукам. Конверт оказался непростой — в нём было вырезано окно, закрытое прозрачной плёнкой, в котором была видна цветная фотография товара. Когда образец карточки, переходя из рук в руки, добрался до Никиты Сергеевича, Первый секретарь открыл его и заглянул внутрь.

— Вот, Никита Сергеевич первым докопался до сути нашего предложения, — с улыбкой прокомментировал Тито.

В конверте оказался целый набор: пластинка прозрачного пластика по формату конверта, закрывавшая окно в бумаге, фотография товара — шкафа для одежды — с его кратким описанием и контактными данными производителя, на карточке размером с почтовую открытку. И несколько полосок киноплёнки, которую Никита Сергеевич тут же попытался просмотреть на просвет.

— Смотреть удобнее с помощью вот такого карманного устройства, — Тито вручил Первому секретарю складную штуковину, похожую на карманную лупу, но с матовой пластиковой рамкой с прорезями для плёнки. — Или же на обычном детском проекторе для диафильмов, но это уже в домашних условиях.

Хрущёв вставил плёнку в лупу для просмотра и посмотрел на свет, протягивая кадр за кадром. На плёнке, напоминающей диафильм, было подробное описание шкафа. На другой полоске плёнки он увидел дополнительные фотографии.

— Первоначально наши специалисты предложили использовать технологию микрофильмирования, — продолжил Тито. — В Штатах компания NCR — National Cash Register, в позапрошлом году (1961) выпустила на рынок микрофишер конструкции Карла Карлсона, позволяющий уместить более 100 страниц в виде сетки на одном листе плёнки размером 4×6 дюймов, то есть 100х150 миллиметров (https://habr.com/ru/post/418991/), вот на таком, — маршал достал из папки фотоплёнку размером с почтовую открытку.

Но оборудование для производства микрофильмов и устройства для их просмотра — это, скорее, техника для архивов и библиотек, чем для массового потребителя. Поэтому мы решили, что более правильно использовать дешёвую и доступную технологию диафильмов, а на микрофильмах и микрофишах можно рассылать более подробную информацию, вплоть до полных руководств по эксплуатации сложной техники.

Для размещения монохромного текста специалисты предложили использовать технологию везикулярных плёнок, разработанную компанией 'Кальвар Корпорейшн' в 1956 году. В этом процессе не используются дорогие химикаты и дорогостоящая фотоплёнка на основе соединений серебра, применяется плёнка на терефталатной основе, имеющая многократно превосходящие, в сравнении с киноплёнкой сроки хранения. Проявка производится простым нагревом, сразу после экспонирования.

(https://ru.wikipedia.org/wiki/Везикулярный_процесс https://cyberleninka.ru/article/v/vezikulyarnye-plenki-v-mikrofilmirovanii)

— Ого! — Хрущёв тут же заинтересовался. — А цветные изображения таким способом сохранять можно?

— С цветными, как мне объяснили, имеются определённые сложности, — ответил Тито. — Требуется очень мощный источник света. Сейчас наши специалисты в Белграде экспериментируют, пытаясь разработать приемлемый по стоимости процесс получения цветных изображений. Ксеноновые лампы оказались не слишком удобными, сейчас у нас пробуют сделать аппарат на основе полученных от советских партнёров органических светодиодов (OLED, см. гл 05-17), но работа ещё далека от завершения.

— Получение цветных изображений таким способом нам весьма пригодилось бы, — заметил Ульбрихт. — Вы не возражаете, если специалисты ГДР примут участие в разработке?

— Мы своих специалистов тоже направим, — предложил Первый секретарь.

— Мы будем рады принять любую помощь, — заверил Тито. — Ещё кое-что важное. Обратите внимание, вся картотека выполнена в формате почтовых конвертов. Карточка или весь конверт могут быть отправлены потребителю почтой. Подготовка карточек, диафильмов, конвертов и прочих рекламных материалов — также прерогатива производителя или продавца. Государство в этом процессе участия не принимает.

Карточка продукта выполняется типографским или фотоспособом и несёт машиночитаемый бинарный код, содержащий полную копию текстовой информации, — югославский лидер указал на испещрённую точками полоску на открытке. Таким образом, в будущем всё содержимое таких картотек может быть быстро переведено в цифровой вид.

На современном этапе упрощённая картотека может быть создана только из таких вот карточек, даже без использования диафильмов. Но с диафильмами можно представить информацию для потребителя намного более полно.

Мы старались максимально приспособить систему для последующего перевода в электронный вид, и это позволило уже сейчас автоматизировать систему приёма заказов, — Тито показал на напечатанный на карточке цифровой код. — Это — единый уникальный номер товара в общей системе. Чтобы сделать заказ, достаточно позвонить на номер автоматической телефонной станции, и после сигнала набрать номер товара и номер банковского перевода на оплату заказа. Либо послать по телетайпу соответствующую датаграмму. Всё остальное система делает в автоматическом режиме — передаёт данные продавцу, а уже продавец может связаться с покупателем и уточнить детали комплектации, адрес доставки и прочие подробности.

Лидеры стран ВЭС ещё некоторое время обсуждали югославское предложение, рассматривая диафильмы и карточку, прикидывая и так и этак, как предложенная система вписывается в их собственные возможности и представления. В итоге было принято решение реализовать систему дистанционной торговли в виде, предложенном разработчиками, с некоторыми корректировками.

Советские производители ЭВМ и тут оказались в выигрыше. Мощности ЭВМ 'Сетунь', производимой в Чехословакии и Китае по лицензии, не хватало для управления подобной системой. Был подписан контракт, по которому центры дистанционной торговли оснащались советскими ЭВМ. Этот вариант предложил Хрущёв, упирая на упрощение сопряжения центров между собой и необходимость работы по единому для всех протоколу. Программное обеспечение для неё разработали под общим руководством Виктора Михайловича Глушкова, на основе той же базы данных, что использовалась в ОГАС. Это обеспечивало полный учёт всей информации в нативном для ОГАС формате, и автоматизированное формирование регулярных отчётов об объёмах торговли, направляемых в ОГАС для ведения общего централизованного учёта.

Система дистанционной торговли была подключена к информационной сети ВЭС, пока состоявшей из серверов университетов, НИИ и вузов, а также плановых отделов различных уровней. Индивидуальное, причём медленное модемное подключение к сети было пока в основном у научных работников, обладателей недавно появившихся микроЭВМ, и использовалось ими для получения электронной почты и текстов научных статей. Модем сам по себе был недешёвым устройством. Система начала работать в тестовом режиме в конце 1963 года, обеспечив всем гражданам ВЭС возможность приобретения всего спектра потребительских товаров, производимых на всём экономическом пространстве Восточной Евразии, Индонезии и Конголезской Конфедерации (АИ).

Пункты приёма заказов в сельской местности организовали в клубах и в библиотеках. В городах к ним добавились тематические пункты приёма с ограниченным ассортиментом — в профильных магазинах. Картотека занимала немало места, и в таких пунктах были доступны её отдельные разделы. В магазинах одежды можно было заказать одежду, в обувных магазинах — обувь, в магазинах игрушек, соответственно, игрушки, и т. д.

Типовой пункт приёма заказов состоял из стенда 'Товары — почтой', на котором вывешивались рекламные проспекты и фотографии новинок, шкафов с картотекой и стола с телефоном и подключенной к нему телетайпной приставкой. Вначале этим набором хотели и ограничиться, но потом оборудовали его типовой кассой и поставили 'на хозяйство' кассира и товароведа-консультанта (АИ). Присмотр за картотекой был необходим, но ещё больше людям была необходима помощь, чтобы объяснить, как всё это работает. Тем более, что у многих граждан пока ещё было 4-7 классов образования, и для них набрать без ошибок длинную последовательность цифровых кодов было непосильной задачей.

Моментального взлёта ажиотажного спроса, которого опасались руководители Госплана, не произошло. Большинство населения, особенно в сельской местности, лишних денег не имело. Ещё сложнее было с менталитетом. Населению сложно было уложить в сознании, что 'платить надо сейчас, а посылка с товаром придёт потом'. 'Посылторг' работал исключительно 'наложенным платежом', т. е. расчёт за пришедший товар происходил в почтовом отделении при получении посылки. Ещё большее недоверие вызывала сама возможность заказать импортные товары, в прогнившей насквозь системе советской торговли всегда считавшиеся недоступным дефицитом, привилегией номенклатуры и приближенных к ней прихлебателей из самой системы торговли. А тут можно было свободно заказать, к примеру, мебель, бытовую технику и игрушки из ГДР, обувь и одежду из Чехословакии, и ещё массу прочих товаров, в том числе — из Индии, Индонезии и даже таких экзотических стран, как республики Касаи и Катанга. Немудрено, что у неизбалованного изобилием товаров советского покупателя подобный ассортимент вызывал глубокий скептицизм. Также останавливала необходимость платить за доставку товаров, которые из-за габаритов нельзя было отправить почтой.

Поначалу заказывали недорогие товары, не требующие предварительной примерки — детские игрушки, посуду, книги, дешёвый инструмент. Заказы делали, главным образом, люди, уже пользовавшиеся услугами 'Посылторга' и более-менее представляющие, чего ожидать от этой, пока ещё несовершенной системы.

Несколько иначе дело обстояло с заказом советских товаров зарубежными покупателями. Прежде всего, командирам советской промышленности предстояло осознать тот невесёлый факт, что примерно половина производимых ею товаров народного потребления на внешнем рынке спросом не пользуются, так как они устарели ещё до начала их производства, и по качеству совершенно не соответствуют стандартам даже восточно-европейских стран, не говоря уже о мировых. Заказывали, главным образом, простые и надёжные товары, которые сложно испортить — недорогой ручной инструмент, постельное бельё, а также запчасти к автомобилям, мотоциклам и велосипедам советского производства, некоторые игрушки, вроде металлических и пластиковых конструкторов и кукол, радиоприёмники и проигрыватели грампластинок. Особым спросом, впрочем, пользовались мобильные телефоны, а позднее и микроЭВМ.

По мере привыкания населения к новому уровню сервиса объёмы заказов начали расти. Во многом сработало 'сарафанное радио' — те, кто уже получил посылки с товарами, рассказывали о них знакомым, и передавали собственный опыт.

Первой легла почта, совершенно не рассчитанная на выдачу такого объёма посылок и бандеролей в почтовых отделениях. С доставкой в пути проблем не было — почта СССР и других стран ВЭС уже перешла на мультимодальные контейнерные перевозки, а вот выдача посылок покупателям оказалась узким местом. В городах пришлось организовать при части почтовых отделений пункты выдачи с расширенным штатом, и всё равно в конце рабочего дня там неизменно толпились очереди. В сельской местности было полегче, но штат почтовых отделений всё равно пришлось увеличить.

По мере наработки опыта эти неизбежные проблемы роста были постепенно преодолены. Учиться работать в новых условиях приходилось всем. Зато от нововведений и выигрывали все. Конечные потребители получили доступ к широкому ассортименту качественных товаров, производители расширили сбыт своей продукции, плановики обрабатывали ценнейшую информацию о структуре спроса и покупательских предпочтениях, а экономика стран Альянса в целом получила мощнейший импульс развития в виде неуклонно нарастающих финансовых потоков, проходящих через контролируемый правительствами стран-участниц банк СДТ.

#Обновление 19.04.2020

3.

К оглавлению

Очередное совещание НТС СССР по атомной тематике состоялось в феврале 1963 года. Совещание было расширенным, на него пригласили руководителей Главкосмоса и Главных конструкторов ведущих КБ по космической тематике. На рядовых совещаниях такого обычно не происходило, и присутствующие догадывались, что разговор будет серьёзный.

— Однако, кого-то бить будут, — заметил Сергей Павлович Королёв академику Келдышу перед совещанием. — Хорошо, если не нас...

Вначале, как обычно, были заслушаны отчёты по основным направлениям. Академик Александров доложил о ходе работ по строительству второй очереди Сибирской, Белоярской и Нововоронежской АЭС.

— Для этих и последующих перспективных АЭС Московским и Ленинградским отделениями института 'Теплоэлектропроект' был разработан стандартизированный генеральный план постройки станции в виде нескольких автономных энергоблоков модульной конструкции. Обкатка основных принципов, используемых в генплане, была проведена ещё при строительстве первой индийской модульной АЭС 'Куданкулам-1' (АИ, см. 07-02).

Согласно генплану, типовая промплощадка перспективных АЭС условно разделена на зону основного производства и зону общестанционных вспомогательных зданий и сооружений. Зона основного производства размещена в центре промплощадки и состоит из скомпонованных в единый строительный объём блочных модулей-энергоблоков. В состав каждого из них входят здание реактора с эстакадой транспортного шлюза, паровая камера, здание безопасности, вспомогательный корпус, здание управления, хранилище свежего топлива и твёрдых радиоактивных отходов, здание ядерного обслуживания, сооружение бытовых помещений привлекаемого персонала (ядерный остров), здание турбины, здание электроснабжения нормальной эксплуатации, здание водоподготовки с баковым хозяйством (турбинный остров), а также отдельно стоящие сооружения: вентиляционная труба, здание резервной дизельной электростанции системы аварийного электроснабжения с баками запаса дизельного топлива, сооружение блочных трансформаторов, бак запаса конденсата, насосная станция автоматического пожаротушения распылённой водой, с резервуарами запаса воды, блочная дизельная электростанция.

В данном случае, 'модулем' является весь комплекс перечисленных сооружений, составляющих энергоблок. Такой подход позволяет более эффективно разделять строительство крупного энергетического объекта на этапы первой, второй очереди и т. д.

Особое внимание в проектах, разрабатываемых в рамках данного генплана, уделяется безопасности. Реактор и обслуживающие его механизмы и агрегаты на новых АЭС будут заключёны в двойную герметичную оболочку, защищающую окружающую среду от прорыва радиоактивных веществ. Предусмотрена также очистка воздуха от выделяющегося водорода.

— Вижу, у вас этот генплан хорошо продуман, — одобрил Первый секретарь. — По Сибирской АЭС чуть подробнее расскажите.

— Сибирская АЭС в Северске строилась изначально для наработки плутония, но затем была построена как двухцелевая — тепло реакторов используется для выработки электроэнергии и теплоснабжения жилых районов Томска и Северска, — доложил Александров. — Первый реактор ЭИ-2 введён в эксплуатацию в 1958 г, второй реактор — АДЭ-3 — в 1961 г, на этом было завершено строительство первой очереди АЭС. Ввод реакторов второй очереди — АДЭ-4 и АДЭ-5 планируется в конце этого года и в 1965 году соответственно. В дальнейшем, по мере исчерпания их ресурса, для электротеплоснабжения городов планируется построить замещающую АЭС с реакторами ВВЭР. ('Замещающая' в реальной истории — Северская АЭС, планировалась к постройке с 2009 г, но ниасилили и перенесли на 'после 2020 г')

— Вот теперь понятно, — Никита Сергеевич сделал пометку в своём блокноте. — Так, со строящимися АЭС разобрались, что с перспективными? Какие дальше на очереди?

— Ленинградская и Кольская, а также плавающие АЭС для Крайнего Севера, — ответил Александров.

— Хорошо. С экспортным строительством что?

— Одно из основных направлений — Индия, сейчас строится вторая очередь АЭС Куданкулам и началось строительство второй АЭС в штате Раджастан. В Чехословакии вблизи посёлка Ясловске Богунице строится первая очередь атомной электростанции с тяжеловодным уран-ториевым реактором KS-150 совместной советско-чешской разработки.

— Уран-ториевый реактор? — удивился Хрущёв.

— Да, своей обогатительной промышленности в Чехословакии нет, поэтому в Институте теоретической и экспериментальной физики под руководством товарищей Алиханова и Владимирского для ЧССР был разработан проект тяжеловодного реактора, способного перерабатывать и уран-238 и торий, — пояснил Александров. — Строительство началось ещё в 1958 году, реактор изготавливает 'Шкода', но работы идут довольно медленно, так как чешские товарищи строят всё в основном сами, привлекая наших специалистов главным образом для проектных работ и консультаций.

(В реальной истории реактор А1 типа KS-150 на АЭС 'Богунице' был запущен только в 1972 г, после 14 лет постройки)

— С этим понятно, — Первый секретарь вновь что-то пометил в своём блокноте. — Что у нас со строительством завода 'Атоммаш' в Волгодонске?

— В конце этого года рассчитываем сдать и ввести в эксплуатацию первую очередь корпуса номер 3, — доложил Александров. — Сразу после этого начнём строительство второй очереди и уже со следующего года начнём освоение построенных мощностей и выпуск основной продукции. Наращивать производство, вероятно, будем постепенно, в первый год рассчитываем изготовить 2-3 корпуса реакторов ВВЭР, с последующим увеличением до плановых 10 корпусов в год.

(В реальной истории завод 'Атоммаш' строился с 1975 г, в период 1971-73 г строилась окружающая инфраструктура, в 1977 г было начато производство реакторов)

— Что с реакторами-ускорителями РУНА-Т в Северске и Челябинске? — спросил Косыгин.

— Челябинская РУНА работает в штатном режиме, нарабатывает оружейный плутоний из урана-238, — ответил академик Векслер. — Реактор в Северске в 1960-61 году перестроили, в настоящий момент он перерабатывает торий в металлический протактиний, который потом вне реактора в течение 1-2 лет превращается в чистый металлический уран-233. Первые партии урана-233 этим способом уже получены и отправлены на комбинат 'Маяк', где из полученного урана-233 собраны ядерные инициаторы для термоядерных боеприпасов. В настоящее время готовится проведение подземных испытаний на Новой Земле, для оценки параметров заряда и выхода радиоактивности.

Косыгин одобрительно кивнул, тоже ставя пометки у себя в документах.

— Проведены подземные испытания заряда для проекта товарища Челомея, — доложил, в свою очередь, академик Щёлкин, имея в виду ядерно-импульсный планетолёт. — Результаты получены положительные, но для полного приближения к условиям эксплуатации необходимо провести испытание в открытом космосе, на отлётной траектории.

— Что вам для этого нужно? Какой носитель? — спросил Косыгин. — Сергей Палыч, помогите коллегам, пожалуйста.

— Помогу, конечно, — кивнул Королёв. — Проблема в том, что нужен средний носитель 'Днепр' с разгонным блоком, чтобы вывести построенный товарищем Челомеем демонстратор на отлётную траекторию. Там одна плита трёхметрового диаметра весит пять с половиной тонн, — пояснил Главный конструктор. — Демонстратор относительно несложный — плита с датчиками температуры и акселерометрами, устройство для поочерёдного выброса трёх зарядов, водяной экранирующий бак, амортизированный корпус, аппаратура командной радиолинии и телеметрии. Нам надо эту штуку за пределы внутреннего радиационного пояса хотя бы вывести, а дальше она уже своим ходом улетит.

— Желательно, чтобы американцы эксперимент не засекли, — заметил Хрущёв.

— Мы это учитываем. Конечно, для надёжности надо бы отправить аппарат к Луне и произвести подрыв над невидимой стороной, но тогда будет сложно за ним следить. Поэтому запустим его прямым пуском, без выхода на опорную орбиту, а время старта и направление рассчитаем так, чтобы аппарат находился вне зоны видимости американских постов слежения, — пояснил академик. — Тут нам товарищ Келдыш уже пообещал помочь с расчётами.

— Надо залегендировать аппарат под очередную лунную АМС, — подсказал Хрущёв.

— Мы, собственно, так и собирались сделать, — ответил Челомей. — Заряды там небольшой мощности, по 5 килотонн, обычные инициаторы для термоядерных боеприпасов. 'Карусели' нет, три заряда уложены в трубу и будут выбрасываться один за другим. Сам аппарат достаточно лёгкий, по меркам атомно-импульсных космических аппаратов, поэтому мы ожидаем, что он разгонится до достаточно высокой скорости, возможно, до нескольких десятков километров в секунду. Хотя, конечно, взрыв в вакууме не так эффективен, как взрыв в атмосфере.

— Так это... Если он такую скорость наберёт... — тут же прикинул Первый секретарь. — Может, на него какую-то научную аппаратуру поставить? Чтобы попутно какие-то исследования провести?

— Мы думали о попутном перехвате кометы, — ответил академик Келдыш. — Это, пожалуй, наиболее скоростная цель из доступных нам. Но тут всё упирается в скорость разгона. Мы ожидаем, что демонстратор будет двигаться с очень большим ускорением, из-за своей малой массы, и научная аппаратура таких перегрузок не переживёт. Ну, и комету подходящую пришлось бы ждать слишком долго, они же не каждый месяц пролетают, такие, которых вообще можно перехватить.

— Всё радиооборудование и так пришлось делать на стержневых радиолампах, с учётом возможного воздействия радиации, и целиком закатывать в блоки компаунда, размещённые внутри контейнера с тройной амортизацией, — добавил Челомей. — И всё равно нет полной уверенности, что аппаратура переживёт такой разгон.

— А как же вы тогда собираетесь космонавтов на таких кораблях отправлять? — удивился Никита Сергеевич.

— Полноразмерный планетолёт будет намного тяжелее, и разгоняться будет с меньшим ускорением, — пояснил Челомей.

— Так, ясно. Эксперимент проводите обязательно, давно пора. С нетерпением будем ждать результатов. А сейчас, — Первый секретарь перевернул страницу блокнота. — Прошу собравшихся заслушать информационное сообщение товарища Ивашутина.

Учёные и конструкторы переглянулись, сдержанно обмениваясь краткими репликами. Руководители разведывательных служб на совещаниях НТС выступали не часто, хотя обычно присутствовали. Генерал Ивашутин поднялся и начал доклад, поглядывая в лежащую перед ним папку с документами.

— Товарищи! Наша организация считает необходимым обратить ваше внимание на разработки вероятного противника по тематике ядерных ракетных двигателей. Данная тема в США начата разработкой в 1955 году, после 8 лет предварительных теоретических научных исследований. Основные направления вы, безусловно, уже знаете — это создание собственно ядерного ракетного двигателя в рамках программы 'Ровер', и разработка крылатой ракеты-бомбардировщика с ядерным воздушно-реактивным двигателем по программе 'Плуто'. Второй проект у нас менее известен.

К реализации обоих проектов подключены такие мощные научные центры, как атомная лаборатория в Лос-Аламосе. Финансирование обеих программ к концу 1960 года составило более 135 миллионов долларов, а на период 1961-62 года было выделено ещё 95 миллионов долларов. Причём вероятный противник вкладывает много средств не только в непосредственную разработку двигателей, но и в строительство научной и испытательной базы для проведения экспериментов на атомном полигоне Джаскасс-Флэтс и в Лос-Аламосе.

В июне 1958 года на заводе в Альбукерке был собран разработанный в Лос-Аламосе реактор 'Kiwi-A'. По имеющимся у нас данным, активная зона реактора была собрана из плоских тепловыделяющих элементов с топливом высокой степени обогащения — 90% по урану-235. Через них прокачивался газообразный водород, нагреваясь в процессе до 1900 Кельвинов. В центре реактора находились 13 управляющих стержней. В качестве замедлителя использовалась тяжёлая вода.

Первое испытание реактора состоялось 20 июня 1959 года на полигоне Джаскасс-Флэтс. После физического пуска реактор проработал на малой мощности около 5 минут. 1 июля было проведено второе испытание, в ходе которого была достигнута расчётная температура водорода. После испытания реактор был разобран для дефектации, радиохимических и металлургических исследований.

Активность продуктов выхлопа была невысокой, её максимум был отмечен на расстоянии 1,6 километра от стенда, и измеренные показатели радиации были настолько малы, что никаких ограничений на работу в зоне максимального выпадения радиоактивных продуктов не вводилось.

Вслед за первым реактором были разработаны 'Kiwi-A1' и 'Kiwi-AIII', испытанные на расчётной мощности в течение около 15 минут, первый — 8 июля 1960 года, второй — 19 октября того же года. На этом первый этап программы 'Rover' был завершён, и исследователи приступили ко второму этапу — испытаниям реакторов 'Kiwi-B', уже более приближенных по конструкции к лётному варианту.

Плоские ТВЭЛы в этих реакторах были заменены на полые шестигранные, а в качестве замедлителя вместо тяжёлой воды использовалась окись бериллия. Испытания первого реактора 'Kiwi-B-1А' успешно начались 28 июля 1961 года. 7 ноября в ходе испытаний из-за неисправности клапана в реакторе произошёл взрыв водорода, в результате получили травмы 9 человек. Испытания первого реактора 2-й серии завершились 7 декабря 1961 года. В ходе последнего пуска было отмечено разрушение активной зоны и выброс части ТВЭЛов наружу через сопло. Реактор пришлось остановить из-за утечки водорода.

Второй реактор этой серии 'Kiwi-B-1В' был впервые испытан на 60 процентах мощности 1 сентября 1962 года, но испытание было признано полностью неудачным из-за разрушения активной зоны и выброса обломков ТВЭЛов наружу через сопло. Также была значительная утечка водорода. Испытания были прерваны.

Ещё один тест был проведён через 3 месяца, 30 ноября прошлого (1962) года, на реакторе 'Kiwi-B-4А'. Его конструкция была изменена для более надёжного крепления ТВЭЛов. Это испытание тоже пришлось прервать досрочно, из-за появления сильной вибрации внутри реактора и появления вспышек пламени в выхлопной струе. Предположительно, вспышки были связаны с выбросом обломков теплоизоляции активной зоны из реактора.

На сегодняшний день более подробными сведениями мы пока не располагаем. Спасибо за внимание, товарищи.

(Все факты и даты из 'доклада' — полностью реальные, см. Ю.Г. Демянко 'Ядерные ракетные двигатели' стр. 9-11)

Ивашутин закончил доклад и сел на своё место.

— Спасибо большое, Пётр Иванович, — поблагодарил докладчика Первый секретарь. — Как видите, товарищи, американцы не дремлют и вовсю по этой теме работают, — продолжил он, оглядывая собравшихся. — Мне бы очень хотелось узнать, как обстоят дела по этому направлению у нас.

Учёные и разработчики переглянулись, затем Виталий Михайлович Иевлев сказал:

— Видимо, я начну, как ведущий разработчик по теме, а вы, коллеги, — он оглядел присутствующих, — дополняйте каждый по своей тематике.

— Давайте так, — согласился Косыгин.

— Не возражаю, — подтвердил Хрущёв.

— Итак, после принятия в конце 1953 года основополагающих решений о том, что мы вообще будем разрабатывать атомные двигатели для космоса, в течение 1954-55 года мы продолжали заниматься теоретическим обоснованием концепции ядерного ракетного двигателя. В этом нам очень помогли материалы, передаваемые компетентными органами. В некоторых источниках содержались даже конкретные технические решения, на поиск которых обычными экспериментальными и расчётными методами понадобились бы годы исследований. Также напомню, что до начала экспериментальных работ в 1955 году американцы вели теоретические исследования в течение 8 лет, которых у нас, сами понимаете, не было.

В 1956 г после совещания в Кремле был принят ряд очень важных правительственных документов, прежде всего — постановление от 22 ноября 1956 г, предписывавшее начать создание ядерного ракетного двигателя для баллистических ракет и космических кораблей, и определившее Главным конструктором ракеты товарища Королёва, Главным конструктором двигателя — товарища Глушко, и Главным конструктором реактора — товарища Лейпунского. Наш коллектив является непосредственным исполнителем по данной тематике.

— Ещё до выхода этого постановления, с сентября 1956 года на факультете авиадвигателей МАИ были организованы группы для подготовки специалистов по новому направлению, — вставил академик Келдыш. — Подготовка студентов по аналогичным специальностям была также организована в Московском физико-техническом институте и в МВТУ имени Баумана.

— ОКБ-1 во втором квартале 1957 года подготовило отчёт 'Предварительные результаты исследования перспектив ракет дальнего действия', по результатам проведённой 8-месячной работы, где была дана положительная оценка перспектив разработки космических кораблей с ядерными двигателями, — доложил Сергей Павлович Королёв.

— В период 1956-57 года мы определились с основными направлениями исследований — твердофазный ЯРД на ближайшую перспективу, как более легко реализуемый, и газофазный ЯРД — на более отдалённую, — продолжил Иевлев. — Первый вариант, по нашим расчётам, с водородом обеспечивал удельный импульс порядка 850-900 с, второй — до 2000 с, но для создания газофазного ЯРД предстояло решить множество технических проблем в самых разных областях. Поэтому мы пока сосредоточились на отработке первого варианта и начали строительство стендового комплекса для проведения натурных испытаний.

В то время, как американцы взялись сразу отрабатывать конструктивные решения на действующих реакторах, мы взяли за основу принцип максимальной поэлементной отработки узлов будущего двигателя на электротермических и плазмотронных стендах, то есть, ТВЭЛы, конструкция реактора и проточной части двигателя отрабатывались по отдельности, и даже в разных организациях.

Основными отличиями используемого у нас подхода является конструктивное объединение ТВЭЛов в тепловыделяющую сборку, гетерогенная конструкция реактора, в которой ядерное горючее конструктивно отделено от рабочего тела, и поэлементная отработка всех элементов конструкции.

30 июня 1958 года было подписано ещё одно Постановление, детально определившее этапы и сроки выполнения работ. Этим документом десятки научных, проектных конструкторских, строительных, монтажных организаций были подключены к нашей тематике в качестве смежников и соисполнителей, что позволило построить широкую научно-производственную кооперацию. Общее научное руководство возлагалось на академиков Келдыша, Курчатова и Королёва.

Согласно этому постановлению в ОКБ-1 под общим руководством товарища Королёва, в ОКБ-456 под руководством товарища Глушко, и в ОКБ-670 под руководством товарища Бондарюка были проведены проектно-конструкторские работы по определению облика ракеты с ЯРД.

— В рамках обсуждаемой темы ОКБ-1 были разработаны эскизные проекты одноступенчатой ракеты ЯР-1 и двухступенчатой ядерно-химической ракеты ЯХР-II, — с этого места общий доклад разработчиков продолжил уже Сергей Павлович Королёв. — В обоих проектах при расчётах использовался проектируемый ЯРД с тягой 1400 килоНьютонов. В проекте ЯР-1 он был единственным двигателем, ракета разрабатывалась как баллистическая. В проекте ЯХР-II боковые блоки первой ступени ракеты предполагалось оснащать обычными двигателями, а на центральном блоке установить ЯРД. При стартовой массе 850-880 тонн такая ракета по расчётам могла бы выводить на низкую орбиту 35-40 тонн.

— 35-40 тонн? Гм... — Первый секретарь что-то записал себе в блокнот.

— Эскизными проектами двигателей занимался коллектив ОКБ-456 товарища Глушко. Валентин Петрович, твоя очередь отдуваться, — усмехнулся Королёв.

Глушко спокойно принял 'эстафету отчётности':

— Коллективом ОКБ-456 были разработаны несколько эскизных проектов твердофазных ЯРД. Мы начали работу в 1956 году, и к 1959 году разработали проекты двигателей РД-401 с водным замедлителем нейтронов, и РД-402 с бериллиевым замедлителем. Оба двигателя рассчитывались на тягу в пустоте порядка 1680 килоньютонов — те самые 1400 килоньютонов на старте, которые только что упоминал Сергей Павлович. Рабочим телом предполагался жидкий аммиак, расчётный удельный импульс — 428 секунд.

По рекомендации ОКБ-1 в качестве рабочего тела в следующих проектах использовался жидкий водород, что позволило в эскизном проекте РД-404 1962 года уже заложить расчётную тягу 2000 килоньютонов при удельном импульсе 950 секунд. В настоящее время у нас разрабатывается эскизный проект двигателя РД-405, с тягой 400-500 килоньютонов, с реактором, использующим замедлитель из гидрида циркония и бериллиевый отражатель. Эти разработки ведутся по техническим заданиям от ОКБ-1, полученным в середине 1959 года.

— Но это пока только эскизные проекты, без какой-либо реальной проработки 'в железе'? — уточнил Косыгин.

— Пока да, поскольку с реактором у товарищей атомщиков ещё не всё получается, — подтвердил Глушко. — Однако, в ходе работы над этими проектами были исследованы и обоснованы многие специальные вопросы, например, использование гетерогенных реакторов с твёрдым замедлителем и отражателем, замкнутая по газовому тракту система привода турбонасосного агрегата, принцип рулевого управления путём качания двигателя в кардановом подвесе, используемый сейчас на Р-9 и 'Союзе-2.3' тоже был впервые исследован в ходе работы над РД-401 и РД-402, многосопловая конструкция двигателя, позволяющая значительно сократить его продольный габарит.

Однако, нам представляется более перспективным сосредоточить усилия на разработке газофазного реактора, позволяющего получить намного более высокие удельные характеристики, — Глушко закончил свою часть доклада.

— Вот по этому поводу я свои соображения выскажу попозже, — Первый секретарь сделал пометку в своём блокноте.

Услышав окончание доклада Глушко, Никита Сергеевич понял, что именно это решение бросить разработку твёрдофазного ЯРД в погоне за намного более высокими характеристиками газофазного стало одной из причин, по которым не осилили ни то, ни другое.

— Кто следующий? Михаил Макарович?

— ОКБ-670 тоже разработало несколько эскизных проектов ЯРД, с твердофазным реактором и аммиачно-спиртовой смесью в качестве рабочего тела, — коротко отчитался Михаил Макарович Бондарюк. — В настоящее время, по рекомендации ОКБ мы в наших проектах перешли с аммиака на водород, так как аммиак не позволяет получить достаточно высокий удельный импульс. На водороде УИ получается примерно вдвое выше.

— Проведённые совместно ОКБ-1 и НИИ-1 исследования показали, что наиболее перспективным направлением повышения эффективности тяжёлых носителей является создание двухступенчатых ракет с ЯРД на второй ступени, — продолжил вслед за ним академик Келдыш. — Применение ЯРД обеспечивает увеличение массы при выводе на околоземную орбиту в 2-2,5 раза, при доставке груза на Луну — на 70-95 процентов в сравнении с применением кислород-водородных ЖРД, и при подготовке пилотируемой экспедиции на Марс применение ЯРД в конструкции носителя и тяжёлого межпланетного корабля снижает количество груза, выводимого на орбиту, на 40-45 процентов.

Дальнейшая работа по теме тормозилась недостаточно развитой промышленной базой по производству жидкого водорода. В связи с этим товарищами Королёвым, Глушко, Александровым, Бондарюком, Кувшинниковым и мной 27 сентября 1960 года было направлено письмо присутствующим здесь товарищам Устинову, Рудневу и Неделину. В нашем письме мы указали на техническую реальность создания ракеты с ядерной двигательной установкой, использующей в качестве рабочего тела жидкий водород. Так же в письме мы указывали на необходимость создания в стране в кратчайшие сроки промышленного производства жидкого водорода. Тем более, что в результате последних нововведений в сельском хозяйстве газообразный водород и метан в больших количествах производится по всей стране (АИ частично). Мы также просили всемерно форсировать работы по расширению стендово-испытательной базы для отработки ядерных двигателей.

(Все вышеперечисленные события и мероприятия — полностью реальные и были проведены в указанные сроки. Дальнейшие события по тексту — также реальные, но с небольшим сдвигом по времени действия.)

— Первая очередь стендов и сооружений испытательного комплекса 'Байкал-1' на Семипалатинском полигоне была построена в период 1956-60 года, — Виталий Михайлович Иевлев снова подключился к докладу. — С 1959 года мы начали проводить опытные работы и испытания отдельных тепловыделяющих сборок на опытном реакторе ИГР. Начальные периоды работы ТВС были очень краткими — не более 30 секунд после выхода на рабочую температуру. Через сборку прокачивали водород, замеряли его параметры на выходе, после чего реактор останавливали, сборку выдерживали в хранилище для снижения радиоактивности, после чего разбирали дистанционным способом, с помощью управляемых человеком манипуляторов, и изучали.

К концу 1960 года был построен первый герметичный стенд с газгольдером, позволяющий увеличить время прогона и расход водорода. С увеличением длительности рабочего цикла начали выявляться самые различные проблемы — из области материаловедения, металлургии, теплотехники, прочности, вибрационной и радиационной стойкости применяемых материалов, а также — трудности с используемой испытательной и измерительной техникой. Проблемы эти постепенно решались и продолжают решаться. В настоящее время достигнута продолжительность работы единичной тепловыделяющей сборки около получаса, и есть конструктивные возможности нарастить длительность до 1 часа.

Параллельно под руководством товарища Лейпунского в Обнинском физико-энергетическом институте был разработан опытный реактор ИВГ, уже на 30 тепловыделяющих сборок. На полигоне для него параллельно уже строился комплекс всех необходимых зданий и сооружений, поэтому с 1962 года мы начали первые эксперименты на реакторе.

(В реальной истории разработка реактора ИВГ была начата с технического предложения, внесённого в 1965 г. Комплекс стендов и сооружений был построен к 1972 году, в этот период была задержка в разработке ЯРД. В АИ реактор ИВГ и его стендовый комплекс начали строить существенно раньше. Статья об испытательном комплексе 'Байкал-1' с фотографиями обоих реакторов https://informburo.kz/stati/v-kazahstane-razvivaetsya-nauka-o-yadernyh-reaktorah-kak-ona-ustroena.html)

На стенде была заранее предусмотрена система послепускового охлаждения реактора с принудительным охлаждением теплоносителя, что позволит сократить межпусковые периоды в 3-4 раза, в сравнении с режимом, в котором теплоноситель охлаждается естественным путём.

— Следующий этапы, для которого уже строятся стенды испытательного комплекса — испытания реакторов ЯРД на газообразном водороде, затем — испытания реакторов и двигателей на жидком водороде и строительство стенда для комплексных испытаний ракетно-космического блока с ЯРД.

(См. Схему в книге Ю.Г. Демянко 'Ядерные ракетные двигатели' стр. 201. Ссылка на книгу http://epizodyspace.ru/bibl/demyanko/yadernye/01.html Два последних стендовых комплекса не успели построить из-за развала СССР и снижения финансирования во второй половине 80-х. Схема площадки технической зоны комплекса 'Байкал-1', для понимания объёмов строительства, приведена в книге на стр. 207. В АИ данной тематике уделяется намного больше внимания, поэтому испытательные комплексы строятся со значительным упреждением, и все работы ведутся более интенсивно. В реальной истории исследования ЯРД периодически останавливались и возобновлялись после значительных перерывов.)

Реактор ИВГ — это ещё не лётный прототип реактора, а исследовательский, — пояснил академик Лейпунский. — В нём в качестве замедлителя вместо гидрида циркония используется вода, охлаждение активной зоны также производится водой.

— Понятно, — немного нетерпеливо кивнул Первый секретарь. — Каких результатов удалось добиться в ходе экспериментов на этом реакторе?

— Сейчас мы постепенно наращиваем длительность испытательного цикла, попутно решая возникающие проблемы с материалами ТВС, исследуя физические и теплотехнические характеристики ТВС и активной зоны в целом, — ответил Иевлев.

— Далеко не все они могут быть определены расчётным путём, — уточнил Лейпунский. — Одна из целей любых испытаний — подтверждение соответствия реальных характеристик расчётным.

— На сегодняшний день нам удалось довести длительность цикла работы ТВС в реакторе до 600 секунд, — доложил Иевлев.

— На минуточку, 600 секунд — это 10 минут, — подсказал Королёв. — Время выведения на опорную орбиту составляет около 9 минут, ну, немного больше 9 минут. Из них порядка 120 секунд — время работы первой ступени. То есть, реактор уже подтвердил возможность оснащения второй ступени ядерным ракетным двигателем.

(В процессе испытаний на реакторе ИВГ были достигнуты выдающиеся научно-технические результаты. В частности, была продемонстрирована работоспособность тепловыделяющих сборок в течение 4000 секунд при средней удельной мощности 25 кBт на кубический сантиметр и температуре водорода на выходе до 3100 градусов Кельвина. https://informburo.kz/stati/v-kazahstane-razvivaetsya-nauka-o-yadernyh-reaktorah-kak-ona-ustroena.html)

— Собственно, да, — согласился Иевлев. — Но надо понимать, что это — стенд, даже ещё не макетный образец двигателя.

— Макетный образец реактора ИР-100 для двигателя мы разрабатываем сейчас, — сообщил академик Лейпунский. — Пока Виталий Михайлович занимается планомерным наращиванием длительности рабочего режима на реакторе ИВГ, мы уже рассчитываем изготовить образец реактора для комплексных стендовых испытаний двигателя. Собственно, испытания сейчас ведутся на двух реакторах — ИГР и ИВГ, а по готовности к ним присоединится ИР-100. В процессе испытаний постоянно выявляются причины для внесения изменений в конструкцию, поэтому разработка ИР-100 не может идти быстрее, чем идёт сейчас.

— В частности, только при достаточно длительных испытаниях на реакторе ИВГ выяснилось, что керамические материалы ТВЭЛов растрескиваются в реакторе, хотя из-за конструктивных особенностей — ТВЭЛы надёжно скреплены внутри тепловыделяющей сборки — растрескивание не приводит к их разрушению и выбросу газовой струёй из реактора, — рассказал Иевлев. — На это, как я понял, и напоролись в своих экспериментах американцы, когда у них куски ТВЭЛов через сопло летели. Ну, и там и других нюансов множество, и все их придётся учитывать, поскольку от работоспособности реактора в полёте будет зависеть жизнь космонавтов.

— М-да... — Первый секретарь задумался. — Почти десять лет работаем над этой проблемой, а до лётного образца так и не добрались.

— Обязательно доберёмся, если партия и правительство не будут снижать уровень финансирования и продолжат поддерживать нас своим постоянным вниманием, — заверил академик Александров. — На самом деле, мы продвинулись намного быстрее и дальше, чем ожидали, именно благодаря параллельному строительству испытательной базы и параллельным исследованиям на нескольких реакторах, вместо последовательных. Если бы мы начинали строительство стендов и обслуживающих сооружений для следующего этапа только после окончания предыдущего, как происходит обычно, мы бы не начали испытания на реакторе ИВГ ранее 1975 года, так как объём работ, проводимых до настоящего времени на реакторе ИГР распланирован ещё на годы вперёд.

— Кстати, Никита Сергеич, проводимые товарищами Лейпунским и Иевлевым исследования на реакторе ИВГ и ИГР навели нас на одну идею, о которой мы хотели бы вам рассказать, если можно, — академик Арцимович встал и подошёл к стойке с плакатами.

— Рассказывайте, Лев Андреевич, конечно, — Хрущёв с интересом повернулся к нему, следом повернулись и остальные.

Академик снял плакат с изображением схемы ЯРД, под которым обнаружился ещё один, с рядом изображений двигателей, сходных между собой.

— Есть несколько типов двигателей, — начал Лев Андреевич:

1. Обычный ионный. Малая тяга, порядка нескольких миллиньютонов, очень высокий удельный импульс. Проблема с питанием — солнечных батарей недостаточно, особенно на удалении от Солнца

2. ЯЭРДУ — тот же ионник, только с питанием от реактора. Недостаток тот же — малая тяга.

3. Классический ТФ ЯРД — прокачка водорода через активную зону. Удельный импульс примерно вдвое выше, чем у водородного ЖРД, тяга как у хорошего ЖРД, но из-за вибрации, растрескивания и газовой эрозии ТВЭЛов есть ограничения по времени работы. Проблемы с ресурсом постепенно решаются, но недостаточно быстро.

4. Плазменный двигатель с переменным удельным импульсом, над которым мы работаем, (то есть VASIMR) Он тоже похож на ионный по принципу действия — струя водорода ионизируется при помощи электрической дуги и затем разгоняется электромагнитным полем. Двигатель позволяет при питании от обычных источников, вроде солнечных батарей, получить тягу уже порядка 5 ньютонов, и работает долго — сотни часов. Для его питания мы также рассчитываем использовать реактор, но до полётных испытаний ещё нужно решить немало технических вопросов. Реактор для нас тоже делает Александр Ильич Лейпунский.

— И делали мы его на той же базе, что и для ОКБ-670 товарища Бондарюка, — вставил Лейпунский.

— И вот у нас возникла идея — а что, если дополнительно ионизировать струю водорода, выходящую из реактора ЯРД, и разгонять образующуюся плазму электромагнитным полем? — продолжал Арцимович. — Мы собрали опытную установку и испытали её на реакторе ИВГ. Ионизация струи водорода выполнялась при помощи добавления ионов лития, испаряемого в электрической дуге. Дуговой ионизатор расположен уже после выхода из реактора. Установку пришлось защищать от радиации, что несколько осложняет проект, но не является непреодолимой проблемой. Мы получили практически тот же, очень большой удельный импульс, что и на своём стенде с питанием от внешнего источника, но при этом тяга была заметно больше, за счёт большего расхода рабочего тела. В длительном полёте большая тяга не является обязательным условием, там как раз работает именно большой удельный импульс. Но для орбитального маневрирования и при разгоне туда и обратно большая тяга нам понадобится.

— Гм... Это у вас так просто на словах выходит, что даже я понял, — радостно улыбнулся Никита Сергеевич. — Нет, правда, всего-то добавили в струю водорода какую-то фигню для ионизации...

— Собственно, процесс ионизации струи используется и в МГД-генераторах, но там обычно щелочные металлы вводятся в массив твёрдого топлива, — пояснил Арцимович. — Эксперименты подобные мы проводили.

— Та-ак... Сергей Палыч, что скажете? — Хрущёв перевёл взгляд на Королёва.

— Предложение очень интересное, хотелось бы изучить результаты подробнее, — ответил Главный конструктор. — Я вижу тут сразу несколько преимуществ. Первое — мы можем менять тягу и удельный импульс двигателя в очень широких пределах. Второе — и ЯРД и ионно-плазменный двигатель работают на одном и том же недорогом водороде, без всяких недешёвых экзотических газов типа ксенона. Третье — один реактор на оба варианта двигателя — большой и малой тяги — это хорошая такая экономия массы и расщепляющихся материалов. Заодно решается проблема — куда девать отработавший на второй ступени реактор. Он просто улетает вместе с кораблём, а по возвращении двигательный блок можно дозаправить, использовать повторно, или, после выработки ресурса, направить на гелиоцентрическую орбиту для захоронения. В общем, предварительно мне нравится, хотелось бы ознакомиться подробнее.

— Всю информацию мы вам предоставим, — ответил Арцимович.

— А реактор сильно усложняется? — спросил Косыгин.

— Определённые усложнения, конечно, будут, — признал Лейпунский. — Прежде всего, реактор будет иметь три контура в активной зоне. Внешний, постоянно продуваемый углекислым газом, используется для энергоснабжения. Чтобы увеличить количество вырабатываемого электричества, помимо термоэлектрических преобразователей, придётся ставить турбогенераторы, вращаемые углекислым газом. Внутренний контур будет в режиме ЯРД проточным, в нём происходит разогрев водорода. При переводе в ионно-плазменный режим внутренний контур переключается на замкнутую циркуляцию и вместо водорода в него подаётся углекислый газ. Водород в этом режиме идёт в меньшем количестве только через центральный канал. Тяга уменьшается, зато многократно увеличивается удельный импульс за счёт электромагнитного разгона.

Углекислый газ после турбины проходит через внутренний теплообменник, где разогревает жидкий водород для его газификации, а затем дополнительно сбрасывает тепло через внешние теплообменники на корпусе, и возвращается в реактор.

В режиме ЯРД двигатель будет работать лишь малую часть своего жизненного цикла. Основной режим — малорасходный ионно-плазменный. Мы уже начали конструктивные проработки такого реактора, но над ним надо ещё поработать. Это будет даже посложнее, чем обычный ЯРД.

— Делайте! — тут же решил Первый секретарь. — Но и обычный ЯРД, этот, 'твёрдый', извините, я по-простому буду называть — 'твёрдый' и 'газовый' — с вас не снимается.

В связи с этим хочу напомнить товарищу Глушко: работу по 'твёрдому' ЯРД партия и правительство считают нужным продолжать. Для работы над 'газовым' ядерным двигателем считаю необходимым выделить отдельную команду, и пусть они эту тему ведут. А от вас, товарищи, народному хозяйству нужен летающий, работающий 'твёрдый' ядерный двигатель, — строго заявил Хрущёв. — Давайте начатую работу сначала доведём до конкретных результатов, а потом уже будем заниматься исследованием сложных концепций вроде реакторов с газообразным ядерным топливом. Там на исследования могут уйти десятки лет.

Из того, что я понял, ядерный двигатель позволит начать индустриальное освоение космоса. На это нам денег не жалко, потому что по законам экономики, на рубль капитальных вложений мы получим при этом полтора, а то и три рубля прибыли, — продолжил Первый секретарь. — Исследования — это замечательно, но будет намного лучше, если мы построим орбитальные заводы для получения особо чистых химикатов и кристаллов для электроники, построим базу на Луне, откуда намного легче осваивать дальний космос, начнём добывать платину, золото и всякие редкие металлы в поясе астероидов. Да, это отдалённая перспектива, но это возможно. Вот этого от вас, товарищи, и ждут советский народ, партия и правительство.

#Обновление 26.04.2020

Объявили перерыв. Никита Сергеевич с интересом наблюдал, как Бондарюк подошёл к Челомею, что-то коротко обсудил с ним вполголоса, затем они вместе подошли к Арцимовичу, обсуждавшему что-то с Лейпунским. Остаток перерыва они говорили уже вместе, вчетвером. Хрущёв усмехнулся — такие сцены он наблюдал не раз и не два. Конкурентная борьба в советском военно-промышленном комплексе была жесточайшей, но проходила именно так — в кулуарных беседах и на совещаниях в кабинетах правительственного руководства.

Как только совещание продолжилось, Бондарюк поднял руку, прося слова.

— Слушаю вас, Михаил Макарович, — пригласил его высказаться Первый секретарь.

— Никита Сергеевич, мы вот тут, в перерыве, обсудили с товарищами одну возможность... Если помните, я вам в прошлом году докладывал, что мы работаем над космическим реактором мегаваттного класса, 3,8 мегаватта, если точнее.

— Да, помню, у вас там ещё какая-то хитрая система охлаждения с распылением теплоносителя прямо в вакууме планировалась, — припомнил Хрущёв. — Чего-нибудь удалось добиться?

— В общем, да... Реактор с системой внешнего охлаждения уже устойчиво работает на стенде, — доложил Бондарюк. — Систему капельного охлаждения мы в наземных условиях тоже испытали успешно, но теперь её надо испытать в условиях микрогравитации, на орбите.

(Реально наземные испытания пройдены https://ria.ru/20181029/1531649544.html Как эта штука будет работать в вакууме и невесомости, пока непонятно. Реактор с турбомашинным преобразованием энергии создан https://vpk.name/news/241631_v_rossii_sozdan_energoblok_dlya_kosmicheskoi_yadernoi_energoustanovki-centr_im_hrunicheva.html и ждёт очереди на запуск)

Для этого не нужно запускать туда реактор, мы сделали стенд, в виде автономного космического аппарата, который будет разогреваться Солнцем, и охлаждаться при помощи капельной системы. Вот этот стенд надо запустить на орбиту и проверить.

— Так, ясно, — Первый секретарь повернулся к Королёву. — Сергей Палыч, надо бы изыскать возможность провести эксперимент.

— Стенд тяжёлый у вас? — спросил Королёв. — Под какой носитель рассчитывали?

— Под лёгкий, 63С1 'Космос', — тут же ответил Бондарюк.

— Ну, тогда не вижу проблем вообще. Хоть в следующем месяце запустить можно, хоть с Капустина Яра, хоть с Плесецка. Оформляйте заявку, носитель зарезервируем.

— Спасибо, товарищи... Я, собственно, что хотел сказать. В реакторе классического ЯРД температура под 3000 кельвинов, соответственно, все материалы работают в очень жёстких условиях. Требуется натурная отработка на сложных стендах на полигоне, — начал Бондарюк. — В то же время в нашем реакторе температура почти вдвое ниже — 1600 кельвинов. Реактор работает постоянно в замкнутом цикле. Теплоноситель — гелий-ксеноновая смесь, не расходуется, гоняется по кругу. Электричество вырабатывается турбогенератором.

То есть, мы могли бы вместо предполагаемых ионных двигателей поставить разрабатываемый товарищем Арцимовичем плазменный двигатель. Для радиолокационного спутника товарища Челомея реактор с турбогенератором тоже подходит.

— Более того, за счёт турбогенератора с тепловой мощности 3,8 мегаватта можно получить целый мегаватт электроэнергии, — добавил Челомей. — Сравните с жалкими тремя киловаттами, на которые нам приходилось рассчитывать до настоящего времени. Представляете, с какой энергетикой можно радар сделать? Я бы даже согласился на уменьшенную раз в десять версию — нам хватило бы.

Первый секретарь посмотрел на Арцимовича и Лейпунского:

— Что скажете, товарищи?

— Я готов помочь Михаилу Макаровичу с модификацией и доводкой реактора, — тут же поддержал Лейпунский.

— Мы на реакторы товарища Бондарюка с самого начала ориентируемся. Соответственно, можем в качестве ответного шага предложить для его проекта свой двигатель, — ответил Арцимович. — А вот товарищу Челомею такой мощный реактор для питания радиолокатора — излишество. Замаетесь тепло отводить, Владимир Николаич. Вам достаточно 10-20 киловатт электрической мощности. Приделайте турбогенератор к уже имеющемуся реактору — и будет вам счастье. При тепловой мощности 100 киловатт снять с реактора 10-15 киловатт с помощью турбогенератора нетрудно.

— Это Лев Андреич верно подметил, — подтвердил Лейпунский.

— Лев Андреич, а ваш плазменный двигатель на какой стадии сейчас? — спросил Хрущёв.

— Испытываем стендовый прототип, Никита Сергеич, — ответил Арцимович. — Хотите посмотреть? Приезжайте, можем показать в любое время.

— Приеду обязательно, — тут же согласился Первый секретарь. — А кроме двигателя, ещё что— нибудь покажете? Как в прошлый раз? Сумели продвинуться с тех пор?

В прошлый приезд в феврале 1960 года Арцимович показывал ему маломощный прототип рельсотрона, и Никита Сергеевич живо интересовался успехами.

— Покажем, — со значением подтвердил академик. — Успехи имеются, хоть пока и лабораторные.

Через несколько дней после совещания Первый секретарь приехал в Институт атомной энергии. Академики Александров и Арцимович встретили Никиту Сергеевича и нескольких сопровождающих у входа и провели по лабораториям. Хрущёв уже был здесь в 1960 году, он даже узнал ведущих разработчиков:

— Здравствуйте, товарищи, здравствуйте, вот я и снова к вам заглянул. Александр Михайлович, — он пожал руку Андрианову. — Алексей Иванович, — так же тепло поздоровался с Морозовым. — Чем порадуете? Давайте, давайте, показывайте, чего сумели добиться за три года? — Первый секретарь улыбался, но по сторонам смотрел внимательно.

— Прошу за мной, — пояснения взялся давать сам Арцимович, сосредоточивший общее руководство разработками.

На столах были выложены новые образцы различных ионных двигателей, дальнейшее развитие тех, что гостю уже показывали ранее. Арцимович называл цифры, характеристики, сравнивал с первыми образцами. По его рассказу чувствовалось, что учёные зря времени не теряли.

— А где опытный образец, что на совещании обсуждали? — нетерпеливо спросил Хрущёв.

— Сюда пожалуйста, — Арцимович пригласил гостя к большой вакуумной камере. К ней сбоку примыкал сложной формы корпус, из которого во все стороны торчали провода. — Двигатель, собственно, вот, — академик указал на опутанный проводами корпус. — Он работает в вакууме, поэтому эксперименты проводим на вакуумной установке. Посмотреть можно через иллюминатор, только очки защитные наденьте, пожалуйста, — он протянул Первому секретарю тёмные очки. — Алексей Иваныч, включайте.

Морозов поднял рубильник, щёлкнул несколькими тумблерами на пульте. Что-то ритмично загудело. Никита Сергеевич надел очки и заглянул в иллюминатор.

Вначале он ничего не увидел. В вакуумной камере было совершенно темно. Затем её внутренности осветились, из отверстия в боковой стенке выбился короткий язык белого... даже не пламени — свечения, 'отороченного' фиолетовым. Свет трепетал и бился неровным факелом три или четыре секунды. Затем двигатель вышел на режим, и камера изнутри озарилась ярким голубым светом, исходящим от ослепительно белого сияния из отверстия в стене. Двигатель проработал примерно пятнадцать секунд, затем сияние снова превратилось в трепещущее бело-фиолетовое пламя, и ещё через несколько секунд угасло.

(Можно посмотреть здесь https://www.youtube.com/watch?v=Lrc-fP_EqF8)

— Выглядит впечатляюще. И как это работает? — спросил Хрущёв, снимая защитные очки.

— Мы ионизируем водород, превращая его в плазму, чтобы разогреть и удержать от контакта со стенками электромагнитным полем, — объяснил Арцимович. — Разогрев плазмы производится при помощи СВЧ-излучения, как в микроволновке. Поэтому нам нужна большая электрическая мощность, в отличие от ионного двигателя. Горячая плазма ускоряется электромагнитным полем и выбрасывается из двигателя с очень высокой скоростью. За счёт этого мы на данный момент получили удельный импульс в 5000 секунд при тяге в 5 ньютонов. Это очень приличные показатели. (данные реального VASIMR с мощностью 200 кВт, который планировалось испытывать на МКС) Теоретически такой двигатель позволяет достичь значений удельного импульса до 30 тысяч секунд.

Для сравнения — в ионном двигателе удельный импульс много выше — там и 70 тысяч секунд не предел, — подсказал Морозов. — Но тяга ионного двигателя измеряется миллиньютонами, то есть, тысячными долями ньютона. А тут — целых пять ньютонов, это очень много в сравнении с обычным ионником. За счёт постоянного разгона даже с такой относительно небольшой тягой можно достигать очень значительных скоростей, если поставить на космический корабль несколько таких двигателей. С другой стороны, ионный двигатель легче, их можно поставить на аппарат целую батарею.

— Так... Это, как я понимаю, лабораторный образец?

— В общем, да. Он уже достаточно близок к 'летающему', но для создания опытного образца, который можно испытать в космосе, нужно ещё решить ряд вопросов, в том числе — с источником питания, то есть, с ядерным реактором мегаваттного класса, который сейчас как раз делают товарищи Бондарюк и Лейпунский, — пояснил Александров. — Кроме того, есть ещё нерешённые вопросы по поведению плазмы. Их исследование могло бы вывести нас на ещё более интересные технические решения.

— Так эти исследования плазмы у вас ведутся? — спросил Хрущёв.

— Конечно, и мы собираемся показать вам опытную установку, — ответил Арцимович. — — Но сначала давайте посмотрим рельсотроны.

— Показывайте!

Гостей повели дальше. Помещение, где работали над рельсотроном, располагалось на первом этаже. Опытных установок здесь было несколько. Две чисто лабораторные, судя по неподвижно закреплённым на каркасах стволам, покрашенным в жуткий салатовый цвет, каким красили обычно литые чугунные станины станков, а также коридоры в производственных зданиях. Да и сами установки своими очертаниями и хаотично висящими проводами никак не походили на боевое оружие. Стволы были с непривычно толстыми стенками, более напоминавшими бронзовые пушки, но калибр выглядел немного больше винтовочного.

— Здесь мы изучаем физические принципы действия рельсотрона, законы, по которым он работает, и выясняем пределы его возможностей, — пояснил Арцимович. — Калибр опытных установок небольшой, но он позволяет достигать очень высоких скоростей. Снаряд мы используем пластиковый, массой от 3 до 15 граммов, и перед приложением импульса тока предварительно разгоняем его сжатым воздухом. Это помогает достичь более высокой скорости, чем при выстреле изначально неподвижным снарядом. Сейчас мы покажем действие снаряда по мишени.

(Реальная технология, применяемая в российских лабораторных рельсотронах. Здесь и далее технические подробности из https://www.popmech.ru/weapon/374352-elektromagnitnaya-pushka-relsotron-i-ego-perspektivy/ и других статей.)

Перед рельсотроном была установлена мишень — солидного вида стальная чушка толщиной в несколько сантиметров.

— Пройдёмте за перегородку, — академик увёл гостей в помещение управления.

Бронестекло не спасло бы от прямого попадания из рельсотрона, но этого не требовалось, оно использовалось как преграда на случай разлёта осколков или капель расплавленного металла.

Ассистент вложил пластиковый снарядик в 'патронник' установки, тоже зашёл в пультовую и закрыл бронированную дверь. Свет в помещении рельсотрона погас. Ассистент поднял рубильник, затем несколько минут щёлкал тумблерами и крутил верньеры на пульте, выставляя нужные параметры:

— Есть готовность.

— Пуск, — скомандовал Арцимович.

Хрущёв, не отрывая взгляда, смотрел на мишень. Грохнуло изрядно, в полутёмной лаборатории сверкнула яркая вспышка, мишень окуталась дымом, её вырвало из держателя и стальная болванка прокатилась несколько сантиметров по столу.

— Ого! Бабахает не хуже пушки!

— Да, есть такое. Плазма на выходе из ствола резко расширяется, поэтому звук как при пушечном выстреле, — пояснил академик. — Пойдёмте, посмотрим, что получилось.

Получилось впечатляюще. В центре стальной болванки зияла бесформенная дыра с оплавленными краями.

— Это с какой же скоростью оно ударило? — спросил Первый секретарь.

— Порядка 4 километров в секунду, — ответил Арцимович. — При подаваемой мощности 200 килоджоулей. (Цифры и описание спецэффектов — из реального эксперимента, , см. д.ф. 'Наука 2,0. Объединённый институт высоких температур'). Для сравнения — противотанковая пушка позволяет разогнать снаряд до скоростей 1,5-1,7 километра в секунду, но там, конечно, снаряд намного тяжелее. Проблема в том, что пороховая пушка не может разогнать снаряд быстрее примерно 2 километров в секунду, а рельсотрон может, и намного быстрее. Хотите посмотреть киноплёнки замедленной съёмки с предыдущих экспериментов?

Арцимович проводил Никиту Сергеевича в небольшой кинозал. Затрещал кинопроектор. Картина на экране, снятая высокоскоростной кинокамерой, выглядела жутковато. Яркая вспышка, засвечивающая изображение, и выкатывающаяся из огненного облака пробитая мишень.

— Вот так мы изучаем возможности рельсотрона, — пояснил академик. — Нам удалось разогнать снаряд из оргстекла весом 3 грамма до скорости 6250 метров в секунду. При попадании стальная мишень частично испарилась, — он вручил Первому секретарю стальную пластину с оплавленным отверстием в центре. — Пробовали стрелять снарядом из более плотного пластика, весом в 15 граммов. Разогнали его до скорости 3000 метров в секунду и пробили стальную болванку толщиной несколько сантиметров, наподобие вот этой, — он продемонстрировал Никите Сергеевичу ещё одну пробитую насквозь стальную чушку.

(Все цифры — результаты реальных экспериментов, полученные на российских лабораторных рельсотронах https://www.popmech.ru/weapon/374352-elektromagnitnaya-pushka-relsotron-i-ego-perspektivy/)

— Не, это всё, конечно, выглядит впечатляюще, — признал Хрущёв. — Но это — лабораторные опыты. А со снарядом реального размера пробовали что-то сделать?

— Пробовали. Но там появляются большие сложности, которые ещё предстоит преодолеть, — Арцимович пригласил гостей в соседнюю лабораторию, посредине которой стояло намного более солидное сооружение в виде трубы с прямоугольным отверстием в центре.

— Это уже полноразмерный образец, готовим его к стрельбе на полигоне, — рассказал академик. — Вот такой снаряд у него будет, — он показал Никите Сергеевичу длинный тонкий оперённый снаряд диаметром примерно 90 миллиметров (Примерно такой https://www.baesystems.com/en-us/product/hyper-velocity-projectile-hvp подробнее https://imgur.com/a/Pn47H). — Снаряд подкалиберный, в стволе он удерживается вот такой арматурой-'башмаком', — он показал второй снаряд, закреплённый на прямоугольном бруске. — Арматура обеспечивает замыкание рельсов и предохраняет рельсы от контакта со снарядом, это уменьшает их износ. Снаряд вольфрамовый, весит примерно три килограмма. Мы не планируем каких-либо рекордных показателей, рассчитываем для начала разогнать его до скорости 1,7 километра в секунду, и постепенно поднять скорость до 2,5 — 3 километров в секунду. Это уже будет больше скорости снаряда танковой пушки. Потом постепенно попытаемся наращивать скорость дальше.

(Приведены данные, примерно соответствующие реально испытывавшемуся американскому рельсотрону 'Блитцер' https://vpk.name/library/f/blitzer.html Стрельба из 'Блитцера' https://youtu.be/Q4_LZ8fL-Mc Подборка видео со стрельбой из разных рельсотронов https://youtu.be/EagXC7HDnns)

— Думаете, получится? — с сомнением спросил Первый секретарь, вертя в руках увесистый вольфрамовый снаряд.

— Перед тем, как делать полигонный образец, мы сначала попробовали собрать чисто лабораторную установку сходных размеров, — ответил Арцимович. — Вот она, можно на неё посмотреть.

Установка выглядела как пакет стеклотекстолитовых и стальных пластин, стянутых между собой немыслимым количеством титанического размера болтов.

(Вот так примерно https://naukatehnika.com/files/journal/tehnika-vooruzhenie/09.04.19-elektromagnitnoe-oruzhie-2/image-5.jpg)

— Мощность этой лабораторной пушки — 32 мегаджоуля, и она выстрелила 10-килограммовый стальной брусок со скоростью 7 Махов, — с удовлетворением сообщил академик.

(Реально достигнутые параметры на лабораторном рельсотроне BAE Systems https://naukatehnika.com/elektromagnitnoe-oruzhie-2.html Видео выстрела из этой штуки https://youtu.be/b_OjZyQ6LGE)

— Так я не о самом факте выстрела спрашиваю, — пояснил Никита Сергеевич. — Один-два раза она, может, и выстрелит. Но чтобы создать систему оружия, нужно добиться, чтобы из этой штуки можно было выстрелить без промежуточных ремонтов хотя бы раз 50-100. Я же помню, как у вас на предыдущем показе провода отлетали. (см. гл. 05-06)

— С проводами мы справились, — улыбнулся Арцимович. — Но вы правы, проблем по выносливости с установками большой мощности хватает. В опытах у нас возникала электрическая дуга между контактной арматурой и рельсами. Дуга выжигает поверхность рельс, причём неравномерно, а алюминиевая арматура плавится и горит. Продукты сгорания оседают на поверхности изоляторов между рельсами, при следующем выстреле это грозит электрическим пробоем, поэтому ствол надо чистить. Вот эта проблема пока не решена. Из-за налипания алюминия на рельсы их приходится заменять и отправлять на шлифовку после каждого выстрела. Рельсы сильно греются из-за омического нагрева. Это, по сути, определяет КПД установки — дульная энергия снаряда составляет всего 30-40 процентов от поданной энергии, а остальное уходит в тепло. 20-25 процентов — на нагрев рельсов, около 10 процентов на разогрев кабелей, и 25-30 процентов на нагрев дугогасящего шунта.

(Реальные проблемы с существующими образцами рельсотронов по материалам https://forums.airbase.ru/2014/04/t86165-relsotron.html)

— Так как вы с этим справляться планируете?

— Пока ищем технические решения, — ответил академик.

(Опытный рельсотрон в Дальгрене стреляет 2 раза подряд https://youtu.be/QO_zXuOQy6A)

— Я вот смотрел на ваши испытания, и не понимаю, как вы ухитряетесь пластмассовыми пульками стрелять? — спросил Никита Сергеевич. — Они же ток не проводят? Вот тут понятно — алюминиевый поддон снаряда замыкает рельсы. А с пулькой из оргстекла как же?

— Ток между рельсами течёт по плазме, которая возникает в момент выстрела. Собственно, плазма расширяется, толкая снаряд, а сила Лоренца прижимает разряд в плазме к заднему торцу снаряда или поддона. Материал интенсивно испаряется, и возникает реактивная струя, разгоняющая снаряд, — пояснил академик.

(В опытах доктора Ричарда Маршалла из Новой Зеландии, и канадца Джона Барбера, в 1977 г. инициатор дуги представлял собой медную фольгу, наклеенную на заднюю стенку снаряда, игравшую роль плавкой вставки. Через 0,3 мс после подачи на неё напряжения плавкая вставка сгорала, превращаясь в электрическую плазму, по которой протекал ток в сотни килоампер (к/А). Плазма устремлялась вперёд, толкая, как поршень, перед собой снаряд. В конце периода ускорения снаряда взрывным патроном закрывался ключ, обеспечивая рассеивание энергии, запасённой в катушке индуктивности, и предотвращая тем самым её рассеивание в форме деструктивной дуги в дульном срезе пушки. Источник https://naukatehnika.com/elektromagnitnoe-oruzhie-2.html)

— То есть, выходит, не обязательно пускать ток по поддону снаряда, если можно пустить его по плазме?

— Да, но это обычно используется для очень лёгких пластиковых пулек, — подтвердил Арцимович.

— Допустим, если немного усложнить конструкцию, и предусмотреть в медных рельсах твёрдый желобок, по которому тележка-поддон со снарядом будет не скользить, а катиться на шариках, вроде как от подшипника, а ток при этом пойдёт по плазме, это делу не поможет? — спросил Хрущёв. — Извините, что лезу с кувшинным рылом в вашу епархию, но иногда свежий взгляд на проблему со стороны способен сдвинуть дело с мёртвой точки.

— Попробовать можно, но гарантии успеха, сами понимаете, никакой, — Арцимович развёл руками. — При стрельбе снарядами с замыкающей арматурой разгон обеспечивается работой электромагнитных сил Лоренца. Они возникают и начинают действовать на снаряд при коротком замыкании двух параллельных токонесущих направляющих рельсов после подачи на них очень мощного, но очень короткого импульса тока. При этом арматура со встроенным в неё снарядом является токозамыкающим элементом. Силы Лоренца направлены так, чтобы вытолкнуть снаряд из пушки, и он вылетает из ствола с гиперзвуковой скоростью. При этой схеме нужен очень плотный контакт арматуры с поверхностью рельсов, что обусловливает применение алюминия, который, к тому же, при выстреле плавится и 'смазывает' рельсы.

Катающаяся тележка-поддон будет дороже, и она не сможет плотно замкнуть рельсы. Но, возможно, если концентрация плазмы позади тележки будет достаточной..., — академик задумался. — В общем, надо пробовать. В этой разработке, как нигде, опыт — критерий истины.

(Есть сообщения что в экспериментах на контактной арматуре не удалось получить скорости выше чем 2.5 км/с на снарядах >1кг или максимум 3.1 км/с на 300гр. Соответственно, на плазменной арматуре рекорд с 640 г. снарядом — 4.3 км/с или максимум 6.6 км/с на ~5гр http://www.balancer.ru/g/p5723189 утверждение не подкреплено ссылками на источники)

— Пробуйте, конечно. Если применение шариков сможет помочь и вообще сделает ваш рельсотрон боеспособным, такое удорожание мы как-нибудь переживём, — пожал плечами Первый секретарь. — В конце концов, вольфрамовая болванка всяко дешевле, чем ракета. Вы мне ещё что-то показать хотели, помнится?

— Да, установку для исследования свойств плазмы. Пойдёмте.

Гостей провели в следующую лабораторию. Почти всю её площадь занимала длинная цилиндрическая вакуумная камера, похожая на толстую трубу, стянутую катушками мощных электромагнитов. В центр камеры под углом входили ещё несколько труб. Всё это сооружение было обставлено дополнительными агрегатами, тумбочками и шкафами блоков управления, от которых к вакуумной камере и торчащим из неё цилиндрам подходило множество труб и проводов.

— Это — так называемая 'открытая газодинамическая ловушка'. На этой опытной установке мы изучаем закономерности поведения плазмы, — пояснил академик Арцимович.

— И что она делает? — поинтересовался Хрущёв, не особо пока понимая, в чём значение этой явно дорогостоящей штуковины.

— Вот тут, — Арцимович указал на один из концов установки, — расположен источник плазмы. Вот эти трубы, расположенные под углом — инжекторы нейтральных атомов. Из них в плазму вбрасываются мощные пучки атомов. Не вдаваясь в сложные для понимания детали, они влетают в основную вакуумную камеру и там тормозятся в мишенной плазме, удерживаемой магнитным полем, образуя быстрые ионы и нагревая плазму. Дополнительный нагрев возможен, в том числе, при помощи СВЧ-излучения, примерно так же, как в плазменном двигателе. Но здесь мы достигли намного более высоких температур — около десяти миллионов градусов...

— Цельсия? — изумился Первый секретарь

— Кельвина, но при таких значениях разница невелика.

— И что дальше происходит?

— Дальше при такой температуре в плазме на очень короткое время — порядка нескольких миллисекунд — возникает термоядерная реакция, — продолжил академик. — Выделяется большое количество тепла, разогретая плазма с огромной скоростью выстреливает через задерживающий электромагнит, мы его называем 'пробкой' и улавливается графитовой мишенью...

(Вполне реальная открытая ловушка ГДЛ, построенная в Новосибирском институте ядерной физики ещё в 1986 г и успешно работающая по сей день https://scfh.ru/papers/lovushka-dlya-termoyada/ В реальной истории к 1963 г в СССР была построена открытая ловушка 'Огра', конечно, менее совершенная, чем ГДЛ. См. Балабанов Е.М. 'Теромядерные реакции' 1963 стр. 78-79 http://elib.biblioatom.ru/text/balabanov_termoyadernye-reaktsii_1963/go,78/)

— Погодите, погодите... термоядерная реакция? — Первый секретарь чувствовал, что он что-то недопонимает. — Вот в этой трубе? Как в бомбе?

— Нет, не как в бомбе, конечно. В бомбе реакция очень мощная, — пояснил академик Александров. — Здесь выделение энергии неизмеримо меньше, и протекает реакция хоть и очень короткое время, но циклично, так сказать, 'очередями'.

— Погодите... вы, что, сделали термоядерный реактор?

— Нет, конечно! — Арцимович удручённо развёл руками. — Это было бы слишком просто... В реакторе плазма должна удерживаться устойчиво, и выделять больше энергии, чем затрачено на её удержание и розжиг реакции. Это не более чем опытная установка для удержания плазмы. Она потребляет энергии больше, чем вырабатывает, ну, пока что... и плазма в ней удерживается пока лишь миллионные доли секунды... но мы работаем над увеличением энерговыделения и времени удержания.

— Так... но всё-таки, термоядерная реакция внутри этой трубы идёт?

— Идёт. Импульсами. Не так, как должна идти в реакторе.

— И вы говорите, что эта плазма оттуда вылетает на очень большой скорости? Несколько раз в секунду? Быстрее, чем из вашего двигателя, что мне показывали? С какой частотой? — наседал Никита Сергеевич.

— Намного быстрее, чем из двигателя. Частота сейчас относительно небольшая, для экспериментов высокая частота не требуется. Ну... где-то до 10 герц. Хотя частоту можно и увеличить...

— Так... погодите... А если эту бандуру собрать в космосе, там же вакуумная камера не требуется? — спросил Хрущёв. — И если плазму никакой мишенью не ловить, а просто выбрасывать, и пусть себе летит? Что тогда будет?

— Термоядерный ракетный двигатель, — ответил Арцимович. — Причём с очень высокими параметрами удельного импульса, намного выше чем в ионных двигателях. Теоретический удельный импульс при реакции дейтерия и гелия-3 составляет 21500000 м/с, практический, конечно, будет меньше из-за разнообразных потерь. (Здесь и далее цифры по https://www.popmech.ru/technologies/13946-zvezdnye-korabli/) Вводя в выбрасываемую струю на выходе водород, можно увеличить тягу, снизив при этом параметры удельного импульса. Меняя количество водорода, теоретически можно в широких пределах варьировать параметры тяги и удельного импульса. Получится своего рода 'плазменный двигатель на стероидах'.

— Теоретически? А можно сделать на основе вот этого, — Первый секретарь обвёл рукой помещение лаборатории, — летающий вариант?

— Нет, — усмехнулся академик Александров. — Если только под эту установку несколько тонн тротила заложить и взорвать — тогда полетит. Но недалеко.

— А почему нельзя? — удивился Первый секретарь.

— Физика против, — развёл руками Арцимович. — Конкретно — закон сохранения энергии. Никакой двигатель сам энергию не вырабатывает. ДВС высвобождает химическую энергию, запасённую в бензине, ЖРД высвобождает энергию, запасённую в компонентах ракетного топлива — уже поэтому эта энергия имеет конечное значение.

ЯРД высвобождает энергию атомного распада и преобразует её в энергию реактивной струи. Если бы термоядерный реактор мог устойчиво высвобождать энергию синтеза, тогда, преодолев множество технологических трудностей, возможно, через несколько десятилетий, получилось бы сделать термоядерный двигатель. Пока же проблема в том, что на разогрев и удержание плазмы уходит больше энергии, чем мы получаем от коротких вспышек термоядерной реакции. Значит, эту энергию надо подвести к двигателю извне. Мощность ракетного двигателя вычисляется примерно как половина произведения тяги двигателя на его удельный импульс.

— И вот тут начинаются проблемы, — продолжил Александров. — К установке мы подвели, допустим, гигаватт электроэнергии. Это стало возможно только недавно, после объединения электростанций европейской части СССР в рамках Единой энергосистемы. Потому что даже мощность реакторов ВВЭР-210 на строящейся Нововоронежской АЭС — всего 210 мегаватт. При этом тепловая мощность реактора примерно в 3,6-3,8 раза больше электрической, потому что коэффициент полезного действия далёк от единицы.

Это означает, что, если мы, скажем, выведем в космос реактор, разработанный у товарища Бондарюка, с тепловой мощностью 3,8 мегаватта, и снимем с него примерно 1 мегаватт электрической мощности, нам нужно рассеять ещё 2,8 мегаватта лишнего тепла. На земле реактор строят обычно на берегу озера, делая из него пруд-охладитель. Но на орбиту пруд не возьмёшь. Сам реактор тоже весит десятки, а мощный реактор — сотни тонн. Михаил Макарович с Александром Ильичом сделали очень лёгкий реактор для такой мощности — вместе с турбогенераторами уложились в 20 тонн массы.

(Имеется в виду приблизительный аналог вот этой разработки https://vpk.name/news/241631_v_rossii_sozdan_energoblok_dlya_kosmicheskoi_yadernoi_energoustanovki-centr_im_hrunicheva.html)

— А какие параметры термоядерного двигателя мы могли бы получить от такого реактора? Теоретически? — спросил Первый секретарь.

— Чисто теоретически, при электрической мощности 1 мегаватт и удельном импульсе до 100000 метров в секунду можно было бы получить до двух тонн тяги, — ответил Арцимович. — Практически мы получим шиш с маслом, так как мегаватта электрической мощности недостаточно, чтобы зажечь термоядерную реакцию. На собственно 'поджиг' тратится относительно немного, но очень велики тепловые потери. Плазма очень быстро остывает, и приходится постоянно вкачивать в неё дополнительную энергию.

Это только самые очевидные даже для неспециалистов проблемы из имеющихся. А есть ещё неочевидные. Например, при самой легко воспроизводимой термоядерной реакции дейтерия и трития 80% энергии выходит в виде нейтронного излучения. Мало того, что это мощнейшая радиация, так эту энергию ещё и не получится использовать. Есть другие типы термоядерных реакций, безнейтронные, но запустить их и получить с них положительный энергетический выход ещё сложнее, чем с реакцией дейтерия и трития.

— То есть, на термоядерный двигатель в обозримом будущем рассчитывать не стоит? — уточнил Первый секретарь.

— В ближайшие лет 50 — точно нет. Но как стенды для изучения поведения плазмы, используемой, в том числе, в плазменном ракетном двигателе, для испытания конструкционных материалов для реакторов, работающих в условиях мощных нейтронных потоков и высоких температур, такие установки приносят очень большую пользу, — покачал головой академик. — Например, мы попробовали закрутить плазму по спирали, и получили заметный прирост времени удержания.

(https://www.rscf.ru/news/media/v_iyaf_so_ran_gotovyat_konfetku_smola/ Спиральная Магнитная Открытая Ловушка )

— Так практическая польза от этих исследований плазмы всё-таки есть? — спросил Хрущёв.

— Конечно, есть, и очень большая, — заверил Александров. — Плазма вообще может иметь множество применений в народном хозяйстве, не только в качестве пламени газовой плиты. Например, сейчас пошли в производство плазменные установки для получения синтез-газа, да даже вон, на Московском мусороперерабатывающем заводе установка плазменного сжигания неиспользуемых фракций мусора запущена. (АИ, см. гл. 04-01)

— Хорошо, тогда эти эксперименты надо продолжать, — решил Первый секретарь. — Так, глядишь, в попытках сделать термоядерный ракетный двигатель мы и термоядерный реактор попутно сделаем...

— Ага. Нечаянно, — усмехнулся Арцимович. — На самом деле, вполне вероятно, что именно термоядерный ракетный двигатель заработает раньше, чем полноценный реактор с длительным удержанием плазмы.

— Может, и так, — согласился Никита Сергеевич. — Анатолий Петрович, я вас хотел ещё кое-о-чём поспрашивать?

— Пойдёмте, у меня в кабинете поговорим, — с готовностью кивнул Александров.

Оставшись наедине, Первый секретарь сразу же спросил:

— Анатолий Петрович, а что в документах? Пробовали искать?

— Конечно, первым делом перерыли их, — ответил академик. — Сначала — покойный Игорь Васильевич, мне в ИАЦ показывали все информационные материалы, что он просматривал. Я перечитал и это, и всё остальное, что там нашлось. Многое из того, что вы сегодня видели, без этой информации было бы невозможно. Да вот, например.

Александров взял со стола кусочек золотистого тонкого провода и лупу, протянул их Никите Сергеевичу. Хрущёв рассмотрел в лупу торцевой срез проводника. Окружённые тонкой двухслойной оболочкой, в середине были видны множество тончайших волокон или нитей.

— Сверхпроводник, — пояснил академик. — Ниобий-оловянный. Есть ещё ниобий-титановый. Идею подсмотрели в присланных документах, технологию разрабатывали 5 лет, самостоятельно, подбирая режимы тепловой и механической обработки. (смотреть здесь https://youtu.be/PlE31-EjviI?t=1175). Обычные провода для магнитных катушек удержания плазмы не годятся. Эта технология нам уже приносит живые деньги, мы эти провода поставляем в Европу, в ЦЕРН, для проводящихся там экспериментов.

Та же идея открытой газодинамической ловушки — тоже оттуда. Первую открытую ловушку сделали в 1955 году в Ливерморской лаборатории в США. Но на Западе больше занимаются амбиполярными ловушками, а информацию для постройки газодинамической ловушки мы нашли именно в присланных документах. Там же были кое-какие сведения, которые помогли нам заметно выйти вперёд в изучении этого вопроса, вроде той же спиральной закрутки плазмы, которая упрощает её удержание. В готовом виде не было ничего, — Александров покачал головой. — Вся информация была научно-популярного характера, явно — то, что отправитель смог найти в открытом доступе. Были отдельные научные статьи, с формулами, графиками и описанием экспериментов, но всё приходилось проверять и подтверждать, чтобы из разрозненных сведений сложить общую картину.

Хорошо уже то, что в научно-популярных статьях были высказаны многие идеи, до которых в наше время ещё либо не додумались, либо считали их нереализуемыми, а в литературе оттуда они упоминались именно как реализованные. То есть, мы поняли, что реализовать их можно, а уж каким образом — додумались самостоятельно.

— Наверное, так даже лучше, — поразмыслив, решил Хрущёв. — Направление поисков задано, а сами поиски лучше вести самим, чтобы исследователи учились думать самостоятельно, а не только пережёвывать готовое. Спасибо вам за интересную экскурсию, Анатолий Петрович. Много удивительных вещей вы мне сегодня показали.

Проводив гостей, учёные обсудили итоги визита:

— Это вы хорошо придумали, Анатолий Петрович — показать Первому ГДЛ и навести его на идею термоядерного двигателя. Теперь мы можем расширить опыты по удержанию и изучению свойств плазмы. И в то же время мы заранее предупредили, что быстрых результатов ждать не стоит, рассказали о проблемах и об уже наработанных технологиях.

Александров помолчал и задумчиво ответил:

— Пришлось, иначе мы бы не удержали позиции мирового лидера по термоядерной физике, с которыми мы пришли в ЦЕРН. Да и 10 миллионов кельвинов, достигнутые на ГДЛ, новые нейтронно-устойчивые материалы, сверхпроводники — успех весомый. Никита Сергеевич бывает парадоксален, обычно он науку и технику поддерживает руками и ногами, но вот к некоторым направлениям относится внезапно скептически... Например, поддержал Бартини с его сверхзвуковой амфибией, несмотря на отрицательную позицию ЦАГИ и Минавиапрома, или Алексеева с его судами на подводных крыльях, и в то же время завернул их обоих с экранопланами.

То же самое и тут — поддержал атомные подводные лодки, реактор-ускоритель и ЯРД, но очень скептически оценивал термоядерный синтез. Хотя... иногда я даже думаю, что было бы быстрее, дешевле и технически проще построить этот чудовищный котёл взрывного синтеза, от которого в своё время отбрехался Игорь Васильевич, чем добиться устойчивой термоядерной реакции.

#Обновление 03.11.2019

4.

К оглавлению

Процесс обретения независимости бывшими колониями, шедший тяжело и в большинстве случаев далеко не мирно, отозвался бурной реакцией как у населения бывших метрополий, так и в странах, которые официально собственных колоний не имели. Освободившись от колониального гнёта, бывшие колонии часто выбирали социалистический путь развития, чему способствовала незаметная, но упорная работа Коминтерна с представителями многочисленных левых партий и движений. Это вызывало большое беспокойство и неприятие у тех, кто десятилетиями и столетиями полагал себя 'хозяевами мира по праву рождения'. Расширение социалистического сектора мирового сообщества, политические и экономические блоки, формируемые соцстранами в противовес НАТО, СЕАТО, СЕНТО и другим агрессивным объединениям, призванным 'огородить' СССР и его союзников 'санитарным кордоном', провоцировали у капиталистов раздражение и желание 'навести порядок'.

Ещё большее недовольство вызывали участившиеся провалы и неудачи собственной разведки. На фоне успешно проведённых в 1953 году переворотов в Иране (свержение правительства Мосаддыка) и Гватемале (отстранение от власти президента Арбенса) последовавшая за ними непрерывная цепь поражений ЦРУ воспринималась как неспособность спецслужб противостоять натиску 'красного Молоха'.

В этот раз они собрались на уединённой вилле в штате Вирджиния в конце января 1963 года. Повод был веский — по телевидению и в прессе объявили о присоединении Республики Катанга к Конголезской Конфедерации. Члены 'Комитета 300' закономерно восприняли это известие как очередное поражение, и встретились, чтобы потребовать объяснений и обсудить ответные меры.

— Итак, господа, — ледяным тоном произнёс Джон Макклой, — как вы объясните всё, что произошло в Катанге?

— Сэр, у нас пока нет всей информации о последних событиях... — директор ЦРУ Маккоун пытался выкрутиться из дурацкого положения. — Ясно одно — Международные силы ООН пытались вести собственную войну, и проиграли...

— 'Проиграли' — это не то слово, мистер Маккоун, — проворчал Гарольд Хант. — Правильнее было сказать — 'обделались'.

— Мы тоже хороши, господа, — заметил Рокфеллер. — понадеялись на этих бестолковых шведов. Чёрт подери! Мы даже сумели остановить прямое вмешательство красных, блокировав их авиацию в Танганьике, но эти тупоголовые идиоты из ООН не смогли реализовать предоставленное им преимущество.

— А всего-то надо было просто нанять наёмников, которые запросто могли выбить дерьмо из этих покрасневших обезьян, — добавил Хант.

— Я напомню вам, господа, что в Катанге, вообще-то, была уйма наёмников, — послышался ехидный голос из утопающего в полумраке угла комнаты. — И они действительно вполне успешно выбили дерьмо из шведов, ирландцев и пакистанцев.

— Я только одного не понимаю — как наёмники позволили этому новоявленному черномазому президенту присоединиться к красным? — спросил Уильям Мартин.

— Полагаю, всё начало рушиться после внезапного бегства Чомбе, — вынув изо рта пустую курительную трубку, пояснил Аллен Даллес. — Когда он исчез, наёмники перешли на сторону того, кто мог им заплатить. Те, кто был против, оказались в меньшинстве и разбежались.

— Да, но каким образом этот мальчишка — новый президент Катанги — оказался платежеспособным? — спросил Макклой.

— Нам удалось это выяснить. Он объявил о национализации всей бельгийской собственности в Катанге и тут же сдал её в концессию красным, — ответил Маккоун. — А те дали ему денег, чтобы заплатить наёмникам. Да ещё и своих людей под видом наёмников прислали.

— Вот засранец!! — завопил Хант.

— Да любой из нас в подобной ситуации был бы вынужден сделать то же самое, Гарольд, — произнёс голос из угла. — Ну, может быть, кроме вас, разве что, вы слишком упёртый.

Хант хотел было возмутиться, но Мартин жестом велел ему заткнуться:

— Неважно. Итак, мистер Маккоун, что вы намерены предпринять в качестве ответных мер?

— Не беспокойтесь, господа. Меры приняты, и мы собираемся подложить свинью Советам не только в Конго, — ответил директор ЦРУ. — Я не могу назвать никаких подробностей, потому что в ближайшие дни мне ещё предстоит доложить об этом президенту и получить его разрешение на проведение операций. Я не могу рисковать возможной утечкой данных.

— Хотя бы намекните, где вы собираетесь действовать? С точностью до региона, — спросил Рокфеллер.

— Индокитай, Ближний Восток, и, разумеется, Африка, — осторожно ответил Маккоун.

— Понятно... Ближний Восток — это очень интересно, учитывая, что позиции Советов там сейчас сильны как никогда, — произнёс голос из угла.

— Да, и мы как раз намерены ударить там, чтобы разорвать их прямое сухопутное сообщение с Египтом, организованное сейчас через Курдистан, Ирак и Сирию, — пояснил директор ЦРУ.

Совещание у президента состоялось вскоре после этой тайной встречи. На вопросы JFK и Роберта Кеннеди Маккоун был вынужден отвечать более полно:

— Не знаю, известна ли вам такая подробность, мистер президент, но ваш брат, министр юстиции, наверняка в курсе, что так называемая 'Коммунистическая партия США' состоит, в основном, из агентов ФБР, которые следят за агентами КГБ в рядах партии.

— Хм... И чьих же агентов в этой партии больше? — поинтересовался JFK.

— ФБР, конечно, — откликнулся Джон Эдгар Гувер.

— ОК... И что с того?

— В общем, мы решили, что грех не использовать столь многообещающий и полностью подконтрольный американскому правительству ресурс, — продолжил директор ЦРУ. — Проводить операции на территории США Агентство по закону не имеет права, а наладить полномасштабное сотрудничество с ФБР нам так и не удалось, — прямо пояснил Маккоун, стоически выдержав полный злобы взгляд Гувера. — Чтобы обойти эту проблему, мы организовали собственную, подконтрольную нам фракцию внутри компартии США, специально для работы за границей под видом американских коммунистов.

— Остроумно, — заметил президент. — Полагаю, вам удалось чего-то добиться, раз вы об этом упомянули?

— Так точно, сэр, — ответил Маккоун. — Мы работали сразу по нескольким направлениям. На Ближнем Востоке мы сосредоточили наши усилия на Сирии и Ираке. Тем более, что там нам оказывает существенную поддержку израильская разведка 'Моссад'. Директор этой службы Иссер Харель уведомил нас, что израильское правительство хотя и ведёт не афишируемые переговоры с Египтом, Сирией и Иорданией в составе ОАР, но всё же предпочло бы, чтобы вместо единого политического образования Израиль граничил с отдельными государствами, желательно, ещё и разделёнными политическими противоречиями. Мы попытались разобраться в ближневосточной политической ситуации, и обратили внимание на Партию арабского социалистического возрождения (БААС). Она имеет отделения и в Сирии, и в Ираке.

— Социалисты? — удивился Роберт Кеннеди. — Они не лучше коммунистов.

— В данном случае для нас важно, что они имеют много сторонников среди военных, — пояснил директор ЦРУ. — Более подробно о партии может рассказать консультировавший нас мистер Майкл Андерс, политолог, — Маккоун повернулся к молодому мужчине, сидевшему рядом с ним.

— Партию БААС организовали в 1947 году сирийские политики Мишель Афляк и Салах-эд_дин Битар, при участии Заки аль-Арсузи. Идеология партии — баасизм, представляет собой смешение арабского социализма и идей панарабизма. За счёт этого БААС стала популярной во многих арабских странах, — коротко рассказал Андерс.

Однако, после образования ОАР партию БААС отстранили от участия в политическом процессе, а в Сирии после объединения с Египтом, она вообще была распущена. В Ираке она действует и достаточно популярна. БААСисты выступают за присоединение Ирака к ОАР, и поэтому народ их поддерживает, тогда как диктатор Касем и иракские коммунисты с осторожностью относятся к идее политического объединения.

— С Ираком понятно, — кивнул JFK. — А что в Сирии?

— Там всё несколько сложнее, — признал Андерс. — БААС в Сирии запрещена с момента объединения с Египтом, и в народе не особенно популярна. Но среди офицеров есть немало её сторонников.

— Строго говоря, сэр, — вставил Маккоун, — в Ираке нам важно посадить во власти своих людей, чтобы вырвать страну из-под коммунистического влияния и затем беспрепятственно качать нефть.

Тогда как в Сирии будет достаточно спровоцировать и запустить процесс перманентного захвата власти разными сторонами, чтобы в итоге развалить ОАР и вывести страну из коммунистического блока, ввергнув её в хаос, и, тем самым, обезопасить Израиль, как нашего стратегического союзника на Ближнем Востоке. Нам там совершенно не нужно такое сильное политическое образование, как ОАР. По отдельности эти страны будет проще контролировать.

Сторонники БААС стремятся вернуться к власти, и мы можем этим воспользоваться. Они послужат для нас тем тараном, который поможет убрать с дороги прокоммунистическое правительство в Сирии и плохо управляемого диктатора в Ираке, а затем всегда можно устроить ещё один переворот и привести к власти удобных нам людей, к примеру, из числа военных. (В Сирии так и получилось, в 1963 г реальной истории там произошла целая череда переворотов, в ходе которых партия БААС то захватывала власть, то снова теряла её).

В том же Ираке БААСистов поддерживают далеко не все военные. При этом иракская БААС сейчас на ножах с коммунистами. Временно приведя к власти БААСистов, мы сможем их руками устранить коммунистическую угрозу. А затем убрать и их самим, посадив на пост президента Ирака кого-нибудь из военных. К примеру, там есть видный политик, генерал Абдул Салам Ареф, он вполне может быть президентом. Сейчас он находится в ФРГ, наши люди уже с ним работают.

Президент и министр юстиции переглянулись.

— По-моему, может получиться, — медленно произнёс Роберт Кеннеди. — Джон, я думаю, стоит их поддержать.

— Пожалуй, соглашусь, — президент вновь медленно кивнул, прикидывая на ходу возможные варианты. Насколько у вас продвинулась операция? На каком этапе находится подготовка?

— Фактически, у нас уже всё готово, сэр. Опасность есть разве что в случае Сирии, египетские и иорданские подразделения могут вмешаться, поэтому заговорщикам придётся действовать быстро, — ответил Маккоун. — Нам нужна только ваша санкция.

— Что касается Сирии и Ирака — действуйте, — твёрдо ответил президент. — А что вы можете предпринять на других направлениях?

— В Индокитае мы вынуждены противостоять натиску северовьетнамских партизан Вьетконга, и это направление сейчас отнимает у нас большую часть ресурсов, — признал Маккоун.

— О положении в Южном Вьетнаме и вокруг него я осведомлён, — прервал его JFK. — Меня сейчас интересует, что вы намерены далее предпринять в Конго? Или вы собираетесь оставить эту богатейшую часть Африканского континента красным?

— Разумеется, нет, сэр, — покачал головой Маккоун. — Как раз для этого нам и понадобились наши собственные 'карманные коммунисты'.

— Давайте, рассказывайте, что вы ещё задумали, — распорядился Роберт Кеннеди.

— Мы исходили из того, что любые преобразования в общественной жизни нравятся не всем, — усмехнулся Маккоун. — Нужно лишь найти недовольных, подтолкнуть их в нужном направлении и поддержать. В Конго таких недовольных правлением Гизенга и Кабила тоже хватает. Мистер Андерс, расскажите, кого вы посоветовали нам использовать.

— Из всего пёстрого политического ландшафта Конго наибольший интерес для нас сейчас представляют Кристоф Гбение, Пьер Мулеле — бывший министр образования в кабинете покойного премьера Лумумбы, а также Гастон Эмиль Сумиало, и Николас Оленга, — перечислил политолог. — Все они — достаточно амбициозные лидеры, недовольные положением дел в стране. С образованием НРК и Конголезской Конфедерации они в какой-то мере оказались на обочине политического процесса. В то же время, племенной характер африканского общества предполагает, что за этими политиками стоят достаточно многочисленные формирования из числа местных племён, готовые поддержать их притязания.

— Но это же дикари, вооружённые копьями и луками? Что они могут сделать? — удивился Роберт Кеннеди. — Даже если мы дадим им оружие, они не умеют с ним обращаться!

— А им и не нужно уметь, — с дьявольской усмешкой ответил Маккоун. — Мы вовсе не собираемся привести их к победе. Нам от них требуется совершенно другое.

Их лидеры исповедуют марксистскую идеологию, но так, как они сами её понимают. Фактически, это гремучая смесь левацких околомарксистских лозунгов, национализма и оголтелого чёрного расизма, наследие колониального угнетения со стороны бельгийцев. Их последователи — и вовсе, как вы верно заметили — дикая неорганизованная толпа людоедов. Мы опять-таки используем их как таран, чтобы сокрушить Конголезскую конфедерацию Гизенга и Кабила, создать на всей её территории неуправляемый хаос и спровоцировать кровавую вакханалию с истреблением белых.

Что может быть лучше для дискредитации коммунистического движения на долгие годы, чем восстание подобной толпы, с истреблением белым, актами насилия и захватом заложников? Для нас было бы очень полезно, если бы Советы и другие страны Восточного блока поддержали их выступление и начали снабжать 'повстанцев' оружием. Но даже если этого не случится, репутационные потери для красных будут очень значительные.

Мы противопоставим толпам дикарей немногочисленные, но отлично вооружённые и обученные отряды наёмников. Они отбросят и рассеют 'повстанцев', а затем зачистят от них территорию, восстановив порядок. Само собой, в этом новом порядке уже не будет места для Гизенга, Кабила и их дружков-коммунистов. После этого мы беспрепятственно установим контроль над Катангой и Киву, а Советам придётся уносить оттуда ноги.

— То есть, вы предлагаете нам самим создавать угрозу, и затем самим же бороться с ней? — уточнил JFK.

— Это намного проще, чем бороться с угрозой, которую создают красные, — усмехнулся Маккоун. — Создав угрозу сами, мы сможем её контролировать.

— Зачем нам полагаться в этом деле на такой ненадёжный фактор, как наёмники? — спросил Председатель Объединённого Комитета Начальников Штабов генерал Максвелл Тэйлор. — Не проще ли будет высадить в Конго десант морской пехоты? Наши 'джи-ай' в два счёта разгонят этих дикарей и возьмут под контроль Катангу со всеми её богатствами.

— А теперь попробуйте заглянуть чуть вперёд, генерал, — вмешался Роберт Кеннеди. — Все эти богатства юридически принадлежат бельгийцам.

— Принадлежали до национализации, — уточнил Маккоун.

— Да неважно! Как только наша морская пехота вышибет дух из этих людоедов, бывшие владельцы шахт и рудников немедленно обратятся в американские суды с исками о реституции собственности! — пояснил министр юстиции. — И, по законам Соединённых Штатов, нам придётся им эту собственность отдать. Оно нам надо?

— Полагаю, что нет, сэр, — поразмыслив, согласился Тэйлор.

— Именно! Для нас, как и предлагает мистер Маккоун, намного выгоднее оставить Конго формально независимым и управляемым каким-нибудь подконтрольным нам 'президентом', пусть даже он будет совершеннейшим дикарём, развлекается с гаремом и жрёт детей на завтрак. Все эти богатства Катанги зарыты в земле, из которой их ещё надо извлечь, обработать и вывезти. Для этого нужны сотни и тысячи грамотных специалистов, которых в Конго нет и не будет. Будущему правительству Конго придётся их нанять, и уж мы позаботимся, чтобы контракты на восстановление шахт и рудников достались американским компаниям! — заключил Роберт Кеннеди.

— Это я понял, сэр, — подтвердил генерал. — Однако, из личного опыта, должен предупредить вас, что ни один план, как бы хорош он ни был, обычно не выдерживает столкновения с реальностью. План мистера Маккоуна основан на том, что Советы отойдут в сторону, и оставят ситуацию на произвол судьбы. А если нет?

На примере всех последних конфликтов мы имели возможность убедиться, что Советы не бросают своих союзников. Особенно ярко это проявилось на примере Греции в 58-м и в в 60-м. (АИ, см. гл. 03-11 и 05-12) Что, если Советы точно так же вмешаются в конфликт и сейчас?

— Для нас это будет настоящий подарок судьбы, генерал, — ухмыльнулся Маккоун. — Если Советы ввяжутся в конфликт за тысячи километров от своих границ, на территории, с которой нет прямого сообщения морем, мы установим морскую блокаду побережья Конго на западе и Танганьики на востоке, и на долгие годы свяжем красных партизанской войной в этих диких экваториальных джунглях. Мы останемся непреклонны и будем воевать с красными в Конго до последнего конголезского людоеда! При этом все боеприпасы, подкрепления и вообще всё снабжение им придётся организовывать по воздуху.

— Этого никакая экономика не выдержит, даже наша, а уж тем более — советская, — с довольным видом кивнул президент. — Им придётся или убраться сразу, или убраться через несколько лет, истощив свою экономику войной, которую невозможно выиграть.

— Да, но в этом случае как мы сможем завладеть богатствами Катанги, если там будут советские солдаты? — подал голос вице-президент Джонсон.

— А мы и пытаться не будем, — ухмыльнулся Маккоун. — Строго говоря, в Катанге нет ничего такого, чего не было бы в другом месте. Да, там более богатые месторождения, но это сейчас несущественно. Для нас важно, чтобы эти ресурсы не могли использовать Советы и их союзники. А они не смогут вывозить концентрат из Катанги, если мы установим морскую блокаду Танганьики.

Президент некоторое время молча размышлял, взвешивая все 'за' и 'против':

— Как скоро вы сможете организовать этот хаос в Конго?

— Вот там нам понадобится немного больше времени, — ответил Маккоун. — Если в Сирии и Ираке уже всё подготовлено, и все действующие лица только ждут команды к выступлению, то в Конго ещё предстоит завоевать доверие основных фигурантов. Проблема в том, что они не доверяют белым, а у нас самих среди сотрудников требуемого уровня компетенций практически нет чёрных. К тому же сильно мешают левацкие настроения Мулеле и остальных. Сложно иметь дело с людьми, которые мыслят одними лозунгами.

С арабами оказалось проще договориться. На словах они все за социализм, но как только доходит до индивидуального разговора, большинство проблем решается с помощью долларов. С Мулеле и Сумиало этот вариант не проходит. Деньги они берут исправно, но как только доходит до дела — всё утопает в трескучей левацкой риторике о свободе, равенстве, и плохих белых, угнетающих хороших чёрных... Всё это умножается на их общую некомпетентность и присущую неграм неорганизованность. В общем, скорее всего, в Конго мы сумеем организовать восстание не ранее следующего года.

— Хорошо, действуйте, — одобрил JFK.

Эти приготовления не остались незамеченными советской разведкой. Председатель КГБ Серов и начальник ГРУ Ивашутин явились с очередным докладом к Первому секретарю:

— Как и ожидалось, в Сирии и Ираке партия арабского социалистического возрождения — БААС — готовит государственные перевороты, — доложил Серов. — Подготовка идёт с 1962 года, как и в 'той' истории, но сейчас выявились существенные отличия. Лидеры переворота поддерживают контакты с американскими коммунистами. Точнее, это американцы представились им членами Коммунистической партии США. Учитывая, что эта партия более чем наполовину состоит из агентов ФБР, нетрудно понять, где получают зарплату эти 'коммунисты'.

— Та-ак... И какие меры приняты? — строго спросил Первый секретарь.

— Объединённая разведка ОАР, 'Мухабарат аль-Амма', отслеживает все приготовления путчистов в Сирии, — доложил Ивашутин. — В Ираке ситуация более запутанная, там приходится полагаться на местных коммунистов и поддерживать связь через Коминтерн.

— Относительно принимаемых мер, товарищ Первый секретарь, — официально обратился Серов. — Меры принимаем, но следует учитывать, что обстановка на Ближнем Востоке сложная, к тому же она уже во многом отличается от того, что описано в присланных Веденеевым документах. Хотя бы потому, что ОАР не развалилась, 'стараниями' Насера, а здравствует до сих пор, да ещё и Иордания в её составе.

Настроения фигурантов переворота тоже следует учитывать. Нынешний иракский лидер Абдул Керим Касем не особо стремится к более тесному сотрудничеству с ОАР. Хотя с СССР он поддерживает хорошие отношения, но делает это, скорее, вынужденно. Иракские коммунисты поддерживают Касема, однако он сам старается от коммунистов дистанционироваться. Иракская ветвь БААС, напротив, выступает за объединение с ОАР, и при этом достаточно популярна в народе и в армии.

— Это может быть проблемой, — заметил Хрущёв.

— Это и будет проблемой, — согласился Серов. — БААС в Ираке допускать к власти вообще нельзя, так как первое, что они сделают — вырежут всех коммунистов. Там, видимо, придётся действовать жёстко, позволив БААС устранить Касема, а затем выпилить при помощи вооружённых отрядов коммунистов саму БААС. Мы уже организовали размещение тайников с оружием для коммунистов, на случай переворота, и боевую подготовку для членов вооружённых отрядов.

В Сирии ситуация сильно другая, прежде всего потому, что в Египте вместо Насера руководит Али Сабри. Соответственно, в Сирии у власти после объединения остался Шукри аль-Куатли. Компартия не запрещена, как было в 'той' истории, каких-либо репрессий против коммунистов не проводится, а вот БААС в Сирии как раз распущена, и там, кстати, она не имеет такого влияния, как в Ираке. В армии чистки офицерского корпуса проводились, но в несколько ином направлении, поэтому армия в целом и ВВС в частности сохранили свою боеспособность. В 'той' истории сирийское население вообще отреагировало на переворот в целом безразлично.

Разница также и в том, что один из организаторов переворота, Хафез аль-Асад, в нашей версии истории стал первым сирийским космонавтом, и, стоит отметить, что его нынешняя позиция намного ближе к коммунистической, хотя официально он состоит в левом крыле БААС. После полёта его авторитет заметно вырос, его повысили в звании до полковника и назначили ответственным за воздушную разведку.

(В реальной истории Асад участвовал в перевороте в звании капитана, через год он вырос уже до генерал-майора и был назначен командующим ВВС. Организовал отдельные Воздушные разведывательные силы, занимавшиеся, помимо собственно воздушной разведки, также подавлением антиправительственных выступлений)

— Ох, чёрт, ещё и Асад там замешан, — сокрушённо покачал головой Первый секретарь.

— Собственно, в этом ничего особо трагичного нет, — ответил Ивашутин. — Я бы сказал, даже наоборот. Асад — один из наиболее адекватных кандидатов на пост президента, а его нынешняя близость к коммунистам нам только на руку.

— Об этом мы позаботились заранее, организовали индивидуальную политработу со многими перспективными политиками, в том числе и с Асадом, — добавил Серов. — Не формальные политзанятия, какие проводятся в армии, а личные беседы на доверительном уровне, в неформальной обстановке, с людьми, которых тот же Асад, к примеру, считал своими друзьями и товарищами по отряду. Осторожно разъясняли политику партии, идеи и цели коммунизма, упирая, в случае с тем же Асадом, на сходство с идеями ислама и БААС, и поясняли, что различия в идеологии не столь существенны, как пытаются представить те же лидеры БААС — Мишель Афляк и Салах-эд-Дин Битар. Не агитация лозунгами, а именно убеждение логическими аргументами — всё же люди, с которыми работали — достаточно образованные, тот же Асад с отличием закончил военную Академию в Хомсе.

Результат, в общем, налицо. В случае с Асадом его убеждения теперь намного ближе к коммунистическим. К панарабизму, составляющему основу идеологии БААС, он и раньше относился скептически, отчасти потому, что родился в алавитской семье, и в детстве терпел различные притеснения от мусульман-суннитов, во время учёбы в школе в Латакии. Сейчас он по убеждениям скорее коммунист, чем баасист, но годы жизни в суннитской общине приучили его не афишировать свои убеждения. У мусульман на этот случай, кстати, есть разумный принцип, именуемый 'такия' (исламский термин, которым обозначается 'благоразумное скрывание своей веры', один из руководящих принципов шиизма. https://ru.wikipedia.org/wiki/Такия). Многие алавиты, и Асад в их числе, были вынуждены его придерживаться.

Конечно, по натуре и складу характера он диктатор, но в значительно меньшей степени, чем, скажем, один из лидеров иракской ветви БААС Саддам Хуссейн. Вот его прихода к власти желательно избежать любым способом, тогда как в случае с Асадом нам, напротив, было выгоднее сделать его президентом Сирии, возможно, не прямо сейчас, но в будущем. Под его руководством нам будет проще развивать отношения с Сирией, чем даже сейчас. С другой стороны, Асад пока довольно молод, ему 33 года, и он пока не имеет достаточного опыта руководства.

— А он не развалит ОАР, если придёт к власти? — обеспокоенно спросил Хрущёв.

— Маловероятно, учитывая, что его высшие достижения в жизни связаны именно с ОАР, и мы, разумеется, постарались до него это донести.

— Понятно. А что с Ираком?

— Вот тут всё много сложнее. Несмотря на активную поддержку президента Касема со стороны коммунистов, он сам считает, что коммунисты могут его предать, и дистанционируется от них, хотя и не запрещает деятельность компартии (в реальной истории коммунисты были единственными, кто вышел защищать Касема во время переворота). В то же время лидеры баасистского переворота генерал Абдель Салям Ареф и Ахмед Хасан аль-Бакр после прихода к власти, в 'той' истории предали своих подельников из БААС, отстранив партию от власти, и организовали кровавую расправу над коммунистами. Касема с ещё двумя генералами они вообще расстреляли в прямом эфире, прямо в телестудии. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Военный_переворот_в_Ираке_(1963) ) Нет оснований полагать, что в нашей реальности эти деятели будут действовать как-то иначе.

Саддам Хуссейн хотя и не военный, но в дальнейшем крови на нём будет побольше, чем на многих генералах, — продолжил Серов. — Но в его случае история может повернуться неожиданно. Помимо интереса к политике, Хуссейн, как ни странно, ещё и заядлый садовод.

— Да ладно? — изумился Первый секретарь.

— Да, причём он будет сам выводить новые сорта роз, — усмехнулся Ивашутин. — Конечно, если ему предоставить такую возможность.

— В общем, мы вышли на него, и заинтересовали возможностями новых сельскохозяйственных технологий, — поведал председатель КГБ. — Работать с ним, безусловно, очень непросто. У него множество образовавшихся ещё в детстве комплексов. В будущем английские эксперты в области психиатрии посчитали, что иракский вождь — 'злокачественный нарцисс'. Четыре критерия данного диагноза: мания величия в крайней степени, садистская жестокость, болезненная подозрительность, отсутствие способности к раскаянию. (https://zen.yandex.ru/media/id/5bf945ab75a38d00a930f7cd/politicheskii-portret-blijnevostochnogo-diktatora-saddama-huseina-5c7c4e8386a3fa00b406ed79) Также он — большой любитель строить роскошные дворцы и кататься на дорогих скоростных автомобилях. Но это — в будущем. Сейчас эти черты его характера ещё не в полной мере сформировались, и, возможно, ещё поддаются коррекции. В конце концов, он ещё очень молод, недавний студент, сейчас ему 26 лет.

В общем, нам, похоже, удалось убедить Хуссейна, что он принесёт максимум пользы своему народу, если сосредоточит свои усилия на новых методах и технологиях сельского хозяйства и строительства. Он, конечно, слишком амбициозен, но при этом — человек увлекающийся, и пока ещё не испорченный властью. Короче, чтобы убрать его из сценария баасистского переворота, мы пригласили его в СССР, и сейчас он ездит по стране, знакомится с новыми технологиями строительства и терраформирования пустынь.

(Политическое восхождение Хуссейна началось уже после переворота, когда на VI общеарабском съезде партии 'Баас' в Дамаске в октябре 1963 г он выступил с яркой речью, в которой подверг резкой критике деятельность Али Салиха ас-Саади, генерального секретаря иракской партии 'БААС' с 1960 года. Деятельность Саддама Хусейна на общеарабском съезде произвела сильное впечатление на основателя и генерального секретаря партии Мишеля Афляка. С этого времени между ними установились прочные связи, которые не прерывались вплоть до самой смерти основателя партии.)

— Неожиданный поворот, — усмехнулся Хрущёв. — Так какой сценарий вы предлагаете для Ирака?

— Необходимо не допустить прихода к власти БААС и, особенно, военных, Абдель Саляма Арефа и Ахмеда Хасана аль-Бакра, иначе они реально зальют страну кровью коммунистов, — ответил Серов. — Руководство БААС вообще желательно ликвидировать.

В то же время генерал Касем явно не тот лидер, который способен вести Ирак по пути развития и интеграции в ВЭС. В этом отношении нам представляется более перспективным Первый секретарь компартии Ирака Хусейн Ахмед Ар-Рады, также известный как Салям Адиль. В 'той' истории он был арестован и повешен баасистами. Сейчас, разумеется, мы примем все меры, чтобы этого не допустить. Сейчас пока сложно сказать, как повернутся события, и удастся ли нам вытащить Касема. Но и оставлять его у власти в Ираке нам не особо выгодно.

— То есть, о превентивном предотвращении переворотов ни в Сирии, ни в Ираке речь не идёт? — уточнил Первый секретарь.

— Скажем так, нам выгоднее воспользоваться попытками этих переворотов, чтобы разгромить партию БААС и надолго, в идеале — навсегда обезопасить компартии Сирии и Ирака от репрессий с их стороны, — пояснил Серов. — Также, учитывая вовлечённость в них американских спецслужб, с политической точки зрения выгоднее будет дать заговорщикам возможность выступить и совершить преступления. Тогда подавление переворота будет выглядеть как защита конституционного строя, а не как 'необоснованные репрессии режима против народных освободительных сил'.

— Ясно. Ещё новости есть? — спросил Первый секретарь.

— Да. Американские спецслужбы также активизировали свою работу в Конго, и сейчас ищут подходы к лидерам будущих восстаний мбунду и симба — Пьеру Мулеле, Гастону Сумиало, Кристофу Гбение и Николасу Оленга, — доложил председатель КГБ. — Что интересно, американские агенты представляются не только членами компартии США, но и членами Социалистической рабочей партии США. Противник явно вычислил наши участившиеся контакты и попытки восстановить отношения продуктивного сотрудничества с партиями, до 1953 года объявленными троцкистскими, и теперь пытается маскироваться и под них тоже. Разумеется, мы проверили, эти люди не имеют никакого отношения к подлинной американской СРП. Тут как раз помогли восстановленные в последнее время контакты между СРП, британской РСЛ и Коминтерном.

— Чем это может нам грозить? — спросил Первый секретарь. — Могут ли эти 'повстанцы' дестабилизировать обстановку в НРК, Касаи и Катанге?

— Вероятнее всего, усилия американских спецслужб именно на это и направлены, — признал Ивашутин. — Но тут надо учесть следующие моменты: боеспособность этих 'повстанцев' практически нулевая. Их временные успехи в 'той' истории объяснялись тем, что им противостояли правительственные войска Демократической республики Конго, боеспособность которых была ничуть не выше. Как только 'повстанцы' Мулеле и Оленга столкнулись с наёмниками 5-го коммандо Майка Хоара, не говоря уже о бельгийских парашютистах, они начали терпеть поражение за поражением и, в итоге, были разгромлены. Че Гевара в своих записках указывал, что любые попытки организовать из 'повстанцев' симба боеспособные части, каждый раз оказывались провальными.

— Надеюсь, Гевара сейчас в Конго не сунется? — уточнил Хрущёв.

— Нет, он сейчас занят подготовкой повстанцев для Никарагуа и хозяйственной деятельностью на Кубе.

— Хорошо. Так что дальше с этими 'повстанцами'?

— Надо также учитывать, что теперь им будут противостоять достаточно хорошо подготовленные армии Народной республики Конго, Народно-демократической республики Касаи, и, что немаловажно — Армия Катанги, наиболее боеспособная на сегодняшний момент в Конго, укомплектованная наёмниками и имеющая богатый боевой опыт, — подчеркнул Ивашутин. — В этих условиях симба, вероятнее всего, будут вытеснены на территорию ДРК, и разбираться с ними придётся режиму Касавубу, у которого, в отличие от Конголезской конфедерации, нет шансов. Поэтому нам разумнее всего полностью дистанционироваться от каких-либо контактов и поддержки восстания, оказав необходимую поддержку армиям НРК и Касаи. А дальше пусть американцы сами возятся с этими дикарями. Сколотить из них сколько-нибудь боеспособную армию им не удастся. Скорее, они попытаются использовать 'повстанцев' для дискредитации коммунистического движения в целом.

— Поэтому нам и надо от них дистанционироваться, а при удобном случае обнародовать информацию о контактах ЦРУ с предводителями восстания под видом американских коммунистов, — добавил Серов.

— Годится, — одобрил Первый секретарь.

— И ещё одна операция, на проведение которой нам требуется разрешение, — председатель КГБ передал Хрущёву короткую записку.

Никита Сергеевич поправил на носу очки, прочитал записку, хмыкнул:

— Я смотрю, вы всё продумали?

— Собственно, эта операция замышлялась ещё в 1959-м, — по лицу Серова скользнула лисья ухмылка.

Первый секретарь черкнул на записке короткую резолюцию.

— Работайте.

Лётчик-космонавт СССР, подполковник Зиновий Яковлевич Финштейн был изрядно удивлён вызовом в Комитет государственной безопасности СССР. Такой вызов редко сулил что-то хорошее. Перебрав в памяти все последние события, Финштейн пришёл к выводу, что никаких серьёзных грехов за ним не водилось, но всё равно ехал на встречу с ощущением беспокойства.

В Комитет он приехал по-военному точно, за 10 минут до назначенного времени. В приёмную его провёл лейтенант. Председатель КГБ Иван Александрович Серов гостя в приёмной не мариновал, принял сразу же, из чего подполковник заключил, что 'колоть' и сажать прямо сейчас его, вероятнее всего, не будут.

— Здравствуйте, Зиновий Яковлевич. Проходите, присаживайтесь, разговор у нас будет не слишком длинный, но для вас интересный.

— Слушаю вас, товарищ генерал армии.

— Как вам понравилось в Сирии и Израиле, товарищ Финштейн?

Подполковник замялся:

— Э-э... климат там непростой, тяжёлый... Жарко очень. Но принимали нас радушно, и в Сирии, и в Египте, и в Израиле. А что?

— Как вы отнесётесь к возможности переехать на постоянное жительство в Израиль? — поинтересовался Серов.

— Товарищ генерал армии! Я — коммунист, лётчик-космонавт, начальник группы в отряде подготовки космонавтов! Зачем мне вдруг ехать в Израиль? Кто меня там ждёт? — искренне возмутился Финштейн. — Да кому я там вообще нужен?

— Ну... не скажите... Вы всё же первый космонавт еврейской национальности, практически — национальный герой, — по лицу Серова скользнула едва заметная улыбка. — Думаю, встретят вас там с почётом, и должность получите соответствующую.

— Товарищ председатель Комитета, да зачем мне вообще это нужно? У меня и тут всё хорошо складывается, я всем доволен. С чего бы мне вдруг срываться с такой ответственной работы и ехать за тридевять земель в неизвестность? И это только потому, что я еврей?

— Именно, товарищ Финштейн, именно. Но поедете вы туда не просто так. Я хочу предложить вам правительственное задание. Очень важное и ответственное, — пояснил Серов. — Прежде, чем мы продолжим, я предлагаю вам выйти в приёмную и подумать. Если решитесь, вам придётся дать подписку о неразглашении прежде, чем мы продолжим. Вы можете отказаться, но не должны никому рассказывать о нашем разговоре.

— Задание? Правительственное? — удивился Финштейн. — Я было решил, что это какая-то провокация... Прошу прощения. Я готов дать подписку и выслушать.

Серов пододвинул ему ручку и бланк, подполковник уверенно расписался:

— Слушаю вас, товарищ генерал армии.

— Вашей задачей будет эмигрировать в Израиль и построить там успешную политическую карьеру, — объяснил Серов. — Основание для эмиграции мы вам организуем. Это ни в коем случае не будет бегством или невозвращением. К примеру, ваша мама получит наследство от родственника в Израиле, переедет туда, а затем, скажем, по состоянию здоровья, пришлёт вам вызов. Вы, как любящий сын, не сможете отказать маме. Ваш отъезд нигде афишироваться и обсуждаться не будет. В нашей стране каждый имеет право на частную жизнь. Будь вы хоть десять раз космонавт и коммунист, никто не может помешать вам любить вашу уважаемую маму.

— Гм... Звучит логично... — кивнул Финштейн. — Так что конкретно от меня требуется?

— Я же сказал — построить политическую карьеру, — ответил Серов. — Помните ваших товарищей по экипажу 'Севера'? (АИ, см. гл. 06-09) Думаю, в ближайшее время об одном из них вы ещё услышите.

— Э-э... Мубарак? Или Асад? Помню, как не помнить...

— Так вот. Вашей задачей будет пойти в политику. Лучше всего не от израильских коммунистов, а от 'Мапай' ('Партия рабочих земли Израильской'). Все данные для этого у вас есть — образование, карьера, опыт службы в ВВС, космический полёт! В формировании политической платформы мы вам, разумеется, поможем. Программой-максимум для вас будет избрание на должность премьер-министра Израиля, — пояснил Серов.

— Одна-ако... — изумился Финштейн. — Таки ви мене не переоценили? Там таких, как я, пол-кнессета будет стоять в очереди.

— И много среди них космонавтов? — ухмыльнулся Иван Александрович. — У вас, Зиновий Яковлевич, есть уникальный опыт. Не стесняйтесь использовать его как преимущество. Само собой, мы будем вам помогать методическими указаниями. У вас будет своя команда политологов, консультационный центр, финансовая поддержка по каналам Коминтерна.

Я не жду от вас ответа прямо сейчас. Подумайте. Всё взвесьте. Позвоните мне по этому телефону, скажем, через неделю, — Серов черкнул на бумажке телефонный номер. — Назовите имя, фамилию и звание, вас соединят. А сейчас давайте ваш пропуск, я подпишу.

#Обновление 10.11.2019

Иракские спецслужбы и сами по себе работали неплохо. Президента Касема заранее известили о готовящемся перевороте, поэтому предупреждения — от Первого секретаря компартии Ирака Хуссейна ар-Рады, второе, пришедшее через советское посольство, и ещё одно, близкое по содержанию, от объединённой разведки ОАР 'Мухабарат аль-Амма', не вызвали у него сомнений или недоверия. Вот только масштабы заговора иракская контрразведка оценила ошибочно, сильно их преуменьшив.

Заговорщики несколько раз переносили сроки путча, опасаясь, что их раскроют. Первоначально переворот намеревались провести уже 18 января, затем перенесли на неделю, на 25 января, и, в итоге, отложили на 8 февраля, на которое в 1963 г выпал 14 день священного месяца Рамадан.

Как любой восточный деспот, Абдель Керим Касем расставил заговорщикам из БААС тщательно подготовленную ловушку. Он забаррикадировался в здании Министерства обороны, вокруг которого были возведены дополнительные блок-посты и укрепления из бетонных блоков и наполненных щебнем и камнями габионов советского производства. На случай необходимого отступления был предусмотрен президентский вертолёт.

Коммунисты, получившие предупреждение по сети Коминтерна, тоже готовились к вооружённой защите. Первым делом, ещё за несколько дней до переворота, вывезли из Багдада членов семей — кто в сельскую местность, к родителям, а кто и в Иорданию. Коминтерн уже несколько месяцев готовился к подавлению путча. В Ирак завезли большое количество противотанковых кумулятивных гранат РКГ-3, гранатомётов РПГ-2, стрелкового оружия и боеприпасов для боевых отрядов компартии. Оружие скрытно размещали в схронах. Были подготовлены мобилизационные планы, до всех коммунистов доведена система сигналов оповещения. Вечером и в ночь перед переворотом все коммунисты Ирака перешли на нелегальное положение. Скрывались, по большей части, в старых кварталах Багдада и других городов, представлявших собой непроходимый для танков и БТР лабиринт узких улочек, запутанных проходов и тупиков. В этом каменном месиве можно было малыми группами держать оборону несколько месяцев.

(В реальной истории коммунисты вывели невооружённых протестующих на улицы, где несколько дней шли ожесточённые бои. Это лишь увеличило число жертв.)

Военное руководство действиями компартии по нейтрализации заговора взял на себя профессиональный военный высокого ранга, командующий ВВС Ирака, коммунист Джалаль Авкати. Предупреждённый заблаговременно, 7 февраля он прибыл на авиабазу Ар-Рашид вблизи Багдада и утром 8 февраля поднял по боевой тревоге личный состав ВВС. (В реальной истории Джалаль Авкати был убит заговорщиками рано утром 8 февраля 1963 г на пороге своего дома)

Сотрудники контрразведки, отобранные Авкати для этого задания, начали арестовывать членов БААС из числа офицеров. В это время колонны бронетехники уже подходили к Багдаду и взяли под контроль правительственную радиостанцию в Абу-Грейб.

Ещё в 1960 году Ирак получил из СССР 15 сверхзвуковых МиГ-19С, на которые переучили летчиков, состоявших в компартии и верных президенту Абдель Карим Касему. Из них сформировали 9-ю эскадрилью. Она размещалась на авиабазе Аль-Рашид и прикрывала Багдад. Сторонники заговора, разумеется, были и в ВВС. Путчисты первым делом постарались уничтожить верные президенту авиачасти.

В 9:00 утра летчики 6-й аэ с авиабазы Хаббания, на самолётах Hawker 'Hunter', перешедшие на сторону заговорщиков, попытались нанести удар по авиабазе Аль-Рашид, но были перехвачены в воздухе поднятыми по тревоге истребителями МиГ-21. В результате воздушного боя два самолёта нападавших, шедшие с бомбовой нагрузкой, были сбиты, лётчики правительственных войск потерь не имели.

(АИ, в реальной истории путчистам удалось застать МиГ-19С на земле и уничтожить их, а также повредить ВПП. МиГ-21 при этом ударе не пострадали, но из-за повреждения ВПП не смогли взлететь, а затем авиабазу заняли войска заговорщиков, при поддержке танков и БТР)

В 9:30 утра летчики-баасисты на МиГ-17Ф с авиабазы Киркук пушечным огнём обстреляли здание Министерства обороны, где находился президент. Через минуту атаку повторили летчики 6-й аэ на самолетах 'Hunter', возвращавшиеся обратно после боя над а/б Аль Рашид. Один из 'Хантеров' был сбит зенитчиками, оборонявшими министерство. Летчик Фахд Садган (Fahd Sadgun) катапультировался удачно, на попутке добрался до авиабазы Хаббания и снова поднялся в воздух. (История реальная, http://forums.airforce.ru/holodnaya-voina/printfriendly2809-9/)

Войска и бронетехника заговорщиков, наступавшие на базу Аль-Рашид, были атакованы истребителями МиГ-19С правительственных войск, пока МиГ-21 отражали атаку с воздуха. Успешный штурмовой удар неуправляемыми ракетами вывел из строя часть бронетехники, пехота также была рассеяна по окрестностям. Успех закрепили вертолёты Ми-4 правительственных войск, продолжившие работать по частям, атаковавшим базу, до их полного уничтожения (АИ)

На входе в город путчистов встретили воинские части, сохранившие верность президенту. Войска заговорщиков, однако, использовали бронетехнику и имели численное преимущество. Под их натиском верные президенту отряды начали отступать вглубь города. На улицах Багдада начались упорные бои. Президент Касем руководил действиями своих войск из штаба в здании Министерства обороны. Танки и БТР путчистов, сминая сопротивление правительственных войск, продвигались по улицам, стягиваясь к убежищу Касема.

Джелаль Авкати поднял авиацию и использовал её, чтобы прервать линии снабжения путчистов. Ему удалось частично заблокировать подвоз боеприпасов, но не топлива. На автозаправочных станциях в черте Багдада оказалось достаточно горючего для танков и БТР. Он также организовал удары с воздуха по авиабазам Хаббания, Киркук, и другим, где офицеры ВВС перешли на сторону заговорщиков. Действия правительственной авиации были лучше спланированы и достигли большего успеха. Часть авиации путчистов удалось уничтожить на земле, а главное — были уничтожены их запасы топлива. Кроме того, командующий Авкати связался по радио с советской базой в Латакии и запросил помощь.

Как только было получено сообщение иракского главкома ВВС с просьбой о помощи и перечислением конкретных целей, советское командование, ожидавшее подобного обращения, подняло по тревоге несколько ударных соединений. Базу Хаббания атаковали бомбардировщики с советских аэродромов в Азербайджане, а по авиабазе Киркук и вовсе отработали Ту-22, поднятые с аэродрома Мары. После их удара участие в боевых действиях ВВС со стороны заговорщиков закончилось (АИ).

К концу дня 8 февраля путчисты окружили Министерство обороны и начали штурм. В это же время боевые группы компартии смыкали внешнее кольцо окружения и начали поджигать выстрелами из РПГ и ручными гранатами танки и БТР путчистов, занявшие позиции на перекрёстках. Увлекшись штурмом здания, заговорщики и не заметили, как оказались зажаты между вооружёнными отрядами коммунистов, окруживших их с севера, запада и юга, и берегом реки Тигр.

Контроль правительственных войск над воздушным пространством позволил перехватить в воздухе самолёт, на котором возвращался из ФРГ скрывавшийся там лидер заговорщиков генерал Абдул Салам Ареф. Самолёт принудили к посадке на базе иракских ВВС Ар-Рашид, генерала немедленно взяли под стражу. Ему повезло — в ходе обсуждения было внесено предложение немедленно расстрелять его по законам военного времени, без суда и следствия, но этому воспротивились и Джелаль Авкати, и генеральный секретарь компартии Ирака Хуссейн Ар-Рады:

— Если мы отдадим такой приказ, мы будем ничем не лучше путчистов. Заговорщиков должен судить народный трибунал, — генсек оказался непоколебим, и к нему в итоге прислушались.

Президент Касем оказался жертвой излишней осторожности собственных адьютантов. Наткнувшись на мощные укрепления из габионов, воздвигнутые вокруг здания Министерства обороны, заговорщики подогнали танки и открыли огонь из танковых пушек. Разрушить укрепления им не удалось — как потом оказалось, офицер инженерных войск, руководивший строительством блок-постов, распорядился поставить габионы в два ряда, а пространство между ними заполнить забутовкой из камней и щебня, проливая их где известковым, где цементным раствором. Аналогично залили и габионы внешнего ряда, превратив полевое укрепление в монолитную стену.

Раздражённые неудачей путчисты перенесли огонь на здание Министерства обороны. Когда в здании начали рваться снаряды, адъютанты убедили Касема перебраться в подвал. Однако, стоило им выйти в коридор, один из снарядов разорвался поблизости. Президент был контужен взрывной волной и ранен обломками бетона и штукатурки. Он получил удар по голове довольно большим обломком. От серьёзных повреждений его спасла каска, но Касем то ли потерял сознание, то ли был оглушён. Следом прогремели ещё несколько взрывов. Пришедшие в себя адъютанты, увидев распластанного на полу Касема, запаниковали и решили спасать президента. Его положили на плащ-палатку и понесли к вертолёту.

Останься Касем в сознании, он, вероятнее всего, скомандовал бы 'Отставить!' и вернулся бы в подвал, где его не достал бы ни один снаряд. Но он не успел прийти в себя. Адъютанты погрузили оглушённого президента в вертолёт, намереваясь вывезти в безопасное место, на одну из ближайших авиабаз, оставшихся под контролем командующего Авкати. Взлетающий вертолёт попал под очередь крупнокалиберного пулемёта одного из БТР путчистов, и взорвался в воздухе.

В эфире царила неразбериха, обе стороны задействовали 'глушилки', пытаясь нарушить радиосвязь противника. Связь работала эпизодически и неустойчиво, поэтому о смерти президента командование правительственных войск узнало не сразу. Отчасти это оказалось положительным фактором. Джелаль Авкати отправил несколько групп истребителей-бомбардировщиков на штурмовку позиций путчистов в Багдаде, чтобы поддержать боевые группы коммунистов, методично поджигавшие танки и БТР, стреляя по ним из окон. Группы ОСНАЗ слушали эфир, и им удалось запеленговать местоположение штаба второго лидера заговорщиков, генерала Ахмада Хасана аль-Бакра.

Командующий ВВС немедленно отправил группу бомбардировщиков Ил-28, которые нанесли бомбоштурмовой удар по выявленной цели. Радиостанция замолчала, здание было полностью разрушено. В его обломках, уже через несколько дней после путча, было обнаружено тело генерала аль-Бакра.

Таким образом, путчисты лишились обоих своих военных лидеров, тогда как Джелаль Авкати взял на себя командование правительственными войсками и координировал их действия с атаками коммунистических боевых отрядов. Упорные бои в Багдаде и других городах продолжались несколько дней. При этом пострадало немалое количество мирных жителей — заговорщики пытались выявлять и ликвидировать коммунистов и их семьи, не находили их, и пытали соседей, стараясь выяснить, где скрываются члены компартии.

В итоге, мятеж удалось подавить, в основном, за счёт господства в воздухе авиации правительственных сил и сохранения централизованного командования, тогда как командная цепь путчистов после смерти генерала аль-Бакра и ареста генерала Арефа оказалась нарушена и распалась на слабо связанные между собой звенья и сегменты.

Джелаль Авкати грамотно использовал последние достижения военной мысли, использовав на практике положения доктрины об изоляции поля боя и борьбе со вторыми эшелонами и резервами. Силы заговорщиков были разделены на отдельные группировки и блокированы, оставшись без подвоза боеприпасов, а в некоторых случаях и без горючего. Постоянные беспокоящие атаки истребителей-бомбардировщиков и вертолётов вынуждали бронетехнику путчистов маневрировать, попусту расходуя топливо. По мере его выработки всё больше танков и БТР замирали на месте, оставшись без горючего. Количество бронетехники, сожжённой в уличных боях в Багдаде и на подступах к авиабазе Аль-Рашид, и без того уже исчислялось десятками.

Заговорщиков донимали постоянными беспокоящими обстрелами, вынуждая стрелять в ответ и расходовать боеприпасы. При трудностях с подвозом припасов и боекомплекта это приводило к постепенному снижению боеспособности. Питание тоже ухудшалось день ото дня, путчисты начали грабить магазины и отбирать продукты у населения, что отнюдь не добавило им популярности в народе. К тому же никто из заговорщиков изначально не настраивался на длительные боевые действия и не готовился к ним, рассчитывая на быструю победу.

'Отцы-командиры' воспользовались минутным порывом разогретых баасистской агитацией подчинённых, подняв их на бунт и уверяя, что гнилой режим Касема достаточно лишь слегка подтолкнуть, и он сам развалится. А дальше всего-то надо переловить и перерезать 'богопротивных коммунистов', и тогда заживём, Тигр превратится в молочную реку с кисельными берегами, и народ под руководством мудрых политиков из БААС начнёт свой путь ко всеобщему процветанию.

Вместо этого путчисты оказались в окружении, обречённые на войну на истощение. Переворот бывает удачным, если его удаётся провести быстро. После недели сидения в 'котлах' боевой дух заговорщиков упал ниже плинтуса, и они начали дезертировать мелкими группами под покровом темноты. Из окружения вырваться не получалось, приходилось либо сдаваться, либо воровать гражданскую одежду и пытаться спрятаться среди мирного населения.

К 20 февраля переворот был окончательно подавлен. Джелаль Авкати выступил по телевидению и радио, объявив о трагической гибели президента Касема и аресте руководителей заговора — генерального секретаря иракской партии 'БААС' Али Салиха ас-Саади, генерала Абдул Салама Арефа и ещё ряда высших офицеров. Командующий обещал народу, что главари путча предстанут перед судом народного трибунала.

Руководство страной до проведения всеобщих выборов нового президента взял на себя Временный совет обороны, в составе которого были, в основном офицеры-коммунисты, которых Авкати знал лично и был в них уверен, а также члены компартии из числа гражданских. В Вооружённых силах была начата проверка офицерского состава на лояльность, фактически обернувшаяся глобальной чисткой армии от сторонников БААС. Параллельно шло расследование обстоятельств переворота и преступлений, совершённых заговорщиками против мирного населения.

Несостоявшийся переворот обернулся для партии БААС колоссальной потерей репутации и поддержки среди населения страны, и стал ударом, от которого партия так и не смогла оправиться. Решением Верховного Суда Ирака деятельность БААС в стране была запрещена, партия распущена, её руководители и активисты, виновные в преступлениях против мирного населения во время путча получили длительные сроки тюремного заключения.

9 июня 1963 года в Ираке были проведены всеобщие выборы, на которых победил генеральный секретарь Коммунистической партии Ирака Хуссейн Ар-Рады. Он занял пост президента, назначив генерала Джелаля Авкати министром обороны. Через две недели Ирак подал заявление о вступлении в ВЭС.

(АИ, в реальной истории переворот был успешным, однако генералы Ареф и аль-Бакр вскоре устроили ещё один переворот, отстранив от власти партию БААС и установив в Ираке режим кровавой военной диктатуры, особо жестоко истребляя коммунистов. Саддам Хуссейн стал главой службы безопасности БААС. В 1968 г генерал Ареф разбился на вертолёте. Партия БААС вновь устроила переворот, президентом стал генерал Ахмед Хасан аль-Бакр, и с этого момента и до 1979 года началось постепенное возвышение Саддама Хуссейна. Официально Хуссейн пришёл к власти в 1979 г. но ещё до этого он был вторым лицом в государстве, провёл масштабную реорганизацию экономики и создал систему бесплатного образования. В тоже время Хуссейн жестоко расправлялся с коммунистами и любым инакомыслием, всемерно укрепляя власть и влияние БААС в государстве и выстроив однопартийную систему.)

Неудача переворота в Ираке во многом повлияла на развитие событий в Сирии. Прежде всего, и там и там у истоков переворота стояла одна и та же партия БААС. Но, в отличие от Ирака, в Сирии, там, где она зародилась, БААС не имела такой же широкой народной поддержки, какой она пользовалась в Ираке до переворота. При этом партия последовательно выступала за сохранение ОАР, не расходясь в этом пункте с коммунистами. Претензии заговорщиков вытекали, главным образом, из их собственных амбиций, желания личной власти и активного участия партии в политическом процессе. Генеральный секретарь и, собственно, создатель сирийской БААС Мишель Афляк предупреждал об этом заговорщиков, но его не особо слушали. Весь 1962 год прошёл в планировании и составлении сценария переворота. Военный комитет сирийского регионального отделения партии БААС принял решение захватить два военных лагеря в Аль-Кисва и в Катане, взять под контроль 70 бронетанковую бригаду в Аль-Кисва, военную академию в городе Хомс и радиостанцию Дамаска. На намерения заговорщиков также повлияло участие в заговоре одного из высших руководителей военной разведки, полковника Рашида аль-Кутайни, который во многом блокировал агентурную информацию с мест, не позволяя ей подняться на уровень президента.

К счастью, аль-Кутайни не мог единолично контролировать все информационные потоки. В ОАР военная разведка Сирии была лишь частью объединённого разведывательного сообщества, тогда как его центром оставалась египетская разведслужба 'Мухабарат аль-Амма'. Первые предупреждения о готовящемся перевороте президент аль-Куатли получил от египтян. Затем его предупредили генеральный секретарь компартии Сирии Халед Багдаш и посол СССР в Сирии Анатолий Александрович Барковский. Переворот предположительно должен был произойти 7 марта.

Крах переворота в Ираке изрядно отрезвил сирийских заговорщиков. Большинство из них были людьми военными. После того, как советские бомбардировщики разнесли авиабазы путчистов в Хаббании и Киркуке, военные лидеры сирийского заговора прикинули по карте расстояние от Дамаска до Латакии, где находилась советская авиабаза (230 км), и до Тартуса, где стояли советские ракетные крейсеры (155 км). Среди заговорщиков начались споры, ещё более усилившиеся после того, как сотрудники сирийских спецслужб ворвались в одну из конспиративных квартир и арестовали нескольких участников заговора.

Гражданская часть баасистов — Мишель Афляк, Салах-эд-Дин Битар и их ближайшие соратники — выступали за предложение затаиться и переждать, но председатель военного комитета БААС, заместитель командира 70-й танковой бригады Мухаммад Умран, и члены комитета — изгнанный из армии в ходе чистки офицерского корпуса от сторонников БААС генерал-майор Салах Джадид, Ахмад аль-Мир и глава Бюро Национальной Безопасности Абд аль-Карим аль-Джунди настаивали на исполнении плана. Хафез аль-Асад, также член военного комитета, предложил перенести переворот на один день. Сам Асад, хотя и склонялся, после времени, проведённого в советском отряде космонавтов, скорее уже не к баасистскому, а к коммунистическому мировоззрению, не был противником переворота, так как считал президента аль-Куатли 'не тем политиком, который должен руководить Сирией'.

Предложение Асада было принято, переворот отложили. Сам Асад поехал на авиабазу Думейр в 36 км от Дамаска, намереваясь руководить оттуда действиями авиации. (В реальной истории Асад возглавил небольшую группу заговорщиков, которая должна была захватить базу Думейр совместно с перешедшей на сторону путчистов 70-й танковой бригадой).

Когда Асад приехал на базу, его позвали к ВЧ-телефону. Звонил генеральный секретарь компартии Сирии Халед Багдаш. Его сообщение вначале повергло Асада в шок:

— Президент знает о заговоре. Всё, вплоть до основных персоналий. Я говорю из его приёмной.

Но дальнейшие слова генсека удивили его ещё больше:

— Президент намерен объявить о своей отставке. Он считает, что лучше отступить и передать власть, чем допустить переворот и угрозу гражданской войны. Завтра утром он объявит о проведении досрочных выборов. Президент хочет избежать лишних жертв.

Мысли Асада лихорадочно забегали. Ему было понятно, что остановить переворот уже невозможно — его никто не послушает. Умран, Салах Джадид и остальные не остановятся — они поставили на карту всё, и, отказавшись от путча, будут вынуждены расстаться с карьерой.

— Я не смогу их остановить, — хрипло произнёс он в трубку. — Машина уже запущена.

— Тогда помогите справиться с заговорщиками, — предложил Багдаш. — В ваших руках авиация. Несколько ударов по ключевым позициям путчистов, совместно с советскими самолётами из Латакии и кораблями из Тартуса — и вы станете героем, спасшим Сирию от контрреволюции. Я об этом позабочусь. Возьму на себя информационное обеспечение операции, через Коминтерн.

— Какой вам интерес в этом? — прямо спросил Асад.

— Спасти людей. Мы опасаемся, что после переворота заговорщики начнут репрессии против коммунистов, — не менее прямо ответил Багдаш. — Если нас начнут убивать — мы будем сражаться насмерть, как наши братья в Ираке.

Асад колебался лишь несколько секунд:

— Хорошо. Мне понадобится несколько часов и помощь ваших людей среди персонала базы. Нужно арестовать заговорщиков из числа пилотов и техников, и заменить их надёжными людьми.

— Я уже отдал распоряжения членам компартии, — ответил генеральный секретарь. — Они вам помогут.

— Уже? — удивился Асад. — А если бы я не согласился?

— Тогда вы бы уже наслаждались гуриями, — прямо ответил Багдаш. — Сами понимаете, риск слишком велик.

— Понимаю... Иншалла. Я с вами.

— Я рад, что мы поняли друг друга.

Хафез аль-Асад положил трубку и открыл дверь кабинета. В коридоре его ждали несколько младших офицеров, все были вооружены. Он знал их как членов компартии.

— Товарищи офицеры, мне только что звонил генеральный секретарь Багдаш, — Асад не стал рисковать и взял инициативу на себя. — Мы должны арестовать заговорщиков и защитить республику. Следуйте за мной.

В последующие несколько часов все сторонники БААС на авиабазе были взяты под стражу и разоружены. По плану, основной ударной силой путчистов должна была стать 70-я танковая бригада, размещённая в Аль-Кисве, в нескольких километрах южнее Дамаска, но её ещё только предстояло взять под контроль. Этим занимался Мухаммад Умран.

(На картах Генштаба квадрат 96-40 'Кисуа' http://loadmap.net/ru?qq=33.4317%2036.0925&z=12&s=-1&c=41&g=1)

Большую опасность представляла другая группировка, выступившая ночью из пункта базирования в Эс-Сувейда, к югу от Дамаска, (http://loadmap.net/ru/m22969) под командованием Зияда аль-Харири. Она уже приближалась к Думейру, на случай, если у Асада захват базы пойдёт не так, как ожидалось. Чтобы отвести опасность от базы Думейр, Асад связался по радио с аль-Харири и передал условный сигнал, означавший, что авиация под его контролем. Зияд аль-Харири подтвердил получение сигнала и повернул свои войска на Дамаск.

С 70-й бригадой у Умрана вышла заминка — её командир, генерал-лейтенант Абд аль-Карим заартачился и не спешил складывать полномочия. Зияду аль-Харири пришлось развернуть часть войск и окружить расположение 70-й бригады. Асад, получив сообщение от Харири, поднял группу истребителей МиГ-19С с пилотами-коммунистами, возглавил её лично, и начал барражирование на малой высоте в воздушном пространстве над Аль-Кисва и местом дислокации танковой бригады. Он связался с Умраном и сообщил, что готов прикрыть их с воздуха.

— Не думаю, что это понадобится, — ответил Умран. — Вы уже произвели достаточное впечатление.

Он оказался прав, увидев над головой истребители и получив доклад об окружении войсками заговорщиков, генерал-лейтенант Керим сдался. Асад с воздуха видел, как две крошечные фигурки выбрались из командирского танка и второго, стоявшего рядом. Умран и кто-то из его офицеров, торжествуя победу, собирались лично взять в плен командира бригады.

— Первая пара — в атаку, вторая и третья — прикрывайте!

Асад бросил свой МиГ-19 в переворот через крыло, переходя в пикирование. У него были считанные секунды для атаки с малой высоты. Ведомый последовал за ним, тоже входя в пике. Дистанция до цели была небольшая, на таком расстоянии рассеивание неуправляемых ракет С-5 оказалось несущественным.

Воздух вокруг Мухаммада Умрана внезапно наполнился пламенем и летящим с огромной скоростью металлом. В следующую долю секунды он ощутил резкую боль в нескольких местах, затем был сильный удар в голову, и, сквозь мрак уплывающего сознания Умран почувствовал, что песок пустыни неожиданно ударил его по лицу.

Смерть одного из руководителей путча частично спутала планы заговорщиков. Однако, танки Зияда аль-Харири уже втягивались на улицы Дамаска, а сопровождающие их пехотинцы начали устраивать блок-посты на въезде в город и между его районами. Путчисты уже начали захватывать наиболее важные объекты, действуя 'точно по Ленину', заняли центральный почтамт, телеграф... Капитан Салим Хатум с небольшой группой солдат выдвинулся для захвата радиостанции, но тут из громкоговорителей послышался голос президента аль-Куатли.

Его выступление было недолгим. Президент заявил, что если народ выступил против его правления, он считает себя не вправе занимать высшую должность в государстве, и слагает с себя президентские полномочия, 'чтобы уступить место тому, у кого получится лучше'. Он также призвал заговорщиков одуматься и сложить оружие, подчеркнув, что не следует добиваться чего-либо силой, если этого можно достичь с помощью переговоров.

Выступление президента несколько задержало продвижение путчистов. Генерал-лейтенант Керим, сохранивший командование над 70-й танковой бригадой, воспользовавшись поддержкой с воздуха, оказанной самолётами с базы Думейр, прорвал поредевшие кордоны окружения и атаковал с тыла подразделения под командованием Харири, заодно перерезав ему линии снабжения топливом и боеприпасами. Хафез Асад со своей группой истребителей вернулся на базу и сосредоточился на управлении авиацией правительственных войск, наносившей ощутимые удары по войскам заговорщиков.

Вооружившиеся отряды коммунистов вступили в уличные бои с путчистами. Им сложно было противостоять обученным солдатам, да ещё и имевшим поддержку бронетехники. Но на стороне правительственных войск и поддерживающих их коммунистов оставалась авиационная поддержка. В рамках подготовки к отражению угрозы переворота Коминтерн предоставил компартии Сирии комплекты снаряжения для передовых авианаводчиков, а его инструкторы провели обучение. Теперь боевые группы компартии наравне с личным составом подразделений правительственных войск получили возможность запрашивать поддержку с воздуха и наводить на цель атакующие самолёты и вертолёты. Комплекты лазерного целеуказания и телевизионные приборы прицеливания, хорошо зарекомендовавшие себя в Греции, применяли смешанные группы, в которых один из операторов был приданным специалистом из спецназа ГРУ, командированным через Коминтерн.

Солдат мало тренировали для ведения боёв в городе, такой опыт был лишь у некоторых офицеров. Коммунисты же изначально готовились к действиям в условиях 'городской герильи'. Коминтерн снабдил их противотанковым оружием — всё теми же гранатомётами РПГ-2 и гранатами РКГ-3, что уже неплохо зарекомендовали себя и в Багдаде, и парой лет ранее — в Греции. Танки и БТР путчистов начали гореть на улицах и перекрёстках. То там, то здесь по всему Дамаску гремели взрывы, трещали автоматные очереди, население попряталось, благоразумно не высовываясь под пули. Смерть то и дело падала сверху — небо над городом оставалось под контролем авиации правительственных войск. Асад разрешил лётчикам 'свободную охоту' за танками и БТР путчистов. Истребители носились в небе над Дамаском, пилоты соревновались между собой, кто сможет уничтожить больше вражеских танков, ещё вчера бывших своими.

Зияду аль-Харири не повезло — его танк тоже попал под удар с воздуха и загорелся. Харири выбрался из него, но успел пробежать лишь несколько шагов. Снайперы из отрядов коммунистического сопротивления охотились за офицерами заговорщиков, а те поняли это слишком поздно. Словив пулю в голову, Зияд аль-Харири отправился к гуриям следом за Умраном.

Асад по защищённому радиоканалу договорился с советским командованием о помощи. Чтобы не попасть случайно под огонь сирийских ВВС, советские бомбардировщики не атаковали цели в Дамаске, они действовали за пределами города, сосредоточившись на резервах и складах, стараясь лишить путчистов подвоза топлива и боеприпасов.

Заговорщикам под руководством командира бригады, полковника Мохаммеда аль-Суфи удалось захватить военную академию в Хомсе, превратив её в один из руководящих центров переворота. Это был ожидаемый шаг с их стороны, и при подготовке мер противодействия перевороту Коминтерн заранее подготовил ответный ход. Группа передовых авианаводчиков обеспечила целеуказание. Стоявший на рейде Тартуса советский ракетный крейсер 'Александр Невский' произвёл пуск по нескольким указанным целям. В здание военной академии, где расположились заговорщики, попала ракета П-5Д. Здание обрушилось, погребая под собой полковника аль-Суфи и ещё несколько десятков офицеров, поддержавших переворот. Другие ракеты поразили склады топлива и боеприпасов, контролируемые путчистами. Это ещё больше осложнило их положение.

Войсковые части в Китане не перешли на сторону заговорщиков, и их не удалось блокировать. Вместе с 70-й танковой бригадой они окружили Дамаск, не давая подкреплениям баасистов проникнуть в город, но сами в столицу не входили, понимая, что бронетехника на улицах будет уязвима. Путчисты не ожидали столь серьёзного сопротивления. (В реальной истории им удалось без боя занять Министерство обороны)

Путчисты сформировали несколько команд специального назначения, которые должны были захватить или уничтожить руководителей силовых структур государства ещё до начала основной фазы переворота. Генерал Захр эд-Дин, главнокомандующий сирийских Вооружённых Сил, также был предупреждён о готовящемся путче, хотя и немного позже президента. Машина с генералом попала в засаду по пути в Министерство обороны и была обстреляна. Командующий получил несколько тяжёлых ранений и скончался в госпитале, куда его сумели доставить, хотя и с опозданием.

Его подчинённые в Министерстве обороны сумели организовать ответные действия. Асад связался с Министерством с базы Думейр, и доложил о принятых мерах. Связь к этому времени работала неустойчиво — заговорщики пытались нарушить координацию действий правительственных войск, и им это отчасти удалось. В этот момент Хафез аль-Асад внезапно для себя оказался старшим по должности командным офицером, сохранившим связь с войсками. Остальные командующие или были недоступны, или перешли на сторону заговощиков. Асад сумел быстро сориентироваться и отдать дальнейшие распоряжения. Сирийская авиация с базы Думайр и советские самолёты с аэродрома Латакия продолжили наносить удары по аэродромам, войскам и складам, контролируемым путчистами.

Бои за Дамаск продолжались два дня. К исходу вторых суток заговорщикам стало ясно, что путч потерпел неудачу. В воздухе господствовала правительственная авиация, большая часть техники была подбита или осталась без топлива, боезапас был на исходе, и даже с питанием солдат возникли проблемы — население не поддержало заговор, скорее, оно сочувствовало коммунистам, сражавшимся с заговорщиками. На помощь американцев рассчитывать не приходилось — они с самого начала обещали поддержать только деньгами, т. к. на большее в советской зоне влияния не решились.

На третьи сутки мятежные подразделения начали сдаваться. Уцелевшие главари заговора попытались скрыться. Генерал Салах Джадид был застрелен при попытке перейти ливанскую границу. Ещё один член военного комитета БААС, Ахмад аль-Мир был арестован. Скрыться удалось главе Бюро Национальной Безопасности Абд аль-Кариму аль-Джунди, он ожидаемо использовал своё служебное положение и сеть конспиративных квартир, чтобы ускользнуть. В Дамаске ещё продолжалась стрельба, когда были захвачены лидеры сирийской БААС — политик Салах-эд-Дин Битар, которого заговорщики намеревались назначить затем премьер-министром, и генеральный секретарь партии Мишель Афляк.

Хафез Асад понял, что судьба предоставляет ему шанс повлиять на будущее своей страны. Используя мощную радиостанцию службы управления воздушным движением, он выступил по радио с заявлением о подавлении переворота. Асад заверил остальных руководителей ОАР в том, что Сирия была и останется её частью. Это не противоречило убеждениям баасистов, и не вызывало протеста у коммунистов. Он также дал обещание сирийскому народу, что военные останутся у власти не дольше, чем потребуется для организации выборов нового президента.

Как только позволила обстановка, Асад вернулся в Дамаск, где его встретили как победителя. На встрече с генеральным секретарём компартии Халидом Багдашем на вопрос о будущем политическом устройстве Сирии он ответил уверенно и прямо:

— Я во многом пересмотрел свои прежние взгляды, и этим я обязан своим друзьям из СССР, с которыми я познакомился во время подготовки в отряде космонавтов. Я видел Сирию из космоса. Наша страна слишком мала, чтобы в одиночку противостоять Израилю и стоящим за ним Соединённым Штатам. Для Сирии лучше будет оставаться в составе ОАР, в составе ВЭС и в союзе с СССР. Сирия была и останется светской президентской республикой, в которой власть действует в соответствии с Конституцией страны. В ближайшее время начнётся подготовка к выборам нового президента, и я надеюсь видеть вас, товарищ Багдаш, в числе основных кандидатов. В этот раз я буду голосовать за вас.

Выборы президента состоялись 16 июня 1963 года, через неделю после выборов в Ираке. На выборах уверенно победил кандидат от Коммунистической партии Сирии Халед Багдаш. Народ проголосовал за него, выбрав партию, сумевшую в самый ответственный момент взять на себя ответственность за судьбу страны и разгромить контрреволюцию. Хафез аль-Асад был назначен командующим сирийских ВВС, а через три года, в 1966 году, получил пост министра обороны. Избавленная от угрозы баасистской диктатуры Сирия осталась демократическим правовым государством в составе ОАР (АИ).

Директор 'Моссад' Иссер Харель слушал рассказ своего коллеги из ЦРУ, директора Маккоуна, со всё возрастающим желанием закрыть лицо рукой. С не менее напряжённым вниманием Маккоуна слушали и члены 'Комитета 300'. Совещание на этот раз проводили в 'Богемском клубе' в Монте-Рио, Калифорния, здесь противнику было сложнее организовать прослушивание.

— ...Мы открыли заговорщикам неограниченную кредитную линию для закупок оружия, снаряжения, и для подкупа должностных лиц, — тем временем продолжал свой доклад Маккоун. — Всё шло по плану, все оперативные мероприятия и закупки проводились в соответствии с графиком...

— То есть, вы тупо завалили этих арабов деньгами и решили, что дальше они сами всё сделают? — уточнил Харель.

— Разумеется, нет! — искренне возмутился Маккоун. — Мы предоставили им самое лучшее и современное снаряжение американского производства, даже радиопередатчики 'Гарпун', которыми укомплектовываются европейские секретные боевые группы (Те, что у нас более известны под итальянским шифром 'Гладио'). Все планы баасистов проверяли и анализировали лучшие специалисты ЦРУ по государственным переворотам. Их офицеров обучали конспирации наши инструкторы... Я совершенно не представляю, что могло пойти не так (с) (Кто угадает отсылку, тот молодец :)

Харель всё-таки не выдержал и сделал классический facepalm:

— По графику, говорите? Так вот... 6 февраля, за пару дней до попытки иракского переворота, наш агент в Каире купил на базаре вот этот передатчик, — директор 'Моссад' достал из папки фотографию и передал её Маккоуну.

— Что это? Я не специалист по радио, — директор ЦРУ недоумевающе пожал плечами.

— Это — один из тех самых передатчиков 'Гарпун', что вы передали иракским и сирийским 'борцам за свободу', — усмехнулся Харель.

— А как он попал на базар в Каире? — недоумённо спросил Хант.

— Ну, напрягите же воображение, Гарольд, — усмехнулся Джон Макклой. — Очевидно, кто-то из участников заговора его продал!

— Э-э... Этот араб продал снаряжение, принадлежащее ЦРУ и необходимое для переворота? — уточнил Хант.

— Очевидно, он посчитал, что деньги, вырученные за передатчик, будут ему более необходимы, — с нескрываемым ехидством ответил директор 'Моссад'. Он покопался в своей папке, достал несколько документов и передал их Маккоуну.

— Что это? — директор ЦРУ просмотрел документы, по одному откладывая их в сторону. — Какие-то договоры о покупке недвижимости?

— Именно, мистер Маккоун, — усмехнулся Харель. — Обратите внимание на фамилии покупателей.

— Э-э.... Джадид? Умран? Битар? Но... позвольте, это же участники сирийского переворота? — директор ЦРУ вообще перестал что-либо понимать в этом цирке. — Это же обычные армейские офицеры, откуда у них такие деньги? Ну, я ещё могу понять, откуда они у Битара, он всё же политик...

— Бинго! Вы выиграли главный приз, мистер Маккоун! — Харель веселился от души — терять всё равно уже было нечего. — Ваши ставленники в Ираке и Сирии пустили средства ЦРУ, которые вы им так щедро направляли, на покупку элитной недвижимости в Ницце, Монако и других курортах Европы. Покупали, разумеется, на своих родственников. Браво, мистер Маккоун!

— О, мой Бог! — Уильям Мартин, один из директоров ФРС, трясся в кресле от беззвучного хохота.

— Допустим, они растратили часть денег, — озадаченно кивнул директор ЦРУ, — но как красные узнали о заговоре?

— А как о нём узнали на базаре в Каире, мистер Маккоун? — Харель уже откровенно потешался.

— Вы полагаете, что заговорщиков кто-то предал? — уточнил Макклой.

— Да не 'кто-то', мне сообщили в общей сложности как минимум о трёх десятках информаторов, уровнем от рядового до полковника, сливавших информацию о перевороте в объединённую разведку ОАР, и это только по Сирии, — ответил директор 'Моссад'. — В Ираке, полагаю, предателей было не меньше. Как писал майор Стерлинг, 'средний араб является самым продажным человеком'.

(Из воспоминаний майора Стерлинга о знакомстве с резидентом 'Интеллидженс Сервис' на Ближнем Востоке Томасом Лоуренсом http://spiritwarrior.ru/read_chapters/emir_dinamit_lawrence.html)

— Вы вообще озаботились режимом сохранения секретности? — поинтересовался Рокфеллер.

— Вообще-то в той же Сирии в заговоре участвовали как минимум два высших офицера — руководители спецслужб — глава Бюро Национальной Безопасности Абд аль-Карим аль-Джунди, и полковник Рашид аль-Кутайни, руководитель военной разведки, — с достоинством ответил Маккоун. — Мы справедливо полагали, что, если в заговоре участвует руководство спецслужб, то оно всяко обязано обеспечить режим секретности...

— Да, да, конечно... — по губам Хареля скользнула змеиная ухмылка. — Подскажите пожалуйста, а где сейчас находятся аль-Джунди и его подельник аль-Кутайни?

— Им удалось скрыться от преследовавших их агентов 'Мухабарат аль-Амма' на территории Ливана, — ответил директор ЦРУ, — но где именно они сейчас, у меня информации нет.

— У нас тоже, — признал Харель. — Нам известно только, что эти типы прикарманили остаток перечисленных вами денег и сбежали сразу, как только запахло жареным.

— Гениально, мистер Маккоун, — резюмировал Уильям Мартин. — Вместо того, чтобы захватить власть и вырвать Сирию и Ирак из-под влияния коммунистического блока, ваши протеже купили себе виллы на Французской Ривьере и разбежались... Вы сами-то понимаете, что это очередной epic fail?

— Погоди, погоди... — Никита Сергеевич с интересом выслушал отчёт Серова. — Так, говоришь, директор 'Моссад' летал в Штаты?

— Ну, в Штатах он бывал неоднократно, — ответил председатель КГБ. — Но в его последний приезд он совершенно точно летал в Калифорнию, на очередную встречу в 'Богемском клубе'.

— А разве он там состоит?

— Насколько я знаю, официально его пригласил кто-то из членов клуба. Харель встречался там с масонами из 'Комитета 300'. Что именно они обсуждали — догадаться нетрудно.

— Ну, да, явно главной темой были перевороты в Ираке и Сирии, — кивнул Первый секретарь. — Вообще, конечно, ситуация прямо из анекдота — директор израильской разведки участвует в заговоре вместе с американскими масонами...

— Вот-вот, — ухмыльнулся Серов.

— И что же теперь собираются предпринять участники сего заговора?

— Выясняем. Ясно одно — сидеть без дела они не будут, что-нибудь придумают.

— Как к провалу операции отнёсся президент Кеннеди? — поинтересовался Хрущёв.

— Насколько нам удалось установить, Кеннеди с самого начала относился к этой идее с немалой долей скептицизма, но своё разрешение на проведение операции дал, по принципу 'а вдруг получится', — пояснил председатель КГБ. — Его сейчас больше интересует положение в Индокитае, американцы увязают там всё глубже и глубже.

А вот для Хареля карьера в разведке, вероятнее всего, вот-вот закончится. Бен-Гурион, как выяснилось, возлагал большие надежды на итоги переворотов в Ираке и Сирии. Харель летал в Штаты не просто так, он выполнял поручение израильского премьера, и, фактически, провалил его. Полагаю, что долго он в кресле директора 'Моссад' не усидит.

Иван Александрович оказался прав. 26 марта 1963 года директор 'Моссад' Иссер Харель подал в отставку. Его сменил на этом посту Меир Амит.

(В реальной истории Харель в этот период организовал в Египте теракты против учёных из ФРГ, помогавших Насеру в осуществлении национальной ракетной программы, которую Харель считал очень серьёзной угрозой для Израиля. Бен-Гурион, в свою очередь, только что договорился с Аденауэром о выплатах крупных компенсаций за преступления нацистов в ходе войны, и о покупке большой партии оружия, в котором нуждался Израиль. Теракты, проведённые 'Моссад', сорвали заключение оружейной сделки, отношения с Германией обострились. Харель и Бен-Гурион крупно поругались, и директор 'Моссад' был вынужден уйти в отставку. Они помирились только в июне 1966 г при посредничестве супруги Бен-Гуриона Полины. https://ru.wikipedia.org/wiki/Харель,_Иссер )

#Обновление 22.09.2019

5. Шаг в бездну

К оглавлению

К 1963 году космические запуски перестали быть сенсацией и начали переходить в разряд каждодневной рутины, особенно запуски различных спутников. Сергей Павлович Королёв был по натуре первооткрывателем и заниматься рутиной не любил. Когда очередная тема превращалась из открытия в рутинную работу, он обычно передавал её коллегам и соратникам, продвигая их в руководители очередного НПО. Королёв любил быть первопроходцем и оставаться на переднем крае науки и прогресса. В 1963-м советская космонавтика сосредоточила усилия на исследовании Луны, в рамках подготовки к пилотируемым полётам. Продолжались полёты на орбитальную станцию 'Алмаз' и подготовка к выходу в открытый космос. Расширялось и международное сотрудничество в космической области, приобретавшее иногда довольно неожиданные формы.

На сессии КС ВЭС в Будапеште, в перерыве между совещаниями, у Никиты Сергеевича состоялся важный разговор с Ульбрихтом и вторым секретарём Коммунистической партии Словакии, секретарём ЦК КПС по идеологии Василем Биляком. Начал его лидер Германской Демократической Республики:

— У нас в ГДР в прошлом году выступал с лекциями советский учёный, популяризатор науки, Ари Штернфельд. Я смотрел его выступление по телевидению, и оно меня весьма заинтересовало, — рассказал Ульбрихт. — Тогда я пригласил камрада Штернфельда для беседы, чтобы подробнее ознакомиться с перспективами возможных направлений нашего дальнейшего сотрудничества в космосе. Мы с ним довольно долго беседовали, многое обсудили, и камрад Штернфельд натолкнул меня на одну идею, которая, признаться, меня захватила.

Я собрал совещание ведущих специалистов в различных областях, прежде всего по физике полупроводников и химии. Все они считают, что было бы интересным провести в космосе, в условиях невесомости и глубокого вакуума, эксперименты по синтезу особо чистых химических веществ и по выращиванию монокристаллов высокой степени чистоты. Как мне объяснили специалисты, в фармацевтике и в производстве полупроводников есть процессы, в которых результат очень сильно зависит от чистоты используемых реактивов и от чистоты атмосферы, в которой проводится технологическая операция.

— Да, помнится, мне наши специалисты в Зеленограде тоже что-то подобное рассказывали, — Первый секретарь припомнил свои посещения НПО 'Научный центр' и беседы со специалистами.

— Вот, хорошо, что вы в курсе, — удовлетворённо кивнул Ульбрихт. — Камрад Штернфельд рассказал мне, что в советской научно-популярной литературе обсуждалась идея создания орбитальных заводов, на которых могли бы производиться такие высокочистые кристаллы и реактивы.

— Верно, об этом разговор у меня с руководителями Главкосмоса тоже был, — вспомнил Хрущёв.

— Я хотя и не профильный специалист по космосу, но мы с товарищем Ульбрихтом обсудили наши возможности, — продолжил разговор Василь Биляк, — и подумали: вот у вас в космосе летает орбитальная станция. К ней, насколько я помню, не так давно дополнительный модуль-оранжерею пристыковали.

— Да, было дело, — подтвердил Никита Сергеевич.

— Так почему бы нам, ГДР и Чехословакии, возможно, с участием других социалистических стран, к примеру, тех же Югославии и Болгарии, не разработать совместно ещё один или несколько модулей, пусть пока не производственных, а чисто научных, лабораторных, оснащённых необходимым оборудованием для проведения экспериментов в космосе? — предложил Биляк. — Как бы вы посмотрели на возможность постройки на орбите такой международной космической станции? Мы понимаем, что собственного носителя у нас нет, и собственный модуль мы, скорее всего, будем разрабатывать слишком долго, так как опыта такого у наших специалистов нет. Но мы могли бы изготовить целевое оборудование, расширив тем самым рамки программы 'Интеркосмос', и не ограничиваться только совместными полётами международных экипажей. В конце концов, и Властимил Давид, и немецкие космонавты на борту вашей орбитальной станции бесполезным балластом не были. А с помощью советских космических специалистов мы, возможно, смогли бы построить и собственный модуль целиком.

И с практической точки зрения, и с точки зрения идеологии это было бы очень полезно. Если правильно осветить эти достижения в прессе, народ в Чехословакии и ГДР будет понимать, что мы не просто пассивно следуем за СССР, а вместе с советскими учёными находимся на переднем крае науки. Что скажете?

— По-моему, идея отличная. Как говорится, 'гуртом и батьку бить легше', — тут же одобрил Хрущёв. — Единственно, чтобы расширить круг участников, давайте спросим ещё и остальных.

Он подозвал Тито, Живкова, Ким Ир Сена, вместе с ними подошли Гао Ган, и Неру. Биляк и Ульбрихт повторили свои доводы, чтобы донести идею до всех.

— Идея стоящая, — сразу сориентировался Тито. — Югославия, конечно, не промышленный гигант, но мы часть работы на себя возьмём.

— Как минимум, какую-то часть оборудования на болгарских заводах сделать можно, — поддержал его Живков.

— Мы могли бы предоставить для запуска индийский космодром, — предложил Неру. — За счёт более южного расположения можно будет, насколько мне говорили, запустить модуль большей массы, чем с Байконура. С производством оборудования я не уверен, что мы справимся, но если сможем в чём-то помочь, то, безусловно, примем участие. Нам бы, конечно, хотелось сделать и запустить собственный, индийский модуль, но мы понимаем, что это пока что для нас недостижимый уровень в плане требуемых компетенций.

— Мне сложно судить о таких вещах, как неспециалисту, — заметил Гао Ган, — но для Китая участие в этой программе было бы весьма интересным и очень полезным опытом. Я посоветуюсь с нашими специалистами, и мы обязательно поможем.

— Полагаю, специалисты КНДР смогут принять и непосредственное участие в разработках оборудования. Что-нибудь не очень сложное мы вполне могли бы и изготавливать. И ещё, — добавил Ким Ир Сен, — корейские рабочие, особенно — девушки, очень дисциплинированы и умеют работать аккуратно и тщательно. Возможно, мы могли бы сформировать совместные бригады для производства приборов и оборудования, требующего аккуратности и точности при сборке? Скажем, наши, корейские рабочие и младший технический персонал, под руководством советских, немецких и чешских инженеров?

Ещё, мне представляется, было бы полезно следующим этапом организовать совместный центр или, скажем, НИИ космических разработок, по типу Объединённого института ядерных исследований? (ОИЯИ в Дубне.) Там специалисты всех наших стран могли бы работать в постоянном контакте, бок о бок, постоянно обмениваясь идеями.

— Гм... Такая работа была бы намного более плодотворной, чем в традиционной манере, когда все работают отдельно, лишь периодически консультируясь друг с другом, — заметил Ульбрихт.

— Очень хорошо, — обрадовался Хрущёв. — Вижу, идея вам всем понравилась. Тут, товарищи и господа, такое дело... Я с нашими специалистами по космосу общаюсь регулярно, они меня мало помалу просвещают и кое-чему даже учат, по чуть-чуть. Так вот, с точки зрения эффективности промышленное производство в космосе надо, возможно, делать даже не на орбите, а на Луне. Конечно, полностью автоматизированное. Прежде всего, на Луне есть всякое сырьё, практически любое, тогда как на орбиту его придётся с Земли поднимать, это дорого. Вакуум на Луне тоже в наличии, гравитация хоть и не нулевая, но пониженная. С точки зрения энергетики тоже выгодно — можно разложить солнечные батареи большой площади, а на ночной период предусмотреть или ядерный реактор, или орбитальным зеркалом солнечные батареи освещать.

Но это я, конечно, фантазирую, это, видимо, не для нынешнего века задача, — Хрущёв не стал пока говорить, что Владимир Павлович Бармин уже работает над проектом исследовательской базы, размещаемой на поверхности Луны, базы, которую затем можно будет расширить до полноценного научно-производственного комплекса. — А с точки зрения реального освоения космоса международная лаборатория на орбитальной станции выглядит очень даже привлекательно.

— Я имел в виду даже не одну лабораторию, а целый комплекс лабораторий, — уточнил Ульбрихт.

— Я понял, — кивнул Первый секретарь, — С вашего позволения, мы с руководителями Главкосмоса эту идею обсудим, и, я думаю, после этого сможем выработать уже конкретные планы и предложения, рассчитанные уже под возможности каждой страны-участника. Постараемся сделать это к нашей следующей встрече, и тогда уже можно будет выработать и подписать какие-то руководящие документы, чтобы нашу совместную деятельность в космосе законодательно оформить. А по отдельным направлениям консультации провести и конкретную работу начать можно уже в ближайшее время. Что скажете?

Его собеседники с предложенным планом согласились.

— Тогда у меня есть встречное предложение, — продолжил Хрущёв. — Вот мы в Чехословакии купили лицензию на моторы и грузовики 'Татра'. Чешские специалисты нам, разумеется, помогли освоить их производство. Давайте устроим обмен лицензиями? — хитро ухмыльнулся Первый секретарь. — Мы вам продадим лицензию на производство грузовых космических кораблей ТКС, на основе которых мы делаем дополнительные модули для орбитальных станций. А с вас возьмём лицензиями на какие-нибудь ваши разработки, полезные для народного хозяйства СССР. Вот, с товарища Ульбрихта, скажем, я бы с удовольствием получил лицензии на выпуск грузовиков, которые у вас выпускаются и дальше будут выпускаться под обозначением IFA, моторов к ним, а также реактивных двухконтурных двигателей Pirna.

— Э-э...

Ульбрихт замялся. Хрущёв предлагал небывалую сделку, хотя и цену просил немалую. Впервые в истории речь шла о продаже лицензии на производство настоящего космического корабля. Собеседники в первый момент даже не поверили своим ушам.

— А с Чехословакии мы бы тоже что-нибудь попросили. К примеру, лицензию на производство авиадвигателей Вальтер М-601, трамваев производства завода 'Татра', ну, ещё что-нибудь, там, в процессе, договоримся, — продолжил Первый секретарь. — Ну, как? Согласны?

— Вы действительно готовы продать лицензию на космический корабль? — недоверчиво переспросил Неру. — Там же множество совершенно секретных разработок и технологий?

— Продадим. Разумеется, на корабль в базовом гражданском варианте, — ответил Никита Сергеевич.

Он часто общался с Челомеем, и знал, о чём говорил. ТКС в том виде, как он был сделан в текущей реальности, 'в базовом гражданском варианте' представлял собой алюминиевую 'консервную банку' с основными системами от 'Союза'. Эти системы в той или иной степени изучали при подготовке к полёту все космонавты программы 'Интеркосмос', и ничего секретного в них уже не было. ТКС был сделан как универсальное космическое 'шасси', на основе которого можно было сделать множество космических аппаратов различного назначения. Но 'базовый гражданский вариант' был прост, как полено — обычный 'грузовик' для доставки грузов на орбитальную станцию.

Никаких материалов с секретной рецептурой ТКС не содержал. У него не было теплозащиты — ТЗП действительно уникального состава было на возвращаемом аппарате ВА, который являлся отдельным изделием, и про лицензию на него речи вообще не шло. Более того, сам по себе ТКС без носителя был совершенно бесполезен. Зато звучало невероятно круто — 'космический корабль'. Даже стыковочный узел уже не был секретным, его даже передали в США для создания совместимого американского аналога.

— Такой обмен лицензиями выглядит не вполне равноправным, — ответил Ульбрихт. — Вы предлагаете объект единичного производства в обмен на серийные образцы для массового производства, то есть, строительство полноценных заводов в обмен на сборочное производство из машинокомплектов.

Мы не против сотрудничества по грузовикам и авиадвигателям, но предлагаем вместо обмена лицензиями создание совместных предприятий по выпуску нашей продукции в СССР, и вашей у нас.

— Так тоже годится, — согласился Никита Сергеевич

— Конечно, нам понадобится помощь советских специалистов для освоения столь сложной техники.

— Само собой, согласно условиям лицензионного соглашения, — ответил Хрущёв. — Как и нам — помощь ваших специалистов.

Стороны договорились о визите делегаций в Главкосмос вскоре после окончания сессии Координационного Совета. Косыгин вначале даже не поверил, что Никита Сергеевич пообещал союзникам лицензию на ТКС:

— Товарищ Первый секретарь, не слишком ли смелое и необдуманное решение?

— Ты, Алексей Николаич, просто не в курсе, — пояснил Хрущёв. — Ну, пообещал я им продать этот бидон с трубами и приборами, прототипы которых делали при участии тех же самых немцев. Ну и что? Всё равно на его основе будем делать 'лунный челнок' для полётов с орбиты Земли на орбиту Луны. То есть, придётся на нём с американцами вместе летать. Из челомеевских разработок ТКС в базовом варианте — самая что ни есть безобидная. Все вкусности у Владимира Николаевича — в возвращаемом аппарате, в капсулах спуска информации, в 'Алмазе'. Ну... и в других разработках, про которые союзникам знать пока не надо.

Сам по себе ТКС, без носителя и возвращаемого аппарата, годен только чтобы на его основе модули для орбитальной станции делать. А нам-то это и нужно! Пусть союзники на нашу станцию делают свои модули, со своим научным и технологическим оборудованием. Пусть как можно больше участвуют в совместных с нами проектах — не нам же одним весь этот воз на себе тащить! А мы, заодно, в процессе совместной работы, переймём у них стандарты обеспечения качества и ещё много всего полезного.

— Да уж... А я уж, грешным делом, подумал, что ты, Никита Сергеич, слегка того... умом тронулся, — усмехнулся Косыгин. — А у тебя, выходит, всё продумано...

— Так не зря же Челомей — свояк мой, — ухмыльнулся Первый секретарь. — Я же о многом с ним советовался.

Королёв, Келдыш и Рябиков — директора Главкосмоса, узнав о проекте международной орбитальной станции, в первый момент были в лёгком шоке. Потом Королёв переспросил:

— Они что, сами это предложили? Ну, Ульбрихт, и чех этот?

— Да, сами, — подтвердил Никита Сергеевич. — А я им ещё лицензию на челомеевский ТКС впарил, под это дело.

— Гениально! — Сергей Павлович даже засмеялся. — То есть, мы просто переложили большую часть затрат по созданию большой орбитальной станции, на наших партнёров по ВЭС и Варшавскому договору? А сами сможем сосредоточить силы на лунной программе и ТМК.

— Орбитальной станцией тоже заниматься будем, не стоит всё только на союзников перекладывать, — остановил его академик Келдыш. — Кстати, опыт мне подсказывает, что, когда о проекте международной космической станции станет известно на Западе, будет большой переполох.

Челомей, собственно, и консультировавший Хрущёва по ТКС и прочим своим разработкам, был доволен:

— Пусть приезжают, смотрят, отдельную несекретную экспозицию на заводе 23 я подготовлю. В самые интересные цеха их, понятное дело, пускать не будем. ТКС освоить поможем, а нам сотрудничество с той же ГДР будет очень даже полезно.

С мнением Келдыша согласился, как ни странно, Иван Александрович Серов. Узнав о планах Первого секретаря и лидеров союзных стран построить на орбите международную станцию-лабораторию, он немедленно предложил написать и опубликовать об этом научно-популярную статью.

— Вот увидишь, какая знатная буза поднимется, — пообещал председатель КГБ. — Весь научный мир на уши встанет, от этаких перспектив. И кстати. Ты, Никита Сергеич, к этому словаку, Биляку, присмотрись повнимательнее. Мы его давно уже отслеживаем. Мужик он правильный, последовательный сторонник сотрудничества с СССР, примерно как Гао Ган в Китае. Сейчас он поддерживает Дубчека, но потом разойдётся с ним во мнениях, именно по вопросу отношений с Советским Союзом. За Дубчеком мы давно уже приглядываем, чтобы в нужный момент заменить его кем-то более покладистым. И вот как раз Биляк — неплохой вариант на замену Дубчеку. Может быть, даже лучший.

— Понял, Иван Александрович, спасибо, — ответил Первый секретарь. — За Дубчеком продолжай приглядывать, а я по партийной линии попробую продвинуть Биляка, и Громыко по линии МИД поручение дам.

Когда в газете 'Известия' вышла статья на весь 'подвал' первой страницы — 'Следующий этап сотрудничества в космосе: международная орбитальная станция', научный мир действительно был изрядно взбудоражен. В статье, собственно, ещё не было сказано ничего конкретного, поскольку проект ещё находился в стадии обсуждения.

Первыми среагировали французы. Вскоре после публикации в 'Известиях' посол Франции в СССР Морис Дежан передал министру иностранных дел Андрею Андреевичу Громыко послание президента де Голля. В письме французский лидер выразил заинтересованность в участии Франции в проекте международной орбитальной станции.

'Даже если Франция в данный момент не сможет построить целиком космический модуль собственной конструкции', — писал де Голль, — 'ничто не мешает нам построить его совместно с советскими учёными и инженерами, оснастив французским и советским научным оборудованием, и проводить на нём совместные эксперименты в космосе. Такую программу, вероятно, следует рассматривать как долгосрочную, с расчётом на тесную совместную работу наших и ваших специалистов в течение нескольких десятков лет, с возможностью расширения совместной деятельности далеко за пределы первоначальных намерений.'

Прочитав перевод письма французского президента, Никита Сергеевич передал его руководству Главкосмоса, поручив составить предварительный план возможного сотрудничества. Де Голлю он, вместе с Громыко, направил ответное послание, высказав в нём принципиальное согласие с предложениями французской стороны:

'Я всецело поддерживаю Ваше стремление к расширению взаимовыгодного сотрудничества в сфере науки и техники. В ближайшее время наши специалисты изучат ваши предложения, после чего можно будет перейти к согласованию конкретных шагов и действий', — писал в ответ Первый секретарь.

В итоге с французами договорились о постройке совместного модуля. СССР предоставлял его корпус со всеми необходимыми системами — двигателями, жизнеобеспечением, навигацией, связью, и т.д, а Франция обязалась поставить научное оборудование для экспериментов. Часть научных приборов на модуле предполагалась советской, ещё одна часть — совместной разработки, а эксперименты предполагалось проводить в составе международных экипажей.

Затем пришло письмо из ЦЕРН, с предложением установить на одном из будущих модулей аппаратуру европейского производства для регистрации частиц космических излучений. Это предложение тоже было принято. Результаты измерений с самого начала договорились обрабатывать совместно.

Во всех случаях большая часть суммы договора оплачивалась предлагающей стороной, как заинтересованной в размещении своего оборудования на станции. Программы сотрудничества предполагались долгосрочные. С учётом вероятности непродолжительного времени работы базовых блоков ранних орбитальных станций модули планировалось строить с повышенной автономностью, способными к длительному полёту в автоматическом режиме, если понадобится ожидание на орбите, пока будет запущен новый базовый блок на смену исчерпавшего свой ресурс.

В NASA известие о планах постройки международной орбитальной станции сразу вызвало немалый интерес. Учёные и специалисты тут же принялись обсуждать разные варианты, вплоть до возможности организации частной компании где-нибудь в Европе. Такая компания могла бы попытаться построить собственный модуль, в том случае, если решение о сотрудничестве на государственном уровне окажется невозможным по причинам сиюминутной политической конъюнктуры.

Впрочем, президент Кеннеди тоже вполне серьёзно рассматривал возможность участия Соединенных Штатов в проекте международной орбитальной станции. Он пригласил для обсуждения перспектив директора NASA Джеймса Уэбба, его заместителя по науке доктора Хью Драйдена и Вернера фон Брауна. На встрече присутствовали Роберт Кеннеди, вице-президент Линдон Джонсон и другие высокопоставленные лица из администрации.

— Русские объявили о начале реализации проекта международной орбитальной станции. Я намерен предложить им совместное участие в проекте, — объявил президент. — Поясните нам, какие варианты мы можем предложить русским уже сейчас? Что у нас есть? Чего нам не хватает?

— ВВС с 1959 года ведут теоретическую проработку проекта Manned Orbital Laboratory (MOL), для ведения фоторазведки с орбиты, — ответил Джеймс Уэбб. — Предполагается использовать оболочку баков второй ступени ракеты 'Титан-2', диаметром 120 дюймов (3,05 м) и двигательную установку, вероятно, от разгонного блока 'Agena'. На станции предполагается работа экипажа из двух человек, во время взлёта экипаж будет находиться в пристыкованном к станции модифицированном корабле 'Джемини'. На нём же предполагается эвакуация со станции. Станция рассчитывается на продолжительность полёта 40 суток, но если её пристыковать к станции большего размера, полёт может быть более долгим.

— Для этой станции что-нибудь практически уже сделано? — спросил Роберт Кеннеди.

— Пока нет, проводятся лишь предварительные расчёты.

(Работа над проектом началась по-настоящему только с декабря 1963 г, после решения Роберта Маканамары закрыть программу 'Dyna Soar' и передать отведённые на неё средства на проект MOL)

— MOL в том виде, который предлагают ВВС, будет примитивной, тесной и с ограниченными возможностями. У меня есть лучшее предложение, — заявил Вернер фон Браун.

— Слушаем вас, мистер Браун, — президент повернулся к нему.

— Проект, который я назвал 'Orbital WorkShop' (http://www.astronautix.com/o/orbitalworkshop.html). Мы можем взять за основу корпус второй ступени носителя 'Saturn-1B', S-IVB (https://ru.wikipedia.org/wiki/S-IVB), и сделать из неё станцию диаметром 6,5 метров и 17 метров в длину. Это намного больше, чем у красных.

— Это порядка 20 и 55 футов соответственно, — подсказал Уэбб.

— Это мне нравится, мистер Браун, продолжайте, — JFK слушал немца с явным интересом. — Но сможем ли мы запустить такую большую станцию, пока 'Сатурн-5' ещё не готов?

— Сможем, — уверенно заявил фон Браун. — Если примем за основу вариант с двумя запусками, как сделали русские. У них станция взлетала без экипажа, а людей на неё завозили отдельно. Нам придётся завезти не только людей, но и приборы. Наша станция будет выводить на орбиту сама себя. Во время вывода она будет работать как обычная вторая ступень, а на орбите, когда водородный бак опустеет, прилетевший экипаж переоборудует его в научную лабораторию, закрепив привезённые с собой и последующими грузовыми кораблями приборы на заранее подготовленные в баке места.

(У фон Брауна реально была первоначально такая концепция, именовавшаяся 'wet workshop'. С появлением 'Сатурн-5' от неё отказались в пользу более удобного 'dry workshop', т. е. 'Skylab')

— Возможно, какую-то часть приборов можно будет установить сразу, а другую часть привезти позже, — подсказал доктор Драйден. — Зато это будет действительно большая и просторная станция, в которой можно разместить большой экипаж и проводить любые исследования. Проблема в том, что у нас пока нет корабля, чтобы доставлять экипажи на орбиту. 'Джемини' будет готов не раньше 1964 года, по самым оптимистичным прогнозам. Мы планировали провести его первый беспилотный запуск в июле этого (1963) года, но из-за сокращения финансирования и проблем с параглайдером, который разрабатывает для 'Джемини' компания 'North American', первый запуск, видимо, будет суборбитальным. Пилотируемые полёты начнутся не сразу, понадобится минимум год на испытания в беспилотном режиме и доводку корабля.

— А 'Аполло'?

— К сожалению, он будет готов ещё намного позже, — покачал головой Уэбб.

— А что с программой 'Dyna-Soar'?

— Сэр, из всех вариантов раньше всех может быть готов 'Джемини', поскольку в нём максимально используются технические решения, наработанные в программе 'Меркурий', — вмешался министр обороны Макнамара. — Крылатый корабль, вроде 'Dyna-Soar', скорее всего, потребует длительной отработки. В этой ситуации мне представляется более правильным сконцентрировать усилия на скорейшей доводке 'Джемини', что позволит нам продолжить программу пилотируемых полётов.

— Постройка нашей станции и переговоры с красными так или иначе займут год или два, — добавил фон Браун. -За это время, если поторопиться, можно вполне успеть довести 'Джемини', и отработать выход в открытый космос. Даже если не успеем отработать стыковку, наши астронавты смогут переходить в станцию через внешний шлюз.

— Можно даже заменить створки кокпита 'Джемини' другой конструкцией, со стыковочным узлом на манипуляторе и гибким переходным тоннелем, — подсказал Драйден. — Но нас лимитирует малая полезная нагрузка 'Титана-2', придётся использовать дополнительную ступень для довыведения корабля на орбиту.

Президент некоторое время молча размышлял.

— Мистер Макнамара, я согласен с тем, что основные усилия надо сосредоточить на подготовке 'Джемини'. Но я считаю пока преждевременным закрывать программу 'Dyna-Soar', тем более, что у русских тоже готовится нечто подобное. Более того, я полагаю, нам надо попытаться использовать строящийся XB-70 'Valkyrie' как первую ступень для ракетоплана 'Dyna-Soar'.

— Красные собираются запускать свои ракетопланы со своего нового сверхзвукового бомбера А-57, — подсказал директор ЦРУ Маккоун. — 'Валькирия' выглядит логичным ответом красным.

— Это всё замечательно, только у нас пока ещё не взлетела ни 'Dyna-Soar', ни 'Валькирия', — осадил 'вашингтонских мечтателей' Макнамара.

— Министр обороны, разумеется, прав, — заметил помощник по национальной безопасности Макджордж Банди. — Но нам необходимо ответить красным на запуск их орбитальной станции, и предложение мистера Брауна пока что представляется мне наиболее реалистичным. Осуществление лунной программы совместно с красными уже сэкономило нам немало средств, часть которых мы можем пустить на орбитальную станцию.

Смотрите, джентльмены, если мы договоримся с русскими насчёт совместной постройки большой орбитальной станции, мы сможем запустить свою станцию на орбиту в качестве модуля международной станции. При этом она будет больше размером, чем станция красных. И когда она пристыкуется к их станции, именно она будет восприниматься налогоплательщиками как основной элемент международной космической лаборатории. Кроме того, мы можем предложить для всего комплекса своё собственное название, например, International Space Laboratory, ISL, и разрекламировать его в средствах массовой информации. В этом случае станция будет выглядеть для налогоплательщиков американской, а меньший по размеру русский модуль будет смотреться всего лишь как дополнительное оборудование.

— В этом есть смысл, — поддержал его Роберт Кеннеди. — Неважно, если что-то идёт не совсем правильно, если это хорошо выглядит.

— В большой станции можно будет размещать большие экипажи, скажем, по 5-6 человек, и даже больше, — подсказал Уэбб. — Эффективность работы 6-8, возможно, даже 10 человек на орбите будет больше, чем от экипажа из трёх астронавтов, потому что кому-то придётся постоянно отвлекаться на текущее обслуживание и ремонт станции.

— Хорошо! — согласился JFK. — Мистер Уэбб, составьте проект письма русским насчёт орбитальной станции и передайте его мистеру Соренсену. Теперь, как у нас идёт работа по лунной программе?

— В этом году мы планируем первый тестовый запуск макета командного модуля 'Аполло' на ракете 'Литл Джо' (https://ru.wikipedia.org/wiki/QTV-1 в реальной истории состоялся 28 августа 1963 г). Этот тест поможет определить места наибольшей тепловой и аэродинамической нагрузки на корабле и подтвердить пригодность ракеты 'Литл Джо' для дальнейших испытаний 'Аполло', — рассказал доктор Драйден. — Следует понимать, что это будет габаритно-весовой макет, сделанный из прочного картона, а не настоящий модуль. Работа над 'Аполло' идёт по плану, но мы пока на очень раннем этапе. После окончания разработки ещё предстоит большая работа для испытателей, доработка и доводка.

— Ясно, — кивнул Кеннеди. — Что с носителями?

— К сожалению, пока можно считать готовой только первую ступень 'Сатурна-1' с двигателями H-1, — ответил фон Браун. — Водородные двигатели RL-10 для второй ступени ещё не готовы.

(Разработка ракетного двигателя RL-10 фирмой 'Пратт Уитни' была начата в 1959 году. Первый неудачный суборбитальный испытательный запуск состоялся в 1962, первый удачный запуск был осуществлен 27 ноября 1963 https://ru.wikipedia.org/wiki/RL-10 Впоследствии на этой ступени двигатели RL-10 были заменены на более мощные J-2 от 'Рокетдайн')

С двигателем F-1 для первой ступени 'Сатурна-5' тоже есть трудности. Специалисты 'Рокетдайн' столкнулись с неустойчивым процессом горения в камере сгорания, двигатели взрываются. Сейчас они работают над устранением этого явления.

Фон Браун благоразумно не стал посвящать первых лиц в подробности. Неустойчивость горения оказалась 'крепким орешком' для учёных. Её причины смог теоретически обосновать Луиджи Крокко (Luigi Crocco), исследователь из Принстона. В 1963-64 гг он находился в 'творческом отпуске' в Европе. Инженеры 'Рокетдайн' сумели выловить его в Риме для консультаций. Для устранения проблемы исследователи применяли высокоскоростные приборы для диагностики горения в камере тяги и оценки модификаций оригинальных конструкций. Требовательное внимание к деталям диктовало незначительные изменения, которые на самом деле оказались важными. После тщательных расчетов эффекта, проведённых Крокко и Дэвидом Харрье, и продолженных Ричардом Прайэмом в Исследовательском центре Льюиса, были увеличены диаметры отверстий впрыска топлива. Впоследствии это было оценено как один из наиболее важных отдельных факторов улучшения стабильности горения. Другие тщательные изменения включали изменение углов встречи распыляемых факелов топлива и окислителя путём подбора.

Приходилось применять и более странные и непривычные методы, вроде подрыва небольших зарядов взрывчатки внутри тангенциальных патрубков, приваренных снаружи к камере сгорания. Эти 'маленькие бомбы', как называли их инженеры, использовались, чтобы нарушить схему тяги выхлопа и измерить способность двигателя восстанавливаться после нарушения. Изменяя размер 'бомб', инженеры-испытатели могли создавать нестабильность различной интенсивности и оценивать способность двигателя восстанавливать стабильные условия.

(подробности по https://history.nasa.gov/SP-4206/ch4.htm)

Эта необычная процедура привела к огромной экономии времени и затрат, позволив отказаться от старых методов запуска сотен тестов двигателя для наработки требуемого количества полезной статистики. Вместо случайного поиска и ожидания момента возникновения нужных условий, стало возможно моделировать эти условия.

Способность искусственно подвергать инжектор F-1 сильным эксплуатационным нагрузкам в конечном итоге привела к созданию превосходной конструкции с отличными характеристиками демпфирования. Во время ранних тестов нестабильность, вызванная естественными причинами, продолжалась более 1600 миллисекунд, приводя двигатель в очень опасное состояние. По результатам отработки после намеренно вызванной нестабильности нормальный режим работы восстанавливался менее чем за 100 миллисекунд.

Конечный вариант включал в себя перепроектированные отверстия для впрыска окислителя и топлива для улучшения схемы распределения топлива, а также перестановки форсунок. Инжектор с перегородками, в отличие от типа с плоской поверхностью, был особенно эффективен при восстановлении режима горения во время преднамеренно инициированных испытаний на нестабильность. К разработке двигателя предъявлялись настолько строгие требования надёжности и безопасности, что для этих, казалось бы, незначительных изменений потребовалось около 18 месяцев. Лётная модель инжектора F-1 получила одобрение MSFC только в январе 1965 года. (см. там же)

— В этом году мы начнём строить монтажно-испытательный комплекс для ракет 'Сатурн' на острове Мерритт вблизи мыса Канаверал, — продолжил Джеймс Уэбб. — Это очень сложное сооружение высотой 165 метров, но оно позволит собирать гигантскую ракету в вертикальном положении. Русские, как вы знаете, собирают свои ракеты горизонтально, и ставят на стартовый стол при помощи специального установщика на железнодорожном ходу.

В пяти километрах от него, на берегу океана, в 1963-1966 гг. будут построены два стартовых комплекса для ракет 'Сатурн-5', в документах NASA они обозначаются как LC-39A и 39B. Еще два старта, LC-34 и LC-37B, планируется построить для ракет 'Сатурн-1' и 'Сатурн-1B'.

— Зачем мы всё это строим, если мы договорились запускать астронавтов на Луну вместе с русскими? — спросил Макджордж Банди. — Они предложили более дешёвый вариант, их ракета уже летает. Зачем мы будем тратить наши деньги, если их уже потратили красные?

— Нам нужен запасной вариант, Мак, — пояснил Линдон Джонсон. — Только на красных надеяться нельзя. Этот космический альянс с русскими слишком хрупок, он может развалиться в любой момент, по чисто политическим причинам. Никто не знает, что в следующую минуту придёт в лысую голову Хрущёву. Он может в любой момент объявить о разрыве сотрудничества, под любым политическим предлогом, например, из-за противопартизанских действий наших советников в Южном Вьетнаме. Это наиболее вероятная причина из сотен других. Если подобное случится на относительно позднем этапе программы, мы неминуемо проиграем, так как у противника всё будет готово, а нам придётся начинать с нуля.

— Есть и другая причина, — заметил JFK. — Если наши астронавты полетят на русской ракете и в русском корабле — для Америки это будет идеологическим поражением. С точки зрения идеологии идеальным вариантом были бы две отдельные, но постоянно и плотно координируемые программы, два отдельных полёта и встреча наших астронавтов с русскими космонавтами непосредственно на Луне, или, хотя бы, на орбите Луны.

— Тогда какой смысл вообще в этой совместной программе? — спросил Роберт Кеннеди. — Если мы не можем сэкономить, и нам всё равно приходится всё делать самим?

— Смысл очень большой, — ответил Джеймс Уэбб. — Принятая схема полёта к Луне с использованием носителя 'Сатурн-5' предполагает один пуск на полёт. Сама ракета 'Сатурн' — уникальная и очень дорогая, но схема, предложенная русскими, предполагает несколько подготовительных пусков. В сумме русская схема получается несколько дороже и сложнее, но она в итоге выгоднее, потому что предусматривает вывод долговременной орбитальной станции на орбиту Луны, при помощи стандартных ракет, выпускающихся серийно. Это позволит затем организовать планомерное исследование Луны, с созданием на её поверхности постоянно действующей научной базы, которую потом можно дополнить горнодобывающей техникой и производственными модулями.

И вот тут нам очень пригодится 'Сатурн-5', потому что он может выводить на отлётную траекторию к Луне намного больший груз, чем русская ракета 'Днепр'. Там, где русским придётся делать по несколько пусков, мы сможем обойтись одним.

— Вы несколько недооцениваете возможности красных, мистер Уэбб, — заметил фон Браун. — Они могут собрать в пакет до семи своих универсальных ракетных блоков. И если дополнят их водородной ступенью, грузоподъёмность такого носителя будет заметно больше, чем у 'Сатурна', возможно, даже около 200 тонн на низкую орбиту.

— Тогда у них будет работать одновременно 49 двигателей, — возразил Драйден. — У них будут проблемы с управлением, если несколько из них откажут. Тем более, в такой конфигурации русские ещё ни разу свою ракету не запускали.

— Так и 'Сатурн-5' ещё ни разу не летал, но мы же не сомневаемся, что он полетит, — усмехнулся немец. — У красных сейчас на редкость продвинутая электроника. Я полагаю, они сумеют сделать систему управления и постепенно довести грузоподъёмность своего носителя до двухсот тонн, пусть даже на это уйдёт лет десять. Собственно, до начала промышленного освоения Луны носители такой грузоподъемности вряд ли понадобятся.

— Хорошо, господа, а что у нас с лунным высадочным кораблём? — спросил президент.

(В реальной истории разработка лунного модуля сильно задержалась)

— У нас есть существенное продвижение по лунному модулю, — ответил Драйден. — Русские предложили интересное решение — универсальный посадочный модуль, который сможет доставлять на поверхность Луны и астронавтов, и грузы, и заодно служить разгонным модулем для перелётов между Луной и Землёй. (см. гл. 07-03). Специалисты Grumman Aircraft работают над ним вместе с русскими, с участием специалистов RocketDyne по двигателю. Этот ULM, как его назвали, (Universal Landing Module), разрабатывается в нескольких вариантах, с разными типами двигателей и размерами баков, под разные виды топлива, но все варианты имеют схожий общий дизайн.

Конечно, там ещё предстоит много работы, нужно сделать систему управления, систему жизнеобеспечения и прочие основные системы, но начало положено, и у нас есть достаточно универсальная рабочая концепция. Много времени приходится тратить на согласование технических параметров, используемых у нас, с параметрами, принятыми у русских. У них очень многое отличается, вплоть до метрической системы измерений, резьб, и всего прочего.

— С лунным модулем ещё предстоит немало повозиться, и проблемы придётся решать нетривиальные, — предупредил фон Браун. — Хотя бы уже потому, что его невозможно испытывать на Земле. Астронавтов нужно научить его пилотировать, при этом его управление непохоже на управление вертолётом или самолётом. Придётся строить специальный летающий стенд-тренажёр.

— Зачем? — заинтересовался Роберт Кеннеди. — Разве нельзя тренироваться на том же модуле, который потом полетит на Луну?

— В том-то и дело, что нельзя, — усмехнулся немец.

— Но почему?

— Гравитация. На Луне она в 6 раз меньше земной. Соответственно, тяга двигателей лунного модуля тоже в 6 раз меньше, чем необходима для взлёта с Земли с той же тяговооружённостью. Говоря проще, с таким двигателем на Земле LM даже взлететь не сможет, потому что он с самого начала рассчитан на лунную гравитацию.

Если поставить на тренажёр более мощный двигатель, он потребует намного больше топлива, масса конструкции увеличится, и её поведение будет слишком отличаться от модуля, который будет садиться на Луну. От таких тренировок толку не будет.

— Интересно... — тут уже заинтересовался и сам президент. — И как вы намерены решать эту проблему?

— Сам LM будем испытывать в космосе, на околоземной орбите. Отработаем всё, что можно, на стендах, проведём несколько пробных включений двигателя на Земле, но летать самостоятельно он сможет только в космосе, — пояснил фон Браун. — Но астронавтов ещё нужно научить на нём летать. Для этого, чтобы учить их в земных условиях, фирма 'Белл' строит специальный аппарат LLRV. Он будет оснащён турбореактивным двигателем, компенсирующим 5/6 его веса в условиях земного тяготения. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Летательный_аппарат_для_отработки_лунных_посадок). На нём будут ещё два ракетных двигателя, работающих на перекиси водорода, и 6 малых двигателей, тоже на перекиси, для маневрирования по крену. Астронавтам предстоит научиться балансировать, по сути говоря, сидя на вершине реактивной струи. Это будет очень непросто, учитывая наличие ветра и турбулентности атмосферы. На Луне в этом плане тренироваться было бы даже легче.

— М-да, я даже не представлял, какие сложнейшие проблемы приходится решать учёным и инженерам, — задумчиво произнёс JFK. — Со стороны рядового обывателя всё выглядит довольно просто...

— А на самом деле в ракетной технике одна проблема подгоняет другую, — криво усмехнулся фон Браун.

Похожее обсуждение состоялось в начале 1963 года и в Кремле. Королёв и Келдыш доложили на НТС СССР о ходе совместной лунной программы:

— На текущий год мы ставим следующие основные задачи, — доложил Королёв. — Посадка на Луну автоматической межпланетной станции, получение фотографий микрорельефа Луны, подтверждение механических характеристик грунта, полученных ранее дистанционными методами. Измерение уровней температуры, освещённости и радиации на поверхности Луны.

Практическая отработка универсального посадочно-разгонного модуля УПМ (в АИ будет выполнять роль агрегатного отсека LM и разгонного блока 'Д' соответственно. https://ru.wikipedia.org/wiki/Семейство_разгонных_блоков_Д ). По её окончании мы получим разгонный блок, который сделает возможным следующий этап.

Беспилотный облёт Луны кораблём 7К-ЛОК, с выходом на её орбиту. Картографирование Луны с последующим возвращением спускаемого аппарата с плёнкой на Землю. Предварительное определение возможных мест посадки в будущих полётах. Уточнение радиационной обстановки на орбите Луны и на траектории перелёта к ней.

На околоземной орбите основными задачами остаются работа сменных экипажей на орбитальной станции 'Алмаз', вывод на орбиту военной ОПС 'Алмаз-2' и работа на ней сменных экипажей, выполнение задач фото— и радиоразведки. Параллельно в ОКБ-52 начата разработка дополнительных модулей к орбитальным станциям на базе космического корабля ТКС.

Отдельной задачей является выход человека в открытый космос, для проверки и отработки технических аспектов внекорабельной деятельности в космосе, проверки концепций, использованных при разработке вакуум-скафандров. Если выход пройдёт успешно, следующим этапом будет доставка на орбитальную станцию и установка дистанционно управляемого манипулятора. Он уже изготовлен и сейчас проходит наземные испытания в гидроневесомости на макете станции, — доложил Главный конструктор.

— Очень хорошо, — одобрил Хрущёв. — По ядерному двигателю и другим перспективным тематикам с использованием ядерной энергии поговорим в другой раз.

Под 'перспективными тематиками' в данном случае Первый секретарь имел в виду атомно-импульсный планетолёт, строившийся на заводе 23.

— Если можно, хотелось бы обсудить один вопрос, пересекающийся с перспективной работой товарища Челомея, — вставил академик Келдыш.

— Давайте обсудим.

— У нас имеются планы освоения Луны. Планы вполне конкретные, пусть и отдалённые. Планируется постройка космической верфи в точке Лагранжа. Плюс работы товарищей Бармина (лунная исследовательская база 'Звезда') и Челомея. Они потребуют вывода на орбиту очень тяжёлых грузов. У нас есть предложение, которое может упростить и удешевить выполнение данных задач, — теперь Королёв говорил коротко, рублеными фразами, стараясь как можно яснее донести суть предложения до всех собравшихся.

— Универсальный ракетный блок 'Днепр' выполнения этих задач не обеспечивает, — продолжал Главный конструктор. — На блоке установлены 7 двигателей РД-33. Чем больше используется блоков, тем больше двигателей будут работать одновременно. Управлять их работой становится всё сложнее. Максимально возможная компоновка 'Днепра' на данный момент — 'семиблок' с ещё разрабатываемой водородной ступенью. На его первой ступени получается 49 двигателей. Даже с имеющимся прогрессом в электронике добиться надёжной работы 49 двигателей одновременно — нереалистичная задача на ближайшие несколько лет.

За последние годы мы добились большого прогресса по твёрдым топливам. Разрешите пригласить для продолжения доклада товарища Надирадзе.

Александр Давидович Надирадзе поднялся с места, вышел к плакатной стойке и повесил на неё плакат, с изображённой на нём большой одноступенчатой твердопливной ракетой:

— Суть нашего предложения заключается в использовании в составе первой ступени разрабатываемых по заданию Главкосмоса и ГКНТ твердотопливных ускорителей большой мощности. Достоинство твердотопливного ракетного двигателя в простоте конструкции. У него нет сложных дорогостоящих агрегатов, вроде турбонасоса. После поджига он просто горит, развивая тягу, пока не выгорит до конца. После выгорания ускоритель может быть посажен на парашюте, лучше в воду, и затем использован повторно, если это предусмотрено его конструкцией.

По заданию ГКНТ мы провели предварительную конструкторскую проработку и подготовили эскизный проект твердотопливного ускорителя массой порядка 580 тонн, из которых 80 тонн приходится на конструкцию и чуть более 500 — на заряд твёрдого топлива, состоящий из смеси полибутадиена, порошкообразного алюминия и перхлората аммония, с дополнительными присадками для пластификации, продления срока хранения и так далее.

Длина ускорителя составляет порядка 45 метров, при диаметре средней части около 3,7 метра. В нижней части расположена стабилизирующая коническая 'юбка', в верхнем конусе — посадочный парашют и электроника системы управления, — рассказывая, Надирадзе показывал упоминаемые части на схеме лазерной указкой. — Расчётная тяга ускорителя на старте порядка 1200 тонн, на двадцатой секунде полёта тяга достигает приблизительно 1400 тонн, и далее снижается, для уменьшения аэродинамических нагрузок на выводимый аппарат, достигающих максимума в районе 50-52 секунды полёта. Предполагаемое отделение от выводимой нагрузки будет происходить на 122 секунде полёта, на высоте порядка 43 километров.

(абсолютно реальные ТТХ серийного твердотопливного ускорителя системы 'Space Shuttle')

После отделения ускорители продолжат полёт по инерции примерно до высоты 75-76 километров. На нисходящей ветви траектории часть носового конуса отделяется, и вводится парашютная система. Приземление происходит в 300 километрах от места старта. Для лучшей сохранности ускорителя лучше производить его посадку в воду.

Александр Давидович сделал паузу, и Королёв продолжил доклад:

— Представьте, что нам нужно вытащить на орбиту груз в 200 тонн. Для его вывода необходимы 7 УРМ 'Днепр'. На них будет 49 жидкостных двигателей. Вместо них нужно будет использовать всего 4 таких ускорителя и дополнительную водородную ступень с одним двигателем РД-370 конструкции товарища Исаева. Вместо сложнейшей балансировки целого 'оркестра' из 49 двигателей нам нужно будет всего лишь поджечь одновременно 4 твердотопливных ускорителя. Задача упрощается во много раз. Более того, ускорители можно использовать многократно, как минимум — 10-12 раз.

16 таких ускорителей могут вытащить на высоту 43 километра разрабатываемый товарищем Челомеем перспективный корабль массой около 10 тысяч тонн. С этой высоты он уже может лететь дальше на собственном приводе или с использованием дополнительного разгонного блока на водороде.

Пока Надирадзе и Королёв рассказывали о своей новой разработке, Никита Сергеевич внимательно изучал карту:

— А куда ж вы свои ускорители сажать будете, соколики? — слегка ехидно поинтересовался Первый секретарь. — К востоку от Байконура степь да степь кругом, никакой воды.

— Верно, и это проблема, — признал Королёв. — Первое, что приходит в голову — запускать с индийского космодрома Шрихарикота.

— Лучше бы, конечно, со своей территории, — заметил Косыгин. — Спокойнее как-то, да и не зависим ни от кого.

— Вы ведь, товарищи, наверняка уже прикидывали варианты для старта? — спросил Первый секретарь. — Давайте, рассказывайте.

— Есть два варианта, — ответил академик Келдыш. — Дальний Восток, с падением ускорителей в Охотское море. Недостаток — большие проблемы с логистикой, придётся возить крупногабаритные грузы через всю страну.

Второй вариант — побережье Каспийского моря в Кизлярском районе на севере Дагестана. Здесь есть малонаселённые участки, а район приводнения ускорителей при запуске будет находиться в северной части Каспийского моря, юго-восточнее Астрахани. Вся трасса полёта пролегает над водой. Район падения второй ступени приходится на Казахстан.

— Есть опасность, что при отклонении от курса ракета пойдёт в сторону Астрахани, — заметил Хрущёв.

— Если старт построить прямо на берегу, то не страшно, — ответил Келдыш. — Ракеты по дуге не летают, до Астрахани 250 километров, успеем подорвать над водой. Зато в этом варианте ускорители и прочие крупногабаритные детали можно подвозить морем, сплавляя их из Куйбышева по Волге, и затем по Каспию.

— Этот вариант выглядит более интересным, — отметил Косыгин, в свою очередь внимательно рассматривая карту. — Предлагаю принять его за основу.

— Идея с большой твердотопливной ракетой мне нравится, — заключил Первый секретарь. — Делайте. Если получится — может выйти солидная экономия. Вертикальную посадку отработавших ступеней мы, скорее всего, ещё нескоро освоим, а тут и надёжность повыше, и хоть какая-то многоразовость вырисовывается.

Он уже успел полистать составленный для него специалистами 20-го Главного управления по указанию Королёва карманный справочник, и сообразил, что речь идёт об аналоге твердотопливного ускорителя 'Шаттла' — наиболее мощной ракеты из всех летавших в 'той истории' после окончания программы 'Аполлон'.

#Обновление 06.10.2019

Первый запуск АМС Е-6 к Луне состоялся 4 января 1963 года. Даты пусков к другим планетам и небесным телам диктовались расчётами орбит, и их нельзя было менять произвольно, как даты пусков на околоземную орбиту. Королёв изучил по присланным дневникам Чертока историю программы Е-6, и был твёрдо намерен не допустить повторения подобного позора, когда выполнить мягкую посадку АМС на Луну удалось только с 13 попытки. Подготовку к пуску проводили совсем иначе, чем в 'той' истории, и конструкция АМС тоже сильно отличалась.

В процессе подготовки была полностью обновлена и расширена почти вся испытательно-стендовая база ОКБ-1 и смежных организаций. Почти всё было полностью другое — носитель, система управления, сама конструкция АМС тоже была во многом доработана. Три аппарата — полётный экземпляр и два резервных — нещадно гоняли на стендах, отрабатывая сотни раз каждую полётную операцию, заменяя и дорабатывая сломавшиеся или просто сочтённые неудачными детали.

На стендовую отработку было потрачено более полугода. Носитель 'Союз-2.3' был уже отработан в десятках запусков спутников фоторазведки 'Зенит' и пилотируемых кораблей. Тем большей неожиданностью для всех стал внезапный отказ блока 'Л' — четвёртой ступени ракеты, включавшейся на орбите и обеспечивающей разгон аппарата до 2-й космической скорости.

По объективным причинам блок 'Л' был не настолько хорошо отработан, как три основные ступени — всё же запуски спутников связи 'Молния' и старты к Луне и планетам проводились не так часто, как запуски на низкую орбиту. Конечно, его перед полётом многократно гоняли на стендах, но на 100% воссоздать на Земле все условия космического полёта было невозможно. Положение усугублялось и тем, что запуск двигателей блока 'Л' происходил не сразу после окончания работы третьей ступени, а после чуть более полувитка вокруг Земли, над Гвинейским заливом, из-за чего там приходилось держать судно Контрольно-измерительного комплекса, для управления и записи телеметрии, которая потом передавалась в Москву и на Байконур.

В расчётное время двигатель блока 'Л' не включился. Такой случай уже был однажды, после этого все клапаны и другие важные узлы четвёртой ступени утеплили и ввели систему обогрева. Пока разъярённый Королёв рвал и метал, по спутниковому каналу, через 'Молнию-1', обеспечивавшую вещание советского телевидения на Народную республику Конго и Касаи, была получена телеметрия. Её анализ показал, что температура внутри блока 'Л' снизилась намного ниже допустимых значений.

— Похоже, обогрев отказал, — задумчиво произнёс Борис Евсеевич Черток, изучая записи телеметрии. — Понять бы ещё, почему?

— В электрике только две неисправности — отсутствие контакта, когда он нужен, и наличие контакта, когда он не нужен, — мрачно пошутил Борис Викторович Раушенбах. — Смотрите, Борис Евсеевич, на этапе выведения была очень сильная вибрация, — он вывел на экран проектора участок, где самописцы зафиксировали показания датчиков вибрации, намного превышавшие те, что имитировались в ходе наземных испытаний.

— Да, чёрт возьми, какой-нибудь контакт запросто мог отвалиться.

Выслушав своих заместителей, Сергей Павлович постепенно успокоился:

— Всё понятно. Готовьте запасной носитель. Борис, всю пайку всех соединений проверь лично. Головой отвечаешь. У нас две, максимум, три попытки, иначе Никита Сергеич нам яйца поотрывает за разбазаривание народных денег.

Блок 'Л' для повторного старта готовили с особой тщательностью. Все контакты проверил мастер ОТК, потом начальник ОТК, и после него — сам Борис Евсеевич. Ступень несколько раз 'протрясли' на вибростенде, убедившись затем, что ничего больше не отвалилось. Точно так же проверяли и саму АМС. Проблема была в том, что стенд не мог генерировать вибрацию такой же амплитуды, какая возникла, согласно телеметрии, при предыдущем выводе. Королёв распорядился делать новый стенд, рассчитанный на создание более сильных вибраций, но его разработка и постройка были не минутным делом.

Причины множественных отказов системы управления были устранены ещё на этапе её проектирования. Вместо ненадёжных аналоговых интеграторов, требовавших после каждого пуска проведения различных доработок, занимавших по продолжительности иногда до года, станция получила совершенно другую, полностью цифровую систему управления, с БЦВМ УМ-2К на базе процессора 6502, унифицированную с системой управления АМС 2МВ 'Марс-Венера'. Всё программное обеспечение многократно обкатывалось на эмуляторе, а затем на наземном стенде, представлявшем собой полностью функциональную АМС. На этом стенде отрабатывали все фазы полёта.

Исходя из этого, Сергей Павлович распорядился не затягивать со вторым пуском. Новую попытку предприняли через месяц. Доработанный и тщательно испытанный на стендах блок 'Л' на этот раз отработал штатно, отправив полуторатонную научную станцию к Луне. В сообщении ТАСС было заявлено:

'3 февраля 1963 года в Советском Союзе осуществлен запуск космической ракеты в сторону Луны... На борту космической ракеты установлена автоматическая станция 'Луна-4' весом 1422 килограмма. Автоматическая станция 'Луна-4' достигнет района Луны через трое с половиной суток. Слежение за полетом станции, определение параметров ее траектории, прием на Земле научной информации осуществляются специальным измерительным комплексом на территории Советского Союза'.

(В реальной истории официальное порядковое обозначение 'Луна-4' получила станция, запущенная 2 апреля 1963 г)

Мстислав Всеволодович Келдыш, заместители Главного конструктора, специалисты и члены Государственной комиссии немедленно вылетели с Байконура в Симферополь. Сам Королёв сначала полетел в Москву, обещав прилететь в Крым на следующий день.

Из аэропорта их на автомобилях и автобусах доставили на НИП-10, чуть севернее посёлка Школьное Симферопольского района. Здесь был построен первый советский радиотелескоп ТНА-400, использовавшийся для управления межпланетными аппаратами.

На пункте уже распоряжался Евгений Яковлевич Богуславский, доктор технических наук и разработчик систем телеметрии космических аппаратов. Сейчас он персонально отвечал за управление полётом — его аппаратура передавала и принимала на борту АМС команды с Земли. Систему астронавигации (САН) для АМС делал Филиал ?1 НИИ-1 под общим руководством Валентина Леонидовича Морачевского (сейчас — ФГУП МОКБ 'Марс' https://www.mars-mokb.ru/), который развивал первоначальную конструкцию аппаратуры навигации по звёздам, предложенную Чертоком для крылатой ракеты 'Буря'.

Королёв с Келдышем были предупреждены о том, что с этой системой в 'той' истории были проблемы. Поэтому систему астронавигации отрабатывали особо тщательно, устанавливая на спутники-фоторазведчики 'Зенит'. Первоначально её даже не подключали к основным исполнительным системам, лишь проверяя работу САН по записям телеметрии. В процессе доводки было выловлено множество ошибок в схемах системы, её конструкции и методах заводских испытаний.

(В реальной истории по вине системы астронавигации был провален третий пуск Е-6. Многочисленные ошибки в системе были найдены аварийной комиссией под председательством академика М.В. Келдыша, назначенной после неудачного запуска)

В этот раз система навигации по звёздам отработала без ошибок. Станция скорректировала траекторию полёта и уверенно шла к Луне. Впрочем, через некоторое время обнаружилось, что не всё было так хорошо, как казалось первоначально. Проведённые после нескольких измерений орбиты уточнённые расчёты показали, что требуется вторая коррекция. Первая прошла успешно, поэтому во время второй аналогичной процедуры все чувствовали себя уже более уверенно.

Тем большей неожиданностью и разочарованием стала внезапная потеря сигнала телеметрии. Только что станция отвечала на запросы, передавала параметры, снятые с различных датчиков, и вдруг сигнал прервался.

Специалисты столпились вокруг разложенных на столах схем радиоаппаратуры, пытаясь понять, что могло пойти не так. Внезапно антенна радиотелескопа приняла обрывок телеметрии. Совсем короткий, из которого невозможно было что-то понять, но сигнал был.

В НИПе возникло короткое оживление.

— Выходит, радио работает? — Богуславский был одновременно и обрадован, и озадачен. — Но что тогда случилось?

— Ещё сигнал! — доложил оператор. — Снова такой же короткий.

— Засеките время между сигналами, — посоветовал академик Келдыш.

Он был точно так же озабочен случившимся, неудача, казалось, подстерегла миссию на пороге успеха.

Третий, а затем и четвёртый сигналы были приняты через равные промежутки времени.

— Она вращается! — догадался Богуславский. — Антенна периодически оказывается направленной на Землю, и тогда мы её слышим.

— Об этом я и подумал, — кивнул Келдыш. — Станцию по какой-то причине закрутило.

— Так, что мы можем сделать в таком случае? — спросил Королёв.

— Возможен отказ в системе ориентации или в топливной системе, например, клапан после коррекции закрылся с опозданием, или не до конца, — предположил Черток. — Без телеметрии что-либо сказать сложно.

— Можно попробовать поймать момент приёма сигнала и послать команду стабилизации, — предложил Раушенбах. — Но сигнал пойдёт с задержкой, если дать команду на исполнение сразу, антенна после стабилизации окажется направленной не точно на Землю.

— Это если в системе ориентации осталось рабочее тело, — проворчал Королёв. — Если не закрылся клапан, то нам не повезло.

Рассчитав период вращения, подготовили радиокоманду выполнения стабилизации с задержкой, чуть меньшей периода, и отправили её в очередной момент приёма данных.

Увы, попытка оказалась неудачной. О результате можно было догадаться лишь по неизменившемуся периоду приёма фрагментов телеметрии.

— Станция, похоже, продолжает вращаться с той же скоростью, — констатировал Келдыш, просмотрев ленту самописца.

— Видимо, рабочее тело в системе ориентации полностью израсходовано, возможно, вышло наружу из-за не закрывшегося клапана, — решил Королёв, также просмотрев обрывочную телеметрию.

Третью попытку старта назначили на начало апреля, а до того попытались разобраться с причинами закрутки станции. Грешили, прежде всего, на некорректное срабатывание клапанов в топливной системе, или на работу системы ориентации. Было проведено множество испытательных прогонов на стенде, вначале отдельно по фазам полёта, затем — имитации всего полёта полностью. Испытывали подготовленную для третьего полёта станцию, она находилась в вакуумной камере, охлаждаемой жидким азотом. По настоянию Королёва станцию 'Луна-5' полностью, от начала до конца, собирали специалисты Бабакина. Качество было получено 'авиационное', то есть, по меркам начала 60-х, достаточно высокое, чтобы работа была принята ОТК с первого раза. У 'ракетчиков', с их 'артиллерийским' наследием, такое на тот момент проходило отнюдь не всегда.

Результаты испытаний никаких механических или электрических неполадок не выявили. Клапаны срабатывали без замечаний. Система ориентации обрабатывала входящие сигналы и нацеливалась на имитаторы звёзд так же штатно.

— Да какого же чёрта тогда случилось? — недоумевали Максимов и Бабакин, разрабатывавшие АМС. Раушенбах и Черток тоже терялись в догадках.

Решили на всякий случай проверить программы управления коррекцией, заложенные в БЦВМ. В одной из них и обнаружилась незамеченная ранее ошибка. БЦВМ управляла системами станции через программируемый контроллер. Из-за ошибки в программе в один из регистров контроллера оказалось записано неверное число. Вместо стабилизации после коррекции станцию закрутило.

Ошибку исправили, и ещё неделю без перерыва гоняли одни и те же тесты на ошибочной и исправленной версиях программы, пытаясь выловить, в каких случаях ошибка могла сказаться на результате работы системы ориентации. При прогонах попутно выявили и устранили ещё несколько ошибок, к счастью, не настолько серьёзных (АИ, в реале система управления была полностью аналоговая, и ошибки / недоработки в ней пёрли как из рога изобилия).

Третью попытку подготовили на 2 апреля. Программа управления была к этому времени отлажена и тщательно проверена. 'Железные' неисправности тоже, казалось бы, все выловили. Старт прошёл штатно, первая, вторая и третья ступени были уже в достаточной степени отлажены. Перед запуском двигателя разгонного блока 'Л' все дружно сжали кулаки и глубоко вдохнули. Вскоре было получено по спутниковому каналу сообщение с управляющего судна Контрольно-измерительного комплекса в Гвинейском заливе. Блок 'Л' завёлся успешно и вывел станцию на траекторию полёта к Луне.

— Не расслабляемся, — предупредил всех вновь собравшихся на НИП-10 Богуславский. — Впереди ещё коррекции траектории, снижение и посадка. Могут быть любые неожиданности.

— Лишь бы очередная 'детская неожиданность' не случилась, — пробормотал Черток.

Королёв молча показал ему внушительный кулак.

Первая коррекция траектории прошла успешно, на расстоянии около 250 тысяч километров от Земли. Тщательная отладка программы дала результаты — коррекция была проведена правильно, ориентация АМС не нарушилась, точность коррекции даже возросла, что позволило обойтись одним сеансом вместо двух. Проведённые баллистиками расчёты траектории показывали, что станция направляется в заданный район посадки в лунном 'Океане Бурь'.

Вместо поплавковых гироскопов, отказавших в одном из запусков в 'той' истории станция была уже оснащена волоконно-оптическими гироскопами, не требовавшими 'прогрева' (АИ). Примерно за 2 часа до расчётного момента посадки станцию вновь сориентировали, нацелив сопло тормозного двигателя на поверхность Луны. После этого система астроориентации 'Юпитер' весом 312 кг, размещённая по бокам станции в двух навесных отсеках, была сброшена для уменьшения массы перед торможением.

С расстояния 8700 километров от Луны ориентацию АМС поддерживала 'лунная вертикаль' — прибор, определяющий направление на центр Луны по тепловой контрастной границе между Луной и окружающим космосом. Прибор был достаточно тяжёлый, габаритный, оснащённый инфракрасными датчиками и вращающимся зеркалом (Картинка https://hsto.org/files/08d/989/b7e/08d989b7eb1c4f6e8505344112eed4a6.jpg). Сигналы от ИК-датчиков подавались на вход БЦВМ, которая и рассчитывала положение центра Луны, выдавая при необходимости команды коррекции.

Королёв учёл и поздние неудачи, сразу рекомендовав Бабакину надувать амортизаторы в момент работы тормозной двигательной установки, когда станция жёстко ориентирована и на неё действуют максимальные ускорения. При этом даже случайный разрыв одного из амортизаторов, с выбросом сжатого газа, не изменил бы ориентацию.

Облом случился, когда не ждали. Незадолго до включения тормозного двигателя ИК-вертикаль неожиданно потеряла направление на центр Луны. Случись такое немного раньше — ничего страшного, прибор вновь построил бы вертикаль, в автоматическом режиме отработав перезапуск цикла. Но потеря произошла слишком поздно, и цикл построения не успел отработать до конца. Соответственно, программа БЦВМ не позволяла включить торможение, пока не построена местная вертикаль. Вместо плавного спуска с высоты 260 метров со скоростью в несколько метров в секунду, 'Луна-5' на непогашенной подлётной скорости 2,6 километра в секунду врезалась в поверхность Луны.

(В реальной истории ИК-вертикаль в орбитальных полётах использовалась для ориентации корабля перед сходом с орбиты и тоже периодически 'теряла край' и направление на центр Земли. Там это решалось повторным построением вертикали и посадкой на следующем витке. Отличие лунной миссии в том, что используется траектория прямой посадки, и второй попытки уже не будет. 'Котлета...' (с) 'Особенности национальной охоты'. В ходе 12-го пуска АМС 'Луна-8' потеряла вертикаль из-за разрыва надувного амортизатора торчащим рядом острым кронштейном. Станцию закрутило, вместо положенных 42 секунд ТДУ отработала только 9 с. в результате чего АМС разбилась.)

Разочарование всех участников пуска трудно было описать словами. Неудача подстерегла миссию буквально 'на самом пороге' Луны. Королёв в ярости шарахнул кулаком по столу и негромко пробормотал несколько таких слов, которые обычно себе не позволял.

(СП ругался часто, грозно, но практически никогда не матерился. Матом часто выражался Туполев)

Причины аварии установили быстро — станция до последней секунды исправно продолжала передавать телеметрию, в том числе показания всех датчиков. Изучив записи, восстановили посекундно всю последнюю фазу полёта.

— Да что ж такое-то... Что за невезуха, — сокрушённо произнёс Борис Викторович Раушенбах. — Всего бы на несколько минут раньше сбойнуло — и успели бы повторный цикл закончить.

Делать было нечего, о случившемся пришлось доложить в ЦК.

— Ну, всё, готовьте вазелин, — мрачно пошутил СП. — Одно хорошо — у американов дела пока что идут не лучше.

Американцы тоже вели исследования Луны беспилотными космическими аппаратами по программе 'Ranger'. Первые запуски у них также были неудачными. 23 августа 1961 г первый испытательный 'Ranger-1' был выведен на околоземную орбиту носителем 'Atlas-Agena', но при попытке перевести его на более высокую траекторию произошёл отказ носителя. 30 августа аппарат сгорел в атмосфере.

18 ноября 1961 г янки сделали вторую попытку. 'Ranger-2' благополучно вышел на околоземную орбиту, но на этот раз подвёл гироскоп, из-за чего перевести аппарат на отлётную траекторию к Луне снова не удалось.

Американцы не сдавались, и 26 января 1962 года запустили 'Ranger-3'. Он благополучно покинул орбиту Земли и направился к Луне. Однако, на расстоянии 36 000 километров от Луны произошёл сбой системы наведения, в Луну аппарат не попал.

'Ranger' был намного более простой АМС, чем советская Е-6. У него поначалу не было спускаемого аппарата. Его запускали прямо в Луну, и он должен был передавать всё более подробные снимки по мере приближения, пока не произойдёт столкновение с поверхностью. Вопрос о выводе АМС на орбиту Луны или мягкой посадки на 1962-63 годы у американцев даже не ставился, т.к. для этого требовался аппарат со много большим запасом топлива. Мощности разгонного блока 'Agena' для запуска такого тяжёлого аппарата было недостаточно, а более мощный разгонный блок 'Centaur' только разрабатывался. (Первый неудачный запуск 'Centaur' — 8 мая 1962 г, 2 запуск, удачный, 27 ноября 1963 г,)

В 1962 году NASA запустило ещё два аппарата 'Ranger' — 23 апреля к Луне ушёл 'Ranger-4'. Запуск мог бы стать удачным, но вскоре после старта отказала бортовая радиоаппаратура. Аппарат перестал принимать команды, и ни одного изображения Луны с него получить не удалось. Луны он всё же достиг, при этом упал на её невидимую с Земли сторону.

18 октября 1962 года был запущен 'Ranger-5', и снова неудачно. Из-за отказа панелей солнечных батарей полёт проходил с питанием бортовой аппаратуры от аккумуляторов. Они разрядились уже через 4 часа. Неуправляемый аппарат пролетел на расстоянии 725 км от Луны и вышел на гелиоцентрическую орбиту. Следующий пуск состоялся только 30 января 1964 года. 'Ranger-6' снова не смог передать никаких изображений, из-за неисправности телевизионной системы.

'Рейнджеры' с номерами 4 и 5 уже несли сбрасываемые контейнеры с научной аппаратурой, в виде двойного шара, промежуток между шарами был заполнен маслом для амортизации. После посадки и успокоения внутреннего шара масло должно было сливаться на поверхность Луны. Внутренний шар имел диаметр 30,5 см (1 фут), в нём располагались магнитный сейсмометр и радиопередатчик с аккумуляторами. Конструкция была намного скромнее, чем на полуторатонной Е-6, из-за ограничений разгонного блока 'Agena'.

Эти запуски, хотя и сплошь неудачные, не могли не нервировать политическое руководство СССР. Иррациональное желание утвердить своё первенство, пусть и не афишируемое, периодически прорывалось, хотя и не на высшем уровне. Некоторые из 'посвящённых', в частности, Устинов, тоже нервничали. Не было гарантии, что в меняющихся условиях американские запуски, неудачные в 'той' истории, точно так же окажутся неудачными в этой. Только Первый секретарь непоколебимо придерживался своего исходного мнения, доверяя Королёву и Келдышу:

— Товарищи всю необходимую информацию получили. Будем считать, что они её в своей работе учли. Но и совсем без партийного контроля не оставим.

Руководители Главкосмоса отбрёхивались от наседающих партийных функционеров объяснениями, что мягкая посадка на лишённую атмосферы Луну намного сложнее, чем даже на Марс. Успешная посадка марсианского зонда в мае 1961 года (АИ, см. гл. 06-09) теперь отчасти даже мешала. Сложно было аргументированно объяснить технически безграмотным, но облечённым немалой властью оппонентам, почему посадить АМС на Марс в 60 миллионах километров от Земли получилось со второй попытки, а на Луну 'всего' в 480 тысячах километров сесть не получается.

Пока неудачи случались на этапе перелёта к Луне, эти 'отмазки' ещё как-то прокатывали. Но после трёх неудачных пусков подряд, опозорившись на последних секундах полёта, сложно было кивать на 'труднопреодолимые обстоятельства межпланетного перелёта', 'процесс познания' и использовать прочие традиционные объяснения, вроде 'посторонней частицы'. Тем более, контроль качества изделий и так уже был драконовский, с АМС вручную сдували каждую пылинку, исследуя станцию едва ли не под лупой.

Наезды партийного начальства на Главкосмос прекратил сам Хрущёв:

— Хватит гавкать на специалистов и пытаться с партийно-идеологической колокольни судить о технических вопросах, в которых ни я, ни вы ни уха ни рыла не понимаем. Надо собраться, выслушать их объяснения, выявить причины неудач и решить, как действовать дальше. Наша задача сейчас — не сесть на Луну раньше американцев, а сесть на Луну вообще, и получить научные результаты. Характеристики грунта, рельефа, освещённости, и чего там мы ещё получить хотели?

— Товарищ Первый секретарь, они нам так и будут голову морочить своими объяснениями, — возразил Устинов. — У них что ни попытка, то отказы совершенно разных систем. Очевидно, что конструкция станции недостаточно отработана, и продолжать запуски 'сырого' изделия бесполезно. Иначе так и будем 'стрелять городами'. Учитывая, сколько стоит каждый пуск, и сколько квартир можно было бы на эти деньги построить.

— Дмитрий Фёдорович, и вы, и, тем более, я, в технических вопросах разбираемся недостаточно, — ответил Хрущёв. — Вы тут рассуждаете про 'конструкцию станции', но эта конструкция состоит из множества систем, каждую из которых разрабатывает отдельное КБ, и каждое вносит в конструкцию свои косяки, а мы чохом обвиняем ракетчиков. Как раз их-то часть, двигательная, уже который раз отрабатывает исправно. Это не пушка и не снаряд, изделие многократно более сложное. Сыплется каждый раз система управления, с её разработчиками и будем разбираться.

Соберём НТС, выслушаем специалистов, обсудим причины, предложения по выходу из ситуации, наметим план мероприятий, установим разумные сроки исполнения, меры ответственности каждой стороны.

НТС собрали в начале апреля, через несколько дней после фиаско, постигшего 'Луну-5'. Это был именно учёный совет, а не партийное судилище, чего требовал рассвирепевший из-за случившихся подряд трёх неудач Устинов. Поэтому 'на отчёт' вызвали не только руководителей Главкосмоса, но и их заместителей, и руководителей разработок по системам управления. Им и пришлось объяснять причины столь обидной неудачи. Причём объяснять не кому-нибудь, а непосредственно Председателю Совета министров Косыгину. Алексей Николаевич хотя и получил высшее образование по профилю текстильной промышленности, но в технике и физике разбирался достаточно хорошо, (что подтверждается многими производственниками и учёными, которым приходилось с ним общаться). Хрущёв слушал внимательно, но сам в 'разборку' не вмешивался, сразу объяснив, что у него недостаточно знаний, чтобы высказывать своё мнение, по крайней мере, не выслушав предварительно специалистов.

— Итак, что произошло в последнем полёте к Луне? — прямо спросил Косыгин. — Причину выяснили?

— Так точно, выяснили, — ответил Королёв. — Отказ одного из приборов ориентации.

— Какого именно прибора? — уточнил Алексей Николаевич.

— Инфракрасная вертикаль. Она задаёт требуемое пространственное положение аппарата перед торможением, без этого тормозной двигатель не включается.

— Кто разработчик?

Инфракрасную вертикаль разрабатывали в ЦКБ-589 'Геофизика' у Давида Моисеевича Хорола. Идею вычислять направление на центр планеты по расположению краёв горизонта, положенную в её основу, высказал Борис Викторович Раушенбах. Главным конструктором прибора был Владимир Александрович Хрусталёв, ему помогал его заместитель Борис Медведев, но сейчас Хорол, как руководитель ЦКБ, взял всю ответственность на себя. Организация была на хорошем счету и считалась головной по инфракрасной технике. Хрущёв помнил и созданные в ЦКБ 'Геофизика' всеракурсные ИК ГСН для ракет Р-3С, и систему управления строительным 3D-принтером (АИ, см. гл. 03-03)

Давид Моисеевич поднялся, представился и, волнуясь, слегка сбивчиво начал пояснять принцип действия прибора (https://pandia.ru/text/80/218/42468.php) и причины отказа:

— Прибор при помощи вращающегося зеркала и инфракрасных датчиков отслеживает край горизонта и измеряет изменение уровня лучистого потока во времени. Если ось вращения зеркала совпадает с направлением на центр видимого диска планеты, зеркало отслеживает край горизонта, и уровень инфракрасного излучения при вращении зеркала не меняется, либо меняется мало. Если есть рассогласование направлений, появляется градиент уровня сигнала, из которого уже можно вычислить необходимое управляющее воздействие.

— И что же случилось с прибором? — спокойно спросил Косыгин.

— После первоначальной ориентации прибор продолжал контролировать направление в ожидании сигнала от радиовысотомера на включение тормозного двигателя. В какой-то момент произошёл сбой. Изменился уровень измеренного сигнала. Прибор счёл измеренную величину рассогласования слишком большой и запустил цикл поиска вертикали, занимающий несколько минут. Отказ произошёл слишком поздно, и на завершение цикла построения вертикали не хватило времени.

— Почему изменился уровень сигнала — выяснили? — продолжал спрашивать Председатель Совета министров. — Это случайная ошибка прибора, недостаток конструкции или была какая-то внешняя причина?

— По телеметрии причину однозначно установить не удалось, — признал Хорол.

— Этот прибор используется на других космических кораблях?

— На всех кораблях 'Союз' и спутниках 'Зенит', — ответил Королёв.

— Подобные сбои в обычных полётах случаются?

— Так точно.

— Как выходите из положения в подобном случае? — Косыгин спрашивал жёстко, словно проводил дознание.

— В орбитальном полёте вертикаль строится перед фотосъёмкой поверхности и перед торможением для схода с орбиты. Если происходит сбой построения вертикали, съёмка или посадка отменяются, цикл ориентирования повторяется на следующем витке, посадка производится по скорректированному сценарию, в запасном районе, либо может быть отложена на сутки, — ответил Главный конструктор.

— То есть, на орбите Земли всегда есть время переиграть, сделать вторую попытку, — впервые за время обсуждения вмешался Хрущёв. — А в случае с Луной такой возможности не было?

— Да, — признал академик Келдыш. — Траектория полёта станции к Луне предусматривает прямую посадку без выхода на орбиту Луны. Второго шанса нет.

— Этот прибор можно чем-нибудь заменить? Чем-то более надёжным?

— Однозначной замены мы пока не подобрали, — признал Королёв. — Инерциальные системы, на гироскопах, за три дня полёта успевают накапливать слишком большую ошибку. ИК-вертикаль тем и удобна, что позволяет определять положение, используя горизонт как местный ориентир.

— Тогда почему она даёт сбои, и как этого избежать? — спросил Косыгин. — Поймите правильно, мы все в правительстве понимаем значение науки, и всегда готовы вас поддержать. Но у страны не так много средств, чтобы бесконечно стрелять по Луне ракетами стоимостью в десятки миллионов рублей, в надежде, что 'на этот раз, наверное, получится'.

И Келдыш, и Королёв могли его понять — Алексей Николаевич, готовясь к совещанию, точно так же ознакомился с историей попыток мягкой посадки на Луну, осуществлённой в 'той' истории лишь с тринадцатого [!] раза, после трёх лет неудачных запусков, прерывавшихся годичными доработками матчасти. Видя сейчас третью неудачу подряд, Косыгин не мог не провести исторические параллели.

Положение ещё более усугублялось предыдущей чередой впечатляющих научно-технических достижений советской космонавтики. Получив и переосмыслив немалый объём информации, вместо того, чтобы продвигаться вперёд осторожными шажками, Королёв с Келдышем, безоглядно поддерживаемые высшим партийным и правительственным руководством, не удержались от соблазна и запустили процесс 'галопом', работая сразу по многим направлениям. Тем самым, они создали даже у 'посвящённых' впечатление, что советской науке и технике по плечу вообще всё.

И теперь, столкнувшись с проблемой, которую не удалось решить в короткие сроки, они были вынуждены сбавить темп натиска, чего никак не могли понять и принять в руководстве страны.

Хуже того, теперь не получилось бы отговориться словами 'идёт процесс познания', как сделал Королёв в 'той' истории, прикрывая Чертока от гнева Устинова. Сейчас руководители страны имели доступ к той же информации, что и учёные, знали все возможные политические ходы и уловки, к которым приходилось иногда прибегать в хитросплетениях закулисной борьбы, неизбежной в любой большой политике. Космос был политической игрой даже в большей степени, чем наукой.

— Значит, так, — заключил Председатель Совета министров. — Полёты к Луне предлагаю приостановить до выяснения причин отказа прибора и принятия мер по недопущению их повторений в будущих полётах. Отрабатывайте свой прибор в ходе обычных полётов, где его сбой не приводит к провалу всего полётного задания. К Луне полетите, когда будете готовы. Есть возражения, товарищи?

— Думаю, это разумно, — покачал головой Первый секретарь. — Тем более, у нас ещё и другая космическая тематика имеется, и немало. Давайте дадим товарищам учёным время на доработку прибора и испытания. И уже потом, по результатам, спросим с них по всей строгости. Но я уверен, что они найдут решение. А сейчас предлагаю на этом обсуждение закончить.

С НТС вывалились красные, как из бани.

— М-да... Обо...ались, — мрачно произнёс Королёв. — С ног до головы, и жиденько...

К нему подошёл Хорол, за его спиной топтался Хрусталёв.

— Подвели мы вас, Сергей Павлович, — сокрушённо произнёс директор 'Геофизики'. — Постараемся причину найти и придумать что-то, чтобы больше в такую ситуацию не попадать.

— Уж постарайтесь, — неожиданно мирно ответил Королёв. — Без вашего прибора нам не обойтись.

Выяснить причину сбоев вертикали оказалось не так просто. Прежде всего, сами инфракрасные датчики на тот момент были ещё не слишком совершенны, поэтому вначале грешили на них. Однако всё оказалось 'проще и больнее'. Причину сбоя объяснил астроном Николай Александрович Козырев, с которым решил посоветоваться Мстислав Всеволодович Келдыш. Козырев не входил в число 'посвящённых', но его привлекали для обсуждения теоретических вопросов, возникавших в ходе изучения космоса, а его теория многомерного пространства прямо использовалась в секретной работе по теме 'Генератор' (АИ, см. гл. 06-17)

Президент Академии наук попросил Козырева проконсультировать разработчиков ИК-вертикали. Выслушав рассказ Хрусталёва и Медведева о принципе работы прибора, Николай Александрович попросил время 'на подумать'. Через неделю он позвонил Келдышу и задал простой, конкретный вопрос:

— А в какое время вы собирались сажать АМС на Луну? В смысле, по лунному времени?

— Лунным утром, — ответил Мстислав Всеволодович. — Все лунные миссии обычно рассчитываются на подлёт к Луне лунным утром, чтобы Солнце было невысоко над лунным горизонтом. При боковом освещении фотографии получаются более детальные, сами же знаете, Николай Александрович.

— Ну да... Погодите, погодите... Так значит, в момент приближения АМС к Луне видимый со станции диск Луны был освещён не полностью?

— Да, конечно... Именно поэтому для вычисления направления на центр планеты используется инфракрасный спектр, а не видимый. Ещё до полёта Гагарина было ясно, что определять вертикаль перед посадкой придётся по не полностью видимому диску Земли, а в инфракрасном спектре Земля светит намного более равномерно.

— Вот именно. За счёт атмосферы и океанов Земля нагревается более равномерно и её теневая часть излучает хоть и слабее освещённой, но достаточно сильно, — пояснил Козырев. — А на Луне ни атмосферы, ни воды нет, цикл дня и ночи более продолжительный, поэтому находящаяся в тени часть лунного диска намного холоднее. Если ваши специалисты настраивали уровни сигнала для ИК-вертикали перед полётом к Луне как для орбитального полёта вокруг Земли, то ничего удивительного, что система в какой-то момент потеряла горизонт, не увидев 'холодный край' Луны.

— Ах ты ж... — академик даже слегка потерял самообладание, но вовремя остановился. — Спасибо большое, Николай Александрович! Сейчас позвоню СП и будем вашу гипотезу проверять.

— Да пожалуйста, рад был помочь, — ответил Козырев.

Выслушав Келдыша, Королёв выругался и тут же позвонил Хоролу в 'Геофизику'. Вот тут всё и завертелось. Разумеется, разницу температур Земли и Луны при настройке ИК-вертикали разработчики учли, но вот с уровнями сигнала всё же ошиблись, недооценив, насколько сильно остывает находящаяся в тени часть Луны. Хуже оказалось другое — для правильной настройки нужно было знать эту температуру, для чего измерять её нужно было из космоса, да ещё и на достаточном расстоянии от Земли, чтобы не мешали помехи, вносимые земной атмосферой.

— Слушай, Мстислав Всеволодович, а как же мы в 'той' истории тогда этот момент 'проскочили'? — удивился Королёв после одного из обсуждений догадки Козырева.

— Так 'там' мы только с 12-й попытки вообще смогли подлететь к Луне на расстояние включения ИК-вертикали, — напомнил Келдыш. — Сбой случился из-за прокола надувного амортизатора, а перед этим нас так взгрели за 'Луну-7', что нам тогда было не до возможных ошибок ИК-вертикали. Там нам просто повезло, сбойнула не вертикаль, а система астронавигации Морачевского, а потом случилась чисто механическая неисправность с проколом амортизатора. Ситуация была настолько 'жареная', что было не до вертикали. Сейчас же мы наступили на 'мину', о которой не знали, точнее, не подумали. Вертикаль же даёт сбои далеко не каждый раз.

— М-да-а... — задумчиво произнёс Сергей Павлович. — То есть, 'там' проскочили, а сейчас — вляпались... Надо что-то делать с этой вертикалью. Мы всё руководство избаловали дождём победных реляций, ещё одной неудачи нам не простят. Случись опять сбой — полетят головы. Вряд ли наши с тобой, но жертвовать никем из заместителей или разработчиков систем я тоже не могу — все при деле, каждый на своём месте.

— Может помочь дублирующая система, но желательно иметь что-то, работающее на другом физическом принципе, — подсказал академик.

Решение предложил специалист по гироскопам, Александр Юльевич Ишлинский:

— Товарищи, у нас же на АМС есть гироплатформа с современнейшими волоконно-оптическими гироскопами! Они стартуют практически моментально, раскручивать их по несколько минут не нужно. После определения ориентации по звёздам, гироплатформу можно перезапустить, обнулив накопившиеся ошибки. Если дополнить её акселерометрами и завести сигналы от них в БЦВМ, предусмотрев в ней подпрограмму-интегратор, мы с минимумом затрат получим гироинерциальную вертикаль, которая поможет сохранить направление на центр Луны до включения ТДУ, если оно первоначально будет определено ИК-вертикалью и снова вдруг потеряется. (https://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/010/693.htm — устройство и принцип действия гироинерциальной вертикали)

Доработку гироплатформы провели в течение недели, ещё неделю отлаживали изменённую программу БЦВМ. Королёв приказал не торопиться, проверять всё максимально тщательно, чтобы максимально исключить все возможные факторы неудачи.

Собрав своих заместителей, Сергей Павлович пригласил академика Келдыша и административного директора Главкосмоса Рябикова, после чего обрисовал ситуацию и поставил задачу:

— Решение для Е-6 мы вроде как нашли. Думаю, в очередном пуске всё должно пройти нормально. Если, конечно, не вылезет ещё что-то неучтённое. Поэтому спешить с пуском по Луне не будем. Сначала отработаем изменённые системы и их совместную работу на околоземных спутниках.

Но этого мало. Опозорились мы с вами, товарищи, знатно. Этот позор нам будут припоминать ещё долго. Теперь нам нужна громкая политическая победа. Чтобы замазать то большое коричневое пятно, что оставила на нашей репутации 'Луна-5'.

Поэтому будем готовить выход в открытый космос. Со скафандром у Алексеева, наконец-то, получилось. Орбитальная станция позволяет многое упростить. Если с выходом всё пройдёт нормально, можно уже будет подумать о доставке и установке на орбитальную станцию руки-манипулятора.

Но это всё — чисто политические ходы, пусть и важные в общем контексте. Для более серьёзного продвижения к основной цели будем отрабатывать в испытательных пусках УПМ в варианте разгонного блока. Затем — готовить пилотируемый облёт Луны. Сначала, конечно, беспилотный, чтобы всё отработать и замерить уровни радиации по трассе полёта. Но потом — пилотируемый. Носитель у нас уже есть, корабль — тоже.

#Обновление 13.10.2019

Светлой памяти Алексея Архиповича Леонова посвящается.

Алексей Архипович скончался 11 октября 2019 г в Москве, в возрасте 85 лет.

Вечная память первому из людей, не побоявшемуся

шагнуть в бездну космоса через порог шлюза.

(О первом выходе в открытый космос подобралось неожиданно много информации в воспоминаниях самого А.А. Леонова, участников и очевидцев запуска. При подготовке этого эпизода я постарался объединить и свести воедино сведения из многих источников. В тексте использованы цитаты из воспоминаний, интервью и книг А.А. Леонова)

Подготовку к выходу человека в открытый космос в ОКБ-1 начали сразу после старта Гагарина. Некоторые специалисты предлагали вначале, до выхода человека в космическое пространство, поставить 'эксперимент по разгерметизации контейнера с заключённым в нём животным, находящимся в скафандре. После разгерметизации животное будет выдвинуто, или совершит самостоятельный выход из космического корабля с последующим возвратом в корабль и приземлением совместно с кораблём'.

Королёв эту идею забраковал:

— Эксперимент с животным потребует разработки специального скафандра и другого сложного оборудования. Выход в открытый космос животного не даёт ответа на главный вопрос: сможет ли человек ориентироваться и двигаться в столь необычной обстановке. Животное ведь не предупредишь о том, что его ждёт, и оно не расскажет потом о своих впечатлениях и ощущениях. Животное не обладает разумом, ему не присущи чувства долга и ответственности. Оно может запаниковать в незнакомой обстановке, или впасть в оцепенение, а мы, видя такую реакцию, ошибочно сочтём, что в космосе есть что-то страшное или подавляющее психику.

Я считаю, что эксперимент должен проводить человек. Он обладает силой воли, логикой, способностью перебороть страх перед непривычными условиями. А главное — человек разумен, он сможет поделиться своими впечатлениями, рассказать об ощущениях, и объяснить инженерам, что нужно изменить в конструкции корабля и скафандра по результатам выхода. Животное нам этих ответов не даст.

Для выхода человека в открытый космос нужно было переделать корабль, разработать специальный скафандр, и подобрать человека, достаточно смелого, чтобы не побоялся шагнуть в бездну.

На этапе подготовки, по мере развития космической техники и всё новых успехов в освоении космоса, поочерёдно рассматривались и отвергались различные варианты — полная разгерметизация корабля 'Север', обсуждавшаяся на самом раннем этапе, разработка дополнительной шлюзовой камеры, выход в открытый космос с орбитальной станции через один из пристыкованных орбитальных отсеков 'Союзов', используемых в качестве шлюза.

Проектной группе конструкторского бюро было поручено разработать технические средства, обеспечивающие выход человека из космического корабля. Специалисты рассматривали несколько вариантов выхода. Самым простым предложением было использовать люк, который служил для посадки экипажа в корабль. Но при этом терялось много воздуха, и многие приборы в кабине корабля пришлось бы загерметизировать.

Идею полной разгерметизации Королёв отверг сразу:

— Не пойдёт. При этом и выходящий космонавт, и остающийся в корабле оказываются в одинаковых условиях космического вакуума. Но основная проблема даже не в этом, а в том, что тогда весь корабль должен быть рассчитан на такую разгерметизацию. Все его приборы и системы, которые раньше работали при нормальном давлении, теперь должны так же безукоризненно работать в вакууме. Кто из разработчиков систем даст такие гарантии работоспособности для существующих приборов? Никто и никогда.

Всю 'начинку' корабля придётся разрабатывать заново. Но такой корабль, способный выдерживать разгерметизацию — это не вариант 'Севера', это другой корабль. Строить его некогда и незачем. Надо делать шлюз, переходную камеру.

Сергей Павлович не зря всегда рекомендовал своим инженерам читать Циолковского. В его книгах есть все необходимые подсказки и технические идеи. В 1898 году он описал и зарисовал выход человека в открытый космос через шлюз. Через двадцать лет в повести 'Вне Земли' Циолковский писал: 'Когда открыли наружную дверь и я увидел себя у порога ракеты, я обмер и сделал судорожное движение, которое и вытолкнуло меня из ракеты. Уже, кажется, привык я висеть без опоры между стенками этой каюты, но когда я увидел, что надо мною бездна, что нигде кругом нет опоры, со мною сделалось дурно и я опомнился только тогда, когда вся цепочка уже размоталась и я находился в километре от ракеты'. На картинках в книге человек открывает люк в том конце трубы, который в корабле, влезает туда, закрывает внутренний люк и открывает наружный. Вот он уже летит в космосе, привязанный своей 'цепочкой' — так Циолковский называл фал.

— Вот так и надо делать — просто и надежно, — объяснял Сергей Павлович разработчикам с самого начала 'работы по обеспечению внекорабельной деятельности', как обозначили выход в открытый космос в официальных документах.

Сразу возник вопрос, как разместить эту 'трубу', которая должна быть в рост человека? Заместитель Алексеева Гай Ильич Северин, которого на эту должность продвинул по просьбе Королёва Рябиков (АИ, в реальной истории Г.И. Северин до 1964 руководил лабораторией средств спасения ?24 в ЛИИ), предложил сделать шлюзовую камеру надувной, и установить её на входном люке 'Севера'. Около полугода этот вариант прорабатывался, и даже получил свой собственный шифр 'Волга', но затем от него отказались, когда к осени 1961 года к 'Северу' сумели пристроить орбитальный отсек, превратив его, по сути, в полноценный 7К-ОК 'Союз'.

Появление малой орбитальной станции 'Вега' внесло в процесс 'работы по обеспечению ВКД' некоторый 'разброд и шатание'. Было ясно, что основной объём работы в открытом космосе будет проходить именно на орбитальных станциях. Универсальный стыковочный модуль УСМ, представлявший собой сферическую оболочку со стыковочными узлами, с самого начала разрабатывался как шлюзовая камера. Феоктистов предложил использовать для выхода именно его. Предложение выглядело вполне логичным. Продержись 'Вега' на орбите чуть дольше — и выход в открытый космос, вероятнее всего, был бы выполнен очередным экипажем из неё. Но скафандр для внекорабельной деятельности запаздывал. Когда он был готов и передан на испытания, ресурс станции 'Вега' уже подходил к концу, и ей на смену была запущена полноразмерная орбитальная станция 'Алмаз', оснащённая таким же универсальным стыковочным модулем.

