— Действуй! — прорычал он и бросился на врага, в то время как за ним бросаются верные ему бойцы. Они пытаются оттеснить того дальше от печати, давая ей время. И она, опомнившись, бросилась за дело. Вложив всю свою силу, волю и желание победить, жрица исполняла свой долг. Печать наконец, поддалась и поток газа сошел на нет. Но этого было недостаточно. И она это понимала больше, чем кто-либо другой. Потому, усевшись прямо на плите, сосредоточилась и начала медленно формировать новую печать. Медленно, раз за разом она накладывала потоки силы, сплетая из них уникальный узор, который должен был укрепить основную печать. Пока врага теснят, она действовала.
Наконец, печать надежно легла на камень. Печать была восстановлена, и теперь наступило время уничтожить врага. И она знала, как.
— Широ, мне нужна твоя помощь! — крикнула она, сжимая браслет левой рукой.
Тот услышал ее тут же и буквально тут же оказался рядом с ней.
— Что от меня требуется?
— Объединим наши силы! Создай рептилию из наших сил.
Она указала на покрывавшие его руки сгустки силы и тот сразу же кивнул. Положил руку на ее браслет. Черная рептилия оскалилась, но цвета не изменила. Ну, за исключением глаз. Они свой красный оттенок сменили на яркий белый.
— Готово?
— Да. Действуй!
Он схватил той рукой меч и пустил ауру по лезвию, явно решив увеличить дистанцию своей атаки. И тут же бросился вперед. На противника, который бушевал там, в стороне.
'Отступаем!' — проскрежетал Морье и Наоки на мгновение даже растерялся.
'Что? Ты серьезно!' — мысленно прокричал он, отбиваясь от очередного выпада.
'Ямагами использует силу жрицы. Если он заденет тебя, то это добром не кончиться. Я не смогу удерживать рану закрытой, и ты умрешь прямо здесь и сейчас. Нужно отступать!'
'Учти, в другой раз мы не прорвемся так далеко!'
'Там посмотрим. Сейчас нужно отступать. Не в этом состоянии нам с ними сражаться'.
'Тц'
Наоки в последний раз дал залп чакрой и, совершив мощный бросок в сторону ворот, ринулся наружу. За ним устремились враги, ободрившиеся внезапным бегством врага, явно не желая дать тому уйти и намереваясь добить. Они даже непрерывно били по нему своими залпами чакры, от которых от отмахивался своим мечом.
'Скорее!'
'Знаю'
'Слева!'
'Проклятье!'
Маневр — уклонение запоздал. Вылетевшая из-за угла когтистая рука вырвала изрядный кусок плоти на боку. Выведенный из строя вражеский монстр уже успел прийти в себя и устроил здесь засаду. И смог серьезно ранить его. Хорошо, что он еще не был в состоянии продолжать погоню. Иначе все закончилось бы прямо здесь.
'Быстрее. Я поднял несколько легионеров. Они отвлекут врагов. Нужно скрыться'.
'Как скажешь'
Враг ушел. Испугавшись непонятно чего, он неожиданно сорвался с места и сбежал. Брошенная вслед за ним погоня наткнулась на фалангу легионеров, разборка с которыми отняла драгоценное время, за которое тот успел скрыться.
Черт, это было близко. Этот сумасшедший самурай едва не разрушил печать. Еще бы чуть-чуть и нам бы пришлось иметь дело с разбушевавшимся демоном. А ведь схватка с всего лишь одним одержимым им человеком оказалось делом не из легких. Я дважды был на грани жизни и смерти, потерял нескольких хороших бойцов, едва не потерял жрицу, гибель которой могла вообще лишить нас возможности разобраться с демоном в дальнейшем. При этом храм серьезно пострадал, равно как и внутренний комплекс. Становиться реально страшно от осознания возможностей столь мощных существ. А ведь с угрозой так и не удалось покончить! Кто знает, когда им взбредет в голову снова протестировать оборону храма? А ведь я не планировал оставаться здесь и охранять печать. У меня и без этого проблем хватает. И одна из них сейчас таилась где-то за морем и явно со временем обещала явиться в Страну Болот...
