Взглянув на часы, Шепард вспомнил своё расписание на эти ходовые сутки. Через несколько минут предстояло провести старпомовский обход. Служба требовала своего. Проверив скафандр, оружие, перезарядив аптечку, капитан вышел из каюты, привычно закрывая за собой дверь и отмечая отблеск красного огня на одной из настенных плиток.
Отодвинув в глубины сознания все неслужебные мысли, Шепард доложил о начале обхода Андерсону, на несколько минут активировав аудиоканал нашлемного спикера.
Цитадель приближалась. Всё меньше времени оставалась до того момента, когда силуэт гигантской станции выплывет из белёсого тумана.
Явик. Кристалл памяти
Несколько минут назад он сказал Джону, что пойдёт к себе. Сказал, что ещё много дел предстоит сделать. И эти минуты... почти все... он простоял посереди своей погружённой в привычный полумрак каюты. Секунды потребовались на то, чтобы дойти до двери, открыть её, переступить порог, закрыть, не забыв включить красный запрещающий вход сигнал на внешней панели ВИ замка. Механически, не задумываясь над деталями, сделать несколько шагов и... замереть.
Правильно говорят мудрые: такие разговоры даром не проходят. Ни для кого из разумных органиков. Потому что есть всему своё время и место. Время и место жить и время и место умирать.
Взгляд протеанина нащупал парящий над столешницей в силовом поле кристалл памяти. Сейчас... с особой остротой и силой вспомнилось, как он, тогда ещё очень молодой воин, получил этот кристалл из рук своего умирающего командира. С тех пор этот кристалл всегда был рядом с Явиком, всегда был при нём. Воспоминания и записи прежнего владельца, точнее — нескольких прежних владельцев, Явик не стал стирать — не было возможности перенести их на другой столь же надёжный носитель.
Тогда молодого спецназовца Явика, успевшего побывать на захваченной Жнецами Цитадели всего один раз и не знавшего о том, что ему предстоит побывать на ней как минимум ещё один раз. Тогда его, вместе с несколькими другими молодыми спецназовцами направили на помощь подразделению протеан, державших оборону на одной из планет. Не слишком, к счастью, а может, к сожалению, густонаселённых, но...
Пришлось привыкнуть к тому, что и эту планету, скорее всего, протеанским войскам придётся оставить, отступив или... или погибнув. Второе тогда Явику представлялось гораздо более реальным — война со Жнецами только начиналась. Всё чаще молодой воин задумывался о том, что она будет очень и очень долгой.
Направили на помощь. Точнее — просто перебросили с планеты на планету на юрком быстроходном челноке или катере. Сейчас, за давностью лет, Явику не хотелось вспоминать точно такие технические детали.
Пока летели, Явик и его сокомандники... другие, не те, кого придётся потом выслеживать и убивать с помощью одного только ножа. Они смотрели на экраны и в иллюминаторы. И видели, как боевые протеанские военные корабли и наспех вооружённые гражданские пытаются сдержать натиск флотов и эскадр кораблей Жнецов и их приспешников. Как взрываются и гибнут, как идут на таран, как стреляют...
С планеты пришлось улетать быстро, едва только образовалось 'окно' в плотном изменчивом графике атак жнецовских кораблей, высадок десантов хасков и орбитальных бомбардировок. Тогда Явик неоднократно подумал о том, что Жнецы продолжают не просто уничтожать протеан, а играют с ними, как полусытая кошка с полузадушенной, но пока ещё вполне живой мышкой. Сейчас это человеческое сравнение... было уместно, а тогда...
Тогда Явику, как и его сокомандникам, пришлось в очередной раз пожалеть, что властью приказа они покидают позиции на этой планете и лишаются возможности физически хоть чем-то помочь остающимся на ней соплеменникам — воинам и гражданским. Воевали тогда... все.
Явик чувствовал и понимал — его сокомандники, находившиеся в пассажирском салоне 'кораблика' вспоминают войну. Для каждого — разную, для каждого — свою. И в то же время — общую. Воевать пришлось всем протеанам, независимо от возраста, пола, социального положения, даже состояние здоровья не всегда учитывалось в полной мере. Протеанское ополчение множилось, запасы оружия — таяли, использовались даже очень старые образцы, которые пока что ещё удавалось найти на полузабытых складах. Хотя... каких полузабытых?... В такие моменты, бывает, вспоминается всё очень быстро, а главное — точно и чётко. Вот многие протеане и вспоминали.
Война шла уже достаточно долго и калейдоскоп её лиц... мрачнел и суровел. Протеане пытались выстроить оборону. Если не удавалось удержать глобальную — старались усилить локальную. На усиление очередного участка локальной обороны на другой планете и перебрасывали группу Явика, не обратив особого внимания на то, что это — группа спецназа, а не обычное пехотное подразделение. Что было у командиров под рукой, то и давали, направляя туда, где, как казалось, было или будет очень скоро тяжелее и труднее всего. Война приобретала характер... быстроменяющейся, что ли.
Гибель верховного военного и гражданского руководства на Цитадели внесла сильную сумятицу в мысли и дела, в настроение и стремления очень многих протеан.