Но тут уже возобладали консерватизм и опасения, возможно, не всегда обоснованные. Станция была дорогим и очень ценным для выполнения дальнейшей исследовательской программы орбитальным объектом, и в ходе многочисленных обсуждений было высказано предложение ею не рисковать, использовав для первого выхода обычный космический корабль 'Союз' с орбитальным отсеком, модифицированным под шлюз.

Дополнительным аргументом стало высказанное Феоктистовым предложение использовать корабль 'Союз' для ремонта в космосе некоторых спутников, чья орбита находится достаточно близко к орбитам 'Союзов':

— Если оборудовать 'Союз' манипулятором, и предусмотреть в дальнейшем на спутниках причальные скобы, можно будет подходить к спутникам, сцепляться с ними и проводить операции по ремонту и обслуживанию. Аналогично можно будет использовать и ТКС, если потребуется более серьёзный ремонт.

Королёв читал в 'электронной энциклопедии' о полётах для ремонта и обслуживания телескопа 'Хаббл', и понимал, что подобные задачи могут возникнуть при дальнейшей эксплуатации советских космических телескопов и других дорогостоящих спутников. Поэтому он поддержал разработку 'космической технички' на базе 'Союза' и рекомендовал использовать 'лунный' вариант корабля 7К-ЛОК, как обладающий большей автономностью.

Переоборудование 'Союза' Сергей Павлович поручил одному из своих заместителей — Павлу Владимировичу Цыбину:

— Пора выходить в открытый космос. Работа человека в открытом космосе — это новое направление в космонавтике. Займитесь этим. С сегодняшнего дня.

Коллектив инженеров, возглавляемый Цыбиным, спроектировал новый люк и систему наддува шлюза. Алексеев и Северин взяли на себя главное: скафандр и новую систему жизнеобеспечения. Королёв почти каждый день звонил Северину: интересовался, как идут дела, какая нужна помощь. Вместе с Цыбиным Сергей Павлович несколько раз ездил в КБ-918, обсуждал все досконально.

— И какой же диаметр все-таки нужен, чтобы он не застрял? — спрашивал Королёв.

— 654 миллиметра, Сергей Павлович, — Северин ответил по-военному чётко.

Королёв очень любил такие ответы: быстрые, точные и без лишних слов. Главный конструктор лично познакомился с теми, кто работал над скафандром: начальником бригады Владимиром Владимировичем Ушининым, Александром Мироновичем Гершковичем, Исааком Павловичем Абрамовым, который занимался ранцем СЖО, главными 'шлюзовиками': Олегом Ивановичем Смотриковым, Михаилом Николаевичем Дудником, Иваном Ивановичем Деревянко, помогавшими переоборудовать орбитальный отсек 'Союза' в шлюзовую камеру.

(В реальной истории Смотриков, Дудник, Деревянко разрабатывали надувной шлюз 'Волга')

Идею Северина разработать мягкий надувной шлюз, Королёв не отверг окончательно и после решения переоборудовать орбитальный отсек корабля:

— Надувные конструкции для космоса — идея хорошая, перспективная. Вкусная идея. Если найдём способы делать их отверждаемыми, к примеру, с заполнением оболочки полимерной пеной, появится возможность собирать на орбите и на поверхности Луны лёгкие и большие конструкции. Это направление тоже будем развивать и экспериментировать.

Своеобразным 'послом' ОКБ-918 в ОКБ Королева стал Наум Львович Уманский, разработчик кресел для космонавтов. Ранее, в войну, Уманский сидел в той же казанской шараге, что и Королёв, и вместе с ним ездил в Горький на авиазавод. Уманский, по свидетельству очевидцев, был в приятельских отношениях с Главным. Он при всех обращался к Королёву на 'ты', и они вообще разговаривали так, как СП ни с кем больше не разговаривал.

Для выживания в условиях вакуума нужен был специальный скафандр, его разработку поручили ОКБ-918 (сейчас — НПО 'Звезда'). В первых полётах космонавты использовали спасательные скафандры СК-1, весящие всего 30 кг, с автономным обеспечением кислородом на 5 часов, на случай разгерметизации, и так называемой положительной плавучестью — если вместо приземления произойдет приводнение. Но для выхода в космос и полноценной работы в пространстве требовался принципиально другой скафандр, с более мощной системой жизнеобеспечения, терморегуляции и защиты от солнечной радиации и космического холода. И уже вскоре после начала пилотируемых полётов Сергей Павлович попросил Семёна Михайловича Алексеева разработать скафандр для внекорабельной деятельности:

— Чтобы освоить космос и Луну, нам так или иначе придётся научиться работать снаружи, в полном вакууме, — объяснял своим заместителям Королёв. — Чем раньше мы решим эту задачу, тем быстрее будет наше продвижение.

Скафандр 'Беркут', в котором тренировались и выходили в открытый космос космонавты, существенно отличался от СК-1. По конструкции он напоминал термос из нескольких слоев алюминизированной пластиковой пленки. Для повышения надёжности предусмотрели ещё одну, резервную герметичную оболочку. Верхний комбинезон сделали из многослойной металлизированной ткани — экранно-вакуумной изоляции. Прокладки из экранно-вакуумной изоляции установили также в перчатки и в обувь. Наружная оболочка предохраняла космонавта и от возможных механических повреждений герметичной части скафандра. Её сшили из очень прочных искусственных тканей, выдерживающих высокие и низкие температуры.

Королёв помнил об опасности 'раздувания' скафандра в безвоздушном пространстве. Он настоял на введении в конструкцию жёстких и регулирующих элементов — пластиковой 'кирасы', к которой также крепился ранец системы жизнеобеспечения, ремней для регулировки длины и фиксации сочленений на коленях, локтях, запястьях и лодыжках, чтобы скафандр, даже раздувшись, в случае непредвиденной ситуации, не лишил космонавта возможности работать руками.

(в реальной истории у Леонова скафандр раздулся так, что руки вышли из перчаток, а ноги — из ботинок, пока он не сбросил давление в скафандре.)

Скафандр стал изрядно тяжелее из-за системы жизнеобеспечения. СЖО размещалась в наспинном ранце, она включала систему вентиляции и два 2-литровых баллона с кислородом. Баллоны заправлялись через штуцер на корпусе ранца. Было предусмотрено окошко манометра для контроля за давлением. На аварийный случай в орбитальном отсеке 'Союза' предусмотрели резервную кислородную систему, к которой можно было подключить скафандр при помощи шланга. Этот шланг скрепили со страховочным фалом, чтобы перед выходом космонавт присоединил его штуцер к разъёму скафандра. В фал были встроены стальной трос и электрические провода для передачи на борт корабля данных медицинских наблюдений и технических измерений, а также для телефонной связи с командиром корабля.

Общий вес скафандра для внекорабельной деятельности составлял около 100 кг. Во время тренировок на Земле космонавтам приходилось использовать стойку-'бегунок', поддерживающую жёсткую часть скафандра. В невесомости масса скафандра не слишком мешала. Намного больше затруднений создавало давление воздуха, из-за него герметичная оболочка скафандра становилась жёсткой и неподатливой. Космонавтам приходилось прикладывать большие усилия для преодоления сопротивления скафандра. Алексей Леонов вспоминал: 'Для того, например, чтобы сжать кисть руки в перчатке, требовалось усилие в 25 килограммов'. (http://epizodyspace.ru/bibl/v_s/2005/3/shag.html). Поэтому во время подготовки к полёту космонавты совершали ежедневные кроссы или лыжные пробежки, усиленно занимались гимнастикой и тяжёлой атлетикой, чтобы поддерживать физическую форму.

Чтобы лучше отражать солнечные лучи, цвет скафандра также изменили — из оранжевого он стал белым. На шлеме предусмотрели плотный позолоченный светофильтр, защищающий от яркого солнечного света. В целом, скафандр для работы в открытом космосе представлял собой на тот момент настоящее чудо техники и, по свидетельству конструкторов, был 'посложнее автомобиля'.

Работы продвигались очень быстро, техническую часть подготовили примерно за год. Задолго до завершения подготовки Королев дал поручение Цыбину срочно изготовить тренажёр со шлюзом и отправить его в Центр подготовки космонавтов.

До первого выхода человека в открытый космос различные специалисты высказывали самые противоречивые мнения. Были утверждения, что космонавт может 'привариться' к кораблю, основанные на проводившихся опытах по холодной сварке в вакууме. Эти опасения обсуждались на полном серьёзе, пока не были сняты испытаниями в термобарокамере. Высказывались мнения, что человек, лишённый привычной опоры, не сумеет сделать за бортом корабля ни одного движения. Эти возражения были сняты после первых же полётов 'Союзов', где космонавты уже могли парить внутри орбитального отсека, не касаясь стен и кресел. Некоторые 'психологи' считали, что бесконечная пустота космоса вызовет у человека панику и может даже спровоцировать помешательство. Королёв из раза в раз напоминал скептикам, что точно такие же опасения уже высказывались перед первыми пилотируемыми полётами в отношении состояния невесомости, и ни одно из них не оправдалось, а опасность подкралась с неожиданной стороны, что в полной мере ощутил в суточном полёте Герман Титов.

И всё же, как встретит космос человека, рискнувшего впервые шагнуть в бездну, в точности не знал никто, и даже сам Главный конструктор мог судить об опасностях этого предприятия лишь по описаниям в присланных документах. Поэтому следовало тщательно подобрать кандидатов на полёт. При подборе экипажа нужно было учесть много факторов: цели и задачи полёта, его продолжительность и сложность предстоящей работы, индивидуальные психологические особенности космонавтов, основанные на исследованиях психологов. Первый выход человека в открытый космос из кабины корабля через шлюзовую камеру был признан задачей высокой сложности и опасности, требовавший от экипажа особой слаженности и сработанности. При распределении обязанностей между членами экипажа учитывали не столько профессиональную подготовку, сколько индивидуально-психологические качества космонавтов. Подобную сложную задачу можно было решить только при полном взаимопонимании, доверии и уверенности друг в друге.

Одним из наиболее вероятных претендентов на выход в открытый космос был Борис Волынов. Однако Королёв хотел поручить этому космонавту, очень сильному физически, продолжительный полёт на орбитальном комплексе военного назначения. Относительно основного экипажа у Сергея Павловича сомнений не было — выход в открытый космос он собирался поручить Алексею Леонову, а обеспечение выхода — Павлу Беляеву. Разные варианты он рассматривал только применительно к составу дублирующего экипажа.

Павел Беляев был одним из самых старших в гагаринском отряде. (в реальной истории — самый старший, в АИ в первом отряде есть и более возрастные космонавты). При отборе в Главном авиационном госпитале медики вначале Беляева забраковали: у него была травма головы и сердечные перебои. Но начальник Центра подготовки космонавтов (ЦПК) полковник Евгений Анатольевич Карпов настоял на его включении в список. Карпову был нужен командир эскадрильи, взрослый мужик, способный держать в узде 'команду мальчишек', взять на себя функции своего рода корабельного боцмана. Потом в отряде появились и более подходящие на роль командира кандидаты, но Беляев, однозначно, был человеком положительным.

Вначале о его полёте даже не думали, тем более, что Карпов обещал врачам в госпитале Беляева в космос не посылать. Но, когда Алексей Леонов был выбран как основной кандидат на 'выход', Беляев без лишнего шума, но настойчиво начал предлагать себя на место командира экипажа. Поразмыслив, Каманин решил, что как раз в таком полёте Беляев может максимально проявить свои лучшие командирские качества. Солидный и рассудительный Беляев вместе с импульсивным, азартным Леоновым составляли наилучший экипаж для подобной работы.

Психологи ЦПК отмечали, что для воля и выдержка, характерные для Беляева, позволяют ему не теряться в самых сложных ситуациях, особо отмечали его логическое мышление и настойчивость в преодолении трудностей при достижении поставленной цели. Леонов, в свою очередь, относился к холерическому типу — смелый, решительный, несколько порывистый, он был способен легко развивать кипучую деятельность. Кроме того, наделенный даром художника, Леонов умел быстро охватить взглядом и запомнить целые картины, а затем довольно точно воспроизводил их. Эти два столь разных по характеру человека удачно дополняли друг друга. Подобная 'высокосовместимая группа', по выражению психологов, действительно смогла успешно выполнить сложную программу по выходу в открытый космос и составить подробный отчёт о неожиданностях и проблемах, связанных с работой в безвоздушном пространстве вне корабля. Алексей Леонов в своих воспоминаниях отзывался о командире экипажа с исключительной теплотой и доброжелательностью. В частности, он описал, как Беляев, ещё будучи лётчиком, в сложнейших условиях вышел из аварийной ситуации:

'Однажды с Павлом Ивановичем произошёл такой случай. Он летел над морем, и в самолёте вдруг остановился двигатель — вышел из строя бензонасос. Оставалось одно — ручной насос: качать бензин правой рукой, а левой управлять самолётом. До берега было километров пятьсот.

Скоро давление бензина повысилось — можно включать зажигание. Мотор чихнул и ровно запел свою могучую песню — только подавай бензин.

Целый месяц потом Павел Иванович не мог поднять правую руку, так болели мышцы.

Как хорошего лётчика, Павла Ивановича послали учиться в Военно-Воздушную академию. Он её успешно закончил и к нам пришёл уже командиром эскадрильи.

Вот с ним мы и начали отработку программы выхода человека в космос.' (Из книги Алексея Леонова 'Выхожу в космос' http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/leonov/vyhoju/01.html)

В 1962 году Главный конструктор пригласил космонавтов:

— Приезжайте, я вам покажу новую машину, да и посоветоваться с вами кое о чём надо.

В назначенный день космонавты прибыли на завод. Их нарядили в белые халаты — все сразу стали похожи на врачей. С некоторым волнением вошли в большой светлый зал — цех сборки кораблей. В цехе стояли корабли, двигательные отсеки к ним, гигантские баки для топлива ракет... А посредине цеха они увидели 'Союз' с большим серебристым шаром орбитального отсека, ещё не закрытым зелёной экранно-вакуумной теплоизоляцией. Приборный отсек тоже был большой — это был 'Союз' в варианте 7К-ЛОК, с увеличенной автономностью (АИ, https://ru.wikipedia.org/wiki/Союз_7К-ЛОК). На орбитальном отсеке были установлены две телекамеры с большими чёрными глазами — объективами.

Космонавты с интересом рассматривали корабль — 'Союзы' только недавно начали летать. А Сергей Павлович очень весело и с гордостью говорил:

— Знакомьтесь, знакомьтесь — вот на таком 'Союзе' кто-то из вас облетит вокруг Луны. Но сначала нам необходимо ответить на вопрос — может ли человек находиться в условиях открытого космоса?.. И не просто находиться, а работать!.. Человек, находящийся на борту космического корабля, должен уметь плавать в космосе, как моряк в океане. Приборный отсек мы переделали в шлюзовую камеру, через неё человек и выйдет в космос.

Из воспоминаний Алексея Леонова:

'Сергей Павлович обвёл нас всех взглядом, прищурился и вдруг обратился ко мне:

— А тебя я попрошу надеть скафандр и попытаться выполнить операцию выхода в космос.

Я был необыкновенно взволнован вниманием Сергея Павловича.

Быстро надел скафандр и занял место в корабле. Осмотрелся, мне в нём всё понравилось: удобные кресла, продуманное расположение приборов, отделка... Раздалась команда, и я надел ранец системы дыхания, затем открыл внутренний люк и перешёл в шлюз. В шлюзе проверил скафандр, закрыл внутренний люк и открыл внешний. Ещё мгновение, и я высунулся из люка наружу и увидел опять цех и своих товарищей.

Я уже верил в реальность задуманного, хотя и понимал, что для этого потребуется много времени и сил.

После двухчасовой работы, во время которой мне пришлось изрядно потрудиться, я высказал Королёву свои соображения. Помню, сказал, что выполнить задание можно, надо только все хорошо продумать' (Там же)

Каждый раз, приезжая на завод, мы видели, как постепенно корабль обретает свою форму... Установлены пульты управления, прибор для ориентации корабля, телекамеры с большими чёрными глазами — объективами, основной и дублирующий двигатели...

В дублирующий экипаж вошли Виктор Горбатко и Евгений Хрунов.

'Если будет очень трудно, принимайте решение в зависимости от обстановки', — говорил Королёв космонавтам. В крайнем случае экипажу разрешалось 'ограничиться лишь открытием люка и ... выставлением за борт руки'. (http://epizodyspace.ru/bibl/v_s/2005/3/shag.html).

Параллельно с тренировками доделывали, дорабатывали и совершенствовали матчасть. Из воспоминаний Алексея Леонова:

'Итак, начинаем работать над новым кораблём. Нам придется создавать его с винтиков.

Отливали ложемент. Это новое в подготовке к полёту. Речь идет об устройстве профилированной спинки персонально для каждого космонавта.

Выглядит это так. Заранее готовится стапель, заливается гипсом и нивелируется. После этого пилот, раздетый до плавок, ложится в стапель, затягивается ремнями. В этом положении нивелируется в продольной оси. Тут-то и возникают неприятности. Начинают заливать раствором гипса при температуре плюс 10-12 градусов. Выше температуру поднимать нельзя — происходит слишком быстрое затвердевание. После того как тебя залили, ждешь, когда все затвердеет. А поза страшно неудобная. Мне больше всего неприятностей доставил выход из отлитого ложемента. Каждый волосок на теле словно якорь, а таких якорей у меня много. С болью покинул свою раковину, после чего около часа смывал с себя въевшуюся в кожу белую массу.

Мне не повезло. С завода сообщили о непригодности моего ложемента — он вышел за рамки расчетного. Уж слишком роскошно лежал в стапеле! Итак, надо 'пожаться', чтобы войти в норму. Значит, снова нужно пройти весь неприятный процесс.'

По этому 'ложементу', отлитому точно по форме спины космонавта, отливкой изготавливали внутреннюю пластиковую 'кирасу' скафандра. На её задней стенке космонавту предстояло лежать спиной при выводе корабля на орбиту, когда перегрузки достигают 3-4 g, а затем — при сходе с орбиты, когда, в случае срыва в баллистический спуск, перегрузки доходят до 9-10 g. Потому и уделялось столько внимания точному соответствию форм — иначе каждый выступ не на месте во время перегрузок грозил серьёзными травмами.

Сам скафандр для внекорабельной деятельности после изготовления тоже надо было примерить и подогнать по фигуре космонавта.

'Примерял новый скафандр. Меня поразили и его белизна и новизна многих элементов. Почти торжественно облачили меня в новую одежду — и тут полное разочарование. Все не по мне, особенно в талии. Туда можно было бы 'посадить' ещё одного такого, как я. Каждый космонавт стремился получить скафандр посвободнее — и вот во что это вылилось!

Срочно сняли с меня мерку и запустили в производство новый скафандр. А мой — на испытания.

Скафандр готов — сообщили вчера, а сегодня я уже на предприятии.

Да, это уже другая одежда! Все хорошо — и шлем, и ботинки, вся система. Ничего не давит и не жмёт. Так было до тех пор, пока не стал примерять кресло. Вот тут-то костюмчик и проявил себя! Невозможно согнуть ноги в коленях. Когда стали разбираться, в чем дело, выяснилось, что коленный шарнир опустили на 70 мм. Выход один — пустить и его на тренировки и начинать шить новый. Но завтра надо в нём центроваться. В перерыве сам написал на гермошлеме: СССР.

Намучился, как никогда. Очень быстро на меня надели скафандр, посадили в кресло, согнули ноги до заданного положения и затянули ремни. Жгуты на коленях впились, как вампиры, — терпеть было почти невозможно. В таком положении подвесили вверх ногами. И тут началось.

— Каким 'струментом' будем замерять углы? — сипловато спросил начальник.

— Вчерашним!

— А где он?

— В цехе...

Побежали в цех за 'струментом', а я вишу вниз головой. Вернулись с пустыми руками — оказывается, мастер двое суток подряд работал, а сейчас ушел домой и забрал с собой ключ. А я все вишу!

— Ну что же будем делать?

— Делайте что хотите, только побыстрее!

Решили нивелировать на глаз. Когда я им показал рубцы на коленях, специалисты раскаялись. Но мне-то от этого не легче!' (http://epizodyspace.ru/bibl/tm/1967/11/11-leon.html)

Космонавт в скафандре внутри спускаемого аппарата при выводе на орбиту и спуске с неё лежит в кресле-ложементе, спинка которого, в свою очередь, также отливается индивидуально, но теперь уже по форме скафандра.

'Наконец-то закончил всю программу 'скафандр — кресло'. Сегодня завершающий тур: отливка ложемента в новом стапеле.

Надели на мой скафандр капроновый чехол. Уложили в стапель и затянули до упора. После этого дали возможность 'поиздеваться' надо мной операторам кино. Лежать под палящими лампами без вентиляции и улыбаться! Больше того, киношников не устраивает вспотевшее лицо — им нужна матовая кожа. Ну уж, простите, снимайте с потом и показывайте людям. Космос — это не трибуны и цветочки с автографами, а тяжелый труд.

Ребята долго замешивают алебастр, затем так же долго льют липкую жижу за шею. Это неприятно, хотя ничто тела не касается. Незаметно оказался вмерзшим в корыто — вылезти помогали ребята с помощью лебедки. Для кино, наверное, интересный кадр.' (http://epizodyspace.ru/bibl/tm/1967/11/11-leon.html)

В ходе подготовки к полёту специалисты стремились предусмотреть любые неожиданности и возможные аварийные ситуации, отработать действия по каждому варианту. Особенно тщательно прорабатывали действия командира экипажа в случае, если со вторым пилотом в открытом космосе произошло что-то непредвиденное, и командиру требуется оказывать ему помощь. Большой опыт лётной работы помогал экипажу обрести необходимую уверенность и спокойствие.

— Мы рассуждали так: на самолетах мы летали, с парашютами прыгали, следовательно, не может быть, чтобы психологический барьер оказался для нас серьезным препятствием, — вспоминал Алексей Леонов. — Много раз мы надевали скафандры и занимали свои места в корабле, отрабатывая различные случаи, которые, как мы предполагали, могут произойти в космосе. Даже пожар и разгерметизация были предусмотрены. Космонавт не должен теряться в сложной обстановке и всегда должен быть готовым выйти из любой аварийной ситуации. Скафандр спасает и от пожара, и от разгерметизации. Конечно, в нём не очень удобно, он стесняет движения, зато безопасно. (http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/leonov/vyhoju/01.html)

На тренировках космонавты отрабатывали специальный комплекс физических упражнений, прыгали с высоты в воду, тренировались на батуте, спускались на парашюте, проводили занятия на специальном устройстве — свободно вращающейся 'скамье Жуковского' — всё это помогало научиться свободному владению своим телом. Работа на тренажёрах, имитирующих безопорное пространство, помогала космонавтам увереннее чувствовать себя в открытом космосе.

Тренировались космонавты и в условиях настоящей невесомости, но лишь кратковременно — в самолёте, летящем по параболической траектории. 'Десятки раз', — вспоминал Леонов, — 'мы поднимались в воздух и в короткие отрезки времени шаг за шагом оттачивали все детали по выходу в открытый космос и по входу в кабину космического корабля'. (http://epizodyspace.ru/bibl/v_s/2005/3/shag.html)

Для этого в салоне самолета ТУ-104 был установлен макет сборки спускаемого аппарата и орбитального отсека 'Союза', переделанного в шлюзовую камеру, выполненный в натуральную величину. Самолет разгонялся на снижении, затем круто уходил вверх, выполняя фигуру пилотажа 'горка', на вершине которой и в дальнейшем снижении наступала невесомость. 'Качество' получающейся невесомости при этом полностью зависело от мастерства пилота. Ему приходилось заставлять самолет лететь точно по параболе, имитируя свободное падение, опираясь при этом только на 'показания' собственного вестибулярного аппарата. Во время каждой такой 'горки' невесомость продолжалась чуть больше 20 секунд, за которые космонавты выполняли запланированную часть тренировки. За 1,5 часа полёта самолёт делал 5 таких 'горок', получая в общей сложности около 2 минут невесомости.

Вот как описывал это сам Алексей Леонов:

'В нашей летающей лаборатории — самолёте ТУ-104 со специальным салоном — стояла кабина корабля со шлюзовой камерой. Самолёт набирал самую большую скорость и начинал делать горку — так мы называем параболическую кривую, на которой возникает невесомость. Она длится не более половины минуты. За это время я успевал только отстегнуть привязные ремни и перейти из корабля в шлюзовую камеру. На следующей горке уже выходил из шлюзовой камеры. Салон самолёта для меня был космосом.

Дальше я должен был научиться правильно отходить от шлюза. После отхода я фотографировал корабль нагрудным фотоаппаратом. Много раз мы поднимались в воздух, пока я не добился плавного отхода от корабля и подхода к нему.

После отработки обязательных действий в 'космосе' мы начали отрабатывать аварийные ситуации — самые разнообразные, вплоть до того, что я имитировал потерю сознания, а Павел Иванович выходил из корабля и оказывал мне помощь.

В самом начале подготовки было очень тяжело. Но к концу тренировок я уже не чувствовал на себе скафандра, работал, как в обычном костюме.

И вот настал момент, когда опытные специалисты подтвердили, что мы можем работать в космосе.' (http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/leonov/vyhoju/01.html)

Тренировки заняли год. Особенно доставалось Леонову и Хрунову, отрабатывавшим проход через шлюзовую камеру в скафандре. Всем было понятно, что в невесомости усилия космонавта, вся динамика его движений будут совсем другие. Движения, которые было трудно сделать на Земле, в космосе, скорее всего, сделать будет легче, и наоборот, там, в безопорном пространстве, вероятно, возникнут свои проблемы, которые на Земле сложно предусмотреть. За 24-25 секунд невесомости, пока самолёт делает 'горку', все операции по выходу выполнить было трудно. Однако Леонов иногда ухитрялся за одну 'горку' выходить из шлюза и входить в него. Он старательно учился отплывать от корабля и подплывать к нему. Стоило допустить одно неверное движение, и космонавта начинало крутить, страховочный фал при этом запутывался. Сильно дергать за фал было нельзя: удар о корабль с разгона получится слишком сильным, при этом может лопнуть светофильтр, а то и основное стекло гермошлема.

Самым опасным вариантом, который описал Циолковский — и его многократно отрабатывали на тренировках — если космонавт, выйдя в открытый космос, потеряет сознание. Тогда командир экипажа должен был, сбросив давление в спускаемом аппарате, выйти в орбитальный отсек-шлюз. Находясь в нём, втянуть туда своего товарища за страховочный фал, герметично закрыть выходной люк, вернуться в спускаемый аппарат, уложить в ложемент бесчувственного космонавта, закрыть вход в шлюз, сесть в своё кресло. После этого нужно было наддуть корабль снова, вернув нормальную атмосферу...

Всё это отрабатывалось на 'горках' в Ту-104, где была невесомость, но не было вакуума. Проводились проверки на центрифуге и вибростенде. При подготовке к полёту Алексей Леонов провёл более 150 вестибулярных тренировок и совершил 117 парашютных прыжков, получив звание 'инструктора-парашютиста'. Даже на общем фоне 'адских' тренировок космонавтов первого отряда едва ли кто-нибудь из них работал перед полётом так много и так трудно, как основной экипаж и их дублёры. 'Во время тренировок пот заливал глаза, — писал потом Евгений Хрунов, — тело становилось мокрым, потому что перед невесомостью и после нее создавалась перегрузка около двух единиц, да и работа в невесомости нелегкая... Не раз мы с высоты 2-2,5 метра в салоне самолета после окончания невесомости падали вниз. Конечно, наши тренеры делали все, чтобы максимально облегчить нашу работу'.

В ходе тренировок, как воздушных, так и наземных, случалось всякое. Неожиданные опасности подстерегали космонавтов не только на сложных тренировках в искусственной невесомости, но даже на показательных мероприятиях, в присутствии высокого начальства, где, казалось бы, не может случиться ничего непредвиденного.

Из воспоминаний инженера ОКБ-1 Григория Григорьевича Халова:

'Был один казус. Прямо во время репетиции выхода 'в космос' через люк. На заводе 'Звезда' в Томилине тогда собралась делегация из конструкторов и медиков. Леонов облачился в настоящий скафандр, 'надулся' (ему закачали воздух внутрь, чтобы было чем дышать во время кратковременного эксперимента). Затем шланг вентиляционного агрегата отсоединили, и Лёша начал имитировать выход в космос. Мы жутко волновались, молились, чтобы не застрял, иначе пришлось бы переделывать либо люк, либо скафандр. Алексей делал всё не торопясь, спокойно. Минуты казались нам часами. Но вскоре все вздохнули с облегчением: Леонов без проблем прошел через отверстие люка. Его усадили на стул и... с этой секунды о нем забыли. Волна ликования захватила всех — меня, Цыбина, Королёва, других специалистов. Мы кинулись друг к другу с поздравлениями, стали делиться впечатлениями.

В какой то момент я случайно бросил взгляд на Алексея и оцепенел: он задыхался и что есть мочи стучал рукой по стулу, чтобы привлечь хоть чье-то внимание. Оказывается, в суматохе мы забыли вновь подключить к скафандру вентиляционный агрегат. Через стекло я разглядел, как у Леонова по лицу катился градом пот. Мы вовремя успели подать ему воздух. Хорошо ещё, что Королёв и другие руководители этого инцидента не заметили.' (http://epizodyspace.ru/bibl/intervy/halov.html

Г.Г. Халов — один из соавторов патента ru 99 113 571 a 'Способ определения направления вектора индукции магнитного поля в ионосфере земли и устройство для его реализации' https://yandex.ru/patents/doc/RU99113571A_20010327

А ведь так могли бы и уморить... Вообще странно, он что, не мог открыть стекло шлема? Возможно, перчатки мешали открыть?)

В самолёте можно создать искусственную невесомость, но вторая большая сложность, мешающая работать в космосе — очень низкое давление, вакуум 10-9 степени. Космонавтам нужно было научиться работать в скафандре при таких условиях. На земле разрежённый воздух можно создать в барокамерах, хотя настолько глубокое разрежение обеспечить невозможно. В разумные сроки в барокамере получалось создать давление, как на высоте 60 километров. Разрежение не такое глубокое, но работать на этой высоте так же опасно, как и в космосе. Разместить в самолёте барокамеру достаточных размеров, чтобы туда поместился макет хотя бы орбитального отсека корабля было невозможно — такая барокамера весила несколько десятков тонн и не поместилась бы в Ту-104. Поэтому работу при низком давлении можно было отработать только в наземных условиях при обычной гравитации. В этом и был недостаток наземной отработки — невозможно было воссоздать в земных условиях полный комплекс всех негативных факторов, с которыми придётся столкнуться космонавту при выходе в открытый космос. Алексей Леонов тренировку в барокамере описывал так:

'Мы приступаем к заключительным испытаниям! Открывается гигантский люк барокамеры, и наш корабль по рельсам въезжает в камеру. Затем мы в скафандрах входим на площадку и занимаем места в кабине корабля. Плавно закрывается многотонный люк — уже слышен гул моторов гигантских насосов, откачивающих воздух из камеры. Мы начали 'подниматься'. В иллюминаторе корабля и на экране нашего бортового телевизора мы видим лица наших товарищей. Мы чувствуем, как напряжённо следят за нами инженеры, врачи — они готовы в любой момент 'опустить' нас.

Я проверяю давление в шлюзе, давление в автономной системе-ранце и докладываю о готовности к выходу в 'открытый космос'. Мне дают разрешение на выход, и вот я уже в шлюзе, тщательно проверяю герметичность скафандра, перехожу на 'свой' кислород. Командир корабля стравливает давление из шлюза до наружного и открывает люк.

Я в 'космосе', я нахожусь на высоте шестидесяти километров. Это уже по-настоящему опасно в случае разгерметизации скафандра. На такой высоте не летает ни один самолёт. Я подтянулся, вылез по пояс из люка и начал вести 'телерепортаж'. ..

Наш экипаж к полёту в космос был готов!' (http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/leonov/vyhoju/01.html)

При подготовке к полёту Королёв и Келдыш стремились учесть все возможные неприятности. Сергей Павлович помнил, что в 'той' истории из-за сбоя в системе автоматической ориентации на Солнце не включилась тормозная двигательная установка, и космонавты, вынужденные садиться на ручном управлении, залетели в пермскую тайгу. Если на космодроме Байконур в конце второй декады марта уже было тепло и комфортно, то ночью в лесу под Пермью было минус 25 по Цельсию, и космонавты едва не замерзли.

Несмотря на все принятые меры в отношении системы ориентации, Королёв предложил президенту Академии наук, научному директору Главкосмоса перестраховаться и сдвинуть срок полёта на 18 апреля:

— Даже если произойдёт совсем уж беспардонная ситуация, и они сядут на вынужденную где-нибудь у чёрта на куличках, так хоть не замёрзнут, — пояснил СП своё решение.

Мстислав Всеволодович не возражал — техника не бывает абсолютно надёжной, и периодически даже самые совершенные приборы могут выкинуть любые сюрпризы. В корабль на всякий случай положили два комплекта тёплой одежды, шерстяное термобельё, очень лёгкие тёплые пледы из недавно появившегося синтетического материала флиса, на основе полиэтилентерефталата, и даже одеяла с электроподогревом. Предусмотрели запас туристического 'сухого горючего', и положили в НАЗ несколько тротиловых шашек и детонаторы, на случай, если при посадке в лес понадобится повалить дерево. Космонавтов обучили обращению с взрывчаткой и даже выписали им документы, разрешающие работу со взрывчатыми материалами.

Королёв высказался более чем определённо:

— В таком деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Запас по полезной нагрузке у носителя есть, кладите всё необходимое для выживания.

Выход в открытый космос был уникальным мероприятием, и его решено было полностью задокументировать, чтобы оформить затем в Международной Авиационной Федерации (FAI — Fеdеration Aеronautique Internationale), как мировой рекорд. Спортивный комиссар FAI Иван Григорьевич Борисенко оставил подробные воспоминания о подготовке к полёту, днях, проведённых вместе с космонавтами на космодроме, и о собственно полёте (И.Г. Борисенко 'В открытом космосе' http://epizodyspace.ru/bibl/borisenko/v-otkr-kos/v-ot2.html)

На космодром вылетели 8 апреля. Алексей Архипович Леонов весь полёт сидел рядом с Борисенко, а Павел Иванович Беляев и Владимир Михайлович Комаров устроились позади них и проговорили весь полёт. Комаров к этому времени уже побывал в космосе в качестве командира корабля, и теперь передавал Беляеву собственный опыт, не спеша, очень подробно рассказывая об управлении кораблем, о работе всех его систем, и, особенно, об использовании автоматического цикла для спуска корабля с орбиты и его приземления.

Юрий Алексеевич Гагарин летел вместе с экипажем, этим же рейсом, но занял место в переднем салоне. Леонов не мог долго сидеть на одном месте. Жизнерадостный, веселый, очень подвижный и общительный, он все время вёл разговор то с одним, то с другим пассажиром. За час до приземления командир самолёта предупредил:

— До посадки остается один час. Скоро будем снижаться.

Юрий Алексеевич Гагарин, зайдя в кормовой салон, 'разбудил' всех:

— Чего спите? Пора вставать, а то и космодром проспите.

Подойдя к Беляеву, Гагарин обнял его со словами:

— Ну, что, Павел, задумался? Вот прилетим и сейчас же будем заниматься делом.

— Я всегда готов, — ответил Беляев.

На аэродроме прилетевший экипаж встречал сам Королёв, вместе с председателем Государственной комиссии Мрыкиным. Сергей Павлович приветствовал космонавтов, расспрашивал о настроении, о самочувствии, но у него самого настроение было не из лучших — только что, на завершающем этапе полёта, разбилась 'Луна-5'. Главный конструктор успешно скрывал от окружающих мучившие его мысли, сосредоточившись на текущей работе.

11 апреля Сергей Павлович прямо в Монтажно-испытательном корпусе обсудил с И.Г. Борисенко некоторые детали и подробности, связанные с регистрацией и оформлением новых категорий космических рекордов, которые могут быть установлены экипажем космического корабля в ходе полёта. Как писал в своих воспоминаниях Иван Григорьевич:

'Я показал С. П. Королёву Спортивный кодекс ФАИ и рассказал ему о новых категориях космических рекордов, которые были вынесены для рассмотрения на очередном заседании Международной астронавтической комиссии ФАИ. Внимательно выслушав меня, он задал несколько вопросов, касающихся регистрации новых рекордов в связи с полётом экипажа космического корабля. В конце нашего разговора он сказал:

— Мне все понятно, но самое главное и основное для нас с вами — это выполнить намеченную программу полёта, посадить корабль с людьми, а потом уже подвести итоги.'

Тренировки космонавтов не прерывались ни на один день, продолжаясь и на космодроме. Подготовка к полёту проходила не только в кабине корабля. Беляев и Леонов кроме основных занятий, ежедневно в вечернее время детально изучали трассу своего полёта, проводили тренировки по практическому ведению радиосвязи, тренировались даже заполнять бортовой журнал.

Космонавты проходили теоретическую, техническую и специальную подготовку на академических базах, в конструкторских бюро, научно-исследовательских учреждениях, в госпиталях, кино— и фотостудиях, в штурманских классах, тренировку на координацию движений, целенаправленные действия в условиях невесомости, умение ориентировать и стабилизировать свое тело в пространстве с помощью фала.

А. А. Леонову на операции по выходу из корабля в космическое пространство и возвращение в корабль, было отведено 120 минут. За это время космонавту предстояло произвести шлюзование по схеме корабль — шлюз — космос, проделать три отхода — возвращения на 5 — 7-метровое расстояние от корабля, оценить особенности свободного плавания в космосе, сориентировать свое тело по отношению к заданным осям координат, произвести ряд запланированных поворотов и выполнить работы по монтажу и демонтажу киноустановки. Программа выхода заканчивалась обратным шлюзованием космонавта по схеме космос — шлюз — корабль.

Командиру экипажа П. И. Беляеву предстояло выполнить более 50 целенаправленных двигательных актов и 15 контрольных операций. Второму пилоту А. А. Леонову — соответственно 41 и 9. В ходе полёта, помимо всего перечисленного, предстояло провести около 500 сеансов связи. Можно представить себе объём работы, запланированный даже не на полные сутки, а на несколько часов активного бодрствования — ведь в течение суточного полёта космонавтам был запланирован и отдых, отведённый на период адаптации вестибулярного аппарата к невесомости, традиционно с 6 по 13 виток.

Всё своё свободное время космонавты отдавали физической подготовке, тренировались с гантелями, много бегали, выполняли специальные физические упражнения, играли в волейбол и настольный теннис, причём все тренировки проходили под врачебным контролем, особенно строгим в последние несколько дней перед стартом.

Руководство страны позаботилось об информационной поддержке и освещении полёта в печати и на телевидении. На Байконур прилетели корреспонденты ведущих газет и информационных агентств страны — 'Правды' Н. Н. Денисов, 'Комсомольской правды' — В. М. Песков, ТАСС — А. П. Романов, 'Известий' — Г. Н. Остроумов, АПН — В. В. Михайлов, 'Красной звезды' — Н. А. Мельников и Всесоюзного радио — Ю. А. Летунов.

Репортёры сразу же включились в работу, интересуясь всем, что уже произошло на космодроме и что должно произойти. За день до старта была проведена пресс-конференция, в ходе которой корреспонденты беседовали с С. П. Королёвым, Председателем Государственной комиссии, ведущими конструкторами, специалистами космодрома и космонавтами, задав им много вопросов. Радиорепортёр Юрий Александрович Летунов (создатель радио 'Маяк' и информационной программы 'Время') записал эту пресс-конференцию на магнитофон, благодаря чему одно из немногих подробных интервью С.П. Королёва, продолжавшееся 75 минут, сохранилось для истории:

(Текст интервью, реальные ответы С.П. Королёва на вопросы репортёров, приводится по книге И.Г. Борисенко 'В открытом космосе' http://epizodyspace.ru/bibl/borisenko/v-otkr-kos/v-ot2.html)

'Трёхэтажное здание. Длинный коридор. Из комнаты, на двери которой табличка 'Технический руководитель', выходит среднего роста человек в темно-сером костюме и синей шерстяной рубашке.

Останавливается с кем-то. Спрашивает, внимательно слушает. Даёт совет. Посматривает на часы. В кабинете, где обычно собирается Государственная комиссия, его ждут журналисты. Открыты блокноты, включен микрофон.

— Ну, товарищи, я готов ответить на ваши вопросы. Как вы желаете провести беседу — задавать ли вопросы, или вам что-нибудь рассказать нужно?

Ученый говорил о многом, это были его раздумья вслух:

— Ну, что можно рассказать об этом полёте? Полёт необычайный даже для наших космических представлений. Особенность и специфика этого полёта заключается в том, что один из космонавтов должен на орбите через шлюзовую камеру выйти в космос и провести там короткое время. Находясь в космосе, летчик-космонавт должен будет выполнить ряд операций, связанных с движениями, с маневрированием в космосе, нужных для киносъёмки. Он сам производит съёмку, и его, в свою очередь, снимают с борта корабля. Затем он должен снять киноаппарат с кронштейна, спрятать свой киноаппарат в карман, забраться снова в шлюз, провести все операции по шлюзованию и затем вернуться в корабль, после чего полёт будет продолжаться по обычной, известной нам орбите. Зачем нужно выходить в космос, почему такое значение мы придаем именно этому эксперименту? Я думаю, что на это очень просто можно ответить: летая в космосе, нельзя не выходить в космос, как, плавая, скажем в океане, нельзя бояться упасть за борт и не учиться плавать.

Все это связано с целым рядом операций, которые могут потребоваться в дальнейшем при встрече кораблей. Выход из корабля очень сильно упрощает проведение специальных наблюдений в космосе и, наконец, он потребуется в тех случаях, когда нужно будет что-либо поправить на корабле. Мы, например, думаем всерьёз над тем, что космонавт, вышедший в космос, должен уметь выполнить все необходимые ремонтно-производственные работы, вплоть до сварки. Это не фантастика, это необходимость! Чем больше люди будут летать в космос, тем больше эта необходимость будет ощущаться.

Наконец, надо считаться и с тем, что может в конце концов сложиться такая ситуация, когда один корабль должен оказать помощь другому. Но каким образом? Ведь корабли представляют собой очень защищённую в тепловом, а значит, и в прочностном отношении конструкцию. Можно подойти к кораблю и ничего, собственно говоря, не сделать, потому что, если его просто разгерметизировать через входной люк, то люди там погибнут.

Поэтому должна быть отработана такая система шлюзования, система жизнеобеспечения и выхода из корабля, которая давала бы возможность оказать помощь.

Главный конструктор говорит с нами о предстоящем первом выходе человека в космос из кабины корабля, но говорит так убеждённо, что мне кажется: он уже видит, как на орбите идет монтаж, сборка тяжелых станций и обсерваторий...

Сергей Павлович подводит некоторые итоги, а мысль обращена в будущее:

— За последние короткие годы, когда на наших глазах совершено столько полётов в космос, мы незаметно переходим к иному качеству. Смотрите: летали одноместные корабли, потом пошли трёхместные, и сейчас двухместный корабль идет. Можно заранее сказать, что вряд ли теперь будут летать одноместные корабли. Вряд ли. И я думаю, что не ошибусь, если предскажу и следующий шаг. Уже возник вопрос о том, что вряд ли есть смысл такие дорогостоящие системы, как космические корабли, пускать на несколько суток в космос. Их надо запускать на орбиту и оставлять там на весьма длительное время.

А снабжение этих кораблей всем необходимым, а также доставку смены экипажа надо производить с помощью упрощённых космических аппаратов, которые, конечно, должны иметь шлюзование для того, чтобы выполнять свои функции, подстыковываясь к системе кораблей на орбите.

Вот так мы незаметно продвигаемся по пути качественного изменения наших представлений и наших направлений работы по освоению космического пространства пока в ближнем космосе, при орбитальных полётах у Земли.

Вот, собственно, что я хотел рассказать. Но вместе с тем я хочу сказать, что мы не ставим никаких рекордных целей. Конечно, разумный риск есть. Он всегда остаётся и будет. Если по каким-то причинам, — я надеюсь, малозначащим, потому что все основное, мне кажется, отработано и предусмотрено, — возникнут неожиданности, как во всяком новом деле, и будет рискованно осуществлять выход в космос, то...

Сергей Павлович помолчал, немного подумал и продолжил:

— В этом случае сам по себе полёт не теряет своей ценности и значения, потому что это полёт двухместного корабля. Мы его продлим до двух-трёх суток, предусмотрена обширная программа научных и чисто технических наблюдений и измерений.

В отличие от всех предшествующих полётов этот полёт очень сложный по технике и многотрудный, так сказать, дельный. Надо быстро провести целый ряд операций. Экипаж должен вначале установить порядок на борту, что требует определенного внимания. Если на это дело мы отводили раньше весь первый виток и начало второго витка, то сейчас на это отводится ровно две минуты!

Сергей Павлович повторяет: 'Две минуты!'

— Через час после выхода на орбиту, — продолжает Главный конструктор, — мы надеемся услышать доклад о том, что космонавт вышел из корабля, проведя все довольно сложные операции. Открывается люк — выход в шлюз, закрывается люк, готовится космонавт в шлюзе, разгерметизируется шлюз, открывается люк наружу, выходит космонавт.

Все рассмеялись. Потом кто-то из журналистов тихо сказал: 'А что если...? По теории вероятности...' Возникла неловкая пауза... Сергей Павлович нахмурился. Потом я узнал, что академику Королёву перед стартом не давала покоя мысль о риске, связанном с выходом в открытый космос. Робко произнесенный и недоговоренный вопрос попал на подготовленную почву. И Сергей Павлович спокойно ответил:

— Все, что связано с космосом, требует большого внимания, товарищи. Очень большого внимания. Системы наши позволяют осуществлять всевозможные комбинации. Если что-то там не сработает, то космонавт, во-первых, сразу будет знать об этом, а во-вторых, он имеет средства для того, чтобы попробовать по дублирующей цепочке воспроизвести эту операцию.

Вот, собственно говоря, принцип, который положен в основу. Нашим товарищам-летчикам сказано: 'Безрассудно не рискуйте, но задачу выполняйте, добивайтесь'. Если нельзя автоматически открыть, допустим, выход в шлюз, то открывайте его вручную, убедившись в том, что ничего не произошло, кроме, допустим, дефекта самого электропривода.

Мы ведь, например, часто включаем свет в комнате, а лампочка не загорается. Тогда делаем пару лишних движений, лампочка загорается, и мы об этом забываем. На корабле это событие! Если включил, а привод не пошёл, значит, стоп! Надо посмотреть, что случилось. Либо повторить, либо, может быть, перейти на ручной привод.

Таких примеров можно было бы назвать очень много. Нужно сказать что на Земле была осуществлена огромная отладочная предварительная программа. Сегодня как раз Государственная комиссия одобрила выполнение этой программы и полученные результаты...

Интересно было знать мнение Сергея Павловича о космонавтах.

— Я бы отметил основную черту Леонова — живость ума. Это первое. Второе — хорошее усвоение им технических знаний. Третье — прекрасный характер. Он художник, сам рисует, очень общительный, очень, по-моему, добрый и располагающий человек. Смелый лётчик. Он технически прекрасно владеет современными реактивными истребителями. Мне кажется, что этот человек заслуживает самого большого доверия.

Что касается командира корабля, то он обладает такими же качествами, что и Леонов, но он был командиром эскадрильи, значит, имеет опыт командный. Человек он очень спокойный, неторопливый, я бы сказал, даже немножко медлительный, но очень основательный. Он не мастер говорить длинные и красивые речи, но тем не менее он всё делает очень, я бы сказал, фундаментально. Как раз такое сочетание и нужно, наверное.

Второй экипаж, запасной, тоже отличный. Это все товарищи из первой группы, из первого отряда, из которого вышли Гагарин и все остальные.

— А каково значение нового эксперимента по сравнению с полётом Гагарина?

— Тогда был первый крупный, большой шаг, и сейчас будет, я бы сказал, весьма заметный шаг, этапный. Выход в космос, так же как первый полёт в космос, — это элемент первооткрывания.

Журналисты задали вопрос об автономном плавании космонавта, о возможности отхода от корабля.

— А зачем надо уходить далеко от корабля, — подхватывает Сергей Павлович, — зачем ходить пешком между двумя хорошими автомашинами, стоящими на разных шоссе?

Есть ли в этом необходимость? Вылезти из машины, сменить колесо или просто подышать воздухом, — наверное, это нужно, или поправить что-то, поговорить с соседом, или, если вы рядом поставили две машины, то вы вышли, поговорили, можете зайти в машину соседа посидеть, или он садится в вашу машину, а зачем же вам тащиться по бездорожью? Какая в этом необходимость в космосе?

— Тут можно, конечно, и пофантазировать немного. Скажем, большие корабли, может быть, очень близко друг к другу не будут подходить. Будут находиться на расстоянии в десятки километров. Только радиотехнически будут друг друга видеть. Спрашивается, как перейти из одного корабля в другой?

Наверное, все-таки не в скафандре с индивидуальным комплектом питания, кислородным или каким-то другим движком. Тогда уже надо делать космическое такси, космическую шлюпку, чтобы передвигаться на длительное расстояние. Потому что и в весовом отношении, и в тепловом, и по безопасности всё-таки пускать человека, как песчинку, в космос, допустим, на двадцать километров рискованно. Не лучше ли сделать такси? Ему надо дать возможность видеть свой корабль и тот корабль, куда он идёт, дать возможность вернуться на свой корабль. Надо иметь связь. И, на всякий аварийный случай, дублирование и прочее. Так проще сделать какую-то лёгкую штуку, не связанную с земной тяжестью, которая вам позволит передвигаться!

— Значит, этот вопрос обсуждался?

— Ну, я сказал, что мы фантазируем, — смеется Сергей Павлович. — Вот мы сейчас с вами и обсуждаем, творчески участвуем в разработке. Можно будет потом сказать, что творчески это было подготовлено во время встречи с корреспондентами.

— Сможет ли прийти командир корабля на помощь Леонову?

— Могу сказать, что в случае, если с товарищем Леоновым что-то будет не в порядке и он будет неработоспособен в какой-то момент, то командир имеет возможность сам покинуть корабль и прийти на помощь Леонову. Наш корабль такую возможность даёт. Оставив его в режиме автоматической ориентации, командир может покинуть корабль, выйти на помощь космонавту. Имеется возможность разгерметизировать корабль на довольно длительное время, что также значительно облегчает функции экипажа.

Корреспонденту 'Красной звезды' хотелось, чтобы Сергей Павлович особо остановился на творческом участии космонавтов в подготовке корабля. Вопрос задан, как говорится, без обиняков:

— Можно ли считать, что космонавты — творцы?

Сергей Павлович выдерживает паузу, потом тихо, поначалу несколько рассерженно, отвечает:

— Допустим, ученым, конструкторам, инженерам надо решить очередную важную задачу... Дело сложное. Бывает так, что ни тот не видит путей решения, ни этот. Они спорят. И приходят в конце концов к единому мнению. В нашей практике сплошь и рядом бывают такие случаи, когда мы спорим и не приходим к определенному мнению. Мы никогда не решаем приказом. И никогда не давим. Никогда никто никого не заставляет подписывать решение или инструкцию, до тех пор, пока люди не будут убеждены... В этом, я считаю, жизненная сила всех советских творческих коллективов. Я знаком с авиационниками, знаком с подводниками. Мне кажется, что у них такая же картина, как у нас. Стиль один и тот же. Никто не говорит: 'Это мое, а это — твое. Говорят: это наше'.

Поэтому мой вам совет такой. Отмечать творческое участие космонавтов нужно потому, что это справедливо и правдиво. Безусловно, наши лётчики очень творчески участвовали в подготовке корабля. Но сказать, что они творцы так же неправильно, как сказать, что мы творцы. Мы — у-ча-стни-ки.

Если вы думаете, что Главный конструктор какой-нибудь системы или корабля — творец этого корабля, вы заблуждаетесь. У Главного конструктора есть прямые обязанности, за которые он и морально, и по закону несет прямую личную и единоличную ответственность. Скажем, исходные данные. Спорят с ним сотни людей в течение трёх месяцев. Наступает момент, когда эти данные должны быть утверждены...

За утвержденные данные по закону и по совести ответственность несет персонально и единолично Главный конструктор. За методику, за безопасность.

Ведь можно методически построить работу так, что не всё предусмотришь, чего-то не сделаешь. Но жизнь не обманешь, и это 'что-то' обязательно вылезет! Разве может один Главный конструктор это предусмотреть? Не может. Это — плод коллективного труда! Методику надо выработать, надо отсеять все лишнее. Надо взять главное, основное, надо установить порядок и надо его утвердить. Вот за это Главный конструктор несёт персональную и единоличную ответственность.

Вот только одна из проблем, с которой встретились конструкторы скафандра — как совместить жару и холод? В космосе температура в тени ниже, чем в самых холодных районах Земли. С солнечной стороны — свыше ста градусов. При выборе материалов для космического скафандра — снова тысяча испытаний. Вначале проверка отдельных элементов, затем проверка всего скафандра в термобарокамере при высоких и низких температурах в условиях вакуума.

Был создан манекен, который испытывали на центрифуге, на вибростендах, на специальных машинах. Если опыты проходили успешно, скафандр надевали на испытателя, и снова проверки — на земле, в воздухе, на море, в ледяных бассейнах.

Сергей Павлович подробно рассказал об этом:

— Скафандр представляет собой дублированную систему высокой надёжности и прочности, рассчитанную на специфические условия работы в космосе. Скафандр является надёжной оболочкой, в которой находится космонавт. И в то же время эта система позволяет ему передвигаться, сгибать руки, ноги, поворачиваться, выполнять все необходимые манёвры.

Система жизнеобеспечения создает комфортабельные условия, такие же, как в корабле. Значит, никаких особых скидок здесь нет. Кислородное питание, продувка, вентиляция скафандра — все это осуществляется по высоким санитарным нормам. Поэтому, собственно, пребывание в сфере невесомости в скафандре, на мой взгляд, не сулит и не несёт при исправном действии всех частей никаких осложнений космонавту. Что касается условий жизнеобеспечения в самом корабле, то они отличные, как вы знаете, на всех наших кораблях. Там много места, свежий воздух, холодная вода, прекрасно приготовленная пища по вкусу каждого космонавта.

Я не знаю, что заказали наши товарищи, но, наверное, всякие деликатесы вроде воблы там есть...

— Система переговоров существует?

— Система переговоров между космонавтами существует, а также каждого космонавта с Землей. Одним словом, здесь полный сервис.

— А телевидение?

— На командном пункте мы будем видеть по телевидению то, что делается на корабле внутри, моменты выхода и нахождения космонавта вне шлюза корабля.

— И это будет в начале второго витка?

— Мы предполагаем, что в номинале это будет так. А если у нас возникнут какие-то задержки или неясности, то мы не связаны временем и можем повторить это и на следующем витке.

Сергей Павлович посмотрел на часы:

— До встречи на старте.'

Пока шла эта пресс-конференция, П. И. Беляев и А. А. Леонов, были заняты очередной предстартовой тренировкой под наблюдением врачей. Их пригласили в специально оборудованную комнату, где установлена разнообразная регистрирующая аппаратура. Космонавтов обклеили датчиками, чтобы по телеметрии передавать на Землю данные об их физиологическом состоянии и самочувствии. Эти датчики, в свою очередь, следовало тщательно проверить. В полёте они должны работать чётко и точно, особенно у А. А. Леонова, который будет находиться в наиболее сложных условиях космического полёта. Приборы на Земле должны будут принимать по радиотелеметрическим каналам объективные данные о состоянии космонавта — его пульс, частоту дыхания, электрокардиограмму и другие физиологические показатели. Очень важно знать состояние космонавта до его выхода из корабля непосредственно в космос, при нахождении в открытом космосе и после этого нового эксперимента. Сравнение полученных показаний принесёт новые данные о влиянии всех факторов космического полёта на организм человека.

В этот же день П. И. Беляев и А. А. Леонов провели окончательную примерку своих скафандров на специальных креслах-ложементах, установленных в комнате — точных копиях кресел, установленных на корабле. Окружившие космонавтов специалисты придирчиво проверяли каждый элемент скафандров.

В 16.00 в большом зале трёхэтажного кирпичного здания на стартовой площадке состоялось заседание Государственной комиссии. Зал заседаний был заполнен до отказа, на совещание были приглашены корреспонденты. Вокруг кинокамер суетились операторы, налаживая свою аппаратуру.

Впереди репортёров и других приглашённых за длинным столом сидели П. И. Беляев и А. А. Леонов. Ровно в 16.00 в зал вошли Председатель и члены Государственной комиссии, академики С. П. Королёв, В. П. Глушко, руководители космодрома, начальники служб обеспечения.

Председатель комиссии объявил повестку дня:

1 Доклад технического руководителя о готовности к пуску ракеты-носителя и космического корабля.

2. Утверждение состава экипажа космического корабля.

Сергей Павлович доложил комиссии о том, что программа подготовки завершена и что в настоящее время уже проводятся последние операции. В заключение он сказал:

— Вношу предложение вывести ракету и корабль на стартовую позицию.

Далее слово было предоставлено Н. П. Каманину. Он внёс предложение об утверждении экипажа корабля:

— Товарищ Председатель Государственной комиссии! Вношу предложение командиром корабля назначить подполковника Беляева Павла Ивановича, летчиком-космонавтом, выходящим в космическое пространство — товарища Леонова Алексея Архиповича.

Вопросы повестки дня всеми членами комиссии были утверждены единогласно.

Затем слово было предоставлено П. И. Беляеву:

— Товарищ Председатель и члены Государственной комиссии! Разрешите поблагодарить вас за то высокое доверие, которые вы оказали мне, назначив командиром космического корабля. Я приложу все свои силы и знания, чтобы с честью выполнить это ответственное и большое задание.

Следом за командиром выступил А. А. Леонов:

— Большое спасибо вам за большое доверие осуществить полёт и новый эксперимент, связанный с выходом в космос. Приложу все силы и навыки, чтобы выполнить задание. Самочувствие у меня отличное, готов к полёту.

После Леонова к своим друзьям обратился первый космонавт мира Юрий Алексеевич Гагарин:

— Я рад, что вам доверили выполнить это задание. Полёт будет сложным и ответственным. Я знаю, что вы полностью подготовлены к этому заданию. Мы все, находящиеся на Земле, готовы в любую минуту оказать вам необходимую помощь, если этого будет требовать обстановка. Желаю счастливого полёта и благополучного возвращения на родную землю. До скорой встречи, друзья!

Начальник стартовой команды поздравил Леонова и Беляева с их утверждением и пожелал успеха в выполнении программы, связанной с осуществлением непосредственного контакта человека с космосом.

В заключение выступил Сергей Павлович Королёв:

— Дорогие Павел Иванович и Алексей Архипович! Вам предстоит выполнить почётную и сложную задачу, совершить новый шаг, первыми открыть дверь в космос. Значение этого эксперимента велико. Желаю вам всего хорошего. До скорой встречи!

(Все выступления участников совещания — подлинные, цитируются по книге И.Г. Борисенко 'В открытом космосе' http://epizodyspace.ru/bibl/borisenko/v-otkr-kos/v-ot2.html)

После заседания все поздравляли Беляева и Леонова с их утверждением. Как положено по правилам Спортивного кодекса Международной авиационной федерации, в этот же день, Иван Григорьевич Борисенко встретился с Беляевым и Леоновым для официальной предстартовой беседы и оформления всех необходимых документов, в присутствии представителей прессы, радио, телевидения и кино. На этой беседе присутствовали летчики-космонавты Ю. А. Гагарин и В. М. Комаров.

Перед началом беседы спортивный комиссар от имени авиационных спортсменов сердечно поздравил П. И. Беляева и А. А. Леонова с утверждением их Государственной комиссией в состав экипажа.

Потом все вместе заполнили карточку общих сведений. В ней указали подробные данные о космонавтах и технические сведения, относящиеся к ракете, к полёту космического корабля и выполнению П. И. Беляевым и А. А. Леоновым нового научного эксперимента, обещавшего стать во всех отношениях абсолютным мировым рекордным техническим достижением.

Последнюю ночь перед полётом космонавты провели в стартовом домике, том же, в котором ночевали накануне полёта Гагарин и Титов. Вот как описал домик и своё состояние перед полётом сам Алексей Леонов:

'Домик небольшой, но очень уютный — всего три комнаты: кабинет, столовая, спальня. В спальной комнате две кровати, стол, приёмник и две тумбочки.

Мне досталась кровать, на которой перед стартом спал первый космонавт — Юрий Гагарин.

С волнением я готовился ко сну: что мне приснится перед стартом и удастся ли мне быстро уснуть? Когда погасили свет — первая мысль: мне надо хорошо отдохнуть перед полётом, нельзя терять ни минуты. Но как быстрее погрузиться в сон? Я начал ещё и ещё про себя вспоминать весь порядок выхода в открытый космос... Где-то на третьем-четвёртом пункте стал сбиваться... Во сне я видел звёзды, солнце. Они кружились вокруг меня хороводом, солнце то приближалось ко мне, то вдруг улетало в сторону и при этом я ощущал, как оно мне грело то одну щёку, то другую... Лёгкое касание — открываю глаза и вижу, перед собой дежурного доктора и Юрия Гагарина.

— Вставайте, гражданин, вас ждут великие дела! — с улыбкой произнёс Юрий.'

#Обновление 27.10.2019

С декабря 1962 г по апрель 1963 года на орбитальной станции 'Алмаз' работали два долговременных экипажа: Евгений Васильевич Хрунов и индонезиец Игнатиус Деванто на корабле 'Союз-11', Валентин Игнатьевич Филатьев, Рудольф Духонь и Зигмунд Йен на 'Союзе-13' и одна экспедиция посещения — Борис Валентинович Волынов и французский космонавт Жан Куру, стартовавшие с 'одноимённого' космодрома на 'Союзе-12'. Сроки пребывания космонавтов на борту станции к этому времени удалось довести до двух месяцев, между возвращением предыдущего и стартом следующего экипажа могли быть небольшие перерывы. К этому времени космонавты из второго набора ещё проходили общекосмическую подготовку, поэтому часть экипажей комплектовалась из двух человек. Волынова Королёв отправил в космос с целью набраться опыта перед более длительным полётом на военном варианте орбитальной станции.

Основными экспериментами на орбите в этот период были биологические и медицинские. В дополнение к модулю 'Природа' на орбиту был запущен ещё один дополнительный модуль 'Биосфера', также построенный на базе ТКС. Носитель 'Днепр' к этому времени уже устойчиво летал, поэтому второй модуль сделали размером побольше. На его борту разместились грибная ферма, ёмкости для выращивания хлореллы и криля, биореакторы для сбраживания хлореллы и отходов, а также система отделения углекислоты и химическое оборудование для производства вкусовых добавок. Криль, предполагавшийся основным источником белковой пищи в длительных полётах, был достаточно питателен, но безвкусен. Использование вкусовых добавок и витаминов позволяло изготавливать из криля белковые 'батончики' прямо на борту модуля. На корпусе модуля были предусмотрены стыковочные розетки для манипулятора, который разработали и уже испытывали в отделе Вильницкого.

Руководство Главкосмоса в этих полётах пыталось приблизиться к решению важнейшей задачи обеспечения продовольственной независимости экипажа в длительных полётах.

В космосе есть три важнейших бесплатных ресурса, получение которых на Земле сильно затруднено: солнечный свет, глубокая минусовая температура (в тенях) и глубокий вакуум. Солнце на орбите не ослаблено земной атмосферой и светит намного интенсивнее. Температура на теневой стороне космического аппарата, даже освещённого Солнцем, опускается до минус 100 градусов, на освещённой стороне поднимается до +120 градусов. Это позволило смонтировать на станции систему отделения углекислого газа охлаждением ниже минус 78 градусов. Воздух, очищенный от CO2, затем снова подогревался во внешнем теплообменнике модуля 'Биосфера'.

Собранный углекислый газ использовался для питания растений в модуле 'Природа'. Там поддерживалось повышенное содержание углекислоты, примерно на уровне 0,5% (нормальное содержание CO2 в атмосфере — 0,04%). Полпроцента углекислоты не угрожали здоровью космонавтов, однако в модуле 'Природа' экипажи работали в кислородных масках.

Повышенное содержание углекислоты в воздухе оранжереи позволило получать урожаи вдвое-втрое больше, чем обычно (не сказка, такие урожаи действительно были получены в теплицах с повышенным содержанием углекислоты в атмосфере см. http://zhurnalko.net/=nauka-i-tehnika/tehnika-molodezhi/1945-12-num30). Также космонавты смонтировали в модуле 'Природа' светодиодную систему освещения, дающую свет определённых длин волн (Фитосветильники https://ledperm.ru/stati-o-svetodiodnih-svetilnikah/vliyanie-iskusstvennogo-osveshcheniya-na-rost-rastenij/) Оранжерею в модуле 'Природа' разгородили на отдельные зоны, в каждой из которых растения освещались светильниками с заданной длиной волны. Управление осуществлялось специально написанной программой для БЦВМ модуля, включавшей светильники нужного цвета в зависимости от вида растений и фазы вегетации.

Помимо биологических и медицинских экспериментов, экипажи продолжали спектразональное фотографирование поверхности Земли и проводили различные астрофизические эксперименты.

* * *

Сразу после пробуждения космонавты вновь попали в руки врачей. Специалисты снова обследовали состояние их здоровья, и подтвердили, что Беляев и Леонов к полёту готовы.

После завтрака космонавты вышли и направились к автобусу. Было очень раннее утро, едва-едва начинался рассвет. Датчики на них уже были наклеены, теперь космонавты надели скафандры и, следуя за идущим впереди Гагариным, забрались в автобус, который доставил их на старт. Заложенную Юрием Алексеевичем традицию соблюдали свято — не доезжая до старта, автобус остановился для 'окропления' правого переднего колеса.

У стартового стола космонавтов уже ждали. Беляев и Леонов в белых скафандрах выбрались из подъехавшего автобуса. Спереди на гермошлемах выделялись хорошо заметные ярко-красные буквы 'СССР'. На 'боевых' скафандрах, предназначенных для полёта, Королёв попросил Алексеева нанести все маркировки и логотипы фабричным способом:

— Не дело, что космонавты даже буквы на шлемах сами вручную пишут. Их же телевидение снимает перед стартом, на всю страну показывают, и на весь мир по 'Интервидению'. Мы вам эскизы пришлём, сделайте нашивки и надписи.

Семён Михайлович просьбу Главного выполнил — на шлемах космонавтов напылением по трафарету написали 'СССР', на левом предплечье на рукаве приделали нашивку — советский флаг, на правом — логотип Главкосмоса — земной шар на чёрном фоне, в окружении серебряных звёзд, и стилизованная ракета, стартующая к звёздам с орбиты. На груди справа размещался логотип конкретного полёта — его обычно выбирали из тысяч вариантов по конкурсу, объявляемому в газетах 'Известия', 'Комсомольская правда', 'Пионерская правда' и 'Смена'. Для выхода в открытый космос комсомольцы нарисовали логотип в виде 'Союза' анфас, висящего на фоне космоса над освещённой Солнцем Землёй, и фигурки космонавта, парящей над ним на привязи страховочного фала.

(Сейчас логотип 'Роскосмоса' крепится на груди, а на правом рукаве — эмблема миссии, но мне представляется более правильным поменять их местами.)

На стартовой площадке космонавтов и сопровождавшего их Гагарина встретили Председатель Государственной комиссии Александр Григорьевич Мрыкин, члены Госкомиссии, Сергей Павлович Королёв, его заместители и конструкторы ОКБ-1, врачи. Космонавты, немного неуклюжие в тяжёлых скафандрах, неторопливо переваливаясь, подошли к Мрыкину. Беляев по-военному чётко доложил:

— Товарищ Председатель Государственной комиссии! Экипаж космического корабля 'Союз-14' к полёту готов. Командир корабля подполковник Беляев.

— ...второй пилот корабля майор Леонов, — добавил Алексей Архипович.

Мрыкин козырнул в ответ, затем от души обнял сначала Беляева, потом Леонова. Вслед за ним с космонавтами попрощались Королёв, Гагарин, Феоктистов и остальные провожающие. Все желали им счастливого полёта и благополучного приземления на родной земле. Королёв проводил экипаж до самой ракеты, и уже прямо перед посадкой в лифт, слегка задержав их, сказал:

— Дорогие мои орёлики! Науке нужен серьёзный эксперимент. Если в космосе случатся неполадки — не старайтесь устанавливать рекорды, а принимайте правильные решения...

Потом, ещё раз обняв Леонова, добавил:

— Ты там особенно не мудри, только выйди и войди. Попутного тебе солнечного ветра!..

(Здесь и далее все реплики во время переговоров экипажа с Землёй и между собой — подлинные, собраны из различных источников. Переговоров далее будет много, выделять шрифтом каждую фразу слишком долго)

Леонов первым шагнул в лифт, доставивший космонавтов на посадочную площадку башни обслуживания. Члены экипажа ещё раз помахали провожающим с верхней площадки и с помощью инженеров ОКБ-1 заняли места в корабле. За ними закрыли и завинтили входной люк.

Старт опустел, специалисты отправились на командный пункт, приглашённые лица — на наблюдательный, оборудованный телевизором, радиосвязью и оптикой для наблюдения за стартом.

Потянулись долгие минуты ожидания, пока специалисты ещё раз проверяли перед стартом все системы. Наконец, по радио объявили 30-минутную готовность.

— Алмаз, я Заря. Как меня слышите? — запросил Гагарин.

— Заря, я Алмаз, — ответил Беляев. — Слышу хорошо. Всё идет нормально, влажность 40 процентов, температура в кабине +10R.

— Чувствую себя хорошо, готов к полёту и выполнению задания, — добавил Леонов.

Напряжение нарастало, спортивный комиссар Иван Григорьевич Борисенко слегка нервно поглядывал на секундомер. Объявили 15-минутную готовность.

Обслуживающий персонал покинул стартовую площадку. От ракеты отошли заправочная, потом кабельная мачты. Пошёл отсчёт времени.

Королёв связался с экипажем по радио:

— Желаю вам всего хорошего. До свидания. До скорой встречи.

На борт 'Союза-14' Беляеву и Леонову по радио передали недавние поздравления из ЦК КПСС и пожелания счастливого старта и полёта, а также благополучного приземления на родной советской земле.

— Большое спасибо за эти добрые пожелания, — передал по радио Беляев.

Шли последние минуты перед стартом.

— Алмаз, я Заря. Не волнуйтесь, делайте всё спокойно, — предупредил Гагарин.

— Заря, я Алмаз, — ответил Леонов. — Чего мне волноваться, лежи и думай, как жить дальше.

На связь с экипажем 'Союза-14' вышел Владимир Михайлович Комаров, он пожелал Беляеву и Леонову полностью и хорошо выполнить программу полёта.

В 9 часов 55 минут московского времени была объявлена 5-минутная готовность. Беляев сообщил, что у экипажа всё в порядке, к старту готовы.

В спускаемом аппарате была установлена телекамера, и на экране телевизора хорошо видны лица космонавтов. По радиотрансляционной сети передавали последние предстартовые команды.

— Внимание — минутная готовность!

— Алмаз, я Заря. Внимание — минутная готовность!

Из бункера, где расположен пульт управления, подана команда:

— Ключ на старт!

С этого момента управление стартом было передано ЭВМ. Программа запускала все процедуры старта с точностью до сотых долей секунды.

— Есть ключ на старт! — ответил 'стреляющий офицер' Борис Чекунов, повернув пусковой ключ.

— Протяжка один!

— Есть протяжка один!

— Продувка!

— Есть продувка!

— Протяжка два!

— Есть протяжка два! — ожили самописцы, записывающие телеметрию со стартового стола и ракеты.

— Ключ на дренаж!

— Есть ключ на дренаж! Есть дренаж!

— Зажигание!

— Алмаз, я Заря. Зажигание!

— Вас понял, зажигание, — ответил с борта корабля Беляев.

Под ракетой сверкнула вспышка, через долю секунды превратившаяся в ревущий огненный поток.

— Предварительная!

— Есть предварительная!

Все присутствующие на смотровой площадке замерли, с напряжением глядя на ракету в ожидании её отрыва. Серебристая тройная колонна 'Союза-2.1' слегка качнулась, когда три главных двигателя первой ступени выходили на режим.

— Промежуточная...!

Со стороны старта донёсся нарастающий глухой грохот. Из-под ракеты по газоотводным каналам повалили клубы дыма. Яркое пламя из двигателей окутало ракету до половины, грохочущий рёв всё нарастал, теперь сама земля задрожала, передавая выпущенную на волю рукотворную мощь. Хронометр, лежавший на столе перед спортивным комиссаром Борисенко, медленно пополз по столешнице в сторону.

— Главная... Подъём!

Ракета поднялась из бушующего моря пламени, медленно отрываясь от стартового устройства. Иван Григорьевич Борисенко взял в руки хронометр и нажал кнопку, фиксируя время старта — 10 часов 00 минут 00 секунд московского времени.

Ракета, поднимаясь всё выше на колонне яркого пламени, вошла в облака и скрылась из глаз. На какие-то мгновения она несколько раз появлялась в разрывах облаков. Удаляющийся гул двигателей постепенно затих, и вокруг старта воцарилась мёртвая тишина.

— Алмаз я, Заря. Всё идет отлично. Все параметры выдерживаются. Счастливого пути! — передали с командного пункта на борт корабля 'Союз-14'.

— Заря, я Алмаз, — понял вас. Вижу Землю. Небо очень и очень красивое, полёт проходит нормально. Самочувствие отличное, — ответил Беляев.

— Алмаз, я Заря. Как дела с перегрузками?

— Заря, я Алмаз. Дела идут хорошо, перегрузки небольшие.

Через заданное время, около 9 минут, космический корабль вышел на орбиту. На экране телевизора зрители видели космонавтов, занятых своей работой. С экипажем поддерживалась постоянная устойчивая связь.

Сам Алексей Архипович Леонов момент старта и выхода на орбиту описал в своей книге 'Выхожу в космос' (http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/leonov/vyhoju/01.html)

'Шум превратился в мощный гул. И незаметно для нас корабль с ракетой отошёл от стартового стола. С каждой секундой увеличивается перегрузка — скорость растёт. Нас немножко покачивает и чуть-чуть вращает. Впечатление — ты в мягком вагоне поезда. Только перегрузка говорит, что это не так.

Отошёл обтекатель — он предохранял конструкцию корабля от воздействия плотных слоев атмосферы.

В корабле стало светло — в иллюминаторе появилось солнышко. Зайчик от солнышка запрыгал по приборной доске, по потолку. Небо на наших глазах из голубого превратилось в синее, затем в фиолетовое и чёрное. Отработала первая ступень — перегрузка спала, включилась вторая — перегрузка опять навалилась на нас. Обо всём этом мы докладывали на Землю.

Отработала вторая ступень — возникла кратковременная невесомость, но вот опять могучий вздох — включилась третья ступень, и опять перегрузка.

Совсем неожиданно для нас прекратился шум двигателя, что-то щёлкнуло, и наш корабль плавно отсоединился от носителя — мы в невесомости. Почти десять минут потребовалось нам, чтобы выйти на орбиту.

Защёлкали приборы. Побежали стрелки хронометра. Включаю электронный глобус — он нам поможет определить местонахождение над Землёй, покажет все радиостанции Земли, а также свет и тень. Свет и тень — это важно в космосе.

За одни земные сутки в космосе проходит шестнадцать космических суток со сменой дня и ночи. За одни земные сутки солнце в космосе восходит и заходит шестнадцать раз!'

На командном пункте к этому времени уже успели определить все необходимые предварительные данные полёта 'Союза-14', параметры его орбиты и период обращения. Королёв помнил, что в 'той' истории 'Восход-2' вышел на очень высокую орбиту, почти к нижней границе внутренней области радиационного пояса Земли, и заранее попросил Келдыша поручить баллистикам рассчитать условия для запуска на безопасную орбиту. Мстислав Всеволодович предложил ограничить апогей орбиты 450-ю километрами. В то время спортивные чиновники ещё частично относились к космическим полётам, как к разновидности авиационных, в том числе воспринимали достигнутые параметры орбиты подобно авиационным рекордам высоты. 450 км с гарантией перекрывали результаты полёта Ширры, достигшего в апогее высоты порядка 260 км, и, в то же время, позволяли не подвергать экипаж опасности облучения.

Как только корабль 'Союз-14' вышел на высоту, равную 447,4 километра, (в реальной истории апогей орбиты 'Восхода-2' был 497,7 км) уже стало ясно, что его экипаж установил свой первый абсолютный мировой рекорд высоты. Такой высоты до этого не достигал ни один летательный космический аппарат с человеком на борту.

В 11 часов 8 минут по радио передали сообщение ТАСС о полёте 'Союз-14'.

СООБЩЕНИЕ ТАСС

ПЕРВЫЙ ВЫХОД ЧЕЛОВЕКА ИЗ КОРАБЛЯ В КОСМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

18 апреля

Стартует 'Союз-14'

18 апреля 1963 года в 10 часов по московскому времени в Советском Союзе на орбиту спутника Земли мощной ракетой-носителем выведен космический корабль-спутник 'Союз-14', пилотируемый экипажем в составе командира корабля — летчика-космонавта полковника Беляева Павла Ивановича, второго пилота — летчика-космонавта подполковника Леонова Алексея Архиповича.

Корабль-спутник 'Союз-14' выведен на орбиту, близкую к расчётной.

По предварительным данным, период обращения корабля-спутника вокруг Земли составляет около 90 минут, минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) и максимальное (в апогее) равно соответственно 173 и 445 километрам, наклонение орбиты около 65 градусов.

С бортом космического корабля 'Союз-14' непрерывно поддерживается двусторонняя радиосвязь.

По докладу командира корабля товарища Беляева Павла Ивановича, а также по данным телеметрических измерений, экипаж удовлетворительно перенес вывод корабля на орбиту и переход в состояние невесомости.

Товарищи Беляев и Леонов проводят работу в соответствии с программой исследований, самочувствие их хорошее.

Сообщения с борта космического корабля 'Союз-14' передаются на частотах 143,625; 17,365 и 18,035 мегагерца. На корабле установлен также передатчик 'Сигнал', работающий на частоте 19,996 мегагерца.

Все бортовые системы космического корабля функционируют нормально.

Дальнейшие сообщения о ходе полёта будут передаваться всеми радиостанциями Советского Союза.

По уже сложившейся традиции, сразу после старта космонавтам были присвоены очередные звания. Подполковник Беляев стал полковником, а майор Леонов — подполковником.

В КОСМОСЕ 'Союз-14'

Сразу же после старта корабля 'Союз-14' начал работу командно-измерительный комплекс, в состав которого входит много измерительных пунктов, расположенных на территории СССР вдоль трассы полёта пилотируемого летательного аппарата. Измерительные пункты оборудованы разнообразной по назначению телевизионной и радиотехнической аппаратурой, которая обеспечивает телеметрические измерения по контролю за состоянием здоровья космонавтов, за условиями в кабине корабля, за работой систем ориентации корабля, шлюзования, ручного управления, переговорной связи и различных приборов и элементов конструкции корабля, а также измерение уровня космической радиации в кабине космонавтов. Обработка данных контроля и орбитальных измерений в процессе полёта корабля 'Союз-14' ведется на электронно-вычислительных машинах, установленных на измерительных пунктах и в координационно-вычислительном центре (КВЦ).

В частности, по телеметрическим каналам было передано, что частота пульса в предстартовый период у П. И. Беляева достигала 80 ударов в минуту, а у А. А. Леонова — 86. На участке выведения пульс был соответственно 86 и 90, а в орбитальном полёте (1-й виток) — 92 и 95.

(Тексты сообщений подлинные, изменены только названия корабля, дата полёта и апогей орбиты)

В этом полёте экипажу корабля 'Союз-14' предстояло выполнить следующую обширную программу научно-технических исследований:

1. Старт ракеты с космическим кораблем-спутником 'Союз-14' в 7 часов 00 минут по гринвичскому времени 18 апреля 1963 года.

2. полёт на 16 витков вокруг Земли с посадкой на территорию СССР на широте 51R с. ш. При нормальном полёте посадка производится с использованием автоматической системы ориентации.

3. На втором витке полёта корабля по орбите второй пилот осуществляет выход из корабля в космическое пространство и выполняет ряд экспериментов согласно заданию на полёт.

4. При плохом самочувствии одного из членов экипажа или ненормальностях в работе бортовой аппаратуры корабля посадка может быть произведена досрочно с использованием автоматической системы или ручного управления.

Решение о досрочной посадке с использованием ручного управления принимается после консультации с Землей. В случае отсутствия связи с Землей решение о спуске может быть принято командиром корабля самостоятельно.

5. Во время полёта командир корабля и второй пилот ведут радиосвязь по KB— и УКВ-каналам. УКВ-связь поддерживается в зоне действия УКВ-станций. По KB связь с Землей ведется в каждые полчаса московского времени.

Пользование широковещательным приемником производится по усмотрению командира корабля.

6. При полёте по орбите члены экипажа корабля выполняют следующее.

КОМАНДИР КОРАБЛЯ:

— проводит контроль и наблюдение за приборами;

— осуществляет контроль, наблюдение и весь необходимый комплекс действий, связанных с выполнением выхода второго пилота из корабля в космическое пространство и его возвращением в корабль;

— выполняет ручную ориентацию корабля; определяет время ориентации, расход рабочего тела, время успокоения, легкость удержания корабля в ориентированном положении и удобство работы;

— ведет радиосвязь с Землей и связь со вторым пилотом в процессе выхода его в космическое пространство и при возвращении в корабль;

— контролирует работу бортовых систем;

— наблюдает за земной поверхностью при различной освещенности; производит фотографирование и киносъёмку;

— определяет возможность проведения визуальной и астрономической ориентировки;

— ведет запись в бортовой журнал и на бортовой магнитофон.

ВТОРОЙ ПИЛОТ:

— ведет радиосвязь с Землей;

— проводит контроль оборудования и параметров бортовой аппаратуры;

— совместно с командиром корабля выполняет необходимые операции по проверке и подготовке систем управления выходом из корабля в космическое пространство;

— осуществляет выход из корабля в космическое пространство, выполняет монтажные и демонтажные работы, ведет связь с командиром корабля;

— исследует условия работы человека в процессе выхода из корабля, свободного плавания в космосе и возвращения в корабль;

— по указаниям с Земли корректирует бортовые часы и производит сверку 'Глобуса';

— выполняет наблюдения и исследования из кабины корабля в процессе орбитального полёта, производит фотографирование и киносъемку.

Кроме того, при полёте по орбите члены экипажа корабля:

— 4 раза принимают пищу и воду, оценивают особенности приема пищи, пользуются ассенизационным устройством, по очереди спят;

— выполняют программу научных исследований;

— выполняют вестибулярные и психологические пробы, физические упражнения, производят медицинский самоконтроль.

Производится наблюдение и контроль за функциональным состоянием организма космонавта в процессе его выхода из корабля и пребывания в космическом пространстве.

После срабатывания тормозной двигательной установки командир корабля передает сообщение на Землю о работе аппаратуры.

После торможения в плотных слоях атмосферы (при спуске с орбиты) космический корабль с экипажем на борту совершает приземление.

После приземления экипаж осматривает корабль, командир корабля сообщает о приземлении и самочувствии членов экипажа.

Настоящая программа полёта была рассмотрена и одобрена Президиумом Федерации авиационного спорта СССР.

...полёт космического корабля 'Союз-14' продолжается.

С бортом корабля непрерывно поддерживается двусторонняя радиосвязь. Космонавты П. И. Беляев и А. А. Леонов начали проводить работы в соответствии с программой исследований. Все системы корабля работают нормально.

Переделывать и дорабатывать готовое часто труднее, чем сделать заново 'с нуля'. Пульт управления системами шлюзования, установленными в орбитальном отсеке 'Союза', представлял собой простую серую коробочку с сигнальными лампочками и металлическими тумблерами. Прямо на её крышку гравировкой со втёртой в линии краской нанесли лаконичные обозначения — 'Люк ШК', 'Клапан ШК', 'ШК'. Люк перехода в орбитальный отсек превратился во внутренний люк шлюзовой камеры.

'Глобус' показал, что 'Союз-14', пройдя часть первого витка, приближается к южному побережью Африки. Первым делом проверили аппаратуру объективного контроля. Теле— и кинокамеры работали отлично. Леонов снял ранец системы жизнеобеспечения, осмотрел его и подал Павлу Ивановичу. Беляев помог вновь надеть ранец на спину и подсоединил фал-трос, проверил прохождение электросигналов. Всё работало отлично. Космонавты закрыли стёкла гермошлемов, надели перчатки, проверили герметичность скафандров. Выровняли давление в спускаемом аппарате и орбитальном отсеке. Крышку люка, которую сотни раз до этого открывали и закрывали на тренировках, Алексей Архипович в этот раз открывал с лёгким волнением. У него неожиданно мелькнула мысль: 'Жаль, нет с нами третьего члена экипажа, чтобы мог подстраховать из орбитального отсека' (https://ficbook.net/readfic/7845677/20799396#part_content)

— Ну, пошёл, Лёша! — Беляев взглянул на часы и легонько подтолкнул Леонова к люку.

Через круглое отверстие люка космонавт головой вперёд осторожно вплыл в орбитальный отсек, переделанный в шлюзовую камеру и освещённый ровным светом небольших матовых ламп. Беляев ещё раз осмотрел спину и ноги Леонова, обутые в высокие, тщательно зашнурованные ботинки, убедился, что всё в порядке, и закрыл люк изнутри.

Алексей Архипович огляделся, проверил пульт управления системами шлюзового устройства, такой же, как в кабине корабля. Система была дублированной, при необходимости выходящий космонавт сам мог управлять шлюзом.

— Начинаем работу, — сказал Беляев.

— Готов! — ответил Леонов.

Доклад выходящего космонавта 'Готов' для командира экипажа был сигналом к началу сброса давления из шлюза и выравнивания его с наружным вакуумом. Воздух со свистом выходил наружу. Давление в шлюзе падало, руки и ноги скафандра, даже плотно утянутые прижимными и регулировочными ремнями, стали упругими и жёсткими, но, благодаря продуманной конструкции скафандра, двигаться почти не мешали. Небольшие доработки, проведённые по настоянию Королёва после тяжёлых тренировок в наддутом избыточным давлением тренировочном скафандре, упростили космонавту работу в условиях реального космоса.

Леонов ещё раз проверил герметичность скафандра, гермошлема, затем опустил позолоченный светофильтр. Хотел было не закрывать его до конца, из чистого любопытства, но конструкторы ОКБ-918 по просьбе Королёва ввели в конструкцию шлема герконы, работающие как концевые выключатели. При незакрытом до конца светофильтре или стекле они подавали сигнал в телеметрию. Шалость не удалась, светофильтр пришлось закрыть плотно.

Создал необходимое давление в скафандре, проверил радиосвязь с командиром корабля, подачу кислорода из баллонов в ранце системы жизнеобеспечения. Все подготовительные операции по выходу в космос Леонов выполнил досрочно.

— Всё нормально. Готов к выходу.

— Рановато, Лёша, — ответил Беляев по радиосвязи.

Перед открытием наружного люка, согласно показаний телеметрии, частота пульса у Леонова была 100 ударов в минуту. Примерно такая же частота наблюдалась у него при учебных тренировках в термобарокамере, в условиях вакуума. У Беляева, в это же время, когда он проводил наиболее интенсивные подготовительные операции — более 30 радиотелефонных переговоров с Леоновым, два больших репортажа на Землю, сверку трассы полёта, включение подачи кислорода в шлюзовую камеру, включение ручной ориентации корабля, контроль по индикатору за действиями второго пилота — частота пульса Павла Ивановича также достигала 100 ударов в минуту.

В 11 часов 28 минут 13 секунд командир экипажа стравил воздух из орбитального отсека. Теперь в отсеке был космический вакуум.

— В шлюзе вакуум — открываю выходной люк, — предупредил командир.

Все операции были механизированы — по нажатию кнопки открылся замок, механизм открытия закрутился, крышка люка вздрогнула и начала плавно подниматься вверх.

Орбитальный отсек заполнило нестерпимое солнечное сияние, слепящее даже через 96-процентный золотой светофильтр. Даже под ним Леонову пришлось сощурить глаза. Как потом рассказал сам Алексей Архипович: 'Впечатление такое, будто сквозь синие очки смотришь на кипящую сталь мартена или на дугу электросварки.'

— Люк шлюзовой камеры открыт. Вижу свет. Люк ШК пошёл. Люк ШК полностью открыт!

— Понятно, понятно. Заря-4, я Алмаз. Слышу Вас. Алмаз-2 люк ШК открыл только что, открыл люк ШК. Всё идёт нормально! Всё идёт хорошо! Я Алмаз, приём. Лёша, доклад. Как у тебя дела, Лёша?

— Дела отличные. Я уже на обрезе нахожусь.

Леонов подобрался к открытому люку и высунулся из него почти наполовину. Земля внизу казалась плоской, только линия горизонта, окрашенная в цвета радуги, выглядела слегка изогнутой. Алексей Архипович рассмеялся:

— А Земля-то всё-таки круглая!

Выше горизонта простиралась чёрная бездна космоса, усыпанная яркими, немигающими звёздами. Их было много больше, чем обычно видно с Земли.

Он повернулся к раскалённому диску Солнца. Оно тоже выглядело не так, как смотрится обычно сквозь толщу земной атмосферы — не было ни привычного ореола короны, ни лучей — только голый сияющий диск.

Далеко внизу простиралась лазурная гладь Средиземного моря, виднелся песчаный северный берег Ливии, севернее был виден гигантский 'сапог' Италии, к востоку — россыпь островов греческого Архипелага.

Космонавт невольно потянулся ещё дальше на выход, но Беляев, наблюдавший за процессом через телекамеру, остановил его:

— Погоди... Ещё не время. Выйдем на Чёрное море и тогда...

Согласно программе полёта, выход следовало начать над Чёрным морем. Беляев, как командир экипажа, отвечал за её точное выполнение. Корабль стремительно смещался на северо-восток. Ещё раз убедившись, что у Леонова всё в порядке, Беляев по переговорному телефону подал долгожданную команду:

— Выполняй задание!.. Желаю удачи.

Подлетая к Чёрному морю, Леонов услышал в наушниках:

— Лёша, начинай выход!

— Понял, я пошёл!

Космонавт легко оттолкнулся ногами, взялся за поручни шлюза, подтянул ноги, встал на обрезе люка в открытом космосе. Было так тихо, что он слышал биение сердца и шум своего дыхания.

Внизу, словно на дне огромной чаши, простиралась индиговая синева Чёрного моря, восточнее виднелись заснеженные вершины Кавказского хребта, и подёрнутая дымкой Цемесская бухта, правее — россыпь белых кристаллов сочинских санаториев.

В 11 часов 34 минуты 51 секунду Леонов вышел из шлюзовой камеры в космическое пространство. При открытии люка шлюзовой камеры и при выходе Леонова в космос частота пульса у него быстро нарастала и была равна 147 — 162 ударам в минуту, а частота дыхания достигала 31 вдоха — выдоха в минуту, из-за повышенной физической нагрузки и нервного напряжения. Температура скафандра на освещённой солнцем стороне составляла +60RС, в тени — минус 100RС, а внутри скафандра температура была +18RС.

Леонов не спеша оторвал от опоры сначала одну руку, потом вторую, сразу обе, отошёл сантиметров на двадцать от корабля, вернулся к люку, а затем плавно оттолкнулся и поплыл на всю длину фала, связывающего с кораблём и прикрепленного в трёх точках к скафандру. Сделав лёгкое движение рукой или ногой, можно было завертеться, как волчок, или несколько раз перекувырнуться через голову, не ощущая, где верх, а где низ. Это было чем-то похоже на купание в ласковых тёплых водах соляных озер, где даже не умеющий плавать не может утонуть.

— Алмаз-2 начал выход. Кинокамера включена?

— Понял. Я Алмаз-2. Снимаю крышку. Кавказ! Кавказ! Кавказ вижу под собой! Начал отход!

Крышку объектива кинокамеры Королёв распорядился сделать откидной, на поворотном рычажке. В 'той' истории она была не закреплена, Леонов её снял и выбросил. Привязывать крышку ниткой побоялись — в невесомости парящая крышка могла перекрыть объектив и испортить съёмку. В процессе подготовки к полёту подобных мелких изменений было внесено множество.

— Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство! — восторженным голосом объявил по радио обычно спокойный и флегматичный Беляев.

Потом, уже по внутренней связи, добавил:

— Дела хороши, Леша! Пульс, дыхание хорошие. Отлично плаваешь!

Корабль, освещённый ярким солнцем, с растопыренными иглами антенн, выглядел диковинным фантастическим существом. Два его телевизионных глаза следили за космонавтом, как живые. Корабль был ярко освещён солнцем и светом, отражённым от атмосферы Земли. Казалось, что он висит неподвижно, а планета под ним стремительно бежит. Только что было видно Чёрное море, а сейчас Леонов уже видел Волгу. Солнце ярко отражалось от воды и бежало за кораблём золотистым зайчиком.

Вдруг он услышал в наушниках хорошо знакомый голос Юрия Борисовича Левитана:

— Внимание, внимание! Человек вышел в открытое космическое пространство и находится в свободном плавании!

Всмотревшись в Землю, космонавт видел на ней тонкие ниточки железных и автомобильных дорог, сходящиеся как паутинки, в узелки городов и опять убегающие в разные стороны. Самой длинной нитью выглядела дорога в Сибирь и далее на Владивосток, связывающая Дальний Восток с Москвой.

Леонов очень хотел увидеть место, где родился и провёл детство. Он разглядел низкие отроги Ала-Тау. Пытался найти реку Томь, по характерной извилине возле города Кемерово. Но как ни всматривался, разглядеть не смог. Тайга бархатным ковром уходила на север и восток Земли. Гигантские размеры лесного массива впечатляли.

Он совершил пять отходов и подходов в космосе, при этом самый первый отход был сделан на минимальное расстояние — 1 метр — для ориентации в новых условиях. В первых отходах случались развороты тела вбок и назад, в последующих — упражнения осуществлялись правильно и уверенно — организм приспособился к необычной ситуации в безопорном пространстве.

На тренировках он многократно отрабатывал каждое движение и осознавал опасность. При резком отходе от корабля фал, натянувшись и спружинив, мог с силой отбросить его обратно на корабль. Такой удар опасен тем, что можно разбить светофильтр или стекло гермошлема.

Попытался подтянуться к кораблю, взялся за вытянувшийся на всю длину фал и скоро был вынужден руками обороняться от стремительно надвигавшейся громады корабля, весившего на Земле шесть тонн. 'Как бы не удариться забралом гермошлема о борт!' — подумал я. Но все обошлось. Подлетев к шлюзу, я ладонями самортизировал удар. Это оказалось легко. Значит, при известной сноровке можно достаточно чётко и координированно передвигаться в необычных условиях. Это особенно важно для тех, кому придется монтировать и собирать на орбитах спутники-станции и космические лаборатории. (http://epizodyspace.ru/bibl/tm/1967/11/11-leon.html)

Неконтролируемое вращение тоже было опасно, можно запутаться в фале и потом не распутаться, учитывая небольшой запас воздуха в баллонах и неуклюжие руки в перчатках, сковывающих движения. Поэтому Алексей Архипович действовал очень осторожно, но всё же однажды не смог избежать опасной ситуации:

'Я подтянул распрямившийся на всю длину фал и быстро пошёл на корабль. При подходе к кораблю выставил вперёд руки и, коснувшись стенок шлюза, с силой оттолкнулся от него. И вдруг я завращался как-то сложно: вначале через голову, а затем слева-направо. Фал начал опутывать меня, как спрут. Это плохо — он связывал меня. И хорошо — вращение замедлилось, и я остановился недалеко от корабля. Фал кольцами стал сползать с меня и свободно повис между мной и кораблём. Я понял — резкие движения в космосе противопоказаны. Следующий отход от корабля я делал с учётом своих ошибок — я приобретал опыт плавания в открытом космосе.

С каждым движением я приходил к важному выводу: В КОСМОСЕ ЖИТЬ И РАБОТАТЬ МОЖНО'. (http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/leonov/vyhoju/01.html)

Был проделан ещё один, несложный, но весьма важный опыт. Слабое усилие при отталкивании космонавта от борта привело корабль к незначительному угловому перемещению. Он как бы ушёл от космонавта вперёд. Леонов проделал этот опыт несколько раз. Каждое прикосновение к борту корабля снаружи тут же отдавалось внутри звуком и угловым перемещением.

— Я Алмаз. Перемещение массы влияет на корабль.

— Пошёл, пошёл! Подхожу к шлюзу!

— Хорошо, хорошо! Вижу тебя хорошо! — Беляев наблюдал за движениями Леонова через телекамеру, на экране небольшого телевизора, установленного в спускаемом аппарате.

— Снова начинаю отход. По-моему, влияет положение человека на корабль.

— Я Алмаз. Отход космонавта от корабля влияет на корабль в целом... Хорошо отошёл, как дела, Лёша?

— Отлично! Отлично!

На все действия в открытом космосе было отведено 600 секунд, и космонавт старался использовать время полностью. Программа тренировок была универсальной. При необходимости, командир корабля мог проделать те же действия в открытом космосе, а Леонов мог заменить его при управлении кораблём.

Находясь за бортом корабля, Леонов услышал голос диктора Юрия Левитана, который передавал по московскому радио сообщение ТАСС об их полёте и о его выходе в космос.

— Две минуты осталось! — предупредил по радио Беляев.

— Да, да! Сейчас. Никак не могу кинокамеру оторвать, — отозвался Леонов.

Над Енисеем Беляев дал Леонову команду прекратить проведение экспериментов и подготовиться ко входу в шлюзовую камеру.

— Подготовиться к входу.

— Понял! Понял! Снял кинокамеру, снял!

Большинство внесённых изменений было направлено на повышение безопасности выполнения программы полёта для космонавтов. Важнейшими оказались доработки конструкции скафандра, не позволявшие ему раздуваться. Жёсткая кираса и утягивающие ремни позволили Леонову благополучно вернуться в орбитальный отсек 'Союза'. При входе в люк пришлось приложить усилия, чтобы поймать кинокамеру С-97, так и норовившую улететь. Он снял с внешней стороны люка киноаппарат, перецепил его страховочный фал на свой скафандр, и попытался втолкнуть камеру в орбитальный отсек. Натянувшийся фал спружинил, и кинокамера быстро поплыла навстречу Леонову. С большим усилием он её задержал. Держась левой рукой за обрез люка, Леонов почувствовал, что его поднимает вверх. Потом космонавт зацепился обеими руками за люк и вставил обе ноги в него. Ногами он поймал выплывающий киноаппарат. От этой акробатики космонавту стало жарко. Внутренние размеры орбитального отсека позволяли свободно разворачиваться в нём в скафандре, и способ входа — ногами или головой вперёд уже не имел значения. В отсек Леонов вошёл в 11 часов 47 минут 00 секунд. Через 1 минуту 40 секунд за ним закрылся внешний люк корабля.

— Алмаз-2 чувствует себя хорошо, — доложил Беляев по радио. — Входит в шлюз. Снял кинокамеру. Лёша, отдохни! Ничего не говори! В шлюз вошёл?

— Вошёл! Вошёл!

— По готовности доложи закрытие люка.

— Можно закрывать крышку, — доложил Леонов.

— Закрываю крышку люка ШК. Крышку люка ШК закрываю!

— Закрывается. Крышка люка закрывается.

— Весна, Заря! Я Алмаз. Алмаз-2 находится в шлюзовой камере. Крышка люка ШК закрыта. Всё в порядке. Я Алмаз. Приём.

— Идём по программе дальше! — объявил по радио Беляев.

Леонов подключил скафандр к бортовому питанию газовой смеси, отключил ранец, снял его и закрепил специальным тросом внутри орбитального отсека. Ранец свою задачу выполнил, при возвращении он будет только мешать.

— Лёша! Давление выровнял, открываю люк корабля! — сообщил Беляев.

Люк дрогнул, освободился от замков и очень плавно начал опускаться. В проёме Леонов увидел заглядывающего в орбитальный отсек командира. Павел Иванович был очень доволен успешным выполнением программы:

— Ну, входи же, чего ты медлишь, хватит, погулял!

Алексей Архипович даже не заметил, что давление в скафандре снизилось, не заметил, что стало очень легко двигать руками и ногами. После 'гимнастики' и ловли кинокамеры глаза заливал пот, хотелось как можно быстрее вытереть лицо.

Космонавт открыл стекло гермошлема и попытался сначала стереть пот перчаткой скафандра. Материал перчатки не впитывал влагу, пот тут же застилал глаза... Беляев протянул товарищу салфетку из бортовой аптечки. Леонов протёр лицо и глаза, и, как положено, доложил командиру:

— Задание по выходу в открытый космос выполнено полностью. В космосе жить и работать можно!

— Молодец! — ответил Беляев, на радостях, от души обнимая его.

С Земли уже допытывался Герман Титов:

— Доложите о выполнении задания, и где сейчас Алмаз-2?

— Алмаз-2 выполнил все операции в космосе и сейчас находится на своём рабочем месте, — ответил Павел Иванович.

Иван Григорьевич Борисенко привёл выдержки из бортового журнала:

'Страница 40. Виток ?2. Леонов А. А.: При переходе ясно представлял положение тела в пространстве... Во время начала ориентации находился в шлюзе. Вращение корабля не ощутил ни в начале, ни в конце ориентации.

Страница 63. Выход, скафандр, кислородный прибор КП-55 'Волга':

— перегрузки выведения — отлично;

— не было ли местных болевых ощущений? — не было;

— удобства надевания КП-55 — удобно;

— открытие люка СА (спускаемого аппарата) — отлично;

— пересоединение от блока В2 и переход О2 ШК (шлюзовой камеры) — удобно;

— переход из СА в ШК без затруднений. Командир поправил ранец, легко проплыл через люк СА;

— проверка герметичности СК (скафандра) — герметичен. Падение давления p = 0,01 атм;

— сброс давления из ШК, самочувствие — самочувствие отличное;

— открытие люка ШК — сработал очень быстро. По мере открытия люка освещённость шлюза увеличивалась;

— освещённость ШК со светофильтром — удовлетворительная;

— без светофильтра — отличная;

— крышка люка закрыта — удовлетворительно;

— крышка люка открыта — отлично;

— прохождение через люк ШК — без затруднений.

Страница 64. Положение после выхода из ШК:

— перевод кинокамеры С-97 на дальний захват — не делал;

— первый отход — отошел на длину фала без закрутки;

— усилие при отталкивании — очень незначительное;

— ощущение рывка от фала — нет;

— влияние фала на перемещение вне ШК — на ощупь не влияет, оказывает влияние в конце;

— фотографирование — не фотографировал;

— отсоединение С-97 — легко;

— вход в ШК (бухта фала) — фал собирается легко, на карабин;

— закрытие люка ШК — быстро, отлично;

— снятие ранца — легко;

— вход в СА — развернулся в шлюзе, вошёл в СА головой, повернул назад и вошёл отлично;

— снятие крышки 'Взора' — легко;

— пересоединение — легче, чем на тренировках.

Страница 65.

— Эвакуация коммуникации — быстро, без концов;

— крепление кинокамер — неудобное. Пришлось снять перчатки и развернуться в шлюзе головой в СА...;

— плотность светофильтра — нормальная, все видно;

— работа со светофильтром — трудно, но можно.

Было ли жарко, достаточность вентиляции?

а) в СА достаточно, даже холодно;

б) в ШК — нормальные условия;

в) вне ШК — нормально, даже не потел;

г) при входе в ШК — жарко от нагрузки;

— пользование кислородом в ШК, вне ШК — не пользовался;

— давление в ранце начальное — 197 атм.;

— давление в ранце конечное — 155 атм.

Страница 66.

— Падение давления в ШК за 7 минут — практически не заметно;

Самочувствие отличное. Подача кислорода отличная. Во время отходов и подходов очень устали кисти рук'.

После закрытия крышки люка частота пульса у Леонова через минуту снизилась со 160 до 138 ударов. Войдя в шлюз, космонавт сделал несколько оборотов и энергично перемещался, вращая головой. Эти действия впоследствии были тщательно проанализированы с точки зрения переносимости многоплоскостных вращений в условиях невесомости.

Космонавту потребовались довольно большие физические усилия для возвращения в орбитальный отсек, а затем на своё место в спускаемом аппарате. Леонов находился в вакууме, фактически в условиях открытого космоса, уже с 11 часов 28 минут 13 секунд, после полной разгерметизации орбитального отсека. Уникальный, первый в мире научный эксперимент по работе человека в глубоком вакууме продолжался до 11 часов 51 минуты 54 секунды, до закрытия люка и начала наддува шлюзовой камеры корабля.

Всего, в условиях глубокого вакуума Алексей Леонов находился 23 минуты 41 секунду. Продолжительность пребывания космонавта вне космического корабля составила 12 минут 09 секунд.

* * *

Завершение выхода в открытый космос ещё не означало завершения полёта. Он был рассчитан на сутки, выход Леонов выполнил уже на втором витке, пока не начал шалить в невесомости вестибулярный аппарат — обычно эти симптомы проявлялись с шестого — седьмого по двенадцатый — тринадцатый виток. Теперь нужно было ещё выполнить программу научных и бытовых экспериментов внутри корабля.

Изучая присланные документы, академик Келдыш отметил, что в 'той' истории Леонов после полёта нарисовал несколько картин, опираясь на эскизы, сделанные прямо на страницах бортового журнала. Дальнейшее изучение этих картин и последующие наблюдения во время более поздних полётов показали, что картины Леонова 'Утро в космосе', 'На орбите — большая космическая станция' и 'Голубой пояс Земли' являются ценными документальными источниками данных о солнечной короне, геокороне и слое серебристых облаков в мезосфере Земли.

В ходе предыдущих полётов на орбитальную станцию 'Алмаз' космонавты проводили эпизодические наблюдения атмосферно-оптических явлений. Хотя основной объём экспериментов в предыдущих полётах был сосредоточен на наблюдениях поверхности Земли, полученные данные о геокороне оказались весьма ценными для науки. Наблюдения гелиокороны с низких орбит высотой 200-300 км оказались практически невозможными, так как яркость сумеречного слоя атмосферы и геокороны существенно превышала яркость гелиокороны. В этих условиях 'высотный' полёт Беляева и Леонова в сравнении с полётами на орбитальную станцию открывал больше возможностей по изучению именно гелиокороны, так как с увеличением высоты орбиты уменьшается угловой размер светящегося слоя атмосферы и геокороны вблизи горизонта Земли, а угловой размер гелиокороны остаётся постоянным. (см. А.И. Лазарев, Е.И. Хрунов 'Оптические наблюдения с космического корабля 'Восход-2' http://epizodyspace.ru/bibl/lazarev-a/optich-nab/lazarv-optich-75.pdf)

В беседе с Королёвым Мстислав Всеволодович настоял на оснащении 'Союза-14' специализированной фотоустановкой для съёмки атмосферно-оптических явлений:

— Человеческая память несовершенна. Пусть Алексей сделает столько снимков высокого разрешения, сколько сможет. Анализ изображений, свободных от неминуемых искажений художественного восприятия, даст на порядок больше ценнейших научных данных, чем изучение картин.

На корабль установили фотоаппарат, сделанный на Красногорском механическом заводе, на основе серийного фотоаппарата СА-10, используемого на спутниках— фоторазведчиках 'Зенит' для топографической съёмки. Фотоаппарат имел фокусное расстояние 200 мм и делал снимки размером 180х180 мм на специальную плёнку. Её прозрачная основа была такая же, какая использовалась для фоторазведки, но на неё была нанесена цветная фотоэмульсия. Полученные снимки гелиокороны высокого разрешения оказались важнейшими из сделанных Леоновым в ходе полёта наблюдений и фотографий. Сам Алексей Архипович свои впечатления описывал так:

'Мы шли в ночи, и опять я видел чёрное космическое небо, звёзды, пепельную луну и громадный земной шар... Только теперь я снова видел это через иллюминатор корабля.

Выходим из ночи в утро. Видно, как начинает быстро светлеть горизонт. Яркая красная полоса опоясывает всю Землю, затем переходит в оранжевую, оранжевая в голубую, голубая через синий полутон в фиолетовую, и затем уже простирается чёрное бархатное космическое небо.

Вот и солнце встаёт. Оно большое и необычно выглядит в своем красном кокошнике — солнечной короне.

Несколько секунд, и корона растаяла. Солнце становится меньше и меньше, но зато ярче и ярче.'

С научной точки зрения орбитальные наблюдения гелиокороны были тем интереснее, что обычно для её изучения приходилось использовать коронограф — сложный и громоздкий прибор, с непрозрачным экраном, отсекающим яркий свет солнечного диска. При наблюдении с борта космического корабля появлялась возможность наблюдать гелиокорону в момент перед восходом и сразу после заката, когда диск Солнца скрыт за горизонтом Земли. В эти же моменты можно наблюдать геокорону — эмиссионное излучение верхней атмосферы Земли, начинающееся с высоты около 100 км и простирающееся примерно до 1000 км для отдельных эмиссий.

При изучении геокороны особый интерес представляли исследования дневного излучения зелёной и красной линий атомарного кислорода (557,7 и 630 нм соответственно) и жёлтой линии натрия (589,3 нм).

Наблюдения гелиокороны с высоты апогея орбиты порядка 450-500 км показали, что при этом яркость её отдельных участков в области элонгаций до 35' сопоставима с яркостью естественного фона, что позволяет проводить визуальные, фотографические и другие исследования. (в реальной истории данный вывод был подтверждён в ходе полёта корабля 'Восход-2' 18 марта 1965 г)

Наблюдения, сделанные Леоновым в полёте над Индийским океаном, позволили обнаружить неизвестное ранее свойство атмосфер планет и комет создавать заметное зеркальное (френелевское) отражение под небольшими углами скольжения. Когда над горизонтом появилась часть диска Солнца, эта же часть диска наблюдалась после зеркального отражения от атмосферы Земли под небольшим углом скольжения в виде изображения, симметричного относительно видимого горизонта Земли. (там же)

Наблюдения, проведённые Леоновым в ходе полёта над ночной стороной Земли, подтвердили факт существования и возможность изучения мезосферных серебристых облаков. Это явление, изображённое на картине А.А.Леонова 'Голубой пояс Земли', наблюдалось им только на одном витке, в виде ярко очерченного слоя серо-голубого цвета у ночного горизонта Земли. Сквозь этот слой высотой около 80 км можно было видеть звёзды и планеты, причем их цвет, белый над слоем, менялся на красный, как только наблюдение проводилось через слой. До этого обнаружение и наблюдение серебристых облаков до сих пор всегда проводились в сумеречных условиях по рассеянному солнечному излучению. Фотоснимки, сделанные Леоновым в полёте, подтвердили возможность обнаружения и наблюдения серебристых облаков из космоса по изменению цвета и блеска звезд и планет при прохождении через ночную мезопаузу.

* * *

Помимо изучения атмосферно-оптических явлений, экипаж проводил наблюдения и фотографирование земной поверхности. Фотографирование теперь проводилось в каждом полёте. Снимки, сделанные в разное время года, изучали и сравнивали, отмечая природные и антропогенные изменения, выявляя цикличность различных природных явлений. Большую часть таких снимков получали с беспилотных спутников. В пилотируемых полётах появлялась возможность уточнить ранее непонятные моменты, попросив космонавтов сфотографировать более подробно определённый район.

Экипаж наблюдал Антарктиду и южную оконечность Африки. Из космоса они казались расположенными совсем близко и разделёнными только узкой полоской воды. Африка из космоса выглядела жёлто-голубой. Над Египтом бросалась в глаза очень резкая граница пустыни и прибрежных полей вдоль Нила. К северу река расширялась, полоса зелёных полей тоже становилась шире. У побережья Нил разворачивается веером и впадает в Средиземное море десятками рукавов дельты.

Трасса полёта пересекла Средиземное море, космонавты с интересом рассматривали россыпь греческих островов. За полтора часа каждого витка полёта Земля успевает повернуться на несколько градусов. С каждым новым витком корабль смещался на запад, и экипаж видит всё новые и новые земные пейзажи.

Ночь сменялась днём, день — ночью, и так — каждые 90 минут. Над Американским континентом космонавты наблюдали Панамский канал, маленькой ниточкой рассекающий перешеек между двумя материками. Фотографировали равнины Техаса и Великую Средне-Американскую равнину, переходящую в леса Канады. Большой каньон реки Колорадо с высоты орбиты казался гигантским оврагом. Великие озёра выглядели так же, как на карте. Перед полётом космонавты изучали географию, и теперь могли в любой момент определить своё местоположение, даже не заглядывая в навигационную карту, где указаны график полёта корабля и его путь.

Научные эксперименты были прерваны неожиданной неполадкой — в орбитальном отсеке начало расти парциальное давление кислорода. Переходной люк между отсеками был перекрыт, и в спускаемый аппарат 'лишний' кислород не попадал. Однако, повод для беспокойства оставался серьёзный — в перенасыщенной кислородом атмосфере любая искра могла вызвать пожар, а то и взрыв перегревшегося баллона.

Долгое время летевший ориентированным корабль с одной стороны нагрелся сильнее, чем с другой, шпангоут люка от неравномерного нагрева слегка деформировался, из-за этого образовалась микронеплотность, через которую травил воздух. Автоматика пыталась поддержать снижающееся давление, наддувая отсек чистым кислородом.

Посоветовавшись с Землёй, космонавты выполнили 'закрутку на Солнце', ориентировав корабль входным люком орбитального отсека к светилу и закрутив вокруг продольной оси. Теперь 'Союз-14', до этого долгое время летавший развёрнутым одной стороной к Солнцу, прогревался более равномерно. Поднявшееся внутреннее давление 'дожало' люк, утёчка прекратилась, космонавтам осталось лишь сбросить избыток давления, после чего содержание кислорода в воздухе перестало расти.

Помимо науки, космонавтам приходилось заниматься и чисто бытовыми делами — есть, спать, и т. д. В космосе из-за невесомости любое привычное земное занятие превращается в сложный, часто — опасный эксперимент. Приходится предусматривать множество мер предосторожности, чтобы, к примеру, обед экипажа не улетел — такое бывало в предыдущих полётах. Упаковки с едой были доработаны, теперь каждая туба, консервная банка или коробка крепились клейкой лентой.

(В реальной истории Беляев неудачно открыл коробку, и все тубы с борщом, консервные банки и хлеб в пакетах летали по кораблю. Космонавтам пришлось долго их ловить, а ножи и вилки и вовсе нашли только после посадки, под креслом-ложементом.)

Есть в космосе надо умело и осторожно. Жевать только с закрытым ртом, молча, иначе крошки еды вылетят изо рта и будут плавать по кораблю. Поэтому после еды космонавты обычно убирают крошки пылесосом, иначе какая-нибудь из них может в невесомости залететь в дыхательное горло.

Леонов оказался неосторожен и пролил немного черносмородинового сока из тубы. Как любая жидкость в невесомости, сок сразу свернулся в круглый, вишнёвого цвета, шар и начал плавать по кораблю. Алексей Архипович пытался поймать его ртом, промахнулся и коснулся шара носом, окрасив нос в вишнёвый цвет.

Экипаж в космосе следовал земному распорядку дня. В одиннадцать часов ночи погасили свет в кабине и легли спать, оставив включённым только дежурный свет. В кабине светились сигнальные лампочки приборов и монотонно гудели вентиляторы, принудительно перемешивающие воздух. Леонов быстро заснул, убаюканный этим равномерным гудением, но через несколько минут снова проснулся, от яркого света Солнца, заглянувшего в иллюминатор. Беляев крепко спал, а руки его плавно раскачивались в невесомости.

Алексей Архипович осторожно закрепил плавающие в воздухе руки Беляева привязными ремнями, вернулся в своё кресло, вновь пристегнулся, подсунул руки под привязные ремни и заснул снова.

Второе пробуждение произошло от резкого воя сирены. Космонавты вначале решили, что случилась очередная авария, но увидели мигающее световое табло: 'Вызов на связь'. В наушниках шлемофонов послышался голос Юрия Гагарина.

— С добрым утром! Мы дали вам возможность поспать целый лишний час! Сейчас пора за работу. Готовьтесь к спуску!

В течение двух витков космонавтам предстояло подготовиться к посадке: уложить всё съёмное оборудование, закрепить фото— и кинокамеры, проверить системы спуска на работоспособность, скафандры — на герметичность...

* * *

На Байконуре Королёв в это время вполголоса совещался с Келдышем. Обсуждали возможные проблемы на этапе торможения и спуска:

— На телеметрии видны сбои в работе солнечного датчика, — тихо сообщил Сергей Павлович. — Несмотря на все принятые меры, есть вероятность, что ориентировать корабль перед торможением и садиться ребятам придётся вручную.

— Кто ещё знает? — так же негромко спросил Келдыш.

— Рязанский. Мы с ним вместе смотрели телеметрию. Отклонения показаний едва заметные, операторы их пропустили, — пояснил Главный конструктор. — Я сам увидел только потому, что знал, куда смотреть.

— Как думаешь, почему датчик забарахлил? Вроде бы десять раз всё проверили...

— По имеющимся данным определить сложно. Грешу на перегрев, корабль был долго ориентирован одной стороной к Солнцу, что-то могло от нагрева выйти из строя. Если уж шпангоут люка деформировался...

— М-да... Что делать будем?

— Если 'на автомате' сесть не удастся, куда они могут сесть на следующем витке?

Руководители Главкосмоса повернулись к карте:

— Собственно, куда угодно. Трасса на 18-м витке проходит над Москвой и уходит дальше на северо-запад, — Мстислав Всеволодович указал на синусоиду проекции орбиты на карте. — В расчётный район Казахстана они уже не попадут, и есть риск в случае перелёта улететь в Китай. С политической точки зрения проблем особых с Китаем сейчас быть не должно, но спасательная операция может затянуться.

— Из пермской тайги их тоже выцарапывать будет не быстро, — проворчал Королёв, вглядываясь в карту. — Погоди, а что, если... что, если посадить их раньше?

— Под Москвой? Нежелательно, тут много промышленных предприятий и места густонаселённые. Ребята и сами такой район не выберут.

— Нет, чуть дальше, за Волгой, — Сергей Павлович вгляделся в спутниковые снимки левого берега Волги к северу и северо-западу от Горького, — Тут вот поля колхозные, дальше — лесной массив, но не сплошной, не тайга. Даже если в лес залетят, искать будет проще, и большая вероятность, что сядут в поле.

Президент Академии наук внимательно рассмотрел предложенный Королёвым район приземления:

— Попробовать можно. Ждём сообщения от экипажа, может быть, всё ещё обойдётся, и они сядут в автоматическом режиме в Казахстан.

* * *

Космонавты работали, стараясь точно выдерживать график, много раз проверяя работоспособность аппаратуры. За подготовкой не заметили, как прошли Камчатку и начали спускаться к Антарктиде. Обогнув её, мы через Африку пошли на север. После включения спусковой программы корабль замедлил своё вращение... Он продолжал разворачиваться, но движения его не соответствовали программным. Космонавты насторожились.

Оставалось несколько минут до включения двигателя. А корабль всё ещё не занял правильного положения в пространстве.

На Байконуре, в небольшой комнатке на втором этаже монтажно-испытательного корпуса Королев, Келдыш, Тюлин и Гагарин находились на связи с кораблем. В соседней комнате, чуть более просторной и насквозь прокуренной, развернувшись к маленьким сереньким динамикам 'громкой' связи 'Земля-борт', ждали другие члены Государственной комиссии. Все ждали сообщения от экипажа, но всё равно оно прозвучало неожиданно. Очень спокойно Беляев сказал:

— Я — 'Алмаз-1'. ТДУ в автомате не сработала.

Это означало, что датчики ориентации не нашли Землю и Солнце, не сориентировали корабль в пространстве так, как ему полагается быть сориентированным перед посадкой, а потому автоматический сигнал на включение тормозной двигательной установки не прошёл и ТДУ не включилась. Корабль не мог сойти с орбиты.

— Не найду слов, чтобы передать наше состояние, — рассказывал много позже Георгий Александрович Тюлин. — Что значит ТДУ, понимал каждый. Возможные последствия — тоже. Времени на принятие решения было очень мало. Считанные минуты!

Обсуждение на Земле продолжалось не более трёх минут, и никто из участников не смог потом точно передать его ход. Гагарин утверждал, что обсуждение длилось не больше минуты, а Мстислав Всеволодович Келдыш вообще не запомнил никакого обсуждения. Королёв сразу предложил перейти на систему ручной ориентации, и все согласились. Но все запомнили, что решение космонавтам передавал Гагарин.

Позже Леонов так рассказывал о создавшейся тогда ситуации:

'Летаем, выполнили задачу, дальше заходим на посадку. Нас уже ждут, команды давно прошли, что все нормально. Но мы-то понимаем, что ненормально, и за две минуты до включения двигателей на торможение мы его выключаем, снимаем весь набор 'готовностей' и проходим над земным шаром опять, там, где мы должны сесть. Выходим на связь. Все считают, что мы на Земле:

— Как самочувствие?

— Нормально.

А потом:

— Собственно, где вы находитесь?

— Мы идём над вами.

— А почему не на Земле?

Мы докладываем: обнаружили, что у нас есть неисправность в солнечной ориентации, что в таком состоянии она не может работать. Просим разрешения выполнить ручную ориентацию и спуск по ручному циклу.

Принять в ЦУПе такое решение — значит взять на себя ответственность, потому что ручная система была не проверена в реальном полёте, ею никто никогда не пользовался.

Прошло совсем немного времени, секунд 30-35, не больше. Вдруг раздается бодрый голос Юрия Гагарина:

— 'Алмазы', 'Алмазы'! Разрешаем вам выполнить ручную ориентацию и сесть вручную. Включить двигатель вручную. Немного позже дадим время включения двигателя и вероятную точку посадки. Поняли?

— Поняли.' (http://epizodyspace.ru/bibl/v_s/1987/10/10.html)

Баллистики быстро рассчитали, что корабль можно посадить на следующем — 18-м витке, а если не получится — на 22-м и 23-м. Решено было садиться на 18-м витке. В этом случае точка посадки сильно сдвигалась на север — садиться предстояло уже не в Казахстане. Экипаж внимательно изучал трассу полёта на навигационной карте, выбирая подходящее место для посадки. Трасса проходила через промышленные и густонаселённые районы. Здесь повсюду были мачты высоковольтных линий, крупные здания... При посадке спускаемый аппарат может разрушить на земле какие-либо сооружения. От двигателя мягкой посадки на земле может возникнуть пожар.

Обсуждая ситуацию на борту, Беляев и Леонов склонялись к варианту, что лучше всего посадить корабль на площадку недалеко от города Перми. Однако, с Земли Гагарин по указанию Королёва передал последние указания по посадке корабля к северу-северо-западу от Горького, на левом берегу Волги. По радио передали уточнённые расчёты баллистиков. Прошли через самый юг Камчатки. Корабль летел над ночной стороной Земли. Наконец, по редким огонькам населённых пунктов, космонавты поняли, что летят над сушей. Через двадцать минут корабль вышел из тени, и Беляев приступил к ориентации корабля.

Космонавты начали ручную ориентацию при помощи прибора 'Взор'. Беляев действовал спокойно, 'как учили'. Со своего кресла движения Земли он не видел. Леонов 'всплыл' над своим креслом, выглядывал в иллюминатор и заодно придерживал Беляева, чтобы ему легче было работать.

В момент включения двигателя Леонов в своём громоздком скафандре ещё не успел занять места в своём кресле, располагавшемся в центре, и уселся, когда тормозной двигатель уже заработал. Режим спуска рассчитан для строго зафиксированного положения центра масс корабля. Если Леонов не сидел в кресле, центр масс оказывался смещённым, и работающая ТДУ могла создать опасную закрутку — никто не взялся бы предсказать, как мог бы в этом случае полететь корабль. К счастью, этого не случилось. О том, что в результате этого могло произойти, он рассказал в юбилейной телепередаче 25 лет спустя.

На занятие правильного положения ушло около пятнадцати минут. До запуска двигателя осталось пять минут. Эти минуты пролетели быстро. Корабль опять шёл над Африкой, только западнее, чем в прошлый раз.

— Пора, Паша, даю отсчёт: пять, четыре, три, два — пуск!

Павел Иванович нажал на пусковую кнопку, и за бортом мы услышали рокот двигателя. Лёгкая перегрузка вдавила нас в кресла, мы внимательно слушали шум двигателя и передавали в эфир:

— Двигатель работает пять секунд, десять, двадцать. Параметры в норме.

И так до тех пор, пока двигатель не отработал заданное время.

Выключили двигатель. Наступила тишина... и опять невесомость. А нам очень хотелось, чтобы корабль быстрее входил в плотные слои атмосферы— сигналом этого будет перегрузка. Но невесомость всё продолжалась, и мы засомневались, всё ли правильно сделали.

Вдруг вижу, как пылинки, а их оказалось много после работы двигателя, стали оседать. Ощущаем перегрузку. Вначале она почти незаметна, а затем навалилась в полную силу и давит, давит.

В иллюминаторе я увидел вначале дым, а затем огонь. Далее всё это превратилось в белое свечение. Корабль шёл, окружённый бушующим пламенем. Расплавленный металл растекался по иллюминатору... Температура за бортом в носовой части космического корабля достигала трёх тысяч градусов тепла! Мы напоминали гигантский метеор с огромным хвостом.

Перегрузка неожиданно спала, пламя прекратилось, корабль потерял космическую скорость и свободно падал в атмосфере.

Небольшой рывок — раскрылся тормозной парашют. Через несколько секунд ещё рывок — раскрылся вытяжной, а за ним и основной парашюты. Стало тихо. Корабль покачивался на стропах. Мы слышали, как свистел в них ветер. Солнце ярко светило в закопчённые иллюминаторы. Затем оно пропало. В корабле стало сумрачно. Мы поняли — спустились под облака. Стало ещё темнее.

— Что это? — не успели задать вопрос друг другу, как включился тормозной двигатель, и корабль мягко коснулся земли.'

Большая перегрузка была следствием спуска по нерасчётной траектории. Последовательность операций при спуске оказалась нарушена, приборный и орбитальный отсеки не отстрелились в положенное время. Возможность такого отказа была предусмотрена. Сработала аварийная система разделения, но до того, как это произошло, корабль сорвался в режим баллистического спуска, в котором перегрузки возрастали до десяти единиц. Космонавтов тренировали на центрифуге, но человеку очень тяжело выжить, когда тело его весит 700 килограммов.

После выхода из контейнера основного парашюта радиомаяк корабля начал передавать в эфир сигнал, по которому спускаемый аппарат был запеленгован. Приземление произошло в заново рассчитанном районе, в колхозных полях на левом берегу Волги. Спускаемый аппарат немного не долетел до лесного массива.

Внесённые Королёвым изменения в план полёта даже в условиях его аварийного завершения значительно упростили поиск и эвакуацию экипажа. Спускаемый аппарат уже на участке парашютного снижения сопровождали вертолёты. Без сложностей не обошлось — поле, на которое приземлились космонавты, сильно раскисло от талой воды (АИ). Вертолёты туда приземлиться не могли, а подбирать космонавтов вертолётом в режиме зависания спасатели не решились — кто-то из начальства в поисково-спасательной службе перестраховался и запретил. За экипажем из Горького прислали дирижабль, который и поднял космонавтов на борт при помощи опускаемой на лебёдке корзины. Спускаемый аппарат вывезли при помощи эвакуационного вездехода на базе ЗИС-134 (АИ, см. гл. 03-17)

Экипаж доставили в Горький в тот же день, дали отдохнуть, а в следующий полдень уже встречали в Москве, по традиции, с проездом по улицам столицы, заполненным радостной толпой, с флагами и портретами космонавтов. Обычные полёты на орбитальную станцию уже не вызывали такого ликования, но сейчас люди были под впечатлением от зрелища, показанного неоднократно в вечерних и дневных выпусках новостей — человек в скафандре висел над медленно вращающейся планетой, привязанный к кораблю лишь тонкой ниточкой страховочного фала.

Выступая перед москвичами с трибуны Мавзолея, Алексей Архипович Леонов поделился со всеми своими вынесенными из полёта впечатлениями:

— Я хочу вам сказать, что картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов чистой темноты с ослепительным сиянием звёзд просто поразила и очаровала меня. В довершение картины представьте себе — на этом фоне я вижу наш советский корабль, озаренный ярким светом солнечных лучей. Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было чёрное небо и яркие немигающие звёзды. Солнце представлялось мне, как раскалённый огненный диск...

#Обновление 29.11.2020

6.

К оглавлению

8 января 1963 года председатель Госстроя СССР, заместитель председателя Совета министров Игнатий Трофимович Новиков, в интервью газете 'Правда' сообщил, что по плану пятилетки к 1965 году советские люди получат 20 миллионов новых квартир. (В реальной истории Новиков обещал 15 миллионов, но в АИ технологии скоростного строительства более продвинутые) Средняя семья, включая детей и бабушек с дедушками, состояла из пяти-шести человек. Получалось, что новоселье справят примерно 100-120 миллионов человек, почти половина населения страны. Строительство жилья велось не только в больших городах, но и в малых, и посёлках городского типа, и в сельской местности.

— Если сохраним такие темпы строительства жилья, то к 1970 году жилищный вопрос в стране можно будет считать решённым, — заметил Первый секретарь, прочитав статью в 'Правде'.

(количество квадратных метров городского жилья на одного человека уменьшалось с 6 квадратных метров в 1923 году до 5,4 — в 1950-м. И только со стартом хрущёвской жилищной программы вновь начался рост. Если в 1960-м в реальной истории это было уже 8 квадратных метров, а в 1970-м — 11,1, то в 1980-м этот показатель достиг 15,7 квадратных метра. Действительно, дома строили быстро, без лифтов и мусоропроводов, кухни были маленькие, санузлы совмещенные, но люди переезжали туда из подвалов и коммуналок — это было колоссальное достижение! https://philologist.livejournal.com/9318675.html)

Вместе с увеличением объёмов строительства, по мнению Госстроя, пришло время следующего поколения в домостроении. Предлагалось каждые пять-семь лет менять планировки, внешний вид жилых зданий, в соответствии с освоенными новыми технологиями изготовления строительных конструкций, при необходимости увеличивать этажность. Пришло время решить, что и как строить после 1965 года.

С 1961 года в стране был начат переход от пятиэтажной к преимущественно девятиэтажной застройке. (АИ частично, в реальной истории массовый переход к 9-этажной застройке начался с 1963 года)

9 февраля 1963 года Первый секретарь, вместе с другими руководителями страны, побывал на ВДНХ. Здесь, в павильоне 'Строительство', перед гостями выставки выступил с докладом о ходе реконструкции города Главный архитектор Москвы Михаил Васильевич Посохин. Он рассказал о скором завершении строительства на проспекте Калинина. Посохин особо отметил, что в четырех 26-этажных высотных домах квартиры, в качестве эксперимента, построены двухуровневыми: внизу — гостиная, а наверху — спальня или спальни. Эту двухэтажную планировку жилья 'подсмотрели' в Швеции.

Хрущёв поддержал предложения Госстроя и Главного архитектора:

— Ситуация с жильём в стране улучшается, теперь уже можно подумать и о комфорте.

Никита Сергеевич был в курсе шведского опыта застройки, он читал отчёт делегации строителей и архитекторов, посетивших Скандинавию, Англию и Францию в конце 1962 года, посмотрел снятый во время поездки фильм. В этих странах при строительстве массового недорогого жилья тоже использовали сборный железобетон, пусть и не в таких масштабах, как в СССР.

Первый секретарь особо отметил необходимость повышения качества при строительстве. 9 января 1963 г на заседании Президиума ЦК обсуждали меры по улучшению организации планирования и развития народного хозяйства СССР. Хрущёв указал, что 'у шведов и французов следует поучиться аккуратности подгонки панелей, замоноличиванию арматуры, стыков и углов. В этом отношении мы им уступаем. Качество заводского изготовления панелей у шведов и у французов очень высокое. Мы тоже кое-то делаем, но у них фирма не допускает никаких подгонок по месту, всё делается на заводе'.

Из-за несоблюдения на заводах по производству ЖБИ заданных в проекте размеров с первых дней перехода на сборный железобетон между панелями в домах образовывались щели. Строгая приёмка контролёрами Службы жилищного контроля (АИ) не позволяла строителям сдавать дома с недостатками и недоделками. Щели заполняли утеплителями, замазывали, заделывали, на всё это уходило дополнительное время, затягивались сроки сдачи объектов жилищного строительства. Хрущёв потребовал от Госстроя навести порядок в технологии на заводах ЖБИ, чтобы исключить сами причины возникновения брака, пообещал лично проверить.

После Посохина выступил скульптор Евгений Викторович Вучетич, рассказав о своём проекте будущего мемориала на Поклонной горе в честь победы в Отечественной войне. Предлагаемый проект был похож на уже строящийся по проекту того же Вучетича мемориальный комплекс на Мамаевом кургане в Сталинграде — большая центральная фигура, символизирующая Родину-мать, окружённая барельефами с изображениями солдат.

Проект мемориала Хрущёву понравился, но смущала необходимость строительства в Москве очередного дорогостоящего сооружения. С принятием решения Первый секретарь не торопился.

— А сколько будет стоить строительство мемориала? — спросил Никита Сергеевич.

Скульптор замялся, как потом оказалось, о затратах он на момент доклада вообще не задумывался и смету не просчитывал. На помощь пришёл Посохин, назвав какую-то цифру, вероятнее всего — очень приблизительную, оценочную, но 'на слух' реалистичную. Хрущёв тут же прикинул вслух, какое количество квадратных метров жилья можно построить на эти деньги. Затем прислушался к происходящему за спиной. Стоявшие позади члены Президиума ЦК переговаривались одобрительно, им проект тоже пришёлся по душе, они готовы были его утвердить.

— Проект прекрасный, Евгений Викторович, — ответил Первый секретарь. — Но сейчас строительство жилья для людей для руководства страны является абсолютным приоритетом. Вы пока продолжайте работать над проектом. Решение о строительстве примем позже.

Вучетич был явно расстроен, он рассчитывал, что высшее руководство тут же распорядится выделить деньги, скомандует начать строительство, но после такого заявления Первого никто из нижестоящих взять ответственность на себя уже не рискнёт.

Хрущёву было отчасти неудобно 'обламывать' ожидания, но лишних денег в бюджете нет и не будет, всё, что можно, выделялось на строительство жилья. Он снова повернулся к Посохину:

— Михаил Васильевич, что там у вас ещё?

В январе на Президиуме ЦК уже обсуждали Генеральный план развития Москвы в условиях снижения рентабельности малоэтажного жилья, обсуждали необходимость комплексной застройки микрорайонов. После строительства дорог и коммуникаций 1 гектар земли, отведённой под застройку стоил порядка 150 тысяч рублей. В таких условиях строить только пятиэтажки становилось невыгодно. Первый секретарь в очередной раз напомнил о необходимости смешанной застройки пятиэтажными и девятиэтажными домами, с размещением доминантных 12-этажных и 16-этажных высоток по углам микрорайонов.

— Так у нас получится большее разнообразие застройки, а не просто нагромождение одинаковых коробок. Но и совсем отказываться от малоэтажного строительства не следует, — подчеркнул Никита Сергеевич. — Районы пятиэтажной застройки у нас получились достаточно уютными, а когда деревья во дворах подрастут, они станут ещё лучше. Сами дома тоже надо совершенствовать, только не внешним украшательством и лепниной заниматься, а улучшать обитаемость, удобство, жилищные условия.

Посохин доложил о проектах застройки на юго-западе Москвы. Главный архитектор представил новые серии сборных жилых домов в 9, 12 и 16 этажей.

Ранее Первый секретарь уже отмечал примитивность внешнего вида строящихся домов. Новые девятиэтажные серии поначалу мало отличались от старых пятиэтажек. Архитекторы дулись, явно желая припомнить Первому пресловутое Постановление ЦК и Совета Министров 'Об устранении излишеств в проектировании и строительстве', принятое 4 ноября 1955. (http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_5043.htm). Хотя оно и развернуло советскую архитектуру и строительную отрасль лицом к народу, но было понятно, что сплошь застраивать города типовыми коробками по 5 и 9 этажей, выполненными в стиле предельного функционализма — тоже не самая лучшая идея. Без работы архитекторы не остались — в эти годы строилось много зданий и сооружений единичной и малосерийной застройки — Дома культуры, клубы, промышленные предприятия, научно-исследовательские институты, и даже многоэтажные гаражи, тоже ставшие объектами приложения архитектурных талантов.

Хрущёв свою позицию объяснил следующим образом:

— В 55-м надо было вас всех встряхнуть, чтобы направить ваши усилия в нужном народному хозяйству направлении, по одёжке протягивать ножки. Вы — люди творческие, увлекающиеся, местами — упёртые. Обычные слова понимали не всегда и не все. Вот и пришлось тогда устроить показательную выволочку.

'Строить без излишеств' — это не означает строить одни только типовые бетонные бараки. Архитектор должен уметь играть, манипулировать окраской, отделкой и конфигурацией дома. Если его фантазии хватает только на прямоугольные коробки разных размеров, это лишь свидетельствует об отсутствии архитектурного таланта. Мы вот, перешли к заводским технологиям массового жилого строительства, в результате и ваш любимый 'модерн', и классическая школа элитной архитектуры остались невостребованными, а современная архитектура серийного жилья для всех, а не только избранных так и не родилась. Пока что строятся отдельные здания по индивидуальным экспериментальным проектам, в основном — на ограниченных пятнах застройки по углам микрорайонов. Пора уже переходить от индивидуального строительства таких домов к более широкому.

— Тут, товарищ Первый секретарь, есть определённая сложность. Опыт показывает, что спроектировать красивый и при этом рациональный дом из крупных деталей сложнее, чем, к примеру, кирпичный, — заметил Посохин. — Для этого требуется сочетание архитектурного таланта с инженерной смекалкой. У нас пока что архитектор и инженер в одном лице существуют редко. Их даже в институтах на разных факультетах учат, и к сотрудничеству между собой они не привыкли.

Всю критику мы обязательно учтём, подумаем, как сделать новые дома красивее, привлекательнее и удобнее. Изучим зарубежный опыт, что-то, возможно, позаимствуем. Определённые успехи у нас уже имеются. Вот, взгляните, — Посохин с гордостью продемонстрировал гостям плакаты с изображениями жилых домов новых проектов.

Высотные серии панельных жилых домов, по 9, 12 и 16 этажей в сравнении с пятиэтажками выглядели как современный самолёт рядом с аэропланом 20-х. Проекты выглядели интересно, здесь были как простые прямоугольные коробки девятиэтажек, так и варианты более сложной формы в плане, собранные из тех же стандартных плит, что и пятиэтажки. Те дома, что до этого считались экспериментальными проектами и строились единично, теперь пошли в массовое строительство.

— Мы проанализировали несколько десятков типовых планировок уже построенных и строящихся микрорайонов, выявили типичные формы остающихся на углах и стыках жилых массивов возможных пятен застройки, — доложил Посохин. — В эти формы и вписали некоторые из представленных проектов. Таким образом, проектировщики смогут при планировании новых микрорайонов брать готовые, уже одобренные и согласованные Госстроем решения из нового альбома планировок.

— Это дельно, — похвалил Первый секретарь. — Чем меньше согласований по индивидуальным проектам, тем больше новоселий.

— Необходимо учитывать, что эти дома уже требуют установки лифтов, более совершенной системы подачи воды на верхние этажи и много другого, — напомнил Главный архитектор. — Но эти затраты в пределах микрорайона полностью окупаются за счёт сокращения затрат на прокладку коммуникаций. Условно говоря, за счёт увеличения этажности можно строить дома на той же площади, отведённой под микрорайон, менее плотно, увеличивая размеры общественных пространств и территории, отведённые под зелёные насаждения. Важно только не увеличивать количество жильцов на единицу площади микрорайона, чтобы не превращать его в перенаселённое гетто.

— Вот это правильно, — согласился Хрущёв. — Предлагаю законодательно установить предельные цифры плотности размещения населения для микрорайона и жилого комплекса, чтобы на единицу площади не только самого дома, но и микрорайона в целом приходилось не более определённого количества жильцов. Это исключит в будущем возможность злоупотребления слишком плотной высотной застройкой.

По лифтам и насосам: если затраты на лифты и прочие системы окупаются за счёт сокращения общей длины инженерных сетей, значит, будем ставить лифты и насосы. Такова диалектика строительства, важно уловить момент, когда следует изменить устаревшую стратегию. Теперь получается: чем выше здание, тем оно дешевле, в определённых рамках, естественно. Я ещё хочу попросить товарища Посохина пересмотреть в новых зданиях нормы на размеры прихожей, кухни, туалета и ванной комнаты. Обязательно раздельный туалет, и ванная комната, и встроенная мебель. Конечно, здесь должны быть лифты с бесшумными муфтами, чтобы при закрывании дверей здание не сотрясалось бы. Такие лифты умеют строить финны.

— Но тогда дом выйдет за установленные правительством лимиты, — заметил Посохин.

— Новый дом — следующая ступень, на которую мы уже можем подняться, — успокоил Первый секретарь.

— Тогда я подготовлю для рассмотрения правительства предложения о пересмотре жилищных нормативов, — предложил Посохин. — Несколько домов по новым проектам будут сданы уже в мае. Приезжайте на новоселье, товарищ Хрущёв.

— Приеду обязательно! — пообещал Первый секретарь. — Я ещё один важный вопрос хотел с вами, товарищи, обсудить. У нас уже построено немало пятиэтажных домов, и их ещё продолжат какое-то время строить. Изначально дома первых серий рассчитывались на 25 лет. Стандарты комфортности жилья у нас уже сейчас улучшаются и совершенствуются. К концу расчётного срока эксплуатации эти дома уже не будут отвечать требованиям обновившихся стандартов. При том, что, как показали расчёты, проведённые в Академии строительства и архитектуры, дома эти, особенно серии постройки 1962-63 года, по прочности вполне могут прослужить и 50-60 лет, и больше. Они уже имеют и улучшенную планировку, и качество у них получше. Тем более, что и снос этих домов, со строительством новых на их месте, обойдётся в немалые деньги.

А что если не сносить пятиэтажки, а капитально отремонтировать, перепланировать, придать им новый облик, встроить лифты, — предложил Хрущёв. — В результате условия жизни в них улучшатся, сравняются с новыми домами, и не всякий человек согласится переехать из них в высотку.

(Хрущёв в 1963 году действительно предлагал продумать варианты реконструкции пятиэтажных домов. Здесь и далее выделенные цитаты по С.Н. Хрущёв 'Реформатор')

— Лифты можно к этим домам и снаружи пристроить, прямо к лестничной клетке, организовав внизу, вместо обычных подъездов, увеличенные входные группы, — Посохин, будучи опытным архитектором, тут же сориентировался, смекнув, что если Первый секретарь этот вопрос поднял, то, скорее всего, это предложение он будет продвигать и далее. — Мы это с товарищами из Академии обсудим. Вопрос не простой, требует изучения, но, на мой взгляд, предложение вполне реализуемое. Проблема только в относительно малой площади квартир.

— У нас хватает малосемейных и просто одиноких людей, которым такой площади будет достаточно даже по новым, расширенным стандартам, — напомнил Первый секретарь. — Поручение товарищу Ловейко я уже дал, свяжитесь с ним и обсудите возможные варианты. Следующая встреча у нас с вами в мае, на новоселье. Там и доложите.

Тематику строительства Первый секретарь постоянно держал на контроле. 23 — 25 апреля 1963 года Никита Сергеевич провёл целых три дня на совещании строителей РСФСР, внимательно слушая выступающих, а 24 апреля выступил на совещании сам. (Реальная история)

13 мая, как и собирались, вместе с товарищами по Президиуму ЦК, Хрущёв поехал на новоселье девятиэтажки в Черёмушки. Оттуда он собирался проехать по городу, а затем осмотреть строительство на проспекте Калинина.

Новые девятиэтажные дома Никите Сергеевичу понравились. Он одобрил заново спроектированные стеновые панели, изготовленные на вибропрокатных станах. Их конструктор Николай Яковлевич Козлов, пользуясь случаем, пригласил его к себе на завод 'Прокатдеталь', посмотреть в работе новый 120-метровый прокатный стан, способный производить до 500 тысяч квадратных метров бетонных панелей в год. Один этот стан обеспечивал возведение 80 тысяч квадратных метров жилья. Такого в мире никто, кроме Козлова, ещё не добивался.

— Обязательно приеду, — тут же откликнулся Хрущёв. Задумался на минутку, вспоминая намеченное расписание, и добавил. — Вот прямо завтра и приеду. Идёт?

— Идёт, — отозвался Козлов.

Прошлой весной Первый секретарь уже осматривал прототип этого стана по приглашению Козлова. Тогда технологию изготовления тонких ребристых панелей для стен и перекрытий только отрабатывали. Через год уже запустили серийное производство. (Реальная история, о предыдущем посещении см. гл. 07-04)

Хрущёв долго ходил по только что сданному дому, придирчиво заглядывал во все углы, кое-где критиковал качество отделки, однако, отметил неожиданно красивые и аккуратные двери, окна и дверцы встроенной мебели.

— Начали шире использовать новые материалы, — тут же доложил зампредсовмина по строительству Новиков. — Стеклопакеты используем и с алюминиевым профилем, но он пока дорогой, поэтому всё больше используются пластиковые. А вот для дверей и дверец встроенных шкафов очень хорошо пошли новые древесно-волокнистые композиты и 'жидкая древесина', не только из лигнина, но в виде прессованных опилок на полимерном связующем.

(В реальной истории строители в то посещение жаловались на плохое качество дверей и окон из-за недосушенной древесины, из-за чего они корежатся, рассыхаются и трескаются. В АИ с новыми материалами и технологиями заметно получше, этот момент к 1963 году должны были скорректировать)

— Вижу, строим хорошо и много, но можно и нужно строить ещё больше и лучше. Для этого нужно пересматривать вопросы финансирования, — Первый секретарь повернулся к следовавшему за ним по пятам секретарю Московского партийного комитета Егорычеву:

— Николай Григорьевич, а сколько в Москве строится жилья за счёт бюджета, и какая доля кооперативного строительства в общем объёме строящегося жилья?

Егорычев конкретных цифр не помнил, замялся, и начал отвечать что-то общими словами, длинно и невнятно.

— Москвичам следует подумать о переносе центра тяжести на строительство кооперативов, — перебил его Хрущёв. — Здесь живут люди богаче, чем в среднем по стране, они способны и захотят заплатить за новую квартиру, тем более если получат ее пораньше и лучшего качества. Сэкономленные таким образом средства мы сможем перебросить на периферию и тем самым, не обидев Москву, поможем провинции, увеличим общее количество вводимого жилья. Поняли?

— Понял, Никита Сергеич, вопросом займусь, — заверил Егорычев.

— Вот и хорошо, — отозвался Хрущёв. — Я в следующем году проверю.

С новостройки на юго-западе поехали на уже почти построенный проспект Калинина. Открытие движения на нём планировалось на осень, к ноябрьским праздникам. По дороге обсуждали уже наболевший вопрос вывода из Москвы Дорогомиловского химического комбината. Его построили ещё до войны, по тогдашним технологиям, и дважды в день по окрестностям плыли клубы грязно-желтого сероводородного дыма, воняющего тухлыми яйцами. Жильцы близлежащих домов писали во все инстанции, в том числе и самому Хрущёву, так как жить рядом с заводом было невозможно. Первый секретарь жил относительно недалеко и сам хорошо знал, чем пахнет химкомбинат.

Постановление о выводе комбината за пределы Москвы приняли, но химики резонно указали, что годовой план выпуска продукции будет сорван, а от него зависело множество смежников. Пришлось выделять дополнительные деньги, строить замещающие мощности. Строительство химического комбината — дело не быстрое, поэтому из города вывели вредные производства, а на освободившихся площадях организовали производство по переработке пластмасс. Впоследствии, в 1970 г, Дорхимзавод вошел в качестве головного предприятия в научно-производственное объединение 'Пластик'. В его состав вошли Дорогомиловский ордена Трудового Красного знамени завод им. М.В.Фрунзе с научной частью, позже преобразованной во Всесоюзный научно-исследовательский и конструкторско-технологический институт переработки пластмасс (ВНИКТИП источник http://www.npoplastic.ru/ob-institute/istoriya.html)

Прямо в ходе поездки по городу было принято несколько принципиальных решений. У высотного здания на площади Восстания в часы 'пик' на перекрёстке образовывалась пробка из десятков автомобилей. Для решения проблемы вносили разные предложения: сделать развязку на двух уровнях, выкопать туннель или выстроить эстакаду, но все они сталкивались с 'непреодолимыми' проблемами. Эстакада, по мнению 'радетелей за историческую аутентичность', портила облик города, строить туннель специалисты опасались, неподалёку находилась Москва-река, строители не могли дать гарантию, что туннель не затопит. Первый секретарь ознакомился с ситуацией на месте и высказал своё мнение:

— Что будет дешевле — эстакада? Значит, надо построить эстакаду, и хватит выносить мозг надуманными проблемами.

Пожелание высшего руководства чиновники услышали и быстро оформили соответствующее официальное постановление.

(В реальной истории решение о строительстве эстакады было принято, но оно так и осталось на бумаге. Через год, когда Хрущёва удалили от власти, споры вокруг транспортной развязки разгорелись с новой силой и приобрели идеологическую окраску. Решения, принятые Хрущёвым, окрестили 'волюнтаризмом и субъективизмом', выполнять их никто не торопился. На рабочем уровне договориться не удалось, а Брежнева светофоры на площади Восстания не беспокоили, красный свет его лимузин не останавливал. см. С.Н.Хрущёв 'Реформатор')

С площади Восстания поехали на достраивавшийся проспект Калинина. Первый секретарь посмотрел, как идёт строительство, одобрил и сам проспект, и транспортные развязки на въезде и выезде, и строящиеся по обеим сторонам от проезжей части жилые дома повышенной комфортности. Выслушав доклады руководителей стройки, Хрущёв предложил Посохину 'прогуляться'. От ресторана 'Прага' они пошли по узкой, протоптанной в грязи тропинке на противоположную сторону проспекта, осторожно пробираясь между ямами, штабелями бетонных панелей и торчащими отовсюду прутьями арматуры. Следом потянулись остальные чиновники, осторожно вышагивая по грязи и стараясь не слишком запачкаться. Первый секретарь, не обращая внимания на препятствия, раньше всех перебрался через самую широкую в Москве, 28-метровую 'проезжую' часть будущего проспекта, придирчиво осматривая строительство.

Дальше поехали на Манежную площадь. Здесь тоже были автомобильные пробки, проблемным местом был сам Манеж и застроенный квартал между ним и выездом на Большой Каменный мост. Машины объезжали их вдоль Александровского сада и с противоположной стороны. Проект упорядочивания движения транспорта по Манежной площади докладывал Председатель Моссовета Владимир Фёдорович Промыслов. Выслушав его, Хрущёв предложил всем вместе пройтись по маршруту и посмотреть на всё своими глазами.

В ходе прогулки стало ясно, что расширять проезжую часть некуда, для этого придётся снести не только 'остров', но и Манеж. При этом толку от сноса будет немного — за Манежем поток транспорта утыкался в гостиницу 'Москва', объезжая её по узким улицам с двух сторон.

Строить туннель было негде — под землёй здесь пролегали действующие и вновь проектируемые ветки метрополитена. Единственным более-менее реалистичным решением была опять-таки эстакада, но, чтобы вписать её в ландшафт, пришлось бы снести 'остров' исторической застройки, пройти на 6-метровых опорах над Манежем, рядом со старыми строениями МГУ, и далее между Большим театром и гостиницей 'Метрополь', чтобы потом вывести поток транспорта на площадь Дзержинского. Такой вариант архитекторы уже прорабатывали. Первому секретарю показали эскизные прорисовки.

Эскизы Никите Сергеевичу не понравились. На них весь центр города получался перекрыт колоннадами бетонных столбов эстакады, по которой сплошным потоком неслись машины.

— Это у вас получается что-то, похожее на Лос-Анджелес или Токио, но никак не на Москву, — высказал своё мнение Первый секретарь. — Давайте думать дальше.

Пошли дальше, дошли до центра Манежной площади, остановились и снова говорили об автомобильных пробках. Промыслов докладывал о вариантах упрощения схемы движения транспорта по Манежной площади, Манежной улице, площади Свердлова, Пушкинской улице.

В ходе обсуждения, посмотрев всё своими глазами, решили эстакаду не строить, установить одностороннее движение от Большого театра к Каменному мосту между Манежем и университетом и в обратном направлении — вдоль Александровского сада, а 'чтобы выйти напрямую к площади Дзержинского, подломить крыло гостиницы 'Метрополь', снести аптеку на улице 25 Октября и убрать стоящий рядом с ней жилой дом'. Промыслову с Посохиным дали поручение составить генеральный план организации движения транспорта в центре Москвы.

День, посвящённый строительным делам, завершился обсуждением будущей реконструкции пятиэтажек в Академии строительства и архитектуры. Архитекторы в этот раз объединили усилия с инженерами и хорошо потрудились, представив несколько разнообразных вариантов для пятиэтажных домов разных серий.

Докладывал президент Академии Иосиф Игнатьевич Ловейко. Переходя от плаката к плакату, он коротко, в несколько фраз, рассказывал основные предложения по каждому из вариантов:

— Общее предложение для всех регионов, как и предлагал Михаил Васильевич, — вынести входные группы за пределы фундамента дома и пристроить над ними к лестницам внешние лифтовые шахты. В северных городах, в средней полосе и в Сибири шахты делать бетонные, в южных регионах можно делать прозрачные стеклянные шахты. Будет смотреться красиво и современно.

Выносные входные группы

Внешние лифтовые шахты

(схемы здесь и далее см. http://masshousing-new.strelka-kb.com/14/)

Проще всего реконструировать пятиэтажки в южных регионах страны. Там большую часть времени температура комфортная, а то и выше средней, зима относительно короткая, хотя и бывает морозной. Для этих регионов можно пристроить к пятиэтажкам балконы большой площади, подвесные, или, ещё лучше, опирающиеся на внешние угловые опоры. Они увеличат доступную жильцам площадь и будут эффективно затенять фасад, снижая инсоляцию и температуру внутри квартиры. Можно сделать эти балконы поясными, то есть, опоясывающими весь дом снаружи, с перегородками, разделяющими балконы каждой квартиры.

Подвесные балконы

Для средней полосы, на широте Москвы и южнее, лучше подойдут однотипные застеклённые приставные балконы, совмещённые со стеклянными фасадами. Это улучшит тепловой режим здания, уменьшит теплопотери и увеличит площадь. Стеклить балконы надо сразу в процессе реконструкции, чтобы они выглядели в едином стиле, каким бы большим ни был соблазн переложить расходы на жильцов.

Приставные балконы

Поясные приставные балконы

— Правильно говорите, — поддержал его Первый секретарь. — Люди должны въезжать в готовый дом, а не получать себе в нагрузку 'конструктор' — 'здесь допили, там домажь, тут покрась'.

— Из этих соображений и предлагается, — подтвердил Ловейко. — Далее, в Москве и севернее, а также в Сибири и на Урале, у домов, где внешние стены не несущие, а сделаны из облегчённого газобетона, например, как в серии 1-335, можно пристраивать к дому с обеих сторон бетонную конструкцию, формирующую сплошь остеклённый 'второй фасад'. Пространство между исходным и новым фасадом будет расширять площади квартир. Ширина его может быть достаточно большой, до трёх метров. Обычно перед домами у нас имеются палисадники, их площадь можно сократить. При этом дома в глубине микрорайонов будут иметь преимущество, там расширять их можно будет с обеих сторон.

Остеклённый второй фасад

Несколько хуже получается в тех случаях, когда дом выходит фасадом на улицу, и вдоль фасада вплотную проходит тротуар. Тут получится разве что вариант с поясными приставными балконами небольшой глубины, не более одного-полутора метров, и то эти метры придётся 'откусить' от тротуара, это не везде возможно.

— Вот поэтому при планировке новых микрорайонов желательно не ставить дома вплотную к улице, — вставил Хрущёв. — Оставьте зазор между тротуаром и стеной, хотя бы несколько метров газона, а лучше — метров десять-пятнадцать, засадите его деревьями, это и уличный шум впоследствии будет уменьшать, и даст запас по месту для будущей реконструкции. Что у нас, земли, что ли, мало?

— Там, где место позволяет, мы уже сейчас так и делаем, — заверил архитектор. — Конечно, так получается не везде, но в новых районах такой подход к планировке преобладает.

— Годится, — одобрил Первый секретарь. — И ещё, пятиэтажные дома, конечно, ещё простояли совсем недолго, но ваши варианты реконструкции надо бы опробовать 'на натуре'. Выберите несколько площадок, где строительство пятиэтажек только начинается, и постройте по одному-два дома по каждому из предложенных вариантов. Я имею в виду, не только в Москве, но и в других городах и регионах. Лучше всего, если в каждом областном городе будет по образцу такого дома. Стройте их как 'проект улучшенной планировки'. Тем более, для небольших городов пятиэтажные дома ещё долго будут оставаться востребованными.

Я это к тому предлагаю, что до этой реконструкции когда ещё дело дойдёт. Что там наши потомки надумают — мы не знаем. Если, конечно, придумают что-то получше — пусть строят по-своему, а если нет — будут у них готовые образцы для проектов реконструкции, хотя бы будет от чего отталкиваться. И на стене каждого дома повесьте табличку, что-нибудь типа 'Дом-образец для будущей реконструкции'. Чтобы не забылось за четверть века. Пятиэтажный дом строится месяца три до готовности, значит, к концу года уже можно будет посмотреть на результат.

Посохин и Ловейко явно не ожидали, что их предложения так 'выстрелят'. Переглянувшись в первый момент в небольшой растерянности, они тут же сориентировались:

— Сделаем, товарищ Первый секретарь.

Хрущёв повернулся к Новикову:

— А ты, Игнатий Трофимович, проследи и своей властью обеспечь, чтобы товарищам архитекторам никто на местах палки в колёса не вставлял.

— Всё организуем, Никита Сергеич, — заверил председатель Госстроя.

На следующий день, 14 мая, Первый секретарь, как и обещал, приехал к Козлову на завод 'Прокатдеталь'. С огромного прокатного стана, недавно пущенного в эксплуатацию, сходили ребристые стеновые панели, бетонные многослойные, заполненные внутри утеплителем и звукопоглотителем 'сэндвичи' панелей перекрытий, особо прочные крышевые панели. Довольный успехом Николай Яковлевич Козлов не удержался, чтобы не похвалиться:

— Все московские крыши отныне выходят с нашего завода.

Никита Сергеевич долго ходил вокруг стана, с интересом выспрашивая детали, и на прощание поздравил Козлова с большим трудовым достижением. Новый стан-конвейер Первому секретарю понравился. Он ценил такой тип людей, к которому принадлежал Козлов, людей, способных довести замысел до воплощения.

После ознакомления с цехом панелей осмотрели производство новых железобетонных тюбингов, которыми облицовывали туннели метро. В их запуске в производство Никита Сергеевич тоже принимал непосредственное участие. Изобретателям, предложившим железобетонные тюбинги на замену чугунных, долго не доверяли, боялись, что бетон не выдержит огромного давления грунта, будет пропускать воду, крошиться. Чугун был хоть и дороже железобетона, но более привычен.

Впервые железобетон в тоннелях метро пробовали применять ещё в самом начале строительства Московского метрополитена. Но тогда все работы проводились вручную, и применение осталось ограниченным. В 1955-56 годах метростроевцам была поставлена задача перехода с чугуна на железобетон, в целях экономии.

Были проведены детальные расчёты, испытания доказали, что железобетонные тюбинги ничуть не уступают чугунным, а их применение принесёт немалую экономию. Однако, пока изобретатели не написали Хрущёву, никто не хотел брать на себя ответственность. Первый секретарь их принял, выслушал, долго выспрашивал, рассматривая чертежи и расчёты, и разрешил натурный эксперимент. В одном из вспомогательных тоннелей метрополитена применили железобетонные тюбинги. Вышло удачно.

Теперь железобетонные тюбинги при строительстве туннелей метро так же привычны, как асфальт на улицах. Их применяют не только в Москве, но и в Лондоне.

(Подробнее о применении железобетонных тюбингов на строительстве метрополитена см. https://wiki.nashtransport.ru/wiki/Мы_строим_метро_(книга,_часть_4) )

17 мая на Строительной выставке Первый секретарь в сопровождении членов Президиума, предсовмина и министров смотрел проекты памятников Циолковскому, первопроходцам космоса и Ленину.

30 июля Хрущёв вновь посетил выставку, там ему показали очередные, доработанные после февральского совещания, проекты жилых 9-12-16-этажных домов. Оттуда поехали в Моссовет, там обсуждали перспективное развитие метрополитена. Первый секретарь подтвердил своё мнение: в новых районах, строящихся с нуля, метро прокладывать по поверхности, строить транспортно-пересадочные узлы для организации оптимальных пассажиропотоков для пересадки с пригородных электричек, трамваев, троллейбусов и автобусов на метро и обратно. Наземные линии метро решили прокладывать, отгораживая их от жилых массивов шумозащитными экранами и зелёными насаждениями, в том числе деревьями хвойных пород, одинаково эффективными как шумоглушитель и зимой и летом. Подземное метро решили строить только в районах уже существующей застройки.

Заодно утвердили предложенный в мае и подготовленный к концу июля план реорганизации движения транспорта вокруг Манежной площади.

31 июля Никита Сергеевич побывал на Клязьминском водохранилище. Там он осматривал только что сданный строителями типовой пансионат на три тысячи мест.

В правительстве, подумали и о развитии архитектурной и дизайнерской научной мысли. Распоряжением Первого секретаря с 1955 г. тысячи талантливых студентов были направлены на обучение и стажировку в лучшие дизайн-студии Европы (АИ, см. гл. 01-30). Внутри страны методики подготовки и обучения студентов разрабатывала Академия строительства и архитектуры. К обучению и выявлению новых талантов привлекли многих заслуженных архитекторов, успевших прославиться ещё до войны. Многие из них уже были к тому времени на преподавательской работе. В обучении также широко использовали зарубежный опыт, ориентируясь на работы лучших мастеров архитектуры. В числе прочих, советских студентов приняла на обучение и дизайн-студия знаменитого французского архитектора Ле Корбюзье, на Рю де Севр, 35 в Париже.

Сам Шарль-Эдуард Жаннере-Гри, более известный под псевдонимом Ле Корбюзье, ещё до войны неоднократно бывал в Москве, по его проекту было даже построено здание Центросоюза (Наркомлегпрома http://corbusier.totalarch.com/centrosoyus) на Мясницкой улице 39 — вероятно, первое в СССР здание со стеклянным фасадом. При строительстве предусмотренную проектом систему кондиционирования воздуха и воздушного отопления с рекуперацией тепла заказали американской фирме, но американцы, ознакомившись с проектом вентсистемы, зарядили за неё цену, равную стоимости всего здания. Столько денег СССР тогда заплатить не мог, и в здании вынужденно установили обычные радиаторы отопления. Только при этом не учли, что в фасаде, рассчитанном на вентсистему, изначально не было форточек. Так без них и построили, из-за чего в жаркие летние дни стеклянный фасад здания работал как теплица. (из фильма 'Гении и злодеи. Ле Корбюзье' https://www.youtube.com/watch?v=z-LTH-qfbk0). Позднее (в реальной истории — в 70-х) в здании была проведена реконструкция, окна переделали, теперь они могли открываться.

'Разрыв отношений' Корбюзье с правительством СССР произошёл после его участия в конкурсе проектов Дворца Советов, на котором его проект был отвергнут, как недостаточно пафосный, в пользу проекта архитектора Бориса Иофана. Тем не менее, он ещё долго продолжал переписку со своими советскими коллегами.

Корбюзье сам с удовольствием делился своими идеями и распространял их где только мог. У него хватало недоброжелателей, но и друзей было достаточно. Он высоко ценил работы и таланты советских архитекторов братьев Весниных — Леонида, Виктора и Александра, Моисея Гинзбурга, Константина Мельникова, и, особенно — Ивана Леонидова. Постройкой здания Центросоюза по его проекту руководил ещё один его друг и идейный последователь — Николай Колли, советский архитектор шотландского происхождения.

В период 1930-1953 гг продвигаемый этими архитекторами стиль конструктивизма вышел из моды в верхних эшелонах советской власти, и был оттеснён более помпезным и дорогостоящим стилем 'советского неоклассицизма', также известным как 'сталинский ампир'. Конструктивистское направление и пропагандировавшие его архитекторы подверглись обычному для тех лет 'идеологическому разгрому' и были на десятилетия отлучены от реального строительства. С началом модернизации, с 1955 года архитекторы-конструктивисты получили полную реабилитацию и заслуженное признание. Их проекты, в отличие от порождений 'неоклассицизма', рассчитывались, исходя из функционального назначения зданий и в полной мере учитывали возможности новых технологий строительства — монолитное бетонное и панельное домостроение, стальные каркасные конструкции, стеклянные фасады и т. д. Строить такой дом можно было индустриальным методом, собирая на стройплощадке из отдельных, выполненных с высокой точностью, крупногабаритных железобетонных, стальных и стеклянных деталей.

Корбюзье в период 1950-1958 гг много работал в Индии. Будучи личным другом премьер-министра Джавахарлала Неру, он построил целый новый город — Чандигарх, столицу индийского штата Пенджаб. Это был современный 'одноэтажный' город, полностью привязанный к местным условиям и требованиям. Для архитектора это тоже был совершенно новый опыт работы в жарком субэкваториальном климате, о котором он сам рассказал следующим образом: 'Мне пришлось вытащить мои мысли из морозилки и засунуть в духовку' (Из документального фильма https://www.youtube.com/watch?v=0D20QAgKATA)

В проекте Чандигарха он воплотил свою идею 'Лучезарного города', предложенную им сначала в 1925 году как 'план Вуазен' по перестройке центра Парижа, а затем, в 1931 году в Москве, когда обсуждался план перестройки столицы СССР. План был признан излишне радикальным — Корбюзье предложил снести всю старую застройку, оставив лишь Кремль и ещё несколько памятников архитектуры, а всё остальное построить заново.

В Индии сносить ничего было не нужно, но индийский вариант 'Лучезарного города' пришлось сделать одноэтажным.

Никита Сергеевич не запомнил, кто именно подсунул ему русский перевод книги Ле Корбюзье 'Жилая единица в Марселе' ('L'Unité d'habitation de Marseille'), изданной в 1950 г. Скорее всего, это был или Серов, или младший сын Сергей. Однако идеи, высказанные в книге, Первому секретарю понравились. В беседах Неру с Хрущёвым имя Ле Корбюзье тоже периодически упоминалось, и это побудило советского лидера ближе ознакомиться с проектами мастера.

Никите Сергеевичу не довелось побывать самому ни в знаменитой первой 'Жилой единице' в Марселе, ни в последующих домах этого проекта, построенных в Нант-Резе, в Мо, в Брие-ан-Форе, в Фирмини и в Западном Берлине. Но он не мог не оценить новаторский замысел проекта, тем более, что архитектор строил дом не для буржуев, а для рабочих.

17-этажное здание длиной 140 метров и шириной 24 метра, ориентированное окнами квартир на восток и запад, стояло на 36 мощных пилонах, как океанский лайнер на кильблоках, возносясь на 56 метров над окружающим парком на бульваре Мишле. За счёт этого пространство под домом освобождалось для доступа солнечного света и могло быть использовано для любых целей. В нём было 337 квартир 23 различных планировок, от 'для холостяков' до 'для многодетных', всего на 1600 человек.

Основную идею своего проекта сам Корбюзье сформулировал следующим образом: 'Если вы стремитесь жить с вашей семьей в обстановке задушевной дружбы, в тишине и покое, среди природы, объединяйтесь по 2 тыс. человек мужчин, женщин и детей; входите в дом через одну дверь; пользуйтесь четырьмя лифтами, вмещающими по 20 человек, которые доставят вас в любую из внутренних улиц, расположенных одна над другой. Там вы будете жить в уединении и тишине; солнце, воздух и зелень заполнят ваши окна. Дети ваши будут играть на траве или в саду на крыше дома'.

В здании был один центральный вход и одна винтовая лестница в торце. Доступ в квартиры был организован по пяти 'внутренним улицам' — пронизывающим здание из конца в конец низким коридорам, каждый коридор давал доступ к квартирам на трёх этажах.

(Подробнее о доме http://corbusier.totalarch.com/unite_d_habitation_marseille)

Квартиры были двухэтажные, это позволило более рационально использовать внутреннее пространство. Часть из них развивалась вверх от коридора, часть — вниз. Максимальная длина типовой квартиры на 4-х человек — 24 метра, ширина — 4 метра, высота потолков — 3,66 метра. В кухне был предусмотрен своего рода 'шлюз' с дверцами, открывающимися в коридор. Через него хозяйка могла принять у курьера продукты, заказанные тут же, во внутридомовых магазинах. (В документальном фильме https://www.youtube.com/watch?v=0D20QAgKATA интерьер и планировка квартиры показаны с временной отметки 41:00. На отметке 42:25 — кухонный шлюз)

'Если мы входим в квартиру, развивающуюся наверх, то перед нами передняя, кухня и гостиная 3.36м шириной, частично двухсветная. На втором этаже спальня, нависающая над пространством гостиной и две узкие спальни (детские) по 1.66 м шириной. При входе в такую спальню, у стены расположен умывальник, шкаф и кровать. Дальше, ближе к окну, находится рабочий стол и раздвижная стена. С её помощью можно объединить часть пространства двух комнат. За спальнями и за гостиной находятся глубокие лоджии — в Марселе очень солнечно, что позволяет иметь ширину этого дома более 20-ти метров. Возможно, кому-то жить в такой квартире покажется не вполне удобно. Квартира не велика. Главная спальня открыта в гостиную. Малые спальни низкие, узкие и слишком длинные. Но для живущего в квартире происходит постоянная контрастная смена ощущений, благодаря чему создаётся иллюзия сложного, многомерного, и вместе с тем, приватного пространства.' (Цитируется по статье И. Лежава http://corbusier.totalarch.com/unite_d_habitation_marseille)

Каждая квартира имеет гостиную двойной высоты, открытую в глубокую лоджию с солнцезащитным козырьком, и низкую часть, проходящую от гостиной сквозь всю глубину корпуса до маленького балкона на противоположном фасаде. Квартиры складываются так, что двойная высота одного жилища оказывается над, а второго — под низкой частью другого. Вместе они образуют целое, равное по высоте трём этажам, с осевым коридором, который пронизывает их по среднему, второму уровню. Благодаря этому коридоры — 'внутренние улицы' — расположены лишь на каждом третьем этаже, и чтобы обслужить все этажи дома, их понадобилось лишь 5. Вход в одни квартиры находится на уровне антресоли гостиной, в другие — на её нижнем уровне.

(https://homyrouz.ru/raznoe-2/marselskij-blok-zhilaya-edinica-unite-dhabitation-marsel-franciya-1945-1952-postrojki-arxitektura-le-korbyuze.html — в конце статьи фото интерьеров, схема планировки квартир и их размещения в доме)

Квартиры разделены акустически и сформированы как независимые микрообъекты, закрепленные внутри бетонной клетки каркаса. Ле Корбюзье сравнивал эту систему с бутылками, уложенными на стеллаж. По длине здания укладывалось 26 квартир — 9 с одной стороны секции лифтовых шахт и 17 с другой стороны.

Боковые стены лоджий были оформлены яркими, спектрально-чистыми цветами — жёлтым, красным, синим. Они придавали пёстрый праздничный вид этой брутально-серой бетонной громаде, а заодно лоджии защищали интерьер от безжалостного марсельского солнца. Здание поставлено и построено так, что летом в средиземноморскую жару в квартирах прохладно.

Третья по высоте 'внутренняя улица' на 7 и 8 этажах была сделана двухэтажной, снаружи на фотографиях она видна как полоса окон с мелким остеклением. Здесь размещены самые разнообразные магазины — овощной, гастрономический, табачный, парфюмерный, прачечная, химчистка, дамская и мужская парикмахерские, почта, газетные киоски, рестораны, кинотеатр и даже небольшая гостиница, спортзал. На верхнем этаже меньшей высоты был устроен внутридомовой детский сад на 150 мест.

'L'Unité d'habitation de Marseille'

На плоской крыше, помимо похожих на вазы вентиляционных шахт, были устроены эстрада, площадки для детских игр, с мелким бассейном-плескательницей, необходимым в жарком климате Марселя. Другая часть террасы на крыше отведена взрослым. Там устроена частично крытая площадка для гимнастических занятий и открытая спортивная площадка. Для занятий спортом была предусмотрена и беговая дорожка, огибавшая крышу по периметру, и отделённая внешней стеной выше человеческого роста. Любой случайно или намеренно сорвавшийся с крыши, упал бы на эту дорожку, с относительно небольшой высоты.

С глухого северного торца здания большая бетонная плита служит защитой от сильного северного ветра — мистраля, а также фоном для театральных представлений на открытом воздухе.

Проекции

Подчеркнём ещё раз — 'L'Unité d'habitation de Marseille' строилась для рабочих! Пока шло строительство, французская пресса буквально исходила на мыло, поливая архитектора грязью, и обвиняя в том, что он 'строит трущобы'. Когда дом был построен и мэр Марселя приехал на торжественную приёмку, комментарии прессы внезапно изменились на диаметрально противоположные. Теперь Корбюзье обвиняли в том, что он построил для рабочих квартиры, 'достойные американских миллионеров', то есть, 'слишком жирно'.

В публикуемых сейчас обзорах 'Жилую единицу' Корбюзье обычно описывают как результат переосмысления 'домов-коммун', строившихся советскими архитекторами в 20-х гг 20 века. Корбюзье, безусловно, был знаком с этими домами, но его 'L'Unité d'habitation' была полностью противоположна их замыслу 'конвейерного общежития', выросшему из 'работного дома' 19 века. Не похожа она и на известный Дом НаркомФина на Новинском бульваре в Москве, где в части квартир нет даже кухонь, и квартиры имеют много меньшую площадь — всего 34 кв.м. Сам архитектор изложил двигавшую им идею в своей книге 'Жилая единица в Марселе' (её полный текст доступен в русском переводе http://corbusier.totalarch.com/unite_d_habitation) следующим образом:

'Мы видели, как за последние десятилетия один за другим выдумывались всевозможные суррогаты, призванные заполнять ту мрачную пустоту, которая открывается перед семьёй: кафе, позволяющее человеку бежать из подчас непереносимой атмосферы жилища; кино со всеми его положительными и отрицательными влияниями; наконец, радио — этот самый доступный приют забвения, чудодейственный инструмент облагораживания или оглупления человека.

Ясно одно: люди чувствуют себя не в своей тарелке, и во многом это зависит от домов, в которых они живут.

Чтобы яснее разобраться в положении дел, было решено представить себе оптимальный статут семейства и всех его членов: родителей и детей, которым были бы обеспечены достаточная личная свобода и благоприятные возможности для семейного общения, больше того — условия для счастья. Личная свобода, с одной стороны, и семейный коллектив — с другой.'

Конечно, проект оказался не лишён недостатков. Большинство претензий высказывалось к слишком узким детским спальням. Ребёнку, особенно младшего возраста, нужно пространство для игр 'в шаговой доступности', и у родителей не всегда есть возможность подняться с ребёнком на игровую площадку на крыше. По мере увеличения количества членов семьи жильцы начинали перестраивать квартиры, а замысел архитектора не предполагал больших возможностей для этого. По большей части жильцы перекрывали внутренний проём второго этажа квартиры, чтобы получить дополнительную площадь. При этом узкие лестницы внутри квартиры сильно усложняли замену мебели, хотя в квартире было достаточно встроенных шкафов, что частично упрощало проблему.

Магазины и рестораны на 'центральной улице' здания оказались мало востребованы жильцами, а доступ к ним с улицы был затруднён — мало кто из посетителей поедет на 7-8 этаж в магазин, даже на лифте. Сейчас, когда эти дома объявлены памятниками архитектуры, их посещает много туристов, и рестораны заняты приходящими посетителями.

По предложению ректора Академии строительства и архитектуры Иосифа Игнатьевича Ловейко архитекторы Николай Джемсович Колли и Константин Степанович Мельников пригласили Корбюзье посетить СССР. После 30 лет, прошедших с его последнего приезда, мастеру было самому интересно посмотреть, что изменилось. Тем более, из возобновлённой переписки со старыми коллегами он уже знал, что 'эпоха неоклассицизма' благополучно закончилась, а новое руководство страны открыто для восприятия всего нового и прогрессивного.

Корбюзье приехал в Москву в 1960-м (АИ, к сожалению), и, так же, как в конце 20-х, был вновь очарован и потрясён размахом советского жилищного строительства. Сугубо функционалистские проекты пятиэтажек и девятиэтажек вызвали у него ироническую усмешку, особенно — пятиэтажные дома первых серий. Услышав их народные названия, вроде 'месть прибалта', гость улыбнулся:

— Народ не обманешь, скажут всё как есть.

(В проектировании первых серий 'хрущёвок' участвовал эстонский архитектор Март Порт. Согласно его плану, в однокомнатной квартире жилая площадь должна была составлять 16 кв. м, в двухкомнатной — 22, в трехкомнатной — 30, в четырехкомнатной — 40 кв. м. Эти квартиры получили в народе наименование 'месть прибалта'. )

Разумеется, он побывал в построенном по его проекту здании Центросоюза. В этот период там располагалось Центральное статистическое управление. Ему было приятно видеть своё детище реализованным, пусть и не полностью в том виде, как оно замышлялось.

Планировка новых советских микрорайонов и городов ему понравилась. Обилие зелени и парков, школы и детсады в шаговой доступности в центре микрорайонов, развитая рекреационная инфраструктура просторных внутренних дворов, их отделение от проезжей части улиц домами, полный запрет на парковку автомобилей во дворах и её вынос в 'карманы' и стоянки вдоль широких новых проспектов в основном соответствовали его собственному мировоззрению.

— У вас есть чему поучиться, — коротко и ёмко заключил Корбюзье. — Я с 1956 года принимаю на обучение ваших студентов-архитекторов (АИ, см. гл. 01-30), и сейчас вижу, что переданные им знания применяются грамотно. Приятно, что мои усилия не пропали даром.

В Академии строительства и архитектуры французский архитектор встретился с Ловейко, Николай Джемсович Колли, сопровождавший его, заодно был на встрече за переводчика. (Колли работал в 1928-30 гг в Франции вместе с Корбюзье над проектом здания Центросоюза)

Гость обсудил с ректором новые советские проекты жилых домов, а затем сам предложил переработать проект своей 'Жилой единицы' под советские возможности:

— Я понимаю, что мой изначальный марсельский проект для вас не вполне подходит. Он дороговат, строился долго, и при этом, как оказалось, не лишён определённых недостатков. Что, если я его доработаю, в том числе с учётом северного климата и предложу в качестве одного из возможных вариантов будущей застройки для ваших прекрасных новых районов?

Я посмотрел, что вы вытворяете с морскими контейнерами, и, знаете, меня заинтересовали эти возможности. Нет, не сама железная коробка, хотя она тоже может быть использована. Скорее, удобный форм-фактор и возможность их объединения в самых разных вариантах.

— Безусловно, это будет интересно, — тут же согласился Ловейко. — Но сколько будет стоить сам проект, и возводимые по нему дома?

— Сам проект не будет стоить вам ни франка, — ответил Корбюзье. — Знакомясь с вашими успехами последних лет, я узнал столько всего нового и интересного, что самое меньшее, чем я могу отплатить за моё приобщение к новейшим строительным технологиям — это создать для советского народа концептуальный проект удобного жилища. Особенно если со мной над ним смогут поработать мои советские коллеги, с которыми меня связывает давняя творческая дружба.

Мельников и Колли согласились сразу же.

— Цену каждого дома мы постараемся по возможности снизить, но следует понимать, что дом в Марселе был первым, и строился как единичное сооружение. Ваша строительная промышленность сейчас намного мощнее той, что была в 1947 году во Франции, — пояснил гость. — В серийной постройке цена одного дома будет значительно ниже. Да, конечно, он будет дороже, чем ваша 'месть прибалта', — Корбюзье слегка усмехнулся — уж очень ему понравилось это хлёсткое определение, — но и вместимость его мы сделаем втрое больше.

Прямо в кабинете Ловейко, приколов чистый лист ватмана к чертёжной доске ректора Академии, Корбюзье несколькими линиями обрисовал друзьям и коллегам свою концепцию:

— В основе будет всё та же 'L'Unité d'habitation', но мы немного изменим проект для необходимого устранения недостатков и с учётом советских особенностей и технологий. Проект будет иметь несколько модификаций, учитывающих особенности климата. Ясно, что строить совершенно одинаково в Мурманске, Сочи, Сталинграде и Иркутске не получится.

По мере того, как на ватман одна за одной ложились первые линии будущего проекта, архитекторы осознавали, как их гость творчески переосмыслил всё увиденное в СССР и сумел применить все новые идеи, на ходу изменяя под них уже существующий проект.

— Итак, в основу мы положим сборный железобетонный каркас, — Корбюзье рассказывал, продолжая чертить. — Не монолитный, а собираемый при помощи стальных закладных элементов, привариваемых к арматуре. Те самые индустриальные колонны, что я у вас видел. 17 этажей делать в виде бескаркасной конструкции всё же рискованно.

Меня заинтересовали ваши дома, которые вы собираете из целых готовых комнат.

Фото в статье https://www.rmnt.ru/story/realty/xruschevki-popytka-reshenija-kvartirnogo-voprosa-v-sssr.353687/

Это похоже на те временные общежития, что у вас строят из утеплённых морских контейнеров. Легко и быстро собирается. Но комнаты получаются слишком длинные и узкие. Марсельский дом тоже за это критиковали.

— Габариты увязаны с максимальным разрешённым габаритом для дорог общего пользования — два с половиной метра, — пояснил Колли.

— Это понятно, — Корбюзье кивнул, не переставая чертить. — Поэтому мы возьмём за основу квартиры габарит, примерно равный размерам морского контейнера, два с половиной метра в ширину, и двенадцать метров в длину, чтобы модуль можно было возить по дорогам. Но в ячейку каркаса установим два модуля рядом — правый и левый, получив таким образом на этаже без коридоров ячейки общей площадью немного менее 60 квадратных метров (5х12), с единым окном-стеклопакетом, разделённым на секции метровой ширины. На этаже с коридором от каждой ячейки отнимем по полтора метра, получив в середине трёхметровый коридор, и ещё полтора метра возьмём на лоджию, таким образом, на этаже с коридором площадь ячейки будет 45 квадратных метров (5х9). Размер квартир будет меньше, чем в Марселе, зато их количество будет больше, и общая площадь квартиры будет больше, чем в домах советских проектов (105 кв.м. Точнее, чуть меньше, за счёт ширины балок каркаса). Квартиры сохраним двухэтажные, но они будут выходить только на одну сторону дома — на восток или на запад.

На этажах с коридором, как и в марсельском доме, расположатся кухни, прихожие, гостиные и лоджии, а спальни, ванные комнаты и туалеты будут этажом выше. Из прихожей сделаем боковую лестницу на второй этаж. Часть квартир для больших семей можно сделать двухсветными, выходящими на обе стороны здания. Общая ширина здания сохранится и будет составлять 24 метра, при этом сохраним лоджии по полтора метра, но сделаем их застеклёнными, а от квартиры их будет отделять полностью стеклянная раздвижная перегородка. Планировку можно будет сделать свободной, предоставив жильцам возможность самим разгородить верхний жилой объём, как им будет удобно. При этом кухню и прочие помещения общего пользования, разумеется, организуем сразу. Их переносить незачем, достаточно сделать их удобными. Ширины около пяти метров для этого более чем достаточно. С другой стороны от входа и лифтовых шахт, а также в южном торце дома разместим квартиры меньшей площади, но также двухэтажные.

Такую планировку можно будет использовать и в тех домах, которые у вас делают из контейнеров, поскольку габариты модулей использованы одни и те же, — подчеркнул Корбюзье. — При этом все элементы здания изготавливаются индустриальным способом, на заводах, с высокой точностью, и могут быть доставлены на стройплощадку обычным автотранспортом.

Такой же переработке подверглись и общественные помещения дома. Сплошных стеклянных фасадов делать не стали, ограничившись остеклением лоджий. Стеклянные фасады на подобных домах стали появляться уже позднее, когда базовый проект начали модифицировать под различные климатические зоны и по пожеланиям местного населения.

Николай Джемсович Колли с некоторым трудом, но всё же убедил Корбюзье убрать с 'внутренней улицы' всю торговлю:

— Её надо перенести вниз, там и посетителей будет больше, и в северном климате нет смысла делать проём под домом — Ленинград, Петрозаводск и Мурманск — это далеко не Марсель, там люди солнца месяцами не видят. Под этим домом только ветер гулять будет. Давайте расположим все магазины и кафе под домом, в стилобате со сплошным остеклением. Визуально это будет выглядеть не менее воздушно, чем изначальный проект.

С учётом климата и исправления недостатков проекта, 'пустое место' под домом было преобразовано в застеклённый первый этаж, куда были перенесены все торговые и обслуживающие помещения. Их расположили между несущими пилонами. При этом под домом были оставлены проезды, для упрощения доступа на другую сторону. Помимо продуктовых магазинов, химчистки, прачечной и т. п. на первом этаже разместились также сберкасса, аптека и отделение связи. (АИ, аналогично стандартному комплексу обслуживания в советских 9-этажных домах). Доступ к ним был организован как снаружи, так и изнутри здания. В районах вечной мерзлоты под домом всё же сохранили ничем не закрытые проходы, чтобы избежать неконтролируемого подтаивания грунта. Для этих районов в доме устраивали дополнительный первый этаж с торговыми и общественными учреждениями.

Вместо них на двуэтажной 'торговой улице' была устроена школа с полноценным спортзалом и актовым залом, используемым заодно как внутренний кинотеатр и клуб, а также библиотека. Часть помещений 'центральной улицы' была выделена под различные секции для детей, и клубы по интересам для взрослых (АИ. Только посчитайте, сколько актовых залов в школах почти постоянно заперты и используются от силы 2-3 раза в год.).

Кафе и ресторан тоже переехали на застеклённый первый этаж, где было больше посетителей, а на 'центральной улице' была организована фабрика-кухня, снабжавшая едой и школу, и детсад, и ресторан быстрого питания. Классический дорогой ресторан в доме устраивать не стали — он едва ли имел бы достаточно клиентов. Для большинства советских граждан поход в ресторан был событием, тяжко бившим по карману.

В отличие от 17-этажного марсельского проекта, 'L'Unité d'habitation Sovietique' предлагалась в вариантах 16, 18 и 20 этажей, поскольку квартиры стали шире и короче, и уже не накладывались одна на другую, как в Марселе и других европейских проектах. Теперь каждый коридор внутри здания обслуживал квартиры, занимающие не три, а два этажа. Спальни располагались только сверху, над кухней и гостиной. Высоту потолков сократили с 3,36 до 2,7 м, чтобы с учётом 30 см высоты балок каркаса каждый этаж укладывался ровно в 3 метра. Ширина внутренних коридоров составляла тоже 3 метра, 'центральная улица' была 6-метровой ширины, имела сплошное внешнее остекление, и все её помещения были также разгорожены стеклянными переборками, пропускающими свет. Там, где была нужна непрозрачная стена, использовали матовый стеклопрофилит — своего рода стеклянные швеллеры, из которых набирались сплошные панели. (https://okna-biz.ru/elementy-okna/stekloprofilit-profilirovannoe-steklo-obzor-produkta/). Их производство было налажено в прозрачном, цветном и матовом варианте. Для освещения коридоров в их потолок были встроены световоды (АИ, см. гл. 05-17). Днём они помогали экономить электроэнергию. Такие же световоды были сделаны и в квартирах, они улучшали освещение комнат, находившихся в глубине помещения.

Насмотревшись на теплицы программы 'Зелёный город', которыми всё чаще оборудовали плоские крыши жилых домов, Корбюзье предложил, с учётом сложного климата СССР, сократить площадь открытой части крыши. На её южной стороне он разместил гидропонные теплицы — они обеспечивали население дома свежими огурцами, помидорами, а то и мандаринами. Северную сторону архитектор предложил превратить в застеклённый зимний сад, обеспечив жильцов дома, прежде всего — детей, удобным местом для отдыха, где кварцевые лампы, а позднее и светодиоды создадут вечное лето. Бассейн-плескательницу он дополнил более глубокой частью для отдыха взрослых, вокруг бассейна была организована пляжная зона с шезлонгами. Остекления теплиц и зимнего сада были сделаны двойными, углы установки подобраны так, что при прокачке тёплого воздуха из системы вентиляции снег на стёклах не задерживался, подтаивал и сползал вниз (АИ).

В южном торце дома была добавлена ещё одна аварийная пожарная лестница. В северном торце вместо винтовой лестницы сделали нормальные лестничные марши сверху донизу. Такая же нормальная лестница по центру дома была сделана вокруг лифтовых шахт. Каждый лифт вмещал по 20 человек, и мог доставлять на этажи любую мебель. Для доставки мебели по коридорам можно было взять у дворника стандартную тележку для транспортировки паллет.

Самыми футуристичными системами дома были пневмопочта, а также встроенные тросовые конвейеры и микролифты линии доставки. Небольшие контейнеры катились на роликах по направляющим слева и справа под потолком коридоров, увлекаемые закольцованными тросами. С одной направляющей на другую и в микролифты их передвигали электродвигатели с зубчатыми рейками-толкателями. С помощью конвейеров в квартиры доставлялись заказы с фабрики-кухни, продукты и товары из магазинов на первом этаже, посылки и бандероли из почтового отделения. В контейнерах по конвейеру можно было отправить в прачечную грязное бельё и получить обратно чистое. (АИ, ну не разносчиков же нанимать? В СССР безработных нет, людей и так не хватает). Оплата вычиталась раз в месяц со счёта в сберкассе, заказ производился по телефону. Дом имел собственную мини-АТС, на крыше также монтировалась автоматическая телефонная станция мобильной связи. Была предусмотрена внутренняя радиосеть, провода прокладывались в широких кабель-каналах, что упрощало ремонт и позволяло в будущем проложить дополнительную проводку, например, кабели компьютерной сети 'Электрон' и кабельное телевидение.

В целом дом проектировался как частично автономная система, для чего с северного торца была предусмотрена инженерная секция, с котельной и системами центрального кондиционирования и рекуперации тепла. Каркасно-ячеистая конструкция позволила применить систему отопления за счёт подачи тёплого воздуха под полом. В последующих 'инкарнациях' проект дополнили системой сбора и очистки дождевой воды и биореактором для переработки отходов (АИ).

В Госстрое СССР проект вызвал шок. Многочисленные начальники и начальнички отделов и секций охренели от запланированной площади квартир и принялись высчитывать стоимость в серийной постройке. Выходило лишь ненамного дороже, чем обычный 16-этажный дом, проект которого разрабатывался для будущих новостроек. У чиновников полыхало пониже спины даже не из-за цены проекта, а из-за непомерно, неприлично больших по тогдашним действовавшим жилищным нормативам квартир, да ещё и двухэтажных. В кулуарах и кабинетах Госстроя зарождался глухой, но упрямый протест обиженной до самых глубин кошелька советской номенклатуры. 'Что этот французишка себе позволяет? У него в проекте на кухню, столовую и прихожую отведено общей площади, как на целую двухкомнатную квартиру, по действующим нормам жилплощади! Да у нас даже руководители так шикарно не живут, а тут для пролетариата предлагают строить двухэтажные квартиры, по 100 квадратов общей площади!'

Ещё одним фактором раздражения для чиновников стали ванные комнаты на спальном этаже. Увеличенная на метр в сравнении с марсельским проектом ширина квартир позволила сделать вместо типовых чугунных ванн, слишком маленьких для взрослого человека, полноценное джакузи на двоих, выполненное в первом варианте из бетона с кафельной отделкой, а позже — из пластика. Мало того, в проекте было предусмотрено ещё и биде. В СССР такая экзотика встречалась только в 'номеклатурных' домах, оснащавшихся импортной сантехникой. В клетушках вроде серии К-7 или чуть более просторных 1-335 ставить биде было попросту некуда. Тем более, биде как сантехническое оборудование советские заводы вообще не выпускали, и их производство ещё предстояло осваивать. В среде советской номенклатуры считалось недопустимым 'развращать трудящихся' подобной капиталистической роскошью:

— Помилуйте! В города сейчас едут люди из деревни, вчерашние колхозники! Они в ваннах огурцы солят, а в ваше биде, извините, вообще насрут, приняв за второй унитаз!

Почувствовав, что чиновники намерены похоронить проект под ворохом согласований, Ловейко начал искать поддержку в верхах. Вскоре у проекта появились и очень весомые сторонники. Первым из них стал председатель Центрального Совета промысловой кооперации СССР Александр Петрович Заговельев, к которому обратился Ловейко с предложением использовать проект для кооперативного строительства. Заговельев, выслушав президента Академии, возмутился:

— Если эти бараны из Госстроя не хотят строить такие дома — давайте их нам, будем строить как кооперативные. Надо этот проект ещё Косыгину показать, я договорюсь о встрече. Думаю, Алексей Николаевич тоже поддержит.

С подачи Заговельева Ловейко показал чертежи и планировки Косыгину. К проекту была приложена сравнительная смета в виде таблицы, в которой для сравнения были приведены данные по готовящимся к застройке сериям 9 и 16-этажных домов. Председатель Совета министров безоговорочно поддержал проект:

— Надо как минимум несколько домов в разных климатических зонах построить, для проверки новых концепций, которые в проекте заложены. У нас ничего подобного ещё не строили. В проекте содержится большой потенциал, он может значительно продвинуть вперёд творческую архитектурную мысль. Я поддержу, обращайтесь с любыми просьбами. С Первым секретарём я поговорю, уверен, он тоже поддержит.

Ознакомившись с проектом, Никита Сергеевич тут же решил:

— Будем строить. Ничего сверхъестественного и сверхдорогого я тут не вижу, все элементы по отдельности уже существуют и используются. Конвейеры в доме выглядят, конечно, немного необычно, но стоит эта система тросов и направляющих сущие копейки, а удобство даёт большое. И, что ещё важнее — это же та самая линия доставки, что у Стругацких описана, пусть и в пределах одного дома. Вот и пусть советские граждане своими глазами увидят, как коммунистическое будущее рождается уже сегодня. Это вопрос идеологический, поэтому я, как Первый секретарь ЦК, беру проект под личный контроль.

— А как быть с жилищными нормами? — уточнил Ловейко. — В Госстрое основное недовольство именно из-за большой площади квартир и сантехники. Биде им не понравилось, видите ли, их у нас в стране не делают. И ванны, по их нормам, слишком большие для трудящихся.

— Что за бред? — возмутился Первый секретарь. — Мы ракеты в космос запускаем, а что, биде сделать сложнее, чем ракету? Ну, давайте, я Королёва Сергея Павловича попрошу, он вам биде спроектирует.

— Не надо, у него биде и стоить будет, как космический корабль, — усмехнулся Ловейко. — Сами управимся. С нормами жилплощади как быть?

— А что площадь? — Хрущёв пожал плечами. -Нормы — не догма. У нас с вами стоит задача построения коммунизма, его материально-технической базы. Это ещё и демографическая база, между прочим. Да, начинали мы с совсем маленьких квартир, по 22 метра. Но народное хозяйство развивается, люди должны чувствовать, что жизнь меняется, становится лучше. А чтобы у граждан не возникала всякого рода зависть к 'счастливчикам', которые получают огромные квартиры в новых домах, пока те, кто их получал в конце 50-х, ютятся в маленьких квартирах пятиэтажек ранних серий, организуем ротацию населения.

— Это каким образом? — уточнил Ловейко.

— Квартиры улучшенной планировки, в новых домах, будем давать семьям рабочих и ИТР, у которых трое и более детей, — предложил Никита Сергеевич. — В этих случаях большая площадь оправданна. Семьям с детьми из маленьких квартир ранних серий постройки будем, по мере постройки, предлагать переехать в квартиры большей площади, причём разъясняя, что это — целенаправленная программа правительства по улучшению демографической обстановки. А в освобождающиеся маленькие квартиры, вроде серии К-7 и 1-335, будем заселять людей малосемейных и одиноких. Квартиры хоть и маленькие, но двухкомнатные, а то и трёхкомнатные, пусть даже в такую квартиру въедет семья из двух или трёх человек, без детей или с одним ребёнком, либо престарелые родители. Сейчас многие родителей из деревни перевозят в город, чтобы иметь возможность за ними ухаживать.

— Да, но нормы...

— Значит, пересмотрим нормы в сторону увеличения, — решительно заявил Первый секретарь. — С Косыгиным я этот вопрос обговорю дополнительно, и для Госстроя выпустим постановление с требованием пересмотреть нормы выделяемой жилплощади. Сейчас у нас жилья строится много, к тому же индивидуальное жилищное строительство в небольших городах и посёлках развивается.

В основу проектирования домов улучшенных планировок положили строительные нормативы 1963 года, увеличившие минимальные площади кухонь с 4,5 до 6 кв. м и не допускавшие организацию прохода в кухни через общие комнаты. Устройство совмещённых санузлов теперь разрешалось только в однокомнатных квартирах, а смежные комнаты — только в трёх— и четырёхкомнатных. Во всех домах с числом этажей больше пяти предусматривались лифты. Вместо мусоропровода были предусмотрены контейнеры для раздельного сбора мусора. Также, с учётом начала высотного строительства, в новых СНИПах изменились требования к высоте лестниц на пожарных машинах. (с 34 до 56 м) Новые нормативы начали широко внедряться в строительство с 1965 года.

(В реальной истории, однако, вплоть до начала 1970-х, преимущественно в пригородах, продолжали строить пятиэтажные дома первого поколения. Описанные нормы — реальные, кроме мусоропровода)

Сам Корбюзье в этих согласованиях, подковёрной возне и прочих дрязгах, разумеется, не участвовал. Нарисовав общие виды и планы, формировавшие концепцию проекта, он предоставил советским коллегам доводить документацию до рабочих чертежей, а сам вернулся во Францию. Впрочем, он ещё неоднократно приезжал в СССР, чтобы наблюдать за реализацией проекта.

Продвижением проекта занимались архитектор Николай Колли и председатель Академии Ловейко. Именно Колли пришла в голову идея предварительно 'обкатать' проект, собрав первое здание не из бетона, а из контейнеров, выявить при его сборке все узкие места и ошибки, а заодно и показать руководству страны. В этот период автозавод им. Сталина расширял производство, привлекая много новых рабочих, в том числе из сельской местности. Для них строили как общежития, так и нормальные дома с квартирами. Дирекция ЗИСа заинтересовалась предложением Ловейко. После согласования с Мосгорисполкомом, на участке, выделенном под постройку общежития, начался монтаж первого пробного здания.

При его постройке применили все наработанные к тому моменту технологии индустриального строительства. Детали и компоненты изготавливались на заводах, их привозили на стройплощадку и собирали как детский конструктор, почти без дополнительной подгонки и обработки. Для большей долговечности детали, подверженные воздействию атмосферных факторов, выполняли с напылением защитного пластикового покрытия из поликарбамида (АИ, см. гл. 05-17). Сборка началась с центральной секции, где располагались лестницы, лифтовые шахты и квартиры малой площади, и продолжалась поэтажно в обе стороны, под управлением программы хронометража, запущенной на мини-ЭВМ, по её командам подвозили и поднимали кранами детали здания. Основное время уходило на монтаж внутренних коммуникаций и подключение их к квартирным модулям, которые привозили с завода уже готовыми, даже с внутренней отделкой. Вначале пытались привозить секции с уже смонтированной сантехникой, но при первой же перевозке побили почти все унитазы, и вернулись к практике их установки уже после сборки здания.

Строительство 'L'Unité d'habitation' в Марселе заняло 6 лет, с 1947 по 1953 год, т.к. потребовалось с нуля налаживать производство всех отдельных деталей. 16-этажное общежитие квартирного типа для рабочих завода ЗИС в Москве из уже освоенных промышленностью компонентов собрали за полгода, из них три месяца провозились с котлованом и подводом коммуникаций — отдельную котельную для ускорения строительства решено было не строить, водой, газом и электричеством обеспечивал город, а теплом — завод. Дополнительный подогрев воздуха в вентсистеме обеспечивали водяные калориферы, основная часть тепла отбиралась у выбрасываемого наружу воздуха при проходе через рекуператоры центральных кондиционеров, и использовалась повторно. Несмотря на отсутствие батарей отопления, в здании даже в самые сильные морозы не было холодно — сказывалась качественная теплоизоляция и большая площадь теплоотдачи тёплых полов.

На строительство неоднократно приезжал сам Корбюзье, в один из его прилётов, ближе к завершению постройки стройплощадку посетили Хрущёв и Косыгин. В это время строители монтировали верхние этажи здания, а по нижним этажам уже ходили инспекторы Службы Жилищного контроля и приёмо-сдаточная комиссия. Недостатков и недоделок было много, но в основном мелкие — никаких фатальных ошибок или брака комиссия не нашла. Казусы случались — в одной квартире бригада приезжих строителей установила два унитаза, а в соседней, соответственно, оказались смонтированы два биде — тех самых, что так разозлили чиновников Госстроя. Биде вполне успешно освоил в производстве Ленинградский завод сантехоборудования. В другой квартире биде и унитаз перепутали местами (АИ).

Корбюзье и Колли вместе водили руководителей СССР по всем этажам здания. В середине экскурсии на стройку примчался Ловейко. Задумка Николая Джемсовича сработала — осмотрев квартиры и само здание изнутри, и Хрущёв, и Косыгин стали ещё большими сторонниками внедрения проекта по всей территории страны. Никите Сергеевичу особенно понравилась идея разместить внутри здания школу, фабрику-кухню и наиболее часто посещаемые учреждения:

— Это ж почти полная автономия получается! Тут вам и жильё, и учёба, и питание, и магазины, и почта с телеграфом, и аптека. А в серийных домах, говорите, и котельная своя будет?

— Да, котельная предусмотрена проектом.

— А этот конвейер и пневмопочта — тоже ваша идея? — спросил Косыгин.

— Вот тут меня обошёл мой русский коллега господин Мельников, — признал Корбюзье. — Я нарисовал концепцию и общие виды, а техническую документацию проекта разрабатывали ваши архитекторы. И они внесли в проект очень много дополнений и улучшений. Линию доставки, световодное освещение, вентиляцию с центральным кондиционером и рекуперацией тепла, тёплые полы.

— Мы как раз работали над проектом, когда вышла книга братьев Стругацких 'Полдень, XX век', — рассказал Колли. — Константин Степанович прочитал в ней про линию доставки, и загорелся идеей оборудовать дом чем-то подобным. В обычных домах с подъездами такой сервис сделать много сложнее, там придётся закладывать в конструкцию множество микролифтовых шахт. Здесь у нас за счёт коридорной системы всё упрощается. Микролифтов всего четыре, и по два тросовых конвейера на каждый коридор, обслуживающих всю длину здания. Горизонтальный конвейер намного проще, чем микролифт, требует меньшей мощности двигателей и почти не ограничен по длине. По-моему, неплохо получилось.

— Замечательно получилось, — ответил Хрущёв. — Это же, считай, целый посёлок внутри одного здания, учитывая его вместимость.

— Вообще проект полностью модульный, — подсказал Корбюзье через своего советского коллегу. — То есть, при необходимости можно увеличить или уменьшить количество этажей, и даже уменьшить количество квартир на этаже, если дом получается слишком большим для маленького города.

Для больших городов это выходит очень выгодный вариант застройки. За счёт своей котельной получается немалая экономия на инженерных сетях, хотя газ, воду и электричество, конечно, подводить всё равно надо.

— Дом хороший, — одобрил Первый секретарь. — Я только один недостаток заметил: гостиная у вас на первом этаже, а туалет — на втором. Случаи разные бывают, особенно, если в семье есть пожилой человек, маленький ребенок или инвалид. Могут ведь и не добежать...

Позднее, по результатам опытной эксплуатации первых построенных зданий проект доработали. На первых этажах квартир, под лестницей на 2-й этаж оборудовали ещё один туалет. Помимо унитаза и маленькой раковины в нём предусмотрели даже 'чашу Генуя' для домашних питомцев — приучить кошку или собаку к этому месту оказалось не так уж сложно. Умельцы-кооператоры немедленно наладили выпуск комплектов из фотоэлемента, реле времени и водяного крана с электроуправлением. Через 30 секунд после того, как питомец покидал любимое место, реле открывало кран на слив, а затем закрывало (АИ).

Пользуясь удобным случаем, Корбюзье рассказал Хрущёву и Косыгину о своих взглядах на современную городскую застройку:

— Наши города слишком тесные, слишком перегружены автомобилями и поэтому слишком грязные. Я ещё с начала 20-х работаю над концепцией, которую я назвал 'Лучезарный город'. Новые районы ваших городов уже строятся с очень строгими нормами по инсоляции. Это похоже на мою идею, но ещё не совсем.

Когда общество желает строить новое жилище, это означает, что родилось новое сознание, эра машинной цивилизации. Основа этой архитектурной и общественной революции может быть выражена через три элемента, которые во все времена обусловливали жизнь людей: солнце, пространство, деревья. Эти три фактора становятся необходимым условием огромной реформы, которая должна произойти в архитектуре.

Однако здесь-то и наблюдается полный крах. Города стали бесчеловечными, враждебными человеку, вредными для физического и морального здоровья. Таков лик урбанизации.

Продолжая рассказывать, Корбюзье вынул из своей папки один из чертежей, и начал набрасывать поясняющие эскизы прямо на его обороте:

— Итак, солнце прежде всего. Юг, восток и запад, никаких квартир на северной стороне. Квартиры на южной, на восточной, на западной.

Затем, решение проблемы автомобиля. Отделить пешехода от автомобиля. Двери домов расположить на расстоянии 200 метров друг от друга. Автострады для высокоскоростных автомобилей можно пускать под жилыми районами, под землёй. Они не должны зависеть от расположения домов.

Спортивные площадки, стадион, бассейн, теннисные корты, баскетбольные площадки. Для пешеходов сделать короткие дорожки, проходящие наискосок, под домами — в том числе поэтому свои дома я строю на пилонах или колоннах. Прогулочные дорожки, далее... скверы, высаженные вдоль них, вокруг стадионов. Таким образом, город покрывается зеленью, это — зелёный город, 12 процентов площади которого приходится на многоэтажную застройку, и 88 процентов — на парки. (Реальное интервью и расчёты Корбюзье из док. фильма https://www.youtube.com/watch?v=0D20QAgKATA см. с временной отметки 23:17 конкретные цифры процентов он называет на отметке 25:12)

Хрущёв немедленно заинтересовался:

— Погодите, погодите, это вы что же предлагаете... Строить отдельно стоящие высотные дома среди обширных парков?

(Проекты 'Лучезарного города' разных лет https://ilya-lezhava.livejournal.com/1147.html)

— Да. Не обязательно высотные, 16-20 этажей вполне достаточно, но дома должны быть большие, длинные, как вот этот, возможно, даже ещё длиннее, и расположены в меридиональном направлении, чтобы в течение дня солнечный свет попадал в квартиры на обеих сторонах дома. Солнце должно обогревать и освещать наши жилища, его свет нужно использовать как можно полнее. Сберегать тепло, выделяемое людьми, электроприборами, кухонными плитами, и использовать его для отопления жилищ, можно уже сейчас, при помощи центральных кондиционеров с рекуперацией тепла.

— Гм... — Первый секретарь отнёсся к этому заявлению слегка скептически. — У нас тут, знаете, морозы под минус тридцать бывают, не как в Европе. Без полноценного отопления можно и копыта отбросить.

— Нет, нет, совсем без подогрева приточного воздуха не обойтись, конечно, — согласился француз. — Это я понимаю, и в наших расчётах мы это учитываем. Но вспомните, как жарко бывает в теплице в солнечный день. Вот это тепло мы и будем улавливать при помощи рекуперации.

— Только не забывайте, что зимой у нас небо тучами затянуто, неделями, и продолжительность светового дня в декабре-январе от силы часов пять, — напомнил Косыгин. — Как раз когда нужно максимальное отопление, от солнца толку не будет.

— На этот случай у нас в серийном проекте своя котельная и предусмотрена, — вставил Колли.

— Тут ещё вот какая проблема... — подсказал Ловейко. — В стоимости микрорайона основная составляющая — это инженерные сети. Даже большие, отдельно стоящие здания со своими котельными требуют подвода воды, газа, электричества и прокладки канализации. Именно поэтому мы переходим от чисто пятиэтажных микрорайонов к смешанной застройке из 5-этажных и 9-этажных домов, с 16-этажными точечными башнями по углам, чтобы хоть как-то выделять высотные доминанты.

— Мне очень понравились ваши вертикальные фермы, — Корбюзье быстрыми штрихами рисовал на чистом листе бумаги план микрорайона, каким он его видел. — Можно чередовать большие дома с меньшими, как вы уже делаете, располагая группы домов в виде кластеров, и чередуя их с парками, спортивными сооружениями, тепличными комплексами и вертикальными фермами. У вас правильный подход к застройке, сначала прокладываются все трубы и дороги, и уже потом строятся дома. Нужно только больше зелени и более рассредоточенные планировки.

— У нас земли достаточно. Задача состоит не в том, чтобы втиснуть как можно больше людей на ограниченную площадь, а чтобы создать для необходимого количества людей удобные условия для проживания, — напомнил Хрущёв и пояснил для гостя. — У нас сейчас реализуется программа развития сельской местности, новые заводы строятся не в крупных городах, а в небольших областных и районных центрах. Это делается и для уменьшения перенаселения, и для более равномерного размещения производственных мощностей и населения по территории.

Мы не можем игнорировать угрозу ядерного нападения. Если собрать десятки миллионов людей в несколько мегаполисов, построить вокруг них все производственные мощности — они могут быть уничтожены буквально несколькими ядерными ударами. Если же эти производственные мощности и население равномерно распределить по территории страны, задача их уничтожения многократно усложняется. При этом небольшие города, где строятся новые заводы, получают мощный импульс развития, а резервы площади для застройки и нетронутая природа позволяют улучшить демографическую ситуацию.

Основная задача сейчас — обеспечить сельское население такими же удобствами для проживания, какими пользуются городские жители. Тёплый туалет в доме, ванна, горячая и холодная вода, газ, отопление, канализация, телефон, радио, телевидение. Часть из этого уже реализована, что-то ещё требует решений. Может быть, у вас есть идеи, которые могли бы нам пригодиться?

Корбюзье тут же кивнул:

— Есть. Как я понимаю, основная проблема у вас — малая платежеспособность населения. В 20-х мы тоже столкнулись с такой проблемой. После мировой войны средний класс был слишком беден, чтобы позволить себе постройку полноценных вилл и загородных домов. Тогда я предложил решение — вилленблок. (фото, планировки и описания см. https://ilya-lezhava.livejournal.com/1474.html )

— Это что такое? — удивился Хрущёв.

— Это своего рода многоквартирный дом, но состоящий из отдельных двухэтажных ячеек, каждая из которых представляет собой квартиру со встроенным микросадом, — пояснил Колли. — Пример такой ячейки — мини-виллы был показан в 1925 году на выставке Арт-Деко в Париже.

— Да, верно. Городские удобства проще организовать в многоквартирном доме, но не все люди хотят жить в квартирах, — Корбюзье рассказывал, продолжая рисовать, его карандаш набрасывал на бумаге контуры ступенчатого строения. — Сейчас мне пришла в голову идея совместить ваши наработки по вертикальным фермам с моим вилленблоком.

Он рисовал что-то, похожее на стеклянную вертикальную ферму, но её стены состояли из ячеек вилленблока, каждая со своим маленьким садиком:

— Смотрите. Северная стена, как в ваших вегетариях и фермах, делается сплошной. Здесь можно расположить котельную и магазины. Ячейки вилленблоков располагаем по периметру с южной, восточной и западной стороны, высота не более двух-трёх ячеек, то есть четыре-шесть этажей, ячейки двухэтажные. В середине устраиваем большой общий сад с бассейном и накрываем его наклонной стеклянной крышей или куполом. Дополнительно освещаем сад световодами и зеркалами, в затенённых местах сажаем теневыносливые растения. Бассейн смещаем в затенённую часть внутреннего двора, зелень сажаем на освещённой стороне, там же будет пляж с шезлонгами.

Стену, на которую не попадают лучи солнца, заполняем магазинами и общественными учреждениями. Верхний этаж северной стены венчают ещё два, три или четыре ряда жилых ячеек-минивилл, как ступенька над общей высотой здания, один-два ряда ниже купола — им достанется достаточно солнца, проходящего сквозь стеклянную крышу, и ещё один-два ряда — выше. Такой вилленблок можно сделать любой длины, в разумных пределах. Он весь стеклянный, кроме глухой северной стены.

— То есть, внутри этот дом пустой? В смысле, с садом в середине? — Первый секретарь озадаченно почесал лысину.

— Да, это, фактически, не дом, а целый квартал, накрытый сверху стеклянным куполом, — подсказал Ловейко. — С концепцией вилленблока я знаком, но такого варианта, с большим центральным садом не видел.

— Конечно, я его только что придумал, — улыбнулся француз. — Меня натолкнули на эту идею ваши вертикальные фермы и аквапарки. Внутри, кстати, можно и школу организовать, места будет достаточно.

— Вот эта идея — совместить в одном большом здании жилые помещения и школу — мне нравится, — заметил Косыгин. — Такое решение особенно в Сибири и на Севере может быть востребовано.

— Идея мне нравится, — задумчиво произнёс Первый секретарь. — Но она, всё же, больше подходит для городов и пригородов. В сельской местности у нас люди предпочитают индивидуальные дома, с участком земли, на котором можно развести полноценный огород соток на 15-20, поставить хозпостройки, телят завести, кабанчика... Они вокруг вашего 'вилленблока' сараев и курятников нагородят. Нужны обязательно решения для индивидуального строительства. У нас сейчас строится множество самых разных вариантов индивидуальных домов, от стандартного деревянного или брусового сруба до геокупольных комплексов. Но в деревне всё упирается именно в отсутствие городских удобств.

Мы уже сняли все ограничения на продажу стройматериалов, на величину жилой площади и этажность домов для индивидуального строительства, на подключение к водопроводным, канализационным и отопительным сетям. Но прокладка полноценных инженерных сетей в сельской местности — слишком дорогое удовольствие. Площадь застройки очень большая, а людей на этой территории проживает немного, на порядок меньше, чем в городах. Поэтому очень нужны недорогие инженерные решения по водоснабжению и канализации.

— Вот тут, боюсь, мне нечем будет вас порадовать, — покачал головой Корбюзье. — В моих проектах используются стандартные решения в области инженерных сетей. Индивидуальные дома я, разумеется, проектировал, давно, ещё в 20-х, но это были полноценные виллы, достаточно дорогостоящие. Я с удовольствием могу поделиться и этими проектами. Для меня они — давно пройденный этап, в могилу я эти чертежи не потащу. Но будут ли они у вас востребованы?

В этот момент у Хрущёва в кармане зазвонил 'телефон Судного дня':

— Минуточку, — Первый секретарь вынул 'трубу'.

На дисплее светился номер Серова. Никита Сергеевич отошёл в сторону, двое охранников последовали за ним, держась в нескольких метрах.

— Слушаю, Хрущёв!

— Никита Сергеич, мне Литовченко доложил, ты сейчас с Корбюзье общаешься? — спросил Серов.

— Да, а что?

— А пригласи его у нас поработать, — предложил председатель КГБ. — Не думал на этот счёт?

— Идея такая была. Думаешь, согласится? Он ведь уже сильно в возрасте.

— Желательно, чтобы согласился. Протокол 'Ошибка судьбы'. Подробнее потом расскажу, — ответил Серов. — Мужик он крепкий, заводной, активный, протянет лет до девяноста вполне, если удастся его к нам вытащить.

— Попробую, — согласился Первый секретарь.

Вернувшись к архитекторам и Косыгину, он решил действовать, не откладывая:

— Мне нравятся ваши идеи, господин Корбюзье. Особенно ваш 'Лучезарный город'. Иосиф Игнатьевич, — он повернулся к Ловейко. — А у нас по этому направлению кто-нибудь работает?

— Безусловно, планировки и планы застройки с учётом инсоляции разрабатывает отдел энергоэффективного строительства, — ответил президент Академии. — Ещё у нас в этом направлении долго работал Иван Ильич Леонидов. Он разрабатывал целую концепцию нового градостроительства, которую так и называл — 'Город Солнца'. К сожалению, последние годы у него проблемы со здоровьем. После войны он пил сильно, в 58-м его убедили подшиться, но проблемы с сердцем он себе нажил, практически инвалид.

(АИ, в реальной истории И.И. Леонидов умер в 1959 г из-за острой сердечной недостаточности, вызванной запойным пьянством, прямо на ступенях магазина 'Военторг'. В АИ ситуация с лечением алкоголизма несколько лучше, но не настолько, чтобы полностью исключить данную проблему.)

— Леонидов? О, да! — Корбюзье услышал знакомую фамилию и произнёс длинную фразу на французском.

Колли что-то переспросил, уточняя, а затем перевёл:

— Есть люди с абсолютным музыкальным слухом. Леонидов обладает абсолютным 'архитектурным слухом'. Его проект 'Дома промышленности' гениален. Он определил направление развития современной офисной архитектуры на десятилетия вперёд.

Проект 'Дома промышленности' И.И. Леонидов 1929 г

Здание ООН, спроектированное при участии Ле Корбюзье

Здание Сигрем-билдинг 1954-58 гг Людвиг Мис ван дер Роэ, Филипп Джонсон.

— Но наработки-то по проекту города у него есть? — спросил Хрущёв.

— Да, но в основном эскизного характера. Товарищ Леонидов пострадал во время гонений на конструктивистов в 30-х, его практически отлучили от реального строительства. К тому же его разработки скорее не практического, а концептуально-символистического плана, — пояснил Ловейко.

— Жаль. Ну, тогда тем более... Господин Корбюзье, а если мы предложим вам поработать у нас? — предложил Хрущёв. — Что скажете?

— Гм... — архитектор задумался. — Вряд ли я осилю противоборство с вашей бюрократической системой. У меня уже был опыт, в начале 30-х. У вас всё слишком зависит от идеологии. Стоит повернуться мнению в верхах, и вся государственная машина разворачивается на 180 градусов, попутно снося ни в чём не повинные головы.

— С тех пор у нас многое изменилось, — ответил Первый секретарь. — Сейчас у нас намечается большое строительство, на десятилетия вперёд. Застраиваются новые районы Москвы, Ленинграда, и других городов. Я предлагаю вам возможность оставить свой след в истории, построить значительно больше, чем вы уже успели сделать. Постройте свои 'Лучезарные города' у нас, и не один-два, а десятки, по всей стране?

— Я уже стар, — ответил Корбюзье. — Могу предложить поделиться своими концепциями и наработками, но руководить застройкой целых городов, скорее всего, не рискну.

— Вы всё же не решайте сразу, подумайте, — поддержал Хрущёва Косыгин. — У нас большие возможности для приложения вашего таланта.

— Это я уже оценил, — согласился мастер. — Хорошо, я подумаю, и передам свой ответ через господина Ловейко.

На ближайшей встрече Иван Александрович Серов объяснил Первому секретарю ситуацию:

— Корбюзье ещё вполне крепкий товарищ, несмотря на возраст. Пользы принести может много. Считай, по его градостроительным идеям сейчас немалая часть Европы построена, и не только Европы. В 'той' истории он в 1965 г попёрся купаться в море, в шторм. Это в 78 лет! Что там вышло, точно неизвестно, его тело нашли потом, с переломом шейного отдела позвоночника. Не инфаркт, не инсульт, просто шею сломал, по дурости. Грех будет знать об этом и допустить повторение.

— Ну, предложить я ему предложил, а согласится он или нет — увидим, — ответил Хрущёв. — Помочь полезному и талантливому человеку надо, но если он сам будет против — не силком же его тащить?

Предложение Хрущёва французский архитектор всё-таки принял, хотя и не сразу. В очередной свой приезд на строительство при встрече с Ловейко он поинтересовался:

— Если я соглашусь работать в СССР, какие варианты для приложения усилий вы мне можете предложить?

Получивший инструкции с самого верха председатель Академии ответил:

— Как насчёт общего руководства разработкой генеральных планов новых строящихся районов городов? Конкретно, у нас идёт большое строительство во многих местах, например, в Ленинграде будут застраиваться южные, северные, а затем и восточные районы. Хотите приложить свои таланты к его застройке? Рельеф там плоский, правда, местами заболоченный, но есть проблемы с климатом и очень мало солнца, особенно в осенне-зимний период. Ваши изыскания по проекту 'Лучезарного города' будут там как раз кстати, и руководство страны это направление поддерживает. И ещё, мы бы очень хотели, чтобы вы выступили с циклом лекций о ваших концепциях архитектуры и градостроительства перед студентами наших архитектурных вузов и факультетов.

— Прочитать лекции студентам — моя святая обязанность, — тут же согласился архитектор. — Распространение знаний и идей я всегда считал своей важнейшей задачей. Об участии в застройке городов я вам сообщу немного позже. Сначала я хотел бы посмотреть будущие стройплощадки.

В течение месяца Корбюзье осматривал возможные места будущей застройки, побывал в Ленинграде, его пригородах — Петродворце, Пушкине, Павловске, Гатчине, посетил и ближайшие областные центры — Новгород, Псков, Калинин. В Ленинграде он встретился с первым секретарём обкома партии Василием Сергеевичем Толстиковым, сменившим на этом посту Ивана Васильевича Спиридонова (И.В. Спиридонов 23 апреля 1962 г был избран председателем Совета Союза Верховного Совета СССР), и посетил архитектурное подразделение проектного института ВНИПИЭТ. Этот институт недавно завершил проект генерального плана строительства города Навои в Узбекистане. Корбюзье увидел этот проект в Москве, на ВДНХ, и заинтересовался тем, как идеи архитекторов ведущего института Минатомпрома перекликаются с его собственным мировоззрением.

Историки до сих не пришли к единому мнению, именно ли встреча с авторами генплана Навои повлияла на окончательное решение мастера, но, в итоге, он дал согласие. В последующие годы застройка новых районов северной столицы велась под его руководством (АИ). Работать ему было непросто, поскольку генеральный план Ленинграда уже был разработан, и согласно ему уже велось строительство новых районов города, были выделены средства и начаты работы.

Ему пришлось вести сложную, во многом — дипломатическую и политическую игру с Главным архитектором Ленинграда Валентином Александровичем Каменским и начальником 1-й мастерской Ленпроекта Александром Ивановичем Наумовым, а затем и с его преемником Геннадием Никаноровичем Булдаковым. После сложных, иногда напряжённых обсуждений, был достигнут компромисс. Уже запроектированные в генплане проспекты и улицы были утверждены и прокладывались без изменений. Их застройка, ориентированная в широтном и диагональном направлениях, осуществлялась домами советских проектов, чередующимися с предложенными французом вилленблоками. В меридиональном направлении, часть пятиэтажных и девятиэтажных домов заменялась более вместительными 16-, 18— и 20-этажными 'Жилыми единицами', при сохранении проектной плотности населения микрорайона, а на освободившемся месте устраивали внутренние парки и зоны отдыха для граждан.

Корбюзье не работал в СССР постоянно — ему нужно было уделять внимание руководству своей дизайн-студией в Париже, где постоянно находилось в производстве несколько крупных проектов. Тем не менее, в СССР он прилетал регулярно, несмотря на уже солидный возраст, обсуждал варианты генпланов с советскими архитекторами, постоянно внося предложения по улучшениям и усовершенствованиям.

Вопрос строительства в сельской местности индивидуальных домов, равных по комфортности и удобствам городским квартирам, Первый секретарь поднимал ещё неоднократно. Решение, в конце концов, нашлось, и оно было весьма неожиданным.

#Обновление 01.12.2019

На перемене перед последним уроком Ира задала Диме несколько внезапный вопрос:

— Дим, а твои родители дачу или собственный дом покупать не собираются?

— Да у нас бабушка в своём доме живёт, — ответил Дима. — Я, пока робототехникой не увлёкся, на лето к ней ездил. Отец тогда ещё на патрульном дирижабле летал, не до дачи было. Сейчас бабушка старая стала, ей одной в своём доме управляться сложно. Папа её уговаривает в город переехать, а она упирается. В вашей квартире, говорит, вчетвером тесно будет, и две хозяйки на одной кухне не уживаются. В двухкомнатной вчетвером, и правда, тесно. Но папа по жизни не огородник, да и мама тоже, хотя цветы она любит. Купаться мы летом в Озерки ездим. А что?

— Вот, кстати, я тут слышала по радио, в этом году Озерки собираются включить в черту города, — ответила Ира. — Может, стоит узнать, не будут ли там давать участки под застройку, или, может, там что-то гнилое под снос продаётся?

Дима на несколько секунд 'подвис', вспоминая, потом предложил:

— Можно попробовать в городской информцентр запрос послать, по телетайпу.

Информцентр запустили в 1962 году, с учётом размеров и численности населения Ленинграда, под проект сразу выделили достаточно мощную ЭВМ (АИ). Вначале там были только расписания поездов и самолётов, потом добавились расписание междугородних автобусов и электричек, изменения в маршрутах городского транспорта, а затем, с началом партийного эксперимента по организации сетевых сообществ (АИ, см. гл. 07-12), в информцентре постоянно появлялись новые разделы с данными. Телетайпную приставку Дима спаял по схеме из 'Юного техника' ещё в позапрошлом году. Она очень пригодилась, когда он купил микро-ЭВМ 'Электроника-64', подключаемую к телевизору (АИ, см. гл. 07-17). Деньги на неё он частично накопил самостоятельно, подрабатывая в кружке робототехники в Доме пионеров, ну, и родители, конечно, помогли.

Дождавшись конца последнего урока, они отправились к Диме. Валентина, его мама, вернулась первой, и, когда Алексей Иванович пришёл с работы, он застал жену, сына и Иру, увлечённо разглядывающими целый ворох информационных листков с ВДНХ, от производителей быстросборных домов.

— Здорово, девочки и мальчики! Я что, что-то пропустил?

— Сейчас, расскажем, пообедай сначала. Чтобы добрый был, — Валентина, посмеиваясь, усадила мужа за стол.

— Во-о, правильная тактика, — засмеялся Алексей Иванович. — Иришка, записывай: мужика брать надо сытым и размякшим, когда он бдительность потеряет...

Ира, под общий хохот, достала блокнотик и сделала вид, что старательно конспектирует.

— Так чего это вы тут картинки с домами разложили? — поинтересовался глава семьи, закончив с обедом.

— А вот теперь послушай, — ответила Валентина. — Ира, кажется, придумала, как нам с Марией Мироновной вопрос решить.

— Дом ей купить, что ли? А смысл? — удивился Алексей Иванович. — Дом у неё уже есть, она его сама протопить не может. Тем более — воды принести.

— Да это понятно, Дима тут в информцентре нашёл, что в Озерках выделяют участки под индивидуальное строительство.

— В Озерках?

— С этого года Озерки будут включены в городскую черту Ленинграда, — тихонько подсказала Ира. — Я по радио услышала.

— Та-ак... теперь понятно... А картинки откуда?

— А это я на каникулах в Москву ездила, на ВДНХ набрала, — пояснила Ира. — Для себя.

— Гм... Ты что, тоже дом собралась покупать? — слегка опешил Алексей Иванович.

— Мне же, как детдомовской, комната в коммуналке полагается, — рассказала Ира. — Ну, меня и позвали комнату смотреть, я же школу заканчиваю. Приехали, а там коммуналка на 7 съёмщиков, и скандал в разгаре, из-за этой комнаты. Когда мы вошли, там тётка какая-то толстая пьяного соседа со всей дури била поленом, и тазы по коридору летали. Коммуналка на Петроградской стороне, дом старый, отопление печное, пятый этаж, горячей воды нет, газ ещё не провели. Я посмотрела на этот ужас, и решила, что ну его нафиг, такое счастье.

Мы когда над оранжереей и другими проектами работали, нас оформляли как лаборантов, и зарплату даже платили, хоть и меньше средней зарплаты, но я накопила, да ещё премия за оранжерею была, после запуска. Я ни рубля не потратила, наоборот, на депозит положила, в сберкассу, как чувствовала, что понадобится.

— Ну, это ты молодец, конечно, — одобрил Веденеев-старший, — но сколько ты накопить могла? Дом стоит тысяч сто минимум. Быстросборные, конечно, дешевле, но не настолько же, чтоб за несколько летних сезонов накопить.

(Среднестатистический дом 36 кв.м. с планировкой '3 окна в улицу' в СССР стоил 10-12 тыс. послереформенных рублей, т. е. 100-120 тыс. дореформенных. Пятистенок мог стоить 15-25 тыс. и в реале его в одни руки могли ещё и не разрешить продать, т. к. из-за капитальной стены он считался двухквартирным домом на 2 семьи)

— Я дом дешёвый нашла, — смущённо улыбнулась Ира. — Вы не слышали, на Торжковской улице в позапрошлом году экспериментальный пластмассовый дом построили?

(Пластмассовый дом на Торжковской улице, 24А https://masterok.livejournal.com/2955274.html)

Алексей Иванович наморщил лоб в попытке вспомнить:

— Что-то было по телевизору... Так в нём, вроде, не живёт никто?

— Да, я специально узнавала, это просто лаборатория, для испытания новых материалов на пригодность для строительства. Но себестоимость такого дома — 8500 рублей, я уточняла на ВДНХ у инженера, который этот дом проектировал.

(Себестоимость данного дома в послереформенных рублях обозначена 850 р, при себестоимости двухкомнатной квартиры в 'хрущёвке' 3333 — 3600 р, в зависимости от проекта. Общая площадь в обоих случаях одинакова — 49 кв.м.)

— Так то себестоимость! — улыбнулась Валентина. — А по какой цене их продавать будут, и будут ли ещё...

— На ВДНХ их уже предлагают, — ответила Ира. — Не за 8500, конечно, за 12 тысяч. Но и дом уже не экспериментальный, а серийный, и сильно другой, не такой, как на Торжковской. Намного лучше, я узнавала.

— А чем лучше-то? — уточнил Алексей Иванович. — Горит не так быстро, что ли?

— Вообще не горит, при мне пытались кусок этого пенопласта поджечь, он только сверху чуть обугливается, и всё. Пламя убираешь — сразу потухнет.

(испытание теплоизоляционных плит из пенополиизоцианурата, статья, фото, видео https://victorborisov.livejournal.com/277268.html).

Вся отделка внутри деревянная, с антипиреновой пропиткой, чтобы не горело. Нижний технический этаж сделали больше, там теперь заодно и подвал, можно что-то хранить, и вентиляция там, и скважина с насосом, и канализация. Газовые баллоны снаружи в ящике.

— Так, погоди-ка, — Алексей Иванович с интересом рассматривал информационные листки. — Если нижний этаж стал больше, да ещё и оборудования туда напихали, за счёт чего цена такая дешёвая?

— Они вместо стеклоблоков стены нижнего этажа из стеклопрофилита сделали. Получается дешевле, потому что монтаж быстрее. Не выкладывают мелкие стеклоблоки по одному на цементе, как кирпичики, а прямо на заводе стены нижнего этажа собирают, пакет из швеллеров стеклопрофилита. На месте готовые стены только болтами свинчивают. Окна теперь из обычного оконного стекла, стеклопакеты, как в нормальных домах, — рассказала Ира. — Наружный корпус раньше был стеклопластиковый, а сейчас они эти 'дольки' пенопластовые на внутренний каркас навешивают, а сверху напыляют поликарбамидом. Получается в несколько раз дешевле, потому что ручного труда минимум, и герметичность полная. Мне на ВДНХ учебный фильм показали, как эти дома делают.

— А-а, понятно. А отопление какое?

— Тёплый пол, там у них вентсистема с электрокалорифером, и с рекуперацией тепла, это теплообменник такой, мне показывали всё. Для горячей воды — водогрейная колонка газовая.

— Всё равно, что-то фантастика получается какая-то, слишком дешёво...

— За счёт корпуса, па, — подсказал Дима. — Они стеклопластик снаружи заменили поликарбамидом, ручной труд почти убрали, там роботы и напыляют, и пенопласт формуют, и даже внутренний каркас робот варит. Пенопластовых деталей у них там одна или две, стандартные. Серийность заложена на массовое производство. Пластик внутри весь заменили деревом, чтобы экологическую экспертизу проходить.

— Да, теперь в доме запаха пластикового нет, а на Торжковской пахло пластиком сильно, — подтвердила Ира.

— Ну, может, вентиляцию нормальную сделали... что для нас само по себе удивительно... Не... ну, понятно, за счёт серийности, может, и удешевили... Вот, что у них автономность почти полная — это здорово.

— Не совсем, электричество всё равно подводить надо.

— Ну, ещё б тебе и генератор поставили! Тогда бы в 12 тысяч точно не уложились. Не знаю, не знаю... Ну, ладно, так чего вы, нашли участок?

— Даже два, смежные, — ответил Дима. — На одном дом старый стоял, в прошлом году сгорел, хозяин умер, наследников нет, а рядом, на соседнем участке, какие-то гнилые развалины под снос.

— Опа! Адрес есть?

— Есть, вот.

Алексей Иванович тут же позвонил в бюро проката:

— Здравствуйте. У вас свободные машины вблизи ... сейчас есть?

Он выслушал ответ:

— Зарезервируйте ближайшую на имя Веденеева Алексея Ивановича. Да, я. Да, пользуюсь регулярно. Точно, подполковник запаса, — он прикрыл трубку ладонью и пояснил. — Тётенька по картотеке проверяет, не было ли у меня аварий с прокатными машинами, иначе цена будет больше. Алло! Да, да, понял, как освободится машина — переключу маяк-ответчик на 'свободен'. Ну, что, девочки и мальчики, поехали участки смотреть?

Участки им понравились.

— Не заболочены, по крайней мере, кусты вдоль улицы растут. Мусор вывезти, и нормально будет, — заключил Веденеев-старший, обойдя оба участка. — Заборы, конечно, новые надо ставить. И вообще, Ира, с собственным домом возни и расходов всегда больше, чем с квартирой, это тоже учитывай. Вот, к примеру, забор тот же...

Заявку на участки у них вначале принимать не хотели:

— На ваше имя уже двухкомнатная квартира в новом доме числится. Не положено. Это же не дача, а ИЖС. Тем более — сразу два участка. Хотите дачный домик ставить — могу предложить участок в Мурино.

— А я не для себя беру. Мне мать перевезти надо, ей уже за восемьдесят, она сама в деревне себя не обслужит, а тут и жена и сын за ней и присмотрят и помогут.

— Имя, отчество, фамилия матери, место жительства?

— Веденеева Мария Мироновна, — Алексей Иванович продиктовал адрес матери.

'Женщина в окне' двумя пальцами вбила запрос в телетайп, дождалась ответа из областного ВЦ ОГАС, оторвала распечатку, прочла...

— Да, есть такая, 83 года, инвалид второй группы по общему заболеванию. Почему она за льготами не обращается? Ей много чего полагается.

— Она не знает, куда и зачем обращаться, и ходить ей уже тяжело, а я там не живу, по местным учреждениям за льготами ходить не могу. Вот перевезу сюда — обойду все инстанции.

— С Марией Мироновной всё ясно, заявку удовлетворим. А второй участок?

— А на второй участок у нас, вот, молодая семья намечается, — Алексей Иванович, обернувшись вполоборота, яростно подмигнул покрасневшей как помидор Ире, молчи, мол!

— Что-то молодая семья уж очень молодо выглядит... — тётка с подозрением посмотрела на Диму и Иру. — Школу-то хоть закончили?

— Пока заканчивают десятый класс, дурное дело нехитрое... пока отстроимся, да мать перевезём, да обживёмся, как раз второй дом к свадьбе и будет.

— Молодые семьи попадают под льготную программу обеспечения жильём, отказывать не имеем права...

— Участок на девушку оформляйте. Ира, давай паспорт.

Ира с трудом дотерпела до окончания оформления бумаг. Когда они вышли из здания, она возмущённо обрушилась на старшего Веденеева:

— Алексей Иванович! Ну как так можно? Эта тётенька теперь невесть что про нас думает!

— Да и хрен с ней, что она там про вас думает, — ухмыльнулся Алексей Иванович. — Зато у тебя на руках документы на участок, на твою, между прочим, девичью фамилию.

— Ой, Иришка, это ещё что! — засмеялась Валентина. — Помню, нам в военном городке отдельную квартиру давать не хотели, не положено, и всё тут... Это ещё до рождения Димки было. Лёша как гаркнет: 'У меня, товарищ майор, жена беременна!!'. А я-то ни сном ни духом... Этот 'товарищ майор' на меня тоже смотрит так, недоверчиво, и спрашивает: 'И какой срок?'. А Лёшка так на часы свои 'Командирские' смотрит, и говорит: 'Два часа тридцать три минуты. Нет, уже тридцать четыре'.

Алексей Иванович довольно заржал. Дима, отвернувшись, хихикал — батя, действительно, время от времени отжигал напалмом.

— И что, дали квартиру? — спросила Ира, успокаиваясь.

— Дали, однокомнатную.

— А как же... ну, это... с беременностью?

— Так Лёша верно сказал, это дело нехитрое, — озорно улыбнулась Валентина. — Хотя... и не скажу, что дурное.

— Да и результат, вроде, неплохой получился, — ехидно добавил Алексей Иванович, оглядываясь на Диму.

Приглянувшийся Ире пластмассовый дом построили в 1961 году ленинградский архитектор Алексей Павлович Щербено́к и инженер Абрам-Леонид Гиршевич Левинский, главный инженер Главленинградстроя, впоследствии — заместитель министра электротехнической промышленности, лауреат Государственной премии 1967 года. (cyclowiki.org/wiki/Абрам-Леонид_Гиршевич_Левинский). До 1956 года архитектор Щербенок строил обычные жилые дома в стиле 'неоклассицизма' (Перечень построенных им домов http://www.citywalls.ru/search-architect360.html?s=4rikstrr24a8a5r96v5j533bp3)

Экспериментальный пластмассовый дом, Ленинград, Торжковская ул. 24А, 1961 г

С началом выпуска советской промышленностью разнообразных синтетических материалов, волокон, смол и пластмасс Алексей Павлович, подчиняясь новым веяниям, взялся проверить их пригодность в строительстве. Участие в проекте опытного инженера Леонида Левинского определило использование ряда конструктивных решений, позволивших предельно удешевить конструкцию. Подобно тоннелю метро, набираемому из чугунных 'долек'-тюбингов, пластмассовый дом тоже собирался из стеклопластиковых 'долек', стягиваемых между собой болтами. Каждая из них состояла из четырёх одинаковых угловых сегментов. Торцы закрывались стеклопакетами из оргстекла, и даже трубы были сделаны из винипласта.

Конструкция общей площадью 48 кв.м. устанавливалась на узкой 'ножке' из стеклоблоков, площадью 6 кв. м. и высотой 2,2 м, которая выполняла функции технического этажа. Здесь располагались системы отопления, водоснабжения, канализация.

Внешний вид домика был очень яркий и нарядный — стены были сочно-жёлтого цвета, а торцы тюбингов вокруг окон, оконные рамы, лестница и наклонная рейка перил — ярко-красные. Вертикальные столбики перил были окрашены жёлтым. Косяки дверей технического этажа тоже были ярко-красные. Стены технического этажа были сложены из квадратных полупрозрачных стеклоблоков серого оттенка. (По воспоминаниям читателя Юрия, лично видевшего в детстве этот домик.)

Элементы конструкции

Дом был задуман как экспериментальный, для испытания новых материалов. Проживание людей в нём первоначально не предполагалось. Однако, в нём был полный набор необходимой мебели, также сделанной из ПВХ. Обои в доме были из поливинилхлоридной плёнки. Эти материалы только осваивались советской химической промышленностью, технологии были отработаны не до конца, в доме чувствовался довольно сильный запах пластика.

Планировка

В процессе наблюдений выявились и другие недостатки. Пенопласт давал достаточную теплоизоляцию (есть упоминания, что 14 см пенопласта эквивалентны по теплоизоляции стене в 2 кирпича https://svpressa.ru/realty/article/117590/), но стыки тюбингов требовали дополнительного утепления. Основным фактором, заставившим авторов проекта сделать его вторую, улучшенную версию, был отказ Госгортехнадзора сертифицировать для использования в строительстве использованные в конструкции материалы по причине их высокой пожароопасности и вредности выделяемого дыма (АИ). На этом этапе вмешалось 20-е Главное управление. Из присланных документов его аналитикам стало известно о пожаре в гостинице 'Москва', отделанной пластиковыми материалами. В 'той' истории пожар привёл к многочисленным жертвам именно из-за ядовитого дыма. Были проведены дополнительные испытания, пенополистирол и ПВХ к применению в строительстве допущены не были. Впрочем, ПВХ потом всё же разрешили применять в виде тонких плёнок и мебели для кухни и ванной, но не для конструктивных элементов.

Однако, второй пластиковый дом успели смонтировать на ВДНХ, где его, в числе прочих, увидел Первый секретарь ЦК (АИ). Необычный, футуристический облик строения его заинтересовал.

Подобные эксперименты тогда проводились не только в СССР. В США с 1953 г инженеры MIT под руководством Ричарда Гамильтона разрабатывали модульный пластмассовый дом. В 1957 году он был построен в Диснейленде. Проект финансировала химическая компания 'Monsanto'. Дом имел крестообразную форму в плане, и эти 'крестики' могли объединяться между собой в единую структуру. Дом простоял до 1967 г, но так и остался в единственном экземпляре.

Monsanto House of the Future,1957 г

Ещё одну попытку сделал французский архитектор Жан Маневаль. На Парижском Salon des Arts Ménagers в 1956 году он представил пластиковый дом, состоявший из 6 пластиковых 'раковин', объединённых вокруг центрального ядра. С 1968 г этот дом серийно выпускала французская фирма 'Batiplastique'. Из 20 домов, отправленных в деревню Грип в Пиренеях, был построен экспериментальный посёлок для туристов.

Пластиковый дом Жана Маневаля, 1956 г.

'Futuro' — гостиница 'Тарелка'

Несколько позднее, также в 1968 году, архитектор Матти Сууронен разработал дом 'Futuro', похожий на мультяшную летающую тарелку. В том же году его начала серийно производить финская компания 'Polykem'. Сууронен спроектировал не только оболочку, он предусмотрел полный комплект встроенной мебели. Дом и его обстановка представляют собой один сборный пластиковый предмет, рассчитанный на 8 человек. В том же году второй серийный образец дома показали на выставке Finnfocus в Лондоне. Всего 'Polykem' выпустила за несколько лет более 80 домов 'Futuro', поставляя их в Швецию, США и СССР. Один из них с 1979 г стоял на Домбае, и был известен как гостиница 'Тарелка'. Дом был полностью разборный, лёгкий, и мог также доставляться на место установки в полностью собранном виде вертолётом. Ещё два единичных проекта домов из пластика были осуществлены в ФРГ. Архитектор Дитер Шмид с семьёй прожил в таком доме 11 лет.

/

Интересовавшийся строительными технологиями в целом, Первый секретарь читал о них в различных информационных сводках, и, увидев аналогичный советский проект, обратил на него пристальное внимание. Его не могла не привлечь небольшая себестоимость дома — людей, нуждавшихся в жилье, было ещё множество, и всех их нужно было куда-то расселять, по возможности быстро и недорого. Щербенок и Левинский, отвечая на его вопросы, предложили использовать эти дома в качестве одного из вариантов быстровозводимого временного жилья в сельской местности и в районах вновь строящихся промышленных объектов, в дополнение к типовым многоэтажным домам.

— К примеру, нужно срочно обеспечить нескольких приехавших специалистов жильём, — пояснил Левинский. — Очередь на квартиры уже расписана на годы вперёд. В контейнерных домах не все хотят жить, из-за неудобного, слишком узкого форм-фактора. Многих смущает сама 'железная коробка', боятся, что зимой будет холодно, возможностей современных теплоизоляционных материалов люди не представляют, судят по устаревшему опыту прошлых лет. Уговорить, убедить попробовать получается не всех, люди за жизнь научены горьким опытом, отвечают: 'Ничто так не постоянно, как временное, в железный ящик жить не поедем'. Селим людей в общежития, они помыкаются несколько месяцев, потом увольняются и уезжают. А так можно было бы сразу предоставить им такой домик, в качестве маневренной жилплощади.

Все элементы дома стандартные, корпусные детали одинаковые. Их можно отливать в простейшей оснастке сотнями тысяч, собирать готовые тюбинги и складировать, потом, при необходимости, собирать столько домов, сколько потребуется. Сначала можно использовать их как ведомственное жильё для размещения командированных. Люди в этих домах поживут, привыкнут к ним, заодно мы выявим и исправим все оставшиеся недостатки. Тогда уже можно будет пускать их в свободную продажу — среди населения появится потенциальные покупатели.

Ещё одно важное преимущество — использование такого типового жилья позволяет с лёгкостью организовать при необходимости трудовую миграцию по стране. Дом пригоден как для сельской местности, так и для строительства в районах ИЖС в городах. У нас человек, получив жильё от государства, остаётся прикован к нему пожизненно — мало кто рискует перебираться в другой город, где жилья опять придётся ждать годами. Такие вот одинаковые дешёвые домики позволяют моментально решать проблему с жильём. На старой работе домик сдал, на новом месте получил от организации точно такой же. Не будет ни сожаления об оставленной квартире, ни зависти к соседям. При необходимости домики можно крепить внутри железобетонного или стального каркаса и устанавливать в несколько этажей, нужно только продумать подвод коммуникаций.

— Идея хорошая, — одобрил Хрущёв. — Так, и в чём проблема?

— Госгортехнадзор отказал в сертификации материалов, использованных в конструкции, по причине пожароопасности.

— Переделать конструкцию с заменой материалов на безопасные можно?

— Да, но стоить будет дороже. И материалы подобрать... — ответил Щербенок.

— Надо переделать. В любом случае, будет не дороже квартиры в многоэтажном доме, — потребовал Первый секретарь. — С подбором материалов вам химики помогут, они мне ещё в позапрошлом году показывали совершенно фантастические материалы. Точно помню, что там был пенопласт, который вообще не горит, и экологически чистый пластик из лигнина, можно его на замену литых деталей из ПВХ использовать. Я не специалист, могу напутать. К академику Каргину обратитесь, скажите, что я направил, он — энтузиаст применения пластиков, поможет. И ещё одно — надо решить вопрос с автономностью домов и удобствами в сельской местности,

— Так у нас он почти полностью автономен, нужно только электричество подвести. В крайнем случае — от генератора, ветряка, миниГЭС, или любого другого источника.

— Я про сельское строительство в целом говорю, — пояснил Никита Сергеевич. — Что толку ставить быстровозводимое жильё, если к нему надо несколько месяцев коммуникации тянуть? В сельской местности у нас всё упирается в водоснабжение, отопление и канализацию.

Одно из фундаментальных противоречий между городом и деревней заключается в том, что жителям города государство предоставляет тёплый сортир и горячие батареи, а деревенскому жителю, придя с работы, ещё приходится печки топить, и бегать по холоду на деревянное очко. Пока эта проблема не будет решена, о каком строительстве коммунизма, о каком равенстве и справедливом обществе может идти речь?

Вот, у вас внизу технический этаж есть. Надо бы его расширить, чтобы можно было сразу при установке дома пробурить скважину для водоснабжения, ящик для газовых баллонов предусмотреть, для сельской местности, где нет газопроводов, систему отопления продумать, канализацию. Чтобы все подключения сводились к подсоединению электропроводки и подвозу газовых баллонов, а остальным дом должен быть обеспечен от автономных источников. И хорошо бы как-то так сделать, чтобы такой технический этаж каждый гражданин мог для своего дома купить отдельно, в нужном варианте и размере, и построить на нём дом, который ему хочется.

Создатели дома обещали подумать, и в течение 1962 года переработали проект почти полностью. Все материалы заменили на негорючие. Вместо обычного пенопласта использовали пенополиизоцианоурат, выдерживающий температуру до 1200 градусов. В открытом пламени он не горел, только обугливался на 2-3 мм, и эта корка защищала лежащий под ней материал от действия пламени. Для устранения тепловых утечек через швы тюбингов предусмотрели накладки из того же негорючего пенопласта. Стеклопластиковый корпус заменили стальным внутренним каркасом и дешёвым поликарбамидным напылением, и внесли ещё множество изменений. Внутреннюю отделку сделали деревянной, с креплением к стальному каркасу, опять-таки с негорючей пропиткой. Убрали элементы из ПВХ, заменив их биопластиком на основе лигнина (арбоформ) с антипиреновыми добавками и деревом с пропиткой. Теперь при пожаре могло обгореть разве что внешнее плёночное покрытие.

Обновлённый дом вновь выставили на ВДНХ, где он получил приз за лучшее конструктивное решение для автономного проживания. Всем посетителям, сомневавшимся в его пожаробезопасности, предлагали самим поджечь кусочек пенополиизоцианоурата и деревянную лучинку, пропитанную антипиреновым составом. Несмотря на сотни попыток, поджечь их не смог никто.

Более того, разработанный Левинским модуль технического этажа дома, обеспечивающий автономность, был удостоен Государственной премии и рекомендован к применению для всех проектов домов индивидуальной застройки (АИ). Продуманная конструкция — набор из вертикальных швеллеров стеклопрофилита в стальном каркасе — позволяла сделать модуль любой площади и использовать его аналогично подполу с любым стандартным домом для индивидуального строительства.

Модуль был оборудован канализацией с легкосменяемым пластиковым баком. Никакой откачки, после которой в воздухе неделями стоит невыносимая вонь, теперь не требовалось. На баке закрывали гермозадвижку, отсоединяли от фановой трубы и вывозили в биореактор ближайшего совхоза или колхоза, заменяя бак пустым, по той же схеме, как производился обмен газовых баллонов. Была также возможность установить вместо обычного бака химический туалет или биотуалет, уже вошедшие в обиход.

Система отопления работала за счёт подачи тёплого воздуха в помещение. Воздух проходил под полом, подогревая его, а затем попадал в комнаты из вентиляционных решёток в стенах над полом. Подогрев воздуха мог производиться либо электрокалорифером — в районах с дешёвой электроэнергией, вблизи ГЭС и АЭС, газовым или водяным нагревателем — вблизи котельных. Можно было установить пеллетный или жидкотопливный котёл — в зависимости от доступных для данной местности ресурсов. Для варианта с котлом предусмотрели водяную систему отопления — стандартные плоские радиаторы на стенах. Возвратные трубки, изогнутые как змеевик, проходили под полом, обеспечивая его подогрев. При таком раскладе особое значение приобретали местные топливные ресурсы -торфоразработки, угольная пыль и использование отходов лесной и деревообрабатывающей промышленности. Пеллеты обычно формовали из молотой щепы, опилок и торфа. Прессы и сушилки для изготовления пеллет производили серийно, и их можно было брать в лизинг, чем успешно пользовались леспромхозы, мебельные и прочие деревообрабатывающие предприятия.

Для снабжения питьевой водой прямо под домом, перед его монтажом, бурили скважину и вешали погружной насос. Техническую воду, для помывки, стирки и полива обычно предоставлял посёлок, и тут были возможны самые разные варианты.

(У нас на даче так и было, вода шла по трубам с поселковой водокачки, для питья она не годилась — слишком жёсткая, чтобы помыть голову, добавляли уксус. Подача воды была только в летнее время)

Зимой приходилось полностью переходить на водоснабжение из скважины, но без полива огорода воды из скважины было более чем достаточно. Горячую воду для ванны и кухни обеспечивала водогрейная колонка, электрическая или газовая, на выбор покупателя.

Помимо инженерных систем, в модуле было предусмотрено место для хранения картошки, варенья и прочих домашних заготовок, обычно хранящихся в подполе. Технический модуль вместе со своими стенами из стеклопрофилита, с оконными стеклопакетами и сантехникой составлял более чем три четверти стоимости дома, т.к. каркас из уголков и пенопластовые детали в массовом производстве стоили копейки. С одной стороны, вроде бы получалось, что государство вешает стоимость систем водоснабжения, канализации и отопления на граждан. С другой — появлялась возможность наладить быстрое строительство жилья с городским уровнем комфорта, не сдерживаемое прокладкой дорогостоящих инженерных сетей, а цены можно было уравновесить продуманной системой рассрочки платежей и кредитования под низкий процент. Тем более, что предприятиям и организациям было разрешено, с целью быстрого решения кадровых вопросов, строить собственное жильё. Купить нуждающемуся в жилье специалисту сборный дом с готовым техническим модулем для большинства предприятий было намного быстрее и проще, чем годами дожидаться, пока подойдёт очередь на квартиру.

Предложенный гражданам пластмассовый дом был далеко не единственным вариантом. Разновидностей домов для индивидуального строительства в стране уже производилось несколько десятков, от классических срубов из оцилиндрованных бревён до футуристических геокуполов, планировки были доступны на любой вкус, от стандартных бытовок в габаритах контейнера до коттеджей, строящихся по индивидуальным проектам. Была даже возможность 'напечатать' дом своей мечты при помощи 'установки непрерывного разлива бетона' — термин '3D-принтер' ещё не вошёл в широкий обиход.

Алексей Иванович проявил не в целом не свойственную ему консервативность, убеждая Иру не спешить с выбором дома:

— Ты, Иришка, не торопись. Сначала надо изучить все доступные варианты, не упираясь именно в тот, на который прямо сейчас денег хватает. Меня с этим пластиковым спичечным коробком смущает, что, если вдруг жизнь иначе повернётся, его продать будет намного сложнее, чем обычный, классический домик, или даже этот новомодный купольный. Просто из-за непривычности материалов и конструкции.

От комнаты тоже не спеши отказываться. Тебе, как оставшейся без родителей, от государства жилплощадь положена. Вот и бери, что положено, а жить там тебя никто не заставляет. Имея комнату и дом, ты всегда их на однокомнатную квартиру сменять сможешь, а то ещё и с доплатой.

Масла в огонь дискуссий подлил и Дима, притащивший из организованного в прошлом году информационного бюро Ленинградского сетевого сообщества (АИ, см. 07-12) несколько десятков рекламных диафильмов от производителей самых разных домов для индивидуального строительства. Как оказалось, промышленность уже наладила выпуск самых разнообразных литых деталей из негорючего пенопласта, с использованием которых разного рода кооперативы вовсю собирали индивидуальные жилые дома различного вида, размера и планировки.

Тут были и классические щитовые сборные домики, утеплённые обычными плоскими плитами теплоизоляции, но они стоили достаточно дорого, из-за большого количества требуемых стройматериалов. Предлагались и самые разные варианты купольных строений, намного более дешёвые, поскольку они составлялись из одинаковых деталей трёх-пяти наименований, собираемых друг с другом в разных комбинациях.

