История одного человека...

Часть 1.

Глава — 1.

Прелюдия.

За свою жизнь прочитал не одно произведение о так называемых попаданцах. Причем, о самых разных, в самые что ни на есть разные страны, времена и даже миры, в своем теле или же в тела других людей, а в некоторых случаях и вовсе, в разных других существ. И что только эти попаданцы не делали. То они оказавшись в другое время, благодаря своим знаниям и своему нестандартному мышлению приводили к изменению исторических реалий, грамотно воспользовавшись предоставленным шансом в так называемой точке бифуркации. То их вообще заносило в какую-то малопонятную реальность, вымышленную, между прочим, вроде бы другими людьми — авторами книг, комиксов, различных историй на экране и так далее и тому подобное. С которой они к счастью для них оказывались знакомы и могли найти точки соприкосновения с так называемым 'каноном', меняя его под свои нужды и что там говорить — вкусы. Правда встречались и такие невезучие, которых заносило черт знает куда, в совершенно незнакомый мир (правда ведь нелепо звучит — словно для человечества существуют другие миры, о которых он хоть что-то знает), причем оказался он там в своем теле, без неожиданно реквизированных у кого-то памяти и суперспособностей.

Честно говоря, мне нравился это интереснейшее направление. Особенно, наверное, произведения, из числа 'фанфиков' — мир, существующий лишь на страницах книг или чего-то другого, становиться средой, в которой пытается выжить тот или иной персонаж из нашей реальности. Кто-то успешно, кто-то не особо, а кто-то и вовсе откровенно плохо (к счастью, наверное, для них, что таковых меньшинство). 'Эх', — думалось мне, как и любому другому читателю таких произведений, — 'вот бы тоже так оказаться где-то в чудесном сказочном мире и получить от жизни по заслугам за те многие часы неуемного труда в просмотре фильмов, чтении комиксов, книг, манга и так далее. Поменять историю на свое усмотрение и наслаждаться жизнью'.

Так было тогда. В прошлом. Сейчас же мне по душе было бы с удовольствием разложиться в удобном кресле с ноутбуком и читать очередную дребедень, вместо того, чтобы быть здесь.

Если вы подумали, что я оказался одним из тех несчастных или наоборот, везунчиков (судит каждый на свой вкус), то, наверное, это будет несколько неверно, если учесть то, как меня сюда занесло. Да и, в общем-то, говорить о том, что меня вообще куда-то заносило, тоже неверно. Чтобы вам было понятно, о чем я вообще несу, то думаю, стоит поведать вам эту историю. ...

Всю свою жизнь я прожил в небольшом селении, расположенном в богом забытой глуши среди гор, которые замыкали почти сплошное кольцо вокруг, создавая прекрасный тихий уголок, недоступный для чужих, и заполненный мирными, добродушными людьми, привыкшими жить по своим правилам и особо не беспокоиться по поводу того, что происходит за горами, в так называемой, большой земле.

Долина наша представляла собой райский уголок с довольно мягким климатом, защищенная от сильных холодных ветров горной грядой, имевшая свое прекрасное круглое чистое озеро, питаемое несколькими горными источниками, которые спускаясь с горы, изрезали плодородную почву, служившую моим соседям отличным грунтом для выращивания урожая зерновых. Выше к горам паслись небольшие стада диких горных коз и одомашненных овец, за которыми приглядывали пастухи и так называемые, сторожа гор, чьей целью было не допустить нанесение вреда полям — основному источнику нашего пропитания.

В общем, природа этих мест была поистине завораживающей, жить здесь было в одно удовольствие. Никакой аномальной жары или холодов, чистый теплый воздух, добрый урожай три раза в год.

Наше селение было не большим, людей здесь жило всего несколько сотен, так что все друг друга знали как облупленных. Жили вполне себе мирно, без особой суеты, не стесняя друг друга. Общались, вместе работали, менялись, дружили, соперничали, спорили, иногда ссорились, но быстро мирились — обыденная жизнь. Кто-то сеял хлеб, кто-то занимался скотом, кто-то ремеслом, кто-то выращивал фрукты и овощи, а кто-то лекарственные травы и занимался лечением хворей и прочих недугов, которые изредка цеплялись к нам. И все всех устраивало.

А то, что читать и писать никто не умел или там с людьми из большой земли не общался, не торговал, так это мало кого волновало. В долине книг то толком не было, чтобы их читать, а надобности в письменах и вовсе отсутствовало. А большая земля? Зачем она нам была нужна, если у нас самих всего хватало с избытком, и мы никуда особо не стремились выбираться отсюда?

