Лицо дознавательницы побагровело, руки задрожали от еле сдерживаемого гнева, даже чайник раскалился докрасна, приняв в себя большую часть бушующей энергии девушки.
— А нука повтори, милый... — спокойно пропела Алия.
Чувствуя, что еще немного и удар "чайником судьбы" достанется мне, я попытался хоть как-то утихомирить разбушевавшуюся волшебницу, выставив вперед свои руки и сказав что-нибудь утешающее:
— Алия, дорогая, не бери его слова близко к Сердцу. Он шутит. — От абсурдности ситуации, в которую вогнал себя я сам, мне захотелось в голос завыть. Называется, решил избавиться от иллюзиониста, а приобрел вдвое больше проблем. — Ты ведь шутишь? Да? — с угрозой проговорил я, обращаясь к одному самоубийце.
— Вот уж нет! Она — неблагодарная дура! Я ей работу облегчаю, подарки дарю, всех неугодных поклонников спроваживаю, да заключенных пугаю! А она — нос воротит!
— Глава департамента финансов не "неугодный поклонник", — расСерженно прошипела эта кошка и, легким движением руки оттолкнув преграду, то бишь меня, оказалась рядом с Микио. Да я и не сопротивлялся, а с превеликой радостью отошел на безопасное расстояние. — А помощник главы департамента связи и пространственной магии и подавно! А вот чем тебе не угодил начальник отдела палачей — я отказываюсь понимать категорически!
Орудовать чайником она не стала, видно ей не хотелось прерывать столь занимательный диалог рукоприкладством. Да и мне, кстати, тоже — интересно же узнать о чем судачат во дворце совета. Эх, все же я соскучился по новостям, раз готов даже послушать эту базарную ругань.
— Он кошек не любит! И собачек! — стал гнуть свою линию Микио, смотря на дознавательницу сверху вниз. Все же в этом облике он был почти на голову выше хрупкой и маленькой магнессы, сравнявшись ростом со мной. — А те вообще: продажные крысы и любители нимф.
— Ты Игоря не тронь! — сильнее взъелась магнесса и ударила чайником иллюзиониста. Он, к моему сожалению, увернулся, верткий, гад. Зато раскаленный чайник встретился с моим несчастным столом. Послышался гулкий удар, и запахло горелым. Мой милый, любимый лабораторный стол, который я совсем недавно начищал до блеска и красил новым, специально разработанным против кислоты лаком, обуглился и на нем появилась большая вмятина.
— Воооот! — поднял вверх трясущийся указательный палец Микио, умудряясь при этом как-то уклоняться от выверенных и быстрых ударов девушки. — Я знал... что... между вами... что-то... есть! И знаешь что? — иллюзионист мгновенно переместился к двери и прежде чем сбежать из комнаты, успел сказать. — Он изменяет тебе со Стефаном!
Алия пораженно остановилась и что-то слегка растерянно пробормотав, я честно, не расслышал слов, но примерно это было в духе: "Не может быть!", помчалась вслед за ним.
Я остался в комнате один. С испорченными столами, уязвленной гордостью и четким ощущением того, что мой замок превратился в дурдом. Захотелось побежать за этими чокнутыми вслед, потрясая метлой и угрожая выкинуть их за пределы моего дома, если они не прекратят этот балаган. Я даже стал искать метлу, но мои планы были грубо прерваны одним необычным звуком — со стороны двора послышался характерный рев дракона. Я даже прочистил пальцем уши, не веря, как на улице может быть дракон, если я с роду драконов не держал, иллюзии не творил, а Эду еще не разрешал перекидываться в свою родную ипостась...
На душе заскребли кошки. Мне стало казаться, что сегодня все вокруг решили свести меня с ума. А может тот глоток спирта был лишним и у меня сейчас красочные галлюцинации?
Телепортировавшись на двор, я увидел поистине необычное зрелище того, как хрупкая девушка, пыталась залезть на дракона, да при этом его еще и ругала, чтобы он ниже наклонился, а то ей, мол, неудобно, да и платье мешает. Таких выходок Ирен я никак не ожидал, мне стало казаться, словно, неожиданно меня ударили в поддых.