Ставшие уже привычными сборные дома из брёвен и бруса Ира не рассматривала — на такую покупку у неё точно не хватало денег. Литые бетонные купола, собираемые из массивных готовых деталей, ей тоже были не по карману. Не хватало и на готовый комплект сборного геокупола, даже на самый маленький — его монтаж бригадой из 4-х человек стоил дороже, чем материалы дома. Она присматривалась к пенопластовым куполам, собираемым из сегментных долек, но её останавливала необходимость недешёвой внешней и внутренней отделки. Пластмассовый дом и разные варианты домов из контейнеров, подкупали своей практической готовностью к заселению сразу после монтажа, но контейнерные варианты тоже были для неё дороговаты.

Алексей Иванович и Валентина тем временем подбирали варианты дома для Марии Мироновны. Старушка дала согласие на переезд, поставив непременным условием, что возле дома должен быть огород:

— Без огорода что я там делать буду? Целыми днями телевизор смотреть, что ли? Я этак помру от безделья. А так, на огород выйду, покопаюсь, и вроде ещё живая. Ещё бы парник поставить, для огурцов да помидоров, у вас бы всё лето свои овощи были.

Устроить парник или теплицу большого труда не составляло — набор алюминиевых стержней и дуг с пластиковыми фитингами и полиэтиленовая плёнка стоили недорого. Вложив немного побольше, можно было купить пластиковый, деревянный или алюминиевый профиль с пазами для стекла. Оконное стекло тоже стоило не запредельных денег. Профили были доступны самые разные, особенно — алюминиевые. После пуска в 1958 году Иркутского алюминиевого завода их выпускали в большом ассортименте для стеклопакетов — двухкамерных, трёхкамерных и т.п. (АИ)

Дима отправился в библиотеку, нашёл целую кучу самых разных конструкций теплиц, вегетариев, в том числе — оборудованных гидропоникой. Среди массы информации ему попалось удивительное сообщение. Некий агроном из Новгородской области построил энергоэффективный дом, расположив жилые помещения прямо внутри теплицы. В статье была и фотография — огромная теплица накрывала почти весь участок, кроме хозпостроек и проезда. Внутри неё располагалась коробка наподобие щитового дома, но с плоской крышей — от дождя её прикрывала стеклянная крыша теплицы. На крыше дома была устроена летняя терраса с перилами, стоял столик с самоваром и лёгкие пластмассовые кресла.

(Реальные примеры:

https://www.kramola.info/vesti/neobyknovennoe/dom-v-teplice

https://www.youtube.com/watch?v=TLPRjN9tRqM)

— Ух ты! Хочу такую же, — заявила Валентина, увидев фотографии теплицы, засаженной цветами в каскадных вертикальных грядках и фруктовыми деревьями в ящиках на деревянном полу. Прямо среди цветов стоял диван, кресла и телевизор. — Ну, или хотя бы какую-нибудь пристроечку к дому, в виде теплицы.

Дима тем временем внимательно изучал текст статьи:

— Этот товарищ пишет, что за счёт теплицы сильно экономит зимой на отоплении.

— Интересно, почему? — спросил старший Веденеев. — Зимой ведь солнце почти не светит.

— У него получился большой герметичный объём, не продуваемый ветром, — поразмыслив, ответил Дима. — Всё тепло, что выделяется в доме от людей, электроприборов и кухни, остаётся внутри этого объёма. Какие-то потери, конечно, есть, но их много меньше, чем в обычном доме с деревянными окнами и стенами. Остекление двойное.

— А что у него летом там происходит? Там же будет такая парилка, что не продохнуть? А как он крышу чистит от пыли?

— Летом он открывает боковые стенки, у него там сдвижные стёкла предусмотрены. Не одна-две форточки, а в сумме половина площади стены, — прочитал Дима. — Крыша дождями обмывается, но у них там не город, пыли меньше. В городе я бы на это не рассчитывал. Но сама идея построить дом внутри большой теплицы интересная.

Алексей Иванович принялся подсчитывать потребное количество профиля:

— Можно попробовать сделать четырёхскатную крышу. Или, как обычно в теплицах делают, несколько односкатных рядов с вертикальными стенками и проходами, чтобы можно было эту крышу помыть, хотя бы шваброй на длинной ручке. Ещё забор нужен высокий, из сетки. Иначе какой-нибудь алконавт камнем в эту красоту запустит — и всё вдрызг.

Ира, посмотрев на картинки из статьи и эскизы, которые начали набрасывать Дима с Алексеем Ивановичем, покачала головой:

— Тут всё не так просто. Вы пытаетесь совместить под одной крышей жильё и выращивание овощей и фруктов. Это нормально работать не будет, потому что человеку и тропическим растениям нужны разные условия. Вообще, по строительной части надо бы со специалистами обсудить и посоветоваться, а я могу тепловые потоки и инсоляцию посчитать. Но я уже сейчас вижу, что вот эти пространства — для людей и для выращивания овощей и фруктов — надо разделить дополнительной перегородкой на отдельные зоны: условно говоря, 'огород' и жилые помещения. Они, кстати, могут быть совсем небольшие — достаточно закрыть настоящими стенами только спальни, ванную и туалет. Гостиная и кухня уже могут быть в застеклённой части.

Накрывать почти весь участок стеклом — это выйдет запредельно дорого, огурцам, помидорам и фруктам такая роскошь не нужна, вы на стекле и профилях разоритесь. Им достаточно будет обычной плёнки.

А вот крыша у внутренних жилых помещений пусть будет плоская, тогда можно жилую 'коробку' накрыть целиком стеклянным 'домиком' с арочной, или пусть даже двускатной крышей, отступив от стены с севера буквально метр, для теплоизоляции. С южной стороны можно вообще бассейн сделать, там летом будет очень жарко, придётся постоянно держать стены открытыми. На восточной стороне я бы поставила диван, кресла и телевизор — тогда солнце вечером не будет мешать смотреть передачи. А с запада можно сделать кухню и место для вечерних посиделок с чаепитием — там солнце будет всю вторую половину дня, до заката.

— Если оно вообще будет, — проворчал Алексей Иванович. — Не забывайте про ленинградскую погоду, у нас тут солнце только что по талонам ещё не выдают. Но вообще, девочка дело говорит, мне нравится.

— Так она же теплицами и оранжереями, считай, уже профессионально занимается, — напомнила Валентина.

— Насчёт бассейна — это ты загнула, конечно, у нас таких денег нет и не будет никогда...

— Детский надувной купим и там поставим, — пошутила Валентина. — Будешь в нём летом сидеть, с пивом. Молодец, Ирочка, всё посоветовала по делу.

(Ориентация зимнего сада по сторонам света http://www.1mirokon.ru/quality/poleznaya-informatsiya/vse-o-zimnikh-sadakh/)

— Самое главное забыла — крыша ведь плоская, на ней можно место для отдыха сделать, — подсказал Дима.

Он уже прорисовывал варианты, которые описала Ира. Возможные планировки дома обсуждали ещё долго. В итоге пришли к выводу, что нужно дополнительно почитать литературу по строительству и посоветоваться со специалистами, даже чтобы самим лучше разбираться в достоинствах и недостатках имеющихся в продаже сборных домов.

— А давайте позвоним тому архитектору, что пластиковый дом построил? — предложила Ира. — Он же мне на ВДНХ свой рабочий телефон дал, на случай, если будут ещё вопросы. С ним и посоветуемся, я думаю, он таких домов ещё не строил, вдруг ему самому будет интересно?

Алексей Павлович Щербенок звонку Иры не удивился:

— Здравствуйте, девушка... Помню, помню, вы на ВДНХ нашим домом интересовались.

Вопрос о возможности построить дом в теплице архитектора заинтересовал:

— Внутри? Не теплицу, пристроенную к дому, а весь дом хотите внутри теплицы расположить? Интересная идея... С точки зрения отопления выглядит перспективно. Стекло как материал стоит недорого, профиль тоже не запредельно дорогой, алюминиевый подороже, конечно, но не слишком. Почему бы нам не встретиться с вашими соседями и не обсудить все детали более конкретно? Для меня это тоже был бы довольно интересный опыт.

Перед встречей Алексей Иванович и Валентина изрядно волновались — всё-таки 'целый архитектор', кто его знает, сколько он за консультацию запросит. Но Щербенок оказался вполне нормальным человеком и хорошим специалистом:

— Я же не адвокат, у которого каждое слово платное! Тем более, задача меня самого заинтересовала. Давайте, рассказывайте, что вы там задумали?

Выслушав слегка сбивчивые пояснения, посмотрев выданный в БТИ план участка и нарисованные Димой и Ирой эскизы теплицы, Алексей Павлович предложил:

— Я понимаю, что полноценный архитектурный проект с сопровождением вы не потянете, да и у меня самого текущей работы достаточно. Давайте сделаем так. Сейчас в книжных магазинах довольно много книг по индивидуальному строительству продаётся. Конкретных названий и авторов рекомендовать не буду, неизвестно, найдёте ли вы их или нет. Полистайте эти книги, посмотрите, что из предлагаемых вариантов быстросборных домов вам приглянётся, а потом покажете мне. Тогда и сообразим, можно ли выбранные варианты модифицировать, чтобы приспособить их к размещению в теплице. Саму теплицу девушка спроектировала на удивление грамотно, видно, что не первый год этим занимается. Не ожидал от школьницы такого продуманного подхода.

Дима не стал упоминать, что теплицы, в разработке которых Ира принимала участие, пусть и всего лишь как стажёр, строятся по всему Советскому Союзу, а одна из разработок даже была запущена на орбиту — родители его к хвастовству не приучали.

Незаметно подошла горячая пора выпускных экзаменов, а за ними и вступительных. Дима поступил в Политехнический институт, намереваясь более плотно заняться робототехникой, Ира — на биологический факультет университета.

Совет Алексея Ивановича и Валентины не спешить решать вопрос с комнатой пришёлся как нельзя кстати. Немного позднее Ире предложили посмотреть другую комнату. В этой квартире было меньше съёмщиков, и по характеру люди были намного более спокойные и доброжелательные. Ира, однако, не отказалась от своего желания поселиться в собственном доме. Она проконсультировалась с инженером Левинским относительно технического модуля для дома, долго просчитывала все варианты. Денег хватало только на 'пластиковый коробок', либо, с небольшим запасом — на технический модуль большей площади, для дома побольше. Подвернувшаяся вовремя комната на время сняла проблему с жильём.

Дима сразу после вступительных экзаменов не поехал отдыхать, а устроился на месяц поработать в кооператив, занимавшийся изготовлением стеклопакетов. Своё решение объяснил просто:

— Научусь собирать стеклопакеты, заодно своим работникам они на стекло и профиль скидку делают. Можно будет закупиться материалами по оптовым ценам.

Вечерами он всё время что-то считал, чертил, писал, потом начал клеить из бумаги какие-то треугольники. Валентина решила, что сын увлёкся очередным научным проектом, но всё оказалось куда серьёзнее. Через неделю расчётов и возни с макетом, Дима пришёл к Ире с коробкой из-под торта и сметой на постройку дома:

— Смотри, я всё рассчитал. Нужны будут доски, брус для нижней обвязки, негорючий пенопласт, фанера для внешней обшивки, стекло, профиль, крепёж. Пластины для коннекторов нам вырежут на заводе, я уже договорился предварительно.

Ира внимательно рассматривала чертежи и смету:

— Почему так дёшево выходит? Разве этого хватит?

— Потому что геокупол. На него материалов уходит на 20-25 процентов меньше, чем на обычный дом той же площади. Полусфера. Площадь поверхности минимальна при максимальном объёме. Идеальная форма. То же самое с теплопотерями — на 60 процентов ниже, чем у обычного дома. Смотри.

Он вытащил коробку из-под торта, снял крышку. Вместо торта в коробке был макет купольного дома, склеенный из бумаги, палочек для мороженого, изображавших доски, и прозрачной плёнки от упаковок.

— Это я заодно и правильность чертежей проверил. Макет в масштабе построен.

— Обалдеть, красота какая...

Дом был наполовину стеклянный, непрозрачная северная стена была сделана сплошной, ни одного окна, никаких возможностей для утечки тепла или для ветра. Зато сектора, выходящие на восток, юг и запад, Дима предложил сделать полностью прозрачными, из стеклопакетов, кроме нижнего ряда треугольников. Вход с тамбуром и козырьком-балконом был ориентирован на юг.

— Балкон летом будет прикрывать от лишнего солнца, чтобы внутреннее пространство не перегревалось, — пояснил Дима, тут же демонстрируя освещённость дома при помощи настольной лампы. — Вот эти группы окон слева и справа сделаем открывающимися, для проветривания, остальные стеклопакеты будут глухими, так дешевле выходит. Северную стену утеплим негорючим пенопластом, 14 сантиметров толщины держат тепло, как стена в два кирпича, помнишь? Нарежем треугольниками, и прямо внутрь каркаса вставим, даже крепить не надо. Щели на толщину каркаса, между треугольниками, заполним обрезками от пенопласта. Снаружи обшиваем фанерой, а потом всё напыляем поликарбамидом, я уже кооператоров нашёл, которые гидроизоляцию кровли делают. Будет полная герметичность.

— Выглядит здорово, — похвалила Ира. — И денег должно почти хватить.

— Я добавлю, если что. Заработаю, и у меня ещё немного отложено было, на мотоцикл. Мать всё равно против, не хочет, чтобы я мотоцикл покупал. Да и дом важнее.

— Спасибо... Но как мы всё это соберём? Рабочих нанимать у меня точно денег нет...Я-то рассчитывала, что пластиковый дом с установкой будет.

— Сами и соберём. Я ещё батю помочь попрошу. Ты только при сборке доски каркаса подержишь, и шурупы подавать будешь. Геокупол тем и хорош, что его вручную собрать можно. Стеклопакеты я тоже сам сделаю, не зря же я в этот кооператив устроился. Уже научился собирать их. Шуруповёрты на работе возьму, электрические, и генератор. Тоже договорился уже.

Ира, рассмотрев макет, поняла его основную идею. Дима предложил собрать каркас из досок, устанавливая их плоскости радиально. Таким образом, получался каркас, толщиной стен в ширину доски.

(https://www.youtube.com/watch?v=sVnSnym25iI в начале видеоролика видна конструкция каркаса и коннекторов)

При точном соблюдении углов и размеров сборка дома превращалась в подобие детского конструктора. В треугольные проёмы каркаса он собирался вставить стеклопакеты и пенопласт теплоизоляции, закрыв его снаружи фанерой.

Алексей Иванович, придирчиво посмотрев смету и макет, проект одобрил:

— Конечно, помогу. Тем более, нам, когда сами строиться будем, нужно будет самим где-то рядом базироваться, через весь город не наездишься. Я собирался контейнер-бытовку арендовать...

— Да зачем? Если мой дом успеем первым собрать, у меня все и разместитесь, — тут же предложила Ира. — Пятьдесят квадратных метров же! Все поместимся.

Технический модуль необычной восьмигранной формы заказали в 'Главленинградстрое'. На него ушла большая часть денег, зато его привезли и установили на винтовых сваях за один день, одновременно пробурили скважину для воды. Проект был адаптирован под геокупол заданного размера — сверху по периметру тёплого пола был проложен брус обвязки, на котором и собрали каркас купола. Доски каркаса Дима с Алексеем Ивановичем напилили в гараже, промаркировали, увязали в пачки по размеру, и привезли на обычном грузотакси — фургоне ГАЗ-51. Получив с завода пластины для коннекторов, рассортировали их по местам установки и собрали на болтах.

Сборку каркаса начали в субботу рано утром. Электрические шуруповёрты и дрель заметно ускорили работу. Весь электроинструмент взяли либо в пункте проката, либо Дима одолжил на работе. Для точности сделали шаблоны для каждого ряда и всю сборку вели по ним. Не обошлось без ошибок — некоторые доски каркаса оказались обрезаны под неправильным углом, пришлось их заменять или подрезать. Доски были куплены с запасом, с учётом площади внутренних конструкций. Несмотря на неопытность сборщиков, к вечеру каркас дома был закончен. Воскресенье ушло на заготовку треугольников из пенополиизоцианоурата. Пенопласт купили в листах, тоже с небольшим запасом. Нарезанные треугольники Ира сама запихала в треугольные проёмы каркаса. Она ещё не до конца верила в происходящее — дом, её дом, на глазах обретал форму и воплощался в реальность, и эту новую реальность она создавала и строила сама, своими руками и при поддержке ближайших друзей.

На неделе вечерами Алексей Иванович и Ира нарезали треугольники из фанеры, пока Дима собирал треугольные стеклопакеты. В субботу обшили фанерой северный сектор купола, и нижний пояс треугольников по всему периметру. В воскресенье начали устанавливать стеклопакеты. В понедельник вечером приехали кооператоры, загерметизировали фанеру напылённой плёнкой поликарбамида. Стеклопакеты Дима с Алексеем Ивановичем устанавливали по вечерам всю неделю. Внизу работать было удобно, а для работы на высоте в куполе построили из досок круговую галерею — не полноценный второй этаж, чтобы пол не закрывал свет, а сегментный, с восточной, южной и западной стороны, со световым проёмом посередине. Как только установили стеклопакеты верхнего ряда, в доме стало жарко — августовское солнце грело неплохо, пришлось держать окна открытыми.

— Когда внутреннюю отделку закончим, натянем струнные карнизы вдоль верхних рядов окон, и сверху и снизу, — предложил Дима. — Попрошу маму сшить белые занавески с кольцами наверху и внизу, и будешь их задёргивать, чтобы дом за день от солнца сильно не нагревался.

К исходу третьего воскресенья закончили собирать и установили входной тамбур с дверью. Дом был повёрнут входом к солнцу, а глухая северная стена обращена к улице.

— Кусты сирени по периметру забора посадишь, чтобы обзор с улицы закрывали, и будет совсем хорошо, — подсказала Валентина.

Оставалось ещё много работы — теплоизоляция щелей, внутренняя отделка, электропроводка. Электричество к дому уже было подключено, счётчик установлен, теперь можно было обойтись без генератора. Но теперь в доме уже можно было жить, не тратя время на поездки туда-сюда. Еду подвозила Валентина, поблизости ещё не было никакого общепита, городская инфраструктура на тот момент в Озерки ещё не дотянулась. Первого сентября Ира поехала в университет уже из собственного дома.

Приближение осени и 1 сентября вынудило Алексея Ивановича и Валентину тоже поторопиться с согласованием проекта. Дима мог работать в оконно-дверном кооперативе только до конца августа, и до этого срока нужно было закупить по оптовой цене профиль и стекло. Валентина, посмотрев изнутри и снаружи строящийся дом Иры, тоже захотела накрыть дом стеклянной купольной крышей.

— Так и скажи: 'хочу сидеть, как рыба в аквариуме', — пошутил Алексей Иванович.

Термин 'лох' в обиход ещё не вошёл.

— Занавески сошью! — отругивалась супруга.

Однако, Ира, посчитав теплопотери и расход материалов для разных вариантов кровли, тоже поддержала такое решение:

— Конечно, один круглый купол слишком большой получается. Но у арочной крыши тепловые потери меньше, чем у двускатной или односкатной.

(Можете проверить в онлайн-калькуляторе https://www.elec.ru/calculators/greenhouse-heating/)

Можно сделать арочную крышу с законцовками в виде полукуполов, и ещё три полукупола пристроить внизу, к основному объёму с юга, с востока и с запада.

Этот вариант всем понравился. Архитектор Алексей Павлович Щербенок тоже одобрил предложенное решение:

— По расходу материала этот вариант однозначно будет выгоднее любых прямоугольных вариантов той же площади. Соответственно, и по тепловым потерям тоже. Мне нравится. Вы молодец, девушка.

(тепловой расчёт теплицы https://www.gradaplast.ru/article/kak-rasschitat-moschnost-otopleniya-dlya-zimnej-teplitsy)

Технический модуль поставили с тем же набором оборудования — водяной насос для водоснабжения, септик, многотопливный котёл для отопления позволял, после определённой адаптации, жечь и пеллеты, и щепки, и мелкий уголь. Внутренние помещения дома построили 'по книжке', на основе одного из типовых щитовых быстросборных домиков, только вместо крыши оборудовали ограждённую перилами открытую террасу. Затем вокруг них возвели прямоугольный, частично застеклённый короб из алюминиевого профиля, на деревянной платформе, смещённый в южном направлении, и уже к нему пристраивали элементы купольных конструкций, собранные по уже отработанной технологии. Северную стену сделали вообще непрозрачной и почти глухой, с маленькими, не открывающимися окошками для обзора. Вход в дом устроили с южной стороны, как и у Иры, через такой же теплоизолирующий тамбур.

Строили по технологиям быстросборных домов, поэтому получилось достаточно быстро. Марию Мироновну переселили в новый дом уже в ноябре. Старушка с интересом осматривала дом, потом спросила:

— А где же печка?

Алексей Иванович показал, как разжечь котёл, объяснил, как работает тёплый пол, даже поднял в одном месте обшивку, показал трубки. Пока объяснял, в доме стало тепло, даже жарко.

— Хорошо сделано, — одобрила Мария Мироновна, осмотрев всё оборудование дома. — Дрова носить не надо, всё под рукой, кнопочку нажал — вода полилась.

Тем не менее, бабушку без присмотра не оставляли — Дима переехал в дом вместе с ней, чтобы закончить отделку, а заодно и присмотреть за пожилым человеком. Ира тоже была довольна его решением — раньше они виделись, по большей части, в школе.

Соседи по Озеркам к строительству большого интереса не проявили. Купольные дома уже были не редкостью на соседних улицах. Местные успели на них насмотреться. Зато инженер Левинский несколько раз привозил своих заказчиков, чтобы показать в действии, 'в полевых условиях' работающую аппаратуру технического модуля.

Пластиковый дом запустили в серийное производство, но использовали, в основном, как ведомственное временное жильё или муниципальную 'маневренную площадь' по всей территории СССР. В такие дома в ожидании строительства нормального многоэтажного или индивидуального жилья массово переселяли людей из коммунальных квартир, а также из ветхого жилья, бараков и подвалов, где они ещё оставались. Их разрешили ставить наравне с любыми другими домами в районах индивидуальной застройки в мегаполисах — в частности, в Ленинграде такими районами были не только Озерки, но и 'Ильинская слобода' на Ржевке, расположенная на неудобной для многоэтажной застройки местности.

Домик можно было арендовать или купить в рассрочку через отдел жилищного строительства, организованный при каждом исполкоме. Специально организованная отдельная коммунальная служба занималась доставкой, установкой, монтажом под ключ и обслуживанием всех вариантов быстросборных и передвижных домов, не только пластиковых, но и контейнерных и купольных. Её подразделения обеспечивали подвоз газовых баллонов, вывоз канализационных баков, обеспечение водой и пеллетами, там, где это было необходимо (АИ). В городах, уже имеющих газовое снабжение, проще было привезти лишний баллон для газового отопления. В сельской местности, особенно в лесных районах, пеллеты для отопления были вне конкуренции.

Технические модули конструкции Леонида Левинского, в разных вариациях, стали основой процесса 'стирания противоречий между городом и деревней', привнося в нелёгкую жизнь сельских жителей почти городские удобства.

До этого все эти системы — насосы для воды, различные варианты систем отопления, химические и биотуалеты были доступны для приобретения по отдельности (АИ частично, см. гл. 01-30, ). Это позволяло улучшить свой быт и тем, кто уже жил в собственном доме, но каждому владельцу приходилось заморачиваться устройством каждой отдельной системы индивидуально. Теперь же появилась возможность собирать готовые комплекты для индивидуального строительства из стандартных компонентов, миллионами, под любой метраж и отапливаемый объём дома, под любую, даже самую необычную планировку.

#Обновление 15.12.2019

К началу 1960-х бичом будущих мегаполисов становилась маятниковая миграция населения. Сотни тысяч людей каждое утро ехали через полгорода, а то и через весь город, на работу, а вечером точно так же ехали обратно домой.

Застройка крупных городов 'спальными районами' эту тенденцию только усиливала. Население из расселяемых коммуналок в центре и бараков на рабочих окраинах переселялось в микрорайоны много большей ёмкости.

(https://nz1.ru/wp-content/uploads/posts/2016-02/day_15/nz1.ru_derevenskaya-moskva-50-h-60-h-godov-xx-veka-36-foto_17.jpeg Типичный барак периода 1930-53 гг )

При этом на работу люди ездили туда же, где работали раньше, а в первые годы массового жилищного строительства квартиры давали не вблизи предприятий, а там, где предприятию выделили участок под застройку. Бараки, массово строившиеся в 30-х в шаговой доступности от предприятий, сносили не единовременно, так как обеспечить жильём сразу всех работников было невозможно. Их снос проводился постепенно, из-за чего появлялись вот такие контрасты.

(https://nz1.ru/wp-content/uploads/posts/2016-02/day_15/nz1.ru_derevenskaya-moskva-50-h-60-h-godov-xx-veka-36-foto_25.jpeg Барак в Текстильщиках, 1-й Саратовский проезд. Пока жив барак, сохраняются 'личные наделы' с огородиками и мини-сарайчиками ... 1962 год. )

Алексей Николаевич Косыгин предложил использовать для оценки ситуации строгий научный подход. Обсудив проблему с президентом Академии наук Мстиславом Всеволодовичем Келдышем, председатель Совета министров поручил провести математическое моделирование развития процессов маятниковой миграции, сначала в Москве и Ленинграде, а затем, после получения первых результатов — в других городах-миллионниках и прочих крупных промышленных центрах.

Воспользовавшись 'Контрольными цифрами' текущей пятилетки и предстоящего периода, в Математическом институте Академии наук (МИАН) провели масштабное исследование предполагаемого роста пассажиропотоков в зависимости от развития промышленности.

Прогноз выходил неутешительный. По мере расширения производств маятниковая миграция только усиливалась. Отдельной проблемой становились исторические центры городов. По мере расселения коммунальных квартир, во многие здания, ранее относившиеся к жилому фонду, въезжали различные организации. Целые кварталы передавались на баланс научно-исследовательских институтов и вузов. Все они вносили свой вклад в пассажиропотоки, ежедневно наполняющие общественный транспорт.

В Москве и Ленинграде ситуация ожидаемо была хуже всего, несколько получше было в Киеве и Харькове. В Минске было полегче — в 1960-м его население лишь немного превышало полмиллиона.

Проблему усугубляла сохраняющаяся в крупных городах система прописки. В сельской местности и в малых городах она была существенно упрощена — здесь домовладелец в ИЖС сам мог записать новоприбывших жильцов в домовую книгу, но затем запись всё равно нужно было зарегистрировать в милиции. Были предусмотрены исключения — прописка не требовалась в командировках, на каникулах, при выездах на дачу, отдых или лечение. Той драконовской системы прописки, о которой складывают легенды диссиденты всех мастей, в 1962-63 гг ещё не существовало. (В реальной истории она была введена с 1974 г одновременно со всеобщей паспортизацией.)

Паспорта всё население СССР старше 14-летнего возраста, включая колхозников, получило с 1956 г (АИ). Была возвращена действовавшая до начала коллективизации законодательная норма, запрещавшая препятствовать свободному выезду колхозников или сельских жителей — за такое воспрепятствование было предусмотрено наказание вплоть до уголовного. Рабочие руки требовались повсеместно, шла повторная индустриализация, устроиться на работу без прописки было несложно. Одним из условий прописки могло быть подтверждённое наличие рабочего места. Население городов увеличилось к 1957 г до половины от общей численности населения в СССР. Без реальной свободы перемещения и несложной процедуры прописки это было бы невозможно.

В крупных промышленных центрах прописка сохранялась из-за большой концентрации в них военных производств. Но и здесь уже появилось понимание, что система прописки вместо удержания людей на определённом предприятии препятствует его развитию и быстрому наращиванию трудовых ресурсов.

У предприятий, строящих собственное жильё, не было проблем с привлечением новых работников. Обычно получить жилплощадь можно было, отработав на заводе 3 или 5 лет, иногда раньше.

Получив жильё в городе, люди обычно жили в нём до самой смерти, не рискуя никуда переезжать. Особенно это было характерно для Москвы и Ленинграда. Столичный статус был ни при чём — в крупных городах было намного лучше со снабжением и легче было устроиться на хорошую работу.

Все в правительстве и ЦК понимали, что для ускорения развития страны необходимо обеспечить возможности для трудовой миграции населения. Нехватка жилья, отсутствие у большинства предприятий собственного жилищного фонда и система прописки были основными препятствиями.

Для преодоления тупиковой ситуации был разработан и принят закон 'О ведомственном жилищном строительстве' (АИ). Закон разрешил данную ситуацию просто и изящно. Каждое предприятие, учреждение или организация теперь имело возможность обеспечить современным благоустроенным жильём каждого члена трудового коллектива. Но, если человек увольнялся с предприятия, он обязан был это ведомственное жильё сдать и переехать в другое, от другого предприятия. Возможность строить ведомственное жильё у предприятий и организаций была и раньше, но она жёстко ограничивалась нехваткой средств, выделявшихся на 'соцкультбыт'.

По новому закону для строительства жилья организация могла взять целевой кредит в Государственном банке, Сельхозбанке или Промышленном банке. Кредит выдавался в безналичном виде и перечислялся сразу на счёт застройщика, с которым заключался договор на строительство жилья. Все расчёты за стройматериалы и технику, погашение кредита также велись в безналичной форме. Ни единого рубля обналичить было невозможно.

Жилой фонд предприятия и его штат сотрудников учитывался в ОГАС. Те работники, которые уже были обеспечены благоустроенным жильём на момент принятия закона, учитывались отдельно. Местные власти по тому же закону были обязаны выделять предприятиям участки под застройку в шаговой доступности. Это было ключевым требованием закона. Вблизи предприятия должны жить сотрудники этого предприятия. Ветхие дома вокруг промзон шли под снос, на их месте строили современные удобные жилые здания заведомо большей вместимости. Участки выделялись с наветренной стороны от завода, с учётом преобладающих ветров для данной местности. Исключение составляли сборочные и судостроительные производства, по понятным причинам. К примеру, в Ленинграде преобладающее направление ветра — западное, и судостроительным заводам пришлось бы строить дома посреди Финского залива. Для предприятий и учреждений, не связанных с выбросами в окружающую среду, эта норма была необязательной.

Закон также предусматривал создание маневренного жилого фонда. Это не обязательно могли быть те самые пластмассовые домики — маневренный фонд мог включать любое жильё, оборудованное всеми удобствами. Участки под застройку для маневренного жилого фонда также обязаны были выделять местные власти.

Также в законе было одно положение, воспринятое местными властями в регионах очень неоднозначно. Поскольку муниципального жилья 'без удобств' было ещё более чем достаточно, закон освобождал жильцов, проживающих в таких домах, от выплаты квартирной платы, и, более того, обязывал выплачивать им ежемесячные компенсации из местного бюджета. Размер компенсаций был прямо пропорционален ветхости домов. Это решение было принято специально чтобы побудить местные власти поторопиться с заменой ветхого, аварийного и просто не приспособленного для жизни людей жилья. Для всемерного ускорения процесса в законе был предусмотрен механизм получения местными властями целевых товарных кредитов на строительство 'замещающего' жилья — т. е. им выделялись стройматериалы, машины и оборудование. (АИ)

К этому времени заработавшая в сельском хозяйстве в полную силу система безнарядного учёта Ивана Худенко высвобождала немало работников, ранее занятых в малоэффективных совхозах. Большинство из них не имело какой-либо квалификации для работы на заводах и фабриках, поэтому для них были организованы курсы переподготовки и переучивания на новые профессии. Переучившиеся шли, по большей части, на перерабатывающие предприятия пищевой промышленности, строящиеся повсеместно по стране, но многие также решались полностью сменить профиль деятельности, уходя в строительные организации, кооперативы или организуя собственные строительные артели. Понятно, что руководители совхозов в первую очередь избавлялись от пьяниц и лодырей всех мастей, но часто уходили на новую работу и вполне успешные, добросовестные работники. Пить и бездельничать в изменившихся условиях становилось совсем невыгодно. Система перекрёстного премирования побуждала работать лучше, чтобы зарабатывать больше. Система социальной оценки создавала дополнительное давление на алкоголиков и раздолбаев, а руководителям дали 'добро' на увольнение пьяниц и лодырей по статье. Профсоюзам через ВЦСПС было настоятельно рекомендовано оценивать каждый подобный случай объективно, и не вступаться горой за каждого лентяя или пьяницу, только потому что 'человек хороший'.

C 1961 года в лексиконе архитекторов, разрабатывавших генеральные планы городов, прочно обосновалось понятие 'транспортный коридор'. С начала 30-х в СССР и за рубежом разрабатывалась неординарная новаторская концепция 'линейных городов'.

По ней предприятия, рекреационные и жилые участки предполагалось размещать вдоль транспортных коридоров, включавших в себя железные дороги и шоссе. При этом по железной дороге был организован подвоз сырья и вывоз готовой продукции, а доставка рабочих на предприятие производилась 'поперёк' транспортного коридора, любым местным транспортом. В идеале место работы должно было находиться в шаговой доступности от места проживания. Линейный город должен состоять из параллельных полос железной дороги, шоссе, производственной зоны, зелёной зоны, жилой зоны и парка. Производственный процесс постадийно протекает вдоль линии, и соответственно ему вдоль линии расселяются работники цехов.

Эту концепцию в 30-х пытались применять 'в лоб', например, в Сталинграде. В результате получился 'ленточный' город. Он вытянулся узкой длинной полосой примерно на 60 км вдоль Волги. Несоблюдение изначального требования 'рабочие должны жить рядом с заводом' приводило к длительным поездкам с одного конца города на другой, т.к. помимо Сталинградского тракторного, в городе построили и другие заводы.

Концепцию, подобную линейному городу, выдвигал в 1910-х годах финский архитектор Элиэл Сааринен назвав её 'органической децентрализацией'. Он трактовал городскую застройку как компактную федерацию полуавтономных районов, 'функциональных концентраций', разделённых зелёными разрывами около 1 км. 'Функциональные концентрации' совмещали внутри себя жильё и производство.

Анализируя процессы расширения территорий многих городов Сааринен сделал вывод: крупный город развивается как компактное целое лишь до определённого предела, за которым естественно следует его децентрализация.

Концепция Сааринена нашла широкое применение с середины 1930-х годов. Патрик Аберкромби положил её в основу планировки Большого Лондона (1943), она определила послевоенное развитие Стокгольма и Хельсинки.

Директор Московского архитектурного института (МАрхИ) Иван Сергеевич Николаев, один из крупнейших специалистов того времени по стилю конструктивизма, предложил правительству СССР, Госстрою и Академии строительства и архитектуры усовершенствованную концепцию линейного города, разработанную группой студентов-дипломников в период 1959-61 гг. Над ней работали Алексей Эльбрусович Гутнов (А. Э. Гутнов по национальности осетин, отсюда и необычное отчество), Илья Георгиевич Лежава, и большой коллектив единомышленников из числа студентов-дипломников: Станислав Садовский, Андрей Звездин, Никита Кострикин, Леля Суханова, Зоя Харитонова, Наталья Гладкова, Андрей Бабуров. Защита необычного группового дипломного проекта проходила непросто, его авторам приходилось решать множество проблем и находить ответы на сложные вопросы.

Много времени было потрачено на осознание закономерностей контролируемого роста городов, в результате родилась идея заменить постепенный, плохо контролируемый рост городской застройки планомерным 'размножением' целыми небольшими городами с населением по 100 тысяч человек. Предполагалось вместо скученных мегаполисов покрыть пригодную для заселения территорию СССР сетью транспортных магистралей, от которых отходили меньшие коридоры — 'ветви', и уже вдоль них предполагалось размещать заводы, научные учреждения и жилые массивы, разделяя их парками. Продолжения этих 'ветвей' уходили в сельскохозяйственные районы, обеспечивающие город своей продукцией. По такому плану предлагалось развивать вновь строящиеся промышленные центры. В уже существующих городах следовать данной концепции было затруднительно, но её предлагалось учитывать при строительстве новых районов и городов-спутников.

Проект получил название НЭР — 'Новый элемент расселения', так как в работе над ним учитывались перспективные тенденции — коллективная работа и отдых, сокращение продолжительности рабочего дня и увеличения личного времени, освобождающегося для отдыха, творчества и образования. Следуя теории Маркса и Энгельса, разработчики предполагали, что в будущем, по мере технического перевооружения и автоматизации производства, рабочий день может быть сокращён до 4-5 часов без ущерба для производительности труда. Основной трудовой деятельностью для людей будущего предполагалась научная, поэтому НИИ в планах проектов НЭР располагались ближе к жилой зоне, чем производства. Центральным организующим звеном города в этой парадигме становился общественный центр культуры и досуга, своего рода клуб, в котором жители могли общаться между собой в ходе коллективного отдыха и творческой деятельности. Предполагалось, что жители города после сокращения рабочего дня будут перемещаться не по привычному маршруту 'работа-дом', а по маршруту 'работа-клуб-дом', и будут проводить немалую часть освободившегося времени в коллективной учёбе, творчестве и развлечениях. В клубе также предусматривалась сеть предприятий общественного питания.

В соответствии с Программой КПСС 1961 г проектом предусматривалось 'увеличение сети библиотек, лекционных и читальных залов, театров, домов культуры, кинотеатров; широкое развитие народных университетов, театральных коллективов и других самодеятельных культурных организаций; создание широкой сети общедоступных научных и технических лабораторий, художественных мастерских и киностудий для работающих в них всех, имеющих стремление и способности'.

Вовлеченность в жизнь клуба рассматривалась авторами проекта как многоступенчатая система — от более пассивного посещения лекций, выставок, обсуждений и представлений до участия в образовательных программах с целью повышения квалификации или смены сферы деятельности и до активного участия в деятельности секций и кружков в роли энтузиастов своего дела и учеников.

Впервые в самый центр системы расселения было помещено культурное производство и потребление. Материальное производство, быт, потребление — также рассматривались как неотъемлемые элементы системы расселения, но их предполагалось организовать именно вокруг потребностей человека в общении и знании.

Идея сокращения рабочего дня в то время была отнюдь не новой — ещё Сталин писал в своей работе 'Экономические проблемы социализма', что по мере развития производительных сил рабочий день будет постепенно сокращаться, а высвободившееся время граждане будут использовать для собственного развития, творчества и самосовершенствования.

Это мнение не было голословным утверждением — в конце 50-х и начале 60-х рабочая неделя в СССР действительно сокращалась — сначала шестидневную рабочую неделю сохраняли, сократив рабочий день с 8 до 7 часов ежедневно, затем в субботу сделали короткий день, и, наконец, была введена 5-дневная рабочая неделя с 8-часовым рабочим днём.

В ходе подготовки к защите необычного проекта возникло предложение 'обкатать' идеи на реальном посёлке. Был даже предложен вариант выбора населённого пункта в Сибири — посёлок Критово вблизи Транссибирской магистрали в Красноярском крае, на реке Чулым. В случае успеха со строительством первого посёлка, вдоль реки предстояло построить целое созвездие однотипных населённых пунктов.

(В реальной истории проект строительства в Критово был разработан, но до практической реализации дело так и не дошло).

Группа НЭР с энтузиазмом взялась за работу. Идеологический лидер группы Алексей Гутнов осуществлял общее руководство и разрабатывал жилищную часть. Преподаватели настаивали на максимальном приближении проекта к реальности, поэтому жильё проектировалось панельным. Студенты решились на компромиссный вариант и разрабатывали три варианта жилой застройки. За первую из них, концептуальную, взялся Алексей Гутнов. Он ориентировался на 'Марсельский блок' Ле Корбюзье. Дома НЭРа выходили похожими на него.

Станислав Садовский занимался первым альтернативным вариантом, экспериментируя с объёмными строительными блоками. Из них он разрабатывал четырёх-, пятиэтажные жилые дома, наиболее оправданные для небольших поселений.

Андрей Звездин заложил в проект второй альтернативный вариант. Он разработал панельные двенадцатиэтажные многоквартирные дома с элегантно вынесенными лестницами.

Генеральным планом НЭРа концептуальной схемой и применением её на ситуации Критово занимался Никита Кострикин. В проект сразу закладывалась вся необходимая инфраструктура, собранная в единый общественный центр района, рассчитанного на 25 тысяч жителей. Планировку центра проектировала Леля Суханова. Вместе с ней работали остальные члены группы. Школы и детские сады разрабатывали Зоя Харитонова и Наталья Гладкова. Андрей Бабуров занимался разработкой административной группы общественного центра НЭРа.

Важнейшим элементом общественного центра был его универсальный зал, по объёму сравнимый с Кремлёвским дворцом съездов. Его проектировал Илья Лежава. Разработанное им здание, прообразом которого послужил Чикагский зал Людвига Мис ван дер Роэ, представляло собой стеклянный прямоугольник с первым разработанным в МАрхИ пространственным перекрытием.

Георгий Дюментон непосредственным проектированием не занимался и, будучи аспирантом, официально в дипломную группу не входил. На защите он был оппонентом, но в процессе работы над проектом выполнял обязанности философского и социологического идеолога.

С самого начала работы над проектом Иван Сергеевич Николаев полностью поддерживал дипломников:

— Мы бредили городами будущего, а вы их построите! Это будет сенсация, как запуск спутника! — заявил директор МАрхИ.

Иван Сергеевич осознавал потенциал студенческого проекта и придавал ему большое значение. Весной 1960 года Николаев организовал освещение проекта в прессе. С дипломниками побеседовал корреспондент 'Комсомольской правды' Юрий Зырчанинов. Он написал большую статью об их работе, представив её в максимально положительном свете.

Алексей Иванович Аджубей, прочитав статью, обратил на неё внимание Первого секретаря, но в тот момент Хрущёв готовился к Парижскому саммиту, был сбит U-2 Пауэрса, в общем, Первому оказалось не до архитектуры.

Концепция оказалась сложнее, чем задумывалась первоначально. Дипломникам пришлось объездить не один проектный институт, проконсультироваться со многими специалистами. Директор Николаев пошёл навстречу студентами и разрешил перенести сроки защиты проекта на полгода.

С первого раза проект защиту не прошёл, Николаев дал студентам ещё два месяца на доработку. К моменту второй защиты была завершена модернизация здания МАрхИ, и презентация проекта состоялась в новом 'Белом зале'. Концепция подверглась серьёзной критике со стороны нескольких директоров, однако дипломников поддержал именитый архитектор Натан Абрамович Остерман, руководивший проектированием и строительством первых панельных микрорайонов Москвы — знаменитых кварталов ?9 и 10 в Новых Черёмушках:

— НЭР — крупное явление в советской архитектуре, — подчеркнул Остерман. — Странно, что коллеги этого не заметили.

Далее он остановился подробнее на новых и сильных сторонах проекта, указал на масштабность теории, отметил наличие множества новых идей, одобрил отказ от манерности в архитектуре и другие понравившиеся ему моменты.

Поддержка Остермана и Николаева была весомым аргументом в пользу проекта. Иван Сергеевич открыто считал успех защиты проекта НЭР своей победой, и оказался прав. Презентация НЭР оказала сильное влияние на научные институты и общественность. Под влиянием этого события были начаты перспективные разработки новых жилых и градостроительных единиц. Участники группы были приглашены к сотрудничеству, а после окончания работ над вторым проектом Дворца Советов, директор Николаев предложил участникам группы НЭР заняться преподавательской деятельностью в своём вузе. Илья Георгиевич Лежава, Никита Кострикин и Станислав Садовский приняли его предложение. Алексей Гутнов после окончания института два года работал в Управлении по проектированию Дворца Советов, затем 12 лет в Моспроекте 1, и после этого до самой смерти возглавлял научный отдел НИиПи Генплана Москвы. Он был последовательным сторонником превращения исторического центра в пешеходную зону. Под его руководством Арбат был преобразован в пешеходную улицу. Алексей Гутнов руководил проектированием московских районов Гольяново и Сокольники, застройкой Спасской улицы и Новокировского проспекта, был автором проектов многих жилых и общественных зданий.

Проект постройки линейного города в Критово обсуждался в Совете министров. Алексей Николаевич Косыгин раскритиковал продвигавшееся ранее сторонниками 'линейных городов' в 30-х правило, согласно которому в городе не должны строиться предприятия, выпускающие не связанную между собой продукцию.

— Подобный подход будет приводить к возникновению моногородов, в которых вся жизнь крутится вокруг одного или нескольких производств. В случае, если производство устареет и перепрофилировать его окажется нерентабельно, что тогда людям делать? Мы получим нежизнеспособный вымирающий город, из которого разбегается население.

Нам пора поставить в центр внимания не производство, а человека. Производство само по себе служит для удовлетворения потребностей людей. Право на труд записано в Конституции, но труд ради труда — это, извините, слишком уж армейский подход.

Если предприятие устарело и стало нерентабельным, мы должны переучить граждан на новые профессии и обеспечить работой, иначе чем мы будем отличаться от капиталистов, которые выбрасывают лишних людей на улицу? При этом, профессии должны быть полезными, то есть, люди после переобучения должны быть вовлечены в процесс реального производства. Миллионы собачьих парикмахеров и охранников нам вряд ли понадобятся.

В целом Косыгин проект одобрил, однако выбор села Критово как строительного полигона для обкатки перспективной концепции забраковал:

— Какой смысл строить город будущего так далеко? У нас сейчас идёт масштабное строительство новой промышленной базы в европейской части РСФСР. Вот и давайте тут строить.

Председатель Совета министров организовал знакомство авторов проекта с Первым секретарём ЦК КПСС. Никита Сергеевич, выкроив время в своём плотном рабочем графике, приехал в МАрхИ на совещание по поводу нового проекта Дворца Советов. К необходимости этой стройки он относился с большим скептицизмом. Ознакомившись с проектами Дворца, созданными группой архитекторов (Михаил Бархин, Яков Белопольский, Иосиф Ловейко, Константин Мельников), Хрущёв вновь высказал своё мнение:

— Проект хороший, но несвоевременный. Сейчас надо строить жильё, а не административные здания. До принятия в состав СССР последней республики ещё очень долго. К тому времени все архитектурные стили ещё десять раз поменяются, ваш проект устареет. Пусть об этом у потомков голова болит. Давайте сосредоточим усилия на реалистичных проектах. Вот у нас в Зарядье стоят пятнадцать этажей недостроенной 8-й высотки. В 1954 году строительство законсервировали, и с тех пор стоит этот памятник бюрократической бесхозяйственности — ни уму ни сердцу.

(В реальной истории построенные к весне 1954 года 15 этажей в 1958 г разобрали, а на фундаменте в 1964-67 гг возвели гостиницу 'Россия'. В АИ уже построенную часть здания не разрушили — всё-таки была построена почти половина из планировавшихся 32 этажей. Инфографика https://way2day.com/wp-content/uploads/2017/12/Infografika-7-vysotok_2000-min.jpg)

— Никита Сергеич, а может, всё же достроим восьмую? — подал голос её проектировщик, архитектор Дмитрий Николаевич Чечулин. — Там же, по сути, осталось центральную башню возвести и отделку сделать. Основная часть здания уже готова. У нас сейчас есть необходимость отработать технологии возведения высотных зданий на сборном стальном каркасе. Возможности для их постройки уже есть, в ГДР по этим технологиям уже свои высотки строят. Вот и достроили бы здание, а заодно и потренировались.

— А какое назначение вы планируете для этого объекта? — спросил Первый секретарь. — Ещё одно грандиозное административное здание? Оно нам сейчас не требуется. Можете переделать эту высотку в жилой дом повышенной комфортности, для передовиков производства, или в гостиницу? Тогда делайте.

Чечулин ушам своим не поверил. Первый секретарь, так долго и упорно противившийся возведению высотных зданий, неожиданно дал согласие на завершение проекта.

— Сделаем оба варианта, Никита Сергеич, и как жилой дом, и как гостиницу, в кратчайшие сроки. Представим на обсуждение...

— Решать буду не я, а комиссия Госстроя. Что она выберет, то и будем строить, — сразу предупредил Хрущёв. — Я не возражаю против 'небоскрёбов вообще'. Вполне может случиться такое, что в каком-то месте, ради сохранения ценной исторической застройки или зелёных насаждений, для формирования запоминающегося силуэта города, будет целесообразно возвести один или два высотных объекта вместо множества похожих друг на друга зданий малой высотности и большой протяжённости. Но надо учитывать, что высотное строительство дорогое, пожарная эвакуация из таких зданий затруднена, и каждый проект высотки выше 16 этажей, по сути, индивидуальный. Поэтому я считаю, что увлекаться высотным строительством чисто ради строительства не следует.

Выбор комиссии Госстроя СССР, принимавшей проекты, пал на гостиницу. Строительство 8 высотки было продолжено в 1963 году и продолжалось до конца 1965 года. Конструкцию собрали быстро, уже к концу 1963 года каркас и стены будущей гостиницы 'Россия' в изначальном высотном варианте были завершены, и в здании началась прокладка коммуникаций и отделочные работы. С ними провозились много дольше, т.к. изначально здание проектировалось как административное, а теперь пришлось прокладывать водопровод и канализацию в каждый гостиничный номер. Тем не менее, строители с задачей справились, и в декабре 1965 года объект вместе с прилегающим парком, отделившим от гостиницы все окружающие её памятники архитектуры, был сдан в эксплуатацию (АИ).

В ходе строительства был получен бесценный опыт скоростного возведения высотных каркасных конструкций из предварительно напряжённого железобетона, собираемых из деталей заводского изготовления. Сборка центральной башни велась под управлением ЭВМ, показывавшей прорабу, какой элемент конструкции в какой момент и куда следует устанавливать. По этой схеме уже несколько лет собирали жилые дома (АИ, см. гл. 03-03), но там машина лишь подсказывала номер очередного чертежа, Здесь же ЭВМ впервые была применена для высотного объекта и впервые задействовала векторную графику, непосредственно отрисовывая на экране телевизора устанавливаемые в текущий момент элементы конструкции здания. Из отделки гостиницы были исключены все пластиковые элементы из горючих материалов, в соответствии со вновь принятыми СНиПами 1963 года (АИ, с учётом большого количества жертв, отравившихся дымом при пожаре в гостинице 'Россия' в 1977 г).

Воспользовавшись удобным случаем, Иосиф Игнатьевич Ловейко и Иван Сергеевич Николаев пригласили Первого секретаря осмотреть на выставке 'перспективный студенческий проект новых социалистических городов', как отрекомендовал его директор института. Хрущёв заинтересовался, его проводили в Белый зал, где у макетов и подрамников с чертежами уже ждали авторы проекта НЭР.

Первый секретарь с интересом ознакомился с экспонатами выставки. Чертежи и эскизы новых городов были выполнены в одинаковом стандартном размере 1х1 метр, рядом были выставлены макеты из оргстекла, картона и жёсткого пенопласта.

Идея линейного города для Никиты Сергеевича была не новой. Он тут же начал задавать уточняющие вопросы, вспомнил 'Соцгород' 30-х гг, предложенный Николаем Милютиным:

— Проект расселения вдоль дорог выглядит вполне естественным, — одобрил Хрущёв. — Собственно, человечество так всегда и селилось. Большинство малых населённых пунктов расположены вдоль рек или дорог, в любой деревне шоссе и есть главная улица, часто она же и единственная. Таким образом обеспечивается транспортная связность.

Первый секретарь не удержался и от критики:

— На примере Сталинграда мы убедились, что линейная планировка больше подходит для небольших городов, а как только город начинает разрастаться, коммуникации и инженерные сети становятся излишне растянутыми.

Второй недостаток — приближение жилья к железной дороге и шоссе подвергает людей постоянному воздействию шума. Вы правильно сделали, что расположили промзону между железной дорогой и шоссе, и отделили её лесным массивом от НИИ и жилых зданий.

— В нашем проекте предполагается, что город не будет вытянут одной лентой вдоль шоссе или железной дороги, а будет состоять из отдельных микрорайонов линейного типа, отделённых зелёными насаждениями от промышленной зоны, в которой работает население данного микрорайона, — подсказал гостю директор МАрхИ Николаев.

— То есть, у вас сохранён предлагавшийся ещё Милютиным принцип расселения рабочих в относительной близости от предприятия, где они работают? — уточнил Никита Сергеевич.

— Да, в шаговой доступности, но не совсем рядом, конечно, — Николаев указал на полосы зелёных насаждений, отделяющих промзону от жилого района. — Зелёная разделительная полоса должна быть не менее 1 километра, лучше — полтора. В районах южнее широты Москвы это будет тем более актуально, поскольку летом даже на широте Саратовской области уже невыносимо жарко.

— Это хорошо задумано, — Первый секретарь с интересом изучал общий план города. — Похоже на дерево, железная дорога и шоссе как ствол, а от него отходят ветки к отдельным районам, состоящим из предприятия, зелёной полосы, жилого района и сопутствующей инфраструктуры.

— И таких 'веток' можно построить столько, сколько потребуется, — пояснил Николаев. — В каждом таком районе — посёлке будет жить от 25 до 100 тысяч человек, больше не нужно. Тогда сохраняются преимущества линейного расселения, и инженерные сети не слишком растянуты.

— Мне нравится, — заключил Никита Сергеевич. — Но надо предусмотреть социальные механизмы, упрощающие межрайонный и междугородний обмен жилья, если человек меняет работу. Вообще должно быть так: гражданин устраивается на новую работу и одновременно получает ордер на жильё вблизи работы. Старое жильё сдаёт. Но для этого должна быть равномерно развитая инфраструктура обслуживания населения — детские сады, школы, магазины, соцкультбыт, парки и места для отдыха.

— Проект предполагает, что вся необходимая инфраструктура будет строиться одновременно с жилыми домами и производственным предприятием, — ответил директор МАрхИ.

— Тогда хорошо, — Первый секретарь повернулся к непосредственным авторам проекта — Алексею Гутнову, Илье Лежава, Станиславу Садовскому и остальным, скромно стоявшим в стороне, пока правительственная делегация знакомилась с их творением, — Так это вы эту красоту придумали, товарищи?

— Да, это наша разработка, — после секундного замешательства ответил Гутнов.

— Тогда подходите и рассказывайте подробно, что тут у вас и как устроено. И давайте познакомимся — я вижу в вашем проекте немалый творческий потенциал.

Никита Сергеевич пожал руки каждому из 9 разработчиков, спросил, кого как зовут и кто какую часть проекта выполнил. Обратив внимание на общественный центр посёлка, попросил Илью Лежава рассказать поподробнее. Архитектор поднял съёмную крышу макета, демонстрируя внутреннее устройство и интерьер здания.

Внутри размещалась четырёхэтажная бетонная полуподкова с двумя бетонными пандусами и лифтами, явно навеянная брутализмом Корбюзье. Ярусы образовывали фойе и партер зала с сиденьями. Остальное пространство выгораживалось кулисами, исходя из особенностей показа. В фойе располагался японский сад, он продолжался на улице за стеклянной наружной стеной.

— Красиво сделано, — похвалил Первый секретарь. — Ваши планировки городов мне понравились, особенно расположение основных жилых массивов в шаговой доступности от градообразующих предприятий. И, в то же время, город, спланированный в виде дерева, не превращается в бесконечную ленту, как Сталинград. Ещё надо бы предусмотреть везде велопарковки и велодорожки. В городах подобного размера велосипед может быть удобным видом транспорта, хотя бы пока снега нет. В больших городах мы уже велосипедную инфраструктуру закладываем.

Насчёт планировок застройки — они, конечно, могут быть самые разные, но надо не забывать о привязке к рельефу, который везде разный. Сами знаете, Москва на холмах и болотах стоит, Ленинград — просто на болотах. У вас проектор есть? — внезапно спросил Никита Сергеевич. — Со мной тут информированные товарищи красивыми слайдами поделились, а я попросил сделать копии, чтобы поделиться с вами. Это, в основном, виды иностранных городов и рисованные планировки, хочу вам показать.

К разговору с архитекторами он подготовился тщательно, не желая выглядеть совсем уж непроходимо тупым партийным функционёром — почитал подготовленную референтом по культуре Владимиром Семёновичем Лебедевым краткую справку об архитектурных стилях, чтобы хотя бы примерно понимать, чем один стиль отличается от другого, запросил в 20-м ГУ КГБ СССР видовые картинки 'перспективной городской застройки', выяснил стилевые предпочтения архитекторов, которые должны были присутствовать на встрече.

Студенты немедленно принесли и подключили слайдовый проектор, развернули экран и задёрнули шторы. Первый секретарь достал несколько слайдов из солидной пачки, уложенной в коробку.

— Вот, тут виды реальных городов из капиталистических стран, — он продемонстрировал несколько слайдов. — Существующие города создавались, исходя из интересов господствующих, враждебных пролетариату классов. Эти города возникали на базе торгового капитала и располагались на торговых путях, которые с тех пор во многих случаях утратили своё значение, кроме, разве что, портовых городов и узловых пунктов железнодорожного сообщения. Существующие торговые города, как правило, расположены вдали от естественных сырьевых и энергетических баз, что удорожает эксплуатацию расположенных в них промышленных предприятий. Промышленное строительство в этих городах меньше всего исходило из интересов их населения, а концентрировалось вокруг рынков, сейчас потерявших для нас прежнее значение.

Сейчас на Западе много говорят о 'дезурбанизации', но следует понимать, что никакая 'дезурбанизация' в капиталистическом строе немыслима. Капиталиста не интересует, долго ли сможет прожить рабочий в тех варварских условиях жизни, в которые он загнан. Резервная армия безработных всегда к его услугам.

Нам так строить не надо. Наши города и посёлки должны быть красивы, удобны и функциональны. Мы должны несколько иначе сформулировать проблему. Для нас не стоит вопрос о земельной тесноте городов, так как мы уничтожили частную собственность на землю. Городить сплошной лес небоскрёбов и высоток, как на Манхэттене, мы не будем. Но необходимо учитывать стоимость строительства и обслуживания инженерных сетей.

Если стержнем капиталистического хозяйства является рынок и его законы, то стержнем социалистического хозяйства является производство и план.

Первый секретарь поменял слайд, и изображение на экране сменилось новым, похожим на фотографию, сделанную с самолёта:

Спёрто тут https://www.anma.fr/fr/projets/secteur-faubourg-darras-europe/

— Вот пример района, чем-то напоминающего предложенную вами концепцию застройки. Но здесь сектор индивидуальной застройки подступает почти вплотную к заводу. Это неправильно, ваш вариант с разделяющими лесополосами мне нравится больше.

У нас ленинградские архитекторы недавно, как мне докладывали, сделали отличный проект для застройки города Навои, в Узбекистане. Условия там сложные, знойное лето с повышенной солнечной радиацией, пыльные бури, засолённые почвы и полное отсутствие растительности. И для таких условий был сделан замечательный проект, город, полный зелени, с широкими улицами и большими водоёмами для отдыха граждан. Вот так и надо строить! Это я о внутрирайонных планировках, если кто не понял. Внутри районов ваших городов, расположенных как ветви дерева.

Навои: подробная статья с фотографиями https://varandej.livejournal.com/769289.html

Ну, а если совсем помечтать, то вот как могла бы выглядеть идеальная столица идеального государства, — Никита Сергеевич вновь поменял слайд.

Удивленные студенты и преподаватели МАрхИ озадаченно переглянулись. На экране появилась явно рисованная, но довольно подробно детализированная картинка, изображающая город концентрической планировки, возведённый на уступе высокой горы, практически на уровне облаков.

С неё спускались два водопада, делящиеся на отдельные рукава, обтекающие поднимающийся из зелени город. Он был относительно невелик и обнесён стеной, как будто висящей в воздухе с одного края. Сбоку от небольшой круглой центральной части простиралось более обширное предместье, полого спускающееся по склону и отделённое крепостным рвом с необычно голубой водой. От внешних ворот предместья уходила направо дорога.

Слева край города, обнесённый стеной, выступал над пропастью, как гигантский балкон. Ниже к стене были пристроены выступы-бассейны, напоминающие купальни, в них из водостоков в стене города стекали потоки кристально-чистой воды, наполняли до краёв чаши бассейнов, переливались через края и падали вниз с головокружительной высоты.

Диаметрально напротив предместья расположился аэропорт, но не для самолётов. Возле нескольких круглых посадочных площадок, висящих прямо в воздухе на балках переходов, зависли в воздухе пассажирские дирижабли.

Над самой пропастью слева над уровнем города поднималась невысокая круглая цитадель, с зелёным парком внутри. На краю обнесённого стеной парка тянулись к небу тонкие минареты и круглые башенки замка, отделанные золотом, обрамляющие небольшой главный зал, укрытый фиолетовой двускатной крышей, и больше напоминающий пряничный домик.

— Вот такой город я бы хотел видеть в качестве столицы, а не огромный, переполненный людьми мегаполис, — Никита Сергеевич улыбнулся, наблюдая за реакцией и студентов и маститых академиков. — Но, к сожалению, нет у нас на Среднерусской равнине подходящего места для строительства, а на Урале и горы невысокие, и холодно слишком.

Эх, помечтали — и хватит, сейчас, товарищи, перед нами стоит огромная задача уничтожения противоположности между городом и деревней. Современный город есть продукт товарного общества и умрёт вместе с ним, слившись с индустриализированной социалистической деревней. Эту задачу сформулировал Владимир Ильич Ленин:

'Соединение промышленности с земледелием на почве сознательного приложения науки и комбинации коллективного труда и нового расселения человечества, с уничтожением как деревенской заброшенности, оторванности от мира, одичалости, так и противоестественного скопления гигантских масс в больших городах'.

В том 'Новом элементе расселения, что вы мне сегодня показали, я, товарищи, вижу зримое воплощение ленинской идеи. Фридрих Энгельс тоже, если помните, в своей книге 'Жилищный вопрос' отметил, что:

'Бессмысленно желание решить жилищный вопрос, сохраняя современные крупные города. Уничтожение противоположности между городом и деревней не в большей и не в меньшей степени утопично, чем уничтожение противоположности между капиталистами и наёмными рабочими. Оно становится с каждым дней все более и более практическим требованием индустрии и сельского хозяйства'. И далее: 'Только возможно более равномерное распределение населения по всей стране, только тесная связь индустрии с земледельческим производством, наряду с неизбежным распространением средств сообщения — при предварительной отмене капиталистического способа производства — в состоянии вырвать сельское население из изолированности и тупости, в которой оно почти неизменно прозябает в течение тысячелетий. Утопия состоит не в утверждении того, что полное освобождение человечества от цепей, выкованных историческим прошлым, может совершиться лишь по уничтожении противоположности между городом и деревней: утопия возникает лишь тогда, когда кто-либо берётся при существующих капиталистических отношениях предсказать ту форму, в которой должно разрешаться то или иное противоречие существующего капиталистического общества'. Как видите, классики марксизма-ленинизма в основном разделяют ваши идеи. Другое дело, что конкретные формы, которые приобретёт социалистическая деревня, на пути её превращения в коммунистическое высокоэффективное сельскохозяйственное производство, сейчас может быть сложно предугадать. Хотя первые намёки, насколько помню, в журнале 'Техника — молодёжи' я ещё в начале 50-х видел.

Первый секретарь вновь поменял слайд, показав на экране картинку из журнала за сентябрь 1950 года.

Спёрто здесь https://pikabu.ru/story/kolkhoznyiy_gorodsad_imeni_stalina_proekt_3640135

— Как видите, в этом эскизном проекте присутствуют все черты настоящего города — прямая, чётко распланированная сетка улиц, выраженное зонирование с разделением на жилой, административный и рекреационный секторы,

Для нас не может быть спора об урбанизации и дезурбанизации. Мы должны будем разрешить задачу нового расселения человечества, уничтожив ту бессмысленную для нас централизацию промышленного производства, которая порождает современные города. Вместе с уничтожением сосредоточения производства отпадёт и централизация жилья.

С другой стороны, мы избавимся и от крайней разобщённости деревни, порождающей заброшенность и дикость сельского населения. Это произойдёт не путём решения спора о 'принципе' урбанизации, а путем механизации сельского хозяйства, которая неизбежно поведет к его укрупнению и известной концентрации. Оптимальным размером населённого пункта для сельской местности является посёлок от 2 до 5 тысяч человек. Примерно такой колхозный город на этой картинке и нарисован.

В таком посёлке уже оправданно иметь всю необходимую инфраструктуру — школы, больницы, поликлинику, клуб, кинотеатр, магазины — центральные и шаговой доступности, отделение связи. Обязательно нужно предусмотреть места отдыха для населения — парки и водоёмы. Если нет естественных водоёмов и лесов, пригодных для преобразования в парки — надо делать искусственные.

Индустриализация сельского хозяйства, товарищи, это не бездумное перетаскивание в сельскую местность мелких промышленных производств. Это, прежде всего, механизация труда работников, переход к интенсивным методам сельскохозяйственного производства, таким, как теплицы, вегетарии, вертикальные фермы. И, конечно, приближение пищевой и перерабатывающей промышленности к источникам сырья. Именно предприятия по пищепереработке имеет смысл строить в совхозах и колхозах. У вас в проекте, как я вижу, между отдельными микрорайонами и городами расположены посевные площади. То есть, люди, которые их обрабатывают, могут жить во вполне комфортных городских условиях. А для обработки более дальних сельхозугодий как раз и пригодятся те самые небольшие посёлки, которые постепенно вырастут в 'колхозные агрогорода'.

Но это не следует понимать как полный отказ от использования всех населённых пунктов, которые сейчас имеют численность менее полутора-двух тысяч жителей. Напротив, нужно создавать условия для роста уже существующих посёлков и сёл. Прежде всего — создавать в них новые рабочие места, строить новое жильё со всеми удобствами, объекты инфраструктуры и соцкультбыта, и не забывать о транспортной связности.

Сейчас у нас выполняется программа 'Нечерноземье' по улучшению плодородия почв путём внесения лигнокомпостов. Вот она и будет основой для дальнейшего развития сельских населённых пунктов.

Первый секретарь снова поменял слайд. На экране появилась карта территории СССР, на которой были нанесены красные и жёлтые извилистые линии.

Более подробно см статью И.Г. Лежава https://ilya-lezhava.livejournal.com/1824.html

— Вот, смотрите. Это — карта тех транспортных коридоров, вдоль которых будут строиться ваши города! Красные — это основные магистрали , часть из них уже построена, часть ещё предстоит построить. Жёлтые — дополнительные транспортные артерии, улучшающие транспортную связность на наиболее населённых территориях.

Три главных направления расселения — магистраль Москва — Ленинград, южное направление Москва — Крым — Кавказ, и восточное направление — Транссибирская магистраль — вот тот хребет, вдоль которого естественным образом, исторически складывалось расселение людей на территории нашей страны. Нам нужно всего лишь упорядочить уже идущий процесс, и для этого ваши линейные города с ветвящейся структурой подходят как нельзя лучше.

Студенты обрадованно зашумели, преподаватели заулыбались — поддержка первых лиц государства значительно повышала шансы проекта на реализацию.

— Чтобы перейти от слов к делу, — закончил своё выступление Никита Сергеевич, — Совету министров поручаю определить конкретные населённые пункты, с которых будет начато развитие прилегающих территорий по предложенной товарищами схеме древовидного линейного города. Не один, не два, а по несколько городов на каждом направлении, в соответствии с планом перспективного развития промышленности и сельского хозяйства.

— Никита Сергеич, а какой из трёх предложенных в проекте вариантов застройки вам больше понравился? 'Жилые единицы', уже существующие пятиэтажные дома из объёмных блоков, или перспективные двенадцатиэтажные с выносными лестницами? — спросил Иван Сергеевич Николаев.

Вопрос был задан не просто так. Вариант, поддержанный Первым секретарём, имел больше шансов стать 'каноническим' в будущем.

— Это не меня надо спрашивать, — ответил Хрущёв. — Вот, они должны выбирать и решать, — он указал на собравшихся вокруг студентов. — Это им строить эти города и жить в них. Постройте в каждой климатической зоне пробные микрорайоны со всеми типами домов, а потом, года через два-три, проведите социологический опрос. Люди вам сами скажут, в каких домах им жить удобнее.

Но вообще, мне представляется, что 'жилые единицы' с их внутренней инфраструктурой обслуживания стоит строить в холодных районах. Они имеют большую ёмкость, по 2000 человек примерно. Постройте 50 домов, и вот вам город на 100000 жителей. Экономия! Но сразу закладывайте в проект крытые галереи между домами, можно даже на сваях, на уровне 2-го этажа, чтобы люди зимой не замыкались по квартирам, а могли общаться и ходить друг к другу в гости, ездить на велосипедах по этим галереям.

В более тёплых районах можно и другие дома строить, вплоть до малоэтажного и индивидуального строительства, в зависимости от назначения поселения. Тут ещё надо иметь в виду, что для сельской местности индивидуальное и малоэтажное строительство предпочтительнее. У нас сейчас более половины мяса, молока и овощей производится в личных подсобных хозяйствах, ориентированных для выращивания продукции с последующей сдачей заготовительным организациям по договорам. Постройте для этих людей многоэтажные дома без огородов и хозпостроек — и вы оставите страну без мяса, молока и овощей. Зачем нам такое 'счастье'?

И ещё хотел сразу предостеречь от увлечения всякими попытками навязать населению свои представления о 'новом быте'. У нас ещё с конца двадцатых всякого рода 'реформаторы' от архитектуры пытались строить дома без кухонь, с комнатами-кабинками, пригодными только для сна, для одного человека, с принудительным питанием в столовых, и прочими извращениями. Что за дурацкое желание загнать всех в общежитие?

Люди не принимают подобный образ жизни. Знаете такую фразу: 'Не учите меня жить'? Вот и люди не любят, когда их учат жить и навязывают им нормы поведения вопреки их желанию, какими бы выгодными они не казались с экономической точки зрения. Пройдёт ещё не одно десятилетие, пока граждане осознают, что общепит может быть доступным, вкусным и удобным. Что стирать бельё не обязательно в собственной квартире, а можно сдать его в общественную прачечную. Но и совсем отказываться от общепита и прачечных тоже не следует. Дайте людям возможность выбора, пусть они сами решают, что им удобнее. Сделайте им квартиры свободной планировки, чтобы каждый мог разгородить своё жильё по своему вкусу.

Приняв во внимание эту рекомендацию, Натан Абрамович Остерман вместо 'Дома нового быта' в Черёмушках спроектировал серию удобных жилых зданий с трансформируемыми квартирами. Переборки в них были сделаны переставляемыми, в виде шкафов, и, в зависимости от желания жильцов, могли быть установлены как угодно.

(Модульные трансформируемые квартиры. НАУКА И ТЕХНИКА 1962 ? 16 https://d1.net-film.ru/web-tc-mp4/fs77705.mp4 смотреть с 7 минуты 40 секунды)

Никита Сергеевич так же обратил внимание архитекторов на ещё один важный момент:

— Город должен быть удобным для пешеходов. Просто походите по городу вместе с женщиной с ребёнком в детской коляске, с инвалидом в кресле, поговорите со слепыми, с любыми другими людьми, ограниченными в возможностях, и сами оцените, что и где нужно изменить, чтобы им было удобно передвигаться по городу.

Рекомендации Первого секретаря во многом изменила дальнейшие подходы к проектированию городской застройки. Начало этому процессу было положено ещё в 1955-м, постановлением 'Об устранении излишеств в проектировании и строительстве', и продолжено в 1960-м, принятием законов 'О стилевом, высотном и функциональном зонировании городской застройки' и 'О совершенствовании строительных норм и правил градостроительной деятельности', в котором, среди прочего, были законодательно закреплены требования, категорически запрещающие сплошную блокированную застройку, подобную застройке исторических районов 'старых' городов, требования к инсоляции и установлены обязательные минимальные отступы фасадов зданий от 'красной линии', образующей границы улиц и участков застройки (Также 'линии регулирования застройки' https://ru.wikipedia.org/wiki/Красная_линия_(градостроительство) )

Уже существующая блокированная застройка подлежала разуплотнению и разреживанию путём сноса ветхих зданий, не имеющих культурно-исторической ценности, так называемых 'доходных домов', во множестве строившихся в конце 19 и начале 20 века. Из них состоял, к примеру, тот самый 'жёлтый Петербург Достоевского', с его жуткими дворами-колодцами без единой травинки, в которые никогда не заглядывало солнце, подворотнями и арками, заполненными шпаной и гопниками, коммуналками на 6-7 съёмщиков, где колонии тараканов жили десятилетиями. Их жильцы получали новые благоустроенные квартиры.

Вместо снесённых клоповников обустраивались скверы, постепенно сливавшиеся в сплошные полосы парков, визуально отделявших районы исторической застройки от новостроек. Таким образом удавалось формировать из блокированной застройки 19 века подобие современных микрорайонов, хотя слишком узкие улицы всё равно не давали достичь требуемого уровня инсоляции. При этом для укрупнения застройки и её преобразования из квартальной в микрорайонную сносили мелкие переулки и тупики, по которым отсутствовало движение общественного транспорта, организуя сквозные диагональные проходы через формируемые микрорайоны и укрупняя сложившиеся ранее кварталы там, где это было возможно. На месте переулков обычно организовывали парковые зоны отдыха, засаженные деревьями и цветами (АИ).

Южные и юго-западные фасады сохраняющихся домов разбирали, впуская солнце в ранее глухие, тёмные дворы, устраивали в них клумбы и цветники. С 1962 года решением Госстроя СССР внутри таких дворов устраивали полностью застеклённый зимний сад, наполненный зелёной растительностью (АИ). В то же время фасады, выходящие на улицы, оставались в неприкосновенности, даже если весь остальной дом внутри был полностью перестроен для улучшения обитаемости.

Принятый закон 'О сохранении культурно-исторического наследия в сфере архитектуры', разрабатывавшийся под непосредственным руководством главного архитектора Ленинграда Валентина Александровича Каменского, утвердил комплекс признаков, которыми руководствовались исполкомовские комиссии при определении исторической ценности архитектурных сооружений и причислении их к разряду памятников, охраняемых государством. Это исключило тянущиеся годами споры о том, следует ли сносить или сохранять тот или иной дом в исторических районах (АИ).

Для сохранения визуально единого стиля замещающей застройки в исторических районах было запрещено строить типовые панельные здания, выходящие фасадами на существующие улицы, и превышающие по высоте окружающую застройку. Возведение таких зданий разрешалось лишь внутри вновь формируемых микрорайонов. В исторической части редко удавалось достичь экономически оправданного размера микрорайона — 1000 — 1200 метров в длину, обычно получалось сделать длину не более 500-700 метров. Замещающая застройка в исторической части города в основном выполнялась в стиле 'северный модерн', визуально соответствовавшем сложившемуся облику этих районов. (Определение и примеры зданий см. https://ru.wikipedia.org/wiki/Северный_модерн)

Принятый в 1963 году комплекс нормативных документов содержал множество небольших поправок и улучшений, вместе формирующих тот самый 'интерфейс города', с которым его жителям приходится контактировать ежедневно. По новым стандартам светофоры оснащались звуковым сигналом, упрощающим переход улицы для людей с ограничениями возможностей по зрению. Для них же в асфальт в местах переходов, развилок и прочих, требующих повышенного внимания, заделывались сигнальные полосы из плитки 'с пупырышками', как её тут же окрестили горожане. (АИ)

Для инвалидов на колясках и женщин с колясками по новым нормам предусматривалось оснащение пандусами. Сами по себе пандусы для 'колясочников' не были в СССР чем-то новым — построенные в 1956 г дома в 9-м и 10-м кварталах в 'Новых Черемушках' уже были оборудованы небольшими наклонными съездами для детских и инвалидных колясок.

По тротуарам новых районов и на улицах старых прокладывали велодорожки, у каждого общественного здания устанавливали велопарковки. Пешеходные переходы в исторической части города и через неширокие улицы новых районов выполняли исключительно наземными, кроме выходов из станций метро, в тех случаях, где невозможно было разместить наземный вестибюль станции. В новых районах подземные переходы строили там, где это было оправдано — при пересечении магистральных направлений с высокоплотным транспортным потоком, под линиями скоростного трамвая и городской электрички. В остальных случаях предпочтение отдавалось наземным переходам, как более удобным для пожилых людей. Надземные и мостовые переходы были не рекомендованы к применению и допускались лишь при отсутствии более приемлемого варианта, например, при постройке безопасных переходов над действующей железнодорожной линией.

Остановки общественного транспорта с левой стороны отделяли от проезжей части мощным заглублённым барьером из труб или гранитным блоком высотой не менее метра, на случай вылета проезжающего автомобиля на тротуар. В особо тяжёлых случаях это помогало спасти жизни пассажиров, ожидающих транспорт. (АИ)

Пешеходные переходы через широкие улицы выделяли 'островками безопасности', ограждёнными высоким бордюром с понижением на пути следования людей. Уличные фонари при этом устанавливали перед переходом, чтобы водитель проезжающего автомобиля видел в темноте освещённые силуэты людей. В дизайн детской одежды, дамских сумочек, мужских курток ввели обязательные светоотражающие элементы. Эта кампания по внедрению элементов безопасности в одежде поддерживалась как на государственном уровне, так и модельерами, разрабатывавшими новые модели одежды, в том числе модные женские платья из светоотражающей ткани. (АИ)

Не слишком заметные по отдельности, все вместе, эти небольшие изменения помогали сделать 'интерфейс города' более безопасным и удобным для жителей.

21 августа 1963 года, итогом обсуждений последних месяцев, вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР 'Об улучшении проектного дела в области гражданского строительства, планировки и застройки городов'. (реальная история) Оно официально закрепило переход к новому этапу в жилищном строительстве, к многоэтажкам и лифтам, раздельным санузлам, узаконило большую площадь типовых квартир со встроенной бесплатной мебелью — всё, ставшее затем привычным в ближайшем десятилетии.

27 октября 1963 года вышло ещё одно Постановление — о возведении на набережной у Крымского моста нового современного здания Третьяковской картинной галереи. Хрущёв неохотно разрешал строить что-либо кроме жилья, но Третьяковка задыхалась от тесноты, нехватка выставочных площадей вынуждала десятилетиями хранить ценнейшие картины в запасниках, и Фурцева убедила Хрущёва сделать для галереи исключение. Открытие 'новой Третьяковки' намечалось на 1967 год.

4 ноября 1963 года, под праздники, строители сдали проспект Калинина, точнее, его проезжую часть. В этот день по асфальту проехали первые машины. Дома по обе стороны проспекта ещё достраивали, вместо тротуаров пока ещё были канавы, в которых шла прокладка труб, кабелей и других коммуникаций.

17 декабря Первый секретарь снова в Моссовете, на обсуждении доработанного плана реконструкции Москвы. На новом плане-макете городской застройки привычные пятиэтажки во многих местах заменили более крупными брикетами девятиэтажек, новые микрорайоны раздвинулись шире, в них появились более обширные зелёные насаждения. По углам и на небольших свободных 'пятачках' поднимались 12— и 16-этажные башни 'точечных' домов, формирующие местные архитектурные доминанты.

В заключение Никите Сергеевичу показали очередные новые типовые коттеджи для индивидуального жилищного строительства, летние домики для садовых участков и дачных кооперативов, новые типы машин для уборки улиц.

28 декабря, под Новый год, Хрущёв снова, уже в третий раз, побывал у Козлова, на этот раз — на новостройке 9-этажного дома на проезде Ольминского. Здесь строился дом, на 80 процентов состоявший из типовых деталей, изготавливаемых на разработанных Николаем Яковлевичем прокатных станах. Этот стовосьмидесятиквартирный дом к тому моменту уже достроили до шестого этажа. Козлов рассказал, что монтаж одного этажа в среднем занимает шесть дней.

— Шестью девять получается пятьдесят четыре, — тут же сосчитал Хрущёв, — плюс выходные. Итого около двух месяцев.

— Трёх, — поправил Козлов. — Требуется время на подготовку сборки, затем на отделку, оклейку обоями, сантехнику, уборку территории.

— Три месяца, вместо трёх лет, — Первый секретарь был очень доволен. — И всё это за неполные тринадцать лет.

13 лет прошло с того времени, когда Никита Сергеевич впервые увидел плиту-перегородку, разработанную инженером Козловым. Хрущёв поневоле припомнил, как они познакомились, как тяжело было пробивать индустриальные технологии в строительстве. Вместе с Козловым они обошли уже готовые этажи дома. Первый секретарь придирчиво рассматривал стены, но придраться было не к чему, стеновые панели выходили с завода настолько гладкими, что можно было их не штукатурить, клея обои прямо на бетон. Хрущёв с по-настоящему счастливым видом гладил руками стены. Свершилась давняя мечта строителей — избавиться от долгих и трудозатратных штукатурных работ.

(Так и есть, в доме 1963 года постройки мы при ремонте ободрали старые обои с газетами и приклеили новые прямо на голый бетон. Получилось отлично.)

С проезда Ольминского снова поехали к Козлову на завод, где недавно пустили второй вибропрокатный стан. Первый секретарь поздравил разработчиков и трудовой коллектив завода с выдающимся достижением. От Козлова он уезжал в отличном настроении.

1963 год вошёл в историю Москвы как последний год массовой пятиэтажной застройки. С 1964 года в столице преобладала смешанная застройка по новым проектам. (В реальной истории с 1964 г строились в основном 9— и 12-этажные дома, до 85% процентов всей застройки. В АИ застройка будет более сбалансированной.)

#Обновление 20.06.2020

7.

К оглавлению

Решения о восстановлении жилищного фонда методами массового панельного строительства принимались ещё до начала научно-технической революции в СССР, которая привела к созданию множества новых отраслей промышленности и научных направлений. Взрывной рост науки и производств в послевоенные годы потребовал значительного расширения уже существующих городов, а также строительства десятков новых — как городов-спутников вблизи уже существующих, так и совершенно новых, часто — в отдалённых и почти необжитых местах. Когда в 1955 году принимались первые решения по строительству и переработке генеральных планов городов, начиная с Москвы и Ленинграда, Первый секретарь, ознакомившись с транспортными проблемами, которые предстояло решать в будущем, потребовал заранее разработать общую концепцию построения транспортных сетей:

— Понятно, что все города разные, и универсальных решений тут быть не может, — сразу пояснил свою позицию Никита Сергеевич, — но можно и нужно выработать общие принципы, по которым будут строиться транспортные системы уже существующих и новых городов. Принципы эти очень простые и должны неукоснительно соблюдаться в каждом новом транспортном проекте.

Первый, основной принцип: 'Пассажиру должно быть удобно'. Это означает — пассажир не должен испытывать постоянного дискомфорта при пользовании общественным транспортом. Он не должен ждать на остановках дольше, чем обозначено на табличке остановки. Он не должен мёрзнуть на остановке, или мокнуть под дождём, ожидая по 40-60 минут своего автобуса или трамвая. Если пассажиру нужно пересесть с одного транспорта на другой, он должен иметь возможность сделать пересадку с комфортом, в любую погоду, не вымокнув, не замёрзнув, не замочив ног.

Второй принцип: 'Транспорт должен приезжать вовремя'. Вы посмотрите, что у нас творится на транспорте? Даже поезда дальнего следования постоянно опаздывают. Об общественном транспорте в городах и говорить нечего, там постоянно какие-то задержки — то снег вовремя не убрали, то троллейбус 'рогами' провода потерял, то контактную сеть чинят, вышка выехала на перекрёсток, все стоят или кто как может её объезжают. То трамвай сломался, а за ним целая гирлянда встала и движение перегородила. В результате люди или ждут часами, или вынуждены идти пешком, или давиться в переполненных автобусах.

Такого быть не должно. Думайте. Повышайте надёжность транспорта. Вводите дополнительные маршруты. Стройте какие-то пересадочные сооружения. Изучите мировой опыт. Пригласите иностранных консультантов, в конце концов, если у самих нет опыта решения таких проблем. Есть же какая-то наука, изучающая связи между объектами, как её... топология, что ли? Вот и займитесь. Математиков привлеките к решению задачи, на ЭВМ посчитайте, по этой, как её... математической модели.

Третий принцип: 'Транспортная система должна быть расширяемой'. Города у нас растут и будут расти и дальше, по мере роста населения. И не только города, но и заселённые области между городами. Мы можем пытаться сдерживать рост городов путём более равномерного распределения производств и населения по стране, но остановить этот рост нам не удастся. Значит, нужно строить транспортные сети как системы с открытой архитектурой, каждый из элементов которых можно при необходимости заменить или добавить новые элементы. Не делайте ничего 'впритык', без закладки резервов на будущее.

Четвёртый принцип: 'Транспортная система должна быть управляемой и контролируемой'. Сейчас у нас начала развиваться вычислительная техника. Пусть она пока делает первые шаги, но в будущем ЭВМ будут всё шире привлекаться к управлению технологическими и логистическими процессами. Значит, надо сразу закладывать в транспортные системы возможности автоматизированного управления ими, или, хотя бы, оставлять какие-то резервы на будущее, чтобы такое управление потом добавить.

Решение задачи, поставленной руководством страны, было поручено Всесоюзному НИИ автомобильного транспорта, который в 1955 году возглавил Николай Борисович Островский. Хотя институт и создавался в 1930 г, в первую очередь, для решения задач, связанных с автомобилями, в дальнейшем проводимые в нём исследования охватывали намного более широкий круг задач, связанных с решением самых различных задач общего характера в области транспорта и организации перевозок.

Тщательно изучив проблему, в том числе, ознакомившись с весьма необычными и передовыми зарубежными концепциями, присланными из 'компетентных органов', Островский, посовещавшись с Иосифом Игнатьевичем Ловейко, предложил общий план, по которому в дальнейшем, начиная уже со строительства первых новых микрорайонов в 1956 году, велась застройка всех вновь осваиваемых территорий.

Концепция транспортных сетей, выдвинутая Островским и Ловейко, предусматривала создание многоуровневых транспортных систем, объединяющих в себе различные виды общественного транспорта. Согласно предложенной концепции, транспортные потоки просчитывались с достаточными запасами уже при создании генерального плана застройки городов, с опорой на уже существующие или проектируемые предприятия, железнодорожные станции, вокзалы, аэропорты, шоссе, как 'центры притяжения' пассажиропотоков и грузопотоков. Освоение застраиваемой территории велось с опережающим строительством транспортных коридоров и путей, в роли которых выступали как будущие улицы городов, так и ветки железнодорожных путей, в том числе — подъездные пути уже существующих предприятий.

Представляя свой замысел руководству страны на очередном совещании НТС СССР, Николай Борисович рассказал о его основных особенностях:

— Предлагаемая нами транспортная система будет состоять из нескольких уровней, закладываемых непосредственно при начале застройки очередной территории. Первый уровень — дальнее внутригородское сообщение и поездки между отдельными городами и пригородами крупных городских агломераций. Этот уровень должен обслуживаться рельсовым транспортом. Каким именно — будет зависеть от города. Это может быть метрополитен, городские электропоезда или трамвай, движущийся по выделенным линиям.

Выделенные линии для общественного транспорта — основное условие его эффективной работы. Все так раздражающие нас недостатки существующего электротранспорта связаны именно с тем, что трамваи и троллейбусы движутся в общем потоке. С трамваем даже на относительно узких улицах очень просто решить вопрос с выделенной линией. Достаточно оградить рельсы бордюрным камнем, чтобы автотранспорт мог пересекать их только на перекрёстках. С троллейбусами сложнее, но и им можно выделить отдельные маркированные полосы движения.

— Продолжайте, пока всё понятно, мне нравится, — подбодрил его Первый секретарь.

— Второй уровень — сообщение между соседними районами, лучше всего возложить на троллейбусы. Их контактную сеть и тяговые подстанции построить проще, чем проложить рельсы, но им нужны уже построенные асфальтированные дороги. Они могут двигаться в потоке почти так же свободно, как автобусы, но в ПДД должны иметь приоритет, как и трамваи.

— Разумно, — одобрил Косыгин.

— Третий уровень, внутрирайонное сообщение, проще всего организовать с помощью автобусов. Это самый гибкий транспорт, требующий минимума инфраструктуры, поэтому во вновь строящихся микрорайонах автобус появляется первым. Однако, для улучшения экологической обстановки в городах, целесообразно по мере обживания территории постепенно заменять автобусы троллейбусами, начиная с самых протяжённых маршрутов.

— То есть, сначала, при застройке новых территорий, кладём рельсы для трамвая и городских электричек, — подытожил Алексей Николаевич. — По мере расширения застройки сначала пускаем автобусы, потом постепенно заменяем их на троллейбусы. Так?

— Да. Совсем заменить автобусы троллейбусами не удастся, особенно в тех местах, где пассажиропотоки невелики, и постройка контактной сети экономически неоправданна. По мере роста пассажиропотоков можно дополнять существующую транспортную систему новыми ветками трамвая и расширением троллейбусной сети. Также следует помнить, что общественный транспорт безопаснее автомобиля: автобус на 1 млн. перевезенных пассажиров создаст в 40 раз меньше ДТП, чем личный автомобиль, а трамвай — в 137 раз. (https://gre4ark.livejournal.com/678424.html) А также — что себестоимость перевозки одного пассажира в трамвае на 40% ниже, чем в автобусе (https://www.rzd-partner.ru/logistics/news/sebestoimost-perevozki-odnogo-passazhira-v-tramvae-na-40-nizhe-chem-v-avtobuse/)

На эту трёхуровневую систему следует наложить ещё несколько видов общественного транспорта, более специализированных. Это такси, обычное и маршрутное, прокатные автомобили, и самое дешёвое, но очень эффективное в весенне-летний и ранний осенний период решение — велодорожки.

— Вот про это поподробнее, пожалуйста, — попросил Никита Сергеевич. — С такси и прокатными автомобилями более-менее понятно. Маршрутные такси, как я понимаю, просто удобный способ быстро организовать перевозки там, где ещё ничего нет.

— Или там, где обычный транспорт из-за сбоя или сезонной перегрузки временно не справляется со своей задачей, — дополнил Островский. — Маршрутные такси можно организовать на любых небольших автобусах, при этом они движутся быстрее, чем обычные автобусы и троллейбусы, из-за своих меньших габаритов и массы. Их также можно использовать как мобильный резерв, перебрасывая с одного направления на другое.

— А насчёт велодорожек можно поподробнее? Ведь в нашем климате на велосипеде можно комфортно ездить от силы пять месяцев в году? — уточнил Косыгин.

— А это смотря где, — ответил Николай Борисович. — Даже на широте Ленинграда на велосипеде можно свободно ездить, начиная примерно с середины марта и до ноября, если только нет дождя. Город размером с Ленинград велосипедист может пересечь в широтном направлении за час, в меридиональном — за пару часов (Имеется в виду Ленинград конца 50-х, хотя и сейчас в широтном направлении требуется ненамного больше времени) При этом и сами велосипеды, и велодорожки — самый дешёвый и доступный гражданам вид транспорта. В новых районах тротуары достаточно широкие, чтобы обычной разметкой отделить от них пару метров с одного края для организации велодорожки.

— Да, но помимо дорожек, нужны ещё какие-то конструкции возле каждого общественного или торгового учреждения, к которым можно велосипед пристегнуть, — напомнил Хрущёв. — Это, конечно, недорого, но предусматривать надо сразу, чтобы людям было удобно пользоваться всей городской инфраструктурой.

Успех математического моделирования пассажиропотоков побудил председателя Совета министров поставить учёным новую задачу для исследования: какие меры по развитию транспорта и адаптации городской застройки следует предпринять для улучшения ситуации с перевозками, прежде всего — в крупных городах — Москве, Ленинграде, столицах союзных республик. Это было намного более сложное, широкое и комплексное исследование. Помимо чисто математического моделирования, сотрудникам различных НИИ, привлечённых к решению задачи, пришлось изучать практические примеры организации общественного транспорта в разных странах, строить прогнозы и вырабатывать конкретные рекомендации. Общее руководство исследованием осуществлял НИИ Прогнозирования (АИ).

Был тщательно изучен опыт Ленинграда, где в 1960-м году была запущена городская электричка, построен новый железнодорожный мост между Литейным и Охтинским мостами, и эстакада, соединившие Финляндский и Московский вокзалы. Также движение электропоездов теперь было организовано по ветке через станции Пискарёвка, Ручьи, Полюстрово, Дача Долгорукова, и далее на юг города через Финляндский железнодорожный мост, с использованием подъездных путей заводов. (АИ, см. гл. 05-17 и проект https://pitertransport.livejournal.com/59116.html) Составы, выходившие на пригородные направления в пятницу, субботу и воскресенье, комплектовались дополнительными вагонами. На тех направлениях, где пассажиропоток был незначителен, а рельсы, тем не менее, уже имелись, были пущены автомотрисы, одиночные или с одним-двумя прицепными вагонами. В газетных публикациях их часто называли 'рельсовыми автобусами'. Их пустили вместо трамваев из-за отсутствия в этих районах контактной сети. Эта часть города на тот момент ещё была слабо застроена, здесь преобладали многочисленные промзоны. Организация пассажирского движения электропоездов позволила упростить подвоз рабочих к близлежащим заводам и, заодно, улучшить транспортную связность заводов в Невском районе (АИ, см. гл. 05-17) Там, где пассажиропотоки были больше, провели контактную сеть железнодорожного стандарта и пустили электропоезда.

Уже сформированные генпланы городов, включая Москву и Ленинград, были пересмотрены с учётом выводов исследования. С 1957 года любое освоение новых территорий начиналось со строительства автомобильных дорог, прокладки железнодорожных и трамвайных веток, и закладки инженерных сетей, причём не прямо в землю, а в бетонные коллекторы, для удобства обслуживания.

Опорными узлами создаваемой транспортной сети становились станции метрополитена, крупные предприятия, вокзалы, крупные магазины, стадионы, учреждения культуры и пункты пересечения нескольких маршрутов городского транспорта — те места, где наблюдались максимальные пассажиропотоки, постоянные или периодические. Было понятно, что метрополитен глубокого заложения, традиционный для Москвы и Ленинграда, не может поспевать за расширением обживаемых территорий. Строительство метро было делом не только дорогим, но и долгим.

— Метро в городах-миллионниках строить будем, обязательно, это самый удобный и надёжный вид транспорта, — заявил на очередном совещании НТС Первый секретарь. — Но если будем ориентироваться только на метро, мы будем обречены на постоянно растущий транспортный затык. Это я по-простому говорю, а по-научному это называется 'коллапс'. Давайте рассматривать в дополнение к метро любые другие варианты.

По результатам математического моделирования было подтверждено, что городские электропоезда при правильной организации движения могут стать даже более эффективным транспортом, чем метро. Первым же реализованным предложением стала организация пассажирских перевозок на Московской кольцевой железной дороге, ранее предназначавшейся для грузовых поездов. Задача решалась не в один день, магистраль длиной 54 км с 31 станцией пересекала столичные улицы и радиальные направления железной дороги. Потребовались перекладки сотен километров железнодорожных путей и коммуникаций, строительство виадуков и транспортных развязок. Были построены также ответвления к аэропортам. (АИ) Чтобы железнодорожные насыпи не делили город на сектора, нарушая транспортную связность, в них устраивали эстакадные участки и виадуки в местах пересечения с улицами, пешеходные и велосипедные проходы.

Для усиления экономического эффекта требовалась интеграция всех видов городского транспорта. Для удобства пассажиров была скорректирована система проездных билетов, в которую включили не только метрополитен, но и городские электрички. Теперь, купив единый проездной, можно было ездить в пределах города сколько угодно, на любом транспорте, с любым количеством пересадок. Проездной окупался у всех, кто ездил хотя бы с одной пересадкой туда и обратно более 18 дней в месяце.

Удобству пересадок, занимающих минимум времени у пассажиров, уделили первостепенное внимание. Об этом говорил на совещании в 1960 году и Первый секретарь, поставивший задачу продумать конструкцию пересадочных узлов. (АИ, см. гл. 05-17) Так появилась концепция транспортно-пересадочного узла — своего рода закрытой от ветра и дождя 'большой остановки', обеспечивающей удобную и быструю пересадку. Первые пробные эксперименты с 'пересадочными остановками' начали ещё в 1956-57 году, когда закладывали основы новых транспортных систем. Тогда их организовали относительно просто — платформы электропоездов сделали крытыми, в центральной части платформ поставили застеклённые павильоны с кассами, и устроили выход из павильона на остановки автобусов, троллейбусов и трамваев через крытую галерею. Посадка в транспорт тоже проходила под коротким навесом (АИ) Основным препятствием была высота электропоездов, требующая высокой платформы. Высказывавшиеся предложения перейти на низкопольные электрички вызывали обоснованные сомнения — такие электропоезда в условиях СССР было сложно эксплуатировать зимой, из-за снежных заносов.

— Что хорошо для Европы с её бесснежными зимами, то для нас может оказаться неприемлемо, — пояснил министр путей сообщения Борис Павлович Бещев. — Прежде, чем принимать такие глобальные решения, давайте построим несколько опытных образцов, буквально по 2-3 вагона, погоняем их в самых жёстких зимних условиях, и тогда уже решим, пригодны ли они для СССР. Или закупим несколько импортных, такие, к примеру, в Чехословакии уже делают.

С низкопольными электропоездами помогли железнодорожники из Чехословакии, предложившие свой электропоезд модели 475.1, позже переименованный в 451. (http://www.atlaslokomotiv.net/loko-451.html и https://krechet-d.livejournal.com/29624.html) Вместимость у них была меньше, чем у советских ЭР-1 и пошедших в производство с 1962 ЭР-2, но они могли использоваться на менее загруженных и внутригородских маршрутах.(У ЭР-1/ЭР-2 лавки с обоих сторон прохода — трёхместные, у чехов — двухместные) Чтобы не остаться без поездов в случае каких-то непредвиденных обстоятельств, решено было с помощью чехов наладить выпуск подвижного состава для модели 451 по лицензии в СССР, и на будущее разработать собственный проект низкопольного электропоезда, вместимостью не меньшей, чем у ЭР-1. Задание на разработку поручили чехам, а производить подвижной состав предполагалось на Рижском вагоностроительном (головные вагоны), Калининском (моторные вагоны), а с 1 января 1962 г и Торжокском вагоностроительных заводах. (ТорВЗ с 01.01.1962 стал самостоятельным предприятием.) Большинство железнодорожных платформ по всей стране были низкопрофильными, (и остаются таковыми до настоящего времени, исключая пригородные направления в Ленобласти и Московской области), поэтому низкопольный подвижной состав был весьма востребован.

Пока же решено было использовать в качестве городских электропоездов модифицированные поезда метро. На них поставили пантографы-токосъёмники и изменили вентиляционную систему, так как под открытым небом воздухозаборники на крыше вагона были явно неприемлемы. Переднюю часть головных вагонов выполнили обтекаемой, скруглённо-клиновидной формы, с откидным носиком, за которым скрывалась стандартная сцепка. (ЕМНИП, что-то подобное видел то ли на прототипе 'Иволги', дизайн которой в серии откровенно испортили, то ли на какой-то импортной электричке) Эти поезда требовали для эксплуатации строительства высоких платформ, как на пригородных направлениях в Московской и Ленинградской областях.

Пересадочные узлы второй очереди сделали в виде стеклянного павильона с большой крышей-навесом. Основным требованием при проектировании была возможность для пассажиров пересесть с одного транспорта на другой, не замочив ноги в дождь или в зимне-весеннюю слякоть, и дождаться в тепле прибытия нужного транспорта. С одной стороны была сделана высокая платформа для электрички или метропоезда, вдоль неё устроен пологий пандус для пассажиров с велосипедами, тележками и детскими колясками и лестницы — сбоку, напротив пандуса, и по обоим торцам платформы. Внутри павильона поставили скамьи для ожидания, автоматы для продажи проездных билетов и талонов, автоматы для продажи газированной воды, чая и кофе, и даже для продажи нескольких видов выпечки, телефоны-автоматы. С другой стороны к ТПУ подъезжали автобусы, троллейбусы и трамваи. Конструкцию намеренно выполнили так, чтобы минимизировать передвижение пассажиров. Такими павильонами оснащались не все остановки, а конечные и узловые пересадочные. Конструкция была унифицированной для применения по всей территории СССР, была предусмотрена система кондиционирования воздуха в павильоне.

Пересадочные узлы первоначально опробовали в Москве и Ленинграде. В Москве ими оснастили станции Московской кольцевой железной дороги, на которой в 1962 году возобновили пассажирское движение электропоездов, впервые с 1934 года. Первоначально движение пассажирских и грузовых поездов осуществлялось по одним и тем же путям, но параллельно уже строились отдельные пути для грузовых перевозок. В Ленинграде ТПУ поставили на станциях городской железной дороги, объединившей подъездные пути заводов в северной, восточной и южной части города (АИ).

Как только подвели итоги первого полугодия после открытия пассажирского движения по МКЖД, его возобновлением было решено не ограничиваться. Генеральный план застройки Москвы был уже сформирован, поэтому его немного доработали, заложив полосы отчуждения для последующего строительства железнодорожных путей, формирующих основные направления будущих пассажиропотоков: Нахабино — Подольск (линия А), Лобня — Одинцово (линия В), Одинцово — Железнодорожный (линия С), и Зеленоград — Раменское (линия Е, подробнее о проекте развития московских городских электропоездов см. https://proboknet.livejournal.com/490331.html) Пути планировалось провести в обход центра города, с его плотной исторической застройкой. Система строилась в расчёте на дальнейший рост населения столицы и пассажиропотоков. Окончание строительства и пуск планировались на 1967 год, к 50-летию Великой Октябрьской Социалистической Революции.

Предусматривалась и третья очередь проекта, как его последующее развитие (см. схему https://ic.pics.livejournal.com/proboknet/38346966/1262105/1262105_900.png).

В ходе эксплуатации пассажирских электропоездов на городских железных дорогах стало ясно, что заводские подъездные пути, имевшиеся на каждом предприятии, могут быть удобным маршрутом для доставки рабочих на завод и с завода, если всё правильно организовать и построить дополнительные ответвления и пассажирские платформы. Однако городские электрички, помимо явных преимуществ, имели и ряд недостатков, в целом свойственных для любой 'полноформатной' железной дороги — прокладка рельсового пути для них стоила недёшево, во многих местах приходилось строить насыпи, которые делили город на части, затрудняя движение прочего транспорта. С этим пытались бороться, пуская электрички над пересекающими пути улицами по виадукам и эстакадам. Получалось дорого, поэтому электропоезда решено было сосредоточить на нескольких наиболее загруженных направлениях, а основным транспортом, охватывающим максимальное количество маршрутов, сделать трамваи и троллейбусы.

В Москве и Ленинграде проблему пробок решили, запретив в 1960-м въезд личных автомобилей в историческую часть города (АИ, см. гл. 05-17). Теперь в исторический центр городов допускались лишь автомобили тех граждан, которые там проживают, ночная парковка была возможна лишь в оснащённых подземными гаражами домах новой постройки, которыми постепенно замещалась старая блокированная застройка. Разумеется, в центр город могли свободно въезжать такси и грузовой транспорт, обслуживающий магазины, вывоз мусора и т. п. Таким образом, к числу сторонников обновления жилого фонда в районах старой застройки сразу же добавилась многочисленная армия владельцев автомобилей.

(До появления и широкого распространения автосигнализаций в СССР мало кто вообще оставлял личные автомобили на улице. В районах новой застройки строилось множество гаражных кооперативов, многие из них существуют до сих пор. У 'автолюбителей' до середины 80-х считалось вполне нормальным доехать до гаража на автобусе или троллейбусе. Примерно две трети владельцев автомобилей вообще не выезжали зимой, автомобили эксплуатировались только в тёплое время года)

В Москве личный автотранспорт не допускали внутрь Бульварного кольца, разрешив только подъезд к вокзалам. В Ленинграде для личных автомобилей закрыли доступ на левый берег Невы, включая Невский проспект, Литейный, Лиговский и прилегающие к ним улицы, сделали полностью пешеходной всю зону от набережной Невы до Обводного канала. Свободный подъезд на автомобилях в исторической части Ленинграда также был сохранён только к вокзалам и внутригородским станциям железной дороги. По остальной части 'исторической' пешеходной зоны ходил только общественный транспорт.

Основные пассажиропотоки перевозили трамваи и троллейбусы. Необходимость трамвая оценили во время Международного фестиваля молодёжи и студентов 1957 г, когда он доказал свою выдающуюся провозную способность даже на старых ЛМ-48. С появлением новых ЛМ-57, чехословацких 'Татра' Т2 и Т3 и сочленённых ЛВС-59, двигавшихся теперь не в общем потоке, а по выделенным линиям, преимущество легкорельсового транспорта стало ещё более ощутимым.

В тех местах, где трамвайные рельсы в Москве успели снять, теперь их срочно возвращали обратно (АИ, решение см. гл 05-17). Там, где возможно, рельсы пускали по выделенной полосе — либо посередине улицы, либо смещая на одну сторону. Для выделения полосы трамваев вкопали барьеры из бордюрного камня высотой до полуметра, с понижениями возле остановок и разрывами на перекрёстках и пешеходных переходах. Промежутки между рельсами засыпали лигнокомпостом и посадили траву с цветами — идея трамвая, едущего по полянам с цветами, понравилась всем. Удачное решение вписали в нормативные документы, как обязательный к исполнению стандарт во всех городах СССР, где имеются подходящие климатические условия. (https://diddlybop.ru/83077 озеленение трамвайных путей в Европе)

На бульварном кольце восстановили трамвайное движение и широкую разделительную линию с двумя рядами деревьев, между которыми проложили прогулочную и велосипедную дорожки. Весь центр столицы внутри кольца бульваров превратился в пешеходную зону, а перевозки на большие расстояния обеспечивались наземным электротранспортом и метро. Выделение отдельной полосы для трамваев и новый подвижной состав позволили сделать их скоростными и превратили в основной вид городского транспорта для крупных городов.

В Ленинграде ситуация с трамвайным движением была не в пример лучше — с ним не боролись, а развивали. Трамвайные пути сохранялись и в районах исторической застройки — их успели снять только с Невского и ещё нескольких центральных направлений — и продолжали строиться в новых районах. После решения об ограничении доступа личного автотранспорта в центр города логичным его продолжением стал возврат трамвая на Невский проспект. Рельсы положили по центру проезжей части — больше некуда, Невский не сильно широкий сам по себе — и отделили их поребриком, создав выделенную линию.

(В Москве отделяли бордюром, а Питере — поребриком :)

Трамвай выезжал с Лиговского проспекта на площадь Восстания, здесь был оборудован поворот на Невский проспект, и далее, пройдя по Невскому, часть маршрутов сворачивала на улицу Герцена, а другая часть ехала прямо, через мост, на Васильевский остров, где движение трамваев тоже было расширено (АИ). Троллейбусное и автобусное движение по Невскому также сохранили в полном объёме, отделив специальную полосу для движения общественного транспорта и велосипедистов.

Пути для скоростных трамваев прокладывали в новых районах и на магистральных направлениях. Освоение шлифовки стыков рельсов (АИ, см. гл. 02-11) и укладка амортизирующих подушек под рельсами позволили снизить шумность трамваев до приемлемых значений. Теперь доведённые до ума ЛМ-57 и их сочленённые версии ЛВС-59, (АИ) ездили по выделёнке намного быстрее, чем раньше посреди улицы в общем потоке, даже при запрете для автомобилей выезжать на трамвайные рельсы.

Там, где пассажиропотоки были недостаточно велики для использования трамваев, пускали троллейбусы. При этом использовали наработанный ранее опыт унификации кузовов троллейбусов и автобусов. По такой схеме в начале 50-х уже строили подвижной состав для общественного транспорта — автобусы ЗИС-155, троллейбусы МТБ-82Д и трамваи МТВ-82 с кузовом, унифицированным примерно на 75%. Идею унификации развили и продолжили на заводе им. Урицкого в Энгельсе, начав выпуск троллейбусов ЗиУ-5 и автобусов ЗиУ-6, близких по конструкции кузова. В дальнейшем аналогичный подход использовали на Киевском заводе электрического транспорта, где на базе кузова достаточно удачного троллейбуса 'Киев-6' (https://www.youtube.com/watch?v=TrOaaIJDQMg) начали производить автобусы 'Киев-7' (АИ)

Требования руководства страны о точном выдерживании графиков движения, исключении опозданий и автоматизированном управлении транспортными системами в конце 50-х и начале 60-х оказались более трудновыполнимыми, чем представлялось поначалу. В стране создавалась автоматизированная система учёта и управления грузоперевозками, рассчитанная на контейнеризацию, но её опыт для пассажирских перевозок использовать было сложно.

Специалисты ВНИИАТ предложили другой вариант. На остановках общественного транспорта установить приёмные антенны, считывающие кодированный радиосигнал подъехавшего автобуса, трамвая или троллейбуса. Эти сигналы поступали в центральную ЭВМ, где обрабатывались и высвечивались на общей карте городских маршрутов. (Система, подобная показанной в видео https://ok.ru/video/788041240956) Для оценки количества пассажиров на остановках был проведён эксперимент — остановки на нескольких наиболее загруженных маршрутах были оснащены платформами ожидания, установленными на тензодатчиках. По общей массе, нагружавшей платформу, можно было с точностью плюс-минус два человека оценивать количество ожидающих. Проблема была в том, что не все пассажиры ждали транспорт на платформе, либо подбегали и влезали в последний момент.

Первые испытания на нескольких маршрутах в Москве и Ленинграде показали заметный экономический эффект от такой системы. Теперь движение транспорта по маршруту становилось более равномерным, задержки — предсказуемыми, что позволяло своевременно принимать меры, к примеру — выпускать на маршрут дополнительные автобусы или троллейбусы, более гибко регулируя интервалы движения в зависимости от загрузки и дорожной обстановки.

При обсуждении на одном из совещаний поступило предложение 'скрестить' её с локальной радионавигацией. Прогресс в цифровой технике позволял сделать относительно простые и недорогие радиопередатчики на нескольких микросхемах. Такой передатчик регулярно, с установленным интервалом от 30 секунд до 2 минут передавал в эфир цифровой код — номер маршрута и транспортной единицы на маршруте. Тот же код в первой версии системы передавался только на остановках, но теперь передатчики работали и в движении, а по городу были расставлены несколько десятков антенн пеленгаторов.

С полноценной локальной радионавигацией обстановка на дорогах становилась намного более прозрачной. К примеру, по сигналам сразу нескольких передатчиков, почти не двигавшихся на подъезде к одному перекрёстку, можно было с уверенностью сказать, что там образовалась 'пробка', а внезапно застывший на линии сигнал трамвая свидетельствовал о возможной поломке и необходимости выслать 'летучку' для ремонта или буксировки. Выделенные линии для трамваев, там, где они проходили не по середине улицы, а были вынесены в сторону, позволяли сделать аварийные ответвления-'карманы', куда можно было 'затолкать' внезапно сломавшийся трамвай, чтобы он не нарушал всё движение по линии.

Систему приняли для развёртывания в городах-миллионниках, начали с Москвы и Ленинграда, следующими в очереди были Киев, Новосибирск, Горький, Свердловск, Харьков. В дальнейшем к ней подключили такси, а весь городской транспорт оснастили также голосовой радиосвязью с центральной диспетчерской. Чтобы не устраивать хаос в эфире, у каждого автобусного, трамвайного, троллейбусного парка или таксопарка были собственные частоты для связи, хотя и расположенные в одном диапазоне. (В реале такая связь точно была в такси)

Алексей Николаевич Косыгин на одном из совещаний НТС СССР, где обсуждались проблемы городского транспорта, предложил развить информационную составляющую системы:

— У вас всё равно к каждой остановке провода протянуты, по которым информация передаётся в центральную ЭВМ. Тут просто напрашивается обратная связь. Сделайте не простой фанерный флажок остановки, а электрическое табло, на котором под каждым номером будет высвечиваться время до прибытия очередного трамвая, автобуса или троллейбуса.

— Так дорого же получится, Алексей Николаич! Да и побьют хулиганы все эти табло.

— Да, конечно, получится дороже, чем фанерка, так зато и удобнее для пассажиров, — возразил Косыгин. — А чтобы не побили — сделайте стальной корпус и закройте индикацию чем угодно, хоть триплексом. Если такое табло прослужит без ремонта лет 20-25, оно свою себестоимость и эксплуатацию десять раз окупит.

У нас сейчас быстро развивается электроника, уже сейчас мобильные телефоны граждан могут принимать и отправлять не только звонки, но и текстовые сообщения. Можно рассчитывать, что достаточно скоро они смогут и принимать информацию о работе служб городского транспорта, и может быть, даже наглядно показывать на карте, где находится очередной трамвай, троллейбус или автобус.

Повысить надёжность транспорта и избавиться от срывов и перебоев в работе одними только оргмерами было сложно. Требовалась длительная и кропотливая работа по совершенствованию техники, тогда как проблему нужно было решать прямо сейчас. В руководстве страны понимали, что люди, ежедневно вынужденные толкаться в часы пик в переполненных автобусах и троллейбусах, едва ли будут вспоминать партию и правительство словами благодарности. Директор ВНИИАТ Островский предложил организовать в крупных городах специализированные автотранспортные предприятия, автобусные парки, оснащённые автобусами малого и среднего классов. Такие автобусы — ПАЗ-651 и ПАЗ-652 на шасси грузовика ГАЗ-51 выпускал Павловский автобусный завод. По предложению ВНИИАТ автобусные парки, оснащённые автобусами меньшего размера, выпускали их не на самостоятельные маршруты, а в качестве средства усиления маршрутов, уже обслуживаемых полноразмерными автобусами, с возможностью оперативной переброски малых автобусов на направления, где в данный конкретный момент ощущалась перегрузка (АИ).

Проблема заключалась в недостаточных производственных мощностях Павловского завода. Относительно небольшое предприятие не могло быстро нарастить выпуск автобусов, чтобы укомплектовать ими сразу несколько автопарков в разных городах СССР, и при этом не сорвать выполнение плановых заказов.

Выручило транспортников, внезапно, Министерство культуры, которому в 1962 году срочно понадобились автобусы для агитационной и культмассовой работы в отдалённых районах. По заказу Минкульта на Краснодарском Ремпромкомбинате реорганизовали автобусно-мебельный цех, на базе которого был организован Краснодарский механический завод нестандартного оборудования, наладивший выпуск небольших автобусов 'Кубань-62' и -62А, а в 1963 году начался серийный выпуск обновлённой модели 'Кубань-63'. (Реальная история). Правительство и Госплан поддержали правильное начинание краснодарцев, выделив им фонды на развитие производства, постройку новых производственных площадей, закупку оборудования и увеличение численности трудового коллектива, а заказов у нового завода уже было больше, чем он мог выполнить.

Рост благосостояния населения и увеличение выпуска легковых автомобилей естественным образом приводили к росту траффика в крупных городах и связанным с этим проблемам. Ограничивать продажи автомобилей населению с самого начала было признано бессмысленным.

— Такие ограничения только подрывают экономику, — пояснил свою позицию Косыгин на заседании Президиума ЦК. — Тем более, в малых городах и сельской местности машина объективно нужна в каждой семье. Проблемы с траффиком у нас пока намечаются только в Москве, и то, не столько из-за количества автомобилей, сколько из-за неудачной планировки в исторической части города. Даже в Ленинграде серьёзных пробок пока что нет.

— Так мы, что, будем дожидаться, пока пробки появятся? — уточнил Первый секретарь. — Надо уже сейчас продумать комплекс мер, чтобы избавить города от перегрузки автотранспортом.

— Личный автомобиль пока ещё очень многими гражданами воспринимается как статусный признак, — напомнил Косыгин. — Само по себе это выглядит довольно глупо, но для многих желание обладать собственным автомобилем является немалым стимулом к повышению жизненного уровня, что на производствах чаще всего прямо завязано на повышение производительности труда.

— А ещё личные автомобили многих удерживают от пьянства, — добавил Устинов. — Не будет такого стимула — люди будут чаще спиваться. Да и для экономики автомобильная промышленность и все сопутствующие службы являются одним из важнейших локомотивов.

— Надо шире развивать прокат автомобилей, — настаивал на своей линии Хрущёв.

— С прокатом всё не так просто оказалось, — заметил председатель Совета министров. — Свою машину люди обычно берегут, а вот к прокатным относятся часто наплевательски. В результате, прокатные машины чаще бьются, особенно — по мелочи, например, при парковке, и достаточно быстро 'укатываются' в хлам.

После того как обучать вождению начали в старших классах средней школы количество водителей и потенциальных пользователей автопроката заметно прибавилось, но вот опыта вождения у них было явно недостаточно. Это заметно сказывалось на количестве мелких повреждений, особенно при парковке автомобилей. Проблему с мелкими повреждениями прокатных автомобилей (именно она в реальной истории привела к быстрому свёртыванию автопроката в СССР) решили довольно простым способом — вместо обычных бамперов на прокатных автомобилях начали ставить спереди и сзади подпружиненные бамперы с толстыми выступающими многослойными накладками из вакуумной резины. От столкновения или наезда на большой скорости они, конечно, не спасали, но оберегали автомобили от повреждений при парковке. Также машины ежедневно осматривали утром и вечером, фиксировали повреждения в техническом формуляре автомобиля и предъявляли счёт за ремонт арендатору. Если машиной в течение дня пользовались несколько человек — тот, кто обнаружил повреждения после предыдущего арендатора, сообщал о них и, при наличии свободной, получал другую машину, без повреждений. (АИ)

Первоначально пользоваться прокатом было неудобно из-за того, что получать ключи от машины нужно было в бюро проката, и по окончании использования возвращать машину туда же. Положение изменилось, когда к организации бюро проката подключился Сбербанк, освоивший технологию магнитных карт. Теперь прокатные машины вместо ключа оснащались считывателем прямо в двери водителя. При регистрации нового пользователя в бюро проката ему выдавалась карта, на которую он в любой сберкассе зачислял определённую сумму. Теперь прокатную машину можно было оставить где угодно. Новый пользователь мог арендовать машину в любом месте, просто вставив магнитную карту в считыватель. Чтобы поощрить граждан, пользующихся прокатом автомобилей, им был разрешен доступ в пешеходную часть города.

И всё-таки автопрокат оставался не настолько популярным, как покупка в личное пользование. Положение отчасти изменилось в 1962 году с появлением сетевых сообществ. (АИ, см. гл. 07-12) Сложно установить, в каком городе несколько человек первыми решили скинуться и купить один автомобиль на три или четыре семьи, но к началу 1963 года таких объединений насчитывалось уже несколько десятков, не только в Москве и Ленинграде, но и в других крупных городах СССР. На этом этапе к инициативе подключились ДОСААФ и Сбербанк. При участии юристов ДОСААФ объединения граждан были зарегистрированы официально в качестве клубов совместного владения автотранспортом. (каршеринг). Юридическая помощь оказалась не лишней. Если первые пользователи покупали автомобиль по неформальной устной договорённости, из-за чего в ходе эксплуатации часто возникали спорные и даже конфликтные моменты, теперь при участии юристов прежде всего заключался устраивающий всех договор совместного владения, в котором были чётко прописаны все возможные нюансы.

Клубы совместного владения были строго некоммерческими организациями, автомобилями могли пользоваться только члены клубов и их семьи. Передавать автомобили третьим лицам запрещалось уставом клуба, да никто и не хотел рисковать целостью дорогостоящего имущества. Договор также обусловливал размер ежемесячных взносов на топливо и ремонт, и на уплату дорожного налога.

С ростом количества участников росло и количество автомобилей, принадлежащих клубам. К их деятельности подключилось Всесоюзное общество авто-мото любителей, находившееся под эгидой ДОСААФ СССР. В правительстве об этом начинании узнали из докладной записки председателя ДОСААФ Дмитрия Даниловича Лелюшенко, и после краткого обсуждения, решили инициативу граждан поддержать. Руководство Сбербанка получило указание разработать систему льготного кредитования клубов совместного владения автомобилями. Министерство торговли выпустило распоряжение, которому КСВ получали преимущество при покупке автомобилей. В Москве, Ленинграде, а затем и других городах-миллионниках клубы были приравнены к прокатным организациям, то есть на их автомобили распространялось разрешение на въезд в историческую часть города. Все эти небольшие льготы незначительные по отдельности в комплексе оказывались вполне весомым аргументом для объединения граждан. (АИ)

Для общества в целом совместное владение автомобилями содержало сразу несколько положительных моментов. На улицах городов было меньше чадящих и отравляющих воздух драндулетов, автомобили использовались более интенсивно, в то время как у частных владельцев машины большей частью стояли без движения. Люди, объединяясь для совместного владения дорогостоящей техникой, учились взаимодействовать друг с другом в рамках неформального коллектива, не на работе, не в партийной или комсомольской организации, а просто в собственном дворе.

Среди совместных владельцев часто попадались автомеханики и просто люди, разбирающиеся в технике. Это в значительной степени упрощало ремонт и техническое обслуживание автомобилей, сокращало для всех индивидуальные расходы на их содержание.

Решение о децентрализации промышленного производства и принятие проекта рассредоточенного линейного расселения поставили вопрос о транспорте в новых линейных городах. Сообщение между городами предполагалось на электропоездах. Внутри микрорайонов и для доставки рабочих на работу в новой планировке транспорт не требовался — до работы было 10-15 минут пешком. Но оставалась проблема межрайонных перевозок, а также связи с близлежащими совхозами и колхозами, подвоза сельхозпродукции, поскольку на внутригородских вертикальных фермах и в теплицах выращивалось не всё необходимое для населения. При очередном обсуждении проблемы транспорта министр путей сообщения Бещев предложил:

— Товарищи, у нас же по всей стране построено порядка 14 тысяч километров узкоколейных железных дорог! Строили их, в основном, различные ведомства. Очень много таких дорог построено на торфоразработках и лесозаготовках. В период 1948-1952 года для них была построена большая серия паровозов, и соответствующий подвижной состав. Почему не использовать имеющиеся наработки? Пусть не паровозы, но вагоны, и, главное, рельсовый путь?

— А не дороговато ли будет между деревнями рельсы прокладывать? — усомнился Косыгин.

— Так в том и дело, Алексей Николаич, что километр узкоколейной железной дороги в 750 мм шириной, по предварительным расчетам, в 5-6 раз дешевле километра шоссейной дороги второй категории, шириной всего 6 м (две полосы движения, по одной в каждом направлении). При этом пропускная способность такой дороги будет выше в 2,5-3 раза при как минимум 4-кратном снижении удельных затрат на тонно-километр перевозок. Следует учитывать и то, что железная дорога первые 10-15 лет после постройки практически не нуждается в текущем ремонте, в то время как автомобильные дороги, для поддержания их в удовлетворительном состоянии, в отечественной практике обычно подвергаются ремонту раз в 2-3 года. (данные цитируются по http://www.rust-loco.ru/page-20.html)

— Совсем отказываться от строительства автомобильных дорог в сельской местности всё же нецелесообразно, — заметил Косыгин. — К каждой деревне узкоколейку подвести так или иначе не получится.

— Так я и не предлагаю полностью отказываться от автодорог. Это экономисты пусть посчитают и скажут, что где выгоднее строить. Узкоколейные дороги особенно эффективны в условиях невысокого грузопотока, между малыми населёнными пунктами, и могут быть проложены в самой сложной местности, — пояснил Бещев. — Рельсы узкой колеи, от шестисот до тысячи миллиметров можно проложить где угодно — поверх болота, песка, на мерзлоте — практически без полотна и насыпи. (https://www.gudok.ru/zdr/172/?ID=597368)

Единственно, что я бы порекомендовал — перейти на ширину колеи 1067 миллиметров. Существующие ветки можно и перешить, и то — только там, где это необходимо, а во многих местах оставить как есть, а новые строить на 1067 миллиметров. Почему именно такие? На них можно организовать скоростное движение до 200 километров в час. (Японские скоростные поезда в реале ездят именно по такой колее.) Конечно, по песку и мерзлоте на такой скорости уже не поездишь, но она и не везде такая нужна. А где нужна — там можно и насыпь невысокую сделать, и верхнее строение более прочное — всё равно такая дорога обойдётся дешевле полноразмерного полотна шириной 1520 миллиметров, и даже дешевле шоссе.

Ещё один важный момент — у нас сейчас идёт замена старых лёгких рельсов на более мощные Р65, и замена подвижного состава с двухосных вагонов малого размера на современные четырёхосные, — напомнил министр. — Снимаемые старые рельсы складируются и постепенно идут в переплавку. А зачем? Рельсы длинные, чтобы их переплавить, их приходится резать на куски автогеном. Это лишние трудозатраты. Почему не использовать эти рельсы для строительства узкоколейных железных дорог там, где это экономически оправдано? Старый подвижной состав тоже можно будет частично использовать, если заменить тележки на узкоколейные. Пусть не все, но хотя бы часть вагонов, которые ещё не слишком изношены, цистерны и платформы могут прослужить ещё долго.

Узкоколейные дороги выгодно строить для перевозки леса от районов заготовок, перевозки торфа, стройматериалов и любых других грузов, имеющих большой объём и малую себестоимость.

— Неожиданное и интересное предложение, — поразмыслив, заключил Косыгин. — Интересное ещё и тем, что у нас в некоторых городах трамваи ходят по узкой колее, 1000 миллиметров, если правильно помню.

(http://infojd.ru/ujd_tramway.html — Львов, Калиниград, Житомир, Лиепая, Пятигорск, Винница, Евпатория, Таллин (1067мм). Ветка в селе Молочное была построена в конце 80-х, на 1963 г её ещё нет)

То есть, если привести колею к единому значению 1067 миллиметров, затем по продолжению этих узкоколеек внутри строящихся городов можно будет пускать трамвай, а то и городскую электричку, пусть и специально спроектированные под узкую колею.

Спасибо за идею, Борис Павлович. Можете поручить своим специалистам проработать это предложение более подробно, с привязкой к конкретным городам?

— Сделаем такую прикидку, конечно, — подтвердил Бещев.

Предложение министра помогло в перспективе сохранить транспортную связность и необходимый уровень демографии во многих местностях, ранее связанных с районными центрами только ведомственными ветками узкоколейных железных дорог. (АИ, к сожалению)

#Обновление 22.12.2019

8. Откуда деньги в нашей тумбочке.

К оглавлению

Успешные действия отдела финансово-экономических операций КГБ СССР предопределили повышенное внимание партийно-правительственного руководства к международным проектам и действиям, направленным на установление скрытого контроля над промышленными и коммерческими предприятиями в капиталистических странах. Одним из первых и наиболее впечатляющих успехов была транспортно-логистическая компания 'All-American Truck Co', сосредоточившая под своим контролем значительную часть наземных контейнерных грузоперевозок по всему Западному полушарию. AAT постоянно сотрудничала с компанией 'Sealand' Малькольма Маклина, внедрившего в широкую эксплуатацию контейнеры современного формата. Компания Маклина хоть и не была под непосредственным контролем, но её бизнес-процессы были максимально тесно завязаны на сотрудничество с AAT.

'All-American Truck Co' также контролировала множество формально независимых мелких перевозчиков, инвестируя в их бизнес и снабжая их постоянными заказами, используя как субподрядчиков с собственным транспортом, и, тем самым, экономя на содержании и ремонте. В Азии и, позднее, в Африке местный рынок автомобильных контейнерных перевозок ещё только формировался, и для его формирования были организованы кооперативы из отдельных перевозчиков, объединяемые в федерации кооперативов.

Ещё больший доход приносила налаженная система контейнерных грузовых перевозок морским путём и по железным дорогам. Она выступала как мультипликатор доходов, ускоряя грузооборот за счёт экономии времени на погрузку и разгрузку и удешевления перевозок. Таким образом, транспортные расходы значительно снижались, делая всё больше товаров доступными для более широкого круга покупателей.

Логическим продолжением данного направления стало строительство целой системы транспортных коридоров, становившихся основой для дальнейшего развития. В СССР с участием китайских вахтовых рабочих строилась обширная сеть автомобильных дорог, соединявшая города и посёлки. Дороги улучшали транспортную связность территорий, что ускоряло доставку грузов и товаров, упрощало логистику. Вместо того, чтобы неделями ждать вагон с грузом, теперь можно было отправить за ним грузовик, принадлежащий собственной организации.

Крупнейшими транспортными коридорами международного значения, контролируемыми СССР совместно с его партнёрами и союзниками стали Транссибирская магистраль и морской 'Великий шёлковый путь 2,0', соединивший порты Китая, Юго-Восточной Азии, Индонезии и Индии через Суэцкий канал со средиземноморскими портами Югославии, а через Босфор и Дарданеллы — с советскими портами на побережье Чёрного моря. (АИ, см. гл. 02-25). Трансиранская меридиональная железная дорога соединила иранские порты на побережье Персидского залива с азербайджанской Ленкоранью и далее, со всей железнодорожной сетью СССР (АИ, см. гл. 03-10). Самым грандиозным проектом транспортного коридора стала Трансафриканская железная дорога (АИ, см. гл. 05-08). Пусть пока и построенная менее чем наполовину, за счёт строительства нескольких транзитных участков она фактически соединила города юга Африки с портами на восточном побережье Танганьики через Катангу, и позволила вывозить в СССР руду и другие товары из Конго, а также позволила организовать скрытый товарообмен между социалистическими странами и ЮАР.

Немалые деньги давала продолжавшая расширяться по всему миру сеть ресторанов быстрого питания 'McDonalds'. Стабильно приносили прибыль производство игрушек, в первую очередь — кукол и сопуствующих товаров, производство одежды под брендом 'Benetton'. (АИ, гл. 02-22, 03-08) Очень выгодна оказалась торговля дискретной элементной базой для электронной промышленности — диодами, транзисторами и прочей 'рассыпной' электроникой. Учитывая большие объёмы продаж, прибыль от них была не меньше, чем от продаж электронных игровых приставок по всему миру. (АИ, см. гл. 07-17)

На этом фоне торговля энергоносителями и оружием приносила в бюджет едва ли несколько процентов от общей суммы. Тем более, что СССР теперь не гнал через границу миллионы тонн сырой нефти, а поставлял уже готовые продукты переработки — бензин, минеральные и синтетические моторные и трансмиссионные масла, соответствующие мировым стандартам (АИ). В необработанном виде шёл на экспорт природный газ, но и тут наметились серьёзные изменения.

Прежде всего, попутный нефтяной газ, ранее сбрасывавшийся в атмосферу, теперь собирали и пускали на топливо для газотурбинных малогабаритных электростанций, снабжавших электроэнергией посёлки нефтяников. Излишки газа сжижали и транспортировали к месту потребления в цистернах. Также СССР массово производил для внутреннего потребления и на экспорт биореакторы для промышленного производства метана и удобрений из любых отходов биологического происхождения. Это оборудование продавалось по всем странам ВЭС и расходилось быстрее, чем горячие пирожки, поскольку применялось для переработки мусора и канализационных стоков, и позволяло любому населённому пункту обрести энергетическую независимость, частичную или полную, смотря по количеству сырья для переработки. За счёт биореакторов любая свиноферма становилась источником горючего газа, аналогичного природному, и удобрений, пригодных для применения без длительного компостирования. Цикл переработки в биореакторе составлял 3-4 недели, вместо года в традиционном компосте.

Побочным эффектом производства биореакторов было решение короля Саудовской Аравии Таляля вместо постоянного наращивания добычи нефти вложить большие средства в проект терраформирования пустынь полуострова, при помощи опреснения воды за счёт солнечной энергии и производства плодородного грунта в биореакторах. Проект получил название 'Arabia Felix' — 'Счастливая Аравия' и осуществлялся с помощью ОАР и СССР. В этот период более 50% нефти на мировой рынок поставляли Иран и Ирак. Поставки из Саудовской Аравии составляли всего лишь от 6 до 7%, примерно столько же поставляли совместно Кувейт, Катар, Оман, и мелкие арабские эмираты, позднее объединившиеся в ОАЭ.

Хрущёву удалось спровоцировать сомнения в необходимости постоянного наращивания экспорта сырой нефти у ключевых участников ОПЕК, внушив им, что учёные не сегодня-завтра могут изобрести способ дешёвого превращения водорода в моторное топливо, и все их нефтяные проекты окажутся бесполезными, тогда как производство овощей и фруктов для собственного потребления и на экспорт будет востребовано до конца времён, пока существует человечество. (АИ, см. гл. 03-20). Первый секретарь обрисовал перед участниками совещания членов ОПЕК вполне разумный и легко реализуемый план превращения пустынь в обширную зону орошаемого земледелия, за счёт использования биореакторов для получения плодородного грунта, и солнечных опреснительных установок вырабатывающих пресную воду для орошения. К 1963 году реализация проекта шла полным ходом (АИ, см. гл. 07-01). СССР поставлял в страны Персидского залива опреснительные установки и биореакторы.

Начатая по предложению короля Таляля торговля нефтью за рубли первые несколько лет приносила большую прибыль, но к 1963 году британцам удалось нарастить объём добычи нефти и газа в странах Персидского залива, не вошедших в ОПЕК, после чего Великобритания, а затем и США полностью отказались от закупок нефти за рубли в странах ОПЕК, исключительно по политическим соображениям. США в этот период вообще старались снизить зависимость от импортных поставок нефти, увеличивая собственный объём добычи. Импорт дешёвой арабской нефти был выгоден 7 крупнейшим нефтедобывающим компаниям (пять американских компаний: 'Стэндарт Ойл оф Нью Джерси' ('Джерси Стэндарт'), 'Сокони Вакуум', переименованная впоследствии в 'Сокони Мобайл', 'Стэндарт Ойл оф Калифорниа' ('Сокал'), 'Тексако', 'Галф', английская компания 'Бритиш Петролеум' и англо-голландская корпорация 'Ройял Датч Шелл') — себестоимость добычи составляла около 10 центов за баррель, а продавалась нефть по цене $2,88 за баррель (с 1948 по 1970 г цена барреля нефти колебалась в пределах $2,5-3, за исключением кризисных периодов 1950-53 и 1967 гг).

Другие американские нефтяные компании, не входившие в эту группу, напротив, выступали за увеличение добычи на Американском континенте и шельфе.

Отказ Великобритании и США от закупок нефти в странах ОПЕК ещё больше убедил короля Таляля в верности выбранного курса на диверсификацию национальной экономики и терраформирование пустыни с развитием орошаемого земледелия. Успехи саудовцев и египтян в осуществлении проекта 'Arabia Felix' значительно повлияли и на других партнёров по ОПЕК — Кувейт, Катар, Иран и Ирак. Добычу нефти и газа они не сворачивали, поскольку другие европейские страны, прежде всего — Франция, Бельгия, Голландия, Италия, а также страны ВЭС, Австралия, ЮАР и другие страны Африки и Азии продолжали закупать нефть за рубли, но в странах ОПЕК, помимо нефтедобычи, начали развивать и другие отрасли национальной экономики, прежде всего — сельское хозяйство на орошаемых землях, по примеру саудовского проекта.

Туристические проекты по всему миру приносили доход как сами по себе, так и за счёт аренды туристическими агентствами советских авиалайнеров для выполнения чартерных рейсов. При этом принимающим странам нескончаемый приток туристов был ещё более выгоден, так как за счёт них процветал ресторанный бизнес, прокат автомобилей и мотоциклов, автобусные перевозки, различные экскурсионные бюро и индустрия развлечений. В этих проектах участвовали не только страны ВЭС. С 1960 года к сотрудничеству в сфере туризма присоединилась Франция. Президент де Голль увидел в приглашении советского лидера шанс если не приостановить, то, хотя бы, замедлить и сделать менее болезненным процесс распада Французского Содружества. Если Вьетнам уже окончательно выпал из зоны франка, а Алжир уверенно двигался к выходу, то многие другие страны, прежде всего — в Африке, президент ещё рассчитывал удержать, пусть не политически, но экономически, что было ещё важнее.

Для СССР это тоже было выгодно: с него снималась немалая часть расходов на поддержку откровенно провальных и нежизнеспособных африканских политических режимов, которую Хрущёв с удовольствием 'перевесил' на французских партнёров, усиливались противоречия между Францией и НАТО, уже начавшие перерастать в открытый антагонизм после того, как де Голль выставил штаб-квартиру НАТО из Парижа в Брюссель, укреплялись позиции французской компартии.

Сотрудничество с СССР для Франции уже оказалось выгодным — забуксовавшая экономика получила мощный пинок импульс ускорения, уже от одной лишь возможности эффективно и недорого связать заморские территории с метрополией. Впервые появилась возможность долететь от Парижа до Таити с одной промежуточной посадкой и при этом не зависеть от американских авиалайнеров. Сотрудничество с СССР де Голль 'зависимостью' не считал, так как оно с самого начала строилось на абсолютно равноправных условиях. Более того, советско-французское сотрудничество уже позволило Франции послать в космос собственных космонавтов. На тот момент это был, скорее, вопрос престижа, реальную пользу от полётов в космос ещё предстояло научиться получать.

Заключённые в 1959 году соглашения о валютном коридоре и совместном хождении рубля и франка на курортах, посещаемых гражданами СССР и Франции, а также соглашение об использовании упрощённого визового режима (АИ, см. гл. 04-06) открыли советским гражданам для посещения в качестве туристов африканские страны Французского Сообщества, заморские территории Франции на островах Карибского бассейна, Мадагаскар и Французскую Полинезию, включая Таити.

В 1960 году Первый секретарь встречался на острове Бали с лидерами коммунистических партий Малайи и Сингапура (АИ, см. гл. 05-03), а затем, в Ираклионе на острове Крит — с лидерами итальянских коммунистов и социалистов (АИ, см. гл. 05-07). На этих встречах он выдвинул идею 'смены имиджа' коммунистических партий, с 'разрушительного', как их постоянно пытались представить буржуазные пропагандисты, на созидательный. Ему понравилась практиковавшаяся в Индии и Индонезии идея 'народного акционирования', в ходе которого рабочие на стройках получали, помимо зарплаты, акции строящегося предприятия, причём количество акций прямо зависело от количества отработанных на строительстве часов. После начала работы предприятия эти акционеры получали дивиденды с прибыли. Выплаты хотя и были небольшие, но в условиях Юго-Восточной Азии даже небольшая сумма могла спасти человека от голодной смерти.

В беседах с лидерами коммунистических и социалистических партий Никита Сергеевич предложил использовать процветающее в странах Западной Европы кооперативное рабочее движение и распространять его практику как можно шире по всему миру, как первую ступень перехода от капитализма к социализму, от частной собственности к коллективной. Он честно объяснял собеседникам, что Советский Союз не может содержать все коммунистические и рабочие партии мира — никакая экономика не выдержит подобной внешней нагрузки.

Тем самым Хрущёв, по сути, предложил начать массовую программу создания коммунистическими партиями рабочих мест, собственных образовательных учреждений, кооперативных банков и прочих элементов экономики, создавая внутри каждой страны своеобразное 'государство в государстве', федерации кооперативов с собственными правилами и законами, организованными по социалистическому образцу. Постепенно набрав силу как обычная федерация кооперативов, такая структура, объединившая сотни тысяч человек по всей стране, могла затем выйти на политическую арену, вынуждая правящие классы считаться с требованиями рабочих. Но главное — кооперативные объединения, организованные по социалистическому принципу, создавали рабочие места, обеспечивали социальную защиту своим работникам, перетягивали в свои ряды как можно больше рабочих, сужая 'окно возможностей' для традиционного капиталистического бизнеса и вытесняя его 'на задворки' экономики, пропагандировали среди рабочего класса западных стран преимущества социалистического образа жизни — социальную защищённость, взаимопомощь, упрощённое получение образования. Примерами подобных кооперативных объединений была испанская федерация кооперативов 'Мондрагон' и аналогичные итальянские объединения НЛКОВ и КИК. (Подробнее см. гл. 05-07, история реальная)

Предложения советского лидера 'пошли в народ', особенно после образования Средиземноморского экономического пространства, в уставе которого содержались статьи, позволявшие участвовать в нём не только целым странам, но и отдельным компаниям и федерациям кооперативов из государств, где правительства не поддерживали идеи сотрудничества с социалистическими странами. Членами СЭП стали и уже упоминавшиеся кооперативные объединения 'Мондрагон', КИК и НЛКОВ, и другие, образовавшиеся ранее или после создания новой экономической структуры в Средиземноморском регионе.

Важнейшим проектом СЭП, помимо торговли оливковым маслом через специально организованный для этого концерн 'United Oil / Маслоэкспорт', составлявшей официальную легенду, прикрывающую создание организации, стали совместные советско-греческие свободные экономические зоны на островах греческого Архипелага. Острова имели большой потенциал для использования в качестве недорогих курортов для нетребовательных туристов из стран северной Европы. Здесь было в достатке тёплого моря и солнца, но были проблемы с продуктами питания, транспортом, недостатком населения и плодородной земли, пригодной для земледелия, отсутствовала развлекательная инфраструктура. Предложение Хрущёва открывать на островах свободные экономические зоны и привлекать для работы в них безработных из Италии, Испании и Франции решало часть этих проблем. СССР предоставлял специалистов, технику и технологии, Италия, Франция и, частично, Испания с Португалией — рабочих, эмигрировавших при содействии Коминтерна, Греция — территорию и, частично, финансирование — в систему свободных экономических зон вложил большие средства богатейший судовладелец Аристотель Онассис. Его интерес заключался в желании откусить свой кусочек пирога от рынка морских перевозок между островами и материком. На всех островах были построены контейнерные терминалы, к которым ежедневно причаливали советские и греческие контейнеровозы.

Первыми переселенцами на острова стали сезонные сельхозрабочие с юга Италии, а затем и из стран Латинской Америки. Это была наиболее социально незащищённая группа среди населения. У них не было постоянных источников доходов, пенсий, отпусков, больничных, медицинских страховок, возможности получить образование выше начального. Коминтерн естественным образом сосредоточил агитационную работу на этих рабочих, предлагая им постоянное трудоустройство на сельхозработах в свободных экономических зонах Греции.

Приезжающим предлагали выбор — трудиться на условиях найма, оплачивая из зарплаты жильё, питание, налоги и медицинскую страховку, либо вступать в кооператив, действующий на принципе коллективного владения имуществом и средствами производства, равенства в работе, потреблении и социальных услугах, на отказе от наёмного труда. Порядки в кооперативах отчасти напоминали израильские кибуцы. Соглашались практически все, привлечённые шикарным, по меркам начала 60-х 'соцпакетом' — кооперативная организация труда, самоуправление, жильё за счёт кооператива, бесплатное медицинское обслуживание и образование для детей, отпуска и корпоративная пенсионная система. Такого в этот период не предлагали рабочим ни в одной стране капиталистического мира. На острова ехали семьями, привозили родственников, приглашали даже детей-сирот, которых хватало и в Италии, и во Франции, обеспечивая им бесплатное проживание в курортных условиях, бесплатное питание за счёт кооперативов, бесплатное образование и последующее гарантированное трудоустройство. Пальмиро Тольятти в интервью представителям итальянской левой прессы объяснил это очень просто:

— Дети — наше будущее. Каждый ребёнок для нас — ценность, ребёнок, получивший образование и воспитание при участии коммунистической партии, в духе коммунизма, товарищества и взаимовыручки — ценность десятикратная.

Сельхозпроизводство на островах поднимали очень быстрым способом. Традиционное земледелие на Архипелаге практиковать было затруднительно — мешали бедные питательными веществами каменистые почвы, гористый рельеф и малая площадь островов. Выход был найден в террасировании горных склонов и гидропонике. Организацией сельхозплощадей и сбытом продукции по договорам с кооперативами занималась совместная советско-греческая компания 'Demetra Agro-Assistance Co'. Нанятые ею специалисты-сапёры направленными взрывами проделывали террасы и подъездные дороги на склонах, затем работники кооперативов заливали бетон в пластиковую опалубку и делали бетонные лотки, в которые засыпали гальку и щебень. Всё это заливалось питательным раствором, в который высаживались семена. В течение первого вегетационного периода кооператоры под руководством инженеров 'Demetra Agro-Assistance' монтировали гидропонные системы и каркасы будущих теплиц, позволявших затем выращивать урожаи круглый год. Таким образом, уже к концу первого сезона бесплодные горные склоны превращались в подобие советских вертикальных ферм, в которых можно было развивать высокоэффективное производство экологически чистых продуктов питания.

Компания закупала всё, что вырастили кооперативы, кроме той части, что они оставляли себе для пропитания и для снабжения туристов, организовывала вывоз продукции и снабжала кооператоров на островах всем необходимым. Часть продукции островных агрокооперативов продавалась в Греции, остальное вывозилось в СССР и экспортировалось в социалистические страны (АИ).

Помимо растениеводства, на островах развивали и животноводство и рыболовство. Террасирование склонов позволяло в больших количествах выращивать гидропонный зелёный корм, свиноводство утилизировало пищевые отходы из ресторанов, пансионов и отелей, а в качестве подкормки 'Demetra Agro-Assistance' снабжала сельхозкооперативы питательными добавками из хлореллы, произведёнными по советским лицензиям (АИ).

Туризм был второй основополагающей частью экономики островов. Советские технологии быстросборного строительства позволили в течение 1960 года возвести на островах обширную сеть небольших отелей и пансионов. Имеющиеся аэродромы были расширены для приёма советских авиалайнеров Ил-18, которые массово доставляли туристов из Европы по чартерным договорам с туристическими агентствами.

Дополнительным и очень весомым источником доходов стала медицина и фармакология. За прошедшие несколько лет СССР освоил производство новейших средств диагностики и нескольких сотен высокоэффективных лекарственных препаратов, технологии получения которых были в присланных медицинских справочниках, и производил их на экспорт в больших количествах. Система сертификации лекарств в то время ещё не была настолько строгой, как сейчас, иначе не могли бы возникать кошмарные ситуации, подобные употреблению талидомида беременными женщинами.

Предложение Марии Дмитриевны Ковригиной развивать 'медицинский туризм', предлагая туристам на отдыхе бесплатную диагностику и недорогое лечение, как на месте, так и выездное, в СССР, было подкреплено созданием в странах Западной Европы при содействии коммунистических партий большой сети аптек 'Red Heart', торгующих препаратами советского производства. На вопросы о происхождении названия товарищ Серов лишь загадочно улыбался. Советские врачи в клиниках при пансионатах и отелях, естественно, выписывали пациентам лекарства советского производства. На рецептах был логотип аптечной сети, в которой эти препараты всегда можно было приобрести по умеренным ценам. Таким образом обходились и строгие европейские законы, согласно которым лекарства можно приобрести только по рецепту, и проблемы с рекламой продукции советской фармацевтической промышленности.

Европейцы быстро осознали, что в отелях на островах можно заодно с отдыхом пройти бесплатно полное медицинское обследование, которое по европейским расценкам на медицину влетало в немалые деньги, и теперь массово приезжали отдыхать и лечиться как на острова Архипелага, так и в средиземноморские соцстраны — Югославию и Албанию. Зарплаты врачей с лихвой 'отбивались' через продажу лекарств в аптеках сети 'Red Heart', т.к. учёт и бухгалтерия по всему медико-фармакологическому направлению через ОГАС были организованы сквозными, без деления на медицинские услуги и торговлю лекарственными препаратами.

Для дальнейшего развития свободных экономических зон в них начали разворачивать фармацевтическое производство, в основном, с помощью советских и югославских специалистов. Экспорт лекарств был организован через Кипр, на котором также была создана свободная экономическая зона и создавалась фармацевтическая промышленность при поддержке Советского Союза. Фактически, эти предприятия принадлежали СССР, но их размещение на Кипре и островах Архипелага позволяло обходить санкции США и стран Западной Европы, а также давало доступ к закупкам западного промышленного оборудования. Все технологические процессы на фармацевтических производствах были советские, сырьё для них привозилось, в основном, из СССР, хотя некоторые компоненты приобретались в Европе.

В результате в 1960-62 гг произошёл массовый исход безработного населения и лиц, не имеющих постоянного дохода, из Италии, Испании и Франции на острова Архипелага. Испанские и итальянские власти поначалу даже приветствовали трудовую эмиграцию. Она позволяла правительствам проводить пропагандистскую кампанию о якобы снижающейся безработице и улучшении экономической ситуации. Отрезвление наступило позже, когда на биржах труда перестали в течение нескольких месяцев регистрировать новых безработных. Безработица в капиталистической системе хозяйствования — явление жизненно необходимое. Она позволяет капиталисту бесконтрольно наращивать уровень эксплуатации трудящихся, запугивая их потерей работы и длинной очередью желающих занять их место. Когда подобной очереди не наблюдается, населению становится намного легче бороться за свои трудовые и гражданские права.

В 1961 году итальянское и испанское правительства получили первые доклады о резком падении рождаемости, депопуляции в традиционно аграрных регионах и упадке сельскохозяйственного производства. Эти сообщения поначалу не были восприняты как серьёзные предупреждения, и никаких мер принято не было. В то же время коммунистические партии Италии, Испании и Франции уже налаживали сеть вербовочных контор для доставки трудовых мигрантов из стран Латинской Америки. В этом им невольно посодействовал президент де Голль. После алжирского мятежа он своим указом категорически запретил въезд во Францию арабов и негров из бывших французских колоний в Африке. Беседа с Хрущёвым не прошла бесследно, прогноз Первого секретаря де Голль запомнил и принял превентивные меры. Внимание президента в этот период было поглощено построением той самой 'Европы отечеств', план которой он обсуждал с Никитой Сергеевичем в Париже, и попытками не допустить вхождения Великобритании в ЕЭС (АИ, см. гл. 05-07).

Левая пресса походя и лениво покритиковала президента, зато правые и простые обыватели были в восторге:

— Уж лучше завозить добрых католиков из Бразилии, Аргентины и Боливии, чем всяких негров, которые всё равно не работают, только торгуют наркотиками и грабят прохожих по вечерам.

Обыватели не учли, что среди иммигрантов уже широко распространилась 'теология освобождения', идеологически весьма близкая к социализму. Своим указом де Голль одновременно спас Францию от засилия арабских мигрантов, и, одновременно, очень усилил политические позиции коммунистической партии, обеспечивавшей местный бизнес притоком свежей рабочей силы через миграционную сеть Коминтерна.

Координатором кооперативного движения нового типа по рекомендации Хрущёва стала отдельная структура в составе воссозданного в 1957 году Коминтерна. На совещании коммунистических и рабочих партий в ноябре 1960 г в Москве представитель Коминтерна в Индонезии Касым Джон Семаун выступил с предложением о расширении деятельности организации в область экономико-политического противостояния с капитализмом внутри капиталистического общества.

Фактически, его предложение, распространённое в виде секретного меморандума среди присутствовавших на совещании эмиссаров Коминтерна, сводилось ко следующим пунктам:

1. Всемерное расширение работы в области экономики для улучшения материального положения беднейших слоёв населения, 'пропаганды социализма не словами, а делами'.

2. Постепенное распространение коллективных форм собственности через кооперацию.

3. Вытеснение традиционного частного капитала кооперативными структурами традиционными для капитализма методами — путём покупки контрольных пакетов, слияний и поглощений.

4. Направление средств, полученных от экономической деятельности, на финансирование как социальных программ, так и политической борьбы, на поддержку национально-освободительных движений.

5. Создание под видом федераций кооперативов внутри капиталистического общества параллельных властных и управленческих структур, возглавляемых теневыми правительствами, и готовых в подходящий момент взять власть.

Первый секретарь ЦК КПСС, ознакомившись с меморандумом Семауна, немедленно его поддержал, так как экономическая деятельность Коминтерна снимала с советской экономики немалое бремя финансирования национально-освободительных движений и развивающихся стран, переводя процесс на некое подобие 'хозрасчёта'. В то же время полный контроль за ситуацией со стороны СССР и социалистических стран сохранялся, за счёт предоставления услуг специалистов, прежде всего — школьных учителей, преподавателей средних учебных заведений, инженеров, врачей. В развивающихся странах, недавно освободившихся от колониального гнёта, наблюдался жесточайший дефицит квалифицированных кадров. Советский Союз и соцстраны направляли по контрактам своих специалистов, участвовавших в становлении национальной экономики освободившихся стран. При этом специалисты-советники естественным образом строили плановую экономику, хотя в большинстве стран, получивших независимость, ещё сохранялся частный сектор в виде мелких мастерских и различных заведений сферы обслуживания.

После убийства Ли Куан Ю (АИ, см.гл. 05-03) и прихода к власти лидера коммунистов Лим Чин Сиона вторым важнейшим центром координации действий Коминтерна стал Сингапур. Удобное географическое положение и продуманная экономическая, налоговая и антикоррупционная политика правящей партии позволили создать на крошечном острове привлекательную для инвестиций и бизнеса в целом оффшорную зону. Основной задачей на начальный период было укрепить доверие к Сингапуру, разрекламировать его как место, где бизнес ведется честно, воспитать чиновников, имеющих достаточно знаний и навыков для регулирования и надзора за финансовыми учреждениями и биржами, чтобы минимизировать риск сбоев и кризисов финансовой системы. Начинать приходилось с малого.

Азиатский офшорный долларовый рынок был аналогом европейского. Первоначально он был ограничен операциями на финансовом рынке Сингапура по привлечению зарубежных банков для кредитования в иностранной валюте банков стран региона, и наоборот, кредитованию сингапурскими банками проектов внутри и за пределами региона. В дальнейшем рынок 'азиатских долларов' расширил свою деятельность, начав торговлю иностранными валютами, фьючерсами и опционами, ценными бумагами, деноминированными в иностранной валюте, проведение синдицирования займов, выпуск облигаций и управление инвестиционными фондами.

Международные финансовые институты привлекало в Сингапур отсутствие налога на вывоз доходов, полученных вкладчиками-нерезидентами. Все депозиты в 'азиатских долларах' не учитывались при расчете нормативов ликвидности и банковских резервов. Фундаментом для развития Сингапура как финансового центра было соблюдение принципа верховенства закона, существование независимого суда и стабильного, компетентного и честного правительства, проводившего разумную макроэкономическую политику, практически ежегодно сводя бюджет с профицитом. В результате этого сингапурский доллар был стабильной и сильной валютой, что предотвращало импорт инфляции.

На этом пути компартии Сингапура пришлось преодолеть множество проблем, главной из которых была коррупция. В Азии коррупция вообще распространена и обыденна, берут все, каждый чиновник продаётся и покупается. В Сингапуре честных чиновников не было вообще. Ли Куан Ю первым начал бороться с коррупцией, и это стало удачным поводом для его устранения. Но теперь Лим Чин Сион был вынужден продолжить его дело.

В борьбе с коррупцией сложнее всего перебороть и изменить сознание общества. Бывает и так, что чиновник не сам сразу же вымогает взятки, случается, что сами просители, предлагают взятки для 'ускорения решения вопроса в свою пользу', развращая представителей власти, которые затем уже сами начинают 'конвертировать служебное положение в деньги'. Лео Дойель, автор книг по археологии, ехидно определил это явление как 'щедрые вознаграждения и взятки, грубо требуемые и любезно принимаемые местными жителями в обмен на незначительные либо вовсе не оказанные услуги'. Корни коррупции в Азии лежат в глубине веков и прочно переплетаются с попрошайничеством, что отмечал ещё Марк Твен: 'Они цеплялись за хвосты лошадей, повисали на гривах, на стременах, презирая опасность, лезли под самые копыта, и дикий языческий хор оглушительно вопил: 'Какпоживай, бакшиш! Какпоживай, бакшиш! Какпоживай, бакшиш! бакшиш! бакшиш!' Никогда ещё на меня не обрушивалась такая буря.' (Марк Твен. Простаки за границей) По сути, бороться с коррупцией в Азии означало борьбу с укоренившимися народными традициями, что всегда бывает нелегко. Достичь результата путём проведения каких-либо кампаний в этом деле невозможно. Работают только законы, и только при условии неотвратимости наказания. В Сингапуре пришлось массово увольнять чиновников, ловя их на взятках и отдавая под суд, и ставить на их место проверенных членов компартии, как из числа местных, так и иностранцев, нанятых при содействии Коминтерна.

Параллельно с решением этой сверхзадачи компартия Сингапура во главе с Лим Чин Сионом продолжала проводить прочие реформы, многие из которых замыслил ещё Ли Куан Ю — подъём экономики и жизненного уровня населения через создание рабочих мест в сфере туризма, жилищное строительство, бесплатное образование и медицина для семей с низким и средним уровнем дохода, наведение элементарного порядка в городе, приучение населения к чистоте и дисциплине, озеленение городских общественных пространств, создание широкого гостинично-туристического сектора экономики.

В то же время лидер сингапурских коммунистов понимал, что опорой для компартии может быть только пролетариат, а базой для его развития и роста является промышленность. Развивать её в Сингапуре мешал дефицит свободной территории, поэтому ставка была сделана на развитие производства бытовой техники и электроники, при этом осваивать производство электронных компонентов сингапурцам помогали специалисты из СССР и КНДР.

(В АИ в связи с убийством Пак Чон Хи 'южнокорейское экономическое чудо' не состоится, место Южной Кореи на мировом рынке займут КНДР и, частично, Сингапур)

Важнейшими международными проектами, приносившими прибыль СССР, были энергетика, включавшая строительство атомных электростанций в дружественных странах и объединение национальных энергосистем в Единую энергосистему ВЭС. Во многих странах-союзницах энергетики на момент принятия решения о строительстве ЕЭС ВЭС ещё не существовало, и теперь электростанции и линии электропередач строились советскими специалистами по межгосударственным контрактам. Подъём энергетики открывал широкие возможности для развития национальных экономик, а использование советской техники на десятилетия привязывало партнёров к СССР как основному поставщику запчастей и специалистов для обслуживания. Расчёты производились поставками товаров и сырья . За счёт этого экспорта технологий гражданам СССР стали доступны индийские чай, кофе, фрукты и ткани, фрукты, какао и натуральное волокно из Индонезии, египетский хлопок и ещё множество других товаров, которые в ином случае пришлось бы покупать за валюту.

Сотрудничество в сфере автомобильной промышленности, начатое в 1955 г с образования концерна 'Citroёn Russe', продолжилось совместными проектами с ГДР, скрытым приобретением американской автомобилестроительной компании Studebaker-Packard, и лицензионной сборкой миниавтобусов ЗИС-118 'Юность' на заводах Форда в США (АИ, см. гл. 04-12). Удачным продолжением автомобильного направления стало скрытое приобретение в 1961 г через 'швейцарские инвестиционные фонды' производственной базы Borgward Gruppe в Бремене, а затем и попавшей в сложное финансовое положение компании BMW (АИ, см. гл. 06-15). Деньги от продажи немецких автомобилей европейским бюргерам теперь уходили в СССР.

Решение Совета министров о рассредоточении промышленности по стране и строительстве заводов автоагрегатов позволило не только обеспечить ими собственную промышленность и заметно расширить модельные ряды советских автозаводов за счёт освоения производства некоторых западных моделей или обновления советских, но и поставлять автоагрегаты за границу на экспорт. При этом, например, в разработке элементов трансмиссий и других выпускаемых узлов ходовой части участвовали специалисты Packard, дизайнеры приобретённой Алехандро де Томазо студии Ghia разрабатывали внешний вид фар, указателей поворота и прочей светотехники.

Неудивительно, что сама возможность недорого получать автоагрегаты пусть и советского производства, но разработанные на уровне лучших западных образцов того времени, привлекла внимание некоторых европейских автопроизводителей.

#Обновление 29.12.2019

В начале ноября 1962 года на Туринском автосалоне встретились несколько итальянских автопромышленников, известных и не очень. Охотившиеся за знаменитостями папарацци гонялись за президентом FIAT Джанни Аньелли и 'Коммендаторе' Энцо Феррари, и пропустили момент, когда к сыну владельца компании 'Мазерати' Луиджи Орси, в 1962 г фактически возглавившему семейный бизнес, подошли Алехандро де Томазо и с ним ещё двое.

(Адольфо Орси официально оставался владельцем 'Мазерати', но ему в тот момент было 74 г, и с 1962 г он фактически передал компанию сыну.)

Одного из этих двоих Орси знал — это был Фердинандо Инноченти, производитель мотороллеров, пару лет назад выбросивший на рынок новую модель небольшого семейного автомобиля вагонной компоновки — Innocenti Fam, отличавшуюся невероятным, футуристическим дизайном. Де Томазо тоже был известной фигурой, его завод в пригороде Модены с 1960 года выпускал маленький молодёжный спорткар 'Zaffiro', а в 1961-м сумел немало удивить весь мир автоспорта, заключив невероятный по 'наглости' контракт с Советами. Хитрый аргентинец, неожиданно заручившись поддержкой красных, выставил на рынок опередивший время лет на десять спорткар класса GT под названием 'Pantera', на котором теперь ездил сам первый космонавт мира Гагарин. (АИ, см. гл. 06-15)

— Синьор Луиджи, — де Томазо церемонно поклонился. — Полагаю, вы знакомы с синьором Инноченти?

— Да, знаком, — кивнул Орси.

— Позвольте представить моего швейцарского друга и инвестора. Герр Мюллер.

— Ханс, — швейцарец энергично пожал руку Орси. — Я представляю инвестиционный фонд 'Christian Business Initiative'.

— Я что-то о вас слышал... — припомнил Орси. — Это не ваш фонд выкупил заводы BMW и фирму Боргварда в Бремене? (АИ, см. гл. 06-15)

— Да, наш, — скромно подтвердил Мюллер.

— Чем обязан? — поинтересовался глава 'Мазерати'.

— Полагаю, вы знаете, что в последние пару лет моя фирма участвовала в строительстве автозавода в Советской России, — напомнил аргентинец.

— Да, эта история наделала немало шума, — коротко кивнул Орси.

— Советы сейчас крепко взялись за модернизацию своей промышленности, и локомотивом этой модернизации выбрали автомобильную отрасль, — пояснил де Томазо. — Они сейчас строят по всей стране заводы автоагрегатов. Конструкция и контроль качества — американские, они заключили договор со 'Студебеккер-Паккард'.

Аргентинец излагал официальную версию. На самом деле СССР при посредничестве швейцарского фонда купил 'Студебеккер-Паккард', а конструкция автоагрегатов разрабатывалась совместно внутри одних и тех же стандартизированных типоразмерных рядов (АИ, см. гл. 04-12, 03-17). Автомобильная промышленность была выбрана не единственным 'локомотивом' экономики, а лишь одним из нескольких, хотя и считалась весьма важной. Строительству, электронике, робототехнике и производству товаров народного потребления уделялось больше внимания, чем автомобилестроению, но де Томазо, как автопромышленник, рассматривал ситуацию со своей узкоспециальной точки зрения.

— Я читал об этом, — вспомнил Орси. — Кажется, Генри Форд заключил с красными лицензионное соглашение о выпуске микроавтобуса? Не знал, что 'Форд Мотор Компани' выпускает автобусы такой размерности.

— Не совсем так, — ухмыльнулся де Томазо. — Форд купил у Советов лицензию на выпуск их мини-автобуса ЗИС-118 (АИ частично, в реале такое намерение у Форда было, наши чиновники про..али удачный момент см. гл. 04-12).

— Неожиданно... Я думал, это Советы купили лицензию у Форда, — Орси был изрядно удивлён. — А на чьих агрегатах они собирают автобус?

— Моторы Форд ставит свои, а всё остальное, насколько я знаю, импортирует советское, — ответил аргентинец. — Мини-автобус собирается на агрегатах советского правительственного лимузина, на котором возят самого Хрущёва, так что качество там на хорошем уровне. Мои 'Пантера' и 'Заффиро' тоже собираются на советских агрегатах, кроме двигателя. К качеству советских комплектующих у меня претензий нет. Хотя трансмиссию я спроектировал сам, собирают её агрегаты русские.

— Мы тоже собираем 'Fam' на агрегатах, сделанных русскими, — добавил Инноченти. — Пока что проблем с качеством и сроками поставок не было.

— Гм... Это может быть интересно, — 'Мазерати' в этот период попала в непростую финансовую ситуацию, у фирмы не хватало денег на разработку собственных трансмиссий и прочих агрегатов, и Орси закупал их в США и ФРГ, хотя двигатели его фирма проектировала и делала самостоятельно.

— Если что, у меня есть их каталоги, могу поделиться, — предложил де Томазо.

— Я подумаю, — медленно кивнул Орси.

— А мне можете раздобыть их каталоги, синьор Алессандро? — оказавшийся в пределах слышимости их беседы Ренцо Ривольта, владелец компании 'Iso', тоже заинтересовался. Его фирма в этом (1962) году вывела на рынок новую модель 'Iso Rivolta' GT300. — Надо всё-таки быть в курсе новинок, хотя не уверен, что Советы смогут хотя бы сравняться по качеству с теми же немцами или американцами. ('Алехандро' — испаноязычный вариант, 'Алессандро' — итальянский)

— Попробую, — кивнул аргентинец.

Каталоги у него, разумеется, были, и не один комплект, но он не спешил, делая вид, что не всё так просто. В свою очередь, и Орси и Ривольта тоже набивали себе цену — в этот период у итальянских производителей случались обидные провалы с качеством продукции.

— Гм... Синьоры, возможно, вас заинтересует эта информация... — де Томазо слегка замялся. — Советы сейчас собираются строить новые автозаводы. Мой завод — всего лишь один из запланированных. Я хотел бы замахнуться на большее, но, к сожалению, мои возможности ограничены, прежде всего — кадровые.

Насколько мне известно, в правительстве красных мнения разделились. Часть их функционеров выступает за строительство завода-гиганта, обычного для Советов. Говорят, они собирались обсудить условия возможного контракта с 'ФИАТом', — аргентинец понизил голос и оглянулся через плечо на Джанни Аньелли, что-то рассказывавшего в большой компании. — Но я слышал, что Хрущёв проводит политику равномерного рассредоточения производств по территории страны, и выступает за строительство нескольких заводов среднего размера. Завод под Санкт-Петербургом — красные называют его Ленинград — тот, что выпускает мои 'Пантеры' — как раз один из них.

Орси скептически усмехнулся:

— 'Мазерати' выпускает автомобили высшего класса. Боюсь, они будут не по карману советским... как это... colcosiano (колхозникам).

— А сколько автомобилей вы продаёте в год, синьор Орси? — вкрадчиво поинтересовался швейцарский бизнесмен. — Полагаю, меньше сотни? А вы никогда не думали сделать модель попроще, чтобы продавать её хотя бы десятками тысяч на экспорт? Это могло бы изрядно поправить ваш бюджет и дать больше свободы для экспериментов со спорткарами высшего класса. Я уж не говорю о сотнях тысяч — такие объёмы вам точно не осилить...

— Не осилить, говорите? — Луиджи Орси саркастически поднял бровь, но сам он понимал, что лишь пытается сделать 'хорошую мину при плохой игре'. Финансовое состояние 'Мазерати' было отнюдь не блестящим.

— Погодите, синьор Алессандро, — вновь встрял в разговор Ривольта. — Вы хотите сказать, что красные подыскивают партнёров для покупки лицензий и выпуска итальянских моделей у себя?

— Именно. Я бы не стал разглашать эту информацию, будь у меня хоть немного больше возможностей, — де Томазо досадливо сжал губы. — Но, к сожалению, мой потенциал в этом плане ограничен...

— Погодите-ка... Ферруччо! — Ривольта энергичными жестами подозвал богатого производителя тракторов Ферруччо Ламборгини.

— Здравствуйте, синьоры... Что такое, Ренцо?

— Да мы тут узнали интересную информацию... Советы подыскивают в Италии автопроизводителей, с которыми хотят заключить лицензионные договоры на выпуск наших автомобилей у себя. Речь идёт о строительстве нескольких заводов, — Ривольта коротко ввёл Ламборгини в курс дела. — Говорят, что красные хотят обратиться к Аньелли. Я слышал, ты опять поругался с Коммендаторе?

— Да, этот сноб заявил, что 'человек, собирающий трактора, не уполномочен критиковать легендарные Ferrari', — усмехнулся Ламборгини. — Это при том, что он использует сцепление такой же конструкции, как та, что ставится на мои тракторы, но у меня оно работает годами, а у Энцо то и дело сгорает. Я всего то предложил ему сделать спорткар с большим удобным салоном и объёмистым багажником, чтобы не забираться в него, согнувшись в три погибели, как в консервную банку.

(История реальная, относящаяся как раз к этому периоду, см. 'Как Ферруччо Ламборгини обиделся на Энцо Феррари и построил самый практичный спорткар ХХ века' http://www.adsl.kirov.ru/projects/articles/2018/12/16/lamborgini/)

— Не хочешь попробовать утереть нос Джанни и перебить у него контракт? — хитро ухмыльнулся Ривольта.

— Натянуть Аньелли? Гм... Звучит заманчиво, — Ламборгини задумался. — Но что я могу им предложить? Тракторы красные умеют делать и без меня. Я бы хотел сделать спорткар лучше, чем 'Феррари', но красным такая машина без надобности. Им, скорее, подошла бы продукция синьора Инноченти.

— А я им уже её поставляю, — усмехнулся Фердинандо Инноченти.

Точнее сказать, одна и та же модель выпускалась на заводах Инноченти и на АЗЛК, причём был налажен постоянный обмен комплектующими, но итальянскому самолюбию больше импонировала мысль о поставках продукции в СССР, чем об импорте оттуда.

— А вот герр Мюллер, владелец заводов 'Borgward AG' и BMW, предлагает нам сделать недорогие 'народные' модели, которые будут продаваться в больших объёмах, и уже на вырученные деньги заниматься автомобилями высшего класса, — иронически подняв бровь, сообщил Орси.

— Я не владелец BMW и 'Borgward', ими владеет фонд, который я лишь представляю, — скромно поправил его Мюллер.

— Так почему вы сами не предложите красным свою продукцию? — поинтересовался Ламборгини.

— Собственно, уже предложили модель P100 из линейки 'Borgward' и BMW-1500-Е115, но красным нужны намного большие объёмы, чем мы можем обеспечить, — пояснил Мюллер. — Им ведь нужно поставлять машины всему Восточному блоку, а не только закрывать спрос собственного населения. Поэтому они решили не ограничиваться нашими моделями, а начать выпуск ещё нескольких, от других производителей, чтобы покупателям было из чего выбирать.

— Вы хотите сказать, что красные решили пойти по цивилизованному пути и не сажать всех своих автолюбителей на 2-3 модели, как было раньше, а обеспечить своим покупателям свободу выбора за счёт выпуска большего количества образцов на заводах меньшего размера? — уточнил Орси.

— Что-то вроде того, — подтвердил де Томазо. — Если я правильно понял ситуацию, раньше они строили гигантские заводы с производством полного цикла, рассчитывая на сокращение транспортных расходов. В условиях неразвитой дорожной сети это было оправдано. Но они быстро упёрлись в невозможность расширения и наращивания производства. Их основные 'народные' модели до 1958 года выпускались в мизерных количествах. ГАЗ-М-20 ('Победа') было собрано менее 250 тысяч за 12 лет.

(с 28 июня 1946 года — начало серийного выпуска и до 31 мая 1958 года было выпущено 241 497 машин, включая 14 222 кабриолетов и 37 492 такси)

Более дешёвых 'Москвич-400' и '401' было построено ещё меньше — с декабря 1946 по 1956 год было выпущено чуть более 230 тысяч. (216 006 седанов и 17 742 кабриолетов).

— А сколько у них населения? — спросил Ламборгини.

— По переписи 1959 года — 208 миллионов.

— Для такой гигантской страны это же капля в море! — удивился Орси.

— Да, и, похоже, их руководство, наконец-то, это поняло. С 1956 года выпуск автомобилей начал расти, но спрос всё ещё многократно превышает предложение.

('Москвич-402' в реальной истории было выпущено с 1956 по 1958 год, выпущено 87 658 шт. вместе с модификациями, 'Москвич-407' с января 1958 по 1963 год, выпущено 359 980 шт, 'Москвич-403' с декабря 1962 по июль 1965 года, выпущено 105 726 шт. ГАЗ-21 до 1963 г было собрано в реале всего около 220 тысяч. При этом до половины этих автомобилей в реале уходили на экспорт. В АИ производство будет больше, но явно не в 3-4 раза, т.к. производственные мощности ограничены производственными площадями и возможностями станочного парка. При том, что экспорт в АИ тоже возрастёт, учитывая масштабы сотрудничества. Поэтому все те 'Ситроены', 'Студебеккеры' и 'IFA Спутник', производящиеся в АИ, всё равно не покрывают потребности населения)

— Заводы-гиганты оказались слишком неповоротливы, неспособны быстро реагировать на изменения спроса, модернизация и техническое перевооружение производства таких масштабов обходится слишком дорого и затягивается на годы, — продолжил де Томазо. — Заводы обрастают жилыми массивами, им некуда расширяться, особенно тем, что расположены в крупных городах, а спрос на автомобили у них постоянно растёт, по мере улучшения уровня жизни.

Сейчас у них развернулось большое дорожное строительство, транспортная связность значительно улучшилась. В этих условиях оказалось выгоднее построить несколько десятков заводов автоагрегатов в разных регионах страны, частично дублирующих друг друга, а затем, если нужно быстро нарастить выпуск, рядом с ними просто строится кузовное и сборочное производство для новой модели. Переход уже работающих заводов на новые модели тоже упрощается, производство меньших масштабов перестроить легче.

— Любопытно, — Ламборгини изо всех сил старался выглядеть бесстрастным, однако чувствовалось, что ему интересно.

Итальянские автопромышленники заинтересовались рассказом де Томазо, кто-то больше, кто-то меньше. Их привлекала возможность 'застолбить' за своей продукцией гигантский автомобильный рынок СССР, соцстран и союзных им стран третьего мира. Ради такого куша можно было и поступиться принципами, сделав вместо скоростной игрушки для толстосумов автомобиль для массового потребителя.

— Что до 'народных моделей', — добавил Мюллер, — вы все знаете, как поступает, к примеру, 'Ситроен'. Они делают более дорогую модель DS, и более доступную ID, практически в одинаковом кузове, но с разной отделкой. Американцы поступают несколько иначе — у них каждый производитель предлагает модельный ряд того или иного года, со схожим внешним оформлением, но с разными типами кузовов, двигателями разной мощности и разной отделкой.

Почему бы вам, господа, не поступить схожим образом? Предложите массовому покупателю своего рода семейные 'младшие модели', построенные на технологиях и дизайне ваших спорткаров, схожие по оформлению, но не столь мощные и не так богато отделанные, при этом с динамикой чуть лучше, чем у обычных семейных автомобилей. Уверен, их будут раскупать влёт, ведь это же будут настоящие 'Мазерати' и Iso. Качество и конструктивное совершенство ваших машин позволит вам опередить Аньелли.

— На мои 'Заффиро' очередь доходит до 8 месяцев, особенно они популярны у молодёжи, — подтвердил де Томазо. — Машинка получилась недорогая, компактная, и при том быстрая. Средств от их продажи выходит вполне достаточно для финансирования новых разработок. Достаточно сказать, что их продаётся значительно больше, чем 'Пантер'. Также покупателям нравится, что у 'Заффиро' есть второй ряд кресел и достаточно приличный багажник, то есть, машина более практичная для повседневного использования.

— Примерно то же самое я пытался втолковать Энцо, — проворчал Ламборгини. — Спорткар не обязательно должен быть тесным и неудобным. Наоборот, ездить быстро и с комфортом намного приятнее.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнёс Орси. — Сам бренд 'Мазерати' предполагает, что я продаю дорогие и престижные машины, не для всех. Если я начну продавать, как вы говорите, ещё и 'младшие модели', не потеряю ли я более богатых клиентов?

— Нет, конечно, ведь ваши более дорогие модели никуда не денутся? — усмехнулся Мюллер. — Возьмите, к примеру, GM — они собирают машины всех ценовых категорий, от пикапов для фермеров, до 'Кадиллаков' для миллионеров. Почему бы вам, синьоры, не использовать ту же стратегию? Вы, дон Ферруччо, кажется, хотели сделать практичный удобный спорткар с просторным салоном и багажником? Так сделайте его! А заодно сделайте его семейную версию, не такую быструю и мощную, но такую же удобную. Синьор де Томазо уже окучил своим 'Заффиро' молодёжную часть покупателей, и дал возможность купить настоящий спорткар тем, у кого нет пары десятков тысяч долларов для покупки 'Феррари'.

(цены на 'Феррари' в 60-х были от $13.900 до $21.000 https://www.ferrarichat.com/forum/threads/how-much-did-a-ferrari-cost-in-196.11086/)

Вы, синьор Орси, всегда ориентировались на производство престижных и быстрых дорожных автомобилей. Почему бы вам не сделать что-то подобное, но попроще и подешевле? Синьор Ривольта тоже мог бы попробовать сделать что-то похожее на базе своей GT300. Мне представляется, было бы неплохо, если бы кто-то из вас смог подвинуть на рынке не только 'Аутобьянки', но и Аньелли с его ФИАТом.

— 'Дон Ферруччо' — это звучит как-то уж очень по-сицилийски, — Ламборгини усмехнулся, но идея 'подвинуть Аньелли' выглядела чертовски привлекательной.

Мюллер не слишком надеялся, что эти итальянские снобы к нему прислушаются, но, в случае успеха, был пусть и небольшой, но шанс заинтересовать их возможностью недорого покупать автоагрегаты советского производства, именно в расчёте на отсутствие у производителей мелкосерийных дорогих автомобилей производственных мощностей для выпуска собственных автоагрегатов.

Возможность покупки в Европе лицензии на производство автомобилей и строительство ещё одного или нескольких автозаводов уже неоднократно обсуждалась в советском правительстве. Первоначально изучались варианты закупки производств в Западной Германии ('Фольксваген'), Франции ('Рено') и Италии (FIAT)

При этом мнения, как обычно, разделились. Министр автомобильной промышленности Строкин предлагал строительство типичного завода-гиганта. Были изучены 54 возможных строительных площадки, итоговый вариант предполагал строительство на берегу Волги. Фактически, предлагалось строительство целого города, обслуживающего завод.

Хрущёв считал этот путь неоправданно дорогим.

— Зачем ещё раз наступать на те же грабли? — спросил он у Строкина в перерыве заседания Совета министров. — Хотите сравнить ощущения? Знаете же, что там 'место проклято', и всё равно предлагаете этот вариант.

— Так хорошие ведь машины у ФИАТа, Никита Сергеич!

— А я и не говорю, что плохие, — согласился Хрущёв. — Плохо то, что одну и ту же модель выпускали с минимальными изменениями десятки лет. Будь у покупателей выбор между большим количеством вариантов, тогда и производители будут вынуждены чаще обновлять модельные ряды. Я не говорю, что не надо покупать ФИАТ. Я имею ввиду, что не следует ограничиваться только ФИАТом и загонять нашу автопромышленность в ту же ловушку. Мы знаем, что строительство Волжского автозавода не смогло удовлетворить спрос населения. Не помогли и участие МЗМА, Ижевского, Запорожского и Ульяновского заводов.

В то же время мы знаем из присланных документов, что 16 автосборочных производств практически закрыли потребности населения в личных автомобилях. Значит, по этому пути и пойдём, но собирать будем не из поставляемых машинокомплектов, а из деталей, выпускаемых у себя. Проектировать — совместно.

— Разве генеральная линия не предусматривает преимущественное развитие общественного транспорта?

— Генеральная линия предусматривает построение материально-технической базы коммунизма, повышение уровня благосостояния советского народа и удовлетворение его потребностей, — ответил Никита Сергеевич. — Не следует впадать в крайности и развивать только что-то одно — либо общественный транспорт, либо личные автомобили. Развитие должно быть равномерным, без перекосов.

— Если общество заявляет о наличии потребности в чём-либо, и её удовлетворение находится в рамках закона и здравого смысла, мы обязаны создать условия для удовлетворения этой потребности, — добавил Косыгин. — На руках у населения скопились достаточно большие средства. Это признак неудовлетворённого спроса, что само по себе нехорошо для народного хозяйства, поскольку эти деньги лежат мёртвым грузом и не работают в экономике. Особенность крупных накоплений в том, что люди обычно копят крупные суммы в расчёте на крупные покупки. То есть, мы не сможем вовлечь эти сбережения в оборот, просто предложив гражданам много товаров народного потребления. Если гражданин копит деньги на автомобиль, он рассчитывает купить автомобиль, а не десяток шуб или хрустальных сервизов. Кроме того, автомобильная промышленность формирует вокруг себя области дополнительных потребностей — автосервис, производство горюче-смазочных материалов, запчастей, всякого рода аксессуаров, то есть увеличивает объём выпускаемой продукции за счёт сопутствующих товаров.

Вообще, советскую экономику очень многие, даже руководители, понимают неправильно, как разрозненную кучу отдельных отраслей, и каждый министр считает свою отрасль собственной 'вотчиной', заботится исключительно о ней, а на остальные ему плевать.

Народное хозяйство СССР следует рассматривать как единую суперкорпорацию, работающую по общему плану. Каждый гражданин СССР, от рождения и до смерти, является её работником, с той лишь разницей, что уволить его мы не можем. Можем лишь отпустить по собственному желанию — в эмиграцию. Даже колхозы и кооперативы — не более, чем хозрасчётные подразделения внутри единой корпорации.

Соответственно, наличных денег в экономике нужно ровно столько, чтобы хватило на выплату зарплат, пенсий, стипендий и прочих выплат. Всё остальное денежное обращение можно и должно сделать безналичным. Но население, наученное горьким опытом, постоянно откладывает часть денег 'на чёрный день', либо на крупные покупки, и чем дольше эти деньги лежат без движения, тем менее это выгодно народному хозяйству.

Все разговоры о 'недофинансировании' той или иной отрасли на государственном уровне сводятся к недостаткам планирования со стороны Госплана. Сколько бы денег мы ни вливали в ту или иную отрасль, на заданном уровне механизации и автоматизации мы не сможем получить от неё больше, чем способны выработать занятые в ней работники за установленное количество человекочасов. Мы можем, в некоторых случаях, направить в отрасль большее количество работников, но при этом оголяются другие, не менее важные направления. Чтобы добиться большего, необходимо наращивать уровень автоматизации и механизации производств. Чтобы больше получать, надо больше производить. Мы, вон, даже пошли на сокращение армии, чтобы усилить промышленность дополнительными работниками.

— Неудовлетворённые потребности населения таят в себе ещё одну, более серьёзную, идеологическую опасность, — заметил Первый секретарь. — Если граждане видят, что общество и народное хозяйство не могут удовлетворить их потребности, а рядом, через границу, в обществе с другим социальным строем, эти потребности удовлетворяются без проблем, граждане начинают считать, что с нашим социальным строем что-то неправильно. Мы можем тут сколько угодно рассуждать о сознательности и Моральном кодексе строителя коммунизма, но как мы сможем доказать простому обывателю превосходство социалистического, и, тем более, коммунистического строя, если расписываемся в своей неспособности удовлетворить даже те потребности граждан, которые легко удовлетворяются при капитализме?

Поэтому мы развиваем и будем дальше развивать общественный транспорт, но если население заявляет о потребности в личных автомобилях, мы обязаны организовать народное хозяйство таким образом, чтобы эта потребность была удовлетворена. Если мы этого не сделаем, гражданам, в конце концов, надоест терпеть нашу неспособность удовлетворить элементарные потребности общества, и они скажут: 'Да нахер нужен такой коммунизм, если я при нём даже обычную машину купить не могу?'.

Для регулирования количества автомобилей в городах надо не ограничивать доступность автомобилей в продаже, а ограничивать их доступ в исторические центры городов, не приспособленные для интенсивного автомобильного движения, что мы сейчас и делаем. В то же время в сельской местности без автомобиля вообще прожить сложно, точно так же, как раньше крестьянину было очень трудно прожить без лошади. Но возможности лошади ограничены, а кормить её надо постоянно, неважно, работает она или просто стоит в конюшне. По-хорошему, у каждой семьи в сельской местности и в малых городах должны быть автомобиль с прицепом и мотоблок с набором необходимых навесных орудий, если у них есть личное подсобное хозяйство.

Обратиться вначале не к Аньелли, а к более мелким итальянским производителям предложил Иван Александрович Серов. При обсуждении его предложения перед заседанием Совета министров он объяснил свой замысел Хрущёву, Косыгину, Строкину и Липгарту:

— Аньелли, фактически — король итальянской промышленности, и ценник он выкатит соответствующий. В 'той' истории к нему обратились потому, что его специалисты могли спроектировать и построить завод-гигант полного цикла. Если мы не собираемся страдать гигантизмом и планируем построить несколько кузовных и сборочных производств рядом с уже построенными заводами автоагрегатов, логичнее будет спровоцировать нескольких капиталистических акул помельче, выпускающих хорошие, качественные автомобили, но стеснённых в средствах. Тогда не мы будем просителями у порога туринского автомобильного короля. Пусть капиталисты дерутся за право построить у нас свои заводы и выйти на наш рынок. В этой конкурентной борьбе они будут вынуждены снижать цены и предлагать лучшие условия.

— Но смогут ли эти производители обеспечить нам достаточный объём выпуска, больший, чем обеспечил бы ФИАТ? — усомнился Хрущёв.

— Мы же не отвёрточную сборку из поставляемых машинокомплектов у них покупаем, — ответил Липгарт. — Любую из рассматриваемых моделей можно выпускать массово, если будет построена достаточно мощная производственная база. Сколько сделаем кузовов, столько и соберём автомобилей. Производственные мощности по автоагрегатам уже позволяют собирать до миллиона автомобилей в год, и это далеко не предел. Нам ведь надо не только себя обеспечить, но и на экспорт эту продукцию поставлять.

Выбор модели для производства также осложнялся тем, что тот самый FIAT-124, который в 'той' истории был выпущен под обозначениями ВАЗ-2101...2107 (это, по сути, модернизации одной и той же базовой модели) в 15 миллионах экземпляров, на 1963 год ещё не существовал, он появился в 1966 году. На момент обсуждения FIAT выпускал более старую модель 1500.

'Фольксваген-Жук' в качестве претендента всерьёз не рассматривался. Модель 1938 года, достаточно архаичного вида, тем более — двухдверная, руководству страны не понравилась, хотя было известно о её невероятной популярности в США и в других странах, а колёсная база 2400-2420 мм позволяла без особых проблем сделать и четырёхдверный вариант. Однако, не сложилось. Более новый 'Type 3' забраковали по той же причине — из-за двухдверного кузова.

Недавно приобретённая в Западной Германии бременская компания 'Borgward AG' (АИ, см. гл. 06-15) предлагала свою новую модель P100. Эта машина была размером практически с 'Волгу' ГАЗ-21 и имела 100-сильный 6-цилиндровый двигатель, то есть на роль 'народного автомобиля' на тот момент подходила весьма условно. P100 решено было использовать в качестве такси и прокатных машин, из-за их долговечности и немецкой надёжности. Это позволило увеличить долю ГАЗ-21 'Волга', поступавших в свободную продажу.

Borgward P100

Вторым немецким кандидатом стала BMW-1500-E115. Её колёсная база была поменьше — 2550 мм, двигатель 4-цилиндровый, 75-80 л.с., при этом — нормальный четырёхдверный кузов, хотя были и двухдверные варианты.

BMW-1500-E115

На будущее рассматривался ещё один западногерманский вариант — DKW F102, намечавшийся к выпуску с 1964 г и в целом удовлетворявший требованиям к недорогому 'народному автомобилю'. От него отказались отчасти потому, что он оснащался двухтактным двигателем, однако взяли на заметку следующую модель — Audi F103, о которой было известно, что она будет выпускаться с 1965 г.

Из французских машин кандидатом на покупку лицензии была модель 'Рено 8' 1962 года. Она тоже в целом удовлетворяла требованиям, из присланных документов было известно, что её в 'той' истории будут собирать по лицензии в Румынии, Болгарии и Испании.

От 'итальянского направления' ждали хотя бы двух предложений. Первым среагировал Ренцо Ривольта. В отличие от коллег, он не страдал излишним снобизмом, поскольку начинал с выпуска мотороллеров и холодильников. Затем его компания разработала и лицензировала нескольким производителям микролитражку Iso Isetta, с оглядкой на которую BMW разработала свою модель 600 Isetta, и напоминавшую, что закономерно, гибрид мотороллера с холодильником. Ривольта знал нужды и потребности небогатого покупателя, хотя его актуальная модель GT300 и была рассчитана на людей с достатком. Её конструктором был талантливый инженер Джотто Биззарини, дизайн разработал Джорджетто Джуджаро.

Было сразу понятно, что GT300, c его 300-сильным мотором V8 от 'Шевроле Корвет' на роль 'народного автомобиля' явно не подойдёт. Ривольта собрал у себя совещание разработчиков и спросил, могут ли они что-то придумать, чтобы предложить 'красным'?

Iso Rivolta GT300

Биззарини несколькими штрихами изобразил на листе бумаги контур GT300, затем рассёк его вертикальными линиями:

— Можно подобрать мотор попроще, четырёхцилиндровый, и сделать передний привод, при необходимости — даже поставить мотор поперёк. Тогда моторный отсек можно будет укоротить, немного сдвинуть вперёд передний ряд кресел и удлинить салон, сделав полноценный пятиместный четырёхдверный седан.

— Джорджо, ты сможешь изобразить что-то этакое, с сохранением фирменного стиля GT300, но поскромнее и побюджетнее? — спросил Ривольта.

— Полагаю, да, стилевое решение передка и кормы можно оставить как есть, и сосредоточиться на средней части, как делают в таких случаях американцы, — ответил Джуджаро.

— Рисуй! У нас есть шанс вписаться в контракт, который может принести нам хорошие деньги.

Конструктивно автомобили Iso собирались, подобно 'Citroёn' DS, на мощной сварной платформе, а не на несущем кузове. Такая конструкция, в сочетании с передним приводом, позволяла достичь большой вариативности по габаритам.

Макетный дизайнерский прототип новой модели, получившей название Iso Rivolta F80 ('F' от 'famiglia' т. е. 'семья'), сделали буквально на коленке, из кузовных панелей GT300, обрезав их углошлифовальной машинкой, подварив и зашлифовав. Автомобильные агрегаты советского производства для неё закупили при посредничестве де Томазо. Вопрос с двигателем решился легко — узнав, что Ривольта ищет для своей модели подходящий двигатель, Ханс Мюллер тут же предложил 80-сильный 4-хцилиндровый мотор размерности 82х71, ставившийся на BMW 1500. Машина получила новый пятиместный салон и 4 двери. Джорджетто Джуджаро идеально вписал его в силуэт. Ему удалось даже немного уменьшить исходные габариты GT300, слегка укоротив моторный отсек за счёт меньших габаритов двигателя. Чтобы сэкономить время, делать передний привод и разворачивать двигатель поперёк не рискнули, оставив компоновку без изменений. Получившаяся машина была немного поменьше 'Волги' ГАЗ-21, но чуть крупнее и просторнее BMW 1500. Однако все эти достаточно крупные варианты получались недешёвыми.

Луиджи Орси предложением не заинтересовался. Он ознакомился с линейками советских автоагрегатов по каталогам, но для применения в его спорткарах они не годились, а делать 'народный автомобиль' ему было неинтересно. Зато Ханс Мюллер обратил внимание де Томазо на саму компанию 'Мазерати':

— Думаю, с таким подходом Орси недолго протянет в роли владельца компании, а тебе, Алехандро, пригодились бы его наработки, прежде всего — по моторам, чтобы не импортировать их из Штатов, а делать самому. Что-что, а моторы в 'Мазерати' делать умеют. Почему бы тебе не купить его?

— Где я возьму такие деньги? — удивился аргентинец. — Нет, ты прав, конечно, его моторы мне пригодились бы, но я не настолько богат, чтобы сожрать Орси и не подавиться. Да он, вроде бы, и не планирует продавать компанию.

— Пока не планирует, — многозначительно подчеркнул Мюллер. — Его дела идут не настолько хорошо, как ему хотелось бы. Его спорткары продаются хорошо на фоне ценника 'Феррари'. Но ты уже раскрутил более дешёвую и достаточно быструю 'Пантеру', а если ещё Ламборгини начнёт делать спорткары... Думаю, ещё год-два, может, три, и Орси столкнётся с проблемами сбыта. Твоя задача — стоять у него за спиной и вовремя среагировать, когда он будет наиболее уязвим. Деньги... полагаю, я смогу помочь в этом вопросе.

(Орси действительно продал 'Мазерати' компании 'Ситроен' в 1968 году, а в 1975, когда уже сам 'Ситроен' на фоне нефтяного кризиса столкнулся с проблемами сбыта дорогих моделей, де Томазо, в свою очередь, перекупил 'Мазерати')

— А почему ты мне говоришь об этом? Почему бы тебе самому её тогда не купить?

— Потому что мы выпускаем, в основном, семейные автомобили, а спортивные — не совсем наш профиль, — ответил Мюллер.

— Посмотрим, — де Томазо задумался, прикидывая шансы. — Орси выкатывает по одной-две новой модели каждый год, а в 63-м готовит сразу две новые модели — седан 'Quattroporte' и спортивное купе 'Mistral' Не похоже, чтобы его ждала неудача. Но я буду готов, если такое случится.

Отслеживание слияний и поглощений компаний и корпораций было одной из главных задач финансово-экономического отдела 20-го Главного Управления КГБ СССР. В результате своевременно проведённых оперативных действий в 1964 г фонд 'Christian Business Initiative' под носом у концерна 'Volkswagen' перекупил 'Auto-Union', производивший DKW и 'Audi', в 1968 концерн 'Citroёn Russe' купил 'Maserati', а в 1969, опередив FIAT, выкупил у Карло Пезенти компанию 'Лянча'.

Зато де Томазо несколько неожиданно позвонил ещё один автопроизводитель, до которого дошли занимательные слухи.

— Синьор де Томазо. Это Карло Пезенти.

(с 1956 года — владелец компании 'Лянча'. https://it.wikipedia.org/wiki/Carlo_Pesenti)

— Чем могу быть полезен, синьор Пезенти?

— Я случайно узнал, что ваши партнёры с Востока интересуются возможностью покупки лицензии на выпуск итальянских автомобилей малого класса?

— Да, они обсуждали со мной этот вопрос, и я беседовал с Ривольта, Орси и Ламборгини...

— Вам стоило сразу позвонить мне. Думаю, у меня есть то, что нужно вашим партнёрам.

'Тем, что нужно', была новая модель 1963 года 'Лянча Фульвия 1С' (https://it.wikipedia.org/wiki/Lancia_Fulvia) — вполне современный четырёхдверный седан длиной 4160 мм, с базой в 2480 мм, (против 4030 и 2420 у FIAT-124 соответственно), с передним приводом и 4-х цилиндровым 58-сильным двигателем, который в следующем году на версии 2С заменили на 71-сильный.

Lancia Fulvia

(В реальной истории 'Лянча Фульвия' рассматривалась как один из вероятных кандидатов на выпуск в СССР, но в 1966 году ей предпочли новейшую модель FIAT-124, с учётом того, что FIAT был способен спроектировать желаемый руководством страны завод-гигант. )

Ещё одним аргументом в её пользу была автогоночная биография. Разные модели 'Лянча' неоднократно побеждали в различных ралли, и 'Фульвия' была не исключением, хотя самые громкие победы выпали на долю следующих моделей — 'Стратос' и 'Дельта Интеграле'. Тем не менее, итальянский автогонщик и гоночный менеджер Чезаре Фиорио, возглавивший в 1963 году спортивный отдел 'Лянча', высоко оценил гоночный потенциал 'Фульвии'. Гоночное прошлое фирмы также сказалось на конструкции — если FIAT-124 пришлось, по сути, заново перепроектировать под советские условия эксплуатации, среди прочего вводя около 300 дополнительных сварных швов в кузов, то конструкция 'Фульвии' изначально учитывала опыт, полученный в гонках, хотя для ралли всё равно строились отдельные усиленные версии с кузовом 'купе' и намного более мощным двигателем. При грамотно составленных условиях контракта, выбор 'Фульвии' мог затем повлиять и на судьбу марки 'Лянча' в целом, дав ей возможность избежать поглощения 'FIATом' в 1969 году, и дать советским спортсменам доступ к лучшим раллийным машинам следующих двух десятилетий. Из присланных документов было известно, что 'Лянча Дельта Интеграле' выигрывала чемпионат мира по ралли 10 раз — больше, чем 'Ситроен' (8 раз) и 'Audi Quattro' (2 раза).

Де Томазо запросил у Пезенти данные новой модели и переслал их в СССР. Как и предсказывал Серов, капиталисты рангом 'помельче Аньелли' сами предлагали сотрудничество, привлечённые перспективой стать первыми на гигантском рынке ВЭС. Следом за Пезенти с де Томазо связался и Ферруччо Ламборгини.

Он всю жизнь оставался 'большим ребёнком', даже не потому, что баловал себя дорогими игрушками, в том числе, спорткарами 'Феррари', а потому, что не признавал слова 'невозможно'. Когда Коммендаторе заявил, что 'производителю тракторов непозволительно критиковать 'Феррари', Ламборгини всерьёз обиделся и решил построить свой собственный лунапарк спорткар, лучше, чем 'Феррари'. Известие о том, что СССР ищет в Италии варианты для производства автомобилей у себя, застало его врасплох. В 1963 году он построил только первый выставочный 'шоу-кар' 350GTV (https://it.wikipedia.org/wiki/Lamborghini_350_GTV), в единственном экземпляре, для показа на автосалоне в Турине.

Ещё до начала работы над спорткарами Ламборгини познакомился со студентом школы автомобильного дизайна Марчелло Гандини. И тот и другой любили дорогие быстрые автомобили, но, если Ламборгини критиковал существующие модели в поисках 'идеала', Гандини больше нравилось рисовать новые. Стиль Гандини понравился Ферруччо, и он доверил вчерашнему студенту, теперь работавшему в студии дизайна Bertone, разработку дизайна своих автомобилей. Изготовлением кузовов для Ламборгини занималась имевшая большой опыт компания Carrozzeria Touring.

Первая серийная Lamborghini 350 GT пошла в производство только в 1964-м. Поэтому поучаствовать в создании 'народного автомобиля' прямо в 1963-м году Ламборгини не смог, хотя его и заинтересовал подобный вызов, не столько с технической, сколько с коммерческой точки зрения. Он оценил идею Мюллера подкрепить успех дорогой спортивной модели выпуском аналогичной, но более массовой и дешёвой. Конечно, для этого были нужны капиталовложения — требовалось построить целый новый завод с конвейером — ведь дорогие спорткары собираются штучно, конвейер при их сборке не требуется.

Однако, в СССР уже с 1956 года работал концерн 'Citroёn Russe', имевший достаточный опыт строительства полноценных автозаводов. Им были построены три новые сборочные площадки для АЗЛК вокруг Москвы, сборочное производство ГАЗ-15 под Ленинградом, и завод, выпускавший адаптированный 'Citroёn Ami 6' в Калуге. (АИ)

Ферруччо Ламборгини встретился с Алехандро де Томазо, чтобы обсудить возможность 'протолкнуть' свои автомобили на советский рынок, не сейчас, так в перспективе. На тот момент Ламборгини был начинающим автопроизводителем, своего опыта производства автомобилей у него не было, а де Томазо производил автомобили уже не первый год, бывал в СССР и знал конъюнктуру.

— Дорогущие спорткары в СССР не нужны, — сразу 'осадил' его аргентинец. — Даже мои относительно недорогие 'Пантеры' там собирают, в основном, на экспорт. На внутренний рынок они, конечно, тоже поступают, в автомагазинах каждого крупного города стоит одна 'дежурная' 'Пантера', но при цене в 30 000 рублей, при средней зарплате в 1500 сами понимаете, покупают их редко. Берут их либо космонавты, либо лётчики-испытатели, либо автоклубы для тренировок профессиональных автогонщиков. Большая часть собираемых под Ленинградом 'Пантер' поставляется в Италию, уже в Модене мы ставим на них фордовские моторы и трансмиссию, и продаём в Европе или в Штатах.

Вот если вы сделаете действительно 'народный' автомобиль, русские, возможно, заинтересуются. Вы же делаете тракторы? А задача сделать автомобиль для народа — чем хуже?

— Но вы, однако, собираете тоже не FIAT'ы, — ответил Ламборгини. — Делать ещё один FIAT, наподобие 1500, или аналог 'Фульвии' мне не интересно. Но пролезть на рынок Восточного блока — хочется.

— У меня основная модель для Советов — отнюдь не 'Пантера' и даже не 'Заффиро', — усмехнулся де Томазо. — Основная — это семейный 'Innocenti Fam', в советском обозначении — 'Москвич-417' (АИ, см. гл. 06-15). Наше совместное производство.

А и не надо делать 'ещё один FIAT или 'Фульвию'. Сделайте машину хотя бы среднего класса, а лучше — меньше, чем среднего, хороший, комфортный и вместительный семейный автомобиль, с чертами дизайна ваших спорткаров, но четырёхдверный. Двухдверные модели у Советов не котируются ещё со времён дядюшки Джо. Было бы интересно вывести на рынок две модели, с небольшим интервалом — сначала комфортабельный и вместительный спорткар, а затем — похожий на него семейный автомобиль, меньшей мощности, с отделкой попроще, с мотором послабее, намного дешевле, но с близким дизайном. Тогда спорткар стал бы 'рекламным локомотивом' продаж семейного варианта, а основной доход приносили бы именно продажи семейной машины.

— А почему вы сами так не сделали?

— Именно так я и сделал, правда, вынужден был сделать в обратном порядке, — пояснил де Томазо. — Мой 'Заффиро' — это молодёжный спортивный вариант более раннего советского 'Москвича-402', он же '407' и '403', Советы собирают его у себя под обозначением '405', как спортивное купе в общей линейке, вместе с 'универсалом' и фургоном. Сейчас они собираются менять основную модель на более современную, но 'Заффиро' под индексом '405', вероятно, оставят в производстве на некоторое время, как недорогую классическую молодёжную модель. Хотя ей приходится довольно жёстко конкурировать с более дешёвым 'Спутником', к тому же имеющим более современный дизайн.

Ламборгини крепко задумался, прикидывая свои возможности. А затем предложил:

— Что, если нам с вами наладить инженерно-техническое сотрудничество? Как я понимаю, вы, всё же, в большей степени инженер, а я, скорее, менеджер. Я сейчас сотрудничаю с компанией Autostar, её хозяин Джотто Биззарини делает для меня двигатель V-12. У меня есть и свои умные парни — инженер Паоло Станзани, и отличный молодой дизайнер, Марчелло Гандини. На вас, насколько я знаю, тоже работают отличные специалисты — Джан Паоло Даллара и этот парень из Бертоне, Джуджаро... Представьте, какие возможности открылись бы для нас, если бы мы объединили усилия?

Вам скоро придётся заменять ваш 'Заффиро' чем-то более современным. Для стран третьего мира он ещё годится, но в Европе уже в ближайшие год-два-три будет в моде совсем другой дизайн.

Де Томазо тоже не спешил с ответом, обдумывая предложение:

— Если вы рассчитываете таким образом пробиться на рынок Восточного блока, то стоит всё же пересмотреть подход к продукции. Судя по вашей 350GTV, вы, как я понимаю, хотите делать спорткары и автомобили класса GT, но подороже и 'посолиднее'? Но было бы куда разумнее сделать что-то спортивное, но намного более лёгкое и недорогое, учитывая, что на Востоке не так хорошо с дорогами, особо разгоняться там негде, и совсем мало состоятельных покупателей. Можно было бы сделать на одном шасси дешёвый лёгкий вариант с относительно слабым двигателем и кузовом из пластика, зато рассчитанный на большее количество продаж, и более мощный, уже класса 'спорткар', с мотором V8, соответственно, более дорогой и собираемый штучно, в расчёте на богатого покупателя. С лёгкой версией уже можно было бы сунуться на рынок Восточного блока, как минимум — в страны Восточной Европы. Советы едва ли заинтересуются двухместным спорткаром, такие машины у них считаются 'игрушками для богачей'.

Хотя сразу прийти к соглашению не удалось, Ферруччо Ламборгини вынес из разговора с де Томазо ценные идеи и обсудил их с инженерами и дизайнерами. Джотто Биззарини идею делать две столь разных по назначению машины на одном шасси раскритиковал:

— Если я правильно понял, что рассказал вам этот аргентинец, Советы не купят двухместное купе, им интересны как минимум машины, рассчитанные на 4-5 человек. То есть, двигатель должен быть спереди. А для настоящего спорткара интересно было бы использовать компоновку со средним расположением двигателя, что сразу исключает задний ряд кресел.

— Надо делать не одну машину, а сразу две, с разной компоновкой, но объединённые похожими очертаниями и элементами дизайна, — поддержал его Марчелло Гандини. — Дайте нам пару недель, чтобы подумать и поспорить между собой, я уверен, мы сможем придумать что-то очень оригинальное.

Пока они думали, де Томазо сам перезвонил Ламборгини:

— Я посоветовался с моими инженерами, и они поддержали вашу идею инженерного центра для совместной разработки. По отдельности и вам и мне будет сложно конкурировать с такими монстрами, как 'Феррари' и 'Мазерати', а вместе мы, пожалуй, смогли бы побороться с ними на равных.

Уже через несколько дней состоялась первая встреча инженеров и дизайнеров с обеих сторон. В качестве сюрприза де Томазо пригласил советских дизайнеров из СХКБ — Эрика Сабо и Эдуарда Молчанова. К обсуждению руководители обеих компаний подошли творчески — оставили инженеров одних на целый день, а сами поехали на тест-драйв новой модели Lamborghini 350GTV.

Lamborghini 350GTV

Результатом обсуждения оказалась целая стопка эскизов сразу двух перспективных моделей. Одна из них представляла собой классический 'суперкар' — спортивное купе длиной 4360 мм, с базой 2500 мм и мотором V12, но развёрнутым поперёк и установленным посередине, перед задней осью. Она изготавливалась затем под обозначением Lamborghini Miura (https://en.wikipedia.org/wiki/Lamborghini_Miura), прославив Ферруччо Ламборгини как нового производителя спортивных автомобилей.

(В реальной истории модель Miura в инициативном порядке разработали в 1965 г Джан Паоло Даллара, Паоло Станзани и тест-пилот Боб Уоллес. Им удалось уговорить Ламборгини, тяготевшего к более тяжёлым и дорогим моделям. Miura вышла очень удачной.)

Lamborghini Miura

Вторая — с базой в 2450 мм и длиной корпуса — 4500 мм, на базе 350GTV, с передним расположением двигателя, четырёхдверным пятиместным кузовом и вместительным багажником, предназначенная для серийного производства. В серии она могла оснащаться самыми разными вариантами двигателей, от обычной 'рядной' четвёрки, до V6 и V8, с приводом на передние колёса и коробкой, объединённой в один блок с двигателем. В соответствии с достигнутым соглашением она выпускалась обеими компаниями под названиями Lamborghini Muriel и de Tomaso Cheetah (т.е.'Гепард' — АИ). Основные агрегаты и подвеска использовались одни и те же. Обе модели имели схожие, но не одинаковые очертания кузова, похожие задние фонари и убирающиеся фары

Пятиместный четырёхдверный кузов более дешёвой модели имел менее покатую заднюю часть крыши и приподнятый задний свес, чтобы корма не казалась визуально перетяжелённой. Носовая часть была по форме схожа с Lamborghini 350GTV, но промежуток между передним колесом и дверью уменьшили за счёт меньшего габарита двигателя, переднее стекло и сиденья сдвинули вперёд, за счёт этого вместо широкой двери сделали две поуже, разделённые центральной стойкой.

Ферруччо Ламборгини впоследствии развил удачную идею в сторону более солидной модели среднего класса. В 1968 году он представил вместительный и комфортабельный спорткар Lamborghini Espada (https://en.wikipedia.org/wiki/Lamborghini_Espada), уже большей длины — 4730 мм, с базой 2650 мм, и двигателем V12 собственной конструкции, и, в качестве 'модели поддержки' для массового покупателя — Lamborghini Faena, в тех же габаритах, с той же светотехникой и в целом близкой внешностью, но с четырёдверным комфортабельным пятиместным кузовом и линейкой из нескольких двигателей V4, V6, V8, удовлетворявшей запросы менее богатых категорий покупателей.

(АИ частично, в реале Lamborghini Faena был построен в 1978 г в единственном экземпляре, https://en.wikipedia.org/wiki/File:Lamborghini_Faena_1978_seitlich.JPG на удлинённой на 180 мм базе Espada, дизайнером Pietro Frua. В настоящее время находится в частной коллекции в Швейцарии)

Lamborghini Espada и Faena

Де Томазо в 1970 году тоже представил седан Deauville, по размерности относившийся к среднему классу, (база 2770 мм, длина 4850 мм), а в 1972 — чуть более короткое купе Longchamp компоновки '2+2' (2 взрослых и 2 ребёнка на заднем сиденье). По качеству и отделке, они могли быть, скорее, причислены к представительскому классу. В середине 70-х 'одомашненная' и несколько упрощённая советскими инженерами версия Deauville сменила на конвейере Горьковского автозавода ГАЗ-24, получив новое обозначение ГАЗ-3100. Также появилась версия с кузовом 'универсал', обозначавшаяся ГАЗ-3104 (АИ)

De Tomaso Deauville

Но это было позже, а сейчас оба автопромышленника были озабочены более насущным вопросом: где взять денег на развёртывание производства, как быстро построить цеха, где быстро набрать квалифицированных рабочих?

Аргентинец обсудил ситуацию с Хансом Мюллером. Он понимал, что австриец имеет выход на советское правительство. Де Томазо передал Мюллеру всю собранную информацию по всем предложенным вариантам сотрудничества.

Через день с ним связался заместитель Генерального секретаря Итальянской коммунистической партии Луиджи Лонго. Обменявшись дежурными любезностями, зам. Главного коммуниста Италии сразу перешёл к делу:

— Наши советские товарищи благодарят вас за проведённую подготовительную работу. В ближайшие дни в Италию вылетает советский министр автомобильной промышленности Строкин во главе делегации. Готовьтесь к приёму. Обратитесь в советское посольство, я туда позвоню и попрошу организовать встречу с вами и другими заинтересованными в сотрудничестве предпринимателями.

Теперь о вашей проблеме с производством здесь, в Италии. Компартия может вам помочь. Например, организовать кооперативное строительство цехов методом народного акционирования, как это делается в Индии и Индонезии. Русские сейчас имеют едва ли не лучшие в мире строительные технологии. Можно договориться с ними, а мы, со своей стороны, предоставим рабочих. Финансирование можно будет организовать за счёт советского контракта.

Аргентинец тут же перезвонил Ламборгини, затем Ривольта и Пезенти. Ферруччо Ламборгини примчался первым, он был озабочен тем, что у Пезенти и Ривольта были готовые образцы, а его машины пока существовали лишь на бумаге, в эскизах дизайнеров и чертежах инженеров. Аргентинец его успокоил:

— У меня не было вообще ничего, когда я получил от них первое предложение, а ты всё же успешный производитель тракторов.

Советская делегация ознакомилась с представленными ей 'в натуре' образцами 'Лянча Фульвия', Iso GT300, и макетным образцом Iso F80, чертежами, эскизами и спешно изготовленными макетами остальных претендентов. (АИ) Русский министр предсказуемо интересовался, главным образом, 'Фульвией'. Машина ему явно нравилась. Ещё один русский из руководства делегации, почему-то с немецкой фамилией Липгарт, интересовался всеми деталями и задавал множество технических вопросов.

— Эту модель я буду рекомендовать руководству страны, — подытожил Строкин, указывая на 'Фульвию'. — Если бы решение зависело только от меня, я бы ею и ограничился. Но решать буду не я, решение будет принимать Совет министров. Образцы нужно доставить в Москву, с ними хотят ознакомиться товарищи Хрущёв и Косыгин.

Машины отправили в СССР по железной дороге, в контейнере. На показе в Кремле, кроме итальянских автомобилей, были также представлены Borgward P100 и BMW-1500 E115.

Выбор министра — 'Лянча Фульвия' — советское руководство одобрило, как и немецкие модели. Подойдя к макетным образцам Ривольта, Ламборгини и де Томазо, Первый секретарь осмотрел их с интересом:

— Задумка у вас необычная. Это я насчёт семейного автомобиля с внешностью спортивного. Хотелось бы, конечно, не макеты посмотреть, а настоящие машины живьём опробовать. Когда будете готовы — привозите, посмотрим, тогда и решать будем.

Контракты заключались с условием долгосрочного сотрудничества, как с 'Ситроеном'. Аньелли на такие условия в 1966 г 'той истории' не согласился, а более мелкие итальянские производители не имели возможностей привередничать. Тем более, их подхлестнул пример Мюллера, сразу предложившего советским партнёрам автоматическое продление контракта на все новые модели BMW.

Схема партнёрства использовалась подобная уже обкатанной с 'Ситроеном'. Зарубежные партнёры предоставляли лицензионный договор с сопровождением — оборудование и документацию, налаживали производство и затем осуществляли совместно инженерное сопровождение и контроль качества. Производство строилось с условием полной локализации — все детали и комплектующие должны были производиться в СССР. (Сейчас уровень локализации автомобильных производств обычно от 45 до 80%, 80 считается очень хорошим, почти недостижимым показателем).

Заранее оговорённая часть деталей, произведённых в СССР, поставлялась обратно в Италию / ФРГ, в счёт оплаты контракта. Всё произведённое сверх этого количества принадлежало СССР, собранные из этих деталей автомобили СССР мог продавать свободно. Торговые марки по условиям контрактов сохранялись исходные.

Заводы, выпускавшие BMW 1500 и Borgward P100, из логистических сображений построили под Ленинградом и в Калининграде. Де Томазо и Ламборгини для сборки своих моделей расширили уже существующее производство в Ленинградской области, где собирались 'Пантеры' под обозначением ГАЗ-15. В Италии де Томазо расширил свой уже работающий завод вблизи Модены, а завод Ламборгини расположился в коммуне Сант-Агата Болоньезе, в исторической области Эмилия Романья. ('Коммуна' в Италии — стандартное название муниципального образования). Оба предпринимателя приняли предложение Луиджи Лонго, решив строительные и кадровые проблемы за счёт образования кооперативов (АИ).

Выпуск 'Лянча Фульвия' организовали в Краснодаре, где уже была достаточно мощная промышленность, в т.ч. станкостроительный завод. Завод 'Iso' расположился в Таганроге, также достаточно крупном промышленном центре. Выбор этих городов был тоже обусловлен соображениями логистики.

Цеха для производства были построены достаточно быстро, а вот монтаж конвейеров и оборудования занял больше времени. Поэтому производство начали осваивать с 1964 года, на импровизированных конвейерах из тележек, постепенно заменяя их настоящими конвейерами, по мере их готовности. На расчётную мощность новые заводы вышли к 1967 году, но первые новые автомобили появились на улицах уже в 1964-м (АИ, до появления FIAT-124 ещё 2 года).

Если для адаптации 'FIAT-124' под советские условия эксплуатации пришлось перерабатывать всю конструкцию, то в случае с 'Лянча Фульвия' изменения вносились в технологию производства, с учётом массовости, чтобы свести к минимуму ручную доводку, подгонку, шпатлёвку для выравнивания, и прочие малопроизводительные операции.

Особое внимание было уделено защите от коррозии. Понимая, что советская автомобильная промышленность ещё не скоро сможет удовлетворить спрос всего населения, а само население в большинстве своём небогатое, партия и правительство поставили учёным и инженерам задачу максимально продлить сроки эксплуатации автотранспорта. Задачу решали комплексно, начав с категорического запрета применения на дорогах в зимнее время посыпок, содержащих соль и аналогичные реагенты. Посыпать дороги разрешили только чистым песком (АИ). Впрочем, большинство автолюбителей в СССР зимой и не выезжали, либо ездили только по большой необходимости, например, на вокзал, встретить/проводить родственников. Однако, служебные автомобили, такси, и многие другие ездили круглый год, и проблема защиты от коррозии стояла достаточно остро.

Для её решения везде, где было возможно, отказались от использования чёрной стали, заменяя её оцинкованной сталью, алюминием, или пластиковыми панелями. Там, где без чёрной стали было не обойтись, применяли антикоррозионные покрытия, самым радикальным из которых был напыляемый поликарбамид. Химическая промышленность и НИИ разрабатывали различные антикоррозионные составы. Замкнутые полости заполняли полиуретановой пеной.

Антикоррозионная обработка оказалась особенно актуальной для итальянских моделей, изначально приспособленных для жаркого сухого климата. В результате, многие автомобили, собранные в середине 60-х, на защищённом покрытиями стальном каркасе и с пластиковыми кузовными панелями, оставались на ходу и после 2000 года, становясь уже в большей степени коллекционными экземплярами, чем средством передвижения.

#Обновление 12.01.2020

Перед автомобильными дизайнерами конца 50-х и начала 60-х стояла непростая задача — в мире заканчивалась эпоха вычурного 'аэростиля', и начиналась эра 'автомобильного классицизма' — понтонных кузовов строгих прямоугольных очертаний, с минимумом сложных и нетехнологичных скульптурных излишеств и украшательств. Все эти выпендрёжные формы в стиле 'детройтского барокко' на больших американских автомобилях делались вручную — выколачивались на деревянных болванках и выкатывались на роликовых закатных машинках. При зарплате рабочего чуть более 2-х долларов в час такая технология выглядела приемлемой.

В СССР преобладал другой подход — детали кузова изготавливались на штамповой оснастке, рассчитанной в среднем на 1 миллион единиц. Изготовление штампов больших размеров обходилось очень дорого, так как их тогда заказывали за границей — внутри страны не было возможностей для изготовления точной оснастки таких размеров. Миллион выпущенных автомобилей обеспечивал окупаемость штампов, но, при обычных для советских заводов того времени 60-70 тысячах автомобилей в год срок окупаемости штампов составлял около 15 лет. За этот период автомобильная мода успевала пару раз поменяться до неузнаваемости, и те модели, что в начале производственного цикла тысячами уходили на экспорт и раскупались в Европе 'на ура', к концу цикла выглядели безнадёжно устаревшими.

В то же время всяческие альтернативные технологии, вроде изготовления кузовов из стеклопластика, не обеспечивали необходимой производительности, а доля ручного труда оставалась недопустимо большой. Никакая формовка из стеклопластика с последующим отверждением в автоклаве и ручной подгонкой не могла сравниться по производительности с обычной штамповкой, где детали формовались и вырубались прессом из стального листа с 'анекдотической' скоростью: 'раз-два — плюшка, три-четыре — сушка'.

Проанализировав ситуацию, специалисты Госплана СССР и НИИ Прогнозирования поняли, что 'стеклопластиковый' путь для массового изготовления автомобилей не слишком годится. Пропагандируемый лично Первым секретарём путь монтажа панелей из полиэтилентерефталата (ПЭТФ) на сварной пространственной раме из стальных труб позволял экономить металл, создавать конструкции с высокой устойчивостью к коррозии, при условии защиты каркаса напылёнными полимерными плёнками, но также имел свои ограничения по производительности. Элементы рамы перед сваркой нужно было закрепить на сварочном стапеле, затем снять со стапеля готовые части каркаса, отправить их на промежуточный склад для хранения — полностью сваренная рама занимала слишком много места, а отдельно сваренные части рам можно было хранить на стеллажах. Затем, при непосредственной сборке автомобиля, эти части устанавливались уже в более простой. нерегулируемый стапель и сваривались, каркас защищали от коррозии напылением поликарбамидной плёнки и навешивали на него панели из ПЭТФ. Всё это занимало немало времени. При помощи разделения труда — выноса процесса сборки кузовов на отдельное кузовное производство, запуска параллельных конвейерных линий и повсеместного сквозного внедрения аналога японской системы 'канбан' ('точно в срок') удалось увеличить количество собираемых автомобилей на одном сборочном производстве с 20-23 тысяч до 100-120 тысяч в год, но этого всё равно было абсолютно недостаточно. Спрос на автомобили со стороны населения всё ещё многократно перекрывал предложение.

Уменьшение времени окупаемости стальных штампов до приемлемых 3-5 лет требовало увеличения годового производства автомобилей до 334 — 200 тысяч в год, что было недостижимо на имеющихся у автозаводов производственных площадях и оборудовании. (В реальной истории объём выпуска порядка 379 тысяч в год был достигнут только на Волжском автозаводе в 1973 году.) При этом замена стальных штампов логично увязывалась с обновлением модельного ряда, то есть, сменой выпускаемой модели. Но для советской автопромышленности того времени столь короткий жизненный цикл модели был неприемлем. Директора заводов яростно сопротивлялись, и их, отчасти, даже можно было понять — с них, фактически, требовали выдать за год больший объём, чем они раньше производили за весь 12-летний жизненный цикл 'Победы' или 'Москвича'.

Их поддерживали всяческие 'радетели' из числа 'обеспокоенной общественности', ратовавшие за ограничение свободной продажи автомобилей населению с целью 'добровольно-принудительного' пересаживания людей на общественный транспорт. В ход шли самые разнообразные 'аргументы', главным образом сводившиеся к угрозе неконтролируемого разрастания пробок, невозможности для машин 'скорой помощи', милиции и пожарных своевременно доехать до места происшествия, и т. п. Отдельные партийные чиновники рассуждали между собой: 'незачем обычному человеку, не облечённому властью и ответственностью, ездить на личной машине. Раньше ходили на заводы пешком, по гудку, и ничего, работали.'

Проблема пробок на узких улицах была решена простым административным постановлением, запрещавшим въезд в историческую часть старых городов всему личному автотранспорту. Доступ был разрешён только общественному транспорту, такси, и автомобилям из пунктов проката, постепенно, по мере развития технических возможностей, принимавших модель деятельности, близкую к каршерингу. Для подъезда к вокзалам, больницам, театрам и прочим общественным учреждениям были выделены разрешённые маршруты для личного транспорта, построены перехватывающие парковки вблизи станций метро и транспортно-пересадочных узлов. Для бесперебойного движения общественного транспорта на дорогах общего пользования были выделены отдельные полосы. В ПДД был уточнён пункт, обязывающий водителей уступать дорогу спецтранспорту, подающему звуковые и световые сигналы. 'Скорая помощь', согласно правилам, ехала прямо по осевой разделительной линии, водителя, не уступившего дорогу, наказывали немалым штрафом, а при повторном нарушении — лишали водительских прав.

Решить проблему окупаемости штамповой оснастки было сложнее — пока при разработке нового 'Москвича-408' на МЗМА не была освоена технология изготовления пластобетонных штампов. (АИ, см. гл. 06-15. Описание технологии на реальном примере изготовления штампа для крышки багажника легкового автомобиля http://www.freepatent.ru/patents/2248258). Время изготовления пластобетонного штампа составляло порядка 0,006-0,007% от традиционного способа изготовления штамповой оснастки из металла, при полном исключении из процесса легированной стали, обычно применяемой для производства штампов. Себестоимость производства находилась в пределах 0,009-0,14% от традиционного способа. (см. там же). Дешевизна и скорость изготовления пластобетонных штампов нивелировали их меньшую живучесть в условиях реального массового производства, позволили изготавливать по несколько комплектов оснастки и более оперативно проводить обновление дизайна уже выпускающихся автомобилей.

Для поиска путей ещё большего упрощения процесса модернизации Алексей Николаевич Косыгин собрал у себя совещание 'посвящённых' по автомобильной промышленности: министра Николая Ивановича Строкина, главного конструктора НАМИ Андрея Александровича Липгарта, и Александра Александровича Микулина в качестве специалиста по двигателям.

— Наша задача сейчас — найти пути дальнейшего увеличения объёмов производства легковых автомобилей, — поставил задачу председатель Совета Министров. — Предлагайте любые меры — конструктивные, организационные — рассматривать будем всё варианты. Экстенсивный путь развития — путём увеличения количества заводов — не является оптимальным.

Андрей Александрович Липгарт внёс предложение:

— Только одними конструктивными или организационными мерами проблему не решить. Её надо рассматривать и решать комплексно. Прежде всего, на примере производства ГАЗ-12 ЗИМ, ГАЗ-13 'Чайка', ГАЗ-69, ГАЗ-62М 'Бархан', ГАЗ-21 'Волга' и лицензионного производства 'Ситроенов' мы убедились, что в каждом классе автомобилей необходимо использовать свой тип кузова. Для малого класса выгоднее использовать несущий кузов, для большого класса и внедорожников необходима рамная конструкция, выдерживающая большие нагрузки на кручение, для среднего и промежуточного класса оптимальной является конструкция с силовым днищем, по типу 'Ситроенов' DS и ID.

При этом можно и нужно как можно шире использовать возможности стандартизации. Сейчас у нас линейки стандартизованных автоагрегатов производятся на более чем десяти заводах по всей стране. Почему не подойти аналогичным образом к деталям кузова?

Липгарт несколькими штрихами изобразил на листе бумаги кузов 'Ситроена' DS:

— Разделим кузов типового легкового автомобиля на силовую и оформляющую части. Силовая часть — это днище салона, подвешенное между коробчатыми порогами, к которому приваривается подмоторная рама и колёсные арки, замыкаемые в единую жёсткую конструкцию моторным щитом, средней дугой безопасности, рамками дверей и багажным отделением. Уже на них сверху крепятся внешние кузовные панели. Если внешние панели кузова у каждой модели индивидуальны, то почти половину элементов силовой части можно и нужно привести к стандартным рядам. К примеру — колёсные ниши можно использовать унифицированные, буквально нескольких типоразмеров — по количеству используемых в производстве типов колёс. Почему не пойти дальше? Мы знаем, какой размер салона требуется для комфортного размещения 5 человек. Примем его как стандартный. При этом база может изменяться в пределах 2400-2800 мм в зависимости от используемого размера колёс.

— Что нам это даст? — перебил Косыгин.

— Унификацию. Колёсные ниши и прочие силовые элементы можно будет использовать одни и те же на разных автомобилях, и изготавливать по единой документации на разных кузовных производствах по всей стране, как мы сейчас изготавливаем прочие агрегаты. Их, кстати, имеет смысл крепить к кузову через переходные пластины и соединять через переходные муфты. В этом случае появится возможность заменять некоторые агрегаты другими из того же ряда, без существенных переделок конструкции. Не везде и не всегда, но ремонт и обслуживание можно будет упростить.

Косыгин повернулся к Строкину:

— Что скажете, Николай Иванович?

— Имеет смысл. В условиях централизованного управления производством — тем более, — поддержал конструктора министр. — Вместо того, чтобы лепить кто во что горазд...

— Александр Александрович?

— Можно. Если одновременно стандартизировать присоединительные размеры подмоторных рам по креплению к корпусу, может получиться вообще немалый выигрыш, — согласился Микулин.

— Ещё одна возможность — продолжил Липгарт. — Американцы меняют внешность своих автомобилей в среднем каждые 3 года, при этом агрегаты и вся техническая 'начинка' меняются заметно реже. Например, у выпускаемых сейчас моделей 'Форда' основные агрегаты менялись минимально, с 1957 года. (и до 1964 г. http://gaz24.ru/c117592/?page_id=3089). Кто нам мешает делать то же самое?

Предложение Липгарта было принято, НАМИ разработал чертежи и методические указания по проектированию кузовов легковых автомобилей на основе стандартных рядов силовых элементов (АИ).

Работа над новой моделью, предназначенной для замены недавно пошедшей в серию 'Волги' ГАЗ-21, началась на Горьковском автозаводе уже в 1958 году, когда дизайнеры, чаще именовавшиеся тогда 'художники-конструкторы', начали прорабатывать варианты внешнего облика будущего автомобиля. Первоначально рассматривалась рамная конструкция с Х-образной рамой, представлявшей собой уменьшенный аналог рамы ГАЗ-13 'Чайка'. Проработку рамного варианта начал в 1959 году главный конструктор ГАЗ-24 Александр Михайлович Невзоров. (http://gaz24.ru/c117592/?page_id=3089). По свидетельству одного из художников-конструкторов новой 'Волги', Владимира Никитича Носакова, от рамы отказались, чтобы уменьшить массу автомобиля, и перешли к варианту с несущим кузовом.

Как раз к тому времени подоспело предложенное Липгартом решение о стандартизации силовых элементов кузовов, и кузов ГАЗ-24 уже создавался на основе усиленного днища салона стандартного размера, подвешенного между мощных коробчатых порогов, с приваренными к ним стандартизованным колёсными нишами, между которыми, в свою очередь, крепилась опять-таки стандартная подмоторная рама. Такой цельносварной несущий кузов, с прикреплёнными точечной сваркой передним подрамником и задними крыльями, оказался существенно более жёстким и долговечным, особенно после нанесения в заводских условиях полимерной плёночной антикоррозионной защиты из поликарбамида. При этом усиленные пороги защищали пассажиров от травм, уменьшая деформации кузова при боковом ударе.

Изначально новую 'Волгу' разрабатывали под три типа двигателя, создававшихся в заводском КБ Гарри Вольдемаровича Эварта — модернизированную рядную 'четвёрку' от ГАЗ-21, V6 и V8, при этом любой из них за счёт унификации подмоторных рам мог устанавливаться под капотом без серьёзных переделок самого автомобиля. Позже к ним добавились и несколько моделей дизельных и карбюраторных моторов иностранного производства, в том числе модели двигателей V6 производства немецкой компании 'Borgvard' (АИ частично, см. гл. 06-15).

На Горьковском автозаводе в конструкторском бюро силовых агрегатов для новой 'Волги' был сделан и двигатель V6 собственной конструкции, с учётом опыта проектирования V8 для 'Чайки'. Это был полностью новый мотор, с углом развала цилиндров 60R и неплохими для своего времени характеристиками, а не 'обрезанный' на два цилиндра V8 от 'Чайки'. Двигатель создавался в двух вариантах — с чугунным и с алюминиевым блоком цилиндров. (фото двигателя в заводском музее http://gaz24.ru/c117592/wp-content/uploads/2012/12/V6_for_gaz24_400px.jpg)

Основные особенности — сравнительно невысокую степень форсирования и хорошую тягу на низах он унаследовал от предыдущих моторов завода. При этом горьковский V6 был более высокооборотным, рассчитанным на более высокие динамические характеристики и скорости движения. Минимальный удельный расход топлива — 220 г/л.с.·ч сохранялся близким к расходу четырёхцилиндрового двигателя — 210 г/л.с.·ч, но при этом V6 был на 30% мощнее и при тех же оборотах выдавал на 30% больший крутящий момент. Даже в варианте с чугунным блоком цилиндров он был тяжелее рядной 'четвёрки' примерно на 50 кг, что было неплохим показателем. Опытные автомобили с различными вариантами этого двигателя обозначались как ГАЗ-24-14 (с чугунным блоком цилиндров) и ГАЗ-24-18 (с алюминиевым).

После принятия в 1958 году основополагающих решений по развитию автомобильной промышленности двигателестроению и производству автоагрегатов уделялось особое внимание, поэтому на Заволжском моторном заводе были построены несколько дополнительных цехов для сборки этого двигателя.

(АИ, в реальной истории двигатель прошёл испытания, был рекомендован к производству и даже заложен в план, но оказалось, что Заволжский моторный завод, и без того не справлявшийся с текущими плановыми показателями по выпуску 'четвёрок' и V8, не имел производственных мощностей для его освоения. В 1973 году генеральный директор производственного объединения АвтоГАЗ И.И. Киселёв на вопросы журналистов о судьбе V6 отвечал, что работы над ним ведутся, но для начала его производства необходимо создание нового филиала завода, чему пока мешают приоритетные планы по его расширению для увеличения выпуска грузовиков.)

В конструкции было запланировано как минимум три типа трансмиссии: механическая трёхступенчатая с овердрайвом (автоматически включающейся повышающей передачей), механическая четырёхступенчатая и 'автомат'. 'Топовые' комплектации предлагалось комплектовать четырьмя фарами. В этом была вполне очевидная логика: именно так поступали многие европейские производители, поэтому в конструкции с самого начала предусмотрели возможность установки нескольких типов лицевых панелей, радиаторных решёток, рамок для фар. С кормовой частью ситуация была несколько сложнее, тем более, что в процессе отработки дизайна и передняя и задняя части кузова претерпели множество изменений.

Над внешним обликом 'Волги' работали две группы дизайнеров — первая, под руководством Льва Еремеева, второй руководили Леонид Циколенко и Николай Киреев. По фотографиям макетов (http://gaz24.ru/c117592/?page_id=3089) можно проследить, как внешний облик постепенно менялся от архаичного многообъёмного кузова в стиле 2-й половины 50-х, с рудиментами аэростиля, ко вполне современному седану с кузовом, выполненным в линейно-плоскостном стиле.

Кузов 'универсал' закладывался в модельную линейку '24-й' с самого начала — это было требование высшего руководства страны. По свидетельству одного из дизайнеров 'Волги' Владимира Никитича Носакова, после поездки в 1959 г в США Хрущёв высказал идею выпускать для народа главным образом универсалы — по образцу США, где на них в то время приходилась очень значительная доля рынка, при том, что в Европе универсалов такой размерности практически не выпускали, и как более практичные для поездок на дачу. Седаны предполагалось в основном передать в такси и созданную тогда службу проката.

При освоении в производстве универсала ГАЗ-22 выявились значительные технологические трудности, как бывает обычно при попытке втиснуть новую модификацию 'задним числом' в уже отлаженный процесс массового производства. Проблемы возникали из-за малой пропускной способности использовавшегося для сварки кузовов ГАЗ-22 дополнительного, пятого сварочного кондуктора. Грунтовка и окраска 'универсалов' проводилась на одном конвейере с седанами, но для сборки их приходилось снимать с основного конвейера и переставлять на специально построенный рядом вспомогательный, а затем — возвращать обратно. В условиях массового производства сборка 'универсалов' превращалась в сказочный геморрой, из-за которого эти 'сараи' особой любви у заводчан не вызывали. И это при том, что они были очень нужны народному хозяйству, прежде всего — службе Скорой медицинской помощи, где ГАЗ-22 заменял санитарные ЗИМы. Грузопассажирский вариант являлся побочным продуктом производства 'санитарки' и существенно уступал ей по масштабам выпуска, хотя и пользовался успехом на зарубежных рынках. Поэтому 'универсал' ГАЗ-2402 закладывали в линейку с самого начала.

При изучении присланных документов Андрей Александрович Липгарт обратил внимание министра Строкина на слишком долгий этап освоения серийного производства новых моделей:

— Смотрите, Николай Иванович, новую 'Волгу' и УАЗ-469 начали разрабатывать в 1958 году, а на конвейер 'Волга' встала только в 1968, а УАЗ — и вовсе только в 1972 году! Если мы будем с такой 'скоростью' поворачиваться — о какой конкурентоспособности на внешних рынках может идти речь? 'Волгу' 'Автоэкспорт' анонсировал в 1966 году, а реальные поставки начались только в 1970-м! Все потенциальные покупатели в Европе к тому времени уже успели купить себе что-то другое. Это, извините, только у нас покупатель может записаться на приобретение дорогущей ГАЗ-21 в 1959-м и безропотно ждать до 1965 года. В Европе нас на смех поднимут и разговаривать с нами никто не будет.

— Да и к своим покупателям такое отношение, прямо скажем, недопустимо, — согласился Строкин. — Чем вызвана такая задержка?

— В случае с 'Волгой' поздно выделили деньги на масштабную реконструкцию завода, — пояснил Липгарт. — Реконструкцию надо было начинать одновременно с началом разработки новой модели. Даже если прямо сейчас начать — будет ещё не поздно, у нас сейчас строители, худо-бедно, научились строить промышленные и жилые здания достаточно быстро. А если будем тянуть — дождёмся, как 'тогда', что проектное задание на реконструкцию утвердят только в апреле 1966 года. Ведь реконструировать надо не только Горьковский автозавод, но и целую кучу смежных производств. А если ещё наши ввяжутся в проект на замену Волжского автозавода, все выделенные отрасли деньги уйдут туда, и горьковчане вообще в пролёте окажутся.

(Собственно, так оно и вышло в реальной истории, плюс ещё наложилась арабо-израильская война 1967 г, из-за которой выросли заказы на военную продукцию ГАЗа, и на выпуск гражданской уже не хватало ресурсов)

— М-да... — министр задумчиво что-то подсчитал на листке бумаги. — В новых экономических условиях мы столько ждать не можем. Никита нам головы оторвёт, если затянем с реконструкцией, и будет прав. Сегодня же дам задание экономистам и логистикам всё просчитать, составить полную смету, и уже с ней пойду к Косыгину, просить денег. Иначе, если затянем сейчас — потом не расхлебаемся. С УАЗом новым что? Почему тянут?

— Там военные постоянно требования ТЗ меняли, — напомнил Липгарт. — То им плавающий вездеход подавай, то пушку безоткатную на него поставь, то плавающий уже не надо, то клиренс маленький... (Реальная история изменения требований ТЗ на УАЗ-469 http://www.uazbuka.ru/models/uaz-469.html)

— Они что, издеваются? — возмутился министр. — Как вообще можно работать в таких условиях?

— Они по-другому не умеют, — вздохнул Липгарт. — Это при том, что на 'сейчас' прототип уже практически готов.

Министр пробормотал что-то неразборчивое и явно неприличное.

Проект комплексной реконструкции Горьковского автозавода и смежных производств, задействованных в изготовлении новой модели, получившей индекс ГАЗ-24, был утверждён в к концу 1961 года. На реконструкцию была выделена огромная по тем временам сумма в 125 миллионов рублей. В 1962 году был введен в эксплуатацию первый в стране цех точного литья по выплавляемым моделям, на котором впоследствии была запущена также первая в стране автоматическая линия формовочного литья.

В реконструкции участвовали десятки проектных и исследовательских НИИ, производственное оборудование и оснастку поставляли сотни заводов. Одновременно проводилась реконструкция и на предприятиях-смежниках — горьковской 'Красной Этне', Борском стекольном, Заволжском моторном и других заводах.

Старые цеха завода расширили, на прилегающей к ним территории построили новый заводской комплекс, с современным оборудованием и автоматизированными производственными линиями. Специально для выпуска новой модели 'Волги' к северной части цеха сборки кузовов сделали пристройку, (все подробности реконструкции, описанные выше — реальные), за счёт неё был построен ещё один полноценный конвейер, на котором уже с 1962 года в ожидании производства новой модели начали собирать 'универсалы' ГАЗ-22 (АИ, в реальной истории просто расширили имеющийся конвейер).

В 1962-63 гг (в реальной истории — в 1967 году) в Горьком был построен первый в стране завод штампов и пресс-форм, на котором изготавливалась оснастка для производства кузова и алюминиевого блока двигателя ГАЗ-24. До этого необходимые для производства автомобилей крупные штампы по большей части приходилось импортировать из-за рубежа, так как ни одно предприятие в стране не имело достаточных мощностей для их изготовления. Помимо обычных стальных штампов, в цехах завода было освоено производство пластобетонных штампов по новой технологии, отработанной на МЗМА. (АИ, см.гл. 06-15)

Для мотора ГАЗ-24 на Заволжском моторном заводе впервые в мировой практике была разработана и применена высокопроизводительная технология литья алюминиевых сплавов под давлением, при которой расплавленный алюминий впрыскивается в кокиль под давлением в сотни атмосфер. Это позволило получить тонкостенный блок и значительно повысить качество литья. На тот момент это была новейшая технология, только осваиваемая промышленностью. Рядом с ЗМЗ в рамках общесоюзной программы по строительству заводов автоагрегатов был построен Завод коробок скоростей, на котором освоили выпуск новой, более сложной коробки передач для ГАЗ-24 конструкции Леопольда Давыдовича Кальмансона. Производство на заводе было автоматизировано, это позволило существенно снизить трудоёмкость изготовления агрегатов трансмиссии и увеличить их выпуск.

Пока шла реконструкция основных производств, дизайнеры продолжали работать над внешностью новой модели. К 1961 году окончательно оформились новые тенденции в мировом автомобилестроении, что позволило сформировать перспективный облик автомобиля и выработать окончательную компоновку — с растянутой колёсной базой, пониженным уровнем пола, боковины кузова и крыши.

(http://gaz24.ru/c117592/wp-content/uploads/2013/01/strannaay_volga_gaz_24.gif

Схема из учебника для водителей К.С. Шестопалова.)

В 1961 году обе группы дизайнеров разработали собственные прототипы внешнего вида. Более консервативный вариант Льва Еремеева стилистически мало отличался от ГАЗ-21. (http://gaz24.ru/c117592/wp-content/uploads/2013/01/24_mockup_early-e1392994004888.jpg)

Вариант Леонида Циколенко и Николая Киреева выглядел более современным

(http://gaz24.ru/c117592/wp-content/uploads/2013/01/gaz-24_1961_Tsikolenko-e1468862381769.jpg)

К 1962 году у дизайнеров сформировалось понимание, что торчащие вперёд круглые фары на передних углах крыльев, по моде 50-х, безнадёжно устарели, и их желательно в ушедших 50-х и оставить. Новые варианты 1962 года выглядели уже иначе, ближе к привычному для нас виду ГАЗ-24.

(http://gaz24.ru/c117592/wp-content/uploads/2013/01/623216s-960-e1468861709210.jpg)

Проект Еремеева 1962 г, по нему были построены три ходовых опытных образца.

(http://gaz24.ru/c117592/wp-content/uploads/2013/01/gaz-24_1963_Tsikolenko-e1468861921624.jpg)

Проект Циколенко и Киреева 1962 года, также построены три опытных образца, один из них с двигателем V6.

Здесь уже появилась хорошо знакомая решётка радиатора в стиле 'китовый ус', и плоская и симметричная панель приборов, обеспечивающая перенос рулевого управления направо при создании экспортных модификаций для Индии и прочих бывших британских колоний.

Понимая, что доводка дизайна методом последовательных приближений займёт слишком много времени, Липгарт передал в московское СХКБ эскизы группы Циколенко и подготовленные в 20-м ГУ прорисовки окончательного внешнего вида новой 'Волги', и попросил, во-первых, доделать дизайн, а во-вторых — оценить возможность унификации шасси ГАЗ-24 и Iso Rivolta F80:

— Машины достаточно близкие по массе и габаритам, база Iso на 100 миллиметров меньше, но, полагаю, это не будет большим препятствием, можно и удлинить.

Поскольку дизайн ещё не устоялся, прототипы ГАЗ-24 в Горьком строили на универсальных стапелях без применения специализированной оснастки, инженерам из Горького и их итальянским коллегам из Iso удалось прийти к компромиссу, ведь F80 для показа тоже собирали 'на коленке'.

Предложение Липгарта разделить силовую и формообразующую части корпуса ещё более упростило дело — на одну и ту же силовую платформу удалось поставить и кузов ГАЗ-24 и оригинальный кузов итальянского дизайна, причём даже не откладывая начало испытаний. Министр Строкин, выслушав доклад директора завода Ивана Ивановича Киселёва, принял решение:

— Если ходовая часть у вас более-менее готова — не ждите, пока будет готов салон и дизайн корпуса, сделайте для опытных образцов хоть какой-нибудь корпус, буквально на коленке, и выводите машины на испытания. Сейчас важно отработать двигатели, трансмиссию и подвеску, проверить электрооборудование, а дизайнеры тем временем определятся с внешним видом.

На ходовых испытаниях и ресурсных испытаниях автомобили прошли 30 тысяч километров по булыжному покрытию и скоростным трассам на Дмитровском полигоне НАМИ. Испытания выявили как преимущества, так и ряд недостатков, прежде всего, недоведённый на тот момент двигатель и не отличавшееся надёжностью электрооборудование. Зато ходовая часть показала себя вполне надёжной, машина хорошо держала дорогу.

По предложению дизайнеров, передняя панель была сделана в нескольких вариантах, с двумя круглыми, четырьмя круглыми, и двумя шестиугольными фарами. Финальный вариант проекта Льва Еремеева на заводском художественном совете, состоявшемся 10 января 1964 года, был отвергнут на фоне более современно выглядевшего проекта Циколенко-Киреева, доведённого совместно с дизайнерами Московского СХКБ.

Проект Еремеева 1963.

Проект Циколенко и Киреева 1963 с круглыми и 6-угольными фарами

Варианты с 2-мя и 4-мя круглыми фарами

Производственная документация была подготовлена к осени 1964 года, к этому времени первые 6 опытных образцов уже прошли не одну тысячу километров, были выявлены и исправлены многие недостатки конструкции. По готовности документации была начата сборка предсерийных образцов для государственных испытаний. К этому времени инициированная Строкиным и Липгартом большая реконструкция была уже в основном закончена, и ничто не мешало без задержки начать серийное производство новой 'Волги' сразу после окончания госиспытаний.

(В реальной истории ещё и проекта реконструкции на конец 1964 г не существовало, т. е. опережение по серийному выпуску в АИ будет примерно на 4-5 лет)

На агрегатах 'Волги' ГАЗ-21 в Риге уже выпускался микроавтобус и развозной фургон РАФ-977, с 1962 г. его производство было также развёрнуто на Луганском авторемонтном заводе, переименованном в Луганский автосборочный. Первоначально он назывался РАФ-10, его спроектировали в 1957 году главный инженер Лаймонс Клеге, конструкторы Оситис и Силс при поддержке еще четырёх энтузиастов, индекс 977 он получил после модернизации 1958 года.

Анастас Иванович Микоян вёл разговоры об организации выпуска микроавтобусов РАФ-977 в Ереване, на строящемся заводе 'Автопогрузчик' (В реальной истории 10 сентября 1965 г переименован в 'Ереванский автомобильный завод'), но Хрущёв и Косыгин, под разными предлогами, не соглашались, а затем Совет министров принял решение начать выпуск микроавтобусов по документации РАФ на автобусном заводе в Павлово, Горьковской области, уже выпускавшем автобусы на шасси грузовиков (ПАЗ. АИ частично, завод есть, автобусы выпускает до сих пор.)

Микроавтобусы подобной размерности, меньше 'Юности' ЗИС-118 и ПАЗ-652, народному хозяйству были очень нужны, прежде всего — для 'скорой помощи', поэтому, как только производственники на ГАЗе определились с агрегатами новой 'Волги', Николай Иванович Строкин предложил начать разработку нового микроавтобуса на смену РАФ-977.

Совет министров инициативу Строкина поддержал. Рижская автобусная фабрика (РАФ) получила задание на проектирование микроавтобуса на агрегатах ГАЗ-24, на замену РАФ-977. Но проблема РАФа была в отсутствии пространства для расширения производственных площадей. Участок на улице Дунтес в Риге расширять было некуда. Директор фабрики Илья Позняк понимал, что просто перелицевать РАФ-977 в вариант с 4 фарами (РАФ-978 http://max-models.ru/History/RAF/raf-978) недостаточно и рассчитывал что, если предложить новый перспективный автомобиль, министр автомобильной промышленности утвердил строительство нового современного завода, поэтому за разработку взялись с немалым энтузиазмом, хотя и не совсем с того конца... Первоначальный вариант предложили делать с кузовом из стеклопластика.

Строкин, помня об этом, командировал в Ригу Липгарта с напутствием:

— Вы, Андрей Александрович, объясните рижанам, как делать не надо, и какой автомобиль ждёт от них народное хозяйство. Пусть сразу делают то, что требуется.

Когда Липгарт разложил на столе директора эскизы, сделанные дизайнерами московского СХКБ по корявеньким прорисовкам сотрудников 20-го Главного Управления с присланных фотографий, главный инженер РАФ Реджинальд Баллод-Наградов сказал:

— Позняк метаться, в Москве уже всё решили...

— Ну, не скажите, это лишь общая концепция, дизайнеры СХКБ, всё-таки, в Ghia учились, — успокоил его Липгарт. — Это ещё не проект, а только эскизы, всю деталировку, внешнее оформление, дизайн салона и последующие модификации Москва оставляет на ваше усмотрение. А вот со стеклопластиком связываться не стоит, уж очень он трудоёмок и нетехнологичен в массовом производстве. Делайте лучше каркасно-панельную конструкцию, чтобы можно было легче перелицевать машину, хоть стальными панелями, хоть панелями из ПЭТФ.

Таким образом было сэкономлено примерно 4 года, ушедших в 'той' истории на постройку нескольких прототипов.

(РАФ-982-0 http://max-models.ru/History/RAF/raf-982

РАФ-982-1 'Циклон' http://max-models.ru/History/RAF/raf-982-1

РАФ-982-2 http://max-models.ru/History/RAF/raf-982-2-2)

А вот с местом серийного выпуска решено было по-другому. У руководства страны не было ни малейшего желания строить новый завод в Елгаве, тем более, что строительство, начавшееся в той истории только в 1969 году, затянулось аж до 1976 года, и это при расчётной мощности завода всего лишь 17 тысяч микроавтобусов в год.

— На кой чёрт возить моторы и агрегаты из Горьковской области в Латвию, если микроавтобусы можно прямо в Павлово и собирать? Всего лишь расширив имеющийся завод на несколько дополнительных цехов или построив новую площадку? Мы на одной только логистике миллионы сэкономим, — высказал обоснованные сомнения Первый секретарь.

По решению Совмина, в Риге на базе РАФ был организован центр разработки микроавтобусов, а мощности фабрики, позволявшей строить не более 300 машин в год, использовались как опытное производство. Серию же гнали в Павлово и Луганске, где производство быстро расширялось (АИ).

В 1955 году на Ульяновском автозаводе была начата разработка нового автомобиля, которым предполагалось заменить основной армейский внедорожник СССР ГАЗ-69 конструкции Григория Моисеевича Вассермана, серийно выпускавшийся с 25 августа 1953 г. Идейным вдохновителем разработки был руководитель конструкторской группы Иван Алексеевич Давыдов, общее руководство осуществлял главный конструктор завода Пётр Иванович Музюкин. Общую компоновку проектировал ведущий конструктор-компоновщик Лев Адрианович Старцев, шасси разработал Георгий Константинович Мирзоев, будущий главный конструктор ВАЗа.

До начала разработки внедорожника вагонной компоновки УАЗ-450 на Ульяновском автозаводе вообще не было своего конструкторского бюро. 'Реакция Вассермана' была показательной — 'зачаточное состояние конструкторской школы УАЗ не даёт им права на подобную наглость'. Григорий Моисеевич, конечно, сделал на агрегатах ГАЗ-69 вполне комфортабельный вездеход ГАЗ-72 с кузовом 'Победы', но свой успех — не повод отказывать другим в праве на попытку.

Требования военных были поистине уникальными — заказчик хотел получить плавающий джип вместимостью 8 человек, способный при этом ехать позади танковой колонны по 'протоптанной' танками колее. Для этого требовался гигантский для относительно небольшой машины клиренс в 400 мм. Эти сами по себе трудновыполнимые требования усугубились ещё больше, когда заказчик возжелал поставить на машину безоткатное орудие. Это желание заставило конструкторов полностью перекомпоновать первый вариант автомобиля, у которого двигатель первоначально располагался сзади — получалось, что реактивная струя безоткатки будет бить точно в кожух двигателя.

Как уже говорилось выше, у военных было 7 пятниц на неделе — сначала они захотели плавающий джип, потом захотели пушку, потом расхотели плавающий джип и захотели сухопутный, а в итоге расхотели и пушку. Лишь требования по клиренсу и проходимости оставались более-менее неизменными и наиболее трудно осуществимыми.

Опытный образец УАЗа, построенный в 1960-м, первоначально имел индекс '460' и был построен на агрегатах ходовой части 'буханки' УАЗ-450, с 75-сильным двигателем ЗМЗ, предназначенным для новой модификации ГАЗ-21 'Волга', и зависимой подвеской. Военные его забраковали, так как эта схема не обеспечивала требуемый клиренс, и вообще не имела заметных преимуществ перед ГАЗ-69. Второй опытный образец — '470', понравился заказчику намного больше. Он имел уже независимую торсионную подвеску, которая, при использовании колёсных редукторов, обеспечивала клиренс в 400 мм, но оказалась недостаточно надёжной. К тому же при загрузке торсионы изгибались, кузов проседал и клиренс уменьшался до 200 мм, чего военным было явно недостаточно.

В итоге был сделан компромиссный вариант с зависимой подвеской и колёсными редукторами с внутренним зацеплением. Военные снизили требования по клиренсу до 320 мм, и это компромиссное значение устроило обе стороны. 1 ноября 1960 года схема подвески была окончательно утверждена, а в 1961 году был собран первый образец внедорожника, получившего название УАЗ-469. Передний привод был сделан отключаемым, раздаточная коробка-демультипликатор объединена в одном корпусе с 4-ступенчатой КПП. Это выгодно отличало новый джип от ГАЗ-69, на котором карданная передача между узлами создавала большую часть шумов и вибраций. На прототипе уже стояли новые мосты с редукторами внутреннего зацепления. Был сделан и упрощённый, несколько более дешёвый безредукторный вариант, с несколько меньшим клиренсом, предназначенный для гражданского использования. В серийном производстве с редукторными 'военными' мостами собирались около 20% машин, сошедших с конвейера, остальные 80% составляла безредукторная модификация УАЗ-469Б, в народе получившая название 'колхозной'.

Дизайн УАЗа разрабатывал начинающий (на тот момент) художник-конструктор Альберт Михайлович Рахманов, будущий руководитель бюро внешних форм. Официально в ОКБ он занимался деталировкой узлов, но рисовал на досуге, для себя. Его работы увидел ведущий конструктор по кузовам Юрий Георгиевич Борзов. Эскизы Рахманова его заинтересовали, он помог молодому специалисту советами по компоновке, и на основе рахмановского эскиза была создана пластилиновая модель будущего УАЗ-469 в масштабе 1:5. Оценив дизайн пластилиновой модели, главный конструктор Пётр Иванович Музюкин разрешил сделать деревянный макет автомобиля в натуральную величину. Так появился знакомый нам УАЗовский дизайн с плавными обводами и 'пухлыми щёчками'. В 1961-1962 годах этот дизайн получили и УАЗ-469, и новый прототип УАЗ-469Б. Впрочем, до финального варианта было сделано 'в железе' ещё несколько, прежде, чем дизайн оформился окончательно.

(Эскизы А.М.Рахманова и опытные варианты см. http://www.uazbuka.ru/models/uaz-469.html)

Изначально в конструкции было предусмотрено два варианта кузова — после сборки на конвейере нижней части часть кузовов оснащалась брезентовым тентом, а другая часть — жёсткой крышей. В отличие от ГАЗ-69, имевшего двухдверную и четырёхдверную версии кузова, новый ульяновский вездеход, на 175 мм более длинный, чем ГАЗ-69А, имеющий на 80 мм большую базу, на 35 мм шире и на 57 мм выше, оснащался только четырёхдверным кузовом. Он перевозил 5 пассажиров в основном салоне и мог брать ещё двоих на откидные сиденья в заднем отделении, либо немалое количество багажа.

Получив доступ к присланной информации, министр Строкин ознакомился со списком основных недостатков новых моделей, предназначавшихся к производству, и поручил Андрею Александровичу Липгарту принять меры по их устранению. Липгарт внимательно изучил присланные документы, составил списки проблем по каждой модели, и сформировал комиссию из специалистов НАМИ, для выработки рекомендаций по их устранению. Ему тем более было интересно сравнить предлагаемые коллегами технические решения с информацией о том, как эти проблемы решались в иной реальности.

Основной бедой УАЗа были нещадная коррозия кузова, жёсткая подвеска, некомфортный салон и недостаточно мощный двигатель. Коррозию удалось значительно замедлить путём введения в заводской техпроцесс нанесения защитных покрытий, в том числе в наиболее труднодоступных местах кузова. Лучшую защиту давало нанесение плёнки поликарбамида, к тому же эта защита была легко возобновляемой в случае механических повреждений — к 1963 году оборудование для напыления полимерной плёнки имелось на большинстве МТС и практически на каждой станции техобслуживания. Гражданам оставалось радоваться, что принятое в 1956 году решение о выпуске модификации 'Волги' ГАЗ-21 с автоматической коробкой привело к созданию в стране целой сети СТО.

(АИ, см. гл. 02-11. В реальной истории АКПП на 'Волге' не прижилась, потому что 'гаражные умельцы', не задумываясь, набивали в неё солидол вместо специальной смазки, а потом владелец недешёвой машины удивлялся, 'почему не едет'? СТО в СССР появились в крупных городах в основном после ввода в строй Волжского автозавода, и всё равно процветал более дешёвый 'гаражный автосервис'. С одной стороны — технический уровень населения при этом оставался достаточно высоким, с другой — создавалась дополнительная питательная среда для всякого рода 'теневой экономики', а отсутствие сервиса высокого уровня тормозило внедрение новых технических решений. Для ремонта автомобилей с системой непосредственного впрыска и АКПП уже было необходимо специальное оборудование.)