— Многие из моих людей погибли, — раздались рядом слова жрицы.
Я взглянул на нее. Раненая, растрепанная, покрытая грязью и кровью, уставшая, она тем не менее твердо стояла на ногах рядом со мной и смотрела вдаль, в сторону выхода из ущелья.
— Соболезную, — коротко ответил я. Да, ее люди действительно сильно пострадали. Когда враг ворвался в храм, он не церемонился и рубил всех, кто попадался ему на глаза. Повезло лишь тем, кто оказался в стороне от направления его движения, и кто не пытался его остановить до подхода моего монстра. А таких было немного. Всего около трети.
— Вы тоже потеряли своих, — сказала она.
— Да, — кивнул я, — Отличные были воины.
— Я вам благодарна. Если бы не вы, сейчас не было бы никого.
— Не стоит, Мисаки-сан. Я защищал в первую очередь свой мир, а не ваш.
— Понимаю. Но от этого мое мнение не меняется.
— Хорошо.
Помолчали.
— Враг вернется, — заметила она, — Если вы уйдете, будет некому защитить печать. И тогда он добьется своего.
— Понимаю. Я... я не знаю, что делать. Могу попытаться что-нибудь придумать, но позже. Когда немного приду в себя. Но оставаться здесь не могу. Это не единственный мой враг. Есть кое-кто и похуже.
— Хуже?
— Да.... Люди. Люди, которых много и от чего они страшнее демона, который один. Такие же люди, как тот, кто едва не разрушил печать. Вернее, он был когда-то одним из них.
— Оу.... Тогда понятно. В таком случае.... Поговорим позже. Думаю, мне есть, что с вами обсудить.
— Договорились, Мисаки-сан.
— Еще раз благодарю, Широ-сан.
Глава — 21.
Тайное и явное.
Его не покидало ощущение того, словно он все глубже и глубже погружался в темный омут с ледяной водой. Вокруг царил мрак, холод пробирал до костей, а обитавшая в этой бездне живность не отличалась дружелюбием, периодически пытаясь приблизиться и откусить кусочек другой свежей плоти. Не сказать, что он не пытался выбраться. Бился, барахтался, рвался наверх, стараясь направить себя куда-то выше, к поверхности, ближе к спасительному глотку живительного воздуха и согревающим лучам солнца. Но чем больше он пытался, казалось, бездна затягивала его сильнее и сильнее.
Он не понимал, реальность это или кошмар. Сознание периодически меркло, вроде бы осознанные действия постоянно сменялись непонятными неконтролируемыми телодвижениями, которые постоянно срывали попытки выбраться из этого места. Все казалось таким сюрреалистичным и невозможным. Словно какая-то иллюзия, сон или видение. Но в тоже время практически все чувства кричали, что холод, пробирающий его до костей настоящий. Что нехватка воздуха реальна настолько, что он задохнется. А то, как плоть терзали зубы всевозможных мелких, но от этого не менее опасных хищников, и вовсе не вызывала сомнений в соответствии с действительностью. Боль была настоящей.
Он был убежден, что не прыгал ни в какую бездну. В его памяти не было ни малейшей толики тех воспоминаний, каким образом его угораздило здесь оказаться, и самое главное, когда вообще это произошло. Последнее, что всплывало в памяти, это костер, за которым он коротал ночь в лесу, прислушиваясь шуму ветра на ветвях, а потом какое-то помутнение сознания, и вот уже неизвестно сколько времени он тонул.