— Ир-рен! — шокировано воскликнул я.
Принцесса замерла, карабкаясь на крыло дракона и как-то странно на меня взглянула — это было похоже на то, словно обворованный хозяин застиг вора на месте преступления.
— Ник? — удивилась эта особа, но вместо того чтобы опуститься на землю продолжила с двойным уСердием карабкаться по кожистому красному крылу на спину Эда. — А что вы тут делаете?
— Как что, — еще сильнее поразился я. — Это мой двор!
— А-а-а... — протянула девушка, наконец-то забравшись на чешуйчатую спину дракона, и с энтузиазмом спросила. — А тогда вы посмотрите на мой полет?
— Полет? — неверяще переспросил я, взглянув на эту необычную ситуацию с другой стороны. Она что, и вправду намеревается полетать на драконе?! Куда катится мир... — Ирен, вы с ума сошли!
— Почему это?! — обиженно надула губки девушка, умудряясь в полный рост стоять на спине Эдварда и даже не шататься. — Я хочу летать!
— Вы упадете! — Я подбежал к дракону, не зная, что предпринять дальше — дождаться пока не удержит равновесия и упадет сама или же снять ее со спины бедного юноши сейчас. И главное, как снять, чтобы случайно не доставить увечья. — Спускайтесь немедленно!
— Нет! — возмущенно воскликнула эта нахалка и показно уселась на Эдварда.
— Эдвард! — поняв, что спорить с упрямицей бессмысленно, я обратился ко второму виновнику этой оказии. — Как ты мог!
Дракон на мой возмущенный возглас выпустил из ноздрей струю горячего пара и с немым укором взглянул на принцессу, как бы мысленно оправдываясь, мол, эта она его заставила и он тут совершенно не причем. Ну, естественно, он в который раз пошел на поводу у дамы, глупый я, мог бы и не спрашивать. Все же, сколько лет боремся с его бесхребетностью и до сих пор он не может противиться самоубийственный просьбам слабой половины человечества... Хочу посмотреть в глаза его матери, чтобы понять, чего она добивалась, когда собственноручно методично давила волю своего сына, делая из него половую тряпку.
Словом, попеняв за беспечность и дурость этих двоих и раздав им словесных оплеух, я спустил Ирен на землю — точнее, она сама упала, когда Эд случайно дернул крылом. Слава Великой я держал принцессу в поле зрения, справедливо опасаясь ее падения и успел поймать ее, конечно же, не без магии. Вот только даме о маленьком секрете кавалера, к которому она упала прямо в руки, это знать не следует. Пускай думает, что спасло ее только чудо, а не левитация, что замедлила падение.
Но только слегка ошарашенная и испуганная таким развитием событий Ирен нисколечко не изменила своему желанию "полетать". На мой вопрос, а не налеталась ли она, когда свалилась с дракона, принцесса обиженно фыркнула и прогнусавила себе под нос, что я ей не отец, чтобы запрещать веселиться. Конечно не отец. Будь она моей дочерью я б отходил ее хворостиной и запер в комнате на месяц без книг и других развлечений для лучшего осознания своей самоубийственной глупости. Вот только Его Величества Нагелия поблизости, слава Великой, не наблюдалось, да и я был не в духе, чтобы и дальше препираться с Ирен, пытаясь ей доказать, как она не права, поэтому я сдался. Просто решил, что лучше показать упрямице на деле, чем могут обернуться ее желания и что надо всегда слушать мудрых магов, которые старше ее раза в четыре, а то и в пять.
Хочет исполнить свою розовую детскую мечту и полетать на драконе, чтобы потом хвастаться перед братом и подружками? Почему бы нет? Я еще в госпитале выяснил одну простую истину: сделай приятное девушке и это окупится тебе сторицей. Хотя этим методом я обольщал лишь милсестер, было любопытно заводить с ними интрижки и наблюдать издалека за результатом своих действий. Ох эти тайные встречи в кладовой, осторожные шепотки на осмотре пациентов и страстные свидания в морге... А потом укоры Азеля, что изменив своей обычной природе, настойчиво рекомендовал мне не устраивать в Парнаско филиал борделя, бесконечные смены в уплату за свои любовные похождения, слезы брошенных девушек и улепетывание от их воинственных родственников.... Эх, прямо ностальгия взяла по моим молодым годам в госпитале.