Подвеску в серийной версии переделали, установив вместо рессор более простые и дешёвые пружины. В военном варианте лобовое стекло сделали откидным, как у ГАЗ-69. В гражданской версии стекло не откидывалось, зато его сделали цельным, тогда как у военного УАЗа стекло было из двух половинок. Также в гражданской версии заменили рычажные амортизаторы на гидравлические, установили вакуумный усилитель и гидропривод сцепления, подвесные педали, в салоне поставили более комфортабельные сиденья, и более мощную 'печку'. Стёкла дверей сделали полностью опускаемыми, для этого дверные ручки заменили накладными плоскими — вероятно, впервые в серии на советских автомобилях. (Плоские накладные ручки я впервые увидел на ВАЗ-2101, до того на всех автомобилях ручки были в виде скобы с кнопкой).

Проблема с двигателем заключалась в недостатке производственных мощностей Заволжского моторного завода — их с трудом хватало, чтобы 'закрыть' выпуск 'Волги', а ведь на ЗМЗ ещё собирали двигатели для грузовиков. Выручило принятое в 1958 году решение построить несколько десятков заводов автоагрегатов по всей стране. Программа их строительства уже вовсю выполнялась, были выделены средства на постройку, и министр Строкин принял решение перераспределить производственные мощности, достроив ещё на двух заводах площади для размещения оборудования под выпуск недостающих двигателей для 'Волги' и УАЗа.

(В реальной истории из-за снятия с должности Хрущёва в октябре 1964 г с решением по двигателям затянули, а затем все средства были брошены на ВАЗ. Из-за этого серийный выпуск 'Волги' ГАЗ-24 отодвинулся до 1970 г, а УАЗа — и вовсе до 1972-73 гг. В АИ из-за отсутствия пожирающего все резервы мегапроекта ВАЗ и в целом более благоприятной финансовой ситуации распределение средств будет более равномерным.)

Опытный образец УАЗа, окрашенный в оранжевый и белый цвета, в 1961 году выставили на ВДНХ, где его, в числе прочих, осмотрели Хрущёв и Косыгин. (История реальная, вероятнее всего, это был вот этот автомобиль http://www.uazbuka.ru/models/img/UAZ-469/t_design_UAZ469_3.jpg). Предупреждённый Косыгиным Никита Сергеевич уделил машине больше внимания, чем обычно. Внимательно осмотрев новый вездеход, посидев в кабине, Первый секретарь одобрил разработку ульяновцев:

— Машина очень хорошая, народному хозяйству и армии такой вездеход нужен позарез. Когда можете начать серийное производство?

Строкин замялся — на тот момент проблема с двигателями ещё решалась.

— В чём задержка? — насел Хрущёв.

— На данный момент ЗМЗ не справляется с выпуском двигателей под 'Волгу', грузовики и УАЗ одновременно, — пояснил министр. — Строим дополнительные площади на УЗМД (Ульяновский завод малолитражных двигателей) и на новом заводе в Белгороде. Планируем к началу 1963 года обеспечить двигателями производственную программу ГАЗ-24 и УАЗа, чтобы в течение 1963-64 годов начать их серийное производство.

Ответ Строкина Первого секретаря в целом устроил. Кивнув министру, он ещё раз обошёл вокруг УАЗа и вдруг спросил:

— А на Западе в этом классе что производится? Прямые конкуренты?

— 'Лендровер' Series IIa короткобазный (SWB, позже '90') и длиннобазный (LWB, позже 110), и 'Тойота Лендкрузер 40', но они несколько крупнее и заметно мощнее, особенно 'Тойота', — тут же сориентировал Первого Липгарт.

— Картинки или фотографии есть? Дайте взглянуть?

Андрей Александрович достал фотографии из своей папки — вопрос Хрущёва был ожидаемым. Никита Сергеевич несколько минут изучал снимки и характеристики:

— Не аналоги, но явно конкуренты. До 'Бархана' не дотягивают, но больше вашего УАЗа. 75 лошадок не маловато будет?

— Маловато, Никита Сергеич, надо хотя бы 80, а ещё лучше — 90, — согласился Липгарт. — Мы над этим работаем, но для начала хотя бы 75-сильными 'волговскими' моторами производство обеспечить.

— Для начала ставьте 75-сильный, не ждите, — покивал, соглашаясь, Хрущёв. — Но потом сразу делайте 90-сильный мотор. И ещё... — он вновь присмотрелся к фотографиям. — Я смотрю, 'Лендровер' делают короткий и длинный. А мы так можем? Для военных хватит короткого, а для народного хозяйства и экспорта желательно длинный вариант иметь. Иначе конкурировать с 'Лендровером' не получится.

— В принципе, увеличить базу, удлинить раму и валы можно, — тут же прикинул Липгарт. — Даже полезно — с удлинённой базой меньше 'козлить' будет. Но только после того, как сделаем более мощный двигатель.

— Делайте! И обязательно возьмите за образец кузов 'Лендровера', — посоветовал Первый секретарь. — Не в части внешности и дизайна, а по длине и оснащению. Наша машина должна быть не хуже и предусматривать те же возможности, что и английская.

— Сделаем, Никита Сергеич, — заверил Строкин.

И сделали. К концу 1963 года на Ульяновском заводе собрали первую партию УАЗов с 'колхозными' безредукторными мостами и жёстким кузовом — для народного хозяйства (АИ, в реальной истории — только в 1972-м). Кузов пока что был только обычный, короткий, длинный ещё предстояло сделать. Военные всё ещё выдвигали то одну, то другую претензию, но Первый секретарь решил по-своему:

— Гражданского покупателя машина устраивает? Вот и делайте гражданский вариант, так много, сколько сможете сделать. Иначе вояки будут до посинения затягивать решение по военному варианту, а народному хозяйству, колхозам и совхозам эта машина нужна позавчера.

На УАЗ неожиданно появился ещё один заказчик — МВД. Вместительный задний отсек позволял сделать из вездехода 'харвестер' для сбора пьяных и мелких хулиганов. До этого в данной роли использовался ГАЗ-69, но с появлением новой машины милиция проявила к ней закономерный интерес.

Первые выпущенные партии разошлись по совхозам, для председателей, агрономов и счетоводов, но, по мере наращивания выпуска, автомобили начали поступать в свободную продажу. Удлинённый вариант — аналог 'Лендровер' 110 — появился в 1965-м, когда было налажено производство 90-сильных двигателей (АИ).

#Обновление 19.01.2020

9. 'Вас много, а я одна!'.

К оглавлению

В своих регулярных докладах Первому секретарю о ситуации в стране и первоочередных задачах на будущее директор НИИ Прогнозирования Василий Данилович Соколовский (АИ, см. гл. 04-11) неоднократно поднимал вопрос о реформировании системы торговли. Вскрывшиеся в 1958-60 гг факты масштабных хищений и злоупотреблений (реальная история, см. гл. 03-19) говорили сами за себя — официально 'советская' торговля с самого начала своего существования в действительности была антисоветской.

Аналогичные, хотя и не столь далеко идущие выводы представляли министр внутренних дел Вадим Степанович Тикунов, министр Государственного контроля Георгий Васильевич Енютин, руководитель Партийного и Народного контроля Николай Михайлович Шверник.

На теоретическом уровне их выводы обосновал научный директор Института марксизма-ленинизма Иван Антонович Ефремов:

— Сама сущность торговли как экономического явления предполагает её полную противоположность коммунистическому образу жизни. Торговля является неизбежным порождением товарно-денежных отношений. Безусловно, она имела большое, можно сказать — определяющее значение при становлении человеческой цивилизации. Но, как и другие общественные институты, вроде рабства, феодальной зависимости, налогов, на этапе перехода к коммунизму торговля неизбежно должна отмереть, уступив место коммунистическому безвозмездному распределению товаров и оказанию услуг.

Собственно, первые подобные подвижки мы уже наблюдаем сейчас, на примере организуемых по всей стране сетевых объединений граждан, которые оказывают друг другу услуги на договорной основе и расплачиваются услугами за товары. (АИ, см. гл. 07-12).

— Тут только надо учитывать два важных момента, — дополнил его выводы Иван Александрович Серов. — Первое: торговля — это идеальная питательная среда для получения нетрудовых доходов и всякого рода экономической преступности. Это не означает, что люди, работающие в торговле, не трудятся. Труд там, зачастую, не менее тяжёлый, чем на производстве, приходится и тяжести таскать, и за прилавком подолгу стоять, и работа с людьми, то есть нервная, и материальная ответственность имеется...

Скажем, заместитель директора обычного овощного магазина должен быть на работе до открытия не позднее, чем в 7.30 утра. Значит, встать он должен в 6 часов утра. В отчётные дни, когда отчитываются продавцы, рабочий день длится до 10-11 часов вечера, хотя магазин закрывается в 8 часов. Отчёт продавцов — не реже 1 раза в 3 дня. В остальные дни, если ничего не случилось, заместитель задерживается меньше, но все равно раньше 9 часов уйти домой он не может. В среднем можно сказать, что его рабочий день заканчивается около 10 часов вечера. Заместители отрабатывают по 15-16 дней в месяц и находятся, на работе по 15-16 часов. В месяц это составляет около 240 часов, примерно по 55 часов в неделю, при установленной продолжительности рабочей недели 40 часов. У директора магазина в неделю выходит и до 60 часов, потому что часто приходится работать в выходные. При том директор магазина получает обычно 1600 рублей, а то и меньше.

Работа нервная, каждый постоянно пытается обмануть и подставить каждого. Вся система торговли насквозь коррумпирована, взятки получают и дают все, от водителя до директора. Если не заплатишь водителю — тебе привезут машину подгнивших фруктов, но сгниют они у тебя в магазине. По скоропортящимся товарам, таким как виноград или клубника, срок подачи телефонограммы для вызова товароведа, чтобы оценить состояние — всего 4 часа, по остальным товарам — до 1 суток. Не доложили вовремя — сумму испорченного товара повесят на директора.

Честные люди в торговлю работать не идут, либо их быстро подставляют и дальше либо 'работай, как все', либо сядешь. Не позавидуешь. Но всё же возможностей для спекуляции, хищений и получения нетрудовых доходов в торговле больше, чем где бы то ни было.

— Согласен, — подтвердил Первый секретарь. — А второе?

— Второе: торговля, пока она существует, тянет и будет тянуть нас назад в капитализм. И она своих позиций без боя не отдаст. В 'той' истории торговля при поддержке 'сверху' сыграла важнейшую контрреволюционную роль, пряча продукты от народа и создавая искусственный дефицит всего, что и послужило причиной отказа населения защищать социализм.

— Верно, — поддержал его Ефремов. — Если мы действительно хотим построить коммунистическое общество, мы должны найти способ постепенно заместить торговлю какой-либо альтернативной системой справедливого распределения материальных благ. Как она будет устроена — сейчас в подробностях сказать сложно, но, полагаю, необходимо продолжать и всемерно развивать обозначенный на XX съезде КПСС курс на автоматизацию торговли. Чем больше будет уровень её автоматизации, тем меньше останется лазеек для незаконного обогащения.

Решения по автоматизации торговли действительно были приняты ещё в 1956 году:

Из директив ХХ съезда КПСС:

'. ..Максимально увеличить предварительную расфасовку товаров для продажи населению, развить сеть магазинов без продавцов, а также торговлю через автоматы, что позволит значительно улучшить обслуживание покупателей, сократить трудовые затраты в торговле и снизить издержки обращения'

24 февраля 1956 года.

Автоматизация торговли в середине 50-х — начале 60-х была насущной необходимостью — в стране откровенно не хватало людей, и привлекать их к неквалифицированной и морально развращающей работе было неэффективно.

Что было ещё хуже — организация обслуживания в советской торговле была как будто нарочно направлена на создание очередей. Большая часть товаров продавалась вразвес и в розлив. То есть, покупателю нужно было отстоять очередь в один отдел, взвесить товар, потом в другой отдел — взвесить товар, и так далее, потому что, к примеру, мясо, молочные продукты и бакалея продавались в разных отделах. Затем надо было отстоять очередь в кассу, чаще всего касса работала одна на весь магазин, в лучшем случае из двух-трёх имеющихся. После чего с чеками собрать взвешенные товары.

Положение несколько улучшилось после появления в 1958-59 гг магазинов самообслуживания, внедрения лицензионной упаковки 'Тетрапак', (АИ, см. гл. 04-05) появления аппаратов для вакуумирования и продуктов глубокой заморозки, но все эти приметы прогресса пока ещё стали обычными в основном в крупных городах, уровня областных центров и выше.

Торговыми автоматами в СССР начали заниматься ещё в 30-х. Этот вопрос серьёзно прорабатывал Анастас Иванович Микоян, занимавший в то время пост заместителя председателя совнаркома и наркома пищевой промышленности. В 1937 году он ездил в США и заинтересовался вопросом автоматизации торговли. Микоян не решился на массовое внедрение торговых аппаратов, но запустил в разработку установки для производства и автоматизированной продажи хот-догов и гамбургеров. Такой автомат был описан в статье в журнале 'Техника — Молодежи' (?1 1938 года). Их появлению помешали война и последовавшая затем кампания по борьбе с космополитизмом.

К проблеме вернулись в середине пятидесятых, использовав на этот раз комплексный подход. Министерство торговли вначале изучило иностранный опыт, закупив 37 торговых автоматов из США и Европы, не только из капиталистических стран. Пять систем привезли из ГДР. Были закуплены для изучения даже такие экзотические для Союза устройства как автоматы для продажи льда и горячих супов.

В 1955 году, в качестве эксперимента, были открыты два автоматических кафе: 'Закусочная ?9 'Москва' в столице и 'Закусочная 'Дружба' в Ленинграде. Проекты работали вполне успешно. Местные власти поспешили отчитаться, что одновременно каждое кафе обсуживало 120 человек, а всего за день проходило около десяти тысяч покупателей.

Понятно, что торговые автоматы и автоматизированные кафе в то время воспринимались населением как диковинка, и ходили туда не столько питаться, сколько подивиться, 'до чего дошла наука'. Впрочем, после 'летающей в небесах суки' интерес к автоматам несколько поугас. И всё равно торговые автоматы оставались достаточно популярны, особенно у детей. Самым популярным из всех был автомат, продающий газированную воду. Ими заменили простые передвижные и стационарные сатураторы, ранее обслуживаемые продавцами. Такой сатуратор можно увидеть в фильме 'Подкидыш' из него там пьёт Фаина Раневская, со словами: 'Меньше пены!'.

Одним из разработчиков первых советских автоматов газированной воды стал Гари Дмитриевич Гамуля — тогда ещё студент Одесского технологического института пищевой и холодильной промышленности. Автомат для продажи газировки стал его дипломной работой.

В сентябре 1957 года Гамуля проходил преддипломную практику в Харькове, на заводе 'Механолит', выпускавшем самое различное холодильное оборудование, включая оконные кондиционеры, морозильные шкафы, низкотемпературные прилавки, охлаждаемые витрины. Заводское КБ получило задание придумать и сконструировать торговые автоматы для продажи напитков, мороженого, сладостей, бутербродов и выпечки. Но прежде всего — напитков, в таре и на розлив. Автоматы для продажи газировки были спроектированы и изготовлены менее чем за год, на базе серийных фреоновых холодильных агрегатов серии ФАК, выпускавшихся на 'Механолите'.

Уже в мае 1958 года в харьковском магазине 'Соки-воды' на улице Сумской были установлены первые в СССР автоматы газированной воды АТ-26 'Харьков'. За 10 копеек они выдавали стакан охлаждённой газировки, за два 'пятнарика' — добавляли в воду сироп. (https://ic.pics.livejournal.com/humus/758313/6567995/6567995_original.jpg взято отсюда https://humus.livejournal.com/6340681.html)

'Харьков' бесперебойно круглый год работал в закрытых помещениях, а с апреля по октябрь на открытом воздухе, одинаково успешно во всех климатических зонах СССР. Первые серийные автоматы 'Харьков' со стеклянными стаканами и устройством для их мойки появились в Харькове, Одессе и Киеве, затем на ВДНХ в Москве. Позже их заменяли на автоматы с бумажными стаканчиками.

Параллельно была разработана модель бесплатного автомата для выдачи воды на производствах. В 'горячих' цехах ставили автоматы с тремя кнопками: вода с газом, без газа и с солью. Такой агрегат показан в фильме 'Самая обаятельная и привлекательная'. Одесские автоматы, не только для газировки, но и для продажи других продуктов, работали по всему Союзу, с высокой надёжностью, в диапазоне температур от -15 до +35 градусов, обеспечивая продуктам нужную температуру от -20 до +20 градусов.

Для автоматов были изобретены и внедрены новые монетные механизмы, принимающие восемь номиналов монет (https://sovmint.ru/wp-content/gallery/nabori/cache/1961r.jpg-nggid03643-ngg0dyn-600x0x100-00f0w010c010r110f110r010t010.jpg) и подсчитывающие сумму нарастающим итогом. В 1960 году были сделаны компактные автоматы и водоразборные колонки для подводных лодок и кораблей Черноморского флота. Так что известная сцена 'с газом' и 'без газа', и стартом ПКР П-15 родилась не на пустом месте.

Первый успех привёл к расширению сети автоматических кафе. Население встретило автоматизацию торговли с восторгом, особенно дети — интересно же! В таком кафе посетители зримо ощущали, что будущее наступило. Некоторые заведения, вроде ленинградского 'Кафе-автомат' на Невском проспекте, дом 45 вошли в городские легенды.

Заведение на Невском работало как бистро и славилось солянкой — вкусной тушёной капустой с сосисками, а также автоматами продающими пиво и несколько видов бутербродов. Бутерброд стоил 15 копеек. Чтобы его получить, надо было бросить монетку в щель огромного стеклянного шкафа.

'Кафе-автомат' открылось одним из первых, ещё в 1957 году. Обслуживание было быстрым, поэтому вначале народ прозвал кафе 'Пулемёт' или 'Американка'. Власти в этот период считали успехи в экспериментах с автоматизацией идеологически важным и за работой внимательно следили. Но в дальнейшем качество блюд и обслуживания заметно снизились, и за кафе надолго закрепилось не самое благозвучное название — 'Гастрит'.

Уже в конце пятидесятых в Москве было создано объединение 'Глававтоматторг'. Только в столице в его сети работали 74 точки — кафе-мороженое, табачные и пивные магазины, и почти три тысячи автоматов по продаже газировки. (https://www.factroom.ru/rossiya/chto-prodavali-v-apparatah-vo-vremena-sssr)

Поездка Первого секретаря в США в 1959 году придала направлению автоматизированной торговли ещё более мощный поступательный импульс. В Штатах через автоматы продавалось почти всё — включая куриные яйца, картошку по 9 кг (!) в пакете, горячий суп и уже подкуренные (!) сигареты. Неудивительно, что вернувшись из поездки, впечатлившийся Никита Сергеевич потребовал сделать 'не хуже, чем в США'.

(Примеры торговых автоматов из США, которые мог увидеть Хрущёв в поездке https://ievon.livejournal.com/521023.html)

Кстати, сделать непромокаемую тару — те же бумажные стаканчики, оказалось сложнее, чем сами автоматы — отечественные производители не могли добиться требуемого качества бумаги. С бумагой помогла Финляндия, с полиэтиленовым напылением — Швеция.

По мере накопления опыта эксплуатации торговых автоматов первый восторг прошёл, уступив место здравой оценке их достоинств и недостатков. И тут начали вскрываться негативные моменты, на которые вначале не обращали внимания. Председателю Совета министров Косыгину доложил о положении дел с автоматизированной торговлей председатель Комитета партийного и народного контроля Шверник:

— В целом торговые автоматы воспринимаются населением позитивно, чего не скажешь о работниках торговли. Для них торговые автоматы невыгодны, соответственно, работники магазинов очень часто занимаются скрытым саботажем.

— Это почему? — удивился Косыгин.

— Автоматы воровать мешают, — пояснил Шверник. — При продаже товара вразвес и в розлив у работников торговли широчайшие возможности для воровства и злоупотреблений. Тому не долил, этого обвесил... Автоматы, особенно рассчитанные на штучный товар, обмануть труднее. Вот торговля и старается всеми силами их саботировать. Способы самые разные, причём с точки зрения закона предъявить претензии часто невозможно.

Вот, к примеру, автомат по продаже спичек. Повесили его в магазине, высоко на стене, рядом со штучным отделом, где всякая мелочь продаётся. Приходит бабка, тянется к автомату, кидает копейку, дёргает рычаг, а спички не выпали. Бабка в истерику:

— Понавешали дураки этих ящиков под потолком, не дотянешься! Да вдобавок они ещё и товар не отпускают. Деньги берут, а товар не дают. Ну чего смеетесь?

Пришёл директор магазина, объяснил:

— Автомат повесили высоко — от мальчишек, а товар не выдаёт, потому что не включен. Идите, бабушка, в штучный отдел, так проще.

(История реальная, из статьи Е.Темчин 'Автоматы тунеядцы и труженики', журнал 'Огонёк', 28 октября 1962 года. http://e-vending.ru/ru/rus_vending/news532-print.html)

Тут сразу целый букет то ли глупостей, то ли откровенного саботажа. Зачем вешать автомат внутри магазина, где эти спички и так продаются? Чтобы их купить, надо всё равно зайти в магазин. Почему не повесить его в витрине снаружи, 'мордой' на улицу? Почему автомат не включен? Заметьте — не сломался, а просто не включен. Почему нет таблички, что он не работает? Почему директор направляет покупательницу в штучный отдел, а не включит ей автомат?

Или вот, ещё пример, — продолжал Николай Михайлович. — Поставили автомат в большом табачном магазине. Продаёт сигареты по гривеннику за пачку. Только никто к нему даже не подходит. Почему? Да потому что на прилавках богатейший выбор папирос и сигарет, а в автомате всего один сорт. Повесьте его на улице, в заводской проходной, в транспортно-пересадочном узле, на вокзале — выручка будет намного больше. Но нет, вешают в табачном магазине, чтобы далеко не ходить перезаряжать.

Ещё глупость — в писчебумажном магазине стоят автоматы для продажи тетрадей и карандашей. Зачем? Повесьте их в школьных вестибюлях или в раздевалке, под присмотром сторожа — это же школьные товары! Нет, повесили в магазине.

Торговые работники единым фронтом выступают против автоматов по продаже мелких штучных товаров — спичек, сигарет, карандашей, тетрадей, потому что стоят они дорого, выручка мизерная, сроки окупаемости у них большие, да ещё и постоянного обслуживания требуют — товар в автомат заряжать надо.

Самые успешные на сегодня автоматы — те, что продают газировку и газеты, и ещё те, что разменивают мелочь в метро и для телефонов-автоматов. Газетные — потому что простые, дешёвые, чисто механические. Кинул монетку, дёрнул рычаг, получил газету. Такие автоматы могут работать десятилетиями. Автоматы газированной воды популярны, потому что стоят в людных местах, при этом товар не скоропортящийся и доступный любому, даже ребёнку. Но и тут наша доблестная торговля находит лазейки для незаконного обогащения, а виноватым, как обычно, делает конструктора автоматов.

Несколько лет назад, ещё даже не в автоматах, а на тележках для продажи газированной воды установили автоматические дозаторы. Раньше продавец по своему усмотрению мог прибавить и убавить газ, и на глазок отмерял сироп. А автоматика дозировала всё точно и одинаково. И тут же эти установки начали часто ломаться. Торговые работники едва ли не хором начали жаловаться на их 'ненадёжность'. Конструкторы получили нагоняй, начали искать причины, разумеется, ничего не нашли, все узлы действовали безукоризненно. Пока проверяли — поломки вдруг, как по волшебству, прекратились. Инженеры опять стали выяснять, почему? И выяснили, что автоматические дозаторы тоже можно легко обманывать. Не довёл до упора одну рукоятку, и дозировка будет нарушена. Как только продавцы выработали определённый навык, поломки и жалобы сразу кончились. (там же)

(В реальной истории уже в эпоху андроповских 'чисток' вскрылись факты масштабных хищений в киевском подразделении 'Автоматторга'. Его директор и сотрудники научились подправлять дозировку сиропа, уменьшая её с пяти граммов до трёх. Чтобы это было не очень заметно, заказали стаканы с более толстым дном, в результате ёмкость их уменьшилась на 20 граммов. https://pulson.ru/nostalgiya/vendingovyie-avtomatyi-v-sssr-10-foto.html 'Губит людей не пиво, губит людей вода' (с))

— М-да-а... — Косыгин только головой покрутил. — Эту гидру побороть будет сложно. Она сама кого хочешь задушит...

— Для сравнения — автоматы по продаже кваса, вина и пива в розлив далеко не так успешны. Товар скоропортящийся, к автомату подключается бочка, перед подключением непроданное пиво или вино надо сливать и промывать всю систему, — продолжил Шверник. — Для автоматов с вином и пивом используются жетоны, которые надо предварительно купить, тоже в автомате. Соответственно, жетоны надо из автоматов с вином вытащить, пересчитать для отчётности и обратно в жетонный автомат загрузить. К тому же у этих автоматов нет боковых и задних стенок, их делали как встраиваемые для установки в помещениях. Поставить их можно далеко не везде. В результате, те автоматы, что рассчитаны на продажу двух напитков, на практике обычно продают один — так возни с промывкой меньше.

Ещё одна беда — стаканы. Бумажные слишком быстро кончаются, к тому же часто рвутся. И получается, что товар в автомате есть, а продать его невозможно. Автоматы со стеклянными стаканами надёжнее, но там другая беда — алкоголики уносят стаканы. Многие, правда, честно возвращают после использования, но всё равно проблема есть, часто даже вместо стаканов приходится поллитровые банки использовать.

В магазинах и кафе-автоматах свои проблемы. Одна и та же продавщица может стоять жопой к прилавку и заявлять: 'Вас много, а я одна!', а может обслуживать народ в пулемётном темпе, в зависимости от настроения. Автоматы от настроения не зависят, не хамят, работают всегда с одной и той же скоростью. Но при большом потоке посетителей люди, как показала практика, справляются быстрее. (https://pulson.ru/nostalgiya/vendingovyie-avtomatyi-v-sssr-10-foto.html). Вот такие дела, Алексей Николаич.

— Та-ак... Вы, Николай Михалыч, всё, что рассказали, оформите мне докладной запиской, — попросил Косыгин. — А уж я министру торговли товарищу Павлову выволочку устрою...

— Да у меня уже всё оформлено. Вот, тут и записка, и приложения — фотографии, протоколы, всё как положено, — Шверник передал председателю Совмина солидную папку. — Только вот винить во всём Павлова... Можно, но бесполезно. Ведь не сам же Дмитрий Васильевич пиво на улицах продаёт.

— Он — министр! Должен понимать, как построить своих подчинённых!

— Это, Алексей Николаич, не так просто... — Николай Михайлович, кряхтя, сменил позу, усаживаясь поудобнее. — Я вот в молодости на производстве работал, и я вам так скажу. Бывает, получает производство какую-нибудь оснастку, приспособление, а то и станок. Вроде оно и спроектировано хорошо, и производительность труда повышает, но если рабочий почему-либо работать на нём не хочет, производство выдумает хоть сотню, хоть тысячу причин, но использовать эту оснастку или станок не будет, а виноват в любом случае окажется конструктор — 'не то спроектировал, работать неудобно'. Причём, если спросить: 'А как удобно?' — ответ будет: 'Как раньше, без этой новомодной по..бени'. Почему? Да потому, что люди уже привыкли работать определённым образом, выполняя одни и те же движения. Если оснастка повышает производительность труда — рабочий, прежде всего, боится, что ему расценки срежут, заставят работать больше за те же деньги. Тем более — прецеденты уже бывали. И это — рабочий, человек с достаточным жизненным опытом, но хотя бы честный.

А теперь представьте, что у вас не рабочие недовольны, а продавцы, люди, которые всю жизнь работают по принципу 'Не обманешь — не продашь'. Да они какую угодно инициативу и новую технику утопят в дерьме, если она им воровать мешает. И людей этих миллионы. Примерно пять миллионов у нас в розничной торговле работает. (На 1962 г) Никакой министр эту армию жуликов и воров работать по-новому не заставит. Даже если всех их расстрелять и набрать новых — через год-два-три всё вернётся к тому же уровню воровства, что и раньше. Не потому, что люди плохие — потому что сама торговля испокон веков суть обман, и даже нормальные честные люди, попав в эту систему, вынуждены либо воровать как все, либо уходить.

Общественные отношения меняются по мере развития производительных сил. А торговля, по сути своей, с восьмого тысячелетия до новой эры и до наших дней практически не изменилась. Как стоял продавец за прилавком — так и стоит. Как отмеривал товар в обмен на деньги — так и отмеривает. Так с чего бы ему вдруг, после одного разноса от министра, менять свою жизнь и начинать работать иначе? Торговец испокон веков работал 'на себя', набивая свою мошну. Советская власть превратила торговлю в систему распределения, вынудив её работать во благо народа. Того народа, который эта торговля тысячелетиями обманывала, обсчитывала и обворовывала. Вот с чего ради работникам торговли прекращать этот тысячелетний обман и начинать работать честно?

Тут, чтобы что-то изменить, нужно менять всю систему в корне. Менять самую суть системы — общие принципы распределения материальных благ. Но менять надо по-умному, поскольку эти принципы являются мотиваторами людей к труду. Поэтому просто взять и отменить торговлю, заменив её раздачей пайков на предприятиях, не получится. Пробовали, ещё во время 'военного коммунизма' в Гражданскую. Падает производительность труда.

И ввести 'безусловный базовый доход' (https://postnauka.ru/faq/60477), как предлагают некоторые экономисты, начиная ещё с Томаса Мора, и кончая последней книгой Милтона Фридмана ('Капитализм и свобода' 1962 г — понятие 'отрицательного подоходного налога') у нас, при нашем низком прожиточном минимуме, означает — плодить тунеядцев. 'Кто не работает — тот не ест', в Конституции записано. У нас есть уникумы, из диссидентов, что ухитряются для виду работать кочегарами и жить на 30 рублей в месяц, а остальное пропивать.

(Антикризисный рецепт еды от митьков: Зельц — в СССР готовый стоил, ЕМНИП, 96 коп/кг https://www.youtube.com/watch?v=ELyTgCQjPCo чёрный хлеб и сало-шпиг, поровну. По случаю получения зарплаты купить, перекрутить все в мясорубке и закатать в трехлитровые банки. Полученным продуктом можно питаться в голодные времена, которые неизбежно случатся через пару недель, когда всё пропито. Впрочем, есть мнение, что в данном блюде вместо сала должен наличествовать плавленый сырок. https://powerforpeople.livejournal.com/336203.html).

Когда материальная база коммунизма будет построена — тогда можно будет вводить коммунистический принцип 'от каждого по способностям, каждому по потребностям'. А пока, извините, рановато. У нашей экономики пока что штаны без ремня на пузе не держатся.

Записку Шверника Алексей Николаевич изучил внимательно, долго думал, взвешивая и отметая один вариант за другим, намечая план действий. И только потом отправился посоветоваться к Первому секретарю. Не за разрешением — власти у Косыгина хватало и без того, Хрущёв ещё в 1954-м дал ему все полномочия в части экономики. Но поддержка нового дела со стороны партии, прессы, пропаганда — все это зависело от одобрения Первого секретаря. Да и согласованные решения всегда проще было проводить в жизнь.

Докладывал не по бумажке, содержание записки передал своими словами, только подтвердил факты документами и фотографиями. Никита Сергеевич слушал с большим интересом, часто перебивал, задавая уточняющие вопросы:

— А сколько стоит один такой автомат?

— По-разному. Сложный, рассчитанный на несколько видов товаров, с холодильным оборудованием и суммирующим монетоприёмником может стоить до полутора миллионов рублей.

— Да ты что? У нас зенитная ракета 22 тысячи стоит! (ЗУР для С-75) И какой срок окупаемости у такого автомата будет? — уточнил Первый секретарь.

— Такой автомат и продукты продаёт не копеечные обычно, — пояснил Косыгин. — На бойком месте, да круглосуточно, автомат может продавать, к примеру, до 700-900 бутылок молока в сутки. А такие фасованные товары, как сливочное масло, стоят по 7.20 за пачку (72 коп по послереформенным ценам реала), или сыр по 15 рублей за полкило (килограмм сыра после реформы 1961 г в реале стоил 3 рубля, без реформы, соотв. будет 30 руб). Допустим, человек берёт пачку масла и полкило сыра, и таких покупателей проходит 400 человек в сутки — это уже 8800 рублей. За два дня автомат приносит прибыль, достаточную, чтобы, условно говоря, купить 'Москвич'. (407-й или 403-й стоил в реале 16000 дореформенных рублей)

— М-да... И ещё даже обмыть останется... — Хрущёв быстро прикинул на бумажке. — То есть, окупается примерно за полгода... Да даже если за год — уже отлично!

— Именно. Продавец получает, допустим, 1200 в месяц, 14400 в год, а украдёт вдесятеро от суммы зарплаты.

— Да меня насчёт выгоды автоматов агитировать не надо, — пояснил Никита Сергеевич. — Есть предложения по улучшению ситуации?

— Есть. Нужно выводить автоматическую торговлю из подчинения Минторга, — решительно заявил Косыгин. — Иначе так и будет сплошной саботаж. Нужна отдельная структура, занимающаяся эксплуатацией торговых автоматов.

— Конкуренция? Соцсоревнование между ними и торговлей устроить?

— Ни в коем случае! — покачал головой предСовмина. — Если сейчас, при подчинении 'Главаавтоматторга' министерству торговли, автоматы уже страдают от тихого саботажа продавцов, то при прямой конкуренции это будет разгул луддизма. Много ли автомату надо? Фантик плотно свёрнутый в монетоприёмник сунули — и всё, вызывай ремонтников, а свалить всегда можно на мальчишек. К каждому автомату по милиционеру не приставишь.

— М-да... Верно...

— Автоматы торговые ещё хороши тем, что в будущем их можно будет подключать группами к ЭВМ и иметь точную статистику потребления.

— О! Стоп. А заберу-ка я 'Глававтоматторг' в прямое подчинение Госкомупра, — тут же решил Хрущёв. — Именно с расчётом на будущее подключение к общей системе. Но надо что-то придумать с дисциплиной, потому что везде, где есть доступ к материальным ценностям, будет воровство.

— Этот вопрос надо продумать. Видимо, нельзя закреплять конкретный коллектив за определённой торговой точкой, а использовать что-то вроде ротации обслуживающих бригад, — посоветовал Алексей Николаевич. — Чтобы тот, кто товар закладывает в конкретный автомат сегодня, завтра уже обслуживал другой участок, и даже не знал, какая бригада обслуживает вчерашний, чтобы сговориться не могли.

— Тут надо подумать, как это технически организовать. Не конверты же с приказами раздавать, как у военных, — усмехнулся Никита Сергеевич.

— Что-нибудь придумаем, на основе мобильной телефонной связи, — ответил Косыгин. — Ну, и общие соображения: желательно ставить автоматы в самых бойких местах, где большой поток народа. Ставить или на улице, или в витринах лицевой панелью наружу, в тех случаях, когда это возможно, конечно. Молочные или мясные продукты так продавать не получится, тут однозначно нужно помещение с заданным тепловым режимом, и каждый автомат должен быть сам себе холодильником. Аппараты и плёнка для вакуумирования у нас уже освоены и выпускаются, соответственно, расширять объёмы и ассортимент фасованных продуктов для продажи через автоматы. При этом от продажи продукции вразвес и особенно в розлив надо уходить повсеместно, не только в автоматах, но и в обычной торговле. Только фасовка в стрейч-плёнку и вакуумную плёнку на картонной подложке, жидкие продукты — в 'Тетрапак', либо в пластиковые небьющиеся бутылки и банки из ПЭТФ.

При этом поначалу, пока недостаточно опыта работы со скоропортящейся продукцией, оставить её обычной торговле и осваивать постепенно. Для накопления опыта сначала продавать в автоматах всё, что не портится или долго хранится при комнатной температуре — бакалею, канцелярию, консервы, растительное масло, мелкую галантерейную продукцию — в общем, недорогую мелочёвку.

Главное условие — выносить автоматы ближе к потребителю. Карандаши и тетрадки продавать в школе, печенье и пряники — в заводских и учрежденческих столовых и буфетах, сигареты — на проходных. Лучше бы, конечно, от табачных изделий вовсе отказаться, но пока это невозможно, придётся и эту торговлю поддерживать на приемлемом уровне.

— Одновременно агитируя людей за отказ от курения и поощряя бросивших деньгами, — тут же добавил Первый секретарь. — Можно даже в тех же автоматах продавать вместе с сигаретами эти жвачки и антиникотиновые пластыри.

— Верно. Ещё, по конструкции автоматов — отдавать предпочтение более дешёвым и унифицированным, на один вид товара или на разные, но однотипные. Для бутылок подойдут карусельные автоматы, что товарищ Челомей придумал, для того самого проекта, — Косыгин имел в виду 'Орион'. — Пачки масла, сыра и творога, сахар, печенье, чай, молочку в 'тетрапаке' — да любые товары в прямоугольной упаковке можно продавать через автоматы сходной конструкции. Скажем, различные лимонады или сыр с маслом — их можно продавать вместе, подавая продукт из выбранного нажатием кнопки лотка или яруса карусели.

Все автоматы должны быть только серийные, никакого эсклюзива, сделанного в единичном экземпляре, чтобы не было проблем с ремонтом и запчастями. Торговлю пивом и вином в розлив — ликвидировать вообще. Такую продукцию продавать только в бутылках, из стандартного карусельного автомата, чтобы не сливать в конце дня остатки и не промывать все трубки. Да и соблазна для хищений будет меньше.

Ещё один момент — надо понимать, что у автоматов существует предельная пропускная способность, определяемая скоростью работы механизма. В общем случае человек может обслуживать покупателей быстрее, но не может работать круглосуточно и без выходных. Человек не может не воровать — слишком велик соблазн, когда люди ежедневно перелопачивают тонны материальных ценностей.

Там, где нужно продавать скоропортящиеся продукты, может оказаться более выгодным не автоматы ставить, а использовать уже наработанный опыт магазинов самообслуживания. Если поставить не 2-3 кассы на выходе, а 10 или 20, и посадить кассиров в каждую, а не держать три четверти касс закрытыми, как обычно бывает, пропускная способность такого магазина будет намного больше любых автоматов. Очереди только в кассу, и минимальные. Но никакой торговли вразвес и в розлив быть не должно.

— Вот это правильно, — одобрил Хрущёв. — Так и будем делать.

Все рекомендации и наработки были тщательно учтены. В 1962 году в Москве, на улице Чехова д. 3 открылся магазин-автомат 'Прогресс' (реальная история https://new-retail.ru/magaziny/istoriya/magazin_avtomat_progress_skazochnye_tekhnologii_v_sovetskom_riteyle5413/). Магазин был открыт по инициативе Госкомитета по автоматизации и механизации, и подчинялся не министерству торговли, а 'Глававтоматторгу', переподчинённому Госкомитету управления СССР (Госкомупр). Разница была в том, что все автоматы в магазине были теперь не уникальными, а серийными. Разработали их специалисты Всесоюзного научно-исследовательского института торгового машиностроения. Магазин-автомат планировался не как столичная диковинка, а как головной в большой торговой сети, охватывающей крупные города.

Все работники магазина были недавними выпускниками московских вузов. Никого с опытом работы в торговле в новое ведомство не брали, специально, чтобы оградить личный состав от обмена негативным опытом. Да и штат сотрудников составляли, в основном, специалисты-механики, инженеры и слесаря, а отнюдь не продавцы. За порядком в зале следила дежурный администратор, заодно помогая покупателям, запутавшимся с кнопками. За функционированием автоматов наблюдал дежурный механик при помощи общего пульта управления в соседнем помещении, включая автоматы дистанционно. Счётчики на пульте показывали количество товара, проданного каждым автоматом. Сигнальные лампочки указывали на отсутствие товара. Счётное устройство подсчитывало дневную и месячную выручку.

Для продаж в зале было установлено 7 шестисекционных установок для продажи фасованных продуктов и 6 трёхсекционных — для бутилированных продуктов. Каждая секция была рассчитана на один тип продукции. Таким образом, в магазине продавалось 60 видов продуктов.

Все установки были оборудованы холодильниками, с помощью которых в автоматическом режиме поддерживалась оптимальная температура. На фасаде автомата в витрине был выставлен загруженный в него товар — коробка молока, пачка масла или творожный сырок, а над витриной высвечивалась стоимость товара. Забор товара происходил с помощью кнопки, расположенной под окошком.

Универсальный монетоприёмник обслуживал все шесть секций аппарата и принимал монеты достоинством от 1 до 50 копеек. В специальном окне высвечивалось количество денег, опущенных в приёмник. В любой момент можно было нажать кнопку возврата и получить монеты обратно.

В контейнере 10 полочек, в каждой секции 10 контейнеров, и все они были выстроены в 'затылок' друг другу. Такое решение позволило создать агрегат большой емкости и сэкономить площадь торгового зала. Максимальная загрузка автомата — 4200 единиц продуктов — пачек масла, творога, сметаны. (Описание полностью реальное, отсюда https://new-retail.ru/magaziny/istoriya/magazin_avtomat_progress_skazochnye_tekhnologii_v_sovetskom_riteyle5413/ )

Первые полгода магазин работал в тестовом режиме, без какой-либо рекламы, чтобы не создавать ажиотаж, пока техника осваивалась в серийном производстве и устранялись неизбежные в любом новом деле мелкие недостатки.

По результатам тестового периода были проведены существенные доработки. Монетоприёмники заменили на более универсальные, принимающие номиналы до рубля включительно. В связи с постепенным распространением магнитных карт автоматы оборудовали считывателями и соединили телетайпом с ближайшей сберкассой, где был установлен промежуточный терминал. Теперь покупатель мог сунуть банковскую карту в щель автомата и выбирать необходимое количество товаров, лишь поглядывая на отображающуюся на цифровом индикаторе общую сумму — деньги с карточки списывались автоматически, и не нужно было запасаться мелочью. Информация обрабатывалась в сберкассе и передавалась в городской отдел ОГАС. (АИ)

Трёхсекционные автоматы для продажи бутилированных продуктов заменили на многоярусные карусельные. Такие же использовали для продажи продуктов в стеклянной и жестяной таре — различных консервов, солений и джемов. Ассортимент товаров за счёт этого был существенно расширен, но в целом практиковался подход, похожий на тот, что использовали в уже привычных населению 'быстрых кафе' — сокращённый ассортимент товаров с акцентом на наиболее часто востребованные и самообслуживание без очередей.

Важнейшим нововведением были чуть меньшие цены в торговых автоматах. Так, к примеру, пачка масла стоила в магазине 7 рублей 20 копеек, а в автомате — ровно 7 рублей. Официально это было сделано для удобства подсчётов, в действительности — чтобы перетянуть покупателей из обычных магазинов в автоматизированные. (АИ) В заведении вообще не было продавцов, а в аппаратах можно было купить можайское молоко в бутылках, сгущёнку в консервных банках, фасованное масло, сырки, булки и многое другое. (реальный ассортимент, см. https://bigpicture.ru/?p=904730).

Инкассация производилась ежедневно — сразу после закрытия к магазину подъезжал 'броненосец' с охранниками, забирал выручку и отвозил в сберкассу. Работники магазина покупательских денег даже не видели.

Подвоз товаров был организован с ротацией экспедиторов и грузчиков, работающих по плану, генерируемому ежедневно случайным образом (АИ). Совсем избавиться от хищений было невозможно, но принятые меры заметно усложняли 'труд' жуликов и воров.

Лишь в апрельском номере журнала 'Радио' за 1963 год появилась первая публикация об автоматизированном магазине на улице Чехова. (https://anlazz.livejournal.com/26285.html?nojs=1). Но этой публикацией не ограничились. Магазин посетили Первый секретарь Хрущёв и председатель Совета министров Косыгин, их визит снимало телевидение, репортаж показали в вечерних новостях. Руководству страны автоматизированный магазин понравился. Тут же, на месте, было принято решение в качестве первого этапа освоения открыть ещё по несколько таких магазинов в Москве, Ленинграде, Киеве и других городах-миллионниках.

— На втором этапе автоматизации торговли такие магазины будем открывать повсеместно, во всех крупных городах, вплоть до областных центров, — пообещал Косыгин. — Автоматизированную торговлю будем развивать и расширять. На очереди — централизованное приготовление пищи на фабриках-кухнях и продажа её через сеть автоматов.

'Глававтоматторг' открывал не только полностью автоматические магазины, но и устанавливал отдельные автоматы. Уже в начале 60-х в Москве 1960-1970-х на улицах, в пивных и магазинах стояли автоматы по продаже кваса, соков, пива и даже вина, молока и мороженого, керосина и папирос, горячего чая и кофе, сигарет, спичек, карандашей и тетрадок. При входе в метро стояли автоматы для размена монет, на вокзалах и крупных станциях — по продаже билетов. Теперь количество автоматов ещё более выросло, они распространялись на областные и малые города, хотя разновидностей торговой техники стало меньше — за счёт исключения автоматов для продажи вина и пива, и унификации, ставшей возможной после отказа от торговли в розлив и перехода к продаже фасованной продукции.

(Все перечисленные выше торговые автоматы в СССР реально использовались в период 1960-70 гг. и были постепенно списаны после ухода с политической сцены Хрущёва. Без него революцию торговли мотивировать сверху стало некому. В самой системе советского общепита и розницы, заинтересованных в вендинге тоже не нашлось. Автоматы мешали жуликам проворачивать махинации и аферы. Кроме того, технику надо было регулярно чистить и обслуживать, например, сливать непроданное пиво. Аппараты ломались, ремонт постоянно затягивался.

Уже в середине семидесятых от амбициозного проекта остались только автоматы с газировкой. Пивные, кафе, магазины закрылись или стали работать как обычный общепит, техника оказалась на свалке. https://pulson.ru/nostalgiya/vendingovyie-avtomatyi-v-sssr-10-foto.html)

Были обоснованные опасения, что увеличится количество мусора. Однако, большая часть упаковки была бумажной или картонной, и легко перерабатывалась, а сбор пластика организовали в уже существующей сети пунктов приёма стеклотары. Но этим не ограничились, разработав мусорный контейнер-автомат для приёма пластиковых бутылок и банок (АИ). Чисто механический автомат, прикреплённый к контейнеру, заряжали 10-копеечными монетками. Механизм был заключён в суровый бронированный корпус. Поместив в него пластиковую бутылку или банку, пользователь дёргал за рычаг, как в автомате для продажи газет. Бутылка проваливалась внутрь, а пользователю выдавался гривенник. Местные люмпен-пролетарии устраивали охоту за выброшенной пластиковой тарой, что привело к неожиданному результату — во дворах стало только чище.

После нескольких месяцев работы подвели первые итоги. Новый формат обслуживания населения оказался популярен у молодёжи, от школьников до студентов и молодых рабочих, а также у людей с высшим образованием, то есть — у всех, кому несложно было разобраться с техникой. Людей без образования, особенно женщин предпенсионного возраста, среди покупателей было меньше.

Зато неожиданно много приходило пенсионеров обоих возрастов, обычно с внуками.(АИ) Пенсионеры — покупатели небогатые, и несколько копеек разницы в цене для них становились определяющим фактором. Чтобы разобраться с диковинной техникой, приводили внуков-школьников — и тем в радость, и самим выгодно.

Традиционная торговля встретила нововведение без восторга, с осторожным скептицизмом. Опасность конкуренции со стороны 'бездушных, но честных железок' осознавали все, и были даже случаи, когда материально ответственные работники увольнялись, объясняя своё решение тем, что им 'неинтересно работать с автоматами' (реальная история, http://e-vending.ru/ru/rus_vending/news532-print.html). Нетрудно догадаться, что 'интерес' был тоже, в основном, материальный. Но основная масса работников торговли особо не беспокоилась. Все понимали, что автоматизировать торговлю на 100% не удастся ещё долго.

Об этом же высказался на совещании Госкомупра при подведении первых итогов Виктор Михайлович Глушков:

— Не следует думать, что вот мы сейчас заставим всю страну торговыми автоматами, пооткрываем в каждом селе автоматические магазины, традиционная торговля тут же отомрёт и наступит коммунизм...

— Не отомрёт, — мрачно отозвался Первый секретарь. — Они ещё успеют нагадить на наши могилы...

— Ну, не всё так плохо, Никита Сергеич. Надо только учитывать, что далеко не все товары можно продавать через автоматы. Одежду, обувь, бытовую технику и электронику, сложные игрушки, мебель — всё это ещё долго придётся продавать традиционными способами, — пояснил Глушков. — Тут важнее другое. Введя в автоматы возможность безналичной оплаты товаров, мы сделали тем самым первый шаг к похоронам товарно-денежных отношений.

— Это почему? — слегка удивился Косыгин. — Ведь на карте записана всего лишь сумма на расчётном счёте покупателя, с которого потом, в сберкассе, списываются деньги. Отложенный или дистанционный платёж всё равно остаётся платежом. Те же товарно-денежные отношения, только в электронном 'фантике'.

— Потому что на магнитную карту можно записать любую информацию, а не только состояние расчётного счёта, — пояснил Виктор Михайлович. — А это значит, что мы можем постепенно начать переход от прямых денежных расчётов через безналичные расчёты к безденежной системе распределения, и этот переход будет проходить 'бесшовно' и незаметно для населения. Пользуясь автоматами и магнитными картами, люди постепенно привыкнут обходиться без наличных денег. Далее, система социальной оценки (АИ, см. гл. 04-11), которая сейчас внедряется всё шире, уже сейчас формирует для своих участников 'репутационный фонд', в котором каждый человек, его трудовой вклад и моральные качества объективно оцениваются коллективом в 'цифровом' выражении — в виде баллов репутации. Ни для кого не секрет, что каждый работник фактически, и при капитализме, и при социализме получает зарплатой лишь малую часть от той прибавочной стоимости, что он на самом деле наработал. Разница лишь в том, что в капитализме невыплаченную работнику часть забирает себе капиталист, а при социализме она уходит в общественные фонды потребления, частично расходуется на содержание армии, науки и других необходимых структур, а частично возвращается работнику в виде бесплатного образования, здравоохранения, путёвок в санатории и пионерские лагеря, и так далее.

При переходе к коммунистической системе распределения материальных благ, на начальном этапе, мы будем постепенно увеличивать долю товаров, которые каждый человек сможет получать не за деньги, а просто по факту наличия определённой суммы социальных баллов, начисленных за текущий месяц. Это будет похоже на продажу в кредит, когда человек берёт товар в магазине, а расплачивается потом, в сберкассе. Поэтому такую систему распределения можно назвать 'системой социального кредита', и она будет работать в тесной связке с системой социальной оценки.

— Но ведь при продаже в кредит человек всё равно потом расплачивается? Никаким коммунизмом тут и не пахнет, — возразил Косыгин. — Даже если со счёта будут списываться не деньги, а баллы социальной оценки — не вижу тут особой разницы. Получается, что баллы будут выполнять функцию денег, только и всего.

— А вот и нет, — улыбнулся Глушков. — Различия принципиальные. Помните, когда мы только обсуждали систему соцоценки, я объяснял, в чём различие баллов и денег? Баллы — не деньги. Их нельзя унаследовать, найти клад из баллов, закопать на чёрный день или потерять. Превышение количества денег над количеством товаров ведёт к инфляции или дефициту. У баллов не может быть превышения, они виртуальны с самого начала. Баллы отражают заслуги только конкретного человека, а не полученное им наследство.

— Да, помню, вы это уже говорили ещё в 59-м, когда мы только обсуждали введение системы соцоценки, — припомнил председатель Совета министров. — Мы тогда тоже обсуждали возможность бесплатного распределения товаров в зависимости от количества баллов у каждого конкретного гражданина. Вы это имеете в виду? Считаете, что мы уже подошли к этому моменту? Не рано ли?

— Да, я имею в виду именно это, а подошли или нет, рано или не рано — пусть нам скажут экономисты, — ответил Глушков. — Я, например, считаю, что если у нас хлеб в столовых уже сейчас можно брать бесплатно в пределах разумной нормы (реальная история https://forum.ngs.ru/board/general/print/2004815052/ или http://tr.rkrp-rpk.ru/get.php?5475), если корма на основе хлореллы выдаются гражданам бесплатно аж с 1957 г (АИ, см. гл. 02-36), то это можно считать первыми результатами начавшегося постепенного перехода к коммунизму.

Основная разница состоит в том, что в системе 'социального кредита' начисленные баллы являются не 'платёжным средством', а средством учёта социальной полезности каждого работника, учёта его ежемесячного трудового вклада в народное хозяйство. А дальше уже на переходный период от социализма к коммунизму можно предусмотреть необходимый ряд градаций, чтобы не демотивировать людей кажущейся уравниловкой.

Если этот трудовой вклад находится в пределах среднего по стране, гражданин может, скажем, бесплатно питаться в столовой, получать какой-либо набор бесплатных продуктов, причём, по мере развития производительных сил, содержимое этого набора будет постепенно увеличиваться и расширяться.

Если трудовой вклад гражданина существенно превышает средний уровень по стране — то есть, если это передовик производства, известный учёный и т. д. — ассортимент бесплатных материальных благ для него будет существенно расширен. Конкретику я приводить сейчас не буду, т. к. она будет изменяться в зависимости от экономической ситуации. Если же ежемесячный трудовой вклад не достиг среднего по стране, количество и ассортимент доступных гражданину материальных благ пропорционально урезается.

— Угу, вплоть до 'отлучения' гражданина от бесплатного хавчика, — добавил Первый секретарь. — То есть, в предлагаемой вами системе 'социального кредита' баллы не обмениваются на товары и при 'покупке бесплатного обеда' не списываются?

— Да, ежемесячно начисляемые соцбаллы служат лишь индикатором достаточности трудового вклада каждого гражданина, — подтвердил академик. — Не важно, сколько у тебя денег вообще — важно, сколько соцбаллов ты заработал за текущий месяц. Но то, что ты наработал за прошедший период — тоже не пропадает, оно будет учитываться в долгосрочной перспективе при получении более дорогих материальных благ, скажем — жилья, бесплатного курортного отдыха, средств передвижения... Там могут быть самые разные варианты.

Эту систему можно постоянно совершенствовать, в зависимости от прогресса экономики, гибко меняя условия. За счёт этого она будет более адаптируемой к изменениям текущей ситуации, чем деньги. В такой системе не возникнет инфляция, в ней постепенно отомрёт экономическая преступность, а для уголовной преступности будет создан надёжный заслон.

— Это каким же образом? — удивился Косыгин.

— Помните бессмертную фразу: 'Пиво продаётся только членам профсоюза'? — усмехнулся Глушков. — Пока в стране существует денежное обращение, любой преступник может забрать деньги у гражданина, пойти в магазин и на эти деньги купить еды. Если же еда выдаётся только тем, кто официально работает на предприятиях и в организациях, при том работает достаточно хорошо, чтобы держаться на среднем по стране уровне, грабить граждан, или копить деньги преступным путём становится бессмысленно — жрать всё равно не дадут.

Конечно, на пути внедрения такой системы будет немало всяких 'подводных камней', и не стоит рассматривать её как панацею от всех бед социума вообще, — предупредил Виктор Михайлович. — Но переход к безналичным расчётам и автоматизация торговли уже сейчас позволят постепенно приучать граждан обходиться без денег, а когда они привыкнут — уже можно сначала полностью заменить деньги соцбаллами, а дальше, когда позволят производительные силы и будет построена материальная база коммунизма, использовать их лишь для формального учёта трудового вклада каждого гражданина.

— Тем самым устраняется главный аргумент капиталистических 'теоретиков' о якобы 'невозможности' построения коммунизма без выращивания 'нового', 'абсолютно сознательного' человека, — подсказал Первый секретарь. — Мы не будем выращивать 'нового человека', мы создадим обычным людям условия, в которых работать честно и с полной отдачей, 'по способностям', будет выгоднее, чем воровать или лодырничать, так как только при условии честного труда они смогут получать 'по потребностям'.

— Это вы, конечно, лихо придумали, товарищи, — охладил всеобщий энтузиазм Косыгин. — Однако, согласно справке министра торговли товарища Павлова, — он переложил несколько листков в лежащей перед ним папке и прочитал. — По данным предвоенной статистики, госмагазины обеспечивали только 59,4 процента товарооборота, 21,6 процента давали кооперативы, а 19 процентов — колхозные рынки. При этом на рынках свою продукцию законно продавали различные артели и кустари, поэтому 19 процентов — это явно заниженные данные. (цифры из https://pulson.ru/nostalgiya/vendingovyie-avtomatyi-v-sssr-10-foto.html). Сейчас цифры немного изменились, в связи с ростом продаж в сети госпотребкооперации 'чистая' госторговля при значительном росте в абсолютном выражении, в процентном даже немного сократилась, примерно до 55 процентов. Госпотребкооперация выросла до 26 процентов, колхозные рынки слегка 'ужались' — их доля составляет около 16-17 процентов, и ещё 2-3 процента составил, по очень приблизительным оценкам, товарооборот организованных в прошлом году сетевых сообществ граждан. Хотя там объём товарооборота оценить очень сложно, так как в основном граждане внутри сообществ рассчитываются бартером — 'товар за товар' или 'услуга за товар', или 'товар за услугу'. Традиционная мера расчёта в сельской местности — бутылка водки — тоже вписывается в данную схему.

Все заулыбались — предСовмина описывал очень хорошо знакомую всем ситуацию.

— Так вот, товарищи, сейчас колхозный рынок в сельской местности обеспечивает население большей частью скоропортящейся продукции, — продолжил Косыгин. — Любое государственное посредничество в виде заготконтор или скупки продукции у населения через госпотребкооперацию приведёт лишь к потерям и ухудшению снабжения. Но колхозные рынки работают только через наличный расчёт. Все ваши упражнения с магнитными картами и автоматами в сельской местности бесполезны. Торговые автоматы в селе не окупятся, там физически нет достаточного для этого потока покупателей. Мы что, по-вашему, будем строить коммунизм только для городского населения?

— Нет, конечно, — ответил Глушков. — Этот вопрос решается через развитие средств связи и вычислительной техники. Обеспечить средствами безналичного расчёта все торговые точки можно везде, где есть отделение связи или сберкасса. Где её нет — ставится автоматический телефонный ретранслятор и кассовые аппараты, подключаемые к нему по радиоканалу, — академик положил на стол свой мобильный телефон. — Вот. Новая модель ЛК-5 товарища Куприяновича. В ЛК-4 был встроенный электронный телетайп для передачи коротких текстовых сообщений, в ЛК-5 уже имеется возможность отправки пакетов бинарных данных поверх аналогового радиоканала.

— Ого! Это как это? — удивился Первый секретарь.

— Так ведь она всегда была, с прошлого века, только ею не пользовались, потому что развитие пошло в сторону аналоговой передачи голоса, — пояснил академик. — Классическая 'азбука Морзе', тире-точка — это же, фактически, двоичный код. Но код Морзе неудобен из-за наличия в нём обозначений разной длины — где-то два сигнала, где-то три, в цифрах — вообще пять. Поэтому для системы международной цифровой радиосвязи и навигации, которую мы разрабатываем вместе с США, Францией и другими странами, была разработана кодовая таблица ISCII-МСКОИ-CINEI(Code International Normalisé pour l'Échange d'Informations) (в реальной истории ASCII, разработана в 1963 г https://ru.wikipedia.org/wiki/ASCII). Поскольку разработка систем с самого начала шла совместно, кодировка изначально сделана восьмибитной, и в ней по разработанному стандарту сразу закреплены места для букв русского алфавита и символов основных европейских языков.

К такому телефону уже можно подключить считыватель магнитных карт и более удобную клавиатуру. Добавьте устройство печати чеков — и вот вам кассовый аппарат, передающий данные прямо в ближайшую сберкассу. Если есть проводная линия — всё ещё проще. Далее, по информсети 'Электрон', суммированные и обработанные данные попадают в ОГАС, где и учитываются. Собственно, такие аппараты в Зеленограде уже разработаны и сейчас проходят испытание в городской торговой сети (АИ).

— Вот это хорошо, это по-нашему, — одобрил Никита Сергеевич.

— Гм... Допустим... Этим способом можно подключить к системе магазины в сельской местности, — согласился Косыгин. — Но не оборудовать же таким набором каждое торговое место на каждом колхозном рынке?

— А я считаю, товарищи, что вопрос нужно решать по-другому, — заявил Первый секретарь. — Товарищ Глушков, как глава проекта ОГАС, естественным образом пытается всё сосчитать и учесть. Но с таким подходом легко задавить всю народную инициативу, которую мы с таким трудом реанимировали и начали воспитывать в людях. Если мы будем пытаться всё зарегулировать и сделать государственным, никакого коммунизма у нас не получится. Потому что коммунизм — это общественный строй, основанный на инициативе народа, а не государственный. В этом он, кстати, неожиданно, но диалектически обоснованно сходен с капитализмом. Разница в том, что капиталист присваивает результат чужого труда, а при коммунизме результатами труда каждого пользуется всё общество.

— Гм... а ведь действительно, есть некоторое сходство, — заметил Глушков.

— Да, но я хотел сказать не об этом, — продолжил Хрущёв. — Вспомните, мы начали с внедрения системы перекрёстного премирования (АИ, см. гл. 02-36), которая потом выросла с вашей подачи в систему социальной оценки (АИ, см. гл. 04-11), а сейчас вы предлагаете систему 'социального кредита'. Очень правильно предлагаете, мне нравится. Но почему не пойти чуть дальше? Представьте себе систему перекрёстного премирования, охватывающую не предприятие, а целый город, область, а затем и всю страну? В которой каждый взаимодействует внутри своего сетевого сообщества, начисляя баллы репутации тем участникам, чьей продукцией или услугами он пользуется. А сам участник, в свою очередь, тоже предлагает какие-то услуги или товары, тоже получая за них баллы репутации. Почему не деньги? Потому, что товарно-денежные отношения ведут к моральной деградации личности, и коммунизм на них не построишь. Раньше мы были вынуждены пользоваться деньгами, только из-за отсутствия или технического несовершенства аппаратуры связи. Тогда деньги выглядели удобным и универсальным средством учёта и обмена. Пока не превратились в средство накопления. Но сейчас, когда появилась связь, способная обеспечить необходимый уровень коммуникаций внутри общества, пора переходить от денег к учёту репутации каждого гражданина.

— По сути, эта репутация гражданина в обществе может быть интерпретирована как уровень благодарности общества гражданину за его вклад в общее дело, — подсказал Косыгин.

— И уровень доступных гражданину материальных благ будет, в таком случае, зависеть от уровня этого вклада, — согласился академик. — Не будет ни несправедливости, ни уравниловки.

— Во-от! Это очень важно — чтобы не было несправедливости, — поддержал Никита Сергеевич.

— Я тут ещё один важный момент подметил, который товарищ Глушков, кажется, упустил, — добавил председатель Совета министров. — Он предлагает рассчитывать средний по стране уровень трудового вклада, при котором гражданин получает право на бесплатное обеспечение продуктами и товарами первой необходимости. Так, Виктор Михалыч?

— Именно так, — подтвердил Глушков. — 'Танцевать' надо не от заданной сверху 'нормы', этак можно и к лагерной пайке вернуться, а именно от среднего по стране уровня.

— Но в этом случае каждый наш успех, каждое достижение, будет немного поднимать этот средний уровень. И каждый человек, пытающийся, условно говоря, 'заработать' больше среднего, чтобы получить что-то сверх обычного уровня снабжения, будет своим трудом эту планку повышать, — хитро улыбнулся Алексей Николаевич.

— А ведь верно! — Хрущёв уже сообразил, к чему клонит предСовмина.

— То есть, это будет своего рода 'лекарство от застоя', гарантия, что общество не застрянет на одном месте, — пояснил Косыгин. — Нужно лишь, чтобы текущий средний уровень вычислялся постоянно и информация о нём должна быть общедоступной. Тогда каждый гражданин будет видеть, к чему стремиться.

— Лучше, наверное, чтобы этот уровень не обновлялся постоянно, а был фиксированным до конца месяца, — предложил академик. — А то получится, что в конце месяца кто-нибудь сдаёт крупный объект, средний по стране уровень подскакивает, и вся страна из-за этого лишается бесплатной части снабжения. Едва ли люди такому обрадуются.

— Вот на этом, товарищи, и закончим обсуждение, — подвёл итог совещания Госкомупра Первый секретарь. — Вам, Виктор Михалыч, поручение — сформулировать ваши соображения по системе 'социального кредита' в понятном и доступном для населения виде, для последующего обсуждения. Понятно, что прежде, чем выносить такое предложение на референдум, нужно всё взвесить, и 'обкатать' механизмы реализации либо на отдельных категориях граждан, либо в выбранных пилотных регионах.

Вас, Алексей Николаич, попрошу дать поручение Госплану: вычислить, можем ли мы уже сейчас предоставлять гражданам какие-либо товары и услуги бесплатно, и если нет, то на какие показатели должно выйти народное хозяйство, чтобы это стало возможным. У нас уже инвалиды войны и пенсионеры обеспечиваются бесплатными лекарствами и продуктовыми наборами (АИ, см. гл. 04-11), нужно посмотреть, нельзя ли этот список расширить? Скажем, для кормящих матерей ввести какие-то бесплатные товары, вроде детского питания, подгузников и что там ещё младенцу нужно...

Может быть, стоит провести первоначальные эксперименты, например, в закрытых городах. Там и уровень сознательности людей повыше, и вывоз бесплатных товаров для спекуляции будет затруднён. Министру торговли дать поручение ускорить внедрение кассовых аппаратов с подключением к информационным каналам. А я организую освещение в прессе и нашего плана автоматизации торговли, и пропаганду системы 'социального кредита'.

Со второго полугодия 1963 года было организовано бесплатное снабжение новорожденных детским питанием, подгузниками и лекарствами. Идентификатором служили уже достаточно хорошо освоенные магнитные карты, на которые записывалась необходимая информация. Выбор товара не был ограничен одним-двумя наименованиями, можно было выбрать любой из списка категорий, выдаваемых матерям бесплатно (АИ). На бо́льшее расширение бесплатного ассортимента товаров пока не давал разрешения Госплан.

#Обновление 26.01.2020

10. 'Viva Comandante!'

К оглавлению

26 апреля 1963 года в СССР с визитом дружбы прилетел Фидель Кастро. Официально визит начался 27 апреля, но лидер кубинской революции вылетел на день раньше. Осторожность была не лишней — над океаном его вполне могли перехватить истребители с любого американского авианосца. После разгрома в заливе Кочинос и последующих за этим событий, которые немало экстремистов из числа высокопоставленных военных в США сочли позорным отступлением, прошло всего лишь два года. Поэтому дата и маршрут полёта были строго засекречены.

По той же причине Фидель летел на обычном рейсовом Ту-114 'Аэрофлота', а не спецрейсом. Сотрудничество между СССР и Кубой постоянно расширялось, сначала самолёты летали на Кубу раз в неделю, потом раз в три дня, раз в два дня, а после заключения соглашений, открывших Остров Свободы для отдыха советских детей — ежедневно, и это не считая чартерных рейсов в дни школьных каникул (АИ).

Из тех же соображений безопасности самолёт посадили не в Москве, он направился на Кольский полуостров и приземлился на аэродроме Оленья. (Реальная история) Встречать Фиделя прибыли Хрущёв и Микоян, с которым у Кастро установились и сохранялись тёплые дружеские отношения со времени переговоров на Кубе. (в реале встречал Микоян, областное партийное начальство и командование Северного флота). После 17-часового перелёта команданте выглядел уставшим, но оставался очень дружелюбен и эмоционален. Он прилетел одетым в лёгкий френч оливкового цвета и, как ребёнок, обрадовался, увидев ещё лежащий в конце холодного северного апреля снег. Ему тут же принесли тёплую куртку и армейскую ушанку со звёздочкой, в которой Фидель затем объехал весь Союз. Это была уже не первая встреча Никиты Сергеевича с Кастро. Они дружески обнялись, приветствуя друг друга.

Кубинская революция стала, пожалуй, наиболее ярким событием среди многих освободительных войн и революций, потрясавших мир в 1950-60-х годах. В Советском Союзе борьбу кубинского народа за свободу приняли с искренним сопереживанием. В Мурманске Фиделя встречала толпа из десятков тысяч человек, едва ли не весь город.

Важнейшим военным объектом, который показали Кастро, стали атомные подводные ракетоносцы в Северодвинске. Кубинский лидер стал первым главой иностранного государства, побывавшем на новейшей советской ПЛАРБ.

(https://histrf.ru/uploads/media/default/0001/66/5690371b000ff036d2359d7643fd5af51fd776ee.jpeg — Кастро с моряками Северного флота — подлинный снимок от 27 апреля 1963 г)

По приглашению командования Северного флота кубинский лидер побывал на борту надводных кораблей, посетил атомный ледокол 'Ленин'. Ему вручили маленькую модель ледокола под колпаком из оргстекла.

— Если бы Христофор Колумб увидел ваш сказочный корабль!.. — пошутил растроганный таким вниманием Кастро.

Поездку команданте по СССР снимали фотографы и кинооператоры-документалисты. Эти съёмки потом вошли в фильм Романа Кармена 'Гость с острова Свободы' (ЦСДФ, 1963 г. РГАКФД, ? 18719 https://www.youtube.com/watch?v=vApbMe4x7F0). Журналист-международник Генрих Боровик рассказал забавный случай со съёмок этого фильма. В Мурманске, увидев снег, команданте 'попросил себе лыжи, встал на них, но упал. Когда это произошло, он, прежде всего, посмотрел на меня: снял я это или не снял? Увидел, что снял. И так начал мне говорить, мол, не снимай, я упал, нельзя. А я продолжал снимать. И тогда он встал, слепил снежок и начал бросать в меня снежками. Я и это снял'. Вероятно, эти снежки стали для привыкшего к жаркому климату кубинского гостя, первыми в жизни.

Люди видели Кастро таким, каким он и был — настоящим народным лидером, не оторвавшимся от революционных масс, но возглавлявшим их, идущим в первых рядах, на войне и в мирной жизни. Примерно так же воспринимали в народе и самого Хрущёва — по телевидению часто показывали репортажи, снятые во время его поездок по стране, когда Первый секретарь мог и в обычный магазин зайти, и в кабину трактора залезть, и встать к станку.

(В реальной истории Хрущёва ругали за внезапные и не всегда удачные реформы, рассказывали о нём неприличные анекдоты, однако, где бы он ни появился, его всегда окружала толпа искренне радующихся сограждан)

Фидель, к тому же, был молод и зримо олицетворял собой победившую революцию. Его непосредственность и живость особенно выделялись на фоне изрядно закосневших советских партийных деятелей.

28 апреля в 17:00 самолёт Ил-18, сопровождаемый эскортом из 7 реактивных истребителей, доставил лидера кубинской революции в ожидающую Первомая Москву. Никита Сергеевич вернулся в столицу другим самолётом, часом раньше — по соображениям безопасности. Он вновь встретил Фиделя у трапа самолёта. По улицам Москвы Хрущёв и Кастро ехали в одной открытой машине, приветствуя бесчисленные толпы народа, живым ущельем стоявшие вдоль всего пути следования, встречавшего его портретами и алыми транспарантами. Лидера кубинской революции принимали по высшему разряду. Кортеж привёз гостя прямо на Красную площадь, где Фидель познакомился с членами ЦК КПСС и принял рапорт начальника почётного караула. Салют наций из 21 залпа тоже был сделан на Красной площади. (Все подробности встречи — по фильму 'Гость с острова Свободы' 1963 г ). Кастро поднялся на трибуну Мавзолея под приветственные крики толпы, скандировавшей 'Viva Cuba!'

С трибуны Мавзолея, Первый секретарь обратился к кубинским гостям и встречающей их толпе с тёплым дружеским приветствием:

— Дорогой наш друг и товарищ Фидель Кастро! Дорогие кубинские друзья! Дорогие товарищи москвичи! Сегодня мы собрались здесь, на Красной площади, чтобы от всей души, по-братски, приветствовать вождя кубинской Социалистической революции, нашего большого друга Фиделя Кастро и его боевых соратников, прибывших вместе с ним!

Дорогой товарищ Фидель! Мы искренне радуемся вашему приезду в Советский Союз, и готовы с открытой душой показать вам нашу страну! Советские люди, как родные братья, поделятся с вами богатым опытом социалистического строительства, который накопил наш народ почти за полувековую историю Советского государства. Посмотрите на нашу страну, познакомьтесь с жизнью советских людей, и вы убедитесь в том, что великие ленинские предначертания получают всё более полное и широкое воплощение в самоотверженном труде советского народа! (Тексты выступлений подлинные, из документального фильма)

Выслушав приветствие, Фидель встал к микрофону и обратился к собравшимся с ответной речью:

— Мы сами никогда не забудем одного обстоятельства — кубинская революция стала возможной только потому, что гораздо раньше совершилась русская революция 1917 года!

Его выступление было прервано овацией. Когда страсти утихли, Фидель продолжил:

— Мужество, патриотизм и здоровый дух граждан страны, где социализм победил полностью, поэтому у нас нет ни малейшего сомнения в том, что программа Коммунистической партии Советского Союза будет полностью выполнена, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!

Для такого оптимизма и у Фиделя, и у советского руководства имелись все основания.

(В реальной истории рост экономики в конце 50-х СССР достигал 9% в год, а по некоторым отраслям — до 13%, что особенно выделялось на фоне затяжного экономического спада в США)

Кубинская делегация во главе с Фиделем Кастро возложила цветы к Мавзолею Ленина, отдав заслуженные почести вождю мирового пролетариата. Праздник Первомая кубинский лидер встретил в Москве, на трибуне Мавзолея он стоял рядом с Хрущёвым и Косыгиным.

Кубинского лидера разместили не в гостинице, а прямо в Кремле, там ему была выделена одна из комнат. Утомившись от официальных мероприятий, Фидель, как любой молодой и здоровый мужик, решил пойти по бабам. С этим у него было всё в порядке, на Кубе он даже заслужил народное прозвище 'El Caballo' — 'Жеребец'. Кастро, однако, недооценил профессионализм сотрудников 9 Главного Управления. Его остановили на первой же лестнице, где он пробирался в носках, с ботинками в руках (!) чтобы не шуметь.

Поняв, что 'здесь вам не тут' и Москва — не Гавана, он сказал переводчику, Николаю Сергеевичу Леонову (Н.С. Леонов — кадровый разведчик, впоследствии — генерал КГБ, http://www.segodnia.ru/content/18425): 'Пошли просто погуляем по Москве'. В двенадцатом часу ночи они вышли через Боровицкие ворота Кремля. Конечно, совсем без охраны Кастро не отпустили, их сопровождал дежурный офицер, однако, на фоне других иностранных лидеров, это была практически прогулка в одиночестве. Но далеко отойти от Кремля кубинцу так и не удалось: его с первых шагов начали узнавать на улицах. Когда Фидель проходил мимо первой же троллейбусной остановки, его тут же заметили.

Переводчик Николай Леонов вспоминал: 'Народ в изумлении, не верит, что перед ними тот самый живой и уже ставший легендарным Фидель. Спустя минуту на улице раздаются радостные возгласы, метр за метром нас окружает все больше людей. На подходе к Манежной площади их уже десятки, сотни, толпа напирает, все возбуждены и радостны. Для всех советских людей было настоящим откровением, как под боком США, без всякой помощи извне, могла победить социалистическая революция? Всех интересует одно — как долго продержится кубинская революция? Продержимся, и будем жить, уверяет Фидель'. В итоге Фиделю пришлось укрыться от возбуждённой радостной толпы в ближайшей гостинице.

После праздников Кастро отправился в поездку по стране. Визит был спланирован с учётом пожеланий кубинского лидера, стремившегося узнать как можно больше о Советском Союзе и заручиться поддержкой советского народа. Никита Сергеевич распорядился:

— Пусть Фидель смотрит всё, что захочет, и обязательно — без показухи. Это народный лидер, он чует неискренность за версту, его 'потёмкинскими деревнями' не обманешь. Будете показушничать — сделаете только хуже. Нам не нужно, чтобы наши лучшие и вернейшие союзники видели в советском образе жизни что-то недосягаемое. Наоборот, пусть видят, что у нас тоже хватает проблем, что мы не так богаты, как кажется издалека. Пусть видят, что мы добились наших успехов самоотверженным трудом всего советского народа.

После такого напутствия визит Кастро спланировали обширным и разнообразным, чтобы убедить кубинского лидера в правильности выбора социалистического пути развития. Его визит совпал по времени с наиболее важным временем весенних сельхозработ, поэтому Никита Сергеевич Фиделя в первой половине поездки не сопровождал, присоединившись к нему уже после возвращения Кастро из Сибири.

Одним из первых кубинский лидер посетил Сталинград. Тракторы сталинградского производства поставлялись на Кубу, и Фидель приехал на Сталинградский тракторный завод, чтобы лично выразить рабочим благодарность за помощь кубинскому народу. Он выступил перед рабочими завода с речью, в которой, в частности, выразил восхищение кубинцев героической обороной Сталинграда:

— Славные бойцы, павшие в Сталинграде, напомнили о наших собственных жертвах, погибших в годы борьбы за свободу нашей Родины, в борьбе против реакции и империализма. Они напомнили нам о наших павших товарищах, напомнили нам о сражениях на Плайя-Хирон, и вот так мы, кубинцы, когда мы попадаем в трудное, опасное положение, когда мы чувствуем рядом угрозу агрессии, когда мы говорим о том, что на нас нападёт превосходящий по силе враг, мы всегда говорим: 'Будем защищать каждый город, каждую улицу, каждый квартал, каждый дом, подобно героическим защитникам Сталинграда!' (подлинные слова из выступления Фиделя на СТЗ, расшифровка по фильму 'Гость с острова Свободы')

Рабочие СТЗ вручили Кастро модель трактора с плугом.

В программе визита было и посещение знаковых мест города: разрушенных во время войны зданий, площади Павших Борцов и Мамаева Кургана. В то время мемориальный комплекс ещё не был завершён, и там кипела работа. Монументы были в строительных лесах, но уже отчетливо просматривались масштабы всей композиции. На Мамаевом кургане кубинского лидера встречал сам создатель мемориала — скульптор Евгений Вучетич.

В насыщенный график Фиделя уместилась и теплоходная прогулка по Волге. Кстати, на кадрах киносъемки видно, что по этому случаю на судне подняли флаги двух стран: Советского Союза и дружественной Кубы.

Кульминацией визита Фиделя Кастро в Сталинград стала его встреча с горожанами на центральном стадионе. Чтобы поприветствовать кубинского вождя, собралось более 60 000 человек. Команданте стоял на трибуне, а перед ним выступали политики, пионеры и деятели искусств. На газоне Центрального стадиона люди встали перед гостем, сложив живую надпись: 'VIVA CUBA'.

После Сталинграда Кастро отправился дальше, в Узбекистан. Первый секретарь ЦК компартии Узбекистана Шараф Рашидович Рашидов бывал на Кубе, Кастро был лично с ним знаком. В Ташкенте Фиделя приветствовали кубинские студенты. В столице Узбекистана и в Самарканде Кастро выступал перед общественностью, ему подарили национальную одежду — яркий халат. Фидель посетил Ташкентский авиазавод, где строились транспортные самолёты Ан-12.

Дальнейший маршрут поездки пролегал через Сибирь, по Транссибу. Кастро посетил Свердловск, приехал на завод 'Уралмаш', где, по воспоминаниям очевидцев, произнёс трёхчасовую речь. При этом публика не расходилась и слушала его с восторгом. Невероятная толпа народа заполнила площадь Первой Пятилетки, люди сидели даже на крышах соседних домов, балконах, висели на сучьях деревьев. Уралмашевцы ждали на площади легендарного Фиделя и скандировали 'Вива, Фидель!', 'Viva Cuba!'. К визиту лидера кубинской революции в Свердловске в 1963 году была построена современная трасса в аэропорт Кольцово, которую ещё долго называли Фиделевской.

В Свердловске Фидель Кастро гостил 13 и 14 мая, и тоже умудрился отжечь. По свидетельству научного сотрудника музея 'Уралмашзавода' Сергея Агеева:

'В день отъезда делегация и сопровождающие поехали в Исток (пригород Свердловска), в резиденцию для высоких гостей. Приехали расположились, а его (Фиделя — прим. ТАСС) нет. Буквально через час его нашли — живой и невредимый, он плыл в лодочке по пруду, за вёслами дед из местных, удочки торчат. Наехали тогда на деда, но Фидель сказал, что попросился сам.'

По всему пути следования Кастро не упускал возможности пообщаться с советскими гражданами. На станции Зима Иркутская области поезд, в котором ехал Фидель, на одноколейке остановила бригада лесорубов, прослышавшая о том, что мимо них едет Кастро. Кубинский лидер вышел на площадку вагона в одной гимнастерке, начал экспромтом произносить одну из своих знаменитых речей, но быстро замёрз. Символу кубинской революции тут же буквально по рукам передали телогрейку.

Речи Кастро имели успех: их печатали огромными тиражами. По решению ЦК КПСС политику даже платили гонорары за тексты, печатавшиеся в советских изданиях. И если в 1960 году это было $365, то в 1981 — уже $8 тысяч. Фидель по этому поводу шутил: 'Выгоднее писать для вашей печати, чем быть премьер-министром. Я только что занял у Че Гевары 10 песо на сигары'. (https://kprf.ru/international/new-world/160423.html)

В Сибири Кастро посетил Иркутск, Братск и Красноярск осмотрел Иркутскую ГЭС, побывал на строительстве Братской ГЭС и на берегу Байкала. Увиденное оставило у кубинского лидера глубокие впечатления, которыми он поделился позднее, по ходу визита.

На берегу Байкала к Кастро неожиданно подошёл молодой геолог с медвежонком на поводке: парень очень хотел сделать Фиделю такой необычный подарок. Зверя, тут же получившего от кубинского лидера имя Байкал, обиходили и возили за Фиделем до самого конца поездки, а потом он отправился на Кубу.

На этом сибирская часть поездки завершилась. Из Сибири Кастро улетел в Грузию, где его вновь встретил Никита Сергеевич Хрущёв. Вместе они посетили чаеводческий колхоз 'Дурипш', Фидель вместе с Хрущёвым и работницами колхоза собирал чайные листья. Здесь он впервые увидел, как растёт чай. В Грузии кубинскому лидеру подарили кинжал с серебряной ручкой, кавказскую бурку с папахой и посох пастуха.

Из Грузии прилетели в Киев. В столице Украины осмотрели предприятия и киевское метро. Из Киева вместе с Хрущёвым поехали в село Устиновка, в колхоз '40 лет Октября'. Здесь Фидель осмотрел свиноферму и даже немного поспорил со звеньевой полеводческой бригады Феодосией Тятько. Кастро, опустившись на одно колено, нисколько не опасаясь запачкать брюки, ковырял землю, разглядывая едва вылезшие всходы.

В совместной поездке Фидель с Хрущёвым уже обсуждали экономические вопросы. Никита Сергеевич посетовал, что отечественные сахарные заводы по полгода простаивают без сырья, поскольку климат позволяет снять только один урожай сахарной свёклы. Фидель тут же предложил договориться о поставках кубинского сахара-сырца, в уплату за ту научно-техническую помощь, что СССР уже оказывал Кубе. Соглашение о поставках было разработано в ходе поездки и подписано в Москве.

В Подмосковье Кастро пробыл несколько дней, ходил на охоту, рыбалку и провёл переговоры с Хрущёвым и Косыгиным. Переговоры проходили в резиденциях и на дачах советского лидера. Самым непростым вопросом на переговорах было будущее кубино-советских отношений. Фидель просил о поставках оружия, о так необходимых ему танках, пытался заручиться гарантиями того, что Советский Союз окажет помощь в случае нападения США на Кубу. Просьба о 'гарантиях' нашла свое подтверждение в итоговом коммюнике, подписанном 23 мая 1963 года. Хрущёв согласился удовлетворить все просьбы кубинского лидера:

— Вам нужны танки? Получите танки. Получите бронетранспортёры, артиллерийские орудия, даже тактические и противокорабельные ракеты дадим. Обеспечим наших инструкторов для обучения. Ракетные и торпедные катера, самолёты вы уже получили, если нужно будет — получите ещё.

Для более успешного освоения сложной современной военной техники было бы правильнее на постоянной основе разместить на Кубе группу советских войск. Небольшую, не такую, как, например, ГСВГ. Наши специалисты помогли бы обучить ваших собственных техников правильному обслуживанию и эксплуатации самолётов, вертолётов, кораблей и ракетного оружия советского производства. Что скажете, товарищ Фидель?

— Мы с вашими военными прекрасно сработались во время отражения американской агрессии в заливе Кочинос, — ответил Кастро. — Будем только рады, если на Кубе появится постоянная группировка Советской армии, ВВС и флота. Ваших солдат и офицеров на Кубе ценят и уважают.

— Очень хорошо, — улыбнулся Никита Сергеевич. — Тогда я дам поручение нашему министру обороны товарищу Гречко этот вопрос проработать. Но вам нужно сейчас не только оружие, вам нужно строить сбалансированное народное хозяйство. Прежде всего — топливно-энергетический комплекс, чтобы обрести независимость от импорта энергоносителей.

— Да, мы очень благодарны Советскому Союзу за помощь с разведкой нефтяных месторождений, с модернизацией нефтеперегонных заводов, с геологоразведкой, — ответил Кастро. — В самое сложное для кубинской революции время нам очень пригодилась советская техническая помощь, не только оружием. Очень помогла переданная вами технология и оборудование для производства диметилэфира из сахарного тростника и другого биологического сырья. Сейчас при участии Советского Союза проводится модернизация завода оборудования для сахарной промышленности в городе Санта-Клара.

При переработке сахарного тростника и цитрусовых образуется масса побочных продуктов. Это позволило приступить к строительству на Кубе совместного производства ряда нетрадиционных дефицитных и дорогостоящих продуктов: фурфурола, лизина, лимонной кислоты, пектина.

Очень перспективной представляется инициатива команданте Гевары и вашего министра товарища Ковригиной по созданию на Кубе современной системы здравоохранения и фармацевтической промышленности. Мы начали осваивать производство лекарственных препаратов по советским лицензиям и на советском же оборудовании.

Сейчас на Кубе начата сборка автомобилей советского производства (см. гл. 07-16), производство бытовой техники, один за другим строятся заводы для производства консервов из овощей и фруктов. С помощью Советского Союза проводится модернизация 156 сахарных заводов, планируется строительство ещё 9 новых.

На Кубе есть месторождения хрома, никеля, кобальта, меди, марганца. По оценкам ваших геологов запасы никеля на Кубе составляют более 800 миллионов тонн — около 37 процентов от разведанных мировых запасов. Месторождения кобальта составляют порядка 26 процентов. Уже запланировано строительство заводов никелевого концентрата. Мы будем поставлять в СССР никелевый, кобальтовый, хромовый и марганцевый концентрат в уплату за поставки советской техники и товаров.

Хрущёв кивнул, соглашаясь, сделал себе пометку — обсудить с Косыгиным и министром металлургической промышленности Александром Григорьевичем Шереметьевым перспективы поставок с Кубы рудных концентратов.

Куба импортировала из СССР более 700 наименований товаров, в том числе нефть и нефтепродукты, машины, оборудование, запчасти, сельхозтехнику химические товары, продовольствие. Советская помощь обеспечила кубинскому народу возможность строительства самой культурной и самой передовой в социальном отношении страны в Латинской Америке. К 1990 году на СССР и страны Восточной Европы приходилось свыше 80 % товарооборота Кубы.

Республика в дальнейшем вывозила в СССР большую часть получаемого ею никелекобальтового концентрата. Производимые в нашей стране из кубинского сырья никель и кобальт использовались в сталелитейной промышленности, ВПК, шли на экспорт, принося стране немалую валютную выручку. Привязка кубинской сырьевой базы к высокорентабельной и конкурентоспособной никелевой отрасли СССР позволяла ему доминировать в соответствующем сегменте мирового рынка. Что немаловажно — все торговые операции с Кубой оплачивались рублями и сырьём, без перехода к валютным расчётам.

— Производство сахара имеет выраженный сезонный характер, в период переработки сахара-сырца потребление энергоносителей резко увеличивается, — рассказал Кастро. — Нам необходимо модернизировать всю энергосистему острова, чтобы снять проблему нехватки электричества. У Советского Союза есть опыт создания крупномасштабных энергосистем, мы рассчитываем на вашу помощь в этом вопросе.

С добычей нефти на Кубе тоже всё не так просто. Наши нефти — сернистые и высокосернистые, смолистые и высокосмолистые, они, как и венесуэльские сорта, больше пригодны в качестве сырья для химической промышленности. Мы могли бы рассчитываться за поставки советских товаров рудными концентратами и тяжёлой нефтью, если ваша химическая промышленность будет в ней заинтересована.

— С модернизацией энергетики мы вам, разумеется, поможем, — пообещал Хрущёв. — Опыт у нас действительно имеется, ресурсы — тоже. Я бы ещё обратил ваше внимание на то обстоятельство, что Куба находится в тропическом климате, у вас большое количество солнечных дней. Это позволяет строить у вас солнечные электростанции. Устройство у них простейшее — водяной котёл, на котором фокусируется солнечный свет от множества алюминиевых зеркал. Такая электростанция наиболее эффективна днём, как раз в момент пика энергопотребления, когда работают сахарные заводы.

В дальнейшем при технической помощи Советского Союза были сданы в эксплуатацию электроэнергетические предприятия общей мощностью 2,2 млн. кВт, что составило 45% всех энергетических мощностей страны: тепловая станция в Гаване (1300 Мвт), Ренте (300 тыс. кВт), Мариэле (200 тыс. кВт), Сантьяго де-Куба (100 тыс. кВт), дизель-электростанция на острове Молодежи (32 тыс. кВт) и др. По советским проектам и на основе поставок оборудования и материалов из нашей страны были построены и сданы в эксплуатацию свыше 2000 км линий электропередач напряжением 220 и 500 кВт, трансформаторные подстанции, центры зонального управления и т. д. Создана единая национальная энергосистема. В соответствии с генеральной схемой развития электроэнергетики на Кубе, разработанной совместно советскими и кубинскими специалистами, было начато сооружение атомной электростанции 'Хурагуа' мощностью 1760 Мвт.

— Изучая экономические связи внутри ВЭС, команданте Гевара отметил сложившиеся особые отношения между СССР, ГДР и Югославией, — продолжил Фидель. — С этими странами у вас налажено наиболее тесное научно-техническое сотрудничество.

— Верно, — подтвердил Хрущёв. — Сейчас к нему присоединилась Чехословакия. Мы также рассчитываем на более широкое участие КНДР в нашей кооперации, северокорейцы сейчас показывают очень впечатляющие результаты по части судостроения, машиностроения и даже станкостроение с нашей помощью осваивают.

— Может ли Куба рассчитывать в будущем на получение подобного же статуса наибольшего благоприятствования? — прямо спросил Кастро.

— В общем-то, никакого особого статуса у этих стран нет, — пояснил Никита Сергеевич. — ГДР и Чехословакия — промышленно развитые страны, сотрудничество с ними для нас действительно является приоритетом, потому что СССР в одиночку не вывезет в техническом отношении такое межнациональное объединение, как ВЭС. Югославия и КНДР для нас важны своим географическим положением, к тому же с маршалом Тито нас связывает давняя дружба, и он имеет особые заслуги — по сути, именно он стал инициатором создания Альянса.

Да, мы готовы помочь Кубе войти в состав наиболее развитых социалистических стран, тем более, что вы уже уверенно движетесь в этом направлении, — подтвердил Первый секретарь.

— Чем Куба может помочь Советскому Союзу? — прямо спросил Фидель. — Наши возможности ограничены, но мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы отплатить вам добром за оказанную помощь.

— Вы уже делаете достаточно много, — ответил Хрущёв. — Один только отдых наших детей из северных городов на Кубе дорогого стоит. У нас очень сложный климат, холодно, из-за плотной облачности люди по полгода и более вообще не видят солнца. Ваши поставки цитрусовых и бананов для нас тоже очень важны. Ещё мы хотели бы закупать у вас кофе. Сейчас мы, в основном, покупаем кофе в Индии и Индонезии, но было бы полезно разнообразить источники поставок, тем более, это и для вас было бы выгодно. Кстати, чай у вас тоже будет хорошо расти, особенно в горах.

— Кофе? С удовольствием будем поставлять вам, в уплату за вашу технику, — тут же согласился Фидель. — Насчёт чая тоже подумаем, чайный куст у нас в горах растёт, хотя и немного. Кубинцы чай не любят и практически не пьют, но выращивать на экспорт, да ещё и в горах — почему бы и нет? Впрочем, для создания чайных плантаций понадобится помощь знающих специалистов, скажем, из Грузии.

— Лучше из Индии или с Цейлона, — подсказал Хрущёв. — У них сорта чая более качественные, и они хорошо знают, как с ними обращаться.

Куба превратилась для СССР в главного поставщика цитрусовых. Поставки дешёвых цитрусовых из этой страны позволили начать массовое производство новых видов соков и прохладительных напитков.

— Мы будем рады принять столько советских туристов, сколько смогут к нам прилететь, — заверил Кастро. — Цены на путёвки для вас сделаем самые демократичные, лучше доберём с туристов из других стран. Ведь вы помогли нам сохранить и даже умножить туристический поток из Европы, заключив с де Голлем соглашение о туробмене между странами ВЭС и Французского Содружества. Теперь туристы из Франции в рамках этого договора имеют возможность свободно посещать Кубу.

Пользуясь удобным случаем, хотел заодно поблагодарить вас за помощь с организацией национального кубинского телевидения. С вашей помощью были построены и реконструированы коротковолновая радиостанция, ремонтная база средств связи, техническая база телевидения, строятся заводы по производству телевизоров и транзисторных радиоприемников.

(Реальная история https://pikabu.ru/story/sotrudnichestvo_sssr_i_kubyi_4418608).

Американцы своим эмбарго наступили сами себе на яйца. Они перекрыли для Кубы поставки телевизоров стандарта NTSC, и теперь на острове осталось лишь небольшое количество аппаратов, способных принимать американские телепередачи. Наше собственное телевидение работает уже в стандарте SECAM, таким образом, действенность американской пропаганды резко снизилась. А после того, как на Кубе ввели в строй станцию спутниковой системы 'Орбита' и запустили спутник, вещающий на страны Карибского бассейна, мы теперь можем смотреть советские фильмы и телепередачи. (АИ, вот, кстати, в реале этого сделать не удосужились. Типичное для наших чиновников отсутствие мозгов и чувства перспективы). Теперь бы ещё организовать для французских туристов трансляцию хотя бы одного французского телеканала, чтобы они могли на отдыхе смотреть новости и фильмы на родном языке, и было бы совсем хорошо.

— Мне надо будет проконсультироваться со специалистами, — ответил Хрущёв. — Насколько я знаю, количество телеканалов на спутнике ограничено тремя, плюс ещё каналы радио и телефонной связи. Возможно, в более новой версии удастся увеличить количество каналов и выделить один для французского телевидения.

Насчёт того, чем вы ещё можете помочь... Базирование для наших военных кораблей, подводных лодок и самолётов-заправщиков — уже очень большая помощь. Я хотел бы ещё попросить расширить взаимодействие наших с вами разведывательных служб. Я знаю, что такое сотрудничество уже идёт едва ли не с первых дней кубинской революции. Одной из важнейших стоящих перед нами задач является 'левый поворот' в странах Латинской Америки, в первую очередь — в Никарагуа. Если нам удастся проложить собственный канал из Атлантики в Тихий океан, мы сможем подложить янки такого ежа в штаны, что они надолго запомнят. Возможно, ваши товарищи могли бы помочь с подготовкой агентуры или ещё как-то?

— Прошу разрешения добавить, товарищ Первый секретарь, — обратился к Хрущёву переводчик Николай Леонов.

— Слушаю вас.

— Кубинский диалект испанского отличается от используемого на материке очень характерным акцентом, — пояснил переводчик. — Человек, учивший испанский на Кубе, будет тут же идентифицирован. Это немного не то, что нужно в разведке. (http://www.segodnia.ru/content/18425)

— Да, действительно, выговор жителей Кубы отличается от континентального, — подтвердил Фидель. — Думаю, стоит оставить такие моменты профессионалам. Я скажу Фабиану, (начальник охраны Кастро Фабиан Эскаланте), чтобы он договорился о консультациях с товарищем Серовым.

По результатам переговоров был подготовлен целый пакет договоров и соглашений, определивших основные направления последующего советско-кубинского сотрудничества. Документы были подписаны 23 мая 1963 г. (Реальная история)

В 1960-1969 годы СССР импортировал с Кубы ежегодно в среднем по 2,1 млн. тонн сахара, а в 1986-1990 годах — около 4 млн. тонн в год. За счет этих поставок покрывалась треть потребления этого сахара в стране. При этом закупки сахара-сырца на Кубе позволили отечественным сахарным заводам избавиться от полугодовых простоев после сезонной переработки урожая сахарной свеклы.

В 1975 году на долю Кубы приходилось 3,6 союзного импорта цитрусовых и 2,7 их потребления, то в 1989 году — соответственно, 47,5 % и 29,7 %.

Практически во всех отраслях крупные промышленные или инфраструктурные объекты, сооруженные при советском содействии, вводились или намечались к пуску в конце 80 х — начале 90 х годов. Участие в их эксплуатации открывало перед нашей страной реальные перспективы не только полной компенсации затраченных на их сооружение средств, но и получения весомых доходов. Развал СССР и последовавший разрыв экономических отношений с Кубой лишил нашу страну огромных дивидендов от сделанных в советский период капиталовложений. (реальная история https://pikabu.ru/story/sotrudnichestvo_sssr_i_kubyi_4418608)

После переговоров с Хрущёвым Кастро ещё посетил Ленинград, участвовал в закладке большого танкера 'Гавана'. Выступил с речью перед рабочими на заводе 'Электросила', где делали генераторы для строящейся на Кубе электростанции.

— Когда мы были в Иркутске, первое, что мне в этом городе показывают — это гидроэлектростанцию. Мы спросили, где сделали эти генераторы? Нам ответили: 'В Ленинграде.' Едем в Братск, и буквально волнует, когда видишь это гигантское сооружение. Там могучие генераторы, гигантские сердечники, и всё это делается лишь здесь. Опять задаём вопрос, и дали нам тот же ответ: 'В Ленинграде'. Октябрьская революция началась в Ленинграде. Всё то, что мы видели во время поездки по Советскому Союзу сегодня, началось в своё время здесь! (Фрагмент из реальной речи Кастро на заводе 'Электросила' в Ленинграде, по фильму 'Гость с острова Свободы')

Далее Фидель побывал в Разливе, у шалаша Ленина, осмотрел два пенька, заменявшие Ленину стол и стул. Команданте поднялся на борт 'Авроры', встретился с ветеранами из команды крейсера. Побывал в Смольном, в мемориальном кабинете Ленина, в Актовом зале, где была провозглашена Советская власть. Посетил Пискарёвское мемориальное кладбище и возложил цветы к памятнику жертвам блокады.

В Ленинграде с участием Фиделя произошёл случай, очень ярко продемонстрировавший его отношение ко лжи и показухе. В аэропорту, по сценарию встречи, ему вручила цветы маленькая девочка, детсадовского возраста. Фидель нагнулся, принял цветы, спросил у девочки, как её звать и откуда она. Девочка назвала имя (история его, к сожалению, в точности не сохранила), и номер детского садика. На том разговор и закончился, протокол пребывания официальных лиц обычно жёстко ограничен по времени.

Через два дня, когда Кастро уже всё запланированное в Ленинграде осмотрел, он вдруг обратился к руководителям города:

— Поедем в детский сад, к девочке, которая мне в аэропорту цветы поднесла.

Чиновники тут же забегали, начали звонить. И тут, о ужас, выясняется, что детский садик — обычный районный, расположен в старом, обшарпанном здании. Вековая традиция 'потёмкинских деревень' категорически запрещала вести гостя в подобное место. А Кастро настаивает. Тут же развернулась целая спецоперация по переводу девочки в садик 'поприличнее'. Фиделю пообещали: 'Да, да, завтра поедем'

Приехали. Кубинского гостя встретили нарядно одетые дети, девочки в накрахмаленных фартучках... Кастро узнал ту девочку, что дарила ему цветы, поздоровался, начал расспрашивать, что да как, как ей тут нравится. Девочка отвечает, всё по делу, всё как планировалось... Фидель спрашивает: 'А где твоя кроватка?'

И тут девочка честно закладывает всю 'спецоперацию' ленинградского горкома партии одной фразой:

— Я ещё не знаю, я тут первый день...

Кастро выпрямился, обвёл всех взглядом, даже глаза засверкали.

— Как так?

Ему объяснили, что тот дом, где садик расположен, был уж очень плохонький, поэтому решили девочку перевести сюда. При детях Фидель, конечно, сдержался. О том, что произошло вечером, на банкете, Никите Сергеевичу поведал Иван Александрович Серов:

— Отчитал Фидель ленинградских руководителей со страшной силой. Так и сказал: 'Что вы делаете? Что вы очки втираете? Вы кого обманываете? Я же революционер, я в горах, в грязи, в крестьянских домах прожил достаточно! Что я, не пойму, что в Ленинграде, который перенёс тяжелейшую блокаду, столько жертв, что там домик есть с облупившейся штукатуркой? Какого же хрена вы со мной обращаетесь, как будто я какой-то арабский шейх, приехал к вам в гости? Я же революционер, я всё пойму!' В общем, повозил он этих показушников мордой по столу безжалостно.

(Случай в Ленинграде https://www.youtube.com/watch?v=VoZfpxOAQB8)

— А я, между прочим, предупреждал, что так и будет, — напомнил Хрущёв. — Не послушали? Так им и надо, пусть сами расхлёбывают. А Фидель — молодец, я ему ещё от себя лично спасибо скажу.

После посещения Ленинграда кубинский лидер вернулся в Москву. На время заключительного пребывания в Москве Кастро разместили в гостевой правительственной резиденции на Ленинских горах. Фидель посетил МГУ, выступил перед студентами.

Официальная часть визита кубинского лидера завершилась 23 мая. В Большом Кремлёвском дворце состоялось подписание официальных договоров и документов. Указом Президиума Верховного Совета СССР команданте Фиделю Кастро было присвоено звание Героя Советского Союза. При вручении награды Фидель в ответном выступлении сказал:

— Орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза я принимаю от имени всего нашего революционного народа. Это великая честь.

Перед митингом на Центральном стадионе им. В. И. Ленина в Лужниках Кастро предложил Хрущёву: 'А слабо ли, Никита Сергеевич, позволить людям находиться не только на трибунах стадиона, но и на футбольном поле? У меня есть ощущение какой-то пустоты и оторванности от аудитории'. Первый секретарь не возражал, но в ответ выдвинул свое условие: речи, которые они будут произносить перед публикой, должны быть написаны на бумаге. Фидель, привыкший за всю жизнь выступать экспромтом, нехотя согласился, приехал в свой гостевой дом на Ленинских Горах. Для него началась мучительная работа. Он маялся, ходил по комнате, пытаясь надиктовать абзацы стенографистке. Еле надиктовав один лист и приступив к следующему, он вдруг остановился и сказал: 'Всё, с меня хватит'

На следующий день, 23 мая, поле Лужников оказалось заполнено людьми. Кастро выступил перед огромной аудиторией в 125 тысяч человек, (по более поздним оценкам — 128 тысяч) и никто, в первую очередь Хрущёв, не заметил, что Фидель, держа перед собою чистые листы бумаги, на самом деле не читал по ним, а снова импровизировал.

Вначале к собравшимся обратился Хрущёв:

— Советские люди видят, с каким мужеством и революционным пафосом кубинцы борются за новую жизнь, как они преодолевают трудности на своём пути! Для нас Куба — это боевая песнь молодости нашей советской страны, песнь её первых побед! И невольно на память приходят замечательные ленинские слова: 'Революция — праздник угнетённых и эксплуатируемых'. Мы уверены, что такой праздник наступит для всех народов мира. Так пусть же здравствует и развивается нерушимая братская дружба народов Советского Союза и Кубы! Да здравствует героический кубинский народ, строящий социализм! Да здравствует боевой авангард кубинского народа — единая Партия социалистической революции. Горячий привет посланцу кубинского народа, его герою и вождю, нашему большому другу Фиделю Кастро Рус! Революционной Кубе — ура! Viva Cuba!

Эти слова Хрущёва подхватил и начал скандировать весь стадион. Фидель выступил с ответным словом.

— Советская страна, которая во время Великой Отечественной войны против фашистов потеряла больше жизней, чем всё население Кубы, чтобы отстоять своё право на жизнь и развитие огромных богатств, имеющихся у неё сейчас, не поколебалась взять на себя риск тяжёлой войны в защиту нашей маленькой страны! История не знает подобных примеров солидарности! Это и есть интернационализм, это и есть коммунизм!

Приезд в Советский Союз позволил нам оценить на месте величие творений вашего народа, народа-гиганта! Ваша страна производит впечатление несокрушимой крепости. Мы навсегда унесём с собой воспоминание о миллионах рук, которые приветствовали нас. Большое спасибо, советские братья! Viva el communismo! Patria o muerte! Родина или смерть! Мы победим!

Обратно на Кубу Фидель улетел только 3 июня. В оставшиеся дни он продолжал знакомиться с советским народом и вёл переговоры с руководителями СССР.

Подводные лодки на Кольском полуострове Фиделю показывали не ради хвастовства. После попытки вторжения наёмников ЦРУ в апреле 1961 года безопасность Кубы была для Кастро первоочередной задачей. Пусть в ходе переговоров СССР и США и договорились, что американцы не будут атаковать Кубу, но ЦРУ не оставляло попыток убить Кастро. Покушения следовали одно за другим, и было понятно, что, в случае удачи, за смертью кубинского лидера немедленно последует вторжение. Показав Фиделю новейшее и самое грозное советское оружие, Первый секретарь заверил гостя, что, в случае необходимости, оно будет использовано для защиты Кубы и завоеваний социализма. Кастро поверил Хрущёву. Одним из многочисленных соглашений, заключённых в ходе этого визита, стала договорённость о базировании кораблей советского ВМФ в кубинском порту Сьенфуэгос. Там моряки с наших ракетных субмарин отдыхали в безопасности, и вновь выходили на боевое дежурство, пополнив запасы свежими кубинскими фруктами, соками и отдохнув в райском тропическом климате Кубы.

Советские стратегические бомбардировщики и самолёты морской ракетоносной авиации приземлялись для дозаправки и отдыха экипажей на кубинской авиабазе Сан-Антонио-де-лос-Баньос. Здесь же базировались самолёты-заправщики, обеспечивавшие бомбардировщики топливом во время их патрулирования над Атлантикой. Центр радиоэлектронной разведки в Лурдесе круглосуточно прослушивал и записывал радиопереговоры американских военных и спецслужб. Военная база вблизи от побережья США, всего в шести сотнях километров от космического центра на мысе Канаверал, дорогого стоила.

(Нередко можно встретить рассуждения о том, что-де тот первый визит был своего рода попыткой Никиты Хрущева извиниться перед Фиделем за то, как был разрешён Карибский кризис. Однако о своем желании посетить СССР глава кубинского правительства говорил представителям Советского Союза задолго до самой поездки и даже задолго до Карибского кризиса. https://histrf.ru/biblioteka/b/tieloghrieika-i-miedvied-dlia-komandantie-kak-proshiel-piervyi-vizit-fidielia-kastro-v-sssr)

Важнее всех соглашений, заключённых в ходе этой поездки, оказался результат, на который в Москве вряд ли рассчитывали. Первый визит Фиделя в СССР породил взаимную искреннюю любовь советских людей, которую он ощущал на протяжении всего визита и во многом обеспечил ему ту самую широкую народную поддержку, на которую он рассчитывал.

Не случайно при каждом удобном случае Фидель превращал встречу с рабочими, колхозниками, студентами или лесорубами в импровизированный митинг, рассказывая им о том, как живет Куба, какие вызовы стоят перед ее народом и как он рассчитывает на солидарность с ним советского народа. Эти слова звучали везде: и в Москве на стадионе 'Лужники', где аудитория команданте составляла 128 тысяч человек, и на станции Зима, где его слушали два десятка малоискушенных в мировой политике мужиков...

Сам факт того, что в команданте влюбилась целая страна, не могли игнорировать в Кремле, и это давало Кастро лишние очки в политической игре, которую он вёл более полувека.

(Фотохроника визита Фиделя Кастро в СССР

https://diletant.media/excursions/28994179/

https://histrf.ru/biblioteka/b/tieloghrieika-i-miedvied-dlia-komandantie-kak-proshiel-piervyi-vizit-fidielia-kastro-v-sssr

https://rg.ru/2018/04/27/rodina-kastro.html

https://tass.ru/ural-news/3815950

https://tass.ru/spec/fidelcastro)

Операцией 'Мангуст' по устранению Кастро и свержению коммунистического правительства Кубы в ЦРУ руководил Эдвард Лансдэйл. Его характеризовали как человека 'с поистине неуёмной фантазией, весьма специфическим чувством юмора и неизбывным энтузиазмом, который превратил серьёзную операцию в нескончаемую череду удивительных прожектов, достойных пера сценаристов бондианы.'

Большинство наиболее известных и прославившихся своим идиотизмом попыток покушений на Кастро были предприняты под его руководством в период 1960-63 гг. Всего известно порядка 637 или 638 попыток убить Кастро, ни одна из них не была успешной.

Перечислить в рамках разумного объёма текста можно лишь некоторые из них. В 1960-м бывшая любовница Кастро Марита Лоренц во Флориде познакомилась с группой кубинских эмигрантов, боровшихся против 'кровавого коммунистического режима', и была завербована агентом ЦРУ Фрэнком Стурджисом. Был разработан план: Марите вручили безвкусные пилюли с сильным ядом, и отправили в Гавану, с заданием снова соблазнить команданте и за романтическим ужином добавить яд в его еду.

Соблазнить Кастро оказалось несложно. Он с нежностью встретил бывшую любовницу. Марита пронесла пилюли в спальню к Фиделю в баночке со своим ночным кремом, но с ужасом обнаружила, что желатиновая оболочка растворилась. Обернувшись, незадачливая отравительница увидела, что за спиной у нее стоит сам команданте, наблюдая, как она выковыривает из крема остатки пилюль. Марита устроила покаянную истерику. Сострадательный Фидель даже дал ей пистолет, чтобы девушка выполнила свою миссию или, наконец, успокоилась. Команданте был сильным психологом: в итоге Марита заявила, что ни за что не будет стрелять, потому что по-прежнему любит его, была милостиво прощена и тут же выслана с острова Свободы. На этом всё и закончилось — без жертв и трагедий.

В рамках операции 'Мангуст' Лансдэйл организовал Медицинское подразделение, которое сотрудники ЦРУ называли 'Комитет по ухудшению здоровья'. В феврале 1960 года в этом подразделении сделали коробку сигар любимого сорта Фиделя — Cohiba, обработанных ботулином. Токсин был настолько силен, что было бы достаточно на секунду взять в рот одну отравленную сигару, чтобы получить смертельную дозу. Начальник кубинских спецслужб Фабиан Эскаланте рассказал, что во время выступления Фиделя Кастро в ООН в 1960 году его службой была обнаружена отравленная сигара Cohiba, неизвестно кем положенная на стол рядом с команданте. Этот случай Эскаланте назвал самой серьёзной угрозой жизни кубинского лидера.

Одной из страстей Фиделя, кроме роковых брюнеток, хороших сигар и публичных выступлений, было подводное плавание. Узнав об этом, Эдвард Лансдейл выдал идею, прекрасную, как подводный мир Карибского бассейна. Лансдейл предложил подложить раковину, начиненную взрывчаткой и покрашенную в необычные цвета для привлечения внимания, в бухте, где команданте обычно плавал с аквалангом. Подорвать бомбу предполагалось с американской подводной лодки, которая должна была совершенно незаметно заныкаться где-нибудь неподалеку и наблюдать за любопытным кубинским лидером. Лансдейл сам купил два справочника по моллюскам Карибского бассейна. На этом проект и остановился. К сожалению ЦРУшников, оказалось, что ни одна ракушка не подходит по размерам для того, чтобы засунуть в неё сколько-нибудь подходящую бомбу.

Феликс Родригес, один из главных и заклятых врагов Фиделя, был сыном партийного чиновника в правительстве Батисты. После переворота он эмигрировал из Кубы в США в возрасте 17 лет и был завербован ЦРУ. Именно он впоследствии поймал и последним допрашивал Че Гевару, вёл повстанческую войну во Вьетнаме и поставлял оружие никарагуанским контрас. В общем, вёл интересную насыщенную жизнь. В 1961 году, незадолго до вторжения в залив Свиней, Родригес с группой разведчиков, был отправлен на Кубу чтобы собрать данные для группы вторжения. Феликс, вооружившись телескопической винтовкой, поклялся лично пристрелить Фиделя и таким образом покончить со всей операцией. Его коллеги совершили явную ошибку, остудив пыл юного героя, и убедили его дать поучаствовать в перевороте и другим кубинским изгнанникам. Впоследствии Родригес оказался одним из десяти наёмников, спасшихся из залива Свиней, и даже получил после этого кличку 'Лазарь'.

Вызволением из плена остальных занимался американский адвокат Джеймс Донован. К Рождеству 1962 года после длительных переговоров с правительством Фиделя Кастро ему удалось согласовать освобождение 1113 пленных, в обмен на гуманитарную помощь в размере 53 миллионов долларов. По такому случаю Донован планировал подарить на память кубинскому лидеру водолазный костюм самой новой модификации.

ЦРУ не могло упустить такую возможность. Нижнюю часть костюма быть обработали бактериями, вызывающими редкую болезнь под названием 'мадурская стопа', а дыхательные фильтры — туберкулезными возбудителями. Однако 'костюмчик с сюрпризом' доставил слишком поздно: Донован уже выслал обычную версию подарка. По другой версии не знавший о попытке покушения адвокат решил, что подготовленный для Кастро акваланг слишком прост для подарка, и купил другой, более дорогой, а этот оставил у себя дома. 19 января 1970 года адвокат Донован скончался от сердечного приступа, вызванного осложнениями после тяжёлой формы гриппа, однако есть версия, что причиной смерти стала туберкулёзная палочка, попавшая в организм Донована из акваланга.

Роландо Кубела, соратник Рауля Кастро в партизанской войне, оказался 'инициативником'. Он сам вышел на агентов ЦРУ в Париже, заявив, что имеет личные счёты к команданте и готов взять на себя 'по-настоящему серьёзную работу'. Кубела был близко знаком с Кастро и у него был даже соседний с Фиделем пляжный домик на Кубе. Он лишь просил предоставить подходящее орудие убийства, чтобы сделать дело без лишнего риска и шума. Через месяц после обращения агент ЦРУ встретился с инициативным партизаном, чтобы передать ему позолоченную перьевую ручку, из которой при нажиме выдвигался шприц с ядом — такой тонкий, что жертва даже не чувствовала его укола. Тут явно вмешались ангелы-хранители Фиделя. Произошло удивительное совпадение — встреча агентов состоялась 22 ноября 1963 года. В тот момент, когда агент ЦРУ объяснял Роландо особенности ручки, у него зазвонил телефон. Вашингтон сообщал о чрезвычайной ситуации и необходимости свернуть все операции: только что в США было совершено покушение на президента Джона Кеннеди, после чего все американские заговоры в отношении зарубежных лидеров были свёрнуты на продолжительное время.

В 2007 году были рассекречены документы, раскрывшие личное участие в подготовке покушений директора ЦРУ Аллена Даллеса и американской мафии, потерявшей после кубинской революции казино, отели и бордели на Кубе. Роберт Мэхью, бывший сотрудник ЦРУ, использовался как связник, чтобы скрыть следы участия в покушении государственных учреждений США. Двое из числа самых разыскиваемых преступников США наладили связь с отставным чиновником из Гаваны, который ранее собирал откаты с игорного бизнеса и до сих пор сохранил связи во властных структурах Кубы. Ему передали шесть отравляющих пилюль. Однако уже на третьей попытке чиновник отказался от своего замысла. Он не смог подобраться к Фиделю и понял, что вот-вот будет разоблачён. Тут как раз начались бои в заливе Свиней, и на какое-то время план был отозван.

В 1963 году ЦРУ снова вернулось к идее привлечь мафию. На этот раз исполнитель заказа потребовал предоставить ему не только яд, но также 'оружие и боеприпасы в достаточном количестве'. Получив требуемое, изгнанник исчез в неизвестном направлении. В дальнейшем контакты с мафией были потеряны, и к этому плану больше не возвращались.

В течение 1961 года ЦРУ разрабатывало план дискредитации Кастро. Согласно докладу 1967 года, техническое подразделение ЦРУ изучало возможность распылить в радиостудии, из которой Кастро обычно обращался к народу, вещество, аналогичное галлюциногену ЛСД. Предполагалось что надышавшийся наркотиками Кастро начнёт говорить бессвязные и невнятные фразы. План остался на бумаге — не вштырило. В Техническом подразделении не смогли разработать достаточно эффективный галлюциногенный аэрозоль.

Одновременно с распылением LSD предлагали подсыпать в ботинки Кастро соль таллия. Этот яд замедленного действия обладает любопытным побочным эффектом: от него вылезают волосы. По замыслу ЦРУ, от отравления таллием у Кастро должна была вылезти борода! Таллий планировали подсыпать в обувь во время очередного зарубежного визита Фиделя. Обычно он всегда выставлял ботинки за дверь гостиничного номера, чтобы их почистили. Однако кубинский лидер будто почувствовал неладное и откладывал визит за визитом. Тут началась военная операция США в заливе Свиней, и ботиночный заговор был окончательно забыт.

Однако, от использования ядов ЦРУ не отказывалось. В 'Комитете по ухудшению здоровья' родился план использовать для покушения на Фиделя носовой платок, заражённый смертоносными бактериями. В отношении Кастро план не был реализован, однако известно, что подобный платок, украшенный вышивкой с инициалами, послали иракскому президенту Абделю Кериму Касему. Подарочек не был вручён адресату, так как затерялся на почте.

Ещё одной безумной идеей был план подсунуть Кастро компактную взрывающуюся сигару, взрыв которой должен был нанести ему смертельные ранения. Бомбу планировалось подложить команданте во время его выступления в ООН, но изготовить подходящую сигару так и не удалось.

Наиболее опасной попыткой покушения Начальник охраны Фиделя Фабиан Эскаланте считает случай 1963 года в отеле Havana Hilton. ЦРУ выяснило, что команданте иногда посещал бар отеля, где подавали нравившийся ему молочный коктейль. Агенты ЦРУ подкупили местного официанта, передав ему пилюлю с ботулином. Действие яда должно было начаться не сразу, чтобы скрыть источник отравления. Официант положил пилюлю в морозильную камеру холодильника, и она намертво примёрзла к стенке. При попытке отодрать её, капсула лопнула, и гениальный план ЦРУ провалился. Чуть позже официант попался при попытке избавиться от отравленного холодильника.

Самым фееричным из планов Эдварда Лансдейла стал проект 'Антихрист'. Для начала на территорию Кубы планировалось заслать агентов-проповедников, чтобы провести среди католического населения пропагандистскую работу, предрекая скорый конец света и второе пришествие. Фиделя Кастро по плану надлежало провозгласить Антихристом. Когда население было бы обработано в достаточной мере, ЦРУ планировало явить кубинскому народу чудо. Из вод у берега Гаваны должна была всплыть американская субмарина, на носу которой, подсвеченный прожекторами ещё с двух субмарин, явился бы Иисус Христос в белоснежных одеждах. Иисус должен был призвать жителей Кубы прикончить Антихриста.

Лансдэйл изложил свой план на совещании у директора ЦРУ, но Джон Маккоун справедливо посчитал, что его подчинённые вконец охренели, и дальше совещания дело не пошло.

(Попытки покушений перечислены по статье '13 самых невероятных попыток убить Фиделя Кастро' https://www.maximonline.ru/longreads/get-smart/_article/fidel-is-not-dead/)

Способы Фиделя избежать покушений были просты и логичны. У команданте было несколько двойников, которые совершали вместо него малозначительные официальные визиты на фабрики и в школы, где не требовалось говорить или принимать решения.

В первые годы после прихода к власти он продолжал появляться на улицах запросто и мог в одиночку бродить по городу, но после встречи с парой снайперов его круглосуточно охраняли спецслужбы.

У Фиделя не было постоянной официальной резиденции. Его местонахождение всегда строго засекречено, в документах оно значится как 'точка ноль'.

Где бы он ни путешествовал, с ним всегда находилась специальная команда докторов и передвижная токсикологическая лаборатория, где проверяли всю еду и напитки на наличие яда непосредственно перед тем, как подать ему. Фидель никогда не ел в ресторане гостиницы, в которой останавливался. Он посылал за едой в соседние заведения, причём каждый раз называл новое число ресторанов, которое нужно отсчитать от гостиницы, прежде чем зайти и купить еду.

В свиту Кастро всегда входила команда сапёров. В 2000 году именно они сорвали последнее покушение на команданте, достав 90 килограммов взрывчатки из-под трибуны Фиделя, во время его визита в Панаму. Бомбу готовил кубинский эмигрант Луис Посада Кариллес.

Хотя после Карибского кризиса стороны договорились, что США прекратят попытки вторжения на Кубу, на самом деле эти попытки продолжались. ЦРУ ввело в строй новые корабли — 150-футовый бывший американский противолодочный катер 'Rex', действующий под никарагуанским флагом, 'Leda' и ещё четыре подобных судна.

Вечером 25 июня 1963 г. кубинское патрульное судно вступило в бой с неизвестным судном. Бой продолжался более двух часов, один кубинский моряк был ранен. Уже после полуночи, после нескольких залпов с патрульного судна, корабль нарушитель исчез. 26 июня на поиски судна-нарушителя было послано несколько судов, в том числе патрульное судно с 65 милиционерами на борту. Поиски результатов не дали.

8 августа 1963 г. вблизи острова Ангила подразделения кубинских ВМС захватили два кубинских рыболовецких судна, похищенных контрреволюционерами для бегства в США. Среди 19 арестованных были четыре члена контрреволюционной организации расположенной в Майами.

19 августа 1963 г. два десантных катера контрас обстреляли из базук и пулемётов химический завод 'Сульфо-металес' в посёлке Санта Люсиа, в провинции Пинар-дель-Рио.

В сентябре 1963 г. штабу РВС Кубы стало известно о подготовке в ЦРУ нового десанта контрреволюционеров. По личной просьбе кубинского руководства для его разгрома в Гавану из СССР прибыла опытнейшая группа летчиков-ночников истребительной авиации ПВО страны во главе с главкомом маршалом авиации Е. Савицким. Была проведена кропотливая и тщательная предварительная подготовка. В ночь на 21 октября 1963 г. при высадке антикастровских коммандос специальное судно ЦРУ 'Rex' попало в засаду. Катер 'Rex' был хорошо вооружён. Он нёс 2 40-мм и 2 20-мм орудия, два автомата 50 калибра (12,7 мм), и перевозил два 20-футовых быстроходных катера, каждый с двумя автоматами 30 калибра (7,62 мм).

О ходе операции рассказал капитан 1 ранга в отставке В. Кузьмин:

'В район предполагаемой высадки террористов на мыс Франсес, что на юго-западе Кубы в провинции Пинар-дель-Рио, была передислоцирована радиолокационная станция 'Мыс'. Три торпедных катера с боевыми торпедами (пр. 183) и 4 МПК были передислоцированы в бухту Сигуанеа на острове Пинар. Кораблями командовал начштаба флота республики Эмигдио Баес Виго, всеми силами в районе — командующий флотом Роландо Диас Астараин. Сюда же были переброшены подразделения службы безопасности. Разработкой воздушной части операции занимался лично маршал авиации Е. Савицкий. Общее руководство взял на себя Фидель Кастро.

Как проходила операция, мне позже рассказывал командующий кубинским ВМФ.

Действия начались в полночь. Быстроходный американский противолодочный корабль 'Рекс', подойдя к кубинскому побережью, спустил на воду несколько легких катеров-скутеров с 20 контрас в каждом. Ночь была безветренной и безлунной, очень тёмной. Нервное напряжение на берегу было настолько велико, что, когда первые скутера достигли побережья, кто-то из кубинских бойцов не выдержал и без команды открыл огонь по обнаруженной группе. И тут же буквально взорвался весь берег. 'Гусанос' успели дать сигнал о провале высадки на 'Рекс', и тот срочно покинул кубинские территориальные воды.

Фидель Кастро с первых же минут дал разрешение на поиск и атаку оставшихся катеров, а торпедным катерам приказал уничтожить судно-матку. Последнее же, как стало известно позже, проложило свой курс настолько близко к берегу, что оказалось в мертвой зоне станции 'Мыс'. Потому и ушло незамеченным...'

Спасаясь от огня, экипаж 'Рекса' направил свой корабль в открытое море. В это время Ли-2 сбросил осветительные бомбы в районе боя. Однако в освещённую зону попал либерийский рудовоз 'Дж. Луис' (J. Louis, 32.500 тонн), выполнявший обычный рейс. В 0.40 пятёрка МиГов обстреляла судно из пушек. Вся рубка 'рудовоза' была изрешечена нашими 37-мм снарядами, на судне начался пожар. Торпедные катера, выйдя на дистанцию торпедного залпа, атаку производить не стали, так как к этому времени судно уже вышло из территориальных вод Кубы. 2 кубинских катера сопровождали транспорт до мыса Сан-Антонио, а после получения сигнала об окончании операции возвратились в бухту Сигуанеа.

Высадившиеся диверсанты были разгромлены. На рассвете оставшиеся в живых 'контрас' были взяты в плен. Фидель Кастро по заслугам отметил группу советских летчиков во главе с Е. Савицким, наградив их именным оружием.

Это была лишь наиболее серьёзная из многих попыток. В октябре 1963 г. кубинская служба безопасности предотвратила взрыв на пароходе 'Лас-Вильяс', доставивший товары из Италии. Среди грузов была найдена динамитная бомба. Механизм её взрывателя не сработал. Бомба явно была подложена в порту погрузки — Генуе.

27 декабря 1963 г. в ходе диверсии, организованной группировкой 'Comandos Mambises' в гавани Сигуанеа, на острове Пинос ими был взорван торпедный катер пр.183 (по классификации НАТО — P-6) под номером 'LT-85' (в ряде публикаций ошибочно называют 'LT-385'), ВМС Кубы. После двух взрывов катер затонул у причала, где стоял еще и катер 'LT-94'. Взрыв был такой силы, что часть артиллерийской башни подбросило в воздух, и она упала в центре гавани. Командир катера, младший лейтенант Леонардо Луберта Нои (Leonardo Luberta Noy) и моряки Jesús Mendoza La Rosa, Fe de la Caridad Hernández Jubán и Andrés Gavilla Soto были убиты, ещё 17 ранены.

(По материалам http://alerozin.narod.ru/CubaNavy/CubaNavySoviet-9.htm К вопросу о соблюдении договорённостей, заключённых на уровне президента Соединённых Штатов.)

#Обновление 02.02.2020

11. Всем миром

К оглавлению

В ходе январской 1963 года сессии Координационного Совета ВЭС югославский лидер Иосип Броз Тито конфиденциально обратился к Первому секретарю Хрущёву с просьбой о содействии в ликвидации ожидаемой природной катастрофы. Тито был единственным иностранным лидером, имевшим, наравне с другими 'посвящёнными', допуск уровня 'Тайна', и старался использовать 'сакральное знание' как можно более полно:

— Никита Сергеевич, июль в наших странах ожидается горячим, — напомнил Тито. — Полагаю, вы помните, что 7 июля у вас будет крупный сель на озере Иссык в Казахстане, а 26 июля уже у нас в Югославии будет сильное землетрясение в столице Македонии Скопье. Нас всех очень впечатлило высокопрофессиональное участие ваших специалистов в ликвидации последствий землетрясения в Агадире и Чили (см. гл. 05-05 и 05-14). Я официально прошу вашего содействия, чтобы по возможности уменьшить последствия македонского землетрясения. В свою очередь, Югославия готова предоставить помощь наших строителей для строительства противоселевой ловушки в Казахстане. Меня уведомили, что строительство там уже идёт, но, возможно, мы тоже сможем чем-то помочь.

— Спасибо вам большое, товарищ Тито, — Хрущёв тепло поблагодарил югославского лидера, с которым его уже с 1955 года связывала крепкая дружба. — Поможем обязательно. Как мне докладывали, строительство противоселевых ловушек и отводящих дамб на озере Иссык идёт полным ходом и уже скоро будет закончено. Ваших специалистов правильнее будет задействовать для обеспечения скорейшего оказания помощи населению Скопье. Насколько я помню, в 'той' истории погибших было около тысячи, раненых порядка трёх тысяч, но разрушения ожидаются очень обширные.

— По данным 20-го Главного Управления, будет разрушено около 75 процентов жилой застройки города, — ответил Тито. — Скопье — большой город, эпицентр ожидается прямо под центральной площадью. В случае таких разрушений без крова останутся порядка 170 тысяч человек. Ситуация усугубляется ещё и плотным характером средневековой застройки. В городе уже были землетрясения, в 518 году и в 1555-м, но, сами понимаете, на тот момент сложно было бы ожидать от городских властей адекватных изменений в характере планировки города или строительства сейсмостойких зданий. Как лепили дома из каменной кладки один к другому, так и продолжали лепить до недавнего времени. Только после войны начали строить современные панельные здания, а сейсмостойкое строительство начали и вовсе только с 1956 года, после того, как были получены сведения о будущем землетрясении и освоены современные строительные технологии (АИ).

— Лучше поздно, чем никогда, — развёл руками Хрущёв. — Мы, безусловно, поможем всем, чем сможем, но требуется очень грамотное планирование. В Агадире и Чили мы были связаны по рукам и ногам необходимостью соблюдать секретность, иначе можно было бы и вовсе избежать жертв, либо уменьшить их количество до пренебрежимо малых величин.

— Конечно, в нашем случае организовать помощь будет несколько проще, — согласился Тито. — Но и нам придётся подумать о секретности, чтобы не привлекать внимания к нашим приготовлениям и не раскрыть сам факт того, что мы знали о землетрясении заранее.

— Подготовкой операции в Агадире руководили наши лучшие специалисты — Иван Александрович Серов от Комитета Госбезопасности и адмирал Николай Герасимович Кузнецов от ВМФ, — рассказал Тито Первый секретарь. — Оба они, как вы знаете, 'посвящённые'. Министр обороны товарищ Гречко осуществлял общее руководство операцией, а переброской людей и техники руководил командующий ВДВ товарищ Маргелов. (АИ, см. 05-05). Я попрошу товарища Серова плотно поработать лично с вами, но вы правы, тут нужно организовать целый ряд мероприятий таким образом, чтобы внешне всё выглядело как случайность или благоприятное стечение обстоятельств. К счастью, плановая экономика позволяет в подобных случаях заранее принять многие необходимые меры.

Хрущёв повернулся к стоящей справа от него микроЭВМ 'Электроника-64', соединённой с информцентром 20-го ГУ через спутниковый канал связи (АИ), одним пальцем набрал запрос 'Землетрясение в Скопье 1963' и внимательно вчитался в неторопливо появляющиеся на чёрном экране зелёные буквы. Тито с интересом наблюдал за его действиями, он сам всё ещё по привычке обходился телетайпным терминалом, и ему было интересно увидеть своими глазами, как работает новейшая советская информационная сеть 'Электрон'.

— Так... вот тут пишут, что наши сапёры помогали завалы разбирать, и вообще 80 стран в ликвидации последствий участвовали, по линии ООН, — коротко пересказал прочитанное Хрущёв. Тито уже знал об этом — эта информация была ему предоставлена. — Тут ещё пишут, что мы вам оборудование завода ЖБИ срочно передали, — продолжил Никита Сергеевич. — Вот это, кстати, можно сделать заблаговременно, доставить оборудование в Югославию по обычному рядовому контракту и развернуть на открытых площадках уже к маю. Это позволит заранее запустить его и выйти на проектную мощность, а, возможно, и накопить некоторый запас стандартных бетонных плит, из которых можно будет быстро собирать сейсмостойкие дома на каркасе из стальных балок.

— Так и сделаем, — согласился Тито. — Меня ещё очень впечатлило, как вы тогда с американцами скооперировались при ликвидации последствий землетрясения в Чили. Ну, когда американцы привозили готовые элементы каркасов контейнерных домиков, а из СССР для них везли уже готовые крыши, полы и стеновые панели со стеклопакетами, и собирали дома уже на месте (АИ, см. гл. 05-14). Было бы хорошо и сейчас что-то похожее предусмотреть. Тем более, если в 60-м удалось организовать международную спасательную операцию за считанные дни, то сейчас у нас всё же и времени побольше, и Международная спасательная служба уже определённый вес имеет.

— Вот заодно и проверим, на что эта МСС способна, — решил Хрущёв. — Проблема в том, что спасателей заранее предупредить не получится, но вот заготовить элементы строительных конструкций и даже складировать их где-то поближе к месту событий вполне возможно.

По решению Парижской конференции четырёх держав 1960 года под эгидой Международной спасательной службы был создан Международный институт сейсмологии и сейсмостойкого строительства. Его директором по единодушной рекомендации научного сообщества был избран французский вулканолог и сейсмолог Гарун Тазиев. При институте, по предложению президента Эйзенхауэра было организовано интернациональное конструкторское бюро спасательной техники и спецсредств, в котором работали специалисты из всех стран, вошедших в состав МСС. Они совершенствовали научные приборы, спасательную технику и оборудование, разрабатывали конструкции быстросборных домов, укрытий, опреснительные установки, электрогенераторы и ещё множество всякой техники, применяемой при ликвидации природных и техногенных катастроф (АИ, см. гл. 05-14). Сейчас этой международной структуре предстояло пройти проверку на прочность и взаимодействие в условиях реальной экстремальной ситуации.

Для координации подготовки к землетрясению Иван Александрович Серов лично посетил Скопье, после чего обсудил с маршалом Тито возможные варианты:

— Я изучил доступные нам документы, относящиеся к событию, и проконсультировался с учёными, — сообщил он югославскому лидеру. — Известно, что за несколько дней до землетрясения на Французской и Итальянской Ривьере ощущались слабые подземные толчки. Эти курорты располагаются на том же разломе, что и Скопье. Подозреваю, что и на территории Югославии толчки тоже ощущались, но на них не обратили внимания.

— Это возможно, — согласился Тито. — Вся долина реки Вардар, на которой стоит Скопье, известна как зона высокой сейсмической активности. Что, если мы развернём вдоль всей длины разлома, находящейся на нашей территории, сеть сейсмостанций и отдельных сейсмометров, залегендировав это мероприятие проводящимися в плановом порядке сейсмологическими исследованиями?

— Выглядит разумно, — Серов подошёл к карте Македонии, изучая местность. — Предупредить население заранее мы не сможем, но есть один вариант. Учения, проводимые силами Гражданской обороны. Их надо сделать регулярными, и провести несколько раз до конца июля, чтобы у людей сформировались условные рефлексы.

— Силами гражданской обороны? — удивился Тито. — Гм... Но ведь по сигналу воздушной тревоги необходимо укрыться в подвальных помещениях, а тут получается, надо действовать ровно наоборот — бежать на открытое место.

— А мы так и сделаем — введём понятие 'сейсмическая тревога', — предложил Серов. — И предложенная вами сеть сейсмометров будет как раз кстати. Мы всегда можем сказать, что почувствовали слабые толчки ещё задолго до основного удара. В зоне разлома они наверняка будут, просто без чувствительной аппаратуры их мало кто замечает. Заодно и проверим, имеет ли смысл развернуть подобные сети в других опасных местах, на территории СССР и других стран. Кстати, надо будет предложить Сукарно устроить такую же систему постоянного мониторинга хотя бы на Яве, и ещё попробовать привлечь Японию, через посредничество их Коммунистической партии. Они тоже часто страдают от землетрясений.

— Это хорошая идея, — одобрил Тито. — Я возьму на себя международную часть. Думаю, мне удастся заинтересовать Сукарно.

Председатель КГБ продолжал изучать карту:

— Прежде всего, нужно озаботиться безопасностью туристов. Местных жителей можно натренировать в ходе учений гражданской обороны, а туристы приезжают в отпуск, ненадолго, они расслаблены и безалаберны. Удар ожидается рано утром, даже если предупредить туристов — всё равно возникнет паника, может быть ещё хуже.

— Насколько помню, туристов там будет меньше, чем, скажем, на приморских курортах, — припомнил Тито. — Скопье, скорее, пересадочный пункт между железной дорогой и шоссе. Есть точная цифра — 180 человек в гостинице 'Македония', по другим гостиницам и частным пансионатам точных данных нет, поэтому будем ориентироваться на их максимальную вместимость. Что, если мы построим новые гостиницы большой вместимости, в сейсмостойком исполнении, со стальным каркасом, а старые, о которых достоверно известно, что они разрушатся, закроем под предлогом ремонта? С точки зрения сохранения имиджа безопасной для туристов страны такие расходы более чем окупятся. Одно дело, если туристов будут вынимать из-под завалов, и совсем другое — если их только слегка тряхнёт внутри специально построенного сейсмостойкого здания.

— Это может помочь, — согласился Серов. — Но нужны именно здания малой этажности, с цельносварным стальным каркасом, пусть даже занимающие большую площадь. Надо привлечь архитекторов, специализирующихся на сейсмостойком строительстве. Основная проблема будет с теми туристами, кто останавливается в частном секторе и мелких пансионатах. Вообще, нужно бы дать задание архитекторам составить план восстановления города, на случай его полного разрушения, но сейчас это будет преждевременно.

— Хуже всего будет в исторической части города, — задумчиво произнёс Тито. — Именно она больше всего интересует туристов, и при этом исторические здания менее всего устойчивы в сейсмическом отношении. Укреплять их бесполезно — от девятибалльного удара старые постройки всё равно рассыплются. Не заключать же каждое здание в стальной каркас?

— Сейчас надо думать о том, как спасти людей. С историческими зданиями... — Серов задумался. — Их можно хотя бы сфотографировать поподробнее, чтобы потом облегчить работу реставраторам. Хотя бы наиболее ценные памятники архитектуры. Я ещё проконсультируюсь с нашими реставраторами, скажем, с теми, которые Петродворец восстанавливают.

— Это пригодится... — одобрил Тито. — Но как сохранить всю эту подготовку в секрете? Подобные мероприятия вызовут массу вопросов сразу после землетрясения.

— Наоборот, не надо ничего секретить! — пояснил Серов. — Про этот разлом, что, никто, кроме нас с вами не знает?

— Все знают, кому положено, — ответил Тито. — Учёные, строительные специалисты — все в курсе. По всей сейсмоопасной территории с 1956 года новое строительство ведётся только в сейсмостойком исполнении. Насколько я знаю, у вас в Ташкенте и на севере Армении — в Спитаке, Ленинакане, Кировакане и других ближайших городах строят точно так же — сейсмостойкие дома не выше пяти этажей.

— Да, верно, — подтвердил Серов. — Когда нашли информацию, что в Армении после землетрясения 1988 года девятиэтажки сложились, а пятиэтажные сейсмостойкие дома были повреждены, но устояли, было принято решение строить в сейсмоопасных районах только строения высокой сейсмостойкости и не выше пяти этажей, преимущественно даже меньше.

— У нас в зоне разлома с 1956 года тоже всё новое строительство идёт в сейсмобезопасном варианте и не выше трёх этажей, — кивнул Тито. — Не совсем понимаю, вы что же, предлагаете открыто объявить, что мы готовимся к землетрясению?

— Именно! — ответил Серов. — Но не к конкретному землетрясению в определённую дату в известном заранее месте, а к возможному в будущем землетрясению где-то в сейсмоопасной зоне разлома. Тем более, раз уж известно, что в древности в этой местности землетрясения уже бывали. Экономика у нас плановая, а значит, мы обязаны при планировании учитывать риски стихийных бедствий, закладывать в планы мероприятия по минимизации их последствий и обучать население правильному поведению в случае опасности. А то во всём мире, кроме, разве что, Японии и, в последнее время, Индонезии, подготовка к природным катастрофам ведётся по принципу 'пока гром не грянет, мужик не перекрестится'. Ну вот, сейчас мы точно знаем, что грянет. Знаем, где и когда. Именно эти факты и будем секретить, а не сами мероприятия.

Подготовку к стихийным бедствиям начали проводить заблаговременно и с точно дозированным информационным освещением. В этом отношении развернуть противоселевое строительство в горах Казахстана было намного проще. Вот спутниковые снимки, вот уточняющие данные аэрофотосъёмки, результаты топографической съёмки, проведённой на месте, заключение геологов об опасности прорыва моренного озера Жарсай в случае подтаивания в летнюю жару одноимённого ледника. Были выработаны рекомендации по проведению противоселевых мероприятий, разработан новый проект и построена плотина в урочище Медеу. В долине Малой Алматинки построили четыре сквозных металлических селеуловителя. Противоселевой каскад включал в себя два десятиметровых сооружения для защиты строительной площадки на Медео от мелких селей и два сооружения ниже урочища — для перехвата грязевых потоков на притоках рек Кимасар, Казачка, Батарейка.

(Мероприятия, в реальной истории осуществлённые, к сожалению, уже после селя 7 июля 1963 г https://www.caravan.kz/gazeta/issykskaya-tragediya-ozero-vyplesnulos-vmeste-s-katerami-52202/ )

Естественную гранитную перемычку, замыкавшую озеро Жарсай, усилили и надстроили бетонно-каменной плотиной с водосбросами и сливным жёлобом, который должен был отводить переливающуюся воду в безопасную сторону, а также устроили наблюдательные посты на озере и по трассе предполагаемого селя. На самом озере Иссык построили бетонные дамбы, отводящие возможные селевые потоки от курортных объектов. При этом решили не рисковать, и накануне событий, 6 июля, всех отдыхающих в курортной зоне озера Иссык вообще эвакуировали, объявив селевую тревогу (АИ).

Принятых мер оказалось достаточно. Хотя озеро Жарсай действительно переполнилось, отводящий канал позволил немного задержать развитие событий. Как только вода из озера пошла через водосбросы в канал, вниз по ущелью было передано предупреждение об опасности. В курортной зоне завыли сирены, редкие оставшиеся отдыхающие и грибники, отправившиеся в воскресенье побродить по окрестным зарослям, услышали оповещение, передаваемое через громкоговорители, и поспешили подняться на возвышенности.

Через некоторое время со стороны ущелья донёсся гул катящихся камней, но до озера Иссык каменно-грязевая лавина не дошла, её остановил каскад противоселевых ловушек

(АИ. В реальной истории 7 июля 1963 г в оз. Иссык обрушилось около 7 миллионов кубометров грязекаменной массы, погибло около тысячи отдыхающих, плававших по озеру на лодках, прогулочных судах, а также отдыхавших на пляже https://silkadv.com/ru/node/360 https://rus.azattyq.org/a/ozero-issyk-sel-1963-god/25037357.html и https://365info.kz/2015/07/shest-strashnyx-selej-v-almaty-xroniki-chernogo-drakona)

К этому времени в Югославии тоже полным ходом готовились к ожидаемой катастрофе. Как и планировалось, по всей зоне разлома были размещены сейсмометрические посты и сейсмостанции, отслеживавшие движения земной коры. Наблюдение проводилось не только на территории Югославии. При содействии Гаруна Тазиева и Международной спасательной службы сейсмометры были установлены и на территории Французской и Итальянской Ривьеры. Вся информация стекалась в организованный по распоряжению Тито Балканский институт вулканологии и инженерной сейсмологии, где и анализировалась. По спутниковым снимкам и аэрофотоснимкам была построена трёхмерная голографическая карта разлома, на которой отмечались зарегистрированные сейсмометрами эпицентры подземных толчков.

(Такие голограммы, в основном — трёхмерные изображения предметов, экспонировались в музее оптики в Ленинграде)

Объединив и обработав массу данных с множества сейсмометров, удалось, вероятно, впервые в истории получить целостную картину развития сейсмических процессов во времени. Задача оказалась непростой, для обсчёта пришлось задействовать новейшую ЭВМ БЭСМ-6, сначала в МИАН, а затем институт, расположенный в Белграде, обзавёлся собственным вычислительным центром. Результаты исследований передавались в Международный институт сейсмологии, где они были доступны специалистам всего мира. О создании Балканской системы сейсмического мониторинга показали репортаж по телевидению — сначала по югославскому, затем — по советскому, французскому и итальянскому, а медиаканал ONN распространил информацию по всей Европе и в США.

Пока учёные анализировали данные, войска Гражданской обороны приступили к подготовке населения. Был принят комплексный план мероприятий на случай сейсмической опасности. Населению разъясняли основные действия на случай землетрясения — как можно скорее покинуть здания и выйти на открытое место. В случае относительно слабых толчков не спешить возвращаться обратно — слабые удары могут быть 'форшоками' перед намного более мощным толчком. Граждан тренировали не только быстро покидать дома и выходить на открытое место, но и обучали основным приёмам оказания первой помощи. Иностранные туристы, приезжавшие в Скопье с начала лета, с интересом наблюдали за тренировками местных жителей. Землетрясение ожидалось рано утром, поэтому нужно было приучить население действовать по сигналу тревоги быстро и не раздумывая.

Туристы с удивлением обнаружили, что все привычные гостиницы в Скопье закрыты на ремонт, а для размещения приезжающих выстроен обширный гостиничный комплекс на окраине города, в виде группы двухэтажных корпусов на цельносварном стальном каркасе, окружавших большой парк с аттракционами.

Из СССР доставили оборудование для нескольких заводов железобетонных изделий и развернули его на открытых площадках, т.к. тёплый средиземноморский климат позволял работать под навесами. В конструкцию сборных домов контейнерного типа внесли изменения. Теперь каркас дома собирался без сварки, концы швеллеров вставлялись в пазы на фитингах, по принципу байонетного соединения, и закреплялись болтами.

Для изготовления стеновых панелей использовали бамбук из Конго, Индии, Бирмы и Индонезии, и астраханский камыш. Материалы привозили сотнями тонн, стебли бамбука или камыша устанавливали в формы и заливали пенобетоном. Получались лёгкие, прочные и хорошо удерживающие тепло стеновые панели. Часть панелей шла на текущее жилищное строительство, остальные складировались до момента, когда они понадобятся. Вместо стеклянных стеклопакетов освоили дешёвую технологию изготовления мягких окон из ПВХ (https://mirtentov.ru/category_76.html или https://myagkie.com/poleznaya-informaciya/chto-takoe-myagkie-okna/) — не было смысла использовать стекло, если окна всё равно скоро разобьются. Стеновые панели изготавливались на территории Югославии, стальной прокат и фитинги для каркасов делали и складировали в ГДР и Чехословакии — эти детали можно было быстро перебросить в Югославию по железной дороге.

Примерно за неделю до землетрясения сеть сейсмометров на Итальянской и Французской Ривьере начала регистрировать первые слабые толчки. Они распространились и на югославскую территорию. О пробуждении подземной стихии сообщили по югославскому телевидению, официально оповестили Международную спасательную службу. 25 июля, накануне землетрясения, собрали пресс-конференцию с участием Тито и ведущих специалистов-сейсмологов из МСС и ведущих научных организаций мира, включая Национальную геологическую службу США. В прямом эфире, перед телекамерами югославский лидер спросил учёных, каков прогноз, и стоит ли ожидать серьёзных последствий? Разумеется, специалисты ответили, что для каких-либо конкретных утверждений и рекомендаций пока что недостаточно данных. Выслушав учёных, Тито обратился к нации с заявлением:

— Мы понимаем, что современная наука ещё не всегда может с достаточной достоверностью предсказать природные катастрофы. Но мы слишком ценим жизнь наших сограждан и не станем напрасно рисковать.

Маршал Тито ввёл чрезвычайное положение по всей сейсмоопасной зоне и предложил жителям провести ночь под открытым небом. Природа благоприятствовала, погода была средиземноморская, тёплая и сухая. Ранний поезд на Белград, проходивший через Скопье, отменили 'по техническим причинам', городской вокзал закрыли для входа пассажиров — было известно, что на вокзале в 'той' истории пострадало много людей, ожидавших поезд в здании вокзала, когда оно рухнуло.

Разумеется, было понятно, что к предупреждению властей прислушаются не все. По приказу Тито учёные всю ночь провели у сейсмометров. Никто не был уверен до конца, произойдёт что-нибудь или нет. Сейсмометры регистрировали слабые колебания. Под утро у людей начали сдавать нервы. Сложно сказать, была ли это случайность или точный расчёт, но ровно в 5 утра 26 июля по всей югославской зоне разлома завыли сирены, подав сигнал сейсмической тревоги. Конечно, начался переполох, но полноценной паники не возникло, сказались недавние многократные тренировки. Понятно, что из домов вышли не все — люди обычно упрямы и часто не хотят принять и осознать информацию. Многие уже хотели было возвращаться обратно...

В 5.17 утра Скопье потряс сильнейший подземный удар. Форшоков не было — землетрясение произошло внезапно. Эпицентр располагался прямо под центром города, сила удара составила 6,9 баллов по шкале Рихтера (В некоторых источниках встречаются цифры в 9 и даже 10 баллов, вероятно, преувеличение). Люди услышали громкий гул и грохот, земля выпрыгнула из-под ног, многие попадали. Колебания почвы продолжались 20 секунд. Очевидцы потом рассказали, что гостиница 'Македония' качалась из стороны в сторону, словно построенная из фруктового желе, пока не рухнула, рассыпавшись 6-метровой кучей кирпичей, а соседний отель 'Скопье' развалился на части. Железнодорожный вокзал обрушился, пятиэтажное общественное здание 'Каарпус' провалилось под землю, над поверхностью торчали только три этажа. За первым, самым мощным ударом последовали многочисленные вторичные афтершоковые толчки меньшей силы. Всего сейсмометры зарегистрировали 84 удара.

Постояльцев в пострадавших отелях не было — все гостиницы города, кроме новых сейсмостойких, были закрыты на ремонт перед началом туристического сезона, их персонал перевели в новый гостиничный комплекс (АИ). Весь центр города был разрушен — в руины превратились два кинотеатра, центральный почтамт, здание ЦК компартии Македонии, библиотека, музеи, Югославский национальный инвестиционный банк, школы, городской муниципалитет, радиостанция и 85 процентов жилых зданий. На фоне гигантских разрушений остался совершенно нетронутым мост императора Дуахана, построенный ещё в период правления римского императора Юстиниана в 520 году. На левом берегу реки развалилась древняя мечеть, были разрушены практически все местные достопримечательности. Промышленные районы города пострадали намного меньше, так как были дальше от эпицентра и сами заводские здания были построены уже по новым стандартам сейсмостойкого строительства.

Совершенно не пострадал новый гостиничный комплекс, минимум повреждений получили сейсмостойкие жилые дома, построенные после 1956 года (АИ). Хуже всего пришлось старым кирпичным постройкам. Панельные здания страдали меньше, так как стеновые панели крепились к каркасу сваркой, а кирпичные постройки рассыпались полностью, похоронив под обломками тех, кто поленился выйти наружу по сигналу тревоги.

Сразу после землетрясения на место событий прибыли югославские подразделения Международной спасательной службы. Они организовали спасательные работы и провели предварительную оценку ущерба. По их заключению стало ясно, что подразделения МСС в одиночку не справятся с ликвидацией последствий, и требуется полномасштабная международная операция. Военные, отряды гражданской обороны и местные жители приступили к разбору завалов. Почти сразу после землетрясения началась международная кампания по ликвидации его последствий.

По сообщению от МСС, в СССР, ГДР и Чехословакии подняли по тревоге воздушно-десантные войска. Следом за первым эшелоном были задействованы Силы быстрого развёртывания ВЭС. Как и во время землетрясений в Агадире и Чили, командование СБР ВЭС принял Василий Филиппович Маргелов. Десантники высаживались в аэропорту Скопье посадочным способом и сразу же приступили к разбору завалов. Всеми прибывшими руководили специалисты МСС, распределявшие отряды военных по наиболее важным участкам и координировавшие усилия спасателей.

Как и в Агадире, ситуация была использована для проведения мобилизационных учений СБР. Советский Союз предоставил для переброски людей и грузов свои транспортные самолёты и целый флот дирижаблей. (АИ)

Полностью избежать жертв не удалось. Не успели спастись некоторые пожилые люди, инвалиды, погибли некоторые лежачие больные, пьяные и отдельные особо упрямые граждане, отказавшиеся покинуть свои дома. Были и те, кто просто не успел проснуться. Из-под завалов в процессе разборки было извлечено 257 погибших и более 500 раненых (АИ, в реальной истории погибших было 1070, раненых — более 3000)

Прибывшие на место катастрофы части югославской армии развернули полевые кухни и мобильный госпиталь. Ещё два комплекта мобильных госпиталей доставили десантники СССР и ГДР. Для пострадавших было налажено горячее питание, медицинское обслуживание, регистрация уцелевших и восстановление утерянных документов, поиск потерявшихся родственников, снабжение одеждой и прочими предметами первой необходимости. Ликвидаторы опасались возникновения эпидемий, но местное население проявляло высокую дисциплинированность. В разрушенных магазинах свободно лежали вещи и продукты, и при этом не было отмечено ни единого случая мародёрства (реальная история, https://info.wikireading.ru/210652)

Землетрясение в Югославии стало удивительным примером сотрудничества и совместной помощи всего мира. Президент Кеннеди отдал приказ министерству обороны США и агентству по международному развитию USAID оказать всемерную поддержку пострадавшим. Из США в Македонию прибыли солдаты, участвовавшие в разборе завалов. От СССР только сапёров прибыло 500 человек. По всему городу русские и американские солдаты работали вместе, плечом к плечу, разгребая кучи обломков и разыскивая под завалами выживших (реальная история https://ru.qwe.wiki/wiki/1963_Skopje_earthquake?ddexp4attempt=1).

Сразу после первых сообщений о землетрясении президент Франции де Голль связался с Тито, а затем и с Хрущёвым:

— Господа, от имени народа Франции и от себя лично я хочу выразить наши искренние соболезнования в связи с происшедшей катастрофой. Франция не забыла о благородной миссии Советского Союза и социалистических стран, и о помощи, оказанной ими после землетрясения в Агадире. В Чили мы тоже работали вместе, ликвидируя последствия удара стихии.

Если у президента Тито нет возражений, я предлагаю Югославии помощь наших военных и строительных специалистов. Прямо сейчас по моему приказу Французский Иностранный Легион поднят по тревоге и ожидает приказа на погрузку в самолёты. Я обращаюсь к Первому секретарю Хрущёву с просьбой помочь нам в переброске личного состава по воздуху.

Предложение французского президента было с благодарностью принято. Как и после землетрясения в Агадире, легионеров перебросили в Македонию на советских Ан-12, значительно превосходивших по вместимости французские 'Норатласы'. (АИ)

Тщательная подготовка и проведённая в первые часы после катастрофы регистрация жителей значительно упростили задачу. Спасатели получили подробные планы каждой улицы, с изображением и адресной привязкой каждого строения. При регистрации жителей, потерявших родственников, опрашивали отдельно, выясняя адрес и подробности планировки домов, наличие подвалов, погребов, цокольных этажей, в которых могли остаться под завалами выжившие. Благодаря точным сведениям поиски пострадавших велись адресно, в первую очередь спасатели разбирали завалы на месте тех зданий, на которые указали семьи пропавших без вести.

Параллельно с разборкой завалов приходилось решать задачи размещения выживших. Для их первичного расселения и обеспечения питанием использовались армейские и туристические палатки и полевые кухни. Людей размещали на стадионах, матерей с детьми отправляли в соседние города и на курорты. Тёплая сухая погода конца июля несколько упростила дело, но все понимали, что для обеспечения людей жильём у строителей есть всего один месяц. В течение августа нужно было построить дома для всех пострадавших.

Исходя из сроков и условий, было понятно, что какое-либо многоэтажное строительство исключено. С самого начала людей размещали в индивидуальных домах. Из США самолётами доставляли комплекты сборных домов, которые монтировали на месте американские военные. (https://ru.globalvoices.org/2019/08/14/84472/)

Правительство Великобритании заключило контракт с компанией Dexion Ltd, производителем перфорированного металлопроката, из которого в Скопье было построено 1560 сборных домов для временного проживания людей, лишившихся жилья в результате землетрясения. Сборкой домов были заняты местные рабочие. Для обеспечения работ из Великобритании прибыли 9 военных инженеров во главе с лейтенантом-инженером Чарльзом Бродли. Из этих домов были сформированы два посёлка, в которых разместили пострадавших. Британское правительство выделило на реконструкцию Скопье кредит в размере 500 тысяч фунтов. (https://ru.qwe.wiki/wiki/1963_Skopje_earthquake?ddexp4attempt=1)

Но это была капля в море — землетрясение оставило без жилья 170 тысяч человек. Это означало, что строителям нужно было построить за месяц около 50 тысяч домов. Западные специалисты, наблюдавшие за ходом строительства, были потрясены масштабом и чётким планированием восстановительных работ.

Из Польши прибыла группа архитекторов, имевших опыт восстановления Варшавы после окончания военных действий — Адольф Циборовский, Вацлав Клышевский, Ежи Мокшиньский и Евгений Вержбицкий; (дизайнеры Музея современного искусства Скопье), Станислав 'Агатон' Янковский (руководитель группы 'Polservice', занимавшейся разработкой городского плана Скопье. Реальная история, см https://ru.globalvoices.org/2019/08/14/84472/). Они составили план восстановления города, включая реставрацию его исторической части, пострадавшей больше всего. Немалый вклад в восстановление города, продолжавшееся до 1980 года, внёс японский архитектор Кензо Танге, но он присоединился к команде лишь с 1965 года.

Из СССР один за другим прибывали эшелоны с пиломатериалами, цементом, металлопрокатом и фитингами для каркасных сборных домов контейнерного типа. Привозили и целые готовые домокомплекты — пластмассовые дома (см. 08-05), дома 'из двух половинок', сделанные по тому же принципу, что и квартиры в советском варианте 'Жилой единицы' Корбюзье — собираемые из двух 12-метровых контейнеров, установленных рядом на фундаменте из винтовых свай, купольные дома самых разных конструкций.

Из пиломатериалов собирали деревянные модули, напоминающие шкафы, зашивали их изнутри древесно-волокнистой плитой, набивали проёмы прессованной соломой, затем обтягивали водонепроницаемой мембраной из ПВХ и составляли из модулей дом любой планировки, просто расставляя эти стены на уже подготовленном полу.

Строители-'монолитчики' привезли поливиниловую опалубку для отливки бетонных зданий целиком. Её собирали на предварительно залитом ленточном фундаменте, устанавливали арматуру, в течение нескольких часов заливали бетоном и снимали на следующее утро, получая готовый монолитный дом высокой сейсмостойкости.

Второй популярной монолитной конструкцией был купольный дом, отливаемый целиком на надувной оболочке из ПВХ. Для возведения таких домов использовали цементную смесь для 'строительного 3D-принтера' (АИ, см. гл. 03-03), но тележка-робот с механической 'рукой' для заливки ездила по круговым рельсам, постепенно формируя из быстрозастывающего бетона 'скорлупу' купола.

Из ГДР доставили складные домокомплекты. В сложенном виде они выглядели как платформа размером с контейнер, с дверным тамбуром посередине. Её устанавливали на винтовые сваи, после чего раскладывали сложенные крышу и стены, в считанные минуты получая готовый двухкомнатный дом.

Более всего удивили китайцы — они привезли на советских дирижаблях комплекты бескаркасных купольных домов в виде лепестков из негорючего пенопласта, покрытого плотной пластиковой плёнкой. Эти дома собирались методом 'шип в паз', всего двумя-четырьмя рабочими за пару часов. Два человека стояли на подъёмнике внутри купола, устанавливая элементы, а ещё двое подавали им 'лепестки'.

(Все перечисленные технологии быстрого строительства реально существуют, это лишь некоторые из показанных в двух роликах

https://www.youtube.com/watch?v=R7z3iilbHYg

https://www.youtube.com/watch?v=IPf5ZhGqEN4)

Всего в восстановлении Скопье приняли участие около 80 стран, размер пожертвований составил сумму, эквивалентную 37 000 000 динаров, также были собраны вещи на сумму 121 000 000 динаров.

На следующей неделе после землетрясения в разрушенный город вместе с Тито прилетел Хрущёв. (https://en.wikipedia.org/wiki/File:Tito_i_Hrushchov.jpg В реальной истории Тито с Хрущёвым посетили Скопье 22 августа 1963). Президент и Первый секретарь вместе ознакомились с ходом восстановительных работ, решили на месте ряд вопросов, требовавших согласования на высоком уровне, в основном — по поставкам советского оборудования.

Общими усилиями все 170 тысяч жителей города, потерявшие жильё, в течение месяца получили временные дома для проживания. Жителям даже предоставлялась возможность выбирать понравившуюся им конструкцию дома (АИ). В городе продолжалась уборка завалов, снос полуразрушенных зданий, была начата реставрация памятников архитектуры в исторической части города и строительство многоквартирных сейсмостойких домов взамен разрушенных.

14 октября 1963 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию ? 1882, в которой отмечала, что 'восстановление Скопье стало подлинным символом дружбы и братства народов'.

По результатам мониторинга подземной активности перед землетрясением в Македонии правительство Индонезии приняло решение о создании на острове Ява аналогичной системы наблюдения. В Японии сейсмометрические наблюдения уже проводились на постоянной основе. Впоследствии при посредничестве МСС был налажен регулярный обмен данными наблюдений между японскими, югославскими, индонезийскими и советскими сейсмологами, к ним далее присоединились учёные из США и других стран (АИ).

#Обновление 09.02.2020

Пока шли восстановительные работы в Скопье, председатель КГБ Серов напомнил Первому секретарю об ещё одном происшествии 1963 года, повлекшем за собой разрушительные последствия и многочисленные жертвы:

— 9 октября ожидается оползень в долине Вайонт, в Италии, из-за ошибок, допущенных при строительстве плотины ГЭС. Количество жертв может превысить две тысячи человек. Коммунистическая партия Италии с 1959 года предупреждает правительство об опасности схода оползня в водохранилище, но власти только отмахиваются, и даже подали в суд на газету 'L'Unita', обвиняя коммунистов в нагнетании обстановки вокруг плотины и желании заработать на скандале политический капитал. Людей жалко, их можно спасти, всего лишь предупредив об опасности.

— Меня и товарищ Тито предупреждал об этом случае шифротелеграммой, — Никита Сергеевич достал из папки на столе текст расшифровки и передал Серову. — Политический капитал итальянским коммунистам тоже не помешает, но не хотелось бы влезать в лишние расходы или как-то светить имеющуюся у нас информацию.

— Особые расходы там не потребуются, — заверил Серов. — Об опасности схода оползня знают все, от правительства до последнего крестьянина в долине. Там просто хрестоматийный пример безответственности, политической коррупции и безалаберности. Строители ГЭС пытаются сделать 'управляемый оползень', манипулируя уровнем воды в водохранилище, чтобы склон сполз в воду на малой скорости. Но, судя по доступным данным, они не учли в полной мере геологическую обстановку, а их испытательная модель не соответствует реальным условиям.

— Так если все знали, как могли допустить такую катастрофу? — удивился Хрущёв.

— Обычная капиталистическая жадность, помноженная на раздолбайство, — прямо ответил Иван Александрович. — Я тебе справочку историческую подготовил, почитай, если время будет.

— Оставь, посмотрю. Так что нужно, чтобы людей спасти?

— Всего-навсего предупредить вовремя, что идиоты из гидростроительной компании именно в тот день будут баловаться с 'управляемым сходом' оползня. Эвакуацию организовать, или, хотя бы, убедить всех подняться повыше в горы, — пояснил Серов. — В вечер катастрофы местные мужчины смотрели в кабаке телетрансляцию матча Кубка европейских чемпионов по футболу (турнир-предшественник нынешней Лиги Чемпионов УЕФА), и об опасности никто не думал. Местность сельская, порядки патриархальные, женщины с детьми без команды главы семьи ничего сами не делали. А мужики футбол смотрели...

— Да твою ж мать! — рассердился Никита Сергеевич. — А стоит вообще таких идиотов спасать? Нет... они же, всё-таки, люди. Надо хоть что-то попытаться сделать...

— Попробуем организовать мероприятие через Коминтерн, — ответил председатель КГБ. — Нужно твоё официальное разрешение.

— Действуйте, — разрешил Первый секретарь.

Проект плотины Вайонт был задуман ещё в 20-х гг, но разрешение на строительство было получено лишь в 1943 году. Плотину строила компания SADE (Societa Adriatica di Elettricita), энергетический монополист в северо-восточной Италии. Компания принадлежала графу Джузеппе Вольпи ди Мизурата, бывшему министру финансов в правительстве Муссолини. Впрочем, непосредственно к строительству граф отношения не имел, так как умер 16 ноября 1947 года, а строительство началось только в 1957 году. Стройкой руководил опытный инженер-гидростроитель Карло Семенца, автор проекта плотины. Гидроузел сооружали ударными темпами и построили практически за два года, так как предполагалась национализация электрической отрасли Италии, и компания торопилась 'освоить' выделенные средства по максимуму, рассчитывая получить от правительства максимальную компенсацию. Электростанция располагалась не внутри плотины — там не было места, а в стороне, вода к генераторам подводилась по тоннелю.

Из-за спешки при постройке геологические исследования были проведены только на месте строительства самой плотины, а долину реки Вайонт выше по течению никто не удосужился обследовать. Хотя все местные жители знали, что оползни в долине случаются часто, а Монте Ток, к которой примыкала плотина, в народе и вовсе получила прозвище 'Ходячая гора' из-за своей нестабильности. Грунт в долине представлял собой слои известняка, песка, глины и сланцев. SADE утверждала, что геология ущелья, включая следы древних оползней, полностью изучена, и гора Ток является стабильной структурой, то есть, компания с самого начала осознанно пошла на заведомый обман властей и общественности.

Всего за два года в узком ущелье реки Вайонт вблизи места его соединения с долиной Пьяве, поднялась изящная белая плотина высотой 262 метра и длиной по гребню 190 метров. В начале 1960-х эта гидроэлектростанция была самой высокой в мире. Узкое глубокое ущелье Вайонт выглядело для гидростроителей очень перспективным, здесь планировалось построить целый каскад гидроэлектростанций.

Первый 'звонок' прозвенел 21 марта 1959 года. В соседнее водохранилище Понтесей сошёл оползень, подняв волну высотой 20 метров. По счастливой случайности погиб только один рабочий, но волна перехлестнула через плотину. Это было грозное предупреждение для строителей плотины Вайонт.

Главный инженер строительства Карло Семенца поручил главному геологу Леопольду Мюллеру и своему сыну Эдуардо, также геологу по профессии, обследовать берега водохранилища выше плотины — то есть, сделать, наконец, то, что нужно было выполнить ещё на этапе проекта. Исследования склонов начались в 1960 г.

Вскоре Эдуардо Семенца обнаружил следы оползня на южном склоне долины в 100 м от плотины. В результате дополнительных обследований, три независимых эксперта пришли к выводу о нестабильности склона горы Ток и о высокой вероятности его сползания в резервуар, когда будет завершено наполнение водохранилища. Проект гидроузла оказался под угрозой отмены. Все три заключения были проигнорированы SADE, так как любое признание существования проблем могло обрушить стоимость акций компании, а также сорвать получение компенсации при готовившейся национализации действующей ГЭС.

Чтобы исследовать склон, были пробурены три скважины. Бурение на 170 м вглубь не показало наличия следов оползня. С февраля 1960 г местность считалась безопасной. К октябрю водохранилище было заполнено на 170 м глубины — на 92 м ниже максимума. В течение лета 1960 года на горе Ток над водохранилищем были замечены незначительные оползни и подвижки склона. Вместо того, чтобы приостановить работы, итальянское правительство контролируемое христианскими демократами, подало в суд на группу левых журналистов, обвинив их в 'подрыве общественного порядка'.

Репортёр газеты 'L'Unita' Клементина Мерлен, жившая в городе Беллуно в долине Пьяве, в 16 километрах вниз по течению, уже в течение 5 лет публиковала статьи с предупреждениями об опасности строительства плотины Вайонт. Она регулярно приезжала на строительство, была хорошо знакома с местными жителями. После оползня в соседнем водохранилище Понтесей она организовала среди жителей коммуны Erto e Casso 'Комитет по защите долины Вайонт', писала жалобы в Министерство общественного строительства, в общем, сумела крепко засесть в печёнках всех чиновников и менеджеров, ответственных за постройку плотины. Летом 1961 года против неё был выдвинут иск с обвинением в клевете и распространении ложных сведений. Журналистка привела в суд группу свидетелей из числа жителей Casso. Они предъявили неопровержимые доказательства подвижек грунта на берегах водохранилища — фотоснимки трещин в стенах собственных домов и в земле, в верхней части склона Монте Ток на южном берегу озера. Ознакомившись с доказательствами, суд отклонил иск и снял все обвинения.

Фермеры, пасшие скот на склоне горы над плотиной, обнаружили у верхнего края пологой части склона трещину 1700 м длиной, ежедневно расширяющуюся на 3 см. Когда уровень заполнения резервуара достиг отметки 190 метров, 4 ноября 1960 г в воду обрушился первый кусок берега размером в 6 футбольных полей — 800 тысяч кубометров грунта.

SADE приостановила наполнение резервуара. Уровень воды был уменьшен до 50 метров. Компания начала строить стену с внутренним каналом в резервуаре вдоль склона горы Ток, для того, чтобы водохранилище можно было использовать даже в том случае, если последующие оползни разделят его надвое. Через 2 месяца после сброса воды скорость оползня снизилась с 3 см в день до 1 мм в день. Мюллер и Семенца вообразили, что оползнем можно управлять, и предложили плавно спустить его в озеро. Для подтверждения своей теории они построили масштабную модель ущелья с плотиной и кидали в неё мешок щебня, пытаясь смоделировать сход оползня. Размер мешка примерно соответствовал в масштабе объёму склона, сход которого ожидался в результате оползня. Эксперименты на моделях показали, что в худшем случае волна достигнет высоты 20 м. Компания установила 'безопасный уровень' в 25 метров от уреза воды до верхнего края плотины. Эксперты SADE утверждали, что этого вполне достаточно, чтобы вода при сходе склона не перехлестнула через плотину. В 1961 г Карло Семенца умер от инсульта. План остался без руководителя. На должность главного инженера был назначен Альберико Биадене.

В октябре 1961 года, после завершения стены, SADE снова начала заполнять резервуар, при этом непрерывно наблюдая за состоянием склонов. В апреле и мае 1962 года произошло 5 землетрясений силой до 5 баллов, ещё более усиливших беспокойство местных жителей. SADE эти землетрясения проигнорировала, и завершила наполнение резервуара.

В июле 1962 года группа инженеров, сотрудников SADE промоделировала оползень теперь уже в заполненный резервуар. Согласно результатам, это неизбежно приводило к катастрофическому наводнению. Результаты эксперимента были также проигнорированы менеджментом SADE.

В марте 1963, плотина была передана недавно созданной акционерной электроэнергетической компании ENEL (Ente nazionale per l'energia elettrica), но руководство плотины не поменялось. Летом того же года над ущельем шли проливные дожди, при почти полностью заполненном резервуаре. Испуганное население непрерывно сообщало властям о незначительных оползнях, землетрясениях, подвижках грунта. 2 сентября на территории коммуны Erto e Casso произошло землетрясение. 15 сентября весь склон горы Ток сдвинулся на 22 сантиметра.

К 26 сентября 1963 г оползень прошёл уже 3 метра вниз по склону. Руководство SADE решило постепенно снизить уровень резервуара до 240 м, но уже в начале октября стало ясно, что оползень на склоне Монте Ток неизбежен — весь склон сдвинулся ещё на целый метр. Резервуар был заполнен на 245 метров — максимальный уровень с момента начала строительства, на 10 метров выше безопасного уровня, установленного Карло Семенца. Населению о проведении мероприятий ничего не сообщили — руководство считало, что все проводимые работы являются внутренней компетенцией компании. Из водохранилища начали спускать воду, но такое количество воды невозможно было слить быстро и безопасно.

В это же время с заместителем генерального секретаря КПИ Луиджи Лонго встретился эмиссар Коминтерна. Он представился как 'товарищ Антонио', но характерный акцент наводил на мысль, что он родился далеко от Италии.

— Товарищ Лонго, вы следите за ситуацией вокруг плотины Вайонт?

— Да, и она нас весьма беспокоит...

— И правильно. Там назревает нешуточная катастрофа. Вот, смотрите, — 'Антонио' выложил на стол несколько спутниковых снимков долины и Монте Ток. На них чётко выделялась изломанная светлая линия, — Эти фотографии сделаны советскими спутниками, в июне, июле, августе, начале и конце сентября. Видите эту линию? Это известняк и глина в трещине, образовавшейся из-за подвижки склона.

— Я вижу, что она расширяется. Так? — уточнил Лонго.

— Именно. Сверху это особенно хорошо заметно. Когда SADE заполнила водохранилище, уровень грунтовых вод поднялся, и грунт на берегах начал размокать. Скоро весь склон поедет вниз и окажется в водохранилище. Слышали про закон Архимеда?

— Вода поднимется...

— Не просто поднимется. Склон поедет быстро. Вода, скорее всего, выплеснется, как из тазика, в который с размаху вывалили ведро гравия. Догадываетесь, что будет с деревнями на берегах водохранилища и в долине ниже плотины?

— Их смоет... Но руководители SADE уверяют, что волна не поднимется настолько, чтобы перехлестнуть плотину. Или вы думаете, что плотина рухнет?

— Плотина построена на совесть, скорее всего, она выдержит. Но геологи неверно оценили объём и скорость схода оползня. Мы провели своё исследование. Условно говоря, SADE рассчитывает, что в их 'тазик' высыплется ведро песка, а на самом деле высыплется не одно ведро, а два, если не три. Вода поднимется намного выше, чем рассчитали в компании. Объём водохранилища известен, объём оползня тоже можно примерно оценить. Воде надо будет куда-то деваться.

— Через край плотины... — произнёс Лонго.

— Именно.

— Чёрт возьми... Надо что-то делать. Мы публиковали статьи в газете, но правительство использует административный ресурс. Они даже подали в суд на наших репортёров!

— Сейчас не о газетных статьях надо беспокоиться, а о статьях уголовного кодекса, — прямо заявил 'Антонио'. — Ситуация уже не терпит отлагательств. Надо готовить эвакуацию, вывозить людей. Нанимать грузовики. И адвокатов.

— Но мы же не знаем, когда склон обрушится. И куда эвакуировать столько людей? Нужно же строить для них жильё!

— Надо обратиться к коммунистам, рядовым членам партии, с просьбой временно принять людей из селений, находящихся в угрожаемой зоне, прежде всего — из селения Кассо, оно находится непосредственно напротив сползающего склона, и из городка Лонгароне. Он расположен в долине Пьяве напротив выхода из ущелья Вайонт. Волна с разгона ударит прямо в него. Сейчас важнее всего сделать так, чтобы люди остались живы, -пояснил 'Антонио'. — Дальше нам будут нужны грамотные адвокаты. Правительство и SADE не смогут игнорировать множество судебных исков о компенсации за разрушенные дома и имущество. Жильё пусть строят компания и правительство. Они, конечно, будут упираться и валить всё на случайность и господа бога. Затаскаем их в суде, для того и понадобятся адвокаты.

— Адвокатов найдём. Транспорт тоже. Размещение людей я организую. Во время войны в тех горах действовал коммунистический отряд Сопротивления, там и сейчас ещё немало коммунистов, — Лонго на ходу прикидывал возможности. — Но мы не знаем, когда сойдёт оползень...

— Надо всё подготовить и ждать сигнала, — подсказал 'Антонио'. — У нас есть свои информаторы и среди персонала плотины, и среди местных, они сообщат, когда в SADE начнут манипуляции с уровнем воды. Местные жители пасут коров на склоне, они сообщают нам об опасных изменениях. Ещё необходимо провести работу с населением. В сельской местности люди консервативны, они побоятся оставить свои дома. Можно попробовать обратиться к местным священникам — их послушают, в сельской местности приходской священник — лицо достаточно авторитетное.

— Это идея, — согласился Лонго. — Для спасения людей сгодятся любые средства.

— Ещё нужно постоянное освещение ситуации в прессе. Мы наняли независимого эксперта, геолога. Он ежедневно измеряет трещины на склоне и составляет график движения оползня. Эти отчёты нужно публиковать в газетах.

— Передавайте их в редакцию газеты 'L'Unita'. Я позвоню главному редактору, товарищу Марио Аликата, договорюсь, чтобы он ежедневно выделял для них площадь.

— Это хорошо, но только одной коммунистической газеты будет недостаточно. Нужно выкупить рекламные колонки в нескольких газетах центристской и правой ориентации, и печатать отчёты вместо рекламных объявлений. В Штатах это обычная практика, должно пройти и здесь.

— Попробуем. Заодно проверим, так ли беспристрастны эти газеты, и чего стоит буржуазная 'свобода слова'.

— Только не забудьте оформить полноценный договор с каждой газетой. Иначе окажется, что купленную вами площадь якобы продали тому, кто заплатил дороже. Вам даже деньги вернут, — усмехнулся 'Антонио'.

— Такое вполне возможно, — согласился Лонго.

В среду, 2 октября в дом дона Карло Онорини, священника коммуны Кассо, небольшого селения на северном берегу водохранилища Вайонт, постучал мужчина. Его сопровождала пожилая женщина и 11-летняя девочка. Дон Карло узнал местную жительницу, синьору Мацукко, и её внучку. Мужчина был ему незнаком.

— Дон Карло, — обратилась к нему бабушка девочки. — Это Джузеппе, он работает на плотине. Он хочет вам что-то сказать. И Джервазия тоже, — она подтолкнула внучку вперёд.

— Пройдёмте в дом, — священник пригласил нежданных гостей войти, предложил им кофе, — Слушаю тебя, сын мой.

— Святой отец, вы, конечно, знаете, что склон горы может в любую минуту обрушиться? — Джузеппе не стал ходить вокруг да около.

— Да, нас всех это очень беспокоит, — кивнул дон Карло. — Многие прихожане боятся. Начальство с плотины нас успокаивает, и ничего толком не говорит, от этого люди боятся ещё больше. Освальдо ходил на гору за скотиной, говорил, что на склоне большие трещины...

— И они расширяются каждый день, — подтвердил Джузеппе. — Главный инженер Биадене врёт. Инженер Панчини врёт. Все врут. Эта гора может рухнуть в озеро в любую минуту. Биадене уверяет, что волна не поднимется выше двадцати метров. Они хотят слить озеро на 25 метров ниже верхнего края плотины, и думают, что этого хватит.

— А вы считаете иначе? — спросил священник.

— Никто не может точно предсказать, какая масса земли упадёт в озеро и выдержит ли плотина, — пояснил Джузеппе. — Я знаю одно — люди из компании очень сильно рискуют. Они сейчас сливают воду из озера, рассчитывая, что оползень остановится, как было в 60-м. Но скорость его движения не снижается. Наоборот, она увеличивается, — он повернулся к девочке. — Джервазия, расскажи, что приснилось твоей маме?

Девочка неуверенно, слегка дрожащим голосом тихо произнесла:

— Вода... Много воды... Маме приснилось, что мы все утонем. Большая-большая волна...

Италия — страна католическая, в сельских районах население оставалось весьма религиозным и сохраняло веру во всяческие предзнаменования.

— Дон Карло, — обеспокоенно произнесла синьора Мацукко. — Что, если это знак? Что, если Господь предупреждает нас?

Священник с сомнением посмотрел вдаль и вниз, на спокойную гладь водохранилища:

— Кассо на 250 метров выше уреза воды. Не думаю, что нам что-то угрожает.

— Уверены, дон Карло? — скептически спросил Джузеппе. — Возьмёте грех на душу? Я бы не взял. И проблема не только в Кассо. Если рухнет плотина или вода перельётся через неё, основной удар волны придётся на Лонгароне. Город стоит прямо напротив ущелья.

— Но что мы можем сделать? Увести всех в горы?

— Помогите нам. Вы — святой отец, люди вас послушают. Предупредите других священников, пусть они расскажут своим прихожанам. Мы организуем эвакуацию, вывезем всех автобусами в безопасное место.

— Мы? Кто 'мы'? Компания?

— Нет, — Джузеппе покачал головой. — Коммунистическая партия Италии. Наших местных товарищей мы уже предупредили, они поняли и нам помогут. Мы договорились о размещении людей в семьях членов партии в близлежащих городках. Нужно убедить всех остальных, кто не имеет отношения к партии.

— Я помогу, — решительно ответил дон Карло.

В последующие дни он объездил близлежащие городки и деревни — Вилланова, Лонгароне, Пираджо, Ривальта, Фае, которые находились в предполагаемой опасной зоне, и убедил местных священников прислушаться к предупреждениям коммунистов. К нему присоединилась журналистка Клементина Мерлен и активисты из 'Комитета защиты долины Вайонт', они ходили от одного дома к другому, убеждая людей не рисковать и организованно покинуть свои дома, пожить несколько дней в принимающих семьях в соседних городках и деревнях. В воскресенье, 6 октября, священники в каждой из местных общин обратились к прихожанам с призывом послушать предупреждающих об опасности, организованно собрать вещи и эвакуироваться. Активисты компартии использовали индивидуальный подход: каждой семье вручили конверт с адресом и приглашением от принимающей семьи, куда можно было приехать, чтобы остановиться на несколько дней (АИ).

В газете 'L'Unita' и ещё нескольких ежедневно печатали заметки о ситуации вокруг плотины, состоянии склона, публиковали даже график его движения. Теперь компании SADE и покрывающим её делишки политикам было сложнее выставить происходящее как 'внезапную природную катастрофу'. События тщательно документировались, каждый протокол измерений заверяли у нотариуса, чтобы затем использовать в суде как доказательство против компании. (АИ)

В это время компартия собирала транспорт для эвакуации. Предстояло отправить в безопасное место около трёх тысяч человек. Первыми, уже 7-8 октября, вывезли женщин и детей, частично — имущество. Мужчин эвакуировали 9 октября. Людей свозили на грузовиках, личных автомобилях и автобусах до железнодорожной станции Лонгароне-Дзольдо, и оттуда поездом отправляли дальше.

В горах над каждым из городков остались добровольцы — по несколько человек, наблюдавших за порядком и охранявших дома от возможного мародёрства. Были опасения, что полиция или ультраправые могут попытаться помешать эвакуации, поэтому людей вывозили без лишнего шума. Вывезти удалось не всех, некоторые жители проявили поистине ослиное упрямство, отказываясь поверить в реальность грозящей опасности. Главный инженер строительства Альберико Биадене сделал заявление для прессы, всячески уверяя, что опасности нет. Правительство оказывало давление на коммунистические и левые газеты, обвиняя репортёров в нагнетании паники на пустом месте. К тому же вечером 9 октября должен был состояться очередной матч матча Кубка европейских чемпионов по футболу. Заядлые болельщики не хотели пропускать игру.

(АИ, в реальной истории никакой эвакуации не было, было стихийное бегство из коммуны Erto di Casso. В городе Лонгароне и селениях в долине Пьяве людей никто не предупредил, что над их головами проводится смертельно опасный эксперимент.).

Геолог SADE Леопольд Мюллер не знал, что склон Монте Ток лежит на тонком слое глины толщиной всего 1 см на глубине 250 м. Пробуренные по приказу Мюллера скважины глубиной 170 м не достали до глиняного слоя. Под глиной залегали пористые известняковые слои, в которых накапливалась дождевая вода, размочившая глину.

В 1961 г Мюллер установил пьезометры в верхнем известняковом слое. 3 из 4 приборов подтвердили, что уровень воды в известняке следует за уровнем воды в водохранилище. Четвёртый пьезометр показывал постоянно высокий уровень воды. Мюллер решил, что 4-й пьезометр испорчен и даёт неверные показания. На самом деле показания 4-го пьезометра при последующем расследовании стали доказательством существования слоя глины. После схода оползня глиняный слой был обнаружен. (https://www.youtube.com/watch?v=DtGsHfZ1tS8 — 'Секунды до катастрофы. Горное цунами')

При моделировании геологи компании недооценили скорость схода оползня. Глина под давлением миллионов тонн известняка вела себя как твёрдый материал. В ней образовались микротрещины, при движении оползня они соединились, образовав единую поверхность скольжения. Образование трещин началось ещё 10 августа 1963 г. По этому слою вышележащие породы соскользнули в озеро.

Уже к утру 9 октября специалистам было ясно, что сход оползня неизбежен в ближайшие несколько часов. Об этом свидетельствовали результаты измерений, которые составлял Луиджи Ривис, заместитель управляющего соседней электростанции Соверцене. Однако в руководстве компании царила полная уверенность, что вода при этом не поднимется выше 20 метров. Уровень воды в резервуаре оставили на отметке 237 метров, на 25 метров ниже верхнего края плотины. Запас воды в водохранилище оценивался примерно в 150 миллионов кубометров.

К 18.00 наверху плотины собралась группа примерно из 60 человек — руководители стройки, некоторые инженеры, менеджеры, несколько рабочих, чтобы полюбоваться впечатляющим зрелищем. Альберико Биадене среди них не было — он уехал в Венецию. Уверенность в полной безопасности была настолько сильна, что никто даже не подумал сообщить об ожидающемся сходе оползня в деревни ниже по ущелью. Стоя на плотине, руководство наблюдало, как по склону Монте Ток в водохранилище скатываются камни.

Вечером на склоне начали падать деревья. Камнепад участился, было понятно, что снижение уровня воды не остановило подвижки грунта, как это было в 1960-м, и обвал неминуем. Никто из менеджеров компании, стоявших на плотине, не распорядился оповестить население.

Чтобы задокументировать происходящее, над водохранилищем и над долиной Пьяве подняли два воздушных шара, на которых находились репортёры и кинооператоры. На вертолёте съёмочная группа телевидения. Съёмки, однако, не слишком хорошо получились, поскольку на ущелье опустилась тёмная октябрьская ночь. (АИ)

В 22.39 (некоторые источники дают время 22.35) весь склон Монте Ток пришёл в движение. От трения поднялась пыль, она наэлектризовалась и светилась, поднявшись над долиной. 260 миллионов кубометров известняка и земли за 45 секунд разогнались до скорости около 110 километров в час и рухнули в водохранилище, заполнив его до глубины 170 метров.

Вытесненная из узкого, глубокого каньона вода взметнулась на высоту более 250 метров. 25 миллионов кубометров воды смыли селение Casso, расположенное прямо напротив рухнувшего склона, и коммуну Erto несколько выше по течению реки Вайонт. Были затоплены районы San-Martino, Pineda, Specce, Patata, il Cristo, Frasein.

(В реальной истории здесь погибло 160 человек — селения маленькие, с утра 9 октября началось стихийное бегство населения, испугавшегося вида постепенно рушащегося противоположного склона горы.)

При моделировании процессов специалисты компании ошиблись в 10 раз. Плотина действительно была построена на совесть. Она выдержала гидроудар, давление миллионов кубометров камня, устояла и стоит до сих пор, хотя и никогда более не использовалась для генерации электричества, так как водохранилище было почти целиком заполнено грунтом. Лишь с верхнего края плотины снесло около метра бетона и 60 человек из руководства и персонала плотины, вышедших полюбоваться грандиозным зрелищем.

30 миллионов тонн воды перехлестнули плотину, взлетев над её гребнем на 200 метров, и обрушились с высоты, выбив в земле у основания плотины яму глубиной 40 метров. Вода заполнила узкое ущелье и пошла 70-метровой стеной со скоростью 140 км/ч. Основной удар волны пришёлся на городок Лонгароне. В нём уцелели лишь несколько домов в северной части города и стоявшая на холме колокольня местной церкви. От самой церкви не осталось ничего. Вся верхняя долина Пьяве с селениями и виноградниками, превратилась в сплошное топкое болото.

(Приведённые цифры взяты из фильма 'Секунды до катастрофы. Горное цунами'. В различных источниках параметры движения волны различаются, так как являются оценочными. Очевидцев, по понятным причинам, в живых осталось немного.)

За считанные минуты волна полностью разрушила город Лонгароне, селения Вилланова, Пираджо, Ривальта и Фае в долине реки Пьяве, а также причинила серьёзные разрушения городу Кастеллаваццо, селениям Кодиссаго и Вайонт. Если бы не проведённая под руководством компартии эвакуация, почти все жители этих селений стали бы жертвами катастрофы.

(В реальной истории в потоках грязи, камней и воды погибло от 1900 до 2500 человек, некоторые источники говорят о 3000 жертв. ).

Нормальных кадров наводнения в темноте получить не удалось. Репортёры и спасатели сделали основные снимки и киносюжеты на следующий день после катастрофы. Некоторые из эвакуированных местных жителей вернулись и бродили по заиленным руинам, среди обломков, пытаясь разыскать и спасти хоть какое-то имущество. В это время юристы, нанятые компартией, уже работали с потерпевшими, составляя иски к компании SADE на возмещение ущерба. 11 октября репортёр Клементина Мерлен опубликовала в газете 'L'Unita' статью с описанием произошедшей катастрофы и обвинениями в адрес топ-менеджеров SADE.

Премьер-министр Италии Джованни Леоне, в свою очередь, обвинил компартию в раздувании 'политического капитала на трагедии' и пообещал справедливые компенсации всем пострадавшим. В то же время правительство не предъявило никаких обвинений руководству компании.

Разнузданную травлю компартии и репортёров 'L'Unita' в правой прессе возглавил профашистский репортёр газеты 'Corriere della Sera' Индро Монтанелли, он обвинял коммунистов в раздувании скандала. Вопреки всякой логике Монтанелли неоднократно заявлял, что в катастрофе нет вины никого из компании SADE, и всё произошло исключительно по природным причинам. Его поддержала ведущая антикоммунистическая газета правящей Христианско-демократической партии 'Domenica del Corriere'. Она в своих публикациях также отрицала какой-либо человеческий фактор и называла коммунистов 'шакалами, спекулирующими на боли и смерти'. Причиной катастрофы назывались 'естественные причины и божья воля'.

Главный редактор 'L'Unita' Марио Аликата немного подождал, пока газеты, подконтрольные правительству и ХДС окончательно заврутся, а затем подал в суд на Монтанелли, а также на газеты 'Corriere della Sera' и 'Domenica del Corriere', обвинив их в клевете, лжесвидетельстве и сокрытии улик. Одновременно против SADE было выдвинуто более трёх тысяч исковых требований компенсаций за разрушенную недвижимость и утраченное имущество. (АИ частично, в реальной истории выживших было много меньше)

Чтобы избежать широкого присутствия общественности, суд перенесли из Рима в соседний городок Л'Акила. Это не помогло, компартия обеспечила процессу беспрецедентное информационное сопровождение, как в Италии, так и в других странах. Вся левая пресса Европы прислала на заседания суда своих репортёров и регулярно публиковала статьи о ходе процесса, не позволяя проправительственным газетам отвлечь внимание общественности другими медиаповодами (АИ).

Процессы шли один за другим. На суде адвокаты 'L'Unita' предъявили множество взаимосвязанных доказательств, включая результаты независимых геологических исследований и экспертиз, аэрофотоснимки, снимки из космоса и документы, добытые в SADE инсайдерами Коминтерна, устроившимися на работу в компанию (АИ). Все улики указывали на компанию, как главного виновника катастрофы. Главное, что удалось доказать адвокатам пострадавших — топ-менеджеры SADE знали об оползне, тайно готовились к нему, но не предупредили местных жителей ни заблаговременно, ни непосредственно в день обрушения склона, хотя никаких сомнений в скором сходе оползня уже не оставалось. Главный инженер Биадене явно солгал в своём заявлении, объявив ситуацию не представляющей опасности.

Юридически вся генерирующая инфраструктура Северной Италии с 1962 года находилась в собственности правительственной компании ENEL, но руководство всеми работами на плотине по-прежнему осуществляли менеджеры и специалисты SADE. Компания получила огромную сумму от правительства в виде компенсации за национализированную собственность и теперь сосредоточила свои усилия на попытках грамотно спихнуть с себя ответственность за катастрофу и сохранить деньги акционеров.

Несмотря на все потуги корпоративных юристов, оспорить подлинность собранных Коминтерном доказательств им не удалось. Суд избрал тактику затягивания процесса. Однако в итоге судья был вынужден признать Индро Монтанелли и редакции правых газет виновными в клевете и сокрытии доказательств. Редакции 'Corriere della Sera' и 'Domenica del Corriere' были оштрафованы, суд обязал их опубликовать опровержения, что и было сделано в обычной манере, мелким шрифтом на последней странице. Также суд обязал редакции газет, поддерживавших ХДС, выплатить компенсации за моральный ущерб репортёрам 'L'Unita'. Марио Аликата и Клементина Мерлен передали полученные суммы компенсаций пострадавшим от катастрофы. (АИ)

'Товарищ Антонио' поздравил Лонго и Аликата с выигранным процессом о клевете, и предупредил:

— Не обольщайтесь, слупить компенсации с SADE будет намного труднее. Готовьтесь к жёсткому противостоянию, и не только юридическому. Вас будут пытаться запугать ультраправые.

— Коминтерн нам поможет? — спросил Лонго.

— Да, но и вы тоже должны помочь нам в сборе информации, — ответил 'Антонио'. — Слышали про сеть 'Гладио'?

— Это те, что устроили переворот в Греции? Да.

— В Италии их тоже хватает. Это при том, что 18-я статья итальянской Конституции прямо запрещает 'секретные организации, преследующие, хотя бы и косвенно, политические цели путём создания структуры военного характера', — 'успокоил' итальянских коллег 'Антонио'. — Сейчас они активизируются. Возможны теракты. Необходимо проследить за некоторыми людьми, изображающими из себя 'обычных бизнесменов'. Полный список я вам подготовлю, но самый опасный среди них — вот этот. Личо Джелли, — он передал Лонго фотографию и листок с краткой информацией.

(Личо Джелли — итальянский финансист, агент ЦРУ, с 1961 г связан с ультраправой структурой 'Гладио', масон с 1963 г, Досточтимый мастер тайной ложи 'P2' — 'Propaganda Duo' с 1967 г, фигурант уголовных дел о банкротстве банка Амброзиано, его связи с ватиканским банком Instituto per le Opere di Religione и итальянской мафией, взрыва на вокзале в Болонье в 1980 г. Главный фигурант скандала вокруг неофашистского заговора, повлёкшего падение кабинета Арландо Форлани в 1981 г. 17 марта 1981 года в результате рейда полиции на его виллу в Ареццо был обнаружен список из 962 итальянских военных и государственных служащих, членов тайной ложи 'Р2', https://it.wikipedia.org/wiki/Licio_Gelli http://www.kommersant.ru/doc/14828 http://lenta.ru/articles/2013/10/15/p2/)

Лонго прочитал информационную сводку:

— Выглядит как обычный, рядовой бизнесмен, хотя и член масонской ложи.

— К этому он и стремится — выглядеть как 'обычный бизнесмен', — усмехнулся 'Антонио'. — Об этом гражданине Италия ещё не раз услышит. Сейчас его трогать не надо, он может вывести нас на значительно более крупные фигуры.

Члены ИКП уже несколько лет по просьбе Коминтерна наблюдали за деятельностью ультраправых и неофашистов. После попытки государственного переворота в Греции компартии европейских государств ещё больше усилили бдительность. Эмиссар Коминтерна оказался прав — через несколько суток, среди ночи в редакции 'L'Unita' внезапно случился пожар. Обошлось без жертв, но было потеряно немало ценной информации. Сведения и улики против SADE не пострадали — они хранились в нескольких экземплярах в разных местах. Следом за поджогом редакции газеты произошло несколько нападений на её журналистов. Клементина Мерлен не пострадала, её спрятали на конспиративной квартире, которую охранял спецназ Коминтерна. (АИ)

Компартия собрала в Риме пострадавших жителей долины Пьяве и при поддержке рабочих организовала бессрочную забастовку солидарности, с требованием отставки правительства, парализовав почти всю промышленность севера Италии. В виду неопровержимости собранных коммунистами улик 4 декабря 1963 года правительство премьер-министра Джованни Леоне подало в отставку. После отставки он возглавил юридический отдел SADE, получивший задание всемерно уменьшить размер компенсаций пострадавшим.

(АИ частично, Дж. Леоне действительно ушёл с поста премьера 4 декабря 1963 г, в разгар скандала и возглавил юридический отдел SADE. http://www.cawater-info.net/review/vaiont_accident.htm Усилиями бывшего премьера более 600 выжившим было отказано в выплате компенсаций. Процесс по делу SADE тянулся несколько лет. Лишь в 1972 году оставшиеся в живых жители разрушенных населённых пунктов получили компенсации из госбюджета. Для размещения выживших был построен новый посёлок Вайонт вблизи ж.д. станции Montereale Valcellina )

Коммунистическая партия в Италии, как и во Франции, была достаточно многочисленна и популярна. Альдо Моро, национальный секретарь ХДС, сменивший Джованни Леоне на посту премьер-министра, стремился расколоть политический альянс итальянских социалистов с коммунистами. После отставки Леоне позиции ИКП в стране заметно усилились на фоне разразившегося скандала вокруг катастрофы в долине Пьяве. Надеясь расколоть альянс ИСП и ИКП, Моро предложил лидеру социалистов Пьетро Ненни сформировать левоцентристский кабинет, предложив ему должность заместителя председателя Совета Министров.

(В реальной истории Ненни порвал с ИКП после венгерских событий 1956 года. Моро предложил Ненни войти в коалиционное правительство, получив его заверения о разрыве с коммунистами. В АИ событий в Венгрии не было, позиции европейских коммунистов много сильнее, поэтому Моро, пытавшийся не допустить сползания политического курса Италии как вправо, так и влево, должен был использовать любой шанс разбить излишне влиятельную левую коалицию)

Обсуждая с Моро политическую ситуацию в стране, Пьетро Ненни предупредил, что попытки ультраправых оказать давление на ИКП и левую прессу могут привести к совсем другим последствиям, чем ожидает ХДС:

— Вам стоило бы придержать вашего цепного кобеля Монтанелли, пока ему не подпалили хвост. После пожара в редакции 'L'Unita' внезапно может выясниться, что в эту игру могут играть не только христианские демократы.

— ХДС не имеет отношения к терактам! — возмутился Моро.

— Возможно, это вы так думаете, — саркастически усмехнулся Ненни.

Через несколько дней Индро Монтанелли бесследно исчез, а в редакции газеты ХДС 'Domenica del Corriere' произошёл мощный пожар. Помещение выгорело полностью (АИ) Альдо Моро был в шоке.

— Как видите, произошло именно то, о чём я вас предупредил, — Ненни не стал щадить самолюбие премьер-министра. — Полагаю, что полиция не найдёт исполнителей, они, скорее всего, уже покинули Италию.

— Да, но заказчики очевидны! — возмутился Моро. — Это теракт, организованный коммунистами!

— У вас есть доказательства? — спросил Ненни. — Без доказательств любые подозрения — ничто. Я бы сказал, что это не теракт, а предупреждение: 'Либо играйте по правилам, либо мы тоже начнём играть без правил, и ещё посмотрим, кто будет смеяться последним'.

В итальянском студенческом движении после второй мировой войны сформировался очень заметный 'правый сектор', поддерживавший неофашистскую партию 'Итальянское социальное движение' (MSI — https://ru.wikipedia.org/wiki/Итальянское_социальное_движение ). Его ударным авангардом была неофашистская организация Formazioni universitarie di avanguardia nazionale — (FUAN). В римском университете Сапиенца (Sapienza — Università di Roma) с 1948 г под руководством неофашиста Джулио Карадонна действовало подразделение 'FUAN-Caravella'. Активистом FUAN, в частности, был Марио Микеле Мерлино, идеолог анархо-фашистского движения. В 1960 году неофашист Стефано делле Кьяйе организовал военизированную молодёжную организацию 'Avanguardia Nazionale' (AN — 'Национальный авангард'). Эти неофашисты постоянно участвовали в уличных столкновениях с коммунистами и были 'трудовым резервом' для организации 'Гладио'. Они были недовольны умеренной позицией руководителя MSI Артуро Микелини и делали ставку на 'прямое действие'.

После 'обмена поджогами' неофашисты не успокоились. Через несколько дней группа боевиков из молодёжной организации FUAN-Caravella организовала нападения на нескольких активистов компартии, включая Луиджи Лонго. Несколько коммунистов были убиты, заместитель генерального секретаря серьёзно не пострадал, его прикрыли охранники из Коминтерна, но это был хороший повод задуматься над необходимостью ответных действий. (АИ)

Через два дня после нападения на Лонго несколько мотоциклистов забросали бутылками с 'коктейлем Молотова' бар, в котором собирались члены FUAN-Caravella. Среди посетителей были участники нападений на коммунистов. Мотоциклисты скрылись до прибытия полиции.(АИ) В самом университете Сапиенца случилось несколько массовых драк между неофашистами из FUAN и студентами — сторонниками ИКП и ИСП.

(собственно, драки там случались регулярно, их кульминациями были нападение неофашистов на римский Дом студента 25 апреля 1964 г, 'битва Валле-Джулия' 1 марта 1968 г и нападение 200 неофашистов из FUAN на студентов Литературного факультета 16 марта 1968 г https://ru.wikipedia.org/wiki/Национальный_авангард )

Эти события подтолкнули итальянских коммунистов к мысли о необходимости создания постоянной военизированной структуры для противодействия неофашистам. Чтобы не нарушать требования Конституции, официально эта организация не должна была иметь отношения к компартии, была глубоко законспирирована и подчинялась напрямую Коминтерну.

Необходимость её создания Никите Сергеевичу объяснил Серов:

— Да, мы подсказали эту идею итальянским коммунистам и коминтерновцам. Такие организации всё равно возникнут. Если чего-то нельзя избежать, это надо возглавить. Пусть лучше ребята не тратят время на бесполезные похищения и терроризм, а работают по заранее выбранным и согласованным целям.

Теоретическим руководителем итальянских леворадикальных боевых организаций стал Антонио Негри, профессор Падуанского университета, редактор марксистского журнала 'Красные тетради' (https://ru.wikipedia.org/wiki/Негри,_Антонио). Первыми боевыми акциями руководили специалисты из Коминтерна, непосредственными исполнителями были итальянцы. Среди них был и никому пока ещё не известный Ренато Курчо, скромный секретарь вице-мэра города Тренто и студент местного университета.

(Ренато Курчо в реальной истории с 1970 создатель и руководитель леворадикальной организации 'Красные бригады' — 'Brigate Rosse' https://ru.wikipedia.org/wiki/Курчо,_Ренато )

Пока христианские демократы с социалистами делили власть, ИКП и Коминтерн продолжали атаку на компанию SADE. После национализации электрогенерирующих мощностей, принадлежавших компании, SADE превратилась в клуб толстосумов-инвесторов. Принадлежавшие ей предприятия перешли в собственность ENEL, рабочие были также переведены.

Правительство и суд, вместе с компанией-ответчиком всячески затягивали выплату компенсаций потерпевшим. Фактически на руках у ИКП остались более пяти тысяч человек, лишившихся жилья, работы, всего имущества и каких-либо перспектив. Вся верхняя часть плодородной долины Пьяве превратилась в бесплодную пустошь, залитую илом и грязью, перемешанными с обломками зданий и выкорчеванным лесом с обрушившегося склона горы. Погибли сотни гектаров виноградников. Ситуация требовала срочного решения, и оно нашлось.

По совету 'товарища Антонио' Луиджи Лонго предложил потерпевшим организовать собственный кооператив, получивший название 'Società di recupero la valle Piave' ('Компания по восстановлению долины Пьяве') (АИ). Кооператив организовали, но денег на восстановление долины жителям давать никто не торопился.

Акционеры SADE во главе с президентом компании Витторио Чини, графом Монселиче, пустили в ход политические связи и откровенное давление на истцов, чтобы снизить размер компенсаций. Витторио Чини встретился с первыми лицами правительства и попытался убедить их вмешаться в ситуацию на высшем уровне. Не тут-то было — Моро был озабочен противодействием коррупции и ответил, что 'вопрос должен решаться по закону'. Ситуацию ещё более осложнило вмешательство Пьетро Ненни. Лидер социалистов прямо заявил:

— SADE фактически обманула правительство, получив многомиллионную компенсацию за заведомо неработоспособную ГЭС! Будет справедливо, если эти средства будут возвращены в бюджет и потрачены на восстановление разрушенных селений. Вы не забыли, что через Лонгароне проходят железная дорога и шоссе? Кто, по вашему, должен оплачивать ремонт дорог и восстановление целого региона после устроенной вами катастрофы? Правительство не может начинать свою деятельность с подобного откровенно коррупционного акта!

После такого заявления Моро был вынужден решительно отказать в поддержке акционерам SADE. Не встретив понимания на высшем уровне, Витторио Чини и остальные акционеры решили действовать силой. Установив через Личо Джелли контакт с предводителем AN Стефано делле Кьяйе, они попросили неофашистов надавить на истцов.

Делле Кьяйе отправил группу боевиков, которая атаковала временный офис кооператива в Понте-нелле-Альпи-Польпет вблизи Беллуно. В первой стычке, с поножовщиной и стрельбой, были убиты пятеро и ранены почти два десятка местных жителей (АИ).

Подобных действий ждали и подготовились. Попытки неофашистов запугать потерпевших и судью привели к обратному результату. Жители разрушенных посёлков объединились и дали полноценный отпор попыткам фашиствующих молодчиков запугать их. Тем более, что у многих местных был партизанский опыт ещё с войны, а оружием и боеприпасами их снабдил Коминтерн. Самые запасливые раскопали в горах заложенные ещё сразу после войны схроны и выкопали заныканные пулемёты. На проходящей через лес дороге между Беллуно и Польпет следующую группу фашистов из AN, приехавшую на трёх машинах, расстреляли сосредоточенным перекрёстным огнём двух пулемётов и прикопали в лесочке всех 'понаехавших' (АИ).

Отбив нападения, компартия устроила неофашистам жёсткий ответ. Снайпер из спецназа Коминтерна подкараулил Стефано делле Кьяйе и метким выстрелом снёс ему нижнюю челюсть. Фашиста отвезли в больницу, челюсть ему собрали из кусочков, и он провёл три месяца, питаясь только жидкой пищей через трубочку. Жив остался, но ораторствовать перед своими подельниками, как раньше, уже не мог — кости челюсти срослись, но неудачно. В больнице медсестра передала ему букет из 16 красных гвоздик с набранной из газетных букв запиской: 'Se non ti calmi, la prossima volta prenderò l'obiettivo 16 cm più in alto' ('Если не угомонишься, в следующий раз возьму на 16 сантиметров выше').

'Предупреждением' делле Кьяйе Коминтерн не ограничился. Трое боевиков из только что сформированной 'Brigate Rosse', во главе с Ренато Курчо, блокировали грузовиком на узкой римской улочке автомобиль одного из наиболее упоротых фашистских лидеров Джорджио Альмиранте, расстреляли его из автоматов и подожгли. (АИ, в реальной истории этот фашист, к сожалению, дожил до 1988 г https://it.wikipedia.org/wiki/Giorgio_Almirante).

Понимая, что если не остановить эти события, нарастающие как снежный ком, они могут в итоге вылиться в полномасштабную гражданскую войну, ХДС в лице Моро пошла на соглашение с ИКП. Наезды на кооператив прекратились. (АИ)

Правительство Альдо Моро всячески затягивало расследование катастрофы, однако собранные доказательства были слишком убедительны. 20 февраля 1967 г судья Марио Фаббри выписал ордера на арест главного инженера Альберико Биадене, инженера Марио Панчини, геолога Франческо Пента. 28 ноября 1968 Марио Панчини совершил самоубийство, Франческо Пента в том же году умер своей смертью. (Действительно своей, без посторонней помощи)

Несмотря на все предпринятые попытки отбрехаться, правительство не смогло опровергнуть собранные коммунистической партией улики, и все же вынуждено было признать, что при геологическом обследовании в ходе строительства были допущены значительные ошибки, которые, вместе с игнорированием предупреждений о возможной катастрофе топ-менеджерами SADE и ENEL, в итоге и стали причиной трагедии. Проведённое официальное расследование подтвердило все доказательства, представленные компартией, и показало феноменальные по масштабам инженерные ошибки, допущенные при проектировании и строительстве ГЭС. Геологические особенности Монте Ток, хорошо известные любому местному жителю, были проигнорированы руководством SADE и серьёзно недооценены инженерами при прогнозировании возможных последствий.

25 марта 1971 Альберико Биадене был осуждён на 5 лет, отсидел 1 год, освобождён досрочно. Фактически, к суду привлекли стрелочников, а настоящих виновников, тех, кто подгонял, давил на специалистов, вынуждая подписывать лживые заключения экспертиз, не наказали. Витторио Чино был вызван в суд по делу Биадене, но проходил лишь свидетелем.

Все пострадавшие в катастрофе получили от итальянского правительства компенсации за нанесенный ущерб. Новое правительство Италии разработало целевую программу материальной помощи пострадавшим и выделило средства, чтобы стимулировать продолжающуюся индустриализацию региона. Жители долины Пьяве, как вступившие в кооператив, так и все остальные, получили субсидии на открытие собственного бизнеса и освобождение от уплаты налогов на 10 лет. Эти льготы можно было передавать третьим лицам. Этим воспользовались некоторые крупные компании, сумевшие ещё и заработать на трагедии. Долина была рекультивирована, разрушенные города и посёлки — отстроены, а налоговые льготы привели к началу экономического подъёма. (Реальная история)

Плотина Вайонт стоит до настоящего времени памятником капиталистической алчности и беспринципности.

#Обновление 23.02.2020

12.

К оглавлению

После принятия в мае-июне 1960 г постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР 'О мерах по развитию малой авиации', 'О поддержке авиационных и других технических видов спорта', 'О безопасности полётов и системе управления воздушным движением', 'О безопасности самодельных технических средств' (АИ, см. гл. 05-09), структура ДОСААФ СССР была существенно расширена. Добровольное общество приобрело новые возможности и полномочия. В июне 1960 года председателем ЦК ДОСААФ вместо ушедшего на заслуженный отдых генерал-полковника Павла Алексеевича Белова был назначен генерал армии Дмитрий Данилович Лелюшенко. Хотя он был танкистом, ему пришлось заниматься организацией обучения молодёжи по всем направлениям. Общество готовило специалистов-инструкторов по вождению автомобилей, мотоциклов, колёсных и гусеничных тракторов, танков и прочей гусеничной техники — управление, к примеру, гусеничным вездеходом ГТС или ГТТ кардинально отличалось от управления грузовиком. В ДОСААФ готовили планеристов, лётчиков для полётов на поршневых и реактивных самолётах, вертолётчиков, авиационных специалистов, парашютистов, моряков, снайперов, стрелков — автоматчиков, пулемётчиков, гранатомётчиков и даже операторов ПТУР (АИ частично, в реале снайперов и стрелков действительно готовили в ДОСААФ, но пулемёты, гранатомёты и ПТУР осваивали уже в армии.)

Согласно замыслу Первого секретаря, основным направлением развития ДОСААФ, точно так же, как в 30-х годах, стала авиация. Опытный авиаконструктор Александр Сергеевич Москалёв назначенный на должность Генерального конструктора вновь организованного ОКБ-31, занимавшегося малой авиацией, провёл несколько конкурсов для самодеятельных авиаконструкторов и институтских студенческих КБ, представлявших как свои проекты лёгких летательных аппаратов, так варианты развития и модернизации уже существующих конструкций. Однако, одной только техникой дело не ограничивалось.

Начали с основополагающих организационных решений, первым из которых стало снятие запрета на выезд из страны. Были внесены изменения в законодательство, в т.ч. в статью 58 УК СССР. Сам по себе выезд на ПМЖ за границу уже с 1956 года изменой не считался (АИ, в реальной истории новая редакция УК была принята в 1961 г), если был оформлен законно. Изменой по-прежнему считалось бегство военнослужащих, угон самолёта или корабля, и т.п. Таким образом, был снят основной аргумент спецслужб против развития малой авиации: 'Будут массово перелетать через границу'. С момента снятия запрета документы на выезд подали несколько десятков тысяч человек. Тех, кто не имел допуска к секретной информации — отпускали сразу, для 'допущенных' был выработан особый порядок выезда: человек писал заявление о намерении выехать на ПМЖ за границу, его переводили на работу, не связанную с секретностью. После истечения определённого срока — обычно 5 лет, желающий получал разрешение на выезд.

Вокруг секретных объектов и производств были установлены зоны, запретные для полётов, также были запрещены полёты малой авиации в погранзоне, исключая Крым. С секретными производствами тоже не всё было однозначно, особенно в случаях, когда предприятие было градообразующим. На совещании, где принималось решение, Никита Сергеевич, посмеиваясь, наблюдал за попытками Серова 'закрыть небо' над этими городами. Иван Александрович хоть и был к тому времени достаточно прогрессивным руководителем, но вбитая накрепко ещё в 30-х чекистская привычка 'тащить и не пущать' в некоторых случаях оказывалась неистребима. Послушав председателя КГБ пару минут, Первый секретарь задал конкретный вопрос:

— Иван Александрович, а вот, к примеру, Сталинградский тракторный. Секретное ведь производство. Но на нём же, реально, полгорода работает! Что, люди не знают, что там производится, кроме тракторов? Или тот же Кировский завод в Ленинграде? Или Харьковский бронетанковый? Или ты предлагаешь Сталинград, Ленинград и Харьков оставить без малой авиации вообще? А вокруг Москвы и в самой Москве оборонных заводов вообще немеряно! Давай, всё-таки, до окончательного маразма доходить не будем. Секретность блюсти нужно, но до тех пор, пока это оправданно.

Пришлось Серову согласиться, что 'запретительная лихорадка' чекистов уже превратилась в фактор, тормозящий развитие экономики.

Разработка волоконно-оптического гироскопа, более дешёвого, чем все механические варианты, сняла второе главное возражение: 'Все побьются'. Теперь многие лёгкие самолёты и вертолёты оснащались автоматом парирования. С ним лётчик мог после взлёта отпустить ручку — вертолёт повисал в воздухе, а самолёт продолжал лететь по курсу — скорость полёта также автоматически поддерживалась выше скорости сваливания.

Понятно, что самолёт или вертолёт, кроме совсем уж ультралёгких вариантов вроде мотодельтаплана, всегда будет стоить дороже автомобиля. Чтобы сделать авиатехнику более доступной, в структуре ДОСААФ было увеличено количество аэроклубов, предоставлявших услуги обучения пилотированию и аренду летательных аппаратов. Дельтапланы, парапланы, их моторизованные варианты, ультралёгкие вертолёты, аэростаты, кайты и прочую подобную технику можно было приобрести в спортивных магазинах, также переданных в структуру ДОСААФ, по предъявлению документа о прохождении обучения. То есть, человек, желавший научиться летать, приходил в аэроклуб, там его учили, чтобы не убился, по крайней мере — сразу, выдавали 'корочки', после чего можно было свободно купить летательный аппарат (АИ). В целом система почти не отличалась от схемы продажи автомототранспорта.

Отдельный подход был выработан к использованию аэростатов. Массовое производство метана, диметилэфира и водорода, начатое с распространением биореакторов, открывало широчайшие возможности для использования летательных аппаратов легче воздуха. 'Шар-прыгун' стоил копейки, сделать его можно было в любом аэроклубе или кооперативе, а использовать не только для развлечения, но и для перемещения грузов на открытом пространстве. В некоторых аэроклубах даже пытались самодеятельным способом строить небольшие дирижабли, объединяя несколько 'шаров-прыгунов' в общую оболочку и приделывая мотоциклетный двигатель с пропеллером.

(что такое 'шар-прыгун' и зачем он нужен https://aerocrat.livejournal.com/35186.html https://zen.yandex.ru/media/id/5a55f65ff03173ddbdafabdd/sharypryguny-kogda-net-reaktivnogo-ranca-5b536b3e86603300a9ccc723)

Аэростат сам по себе намного безопаснее самолёта, вертолёта или автомобиля, но так же требует обучения. Использование шаров-прыгунов разрешалось только на привязи, со страховочным тросом. Хотя, разумеется, истории с поддатым скотником, посланным собутыльниками за водкой и случайно улетевшим на шаре в соседний район, случались в каждом совхозе или колхозе регулярно. (как пример из 20-х — рекордный перелёт Владимира Георгиевича Гараканидзе https://iz.ru/news/310674). Конечно, в сельской местности на малых аэростатах массово летали подростки, случалось, что и улетали, если пренебрегали страховкой. Руководителям всех уровней было рекомендовано 'если никто не пострадал — не делать из таких залётов трагедию'. 'Залётчиков' возвращали по месту жительства, там им 'прописывали', как полагается, за нарушение правил техники безопасности, но от использования аэростатов не отстраняли — работать всё равно надо.

Запущенные в производство складные вертолёты, мотодельтапланы, мотопарапланы, 'флипы'-квадрокоптеры, автожиры, пользовались постоянным, хотя и не слишком большим, спросом у населения. Сдерживающими факторами были и их стоимость, и необходимость обучаться пилотированию. Проще всего было освоить 'флип' — автомат парирования сводил 'пилотирование' к управлению скоростью, высотой и направлением полёта, а поддержание равновесия брала на себя автоматика. Но 'флип', одновременно, оказался и самым дорогим из освоенных промышленностью сверхлёгких летательных аппаратов.

Чтобы сделать технику доступнее для рядового пользователя, начали повсеместно открывать пункты проката, при этом цены устанавливали более чем демократичные. Принятая политика рассредоточения населения и производств также способствовала развитию всех вариантов индивидуального транспорта, и наземного, и воздушного.

Первый секретарь регулярно общался с прессой, с журналистами газет и телевидения, ему, разумеется, задавали вопросы о принимаемых мерах по развитию малой авиации. Никита Сергеевич вновь, как и на совещании, апеллировал к положительному опыту 30-х гг:

— Вспомните, перед войной у нас целое движение было, под лозунгом 'Комсомолец — на самолёт!' Сотни тысяч лётчиков тогда ДОСААФ подготовил. Сейчас, конечно, цели у нас немного другие. Прежде всего — дать людям возможность оторваться от ежедневной рутины. Кому-то, возможно, помочь осуществить мечту всей жизни. Знаете, когда человек впервые отрывается от земли и поднимается в воздух, это расширяет кругозор не только в прямом смысле. Кто-то, возможно, даже найдёт себя, своё призвание — это, конечно, прежде всего, касается молодёжи. Инструкторы внимательно приглядываются ко всем, кого учат, ищут таланты, точно так же, как учителя в школе ищут перспективных школьников. Тех, кто подаёт надежды, направляем учиться дальше, летать на реактивных самолётах и вертолётах.

У нас 65 процентов территории страны покрывает вечная мерзлота. Строить там постоянные дороги или невозможно в принципе, или очень затруднительно. Сразу после войны попробовали — закопали в болото полтора миллиарда рублей и две сотни тысяч народу, и нихрена не добились. Это я про 501-ю стройку говорю, про трансполярную магистраль, — пояснил Первый секретарь. — Сейчас строим там железные дороги в меридиональном направлении, так меньше воздействие на мерзлоту. Хотя мы и приняли решение осваивать эти районы в основном вахтовым методом, доставлять туда людей и грузы всё равно нужно, и авиация, вместе с аппаратами на воздушной подушке, самый подходящий транспорт для этой задачи.

Тем, кто опасается высокой аварийности, напомню, что на мотоциклах и автомобилях народу бьётся куда больше. Соблюдайте правила эксплуатации, не лихачьте и не ведите себя, как придурки — и всё будет в порядке.

Для привлечения молодёжи к авиаспорту в качестве первоначальной рекламы в летний период массово практиковалось катание на парапланах, обычно на пляжах, за катером или моторной лодкой. Инструктор из аэроклуба приглашал всех желающих, детей от пяти лет катали с разрешения родителей. Парашютом инструктор управлял сам, а 'клиента' закрепляли на привязной системе. Развлечение было недорогое, безопасное, но в полной мере позволяло получить незабываемые ощущения полёта. В аэроклубах для взлёта использовалась буксирная лебёдка с приводом от электромотора или ДВС. Это уже были более серьёзные полёты, продолжительностью до 10 минут и на высотах от 100 метров и выше. Параплан и кислородная система позволяли подняться и на значительно большую высоту, но для такого полёта уже требовалась специальная подготовка.

Малая авиация и авиаспорт — это далеко не только развлечения. Более половины территории СССР — почти вся Сибирь и Север, немалая часть Средней Азии, Дальний Восток — представляли из себя практически непроходимую местность, очень сложную для освоения, и в то же время таящую в своих недрах множество природных богатств. Да и на европейской части страны хватало мест, 'где ещё не ступала нога человека'. В некоторые деревни и сёла можно было добраться только по воде или по воздуху. В этих условиях амфибийная малая авиация и аэростаты приобретали особое значение. Первый секретарь и председатель Совета министров твёрдо вознамерились обеспечить транспортную связность всей населённой территории страны по максимуму и создать условия для расширения освоения малонаселённых территорий. Первые достигнутые успехи в мероприятиях по терраформированию Голодной степи и борьбе с опустыниванием территорий, строительство Иркутской и Братской ГЭС, проект 'Плейстоценовый парк' вызвали у руководства страны некоторую эйфорию, ощущение того, что советскому народу по плечу любые свершения. Нужно лишь обеспечить людей 'правильной' техникой — и они свернут горы, осушат болота, оросят пустыни, построят города-сады, если нужно — под куполами.

Для освоения малонаселённых территорий и организации воздушного транспорта создавались региональные и местные авиаотряды. Для их оснащения советская промышленность освоила и выпускала линейку лёгких самолётов, вертолётов и амфибий. В дополнение к привычным Ан-2 и Ми-4 авиаотряды укомплектовались самолётами Як-12М, Як-18, новыми турбовинтовыми Як-34 (примерный аналог современного СМ-2000 http://www.aviapanorama.narod.ru/journal/2004_5/CM-200.htm), Ан-14, поставлявшимися из Чехословакии самолётами L-200 'Морава' и вертолётами HC-3, отечественными вертолётами Ми-2, КА-18, Ка-19 (с турбовинтовым двигателем), Ка-26, лицензионными 'Алуэтт-3'. Ми-2 не передали 'с концами' полякам для производства, а освоили совместно с Польшей, ГДР и Чехословакией. В Сибири, на Дальнем Востоке и в Поволжье, на побережье Каспия, в Карелии использовались амфибии Ш-8, КАИ-20 'Ангара', САМ-18.(АИ, что-то подобное современной Л-44м https://www.youtube.com/watch?v=5UqdvlzZx4s http://aviakb.ru/product/index_l44.html)

В аэроклубах в качестве самолёта начального обучения широко использовали По-2М — обновлённый вариант заслуженного По-2. Выполненный с обшивкой из стеклопластика, с закрытой кабиной и улучшенной аэродинамикой за счёт уменьшения количества расчалок, По-2 пользовался огромной популярностью из-за простоты управления, малой посадочной скорости и возможности приземляться и взлетать с коротких полос и неподготовленных площадок. Эти машины тоже часто встречались в местных авиаотрядах, обычно в варианте По-2С, рассчитанном на пилота и двух пассажиров. Другим обновлённым ветераном была 'летающая лодка' Ш-2М. Оснащённая тем же мотором М-11, она была в производстве даже дешевле, чем По-2, имела те же взлётно-посадочные характеристики и на 100 км большую дальность при меньшей крейсерской скорости. Самолёт также получил закрытую кабину и оснащался более поздними модификациями двигателя М-11К и М-11ФР, увеличенной мощности. (Двигатель М-11, прошедший ряд модернизаций, до сих пор выпускается в Китае)

Ещё одним основным эксплуатантом малых летательных аппаратов была санитарная авиация в составе МЧС и спасательные службы. У них была собственная отдельная структура авиаотрядов, не зависящая от Госкомитета по транспорту. Малая авиация была также удобна тем, что большинство летательных аппаратов не требовали бетонных полос и могли эксплуатироваться с грунта. В период весенней распутицы использовалось временное покрытие ВПП из стальных листов, либо из листов пластиковой георешётки. В этом отношении удобнее всего оказались амфибии, они могли взлетать со снега и воды, аэродромом для них служила любая речушка или озеро. Более крупная техника уже требовала соответствующей инфраструктуры.

В 1962-63 гг были введены в эксплуатацию модернизированные аэродромы в Мурманске, Воркуте, Норильске, Игарке, Магадане, Анадыре, Владивостоке, Комсомольске-на-Амуре, Хабаровске, Иркутске, Новосибирске, Алма-Ата, и других удалённых от Москвы крупных городах. Здесь были удлинены и расширены основные ВПП, появилась возможность принимать не только ставшие основными перевозчиками 'Аэрофлота' самолёты Ил-18 и Ан-10, но и флагманские Ту-114, требовавшие полосу длиной 3500 и шириной 80 метров.

Лайнеры первого поколения позволили Советскому Союзу наладить систему пассажирских авиаперевозок внутри страны и между дружественными странами, заявить о себе как о производителе пассажирской авиатехники, но они имели немало недостатков. Теперь перед строителями пассажирских самолётов была поставлена задача создания семейства пассажирских лайнеров второго поколения, способного 'закрыть' большинство потребностей мирового рынка авиаперевозок. Часть этих новых разработок была уже представлена на авиасалоне в Ле Бурже в 1961 году (АИ частично, см. гл. 06-12).

Тогда, на совместной презентации с недавно организованной компанией Airbus, были представлены новейшие отечественные лайнеры. Ил-62 — изменённый в сравнении с 'оригинальным' проектом, рассчитанный на 180-200 человек, и с 4-мя двигателями НК-8 под крылом. Ближнемагистральный Ил-82 на 100-120 мест, для полётов на дальность до полутора-двух тысяч километров, с двумя двигателями НК-8, также расположенными под крылом. Среднемагистральный туполевский Ту-164, на 83 или 93 пассажира, в зависимости от компоновки салона — 'эконом' плюс 'бизнес-класс' или только 'эконом', с двумя двигателями Д-20П в хвостовой части (Информация по А.А. Артемьев 'Крылья свердержавы' стр. 197). А-200, также конструкции Туполева — реактивная модификация Ту-115 на 200-210 пассажиров, с четырьмя НК-8 под крылом, прямой конкурент для 'Боинг-707', за счёт большего запаса топлива в крыле большего размаха превосходивший его в дальности на 1000 километров. (АИ, как бы само напрашивается при наличии двигателей)

Эти самолёты уже пошли в серийное производство на авиазаводах в Иркутске и в Тулузе (Airbus).

За два прошедших года в воздух поднялись ещё ближнемагистральный двухмоторный Ту-184 (там же, стр. 198, с некоторыми изменениями), на 140-160 мест в туристическом варианте или 132 места в смешанном, также построенный с использованием укороченного фюзеляжа диаметром 4,5 м от грузового самолёта Ту-115, и среднемагистральный лайнер Ил-74 на 160-180 пассажиров, в зависимости от компоновки салона, с тремя двигателями НК-8 — двумя под крыльями и одним в хвосте, рассчитанный на дальность от 2750 до 3900 километров. (там же, стр. 198, с изменённым расположением двигателей)

Основной приметой новой линейки была широкофюзеляжность и использование экономичных двухконтурных двигателей. Туполев остановился на диаметре фюзеляжа 4,5 метра, как на уже летавшем грузовом Ту-115, Ильюшин пошёл ещё дальше и принял для своего семейства диаметр фюзеляжа 5,65 метра (как на Airbus A-300 и прочих). Высокая степень унификации сильно удешевляла производство и упрощала освоение самолёта. Продвинутая при содействии Airbus концепция 'еврокабины', в которой на всех самолётах все приборы и органы управления располагались в одних и тех же местах, пришлась по вкусу авиакомпаниям, эксплуатирующим новую технику. Тренажёры для обучения пилотов стоили немало, а при таком подходе лётчик, прошедший обучение для полётов на ближнемагистральных самолётах, затем намного легче осваивал управление межконтинентальными лайнерами.

Сергей Владимирович Ильюшин постарался унифицировать на своих самолётах всё, что можно — схему и элементы силового набора фюзеляжа, двигатели, авионику, колёса шасси, и даже пассажирские кресла.

Самолёт Ту-124 в данной реальности не строился. Вместо него был запущен в серию BB-152 производства VEB Flugzeugwerke Dresden, ГДР, обладавший близкими характеристиками (АИ, см. гл. 05-09). Ту-124 вышел не самым удачным, как и его прототип Ту-104, поэтому советское руководство сочло более правильным 'подвинуться' и отдать часть рынка авиаперевозок восточноевропейскому союзнику.

Поддержка со стороны СССР повлияла на развитие восточногерманской авиапромышленности более чем благотворно. Немцы немедленно предложили для использования в Сибири свой авиалайнер BB-153 (http://hugojunkers.bplaced.net/baade-153.html) с двумя ТВД 'Pirna-018' собственного производства. Самолёт, рассчитанный на 78 пассажиров, имел дальность 5750 км (в модификации EF153A 1957 г). С 1962 года самолёт под обозначением Baade BB-153A поставлялся в СССР, Индию, Индонезию и Китай (АИ), и зарекомендовал себя как надёжная и безотказная рабочая лошадка.

Ещё одним удачным проектом ГДР, запущенным в производство, стал BB-155 (http://hugojunkers.bplaced.net/baade-155.html) для местных авиалиний, вместимостью 36-48 мест, рассчитанный на дальность до 1500 км. Он уже обошёл по характеристикам своего прямого конкурента Як-40, который ещё только проектировался. Начавшему возмущаться Яковлеву министр авиационной промышленности Дементьев ответил коротко:

— Быстрее надо было поворачиваться. Постановление Совета Министров СССР о создании самолёта для замены Ил-12 и Ил-14 вышло в 1960 году. Где вы раньше были?

— Так... двигателя же нужной размерности нет!

— Ну, вот у немцев же есть? Почему с ними было не скооперироваться?

Яковлев, отчасти, был прав — успех самолёта во многом определялся правильным подбором двигателей. Ключом к успеху была сделанная в 1955-56 гг ставка на двухконтурные двигатели, а первым удачным образцом — двигатель Д-20 пермского завода ?19, разработанного под руководством Павла Александровича Соловьёва. Его развитием стал новый двигатель Д-30, вышедший на испытания в 1963 году. Он пока ещё не использовался на серийных авиалайнерах, нуждаясь в доводке, как любое новое изделие. Его предполагалось использовать на новых модификациях авиалайнеров.

Николай Дмитриевич Кузнецов, в свою очередь, доделал, наконец, свой многострадальный НК-6, в бесфорсажном варианте НК-6П (АИ, см. гл. 05-09), и теперь в ОКБ Ильюшина, совместно с Airbus, под эти двигатели разрабатывался новый лайнер с обозначением А-270-100, на 270 пассажиров в салонах 'бизнес' и 'эконом'-класса и дальность 5300 километров, либо на 350 пассажиров в туристическом варианте.

В процессе доводки НК-6 на его технических решениях был даже спроектирован и запущен в серийное производство ещё один двигатель — НК-8, ставший основным для многих запущенных в серию лайнеров. Долгая доводка НК-6 имела причиной излишне завышенные требования военных, при отсутствии подходящих материалов и отработанных технических решений.

Теперь, на основе всё того же газогенератора НК-6, Кузнецов разрабатывал новый двигатель, с расчётной тягой 14-16 тонн и высокой степенью двухконтурности, за счёт увеличенного диаметра первых ступеней вентилятора. Двигатель унаследовал обозначение НК-10 от нереализованного раннего проекта, но оно считалось 'рабочим названием'.

Самым впечатляющим достижением этого периода в транспортной авиации было создание самолёта Ан-22 в ГСОКБ-473 Олега Константиновича Антонова. Самолёт разрабатывался под непосредственным руководством заместителя Генерального конструктора Алексея Яковлевича Белолипецкого. Техническое задание на проектирование было выдано в августе 1956 г и сразу содержало требование создания четырёхмоторного самолёта с полезной нагрузкой до 60 тонн. (АИ, в реальной истории — в августе 1958 г, до этого проектировался двухмоторный самолёт Ан-20 с нагрузкой 40 тонн.) Для самолёта были выбраны те же двигатели НК-12, что ставились на бомбардировщики Ту-95 и пассажирские Ту-114, но с новыми высоконагруженными пропеллерами АВ-90. К лету 1963 г Ан-22 уже заканчивал лётно-конструкторские испытания (в реальной истории — в 1965 г).

Поэтому, когда обсуждались варианты состава экспозиции Советского Союза на международном авиасалоне 1963 г в Ле Бурже, особых расхождений в вопросе, какой самолёт должен стать 'гвоздём программы', у руководства страны не было.

#Обновление 08.03.2020

При проектировании самолёта аналитиками 20-го Главного Управления был составлен и передан разработчикам через ВИМИ список вопросов, на которые следовало обратить особое внимание. Одной из важнейших проблем были обеспечение долговечности конструкций из алюминиевого сплава В93, из массивных штамповок которого был сделан силовой набор Ан-22.

Первоначально главным требованием, предъявляемым к высокопрочным сплавам В95 и В93, было обеспечение максимальной статической прочности. Химический состав сплавов был установлен с довольно широкими допусками на содержание примесей железа и кремния. Для искусственного старения использовался режим термообработки Т1. При этом полуфабрикаты из этих сплавов обычной чистоты по примесям в состоянии Т1 были склонны к коррозионному растрескиванию и расслаивающей коррозии, имели большую чувствительность к концентраторам напряжений, пониженную пластичность и статическую выносливость.

Специалисты ВИАМ под руководством Иосифа Наумовича Фридляндера, тогда ещё не академика, а 'всего лишь' доктора наук, провели исследовательскую работу, завершившуюся созданием новых модификаций сплавов В95пч, В95оч и В93пч повышенной и особой чистоты с ограниченным содержанием примесей железа и кремния. Были разработаны новые смягчающие двухступенчатые режимы коагуляционного старения Т2 и Т3, позволившие существенно повысить пластичность и трещиностойкость при сохранении статической прочности и некотором увеличении сопротивления малоцикловой усталости. (https://www.metmk.com.ua/18spr_alum.php) Использование в конструкции самолёта сплава В93 повышенной чистоты позволило значительно увеличить его лётный ресурс.

Была доработана первоначальная конструкция основных стоек шасси, для них были разработаны более лёгкие колёса (450 кг вместо 530 на каждое колесо), усилены узлы навески амортизаторов. В ходе испытаний первого опытного образца был проведён комплекс доработок, в частности, бортовое электрооборудование постоянного тока заменено на трёхфазное, электрический запуск двигателей заменили на пневматический. Доработки позволили уменьшить массу самолёта, повысить эксплуатационную надёжность, сократить затраты на техобслуживание. (Все перечисленные выше доработки соответствуют реально проводившимся на протяжении жизненного цикла самолёта)

Важнейшим изменением по сравнению с первоначальном проектом стала подъёмная носовая часть фюзеляжа с дополнительной грузовой аппарелью, что позволило производить погрузку и выгрузку 'в два потока', спереди и сзади. Внешне самолёт почти не изменился, но стал заметно удобнее в эксплуатации. (АИ).

Ан-22 получили систему дозаправки в воздухе, причём двойную — штангу для заправки по системе 'шланг-конус' и заправочную горловину для заправки с использованием жёсткой штанги, установленной на заправщике. Этой системой уже оснащались заправщики Ту-115, и она являлась основной стандартной системой дозаправки в ВВС НАТО. Транспортная авиация часто привлекалась к решению задач Международной спасательной службы, поэтому, вскоре после ликвидации последствий чилийского землетрясения 1960 г было принято соглашение об унификации систем дозаправки в воздухе на транспортных самолётах и самолётах-заправщиках.

Помимо технических решений, были приняты также несколько очень важных организационных. Изучив и сравнив возможности самолётов транспортной авиации, уже летающих и перспективных, председатель Совета министров СССР Косыгин внёс предложение увеличить количество Ан-22, предназначенных к постройке (в реальной истории было построено всего 69 единиц, для сравнения — Ил-76 разных модификаций — 960 единиц) и сделать его постоянным, с переменным темпом производства 3-6 самолётов в год.

Для выпуска Ан-22 были выбраны Ташкентский и Воронежский авиазаводы, а также было принято решение о строительстве Ульяновского авиапромышленного комплекса (в реальной истории — в 1976 г) — разумеется, не только для строительства самолётов ОКБ Антонова.

Это решение Алексею Николаевичу подсказал Роберт Людвигович Бартини. Он же помог обосновать его в беседе с Первым секретарём:

— Мы сравнили его с будущим Ил-76. Антоновская машина при равной массе перевозимого груза — 60 тонн, имеет на 1200 километров большую дальность, при меньшей скорости и меньшем запасе топлива. Длина грузовой кабины у 'Антея' на 10 метров больше. Для Ил-76 предельно допустимая эксплуатационная нагрузка — 60 тонн, для Ан-22 — 80 тонн. Учитывая постоянно растущий объём грузопотоков между странами ВЭС, большая и экономичная машина нам понадобится. Я не имею в виду, что Ил-76 нам будет не нужен. Нужны будут оба, и необходимо будет восполнять неизбежные потери от лётных происшествий.

Хрущёв согласился не сразу, долго вчитывался в приложенные сопроводительные материалы:

— Гм... Товарищи, с одной стороны, вроде понятно — самолёт с отличными характеристиками, достаточно долговечный, я смотрю по вашей информсводке — он и в 21-м веке будет использоваться. Но вот обратил внимание, тут указано, что в 'той' истории большинство 'Антеев' не летают и поставлены на длительное хранение. А вы предлагаете их, наоборот, ещё больше делать?

— Так, Никита Сергеич, тут надо посмотреть, в каких экономических условиях эти самолёты там эксплуатируются? — ответил уже Косыгин. — Промышленность страны почти полностью разрушена и разворована. Государственная политика освоения Севера и Дальнего Востока практически свёрнута, нефтяникам и газовикам в рыночных условиях арендовать такие самолёты слишком дорого. Что им возить-то? Посылки из Китая?

Сравните, что они возили до развала: тяжёлую технику — экскаваторы, тракторы, вездеходы... После контрреволюционного переворота необходимость в транспортировке подобных грузов сошла почти в ноль.

Основной эксплуатант — ВДВ — тоже находится в коматозном состоянии, для тренировок того, что от них осталось, более лёгких Ил-76 хватает за глаза и за уши. Учений с переброской тяжёлой техники проводится минимум. Потому и не востребованы самолёты. Я всё же рассчитываю, что у нас до такого не дойдёт.

— Во всяком случае, мы сейчас работаем, чтобы этого не допустить, — согласился Первый секретарь. — А скажите-ка мне, товарищи, нельзя ли на базе Ан-22 сделать полноценный воздушный старт для твердотопливных МБР? Я вот тут подумал: самолёт у нас есть, ракета РТ-2 есть, и даже локальные радионавигационные системы для быстрой и точной топопривязки точки старта тоже есть. А то мы сейчас строим пусковые шахты, по сути — закапываем в землю миллиарды рублей, при том, что гарантии неуязвимости эти шахты, как оказалось, не дают. Их со спутников засекают ещё в момент строительства, и при повышении точности попадания шахты вполне могут быть поражены. Воздушный старт для МБР позволил бы нам сделать 'кочующие' пусковые установки, даже менее уязвимые, чем ракетные поезда. Я посмотрел — вроде бы и по грузоподъёмности, и по длине грузовой кабины Ан-22 на эту роль годится.

— Есть одна проблема, — ответил Бартини. — Самолёт рассчитывался на сброс грузов массой до 20 тонн. Длина грузовой кабины слишком велика. При сбросе более тяжёлого груза произойдёт смещение центра масс и потеря управляемости. Для этой задачи нужен самолёт, у которого нагрузка сбрасывается вниз. У Владимира Михалыча Мясищева есть кое-какие проработки, мы вам справочку подготовим.

Начало серийного производства самолётов семейства '57' конструкции Бартини открывало новые возможности для создания на их базе аэрокосмической транспортной системы и сверхзвукового пассажирского самолёта. Первые пробные сбросы летающего макета орбитальной ступени АКС, получившего обозначение 50-11, были проведены в 1961 году. Макетов было построено два, один из них демонстрировался на международном авиасалоне 1961 г в Ле Бурже (АИ, см. 06-08, 06-12). Предполагалось затем провести беспилотные запуски этих макетов на обычных ракетах-носителях, для испытаний разных вариантов теплозащитных покрытий.

Теплозащита оказалась одной из наиболее сложных задач при создании АКС. Первоначально возникло предложение использовать легкосъёмные сменные тепловые экраны, покрытые тем же абляционным ТЗП, какое использовалось на кораблях 'Север' и 'Союз'. Была сделана модель в масштабе 1:6, которую запустили на лёгком носителе 63С1. При возвращении модель рассыпалась и сгорела. Когда стали разбираться, выяснилось, что при выгорании абляционного ТЗП с уносом покрытия меняются форма и характеристики аэродинамических профилей. Это не влияло на посадку спускаемых аппаратов 'Союза', с их аэродинамическим качеством около 0,5, но на стабильности полёта аэрокосмического самолёта уже сказывалось негативно. (См. 'Космические крылья' стр. 222).

Первым этапом работ была программа наземных испытаний теплозащитных материалов, в ходе которых имитировалось воздействие факторов космического полёта и условий входа в атмосферу. Опытные образцы покрытий испытывались в тепловакуумных плазменных установках, подвергались воздействию акустических и вибрационных нагрузок. Вторым этапом проводились лётные испытания в диапазоне дозвуковых и сверхзвуковых скоростей, на самолетах-лабораториях Ил-18 и Ф-57. Образцы материалов устанавливались на наружной поверхности в зоне высоких скоростных напоров и акустических нагрузок от двигателя. Третьим этапом предполагались испытания в космосе на летающих орбитальных беспилотных аппаратах, с целью подтвердить работоспособность элементов теплозащиты в условиях реального полёта.

Многоразовая теплозащита в виде керамических плиток из кварцевого волокна (та, что в реальной истории использовалась на 'Буране') ещё только разрабатывалась. По результатам её первых испытаний в наземных условиях и в ходе гиперзвукового полёта самолёта Ф-57 (АИ, см. гл. 06-12) было ясно, что потребуется продолжительная отработка со множеством экспериментов, прежде чем её можно будет применить на орбитальной ступени. Поэтому в создаваемом аэрокосмическом самолёте применялся принцип 'горячей конструкции', при котором от нагрева защищаются кабина, топливные баки и приборные отсеки, а термостойкость остальных элементов обеспечивается подбором конструкционных материалов переизлучением тепла в окружающее пространство (См. 'Космические крылья' стр. 222)

Внимательно изучив присланную информацию, Бартини выдвинул идею сделать крылья орбитальной ступени АКС складными. Вход в атмосферу предполагался со сложенными крыльями, используя широкое днище аппарата как несущий корпус. Сложенные крылья находились в аэродинамической тени теплозащитного экрана днища, и на них набегающий поток вообще не действовал. Аналогичные складные консоли предполагалось использовать на полноразмерном многоразовом корабле с вертикальной посадкой (http://www.buran.ru/htm/str124.htm). Владимир Николаевич Челомей эту идею поддержал, тем более, что у коллектива ОКБ-52 и завода ?23 уже был опыт работы со складным крылом на крылатых ракетах П-5, П-6 и П-7.

Для безопасного приземления беспилотные макетные образцы оснащались парашютной системой, располагавшейся в отсеке полезной нагрузки, и надувными резиновыми амортизаторами. Макеты, сбрасываемые с 3М, не имели теплозащиты, и вместо неё несли балласт для сохранения центровки. Первые пробные плитки теплозащиты из кварцевого волокна, в отличие от традиционного ТЗП, используемого на 'Союзах', почти ничего не весили, массу теплозащиты после её замены на кварцевую, можно было бы засчитывать в массу полезной нагрузки.

(Я держал в руках плитку ТЗП 'Бурана', она реально весила меньше пемзы)

Перед началом пилотируемых испытательных полётов было проведено 35 сбросов беспилотных макетов. После отделения от носителя макетом управлял по радио оператор с борта двухместного истребителя сопровождения — учебного Як-25. Совершив манёвры, заданные планом полёта, оператор выводил макет в посадочную зону, где он приземлялся на парашюте.

Для пилотируемых полётов были построены два образца самолёта '50-11', оснащённые убираемым в фюзеляж лыжным шасси и тормозным парашютом. Безопасность лётчика обеспечивало катапультное кресло.

Пилотируемые полёты для отработки приземления проводили лётчики-испытатели Николай Иосифович Горяйнов, Лев Владимирович Власов — от завода ?23 и Николай Филиппович Бочкарёв — от ЛИИ, самолётом-носителем 3М управлял экипаж испытателей завода ?23 — Иван Ефимович Михайлов и Николай Филиппович Шатохин, самолётом сопровождения Як-25 — лётчик-испытатель ЛИИ Фёдор Иванович Бурцев (АИ). Испытания проводились на аэродроме ЛИИ. В течение 6 месяцев было проведено 30 испытательных полётов, в ходе которых самолёт '50-11' сбрасывали с самолёта-носителя 3М с высоты 5500 метров. В первых десяти полётах сброс проводили в створе взлётно-посадочной полосы ЛИИ, самолёт почти сразу после отделения выходил на посадочную глиссаду и садился по прямой, без каких-либо курсовых маневров. Только после того, как лётчики освоились с управлением, перешли к выполнению маневрирования в полёте. После отделения самолёт-аналог планировал, совершал несколько разворотов и приземлялся. Между полётами обычно проходило несколько дней, в это время записи бортовых самописцев и данные телеметрии тщательно анализировались, а самолёт готовили к следующему полёту.

После тщательной отработки посадки перешли к следующему этапу: отделению от носителя на сверхзвуке. Для этих полётов был подготовлен второй аналог, получивший индекс '105.12', дозвуковую машину переименовали в '105.11'. Гиперзвуковой вариант '105.13', который уже предполагалось оснастить теплозащитой, существовал пока только в виде моделей для продувки в аэродинамических трубах и запусков на зенитных ракетах комплекса С-200. На них же отрабатывались гиперзвуковые прямоточные воздушно-реактивные двигатели, работающие на водороде, их предполагалось использовать на самолёте-разгонщике.

(Исследования по теме 'Холод', в реальной истории велись в 1990-91 гг, первый полёт гиперзвуковой летающей лаборатории на ЗУР 5В28 — 28 ноября 1991 г. https://topwar.ru/29431-zenitnyy-raketnyy-kompleks-bolshoy-dalnosti-s-200.html и https://strangernn.livejournal.com/740600.html)

К самолёту 3М макет орбитальной ступени подвешивался снизу и в полёте просто отваливался. Но, по плану, на разгонщик орбитальная ступень устанавливалась сверху, и разделение производилось после включения ЖРД разгонной ступени. Для испытаний сделали макетную разгонную ступень с баками небольшого объёма, многоразовую, спасаемую на парашюте. Её задачей было только увести аппарат от носителя, не слишком разгоняя его дополнительно. В качестве 'учебного' разгонщика использовали средний бомбардировщик Е-57, тогда как для запуска на орбиту уже требовалась намного более тяжёлая разгонная ступень и полноразмерный носитель А-57. В пробных пусках Е-57 взлетал с полигона Владимировка вблизи Ахтубинска и запускал макет орбитальной ступени в направлении полигона Сары-Шаган, где имелись радиотехнические средства системы ПРО, способные отслеживать малоразмерные скоростные цели. Обратно орбитальную ступень доставляли самолётом Ан-12.

Рано утром, 16 мая 1963 года Николай Иосифович Горяйнов занял место в кабине самолёта-'аналога' '105.12', установленного 'на спине' Е-57. Носителем в этом полёте управляли Л.В. Власов и И.Е. Михайлов. Для облегчения разгона и взлёта к Е-57 были подвешены твердотопливные ускорители. Задача установления каких-либо рекордов в первом же полёте не ставилась. Испытатели сосредоточились на решении чисто технических задач.

Тягач вытащил самолёт на взлётную полосу. Перед взлётом экипаж провёл ещё одну, заключительную проверку всех систем, включил бортовые самописцы и передатчики системы телеметрии.

— Байкал, я Ангара, доложить о готовности к взлёту.

— Ангара, я Байкал, к взлёту готов, — ответил Горяйнов.

— Принято, — Лев Владимирович Власов переключился на связь с диспетчерской. — Башня, говорит борт ноль-три, разрешите взлёт.

— Борт ноль-три, взлёт разрешён.

На диспетчерской башне аэродрома в этот момент находился Владимир Михайлович Мясищев, он руководил всей подготовкой к полёту. В работу диспетчеров он не вмешивался, просто с башни открывался хороший обзор на поле аэродрома. В Сары-Шагане встречу организовывал вылетевший туда днём ранее Бартини. Челомей оставался в Москве, ОКБ-52 вело сразу много проектов, и их координация требовала постоянного присутствия Генерального конструктора.

Власов двинул вперёд рукоятки управления двигателями, свист четырёх М16-17 перешёл в рёв, лётчик отпустил тормоза, и самолёт, быстро ускоряясь, покатился по полосе. За несколько секунд до отрыва испытатель нажал кнопку поджига ускорителей. Вспыхнуло пламя, многотонная машина, словно получив пинка, рванулась вперёд и вверх, разматывая за собой длинный хвост дыма. На усиленной тяге Е-57 свечой ушёл в небо, за пару минут набрав высоту в несколько тысяч метров.

Ускорители выгорели и погасли, выплюнув напоследок густое чёрное дымное облако. Экипаж отстрелил их и продолжил набор высоты, одновременно выводя самолёт на курс к полигону Сары-Шаган. Взлетевший парой минут раньше Ф-57 сопровождения, с кинооператором на борту, пристроился справа. Каждый этап полёта фиксировался на киноплёнку.

— Байкал, я Ангара, начинаю разгон.

— Ангара, я Байкал, готов к разгону.

Четыре мощных двигателя быстро вынесли Е-57 на сверхзвук и подняли на 20 тысяч метров. Скорость продолжала расти, стрелка махметра уверенно ползла вправо, пока не замерла около цифры 1,5. Высота достигла 25 тысяч, горизонт уже ощутимо закруглялся по сторонам. Предполагалось, что в настоящих космических полётах отделение орбитальной ступени будет происходить на скорости М=3, но в первом полёте Бартини категорически запретил любой риск. Решили наращивать скорость отделения постепенно, от полёта к полёту прибавляя по М=0,5 и внимательно изучая поведение обоих самолётов по записям телеметрии. В этом полёте Е-57 разогнался до скорости М=3, менее чем за час преодолев две тысячи километров до полигона Сары-Шаган, и вновь сбросил скорость до М=1,5 на подлёте к цели. Нужно было опробовать поведение обоих самолётов и узлов сцепки в реальных условиях высокоскоростного полёта.

— Ангара, я Байкал, к расцепке готов.

— Байкал, я Ангара, горка до 30 тысяч, расцепка на вершине, как планировали, отсчёт с пяти до нуля. Подтвердите приём сигнала ЛРНС.

— Принято, Ангара. Сигнал ЛРНС принимаю, четыре из пяти.

— Даю форсаж.

Многотонная махина Е-57, оставляя в небе белый завихряющийся инверсионный след, подняла нос и взмыла ещё на пять тысяч метров.

— Байкал, я Ангара, даю отсчёт до расцепки. Пять, четыре, три, два, один, ноль.

Горяйнов вдавил кнопку на приборной панели, включая ракетный ускоритель. Самолёт сильно затрясло, перегрузка вдавила лётчика в кресло, несколько приборов вдруг перестали работать. Николай Иосифович переключил питание на резервную схему — основные системы, как обычно, были дублированы. Приборы ожили, стрелки закачались возле расчётных значений.

Четыре лампочки в центре, над указателями скорости и высоты, одновременно погасли — разъединились электрозамки. Длинный нос Е-57 впереди внезапно провалился вниз — это Власов отдал штурвал от себя и затем мягко дал левую педаль, уходя с траектории. Ракетный двигатель проработал всего пять секунд, уводя 'аналог' орбитальной ступени на безопасное расстояние от носителя, затем БЦВМ перекрыла подачу топлива. Е-57, выключивший форсаж, моментально остался далеко позади и ниже, сопровождающий Ф-57 с кинооператором держался в сотне метров рядом.

Лётчик на пару минут ощутил невесомость, летящий по параболе 'аналог' миновал её верхнюю точку и теперь падал с головокружительной высоты, с трудом нащупывая короткими крылышками опору в разрежённом воздухе. БЦВМ, обсчитав принятые сигналы локальной радионавигационной системы полигона Сары-Шаган, вычислила координаты самолёта и отобразила на ИЛС отметку, указывающую курс на радиомаяк дальнего привода полигонного аэродрома.

Аэродинамическое качество 'аналога' было не выше 5, поэтому он даже не планировал, а 'сыпался' к земле, с грацией чугунной ванны, запущенной с катапульты авианосца. Невесомость кончилась, но гравитация была явно ослаблена. Теперь спуск больше напоминал управляемое падение. Запищал звуковой сигнал, подсказывая лётчику, что нужно сбросить скорость для выхода на посадочную глиссаду. Горяйнов немного потянул ручку на себя, задирая нос самолёта, чтобы притормозить и замедлить снижение. Он старался вести машину так, чтобы показания текущей скорости и высоты, высвеченные на ИЛС справа, приблизились к рекомендованным значениям, показанным слева.

На дисплее высветился 'крест' — самолёт прошёл дальний привод, и БЦВМ переключилась в курсо-глиссадный режим, отобразив индикаторные линии системы инструментальной посадки. Горяйнов уверенными движениями ручки, отточенными на тренажёре и в полётах после сбросов с 3М, 'загнал' перекрестие линий в круг, отмечающий центр ИЛС, так, чтобы 'крест' был равносторонним, и его центр совпадал с центром круга. Посадочная глиссада получалась непривычно крутой в сравнении с обычными самолётами, но лётчик уже успел освоиться с управлением в предыдущих полётах.

На ИЛС высветилась, проползла от центра и ушла вниз отметка ближнего привода. Текущие значения высоты и скорости немного отличались от расчётных. Николай Иосифович чуть-чуть подработал ручкой и открыл щитки воздушного тормоза, замедляя скорость снижения. Замигала лампа-кнопка 'Шасси', Горяйнов нажал её, послышался звук работы компрессора гидросистемы, затем зажёгся транспарант 'Шасси выпущено'.

'Аналог' садился с высокой посадочной скоростью, потому что из-за необходимости нанесения теплозащиты на нём не получалось сделать эффективную механизацию крыла. Чтобы сохранять необходимый уровень подъёмной силы, приходилось довольно высоко задирать тупой нос самолёта. Посадка при этом превращалась в рискованный цирковой номер. Резиновые колёса не выдерживали жёсткого удара, поэтому самолёт был оснащён вместо колёс стальными выпуклыми 'пятаками', работавшими как лыжи.

Посадочную полосу при подготовке к приземлению залили пеной из пожарной машины. (В реальной истории по полосе разбросали куски битых арбузов, но в АИ полёт происходит в мае, арбузы ещё не созрели). Посадка всё равно вышла достаточно жёсткой. Самолёт остановился довольно быстро, выпустив после касания тормозной парашют. Лётчик открыл крышку кабины, у '105.12' площадь остекления была минимальной, и кабина закрывалась не привычным стеклянным фонарём, а непрозрачной металлической крышкой из жаропрочного сплава. Выбраться из кабины самостоятельно он не пытался — к самолёту уже спешили несколько грузовиков-'техничек'. Следом за ними на ГАЗ-69 подъехал Бартини, главный конструктор будущей АКС спешил убедиться, что с лётчиком всё в порядке.