Нехватка воздуха давала о себе знать. Скоро сознание стало мутнеть все сильнее и сильнее, перед глазами начали проскальзывать непонятные образы, которые, как ему со временем стало казаться, были каким-то образом с ним связаны. А еще эти слова, которые доносились из водной толщи. Знакомый. Товарищ. Друг. Родич. Семья. Род. Клан. Война. Единение. Союз. Война. Союз. Война. Связь. Дружба. Лес. Война. Брат. Смерть. Союз. Лист. Огонь. Тень. Сила. Наследие. Предок. Тьма. Битва. Смерть. Возрождение. Власть. Последователь. Смерть. Кукла. Хаос. Восстание. Возрождение. Девять. Отшельник. Предатель. Древний. Друг. Смерть. Поначалу он не мог их разобрать. Сознание путалось в казалось бы, в бесконечном списке. Пока не смогло разобраться, что список далеко не так бесконечен, как показалось раньше, а лишь непрерывно повторялся. Он не мог понять, какая связь между всеми ними, почему вообще их так усердно пытались вбить в его мозг. А потом пошли связанные с ними видения. 'Знакомый' и перед глазами всплыл образ какого-то человека. Далеко не такого 'знакомого', к слову. Он вообще впервые видел это лицо. Кажется. Хотя некоторые черты он определенно за кем-то примечал. Только в этом положении вспомнить было равносильно подвигу. Тем более, что сразу после первого образа последовал второй, со словом 'товарищ', который сменился третьим, уже со словом 'друг'. Уже через следующие несколько слов он вообще перестал пытаться хоть как-то соотнести с собой все эти видения. А ближе к середине списка и вовсе перестал пытаться понять, с чем это связано вообще. Зрелища жестоких убийств, сражений, заключенных союзов и предательств захлестнули его с головой. В видениях мелькали картины разных стран, селений, людей, воинов. Люди гибли в боях, их братья страдали и жестоко мстили недругам, убивая их братьев и сестер, те мстили в ответ. Непрерывный круг насилия, каждый виток которого сопровождался пробуждением все большей силы каждой из сторон, пока не была достигнута вершина и обескровленные стороны не заключили не привычное всем перемирие, а союз, которые со временем привел к новой волне насилия и войны. Войны, масштаб которой превосходил все, что было раньше, когда даже Девятеро использовались не более чем оружие, средство для достижения превосходства.
Список повторялся раз за разом, сопровождаясь постепенно меняющимися и расширяющимися видениями, в которых прибавлялось больше деталей, но оттого не становящимися понятными, кроме, разве что, лишь определенных моментов. Продолжилось это до тех пор, пока в мозгу, словно каленым железом не был выжжен этот список, после чего прозвучало еще кое-что. Не слово. Фраза.
'Учитель дарует тебе силу, прими с благодарностью!'
Стоило прозвучать этим словам, как горло резко свело спазмом, и, будучи не в силах сдержаться, он сделал вдох. Ледяная темная вода хлынула в легкие, обжигая их холодом, затопляя все, до последней бронхи. Все тело объяла страшная боль, которая мгновением позже, устремилась к глазам. Которые тут же едва не лопнули от напряжения.
'Смерть....' — мелькнуло у него в голове, прежде чем невыносимая, терзающая его тело мука окончательно затопила сознание, уступая место шевельнувшейся в глубине души тьме, которая в виде ярости прорвалась наружу, сметая все заслоны и превращаясь в смертоносный бушующий ураган. Боль попросту исчезла. Вернее, она была, но охваченное яростью тело попросту не замечало ее. Эмоции вызвали прилив сил. Сила, вырвавшаяся наружу, превратилась в шторм, который разогнал тварей снаружи, а чуть позже приняв форму огня, начало испарять воду.
Чувство эйфории, захватившее его, требовало действий. Энергия струящаяся по всему его телу, просилась наружу. И он выплеснул ее. Бездна вздрогнула, и начала рассыпаться под его натиском. Глядя на то, как мир вокруг поддается его влиянию, раззадоренный, он оскалился и направил еще больше своей силы. Окружающий мир покрылся трещинами и... разбился.
Он увидел перед собой тлеющие угольки ночного костра в поляне посреди дремучего леса, и сидящего, напротив, на расстоянии десятка два шагов чертовски знакомого бледнолицего человека со змеиными глазами. И в ту же секунду боль резко исчезла, равно как и ярость, сменившись легким покалыванием в области шеи и все тем же непередаваемым чувством силы в глазах.