Жил я по большей части один. Ну как один? У меня был дом, довольно большой и уютный, с ухоженным садом, с широким двором, с выходом к чистой воде. Правда хозяйство это держалось вовсе не на мне, а на моих соседях, которые делали всю основную работу по дому и по саду, содержа его в идеальном порядке. Они поливали растения, выпалывали сорняки, убирали урожай фруктов, овощей, редких подсолнухов, держали в чистоте двор, приусадебные строения, а соседка по имени Азуми готовила еду, держала в порядке почти все в доме. Что же касается меня, то у меня была одна святая обязанность — болтаться с ними, время от времени отвлекать разговорами и пытаться как-то им помочь. А то, что не особо получалось, или там, скажем, часто после неудачной попытки долго отходил под присмотром примчавшегося лекаря, так это ничего. Бывает. Просто так уж вышло, что здоровье мое было, мягко говоря, не богатырским.

Моим единственным родственником был дядя. Честно говоря, дядей ли он мне приходился на самом деле или нет, мне было неизвестно. На вид легче всего дать ему статус скорее деда, или скажем, прадеда, а никак не брата одного из моих родителей. Невысокий старик, постоянно горбящийся, из-за чего, кажущийся еще меньше, с высохшей темной кожей, изрезанную глубокими морщинами на лице. Лысая голова с редкими белыми волосами на затылке и висках, застывшая на лице маска изможденного этим миром человека, вечно поджатые губы, скрывавшие пожелтевшие зубы. Он был хромым. Хромал довольно сильно, на правую ногу, потому передвигался всегда с трудом, опираясь на трость.

Не знаю почему, но народ его уважал. Возможно, именно в этом заключалась причина того, что мой, точнее, наш дом всегда был средоточием порядка и чистоты, усердно наводимым соседями, которые всегда с особым почтением разговаривали с ним. По большей части, говорили только они — дядя редко когда выговаривал больше одного слова в несколько часов, обычно предпочитая выражать свои мысли жестами или взглядом. Уж чего у него не было не отнять, так это его манеру такого вот общения. Эта неказистая внешность содержала в себе то, что всегда выделяла его на фоне остальных. Его глаза. Это были две искры, всегда светившиеся холодным светом, взгляд которых всегда был направлен куда-то вовнутрь. В те редкие моменты, когда они обращали все свое внимание на кого-то снаружи, то это всегда вызывало интересный эффект. Не скажу какой, потому как эффект этот имел такое количество всевозможных вариантов, что излагать их все было бы напрасной тратой времени и вашего внимания. Поясню лишь то, что на людей эти глаза действовали безотказно. Человек всегда с одного взгляда понимал, что от него требуется, и он выполнял требуемое с максимально допустимым результатом.

Как звали моего дядю я, к моему сожалению так и не узнал, несмотря на то, что прожил с ним и с людьми, знающими его не один год сознательной жизни. Для меня он всегда оставался дядей, а для всех остальных, господином, хозяином или же уважаемым мастером. Сам он ничего о себе не упоминал ни слова, предпочитая больше концентрировать свое внимание на мне или на чем-то еще, что было мне полезно. Да и жили мы порознь.

Да, дом был наш, вернее, принадлежал он ему, но вот жил здесь преимущественно я один. Дядя имел обыкновение надолго пропадать, иногда о нем не было ни слуху, ни духу не один месяц, в течение которых обо мне заботились в принципе чужие мне люди, соседи, однако которых я воспринимал как часть своей семьи. Эти таинственные странствия, как правило, оборачивались возвращением домой на некоторое время, как правило, на месяц, в течение которого, он вплотную занимался тем, что, как мне теперь кажется, задевало его больше всего в его жизни — мной. Из единственного родственника на это время он превращался в сурового наставника, дарующего мне образование, недоступного никому другому в нашей долине. И как я понял потом, очень малому кругу лиц на большой земле.

У меня, как я уже упоминал выше, было довольно слабое здоровье. Говоря честно, здоровья как такового не было совсем. Я был невероятно хилым, бледным из-за того, что не мог много времени находиться под солнцем, с красным носом и болезненными кругами под глазами. И очень восприимчивым к всевозможным изменениям погоды, которые редко-редко, но все же случались. Ну и если продолжать, то даже гадать не нужно, чтобы сказать, насколько слаб я был физически, насколько беспомощно чувствовал бы себя, окажись один, без поддержки своих соседей.

В полную противоположность такому слабому телу выступал мой разум. То единственное, чем я, наверное, мог гордиться. Не подумайте, что я был каким-то гением или титаном мыслей, нет. Просто глядя на себя в целом, на такого слабого и беспомощного, всегда поражался тому, что, несмотря на это у меня нет никаких проблем с мозгами. И все, что мне 'преподавал' дядя воспринималось мною без лишних сложностей. В отличие от своих односельчан я умел читать и писать, причем и то и другое мог делать, что называется, на автомате — не прилагая каких-то усилий (в рамках, что называется, моего уровня физического развития). И эти умения были для меня также важны, как были важно умение ходить. Единственным жителем долины, который обладал не просто какой-то книгой, а целой собственной библиотекой был мой дядя, а единственным человеком, который имел право доступа к ней — был я. Чем беззастенчиво пользовался, так как не мог мыслить себя без возможности погружения в этот таинственный мир, который описывал моря, леса, пустыни, болота, животных, растений, людей и многое другое.