К самолёту приставили лестницу обслуживания, Николай Иосифович выбрался из кабины, не снимая шлема, вытянулся по стойке 'смирно' перед нетерпеливо переминавшимся в ожидании доклада Бартини, привычно вскинул руку, отдавая честь:

— Товарищ Главный Конструктор! Первая расцепка с носителем на сверхзвуковой скорости выполнена успешно! Скорость носителя при расцепке соответствовала расчётной М полтора. Время работы ЖРД — пять секунд, достигнутая высота — тридцать три тысячи двести сорок метров. По работе матчасти имею следующие замечания: при работе ЖРД наблюдал частичный отказ электрооборудования и приборов, переключился на резерв. Прочие системы отработали штатно, по работе замков расцепки замечаний нет. На вершине параболы отмечена недостаточная эффективность органов управления, в разрежённом воздухе самолёт реагирует вяло. По мере нарастания плотности воздуха рули начинают работать штатно. Приземление было жёсткое, выручила амортизация кресла. Лётчик-испытатель полковник Горяйнов!

Бартини козырнул в ответ, неловко, по-штатски, затем от души обнял испытателя:

— Молодец! Спасибо, Николай Иосифович! Всё исправим, все неполадки. С тебя подробный рапорт, с хронометражем телеметристы помогут.

— Будет сделано, Роберт Людвигович, — ответил Горяйнов.

Через полчаса в Москву, Челомею, и на полигон Владимировка, Мясищеву, ушли шифротелеграммы с докладом о первом сверхзвуковом полёте новой аэрокосмической системы.

Вторым большим и важным проектом, осуществляемым на базе самолётов конструкции Бартини, был сверхзвуковой пассажирский лайнер. На рождение этого проекта повлияли сразу несколько обстоятельств. После серии авиакатастроф с британскими пассажирскими лайнерами 'Комета' британцев отодвинули на второй план американские авиакомпании. Пытаясь вернуть утраченные позиции, англичане вознамерились добиться такого успеха, который позволил бы обогнать янки и решительно утвердить британское технологическое превосходство. В это же время появились первые сверхзвуковые самолёты и более надёжные реактивные двигатели с достаточно большой тягой. Теперь тяжёлые самолёты уже могли взлетать без помощи твердотопливных ракетных ускорителей. В 1956 году в Англии был организован Комитет по сверхзвуковым транспортным самолетам (STAC), в который вошли ведущие аэродинамики, конструкторы, прочнисты, системщики и двигателисты, а также представители крупнейших авиафирм и авиационных организаций. К 1959 году, после проведённых Комитетом подробных исследований они пришли к выводу, что сверхзвуковой пассажирский самолёт создать можно, и сформулировали граничные условия для создания конструкции, эксплуатация которой будет коммерчески оправданна. Британский проект СПС возглавил академик, прочнист, сэр Арчибальд Рассел. Техническое задание предусматривало строительство самолёта, рассчитанного на трансконтинентальную дальность и скорость М=2.

К концу 1960 года появился аванпроект шестидвигательного самолёта, рассчитанного на вместимость 140 человек и максимальную скорость М=2,2. Однако, уже на тот момент было ясно, что ослабленная войной и последующим развалом колониальной системы экономика Великобритании не сможет довести подобный проект до серийного производства.

В то же время во Франции конструктор компании 'Sud Aviation' Люсьен Серванти проектировал собственный пассажирский самолёт, также из алюминиевых сплавов и рассчитанный на аналогичные скорости, но меньшую вместимость и дальность. Британские и французские авиастроители всегда достаточно жёстко конкурировали между собой, но в этот раз у них были все возможности договориться. Однако, вмешались обстоятельства, которые сложно оказалось предугадать.

Пришедший к власти в 1958 г президент де Голль был заинтересован в подъёме экономики Франции, измотанной 15-летней войной в Индокитае. Одновременно он продвигал идею единой Европы как содружества независимых наций, не связанных общими правительственными органами. При этом де Голль видел Францию лидером этой 'Европы Отечеств', и всячески старался воспрепятствовать интеграции Великобритании в создаваемое Европейское экономическое сообщество, за которое агитировали Жан Монне, Робер Шуман и Альтиеро Спинелли. Президент нормализовал отношения Франции с СССР, пошатнувшиеся после Суэцкого кризиса 1956 г. В этом процессе сказалась и неожиданная поддержка де Голля со стороны французских коммунистов, оказанная ему в ходе выборов, а Первый секретарь на встрече в 1959 г заинтересовал его целым рядом совместных проектов. (АИ, см. гл. 04-06). Не все из них были реализованы одинаково успешно, но совместная советско-французская корпорация 'Airbus' уже к 1961 году начала создание целой линейки авиалайнеров нового поколения. (АИ, см. гл. 06-12)

На встрече с де Голлем в 1960-м Хрущёв изловчился ловко 'подогреть' националистические воззрения президента, обрисовав ему мрачные перспективы 'евровырождения', неизбежного после прихода к власти в ЕЭС фракции глобалистов. Толерантно-педерастическая помойка, в которую, в итоге, могло выродиться ЕЭС, де Голля не устраивала. В то же время Никита Сергеевич неожиданно для президента поддержал его концепцию 'Европы от Атлантики до Урала', и даже предложил расширить её на всё Восточное полушарие: 'от Лиссабона до Анадыря, и от Шпицбергена на севере, до Кейптауна на юге' (АИ, см. гл. 04-06)

На авиасалоне 1961 года в Ле Бурже и англичане, и французы представили собственные проекты СПС, пока что в виде моделей и плакатов с технической документацией. Однако вмешательство русских вновь поставило ситуацию с ног на голову. 'Красные' выкатили на авиасалон беспрецедентное количество экспонатов, среди которых сверхзвуковым бегемотом выделялся трёхмаховый бомбардировщик-амфибия А-57 конструкции Бартини. (АИ, см. гл. 06-12). 250-тонная махина из нержавеющей стали имела трансконтинентальную дальность, а также грузоподъёмность и вместимость, перекрывающую любые 'хотелки' авиакомпаний. Да, она была более чем на 60 тонн тяжелее, чем рассчитывали создатели британского СПС, не говоря уже о французах, и имела 6 двигателей вместо четырёх в британском проекте. Но в гражданской авиации все экономические показатели рассчитываются на 'пассажиро-километр', и чем больше этих 'пассажиро-километров' может осилить самолёт, тем, обычно, выгоднее получается его эксплуатация.

Ещё одним важным достоинством оказалась амфибийность. Русский самолёт мог садиться куда угодно — на обычную бетонную ВПП, на воду, на лёд, на уплотнённый и даже на глубокий снег. Он не требовал строительства аэродромов высшего класса и мог связать Францию с её 'заморскими территориями' в Океании. Его внутренние объёмы при компоновке 'летающее крыло' вмещали много больше топлива, чем крыльевые баки любого близкого по массе самолёта традиционной компоновки. Конструкция из нержавеющей стали была хотя и непривычной для авиастроителей, но технологичной, много проще, чем, к примеру, титан, к которому в конце 50-х и начале 60-х вообще мало кто знал, как подступиться. И, что было ещё более весомым аргументом — он уже летал, тогда как совместный с англичанами проект пришлось бы разрабатывать 'с нуля', причём целиком — и планер, и двигатели.

Достаточно было доработать А-57, устроив пассажирский салон на месте отсека полезной нагрузки. Конечно, сделать из бомбардировщика пассажирский самолёт было не оптимальным и не самым простым делом, но в СССР уже был подобный, достаточно богатый опыт, а сама компоновка 'летающего крыла' с разнесёнными мотогондолами и центральным грузовым отсеком во многом упрощала задачу. В первоначальной компоновке А-57 мотогондолы были соединены вместе по центру фюзеляжа, но, когда была поставлена задача сделать из него первую ступень для аэрокосмического самолёта, Бартини 'растащил' двигатели по крылу, освободив центр. (АИ)

Чтобы разместить пассажиров с комфортом, на верхней поверхности по центру фюзеляжа предполагалось установить широкий обтекатель с иллюминаторами, выступающий над крылом. По сути, самолёт получил несколько более высокий фюзеляж, сохранив нижнюю часть в виде лодки и возможность садиться на воду. (АИ)

Пока в конструкторских бюро шла работа над самолётом, в административных кругах решалась не менее важная проблема. Назначенный в июне 1960 г министром гражданской авиации Александр Евгеньевич Голованов (АИ, см. гл. 05-09), войдя в курс дела и изучив ситуацию, передал Косыгину докладную записку. Ознакомившись с документом, Алексей Николаевич пригласил министра на одно из совещаний Президиума ЦК КПСС, собиравшегося дважды в неделю для решения текущих вопросов.

(Обычно в тот период собирались в четверг и субботу, в АИ собираются во вторник и четверг, т. к. уже принята 40-часовая рабочая неделя с 2-мя выходными)

Голованов в двух словах изложил суть предложения:

— Товарищи, мы теряем возможность зарабатывать для народного хозяйства немалые деньги, — министр подошёл к карте мира, висевшей на стене. — Смотрите. Европа. Лондон, Париж, Брюссель, Берн, Бонн. Крупнейшие деловые центры мира.

Азия. Токио, Гонконг, Макао. Тоже крупнейшие деловые центры. Кратчайший путь между ними лежит над северными и восточными районами СССР, — министр очертил дугу на карте, указывая возможный маршрут. — 9600 километров от Лондона до Токио, 10-11 часов в воздухе, если без промежуточных посадок. С посадкой — 12 часов. Сейчас самолёты западных авиакомпаний вынуждены облетать нашу территорию вокруг. До 1960 года летали по южному маршруту: вылет из Лондона реактивного лайнера 'Комета' в пятницу, в 10:00, с посадками в Риме, Бейруте, Бахрейне, Карачи, Калькутте, Рангуне, Бангкоке, Маниле. 16000 километров, 8 дозаправок, 36 часов, прибытие в Токио в 6:00 в воскресенье.

Летать в высоких широтах тогда было опасно — магнитные компасы там с ума сходят. Сейчас навигационные средства шагнули далеко вперёд. Появились системы радионавигации. С 1960 года лайнеры авиакомпании BOAC трижды в неделю летают через Северный полюс в Анкоридж, на Аляску, мимо Гренландии. Вылет в 13:45, девять с половиной часов лёта до Анкориджа, час на дозаправку и ещё 7 часов до Токио. 17 с половиной часов всего.

К нам регулярно поступают запросы от представительств крупнейших западных авиакомпаний — 'Эр Франс', SAS, KLM, Iberia, Lufthansa, JAL. Они интересуются возможностью открытия прямого воздушного коридора над Сибирью для полётов в Токио и Гонконг. Готовы платить хорошие деньги, чтобы получить конкурентное преимущество и сократить время в полёте.

(Цены за транзит для всех разные, но на 2019 г авиакомпании платят минимум 100 долларов с пассажира)

— Почему они хотят летать через Север, а не напрямую? — спросил Шепилов.

— Так 'через Север' в данном случае и есть 'напрямую', — пояснил Голованов. — Это, — он постучал указкой по карте. — Меркаторская проекция сферы на плоскость. Искажённая. Если по глобусу посмотреть — будет понятнее.

— Товарищи, у меня в кабинете большой глобус, пойдёмте, по нему посмотрим, — предложил Хрущёв.

Все прошли в просторный кабинет Первого секретаря, за соседней дверью. Голованов подошёл к деревянному глобусу, стоящему на столике в углу, взял специальный дугообразный транспортир для измерения расстояний и приложил к глобусу, соединив Лондон и Токио.

— Вот, смотрите. Это у штурманов называется 'дуга большого круга'. На плоской карте выглядит как дуга, на сфере получается прямая.

Кратчайший путь пролегал над Кольским полуостровом, между Мурманском и Мончегорском, южнее северной оконечности, где сосредоточились базы Северного флота, далее проходил над морем, чиркнув по южной оконечности Новой Земли, пересекал береговую линию над Ямалом, проходя около Норильска, спускался на юг над Сибирью немного западнее Хабаровска, лишь слегка цепляя самый восточный выступ китайской территории и не 'задевая' территорию КНДР.

— Маршрут в Париж будет проходить лишь немного южнее, — Голованов слегка сдвинул транспортир, — а вот оптимальная трасса Лондон — Гонконг уже проходит намного дальше к югу, между Москвой и Ленинградом, мимо Свердловска и далее пересекает центральный Китай. Но там договориться будет несложно, поскольку практически рядом проходит наш собственный воздушный коридор Москва — Хайнань, — министр снова передвинул транспортир, наглядно демонстрируя причуды географии в стереометрии. — Для нас это прямая выгода. Поступления в бюджет будут регулярные и ощутимые.

— Ещё один, неочевидный момент, — добавил Шепилов. — Мы получаем действенный рычаг давления на Запад, на случай недружественных действий. Можно будет пригрозить закрытием воздушного коридора, а это будут большие убытки для авиакомпаний и ощутимые неудобства для всего западного бизнеса. К хорошему привыкают быстро, а летать по 17 часов через Анкоридж после 10-11 через Норильск миллионерам будет очень неудобно. Учитывая, что в новых самолётах спальных купе уже не будет. Оптимизация расходов неизбежна.

— Весомый аргумент, — согласился Первый секретарь. — А как вообще регулируется эта проблема в международном законодательстве?

— 7 дек 1944 г в Чикаго было заключено соглашение о воздушном транзите (http://docs.cntd.ru/document/1900527 На 2020 г его подписали129 стран). СССР его не подписывал, и нормами соглашения не связан, — ответил министр. — Мы можем диктовать авиакомпаниям свои цены и ставить любые разумные условия.

— Это хорошо... — одобрил Хрущёв. — Надо было раньше этот вопрос поднять. Что мешает? Секретность?

— Не только, — ответил Голованов. — Конечно, секретность в первую очередь, военные и спецслужбы упёрлись рогом. Но это решаемо, можно буквально немного, на пару десятков километров на отдельных участках сдвинуть коридоры к югу от оптимума, чтобы они не проходили над стратегическими объектами.

— А из США в Азиатско-Тихоокеанский регион как выгоднее летать? — поинтересовался Косыгин.

— А это смотря куда летать, — ответил министр. — Если в Токио, то трасса проходит над Аляской, Чукоткой и Камчаткой, — он вновь приложил транспортир к глобусу, демонстрируя предполагаемый воздушный коридор. — Это для нас ничего не даёт, кроме проблем. На Камчатке базы подводных лодок Тихоокеанского флота, летать над ними американцам совершенно незачем. В Пекин, Шанхай, Гонконг и Бангкок из США уже удобнее летать через воздушные коридоры на нашей территории. Летать придётся с промежуточными посадками — дальность составляет 13-14 тысяч километров. Не думаю, что в ближайшее время такие полёты будут очень актуальны.

Для реализации проекта нужны определённые вложения. Прежде всего — обучить авиадиспетчеров управлять иностранными самолётами на английском. Для обеспечения полёта в штатных условиях достаточно чек-листа со списком наиболее ходовых фраз, но в случае возникновения любой нештатной ситуации диспетчер должен понимать английский и уметь быстро и грамотно ответить.

— Это решаемо, факультет иностранных языков есть в каждом университете, — пожал плечами Косыгин. — Внесём в план расширение набора на будущее, сейчас обойдёмся теми, что уже есть.

— Ещё нужно модернизировать аэропорты Норильска, Игарки, Свердловска и Хабаровска, как основные дозаправочные, и Мурманска, Архангельска, Нарьян-Мара, Воркуты, Перми, Челябинска — как запасные, — продолжил министр. — Полосы там уже удлинили, для приёма Ту-114, но нужны современные аэровокзалы, гостиницы на случай задержек из-за нелётной погоды или технических неполадок, инфраструктура питания — рестораны, кафе, да те же туалеты приличные, чтобы не краснеть потом из-за критических отзывов в прессе. Западные авиакомпании — те же 'Эр Франс' и BOAC — готовы сами вложиться в инфраструктуру.

— Это так или иначе планировалось сделать, — припомнил Хрущёв. — Сами построим, разве что западных дизайнеров можно привлечь, в порядке конкурса. Можно вообще выбрать проект типового аэровокзала для всех аэропортов страны.

— Вот этого делать как раз не стоит, — возразил Косыгин. — Аэровокзал, во-первых, зависит от пропускной способности аэропорта, во-вторых, это лицо города, и лучше, если каждый из них будет построен по индивидуальному проекту.

— Убедил, Алексей Николаич, — кивнул Первый секретарь. — Будем строить по индивидуальным проектам. Дорого, конечно, но понты дороже... Шучу, шучу...

— Новые аэровокзалы и в других городах неплохо бы построить, — заметил Косыгин. Прежде всего — в курортных, в столицах союзных республик, ну, и Москва, Ленинград, Новосибирск, Владивосток. Далее — спускаться вплоть до областного уровня.

— Дай задание Госплану, пусть просчитают и в план следующей пятилетки запишут, — предложил Хрущёв. — Норильск, Игарка, Свердловск, Хабаровск должны получить новые аэровокзалы и всё сопутствующее в ближайшие два года.

Первыми новые аэровокзалы получили Норильск и Свердловск, затем — Игарка и Хабаровск. Была построена также вся необходимая сопутствующая инфраструктура. Подготовку авиадиспетчеров для обслуживания международных рейсов организовали в Академии гражданской авиации в Ленинграде и в Ульяновском институте гражданской авиации, типовая программа была дополнена усиленным преподаванием английского.

(АИ частично, в реальной истории в УИ ГА диспетчеров начали готовить с 1968 г http://www.atcm.ru/education/314-obrazovatelnye-organizatsii-grazhdanskoj-aviatsii)

Подготовка к открытию Полярно-Сибирского воздушного коридора велась без особой огласки и заняла без малого два года. В 1962 г были проведены переговоры с японской авиакомпанией JAL и заключён лизинговый контракт на использование самолётов Ту-114 с советскими экипажами и японскими стюардессами для полётов в Европу через территорию СССР (АИ, см. гл. 08-01. В реальной истории — в 1967 г). В ходе этих полётов были практически отработаны многие вопросы взаимодействия экипажей с наземными службами. Летать приходилось с промежуточной посадкой, обычно в Свердловске.

Туполев, применивший крыло увеличенного размаха со сверхкритическим профилем на своём новом А-200 (АИ, см. гл. 06-12), убедился, что оно даёт заметный прирост дальности, и сделал 'финт ушами'. Точно так же, как в 'той' истории он, под видом 'глубокой модернизации' Ту-22А сделал совершенно новый самолёт Ту-22М0/М2, здесь он установил новые консоли крыла, удлинённые, с увеличенным объёмом баков и со сверхкритическим профилем, на серийные Ту-114 и грузовые Ту-115. Консоли поменяли для начала на опытных самолётах, в ходе техобслуживания, под видом 'изучения возможности унификации в производстве' с крылом создаваемого А-200. Внешне новое крыло отличалось бо́льшим размахом и отогнутыми вверх законцовками-винглетами. С новым крылом самолёт, получивший обозначение Ту-114А легко и непринуждённо выдал дальность в 10 тысяч километров вместо 7 тысяч (АИ), обставив, таким образом, 'Боинг-707'. Крейсерская скорость у 707-го всё же была больше (М=0,83 против М=0,71), зато по расходу и стоимости топлива Ту-114А уверенно 'уделывал' американца. Крейсерский расход топлива у Ту-114 был около 4-4,5 т в час против 7 т для Ил-62, близкого по характеристикам к 707-му. Как только успех нового крыла был подтверждён испытаниями, его начали устанавливать на вновь собираемые Ту-114 и Ту-115, находившиеся в серийном производстве (АИ).

В состав советской делегации, отправившейся на авиасалон в Ле Бурже, вошли большинство генеральных и главных конструкторов, чьи самолёты, вертолёты, дирижабли, двигатели и приборы вошли в состав экспозиции. Делегацию возглавил министр авиапромышленности Дементьев, и совсем не по номенклатурным соображениям. Пётр Васильевич был не только выдающимся администратором — большинство знавших его лично сходились во мнениях, что он мог бы стать отличным авиаконструктором. В должности министра авиационной промышленности он находился с 1946 по 1977 год, с небольшим перерывом с марта по август 1953 г, когда Берия расформировал Минавиапром, пытаясь подгрести под себя все значимые оборонные министерства. (Было образовано общее Министерство оборонной промышленности, которое он курировал). До того, с 1941 по 1946 г Дементьев был первым заместителем наркома авиапромышленности.

Министр гражданской авиации Голованов также входил в состав советской делегации. Он вёл переговоры с авиакомпаниями-клиентами и оценивал предлагаемые ими нововведения.

Как обычно, авиасалон был, в первую очередь, торговой площадкой для заключения контрактов. Производители привезли много серийных, давно выпускавшихся самолётов и вертолётов, военных и гражданских.

(https://abpic.co.uk/pictures/airshow/Le%20Bourget%20-%20Paris%20Air%20Show%20-%201963 Фотографии летательных аппаратов, участвовавших в авиасалоне)

Были и премьеры, первые представления новых летательных аппаратов на международном уровне. Франция представила серийный образец палубного штурмовика Etendard IV. Опытный самолёт, начиная с 1957 г, уже побывал на нескольких авиасалонах, но в серию он был запущен только в 1962 г. Основной французской премьерой стал новый тяжёлый вертолёт SA321 'Супер Фрелон', впервые поднявшийся в воздух 7 декабря 1962 г. До этого на авиасалонах побывал его предшественник 'Фрелон', не пошедший в серию.

Англичане выставили сразу два новых авиалайнера — De Havilland 'Trident', уже выставлявшийся в сентябре 1962 г в Фарнборо, но в Ле Бурже показанный впервые, и совершенно новый, ещё даже не поднимавшийся в воздух BAC 1-11.

Югославия выставила свой новый реактивный учебно-боевой самолёт Galeb G2 (http://airwar.ru/enc/attack/g2.html), впервые поднявшийся в воздух в июле 1961 г. В 1963-м его ещё только готовили к серийному выпуску. Ещё одним учебным самолётом, хотя уже и не премьерой, но очень успешным впоследствии, был чехословацкий L-29 'Дельфин'.

СССР тоже представил свой учебный реактивный самолёт Як-30. (АИ, в реальной истории Як-30 действительно готовили к авиасалону 1963 г в Ле Бурже, но по политическим сообжениям выбрали единым УТС стран Варшавского договора чешский L-29)

Самолёт у ОКБ-115 получился очень удачным. При почти равной тяге двигателей, он был на 40% легче L-29, что обусловило заметное превосходство Як-30 над чехословацким конкурентом по всем лётным характеристикам. Его более совершенный двигатель РУ19-300, разработанный специально для этого самолёта, обеспечивал существенную экономию топлива при массовой эксплуатации. Себестоимость Як-30 была в два раза меньше, чем у L-29 и в 2,5 раза меньше, чем у польского учебного самолёта TS-11 'Искра'.

Двигатель РУ19-300 впервые разрабатывали специально для учебных самолётов. При расчётах были учтены циклы нагрузок, характерные для курса учебной лётной подготовки: большое количество взлётов и посадок, что требовало увеличения ресурса на взлётном режиме, и наличие в цикле интенсивных переходных режимов, для обеспечения которых были увеличены запасы прочности лопаток турбины при высокой температуре газов.

С учётом высокого износа ВПП в учебных центрах из-за повышенной интенсивности их эксплуатации компрессор двигателя РУ19-300 выполнили из нержавеющей стали ЭИ-961, выдерживавшей частые попадания посторонних предметов в воздухозаборники двигателей Кроме того, на входе в двигатель на самолёте Як-30 установили защитные сетки с ячейкой 5 мм. В конструкции самолёта был предусмотрен специальный отстойник, улавливающий посторонние предметы.

Воздухозаборник самолета L-29 не был защищён от попадания посторонних предметов, и при эксплуатации с грунтовых аэродромов надёжная работа двигателя не была гарантирована, хотя чешский двигатель М701 оснащался, как считалось, более надёжным центробежным компрессором с односторонней крыльчаткой из алюминиевого сплава и осевым входом.

Военные заказчики обращали особое внимание на безопасность полётов учебных самолётов и устойчивость их двигателей к попаданию посторонних предметов. Были проведены даже специальные испытания, являвшиеся составной частью государственных стендовых испытаний.

В программе испытаний Як-30 специально оговаривалась необходимость проведения испытаний на попадание в воздухозаборник двигателя живой утки-кряквы весом не менее 2 кг для имитации 'мягкого удара'. Военные требовали именно крякву, т. е. самку, а не селезня, безукоризненно обосновав требование тем, что селезни после взлёта сразу уходят вверх, а кряквы летят горизонтально.

Военные, конечно, заказчики особые, и часто грешат самодурством, однако в данном случае 'на одной чаше весов' лежала жизнь утки, а на другой — жизнь курсанта. Подобные 'обстрелы' самолётов тушками птиц практиковались и за рубежом — история про 'разморозьте кур' уже и так обошла весь Интернет. (https://www.anekdot.ru/id/51854/) Но наши военные — люди суровые, они требовали 100%-ного реализма, и на тушку курицы не соглашались. (https://s00.yaplakal.com/pics/pics_preview/3/5/3/9639353.jpg Та самая пневмопушка, стреляющая курами)

Сейчас это воспринимается как исторический анекдот, способный довести до истерики всю зоошизу, но испытатели добыли в Историческом музее эскизы средневековой катапульты (!), модернизировали её и соорудили устройство, кидавшее утку в центр воздухозаборника двигателя. Сложнее оказалось достать живую утку-крякву. На рынках ничего подобного не продавалось. Неоднократные походы на Птичий рынок в Москве первоначально также не давали результатов: кряквами там не торговали. В конце концов, удалось найти профессионала-птицелова, который за солидное вознаграждение поймал, наконец, казалось бы, обречённую утку, но, взвешенная в присутствии военпреда (!), она 'недотянула' 100 граммов до положенного веса, что её и спасло. Следующая кряква весом 2,2 кг была обречена на гибель. Лопатки первой ступени компрессора на четверти входной площади были несколько деформированы по ходу вращения, но все были целы и даже не имели трещин.

(История полностью реальная, цитируется по http://www.airwar.ru/enc/other/yak30.html автор статьи, один из испытателей, участвовавших в обстреле Як-30 уткой)

При обсуждении выбора учебно-тренировочного самолёта Як-30 лоббировали вместе Дмитрий Фёдорович Устинов и Пётр Васильевич Дементьев. 2 февраля 1962 г они обратились в ЦК КПСС, представив совместное заключение институтов, и предложили, учитывая большую потребность в УТС, оставить производство L-29 в Чехословакии, а Як-30 принять на вооружение и организовать его серийное производство у нас. До этого, 28 ноября 1961 г. заместитель председателя Совета Министров Польской Народной Республики Пётр Ярошевич обратился в Совмин СССР с предложением о передаче лицензии на производство в ПНР самолета Як-30. Ярошевич предлагал строить самолёт в Польше как для её собственных нужд, так и для Советского Союза. Он также предлагал договориться о поставке двигателей РУ19-300 и некоторых авиационных приборов для использования их на самолёте Як-30 польского производства.

(В реальной истории полякам отказал Косыгин, '...в случае организации производства самолета Як-30 на предприятиях ПНР, Советский Союз не сможет обеспечить Вашу потребность в двигателях РУ19-300 и некоторых комплектующих изделиях в связи с тем, что это приведет к уменьшению поставок нашей промышленностью самолета Як-30 для Советского Союза. Нами намечается удовлетворять потребности Советского Союза в самолетах Як-30 за счёт собственного производства...' http://www.airwar.ru/enc/other/yak30.html)

Вопрос с учебными самолётами решился сам собой, когда подсчитали потребность в них с учётом ВВС Индии, Китая, Индонезии, союзных стран Африки и Азии. По подсчёту выходило, что закрыть потребности в УТС не получится, даже если Як-30 будут производить СССР, Польша и Чехословакия вместе. На помощь пришёл Первый секретарь ЦК СЕПГ Вальтер Ульбрихт. Воодушевлённый советской поддержкой авиапромышленности ГДР (АИ, см. гл. 05-09, 06-12), он предложил наладить лицензионное изготовление двигателей РУ-19-300 на двигателестроительном заводе в городе Пирна. Сборку самолётов он предложил наладить в нескольких из заинтересованных в них стран — в СССР, Польше, ГДР, Югославии, Египте, Индии, Китае, а собирать их — из комплектов, изготовленных в СССР и Польше. При этом чешские L-29 Ульбрихт предложил поставлять на экспорт в Африку и Азию, а своих лётчиков обучать на более технически совершенных Як-30.

Чехам также предложили разработать учебно-боевой самолёт для дальнейшего обучения военных лётчиков. Результатом этой работы стал очень удачный и весьма распространённый L-39 'Альбатрос'.

ГДР представила на авиасалоне уже выставлявшиеся в 1961 году лайнеры BB-152 и BB-153, дополнив экспозицию премьерным показом опытного образца ближнемагистрального самолёта BB-155. На предыдущем авиасалоне его показывали только в виде макета. К 1963 году в Дрездене уже собрали первый опытный самолёт и начали испытания (АИ, в реальной истории BB-155 остался в виде макета из-за отказа руководства ГДР развивать собственное авиастроение по чисто политическим соображениям).

СССР представил из новинок среднемагистральный Ил-74, трёхмоторный лайнер на 120 — 144 пассажира и дальность 3000 — 4800 км; 'межконтинентальные' А-270 ОКБ Ильюшина и А-214 ОКБ Туполева, спроектированные по заказу и с учётом требований 'Airbus' (АИ). Сверхзвуковой пассажирский самолёт на базе А-57, разрабатывавшийся в рамках совместного советско-французского проекта, был пока что представлен в виде масштабной модели. Также на авиасалон привезли его мотогондолу с двигателем М16-17 и новым сверхзвуковым клиновым воздухозаборником.

(В реальной истории в 1963 г в Ле Бурже демонстрировали мотогондолу будущего 'Конкорда' с двигателем 'Olimpus' 593)

На авиасалон привезли не только новинки, но и всю линейку авиалайнеров, уже представленную ранее, вертолёты и лёгкие самолёты. Помимо лайнеров и вертолётов, СССР на этот раз показал технику малой авиации начального уровня — парапланы, дельтапланы, их моторизованные версии, автожиры, 'летающие мотоциклы', трелёвочную систему с аэростатной разгрузкой, для лесозаготовок, использующую в качестве баллонов списанные аэростаты заграждения.

Огромный интерес у западных репортёров и посетителей авиасалона вызвал 'флип'-квадрокоптер Ка-21 (АИ, см. 05-09, 06-12, прототип — немецкий квадрокоптер WGM-22 http://strangernn.livejournal.com/1383095.html). Его внедрение поначалу сдерживалось необходимостью квалифицированного обслуживания и дороговизной гироскопического автомата парирования, но, после создания и внедрения в производство волоконно-оптических гироскопов (АИ, см. 07-03), более дешёвых, чем механические и поплавковые, проект обрёл 'второе дыхание'. Обслуживание аппаратов взяло на себя ДОСААФ, оно же занималось сдачей их в аренду. Ка-21 можно было купить, но он стоил примерно как автомобиль 'Москвич', а полёты над городской многоэтажной застройкой были запрещены. Поэтому аппараты получили распространение главным образом в сельских районах, в Сибири и на Дальнем Востоке, где было меньше ограничений, и воздушный транспорт часто был единственным способом добраться в отдалённые районы.

Почти половину экспозиции авиасалона составляли самолёты и вертолёты малой авиации, популярные на Западе как транспорт индивидуального пользования. В экспозиции соцстран это направление представляли советские Як-11, Як-12, Як-18, Як-34, Ан-14, модернизированные По-2М и Ш-2М, амфибии Ш-8 и КАИ-20 'Ангара', вертолёты Ка-15, Ка-18, Ка-19, Ка-26, Ми-2.

Союзники тоже поучаствовали: чехи выкатили на авиасалон свои самолёты Aero Ae145, L-60 Brigadier и L-200 Morava, вертолёт HC-3, Югославия — KB-11 Branko, UTVA-56 и UTVA-60H, лёгкий штурмовик 'Kraguy'. Польша выступила не менее авторитетно, показав свои лёгкие самолёты PZL-101, PZL-102 и совершенно новый PZL-104 Wilga, а также учебно-тренировочный TS-11 Iskra. Румыния представила лёгкий самолёт IAR-818.

Такая внушительная экспозиция привлекла не только внимание прессы, но и удивила посетителей авиасалона. Многие из них в беседах около стендов и образцов техники высказывались недоверчиво:

— У нас по TV говорят, что в СССР и в соцстранах людей в столовую и туалет водят строем, а у вас, оказывается, даже индивидуальные полёты не запрещены?

Советские специалисты на это только посмеивались:

— У нас сейчас точно такая же свобода и демократия, как у вас. Даже свободнее. Вот в США, к примеру, негров за людей не считают, а у нас все равны и имеют равные права и возможности.

Конечно, посетители поумнее тут же задавали каверзные вопросы:

— И что, советские граждане могут купить самолёт или вертолёт?

— Это не запрещено, но цены достаточно высокие, кстати, так же, как и у вас. Поэтому покупают чаще то, что подешевле — мотопарапланы, мотодельтапланы, автожиры. Самолёты и вертолёты можно взять напрокат в спортивных организациях. Там же можно бесплатно научиться летать. Прокат авиатехники даже выгоднее — собственный самолёт будет летать в лучшем случае несколько часов в неделю, если вы не профессиональный пилот, в остальное время он будет стоять, и вам придётся его обслуживать за собственные деньги. Прокатные самолёты обслуживают квалифицированные авиатехники, они эксплуатируются намного интенсивнее, быстрее расходуют моторесурс и их заменяют на новые. Соответственно, у производителей самолётов всегда есть устойчивый спрос.

Самой впечатляющей технической премьерой авиасалона ожидаемо стал Ан-22. Газета французской компартии 'Humanite' так описывала его появление: 'Корабль ожидали увидеть чудовищным, бесформенным, пузатым, а увидели его в конце посадочной полосы элегантным и 'породистым', касающимся земли очень мягко, без малейшей тряски...'. Ан-22 доставил в Ле Бурже большую часть советской наземной экспозиции. На тот момент он был самым грузоподъёмным и вместительным транспортным самолётом в мире, значительно превосходя по грузоподъёмности и дальности американские C-124 'Globemaster II', С-133 'Cargomaster' и С-141 'Starlifter', впервые взлетевший 17 декабря 1963 г. Его появление вынудило американцев принять срочные меры, в результате чего был разработан и в 1968 г совершил первый полёт гигант стотонного класса C-5A 'Galaxy'.

Доработки в конструкции 'Антея', в том числе — поднимающаяся носовая часть и передняя грузовая аппарель (АИ) были оценены зрителями по достоинству, когда нос самолёта словно прорезала чудовищная 'ухмылка', а затем он поднялся вверх, и из кажущего необъятным грузового отсека один за другим начали вытаскивать авиационные контейнеры.

Но главной сенсацией авиасалона стал даже не советский гигант Ан-22, а брифинг для представителей европейских авиакомпаний, на котором министр гражданской авиации Александр Евгеньевич Голованов сделал заявление об открытии Полярно-Сибирского воздушного коридора для полётов из Европы в Токио. Этого известия не то что бы ждали — хотя этот вопрос поднимали регулярно, но никто всерьёз не надеялся, что упрямые и закрытые 'большевики' всё же пойдут на подобное 'послабление режима'. Поэтому заявление министра прозвучало неожиданно, многие даже не сразу поверили, что 'это случилось'.

Ещё более удивительно было, что весь сервис на новом маршруте был организован в соответствии с международными стандартами. В ходе своей презентации министр показал слайды — изображения новых аэропортов, аэровокзалов, гостиниц, ресторанов, построенных не только в основных пунктах дозаправки, но и на запасных аэродромах. Особое внимание было уделено управлению воздушным движением — все диспетчеры, обслуживавшие новый воздушный коридор, были сертифицированы в соответствии с требованиями ИКАО и вели переговоры с пилотами на вполне понятном английском.

В западной прессе открытие Сибирского воздушного коридора было встречено с немалым энтузиазмом — значительно сокращался путь из Европы в Японию, что неизбежно должно было вызвать оживление в экономике. Для СССР новая воздушная трасса стала надёжным и постоянным источником дохода.

#Обновление 15.03.2020

13. Увертюра к реквиему по американской мечте.

К оглавлению

Система рабовладения и расовой сегрегации в США сформировалась ещё до получения независимости. Официально рабовладение подвергалось осуждению с первых дней независимости. Томас Джефферсон, один из авторов Конституции США, жёстко осудил торговлю рабами, как 'отвратительную коммерцию и скопление ужасов', 'жестокую войну против самой человеческой природы, нарушающую самые священные права на жизнь и свободу'. Северные штаты, экономика которых в меньшей степени зависела от труда рабов, приняли постулаты Джефферсона. В штате Массачуссетс рабов освободили после принятия Декларации Независимости и с 1780 года включили слова Джефферсона о недопустимости рабства в собственную Конституцию.

Однако после 1780 года Джефферсон полностью перестал выступать по вопросу рабства. В южных штатах его словам либо вообще не придали значение, либо их правящие элиты в своих конституциях они написали, что равными являются 'все свободные граждане'.

Сам Джефферсон до самой своей смерти в 1826 году оставался рабовладельцем. В его поместье в Монтичелло проживало 600 рабов, из них 16 работало непосредственно в доме, обслуживая его многочисленное семейство.

В конце концов, и Континентальный Конгресс вынужден был убрать из текста Конституции упоминания о работорговле, так как Южная Каролина и Джорджия не согласились бы на закрытие этого рынка, и вышли бы из состава США. Вплоть до 1865 года на каждый присоединяющийся штат, где рабство было запрещено, приходился или заново создавался штат, где рабство разрешалось официально. Причины тому были как политические — соображения равновесия, так и экономические.

Основой экономики южных штатов был и долгое время оставался хлопок — культура весьма сложная в уборке, требующая массу ручного труда. Хотя первый хлопкоуборочный комбайн был запатентован в США в 1850 г, большинство плантаторов предпочитали использовать ручной труд негров, поскольку рабы сами по себе являлись весьма выгодным вложением средств, вторым по выгоде после земли.

Ещё одной исторической особенностью американского Юга была традиционная поддержка демократической партии. На Севере преобладали республиканцы, на Юге — демократы.

Тот же Джефферсон, анализируя свои доходы и убытки в 1792 г обратил внимание, что его состояние ежегодно увеличивалось на 4%. На те же 4% росло количество принадлежавших ему рабов в результате их деторождения. Джефферсон тогда писал в письме Джорджу Вашингтону: 'Я не несу никаких убытков от их смерти, но рост прибыли моей плантации на 4% ежегодно обусловлен увеличением их численности'. Америка и сейчас продолжает следовать этому правилу Джефферсона: население страны обязательно должно расти, тем или иным способом, пусть даже с помощью иммиграции, так как это мощный стимул для увеличения экономики.

В другом письме, также написанном в начале 1790-х годов, Джефферсон также упоминал 'формулу 4%' и откровенно заявлял, что рабство представляет собой инвестиционную стратегию будущего. Одному из своих знакомых, оказавшемуся в затруднительном финансовом положении, Джефферсон советовал, если у его семьи остались какие-либо сбережения, 'вложить все до последнего цента в землю и негров, которые помимо их фактической производительности, приносят стране от 5 до 10% прибыли в связи с ростом их ценности'. ('Правила жизни отца-основателя США Джефферсона' https://eto-fake.livejournal.com/366014.html)

Хотя с 1865 года рабство в США официально было запрещено принятием 13-й поправки к Конституции, далеко не все штаты ратифицировали поправку одновременно. Отмена рабства отнюдь не означала автоматического признания равноправия чёрных и белых граждан. Напротив, она лишь усилила сложившуюся к тому времени расовую сегрегацию,

В ответ на принятие 13, 14, 15 поправок к Конституции, Законов 'О гражданских правах' 1866 года и 1875 года, демократы в южных штатах приняли местные законы, серьёзно ограничившие в правах негров и индейцев. Эти законы стали известны как 'Законы Джима Кроу' (Jim Crow laws). Это наименование было дано по имени комического персонажа, которого обычно изображали актёры, загримированные под негра.

Обычно официальное начало расовой сегрегации в США отсчитывается от 1890 года, когда в Луизиане была введена расовая сегрегация на железной дороге.

В 1892 году Гомер Плесси (Homer Plessy), который на 1/8 был негром, сел в поезде в вагон для белых. По законам Луизианы, он был арестован. Плесси обратился в суд (Plessy v. Ferguson, 163 U.S. 537 1896), считая, что власти штата нарушают конституцию США, которая должна гарантировать равенство граждан перед законом, но проиграл дело. Тогда Плесси подал апелляцию в Верховный суд США, В 1896 году было принято решение Верховного суда США по делу 'Плесси против Фергюсона', что разделение граждан на чернокожих и белых не нарушает конституцию, если соблюдается условие 'Раздельные, но равные', т.е. белые и 'цветные' ездят в одинаковых вагонах, учатся в одинаковых школах, получают услуги одинакового качества и т.д. Понятно, что на деле это условие практически никогда не соблюдалось.

К 1915 году во всех южных штатах были приняты законы о сегрегации в учебных заведениях, отелях, магазинах, ресторанах, больницах, транспорте, туалетах. В судах (!) было две Библии, одна из которых использовалась для принесения присяги чёрными. При голосовании с негров брали избирательный налог и проводили тест на грамотность. В результате этого на выборах 1900 года в Алабаме из 181 500 человек чёрного населения к голосованию было допущено только 3000.

Первая мировая и, особенно, последовавшая за ней Великая депрессия значительно ухудшили положение беднейших слоёв населения. Короткая передышка 20-х не принесла облегчения 'цветным' — богатые стали ещё богаче, бедные — ещё беднее.

Положение начало меняться после 2-й мировой войны, когда возникла ситуация, крайне неудобная для правящего белого большинства. США вступили в войну под лозунгами борьбы против режима, провозгласившего идею расового превосходства, и в то же время сами жили по законам расовой нетерпимости. Мириться с подобным отношением многие черные американцы уже не могли. Сотни тысяч негров воевали в рядах вооруженных сил, миллионы работали на военных предприятиях. С действительной службы демобилизовались ветераны, обнаружившие, что пока они воевали с нацистами, дома ничего не изменилось, и 'герои Америки', вернувшиеся домой, остаются для населения людьми второго сорта. Их справедливые протесты воспринимались не участвовавшим в войне населением страны как 'наглость'.

Как сказал белый фермер, на чьих глазах был убит чернокожий ветеран войны и трое его друзей: 'Джордж до армии был вполне приличным ниггером, а когда вернулся, стал воображать, что он ничем не хуже белого человека' (Маккейн Дж., Солтер М. Трудные решения. М., 2009. с 378) Это преступление было не единичным случаем. В первые послевоенные годы В США было совершено множество преступлений на расовой почве (см. Дэвис Д. Коммунист из Гарлема — член муниципального совета. М., 1981, с. 193). При этом люди, совершившие эти преступления, остались безнаказанными. Вопрос о расовой дискриминации приобрёл уже скандальный характер.

Ветераны также не оставались в долгу. Это были люди, прошедшие огонь и воду, умеющие воевать и остро чувствующие несправедливость. При том, что сегрегация существовала и в самих Вооружённых силах, в т.ч. во время боевых действий. К примеру, в элитных частях ВВС — Стратегической авиации большинство пилотов были белыми. Чёрным были доступны разве что посты воздушных стрелков. В истребительной авиации было лишь самую малость попроще. Из негров была сформирована 332-я истребительная группа, но и тут белые и чёрные лётчики служили раздельно.

В 1945 году в округ Макминн, штат Теннесси вернулось более 3000 демобилизованных ветеранов, составлявших около 10% населения округа (https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_of_Athens_(1946)). По возвращении они обнаружили, что в их отсутствие в округе верховодили коррумпированные бюрократы — шериф Пэт Мэнсфилд и его предшественник на этом посту сенатор от штата Теннесси Пол Кантрелл из соседнего городка Этова, которых прикрывали 'союзники' из коррумпированной Демократической партии штата и из администрации президента-демократа Франклина Рузвельта. На каждых выборах Мэнсфилд и Кантрелл разворачивали наряды вооруженных полицейских (официально называвшихся помощниками шерифа) с заданием проследить, чтобы жители города голосовали, 'как положено'.

Полицейские запугивали избирателей, подделывали и вбрасывали бюллетени, фальсифицировали результаты подсчета голоса, руководствуясь известным афоризмом: 'неважно, кто и как голосует — важно, кто и как посчитает' голоса избирателей. Граждане округа жаловались в Вашингтон на коррупцию и злостные нарушения на выборах, но министерство юстиции, также находившееся под контролем демократов, спускало все обращения 'на тормозах'. Хуже того, население постепенно свыкалось с авторитарной властью и коррупцией. Шерифу и его заместителям платили по системе пошлин, полицейские получали деньги за каждого человека, которого они арестовали, заключили в тюрьму и освободили; чем больше арестов, тем больше денег они заработали. Поборам подвергались также туристы и путешественники. Полицейские часто останавливали автобусы, проезжавшие через графство, пассажиров случайным образом задерживали за нахождение в нетрезвом виде, независимо от реального состояния (вероятно, использовали местный аналог отменённого к тому времени федерального 'сухого закона'). В период с 1936 по 1946 год эти сборы составляли почти 300 000 долларов.

Отношение к злоупотреблениям и подрыву демократической процедуры выборов, как к важнейшему способу выражения принципа свободы и волеизъявления народа, в те времена было намного более серьёзным, чем сейчас. Ветераны решили, что мириться с таким унизительным положением для них недостойно и недопустимо: 'Принципы, за которые мы сражались в войне, попираются в округе Макминн'. На выборах 1946 года они выставили своих кандидатов на несколько должностей в местных органах власти. В агитационных материалах и речах ветераны обещали справедливые выборы, честный подсчёт голосов и реформу окружных органов власти. Мэнсфилд и Кантрелл на выборах 1946 г решили поменяться должностями: в этот раз на пост шерифа баллотировался Кантрелл.

За месяц до первичных выборов ветераны сначала обратились в ФБР с просьбой прислать наблюдателей, чтобы обеспечить справедливый подсчёт результатов голосования. Как и все предыдущие просьбы о помощи в восстановлении законности, в Вашингтоне ходатайство теннесийцев было положено под сукно. Ветераны поняли, что на помощь извне рассчитывать не приходится, придется полагаться на собственные силы. Члены Беспартийной армейской лиги (GI Non-Partisan League) выдвинули собственных кандидатов, в строгом соответствии с демографической и политической ситуацией в округе — трёх от республиканцев и двух от демократов. Залуженный и авторитетный орденоносец ветеран Североафриканской кампании Нокс Генри выставил свою кандидатуру на пост шерифа, в оппозицию Кантреллу. Ветеранов поддерживали и финансировали местные бизнесмены, уставшие от коррупции и постоянных поборов со стороны властей. На их пожертвования ещё один активист-ветеран, Билл Уайт, купил 30 пистолетов с патронами и организовал 'службу безопасности' Лиги, из 30 бойцов.

1 августа 1946 года, в день первичных выборов, шериф Мэнсфилд, как обычно, выставил на улицы городка Афины (Athens) множество вооруженных полицейских. 'Порядок' на избирательных участках 'обеспечивали' две сотни головорезов Мэнсфилда. Негр Том Гиллеспи, пришедший голосовать, был ими избит, но, несмотря на побои, продолжал упорствовать, требуя дать ему возможность реализовать своё право избирателя. Люди Мэнсфилда всадили в него пулю, к счастью, Гиллеспи выжил и затем оправился от ранения. На одном из избирательных участков люди шерифа арестовали группу ветеранов-наблюдателей.

Избиратели окружили участок, и шериф приказал своим помощникам разогнать толпу. Двое из арестованных разбили окно и сбежали, толпа заволновалась. Вооружённые полицейские окружили здание, угрожая открыть огонь по людям. Один из них, размахивая пистолетом, кричал: 'Если вы, сукины дети, посмеете приблизиться, я вас всех перестреляю!' Однако помощники шерифа сознавали, что им противостоят опытные солдаты, с которыми будет не так легко управиться, как с запуганными мирными обывателями, и заметно нервничали.

Мэнсфилд с полусотней полицейских и 'добровольных помощников', захватил избирательные урны, и забаррикадировался в окружной тюрьме, 'для охраны бюллетеней'. Казалось, всё бесполезно, и союзники Мэнсфилда будут в очередной раз 'избраны' на свои должности.

Ветераны не опустили руки. Оружия и патронов у них было недостаточно для противостояния шерифу и его банде. Тогда они вскрыли местный арсенал национальной гвардии, вооружились винтовками и двумя автоматами Томпсона, и захватили некоторое количество динамита.

К восьми часам вечера вооружённые повстанцы и их добровольные помощники из числа горожан посмелее окружили здание тюрьмы. По разным источникам их количество оценивается от нескольких сотен до 2000 человек. Засевшим внутри полицейским было предложено сложить оружие, выдать захваченные ими избирательные урны и мирно разойтись по домам. Заднюю дверь тюрьмы не блокировали, открыв её защитникам 'золотой мост' для отступления. Однако, полицейские, занявшие тюрьму, ожидали подкрепления, вызванного шерифом.

Возле тюрьмы произошла небольшая перестрелка из-за случайного прохожего — полицейские начали стрелять и ранили двоих осаждающих, пытавшихся увести его в безопасное место. Осаждавшие открыли ответный огонь. Ведущий местной радиостанции, находившейся напротив тюрьмы, вёл репортаж в прямом эфире, лёжа на полу, чтобы не попасть под пули, залетавшие в его студию.

Губернатор штата Теннесси демократ Джим Маккорд отдал приказ о мобилизации национальной гвардии, рассчитывая, что восставшие испугаются, но побоялся направить войска в Афины, опасаясь, что гвардейцы, среди которых тоже было немало ветеранов войны, откажутся стрелять по боевым товарищам.

Около 2 часов ночи опытные солдаты связками динамитных шашек взорвали дверь тюрьмы и пошли на штурм. Мэнсфилд и Кантрелл под прикрытием темноты сбежали в самом начале сражения, бросив своих подчиненных. Кантрелл уцелел чудом: один из ветеранов узнал его и выстрелил, но пистолет заело, и сенатору удалось бежать. Сопротивление оставшихся без руководства осаждённых сторонников шерифа было сломлено, и около 3:30 утра они капитулировали. Стрельба прекратилась. Ветераны заняли здание, выставили у тюрьмы охрану, и взяли под свой контроль избирательные урны. Сдавшихся полицейских до рассвета держали под арестом ради их собственной безопасности.

После капитуляции противника победители явились в студию и попросили ведущего зачитать в эфире свое обращение:

'Сотрудники избиркома в составе ветеранов войны явились на избирательные участки невооружёнными в надежде, что выборы будут справедливыми, как обещал Пэт Мэнсфилд. Их встретили кастетами и пулями. Несколько ветеранов были избиты, избирательные урны были унесены в здание тюрьмы. Ветераны направились к тюрьме, чтобы забрать урны, их встретили огнём. Кандидаты-ветераны обещали, что проведут честный подсчёт поданных голосов. У них не было иного выбора, кроме как ответить огнём на огонь. На тех избирательных участках, где ветеранам была предоставлена возможность беспрепятственно наблюдать за ходом выборов, их кандидаты победили с преимуществом три к одному'.

На следующее утро взятое в арсенале оружие было вычищено и возвращено, избирательные урны переданы счётной комиссии. По итогам подсчёта бюллетеней лидер ветеранов Нокс Генри, баллотировавшийся в шерифы, победил Кантрелла с внушительным отрывом: 2175 голосов против 1270 за шерифа Кантрелла. Лига также выиграла выборы на другие ответственные посты. Были выявлены многочисленные нарушения и попытки подтасовки результатов выборов людьми Мэнсфилда и Кантрелла. Итоги выборов были признаны официально и утверждены вышестоящими инстанциями.

Выступление ветеранов в Афинах было поддержано в соседних городах и округах — в округе Мейгс, городе Пикленд и в округе Монро. 5 августа избирательная комиссия утвердила в качестве шерифа республиканца Оскара Уомака. Он признался репортёру, что приказал нескольким сотрудникам сжечь 'пачку бюллетеней'. Уомак заявил, что бюллетени для голосования были найдены в здании суда округа Мейгс накануне. Шериф Дж. Т. Петтит заявил в интервью газете 'Чаттануга таймс', что Уомак и его товарищи из офиса окружного секретаря забрали урну для голосования в Пикленде под дулом пистолета. 'Мы мало что могли сделать, чтобы остановить его, он и четверо мужчин с ним были вооружены', — сказал шериф Петтит. В округе Монро, к востоку от округа Макминн и к северу от округа Полк, 65-летний шериф округа Джейк Типтон был застрелен во время ссоры в районе Вейл.

На общем собрании 2 августа жители города избрали руководящий комитет из трёх человек. Граждане Афин постановили разогнать имеющуюся полицию и сформировать новую, для борьбы с коррупцией. В помощь ей горожане организовали патрули добровольцев. Должностные лица окружных органов власти согласились установить лимит своей годовой зарплаты на уровне 5000 долларов. В последующее десятилетие реформы, проведенные в округе Макминн, были продублированы во многих других округах штата.

1 сентября 1946 г избранный шериф Нокс Генри приступил к исполнению обязанностей. Мэр Афин Пол Уокер ушёл в отставку. Состоявшиеся 5 ноября всеобщие выборы прошли спокойно и без нарушений. Восстановив власть закона, жители округа Макминн вернулись к обыденным занятиям. Пэт Мэнсфилд вернулся в штат Джорджия и больше в Афинах не появлялся. Пол Кантрелл занялся торговлей автомобилями в Этове. По свидетельству всех, кто его знал, он смирился со своим поражением и не сетовал на судьбу.

Историк Дэн Дэйли писал: 'То была кровопролитная, но решающая схватка двух общественно-политических культур, столкновение прошлого и будущего местных, штатных и в конечном итоге федеральных органов власти. Ее итогом было подтверждение глубоко укоренившейся в американском обществе идеи о том, что мы вправе отстаивать свои права перед лицом тирании, даже если она пустила корни в нашем собственном доме'.

'Нью-Йорк таймс', как обычно, выступила на стороне сил произвола, осудив защитников демократии, которые 'совершенно очевидно — и, хочется надеяться, ошибочно — уверовали в то, что не существует органов власти, к которым они могли бы апеллировать... Ветераны округа Макминн нарушили фундаментальный принцип демократии, присвоив себе правоохранительные функции, на которые они не получили мандата от избирателей. Коррупция исцеляется реформами, и даже в самых коррумпированных местах существуют мирные пути к реформам'.

Тем не менее, члены Лиги ветеранов действовали в полном соответствии со Второй поправкой к Конституции, гарантирующей право народа хранить и носить оружие ('Поскольку хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться'), и с положениями Декларации Независимости, провозглашающей право народа на вооружённое восстание: 'Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа.' Никто из участников событий со стороны Лиги не был привлечён к суду или обвинён в нарушении законов.

Член Верховного суда Джозеф Стори, назначенный автором Конституции Джеймсом Мэдисоном, писал: 'Право граждан иметь и носить оружие справедливо рассматривается как оплот свобод республики, ибо оно воздвигает мощную моральную преграду на пути узурпации власти и произвола правителей. И даже в том случае, если им поначалу будет сопутствовать успех, это право позволит народу оказать сопротивление и восторжествовать над ними'.

Священное право поддерживать и защищать свободу действует не только в отношении внешних врагов. Граждане должны проявлять неменьшую готовность пресекать посягательства на неё со стороны также и внутренних врагов. Начиная с древнейших времен, политики, рвавшиеся к неограниченной власти, неизменно предпринимали попытки разоружить население. Все тираны прекрасно сознают, что, отняв у людей средства самозащиты, они не только лишат их возможности защищать свои права, но и сломят их волю к сопротивлению. Власть помыкает слабыми и беззащитными, потому что сильные и вооружённые способны дать отпор.

К сожалению, случай в Афинах был не единственным, и далеко не везде попытки насилия в отношении бывших военнослужащих были безуспешными, причём в большинстве случаев страдали именно демобилизованные негры. Ситуация привлекла внимание президента Трумэна. Промежуточные выборы 1946 года оказались катастрофой для демократической партии, республиканцы захватили контроль над обеими палатами Конгресса. Президенту, чтобы сохранить свой пост, был жизненно необходим новый контингент избирателей, и у него не было другого выхода, кроме как привлечь голоса чёрных американцев.

Будучи выходцем с Юга, из штата Миссури, Трумэн вырос в семье убежденных конфедератов, унаследовав их традиционные взгляды и предубеждения. Президент нередко обменивался со своими друзьями явно расистскими шутками. В штате Белого дома не было ни одного чернокожего служащего. Однако, именно Трумэн сделал первый шаг на пути к ликвидации этого позорного явления. Объясняя свою позицию группе деятелей демократической партии, предлагавших снять вопрос о гражданских правах с повестки дня избирательной кампании 1948 г., он сказал: 'Мои предки были конфедератами. Сам я родом из округа, где джимкроуизм распространен, как и в Нью-Йорке или Вашингтоне. Вся моя жизнь и всё моё окружение — как и моей жены — подкрепляет мою веру в то, что вы правы. Но вся моя душа перевернулась, когда я узнал, что солдат-негров, только что вернувшихся из-за океана, вытащили в Миссисипи из армейских грузовиков и убили. Каковы бы ни были мои убеждения уроженца штата Миссури, как президент я считаю это безобразием. И я буду бороться за то, чтобы покончить с этим безобразием' (А.В. Золов 'Гарри Трумэн и проблема расовой сегрегации в сша во второй половине 1940-х годов')

5 декабря 1946 г. президент учредил Комиссию по гражданским правам, из15 человек, представлявших деловые, научные, религиозные и общественные группы, наделив её правом расследовать все случаи расовой и религиозной дискриминации, не ограничивая вопрос положением негров, и предлагать меры по искоренению злоупотреблений. Её председателем был назначен Чарльз Э. Уилсон, президент компании 'Дженерал Электрик', известный своими передовыми взглядами на межрасовые отношения.

Комиссия представила свой доклад 29 октября 1947 г. Он назывался 'Гарантировать эти права' и представлял собой книгу объёмом в 178 страниц. Доклад содержал многочисленные свидетельства самой чудовищной расовой дискриминации буквально во всех сферах жизни страны — линчевание, ограничения в политической деятельности, несправедливость в вопросах образования, найме жилья, поступления на работу и т.д., причем не только на Юге, но в самых разных частях страны. Комиссия выдвинула 35 рекомендаций, в том числе создание при администрации президента и министерстве юстиции специальных комиссий по гражданским правам, принятие законов, запрещающих 'суды Линча', ограничивающих произвол полиции, отменяющих избирательный налог там, где он сохранялся, обеспечивающих право участия в выборах лиц, имеющих образование не менее шести классов. Рекомендовалась ликвидация дискриминации при найме на работу, в области образования и здравоохранения и т.д. Впервые вопрос о расовой дискриминации был поднят в общенациональном масштабе, что открыло новую, более активную фазу политической борьбы. Негритянская община была в полном восторге. С другой стороны, доклад вызвал бурю возмущения на Юге. Президент получал тысячи писем от разгневанных белых граждан с угрозами и обвинениями в свой адрес, предсказаниями раскола партии и поражения на выборах. В ежегодном послании о положении в стране от 7 января 1948 г. он подчеркнул: 'Нашей первейшей целью является всестороннее обеспечение естественных человеческих прав наших граждан... Любая форма дискриминации, определяется ли она расой, вероисповеданием, цветом кожи или страной происхождения, полностью противоречит американским идеалам демократии.'

Трумэн отнюдь не устроил крестовый поход против расизма и дискриминации. Накануне президентских выборов он не помышлял о разрыве с демократами-южанами Однако, впервые в истории США президент официально обозначил проблему, требующую скорейшего решения. По опросам Гэллапа, только 6% американцев одобряли курс президента. На Юге позицию Трумэна осудили 57% опрошенных. Общественное мнение страны не было к этому готово, предложенные Трумэном меры были реализованы лишь через 10 — 15 лет.

Двадцать шестого июля президент издал два исполнительных приказа. Приказ ? 9980 запрещал дискриминацию при приёме на работу в федеральные органы власти, приказ ? 9981 провозглашал равенство военнослужащих независимо от расы, цвета кожи, религии или национальности. Инициативы президента были, на момент их принятия, прежде всего политической игрой с целью привлечения голосов черных избирателей, но Трумэн оказался первым президентом, кто вообще поднял эту тему и положил начало процессу десегрегации.

В конечном итоге, на выборах 1948 г. Трумэн одержал впечатляющую победу, получив 303 голоса выборщиков против 218. Демократы вернули большинство в обеих палатах конгресса. Расчет на поддержку чёрного электората оправдался полностью — за Трумэна проголосовали 77% чернокожих избирателей, за демократическую партию на выборах в конгресс — 64%. В 1951 г. президент издал ещё два исполнительных приказа, на этот раз запрещавших расовую дискриминацию при выполнении частными компаниями государственных заказов.

Принятые законы далеко не всегда исполняются, особенно, если большинство в обществе этому противодействует. Американским неграм предстояло пройти долгий путь борьбы, прежде чем их права, записанные на бумаге, стали доступны им в реальной жизни. Часто попытки добиться исполнения закона начинались с обращения в суд.

В 1951 г был подан коллективный иск против Совета по образованию города Топика, штат Канзас, с требованием отменить сегрегацию в школах. Один из подателей иска Оливер Браун добивался разрешения для своей дочери учиться в школе для белых, расположенной в 5 кварталах от его дома, т. к. школа для негров была расположена за 21 квартал. Районный суд решил дело в пользу Совета по образованию, в соответствии с прецедентом по делу Плесси против Фергюсона, поскольку судья не обнаружил наличия значительного неравенства школ в плане зданий, учебных планов, расположения и квалификации учителей.

В процессе многочисленных апелляций дело дошло до Верховного суда, где было объединено в общее производство ещё с несколькими похожими делами. В 1954 году Верховный суд признал сегрегацию в сфере образования незаконной и разрешил детям негров посещать школы, в которых учились дети белых граждан.

(https://web.archive.org/web/20080410104607/http://usinfo.state.gov/journals/itdhr/0405/ijdr/greenberg.htm Более подробно)

Решение Верховного суда было встречено в южных штатах крайне негативно. В Алабаме суд штата постановил, что решения Верховного суда, противоречащие законодательству штата, не имеют силы. В 1958 году Верховному суду пришлось вновь подтверждать своё решение. Парламент Флориды также принял аналогичную резолюцию, но губернатор штата отказался её подписать, несмотря на то, что сочувствовал сторонникам сегрегации. В штате Вирджиния финансирование смешанных школ прекратилось, но при этом штат начал финансировать частные школы, где сохранялась сегрегация, для чего была изменена Конституция штата. По мере продвижения процесса десегрегации расисты оказывали всё большее сопротивление, но и негры находили более эффективные способы бороться за свои права.

1 декабря 1955 года 42-летняя чёрная швея Роза Паркс из г. Монтгомери, столицы штата Алабама, была арестована и оштрафована за отказ уступить место белому пассажиру в автобусе. Местный профсоюзный лидер Эд Никсон призвал к бойкоту автобусного транспорта. Алабама вообще славилась расистами, в 1955 году в Монтгомери было арестовано за аналогичное нарушение 5 чёрных женщин и двое детей, а один негр был застрелен водителем автобуса. Бойкот возглавил чернокожий священник Мартин Лютер Кинг. Негры, составлявшие 70% населения города, перестали ездить на автобусах. Они либо ходили пешком, либо чёрные таксисты возили их на работу и с работы по цене автобусного тарифа. Бойкот продолжался 381 день. Автобусные компании Монтгомери понесли огромные убытки. Власти города пытались арестовывать негров-таксистов по подтасованным обвинениям в нарушении ПДД, отбирали лицензии, затем отыскали в законодательстве штата 'антибойкотный' закон от 1921 г, по которому было арестовано и осуждено более 100 активистов. В январе 1956 г в дом М.Л. Кинга ку-клукс-клановцы бросили бомбу.

Бойкот продолжался, несмотря на противодействие расистов. Против властей штата активисты подали иск в федеральный окружной суд, который признал сегрегацию на трансаорте незаконной. Городская прокуратура подала апелляцию в Верховный суд, который оставил в силе решение окружного суда. 20 декабря 1956 г сегрегация в автобусах была отменена, но расисты продолжали оказывать давление на негров, обстреливая автобусы. Они сильно избили негритянскую девочку, взрывали бомбы в чёрных кварталах, беременная женщина была ранена в ногу. Члены Ку-Клукс-Клана, приехавшие на 40 грузовиках, устроили шествие, пытаясь запугать жителей. Насилие прекратилось после резкого осуждения в местной газете, со стороны нескольких белых священников и местной ассоциации бизнесменов.

10 января 1957 года Мартин Лютер Кинг основал 'Конференцию южного христианского руководства', организацию, противостоявшую расизму и боровшуюся за гражданские права негров ненасильственным путём, при помощи демонстраций и актов гражданского неповиновения. В то же время многие негритянские активисты, в том числе члены организации 'Нация ислама', критиковали Кинга за его тактику ненасильственного сопротивления. Они считали, что на насилие и произвол расистов нужно отвечать аналогичным насилием.

Вскоре после воссоздания Коминтерна в 1957 г председатель КГБ Иван Александрович Серов проанализировал протестный потенциал чёрного населения США с целью его использования для усиления поляризации американского общества и создания революционной ситуации. Было понятно, что без внешнего воздействия и поддержки добиться успеха будет практически невозможно. Серов представил свои предварительные выводы Первому секретарю ЦК КПСС, который дал добро на более подробную проработку. (АИ, см. гл. 02-30) Результатом работы специалистов 20 Главного Управления КГБ СССР стал масштабный план, рассчитанный на многолетнюю реализацию, и получивший секретное наименование 'Эксперимент 'Зеркало'. Он содержал множество мероприятий политического, экономического и разведывательно-подрывного характера, которые надлежало реализовывать комплексно.

Докладывая свой замысел Первому секретарю, Серов обратил его внимание, что для достижения успеха недостаточно только организовывать гражданские протесты чёрного населения:

— Мы знаем, что негры в США в итоге добились даже не равноправия, а, фактически, стали привилегированной группой, наряду с разными прочими меньшинствами, вроде латиноамериканцев и гомосексуалистов. Фактически, к 2000 году наиболее угнетённой социальной группой в США будут являться белые работающие мужчины среднего возраста. Всякого рода меньшинствам удалось успешно внушить американскому народу чувство вины и насадить идеологию 'толерантности'. С одной стороны, эта идеология успешно разлагает американское население, но, с другой, запас прочности американской экономики слишком велик, а материальная база 'золотого миллиарда' слишком обширна, чтобы ожидать её падения естественным путём.

— И что ты предлагаешь? — уточнил Хрущёв.

— Чтобы подтолкнуть и ускорить этот процесс, нам необходимо всемерно усилить поляризацию американского общества, чтобы исключить всякую возможность мирного соглашения и сотрудничества между различными социальными группами, — ответил Иван Александрович. — Работая только с неграми, мы не добьёмся результата. Необходимо организовать идеологическую работу со всеми участниками расового конфликта — неграми, латиносами, китайцами, японцами, и, что обязательно — с белыми расистами. Превратить американское общество в пауков в банке, которые будут постоянно грызться друг с другом и, в итоге, спровоцировать гражданскую войну всех со всеми. Такой конфликт может разорвать Соединённые Штаты, учитывая, что сепаратистские тенденции существуют и в Техасе, и в Калифорнии, и во многих южных штатах.

— И как ты собираешься организовать такую работу? — спросил Никита Сергеевич. — Через Коминтерн?

— Ни в коем случае! — покачал головой Серов. — Любое упоминание Коминтерна должно быть исключено. Нам придётся создать фиктивные общественные организации, вплоть до установления связей с наиболее реакционными движениями, распространять агитационные материалы, и организовать эскалацию насилия с обеих сторон. Противоречий в американском обществе сейчас полно, нужно только грамотно их разжечь и обратить в нашу пользу.

Хотя работа предстояла большая и разворачивалась постепенно, первый 'эксперимент' удалось провести уже в 1957 году, в Литл-Рок, штат Арканзас, где решением федерального суда в муниципальных школах была проведена 'интеграция'. Девять чернокожих детей — Телма Матершед, Минниджин Браун, Элизабет Экфорд, Глория Рей, Джефферсон Томас, Мелба Патилло, Терренс Робертс, Карлотта Уоллз, Эрнст Грин — были отобраны для зачисления в Центральную среднюю школу Литл-Рока,

Когда учащиеся явились в школу в день начала занятий, 4 сентября 1957 года, их встретили в штыки. В буквальном смысле. Причиной, как обычно в США, были приближающиеся выборы, на этот раз — выборы губернатора штата. Действующий губернатор Орвал Фобус, желая перед выборами привлечь голоса сторонников сегрегации, приказал солдатам Национальной гвардии штата окружить школу. Нацгвардейцы, примкнув штыки, отказывались пропустить детей в школу. Окружившая школу вторым кольцом оцепления толпа белых расистов выкрикивала угрозы и оскорбления, запугивая детей. Из толпы раздавались выкрики и требования 'линчевать негров'.

Детей в школу не впустили, национальная гвардия охраняла школу в течение 19 дней, пока федеральный суд своим решением не приказал губернатору убрать гвардейцев от школы. Гвардию отправили по домам, но, когда чёрные школьники 23 сентября снова пришли в школу, им опять преградила путь толпа расистов. Полиция особо не старалась утихомирить митингующих. В этот раз 9 ученикам удалось пройти в классы, но толпа вокруг школы не расходилась, продолжая бесноваться. Из школы девятерых негров пришлось вывозить тайком, на автомобилях, лёжа на полу и накрывшись одеялами.

Кризис в Литл-Роке широко освещался в СМИ, не только в американских, но и в мировых. Президент Эйзенхауэр, хотя и сам являлся сторонником сегрегации, был вынужден ввести в город федеральные войска.

Зная о подобном развитии событий, уже можно было кое-что предпринять. Некий ушлый коммивояжёр, действуя под традиционным именем 'Джон Смит', предложил на продажу местным расистам несколько гранатомётов М20 'Базука'. Эти гранатомёты в ходе корейской войны и после неё производились в КНДР без лицензии производителя. Стрелкового оружия в США и без того хватало с избытком. Также среди расистов распространялись листовки с призывами: 'Защитим право наших детей учиться отдельно от негров'. Листовки раздавали прямо в толпе и совали по ночам в почтовые ящики, подогревая расистские настроения. (АИ)

24 сентября по приказу президента в Литл-Рок прибыли 1200 десантников из состава 101-й воздушно-десантной дивизии, передислоцированные из Форт-Кэмпбелл, штат Кентукки. Перевозбуждённые аккуратно проводимой пропагандой местные расисты обстреляли солдат на въезде в город из стрелкового оружия. Началась перестрелка, оказавшаяся неожиданно ожесточённой и продолжительной, с обеих стороны появились раненые. Чтобы прекратить бардак, командование приказало ввести в город танки. (АИ)

Само наличие гранатомётов уже показалось для местной расистской общественности хорошим поводом их опробовать. К вечеру президенту доложили, что в Литл-Роке идут уличные бои, и уже подбито 4 танка. Охреневший до глубины души Айк ввёл в городе военное положение, и поднял по тревоге теперь уже всю 101-ю ВДД, приказав 'поставить раком весь этот грёбаный Арканзас и втолковать этим тупым реднекам, что приказы президента и Верховного суда положено исполнять бегом!' (АИ). Ситуация приобрела дополнительную пикантность в связи с тем, что Эйзенхауэр представлял республиканскую партию, а Арканзас традиционно являлся штатом демократов. (Демократ Билл Клинтон до избрания президентом был губернатором Арканзаса)

Десантники взялись за дело с присущей им основательностью. Они не только сопровождали чёрных детей на пути в школу, но и охраняли их в школьных коридорах. (реальная история) Военные патрулировали улицы и перетряхнули весь город, изъяв массу разнообразного оружия (АИ). Солдаты 101-й ВДД находились в Литл-Роке 2 месяца, но, в итоге, разумеется, были выведены.

Чёрные ученики после ухода солдат подвергались травле на переменах со стороны белых школьников. Их вынуждали покинуть школу, но они старательно не поддавались на провокации и сумели закончить учебный год. Лишь один из девяти негров был исключён, так как, не сдержался в ответ на оскорбление и ударил ногой белого ученика. Впоследствии все 9 чёрных школьников из Литл-Рока сумели получить высшее образование и сделать карьеру в различных общественных организациях и в системе образования.

Противодействие решениям Верховного суда нарастало по всему американскому Югу. В Вирджинии сенатор Гарри Флуд Бёрд 24 февраля 1956 года провозгласил стратегию 'массового сопротивления' (https://en.wikipedia.org/wiki/Massive_resistance). Возглавляя консервативных демократов штата, он заявил: 'Если мы сможем организовать южные штаты для массового сопротивления этому порядку, я думаю, что со временем остальная часть страны поймет, что расовая интеграция не будет принята на Юге'. Позицию Бёрда поддерживал губернатор Вирджинии Томас Стэнли, предложивший для реализации 'массового сопротивления' программу из 13 законов, получившую название 'план Стэнли'. Коротко эти законы обеспечивали следующее:

1. В Вирджинии не допускается интеграция в государственных школах;

2. Школьные округа, которые интегрируются, потеряют государственное финансирование;

3. Закон штата, разрешающий возбуждение судебных дел против школьных округов, будет отменен;

4. Право назначать учащихся в школы будет отобрано у местных школьных советов и передано губернатору;

5. Губернатор будет иметь право закрыть любой школьный округ, который интегрирован.

Губернатор Стэнли прямо заявлял: 'Мы не можем идти на компромисс. Если вы когда-нибудь позволите им интегрироваться где-либо, то все государство будет интегрировано за короткое время'.

Генеральный прокурор Вирджинии Джон Линдсей Алмонд поддержал план Стэнли. 11 января 1958 г Алмонд сменил Стэнли на посту губернатора и занимал этот пост до 13 января 1962 г.

Из этих примеров видно, что сопротивление десегрегации не было единичными эксцессами, оно охватило практически все южные штаты и широко поддерживалось белым населением. Федеральное правительство тоже не отступало, 9 сентября 1957 года был принят закон, утвердивший избирательные права негров (Civil Rights Act 1957) — первый подобный закон с 1860-х гг.

Иван Александрович Серов, докладывая Первому секретарю 'о ходе выполнения намеченных мероприятий', пояснил:

— У сторонников сегрегации в Штатах нет какого-либо единого лидера, которого можно было бы пристрелить, или же как-то использовать. В каждом штате существуют более или менее влиятельные группы политиков, выступающих за сохранение сегрегации. Вирджинию и Арканзас я упомянул лишь в качестве примера. На самом деле там всё намного сложнее. И движение за гражданские права, и движение за сегрегацию достаточно раздроблены и состоят из многих групп в разных штатах. Негры довольно неплохо координируют свои действия, концентрируясь вокруг Кинга и — более радикально настроенные — вокруг 'Нации Ислама'. Расисты с виду действуют более разрозненно, но их больше, их часто поддерживает местная полиция, а бывает, как в Арканзасе, и Национальная гвардия.

При участии Мартина Лютера Кинга в 1958 и 1959 гг. были организованы массовые марши молодежи на Вашингтон в поддержку десегрегации средних школ. В этих выступлениях участвовало около 40 тысяч человек. (Реальная история). Расисты организовали нападения на эти мирные манифестации. Протестующих пытались не допустить в столицу, преграждая им путь импровизированными баррикадами. Несколько раз по пути следования маршей ку-клукс-клановцы собирали толпу и устраивали массовые драки. Жертв не было, но были раненые, и не один десяток (АИ). Обе стороны убедительно продемонстрировали стремление идти до конца, добиваясь своего.

Протестный потенциал с обеих сторон был велик, но ситуацию осложняла позиция Кинга, твёрдо намеревавшегося добиваться исполнения гражданских прав цветного населения только и исключительно ненасильственным путём. Однако, убеждения Кинга разделяли далеко не все негры. Активист негритянской организации 'Нация ислама' Малькольм Икс (настоящая фамилия Литтл), напротив, вёл открытую пропаганду чёрного расизма и необходимости вооружённого сопротивления, в своих выступлениях высмеивая Кинга и его позицию 'непротивления злу насилием'. Икс выглядел перспективным объектом для оперативной разработки, и в качестве агента влияния. Поскольку он не доверял белым, к нему было непросто подобраться, но, в конце концов, контакт удалось наладить через нескольких негров из Южной Родезии, служивших наёмниками в ЧВК 'Southern Cross'. Для Икса они представились посланниками Франца Фанона, идеолога алжирского Фронта Национального освобождения (АИ).

После визита Икса в Южную Африку, где он встретился с лидерами АНК, события закрутились ещё интереснее. Военное крыло АНК 'Умконто ве Сизве' и 'Нация ислама' достигли соглашения о взаимопомощи в подготовке боевиков. Тренировочные лагеря первоначально были размещены в провинции Катанга, в Конго, но после высадки бельгийского десанта были вынуждены перебраться в провинцию Квилу, где сотрудничали с боевиками Пьера Мулеле. Инструкторами для боевиков 'Нации ислама' стали родезийские негры, обученные наёмниками или сами служившие в ЧВК. В то же время 'Нация ислама' организовала сбор средств для АНК, на закупку оружия и боеприпасов.

1 февраля 1960 года четверо студентов-негров демонстративно заняли места для белых в закусочной универмага Woolworth в Гринсборо, Северная Каролина. Их выгнали, однако уже на следующий день в подобных сидячих забастовках-демонстрациях, получивших название 'sit-in', участвовали десятки, а вскоре и сотни чернокожих студентов. Активисты различных студенческих движений за гражданские права входили в заведения 'только для белых' или усаживались на места для белых в сегрегированных закусочных и кафе, требуя обслуживания. К концу марта эти выступления охватили более пятидесяти городов.

Вначале это были чисто стихийные акции, но уже в апреле 1960 г участники протестов объединились в 'Студенческий координационный комитет ненасильственных действий' (The Student Nonviolent Coordinating Committee). Комитет выработал специальные правила поведения для участников забастовок в закусочных. Правила требовали от протестующих 'не отвечать насилием на насилие, воздерживаться и не отвечать на оскорбления, вести себя вежливо и дружелюбно, сидеть прямо и всегда лицом к стойке'.

(В реальной истории в результате подобных мирных протестов в течение 1960 г. удалось добиться равноправного обслуживания в предприятиях общественного питания более чем 150 городов южных штатов.)

Подобная мирная тактика не слишком хорошо соответствовала задаче поляризации американского общества. После определённой агитационной работы, проведённой среди сторонников сегрегации, и распространения соответствующей литературы среди членов Ку-Клукс-Клана ситуация изменилась. Клановцы начали предлагать владельцам кафе и закусочных услуги по 'удалению' протестующих. В порядке 'белой солидарности' 'услуга' оказывалась бесплатно. Теперь, как только чёрные студенты занимали места для белых, через несколько минут в заведении появлялся 'патруль Клана', обычно — не менее десятка крепких мужчин. Протестующих отцепляли друг от друга, выносили из закусочной и придавали им 'направляющий импульс' в виде пинка под зад. (АИ)

Пока обе стороны конфликта соблюдали хотя бы видимость приличий, первые несколько подобных инцидентов обошлись без травм и нарушений общественного порядка. Однако в среде Ку-Клукс-Клана хватало малообразованных или просто придурков, вообразивших, что если студенты не оказывают сопротивления, то над ними можно безнаказанно куражиться и издеваться. Протестующих начали бить, обычно уже после 'удаления' из кафе. После нескольких таких избиений неграм это надоело. Тем более, в конфликт ввязалась 'Нация ислама'.

Во время очередного подобного инцидента в Бирмингеме, штат Алабама, клановцы в очередной раз вознамерились 'проучить' студентов, и 'показать обнаглевшим ниггерам их законное место'. Шестерых протестующих выволокли из закусочной и приступили к избиению, однако поблизости как бы случайно оказались ещё несколько негров, уже не студентов, а вполне взрослых работяг, то ли из автомастерской неподалёку, то ли вообще с металлургического завода, или с обоих мест. С десяток рабочих, увидев 'художества' клановцев, 'вписались за своих'. В ходе начавшейся потасовки двух клановцев от души 'отоварили' то ли разводным, то ли газовым ключом — на этот счёт у пострадавших единства мнений так и не сложилось. Услышав полицейские сирены, дерущиеся разбежались. Клановцы бросили своих раненых на поле битвы, негры своих успели увести, так как с их стороны обошлось без серьёзных травм. (АИ)

После 'битвы при Бирмингеме' случилось ещё несколько подобных инцидентов, не особо привлекавших внимание властей. Ну, подрались и подрались. Там проломили башку клановцу, здесь переломали ноги паре негров — дело житейское, 'в семье не без уродов'. Однако процесс эскалации развивался закономерно, и в очередной стычке в закусочной, на этот раз — в Норфолке, Вирджиния, взорвалась граната. Взрывной волной и осколками в небольшом помещении выкосило 12 человек — 5 негров и 7 клановцев. (АИ)

Следствию так и не удалось установить, кто её притащил и бросил. Грешили на клановцев, поскольку именно им было свойственно первыми хвататься за оружие, да и степень идиотизма — бросать гранату в помещении, наполненном людьми — больше подходила всё-таки не студентам. Однако расисты обычно хватались за пистолеты, дробовики, в крайнем случае — использовали винтовки. Но граната — это уже был инцидент уровнем выше. В Норфолке располагалась военно-морская база, и следствию приходилось учитывать вероятность, что граната была украдена или куплена у военных.

Судя по найденным полицейскими остаткам типового взрывателя М204, граната была американского производства, вероятнее всего — обычная осколочная, серии М26. К расследованию подключилась военная полиция, но вычислить 'гренадера' так и не удалось. Обе стороны яростно отрицали использование гранат и валили вину друг на друга.

Пока шло следствие, боевики 'Нации ислама' начали по ночам поджигать закусочные и забегаловки, пользовавшиеся услугами Ку-Клукс-Клана для борьбы с протестующими студентами. Заведения общепита заполыхали по всему Югу. В течение трёх летних месяцев 1960 года было зарегистрировано несколько десятков пожаров с явными признаками поджога, в основном, в тех штатах, где Ку-Клукс-Клан проявлял наибольшую активность — в Вирджинии, Алабаме, Луизиане, и т.д. (АИ).

#Обновление 22.03.2020

В конце 1960 года Иван Александрович Серов представил Первому секретарю промежуточный отчёт о том, чего удалось добиться, и коротко обрисовал планы на предстоящий период:

— Прежде всего, борьба негров за гражданские права в США стала заметно более активной. В выступлениях участвует больше людей, к неграм часто присоединяются белые студенты, чаще всего — левых убеждений, особенно — из учебных заведений Севера. Это само по себе неплохо, так как наиболее прогрессивные негры как раз те, что учатся в университетах. Среди них мы уже ведём пропаганду марксизма-ленинизма, и достаточно успешно, пусть не всегда, но во многих случаях.

С 'Нацией ислама' работать много сложнее, тут нам помогают чёрные товарищи, с белыми Икс на контакт практически не идёт. С белыми расистами и вовсе приходится контактировать либо через посредников, либо сливать им информацию в виде анонимных звонков по телефону. Пока в связях с ними ограничиваемся дозированными сливами информации, изредка, под видом заезжих коммивояжёров продаём им что-нибудь эксклюзивное. Вроде тех гранатомётов. Никаких других контактов с ними не поддерживаем.

Участие белых в протестах чёрного населения в данном случае работает на нас в виде пропаганды интернационализма, причём интернационализма не буржуазного, то есть, глобализма, а социалистического, пролетарского. Это куда лучше, чем оголтелый чёрный расизм, исповедуемый Малькольмом Иксом и его подельниками из 'Нации ислама'. В Штатах очень силён эффект 'стеклянного потолка', когда дороговизна высшего образования не позволяет ему работать в качестве межклассового социального лифта, — пояснил Серов. — То есть, дети рабочих, в лучшем случае могут стать рабочими высокой квалификации, но вот выучиться на инженера будет для них запредельно дорого. Мы подкинули Социалистической Рабочей Партии США идею создавать свои учебные заведения, по типу тех, что уже организует РСЛ в Великобритании. Туда будут принимать и белых и чёрных из неимущих и малообеспеченных семей. Таким образом, внутри США будет расти количество марксистски настроенной технической интеллигенции, и появятся дополнительные социальные лифты для беднейших слоёв населения.

— Ну, так, а что будет, когда чёрный расизм попадёт в Африку и будет там распространяться? Это будет негативным фактором, работающим против усиления нашего влияния в Африке.

— Так чёрный расизм в Африке процветает уже давно, — Серов кисло усмехнулся. — Ярчайшие его представители — хорошо известные тебе Лумумба и Чомбе. Одного, к счастью, убрали бельгийцы, иначе мы бы с ним ещё намучились, а другой ещё всплывёт.

Тут надо чётко понимать, что негры в США и негры в Африке — это две совершенно разные группы, с различным менталитетом. К чему приводит попытка их соединить, можно в подробностях понаблюдать на примере Либерии, основанной в 1822 году неграми-эмигрантами, вернувшимися из Штатов. Политическое устройство страны полностью списано с США. Хотя всё население Либерии — чёрные, существует значительный антагонизм между потомками 'отцов-основателей', носящих американские имена и фамилии, и местными, коренными африканцами. Кто кого угнетает, полагаю, сам догадаешься, — председатель КГБ скривился в сардонической усмешке.

— Тогда как получается, что мы получили достаточно неплохие результаты по развитию народного хозяйства в Касаи и несколько меньшие — в Народной республике Конго? — Никита Сергеевич внимательно следил за экономическими показателями советских 'подопечных' и за развитием советско-конголезского сотрудничества.

— Прежде всего, в Касаи и НРК мы опирались на выпускников Александрийского университета Дружбы народов, — пояснил Серов. — Правильное обучение и жизнь среди благожелательно настроенных товарищей разных национальностей всё-таки слегка изменили их мировоззрение, хотя и далеко не окончательно. Второе, и главное — у этих ребят были достаточно грамотные советники из числа советских специалистов. Да, пацаны молодые, без опыта управления, но им всегда было с кем посоветоваться, а энергии молодёжи не занимать, её только нужно нацелить в нужном для народного хозяйства направлении.

При этом надо понимать, что нет такого единого понятия — 'негры', ни в Африке, ни в США, ни где-либо ещё. Там всё намного сложнее, чем на первый взгляд может показаться. Часто встречается такое мнение, что-де 'негры не умеют работать и не хотят'. Так вот, это не совсем так, и относится, прежде всего, к неграм в бывших колониях, вставших на социалистический путь развития, — мрачно растолковал председатель КГБ. — Представь себе первобытное племя охотников-собирателей, с соответствующим уровнем развития культуры — на уровне раскрашенных деревянных масок, не имеющих даже письменности, которых белые пришельцы выдернули из привычной среды и огнём и железом заставили работать на себя. При этом содержали в нечеловеческих условиях, с запредельной жестокостью наказывая за любой протест. И вдруг у них происходит революция, деколонизация, 'белые дьяволы' уходят, оставляя им всё, что успели построить — рудники, заводы, горнообогатительные фабрики, железные дороги, аэропорты, радиостанции, банки... И всё это достаётся им 'в наследство'. Даром. Потому что уже построено белыми.

— 'Кто был никем, тот станет всем', — усмехнулся Хрущёв. — Имеешь в виду: доставшееся задаром — не ценится?

— Именно! — Серов мрачно кивнул. — И есть ещё одна проблема — современная инфраструктура и промышленность для поддержания её в работоспособном состоянии требуют специалистов с европейским уровнем знаний. А их нет. Если помнишь, в 1960 году на всё Конго было 9 негров, получивших высшее образование. Девять! На всю многомиллионную страну! Это же, б...дь, Агата Кристи в чистом виде...

— Чего-о? — удивился Никита Сергеевич. — При чём здесь Агата Кристи?

— 'Один не смог проснуться, и их осталось восемь. Восемь негритят пошли гулять затем, один не возвратился, и их осталось семь', — процитировал председатель КГБ. — 'Десять негритят' Агаты Кристи. Не в смысле детектива, а в смысле, что потеря каждого представляет собой недопустимый урон.

Но проблема даже не в этом. Проблема в сложившемся менталитете местного населения. Нищие, озлобленные десятилетиями угнетения люди, не получившие никакого образования, измученные тяжёлой работой в нечеловеческих условиях, при почти полном отсутствии культуры — ну, кроме устного народного творчества... Даже отдохнуть негде, и не знают, как. Единственные доступные развлечения — алкоголь и секс.

— Люмпен-пролетариат... — произнёс Первый секретарь, откидываясь на спинку кресла.

— Дошло, наконец-то... — кивнул Иван Александрович. — По сути, ничем не отличающиеся от русских крестьян начала века, или от английских докеров. А решение проблемы люмпен-пролетариата у нас какое?

— Образование, воспитание детей в благоприятной культурной среде, в течение не менее двух-трёх поколений, — перечислил Хрущёв. — Создание условий труда, соответствующих современным научно обоснованным требованиям, социальная защита, чтобы люди почувствовали, что их считают людьми, а не двуногим скотом.

— Именно это мы сейчас реализуем в Касаи и Народной республике Конго, — подтвердил Серов. — Проблема в том, что два-три поколения мы ждать не можем, поэтому приходится компенсировать это другими мерами.

— А почему это в большей степени проблема бывших колоний, выбравших социализм?

— Потому что социализм по своей природе даёт большую социальную защищённость, но взамен требует от людей более высокой сознательности и более высокого уровня образования. Поскольку является следующей после капитализма общественной формацией, — растолковал Иван Александрович. — Прогресс технический не должен сильно опережать прогресс этический. А вот с этическим прогрессом в бывших колониях часто бывает проблематично.

В результате население бывших колоний стремительно привыкает к халяве. Если при капитализме их заставляли работать, то социализм они часто понимают, скажем так, несколько искажённо. В Касаи нам удалось этого избежать, главным образом, за счёт высокой концентрации образованных людей, включая наших военных из ограниченного контингента, которым удалось многое растолковать местным. В НРК уже сложнее, но там сказывается близкое сотрудничество с Касаи. Отчасти.

— Допустим... Ты, помнится, первоначально в плане 'Зеркало' имел в виду дестабилизацию американской экономики, а теперь делаешь больший акцент именно на межрасовый конфликт и сталкивание Штатов в гражданскую войну?

— Нет лучшего способа угробить экономику противника, чем навязать ему войну на его собственной территории, — хмыкнул Серов. — В идеале — гражданскую. Экономикой мы и сейчас параллельно и очень плотно занимаемся. Прежде всего, в подконтрольных нам компаниях мы проводим строгую политику десегрегации, это позволяет привлекать больше талантливых работников.

— А это нас не выдаст?

— Нет, потому что похожих принципов придерживаемся не только мы, но и, к примеру, 'General Electric'. Далее, если компания, на которую мы нацелились, поддерживает сегрегацию, у нас появляется лишний способ оказания давления на её владельцев. Беспорядки ведут к падению рынков и вредят бизнесу, акции дешевеют, и их легче скупать. При этом мы продолжаем поддерживать перспективных бизнесменов, вкладывая средства во вновь организуемые предприятия и компании, о которых известно, что они будут успешными на протяжении многих лет.

— Ну... так. А что насчёт Кеннеди? — спросил Хрущёв. — Я почитал распечатки, как я понял, он собирается довольно круто взяться за гражданские права негров. А мы, получается, будем ставить ему палки в колёса? Он, вроде как, человек адекватный. Может быть, удастся с ним договориться?

— А ты почитай, из-за чего Кеннеди взялся за реформы в межрасовой политике, — ухмыльнулся Серов, передавая Первому секретарю обычную папку 'Дело ?...', привычного голубого цвета, в каких традиционно поступала информация от разведки. — Там всё не так просто будет, и он вынужден будет этим заняться вовсе не из-за врождённой гуманности... Проблема в том, что если мы сейчас не затянем процесс принятия законов против сегрегации, и не переведём противостояние из правовой плоскости в формат уличного конфликта, потом мы уже не сможем этого сделать. Поэтому придётся действовать аккуратно, но настойчиво, не раскрывая наше участие.

И насчёт 'договориться' — тут тоже не всё так просто, — продолжил председатель КГБ. — Прежде всего: а зачем ему вообще сейчас с нами договариваться? Штаты сейчас сильны как никогда — и в военном плане, и в экономике. В 'той' истории 'разрядка' наступила в конце долгой, изнурительной для Штатов войны, на фоне серьёзнейшего экономического и политического кризиса, когда американцам была жизненно необходима мирная передышка. Как только они выбрались из кризиса и перевооружились, они тут же начали давить нас по всем направлениям, — напомнил Серов. — Да, договориться с ними можно, но ты же сам помнить должен, читал же в документах Веденеева. Договорённости они соблюдают только пока им самим это выгодно. Договор по ПРО в 'той' истории они разорвали сразу же, как только он перестал их устраивать. Дальше начали копать под договор по РСМД, на очереди договоры по обычным вооружениям и СНВ. Так какой смысл вообще в этих договорах? Мы только дадим противнику время перегруппировать силы.

Хуже того, у американцев вообще не так много слабых мест. Задавить их экономически у нас не получится — на них работает половина планеты, причём — более развитая половина. К пропаганде американцы маловосприимчивы. Они слишком хорошо живут, чтобы обращать внимание на марксистскую агитацию. Военная победа над ними невозможна — они сейчас сильнее, и ещё долго будут сильнее. Американцы очень патриотичны, внешняя угроза или давление извне только заставит их сплотиться. В этом они похожи на нас.

Вот и выходит, что единственное слабое место в их обществе — это межрасовый конфликт. Победить в нём негры не смогут — их слишком мало. А вот раскачать общество, дестабилизировать его — уже можно попробовать. Сами они общество не раскачают, тем более, что Кеннеди и Кинг с разных сторон ведут народ к десегрегации и мирному разрешению конфликта. Значит, нам нужно подтолкнуть к более решительным действиям тех непримиримых, которых бесят десегрегация и межрасовый мир. Причём подтолкнуть так, чтобы наше участие оставалось незаметным.

— Так то оно так, — Никита Сергеевич неопределённо повертел рукой в воздухе, пытаясь сформулировать мысль. — Только это нечестно как-то получается... Толкать к гражданской войне простых рабочих... Они же ни в чём не виноваты?

— Нечестно, говоришь, простых рабочих к гражданской войне толкать? — Серов криво усмехнулся. — Так я тебе напомню про простых немецких рабочих, которые вместе с простыми венгерскими, итальянскими и прочими рабочими простых советских рабочих истребляли в концлагерях, жгли деревни, морили голодом целые города. Пока мы их обратно до самого Берлина пинками не прогнали.

Сам знаешь, капитализм опирается на самые базовые, самые низменные инстинкты и пороки, поэтому с ним так сложно бороться. Человек произошёл от обезьяны, а национализм — от обезьяньего стайного инстинкта. В стае у обезьяны больше шансов выжить, поэтому в случае опасности включается этот самый стайный инстинкт, у людей принимающий форму национализма.

Мы уже рассчитывали однажды, что немецкий пролетариат взбунтуется и прекратит войну. И убедились, что пролетарская солидарность ни хера не работает. Нам это знание обошлось в 28 миллионов жизней, разрушенное народное хозяйство и разваленный жилой фонд на большей части европейской территории. Предлагаешь наступить на эти грабли ещё раз и сравнить ощущения?

— Ну уж нет... Тем более, сейчас, с ядерным оружием, потери будут многократно выше, — покачал головой Первый секретарь.

— Рад, что ты это понимаешь, — буркнул Иван Александрович. — Знаешь, был такой американский генерал Паттон. В его честь у них танки названы. Так вот он сказал: 'Я хочу, чтобы вы помнили, что ещё ни один ублюдок не выиграл ни одной войны, умирая за свою страну. Выигрывает тот, кто заставляет других бедных тупых ублюдков умирать за свою.' ('Now I want you to remember that no bastard ever won a war by dying for his country. He won it by making the other poor dumb bastard die for his country.') А о нас, о русских, он высказался и того конкретнее: '. ..Трудность с пониманием русских состоит в том, что мы не осознаем факта их принадлежности не к Европе, а к Азии, а потому они мыслят по-другому. Мы не способны понимать русских, как не можем понять китайцев или японцев, и, имея богатый опыт общения с ними, должен сказать, что у меня нет особого желания понимать их, если не считать понимания того, какое количество свинца и железа требуется для их истребления. В дополнение к другим азиатским свойствам их характера, русские не уважают человеческую жизнь — они сукины дети, варвары и хронические алкоголики...' И так в Америке думает не он один. Ты в этом сам мог убедиться, когда туда ездил.

— Да, убедился, — кивнул Хрущёв. — Но я видел и другую Америку, которая нас искренне приветствовала. Видел простых рабочих, фермеров и студентов, домохозяек и детей, которые принимали нас, как родных. Вот их — жалко.

— Да. Мне их тоже жалко, — согласился Серов. — Вот только не они будут принимать решение о ядерном ударе по СССР. В случае чего. Ты как считаешь, что лучше: сражаться за наше выживание и светлое будущее человечества до последнего советского человека, или всё же — до последнего американского негра и последнего ку-клукс-клановца?

— Второй вариант мне больше нравится, — усмехнулся Никита Сергеевич.

— Вот и мне — тоже. Ты про Кеннеди почитай, аналитики 20 ГУ там хорошую подборочку фактов сделали, — Иван Александрович подтолкнул к Первому секретарю голубую папку.

— Угу... Спасибо, посмотрю. Хорошо, работайте дальше.

Ознакомившись с документами, Никита Сергеевич ехидно усмехнулся:

— М-да, надо же, как припекло-то Джона нашего Фитцджеральда...

Приход к власти президента Кеннеди совпал с периодом распада колониальной системы, и появлением множества новых независимых государств, прежде всего — в Африке. Вновь образованные государства вступали в ООН, открывая свои посольства в Вашингтоне, а в Нью-Йорке — представительства при международных организациях. При этом и Вашингтон и Нью-Йорк традиционно были городами, где процветала расовая сегрегация. Инциденты с чёрными дипломатами случались чуть ли не ежедневно. Прилетая в Нью-Йорк, послы африканских государств и сотрудники посольств обычно направлялись оттуда в столицу на автомобиле. Как правило, в придорожных заведениях их принимали за местных негров, отказывали в обслуживании, нередко даже в стакане воды.

В самом Вашингтоне Госдепартамент часто подолгу не мог найти чёрным дипломатам не то что соответствующего их статусу, но, хотя бы приличного жилья. Госсекретарь Дин Раск как-то пожаловался Кеннеди: 'Один африканский дипломат говорил мне, что он не может найти место, где он мог бы в Вашингтоне постричься'. Президент, однако, понимал, что в сложившихся условиях он при всем желании не сможет покончить с расовой дискриминацией, приняв какие-либо быстрые и крутые меры. Это восстановило бы против него немалую часть избирателей, поэтому действовать приходилось постепенно и осторожно.

При этом негритянские активисты выступали под лозунгом 'Freedom now!' ('Свобода сейчас'). В результате их выступлений и конфронтации с агрессивными толпами белых расистов образ Америки в мире, в том числе и в странах — союзницах США, выглядел крайне неприглядно. А эти конфликты, в свою очередь, широко и умело использовала коммунистическая пропаганда, и без того оказывавшая немалое влияние на народы и правительства новых независимых африканских государств. В европейской левой прессе и по телевизионным каналам медиахолдинга ONN ежедневно смаковали по несколько скандалов, в которых фигурировали африканские дипломаты, подвергавшиеся в США изощрённой дискриминации на бытовом уровне, вплоть до невозможности зайти в нормальный чистый туалет.

Президент оказался в заколдованном круге. По всей стране то тут, то там возникали расовые конфликты, в которых полиция, как правило, выступала на стороне белых расистов. Становилось всё более очевидно, что осторожность и стремление президента сохранить хорошие отношения с белыми избирателями Юга вредят его популярности как среди цветного населения, так и у белых либералов северных и западных штатов. По его указанию госсекретарь Раск приказал американским дипломатам за рубежом не оставлять без внимания ни одного негативного высказывания о США, связанного с расовой дискриминацией, и давать позитивную информацию о том, как она искореняется государственными средствами.

Кеннеди, став президентом, был вынужден действовать решительно, но осмотрительно. Настаивая на переходе от слов к делу, исполняя уже существующие законы о расовом равноправии, издавая новые законы, углубляющие реформы, он в то же время опасался потерять голоса белых южан и влияние среди них, поскольку эта группа граждан в наибольшей степени исповедовала расовые предрассудки, часто переходившие в ненависть и насилие.

Президент начал с официального запроса, отправленного во все министерства и ведомства, чтобы выяснить, какова доля чёрных в государственном аппарате. От некоторых инстанций он получал правдивые ответы о том, что негры в администрации полностью отсутствуют, либо составляют незначительную часть. В других случаях ответственные чиновники почти открыто издевались над президентом. Престарелый руководитель ФБР Джон Эдгар Гувер, в ведомстве которого не было ни одного негра, издевательски ответил: 'Господин президент, мы не делим наших сотрудников по признакам расовой принадлежности, цвета кожи или же вероисповедания'. При этом он даже не сообщил президенту, что по его распоряжению сотрудниками ФБР установлено тайное наблюдение за руководителем негритянского движения Кингом.

Кеннеди начал действовать 'личным примером'. Уже через несколько дней после инаугурации, узнав, что Космос-клуб, в котором он состоял, отказал в членстве только что назначенному чёрному сотруднику Госдепартамента Карлу Рауэну, президент объявил о выходе из этого клуба. В течение нескольких следующих недель он назначил около сорока негров, из числа имевших хорошее университетское образование, на ответственные административные посты. Во всех этих назначениях Кеннеди воспользовался тем, что отдельные, очень немногие негры, несмотря на дискриминацию, смогли получить превосходное образование в лучших университетах севера страны, где ограничение прав чёрного населения было значительно меньшим, чем на юге. Роберт Вивер, был назначен руководителем Агентства по финансированию строительства жилья, Эндрю Хэтчер занял пост заместителя пресс-секретаря Белого дома, Карл Рауэн был направлен в Госдепартамент на должность помощника заместителя министра по связям с общественностью. На посты судей федерального уровня также были назначены пятеро чёрных, в том числе Тёргуд Маршалл, ставший затем первым цветным членом Верховного суда США.

Создавалось курьёзное положение. Высокообразованных негров, имевших хотя бы какой-то опыт государственной деятельности, были единицы. При этом руководители федеральных ведомств, все, кроме Гувера, стремились выслужиться перед президентом, требовавшим включения представителей чёрного населения в число ответственных государственных чиновников. В администрации началась откровенная клоунада. По воспоминаниям Роя Уилкинса: 'Кеннеди был так требователен по отношению к руководителям департаментов, чиновникам кабинета, главам агентств, что каждый из них стремился найти для себя какого-нибудь негра, чтобы президент слез с его шеи'. Президент Гарвардского университета Джеймс Набрит отмечал: 'Президент Кеннеди за несколько месяцев сделал больше, чтобы повысить уважение к неграм, чем любой другой президент за всю мою жизнь'.

Министр юстиции Роберт Кеннеди был особенно озабочен, так как отлично понимал, что назначение на судейские и прочие юридические должности некомпетентных лиц без профильного образования и опыта работы несло бы в себе немалые опасности. Но при этом он пытался фактически уравнять чёрных с белыми в своем ведомстве, и по собственному убеждению, и согласно требованиям брата-президента. В мае 1961 года Роберт обратился к деканам сорока пяти школ права, с просьбой рекомендовать на судейские и прокурорские должности наиболее отличившихся чёрных выпускников, при выборе обращая внимание на их способности, честность и трудолюбие. В течение следующих двух лет только в состав его министерства были включены 90 негров в качестве новых сотрудников.

Президент не ограничился включением чернокожих специалистов в состав администрации. Уже через месяц после инаугурации президент пригласил для беседы в Белый дом Мартина Лютера Кинга, решив установить прямой контакт с лидером борьбы за гражданские права. Кинг рассчитывал, что в ходе этой встречи Кеннеди сообщит ему о своём решении разработать соответствующий законопроект и добиваться его принятия законодателями. Однако президент разочаровал его, сообщив, что о законодательном решении пока не может быть и речи. 'Не надо меня убеждать, что мы должны решить проблему, не дать ей плыть по течению долгое время, — заявил он. — Но как это сделать? Если мы вступим в длительную борьбу с конгрессом, это создаст преграду всему остальному и мы всё равно не получим закона'.

В рамках обеспечения равных избирательных прав JFK оказывал давление на законодательные органы и губернаторов штатов, в которых действовали избирательные налоги и проводилась предвыборная проверка грамотности, так как эти меры препятствовали прежде всего регистрации чёрных избирателей в южных штатах. В то же время Кеннеди приходилось считаться с настроениями жителей белых районов крупных городов и, особенно, пригородов, которые с раздражением встречали любые попытки властей десегрегировать их районы обитания. При этом, если на Юге за десятилетия пусть и раздельного, но близкого проживания и чёрные, и белые уже привыкли друг к другу, то на Севере неизбежные культурные различия между белыми и неграми в тот период часто воспринимались более остро и непримиримо.

Роберт Кеннеди, как министр юстиции, также обращал особое внимание на соблюдение властями избирательных прав чёрного населения. Право голоса закреплялось за всеми гражданами Конституцией, с чем смирились даже те южане, у которых сохранялись расовые предрассудки. Он отстаивал неуклонное выполнение требований Конституции, однако при этом не упоминал, что это выгодно его партии, так как за демократов голосовало абсолютное большинство негров. Некоторые наиболее опытные лидеры негритянского движения обращали внимание сограждан на эту хитрость, поясняя, что министр стремился конституционными мерами 'убрать ниггеров с улицы'.

Специфика борьбы за гражданские права в США заключалась в том, конфликты часто начинались с решения суда, осуждения негров за нарушение законов о сегрегации, либо о признании этих законов неконституционными, а затем народные протесты выплескивались на улицы, перерастая в масштабные акции, охватывавшие города нескольких штатов и даже в общенациональные столкновения.

Зимой 1958 г Брюс Бойнтон, негр, студент юридического факультета, купил билет на автобус Trailways из Вашингтона, округ Колумбия, в Монтгомери, штат Алабама. В 8 часов вечера он сел в автобус, который прибыл в Ричмонд, штат Вирджиния, примерно в 22:40. Когда автобус остановился в Ричмондском автовокзале компании 'Trailways', водитель автобуса объявил о 40-минутной остановке. Заявитель вышел из автобуса и вошёл в автовокзал, чтобы что-нибудь поесть. На станции он нашёл ресторан, в котором одна часть использовалась для обслуживания белых, а другая — для негров. Не обращая внимания на таблички, заявитель сел на стул в отделении для белых. Официантка попросила его перебраться в другую секцию, где обслуживали цветных. Заявитель ответил ей, что он пассажир междугороднего автобуса, отказался пересаживаться и заказал бутерброд и чай. Затем официантка привела помощника управляющего, который 'проинструктировал' заявителя 'покинуть белую часть ресторана и сообщил ему, что его заказ можно подать в цветной части'. После отказа заявителя уйти из помещения для белых, его арестовал наряд полиции, а затем он был осуждён и оштрафован на десять долларов в Ричмондском суде полиции по обвинению в том, что он 'незаконно оставался в помещении ресторана автобусного терминала, принадлежавшего Richmond, Inc. после того, как это было запрещено помощником руководителя. Обвинение было основано на § 18-225 Кодекса Вирджинии 1950 года с поправками (1958),

Бойнтон обжаловал решение Ричмондского суда последовательно в нескольких инстанциях, пока Верховный суд в декабре 1960 года не вынес определение, признав сегрегацию на транспорте незаконной. Решение апелляции по делу Бойнтона привело к распространению протестов против сегрегации на общественный транспорт. После начала 'сидячих протестов', в марте 1960 г. 'Конгресс расового равенства' (CORE — Congress of Racial Equality — правозащитная организация) призвал 'перенести сидячие забастовки-демонстрации на дороги' страны.

4 мая 1961 года группа из шести белых и семи чёрных активистов борьбы против сегрегации, на автобусах компаний 'Grayhound', а затем 'Trailways' направилась из Вашингтона через Вирджинию, Каролину, Джорджию, Алабаму и Миссисипи в Новый Орлеан, Луизиана, где планировалось провести митинг за гражданские права. Объявив себя 'пассажирами свободы', эта группа делала широко рекламируемые остановки в крупных городах Юга, демонстративно нарушая обычаи сегрегации. Тактика провокации 'всадников Свободы' в их путешествии состояла в том, что по крайней мере одна межрасовая пара сидела на соседних сиденьях, что запрещалось, и как минимум один чёрный 'всадник' сидел впереди, где, по местным обычаям Юга, места были зарезервированы для белых. Остальная часть команды распределялась по всему остальному автобусу. Один человек садился, строго соблюдая принятые на Юге правила сегрегации, чтобы избежать ареста и связаться с CORE и организовать залог для тех, кто был арестован.

Протестующие питались в ресторанах для белых, использовали именно те общественные уборные, где была надпись 'Только для белых', и т. п. Несколько южных штатов группа проехала более или менее благополучно, местные жители отвечали на их демарши только грубыми оскорблениями. Опасные столкновения начались, как только 'свободные путешественники' въехали в Алабаму.

14 мая, в День матери, в Аннистоне, штат Алабама, толпа клансменов напала на первый из двух автобусов 'Grayhound'. Нападение организовали одна из наиболее жестоких группировок Ку-Клукс-Клана 'Eastview Klavern 13' под руководством Хьюберта Пейджа и информатор ФБР Гарри Томас Роу, завербованный в апреле 1960 г специальным агентом Барретом Кемпом.

Водитель пытался покинуть станцию, но выезд был заблокирован, а члены Ку-Клукс-Клана порезали шины автобуса. Толпа остановила искалеченный автобус в нескольких милях от города, а затем бросила в него зажигательную бомбу. Пока автобус горел, толпа блокировала двери, намереваясь сжечь 'всадников' живьём. В источниках приводятся различные версии событий. По одной, толпа отступила из-за угрозы взрыва топливного бака, либо, по другой версии, клановцев отогнал, размахивая револьвером, следователь из полиции штата, работавший под прикрытием. Так или иначе, толпа отступила, и 'всадники' выбрались из горящего автобуса. Толпа расистов избила их после того, как они вышли. Только предупредительные выстрелы дорожного патруля в воздух не позволили клановцам линчевать всю группу.

Некоторые раненые были доставлены в Мемориальную больницу города Аннистон. Большинству из них было отказано в медицинской помощи. Той же ночью, в 02:00, их вывезли, потому что врачи боялись толпы, окружившей больницу. Местный лидер по гражданским правам Преподобный Фред Шаттлсворт, при поддержке ещё одного известного чёрного активиста движения за гражданские права, полковника Стоуна Джонсона, организовал нескольких негров с автомобилями, чтобы спасти раненых 'Всадников Свободы'. Эвакуаторов сопровождали вооружённые негры под командованием Джонсона, они прибыли в больницу, защищая 'всадников' от толпы.

Джонсон был харизматичным сукиным сыном и любил повторять, что привержен ненасильственным методам. Когда репортёры спросили его, как ему удалось защитить 'всадников', полковник Джонсон ответил: 'С моим ненасильственным .38 Special'.

(Все описанные события — полностью реальные, там вокруг этой поездки такое творилось, что и придумывать ничего не надо)

Ещё одна группа 'всадников' ехала на втором автобусе, компании 'Trailways'. Он доехал до Аннистона и прибыл к терминалу через час после того, как автобус 'Greyhound' сгорел. В него сели восемь клановцев. Они отлупили 'всадников Свободы' и сложили их в задней части автобуса в полусознательном состоянии.

Спасённые Джонсоном от расправы 'всадники' сумели доехать на автобусе до Бирмингема, Алабама, где попали во вторую засаду, так же устроенную Ку-Клукс-Кланом при содействии информатора ФБР Гэри Томаса Роу. Когда автобус прибыл в Бирмингем, на него напала толпа клановцев. Им помогала местная полиция по приказу комиссара Булла Коннора. Когда 'всадники' вышли из автобуса, толпа расистов избила их бейсбольными битами, железными трубами и велосипедными цепями. Роу был среди членов клана и участвовал в расправе. Белых участников группы били особенно жестоко. Одному из них, Джеймсу Пеку затем наложили более 50 швов на раны на голове. Его доставили в методистский медицинский центр Carraway, в котором его отказались лечить. Позже он лечился в больнице Джефферсона Хиллмана.

Сообщения о поджоге автобуса и избиениях дошли до генерального прокурора США Роберта Ф. Кеннеди, а затем и до президента. Братья Кеннеди были в панике. Рейд 'всадников Свободы' очень неудачно для президента пришёлся как раз на то время, когда Кеннеди готовился к встрече с Хрущёвым в Вене. Отлично понимая, что насилие, творимое Ку-Клукс-Кланом в Алабаме даёт потрясающий пропагандистский козырь советскому лидеру, JFK едва ли не в истерике позвонил своему помощнику по делам чернокожих, негру Гаррису Уоффорду и кричал ему по телефону: 'Останови их! Убери своих друзей из этих чёртовых автобусов!' Уоффорд позже иронически комментировал этот разговор: 'Он [Кеннеди] поддерживал право каждого американца вставать или садиться во имя борьбы за свои права, но не ездить весной 1961 года' (История реальная, см. 'Клан Кеннеди' серия ЖЗЛ)

Роберт Кеннеди призвал 'Freedom Riders' к сдержанности и послал своего помощника из министерства юстиции Джона Сейгенталера в Алабаму, чтобы попытаться успокоить ситуацию. Несмотря на перенесённое насилие и угрозу дальнейшего наступления, 'всадники Свободы' намеревались продолжить своё путешествие. Кеннеди организовал им эскорт, чтобы безопасно доставить их в Монтгомери, штат Алабама. Тем не менее, по радио сообщили о толпе, ожидающей 'всадников' на автовокзале, а также об их маршруте в Монтгомери. Клерки 'Grayhound' сказали 'всадникам', что водители компании отказываются куда-либо возить протестующих. Признав, что их усилия уже привлекли внимание всей страны к делу защиты гражданских прав, и желая попасть на митинг в Новом Орлеане, желательно — одним куском, и не в виде качественно отбитого стейка, 'всадники' решили отказаться от остальной части поездки на автобусе и полететь прямо в Новый Орлеан из Бирмингема. Когда они первый раз поднялись на борт самолета, всем пассажирам пришлось покинуть самолет из-за угрозы взрыва. Улететь удалось только со второй попытки.

Два члена первой группы 'всадников' из SNCC (Student Nonviolent Coordinating Committee), Джон Льюис и Хэнк Томас, остались в Бирмингеме. К ним присоединились добровольцы из нескольких восточных штатов, и 19 мая они попытались возобновить поездку, но водители автобусов отказались ехать, испугавшись толпы, окружившей автостанцию. Осажденные выкрикивающей оскорбления толпой, 'всадники' всю ночь ждали автобуса.

Администрация президента надавила на 'Grayhound', и компания была вынуждена предоставить водителя. Байрон Уатт из офиса Генерального прокурора позвонил губернатору Алабамы Джону Паттерсону и буквально выдавил из него неохотное обещание защитить автобус от боевиков и снайперов ККК на дороге между Бирмингемом и Монтгомери. Утром 'Freedom Riders' сели в автобус и помчались в Монтгомери, на скорости 90 миль в час, без остановок, под защитой контингента Алабамского государственного дорожного патруля.

Патруль охранял автобус только до въезда в город. На автовокзале 'Grayhound' в Монтгомери, на Саут-Корт-стрит ждала белая толпа. Расисты избили 'всадников' бейсбольными битами и железными трубами, при полном попустительстве местной полиции. Особенно жестоко били белых участников группы, 'за предательство'. Досталось и репортерам, и фотографам из новостей, им разбили камеры, но один репортер сумел позже, в больнице, сделать фотографии побоев участников акции. Досталось даже помощнику Роберта Кеннеди, сотруднику Министерства юстиции Сейгенталеру. Он был избит клановцами и брошен на улице без сознания. Экипажи машин скорой помощи отказались доставить раненых в больницу (Что само по себе — факт возмутительный и подлежащий расследованию). Пострадавших спасли негры из местных, в итоге избитых всё же госпитализировали.

На следующую ночь, в воскресенье, 21 мая, более 1500 человек собрались в Первой баптистской церкви Преподобного Ральфа Эбернати, чтобы почтить Всадников Свободы. Среди выступавших были преподобный Мартин Лютер Кинг, который руководил автобусным бойкотом 1955-1956 годов в Монтгомери, преподобный Фред Шаттлсворт и основатель CORE Джеймс Фармер. Снаружи толпа из более чем 3000 белых напала на чернокожих участников. Небольшая группа сотрудников Службы маршалов Соединённых Штатов (U.S. Marshals) защищала церковь от нападения толпы, пытавшейся бросать зажигательные бомбы.

Участник событий Бернард Лафайетт в 2011 году опубликовал статью, в которой описывал, как толпа разбивала окна церкви камнями и открывала канистры со слезоточивым газом. Он рассказал о героических действиях Кинга. Узнав, что чёрные таксисты вооружаются и формируют группу, чтобы спасти людей внутри, он забеспокоился о том, что это приведет к ещё большему насилию. Кинг выбрал десять добровольцев, которые пообещали, не применяя насилие, сопровождать его через белую толпу, которая расступилась, чтобы пропустить Кинга и его охрану. Кинг вышел к чёрным водителям и попросил их разойтись, чтобы не допустить дальнейшего насилия, после чего он и его сопровождающие беспрепятственно вернулись обратно в церковь.

Поскольку городская и государственная полиция не пытались навести порядок, лидеры борцов за гражданские права обратились к президенту за защитой. Президент Кеннеди пригрозил губернатору ввести федеральные войска, если он не будет защищать людей. Губернатор Паттерсон, наконец, приказал Национальной гвардии Алабамы разогнать толпу. Гвардия прибыла ранним утром, разогнала толпу и благополучно вывела всех людей из церкви.

Правительство было вынуждено вмешаться. С согласия президента министр юстиции Роберт Кеннеди заявил, что из-за неспособности властей штата защитить мирных путешественников, обеспечить их конституционное право ездить и выступать там, где им угодно, это право должно быть гарантировано федеральными властями. 21 мая Роберт Кеннеди направил в Монтгомери подчиненное ему лично полицейское подразделение из четырехсот человек. Его действия поддержал президент, заявив: 'Я надеюсь, что чиновники штата Алабама и отдельных его районов выполнят свои обязанности. Что же касается правительства США, то оно их, безусловно, выполнит'

На следующий день, в понедельник, 22 мая, в Монтгомери прибыло ещё больше участников 'Freedom Riders' из CORE и SNCC, чтобы продолжить поездки по югу и заменить раненых, все ещё находящихся в больнице. В ходе закулисных обсуждений администрация Кеннеди заключила соглашение с губернаторами Алабамы и Миссисипи. Губернаторы согласились, что полиция штата и Национальная гвардия будут защищать 'всадников' от насилия толпы. В свою очередь, федеральное правительство не будет вмешиваться и препятствовать местной полиции арестовать 'всадников Свободы' за нарушение правил сегрегации, когда автобусы прибудут к месту назначения.

В среду утром, 24 мая, 'Freedom Riders' сели в автобусы для поездки в Джексон, штат Миссисипи. Сопровождаемые Дорожным патрулём и Национальной гвардией, автобусы прибыли в Джексон без инцидентов, но 'всадники' были немедленно арестованы, когда они попытались войти в помещения только для белых на автовокзале Tri-State Trailways. Третий автобус прибыл на станцию 'Grayhound' в Джексоне рано утром 28 мая, и прибывшие на нём также были арестованы. Находившаяся в Монтгомери следующая группа борцов за гражданские права была также арестована за нарушение местных постановлений о сегрегации.

Роберт Кеннеди попытался освободить их, но на этот раз 'всадники Свободы' отказались покинуть тюрьму под прикрытием федеральных сил, требуя, чтобы местные власти не только их освободили, но и принесли извинения. Кеннеди, однако, учитывал, что они попали в тюрьму за демонстративное нарушение действующего законодательства штата. Как любой юрист, он считал, что протестующие должны были добиваться отмены законов о сегрегации через суд, а не нарушать их, провоцируя массовые беспорядки. Однако, как многие юристы, он несколько идеализировал понятие законности, не учитывая, что в сложившихся обстоятельствах даже решения Верховного Суда не воспринимаются в южных штатах как обязательные к исполнению, и неграм приходится добиваться исполнения судебных решений при помощи демонстраций и скандальных публичных акций.

Между Робертом Кеннеди и М. Л. Кингом, организация которого взяла на себя ответственность за этот рейд, состоялось несколько острых телефонных разговоров:

— Это вопрос сознательности и морали, — заявил Кинг.

— Тот факт, что они остаются в тюрьме, не произведёт на меня ни малейшего впечатления, — возмутившись тем, что его помощь была отвергнута, сухо ответил младший Кеннеди,.

— Может быть, поможет, если сюда приедут сотни студентов, — Кинг сделал секундную паузу и поправился: — Сотни тысяч студентов.

Его гигантомания звучала смешно, в движении против сегрегации на тот момент не было такого количества участников. Заявление Кинга взбесило вспыльчивого Роберта, и он ответил ещё более резко:

— Страна принадлежит вам точно так же, как и мне. Вы можете определять, что лучше для вас, как и я, что лучше для страны, но не пытайтесь угрожать. Если вы будете так себя вести, у вас ничего не получится.

Постепенно обе стороны смогли сблизить свои позиции и договорились об освобождении заключенных, формально по решению местных властей, но без каких-либо извинений. Фактически их освободили под нажимом министерства юстиции, с ведома и одобрения президента.

События в Алабаме и других южных штатах, зверские расправы расистов над чёрными борцами за гражданские права освещались мировой прессой как возмутительные и дикие проявления реакции, более приличествующей племенам пещерных людей неолита, чем нации, претендующей на место мирового лидера. Советский Союз жёстко критиковал Соединённые Штаты за систематические проявления расизма и нападения на 'всадников Свободы'. Перед встречей лидеров США и СССР в Вене последнее, чего хотелось бы президенту — это оправдываться перед всем мировым сообществом за своих доморощенных расистов.

Братья Кеннеди призвали лидеров негритянских правозащитных организаций устроить 'период охлаждения' и на время прекратить рейды 'Freedom Riders', осудив их как непатриотичные и компрометирующие нацию на мировой арене в разгар холодной войны. Генеральный прокурор Роберт Кеннеди заявил, что он 'не считает, что министерство юстиции может встать на сторону той или иной группы в спорах о конституционных правах.' Его комментарий возмутил сторонников гражданских прав, которые настаивали, что министерство юстиции обязано исполнять решения Верховного суда и защищать граждан, осуществляющих свои конституционные права, от насилия со стороны толпы.

Под давлением международного возмущения широко освещаемыми событиями и расовым насилием 29 мая 1961 года генеральный прокурор Кеннеди направил петицию в Межгосударственную комиссию по торговле (ICC) с просьбой выполнить постановление об отмене сегрегации автобусов, которое было вынесено в ноябре 1955 года в деле 'Сара Кейс против Carolina Coach Company'. Это постановление явно отвергало сложившуюся концепцию 'раздельного, но равного' в сфере поездок на междугородних автобусах. Под председательством демократа из Южной Каролины Дж. Монро Джонсона ICC не смогла реализовать свое собственное решение.

Джеймс Фармер, глава CORE, ответил Кеннеди на его призыв к 'охлаждению': 'Мы остывали в течение 350 лет, и если бы мы ещё остыли, мы бы были в глубокой заморозке'. CORE, SNCC и SCLC отклонили любой 'период охлаждения'. Они сформировали Координационный комитет 'Freedom Riders', который в течение июня, июля, августа и сентября организовал более 60 поездок по южным штатам различных групп правозащитников, общей численностью почти 450 человек, около 75% которых были мужчины, и такой же процент был в возрасте до 30 лет, с примерно равным участием чернокожих и белых граждан. Большинство из них заканчивались в Джексоне, Миссисипи.

С 1961 по 1964 год губернатором штата Миссисипи был Росс Роберт Барнетт, адвокат, упёртый сторонник сегрегации и потомственный расист. Декан юридической школы Оле Мисс Роберт Фарли охарактеризовал его следующим образом: 'Он не был блестящим юристом, он был блестящим манипулятором присяжных, но я не думаю, что кто-либо когда-либо обвинял Росса в знании закона.' Как многие расисты, Барнетт обосновывал сегрегацию заповедями Священного писания: 'Добрый Господь был первоначальным сегрегационистом. Он отправил чёрного человека в Африку ... Он сделал нас белыми, потому что хотел, чтобы мы были белыми, и чтобы мы оставались такими.'

Приезжающих в Джексон 'всадников Свободы' тут же арестовывала местная полиция. Этому способствовали и сами 'Freedom Riders', решившие заполнить тюрьмы штата до тех пор, пока там не останется свободных камер. После того, как тюрьмы округа Джексон и Хиндс были переполнены, штат перевёл 'всадников Свободы' в тюрьму штата Миссисипи, печально известную как 'Ферма Парчмана'. Правозащитников там сажали в Подразделение максимальной безопасности, именуемое 'Death Row', где им выдавали только нижнее бельё, запрещали физические упражнения и почтовую переписку. Когда 'Freedom Riders' отказались прекратить петь песни о свободе, сотрудники тюрьмы забрали у них матрасы, простыни и зубные щетки. Всего на 'Ферме Парчмана' содержались более 300 человек.

Протестующие не ограничивались только автобусами. В ходе поездок они проводили кампанию против других форм расовой дискриминации. Белые и чёрные участники групп сидели вместе в сегрегированных ресторанах, закусочных и гостиницах, что было эффективно в заведениях, принадлежавших крупным компаниям, таких как гостиничные сети, работавшие по всей стране. Опасаясь бойкотирования на Севере, отели начали десегрегировать свой бизнес. 16 июня 1961 года в Таллахасси группу 'всадников Свободы' арестовали за незаконное собрание и затем осудили. Этот арест и последующий процесс стали известны как 'Дрезнер против города Таллахасси'. Осуждение Всадников было обжаловано в Верховном суде США в 1963 году, который отказался рассматривать дело по техническим причинам.

Не все негры из правозащитных организаций соглашались с пропагандируемым Мартином Лютером Кингом принципом ненасилия. Были и те, кто считал, что на насилие со стороны белых расистов надо отвечать симметричным насилием. Одним из наиболее воинственных лидеров был президент местного отделения NAACP в Монро, штат Северная Каролина Роберт Франклин Уильямс. Он сделал публичное заявление о том, что 'встретит насилие с насилием', поскольку федеральное правительство не защищает негритянскую общину от расовых нападений. После этого он был отстранен от должности национальным советом NAACP. Уильямс продолжил свою работу против сегрегации, хотя и столкнулся с неоднократными покушениями на свою жизнь.

В начале августа исполнительный секретарь SNCC Джеймс Форман и его сотрудник Пол Брукс при поддержке Эллы Бейкер начали планировать 'поездку Свободы' по Северной Каролине в знак солидарности с Уильямсом.

Советская разведка оценивала Уильямса как одного из наиболее перспективных кандидатов для будущей вооружённой борьбы и направила к нему персонального советника. Как большинство радикально настроенных негров, Уильямс не особенно доверял белым, вообще никому из них, поэтому пришлось прибегнуть к помощи Коминтерна и компартии ЮАС. Подходящего кандидата подобрали из Южной Африки, подготовили с участием инструкторов Коминтерна и 'обкатали' в нескольких операциях только что созданного боевого подразделения АНК 'Умконто ве сизве'. Встречу с Уильямсом для него организовали как бы случайную. Южноафриканец под традиционным именем 'Джон Смит' приехал в США 'для обмена опытом и установления дружественных контактов', совершив небольшую поездку по стране. Уильямса заинтересовали его рассказы об операциях против южноафриканской полиции, они оба проявили взаимный интерес и даже подружились.

Прибывшие в Монро 'всадники Свободы' подверглись жестоким атакам белых расистов, с одобрения и при попустительстве местной полиции. 27 августа Джеймс Форман был оглушён полицейскими, ударом приклада винтовки и без сознания отправлен в тюрьму вместе со многими другими демонстрантами. Полиция и белые расисты, разогнав манифестацию, бродили по городу, стреляя в чёрных мирных жителей, которые открыли ответный огонь. Уильямс возглавил это сопротивление.

'Джон Смит' помогал ему, и в процессе удержал американского коллегу от серьёзной ошибки. Подчинявшиеся Уильямсу негры задержали белую пару, мужчину и женщину, случайно заблудившихся в городе. 'Смит' убедил Уильямса немедленно освободить их, извинился перед задержанными и организовал для них сопровождение, проводив их до выхода из чёрных кварталов.

(АИ частично. В реальной истории полиция обвинила Уильямса в похищении, которое в США считается 'федеральным преступлением' и карается очень жёстко, и вызвала полицию штата и ФБР, чтобы арестовать его, несмотря на то, что пара была быстро освобождена. Уверенный, что его собираются линчевать, Уильямс сбежал и в конце концов нашёл убежище на Кубе, где находился до 1969 г. После возвращения с Кубы он был арестован и пробыл в заключении до 1975 г)

Адвокаты правозащитного движения, стремясь выйти из сложившейся ситуации, сумели убедить 'всадников Свободы' отказаться в этот раз от их обычной стратегии 'тюрьмы без залога'. Местные чиновники в Монро, также явно стремившиеся погасить конфликт, признали демонстрантов виновными, но немедленно отменили их приговоры. Однако несколько чёрных лидеров, в том числе Джон Лоури, предстали перед судом, вместе с Робертом Уильямсом и несколькими его партнёрами, включая Мэй Мэллори. Однако, это уже не было обвинение в похищении, и адвокатам удалось свести дело к процессу о самозащите (АИ). Комитеты правовой защиты Монро были популярны по всей стране, и адвокатам удалось прийти к соглашению с судом.

(АИ, в реальной истории Уильямс бежал на Кубу, а Лоури и Мэллори отбывали тюремные сроки по делу о похищении и были освобождены в 1965 году, когда их приговоры были обжалованы и отменены)

К сентябрю прошло более трёх месяцев с момента подачи Робертом Кеннеди петиции в ICC. Лидеры CORE и SNCC уже приступили к планированию проведения массовой демонстрации, получившей название 'Вашингтонский проект', собираясь мобилизовать сотни, а возможно, и тысячи участников для демонстрации ненасилия в столице, чтобы оказать давление на ICC и администрацию Кеннеди. 'Проект' был отменён, когда в конце месяца ICC наконец выпустил необходимые распоряжения о десегрегации на транспорте. Новая политика вступила в силу 1 ноября 1961 года, через шесть лет после постановления по делу 'Сара Кейс против 'Carolina Coach'. После вступления в силу новых правил ICC пассажирам междугородних автобусов и поездов было разрешено сидеть там, где им удобно; 'белые' и 'цветные' знаки были удалены с терминалов; были объединены питьевые фонтаны, туалеты и залы ожидания, обслуживающие клиентов между штатами, прилавки начали обслуживать всех клиентов, независимо от расы.

Насилие белых расистов против участников правозащитных демонстраций вызвало шок в американском обществе. В то же время Пресса в белом сообществе осуждала провокационный подход CORE, отрицательно отзываясь о 'всадниках Свободы' как о провокаторах, устраивающих беспорядки в общественных местах, какими они, в сущности, и являлись.

В то же время 'Freedom Riders' своими поездками вдохновили многих на прямые действия в защиту гражданских прав, особенно в сельских районах Юга, где после этого расширилось правозащитное движение. В то время большинство чернокожих южан не могли зарегистрироваться для голосования из-за конституций штатов, законов и практики, которые фактически лишали права голоса большинство из них с начала 20-го века. Например, белые администраторы контролировали тесты на понимание и грамотность, которые не могли пройти даже высокообразованные чернокожие.

Акции 'Freedom Riders' имели большое значение для формирования протестного движения и помогли вдохновить негров с Юга принять участие в других последующих кампаниях за гражданские права, включая регистрацию избирателей на юге. Под их влиянием активизировались уже существующие революционные организации, и возникали новые. Некоторые из них были настолько ультралевыми, как, например, 'Тенденция Джонсон-Форрест', что входившие в неё активисты, вроде Джеймса Боггса и его жены Грэйс Ли Боггс, считали Советский Союз страной государственного капитализма. Контактировать с такими организациями приходилось при посредничестве Социалистической Рабочей Партии США, отношения с которой были восстановлены, в том числе, и для этого.

В 1961 году под впечатлением от их действий несколько ранее входивших в CORE и SNCC студентов Центрального государственного университета Огайо, где, как исторически сложилось, учились немало негров, объединились в организацию 'Challenge', которая затем сменила название на Reform Action Movement ('Движение за реформы'). Организацию возглавили Дональд Фримен, Ванда Маршалл и Максвелл Стэнфорд. Он был уроженцем Филадельфии, и одним из 'усыновлённых' детей Джеймса и Грейс Ли Боггс, провёл много времени в доме Боггсов и был связан с их кругом активистов. Их целью стало превращение движения за гражанские права негров во всемирную чёрную революцию. В 1962 г Стэнфорд установил контакты с Малькольмом Иксом из 'Нации ислама'. Малкольм сказал Стэнфорду, что если он действительно хочет быть революционером, ему будет лучше работать отдельно от 'Нации ислама', но они продолжали поддерживать контакты. Группа Стэнфорда — Фримена с 1962 года называлась 'Движение революционного действия' ('Revolutionary Action Movement'), из него затем выросли другие революционные организации, такие, как Лига революционных чёрных рабочих (LRBW — The League of Revolutionary Black Workers) и движение 'Чёрная сила'.

('Black Power' — движение, объединившее американских негров, разочаровавшихся в идеологии ненасильственного сопротивления. Активисты BP участвовали во множестве беспорядков в период 1965-1970 гг и далее).

В начале 1962/63 учебного года президенту и министру юстиции пришлось вмешаться и применить всю силу федеральной власти для защиты интересов одного-единственного человека. Джеймс Говард Мередит, негр, ветеран корейской войны, бывший лётчик, получивший несколько наград, осмелился на 'невероятное', поставив на уши всю общественность Соединённых Штатов. Он воспользовался правом бывшего военнослужащего на поступление в университет, минуя конкурсы и собеседования. Мередит мог выбрать любой из университетов Севера, где к неграм относились намного более лояльно. Но этот феерически смелый сукин сын с чугунными яйцами был ещё и троллем 90 уровня. Он выбрал местом будущего обучения университет одного из самых расистских штатов — Миссисипи, губернатором которого был упоротый расист Росс Барнетт, университет в городке Оле-Мисс, в котором за всю его историю со времени основания в 1848 году никогда не учился ни один цветной.

Вопреки закону, в приёме Мередиту было отказано. Тогда он обратился в суд, который принял решение в пользу бывшего лётчика. Суд вынес дополнительное определение, предупредив администрацию штата, что в том случае, если чиновники или организованные группы частных лиц будут препятствовать приему Мередита в университет, федеративная власть будет вынуждена применить силу для его зачисления.

С судейскими постановлениями на руках, да ещё и в сопровождении полицейского пристава, получившего приказ проследить за выполнением вердикта, и чиновника министерства юстиции с аналогичным распоряжением от самого Роберта Кеннеди, 20 сентября 1962 года Джеймс Мередит явился в университет.

Их троих встретила толпа подвыпивших белых, полная решимости не допустить негра в святилище белого образования. Ситуацию дополнительно накалило заявление судьи штата Миссисипи Уильяма Кокса: 'стая ниггеров действует подобно стае шимпанзе'.

У входа в университетское здание их встретил губернатор штата Росс Барнетт, который объявил, что, согласно местной традиции, человек с иным цветом кожи, отличной от белой, в университете учиться не может. Мередит был вынужден отступить.

Президент, следивший за развитием событий, выступил по телевидению и радио с заявлением, что 'положение находится под контролем', и предупредил: хотя и сохраняется напряжение, армия для исполнения законного решения пока не привлекается, но при необходимости это будет сделано. Кеннеди лично позвонил губернатору Барнетту, сообщив, что неподалеку размещён батальон военной полиции, которому отдан приказ, не применяя огнестрельного оружия, но с использованием всей возможной техники подавления бунтов — дубинок, слезоточивого газа, водомётов и т.п. обеспечить ветерану возможность учиться. Эта же информация была доведена до руководства университета.

29 сентября Мередит, вновь сопровождаемый приставом и чиновником из министерства юстиции, снова двинулся к университету, где его опять встретила толпа расистов. Прибывший к университету отряд из 500 U.S. Marshals был вынужден вступить в схватку с толпой, из которой раздалось несколько выстрелов. К утру следующего дня толпа была разогнана. В ходе беспорядков сгорело несколько автомобилей, шесть полицейских были ранены, двое хулиганствующих расистов убиты. Правление университета было вынуждено изменить свою позицию. 3 октября Джеймс Мередит был зачислен в университет штата Миссисипи.

Братья Кеннеди, таким образом, добились немаловажной победы, создав несколько важных прецедентов. Прецедентное право в США столь же действенно, как и в Великобритании. Всем политикам Юга дали понять, что президент Кеннеди намерен перейти к реальному осуществлению законов и решений о гражданских правах, долгое время остававшихся лишь на бумаге. Но JFK приходилось помнить о будущих выборах и сохранять свой авторитет среди избирателей белого Юга, поэтому он был вынужден считаться с некоторыми их предрассудками.

Консерваторы постепенно привыкали, что им приходится ездить в одних поездах с чёрными, и что их дети сидят в одних аудиториях с негритянскими студентами. Но смешанные браки оставались для них неприемлемы.

Через полгода после дела Мередита, 12 февраля 1963 года, в день рождения Авраама Линкольна, президент пригласил в Белый дом около четырёхсот негритянских деятелей с женами, в качестве демонстрации торжества расового равноправия. По недосмотру кого-то из чиновников на приём 'с супругой' был приглашён известный эстрадный артист, киноактёр и певец Сэмми Дэвис, женатый на шведке Мэй Бритт. Кеннеди доложили о 'неприятном казусе', лишь когда гости рассаживались, ожидая выхода президента и первой леди. JFK пришёл в ужас, представив, как на следующий день в газетах появится его фото со 'смешанной парой', и какие проклятия в его адрес станут раздаваться на Юге. Жаклин не видела в этом ничего страшного и была готова к торжественному выходу, но её супруг оценивал ситуацию иначе. В результате президент появился на приёме лишь на несколько минут, причем сотрудники администрации и охрана Белого дома позаботились, чтобы на протяжении всего приёма никто из репортёров не снимал крупным планом. Скандала в тот раз удалось избежать.

В феврале 1963 года Кеннеди внёс в Конгресс несколько законопроектов по частным вопросам — о помощи школам, проводящим десегрегацию, о защите избирательных прав негров, являвшихся подготовкой к более масштабным реформам. Им предшествовали новые расистские инциденты, на этот раз происшедшие в штате Алабама.

Ситуация в Алабаме была настолько далека от мирного урегулирования межрасового конфликта, насколько это вообще возможно. Белые расисты здесь часто набрасывались с оружием в руках на группы негров, даже тогда, когда те не проявляли враждебных намерений. Применение самодельных взрывных устройств против негров стало в Бирмингеме настолько обычным делом, что местные остряки называли город 'Бомбигемом'. Эта атмосфера террора поддерживалась на уровне городской администрации и губернатора штата. Во время гастролей нью-йоркской 'Метрополитен-оперы' по южным штатам её руководству пришлось отказаться от выступлений в Бирмингеме, так как городские власти объявили, что чёрные в зал допущены не будут. Губернатор штата, Джордж Уоллес, бывший боксер, отличался жёсткостью по отношению к подчинённым и рядовым гражданам, но в то же время явно боялся высшего начальства.

В апреле 1963 г. Мартина Лютера Кинга пригласили в Бирмингем, штат Алабама, чтобы помочь местной организации 'Движение алабамских христиан за права человека' (The Alabama Christian Movement for Human Rights). Кинг выбрал четыре основные цели протеста в Бирмингеме: десегрегация закусочных, примерочных, туалетов и фонтанчиков питьевой воды в универмагах; недискриминационное повышение по службе и наём черных на работу в торговую сеть и на промышленные предприятия города; амнистия всех демонстрантов, которые попадут за решетку; создание межрасового комитета для выработки графика десегрегации в других сферах жизни Бирмингема. Каждый участник движения подписывал специальную 'карточку приверженности' движению, обязуясь соблюдать его принципы. Протест начался 3 апреля. За сидячими забастовками последовали первые аресты. 12 апреля Кинг возглавил несанкционированную демонстрацию, был арестован и брошен в тюрьму. Выйдя через восемь дней из тюрьмы под залог, Кинг решил привлечь в ряды демонстрантов учащихся колледжей и средних школ.

2 мая чёрные подростки в Бирмингеме вышли на демонстрацию. Вовлечение несовершеннолетних в политические манифестации было весьма сомнительным шагом со стороны Кинга. В сложившихся условиях обе стороны повели себя преступно. По распоряжению губернатора Уоллеса, полицейские схватили детей, жестоко избили и отправили в КПЗ. Более тысячи юных демонстрантов были задержаны. На следующий день в уличной демонстрации приняло участие ещё больше молодежи, скандировавшей: 'Мы хотим свободы!'. На приказ остановиться они не отреагировали. Тогда полицейские стали поливать их водой из пожарных брандспойтов и спустили на них полицейских собак. В результате жестокого уличного побоища, толпа негров, преследуемых полицейскими, разбежалась, оставив на улицах несколько раненых. Мартин Лютер Кинг обратился к своим сторонникам с призывом организовать решительный отпор: 'Мы не можем больше ждать. Наступило время действий.' На следующий день в газетах появились фотографии полицейских собак, кусающих бирмингемских детей. Было задержано более 2500 демонстрантов.

Пресса торжествовала: два идиота — чёрный и белый, обеспечили сенсацию и поставили в дурацкое положение президента Кеннеди. Внутри страны конфликт всё более напоминал гражданскую войну, несмотря на все усилия, прилагаемые и лидерами негритянского движения, и центральными властями удержать его в более или менее цивилизованных рамках.

Что было ещё хуже для президента — он оказался под давлением международной критики. На учредительной конференции Организации африканских государств, проходившей в Аддис-Абебе (Эфиопия) премьер-министр Уганды Мильтон Оботе выступил с вызывающей речью, в которой утверждал, что президент Кеннеди заинтересован в расовой дискриминации в США и поддерживает её 'Уши и глаза всего мира сконцентрированы на событиях в Алабаме', — провозгласил Оботе с трибуны конференции.

Директор Информационного агентства Соединенных Штатов (ЮСИА) Доналд Уилсон писал Кеннеди: 'Наибольшее внимание [за рубежом] уделяется жестокости и особенно использованию собак против демонстрирующих негров. Многие газеты, особенно в Европе и Индии, проявляют необычное сочувствие и понимание расовой проблемы, а неспособность федерального правительства вмешаться вызывает множество вопросов'. Директор ЮСИА обращал особое вниманиена советскую пропаганду: 'Москва стремится превратить происходящие события в массовое обвинительное заключение по адресу американской демократии'. В своём письме Уилсон цитировал газету 'Правда': 'Один день в Бирмингеме дает миру более ясное представление об американском образе жизни, чем годы пропаганды американских свобод'.

Под международным давлением Кеннеди был вынужден принимать срочные меры. Будучи связан необходимостью сохранить голоса белых избирателей Юга, президент не мог открыто выступать против оборзевших расистов, и потому предпринял ряд закулисных действий, намереваясь положить конец насилию в Алабаме. Поскольку администрация штата была близка к выходу из подчинения федеральным властям и была готова идти на нарушение конституции, по поручению президента связанные с большим бизнесом министры Диллон и Макнамара вели переговоры по телефону со своими знакомыми предпринимателями в штате. Они постарались разъяснить местным промышленникам и торговцам, какой вред всё это причиняет как их собственным деловым интересам, так и нации в целом. Роберт Кеннеди направил на переговоры в Бирмингем своего ближайшего помощника, начальника отдела гражданских прав министерства юстиции Бёрке Маршалла. Он активно поддерживал применение полицейских и даже военных федеральных формирований для наведения порядка в южных штатах в предыдущие годы.

10 мая было достигнуто соглашение, предусматривавшее десегрегацию в общественных местах в течение трёх месяцев, повышение по службе и наём черных на работу в течение двух месяцев, обещание официального содействия в освобождении заключённых и создание в течение двух недель органа межрасового сотрудничества. Однако, на следующий день у дома брата Мартина Лютера Кинга и в мотеле 'Гастон', где размещалась штаб-квартира самого Кинга, были взорваны бомбы. В ответ неорганизованная толпа возмущённых негров устроила погромы и беспорядки, которые длились всю ночь. Сотрудники Кинга делали все возможное, чтобы успокоить разбушевавшуюся толпу.

Откликом на бирмингемские события стали массовые демонстрации и выступления под лозунгом 'Свободу немедленно!' (Freedom now!), которые прошли за четыре месяца в 196 городах 35 штатов. Чёрные активисты вместе со своими белыми сторонниками организованно двигались в центр города, а затем рассаживались в ресторанах, магазинах, местах найма рабочей силы, предназначенных только для белых.

18 мая президент Кеннеди прилетел в Алабаму для выступления в городе Масл-Шоалз, округ Колберт, а также намереваясь посетить Редстоунский арсенал в Хантсвилле. Формально Кеннеди не участвовал публично в улаживании возникшего конфликта, но самим фактом своего присутствия в штате намекнул губернатору и поддерживающим его единомышленникам, что администрация президента может вновь использовать федеральные войска для наведения порядка. Обычай и просто долг вежливости требовали, чтобы губернатор встретился с президентом. Уоллес прибыл в Масл-Шоалз, выслушал речь президента, а затем 35 минут беседовал с ним на борту вертолёта по дороге в Хантсвилл.

Из заметок пресс-секретаря президента Пьера Сэлинджера видно, что президент давил на Уоллеса, требуя 'интеграции' в Бирмингеме, то есть предоставления чёрным реальных равных прав с белыми. Губернатор пытался отделаться общими фразами, вроде того, что держит ситуацию под жёстким контролем и не допустит беспорядков ни с той, ни с другой стороны. Кеннеди отвечал, что никакого контроля и достойного управления там не наступит, пока не будет достигнут реальный прогресс.

— Почему чёрных не берут на работу в центральных магазинах города? — спросил Кеннеди.

Уоллес, которого по ходу боксёрской карьеры явно часто били в голову, ответил нелепо и невпопад:

— У тех самых людей, которые сейчас протестуют, дома есть чёрные слуги.

Продолжая нажим на туповатого губернатора, Кеннеди напомнил ему, что в 1962 году тот обещал своим белым согражданам, что не допустит ни одного чёрного студента в университет штата. Он напомнил губернатору, что его заявления расходятся с федеральным законодательством, и нарушают конституцию страны. И у Кеннеди, и у Сэлинджера создалось впечатление, что Уоллес сам сознаёт неизбежность 'интеграции', но пытается 'сохранить лицо' и немедленно пойдёт на фактическую капитуляцию, как только правительство сделает вид, что использует силу.

Так оно и случилось. 11 июня в университет штата в городе Таскалуза явились для зачисления два негра — абитуриента, Вивиан Мелони и Джеймс Худ. Губернатор, как он и обещал, демонстративно встал в дверях, всей своей позой олицетворяя решимость не пропустить негров в здание.

Но Кеннеди в это утро объявил о 'федерализации' национальной гвардии штата, переведя части местного подчинения в полное распоряжение федеральных властей, и приказал начальнику национальной гвардии использовать любые необходимые силы, чтобы обеспечить свободный доступ студентов в университет. В соседней Джорджии на случай необходимости в вертолетах сидели 400 'зелёных беретов' — солдат спецназа, прошедших 'антипартизанскую и антиповстанческую' подготовку. Братья Кеннеди были готовы отправить их в Алабаму на вооружённое подавление бунта.

Прибывший в университетский кампус заместитель министра юстиции Николас Катценбах объявил губернатору, что переподчинённая президенту национальная гвардия применит силу, чтобы двое студентов были поселены в общежитии. Уоллес упрямо заявил:

— Это незаконное, предосудительное, насильственное вторжение федерального правительства!

Тогда солдаты национальной гвардии по приказу Катценбаха приблизились к губернатору, чтобы отодвинуть его в сторону. Уоллес напряг свой боксёрский интеллект, сообразил не выставлять себя на посмешище и отошёл в сторону без применения силы. Когда чёрные абитуриенты благополучно заселились в кампус, Катценбах доходчиво растолковал губернатору, что национальная гвардия готова применить силу, чтобы студенты смогли оформить необходимые бумаги для зачисления в университет. Уоллес вновь отступил. Мелони и Худ, сопровождаемые чиновниками министерства юстиции, прошли в регистрационный офис, где их оформили в соответствии с законом. На этом Великая Алабамская клоунада закончилась, и началась подлинная десегрегация в одном из самых расистских штатов.

Президент решил использовать свою мирную победу в Алабаме, чтобы развернуть новое наступление в защиту гражданских прав, и вечером 11 июня выступил по радио и телевидению. Некоторые советники отговаривали его от подобного демонстративного выступления, опасаясь обострения напряженности.

Однако JFK, при полной поддержке Роберта и, вероятнее всего, с его подачи, счёл момент политически выгодным, так как действовал с позиции победителя, опираясь не только на конституционные, но и на моральные ценности:

— Мы сталкиваемся прежде всего с моральной проблемой. Она так же стара, как Священное Писание, и так же ясна, как американская конституция. Существо вопроса состоит в том, предоставлены ли всем американцам равные права и равные возможности, рассматриваем ли мы всех наших собратьев-американцев так, как мы бы хотели, чтобы рассматривали нас. Если американец не может пообедать в общественном ресторане потому, что у него чёрная кожа, если он не может послать своих детей в наилучшую доступную ему общественную школу, если он не может голосовать за представляющих его интересы выборных лиц, короче говоря, если он не может пользоваться полными и свободными жизненными правами, к которым все мы стремимся, тогда кто из нас может быть уверен, что при другом цвете кожи он занимал бы то же место в обществе?

Далее в своём выступлении Кеннеди объявил, что намерен в ближайшее время внести на рассмотрение проект нового законодательства, предусматривающего равные права всех американцев на пользование всеми существующими общественными учреждениями — гостиницами, ресторанами, театрами, магазинами.

По данным Института Гэллапа, проводившего опрос общественного мнения, 32 процента респондентов выразили согласие с Кеннеди, 18 процентов сочли, что он решает проблему 'недостаточно быстро', и 36 процентов — что он 'движется слишком быстро'. Против предоставления гражданских прав чёрным вообще высказалось относительно мало опрошенных. Дальнейшие события, включая покушение на президента Кеннеди, показали, что выборка граждан для опроса, проведённого Институтом Гэллапа, явно была недостаточно репрезентативной.

Законодателей в большей степени волновало соотношение прав федерации и отдельных штатов. Роберту Кеннеди приходилось рассеивать их сомнения. Он убеждал, что на местах решить проблему невозможно, что если оставить проблему десегрегации на уровне отдельных штатов, после тайм-аута расисты и сегрегационисты Юга вновь перейдут в наступление.

Воодушевленный успехами движения за гражданские права, достигнутыми в Алабаме, и ощущая поддержку со стороны президента, Мартин Лютер Кинг и его организация 'Конференция христианского руководства на Юге' решили провести массовый поход на Вашингтон, ставя его целью не только поддержать внесённый Кеннеди законопроект и ускорить его проведение через конгресс, но и добиться ещё большего его расширения по ряду позиций.

Советская разведка предприняла несколько корректирующих воздействий, первым из которых стала гибель в автокатастрофе весной 1963 г президента профсоюза работников автомобильной промышленности Уолтера Филиппа Рейтера, упоротого антикоммуниста. Впрочем, причиной данного решения были не столько его политические убеждения, сколько излишне хороший совет, который Рейтер в 'той' истории подал президенту Кеннеди.

(Рейтер внес остроумное предложение — превратить этот поход из негритянского в общегражданский с широким участием белых американцев, считающих необходимым реальное осуществление всеобщего гражданского равенства, членов профсоюзов, прихожан различных церквей во главе со своими священниками. Кинг охотно пошёл на такое сотрудничество, означавшее, что на его сторону переходит большая часть Америки, включая президента.)

Затем на одном из светских мероприятий в Далласе 'бизнесмен' из ЮАР Джон Смит побеседовал с техасским нефтепромышленником Гарольдсоном Хантом. В общей беседе он привлёк внимание Ханта своими тщательно рассчитанными высказываниями на разные темы, от бизнеса до политики. Узнав, что заинтересовавший его человек прилетел из Йоханнесбурга, Хант сам попросил кого-то из знакомых представить ему гостя издалека.

Они познакомились, обсудили возможные перспективы бизнеса, а затем Смит упомянул АНК и различные мероприятия по борьбе с 'чёрным радикализмом', предпринимаемые правительством Фервурда в ЮАР. Разговор естественным образом перетёк на проблемы негров в США. Хант практически открыто поддерживал Ку-Клукс-Клан, и по расовым вопросам высказывал мнения, сильно отличавшиеся от официальной политики президента.

— Я слышал, что негры собираются устроить многотысячный поход на Вашингтон, — проронил Смит. — Всем мероприятием у них заправляет этот нахальный чёрный священник, Кинг, кажется... После того, что случилось в Алабаме, я не удивлюсь, что он найдёт понимание и поддержку на самом верху.

— М-да, это возмутительно, — согласился Хант. — Совсем эти ниггеры обнаглели...

— Меня несколько удивляет, что политики и прочие влиятельные люди из южных штатов никак не пытаются этому помешать, — заметил Смит.

— Почему же... Пытаются. Как недавний пример, мой хороший друг Джордж Уоллес, губернатор Алабамы, последовательно выступает за сегрегацию, — ответил Хант. — Сложно поддерживать порядок, когда президент переподчинил себе даже национальную гвардию штата и полицию.

— Я имел в виду, что у вас всё происходит как-то разрозненно... — пояснил Смит. — Вот, в ЮАР есть Национальная партия, которая объединяет ответственных людей страны, всех, кому не безразлично будущее белых... А у вас, как я смотрю, каждый губернатор сам по себе, и поэтому может действовать только в пределах своего штата.

— Ну... у нас есть группа политиков, которым небезразлично будущее наших детей и всего Юга, — ответил Хант.

— Уже хорошо, — кивнул Смит. — Я хочу сказать, совсем несложно сорвать планы этих чёрных горлопанов, если действовать решительно и всё правильно рассчитать...

Они говорили ещё около часа. Смит не давал никаких конкретных советов, только общие рекомендации:

— Я человек исключительно штатский, в подрывной деятельности ничего не понимаю. Но даже мне ясно, что сейчас можно сорвать принятие этих законов, которые президент пытается протащить через Конгресс, если устроить небольшую, но громкую провокацию. Важно не допустить согласия между чёрными и теми белыми, которые их поддерживают.

Хант остался очень доволен своим новым знакомым. По окончании встречи и на следующий день он сделал несколько телефонных звонков и договорился о встречах с некоторыми правыми и ультраправыми политиками. В числе прочих откликнулись губернаторы Миссисипи — Росс Барнетт, и Алабамы — Джордж Уоллес, сенатор от Южной Каролины Стром Тёрмонд, сенатор от Западной Вирджинии Роберт Бёрд, губернатор Южной Каролины Эрнест Фредерик Холлингс, сенатор от Аризоны Барри Голдуотер, сенатор от Теннесси Альберт Гор (старший, отец Альберта Гора младшего, сенатора, вице-президента США в администрации Клинтона) и ещё ряд политиков, известных в США как 'диксикраты'. (консервативная фракция в Демократической партии США в 1948-1964, затем частично перешедшая в Республиканскую партию). От действующей администрации в деле участвовал давний друг Ханта, директор ФБР Джон Эдгар Гувер.

22 июня 1963 г JFK встретился с руководителями движения за гражданские права. Президент отговаривал их от организации многотысячного мероприятия, выразив опасение, что столь массовое сборище может вызвать отрицательные эмоции у конгрессменов и помешает прохождению внесённого законопроекта. 'Мы хотим добиться успеха в конгрессе, — пытался убедить присутствовавших Кеннеди, — но не огромного шоу возле Капитолия. Некоторые из этих людей (конгрессменов) ищут предлог, чтобы выступить против нас. И я не хочу дать им возможность сказать: 'Да, я за этот закон, но, чёрт меня побери, если я проголосую за него под дулом пистолета'. Марш только создаст атмосферу угрозы и может встретить сильное недовольство в конгрессе'. Присутствовавший на беседе Кинг ответил, что марш драматизирует ситуацию и будет способствовать мобилизации поддержки законопроекта.

После смерти Рейтера некому оказалось дать совет президенту, хотя в целом организация мероприятия была проведена под руководством Роберта Кеннеди очень грамотно. Вот только Роберт не учёл, что против них играют с разных сторон две очень серьёзные силы, интересы которых временно совпали. Причём одна из них даже не подозревала об участии другой.

28 августа участники 'марша на Вашингтон за работу и свободу' прибыли в столицу на поездах и автобусах. В тот же день в городе состоялся многотысячный митинг. (В реальной истории в нём участвовали и негры, и белые, общим количеством до четверти миллиона человек. В АИ будут только негры, но тысяч сто, если не больше, там будет).

С одобрения президента вся толпа митингующих разместилась на парковом пространстве и аллее от подножия Капитолийского холма до мемориала Линкольна. Полицейским приказали рассредоточиться, чтобы они не бросались в глаза, у них не было огнестрельного оружия и собак, и всем стражам порядка было приказано вести себя дружелюбно по отношению к собравшимся.

В связи с проведением митинга, по предложению Роберта Кеннеди, служащих правительственных учреждений отпустили с работы раньше времени. Они покидали 'правительственный треугольник' между Белым домом, Капитолием и Пенсильвания-авеню девятью потоками каждые 15 минут.

К митингу подготовилась не только столичная полиция. Предупреждённый Хантом директор ФБР Гувер тоже расставил своих людей в ключевых точках. Агенты ФБР в толпе были в штатском, стараясь не привлекать внимания. Деревья по краям парка и вдоль Зеркального бассейна сильно затрудняли работу снайперам. Среди сотрудников ФБР хватало расистов, готовых 'закрыть глаза' на замеченные ими приготовления Ку-Клукс-Клана.

Основная масса собравшихся стянулась к мемориалу Линкольна, где выступал Мартин Лютер Кинг. Площадь перед мемориалом была запружена народом, люди сидели на берегах Зеркального бассейна, края парка практически опустели — всем было интересно услышать уже знаменитого чёрного проповедника свободы. Трибуны в классическом понимании не было — на ступенях мемориала поставили лёгкий пюпитр с микрофонами, динамики разносили слова Кинга по всему парку. Рядом с оратором на ступенях стояло множество людей, окружавших его.

Кинг начал своё выступление:

— Я счастлив присоединиться к вам сегодня, на этой величайшей демонстрации за Свободу, крупнейшей за всю истории нашей нации... Сто лет назад великий американец, под чьей символической сенью мы сегодня собрались, подписал Прокламацию об освобождении негров. Этот важный указ стал величественным маяком света надежды для миллионов черных рабов, опаленных пламенем испепеляющей несправедливости. Он стал радостным рассветом, завершившим долгую ночь пленения.

Но по прошествии ста лет мы вынуждены признать трагический факт, что негр всё ещё не свободен. Спустя сто лет жизнь негра, к сожалению, по-прежнему калечится кандалами сегрегации и оковами дискриминации. Спустя сто лет негр живет на пустынном острове бедности посреди огромного океана материального процветания. Спустя сто лет негр по-прежнему томится на задворках американского общества и оказывается в ссылке на своей собственной земле. Вот мы и пришли сегодня сюда, чтобы подчеркнуть драматизм плачевной ситуации...

(Полный текст речи М.Л. Кинга см. https://introvertum.com/u-menya-est-mechta-rech-martina-lyutera-kinga-polnyiy-tekst-na-russkom-i-angliyskom-yazyikah/)

Люди слушали его выступление, изредка прерываемое аплодисментами. В восьмистах метрах от мемориала Линкольна, возле памятника жертвам Второй мировой войны, белый мужчина в неприметном костюме отыскал припрятанный в сооружениях комплекса свёрток, 'незамеченный' агентами ФБР, достал из него и собрал винтовку с оптическим прицелом. Основная толпа сосредоточила своё внимание на выступлении, назад, на позицию стрелка никто не смотрел. На позицию стрелка беспрепятственно пропустили агенты ФБР, никто не проверял его документы. Стрелок был ветераном корейской войны, опытным снайпером, и членом группировки Ку-Клукс-Клана Eastview Klavern 13.

Кинг тем временем продолжал говорить:

— Для нашего государства было бы смертельно опасным проигнорировать особую важность данного момента и недооценить решимость негров. Знойное лето законного недовольства негров не закончится, пока не настанет бодрящая осень свободы и равенства. 1963 год — это не конец, а начало. Тем, кто надеется, что негру нужно было выпустить пар и что теперь он успокоится, предстоит суровое пробуждение, если наша нация возвратится к привычной повседневности. До тех пор пока негру не будут предоставлены его гражданские права, Америке не видать ни безмятежности, ни покоя. Революционные бури будут продолжать сотрясать основы нашего государства до той поры, пока не настанет светлый день справедливости.

Снайпер аккуратно поймал оратора в перекрестие, задержал дыхание и плавно нажал на спуск. Он стрелял на поражение, но естественное рассеивание и ветер есть всегда. Пуля слегка отклонилась от траектории, задела микрофон, повредив его, слегка изменила направление полёта и попала не туда, куда целился стрелок. Кинг упал. Снайпер тут же бросил винтовку, даже не пытаясь её спрятать — он стрелял в перчатках, винтовку после пристрелки он тщательно протёр спиртом, и его отпечатков на ней не было. Впереди, вокруг мемориала Линкольна, уже началась паника, прямо в толпе взрывались заложенные ку-клукс-клановцами на лужайке петарды с радиовзрывателями, всё заволоклось дымом. Люди метались в дыму из стороны в сторону, напуганные хлопками петард. Заговорщики не собирались устраивать массовое побоище, они лишь хотели сорвать митинг и разрушить складывающееся единство нации. Стрелок спокойно покинул позицию и неторопливо, не привлекая к себе внимания, вышел из парка.

Президент наблюдал за событиями по телевизору, но затем началась то ли стрельба, то ли взрывы. С верхнего этажа Белого Дома JFK видел окутавшие парк облака дыма и слышал звуки, похожие на выстрелы.

Зазвонил телефон, Кеннеди схватил трубку:

— Алло! Кто это? Бобби? Какого чёрта там происходит?

— Джон, у нас проблемы. В Кинга стреляли.

— Что с ним? Он жив?

— Жив. Его увезли в больницу, подробности выясняю.

— Что там за стрельба у мемориала Линкольна? Кто разрешил выдать оружие полицейским? Мы же договорились! — президент был в ярости.

— Джон, я совершенно не представляю, что могло пойти не так... — ответил Роберт. — Мы с тобой всё предусмотрели...

— Бобби, я должен что-то сказать избирателям! Мне нужен полный отчёт обо всём, что произошло! Вы с Кингом обещали мне провести мирную манифестацию в поддержку новых законов о гражданских правах! Мир-ну-ю! Я хочу знать, какой сукин сын устроил в центре Вашингтона ещё один Пёрл-Харбор!

— Я позвоню тебе, как только у меня будет больше информации, — ответил Роберт и отключился.

В ожидании новостей JFK вызвал пресс-секретаря Сэлинджера и вместе с ним стал готовить заявление для прессы. Он ещё несколько раз нетерпеливо звонил брату, так как для заявления требовались подробности, но новой информации пока не было.

Наконец, Роберт перезвонил сам:

— Джон, я готов доложить всё, что выяснили мои люди.

Президент включил громкую связь, чтобы не пересказывать Сэлинджеру детали:

— Говори, Бобби. Мы с Пьером слушаем.

— Кинг выжил. Пуля задела микрофон и отклонилась в сторону. Он в тяжёлом состоянии, без сознания, но стабилен, врачи говорят — жить будет, — сообщил Роберт.

— Слава Господу! Я попрошу Жаклин послать ему цветы. Кто стрелял?

— Выясняем. Стрелял снайпер, явно профессионал, с мемориала жертвам Второй Мировой, винтовку бросил там же, сейчас эксперты ищут отпечатки, — продолжил младший Кеннеди.

— Там что, охраны не было? — возмутился президент.

— Была, но стрелка никто не заметил, все собрались вокруг мемориала Линкольна и слушали Кинга.

— Что за стрельба там была в толпе?

— Какие-то взрывные устройства малой мощности были закопаны в дёрн прямо на газоне, — доложил Роберт. — Что-то вроде петард, но с радиодетонаторами. Слабые, но много. Из-за их взрывов началась паника, все побежали кто куда.

— Жертвы есть? Пострадавшие?

— Жертв нет, пострадавших много, но травмы не серьёзные, в основном, ушибы, несколько человек сбили с ног и слегка затоптали.

— Немного неожиданно для Ку-Клукс-Клана, учитывая, что там были практически одни негры, — заметил старший Кеннеди.

— Погоди, это ещё не всё, — продолжил Роберт. — Ты сидишь? Лучше сядь.

— Сижу. Что ещё стряслось?

— Только что сообщили: убит Голдуотер.

— Какой Голдуотер? Барри? Сенатор от Аризоны? — JFK так и подскочил на месте.

— Конечно Барри. У нас их что, много, Голдуотеров? Он такой один. Был. Похоже, на выборах следующего года твоим соперником будет Дик Никсон.

— Какого чёрта? Как это случилось?

— Его застрелили в машине, прямо на светофоре. Рядом с ним остановился такой разукрашенный драндулет, знаешь, на таких ездят негры-сутенёры из Гарлема...

— Бобби! Я — президент Соединённых Штатов! — Кеннеди буквально взорвался. — Мне по должности не положено знать, на чём там ездят сутенеры из Гарлема! А вот тебе — положено, ты, всё же, министр юстиции!

— Вот потому и знаю, — по тону Роберта чувствовалось, что он ухмыляется. — Короче, из драндулета высунулись два негра с томми-ганами, и в несколько секунд превратили старину Барри в швейцарский сыр. Прямо как в гангстерских фильмах 30-х, не хватало только Келли-пулемётчика... ('Machine Gun Kelly' — знаменитый гангстер времён 'сухого закона')

— Кхм... Сэр... Вы действительно намерены дать этим неграм гражданские права? — осторожно уточнил Сэлинджер.

JFK театральным жестом изобразил 'фэйспалм':

— Гм... Бобби? Может быть, мы чего-то не знаем о Барри? Ну, там, о его бизнесе... или пристрастиях?

— Думаешь, он с ними за услуги не расплатился? — с некоторым сомнением переспросил Роберт. — О'кей, я прикажу проверить и эту версию тоже... Кстати, ты котировки давно смотрел? Биржа рухнула!

— ЧТО?!! — президент перевёл взгляд на биржевой телеграф. — Мистер Сэлинджер, продолжим чуть позже.

— Да, сэр, — пресс-секретарь моментально исчез за дверью.

— Кто-то пустил слух, что ты собрался объявить военное положение, — пояснил Роберт. — Я уже скомандовал своим брокерам покупать. Ты же не будешь объявлять его?

— Из-за того, что какие-то негры-сутенёры пристрелили Голдуотера? Нет, конечно! — JFK тоже схватился за телефон, чтобы дать команду покупать своему брокеру.

В это время брокеры, нанятые 'швейцарскими фондами', уже вовсю скупали рухнувшие акции американских компаний и корпораций. Происшествие в центре Вашингтона и последующее убийство неграми сенатора Голдуотера поставили крест на продвигаемом братьями Кеннеди законе о гражданских правах. И Сенат и Палата представителей отказались принимать закон в том виде, в каком он был представлен на их рассмотрение (АИ, в реальной истории закон о гражданских правах был принят в 1964 г)

Что оказалось ещё важнее, Мартин Лютер Кинг не успел сказать того, что собирался. Он сказал о революции, но не успел произнести речь до конца. Далее в своём выступлении он собирался сказать: 'В процессе завоевания при надлежащего нам по праву места мы не должны давать оснований для обвинений в неблаговидных поступках. Давайте не будем стремиться утолить нашу жажду свободы, вкушая из чаши горечи и ненависти.

Мы должны всегда вести нашу борьбу с благородных позиций достоинства и дисциплины. Мы не должны позволить, чтобы наш созидательный протест выродился в физическое насилие. Мы должны стремиться достичь величественных высот, отвечая на физическую силу силой духа. Замечательная воинственность, которая овладела негритянским обществом, не должна привести нас к недоверию со стороны всех белых людей, поскольку многие из наших белых братьев осознали, о чем свидетельствует их присутствие здесь сегодня, что их судьба тесно связана с нашей судьбой и их свобода неизбежно связана с нашей свободой. Мы не можем идти в одиночестве.'

Кинг также не успел произнести свои знаменитые слова: 'У меня есть мечта'. И, пока он лежал в коме в вашингтонской больнице, его речь была воспринята всем чёрным населением Америки не как призыв к мирным протестам, но как призыв к действию, призыв дать отпор белым расистам. Расстрел сенатора Голдуотера неграми из 'Revolutionary Action Movement' (разумеется, не сутенёрами) оказался лишь первым шагом этой борьбы.

К началу осени 1963 года президент Кеннеди оказался в очень двусмысленном и шатком положении. Его восторженно поддерживал народ на Севере, Северо-Востоке и Западе США, но он стремительно терял поддержку среди военных и промышленников, работающих на военно-промышленный комплекс, из-за закрытия многих военных программ. Он восстановил против себя спецслужбы. ЦРУ и военные не могли простить президенту его нерешительность во время высадки наёмников на Кубу, и во время Карибского кризиса. ФБР изначально было настроено против президента, а Гувер старательно собирал на него компромат, как впрочем, собирал его на весь американский истэблишмент. Упорное противодействие президента привычному режиму расовой сегрегации отвратило от него многих и многих демократов Юга, и это были его избиратели, много лет голосовавшие за демократическую партию.

#Обновление 05.04.2020

14.

К оглавлению

В соответствии с решениями, принятыми на январской сессии Координационного Совета ВЭС, в апреле 1963 года был основан Международный НИИ космических разработок. (АИ, см. гл. 08-03). В соответствии с новыми приоритетами организация имела сетевую структуру и коллегиальное управление. Советский сегмент располагался в Москве, с филиалами в подмосковном Калининграде (Подлипках) и Реутове, а также в Куйбышеве, Днепропетровске (Южмаш) и Омске. Восточногерманский филиал располагался в Лейпциге, чехословацкий — в Брно, югославский — в Белграде, индийский — в Дели, северокорейский — в Пхеньяне. Между сегментами и филиалами были проложены линии цифровой связи, позже заменённые на оптоволокно, подсеть НИИ соединялась с общей сетью 'Электрон', объединившей университеты стран ВЭС, через шлюзы. Учёные могли обмениваться электронной почтой, пересылать файлы и датаграммы. (телеграммы, адаптированные для программного разбора по полям значений при помощи программы awk, актуальны для телеграфных линий связи плохого качества, см. гл. 06-22)

Основной задачей первого этапа для МНИИКР стала совместная разработка модулей будущей международной космической станции. Эта работа уже велась совместно в ОКБ-1 у Королёва и в ОКБ-52 у Челомея. Теперь к ней подключились учёные и инженеры из соцстран и Индии. (АИ, см. гл. 08-03)

К этому моменту орбитальная станция 'Алмаз' была оснащена уже тремя дополнительными модулями — 'Природа', с оранжереей на борту; 'Биосфера', в котором находились грибная ферма, ёмкости для выращивания хлореллы и криля, биореакторы для сбраживания хлореллы и отходов, химическое оборудование для производства вкусовых добавок, а также система отделения углекислоты; и надувным модулем без собственного названия, который использовался как склад. Проблема заключалась в том, что к лету 1963 года срок функционирования основного модуля 'Алмаза' приближался к 300 суткам, и на станции начали 'сыпаться' отдельные системы. Учитывая, что в 'той' истории 'Салют-1' отлетал 175 дней, 'Салют-2' — всего 54 дня (в аварийном режиме без экипажа), 'Салют-3' — 213 дней, почти три сотни суток полёта 'Алмаза' были весомым достижением. Модуль 'Природа', 'унаследованный' от предыдущей станции 'Вега', был ещё старше, но несколько проще по конструкции, и потому находился в лучшем техническом состоянии, лишь телеметрия показывала некоторое уменьшение тока заряда его солнечных батарей. Модуль 'Биосфера' был запущен относительно недавно, и его системы были в порядке.

Челомей рассчитывал, что следующей орбитальной станцией будет военная модификация 'Алмаза', то есть, собственно, та станция, которая должна была носить это имя изначально. (альт-историю названия ОС см. в гл. 07-14). Так оно и получилось, но с некоторой задержкой, возникшей из-за неготовности РЛС миллиметрового диапазона, которой планировалось оснастить станцию. Это направление начали осваивать относительно недавно, мешали трудности в создании элементной базы. Поэтому первый экспериментальный радиолокатор космического базирования сделали работающим в 4-сантиметровом диапазоне радиоволн и оснастили протяжённой волноводно-щелевой антенной. (аналог — РЛС 'Чайка' активного радиолокационного спутника УС-А системы 'Легенда', см. 'История отечественной радиолокации' стр. 389). Заодно предполагалось испытать опытный образец радиолокатора, предназначавшегося к установке на создаваемые спутники разведки морских целей. Об установке на обитаемую орбитальную станцию ядерного реактора не было и речи. Электропитание предполагалось обеспечить от солнечных батарей увеличенной площади (как на автоматическом спутнике радиолокационной разведки 'Алмаз-1А' с РЛС 'Меч' http://terraview.ru/articles/2/1870-1)

Также военный 'Алмаз' был оснащён телескопическим фотоаппаратом, связанным с оптическим визиром, позволявшим зафиксировать фокус на проплывающем внизу наземном объекте на срок до 15 секунд, что давало возможность космонавтам оценить важность объекта, условия для фотосъёмки и сделать снимок. Визир уже испытывали на первом, гражданском 'Алмазе' (АИ, см. гл. 07-14), но там не было фотоаппаратуры достаточно высокого разрешения, чтобы оценить все возможности орбитального пилотируемого разведывательного комплекса.

Комплекс аппаратуры 'Агат-1' высотой 3,85 м и система управления станцией располагались в задней части рабочей зоны внутри большего диаметра станции. В состав комплекса входил длиннофокусный трёхканальный телескоп-фотоаппарат с переменным фокусным расстоянием, для детального наблюдения за объектами, расположенными на земной поверхности, в акватории Мирового океана и в атмосфере Земли. Телескоп был совмещён с широкопленочным фотоаппаратом АСА-34Р и располагался в герметичной нише от пола до потолка. Всего на станции было 14 фотоаппаратов с различными характеристиками, предназначенных для фотографирования земной поверхности.

Фототелевизионный комплекс "Агат-1"

Разработка фотоаппарата велась по ТЗ ОКБ-52 специально для орбитальной станции 'Алмаз'. От ОКБ-52 эти работы курировал отдел, возглавляемый А.Н. Кочкиным, а позже О.П. Дубенсковым. Фотоаппарат разрабатывали на Красногорском механическом заводе. Впервые в мировой практике фотосъёмки из космоса, в фотоаппарате использовался длиннофокусный зеркально-линзовый объектив и щелевой метод работы фотоаппарата с широкоформатной пленкой. Фокусное расстояние аппарата составляло 6,5 метров, диаметр главного зеркала около 1 метра. Имелась система автоматической и визуальной фокусировки объектива.

Фотоаппарат 'Агат-1' имел три тракта (три кассеты), в том числе два фотографических и один — фототелевизионный. В фототрактах использовалась широкоформатная фотоплёнка шириной 420 мм и ёмкостью по 500 м в каждой кассете. В фототелевизионном тракте использовалась фотоплёнка шириной 530 мм, длиной также 500 м. Перезарядка кассет фотоплёнкой производилась космонавтами в полёте на борту станции с использованием полуавтоматической системы зарядки.

На передней части фотоаппарата были предусмотрены окуляры и рукоятки для ручного управления космонавтом системой визуальной фокусировки объектива в полёте. Фотоаппарат мог работать как в автоматическом режиме, с управлением от БЦВМ станции, так и в ручном, с управлением от пульта оператора.

При работе с аппаратом в ручном режиме на станции использовалась оптическая аппаратура визуального наблюдения поверхности Земли в заданных районах — широкозахватное панорамное обзорное устройство и оптический дальномер ОД-4 высокого разрешения. Аппаратура панорамного обзорного устройства позволяла находить объект для наблюдения в полосе захвата, фиксировать на нем оптический дальномер с остановкой бега поверхности Земли и, включив фотоаппаратуру дальномера, произвести съёмку для последующего анализа или обеспечить включение основного фотоаппарата по этому объекту.

Фотоаппарат 'Агат-1' обеспечивал крупномасштабную детальную фотосъёмку наземных объектов с полосой захвата около 20 км и разрешением на уровне 1 м — в фототрактах и 1,5 м — в фототелевизионном тракте. Для точной привязки объектов съёмки на местности одновременно с включением основного фотоаппарата включались топографический и звёздный фотоаппараты.

Экспонированная плёнка фототрактов вынималась космонавтами из кассет и укладывалась в капсулу сброса информации (КСИ, изделие 11Ф76) для последующей доставки её на Землю. Общая емкость экспонированной плёнки в каждой КСИ составляла около 1 км.

Операторы-космонавты отрезали экспонированную фотоплёнку фототелевизионного тракта кусками длиной до 50 м, в зависимости от заданной оперативности наблюдения требуемых объектов, и проявляли на борту станции с использованием специальных пропитанных лент. Космонавты просматривали проявленную фотоплёнку в просмотровом устройстве и по радиолинии оперативно передавали отобранные кадры снятой местности на Землю. До момента запуска ОС 'Алмаз' подобная возможность отсутствовала, продолжительность полёта спутников фоторазведки 'Зенит' составляла обычно 10-12 суток, и на кадрах, снятых в начале полёта, обстановка обычно уже не соответствовала действительности.

(http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna140717.htm)

Второй большой работой, которую предстояло проделать, была доставка на орбитальную станцию и монтаж в открытом космосе универсального манипулятора, которым затем предполагалось производить перестыковку модулей и прочие сборочные работы. Манипулятор уже был сделан, прошёл испытания в бассейне гидроневесомости, в нём выявили и исправили неизбежные для любой новой конструкции недоработки, и теперь его нужно было доставить на орбиту и собрать. После сборки и подключения манипулятор мог под управлением космонавтов 'самостоятельно' добраться до своего штатного места на станции — универсального стыковочного модуля, того самого 'шарика' со стыковочными узлами. Работу затрудняли большие габариты манипулятора, поэтому его сразу сделали телескопическим, с захватами на обоих концах и блоком управления вблизи центрального шарнира. В сложенном состоянии он помещался внутрь ТКС, но засунуть его в 'Алмаз-2' и вывести на орбиту одновременно со станцией не получалось — военная станция была сильно перегружена аппаратурой.

Из этой перегруженности целевой аппаратурой выявилась и проблема обитаемости. В отличие от гражданской станции, 'Алмаз-2' был рассчитан на экипаж из двух человек, и принимать экспедиции посещения на нём вообще изначально не предусматривалось. Первоначальный проект предполагал, что к станции будет пристыкован сначала один, а потом и два ТКС на торцевые стыковочные узлы. Потом в проекте появился 'шарик' универсального стыковочного модуля, а сам 'Алмаз' теперь уже больше напоминал 'Мир', но обитаемость это не улучшало, разве что пристыкованные ТКС давали чуть больше объёма для отдыха.

После первого запуска ТКС и успешного сброса капсул спуска информации (АИ, см. гл. 07-14) специалисты ОКБ-52 под руководством Челомея увлечённо начали пилить орбитальный бомбардировщик на его базе. Таких аппаратов к станции предполагалось пристыковать четыре, и они должны были действовать в беспилотном либо в пилотируемом режиме. Военные, разумеется, были категорически против присутствия на разведывательной станции каких-либо международных экипажей. Но тут уже вмешались бюджетные и технические ограничения. Управлять сразу двумя орбитальными станциями в довесок ко множеству спутников имеющаяся наземная инфраструктура не позволяла. Да и в Кремле непомерные аппетиты военных уже давно вызывали отчётливое раздражение. Поэтому, едва только на заседании Президиума ЦК министр обороны Гречко заикнулся запуске отдельной ОС военного назначения, и Первый секретарь, и председатель Совета министров дружно посоветовали ему закатать губу обратно:

— Нет, Антоныч, две отдельные орбитальные станции наша экономика не потянет. Будем как-то выкручиваться на одной.

Тем более, никто не предполагал, что модуль 'Природа' с оранжереей на борту проработает так долго, и окажется таким критически важным для поддержания морально-психологического климата на станции. Все вернувшиеся с орбиты космонавты в один голос подтверждали, что свежие овощи и фрукты, выращенные на станции, ежедневный уход и просто наблюдение за растениями, включая периодическое фотографирование их роста (имеется в виду фотографирование методом timelapse), очень сильно помогают бороться со стрессом и серьёзной психологической нагрузкой. Сама возможность уединиться и заняться спокойным размеренным делом, вознёй не с очередными приборами, а с чем-то живым, и при этом не видеть одни и те же, надоевшие за 1-2 месяца лица, воспринималась как хороший отдых. Либо наоборот, в зависимости от фазы полёта и морального климата в экипаже можно было устроить в оранжерее совместную работу, плавно переходящую в общие 'посиделки' во время ежедневного отдыха.

Точно так же никто не ожидал, что сам первый 'Алмаз' продержится на орбите без малого год, учитывая, что вначале речь шла о полугодовом сроке службы станции. За время полёта ОС 'обросла' модулями, где проводились важные эксперименты, прежде всего — биологические. Учёные Академии наук очень просили сохранить возможность их продолжать. Другую 'гражданскую' станцию ещё только собирали на заводе ?23, поэтому ни о какой отдельной ОС военного назначения не было и речи.

Второй, военный 'Алмаз', в ожидании старта был доработан. Если на 'Алмазе-1' модуль УСМ был присоединён к станции с помощью фланцев с уплотнениями, приваренных к силовому шпангоуту и 'шарику', а затем свинченных болтами и дополнительно обваренных по периметру, то на 'Алмазе-2', по результатам полёта мини-станции 'Вега' УСМ соединялся с основным модулем через стыковочный узел типа 'штырь-конус' — штырь на корпусе станции и конус — на шарике стыковочного модуля. Челомей очень жалел, что в погоне за экономией веса то же самое не было сделано на первом 'Алмазе'. Стыковочный модуль за время полёта почти не изнашивался, и его было очень жалко сбрасывать в атмосферу вместе с отработавшей свой ресурс станцией.

Специалисты ОКБ-52 даже предлагали план по спасению модуля — оставить 'Алмаз-1' на орбите до полёта ближайшего экипажа на 'Союзе', пристыковаться к обречённой станции, выйти в открытый космос вдвоём, срезать сварочный шов и отвинтить УСМ, а затем перестыковать его боковым узлом снизу или сбоку на стыковочный модуль 'Алмаза-2'. План был признан излишне головоломным и отвергнут из-за неоправданного риска:

— Мы пока что один раз выпустили в открытый космос одного человека на 10 минут, — объяснил своим разошедшимся в фантазиях инженерам Владимир Николаевич. — А вы предлагаете космонавтам пилить сварной шов в невесомости, и болты откручивать. В безопорном пространстве, ага...

Нет, товарищи, в этой ситуации всё, что мы можем — отвести первый 'Алмаз' от станции на 'орбиту хранения', заправив его баки, чтобы он мог полетать подольше. Чисто теоретически, потом, возможно, удалось бы временно пристыковать его к орбитальной станции как ещё один модуль, и вот тогда уже, при помощи манипулятора, попытаться срезать шов. И то это будет очень опасное мероприятие. Стоит ли рисковать целой большой станцией и жизнями космонавтов ради алюминиевой сферы со стыковочными узлами?

В сложившейся ситуации Владимир Николаевич Челомей предложил вывести на орбиту вторым пуском, после базового модуля 'Алмаз-2' дополнительный обитаемый модуль 6-метрового диаметра, сделанный из обечаек и днищ топливных баков ракеты-носителя 'Днепр', тот самый, который показывали Хрущёву на заводе ?23 в 1961 году (АИ, см. гл. 06-09). Внутри этого модуля было более чем достаточно свободного пространства, чтобы разместить целиком собранный манипулятор. К тому же большой обитаемый объём модуля решал проблему размещения космонавтов на станции.

Идея Челомея понравилась и Королёву, и Келдышу, но Сергей Павлович всё же уточнил:

— Ну, допустим, манипулятор внутри поместится, но его же ещё наружу вытащить надо? Или ты хочешь полностью сбросить давление внутри модуля, до вакуума?

— Нет, у нас на этот счёт есть идея получше, — ответил Владимир Николаевич. — Помните тот надувной шлюз, что Гай Ильич (Северин) предлагал вначале использовать для выхода в открытый космос? Мы ему заказали удлинённую версию этого шлюза, такую, чтобы в нём помещался манипулятор. Прицепим его через переходник к торцевому стыковочному узлу модуля, и выпихнем манипулятор через шлюз. На поверхности модуля сделаны стыковочные розетки для манипулятора, на 'Алмазе-2' и модуле 'Биосфера' они тоже есть.

— Годно, — после секундной паузы оценил Королёв. — А потом этот шлюз куда денем? Отстрелим?

— Нет, жалко, может пригодиться. Лучше его сдуть, сложить в компактный вид, и закрепить снаружи на оболочке станции, — предложил Челомей.

— А ты не забыл, Володя, что у нас сейчас на втором УСМ по оси -X расположен не андрогинный стыковочный узел, а приёмный конус, оставшийся от соединения УСМ с 'Вегой'? — напомнил Сергей Павлович. — А сверху к этому УСМ пристыкован модуль 'Биосфера', довольно большой и объёмный. Вы проверяли, он не помешает пристыковать жилой модуль? У него же всё-таки диаметр 6 метров.

Главный конструктор подошёл к классной доске на стене, взял мел и схематично нарисовал текущую конфигурацию станции — основной модуль 'Алмаза-1' с шариком УСМ спереди. Пририсовал сзади контур модуля 'Природа', пристыкованного на задний стыковочный узел станции своим передним андрогинным узлом, к его заднему конусу пририсовал второй шар УСМ, и дорисовал модуль 'Биосфера' на его верхнем стыковочном узле. Внизу на шарике заднего УСМ дорисовал надувной модуль хранения, не имевший собственного названия. В документации и обсуждениях он обозначался просто НМ.

— Конечно, мы всё это учли, — ответил Челомей. — Жилой модуль доработали с учётом подхода к УСМ, частично или полностью занятому пристыкованными модулями.

Владимир Николаевич тоже подошёл к доске, и пририсовал сзади к станции изменённый контур жилого модуля. Теперь 6-метровый цилиндр с сегментами сферы на торцах обзавёлся спереди и сзади двумя цилиндрами меньшего диаметра, со стыковочными узлами на концах.

— Аппаратуру жизнеобеспечения вынесли в агрегатный отсек диаметром два с половиной метра, заканчивающийся коротким усечённым конусом. На него поставили стыковочный узел системы 'штырь-конус', соответствующий ответному стыковочному узлу, оставшемуся на УСМ на оси -Х после отстыковки от 'Веги', — объяснил Челомей. — С другого конца в похожем цилиндре 3х3 метра оборудовали шлюзовую камеру, которую можно заодно использовать для гигиенических процедур. Короче, полноценную баню сделали, не складную, как до этого была, а постоянную. Заодно пар и горячий воздух не будут попадать в жилой отсек. Кормовой шлюз оборудован стандартным андрогинным стыковочным узлом и позволяет пристыковать сзади ещё-что-нибудь. Предварительно мы планируем туда причалить большой оранжерейный модуль, такого же размера, как жилой, на замену модулю 'Природа'. Он ведь уже довольно давно летает, дольше всех остальных. Рано или поздно он тоже посыплется, а у нас уже замена ему готова.

— По-моему, хорошее предложение, Сергей Палыч, — одобрил академик Келдыш. — Давай вынесем его на НТС СССР.

— Давай, — согласился Королёв.

Каждый запуск ракеты — неважно, космической или баллистической, был довольно дорогостоящим мероприятием даже в масштабах страны, тем более — запуск мощнейшего на текущий момент носителя 'Днепр'. Каждый космический запуск утверждали на НТС СССР и затем оформляли в Президиуме ЦК и Совете Министров отдельным постановлением. Одобрение не всегда было 'автоматическим' — иногда руководителям Главкосмоса приходилось доказывать и отстаивать необходимость той или иной разработки. Иногда пуск приходилось откладывать — как отложили запланированный на февраль 1961 года пуск к Венере.

В этот раз долго убеждать руководство страны не пришлось. Первый секретарь выслушал короткий доклад Королёва, внимательно рассмотрел плакат с изображением станции с пристыкованными модулями, повернулся к Косыгину и спросил:

— Что скажешь, Алексей Николаич? По-моему, мощно придумано.

Потом повернулся к Челомею:

— Владимир Николаич, это не та ли большая бочка, что вы мне у себя на заводе показывали, вскоре после полёта Гагарина?

— Она самая, только доработанная с учётом современных требований, — подтвердил Челомей.

— Так как? — Хрущёв снова повернулся к Косыгину.

— Надо запускать, — согласился председатель Совета министров. — Станция из нескольких модулей шестиметрового диаметра позволит разместить там экипаж из десятка космонавтов, проводить технологические эксперименты — я так понимаю, что в эту здоровенную оболочку можно много всякого оборудования уместить, так?

— Конечно, — поддакнул Королёв. — В пределах грузоподъёмности носителя. Сама конструкция модуля весит примерно 9 тонн, плюс системы жизнеобеспечения, соответственно, в нём ещё 17-18 тонн технологического оборудования можно поднять на орбиту.

— Хорошо, тогда, будем считать, что принципиально вопрос решили, — заключил Хрущёв. — Сергей Палыч, ориентируйте нас по срокам, когда вы планируете оба пуска? Мы вас не торопим, но деньги счёт любят, нам же нужно планировать затраты из бюджета.

— Оба носителя 'Днепр' у нас уже готовы, — доложил Королёв. — Первый доставлен дирижаблем на Байконур и проходит предстартовые испытания в МИКе. Ступени второго изготовлены в Куйбышеве и готовятся к отправке на космодром. Орбитальная станция 'Алмаз-2' тоже уже проходит проверки в МИКе. Стыковка первого носителя со станцией, совместные испытания всех систем, вывоз на старт, установка и предстартовые проверки в вертикальном положении займут примерно месяц. Параллельно в МИКе уже будет собран и начнёт проходить испытания второй носитель. Жилой модуль к этому времени тоже уже будет на Байконуре. В общем, пуск 'Алмаза-2' планируем на середину или 20-е числа июня, пуск жилого модуля — ещё где-то через месяц.

— Понял, будем ориентироваться на эти сроки, — коротко кивнул Хрущёв. — Нам ведь надо соответствующую пропагандистскую кампанию подготовить.

— Э-э... Не стоило бы раньше времени рекламировать, вдруг что-то не так пойдёт. Как говорится, не говори 'гоп', пока не прыгнешь, — Королёв, как большинство ракетчиков, был суеверен.

— Само собой, до старта и успешной стыковки никаких публикаций давать не будем, — успокоил его Первый секретарь. — Но эти публикации тоже сделать надо. Товарищам Клушанцеву и Штернфельду нужно и свою работу планировать. 'Хорошую прессу' вам организовать — на это тоже время нужно. Тут я рассчитываю на товарища Аджубея и идеологический отдел ЦК. Грамотно и доступно разъяснить советскому народу, куда и зачем тратятся деньги, и что в итоге мы будем иметь с полномасштабного освоения космоса, я считаю задачей первостепенной важности. Ну, и, понятное дело, всему миру тоже представить в правильном свете зримый прогресс нашей космической программы необходимо. Поэтому снимем несколько сюжетов для новостей, потом из них и дополнительных материалов товарищ Клушанцев сделает документальный фильм, поддержим его публикациями в газетах, в журналах. Причём, сами понимаете, уровень статей для каждого издания должен быть свой. Для 'Техники — молодёжи' — один, для 'Знание — сила' — другой, для американской 'Популярной механики' — третий...

Информационная поддержка вашей работы, товарищи, очень и очень важное дело. Мы ещё кооператоров привлечём, чтобы красочные плакаты нарисовали, модели ваших модулей на продажу сделали, чтобы уже на следующий день после запуска всё в магазинах появилось. Разные там значки, кепки с эмблемами, футболки с символикой. На космос у нас работает вся страна, и потому весь народ должен точно понимать и представлять, ради чего всё это делается.

Королёв и Келдыш понимали, о чём идёт речь — продажи всяких разных сувениров и моделей после пуска Гагарина и последовавшего за ним 'большого космического штурма' практически окупили бюджетные затраты не только на запуски, но, частично, даже на строительство инфраструктуры космодрома. (АИ, см. гл. 06-04)

После возвращения с орбиты экипажа 'Союза-13' — Филатьева, Духоня, и Зигмунда Йена — на станции работала только одна долговременная экспедиция — Андриян Николаев и Виктор Горбатко, экипаж 'Союза-15'. Они пробыли в космосе немногим более месяца, и их основной задачей было подготовить станцию к замене базового модуля. Саму перестыковку решено было проводить в автоматическом режиме, чтобы не рисковать космонавтами.

Николаев и Горбатко закачали в баки 'Алмаза-1' полный запас компонентов топлива, провели техобслуживание базового блока, модулей 'Природа' и 'Биосфера'. Оранжерею в модуле 'Природа' перевели в режим консервации, убрав очередной урожай, и избавились от остатков однолетних растений. В модуле остались расти только клубника и многолетнее 'помидорное дерево', которое росло там с момента запуска. Грибная ферма и прочая аппаратура в модуле 'Биосфера' могли достаточно долго работать без вмешательства человека. Если всё пойдёт штатно, следующий экипаж должен был прибыть на станцию без больших задержек, но если возникнут осложнения, полёт 'Союза-16' мог быть отложен, и тогда погибшие растения могли бы нарушить уже сложившуюся биосферу оранжерейного модуля. В модуль 'Биосфера' перенесли и плюшевого зайца, ставшего традиционным 'талисманом' станции.

19 июня 1963 года с Байконура стартовала ракета-носитель 'Днепр' с новой орбитальной станцией 'Алмаз-2'. В течение суток новая станция постепенно сближалась в автоматическом режиме с уже летающей, пока не вышла на позицию примерно в километре от неё. Управление маневрированием велось с Земли, с НИПов и кораблей Контрольно-измерительного комплекса.

20 июня, получив сообщение из ЦУПа, что 'Алмаз-2' занял исходное положение для последующего подхода и стыковки, Николаев и Горбатко перешли в свой 'Союз-15', пристыкованный к 'Алмазу-1', провели финальную диагностику и подали команду на расстыковку заднего стыковочного узла. 'Алмаз-1' отсоединился от модуля 'Природа' и отошёл на безопасное расстояние. Космонавты развернули отслужившую своё станцию в нужное положение, подработали двигателем 'Союза' и отвели её немного в сторону. На расстоянии в несколько сотен метров космические корабли, летящие по одинаковым орбитам, могли перемещаться произвольно относительно друг друга. Андриян Николаев находился за пультом управления, а Виктор Горбатко с телекамерой занял место у иллюминатора и снимал ярко освещённую Солнцем станцию. Репортаж передавали на Землю, специалисты и телезрители видели весь процесс в прямом эфире. (АИ)

Сигнал также принимала английская обсерватория в Джодрелл-Бэнк и другие зарубежные научные учреждения. Больше всего повезло жителям Сибири и Дальнего Востока — у них был уже вечер, люди успели вернуться с работы. О телерепортаже сообщили по радио, сигнал передавался по системе спутникового телевидения. Вся Сибирь собралась вокруг телевизоров, наблюдая в реальном времени за уникальной операцией.

Стыковку следовало провести без лишних задержек, пока все объекты находились в зоне радиовидимости евпаторийского НИП-16 и НИП-10 у посёлка Школьное, откуда велось управление. По командам с Земли, 'Алмаз-2' осторожно приблизился 'задним ходом' к модулям 'Природа' и 'Биосфера', временно оставшимся без базовой станции. С расстояния в 10 метров сближение производилось очень медленно, последние метры станция преодолевала более двух минут.

— Есть касание! — объявил Богуславский, следивший за телеметрией.

Все замерли в ожидании. Посреди зала стоял с микрофоном в руках Королёв, его обступили заместители и ближайшие соратники. Чуть в стороне стиснул кулаки Челомей, у телевизора в гостевой комнате собрались Келдыш, Неделин, Гришин. Информационные транспаранты вспыхивали один за другим.

— Есть механический захват... стягивание... Есть стягивание! Есть электрический контакт! Стык герметичен! Запускаю цикл автоматической диагностики.

Зал ЦУПа взорвался аплодисментами. Первый этап уникальной операции завершился полным успехом. Электрическим кнутом ударил по нервам пронзительный звонок 'гербового' телефона прямой связи с Кремлём.

— Сергей Палыч! Первый секретарь на проводе!

— Переключи на громкую связь, — коротко ответил Главный конструктор.

В мгновенно сгустившейся тишине щёлкнул тумблер.

— Слушаю, Королёв.

По залу из динамиков разнёсся хорошо знакомый голос:

— Сергей Палыч! Здравствуйте, Хрущёв говорит. Видели по телевизору стыковку! Отличная работа!! Спасибо!

— Спасибо партии и правительству за заботу и внимание, Никита Сергеич! Вы на громкой связи, вас весь ЦУП слышит.

— Здравствуйте, товарищи! Благодарю за прекрасную работу! — Первый секретарь тут же сориентировался, опыт работы агитатором не пропьёшь. — Мы тут всем Президиумом за стыковкой наблюдали. Молодцы! Отлично сделано! Владимир Николаевич с вами?

— Так точно. Володя, тебя!

Челомей несколькими шагами подошёл к Королёву, и Сергей Павлович передал ему микрофон.

— Слушаю, Челомей.

— Поздравляю, Владимир Николаевич! Очень порадовали! — объявил на весь зал Хрущёв. — Спасибо большое всем, кто вложил частицу своего труда в этот замечательный успех советской космонавтики! А экипаж сейчас нас слышит?

— Так точно, товарищ Первый секретарь, слышим, — голос Андрияна Николаева вклинился в разговор сквозь приглушённый свист и хрип помех.

— Поздравляю, Андриян Григорьевич, Виктор Васильевич! С новой станцией будете стыковаться?

— Так точно, после автоматической диагностики. Надо ещё раз проверить, всё ли там в порядке, — ответил Николаев.

— Тогда удачи вам и благополучного возвращения на Землю!

— Спасибо, Никита Сергеич, постараемся!

— Спасибо вам всем, товарищи! Примите искренние поздравления от Центрального Комитета и Советского правительства! Не отвлекаю вас больше от работы, связь закончил.

Вскоре по радио и телевидению было передано официальное сообщение ТАСС:

'Сегодня в Советском Союзе проведена успешная пересборка в космосе орбитальной станции 'Алмаз'. Базовый модуль станции 'Алмаз-1', выработавший свой назначенный ресурс, был отстыкован экипажем космического корабля 'Союз-15' от модуля 'Природа' и отведён на безопасное расстояние. Затем на его место в автоматическом режиме был пристыкован новый базовый модуль 'Алмаз-2'. В настоящее время проводится автоматическая диагностика служебных систем станции. После её окончания космический корабль 'Союз-15' будет перестыкован к базовому модулю 'Алмаз-2'. Космонавты Николаев и Горбатко перейдут на станцию для проведения углублённой диагностики комплекса научной аппаратуры. Базовый модуль 'Алмаз-1' продолжит полёт в автономном режиме до принятия решения о его дальнейшем использовании. Ожидайте следующих сообщений.'

После окончания автоматической диагностики, уже 21 июня, вернувшись в зону радиовидимости крымских НИПов, Николаев и Горбатко отстыковались от 'Алмаза-1', оставив его в автономном полёте, подвели 'Союз-15' к пересобранной станции по командам причальной системы 'Игла' и в полуавтоматическом режиме пристыковались к 'Алмазу-2'. Не покидая спускаемого аппарата 'Союза', космонавты провели ещё один, короткий сеанс диагностики, проверяя взаимодействия систем новой станции с системами космического корабля. Вся аппаратура работала в штатном режиме, но порядок есть порядок, необходимо было провести все проверки перед прибытием следующего экипажа.

Только после окончания диагностики космонавты открыли люк и перешли на новую станцию:

— М-да, это тебе не первый 'Алмаз', тут потеснее будет, — заметил Николаев, оглядывая новое место работы.

Впрочем, работать на новой станции предстояло уже не им, а следующему экипажу. Завершив проверку систем 'Алмаза-2', опробовав в действии аппаратуру фотокомплекса и захватив с собой первые пробные снимки, 23 июня космонавты приземлились в расчётном районе Казахстана, без каких-либо происшествий.

Как и обещал Первый секретарь, уникальная операция Главкосмоса, проведённая на орбите, получила более чем весомую поддержку в средствах массовой информации. Замена базового модуля орбитальной станции оказалась полной неожиданностью для большинства мировых экспертов по космосу. Такого ранее не делал никто. Не удивительно, что на Западе нашлись скептики, заявившие, что сообщения ТАСС сфальсифицированы.

Особо отличилась буйством фантазии известная пара конспирологов из Италии — братья Ахилл и Джованни Баттиста Юдика-Кордилья, заявившие, что показанные по советскому телевидению 'якобы документальные сюжеты', из которых на Западе пока видели только отдельные короткие фрагменты, 'сняты в павильоне на моделях'. Братья долго рассуждали на камеру о 'неправильных тенях', 'отражённом свете' на затенённых поверхностях, которого не может быть в вакууме, и прочих подобных 'нестыковках'. Фрагменты репортажа, который успели записать репортёры западных телестудий, были слишком короткими и обрывочными.

На фоне разыгравшейся конспирологической истерии пресс-центр Главкосмоса объявил о проведении пресс-конференции для советских и иностранных журналистов. Профессиональные пояснения в ходе неё давал Юрий Алексеевич Гагарин. Авторитет первого космонавта во всём мире был почти абсолютный. В ходе пресс-конференции на большом экране был показан весь снятый космонавтами 'Союза-15' видеоматериал целиком, а не только та 'нарезка', что показали в новостях. Прямой репортаж с орбиты видели далеко не все, поскольку он шёл в рабочее время, а в западном полушарии и вовсе была ещё ночь. Документальные кадры были дополнены рисованной упрощённо-стилизованной мультипликацией, с помощью которой Гагарин подробно объяснил зрителям все проведённые на орбите манёвры. Это было необходимо, поскольку точка съёмки была всего одна, и начальный этап операции, с расстыковкой 'Алмаза-1' и отходом его от модулей 'Природа' и 'Биосфера' космонавты не снимали, так как были заняты управлением при расстыковке. Позже снятые экипажем кадры были включены в документально-постановочный фильм 'Дом на орбите', в котором рассказывалась история создания и эволюции советских орбитальных станций. (АИ) После пресс-конференции у большинства СМИ отпали все сомнения в достоверности показанного сюжета. Хотя 'конспиролухи' ещё продолжали выдумывать самые разные идиотские теории, их уже никто всерьёз не воспринимал. Тон комментариев мировой прессы резко сменился, ехидного сарказма заметно поубавилось.

В это же время на Байконуре готовили к старту новый жилой модуль. Его доставили из Москвы дирижаблем, состыковали в МИКе с носителем 'Днепр', привезённым с куйбышевского завода 'Прогресс', и теперь тщательно испытывали все системы в поисках возможных неисправностей. Модуль, получивший открытое название 'Берилл', был самым большим искусственным объектом, когда-либо выводившимся на орбиту, поэтому все чувствовали высочайшую ответственность и делали всё возможное, чтобы запуск прошёл успешно. (вторую ступень Р-7 при запуске первого спутника в АИ свели с орбиты включением специально предусмотренного твердотопливного тормозного двигателя)

Ракету носитель с пристыкованным к ней модулем вывезли на старт в понедельник, 15 июля, и до четверга множество раз прогоняли все проверки, чтобы убедиться в готовности и исправности систем. В ночь с четверга на пятницу, 19 июля, началась заправка. Вечером в ракету закачали керосин, ещё раз дистанционно проверили все системы, и уже под утро, когда температура воздуха достигла суточного минимума, начали заправку жидким переохлаждённым кислородом.

К 7.00 заправка была завершена. Начались финальные проверки, занявшие ещё пару часов. К 9.00 — назначенному времени старта — всё было готово, все системы носителя и модуля работали в штатном режиме.

Старт состоялся в расчётное время — 9.00 по местному времени Байконура или в 7.00 по Москве, с тем расчётом, чтобы орбитальная станция в это время проходила над районом космодрома — так проще было синхронизировать орбиты. Матчасть отработала штатно, без происшествий и сбоев. Через 9 минут после старта модуль вышел на орбиту и начал постепенное сближение со станцией.

Модуль 'Берилл' был не только жилым — его оснастили солнечными батареями увеличенной площади и телекамерами. Четыре поворотных панели солнечных батарей были закреплены на корпусе модуля и могли быть сориентированы на Солнце. Телекамеры располагались на переднем и заднем торцах 6-метрового диаметра — по две сверху и снизу, а также на законцовках панелей солнечных батарей. В вакууме размещались только объективы и считывающие ПЗС-линейки, вся остальная электронная часть располагалась внутри станции, и соединялась с объективами кабелем. Каждая телекамера имела индивидуальное управление и могла поворачиваться отдельно. Сигналы с двух выбранных камер могли быть объединены при помощи аппаратуры цветного стереоскопического телевидения, разработанного Ленинградским электротехническим институтом связи в 1962 году (https://www.km.ru/referats/4E93A4E80E3747ECA88CC280EC9957DD). Это позволяло получить объёмное изображение станции с нескольких точек, что позже очень пригодилось для контроля выходов в открытый космос.

Телекамеры были установлены и внутри жилого модуля. Здесь не было секретной аппаратуры, в отличие от базового модуля 'Алмаз-2', что позволяло свободно транслировать картинку на Землю и проводить видеоконференции.

К заднему стыковочному узлу модуля был присоединён удлинённый надувной шлюз, при запуске находившийся в сложенном состоянии. Внутри на стенках было закреплено разнообразное оборудование. В центре жилого отсека модуля оставалось свободное пространство от 4 до 5 метров диаметром. Сейчас в нём, в сложенном виде, надёжно зафиксированный, дожидался следующего экипажа основной груз.

Стыковку с орбитальной станцией провели уже в конце второго и начале третьего витка полёта, когда ОС и модуль оказались как раз над европейской частью СССР. Все процедуры сближения были отработаны в предыдущих полётах и особых затруднений не вызвали. 'Берилл' сближался со станцией, медленно догоняя её, подошёл примерно на 10 метров, по команде с Земли снизил скорость импульсом двигателей ориентации, и очень плавно, по 5-7 сантиметров в секунду подплыл к шарообразному модулю УСМ, пристыкованному сзади на коническом конце модуля 'Природа'. На переднем конце 'Берилла', как и объяснял на совещании Челомей, был установлен стыковочный узел типа 'штырь-конус'. Штырь модуля на удивление мягко вошёл в конус УСМ.

— Есть контакт!.. Стягивание... Есть механический контакт... — как и в случае с 'Алмазом-2', докладывал Богуславский. — Есть электрический контакт! Замки клапанов закрылись. Есть стыковка!

Проведённая дистанционно автоматическая диагностика показала, что все системы модуля работают нормально и взаимодействуют со станцией в штатном режиме. Пока шла диагностика, по телевидению и радио было передано очередное сообщение ТАСС о запуске жилого модуля. Вечером в 'Последних известиях' (так называлась передача, выходившая до информационной программы 'Время') показали репортаж со старта, стыковку и несколько общих планов орбитальной станции, снятых камерами модуля 'Берилл'. Вид с камер, расположенных на законцовках панелей солнечных батарей, был особенно впечатляющим.

Сразу после новостной программы по телевидению показали передачу, в которой политический обозреватель газеты 'Правда' Юрий Александрович Жуков беседовал с академиком Анатолием Аркадьевичем Благонравовым, возглавлявшим Комиссию АН СССР по исследованию и использованию космического пространства, популяризатором науки Ари Абрамовичем Штернфельдом и режиссёром Павлом Владимировичем Клушанцевым. В передаче обсуждали перспективы освоения космоса, прежде всего — с точки зрения выгоды для народного хозяйства страны. Академик Благонравов с первых минут интервью обратил внимание зрителей на те, уже ставшие привычными моменты, которые были недоступны до начала освоения космоса:

— Космические аппараты — это, прежде всего, связь, навигация, спутниковое телевидение. Особенно хорошо это успели почувствовать жители Крайнего Севера, Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока. Сейчас все они получили возможность смотреть телепередачи Центрального телевидения через спутники телевизионной системы 'Орбита'. Через них же организована телефонная связь. Трансляция сигнала с этих спутников охватывает большую часть Восточного полушария. Наши телепередачи и фильмы смотрят в Китае, КНДР, Индии, Индонезии, Бирме, Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. Система 'Орбита' охватывает социалистические страны Восточной Европы, страны Ближнего Востока, Северную и Центральную Африку. Наши передачи смотрят в ГДР и Чехословакии, Венгрии и Польше, Югославии и Албании, Греции и Кипре, в ОАР , Ираке, Иране, Афганистане и Израиле, а с этого года — и в африканских странах — Танганьике, Народной республике Конго, республиках Касаи и Катанга. Соответственно, мы с вами можем через эту же систему смотреть фильмы и передачи, например, производства ГДР, Чехословакии, Венгрии, Югославии, Индии, в том числе — в режиме реального времени с закадровым переводом.

(В реальной истории у нас так транслировалась спортивная передача из ГДР 'Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас' 'Mach mit, Mach's nach, Mach's besser'. Помню, я даже несколько этих передач смотрел, было довольно интересно на тот момент)

— Также для кораблей и самолётов очень важна навигация и связь. Рядовые граждане пока не прочувствовали удобства от точного знания собственного местоположения, но скоро, по мере развития вычислительной техники, появятся портативные терминалы для использования в автомобиле, — добавил Штернфельд. — Сейчас к навигации добавилась ещё спутниковая система поиска и спасения. Каждый самолёт или корабль оснащается спасательным маяком, который в случае катастрофы или аварии подаёт сигнал на спутник, по которому спасатели находят терпящих бедствие.

— Говоря о космосе, многие недооценивают значение космической фотографии и дистанционного зондирования Земли, — напомнил Клушанцев. — Казалось бы, снимки из космоса нужны, в первую очередь, военным. Но, оказалось, что анализ правильно структурированной информации может помочь при определении границ сельскохозяйственных полей и посевов сельскохозяйственных культур, выявить по цвету растительности отличия в минеральном составе почвы и подсказать, на каких участках нужно внести те или иные удобрения. В неблагополучных районах по спутниковым снимкам можно разыскать, например, плантации наркотических сельскохозяйственных культур — да, и такое возможно, при помощи спектразональной фотографии.

— И не только это, — дополнил академик. — Спутниковые снимки позволяют проводить регулярный контроль изменения состояния лесов, обнаруживать пожары и результаты прочих негативных воздействий, проводить картографирование речной сети и мониторинг состояния водоохранных зон, в период половодья выявлять участки разлива рек, что необходимо при планировании хозяйственной деятельности. Применительно к народному хозяйству по спутниковым снимкам можно определять и выявлять изменения конфигурации сети автомобильных дорог, оценивать загруженность транспортной сети автотранспортом, и ход строительства её объектов. Из космоса можно находить места незаконной добычи полезных ископаемых, контролировать экологическую обстановку вокруг карьеров, шахт, горнообогатительных, металлургических комбинатов и любых других промышленных предприятий, выявлять зоны выпадения вредных осадков и точно определять их конфигурацию, что бывает намного дороже и труднее сделать с земли или с воздуха — ведь для этого нужно организовывать целую экспедицию или поднимать самолёт, а космические снимки делаются в ходе плановой съёмки территорий и затем всесторонне анализируются. По ним можно даже контролировать места организации свалок твёрдых бытовых отходов и планировать строительство предприятий по их переработке. И с каждым годом специалисты находят всё больше применений для информации из космоса. (см. https://www.samspace.ru/news/press_relizy/12417/)

— И, конечно, изучение космоса открывает множество возможностей для науки и промышленности, — напомнил Клушанцев. — В прошлом году на орбиту был выведен наш первый космический телескоп. С него уже получены уникальные по качеству фотоснимки планет Солнечной системы и снимки других звёзд. (АИ, см. гл. 07-14) Космическому телескопу при наблюдениях не мешает атмосфера, для астрономов это очень большое преимущество. Посадка исследовательского спускаемого аппарата на Марс и фотоснимки, сделанные с орбиты Марса, (АИ, см. гл. 06-09) уже принесли множество открытий.

— Так же, как и радиолокационное изучение рельефа Венеры, — добавил Благонравов. — На очереди — посадка спускаемого аппарата на Венеру, отправка самодвижущихся луноходов на Луну, и изучение при помощи автоматических межпланетных станций пояса астероидов.

После этого короткого обзора специалисты ещё более часа отвечали на вопросы телезрителей и радиослушателей, рассказывая более подробно о многих прочих аспектах космической деятельности. Остановились и на использовании космических технологий в народном хозяйстве, и на получении в невесомости уникальных материалов и особо чистых реактивов.

Судя по комментариям в иностранной прессе, общественность на Западе не сразу осознала значение запуска модуля 'Берилл'. По комментариям репортёров было заметно, что они не слишком хорошо представляют себе разницу между модулем 4-метрового и 6-метрового диаметра. Зато эту разницу очень хорошо понимали специалисты NASA:

— Пока мы только обсуждаем возможность проекта 'Orbital Workshop', русские уже реализуют подобный проект на орбите, — заявил в интервью телеканалу CBS Вернер фон Браун. — Не удивлюсь, если в ближайшем будущем мы увидим в советских репортажах из космоса ещё более поразительные новшества и технологии.

Немец оказался совершенно прав в своём прогнозе. Уже во вторник, 23 июля, на орбиту отправился 'Союз-16', с экипажем из трёх человек. Командиром экипажа был назначен Иван Николаевич Аникеев, для которого этот полёт стал уже вторым. В экипаж также вошли два испытателя космической техники из 'наземного' отряда — Джон Иванович Гридунов и Пётр Иванович Долгов, (АИ) показавшие наивысший уровень подготовки из всех участников 2-го отряда космонавтов. Им предстояло провести на орбите ещё одну уникальную операцию.

После успешной стыковки, 24 июля, пока Аникеев проводил полную диагностику систем жизнеобеспечения и целевой аппаратуры станции, Гридунов и Долгов развернули и наполнили воздухом удлинённую надувную шлюзовую камеру 'Волга-У', закреплённую на заднем стыковочном узле модуля 'Берилл'. Затем они распаковали и протестировали основную полезную нагрузку модуля — два радиоуправляемых манипулятора. Послать на орбиту не один манипулятор, а сразу два было идеей его конструктора — Владимира Сергеевича Сыромятникова:

— Объём модуля и грузоподъёмность носителя позволяют. Стыковочных розеток на корпусах модулей 'Алмаз-2', 'Биосфера' и 'Берилл' предусмотрено достаточно. С точки зрения проведения различных работ две 'руки' намного удобнее, чем одна — попробуйте делать что-то только одной рукой? Даже в самых простых применениях один манипулятор может перемещать груз, а другой — удерживать рядом космонавта, давая ему дополнительную точку опоры.

Королёв и Келдыш согласились с доводами конструктора, тем более, что манипуляторов для отладки было изготовлено четыре, и был подготовлен полный комплект деталей для сборки ещё шести механических 'рук'. Поэтому в космос на модуле 'Берилл' были отправлены два полностью собранных манипулятора и два комплекта запасных частей, размещенных в укладках по стенам модуля.

Как только Аникеев закончил проверки систем, он присоединился к остальным членам экипажа. Вместе они сложили первый манипулятор в транспортное положение после проверки, надели скафандры, и пронесли механическую 'руку' через жёсткий шлюз в надувную шлюзовую камеру. Джон Гридунов взял пульт управления и зацепился одним из захватов за швартовочную скобу на шпангоуте надувного шлюза. Питание на манипулятор в шлюзе подавалось через дополнительный кабель, подключенный к разъёму, люк между жёстким и надувным шлюзами оставался открытым. Люки были закрыты, Гридунов оставался в жёстком шлюзе, подключив пульт к разъёму наружной антенны, а Аникеев и Долгов управляли надувным шлюзом, наблюдая за ним через мониторы внешней телевизионной системы.

Насос постепенно начал откачивать воздух из оболочки надувного шлюза. При этом вшитые в оболочку тросики медленно наматывались на катушки с электромоторчиками, постепенно 'стягивая' шлюз с манипулятора, как чулок с ноги, пока весь воздух не был откачан. Шлюз сжался в гармошку, и манипулятор оказался торчащим в бездну. Космонавт сделал первый проворот, осматриваясь вокруг через камеру, укрепленную возле захвата манипулятора. Механическая 'рука' представляла собой, по сути, две полноценных руки, каждая со своим кистевым, локтевым суставами, и объединённым плечевым суставом, около которого был закреплён блок управляющей электроники. Сейчас одним кистевым захватом манипулятор держался за скобу внутри шлюза, а другой был свободен.

— Вывожу манипулятор из шлюза, — доложил по радио Джон Иванович.

Гридунов плавно нажал на кнюпель управления, и, повинуясь радиокоманде, манипулятор медленно разогнулся, потянувшись свободным концом к стыковочной розетке на корпусе модуля. Аникеев и Долгов изнутри модуля следили за его перемещениями по мониторам. 'Картинка' с камер передавалась по прямой трансляции на Землю, где записывалась на студийные видеомагнитофоны для последующего анализа и использования в документальных фильмах. Манипулятор уцепился за внешнюю скобу. Гридунов убедился, что он надёжно зафиксирован и на него подаётся питание от стыковочной розетки, и только после этого отсоединил кабель и отпустил первым захватом внутреннюю скобу в шлюзе.

Он осторожно вывел захват за пределы шлюза и отвёл его в сторону, затем подал команду на закрытие внешнего люка надувного шлюза. Люк закрылся, на панели управления загорелся транспарант 'Внешний люк герметичен'.

— Люк закрыт, — доложил Гридунов. — Манипулятор отведён, надувайте шлюз.

Аникеев включил наддув, и шлюз медленно наполнился воздухом, постепенно распрямляясь. Когда он принял расчётную форму, космонавты открыли внутренние люки и поместили в шлюз второй манипулятор. Он точно так же уцепился захватом за скобу, люки закрылись, и цикл выведения повторился. Теперь Гридунова сменил Долгов, он управлял манипулятором, в то время как Джон Иванович контролировал ситуацию через камеру на первом манипуляторе, готовый помочь, если что-то пойдёт не так, как рассчитывали.

Второй манипулятор вышел наружу из сдувающегося и собирающегося 'в гармошку' шлюза. Осмотревшись вокруг, Пётр Иванович, отогнув свободный захват, нацелился на вторую розетку на корпусе модуля, разогнул манипулятор и зафиксировал его в розетке. Вся последовательность действий, разумеется, была заранее расписана ещё на Земле и отработана множество раз в бассейне гидроневесомости. Но никакие тесты не могли сравниться с работой в настоящей невесомости и вакууме.

Как только оба манипулятора зафиксировались, Аникеев закрыл внешний люк надувного шлюза:

— Внешний люк закрыт, готов к отстыковке.

Гридунов и Долгов вместе взялись манипуляторами за скобы на силовом шпангоуте надувного шлюза. Аникеев нажал кнопку, электрозамки щёлкнули, отпуская шлюз. Очень осторожно, тщательно слаженными движениями Гридунов и Долгов отвели шлюз от стыковочного узла, переместили его к корпусу модуля и аккуратно посадили 'до щелчка' на место постоянного хранения, предусмотренное на корпусе.

Сигнальные транспаранты 'Шлюз закреплён' вспыхнули и на пульте внутри модуля, и в ЦУПе. В этот момент космонавты услышали из динамиков аплодисменты.

— Заря-1, оба манипулятора в рабочем положении на корпусе модуля, шлюз снят и закреплён на гнезде хранения, — доложил по радио Аникеев.

— Отличная работа, 'Соколы', — ответил с Земли голос Королёва.

Из записанных кадров был смонтирован репортаж для телевидения. Его отдельные отрывки показали вечером в программе 'Последние известия', а затем весь репортаж, с комментариями специалистов, был показан по телевидению целиком. Эти кадры вошли затем во множество различных документальных фильмов.

Репортаж передали для трансляции ведущим западным телекомпаниям. Это позволило во многих случаях избежать искажения информации и появления различных конспирологических инсинуаций. Экипаж 'Союза-16' продолжил работу на орбите. Пётр Иванович Долгов и не подозревал, что его участие в подготовке к космическому полёту, начавшейся ещё в 1962 году, спасло ему жизнь. (В реальной истории полковник П.И. Долгов погиб во время высотного парашютного прыжка со стратостата 'Волга' 1 ноября 1962 г. В АИ этот эксперимент был отменён.)

Репортаж с орбиты о подготовке к выводу в открытый космос манипуляторов имел важнейший научно-популяризаторский эффект. Космонавты проводили всю работу 'под присмотром' внутренних, а затем и внешних телекамер. При этом в кадр попадал интерьер модуля 'Берилл'. По этим кадрам телезрители могли оценить размеры и внутренний объём станции, где космонавты свободно плавали в невесомости, как пловцы в бассейне. Контраст с предыдущими репортажами из спускаемых аппаратов 'Союзов' и базового модуля ОС 'Алмаз-1' был разительный.

Не меньший эффект эти кадры имели и в пропагандистском плане, наглядно демонстрируя успехи советской науки и техники иностранным специалистам и общественности. Зарубежная пресса, конечно, всеми силами пыталась изображать безразличие или принизить советские достижения глупыми придирками по мелочам, но обычные люди в интервью часто делились своими восторженными впечатлениями от репортажей, которые показывали в новостных программах телеканала ONN, и других европейских и американских телеканалов и агентств новостей.

Благодаря тщательной отработке техники с учётом присланной информации советская космическая программа развивалась без лишних сбоев и задержек. Развитие техники проводилось эволюционным путём, за счёт отказа от кораблей первого поколения 'Восток' и 'Восход' с их тесным сферическим спускаемым аппаратом и последовательной модернизации линейки кораблей 'Север' — 'Союз' и созданных на их базе спутников фоторазведки и мониторинга земной поверхности 'Зенит' и 'Ресурс'. Скафандр для внекорабельной деятельности также был сразу доработан с учётом предупреждений. Это позволило, в том числе, уже летом 1963 года провести групповой выход в открытый космос из орбитальной станции.

В четверг, 25 июля, Гридунов и Долгов перевели манипуляторы по внешней поверхности модуля 'Берилл' с заднего торца модуля на передний. На следующий день, 26 июля, оба космонавта совершили часовой выход в открытый космос, используя в качестве шлюзовой камеры задний УСМ станции, к которому были пристыкованы модули 'Природа', 'Биосфера', 'Берилл' и надувной модуль хранения НМ. Они выходили через люк бокового стыковочного узла. Иван Николаевич Аникеев руководил выходом с пульта в передней части модуля 'Берилл'.

(В реальной истории второй советский выход в открытый космос совершили космонавты Евгений Хрунов и Алексей Елисеев, намного позднее — 16 января 1969 года. Продолжительность выхода — 53 минуты. Был совершён переход через открытый космос из корабля 'Союз-5' в 'Союз-4' и испытаны новые скафандры 'Ястреб', предназначенные для ВКД, после неудачи А.А. Леонова в раздувшемся от внутреннего давления скафандре 'Беркут')

Космонавты взяли с собой пульты дистанционного управления манипуляторами. В течение часового выхода космонавты испытали несколько доработанные по результатам первого выхода Леонова скафандры, опробовали управление манипуляторами в перчатках скафандров, признав его достаточно удобным, так как пульты с самого начала разрабатывались для работы в перчатках. Экипаж опробовал перемещение друг друга с помощью манипуляторов, как в варианте непосредственного управления с пульта, так и под управлением другого космонавта. Иван Аникеев тоже опробовал управление манипулятором изнутри станции.

Затем космонавты провели внешний осмотр модуля 'Природа', наиболее долго находившегося на орбите. В ходе осмотра они зафиксировали на фотоплёнку несколько повреждений, полученных от микрометеоритов или частиц техногенного происхождения. Пострадала, к счастью, только многослойная экранно-вакуумная теплоизоляция, металл корпуса под ней оказался невредим. Повреждённые элементы ЭВТИ космонавты заменили новыми.

Также они обследовали солнечные батареи модуля. С ними ситуация выглядела похуже — стеклянное покрытие в нескольких местах было повреждено ударами микрочастиц, что объясняло зарегистрированное на телеметрии некоторое падение тока заряда. Повреждения сфотографировали, фотоснимки затем отправили на Землю по радиоканалу телефотоустановки.

Модуль 'Биосфера' тоже осмотрели, но он был новее и во много лучшем состоянии. Космонавты благополучно вернулись на станцию, коротко доложили результаты осмотра, после чего отдохнули и уже более подробно обсудили с Землёй итоги выхода. Состояние модуля 'Природа' не вызывало пока особого беспокойства. Выход доказал эффективность манипуляторов и удобство управления ими с радиопультов.

Для компенсации уменьшения электроснабжения из-за повреждения солнечных батарей специалисты с Земли предложили перераспределить энергопотребление на станции. Четыре больших батареи модуля 'Берилл' стали весомой прибавкой к общему энергетическому балансу ОС, и теперь энергию нужно было лишь направить куда надо. На станции уже была сформирована единая энергосистема, объединявшая все генерирующие и потребляющие мощности. Баланс энергопотребления поддерживала БЦВМ, подключая и отключая различные системы. В её программу внесли необходимые изменения, чтобы учесть и прибавку мощности с прибытием нового модуля, и новые потребляющие системы, и деградацию старых солнечных батарей. Закончив с перенастройкой системы управления энергоснабжением, экипаж 'Союза-16' приступил к работе с целевыми системами станции — фотокомплексом 'Агат' и вспомогательными фотоаппаратами.

#Обновление 12.04.2020

Когда в 1956 году (АИ) Сергей Павлович Королёв вместе с Тихонравовым и Феоктистовым принимал основополагающие решения по компоновке и конструкции первого космического корабля, он рассчитывал не только использовать преемственность в конструкции. У него на тот момент ещё не было ракеты-носителя достаточной мощности, но он знал, что, так или иначе, какой-то носитель, более мощный, чем Р-7, будет сделан. Поэтому, предложив просчитать форму спускаемого аппарата в виде 'фары', вместо предлагаемого проектантами шара, Главный конструктор сразу закладывал на будущее возможность обеспечить, таким образом, вход в атмосферу со второй космической скоростью.

Шарообразный спускаемый аппарат не имел аэродинамического качества и из-за этого мог сходить с орбиты только по баллистической траектории, при этом испытываемая космонавтом перегрузка составляла 9-10 g. Спускаемый аппарат в виде 'фары' имел минимальное аэродинамическое качество, порядка 0,5, но оно уже позволяло снизить перегрузки при сходе с низкой околоземной орбиты до 4 g, а при входе в атмосферу со второй космической скоростью перегрузки по расчёту не должны были превышать 6 g.

Космический корабль 'Север' оказался тяжелее несостоявшегося в этой реальности 'Востока', и его пришлось запускать сначала на трёхступенчатом варианте Р-7, а затем — на более мощном 'Союзе-2.3', собранном из трёх первых ступеней глобальной ракеты ГР-1, по сути удлинённых первых ступеней Р-9 с двигателем РД-33. 'Союз-2.3' имел неплохой запас по грузоподъёмности, что позволяло запускать более тяжёлые АМС, но вывести 'Север' на отлётную траекторию он не мог. Зато это мог сделать новый средний носитель 'Днепр', выводивший на низкую орбиту 28 тонн. Чтобы ещё больше увеличить его грузоподъёмность, КБ-1 Королёва и воронежского ОКБ-154 Семёна Ариевича Косберга совместно разрабатывали вторую ступень на кислород-водородном топливе. Параллельно двигателями на жидком водороде занимались в КБ-2 НИИ-88 под руководством Алексея Михайловича Исаева.

ОКБ-456 Глушко было по уши загружено множеством проектов, и Валентин Петрович наотрез отказался взваливать на себя ещё и водородную тематику. Специалисты КБ-2 под общим руководством Исаева отрабатывали на стендах конструкцию кислород-водородного двигателя, получившего обозначение РД-10, с тягой чуть менее 7 тонн (6800 кг, примерный аналог двигателя RL-10). В ОКБ-154 у Косберга делали более мощный двигатель, с тягой около 100 тонн. (104 т, аналог двигателя J-2. Едва ли удастся, не имея никакого опыта, сразу замахнуться на аналог 200-тонного РД-0120)

Разработка шла тяжело и сложно. Мешало общее технологическое отставание советской химической промышленности. Из всех типов горючего жидкий водород обеспечивал наибольший удельный импульс, то есть, эффективную скорость истечения, которая определяет эффективность ракетного двигателя в целом. Температура горения кислород-водородной смеси была даже ниже, чем при горении керосина в кислороде, что несколько снижало напряжённость теплового режима, в котором работали конструкционные материалы двигателя. Что было особенно важно для Королёва — водород не ядовит, в отличие от гидразина, НДМГ, тетраоксида азота и других особенно 'ядрёных' компонентов ракетных топлив. От аварии носителя не застрахован никто, на этапе отработки новых ракет взрывов было множество. Сергей Павлович категорически отказывался запускать космонавтов на носителях с ядовитыми компонентами топлива, хотя знал, что и американцы уже в ближайшем будущем, и китайцы в более дальней перспективе будут летать на ракетах, использующих аэрозин или несимметричный диметилгидразин. Свою позицию он объяснял на совещаниях НТС просто и убедительно:

— В ракете сотни тонн топлива, а то и тысячи. Случись что — потравятся и космонавты, и наземный персонал космодрома, и спасатели. Оно нам надо?

В более приватных беседах с Хрущёвым, Косыгиным, Келдышем, Бартини, Серовым и другими 'посвящёнными' вскоре после 'большого космического штурма' 1961 года Королёв высказывался ещё более резко:

— В октябре 1960 мы только чудом не угодили в адское пекло. По краю прошли. Только благодаря предупреждению Веденеева и грамотным действиям Ивана Александровича Серова. Иначе не было бы сейчас в живых ни Неделина, ни Гришина, ни десятков высококвалифицированных специалистов из ОКБ Янгеля и из персонала космодрома. У нас, к сожалению, технический уровень в целом, уровень производственной дисциплины, да и общий уровень дисциплины на космодроме пока что заметно отстаёт от тех же американцев. От аварий и катастроф не застрахован никто, но, по статистике, у нас в 'той' истории происшествий было больше — из-за раздолбайства на всех уровнях, от слесаря до главкома РВСН. Если не согласны со мной — можете меня отстранять нахрен, но, пока я жив, космонавты на 'вонючке' в космос не полетят.

Позиция Главного была понятна и обоснована, но для использования жидкого водорода предстояло решить множество проблем. Прежде всего, чтобы перевести водород в жидкое состояние, нужно было обеспечить очень низкую температуру и удерживать её в очень узком диапазоне. Температура кипения водорода — минус 252,87 С, а температура плавления — минус 259,14 С. Получение жидкого водорода в больших количествах, измеряемых десятками и сотнями тонн, было той ещё задачей. Топливные баки для жидкого водорода приходится делать в виде гигантских термосов, защищая металлические стенки многослойной теплоизоляцией из полимерных материалов (полуиретановый сотовый наполнитель + несколько слоёв защитных полимерных покрытий). Баки из-за этого получаются тяжёлыми. Что ещё хуже, из-за очень малой плотности жидкого водорода баки для него имеют очень большой объём. В среднем, вес конструкции ракетной ступени, приходящийся на 1 кг топлива, оказывается для кислородно-водородного топлива на 40% большим, чем для кислородно-керосинового. Этот недостаток с избытком компенсируется высоким удельным импульсом кислородно-водородных ЖРД. (см. http://wmpt.narod.ru/zz6.htm)

Из-за малого размера молекул и растворимости во многих металлах водород имеет свойство просачиваться сквозь стенки баков. Это не только ведёт к потерям горючего, но и создаёт пожароопасную атмосферу, при том, что смесь водорода с воздухом очень взрывопожароопасна и может воспламениться от малейшего разряда статического электричества. В теплоизоляции водородных баков 'Сатурна-5' содержится воздух. При заполнении бака жидким водородом воздух в порах теплоизоляции сжижается, из-за чего тепловое сопротивление изоляции падает. Поэтому в теплоизолирующем слое были предусмотрены каналы, через которые продували гелий, для удаления воздуха из изоляционного слоя (см. http://wmpt.narod.ru/zz6.htm). В общем, уже из этого краткого описания было ясно, что освоение жидкого водорода потребует несколько лет напряжённой работы. Решать проблемы предстояло не только с конструкцией самого двигателя, но и с конструкцией всей ступени или разгонного блока в целом.

Как только были приняты основополагающие решения по совместной лунной программе, включавшие в себя разработку универсального посадочного модуля и схожего с ним по конструкции разгонного блока, в начале 1962 года Сергей Павлович предложил план пилотируемого облёта Луны:

— Аргументы очень простые. Нам всё равно надо будет отрабатывать и УПМ, и водородные верхние ступени носителя. Первые пуски так или иначе будут беспилотными. Вот в них и будем проводить отработку.

Полезная нагрузка — лунный орбитальный корабль, у нас, фактически, уже есть. Он неоднократно летал на орбиту, в самых разных вариантах конфигурации — и без орбитального отсека, как 'Север', и с орбитальным отсеком и увеличенным запасом топлива, как 7К-ЛОК. Мы можем это сделать, значит, это нужно сделать.

(В реальной истории 7К-Л1 'Север' в беспилотном варианте 4 раза облетал Луну под обозначениями 'Зонд-5', 'Зонд-6', 'Зонд-7', 'Зонд-8', с использованием трёхступенчатой РН 'Протон-К' и блоком 'Д' для довыведения и разгона)

В беседе с Первым секретарём Королёв раскрыл свой замысел более подробно:

— В 'той' истории мы вышли на этап возможности облёта слишком поздно. Поздно появился 'Протон', потеряли много времени на подготовке полётов 'Восходов', вместо того, чтобы заниматься 'Союзом', поздно начали работать над стыковкой. Из-за постоянного запаздывания не было времени на отработку матчасти, пытались хоть как-то догнать американцев, из-за этого было слишком много аварий, в итоге программу облёта отменили из-за недостаточной надёжности корабля и носителя. Вполне допускаю, что в той обстановке решение об отмене было правильным, тем более, 21 декабря 1968 г 'Аполлон-8' не просто облетел Луну, а сделал 10 витков по лунной орбите.

Но если выйти на облёт Луны не к концу 1968, а в 1963 или 1964 году, даже облёт без выхода на орбиту Луны будет восприниматься как весомая политическая победа Советского Союза. И для подобного облёта у нас уже почти всё готово.

— Почти? — уточнил Хрущёв.

— Да. Не готовы водородная вторая ступень для 'Днепра', и водородный УПМ, который мы хотели использовать как разгонный блок. Но 'Днепр' выводит большую полезную нагрузку, чем в 'той' истории выводил 'Протон'. Сейчас мы доделываем разгонный блок 'Д', который позволит отправить по облётной траектории корабль 'Север'.

(В реальной истории блок 'Д' разрабатывался с 1962 г как пятая ступень РН Н-1, для обеспечения маневрирования вблизи Луны и возвращения на Землю, но был использован в качестве разгонного блока для РН 'Протон' в запусках 'Зонд-5...8' и АМС 'Луна-15...24'. В АИ работу над ним начали раньше, т. к. его предполагалось использовать как прототип УПМ)

— Так если 'Днепр' уже выводит больше, зачем ещё нужен этот блок? — поинтересовался Никита Сергеевич.

— 'Днепр' выводит на низкую орбиту на 8 тонн больше 'Протона'. Этого недостаточно, чтобы разогнать корабль 'Север' до 2-й космической скорости, — пояснил Королёв. — Но этого с запасом хватит, чтобы поднять 'Север' и ещё примерно 15 тонн топлива в баках блока 'Д'. Этого топлива уже хватает, чтобы разогнаться до 11,2 километров в секунду и выйти на отлётную траекторию к Луне, облететь её по вытянутому эллипсу и вернуться.

В ходе полёта мы сможем отработать вход в атмосферу со 2-й космической скоростью и сфотографировать Луну, чтобы найти место для посадки 'Лунохода', а уже он сможет подобрать подходящую для высадки и организации долговременной базы площадку. Следующим этапом, как только будет готова водородная ступень и УПМ на водороде, их можно будет отработать в беспилотных и пилотируемых выходах на орбиту Луны.

Заодно проведём ещё несколько серий замеров радиационной обстановки на трассе полёта и вблизи Луны. Те замеры, что делали предыдущие 'Зонды', мы, конечно, учитываем, но в этом деле чем больше данных, тем надёжнее. Радиация Солнца непостоянна, она то и дело меняется, а данных о ней за пределами радиационных поясов Земли у нас пока совсем мало.

— Вот теперь понятно, — кивнул Первый секретарь. — То есть, эти полёты — часть отработки по лунной программе, а пилотируемый облёт — своего рода побочная возможность, примерно как было с первым спутником?

— Ну... можно и так сказать, но для лунной программы пользы от такого облёта будет намного больше, — Королёв настаивал, пытаясь убедить Никиту Сергеевича.

С водородом пока получалось плохо. Дело было даже не в двигателях. Двигатели как раз работали на стендах, и с каждым испытательным стендовым запуском показывали всё более устойчивые результаты. Проблемы были с водородными ступенями для 'Днепра'. Промышленность ещё только осваивала некоторые полимеры, вроде поливинилфторида и нейлоно-фенольные композиты, а также клеи, необходимые для собирания всего этого 'бутерброда' в единое целое, а идея сотового пенополиуретанового покрытия с каналами для продувки его гелием и вовсе вызывала у директоров заводов состояние, близкое к микроинфаркту.

Если с блоком 'Д' всё было более или менее понятно, то с водород-кислородным УПМ у проектантов никак не получалось уложиться в требуемые массы. Те самые 'на 40% тяжелее' для водородных баков увеличивали массу УПМ, близкого по характеристикам к блоку 'Д', но требовавшего баков большего объёма. Нарастающая как снежный ком масса уже не укладывалась в грузоподъёмность носителя. Королёв распорядился готовить испытательный старт 'трёхблока' 'Днепр-Т3', с тремя одинаковыми первыми ступенями, в той же компоновке 'забор', что использовалась на 'Союзе-2.3', но это был, по сути, новый носитель, требовавший продолжительной отработки. (По компоновке 'Союз-2.3' похож на 'Delta-4 Heavy' — три цилиндра в ряд, средний длиннее)

В этой ситуации перед Главным конструктором и возник, 'аки демон-искуситель', Валентин Петрович Глушко:

— Что, Сергей, не увязывается у твоих ребят водородный УПМ?

— Валентин, ты поиздеваться пришёл, или как? — устало поинтересовался Сергей Павлович.

— Нет, я тебе решение проблемы принёс, — Глушко был спокоен, как танк.

— Какое? Нашёл завод, который берётся сделать лёгкую теплоизоляцию для водородных баков?

— Не совсем, — Глушко улыбнулся. — Помнишь первоначальный проект Тихонравова и Феоктистова по облёту Луны? Комплекс 7К-9К-11К? (Реальная история, см. гл 06-09)

— Помню, конечно, — Королёв устал и плохо соображал, Глушко пришёл уже под вечер. — Но это слишком дорого, ты же помнишь, там аж 6 запусков требуется — сам блок 9К, 4 'танкера' 11К для его заправки на орбите, и только потом взлёт 'Севера', стыковка и полёт вокруг Луны. Президиум сейчас на такой цирк денег не даст.

— А если подумать? — ещё лучезарнее улыбнулся Глушко. — 4 танкера твои ребята предусматривали для возможности использования Р-7. Они же предлагали блок 9К частично заправленным выводить, и дозаправлять с танкеров? Он, кстати, сейчас где?

— Опытный образец? В цеху лежит, под брезентом...

— Ну вот. А 'Днепр' может этот блок вытащить на низкую орбиту уже заправленным. Вторым пуском пристыковываем к нему 'Союз' — и вперёд, вокруг Луны. 9К у тебя сколько топлива берёт?

— 22 тонны... Гм... а что... может получиться... — Королёв задумался. — Тем более, там даже запас по полезной нагрузке получается, можно и больше топлива залить, если баки увеличить... Но это всё равно двухпусковая схема...

— Двухпусковая, а не 6-пусковая! — Глушко улыбался, не ехидно, скорее — по-доброму. — Как только 'Днепр' полетит, — их беседа состоялась ещё до первого удачного запуска нового носителя, — можно будет ставить вопрос об облёте Луны. Но я тебе ещё и подарок принёс.

— Бойтесь данайцев, даже дары приносящих, — процитировал Сергей Павлович. — Какой подарок?

— Да мы для второй ступени лёгкого носителя 'Космос' моторчик интересный делаем, РД-119 называется, — ответил Глушко. — Тяга 11 тонн.

(Двигатель абсолютно реальный, был сделан в 1962 году http://wmpt.narod.ru/zz8.htm)

— Одиннадцать тонн? Гм... — двигатель блока 'Д' развивал тягу 8,5 тонны, и Королёв предсказуемо заинтересовался. — На каких компонентах?

— Жидкий кислород и гидразин.

— Опять ты со своей 'вонючкой'! Сколько раз уже говорить — не буду я запускать людей на ядовитом топливе! — взвился Королёв.

— А я тебе и не предлагаю запускать. Я предлагаю поставить этот моторчик на блок 9К. Который ты только что согласился запускать на орбиту отдельно, без людей, — с лёгкой ехидцей ответил Глушко. — У тебя в баках 'Союза' что налито? Да та же 'вонючка' и тетраоксид. И ничего, летают же люди. А как поведёт себя жидкий водород при долгом хранении — мы ещё лет 10 изучать да отрабатывать будем.

Вот тут до Королёва дошло, что двухпусковая схема, которую предлагает Валентин Петрович, исключает его основное возражение. Удельный импульс топливной пары 'гидразин + жидкий кислород' был выше, чем у керосина с кислородом.

— Гм... — Сергей Павлович быстро, на бумажке, прикинул массы. — Допустим... На 'Союз' не кивай, сколько там у него в баках той 'вонючки'? А тут счёт на десятки тонн идёт...

— И это ещё не всё, — ухмыльнулся Глушко, игнорируя возражение. — Ты слышал про такую вонючую гадость — тетрафторгидразин?

— Да иди ты! — возмутился Королёв. — Слышал, конечно! Мне только этой дряни тут не хватало! Она ещё и взрывается как бомба, от малейшей искры!

— А то водород с воздухом не взрывается? — усмехнулся Валентин Петрович. — Гадость не гадость, а с гидразином удельный импульс даёт практически как у водорода с кислородом. Плотность высокая, не криогенный, во всяком случае, не нужны такие низкие температуры, как для кислорода, не говоря уже о водороде. Хранится долго, можно использовать как хладагент для охлаждения сопла и критического сечения...

— Сколько раз повторять — не полетят космонавты на 'вонючке', пока я жив! — оборвал его Королёв.

— Космонавты не полетят. Они на орбиту на обычном 'Союзе' полетят, — согласился Глушко. — 'Вонючку' зальём в разгонный блок и, возможно, ещё в лунный посадочный модуль, которые по нашей принятой схеме всё равно на орбиту выводятся отдельно. На Луне космонавты один фиг в скафандрах будут. А водород у тебя испарится наполовину, пока до Луны долетишь.

— Водород так или иначе отрабатывать и доводить до ума надо, — буркнул Королёв. — Он всё равно нужен для ЯРД, который Иевлев делает. На водороде можно будет летать однопуском...

— Сергей, смотри шире, — Глушко продолжал улыбаться. — У тебя на орбите болтается станция. На неё так или иначе будут летать экспедиции посещения. Они уже там, наверху будут! Пару подготовленных космонавтов из экспедиции посещения сажаем в 'Север', уже пристыкованный к станции, выводим 'Днепром' на орбиту заправленный 'вонючкой' разгонник, стыкуемся к нему и летим к Луне! Сейчас летим, а не через 10 лет, когда Исаев с Косбергом и Мишин родят тебе водородные ступени и УПМ! Для космонавтов риска — не больше, чем при обычном полёте. Для наземной команды — не больше, чем при старте любой янгелевской ракеты, хоть носителя, хоть баллистической. Ради такого дела я уже дал задание своим ребятам сделать вариант РД-119 под тетрафторгидразин вместо кислорода.

— Много там переделывать? — спросил Королёв.

— Как обычно — форсунки, трубопроводы, ТНА окислителя и бак. Обычный рабочий процесс, — Глушко пожал плечами, сохраняя олимпийское спокойствие. — Я же не предлагаю тебе отказаться от водорода. Я предлагаю 'костыль', который поможет сохранить темп, и при этом не угробить космонавтов.

— Мне надо подумать. Спокойно, — Королёв не спешил давать согласие. — Сейчас ничего решать не буду.

— А я и не подгоняю, — Глушко снова пожал плечами. — Думай сколько надо. Только помни, что космонавты полетят отдельно от 'вонючки'.

Королёв обдумывал предложение Валентина Петровича несколько дней, советуясь с заместителями. Он и сам понимал, что ситуация в корне изменилась, и у него теперь намного больше возможностей для манёвра, чем было в 'той' истории. В итоге он распорядился готовить для испытаний разгонный блок 9К. Сам блок был относительно простым — большая 'бочка' под диаметр РН 'Союз', с баками, двигателем, системой радиоуправления и стыковочными узлами. Задний стыковочный отсек для приёма танкеров 11К в предложенной Глушко схеме становился не нужен, за счёт резерва массы можно было увеличить объём баков.

Глушко в это время доводил до ума и отрабатывал вариант двигателя РД-119ТФГ на гидразине и тетрафторгидразине. ТФГ как топливный компонент был намного более предсказуемым, чем водород или кислород. Да, он был ядовит и требовал осторожности при заправке и наземных тестах. Да, он был коррозионноактивен и требовал защиты баков и клапанов топливной системы. Но он не требовал сверхнизких температур и головоломной теплоизоляции, и мог храниться достаточно долго в обычных баках, как гидразин или тетраоксид азота.

Для выполнения полётов по лунной программе в Центре подготовки космонавтов была сформирована группа, в которую вошли космонавты из первого набора — П.Н.Попович, В.Ф.Быковский, В.М.Комаров, и А.А.Леонов. Из второго набора в 'лунно-облётную' команду вошли О.Г. Макаров, и Г.М.Гречко. (состав команды — реальный, кроме Комарова). Они начали тренировки на корабле 7К-Л1 'Север' ещё до готовности носителя 'Днепр'. Леонов вскоре был задействован в проекте выхода в открытый космос, но, после его успешного завершения, вновь продолжил тренировки по лунной программе. По предложению Льва Архиповича Гришина по программе облёта Луны с июня 1962 г. готовились также два женских экипажа — Марина Лаврентьевна Попович, Жанна Дмитриевна Ёркина, Розалия Михайловна Занозина-Шихина, и Галина Гавриловна Корчуганова.

Для облёта Луны в ОКБ-1 была подготовлена новая модификация корабля 'Север', получившая обозначение 7К-Л1. На первом этапе корабль пытались по возможности облегчить, для чего сняли одно из трёх кресел космонавта и часть систем спускаемого аппарата, в частности, запасную парашютную систему. Приборный отсек тоже облегчили, убрав по одной из четырёх секций в каждом 'крыле' солнечных батарей и дублирующий ЖРД сближающе-корректирующей двигательной установки.

Программа полёта потребовала установки дополнительных приборов. Их смонтировали на рамах вместо запасной парашютной системы и бокового кресла космонавта. На одном из трёх иллюминаторов спускаемого аппарата установили фотоаппарат для автоматического и полуавтоматического фотографирования Луны и Земли на широкую плёнку с размером кадра 130х180 мм, и упрощённым визиром-ориентатором, исходя из задачи обеспечения только визуальной ориентации космонавтов на Землю.

Были модернизированы системы ориентации и управления движением, управления бортовым комплексом аппаратуры, радиосвязи с Землей, введена остронаправленная антенна дециметрового диапазона радиоволн. Гироплатформу заменили на более совершенную, с волоконно-оптическими гироскопами. (АИ) При работе корректирующей двигательной установки корабль стабилизировался с помощью рулевых сопел, использующих отработанный турбогаз.

Число двигателей малой тяги, управляющих движением спускаемого аппарата по крену на участке спуска в атмосфере, увеличили, а его лобовой теплозащитный экран и боковую теплозащиту усилили в расчёте на спуск со 2-й космической скоростью.

Космонавты 'лунной команды' отмечали удобство и возросшие возможности новой аппаратуры, но были весьма недовольны теснотой корабля. Одно дело — провести в спускаемом аппарате, практически в полной неподвижности, в скафандрах, сутки или двое, и совсем другое дело — облететь вокруг Луны. Полёт по вытянутой эллиптической орбите должен был занять 7 суток, и Королёв обоснованно беспокоился, что у космонавтов из-за отсутствия возможности пошевелиться возникнут проблемы с сердцем и деградацией мускулатуры. В длительных полётах на станцию экипажи уделяли достаточно внимания тренировкам на силовых тренажёрах, но в тесном 'жбане' спускаемого аппарата 'Союза' или 'Севера' об этом не могло быть и речи.

Королёв так и не решился использовать предложенные Глушко ядовитые компоненты топлива. Идею Валентина Петровича он переработал по-своему, обсудив его предложения со своими заместителями и проектантами.

— 9К использовать можно, — согласился Феоктистов. — Емкости его баков хватает, чтобы отправить в облёт Луны и 'Север' Но, учитывая 6-метровый диаметр 'Днепра' и его компоновку с одинаковым диаметром всех ступеней, будет более логично просчитать линейку унифицированных разгонных блоков на разных компонентах топлива, не только керосин-кислородные, чтобы можно было их делать с применением той же оснастки, на которой сейчас собираются ступени основного носителя.

— Разгонные блоки 6-метрового диаметра? — уточнил Королёв.

— А какая в вакууме разница? — ответил вопросом на вопрос Феоктистов. — Зато мы экономим на оснастке и имеем максимальную унификацию. Используем те же днища и обечайки баков, что и для ступеней носителя, варьируя ёмкость длиной цилиндрических обечаек. Как у нас сейчас планируется 'конструктор' на основе разных комбинаций ступеней, точно так же дополним его 'конструктором' из разгонных блоков под любую задачу.

(Примерно по такой схеме, но меньшего размера, сделан американский разгонный блок 'Центавр', используемый с 1963 г и до сих пор.)

— Более существенно, что блок 9К позволяет отправить вокруг Луны не куцый 'Север' без орбитального отсека, а полноценный 'лунный 'Союз' 7К-ЛОК, в котором космонавты смогут нормально отдыхать и заниматься физическими упражнениями, — напомнил Тихонравов. — Тем самым решается основная проблема пилотируемого полёта к Луне.

— Тогда на этот вариант и будем ориентироваться, — решил Королёв.

Владимир Николаевич Челомей не был столь щепетилен в части использования ядовитых высококипящих компонентов. Челомей не зря предложил использовать в качестве 'лунного челнока' свой ТКС — доступный объём функционально-грузового блока у него составлял почти 50 кубометров. Чтобы было понятнее — это объём больше стандартной 18-метровой комнаты в типовой 'хрущёвке'. Космонавты получали более чем достаточно места для комфортного полёта в течение нескольких дней.

Проблема была в том, что ТКС и его возвращаемый аппарат оказались слишком тяжёлыми для существующих на тот момент разгонных блоков и носителя. Поэтому Владимир Николаевич уцепился за предложение Глушко сделать разгонный блок на долго хранящихся гидразине и ТФГ. До готовности ядерного ракетного двигателя и водородных разгонных блоков это был единственный способ использовать ТКС для полёта к Луне.

Начали, разумеется, с беспилотных полётов. Для первого полёта использовали беспилотный вариант корабля 7К-Л1 'Север' с разгонным блоком 9К, запускавшиеся одним пуском стандартного носителя 'Днепр'. До середины июля 1963 года МИК на космодроме был занят носителем 'Днепр' с модулями орбитальной станции. 15 июля 1963 носитель с модулем 'Берилл' вывезли на старт, а уже 16 июля его место в МИКе занял доставленный дирижаблем из Куйбышева 'Днепр', к которому пристыковали разгонный блок 9К и космический корабль. Рассчитанные под диаметр Р-7 и 'Союз-2.3' разгонный блок и корабль на 6-метровом среднем носителе выглядели инородным телом, словно подтверждая правоту Феоктистова с его предложением делать унифицированную линейку разгонных блоков для 'Днепра'.

Подготовка к старту заняла месяц, причём 2 недели в три смены отлаживали системы ещё ни разу не летавшего разгонного блока. При этом и сам корабль и носитель были уже в достаточной степени отработаны. 6 августа носитель вывезли на старт, ещё раз проверили все системы, и в ночь с воскресенья на понедельник 12 августа заправили компонентами топлива. В 9 утра 12 августа беспилотный корабль 7К-Л1 'Север' с полностью заправленным разгонным блоком 9К был успешно выведен на орбиту. Корабль крепился к блоку на переходной раме, стыковочный узел на блоке 9К в беспилотных полётах не устанавливался.

Неприятности поджидали 'котёнка Гава' уже наверху. После выдачи команды на запуск двигатель разгонного блока не включился. Корабль с полностью заправленным блоком остался на орбите под очередным безликим обозначением 'Космос с номером'. Подготовка к старту следующего корабля была отложена для поиска возможных причин неисправности. Хотя блок и корабль перед стартом благополучно прошли проверки на вибростенде, анализ телеметрии выявил обрыв провода системы управления. В конструкцию блока внесли необходимые доработки.

Пока шли поиски причин отказа разгонного блока, решено было провести первый пробный пуск 'трёхблочного' носителя 'Днепр-Т3'. Стартовый комплекс с самого начала строился универсальный, для запуска носителей компоновкой от 1 до 7 блоков на первой ступени.