— Учитель даровал тебе силу. Ты должен быть благодарен, — услышал он голос своего спутника в этом путешествии и внезапно все понял. Учитель.... Кто мог еще быть учителем, кроме Ямагами. Который внезапно решил что-то сделать с ним такое, чего он и представить не мог.
— Что это было?
— Там вода, — собеседник указал в сторону от поляны, — Посмотри.
Непонятная, на первый взгляд, фраза, не сильно его запутала. Наоборот, он прекрасно осознал, чем могло закончиться для него вмешательство опасного человека из-за моря, и потому сходу бросился к ручью, чтобы рассмотреть свое отражение. То, что сейчас царила ночь, и был непроглядный мрак, его почему-то мало волновало. Возможно потому, что его глаза отчего-то все видели настолько хорошо, что она не была проблемой.
Неторопливо припасть на колени, отодвинуть руками растущие вокруг воды растения и заглянуть в прозрачную воду. И застыть заворожено разглядывая себя. А если быть точнее, то светящиеся кроваво-красным огнем глаза, радужка которых вместо привычных трех томоэ была украшена причудливым рисунком в виде трех извивающихся линий с вытянутыми точками в концах.
'Точно три змеи' — мелькнуло в голове прежде, чем в памяти не всплыло незнакомое вроде бы раньше слово, которое, как ему показалось сейчас, идеально подходило к этим новым глазам.
'Мангеке....'
В Стране Демонов мы задержались ненадолго. Всего несколько дней, после чего направились обратно. Конечно, было бы лучше немного подождать, провести больше времени в этом уникальном месте и выведать больше тайн, чем то, что удалось узнать, но времени было не так много. Требовалось готовиться к защите от возможной ответной реакции наших дорогих друзей из-за моря. Однако нельзя было сказать, что Страна Демонов осталась беззащитной, а мы не предприняли никаких мер по предотвращению второго штурма. Наоборот. Я мог с уверенностью утверждать, что в тот момент, когда мы попрощались с этой страной, она осталась куда лучше готовой к новому нападению, чем была до нашего появления в ней. А для обороны храма было сделано куда больше, чем делалось на протяжении сотен лет с момента его создания.
Собственно, к обсуждению мер по восстановлению и укреплению комплекса мы приступили, как только немного отошли после боя. Жрицу спешно отправили в то крыло храма, что ранее использовалось местом ее отдыха при посещении ею этого места. Несколько помощниц должны были помочь ей перевязать раны, отмыть, накормить и напоить, в общем, привести в надлежащий вид. А в это время те люди, что уцелели в недавнем прорыве самурая Морье, занялись таким важным делом, как заботой о тех, кому в схватке повезло меньше. Мертвых унесли и чуть позже им должны были устроить обряд погребения. Ранеными занимались в первую очередь, прикладывая все усилия, чтобы они выжили. Поражение демонической чакрой, сопровождаемый действиями молний даже для людей, владеющих внушительным резервами силы чреват крайне серьезным ущербом, а ведь нельзя было сказать, что воины жрицы были такими. У них не было возможностей противостоять столь мощному воздействию, и честно говоря, я вряд ли смог бы что-либо поделать с ними, чтобы им помочь, не нанося им ущерб другого рода. Правда, здесь выяснилось, что монахи оказались довольно хороши в плане очищения организма от воздействия чужеродной энергии. Что я засчитал им как плюс. Хоть какой-то, особенно на фоне их не слишком большой пользы во время сражения за храм. Никакого толка от их присутствия здесь я не заметил.
Скоро павшие защитники храма были погребены (говоря о защитниках, следует отметить, что в числе таковых оказались и те бывшие самураи, служившие мне и павшие, защищая печать) в, как оказалось, уже не одно столетие существовавшей особой гробнице для именно таких случаев. С ранеными разобрались и им оставалось со временем встать на ноги (а кое-кто, кому повезло больше других, уже спокойно разгуливал на своих двоих). Мы с жрицей вдвоем отправились к печати — осмотреть ее, проверить степень повреждений, обдумывать способы укрепления и дальнейшего недопущения до этого места нашего противника.