Посмаковав самые пикантные моменты моей бурной целительской практики, я вздохнул и мысленно позвал Милену, попросив принести то, без чего Ирен улететь не сможет, а именно — платок. Кстати, за все время наших препирательств Эдвард даже не попытался сбежать, обернувшись человеком. Видно он считал себя в образе громадного дракона в безопасности, не говоря о том, что ему можно было не отвечать ни на мои, ни на вопросы Ирен. Красота... молчишь и только киваешь, не жизнь, а сказка. Хотя у меня было ощущение, что этот пройдоха больше принцессы жаждал полетать. Ну, конечно, драконы без неба жить не могут — это у них в крови.
Пока ждал Милену с посылкой, я успел вновь вдоволь поехидничать над горе-летунами, в красках рассказав, что с ними случилось бы, если им не посчастливилось попасть в мое поле зрения. Брал я за основу самый печальный сценарий: Ирен расшиблась, но не насмерть, а стала бы парализованной на пару месяцев, пока добрые целители не исцелили ее позвоночник, а у Эдварда от внезапных нагрузок превратилось в сито только что подлатанная аура и его бы разорвало на части от жесткого дисбаланса жизненной и магической энергии. К концу моей речи эти экспериментаторы над своими жизнями пригорюнились и на лице Ирен я четко увидел раскаянье. Но вот ее эмоции были направлены на Эда — принцесса искренне переживала за то, что могла подвергнуть смертельной опасности его, ведь она оказывается, не знала, что Эдвард на больничном. Меня это поразило: она беспокоилась не о себе, а о чужом драконе! Неужели у коронованной особы проснулась совесть?
Посчитав, что свое эти двое получили, я повеселел и решил обрадовать скуксившуюся принцессу тем, что исполню ее малюсенькую мечту, также как и нестерпимое желание Эда полетать.
— Хорошо, — решительно произнес я, отбрасывая последние сомнения. Ведь и правду ничего плохого не случится, если Ирен прокатится на драконе, тем более я сам недавно хотел убедиться, что лечение дало результаты. — Так как я вижу, что вы осознали свою глупость, я решил позволить вам, Ирен, прокатится на драконе пару кругов вокруг замка.
Понурившая голову принцесса, которая до сего момента с интересом рассматривала свои туфли, недоверчиво взглянула на меня.
— Вы Серьезно?
Я ободряюще улыбнулся девушке:
— А разве видно, что я шучу?
Ирен отрицательно покачала головой и, переглянувшись с Эдом, который не без интереса прислушивался к нашему разговору, неуверенно спросила:
— А как же господин Эдвард?
— А что он? — я, улыбаясь, скрестил на груди руки. Мое плохое настроение прошло, как только я спустил накопленный гнев на этих летунов и сейчас меня забавляла детская неуверенность девушки. Она стала казаться мне маленьким ребенком, которому впервые ее дядюшка-скупердяй подарил большую сладкую конфету. Ведь понимает, что я слова на ветер не бросаю, но вот боится поверить, что я разрешаю то, за что совсем недавно ругал, в красках описывая все ужасы, которые должны были с ней произойти.
— Вы сами говорили, что господин Эдвард может умереть, если... — она, не закончив свою мысль, прикусила губу, вновь став смотреть на свой подол шерстяного платья. Обсуждаемый неожиданно для всех, дыхнул паром из ноздрей на принцессу, привлекая ее внимание, и что-то заискивающе прогудел. Видно Эд хотел показать, что он тронут ее заботой, но ей нет нужды волноваться. Я считал также, потому что пока я рядом ничего плохого произойти не должно.
Ирен осторожно погладила чешуйчатый нос дракона и приободрилась. На его губах даже появилась едва заметная улыбка.
— Не волнуйтесь, ничего плохо не произойдет, — девушка на мои слова кивнула, — тем более что я полечу с вами.