Королёв на совещании НТС провёл короткий 'ликбез' для неспециалистов, зачем вообще нужен тяжёлый носитель:

— Сейчас мы, имея обычный одноблочный носитель класса 'Днепр', грузоподъёмностью 28 тонн на низкую орбиту, можем вывести космический корабль 'Союз' на отлётную траекторию к Луне. Это позволяет облететь Луну по эллиптической орбите и вернуться. Для освоения Луны нам понадобится намного больше топлива. Нужно затормозить корабль для выхода на орбиту Луны, затем стартовать от Луны к Земле — это требует совсем немного топлива, так как для старта с орбиты Луны нужен разгон всего на 0,7 километра в секунду. Но, в случае использования многоразового корабля-'челнока', курсирующего между Землёй и Луной, нам нужно будет выводить его снова на околоземную орбиту, а на это потребуется намного больше топлива. В первых полётах мы обходим это ограничение путём использования одноразового корабля и посадкой спускаемого аппарата со входом в атмосферу на 2-й космической скорости. В будущем мы рассчитываем использовать для разгона и торможения 'челнока' ядерный ракетный двигатель, но его ещё только предстоит сделать. Поэтому мы сейчас будем постепенно наращивать количество блоков первой ступени — три, затем четыре, затем пять, и потом — семь, устанавливая при этом вторые и третьи ступени соответственной мощности. По нашим расчётам, семиблочный носитель сможет выводить на низкую орбиту немногим более 200 тонн. Эта грузоподъёмность требуется не для запуска сверхтяжёлых спутников, а вывода на орбиту топлива для дальних полётов. Именно поэтому мы пошли по пути создания модульного носителя, чтобы за счёт высокой серийности снизить стоимость изготовления отдельных ступеней.

— Сергей Палыч, а вот мне докладывали, что американцы эту задачу собирались решать иначе, — задал 'каверзный вопрос' Косыгин. — Они делают очень большой и мощный носитель, чтобы отправлять экспедицию к Луне одним пуском. Вроде бы это выходит дешевле...

— Дешевле? Гм... — Королёв улыбнулся. — Вы поинтересуйтесь, сколько будет стоить старт их носителя. Не по рекламным проспектам, а реальную стоимость узнайте. Где узнать — вы сами в курсе, — Главный конструктор намекал на 20 Главное Управление КГБ, работавшее с присланной информацией. — Многие в их администрации до сих пор не верят в возможность реализации совместной лунной программы, и поэтому фон Браун получил распоряжение не останавливать работы по 'Сатурну-5'. Пока у них большие проблемы с двигателем F-1, он у них взрывается. Мы тоже с этой проблемой сталкивались. Но американцы нашли оригинальную методику отработки, и, по сообщениям компетентных органов, вероятнее всего, к 1965 году проблема нестабильности у них будет решена.

Но! Американцы решают политическую задачу — суметь высадиться на Луну, желательно — раньше нас, в том случае, если совместная программа по какой-либо причине будет сорвана. Поэтому вся техника их лунной программы строится под конкретную задачу. Денег им выделено выше крыши, поэтому фон Браун и Гилрут не стесняются выбирать очень дорогостоящие технические решения, которые в дальнейшем будут практически неприменимы для решения задач вне контекста их лунной программы. Два стартовых комплекса для 'Сатурн-5', сборочный комплекс высотой 165 метров для вертикальной сборки, уникальный гусеничный транспортёр, который вывозит ракету в вертикальном положении. Сравните с нашим вариантом — сборка в горизонтальном положении, спаренный рельсовый путь, горизонтальный установщик, два тепловоза. Вся инфраструктура универсальная, под любую задачу.

Со сравнением инфраструктур Королёв несколько лукавил, понимая, что американский сборочный комплекс и установщик потом могут быть использованы для 'Шаттлов', но советская космодромная инфраструктура всё же была заметно дешевле. Поэтому он продолжил:

— Их проектируемый корабль 'Аполлон' — здоровенная бочка с топливом, запаса которого хватает для торможения и перехода на лунную орбиту и последующего разгона к Земле. Всё жесточайшим образом оптимизировано под решение определённой задачи.

Мы закладываем конструктивный ряд разгонных блоков, различающихся только ёмкостью баков и линейкой применяемых двигателей. Этими блоками, комбинируя их в разных вариантах, мы можем решать задачу вывода широкого ряда полезных нагрузок на любую орбиту.

Но самый большой недостаток 'Сатурна-5' — это компоновка, не допускающая изменения конфигурации. Это и есть то, о чём я говорил чуть ранее — их носитель сделан под конкретную, весьма ограниченную задачу — доставку трёх человек на лунную орбиту и двух — на поверхность Луны — и не масштабируется ни вниз, ни вверх. Цена вывода 1 килограмма на орбиту у них получается очень высокая. Осваивать Луну для решения долгосрочных задач на её поверхности с этим носителем будет слишком дорого. Мы же можем компоновать свой носитель под широкий круг народно-хозяйственных задач.

Сергей Павлович понимал, что если бы эта беседа состоялась с глазу на глаз, Косыгин мог бы спросить: 'Однако, американцы со своей системой, жёстко оптимизированной под конкретную задачу, эту самую задачу 6 раз успешно выполнили, а мы?' Но на совещании НТС такой вопрос был невозможен по соображениям секретности, да и Алексей Николаевич видел, что сейчас советская космонавтика полностью отошла с пути 'установления рекордов по политическим мотивам' и уверенно движется в сторону практического освоения космоса. Вместо этого Косыгин задал другой вопрос:

— У вас на первой ступени семь двигателей. На гипотетическом пока что семиблочном носителе получается уже 49. Вы уверены, что сможете управлять этаким 'духовым оркестром'?

Королёв ждал и опасался этого вопроса, но ответ был уже подготовлен:

— Да, опасения на этот счёт есть. Но мы довольно хорошо продвинулись по части электроники в системах управления. Мы рассчитываем за счёт развития цифровой автоматики сбалансировать как минимум трёхблочный и четырёхблочный носители. В дальнейшем было бы правильнее перейти на использование в тяжёлых и сверхтяжёлых носителях больших твердотопливных ускорителей. Над ними сейчас работает товарищ Надирадзе. На вторых и третьих ступенях магистральный путь — использование водорода, с последующим переходом на ядерный ракетный двигатель, запускаемый на высоте порядка 40-50 километров. Он тоже использует водород, поэтому позволяет обеспечить конструктивную преемственность и заодно снизить потребление дорогостоящего жидкого кислорода.

На дальнюю перспективу было бы правильнее вообще уйти от запусков тяжёлых грузов с Земли путём создания производственной лунной базы, прежде всего — производства на Луне водорода с последующим запуском заправленных баков на окололунную орбиту. Мы понимаем, что это — дело отдалённого будущего, и этапа использования тяжёлых носителей для транспортировки оборудования на Луну для постройки там производственной базы нам избежать вряд ли удастся.

Перед первым запуском 'Днепра-Т3' или, как его ещё обозначали, '3.7' , где первое число означало количество блоков первой ступени, а второе — количество двигателей на каждой, было проведено множество отработочных наземных стендовых испытаний. В ходе тестов выявилась проблема — вибрации от двух десятков работающих двигателей на некоторых участках неудачно попадали в резонанс, из-за чего стенд пару раз разносило взрывом. Крепление трубопроводов изменили, чтобы сместить их собственные частоты. Доработка помогла, несколько пробных прогонов по 130 секунд — заведомо чуть больше типичного времени работы первой ступени — прошли успешно, после чего Королёв дал разрешение на первый пробный запуск. Все понимали, что с первого раза ракета вряд ли полетит, поэтому вместо второй и третьей ступеней на неё установили габаритно-весовые макеты.

Команды предстартовой подготовки падали в сгустившейся тишине. Когда под ракетой мелькнуло жёлтое пламя пороховых воспламенителей, на долю секунды все замерли, ожидая взрыва. Катастрофа на старте могла уничтожить весь пусковой комплекс и отодвинуть на годы амбициозную космическую программу. От тяжёлого рёва и грохота двигателей содрогнулся весь бункер. Лев Архипович Гришин перед стартом поставил на стол в гостевой комнате пустой стакан с подстаканником и ложечкой, чтобы оценить вибрацию. В прошлый раз, при первом старте 'Днепра-1.7' стакан пришлось держать, когда он пополз по столу. В этот раз трясло так, что стакан попытался спрыгнуть со стола и спастись бегством, но Гришин вовремя его поймал.

— Предварительная! — выкрикнул в микрофон Анатолий Семёнович Кириллов.

Стартовую позицию полностью закрыли облака дыма и пара от кипящей в газоотводном канале охлаждающей воды.

— Промежуточная!

Алюминиевая башня ракеты, побелевшая от инея, качнулась и приподнялась, натягивая кабель разъёма, соединяющего её со стартовым столом. Два десятка двигателей на трёх блоках ревели в унисон, выходя на рабочий режим.

— Главная, подъём!

— Есть контакт подъёма! — на пульте мигнула лампочка, подтверждая, что разъём отошёл, и ракета находится под управлением собственной автономной системы.

— Ракета ушла! — сообщил стоявший у перископа Воскресенский.

— Пульт в исходном! — доложил 'стреляющий офицер' Борис Семёнович Чекунов.

Все напряжённо ждали, вслушиваясь в доклады Бориса Никитина, зачитывающего по громкой связи показания телеметрической системы 'Трал'. На пятьдесят второй секунде полёта резко подскочила температура в одном из двигательных отсеков второго бокового блока.

— Пожар третьего двигателя второго блока! Есть отсечка подачи топлива в третий двигатель. КОРД отклонил шестой двигатель первого блока для компенсации тяги! — объявил Никитин. — Ввод системы пожаротушения!

(КОРД — система контроля ракетных двигателей, разработанная под руководством Б.Е. Чертока)

Автоматика заполнила аварийный двигательный отсек фреоном из шарового баллона, чтобы затушить пламя. Если кислородный трубопровод не оборван, у ракеты ещё был шанс продолжить полёт.

— 60 секунд! Ракета выровнялась, летим дальше! — в голосе Никитина явственно слышалось торжество.

— Погодите радоваться, — проворчал Королёв, но не в микрофон, а себе под нос, чтобы не демотивировать людей раньше времени.

— 80! Параметры системы управления стабилизировались.

Все собравшиеся разом выдохнули. Бортовая цифровая вычислительная машина, казалось, сотворила невозможное, выровняв аварийный носитель.

— 90! Двигатели первой ступени работают нормально, кроме одного аварийного.

Ракета продолжала лететь, телеметрия показывала небольшой недостаток тяги, но в этом полёте он не был критичным.

— 100! Параметры конструкции носителя в норме! — доложил Никитин.

Все в бункере инстинктивно сжимали кулаки. До разделения ступеней оставалось чуть более 20 секунд.

— 110! Тангаж, рыскание, вращение — в норме!

— 120!... — в сгустившемся воздухе повисла секундная пауза... — Есть отделение боковых блоков! Есть отделение центрального блока.

Тут же пришёл доклад с поста кинотеодолита:

— Наблюдаю разделение. Вижу отделение двигательных блоков. Наблюдаю парашюты. Вторая и третья ступень продолжают движение по баллистической траектории, сопровождаю. Вижу парашют отсека управления.

Тишина в бункере взорвалась аплодисментами.

— Наблюдаю падение макетов второй и третьей ступени! — доложили с кинотеодолита.

Королёв повернулся к стоящему рядом Чертоку:

— Спасибо, Борис! Ваш КОРД сегодня вытащил изделие. Поблагодари от меня ребят.

Отстрелившиеся двигательные отсеки подобрали и осмотрели. Причиной пожара, как и предполагалось, оказался обрыв трубопровода горючего из-за дефекта материала, проявившегося в условиях сильной вибрации. С учётом того, что система пожаротушения справилась с возгоранием, и ракета продолжила полёт до разделения ступеней в штатном режиме, наверх доложили, что пуск частично успешный, и занялись доработками и совершенствованием системы управления качеством, чтобы надёжно выявлять подобные дефекты ещё на заводе.

Для 'трёхблочного' носителя ещё предстояло сделать вторую и третью ступени соответствующей мощности. Пока их делали, путём удлинения баков уже используемых ступеней и, для третьей ступени — устанавливали более мощный двигатель, вернулись к полётам по программе облёта Луны.

14 октября носитель 'Днепр-1.7' с разгонным блоком 9К и вторым беспилотным кораблём 7К-Л1 'Север' вывезли на старт. После многочисленных проверок в ночь с 16 на 17 октября носитель и разгонный блок заправили компонентами топлива. В 9.00 17 октября состоялся второй старт к Луне. Это была уже не АМС, а полноценный космический корабль, способный нести экипаж из двух человек, вместо которых сейчас в спускаемом аппарате находился манекен и 'тканеэквивалентные фантомы человека' — шары из баллистического геля с дозиметрами внутри. В манекене тоже было установлено несколько дозиметров. На месте третьего космонавта был установлен фотокомплекс для съёмок Луны через иллюминатор.

В этот раз, после проведённых доработок, двигатель разгонного блока завёлся в нужный момент и отработал немного менее положенного времени, разогнав корабль почти до второй космической скорости. Добрать скорости предстояло в ходе первой коррекции курса. 7К-Л1 ушёл к Луне.

Осторожный Королёв не спешил давать сообщение для ТАСС, и оказался прав. В полёте внезапно забарахлила система звёздной ориентации. Датчик постоянно терял опорные звёзды, первую коррекцию траектории провести не удалось. Планом полёта предусматривались три коррекции — первая — на восходящей ветви траектории, на удалении 250000 километров от Земли, вторая — уже после пролёта вокруг Луны, на расстоянии 300000 километров от Земли, и третья — на расстоянии 150000 километров. Две коррекции на траектории возвращения были необходимы для обеспечения безопасного входа в атмосферу Земли. Спускаемому аппарату предстояло попасть в довольно узкий 'коридор входа'. Корабль на возвращении облетал Землю с южного полюса. После разделения спускаемый аппарат входил в атмосферу над Индийским океаном, рикошетил от атмосферы, частично снижая скорость, и снова входил в атмосферу, чтобы совершить управляемый спуск и посадку в Казахстане.

Из-за сбоя системы ориентации корабль промахнулся мимо Луны. Он прошёл по очень вытянутой эллиптической траектории с апогеем порядка 330000 километров. Королёв знал, что подобная же проблема с системой звёздной ориентации возникала и в 'той' истории, при подготовке беспилотного облёта Луны. Систему ориентации многократно дорабатывали, дополнили её новой гироплатформой с волоконно-оптическими гироскопами, но решить возникающие проблемы полностью пока не удавалось. Проводить коррекцию траектории без точного знания ориентации корабля не решились, поскольку импульс двигателя, направленный не по нужному вектору, мог забросить корабль на совершенно нерасчётную траекторию.

Пока 'Север' карабкался к апогею орбиты, специалисты по системам управления во главе с Борисом Викторовичем Раушенбахом разбирались в причинах сбоя системы ориентации и пытались заставить её работать, вновь и вновь посылая тот или иной набор радиокоманд. Им удалось совершить чудо. Уже после прохода апогея траектории система звёздной ориентации внезапно заработала в штатном режиме, развернув корабль в расчётное положение для проведения второй коррекции.

Не желая терять собранные данные по радиации, Королёв распорядился провести вторую, а затем и третью коррекцию. Пусть и не пролетев вокруг Луны, корабль нёсся к Земле, готовясь к практически штатному возвращению — первому входу в атмосферу на второй космической скорости. Из-за первого сбоя орбита вышла короче запланированной, и траектория входа тоже была нерасчётной. Специалисты отдела баллистики вычислили, что первый вход в атмосферу произойдёт над Западной Африкой, а второй — в районе Бискайского залива.

Королёв позвонил в Москву, сообщил о сложившейся ситуации и попросил помощи. Через полчаса с ним связался военно-морской министр адмирал Кузнецов.

— Сергей Палыч, мне из ЦК сообщили, что вам наша помощь требуется? Чем можем помочь?

— Надо организовать поисково-спасательную операцию в Бискайском заливе, — Королёв коротко ввёл адмирала в курс дела. — Я направлю вам пакет документов со всеми расчётными данными. Вход в атмосферу произойдёт ночью с 22 на 23 октября, точное время будет указано.

— То есть, времени у нас в обрез? — уточнил Кузнецов.

— Именно.

— Предлагаю привлечь к поиску аппарата дирижабли и корабли противолодочного патруля в Атлантическом океане, они там ближе всех, — адмирал тут же сориентировался в обстановке и предложил решение.

— Тут я вам не советчик, Николай Герасимович, — ответил Королёв. — Мы с благодарностью примем любую помощь.

Флот в считанные часы развернул широкомасштабную поисковую операцию. Главком флота адмирал Горшков держал постоянную связь с центром управления полётом и докладывал Кузнецову о ходе развёртывания патрульных сил.

Третья коррекция также прошла успешно, корабль шёл в пределах заданной траектории. Спускаемый аппарат огненным шаром чиркнул по верхним слоям атмосферы над Гвинейским заливом, вновь взлетел вверх, пронёсся над западом Африки и вновь вошёл в атмосферу над Алжиром. Он практически идеально вписался в 'коридор входа' и шёл в управляемом режиме, почти как при обычном возвращении с низкой орбиты, только на этот раз в почти меридиональном направлении.

Огненный сгусток пронёсся над Средиземным морем и Испанией, постепенно снижая скорость. Над Бискайским заливом он окончательно затормозился и 'зарылся' в атмосферу. Крышка парашютного контейнера отстрелилась, выбросив в поток вытяжной парашют. Следом вышел купол тормозного парашюта. Скорость упала до безопасной, спускаемый аппарат плавно снижался, раскрыв соцветие основных парашютов. Радиомаяк посылал в эфир сигнал, который устойчиво принимали поисковые команды на противолодочных дирижаблях. Однако, прибыв в расчётную точку предполагаемого приводнения, экипажи дирижаблей, а затем и подошедших военных кораблей и проходивших мимо судов Советского Торгового флота обнаружили на воде только три смятых парашюта. Спускаемый аппарат бесследно исчез.

В первый момент никто ничего не понимал. Иностранных судов в районе приводнения не было. Гипотеза о 'внезапно всплывшей американской подлодке' тоже не подтвердилась — противолодочники обшарили весь район и никого не нашли. Десятки кораблей и судов двое суток утюжили свинцово-серые волны, прочёсывая район. В ходе поисков были обнаружены куски внутренней обивки спускаемого аппарата. И только тогда догадались, что произошло.

Входом спускаемого аппарата в атмосферу управляла БЦВМ. Она учитывала множество факторов, в том числе — географические координаты точки посадки. Вычислив, что спускаемый аппарат садится вне территории Советского Союза, программа бесстрастно выдала команду на самоликвидацию. 25 килограммов тротила разнесли спускаемый аппарат в клочья.

Осознав, что произошло, Королёв схватился за голову. Проверили алгоритм программы, и тут выяснилось, что команда отмены подрыва в ней вообще не предусмотрена. То есть, вначале она была, но потом, по требованию 'особистов', её удалили, закомментировав несколько строк в исходном тексте. Отмену взрыва предусмотрели, но — вручную, кодированным радиосигналом, который могла подать специализированная команда поиска и спасения. Морякам об этом сообщить забыли.

Наверх надо было что-то докладывать. Королёв ругался так, что даже его заместители не рисковали подходить близко. Ситуацию спас Александр Юльевич Ишлинский, он предложил сообщить, что спускаемый аппарат 'затонул в результате разгерметизации при частично нерасчётной посадке'.

(В реальной истории спускаемый аппарат корабля 7К-Л1 'Зонд-4' в марте 1968 г был действительно уничтожен системой самоликвидации над Бискайским заливом, но никаких спасательных сил там не было)

Доклад составили в обтекаемых выражениях:

— ...иначе обтекать придётся нам всем, и долго, — изящно сформулировал Борис Викторович Раушенбах.

Программу БЦВМ срочно доработали, предусмотрев в ней 'флаг отмены', также выставляемый радиосигналом, который можно было подать в любой момент полёта, в том числе и перед самым входом в атмосферу. Главный конструктор приказал готовить следующий пуск.

В МИКе уже лежал следующий носитель 'Днепр' с новым беспилотным кораблём и разгонным блоком, их привезли 18 — 19 октября. Систему звёздной ориентации гоняли в режиме отладки почти месяц, имитируя звёзды с помощью микролампочек, пока не добились относительно устойчивой работы.

Третий корабль подготовили к старту 20 ноября. В спускаемом аппарате, помимо фотокомплекса, манекена и 'шаров-фантомов' с дозиметрами в этот раз закрепили амортизированный контейнер с биологическими образцами. Там были среднеазиатские черепахи, мухи дрозофилы, бактерии, растения. Черепах выбрали из-за хорошей переносимости перегрузок.

В 9.00, как обычно, был дан старт. Долгая отработка разгонного блока 9К дала результат — в этот раз его двигатель тоже включился в расчётное время. Корабль разогнался до заданной скорости, двигатель блока выключился, и... снова начались неполадки с системой звёздной ориентации. Королёв был вне себя.

На этот раз специалисты по система управления подстраховались и ввели в программу БЦВМ режим ориентации по Солнцу и Земле, менее точный, чем по звёздам, но позволявший провести первую коррекцию траектории. Использовав его, удалось сориентировать корабль в нужное положение, после чего двигатель выдал корректирующий импульс. Последующие замеры показали, что траектория лишь немного отличается от расчётной. Корабль уверенно шёл к Луне.

24 ноября корабль 7К-Л1 'Север', получивший официальное наименование 'Зонд-5', прошёл апогей эллиптической траектории, сделав несколько десятков снимков Луны с расстояния 1950 км — намного ближе, чем пролетали предыдущие автоматические станции. Специалисты по системам управления продолжали 'пинать' радиокомандами систему звёздной ориентации, рассчитывая, что она всё же включится. На заводе после звонка Королёва устроили настоящее расследование, в результате чего выяснилось, что датчик Земли в системе ориентации был установлен неправильно из-за ошибки в документации, а резервная система в ходе отладки по ошибке была оставлена в выключенном положении. (http://epizodsspace.airbase.ru/e2/foto-e2/z-5/z5.html) Было удивительно, что до этого систему звёздной ориентации вообще удалось заставить работать.

Вторую коррекцию траектории также пришлось проводить по данным системы солнечно-земной ориентации. Ошибка определения положения постепенно накапливалась. (В реальной истории в полёте 'Зонда-5' 2 и 3 коррекции вообще не проводили.)

Ситуацию сумели исправить программисты. После неоднократных моделирующих прогонов они сумели вычислить и учесть необходимую поправку на неправильное положение датчика Земли. На борт 'Зонда-5' была передана серия команд, позволившая сориентировать его с учётом отклонения от расчётной траектории и провести третью коррекцию.(АИ) После проведённых траекторных измерений специалисты отдела баллистики вычислили, что спускаемый аппарат сядет на территории СССР, если только не сорвётся в баллистический спуск при первом касании атмосферы. (В реальной истории так и произошло — 'Зонд-5' упал в Индийский океан и был подобран советскими кораблями)

На траектории возвращения были также сделаны высококачественные снимки Земли. Только после успешной третьей коррекции было опубликовано сообщение ТАСС о запуске и успешном выполнении полётного задания 'автоматической межпланетной станцией 'Зонд-5'. О том, что это был беспилотный вариант космического корабля, решено было раньше времени не сообщать.

Как и ожидалось, проведённая с учётом поправок третья коррекция выправила положение. Вход в атмосферу прошёл над Индийским океаном в пределах допустимого коридора. Отрикошетив от верхних слоёв, спускаемый аппарат вновь ушёл выше. Скорость при этом была частично погашена, и второй раз он вошёл в атмосферу уже над Пакистаном. Судя по данным самописцев, расшифрованным после посадки, перегрузка не превысила 6 g.

При возвращении со второй космической скоростью точно вычислить район посадки было намного труднее. В итоге спускаемый аппарат приводнился в мелководном районе у побережья Аральского моря и был подобран поисково-спасательной службой, запеленговавшей сигнал его радиомаяка.

28 ноября по советскому телевидению показали обгоревший спускаемый аппарат, фотоснимки Земли и обратной стороны Луны, намного более высокого качества, чем полученные ранее, а также двух слегка охреневших от пережитого, но довольно бодрых черепах, облетевших вокруг Луны. Черепах перед камерой демонстрировал Владимир Иванович Яздовский. При этом он не удержался от шутки:

— Вот эти две черепахи первыми побывали в 380 тысячах километров от Земли, облетели Луну и первыми приземлились благополучно, экспериментально доказав возможность входа в атмосферу со второй космической скоростью. Советские черепахи — самые быстрые черепахи в мире!

Куда более важными были проведённые замеры радиационной обстановки на траектории полёта и вблизи Луны. Согласно показаниям дозиметров в 'шарах-фантомах' и в манекене, полученная доза радиации в ходе 7-суточного полёта составила не более 3,5 рад, что соответствовало предварительным расчётам. При полётах к Луне в период 'спокойного Солнца' 'запредельной радиации' можно было не опасаться. (Реальная история)

#Обновление 10.05.2020

Сделав предложение Советскому Союзу организовать совместную лунную программу, президент Кеннеди оказался в достаточно сложном положении. Его решение одобряли в США далеко не все. Военно-промышленный комплекс был более заинтересован в сохранении состояния конфронтации, которая обеспечивала множество компаний и корпораций правительственными заказами. 'Распил бюджета' на выполнении этих заказов достигал чудовищных размеров. Одним из способов было многократное завышение цен на мелкие комплектующие, которые никто при оплате счетов не станет проверять. За выключатель, лампочку или кнопку, стоящую в ближайшем магазине пару десятков центов, с правительства драли доллар-полтора. Конечно, терять такие доходы никто не хотел. Компании и корпорации через своих лоббистов в Конгрессе оказывали давление на администрацию и пытались влиять на самого президента.

Ситуация усугублялась ещё и тем, что в самих США отставание от СССР по космической технике ощущалось явственно и болезненно. Программа 'Аполлон' на момент первых переговоров о совместной экспедиции на Луну находилась в самой начальной фазе разработки. При этом было ясно, что быстро разработать корабль, значительно превышающий по сложности 'Меркурий', однозначно не удастся. А астронавтам предстояло освоить технику и научиться решать на орбите задачи, которые они ещё никогда не решали — орбитальное маневрирование, стыковку, внекорабельную деятельность. И в NASA, и в администрации президента хорошо понимали, что дожидаться готовности 'Аполлона', чтобы отработать все эти задачи на нём, будет слишком долго. Требовался корабль попроще и подешевле, стартующий на серийном носителе.

Исходя из этих соображений, в июне 1961 г. Джеймс Чемберлин предложил провести глубокую модернизацию 'Меркурия', а именно: вынести за пределы гермокабины большую часть аппаратуры, скомпоновав её в модули, для упрощения обслуживания и предстартовой подготовки. Чемберлин предложил отказаться от возможности полностью автоматического полёта и передать основные функции по управлению пилоту, что позволяло упростить электрическую cхему и логику работы корабля. Ещё одно радикальное предложение — убрать ферму системы аварийного спасения и установить катапультируемое кресло.

Проблема заключалась в отсутствии подходящего носителя. Уже летающий 'Атлас' был слишком маломощным. Создаваемый фон Брауном 'Сатурн-1' ещё не ни разу не летал, к тому же рассчитывался на большую выводимую нагрузку, чем требовалось для вывода трёхместного корабля, предназначенного для орбитальных полётов, то есть, получался неоправданно дорогим. Был ещё один вариант — фирма 'Martin' разрабатывала тяжёлую МБР 'Титан-2'. Её первый полёт планировался на декабрь 1961 года.

28 июля 1961 г на совещании руководителей NASA и McDonnell Aircraft Corp. в Сент-Луисе по настоянию руководства компании и главного разработчика Максима Фаже было решено проработать двухместный вариант 'Меркурия'. 'Вариант' фактически получался новым кораблём. Разместить в капсуле 'Меркурия' двух астронавтов без увеличения диаметра и длины было невозможно.

Концепция корабля была проработана достаточно тщательно — американцы всё равно были вторыми и могли не торопиться. Первоначально модернизированный двухместный корабль назывался тогда в обсуждениях Mercury Mark II, т.е. что-то вроде 'Меркурий 2-го этапа'. Название 'Джемини', предлагавшееся Эйбом Силверстайном, было окончательно утверждено лишь 3 января 1962 г.

Двухместный Mercury Mark II рассчитывался на полёт продолжительностью до 14 суток по запасам электричества, кислорода, воды и топлива для маневрирования, хотя продолжавшийся почти 14 суток полёт 'Джемини-7' впоследствии подтвердил, что в отношении длительности полёта проектанты оказались излишне оптимистичны. Провести 14 суток в тесной капсуле оказалось настолько тяжело, что астронавты после приводнения не могли выбраться из неё самостоятельно, и 'Джемини-7' поднимали на палубу авианосца вместе с ними.

Зато его оснастили бортовым навигационным компьютером. Корабль получил также полноценный приборный отсек, двигательную установку для маневрирования на орбите, радиолокатор и стыковочный узел, хотя и не имевший внутреннего прохода. Для обеспечения электроэнергией разрабатывались топливные элементы. Вместо парашютной системы посадки было предложено использовать параглайдер — надувное крыло, изобретённое Фрэнсисом Рогалло. Для запуска корабля на орбиту компания 'Martin' доработала МБР 'Титан-2'. Стартовать предполагалось со стартового комплекса LC19 на мысе Канаверал. В качестве мишени для отработки операций сближения и стыковки на орбите решили использовать верхнюю ступень 'Agena' от ракеты-носителя 'Atlas-Agena-B', которую предполагалось оснастить радиосистемами сближения и стыковочным узлом.

Топ-менеджер проекта 'Джемини', Джеймс Чемберлин хотел видеть его не только временным аппаратом для проверки методов встречи и стыковки на околоземной орбите. Он представлял свой корабль жизнеспособной, дешёвой и простой альтернативой 'Аполлону' для облёта и посадки на Луну. Первоначальная программа Mercury Mark II, подписанная 14 августа 1961 г., предполагала стыковку 'Джемини-13' и -14 со ступенью 'Центавр', запускаемой вторым пуском 'Титана-2', и переход на траекторию облёта Луны. Это увеличивало затраты всего на $60 млн сверх расчётной стоимости основной программы 'Джемини' $356 млн. Сократив число полётов по программе до девяти вместо предполагавшихся 14, можно было бы облететь вокруг Луны уже в мае 1964 г. и это обошлось бы всего на 8.5 млн $ дороже, чем предусматривалось основной программой! (Сроки без учёта неминуемых задержек при реализации программы)

Однако, руководству NASA совершенно не хотелось терять деньги, щедро выделяемые администрацией на программу 'Аполлон'. Поэтому в пересмотренном плане, выпущенном уже через неделю, не было ни единого упоминания о лунных полётах. Но Чемберлин не сдавался и через месяц, уже в сентябре 1961 г, предложил не просто облететь Луну на 'Джемини', но и сесть на неё при затратах всего в 1/20 стоимости 'Аполлона', используя стыковку на окололунной орбите и малогабаритный лунный модуль с открытой кабиной, запускаемый отдельным 'Титаном-2'.

Встреча в Вене спутала многие планы NASA. Предложение русских полностью изменить схему полётов к Луне, используя принцип 'системы с открытой архитектурой', любой из элементов которой мог быть впоследствии заменён на более совершенный, открывал как широкие возможности по длительному освоению, так и по экономии средств. В Конгрессе раздавались требования 'сэкономить деньги', учитывая, что, по 'венской схеме' американской стороне достаточно было разработать лишь корабль для доставки астронавтов на орбиту и принять участие в совместной разработке лунного высадочного модуля (АИ).

В то же время руководство NASA, поддерживаемое консервативно настроенными конгрессменами, считало необходимым разработать такую программу полёта на Луну, которая позволяла бы осуществить экспедицию полностью самостоятельно, даже в том случае, если международная лунная программа с участием русских потерпит неудачу по политическим причинам. Всё это вызвало длительные дебаты вокруг определения необходимых сумм, выделяемых Конгрессом на реализацию лунной программы. Опасаясь, что Конгресс не даст нужного количества денег, администратор NASA Джеймс Уэбб запретил Чемберлину даже заикаться о своём проекте 'лунного 'Джемини'.

Осознав причину опасений руководства, Чемберлин предложил использовать более лёгкий 'Сатурн C-3' и высадить американца на Луну к январю 1966 г. Расчётная стоимость этого варианта составляла 584 млн $, плюс цена двух 'Сатурнов C-3'. Планы разработки ракеты 'Сатурн' первоначально предполагали создание целого семейства носителей — С-1, реализованный в проекте 'Сатурн-1', С-2, С-3 и С-4.

По этому плану 'Сатурн C-3' представлял собой трёхступенчатый носитель, с двумя двигателями F-1 на первой ступени, четырьмя двигателями J-2 на второй, в качестве третьей ступени предполагалось использовать S-IV — вторую ступень ракеты-носителя 'Сатурн-1'. Носитель 'Сатурн C-3' должен был выводить на низкую околоземную орбиту полезную нагрузку массой 36,3 тонны. Но проблемы с отладкой двигателя F-1 в 1961 г только начинались, и конца им видно не было.

Пытаясь вписаться в требования Уэбба, в конце сентября Чемберлин ещё раз предложил лунный 'Джемини', теперь как часть 'Интегрированной программы 'Аполлон' (Integrated Apollo Program). График полётов оставался тот же, что и ранее, при этом смета выросла до $706 млн, учитывая РН 'Сатурн', а масса лунного модуля уменьшилась в 1.8-2.4 раза. Не желая терять отпущенное на проект финансирование, и понимая, что подобный урезанный вариант не пригоден для получения каких-либо серьёзных научных результатов, руководство NASA забраковало все предложения Чемберлина, относившиеся к Луне, но распорядилось продолжить переговоры с основными подрядчиками. Вновь пересмотренный план, уже без лунных полётов, представленный Чемберлином 27 октября 1961 г, лёг в основу проекта 'Джемини'. 7 декабря 1961 г. проект был утвержден руководством NASA, и 22 декабря компания МакДоннелла получила разрешение начать проектирование.

Первый беспилотный испытательный пуск 'Джемини' в это время был намечен на конец июля 1963 г. Второй корабль предполагалось запустить в сентябре, с двумя астронавтами на 18 витков, а 3 и 4 полёты планировались сразу на 14 суток. Начиная с марта 1964 г. восемь полётов были запланированы для отработки сближения и стыковки.

К январю 1962 г. были подготовлены заказы на 15 носителей 'Титан-2', 11 ступеней 'Agena-B' и стыковочных адаптеров к ним, а также на четыре макетных и 12 полётных кораблей. Официально три комплекта носителей считались запасными. Как и 'Меркурий', 'Джемини' сразу разрабатывали пригодным для повторного использования, и можно было бы провести три дополнительных полёта, используя повторно возвращаемые капсулы трёх кораблей.

На начальном этапе проекта больше всего неприятностей доставлял именно параглайдер, который делала фирма North American. Его доводили долго, но так и не добились требуемой надёжности, из-за чего не рискнули использовать в полёте. Уже в мае 1962 г. для посадки первого лётного корабля было решено использовать парашют диаметром 25,7 м. В октябре бюджет проекта был урезан, из-за чего был поднят вопрос об отказе от параглайдера.

Для использования систем 'Меркурия' на 'Джемини' был проведён большой объём доработок, занявших немало времени. Компания Rocketdyne запаздывала с отработкой двигателей. Конгресс то и дело урезал финансирование. Возникшие в ходе лётных испытаниях МБР 'Титан-2' трудности вызвали срыв сроков лётных испытаний и изменение их программы. В итоге в июле 1962 г. первый пуск 'Джемини' было решено сделать суборбитальным на дальность 3500 км для тестирования систем и проверки термодинамики и конструкции корабля в целом в условиях максимальных тепловых нагрузок.

Летом и осенью 1962 г. штаб-квартира NASA запросила компании Space Technology Laboratories и McDonnell о возможности использования 'Джемини' в качестве 'аппарата для материально-технического обеспечения и спасения [экипажей] лунных кораблей'. Были рассмотрены возможность 'прямой' посадки, определены изменения в проекте, требуемые для выполнения поставленных задач, составлена смета для закупки дополнительного корабля. Но Конгресс не выделил финансирование, поэтому проект остался без дальнейшей проработки.

В феврале 1962 г. президент подписал меморандум No 129. Этим документом он поручил государственному департаменту, НАСА, отделу науки Белого дома, а также Национальному совету по аэронавтике и космосу подготовить предложения и рекомендации по расширению сотрудничества с Советским Союзом в области космоса.

Проблемы межрасового конфликта в США на некоторое время отвлекли внимание Кеннеди от космических задач. Тем временем, к лету 1963 г. отставание проекта 'Аполлон' от графика оценивалось в срок от четырёх до шести месяцев. По мнению тогдашнего менеджера проекта Брейнарда Холмса, чтобы ликвидировать отставание требовалось дополнительно 400 млн долларов. Холмс предложил Уэббу обратиться с просьбой о дополнительном финансировании к Конгрессу. Уэбб отказался, опасаясь потерять свой авторитет в глазах законодателей, как человек, неспособный выдерживать финансовую дисциплину. Тогда Холмс предложил главе НАСА перебросить часть средств с других, менее важных, непилотируемых программ, на 'Аполлон'. Подобное предложение вывело Уэбба из себя.

Президент Кеннеди оценивал программу 'Аполлон', как исключительно важную для национальных интересов США, и вынужден был сам вмешаться в конфликт между Уэббом и Холмсом. Он пригласил обоих топ-менеджеров в Белый дом, где они отстаивали свои позиции в присутствии JFK. Спор окончился вничью, причём Кеннеди показалось, что глава NASA был даже менее убедителен. Хуже того, у JFK начало складываться впечатление, что у него и Уэбба разные взгляды на значимость 'Аполлона'.

Президент настаивал, что пилотируемая лунная программа является важнейшим приоритетом США. Уэбб возразил, что главное — добиться превосходства в космосе. Ему не удалось до конца убедить Кеннеди. Позиция Холмса внутренне ощущалась более близкой для президента — они оба хотели как можно скорее добраться до Луны. JFK полагал, что администратор НАСА выходит слишком далеко за цели и задачи 'Аполлона'. Однако президент сам назначил Уэбба главой агентства и доверял ему, как руководителю. Он заверил Уэбба, что поддержит его позицию, после чего исход противостояния был предрешён. В июне 1963 г. Холмс подал в отставку с поста руководителя отдела пилотируемых полётов НАСА.

С доводкой 'Джемини' проблем также оказалось немало. Испытания параглайдера преследовала серия неудач, из-за чего в апреле 1963 г. было принято решение использовать парашюты уже в шести первых полётах. Одновременно Джеймса Чемберлина сняли с должности менеджера проекта 'Джемини', вместо него 'и.о.' менеджера был назначен Чарльз Мэтьюз. Параглайдер с переменным успехом испытывали до конца 1964 г., но ещё в феврале от его применения в проекте отказались окончательно.

В апреле 1963 г. первый суборбитальный пуск отсрочили до июля 1964 г, а первый пилотируемый полёт сократили до трёх витков и запланировали на октябрь 1964 г. А перед ними, в декабре 1963 г., был добавлен ещё один беспилотный пуск для проверки всех аспектов выведения 'Джемини' на орбиту носителем 'Титан-2'.

Далее по плану шёл 4-й полёт в январе 1965 г. длительностью 7 суток и сближение 'Джемини' со сброшенной с него же мишенью; 5-й полёт в апреле 1965 г., сближение со ступенью 'Аджена-D'; 6-й полёт в июле 1965 г. длительностью 14 суток без встречи на орбите; 7-й полёт в октябре 1965 г. вновь совместно с 'Адженой'.

Не меньше проблем приносили электрохимические генераторы — топливные элементы. К концу 1963 г. стало ясно, что их не успеют довести до работоспособности к сроку для обеспечения 7-суточного полёта 'Джемини-4'. Задачи этого полёта перенесли на 5-й пуск, сдвинув план всей последующей программы, 'Джемини-4' решили запустить на 4 суток, на аккумуляторах, без сближения с мишенью. В итоге ход лётных испытаний 'Джемини' оказался близким к этому плану, хотя в процессе появлялись новые проблемы и неудачи, повлёкшие дополнительные отсрочки.

После встречи в Вене 'главной заботой президента в области внешней политики было найти пути, которые могли бы привести к истинной разрядке в отношениях с СССР и создать для этого соответствующие предпосылки'. Кеннеди прямо заявил об этом, выступая в Американском университете в Вашингтоне 10 июня 1963 г.: '. ..И Соединённые Штаты, и Советский Союз со своими соответствующими союзниками одинаково глубоко заинтересованы в справедливом и настоящем мире, а также в прекращении гонки вооружений. Соглашения по данным вопросам как в интересах Советского Союза, так и в наших. Даже от наиболее враждебно настроенных государств можно ожидать соблюдения обязательств по договорам, если эти договоры соответствуют их интересам. Так что давайте не закрывать глаза на существующие между нами различия, но, в то же время, давайте обратим внимание на наши общие интересы и средства, посредством которых эти различия могут быть преодолены'

Когда Уолтер Ширра отлетал 6 витков более чем успешно, ещё один такой же полёт решили не проводить. 9 октября на Канаверал привезли капсулу No20 и начали готовить суточный полёт. 13 ноября пилотом MA-9 был назначен Гордон Купер, а его дублером — Алан Шепард. Остальные астронавты в январе 1963 г. получили новые назначения в проектах 'Джемини' и 'Аполлон'.

Купер после долгих размышлений назвал свою капсулу 'Вера-7', пояснив, что это имя 'символизирует мою веру в Бога, в мою страну и в моих соратников'.

Официальной задачей миссии было исследование воздействия факторов длительного (34-часового) космического полёта на астронавта и его способность управлять кораблём. Предстояло также оценить возможные опасности в более длительных полётах по программе 'Джемини'.

'Меркурий' изначально не рассчитывался на суточные полёты, поэтому в системы корабля No20 было внесено множество изменений. С корабля сняли перископ, часть аппаратуры ориентации, позволявшую управлять угловой скоростью, а также запасные передатчики телеметрии и связи, облегчив корабль на 42 кг.

Взамен были установлены дополнительные баки кислорода, поглотителя углекислого газа, рабочего тела для системы ориентации, питьевой воды и воды для системы охлаждения, вдвое увеличена ёмкость аккумуляторов. На корабле предусмотрели дополнительный бачок для сбора мочи и конденсата, в рацион астронавта впервые в практике американских космических полётов ввели замороженную и обезвоженную пищу. Для контроля за состоянием пилота поставили телекамеру и передатчик сигнала.

Для съёмки Земли и проведения других научных экспериментов в капсулу установили камеры и приборы общей массой 28 кг. В целом масса последнего 'Меркурия' составила 1375,8 кг.

Командно-измерительный комплекс дополнили новыми станциями на островах Антигуа, Вознесения, Пасхи, Уэйк и Кваджалейн, над которыми другие 'Меркурии' не пролетали, а также на двух кораблях. Было заранее вычислено 26 расчётных районов приводнения. Посадку в любом из них обеспечивали ВМС США, для чего было привлечено 28 кораблей, 171 самолет и почти 13800 военнослужащих.

Первоначально полёт МА-9 назначили на 2-3 апреля 1963 г. но из-за необходимости проведения доработок в системе управления ракеты старт отложили до середины мая. Первая попытка 14 мая в 07:00 по местному времени уже 'традиционно' оказалась неудачной. Радиолокатор слежения на станции Бермуда неожиданно начал выдавать ошибки по азимуту и дальности. Затем 2 часа от ракеты не могли отвести башню обслуживания — её дизельный двигатель наотрез отказывался заводиться. Когда его всё же 'уговорили', на РЛС Бермуда отказал преобразователь данных и опять пошли сбои по дальности. В итоге в 10.57 старт был отложен на сутки.

Когда Гордон Купер понял, что в назначенное время старт не состоится, он решил вздремнуть... и заснул прямо в корабле, установленном на заправленной ракете. Мирно проспав 6 часов, после отмены старта астронавт выбрался из капсулы, в шутку сказал, что 'тренировка была очень реалистичной'. .. и ушёл на рыбалку.

Вторая попытка, 15 мая в 09:04 по местному времени, оказалась удачной. Перед стартом Купер и на этот раз успел вздремнуть в корабле, хоть и не так долго. За 303 секунды ракета 'Atlas' вывела капсулу МА-9 на орбиту с параметрами 161,5 км в перигее и 267,1 км в апогее.

В первые же минуты полёта Купер побил рекорд Уолтера Ширры по экономному маневрированию. На разворот капсулы он потратил в ручном режиме всего 90 граммов топлива, в то время как Ширра израсходовал 135 г, а Гленн, корабль которого маневрировал на автомате, потратил на разворот 2630 г. В конце первого витка с Купером связался Гас Гриссом со станции Гуаймас, и сообщил, что ЦУП дал разрешение отлетать 7 витков.

— Тридцать-сколько? — переспросил Купер.

— Да сколько хочешь, — тут же ответил Гриссом.

Через 10 минут Уолтер Ширра передал Куперу по радио:

— Я всё ещё выше и быстрее тебя, но чую я, что ты улетишь дальше.

В течение двух первых витков Купер воевал с регулятором температуры, понимавшим только два положения — 'Вкл.' на полную и 'Выкл.', ловил пару шайб, всплывших в невесомости и летавших по кабине, разглядывал заходы и восходы Солнца, любовался звёздами на ночной стороне Земли, проверял ручные режимы управления кораблём.

В полёте астронавт провёл несколько экспериментов. В начале 3 витка он отстрелил микроспутник-мишень — шарик диаметром 146 мм с двумя ксеноновыми лампами-вспышками на противоположных 'полюсах', чтобы оценить по ним видимость цели при сближении, для будущего проекта 'Джемини'. Вначале увидеть крошечный шарик в тени Земли оказалось очень непросто. У наземных служб даже возникли сомнения, что микроспутник вообще отцепился от 'Меркурия':

— А откуда ты знаешь, что отделил его?

— Я почувствовал, как он отделился... — ответил Гордон.

В ЦУПе ему не поверили, но на 4-м витке перед входом в тень он увидел ежесекундные вспышки лампы и оценил расстояние примерно в 13-16 км. Он тут же доложил на Землю:

— Я был с маленьким мошенником всю прошлую ночь.

На 6-м витке Куперу удалось рассмотреть с орбиты лампу мощностью в 14 кВт, установленную возле города Блумфонтейн в ЮАР. Эти лампы предполагалось использовать в навигационных целях. В конце 6 витка он попытался отправить в свободный полёт надувную сферу диаметром 1,5 метра, но пирозаряд крышки её контейнера не сработал после двух попыток.

Для снимков Земли из космоса у Купера была 70-мм камера Hasselblad. На 9-м витке, пролетая ранним утром над Индией и Тибетом, с высоты в 160 км он сделал около 30 снимков высокого разрешения, на которых удалось разглядеть мельчайшие детали: дым паровоза и идущий поезд, кильватерный след парохода на реке, маленькие деревни и даже отдельные дома на контрастном фоне. Отчасти ему помогли длинные тени и высокая прозрачность воздуха над Тибетом.

Собравшись перекусить, Купер попытался приготовить обезвоженную пищу, но пролил большую часть воды. Из-за этого он смог съесть только треть порции. Через 10 часов после старта ему разрешили летать до 17 витка. С 10 по 13 виток астронавт выключил всю аппаратуру и попытался заснуть, но всего через час проснулся — в скафандре было слишком жарко. Сражаясь с регулятором температуры и пытаясь заснуть, он сделал ещё несколько фотоснимков и записал на бортовой магнитофон молитву собственного сочинения:

'Помоги нам успешно закончить этот полёт. Помоги нам в наших будущих космических делах, чтобы мы могли показать миру, что демократия может соревноваться и всё же делать всё правильно, может вести исследования и разработки и может проводить разные научные и высокотехнологические программы в совершенно мирной обстановке. Пребудь с нашими семьями, направь их и вдохнови, и дай им знать, что всё будет о'кей. Уповаем на имя Твоё. Аминь' (Подлинная молитва Гордона Купера, см. 'Мировая пилотируемая космонавтика' стр. 42)

Купер принял телеграммы с поздравлениями от президента Сальвадора и от австралийского министра снабжения. Затем он сам передал сообщение для лидеров стран Африки, собравшихся в Аддис-Абебе. Политикой на орбите приходилось заниматься не только советским космонавтам.

На 16-м витке астронавт развернул 'Меркурий', заставив его медленно вращаться в плоскости эклиптики. На ночной стороне Земли, на участке от Занзибара до острова Кантон он наблюдал зодиакальный свет и ночное свечение неба. Гордон попытался заснять их на специальную 35-мм камеру, но снимки не получились, в отличие от фотографий поверхности Земли, сделанных 'Хассельбладом'. Фотографировать ему пришлось очень много, в том числе он делал снимки горизонта для специалистов из MIT, работавших над средствами навигации для 'Аполлона'. Купер даже пожаловался на Землю:

— Я всё снимаю, снимаю и снимаю...

В ответ с мыса Канаверал ему разрешили продлить полёт до 22 витка. На 17-м и 18-м витках астронавт по заданию метеобюро США пробовал снимать на плёнку, чувствительную к инфракрасному излучению. Сделанные им снимки доказали, что ближний ИК-диапазон оптимален для метеоспутников. Гордон снял горизонт и заход Луны в атмосфере. Запас кислорода и рабочего тела для маневрирования был ещё достаточно большим, и Купер мог бы ещё летать и летать, но на 19-м витке начались проблемы.

Сначала загорелся зелёный индикатор перегрузки. Он показывал 0,05g, как в самом начале входа в атмосферу, но астронавт видел, что все незакреплённые предметы по-прежнему летают по кабине. Весь 20-й виток он потратил на проверку работы автомата ориентации. Выяснилось, что, вероятно, из-за пролитой жидкости, замкнувшей контакты под пультом, автомат воспринял ложный сигнал и переключился в режим спуска. Оказалось, что подтекает кран бачка питьевой воды. Купер попытался вытереть капли носовым платком.

На 21 витке Джон Гленн зачитал Куперу длинную инструкцию, как выдать тормозной импульс с пульта в ручном режиме. (Что само по себе странно, они что, не отрабатывали такую ситуацию на тренажёрах?) Через 20 минут Гордон доложил, что в кабине растёт содержание углекислоты. Ещё через 20 минут, когда 'Меркурий' пролетал над Южной Америкой, прозвучал сигнал тревоги. В сети электропитания системы ориентации случились два коротких замыкания, и она отрубилась. Купер продиктовал на бортовой магнитофон:

— Так, проблем становится больше. Инвертор автоматической системы ориентации накрылся, в воздухе растет CO2, а парциальное давление O2 в кабине снижается. Запасной инвертор не включается в линию. Не считая этого, всё остальное отлично.

Хладнокровию и профессионализму Гордона можно было лишь позавидовать. Он вручную развернул корабль для схода с орбиты, ориентируясь по звёздам и огням ночного Шанхая. На 22 витке по команде Гленна включил с пульта тормозные двигатели и вручную удерживал корабль, пока они отработали. Отстрелил ТДУ тоже вручную — из-за производственного дефекта не отделились электрические кабели.

Купер вручную сориентировал корабль для входа в атмосферу и выполнил закрутку капсулы. На спуске в иллюминаторе перед глазами астронавта болталась раскалившаяся лента крепления ТДУ, и он мог наблюдать, как она, нагревшись добела, медленно распадалась в облаке плазмы. Пульс у него подскочил до 184 ударов в минуту, но Купер смог парировать все колебания капсулы. После того, как по очереди раскрылись все парашюты, астронавт слил остатки топлива. 'Меркурий' приводнился в 130 км от острова Мидуэй, с недолётом 1,8 км от расчётной точки. Астронавта подобрал вертолёт, и через час он, слегка пошатываясь, ступил на палубу авианосца 'Кирсардж'.

В итоговом отчёте по проекту 'Меркурий' было записано: если бы в четырёх пилотируемых орбитальных полетах на борту не было пилота, то лишь капсула Ширры слетала бы нормально, корабль Гленна сел бы досрочно, а 'Вера-7' потерпела бы катастрофу.

Вскоре после завершения полёта Купера президент Кеннеди приехал в Алабаму, и, среди прочего, посетил Хантсвиллский арсенал, где работал фон Браун. Они встретились и обсудили ход работ по различным проектам лунной программы, прежде всего — по носителю 'Сатурн-5' и двигателю F-1, над которыми непосредственно работала команда фон Брауна.

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Kennedy_vonbraun_19may63_02.jpg?uselang=ru Фото Встреча JFK c фон Брауном 19 мая 1963

Перед полётом, 13 мая 1963 г. заместитель администратора NASA по связям с общественностью Джулиан Шир заявил на прессконференции:

— Без вопросов: если этот запуск (МА-9) будет успешным, полёта МА-10 не будет.

Окончание проекта 'Mercury' подтвердил 19 мая 1963 г. заместитель администратора NASA д-р Роберт Симанс в ходе послеполётной пресс-конференции. На вопрос, будет ли выполнен ещё один полёт 'Меркурия', он ответил: 'Это очень маловероятно'. Впрочем, официально окончательное решение по полёту МА-10 ещё не было принято. Алан Шепард, заинтересованный в полёте больше других, настаивал на ещё одном полёте, утверждая, что первые пилотируемые 'Джемини' стартуют лишь через год (реально их пилотируемые полёты начались через два года), и предлагал 'расширенную' миссию 'Меркурия' длительностью минимум трое суток. Его поддерживали не только коллеги-астронавты, но и влиятельные люди из NASA: директор Управления пилотируемых космических программ Брайнерд Холмс и директор по операциям проекта 'Mercury' Уолтер Уильямс.

Уильямс отстаивал вариант полёта MA-10 'с открытой датой': минимальной продолжительностью 100 часов, максимально — до 6 суток, или до тех пор, пока пилот будет в работоспособном состоянии, пока не разрядятся батареи, или не кончится кислород, или не откажет какая-либо из систем корабля. Уильямс считал, что такой полёт мог бы заменить две первые кратковременные миссии 'Джемини', что позволило бы сократить программу на 6 месяцев, и запускать двухместные корабли сразу на неделю. Сторонники длительного полёта МА-10 настаивали, что он технически возможен, а корабль практически готов; противники, в числе которых был и администратор NASA Джеймс Уэбб, считали, что он отвлечёт силы от создания 'Джемини' и слишком мало даст.

На церемонии награждения Купера 21 мая Алан Шепард обратился напрямую к президенту Джону Кеннеди:

— Есть возможность выполнить еще одну, длительную миссию 'Меркурия'. .. и мы хотели бы сделать это.

— Что вы думаете по этому поводу? — спросил президент у стоящего рядом Уэбба.

— Руководство NASA не считает этот полёт необходимым, — ответил директор агентства.

— Я думаю, мне надо быть заодно с мистером Веббом... — ответил JFK.

На следующий день, на пресс-конференции, президент подтвердил, что именно NASA 'должно определиться'. Окончательное решение об отмене полёта МА-10 было принято на совещании в Вашингтоне 6-7 июня, в котором участвовали Холмс, Гилрут, Уилльямс, Клейнкнехт, Симанс, Драйден и Уэбб. Хотя Уэбб и признал аргументы сторонников MA-10 'совершенно убедительными', но настаивал, что корабль 'Меркурий' устарел, и надо сосредоточить все силы на 'Джемини' и 'Аполлоне'. 12 июня Уэбб выступил перед Сенатским комитетом по космосу, где сообщил окончательное решение: 'Запусков 'Меркурия' больше не будет'.

Лунную программу президента одобряли далеко не все, независимо от того, была ли она совместной, или чисто американской. В июле 1963 г в журнале 'Ридерз Дайджест' появилась критическая статья, авторы которой утверждали, что лунная пилотируемая программа отвлекала ресурсы от других, более важных с военной точки зрения проектов.

22 июля Кеннеди попросил Джеймса Уэбба и Роберта МакНамару дать оценку утверждению статьи, о том, что 'Советский Союз предпринимает огромные усилия, чтобы утвердить свою гегемонию в космосе, в то время как мы остаемся равнодушными к этой угрозе'. Через неделю Кеннеди отослал вице-президенту Джонсону аналогичный меморандум, в котором отметил, что 'атаки на лунную программу продолжаются и, похоже, усиливаются'. После этого президент спросил: 'В какой степени наша нынешняя мирная космическая программа может быть использована с военными целями? Сколько из того, что мы делаем для нашей лунной программы, также потребуется для установления военного господства в космосе?'

В ответ на просьбу президента, Джонсон собрал 31 июля 1963 г в Национальном совете по аэронавтике и космосу совещание с участием главы НАСА Джеймса Уэбба, заместителя министра обороны Розуэлла Гилпатрика, заместителя госсекретаря Алексиса Джонсона и председателя Комиссии по атомной энергии Глена Сиборга. В начале совещания вице-президент сообщил присутствовавшим, что космическая программа подвергается критике с разных сторон. Вице-президент особо отметил, что на редакторов многих изданий 'оказывается политическое давление с тем, чтобы они выступали против программы'. Отметив наличие критики со стороны научного сообщества, Уэбб сказал, что пригласил в Вашингтон 18 ученых, настроенных скептически по отношению к программе, и предложил им ознакомиться с ней более подробно, после чего 'некоторые из приглашённых изменили свои позиции и выразили восхищение программой'. Сиборг, как лауреат Нобелевской премии, рассказал о своих попытках 'изменить критичное отношение некоторых нобелевских лауреатов к 'Аполлону''

Предложение Кеннеди Советскому Союзу 'отправиться вместе на Луну' было основано на четырёх причинах: стремлении главы Белого дома улучшить отношения с СССР, критических выступлениях американских политиков и даже представителей NASA в адрес американской лунной программы, озабоченности её высокой стоимостью и надежде на согласие Советского Союза объединить усилия с США в реализации экспедиций на Луну.

Положение, однако, осложнялось многочисленными техническими проблемами, с которыми неизбежно столкнулась американская лунная программа. Фактически, к концу лета 1963 года американцы ещё не имели ни космического корабля, хотя разрабатывали сразу два, ни носителя, способного доставить корабль к Луне. Двигатели F-1, на которые специалисты NASA возлагали основные надежды, упорно продолжали взрываться. Программа 'Rover' по созданию ядерного ракетного двигателя также столкнулась со значительными трудностями. Все эти проблемы были в итоге преодолены, но на тот момент перспективы сотрудничества с СССР оставались совершенно неясными.

Относительно неплохо, в соответствии со сроками, продвигалась совместная программа разработки лунного посадочного модуля, хотя специалисты с обеих сторон постоянно подчёркивали, что это очень трудная задача, требующая нескольких лет для тщательной отработки.

26 августа президент лично затронул тему советско-американской экспедиции на Луну в разговоре с послом СССР в США А.Ф. Добрыниным, предложив провести встречу руководства NASA и Главкосмоса, на которой предстояло согласовать и подготовить решение нескольких ключевых вопросов. Несмотря на официально гражданский статус Главкосмоса, вокруг космической отрасли в СССР сохранялась строгая секретность, и для встречи на уровне руководства требовалось получить разрешение на высшем уровне. Добрынин доложил в Москву о беседе с президентом, и вскоре госсекретарь Дин Раск был приглашён в СССР для согласования различных организационных аспектов визита.

Из-за плотной занятости советских учёных и конструкторов текущими задачами по подготовке облёта Луны, совещание было перенесено ближе к концу 1963 года. В ходе своего визита Раск встретился с Первым секретарём ЦК КПСС, чтобы обсудить с ним состав делегаций, место встречи и другие вопросы. В ходе беседы, на один из вопросов госсекретаря о том, какие задачи, по его мнению, должна взять на себя каждая из сторон, Хрущёв ответил характерной шуткой:

— Я доставлю человека на Луну, а вы вернёте его обратно.

(См. Ю. Караш, 'Тайны лунной гонки')

Кеннеди отнёсся к словам Хрущева по принципу: 'В каждой шутке есть доля шутки, остальное правда'.

Президент уделял много внимания оказанию политической поддержки лунной программы в своих публичных выступлениях. 12 сентября 1963 г. произнося речь перед студентами университета им. Райса (Rice University) в Хьюстоне, штат Техас, JFK заявил прямо: 'Те, кто были до нас, сделали всё возможное, чтобы эта страна 'оседлала' первые волны промышленной революции, первые волны современных открытий и первые волны ядерной энергетики. И это поколение не намерено плестись в хвосте наступающей космической эры... ...Мы решили лететь на Луну. Мы решили лететь на Луну в этом десятилетии, а также сделать другие вещи не потому, что они просты, но потому, что они сложны. Потому, что цели, которые в этой связи мы ставим перед собой, помогут организовать и выявить наши лучшие силы и таланты. Потому, что этот тот вызов, который мы желаем безотлагательно принять и над которым одержать победу, равно, как и над другими [вызовами]. Именно в силу данных причин, я расцениваю прошлогоднее решение переключить 'коробку' наших усилий в космосе на 'повышенную передачу', как одно из наиболее важных решений, которые будут сделаны в ходе моего пребывания на посту президента...'

Лунную программу критиковали не только в печати, но и в Конгрессе, точнее, прессу на неё натравливали недоброжелатели из числа законодателей. Они же продавливали сокращение бюджета NASA в Сенате и Палате представителей. К сентябрю 1963 г нижняя палата уже единодушно решила урезать президентский запрос по бюджету НАСА на $600 миллионов. Предложение президента объединить усилия Соединённых Штатов и Советского Союза в рамках программы 'Аполлон' было воспринято в Конгрессе как повод для сокращения расходов. В итоге председатель комитета по закупкам нижней палаты Клэренс Кэннон выдвинул идею изъять ещё $900 миллионов из бюджета агентства. Столь большое сокращение финансирования NASA могло нанести серьёзный ущерб 'Аполлону'. Уэбб и поддерживавшие проект законодатели, некоторые из которых были последовательными сторонниками экспедиции на Луну, сделали всё возможное, чтобы не допустить подобного урезания. В итоге конгресс сократил бюджет НАСА на 1964 финансовый год с 5,7 млрд долларов, запрошенных президентом в начале 1963 г., до 5,1 млрд долларов, т. е. на 11%.

Более того, Конгресс намеренно включил в законопроект, одобряющий выделение финансов для НАСА, более чем конкретное указание: 'Никакая часть из каких-либо средств, предоставленных данным актом в распоряжение Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства, не может быть использована для финансирования программы пилотируемой посадки на Луну, если эта программа будет осуществляться Соединёнными Штатами совместно с какой-либо страной без согласия конгресса'. Эта оговорка, фактически запрещавшая НАСА использовать свои финансы на какие-либо совместные проекты, сопровождала выделение средств агентству в течение трёх последующих лет. (Реальная история)

На 20 сентября президент запланировал выступление в Организации Объединённых Наций, где он вновь собирался затронуть проект совместного с СССР полёта к Луне. Поэтому демарш Конгресса JFK воспринял более чем негативно. Он назначил на 18 сентября встречу с директором NASA Уэббом, намереваясь согласовать с ним некоторые аспекты своего выступления. И утром того же дня, перед его разговором с Уэббом, президент узнал о выступлении директора Центра пилотируемых полётов NASA в Хьюстоне Роберта Гилрута в Национальном ракетном клубе в Вашингтоне. Гилрут в своём выступлении, в частности, говорил о перспективах советско-американского сотрудничества в полётах на Луну. Он отметил, что объединение квалифицированных кадров, опыта и средств 'может иметь некоторую ценность', но при этом сказал: 'Однако, я трепещу от одной мысли об интеграции советской ракеты с американским кораблем... ибо при этом думаю о проблемах, с которыми нам приходится сталкиваться, даже когда мы имеем дело с американскими подрядчиками, говорящими на том же языке, что и мы'. Озадачив аудиторию своими опасениями на этот счёт, Гилрут суммировал их в виде следующего вывода: 'Предложение [объединиться с Советским Союзом] было очень интересным и важным, но трудно выполнимым на практике... Оно вызывает у меня смешанные чувства, но я говорю, как инженер, а не как политик, занимающийся международными отношениями'.

Центр пилотируемых полётов играл ключевую роль в разработке и осуществлении программы 'Аполлон', и подобная позиция его руководителя не добавила энтузиазма президенту.

Встреча с Уэббом была запланирована у президента на 18 сентября — за два дня до выступления в ООН. JFK также пригласил заместителей Уэбба — Хью Драйдена и Роберта Симанса, и технических руководителей разработок — Вернера фон Брауна, Роберта Гилрута, Макса Фаже, назначенного в 1962 г директором по проектированию в Центре пилотируемых космических кораблей в Хьюстоне, и Томаса Келли из 'Grumman', руководившего от США разработкой лунного модуля, чтобы из первых рук получить необходимую ему информацию.

(Томас Джозеф Келли, инженер компании 'Grumman', руководитель разработки лунного модуля https://en.wikipedia.org/wiki/Thomas_J._Kelly_(aerospace_engineer) Обычно президенты США не проводили совещаний с руководителями разработок, но тут особый случай, JFK в трудном положении и хочет разобраться в ситуации более подробно)

По словам Уэбба, 18 сентября Кеннеди, поделившись с ним планами предложить в ООН всем ведущим странам присоединиться к США и Советскому Союзу в осуществлении совместных программ освоения космоса, включая постройку международных орбитальных станций на орбитах Земли и Луны, экспедиции на них и последующую высадку на Луну, спросил:

— Достаточно ли Вы держите ситуацию в НАСА под контролем, чтобы избежать каких-либо выступлений против того, что я собираюсь сделать?

Руководитель агентства заверил президента, что вверенная ему организация находится под его полным контролем.

— Итак, с момента нашей первой встречи с русскими в Вене прошло два года, — напомнил президент. — Чего вам удалось добиться и что удалось узнать о космической технике русских?

Присутствующие переглянулись.

— Сэр... нельзя сказать, что русские сколько-нибудь нам доверяют, — осторожно ответил за всех Симанс. — Да и мы сами не то чтобы раскрывали им все секреты наших технологий.

— По своему носителю 'Днепр' русские предоставили нам только массу выводимой полезной нагрузки, присоединительные размеры для её крепления, чертежи электрических разъёмов и электрические параметры бортовой сети, — добавил фон Браун. — В принципе, нам этого пока достаточно.

— Но вы докладывали мне, что совместная разработка лунного модуля идёт более чем успешно? — удивился Кеннеди.

— Да, сэр, — тут же подтвердил Келли. — Дело в том, что LEM (Lunar Excursion Module — общепринятое у разработчиков обозначение в начальный период создания) — совершенно новая разработка. Ни мы, ни русские ещё никогда не делали ничего подобного. Условия его эксплуатации уникальны. Мы пока очень мало знаем о Луне и тех условиях, с которыми придётся там столкнуться. Реально, мы даже не уверены, что поверхность Луны твёрдая, а не покрыта толстым слоем мягкой пыли, как, например, писал британский фантаст Кларк.

— Так как же тогда вы вместе с русскими разрабатываете свой лунный модуль? — удивился Кеннеди.

— Мы долго спорили, пока русские нам не показали листок бумаги, на котором их Главный конструктор академик Королёв написал своей рукой, что Луна — твёрдая, — улыбнулся Келли. — Нам нужно было на чём-то остановиться, поэтому мы решили взять это утверждение за основу. Но на шасси модуля всё равно предусмотрели опорные чашки, чтобы максимально снизить удельное давление на грунт. В таких условиях, сэр, всё приходится делать впервые и с нуля, поэтому тут ни у нас, ни у русских просто нет никаких секретов. Нам всё приходится изобретать самим и заново.

(http://www.astronaut.ru/bookcase/books/filin/foto/sprav.gif — королёвская 'справка', впрочем, датированная в реале 1964 г, но в АИ у него есть вся информация, чтобы выписать её пораньше)

— Спасибо, мистер Келли. Теперь я хочу спросить вас всех, господа, — продолжил JFK. — Есть ли сейчас хоть одна область в ракетно-космической технике, где мы опережаем русских? Что мы, со своей стороны, можем вложить в эту совместную программу, кроме нашего участия в разработке лунного модуля, чтобы газеты потом не смогли написать: 'Русские отвезли американцев на Луну'?

Приглашённые снова переглянулись.

— Да, сэр, есть, — ответил фон Браун.

— Что же это, мистер Браун? — тут же спросил президент.

— Водородные верхние ступени, сэр. Насколько мы смогли понять, у русских на сегодняшний день есть проблемы с водородом, — ответил немец.

— Поясните.

— Да, сэр. Видите ли, ракета — это очень большая бочка с горючим и окислителем. У каждой пары компонентов топлива есть своё значение удельного импульса, скорости истечения газов. Чем оно больше, тем эффективнее ракета, тем больше она может поднять. Это упрощённо, — пояснил конструктор.

— Понятно. Дальше?

— Русские сделали очень хорошую ракету. Действительно хорошую, сэр. Но они летают на керосине и кислороде, и сейчас только пытаются освоить водород для верхних ступеней и метан для нижних. Это нам удалось у них выяснить, так как без этих сведений невозможно рассчитать выводимую полезную нагрузку, — продолжил фон Браун. — У нас на второй и третьей ступенях используется значительно более эффективное водород-кислородное топливо.

Русские на этот счёт не особо откровенничали, но нам удалось, сопоставляя факты и их оговорки, вычислить, что с водородом у них пока что есть проблемы технического характера. И вот тут мы можем разыграть нашу карту. У русских есть корабль, способный с комфортом обеспечить жизнедеятельность экипажа, выйти на орбиту Луны и вернуться оттуда обратно на орбиту Земли. Но, чтобы доставить экипаж к Луне, этот корабль нужно разогнать до 11,2 километров в секунду, это примерно 6 морских миль в секунду, в переводе на наши единицы. Чуть больше.

Русские могут использовать вторую ступень своей ракеты 'Днепр' в качестве бустера, так же, как мы планируем использовать вторую ступень 'Сатурна-1' в качестве третьей ступени на более крупном 'Сатурне'. Они могут сложить из своих первых ступеней многоблочную первую ступень, с двумя, тремя или четырьмя боковыми блоками. Но им для каждого из этих вариантов понадобятся верхние ступени — вторая и третья — соответствующей размерности. Если мы предложим им наши водородные ступени, проект сразу сдвинется с мёртвой точки, — с довольным видом пояснил немец.

— А на что рассчитывают сами русские? — спросил президент.

— Они собираются поставить в качестве второй ступени трёхблочной ракеты первую ступень одноблочного носителя, который они называют 'Днепр-1.7'. Тогда его вторая ступень становится третьей, и вместе они выводят на отлётную траекторию к Луне приблизительно 42 тонны полезной нагрузки, — пояснил фон Браун. — Возможно и больше, если у них есть какие-то резервы массы. Судя по компоновке ракеты, резервы у них есть, и значительные. Они могут немного удлинить баки первой ступени, залить побольше топлива, запас тяги им позволяет. Если же они поставят хотя бы третью ступень с водородом — полезная нагрузка на отлётной траектории к Луне может получиться где-то под 55 тонн, возможно — даже чуть больше, для более точного подсчёта недостаточно данных.

— И вот тут на арену выходим мы, — продолжил немец. — Для первого же успеха нам почти ничего не придётся разрабатывать дополнительно — мы уже разрабатываем на базе ступени S-IV от 'Сатурна-1' более мощную ступень S-IVB. Она будет второй ступенью на модернизированном 'Сатурн-1Б' и третьей на 'Сатурн-5'. Вот её мы и предложим русским в качестве бустера для их 'лунного шаттла'. И тогда мы можем лететь к Луне, как только будет готов 'Джемини'.

Фон Браун и раньше последовательно поддерживал идею совместной советско-американской лунной программы. Он не был настроен ни антисоветски, ни просоветски, а руководствовался лишь соображениями практического характера. (См. Ю. Караш 'Тайны лунной гонки' стр. 20)

— Не понял... А лунный модуль? Без него какой смысл лететь к Луне? — удивился JFK.

— Смысл как раз есть, — ответил Драйден. — Мистер Бушуев, который координирует совместную программу со стороны русских, задал нам простой вопрос: что, если на площадке, выбранной для посадки, окажутся незамеченные с орбиты Луны препятствия? Небольшие кратеры, или камни, достаточно крупные, чтобы LEM мог опрокинуться при посадке, попав опорой на один из них?

— Это, кстати, вполне вероятно, сэр, — поддержал своего заместителя Джеймс Уэбб. — Именно поэтому мы планируем вывести на орбиту Луны автоматический аппарат, который отснимет все места возможной посадки и передаст снимки на Землю для анализа. ('Lunar Orbiter') Также мы планируем посадить на Луну несколько автоматических зондов, которые снимут панорамы поверхности и возьмут пробы грунта в разных местах, чтобы проверить его механические характеристики.

— Проблема в малой пропускной способности радиоканала, — вставил Симанс. — Переведённые в электронный вид снимки при существующих технологиях будут передаваться с Луны на Землю очень долго, и их качество не позволит разглядеть мелкие детали, наиболее важные для оценки местных условий.

(Панорама лунной поверхности, снятая 'Луной-9', передавалась около 100 часов)

— Поэтому русские пошли даже дальше. Они предлагают сначала посадить на Луну радиоуправляемый ровер — они называют его 'lu-no-khod', — Уэбб с трудом выговорил непривычное русское название.

— Ровер я помню, — тут же припомнил Кеннеди. — Они про него в Вене что-то упоминали.

— Да, сэр. С тех пор концепция у них оформилась и видоизменилась, — пояснил Симанс. — Сейчас они хотят управлять ровером с борта лунной орбитальной станции, вращающейся вокруг Луны по вытянутой эллиптической орбите, подобной орбите их спутников телевещания. В этом случае автоматически устраняется задержка сигнала — лунным ровером можно будет управлять в режиме реального времени. Пропускная способность радиоканала в этом случае тоже будет заметно больше. Это позволит передавать на борт станции снимки более высокого разрешения и в большем количестве, чем с Луны прямо на Землю. Астронавты смогут оперативно их анализировать и выбирать наиболее подходящие места для посадки. Таким образом, первые несколько полётов к Луне будут, вероятно, сделаны не для высадки на неё, а для подбора места посадки и всесторонних испытаний лунного модуля. (собственно, так оно и было. 'Аполлон-8' — облёт Луны, 'Аполлон-10' — испытание лунного модуля на орбите Луны)

— Допустим...

Президент пытался уложить в сознании новую информацию. Информация укладывалась тяжело, со скрипом — всё же JFK не имел технического образования:

— Не понимаю, почему мы можем лететь к Луне, как только будет готов 'Джемини'?

— Не совсем сразу, конечно, сэр, — ответил Фаже. — Сначала нужно будет отработать стыковку и выход в открытый космос. Но, как только эти элементы будут отработаны, мы сможем пристыковаться к русской орбитальной станции, перейти в неё, оттуда — в 'лунный шаттл' русских, который они называют ТКС, после чего к нему пристыковывается бустер, и экипаж летит на лунную орбитальную станцию.

Все спецификации на стыковочный узел русские нам передали ещё при Эйзенхауэре, когда обсуждалась возможность спасения терпящих бедствие астронавтов или космонавтов на орбите. Установить такой стыковочный узел на 'Джемини' для перехода без выхода в открытый космос не получится, но можно пристыковать к кораблю спереди переходный шлюзовой отсек с жёстким металлическим каркасом и надувной оболочкой, как сделали русские на своей орбитальной станции, когда выводили в космос манипуляторы. Тогда астронавты могут выйти в открытый космос из кабины 'Джемини', войти в шлюз через боковой вход, и затем перейти на русскую станцию уже через её собственный шлюз.

О 'безумных планах' Чемберлина лететь на 'Джемини' с парой разгонных блоков 'Центавр' прямо к Луне всем работникам NASA было строжайшим образом приказано молчать, чтобы президент не ухватился за это предложение, и не приказал перебросить финансирование с программы 'Аполлон'.

— И зачем мы тогда строим 'Аполло'? — спросил JFK.

— Э-э... могу я попросить листок бумаги, сэр? — попросил Фаже.

— Конечно.

Президент передал ему лист бумаги и карандаш. Фаже несколькими линиями изобразил очертания 'Аполлона':

— 'Аполло' — это наша национальная космическая программа, сэр, — пояснил Фаже. — На случай, если совместная с русскими программа вдруг будет отменена по политическим причинам. Сами русские, кстати, тоже не исключают подобного исхода — во всяком случае, нам они говорили об этом. Они, конечно, предполагают, что причиной разрыва могут послужить внешнеполитические действия США, тогда как мы, что естественно, опасаемся, что причиной, скорее, станут действия русских.

Собственно, служебный модуль 'Аполло' — это тоже такой мощный бустер, дополнительно оснащённый системами жизнеобеспечения и навигации, — продолжил Фаже. — Его возможности можно нарастить или сократить, в определённых пределах варьируя запас топлива, и получить достаточно универсальный аппарат, как для пилотируемых, так и для беспилотных миссий, если заменить системы жизнеобеспечения дополнительным топливом.

Сами астронавты находятся вот здесь, в командном модуле, вот в этом конусе, — Фаже ткнул карандашом в маленький треугольник на носу 'Аполло'. Он трёхместный, что вполне подходит для национальной миссии на Луну, но для интернациональной, наоборот, нежелательно.

— Вот, кстати, а состав экипажей уже определён? — спросил президент.

— Подбор астронавтов уже идёт, что до численности — мы согласовали с русскими вариант экспедиции из четырёх человек — двое на двое, — ответил Уэбб. — Это если будет использоваться их 'лунный шаттл'. Если же полёты к лунной орбитальной станции будут производиться раздельно, на национальных кораблях, то, вероятнее всего, будет 6 человек, трое в 'Аполло' и трое в русском 'Союзе'. Предложенная ими станция вполне допускает кратковременную работу 6 человек в течение 3-4 суток. На поверхность Луны, в лунном модуле будут высаживаться 2 человека, естественно — американец и русский. В дальнейшем возможны запуски дополнительных лунных модулей, по отдельности, и тогда каждая из сторон сможет высаживать свои национальные экипажи.

— А что тогда с нашей ракетой? — спросил Кеннеди. — Если бустер для полёта на Луну вы предлагаете выводить русским носителем? Вы же объявили о постройке этого гигантского 'Сатурн-5' не просто чтобы поразвлечься?

(NASA объявило о начале разработки носителя 'Сатурн-5 10 января 1962 г, работы по двигателю F-1 шли с 1957 г. первое огневое испытание — март 1959 г, первоначально F-1 разрабатывался для более тяжёлого носителя 'Nova', с 8 F-1 на первой ступени, вместо 5 на 'Сатурне-5')

— Разумеется, нет, сэр, — ответил фон Браун. — 'Сатурн-5' будет нашим национальным носителем, если совместная программа всё же не состоится, а если состоится — он нам очень пригодится для развёртывания и снабжения постоянной базы на Луне.

Первоначально американская лунная программа предполагала 7-9 экспедиций, без постройки долговременной базы. Однако, после встречи в Вене, где Хрущёв и Королёв уверенно говорили о планах создания лунной базы, президент утвердился в мысли, что американцам тоже придётся строить свою базу на Луне... или же строить её вместе с русскими.

— Я полагал, что лунная база тоже будет совместной? — спросил Кеннеди.

— Это было бы правильно, сэр, — ответил Уэбб. — Но строить и снабжать базу должны обе стороны в равных долях, иначе нас снова обвинят в том, что 'русские отвезли американцев на Луну, а теперь ещё и кормят там наших астронавтов'.

— Почему тогда у русских ракета получается дешевле? — спросил президент, просматривая смету проекта. — Причём дешевле очень значительно? Конгресс и так подложил нам свинью с финансированием, и нам нужно какое-то объяснение, почему у нас все наши образцы выходят много дороже, чем у них.

— Сэр... — фон Браун замялся. — Русские... если честно, они сделали один гениальный ход, которого мы от них не ожидали.

— То есть?

Немец вынул из своей папки и разложил на столе перед Кеннеди несколько фотографий с парадов в Москве и со Всемирной выставки 1958 г в Брюсселе.

— Взгляните, сэр. Вот это — русская ракета Р-7, которую они показывали в Брюсселе. На ней летали Гагарин, Титов и несколько беспилотных зондов. Обратите внимание, сколько двигателей на первой ступени?

— Э-э... двадцать?

— Не совсем, там пять четырёхкамерных двигателей, но да, работают 20 камер сгорания, не считая рулевых, — пояснил конструктор. — Теперь смотрите — их МБР на параде 1961 г, четыре сопла (Р-9А). Соответственно, 4 камеры сгорания. Диаметр корпуса тот же, что у Р-7.

— А теперь, сэр, вот другая русская ракета, с парада 1962 года, — он положил перед президентом ещё одну фотографию, на которой была видна гигантская МБР, с яйцевидной третьей ступенью, соединённой с корпусом решётчатой фермой, и с конической боевой частью. (ГР-1, она же 8К713)

— Э-э... одно сопло?

— Да, сэр. Теперь смотрите, это их основной космический носитель, который они называют 'Союз-2.3'. Ничего не напоминает?

JFK пригляделся.

— Э-э... они что, взяли три МБР и соединили их вместе?

— Их первые ступени, сэр. Причём средняя ещё и удлинена.

— А что, так можно было? — удивился президент.

— Да, сэр, и мы тоже так делали, неоднократно. Первая ступень 'Сатурна' сделана из бака 'Юпитера', вокруг которого стоят баки от 'Редстоунов'. Но вот двигатели нам пришлось ставить иначе, — ответил фон Браун. — Однако, русские сделали ещё интереснее. Они очень удачно угадали с тягой двигателя. По нашим прикидкам, она составляет у поверхности где-то около 150 тонн. А теперь, сэр, следите за ходом событий.

Русские сначала сделали ракету-монстр, на которой запустили свой 'Спутник', а потом и Гагарина с Титовым. Параллельно они отрабатывали новый двигатель, намного более совершенный технически. Где-то к лету 1961 года они, похоже, его отработали, потому что Р-7 больше не летала. Да, сэр, они выкинули её на свалку, и с лета 1961 года используют связку из трёх тяжёлых МБР, каждая из которых оснащена всего одним двигателем. Это и есть 'Союз-2.3'. Три двигателя общей тягой около 450 тонн, как оказалось, поднимают больше, чем 20 камер сгорания на Р-7.

Теперь, смотрите, сэр. У них есть куча МБР, на каждой из которых стоит этот двигатель. У них есть лёгкий носитель — та же МБР с удлинёнными баками, вот эта, сэр, с парада, которая выводит спутники массой более трёх тонн. Лёгкий, да... гм... Такая дура могла бы вывести наш 'Джемини'. .. Практически как наш 'Титан-2', только на керосине и кислороде. И главное, сэр! Двигатели для них изготавливаются серийно. Большой-большой серией, потому что ракет много.

— И поэтому они дешёвые, так?

— Ну, относительно, конечно, но да, при такой серийности они выходят много дешевле наших. Далее, их основной носитель — три точно таких же МБР, соединённых вместе. С теми же двигателями. И тут они берут уже семь таких двигателей, и ставят их на ракету шестиметрового диаметра. И получают универсальный носитель, способный, в том числе, запускать тяжёлые спутники на геостационар и тяжёлые АМС к Луне, Марсу, и вообще куда угодно... Один и тот же двигатель. Везде, — фон Браун закрыл лицо рукой. — Сэр, когда я это вычислил, по фотографиям с парадов, и сопоставил с данными по их носителю, что предоставил мистер Бушуев, я готов был бегать по потолку!

— Да уж... — Кеннеди, в свою очередь, изобразил не менее смачный facepalm. — В этот раз красные сделали нас, как детей... А мы ещё кичились тем, что умеем считать деньги...

— Это ещё не всё, сэр! Они на своём 'Союзе-2.3' отработали системы управления трёхблочным носителем, системы разделения, топливные системы... И перенесли их на трёхблочный носитель большей размерности, — продолжал немец. — Вот тут им, конечно, пришлось покувыркаться — 7 двигателей всё же много сложнее сбалансировать, чем три, а 21 двигатель — и подавно.

— Вы так расписали их ракету, можно подумать, что у неё вообще нет недостатков, — с сомнением заметил JFK.

— Недостатки есть, конечно, и они — прямое продолжение её достоинств, — ответил Гилрут. — На трёхблочном носителе у них будет работать 21 камера сгорания, это много, но ещё куда ни шло, на их первом носителе Р-7 камер было 20. Но если они будут наращивать количество блоков первой ступени дальше, у них начнутся проблемы с управлением двигателями на отдельных блоках. Сбалансировать 28 двигателей будет много сложнее, и чем больше двигателей, тем больше будет проблем. Я вообще сомневаюсь, что они смогут запустить пятиблочный и семиблочный варианты. Я уже говорил об этом, ещё в Вене.

— Мистер Гилрут совершенно прав, — откинувшись на спинку стула, согласился фон Браун. — И вот тут, если бы наша совместная лунная программа продвигалась без политических задержек и сбоев, и мне дали бы карт-бланш на переговоры с русскими, я бы предложил им поставить на каждый блок первой ступени их носителя по два двигателя F-1, и удлинить баки. Представляете, тогда их трёхблок уже вытянул бы больше 'Сатурна-5'! Управлять 6-ю двигателями не сложнее, чем пятью. Тогда четырёхблок вытянет столько же, сколько должна была поднимать 'Нова', а пятиблок — даже больше.

— Разве мы не можем сделать такие же баки, как у русских? — удивился Кеннеди.

— Сделать можем, конечно, та же третья ступень 'Сатурна' уже имеет шестиметровые баки, — ответил фон Браун. — Хотя я бы и делать не стал, а просто купил бы готовые баки у русских — купить готовое всегда дешевле, чем делать самим. Но, сэр! — он придвинул к себе лист бумаги, нарисовал окружность, и обозначил диаметр — 33 фута. — Это размер 'Сатурна-5'. Наши стартовые комплексы сделаны под него. У русской ракеты поперечный размер намного больше, — он нарисовал 6-метровую окружность, и по бокам от неё ещё две таких же. — Она просто не встанет на наш стартовый комплекс. А у русских старт для неё уже есть, и я специально уточнял у мистера Бушуева — их старт построен с очень большим запасом по нагрузке. Да и чисто логистически — куда дешевле привезти в Советскую Россию наши двигатели, чем возить оттуда баки. Двигатели F-1, как и водородные ступени, всё равно не пригодны для военных ракет, это чисто космическая техника, никаких секретов мы не выдадим.

Кеннеди несколько секунд молчал, размышляя над словами немецкого конструктора. Затем спросил:

— Но ведь ваш F-1 пока не показал достаточной надёжности, мистер Браун?

— Мы нашли способ отработки, и продвигаемся вперёд вполне уверенно, — заверил немец. — Полагаю, к 1965 году мы отработаем все возможные режимы срыва горения в камере, наберём необходимую статистику, и доведём двигатель до лётной годности. К 1966 году, я рассчитываю, что мы доведём и ступень S-IVB с двигателями J-2.

JFK поразмыслил ещё немного:

— Я даю вам разрешение на переговоры с русскими, мистер Браун. Тот 'карт-бланш', что вы просите. Если вы сумеете убедить русских поставить на их ракету свои двигатели — наша совместная космическая программа двинется вперёд семимильными шагами. Убедите их, мистер Браун. Ради американского флага на Марсе. Даже если он будет стоять рядом с советским. Даже если наших астронавтов и их космонавтов привезёт на Луну и на Марс русская ракета с американскими двигателями, на русском космическом корабле.

— Да, сэр! Я вас понял, сэр! — по-военному чётко ответил фон Браун.

— Сэр, сейчас нас много больше беспокоят бюджетные ограничения Конгресса, — Уэбб был озабочен постоянным урезанием бюджета. — Мы не можем урезать или задержать расчёты с контрагентами, иначе они просто разорвут контракты. Выплаты подрядчикам приходится производить вовремя и в полном объёме. Но если Сенат продолжит сокращать средства, выделяемые на программу, нам будет нечем платить уже непосредственно сотрудникам NASA. В этой ситуации мне представляется правильным позиционировать 'Аполло', 'Джемини' и 'Сатурн-5' как чисто национальные программы, чтобы Сенат не мог подвести их под бюджетные ограничения, а уже когда они будут разработаны, мы рассчитываем на поддержку администрации, то есть, на указ президента, разрешающий использовать разработки по национальным космическим проектам в международных программах.

— Я понял вас, мистер Уэбб, — ответил JFK. — Ситуацию с законодателями нужно решать. У меня есть верные сторонники в Сенате, и я постараюсь задействовать их в полной мере.

Президент также попросил Уэбба представить ему промежуточный отчёт о ходе выполнения мероприятий совместной с Советским Союзом лунной программы к 15 декабря 1963 года. Перед своим посещением ООН JFK также направил очередное послание Первому секретарю Хрущёву, в котором проинформировал его о своём намерении огласить новые инициативы в области сотрудничества в космосе, и коротко обозначил основные темы предстоящего выступления.

Пока Кеннеди в Белом доме обсуждал нюансы совместной лунной программы с руководителями NASA, Владимир Николаевич Челомей приехал к Королёву. Обсудив текущие дела, Челомей задал Главному конструктору неожиданный вопрос:

— Сергей, я вот смотрю на этот плакат, — он указал на висящий на стене плакат, где были схематично изображены фазы полёта к Луне. — Смотри, станция на орбите Земли у нас есть. На орбите Луны — будет. А когда космонавты сядут на Луну, получается, что в их распоряжении будет только тесный лунный корабль, в котором ни прилечь, ни толком развернуться в скафандре.

— Бармин лунную базу проектирует, ты же знаешь, — ответил Королёв.

— Знаю, — кивнул Челомей. — И знаю, что он с этими своими бочками на колёсах ещё не один год проковыряется, и даже не пять лет. Я вот тут подумал: а давай посадим на Луну ТКС?

— Чего-о? — изумился Королёв. — Ты топливо для прямой посадки просчитывал? Или ты для своего пепелаца гравицапу купил?

— Для чего? — в свою очередь удивился Челомей.

— Для пепелаца. В ИАЦ запрос сделай. Это в будущем один культовый фильм снимут, там тип космического корабля у инопланетян будет так называться — 'пепелац', — усмехнулся Сергей Павлович. — Очень на твой ТКС похож, если его вертикально поставить. Самого фильма не прислали, только описание, несколько картинок и расхожие фразы из него. Вот мне одна и запомнилась: 'Без гравицапы пепелац может только так летать', — он провёл рукой горизонтально, — 'А с гравицапой в любую точку Вселенной за пять секунд'.

— А-а... — теперь уже рассмеялся Челомей. — Не... Да-а, нам бы такая 'гравицапа' не помешала, конечно... Но я не про прямую посадку с экипажем на Луну говорю. Мы же хотели, чтобы луноход на Луне три радиомаяка поставил, треугольником, и в этот треугольник уже садиться, так? Я предлагаю перед пилотируемой экспедицией запустить к Луне ещё один ТКС, доработанный, беспилотный. Даже не совсем ТКС, а что-то похожее на модуль 'Природа', только полегче. Поставим на него опоры, пару дополнительных маршевых двигателей, таких же, как штатные, но так, чтобы он мог садиться в горизонтальном положении.

Полностью заправленный, но без возвращаемого аппарата, он будет весить тонн 6. На торможении у Луны он часть топлива сожжёт, а пустой ТКС весит примерно полторы тонны. В лунной гравитации ТКС со штатной массой 5500 будет весить 916 кг, и эта масса по мере выработки топлива будет уменьшаться. Два штатных двигателя его вполне мягко опустят на поверхность. Сделаем оболочку обитаемого отсека максимально лёгкой, но при этом двойной, с сотовой конструкцией в середине. Соты заполним мелкоячеистым полиэтиленом, с пузырьками, заполненными водородом, как американцы делают на аэростатах. Это будет противорадиационный экран. Дополнительно можно предусмотреть что-то вроде мата из такого же материала, чтобы укрыть аппарат сверху. Толщины сантиметров пятнадцать будет достаточно для защиты от практически всех типов радиации, кроме наиболее высокоэнергетических частиц, а они довольно редки.

Предусмотрим шлюз с нормальной дверью, площадку, небольшую лесенку. Зато у космонавтов на Луне будет полноценная 'бытовка', с кухней, туалетом, местом для скафандров, спальными и рабочими местами. Космонавты сядут в лунном модуле поближе к ТКС, и перейдут в него. Имея такую мини-базу, можно пробыть на поверхности Луны хоть весь лунный день, а не 2-3 суток, как мы планировали.

Королёв молча смотрел на собеседника, в задумчивости постукивая по столу незаточенным концом карандаша:

— Гм... Знаешь, а в этом что-то есть, — наконец, произнёс Главный конструктор. — Движки дополнительные не надо, просто переставь тяговые куда нужно. Ты же стыковать на орбите его не будешь. А разгоняться в вакууме можно и боком. Если выкинуть стеллажи хранения капсул спуска информации, освободится место для дополнительных баков... Годно. Более просторное помещение на Луне нам очень пригодится. Но не в месте каждой высадки, а там, где размещение постоянной базы будет выглядеть наиболее перспективным.

— Нам нужно будет тщательно изучить фотоснимки Луны, чтобы наметить наиболее интересные участки. — предложил Челомей. — Скорее всего, самые интересные места с точки зрения геологов будут где-то возле гор. Возможно, стоит сажать ТКС прямо вблизи одного из тех кратеров вблизи Южного полюса, где мы рассчитываем найти водяной лёд.

— Тоже верно. Надо будет Келдыша попросить, чтобы он дал поручение геологам выработать рекомендации по выбору мест посадки, — Королёв поразмыслил ещё немного. — Напрашивается сразу предусмотреть возможность соединить несколько таких 'домиков' между собой, либо переходными галереями, через боковые люки в шлюзовых камерах, либо 'звездой', пристыковав их к общему отсеку-шлюзу, можно даже к надувному.

— Галерея лучше, нет ограничения на количество модулей, — тут же прикинул Челомей. — Но тогда надо придумывать механизм перемещения для модуля. Мы не сможем посадить их в ряд настолько ровно, чтобы соединить вместе галереями.

Он задумался, что-то прикидывая карандашом на листе бумаги, потом придвинул лист Королёву:

— Можно сделать шагающий механизм. Раз уж всё равно будут опоры с пневматическими амортизаторами. Буквально по два цилиндра на опору. Один вертикальный, другой — поворачивает опорный паралеллограмм в горизонтальном направлении. Нам и надо-то подвинуться на несколько метров максимум.

Сергей Павлович с интересом посмотрел на рисунок:

— Полозья снизу добавь... для защиты сопел двигателей, пусть на полозья ложится после посадки. А вообще, свяжись с Бабакиным, и с Кемурджианом, из ВНИИ-100, может, они чего подскажут. Я бы вообще закинул внутрь в 'пепелац' комплект мотор-колёс от лунохода, и предусмотрел возможность их крепления снизу на корпусе. Они лёгкие, не утянут, а мобильность сразу вырастет до нескольких километров.

— Тоже годно... — Челомей пририсовал к контуру ТКС на листе бумаги колёса от лунохода. — М-да-а...

Где-то в невообразимой дали пространства и времени, на совершенно ином плане бытия, гибкое козломордое рогатое существо, похожее на химеру, составленную из частей совершенно разных существ, отвлеклось от зеркала, через которое оно наблюдало за двумя уже немолодыми людьми, увлечённо склонившимися над листом бумаги, повернулось к своей собеседнице, покрытой блестящим чёрным хитином, и спросило:

— Это у них всех бзик такой — приделывать к космическим кораблям колёса?

— Угу... похоже, — она лениво потянулась, едва не зацепив причудливо изогнутым рогом люстру под потолком. — Но в случае с 'Амицитас' это сработало...

(Это всего лишь шуточно-рекламная отсылка к нашему переводу 'The Maretians' https://ponyfiction.org/story/14849/)

Макджордж Банди, помощник президента по национальной безопасности, был одним из тех, кто поддерживал идею совместной советско-американской лунной программы. Он прежде всего беспокоился о беспроигрышности любого варианта развития событий. Банди сформулировал свою позицию всего в двух пунктах:

1. Если мы будем соревноваться, то должны сделать всё возможное для объединения всех органов американского правительства в рамках единой космической программы с тем, чтобы она как можно полнее соответствовала обязательствам, которые мы взяли на себя;

2. Если мы будем сотрудничать, это снимет с нас напряжение, и мы сможем с лёгкостью заявить, что именно наши беспрецедентные усилия [предпринятые в области реализации лунной экспедиции] вынудили Советы начать сотрудничество с нами. Лично я выступаю за сотрудничество, если таковое возможно, и думаю, что и в рамках правительства, и за его пределами нам следует действительно активно попытаться ответить на вопрос: можно ли его осуществить.

Именно Банди 19 сентября сообщил Уэббу о намерении Кеннеди выступить в ООН с речью о совместной лунной программе, после того, как проект выступления президента был рассмотрен в госдепартаменте, министерстве обороны, а также в недавно созданном Агентстве по контролю на вооружениями и разоружению.

Уэбб тут же 'дал по телефону инструкции всем центрам [НАСА] никак не комментировать и не развивать данный вопрос'. Он специально подчеркнул в своей записке: 'В то время, как мы предоставляем русским шанс работать вместе и предстаём в глазах всего мира нацией, готовой взяться за решение любых проблем, связанных с сотрудничеством в этой чрезвычайно важной области, где пока ещё не получили распространения системы вооружений, мы должны продолжать двигаться вперёд со своей собственной программой.'

20 сентября 1963 года, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, Кеннеди снова обратился к проекту совместной американо-советской экспедиции на Луну:

— Два года назад, перед тем, как объявить о начале реализации лунной программы, я собрал своих ближайших помощников и задал им простой вопрос. Почему первый полёт человека на Луну должен быть делом межгосударственной конкуренции? Зачем нужно Соединенным Штатам и Советскому Союзу, готовя такие экспедиции, дублировать исследования, конструкторские усилия и расходы? Мы подумали, не могут ли ученые и астронавты наших двух стран — а по сути, всего мира — работать вместе в покорении космоса, послав однажды на Луну в этом десятилетии не представителей какого-то одного государства, но представителей всех наших стран.

Мы пригласили к диалогу тех, кого считали нашими идеологическими противниками, нашими соперниками, пригласили в тот момент без особой надежды на успех. И оказалось, что великая идея, способная увлечь умы лучших представителей человечества, также способна преодолеть конфронтацию, отодвинуть идеологические разногласия и геополитические амбиции.

Встреча в Вене проходила непросто, но оказалось, что стоит перейти от политических вопросов к совместному решению технических проблем — и политические вопросы при этом решаются много легче, потому что мы сумели найти точки соприкосновения интересов, найти общий язык, и это оказался язык науки, язык познания Вселенной.

На пути реализации нашего первого совместного космического проекта, вероятнее всего, будут периоды подъёмов и спадов, будут дискуссии и разногласия. Но диалог, начатый в Вене, показал, что при обоюдном желании договориться, любые разногласия и проблемы могут быть решены совместными усилиями. Учёные и инженеры наших стран уже работают вместе над решением сложнейших технических задач, совместно создавая технику, которая доставит людей Земли на Луну ещё до конца этого десятилетия.

Параллельно этой основной линии нашего сотрудничества, мы продолжаем диалог о его возможном расширении. 7 марта 1962 я обратился с посланием к господину Хрущёву, предложив расширить наше сотрудничество в космосе. Я предложил развивать наше уже начатое сотрудничество в области спутников связи и систем глобальной навигации, в области метеорологических спутников, обсудить возможность составления карты магнитного поля Земли, а также вместе совершенствовать космическую биологию и медицину. 20 марта того же года был получен положительный ответ советской стороны и начаты более подробные переговоры по всем предложенным направлениям. По части из них уже достигнуты договорённости, некоторые ещё обсуждаются, но уже ясно, что процесс сотрудничества между нашими странами сдвинулся с мёртвой точки.

(История с письмами, даты и содержание переговоров — реальные. В реальной истории после обмена письмами в течение полугода проводились переговоры и консультации. С советской стороны их вёл академик Благонравов, с американской — Хью Драйден. Идея космического сотрудничества оказалась похороненной после убийства Кеннеди и отставки Хрущёва. см. Ю. Караш 'Тайны лунной гонки' стр. 71-78)

После того, как Советский Союз в начале этого года объявил о планах строительства международной орбитальной станции, мы направили советскому руководству ещё одно послание (АИ, см. гл. 08-03), с предложением участия США в реализации этой программы. На это письмо был также получен положительный ответ советской стороны.

Теперь я предлагаю представителям всех стран-участниц Организации Объединённых Наций принять посильное участие в строительстве международной орбитальной станции. Это участие может быть выражено в любой форме — от создания отдельных научных приборов, которые будут затем установлены на станции, и до постройки целых отдельных научно-лабораторных модулей, которые затем могут быть выведены на орбиту американскими или советскими ракетами-носителями.

Конечно, любое участие в программе такого уровня будет требовать предварительных согласований. Но мы со своей стороны абсолютно уверены, и, что особенно радует — советское руководство разделяет нашу точку зрения — мы абсолютно уверены в том, что великую задачу освоения космического пространства человечество должно решать совместными усилиями.

(В реальной истории 20 сентября 1963 г JFK с трибуны ООН сделал первое официальное предложение СССР присоединиться к американской лунной программе. Т.к. В АИ эта договорённость достигнута ещё в 1961 г, см. гл. 06-09, 06-11, логично что здесь президент должен пойти дальше.)

Реакция мировой общественности на выступление Кеннеди варьировалась от сдержанно-благожелательной до восторженной. С другой стороны, американский политический истеблишмент отреагировал на инициативу президента куда более критически. Безоговорочно поддержал её лишь сенатор Фулбрайт. Он отметил, что предложение Соединенных Штатов Советскому Союзу расширить сферы сотрудничества в космосе '. ..во-первых, значительно понизило бы стоимость освоения космического пространства, что высвободило бы средства для важных внутренних программ, таких, как образование, городское строительство, а также сохранение природных ресурсов. Во-вторых, оно послужило бы дальнейшему уменьшению международной напряжённости, открыв новую значительную область советско-американского сотрудничества'.

При этом на Капитолийском холме противников идеи Кеннеди оказалось куда больше, чем сторонников. Основную критику вызвал очевидный пересмотр президентом своего же обязательства обеспечить лидерство США в космосе. Законодатели даже спрашивали, почему Хрущёву позволено определять американскую космическую политику? Если в 1961 г. в интересах США было опередить русских в космосе, то почему Соединённые Штаты теперь заявляют о готовности реализовать космические программы вместе с ними? Какие гарантии можно дать тому, что СССР выполнит взятые на себя обязательства в рамках подготовки и проведения экспедиции на Луну? Не являются ли совместная лунная программа и остальные совместные космические проекты хитроумной ловушкой, расставленной Кремлём, как раз в то время, когда национальная лунная программа США стала набирать ход?

При этом многих конгрессменов явно не интересовали научные аспекты сотрудничества, а лишь вопрос первенства США в высадке на Луне, как политический аргумент в противоборстве с Советским Союзом. С подобным письмом к президенту обратились конгрессмены Альберт Томас и Олин Тиг. Они напомнили JFK о его речи 25 мая 1961 г, в которой он провозгласил высадку на Луну национальной задачей.

Тиг в своем письме отметил следующее: 'В свете Вашего выступления в ООН, в котором содержалось предложение объединить усилия вместе с русскими, мне чрезвычайно хотелось бы узнать — отказались ли мы от этой национальной цели полёта на Луну или пересмотрели её? Это предложение меня разочаровало. Я был очень горячим сторонником космической программы, полагая, что мы должны стать нацией, представитель которой первым ступит на Луну. Я также считал, что мы должны решить эту задачу, чтобы обеспечить использование космоса исключительно в мирных целях. Кроме того, я считаю, что наша национальная безопасность, а также безопасность всего свободного мира, чрезвычайно зависит от успеха нашей космической программы'.

Альберт Томас в своём обращении написал, что 'пресса и многие частные лица восприняли Ваше предложение о сотрудничестве с русскими в полёте на Луну, как ослабление Вашего призыва предпринять большие и целенаправленные усилия для осуществления посадки на Луну', и запросил от Кеннеди письмо, проясняющее его позицию по ближайшим шагам США в части реализации программы 'Аполлон'.

Председатель комитета по космосу, сенатор Клинтон Андерсон отметил, что 'соревнование в космосе между Соединёнными Штатами и Советским Союзом продолжается. Переориентировать крупномасштабную космическую программу страны всякий раз, когда Советский Союз делает заявление о своих целях [в космосе], было бы настоящей глупостью'.

Президент не оставил эти выпады без ответа. Не пытаясь противостоять сразу всем, он выбрал Альберта Томаса, как одного из наиболее рьяных противников совместной космической программы, чтобы в адресованном ему письме единовременно дать ответ всем, кому не понравились президентские космические инициативы.

Кеннеди вновь напомнил адресату о предыдущих переговорах с Хрущёвым в Вене, о своём письме советскому лидеру от 7 марта 1963 года и об ответе Хрущёва от 20 марта, в котором тот согласился с предложениями американской стороны. Далее президент написал:

'Великое усилие нации и данное тщательно продуманное заявление о готовности сотрудничать с другими, не находятся в конфликте друг с другом. Они являются взаимодополняющими элементами единой политики. Мы не рвёмся в космос лишь ради достижения узкой цели национального величия. Мы делаем это для того, чтобы Соединённые Штаты играли бы ведущую и почётную роль в освоении человечеством космического пространства. Именно это великое усилие позволяет нам предложить углублённое сотрудничество без боязни, что данное предложение может быть расценено как проявление нашей слабости. Таким же образом наша готовность сотрудничать с другими оттеняет международное значение нашей собственной мирной американской космической программы.

Поэтому наша вновь сформулированная и углубленная цель сотрудничества, не имеющая ничего общего с поиском оправдания снижения интенсивности или слабости нашей космической деятельности, является, с моей точки зрения, причиной для движения вперёд ещё с большей скоростью ради великой программы, которую мы как нация начали осуществлять более двух лет назад.

Таким образом, позиция США ясна. Если сотрудничество возможно, мы будем сотрудничать и делать это с позиции, укреплённой и упрочённой нашими национальными усилиями в области освоения космоса. Если сотрудничество невозможно, а как реалисты мы должны предусмотреть и такой вариант, тогда то же самое великое национальное усилие послужит интересам всех свободных людей в космосе, а также защитит нас от возможных угроз нашей национальной безопасности. Так что давайте не сбавлять темпа'

(Фрагмент подлинного ответа JFK конгрессмену А. Томасу, цитируется по Ю.Караш 'Тайны лунной гонки', стр. 104-105)

В прессе инициатива президента тоже получила самые разные отклики. На следующий день после речи главы Белого дома в ООН 'Вашингтон Пост' назвала инициативу президента 'весьма разумным предложением', отметив, что '...нация, первая достигнувшая Луны, получит огромные дивиденды в политическом и пропагандистском планах. Однако они будут меньше тех дивидендов, которые получило бы человечество от расширения человеческих познаний, которое станет продуктом усилий, направленных на достижение Луны'.

В статье в 'Вашингтон Стар' отмечалось, что выступление президента 'взбудоражило воображение людей планеты... и направлено на открытие закрытого советского общества', а, по мнению 'Нью-Йорк Таймс', 'выгоды от подобных совместных действий говорят в пользу этого крупнейшего шага, направленного на улучшение международных отношений, которое уже наметилось после заключения договора об ограничении ядерных испытаний'.

Американские ученые, принимавшие участие в работе 11-й конференции Пагуошского движения, 25 сентября выразили твёрдую поддержку инициативе Кеннеди.

В то же время редактор престижного журнала 'Science' Фили Абельсон обнародовал результаты опроса, якобы проведённого им среди 'ученых, не связанных собственными интересами с НАСА'. Согласно этим результатам, 110 человек высказались против лунной программы и лишь трое её поддержали. На слушаниях в сенате Абельсон заявил, что 'пилотируемое исследование космоса имеет ограниченную научную ценность, и ему была придана весьма неадекватная значимость', а также 'отвлечение талантов на космическую программу наносит или нанесёт прямой и непрямой ущерб практически каждой области науки, техники и медицины'.

Председатель комитета по международным отношениям сенатор Уильям Фулбрайт, заявил, что 'приоритет, отдаваемый 'Аполлону', является рецептом несчастья'. Высказался даже бывший президент Дуайт Эйзенхауэр. Он отметил в интервью популярной американской газете 'Saturday Evening Post', что 'гонка к Луне, которая неизбежно приведёт к расходу больших денежных сумм и увеличит наш долг, является неверным шагом'

Политический обозреватель Уолтер Липпман, один из теоретиков 'холодной войны', человек, который научно обосновал концепцию 'общественного мнения' и ввёл в научный оборот понятие 'стереотипа', также высказался о программе скорее критически:

'Президент сделал предложение о сотрудничестве в полёте на Луну в то время, когда в отношениях между СССР и США наблюдается некоторое улучшение. Вместе с тем, как в среде американских ученых, так и среди обычных людей усиливается сомнение в целесообразности высадки американца на Луне к 1970 г.

Предложение, сделанное президентом в ООН, представляется мне замечательным, даже если совместные усилия как с политической, так и технической точек зрения, ни к чему не приведут. Оно замечательное хотя бы потому, что может указать нам достойный способ исправить ошибки, которые мы совершили, приняв на себя обязательство лететь на Луну. Были сделаны две ошибки. Одна состояла в решении высадить человека — живое существо, а не приборы — на Луну. Вторая состояла в выборе срока — 1970 г., к которому человек должен был совершить посадку на Луну...'

В статье, опубликованной в 'Wall Street Journal' указывалось: 'Первоначальным обоснованием полёта на Луну... было стремление США опередить русских, поскольку считалось, что они нацелены на Луну так же, как и мы. В этом случае президент Кеннеди сам подорвал данное обоснование, предложив недавно сделать лунную экспедицию совместным американо-советским предприятием. ...

В любом случае, сейчас, как никогда ранее, необходимо провести переоценку программы 'Аполлон'. Нация может получить большие выгоды от более медленного, но стабильного освоения космоса, более управляемой программы с точки зрения ее стоимости и масштабов'.

Интересный взгляд на ситуацию высказал ближайший помощник президента Кеннеди Теодор Соренсон:

'Думаю, у президента были в космосе три цели. Первая — обеспечить его демилитаризацию. Вторая — не допустить, чтобы в нём утвердилась Россия за счёт вытеснения оттуда Соединенных Штатов. И, наконец, третья — добиться того, чтобы престиж и мощь американской науки были на недосягаемой высоте. Все три цели могли бы быть достигнуты в рамках той космической программы, которая завершилась бы нашей победой над русскими в 'лунной гонке'. Каждая из них была бы под вопросом, если б русские продолжали обгонять нас в космосе и были бы первыми на Луне. Но я считаю, что все три цели также могли бы быть достигнуты и с помощью совместной советско-американской экспедиции на Луну. Проблема заключалась в том, что в 1961 г., несмотря на благожелательное отношение президента к совместной программе, мы мало что могли предложить. Очевидно, что в то время русские значительно опережали нас... Однако к 1963 г. наша программа резко ускорила свой темп. Появилась весьма реальная возможность наконец-то сравняться с Советами в космосе. Кроме того, наши отношения с Советами после завершения Кубинского кризиса и заключения договора о запрещении испытаний ядерного оружия значительно улучшились. Исходя из этого, президент полагал, что мы, не нанося ущерба ни одной из этих трёх целей, были в состоянии предложить Советам присоединиться к нам и сделать [эту программу] эффективной и необременительной для обеих стран.'

В октябре 1963 года перед Генеральной Асамблеей ООН выступили Гагарин и Терешкова. В своих выступлениях Юрий Алексеевич и Валентина Владимировна упомянули высказанные президентом инициативы по развитию международного сотрудничества в космосе:

— Наши страны уже сотрудничают в области разработки систем радионавигации, спутниковых систем поиска и спасения терпящих бедствие. Сейчас разворачивается совместная советско-американская лунная программа. Учитывая скорое расширение программ освоения космоса, советское руководство предлагает также включить в список областей сотрудничества в космосе поиск и спасение экипажей космических кораблей, совершивших аварийную посадку (реальное предложение, высказанное Гагариным в ООН в октябре 1963 г), а также готово рассмотреть любые другие предложения как с американской стороны, так и от других государств.

25 октября выступление президента Кеннеди в ООН прокомментировал в очередном интервью для прессы Никита Сергеевич Хрущёв:

— Да, президент ещё до своего выступления проинформировал советское правительство о своих новых инициативах. Он поступил в соответствии с договорённостями, достигнутыми после нашей встречи 1961 года в Вене. Поскольку СССР уже выступил ранее с предложением построить международную орбитальную станцию, мы можем только приветствовать присоединение новых участников к этому проекту.

У нас нет никаких иллюзий, мы хорошо понимаем, что 'холодная война' отнюдь не закончена, и любой совместный проект может прерваться в любой момент, по не зависящим от нас политическим причинам. Но, пока наши партнёры соблюдают дух и букву договорённостей, достигнутых в ходе встречи в Вене, мы тоже будем продолжать соблюдать соглашения и работать вместе во благо всего человечества.

Значение совместного освоения космоса не только в расширении горизонтов познания, но и в разработке новейших технологий, которые затем постепенно внедряются в повседневную жизнь.

Чувствуя противодействие законодателей, президент решил попросить помощи у тех, кому мог доверять — у клана Кеннеди. Он обратился за поддержкой к своему второму младшему брату — Эдварду. 6 ноября 1962 г Эдвард Кеннеди был избран в Сенат, став при этом самым молодым сенатором в истории США, и достойно продолжив тем самым семейную традицию: JFK — самый молодой президент, Роберт — самый молодой генпрокурор. Что было более важно — теперь клан Кеннеди имел своих людей во всех трёх ветвях власти — исполнительной, судебной и законодательной. Президент встретился с Эдвардом в Белом доме:

— Тед, мне нужна твоя помощь в одном деле, которое может оказаться одновременно и интересным, и весьма деликатным. И уж точно — самым важным за всю историю человечества.

— Я буду рад помочь, Джон, если смогу. Что надо делать?

— Речь идёт о нашей совместной с русскими космической программе. О полёте на Луну, а теперь и о международной орбитальной станции, — президент сделал небольшую паузу, пытаясь сформулировать задачу. — Я хочу, чтобы ты присмотрел за этими программами. Полагаю, для тебя самого это тоже может быть интересно и полезно.

— Гм... Безусловно... Но разве космосом у нас занимается не вице-президент?

— Конечно... Но он занимается космосом в целом, всеми этими спутниками... и, говоря прямо, Тед, мистер Джонсон не совсем тот человек, который нужен мне в этом деле, — JFK встал и подошёл к окну. — Мне нужен человек, которому я могу всецело, безгранично доверять, член семьи. Человек, который мог бы одновременно стать 'своим' в NASA, познакомиться с астронавтами и инженерами, и, в то же время, мог бы оказывать влияние на Сенат. Законодатели уже несколько раз подряд урезали бюджет NASA. Если так будет продолжаться, недофинансирование может привести к закрытию пилотируемых программ. Поэтому я и хочу попросить тебя заняться этим. Возможно, в процессе тебе придётся слетать в Советский Союз, и даже не один раз. Ты много путешествовал, для тебя это не будет проблемой.

Эдвард Кеннеди до своего избрания в Сенат действительно посетил Великобританию, страны Западной Европы, Ближнего Востока, Бразилию, страны Латинской Америки, Южную Родезию, Конго, Нигерию, Нигер, Сенегал и Верхнюю Вольту, но в СССР ещё не был, и не мог не заинтересоваться.

— Я тебя понимаю, Джон, и с удовольствием помогу, хотя не знаю, как я смогу стать 'своим' в NASA — я ведь юрист, а не инженер и не учёный. Но дело действительно важное и перспективное.

— Именно, Тед. Дело не просто важное, оно невероятно важное. Сейчас мы вместе с русскими протягиваем друг другу руки через космос, вместо того, чтобы смотреть друг на друга через прицел. Это должен быть обоюдный процесс, череда компромиссов и взаимных уступок. Конечно, уступки с нашей стороны должны быть взвешенными и хорошо продуманными, — предупредил президент. — Поэтому юрист, которому я мог бы доверять как самому себе — как раз тот человек, которого мне не хватает в этой компании технарей и учёных. Понимаешь?

— Да, Джон, но, если честно, пока не представляю, с чего мне начать? — Эдвард задумался. — Побывать в NASA? Съездить ко всем подрядчикам? Они все будут отмахиваться от меня, видя во мне лишь очередного тупого болвана из Сената, которого надо спровадить, прежде, чем Сенат снова обрежет финансирование...

— Было бы хорошо, если бы они все воспринимали тебя как своего представителя в Сенате, по сути — лоббиста. Для начала — поговори с Банди, он во многом разделяет мои убеждения в этом вопросе, — посоветовал JFK. — А потом уже можно будет съездить в NASA.

25 октября 1963 г Макджордж Банди обратился с просьбой ко всем лицам и организациям, задействованным в совместных с СССР космических программах, подготовить конкретные предложения для более подробных переговоров по всем намеченным направлениям.

29 октября Джером Визнер передал Кеннеди меморандум с предложениями NASA по стратегии совместной деятельности. При этом Визнер специально подчеркнул, что 'для NASA нет ничего трудного в том, чтобы составить развёрнутый план совместной программы... и достаточно быстро представить его президенту для дальнейшего рассмотрения'.

31 октября на пресс-конференции, отвечая на вопросы репортёров, президент Кеннеди заявил: '. ..Факт заключается в том, что Советы предпринимают чрезвычайно большие усилия в космосе, и все имеющиеся свидетельства говорят о том, что они будут их продолжать и что у них есть потенциал для этого. Я бы с большой осторожностью отнёсся к словам господина Хрущёва. Как я понял, он сказал, что экспедиции на Луну должна предшествовать соответствующая подготовка. Мы согласны с этим.

С моей точки зрения, та космическая программа, которая сейчас есть у нас, играет ключевую роль в обеспечении безопасности Соединённых Штатов, поскольку, как я уже неоднократно говорил ранее, дело не в полёте на Луну. Дело в приобретении необходимой компетенции для контроля над окружающим миром... Думаю, нам нужно продолжать нашу программу.'

В определённой степени ответом на это заявление президента стали слова Никиты Сергеевича Хрущёва на приёме в Кремле 1 ноября 1963 г.

— С ослаблением международной напряженности не только морально, но и практически, то есть когда это подкреплено практическими шагами по разоружению, можно говорить о реальном расширении сотрудничества между государствами в области освоения космоса. При таких условиях мы, то есть советское руководство, с должным вниманием относимся к предложению президента США о целесообразности объединения усилий СССР и Соединенных Штатов в деле освоения космического пространства с научными целями, особенно что касается совместного полёта на Луну.

Это заявление Хрущёва, сделанное им уже на следующий день после пресс-конференции президента, заявление, в котором руководитель СССР неожиданно выразил готовность сотрудничать с Америкой в осуществлении космических программ, и не только пилотируемого полёта на Луну, ускорило в США подготовку к новому этапу космического сотрудничества с Советским Союзом. 5 ноября на брифинге в NASA побывали специальный помощник и спичрайтер президента Артур Шлезингер, а также сотрудники Бюро по делам международных организаций госдепартамента Харлан Кивленд и Ричард Гарднер. С ними в NASA отправился и сенатор Эдвард Кеннеди.

Однако здесь их ждало разочарование. Настроение в NASA вокруг сотрудничества с СССР в целом Шлезингер охарактеризовал как скептическое. Он отметил после брифинга, что планы NASA 'носили скорее процедурный, чем содержательный характер', предполагая в основном обмен информацией по уже существующим программам и планам. Более-менее продвигалась лишь совместная работа над лунным модулем. При этом у Шлезингера сложилось общее впечатление, что 'у NASA сохраняется весьма негативный подход к идее' космического сотрудничества, и, особенно, в части осуществления экспедиции на Луну. По мнению агентства, 'действительные и существенные шаги будут зависеть от доверия, установленного в ходе взаимодействия процедурного характера', а с доверием у обеих сторон пока ещё было всё плохо. Шлезингер пришёл к выводу, что единственный способ 'расшевелить' NASA — это заставить агентство следовать политике Белого дома, и предложил советнику по национальной безопасности МакДжорджу Банди ещё раз 'выразить интерес президента в прогрессе' установления партнёрства с русскими для полёта на Луну и строительства международной космической станции.

Однако, как минимум один сотрудник НАСА был действительно заинтересован в своём участии в переговорах с Советским Союзом о сотрудничестве в области пилотируемых полётов — Джон Гленн, первый американский астронавт, совершивший в феврале 1962 г. орбитальный полёт. После полёта Гленн установил дружеские отношения с президентом Кеннеди и его братом Робертом.

(В реальной истории Гленн всерьёз увлекся политикой и в 1964 г. ушёл из НАСА, чтобы целиком отдаться новоприобретенному занятию. В 1975 г. он был избран сенатором от штата Огайо и пребывал в этом качестве вплоть до 1999 г.)

4 ноября Гленн отправил МакДжорджу Банди собственный меморандум, в ответ на запрос советника по национальной безопасности от 25 октября 1963 г. относительно 'переговоров с русскими по обмену информацией, полученной в ходе космических полётов'. Гленн предложил 'работать вместе с доктором Драйденом, а также сопровождать его на встречи, где присутствие астронавта будет желательно, с тем, чтобы исследовать возможность взаимного обмена информацией, в частности, в области пилотируемых полётов'. По мнению Гленна, его популярность после орбитального полёта, будет содействовать встречам и переговорам с русскими.

Гленн также предположил, что если Советский Союз пошлёт на переговоры с американцами космонавта, представителя своей пилотируемой программы, 'это продемонстрирует, что предложение президента и впрямь открыло новый канал связи в условиях холодной войны'. В свою очередь, 'отказ русских... только продемонстрирует всему миру, что они не хотят сотрудничать... Президент перехватил инициативу у русских, и один из способов удержать её — принять данное предложение'

Банди показал меморандум астронавта президенту. JFK прочёл документ дважды, потом взглянул на своего помощника:

— А знаете, Мак... Пожалуй, это даже может сработать... Давайте попробуем. Дадим шанс мистеру Гленну, пусть поучаствует в переговорах NASA с русскими. В конце концов, опыт орбитальных полётов у русских сейчас заметно больше, чем у нас, и если мистер Гленн сумеет помочь установить с ними деловые отношения, то пусть он работает на этом направлении и дальше.

(Гленн действительно направил Банди такой меморандум, см. Ю.Караш 'Тайны лунной гонки' стр. 110)

8 ноября Шлезингер и сотрудник Совета по национальной безопасности Чарльз Джонсон разработали черновик директивы президента, адресованной NASA, и попросили 'надёжных людей в NASA и госдепартаменте проверить её содержание'. Те доложили, что документ был воспринят 'с энтузиазмом'. Осознав, что юлить больше не получится, глава NASA ДжеймсУэбб также 'сердечно' приветствовал проект директивы.

Президент подписал директиву 12 ноября, как официальный меморандум 271 'Сотрудничество с СССР в вопросах освоения космического пространства'. Меморандум приобрёл официальный статус руководящего документа по действиям в области национальной безопасности.

Джеймсу Уэббу, как главе агентства, был отдан прямой приказ 'взять на себя личную инициативу и главную ответственность в рамках правительства за разработку программы существенного сотрудничества с Советским Союзом в области космического пространства, включая разработку конкретных технических предложений... Эти предложения должны быть разработаны с учётом их возможного обсуждения в ходе переговоров с Советским Союзом, которые могут стать прямым результатом моего призыва от 20 сентября к более широкому сотрудничеству между Соединенными Штатами и СССР в космическом пространстве, включая сотрудничество в программе полёта на Луну'

Они встретились на частной вилле в Вирджинии, недалеко от Лэнгли, где располагалась штаб-квартира ЦРУ. Встреча была тщательно законспирирована, участники старались не упоминать никаких имён, должностей, сроков и географических названий.

— Итак, господа, это всё-таки произошло, — произнёс один из присутствующих. — Космическое сотрудничество с русскими становится всё шире и шире, при этом перспективные военные заказы отменяются один за другим. Администрация оказывает на меня нажим в части ускорения прогресса в переговорах с русскими по разоружению, поскольку эти красные постоянно увязывают сотрудничество в космосе с сокращением нашего военного присутствия в Европе и Азии.

— Юг просто кипит от возмущения, из-за обнаглевших до предела ниггеров, — высказался другой участник встречи. — А он ведёт себя так, как будто не нуждается в поддержке белых избирателей в южных штатах. Не понимаю, на что он вообще надеется на выборах следующего года?

— Я даже не припоминаю другого такого примера, когда бы действия администрации вызывали такое недовольство у самых разных социальных групп, — высказался третий. — Смотрите сами, господа. Недовольны корпорации, потому что он позакрывал многие очень выгодные для них военные проекты. Недовольны работники этих корпораций и члены их семей, потому что их выкинули на улицу. Недовольны все виды вооружённых сил, прежде всего — генералитет и старшие офицеры, из-за того, что финансирование, на которое они рассчитывали, уходит на космос. Недовольны законодатели, от которых требуют выделять совершенно невменяемые средства на космические программы — этот полёт на Луну, судя по запрошенному финансированию, обойдётся нашему бюджету дороже, чем весь военно-морской флот! Недовольны спецслужбы, которым не позволили завершить победой миссию на Кубе. Недовольны кубинские эмигранты, которых фактически предали и лишили поддержки в критический момент высадки. И недоволен весь Юг, все белые в южных штатах, из-за его политики 'интеграции' и отмены сегрегации в общественных местах! Им недовольны даже яйцеголовые из NASA и атомных лабораторий, потому что он согласился заключить этот договор о запрете ядерных испытаний, и заставляет парней из NASA сотрудничать с красными. Не удивлюсь, если он с треском провалится на будущих выборах.

— Я рассчитывал, что нас, 'выручат', если так можно выразиться, красные, отказавшись от сотрудничества в космосе, — произнёс первый. — Всё же они на данный момент порядком нас опережают, и, по всем моим расчётам, должны были гордо отказаться от совместного полёта, чтобы оказаться на Луне первыми. Я ещё мог понять их намерения в мае 61-го, тогда их фейерверк действительно выглядел как показуха космических масштабов, но сейчас, когда они вывели одну за другой три орбитальных станции...

— Вы же сами знаете, красные непредсказуемы, и именно этим опасны... — заметил четвёртый.

— Да, но это полбеды, господа. Беда заключается в том, что слишком опасно дожидаться следующих выборов — за этот год администрация может успеть наворотить столько, что даже провал на выборах не исправит ситуацию, — пятый собеседник явно был обеспокоен.

— Хуже того — а что, если он выиграет выборы? Ещё четырёх лет подобного хаоса Америка не переживёт, — заметил второй.

— Да полноте, как он может выиграть выборы при такой оппозиции?

— Не скажите... Корпорации уже начали получать космические заказы взамен военных, и набирают уволенных людей обратно. Военным тоже кинут какой-нибудь кусок. Я не совсем в курсе, что там с нашей космической программой, но если вдруг на этом направлении до выборов будет какой-нибудь ощутимый успех, вполне возможно, что народ в патриотическом угаре за него проголосует...

— То есть, вы считаете, что действовать надо сейчас и решительно?

— Да, я бы сказал, что нам следует переходить к запасному плану.

— Пожалуй... Это тем более оправданно, что в таком случае пост займёт вице-президент, который разделяет наши с вами убеждения и идеалы, — второй внимательно посмотрел на третьего. — Не так ли?

— Безусловно, — кивнул третий. — Но мы не можем просто так взять и закрыть космические программы, в которых уже вложена масса средств, в которых заняты миллионы человек по всей стране, тысячи компаний-контрагентов и субконтракторов. Было бы намного лучше, если бы совместную космическую программу сорвали комми, под каким-нибудь политическим предлогом.

— Небольшая победосная война против сателлита красных где-нибудь в жопе мира — сойдёт? Всегда можно взорвать или потопить какую-нибудь старую калошу...

— Это называется 'casus belli', к вашему сведению...

— Ай, избавьте меня от этих юридических премудростей! Возвращаясь к основному решению... У вас есть на примете... э-э... специалист?

— И даже не один. Первоначально мы хотели использовать одного типа, замазанного сотрудничеством с комми, но сейчас многие из них перебрались на Кубу, и он тоже. Есть несколько кандидатов из числа кубинских эмигрантов — они очень злы, за то, что их бросили погибать на Кубе после высадки. Мы могли бы перевести стрелки на Кастро, выставив виновным его.

— Вот это, мне кажется, даже нежелательно. Тогда придётся организовывать вторжение, за Кастро опять вступятся красные, будет много жертв с неопределённым результатом. Я бы предпочёл представить всё как инициативу одиночки с неустойчивой психикой. И, разумеется, убрать всю цепочку, чтобы никто не проболтался.

— Тогда... есть несколько надёжных людей с Юга, очень недовольных отменой сегрегации. Ветераны войны, специалисты с большим опытом действий как на местности, так и в городе. Можно задействовать их.

— Вот на этом и остановимся, джентльмены. Есть возражения? Нет возражений. Тогда расходимся, и будем надеяться, что наш разговор не записали.

#Обновление 17.05.2020

15.

К оглавлению

Иван Антонович Ефремов написал свой роман 'Туманность Андромеды' в течение 1955-56 гг. Впервые его опубликовали частями, в журнале 'Техника-Молодёжи за 1957 год, а в 1958-м он впервые вышел отдельной книгой в издательстве 'Молодая гвардия'. Никита Сергеевич ознакомился с текстом ещё до публикации. Произведения Ефремова были найдены в присланном ноутбуке ещё его сыном Сергеем, и распечатаны сотрудниками 'Группы информации'. Идею экранизации и рецензии на фильм Хрущёву подбросил Иван Александрович Серов, внимательно изучавший находки, сделанные специалистами в присланном ноутбуке:

— Книга Ефремова сделала для пропаганды коммунистического общества больше, чем весь Институт марксизма-ленинизма, с момента его основания. Но фильм, судя по описанию и рецензиям, у кинематографистов в 'той' истории получился неудачным, скучноватым, идейно перегруженным и при этом выхолощенным. Собственно, от оригинала ефремовского романа в нём мало что осталось. Это надо обязательно исправить.

Ознакомившись с присланными рецензиями на фильм, Никита Сергеевич решил вначале дать кинематографистам возможность 'потренироваться на кошках'. После выхода первых нескольких советских 'блокбастеров', или, как их официально именовали на афишах — 'остросюжетных фантастических фильмов', Первый секретарь счёл, что пора приступать к экранизации романа Ефремова.

Ещё до начала работы над фильмом он обсудил с Ефремовым будущий сценарий, чтобы убедиться, что их точки зрения совпадают:

— Моё мнение, Иван Антонович, что космическая линия в фильме не должна быть главной. Пусть она занимает от четверти до трети экранного времени, а вот продолжительность фильма надо увеличить, — высказал своё мнение Хрущёв. — Главное в вашей книге, как мне кажется — показ справедливого и гармоничного общества далёкого коммунистического будущего. Это — фантастика не столько космическая, сколько социальная. Космическую фантастику мы за эти несколько лет снимать более-менее научились, благодаря товарищам Клушанцеву, Карюкову и прочим участникам съёмочных групп.

— Всё верно, Никита Сергеич, но есть одна проблема — снимать социальную фантастику так, чтобы она была интересной, намного труднее, чем снять что-то космическое и остросюжетное, — заметил Ефремов. — Тут уже недостаточно закидать зрителя зрелищными кадрами впечатляющих взрывов, лучей лазеров, космических кораблей длиной в полкилометра... Для съёмок такого фильма мало представлять, как должно выглядеть коммунистическое будущее, нужно хорошо подумать, как показать это зрителю.

— Да, это будет самое сложное, поэтому, думаю, будет лучше, если вы, Иван Антонович, сами напишете сценарий для экранизации, — посоветовал Первый секретарь. — Возьмите в помощники пару опытных сценаристов и художника-постановщика. Всё же сценарий фильма сильно отличается от книги, они вам грамотно подскажут, где что нужно подсократить, а что, наоборот, развить, добавят диалогов, объяснят, как превратить авторское описание в сцену для съёмки, ну, вы меня понимаете, надеюсь?

— Конечно, сценарии для фильмов я ещё не писал, и понимаю, что это отдельный, не самый простой литературный жанр, — согласился писатель. — Помощь профессионалов будет очень кстати.

— И ещё на один момент, обратите, пожалуйста, внимание, — добавил Никита Сергеевич. — Если помните, в той истории фильм не досняли, потому что актёр, игравший одного из главных персонажей, внезапно умер. К подбору исполнителей надо подойти очень тщательно. Помню, у вас в романе сказано, что продолжительность жизни людей увеличилась. Надо, соответственно, подобрать актёров не старше 40 лет, лучше даже ещё моложе, обязательно — красивых, спортивных, атлетически сложенных, без физических недостатков, чтобы зрители воспринимали это как явный прогресс медицины, физкультуры и развития биотехнологий. Никаких золотых зубов в кадре, всё должно быть натуральное, но можно, например, показать сложный протез или экзоскелет.

То же самое — с окружением. Надо показать что мир будущего — чистый, безопасный для человека, удобный, что в нём люди живут в единении с природой, а забота об экологии стала естественной потребностью каждого.

Вряд ли зрителям понравится будущее, где вся жизнь состоит из формализованных ритуалов, все ходят строем, разговаривают и думают только о работе. То же самое и с юмором. Я помню, вы написали, что в коммунистическом будущем 'остроумие умерло'. Но позвольте, морально отдыхать людям тоже надо! Я не говорю, что фильм нужно превращать в комедию, но и не стоит делать из него политизированную нудятину. Люди будущего должны быть похожи на нас, только умнее и лучше, но такие же весёлые и любящие хорошую шутку.

Слишком много пафоса в духе 40-50-х в фильме будет восприниматься как анахронизм. Сейчас жизнь стремительно меняется, молодёжь относится с юмором и иронией ко всему, что происходит вокруг, и это хорошо. Поменьше длинных пафосных речей, скорее, следует показать постоянную, вошедшую в ежеминутную обыденность, привычку людей будущего проявлять личную инициативу в любом вопросе. Не должно быть такого, что все стоят и ждут, что скажет командир. Пусть думают, предлагают варианты, вызываются идти туда, где трудно и даже опасно. Нужно очень хорошо продумать, какими бы мы хотели видеть людей коммунистического общества, и как показать их такими.

— Нелёгкая задача, — признал Ефремов. — Что ж, надо думать и пробовать.

Взявшись фактически за руководство созданием фильма по собственной книге, Иван Антонович оказался в непростом положении. Опыта работы с кинематографистами у него не было, и он решил, для начала, посоветоваться с тем, у кого такой опыт был — с режиссёром наиболее нашумевших советских фантастических фильмов последних лет Михаилом Фёдоровичем Карюковым.

К встрече с ни много ни мало научным директором Института марксизма-ленинизма (должность Ефремова в АИ), Карюков готовился тщательно. Он прочитал роман 'Туманность Андромеды' и присланные Ефремовым намётки по сценарию. Обсудил книгу и сценарий с Клушанцевым, с которым уже успел сработаться и подружиться во время работы над предыдущими фильмами, договорился о совместной постановке спецэффектов.

Клушанцев в это время был занят — объединённое руководство киноконцерна 'Interfilm' вознамерилось организовать на технической базе студии 'Леннаучфильм' Академию кинематографических технологий. Предполагалось создать своего рода 'институт повышения квалификации' для операторов, художников-постановщиков, аниматоров, гримёров, инженеров по реквизиту и других представителей множества кинематографических профессий, где они могли бы совершенствовать своё мастерство в создании спецэффектов и декораций для фильмов. Но отказывать Карюкову Павел Владимирович не стал, понимая, что режиссёру потребуется его опыт.

На первой же встрече с Ефремовым Карюков сразу расставил точки над 'ё':

— Снять космическую часть я возьмусь с удовольствием, а вот снимать сцены общества далёкого будущего — это слишком большая идеологическая ответственность.

— Ответственность за эти сцены я возьму на себя, — заверил Иван Антонович.

— Вы уж меня простите, товарищ Ефремов, но опыта режиссуры у вас нет, — прямо сказал Карюков. — Вы, конечно, себе представляете, как та или иная сцена должна выглядеть, но сможете ли вы донести своё видение до актёров, так, чтобы они вас поняли и изобразили ровно то, что требуется? Мне кажется, тут нужен второй режиссёр, который занялся бы именно сценами, происходящими на Земле, а вы, как автор сценария, следили бы за соответствием сцен и образов своему замыслу, осуществляли бы общее руководство и подсказывали нам, режиссёрам, где что нужно поправить.

— Звучит разумно, — поразмыслив, признал Ефремов. — Без опыта, взявшись за непосредственное руководство на съёмочной площадке, я только всё испорчу.

— Вам, прежде всего, надо будет работать с актёрами, чтобы объяснять им сценарий, как вы его видите, — пояснил Карюков. — И с художником-постановщиком, который будет воплощать ваши описания в зримые образы, которые увидит зритель.

— У вас, видимо, есть на примете специалисты, с которыми вы уже сработались? — спросил Ефремов.

— С художником и оператором проблем не будет, — тут же ответил Карюков. — Юрий Павлович Швец — великолепный художник, специалист высокого класса. Мы с ним делали фильм 'Небо зовёт', может быть, видели его? Оператор у меня тоже есть — Кульчицкий Николай Леонидович.

С предложением Карюкова Иван Антонович согласился. Прочитав предоставленные 20-м ГУ КГБ СССР рецензии на фильм и посмотрев несколько присланных Веденеевым скриншотов, он твёрдо решил не подпускать к съёмкам ни режиссёра Евгения Шерстобитова, ни художника Алексея Бобровникова. Снимать фильм Карюков предложил на Одесской киностудии, а 'натуру' для съёмок — выбрать в Крыму и в Югославии.

— Согласен, — одобрил Ефремов. — Но кого взять вторым режиссёром?

Вопрос с выбором второго режиссёра в разговоре с писателем неожиданно решил одной фразой Иван Александрович Серов:

— Помнится, из рецензий, что режиссёр Ричард Викторов критиковал 'Туманность' в версии Шерстобитова. Вот и пусть попробует снять лучше. Лаять из-за забора каждый кабыздох горазд, а как самому сделать...

Викторов в 1963 году намеревался снять фильм о войне 'Третья ракета', но, получив предложение от Карюкова и одобрение Ефремова, согласился сразу же, тем более, когда узнал, что спецэффекты к фильму будет делать студия 'Леннаучфильм'. Ефремов согласился на предложенный вариант, зная из 'электронной энциклопедии', что Викторов в 'той' истории снимал фантастические фильмы 'Москва-Кассиопея', 'Отроки во Вселенной' и 'Через тернии к звёздам'.

Подбор исполнителей на главные роли вели с учётом рекомендаций Первого секретаря, хотя и немного в смягчённом варианте. На главные мужские роли пригласили Олега Александровича Стриженова и Станислава Андреевича Любшина, а на главные женские роли — молодых, но перспективных актрис, Людмилу Максакову и Светлану Светличную. Все исполнители планировали сниматься в других фильмах, но изменили свои планы, когда их пригласили на главные роли в фильме о будущем, съёмки которого, к тому же, находятся под особым контролем ЦК КПСС.

При планировании продолжительности фильма режиссёры предложили ориентироваться на два — два с половиной часа:

— Понятно, что снято будет много больше киноматериала, в результате монтажа многое уходит, — пояснил Ефремову Карюков. — Возможно, в итоге получится немного меньше двух часов, или, наоборот, больше.

— Мне представляется, что двухчасовой фильм будет оптимальным и для показа в кинотеатре, и для телевидения, — добавил Викторов. — Постараемся максимально уложить содержание романа в фильм. Такой 'спрессованный' показ позволит избежать ощущения затянутости сцен. Если поймём, что не укладываемся — добавим времени до трёх часов, но лучше бы уложиться в два с половиной. Высидеть в кинотеатре три часа даже с антрактом многим зрителям, особенно — старшего возраста, тяжело.

Как и в романе, сцены, снятые на звездолёте и на чужой планете, чередовались со сценами на Земле. Однако, многое было снято иначе. Исчезли пафосные монологи и ритуальные сцены. Многие диалоги были подправлены и переписаны, чтобы создавать более живое впечатление на зрителей. Фильм начинался с подлёта звездолёта 'Тантра' к мёртвой планете Зирда и выяснения причин её гибели. Далее сюжет шёл практически точно по сюжету романа.

Много внимания уделили достоверности показа техники и архитектуры будущего. По совету Ефремова Ричард Викторов специально консультировался в Академии строительства и архитектуры, изучал творческое наследие архитектора Ивана Леонидова и других архитекторов-футуристов, модернистов и конструктивистов. В результате для съёмок фильма был заключён договор с несколькими архитекторами, которые спроектировали 'города будущего', использовав лучшие достижения ландшафтного дизайна и эскизы футуристических зданий. По их проектам в макетных мастерских 'Леннаучфильма' и архитектурных вузов были сделаны макеты зданий и целые большие макеты городов, на которых снимались общие планы и фоны.

Типовые 'города будущего' в фильме представляли собой широко рассредоточенные поселения из отдельных или малоэтажных домов, умело вписанных в ландшафт, строго разделённые на рабочие, общественные и рекреационно-жилые территории. При взгляде со стороны они были больше похожи на гигантские парки, в которых из зелени деревьев поднимались отдельные высотные общественные здания, всё прочее тонуло в сплошном зелёном море листвы. При съёмках в помещении 'вид из окон' и фоны имитировали, проецируя пейзаж или панорамы городов на полупрозрачный экран, на фоне которого и велась съёмка, а передний план состоял из мебели и предметов интерьера, специально для фильма разработанных дизайнерами.

Концепцию глобальной Спиральной дороги в фильме заменила развитая железнодорожная сеть, дополненная индивидуальным и коллективным воздушным транспортом, основой грузоперевозок, как и сейчас, оставались морские суда, но весь процесс доставки и перевалки грузов был автоматизирован.

Жилые дома в фильме выглядели разнообразно, причём соблюдалась ефремовская идея о размещении основной части населения в наиболее удобных для проживания климатических поясах. Интерьеры были наполнены натуральной зеленью растений и солнечным светом, там, где было слишком жарко, излишний свет отсекали навесы, а вглубь помещений его подавали по световодам. Специально для съёмок в павильонах киностудии были построены интерьеры, представлявшие собой наборы быстро переконфигурируемых перегородок, из которых можно было за несколько часов собрать помещение любого назначения.

Стандартным средством связи будущего сделали видеотелефон, или 'телевизифон', как он назывался в романе. В фильме его изобразили при помощи проекционной электронно-лучевой трубки, которая проецировала изображение с телекамеры прямо на ровный белый участок стены. Размер экрана был не слишком большой, что позволило получить изображение достаточной яркости, даже не приглушая освещение.

Одной из удачных технических находок, сделанных в ходе съёмок, оказались домашние вертикальные гидропонные системы, по сути — развитие идеи 'вертикальных грядок'. Когда Ричард Викторов предложил снять часть интерьерных сцен в оранжерее Ботанического сада, инженеры по реквизиту немного подумали и предложили встречную концепцию. Вертикальная гидропонная система представляла собой подобие книжного шкафа во всю высоту помещения, в котором полки были заменены на лотки с высаженными растениями. Было предусмотрено освещение с изменяемой длиной волны и система автоматического полива. Для фильма, конечно, сложную специализированную автоматику не делали, а подключили управляющую ЭВМ 'Электроника-64' (АИ, см. гл. 07-18).

Поэтому та сцена, где Дар Ветер сдаёт освобождаемое помещение, в фильме выглядела выглядела следующим образом:

— Станция распределения помещений, доброе утро.

— Доброе утро. Я освобождаю помещение. Сектор шестой, 385691.

— Принято. Прошу, не забудьте проверить настройки домашней гидропоники.

— Конечно.

После чего Олег Александрович для убедительности потыкал пальцем в экранчик на пульте управления гидропоникой, прикреплённом на стене, сорвал с веточки ягодку клубники, помыл, с видимым удовлетворением отправил в рот и вышел на природу.

Эта сцена, дополненная режиссёром, понравилась самому Ефремову, который периодически просматривал отснятые фрагменты вместе со съёмочной группой:

— Вот так и надо создавать у зрителя наглядное ощущение будущего. Очень удачно вышло, Ричард Николаевич. Надо бы таких коротеньких эпизодов в фильм побольше вставить.

Чтобы быстро и наглядно показать достижения земной цивилизации будущего, Ефремов попросил режиссёров показать в фильме лекцию Веды Конг для планеты КРЗ 664456+БШ 3252 в созвездии Единорога, упомянутую в романе. Викторов вначале возражал, утверждая, что такая лекция будет смотреться в фильме затянутой — в романе она занимала более 7 страниц. (по изданию 1976 г). Сошлись на том, что лекцию оформили в виде презентации и показали фрагментарно, прерывая время от времени повествование кадрами с показом реакции на неё остальных присутствующих. Помимо слайдов с основными тезисами, для показа использовали большую полупрозрачную стеклянную сферу, на которую проецировали изменившиеся после растапливания полярных шапок контуры земных материков и всю остальную географическую информацию. Подобный сжатый показ, без длительных словесных описаний, неизбежных для текста, получился быстрым, доходчивым и не напрягающим.

Создатели фильма не концентрировались на технических чудесах будущего, показывая их фоном для взаимодействия персонажей, не только экипажа звездолёта, но и тех, кого Ефремов упоминал в описаниях событий на Земле. Режиссёр попытался показать их лучшие стороны — ответственность, смелость, инициативность, высокий уровень образования, понимание искусства — главным образом, через диалоги и действия в различных ситуациях, стараясь не отходить далеко от текста книги, хотя и сокращая некоторые события. Понятно, что не всё получилось показать одинаково удачно, но в целом вышло неплохо. Во всяком случае, Иван Антонович остался, скорее, доволен. Режиссёр отнёсся бережно к тексту диалогов из романа, актёры постарались воплотить персонажей максимально близко к тому, как они были описаны в сюжете.

В отличие от недоснятой версии, упоминавшейся в присланных рецензиях, в фильме Карюкова и Викторова сюжет концентрировался вокруг двух основных событий — с экипажем звездолёта в системе 'железной звезды' и вокруг 'тибетского опыта' Мвена Маса и Рен Боза, как примера ответственности учёного за безопасность эксперимента.

События на планете 'железной звезды' снимали в Крыму, в окрестностях Судака. Все сцены снимали ночью, при свете прожекторов. 'Дымовые завесы', которые были видны на присланных скриншотах, Ефремову не понравились, и он их забраковал. Зато на склонах сопок расставили 'искусственные кристаллы' из разноцветного стекла, отражавшие лучи прожекторов и создававшие эффект инопланетного пейзажа. (На реальных съёмках куски разноцветного стекла разбросали с вертолёта. ) В местах, где предстояло ходить актёрам, досыпали щебня с пляжей, полуокатанного зимними крымскими штормами. По нему было проще ходить, чем по строительному, а заодно исключалось попадание в кадр по недосмотру явно земных растений.

Макет звездолёта, использовавшийся для натурных съёмок, был сделан в натуральную величину в ОКБ-153 Олега Константиновича Антонова. Его собрали из элементов силового набора и листов обшивки самолёта Ан-22, приделав к цилиндрическому корпусу оживальный нос с поднутрениями для сопел двигателей торможения, крылья с опускающимися консолями, как у XB-70 'Valkyrie' и передние опоры.

(в реальной истории в ОКБ-153 делали, например, макеты космических кораблей для фильма 'Небо зовёт')

В длину макет был больше Ан-22. Большое удлинение и скошенные назад передние кромки консолей придавали ему выраженную стремительность внешнего облика. Внутри макет был совершенно пустым, за исключением камеры входного шлюза и грузового отсека для вездехода. Вместо трапов и аппарелей использовались реально действующие подъёмники, заказанные на заводе лифтового оборудования. Работу макетчиков заметно упростил сам Иван Антонович, упомянув в романе, что пропавший звездолёт 'Парус' 34-й звёздной экспедиции и 'Тантра' 37-й были однотипными. Однако, конструкторы предусмотрели некоторые видимые зрителю различия. Кольцо антенн вокруг носовой части сделали сменным и заготовили два комплекта разной конструкции, переставляя их при съёмках сцен вокруг 'Тантры' и вокруг 'Паруса'. Чтобы обратить внимание зрителей на эту деталь, Владимир Михайлович Дмитриевский, помогавший Ефремову адаптировать текст романа для сценария, предложил и написал короткую сцену, в которой командир 37-й звёздной экспедиции Эрг Ноор, в момент обхода обнаруженного на планете земного звездолёта, показывает на эти антенны и говорит:

— Такие РЛС противометеоритной защиты ставили на корабли 1 класса 80-90 лет назад, сейчас на 'Тантре' стоит модель, на три поколения более новая.

Визуальные различия внутренних помещений 'Тантры' и 'Паруса' получили, используя различающиеся оттенки света и разные ракурсы съёмки. Интерьеры звездолёта были построены в павильонах 'Леннаучфильма'. Проектировала их космический дизайнер Галина Алгунова. В фильме показали довольно много помещений — центральный пост звездолёта, спортзал с бассейном, где отдыхали члены экипажа, кабинет врача, грузовой отсек с вездеходом и роботами, каюты космонавтов, научные лаборатории.

Подлинным шедевром кинодизайна стал центральный пост, оформленный не в виде привычной на тот момент кабины самолёта, а как просторное помещение с огромным обзорным экраном и пультами пилотов перед ним. Позади и чуть выше располагалось кресло командира, а вдоль обеих стен — рабочие места операторов. Для удешевления и создания 'эффекта техники будущего' вся индикация отображалась на полупрозрачных экранах при помощи нескольких десятков проекционных электронно-лучевых трубок. Фактически, была использована предугаданная за несколько десятилетий концепция 'стеклянной кабины', только выполненная на доступном для середины 60-х техническом уровне. Отображением 'интерфейсов' управляли несколько ЭВМ 'Электроника-64', переключавших изображения.

Никаких привычных органов управления — рычагов, ручек, кнопок и т. п. не было. Вместо них пилоты и операторы надевали на головы изящные 'диадемы' со светодиодами, выносным монокуляром зрительной системы управления и с электродами на висках — приёмники биотоков. Чтобы объяснить зрителям, что это за 'украшения', в фильме была показана сцена пересменки операторов, в которой вновь пришедший актёр садился в кресло, надевал 'диадему', на ней вспыхивали светодиоды, и механический голос монотонно произносил:

— ... калибровка системы биотокового управления... головной биотоковый передатчик настроен... приёмник биотоковой системы настроен... ...искусственный интеллект звездолёта 'Тантра' приветствует вас... биотоковая система управления готова к работе...

После чего на одном из экранов пульта высвечивалось имя заступившего на смену оператора. Также в нескольких сценах был показан 'вид из глаз оператора', который работал с интерфейсом, 'выбирая' взглядом символы на экране, отзывавшиеся пульсацией света и размера, а при 'активации' они меняли цвета, после чего изображение на экране менялось, отображая нужную информацию. Всеми этими спецэффектами управляли 8-битные бытовые ЭВМ, к которым специально нанятые программисты написали программы для каждой съёмочной сцены.

Ещё одним крупным объектом стал вездеход. С ним особо умствовать не стали, взяли танк Т-34 со снятой башней, надели на него корпус из алюминиевых листов, окрашенных в оранжевый цвет, а спереди приделали изящную, полностью прозрачную гранёную кабину из оргстекла, напоминающую по форме бриллиант. Под кабиной установили два промышленных манипулятора, которыми можно было брать и поднимать предметы. (именно так был сделан вездеход для фильма в реальной истории, за исключением манипуляторов)

Скафандры для фильма изготовили на заводе 918 по образцам настоящих космических скафандров, лишь упростив их в части меньшего количества слоёв изоляции. Поэтому актёры в них выглядели настолько аутентично, насколько это вообще было возможно. В качестве 'роботов' использовали серийные экзоскелеты для тяжёлых работ, уже несколько лет выпускавшиеся на заводах экскаваторного оборудования (АИ).

Важнейшим реквизитом на съёмках стали мощные прожектора, также управлявшиеся программно. Они точно в заданный момент выхватывали из темноты те или иные объекты, актёров и реквизит.

Для изображения 'электромедуз' и прочей фантастической живности планеты 'железной звезды' были использованы наработки 'Леннаучфильма' в области аниматроники. 'Медуз' сшили из оболочки, наполненной водородом, с оборками, маскировавшими клапаны, и со свободно болтающимися щупальцами, в которые зашили новые светодиодные ёлочные гирлянды с питанием от никель-металлгидридных аккумуляторов, только разноцветные светодиоды в них поменяли на жёлтые. На съёмочной площадке это чудо удерживалось при помощи рыболовной лески, довольно натурально колыхаясь при каждом дуновении ветра.

Не обошлось и без происшествий. В одной из 'медуз' коротнула гирлянда, пришитая вокруг оболочки с газом, против чего с самого начала возражал инженер по технике безопасности. 'Медуза' была довольно лёгкой, водорода в оболочке было немного, но взрыв получился красочный. Никто не пострадал, но гирлянды с оболочек было приказано срочно убрать, оставив их только в 'щупальцах'.

Другой случай, куда более анекдотичный, случился, когда одну из 'медуз' при развёртывании реквизита на съёмках случайно упустили (АИ). То ли развязался плохо затянутый узел лески, то ли её кто-то случайно задел и оборвал. При этом в темноте исчезновение 'медузы' заметили только через несколько часов, когда реквизит понадобился, а его нимаэ, ветром унесло. Масса 'медузы' была рассчитана так, чтобы концы щупалец с грузиками волочились по земле, подняться высоко она не могла.

Комизм ситуации заключался в том, что по соседству, в Капсельской долине, базировалась военная часть ПВО 72019-Б. Капсельская долина тогда была запретной зоной, отворот дороги, проходившей мимо части к мысу Меганом и Солнечной долине, к солдатской казарме, был перекрыт полосатым шлагбаумом, возле которого, под зелёным деревянным 'грибком' днём и ночью дежурил часовой. Граница воинской части с моря проходила от так называемых 'Маленьких камней', если идти в сторону Судака, и до 'Больших камней', в сторону мыса Меганом.

Стоявший на посту солдат-срочник героически боролся со сном, когда заметил в темноте непонятные огоньки янтарного цвета, собранные в колышущиеся цепочки высотой около трёх метров.

— Стой! Назад! — окликнул часовой.

Ответа не было, огоньки приближались. Часовой было подумал, что это балуются дети из семей офицеров-ракетчиков, которые, пользуясь удалённостью от начальства и спокойствием запретной зоны, всё лето свободно бегали по окрестностям, забираясь даже в кабины управления ЗРК, конечно, под присмотром взрослых.

— Стой, стрелять буду! — предупредил солдат, снимая с плеча автомат, и нажал кнопку вызова начальника караула.

Огоньки безмолвно приближались. Связать их медленное бесшумное перемещение с направлением ветра часовой не догадался. Он передёрнул затвор, досылая патрон в патронник, и сделал полагающийся по уставу предупредительный выстрел в воздух. Огоньки продолжали приближение, не реагируя на окрики. Солдат приложил автомат к плечу и выстрелил в огоньки. Понятно, что в тонкие щупальца он не попал, пуля пролетела мимо. Огоньки приблизились уже на несколько метров. Часовой в панике попятился, сделав ещё несколько выстрелов, без какого-либо эффекта.

И тут на несколько более светлом фоне неба проступила трёхметровой высоты НЁХ, напоминающая гигантскую медузу. Испуганно выдохнув: 'Б@я!', солдатик вскинул автомат повыше, и судорожно сжав его, несколько раз нажал на спуск. После чего инопланетное чудовище взорвалось шаром ослепительного в темноте пламени.

Подбежавший начальник караула с ещё несколькими солдатами обнаружил перепуганного часового, занявшего позицию за столбиком 'грибка' и довольно убедительно пытавшегося за ним спрятаться. Осветив фонариком сначала своё лицо, затем — часового, лейтенант с удовлетворением убедился, что штаны у солдата всё же сухие. Первая мысль, возникшая утром у офицеров при осмотре 'останков нарушителя' — 'дети баловались'. Догадаться, что 'медуза' представляла собой баллон с водородом, было нетрудно — биореакторы для переработки навоза в синтез-газ к этому времени стояли на каждой свиноферме или молочной ферме. Но опрошенные порознь дети единодушно утверждали, что ничего такого не делали.

Около полудня, не доезжая поста, на дороге остановилась машина киносъёмочной группы, и выглянувший из неё ассистент окликнул:

— Здравствуйте! У нас тут реквизит ночью ветром унесло! Вы ничего не находили?

Вызванный часовым начальник караула появился с останками 'медузы' в руках. Ситуация разрешилась миром, а артисты и работники съёмочной группы потом приезжали в часть, рассказывали, как снимают фильм, и приглашали детей и всех желающих посмотреть на съёмки. (из http://www.tawrida.ru/index.php/istoriya/item/346-kapsel-66)

История с улетевшей 'медузой' навела Михаила Фёдоровича Карюкова на идею немного расширить сюжет, дополнив его сценой с другой 'медузой', пробравшейся на звездолёт. По его задумке, инопланетная тварь забилась под панель, закрывающую ходовую часть вездехода. При погрузке машины обратно непрошеного гостя не заметили, но, в качестве стерилизационной меры, грузовой отсек оставили разгерметизированным. О способности примитивных форм жизни, вроде бактерий и грибков, переносить условия вакуума и высокого уровня радиации на 1963 год было ещё мало что известно, поэтому в фильме лишь упомянули 'стерилизацию жёстким излучением'.

'Медуза', по предложению Карюкова, пережила вакуум, закапсулировавшись в кокон — этот механизм самозащиты упоминался в романе. Кокон, приклеенный в труднодоступном месте ходовой части вездехода, остался незамеченным. На подлёте к спутнику Нептуна Тритону, где экипаж должен был проходить карантин, при плановом осмотре отсеков в грузовой отсек подали воздух, и 'безбилетник' ожил, выбравшись из кокона. Напасть на членов экипажа, осматривавших отсек, 'медуза', только что вышедшая из спячки, не успела — люди покинули помещение раньше, чем она выбралась из своего убежища. Её присутствие засёк искусственный интеллект звездолёта, анализируя сигналы датчиков объёма.

— На случай любого биологического заражения или вторжения чужеродной жизни у космонавтов должны быть инструкции, — пояснил Карюков. — Мы же не в Голливуде, чтобы снимать тупые ужастики про инопланетную форму жизни, жрущую людей одного за другим. Всё должно быть показано, как действия экипажа пусть в нештатной, но предусмотренной наставлениями ситуации.

На корабле объявили тревогу, перекрыли доступ в грузовой отсек аварийной гермодверью, после чего продули помещение азотом, как в сцене поимки 'медузы' после нападения на группу космонавтов на планете. Чудовище вновь закапсулировалось, свернувшись в серый кокон. Затем операторы дистанционно включили вездеход, машина взяла манипулятором пустой небольшой контейнер, в роли которого использовали стандартный 'еврокуб', и накрыла им кокон. Два члена экипажа вошли в отсек, и осторожно подсунули под контейнер крышку, надёжно заперев инопланетную форму жизни в контролируемом объёме.

Вторую ключевую сцену — 'тибетский опыт' — снимали в горах, выбрав каменистый бесплодный склон в безлюдном месте. В фильме использовали снятые кинодокументалистами реальные панорамы Тибета, а крупные планы сняли в Крыму. Опытную 'установку Кора Юлла' построили в виде сборного макета футуристического вида. Подходящие к ней мощнейшие 'энерговоды' 6-метрового диаметра сделали надувными, из металлизированной плёнки, сверкавшей на солнце. Имитировать описанные в романе впечатляющие эффекты и последствия в полной мере не получилось. Сцены разрушений были засняты на уменьшенном макете установки, 'энергетический вихрь' заменили на банальный объёмный взрыв пропана, выпущенного из баллонов, а разрушение горного склона изобразили одновременным подрывом зарядов аммонала, вызвавших небольшой оползень. С учётом грамотной расстановки камер получилось достаточно зрелищно и убедительно.

Фильм завершался сценой отлёта звездолётов 38-й звёздной экспедиции. В роли 'космодрома Эль-Хомра' с успехом сняли 'родные' Кара-Кумы. Премьера состоялась в конце ноября 1963 г. (В реальной истории — 4 декабря 1967 г). За два месяца до премьеры, как уже стало обычным, была начата рекламная кампания в прессе и на телевидении. Режиссёры и актёры, занятые в фильме, давали интервью, рассказывали о ходе съёмок. По телевидению показывали короткие, на 1-2 минуты, фрагменты фильма, в т.ч. из числа забракованных и не вошедших в итоговый вариант.

С кооператорами студия 'Леннаучфильм' заключила договоры на производство моделей техники из фильма, фигурок космонавтов в скафандрах, и даже зданий и прочих архитектурных объектов, которые появлялись в кадре. После премьеры газета 'Комсомольская правда' объявила конкурс на лучшую фотографию, воспроизводящую сцену из фильма на моделях, и назначила для победителей весомые денежные призы.

Зрителям фильм понравился. Он не был таким 'упорото-зрелищным', как прошлогодний 'Звёздный десант', но, в то же время, показанные в фильме картины общества будущего выглядели достоверно и внушали оптимизм. Критика тоже приняла фильм благосклонно. В редакционной статье 'Известий' главный редактор газеты Алексей Иванович Аджубей писал:

'С первых минут фильма перед нами разворачивается картина свободного и гармоничного общества людей, каждый из которых представляет собой яркую личность. Эти люди не идеальны, они, как и мы, устают от тяжёлой и ответственной работы, совершают ошибки, и даже должностные преступления. Но их от нас отличает то, что даже свои ошибки они совершают не из личной выгоды. Они ошибаются, будучи охвачены неуёмной жаждой познания, которая в будущем является основной силой, ведущей общество по дороге прогресса. Эти люди талантливы и инициативны, они не восхищаются авторитетами, но уважают заслуги своих коллег.

В показанном нам коммунистическом обществе нет закоснелой номенклатуры. Человек, отработавший 6 лет на ответственнейшем посту заведующего внешними станциями, распоряжавшийся энергией всей планеты, сдаёт свои полномочия и идёт работать в археологическую экспедицию, а затем — простым оператором на титановые рудники, исходя из принципа, что лучшим отдыхом является смена сферы деятельности. Но, когда возникает нужда в его знаниях и административном опыте, для ликвидации последствий катастрофы, он, не колеблясь, вновь берётся за самое трудное и ответственное дело.'

Фильм получил специальный приз на Международном кинофестивале фантастических фильмов в итальянском Триесте (в реальной истории в 1969 г https://rg.ru/2015/03/18/fantastika-site.html в АИ, вероятно, получит раньше). Западная пресса отметила 'тщательно скрытую в каждом кадре невероятную мощь коммунистической пропаганды', но, при этом, признавала и привлекательность общества, показанного в фильме: 'Подобное незакрепощённое, свободное поведение можно было бы ожидать от представителей демократического мира. Сам факт, что русские показали коммунистическое общество далёкого будущего свободным от привычных для тоталитарных обществ напыщенных ритуалов, свидетельствует о значительной, и потому особенно опасной для демократических стран, переоценке многих казавшихся незыблемыми догм, изначально лежавших в основе коммунистической идеологии.'

#Обновление 24.05.2020

Образованный в 1959 г медиаконцерн 'Melody Records' продолжал 'поиск талантов' и захват мирового музыкального рынка. С изобретением и запуском в серийное производство магнитофонных компакт-кассет и присоединением к концерну восточногерманского завода ORWO, где производилась качественная магнитная лента, возможности ещё более расширились. Первым производителем кассет и кассетных магнитофонов стал Казанский завод радиокомпонентов. Его специалисты часто выезжали в командировки, помогая становлению аналогичных производств по всей стране.

С самого начала работы предприятия отдельным направлением деятельности стало развитие 'электронной музыки'. На Житомирском заводе 'Электроизмеритель' было организовано промышленное производство терменвоксов (АИ). Фирма 'Мелодия', как она именовалась в СССР, также поддержала талантливого изобретателя Евгения Александрович Мурзина, создателя первого в мире электронного синтезатора 'АНС' (https://ru.wikipedia.org/wiki/Мурзин,_Евгений_Александрович ). Понятно, что конструкция синтезатора Мурзина была тупиковым направлением, и с развитием полупроводниковой электроники, будущее было за программными синтезаторами. Но работа Мурзина была продолжена. В 1962 году, с появлением портативной ЭВМ 'Электроника-64', началась работа по созданию программных секвенсоров и прочего музыкального софта, и Евгений Александрович вскоре стал известен как один из ведущих специалистов в области электронной музыки (АИ). Очень помогли присланные спецификации на формат MIDI и примеры MIDI-файлов, обнаруженные специалистами 20 Главного Управления на карте памяти смартфона.

Производство более совершенных, уже полностью электронных синтезаторов 'АНС' последующих моделей, электронных оргАнов и других подобных инструментов было развёрнуто на заводе 'Электроизмеритель', а затем и на других предприятиях.

Но куда более важной сферой деятельности 'MR' стали именно поиск и последующая поддержка талантливых исполнителей. Инфильтраторы-вербовщики концерна получали точную информацию, где, когда и кого следует привлечь к сотрудничеству, и такая точечная адресная работа приводила к неизменному успеху. Обретение контроля над киностудией 'Paramount Pictures' давало при этом дополнительные возможности.

Так, менеджеру Элвиса Пресли 'полковнику' Тому Паркеру организовали проблемы с миграционной службой. Под именем 'Тома Паркера' скрывался голландский нелегальный эмигрант Андреас Корнелиус ван Куйк. Ему пришлось спешно покинуть США, а Элвису, оставшемуся без личного бизнес-агента, некий Джон Браун из 'MR' сделал предложение, от которого Элвис не смог отказаться. Его контракт с 'Paramount' был пересмотрен в сторону увеличения гонораров, в связи с чем Элвис в 1961 г не заключил соглашение с 'Metro-Goldwin-Meyer'. Но Элвис к тому времени был уже состоявшейся 'звездой', с него можно было получать прибыль, но едва ли возможно использовать в своих целях. 'MR', в основном, уделяла внимание начинающим музыкальным группам и отдельным исполнителям, которые были вынуждены с трудом пробиваться к вершинам популярности.

Осенью 1959 года Джон Леннон, Пол Маккартни и Джордж Харрисон играли в клубе Jacaranda в Ливерпуле и довольно часто выступали с концертами в других клубах на окраинах города. В октябре они приняли участие в городском конкурсе молодых талантов, но на заключительный тур в Манчестер не попали — не было денег. Участники группы были выходцами из не слишком обеспеченных семей.

В это время они часто меняли название группы, какого-либо постоянного узнаваемого имени у них ещё не было. Нигде, кроме клубов родного города, они ещё ни разу не выступали.

Однако, через несколько дней после несостоявшейся поездки, когда они снова играли в клубе Jacaranda, к сцене подошла молодая женщина. Она долго стояла, слушая, как играют музыканты. Наконец, они закончили выступление.

— Неплохо играете, парни, — похвалила гостья.

— Спасибо, мисс, — отозвался Леннон. — Вы у нас в клубе впервые? Я раньше вас тут не видел.

— Да, я тут приезжала к подруге... Парни, а что вы скажете, если я предложу вам выступить в нашем рабочем клубе, в пригороде Лондона?

— Гм... — музыканты переглянулись. — Мы бы с удовольствием, но сейчас у нас э-э-э... временные финансовые затруднения...

— М-да, мы из-за этого на финал конкурса в Манчестер не поехали, — грустно признал Маккартни.

— Думаю, я смогу одолжить у друзей какой-нибудь фургон, — ответила девушка. — С размещением тоже решим. Обойдёмся без гостиниц, на два-три дня поселим вас в семьях рабочих. Особого комфорта не обещаю, зато бесплатно. Так как?

— Я бы поехал, — тут же ответил Харрисон.

— Почему нет? — Маккартни и Леннон тоже согласились.

Девушка представилась коротко:

— Мэг.

Они обменялись номерами телефонов и адресами, чтобы иметь возможность послать телеграмму, на всякий случай.

Мэг приехала за ними через неделю, на потрёпанном микроавтобусе 'Фольксваген', в который легко поместились и сами музыканты, и их не слишком богатое оборудование. Наиболее дорогостоящую его часть — усилитель — Леннон упаковал в мягкий рюкзак и всю дорогу до Лондона держал на коленях.

'Рабочий район' поразил музыкантов аккуратностью и чистотой. До этого они проехали немало рабочих предместий, где депрессивные кирпичные дома и голые, без единой травинки, мостовые, вымощенные брусчаткой, отчётливо давили на психику. На их фоне Джермистон выглядел как сказочный посёлок. Красивые домики из красного кирпича, крытые настоящей черепицей или оцинкованной сталью, аккуратные клумбы, тоже обложенные кирпичом, ухоженные живые изгороди, ограждающие дворы и садики возле каждого дома, качели, песочницы и детские 'городки' на площадках, поле для мини-футбола. Отдельно оборудованное пространство для выгула собак. Скамейки возле вересковых кустов, для отдыха взрослых, беседки и столики для настольных игр, столы для игры в пинг-понг и площадка для сквоша. Традиционные церковь и паб дополнял районный клуб, с кинозалом и спортзалом, используемым также для танцев. В нём и предстояло выступать музыкантам.

— Это — рабочий район? — изумился Маккартни. — Может, мы не туда заехали?

— Туда, туда, — засмеялась Мэг. — Этот район построила местная федерация рабочих кооперативов при поддержке партии Революционная Социалистическая Лига.

Справившись с первоначальным удивлением, ребята засыпали её вопросами. Маккартни с интересом спросил:

— А человеку со стороны можно как-то вступить в ваш кооператив?

— Можно, если он работает на одном из предприятий, которыми управляют кооперативы — члены федерации, — ответила Мэг. — Вообще, кооперативы у нас производственные, но есть и свои школы, и колледжи, в которых обучаются специалисты для наших предприятий. Но мы стараемся поддерживать талантливую молодёжь, поэтому я вас и пригласила.

Концерт музыканты отыграли в местном клубе. На него собралось почти всё население посёлка. Выступление совместили с дискотекой, поэтому получилось очень весело. Как обычно, не обошлось без драк, но серьёзного мордобоя не было. Перебравших пива драчунов моментально утихомирили и развели по углам крепкие мужики, дежурившие у дверей. В них чувствовалась военная выправка, да и держались они как настоящие 'security'

План поездки предусматривал три выступления — в пятницу, субботу и в воскресенье. Как и обещала Мэг, ночлег музыкантам предоставили бесплатный. Больше всего, однако, их потрясло даже не это, а редчайший для Великобритании феномен — центральное отопление. Как оказалось, весь 'кооперативный район' отапливался от общей котельной. Музыканты едва ли не впервые в жизни выспались в тепле, не кутаясь при этом в тёплые пижамы.

Все остались более чем довольны — и принимающая сторона, и сами участники группы. После того, как они отыграли три концерта, Мэг передала им собранные зрителями деньги. Каких-либо билетов или фиксированных сумм не было, каждый давал, сколько мог, но в итоге сумма вышла более чем приличная.

— Ничего себе, — произнёс Леннон, пересчитав деньги. — А в Манчестер нам пришлось бы за свои ехать. Пожалуй, мы бы с удовольствием к вам ещё приехали, в другой раз.

— Может быть, — ответила Мэг. — Всем нашим вы тоже понравились, думаю, они будут рады вас видеть.

Девушка отвезла их обратно в Ливерпуль на том же фургоне, вместе со всем концертным оборудованием и купленной на вырученные деньги бас-гитарой, которой группе очень не хватало.

В январе 1960 г Леннон привёл в группу четвёртого участника, Стюарта Сатклиффа. Играть на гитаре он не умел, зато хорошо рисовал, но в группе считался бас-гитаристом. Название группы всё ещё не устоялось, меняясь с Beatals и Silver Beats на Silver Beetles, Silver Beatles и, наконец, в апреле 1960 года родилось окончательное имя — The Beatles.

В апреле 1960 года в поисках аккомпанирующих и разогревающих групп для будущих гастролей английской поп-звезды Билли Фьюри в Ливерпуль приехал известный британский импресарио Ларри Пернес. Он устроил прослушивание кандидатов в клубе Jacaranda, но у Silver Beetles не было своего барабанщика и ударной установки, поэтому на первую сессию они не попали. На вторую сессию барабанщика получилось временно позаимствовать, и 'битлам' всё-таки достался ангажемент на семь концертов, хотя и не к Билли Фьюри, а к другому исполнителю.

Забив на экзамены, Silver Beetles отправились в свою первую поездку по Шотландии, аккомпанирующей группой на концертах певца Джонни Джентла. В этот раз у них был временный ударник, Томми Мур. Поездка закончилась неудачно, арендованный ими фургон попал в небольшую аварию, в которой Мур получил сотрясение мозга. Затем 'Битлов' кинул Ларри Пернес, зажав деньги за уже отыгранные концерты. Единственным плюсом оказалась собственная ударная установка, которой, наконец-то, обзавелись музыканты. Постоянного ударника у них пока так и не было.

Когда они, вернувшись с неудачных гастролей, вновь пребывали в унынии, в клубе Jacaranda неожиданно снова появилась Мэг, и не одна, а с ударником конкурирующей группы Rory Storm and the Hurricanes, Ричардом Старки (более поздний сценический псевдоним — Ринго Старр)

— Привет, парни! — Мэг излучала оптимизм и доброжелательность. — Что такие кислые?

— Да вот... — музыканты коротко поведали ей о своих злоключениях в Шотландии и обманувшем их продюсере.

— Я-асно... А как насчёт ещё дать пару концертов у нас в Джермистоне? — предложила Мэг. — И кстати, я вам тут, кажется, неплохого ударника подыскала.

(В реальной истории 'битлы' познакомились со Старром в июле 1960 г, но он сначала играл с ними эпизодически, подменяя Пита Беста, и лишь в 1962 г вошёл в постоянный состав)

Леннон предложил Старки сыграть на пробу вместе с ними. Ударника в группе не было, (Пита Беста в реальной истории привёл в группу Маккартни только в августе 1960 г.). Игра Ричарда музыкантам понравилась, Леннон предложил ему войти в состав команды. Поскольку только что обсуждалась поездка на концерты, Старки согласился поучаствовать:

— Отыграем эти концерты, а там видно будет.

В Джермистоне ребят приняли снова уже как старых знакомых. Старки ожидаемо обалдел, увидев 'кооперативный рабочий район', и тоже спросил, нельзя ли будет вступить в какой-нибудь местный кооператив:

— Я бы тут поработал... чёрт, да кем угодно, играть-то я и по вечерам и выходным могу.

После второго концерта к музыкантам подошёл мужчина средних лет, невыразительной, плохо запоминающейся внешности, больше похожий на унылого менеджера среднего звена. Он и оказался менеджером, представившись как Джон Смит, сотрудник корпорации 'Melody Records'. Об этой 'американской' компании 'битлы' уже слышали, как о неплохой 'стартовой площадке', с которой можно начать пробиваться выше.

Смит похвалил их игру, не прямо, а мимоходом бросив Мэг:

— Пожалуй, ты права, Мэгги, у этих ребят есть определённый потенциал... Так, парни, у вас есть какие-то планы на лето?

Музыканты переглянулись:

— Прямо сейчас мы совершенно свободны...

('До пятницы я совершенно свободен' (с) Винни Пух)

— Что скажете насчёт немного поиграть за границей? — предложил Смит. — Мы организуем выступления начинающих артистов и коллективов по всему миру, и, кстати, не только в Европе.

— За границей? Класс! — обрадовался Харрисон.

— А где именно? — поинтересовался Маккартни

— А какие документы нужны? — уточнил Леннон. — Визы, загранпаспорта?

— Сейчас посмотрим, какие есть варианты, — Смит сосредоточенно листал свой изрядно потрёпанный блокнот. — Оформление документов и виз фирма возьмёт на себя, от вас нужны только фотографии и заполнение анкет. Так... — он продолжал копаться в блокноте. — О! Тут одна группа отказалась от поездки, у них солист заболел... В общем, есть пара вариантов. Либо играть в ночном клубе в Гамбурге, либо... большой, полугодовой концертный тур, в качестве аккомпанирующей группы, по Советскому Союзу, а, если вас хорошо примут, то и по странам Восточной Европы. Начать придётся с провинциальных городов, зато в конце тура — Минск, Киев, Ленинград и Москва.

У 'Битлов' даже челюсти отвисли.

— Э-э... а кому аккомпанировать? — спросил Леннон.

— Там будет несколько исполнителей, тоже начинающих, не так чтобы сильно известных. Нанимать аккомпанирующую группу для каждого — слишком дорого, придётся играть для всех, — пояснил Смит. — С тех пор, как русские взялись развивать туризм и культурный обмен, 'Melody Records' регулярно направляет в СССР и страны Восточного блока музыкальные группы и отдельных исполнителей, и привозит по программе обмена музыкальные группы из-за 'железного занавеса'. Ходят слухи, что 'Интервидение' собирается организовать большой фестиваль начинающих талантов, с будущего года. Если хотите, чтобы вас заметили — это может быть неплохим шансом. Группе, которая уже на слуху, попасть на фестиваль будет много легче.

Музыканты согласились — и не прогадали. Поездка по СССР оказалась для них едва ли не самым удивительным приключением в жизни. Разумеется, про них ещё никто ничего не знал, и даже не слышал. Но сам по себе приезд в любой провинциальный советский городок, в 1960-м году [!] английской рок-группы [!] был невообразимым событием, о котором потом десятилетиями складывали легенды.

Рейс из Лондона приземлился в Москве вечером. Музыканты и певцы, собранные с нескольких стран Европы, летели организованной группой, в сопровождении гида от 'Melody Records', англичанина, хорошо говорившего на русском. В аэропорту их встретил ещё один гид, из 'Интуриста', помог быстро пройти таможенный контроль и вручил билеты на пересадочный рейс. 'Битлы' беспокоились за багаж, но их заверили, что всё будет в порядке — на багаж уже наклеены спецмаркеры, и он никуда не пропадёт.

В конечный пункт перелёта, откуда предполагалось начать поездку по стране, прилетели уже ночью. Выйдя на трап, подъехавший к Ил-18, Леннон внезапно остановился, так резко, что шедший следом Маккартни едва не сбил его с ног. Перед ними, как хрустальная шкатулка, сиял в ночи огнями новый современный аэровокзал, над которым, подсвеченный лучами прожекторов, развевался алый флаг Советского Союза, и светилась огромная, выложенная буквами из красных газосветных трубок, надпись 'СТАЛИНГРАД'.

Впрочем, первый концерт состоялся не здесь. После ночлега во вполне приличной по европейским меркам гостинице, музыкантов посадили на поезд местного сообщения, который отвёз их чем за 300 километров от областного центра.

Здесь уже всё было много попроще — деревянный, хотя и аккуратно выкрашенный вокзал, на замену которому строился новый, из стекла и бетона. С одной стороны от железной дороги поднимались новые, современные пятиэтажные дома, а по другую стояли утопающие в зелени деревьев домики индивидуальной застройки.

На площади, у пересечения проспекта Ленина и проспекта Победы, музыкантов потрясла гигантская, 50-футовая статуя... песца, возложившего переднюю лапу на земной шар и плотоядно облизывающегося. Им с удовольствием пояснили, что это местная достопримечательность, работа начинающего грузинского скульптора Зураба Церетели.

— Э-э... И как называется этот город? — поинтересовался Маккартни.

— Урюпинск, — ответил гид из 'Интуриста'.

Концерт предполагался только один, с последующим отбытием на ночном поезде, поэтому вопрос с гостиницей не стоял. Городок был провинциальный и заштатный, но принимали музыкантов очень радушно, вкусно накормили в чистой и аккуратной столовой. Дом культуры в городке был явно построен недавно, по современному проекту, в нём даже была вполне приличная акустика. Публика оказалась весёлой, заводной, в зале присутствовала, главным образом молодёжь. Концерт был задуман как дискотека. Вокальные выступления чередовались с танцевальной музыкой, подобно тому, как было в Джермистоне. Периодически вспыхивали мелкие конфликты, однако до драк не доходило, за порядком следили крепкие парни с красными повязками на рукавах, их называли длинным и труднопроизносимым для англичан словом 'дружинник'. Организация концерта и поддерживаемый порядок живо напоминали музыкантам концерт в Джермистоне.

От этого и последующих концертов у музыкантов остались самые приятные впечатления. Турне по провинциальным городам центральной части РСФСР продолжилось поездками в соседние города.

Суть операции разведки с музыкантами, и зачем она вообще понадобилась, Никите Сергеевичу объяснил председатель КГБ Серов:

— У нас в провинциальных городках наблюдается заметная нехватка культурных мероприятий. Местная самодеятельность уже всем приелась, дискотека деревенского уровня, где главное развлечение для молодёжи — мордобой после тисканья девок, на событие культурного значения никак не тянет. Мы приглашаем не какие-либо именитые музыкальные группы, а точно таких же ребят из 'дворовых' коллективов, происхождением из рабочих кварталов. По программе культурного обмена, наши подобные команды едут за границу, в ту же Англию, США, Италию. Программа развёрнута официально под опекой КПСС с нашей стороны, ИКП — с итальянской, ФКП — с французской, РСЛ — с британской, СРП -с американской, и так далее.

— А, так это не разовая акция? — удивился Первый секретарь.

— Нет, конечно, стали бы мы тратить время и ресурсы на разовое мероприятие, если можно за счёт партийных ресурсов, комсомола и волонтёров Коминтерна организовать долговременный, постоянно работающий механизм, — пояснил Серов. — При этом наше участие тут минимально, молодёжь сама всё организует, мы только 'расшиваем' узкие места с оформлением документов и подбором подходящих западных исполнителей.

Ты только прикинь, вот, лет через 40-50, какой-нибудь исследователь творчества тех же 'битлов' напишет в энциклопедии, посвящённой их творчеству: 'Первый зарубежный концерт группы состоялся в 1960 году, в советском городе Урюпинск, Сталинградской области'. Не в Гамбурге, не где-нибудь в Европе, а в Советском Союзе! Это же какой пинок под зад будет для западных пропагандонов?

— Да-а, — Никита Сергеевич представил себе ситуацию, и ехидно усмехнулся.

— Только подумай, какая это будет поддержка для нашего туризма? Да уже лет через 10 эти ребята станут легендой, — продолжил Серов. — Вот увидишь, на урюпинском ДК ещё мемориальную доску повесят...

— Это точно, — ухмыльнулся Хрущёв. — А по каким городам этих ребят возить с концертами будут?

— Да вот, список, — Серов передал Первому секретарю листы бумаги, на которых в две колонки были отпечатаны на машинке города и даты концертов.

— Так... Урюпинск, Борисоглебск, Балашов, Саратов, Камышин, Сталинград, Донецк, Луганск, Краматорск, Харьков, Белгород, Курск... — Никита Сергеевич пропустил часть длинного списка. — ... Гомель, Бобруйск, Могилёв, Минск, Барановичи... Ну... неплохое турне... — он просматривал список по диагонали. — Калуга, Вязьма, Ржев, Осташков, Торжок, Калинин, Рыбинск... Города 'Золотого кольца'. .. Муром, Александров... И в конце Киев, Ленинград и Москва. Годно, годно придумали. Одобряю.

— Тут ещё второй важный момент присутствует, — продолжил Серов. — Эти западные музыканты, которых мы сейчас приглашаем по программе обмена, практически все — начинающие, и сами ни песен, ни музыки не пишут. Ну, или пишут мало и редко. Пока они, по большей части, играют чужие произведения. В том числе — музыку и песни, написанные 'по мотивам' новых западных музыкальных жанров нашими композиторам, и уже 'обкатанные' в СССР и соцстранах, на советских и восточноевропейских слушателях. Ну, помнишь может, я ещё в прошлом (1959) году докладывал. (АИ, см. гл. 04-10) Они, конечно, исполняют английские и прочие зарубежные версии песен, но, когда они поют их у нас, зрители слышат уже знакомые мелодии, и тут же вспоминают русские слова к ним. Доходит до того, что иностранцы поют по-английски, а весь зал начинает подпевать по-русски. После концерта музыканты охреневают: 'Что это было?', — а им переводчики объясняют, что эта песня появилась в СССР в прошлом году, а на Западе стала известна только в этом. Мне уже приносили агентурные донесения, в среде стиляг разговоры пошли, что 'западные исполнители наши песни воруют и на английском перепевают'.

— О! А мы разве не этого добивались? — спросил Хрущёв.

— Именно этого. Мы таким образом, постоянно наращивая работу с композиторами и авторами текстов, планируем хотя бы частично парировать весь этот неминуемый натиск 'британской волны', — пояснил Серов. — Заодно наши музыканты, выступающие на Западе, везут оттуда образцы музыкальных инструментов, а главное — набираются знаний, как устроить впечатляющий концерт, как работать со светом, звуком, всякими там задымлениями и прочей эстрадной лабудой.

— Хорошая задумка, — одобрил Первый секретарь. — Работайте дальше, этот участок идеологического противостояния мы действительно ранее недооценивали.

Развитием работы на музыкальном направлении стал организованный в 1961 году под эгидой 'Интервидения' Международный музыкальный фестиваль в Сопоте, организованный польским композитором Владиславом Шпильманом при содействии Шимона Закржевского. В 1961-63 гг конкурс проводился в концертном зале Гданьской верфи, а с 1964 — в открытом концертном зале 'Лесная Опера', на 4400 мест. На конкурс приглашали начинающих и уже состоявшихся исполнителей и музыкальные группы со всего мира, в том числе и из капиталистических стран. Более того, многие из начинающих музыкальных коллективов получили известность именно после выступлений на Международном фестивале в Сопоте.

Успех первого же года проведения польского фестиваля побудил Министерство культуры СССР организовать собственный аналогичный конкурс. (В реальной истории конкурс в Юрмале начали проводить только в 1986 г). Местом его проведения была первоначально выбрана Ялта, но туда было относительно сложно добираться, поэтому с 1963 года советский музыкальный фестиваль переехал в Одессу (АИ). На выбор места повлияли наличие аэропорта и морского порта, тёплый климат и непревзойдённая одесская атмосфера юмора.

По программе культурного обмена в СССР привозили не только 'The Beatles', но и многие другие музыкальные группы, в основном — начинающие, и точно так же устраивали им поездки по провинциальным городам, особенно — с 1962 года, когда были приняты основополагающие решения по интенсификации развития культуры по всей стране (АИ, см. гл. 06-16). Донести до чиновников Минкульта идею о пользе подобного международного обмена оказалось не так просто, как представлялось вначале. Серов даже подключил себе в помощь Ефремова, как научного директора Института марксизма-ленинизма, объяснив свою основную идею сначала ему:

— Нам необходимо добиться такого восприятия иностранной культуры среди нашего населения, чтобы любое иностранное не воспринималось как нечто уникальное, редкое и малодоступное. Именно поэтому мы не ограничиваем иностранные музыкальные группы по географии посещения только Москвой, Ленинградом, Киевом, Минском и прочими столицами республик либо центрами районов-комбинатов. Нет, надо добиться, чтобы приезд иностранной рок-группы в любой Мухосранск воспринимался местными жителями как абсолютно рядовое событие.

А так как поездки организуются по программе международного обмена в соотношении 1:1, наши музыкальные коллективы уже сейчас намного чаще бывают на гастролях за границей. Коминтерн очень помогает в организации мероприятий, используя возможности местных коммунистических и рабочих партий. Это благотворно сказывается и на их собственном имидже. Коммунисты при этом воспринимаются обществом не как опасные смутьяны, а как меценаты в области культуры, поддерживающие молодых исполнителей.

Ефремов, тщательно изучивший проблему по присланным документам, прекрасно сознавал важность 'экспорта советской культуры' как составной части коммунистической пропаганды, поэтому инициативу поддержал. К процессу организации культурного обмена привлекли комсомол и ВЦСПС — две наиболее массовые и 'энергичные' общественные организации страны. При этом все финансовые механизмы программы обмена оставались под контролем Министерства культуры, а профсоюзам и комсомолу были отведены исключительно технические задачи организации выступлений и размещения. Правило 'держать комсомольцев как можно дальше от наличных денег' соблюдалось свято.

В очередной беседе с Первым секретарём Иван Антонович Ефремов обратил его внимание на некоторые аспекты молодёжной культуры:

— После проведённого анализа информации вынужден признать, что в 'той' истории вопрос молодёжной культуры у нас был полностью и окончательно провален уже к середине 60-х. Наши идеологи не сумели осознать, что в молодёжной культуре особую роль занимает подростковый протест. А вот наши идеологические противники этот момент очень хорошо просчитали и в своих планах учитывали.

— Протест? — переспросил Никита Сергеевич. — А против чего у нас молодёжи протестовать-то? Вроде как и без того всё для них делается.

— А неважно, — ответил Ефремов. — Протест для молодёжи — своего рода средство самоутверждения, и против чего этот протест — не особенно важно. В относительно политизированном обществе, вроде нашего, молодёжный протест может выражаться в подчёркнутой аполитичности, в обществе культивируемой личной инициативы — в социальной пассивности и стремлении 'плыть по течению', лишь бы поступать 'не как все', выделиться 'из серой массы'. Нашим идеологическим противникам удалось удачно 'канализировать' эту особенность, сведя её в русло музыкальных субкультур, а их распространение неожиданно для нас оказалось сильнейшей формой пропаганды.

— И что нам с этим делать? — обеспокоенно спросил Первый секретарь.

— Избежать этого нельзя, это — психологическая особенность переходного возраста, — пояснил Ефремов. — Если чего-то нельзя избежать — это надо возглавить, и именно для этого была начата программа культурного обмена исполнителями и музыкальными коллективами. Пока что нам удаётся удерживать контроль над процессом и нацеливать его в требуемом направлении. Очень важно, чтобы этот процесс продолжал контролируемо развиваться, и в то же время не был заформализован до крайности, как это случилось с комсомолом и пионерской организацией. Пока Минкульту удаётся руководить этим процессом, не особо выпячивая свою роль. В этом, безусловно, большая заслуга Екатерины Алексеевны Фурцевой. Она сумела понять и осознать те основные тезисы, которые положены в идеологический фундамент программы молодёжного культурного обмена, хотя и не сразу, и с определённой помощью с моей стороны и со стороны ведомства товарища Серова. Следует заранее побеспокоиться о сохранении преемственности политики в области молодёжной культуры в будущем, когда после нас произойдут естественные кадровые перестановки. Вплоть до того, что записать необходимость этой преемственности в Программу партии.

— Об этом обязательно подумаем, — согласился Хрущёв. — Вы, Иван Антонович, свои соображения в записке на моё имя изложите, обсудим на Президиуме.

В декабре 1960 года 'битлы' вернулись в Ливерпуль из долгой поездки по СССР. Вернулись уже совершенно другой группой. За полгода гастролей они многому научились, многое повидали, и действительно сплотились как коллектив, вместе преодолевая неизбежные в длительной поездке бытовые трудности. С другой стороны, эта поездка отсрочила их знакомство с Клаусом Форманом и Астрид Кирхгерр, соответственно, значительно снизив их влияние на музыкантов.

'Melody Records' предоставила им собственного менеджера, который взял на себя фсю финансовую сторону деятельности группы. Ричард Старки окончательно вошёл в основной состав, из которого выбыл Сатклифф. Старки взял себе сценический псевдоним Ринго Старр, под которым его и знает весь мир (В реальной истории он стал постоянным участником группы только с 16 августа 1962 г). Начиная с февраля 1961 года музыканты переехали в Лондон и сняли сначала общую квартиру на Грин-стрит, но затем Леннон перебрался жить к своей будущей первой жене Синтии Пауэлл. При этом музыканты часто заезжали в Джермистон, поддерживая дружеские отношения с местными жителями, и регулярно общались с Мэг и ещё несколькими друзьями из федерации кооперативов, не придавая никакого значения тому обстоятельству, что их друзья из Джермистона были членами РСЛ. Сотрудничество с 'Melody Records' привело к полному вычёркиванию из истории группы 'ливерпульско-гамбургского' периода, когда музыканты играли в клубе 'Cavern' в Ливерпуле, а также исключило участие Брайана Эпстайна, чьё место менеджера теперь занял Джон Смит. Теперь группа играла сразу в нескольких лондонских клубах.

Смит организовал своим протеже в августе 1961 года поездку на Международный фестиваль в Сопоте. Хотя на фестивале группа не заняла каких-либо призовых мест, 'битлов' заметили и запомнили.

Благодаря сотрудничеству с 'MR', упростилось многое. 1 января 1962 г музыкантов пригласила на прослушивание студия записи 'Decca Records', но этот опыт вышел неудачным. Зато Смит договорился с BBC, и в феврале 1962 г состоялась их запись для радио.

В марте 1962 г 'MR' выпустила диск-сборник с записями нескольких исполнителей, у которых 'битлы' были аккомпанирующей группой в поездке 1960 года. Название 'The Beatles' впервые появилось на этикетке грампластинки (АИ). С апреля 1962 г до 31 мая группа была на гастролях в Гамбурге, а в начале июня Смит организовал для них в 'MR' запись четырёх песен. (В реальной истории 6 июня 'The Beatles' записали 4 песни в студии компании 'Parlophone')

В июле 1962 года Смит организовал для 'битлов' поездку на Международный музыкальный фестиваль в Сопоте, а в августе — на аналогичный конкурс в Ялте (АИ), где им опять-таки не удалось занять призовых мест — сказывался пока ещё недостаточный уровень техники игры и исполняемых произведений. Однако, принимали музыкантов очень хорошо, и у них остались самые лучшие впечатления о конкурсе, Ялте и местных слушателях. По возвращении менеджер порадовал ребят свежим контрактом с 'MR' на запись 4 синглов:

— Вы попали в надёжные руки, парни, — заверил Смит. — Мне удалось заинтересовать вашей музыкой важных людей в компании. Запись синглов согласовал один из топ-менеджеров компании Роберт Браун, и одобрила сама мисс Октавия Мелоди. Браун собирался прилететь на прослушивание и запись. Так что не подкачайте.

В сентябре в Лондоне прошла следующая сессия — записали 'Love Me Do' — собственную песню Пола и Джона, и 'How Do You Do It?' Митча Мюррея. Роберт Браун, один из руководителей 'Melody Records' (АИ) отметил, что 'Love me do' и, в особенности, 'Please Please Me' — имеют все шансы стать в будущем хитами группы.

Сингл 'Love Me Do / P.S. I Love You' вышел 5 октября 1962 года и поднялся на 17 места в хит-параде, что для начинающей группы с собственной песней было немалым успехом. Затем 'битлы' дали концерт в Манчестере, который снимала компания 'Granada Television' по субконтракту с 'Melody Records'. Это выступление транслировалось по телевидению 17 октября 1962 года в программе People and Places, которую смотрела вся Англия.

26 ноября музыканты записали сингл 'Please Please Me / Ask Me Why'. Он вышел 11 января, и затем The Beatles исполнили его в популярной передаче 'Thank Your Lucky Stars', которая транслировалась на всю страну. По оценкам различных музыкальных изданий, 'Please Please me' прорвался на первые и вторые места в чартах. В Британии на тот момент ещё не было единого национального хит-парада. 'Please Please me' стал первой из будущих композиций группы, которые с первого раза очаровывали слушателей своей мелодичностью и гармонией.

11 февраля 1963 года 'The Beatles' записали материал для дебютного альбома 'Please Please Me'. Вся запись прошла в лондонской студии 'Melody Records', в один приём, всего за 10 часов. 22 марта, через три месяца после выпуска одноимённого сингла, вышел первый диск 'The Beatles', который с 12 апреля возглавил на полгода вперёд наконец-то появившийся британский национальный хит-парад.

Это был несомненный успех, который нужно было развить и усилить. Смит организовал выпуск следующего сингла. 'From Me to You / Thank You Girl' вышел 11 апреля 1963 года и занял первое место уже через неделю. В феврале 1963 года о группе написала лондонская газета 'Evening Standard' — это было первое серьёзное упоминание о 'The Beatles' в центральной прессе. Начиная с мая, британская музыкальная пресса заметила новую перспективную группу и начала писать о ней регулярно.

Сразу после выхода альбома 'Please Please Me' Смит организовал 'Битлам' турне по Великобритании вместе с певицей Хелен Шапиро, а в мае — июне 'The Beatles' сопровождали в качестве аккомпанирующей группы американского рок-музыканта Роя Орбисона в его концертном туре по Англии. Их растущая популярность привела к несколько неожиданному результату — именитый американский исполнитель оказался в тени ливерпульской четвёрки.

В июле 1963 Смит через 'Melody Records' организовал 'битлам' поездку на музыкальный фестиваль в Одессе, где группа заняла честно заслуженное третье место (АИ), а в августе 1963 года на музыкальном фестивале в Сопоте 'Битлы' аккомпанировали советской певице Тамаре Миансаровой, занявшей первое место с песней 'Пусть всегда будет Солнце' (АИ). Тогда же, в августе, вышел их четвёртый сингл 'She Loves You / I'll Get You'.

О его выходе было объявлено заранее, и диск собрал более полумиллиона заказов. Их альбом 'Please Please Me' занимал первые места по продажам, не только среди дисков, выпущенных MR, а вообще в Великобритании. 'Twist and Shout' и сингл 'She Loves You / I'll Get You' тоже вышли на первые места.

— Это успех, парни, — Смит был доволен не меньше самих музыкантов, его ожидания оправдались.

Ставка на участие в фестивалях 'за железным занавесом' была сделана верно — хотя песни группы оставались аполитичными, в многочисленных интервью для музыкальных журналов и прочей прессы члены группы неизменно тепло и с благодарностью рассказывали о своих поездках в СССР и о поддержке мировой музыкальной культуры со стороны коммунистического движения. Они не скрывали своих дружеских отношений с членами РСЛ, из-за чего консервативная британская пресса немедленно записала их в число 'леваков', однако на продажах пластинок и количестве выступлений это никак не сказывалось (АИ).

13 октября 1963 года 'The Beatles' выступили в самом популярном в Великобритании шоу — 'Sunday Night at the London Palladium'. Трансляция из лондонского концертного зала 'Палладиум' вышла в эфир в прайм-тайм, её посмотрело свыше 13 миллионов зрителей, фанаты группы окружили здание и перекрыли ближайшие улицы. Репортажи о 'The Beatles' появились уже на первых полосах центральных газет. Консервативная пресса называла группу в своих публикациях 'голосом Коминтерна'. Это забавляло и фанатов, и самих музыкантов, которые с удовольствием поддержали навязанный им образ. Леннон развлекался на концертах, выкрикивая со сцены революционные лозунги, на что фанаты неизменно реагировали восторженным рёвом.

(АИ, хотя это было вполне в его характере, в Гамбурге Джон Леннон часто язвительно кричал со сцены 'Эй, немцы, а мы выиграли войну!', зная, что 'мало кто из немецких зрителей понимал английский, зато, если в клубе были англичане, то они-то на это хохотали до упаду' — из интервью Астрид Кирхгерр от 15 января 2008 г)

Маккартни рассказал в интервью одному из музкальных изданий:

— Вначале мы вообще не интересовались никакой политикой, да и сейчас не особо интересуемся, но если у наших фанатов и прессы есть запрос на определённый политический антураж — почему бы его и не удовлетворить? Да, мы несколько раз бывали в СССР. Там прошло наше первое полугодовое гастрольное турне. Русские очень радушны, это замечательный гостеприимный народ. Нас там отлично принимали, хотя мы тогда не представляли из себя ничего особенного. Больше всего нам понравился городок, который назывался Бобруйск — вот там нас действительно принимали как родных. Мы выступали на музыкальном фестивале в Польше, и на советских конкурсах в Ялте и Одессе, и везде нас встречали как лучших друзей.

С 24 по 29 октября 1963 года 'битлы' отправились на зарубежные гастроли по Европе. В Швеции 'The Beatles' испытали настоящий триумф, весь ход поездки подробно описывала центральная пресса обеих стран. Участники группы сами осознали масштабы 'битломании', лишь увидев в лондонском аэропорту толпу фанатов, ожидавшую их возвращения из Швеции, несмотря на проливной дождь. Над встречающими развевались десятки красных флагов, в толпе мелькали портреты Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и Троцкого. Теперь каждый концерт группы становился причиной очередей и беспорядков.

4 ноября 'битлы' выступили перед членами высшего общества на благотворительном концерте в театре Принца Уэльского в Лондоне. Перед исполнением последней песни Леннон обратился к зрителям:

— Те, кто сидит на дешёвых местах, хлопайте в ладоши. А остальные, — он сделал жест в сторону королевской ложи, — просто побренчите своими драгоценностями.

(Реальная фраза Леннона с того концерта. Оригинал: 'Would the people in the cheaper seats clap your hands? And the rest of you, if you'll just rattle your jewellery.')

Вместе с остальными подобными выходками, эта окончательно закрепила за музыкантами статус 'левацкой рок-группы', что, впрочем, только поднимало продажи их пластинок по всему миру. Музыканты, не интересуясь политикой всерьёз, поскольку у них просто не было на это времени, тем не менее, вовсю эксплуатировали этот политизированный образ, пользуясь им для наращивания своей популярности, и это работало. В ноябре 'MR' издала их пятый сингл 'I Want to Hold Your Hand / This Boy', который немедленно занял первое место. Также в ноябре 1963 вышел второй альбом группы — 'With The Beatles', собравший более 270 000 предварительных заказов.

#Обновление 07.06.2020

16. 'Из России с любовью'

К оглавлению

После оглушительного успеха фильма 'Доктор Но', кинокомпания 'Paramount' (АИ, см. гл. 07-08, в реальной истории — United Artists) не скупилась на финансирование второго фильма о Джеймсе Бонде. Теренс Янг выбрал для следующей экранизации роман Флеминга 'Из России с любовью', узнав, что президент Кеннеди назвал его 'одной из 10 своих любимых книг'. Гарри Зальцман и Альберт 'Кабби' Брокколи, обсуждая сценарий будущего фильма с Янгом и Флемингом, настояли на участии в качестве второго сценариста Льва Овалова, столь удачно дополнившего первый фильм всего лишь несколькими сценами, превратившими первоначально казавшуюся 'проходной' картину практически в суперблокбастер. Флеминг и Янг не возражали — по условиям перезаключённого контракта, они получали процент от прибыли в прокате, и были готовы изменить сценарий как угодно, лишь бы фильм от этого выиграл.

Зальцман и Брокколи связались с Оваловым через посредничество советского посольства в Великобритании. Лев Сергеевич приехал, ознакомился со специально переведённым для него на русский сценарием... и решительно его забраковал:

— Гм... СМЕРШ посылает женщину-агента, чтобы соблазнить и убить Джеймса Бонда? И агент соблазняет его шифровальной машиной? Господа... простите, но это, выражаясь по-русски, откровенная лажа. Какая, простите, шифровальная машина в 1963 году? Шифры сейчас обрабатывают ЭВМ, компьютеры, по-вашему. Для середины 50-х это ещё годилось бы, но сейчас? Нет, всё остальное в сюжете выглядит очень даже хорошо и динамично, но вот завязка...

— А чем вам не нравится завязка? — Флеминг был слегка уязвлён, но говорил спокойно.

— Кто такой Бонд? — риторически спросил Овалов. — Агент. Пусть и высококлассный, успешный, но он — всего лишь расходный материал. Советская разведка не станет разрабатывать сложнейшую операцию ради устранения какого-то там агента. Вот если бы целью операции был высокопоставленный политик, к примеру — член кабинета министров... Это бы ещё имело какой-то смысл. Да и то, устранять министра — в общем-то, глупо, намного интереснее завербовать его, чтобы получать секретную информацию. Сама по себе идея 'медовой ловушки' в сценарии выглядит очень даже правдоподобно, но ловушку надо расставить не на Бонда. Пусть Бонд расследует дело о соблазнении министра. Это будет намного более реалистичный сюжетный ход.

— А в этом что-то есть... — признал Флеминг. — И какого министра будем соблазнять? Министра обороны?

— Можно — министра обороны, можно — военного министра или Первого лорда Адмиралтейства, — пожал плечами Овалов. — Нужно лишь, чтобы это был министр, допущенный к военным секретам — это хотя бы будет выглядеть правдоподобно и оправданно с точки зрения настоящей разведки.

(до 1964 г в кабинете министров Великобритании существовал пост 'военного министра', в ведении которого находились сухопутные силы — пехота, бронетанковые войска и артиллерия, а также программы перевооружения стратегических ядерных сил)

— Первого лорда Адмиралтейства лучше не трогать, — решил Флеминг.

Самоубийство члена королевской семьи, Первого морского лорда сэра Луиса Маунтбеттена после грандиозного фиаско британского флота в 1956 году в Египте (АИ, см. гл. 02-17) всё ещё оставалось в Британии очень болезненной темой.

— Тогда пусть это будет военный министр, — пожал плечами Янг. — Вербовка министра обороны всё же выглядит уж очень маловероятным событием. А как вы представляете себе такую вербовку?

— Да, собственно, вербовка как таковая, в данном случае не особо и нужна, — заметил Флеминг. — Вспомните дело Мата Хари. Можно изобразить что-то подобное. Допустим, есть молодая девушка лёгкого поведения. Она спит с министром и со шпионом с Востока, и пересказывает шпиону всё, что услышала от министра. Сами знаете, умная женщина всегда может разговорить мужчину и выведать у него какие-то секреты. Ну, и шантаж тоже возможен, само собой...

— Допустим... Но тогда как вписать в сюжет участие Бонда и его роман с этой шпионкой? — заинтересовался Брокколи.

— Задача Бонда — узнать, что успел разболтать министр. Трогать самого министра из политических соображений нежелательно. Фигура всё же достаточно крупная и влиятельная. Вдруг он ничего ещё толком наболтать не успел? В этих условиях девушка превращается в очень ценный источник информации, за обладание которым будут драться обе разведки. Британская — чтобы заставить её говорить, их противник — чтобы не допустить этого, — пояснил Флеминг. — Допустим, Бонд успевает заполучить девушку первым и увозит её от греха подальше, а их преследует советский агент. Пусть это будет тот самый 'майор Пронин', что снимался в нашем предыдущем фильме.

— Тогда действия советского агента должны быть другими, — возразил Овалов. — Пронин не станет убивать девушку, это не в его характере. Его задачей должна быть её эвакуация в СССР.

— Так это же ещё лучше! — обрадовался Янг. — Представляете, какой можно сделать любовный треугольник?! Девушка-шпионка одновременно влюбляется в британского и в советского агентов!

— И они устраивают горячий тройничок в купе 'Ориент Экспресса'? — хохотнул Зальцман.

— Тогда уж 'квадрат', если считать ещё и министра, — заржал Брокколи.

— Нет! К чёрту министра, в его сюжетной линии достаточно показать громкий политический скандал, заканчивающийся его отставкой, — отмахнулся Флеминг.

— Да тут пахнет отставкой не одного министра-шалопая, а всего кабинета, — заметил Янг.

— Можно и так, — согласился Флеминг. — Но в центре сюжета надо поставить девушку. Ей предстоит сделать нелёгкий выбор между Западом и Востоком, между демократией и тоталитаризмом!

— Не пойдёт, — возразил Овалов. — Если по сценарию девушка выберет Бонда — фильм не станут показывать в СССР и Восточном блоке, вы потеряете доходы. Если девушка выберет советского разведчика — будут проблемы с прокатом фильма на Западе, опять-таки потеря доходов.

Зальцман и Брокколи переглянулись:

— Нет, тогда такой расклад нам не подходит...

— Недосказанность! Можно оборвать фильм как бы на полуслове, — предложил Янг. — Не показывать, кого из двоих выбрала девушка, а закончить фильм именно сценой выбора? Например, на пресловутом 'мосту шпионов' между Западной и Восточной Германией.

— Это можно... — одобрил Флеминг.

— Звучит неплохо, — признал Зальцман.

— Неплохо? — вскинулся Брокколи. — Да это великолепно! Из этого можно сделать такую конфетку!

— Гм... пожалуй... Но нужно как-то усилить скандальность, — задумчиво произнёс Зальцман. — Девушка-шпионка... что, если она будет не профессиональной шпионкой с Востока, а просто завербованной? Причём далеко не из высшего общества, чтобы её связь с министром выглядела особенно скандальной. Нужно что-то откровенно маргинальное...

— Например, проститутка, стриптизёрша, или девушка из 'эскорт-услуг'. Или то и другое вместе, — предложил Овалов.

В Великобритании в 1958 г была официально запрещена проституция. Публичные дома были закрыты, зато расцвели 'агентства эскорт-услуг', 'частные клубы' и подобные им заведения.

— И снять в этой роли настоящую стриптизёршу или танцовщицу из варьете, — добавил Янг. — Двигаться на сцене, перед публикой и камерой они умеют, а озвучить её может и профессиональная актриса.

— Гм... А это не будет слишком уж скандально? — спросил Брокколи.

— Кабби, в таком сценарии скандальность не может быть 'слишком', — ответил Зальцман. — Мне нравится. Что с актёрами? С Коннери у нас контракт. А мистер Сафонов?

— Он собирался сниматься в одном нашем фильме, но, полагаю, его участие там не столь обязательно, съёмки у вас выглядят более приоритетно. Если вы пошлёте ему приглашение, он наверняка согласится, — подсказал Овалов.

(В реальной истории в 1963 г Всеволод Дмитриевич Сафонов играл роль Беринга в фильме 'Оптимистическая трагедия')

— Отлично, тогда нам остаётся найти кого-то на роль министра, и девушку. Ну, и актёров на второстепенные роли, — заключил Янг.

Пока режиссёр и продюсеры занимались организацией съёмок, работа над сценарием продолжилась. Флеминг и Овалов занимались общим направлением сюжета, а подробно прописывали сцены и реплики актёров приглашённые специально для адаптации текста к кинематографу сценаристы Ричард Мейбаум и Джоанна Хэрвуд. Они включились в творческую работу и время от времени подсказывали удачные сюжетные ходы. Так, по из предложению, вместо раскритикованной Оваловым контрразведки 'СМЕРШ' — Лев Сергеевич указал, что она как организация давно уже не существует — Мейбаум и Хэрвуд предложили сделать главным противником некую террористическую организацию. Подобная организация 'СПЕКТР' и её главарь Эрнст Ставро Блофельд упоминались в романах Флеминга, и писатель предложил использовать их.

— Если уж мы делаем 'скандальный фильм', — возразил Овалов, — почему бы не назвать в качестве основного противника тайную организацию 'Гладио', о которой стало известно после попытки переворота в Греции? Это секретная армия НАТО, существование которой официально отрицается.

— Гм... Вот это действительно будет всем скандалам скандал, — криво усмехнулся Флеминг. — Да и не могут тайные структуры НАТО действовать против британской разведки и британского правительства.

— А вы точно в этом уверены? — иронически ухмыльнулся Овалов. — Сеть 'Гладио' глубоко законспирирована, приказы отдаются и исполняются в обстановке строгой секретности, поэтому ресурсами 'Гладио' могут воспользоваться лица, совершенно не имеющие отношения к командным структурам НАТО.

Флеминг несколько секунд размышлял, оценивая его слова, затем медленно кивнул, соглашаясь

— М-да... Пожалуй, такое возможно. И кто, по-вашему, мог бы использовать сеть 'Гладио' в своих целях?

— Масоны? — предположил Овалов. — Это разветвлённое и многочисленное политическое формирование, кто может поручиться, что среди множества лож не найдутся бесчестные отщепенцы?

— Можно сделать 'СПЕКТР' масонской ложей, отделившейся от основного братства в поисках личной выгоды? — добавил Мейбаум. — Тогда мы вроде как не затрагиваем ни масонство в целом, ни командование НАТО, а один-два генерала вполне могут состоять в масонской ложе.

— Вот это уже более правдоподобно, — согласился Флеминг. — Ещё один момент, который требует адаптации. В книге русская шпионка служит в посольстве СССР в Стамбуле. Я даже не говорю, что сейчас это — Константинополь (АИ, см. гл. 03-11), но если мы меняем сюжет столь кардинальным образом, как и зачем Бонд и девушка попадут в 'Orient Express'? Если выбросить из сценария Стамбул и поезд, от романа вообще ничего не останется.

— Не надо выбрасывать, — возразил Овалов. — Наоборот, это же такая зрелищная экзотика! — он задумался на несколько секунд. — У вас в романе цыганский табор упоминается... Что, если девушка будет не просто стриптизёршей, а цыганкой, к примеру, с Балкан, из Румынии или из Молдавии, исполнительницей экзотических танцев? Подберём ей какое-нибудь необычное, незаезженное имя... Тогда, как только она почувствует опасность, её естественным поступком будет бегство обратно домой. И поезд в сюжете сохраняется, и Константинополь.

— В контексте изменённого сюжета это — неплохая идея, — согласился Флеминг. — Но 'Orient Express' ходит от Парижа до Константинополя, а не из Англии.

— Через Канал девушка может и на пароме перебраться, — подсказала Джоанна Хэрвуд. — Можно вообще не заострять на этом внимание, пусть разведка получит сообщение, что девушку видели в Париже. Или что-то в этом роде?

— Тогда надо позвонить Теренсу, чтобы искал на роль девушки брюнетку, которую можно будет загримировать и нарядить цыганкой, — Мейбаум встал и взялся за телефон.

В процессе обсуждения Овалов также раскритиковал некоторые сцены, которые Мейбаум и Джоанна Хэрвуд собирались перенести из романа в фильм 'как есть', без изменений, безжалостно 'размазав' британских сценаристов:

— Помилуйте, но сейчас 1963 год! Действие фильма происходит в наши дни! Этот перископ, якобы встроенный в советское посольство в Константинополе, который позволяет видеть происходящее, но не позволяет слышать разговор, выглядит совершенно бесполезным! Сэр Йэн писал роман в середине 50-х, когда микроэлектроника делала первые шаги, но сейчас-то! У вас в сценарии Бонд в номере отеля ищет микрофоны и находит один за картиной. Неужели вы думаете, что, встроив в здание такую здоровенную бандуру, как перископ подводной лодки, его не оснастили бы при этом микрофоном? — Овалов рассмеялся. — Я был лучшего мнения о британской разведке. Да и сам перископ внутри здания выглядит уж очень неправдоподобно. Конечно, телекамера выглядела бы более логично, но для современного телевидения требуется яркий студийный свет... Но перископ? Через какое отверстие, по вашему, он должен наблюдать за комнатой? У морского перископа объектив, между прочим, побольше, чем у фотоаппарата с мощным телевиком! Я бы эту сцену или переделал, или вообще выкинул — уж очень она неправдоподобна.

Второй момент — баллон со слезоточивым газом в кейсе, — продолжал Лев Сергеевич. — Вы собираетесь показать, как он срабатывает в купе поезда, а Бонд после этого дерётся с агентом 'СПЕКТРА'? В купе, заполненном слезогонкой?

— Ну, Бонд там выбивает окно, чтобы проветрить... — пробормотал Мейбаум.

— Окно? Вдохнув слезоточивого газа? — русский писатель в этот момент буквально олицетворял собой сарказм. — Да они оба будут валяться на полу, не в силах справиться с жутким жжением в глазах и во всех прочих слизистых оболочках! Они это окно даже не найдут! Какая там, после этого, может быть драка? После выброса слезоточивого газа в таком малом замкнутом объёме, как купе, им обоим понадобится срочная помощь врача! Нет, конечно, снимайте, как хотите, но над вами будут хохотать все полицейские, химики, медики, и вообще все, кто хотя бы немного представляет себе действие раздражающих веществ. Я бы этот баллончик или выкинул из сценария, или переделал сцену, чтобы действие происходило хотя бы на открытом воздухе — тогда у Бонда есть хоть какой-то шанс уклониться от газа.

Ну, и 'инфракрасный прицел' на винтовке Бонда. Надеюсь, вы в курсе, что изображение в таком прицеле выглядит в оттенках зелёного, серо-зелёного и чёрного? — закончил Овалов.

В поисках подходящей исполнительницы Теренс Янг обратился к известному в определённых кругах лондонскому врачу Стивену Уарду. (Stephen Ward. В разных источниках его фамилия пишется по разному — 'Уард' или 'Уорд') У него была собственная остеопатическая клиника, где лечились такие пациенты, как Уинстон Черчилль, британский отставной министр обороны страны Питер Торникрофт, президент США Дуайт Эйзенхауэр, бывший посол США в СССР, заместитель госсекретаря Аверелл Гарриман, кинозвезды Элизабет Тейлор и Фрэнк Синатра, а также монархи в изгнании и стареющие аристократы. Однако, помимо клиники, Уард содержал целую команду девиц, оказывавших эскорт-услуги членам высшего общества. Едва услышав о возможности участия в съёмках фильма о Джеймсе Бонде, он согласился помочь с кастингом. Для Уарда, стремившегося проникнуть в ряды британского 'высшего света', это был не менее важный шанс. Сводник от остеопатии предложил Янгу на роль партнёрши Бонда одну из своих любимых протеже — стриптизёршу Кристин Килер ('Keeler', а не 'Killer'). По внешности она вполне подходила под требования — тёмные волосы, стройная гибкая фигура, умение танцевать. Всё остальное можно было дополнить гримом и костюмами. Артистического опыта в кинематографе и какого-либо образования девушка не имела, но двигалась грациозно.

Кристин Килер 1963

(АИ, в реальной истории партнёршей Шона Коннери в фильме 'Из России с любовью' была Даниэла Бьянки, но она — блондинка)

Бросившая школу в 15 лет, Кристин не интересовалась ничем. Девушка была проста и глуповата, с ней было совершенно не о чем поговорить, кроме причесок, макияжа и музыки. Увидев сценарий фильма — толстую пачку машинописных страниц, она заявила:

— Да не буду я столько читать, просто говорите мне, что надо делать перед камерой.

О заучивании текста речи тем более не шло, впрочем, и в первом, и во втором фильмах 'бондианы' всех актрис, кроме Лоис Максвелл, всё равно переозвучивали. Однако, она оказалась достаточно сообразительной, в меру исполнительной и действительно старалась, выполняя свои обязанности.

Называть её 'Татьяной Романовой', по тексту книги, было глупо, тем более, что Овалов ехидно раскритиковал подбор русских имён в западных фильмах:

— Господа, я, конечно, понимаю, что проще всего открыть статью 'История России' в Британской энциклопедии и выбрать имена из неё, но простите, на наш слух русские имена и названия в ваших фильмах не вызывают ничего, кроме смеха, а надписи на русском — и вовсе провоцируют гомерический хохот. Не всё, что написано кириллицей — русское, вы хоть консультантов потолковее нанимайте.

(В оригинальном фильме на стеклянных дверях внутри советского посольства видны кириллические надписи 'Дёргат' и 'Пихат')

При доводке сценария девушке подобрали цыганское имя 'Ратри', получилось необычно и не избито. Помня о совете Овалова 'нанимать грамотных консультантов', Теренс Янг предложил нанять в качестве консультанта для девушки настоящую цыганку:

— Вот только кого? Ясно, что не первую попавшуюся попрошайку с вокзала, и не уличную гадалку. Тут нужна образованная женщина, с достаточной эрудицией, жизненным опытом и знанием этнографических особенностей народа. И где ж такую взять?

— Предоставьте это мне, — ответил Овалов.

Он позвонил в Москву, и вопрос был решён очень оперативно. Через несколько дней. Лев Сергеевич привёз на студию уже немолодую, интеллигентно выглядящую смуглую женщину и представил её Янгу и всей съёмочной группе:

— Прошу, господа. Вот наш консультант. Заслуженная артистка СССР, певица и танцовщица цыганского театра 'Ромэн', Надежда Сергеевна Киселёва, она же — Ляля Чёрная.

— У вас в СССР есть цыганский театр? — изумился Янг.

— Вообще-то ещё с 1931 года, — ответила Надежда Сергеевна, выслушав перевод.

Она провела много времени вместе с Кристин, рассказала ей о цыганских обычаях и даже сумела кое-чему её научить. После двух недель занятий между съёмками она прямо сказала Янгу:

— Конечно, настоящие цыгане её за свою не примут, но для кино, для неискушённого зрителя — сойдёт.

Надежда Сергеевна также изучила все эпизоды сценария, где упоминались цыгане, долго смеялась, затем объяснила:

— В сценарии, конечно, та ещё чушь написана. Две девушки-цыганки устраивают поединок из-за парня? Ой, бред! Прежде всего, большинство русских цыган, 'русска рома' — народ православный и патриархальный. Цыганки, конечно, могут между собой подраться, но никаких ритуальных поединков там быть не может — это будет обычная бытовая драка, с тасканием за волосы и, возможно, с поножовщиной. Кончится это тем, что мужчины разгонят их кнутами и выпорют. Вообще у русских цыган очень строго с супружеской неверностью. Разводы и повторный брак возможны у венгерских цыган, но очень редки у русских. И я уж не говорю о том, что в том возрасте, в каком у вас эти девушки показаны, настоящие цыганки обычно уже лет 10 как замужем и у них по трое-четверо детей. Но вы снимайте, снимайте, комедия знатная получится, да ещё и с экзотикой...

— Спасибо, — поблагодарил Янг. — Думаю, мы на этнографических особенностях сильно заострять внимание не будем. Зрителю нужна красивая история, так пусть он её получит. Снимаем.

В первых отснятых сценах Кристин вела себя немного зажато, но затем уловила, что от неё требуется. По сути дела, ей предстояло играть почти такую же девушку, как она сама, поэтому Янг просто посоветовал Кристин 'вести себя естественно'. Оказавшись, к тому же, партнёршей Шона Коннери, ставшего звездой первой величины в британском кинематографе после нашумевшей премьеры фильма 'Доктор Но', Кристин явно была не прочь оказаться его 'партнёршей' и вне съёмочной площадки. Её намёки были многочисленны и недвусмысленны, однако Коннери не только играл профессионала, но и оставался им во всех смыслах.

Фильмы совсем не обязательно снимаются точно по порядку следования сцен в сценарии. Актёра на роль министра подобрали не сразу, а Теренс Янг спешил начать съёмки уже в декабре 1962 года. Овалов напомнил ему, что в конце июня будет проходить Московский международный кинофестиваль:

— Если не будем тянуть и немного поторопимся — сможем успеть с премьерой не к осени, а к июню. Я уверен, что на фестивале у нашего фильма будут очень неплохие шансы.

(В реальной истории фильм 'Из России с любовью' снимали с 1 апреля по 23 августа 1963 года, и ещё 2 месяца ушло на финальный монтаж. Премьера в реале состоялась 10 октября 1963)

Поэтому вначале сняли сцены отдыха Бонда с его девушкой Сильвией Тренч, которую играла актриса Юнис Гейсон — это было второе и последнее её появление в 'бондиане', и сцены в штаб-квартире MI-6, где Бонд получил задание разыскать 'исчезнувшую любовницу военного министра', а сцены с девушкой и министром отложили, решив доснять позже, когда определятся исполнители мужских ролей.

В следующей сцене впервые появился ставший затем настоящим 'талисманом' и 'фирменным знаком' киноэпопеи глава отдела Q майор Бутройт, в исполнении актёра Десмонда Ллевелина. В этом фильме он впервые занялся экипировкой Бонда — вручил ему атташе-кейс с встроенными 'секретами'. Со второго фильма 'бондианы' показ фантастического шпионского снаряжения стал обязательным атрибутом фильмов о Бонде.

Затем съёмки переместились во Францию. Янг заметил, что Кристин была явно довольна, когда съёмочная группа покинула Великобританию, как будто её что-то беспокоило. Согласно сценарию, 'любовницу министра' заметили на пароме, идущем через Ла-Манш, а затем — в Париже. Параллельно были сняты эпизоды с участием 'масонов' из 'СПЕКТРА'. В сценах использовалась нарочито масонская атрибутика, вместо номеров члены организации обращались друг к другу 'досточтимый брат', а руководителя организации Блофельда называли 'Великий магистр'.

Роль Блофельда в фильме играл Энтони Доусон, исполнитель роли профессора Дента в предыдущем фильме 'Доктор Но'. Его лицо не показывали, в кадре были только его руки, поглаживающие белого персидского кота — это стало ещё одним фирменным знаком киноэпопеи. Отснятые сцены при монтаже были переставлены в другом порядке.

В съёмках на вокзале в Париже Кристин вела себя скованно, однако, Янгу это даже понравилось:

— Логично, она напугана, и в этой ситуации её определённая зажатость и стремление быть незаметной выглядят вполне естественно.

Янг даже усилил это впечатление, подсказывая Кристин, где ей спрятаться, как нужно осторожно выглядывать и оглядываться в поисках слежки. Согласно переработанному сценарию, танцовщица сбежала из Англии от возможного преследования, когда стало известно о её одновременном романе с министром и советским разведчиком, работающим под дипломатическим прикрытием. Её преследовали одновременно британская и советская разведки, а за ними наблюдал боевик из 'Гладио', посланный масонами. Опоздавшего к отправлению экспресса Бонда подбросили на поезд вертолётом. Впрочем, Кристин, так и не осилившая сценарий, не заморачивалась предысторией.

Бонд и посланный за беглянкой советской разведкой майор Пронин столкнулись в поезде нос к носу прямо у двери купе, где пряталась девушка. Она не знала ни того ни другого, поэтому заперлась в купе и не открывала дверь. Устраивать перестрелку в поезде оба разведчика не хотели. Немного поспорив, они заключили 'джентльменское соглашение' — девушку получит тот, кого выберет она сама. Разумеется, ни Бонд, ни Пронин выполнять условия 'соглашения' не собирались. Каждый из них держал фигу в кармане, но договорённость позволила временно разрешить патовую ситуацию. Из тамбура за ними скрытно, но внимательно наблюдал посланный масонами из 'СПЕКТРА' боевик 'Гладио' Дональд Грант, ожидая неминуемого конфликта и намереваясь затем, добив выжившего, схватить танцовщицу и скрыться. Полученные от неё сведения были бы ценны для масонской ложи, так как позволяли шантажировать министра.

Воспользовавшись временным 'перемирием', британский и советский агенты решили действовать совместно. Пронин отвлёк проводника, а Бонд вытащил у того из кармана универсальный ключ. Оба шпиона ни на секунду не упускали друг друга из виду, о каком-либо доверии не было и речи. Как только проводник ушёл, Бонд попытался открыть дверь купе, где пряталась Ратри. Эффект оказался неожиданным — едва дверь открылась, бойкая девица с силой приложила англичанина чемоданом и попыталась сбежать, но её перехватил Пронин. Бонд, падая, успел достать пистолет, но стрелять в Пронина не решился, опасаясь попасть в девушку и привлечь ненужное внимание. Пронин тоже не спешил стрелять. Два шпиона несколько долгих мгновений продержали друг друга на прицеле, потом русский спокойно спросил:

— Наш договор ещё в силе, коммандер?

— Да, майор. Стрельба в поезде — последнее, что нам сейчас нужно, — согласился Бонд.

— Тогда как насчёт обеда на троих в вагоне-ресторане?

С этого момента фильм смотрелся как сущая комедия. За обедом и после него оба шпиона выпендривались перед девушкой, как гамбургские петухи, не отходя от неё ни на шаг. Ратри не оставалась в долгу, явно польщённая вниманием сразу двоих лощёных джентльменов, и безжалостно кружила головы им обоим, пустив в ход всё своё экзотическое очарование. За их эскападами холодным взглядом наблюдал Грант.

Шпионы расположились на ночь прямо в коридоре вагона, охраняя дверь купе, за которой скрылась их подопечная. Среди ночи они услышали её крики и шум драки. Вскрыв дверь, Бонд и Пронин увидели здоровенного мужчину, схватившего девушку. Грант ночью сумел забраться в купе через окно по верёвке с крыши вагона. Оба разведчика набросились на неожиданного конкурента. В купе началась драка, перепуганная девушка выскочила за дверь, и только её и видели.

Здоровый, как буйвол, Грант раскидал обоих своих противников и рванул следом за ускользающей добычей. Пронин и Бонд бросились за ним. Помимо сцены драки в купе, фильм пополнился динамичной сценой погони из вагона в вагон, а затем — по крышам вагонов несущегося на большой скорости поезда. Ратри бежала к хвосту состава, её преследовал Грант, а за ним прыгали с крыши на крышу оба шпиона. Им удалось задержать Гранта, но в драке на покатой крыше вагона все трое потеряли своё оружие. Пока боевик 'Гладио' от них отмахивался, девушка спустилась на площадку последнего вагона и спрыгнула с поезда перед тем, как он пересёк по мосту небольшую речку. Шпионы, разбиравшиеся с Грантом, замешкались, и смогли спрыгнуть лишь через несколько минут. За это время Ратри успела добежать до проходившего неподалёку шоссе и уехала на попутке. Завалить Гранта голыми руками Бонду и Пронину не удалось, они торопились догнать девушку, а здоровенный как бык спецназовец из 'Гладио' сопротивлялся отчаянно, пока они его временно не вырубили, бросив на крыше вагона.

Последующие сцены фильма в целом соответствовали сценарию, но были переставлены в другом порядке. Выкинули только сцену с перископом в советском посольстве, которую высмеял Овалов, и сцены, связанные с похищением шифровальной машины из посольства. В погоне за девушкой Бонда и Пронина атаковал вертолёт, с которого бросали гранаты. Во время съёмок сцены с вертолётом неопытный пилот подлетел к Шону Коннери так близко, что этот случай едва не закончился трагедией. Эпизодов с вертолётами было отснято так много, что они не только не все вошли в фильм, но и ещё были затем использованы в некоторых других британских фильмах и телешоу.

Недостаток опыта у пилота едва не стоил жизни режиссёру Теренсу Янгу. Вертолёт, на борту которого находился Янг, из-за механической поломки упал в водоём. Режиссёр при этом оказался запертым под кокпитом и оставался там некоторое время, пока его не спасли. Несмотря на повреждённую руку, Янг, едва выбравшись из вертолёта, встал у камеры и продолжил руководить съёмкой. (реальная история http://seanconneryfan.ru/str/russia-2.html)

Шпионам удалось захватить грузовик и доехать на нём до греческой границы, откуда уже на поезде они добрались до Константинополя. Вместо погони на катерах вдоль югославского побережья в фильме устроили ночную погоню по Босфору. Сцены с участием 'британского резидента Али Керим Бея' в исполнении Педро Армендариса были немного сокращены, но поход по подземельям Константинополя в фильме оставили. В поисках девушки Бонд и Пронин проверяли сообщение информатора, что беглянка прячется в катакомбах под городом. Информация оказалась ложной, её подбросили шпионам специально, чтобы задержать их и дать девушке время уйти.

Согласно английским законам, в фильме нельзя снимать диких крыс. Сначала их попробовали заменить лабораторными белыми крысами, а для изменения цвета крыс обсыпали порошком какао. Крысы оценили этот праздник вкуса — в течение одного дубля они вылизывали друг друга начисто. Сцену с крысами пришлось снимать в Мадриде. Крыс съёмочной группе предоставил местный крысолов.

Веселее всего оказалась сцена в цыганском таборе, даже не сама сцена, а подготовка к её съёмкам. Воспользовавшись тем, что в съёмочной группе был аутентичный консультант, Янг попросил Надежду Сергеевну договориться с местными цыганами в Константинополе, насчёт участия в съёмках.

— Попробую, но предупреждаю сразу — действительность может сильно отличаться от кинематографического образа, — предупредила актриса.

Так и получилось. Съёмочная группа на нескольких автобусах, легковых машинах и фургонах с оборудованием подъехала к табору, Янг и Надежда Сергеевна отправились к старейшине табора (растиражированное понятие 'цыганский барон' происходит от выражения 'бар ром', что означает всего-навсего 'старый, уважаемый цыган'). Уже по дороге к шатру старейшины Янг пришёл в ужас от количества мусора и грязи на стоянке табора:

— Гм... Похоже, снимать в этой помойке была не самая лучшая идея.

Но, лишь вернувшись к машинам, режиссёр понял, насколько плохая это была идея. Пока они ходили, цыгане окружили съёмочную группу, отвлекли её участников, и под шумок спёрли вообще всё оборудование. Янг с ужасом увидел, что автобусы и фургоны уже стоят без колёс, на подложенных под мосты кирпичах. Украли всё — камеры, осветители, костюмы, грим, плёнку... Одесская киностудия после этого ещё лет 20 использовала почти полный комплект высококачественного английского студийного оборудования, купленного по случаю на Привозе у каких-то заезжих цыган (АИ).

Несколько минут режиссёр бегал кругами, хватаясь за голову и изрыгая проклятия на английском и русском, которых он успел нахвататься за несколько месяцев сотрудничества. Надежда Сергеевна сумела договориться, и англичанам удалось выкупить у цыган хотя бы колёса. Всё остальное оборудование так и сгинуло.

— Как я и предупреждала, кинематографический образ — это одно, а реальность — совсем другое, — напомнила актриса.

— Shit! Что же делать? — Янг был на грани инфаркта, съёмки фильма оказались под угрозой срыва. Он бросился к Надежде Сергеевне:

— Что делать? Вы же можете с ними договориться? У нас съёмки срываются!

— Вернуть оборудование в любом случае полностью не удастся, а без полного комплекта вы фильм качественно не снимете. Дешевле будет сразу выписать из Англии запасной комплект, — покачала головой актриса. — А вот с организацией съёмок — могу предложить поехать в Советский Союз. У нас недавно организовали полноценную Цыганскую АССР, здесь недалеко, на территории Молдавии. Там, при участии нашего театра, можно будет что угодно снять.

* * *

Поводом для столь радикальных изменений стали многочисленные попытки советского правительства привлечь цыган к общественно-полезному созидательному труду. Попытки эти начались ещё в 20-30 годы, и в тот период закономерно закончились репрессиями. После войны первое время властям было не до кочевых народностей, проблем хватало и без них. К решению проблемы вернулись в 1956 году, когда Никита Сергеевич, во время очередной поездки по стране встретил в дороге цыганский табор.

(Где и при каких обстоятельствах это произошло — точно установить не удалось, в статье https://www.kommersant.ru/doc/558051 называют дорогу между Донецком и Луганском, в книге Алексея Богомолова 'Вожди СССР в откровениях соратников, охраны и обслуги' — Волгоградскую область)

Поговорив с цыганами, Хрущёв вознамерился было организовать цыганские колхозы. Ивану Александровичу Серову, после проверки результатов этого 'гениального' решения по присланным документам, удалось Первого секретаря отговорить:

— Да пробовали ещё в 30-х цыганские колхозы организовывать, Никита Сергеич. 52 таких колхоза по стране было. (https://www.kommersant.ru/doc/344621) Все разбежались. Сейчас то же самое будет. Тут надо подходить к вопросу по-другому. Как именно — сразу не скажу, думать надо.

(В реальной истории в 1956 году цыганский колхоз таки организовали. Результат был предсказуемый — цыгане растащили всё и разбежались)

Однако, некоторые меры всё же начали принимать. 26 октября 1956 года было опубликовано Постановление Совета Министров РСФСР ? 658 'О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством'. (Вскоре оно было продублировано в восточноевропейских государствах). Впрочем, постановление не особо работало, цыгане как кочевали по стране, так и продолжали кочевать.

На сессиях Координационного Совета ВЭС Первый секретарь пробовал договориться с Индией и Румынией, предлагая им принять у себя цыган из СССР на постоянное жительство. Однако, союзники энтузиазма не проявили. Неру с ехидной улыбкой ответил:

— Спасибо, бездельников и проходимцев нам и своих хватает.

Георге Георгиу-Деж выразился ещё более конкретно:

— Боюсь, в этом случае Румынии придётся выйти из существующих соглашений и вступить в НАТО. Это для нас будет безопаснее.

Не слишком удачные попытки продолжались до 1962 года, пока 20-е Главное Управление КГБ СССР не поставило вопрос о необходимости принятия срочных мер. Зима 1962-63 года ожидалась очень суровой, и аналитики 20 ГУ нашли упоминания о массовой гибели кочующих цыган от холода.

(Зима была с длительными вьюгами и метелями при штормовом ветре и почти сорокаградусном морозе, от которых замёрзли тысячи людей, причём в большинстве цыгане. Находили целые цыганские таборы и кибитки, полные окоченевших трупов. https://proza.ru/2009/12/10/13)

Осенью 1962 года Верховный Совет СССР принял законы: "О мерах по обеспечению социально-экономической интеграции обособленных этнических групп и народностей", "Об образовании Цыганской АССР", а также внёс изменения в Уголовный Кодекс в части, предусматривающей ответственность за совершение тяжких и особо тяжких государственных преступлений. По новым правкам организация преступного сообщества или банды, совершённая по этническому признаку с умыслом на совершение преступлений против лиц других национальностей квалифицировалась как отягчающее наказание обстоятельство. Также была ужесточена ответственность за грабеж, разбой, убийство и причинение тяжких телесных повреждений, если они были совершены на почве расовой, национальной либо религиозной нетерпимости. Кроме того, в 1958-м году был принят новый закон "О противодействии бандитизму и иным проявлениям организованной преступности", заложивший правовые основы этой деятельности, её основные цели и задачи, впервые зафиксировавший и введший в советское уголовное законодательство понятие "организованной преступности", в том числе этнической, установивший реальные характеристики различных форм этого явления. По новому закону строго регламентировалось создание и деятельность специализированных подразделений по борьбе с бандитизмом и организованной преступностью, характер и порядок их работы, включая ведение оперативно-розыскной деятельности и использование результатов её работы в уголовном процессе. Вторым необходимым новшеством стало принятие другого закона "О государственной защите участников уголовного судопроизводства", позволившего оградить свидетелей, потерпевших, экспертов, судей и других участников процесса не только от действий самих преступников, но и от коррумпированных либо заинтересованных органов власти всех уровней, вплоть до республиканских, стремившихся по тем или иным причинам помешать нормальному ходу следствия и судопроизводства.

Старейшинам всех таборов зачитали и вручили официальные уведомления об угрожающей людям опасности в связи с ожидающимся ухудшением погодных условий. Им было объявлено о создании на выделенной им территории Цыганской АССР и разъяснены условия переезда. Процесс шёл поначалу очень медленно, из-за глубоко укоренившегося у цыган патологического недоверия к любой власти. Учитывая это, каждому табору предложили выбрать нескольких делегатов для поездки во вновь образованную на территории Молдавии ЦАССР, чтобы они могли во всём убедиться своими глазами и рассказать остальным. Чтобы 'стимулировать' и ускорить выборы делегатов, им были предложено получить бесплатно комплекты сборных домов для размещения на новом месте.

Делегаты ехали в Молдавию, там их встречала временная администрация ЦАССР, сформированная из молдаван, русских и относительно грамотных цыган из крупных городов. Коренное население эту территорию предпочло покинуть, в связи с чем примерно 100 тысяч человек получили работу, подъёмные и жильё в других районах республики (АИ)

Прибывшие делегаты смогли лично убедиться, что им, впервые в истории, действительно предоставлена собственная территория и условия для проживания и трудоустройства. Переселенцев обеспечивали сборными домиками, часть прибывших заселилась в уже имевшееся жильё, оставленное предыдущими хозяевами. Для детей были организованы школы с русскими учителями, налажено медицинское обслуживание, открыты государственные магазины и пункты трудоустройства для взрослых, желающих работать в народном хозяйстве. Дети, успешно закончившие школу, имели возможность поступать в любой институт или университет СССР, на общих основаниях.

После недельного пребывания делегатов развезли обратно по их таборам, где они рассказали соплеменникам обо всём, что увидели в Молдавии. Для ускорения процесса была разработана система скидок на приобретение сборного жилья. Первые переселенцы получали домокомплекты со скидкой 90%, следующие за ними — уже 85%, и так далее. Считать цыгане умеют хорошо, поэтому многие из них поспешили на вокзалы, где их рассаживали в уже ожидающие вагоны и отправляли к новому месту проживания. (АИ)

Когда переселенцев доставили в ЦАССР, им было предложено провести выборы в органы местного самоуправления. Учитывая общую для цыган малограмотность, людям подробно разъясняли, зачем их сюда привезли, их права и предоставляемые государством льготы и возможности. Заодно была проведена перепись населения, все данные были занесены в ОГАС для дальнейшего учёта в системе распределения. (АИ)

Переселенцам были созданы все условия для налаживания нормальной жизни на условиях самоуправления. Ограничение было только одно — уехать можно было, имея на руках заверенную отделом кадров предприятия или организации справку о приёме на работу. Всех, кто пытался покинуть выделенную территорию без данного документа, задерживали и отправляли обратно. Также обязательным условием получения пособий на детей для многодетных матерей стало официальное трудоустройство. Пособия стали выдавать только по месту работы. (АИ)

Первый секретарь объяснил суть проведённого переселения следующим образом:

— При всех их недостатках, это — живые люди, такие же граждане Советского Союза, как и мы с вами. Оставлять их на произвол судьбы перед лицом надвигающихся холодов было бы настоящим преступлением. В республике для переселенцев созданы все условия для жизни и честного труда. Я не могу наложить на воров и жуликов проклятие честности и трудолюбия, до двенадцатого колена и передающееся половым путём. (http://samlib.ru/editors/s/simonow_s/allies.shtml#11). Поэтому меры принимаются в рамках действующего законодательства и в соответствии со статьёй 12 Конституции СССР.

('Статья 12. Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: 'кто не работает, тот не ест'.

В СССР осуществляется принцип социализма: 'от каждого по его способности, каждому — по его труду')

Территория под Цыганскую АССР выделена в их историческом месте проживания, в Молдавии. Это не Сибирь и не Казахстан, это, по нашим, русским условиям, фактически, райское место. Да, государство в этом вопросе пошло на определённые издержки и расходы, но это — неизбежная и необходимая цена. Ещё недавно, до 1953 года, их бы просто погрузили среди ночи в товарные вагоны и отправили в Сибирь. Там выгрузили бы среди чистого поля и дальше крутитесь как хотите. Сейчас всё было сделано по закону и с максимально возможным уважением к людям.

Теперь у цыганского народа имеется своя национальная территория. Как только население будет готово к голосованию, в ЦАССР будут проведены всеобщие выборы и образованы конституционные органы власти и управления.

Переселенцам созданы все условия для честного труда в народном хозяйстве. Если же кто-то из них честно трудиться не желает, или совершает противоправные действия, то и отношение к нему будет в соответствии с Конституцией и действующим законодательством. Это, кстати, касается не только цыган, а относится к гражданам любых национальностей, совершающим преступления, и к русским, и к жителям закавказских и среднеазиатских республик тоже. Закон един для всех.

Понятно, что никто из цыган работать особо не спешил и не стремился. Количество попыток покинуть территорию республики без трудоустройства, или по поддельным документам, исчислялось тысячами, но все поползновения неизменно пресекались милицией и дружинниками. Раньше всех сориентировались ремесленники, такие, как цыгане-котляры, занимавшиеся изготовлением и ремонтом посуды. Они начали организовывать артели и кооперативы и заниматься привычным делом. Надвигающаяся зима и угроза голода поторапливали и остальных. Сборка домокомплектов требовала участия строителей, имеющих хотя бы минимальный опыт и квалификацию. Среди переселенцев начали возникать строительные кооперативы. Им оказывали юридическую поддержку и помощь с ведением бухгалтерии. Детей собирали и отправляли в школы, что также ускоряло социальную адаптацию.

Часть цыган, отрицающих саму возможность честного труда (такие племена, как, например, 'ловари'), оказались в особенно сложном положении, но и им, в преддверии холодов, пришлось решать вопрос с трудоустройством.

* * *

Теренс Янг связался с продюсерами — Зальцманом и Брокколи. Вопрос с отправкой комплекта съёмочной аппаратуры решился довольно быстро. Пока оформляли визы для въезда в СССР, аппаратуру уже доставили самолётом.

Сцены 'в таборе' сняли при участии цыганского театра 'Ромэн' и студии 'Молдова-фильм'. С настоящими таборными цыганами Янг больше не связывался, для массовки наняли обычных переодетых молдаван, тем более, что в Европе всё равно никто не отличил бы одних от других. Когда начали снимать, Надежда Сергеевна и так и этак присматривалась, а затем сказала Янгу:

— В вашем фильме не хватает настоящего цыганского романса.

Янг тут же уцепился за предложение:

— Было бы неплохо, но какой романс выбрать, и где найти исполнителя?

— Так я сама могу спеть. Я много романсов знаю.

— Давайте попробуем, — режиссёр тут же сделал знак оператору.

Так в британском фильме появился один из лучших русских романсов — 'Мой костёр в тумане светит' (АИ, в реале в фильме ограничились 'танцем живота' https://nicolaitroitsky.livejournal.com/2699207.html — здесь собраны несколько вариантов исполнения)

В целом получилась очень зрелищная сцена, с цыганскими танцами, пением романса у костра, дракой девушек и прервавшей её перестрелкой. По изменённому сценарию, нападение организовали боевики 'Гладио', посланные масонами из 'СПЕКТРА'. Они пытались захватить сбежавшую танцовщицу, а Бонд и Пронин помогали отбить атаку.

'Боевая часть' фильма завершалась, как и планировалось по сценарию, сценой на гондоле в Венеции, где Бонд получал сообщение от 'М' с приказом срочно прибыть в Лондон, где разгорался шпионский скандал с участием военного министра. Для разговора с начальством прямо из гондолы Шон Коннери получил ботинок со встроенным в него мобильным телефоном, кнопки были спрятаны под съёмным каблуком. (Такой телефон в ботинке был в комедийном шпионском сериале 'Get Smart'). Сцена в гондоле вышла шедевральной: Бонд, выслушав распоряжение, ответил:

— Так точно, сэр, но есть одна маленькая проблема... Точнее, две проблемы побольше и семь маленьких...

После этих слов камера поворачивалась и в кадре появлялась остальная часть гондолы, где сидели две молодых цыганки с семью детьми, те, что перед этим дрались в таборе. Их мужья погибли в ходе нападения, спровоцированного посещением табора шпионами, и старейшина, не долго думая, заявил, что теперь забота об этих несчастных вдовах и сиротах лежит на британской короне.

Приключенческие эпизоды Кристин Килер отыграла без особых проблем. К этому времени определился кандидат на роль министра — актёр Дональд Генри Плезенс. Пора было снимать сцены министерского адюльтера, и вот тут исполнительница главной роли вдруг ощутимо занервничала. У Кристин всё валилось из рук, она была рассеянной и провалила несколько дублей.

— Да что с ней творится, чёрт подери?!! — возмутился режиссёр. — Мадам Кисельофф, может, вы сможете понять, что с ней случилось?

О замене актрисы под конец съёмок не могло быть и речи. Надежда Сергеевна поговорила с Кристин, за время съёмок и в тесном общении с носителями языка певица научилась немного изъясняться по-английски на бытовом уровне. Через полчаса они с Кристин пришли к Янгу для конфиденциального разговора:

— Понимаете... — выдавила из себя девушка. — Я очень боюсь. Я ведь действительно спала с ними. С обоими...

— С кем — 'с обоими'? — в первый момент не понял Янг.

— С Джоном Профьюмо, военным министром, и с советским военным атташе, его зовут Юджин Иванофф... или как-то похоже...

Янг почувствовал, что у него подгибаются колени, и беспомощно опустился на свой режиссёрский стул:

— Вы шутите?

— Нет, сэр. Нас познакомил мой друг Стивен Уард. Это всё было на самом деле...

* * *

В 1960 году полковник ГРУ Олег Пеньковский обратился к ЦРУ с предложением о сотрудничестве. Руководство ЦРУ, вероятнее всего, под влиянием начальника службы внутренней безопасности Джеймса Энглтона, сочло, что Пеньковский является подставным агентом КГБ, и отказалось от его предложений передавать секретную информацию. После неудачи с ЦРУ Пеньковский обратился в британскую разведку MI-6 (Secret Intelligence Service), где его приняли как родного.

В 1961 году генеральный директор британской контрразведки MI-5 сэр Роджер Генри Холлис созвал совещание своих старших советников. Сэр Роджер очень ревниво отнёсся к успеху коллег-конкурентов из MI-6 и приказал своим сотрудникам найти в Великобритании не менее высокопоставленного советского агента, чтобы завербовать его. После анализа возможных вариантов MI-5 начала операцию по вербовке помощника военно-морского атташе при посольстве СССР в Великобритании Евгения Иванова.

Евгений Михайлович Иванов

Генерал-майор ГРУ Иванов Евгений Михайлович работал в Великобритании с 1960 по 1963 год (см. https://specsluzhby-all.ru/delo-profyumo-chast-1/). В своих воспоминаниях он сам описал свои основные задачи:

'Центр ждал от меня ощутимых результатов. Ждал ответов на вопросы по ядерным арсеналам американских и английских вооруженных сил, по новым образцам ракет, самолетов и подводных лодок. ГРУ интересовали стратегические и оперативно-тактические планы, разрабатываемые в штабах стран НАТО, военно-политический курс британского правительства и, особенно, англо-американские контакты в области военного сотрудничества.

Интерес вызывали программа ядерного вооружения Великобритании, известная под кодовым названием 'Красная борода' и новая ядерная программа, предусматривавшая производство значительно более мощных термоядерных бомб. Её кодовое название — 'Желтое солнце'.

Немалый интерес Центра вызывал ещё один ядерный проект Великобритании. Его кодовое наименование — 'Голубая сталь'. И связан он был с разработкой и производством первой английской ядерной ракеты воздушного базирования.

Ну и не в последнюю очередь от командируемого ждут известной толики творческой инициативы. Моя специфика касалась военно-морских дел. По этой тематике от меня и ждали конкретных результатов.'

7 ноября 1960 года на приёме в советском посольстве по случаю годовщины Октябрьской революции 1917 года Иванов познакомился с Колином Кутом, влиятельным и весьма информированным джентльменом, вхожим в элитный 'Другой клуб', основанный его давним другом сэром Уинстоном Черчиллем для избранных представителей британского высшего общества. Членами этого привилегированного клуба были видные политики, такие как премьер-министр Гарольд Макмиллан, министр иностранных дел сэр Алек Дуглас Хьюм и, наконец, военный министр Джон Профьюмо.

Иванов, внешне выглядевший грузным и довольно глуповатым, на самом деле был опытным шпионом, и был известен среди дипломатов под прозвищем 'лисья морда'. В его задачу входило проникновение на завод вооружений в Портленде. Он одевался изящно, любил посещать ночные клубы и проявлял интерес ко многим соблазнам капиталистического общества. В MI-5 решили, что его можно будет завербовать, если предложить достаточную цену. На январском совещании сотрудники MI-5 решили показать 'глуповатому русскому' весь блеск британской политической элиты и высшего света, рассчитывая заинтересовать его открывающимися возможностями, а затем расставить ловушку. На совещании был согласован план готовящейся операции по вербовке.

В качестве посредника был выбран доктор Стивен Уард, модный лондонский врач, владелец остеопатической клиники, при этом художник-любитель, поставлявший членам высшего общества элитных проституток и имевший репутацию человека, знавшего, где найти страстную женщину. Любимыми протеже Уарда были танцовщица из кабаре Кристин Килер, и Мэрилин 'Мэнди' Райс-Дэвис, безбашенная блондинка модельной внешности, приехавшая в возрасте 16 лет из Бирмингема 'покорять' Лондон. Её любовниками были один за другим мультимиллионер Чарльз Клор, затем лорд Дадли, а когда он одумался, Мэнди стала содержанкой лорда Астора.

Доктор Стивен Уард

Мэрилин Райс-Дэвис

Кроме них, в компании была ещё 19-летняя танцовщица Мариэлла Новотна. Её отец Антон Новотны, чешский эмигрант, служил во время Второй мировой войны в королевских ВВС. Причём отец Мариэллы оказался близким родственником тогдашнего президента Чехословакии Антонина Новотны — вот такая пикантная деталь.

Мариэлла Новотна

Четвёртой 'дивой' была австрийская эмигрантка Илиа Сушенек, тоже любимица лорда Астора и любовница миллиардера Пола Гетти, в 1957 г признанного самым богатым американцем, а в 1966 г — самым богатым человеком в мире. Это 'созвездие блеяд' 'обрамляли' ещё несколько менее блистательных девиц — Мегги Браун, Шэрон Паркер, Юнис Бейли, Сюзи Чанг, Ронна Риккардо. Но любимой подругой Уарда оставалась Кристин Килер. Сам Уард говорил о ней: 'Когда она попала ко мне в руки, то выглядела не лучше подзаборной кошки. Но хотела очень много и побыстрей. Она могла бы стать герцогиней'.

С юридической точки зрения Уард не был сутенером, он не брал с девушек ни пенса. Более того, доктор сам часто помогал им деньгами, решал бытовые проблемы девушек, находил им недорогое жильё. Но и бескорыстным благодетелем он тоже не был. Команда элитных девушек по вызову открывала Уарду вожделённый доступ в высшее общество, позволяла бывать в богатых имениях и особняках.

В конттразведке MI-5 были хорошо осведомлены о его деятельности, так как эта служба проверяла все знакомства высокопоставленных политиков. MI-5 периодически пользовалась услугами 'доброго доктора', когда нужно было найти женщину соответствующей внешности к какому-нибудь особому случаю. Связь между контрразведкой и доктором поддерживал его друг и покровитель лорд Астор, поддерживавший дружеские отношения со многими офицерами службы безопасности.

лорд Уильям Рэндолф Астор III

Семья Астор специализировалась на политике, банковском деле, коммерции и дипломатии и владела старинным поместьем Кливден на окраине Лондона, в котором лорд Астор сдал Уарду летний коттедж. В случае с Ивановым лорда Астора попросили только организовать знакомство советского дипломата с Уардом, не сообщив подробностей. Доктора тоже не предупредили, чтобы их встреча и знакомство состоялись как бы естественным образом.

Поместье Кливден

Сам Иванов отрицал участие MI-5 в его знакомстве с Уардом: 'Досужие разговоры о том, что эта встреча была якобы инспирирована британской контрразведкой, дабы впоследствии загнать меня в ловушку и склонить к сотрудничеству, не выдерживают никакой критики. О реальных отношениях Уарда со мной МИ-5 узнала, если верить архивным материалам, лишь много месяцев спустя.' Скорее всего, ему было приказано так говорить, из каких-то соображений, которые не афишировались руководством разведки.

Уже при первой встрече Уард с Ивановым нашли общий язык, и вскоре стали друзьями. Уард неплохо рисовал и даже делал наброски членов королевской фамилии. Он предолжил дипломату написать его портрет, и Иванов согласился. Взамен Уард познакомил его с привлекательной женщиной и пригласил пожить в летнем коттедже поместья Кливден, арендованном им за символическую цену. Здесь советский разведчик выяснил многие тайны британского двора и высшего общества, о которых было не принято говорить вслух.

Сводный брат лорда Астора по матери и завзятый театрал Бобби Шоу был уволен из полка королевских драгун, когда его застали за любовными забавами со своим приятелем в части. Бобби даже попал в тюрьму на 4 месяца, но лорд Астор сумел замять неприличную историю, к счастью, не попавшую в прессу. Уард был хорошо знаком с Бобби Шоу и сам имел много знакомств среди лондонской артистической богемы, в которой было полно педерастов.

Британская система закрытых частных школ давала великолепное образование, но 'побочным эффектом' раздельного обучения мальчиков и девочек был гомосексуализм, распространявшийся среди британской 'элиты'. От своих знакомых-педерастов Стив Уард слышал много пикантных историй о любовных связях членов высшего общества. К примеру, его преосвященство монсеньор Хью Монтгомери был любовником будущего Папы Римского Иоанна Павла I. Любовником Бобби Шоу оказался один из лидеров тори и помощник государственного секретаря по делам Содружества сэр Джон Гилберт Лезуэйт, опытнейший разведчик, работавший в азиатских странах: Индии, Бирме, Пакистане, дипломат, представлявший Великобританию в Ирландии, Австралии и Новой Зеландии, выпускник элитарного Тринити-колледж в Оксфорде и ветеран Первой мировой войны, рыцарь Мальтийского ордена, постоянный консультант руководителей дипломатических и разведывательных служб британского правительства. Такого человека, под угрозой разоблачения его как педераста, вполне можно было попробовать завербовать. Его обширные знания представляли значительный интерес для спецслужб СССР.