Юркий челнок-катер уходил от планеты на самой полной скорости — приказ однозначно требовал скорейшего прибытия группы и ещё более скорейшего её вступления в бои с высадившимися десантами Жнецов. Не хотело командование секторальной обороной пока что терять эту планету, потому стягивало к ней и на неё все доступные силы. Приходилось маневрировать наличными войсками, тасовать подразделения. Жнецы давили.
Кто-то из сокомандников Явика смотрел в иллюминатор, кто-то — на настенно-потолочные экраны, кто-то — на экран своего наручного инструментрона.
Кораблик потряхивало — пилот выжимал из двигателей всё, что только можно.
Явик стоял у одного из экранов, держался за поручень и просматривал последние видеозаписи с планеты, на которую предстояло высаживаться. Жнецы — полумашины и их действия... достаточно стандартны и предсказуемы. Если бы они были чистыми полевыми сущностями... было бы намного сложнее воевать с ними, а так... хоть что-нибудь, но было в их действиях... понятное и просчитываемое. Они — десант и протеане — десант, они — окружение и протеане — окружение. Они — атаку и протеане — атаку.
Вроде бы некое равенство, но нет, никакого равенства, потому что довольно быстро пришлось осознать: выстроиться для глобальной атаки не будет никакой мыслимой возможности, а сил и средств для локальных атак — не так много, как хотелось бы.
Планета... пока ещё сопротивлялась. Впрочем, конечно, как небесному телу, ей было глубоко всё равно, что вытворяют на ней и вблизи неё полумашины и чистые органики. Протеане оборонялись и атаковали, Жнецы оборонялись и атаковали. Чаши весов, как сказали бы люди, не раз и не два за последние несколько часов или даже суток склонялись в ту или иную сторону, отдавая призрачное, крайне нестойкое и временное предпочтение одной из двух противоборствующих сторон.
Прослушав сводку, Явик закрыл свой наручный инструментрон, вернулся к лавке, сел и пристегнулся. Можно было, конечно, не пристёгиваться, но...
Глаза Явика сканировали изменяющиеся изображения на настенно-потолочных экранах. Каждому глазу — свой экран, потому что картинки на всех пластинах — разные. Некоторые сокомандники задремали. Лететь предстояло ещё как минимум несколько минут, а на войне сон становится такой роскошью, для получения которой приходится использовать малейшую возможность.
Пока летели к орбите — успели несколько раз просмотреть все доступные материалы как по району, в котором предстояло действовать, так и по смежным с ним районам. Никто из спецназовцев не знал, куда придётся отправиться после выполнения поставленной задачи, да и подстраховаться не мешало. Возможно, задача будет изменена — так уже бывало и — не раз. Спецназовцев бросали на самые сложные участки, а таких... было много.
Челнок снизился. 'Проявилась' сначала — на экранах, а потом и в иллюминаторах — поверхность планеты. Внизу виднелись немногочисленные лагеря протеанских войск. Шла высадка резервов, осуществлялось накопление сил и средств для очередного контрнаступления, и параллельно — для обороны. Пока ещё это было возможно.
Множество солдат и офицеров протеанской армии — самых разных подразделений — пока ещё могли насладиться относительной тишиной и спокойствием — здесь несколько последних часов не появлялись крупные силы Жнецов. Пока ещё не появлялись, но вскоре... вполне могли появиться.
Челнок летел дальше, оставляя районы лагерей позади. Спецназу редко приходилось высаживаться с кораблей среди других воинов своей армии. Всё же задачи — разные, способы и средства их выполнения тоже — отличаются.
Явик смотрел на экраны, переводил взгляд, чтобы заглянуть в иллюминатор. Теперь можно было различить не только фигуры, но и лица.
Здесь были не только мужчины, но и женщины. Протеанки тоже воевали. Сначала протеане пытались их оставлять в тылах, удерживать от появления на переднем крае обороны, в полосе сосредоточения, но когда тыл превратился — довольно быстро, кстати — в весьма эфемерное понятие, протеанки взбунтовались и поставили ультиматум в стиле 'воюют — все, значит мы — тоже воюем'.
Наспех сформированной командной пирамиде возразить им было нечего. Потому... согласились и разрешили протеанкам воевать. Не только чистокровным, конечно — всем. Жнецы... слишком быстро показали свою силу и мощь, чтобы можно было ещё немного посопротивляться, соблюдая некие приличия.
Кораблик совершил посадку на порядочном расстоянии от полосы сосредоточения. Явик соскочил на землю с высоты трёх метров — пилот не стал выдвигать трап, поняв, что для спецназовцев такая высота — не проблема. Остальные сокомандники быстро разгрузили тяжёлое оружие и снаряжение, взвалили на спины скафандров 'пеналы' с необходимыми запасами.
Подлетел юркий мобиль — прибыл порученец командира, отвечающего за оборону района, в котором группе Явика предстояло действовать. Раскрыл свой инструментрон, развернул средний экран, коротко обрисовал задачи, которые предстояло решить спецназовцам. Некоторые — остались прежними, некоторые изменились частично, а некоторые — полностью. Добавилось несколько новых. Вполне обычная ситуация.