— Со мной? — принцесса неверяще посмотрела на меня и отчего-то смутилась. — Вам не следовало так утруждать себя...
— Следовало, не следовало, — я махнул на Ирен рукой, увидев, как из замка к нам идет Милена, почтенно неся в руках платок. — Если я разрешил вам покататься на драконе, это не значит, что я велел вам совершить самоубийство. Второй раз вас ловить мне не доставляет никакой радости.
Ирен залилась краской, и это было хорошо видно на фоне ее золотых волос.
— Возьмите, — недовольно проворчал я, протягивая ей то, что мне сейчас принесла из замка домовая. — Простудитесь еще...
— Не буду я его надевать!
Ирен брезгливым взглядом окинула платок, связанный из грубоватой Серой шерсти, всем своим видом показывая, что "это убожество" она не наденет даже под страхом мучительной смерти. И чем ей он ей не угодил? Да, на нем нет узоров и запашок он имеет характерный — паленой шерсти и молока, но здесь ей не столица, где овеянных ароматом приторных духов салонах примеряют кружевные платочки и делятся пикантными сплетнями.
— Хорошо, — быстро согласился я, флегматично пожав плечами. — Тогда вы никуда не полетите.
— Но почему?!
— Во-первых, без платка вас моментально продует, — для понятливости я даже стал загибать пальцы. Вдруг она понимает лишь язык жестов? — Во-вторых, вы простудитесь и... — будете своим шмыганьем действовать мне на нервы, — заболеете и скоропостижно скончаетесь.
Добавлять фразу про то, что умрет она из-за того что я ее собственноручно задушу, я не стал. Не зачем заранее раскрывать все свои планы.
Не прошло и двух секунд, как Ирен, видно представив свое безрадостное будущее, мигом выхватила из моих рук многострадальный шерстяной платок и попыталась его повязать вокруг головы. Да, я правильно сказал — повязать, ибо то, что она творила с бедным головным убором, пытаясь вникнуть, как его правильно надеть — зрелище неописуемое. Во дворце, похоже, дамы считали зазорным научиться правильно надевать и завязывать платки, так как, похоже, думали, что это не аристократично и ставит их наравне с простолюдинками.
Не став дожидаться окончания войны с этой поистине сложной деталью дамского туалета, я подошел к заметно повеселевшему Эдварду, чтобы обсудить маршрут прогулки. Сильно нагружать только что поправившегося дракона я не собирался, да и лучше сделать полет коротким — минут на пятнадцать, чтобы все были довольны: Эд — потому что порезвился в воздухе, Ирен — налеталась на драконе, я — проконтролировал этих неугомонных и избавил их от травм, а себя от лишней нервотрепки. Ну и, если честно, мне тоже хотелось прокатиться на драконе. Хотя знаком я Эдвардом достаточно давно, но вот летать на нем мне не доводилось — он не предлагал и просить самому было как-то не престижно, а тут как раз подвернулся удобный случай.
* * *
— Никериал... Ник... Ники... вы не волнуйтесь, с каждым может произойти эта досадная... мелочь.
Ирен положила на мой лоб мокрое полотенце, и тонкие струйки ледяной воды покатились по вискам ко мне за шиворот. Я поморщился, но промолчал, оставив без внимания слова принцессы, которые по ее идее должны были меня успокоить. Не получилось. Чувствовал я себя паршиво.
Сейчас я лежал на диване в гостиной и тихо страдал, оказавшись в полном распоряжении Ирен. Она хлопотала надо мной, словно мать над больным ребенком и в этот момент казалась такой милой и заботливой, что я даже не воспротивился ее лечению, а наоборот, благосклонно принял помощь и старался подыграть, изображая больного. Хотя плохо мне было по-настоящему: подташнивало, кружилась голова, крутило живот, на коже выступил холодный пот... Я умирал и даже вылечить себя был не в состоянии — при каждой малейшем движении мне казалось, что меня сейчас вырвет. О, Великая... ну кто же знал, что это произойдет?! Кому сказать и не поверят, что одного из лучших целителей королевства укачало после короткой поездки верхом на драконе!