Такие гомосексуалисты, как Гай Бёрджесс и Энтони Блант — двое разведчиков из знаменитой 'Кембриджской пятерки', неплохо информировали советскую разведку о британском 'гей-истеблишменте'. Иванов также собирал сведения о педерастах в высшем свете и правительстве Великобритании, рассчитывая использовать информацию для их возможной вербовки. Он изучил особняк лорда Астора, и часто незаметно фотографировал документы, лежавшие на столе хозяина дома. Ещё больше пикантных подробностей он узнавал из разговоров с Уардом. Новый английский знакомый Иванова оказался безудержным болтуном, настоящей 'находкой для шпиона'. Уард похвастался Иванову своим знакомством с супругом королевы Елизаветы II Филиппом, герцогом Эдинбургским:

— Мы с принцем Филиппом давние друзья, — заявил Уард однажды. — Знаем друг друга уже лет пятнадцать. С тех пор как я вернулся из Индии и начал практиковать в Лондоне.

Иванов поставил себе целью узнать, что знал Стив Уард о членах королевской семьи. Оказалось, что знал он не так уж и мало.

Встреча с герцогом Эдинбургским произошла во время визита в Великобританию Михаила Михайловича Сомова — советского иследователя Северного полюса. Супруг королевы был президентом Королевского географического общества, которое произвело Михаила Сомова в свои почётные члены и присудило ему премию за выдающиеся заслуги в освоении Арктики и Антарктики. На время визита Михаила Сомова в Великобританию его сопровождающим и переводчиком был назначен Иванов.

На торжественном обеде в честь советского гостя Сомов сидел по левую руку от герцога, Иванов — по правую. За столом Иванов пытался разговорить герцога, однако тот от разговора уходил. Когда подали кофе, они втроём уединились в небольшой комнате рядом с банкетным залом. Сомов был неразговорчив, а Иванов по-прежнему пытался расширить знакомство с супругом королевы, предлагая на этот раз для обсуждения вопросы о непреходящих общечеловеческих ценностях — мире, согласии, взаимопонимании, сотрудничестве. Но всё было бесполезно. Тот же эффект имели и две последующие встречи с герцогом Эдинбургским — на скачках в Аскоте и на королевской чайной церемонии в Букингемском дворце. Подружиться с супругом королевы Иванову не удавалось.

Уард объяснил:

— Герцог Эдинбургский и Филипп — это два разных человека, Юджин. Я помню, каким он был до женитьбы. Знаю, каким он стал сейчас. Могу сравнивать.

Ты общался с государственным мужем, пытающимся быть и осторожным и мудрым. Дело в том, что долгие годы он жил по иным законам: легко и беспечно. Ошибки молодости теперь обходятся ему недёшево. Поэтому сейчас герцог Эдинбургский пытается подмять под себя Филиппа. Во время встреч с тобой ему это, видимо, удалось.

Лорд Филипп Маунтбеттен, герцог Эдинбургский, супруг королевы Елизаветы II

После этого протянул альбом с фотографиями и открыв на одной из страниц, стал комментировать:

— Это Энтони Бошан — муж дочери сэра Уинстона Черчилля Сары, а это Артур Кристиансен — главный редактор 'Дейли экспресс'. Ну а здесь принц Филипп и его кузен Дэвид. Это Николь, а на этом снимке ещё одна девица, кажется, Мэгги. Симпатичные были девочки...

Только тут Иванов догадался, что это не просто фотоальбом, а настоящая сокровищница для возможного шантажа членов высшего общества Великобритании:

'Как же я сразу не сообразил! Решил, что это дешёвая порнография и только. А здесь целый вагон компромата.'

Воспользовавшись моментом, когда Уард вышел, чтобы сделать кофе, Иванов достал микрофотоаппарат 'Минокс' и переснял несколько наиболее скандальных фотографий из альбома.

Уард получил альбом с компроматом на политиков 'по наследству', в 1956 году, после смерти королевского фотографа Бэрона Нэйхума. В в середине 1950-х 'желтая пресса' подняла шумиху из-за скандальных похождений Нэйхума вместе с принцем Филиппом и его кузеном Дэвидом. В результате этих разоблачений Бэрон лишился статуса 'особы, приближённой ко двору' и вскоре умер.

Принц Филипп и Бэрон совместно организовали так называемый 'Четверг клуб', где джентльмены обсуждали в чисто мужской кампании свои амурные приключения. Как часто бывает в частных заведениях, каждый член клуба мог привести с собой на встречу одного гостя. Уарда пригласил в клуб Бэрон Нейхум, известный в богемных кругах Лондона своими феерическими вечеринками. Но лишь узкий круг близких друзей знал о вечеринках с групповым сексом, проходивших в доме Бэрона. Организатором этих вечеринок, вместе с королевским фотографом был доктор Стивен Уард. Принц Филипп периодически бывал на этих сборищах. Фотоснимки и рассказы о непристойных похождениях супруга королевы попали в архив Бэрона и в его фотоколлекцию, а затем их унаследовал доктор Уард.

Через несколько месяцев после знакомства с Уардом, в лондонской квартире доктора Иванов обнаружил двухстороннее зеркало. Установил его ещё прежний хозяин квартиры, а Уард использовал зеркало, чтобы тайно фотографировать своих друзей, занимающихся сексом. 'Добрый доктор' отпечатал аж три комплекта фотографий и разместил их по альбомам. Советский разведчик аккуратно переснял эту 'клубничку', чем безмерно порадовал всё руководство ГРУ. Эти фото хранятся в архивах разведки и до сих пор не рассекречены.

В субботу 9 июля 1961 года в летнем коттедже в поместье Кливден Уард устроил вечеринку для множества высокопоставленных гостей. На вечеринку он привёл свою команду девушек 'нетяжёлого поведения', а также пригласил Иванова. Всего в тот день в поместье веселились около 40 гостей, включая президента Пакистана Айюба Хана, и группу депутатов и членов правительства от консервативной партии. Сам лорд Астор тоже присутствовал, развлекая гостей, среди которых в тот день был и военный министр Джон Профьюмо со своей женой, актрисой Валери Хобсон.

Джон Профьюмо и Валери Хобсон

Было жарко, и Кристин Килер захотелось искупаться в открытом бассейне рядом с особняком лорда Астора. Купальника у неё с собой не было, но Кристин такими мелочами не заморачивалась, разделась догола и бултыхнулась в воду.

После ужина лорд предложил гостям прогулку по поместью. Все направились к огороженному высокой стеной бассейну, откуда слышался громкий женский смех. Лорд Астор распахнул дверь и предложил гостям войти внутрь. Точно в тот момент, когда из бассейна выходила обнажённая Кристин Килер, во всей своей первозданной красоте. Военный министр Джон Профьюмо, шедший впереди всех, 'должно быть, рассмотрел Кристину во всех деталях, — позднее заметил Уард. — А там было на что посмотреть'.

Министр не мог не оценить красоту мисс Килер. И запал на неё так, что весь следующий день, несмотря на присутствие жены, не отрывал глаз от Кристин, как завороженный. Профьюмо резвился с ней в бассейне, открыто любовался её стройным телом, то и дело поглаживал ей руки... Короче, мужик 'попал'. Вероятно, немало мужчин бывали в подобных ситуациях, так что поведение министра понять можно.

Ближе к вечеру Иванов собирался уезжать, и Уард попросил его отвезти Кристину на её квартиру в Лондон:

— Увези её поскорее с глаз долой, не то министр затащит эту девчонку в постель прямо у меня в коттедже. Не дай бог, Валери что-нибудь заметит. Тогда от упреков в мой адрес не спастись. Ведь именно я имел удовольствие привезти Кристину на выходные в Кливден. Джек совсем потерял голову. Эта девчонка способна вить из него верёвки.

Подобный шанс не мог не заинтересовать советскую разведку. Военный министр Великобритании оказался увлечён 19-летней девчонкой, и она вертит им, как хочет. Иванов с удовольствием отвёз Кристин домой. Предложение Уарда открывало невероятные возможности. 'С удовольствием' — в данном случае — не 'фигура речи', Кристин пригласила советского дипломата 'на чашку чая', после чего удовольствие продолжилось в горизонтальном положении.

Уже на следующей неделе Кристин соблазнила Профьюмо, о чём несдержанный на язык Уард сразу же уведомил своего друга Иванова. Хуже того, съехавший с катушек министр писал Кристин любовные записки, которые через Уарда попали к Иванову.

Руководство ГРУ ликовало. Было известно, что, по тайному решению Вашингтона, Джон Профьюмо был доверенным лицом США в вопросах реализации проекта аэробаллистической ракеты воздушного базирования GAM-45 'Скайболт', а также программы баллистических ракет морского базирования 'Поларис'. Профьюмо был в курсе всех нюансов непростого переговорного процесса между Лондоном и Вашингтоном по этой проблеме и привлекался к планированию и решению организационных и технических вопросов по программам реформирования британских ядерных сил сдерживания.

Выход на Профьюмо обещал советской военной разведке доступ не только к тактической, но и к военно-стратегической информации по важнейшим вопросам ядерной политики США и Великобритании.

Профьюмо приезжал к Кристин в её квартиру на Уимпол Мьюз, 17. Во время их свиданий Уард тайно сфотографировал министра и его развлечения с Килер, а также записывал их общение в спальне на магнитофон. Количество компромата на влюблённого министра с каждым днём увеличивалось. У Иванова уже сформировался план вербовки. Болтун Уард вываливал на советского разведчика массу подробностей о связи Профьюмо с Кристин, которые Иванов, в свою очередь, тщательно фиксировал.

Пока Профьюмо развлекался с Кристин, Иванов сумел 'подружиться' с супругой министра Валери Хобсон. Во время 'дружеских визитов' к ней домой он сфотографировал некоторые весьма важных бумаги из портфеля Профьюмо. Руководство разведки готовило вербовку Профьюмо при помощи одного из советских агентов, работавших в Великобритании, и компрометирующих министра материалов. Агенту предстояло поделиться с Профьюмо знаниями об интимной связи министра с Кристин, а также показать фотокопии секретных документов, которые министр, вопреки существующим правилам работы с секретными документами, брал домой.

MI-5 очень скоро узнала о романе между Джоном Профьюмо и Кристин Килер, а также о близких контактах Иванова с Кристин. В Службе безопасности обсудили возможность привлечь министра к совращению и вербовке Иванова, но решили, что с политической точки зрения это слишком опасно. В августе 1961-го года Профьюмо вызвал для беседы секретарь кабинета министров Норман Брук. Он предупредил об опасности поддерживать знакомства с такими людьми, как Стивен Уард, которого Служба безопасности подозревала в неблагонадёжности. Брук не заявлял открыто о том, что им известно о романе министра с Килер, однако предложил тому способствовать в вербовке Иванова. Профьюмо отказался.

Брук пытался намёками объяснить ему, что тот срывает тайную операцию разведки. Но Профьюмо был влюблён и, как любой нормальный мужчина, деликатных намёков не понимал. Директор MI-5 Холлис, не мог официальными путями помешать роману Профьюмо с Кристин, поэтому служба безопасности сосредоточилась на вербовке и организации дезертирства Иванова.

В конце 1961 года Профьюмо, понимая, что о его интрижке стало известно, решил закончить отношения, и отправил девушке записку. Он отменил очередную встречу, ссославшись на занятость и скорый отъезд. Позже это письмо было использовано как 'улика' против него. Однако, компромат на министра-любовника оставался в руках ГРУ и мог быть использован в любой момент.

Дело несколько осложнила неразборчивость Кристин в сексуальных связях. Уарду как-то захотелось попробовать покурить марихуану, и они с Кристин и Мэнди Райс-Дэвис поехали в один из 'злачных' кварталов, где познакомились с эмигрантами из Антигуа Алоизом 'Лаки' Гордоном, торговцем наркотиками, и Джонни Эджкомом, оказавшимся крайне вспыльчивым и несдержанным. Под конец 1962 года этот тупой ревнивый самец настолько утомил Кристин, что она воспользовалась первой же возможностью временно покинуть Великобританию. (В реальной истории она отправилась в Испанию на отдых). Предложение сняться в фильме про Джеймса Бонда оказалось как нельзя кстати. (АИ)

20 Главное Управление КГБ СССР обратило внимание руководства ГРУ на опасность вмешательства Эджкома в перспективную операцию и порекомендовало ликвидировать возможную угрозу. Делом занялись специалисты, труп Эджкома нашли только через 50 лет, замурованным в бетон при сносе одного из домов в Ист-Энде.

(АИ, в реальной истории именно Эджком сорвал операцию. Он объявился у дома, где жила Кристин, — в других источниках ошибочно указано 'на пороге дверей особняка Уарда, но охрана его не впустила'. НА самом деле его не впустили Кристин и Мэнди Райс-Дэвис. Тогда Эджком достал пистолет и выстрелил в дверь, после чего был задержан полицейскими. Уард сам всё испортил. Он испугался за своё положение в обществе и объявил Кристин, что 'между ними всё кончено', фактически бросив её на произвол судьбы. Килер давала показания, потом, в расстроенных чувствах, попалась репортёру и в ходе беседы ляпнула и про Уарда, и про Иванова, и про Джона Профьюмо. Первая статья с разоблачениями вышла в газете 'Sunday Pictorial' 22 января 1963 г, вторая статья — 29 января. С этого начался скандал. Одним из тех, к кому попала информация, был Джон Льюис, бывший член Парламента от лейбористов и давний политический противник Профьюмо и тогдашнего премьер-министра Гарольда Макмиллана. Он немедленно сообщил подробности своему бывшему коллеге, действующему члену Парламента, Джорджу Уиггу, и тот начал свое расследование. По материалам фильма 'Скандал' 1989 г, статьи 'Дело Профьюмо' https://specsluzhby-all.ru/delo-profyumo-chast-3/ и публикации 'Дело Профьюмо: самый громкий сексуальный скандал времен холодной войны' https://pikabu.ru/story/delo_profyumo_samyiy_gromkiy_seksualnyiy_skandal_vremen_kholodnoy_voynyi_4258783)

Угроза срыва операции вроде бы отпала, но затем, просчитав с учётом 'психологического портрета' вероятную реакцию министра, аналитики 20 ГУ сочли, что он, скорее, подаст в отставку, чем пойдёт на тайное сотрудничество под угрозой шантажа. Операцию было решено переориентировать на громкий скандал и свержение кабинета Гарольда Макмиллана, в расчёте на политический урон для консерваторов и приход к власти социал-демократического правительства во главе с Вильсоном.

Кристин с головой ушла в съёмки фильма, Евгений Михайлович Иванов в январе 1963 г был отозван в Москву, а Джон Профьюмо получил небольшую отсрочку. В связи с отъездом Иванова операция MI-5 тоже была свёрнута.

Выслушав рассказ Кристин, Теренс Янг схватился за голову:

— Никому не слова! Понятно? Мы все вляпались в очень большую кучу дерьма. Но нам, прежде всего, нужно думать о том, как закончить фильм. Два миллиона долларов от 'Paramount' уже потрачены, и их надо как-то отбить...

— А что вас, собственно, беспокоит, мистер Янг? — спросила Надежда Сергеевна. — Ну, будет скандал. Ну, слетит этот министр, не умеющий удержать своего змея в штанах, со своего поста. Эта история всё равно всплывёт, рано или поздно. Так лучше, если она всплывёт после премьеры фильма — на фоне такого скандала сборы будут в десяток раз больше. Да и вы после такого успеха сможете переехать хоть в Америку, хоть в любую страну Европы — денег хватит.

Янг несколько долгих секунд пытался осмыслить слова пожилой актрисы:

— А ведь вы правы, чёрт возьми! Какого дьявола? Почёму мы должны покрывать делишки этих развратников из правительства. Всё! Продолжаем снимать!

— Но... я не могу, — пролепетала Кристин. — Я не смогу сыграть вместе с мистером Плезенсом так, чтобы это выглядело достаточно убедительно. Мне постоянно мешают воспоминания...

— Ничего страшного, — тут же нашёлся Янг. — Вам и не придётся ложиться с ним в постель. Смонтируем всё так, что в итоге всё будет выглядеть очень правдоподобно, — он немного подумал, взял лист бумаги, быстрыми штрихами карандаша набросал ключевые кадры раскадровки. — Кристин, вы просто ляжете одна в постель и накроетесь до пояса одеялом. Камеру поставим прямо над вами, зрители будут видеть только ваше лицо и плечи, как будто это взгляд из глаз вашего партнёра. Вы... — режиссёр чуть замялся. — ...сможете имитировать оргазм?

Девушка тут же сориентировалась

— Так, если я буду наполовину закрыта одеялом, то могу и не имитировать. Руки же в кадр не попадут?

— Гениально! Снимаем!

Благодаря самообладанию и режиссёрской находчивости Янга фильм был доснят в срок. В целом съёмки, начатые в декабре 1962 года, завершились до конца апреля 1963 г, чтобы успеть устроить премьеру фильма в Англии до начала Московского кинофестиваля, назначенного на 7 июля. Уже отснятые сцены монтировали параллельно с досъёмками последних оставшихся эпизодов. К середине июня монтаж фильма был завершён. Фильм заявили на фестиваль.

Репортёры, узнавшие об окончании съёмок, уже предвкушали новый суперблокбастер о Джеймсе Бонде и осаждали Янга и других членов съёмочной группы. Режиссёр, операторы, актёры и все, вплоть до последнего ассистента, щедро давали интервью, Янг делился с телевидением короткими роликами-тизерами, смонтированными как из вошедших в фильм сцен, так и из забракованных, но о главной интриге сюжета никто не обмолвился ни словом.

Премьера фильма состоялась в четверг, 20 июня 1963 г (АИ, в реальной истории — в четверг, 10 октября), в лондонском кинотеатре 'Odeon' на площади Лестер-Сквер (Leicester Square). Перед началом фильма Шон Коннери в интервью прессе шутливо пообещал:

— Мы заявили фильм на 3-й Международный кинофестиваль в Москве, и ожидаем, что он станет гвоздём его программы.

— А заодно и гвоздём в крышку гроба правительства Макмиллана, — пробормотал Янг, удостоверившись, что его никто не слышит.

Зрители встретили фильм восторженно. Такого накала приключений, секса, шпиономании и громких политических разоблачений не ожидал никто. Доктор Стивен Уард был на премьере и смотрел фильм вместе со всеми, в зрительном зале — как-никак, в нём снималась его любимая протеже. Сразу после премьеры, когда Уард, в полуобморочном состоянии, выходил в общей толпе из кинотеатра, его отозвал в сторону незнакомец:

— Мистер Уард? — его голос звучал с тяжёлым акцентом.

— С кем имею честь? Мы не представлены друг другу...

— Это сейчас не важно, — оборвал его собеседник. — Вы понимаете, что замешаны в очень громком скандале? Сейчас вам будет лучше куда-нибудь исчезнуть. Правительство будет искать козла отпущения, и у вас прямо на лбу написано, что вы — первый кандидат. Причём написано 'зелёнкой', как у нас принято говорить.

— Исчезнуть? Но куда? У меня клиника, пациенты...

— Я знаю по-настоящему райское место, где очень пригодится ваш медицинский опыт, и при этом вас никто не достанет. Позвоните секретарю, отмените приём всех пациентов. Держите, это загранпаспорт с визами и билет на самолёт. Рейс советской компании 'Аэрофлота' из Хитроу сегодня ночью.

— Рейс советской компании? Куда? В красную Россию? — ужаснулся Уард.

— Нет. На Кубу. Там сейчас создаётся современная система здравоохранения, и ваш талант будет востребован по-настоящему. К тому же, на Кубе просто замечательные девушки.

Понимая, что его собеседник прав, Уард последовал его совету и той же ночью улетел на Кубу.

(АИ, в реальной истории уже через 3 дня после громкой отставки министра Профьюмо лондонская полиция арестовывала доктора Уарда по обвинению в сутенерстве и отправила в тюрьму. На суде прокурор сэр Гриффитс-Джоунс потребовал максимальной меры наказания для обвиняемого — 35 лет тюрьмы. Доктор Уард обратился к друзьям за помощью. Но никто не хотел его даже знать. Лорд Астор публично отвернулся от него, остальные последовали его примеру, не желая иметь дело с подследственным. Брошенная им Кристин Килер и другие дали в суде убийственные показания, обвиняя Стивена Уарда во всех возможных грехах.

30 июля 1963 года, Уарда нашли на квартире его приятеля Ноэля Ховарда Джоунса в доме на Мэллорд стрит в лондонском районе Челси. Он едва дышал. На тумбочке лежала пустая коробка снотворных таблеток. Его отвезли в больницу Святого Стефана, где, не приходя в сознание, через 72 часа доктор Стивен Уард скончался. Официальный вердикт — самоубийство. Обвинительный приговор был вынесен уже мертвому Стивену Уарду.

В 1987 году с откровениями о 'самоубийстве' доктора Уарда выступил бывший сотрудник британских спецслужб, чьё имя было сохранено в тайне:

— В ту ночь со Стивом находился сотрудник MI-5, которого я хорошо знаю, — заявил этот источник. — Он мне и рассказал, что произошло с доктором Уардом. Его убили по приказу секретной службы. Агент MI-5 накачал Уарда снотворным и оставил на столике рядом с кроватью заготовленную заранее предсмертную записку

Позднее всплыло и имя убийцы Уарда — Стенли Риттер. Риттер был польским эмигрантом и работал на британскую контрразведку. Однако нити расследования, приведшие к Стенли Риттеру, неожиданно оборвались. Как только сведения о нём стали известны журналистам, бывшего сотрудника Секретной службы её величества не стало — инсульт. Цитируется по https://specsluzhby-all.ru/delo-profyumo-chast-3/)

Уард успел убраться вовремя — скандал разразился на следующей неделе после премьеры. Репортёры взяли интервью у Кристин. На то они и репортёры, чтобы уметь наводящими вопросами развязывать языки, добывая нужную информацию. 'Социальная инженерия' зародилась далеко не в 21 столетии. Впрочем, Кристин не особо и скрывала, что история, показанная в фильме, в части её отношений с министром и советским дипломатом практически документальная.

25 июня, в 'Sunday Pictorial' появилась статья с откровенным интервью Кристин Килер. Она в красках и деталях рассказала о своих кувырканиях в постели с военным министром Джоном Профьюмо и советским дипломатом Ивановым.

— Если бы Евгений Иванов скрытно поместил магнитофон и кинокамеру в мою спальню, — поведала Кристин, — то военный министр оказался бы жертвой самого страшного шантажа — шантажа со стороны шпиона. Джон Профьюмо располагает таким знанием военных секретов западного мира, что стал бы самым ценным агентом для русских, которого они когда бы то ни было имели.

На следующий день в редакцию 'Sunday Pictorial' какой-то мальчишка принёс конверт без марки, в котором прощупывалось что-то плотное, напоминающее фотографии. На конверте были наклеены буквы, вырезанные из газет, и складывавшиеся в название нашумевшего фильма 'From Russia with Love'. В конверте оказались интимные фотоснимки развлечений министра Профьюмо с Кристин Килер и фотокопия его записки, адресованной танцовщице.

Бомба взорвалась.

Джон Профьюмо, увидев на экране кинотеатра свою бывшую любовницу, в одночасье ставшую звездой кинематографа, снимающуюся в истории, как две капли воды похожей на его собственные похождения, изрядно перепугался, понимая, что эскапады его киношного двойника вызовут соответствующий интерес к его собственной персоне. Так и случилось. Известные политики от лейбористской партии Джон Льюис и Джордж Уигг подали парламентский запрос: 'Верно ли, что достопочтенный военный министр участвовал в сборищах, происходивших в поместье Кливден, и свел там близкое знакомство с девицей весьма сомнительной репутации?'

Профьюмо поспешил сделать заявление в парламенте, настаивая, что 'все совпадения в фильме случайны'.

— Моя жена и я, — говорилось в заявлении военного министра, — познакомились с мисс Килер на вечеринке в Кливдене в июле 1961 года. Среди других приглашенных на ней были доктор Стивен Уард и господин Иванов, атташе русского посольства. В течение 1961 года я ещё с полдюжины раз встречался с мисс Килер, когда навещал доктора Уарда у него на квартире, чтобы повидаться с ним и другими друзьями. С мисс Килер у меня были чисто дружеские отношения.

Авторитет Джона Профьюмо и его должность военного министра Великобритании были достаточно высоки, чтобы коллеги в правительстве усомнились в искренности его официального разъяснения парламенту. Профьюмо в тот же день беседовал с премьер-министром Гарольдом Макмилланом. Ощутимую поддержку ему оказала и королевская семья. Королева-мать также приняла у себя военного министра, обозначив данным жестом свое несомненное доверие и неизменное уважение к честному и безупречно зарекомендовавшему себя политику.

Заявление министра прозвучало на фоне уже разразившегося скандала и было воспринято публикой как неуклюжая попытка оправдаться. Термин 'гнилая отмазка' в 1963 году ещё не употреблялся, но это была именно она. 2 июля 'Sunday Pictorial' опубликовала вторую статью, с рассказом о докторе Стивене Уарде. В статье было рассказано о его высокопоставленных развратниках из высшего общества и девушках по вызову, которыми Уард снабжал всю британскую политическую 'илитку'. Вишенкой на торте стали пикантные постельные фотографии Профьюмо и Кристин Килер. Самые интересные места на них были целомудренно прикрыты маленькими чёрными квадратиками. Читатели были потрясены, постепенно начиная разбираться в сложных перипетиях в разворачивавшейся истории. Они ещё не подозревали, какая политическая катастрофа должна была разразиться в высшем свете Великобритании уже в ближайшее время. Она разрушила и карьеру Профьюмо, и подрывную операцию сэра Роджера Генри Холлиса, и рикошетом ударила по всему британскому истэблишменту.

Лондонская полиция подлила ещё больше масла в огонь скандала, начав уголовное расследование против доктора Уарда. Его обвиняли в сутенерстве и содержании борделя. В особняк доктора приехали детективы, заставшие там лишь следы поспешных сборов. Стивена Уарда и след простыл. Доктор забрал все свои альбомы с компроматом, а магнитофонные записи был вынужден бросить. Их успели забрать агенты советской разведки, скрытно обшарившие особняк сразу после после отъезда доктора. (АИ)

Министр внутренних дел Генри Брук, имевший доступ к секретным докладам спецслужб, знал, что Джон Профьюмо лжёт. В этой ситуации было бы идеальным выходом отвлечь внимание публики громким процессом над другими участниками скандала — Кристин Килер и Стивеном Уардом.

(В реальной истории так и было сделано. Полиции был поручен сбор, а точнее говоря, фабрикация 'доказательств вины' остеопата. Кроме того, угрозой тюремного заключения министр внутренних дел надеялся заставить самого доктора Уарда замолчать. А материалами обвинения — дискредитировать его и отвести интерес публики от Профьюмо. https://specsluzhby-all.ru/delo-profyumo-chast-3/ )

Но Уард бесследно исчез, а Кристин Килер вместе с Шоном Коннери, Теренсом Янгом и другими членами съёмочной группы улетела в Москву на Международный кинофестиваль. Ещё до его начала она получила соблазнительное предложение от кинокомпании 'Paramount' и сразу по окончании международного кинофорума улетела в США для участия в съёмках следующего фильма. Её карьера, заложив неожиданный крутой вираж, пошла на стремительный взлёт.

(АИ, в реальной истории в июне 1963 года Кристин Килер участвовала в процессе против еще одного ее бывшего любовника, который якобы на неё напал, — того самого Алоизиуса Гордона; его признали виновным главным образом на основе показаний девушки — а потом выяснилось, что она солгала под присягой. За дачу ложных показаний Килер провела полгода в тюрьме — а почти все деньги, которые она заработала, продавая свою историю журналистам, ушли на адвокатов. Следующие десятилетия она, по собственным позднейшим воспоминаниям, перебивалась с хлеба на воду. Работала в ресторанах и прачечных, скрывая свою настоящую фамилию; дважды выходила замуж, дважды рожала и дважды быстро разводилась. В начале 2000-х она выпустила мемуары, в которых заявила, что сделала от Профьюмо аборт и что Стивен Уорд был агентом советской разведки и пытался ее убить. Разумеется, ей никто не поверил. Цитируется по https://meduza.io/feature/2017/12/10/devushka-s-korotkim-polotentsem)

Премьер-министр Гарольд Макмиллан, обеспокоенный раскручивавшимся всё сильнее скандалом, дал поручение лорду Дилорну расследовать все более усугубляющуюся ситуацию с амурными похождениями Джона Профьюмо. Лорд уведомил военного министра о решении премьера и назначил ему встречу через неделю.

Тем временем в редакции 'Sunday Pictorial' и других 'жёлтых' изданий продолжали приходить конверты без марок, с фотоснимками высокопоставленных старых педерастов. Мишени для нагнетания скандала выбирали по указанию аналитиков 20 Главного Управления, среди тех, чья смерть, по данным 'электронной энциклопедии', ожидалась в ближайшие годы.(АИ) Их всё равно не было большого смысла вербовать на компромате, а устроить громкий скандал и утопить в дерьме немалую часть британского политического олимпа — дело святое. Первым пострадал лорд Астор — от старого педераста после огласки его 'шалостей' отвернулись все друзья и знакомые. Астор скончался в 1966 году, его поместье Кливден, ставшее гнездом разврата, было продано. (Реальная история). Попало и другим гомосексуалистам из высшего общества.

Очень скоро была разоблачена и ложь министра перед парламентом. Оппозиция вцепилась в личную переписку Кристин Килер с Профьюмо и в их пикантные фотографии, ставшие неопровержимыми доказательствами их связи. Были обнародованы и заявления свидетелей. В середине июля (В реальной истории — 5 июня) Джон Профьюмо ушёл в отставку. На блистательной и многообещающей карьере Профьюмо был поставлен жирный крест.

А 'жёлтая пресса' продолжала свою атаку на высшее общество. Поскольку одну газету очень легко закрыть, чтобы заставить замолчать, компромат отправляли не только в 'Sunday Pictorial', а одновременно во многие газеты. Под раздачу попала британская система образования. В газетах прямо писали, что знаменитые британские частные школы, в которых отпрыски из семей высшего света учатся на полувоенном положении, мальчики и девочки — отдельно, приводят к едва ли не поголовной педерастии среди воспитанников. Педерастический скандал получился очень громким, и продолжал набирать обороты. (АИ)

Следует учитывать, что в начале 1960-х общество было намного более консервативным и пуританским. Гомосексуализм в Британии и США в то время считался постыдным явлением и преследовался по уголовному кодексу. (В СССР гомосексуализм также считался уголовным преступлением). В 1952 году талантливого математика Алана Тьюринга обвинили в гомосексуализме, в соответствии с 'поправкой Лабушера' от 1885 г, что привело его к самоубийству в 1954 г. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Поправка_Лабушера). Газетчики справедливо указывали на опасность нахождения множества скрытых гомосексуалистов во власти, поскольку их боязнь огласки делает политиков лёгкими мишенями для шантажа. Более того, в британской 'жёлтой прессе' появились упоминания, что, например, в СССР гомосексуалистов вообще не допускают на сколько-нибудь ответственные должности. Пресс-секретарь Кремля Олег Александрович Трояновский подтвердил эти слухи на очередной пресс-конференции:

— Да, верно. Не буду отрицать, что в СССР тоже есть гомосексуалисты, а где их нет? Но, поскольку они могут являться слабым звеном в системе государственного управления, с середины 50-х все ответственные лица тщательно и многократно тестируются, проверяются, и в случае выяснения их нетрадиционной ориентации такие кандидаты отсеиваются. Ответственной работы они не получают. (АИ)

Фильму 'Из России с любовью' был присуждён Золотой приз Московского международного кинофестиваля, вторым золотым призёром. Ещё два Золотых приза были присуждены фильмам о войне — чешской картине 'Смерть зовётся Энгельхен' и югославскому фильму 'Козара'. После фестиваля британский фильм демонстрировался в кинотеатрах по всему Союзу. Скандал в британском правительстве также широко комментировался в советской прессе, как в разделе политической хроники, так и под рубрикой 'Их нравы'. Фильм, соответственно, воспринимался как живая иллюстрация скандала. Пикантности происходящему добавляло само участие главной фигурантки скандала, Кристин Килер в главной роли в нашумевшем фильме. Сборы действительно оказались фантастическими — всего в мировом прокате фильм 'Из России с любовью' собрал более 120 миллионов долларов (в реальной истории около $78.900.000) Для советского зрителя, не избалованного 'клубничкой', даже снятая вполне 'целомудренно' по современным меркам история казалась шокирующей и возбуждающей. И это при том, что в фильме даже ни разу не показали ничего неприличного, а в самой пикантной сцене, где Кристин вылезала из бассейна прямо перед министром, девушка прикрывала всё самое интересное полотенцем. (Это чтобы не устанавливать пресловутое ограничение 'Дети до 16 лет не допускаются')

Советские зрители бурно обсуждали новый фильм, который на Западе подавался как исключительно британский, а в СССР — как фильм совместного производства. В конце концов, фамилии Всеволода Сафонова как исполнителя роли майора Пронина, и Льва Овалова как сценариста, из титров никто не убирал, более того, к ним ещё добавилась как консультант Ляля Чёрная, она же Надежда Киселёва. Обсуждали с нарочитым негодованием, особенно в этом усердствовали женщины, занятые на общественной работе, преподаватели, учителя, работники отделов народного образования. В обсуждениях часто отмечалась правильность советского решения не вводить в школах полностью раздельное обучение и давать девочкам и мальчикам возможность контактировать на переменах:

— Иначе вон что будет! Видели, какие в этих частных школах пидарасы получаются?

На гейско-политический скандал наложился ещё и военно-технический. До принятия на вооружение БРПЛ 'Поларис' основу ядерных сил Великобритании составляли бомбардировщики AVRO 'Vulcan' и Handley-Page 'Victor'. Первоначально они оснащались свободнопадающими ядерными бомбами, но в 1960 году, после процесса над сбитым в СССР пилотом самолёта-шпиона U-2 Пауэрсом стало ясно, что шансы на прорыв и возвращение у таких бомбардировщиков невелики. Для их вооружения в Великобритании срочно разработали крылатую ракету первого поколения 'Blue Steel', имевшую дальность от 300 до 500 км в разных модификациях. Но основные надежды министерство обороны Великобритании возлагало на американскую аэробаллистическую ракету GAM-45 'Skybolt' с дальностью более 1800 км, которой предполагалось оснастить британские бомбардировщики. Этот проект с британской стороны непосредственно курировал Джон Профьюмо.

Однако, в декабре 1962 года, президент Кеннеди неожиданно для основного союзника распорядился закрыть проект 'Скайболт' и прекратить его финансирование. Для британского министерства обороны это был очень неприятный сюрприз, и большинство шишек свалилось на военного министра Профьюмо. 'Жёлтая пресса' неистовствовала и едко иронизировала, что 'геи и развратники в правительстве Макмиллана про#бали весь план ядерного перевооружения британской авиации'. В итоге, бомбардировщики 'Victor' вынужденно пришлось переделывать в заправщики, 'Вулканы' так и остались с ракетами 'Blue Steel' ограниченной дальности, а для сохранения ядерного потенциала британским налогоплательщикам пришлось раскошелиться на дорогостоящую постройку 4 атомных подводных лодок, оснащённых американскими БРПЛ 'Поларис'.

Не меньший 'шухер' вызвало и прямой показ в фильме тайных операций боевиков законспирированной сети 'Гладио', причём её существование было названо в открытую и обозначено как официальная, хотя и засекреченная операция НАТО, направленная изначально против возможного советского вторжения. Фильм показал, что при такой секретности услугами боевиков 'Гладио' могут воспользоваться любые бесчестные политики, и даже посторонние лица, вплоть до масонов. По всей Европе депутаты начали подавать парламентские запросы с требованиями разъяснить степень участия правительств в тайных операциях НАТО на территориях европейских государств. Под ударом оказались и масоны. Многие из европейских политиков не особенно скрывали свою принадлежность к братству, даже публиковали свои фотографии в масонском облачении, и теперь им приходилось оправдываться и давать объяснения своему участию в работе тайных обществ.

Шесть менее откровенных альбомов из коллекции маркиза Милфорд-Хеван и Стивена Уарда в ходе скандального дела Профьюмо и последовавшего за ним судебного разбирательства были изъяты полицией, а затем переданы в MI-5. Фотографии королевских особ из них были изъяты, а сами альбомы 'художественной эротики' передали в Британский музей, где они скрыты глубоко в запасниках, и снимки из них никогда более не появлялись в прессе.

Однако, тайный архив 'Четверг клуба' и фотоальбом Бэрона, унаследованный Уардом, обнаружить не удалось. Оказались бесплодными и все последующие усилия британской контрразведки, долго пытавшейся найти и изъять чрезвычайно 'взрывоопасный' компромат на королевских особ. Фотоальбомы и магнитофонные ленты исчезли без следа, но снимки из них периодически продолжали появляться в британской 'жёлтой прессе', долго не давая скандалу угаснуть.

Но отдельные фотографии из альбомов Уарда продолжали появляться не только в 'жёлтой прессе', но и приходили по почте в штаб-квартиру MI-5, на имя её директора сэра Роджера Холлиса, как намёк, что некто продолжает держать на крючке компромата всю политическую элиту королевства. Служба безопасности стояла на ушах. Под угрозой разоблачения их неблаговидных интимных развлечений оказались муж и сестра королевы Елизаветы II, маркиз Милфорд-Хэвен, герцог и герцогиня Аргилльские, лорд Астор, полдюжины членов правительственного кабинета премьера Гарольда Макмиллана, в том числе военные министры — Джон Профьюмо и Дункан Сэндс. Угроза всемирного позора нависла над многими британскими политиками, известными депутатами и даже над Домом Виндзоров. В США в аналогичную ловушку попали президент США Джон Ф. Кеннеди, его брат, министр юстиции Роберт Кеннеди, посол в Лондоне сэр Дэвид Брюс и другие британские дипломаты.

Череда громких скандалов окончательно дискредитировала консервативное правительство Гарольда Макмиллана. Пытаясь 'сохранить лицо', премьер-министр вынужденно заявил об ухудшении состояния здоровья и подал в отставку до окончания срока полномочий своего правительства. Следом за ним было вынуждено подать в отставку и всё правительство консерваторов. К власти в Великобритании пришли лейбористы во главе с Гарольдом Вилсоном, объявившие, в том числе, о необходимости 'строить отношения с СССР и Восточным блоком на других, более открытых и дружественных принципах'. Сложная и противоречивая операция ГРУ всё же завершилась политическим успехом, пусть и не таким, на который рассчитывало руководство разведки. Вместо вербовки одного военного министра разведчикам из ГРУ удалось спровоцировать политический кризис, падение правительства консерваторов и полностью изменить обстановку в британском высшем обществе.

После своей вынужденной отставки Джон Профьюмо занялся благотворительностью. Он не просто тратил деньги на бездомных, а начал по три дня в неделю, безвозмездно помогать бездомным и нищим, наркоманам и алкоголикам, работая в социальном центре при Таунби-холл, в восточном Лондоне. Много лет подряд он мыл посуду в приюте и разносил подносы с едой.

В 1982 году Джон Профьюмо продал некой швейцарской компании свою долю в принадлежавшем ему страховом обществе 'Провидент Лайф' за шесть миллионов фунтов стерлингов и более страховым бизнесом не занимался.

Пытаясь избежать позорных разоблачений, члены британского правительства подали в отставку, высокопоставленные аристократы были вынуждены затаиться, отказавшись от привычной весёлой и разгульной жизни, а контрразведки Великобритании и США были вынуждены месяцами работать в усиленном режиме, лихорадочно пытаясь заметать следы. Всего один советский разведчик полностью изменил политический ландшафт Великобритании, убрал с Даунинг-стрит 10 неугодный Москве консервативный кабинет, устроил хаос для служб безопасности Великобритании и США, и надолго закрыл путь во власть британским консерваторам из партии тори.

Директор MI-5 сэр Роджер Генри Холлис долго сохранял спокойствие, рассчитывая на вербовку высокопоставленного офицера ГРУ, которая стала бы достойным успехом и оправдала проведение сложной и неоднозначной операции. Холлис не верил, что есть какой-либо риск утечки секретных данных к русским через министра Профьюмо, и в целом ситуация соответствовала его ожиданиям. Джон Профьюмо не был завербован, хотя фотокопии многих документов из его портфеля оказались весьма полезны для советской разведки.

К разочарованию сэра Роджера, после внезапного отъезда Иванова из Великобритании, долгая и дорогостоящая операция по его вербовке завершилась ничем. Через несколько месяцев Роджер Холлис был вынужден подать в отставку, потеряв при этом доход в 16000 фунтов в год. Он поселился в коттедже Кроссвэй в городке Бриджуотер и до конца жизни занимался выращиванием роз. Желчный старик искренне считал, что стал жертвой бесчестных политиков.

В октябре 1973 года сэр Роджер Генри Холлис скончался. Его коттедж за опущёнными шторами два дня обыскивали офицеры специального отдела. Вероятнее всего, они искали записи или рукописи, оставленные бывшим главою шпионов. Они хотели найти какое-либо последнее послание к миру, проливающее свет на настоящие обстоятельства скандальной неудачи с секс-шпионской ловушкой, из-за которой министр обороны наткнулся на обнажённую проститутку, спровоцировав отставку кабинета министров и крупнейший скандал в истории Великобритании, бросивший тень на королевскую семью и весь британский политический истэблишмент.

Помощник военно-морского атташе Иванов во время этого скандала благополучно вернулся в Москву и затем занимал высокие посты в ГРУ. Его преданность никогда не подвергалась сомнению со стороны партии. В 1963 году Евгений Михайлович поступил в Академию Генерального штаба, окончил её с отличием в 1967 году. В 1963-1981 годах — начальник управления анализа ГРУ. С 1981 года в отставке.

Евгений Иванов, Кристин Килер, Геннадий Соколов. 1993. Москва.

#Обновление 12.07.2020

17. Даллас

К оглавлению

До окончания первого президентского срока Джона Кеннеди оставалось чуть более года. Избирательная кампания началась уже в октябре 1963 года. Несмотря на достаточно высокую популярность президента среди населения, его решения по многим вопросам устраивали далеко не всех. Прежде всего, центром недовольства оставались старые штаты Юга, где немалая часть белого населения была недовольна процессом десегрегации. Противников политики президента хватало и среди финансовой элиты США, и в военно-промышленном комплексе, и среди высшего командного состава Вооружённых сил, а также спецслужб, прежде всего ЦРУ и ФБР.

Его ненавидели и некоторые отдельные группы населения, вроде кубинских эмигрантов, бежавших с Кубы после победы социалистической революции, а также мафия, потерявшая на Кубе многомиллиардные владения — казино, отели и публичные дома.

Советскому руководству также было далеко не безразлично, кто в результате окажется в Белом Доме. Первый секретарь обосновал консолидированную позицию советского руководства на одном из заседаний Президиума ЦК:

— С Кеннеди нам удалось прийти к какому-то подобию взаимопонимания по многим важным вопросам, прежде всего — по вопросам сохранения мира, в части совместных космических исследований, есть важный прогресс в области медицины. Нам было бы выгоднее, если бы его избрали на второй срок.

После заседания разговор продолжился в более узком кругу руководителей разведывательных ведомств. Они входили в число 'посвящённых' и были обеспокоены возможным покушением на президента:

— Какова вероятность, что попытка убийства состоится? — спросил Косыгин. — Учитывая, что Освальд, судя по вашим докладам, уехал на Кубу? (АИ см. 'Четвёртый интернационал' Михаила Белова http://samlib.ru/s/simonow_s/fanfics02.shtml)

— Вероятность весьма велика, — ответил Серов. — Освальд в 'той' истории— всего лишь козёл отпущения, назначенный на эту роль спецслужбами. Заговор против Кеннеди был намного шире, чем пыталась его представить комиссия Уоррена. Да, стрелок был один, и он стрелял с 6 этажа хранилища школьных учебников. Стрелял только три раза, это установлено, траектория полёта каждой из пуль вычислена. Но стрелял не Освальд. Хотя бы уже потому, что он — психопат и неврастеник, слишком неуравновешенный, чтобы сделать два из трёх точных выстрела за такое короткое время.

В присланных Веденеевым документах есть упоминание о том, что Освальд вообще плохо стрелял. Когда он жил в Минске, его заводские коллеги приглашали на охоту. Освальд даже по бутылкам не мог попасть, не говоря уже про дичь. (Реальная история, из воспоминаний Николая Сергеевича Леонова, сотрудника советской разведки в Мексике)

Кроме того, через минуту и 20 секунд после стрельбы сотрудник спецслужбы встретил Освальда в здании книгохранилища на втором этаже, в помещении буфета. Будь стрелком Освальд, он не мог бы за такое короткое время спрятать за коробками с книгами винтовку, спуститься с шестого этажа на второй и даже не запыхаться при этом. К тому же лифт в тот момент был блокирован на шестом этаже.

Мы отказали Освальду в визе для въезда в СССР, он явился в советское посольство в Мексике, вёл себя как психически больной, показал, что у него с собой револьвер, и требовал предоставить ему советское гражданство. Товарищ Леонов предложил ему поехать на Кубу с группой других американских коммунистов , убеждая его, что климат Кубы ему понравится больше, чем климат СССР, и кубинцам нужны специалисты. Ему, к счастью, удалось уговорить Освальда, и он уехал на Кубу. (АИ частично, из воспоминаний Николая Сергеевича Леонова. Освальд действительно подавал документы для въезда на Кубу, но не дождался ответа и уехал, получив отказ в советском посольстве. В АИ действует программа переезда американских коммунистов на Кубу) Но его отсутствие мало что меняет. Кеннеди ведёт такую же политику, он точно так же 'отдавил' множество 'мозолей', у самых разных и весьма влиятельных фигур.

— Кто может стать его соперником от республиканцев на выборах, в отсутствие Голдуотера? — спросил Хрущёв.

— Вероятнее всего — Никсон, — ответил Ивашутин.

— Никсон и вице-президент Линдон Джонсон более всего выигрывают в случае удачного покушения на Кеннеди, — подтвердил Серов. — Не факт, что именно кто-то из них является основным заказчиком, но они, вероятнее всего, замешаны в заговоре.

— Если покушение будет сорвано, и Кеннеди останется у власти, какова вероятность, что он не начнёт войну в Юго-Восточной Азии? — спросил Первый секретарь.

— Эта вероятность невелика. США всё больше втягиваются в противостояние Северного и Южного Вьетнама, — ответил Серов.

— Возможно, из-за своего пристрастия к силам специальных операций, Кеннеди не отдаст приказ начать массированные авианалёты, — добавил Ивашутин, — но в Юго-Восточной Азии ситуация катится к долгой войне. Её ход может отличаться от описанного в документах Веденеева, но ситуация в целом слишком накалена, чтобы разрешиться мирным путём.

— Что делается по вашей линии для предотвращения покушения? — спросил Хрущёв.

— Проводить какую-либо тайную операцию в США в условиях визита президента, когда город будет наводнён агентами секретной службы, и вся полиция стоит на ушах, практически нереально, — ответил Ивашутин. — Наш человек, товарищ Большаков, вышел на контакт с Робертом Кеннеди и предупредил его, что на президента готовится покушение.

(Георгий Никитович Большаков http://www.sovsekretno.ru/articles/id/485 с 1953 г работал в ООН, с 1959 г — старший оперативный офицер ГРУ в советском посольстве в Вашингтоне, официально — зам. главного редактора журнала 'Советский Союз', издававшегося в США)

После благополучного разрешения Карибского кризиса (АИ) Георгий Никитович Большаков сохранил свои контакты с кланом Кеннеди, прежде всего — с Робертом и Этель, хотя ему приходилось встречаться в неформальной обстановке и с президентом, и с Жаклин.

Большаков связался с Робертом Кеннеди через своего американского знакомого, председателя совета Национального пресс-клуба Фрэнка Хоулмена и попросил о встрече, сообщив, что ему поручено высшим советским руководством передать правительству США конфиденциальную информацию. Генеральный прокурор принял советского 'дипломата' в своём рабочем кабинете, где они уже несколько раз встречались ранее, обсуждая пути выхода из ракетного кризиса.

— Мистер Кеннеди, по поручению советского правительства я должен сообщить вам, что на вашего брата, президента Соединённых Штатов, готовится покушение, — не пытаясь ходить вокруг да около, прямо заявил Большаков. — Мне неизвестны источники этой информации, могу лишь предположить, что она была получена либо оперативным способом, либо средствами технической разведки. Покушение планируется осуществить в ходе предстоящего визита президента в Даллас, 22 ноября сего года. В заговоре замешаны представители политической и финансовой элиты США. Непосредственным исполнителем, вероятнее всего, будет снайпер из южных штатов. Он будет стрелять в президента в ходе его поездки из аэропорта в торгово-выставочный комплекс 'Трейд-Март'.

Роберт Кеннеди, казалось, превратился в статую, только его глаза следили а каждым движением собеседника:

— Насколько ваше руководство уверено в достоверности этой информации? — сухо спросил Генеральный прокурор.

— Не будь у них такой уверенности, они не стали бы вас предупреждать, — ответил Большаков. — Президент своими политическими действиями, особенно усилиями по отмене расовой сегрегации и попытками достижения мирного урегулирования, сумел задеть сферы интересов очень многих весьма влиятельных людей, в том числе и из руководства Федеральной резервной системы. Есть также сведения, что в заговоре принимают участие спецслужбы США, конкретно — отдельные сотрудники ЦРУ и ФБР, как бывшие, так и действующие.

На самом деле, известный указ Кеннеди No 11110 не имел ни малейшего отношения к убийству президента, однако, всё было не так просто.

(вопреки известной теории заговора, которую пропагандируют Н. Стариков и ему подобные 'специалисты'. См. https://judeomasson.livejournal.com/26328.html, а также Томас Вудворд 'Федеральная резервная система. Мифы и реальность' https://books.google.ru/books?id=6q48DwAAQBAJ&pg=PT49&lpg=PT49&dq=%D1%83%D0%BA%D0%B0%D0%B7+%D0%BA%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B5%D0%B4%D0%B8+11110)

Активные усилия президента по мирному урегулированию ставили под угрозу отмены многие военные заказы. Сверхприбыли корпораций оказались под угрозой, а среди их акционеров было немало представителей крупного финансового капитала. Тема мирного урегулирования была одной из основных в предвыборной программе президента на 1964 год.

— Джон неоднократно упоминал, что убить президента США мог бы любой стрелок, с помощью винтовки с оптическим прицелом, — медленно, словно размышляя, произнёс Роберт Кеннеди. — Более точных данных у вас, как я понимаю, нет?

Предоставить американцам 'более точные данные' означало бы раскрыть их источник, что было явно недопустимо, поэтому Большакову сообщили из Центра необходимый минимум сведений.

— Нет, — покачал головой Большаков. — Однако, это не будет существенным препятствием. Маршрут президентского кортежа будет опубликован в газетах. (В начале 60-х такое было в порядке вещей, как ни странно это выглядит сейчас). Просто привлеките профессионалов. Нескольким опытным снайперам достаточно пройтись по нему, чтобы вычислить наиболее вероятные места для засады.

— Джон настаивает на поездке в открытой машине, как мы ни пытались переубедить его, вместе с руководством Секретной службы, — продолжал Роберт. — Крыша на машине могла бы решить проблему, но ему необходимо, чтобы его видели все собравшиеся.

— Просто предотвратить одно покушение — недостаточно, — заметил Большаков. — Заказчики никуда не денутся, и в следующий раз подготовятся лучше. Было бы правильнее найти способ дать им сделать свой ход, обезопасив при этом президента, чтобы затем у властей были все основания для расследования заговора. Пусть они выстрелят, чтобы у вас была возможность прижать их всех.

— И каким образом можно обезопасить президента от выстрела снайпера? — скептически спросил Роберт.

— Очевидно, не подставлять его под выстрел? — пожал плечами Большаков. — Я уполномочен предложить вам один любопытный вариант, если вы готовы его рассмотреть.

— Джорджи, речь идёт о жизни моего брата, — ответил Роберт. — Я готов выслушать любые предложения, даже самые фантастические.

— Никакой фантастики, — ответил Большаков. — Но для этого понадобятся как минимум два одинаковых лимузина.

— Двойники? Джон никогда не согласится подставить другого человека вместо себя, — покачал головой Роберт. — Да и где найти за такое малое время сразу четверых двойников — для Джона, Жаклин, губернатора Конналли и его супруги?

— Нет, не двойники, — Большаков в нескольких фразах изложил план, предложенный руководителями советских спецслужб. — Надо будет только определиться с местом, это можно будет сделать после того, как снайперы определят наиболее вероятное место для засады.

— Звучит неплохо. Настолько изощрённой 'подставы' я даже предположить не мог, — Роберт решительно поднялся. -Я немедленно свяжусь с руководителями Секретной службы, и всё организую. Сколько вам понадобится времени, чтобы доставить в США упомянутое оборудование?

— Оно уже прибыло в Вашингтон дипломатической почтой, — ответил Большаков.

— Прекрасно. Тогда я позвоню вам, как только Секретная служба и снайперы смогут сказать что-то определённое по поводу места засады, — Генеральный прокурор спешил, времени на подготовку контроперации оставалось совсем немного.

Перед визитом первого лица государства куда-либо всегда проводится комплекс подготовительных мероприятий. В частности, передовая команда, так и именуемая 'Advance Team' или 'Team minus four', чаще всего за 4 суток до визита тщательно проверяет маршрут следования кортежа. В этот раз в состав 'Advance Team' были включены несколько опытных снайперов. Они пешком проходили по всему маршруту следования в каждом из городов, которые намеревался посетить президент в каждом из пяти городов, намеченных для визита — Сан-Антонио, Хьюстоне, Форт-Уорте, Далласе и Остине — вычисляя наиболее вероятные места для снайперских засад. Все понимали, что 'закрыть маршрут' целиком невозможно, но и для снайпера подходило далеко не любое место, с учётом местности, ширины улиц, деревьев, закрывающих обзор, скорости кортежа и наличия толпы людей на улицах.

Стрельба из небоскрёбов была маловероятна, их стеклянные стены обычно не имели открывающихся окон. Опасаться стоило более старой застройки, близко подступающей к улицам, то есть, центра города. Особое беспокойство вызывали многоэтажные жилые кондоминиумы с широкими балконами, защищающими жильцов от южного солнца, а также многоэтажные парковки, где снайпер мог прятаться в любой из сотен машин, припаркованной на любом из этажей, и стрелять сквозь открытые проёмы в стенах.

Только в Далласе снайперы, консультировавшие 'Advance Team', насчитали несколько десятков возможных мест для стрельбы. Они же, впрочем, подсказали и решение, позволившее обезопасить большую часть удобных для выстрела мест на центральных улицах — рекламные растяжки, натянутые достаточно часто поперёк улицы, с большими предвыборными плакатами, высотой в несколько этажей, закрывающие обзор возможным снайперам, сидящим на высоте нескольких этажей или на крышах. Плакаты смотрелись вполне естественно, как часть агитации в ходе предвыборной кампании, не мешали встречающей толпе людей приветствовать президента, и, в то же время, не давали злоумышленникам прицелиться. Идея с растяжками позволяла исключить большинство удобных для стрельбы мест, вынудив вероятных убийц действовать по просчитанному спецслужбами сценарию.

В части мест, удобных для засады, Секретная служба посадила своих снайперов, для контрснайперской стрельбы, но на 1963 год в штате американской 'Secret Service' было всего 500 человек, и далеко не все они были снайперами. Привлекать специалистов из других ведомств было рискованно — не было времени на тщательную проверку их лояльности, а участие 'специалистов' из ЦРУ и ФБР Роберт Кеннеди и вовсе запретил категорически.

Практически все привлечённые для консультирования снайперы отметили в качестве одного из наиболее вероятных мест засады площадь Дили-плаза. Прежде всего, это было последнее удобное место перед выездом на проходящую по эстакаде скоростную автостраду Стеммонс, на которой организовать засаду было уже негде. На площади лимузину президента предстояло сделать два последовательных поворота в очень стеснённых условиях. Шести с половиной-метровому 'Линкольну' нужно было сбавить скорость до минимума, чтобы вписаться сначала в 90-градусный правый поворот с Мэйн-стрит на Хьюстон-стрит, а затем — в 120-градусный поворот на Элм-стрит.

— Я бы засел или вот тут, на холме, за забором, — один из консультантов указал на поросший травой 10-метровый холм справа от Элм-стрит, — или вон в том крайнем окне шестого этажа того здания. Что там такое вообще?

— Склад школьных учебников, — подсказал сопровождавший снайперов агент Уинстон Лоусон, сверившись с картой города.

— Почти идеальное место для засады. Растяжки на площади не повесишь, слишком широко. Несколько мешает вот этот дуб, зато можно стрелять хоть на встречном курсе, после поворота на Хьюстон-стрит, хоть сзади-справа, после поворота на Элм. При том, что другого шанса уже не будет, сразу после площади машина уходит правым поворотом на эстакаду Стеммонс, — добавил снайпер. — В здании наверняка не так много людей, особенно на верхних этажах.

— Мы выяснили, что там сейчас идёт ремонт, на 6-м этаже перекладывают полы. Но рабочие — тоже избиратели, и наверняка захотят посмотреть на президента.

— Пусть смотрят, только невооружённым глазом, — усмехнулся снайпер.

— В общем, из всех мест в Далласе по маршруту кортежа Дили-плаза — самое удобное для покушения. Учитывая, что выездов на эстакаду Стеммонс поблизости всего два, и второй расположен довольно далеко к югу, что сильно затруднит кортежу объезд, — сообщил Роберту Кеннеди специальный агент Рой Келлерман, руководивший группой агентов, непосредственно охранявших президента.

— А что насчёт железнодорожного виадука над Элм-стрит? — спросил Роберт. — Оттуда могут стрелять?

— Снайперы в один голос говорят, что выстрел оттуда не получится, — покачал головой Келлерман. — Стрелять придётся через либо через лобовое стекло лимузина, в короткий промежуток, когда президента будет видно между губернатором Коннелли и его супругой, либо его фигуру будет закрывать верхний край рамы лобового стекла. Пуля может отклониться, пробивая стекло.

(Реальный вывод эксперта, снайпера Майкла Ярборо, из документального фильма 'JFK. In a target car')

— Идея с большими плакатами на растяжках мне нравится, — одобрил Роберт Кеннеди.

— Да, это поможет закрыть большинство опасных мест в даунтауне Далласа, причём дёшево и эффективно. И эти плакаты можно будет использовать многократно в ходе предвыборной кампании.

— Итак, какой, в итоге, у нас план? — спросил Роберт.

— Вот самая удобная точка, — Рой Келлерман указал карандашом место на карте. — Вторую машину ставим вот в этом проезде. Крыша на ней будет складная, тканевая, при сложенной крыше никто не заметит разницы. Машину уже нашли и перекрасили под цвет президентской. Также нашли второй 'кадиллак' для охраны и ещё несколько машин для имитации последующего кортежа. Они проедут параллельно основному кортежу, по Элм-стрит, и повернут на Мэйн вот отсюда. Все будут сосредоточены на президенте и первой леди, едва ли кто-то обратит внимание на машины второго кортежа, особенно, если они поедут не группой, а с интервалами.

Президента проще всего вообще держать в неведении до последнего момента, чтобы он и первая леди могли сосредоточиться на улыбках и рукопожатиях. Нам меньше всего нужно, чтобы они всю поездку нервничали в постоянном ожидании выстрела. Вот сюда посадим вертолёт. Президенту скажем, что из-за незапланированной остановки мы выбились из графика, и вертолётом будет быстрее. На самом деле, на таких расстояниях выигрыш по времени минимален, но президенту это объяснять не обязательно.

— Годится, мистер Келлерман, — одобрил Роберт Кеннеди. — Хорошая работа.

Визит в Техас был очень важен для президента в рамках предвыборной кампании. Из всех штатов Юга Техас был самым большим, самым богатым и периодически претендующим на независимость. Кеннеди здесь был не слишком популярен из-за своих выступлений против расизма, хотя его сторонники встречали президента очень тепло. Именно поэтому Кеннеди придавал такое большое значение поездке в Техас. Если бы JFK сумел переломить настроения жителей Техаса в свою пользу, голоса других 'рабовладельческих' штатов Юга были бы уже не настолько важны.

Президенту предстояло также разрешить конфликт внутри техасского отделения Демократической партии, между консервативным губернатором штата Джоном Коннелли и более либерально настроенным сенатором от Техаса Ральфом Ярборо.

Визит начался в 11.30 утра 21 ноября, когда президентский 'Боинг-707' вылетел из Вашингтона, и в 13.30 приземлился в аэропорту города Сан-Антонио. Здесь его ждал президентский лимузин. 'Линкольн-Континенталь' 1961 года, тёмно-синего цвета, был оснащён подножками, на которых в движении могли стоять агенты Секретной службы, и ручками, за которые они держались. В нём было три ряда сидений, и в Сан-Антонио президент, Жаклин и супруга губернатора Нелли Конналли уселись втроём на заднее сиденье, тогда как губернатор Техаса Джон Конналли сел в среднем ряду слева, перед Нелли. Правое среднее сиденье в тот момент было убрано.

Лимузин был оснащён двумя крышами — стеклянной и стальной, которые можно было устанавливать одну поверх другой, но в тот день обе крыши были сняты. 'Нью-Йорк Таймс' в своём репортаже дважды упомянула, что президент ехал в открытой машине.

Перед поездкой президент обратился к встречавшим его избирателям с короткой приветственной речью, пожимал руки, шутил. Было видно, что доволен и он сам, и все присутствующие.

В 14.25 кортеж подъехал к зданию управления Авиационно-космической медицины на базе ВВС Брукс. Здесь президент произнёс речь по случаю открытия нового госпиталя:

— Мы стоим на пороге новой великой эпохи! Это будет в равной степени эпоха кризисов и новых возможностей, эпоха достижений и новых испытаний. Наша страна уже начала космические исследования, и у нас нет другого выбора, кроме как продолжать их. С помощью этого аэрокосмического медицинского центра, с помощью всех, кто трудится над изучением космоса, и при поддержке всех американцев, мы справимся с этой задачей быстро и легко, а затем начнём изучать безграничные космические просторы.

(фрагмент реального выступления JFK на открытии медицинского центра на базе Брукс вблизи Сан-Антонио 21 ноября 1963 г. Здесь и далее фрагменты выступлений в ходе визита цитируются по фильму 'JFK. The last hours' )

Президент уже выбился из своего очень плотного графика, однако, его пригласили посмотреть на проводившийся в медцентре эксперимент. Учёные ВВС исследовали влияние чистого кислорода на организм человека. Четыре добровольца уже более двух недель жили в барокамере, в атмосфере чистого кислорода при давлении около 1/3 от нормального. JFK осмотрел лабораторию, поговорил по проводной связи с 'подопытными', а затем обсудил с доктором Уильямом Уэлчем, научным руководителем эксперимента, перспективы этого научного исследования, пригодные для применения в гражданской сфере, например, для лечения заболеваний у новорожденных. За три месяца до поездки у президента и Жаклин умер новорожденный сын Патрик, родившийся недоношенным, и JFK расспрашивал доктора Уэлча с неподдельным интересом.

В 15.35 президентский кортеж выехал с AFB Брукс и в 16.00 прибыл на AFB Келли, где президента уже ожидал его самолёт. Оформление президентского лайнера вместе с профессиональным дизайнером разрабатывала Жаклин Кеннеди. Это она выбрала вариант оформления с синей полосой по иллюминаторам, разделяющей белый верх и серебристый низ самолёта, с расширениями синей полосы на носу и киле, и крупным, читаемым издалека логотипом THE UNITED STATES OF AMERICA.

В 17.00 самолёт президента приземлился в Хьюстоне. Лимузин президента не успели доставить, и отправили его прямо в Даллас, а для перемещений по Хьюстону и затем по Форт-Уорту арендовали аналогичные автомобили 'Линкольн-Континенталь', но белого цвета и не удлинённые, а стандартные, с двумя рядами кресел. После торжественной встречи с обязательными в таких случаях рукопожатиями с избирателями, в 17.45 JFK с супругой и всей свитой прибыли в отель Rice, где была запланирована 'coctail-party' для местных политиков и бизнесменов. В этот же день в отеле проходила конференция Объединённой Лиги латиноамериканских граждан (LULAC — League of United Latin American Citizens). В Техасе с самого начала его колонизации испанцами образовалась большая испаноязычная диаспора, пополнявшаяся в последующие периоды за счёт иммиграции из Латинской Америки. Отношения между белыми американцами и латиноамериканцами в Техасе были далеко не безоблачными, причём корни вражды лежали ещё в событиях 19-м века ('Remember the Alamo', угу).

Организаторы конференции связались с охраной президента и пригласили его посетить их собрание. Все понимали, что график JFK не предполагал дополнительных мероприятий, но президенту были важны голоса всех избирателей, независимо от их национальности. Вскоре охранники президента передали ответ: Кеннеди зайдёт на конференцию на несколько минут, чтобы поприветствовать её участников.

В 20.20 президент с супругой действительно появились в дверях зала, где проходила конференция. Они увидели не обычное скучное собрание, а весёлую 'тусовку', с музыкантами на сцене. К удивлению собравшихся, президент и Жаклин поднялись на сцену, поприветствовали собравшихся и музыкантов. Осмотревшись, Кеннеди сказал:

— Мне здесь очень нравится.

— Хорошо забыть на время про всю эту политику, — ответила Жаклин.

JFK произнёс небольшую речь перед членами Лиги, а затем, совершенно неожиданно, передал слово супруге. Жаклин обратилась к собравшимся на испанском. Это не было полным экспромтом, специальный агент Клинтон Хилл заметил, что она упражнялась в испанском в ходе перелёта из Вашингтона, но какого-либо особого выступления не готовила.

Присутствующие остались в полном восторге. Везде, где появлялась Жаклин, она производила наилучшее впечатление на публику, и JFK, как политик, умело пользовался этим. На конференции они пробыли 25 минут, после чего, в 20.45 отправились на ужин в честь конгрессмена Альберта Томаса, в Houston Coliseum. График визита был распланирован очень плотно. После выступления президента на торжественном ужине, уже в 22.15 президентский самолёт вылетел из Хьюстона и в 23.05 приземлился на авиабазе Карсвелл вблизи Форт-Уорта. Несмотря на поздний час, их и тут встречала толпа народа, многие привели с собой детей, хотя им в такое время давно уже полагалось спать.

Очередной кортеж доставил гостей в отель 'Техас'. Здесь местные активисты из числа 'творческой интеллигенции' подготовили для президента и первой леди сюрприз. Они превратили трёхкомнатный номер 850, подготовленный для высоких гостей, в настоящую картинную галерею, развесив на стенах шедевры изобразительного искусства. Однако, JFK и Жаклин настолько умотались за весь сумасшедший первый день визита, что заметили картины и каталог произведений лишь на следующее утро.

Утром в Форт-Уорте шёл дождь, но толпа желающих посмотреть на президента собралась с раннего утра вокруг отеля и не расходилась. Люди стояли в дождевиках и под зонтами, с опаской поглядывая на снайперов 'Secret Service', занявших позиции на крышах невысоких зданий, окружавших отель.

(В Форт-Уорте снайперы были в реале, а вот там, где надо, в Далласе, их не было.)

Президент вышел, один, без Жаклин, подошёл к встречающим, вновь пожимая тянущиеся к нему из-за ограждения руки собравшихся. Трибуна с микрофоном для краткого обращения была уже подготовлена. Выступления президента ждали, но Линдон Джонсон всё равно объявил, в соответствии с протоколом:

— Дамы и господа! Президент Соединённых Штатов!

JFK обратился к собравшимся с коротким приветствием:

— Господин вице-президент, Джим Райт, сенатор Ярборо, дамы и господа! Я вижу, что среди жителей Форт-Уорта нет малодушных людей! Я благодарен вам всем за то, что вы собрались здесь сегодня утром. Миссис Кеннеди ещё готовится к выходу, ей нужно немного больше времени, чем мне. Но, когда она закончит, она, конечно, будет выглядеть лучше, чем все мы. Мы очень признательны вам за встречу. Форт-Уорт стал прекрасным западным городом, нашей опорой на Западе, в сельском хозяйстве, нефтедобыче и других отраслях.

То, что мы пытаемся сделать в этой стране, и то, что мы пытаемся сделать по всему миру — всё это очень просто. Смысл в том, чтобы создать военную машину, которая будет защищать жизненно важные интересы Соединённых Штатов, и Форт-Уорт очень помогает нам в этом, как он помог нам в годы Второй мировой войны, когда выпускал лучшие самолёты-бомбардировщики...

После короткой речи Кеннеди снова пошёл к людям, приветствуя их, пожимая руки, перебрасываясь короткими фразами. Такое общение политиков с избирателями составляло очень важную часть предвыборной кампании, создавая у электората иллюзию 'близости президента к народу'. Не просто так в период первой кампании 1960 года JFK вместе с Жаклин обходили пешком некоторые районы, стучались в каждый дом, и представлялись избирателям лично, как кандидат в президенты, с супругой.

В Большом бальном зале отеля 'Техас' состоялся торжественный завтрак, на который были приглашены две тысячи гостей. JFK снова выступил с речью перед собравшимися, после чего отбыл на базу ВВС Карсвелл, где его ожидал самолёт для перелёта в Даллас. Дождь к этому времени прекратился, выглянуло солнце, и кортеж ехал по улицам, заполненным людьми. Все школы в этот день отпустили своих учеников, чтобы они могли посмотреть на президента.

Самолёт вылетел с базы Карсвелл в 11.25. Перелёт из Форт-Уорта в Даллас занял всего 13 минут. В 11.38 президентский самолёт с бортовым номером 26000 приземлился в аэропорту Лав-филд в Далласе. Ещё до вылета из Форт-Уорта Кеннеди знал, что в Далласе далеко не все рады его видеть. По всему городу были расклеены листовки с портретом президента в фас и профиль, и надписью 'Разыскивается за предательство'. Местная газета 'Даллас Морнинг Ньюс' — опубликовала на выкупленной рекламной площади статью с внешне невинным названием 'Welcome to Dallas Mr. Kennedy', в многозначительной чёрной траурной рамке. В аэропорту над толпой встречающих были подняты не только приветственные транспаранты и лозунги. Местные жители из числа недовольных расовой политикой Кеннеди подняли над лётным полем аэропорта флаг Конфедерации. JFK ещё в самолёте сказал Жаклин: 'Дорогая, мы летим в страну сумасшедших'.

Тем не менее, в аэропорту президента встретили очень доброжелательно. Всё же на встречу пришли, в основном, его сторонники, и именно они пробивались в первые ряды. Из самолёта вначале вышли агенты 'Secret Service' и официальный кинооператор Белого Дома Томас Аткинс, который фиксировал на киноплёнку для истории все события президентского визита. Первой из официальных гостей по трапу спустилась Жаклин Кеннеди, следом за ней — JFK, за ним — губернатор Техаса Джон Конналли и его супруга Нелли.

Президент, как обычно, сразу подошёл к собравшимся и начал приветствовать всех стоящих в первых рядах у ограждения. Агенты из президентской охраны отметили, что не было никаких враждебных выкриков из толпы, обстановка была на редкость благожелательная, и даже небо к моменту посадки самолёта уже почти полностью очистилось от облаков. За месяц до президентского визита в Далласе выступал с речью известный политик от Демократической партии, представитель США при ООН Эдлай Стивенсон. На него набросилась целая группа ультраправых активистов, одна из её участниц ударила Стивенсона плакатом. Поэтому охрана ожидала скандальных эксцессов и готовилась к ним, но в аэропорту всё прошло на редкость спокойно.

После традиционных рукопожатий президент обратился к избирателям с очень коротким приветствием. Время поджимало, график визита был слишком плотный. Гости расселись по автомобилям и выехали из аэропорта в 11.46. По случаю тёплой погоды президент приказал снять разборную крышу с лимузина:

— Избиратели должны видеть нас с Жаклин и губернатора Конналли. Мы ради этого сюда прилетели.

Кортеж выехал на Вест-Мокинбёрд-Лэйн, проехал по ней немного и свернул на очень длинную Леммон-авеню, вдоль которой по обе стороны стояли встречающие, с флагами и плакатами. Первым шёл 'Advance Car' далласской полиции, за ним 'пилотный автомобиль', его вёл заместитель начальника полиции Далласа Дж. Лампкин. В машине сидели два детектива далласской полиции, военный комендант Восточного Техаса подполковник резерва Дж. Уитмейер и чиновник из Белого дома. В 400 метрах за ним следовал 'Lead Car', за рулём в нём был начальник Далласской полиции Джесси Карри, в салоне находились шериф округа Даллас Джеймс Деккер, агент Секретной службы Джордж Лоусон и старший агент по округу Даллас Форрест Соррелз. Эту машину сопровождали с обеих сторон 6 мотоциклистов, 'отжимавших' толпу в стороны. Четвёртым, в 25-30 метрах позади, в сопровождении ещё 4-х мотоциклистов, ехал тёмно-синий президентский 'Линкольн-Континенталь'. За рулём был агент Секретной службы Уильям Грир, рядом находился руководитель группы непосредственной охраны президента Рой Келлерман. На среднем ряду кресел, за водителем сидела Нелли Конналли, в розовом костюме, в цвет костюма первой леди. Справа от неё сел губернатор Джон Конналли. Президент сидел позади него, справа, на заднем сиденье, рядом, по левую руку от него, устроилась Жаклин Кеннеди.

Прямо за президентским лимузином, на минимальной дистанции, ехал открытый 'кадиллак' с 10-ю охранниками. Шестеро сидели в салоне, и ещё четверо стояли на подножках по бокам. JFK запретил агентам ехать на подножках президентского лимузина, держась за ручки, чтобы они не мешали собравшимся смотреть на президента и первую леди.

За машиной охраны ехал лимузин вице-президента Джонсона. Его вёл сотрудник департамента общественной безопасности Техаса Х. Джекс, рядом с ним находился агент Секретной службы, руководитель группы охраны вице-президента Руфус Янгблад, в салоне, кроме Линдона Джонсона и его супруги Клаудии Альты 'Леди Бёрд' Тейлор Джонсон, находился также сенатор-демократ от штата Техас Ральф Ярборо. За этой машиной тоже шла машина охраны, с пятью агентами, за ней — автомобиль мэра Далласа Эрла Кэбелла и далее — автомобили с прочими членами многочисленной делегации и репортёрами. Машины кортежа ехали медленно, пробираясь сквозь толпу людей, приветствующих президента.

Схема президентского кортежа

Проехав по одноэтажным пригородам по большей части Леммон-авеню, кортеж свернул на бульвар Тёртл-Крик, ведущий в многоэтажный центр Далласа. Здесь начиналась самая опасная часть маршрута. Узкие улицы, стиснутые всё более высокими домами, были заполнены встречающими. Поперёк улиц натянули множество растяжек с предвыборными лозунгами и портретами президента, высотой в несколько этажей. Из разноцветных воздушных шариков, наполненных гелием, собрали своего рода 'стены' и тоже повесили их в опасных местах, с расчётом закрыть возможным снайперам обзор. Там, где Секретная служба рассадила своих снайперов, таких преград не было.

(Весь маршрут можно проследить по ссылке http://wikimapia.org/#lang=ru&lat=32.808847&lon=-96.814528&z=14&m=w )

Кортеж выехал на Сидар-Спрингс-Роуд, углубляясь всё дальше в центр города. Людей было очень много. Охрана президента находилась в постоянном напряжении, оно усиливалось с каждой минутой, особенно когда проезжали мимо многоэтажных гаражей, из которых снайперу было бы удобно стрелять. Но на всём протяжении маршрута никаких эксцессов не случилось.

Проехав довольно длинную Сидар-Спрингс, машины кортежа свернули на Норт-Харвуд-стрит, а с неё вывернули на Мэйн-стрит, пересекавшую весь даунтаун Далласа с востока на запад. Рой Келлерман дал команду по радиосвязи, и по проходящим параллельно Элм-стрит и Коммерс-стрит начали движение заранее сосредоточенные там машины подставного кортежа. Они ехали не подряд друг за другом, а в общем потоке, разделённые другими машинами. Докладывая Роберту Кеннеди суть разработанной 'Secret Service' операции прикрытия, Келлерман объяснил:

— Люди по случаю приезда президента будут стоять вдоль Мэйн-стрит. На Элм, Коммерс и других улицах народу будет наверняка даже меньше, чем обычно. Маршрут кортежа в далласских газетах опубликовали ещё 19 ноября. Мы подменим машину президента прямо перед тем, как она выедет на Дили-плаза. Конечно, есть риск, что снайпер может засесть в другом месте. Но мы рассчитываем, что все принятые нами меры, все эти растяжки с плакатами и завесы из воздушных шариков, в достаточной степени осложнят ему прицеливание и вынудят его выбрать в качестве позиции для засады Дили-плаза, где всей этой наглядной агитации не будет.

На Мэйн-стрит кортеж останавливался дважды, сначала у католической миссии, где президент здоровался с группой монахинь. Вторая остановка случилась возле колледжа 'Эль-Центро', где учащиеся почти перекрыли улицу, выставив плакат с надписью: 'Мистер президент, остановитесь и пожмите нам руки'. (Две эти остановки на маршруте реально были) Эту остановку тщательно спланировали. Расставили на ключевых местах агентов, посадили снайперов на удобные для стрельбы позиции. Входы в колледж находились на боковых улицах — Ламар-стрит и Норт-Маркет-стрит, но на Мэйн выходила небольшая площадка, засаженная деревьями и углом врезавшаяся в огороженную территорию кампуса. Президента с первой леди потянули туда, их окружила восторженная толпа учащихся и преподавателей, закрыв от взглядов возможных наблюдателей. В этот момент вертолёт HH-3, принадлежащий спецназу ВВС, поднялся с аэродрома Лав-филд, где он стоял в режиме ожидания, и полетел на юг, огибая центр Далласа по широкой дуге.

Келлерман выждал несколько минут. Президент и первая леди были надёжно заняты общением с учениками колледжа. Агент дал команду передовым машинам кортежа продолжить движение по маршруту. Как только 'Lead Car' c Джесси Карри, шерифом Деккером и агентами проехал перекрёсток Мэйн и Саут-Маркет-стрит, со стоянки севернее Элм-стрит выехал ожидавший там 'подставной' президентский лимузин. Это был такой же удлинённый до 6,4 м 'Линкольн-Континенталь', покрашенный в тот же тёмно-синий цвет, но со складным тканевым верхом. При движении по Элм-стрит и на стоянке верх был поднят, а перед выездом со стоянки его сложили. Со сложенным верхом машина нисколько не отличалась от настоящего президентского лимузина. В ней сидели два настоящих агента, за рулём и на переднем сиденье, а на креслах среднего ряда и заднем диване специалисты 'Secret Service' посадили четыре аниматронных манекена, сделанных на студии 'Леннаучфильм'. Это и было то 'оборудование' и тот план, которые предложил Роберту Кеннеди Георгий Большаков. (АИ)

Манекены соответствовали по размерам фигурам президента, Жаклин Кеннеди, губернатора Конналли и его супруги Нелли, и были одеты в такую же одежду. Их лица были сделаны из силиконового пластика, с практически полным портретным сходством, и даже обладали некоторой мимикой — могли улыбаться, двигать челюстью, закрывать и открывать глаза. Каждым манекеном управляли по радиоканалу два оператора — один отвечал за мимику и повороты головы, другой — за движения рук и повороты торса.

Разумеется, при наблюдении за манекенами в течение нескольких минут можно было заметить некоторую неестественность движений, неподвижность глаз и другие признаки. Но каждый из наблюдателей мог видеть президента и остальных пассажиров лимузина в течение краткого времени, около 30-40 секунд, максимум — не более минуты. Снайпер, если он был, к тому же наблюдал свою цель с достаточно большого расстояния, и тоже в пределах 30-40 секунд. Как объяснил Роберту Кеннеди Георгий Большаков:

— Нашу 'подставу', конечно, кто-нибудь да заметит, но, пока сложат два плюс два, мы успеем облапошить снайпера. Если он выстрелит и попадёт в манекен — у вас будут все основания начать полномасштабное расследование и вытряхнуть душу из заговорщиков.

Лимузин проехал чуть-чуть по Элм-стрит, свернул на Норт-Маркет-стрит, проехал по ней несколько десятков метров на юг и вывернул на Mэйн-стрит. Следом за ним ехала машина охраны и другие машины подставного кортежа, такие же, как в составе основного. Президент и первая леди всё ещё общались с учащимися.

Машины 'подставного' кортежа одна за другой проехали между двумя небольшими скверами к северу и югу от Мэйн-стрит, затем между зданиями городского суда и музея округа Даллас, и повернули на Норт-Хьюстон-стрит, проходящую по восточному краю Дили-плаза. Площадь представляет собой небольшой треугольник, стиснутый с севера и юга автостоянками. С востока на неё выходят здания окружного музея и городского суда, с юга — военное учреждение Dallas MEPS, с севера — склад школьных учебников, с запада площадь ограничивает железнодорожный виадук. Мэйн-стрит рассекает площадь посередине и уходит под виадук. Элм-стрит образует северную сторону треугольника, а Коммерс-стрит — южную, они тоже уходят под виадук. Площадь обрамляют несколько отдельных групп деревьев, которые затрудняют обзор с верхних этажей здания склада учебников. Президентскому кортежу нужно было ехать не прямо, а выехать на Элм-стрит, проходящую по северному краю треугольной площади, так как затем им нужно было вывернуть на автомобильную развязку и далее на Stemmons Freeway, а выезд туда возможен именно с Элм.

На Дили-плаза тоже собралось много людей, многие держали в руках фотоаппараты и любительские кинокамеры. Никто из них в тот момент не видел, что 'машина президента' выехала на Мэйн с Норт-Маркет-стрит, это происходило позади здания суда. С севера на Дили-плаза выходит небольшой холм (Grassy Knoll), с которого открывается отличный вид на площадь. Здесь расположились с любительской кинокамерой владелец небольшой компании по пошиву одежды Абрам Запрудер и его секретарша. С противоположной стороны тоже снимали, по обе стороны Мэйн-стрит, там, где она проходит по площади, заняли позиции работник почты Марк Белл, Роберт Хьюз, работавший в военном здании на южной стороне площади, и Орвилл Никс. На противоположной от позиции Запрудера стороне Элм-стрит, в нескольких метрах от проезжавших машин, происходящее снимала на кинокамеру 13-летняя Тина Таунер.

Запрудер не был опытным кинолюбителем, он купил камеру накануне, и зарядил в неё свою первую киноплёнку. Плёнка стоила довольно дорого, поэтому он снял короткий кусок в несколько секунд и остановил съёмку в ожидании, когда президентский лимузин повернёт на Элм-стрит и вновь появится в поле зрения.

Рабочий Говард Бреннан стоял всего в 40 метрах от склада школьных учебников. Когда на площадь выехал лимузин президента, Бреннан случайно посмотрел вверх, и заметил в окне 6 этажа фигуру человека со снайперской винтовкой. По иронии судьбы, он в тот момент не придал этому значения, приняв человека за снайпера Секретной службы. Фигура в окне 6 этажа видна и на последних кадрах короткого ролика, снятого Робертом Хьюзом, но её смогли заметить только после того, как фильм в конце 2000-х был оцифрован с высоким разрешением, и даже на оцифрованных кадрах невозможно разглядеть какие-либо детали, видно только, что в окне кто-то есть. (Из док. фильма 'JFK. The lost bullet')

Президентский лимузин доехал до пересечения Норт-Хьюстон и Элм, сбросил скорость до 15 километров в час и, из-за своей большой длины, с трудом вписался в 120-градусный поворот. Возле бетонной тумбы почти на углу Норт-Хьюстон и Элм, в северо-восточном углу Дили-плаза, стоял 15-летний негр Эмос Юинс (Amos Euins). Он тоже посмотрел вверх и увидел ствол винтовки в окне 6 этажа склада школьных учебников. Вдоль Элм-стрит тоже стояли люди, многие фотографировали президента и первую леди. Лимузин повернул на Элм-стрит. На часах было 12.30, пятница, 22 ноября. В этот момент прозвучал первый выстрел. Большинство людей приняли его за громкий выхлоп мотоциклетного двигателя — лимузин сопровождали мотоциклисты. Момент для выстрела оказался неподходящим — машина президента проезжала мимо светофора, висящего на столбе над Элм-стрит. Пуля пробила светофор и ударилась о бетонный бордюр. Осколок отколотого пулей бетона оцарапал щёку Джеймса Тэга (James Tague), одного из множества очевидцев.

Абрам Запрудер не успел заснять момент первого выстрела, что потом породило много сомнений и разночтений при составлении посекундного расписания событий. Он начал снова снимать чуть позже, когда лимузин уже ехал мимо группы дубов перед складом школьных учебников. Зато Марк Белл и Орвилл Никс засняли этот момент. На их плёнках виден склон травянистого холма и разбегающиеся люди. После оцифровки в высоком разрешении, уже в 2000-х, их фильмы исследовали покадрово, и не нашли подтверждения конспирологической теории, что в Кеннеди стреляли с травянистого холма спереди.

(Как показало исследование Макса Холланда в док. фильме 'JFK. In a target car', при выстреле с холма пуля, выпущенная со столь малого для винтовки расстояния, должна была снести всю верхнюю часть головы президента, и затем попала бы в Жаклин или в дверцу лимузина сбоку от Жаклин. Поскольку этого в реальности не произошло, теория о выстреле с травяного холма не подтвердилась. Для съёмок фильма был сделан манекен, соответствующий по прочности человеку, его посадили в копию президентского лимузина Кеннеди, на стрельбище воссоздали обстановку Дили-плаза, включая углы, высоты и дистанции до точек обстрела, и обстреливали манекен с разных сторон, сравнивая повреждения с ранениями JFK.)

Dealey-plaza

Машина проехала немного вперёд, скрывшись на несколько секунд от снайпера за ветвями деревьев. Дальше Элм-стрит отворачивала чуть влево, огибая тот самый пресловутый холмик, и лимузин вновь оказался в зоне обстрела. Как только он выехал из-за большого дорожного знака, снайпер выстрелил снова, и на этот раз — точно. Пуля (позднее прозванная конспирологами 'волшебной') попала в спину и вышла в районе шеи под кадыком. Дорога здесь шла немного под уклон, (около 3 градусов) плюс снайпер стрелял с большой высоты. Средний ряд кресел в лимузине был установлен на 15 см ниже заднего дивана. Пройдя навылет через манекен, изображавший президента, вторая пуля пробила спинку кресла впереди него и попала в манекен губернатора Конналли.

(В реальной истории Джон Конналли в этот момент сидел вполоборота, пуля попала ему в спину, прошла навылет, далее пробила запястье и попала в левое бедро. Конналли выжил. Невероятные траектории пули, рисуемые конспирологами, являются следствием банального незнания ими позы губернатора в момент выстрела, и расположения сидений по высоте.)

Времени у снайпера оставалось всего несколько секунд. Он передёрнул затвор и выстрелил снова. Третья пуля попала манекену президента в голову, с правой стороны, отколов часть черепа над ухом. Манекен, управляемый операторами, повалился влево. Два оператора, управлявшие манекеном Жаклин, также повалили фигуру первой леди, но уже вправо.

(В реальной истории Жаклин вылезла на багажник лимузина, пытаясь подобрать один из осколков черепа президента, упавший на крышку багажника. Ещё один осколок позднее был найден на полу салона. Агент Клинтон Хилл, отвечавший за безопасность Жаклин, спрыгнул с подножки машины охраны, бегом догнал начинавший разгоняться лимузин президента, со второй или третьей попытки запрыгнул на его заднюю подножку и усадил Жаклин обратно на место. )

Машина увеличила скорость и через несколько секунд скрылась под железнодорожным виадуком. На бетонной тумбе перед травяным холмом, с любительской камерой в руках, стоял потрясённый Абрам Запрудер, ещё не зная, что 16 секунд снятого им фильма скоро превратятся в важнейший исторический документ.

На крыше здания Dallas MEPS расположился контрснайперский расчёт 'Secret Service', наблюдавший за окнами склада школьных учебников. Согласно плану операции, они дали убийце отстреляться по манекенам, постоянно держа его на прицеле. Как только он выстрелил в третий раз, поразив цель, снайпер Секретной службы тоже выстрелил, целясь в верхнюю часть торса стрелявшего. Ему была поставлена задача нанести убийце достаточно тяжёлое ранение, чтобы он остался жив, но не смог уйти. Снайпер видел стрелявшего в три четверти. Пуля попала сбоку в левое плечо стрелка, пробила руку, сломала одно из рёбер и верхнюю часть лёгкого. Ранение было серьёзное, но не смертельное.

Сотрудники Секретной службы тут же окружили здание склада учебников. Группа захвата бросилась по лестнице на шестой этаж. Лифт оказался заблокирован наверху. Стрелка они нашли на месте преступления. Он забросил винтовку между коробок с учебниками, и попытался скрыться, но с таким ранением не смог уйти сколько-нибудь далеко. Ему оказали первую медицинскую помощь и вынесли на носилках на улицу, где уже ожидал фургон 'Скорой помощи'.

Среди людей, всё ещё толпившихся на Мэйн-стрит между зданиями городского суда и музея, и между двумя скверами, агенты 'Secret service' пустили слух, что в президента только что стреляли на Дили-плаза. Вся толпа тут же ломанулась на площадь, чтобы посмотреть, очистив Мэйн-стрит в несколько минут.

JFK и Жаклин в момент стрельбы всё ещё находились в окружении учащихся колледжа 'Эль Центро'. (АИ) Выстрелы здесь не были слышны, они потерялись в городском шуме. Президент сообразил, что что-то не так, только услышав рокот приближающегося вертолёта. HH-3 'Jolly Green Giant' Сил специального назначения ВВС приземлился на лужайку в сквере, за два квартала от колледжа. Рой Келлерман протолкался к президенту:

— Сэр, можно отвлечь вас на секунду? Есть проблема.

— Дорогая, я отойду на минутку, — президент отошёл от учащихся, его окружили агенты Секретной службы.

— Что такое, мистер Келлерман?

— Сэр, мне жаль, но встречу необходимо прервать. Мы только что предотвратили покушение на вас и первую леди.

— Покушение? Где? Кто? Когда?

— Все вопросы потом, сэр, — твёрдо ответил Келлерман. — Вас и миссис Кеннеди ждёт вертолёт, — он повернулся к личному охраннику Жаклин Клинтону Хиллу. — Клинт, передай первой леди, что нужно немедленно улетать.

Плотно окружённые агентами Секретной службы, закрывавшими их от возможного выстрела, JFK и Жаклин снова сели в машину.

— А где все? — удивлённо спросил президент, не видя толпы встречающих.

— Все побежали на Дили-плаза, — ответил Келлерман.

Лимузин президента отъехал от колледжа, в сопровождении настоящей машины охраны проехал между скверами по опустевшей Мэйн-стрит и неожиданно свернул налево. Машину Линдона Джонсона и следующие за ней автомобили кортежа, ожидавшие возобновления движения, задержали агенты секретной службы.

Лимузин и машина охраны остановились в узком проезде Саут-Рекорд-стрит между сквером и зданием музея. Агенты быстро установили на лимузин стальную крышу. Затем машины поехали дальше, свернули на Коммерс-стрит, идущую южнее параллельно Мэйн, проехали по ней в обратном направлении, на углу между сквером и автостоянкой повернули направо, проехали по Саут-Маркет-стрит, затем свернули на Джексон-стрит и остановились возле лужайки, где уже ждал вертолёт, не глушивший двигатели.

Как только президент, Жаклин и губернатор с супругой забрались внутрь, вертолёт тут же взлетел. Келлерман протянул президенту наушники — иначе в салоне вертолёта из-за шума моторов и рокота несущего винта невозможно было разговаривать.

— Так что случилось, мистер Келлерман? — спросил Кеннеди, подключившись к бортовой связи.

— На Дили-плаза вас ждал снайпер, сэр, — доложил глава группы охраны. — Нам удалось его одурачить. Программу визита придётся изменить. Сейчас мы летим в Парклендский госпиталь. Вам нужно это увидеть.

Перелёт до госпиталя занял считанные минуты. Охранники выгрузились первыми, прикрыв президента живым щитом, и проводили JFK и Жаклин внутрь. Губернатора Конналли и его супругу попросили подождать в холле, а президента и первую леди повели дальше. В комнате с манекенами, кроме них и агентов Секретной службы, в момент осмотра был только один врач, тоже из 'Secret service', исследовавший 'реквизит' и готовивший заключение о повреждениях. Увидев манекены, Жаклин сначала истерически рассмеялась, но, разглядев их повреждения, пришла в ужас. Кеннеди, напротив, был в восторге:

— Потрясающе! Как вы это провернули? Кто это придумал?

— Это идея нашего друга Джорджи, — Роберт Кеннеди вместе с Большаковым добрались до госпиталя на автомобиле. — Манекены сделаны в СССР.

Келлерман коротко, чёткими фразами описал президенту организацию засады и принятые Секретной службой контрмеры:

— Но саму идею с манекенами предложили русские, сэр, — закончил глава группы президентской охраны. — Они же и предупредили нас о готовящемся покушении.

— Великолепно! — Кеннеди всё ещё не мог прийти в себя. — Джорджи, это ты придумал? Похоже, я твой должник...

— Вообще-то, это идея руководства наших спецслужб, — признал Большаков. — Меня лишь попросили быть посредником и помочь с организацией связи между нашими и вашими службами.

— Гм... — JFK задумался. — А вот это уже повод для беспокойства. Если в газетах всплывёт информация, что президент Соединённых Штатов — должник советских спецслужб...

— Сэр, эти манекены сделаны на киностудии 'Леннаучфильм' и официально ввезены в страну как кинематографический реквизит, — подсказал Большаков. — На них оформлены документы об оплате, всё полностью законно. Можно просто придерживаться этой версии.

— Да... но как объяснить прессе, кому и для какой цели пришло в голову заказывать манекены, изображающие президента, первую леди, губернатора штата и его супругу?

— Кхм... — Келлерман смущённо откашлялся. — Вообще-то, сэр, у нас уже есть подготовленная легенда...

— И какая же? — поинтересовался Кеннеди.

— По документам этот реквизит заказала одна маленькая киностудия, снимающая порнофильмы. Но его конфисковала полиция и передала в распоряжение 'Secret Service', — понизив голос, ответил Келлерман. — А мы уже использовали это оборудование в своих целях.

— М-да-а... в изобретательности вам не откажешь... — произнёс JFK.

— Дорогой, да какая разница, — возразила Жаклин. — Намного важнее, что сейчас на столе патологоанатома лежит простреленный пулей манекен, а не президент Соединённых Штатов.

Президент и сопровождающие лица вышли из прозекторской в соседнюю комнату, где их уже ждали несколько человек из администрации.

— Господа, — подал голос исполняющий обязанности пресс-секретаря Белого Дома Малькольм Килдафф. — Внизу ждёт толпа репортёров. Мы должны что-то сказать прессе.

Постоянный пресс-секретарь Пьер Сэлинджер в это время находился в составе правительственной делегации, летевшей в Японию. Делегацию возглавлял госсекретарь Дин Раск.

— Просто скажите им, что с президентом всё в порядке, — ответил JFK.

— Не торопись, Джон, — остановил его Роберт Кеннеди. — Сотни людей видели, как в тебя попали две пули. Ну, это они думают, что пули попали в тебя. Нам ещё предстоит найти заказчиков преступления.

— Что ты предлагаешь, Бобби? — спросил президент.

— Сообщить, что ты серьёзно ранен, — предложил Роберт. — У нас есть определённые подозрения. Мистер Келлерман, очистите комнату от посторонних.

— Да, сэр, — агенты 'Secret Service' вывели всех лишних из комнаты. Георгий Большаков тоже вышел, сообщив Роберту Кеннеди:

— Я подожду в коридоре.

— Итак, что за подозрения, Бобби?

— Есть подозрения, что вице-президент Джонсон — если и не один из заказчиков, то, как минимум, лицо заинтересованное, и мог знать о подготовке покушения, — 'обрадовал' президента генеральный прокурор.

— Что-о? Линдон? Да не может быть! — возмутился JFK. — Бобби, ты рехнулся? Техас — это его штат! Он...

— В случае твоей смерти он стал бы президентом Соединённых Штатов, — напомнил Роберт.

(Чарльз Бартлетт, вашингтонский журналист, познакомивший JFK с Жаклин и ставший его доверенным лицом, в период начала избирательной кампании 1963-64 гг задал ему прямой вопрос: 'Почему бы тебе не пригласить другого вице-президента в 1964 году?' Бартлетт был удивлён, с какой злобой набросился на него Джон: 'Почему я должен делать такие вещи? Это было бы совершенно глупо. Это разорвало бы всякие отношения и повредило бы мне в Техасе. Это была бы самая глупая вещь, которую я мог совершить'. Таким образом, JFK в тот период полностью доверял Джонсону. Teodor Sorensen. 'Kennedy' стр. 332, цитируется по Л. Дубова, Г. Чернявский 'Клан Кеннеди' ЖЗЛ, стр. 562)

— Сэр, русские передали нам список возможных заказчиков заговора, — сообщил Келлерман. — Мы установили за ними слежку. Если станет известно, что вы ранены, но пока живы, эти люди могут начать совершать необдуманные действия и выдать себя. В интересах следствия вам и миссис Кеннеди желательно провести несколько дней здесь, в госпитале.

— Но наша предвыборная кампания! Я не могу прервать визит!

— Можешь, дорогой, и прервёшь, — твёрдо заявила Жаклин. — Неудавшееся покушение только поднимет твои шансы на победу. А сейчас надо дать этим джентльменам возможность делать их работу. Если небольшое притворство поможет им найти заказчиков убийства — это всем только поможет.

На Дили-плаза полицейские искали свидетелей. Они бегали по площади и спрашивали каждого встречного: 'Вы что-нибудь видели? Что вы видели?' (Реально так и бегали) Секретная служба, получив ключевые сведения, отработала намного более профессионально. Подозреваемый уже был у них в руках (АИ, в реальной истории Освальда задержали через 1 час 20 минут, но он едва ли был тем человеком, который стрелял). Репортёр местного радио WFAA Пирс Оллман почувствовал, что нужно выходить в эфир. Он вбежал в здание склада учебников и спросил:

— Где здесь телефон? Мне нужно позвонить!

Никто не спросил, кто он такой, ему просто показали направление к телефону-автомату:

— Вон там.

Оллман стал первым репортёром, сообщившим о покушении на президента.

— Это Пирс Оллман с репортажем из школьного книгохранилища. Всего несколько минут назад президент Соединённых Штатов свернул с Хьюстон-стрит на Элм-стрит, направляясь на банкет в Стеммонс Трейд-Март. Когда он проезжал мимо школьного книгохранилища, прозвучало три громких, раскатистых выстрела. Два свидетеля, находившиеся рядом с машиной президента в момент выстрелов, сообщили, что стреляли из верхних окон. Я нахожусь в здании книгохранилища. Полиция нашла свидетелей. Как только мы получим новую информацию, мы выйдем в эфир.

Оллман также первым назвал правильное количество выстрелов. Проведённые впоследствии исследования показали, что из-за сложной формы Дили-плаза и расположения окружающих зданий возникало множественное эхо, которое не дало многим свидетелям, в зависимости от их расположения, точно сосчитать выстрелы и определить местоположение стрелявшего. Отсюда возникли конспирологические теории о том, что выстрелов было больше трёх. Некоторые свидетели называли 5, 6 и даже 7 выстрелов.

Первые сообщения о происшедшем покушении ушли за пределы США в 12.45. Агентство 'Associated Press' сообщило о стрельбе на Дили-плаза и ранении президента. Услышав новости, госсекретарь Дин Раск связался с оперативным штабом в Белом Доме. Там ещё не было никакой точной информации. Ему ответили, что, по последним сообщениям, в президента стреляли в Далласе, и пообещали связаться, как только будет новая информация. Услышав о покушении на президента, Раск отменил свой визит в Японию, приказал развернуть самолёт и возвращаться в Гонолулу. (Реальные события, см. док. фильм 'The lost JFK tapes. The Assassination')

У входа в госпиталь толпились репортёры и просто зеваки. Они видели, как к зданию подъехал президентский лимузин. Никто ещё ничего толком не знал, но газетчики чуяли сенсацию и понимали, что им придётся об этом писать. Они начали снимать машину президента. Её салон внутри был забрызган смесью красной жидкости и серой субстанции — манекены были сделаны так, чтобы максимально точно имитировать ранения человека.

В 13.30 тщательно проинструктированный Келлерманом пресс-секретарь Белого Дома Малькольм Килдафф, заменявший летевшего в Японию Пьера Сэлинджера, сделал заявление для прессы:

— Президент Кеннеди был серьёзно ранен сегодня, в 12.30, проезжая в лимузине по Дили-плаза. Ему были сделаны две операции. В настоящее время состояние президента остаётся стабильно тяжёлым. Он находится без сознания. Первая леди не пострадала, она сейчас находится рядом с президентом, в палате интенсивной терапии. (АИ, в реальной истории Килдафф объявил, что президент скончался)

Репортёр радиостанции KLIF Рой Николс пытался дозвониться на радио, но все линии в госпитале были заняты. Тогда он перебежал через заполненную машинами улицу, нашёл таксофон. У него нашлась монета в 10 центов, и он позвонил на 'горячую линию', став первым, кто сообщил миру официально подтверждённую информацию.

Вице-президент Линдон Джонсон приехал в госпиталь, но в палату, где разместили якобы раненого президента и первую леди, его не пустили. Агенты Секретной службы внимательно наблюдали, как Джонсон пытается выяснить хоть что-нибудь о состоянии президента. Они видели поникших и расстроенных членов администрации Кеннеди, ещё не знавших, что с президентом всё в порядке, и бездумно ухмылявшихся членов команды Джонсона, явно рассчитывавших, что их босс в ближайшие часы примет присягу и станет президентом.

Новость о покушении на Кеннеди в несколько минут облетела весь мир, став главным событием на последующие дни. Агенты Секретной службы внимательно следили за действиями лиц, считавшихся заинтересованными в убийстве. Под подозрение попали вице-президент Линдон Джонсон, и лидер республиканцев Ричард Никсон, как выигрывавшие больше всех в случае смерти президента. Джонсон должен был занять пост президента в случае его гибели, а Никсон лишался сильного противника на следующих выборах. Также в списке подозреваемых были бывший директор ЦРУ Аллен Даллес, директор ФБР Джон Эдгар Гувер, один из руководителей ФРС Уильям Макчесни Мартин и ещё целый ряд очень заметных фигур из числа политиков, банкиров и промышленников. (АИ)

В Кремле информацию о покушении получили по каналам разведки из советского посольства в Вашингтоне. Сначала в посольстве узнали о факте покушения из сообщения 'Associated Press'. Вскоре в посольство позвонил из Далласа Георгий Никитович Большаков. (АИ) Он говорил по незащищённой линии, и назвал оперативному дежурному несколько условных фраз. Внешне они были вполне невинными, но, проверив их по присланной из Москвы накануне кодовой таблице, резидент ГРУ в Вашингтоне отправил в Москву шифрованное сообщение:

'В президента стреляли в Далласе. Наш сценарий сработал на 'отлично'. Президент в полном порядке. Секретная служба временно скрывает информацию о его состоянии, в надежде выявить заказчиков покушения.' (АИ)

Эту информацией Серов и Ивашутин доложили Первому секретарю.

— То есть, ваш план, похоже, удался? — спросил Никита Сергеевич, ознакомившись с донесением Большакова и читая сводку переведённых сообщений американской и мировой прессы.

— Подробностей мы пока не получили, но Большаков видел президента живым и невредимым, в Парклендском госпитале, — ответил Ивашутин.

— Когда, вероятнее всего, администрация объявит, что президент не пострадал? — спросил Хрущёв.

— Сложно сказать, пока никакой информации нет, — покачал головой Серов. — В США настоящий хаос, биржа закрыта с 13.30 22 ноября, чтобы исключить кризис и спекуляции. (Нью-Йоркская биржа действительно приостановила торги и закрылась после получения сообщения о смерти президента). Все спецслужбы поставлены на уши.

— Джонсон принял присягу?

— Нет, ведь президент жив. Джонсон принял бы присягу в случае официального вступления в должность, после подтверждённого сообщения о смерти президента, — пояснил председатель КГБ. — Поскольку официально объявлено, что президент жив, но ранен, Джонсон как вице-президент временно исполняет его обязанности, но в должность президента официально не вступил.

— Понятно, — кивнул Первый секретарь. — Что ж, остаётся ждать, пока американцы сами у себя разберутся.

— Ещё одна интересная деталь, — добавил Серов. — В наше посольство в Вашингтоне позвонил из Далласа человек, представившийся как Клинтон Хилл. Он попросил: 'Передайте мистеру Клушанцефф искреннюю благодарность от миссис Кеннеди'. Мы проверили, этот Клинтон Хилл — агент 'Secret Service' из числа личной охраны Жаклин Кеннеди.

#Обновление 02.08.2020

— Больше всего мне непонятно, почему такой упоротый антисоветчик, как Роберт Кеннеди, с ходу поверил нашему предупреждению? — задумчиво спросил Первый секретарь. — К нему пришёл коммунист, товарищ Большаков, и передал предупреждение об угрозе покушения на президента, причём предупреждение от спецслужб главного геополитического противника. Так почему же Роберт не проявил ни капли недоверчивости, а тут же поверил всему, что сказал наш человек? Вот это для меня выглядит странно.

— Прежде всего, предупредил его не 'абстрактный коммунист', а товарищ Большаков, которого Роберт хорошо знает ещё с момента кризиса вокруг Кубы, — пояснил Ивашутин. — В таком серьёзном вопросе, как покушение на президента, охрана обязана отрабатывать любую версию, даже самую маловероятную. Тем более, для Роберта это не просто президент, а ещё и старший брат. Верность клану, семье, у Кеннеди стоит на первом месте.

— 'Если в нашем доме вдруг завоняло серой...', — припомнив цитату, произнёс по памяти Никита Сергеевич.

— ...'мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что где-то объявился чёрт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах', — так же по памяти закончил цитату Серов. — Подозреваю, что именно так Роберт в тот момент и рассуждал. Ну, скорее всего, близко к тому. (А. и Б. Стругацкие, 'Жук в муравейнике')

Ещё один момент, который мог повлиять на его решение: Роберт молод и амбициозен, и наверняка подумывает о выдвижении собственной кандидатуры на пост президента, после своего брата. И вот тут покушение на Джона Кеннеди открывает Роберту, как министру юстиции, широчайшие возможности для разборки с будущими политическими противниками. При этом, если покушение окажется неудачным, на его стороне при этом окажется выживший и очень сильно злой президент Соединённых Штатов. Причём 'расчистить поляну' юридическими, то есть невыборными, методами Роберт сможет задолго до своей предвыборной кампании.

— То есть, в ближайшее время можно ожидать большого шухера среди финансово-политической верхушки США? — уточнил Первый секретарь.

— Если только они не найдут способ утихомирить самого Роберта, — заметил Ивашутин. — Поэтому, я полагаю, вначале Роберт должен найти способ нейтрализовать спецслужбы, а именно — ЦРУ и ФБР, как средоточие профессионалов, специализирующихся на всякого рода заговорах и грязных делишках. Также ему придётся не забывать о мафии, которая тоже точит рашпиль на президента со времени национализации её собственности на Кубе. Мафиози очень много поставили на авантюру в заливе Свиней, а Кеннеди её фактически провалил. В Штатах очень туго затянутый клубок противоречий, а Кеннеди, сам того не сознавая, сунул палку в это змеиное гнездо. Экономика США сейчас основывается на финансовом капитале, оборонной промышленности и нефтедобыче. Все остальные отрасли, включая автомобильную и авиационную промышленность, до основы экономики не дотягивают. Кеннеди ухитрился рассориться и с оборонщиками, отменив немало очень выгодных для них военных заказов, и с нефтяниками в лице Пола Гетти и Гарольда Ханта, которых он обвинил в неуплате налогов более чем на миллиард долларов в год. Финансовый капитал плотно завязан на ВПК и оборонную промышленность, поэтому решения президента по сокращению военных заказов задели и интересы крупных банков.

— Вот, кстати, хороший вопрос: а стоит ли нам через пять лет спасать уже Роберта Кеннеди? — спросил Хрущёв. — С Джоном мы, вроде как, после всех неурядиц вокруг Кубы, сумели договориться. Роберт, напротив, махровый антисоветчик, тогда как Никсон в 'той' истории подписал с нами несколько важных договоров. Ещё неизвестно, кто из них будет для нас более выгодным партнёром?

— На этот счёт у наших научных консультантов есть мнение, что спасти Роберта или кого-либо ещё через пять и более лет нам едва ли удастся, — ответил Серов. — Предотвращённое убийство Джона Кеннеди стало для Штатов, как говорят учёные, 'точкой бифуркации', после которой множество событий пойдут совершенно иначе. Если до того изменения в СССР, соцстранах и странах третьего мира весьма мало влияли на обстановку и события в США, то сейчас живой Кеннеди, вероятнее всего, будет действовать во многих ситуациях иначе, чем действовал бы Джонсон, и с этого момента исторические различия в будут нарастать, как цепная реакция, так же, как у нас они начали нарастать с 1954 года. (АИ)

Поэтому совсем не факт, что через пять лет Роберт Кеннеди и Сирхан Сирхан, либо лицо, его заменяющее, встретятся в отеле 'Амбассадор'. Скорее, даже, точно не встретятся. В этом случае наше предупреждение едва ли будет эффективным, только если мы узнаем какую-то новую информацию о готовящемся покушении. Вся политическая информация из документов Веденеева или её большая часть к тому времени уже точно устареет и утратит актуальность.

Что до того, кто из них — Никсон или Роберт Кеннеди — будет для нас более выгоден на посту президента, вопрос очень спорный. Никсон прекратил войну во Вьетнаме, которую начал Джонсон, и начал политику 'разрядки'. Многое будет зависеть, выиграет ли Роберт Кеннеди выборы, и будет ли он продолжать политику своего брата? Соответственно, и наше отношение к нему будет зависеть от этого.

— Согласен, — кивнул Никита Сергеевич. — Дела покажут, чего он стоит.

У собравшихся 23 ноября на укрытой от посторонних глаз вилле в Вирджинии настроение было отнюдь не радостное:

— Что там, чёрт подери, случилось? Кто-нибудь может мне объяснить, почему, казалось бы, тщательно подготовленный план вдруг полетел ко всем чертям? — первый из заговорщиков, нарушивший мрачное молчание, был зол и раздражён. — Вы же обещали нанять настоящего специалиста? — он недовольно взглянул на пожилого собеседника с трубкой во рту.

— И он свою работу выполнил! — вынув изо рта пустую трубку, которую он по привычке посасывал, после того, как врачи запретили ему курить, ответил второй. — Он попал дважды, и попал точно!

— Если ваш специалист попал, то почему... наш 'клиент' ещё жив?

— А он действительно жив? — спросил третий, грузный и неприятный с виду пожилой мужчина. — Мои люди в этом не уверены. Некоторые из них считают, что его охрана водит нас за нос, тогда как 'клиент' скончался по дороге в больницу.

— Тогда наш техасский друг уже принял бы присягу.

— Так что будем делать, господа?

— Прежде всего — не торопиться. Надо выяснить, в каком состоянии на самом деле находится 'клиент'. Сейчас не время паниковать и совершать резкие движения. Надо затаиться и ждать развития событий.

— Если мы не смогли уничтожить его самого, надо уничтожить его репутацию, — возразил третий. — У нас на него собрано столько компромата, что хватит, чтобы свалить десятерых. Одно только 'поздравление с Днём рождения' от этой куклы Монро в прошлом году тянуло на импичмент, но все газетчики тогда дружно предпочли сделать вид, что ничего не заметили.

— Сунули головы в песок, как страусы, — буркнул первый. — Кстати, куда она вдруг пропала?

— Переехала в Европу. Живёт то в Италии, то в Швейцарии, в Венгрии, вроде бы снимается в каком-то совместном сериале. Это так важно? — скептически спросил второй. — Я могу попросить моих друзей разузнать подробнее.

— Это вообще неважно, — буркнул ещё один, не принимавший до этого участия в разговоре. — У нас есть куда более насущные вопросы, чем слежка за вышедшими в тираж шлюхами. Идею с компроматом можно развить. Давайте попробуем, как только станет ясно, что с ним.

Президент был зол и раздражён, в точности, как предсказывал Серов. И он не собирался спускать на тормозах попытку покушения на себя, какое бы высокое положение ни занимали заказчики убийства. Однако, даже не будучи профессионалом, он понимал, что против него работали именно профессионалы, возможно, из ЦРУ или какой-либо другой спецслужбы. В этом с ним соглашались и его собственные охранники, например, Рой Келлерман и Клинтон Хилл, которым в профессионализме уж точно не откажешь.

После оглушительного и позорного провала высадки в заливе Свиней на Кубе JFK в узком кругу уже грозился 'разбить ЦРУ на тысячу осколков', однако, его отговорили. Агентство, как-никак, всё же выполняло функции внешней политической разведки и организовывало тайные операции. Расформировать его означало лишить страну глаз и ушей. Но и оставлять ситуацию как есть после покушения тоже было невозможно. И теперь, сидя в переоборудованной под кабинет, оснащённой средствами спецсвязи палате Парклендского госпиталя, где его спрятали на несколько дней в надежде, что заговорщики выдадут себя какими-либо действиями, Кеннеди обдумывал сложный, многоступенчатый план мести.

— Бобби, пригласи на завтра директора Маккоуна.

— Да, Джон, но... Неужели ты ему ещё доверяешь? — удивился Роберт. — Ты же сам пришёл к выводу, что в этом деле не обошлось без участия ЦРУ?

— Сейчас я никому не доверяю, Бобби, кроме тебя, Жаклин, и других членов нашей семьи, — ответил JFK. — Хотя, я полагаю, что покушение готовил не Маккоун, а, скорее, Даллес и верные ему люди, оставшиеся не у дел после его отставки. Но меня сейчас интересует другое. Куда, чёрт их подери, смотрели люди Гувера?

— Люди Гувера? — изумлённо переспросил Роберт. — Гувера? Джон, этому старому педерасту плевать на безопасность, и на твою, и на национальную! Он занят только сбором компромата на всех и вся!

— Вот именно, Бобби, вот именно! — нехорошо ухмыльнулся президент. — И я собираюсь положить этому конец.

Директор ЦРУ Маккоун вздохнул с облегчением, увидев президента живым и невредимым:

— Здравствуйте, сэр! Рад видеть вас в добром здравии.

— Спасибо, мистер Маккоун, присаживайтесь. Я вас долго не задержу, — президент указал директору на кресло для гостей. — Скажите, вы помните скандал в Британии, с 'Кембриджской пятёркой', в 1951 году, кажется?

— Гм... Я тогда не занимался делами разведки, поэтому не в курсе подробностей, но шумиха была громкая, — припомнил Маккоун. — Кажется, это были какие-то шпионы-коммунисты, да ещё и гомосексуалисты при этом?

— Именно, мистер Маккоун. Я тоже тогда не очень следил за этим скандалом, — продолжил JFK, — да я и не вспомнил бы об этом, если бы мой брат Роберт не показал мне вот эти фотографии, — он веером бросил на стол перед директором ЦРУ несколько фотоснимков.

Взглянув на фотографии, Маккоун выразительно хрюкнул:

— Да это, никак, старина Эдгар? В женском платье? Серьёзно? Ему идёт!

— Угу, у моей жены есть похожее, — усмехнулся Роберт Кеннеди.

— А с кем это он тут?

— Это его многолетний заместитель и любовник, Клайд Толсон, — ответил Генеральный прокурор.

— Гм... м-да-а... Мне докладывали, что Гувер и Толсон очень дружны, но я и подумать не мог, что они 'дружны' настолько близко... и с такими пикантными подробностями, — ухмыльнулся Маккоун.

— Вы понимаете, чего я опасаюсь, мистер Маккоун? Эти, из Кембриджа, Бёрджесс, Блант, и как их ещё там... они тоже работали в спецслужбах и были гомосексуалистами, — пояснил Кеннеди. — А потом вдруг выяснилось, что они — коммунисты и шпионят для Советов.

Гувер по своему роду деятельности должен был первым предупредить мою охрану о готовящемся покушении, но никаких предупреждений от ФБР не поступало, — продолжал президент. — И тут вдруг выясняется, что Гувер и его ближайший заместитель — гомосексуалисты и уже много лет состоят в противоестественных отношениях. Может, они ещё и коммунисты вдобавок? И тоже шпионят на Советы? У вас есть кто-нибудь в агентстве, кому можно было бы доверить расследование этого возмутительного факта?

— Безусловно, сэр, — Маккоун был порядком ошарашен столь неожиданным поворотом событий. — Наш глава службы внутренней безопасности, мистер Джеймс Энглтон, специалист высокого класса, в высшей степени принципиальный и люто ненавидит коммунистов...

— Думаю, он — тот, кто нам нужен, мистер Маккоун. Могу я одолжить его у вас?

— Да, сэр, но... Согласно закону о ЦРУ, агентство не имеет полномочий для действий внутри границ Соединённых Штатов, — напомнил Маккоун. — Если вы собираетесь обойти закон, в дальнейшем это может быть использовано для развала дела в суде.

— Не беда. Сейчас создаётся комиссия по расследованию покушения, под руководством председателя Верховного суда мистера Уоррена, — ответил JFK. — Комиссия будет привлекать сторонних специалистов и экспертов. Я прошу вас командировать мистера Энглтона в её распоряжение.

— Так точно, сэр, будет исполнено, — заверил Маккоун.

Когда дверь за директором ЦРУ закрылась, Роберт Кеннеди с недоумением взглянул на старшего брата:

— Джон?

— Да, Бобби?

— Я правильно тебя понял? Ты решил натравить ЦРУ и ФБР друг на друга?

— Видишь ли, Бобби... — президент поднялся и задумчиво прошёлся по комнате. — Распустить что ЦРУ, что ФБР, просто так, своим приказом, я по политическим обстоятельствам не могу. А в своём сегодняшнем виде пользы от этих структур никакой, один вред. ФБР погрязло в сборе компромата на всех и вся, ЦРУ увязло по уши в плохо подготовленных тайных операциях, забыв о своём главном предназначении — сборе информации. Сейчас от АНБ с их радиоперехватами и подслушиванием телефонных переговоров я получаю больше полезной информации, чем от всего ЦРУ.

Да, я хочу стравить их между собой и натравить на них комиссию Уоррена. Перетряхнуть оба этих гадюшника сверху донизу, выбить из них всё накопившееся дерьмо и посмотреть, что получится.

— Это было бы полезно, — согласился Роберт. — Причём даже затрудняюсь сказать, кто из них вредит больше — ЦРУ или Гувер. Представляешь, этот жирный мерзавец регулярно присылает мне компромат на членов твоей администрации и на тебя самого.

— А как ты смог добыть такие интимные фотографии Гувера с его любовником? — поинтересовался президент.

— Мне пришлось нанять частных детективов, они сумели незаметно подобраться к Гуверу на отдыхе, — пояснил Роберт. — Оказалось, что Гувер и Толсон даже отдыхают вместе, и в отпуске развлекаются весьма нетрадиционным способом, с переодеванием в женскую одежду и прочими 'милыми шалостями'.

— Я рад, что им так весело вдвоём, — усмехнулся президент, — но подобное времяпровождение плохо сочетается со статусом государственных служащих. Надеюсь, ты сумеешь донести это до Гувера.

— Обязательно, — ухмыльнулся Роберт. — И уже очень скоро.

— Вот и хорошо. А пока пригласи ко мне на ближайшие дни Теда, мистера Джона Гленна и вот этих господ, — JFK передал брату список из нескольких фамилий, с именами и должностями. — Мне нужно обсудить с ними кое-что важное, и я хочу, чтобы ты тоже при этом присутствовал.

Долго отсиживаться в Парклендском госпитале президент не собирался — накопившиеся вопросы нужно было решать. Кеннеди и Жаклин покинули Даллас 25 ноября, на этот раз не по воздуху, а поездом, в спешно подготовленном бронированном вагоне, на этом настояли специалисты из 'Secret Service'. Сам президент тоже не возражал:

— После случившегося я начал лучше понимать, почему дядюшка Джо старался не летать самолётами и ездил только поездом, — признался он своему брату.

По возвращении в Вашингтон президент выступил по телевидению и радио. О попытке покушения он говорил мало, лишь упомянул, что она была предотвращена умелыми действиями агентов Секретной службы, и что в настоящее время формируется комиссия под руководством председателя Верховного суда Эрла Уоррена, которая будет заниматься расследованием случившегося.

Президент не сделал никаких ожидавшихся от него громких заявлений политического характера, лишь отметил 'хорошую работу' Линдона Джонсона, временно заменившего его на посту сразу после покушения. Кеннеди объяснил свою сдержанность тем обстоятельством, что расследование только началось, и он не спешит делать какие-либо выводы.

На конфиденциальном уровне, однако, всё происходило далеко не так мирно. 28 ноября Серов позвонил Первому секретарю, попросив срочно его принять по особо важному вопросу.

— Кажется, началось! — объявил он, входя в кабинет и плотно прикрывая дверь. — Пару часов назад получено сообщение: Джон Эдгар Гувер подал в отставку! Заявление ему подписал Роберт Кеннеди, как министр юстиции.

— Что-то тут не так... — задумчиво заметил Никита Сергеевич. — Гувер столько лет сидел на посту при всех президентах, а тут вдруг взял и подал в отставку?

— Ясное дело, что не по своей инициативе подал, — ухмыльнулся председатель КГБ. — 'Ушли' его, как пить дать. Гувер много лет коллекционировал компромат на всех и каждого. Что интересно — буквально позавчера в нескольких американских газетах, на выкупленной рекламной площади, появились статьи и заметки о сомнительном поведении президента, конкретно, о его супружеских изменах и беготне за каждой юбкой.

— Странно, что эти статьи раньше не появились, — Хрущёв недоумённо почесал нос. — Кеннеди из своего кобелизма вроде бы тайну никогда не делал. Его похождения — это такой 'секрет Полишинеля'. .. или как его там...

— Это, кстати, и вправду интересно, — ответил Серов. — Кеннеди действительно не особо скрывал свои измены, однако он оказался настолько популярен у прессы, что репортёры негласно договорились не печатать никакой компромат про президента. Обрати внимание, заметки, что я упомянул, печатались на выкупленной рекламной площади, то есть, не как публикация редакции газеты, а в качестве авторского материала заказчика.

— А раньше подобные случаи бывали? — уточнил Хрущёв.

— Печатать проплаченные пасквили на рекламной площади — это у американцев дело привычное. В 59-м, к твоему визиту в США, чего только таким образом не печатали, — пояснил Иван Александрович. — Но вот компромат на Кеннеди раньше не публиковали даже таким способом.

— И как в Штатах население реагирует? — поинтересовался Первый секретарь.

— Реагирует негативно и осуждающе, однако осуждает не столько президента, сколько заказчиков провокации, как это ни странно, — ответил Серов. — Покушение было воспринято людьми очень тяжело. Наши агенты сообщают, что когда было объявлено, что президент ранен и находится в больнице, многие люди вокруг искренне плакали. Когда же Кеннеди выступил по телевидению и объявил, что серьёзность его ранения была специально преувеличена в интересах следствия, как было написано в одном донесении: 'Надо было видеть, как все вокруг радовались'. Так что популярность Кеннеди в результате только возросла. В общем, подозреваю, что там что-то будет, и в достаточно скором времени.

— Как бы не получилось так, что народ на радостях простит ему не только супружеские измены, но упреждающий ядерный удар по основному противнику, — криво усмехнулся Первый секретарь.

— После этой истории с манекенами такой расклад маловероятен, — покачал головой председатель КГБ. — Судя по поступающей от разных источников в США информации, президент сейчас рассматривает советское руководство скорее как надёжного политического партнёра, чем как противника. Надолго ли у него удержится такое настроение — большой вопрос, но пока Кеннеди настроен на сотрудничество.

18. Миссия Гленна

К оглавлению

Вызванные специалисты собрались в Зале Кабинета в Белом доме через пару дней.

— Мы счастливы видеть вас целым и невредимым, мистер президент, — Джон Гленн выразил словами общее настроение.

— Я тоже рад этому, господа, — улыбнулся JFK. — Также я рад сообщить вам, что последние события подтолкнули меня к некоторому пересмотру принятых ранее решений.

— Что вы имеете в виду, сэр? — спросил Гарольд Фингер

(Гарольд Фингер — руководитель проекта атомной ракеты 'Rover', более известного как ядерный ракетный двигатель NERVA)

Его беспокойство было оправданным: Кеннеди закрыл уже несколько особенно амбициозных и дорогостоящих военных и космических проектов, включая аэробаллистическую ракету 'Skybolt'. Сверхзвуковой бомбардировщик XB-70 'Valkyrie' был преобразован в экспериментальный образец. Программа аэрокосмического самолёта 'Dyna-Soar' также находилась на грани закрытия (в реальной истории закрыта 10 декабря 1963).

— Не волнуйтесь, мистер Фингер, о закрытии программы 'Rover' речь не идёт, — успокоил его президент. — Скорее, наоборот. В течение двух последних лет мы сумели достичь важных успехов в международных отношениях, и самым большим достижением моей администрации я считаю решение об осуществлении совместной лунной программы вместе с Советами. Проект высадки на Луну стоит очень дорого, и согласие Советов разделить с нами расходы намного превосходит по значимости вынужденную необходимость поделиться славой в случае успеха миссии.

Изучая текст недавно заключённого Договора об ограничении ядерных испытаний в трёх средах, я отметил одну особенность, на которой настояла советская сторона. Поскольку речь при заключении договора шла об испытаниях, то есть, о взрывах сугубо одиночных, на эту оговорку в тот момент не обратили должного внимания. Я не специалист в технических вопросах, поэтому, прежде, чем принимать решения, способные изменить мир на следующие 100 или 200 лет, я решил посоветоваться с учёными и инженерами.

JFK взял со стола текст Договора, с отчёркнутой в нём красным карандашом пометкой в одном из абзацев, и передал документ сидящему напротив него человеку с глубоко посаженными глазами и забавно оттопыренными ушами:

— Что вы об этом думаете, доктор?

Его собеседник внимательно вчитался в текст, затем поднял взгляд на президента. В его глазах явственно читалось беспокойство:

— Тут не может быть иных мнений, сэр. Советы явно работают в том же направлении, что и мы.

— Я тоже пришёл к такому выводу, но мне нужно было подтверждение от специалистов, — пояснил президент. — Господа! Я ещё раз, очень внимательно изучил особенности предлагаемых вами проектов. Каждый из них в отдельности, будучи реализованным, уже стал бы техническим прорывом, способным продвинуть развитие науки на недосягаемые сегодня рубежи.

Но, как и все подобные прорывные проекты, находящиеся на переднем крае науки, даже каждый из них по отдельности очень дорог при реализации силами одной, пусть и наиболее технологически развитой страны. Некоторые же из них, находясь в руках только одной нации, являются дестабилизирующим фактором, несущим слишком большую угрозу. В то же время эти проекты, реализованные несколькими передовыми нациями совместно, под строгим международным контролем, и объединённые вместе, способны положить к ногам человечества всю Солнечную систему.

Поэтому, господа, обдумав всё ещё раз, и изучив меморандум мистера Гленна (реальная история, см. гл. 08-12), я принял решение. Я собираюсь поручить всем вам, здесь присутствующим, войти в состав международной миссии чрезвычайной важности. Мистер Гленн, поскольку вы в своём рапорте выразили желание стать посредником в переговорах между NASA и русскими, я поручаю вам возглавить эту специальную делегацию, которая, после необходимой подготовительной работы дипломатических инстанций обеих сторон, вылетит в Москву, чтобы сделать советской стороне ряд предварительных предложений. В качестве моего личного представителя и вашего политического советника с вами отправится мой брат, сенатор Эдвард Кеннеди. Научным руководителем делегации я хочу попросить отправиться вас, доктор, — президент внимательно посмотрел на человека с оттопыренными ушами, цепким взглядом изучая его реакцию. — Это будет миссия мира, и вы будете посланцами мира. Это очень важно, господа, и я очень надеюсь на ваше понимание и сотрудничество.

— Почту за честь выполнить ваше поручение наилучшим образом, мистер президент, — слегка смешавшись, ответил забавно выглядящий человек. — Если позволите, я хотел бы высказать некоторые соображения, возможно, они могли бы помочь нам при выполнении нашей миссии...

— Конечно, слушаю вас, доктор, — подбодрил его президент.

— Благодарю... Господа, ни для кого из вас не секрет, что мы на данный момент значительно превосходим Советы по количеству ядерных зарядов, и это превосходство во многом является камнем преткновения на переговорах по сокращению вооружений. Я всегда был противником военного применения ядерного оружия, и считаю, что мы могли бы вполне безболезненно сократить немалую часть этих боезарядов, прежде всего, тактических, размещённых в Европе, без ущерба для безопасности Соединённых Штатов... — доктор в нескольких фразах изложил свой план. — Таким образом, мы могли бы сохранить нашу ядерную промышленность, снизить напряжённость в Европе и при этом ничуть не поступились бы нашим имеющимся потенциалом стратегического сдерживания.

— Вы что же, предлагаете без боя сдать Европу красным? — возмутился Роберт Кеннеди. — Едва мы сократим наше тактическое ядерное оружие, через несколько дней в Брюсселе будут русские танки!

— Подожди, Бобби, — остановил его президент. — Не паникуй раньше времени. Такое могло случиться, пока в Кремле сидел дядюшка Джо, а основной силой, мутившей воду на международной арене, была Великобритания. Нынешнее советское руководство намного более адекватно и склонно к мирному решению вопросов, хотя и готово дать сдачи любому, кто к ним сунется. Доктор, вы могли бы изложить ваши предложения более подробно и на бумаге?

— Разумеется, сэр.

— Тогда сделайте это и передайте документ сенатору Кеннеди. Тед, я рассчитываю на тебя в этом вопросе. Я поручаю тебе донести до мистера Хрущёва наше очень важное предложение по возможному сокращению ядерных вооружений, на котором давно настаивают красные. И я хочу, чтобы ты передал эти предложения мистеру Хрущёву, как официально исходящие от президента Соединённых Штатов.

— Конечно, мистер президент, — соблюдая субординацию, ответил Эдвард.

— Итак, вы получите все необходимые инструкции, о чём и в какой момент можно будет говорить с русскими, что и на каком этапе переговоров можно будет им предлагать, в зависимости от их реакции, о чём следует пока умолчать, если советское руководство не проявит должного интереса, — продолжил JFK. — С вами, в качестве советников, также отправятся опытные дипломаты, которые подскажут вам, как следует вести переговоры с советской стороной. Но основную задачу я возлагаю на вас, и вести переговоры предстоит именно вам. От ваших усилий будет зависеть, будем ли мы осваивать космос вместе, объединив усилия с русскими, или мир сорвётся в новый виток 'холодной войны' и гонки вооружений. От вас зависит, выберется ли человечество в ближайшие 10-20-30 лет за пределы лунной орбиты, или так и продолжит топтаться в ближнем космосе до начала следующего столетия, а, возможно, и далее. Надеюсь, господа, вам всем всё понятно? Это решение далось мне дорогой ценой. Прошу, не подведите меня.

— Да, сэр.

— Так точно, сэр, мистер президент! — по-военному чётко ответил Джон Гленн. — Разрешите один вопрос, сэр!

— Конечно, мистер Гленн.

— Сэр, почему с нами не летит мистер Браун?

— Потому что он уже в достаточной степени сотрудничает с русскими в рамках лунной программы и поддерживает регулярную связь с руководителями русского 'Главкосмоса' — ответил JFK. — С мистером Корольофф и академиком Келдиш... о мой Бог, кто только придумывал эти русские фамилии... В то же время к обсуждаемым делегацией проектам мистер Браун не имеет прямого отношения.

— Так точно, сэр, мистер президент, — ответил Гленн. — Разрешите выполнять задание?

— Выполняйте, мистер Гленн, и помните, что от успеха вашей миссии будет зависеть очень многое, — напутствовал его JFK. — Благодарю вас, господа. Тед, задержись.

Проводив гостей, Роберт Кеннеди кинулся к президенту с вопросами:

— Джон, разумно ли это? Ты хочешь, фактически, вручить русским новейшие американские технологии?

— Бобби, пойми, это ещё не технологии, а всего лишь прожекты одержимых своими идеями учёных и инженеров. В результате их осуществления эти технологии могут появиться на свет, а могут и вовсе не появиться, учитывая их техническую сложность и высокую, в некоторых случаях — астрономическую стоимость, — объяснил JFK. — Когда специалисты представляли нам эти проекты в первый раз, я ещё тогда подумал, что это фантазии, нереализуемые на сегодняшнем уровне развития техники, или реализуемые, но очень дорогой ценой.

В то же время Советы явно уже работают над их реализацией, судя по вот этому дополнению в договоре, — он показал Роберту и Эдварду отчёркнутую красным карандашом строку в тексте Договора.

— То есть, ты решил под видом сотрудничества скинуть невыполнимую задачу на противника, и пусть красные с ней кувыркаются? — уточнил Роберт.

— Вроде того. Не совсем скинуть, а разделить расходы и поставить желания генералов под надёжный международный контроль. После того, как они сели в лужу на Кубе, я нашим военным и спецслужбам не доверяю. Если у нас даже с участием русских не получится реализовать эти прожекты, финансовые и репутационные потери мы разделим с ними, — пояснил Кеннеди. — А если получится — в выигрыше будет всё человечество.

— Понял... умно, — генеральный прокурор кивнул, соглашаясь.

— Джон, я не инженер, и не очень понимаю, о чём тут говорится... — заметил Эдвард, прочитав помеченный абзац.

— У тебя будет возможность расспросить специалистов во время перелёта, Тед, — ответил JFK. — Мы же не хотим, чтобы Советы овладели этими технологиями в одиночку, Бобби?

— Да, но... Джон, мне кажется, что случившееся подействовало на тебя слишком радикально и повернуло твои убеждения в сторону излишне тесного сотрудничества с красными, — обеспокоенно пояснил Роберт.

— Нет, Бобби, здесь нет ничего, что можно было бы назвать 'слишком', — успокоил его президент. — Мы точно так же продолжим оказывать экономическое давление на Советы, только теперь оно будет сосредоточено не на накоплении гор бесполезного оружия, а на затратах на создание средств освоения космоса. Чтобы русские стали более сговорчивыми, я собираюсь предпринять ряд политических шагов, которые будут восприняты ими как снижение международной напряжённости, и, в первую очередь, я планирую снять экономическое эмбарго с Кубы.

— Да ты что! — возмутился Роберт. — Это же... это же будет воспринято всеми как капитуляция перед коммунизмом!

— Чёрта с два, Бобби. Это — наш самый простой и действенный способ переиграть красных, — ответил JFK. — Сейчас Кастро держится у власти только за счёт сформированной у кубинцев психологии 'гарнизона осаждённой крепости', за счёт страха перед внешней угрозой, объединяющего нацию. Убрав этот страх, мы выдернем главную опору из-под коммунистического режима на Кубе. Дальше всё пойдёт само собой — контакты между кубинцами и американцами, влияние американского образа жизни, телепередачи, которые кубинцы смогут принимать на телевизоры американского стандарта — сейчас они не могут их купить, а после отмены эмбарго смогут. Всё это разложит режим Кастро изнутри намного быстрее, чем наши попытки задавить их извне экономической блокадой.

Убрав Кастро с Кубы, можно будет следующим шагом выдавить красных из Гватемалы и устранить коммунистическую заразу хотя бы из западного полушария. При этом с Советами мы будем открыто сотрудничать в космической области, в медицине и других областях науки.

— Вон оно что... А я-то уже испугался, что на тебя слишком повлияли недавние события, — с облегчением выдохнул Роберт.

— Нет, Бобби, я всё тот же, и всё так же контролирую ситуацию, — ответил JFK. — Обрати внимание — Советы сейчас открыты для новых тенденций, они хотя и сохраняют свою приверженность коммунистической идеологии, но при этом ищут и перенимают на Западе всё, что считают для себя полезным. Это — прагматичный и очень разумный подход. Теперь представь, что мы в Штатах будем поступать схожим образом, перенимая у русских всё, что сочтём для себя полезным, но сохраняя основы — демократию, свободу предпринимательства, права человека. Постепенно наши позиции будут сближаться, и, кто знает, может быть, нам удастся убедить их перейти на наш путь свободы и демократии.

— Конвергенция, — произнёс Эдвард. — Помнится, мистер Соренсен уже высказывал подобную идею. (АИ, см. гл. 06-11)

— Верно. И сейчас я собираюсь сделать мистеру Хрущёву предложение, от которого он не сможет отказаться, — усмехнулся президент. — Если же он спросит, чем вдруг вызван такой разворот в нашей позиции, тогда, Тед, передай ему дословно то, что я сейчас тебе скажу, но сделай это с глазу на глаз, без ненужных свидетелей...

Звонок Первого секретаря застал Сергея Павловича Королёва сразу после одного из технических совещаний. Главный конструктор поднял трубку 'кремлёвки':

— Сергей Палыч? Здравствуйте, Хрущёв говорит.

— Слушаю, товарищ Первый секретарь!

— К нам тут американцы для переговоров очередную делегацию направляют, по вашей тематике, — послышалось в трубке. — Мстислава Всеволодовича я уже предупредил. Вы сейчас на защищённой линии?

— Так точно, товарищ Первый секретарь, как обычно.

— Хорошо. Вам эти фамилии что-нибудь говорят?

По мере перечисления фамилий членов делегации глаза у Королёва постепенно расширялись от изумления:

— А кто руководит делегацией? — уточнил он.

— Официально — астронавт Джон Гленн, но с ними будут замдиректора НАСА Драйден и сенатор Эдвард Кеннеди...

— Это невероятно, Никита Сергеич... Не знаю уж, чем вы так проняли Кеннеди...

— Да всего-то навсего жизнь спасли, — усмехнулся Хрущёв.

— Этот визит поистине исторический, — предупредил Главный конструктор. — Сейчас очень важно будет не упустить ни единого шанса. Такое раз в жизни бывает, я серьёзно!

Американская делегация прилетела в Москву в начале декабря 1963 года. Визит был объявлен как 'рабочий', встреча в аэропорту прошла без лишней помпы и торжественности, в строго деловой обстановке. На нескольких лимузинах 'ЗИС-111' делегацию привезли в Кремль, где гостей уже ждали первые лица страны и руководство 'Главкосмоса'. Эдвард Кеннеди сразу же заявил:

— Господа, я здесь присутствую лишь как представитель политического руководства. Официальный руководитель делегации — полковник Джон Гленн, астронавт Соединённых Штатов. Мистер Гленн, прошу вас.

— Господа, я рад представить вам моих намного более именитых коллег, — Гленн одного за другим представил членов делегации. — Заместитель директора NASA доктор Хью Драйден, с ним многие из вас уже знакомы. Руководитель проекта 'Rover', инженер Гарольд Фингер. Его заместитель, инженер Милтон Клейн. Кэптен ВМС США в отставке, в настоящее время — инженер компании 'Aerojet' Роберт Труакс. Физик-теоретик, доктор Теодор Тэйлор. Научный руководитель делегации, доктор Фриман Дайсон.

— Приветствую вас, господа, — Первый секретарь широко улыбнулся. — Позвольте представить участников с нашей стороны. Председатель Совета министров Алексей Николаевич Косыгин. Президент Академии наук СССР, научный директор 'Главкосмоса' академик Мстислав Всеволодович Келдыш. Технический директор 'Главкосмоса' академик Сергей Павлович Королёв. Руководитель атомной программы СССР академик Анатолий Петрович Александров. Главный конструктор орбитальной станции и других космических систем Владимир Николаевич Челомей. Конструкторы ракетных двигателей Валентин Петрович Глушко, Алексей Михайлович Исаев. Разработчики ядерного ракетного двигателя академик Александр Ильич Лейпунский и Виталий Михайлович Иевлев.

После краткой процедуры знакомств и рукопожатий все расселись по обе стороны длинного стола в зале заседаний Президиума ЦК. Первый секретарь обратился к гостям:

— Итак, господа, мы готовы к обсуждению. При необходимости вы можете использовать проектор, — он нажал кнопку, и вдоль стены вниз развернулся моторизованный экран.

Гленн поднялся:

— От имени и по поручению президента Соединённых Штатов, в соответствии с достигнутыми в Вене договорённостями, позвольте передать слово руководителю проекта 'Rover' Гарольду Фингеру.

Фингер коротко рассказал о результатах первых тестов реакторов 'Kiwi', завершившихся осенью 1962 года (реальная история, см. гл. 08-03), иллюстрируя свой рассказ слайдами с испытаний, затем перешёл к последним событиям:

— На 1963 год у нас было запланировано начало полётных тестов двигателя 'NERVA' в рамках программы 'Reactor in Flight Test' (RIFT). Запуски планировались на носителе 'Сатурн-1B', по баллистической траектории, с выходом на высоту около 1000 километров, в переводе на привычные вам единицы, и последующим падением отработавшего программу двигателя в южную часть Атлантического океана. Первоначально перед входом в воду реактор предполагалось взрывать. (Да, вот такое варварское решение в духе начала 60-х)

— Позвольте, вы там, у себя, об экологии вообще думали? — не вытерпел академик Александров. — Взрыв активной зоны реактора на малой высоте создаст обширную площадь радиоактивного заражения!

Фингер выслушал перевод, затем кивнул:

— Согласен с вами, сэр, по зрелом размышлении подрыв реактора представляется не лучшей идеей. Как бы то ни было, в процессе испытаний реакторов 'Kiwi' мы столкнулись с большим количеством технических проблем, из-за чего первоначальная программа из 6 полётных тестов была отложена, а испытания двух уже изготовленных реакторов 'Kiwi-B-4D' и 'Kiwi-B-4Е' перенесли на 1964 год. Построенный к марту 1963 года стенд для испытаний двигателя 'NERVA' пока остался незадействованным.

Президент Кеннеди посетил ядерный центр в Лос-Аламосе в декабре прошлого года, как раз тогда, когда программа 'Rover' столкнулась с проблемами на испытаниях, — продолжил Фингер. — Президент подробно ознакомился с достижениями по программе. Он тогда сказал: 'Следует понять, что ядерная ракета даже при наиболее благоприятных обстоятельствах не будет применяться в первых полётах на Луну — до 1970-71 года. Она будет пригодна для дальнейших полётов к Луне или к Марсу. Но у нас имеется много других хороших конкурирующих областей применения средств, выделяемых на освоение космоса, и мы должны стремиться направлять их в те программы, которые принесут нам успех, в первую очередь в осуществлении полёта на Луну, а затем уже рассматривать полёты на Марс.' (Реальное выступление Кеннеди в Лос-Аламосе, цитируется по Ю.Г. Демянко 'Ядерные ракетные двигатели').

После этого финансирование программы было урезано, что повлекло за собой отмену лётных испытаний и сокращение наземных испытаний реакторов 'Kiwi' с 35-50 единиц до 10 реакторов и 5-7 двигателей. Перед нашим полётом сюда нам сообщили, что сейчас финансирование программы снова увеличено, но её задачи изменены в расчёте на переориентацию программы на создание стендовых образцов реакторов 'Фобос', с более высокой, чем у 'Kiwi' тепловой мощностью. Нам также мешает отсутствие чёткой цели для нашей работы, так как сейчас все силы и средства, выделяемые NASA, брошены на лунную программу. Тем не менее, — закончил Фингер, — перед нашим полётом в СССР президент заверил нас, что программа создания ядерного двигателя будет продолжаться, так как эти двигатели будут использоваться при дальнейшем планируемом освоении Луны. Нас весьма интересует, каких результатов по данной проблематике сумели добиться наши советские коллеги. Результаты наших исследований и разработок на бумаге, как определено Венским соглашением, мы передадим вам сразу после совещания.

— Виталий Михайлович, расскажите американским коллегам коротко о состоянии вашей работы на сегодняшний день, — предложил Первый секретарь. — Более подробные сведения мы вам предоставим позже, в обмен на ваши, в ходе запланированных в повестке визита технических консультаций, — он бросил испытующий взгляд на американских разработчиков.

— Конечно, господин Хрущёв, мы за этим сюда и прилетели, — заверил Фингер.

Иевлев поднялся, взглянул на переводчика, убедившись в его готовности:

— Мы тоже находимся на этапе стендовых испытаний двух типов реакторов. На экспериментальном реакторе с одной тепловыделяющей сборкой достигнуто время работы около 30 минут. Второй экспериментальный реактор содержит 30 тепловыделяющих сборок, на нём мы освоили продолжительность работы порядка 10 минут.

— Это хорошие результаты, очень хорошие, — констатировал Фингер, выслушав перевод. — 10 минут уже хватит, чтобы выйти на орбиту.

— А как вы боретесь с растрескиванием тепловыделяющих элементов? — спросил с места Милтон Клейн, — У нас основной проблемой было именно растрескивание, из-за перегрева и вибраций конструкции активной зоны куски высокоактивного материала на испытаниях начинали вылетать через сопло.

Иевлев взглянул на Первого секретаря. Никита Сергеевич кивнул, разрешая говорить.

— Скажем так, боремся конструктивными методами, — ответил Виталий Михайлович. — Более подробно я расскажу на технических консультациях, когда будем обмениваться результатами испытаний. Однако и у нас до лётных испытаний, вероятнее всего, пройдёт ещё несколько лет. Пока мы тоже решаем множество проблем с материалами, тепловой и радиационной устойчивостью. Мы можем познакомить вас с нашими конструктивными решениями, но в обмен на ваши.

— Справедливо, — согласился Фингер. — Мы предоставим вам всю информацию, в соответствии с протоколом Венской встречи.

Члены американской делегации многозначительно переглянулись. Русские, похоже, были готовы сотрудничать честно. Решение о продолжении переговоров было принято молча, в точном соответствии с инструкциями, полученными от Кеннеди и госдепартамента. Гленн взглянул на Эдварда Кеннеди и Драйдена:

— Господа, полагаю, пора сообщить нашим русским коллегам суть предложений президента.

Сенатор и замдиректора NASA тоже переглянулись, затем Эдвард сказал:

— Думаю, вы лучше меня сможете рассказать о наших предложениях, доктор Драйден.

— Господа! В нашей последней беседе президент дал нам чёткие инструкции по продолжению американо-советского сотрудничества в космической области, — сообщил Драйден. — Президент Кеннеди предлагает не останавливаться на достигнутом. На нашей встрече в Вене президент предложил использовать ядерный ракетный двигатель NERVA, создаваемый по проекту 'Rover', для экспедиции на Марс. (АИ, см. гл. 06-11) Мы и дальше намерены обмениваться с вами технической информацией по этому проекту, так как считаем его одним из наиболее перспективных направлений. Однако, как нам сейчас сообщили специалисты обеих сторон, обе этих программы, и американская, и советская, ещё далеки от завершения, и, возможно, потребуют более десяти-пятнадцати лет на доводку и испытания, учитывая объём исследований, которые необходимо провести.

В то же время, в США с 1958 года разрабатывается альтернативный проект, обладающий более высокими характеристиками, при относительной концептуальной простоте конструкции. NASA с самого начала по ряду причин отказалось от участия в проекте, а некоторое время назад из-за достаточно высокой стоимости было принято решение о его закрытии. Но недавно президент неожиданно изменил своё мнение, и теперь предлагает придать этому проекту статус международного, объединив усилия США и СССР для его разработки. Прошу вас, доктор Дайсон, — пригласил Драйден.

Во внезапно наступившей в зале Президиума ЦК полной тишине с места поднялся забавно выглядящий человек с глубоко посаженными глазами и несколько оттопыренными ушами:

— Господа! В 1955 году Станислав Улам и Корнелиус Эверетт в Лос-Аламосе предложили концепцию атомно-импульсной ракеты, которая может разгоняться, используя энергию последовательно подрываемых ядерных зарядов небольшой мощности. Суть принципа проста — атомные заряды выбрасываются и подрываются позади корабля, оснащённого массивной амортизированной металлической плитой, волна плазмы бьёт в плиту и разгоняет корабль, — для иллюстрации своего рассказа Дайсон использовал слайды. — Для защиты плиты от перегрева, сквозь каналы в ней на её поверхность наносится графитовая смазка, хотя необходимость такой защиты ещё нужно исследовать, поскольку предполагается использовать заряды малой мощности.

Схема атомно-импульсного планетолёта проекта 'Орион'

http://samlib.ru/img/s/simonow_s/08-01/orion_scheme.jpg Полный размер 3200х1113

Я уверен, что в СССР подобная концепция, как минимум, тоже обсуждалась и должна быть вам знакома. Доктор Тейлор и я занимаемся проектом, получившим название 'Орион', с апреля 1958 года. В ноябре 1959 года мы запустили модель массой 133 килограмма на высоту около 100 метров, при помощи миномёта, 452 килограммов пороха и шести зарядов тринитротолуола массой по килограмму каждый. (1,04 кг, если точнее), доказав тем самым работоспособность концепции импульсной ракеты.

Также для исследования прочности тяговой плиты были проведены испытания на атолле Эниветок. Во время ядерных испытаний на этом атолле покрытые графитом стальные сферы были размещены в 9 метрах от эпицентра взрыва. Сферы были после взрыва найдены неповрежденными, тонкий слой графита испарился с их поверхностей. Следует заметить, что взрыв на атолле Эниветок имел мощность 15 мегатонн, и после него образовался кратер диаметром 2 километра. Для 'Ориона' доктор Тейлор рассчитал тяговые заряды мощностью всего лишь от одной тонны при старте с поверхности Земли до 10-20 килотонн для взрывов за пределами атмосферы. По предварительным оценкам, стоимость выведения одного килограмма на орбиту при помощи 'Ориона' составила бы всего 150 долларов, за счёт его очень высокой полезной нагрузки.

Для тех, кто не в курсе, мой коллега доктор Тейлор разработал для армии США атомный микробоеприпас 'Дэви Крокетт' с боевой частью мощностью 10-20 тонн в тротиловом эквиваленте. Боеприпасы испытывались в прошлом году и показали свою боеспособность. Всего их сделано около двух тысяч единиц. Этого уже хватило бы для полёта на Луну и обратно.

С 1959 года проект 'Орион' разрабатывался доктором Тейлором и мной, в составе небольшой команды энтузиастов на собственные средства. Перед нашим прилётом сюда нас пригласил президент Кеннеди. Он предложил реализовать проект 'Орион' совместно с СССР, высказав ряд важных соображений в его пользу, и восстановил бюджетное финансирование, — Дайсон взглянул на сенатора, явно ожидая, что тот что-то добавит.

— Мой брат, президент Соединённых Штатов, высказал мысль, что подобный корабль, несущий на борту множество ядерных зарядов, может стать серьёзным дестабилизирующим фактором для мировой политики, если будет находиться в руках только одной державы, — пояснил Эдвард. — Но как совместный проект, под международным контролем, он даст человечеству возможность начать освоение Солнечной системы уже в текущем столетии. Президент Кеннеди предлагает Советскому Союзу объединить усилия с Соединёнными Штатами в разработке атомно-импульсного корабля для дальнейшего освоения Луны, Марса, и ресурсов пояса астероидов, — сенатор взглянул на Дайсона, вновь передавая слово учёному.

— В ходе нашей беседы с президентом я предложил ему план сокращения тактического ядерного оружия путём переделки его запасов в тяговые заряды для 'Ориона', — продолжил доктор Дайсон. — Несмотря на ряд высказанных возражений, президент поддержал моё предложение и попросил нашу делегацию передать его советской стороне в качестве официальной мирной инициативы Соединённых Штатов.

Сенатор Кеннеди вынул из лежащей перед ним папки официальный документ на нескольких листах, напечатанный в две колонки на русском и английском, и передал его Первому секретарю. В наступившей тишине Никита Сергеевич несколько минут внимательно изучал текст проекта соглашения.

— Я правильно понимаю, что президент предлагает 'нулевой вариант'? Поэтапное сокращение тактического ядерного оружия обеими сторонами до нуля к 1968 году? — уточнил он. — Но ведь США имеют значительный перевес над СССР в количестве атомных зарядов? Почему президент согласен идти на такое невыгодное для США соглашение?

— Президент полагает, что для целей ядерного сдерживания вполне достаточно тех стратегических зарядов, что размещаются на баллистических ракетах наземного и морского базирования, а также на авиационных средствах поражения, — ответил Эдвард Кеннеди. — Он считает, что совместное освоение космоса поможет сблизить позиции США и СССР и даст обеим сторонам больше выгоды, чем сохранение тактического ядерного оружия в Европе. Президент назвал эту инициативу 'Мир через космос'. Кроме того, эксплуатация атомно-импульсных ракет позволит не останавливать налаженное производство атомных зарядов, сохранив тем самым сотни тысяч рабочих мест во многих отраслях и уникальные технологии.

— Что скажете, товарищи? — спросил Хрущёв, глядя на Косыгина, Королёва и Келдыша.

— Предложение президента очень интересно и заслуживает особого внимания, — тут же ответил Косыгин. — Это самая смелая инициатива по сокращению ядерных вооружений, высказанная американской стороной. Я бы рекомендовал согласиться, разумеется, после тщательного изучения предложений.

— А вы, товарищи, что думаете?

— Мы изучали возможность строительства атомно-импульсной ракеты, — осторожно ответил Королёв. — Стоимость такого проекта будет весьма высока, причём её большую часть составит стоимость расщепляющегося материала для тяговых зарядов. Цена самого корабля на фоне стоимости ядерных зарядов для только лишь одного старта будет незначительной. Старт на атомной тяге с поверхности Земли выглядит слишком опасным в части загрязнения биосферы продуктами распада. Собственно, если он стартует с поверхности на основной тяге, ядерная война нам уже не понадобится. Но этот момент можно обойти, причём несколькими способами.

Хуже другое — такой корабль при очень высокой стоимости будет одноразовым, так как перезарядить его атомными зарядами на орбите едва ли получится, учитывая, что для полёта их понадобится более тысячи, а для дальнего перелёта — даже несколько тысяч. В техническом плане проект вполне реальный и работоспособный, его действительно можно реализовать, и оно даже полетит.

— Стоимость одного тягового заряда мы оценили в 52 тысячи долларов. Но следует учитывать, что для их производства будут использоваться уже готовые заряды, переделываемые из сокращаемых тактических боеприпасов, — сообщил доктор Дайсон. — Корабль можно будет собрать и на орбите, или же можно использовать для вывода обычные химические ракеты, закреплённые по периметру корабля. Для сборки и перезарядки корабля на орбите у нас тоже не так давно появилось решение. Кэптен Труакс, прошу вас.

Роберт Труакс поднялся, подошёл к проектору и вставил в него свою стопку слайдов:

— Господа! Менее всего я ожидал, что буду представлять свой проект в столице Советского Союза. Поистине, неисповедимы пути Господни... Итак. Обычная космическая ракета является средоточием высоких технологий и очень дорогостоящим объектом. Её двигатели работают обычно в диапазоне очень высоких давлений и нагрузок, близких к предельно допустимым для используемых конструкционных материалов. Одноразовость ракеты является большим недостатком — этот очень дорогой аппарат утрачивается в процессе запуска.

Исходя из этого, я предлагаю сделать так называемый 'большой глупый носитель', — Труакс продемонстрировал свой первый слайд. — Ракета будет сделана из 8-миллиметровой стали и собрана на обычной корабельной верфи. Длина планируется 150 метров, диаметр 23 метра, стартовая масса 18 тысяч тонн. Чтобы избежать транспортных проблем, запуск будет производиться с воды. Первая ступень на керосине и жидком кислороде, будет иметь один отделяемый и возвращаемый двигатель низкого давления — всего 20 атмосфер в камере сгорания, развивающий тягу в 36 тысяч тонн. Подача компонентов топлива в камеру сгорания — вытеснительная, при помощи наддува баков испаряющимся сжиженным азотом.

Вторая ступень — кислород-водородная, с одним двигателем, имеющим тягу 6 тысяч тонн и давление в камере сгорания всего лишь 7 атмосфер. Полезная нагрузка оценивается в 450 тонн на полярную орбиту высотой 185 километров и 550 тонн на орбиту с наклонением порядка 26 градусов. Стоимость вывода 1 килограмма полезной нагрузки варьируется в зависимости от орбиты от 59 до 600 долларов, стоимость запуска оценивается в 300 миллионов долларов. Двигатель первой ступени и всю вторую ступень предполагается сделать возвращаемыми для повторного использования. Проект мы назвали 'Sea Dragon'.

Слушая доклад Труакса, Никита Сергеевич испытывал явственное чувство дежа вю.

— Обратите внимание, господа, — добавил доктор Дайсон. — Стальная плита толщиной 100 миллиметров и диаметром в 10 метров будет иметь массу немногим более 61 тонны. Для первой ступени амортизатора 'Ориона' потребуются две таких плиты, соединённых гибкой вставкой по типу 'гармошки'. Вторая ступень амортизатора будет состоять из нескольких телескопических толкателей. Масса собранного амортизирующего устройства укладывается в грузоподъёмность данного носителя. Таким образом, атомно-импульсный корабль можно сделать модульным и собрать на орбите несколькими запусками носителя 'Sea Dragon', если вас смущает его старт с поверхности Земли на атомной тяге.

Для перезарядки 'Ориона' новым комплектом ядерных зарядов их можно будет заранее, ещё на Земле, уложить в отсек хранения, целиком вывести загруженный отсек на орбиту при помощи 'Sea Dragon', расстыковать 'Орион' на околоземной орбите и 'вставить' в него отсек с новым комплектом зарядов.

— Тяговый заряд для 'Ориона' имеет несколько более сложную конструкцию, чем обычный ядерный боеприпас, — добавил доктор Тэйлор. — Помимо заряда и аппаратуры подрыва, он содержит ещё оксид бериллия и вольфрамовый диск, который будет испаряться при взрыве и превращаться в плазму.

Допустим, если один тяговый заряд будет весить, оценочно, около 100 килограммов, то есть, втрое больше, чем боеприпас 'Дэви Крокетт', комплект из 900 зарядов, признанный достаточным для типовой миссии 'Ориона' с диаметром плиты 10 метров, будет весить примерно 90 тонн, а с учётом конструкции отсека хранения — опять-таки оценочно от 110 до 120 тонн. Слишком много для любого другого носителя, кроме 'Сатурн-5', и всего лишь около четверти грузоподъёмности носителя 'Sea Dragon'. То есть, одним запуском можно вывести на орбиту и ядерные заряды, и запас графитовой смазки для охлаждения плиты, который мы предварительно оцениваем в 75 тонн для комплекта из 900 тяговых зарядов. (Из расчёта 1 кг/кв.м*с с некоторым запасом.).

— И ещё останется запас грузоподъёмности на все прочие расходные материалы и полезную нагрузку корабля для отправки на Луну, — заметил Дайсон.

— Основной проблемой создания данного носителя является изготовление камеры сгорания и сопла двигателя соответствующих размеров, — продолжил Труакс. — Корпуса ступеней могут быть построены на обычной судоверфи. Американская верфь 'Todd Shipyards' подтвердила техническую возможность постройки носителя и готова приступить к строительству сразу после получения финансирования. Сейчас мы заняты подготовкой конструкторской документации на двигатели. Разумеется, на их изготовление и испытания потребуется несколько лет. Президент утвердил бюджетное финансирование проекта 'Sea Dragon' на следующий финансовый год и приглашает советскую сторону присоединиться к проекту.

Труакс закончил доклад, вынул слайды из проектора и сел на место, ожидая реакции советских специалистов.

— У нас подобный проект под обозначением 'Тетис' обсуждался неоднократно, начиная с 1959 года, — по кивку Первого секретаря сообщил Алексей Михайлович Исаев. — Массовое совершенство у такой ракеты будет очень низкое, хотя за счёт большой грузоподъёмности и многоразовости она должна быть даже дешевле 'Сатурна-5', который разрабатывает Вернер фон Браун. Мы сделали и испытали опытный вариант двигателя большого размера, с тягой 370 тонн и низким давлением в камере сгорания. (АИ, см. гл. 04-04. Сам двигатель — аналог реально испытанного двигателя фирмы Beal AeroSpace http://ic.pics.livejournal.com/alex_anpilogov/72540762/120678/120678_900.jpg Его испытания http://ic.pics.livejournal.com/alex_anpilogov/72540762/121371/121371_original.jpg) Думаю, двигатели будут наибольшей проблемой для этого проекта. Хотя мы также столкнулись с технологическими проблемами изготовления корпуса большого диаметра, после чего работы были приостановлены.

— О! А можно будет посмотреть на ваш двигатель? — тут же спросил Труакс. — Он, конечно, много меньше того, что нужен для нашего носителя, но было бы интересно испытать его запуском на реальной ракете, пусть и меньшего диаметра.

— Да, Алексей Михайлович, покажите господину Труаксу ваш РД-370, — предложил Хрущёв. — А вы, Владимир Николаевич, — он взглянул на поднявшего голову от каких-то расчётов Челомея, — покажите доктору Дайсону и доктору Тэйлору объект 'Карусель' и вашу АМС-демонстратор.

Итак, господа, мы с большим интересом выслушали ваши предложения. Алексей Николаевич, что скажешь? — Первый секретарь ждал ответа председателя Совета министров.

— Тут, Никита Сергеич, вопрос даже не в том, полетит эта штуковина, и та и другая, или нет, — ответил Косыгин. — Если под эти проекты американцы предлагают сократить размещённое в Европе тактическое ядерное оружие, тут и думать нечего, надо соглашаться.

— Я тоже так думаю, — Хрущёв поднялся. — Господа, мы принимаем предложение президента и с удовольствием присоединимся к обоим вашим проектам. Сенатор Кеннеди, можете так и доложить о нашем согласии президенту. Что касается предложений по сокращению тактического ядерного оружия, они нас также вполне устраивают, но сроки и стадии сокращений в их количественной части нам ещё нужно будет с вами обсудить и уточнить.

— Разумеется, господин Хрущёв, я понимаю, что этот вопрос требует намного более полной проработки, — ответил Эдвард Кеннеди. — Я лишь передал наши предварительные предложения. Подготовка окончательного соглашения — работа для дипломатов.

— Ну что ж. Тогда предлагаю сделать перерыв, чтобы наши и ваши специалисты могли пообщаться друг с другом каждый по своей теме, — заключил Хрущёв.

Загремели отодвигаемые стулья, зал заседаний Президиума заполнился гулом голосов. Пока специалисты обменивались мнениями сразу через нескольких приглашённых переводчиков, Никита Сергеевич отвёл в сторону Эдварда Кеннеди и подозвал своего переводчика, Виктора Михайловича Суходрева:

— Мистер Кеннеди, меня всё же несколько удивляет столь резкая перемена в позиции президента, особенно в части сокращения тактического ядерного оружия в Европе, — спросил Первый секретарь.

Эдвард Кеннеди понимающе улыбнулся:

— Мой брат, президент, предполагал, что у вас возникнут подобные сомнения и вопросы. Он просил меня передать вам слово в слово: 'Кеннеди всегда оплачивают свои счета'. Роберт рассказал мне, что на самом деле произошло в Далласе. Именно поэтому мы все сейчас здесь.

Пока специалисты обсуждали технические нюансы осуществления совместных проектов, Эдвард Кеннеди послал президенту телеграмму по прямой связи между СССР и США. После Карибского кризиса президент приказал поставить второй терминал прямо в Белом Доме, в небольшой комнате позади Овального кабинета, чтобы иметь возможность связаться с Кремлём в любой момент и как можно быстрее. (АИ, см. гл. 06-06. В реальной истории прямая линия связи появилась только в 1963 г после Карибского кризиса. Терминал на американской стороне был установлен в Пентагоне, на советской — в Кремле.).

Телеграмма была краткой и ёмкой:

'Переговоры прошли успешно. Вы были правы, русские согласились на оба проекта и на сокращение вооружений. Они ещё будут изучать количественные стадии и сроки сокращений, но принципиальное согласие на высшем уровне получено. Можете делать заявление для прессы.'

На второй день пребывания, пока Фингер и Клейн обсуждали с Иевлевым и Лейпунским различные нюансы поведения реакторов во время испытаний, Роберт Труакс и замдиректора NASA доктор Драйден отправились осматривать двигатель РД-370. Двигатель был полностью собран и заварен, поэтому им не удалось увидеть много подробностей, хотя сам по себе 'образец' впечатлял. В его сопло мог целиком забраться человек. После осмотра двигатель установили на стенд для испытаний и во второй половине дня произвели для гостей пробный запуск, отбросивший все сомнения Хью Драйдена, поначалу предположившего, что 'образец' является всего лишь габаритно-весовым макетом. На нём не было ни турбонасосного агрегата, ни привычной для ЖРД 'путаницы' трубопроводов, поскольку двигатель разрабатывался под вытеснительную систему подачи компонентов топлива.

Это был ещё далеко не такой мощный двигатель, который был необходим для 'Sea Dragon', но и сам Труакс и доктор Драйден понимали, что полноразмерный 'горшок' с тягой 36 тысяч тонн невозможно сделать сразу, и к нему нужно будет приближаться постепенно. Сама по себе подобная задача выглядела фантастичной, хотя расчёты и показывали, что сделать такой двигатель теоретически возможно.

Теодор Тэйлор и Фриман Дайсон, в свою очередь, отправились на завод ? 23, где им показали сначала беспилотный демонстратор, неофициально прозванный инженерами 'Змей Горыныч', предназначенный для испытаний тяговых зарядов и самой возможности импульсного разгона. До натурных опытов с ядерными зарядами на летающем стенде американцы ещё не дошли, поэтому им было вдвойне интересно. АМС представляла собой амортизированную плиту диаметром три метра, с трубой, в которой закладывались три последовательно выбрасываемых тяговых заряда, блоком управления и радиомаяком. Вся электроника размещалась в корпусе с тройной амортизацией, залитом маслом для уменьшения воздействия ударных нагрузок.

— Электронные блоки пришлось полностью залить компаундом, как кирпичи, — пояснил Владимир Николаевич Челомей. — И всё равно есть определённые сомнения, что аппаратура управления выдержит инерционные нагрузки при разгоне. Были предложения даже поставить вместо электроники пневматическую вычислительную машину, но от этой идеи отказались, потому что пневматического радио для отслеживания аппарата всё равно пока ещё не придумали, — пошутил Генеральный конструктор.

Затем Дайсона и Тейлора проводили в цех с высоким потолком. В цеху работали всего несколько человек в больших наушниках. В огромном помещении стоял неумолчный грохот и постоянный лязг. В центре помещения возвышалось огромное сооружение, похожее на высокую многоярусную карусель. Но вместо деревянных лошадок и игрушечных самолётиков на ярусах карусели стояли одинаковые чёрные бочонки. 'Карусель' гремела и содрогалась, из-под неё раз в секунду выскальзывал по крутой горке из полированного металла и выкатывался на транспортёр очередной металлический цилиндр.

— Здесь у нас идут ресурсные испытания тягового модуля, — пояснил гостям академик Челомей.

— И сколько времени у вас уже работает этот модуль? — спросил доктор Тейлор.

— Где-то с начала 1960 года с перерывами на доработки, техническое обслуживание, в общем, где-то около 30 миллионов циклов срабатывания, один раз в секунду.

Затем гостей повели в соседнее здание. На американских схемах территории завода ? 23 оно обычно обозначалось как склад. На самом деле это был сборочный цех. В огромном ангаре на многоколесной транспортной тележке лежал собранный из отдельных модулей, почти готовый атомно-импульсный корабль. Вдоль стен стояли вакуумные камеры, сделанные из длинных труб большого диаметра, с несколькими вваренными иллюминаторами. В них проходили ресурсные испытания телескопических амортизаторов. Каждую секунду стальная колонна внутри вакуумной камеры стремительно, но плавно складывалась, чтобы затем чуть медленнее разжаться, принимая прежнее раздвинутое положение. Рядом рабочие собирали массивную конструкцию из соединённых гармошкой амортизатора круглых стальных плит.

— С системой охлаждения плиты пришлось повозиться, — рассказал Челомей. — Типичная графитовая смазка была слишком густой, чтобы продавливаться сквозь каналы в плите, пришлось применить состав с уменьшенным количеством загустителя. Отработка подходящего состава — одна из причин задержки испытаний.

— То есть, вы пока не запустили его только из-за проблем с охлаждением плиты? — уточнил доктор Дайсон.

— Нет, проблемы с подачей графитовой смазки на поверхность плиты нам удалось решить, — ответил Челомей. — Сейчас идёт наработка расщепляющихся материалов и изготовление тяговых зарядов. К сожалению, этот процесс движется не так быстро, как хотелось бы, поэтому запуск откладывается.

— А когда вы планируете пробный запуск АМС-демонстратора? — спросил Тэйлор. — Ведь на него нужно всего три заряда. В рамках намечающегося сотрудничества нам было бы очень полезно ознакомиться с результатами.

— Демонстратор готов к запуску, для него заряды выделены. Я запрошу для вас разрешение высшего руководства для присутствия на запуске и допуск к информации по результатам испытаний, — пояснил Владимир Николаевич. — Сам я вопросы подобной важности не решаю.

Дайсон и Тейлор более трёх часов осматривали корабль, задавая много вопросов и выслушивая пояснения главного конструктора. Вечером доктор Дайсон отправил шифротелеграмму в Вашингтон. В американской столице она вызвала эффект, не меньший, чем 'длинная телеграмма' посла Кеннана в 1946 году (http://www.doc20vek.ru/node/332), хотя и была несравнима с ней по объёму.

В связи с усложнившейся после покушения на президента политической ситуацией Роберт Кеннеди в этот период контактировал с братом намного чаще. Он находился в Белом доме, когда президенту принесли расшифрованную телеграмму Дайсона.

Прочитав её, JFK сначала не поверил своим глазам. Он перечитал телеграмму снова, потом положил её на стол и с потрясённым видом уставился в пространство.

— Что случилось, Джон? — спросил Роберт.

Вместо ответа JFK протянул брату телеграмму.

ЛИЧНО, СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Президенту Соединённых Штатов

Джону Ф. Кеннеди

Белый дом

1600 Пенсильвания-авеню

Вашингтон

Соединённые Штаты Америки

Сэр!

Пока мы в течение 5 лет обсуждали выделение финансирования,этические и прочие столь же 'важные' вопросы, русские работали, не покладая рук. В результате, сегодня нам показали почти полностью собранный опытный образец корабля, который мы с вами обсуждали на совещании в Белом доме. Повторяю, я и доктор Тейлор видели почти готовый опытный образец. Мы осматривали его несколько часов. Сэр, это не макет, это реальный корабль, способный летать. Я вполне допускаю, что, как любой опытный образец, он ещё имеет множество недостатков и проблем, подлежащих исправлениям, доработкам и доводке, но, если они его запустят, он полетит и, как минимум, выйдет на орбиту.

Русские объяснили, что запуск задерживается только в связи с отсутствием полного комплекта 'горючего'. Главный конструктор корабля академик Челомей был осторожен в ответах и не назвал причину явно, но нетрудно предположить, что их военные слишком озабочены имеющимся у Штатов количественным преимуществом, и фактически держат программу на голодном пайке. Если бы не это обстоятельство, корабль мог быть запущен уже в этом году. Нам также повезло, что русские коллеги крайне негативно относятся к самой возможности старта корабля на основной тяге, из соображений защиты окружающей среды, а вспомогательные ракеты, способные поднять корабль такой массы на безопасном химическом топливе, у русских ещё только разрабатываются. Понятно, что в случае политической или военной необходимости все экологические соображения будут отставлены ими в сторону.

Сэр! Обсудив ситуацию с сенатором Кеннеди, доктором Драйденом и остальными членами делегации, мы пришли к выводу, что, если бы по тем или иным причинам Вами не было бы принято смелое политическое решение привлечь русских к совместной разработке проекта, к 1965 или, скорее, к 1967 году — 50-й годовщине их революции — русские запустили бы корабль. При этом они в ту же минуту стали бы хозяевами положения и получили возможность диктовать свою волю всему остальному миру, имея на орбите несбиваемый существующими средствами ПРО первого поколения тяжелобронированный носитель, размером с крейсер Первой мировой войны, с несколькими сотнями ядерных зарядов на борту. В случае внешней угрозы они могли бы запустить его и в 1964-м на основной тяге, если бы их генералы не проявили поразительную политическую близорукость.

Учитывая постоянное недофинансирование нашего проекта, отказ NASA от его реализации ещё в 1959 году, и общий скептический настрой министра Макнамары, мы с доктором Тейлором можем со всей ответственностью утверждать, что имеющимися в нашем распоряжении силами и средствами мы не смогли бы построить подобный корабль до 1968, а ещё вероятнее — до 1970 года, поскольку только ресурсные испытания элементов тягового модуля у русских продолжаются уже около трёх лет. За это время было выявлено и устранено множество различных дефектов и проведено более тысячи доработок.

В то же время русские показали нам достаточно много, чтобы можно было с уверенностью утверждать, что этот проект разрабатывается у них с конца прошлого десяти-летия, и на его разработку были выделены весьма значительные ресурсы. По сути дела, сэр, нам удалось удачно запрыгнуть в отходящий поезд.

В сложившейся ситуации сейчас мы считаем необходимым наладить как можно более тесное и плодотворное сотрудничество с русскими, чтобы они согласились на продолжение проекта под международным контролем.

Что касается второго обсуждавшегося проекта, как оказалось, русские прорабатывали и его аналог тоже, но столкнулись с технологическими проблемами, которые, в силу определённого отставания их промышленности, пока не смогли преодолеть. В то же время мистер Труакс заверил, что на нашей верфи эти работы могут быть выполнены без особых затруднений. Это лишь подтверждает мнение, что у русских есть отрасли промышленности, развитые весьма хорошо, на общемировом уровне, но по некоторым направлениям они сильно отстают. Впрочем, об этом проекте мистер Труакс ещё напишет отдельный отчёт.

Искренне Ваши, д-р Фриман Дайсон, д-р Теодор Тэйлор.

(Общее финансирование проекта 'Орион' в США за весь период с 1958 по 1965 год составило всего 7 миллионов долларов. Если сравнить с программой 'Аполлон', на которую выделили 25 миллиардов и вели работы в течение 10 лет, нетрудно догадаться, что за 3-5 лет невозможно было бы спроектировать, построить и отработать корабль подобной сложности, даже отменив программу 'Аполлон' в 1963-м и перенацелив все средства на постройку атомно-импульсной ракеты. С 1958 по 1965 г группа, работавшая над проектом в США, по сути, занималась эскизным проектом и ставила эксперименты для подтверждения тех или иных рутинных аспектов проекта)

Роберт Кеннеди дочитал телеграмму Дайсона и ошарашенно поднял глаза на старшего брата:

— Джон? У русских действительно есть атомно-импульсный планетолёт?

— Я сам в шоке, Бобби, но у меня нет оснований не верить мнению доктора Дайсона и доктора Тэйлора, — ответил президент.

— Но... как ты угадал? Или... ты знал? Разведка что-то добыла?

— Нет! Представь себе, ни единого слова, ни единого намёка от разведки не было! — ответил JFK. — Считай, что я просто ткнул пальцем в небо.

— Да не может быть, Джон! Это всё равно, что зайти утром в воскресенье в церковь послушать мессу и выиграть миллион долларов в бинго! — Роберт всё ещё не мог отойти от изумления.

— Понимаешь, я всё думал, что русских надо как-то отблагодарить за моё спасение, — пояснил старший Кеннеди. — Но отблагодарить надо было так, чтобы и не было ущерба для нас самих, и чтобы выгода в случае успеха была бы для всех. Поэтому я и выбрал два самых безумных проекта от сумасшедших учёных, которые было бы очень дорого реализовать одной стране. Собственно, я и до сих пор считаю, что у них вряд ли что-то выйдет — уж очень экзотичные и амбициозные выбраны решения. Если же они всё же смогут — польза будет для всего человечества. Но видит Бог, Бобби, я не знал, что эти сумасшедшие русские уже бросили на решение этой проблемы десяток конструкторских бюро и сотню НИИ, как они привыкли делать обычно, и уже сделали опытный корабль!

— Вот в том и всё дело — пока мы годами обсуждаем и делим бюджет, у русских Первый секретарь отдаёт команду 'делайте', и они делают, — с кислым видом констатировал Роберт. — Это и называется 'командно-административная экономика'. И это при том, что в гражданской и бытовой сфере, в сфере услуг, они вполне успешно совмещают государственные и кооперативные предприятия, по сути — аналог нашего частного предпринимательства, только с некоторыми странными для нас ограничениями.

Но что нам теперь с этим делать, Джон? У красных есть практически готовый корабль, а у нас ещё конь не валялся, как, кстати, говорят те же русские. Это я от Большакова поговорку услышал, когда мы с Этель и детьми в красную Россию ездили (АИ, см. гл. 07-07).

— Так это же прекрасно, Бобби! — усмехнулся JFK. — Взгляни на ситуацию под другим углом. У русских есть готовый корабль, который лежит мёртвым грузом, потому что генералы не дают учёным ядерных бомб для тяговых зарядов. У нас нет своего корабля, но зато на складах лежит абсолютно бессмысленная куча ядерных зарядов, которые, кстати, нуждаются в очень дорогостоящем обслуживании и хранении...

— Почему 'бессмысленная куча'? — перебил его Роберт. — Мы же запасались ими, чтобы остановить русских, когда их танки начнут захватывать Европу!

— И что, они начали? — слегка ехидно спросил президент.

— Нет, но...

— Вот именно, Бобби, вот именно! — JFK криво усмехнулся. — Русским нахрен не нужна Европа, потому что они развернулись в сторону Азии. Европа для них — задний двор, как для нас — Латинская Америка, задворки, на которых нет ничего интересного. Все полезные ископаемые истощены, сельхозугодья давно поделены, и их самим европейцам не хватает. Европа давно уже жила за счёт ограбления колоний. Русские сделали гениальный ход — они отобрали у европейцев колонии, спровоцировав в них борьбу за независимость! Теперь они могут вообще не брать Европу в расчёт, но они всё равно действуют с учётом тех же лягушатников, макаронников и джерри, пусть даже, в основном, восточных. По сути, со стороны русских это такой реверанс, жест вежливости, их основные интересы сейчас в Китае, Индии, Индонезии, Индокитае, на Ближнем Востоке и в Африке. А мы всё делаем и храним тысячи ядерных зарядов, тратя на это миллиарды долларов, чтобы 'защищать от русских' то, что им даром не нужно! Вот объясни мне, Бобби, зачем? Зачем мы это делаем?

— Если мы не будем защищать Европу, через несколько лет она станет полностью красной!

— Уверен? — вновь криво усмехнулся JFK. — Я вот уже не уверен. Но я начал говорить не об этом. У русских есть корабль, но нет тяговых зарядов. У нас корабля нет, но есть много больше зарядов, чем вообще нужно для сдерживания. Получается, что мы нужны друг другу и можем получить из этой ситуации обоюдную выгоду.

— А ты не боишься, что красные обрушат на нас с орбиты ливень из наших же ядерных бомб? — скептически спросил Роберт.

— Бобби, тебя, случаем, в Пентагоне генералы не покусали? — усмехнулся JFK. — Нет, не боюсь. Потому что, если мы с ними договоримся, весь проект будет осуществляться под международным контролем, и экипаж корабля будет интернациональный. Я проинструктировал Теда, и это условие закладывается в договор с самого начала. Чёрт возьми, я даже соглашусь на участие в проекте третьих стран, скажем, англичан или французов, если это поможет убедить красных в нашей честности и мирных намерениях.

— Я от души надеюсь, Джон, что ты знаешь, что делаешь... — мрачно произнёс Роберт.

— Я тоже не полностью уверен, Бобби, но считаю, что мы должны рискнуть, — ответил JFK. — Дайсон был прав, когда написал, что мы успели запрыгнуть в отходящий поезд.

И кстати, одна подсказка у меня при принятии решения всё же была. Русские предложили вписать в Договор о запрете ядерных испытаний в трёх средах пункт, разрешающий взрывы небольшой мощности в космосе, на отлётных траекториях. Помнишь, я вам с Тедом это показывал? Поскольку проект 'Орион' был сильно засекречен, дипломаты при согласовании договора не принимали его в расчёт. К тому же в прошлые годы ядерные взрывы в космосе устраивали и мы, и красные. Помнится, была ещё большая ругань, что из-за этого образовался новый временный радиационный пояс, и вышло из строя несколько спутников. Когда я читал текст Договора при его обсуждении, речь шла об одиночных взрывах на испытаниях. И вот когда я задумался, что мы можем сейчас предложить русским, я перебирал возможные варианты, перечитывал последние международные соглашения, и тут вдруг споткнулся взглядом об эту фразу про 'отлётные траектории'. Я не был уверен, что истолковал её правильно, поэтому уточнил у доктора Дайсона, и он подтвердил мои опасения.

— Гм... Пожалуй, это будет даже хорошо для твоей популярности, если Дайсон расскажет своим коллегам-яйцеголовым о твоём даре предвидения, — впервые за всю беседу усмехнулся Роберт.

Подготовка 'Змея Горыныча' к запуску заняла около двух недель. В МИКе готовили две АМС и два носителя — основной и запасной комплекты. Ещё один носитель 'Днепр-1.7' проходил испытания на заводе. Параллельно готовился запуск очередной АМС Е-6 для мягкой посадки на Луну, для него предполагалось использовать запасной носитель 'Змея Горыныча' в случае его удачного старта.

Американская делегация задержалась на всё это время. Для подготовки нового договора в Москву прилетел госсекретарь Дин Раск с командой дипломатов из госдепартамента. Вместе с Эдвардом Кеннеди он занялся согласованием деталей сразу по нескольким соглашениям. Главными из них были Договор о сокращении тактических ядерных вооружений, давно готовившийся Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, и Договор о дальнейшем совместном освоении космоса, в рамках которого были заключены отдельные соглашения по ряду совместных проектов — 'Орион', 'Sea Dragon', по освоению Луны и строительству международной долговременной базы на её поверхности, исследованию Марса и подготовке пилотируемой экспедиции, совместному исследованию пояса астероидов. (АИ)

Подписание соглашений решили не откладывать до очередной встречи на высшем уровне. 16 декабря госсекретарь увёз в Вашингтон подписанные Хрущёвым и Косыгиным экземпляры договоров, а 18 декабря привёз экземпляры, подписанные президентом.

В тот же вечер JFK выступил по национальному телевидению:

— Два года назад я бросил вызов всему американскому народу. Я предложил вам и всем, кто захочет к нам присоединиться, необычайное приключение — в этом десятилетии высадиться на Луне. И что ожидает нас в конце этого пути? Новые знания для всего человечества! Мы должны сделать это, сделать не потому что это легко, а потому, что это трудно.

Наш вызов был обращён ко всем, и он был подхвачен другой великой нацией — Советским Союзом. Мы вместе начали эту работу, и она продвигается настолько успешно, насколько вообще может двигаться реализуемый впервые, столь сложный и амбициозный совместный проект.

Теперь я предлагаю вам пересмотреть эту задачу — задачу освоения новых космических объектов. Освоение Луны будет не финишем, а лишь началом нового штурма неизвестности. Давайте так сформулируем новую задачу: сделать этот мир как можно лучше, вырваться в космос, на другие планеты, и, в перспективе, на другие звёзды, в другие галактики. Это — наша судьба. Судьба не одной нации, а всего человечества, потому что, когда мы выйдем за пределы нашей маленькой планеты, позади останутся и все наши национальные различия.

Поэтому сегодня я приглашаю граждан Советского Союза вместе с американским народом отправиться в новый крестовый поход, в котором нас и наших детей ожидают приключения и чудеса открытия новых миров. На этой неделе я и мистер Хрущёв подписали несколько новых соглашений. Они станут следующим шагом к тому, чтобы наши страны смогли наконец-то и навсегда уйти от опасности ядерного Холокоста. Мы будем едины перед лицом Вселенной, и мы приглашаем всех, кто захочет присоединиться к нам в походе за эти новые границы!

Никита Сергеевич в разговоре с Серовым отнёсся к заявлению президента с определённой долей скептицизма:

— Посмотрим, посмотрим. Пока это всего лишь красивые слова и благие намерения. Если даже Кеннеди не пристрелят свои же, в ходе очередного покушения, от которого мы его уже спасти не сможем, на этом пути ещё могут быть любые препятствия. Далеко не факт, что следующий президент будет настроен так же, как он. Фундаментальные идеологические противоречия между системами никуда не делись. Рано или поздно они проявятся. Поэтому, Иван Александрович, никаких послаблений в этом деле быть не может, продолжайте работать по всем направлениям, включая самые экстремальные варианты, вплоть до 'Эксперимента 'Зеркало'.

Выступление по телевидению самого Никиты Сергеевича было далеко не таким пафосным, скорее, кратким и деловым:

— Дорогие товарищи! Переговоры с американской делегацией, проходившие в последние две недели, завершились вчера подписанием пакета двусторонних соглашений и договоров. Мы договорились о поэтапном сокращении тактического ядерного оружия до нулевого уровня к 1968 году. Также мы подписали давно готовившееся соглашение о принципах использования других небесных тел. Мы также внесли ряд поправок в ранее заключённый Договор о запрете ядерных испытаний в трёх средах — в атмосфере, под водой и в космосе. Все подписанные договоры будут опубликованы в прессе, чтобы каждый советский гражданин мог с ними ознакомиться.

Помимо перечисленных, мы также заключили очень важный 'рамочный' договор о дальнейшем совместном освоении космического пространства. В рамках этого договора уже заключены и будут заключаться далее дополнительные соглашения по конкретным проектам. В настоящее время мы договорились о совместном освоении Луны, включая постройку долговременной научной базы на её поверхности, и о совместной пилотируемой экспедиции на Марс. На перспективу обсуждались также возможность совместного исследования беспилотными аппаратами Венеры и пояса астероидов.

В части сотрудничества, не касающегося космоса, мы расширили области нашего взаимодействия в вопросах медицины, прежде всего — в совместной разработке вакцин от различных опасных болезней, а также в программах по сохранению и восстановлению окружающей среды. Обсуждались возможности совместной деятельности по терраформированию пустынь и других малопригодных для хозяйственной деятельности районов.

В результате важного обсуждения с сенатором Эдвардом Кеннеди мы пришли к согласию в вопросе необходимости создания международной программы по борьбы с голодом, как фактором, сдерживающим развитие человечества как вида. Наши конкретные совместные действия в этом направлении ещё обсуждаются. Мы также заключили соглашение о взаимной помощи при ликвидации последствий природных катастроф и стихийных бедствий.

В целом Советское правительство оценивает завершившиеся переговоры как успешные и выражает удовлетворение развитием нашего двустороннего сотрудничества. ЦК КПСС и Советское правительство будут и далее держать в курсе советских граждан, информируя вас обо всех важных событиях.

Уже вскоре, однако, стало известно, что 'General Atomics', 'атомное подразделение' корпорации 'General Dynamics', получила многолетний контракт на переделку тактических ядерных боеприпасов в тяговые заряды.

— Похоже, президент всё-таки серьёзно настроен перенацелить хотя бы часть военной промышленности на космические заказы, — прокомментировал это сообщение Серов.

Кеннеди, как выяснилось, на достигнутом не остановился. Через несколько дней после подписания пакета соглашений, президент распорядился без лишнего шума в прессе снять торговое эмбарго с Кубы. Чтобы не делать из этого громкую акцию, которая могла бы повредить ему в ходе избирательной кампании, ограничения снимались постепенно. Однако JFK уведомил Хрущёва личным посланием, что снятие эмбарго является знаком доброй воли со стороны США, для поощрения к сотрудничеству стран, ранее считавшихся противниками или соперниками.

Впрочем, Первый секретарь тут же сообразил, что отмена эмбарго — это 'палка о двух концах':

— Не так прост Кеннеди, как пытается казаться. Этой отменой эмбарго он старается вернуть американское влияние на Кубу, не столько на её политическое руководство, сколько на народ. Нам будет очень непросто конкурировать со Штатами, пытаясь удержать кубинцев на пути строительства социализма. Всё-таки от нас до Кубы 15 тысяч километров, а Штаты у них под боком.

— Хитрый ход, — согласился Иван Александрович. — Вероятнее всего, нелегальная эмиграция с Кубы в США будет только расти и дальше. Теперь большой вопрос, как на всё это отреагирует Кастро. Притом, заметь, Кеннеди не стал поднимать шумиху вокруг этой отмены. Подозреваю, что вскоре он попытается аналогично нормализовать отношения и с Гватемалой. Теперь за ними глаз да глаз нужен.

Перед отлётом на Байконур сенатор Эдвард Кеннеди ещё раз встретился с Хрущёвым, чтобы обсудить некоторые перспективные вопросы для возможного сотрудничества по ним в будущем. Уже под конец разговора сенатор задал Первому секретарю вопрос:

— Перед тем, как лететь сюда, я в процессе подготовки к визиту решил разузнать поподробнее,что такое коммунизм, чтобы понимать, с кем и чем мне предстоит иметь дело. Я прочитал определения Маркса, Энгельса, Ленина, определение из программы вашей коммунистической партии, и из Оксфордского словаря — 'Общественный строй, основой производственных отношений которого является общественная собственность на средства производства, при котором отсутствует деление на классы, уничтожена противоположность между городом и деревней, между умственным и физическим трудом и осуществляется распределение по потребностям. 'Принцип коммунизма: от каждого — по его способностям, каждому — по его потребностям'. Но мне очень любопытно. Вот вы, господин Хрущёв, сейчас фактически — лидер коммунистов планеты. Как вы сами, не по учебнику, а для себя лично, видите коммунизм? Что это, по-вашему, такое? Простыми словами.

Никита Сергеевич посмотрел на собеседника с интересом, выдержал паузу:

— Да, в общем-то, каждое из упомянутых вами определений верное, они лишь конкретизируют те или иные аспекты целого. Я понимаю, что вы хотите спросить. Моё представление о коммунизме менялось с возрастом, и, возможно, ещё изменится.

Но сейчас я определил бы его как общественный строй, политически основанный на прямой демократии, где все важные решения принимаются прямым голосованием всего народа. Прямая демократия у нас, напомню, уже введена, год назад. Строй, основанный экономически на общественной собственности на средства производства, государственном планировании и высочайшем уровне производительности труда, обеспечиваемом возможно более полной автоматизацией рутинных процессов. Строй, основанный научно на всемерном повышении уровня образования и воспитании сознательности у населения, совершенствовании средств производства и наращивании научных и производственных мощностей материальной базы общества.

За счёт высокой производительности автоматизированных производств каждый гражданин коммунистического общества будет обеспечен всем необходимым безвозмездно, что подразумевает высокий уровень жизни. Граждане коммунистического общества будут избавлены от эксплуатации и смогут заниматься общественно-полезной деятельностью, трудиться не по принуждению, а по своему желанию. Как-то вот так я это вижу.

— Спасибо, господин Хрущёв, — поблагодарил Эдвард. — Что интересно, в моём понимании демократическое общество, к которому мы движемся в США, тоже должно в идеале обеспечивать высочайший уровень жизни, но — за счёт свободы предпринимательства.

— А не получится у вас ничего, — ответил Первый секретарь.

— Это почему же? — удивился сенатор.

— Да потому, что, во-первых, свобода предпринимательства основана на получении личной выгоды и эксплуатации человека человеком. Она неотделима от эксплуатации, — пояснил Никита Сергеевич. — Ваше 'общество потребления' основано на покупательной способности населения. По мере развития автоматизации производств социальное неравенство в капиталистическом мире будет только нарастать. Роботы и автоматы вытеснят людей из производства на улицу, или в экономику сферы услуг. Богатые будут становиться только богаче, бедные только беднее. В итоге стремление минимизировать расходы и максимизировать прибыль приведёт к замене людей роботами и автоматами во всех сферах производства и услуг. И в этот момент ваша экономика, основанная на потреблении, рухнет. У людей не будет денег, чтобы покупать произведённые роботами товары, а раздавать товары бесплатно капиталисту невыгодно. На этом ваше общество и погибнет.

— А ваше? — спросил Эдвард, несколько уязвлённый подобным пророчеством. — Разве вашему обществу в результате автоматизации не грозит то же самое?

— Нет, потому что у нас всё произведённое изначально является общенародной собственностью, — ответил Хрущёв. — Как только наши производственные мощности позволят обеспечивать каждого гражданина пищей и всем необходимым в автоматическом режиме, мы начнём раздавать всё это бесплатно, потому что у нас никто единолично не получает выгоду от продажи товаров населению. У нас получателем выгоды является всё общество. В этом и заключается принципиальная разница.

— Вы делаете очень интересные выводы, господин Хрущёв, — задумчиво произнёс сенатор Кеннеди. — Я передам ваш ответ моему брату. Мне очень интересно, что он на это скажет.

В бункере вблизи стартовой площадки 200 на Байконуре было на редкость многолюдно. Помимо обычной толпы специалистов, здесь присутствовала вся американская делегация. На стартовом столе под сотнями внимательных взглядов заканчивалась заправка ракеты-носителя 'Днепр'.

(В реальной истории с 200-й площадки запускали РН 'Протон'. В АИ 'Протона' не будет, соответственно, его заменяет 'Днепр')

Её простая, незатейливой формы, могучая алюминиевая колонна притягивала взгляды гостей. В NASA до сих пор находились отдельные 'специалисты', считавшие этот носитель 'блефом красных' и отрицавшие способность советской науки и промышленности разработать и изготовить ракетный двигатель закрытой схемы, аналогичного которому в США ещё не было. В этот раз под головным обтекателем ракеты скрывалось простое, но доселе невиданное устройство.

Заправка закончилась, в течение полутора часов ЭВМ стартового комплекса проводила в автоматическом режиме последние проверки работоспособности всех систем ракеты и наземной аппаратуры обслуживания, слежения, связи и телеметрии. Наконец, объявили 30-минутную готовность, затем — 15-минутную. Многочисленные гости, уже уставшие от ожидания, то и дело нетерпеливо поглядывали на часы.

Ко всеобщему облегчению, особых задержек при старте не случилось, и прозвучала долгожданная команда 'Ключ на старт', запустившая автоматическую стартовую последовательность операций. Все приглашённые, толпившиеся в 'гостевой комнате' застыли, напряжённо глядя на огромный экран проекционного телевизора, на который транслировалось изображение с внешних обзорных камер.

Изображение задрожало, снаружи сквозь стены бункера проник тяжёлый грохот ракетных двигателей. Стартовая площадка окуталась дымом, потом дымная пелена, увлекаемая потоками ослепительно белого пламени вдруг упала вниз, и вновь вырвалась на свободу через рукотворные ущелья газоотводных каналов.

Ракета оторвалась от стартового стола и пошла вверх, пронзая хмурое, затянутое низкими тучами, декабрьское небо над Байконуром. Первая ступень отработала без замечаний и разделилась на спасаемый блок маршевых двигателей и одноразовые топливные баки. Команда эвакуации на вертолётах и дирижабле уже дежурила в воздухе, чтобы подобрать приземлившиеся двигатели и вывезти их обратно на космодром. Двигатель второй ступени включился в расчётный момент, вытаскивая разгонный блок 'Д' и полезную нагрузку на орбиту. Михаил Сергеевич Рязанский лично следил за поступающей с борта носителя телеметрией.

— Есть отделение второй ступени. Аппарат вышел на опорную орбиту!

Присутствующие зааплодировали. Теперь предстояло подождать, пока 'Змей Горыныч' с присоединённым блоком 'Д' облетят более половины планеты и окажутся над Гвинейским заливом, где уже дежурило судно Контрольно-измерительного комплекса.

Присутствующие расслабились примерно на полчаса, обмениваясь комментариями увиденного. Старт мощной ракеты впечатлил всех. Но главное представление было ещё впереди.

Объявили готовность к запуску двигателя разгонного блока. Теперь полётом управляла БЦВМ, установленная в блоке 'Д'. В самом 'Змее Горыныче' тоже была установлена БЦВМ, но на неё возлагались функции дублирующей системы — никто не мог дать гарантии, что она переживёт запредельные ускорения при запуске 'основной тяги'. Масса демонстратора была слишком мала. Из динамиков внутренней системы оповещения бункера доносились сообщения операторов телеметрии, затем прозвучал короткий предстартовый отсчёт:

— ...три... два... один... Зажигание!

— Двигатель разгонного блока работает!

Двигатель блока 'Д' был рассчитан на 7 включений, но сейчас ему предстояло отработать за один пуск всё своё расчётное время, разгоняя 'Змея Горыныча' до 2-й космической скорости. Это было сочтено необходимым условием, чтобы в случае неудачи смертельно опасный 'подарок' не вернулся обратно на Землю.

Десять минут прошли в напряжённом ожидании.

— Есть отсечка двигателя разгонного блока. Аппарат вышел на расчётную траекторию. Есть разделение.

— Принимаю устойчивый сигнал телеметрии от аппарата. Бортовая ЦВМ работает в штатном режиме.

— Кинорегистраторы запущены.

— Аппарат прошёл внутренний радиационный пояс. Получаю данные телеметрии.

— БЦВМ запустила программный воздухораспределитель.

При разработке 'Змея Горыныча' было учтено, что БЦВМ может выйти из строя, поэтому АМС-демонстратор на финальном участке управлялась простым и дубовым программным воздухораспределителем, представлявшим собой барабан с металлическими выступами на внешней поверхности. Барабан обычно вращался с помощью шагового двигателя, но на 'Змее Горыныче' был установлен ПВР с пневматическим приводом, на случай, если хлипкая электроника и даже более дубовая электрика, пусть и заключённые в 'клетку Фарадея', не выдержат электромагнитного импульса. Всего ПВР предстояло провернуться четыре раза, каждый его проворот нажатием выступа открывал клапаны, выбрасывавшие из трубы очередной заряд. Интервалы между взрывами были увеличены до нескольких секунд, чтобы в промежутках можно было принимать телеметрию. На скорости разгона увеличенные интервалы никак не отражались. Ежесекундные взрывы требовались при выведении на орбиту, а при движении по расчётной траектории импульсы могли следовать со значительными промежутками.

За полётом следили радиолокаторы, радиотелекопы, отслеживавшие сигнал бортового передатчика системы телеметрии, и автоматические телескопы-кинотеодолиты, фиксировавшие полёт на киноплёнку. Разглядеть саму АМС на таком расстоянии было уже невозможно, но учёные рассчитывали увидеть вспышки ядерных взрывов.

— Запущена главная последовательность операций. Выброс первого заряда!

— Вспышка!

— Есть вспышка. Принимаю телеметрию. Электромагнитный импульс в пределах расчётного. Ускорение расчётное.

Тяговые ядерные заряды 'Змея Горыныча' имели мощность примерно по 1,6 килотонны. Проведённые в 1962 году в рамках операции 'К' ядерные взрывы в космосе показали, что при подрыве боеприпасов малой мощности ЭМИ получается незначительный. При взрыве амортизирующая плита принимала от силы 10 процентов образовавшейся плазмы, остальное разлеталось в пространстве. Но даже этих 10 процентов с избытком хватало для разгона.

— Получен ответ от БЦВМ. Электроника работает устойчиво. Экранирование и амортизация достаточные.

— Выброс второго заряда. Вспышка!

— Есть вспышка. Принимаю телеметрию. Ускорение расчётное. Скорость расчётная, превысила третью космическую.

В этот момент в бункере раздались аплодисменты. Приглашённые в гостевой комнате, услышав перевод доклада, дружно зааплодировали.

— Выброс третьего заряда. Вспышка!

— Есть вспышка. Поступают данные телеметрии. Ускорение расчётное. Скорость расчётная. Параметры электромагнитного импульса в допустимых пределах. Электроника работает устойчиво. Активная фаза программы испытаний завершена. Приступаем к детальному анализу телеметрии...

Окончание доклада потонуло в радостном гвалте. Коллеги и просто присутствующие на запуске обступили Владимира Николаевича, шумно поздравляя его с успешным запуском.

— Ехcuse me...

Фриман Дайсон вышел из гостевой комнаты и направился к принимающему поздравления коллег Челомею. Он подошёл к Генеральному конструктору и торжественно пожал ему руку:

— My congratulations! — Дайсон говорил без переводчика, но все вокруг и так поняли, что он хотел сказать.

Подошёл переводчик, один из группы приставленных МИДом к делегации. Дайсон ещё что-то говорил, и переводчик начал переводить:

— Доктор Дайсон искренне поздравляет вас и всех создателей этого аппарата с первым, но самым важным успехом.

— Спасибо, спасибо, — Челомей в ответ снова пожал руку Дайсона, затем повернулся, наклонился, поднял что-то длинное и увесистое, прислонённое сбоку к корпусу одной из стоек установленной в бункере ЭВМ:

— Скажите доктору Дайсону: я поздравляю его с первым шагом к исполнению нашей мечты и дарю ему наш скромный русский подарок, с памятной надписью в честь сегодняшнего события. Вещь полезная, в хозяйстве пригодится.

Дайсон выслушал перевод, и с некоторым удивлением принял из рук академика Челомея обмотанный розовой лентой с кокетливыми бантиками, тщательно отполированный и выкрашенный в красный цвет... гвоздодёр. На его прямой части была выгравирована дарственная надпись на русском и английском:

'В память об успешном испытании прототипа. 20 декабря 1963'

(Доктор Фриман Дайсон был реально существующим прототипом Гордона Фримена, культового персонажа игры 'Half Life' https://en.wikipedia.org/wiki/Freeman_Dyson)

#Обновление 23.08.2020

Принятое весной 1963 года на уровне правительства решение отложить пуски АМС по программе Е-6 к Луне до исправления всех конструкторских недоработок в целом пошло на пользу делу. И без того уже намного более совершенную АМС доработали, исправив ошибки в системе управления. По предложению Александра Юльевича Ишлинского заменили поплавковые гироскопы на недавно разработанные волоконно-оптические. Инфракрасную вертикаль дополнили гироинерционной вертикалью, сделав её программно-аппаратной. (АИ) Она не была отдельным прибором, БЦВМ считывала показания с основной гироплатформы и перед торможением переключалась на расчёт и поддержание направления на центр Луны.

В новой конфигурации систему управления тщательно испытывали в течение полугода, в 6 запусках спутников-фоторазведчиков 'Зенит'. Установленная у них на борту гироинерционная вертикаль не была связана с системой управления фоторазведчика, а только передавала результаты своих вычислений по каналу телеметрии. На Земле полученные данные анализировали, и по результатам вносили поправки в систему и управляющую программу. (Подобным образом в реале на борту спутников первоначально отлаживали и инфракрасную вертикаль, не подключая её к системе управления)

Параллельно на базе АМС Е-6М были разработаны варианты для измерения радиационного фона и плотности потоков микрометеоритов на орбите Луны и трассе полёта от Земли до Луны — вариант Е-6С, и для орбитального фотографирования Луны и передачи снимков на Землю по радиоканалу — вариант Е-6ЛФ. (В реальной истории — 'Луна-10' и 'Луна-12'). Выход на орбиту требовал существенно меньше топлива, чем торможение для мягкой посадки. За счёт этого отсек научной аппаратуры был сделан в 2,5 раза тяжелее — 250 кг вместо 100 у 'посадочной' Е-6. Для измерений уровней радиации и плотности метеорных потоков аппарат был оснащён газоразрядными счётчиками ионизирующего излучения (3 типов) и микрометеоритными пьезодатчиками.

Первоначально 'орбитальный вариант' АМС предполагалось разрабатывать как отдельный аппарат по проекту Е-7, но затем, в целях унификации и сокращения затрат на отработку, решено было использовать один и тот же служебный модуль АМС с разными контейнерами полезной нагрузки. Состав системы управления у посадочной и орбитальной АМС тоже был в большой степени унифицирован. Различия заключались, по большей части, в программном обеспечении. Важнейшим отличием стали раскрываемые панели солнечных батарей, установленные на орбитальную АМС (в реальной истории АМС 'Луна-10' и 'Луна-12' оснащались химическими аккумуляторами, что сильно ограничило срок их функционирования)

Программой исследований предусматривались мягкие посадки двух АМС и выход на окололунную орбиту ещё двух, но станций было сделано 12, с учётом возможных потерь при запуске, и оставалась возможность дозаказать новые. Тем более, что функционал посадочной версии был заметно увеличен. Цифровая система управления на основе БЦВМ УМ-2К занимала внутри АЛС (автоматической лунной станции) значительно меньше места, чем аналоговая, поэтому в освободившемся объёме удалось разместить сложенный манипулятор и печь со спектрометром, аналогичную установленной на спускаемом аппарате станции 'Зонд-3', исследовавшей Марс (АИ, см. гл. 06-09). Однако, если на 'Зонде' была прямая длинная стрела с ковшом, напоминавшим маленький экскаваторный, АЛС станции Е-6 оснастили уже полноценным манипулятором с многофункциональным рабочим органом, состоявшим из четырёхчелюстного грейферного захвата, бура и зонда-пенетратора для оценки прочности и несущих свойств грунта на месте посадки. Разница была и в устройстве манипулятора. В отличие от прямой складной стрелы 'Зонда' манипулятор АЛС Е-6 сделали состоящим из трёх звеньев, каждое из которых могло двигаться вверх-вниз-вправо-влево и телескопически раздвигаться. Самоходного 'прибора оценки проходимости' лунная станция не имела, т. к. в будущем планировалось сажать на Луну полноценный луноход.

АМС 'Луна-7' запустили 24 декабря 1963 года, в расчёте на посадку лунным утром, когда температура на лунной поверхности наилучшим образом подходит для работы аппаратуры, а ландшафт подсвечивается боковым светом Солнца и выглядит более рельефным за счёт теней.

Станция с пристыкованным к ней разгонным блоком 'Л' сделала один неполный виток вокруг Земли. По команде с корабля Контрольно-измерительного комплекса включился двигатель разгонного блока, унося аппарат к Луне. В бункере на Байконуре и на НИП-10 в крымском посёлке Школьное, откуда осуществлялось управление полётом, облегчённо выдохнули. Первая критическая точка полёта была пройдена успешно. Блок 'Л' разогнал АМС до 2 космической скорости и отделился. Теперь станция находилась в самостоятельном полёте.

Через 30 часов после старта на станцию была подана команда начать процедуру ориентирования. АМС начала поворачиваться, захватив оптическими датчиками системы астронавигации 'Юпитер' сначала Солнце, потом Луну, и затем Землю. БЦВМ вычислила углы визирования и по ним определила положение станции в пространстве для последующей коррекции траектории. Вычисленные координаты станция передала на Землю. Здесь более мощная стационарная ЭВМ рассчитала необходимый импульс для проведения коррекции. Последовательность команд была передана на борт по радио. Станция развернулась осью двигателя перпендикулярно траектории и в 150 тысячах километров от Земли отработала импульс, скорректировав направление. После коррекции была произведена закрутка АМС для равномерного нагрева Солнцем её поверхности и соблюдения теплового режима внутренних систем и приборов.

Вторую коррекцию провели на расстоянии 250 тысяч километров от Земли, при таком же порядке действий. В 22 часа 44 минуты три раза подали команду 'разрешение на запуск бортовой программы — построение лунной вертикали'. Команды подавались непрерывно. И непрерывно шли доклады:

— Есть включение САН... Есть включение точной телеметрии... Есть успокоение объекта... Идет приём чисел контроля отработки уставок... Закончен поиск Солнца... Идёт поиск Луны...

Королёв, чуть вздрагивая при каждом докладе, ставил галочку и сверялся со временем. Он сильно волновался, опасаясь, что опять вылезет какая-нибудь неисправность, или непредвиденные обстоятельства, из-за которых программа полёта будет снова сорвана.

В 23 часа 30 минут начали поиск Земли и САН перешла в прецизионный режим.

За два часа до расчётного момента посадки, по команде с Земли, станция развернулась соплом двигателя в сторону Луны. Инфракрасная вертикаль на этот раз отработала успешно, нацелив сопло аппарата точно на центр Луны. Чтобы зафиксировать полученное направление, использовали гироинерционную вертикаль. (АИ, см. гл. 08-03) В этот момент 'Луна-7' находилась в 8700 километрах от естественного спутника Земли.

Последовал торжественный доклад:

— Есть фиксация лунной вертикали.

— Включение высотомера на прогрев.

— Высота 8272 километра!

— Прошли метки Т7 и Т8 — включение КТДУ, идёт наддув амортизаторов!

С этого момента высоту станции над поверхностью отслеживал радиовысотомер.

На расстоянии около 75 километров над Луной включилась корректирующе-тормозная двигательная установка. В ходе её работы был подан азот в амортизирующую оболочку сбрасываемого аппарата. Оболочка наполнилась, надёжно защитив АЛС от повреждений при контакте с поверхностью. Систему астронавигации (САН) 'Юпитер', расположенную в двух сбрасываемых отсеках по бокам станции, после нацеливания станции на центр Луны отстрелили, чтобы облегчить аппарат перед посадкой, это было предусмотрено для уменьшения массы топлива для торможения.

КТДУ работала до высоты 260 метров, снизив скорость станции с 2,6 километра в секунду до всего лишь нескольких метров в секунду. На 260 метрах по отсчёту высотомера, БЦВМ переключила двигательную установку в режим малой тяги. Главный двигатель выключился, теперь работали только двигатели коррекции. Сопло главного двигателя, сделанное из свёрнутой в спираль ленты, развернулось, образовав 5-метровый щуп. Как только он уткнулся в грунт, замки, удерживающие АЛС, расцепились, и упругие надувные амортизаторы оттолкнули автоматическую лунную станцию от служебного модуля. 28 декабря 1963 г в 21.44 по московскому времени станция 'Луна-7' коснулась поверхности Луны вблизи рассчитанной точки лунного Океана Бурь, вблизи кратеров Рейнер и Марий. (АИ). Полётную ступень увели в сторону коротким импульсом двигателей, чтобы она случайно не помешала посадке контейнера с научной аппаратурой.

АЛС несколько раз подпрыгнула, как огромный мяч, после чего остановилась. Её центр тяжести был смещён, чтобы станция расположилась на грунте антеннами вверх. На успокоение после посадки было отведено 4 минуты, после чего пиропатроны сбросили надувную оболочку. АЛС легла на грунт, наклонившись на угол 16 градусов, и раскрыла 4 треугольных лепестка, прикрывавших её внутреннюю оболочку, высвобождая антенны, телекамеру, манипулятор и прочее научное оборудование. На внутренней стороне лепестков были установлены панели солнечных батарей.

В 22.00 28 декабря радиотелескопы начали принимать первую панораму лунной поверхности. Станция снимала неподвижный ландшафт, поэтому, для улучшения качества изображения и упрощения конструкции, была применена фототелевизионная установка с оптико-механическим сканированием. Изображение не записывалось ни на какие промежуточные носители, а передавалось в прямом эфире на Землю. Время передачи одной круговой панорамы со стандартным качеством составляло 100 минут, каждая панорама состояла из 6000 строк, одна строка передавалась в течение 1 секунды. Передача 'панорамы быстрого обзора' занимала 20 минут. Принимаемые радиосигналы записывались на магнитную ленту и фотоплёнку. Изображение выходило из приёмного устройства на Земле в виде длинной и узкой полосы на термохимической бумаге, шириной не более 15 см (по кадрам документального фильма точнее определить сложно).

Первая полученная на Земле 'картинка' была белёсой, неконтрастной и практически неразборчивой. Ещё никто и никогда не вёл телепередач с Луны. На момент создания телевизионной системы не были известны ни текущая освещённость, ни контрастность, ни отражательные характеристики поверхности.

Хотя в целом условия освещённости на Луне хорошо известны, поскольку при отсутствии атмосферы падающий поток солнечного света достигает лунной поверхности без поглощения, но широкий диапазон возможных яркостей деталей на поверхности Луны, незнание характеристик отражения света, определяемых микрорельефом, и возможность посадки станции в различных условиях создавали значительную неопределённость. К тому же световой поток, отражённый от поверхности Луны, сильно зависит от высоты Солнца и направления наблюдения.

Надо было в кратчайший срок определить оптимальный режим работы фототелевизионной системы, быстро меняя значения яркости, контрастности, девиации частоты. По предложению ответственного представителя НИИ-885 Владлена Михайловича Говорова, отвечавшего за работу телевизионной системы, приняли решение прогнать в ускоренном режиме все варианты, предложенные, в том числе, и рядовыми разработчиками, которых обычно в присутствии руководителей никто не спрашивал. Один из предложенных вариантов дал отличный результат. Его предложил инженер С.Н.Родинков, осуществлявший техническое обеспечение работы.

Первое качественное изображение панорамы лунного ландшафта было получено уже под утро, около 5:00 29 декабря 1963 г (В реальной истории — в 04:50 4 февраля 1966 г)

Выбранный послепосадочный наклон в 16 градусов позволил заснять камерой, расположенной на высоте около 580 миллиметров (от основания до центра объектива), как общую панораму до местного горизонта, составлявшего для данной высоты около 1,5 километров, так и увидеть мелкие детали лунного рельефа размером до 1 миллиметра. Для первой половины 60-х это был очень хороший результат.

Всего за время функционирования АЛС — около 50 часов — было снято и передано на Землю 4 панорамы лунной поверхности при высоте Солнца над горизонтом 7, 14, 27 и 41 градус. Всего со станцией было проведено 22 сеанса связи, из них 10 — на поверхности Луны.

Поступающий с Луны сигнал был аналоговым и никак не кодировался. Келдыш и Королёв знали, что в 'той' истории британский астроном Бернард Ловелл из обсерватории Джодрелл-бэнк принял сигнал АЛС 'Луна-9', догадался подать его на фототелеграфный аппарат и в тот же день утром (4 февраля 1966 г) опубликовал принятые лунные панорамы в газете 'Таймс', тогда как в советских газетах первые публикации появились только на следующий день. При этом панорамы, опубликованные в британской прессе, оказались сжаты по вертикали, из-за технических отличий британского стандарта фототелеграфа от советского. Менее известен тот факт, что Ловелл принимал сигнал 'Луны-9' не по своей инициативе, а по договорённости с СССР, для большей надёжности. Что, впрочем, не отменяет самого факта 'погони за сенсацией'.

Чтобы исключить подобное развитие событий, Келдыш и Королёв предупредили Первого секретаря. Хрущёв всегда очень ревниво относился к утверждению советского приоритета в любом деле. Никита Сергеевич дал команду главному редактору газеты 'Правда' Павлу Алексеевичу Сатюкову и главному редактору 'Известий' Алексею Ивановичу Аджубею организовать публикацию лунной панорамы немедленно по получении.

Панораму передали в Москву с крымского НИП-10 по фототелеграфу. (АИ) Это был, вероятно, первый случай, когда советская пресса получила информацию настолько оперативно. Редакционные статьи о мягкой посадке советской автоматической станции на Луну, с первым принятым панорамным снимком, были тут же опубликованы в утренних газетах.

Относительно небольшие солнечные батареи на 'лепестках' не обеспечивали электропитания всех систем АЛС. Основное питание станция получала от химических источников тока, и оставалась полностью работоспособной только ограниченное время, пока они действовали. Поэтому учёные торопились провести весь комплекс исследований в наиболее сжатые сроки.

Вторая научная цель АЛС Е-6 состояла в исследовании плотности поверхностного слоя лунного реголита — дисперсного грунта, подверженного воздействию метеоритов, солнечной и космической радиации. (В реальной истории эти исследования проводились на второй посадочной станции серии Е-6, получившей официальное обозначение 'Луна-13'. В АИ исследования проводятся по расширенной программе). Физико-механические параметры измерялись с помощью механического грунтомера-пенетрометра, динамографа и радиационного плотномера, работающих независимо друг от друга. Складной манипулятор позволил провести измерения на расстоянии 1,5 м от места прилунения.

Конический наконечник из титана, прижимаемый к грунту пороховым реактивным двигателем, развивавшим в течение одной секунды усилие 7 кг, внедрился в поверхность, а оказываемое грунтом сопротивление измерялось динамографом. Радиационный плотномер состоял из источника гамма-излучения, счётчика гамма-квантов и защитного экрана. Реголит облучался гамма-квантами, а счётчик измерял интенсивность рассеянного потока, который был пропорционален плотности грунта. Результаты замеров были переданы на Землю по каналу телеметрии. Эта информация имела и научное, и практическое значение, она также была нужна конструкторам, разрабатывавшим луноход и лунный посадочный модуль.

После измерения плотности и определения несущей способности грунта манипулятор станции взял пробы реголита своим четырёхчелюстным грейферным захватом. Небольшие количества грунта были помещены в металлические гильзы и нагреты в микропечи до температуры порядка 980 градусов, после чего был проведён спектральный анализ, позволивший определить, пусть и не с максимальной точностью, химический состав лунного грунта. (АИ, подобный анализ в реальной истории на Марсе проводили АМС 'Викинг'. В гл. 06-09 описано проведение спектрографии марсианского грунта, на Луне тоже необходимо провести аналогичное исследование)

Ещё одним важным исследованием были измерения уровня радиации на поверхности Луны. На пресс-конференции по итогам полёта, проведённой в Московском Доме учёных, профессор Александр Игнатьевич Лебединский сообщил:

— При полёте автоматической станции проводились измерения дозы излучений, существующих в межпланетном пространстве и па поверхности Луны. Как показала расшифровка полученных сигналов, интенсивность излучений на поверхности Луны в основном определяется космическими лучами. Доза составляет 30 миллирад в сутки. Обнаружено, что существует добавочное излучение от Луны. Это излучение, по-видимому, вызвано ядерными реакциями, происходящими под действием космических лучей в поверхностных слоях Луны. Мы надеемся, что дальнейшие исследования этого излучения могут раскрыть тайны химического состава пород Луны. (http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/osvoen-kosm-pr-sssr/1957-1967/05.html цитата из выступления Лебединского на пресс-конференции, состоявшейся в реальной истории 10 февраля 1966 г)

Несколько более подробно о проведённых замерах радиации рассказал член-корреспондент АН СССР Сергей Николаевич Вернов:

— Внутри АЛС находился счетчик Гейгера. Он регистрировал протоны, электроны и гамма-кванты. Их энергия была настолько велика, что проходила сквозь стенки герметического корпусе станции.

Счетчик регистрировал первичные космические лучи, падающие на станцию со всех сторон. После посадки интенсивность облучения космическими лучами должна была уменьшиться вдвое, так как счетчик облучался с одной, а не с обеих сторон, но зато могло добавиться лунное излучение. Оно действительно было обнаружено. И если во время пути счетчик регистрировал от 3,24 до 3,28 частицы в секунду, то на поверхности Луны он должен был обнаруживать примерно 1,63 частицы. Но на самом деле их оказалось больше — от 2,06 до 2,08. Это составляет 0,45 частицы в секунду — в десять раз больше земного облучения.

Но вывода об очень большой радиоактивности Луны сделать нельзя. Ведь лунная поверхность бомбардируется первичными космическими лучами, а земная — защищена атмосферой. Поэтому, грубо говоря, лунная поверхность должна 'светиться' под действием космических лучей значительно сильнее, чем земная. Слово 'светиться' поставьте в кавычки: речь идет не о видимом свете, а о гамма-квантах и частицах высокой энергии.

Можно сделать практический вывод: наблюдавшаяся доза радиации совершенно безопасна для космонавтов, одетых в скафандры. (https://www.kik-sssr.ru/Podrobno_E-6_-_E6M.htm)

Полёты орбитальных модификаций Е-6С и Е-6ЛФ запланировали на начало 1964 года. (АИ)

Пилотируемая часть советской космической программы после модернизации орбитальной станции, с выводом на орбиту ОПС 'Алмаз-2' и жилого модуля 'Берилл', сосредоточилась, главным образом, на проведении детальной фоторазведки военных объектов США и НАТО, мониторинге земной поверхности в интересах науки и народного хозяйства, а также на медицинских и биологических экспериментах в целях продления сроков пребывания в невесомости. Для этого модуль 'Берилл' был оборудован комплексом тренажёров и медицинской аппаратуры.

Мощнейший фотокомплекс 'Алмаза-2', состоявший из 14 фотоаппаратов и фототелевизионной установки, не давал покоя ни военным, ни гражданским специалистам. Для экспедиций на орбитальную станцию была запланирована обширная военно-научная программа, в гражданскую часть которой входили медико-биологические исследования, определение физических характеристик космического пространства, фотосъёмки в интересах геологов, почвенных картографов, выявление загрязнений рек и озер, инвентаризация лесов и сельхозугодий. В интересах метеорологов проводилась фотосъёмка облачного покрова, тайфунов и циклонов над Атлантикой. Немалый объём работ предусматривался с бортовым вычислительным комплексом.

При планировании деятельности космонавтов на станции была учтена возросшая нагрузка. Американские военные базы были разбросаны по всему миру, окружая территорию СССР со всех сторон. В Генеральном штабе очень хотели иметь фотоснимки вообще всех военных и индустриальных объектов противника, причём регулярно, чтобы была возможность отслеживать изменения. Королёву и Челомею было известно, что из-за этого нагрузка на экипажи 'Алмазов', летавших в 'той' истории под обозначениями 'Салют-3' и 'Салют-5', была очень большая. Из-за тесноты перегруженной приборами ОПС в экипаже было всего два человека. С Земли их дёргали постоянно, поднимая посреди периода отдыха, чтобы сфотографировать тот или иной объект. Неудивительно, что космонавты в итоге страдали от переутомления, а в периоды бодрствования нагрузка на экипажи была такая, что им некогда было даже заниматься физкультурой на тренажёрах.

(В частности, такая проблема была у экипажа 'Союз-24' — Горбатко и Глазков — за весь полёт у них не было ни минуты для тренировок на беговой дорожке. см. 'Мировая пилотируемая космонавтика' стр. 213)

С выведением на орбиту жилого модуля 'Берилл' ситуация коренным образом изменилась. Просторный модуль позволял с комфортом разместить на станции постоянный экипаж из шести человек, доставляемый двумя 'Союзами' или ТКС, и ещё оставалось более чем достаточно места для приёма экспедиций посещения. Вот только военные категорически противились пребыванию на орбитальной станции иностранных граждан.

Второй проблемой был недостаток подготовленных экипажей. Из второго отряда космонавтов ещё не все прошли полный цикл подготовки.

Расконсервацию и первичные тесты фотокомплекса станции провели ещё Николаев и Горбатко. Экипаж Аникеева, Гридунова и Долгова провёл немало времени на сборке, расконсервации и установке на поверхности станции манипуляторов. Однако они тоже обучались работе с фотокомплексом. Учитывая напряжённую работу наземных служб космодрома по подготовке беспилотного облёта Луны, Центр управления полётом, посоветовавшись с космонавтами, предложил продлить полёт экипажа 'Союза-16' ещё на месяц, отправив к ним следующий экипаж, но уже не в качестве экспедиции посещения, а как второй экипаж, работающий на постоянной основе.

В экипаж 'Союза-17' вошли Павел Романович Попович, Юрий Петрович Артюхин и Борис Борисович Егоров. На участии в полёте Егорова настояли врачи, которым очень хотелось отправить на орбиту своего коллегу, 'для наблюдения за космонавтами в естественной среде обитания'. Их пребывание на станции планировалось уже на 3 месяца. Медикам тоже было интересно понаблюдать за функционированием человеческого организма в невесомости достаточно продолжительный период. Королёв поддержал инициативу медицинской службы, хорошо понимая значение медицинских исследований для будущих длительных полётов на Луну и планеты Солнечной системы. 'Союз-17' запустили 14 августа 1963 года (АИ).

Для улучшения снабжения экипажа ОКБ-1 и ОКБ-52 совместно с заводами 88 и 23 разработали на базе модуля 'Берилл' большую оранжерею, способную обеспечивать овощами, фруктами и грибами экипаж до 10 человек.

С началом длительных полётов на первый план вышла проблема психологической совместимости экипажей. Об этом уже давно предупреждали медики, но в коротких полётах несовместимость характеров ещё не чувствовалась достаточно остро.

Пребывание в консервной банке станции по 2-3 месяца уже становилось для космонавтов психологически утомительным. Из руководства первым на это обстоятельство обратил внимание Владимир Николаевич Челомей, очень внимательно изучавший всё что относилось к полётам 'Алмазов' и ТКС.

Узнав о психологических проблемах в экипаже Волынова и Жолобова, Челомей предложил ввести обязательную процедуру психологического подбора при комплектовании экипажей.

По его настоянию в космос на смену экипажу Аникеева, Гридунова и Долгова отправился именно экипаж Поповича, Артюхина и Егорова. Следующим на орбиту планировали отправить экипаж в составе Бориса Валентиновича Волынова, Льва Степановича Дёмина и Василия Григорьевича Лазарева.

В связи с расширением экипажа станции заодно встал вопрос о руководстве. Военные, по традиции, требовали назначить командиром станции старшего по званию, но ситуация осложнилась тем, что многие из космонавтов уже были в звании полковника и подполковника. После долгих споров командиром решили назначать наиболее опытного из космонавтов, обычно из заступающего на дежурство экипажа.

Едва приняв станцию от Аникеева, Павел Романович первым делом громогласно осведомился:

— А где заяц?

Зайца тут же принесли. Командир экипажа придирчиво его осмотрел.

— Почему талисман станции у вас такой грязный? Мне девушки докладывали, что в прошлом году его почистили.

— Виноваты, товарищ командир, не уследили. Он случайно к вентиляционной решетке прилип и всю грязь на себя собрал, — доложил Гридунов.

— Зайца привести в порядок и принайтовать где-нибудь, чтобы не мешал и не потерялся, — распорядился Попович.

Помыть зайца на станции оказалось далеко не так просто. Если для людей в модуле 'Берилл' была предусмотрена складная полиэтиленовая капсула-'баня', с натуральной парилкой, то для повседневных гигиенических процедур обычно использовалось обтирание влажными салфетками, из-за больших сложностей с уборкой мелких и не очень мелких капелек воды, норовивших залететь в приборы и электрощиты. После 'бани' космонавтам приходилось вместо отдыха тщательно убирать все капельки специальным водоотсосом, что заметно затрудняло пользование 'баней' и снижало удовольствие. (http://galspace.spb.ru/orbita/13.htm) Водяной контур на станции был замкнутым, однажды использованная питьевая вода затем регенерировалась и использовалась многократно, уже как техническая. (Так было на ОС 'Салют' и 'Мир', на МКС использованная вода сливается в баки пристыкованного грузового корабля 'Прогресс' и 'утилизируется' при входе в плотные слои атмосферы)

О стирке одежды на станции речи тем более не шло. Повседневная одежда космонавтов была практически одноразовой. Использованные комплекты складывали в контейнеры с мусором и отстреливали, предоставляя им возможность сгореть в атмосфере.

(Из-за дороговизны доставки грузов на орбиту в настоящий момент NASA исследует возможность организации стирки на орбите https://www.roscosmos.ru/12107/ https://fainaidea.com/kosmos/mks/studentka-nauchit-kosmonavtov-stirat-odezhdu-na-orbite-125482.html)

Сушить одежду на станции было затруднительно, всё из-за тех же капелек воды и нежелательной для множества приборов влажности в целом. Аналогично было бы сложно высушить и зайца, поэтому его точно так же оттирали влажными салфетками и обсушили под вакуумным водоотсосом 'космической бани'.

Военные очень хотели получать отснятую плёнку с 'Алмаза' прямо в руки, обрабатывать её в наземных лабораториях и работать с полученными фотоснимками высокого разрешения. В то же время интервалы доставки плёнки с орбиты даже при помощи сбрасываемых капсул спуска информации (КСИ 11Ф76) получались не менее нескольких суток. За это время информация часто успевала устареть. Для решения этой задачи станцию оснастили фототелевизионным устройством, которое считывало отснятую и проявленную на борту станции фотоплёнку и передавало изображение высокой чёткости по радиоканалу.

Это была уже далеко не первая фототелевизионная система. Подобные ей устройства появились сначала в разведывательной авиации, на борту самолётов-разведчиков, построенных на базе бомбардировщиков. Для нужд космической фоторазведки с 1957 года разрабатывалась фототелевизионная система 'Байкал', устанавливавшаяся на борту спутников-фоторазведчиков 'Зенит'. (подробнее — см. https://www.kik-sssr.ru/Baikal-Pechora-Lider.htm)

Головным предприятием по разработке системы 'Байкал' был ВНИИ, работы над системой велись при участии ГОИ, КМЗ, ВНИИ 'Электрон', ГОСНИИХИМФОТОПРОЕКТ (НИКФИ). Главным конструктором системы был Игорь Леонидович Валик.

Фотографирование заданных участков Земли производилось на аэрофотоплёнку 180 мм. Объектив имел фокусное расстояние 1 м. Обработка фотоплёнки, после съёмки очередного участка маршрута, происходила автоматически в специальном проявочном устройстве с жидкостным процессом.

Далее проявленная и просушенная фотоплёнка поступала в накопительное устройство. При прохождении спутника в зоне работы приёмного пункта фотоплёнка протягивалась через телевизионное передающее устройство, работающее по принципу 'бегущего луча'. С помощью подвижной каретки, просвечивающей телевизионной трубки, оптики и ФЭУ происходило считывание изображения с фотоплёнки,

Так как кадр плёнки имел габарит 180х180 мм, а максимальное поле, которое могла обработать электронно-лучевая трубка, было 45х45 мм, то передача одного большого кадра производилась по частям. Кадр фотоплёнки, закрепленный в каретке камеры передачи, перемещался вдоль движения фотопленки 4 раза по 45 мм, затем каретка с плёнкой передвигалась в поперечном направлении на 45 мм. Затем плёнка в каретке перемещалась обратно на 45 мм, и так 4 раза... Плёнка имела перфорацию, поэтому благодаря командно-блокировочному устройству (КБУ) с помощью электродвигателей и соединительных карданных валов между приборами плёнка перемещалась на необходимую величину и наматывалась на концевую бобину.

В результате формировался аналоговый видеосигнал, который далее усиливался и поступал на вход радиолинии. Информацию со спутника принимали на двух приёмных пунктах, расположенных в Крыму и на Дальнем Востоке. На приёмном пункте видеосигнал поступал на фоторегистрирующее устройство (ФРУ), где изображение всех отснятых участков воспроизводилось на фотоплёнке. Из 16 малых кадров 45х45 мм на Земле формировался один кадр величиной 180х180 мм. Таким образом получалось покадровое изображение объектов Земли.

Чёткость изображения в этой системе составляла 1500 строк. При высоте полёта спутника 100 км и фокусном расстоянии объектива 1 м разрешение по местности было около 10 м. Реально, конечно, спутники 'Зенит' летали более чем вдвое выше, поэтому военные были недовольны низким разрешением системы. Такая невысокая детальность не позволяла решать целый ряд задач, ставившихся перед системами наблюдения Земли. Но это были первые результаты, полученные в реальных условиях, и этот опыт позволил определить дальнейшие пути совершенствования аппаратуры. За рубежом такого опыта в то время ещё не было.

В 1959 году в НИИ-380 были разработаны первые ПЗС-линейки. Видеокамеру, сделанную с их использованием, показали Первому секретарю (АИ, см. гл. 04-10). Военные немедленно заказали модификацию системы 'Байкал', в которой считывание производилось с применением новой технологии. При относительно небольшой ширине плёнки 180 мм в модернизированной системе 'Байкал-П' (АИ) удалось организовать сканирование за один проход, с последующей потоковой передачей изображения на Землю. Также исключалась муторная операция по 'склейке' отдельных кадров 45х45 мм в большой кадр 180х180 мм. Однако разрешающая способность всё ещё оставалась недостаточной, и военные, как главные заказчики, требовали её увеличить.

Для разработчиков аппаратуры проблема заключалась ещё и в недостаточной светочувствительности первых образцов ПЗС-линеек, что не давало возможности сделать на них систему с видеокамерами высокой чёткости, передающими сигнал на Землю в режиме реального времени, либо записывающими сигнал на видеомагнитофон для последующей высокоскоростной передачи. В то же время уже были созданы передающие телевизионные трубки — видиконы и суперортиконы с накоплением заряда и его усилением вторичным фотоэлектронным умножителем. Но задача создания бесплёночной системы фоторазведки высокой чёткости оказалась слишком сложной, чтобы её можно было решить за 2-3 года.

Поэтому при разработке орбитальной станции на ней была предусмотрена фототелевизионная система, переводившая в электронный вид изображение с 530-мм плёнки главного фотоаппарата-телескопа 'Агат'. Она обслуживалась оператором-космонавтом, работая в полуавтоматическом режиме. В системе использовалась аэрофотоплёнка шириной 530 мм. Фотографирование участков земной поверхности производилось автоматически по заранее заданной программе щелевым аэрофотоаппаратом, снабжённым длиннофокусным объективом. Когда приёмная кассета наполнялась, оператор отрезал фотоплёнку и заправлял её в проявочное устройство, а в фотоаппарат ставил пустую приёмную кассету. Контактно-диффузионная проявка плёнки и её сушка осуществлялась автоматически, без участия оператора.

После просушки проявленная плёнка просматривалась оператором на просмотровом устройстве и маркировалась, т. е. отбирались участки плёнки для передачи на пункт приёма. Просмотровый стол был установлен рядом с фотоаппаратом 'Агат' и устройством проявки. После этого отмаркированная плёнка на катушке устанавливалась в считывающее устройство, имеющее механическую каретку, на которой стояла просвечивающая трубка 'бегущего луча', проекционный объектив, конденсор и фотоэлектронное устройство. Световой пучок трубки 'бегущего луча' проектировался на плёнку и сканировал её в строчном направлении, сканирование в кадровом направлении осуществлялось ходом каретки. По окончании считывания кадра, плёнка перематывалась с передающей катушки на приёмную. Затем производилось считывание нового кадра уже в обратном направлении хода каретки, и так до тех пор, пока не считывался последний отмаркированный участок. Конденсор, размещённый по другую сторону фотоплёнки, фокусировал промодулированный изображением световой пучок на ФЭУ.

Преобразованное таким образом фотографическое изображение с плёнки в телевизионный сигнал усиливалось, формировалось и передавалось на пункт приёма, где записывалось устройствами фоторегистрации (ФРУ) на 180 мм плёнку тремя каналами и затем проявлялось. Кроме ФРУ на пункте приёма имелись видеоконтрольные устройства (ВКУ), обеспечивающие визуализацию передаваемых изображений в процессе их передачи в реальном масштабе времени. Суммарная чёткость изображения составляла порядка 18000 строк, при полосе захвата на ширину плёнки 18 километров. Расчётное значение разрешения на местности составляло около 1 метра. (Все характеристики системы реальные).

С появлением первых ПЗС-линеек их использовали для преобразования изображения с плёнки в электрический сигнал. Конструктивно система, получившая название 'Печора', стала развитием более раннего 'Байкала', так как разрабатывалась тем же инженерным коллективом. ПЗС-линейки многократно упростили реализацию задачи считывания изображения, в 'Печоре', как и в 'Байкал-П', считывание теперь производилось за один проход.

(АИ частично, реальную 'Печору' действительно делали те же люди, но т. к. ПЗС у них не было, им приходилось жестоко извращаться аж с тремя видиконами с разрешением по 5000 строк, на подвижной каретке, считывавшими информацию параллельно и передававшими её по трём каналам. В результате, накувыркавшись с разработкой в реальной истории с 1963 по 1974 год, систему испытали на станциях 'Салют-3' и 'Салют-5', а потом отказались от неё, так как рассчитывали на разрабатывавшуюся с 1970 года полностью электронную, бесплёночную систему 'Лидер', с тремя аналоговыми видеокамерами высокой чёткости, на разработанных ВНИИ 'Электрон' видиконах 'Колос', имевших чёткость 5000 строк. Из-за бюрокоратических проволочек система 'Лидер' вышла на испытания только в 1987 году. Подробнее https://www.kik-sssr.ru/Baikal-Pechora-Lider.htm)

Работа с комплексом из 14 фотоаппаратов оказалось далеко не простой. Хотя почти все они снимали в автоматическом режиме, плёнка в кассетах заканчивалась быстро, и фотоаппараты требовалось постоянно перезаряжать. Пока Аникеев, Гридунов и Долгов работали на станции только втроём, им приходилось очень несладко. С прилётом экипажа Поповича стало полегче, появилась возможность распределить нагрузку на три 8-часовые вахты по два человека. Как рассказывал позже сам Павел Романович:

— Мы с Юрой разделили: каждому по семь аппаратов... вот, выключили мы свет и начали. С задачей справились, но намучились, правда... Положили отснятые материалы в возвращаемую капсулу, а недоснятые куски сматывали с катушек и бросали. Включаем свет... А вокруг рой плёнки! Казалось, она заняла всё свободное пространство. А плёнка тогда горючей была. Одна искра — и такой пожар будет... Пришлось вручную скручивать плёнку в плотные рулончики...

(Реальная история со станции 'Салют-3' см. 'Мировая пилотируемая космонавтика' стр. 209)

С возвращаемой капсулой КСИ тоже всё было далеко не просто. Капсула имела массу 360 кг. В невесомости поднять её труда не составляло, тем более, на станции был предусмотрен специальный внутренний манипулятор, вынимавший капсулу из ячейки хранения и вставлявший в шлюз для выброса наружу. Перемещать капсулу внутри станции в процессе её загрузки плёнкой тоже было не трудно. Трудно оказалось её вовремя остановить, ведь инерция никуда не делась...

Космонавты вытащили капсулу с помощью манипулятора из гнезда и толкнули вдоль станции. 'И она потихонечку поплыла, — рассказывал Попович. — Но как её остановить? Она же круглая, без ручек, схватиться не за что... В борт врежется — пробьёт насквозь, масса-то огромная. Я тогда поднырнул под капсулу и, упираясь, цепляюсь за все, что попало. Остановил, когда примерно сантиметров 20 до стенки оставалось. А иначе проломило бы борт...' (случай, в реальной истории произошедший в ходе полёта Поповича и Артюхина на 'Салют-3' в 1974 )

В зале приёма информации, куда она поступала с пролетающего 'Алмаза', 'представители заказчика', офицеры ГРУ Министерства обороны, терпеливо ждали, когда ОПС войдет в зону видимости и начнется сброс информации. Вот мониторы замелькали, появилась сначала размытая, а потом чёткая картинка. Как на параде стояли нью-йоркские небоскрёбы, в которых можно сосчитать число этажей и число окон на этаже. А у Бруклинского моста видны даже канаты. На аэродроме можно сосчитать самолёты и определить их тип или прочесть цифры на взлётной полосе. На железной дороге можно определить типы вагонов в составе. Никто даже не ожидал. что можно получить такую хорошую 'картинку'. (https://www.kik-sssr.ru/Baikal-Pechora-Lider.htm)

При этом информация поступала хотя и не в реальном времени, но с минимальной задержкой в несколько часов, а не суток, как было ранее. Военные были в восторге. Окна в небоскрёбах их, разумеется, не слишком интересовали, а вот подробности с военных и транспортных объектов США и НАТО оказались очень востребованы.

Два экипажа — Аникеева и Поповича проработали совместно до 19 сентября. Затем экипаж 'Союза-16' вернулся на Землю, и космонавты на несколько суток остались втроём. Это был самый тяжёлый период полёта, с очень жёстким режимом работы экипажа. Космонавтам приходилось отдыхать по очереди, урывками, производя съёмки объектов в разное время дня и ночи, так как работать приходилось по разным странам в условиях различной облачности и освещённости. В этом режиме они промучались неделю, пока 25 сентября им на помощь не стартовал экипаж Волынова, Дёмина и Лазарева на 'Союзе-18' (АИ) Их также запускали сразу на три месяца.

Монтажно-испытательный комплекс для ракет-носителей 'Днепр' в этот период был плотно загружен по программе беспилотного облёта Луны, (АИ, см. гл. 08-12). На заводе No 23 проходил испытания новый большой оранжерейный модуль, построенный на базе 'Берилла' по модульной схеме, с использованием уже отработанных на модулях 'Природа' и 'Биосфера' контейнеров для выращивания растений и грибов. В новом модуле этих контейнеров было намного больше.

16 октября на станцию был запущен беспилотный грузовой корабль — ТКС. Он доставил 8 капсул спуска информации, топливо и расходные материалы. Из-за того, что стартовый комплекс и МИК 'Днепра' был занят, ТКС запустили на пятиблочном носителе 'Союз-2.5', оснащённом коническим расширяющимся переходником под диаметр корабля. Запуск первоначально планировался как отработочный, но за прошедший год надёжность всех компонентов носителя была неоднократно подтверждена, и Королёв разрешил установить на него реальную полезную нагрузку. Рисковать людьми Сергей Павлович не стал бы, но беспилотный корабль запустить согласился. ТКС в этом полёте не нёс возвращаемого аппарата, вместо него установили лёгкий обтекатель, зато внутри корабль был загружен под завязку. Заодно корабль своими двигателями приподнял и скорректировал орбиту станции. После разгрузки и проведения коррекции в ТКС сложили весь накопившийся мусор, корабль отстыковали и свели с орбиты.

Экипаж 'Союза-17' — Попович, Артюхин и Егоров вернулись на Землю 21 ноября 1963 г. Сразу после беспилотного облёта Луны планировался запуск нового оранжерейного модуля, к тому же космонавтам из 'лунно-облётного' отряда нужно было приобрести опыт космических полётов. Поэтому в экипаж следующего корабля 'Союз-19' вошли Валерий Фёдорович Быковский, Олег Григорьевич Макаров и Розалия Михайловна Занозина-Шихина. 'Союз-19' стартовал 26 ноября, менее чем через неделю после старта 'Зонда-5' вокруг Луны. В эти 6 суток между посадкой предыдущего и стартом следующего экипажа Борису Волынову и Льву Дёмину пришлось особенно несладко. Василий Лазарев старался им помогать как мог. Он тоже тренировался для работы с фотокомплексом, хотя его основной задачей были медицинские и биологические эксперименты и наблюдение за экипажем. Прилёт экипажа 'Союза-19' был встречен на станции с нескрываемым облегчением.

20 ноября стартовал вокруг Луны 'Зонд-5'. Монтажно-испытательный комплекс освободился, и туда немедленно доставили оранжерейный модуль, получивший название 'Биом'. Срок эксплуатации на орбите модуля 'Природа' подходил к концу, несмотря на все меры по его продлению. Самый старый на тот момент из всех запущенных модулей изначально рассчитывался на полугодичную эксплуатацию, но проработал почти два года, не только снабжая космонавтов свежими овощами, ягодами и фруктами, но и давая им ценнейшую возможность психологической разгрузки. В последние месяцы на модуле участились мелкие поломки и неисправности. На их ремонт космонавты тратили всё больше времени, вынужденно отвлекаясь от выполнения основной задачи. Поэтому руководство 'Главкосмоса' приняло решение заменить модуль более новым и совершенным, в конструкции которого были учтены недостатки, выявленные в ходе эксплуатации модулей 'Природа' и 'Биосфера'.

Модуль 'Биом' запустили 3 декабря. В тот же день его в автоматическом режиме состыковали со станцией со стороны оси -X, позади модуля 'Берилл'. Несколько дней космонавты потратили на проверку всех систем нового модуля и перенос контейнеров с растениями из модуля 'Природа'. После этого отслуживший свой срок модуль отстыковали и свели с орбиты. После 'переезда' растения принялись осваивать дополнительные контейнеры, привезённые во вновь пристыкованном модуле, а космонавты вернулись к работе на фотоаппаратуре.

В это же время в ОКБ-52 Челомея шла напряжённая совместная работа с конструкторами из ГДР, Чехословакии и Югославии. Объединённая команда учёных и конструкторов разрабатывала лабораторно-технологические модули на базе уже хорошо зарекомендовавшего себя ТКС. Официальных названий у них пока не было, в конструкторской документации и деловой переписке они обозначались как Л1 и Л2. В модуле Л1 была установлена автоматизированная технологическая линия по выращиванию кристаллов высокой чистоты. Модуль Л2 предназначался для лабораторного производства высокочистых химических реактивов и лекарственных средств.

Останавливаться на стадии лабораторных исследований Владимир Николаевич не собирался.

— Если эксперименты на лабораторных модулях будут успешными, нашим следующим шагом будет сборка на орбите полноценного небольшого полуавтоматического завода, — доложил Челомей в Президиуме ЦК. — Для этого мы готовим производственные модули П1 и П2, а также солнечную печь для отработки процессов центробежного литья крупногабаритных деталей в невесомости. Производственные модули уже будут сделаны на основе более крупного модуля 'Берилл' 6-метрового диаметра. Также у нас есть планы вывести на орбиту надувной модуль-автоклав для отверждения крупногабаритных корпусных деталей и ферм из композитных материалов. Композиционные материалы на сегодняшний день являются наиболее перспективными для постройки корпусов космических кораблей. Вывести на орбиту запас связующего и наполнителя, например, стекловолокна, намного проще, чем организовать на орбите литьё из алюминия и, тем более, стали. Формовку тонких оболочек можно проводить на надувных формах.

— Так вы что же, Владимир Николаевич, рассчитываете построить полноценный орбитальный завод уже на базе существующей и летающей орбитальной станции? — уточнил Первый секретарь.

— Именно так, товарищ Хрущёв, — ответил Челомей. — Любой новый проект бюрократия может запросто утопить в согласованиях, тогда как дополнить новыми модулями уже летающую станцию будет намного проще. По мере её разрастания мы можем даже запустить ещё один базовый модуль, расстыковать станцию и разделить её на две, если потребуется. Но сейчас это было бы несвоевременно, поскольку наземная инфраструктура не готова управлять сразу двумя станциями.

Сергей Павлович Королёв предложил несколько научных проектов:

— Мы могли бы отправить автоматические межпланетные станции для исследования дальних планет Солнечной системы и их спутников. Теперь у нас есть возможность разгонять АМС не только используя гравитационный манёвр, но и энергию ядерных взрывов. Да и саму АМС за счёт этого можно сделать намного тяжелее и крупнее, установив на ней более мощный источник питания и намного больше научной аппаратуры. Мы могли бы отправить автоматы-разведчики к Юпитеру и его спутникам, к Сатурну, Урану и Нептуну.

Королёв, разумеется, ориентировался на описания в присланных документах полётов АМС 'Пионер-10', 'Пионер-11', 'Вояджер-1' и 'Вояджер-2'. Президент Академии наук Келдыш уточнил:

— Создание тяжёлой АМС с ядерно-импульсным двигателем потребует нескольких лет работы. Сейчас у нас есть вполне отработанная платформа 2МВ, имеющая хотя и намного более скромные характеристики, но готовая к использованию и испытанная в ходе запусков к Марсу и Венере. С её помощью мы также планируем запустить аэростат в атмосферу Венеры, об этом проекте мы вам докладывали ранее.

— Про аэростат помню, был разговор, — припомнил Первый секретарь. — Так этот проект у вас разрабатывается, или пока только в планах?

— Проект венерианского аэростата мы уже делаем, совместно с КБ автоматики в городе Долгопрудный, — ответил Королёв. — С точки зрения перспективных исследований необходимо сосредоточиться на поясе астероидов. Товарищ Исаев по моей просьбе разрабатывает очень оригинальный двигатель, использующий в качестве рабочего тела водяной пар или нагретый метан. Разогрев будет производиться радиоизотопным источником. АМС, оснащённая таким двигателем и запущенная в пояс астероидов, сможет в автоматическом режиме пополнять запасы рабочего тела, опускаясь на подходящие ледяные астероиды и делая в них скважины. Большая тяга для такого аппарата не требуется, нужен лишь двигатель малой тяги для маневрирования в поясе астероидов. Сложность будет заключаться в создании автономной системы управления, способной уберечь аппарат от столкновения с обломками внутри пояса.

(Аналог — проект The World is Not Enough, см. https://youtu.be/-BhnL1GqhxM и https://pikabu.ru/story/rossiyskie_uchenyie_predlozhili_otpravlyat_v_kosmos_parovozyi_6439204)

Одним из наиболее вероятных источников рабочего тела для такой АМС может стать карликовая планета Церера, которая сама по себе представляет немалый интерес для исследований, как один из наиболее крупных астероидов, содержащих водяной лёд.

— Вот это действительно интересно, — одобрил Первый секретарь. — А этим вашим двигателем можно оснастить уже летавшие АМС, вроде марсианской?

— Можно, — подтвердил Сергей Павлович. — Масса Цереры составляет примерно 1,3 процента от массы Луны, соответственно, гравитация у неё минимальная. На неё можно будет посадить не только спускаемый аппарат, а всю АМС целиком, и затем поднять её с поверхности, повторяя процедуру неоднократно. Масса других астероидов ещё меньше, поэтому АМС с двигателем на высокотемпературном паре, запущенная в пояс астероидов, сможет годами летать от одного астероида к другому.

Хрущёв на несколько секунд задумался, затем распорядился:

— Составьте перспективный план исследований пояса астероидов с помощью этой вашей 'паровой машины', и мы его обсудим на НТС СССР. Выглядит интересно, причём с чисто практической точки зрения.

— Сделаем, Никита Сергеич, — пообещал Королёв.

Челомей тут же сориентировался. Перевернув лист бумаги из своей папки, он начал что-то быстро рисовать, проводя короткие расчёты на полях. Едва заседание Президиума закончилось, Владимир Николаевич остановил Хрущёва, Королёва и Келдыша:

— Никита Сергеич, Сергей Палыч, Мстислав Всеволодович, минутку. Идея появилась...

— Пойдёмте в мой кабинет, товарищи, — пригласил Первый секретарь. — Только недолго.

— Я вас не задержу, — пообещал Челомей.

Они зашли в кабинет Хрущёва, и академик положил на стол свой листок с эскизом и расчётами:

— Товарищи, я тут прикинул, у нас же с вами уже сейчас есть практически всё необходимое для пилотируемого облёта не только Луны, но и Венеры! Причём это может быть не просто облёт ради приоритета, а полноценное исследование. Смотрите, — он хлопнул ладонью по листку с расчётами. — Полёт до Венеры занимает примерно 4 месяца. Это не Марс, с его семью месяцами туда и семью обратно. Запасов надо почти вдвое меньше. У нас есть 'Алмаз', для которого уже есть один радар бокового обзора, и разрабатывается второй, более совершенный. 'Алмаз' может сбрасывать капсулы спуска информации. У нас есть ТКС, который несёт 8 капсул и имеет достаточный внутренний объём для экипажа из 3 человек. Есть возвращаемый аппарат для ТКС. Я берусь сделать бомбовую станцию в габаритах капсулы спуска информации, такую, чтобы она выдержала давление и температуру атмосферы Венеры. Мы можем собрать на орбите несколькими пусками аналог вашего, Сергей Палыч, ТМК, и отправить его к Венере, — он показал свой эскиз, где был изображён 'Алмаз' с пристыкованным к нему ТКС и разгонным блоком.

— А чем ты его разгонять будешь, Володя? — скептически спросил Королёв. — Это же 40 тонн нетто?

— 'Змеем Горынычем', — тут же ответил Челомей. — Ну, не совсем им, а разгонным блоком чуть побольше и на том же принципе. Заодно и концепцию 'Ориона' на реальной задаче проверим. Хотя, можно и обычными химическими двигателями разогнать. Ты же, Сергей Палыч, целую линейку разгонных блоков в диаметр ступени 'Днепра' делаешь?

Хрущёв оглядел собравшихся взглядом, полным сомнения:

— Что скажете, товарищи?

Королёв помялся, затем осторожно, стараясь не вызвать резкой реакции Первого секретаря, возразил:

— Капсула спуска информации слишком маленькая. Учитывая толщину стенок, необходимую для функционирования на Венере, систему охлаждения и парашютную систему для посадки, места для приборов в капсуле уже не останется.

— Ну, вообще-то капсула уже и так достаточно прочная, так что парашют ей не особо и нужен, даже при спуске на Землю, — усмехнулся Челомей.

(Утверждается, что слова Челомея про капсулу и парашют реальные — https://forum.novosti-kosmonavtiki.ru/index.php?msg=366939)

— Меня больше беспокоит возможное распыление средств между проектами, — заметил академик Келдыш. — Мы в 'той' истории уже в подобную ловушку попадали, и из-за этого, во многом, проиграли Луну. И сейчас можем встать на те же грабли. Я бы рекомендовал довести до логического конца лунный и марсианский проекты. Имея опыт их реализации, можно будет уже думать об облёте Венеры.

— Безусловно, записать в нашу копилку приоритет облёта Венеры — соблазн большой, — согласился Хрущёв. — Но вот практической пользы от Венеры я в ближайшее время не вижу. Высадиться мы там не сможем ещё очень долго — слишком горячо, и давление там большое. Посылать людей на неопробованном ядерном приводе мне тоже кажется опасным и преждевременным. Тогда как провести поиск полезных ископаемых в поясе астероидов может оказаться с практической точки зрения более полезно.

— У вас, Владимир Николаевич, в 'той' истории, помнится, был беспилотный вариант 'Алмаза' с радиолокатором бокового обзора, — припомнил Келдыш. — Вот его к Венере вполне можно будет отправить, в том числе и на ядерном приводе, для испытания. Это, кстати, к вопросу о разработке тяжёлых АМС на перспективу.

(Имеется в виду спутник 11Ф668 'Алмаз-Т', он же 'Ресурс-Р' https://ru.wikipedia.org/wiki/Космическая_система_дистанционного_зондирования_Земли_'Алмаз-Т' )

— Давайте, товарищи, эту идею запомним на будущее и забывать о ней не будем, но, пока мы на Луне не высадились, не будем от лунного проекта отвлекаться, — заключил Первый секретарь.

#Обновление 06.09.2020

19.

К оглавлению

В мае 1963 года Григорий Трофимович Шуйский передал Первому секретарю служебную записку от академика Лебедева. Сергей Алексеевич просил выделить время для демонстрации образцов новых технологий. В качестве участников мероприятия были названы министр электронной промышленности Шокин, директор фрязинского НИИ-160 (НИИ 'Исток') Ребров, директор НИИ-35 (позднее — НИИ 'Пульсар') Анатолий Фёдорович Трутко, сменивший на этом посту Алексея Андреевича Маслова, руководители зеленоградского НПО 'Научный центр' Старос и Берг, и, почему-то, авиаконструкторы Роберт Людвигович Бартини, Семён Алексеевич Лавочкин и Иван Павлович Братухин.

Александр Иванович Шокин заслуженно получил в правительстве прозвище 'министр невероятной промышленности'. В НИИ и на предприятиях его министерства рождались и внедрялись в производство самые передовые разработки. Хрущёв прекрасно понимал важность электронных технологий, и назначил встречу на ближайшее время.

Собрались в зале заседаний Президиума ЦК. Никита Сергеевич учёл просьбу Лебедева о составе участников показа со стороны руководства страны и партии. Сергей Алексеевич настоятельно просил пригласить руководителей министерств, сосредоточивших научные и производственные организации, но предупредил об опасности вмешательства военных:

— Эти всё сразу заберут себе и наглухо засекретят на 50 лет. То, что мы хотим вам показать, при грамотном и массовом внедрении в народное хозяйство может дать совокупный экономический эффект на сотни миллиардов рублей. Военные свой кусок пирога так или иначе получат, но нельзя допустить, чтобы они с самого начала в этом вопросе сели на шею науке и промышленности.