Явик слушал внимательно — часть информации порученец передал мыслеобразами, часть негромко озвучил, часть — молча предъявил на картинках на экране своего наручного инструментрона.
Задача, если считать её основной... была вполне обычной: выдвинуться в определённый командованием квадрат и усилить оборону на нём и на нескольких смежных участках.
Слушая порученца и глядя на экран его инструментрона, Явик всё острее понимал, что спецназ, в частности — его группу, и так слепленную, как сказали бы земляне, 'на скорую руку', всё чаще используют — если не как некую 'скорую помощь', то уж точно как 'палочку-выручалочку'. Срок на прибытие в район сосредоточения в нужном 'исходном' квадрате — минимальный. Надо было усилить оборону протеанских пехотных подразделений на участке до подхода основных сил Жнецов — предполагалась массированная высадка десанта и очередная волна атак пехотных подразделений 'креветок' и их приспешников, в том числе — очень многочисленных хасков.
О том, в какие 'создания' обращали Жнецы пленённых протеан сейчас, спустя полсотни тысяч лет было крайне больно даже думать, а не то что вспоминать, но Явик пересиливал себя. Он понимал, что вспомнив и даже рассказав во многих деталях своему нынешнему напарнику — капитану-землянину Шепарду о том, как ему, протеанскому офицеру-спецназовцу пришлось убивать свою подругу-азари на Цитадели. Теперь — надо 'идти дальше' и вспомнить многое, что было накрепко связано с войной со Жнецами, с его личным участием в этой войне.
Эпизод с кристаллом памяти был важен. Его тоже надо было вспомнить в мельчайших деталях, чтобы прибыв на Цитадель, защититься от парализующе-разлагающего воздействия горечи памяти о былом. Вспомнить многое, чтобы потом... чтобы потом не вспоминать столь остро, полно и чётко, а главное — часто. Потому что надо будет не предаваться воспоминаниям, а работать, действовать и, если потребуется, воевать. Да, да, воевать, потому что для Явика мирная жизнь снова кончилась, едва начавшись.
Порученец, как помнил Явик, говорил вслух мало, больше показывал и передавал мыслеобразами. Время приходилось экономить. Да, поставленная командованием задача была сложной: район, в который предстояло прибыть, был расположен достаточно далеко от места высадки, да ещё он был и очень, очень большим. Даже со спецназовской подготовкой охватить его должным образом будет сложно. Но — на войне, тем более на такой — всегда сложно.
Явик выслушал порученца, скопировал с его инструментрона на свой необходимые материалы, закрыл инструментрон, попрощался с офицером и направился к сокомандникам.
Поставив кратко, предельно точно и чётко задачу — не всю, которую изложил несколько минут назад порученец — только её часть, можно сказать, что 'вводную', Явик убедился, что члены группы поняли её в полной мере.
Пехотным подразделениям протеанской армии предстояло в очередной раз встретиться не только с пешими хасками, но и с тяжелобронированными летающими хасками, которых невероятно трудно было выбить с помощью лёгкого вооружения. У спецназовцев было своё — высокоточное и мощное, потому спецназ и использовали как оперативный резерв для усиления. Обороны или наступления — всё равно.
Построившись в колонну, протеане-спецназовцы направились к едва заметной дороге. Как сказали бы земляне-имперцы, это было скорее 'направление', а не обычная, пусть и грунтовая дорога. Путь предстоял неблизкий, а идти надо было быстро, чтобы успеть выйти в первый район хотя бы на несколько минут раньше назначенного срока. На войне эти резервные минуты... почти всегда крайне важны и ценны.
Несколько часов пешего хода.
Явик не смотрел по сторонам — в этом не было особой необходимости. За прошедшие дни пришлось увидеть слишком многое, чтобы понять — многое будет повторяться с минимумом разных деталей. Потому... восприятие привычно фильтровало информацию об окружающей действительности, выделяло из 'потока' только то, что имело значение для выполнения задачи и приказа в целом.
Спецназовцы проходили километр за километром. Сейчас Явик вспоминал увиденное за время пути... в самых общих чертах. Хотя, конечно, было всякое. Удалось избежать частых боестолкновений с отдельными мелкими группами хасков — в этой полосе пока что было достаточно других протеанских воинских подразделений. Спецназовцам не было необходимости вступать в перестрелки или, тем более, ходить в атаки в рядах пехоты.
Позиции подразделения, которое предстояло усилить, члены группы Явика увидели издалека — пехотинцы и артиллеристы окапывались, занимались маскировкой, уточняли расстояния до ближайших и отдалённых ориентиров.
Разрешив сокомандникам выбрать и занять позиции, Явик прошёл к первой линии укреплений. Несколько минут стоял, смотрел вперёд, туда, откуда должны были придти хаски. Он не стал тогда скрывать от коллег то, что, по данным разведки, Жнецы вполне могли бросить на планету 'эсминцы' и потому... Любая артиллерия приобретала критически важное значение.