Позицию академика Первый секретарь понимал и поддерживал. Непомерные аппетиты ВПК и патологическая страсть спецслужб к засекречиванию всего и вся уже не раз становились в итоге причиной технологического отставания советской промышленности на мировом рынке. Министра обороны Гречко пригласить, так или иначе, пришлось, да и без председателя Военно-промышленной комиссии Устинова обсуждения новой техники тоже не проходили.

Когда все расселись, Иван Павлович Братухин поставил на стол обычную картонную коробку, открыл её и извлёк оттуда фантастической формы устройство с четырьмя воздушными винтами, заключёнными в кольцевые ограждения. Следом на столе появился пульт управления.

Образцы подобной техники советской промышленностью и, особенно, энтузиастами, уже создавались, но это обычно были намного более крупные аппараты, с приводом от мопедного или мотоциклетного, а то и, в случае воздушных такси — 'флипов', и автомобильного двигателя. Большие размеры диктовались и габаритами используемой авионики — автомат парирования АП-102М, обеспечивавший вертолётам и квадрокоптерам устойчивость в режиме висения, был гироскопическим устройством немаленьких размеров и стоимости.

Братухин взял в руки пульт, что-то нажал, внутри квадрокоптера зажужжал электрический моторчик, аппаратик поднялся в воздух и повис над длинным столом зала заседаний Президиума. Иван Павлович положил пульт на стол и отнял от него руки. Квадрокоптер продолжал висеть в воздухе.

— Оп-па... Совсем маленький, а висит, — с детским восторгом произнёс Первый секретарь.

Бартини, сидевший рядом, с хитрым видом подтолкнул игрушку пальцем в кольцо одного из пропеллеров. Квадрокоптер качнулся и тут же выровнялся, демонстрируя отличную устойчивость. Лица присутствующих учёных, министров и разработчиков выражали крайнюю степень удивления, прежде всего — габаритами игрушки, не превышавшими в разложенном виде 30 сантиметров.

— И сколько времени он может так летать? — поинтересовался Косыгин.

— 8-9 минут, и потом час заряжается, — ответил Братухин. — В нём никель-металлгидридный аккумулятор, по типу как в этих новых телефонах. Но это просто игрушка, демонстратор технологии...

— Тут, Алексей Николаич, вопрос не в том, сколько времени он может летать, а в том, почему он вообще так устойчиво висит в воздухе, — произнёс Хрущёв. — Я не понял, товарищи, вы что, нашли способ обойтись без гироскопа?

— Нет, товарищ Хрущёв, мы нашли способ сделать маленький и недорогой гироскоп, — ответил министр Шокин. — Настолько недорогой, что его можно ставить даже в детские игрушки.

Члены Президиума ЦК ошарашенно переглянулись. Академик Келдыш сидел спокойно, он явно был уже в курсе. Королёв тоже был спокоен. Остальные были заинтригованы. Все члены Президиума ЦК, возможно, кроме, разве что, Микояна, достаточно разбирались в современной технике и знали, что гироплатформа являлась одним из наиболее сложных и дорогостоящих компонентов системы управления современных беспилотных аппаратов. Когда Королёв продемонстрировал волоконно-оптический гироскоп, умещавшийся на ладони, все понимали, что это гигантский технологический прорыв. И вдруг, прямо над столом Президиума висит эта игрушка, у которой сам корпус меньше корпуса того гироскопа, который показывал Сергей Павлович...

— Товарищ Лебедев, вам слово, — пригласил Шокин.

— В 1954 году в научной литературе появились сообщения об открытии пьезорезистивного эффекта в полупроводниках, в частности, в кремнии и германии. Тогда, если помните, мы как раз начинали наши работы по освоению полупроводниковой электроники, — напомнил присутствующим академик Лебедев. — Прочитав об этом открытии, мы провели масштабный поиск по всем доступным источникам информации, — он сделал небольшую паузу, слегка выделив слово 'доступным'. Хрущёв понял, что Сергей Алексеевич намекал на присланные документы. — Мы нашли упоминания о так называемых микроэлектромеханических системах, или MEMS, как их называют в некоторых странах Запада. В Европе МЭМС принято называть микросистемами (MST), в Японии — микромашинами. У нас в ходе разработок утвердилась аббревиатура МЭМС.

Под МЭМС обычно подразумеваются устройства, которые соседствуют с интегральными микросхемами, работают под их управлением, но заняты не вычислениями, а взаимодействием с физическими проявлениями окружающей среды. Это могут быть датчики или микроскопические исполнительные механизмы, в западной литературе их обычно называют 'актюаторы'.

Изучение вопроса показало, что эта технология имеет очень широкие перспективы применения. Концепция МЭМС построена на интеграции на кремниевой подложке с помощью технологий, аналогичных используемым в производстве микроэлектроники, микромеханических структур датчиков и других измерительных компонентов, исполнительных управляющих элементов и электронных устройств для сбора, анализа, контроля и формирования управляющих сигналов. Эти технологии во многом сходны с теми, что используются для производства микросхем. Поэтому интегральные МЭМС-устройства обеспечивают высокий уровень функциональности, надёжности при относительно низкой цене.

Хотя техника и приборы специального назначения допускают сравнительно высокую цену, то обстоятельство, что МЭМС-технологии позволяют достичь низкой цены, значительно расширяет возможности развертывания сенсорных сетей там, где прежде системным интеграторам это могло показаться избыточным.

МЭМС-датчики давления и движения — акселерометры, гироскопы — моделируют процессы, параметры которых регистрирует микромеханическая структура. Движущаяся структура этих приборов не связана с объектом, поэтому они классифицируются как бесконтактные устройства. Если подвижная структура тщательно спроектирована и полностью защищена корпусом, то миниатюрный датчик высоконадёжен и может функционировать в различных средах и фазовых состояниях, при различных перепадах температур, различных условиях вибрации, при воздействии ударных волн, влажности, загрязнений, электромагнитных помех, радиации. При этом обеспечивается надёжная и точная работа в динамическом режиме, при быстром, скачкообразном, периодическом или апериодическом изменении параметров.

Пока мы только осваивали технологии производства микросхем, налаживали производство высокочистых реактивов, технологического оборудования и сам процесс выращивания кристаллов кремния, наши производственные усилия были сосредоточены на традиционных интегральных схемах, а все разработки по МЭМС велись на лабораторном уровне. Тем не менее, мы понимали значимость этого направления, поэтому работы были развёрнуты не в одной организации, а сразу в нескольких. Наилучших успехов добились три из них — НИИ-35, НИИ-160 и НПО 'Научный центр'. Анатолий Фёдорович, расскажите о ваших работах.

Директор НИИ-35 Трутко достал из кармана спичечный коробок, открыл его и выложил на лист бумаги перед собой несколько крошечных прямоугольных пластиковых корпусов:

— Первыми мы сумели сделать датчики движения, основанные на конденсаторном принципе. Подвижная часть системы — классический грузик на подвесах. При наличии ускорения грузик смещается относительно неподвижной части акселерометра. Обкладка конденсатора, прикрепленная к грузику, смещается относительно обкладки на неподвижной части. Емкость меняется, при неизменном заряде меняется напряжение — это изменение можно измерить и рассчитать смещение грузика. Откуда, зная его массу и параметры подвеса, легко найти и искомое ускорение.

— Это получается, к вашему датчику ещё и отдельный процессор нужен? — тут же уточнил Первый секретарь.

— Нет, процессор не нужен, — ответил Анатолий Фёдорович. — Можно обойтись намного более простой специализированной микросхемой, 'заточенной' для решения очень ограниченного числа задач. Эта микросхема уже выдаёт результаты измерения в готовом виде на исполнительные механизмы, в систему управления, использующую гироскоп, и на радиопередатчик для трансляции на пульт управления.

Каждый чувствительный элемент представляет собой подпружиненную массу в виде гребенки, которая может совершать ограниченные перемещения внутри другой, неподвижной гребенки. Изменение ёмкости вследствие увеличения и уменьшения расстояния между 'пальцами' гребенок пропорционально линейному ускорению.

Чувствительный элемент изготовлен по технологии 'кремний-на-стекле', структура из кристаллического кремния расположена в полости между двух стеклянных пластин.

— Где можно использовать такие датчики? — тут же спросил Первухин.

Из членов Президиума, не являвшихся учёными, Михаил Георгиевич был, пожалуй, наиболее компетентным в технических вопросах. Косыгин тоже хорошо разбирался в технике, но Первухин в этом вопросе его превосходил.

— Акселерометр — один из наиболее востребованных датчиков, — ответил Трутко. — В народном хозяйстве наибольший спрос мы прогнозируем для автомобилестроения — на наших акселерометрах можно строить системы безопасности для автомобилей, организуя по их сигналу выброс воздушных амортизационных подушек для защиты водителя и пассажиров. Также акселерометры уже сейчас востребованы для навигационного оборудования — курсовертикалей и систем инструментальной посадки; в системах курсоуказания; в промышленной и транспортной робототехнике, при создании геофизического и бурового оборудования; в транспортном оборудовании и беспилотных системах, а также в системах стабилизации камер, платформ и подвесов.

— Все сферы применения более чем ответственные, — заметил Первый секретарь. — Надёжность сумеете обеспечить?

— В том и дело, что надёжность МЭМС-компонентов уже сейчас намного выше, чем у более дорогостоящих и сложных механических датчиков, — пояснил Шокин.

— Это за счёт чего? — уточнил Косыгин. — Технология, как я понимаю, совершенно новая...

— В процессе производства МЭМС-компонентов одна из самых серьёзных проблем, которую пришлось решать — очень низкий коэффициент выхода годных изделий, — пояснил директор НИИ-160 Сергей Иванович Ребров. — В начале наших экспериментов КВГ не превышал 0,1 процента. Сейчас для компонентов на основе кремния максимум, что удалось добиться — 2 процента годных, значительно ниже, чем нам удалось достичь для обычных микросхем. Поэтому нам пришлось разрабатывать технологические цепочки со сквозным пооперационным контролем. В результате мы отбираем на выходе с производственной линии только действительно исправные компоненты, которые затем ещё неоднократно тестируются, прежде чем попадают в состав конечного изделия.

— Вот, кстати, из-за очень низкого выхода годных мы параллельно начали экспериментировать с альтернативным материалом, — заметил Трутко. — Сделали эластомер на основе кремния, характеризующийся отличными механическими и химическими свойствами, высокой термостабильностью и за счёт этого выдерживающий чрезвычайно большие механические и термические нагрузки. Его жёсткость на шесть порядков меньше, чем у кремния, поэтому структуры из него могут иметь большую толщину. Отклонение этих материалов под воздействием приложенного напряжения также значительно больше, чем у элементов кремниевых МЭМС. И наконец, в отличие от кремниевых устройств, для которых основной метод изготовления — химическое осаждение из газовой фазы, эластомерные структуры можно формировать более дешёвым методом центрифугирования.

(Реально существующая технология фирмы Solus Micro Technologies — см. Баринов. Волков 'Микромеханика вокруг нас')

— Кроме того, за счёт невысокой стоимости и малых размеров компонентов есть возможность предусмотреть многократное резервирование, — добавил Старос, выкладывая на стол небольшую электронную плату с несколькими квадратиками и прямоугольниками микросхем. — Вот, например, наша разработка для наземных роботизированных систем.

В общем металлокерамическом корпусе мы разместили гироскоп с осью чувствительности Z и два акселерометра с осями чувствительности X и Y. Таким образом получился функционально законченный гибридный блок, способный выполнять функции системы курсовой устойчивости для наземного транспорта. Логичным продолжением этой концепции стал парный модуль — с ортогональным расположением аналогичного блока датчиков. Применение этой пары сделало возможным создание недорогих многоосевых систем управления движением с 'горячим' резервированием внутри блока. Если один модуль выходит из строя, тут же автоматически подключается другой. Габариты платы позволяют разместить на транспортном средстве сразу несколько таких систем, если область применения очень ответственная.

Возможно также комплексное решение — инерциальный измерительный модуль, содержащий три оси гироскопа, три оси акселерометра, а также имеющие возможность интеграции в этот же блок электронного компаса — магнитометра, барометра и даже приёмника сигналов локальной, а в перспективе и глобальной радионавигационной системы. В подавляющем большинстве случаев заказчику достаточно информации о линейной и угловой скорости в трёхмерном пространстве.

— То есть, вот эта штука может в навигационных системах, к примеру, в авиации применяться? — уточнил Хрущёв.

— Совершенно верно, и не только. Основные области применения — экономичное навигационное оборудование; измерительные системы; роботизированное оборудование, как промышленное, так и складское и транспортное; самые различные беспилотные системы; инклинометры для тяжелых условий эксплуатации.

— А это ещё что такое? — спросил Первый секретарь, услышав незнакомый термин.

— Угломерный прибор. Собственно, классические средневековые инструменты вроде секстанта — частные случаи инклинометра, — пояснил Старос. — Разница в том, что такой современный прибор уже может выдавать значения угла в виде цифрового кода. А это сразу открывает возможности для их использования, например, в системах управления станков с ЧПУ.

— Я всё же не понимаю, как можно в такую маленькую фитюльку засунуть гироскоп? — спросил Хрущёв. — Ведь в гироскопе используется принцип волчка? А разве можно сделать волчок таких маленьких размеров?

— Собственно, от гироскопа нам нужно получить управляющий сигнал достаточной точности и в заданном формате, а что там внутри — нам не так важно, — пояснил Старос. — МЭМС-гироскопы могут быть устроены идентично акселерометрам. Просто в них значения ускорений по осям пересчитываются в значения углов поворота — конструкция примерно та же, но на выходе другая величина.

Но у нас используется конструкция с чувствительным элементом индукционного типа, выполненным по технологии МЭМС. В его основе — вибрирующее кольцо. Диаметр кольца — 6 мм, толщина кремниевой структуры — 100 мкм, ширина каждого подвеса Z‐образной ножки — 60 мкм, на подвесе умещается три токоведущие дорожки.

(Устройство реального гироскопа VSG3 фирмы Silicon Sensing Systems Ltd — совместное предприятие BAE Systems UK и Sumitomo Precision Products, SPP, Амагасаки, Япония. Из статьи: А. Бекмачёв 'МЭМС-гироскопы и акселерометры Silicon Sensing: английские традиции, японские технологии')

— Товарищи! Это же настоящий прорыв в области навигационных систем! — обрадованно заявил министр обороны Гречко. — Так. Эти ваши микросхемы-гироскопы надо немедленно засекретить и запускать в производство для военной техники! Мы с их помощью огромные деньги для народного хозяйства сэкономим.

— А вот фиг тебе, Антоныч, — отозвался Первый секретарь. — Это — типичная технология двойного назначения, и для гражданского применения она ещё важнее, чем для военного, потому что прямой доход может приносить, и улучшит качество жизни советских граждан. Поэтому не кипятись, в военных разработках эти компоненты тоже использовать будем, но секретить их наглухо не дадим.

— Да неужели вы не понимаете, что такая микросхема значительно удешевит каждое изделие, где она будет применяться? — запротестовал Гречко.

— Мы это как раз очень хорошо понимаем, и именно поэтому монополию на эти микросхемы ты, Антоныч, не получишь, — ответил Хрущёв. — Свою долю военная промышленность иметь будет, но народное хозяйство имеет высший приоритет.

— А как такая конструкция изготавливается? — спросил Косыгин.

— Используются технологии, очень похожие на применяемые в производстве интегральных схем, — ответил Ребров. — Например, поверхностная микромеханическая обработка. Она совместима с полупроводниковой технологией, по сути при микрообработке используется обычная КМОП-технология. Трёхмерная структура образуется за счёт последовательного наложения основных тонких плёнок и удаления вспомогательных слоёв в соответствии с требуемой топологией. Точно так же напыляются слои материала, покрываются фоторезистом, засвечиваются по маске, затем вытравливаются, лишний материал удаляется. Преимущество данной технологии — возможность многократного удаления путём растворения вспомогательных слоёв без повреждения взаимосвязей базовых слоев. Оборудование несколько отличается, но технология сходная с обычной технологией микросхем.

Другой способ — кремниевая объёмная микрообработка. Он включает технологию глубинного объёмного травления. При таком процессе объёмная структура получается внутри подложки благодаря её анизотропным свойствам, т. е. различной скорости травления кристалла в зависимости от направления кристаллографических осей. Объёмную структуру можно получить и методом наращивания, когда несколько подложек сплавляются и образуют вертикальные связи на атомарном уровне.

— Даже по краткому описанию выглядит очень уж сложно, — покачал головой Косыгин. — Может, имеет смысл кого-то из союзников привлечь?

— Так уже привлекли. Восточных немцев с комбината WEB Robotron, и чехов, — доложил Шокин.

— Вы сказали, ещё есть датчик давления? А его куда можно использовать? — спросил Косыгин.

— Везде, где нужно недорого и постоянно контролировать давление, — ответил Шокин. — Основные области применения — контроль давления в шинах автомобилей и самолётов, любые гидравлические и пневматические системы, робототехника, медтехника. Датчики могут работать в сложных условиях, в воде, в масле.

— Все области более чем важные, Алексей Николаич, — заметил Хрущёв. — Молодцы, товарищи. Мне нравится. Это, как я понял, у вас самое начало промышленного освоения по этой тематике. Дальше у вас какие образцы планируются?

— Массивы управляемых микрозеркал, — ответил Ребров. — Это микросхема, у которой на поверхности размещена матрица из маленьких зеркал, которые могут поворачиваться под управлением ЭВМ. (DMD-чип)

— И для чего это нужно? Уж очень сложно выглядит, — Первый секретарь недостаточно разбирался в вопросе, чтобы догадаться.

— Прежде всего — коммутаторы для оптоволоконной связи, — пояснил академик Лебедев. — Недостаточно просто кинуть оптоволокно между точкой А и точкой Б. Импульс лазера передаётся по оптоволокну, только пока оно целое. Сращивать волокно без искажения импульса не получается. Поэтому в местах стыков ставятся коммутаторы на основе массивов микрозеркал, которые отражают луч и перенаправляют его в следующий участок оптоволокна.

Второе применение, более отдалённое — проекторы, способные воспроизводить изображение не с киноплёнки, а прямо из памяти ЭВМ. Можно будет смотреть фильмы, показывать слайды и просто транслировать любое изображение на большой экран, как в обычном плёночном проекторе сейчас. (DLP-проектор)

— А, вот это уже понятнее, — кивнул Хрущёв. — Обе области очень важные, причём связь намного важнее.

— Ещё одно направление — цветные дисплеи для мобильных устройств, очень тонкие, тоньше уже существующих жидкокристаллических, не использующие жидких кристаллов и каких-либо красителей, а потому не выцветающие.

Технология основана на микроэлектронных механических системах и предпочтительна пока для мобильных устройств. Экран хорошо отображает информацию даже под прямым воздействием яркого солнечного света.

Идея заключается в том, чтобы формировать цветные изображения методом интерференции световых волн — точно так же, как это происходит, к примеру, в крыльях бабочки или перьях павлина. Технология изначально не предполагает использования красителей, поэтому дисплеи на её основе со временем не должны утрачивать яркость и цветовую насыщенность.

Ключевой элемент такого дисплея — интерференционный модулятор, изготавливается по МЭМС-технологиям и состоит из полупрозрачной плёнки на стеклянной подложке, способной частично отражать и частично пропускать свет, и гибкой металлической мембраны. Мембрана может находиться в двух состояниях: в первом случае между ней и пленкой есть воздушный зазор, во втором — нет. Переход из одного состояния в другое осуществляется за счет электростатического взаимодействия в результате приложения внешнего напряжения различной полярности, причём после его снятия мембрана сохраняет новую конфигурацию. Когда плёнка и мембрана разделены воздушным зазором, световые волны, отразившиеся от плёнки, интерферируют с волнами, прошедшими сквозь неё и затем отразившимися от мембраны. В результате выделяется излучение определённого цвета. Если же зазор отсутствует, то никакой интерференции не происходит. Варьируя величину зазора, можно получить три основных цвета: при наибольшей толщине воздушной прослойки — красный, при средней — зелёный и при наименьшей — синий. Размеры одного интерференционного модулятора составляют всего десятки микрон. Один пиксел в дисплее на основе интерференционной матрицы состоит из трёх субпикселов — красного, зелёного и синего, каждый из которых образован несколькими рядами модуляторов. При этом управляющие схемы располагаются по краям дисплея. (реально опробованная на опытных образцах технология iMod Display, см. Баринов. Волков 'Микромеханика вокруг нас' )

— Что-то выглядит как фантастика, — засомневался Косыгин.

— Пока это и есть фантастика, — подтвердил Шокин. — Это задача на более отдалённое будущее. Пока ближайшие планы — развёртывание промышленного производства уже освоенных датчиков и гироскопов. Замена гироскопических автоматов парирования АП-102 на всём парке вертолётов. Выпуск радиоуправляемых игрушек поможет финансировать дальнейшее расширение производства.

— Нами уже разработан более крупный и грузоподъёмный беспилотный образец с форсированным двигателем от мопеда, он прошёл испытания и готов к серийному производству, — доложил Братухин.

— Мы тоже модифицировали свой БПЛА Ла-20, — добавил Лавочкин. — Установили на него новую систему управления, она намного легче прежней, за счёт этого увеличилась полезная нагрузка, либо запас топлива и время патрулирования.

— Вот это очень интересно! Где можно посмотреть? И когда? — тут же спросил Первый секретарь.

— Да хоть сейчас... Фургон припаркован в сотне метров от Кремля, внутрь не поехали, потому что показывать всё равно надо на открытом пространстве, — ответил Бартини.

— Наш крупноват, чтобы его в городе показывать, — развёл руками Лавочкин. — Да вы его уже видели на учениях. Внешне он особо не изменился, все изменения у него внутри.

Показ устроили в Александровском саду, у стен Кремля. Второй беспилотник оказался намного крупнее.

— Мы пробовали оснащать его фотоаппаратом для панорамной съёмки, — рассказал Братухин. — Современные телекамеры, к сожалению, для такой техники ещё слишком тяжелы. Вот Семён Алексеевич на свой Ла-20 телекамеру поставил.

— Да, мы предлагаем использовать беспилотные аппараты для контроля дорожного движения, линий электропередачи, трубопроводов, железнодорожных путей, — пояснил Лавочкин. — Везде, где требуется рутинная работа, вроде патрулирования.

— Помнится, лесное хозяйство у нас дирижаблями патрулируется, — напомнил Хрущёв. — На одном только раннем выявлении лесных пожаров экономятся миллионы рублей и сохраняются сотни тысяч гектаров леса.

— Да, но лесной пожар обычно видно издалека, а обрыв провода на ЛЭП с дирижабля не заметишь. Беспилотник хорош тем, что может летать на малой высоте, — подсказал Лавочкин. — Можно регулярно фотографировать поля, лесополосы, потом, сравнивая снимки, анализировать, выявляя различия. Такая служба будет дополнять спутниковый мониторинг природных ресурсов. Полностью не заменит, но поможет детализировать информацию, получаемую со спутников.

— Да, это имеет смысл организовать, — согласился Первый секретарь.

— Заодно можно будет параллельно отрабатывать приёмы применения беспилотников, которые потом и военным пригодятся, — добавил Шокин. — Меня уже товарищ Серов спрашивал по поводу патрулирования границы беспилотными аппаратами. Это тоже вполне можно сделать уже сейчас.

— Вы, Александр Иванович, поручите кому-нибудь собрать мнения специалистов и подготовить записку в Президиум ЦК, с указанием всех возможных фер применения беспилотных аппаратов, — предложил Косыгин.

— Прежде всего, надо провести модернизацию всего армейского и гражданского вертолётного парка, — предложил Устинов, — Постепенно заменять дорогие гироскопические автоматы парирования и системы автопилотов на новые модели, основанные на современной элементной базе. В новых разработках управляемого вооружения МЭМС-гироскопы тоже уже предусматриваются. Пока эти системы совершенно новые и недостаточно испытаны, поэтому имеет смысл проводить их расширенное тестирование в гражданской сфере.

— Вот, кстати, а доставку чего-либо на них можно организовать? — спросил Первый секретарь.

— Пока, на современном этапе развития электроники — сложновато будет, — признал Шокин. — Разве что в сельской местности, где БЛА в случае падения никому не навредит. Чисто теоретически можно предположить, к примеру, доставку лекарственных препаратов куда-либо в сельскую местность, если требуется очень срочно, или доставку мелких запчастей на случай срочного ремонта, но это такие единичные случаи...

— Там сложность не столько в самой доставке, сколько в обеспечении связи и навигации для аппаратов, — подсказал Лавочкин. — Современная электроника позволяет автоматически вести беспилотник по маршруту, но для взлёта и посадки нужен оператор. Задачу экстренной беспосадочной доставки мелких ударопрочных грузов мы отработаем, о результатах доложим, но понадобится время для экспериментов и отработки

— Надо, надо такую службу организовать и доставку хотя бы для медиков и ремонтников отработать, — поддержал идею Первый секретарь. — Товарищ Челомей, вон с орбиты фотоплёнку сбрасывать научился, причём с хорошей точностью. Неужто мы не сумеем с высоты в десяток метров деревенскому фельдшеру какие-нибудь ампулы с лекарством доставить? Всякое же в жизни случается, иногда минуты решают, жив человек останется или погибнет.

Пока Косыгин беседовал с авиаконструкторами и министром, Хрущёв отвёл в сторону Лебедева:

— Сергей Алексеич, насчёт внедрения этих МЭМСов поясните, пожалуйста. Если в 'той' истории их разработки начались с конца 50-х, почему реально их начали применять где-то с конца 90-х, а развернулись по-настоящему только в 2000-х?

— На Западе много времени ушло на коммерциализацию разработок, — пояснил академик. — Ну, и вычислительные мощности надо было подтянуть. А главное — нужно было время на формирование рынка сбыта. То есть, образцы и технологии уже были, но оставались невостребованными. Большинство производителей либо не знали об этих разработках, либо опасались их применять, как недостаточно опробованные.

Настоящий расцвет МЭМС-технологий наступил с началом производства смартфонов. В них уйма всяких датчиков, объёмы производства значительные, жизненный цикл изделия очень короткий.

У нас сейчас в этом отношении есть ряд преимуществ. Мы уже опережаем график по прогрессу в электронике лет на 10-12, а по отдельным направлениям — на все 15. Мы достаточно рано осознали проблему недостатка оперативной памяти и приняли все доступные меры, чтобы её решить.

Наша социалистическая экономика позволяет решать проблемы внедрения в 'командном' режиме, — ответил академик. — Но МЭМС-компоненты можно использовать намного шире, чем только в квадрокоптерах. Прежде всего — это новый шаг в развитии всякого рода робототехники, промышленной и логистической. Массивы микрозеркал и оптоволокно позволят соединить города страны каналами связи с высокой пропускной способностью. Акселерометры и датчики давления позволят сделать автомобили более безопасными.

Хрущёв и Лебедев вернулись ко всё ещё обсуждавшим технические моменты Косыгину, Шокину и остальным:

— Александр Иванович! Вопрос производства и применения этих ваших МЭМС-компонентов я беру под особый контроль Госкомупра, как его председатель. Дело это, как говорил Владимир Ильич, 'архиважное', — распорядился Первый секретарь. — От вашего министерства также жду план внедрения этих компонентов в производство робототехники.

Алексей Николаич, а тебя попрошу проследить и протолкнуть все эти новые датчики автопроизводителям. Пусть оснащают все выпускаемые и новые модели легковых автомобилей подушками безопасности. Надо внести изменения в ПДД, так же, как с ремнями безопасности сделали.

— 'Так же' не получится, ремни каждый автовладелец сам покупал и устанавливал, а подушки должны быть встроены в конструкцию машины, — уточнил Косыгин.

— Вот поэтому тебя и прошу, чтобы ты своим авторитетом этот вопрос продавил, а то автомобилестроители будут тянуть несколько лет.

— Так им несколько лет и понадобится на модификацию уже выпускающихся моделей и внедрение в производство, — ответил Косыгин. — Думаю, надо законодательно обязать их устанавливать подушки безопасности с новыми МЭМС-датчиками на все легковушки, скажем, с 1965 года, раньше всё равно не осилят.

Появлением новых, недорогих и компактных электронных компонентов, прежде всего — датчиков давления и акселерометров, были особенно обрадованы разработчики робототехники, экзоскелетов и станков с ЧПУ. Применение этих датчиков значительно упрощало решение многих стоящих перед ними задач.

Выпуск радиоуправляемых игрушек с МЭМС-гироскопами и датчиками тоже включили в планы промышленности, во вторую очередь, после того, как будет налажен выпуск комплектующих в необходимом количестве. Электронная промышленность СССР в этот период была сильно загружена выпуском процессоров 6502 — игровые приставки и микроЭВМ с ними пользовались огромным спросом. (АИ, см. гл. 07-17)

О выставленной на ВДНХ новой разработке Леонида Ивановича Куприяновича Первому секретарю рассказал академик Глушков на очередном заседании Госкомупра. Основной темой доклада академика был рассказ об экспериментальной плавке стали в конвертерном цехе Днепродзержинского металлургического завода, проведённой под дистанционным управлением ЭВМ 'Киев' из Киевского Института кибернетики. ЭВМ управляла технологическим процессом, получая данные со множества датчиков по телеграфу, и аналогично, по телеграфной линии, отдавала команды на исполнительные механизмы. (Реальный эксперимент, проведённый в 1963 году https://d1a.net-film.ru/web-tc-mp4/fs78045.mp4).

При обсуждении возможностей ЭВМ по дистанционному управлению технологическими процессами в итоге сошлись на том, что управлять ими лучше всё-таки не дистанционно из другого города, а с помощью ЭВМ, установленной непосредственно на предприятии.

— Качество существующих телефонных линий связи настолько низкое, что очень трудно добиться устойчивой передачи данных, — Глушков не пытался сгладить впечатление, говорил, как есть. — Те линии, что прокладываются по новым стандартам, уже значительно лучше, на них хотя бы скруток нет. Но их ещё слишком мало. Поэтому проведённый эксперимент мы рассматриваем именно как демонстрацию возможностей, чтобы убедить производственников, в частности, металлургов, а для постоянной работы будем ставить управляющие ЭВМ непосредственно на заводах. В этом сейчас больше всех продвинулись автомобилестроители, вот на их опыт и будем равняться.

— Что опыт провели — правильно, — одобрил Хрущёв. — Автоматизацию технологических процессов, роботизацию внедрять будем повсеместно, для нас это — магистральное направление.

Западные экономические теоретики проталкивают 'постиндустриальную модель', так называемую 'экономику услуг', но это — порочное направление. Услуги, безусловно, важны, но строить экономику только на них — для нас неприемлемо. У нас, прежде всего, люди пока ещё не настолько богатые.

Второй и ещё более важный момент — 'постиндустриальная экономика' на самом деле та же индустриальная, но производство в ней вынесено в другие страны, где стоимость рабочей силы ниже, а трудовое законодательство слабее или вообще отсутствует. Техника, и товары не берутся из ниоткуда, их всё равно должен кто-то делать.

Третье. 'Постиндустриальная экономика услуг' по своей сути очень уязвима. Она работает за счёт налаженных связей между людьми и предприятиями. В случае какого-либо форс-мажора, будь то военные действия, природная или техногенная катастрофа больших масштабов, или эпидемия, 'экономика услуг' моментально рухнет. Мы это видели совсем недавно, например, в Чили, после землетрясения.

Или вот, более давний, но очень характерный пример: эпидемия гриппа-'испанки' в 1918 году. Тогда сколько людей по всему миру умерло? Порядка 100 миллионов, кажется? Закрывали публичные места, суды, школы, церкви, театры, кино. Продавцы запрещали покупателям заходить в магазины — заказы выносили на улицу. В трамвай пускали только в масках. Даже рукопожатия запрещали. А теперь представьте, учитывая, насколько продвинулись разработки бактериологического оружия, что может произойти, если из-за аварии в военной лаборатории или по чьей-то халатности на свободе окажется более опасный вирус, такой же заразный, как 'испанка'? Эта их 'экономика услуг', основанная на контактах между людьми, рухнет моментально. И такой сценарий вполне возможен, учитывая напряжённую политическую ситуацию в мире.

Поэтому мы должны строить экономику не на основе услуг, а на основе автоматизации производств и логистических процессов. Этот путь более долгий и затратный, но в перспективе более безопасный и выгодный. Пусть первые промышленные роботы пока не совершенны и требуют частого ремонта, пусть у нас хоть половина населения будет работать наладчиками автоматизированного оборудования, инженерами и программистами, пишущими для него программы. Зато через одно-два поколения мы получим нацию квалифицированных программистов и инженеров, специалистов, способных починить, наладить и запрограммировать всё, что угодно. Всё лучше, чем получить нацию стилистов, визажистов и собачьих парикмахеров.

Вот в связи с этим, кстати, хотел спросить: а для автоматизации бытовых нужд у нас что-то делается? Я не стиральные и посудомоечные машины имею в виду, а кроме них, что-то ещё?

— Да, вот, например, сейчас на ВДНХ товарищ Куприянович представил разработанный им комплект устройств и оборудования для 'умного дома', — ответил академик.

— Что же вы молчали? — Первый секретарь даже подскочил на месте. — Когда можно будет посмотреть?

— Да в любой день, собственно, хоть сегодня, после совещания... Только Леонида Ивановича надо предупредить, чтобы подъехал на ВДНХ и сам всё показал. Кто о новой разработке сможет рассказать лучше самого изобретателя?

Леонид Иванович Куприянович занимался не только проблематикой мобильной радиотелефонной связи. Он также уделял немало внимания популяризации электроники и её широкому внедрению для повседневных бытовых нужд. Своими наработками он делился с сообществом радиолюбителей, издавая небольшие брошюры со схемами, чертежами, рисунками и описаниями разработанных им устройств. Его разработки публиковали журналы 'Юный техник' и 'Радио'. В 1960 году вышла брошюра Куприяновича 'Карманные радиостанции', содержавшая описания и схемы нескольких микрорадиостанций различной степени сложности, от простейшей до достаточно продвинутой. (скачать брошюру https://cloud.mail.ru/public/Zn19/RAK6ewahW). Некоторые из описанных в ней конструкций были запущены в серийное производство и поступили в свободную продажу. (АИ)

Не ограничиваясь только сферой связи, изобретатель занимался также разработкой электронных устройств, которые сейчас принято относить к тематике 'умного дома'. В 1963 году вышла ещё одна брошюра Куприяновича 'Радиоэлектроника в быту' (скачать брошюру https://cloud.mail.ru/public/5dbm/3LrZ3Z4vs). В ней содержались описания и схемы нескольких устройств.

Изобретатель адресовал книгу радиолюбителям среднего уровня и описывал в ней автомат для открывания дверей, с датчиком на фотореле, особенно удобный для автоматического открывания и закрывания двери гаража; устройство для автоматического включения и выключения освещения в зависимости от освещённости на улице, основанное на фотоэлементе; 'телефонный секретарь'-автоответчик, хотя и несколько громоздкой и дорогостоящей конструкции, сделанный из двух магнитофонов; простой прибор 'электросон', позволяющий справиться с бессонницей без приёма снотворного; радиосигнализацию для автомобиля, обеспечивавшую связь с владельцем на расстоянии в несколько сотен метров; два варианта охранной сигнализации — на инфракрасных излучателях с фотореле и на ёмкостных датчиках, реагирующих на приближение; и приёмопередающую автомобильную радиостанцию, обеспечивавшую связь на расстоянии до 30 км, в диапазоне 144-146 МГц, в полнодуплексном и полудуплексном режиме.

Появление первых игровых приставок и микроЭВМ пользовательского уровня (АИ, см. гл. 07-17) естественным образом натолкнуло Леонида Ивановича на мысль объединить отдельные устройства в единый программно-аппаратный комплекс. В своей статье в журнале 'Юный техник' (АИ) он обосновал свою идею следующим образом:

'Бытовая ЭВМ 'Электроника-64' и различные игровые приставки на процессоре 6502 потребляют совсем немного электроэнергии в сравнении с ламповыми ЭВМ предыдущих поколений. Их вполне безопасно можно держать включёнными постоянно, в том числе — в отсутствие людей в квартире. В то же время даже приставка, устройство, казалось бы, чисто игровое, может быть использовано для сбора информации с нескольких датчиков и управления устройствами умного дома, при условии установки в неё картриджа со специализированным программным обеспечением.'

Свой комплект 'умного дома' изобретатель представил на экспозиции достижений электронной промышленности на ВДНХ. Разумеется, разработка Куприяновича 1963 года была намного проще и примитивнее, чем, к примеру, система 'умного дома' 'СФИНКС', разработанная много позже, в 1985 году Всесоюзным научно-исследовательским институтом технической эстетики (ВНИИТЭ) (https://habr.com/ru/company/cloud4y/blog/459156/). Изобретатель был ограничен очень узкими рамками относительно слабой вычислительной техники начала 60-х, дороговизной и несовершенством элементной базы и, к тому же, адаптировал свою разработку под уровень среднего радиолюбителя.

На ВДНХ поехали после окончания совещания. Куприяновичу позвонил лично министр Шокин, предупредил, что его разработкой заинтересовались на самом высоком уровне. Леонид Иванович немедленно вызвал такси и поехал на выставку.

Экспозиция 'умного дома' была оформлена перед павильоном 'Вычислительная техника'. Здесь поставили один из многочисленных вариантов типового коттеджа, с гаражом и имитацией приусадебного участка, а также собрали из стандартных бетонных плит макет типовой трёхкомнатной городской квартиры, накрыв её крышей, тоже по типу коттеджа. Получившиеся помещения Куприянович оснастил разработанными им комплектами датчиков и исполнительных механизмов. Он встретил делегацию Госкомупра на пороге выставочного коттеджа.

— Леонид Иванович? Здравствуйте, очень рад с вами встретиться, — Первый секретарь, радостно улыбаясь, пожал руку изобретателю. — Ну, давайте, показывайте, что вы предлагаете на этот раз нашему народному хозяйству, и как это работает.

— Здравствуйте, Никита Сергеич, здравствуйте товарищи... Немного неожиданный для меня интерес к моим скромным изобретениям на таком высоком уровне...

— Да ладно вам скромничать! И это говорит человек, который вывел СССР в мировые лидеры мобильной связи! Давайте, давайте, показывайте! Нам очень интересно!

— Хорошо... — Куприянович оглянулся по сторонам. — Представьте, что вы вернулись с работы, подъехали к дому на своём автомобиле. Будет лучше, если продемонстрировать в действии.

По просьбе изобретателя 'Волга' охраны подъехала к гаражу. Как только машина приблизилась, ворота гаража поднялись вверх автоматически.

— Ого! И как это работает? — тут же спросил Хрущёв.

— Примерно как автоматические двери в новых универмагах (АИ, см. гл. 04-05), — ответил Леонид Иванович. — Машина пересекла невидимый инфракрасный луч, и фотореле подало сигнал, включив электродвигатель, открывающий ворота. Фотоэлементы и излучатели расположены попарно, в зависимости от того, какой из них перекрывается первым, управляющая ЭВМ понимает, покинула ли машина гараж или въезжает в него.

— А если это не машина к дому подъехала, а человек подошёл? Вор, например? — с интересом спросил Хрущёв.

— На этот случай в системе предусмотрен кодовый радиосигнал, который хозяин, подъезжая к дому, посылает со своего носимого пульта или мобильного телефона, — ответил Куприянович. — Сигнал и его частоту можно менять хоть каждый день. Вору придётся немало поворочать мозгами, чтобы его подобрать.

— Умно придумано...

— Теперь пойдёмте в дом, — пригласил изобретатель. — Прежде всего, сейчас дом у нас на сигнализации. Если кто-то подойдёт к двери, например, почтальон, ничего не произойдёт. Но если открыть внешнюю дверь и войти в тамбур, датчик среагирует на изменение объёма помещения и подаст сигнал на пульт милицейской охраны. Аналогично, сигнал тревоги будет подан, если кто-нибудь полезет в окно. Чтобы не устраивать ложную тревогу, сигнализация отключается тем же радиосигналом, что и включаются в режим ожидания ворота гаража. Это, можно сказать, этакий сигнал системе от хозяина: 'Я дома'. По нему система переводится из пассивного режима в активный, а что вы от неё хотите — это уже зависит от вашей фантазии. Комбинируя реакцию датчиков и триггеры событий, можно запрограммировать очень многое.

Итак, мы входим в дом, и тут же включается свет в прихожей, — продолжил Леонид Иванович, приглашая всех внутрь.

— Автоматически?

— Да, опять-таки датчик реагирует на изменение объёма комнаты. Можно настроить систему так, что человек будет ходить по комнатам, а свет будет автоматически включаться при входе и выключаться при выходе из помещения. Этот режим быстро изнашивает нить накала лампочек, поэтому его стоит отключать, если вы заняты домашними делами. Он для спокойного времяпровождения. Причём микроЭВМ или приставка для этого не нужна, эта система настраивается и работает автономно, приставка только включает или выключает режим отслеживания.

— Приставка, говорите? — тут же переспросил Хрущёв.

— Да, вся система управляется программой, запущенной на игровой приставке или микро-ЭВМ, — продолжил изобретатель. — Заходим в ванную, помыть руки. Обратите внимание, на полу в ванной и в кухне установлены датчики протечки, которые перекрывают электромагнитные входные клапаны на трубах горячей и холодной воды. В городской квартире это необходимая вещь. Такой датчик будет особенно эффективен, если у владельца есть мобильный телефон — тогда ЭВМ может послать ему сообщение. Хотя, если ЭВМ оснащена модемом, она может и на городской телефон позвонить и подать условный сигнал.

— Когда-нибудь мы научим ЭВМ общаться с человеком обычным голосом, — подсказал Виктор Михайлович Глушков. — Собственно, работы по этой проблематике мы уже ведём, но пока об успехах говорить ещё рано.

— Датчики протечки — это хорошо, — одобрил Первый секретарь. — А то у нас датчиком протечки обычно служит собственная нога, когда в лужу наступишь, а то и соседи, которых заливает.

Куприянович повёл гостей на кухню.

— Вот здесь установлена розетка, управляемая ЭВМ. В неё можно включить электрический чайник или электросамовар. Собственно, это не просто розетка в стене, а 'умный тройник', вставляемый в обычную розетку. Каждое его гнездо включается отдельно. Можно с вечера налить в чайник воду, и утром система подогреет кипяток к вашему пробуждению.

— А если забыть налить воду, система спалит чайник, а то и квартиру, — ехидно продолжил Шокин.

— А вот и не спалит, если поставить чайник на вот такую специальную подставку, — Куприянович показал плоскую подставку с подпружиненной крышкой. — Чайник с водой тяжелее пустого. Полный чайник своей массой замыкает контакты и подаёт сигнал системе, что его можно включать. Если же воды мало, чайник не включится.

(современные чайники оснащены датчиками, но не забываем, что в советских электрочайниках датчиков не было, и горели они из-за недолива воды регулярно.)

— Гениально! — восхитился Никита Сергеевич. — Мы этих элементов уже столько сожгли... А если плита газовая?

— Газ — это слишком опасная вещь, чтобы на современном уровне его автоматизировать, — покачал головой Леонид Иванович. — Я не стал рисковать. Но на газовый кран можно поставить привод, который будет перекрывать его автоматически, если хозяина нет дома. Это предусмотрено.

— А как приборы внутри дома связаны между собой? — спросил министр. — Я что-то никаких отдельных проводов не вижу...

— А их нет, — пояснил изобретатель. — Большинство электрических приборов включаются в розетки. Зачем ещё тянуть какие-то дополнительные провода, если сигнал в пределах квартиры можно посылать по сети питания, с развязкой по частоте?

— А если несколько квартир в подъезде будут так оборудованы? — спросил Хрущёв.

— Вот тогда уже будут помехи от соседей, — согласился Куприянович. — Я рассчитываю в будущем сделать беспроводную радиосеть, которая будет связывать все датчики и устройства, но боюсь, что это получится не быстро. Пока же можно будет обойтись и проводами.

Он пригласил Первого секретаря и министра пройти в гостиную. Когда они вышли из кухни, свет в ней выключился автоматически.

— Здесь освещение тоже включается и выключается системой, но, поскольку в комнате уже есть люди, свет оставался включённым, — пояснил Леонид Иванович. — Аналогично решается вопрос с отоплением, например, при помощи электрических обогревателей. В помещении стоит датчик температуры, если дома кто-то есть, и температура упала ниже заданной, система включит обогрев.

— А если на улице день, например, в выходной? — спросил Шокин.

— Система измеряет уровень освещённости в комнате при помощи фотоэлемента.

Куприянович поднёс руку к приборчику на стене над письменным столом. Как только он прикрыл фотоэлемент, зажужжал моторчик, и шторы на окне начали автоматически закрываться.

— Когда я закрыл рукой датчик, система решила, что на улице стемнело. Она закрыла шторы, а свет уже был включен. Если сейчас все выйдут из комнаты, свет выключится. На окнах тоже стоят датчики, если вы, уходя, забудете закрыть окно, в прихожей будет включён сигнал тревоги. Он напомнит вам, что вы что-то забыли, — рассказал изобретатель. — Система по показаниям датчиков объёма во всех комнатах всегда знает, есть ли кто-нибудь дома. Если никого нет, она выключит заданные пользователем розетки, поэтому, даже если вы оставили утюг включённым, ничего страшного не произойдёт. Если, конечно, вы правильно настроили систему.

— Вот этот момент, по-моему, будет решающим для большинства пользователей, — заметил Глушков. — Всё это выглядит очень любопытно, когда уже настроено и работает, но вот сам процесс сборки, установки и настройки мне представляется довольно сложным.

— Это верно, — признал изобретатель. — Такие разработки рассчитаны, в первую очередь, на людей увлекающихся, интересующихся новыми технологиями и возможностями. Кроме того, система полностью модульная. Не обязательно сразу делать и настраивать всё. Если какого-либо датчика нет, программа просто показывает, что он недоступен. Можно вообще ограничиться для начала только датчиками протечки, с клапанами, или сигнализацией.

— Этим, наверное, больше молодёжь интересуется? — спросил Хрущёв.

— В целом — да, но не только, — ответил Леонид Иванович. — Когда вышла моя брошюра 'Электроника в быту', я получил огромное количество писем от садоводов, огородников, цветоводов и просто людей, пытающихся что-нибудь выращивать, особенно — в теплицах или в домашних условиях, например, на вертикальных грядках прямо в квартире, или просто цветы на подоконниках. Меня все очень просили придумать что-нибудь для автоматизации полива, внесения удобрений и подкормки, для борьбы с вредителями сельхозкультур. Даже делились своими идеями и наработками. У меня уже скопилась целая картотека изобретений, рацпредложений, технических идей и просто советов, присланных читателями. Я постарался всё это изучить и осмыслить. Информации прислали очень много, так что я ещё далеко не закончил. Но у меня уже кое-что сделано, что можно показать.

— Так покажите, если можно, — попросил Первый секретарь.

Изобретатель пригласил гостей в соседнюю комнату коттеджа. Здесь было настоящее зелёное царство. Возле окна были выставлены стойки с ящиками для цветов, в них росла клубника. Вдоль стен стояли шкафы с искусственным освещением, приспособленные для гидропонного выращивания огурцов, помидоров и прочих овощей. Всё это было опутано трубками от капельниц, проводами, шлангами с резервуарами, клапанами и краниками. В ящиках с клубникой была уложена капиллярная лента, в земле торчали датчики температуры.

— Вот это — ещё не законченная система автоматизированного выращивания сельхозпродукции в домашних условиях, — рассказал Куприянович. — Первое, что я уже сделал — это система автоматизированного полива. Казалось бы, всё просто — поставил электромагнитный клапан на шланг, он открывается и закрывается по команде от ЭВМ или игровой приставки, и все счастливы.

Но не всё так просто. Каждая выращиваемая культура требует разное количество воды для полива, и оно не постоянно, а зависит от температуры, влажности воздуха и почвы и от фазы вегетации. Пришлось обращаться за консультацией в ВАСХНИЛ, к специалистам, изучать профильную литературу.

Потом нужно было научить ЭВМ определять влажность воздуха и почвы при помощи показаний сухого и мокрого термометров и датчика атмосферного давления. По сути, пришлось оцифровать диаграмму Рамзина и засунуть её в программу.

(Диаграмма Рамзина или I-d-диаграмма http://airducts.ru/i-d-diagramma/ позволяет определять влажность воздуха по показаниям сухого и мокрого термометров. https://ru.wikipedia.org/wiki/Рамзин,_Леонид_Константинович )

Сейчас решается следующая задача — организовать автоматизированную подкормку растений удобрениями. Опять-таки, для каждой сельхозкультуры, в различных фазах вегетации нужно будет реализовать свою отдельную рецептуру питательных веществ.

Потом планирую решить вопрос с освещением растений. Есть очень полезная информация об освещении излучением с определёнными длинами волн. То есть, не просто лампой, а через светофильтр, например, красный или синий. Также буду экспериментировать с освещением солнечными лучами через световоды.

— Очень важная и полезная работа, — одобрил Первый секретарь. — Вы этим вопросом в свободное время занимаетесь, на общественных началах, или это как-то оплачивается? Такая разработка народному хозяйству очень пригодится.

— Работаю в свободное время, но по договору с предприятием 'Зелёный город', ну, тем, что теплицы на крышах и вертикальные фермы строит и эксплуатирует, — ответил изобретатель. — Они мне предоставили все эти вертикальные грядки, материалы для постройки гидропонных систем, все эти трубки, клапаны, капиллярные ленты, а я для них разрабатываю уже законченную систему. Целевая разработка по договору предназначена для использования в теплицах и солнечных вегетариях, а на домашних конструкциях, вроде этих шкафов и вертикальных грядок, я всё это отрабатываю, и эти опытные образцы будут затем использовать все желающие. Все технические описания, схемы и чертежи я публикую в профильных журналах, а потом издам отдельной брошюрой или даже книгой.

— А вы на свои изобретения патенты оформляете или как? — поинтересовался Хрущёв. — Это же кладезь знаний и огромный труд.

— Патенты и авторские свидетельства оформляю, через патентный отдел НИИ, в котором работаю, — ответил Леонид Иванович. — Но такие вот бытовые изобретения оформляю по лицензии ВЭС Open Hardware, чтобы они были доступны всему человечеству.

По мне, будет намного выгоднее и для меня самого, и для всего народного хозяйства, если моими изобретениями сможет свободно пользоваться, условно говоря, любой садовод-любитель. Чем больше будет таких садоводов, тем больше они вырастят продукции, тем ниже будет цена.

Вот у нас в прошлом году начали появляться сетевые сообщества граждан. (АИ, см. гл. 07-12) У меня сосед клубнику выращивает, вот эти вот кустики он мне для экспериментов предоставил. Я сам в процессе работы над системой уже тоже начал в этом садоводстве разбираться на уровне продвинутого любителя. Но мне интереснее изобретать и с электроникой работать. Поэтому мы с соседом договорились, что я ему такую систему полива соберу и налажу, а он со мной своей клубникой расплатится.

Куприянович улыбнулся:

— Вообще я мечтаю, чтобы подобной системой можно было управлять прямо с мобильного телефона. Вот, представьте, что у каждого советского человека в кармане будет лежать не просто радиотелефон, с которого можно позвонить на улице, а полноценная микроЭВМ, с процессором как у приставки или домашней ЭВМ вроде вот этой, — он указал на стоящую на столике у стены 'Электроника-64'. — У неё будет экран, реагирующий на прикосновения, клавиатура с маленькими кнопками, или экранная клавиатура, и достаточный объём оперативной памяти. Плюс она сможет связываться по радиотелефонному каналу с любой другой доступной ЭВМ. Только представьте, какие при этом откроются возможности!

— Это было бы замечательно, — согласился Никита Сергеевич, посмотрев на академика Лебедева.

В сейфе Лебедева в ИТМиВТ хранился присланный Веденеевым смартфон, по сути — аналог той 'карманной ЭВМ', о которой только что говорил Куприянович. Он действительно мог делать всё, что описывал изобретатель, и даже намного больше.

— И когда можно ожидать появления таких телефонов? — спросил Первый секретарь.

— Боюсь, что ещё нескоро, — признал Леонид Иванович. — Всё упирается, во-первых, в цену, а второе и главное — в габариты оперативной памяти. В домашней ЭВМ 64 килобайта ОЗУ набраны из пластин тонкоплёночной памяти, и размещаются вот в этой стойке, — он показал на вертикальную коробку рядом с клавиатурой. — Полупроводниковая память на микросхемах пока что очень дорогая и имеет слишком малые объёмы. Даже если сделать такой телефон с процессором внутри и малым объёмом памяти, как у приставки, сейчас он будет слишком дорогим, никто его не купит. Придётся дождаться, пока не появятся микросхемы полупроводниковой памяти, достаточно дешёвые и ёмкие, чтобы обеспечить пользователю приличный объём ОЗУ за вменяемую цену. Тут выше головы не прыгнешь, с воплощением мечты придётся повременить.

— Понятно, — кивнул Первый секретарь. — Ну что ж, давайте пока заниматься тем, что можем реализовать уже сейчас. Система ваша мне очень понравилась, надо такое оборудование внедрять шире. На одном только автоматическом выключении освещения в масштабах страны можно добиться немалой экономии электричества. Надо все эти устройства управления светом, климатом, датчики сделать обязательными для госучреждений, чтобы люди привыкали к предоставляемому ими удобству. Тогда будет больше желающих установить их у себя дома.

И ваши автоматические системы полива и внесения удобрений — тоже очень полезное изобретение. Надо бы добиться такой работы системы, чтобы человек мог спокойно уехать на месяц посреди лета, в отпуск, в командировку, и всё без его участия росло и не засыхало.

— Собственно, я над этим и работаю, — ответил Куприянович.

Пожелание Первого секретаря чиновники подхватили немедленно. Александр Иванович Шокин первым распорядился смонтировать у себя в министерстве систему 'умного дома' и получил 30-процентную экономию только на управлении освещением и климатконтроле. Система автоматически регулировала температуру в помещениях, включала и выключала свет, управляла жалюзи и шторами в зависимости от освещённости. Александр Иванович с удовольствием приглашал гостей из других министерств и показывал им эту автоматизацию. Следом за Министерством электронной промышленности, насмотревшись на 'чудеса технологии', их начали заказывать и другие министры и прочие чиновники, сначала на работу, а затем и домой. Наборы датчиков, клапанов и прочих компонентов поступили в свободную продажу, вместе с подробными инструкциями, и граждане, побывав в уже оборудованных ими учреждениях, проявляли к этой технике немалый интерес.

НПО 'Зелёный город' уже выпускало и продавало комплекты теплиц, солнечных вегетариев, стойки для вертикальных грядок, комнатные мини-оранжереи для выращивания овощей и фруктов в домашних условиях, разрабатывало проекты тепличных комплексов и зимних садов по заказам строительных организаций и индивидуальных застройщиков.

Вскоре к предлагаемому ассортименту добавились системы автоматизированного полива, а впоследствии — полные комплекты 'Автоматическая теплица' и 'Автоматическая домашняя оранжерея', включавшие автоматику полива, внесения удобрений и освещение с заданной длиной волны излучения. Эти комплекты были популярны не только у садоводов. Их часто ставили в обычной городской квартире, вместо цветов на подоконнике или в виде шкафа — где-нибудь в углу, привнося частичку живой природы в городской быт. (АИ)

#Обновление 20.09.2020

Задача создания удобной и продвинутой системы мобильной правительственной связи была поставлена Первым секретарём ещё в начале 1957 года, на совещании, во многом определившем пути дальнейшего развития систем ПВО страны. (АИ, см. гл. 02-23) Принятые в тот день решения во многом определили пути развития советской электроники в целом в систем связи в частности.

Аналоговая система мобильной связи, разработанная инженером Леонидом Ивановичем Куприяновичем была относительно проста и удобна, хотя и имела ограничения по количеству абонентов. Это ограничение частично обходилось за счёт невысокой стоимости автоматических телефонных ретрансляторов (АТР), обеспечивавших сопряжение с городской телефонной сетью. С 1959 г мобильная связь довольно широко распространялась по городам СССР, охватив уже и областные центры, и, во многих случаях, даже райцентры и центральные усадьбы крупных колхозов и совхозов. Она поставлялась на экспорт во многие страны мира, оборудование производилось по лицензиям в Европе и США (АИ). Однако, эта система имела и много недостатков. Её можно было использовать как гражданскую связь общего назначения, но для руководства страны требовалась защищённая связь с бОльшими возможностями. Поэтому параллельно с системой общего пользования разрабатывалась более сложная и совершенная система транкинговой радиотелефонной связи 'Алтай', работавшая в диапазонах 150 МГц, а позднее и 330 МГц.

При её разработке учитывался опыт эксплуатации автомобильных телефонов, впервые появившихся в США в 1946 году. Общая система и спецификации оборудования были разработаны Bell Laboratories, а непосредственно автомобильные телефоны разрабатывала и продавала компания Western Electric. Были и независимые от Bell и WE участники, например, такие, как компания Automatic Electric, они разрабатывали собственное оборудование.

Первоначальная разработка Bell System основывалась на уже существовавшем полицейском мобильном радиоприемнике типа 38 или 39 VHF FM, выпускавшемся той же Western Electric. К нему добавили телефонную трубку и декодер избирательного вызова, определявший индивидуальный номер телефона в автомобиле. Декодер избирательного вызова, имевший обозначение '102', состоял из небольшого колеса в стеклянном корпусе, с выводами, расположенными в определённых точках по его окружности. Он был разработан в 19-м веке (!) для сигнализации на железной дороге, позже использовался в 1930-х годах для радиотелефонной связи с берега на берег и был проверенной концепцией. Таким образом, компании Western Electric и Bell не разработали совершенно новую концепцию автомобильного телефона в 1946 году; они использовали проверенные компоненты других систем для создания новой автомобильной телефонной службы.

Мобильные телефонные системы уже использовались ранее, ещё до Второй мировой войны, например, Служба экстренной радиотелефонной связи, созданная New York Telephone в декабре 1940 года, которая использовала амплитудную модуляцию в диапазоне 30-40 мегагерц. Основываясь на успешных испытаниях этого оборудования, корпорация AT&T объявила о создании Общей подвижной радиотелефонной службы 29 июня 1945 года и обратилась в FCC за полномочиями по созданию базовых станций в Балтиморе, Чикаго, Цинциннати, Милуоки, Филадельфии, Питтсбурге, Сент-Луисе, Луи; Вашингтон, округ Колумбия; Колумбус, Огайо; Денвер, Хьюстон, Нью-Йорк и Солт-Лейк-Сити.

FCC и компания Bell предусмотрели две формы мобильной телефонной связи: 'HIGHWAY' для использования на междугородних шоссе и 'URBAN' для внутригородского использования. Обе системы использовали частотную модуляцию в диапазоне VHF. Службе 'HIGHWAY' было выделено 12 каналов в 'нижней полосе' VHF-диапазона, при этом мобильное оборудование использовало частоту 35 МГц для приёма и 43 МГц для передачи, хотя изначально использовались не все 12 каналов. Городское оборудование 'URBAN' предназначалось для обслуживания мобильных абонентов, чьи поездки совершались в основном в непосредственной близости от крупного городского центра, таких как врачи, грузовики, машины скорой помощи, репортёры газет и так далее. Оно работало в диапазонах VHF 152 МГц на приём и 158 МГц на передачу, и первоначально FCC выделила в 1946 году всего лишь 6 каналов. Разделение в каналах передачи и приёма было необходимо для обеспечения 'полудуплексной' линии связи и позволяло базовой станции телефонной компании постоянно оставаться в эфире в течение всего разговора. Первая система 'HIGHWAY' начала работу в эфире 28 августа 1946 года в Грин-Бэй, штат Висконсин, а первая система 'URBAN' заработала в Сент-Луисе 17 июня 1946 года.

К 1948 году городская служба 'URBAN' была доступна в 60 городах в Соединённых Штатах и Канаде, имея на тот момент всего 4000 абонентов мобильной связи и обрабатывая 117 000 вызовов в месяц. 'HIGHWAY' обслуживалась в 85 городах с 1900 абонентами мобильной связи, обрабатывая приблизительно 36 000 звонков в месяц, при этом в зоне покрытия были большинство основных магистралей на востоке и Среднем Западе.

Оборудование Western Electric состояло из двух коробок — передатчика и приёмника, размещавшихся в багажнике автомобиля, занимая большую часть его объёма. Под ковриком прокладывали большой кабель, соединённый с 'головкой управления' под приборной панелью, в нижнюю часть которой вкладывалась телефонная трубка. Головка управления имела тумблер включения и две сигнальные лампочки — одна указывала, что оборудование включено, а другая загоралась при вызове мобильного телефона.

Оборудование для декодирования сигнала вызова на конкретный автомобиль представляло собой вращающееся шаговое колесо с защёлкой, предназначенное для подсчёта входящих импульсов при наборе их с наземной станции, и расположенное на шасси, называемом 'селектор'. Сигнал наземной станции состоял из чередующихся импульсов с частотой 600 и 1500 Гц, представляющих различные числа. Если все полученные числа были правильными, колесо проворачивалось до конца своего хода, и активировало звонок, установленный либо внутри головки управления на аппаратах серии 41, либо, позднее, в ящике под приборной доской автомобиля на серии 47.

В автомобилях не было средств набора номера — чтобы инициировать вызов, нужно было кратковременно нажать кнопку 'нажми и говори'. На коммутаторе оператора мобильной связи загоралась лампа, и устанавливалась связь с базовой станцией телефонной компании. Владелец аппарата голосом сообщал оператору свой номер телефона, город регистрации и желаемый номер, который необходимо набрать. Мобильные телефоны не были 'дуплексными', т. е. чтобы говорить, нужно было нажать кнопку на телефоне, и отпустить её чтобы слушать ответ. У большинства мобильных телефонов не было схемы шумоподавления, поэтому от телефона исходил характерный шум FM, когда он отключался от базовой станции. Это не было проблемой, поскольку звук трубки тоже отключался, когда её вкладывали в подставку на 'головке управления'.

К началу 1950-х годов Western Electric перестала заниматься производством мобильных телефонов и двусторонней радиосвязи, но этот пробел был быстро заполнен рядом производителей, включая Motorola и General Electric. Услуга мобильной телефонной связи в исходной, набранной оператором, 'ручной' системе позже называлась просто 'MTS'. В это время каналы оставались в низкочастотной и высокочастотной зонах VHF. До 1960-х годов не было мобильных телефонов UHF компании Bell.

Каналы мобильной телефонной связи, по крайней мере, в городских районах, уже были полностью загружены к концу 1950-х годов. Списки ожидания для номера мобильного телефона всё увеличивались, и абоненты часто прибегали к регистрации мобильного телефона в другом штате только для того, чтобы получить номер, используя этот номер для осуществления вызовов в качестве 'роумера' в области, где не было новых доступных номеров. Статистика компании Bell System показывает, что буквально тысячи людей были в списках ожидания, чтобы стать клиентами, и в компании вынужденно прибегли к несколько 'элитарной' системе назначения новых номеров, отдавая приоритет врачам, больницам, аварийным бригадам и так далее. При этом 'тысячи' потенциальных клиентов вовсе не означают, что американское население в целом отчаянно нуждалось в мобильном телефоне или даже ощущало потребность в нём.

Ближе к концу 1950-х годов General Electric и Motorola начали представлять автомобильные телефоны с некоторыми улучшениями, вроде использования транзисторов в источнике питания радио, а также миниатюрных трубок, что сильно уменьшило энергопотребление, увеличило срок работы от одного заряда батареи и повысило надёжность.

Самым революционным усовершенствованием автомобильного телефона в конце 1950-х годов стал 'дуплексер', радиочастотный фильтр, который позволял передатчику высокочастотных автомобильных телефонов в диапазоне VHF выходить в эфир, пока приемник всё ещё слушал, используя ту же антенну. Эта операция называется 'полный дуплекс' и позволяет абоненту пользоваться мобильным телефоном почти так же, как и обычным домашним телефоном, поскольку теперь можно было слушать во время разговора.

Дуплексер представлял собой небольшую прямоугольную банку, установленную на передней панели мобильного радио. Полный дуплекс в этих мобильных радиотелефонах просто означал, что приёмник больше не будет отключен при нажатии кнопки на телефоне. Некоторые производители с малым объёмом, такие как ITT Kellogg и AC-Delco, также предложили дуплексеры одновременно, поэтому не совсем ясно, какой производитель технически первым выбросил на рынок аппараты с этой функцией.

Вероятно, второй наиболее важной особенностью, представленной в этом телефоне, была ручка на контрольной головке. Это был первый раз, когда абонентам предлагалась возможность самим набирать номер без необходимости помощи оператора. Эти системы, именовавшиеся 'Dial' не были системами IMTS, которые были введены уже после 1964 года, использовали другой формат и были более продвинутыми, чем Dial, и вообще были не совместимы с ним.

До введения IMTS производителями, независимые компании искали способы сократить расходы на оплату персонала оператора для обработки мобильных звонков. Системы 'Dial', 'Identified Dial' и 'Pushbutton Dial' позволяли исключить участие оператора мобильной связи в процессе набора номера.

В конце 1950-х изобретатель из Лос-Анджелеса Джон Скантлин разработал транзисторный мобильный селектор (тональный декодер), позволивший заменить устаревший механический шаговый селектор Western Electric 102A. Селектор Scantlin SE-1315 не имел движущихся частей и позволял набирать больше мобильных комбинаций номеров, чем старый механический 102A. Его использовала Bell в наиболее густонаселённых городских районах, где требовались новые номера. Новый селектор Скантлина использовался с также с новой 'головкой управления' Western Electric 47E, более старые модели с ним не работали.

Селектор Scantlin состоял из нескольких небольших вставных плат на длинной стойке, каждая из которых содержала транзистор и несколько других компонентов. Техники, обслуживавшие эти устройства в то время, рассказывали, что селекторы Scantlin были чувствительными к температуре, и их не очень любили. Тем не менее, оборудование Scantlin было стандартным декодером Bell System до появления в 1964 году радиотелефонов Motorola TTS-1000 и TLD-1100 на полупроводниковой элементной базе. В документации Western Electric селектор Scantlin обозначался KS-16850-L4. Он состоял из нескольких небольших вставных плат на длинной стойке, каждая из которых содержала транзистор и несколько других компонентов.

'Головка управления' Western Electric 47E с селектором Scantlin была типичным автомобильным телефоном в городских районах Соединённых Штатов примерно с 1960 по 1965 год. Здесь не упоминается ряд других марок и моделей автомобильных телефонов MTS.

(По материалам сайта http://www.wb6nvh.com/Carphone.htm)

Непосредственным поводом для начала разработки советской системы автомобильной радиотелефонной связи стала поездка делегации в Японию. По возвращению члены делегации рассказали, что в Японии высокопоставленные чиновники могут связываться с правительством прямо из автомобиля. Тут же встал вопрос: 'А почему нет такой связи в Советском Союзе?'

Потом уже стало известно, что в Японии использовалась обычная, применяемая и у нас, простая полудуплексная система диспетчерской связи, в которой радиоабонент с помощью оператора (диспетчера) соединялся либо с другим радиоабонентом, либо с абонентом телефонной сети. Причем соединяемые абоненты вели переговоры по очереди. На момент принятия решения о разработке этой информации не было, поэтому задача была поставлена довольно неопределённо. Когда доложили Хрущёву, он поставил вопрос шире — обеспечить мобильную связь не только для высшего руководства, но и для всего населения страны. (АИ, см. гл. 02-23)

Возможности электроники конца 50-х и начала 60-х не позволяли сделать общедоступную защищённую связь, да и для населения в целом защита от прослушивания была не настолько критична, как для руководства. Поэтому и было принято решение делать две разные системы радиотелефонной связи — простую и относительно дешёвую, 'для всех', на основе разработок инженера Леонида Куприяновича, и спецсвязь с более широкими возможностями, разработкой которой занялись сразу несколько организаций — московский Государственный специализированный проектный институт ГСПИ, ленинградские завод 'Красная заря' и НИИ-56 и воронежский НИИ связи (ВНИИС, ранее — НИИ-299). Опытно-конструкторская разработка получила шифр 'Алтай-1'. Главными конструкторами были назначены: от ГСПИ — Моисей Абрамович Шкуд; от ВНИИС — Леонид Николаевич Моргунов; от завода 'Красная заря' — Михаил Ильич Иоффе; от НИИ-56 — Сергей Иванович Иванов. ГСПИ стал головным разработчиком системы, ему поручалась разработка антенного хозяйства для передатчиков и приёмников базовой станции и организация опытного района системы в Москве. Завод 'Красная заря' делал коммутационное оборудование для стыковки базовых станций с действующей телефонной сетью, НИИ-56 разрабатывал генераторное оборудование.

Основы идеологии системы разработал воронежский НИИ связи. На него был возложен выбор принципов работы системы, алгоритм работы, выбор сигналов взаимодействия в радиоканале для стыковки абонентских радиостанций через центральную радиостанцию с коммутационным оборудованием, центральная (базовая) радиостанция ЦС и абонентские радиостанции (АРС)

Поскольку 'Красная заря' специализировалась на разработках коммутационных устройств с применением слаботочных реле и не имела опыта работ со схемными решениями в радиосвязи, ВНИИС вынужденно взял на себя разработку блоков пяти— и двухчастотных приёмников сигналов взаимодействия (ПРВ-5 и ПСВ-2) для преобразования их в удобные выходы на слаботочные реле. В итоге, основная разработка системных вопросов, алгоритма работы системы, а также всех блоков, не относящихся к традиционной коммутационной технике, была проведена инженерами Воронежского НИИ связи.

В конце 50-х ещё не было возможности использовать цифровые технологии сжатия звука, и всю систему передачи голоса делали аналоговой. При этом разработчикам пришлось решать множество проблем, связанных с аналоговой радиосвязью. На момент конца 50-х в городах СССР различными службами использовался целый зоопарк самых разных радиостанций, начиная от трофейных и заканчивая относительно новыми специальными разработками. Количество диапазонов радиочастот для ведомственных и народнохозяйственных систем связи было ограничено. Вопросы избирательности приёмников по соседним и ложным каналам приёма, защита от интермодуляционных искажений в этих условиях оставались без должного внимания. Отдельные участки частотного диапазона были перегружены, Сети различных ведомств создавали сильные помехи, настолько ухудшая качество связи, что приходилось даже прерывать сеансы.

Чёткого техзадания на разработку выдано не было, и разработчики, как обычно, написали его себе сами, утвердив затем у заказчика. В ходе разработки аванпроекта были выбраны способы построения системы, проработаны основные соединения, разработан алгоритм работы (сигнальный код).

Уже на этапе работы над аванпроектом разработчики подняли вопрос о создании единой координированной системы связи, объединяющей многочисленные разрозненные сети, учёте её в единой автоматизированной системе связи страны. Это сразу предопределило применение дуплексного режима связи, с одновременным обменом информацией абонентов, как в телефонии. Для повышения эффективности использования частотных каналов в подвижной радиотелефонной УКВ-связи стало предложение создать многоканальную систему с равнодоступными каналами и автоматическим выходом в телефонную сеть общего пользования. Любой подвижный радиоабонент, как в телефонии, мог вести переговоры на любом свободном канале из выделенной для системы группы каналов. При этом можно было обеспечить оптимальное использование канала, то есть максимально загрузить его при допустимых потерях.

Положение разработчиков осложнялось ещё и отсутствием широкой номенклатуры стандартной элементной базы. Многое приходилось разрабатывать и делать с нуля параллельно разработке самой системы, решая совершенно новые для разработчиков проблемы, которые, к тому же, оказались взаимосвязаны.

Первым делом определились со способом построения системы, проработали основные виды соединений, разработали алгоритм её работы (сигнальный код). На втором этапе аванпроекта было выбрано оптимальное количество радиоканалов в многоканальной системе с точки зрения максимального коэффициента их использования, выбран способ передачи в радиоканале сигналов взаимодействия с учётом времени организации соединений; определены принципы организации входящих и исходящих соединений; составлен и согласован перечень абонентов, которым необходимо обеспечить соединения; проведено согласование способов совместной работы в системе 'Алтай-1' коммутационного оборудования, генераторного и радиооборудования и т. п

Одним из основных вопросов, которые возникли при построении многоканальной системы с равнодоступными каналами был вопрос о числе каналов в стволе. Очевидно, чем большее число равнодоступных каналов может использоваться, тем большее число абонентов может быть обслужено одновременно. Однако простое увеличение числа равнодоступных каналов не всегда целесообразно. Расчёты показывают, что по мере увеличения числа равнодоступных каналов в пучке пропускная способность сначала быстро растёт, но, начиная с 8-12 каналов, рост существенно замедляется. В то же время радиооборудование с увеличением числа каналов усложняется. В связи с этим для разработки системы 'Алтай' было принято решение формировать один высокочастотный ствол из 8 радиоканалов.

На 8 каналах уже удалось реализовать преимущества системы с равнодоступными каналами, ценой усложнения оборудования в приемлемых пределах. Расчёты показали, что система из 8 каналов может при наибольшей нагрузке обслужить за час 175 разговоров со средней длительностью 2 минуты каждый при потерях порядка 7%. При увеличении допустимых потерь до 15-20% такая система может обслужить уже 250-300 разговоров. Для увеличения числа обслуживаемых абонентов необходимо устанавливать несколько стволов.

В начале проектирования системы связи 'Алтай', когда принимались основополагающие решения по её архитектуре, микропроцессоров ещё не было, да и после их появления их мощность ещё не позволяла рассчитывать на многое. Поэтому было принято решение вести обмен сигналами взаимодействия тональными частотами, с учётом того, что части оборудования системы могут быть разнесены на значительные расстояния и соединяться между собой обычными телефонными линиями для передачи стандартных для телефонии звуковых сигналов в диапазоне 300-3400 (или 3000) Гц. В радиоканале 'Алтая' в качестве сигналов взаимодействия использовались 42 тональные частоты в диапазоне телефонного звукового сигнала, с шагом 34 Гц в диапазоне 1000-2400 Гц.

С учётом многолучевого характера распространения радиоволн в условиях пересечённого городского ландшафта и экранирующим действием крупных строений, впадин, холмов, для обеспечения высокой надёжности установления связи время передачи каждой команды системы 'Алтай-1' было установлено в 2-3 секунды. В этом случае время кнопочного набора телефонного номера из 6-7 цифр составляло 15-20 секунд. Это было сопоставимо с временем набора обычным в то время телефонным аппаратом с дисковым номеронабирателем.

'Алтай-1' — первая версия системы — являлась многоканальной централизованной системой дуплексной УКВ радиотелефонной связи, работавшей в выделенном диапазоне частот 150-175 МГц и обеспечивающей радиальную связь с подвижными абонентами в городах и линейную связь на транспортных магистралях. В условиях городской застройки при высоте антенны центральной станции не менее 50 м система обеспечивала связь в радиусе 30-50 км. Дальность связи в каждом конкретном случае зависела от многих факторов.

Прогресс в радиоэлектронике коснулся не только доступной разработчикам элементной базы, но и привёл к развитию принципов функционирования систем. В начале работы над системой элементная база была почти полностью ламповая, в ходе разработки появилась сначала доступная дискретная полупроводниковая электроника, а затем — микросхемы малой интеграции, следом за которыми появились и первые 4-битные и 8-битные микропроцессоры. Расширение элементной базы позволило сосредоточиться на разработке принципов и алгоритмов, без жёсткой привязки к 'лампам' или 'полупроводникам'. Это позволило разрабатывать систему как комплекс с открытой архитектурой, обеспечивающей обмен заданными сигналами, какой бы аппаратурой, ламповой, дискретной полупроводниковой или высокоинтегрированной микропроцессорной эти сигналы не генерировались. (АИ)

Использование полупроводниковой элементной базы позволило уменьшить габариты абонентских радиостанций и количество блоков. Приёмопередатчик на автомобиле устанавливался в багажнике, но блок питания уже удалось разместить внутри его корпуса. Клиентская часть — номеронабиратель и трубка устанавливались в автомобиле под приборной доской, по центру.

(В оригинальной системе 'Алтай-1' блок питания приёмопередатчика абонентской радиостанции был вынесен отдельно и устанавливался в багажнике 'Волги'. Впрочем, весь багажник блоки аппаратуры, разумеется, не занимали, в нём оставалось ещё достаточно места для запаски и трупа. Страница с фотографиями it-history.ru/index.php/Телефонная_система_'Алтай' )

Абонентская радиостанция в машине была видимой для пользователя частью системы. Намного сложнее была центральная станция, на которой располагалось оборудование для генерации и коммутации, в нескольких стойках, и достаточно габаритные антенно-фидерные устройства. (много фотографий https://sovetarmy.forum2x2.ru/t790-topic)

Ещё одним усовершенствованием первоначального проекта стало введение аппаратуры засекречивания. В армейской радиосвязи она уже вовсю применялась, и Комитет Государственной Безопасности потребовал засекречивать разговоры абонентов 'Алтая' — не только высших государственных и партийных, но и хозяйственных руководителей.

(В реальной системе 'Алтай' аппаратура засекречивания на абонентских радиостанциях в машинах чиновников ниже определённого уровня допуска не устанавливалась из-за высокой стоимости, и ЦРУшники из американского посольства в Москве свободно прослушивали переговоры многих чиновников по автомобильным телефонам https://proza.ru/2008/11/01/484)

Испытания системы начались в Москве в 1963 году. Для этого в 1962 году специальным постановлением Президиума ЦК КПСС и Совета министров были выделены и переданы головному институту ГСПИ помещения на 29, 30 и 31 этажах высотного здания на Котельнической набережной в Москве, а также определено место для установки станции линейной связи на трассе 'Москва — Тула'.

Были выделены 8 пар дуплексных частот, из расчёта на один ствол, для центральной станции, 2 пары — для линейной связи и 200 телефонных номеров Московской городской АТС. Для установки абонентских радиостанций были выделены 30 новых автомобилей 'Волга'.

Для проведения первых стыковочных испытаний системы в 1962 — начале 1963 года разработчиками были изготовлены антенны центральной станции. Их разместили на шпиле высотного здания на Котельнической набережной. На 31 этаже располагалось радиооборудование центральной станции — 2 стойки на 2 радиоканала. Генераторную стойку и коммутационный комплект блоков на 10 номеров АТС установили на 30 этаже. Антенны линейной связи размещались на мачте релейной станции на высоте около 40 метров, радиооборудование для линейной связи на один радиоканал было размещено в здании рядом с мачтой релейной станции. ВНИИС изготовил 3 абонентские радиостанции.

Испытания проводились для проверки работоспособности системы и аппаратуры в комплексе и показали правильность выбора алгоритма системы. В ходе испытаний были успешно организованы и опробованы все варианты: связь между абонентскими радиостанциями, автоматическая входящая и исходящая связь с телефонными абонентами АТС, организация радиоконференций с помощью групповых, или, как тогда говорили, 'циркулярных' вызовов, организация линейной связи в движении с передачей сигнала абонентской радиостанции от одной центральной (базовой) станции на другую.

Фактически, система 'Алтай' впервые в мире продемонстрировала все виды подвижной автоматизированной радиосвязи, которые мы сейчас называем 'сотовой'. Разработанная ранее система радиотелефонной связи Леонида Куприяновича была более простой и не обладала подобным функционалом. В ней не была организована автоматическая передача сигнала из одной зоны охвата АТР в соседнюю, то есть, при перемещении между зонами разговор мог прерваться, а на регистрацию аппарата в зоне охвата следующей АТР уходило какое-то время. Поэтому абоненты обычно вели разговор, стоя на месте. (АИ)

В процессе испытаний выявились некоторые неточности в алгоритме системы и другие недостатки, подлежавшие доработке. Поэтому комиссия приняла решение оставить аппаратуру системы в опытной эксплуатации в ГСПИ для набора статистики, улучшения алгоритма работы системы. Разработчикам было поручено устранить недостатки, выявленные в ходе испытаний. Воронежский ВНИИ Связи в 1964 — начале 1965 года обязали изготовить с учетом наработок 30 комплектов абонентских радиостанций и представить их на Государственные испытания.

К этому времени во ВНИИ Связи уже имелись большие наработки по абонентским станциям. Была разработана элементная база и блоки усилителей высокой, промежуточной и низких частот, кварцевых генераторов, проработаны новые, более современные варианты конструкции абонентских радиостанций, более удобные по монтажу, эргономике и с улучшенным дизайном.

Система 'Алтай-1' успешно прошла Государственные испытания в 1965 году и в том же году началось её развёртывание и эксплуатация. Первыми городами, где она начала работать, стали Москва, Ленинград, Киев, Ташкент и Воронеж. Затем система была развёрнута и в других крупных городах СССР.

Поставленная Первым секретарём задача искать и внедрять удачные идеи и перенимать полезный зарубежный опыт иногда приводила к неожиданным результатам. Журналисты, дипломаты, разведчики, выезжающие за границу специалисты часто привозили ценную информацию не только в виде разведданных, но и в виде идей, которые, будучи переосмысленными, приносили немало пользы.

Виктор Михайлович Глушков, как руководитель проекта ОГАС, собирал и изучал всю информацию, касавшуюся систем и сетей связи. Основной связью на текущий момент была проводная телефонная, но и она была далека от совершенства и в части качества связи, и в части охвата. Так как телефон был изобретён в США, Виктор Михайлович постарался собрать всю доступную информацию о ходе телефонизации в Соединённых Штатах и вообще на Западе. Одной из наиболее удивительных историй, которую ему удалось найти, была история фермерской телефонной сети на Среднем Западе США в 1900-1920 гг. (подробнее см. https://nag.ru/articles/article/100830/proobraz-interneta-na-dikom-zapade.html)

Виктор Михайлович не мог не провести параллелей между ситуацией в США и в СССР. У нас тоже были огромные населённые территории, лишённые какой-либо связи, кроме почтовой. Почтовые отделения были далеко не в каждой деревне. Телефонная сеть была хоть как-то организована в районных центрах, посёлках городского типа, но в деревнях телефоны были разве что в центральных усадьбах колхозов. У него появилась идея, которую он изложил на очередном совещании Госкомупра:

— Товарищи, мне тут встретилась интересная информация, так сказать, полезный зарубежный опыт раннего этапа телефонизации в США. Позвольте кратко изложить, чтобы было понятнее?

— С удовольствием послушаем, Виктор Михалыч, — ответил Первый секретарь.

— В общем, телефонные компании в то время занимались исключительно телефонизацией крупных городов, — рассказал Глушков. — Тогда американские фермеры, люди изобретательные и предприимчивые, начали делать свои собственные телефонные сети, своими руками, используя в качестве провода многокилометровые заграждения из колючей проволоки, которыми были огорожены их хозяйства.

Такая сеть работала без телефонных станций и телефонисток. Обычно поначалу соединяли две-три соседних фермы, но позже в одну сеть иногда объединялось до двадцати хозяйств. При звонке все подключенные аппараты звонили одновременно, но фермерские общины договорились и согласовали между собой специальную систему кодов, позволявшую определить, кому звонят. И всё равно, по рассказам тех, кто застал эту систему в действии, 'всякий раз, когда раздавался звонок, каждая женщина на линии бросалась к приемнику'. Если кто-то влезал в чужой разговор, ему обычно просто говорили: 'Слезь с линии!'. Сеть помогала фермерам, измученным тяжёлой работой, избавиться от депрессии.

Сеть не столько позволяла связаться с внешним миром, сколько связывала отдельные фермы между собой. По этому импровизированному телефону фермеры могли вызвать врача или ветеринара, или просто пообщаться между собой, даже устраивая импровизированные концерты. По телефону заодно передавали новости и прогноз погоды. Абонентской платы в сети не было, комплект для подключения — телефонный аппарат на сухих батареях — стоил 25 долларов, и несколько долларов в год фермеры платили за обслуживание и замену батарей.

Техническое решение было предельно простым, аппараты подключались к верхней проволоке заграждения, подвешенной на любых подходящих изоляторах, от горлышек бутылок из-под виски до сухих початков кукурузы. Соединение было организовано по одному проводу, второй был заземлён. В дождь часто случалось, что проволока и 'кукурузные изоляторы' намокали, и сеть переставала работать.

Тем не менее, в 1907 году около 18 000 кооперативов в 10 штатах Среднего Запада обслуживали 1,5 миллиона сельских домохозяйств. К 1912 году телефоны имели больше фермерских хозяйств, чем домохозяйств с несельскохозяйственными товарами, а в 1924 году в Айове было больше всего телефонов на душу населения из всех штатов США. Эти телефонные сети обслуживали около 3 миллионов человек, больше чем официальная телефонная сеть 'Белл'. К 20-м годам многие сельские районы уже были охвачены официальной телефонной связью, но старые сети из колючей проволоки в некоторых районах всё равно работали до сороковых годов 20 века.

— Так что вы предлагаете, Виктор Михалыч? — спросил Хрущёв.

— У нас целые районы ещё не имеют вообще никакой связи. В лучшем случае, один телефон в правлении колхоза или в почтовом отделении, если оно есть, — ответил Глушков. — Телефонизация районных центров идёт достаточно неплохо, но дальше, в сёлах и деревнях связи часто никакой нет. А между тем, — Виктор Михайлович вытащил из кармана и положил на стол перед собой два металлических кругляша. — Обычный телефонный капсюль. Есть в любой телефонной трубке или в наушниках. Продаётся отдельно в радиомагазинах, стоит, ну не совсем копейки, но недорого. Соедините пару таких обычным двужильным проводом, а то и одножильным, с заземлением — и получите аналог телефона Белла, связь можно поддерживать на расстоянии до сотни метров. Это и динамик, и микрофон одновременно.

Добавьте пару угольных микрофонов для удобства, батарею, или трансформатор с выпрямителем, на 30-60 Вольт — и получите линию связи до 100 километров, более чем достаточно для сети районного масштаба. Если использовать ещё пару транзисторов, пару сопротивлений, конденсатор, батарейку 'Крона' и кнопку, на каждой стороне, можно уже сделать простейшее устройство вызова. (схемы устройств по http://radiocon-net.narod.ru/page63.htm)

У нас сельская молодёжь, школьники в сельской местности ещё недостаточно участвуют в процессе детского технического творчества. Школьные коммуны у нас, по большей части, расположены в городах, максимум — в районных центрах, а деревню, сёло пока что технический прогресс почти не коснулся.

Я предлагаю привлечь молодёжь, школьников, к процессу телефонизации села. Им как раз будет интересно сделать своими руками что-то полезное и необычное. У нас целые оросительные каналы методом 'народной стройки' строили, а тут всего-то — проволоку поверх забора протянуть? Я уже написал статью для журнала 'Юный техник', привёл там несколько простых схем, которые может собрать даже начинающий радиолюбитель. Сейчас я эту статью дополнил информационными материалами и издал отдельной брошюрой как приложение к журналу 'Радио', — Виктор Михайлович достал из папки перед собой тоненькую, в несколько листов, книжечку с броским названием: 'Пионерская телефонная сеть'. — Но просто опубликовать статью или брошюру — недостаточно. У школьников как правило, слишком мало знаний, опыта и мотивации, чтобы самостоятельно, без помощи взрослых, разобраться в схемах, подобрать нужные номиналы радиодеталей, особенно, если учесть, что свободно купить их пока можно разве что в областных центрах, где есть профильные магазины или радиорынок.

— Можно оформить это как набор или 'Телефонный конструктор', — предложил Анатолий Иванович Китов. — Тем более, что те транзисторы и резисторы, что там нужны, действительно сейчас уже стоят копейки, при наших и югославских объёмах производства.

— Это решит проблему доступности комплектующих, но не решит проблему сложности сборки, — объяснил Глушков. — Мало просто спаять схему, её нужно поместить в корпус, сделать телефонную трубку и рычажный механизм, на который трубка кладётся. Не то чтобы ребёнок 12-14 лет с этим не справился, имея хотя бы минимальный опыт каких-то поделок. Но если ему родители просто купят этот набор, не факт, что у школьника хватит мотивации, чтобы самостоятельно всё это понять, осмыслить и собрать. Мы же не бросаем ребёнка изучать самостоятельно математику, геометрию или физику? Есть немалая вероятность, что купленный набор так и будет валяться в ящике стола. Тем более, что отдельный телефон сам по себе, без целой сети аналогичных телефонов, не имеет никакого смысла. Их должно быть хотя бы два!

— Так сделать конструктор с двумя аппаратами? — немного нетерпеливо подсказал Никита Сергеевич.

— Есть и такие, — кивнул Глушков, — Я, когда в ГДР ездил, видел там в магазине игрушек совершенно потрясающие наборы. Например, два телефона на батарейках, но без диска номеронабирателя. Их можно соединить достаточно длинным проводом, и они будут работать. Или телеграфный аппарат, с ключом и бумажной лентой. Если его соединить с другим таким же, можно посылать друг другу сообщения азбукой Морзе. Самый интересный способ её выучить.

(Да, у меня такие в детстве реально были. С переездами потерялись. Прим. автора)

— А почему у нас таких нет? — спросил Первый секретарь.

— Почему нет? Есть, завозят из ГДР, хотя и не так много, как хотелось бы.

— Особого смысла в них нет, — заметил академик Лебедев. — Стоят они недёшево, а для нормальной работы нужно как минимум два аппарата. То есть, в случае с телефоном ребёнок должен отдать один из аппаратов приятелю. Набор импортный, дорогой. Думаете, родители разрешат? С телеграфом всё ещё хуже — в наборе только одна станция, то есть, кто-то из друзей должен купить такой же. Вероятность этого практически равна нулю.

Предложение Виктора Михалыча мне представляется более реалистичным. Особенно если ещё не просто выбросить эти наборы в продажу, а организовать целенаправленную кампанию, с участием прессы и школьных учителей. Скажем, учитель физики и трудовик в районной или даже сельской школе могли бы организованным порядком помочь детям всё это собрать.

— А что нам на это скажет товарищ Псурцев? — Первый секретарь повернулся к сидящему молча министру связи.

Генерал-полковник Псурцев находился на посту министра связи с 1948 г (и до 1975), и занимал его вполне заслуженно. Он вовсе не был дремучим ретроградом — под его руководством проводилась телефонизация страны, была освоена и развита радиорелейная, а затем и спутниковая связь, создана система спутникового телевидения. Однако, как большинство военных, Николай Демьянович не одобрял какую-либо самодеятельность, кроме художественной. Приди к нему на приём с подобной идеей кто-либо из учёных — вероятнее всего, визитёр вылетел бы из министерского кабинета впереди собственного визга. Но на совещании Госкомупра министр находился в качестве исполнителя принимаемых решений и хорошо это понимал:

— Товарищи, моё мнение — не надо нам этого, — ответил министр. — Телефонизация населённых пунктов у нас проводится в соответствии с пятилетним планом. А на эти детские игры придётся потратить немало ресурсов. Одних только капсюлей и провода сколько уйдёт! Опять же, потратим всё это, чтобы создать какую-то дикую и незаконную сеть...

— Не припоминаю у нас такого закона, запрещающего двум пацанам в деревне прикрутить проволоку к забору, — заметил Первый секретарь. — И даже присоединить к ней телефонные трубки. У нас вон, в детских коммунах радиолюбители передатчики сами делают, и связь друг с другом держат, в разрешённом любительском диапазоне. (АИ, см. гл. 03-01) А тут всего-то подключат самодельный телефон. Кому от этого плохо будет?

— Да у нас радиохулиганы трубки у телефонов-автоматов срезают, чтобы микрофон и капсюль вытащить! — возразил министр. — Пришлось автоматы с бронированными кабелями вешать. А если вы эту кампанию начнёте, в стране ни одного телефона-автомата не останется!

— И много у вас по деревням телефонов-автоматов, Николай Демьяныч? Это же для сельской местности предлагается, в которую вы своей плановой телефонизацией хорошо если к десятой пятилетке дотянетесь, — ответил Глушков. — Или вы думаете, что эти пацаны из дальних деревень будут в город за телефонными трубками ездить? Если эти наборы будут продаваться за считанные рубли прямо в сельпо?

Он наклонился и вытащил из портфеля телефонную трубку, но не обычную, большую, с круглыми набалдашниками, а 'модную', современную, узкую и слегка изогнутую. Цвет трубки, однако, был тёмно-коричневым, почти чёрным, как у старинных телефонов.

— Да вот, как пример. Склеил на этой неделе, вечерами, как демонстратор для доклада. Ничего сложного — упаковочный картон для каркаса, несколько листов писчей бумаги для корпуса, пропитанных и склеенных вместе бакелитовым лаком. После полимеризации получается прочный водостойкий пластик, по типу того, из которого раньше корпуса телефонов делали. Для полимеризации я её подогрел в духовке.

(бакелит — реактопласт на основе фенолформальдегидной смолы, широко применялся для изготовления корпусов бытовой техники. Производится до настоящего времени, гуглить ЛБС-1).

— Можно взглянуть? — попросил Хрущёв.

— Конечно, для того и принёс.

Первый секретарь с интересом повертел трубку в руках:

— Увесистая! Что там внутри такое тяжёлое?

— Галька, камушки! — засмеялся Глушков. — Трубка из бумажно-бакелитового композита очень лёгкая получалась, пришлось груз добавить, иначе не нажимала на рычаги.

— И дизайн вполне современный...

— Дизайн я, не особо задумываясь, взял с трубки 'Алтая', просто обмерил её и начертил развёртку, — пояснил академик. — Все чертежи, развёртки и технологию изготовления я в своей статье и брошюре описал подробно. Так что, Николай Демьяныч, не будут школьники с телефонов-автоматов трубки срезать, если у них будет возможность эту трубку самостоятельно сделать.

— Ну да... — министр замялся. — Но ведь люди... они ведь по этой сети говорить будут!

— Конечно! Для этого она и предлагается!

— И компетентные органы не смогут эту сеть контролировать!

— Гм... Мне кажется, вы явно недооцениваете наши компетентные органы, Николай Демьяныч, — криво усмехнувшись, заметил Китов. — В такой сети без коммутаторов всё, что говорит кто-либо, может услышать любой абонент.

— Николай Демьяныч, так ведь люди и без всякого телефона могут говорить, просто ртом, где-нибудь за сараем, — слегка ехидно заметил Лебедев.

— А некоторые этим самым ртом даже петь ухитряются, представляете? — ещё более ехидно добавил Первый секретарь. — Идея ваша, Виктор Михалыч, мне нравится. Нравится, прежде всего, самостоятельной сборкой и широким участием молодёжи. Коммунистическое общество, которое мы сейчас пытаемся строить, это общество, прежде всего, самодостаточное, привыкшее решать свои проблемы самостоятельно. Участие в строительстве такой вот телефонной сети будет удачным опытом для школьников и молодёжи в целом, покажет им, что многие проблемы каждый гражданин СССР имеет возможность решать самостоятельно, а государство предоставляет ему для этого все необходимые материалы и информацию.

А то у нас уже начинают в определённой степени складываться нежелательные иждивенческие настроения. Многие уже считают, что если базовые потребности гражданина в работе, жилье, образовании и медицинском обслуживании государством удовлетворяются бесплатно, то государство должно этого гражданина и дальше во всём обеспечивать. Базовые потребности будут бесплатны и дальше, это основополагающий принцип нашего общества. По мере строительства материальной базы коммунизма список бесплатных благ будет постоянно расширяться. Но чтобы не превращать наших граждан в иждивенцев у государственной кормушки, нужно постоянно приучать их к активному участию в решении собственных проблем своими силами.

Идеальный гражданин коммунистического общества должен уметь полностью себя обслуживать, своими руками починить все приборы, которыми он пользуется, уметь защищать себя, своих близких и страну, в которой он живёт, а, столкнувшись с преступными проявлениями — решительно их пресекать, самостоятельно или с помощью других граждан, в соответствии с действующим законодательством, при необходимости — с применением оружия. Понятно, что прямо сейчас такой уровень самостоятельности пока недостижим, но к нему надо стремиться.

Я думаю, тут надо не так подходить. Всей этой идее нужна, в первую очередь, реклама. Не просто выбросить эти наборы в торговую сеть и издать пару статеек в 'Юном технике' или журнале 'Радио', который хорошо если один человек на 100 тысяч населения вообще читает.

Предложение Сергея Алексеевича привлечь к делу школьных учителей мне нравится. Дельное предложение. Но учитывайте пожалуйста, что самому учителю всё это нафиг не надо. У него есть учебный план, и в дополнительной нагрузке учитель не заинтересован. Тем более — сельский учитель, которому после школы ещё надо печку натопить, кур накормить, а то ещё и корову подоить, что не редкость.

— Тогда включить сборку этого телефона в учебный план, в качестве лабораторной работы по физике? — вставил Лебедев. — Для седьмого класса, или когда там сейчас в школе электричество изучают?

— Это можно. Но у нас во многих сёлах школы только начальные, а в среднюю школу дети уже в райцентр ездят. И плюс к тому, при таком подходе задействованы будут только семиклассники, — отметил Никита Сергеевич. — Я думаю, надо этот телефон не только в учебный план включить. Надо провести рекламную кампанию, с мастер-классами для всех желающих. Использовать местные праздники. Условно говоря, на какой-нибудь День посёлка или на масленицу те же учителя, вместе со связистами — скажем, наверняка многие из местных в войсках связи служили, их тоже можно привлечь — устраивают на площади мастер-класс для детей. Торговля тут же, рядом, продаёт эти наборы, по божеским ценам, недорого! Я правильно понял, что в США такие телефоны не только по специальным проводам, а по любой проволоке работали?

— Совершенно верно, причём даже не по двум проводам, а по одной проволоке, вместо второй использовалось заземление, — подтвердил Глушков. — Хотя по изолированному проводу лучше, качество связи не будет зависеть от погоды. Но изоляторами может служить что угодно, любой кусок пластика, стекла или фарфора. Хотя бы даже обычные фаянсовые изоляторы для открытой проводки, они стоят копейки.

— Во-от! И проводить эту кампанию надо с прицелом не столько на детей, сколько именно на взрослых, — подчеркнул Первый секретарь. — То есть, особо отметить, что это не игрушка, а полноценная телефонная сеть. Пусть даже соберут её школьники, но пользоваться потом будет вся семья, причём бесплатно. Всё равно у нас большинство совершаемых звонков — местные. Для междугороднего разговора так или иначе люди в почтовое отделение приходят.

И мастер-классы эти проводить с детьми обязательно на глазах у родителей, начиная с самого простого варианта, с двумя этими... как их там... капсюлями, чтобы все видели, насколько это изначально просто! Чтобы родители сами тут же убедились, что эта игрушка, собранная их детьми у них на глазах, действительно работает, что по ней говорить можно! Что плохого, если тысячи мальчишек и даже девчонок научатся паять и читать электрические схемы? Наоборот, только лучше будет.

Для ребёнка важно сразу и быстро получить первый результат, пусть даже самый простой, чтобы увлечься и двигаться дальше. Потом уже можно усложнять задачу, наворачивать трубку, корпус, сигнал вызова, и что там вы ещё предлагали?

— Дальше можно наворачивать что угодно, вплоть до примитивного коммутатора со штырьками и телефонисткой, пусть хотя бы простое для начала освоят, — заметил Лебедев.

— Верно. В общем, так, Виктор Михалыч. Напишите записку на моё имя, как председателя Госкомупра, в которой изложите все предложения. Я завизирую и передам Николаю Демьянычу для исполнения. Есть вопросы, товарищ Псурцев?

— Никак нет, ждём записку товарища Глушкова, — ответил министр. — Если позволите, хотел бы внести несколько предложений.

— Слушаем вас.

— У нас сейчас идёт замена старых, ещё довоенных и послевоенных телефонных аппаратов на новые, соответственно, капсюли и микрофоны можно использовать из старых, которые всё равно утилизируются, — предложил министр. — В инструкции к набору предлагаю предусмотреть раздел-справочник на несколько страничек — обозначения радиодеталей, не только использованных в схеме, а вообще наиболее распространённых. Причём, те, что в схеме использованы, выделить в отдельный раздел. Также включить в справочник код Морзе и телеграфный код Бодо — мало ли кто-то потом микроЭВМ подключить захочет. Соответственно, в схеме телефона предусмотреть клеммы для подключения модема или телетайпной приставки, дать справочную информацию по используемым разъёмам и схемы распайки. Дополнение копеечное, а потенциальное расширение возможностей — огромное.

По элементам питания — батарейки в сельской местности всё ещё часто в дефиците. В городах кооперативы появились, которые их перезаряжают, а на селе они пока ещё не распространены. Предлагаю включить в схему импульсный блок питания с понижением напряжения, вроде тех, что уже у нас в электронике и бытовой технике используются. Устройство простое и недорогое.

(схема импульсного блока питания с понижением напряжения https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/f0/Buck_conventions.svg/220px-Buck_conventions.svg.png)

Ещё, в сельской местности электричество часто отключают, всякое бывает, то из-за грозы, то подгнивший столб ветром повалит, то пьяный тракторист в столб въедет... С питанием от сети нет электричества — нет связи. Наша промышленность выпускает термоэлектрогенераторы ТГ-1, так называемый 'партизанский котелок', и ТГК-3, надеваемый на керосиновую лампу. (http://oldradio.onego.ru/ARTICLES/RADIO/tgk.htm и подробнее https://pikabu.ru/story/termoyelektricheskiy_generator_5251862). Надо в инструкции их упомянуть, как возможный источник питания для телефонов. Если уж делать для детей — давайте делать сразу хорошо.

— Спасибо, Николай Демьяныч, предложения дельные, — поблагодарил Глушков.

Предложенный 'Телефонный конструктор' запустили в продажу к началу 1963-64 учебного года. Комплект постарались сделать максимально полным, включили даже аптечную бутылочку с бакелитовым лаком для пропитки выкроек корпусов и телефонных трубок, чтобы школьникам не приходилось искать ничего на стороне, и предупреждение, что с лаком и клеями необходимо работать на свежем воздухе. В коробку была вложена содержательная инструкция, с описанием основ электротехники, технических принципов телефонной связи, справочником по распространённым радиодеталям и т.п.

Как и предлагалось, к пропаганде телефонизации подключили школьных учителей, но только школой не ограничились. Всесоюзная пионерская организация при поддержке ЦК ВЛКСМ через газеты 'Пионерская правда', 'Комсомольская правда' объявила конкурс на строительство 'Пионерской телефонной сети'. Условием победы в конкурсе была 100% телефонизация всех деревень и сёл целого района, оценивались скорость развёртывания сети и её качество. Призами стали коллективные поездки на Кубу, в Югославию и Болгарию на месяц, для детей и их классного руководителя. Финал конкурса назначили на май 1964 года, призовые поездки через 'Интурист' запланировали на лето. К организации конкурса привлекли детские коммуны, к этому времени уже распространившиеся по всей стране.

Неожиданный ход для популяризации проекта на совещании в Президиуме ЦК предложила Екатерина Алексеевна Фурцева:

— Телефон — это очень хорошо, это же не только связь, это ещё и средство общения! А женщины очень любят общаться. Что, если мы ещё до начала официальной кампании пустим слух, по сельским районам, что планируем всеобщую телефонизацию с участием населения? Я вам гарантирую, если слухи распустить грамотно, со знанием дела — женщины могут очень даже помочь. К началу учебного года они своим благоверным и детям до того мозг вынесут, что те будут рады эти провода протянуть, лишь бы дорогая, наконец, отстала.

Виктор Михайлович Глушков задействовал для обеспечения проекта вычислительные и информационные возможности ОГАС, в которой уже содержались демографические сведения о составе населения, по переписи 1959 г, постоянно уточняемые информацией из отделов ЗАГС. С помощью системы были проведены учёт будущих абонентов и планирование ресурсов. Пришлось задействовать резервы, в том числе — заказать часть комплектующих в Китае, на Пекинском телефонном заводе.

Все предложенные меры были использованы, и результат получился впечатляющим. В течение полугода сельские районы страны были почти сплошь телефонизированы. 'Пионерская телефонная сеть' связала миллионы домашних хозяйств. Министерство связи обеспечило подключение домашних сетей через шлюзы в виде мини-АТС, на уровне районов. Что ещё более важно — школьники получили впечатляющий опыт технического творчества, коллективного взаимодействия и организаторской работы. (АИ)

Неожиданный отклик советская молодёжная инициатива получила на другом конце мира — в Японии. Фусако Сигэнобу с подругами, под руководством инженера-японца, члена японской компартии, закончили к середине 1962 года сборку ретрансляционной аппаратуры для своего 'школьного спутника' и привезли её в СССР, для установки на спутник. Их разместили в Подлипках, так как там рядом был завод 88.

Под их нужды Главкосмос выделил девушкам полный комплект деталей для сборки спутника серии 'Молния' и нескольких специалистов, хорошо знающих матчасть. В японской старшей школе учатся до 17-18 лет (https://ru.wikipedia.org/wiki/Образование_в_Японии ), поэтому, чтобы образование у девушек не прерывалось, японская компартия обеспечила для них нескольких учителей. Финансирование проекта взял на себя Коминтерн, деньги переводились через специально организованный КПЯ кооператив 'Токио джинмин цусин' ('Токийские народные телекоммуникации').

Оказавшись в выделенном для них 'чистом цеху', заваленном множеством компонентов спутника, школьницы поначалу растерялись, не представляя, с чего начать.

— Ну? Чего стоим, кого ждём? — послышался уверенный голос позади них.

Борис Евсеевич Черток, руководивший проектом 'Молния', зашёл узнать, как движутся дела. Фусако, уже хорошо говорившая по-русски, объяснила ситуацию:

— Ничего не понятно. Вот детали, вот чертежи... как это всё собрать?

Оказалось, что девчонки, ставшие за год неплохими радиомонтажницами, читать общемашиностроительные чертежи не умеют. Черток, осознав ситуацию, тут же организовал приставленных к японской 'бригаде' инженеров, чтобы те провели первоначальное обучение. Упорства японкам было не занимать. Через три дня они разобрались в советской 'Системе чертёжного хозяйства' (группа стандартов, которую позднее заменили на ЕСКД — 'Единую систему конструкторской документации'), рассортировали детали и начали сборку. Разумеется, собрать целый спутник, пусть и с помощью советских специалистов, оказалось делом не быстрым. На сборку у японской команды ушёл ещё целый год, и почти полгода после окончания сборки они испытывали спутник и его отдельные системы на стендах, не желая рисковать результатами столь сложной работы. Тем более, что параллельно им приходилось осваивать программу старших классов японской школы.

Тем не менее, Фусако Сигэнобу внимательно следила за новостями, как политическими, так и техническими. Она не пропустила статьи Глушкова в журналах 'Юный техник' и 'Радио'. Идея организации 'Пионерской телефонной сети' привела её в восторг, тем более, что собираемый японками спутник имел возможность радиоретрансляции телефонных каналов одновременно с телевизионными. Девушка буквально поставила на уши своих кураторов из компартии Японии. Те тут же сообразили, насколько выгодной для компартии была бы не контролируемая правительством 'народная телефонная сеть', подыскали специалистов, служивших ещё в войну, и начали реализацию аналогичного проекта. В процессе японские телефонисты вспомнили ещё об одной интересной возможности — электретных микрофонах, использовавшихся в японских военных телефонных аппаратах.

В ходе второй мировой войны на одном из тихоокеанских островов в числе трофеев американцы нашли полевой телефонный аппарат, конструкция которого сильно озадачила не только рядовых связистов, но и специалистов. Этот аппарат внешне ничем не отличался от обычного, но в нем не было найдено никаких источников питания. Как ни бились тогда армейские связисты, они так и не смогли разгадать тайны японских инженеров. Загадочный аппарат был срочно переправлен в один из университетов США, где ученые установили, что передача в этом аппарате осуществляется акустической энергией говорящего, преобразовываемой в электрическую посредством электрета. (http://zhurnalko.net/=nauka-i-tehnika/tehnika-molodezhi/1959-03 — num44)

По законам электростатики заряд конденсатора равен его ёмкости, умноженной на электрический потенциал между обкладками. Если при постоянном заряде менять ёмкость, будет меняться и потенциал. В электретном микрофоне над одной поверхностью электрета помещена тонкая металлическая мембрана, не соприкасающаяся с электретом. Провод от этой мембраны и провод от обкладки с другой стороны электрета идут к телефону абонента. При разговоре мембрана электретного микрофона колеблется в такт со звуковыми колебаниями, поэтому меняется расстояние её от поверхности электрета, а тем самым происходит изменение ёмкости конденсатора, составленного из мембраны, электрета и обкладки. При этом в линии течёт ток достаточной силы для получения в телефоне хорошей слышимости. Применение электретов в технике связи стало большим достижением японских инженеров.

При изготовлении электретов поляризующим электродам можно придать любую форму, и зоны электретного состояния вещества будут иметь точную форму электродов. На принципе электретного микрофона можно создать приборы для измерений уровня вибраций и давления. В зависимости от влажности окружающей среды электреты изменяют величину своего электрического поля. Благодаря этому свойству электреты нашли применение в приборах для измерения влажности (гигрометрах).

В СССР производство электретных микрофонов было освоено к 1962 году. Они, в числе прочих радиодеталей, появились в радиомагазинах (АИ частично. Освоили их в производстве действительно в 1962 г) Информацию об электретных микрофонах получила и Фусако. Она тут же написала статью в журнал 'Юный техник', где предложила использовать их для телефонов 'Пионерской телефонной сети'. Идея пошла в народ — телефон, не требующий дополнительного электрического питания, пусть даже с меньшей, чем у обычного телефона дальностью связи, зато способный работать при отключениях электричества, был именно тем, что требовалось для сельской местности, страдавшей от частых перебоев с электропитанием.

Фусако на этом не успокоилась. Она написала письмо в Коминтерн, в котором обобщила свои идеи и предложения академика Глушкова, предложив создать единую глобальную систему связи для нужд Коммунистических партий, работающих в условиях капитализма. Разумеется, такая задача уже требовала усилий значительно больших, чем могла обеспечить группа японских школьниц. Но идеей заинтересовались на достаточно высоком уровне — член Исполкома Коминтерна от Индонезии Касым Джон Семаун был увлечён возможностями и простотой создания 'народной телефонной сети'. Он ответил на письмо Фусако, предложив свою поддержку в организации аналогичной сети на территории островов Индонезии. В условиях джунглей и отсутствия электроснабжения предложенные японской стороной электретные микрофоны решали проблему связи если не полностью, то хотя бы на уровне деревень и посёлков.

Семаун предложил своё посредничество в переговорах с Главкосмосом о закупке на средства Коминтерна станций системы связи 'Орбита' для Индонезии, Японии, и стран Юго-Восточной Азии. Станции 'Орбиты' после модернизации представляли собой три стандартных 6-метровых контейнера — в одном размещалась аппаратура системы, во втором — дизель-генератор, в третьем — рабочие места двух операторов. В условиях города дизель-генератор был не обязателен, но в сельской местности без него было не обойтись. 12-метровую антенну-тарелку ещё в 1960-м заменили на антенны типа 'волновой канал' с 16 или 32-вибраторами. (Антенна, аналогичная приёмной станции системы 'Экран'. С октября 1976 по 1987 г было развёрнуто около 4500 принимающих станций системы 'Экран'. Сравните с 20 станциями системы 'Орбита' с 1965 по 1967 г. )

Эти станции могли принимать со спутника не только телевизионный сигнал, но и сигналы ретранслируемых радиотелефонных каналов. Всё упиралось в количество этих самых каналов — 'Молния-1' могла ретранслировать всего 3 радиотелефонных канала и 2 телевизионных. Главный конструктор целевой аппаратуры спутника Мурад Рашидович Капланов работал над созданием многоканальной системы уплотнения и кодирования 'Ручей' для сопряжения спутниковых каналов с магистральными междугородными линиями телефонной связи, но эта работа была ещё не окончена. (https://www.computer-museum.ru/articles/ocherki-razvitiya-elektrosvyazi/943/)

На этом уровне вопрос уже попал на контроль ЦК КПСС и Первого секретаря:

— Погодите, товарищи... Это что же получается? Наша 'Пионерская телефонная сеть' может стать основой для глобальной сети Коминтерна? — уточнил Хрущёв.

— Скорее, глобальная сеть Коминтерна может быть построена по принципам нашей 'Пионерской телефонной сети', но с добавлением спутникового компонента. Если, конечно, товарищ Капланов решит вопрос с уплотнением телефонных каналов, — пояснил Глушков.

— Капланова поддержим на уровне Госкомупра, — тут же решил Первый секретарь. — Запуск спутников связи для Коминтерна я с товарищами из Главкосмоса буду обсуждать. Девчонок японских поддержите, они важное дело делают.

Так Фусако Сигэнобу сдвинула камешек, который увлёк за собой лавину. Глобальную сеть связи Коминтерна ещё предстояло создать в течение ближайших лет, зато в Японии, а также в Индонезии, Китае, Бирме, Индии и других странах Южной и Юго-Восточной Азии, входивших в состав ВЭС, началось строительство 'народных телефонных сетей', подобных советской 'Пионерской телефонной сети' (АИ, к сожалению)

В декабре 1961 года в очередном номере журнала 'Радио' вышла статья под названием 'Видеотелефон'. В ней сообщалось, что в Москве, Ленинграде и Киеве открыты для граждан пункты видеотелефонной связи.

(скан статьи: https://cloud.mail.ru/public/579v/5pUC9N3ir оригинальная ссылка слишком длинная, переложил в облако)

Ничего фантастического в видеотелефонной связи на тот момент не было. Связь с космонавтами на орбите тоже осуществлялась посредством видеотелефона, пусть и отчасти вынужденно — пробить ионосферу Земли могли только радиоволны УКВ-диапазона, используемого в телевидении.

Большая часть статьи представляла собой интервью начальника Главного управления междугородней телефонной и телеграфной связи Минсвязи СССР Иосифа Соломоновича Равича. (Вполне реальный товарищ, Герой Советского Союза, полковник, в 1963-67 гг заместитель министра связи СССР https://www.jewmil.com/biografii/item/1710-ravich-iosif-solomonovich)

В своём интервью Иосиф Соломонович рассказал немало технических подробностей системы:

— Современные технические средства, используемые на междугородной телефонной и телевизионной сети Советского Союза, выгодно отличаются от систем, действующих в ряде европейских стран. В Англии, Франции, Швеции и других странах применяются, например, коаксиально-кабельные системы 'У-960', в которых групповой тракт предназначен для передачи или телевизионных изображений, или телефонных разговоров. Одновременно для той и другой целей тракт не работает. Наша же многоканальная система К-1920 позволяет передавать одновременно по коаксиальным парам кабеля изображение и большой пучок телефонных каналов. Особенность внедряемых в СССР систем состоит в том, что в них предусмотрены общие широкополосные усилители, действующие с линейным спектром в диапазоне до 8,5 Мгц. Усилители являются общими как для телевидения, так и для телефонных каналов.

Учитывая эту очень важную особенность отечественной многоканальной кабельной системы, советские специалисты разработали оригинальный метод использования её для организации междугородной видеотелефонной связи. По проекту, созданному Главным управлением междугородной телефонной и телеграфной связи и Государственным союзным проектным институтом Министерства связи СССР, в Советском Союзе сооружаются необычные переговорные пункты, на которых абоненты, разделённые многими сотнями километров, смогут не только слышать, но и видеть друг друга.

Первые в стране видеотелефонные переговорные пункты созданы в столице нашей Родины — Москве, неподалеку от Центральной студии телевидения, на Ленинградском телецентре и в новой киевской гостинице 'Москва'.

В настоящее время там закончены работы по вводу коаксиального кабеля, монтажу аппаратуры, акустической обработке помещений, оборудованию специального освещения.

В кабинах переговорных пунктов размещаются камеры промышленных телевизионных установок ПТУ-2М. В передающей камере установки используется трубка типа видикон. Чёткость изображения достигает 625 строк при 25 кадрах в секунду (из них 525 видимых, остальные 100 зарезервированы для передачи служебной информации). Видеосигнал от передающей камеры поступает по кабелю на блок канала, который включает в себя видеоусилитель, генератор развёрток передающей трубки и пр. Кроме ПТУ-2М на переговорных пунктах устанавливаются различные вспомогательные устройства и обычные телевизоры, в данном случае 'Рубин-102' и 'Рубин-202'. Для приёма изображения в приёмниках отключается высокочастотная часть и используется только видеоусилитель с блоком развертки и питанием. Для приема звука используется НЧ усилитель с динамиками.

Каким образом осуществляется видеотелефонная связь? Принцип здесь весьма простой. Речь идет о комбинированном использовании обычных телевизионных и междугородных телефонных каналов. На переговорном пункте изображение абонента проектируется на экране передающей трубки ПТУ-2М. Сигналы изображения усиливаются и в них 'замешиваются' сигналы синхронизации. Усиленные сигналы подаются в аппаратную, откуда поступают в междугородный кабель. На месте приёма сигналы через аппаратную подаются на переговорный пункт, и на экране установленного здесь телевизора абонент видит изображение своего собеседника. Аналогичным способом осуществляется и передача изображения в обратном порядке. Что касается звука, то он, как обычно, передаётся по междугородным телефонным каналам.

На первых порах видеотелефонной связью абоненты смогут пользоваться только в определённое время — с 7.00 до 11.00, и с 13.00 до 16.00, то есть в часы свободные от передач телевизионных программ. В дальнейшем, когда этот новый вид связи получит широкое распространение, сеть видеотелефонных переговорных пунктов будет развиваться. Эту же систему мы будем внедрять также по действующим радиорелейным магистралям связи.

Видеотелефон обладает замечательными преимуществами. Возможность демонстрировать во время переговоров те или иные экспонаты, приборы и т. д., безусловно, привлечет внимание абонентов. Разговаривая по видеотелефону, можно будет показать фотографию, схему, чертеж, образцы продукции, различные предметы. Уже одно то, что вы видите человека, с которым разговариваете на расстоянии, само по себе является заманчивым.

(Реальное интервью И.С. Равича, цитируется по оригинальной статье, приведённой в https://anlazz.livejournal.com/26045.html)

Вскоре на телевидении показали информационно-рекламный ролик, посвящённый новой услуге связи (https://www.youtube.com/watch?v=WdkWKbZ8t1c)

Собственно, сам видеотелефон советским изобретением не был, эта идея носилась в воздухе ещё с конца 20-х, Первый опыт провели в 1927 году инженеры исследовательского центра AT&T Bell Telephone Laboratories, впоследствии именовавшийся Bell Labs. Они сумели создать первый в истории работающий комплекс телевизионной связи. Не считая тестовых эфиров, первым человеком, использовавшим его на практике, был тогдашний министр торговли США — Герберт Гувер, ставший через два года президентом. 7 апреля 1927 года, находясь в специально оборудованной студии в Вашингтоне, он обратился к собравшимся в Нью-Йорке чиновникам и журналистам. Его изображение и речь передавались в режиме реального времени по каналам электросвязи на расстояние свыше 320 км. (https://trueconf.ru/blog/news/kratkaya-istoriya-videosvyazi.html)

В тот же день состоялся ещё один сеанс связи. Видео— и аудиосигнал транслировался в нью-йоркскую студию из города Уиппани, штат Нью-Джерси, на этот раз по радио, на расстояние более 35 км. От Вашингтона до Уиппани сигнал передавался также по проводам. В обоих сеансах визуальная связь была односторонней, диалог можно было вести лишь по телефону. Для передачи изображения Гувера, пришлось организовать целую инфраструктуру. Всё необходимое оборудование заняло большую комнату, а слаженная работа всех подсистем обеспечивалась специальной группой квалифицированных инженеров.

Первый полноценный вариант двусторонней аудиовизуальной телекоммуникационной системы был представлен AT&T лишь спустя три года. В 1931 был проведён сеанс двусторонней видеосвязи между двумя офисами AT&T на Манхеттене. Работа над проектом была прервана из-за наступившей Великой депрессии.

В 1936 году немецкий изобретатель Георг Шуберт представил первую работающую систему, которую уже можно было использовать в коммерческих целях. Разработка называлась 'визуальная телефонная система' (Gegensehn-Fernsprechanlagen). В первой версии связь была организована по коаксиальному кабелю, проложенному между Берлином и Лейпцигом, на расстоянии около 160 км. После доработок появилась возможность проводить сеансы связи на расстоянии 1000 км и более. Видеотелефон состоял из дисплея, камеры, осветительных приборов и обычного телефона. Кабинки для видеозвонков устанавливались в почтовых отделениях, откуда можно было совершать звонки в такие же точки связи, расположенные в других городах. Дальнейшему развитию помешала 2 мировая война.

Уже после войны, в 1956 году AT&T представила очередной прототип двусторонней системы видеосвязи. Она передавала всего один кадр в две секунды, но зато давала достаточно чёткое и стабильное изображение (180 строк, 40 килопикселей на кадр при 25 кдр/сек). Проект признали вполне успешным, и на его основе в 1959 году были начаты работы по созданию первой коммерческой реализации видеотелефона AT&T под названием Picturephone Mod I. Работающая система была представлена 20 апреля 1964 года на всемирной выставке Нью-Йорке.

Это был, скорее, аттракцион для публики, чем реально работающая система связи.

'Посетитель, который хотел испробовать Picturephone, заходил в одну из семи кабинок и садился перед аппаратом. Устройство представляло собой длинную овальную тубу примерно фут шириной, 7 дюймов высотой и фут глубиной. В ней была маленькая камера и прямоугольный экран. Всё это подсоединялось к телефонной трубке с кнопками, которые использовались для настройки изображения. Если вы хотели связаться с другим человеком, — нужно было нажать кнопку 'V', чтобы совершить видеозвонок. Говорить можно было в трубку или при помощи микрофона с громкоговорителем.

Участники видеозвонка видели вертикальную черно-белую картинку размером 16х20 дюймов [40,6 x 53,3 см — прим. ред.], передававшуюся с частотой 30 кадров в секунду. Для того чтобы сеанс проходил нормально, собеседникам приходилось сидеть неподвижно — одно неверное движение и видеозвонок обрывался'. (Джон Гертнер, автор книги "The Idea Factory: Bell Labs and the Great Age of American Innovation")

Это был рекламный ход, привлекший внимание к технологической новинке. Через два месяца был запущен коммерческий сервис видеофонов Picturephone. Переговорные комнаты были организованы в Нью-Йорке, Вашингтоне и Чикаго. Видеосвязь стоила недёшево: трёхминутный разговор — $16, четверть часа — $80, что в пересчёте на начало 2018 года составляло бы примерно $130 и $650, соответственно. Для проведения сеанса связи собеседникам требовалось заранее зарезервировать и согласовать время разговора, что было весьма неудобно, особенно для занятых деловых людей, на которых, в принципе и была рассчитана услуга. В итоге проект коммерчески провалился и вскоре был свёрнут.

В период между 1966 и 1973 годами, AT&T вложила в идею Picturephone около $1 млрд ($6,6-6,7 млрд в ценах 2018 года). Обновлённый сервис Picturephone был запущен 30 июля 1970 года в Питтсбурге, Пенсильвания. В отличие от предыдущего варианта связь осуществлялась между офисами компаний внутри одного города. Стоимость услуги составляла $160 в месяц (~$1300 в ценах 2018 г) плюс $0,25 за каждую минуту разговора сверх тех 30 минут, что входили в абонементную плату. Позже Picturephone стал доступен и в других городах страны, работая на сетях связи AT&T. Но через пять лет с момента запуска услуги в Питтсбурге работало всего восемь видеотелефонов, а по всем Соединенным Штатам — несколько сотен.

К 1974 году программа была свёрнута. Анализируя причины этого дорогостоящего провала, корпоративный историк AT&T Шелдон Хойзер отметил среди причин неудачи не только высокую стоимость системы, но и не вполне определённую ценность решения для заказчика: 'Пользователям далеко не всегда было понятно, для чего надо, чтобы их видели по телефону'.

Примерно такие же аргументы приводили и советские пользователи. Воспользоваться связью, работающей с 7.00 до 11.00 и с 13.00 до 16.00 могли разве что 'представители свободных профессий' — артисты, репортёры, адвокаты и т.п, либо пенсионеры. Для обычного работающего человека подобная связь была абсолютно неудобной. Нужно было сначала как-то договориться с человеком в другом городе о времени сеанса, затем обоим отпроситься с работы, прийти на переговорный пункт, при этом стоил этот аттракцион достаточно дорого.

Чиновники Минсвязи выражали уверенность, что в скором будущем видеотелефоны будут доступны и дома. Никите Сергеевичу свои сомнения по поводу проекта довольно веско высказала Нина Петровна:

— Ну, представь, женщина дома, ненакрашенная, в бигулях, занимается по хозяйству. Муж тоже сидит, по-домашнему, в трусах и в майке. Вокруг дети бегают, игрушки разбросаны... И тут кто-то позвонил. По обычному телефону она взяла трубку и поговорила. А с видеотелефоном оно ей надо, чтобы кто-то посторонний всё это видел? Такой аппарат имеет смысл на работе ставить, чтобы можно было собеседнику что-то по делу показать. А дома-то он зачем?

Так же, как и в США, широкого распространения в СССР видеотелефон не получил. Дорогостоящая аппаратура в большинстве случаев себя не оправдывала.

(В реальной истории в середине 1970-х годов пункты междугородной видеотелефонной связи уже имелись на почтовых отделениях многих городов. Например, житель Минска мог увидеть собеседников из 14 других населённых пунктов. Вывеска 'Видеотелефон' мелькает в одном из кадров фильма 'Служебный роман', снятого в 1977 году. https://sensum.pro/history/56504-sovetskij-skajp-kakimi-byli-videotelefony-v-1960-h/)

Немного позже видеосвязью оборудовали несколько родильных домов. При помощи установки ценой в 5 автомобилей 'Волга' счастливые отцы могли увидеть супругу и новорожденного, не подвергая их опасности чем-либо заразиться. (там же. Ролик про видеосвязь в роддоме https://www.youtube.com/watch?v=H5FsbraGJVA)

Было предложение наладить внутреннюю видеосвязь на машиностроительных предприятиях, связав с её помощью цеха с конструкторским и технологическим отделами. Аргументация была убедительная — при помощи телекамеры можно было бы, к примеру, показать специалистам проблемную деталь или неожиданно всплывшую ошибку в конструкторской документации. Провели даже натурные испытания на заводе МЗМА. В ходе испытаний выяснилось, что дорогущая телевизионная система требует освещения намного более яркого, чем в обычном цеху. И даже при ярком освещении разрешения в 525 видимых строк было недостаточно, чтобы на мутноватом экране ЭЛТ можно было разглядеть ошибку на чертеже или в детали, не говоря уже о подслеповатой шкале штангенциркуля.

Однако, одно важное наземное применение для видеосвязи всё же нашлось. Сложно установить, кто первым предложил идею, но в 1962 году возникло предложение дополнить каналом видеотелефонной связи уже существующую 'горячую линию' между СССР и США. До этого основным средством связи был телетайп, по которому передавались телеграммы. На каждой стороне было по два телепринтера с латинским алфавитом и по два с кириллицей. С каждой стороны линия была защищена четырьмя шифровальными машинами ETCRRM. Вместо того, чтобы использовать шифровальные устройства производств США или СССР для шифрования сообщений, были выбраны норвежские шифровальные машины ETCRRM компании STK, то есть, производства нейтральной страны.

ETCRRM была одной из первых онлайн/оффлайн OTT (One-Time-Tape шифрование) шифровальных машин, разработанная в 1953 году норвежской фабрикой STK в Осло. Машина использовала шифр Вернама и смешивала чистый текст со случайными символами с ключевой ленты. Применяемый в ней ключ шифрования был одноразовым и равен по длине передаваемым данным, передаваемый текст был зашифрован и без ключа его никто расшифровать не мог. (см. https://habr.com/ru/company/ua-hosting/blog/407127/)

Сообщения отправлялись в оригинале: получив текст на русском, в Вашингтоне его переводили два переводчика, варианты потом сравнивались. Напрямую с Кремлем первоначально был связан не Белый дом, а Пентагон, в котором постоянно дежурил офицер, владевший русским языком. Телетайпная связь между Вашингтоном и Москвой осуществлялась по кабелю, проложенному по дну Атлантики и проходившему через Лондон, Копенгаген, Стокгольм и Хельсинки. Запасным каналом служил радиотелеграф, использовавший ретрансляционную станцию в марокканском городе Танжер. Хотя линия и была криптографически безопасной, она была несколько раз повреждена физически: финский фермер случайно вспахал поле, где проходил кабель, бульдозером.

На телетайпе остановились из-за общего несовершенства голосовой связи. При синхронном переводе слова на неродном языке могли быть неверно истолкованы из-за искажения при передаче сигнала, тогда как телетайп был более помехоустойчив. Однако, к 1962 году качество телефонной связи несколько улучшилось, и уже можно было вести переговоры на высшем уровне по телефону, прибегая к телетайпу только для наиболее важных и ответственных моментов.

Идею довольно долго обсуждали, рассматривая различные её аспекты. Отмечалось, что телевизионное изображение позволит видеть реакцию собеседника и лучше понимать друг друга. С учётом перспектив совместной космической программы было ясно, что общаться президенту и Первому секретарю предстоит чем дальше, тем чаще, да и от геополитических кризисов мир не был застрахован. Соглашение о создании видеотелефонной связи было подписано, и специалисты сторон приступили к реализации системы.

Первоначально они предложили использовать системы телевидения высокой чёткости, работа над которыми велась и в США и в СССР. (https://zebrafilm.ru/text/text_25.htm) Однако они были ещё далеки от совершенства, особенно в части надёжности, а одним из основных условий была постоянная готовность системы связи. Поэтому решено было использовать только стандартные, хорошо освоенные в производстве компоненты.

Это сразу поставило перед инженерами задачу согласования телевизионных систем. В США использовалась NTSC, в СССР — SECAM, который, впрочем, вобрал в себя немало особенностей, присущих ещё не существовавшему на тот момент стандарту PAL. В итоге из типовых комплектующих было собрано два уникальных аппарата. Внешне они были схожи — телевизор на массивной подставке, из передней панели которой выглядывал объектив телекамеры, а рядом на рычагах висела обычная телефонная трубка.

В 'московском' аппарате был установлен советский телевизор и американская телекамера, передававшая изображение в формате NTSC на американский телевизор в Пентагоне или Белом доме — аппараты связи были установлены и там и там. В 'вашингтонском' аппарате телевизор был американский, а телекамера — советская. В штат посольств по заключённому соглашению вошли специалисты по обслуживанию телевизионной техники. Сигналы передавались через спутники связи 'Молния' и 'Sigcom' (АИ)

Первый разговор по видеотелефону между президентом США и Первым секретарём состоялся в декабре 1963 г, вскоре после подписания Московского договора о поэтапном сокращении тактического ядерного оружия, по инициативе американской стороны.

Президент Кеннеди говорит с Первым секретарём ЦК КПСС Хрущёвым по видеотелефону.

Диск номеронабирателя на панели аппарата — фантазия художника. Связь была прямая, только для двух абонентов. (АИ)

Президент поздравил Первого секретаря с новым важным шагом на пути мирного урегулирования. Первый секретарь ответил аналогичным поздравлением и выразил надежду, что этот шаг будет не последним.

По окончании разговора Никита Сергеевич позвал в свой кабинет присутствовавшего при беседе за кадром Ивана Александровича Серова:

— Вот сейчас я действительно осознал, насколько сильно мы уже изменили историю, — заметил Первый секретарь. — Я говорил по видеотелефону с президентом, который вот уже месяц как должен быть мёртв. Теперь многое должно пойти по-другому.

#Обновление 27.09.2020

20. Девушки, которые накормили мир

К оглавлению

1962 год оказался настоящим испытанием для сельского хозяйства страны. Половину посевных площадей сожгла засуха, другую половину почти всю залили дожди. Лишь несколько регионов — Северный Кавказ, Поволжье и Оренбургская область — получили хороший урожай. В целом по стране, за счёт этих регионов, зерна собрали даже больше, чем в 1961 году, хотя и меньше, чем могли бы, будь погода хоть немного получше.

Принятые меры по обеспечению продовольственной безопасности тоже помогли. Почвозащитная система земледелия с безотвальной вспашкой, пропагандируемая Бараевым и Мальцевым, помогла свести к минимуму ущерб от пыльных бурь, ветровую эрозию почвы. План преобразования природы, с высадкой защитных лесополос и устройством искусственных водоёмов, распространили на Казахстан, превратив бескрайние целинные степи в окультуренные сельскохозяйственные угодья, аккуратно расчерченные клеточками лесопосадок.

Химическая промышленность год от года наращивала производство удобрений. Ещё большее их количество давали распространившиеся по колхозам и совхозам биореакторы, перерабатывавшие биологические отходы в гумус и аммиачную воду. Притом, что удобрение из биореакторов было безвредно для почвы и людей, в отличие от продукции химических заводов.

В качестве удобрения использовали также сапропель — плодородный ил со дна водоёмов, и компосты на основе лигнина с целлюлозно-бумажных комбинатов. В качестве удобрения также использовали компосты на основе торфа.

Наилучшие результаты получали при выращивании растений в теплицах, в полностью контролируемой среде. Пырей — многолетнее растение, очень устойчивое к различным внешним воздействиям, и гибриды унаследовали его свойства. Из одного корня ППГ вырастает несколько стеблей в разное время. После скашивания первого урожая пшенично-пырейные гибриды продолжают расти. В открытом грунте растения могут развиваться только в тёплый период, с мая по сентябрь, давая один урожай зерна и один укос зелёной массы после уборки урожая.

В теплице, в контролируемой среде, при высадке взрослых растений, выращенных заранее, в районе 15 января, до начала ноября удавалось снимать до 6 урожаев на товарное зерно и до 8 урожаев на зелёную массу. (см. доклад заведующего отделом отдалённой гибридизации Владимира Петровича Упелниека https://youtu.be/QJTRG5d5C3E?t=1148 на отметке 19.12). Урожайность зерна составляла при этом 60-70 ц/га — меньше, чем у элитной пшеницы в идеальных условиях, дававшей до 100 ц/га, но в 6-7 раз больше, чем в обычном совхозе или колхозе, где 7-8 ц/га считалось хорошим урожаем, а 12-13 ц/га воспринималось как рекорд, за который в начале 50-х награждали орденами.

Такие результаты получались, конечно, только в теплицах и только при строгом соблюдении всех научных рекомендаций. В обычных колхозах и совхозах у работников часто не хватало квалификации для понимания, зачем так строго выдерживать все эти мудрёные 'нормы' и 'режимы', если можно просто побросать зерно в землю, и пусть растёт — к сентябрю что-нибудь да вырастет. Испокон веков так делали.

А что при этом любой неурожай приводил к голоду, а два неурожайных года подряд приводили к гарантированному вымиранию целых областей, как случалось неоднократно до революции, или к людоедству, как в 1932-33 или в 1946-47 гг — ну, так это 'всегда так было'. ..

Россия голодала всегда. Голодала при киевских князьях, при московских царях, при императорах. Голодала раз в три-четыре года сильно, раз в 10-15 лет очень сильно, и время от времени катастрофически. А сотни тысяч крестьянских детей пухли от голода каждую весну независимо от урожая. Так было всегда.

Более того, в отличие от западных стран, где с развитием технологий земледелия и путей сообщения голодовки становились более редкими и слабыми, Россия, начиная с XIX века, голодала все чаще и сильнее. На 1913 год, согласно словарю Брокгауза и Ефрона:

'В течение ХХ в. Самарская губерния голодала восемь раз, Саратовская — девять. За последние 30 лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозерных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечерноземных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 1898 гг. приблизительно в том же районе; в ХХ в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечерноземных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)'.

Перед 1917 годом в Российской империи бедняцких хозяйств было 75%. То же соотношение осталось и после революции. Около 30% дворов были безлошадными, около 25% не имели коров, 35% не имели пахотного инвентаря — это соха, редко плуг, и простая борона. (выдержки из https://expert.ru/2012/04/24/chto-ne-snilos-stolyipinu/)

Единственным способом побороть эту ситуацию были коллективизация и укрупнение хозяйств, что и было сделано в период начала 30-х.

К 1960 году стало окончательно ясно, что экстенсивный путь развития зернового производства себя исчерпал. В то же время уже был пример работающей интенсификации в животноводстве, позволившей в течение всего каких-то пяти лет обеспечить страну мясом и мясопродуктами.

Поэтому с начала 1961 года по указанию руководства страны вблизи крупных городов сотнями строились 'семеноводческие центры', где под стеклянными крышами фитотронов, под управлением программно-временных устройств, с соблюдением всех требований и научных методик выращивалось зерно. (АИ)

Поначалу хозяйственным руководителям такое строительство казалось дорогостоящей начальственной блажью. Однако, когда в 1962 году на большей части страны урожай полностью или частично погиб, а с укрытых стеклом относительно небольших площадей было получено от 360 до 420 центнеров с гектара в течение года, (6 урожаев по 60-70 ц/га), отношение к 'хрущёвской блажи' резко переменилось. Если до этого секретарь ЦК по сельскому хозяйству Александр Николаевич Шелепин часто 'пробивал' строительство 'семеноводческих центров' едва ли не всем своим авторитетом, то осенью 1962 года местные руководители стояли в очередь за выделяемыми фондами на стальной уголок и стекло.

Выгода усиливалась многократной экономией на сельхозтехнике и горючем. Внутри теплицы ползал по рельсам агромост — стальная балка с электромотором, на роликах, на которой устанавливали либо культиваторы, либо сеялку, либо распылители для полива, либо косилку. Обмолот скошенного зерна проводился стационарной молотилкой, с минимумом потерь. Теплице не были страшны ни дожди, ни мороз, ни засуха.

Зная, что 1963 год станет ещё худшим испытанием, чем 1962, Хрушёв познакомил руководителя системы семеноводческих центров академика Цицина с журналистом Александром Захаровичем Иващенко, занимавшимся экспериментом по изучению сниженных норм высева зерна. (см. гл. 07-15). Цицин заинтересовался идеей Иващенко и попробовал посеять в нескольких теплицах в разных районах страны по предложенным сниженным нормам — 75 кг зерна на гектар вместо 300. Сеяли обычную однолетнюю пшеницу новых сортов — 'Безостая-1' и 'Мироновская-808'.

Разреженные посадки в контролируемой среде дали великолепный результат. Пшеница начала куститься, из одного зерна вырастали по несколько стеблей, дававших до 2000 зерён. (см. д.ф. 'Сотворение хлеба', Ростовская к.ст. 1980 t=44:30 https://www.youtube.com/watch?v=YteQdiwETWg )

В начале 1962 года Первый секретарь собрал у себя тех, от кого зависела продовольственная безопасность страны: министра сельского хозяйства Константина Георгиевича Пысина и его заместителя Кирилла Прокофьевича Орловского, секретаря ЦК Шелепина, президента ВАСХНИЛ Павла Павловича Лобанова, учёных-селекционеров Николая Васильевича Цицина, Павла Пантелеймоновича Лукьяненко, Василия Николаевича Ремесло. Их несколько удивило, что рядом с Хрущёвым сидел председатель Комитета государственной безопасности Иван Александрович Серов.

— Здравствуйте, товарищи. Значица, так, — обратился к собравшимся Никита Сергееич. — От наших компетентных органов поступила интересная идея, которую я хотел бы с вами обсудить. Иван Александрович, давай, расскажи.

— Полагаю, вам всем известен американский учёный-селекционер Норман Борлоуг. В Мексике и Пакистане он добился значительного повышения урожайности, которое в западной прессе уже провозгласили 'зелёной революцией'. Основа успеха Борлоуга — семена гибридных высокопродуктивных сортов пшеницы Сонора 64 и Лерма Рохо, а также огромное количество минеральных удобрений, из-за чего в районах их применения отмечен значительный рост онкологических заболеваний.

В следующем году он собрался в Индию, и мы считаем, что советские учёные могут устроить для наших союзников 'зелёную революцию' не хуже, чем американская. Кроме того, поскольку у нас ожидаются сложные погодные условия, есть предложение — не закапывать семена в землю, где они, вероятнее всего погибнут, а отправить их туда, где с них будет гарантированно получен хороший урожай.

— Я уже предварительно обсуждал этот вопрос с премьер-министром Индии Неру и с руководителями ОАР, — встрял в разговор Хрущёв. — В ходе обсуждения мы договорились, что СССР предоставит семена высокоурожайных новых сортов и современную сельхозтехнику в виде товарного кредита, а индийская и египетская стороны рассчитаются за них выращенным зерном, отдав нам определённый процент урожая. Для нас это прямая выгода. Но нужен научный координатор программы с нашей стороны, специалист уровня Борлоуга. Николай Васильевич, — обратился он к Цицину, — поскольку вы — президент общества советско-индийской дружбы, я первым делом именно про вас подумал. Что скажете?

— Я — с удовольствием, — уверенно ответил Цицин. — А какие сорта пшеницы договорились предоставить? Мои пшенично-пырейные гибриды?

— Не только. Вообще выбор сортов — на ваше усмотрение, но я думаю, надо и перспективные однолетние сорта 'Безостая-1', 'Безостая-4' и 'Мироновская-808' тоже попробовать. Вы как, товарищи, готовы в эксперименте поучаствовать? — Хрущёв посмотрел на Лукьяненко и Ремесло.

Оба селекционера поддержали предложение Первого секретаря.

— Конечно!

— Это будет очень даже интересно.

— Тогда вам, товарищи, — Никита Сергеевич повернулся к Шелепину, Пысину и Орловскому, — я поручаю подготовку и организационную часть. Слетайте в Индию и ОАР, посмотрите на месте, что и как, оцените обстановку. Вы, Константин Георгиевич, вместе с товарищем Громыко возьмите на себя переговоры с правительствами. Вам, Александр Николаич, поручаю очень ответственную часть — контакты с коммунистическими партиями. Организовать работу на местах вам коммунисты помогут, индийские, египетские и сирийские. Вы, Кирилл Прокофьич, займитесь подготовкой зерна и сельхозтехники.

— Всё сделаем в лучшем виде, — заверил Первого секретаря Шелепин.

— По своей линии я тоже помогу, — поддержал Серов. — С вами свяжутся товарищи из МИД, как только всё подготовим.

Первыми в Индию, а затем оттуда в ОАР — Сирию и Египет — полетели Шелепин и Пысин. Они подробно обследовали зерновое хозяйство этих стран, пока министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко вёл переговоры с правительствами, согласуя проценты по выплате предоставляемого товарного кредита. По возвращении и министр и секретарь ЦК указали на значительную отсталость крестьянских хозяйств, особенно в Индии, где пшеницу на полях ещё недавно убирали серпами и только с подачи Никиты Сергеевича начали косить ручными косами.

— Товарищи, если мы хотим индийским крестьянам дать современную сельхозтехнику, её проще сразу в переплавку пустить, — прямо заявил Шелепин. — Это же всё равно, что её выбросить. Крестьяне без образования эксплуатировать технику грамотно не смогут. Тут нужна помощь советских специалистов, иначе угробят и трактора и комбайны за один сезон.

— Спасибо что предупредили, Александр Николаич, — поблагодарил Хрущёв. — Вопрос важный, надо обратить на него особое внимание.

В итоге руководство КПСС и КПИ договорилось следующим образом. По партийной линии в Индию вместе с техникой отправились квалифицированные механизаторы и механики для обучения местных кадров обслуживанию техники. Индийская компартия организовала на местах кооперативы, игравшие роль советских машинно-тракторных станций (МТС). Они же раздавали крестьянам посевной материал и собирали процент с урожая в уплату кредита. Аналогично поступили в Египте и Сирии.

Николай Васильевич Цицин неоднократно летал в Индию, Египет и Сирию, консультируя союзников по различным вопросам. В 1962 году объём переправленного в эти страны посевного зерна был ещё относительно небольшим, но результаты были получены обнадёживающие. Поэтому в следующем году объём поставок посевного материала увеличили в несколько раз, и не прогадали. В то время, как в СССР в 1963 году случилась сильнейшая засуха, в Индии и ОАР с советского зерна, советской же техникой был собран впечатляющий урожай, часть которого в уплату по кредиту отправилась в СССР (АИ) Это оказалось намного выгоднее, чем покупать зерно в США за золото.

Отдельные недостатки пшенично-пырейных гибридов, мешавшие их широкому внедрению в народном хозяйстве, в условиях экспорта неожиданно превратились в преимущества. В тёплом климате Индии их можно было сеять не в апреле-мае, а намного раньше. Растения продолжали расти в течение всего года, поэтому получать 3-4 урожая можно было и в открытом грунте. Отсутствие самоопыления индийцев не пугало — когда из каждого корня проросло сразу по полтора-два десятка стеблей, вместо одного у обычной пшеницы, их энтузиазму можно было позавидовать. Индийские крестьяне, рассчитывая на хороший урожай, ходили по полям с длинной верёвкой, пригибавшей растения, стряхивая пыльцу на соседние. Унаследованная от пырея устойчивость к засухе и жизнестойкость в условиях южного климата тоже оказалась большим преимуществом.

В условиях открытого грунта гибриды из-за перекрёстного опыления с расположенными рядом пшеничными полями на 3-4 год теряли свои свойства и превращались в обычную пшеницу. Этим в Мексике и Пакистане воспользовался Норман Борлоуг, привязав местных фермеров к поставкам посевного зерна из США. В Индии, Египте и Сирии с пшенично-пырейными гибридами ситуация оказалась похожей — фермеры оказались зависимы от поставок посевного зерна из СССР. Для советского народного хозяйства в этом была прямая выгода — по условиям договора за посадочный материал эти страны ежегодно рассчитывались процентом от урожая. Учитывая, что ППГ давали стабильные урожаи по 60-70 ц/га, хватало всем — и фермерам, и на продажу, и для расчётов по кредиту. Для СССР необходимость снабжать Индию, Египет и Сирию семенами означала дальнейшее расширение сети семеноводческих центров, что само по себе укрепляло продовольственную безопасность страны.

Под руководством академика Цицина советские селекционеры подготовили советскому народу ещё один подарок. В конце совещания Николай Васильевич с гордостью продемонстрировал Первому секретарю и всем присутствующим закреплённое на гербарном листе полузасушенное растение.

— Угадайте, товарищи, что это?

— Пырей? — спросил Лукьяненко, тут же узнавший хорошо знакомый ему сорняк.

— Нет, Павел Пантелеймонович, для пырея семена в колосках крупноваты, — возразил Ремесло. — Это, наверное, очередной пшенично-пырейный гибрид Николая Васильевича?

— Не угадали, Василий Николаич, — улыбнулся Цицин. — Это действительно пырей. Но не дикий сорняк, а окультуренный, домашний, так сказать. По сути дела, он может служить заменителем пшеницы. Хотя бы кормовых сортов.

— Чего-о? — удивился Хрущёв. — Николай Васильевич, вы что же, пырей одомашнили?

(Абсолютно реальная история — селекционерам из Омска удалось получить культурный пырей. По словам профессора кафедры агрономии, селекции и семеноводства Омского ГАУ Владимира Шаманина, селекционеры вдохновлялись идеей академика Николая Цицина. Советский учёный без малого 100 лет назад первым в мире скрестил пшеницу с пыреем и получил пшенично-пырейный гибрид. Его работы по отдалённой гибридизации растений внесли значительный вклад в развитие генетики в Советском Союзе. Омские селекционеры, однако, пошли от обратного. Они решили не делать многолетней пшеницу, а довести пырей до уровня пшеницы. https://gavrishprof.ru/info/publications/cifrovye-tehnologii-v-agroprome-proryv-rossii)

— Если честно, это не совсем моя заслуга, — признался Николай Васильевич. — Это у нас одна студентка постаралась, очень талантливая девушка.

— Это не та ли, что в приёмной сидит? — спросил Лобанов.

— Она самая.

— Так что же вы человека в предбаннике маринуете, Николай Васильевич! — возмутился Хрущёв. — Зовите её сюда!

Первый секретарь повернулся, ткнул пальцем в кнопку интеркома и сказал в микрофон, Шуйскому:

— Григорий Трофимыч, девушка ещё ждёт? Пригласите зайти.

Дверь отворилась, и в кабинет зашла русоволосая девушка в красно-коричневой блузке и длинной тяжёлой синей юбке, с необычными янтарно-жёлтыми глазами. Она остановилась у двери, немного смущённо переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках шерстяной беретик.

— Проходите, проходите, — радушно улыбаясь, пригласил Первый секретарь, снимая очки и вглядываясь в чем-то знакомое лицо гостьи. — Оп-па! Да это же наша богиня урожая! Здравствуйте, Клара! Садитесь! Очень рад видеть вас снова!

Девушка, крайне смутившись в присутствии высокого начальства и учёных, присела на краешек стула у дальнего конца стола.

— Так это вы окультуренный пырей вывели? — спросил Никита Сергеевич. — Это очень интересная идея! Как вам такое в голову пришло?

— А мне мама ещё в детстве рассказывала, что они сразу после войны, когда есть было нечего, колоски пырея собирали, — ответила Клара. — Я ещё маленькая была, но запомнила, а уже потом узнала, что пшеница и пырей генетически близкие культуры, имеют одинаковое количество хромосом, но пырей имеет значительно меньший вес зерна. В семеноводческом центре мы как раз с пшенично-пырейными гибридами работали, и я попыталась получить пырей с зерном большего размера, чем у дикорастущего. Пока что у нашего культурного пырея зёрна больше в среднем в 3-4 раза, но встречаются зёрна и большего размера, весом до 12 миллиграммов. (Омским селекционерам удалось увеличить вес семян шестикратно, до 12 миллиграммов, в статье ошибочно указан вес зерна в граммах). Так что, если нам удастся этот признак, крупные зёрна, селекционным путём закрепить, мы получим многолетнюю культуру — заменитель пшеницы, способную давать урожай до семи лет из одного высева.

— До семи лет? — переспросил Хрущёв. — Так это же фантастика, товарищи! Вы только представьте, раз в семь лет посеяли, а потом только вноси удобрения да урожай собирай! Ни пахать, ни сеять не надо, сплошная экономия горючего и моторесурса.

— К тому же он очень экономичный, — добавила Клара. — Чтобы засеять один гектар пашни, требуется двести-триста килограммов пшеницы, а окультуренного пырея на посев уходит всего пять килограммов. Вместо одного-двух, каждое корневище пырея дает два десятка продуктивных стеблей. Когда созревает колос, стебли остаются зелёными, и вместо соломы получается хлебное сено. На каждую тонну зерна можно получить до семи тонн качественных кормов. (https://rg.ru/2020/06/05/reg-sibfo/omskie-selekcionery-sumeli-okulturit-pyrej-do-urovnia-pshenicy.html В 2020 году новый сорт культурного пырея — "Сова" — включен в Государственный реестр по всем регионам России). Само по себе растение очень устойчивое к природным и антропогенным факторам воздействия, сами знаете, пырей как сорняк истребить почти невозможно.

Кроме того, в зерне культурного пырея содержатся ценные питательные элементы: кальция и белка в нём на четверть больше, чем в зерне пшеницы, а содержание фолиевой кислоты, полезной для зрения, до 10 раз выше, чем в пшенице. (там же). Его корневища имеют лекарственную ценность. В них содержатся полисахарид тритицин, сапонины, эфирное масло, органические кислоты, слизи, витамин С, каротин. Пырей можно применять как обволакивающее, мочегонное, потогонное, мягчительное средство.

— Так, погодите, этот ваш окультуренный пырей, что же, и на хлеб годится? В смысле, на муку? — спросил Хрущёв.

— Вполне, — подтвердил Цицин. — Мука из окультуренного пырея получается не хуже пшеничной. Я понимаю ваши сомнения, но выгода будет, даже если выращивать его только как кормовую культуру, на корм скоту. Хотя у меня нет никаких сомнений, что такой хлеб и людям понравится.

— Очень интересно! — задумчиво произнёс Первый секретарь. — Надо эту работу обязательно продолжить и довести до результата. Я очень рад, что вы, дорогая Клара, сумели добиться такого замечательного достижения. Вот тебе и 'богиня урожая', как там... 'Хоро — Пшеничный Хвост'! — он с усмешкой повернулся к Серову. — А ты, Иван Александрович, прямо как в воду глядел, такого специалиста для народного хозяйства нашёл! Спасибо!

— Да я-то что, я ничего... — пожал плечами Серов.

— Так, скажите-ка ещё вот что, — Первого секретаря всё не отпускало. — А если этот окультуренный пырей высаживать в дикой природе, он при этом дикорастущий сорняк не вытеснит? Было бы неплохо иметь вместо сорняка высокопродуктивное кормовое растение. Тем более, дикий пырей практически неуничтожимый, так может, ваш домашний и другие сорняки вытеснить сможет?

— Вот это вряд ли, Никита Сергеич, — покачал головой Цицин. — При таком раскладе начнётся перекрёстное опыление дикого и окультуренного растения, и селекционные признаки, вероятнее всего, будут утрачены. Но если на посевной площади дикий пырей и прочие сорняки предварительно выполоть, и посеять вместо них окультуренный, вот тогда он, за счёт своей жизнеспособности, вероятнее всего, этот ареал захватит и уже дикому не отдаст. То есть, просто рассыпать семена над лугами и прочими местами, где дикий пырей растёт, бесполезно, тут надо проводить целенаправленную работу по замещению дикорастущего окультуренным сортом. Тогда вытеснение возможно.

— Вы, Клара, всё же, попробуйте такой эксперимент провести, — попросил Хрущёв. — Не в ущерб селекции крупнозёрного пырея, конечно. Просто, если бы удалось вытеснить сорняк культурным сортом, это был бы хороший кормовой резерв для животноводства.

— Гарантировать не возьмусь, — серьёзно ответила девушка, — но обязательно попробую.

Урожаи и заготовки товарного зерна с начала 50-х постоянно росли: в 1953 году выращено 82,5 миллиона тонн зерна всех видов, государству сдано — 31,1 миллиона тонн, в 1962 году соответственно: до 140,2 и 56,6 миллиона тонн. Потребление при этом росло ещё быстрее и увеличилось с 42,5 миллионов тонн в 1954 году, до 56,6 миллионов тонн в 1962-м. Причиной был и рост народонаселения, и затраты зерна на комбикорм, хотя зелёные сочные корма и хлорелла во многом сгладили дефицит. Главной причиной роста потребления было стремление наполнить полки магазинов, исключить дефицит хлеба и очереди в булочных. В 1953 году, чтобы купить хлеб, по всей стране, кроме Москвы и Ленинграда люди занимали очереди с 6 утра. Уже с 1954 года, как только целина начала давать хлеб, положение начало выправляться, и к 1956 году дефицит муки был преодолён. Однако, погода то и дело подводила, приходилось брать зерно из госрезерва. В результате государственные резервы неуклонно сокращались: с 13,1 миллиона тонн в 1954 году до 6,3 миллионов тонн в 1962-м. В 1962 году баланс прихода и расхода зерна оказался немногим выше нуля.

Зима 1963 года была морозной, но снежной. Появившиеся было надежды на хороший урожай 1963 года не оправдались. Снег в Казахстане, на целине, выпал слишком поздно, когда озимые посевы уже вымерзли и стояли мёртвые. Этого ждали, осенью 1962 года разослали по хозяйствам рекомендации сократить площади под озимые, чтобы сэкономить посевное зерно. К рекомендациям прислушались не все директора и председатели. У многих из 'ослушавшихся' озимая пшеница была основной культурой, им просто нечем, кроме неё, было сеять.

Весной пришлось пересевать, хотя ущерб удалось сократить в несколько раз, пустив зимой излишки озимой пшеницы на хлеб, вместо яровой, отложенной на семена. Подобная беда случается каждые пять-шесть лет и в СССР, и в Америке, и в Австралии. Запоздавший покров оказался не единственным бедствием.

Едва на целинных полях появились первые всходы пересеянных весной яровых, началась засуха. К ней готовились, большинство хозяйств перешли на безотвальную вспашку культиваторами. Это была ещё не полноценная система земледелия No-Till, как в США. Она требовала слишком высокой квалификации и строгого соблюдения агротехнических приёмов. Но оставшаяся на полях стерня, там, где она оставалась, скрепляла почву, не давая ветру уносить её.

Ещё 9 октября 1959 года по указанию Хрущёва Президиум Академии Наук СССР обсуждал вопрос 'О мероприятиях по борьбе с водной и ветровой эрозией почвы'. В 1960 году состоялся I Всероссийский съезд почвоведов, на котором, среди прочего, обсуждались меры по противодействию ветровой эрозии почв, проводились и другие мероприятия. Во многом помогло уменьшить ущерб распространение на Казахстан Плана преобразования природы, в ходе выполнения которого были высажены десятки тысяч километров лесополос. По всему Казахстану, чтобы избежать губительной эрозии почв, была отдана команда сеять только на полях вблизи крупных водоёмов, возле которых в течение лета 1962 года были оборудованы полосы солнечных метеотронов для защиты от засухи.

Безотвальную пахоту с разделительными травяными полосами на полях пропагандировал и академик Александр Иванович Бараев. В неблагоприятном 1963 году на своей Опытной станции Бараев получил привычный устойчивый урожай. В мае налетела чёрная буря, а уже 1 июня 1963 года Бараев опубликовал в 'Известиях' большую инструктивную статью о своем методе.

Однако, так было не везде. В некоторых хозяйствах рекомендациями учёных пренебрегли, вспахали как обычно, не культиваторами-плоскорезами, а плугом. За пренебрежение наукой и консерватизм мышления поплатились уже в начале мая.

Корни ещё неокрепших растений на вспаханных полях не успели разрастись и скрепить почву. Начался сильный ветер, и 7-го мая на Казахстан обрушилась пыльная буря. Над степью палило солнце, в небе ни облачка, штиль, как вдруг начал дуть сначала лёгкий ветерок. Над полями начали танцевать маленькие смерчики, они поднимали в воздух остатки прошлогодней соломы, которыми мульчировали землю, но вскоре опали. Но не везде.

Там, где особенно не повезло, смерчики сменялись сильным ветром, взметнувшим в воздух почву, размолотую в пыль плугом и бороной, если она не была скреплена корнями растений. Ветер гнал пыль, солому, перекати-поле. Буря быстро набирала силу, чёрная стена встала во всё небо от горизонта до горизонта, и обрушилась на поля. Суховей в считанные минуты выдул из корней рыхлую землю и высушил растения, превратив ещё слабые стебельки и корешки в иссохшие соломинки. На вспаханных плугом полях будущий урожай погиб, не успев подняться.

Там, где поля обрабатывали культиваторами, плодородный слой, скреплённый прошлогодней стернёй, сохранился. Во многом помогли лесополосы и разделительные полосы на полях, засаженные пусть и невысокими кустами. Они отводили ветер от поверхности земли, не позволяя ему поднимать пыль.

Там, где землю вспахали, а потом ещё несколько раз прошлись по ней боронами, измельчая комья, высохшую почву ничто не держало. В воздух поднялись тонны ещё недавно плодородной почвы. Попавшим в бурю людям было трудно дышать, пыль забивала легкие, глаза слезились. Бедствие продолжалось несколько часов, пока, наконец, ветер не унёс с собой превратившуюся в пыль почву и надежду хоть на какой-либо урожай.

Особенно сильный ветер наблюдался в Павлодарской области. Здесь заранее была отдана команда вести только безотвальную обработку почвы, с сохранением нетронутой стерни, сеять только в относительно узкой полосе вдоль реки Иртыш, по берегам которой уже успели построить десятки площадок — метеотронов, а также в местах, уже защищённых хоть какими-то лесопосадками. На полях оставляли засеянные с прошлой осени травой нерыхлённые полосы земли, нетронутой даже культиватором-плоскорезом, чтобы исключить возможность полного сдувания плодородного слоя. Как оказалось позже, сохранённая прошлогодняя стерня достаточно надёжно скрепляла верхний слой почвы. Ветровая эрозия наблюдалась только на отдельных полях, которые вспахали 'по заветам предков', плугом на большую глубину.

(АИ, в реальной истории Павлодарская область пострадала от 'чёрных бурь' особенно сильно, весь урожай погиб.)

Всего одна пыльная буря не могла привести к катастрофе. В начале лета, тогда, когда наливается зерно, выпавший или не выпавший вовремя дождь определяет судьбу будущего урожая. Именно в это время, и не в одной какой-то местности, а практически по всей стране: в Казахстане, в Сибири, на Украине, установилась изнуряющая, иссушающая жара. Такого неблагоприятного сочетание погодных условий до того не случалось не только в 1950-60-х гг, но и вообще в XX веке. Если поднять историю многолетних метеорологических наблюдений, в России из каждых десяти лет три года — привычно неурожайные из-за погоды: заморозков, засухи, пролившихся не вовремя дождей. Но катастрофические природные аномалии, вроде случившихся в 1963 году, наблюдаются раз-два в столетие. В предыдущий раз такое явление отмечалось в 1890 году. Тогда по всей России был повсеместный голод, мор, целые губернии обезлюдели. В 1932-33 годах и после войны, в 1946-47 гг всего лишь локальная засуха и неурожай привели к катастрофическому голоду, вплоть до фактов людоедства.

Обычно на жалобы министра сельского хозяйства, секретарей обкомов на засуху, мороз, град, Никита Сергеевич отвечал:

— Страна наша огромна, в одном месте высушит или зальёт, но в другом выручит. Надо не на погоду ссылаться, а работать.

В 1963 году, от Украины до Байкала на полях страны почти не оставалось 'здоровых мест'. Ситуация с урожаем в Сибири выглядела как настоящая катастрофа, Украина, Казахстан и Алтайский край полностью провалились по выполнению плана поставок зерна.

Относительно хорошим оказался урожай в Поволжье и на Северном Кавказе. Саратовская область, Ставрополье, Краснодарский край, а также Молдавия сдали даже больше запланированного. Но их успехи не компенсировали потери. Валовой сбор зерна в 1963 году составил почти на 30 процентов меньше по сравнению с 1962 годом. Урожайность тоже снизилась с 10,9 центнеров с гектара до 8,3. (статистика см. https://allemand1990.livejournal.com/36380.html) В результате в 1963 году с колхозных и совхозных полей сняли на 10,7 миллионов тонн больше, чем в 1953 году, но на 11,8 миллионов тонн меньше, чем в 1962 году.

Государственные резервы, 6,3 миллиона тонн зерна, Никита Сергеевич распорядился не трогать. Дефицита зерна они не покрывали, а если вдруг случится ещё какое-нибудь несчастье страна не могла остаться вообще без ничего. В середине лета, когда ещё не было полной ясности ни с урожаем внутри страны, ни с поставками от союзников, мнения разделились. Минфин, ВСНХ, Госплан и председатель Совета министров Косыгин выступали за введение карточек. Закупку зерна за границей они считали недопустимой, аргументируя свою позицию тем, что платить придется золотом, которое тоже госрезерв, не менее неприкосновенный, чем зерно.

Хрущёв, просчитавший все цифры и поступления заранее, с ними не соглашался:

— Карточки на хлеб отбросят нас в ранние послевоенные годы, идеологический урон будет несопоставимо больше чем реальный ущерб от неурожая. Ситуация с зерном не настолько трагична, как кажется. Несмотря на все бедствия, зерна собрали на 15,3 миллиона тонн больше, чем в 1952 году, самом урожайном из сталинских лет, (92,2 в 1952 году и 107,5 миллионов тонн в 1963-м). За прошедшие десять лет люди забыли о хлебных перебоях, очередях у дверей булочных с ночи, привыкли, что хлеба на полках вдоволь — и это наше главное достижение.

И в конце концов, население вправе требовать от правительства, чтобы оно о нём заботилось, мы не можем действовать ни методами Сталина, который вывозил хлеб за границу, тогда как на Украине в 1947 году люди пухли с голода, доходило дело до людоедства, ни идти по стопам правительства Николая II, когда в 1890-м и в последующие годы, годы страшного голода, Российская Империя экспортировала 'голодный хлеб', чтобы не просрочить выплаты по немецким и французским займам, — (реальная цитата Н.С. Хрущёва, см. Федорова В. Г. 'Независимая газета' от 2 февраля 1999 года.)

В то же время, в сложных погодных условиях стабильно хорошую урожайность показали 'семеноводческие центры', за счёт полностью контролируемой среды, гарантированного полива и регулирования солнечного излучения. Но ещё больше оказались зарубежные поставки из Индии, Египта и Сирии, выплаченные как процент по выданным ранее товарным кредитам. Также были получены несколько миллионов тонн муки из плодов хлебного дерева, с советских плантаций в Таиланде (АИ), а также планово закупленной в Индонезии и Индии, в обмен на вооружение и сельхозтехнику. Все заграничные поступления в сумме даже превысили ту недостающую разницу между запланированными показателями и полученным внутри СССР урожаем (АИ)

Принятые руководством страны решительные меры по вовлечению новых союзников в обеспечение продовольственной безопасности СССР, интенсификация зернового производства и продуманные меры по обеспечению животноводства зелёными кормами позволили отказаться от масштабных закупок зерна на мировом рынке в обмен на золото, и, в то же время, не сокращать внутреннее потребление. (АИ)

Очередей в булочных и появления 'зелёного хлеба' с добавлением гороховой и кукурузной муки удалось избежать. Напротив, в продаже появились несколько новых сортов белого хлеба и батонов (АИ). Это была продуманная пропагандистская мера. До 1954 года покупатели, как правило, занимали очередь с 6 утра, а то и с ночи. Уже с 1956 года страна забыла, что такое дефицит зерна и муки, и это положение сохранялось впоследствии постоянно.

Хлеб в магазины завозили обычно дважды в день, утром, в 7.00 и вечером, в 17.00. Новые сорта хлеба и батонов привозили в 16.00, как раз когда люди возвращались с работы. Заходя в булочную, все видели изобилие свежего хлеба. Это создавало у людей дополнительную уверенность, тем более, что даже в городах в то время жило поколение, недавно перебравшееся из деревень, и долгая засуха вызывала у людей беспокойство, а то и панику.

Неурожай 1963 года ещё сильнее выявил необходимость интенсификации сельского хозяйства, став рубежом окончательного перехода от экстенсивного земледелия к интенсивному. Хрущёв немало надежд возлагал на проект 'Нечерноземье', превращение неплодородных полей в плодородные при помощи лигнокомпостов из лигнина, скопившегося за десятилетия на целлюлозно-бумажных комбинатах, и доломитовой муки для раскисления. Но эта работа обещала растянуться на десятилетия, потому что на поля нужно было доставить и распределить миллионы тонн компоста.

В определённой степени могло помочь решению проблемы использование 'зелёных удобрений', на которые обратил внимание Первого секретаря руководитель ВАСХНИЛ Павел Павлович Лобанов:

— Ещё у Плиния Старшего можно прочитать: 'Все согласны с тем, что нет ничего полезнее люпина, если его до образования бобов заделать в почву плугом или двузубой мотыгой, или пучки люпина, срезанные у поверхности почвы, закопать близ корней плодовых деревьев и кустов винограда... Это такое же хорошее удобрение, как и навоз'. Есть и другие растения, которые, будучи высаженными перед посадкой сельхозкультур и затем запаханными в землю, значительно увеличивают её плодородие.

Такие растения, как люпин белый, сераделла, горчица, гречиха, благодаря своей глубоко проникающей корневой системе, выделяющей органические кислоты, переводят фосфор в растворимое состояние, поднимая его из глубоких слоёв почвы. Фосфор накапливается в надземной части и корневой системе, и становится доступным для растений с неглубокой корневой системой. Практически, применение 'зелёных удобрений' — это то же самое компостирование с образованием гумусного плодородного слоя, только проводящееся непосредственно на полях.

(подробнее, вплоть до норм применения и способов внесения, см https://gavrishprof.ru/info/publications/naturalnoe-zelyonoe-udobrenie-sekrety-tehnologii)

Председатель Ленинградского областного Совета Николай Иванович Смирнов в 1957 году ездил в Австрию. По возвращении он опубликовал в газете 'Правда' большую статью с описанием полезных нововведений, увиденных за границей. Будучи специалистом по сельскому хозяйству, Смирнов обращал особое внимание на аграрные новации. В числе прочего, он упомянул, что в Австрии рассаду овощей высаживают в грунт не голыми корнями, а внутри кубика из земли, смеси перегноя и торфа. Этот процесс легко механизируется, при этом повышается производительность труда, и, что ещё более важно, рассада после пересадки не болеет, а урожаи становятся выше.

Никита Сергеевич статью Смирнова прочёл внимательно, подсмотренными технологиями заинтересовался, позвонил Николаю Ивановичу в Ленинград, расспросил подробно и поручил написать записку в ЦК. По записке Смирнова в ЦК приняли специальное решение. Хрущёв, со свойственным ему энтузиазмом, начал пропагандировать заграничное изобретение.

Технологию с торфоперегнойными горшочками исследовали в ВАСХНИЛ, в результате чего вспомнили способ практиковавшийся ещё в средние века — дражирование семян. Тогда земледельцы пробовали обрабатывать семена жидким навозом и соком лука. В современных условиях технология позволяла автоматизировать процесс, создав вокруг каждого отдельного семени оболочку из удобрений и стимуляторов роста. Принцип был тот же, что у торфоперегнойного горшочка — окружить семя небольшой по объёму оболочкой концентрированных питательных веществ.

Пробные посевы выявили заметное повышение урожайности. Технологию несколько лет совершенствовали, варьируя материалы оболочки. Для зернобобовых культур хороший результат дал ризоторфин — препарат на основе молотого стерилизованного торфа с добавлением клубеньковых бактерий-азотфиксаторов. (этот процесс называется инокуляция, но технически он близок к дражированию http://www.ids55.ru/ss/articles/116-2017-10-10-05-05-46/3760-2017-10-16-04-39-03.html)

Создание вокруг семян гелевой оболочки позволяло сохранить влагу в начальный период развития семени, что было особенно важно в условиях засухи, хотя и не отменяло необходимость дальнейшего полива.

Докладывая Первому секретарю результаты работы, президент ВАСХНИЛ Лобанов отметил, что подобная обработка семян позволяет экономить минеральные удобрения, не просто рассыпая их совковой лопатой из кучи на краю поля, а внося точно отмеренными количествами непосредственно рядом с семенами. Проблема заключалась в необходимости приспособления сеялок к семенам увеличенного размера, и в необходимости создания установок для дражирования. А также в разъяснении преимуществ нового способа обработки семян руководителям колхозов и совхозов. Установка для обработки семян получалась недешёвая, и покупать их руководители хозяйств не спешили.

Эту проблему решили, разработав передвижные установки для дражирования и капсулирования семян, на шасси автомобильного прицепа. Их передали в МТС, и теперь перед севом установку возили из одного хозяйства в другое, чтобы обработать семена. В результате в целом по стране получилась заметная экономия на минеральных удобрениях. (АИ частично)

Пыльная буря 1963 года ещё раз обозначила главную беду советского сельского хозяйства — низкую урожайность. В 1953 году собирали по 7-8 ц/га, к 1961 вышли на 10-11 центнеров с гектара, но для решения зерновой проблемы этого было недостаточно. Нужно было и людей накормить, и зерно в госрезерв заложить, и скотину вырастить. Наличные пахотные пространства достаточно зерна физически не обеспечивали. Резервы пахотных земель были распаханы, ещё одной целины в стране не было. Свободной плодородной земли не осталось. В некоторых случаях из-за засоления или ветровой эрозии почв уже распаханную землю приходилось вновь использовать как пастбище. Ни на что иное они не годились.

Без резкого увеличения производства химических удобрений о повышении урожайности и мечтать нечего. Страна год от года наращивала производство удобрений, но промышленная химия в СССР, в отличие от лабораторной, ещё сильно отставала от стран Запада. Требовались большие капиталовложения в строительство химических заводов и производство сложного оборудования. Засуха 1963 года поторопила руководство страны, указывая, что этот процесс нужно ускорить, перераспределив ресурсы.

12 июля 1963 года Никита Сергеевич отправил в Президиум ЦК третью за этот год записку, в которой отметил, что в последние годы 'рост производства зерна шёл, в основном, за счёт расширения посевных площадей и пересмотра структуры посевов, сокращения площадей под травами и чистыми парами. За эти годы посевы зерновых расширены с 107 миллионов до 136 миллионов гектаров. Но за счёт одного этого мы не можем увеличить производство зерна до уровня, который нам необходим. По расчетам Госплана, нам нужно собирать в ближайшие годы не менее 220 миллионов тонн зерна, а к 1980 году потребности страны в зерне составят 290-300 миллионов тонн. Только так мы покроем и собственные нужды, и резервы создадим, и союзников обеспечим. Соответственно возрастёт и производство мяса, молока, масла. Страна, наконец, выйдет на научно обоснованные рационы питания. Без удобрений и ядохимикатов об этом и мечтать нечего. Если сейчас США идут впереди нас в производстве сельскохозяйственных продуктов, то в этом нет никакой особой американской мудрости. Мы просто не могли выделять нужные капиталовложения на производство минеральных удобрений и техники. Теперь мы имеем такую возможность и должны её использовать'.

На обустройство агрохимического производства требовались миллиарды рублей.

Первый секретарь в своей записке подробно подсчитал, сколько потребуется удобрений, сравнивая каждый шаг с тем, что уже сделали в США. Там на 118 миллионов гектаров, под всеми видами сельскохозяйственных культур, ежегодно вносится 35 миллионов тонн минеральных удобрений, а у нас на 218 миллионов гектаров, почти вдвое большую площадь, вынужденно распределяется всего 14 миллионов тонн. Если сравнивать с 6 миллионами тонн удобрений, произведёнными в 1953 году, кажется, что цифра внушительно выросла, более чем в 2 раза, но если сравнить с реальными потребностями сельского хозяйства, видно, что она всё ещё мизерная.

Никита Сергеевич подсчитал: для того чтобы поднять урожайность зерновых на 5 центнеров с гектара сельскому хозяйству потребуется 86 миллионов тонн удобрений, а с учетом нужд свекловодов, хлопководов и других сельхозкультур, в СССР необходимо производить около 100 миллионов тонн удобрений в год. На строительство заводов в ближайшие четыре-пять лет нужно будет выделять около одного миллиарда рублей в год, что составляло примерно 5 процентов из общего объёма строительно-монтажных работ в 20 миллиардов.

Помимо удобрений, необходимо было наладить производство гербицидов, увеличив его с 92 тысяч в 1963 г до миллиона тонн в год. Иначе на удобренных полях вырастет не пшеница или хлопок, а сплошные сорняки. Хрущёв сравнивал расходы на производство удобрений с предполагаемыми доходами от увеличения урожая. По расчёту получалось, что всё окупится в два-три года. 'Мы безусловно можем и должны это сделать', — отметил Первый секретарь в своей записке.

30 июля 1963 года Хрущёв принял министра сельского хозяйства США Орвилла Фримена. К этому времени президент Кеннеди отменил многие ограничения на торговлю с СССР, и в беседе Никита Сергеевич с удовольствием отметил, что связи с американскими фермерами у нас уже неплохо наладились и продолжают развиваться.

Затем Первый секретарь спросил о минеральных удобрениях, которые занимали на тот момент всё его внимание. Американский министр согласился, отметив, что в США они пришли к такому же заключению еще тридцать лет назад. Американцы начали отказываться от навоза и переходить на минеральные удобрения только в 1930-е годы, когда Средний Запад США тоже пострадал от пыльных бурь. Вероятнее всего, это было не более чем совпадение с ситуацией в СССР, но совпадение достаточно знаковое.

Главной целью визита Фримена была продажа американской курятины. Он предлагал практически неограниченное количество птичьего мяса, столько, сколько потребуется, естественно, за золото. Американские сельхозкорпорации несколько лет назад перешли от выращивания цыплят на фермах к крупным механизированным хозяйствам, и теперь американский рынок оказался затоварен курятиной.

— Когда я был ребёнком, — рассказывал Фримен, — курицу мы ели только по воскресеньям и по праздникам, а сегодня в Америке куриное мясо самое дешёвое. Сейчас два фунта корма дают возможность получить фунт (453,6 грамма) мяса. Мы выращиваем трёх-четырёх фунтовых птиц за восемь недель.

— Я по-хорошему завидую вам и желаю дальнейших успехов, — вежливо ответил Первый секретарь, — но цыплят мы у вас покупать не станем, сами начинаем выращивать, а вот заводы по производству минеральных удобрений купим с охотой.

Никита Сергеевич всегда предпочитал приобретать не готовую продукцию, а оборудование и технологии, позволяющих наладить собственное производство, и он старался развернуть разговор в нужную ему сторону.

— Вы хотите купить только машины для производства удобрений или и удобрения тоже? — уточнил Фримен.

Его целью было продать готовый продукт, чтобы поддержать своего производителя, неважно, химический концерн или фермера со Среднего Запада.

— Только машины, — Хрущёв твёрдо держал свою линию.

Сделка в этот раз не состоялась, но финансовый отдел 1 Главного управления КГБ СССР вскоре вывел представителей Минвнешторга непосредственно на производителей химического оборудования для производства удобрений, и американских, и европейских.

С министром они ещё довольно долго обсуждали последние достижения сельскохозяйственной науки, достоинства и недостатки различных типов сельскохозяйственных машин. Оба собеседника отлично разбираются в нюансах и деталях, однако Хрущёв своими точными вопросами периодически ставил Фримена в тупик. Оказалось, что он знает об американских тракторах и комбайнах больше, чем сам министр.

В конце разговора Фримен сделал ещё одну, последнюю попытку, предложив продать лучшие модели оборудования для производства удобрений, но в нагрузку к ним ещё и курятину.

— Нет, — Хрущёв рассмеялся, — птицу ешьте сами на здоровье, а вот оборудование для производства минеральных удобрений и комбикормов купим, если цена нас устроит. Деньги надо тратить с умом. Сейчас мы будем сокращать расходы на оборону и эти средства направим на производство минеральных удобрений. И оборудование для промышленных птицефабрик, даже целые проекты под ключ — тоже купим.

В СССР уже работали такие современные птицефабрики, первую построили в Крыму (реальная история), ещё несколько — вблизи городов-миллиоников (АИ), но Первый секретарь хотел с помощью этой закупки ознакомить советских специалистов с новейшими тенденциями и наработками американской стороны в этой сфере.

Министр уехал ни с чем, но немного позже оборудование для производства удобрений и целые птицефабрики 'под ключ' были закуплены в США и в Европе по прямым контрактам с производителями оборудования. (АИ)

#Обновление 12.10.2020

12 марта 1963 года состоялось Всероссийское совещание руководителей колхозно-совхозных производственных управлений. На нём выступили Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв и министр сельского хозяйства Воловченко. В своих выступлениях они обозначили приоритеты в дальнейшем развитии сельского хозяйства, отметив необходимость повышения производительности, урожайности, привесов мяса, надоев молока.

16 и 17 марта 1963 года Никита Сергеевич отправил две записки в Президиум ЦК. В них говорилось о путях интенсификации сельского хозяйства — специализации в молочном и мясном животноводстве, в птицеводстве и свиноводстве, о создании откормочных комбинатов-ферм по образцу немецких и американских, а также о дальнейшем совершенствовании снабжения населения овощами.

Переход от сезонного обеспечения населения свежими овощами к круглогодичному, как многое в стране, проходил неравномерно. Относительно неплохо складывалась ситуация в 7 городах-миллионниках, в которых НПО 'Зелёный город' строило и эксплуатировало вертикальные фермы и теплицы на крышах домов, в том числе гидропонные. Сезон овощей уже растянулся по времени с марта до конца ноября (АИ, и Первый секретарь хотел сделать снабжение овощами круглогодичным.

Несколько нечернозёмных регионов, в том числе — Белоруссия и Северо-Запад, уже специализировались на производстве овощей, картофеля и зелёных кормов для животноводства. В менее крупных городах теплицы и вертикальные фермы тоже встречались всё чаще. Сельская местность, по большей части, осваивала обычные парники, где овощи выращивались на грядках или в ящиках с землёй. Теперь Никита Сергеевич предлагал создать вокруг больших городов, начиная с Москвы, пояса мощных овощных хозяйств, оснащённых самыми современными гидропонными теплицами, где овощи, фрукты и ягоды будут выращиваться без почвы, на специализированных, строго дозированных питательных растворах.

Гидропонный эксперимент начали несколько подмосковных совхозов, но это начинание натолкнулось на неожиданные трудности. НПО 'Зелёный город', эксплуатировавшее гидропонные теплицы на крышах городских домов, специально готовило для них специалистов. В сельскохозяйственных вузах по всей стране, начиная с Москвы и Ленинграда, были организованы группы, а затем и целые факультеты для подготовки специалистов по выращиванию продукции в контролируемой среде. Тематика гидропоники, вертикальных ферм и грядок в городах стала 'модной', широко пропагандировалась в прессе, зарплаты в этой области были достаточно высокими, что привлекало молодёжь. К тому же, полученные за счёт государства знания многие использовали для собственной выгоды на родительских дачах, приусадебных участках и просто в квартирах, оборудуя целые мини-оранжереи в шкафах, на застеклённых балконах и на лоджиях.

В то же время в совхозах работали вполне обычные люди, чаще всего — с 7, а то и с 4 классами образования. Они прекрасно справлялись с работой в привычных парниках и теплицах, где в ящики засыпался компост, рассада высаживалась в грунт, а полив и внесение удобрений проводились традиционным способом, вручную.

В случае с гидропоникой требовалось постоянно, ежедневно, а то и ежечасно следить за содержанием питательных веществ в растворах. Иначе, если не уследишь, все труды пойдут прахом, урожай погибнет. В городских теплицах для этого уже использовали автоматику, вначале — простую, вроде программно-временных устройств, затем, по мере улучшения доступности вычислительной техники — более совершенную. В совхозах и колхозах работать с автоматизированными комплексами никто не умел, они были слишком сложными, люди с неполным средним образованием, да ещё и в возрасте, освоить такую технику не могли. Выпускники сельхозинститутов и академий, с самого начала нацеливавшиеся на работу в городских условиях, за город не ехали, часто заявляя прямо: 'Я не для того учился, чтобы уезжать из Москвы / Ленинграда / Киева хрен знает куда'. В результате граница распространения 'высоких технологий' в сельском хозяйстве пролегала по границе многоэтажной застройки. 'Смычка города с деревней' в очередной раз потерпела крах.

(История реальная: Хрущёв заставил подмосковные совхозы начать гидропонный эксперимент. Именно заставил, как только его отрешили от должности, гидропонику тут же забросили и больше к ней не возвращались. См. С.Н. Хрущёв 'Реформатор'

Первый секретарь, однако, не собирался так легко сдаваться. Заказав в 20-м ГУ КГБ СССР подборку информации по вертикальным грядкам и фермам, теплицам и выращиванию сельхозпродукции в контролируемой среде, он направил собранные сведения президенту ВАСХНИЛ Лобанову, поручив тщательно всё изучить, проработать все возможные варианты, вплоть до самых фантастических, и найти решение. Павел Павлович привлёк к решению вопроса специалистов из НПО 'Зелёный город', Комитет по науке и технике порекомендовал ему наиболее подходящих для этой задачи изобретателей и инженеров.

Решением стали несколько вариантов перевозимых автоматизированных теплиц, размещённых в стандартном морском контейнере.

(Например, что-то подобное https://futurerussia.gov.ru/nacionalnye-proekty/638999 https://gorynych1.livejournal.com/119155.html https://www.designboom.com/architecture/shipping-container-greenhouse-urban-farm-unit-by-damien-chivialle/

Их показали Первому секретарю и Председателю Совета министров на ВДНХ. Внутри контейнеров растения размещались на различных вариантах вертикальных стеллажей. Самым передовым и необычным из предложенного был способ выращивания овощей на вертикально расположенных листах пористой гофрированной плёнки, к которой, разрастаясь, буквально прилипала корневая система растения. Методику разработали в Ленинградском агрофизическом институте, в лаборатории замкнутых систем культивирования растений. (см. киножурнал 'Наука и техника' ? 19 за 1982 г https://fs.net-film.ru/fs78243.mp4. Плёнка пропитывалась водой и растворами питательных веществ, аналогичными используемым в гидропонике.

Такой необычный и экономичный способ оказался неожиданно выгодным. За 70 дней вегетации, от рассады до получения плодов, с 1 кв. метра плёнки удавалось получать до 36 кг томатов, на 30% больше, чем даёт обычная гидропоника.

Освещение было организовано в разных вариантах по-разному: при помощи ламп дневного света, световодами, были и варианты со стеклянными стенами и арочной стеклянной крышей.

— Когда мы начали анализировать ситуацию, — рассказывал свою идею Павел Павлович, — стало понятно, что с высадкой растений и уборкой урожая колхозники и работники совхозов справляются успешно. Затруднения у них вызывает ежедневное обслуживание автоматики и приготовление питательных растворов. В провинции таких специалистов нет, в результате руководители хозяйств предпочитают не рисковать и не связываться со сложной техникой.

— То есть, вопрос, прежде всего, кадровый, — заметил Косыгин.

— Именно, — подтвердил Лобанов. — Даже если хозяйства посылают своих выпускников школ учиться в Москву или Ленинград, это кадровую проблему не решает — выпускники профильных вузов всеми правдами и неправдами стараются остаться в городах. Тем более, сейчас появилось немало городских кооперативов, эксплуатирующих теплицы в черте города. Специалисты с высшим аграрным образованием, да ещё со специальностью 'Выращивание в контролируемой среде' уже нарасхват.

Выход тут только один — готовить кадры на месте. При том, что для ежедневного обслуживания тепличных комплексов специалисты-аграрии с полным высшим образованием не обязательны, достаточно среднего специального образования, но — образования лабораторного, с упором на профильную тематику и практику. Таких специалистов у нас готовят сельскохозяйственные техникумы, но и тут есть нюансы — в программе техникумов гидропоника не рассматривается, так как в провинции таких комплексов нет. Учащихся обучают всем нюансам выращивания продукции в обычных теплицах.

— Так как тогда из этой ситуации выбираться? — нетерпеливо спросил Хрущёв. — Подготовка специалистов со средним специальным образованием занимает 3 года после 8 класса или 10 месяцев после 10 класса. Пока мы внесём изменения в программу сельхозтехникумов, пока подготовим преподавателей — это сколько времени пройдёт? Пять лет?

— Не обязательно, — покачал головой Лобанов. — Преподаватели у нас, считайте, уже есть — это специалисты НПО 'Зелёный город', они уже несколько лет гидропонные теплицы эксплуатируют. Предприятие уже сейчас имеет достаточно квалифицированного персонала, включая строительные и пусконаладочные бригады, которые монтируют и осуществляют ввод в строй новых тепличных комплексов, пока, по большей части, в пригородах и городах-спутниках Москвы, Ленинграда и других крупных городов. То есть, это специалисты, постоянно работающие на выезде, в командировках или вахтовым методом. НПО готово организовать обучение местных специалистов с помощью своих сотрудников, придаваемых этим бригадам, по сокращённым программам, с дальнейшими курсами повышения квалификации без отрыва от основной работы.

То есть, приезжает преподаватель, специалист из 'Зелёного города', на практике показывает и рассказывает новую информацию в объёме программы курса повышения квалификации. В конце курса он принимает зачёт и оформляет соответствующее удостоверение о прохождении обучения.

Мы предлагаем следующую схему. Директор совхоза заключает договор аренды и обучения персонала с НПО 'Зелёный город'. Теплицы он не покупает, он их арендует и предоставляет своих сотрудников для уборки урожая, а также нескольких выпускников школы либо просто кого-либо из толковой молодёжи, для обучения. Ему привозят готовые тепличные модули, которые на месте надо только подключить. Один из модулей — технический, в нём находится дизель-электростанция и насосная станция. Пусконаладочная бригада бурит скважину или прокладывает водопровод от подходящего водоёма. В состав комплекса входит лабораторный модуль, где находится вся автоматика. Это — место работы операторов тепличного комплекса, которых и будут обучать. Все модули соединены между собой проводами и трубопроводами.

На начальном этапе обслуживание производит пусконаладочная бригада НПО. Затем остаётся специалист-преподаватель, который завершает обучение местных кадров, допустим, в течение трёх месяцев. Далее подготовленные местные специалисты уже самостоятельно осуществляют эксплуатацию тепличного комплекса, но в случае неисправности сами исправлять не лезут, а вызывают ремонтную бригаду из НПО — техническое обслуживание и ремонт предусмотрены договором. Директор совхоза только платит арендную плату и зарплату преподавателю, пока идёт обучение, а вся произведённая продукция принадлежит совхозу и сдаётся государству по закупочным ценам. Далее, директор может продолжать арендовать оборудование, или оформить его в лизинг, с последующим выкупом, если сочтёт, что эксплуатация агрокомплекса его хозяйству выгодна. К этому времени он уже будет иметь штат собственных специалистов, подготовленных к обслуживанию автоматизированных гидропонных теплиц.

— По описанию вашему — выглядит привлекательно, — согласился Первый секретарь. — Вопрос, как эта ваша схема на практике работать будет?

— Пока не попробуем — не узнаем, — заметил Косыгин. — Идея мне нравится, я бы рекомендовал колхозами и совхозами не ограничиваться, а разрешить брать такие агрокомплексы в аренду и местным властям, за счёт бюджета посёлка или города, и любым предприятиям, в качестве подсобного хозяйства. В конце концов, наша задача — организовать круглогодичное снабжение населения свежими овощами, и всё, что этому содействует, надо поддерживать.

— Проект постановления у нас подготовлен, — доложил Лобанов. — Сами комплексы конструктивно несложные, собираются из серийных компонентов. Как только будет выделено финансирование, НПО 'Зелёный город' готово поставить их на поточное производство.

Постановление, подготовленное руководством ВАСХНИЛ, было принято без лишних задержек, и уже осенью 1963 года монтажные бригады НПО 'Зелёный город' начали собирать различные варианты контейнерных тепличных комплексов. Первые комплекты разошлись по подмосковным рабочим посёлкам и небольшим городам, позволив заметно улучшить их снабжение свежими овощами уже в осенне-зимний период 1963-64 гг. Помимо овощных теплиц, в форм-факторе сборного комплекса из контейнеров начали выпускать также ягодные и грибные фермы (АИ.

14 августа 1963 года Хрущёв направил в Президиум ЦК очередную записку, на этот раз — об ирригации. Первый секретарь вновь подчеркнул, что устойчивое, не зависящее от капризов погоды снабжение населения продуктами питания является основой продовольственной безопасности страны. В своей записке Никита Сергеевич писал:

'Оросительные каналы, которые уже строятся, недостаточны, надо увеличить площадь орошаемых земель в три раза. С 9 миллионов до примерно 28 миллионов гектар, в Херсонской и Одесской областях, в низовьях Дуная, в Крыму и Донбассе, Волго-Ахтубинской пойме, в пойме Кубани и Дона, не говоря уже о Средней Азии. Поливать следует не только хлопок, но и 'рядовые' культуры, пшеницу или сахарную свеклу. Во многих местах можно будет снимать по два урожая в год, сначала посеять, к примеру, горох, а после него кукурузу, южнее — на зерно, а севернее — на силосную массу. Такие опыты успешно проведены в Украинском научно-исследовательском институте орошения земледелия в городе Херсоне. Орошение позволит довести выход с гектара пшеницы до 50 центнеров, в пять раз больше, чем мы имеем сегодня. Затраты на полив в среднем составят от тысячи до полутора тысяч рублей на гектар, что вполне разумно и окупится в год-полтора. Но и это ещё не всё. Изобилие воды позволит начать выращивать рис там, где до того о нём и не слыхивали, на Северном Кавказе и Украине. Рис — это не просто ещё одна, дополнительная к привычным — пшенице и ржи, сельскохозяйственная культура, а наиболее урожайное растение на земле'. (Цитата из записки Н.С. Хрущёва от 14 августа 1963 г, цитируется по С.Н. Хрущёв 'Реформатор'

В своей записке Первый секретарь ссылался на авторитетных в своей области специалистов по ирригации и орошаемому земледелию, академика Александра Николаевича Аскоченского и заместителя председателя Государственного производственного комитета Совета Министров СССР по орошаемому земледелию и водному хозяйству Константина Константиновича Шубладзе. Учёные заверяли, что при правильном уходе урожай рисового зерна может составить 50 центнеров с гектара, и более.

'В Российской Федерации и на Украине к 1970 году орошаемая площадь может быть доведена до 2 миллионов 960 тысяч гектаров, из них под рис 435 тысяч гектаров, что позволит получить дополнительно 10,1 миллиона тонн зерна, в том числе 1,6 миллиона тонн риса. Краснодарцы и ростовчане говорят, что у них хорошие поймы рек, занятые плавнями. Давайте посчитаем экономичность освоения под рисовые поймы Кубани и Дона', — предлагал Первый секретарь.

Рис на Северном Кавказе пытались выращивать с 1920-х гг, но только точечно, там, где имелось достаточно воды. С развитием ирригации выращивание этой экзотической на тот момент для РСФСР культуры обещало превратиться в доходную отрасль сельхозпроизводства, за счёт высокой урожайности быстро окупающую затраты на орошение. Хрущёв быстро убедился, что рис — перспективная культура и со свойственной ему энергией, начал продвигать его на поля.

Осенью 1963 года, объезжая южнороссийские регионы, Никита Сергеевич то и дело заводил разговор о выращивании риса, выслушивал мнение рисоводов — ученых-селекционеров и тогда ещё немногочисленных практиков. Вскоре он уже знал о рисе многое, помнил сорта, особенности агрокультуры.

16 сентября 1963 года на встрече со специалистами в области орошаемого земледелия в Сталинграде Первый секретарь высказал свой прогноз:

— Что касается производства риса, то наиболее дешёвым оно, видимо, окажется на Кубани и в Донской пойме Ростовской области. Это освоенные районы, там имеются исследовательские институты, опытные станции, квалифицированные кадры.

(Здесь и далее все реплики — из реальных обсуждений Н.С. Хрущёва от 26 сентября 1963 г в ходе поездки по с.х. регионам

Утром 26 сентября Никита Сергеевич побывал в совхозе 'Красноармейский' Краснодарского края. Выслушав доклад директора совхоза Алексея Исаевича Майстренко, он заметил:

— Хозяйство у вас хорошее, а вот урожаи риса низки. Если с ваших 40 центнеров с гектара сбросить 30 процентов на шелуху, то чистого зерна получится 28 центнеров. В соревновании с пшеницей ваш рис себя экономически не оправдывает, а вот при урожае в 70 центнеров, что эквивалентно 49 центнеров крупы, получается совсем иная картина. Может ли рис дать такой урожай? Может! Что для этого нужно? Гербициды против сорняков. Иначе бороться с ними придется повышением уровня воды на заливных делянках — рисовых чеках, подтоплять их. А это бич для урожая: убьем не только сорняк-просянку, но и рис пораним, урожай упадёт. Какой сорт риса у вас наиболее урожайный?

— Вот хорошие сорта риса: 'Донской', 'Кубань-3'. Их можно рано сеять, и они дают дружные всходы. Сорт 'Краснодарский 424' требует больше тепла. В этом году мы посылали агронома в Узбекистан посмотреть сорта риса '269' и '275', — начал Алексей Исаевич.

Хрущёв, как обычно, нетерпеливо перебил:

— Какой сорт наиболее урожайный?

Директор совхоза слегка замялся:

— Хороший сорт '275', но у него длительный период вегетации...

— Кто из учёных занимается селекцией риса на Кубани? — тут же спросил Первый секретарь

— В этом районе, на территории этого совхоза работает наша Кубанская рисовая опытная станция, — доложил её директор, Александр Павлович Сметанин.

Хрущёв тут же повернулся к нему:

— Какие сорта возделываете?

— В основном собственные — 'Краснодарский 424', '213' и другие. В прошлом году продали 10 тонн семян риса 'Краснодарский 424' украинцам, и они остались довольны, — своей селекционной работой по сортам риса Александр Павлович гордился вполне заслуженно.

Первый секретарь в тот же день провёл в Краснодаре совещание работников сельского хозяйства Северного Кавказа. На совещании Никита Сергеевич подробно расспрашивал профессора Новочеркасского инженерно-мелиоративного института Бориса Аполлоновича Шумакова о перспективах внедрения риса в регионе.

Шумаков, поначалу несколько смущённый напоористостью гостя, отвечал слегка неуверенно:

— В некоторых районах рис сажали после озимой пшеницы и собирали неплохой урожай.

— Где это? — тут же уточнил Хрущёв.

— В Кизляре, в низовьях Терека, — Шумаков, видя искренний интерес руководства страны к проблеме, начал рассказывать: — В 1920-х годах впервые провели посевы риса от Волгограда до Сухуми и убедились, что его можно возделывать на всей этой территории. Была бы вода. В ближайшие годы можно довести посевы риса в Краснодарском крае до 140-150 тысяч гектаров, в Ростовской области — до 50 тысяч, в низовьях рек Терека и Сулака освоить еще 150 тысяч гектаров. Там не требуется сооружать водохранилища, и затраты на орошение окажутся меньшими, чем в других местах. В целом на Северном Кавказе площади под рисом могут достигнуть 300 тысяч гектаров.

— На плов риса хватит? — пошутил Никита Сергеевич.

— Хватит, — откликнулся профессор. — И баранина у нас найдётся.

Хрущёв остался доволен намечающимися перспективами, но пока 'урожаи риса оставались низкими. В среднем по Российской Федерации риса выращивали по 28,6 центнера с гектара, в Узбекистане — 19,2 центнера, в Казахстане и того меньше — 15,7 центнера.

— А вы, товарищи, не пробовали на рисовые чеки рыбу запустить? — неожиданно спросил Первый секретарь.

— Рыбу? — специалисты-рисоводы были немало удивлены.

— Да. Я ведь по долгу службы часто общаюсь с лидерами наших союзных стран, в том числе и азиатских, — пояснил Никита Сергеевич. — И всё, что они упоминают полезного, стараюсь запоминать и до наших профильных специалистов доносить. Вот послушайте, что они мне рассказали. В Юго-Восточной Азии на рисовые чеки выпускают мальков рыб, из тех, что могут жить в мутной мелкой воде. У нас такие тоже есть — толстолобик, карп и карась. В поисках пищи рыба разрыхляет почву. Это обогащает её кислородом и уничтожает пленку, которая образуется на поверхности грунта. Плюс к тому, рыбы естественным образом дополнительно удобряют рисовые поля и поедают семена сорняков, вредных насекомых и их личинок, что особенно полезно — едят личинок основного вредителя зерновых — рисового комара. Ну и дополнительно на таких смешанных полях можно собирать не только богатый урожай риса, но и рыбы. Это увеличивает их продуктивность.

(Из статьи 'Зачем на рисовых полях выращивают рыбу?' https://www.gismeteo.ru/news/nature/zachem-na-risovyh-polyah-vyrashhivajut-rybu/

— В тех странах выращивание рыбы на рисовых чеках — уже многовековая традиция, — продолжал Хрущёв. — Если хотите, можно из Индонезии, Вьетнама или Камбоджи знающих людей пригласить, для консультаций.

Идея растить на рисовых полях ещё и рыбу многих заинтересовала. С 1964 года в десятках хозяйств, где культивировался рис, начали экспериментировать с попутным разведением на рисовых полях рыбы подходящих пород. (АИ

Развивать поливное земледелие и ирригационные системы планировалось по всей стране, но основным резервом Хрущёв не без оснований считал территорию Среднеазиатского района-комбината — Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Киргизию. Здесь имелись значительные резервы необрабатываемой плодородной земли, не вовлечённые в сельскохозяйственное производство из-за нехватки воды для орошения.

— Это, товарищи, факты и, к сожалению, печальные факты, — заявил Никита Сергеевич на очередном заседании Президиума ЦК, где обсуждалась его записка по ирригации. — Надо навести порядок в орошаемом земледелии, завести паспорт на каждый поливной участок, знать качество полей, определить какие и когда вносить удобрения.

— В Средней Азии основой экономики было, есть и ещё долго останется сельское хозяйство, — отметил Первый секретарь. — Вода для орошения полей в этих местах всегда ценилась буквально на вес золота. Земли и солнца там достаточно, чтобы снимать отличные урожаи, и не один, а два-три в год, в зависимости от выращиваемой культуры. Но сегодня около 50 миллионов гектаров плодороднейшей земли в Средней Азии не обрабатываются из-за отсутствия воды для орошения. По расчётам специалистов, для нормальной жизни там требуется минимум 0,3 гектара орошаемой земли на душу населения. (А сейчас, даже по сильно завышенным официальным данным, в разы меньше — 0,13 га.

То есть, если оросить эти 50 миллионов гектаров и наладить на орошаемых землях интенсивное и высокопродуктивное современное земледелие, это создаст продовольственную базу для роста населения СССР на 150 миллионов человек и рабочие места для местного населения на несколько поколений вперёд. Понятно, что такой рост населения сама Средняя Азия не обеспечит, при всём желании, да это и не требуется. Зато подъём местного сельского хозяйства пойдёт на пользу всему населению СССР.

Рост населения среднеазиатских республик следует регулировать, прежде всего — путём улучшения уровня образования, особенно — среди женщин. Не следует считать местное население неспособным к получению высшего образования. В той же Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана количество людей с высшим образованием уже более 60 процентов. (По состоянию на середину 80-х — 65%. И это, заметьте, в отдалённом и труднодоступном горном районе, с высоким естественным приростом населения, и практически не урбанизированном, единственный город там — Хорог, столица автономной области. Постепенное повышение требований к профессионализму кадров для интенсивного сельского хозяйства как раз и будет стимулировать местное население учиться и получать сначала среднее специальное, а затем и высшее образование.

Далее Первый секретарь отметил действенность принятых мер по экономии воды для полива, отбираемой из Амударьи и Сырдарьи:

— По данным спутникового и авиационного фотоконтроля, несмотря на интенсивное развитие хлопководства и бахчевых культур на орошаемых землях после строительства Каракумского канала, площадь зеркала Аральского моря не изменилась. Это доказывает, что канал и систему арыков для водоотбора мы построили правильно, меры по защите от просачивания воды через стенки каналов достаточные. Особенно следует отметить эффективность выстилания поливных каналов между бороздами хлопчатника чёрной полиэтиленовой плёнкой. Используя плёнку, удалось ускорить созревание хлопчатника на 10-15 дней раньше, так как полиэтиленовая плёнка позволила растениям в большом количестве вобрать тепло, при этом урожайность выросла на 3-4 центнера с гектара. На площадях, где использовалась плёнка в среднем на гектар расходовалось 350-400 кубометров воды вместо обычных 1200 кубометров.

Очень помогли исследования наших химиков, позволившие начать производство высококачественного пороха и текстильного сырья из конопли и льна. Тем самым была снята нагрузка на хлопководов Средней Азии и уменьшены поливные площади, занятые под хлопок. Теперь на этих площадях выращивают бахчевые культуры, овощи и фрукты.

Товарищи в Казахстане тоже решили подстраховаться и уже к началу паводка 1963 года завершили строительство 40-километрового Ишим-Тургайского водовода (АИ, см. подробнее http://fai.org.ru/forum/topic/27621-spasaem-ostatki-aralskogo-morya/?page=3#comment-877235. Проект был разработан Казахским НИИ Энергетики под общим руководством академика Чокина, Шафика Чокиновича, и при поддержке Академии наук Казахстана и её председателя академика Сатпаева Каныша Имантаевича. Это тот же коллектив, что спроектировал строящийся в настоящее время более крупный, пятисоткилометровый канал Иртыш-Караганда (https://ru.wikipedia.org/wiki/Иртыш_-_Караганда Водовод строился методом народной стройки с широким привлечением местного населения.

Строительство водовода Ишим-Тургай позволило собрать и использовать паводковую воду, которая ранее без пользы терялась в болотах по берегам реки. Для тех, кто не в курсе, река Ишим, текущая от Целинограда на юго-запад, наталкивается на невысокий водораздел, за которым лежит Тургайская ложбина, резко поворачивает на север мимо Державинска к Петропавловску и далее уходит в Россию, где становится левым притоком Иртыша. В России Ишим протекает по малонаселенным болотистым землям Ишимской равнины вплоть до своего впадения в Иртыш и в весеннее половодье разливается до 15 км при расходе воды в июне до 650 куб/сек у села Викулово за 100 км от устья. Эту ошибку природы решено было исправить и продолжить русло Ишима в Тургайскую ложбину, пробив этот водораздел.

Учитывая, что Ишим обычно маловоден, но бурно разливается весной, затапливая прибрежные села (по сводкам Гидрометеоцентра средний расход воды в году 60 кубометров/сек, а в мае — 225 у Петропавловска, планируется забирать только воду от весеннего разлива. Для этого реку выше села Пригородное перекрыли плотиной, и уже в мае-июне собрали в новом Терисакканском водохранилище около 400 миллионов кубометров воды.

Местность за водоразделом, через которую проложили водовод, холмистая, поэтому вода следует по руслу небольшой речки, стекающей по эту сторону в Ишим, а по ту сторону водораздела — по руслу речушки, стекающей в речку Карынсалды. Годовой сток реки Тургай составляет 0,268 кубического километра в год и 90 процентов стока приходится на апрель — май, когда её русло пропускает до 46 кубов в секунду паводковых вод. В летние засушливые месяцы, когда расход воды падает до 1-2 кубов в секунду, русло вполне пропустит дополнительные 30 кубов в секунду из нового канала.

Пройдя около 300 км по руслу Тургая и попутно орошая сельхозугодья, ишимская вода попадает на пересыхающее летом озеро-солончак Шалкар-тениз. С помощью канала Ишим — Тургай здесь будет создано водохранилище размером 60 на 50 км, глубиной до 3 м и объёмом 8 — 10 кубических километров. Время заполнения резервуара составит 25-30 лет, то есть никакого катастрофического затопления не будет. От этого водохранилища недалеко до Аральского моря, водоёмы будет нетрудно соединить.

Ещё следует отметить, что в обсуждавшемся ранее на НТС СССР и пока что отложенном проекте переброски части стока сибирских рек в Среднюю Азию транзит воды также предлагалось вести по Тургайской ложбине. Так что этот водовод можно рассматривать заодно как задел на будущее, если сибирский проект всё же будет принят к реализации.

— Относительно Арала и его возможного обмеления необходимо добавить, что единства мнений по поводу причин этого процесса у учёных пока нет, — заметил президент Академии наук академик Келдыш. — Высказываются мнения, что обмеление Аральского бассейна — процесс цикличный и от сельскохозяйственной деятельности человека мало зависящий.

Для проверки этой гипотезы Академия наук начала комплексное исследование. Начиная с лета 1962 года проводится эхолокация мелководных участков Аральского моря. На дне моря уже обнаружены следы древних построек, указывающие на то, что в течение определённого периода эти участки находились на суше и были освоены людьми. Также проводится фольклорное исследование по изучению легенд и мифов коренного местного населения. Крупные гидрологические и геологические катастрофы обычно оставляют упоминания в мифологии окружающих народов. Если такие упоминания об обмелении Арала в прошлом будут обнаружены, их тоже можно рассматривать как аргумент в пользу гипотезы цикличности этого процесса.

Но есть и более серьёзные опасения, основанные на том факте, что плато Устюрт, отделяющее Аральский бассейн от бассейна Каспия, сложено карстовыми породами и имеет большие подземные пустоты, в настоящее время частично заполненные нефтью и газом. На плато ведётся интенсивная разведка нефтегазовых месторождений и уже начата добыча.

Если нефть и газ из этих пустот будут выкачаны, возможно просачивание воды из бассейна Арала по подземным пустотам в бассейн Каспия, так как Аральский бассейн лежит выше Каспийского примерно на 35 метров.

(см. статью 'Аномальный подъём уровня Каспийского моря и катастрофическое обмеление Аральского моря как результат дренирования Арала под плато Устюрт и в Каспий вследствие техногенных возмущений недр' https://cyberleninka.ru/article/n/anomalnyy-podyom-urovnya-kaspiyskogo-morya-i-katastroficheskoe-obmelenie-aralskogo-morya-kak-rezultat-drenirovaniya-arala-pod-plato

Поэтому Академия наук организовала проведение электромагнитного неразрушающего зондирования восточного края плато Устюрт, прилегающего к Аральскому морю и предлагает начать освоение нефтегазовых месторождений с западного края Устюрта, не затрагивая восточный. В этом случае карстовые пустоты, примыкающие к берегу Арала, останутся под давлением, и подземный переток из одного озера в другое будет исключён.

— Спасибо, Мстислав Всеволодович, — поблагодарил Хрущёв. — Исследования проведите обязательно, результаты доложите. По этому вопросу мы ещё в перерыве поговорим.

В перерыве заседания Первый секретарь внёс ещё одно предложение:

— Мстислав Всеволодович, к исследованиям в Приаралье надо ещё биологов привлечь. Пусть найдут какого-нибудь редкого тушканчика, или там, растение, которое нигде больше не растёт, или сикараху какую редкостную, чтобы мы могли этот район объявить государственным заповедником и навсегда оттуда нефтяников отвадить. Примерно так же, как с Урта-Булаком сделали. Объявили его заповедником, чтобы газовики туда со своими бурами не совались. Но там решение принималось в срочном порядке и не вполне обоснованно. Здесь надо всё официально оформить.

— Биологов уже привлекли, — подтвердил академик. — Аральский бассейн богат рыбными ресурсами, поэтому без биологов там не обойтись. Объявить побережье заповедником — идея хорошая, видимо, так и сделаем.

12 июня 1962 года Первый секретарь подписал Постановление ЦК и Совета Министров СССР 'О мерах по усилению научных исследований в ряде областей биологии'. Оно было подготовлено министром высшего и среднего образования Елютиным, президентом Академии наук Келдышем, заведующим Отделом науки ЦК Кириллиным, и направлено, как указывалось в сопроводительной записке, 'на усиление научных исследований и подготовки кадров в области биохимии, биофизики, вирусологии, цитологии, некоторых разделах генетики, микробиологии и физиологии'.

Постановление было принято в качестве меры по ускорению исследований в области формальной генетики, с которой последние тридцать лет так успешно боролся академик Лысенко.

'Исследования нуклеиновых кислот представляют собой наиболее бурно развивающуюся область современной химии и биофизики', — отмечалось в записке, а в самом Постановлении предписывалось: 'Должны быть широко развернуты исследования молекулярных основ жизненных явлений, клетки и клеточных структур... Особое значение имеет изучение структуры белка и нуклеиновых кислот, биосинтеза белков, биологической функции нуклеиновых кислот, фотосинтеза, фотохимических основ наследственности'. .. и так далее.

В качестве приложения к постановлению Отдел науки ЦК подготовил справку с фамилиями ученых, которые могли бы заняться этими исследованиями. Её возглавлял академик Иван Иванович Шмальгаузен, 1884 года рождения, который до разгромной лысенковской сессии Академии сельскохозяйственных наук 14 августа 1948 года работал директором Института эволюционной морфологии, а после тех событий был разжалован в старшие научные сотрудники Зоологического института. Далее следовали фамилии ещё одиннадцати известных советских учёных-генетиков.

В университете Ира первое время чувствовала себя оторванной от привычной среды. В коммуне вся жизнь протекала на виду, все были не один год знакомы между собой, всё делали вместе. Иногда это даже раздражало, отвлекало, но, оказавшись в новом коллективе, среди совершенно незнакомых людей, первые дни она ощущала себя в непривычном одиночестве. Однако, в круговерти выпускных и вступительных экзаменов она была слишком занята, чтобы думать об этом.

Ира полностью погрузилась в учёбу — приходилось осваивать новый и достаточно непростой учебный материал, времени на что-то ещё оставалось совсем мало. К тому же у неё появился собственный дом — место, куда ей теперь хотелось возвращаться.

Строительство дома тоже отнимало много сил и времени. Новые соседи — Алексей Иванович, Валентина, Дима, Мария Мироновна — окружили Иру ненавязчивой тёплой заботой. С ними она впервые почувствовала себя частью настоящей семьи. Вроде бы ничего особенного не происходило, но то рядом с ней Валентина вдруг незаметно ставила блюдечко с вкусняшками, то Дима встречал её ещё на пути от автобусной остановки и решительно отбирал тяжёлые сумки или помогал собрать мебель, то Алексей Иванович приколачивал какую-нибудь полочку или вешал шкафчик. Это было непривычно и очень приятно.

Жизнь в своём доме принесла ещё более необычные впечатления. До этого Ира никогда не оставалась наедине с собой, даже ночью. Вокруг постоянно разговаривали, шептались или просто сопели, в шесть утра начинало орать радио. Сейчас она впервые в жизни могла спокойно поспать в полной тишине, привернув громкость приёмника в ноль, могла утром выйти на кухню и выпить чашку кофе прямо в ночной рубашке, не заботясь о том, как она выглядит. Она полностью прочувствовала тот восторг, что испытывали люди, полжизни мыкавшиеся по углам, баракам, общежитиям и коммуналкам, и, наконец, получившие отдельную квартиру со всеми удобствами. Теперь восторг персонажей нашумевшего музыкального фильма 'Черёмушки' уже не казался ей наигранно-наивным — она сама испытывала схожие ощущения, хотя и не выражала их так же ярко, по причине сдержанности характера. Да, теперь она сама делала всю работу по дому, но уборка была для неё привычным делом и раньше, со стиркой помогала справиться стиральная машина, а готовка внезапно оказалась интересным, увлекательным, да ещё и вкусным занятием.

Однако с одногруппниками Ира познакомилась и нашла общий язык довольно быстро — как только они обнаружили, что её конспекты самые подробные из всех. Одна из девушек, имени которой Ира даже не помнила, попросила у неё конспект, переписать пропущенную лекцию, и изумилась:

— Ого, как у тебя много написано!

— Да, нас в коммуне научили, как правильно конспектировать, — машинально проговорилась Ира.

— В коммуне? А в какой? Я ведь тоже в коммуне была, когда в школе училась. Меня Лена зовут. А тебя — Ира?

— Да, Ира. В коммуне 'юных фрунзенцев'. ..

— В Первой? Да ты чё? Никогда бы не подумала! Ты такая... некомпанейская какая-то, всё время сидишь, учишь... Никуда вместе с нами не ходишь.

— Сложно очень, приходится много времени тратить на учёбу, а ещё у меня стройка... — пояснила Ира.

— Какая стройка?

— Ну... мы дом строим, в Озерках, — коротко объяснила Ира. — Собственно, построили уже, отделка внутренняя осталась. Но времени много уходит очень.

Они разговорились, Лена рассказала про свою прежнюю коммуну, и оказалось, что их коллективы несколько лет назад даже переписывались, точнее, обменялись парой писем, когда коммунарское движение только начиналось. Её семья жила в 'ближней Ленобласти', а сама Лена — в общежитии университета.

Дальнейшие знакомства складывались не совсем гладко. Иру пригласили в пятницу после лекций пообщаться и познакомиться получше — группа почти сразу разделилась на студентов, живших в общежитии, и ленинградцев, живших по домам с родителями или на съёмных квартирах. Это 'знакомство' не задалось с самого начала. Как только на столе в кафе появилась водка, Ира поняла, что эти 'посиделки' добром не кончатся, незаметно отошла, как будто в туалет, и убралась оттуда от греха подальше. Как оказалось — правильно сделала, на следующей неделе Лена рассказала ей, что парни перепились, на танцах начали приставать к девчонкам, затем подрались, но, к счастью, успели разбежаться до приезда милиции.

— Вот поэтому я оттуда и ушла, — пояснила Ира. — Как только водку увидела на столе. Тебя тоже чуть в милицию не забрали?

— Нет, обошлось, я не пью почти, — ответила Лена. — Да, нехорошо вышло. Слушай, а давай мы с тобой тут коммуну организуем? Если парней делом не занять, они так и будут квасить.

— Попробовать можно, но надо придумать, каким делом мы будем заниматься.

— А вы чем занимались в школе? Я что-то слышала, что вы для космоса что-то делали, оранжерею, кажется? — спросила Лена. — И что, сделали?

— Даже две, они летали обе, — ответила Ира. — Одна — на спутнике 'Биосфера', а вторая до сих пор летает. Модуль 'Природа', тот, что сначала на 'Веге' был, а сейчас — на 'Алмазе'. Ну, в нём мы только участвовали, не целиком его сами делали, конечно.

— Да ты что! Обалдеть! — Лена натурально изумилась. — А ты Сергея Павловича видела?

— Один раз, когда мы только в первый раз в НИИ-88 приехали, — улыбнулась Ира. — Он же занятой очень. У нас свой научный руководитель был, Чесноков Владимир Алексеевич, профессор из Биологического института при ЛГУ, ну, тот, что в Петродворце.

— Нифига себе! А что вы ещё делали?

— Криль выращивали в искусственных условиях, и для космоса, и на удобрение для озеленения пустынь, методы борьбы с опустыниванием отрабатывали, даже в Среднюю Азию ездили... — рассказала Ира. — Теплицы строили, солнечные вегетарии, гидропоникой и аэропоникой занимались. Мои соседи дом внутри теплицы строят, я им эту теплицу рассчитывала.

Пока она рассказывала, к ним подтянулись и остальные студентки и студенты группы. Парней в группе было всего четверо, трое — с фингалами после неудачного загула, остальные — девушки — факультет был, всё же, биологический. Некоторые не поверили, и Ира на следующий день привезла фотографии. С этого момента её авторитет в группе поднялся до наивысшего уровня. Помогло и ещё и то, что на немногочисленных парней с факультета она не претендовала, наоборот, сразу очертила границы общения:

— Ребята, у меня парень уже есть, ещё со школы.

С этого момента её воспринимали, скорее, как лидера, товарища по учёбе, и её это вполне устраивало.

Идея организовать коммуну внутри факультета многим понравилась, студенты начали предлагать разные идеи относительно того, чем можно было бы заниматься. Ира позвонила профессору Чеснокову, он обрадовался, услышав одну из своих недавних сотрудниц:

— Здравствуй, Ира! Рад тебя слышать. Чем занимаешься?

— Поступила в универ, на биологический. Владимир Алексеич, мы хотим на факультете коммуну организовать, вы нам с научной работой не поможете?

Чесноков приехал, побеседовал со студентами:

— Чем вы хотите заниматься — вы должны решить самостоятельно. Если кого-то интересует гидропоника, аэропоника, выращивание хлореллы, планктона, одноклеточных водорослей на биотопливо, строительство теплиц и вегетариев — с удовольствием буду с вами работать. Если хотите заняться чем-то ещё — помогу найти научного руководителя по вашей теме. Приятно видеть, что первокурсники сразу проявляют такой интерес к самостоятельной научной работе. Кстати, не обязательно всем заниматься чем-то одним, можно разделиться на группы по интересующим вас специальностям. Когда определитесь — свяжитесь со мной, подумаем, как построить нашу с вами работу.

Студенты долго спорили, в итоге внутри вновь образовавшейся коммуны сложились отдельные группы. Ира сразу отметила, насколько практично её новые товарищи подошли к научной деятельности. Теплицы, вегетарии, гидропоника, вертикальные грядки для клубники, выращивание грибов вызвали закономерный интерес — магистральное направление, интенсификации сельского хозяйства ЦК КПСС и Совет министров уделяли особое внимание. Переработку криля и разведение хлореллы все сочли побочной задачей — тематика ещё в прошлом десятилетии отработанная, зато проявили интерес к выращиванию водорослей для биотоплива:

— Сейчас автомобиль купить проще стало, если ещё научиться собственное горючее делать — будет вообще здорово.

Борьбой с пустынями заниматься никто не захотел:

— Какой интерес мотаться летом в пустыню? — объяснила Лена. — Уж если выращивать -так что-то морское, что в тёплой воде живёт. Чтобы летом на море ездить.

— Угу. И желательно — на Чёрное или Азовское, а не на Белое, — добавил, посмеиваясь, один из парней, Олег.

Исходя из этого, предложили заняться выращиванием раковин-жемчужниц и черноморских мидий. За мидий особенно агитировал Олег, напирая на 'железный' аргумент:

— Они к пиву хорошо идут, если посолить!

Лена, полистав справочник, ехидно заметила:

— Смотри не промахнись со своими мидиями, Олежек. Они ведь и в Белом море тоже живут. А то поедешь летом не на тот пляж...

Выращиванием и переработкой криля Ира решила заняться сама, выпросив себе для оборудования один из углов лаборатории. Лена немного удивилась её выбору:

— Да зачем тебе этот криль? Я его пробовала, безвкусный он какой-то.

— Ты его просто готовить не умеешь, — хитро улыбнулась Ира. — Мы салат с мясом криля не один раз делали, мне понравилось.

Профессор Чесноков такую тематику тоже одобрил:

— Не скажу, что я специалист по мидиям, но с остальным помогу. Выбор интересный и перспективный. Давайте попробуем.

Поскольку была уже глубокая осень, решили за зиму подтянуть знания, изучив всю доступную литературу по теме, чтобы весной уже заняться практической работой. Всего из сотни человек на потоке в коммуну пожелали вступить не более трети, остальным больше нравилось лоботрясничать. Как-то незаметно для себя Ира оказалась на месте координатора всех работ, она держала связь с Чесноковым и представляла коммуну в студенческом совете.

Студенты распределились на группы и каждая команда вела работу по своей тематике. Ира была вынуждена вникать во все работы сразу, на случай возникновения проблем. Собственные исследования криля она поначалу вела в одиночку, попутно участвуя вместе с Леной и Олегом в их эксперименте с разведением мидий. Ира поставила в углу лаборатории стол, на котором и разместились её 'банки-склянки' и опытная установка для выращивания криля, собранная из большой 20-литровой бутыли. Сокурсники посмеивались — бутыль была точно такая же, в каких бабушки в деревнях ставили домашнее ягодное вино.

Однажды Ира в четверг после занятий пришла в лабораторию, чтобы проверить рост своих крилевых рачков и провести очередной эксперимент. Лена с Олегом в другом углу лаборатории возились с самодельной конструкцией элемента будущей мидиевой фермы. Дверь лаборатории тихонько отворилась, и в комнату осторожно заглянули три девушки в белых халатах, по виду — из числа иностранных студентов. Ира уже встречала их в коридорах университета, хотя и не знала имён. Две из них были явно из Азии, одна — миниатюрная и более смуглая, вероятно — вьетнамка, вторая — чуть выше и поплотнее, более светлая. Ира подумала, что это студентка из КНДР, так оно впоследствии и оказалось. Третья выглядела явной латиноамериканкой, она была выше всех, черноволосая, смуглая, с ярким макияжем.

— Здравствуйте... — поздоровалась кореянка на почти чистом русском.

— Привет. Чем можем помочь? — спросила Ира, отвлекаясь от лабораторного журнала и поворачиваясь к гостям.

— Buenas tardes! Добрий ден... Ви нам не помочь с анализ? — спросила латиноамериканка.

— Попробовать можно... А что анализировать надо? — спросила Ира.

— Вот это... — смуглая девушка протянула ей пробирку с небольшим количеством белого порошка, на самом дне.

— И что это такое? Хотя бы примерно? — с лёгким подозрением спросила Ира.

— Ми ожидать белок концентрат.

— Нам нужно независимое подтверждение нашего анализа, — подсказала кореянка. — Чтобы быть уверенными, что мы не ошиблись.

— Давайте попробуем...

Пока Ира колдовала над пробирками, девушки успели перезнакомиться и разговориться. Как оказалось, все они работали над сходной проблемой — поиском способа недорогого производства пищевого белка, пригодного не только для кормления скота, но и для непосредственного употребления людьми. Родители кореянки Ким ХеЁн занимались освоением в производстве искусственного риса, а она сама увлеклась идеей получения белковых концентратов из дрожжей и мицелия плесневых грибов.

— У нас в Корее до появления искусственного риса люди очень часто голодали, — рассказала ХеЁн. — Каждую зиму и весну был голод. Когда Советский Союз передал нам технологию его изготовления, да ещё и витаминизированного, это сразу решило много проблем. Но для его производства нужен крахмал, очень много. И это не белковая пища. Для нормального развития нужен белок. Поэтому я занимаюсь выращиванием дрожжей и плесени.

— Ну да, дрожжи на корм скоту у нас тоже пробуют выращивать, — припомнила Ира. — А из плесени ты что получать хочешь?

— Микопротеин. (http://www.ikar.ru/articles/30.html. По свойствам он похож на соевый белок, но при этом сухая масса не имеет вкуса и запаха. С помощью вкусовых добавок и ароматизаторов её можно сделать похожей на любую привычную еду, например на кефир, сыр или котлету. Там есть свои сложности, плесневые грибки Fusarium sambucinum в природе вызывают болезни растений, например, фузариоз, и выделяют токсичные вещества, которые плохо выводятся из организма. Я ищу такой штамм грибка, который будет безопасен для человека, — рассказала ХеЁн. — Всего их больше 20 тысяч разновидностей, но мне повезло, один штамм я уже нашла, сейчас его наши биологи в Пхеньяне проверяют на безопасность. А ты чем занимаешься?

— Выращиванием криля, — Ира показала новым знакомым засушенного крилевого рачка. — Его у нас обычно разделывают для получения мяса криля, а остатки идут в биореактор, для получения удобрений.

— На креветку похож, — сказала вьетнамка Данг Тхи Хао.

— Ну, внешне они похожи, но отряды разные...

— Да, я знаю. Я как раз планктоном занимаюсь. Фитопланктоном и зоопланктоном.

— Как раз тем, что мои рачки едят, — улыбнулась Ира.

— Ага. Я могу быть полезна в твоём исследовании, — Хао тихонько засмеялась.

— Пожалуй... — Ира посмотрела на пробирки, в которых проводила анализ принесённого порошка. — Ого! Интересно...

Она повернулась к третьей девушке, приехавшей учиться с Кубы. Кубинку звали красивым и длинным именем, которое она в Союзе сократила до 'скромного' варианта Мария-Кончита Мартинес:

— А то меня в начало преподаватель часто спрашивать, где все остальные, — Мария засмеялась, сверкая белыми зубами. — Что там получать?

— Да вот, смотри... 50 процентов белка, 25 процентов углеводов, остальное — жиры и нуклеиновые кислоты. Неплохо так... — заметила Ира. — Это ты как получила?

— Бактерии в электролизёр... — Мария знала русский похуже своих подруг из Азии. Она достала бумажку с записанным на ней названием: Rhodococcus opacus. — Вот эти. Я не биолог, я вообще приехать учиться на инженер. Знакомить с девочки в общежитие. У нас на Куба тоже люди часто голодать. После революция дети получать молоко бесплатно. Но для взрослых еда всё равно не хватать. Я хотеть найти способ делать еда, чтобы хватать всем. ХеЁн мне помогать с бактерии, а я ей с приборы.

— Так, так... Я что-то не поняла, зачем бактерии в электролизёре?

— Я делать электролиз вода, получать водород и кислород. Бактерии потреблять вода, кислород, водород и углекислый газ, делать сложные белки, — пояснила Мария.

(финский стартап Solar Foods использует бактериальный синтез для производства питательной муки из содержащегося в воздухе углекислого газа. Энергию дает водород, выделенный из воды электролизом, см. https://habr.com/ru/post/373653/ На новостных сайтах рекламировался как 'получение еды из воздуха, используя только электричество', про участие бактерий репортёры часто забывают

— И много белка таким способом получается? — несколько скептически спросила Ира.

— У меня реактор размер как чайная чашка. Один грамм получай за два неделя, — ответила Мария. — Я считать как сделать большой реактор, на 10 кубометров объём и 5 киловатт мощность, с такой реактор можно получать по 5 килограммов в сутки. (цифры из статьи https://habr.com/ru/post/373653/

— Бактерии в реакторе относятся к хемолитотрофам, — подсказала ХеЁн. — Они могут извлекать энергию для жизни из химических реакций окисления металлов или водорода. Обычно они живут под землёй, за счет окисления продуктов распада органических соединений. Процесс бактериального синтеза белка примерно в 10 раз эффективнее, чем фотосинтез в растениях. А ведь мы от растений используем в пищу только малую часть. Если сравнивать с обычным сельским хозяйством, бактериальный синтез белка получится выгоднее почти в 20000 раз. (цифры по https://hightech.plus/2020/01/09/eda-iz-vozduha-unichtozhit-selskoe-hozyaistvo-i-spaset-planetu

— Это можно использовать в космосе, — тут же сообразила Ира, привычно прикидывая всё новое на знакомую ей тематику. — Водород и кислород в ракете есть, даже без электролиза, вода для космонавтов есть, углекислый газ всё время космонавты выдыхают, электричество для насосов можно брать от солнечных батарей... Надо только реактор придумать лёгкий. 10 кубометров воды возить в космосе только для синтеза пищи — слишком большая роскошь.

— Это тоже важно, — согласилась ХеЁн, — но для большинства стран мира сейчас важнее получить недорогой способ производства белковой пищи, чтобы люди не голодали.

Девушки ещё долго беседовали, выяснив, что их интересуют схожие темы и вопросы. Заболтались так, что не заметили, как стемнело, и в спешке разбежались, обнаружив, что уже поздно. Уходя, Ира заметила на столе чашку Петри, в которую налила суспензию из размолотых рачков криля, для очередного эксперимента. Она собиралась его провести перед приходом компании девушек, но её отвлекли. Ира сунула чашку в холодильник, закрыла лабораторию и ушла.

В пятницу и в субботу она была занята другими делами и в лабораторию попала снова только в понедельник. Проверила криль в ёмкости, полезла в холодильник и там заметила чашку Петри, в которой лежало что-то, похожее на тоненький ломтик докторской колбасы.

— Лен, это у тебя колбаса в холодильнике? — машинально спросила Ира.

— Нет, мы думали, это твоя, — откликнулась Лена.

— Гм... — Ира, держа чашку в руке, несколько секунд пыталась сообразить, когда она могла положить колбасу в холодильник, в лабораторной посуде, и тут вспомнила про разговор в четверг вечером.

— Ой... это же суспензия крилевая! Я её в четверг в холодильник сунула, когда те девчонки уходили.

— Да ладно? — подошедшая Лена недоверчиво потыкала ногтем в 'колбасу'. — Похоже, вода в холодильнике высохла, а белок остался. Интересно, а его есть можно?

— По идее — да, это же криль молотый, по сути...

— Давай попробуем? — предложила Лена.

Ира поставила чашку на стол, взяла скальпель, отрезала небольшой кусочек белкового осадка и разделила пополам. Лена подцепила половинку, отправила в рот и задумчиво прожевала:

— Специй не хватает. Если посолить, будет очень даже нормально. А с чесночком и перчиком вообще хорошо пойдёт...

— Да под водочку, — ухмыляясь, добавил Олег, подходя к столу и просовывая голову между девушками. — Дайте попробовать.

— Под водочку у тебя что хочешь пойдёт. На, пробуй.

Ира отрезала ему ещё кусочек, и сама тоже попробовала. Белковая субстанция была практически безвкусной, но съедобной.

— Надо попробовать такую же фигню сделать потолще, и со специями, — посоветовала Лена. — И Владимиру Алексеевичу показать. Интересно, что он скажет?

Ира размолола ещё несколько порций рачков, на этот раз добавив в суспензию соль и немного перца, и вновь поставила чашечки в холодильник. Охладив суспензию, Ира процедила её, слив лишнюю воду, и поставила густой осадок снова в холодильник. Когда вода испарилась, на дне чашек остались тонкие уплотнившиеся ломтики белковой массы.

Профессор Чесноков, попробовав полученный концентрат, затем долго рассматривал структуру белка под микроскопом и остался очень доволен:

— Это же, считай, недорогая и достаточно питательная белковая пища. Если отработать технологию получения в промышленных масштабах, перспективы открываются очень интересные. Я уже знаю, кому этот продукт надо показать.

— Владимир Алексеевич, тут ко мне девчонки приходили, из иностранной группы, — вспомнила Ира. — Они смежными проблемами занимаются — дрожжевыми культурами, микопротеином, планктоном, бактериальным синтезом белка. Вы не могли бы с ними тоже встретиться, посмотреть, что они делают? По-моему, у них интересные результаты намечаются.

— Почему же не посмотреть? — тут же согласился профессор.

Ира проводила его в лабораторию, где работали ХеЁн, Хао и Мария. Их работы заинтересовали Чеснокова не меньше. Он долго рассматривал маленький лабораторный реактор, который сделала Мария, и расспрашивал её и ХеЁн о подробностях технологии бактериального синтеза белка. Тем временем Хао и Ира обсуждали получение белковой массы из криля и возможность выращивания планктона, чтобы кормить рачков.

— Ты криль сама выращиваешь? Его же ловят прямо в море, тоннами? — спросила Хао.

— Так его прямо в море и разделывают, а мне-то он живым нужен, и много, — пояснила Ира. — Никто мне живой криль из южного полушария возить не будет, приходится самой выращивать. Конечно, на белковую массу можно будет и пойманный криль перерабатывать, но возить его через половину мира всё равно выйдет дороже, чем прямо на месте вырастить.

— Я тут выращивала несколько видов фитопланктонных культур, — Хао достала одну за другой три наполненные мутноватой водой колбы. — Попробуй своих рачков покормить. Только не сразу в основную ёмкость, конечно.

— Понятное дело, отделю опытные и контрольные группы. Спасибо! — Ира аккуратно уложила колбы в сумку, завернув каждую в газеты.

— В общем, девушки, дело вы делаете важное, — подвёл итог профессор Чесноков. — Буду писать о вашей работе директору Института элементоорганических соединений академику Несмеянову. Его институт как раз занимается, среди прочего, проблемами создания искусственной пищи. Александр Николаевич, конечно, человек занятой. Быстрого ответа ждать не стоит, но я ему ещё дополнительно позвоню.

Как и сказал профессор, ждать ответа пришлось долго. Уже в декабре, когда выпал снег, а студенты сдавали зачёты перед сессией, Владимир Алексеевич позвонил со своей работы, разыскав Иру через деканат:

— Ира, здравствуй. Звонил академик Несмеянов, он приглашает вас приехать в Москву, к нему в институт. Александр Николаевич заинтересовался вашими проектами и хочет познакомиться с ними подробнее. Спроси свою подругу Марию, сможет ли она привезти с собой её маленький реактор для бактериального синтеза белка. Сама понимаешь, такие приборы лучше всего показывать в работе.

— Ой... У нас экзамены на носу, как же мы поедем? — Ира слегка запаниковала.

— Это ненадолго, один день всего. Туда и обратно, — успокоил профессор.

В Москву поехали ночным поездом, как обычные командированные. Чесноков оформил поездку через деканат университета в качестве учебной командировки. В ИНЭОС добирались общественным транспортом. В проходной их встретил молодой лаборант, оформил для всех разовые пропуска в бюро пропусков, после чего провёл в лабораторию физики полимеров, занимавшуюся, среди прочего, проблемами синтеза белков и полисахаридов.

Здесь гости познакомились с руководителем лаборатории, профессором Григорием Львовичем Слонимским.

(Доктор химических наук, профессор, организатор и заведующий лабораторией физики полимеров, Предложил оригинальное решение для получения первого в мире пищевого аналога — искусственной зернистой чёрной икры. https://ineos.ac.ru/history-famous-scientists/doctors-of-sciences/slonimsky

— Александр Николаевич попросил пока что показать вам нашу 'кухню', он подойдёт через несколько минут, — пояснил Григорий Львович.

Девушки с интересом слушали его рассказ о том, как в лабораторных установках выращивается искусственное мясо, как обрабатываются грибы, чтобы придать им мясной вкус, как делается искусственная чёрная икра и макароны из белковой смеси. (АИ частично, см. гл. 05-20

— Ещё мы здесь занимаемся выращиванием дрожжевого белка, — рассказывал Слонимский. — Вначале попробовали выращивать их на отходах нефтяной промышленности. Получалось вроде неплохо, белково-витаминный концентрат паприн содержал до 56 процентов дрожжевого белка. Попробовали добавлять его в корм скоту — свиньи стали быстро набирать вес. Но у животных в опытных группах наблюдались нарушения гормонального обмена и водно-солевого баланса, сильная отёчность. В их мясе было отмечено накопление аномальных аминокислот. Такое мясо употреблять в пищу нежелательно. К тому же процесс получения оказался энергозатратный, а в технологическом процессе выделялись вещества, способные вызывать астму и другие заболевания. Министерство здравоохранения отказало в сертификации паприна для массового производства кормов, а Комитет по науке и технике рекомендовал попробовать выращивание дрожжевых культур на отходах растительного происхождения. Это я к тому рассказываю, что не каждое исследование в области искусственной пищи бывает успешным.

(То есть, в АИ не будет производства паприна, отравлявшего воздух вокруг заводов белково-витаминных концентратов. Вместо этого комбинаты БВК будут выращивать более безопасные дрожжевые культуры на основе растительного сырья. В реальной истории на них перешли после 1990 г

Затем они побывали в помещении, где синтезировали вещества-ароматизаторы, для придания запаха пищевым продуктам. Здесь руководитель группы Римма Владимировна Головня рассказала им, как формируется вкус и запах привычных продуктов питания.

(впоследствии — доктор химических наук, профессор, разработала фундаментальные основы анализа летучих органических веществ в сложных природных объектах, пищевые ароматизаторы. см. https://ineos.ac.ru/history-famous-scientists/doctors-of-sciences/golovnya

— Вот, например, самое простое яблоко. Допустим, мы хотим имитировать его аромат. Знаете, сколько всяких веществ нам понадобится? Масла — розовое, анисовое, гераневое, и ещё несколько десятков различных компонентов. (Киножурнал 'Наука и техника' ?11 1972 https://fs.net-film.ru/fs77666.mp4. Но этот запах можно имитировать при помощи органической химии, причём далеко не все его компоненты одинаково важны для получения результата.

К примеру, запах яблока, в переводе на химические соединения, формируется из 71 процента гексилацетата, 17 процентов лимонена, и примерно 5 процентов 3-метил-1-бутилацетата. Остальные 13 компонентов, из которых он складывается, присутствуют в количестве около 1 процента и менее. (см. статью 'Идентификация компонентного состава пищевых ароматизаторов' https://cyberleninka.ru/article/n/identifikatsiya-komponentnogo-sostava-pischevyh-aromatizatorov

Наконец, подошёл академик Несмеянов, приветливо поздоровался, улыбаясь, затем спросил Слонимского:

— Григорий Львович, показали гостям, с чем мы работаем?

— Ещё не всё, Александр Николаич, но в основном показал.

— Тогда, девушки, расскажите нам, чего вы у себя в Ленинградском университете добились, — предложил академик.

Мария, немного смущаясь, выступила первой, показав в действии свой мини-реактор бактериального синтеза белка:

— Это лабораторный образец, работать очень медленно. Я сейчас делать более мощный реактор, ХеЁн мне помогать.

Кореянка рассказала о своих опытах с выращиванием дрожжевых культур и плесени, для получения микопротеинов, передала Слонимскому для анализа образцы полученного белка. Профессор тут же попросил лаборанта провести анализы.

Потом Ира и Данг Тхи Хао рассказали о своих работах с крилем и выращиванием планктона.

— Так, так... то есть, вы выращиваете фитопланктон, потом кормите им криль, дальше размалываете рачков в суспензию, охлаждаете...

— Да, именно так. Под воздействием холода суспензия превращается в плотный эластичный продукт. Структура белка меняется настолько, что под микроскопом он выглядит как кусок мяса, — ответила Ира. — У меня даже образцы есть.

(технология, в реальной истории доведённая до производства в 1989 году и оставшаяся невостребованной после развала СССР. https://www.net-film.ru/film-49097/ прямая ссылка https://fs.net-film.ru/fs78648.mp4

Она достала из своей сумки образцы белковой массы, сделанной из криля, разложила на столе.

— Их можно попробовать? — спросил Слонимский

— Да, конечно, мы их сами пробовали.

Профессор остался доволен дегустацией:

— А хорошо у вас получилось, девушка. Даже вкусно. Что добавляли из вкусовых добавок?

— Ничего особенного, только соль и перец.

— Очень, очень здорово.

Академик Несмеянов сам пробовать крилевый белок не стал:

— Я — вегетарианец с 9 лет, — пояснил он. — Но работы ваши, девушки, исключительно важны для народного хозяйства наших стран. Я буду рекомендовать их Комитету по науке и технике, для выделения целевого финансирования. Также напишу записку в Президиум ЦК.

Научный руководитель у вас уже есть, а вот научным консультантом от нашего института, непосредственно по теме вашей работы, я попрошу поработать вас, Григорий Львович, — он повернулся к Слонимскому. — Сейчас нужно будет хорошо изучить процессы, происходящие при образовании белка опробованными вами способами, и, если неприятных неожиданностей не окажется, переходить от лабораторных экспериментов к отработке технологий промышленного синтеза.

— Так может, девушек из Ленинграда в Московский университет перевести? — спросил Слонимский.

— Хм... — Несмеянов задумался. — Это — решение очевидное, но, на мой взгляд, не совсем правильное. Вот мы в Москве работаем, а о том, что в Ленинграде обычные студенты в ЛГУ тоже занимаются похожей проблематикой, узнали совершенно случайно. То есть, мы, концентрируя специалистов по нашему направлению в Москве, упускаем возможные таланты в других городах. Сейчас нам повезло, что девушки этой темой заинтересовались, и у них получились неплохие результаты. А сколько таких вот самородков в других городах остаются безвестными или опускают руки после первой-второй неудачи?

Из того, что мне рассказал Владимир Алексеевич, — он взглянул на Чеснокова, — я понял, что у Ирины неплохие организаторские способности. Полагаю, будет правильным не переводить девушек в Москву, а напротив, организовать в Ленинграде, для начала — при ЛГУ, лабораторию нашего института. Вас, девочки, я попрошу не только своими исследованиями заниматься, но и приглядываться к талантливым и увлечённым сокурсникам. Вдруг ещё кого-то найдёте или сумеете увлечь интересной и перспективной работой? Тогда лет через пять, когда университет закончите, эта лаборатория вырастет в полноценный филиал нашего института в Ленинграде. И ещё, я буду ставить вопрос перед Академией наук, об открытии лабораторий-филиалов в других университетских городах. Талантливые студенты наверняка есть не только в Ленинграде. Наша задача — их найти и подтолкнуть их таланты в правильном направлении.

Тут ещё очень важно, что коллектив у вас подобрался интернациональный. В январе будет очередная сессия Координационного Совета ВЭС. Если Президиум ЦК успеет мою записку рассмотреть и заинтересуется перспективными технологиями, есть шанс, что будет принято решение на уровне глав государств, по расширению работ в этом направлении. Понятно, что на четверых первокурсниц на таком уровне внимание едва ли обратят, — улыбнулся академик. — О работе по созданию искусственных продуктов питания и её перспективности я буду писать в Президиум, как о ведущейся на уровне ИНЭОС в целом, а ваши успехи приведу в качестве примера успешного интернационального сотрудничества на лабораторно-технической базе Ленинградского университета.

Академик Несмеянов обещание сдержал, более того, запиской в Президиум ЦК он не ограничился и выступил с информационным сообщением на совещании НТС СССР в начале 1964 года. Причём, не 'малого' НТС, обычно обсуждавшего отраслевые вопросы, а на общем совещании 'большого' НТС в начале года, когда обсуждались ключевые направления деятельности по многим отраслям. Сообщение Александра Николаевича вызвало немалый интерес, особенно на фоне неурожая и общего беспокойства. Хотя очередей в булочных удалось избежать, да и перебоев с мясом тоже, но любые новости, позволявшие хотя бы в перспективе улучшить снабжение продуктами питания, воспринимались с энтузиазмом. Академики Арзуманян, Келдыш, Лаврентьев, Кириллин, Константинов, Семенов, Александров, Боголюбов, Виноградов, Дородницын, Каргин, Котельников, Патон, Трапезников, Целиков, Щукин, Марчук, входившие в постоянный состав 'большого' НТС, единогласно рекомендовали внедрять технологии промышленного получения животных белков в народное хозяйство.

Через несколько дней этот вопрос обсуждали в Президиуме ЦК, и на совещании возникло довольно бурное обсуждение. Началось оно с того, что секретарь ЦК по идеологии Дмитрий Трофимович Шепилов обратил внимание собравшихся на некоторые неочевидные политические аспекты:

— Технологии, о которых нам рассказывал Александр Николаевич, безусловно, полезные, и нашему народному хозяйству пригодятся. Но они нуждаются в правильном информационном освещении с точки зрения идеологии. Иначе западная пропаганда тут же подхватит эту новость и извратит до основания. Выдумают что-нибудь вроде 'Красные народ эрзацами кормят', и подорвут у людей доверие к новым продуктам.

— Это ни в коем случае не 'эрзац', Дмитрий Трофимович, — возразил Несмеянов. — Это точно такие же полноценные животные белки, из натурального сырья, только полученные лабораторным способом, без убийства животных.

— Да мы уже поняли, Александр Николаич, — успокоил его Косыгин. — И ваши личные вегетарианские убеждения мы понимаем и уважаем. Но это мы с вами поняли, а Дмитрий Трофимович беспокоится о том, что народ об этом подумает. Про вашу белковую икру вон, слышали, какие небылицы рассказывали? Что её якобы делают из выковырянных рыбьих глаз, вымоченных в нефти! Это ж надо было до такой чуши додуматься!

— И ведь верят многие! — добавил Шепилов. — Меня на полном серьёзе предупреждали её не покупать, причём говорили люди, которых я всегда считал умными и рассудительными.

— А на белковую икру и другие синтезированные продукты вообще спрос есть? — поинтересовался Первый секретарь у министра торговли Дмитрия Васильевича Павлова. — Что у нас из этого ассортимента сейчас в продаже присутствует?

— Паста из криля, вакуумно-обработанные грибы, чёрная и красная икра, вермишель и макаронные изделия, — по памяти отчитался министр, тщательно подготовившийся к совещанию Президиума. — Икру покупатели берут, главным образом, на пробу. Предпочитают всё же натуральную. Специальных исследований мы не проводили, но опрашивали продавцов в небольших магазинах, где уже сложился устоявшийся круг покупателей, и продавцы многих уже запомнили в лицо.

Очень неплохо берут макаронные изделия и вермишель. У них фактура получается очень близкая к натуральным, сделанным из обычной муки, при этом белковые макаронные изделия немного дешевле, и в них не используются сложно повторяемые вкусовые добавки.

Вакуумно-обработанные грибы тоже хорошо идут, но это — продукт практически полностью натуральный. Паста из криля тоже натуральный продукт. Берут на бутерброды, но для салатов больше предпочитают мясо криля.

— Я, товарищи, вообще-то, говорил о другом. Капитализм, как экономическая система, основан на принуждении людей к труду под угрозой голода, — ставил Шепилов. — Способ жестокий, но единственно эффективный. Социалистические страны тоже вынуждены его использовать, поскольку и у нас, в социалистическом обществе, далеко не все люди, как оказалось, хотят честно трудиться.

— Ну, так это и понятно, — усмехнулся Хрущёв. — Русские крестьяне и рабочие достаточно страдали от непосильного труда, поэтому идея 'лежать на печи и ничего не делать' не может не казаться им привлекательной. Заметьте, в русских народных сказках главный герой никогда не работает.

Все засмеялись.

— Социалистическая революция была направлена против отчуждения капиталистами у трудящихся результатов их труда, — продолжил Первый секретарь, когда смех стих. — К сожалению, во враждебном окружении сохраняется необходимость содержать армию, военную промышленность и государственный аппарат. Из-за этого сделать трудящихся полновластными хозяевами их труда мы на текущий момент можем только в рамках всего общества, через общественные фонды потребления. Сами знаете, из них финансируются бесплатное образование и здравоохранение, жилищное строительство, курортно-санаторное лечение и ещё много всего.

— Совершенно верно, Никита Сергеич, это всё понятно, однако, факт остаётся фактом: работать и у нас хотят далеко не все. Отнюдь не все люди стремятся заниматься даже творческим трудом, и не все способны повышать уровень своего образования, — продолжил Шепилов. — На Западе картина примерно такая же. Соответственно, появление недорогих и питательных продуктов питания, получаемых промышленным способом, из легко возобновляемых источников, не требующих, в отличие от классического сельского хозяйства, длительных периодов вегетации, затратных посевных и уборочных мероприятий, использования дорогостоящей техники и ручного труда для ухода, вероятнее всего, вызовет в капиталистическом мире жёсткую отрицательную реакцию и множественные попытки опорочить и дискредитировать технологию, тем более — изобретённую в соцстранах. Фермеров будут запугивать разорением из-за конкуренции с 'эрзацами красных', потребителям будут вешать на уши утверждения о 'недостаточно исследованных последствиях для организма, и так далее.

При том что, будь эти технологии изобретены в США или Западной Европе, они однозначно пойдут в массовое производство, но продаваться эти продукты будут по цене обычных натуральных, а натуральные фермерские продукты будут продавать в 3-4 раза дороже, зато с какой-нибудь рекламной пометкой, что-нибудь типа 'Organic', при этом закупочные цены для фермеров останутся прежними, а разницу положат себе в карман владельцы торговых сетей.

Нам нужно быть к этому готовыми и выработать комплекс мер идеологического противодействия, так как вражеская пропаганда неминуемо будет направлена и на наше население тоже.

— Дмитрий Трофимович, между прочим, дело говорит, — заметил Косыгин. — Идеологическое противостояние по мере усиления мировой системы социализма будет только нарастать. Благодушие в этом вопросе гарантированно приведёт к развалу и краху.

— Товарищи, белковые продукты — это далеко не деликатес, — запротестовал Несмеянов. — Состоятельные покупатели на Западе их покупать не будут. Это именно продукты, пригодные для ликвидации голода в странах с ограниченными природными ресурсами, таких, как КНДР, Куба, бывшие африканские колонии...

— А это неважно, — ответил Хрущёв. — Почувствовав угрозу своему благополучию, капиталисты всю свою пропагандистскую машину неминуемо направят на дискредитацию технологий, изобретённых в соцстранах. Они всегда так делают.

Ну, и насчёт 'ограниченных природных ресурсов' в африканских странах — здесь вы, Александр Николаич, не совсем правы. Ресурсов у них полно, у них нет специалистов и промышленности, способной эти ресурсы перерабатывать настолько выгодно, чтобы конкурировать с США и развитыми странами Европы. Мы, по мере сил, стараемся эту ситуацию выправить, но, сами знаете, нелёгкая это работа — бегемота тащить из болота...

Присутствующие заулыбались — Первый секретарь умел одной фразой разрядить обстановку... Впрочем, как и 'зарядить'.

— Я бы хотел обратить ваше внимание на то обстоятельство, что технологии, о которых рассказал товарищ Несмеянов, разработаны интернациональным коллективом исследователей, из КНДР, Кубы, Вьетнама и СССР, — вставил Андрей Андреевич Громыко. — С одной стороны, это очень удачно, что именно специалисты именно этих стран, наиболее нуждающихся в недорогих и массовых продуктах питания, сделали важные шаги к решению этой проблемы. С другой — в условиях социалистической системы эти технологии принадлежат народам этих стран, и какие бы доводы мы ни приводили, со своей стороны, СССР может свободно распоряжаться только технологией переработки криля, остальными же технологиями распоряжаться будут их создатели и их страны.

— Я буду обсуждать этот вопрос с товарищами Ким Ир Сеном и Кастро на очередной сессии Координационного Совета ВЭС, — ответил Хрущёв. — Участие вьетнамской стороны, насколько я понял, больше касается сырья для выращивания криля в промышленных условиях. Так или иначе, с товарищем Хо Ши Мином этот момент тоже обсудим.

Моё мнение — эти технологии следует опубликовать под открытыми лицензиями, сделав доступными для всех стран бесплатно. Технологии, а не продукцию, понятное дело. Это поможет в будущем сохранить миллионы жизней. Не думаю, что товарищи Ким Ир Сен, Кастро или Хо Ши Мин откажутся участвовать в работе, имеющей строго гуманитарную направленность.

— Вот тут есть ещё одна 'палка о двух концах', — заметил Косыгин, делая краткие пометки на листе бумаги перед собой. — Гуманитарная раздача пищи в той же Африке, с одной стороны, может спасти миллионы жизней, с другой стороны, приводит население африканских стран к насаждению паразитического менталитета, убеждению, что 'белые нас угнетали, поэтому должны теперь нас кормить бесплатно'.

— Бесплатно еду раздавать не будем, — тут же ответил Никита Сергеевич. — Считаю, будет более правильным продавать промышленную продукцию, предназначенную для синтеза белка, от отдельных установок и вплоть до строительства предприятий 'под ключ'. А также — обучать местные кадры обслуживанию этой техники.

— Ну да, а американцы тем временем будут раздавать готовую еду, — возразил Шепилов. — Нетрудно догадаться, что выберут африканцы из двух вариантов — 'еда прямо сейчас' или 'еда через пять лет, когда белые нам завод построят, если ещё наши собственные чиновники всё не украдут'.

— На самом деле, американцы ничего даром не раздают, — ответил Косыгин. — Они свою гуманитарную помощь именно продают. Обычно выделяют поддерживаемому правительству целевой кредит на закупку продовольствия в США. Таким образом, они поддерживают собственных производителей, получают обратно и сами средства, выделенные в виде кредита, и ещё потом возврат кредита и процентов по нему. Впрочем, чаще всего кредитуемые страны уже не в состоянии расплатиться по кредиту, и вынуждены отдавать в концессии ресурсы собственных недр в счёт выплат по кредитам.

— Разумеется, мы так поступать не должны, даже если очень хочется, — криво усмехнулся Первый секретарь.

— Нет, я предлагаю другой подход, — председатель Совета министров взял свой лист бумаги, наполовину исписанный пометками. — В целом, я согласен с позицией Никиты Сергеича, что раздавать еду бесплатно и кормить всю Африку — путь тупиковый. Более того, нас неминуемо будут обвинять в том, что подобной раздачей мы провоцируем неконтролируемый рост населения в странах третьего мира, неспособных к регулированию рождаемости. Мальтузианские настроения на Западе и сейчас достаточно сильны.

Более правильным решением будет формирование целевой программы, в рамках которой мы, как и предлагает Никита Сергеич, будем строить во всех заинтересованных странах промышленные объекты по производству белковых продуктов питания, и обучать для них персонал. Строить будем, разумеется, не бесплатно, а в обмен на экспортную продукцию народного хозяйства этих государств. В качестве аргументов для их правительств можно использовать устойчивость и колоссальную ёмкость рынка сбыта стран ВЭС, способного поглотить практически любое количество сырья, а также формирование рабочих мест в странах, присоединившихся к программе, и подготовку высококвалифицированных технических и управленческих кадров.

— Сдаётся мне, товарищи, что мы взялись делить шкуру неубитого медведя, — подвёл итог обсуждения Первый секретарь. — Александр Николаич, технологии ведь пока существуют в лабораторном варианте? Сколько времени, оценочно, понадобится, чтобы довести их до массового промышленного использования?

— От трёх лет и до десяти, если вдруг вылезут какие-то неучтённые на ранних этапах проблемы, — ответил академик. — Разумеется, эти продукты ещё нужно будет тщательно протестировать, прежде чем пускать в широкую продажу, особенно — дрожжевые и бактериально-синтезированные белки. С белковым концентратом из криля попроще, там исходный продукт полностью натуральный, но и там в процессе промышленного освоения могут возникнуть различные технологические затруднения, с которыми мы на начальном этапе ещё не столкнулись.

— Тогда пока обсудим вопрос предварительно с товарищами Ким Ир Сеном, Кастро и Хо Ши Мином, наметим дальнейшие перспективы сотрудничества, — решил Хрущёв. — Работа эта очень важная. Ваш исследовательский коллектив, товарищ Несмеянов, я сердечно благодарю от лица партии и правительства, всего советского народа и от себя лично, и прошу всемерно поддержать молодых специалистов, которые эту технологию разработали. Эту тематику буду держать на постоянном контроле. От вас, Александр Николаевич, жду развёрнутый план продолжения работ по всем видам разрабатываемых технологий получения продуктов питания, как на основе натуральных продуктов, так и различных синтезируемых вариантов. Со сметой, с планами развития института и его филиалов в других городах, в общем, всё, о чём вы докладывали — более подробно и с экономическим обоснованием, чтобы мне было с чем в руках обсуждать вопрос с главами государств.

Книга 8 Дотянуться до звёзд ч. 3 гл. 21-34 http://samlib.ru/s/simonow_s/08-02.shtml