Дядя учил меня многому. Письмо, счет давно уже оставалась позади, уступив место изучению самой земли, морей, островов, гор, обитавших там существ, растущих растений, богатств, закопанных в земные недра и лежащие прямо под ногами. Кто жил в этих местах, какие существовали традиции, кто во что одевался, чем занимался, с кем дружил, с кем ссорился, во что верил. Изучали и всевозможные легенды, мифы, древнюю историю. Я мог легко ошибиться, называя ингредиенты своего любимого блюда, но без запинки мог рассказать, что добавить в готовое блюдо, чтобы человек 'долго не мучился'. Я не знал ни одного ремесла, плохо представлял, что необходимо сделать ткачу для того, чтобы получить ткань, зато неплохо представлял где какой орган находиться, и что лучше носить на себе, чтобы защититься от всевозможных колюще-режущих предметов, а также, что стоит пожевать, чтобы нейтрализовать воздействие того или иного яда.

Меня учили тому, что в обычной жизни пригодиться никак не могло, и, по сути, было совершенно бесполезно с точки зрения обывателя, живущего в райском уголке. И лишь сейчас, по истечению немалого времени с тех пор, мог сделать вывод, что все было не случайно. Недаром мой дядя — человек, обладающий всеми этими знаниями, пользовался столь большим уважением среди остальных. При этом являясь вроде бы немощным стариком.... Правда, насколько немощным он был на самом деле, я увидел лишь один раз. И этого мне хватило для того, чтобы все понять.

Я полагал, что моя жизнь так и останется такой, какой она была на протяжении тех безмятежных лет, которые я провел в том райском уголке. Сейчас я понимаю, что это были самые лучшие годы моей жизни. Без тревог, без лишений, под надежной защитой и постоянным присмотром хороших людей, которые никогда бы не бросили, не предали, не причинили вред. Однако, жизнь сложная штука, и все в этом мире имеет обыкновение заканчиваться — и плохое, и как не горько это осознавать, хорошее. И кажется, это исключение того правила, что 'правила без исключения не бывает'.

Думаю, несложно было догадаться, что моя беззаботная жизнь окончилась. И вы будете правы, если к такому выводу вы и пришли. Да, так оно и случилось. В один миг наш прекрасный уголок перестал быть таковым, тишина сменилась на громкие крики и лязг металла, живописное селение обратилось в пожарище. Добрые и отзывчивые люди оказались под ударом страшного молота, противопоставить которому никто из них ничего не пытался. Да и не мог, если честно. Что может сделать обычный крестьянин или ремесленник, привыкший всю свою жизнь довольствоваться лишь результатами своего труда и наслаждаться тихой и спокойной жизнью против отрядов закаленных вояк, закованных в железо, вооруженных до зубов, и обученных пользоваться этим оружием в совершенстве. Разумеется, ничего.

Их было не так много. Намного меньше, чем жителей селения. Но это мало кого могло утешить. Солдаты, привыкшие чувствовать смерть рядом с собой, щедро преподносить ей все новые и новые жертвы, обильно окропляя кровью свое оружие и землю, превращая все окружающее пространство в пустынное пепелище. Монстры, не ведающие пощады, с одинаковым безразличием убивающие и взрослых мужчин, и женщин, и стариков и даже беззащитных детей, включая младенцев.....

В тот миг, когда до меня только начало доходить, что произошло, я находился уже довольно далеко от селения. Меня стремительно уносили оттуда, причем, с такой скоростью, что ветер свистел у меня в ушах так, что я ничего не слышал. Он же резал глаза, вызывая обильное слезотечение. Неудивительно, что мне сначала не удалось рассмотреть, кто же меня нес, схватив настолько крепко, что мне не удавалось даже шелохнуться. А когда смог, то был потрясен практически настолько, насколько меня могла потрясти бойня в моем родном селении. Дядя, доселе никогда не оставлявший трость даже на мгновение, без которой не был в состоянии сделать и шагу, двигался настолько стремительно, совершая невероятные прыжки, что мог с легкостью переплюнуть даже горного козла. Горы, видневшиеся на довольно приличном расстоянии, стремительно приближались. Долина, пересечение которой, по рассказам соседей, занимало больше дня, показалась от такой скорости такой маленькой.

Дядя не дал мне ничего сказать. Просто бросил свой холодный взгляд, от которого поднимавшиеся вопросы сами собой закрылись где-то глубоко-глубоко внутри меня. Я закрыл глаза и сжался, стараясь стать меньше. Было страшно холодно, ветер нещадно продувал насквозь, по телу пробежали мурашки. Ни о чем другом, как о своей жалкой ничтожности сейчас думать было невозможно. Особенно даже если ничтожность собирались укоротить надвое.

То, что произошло потом, помню с трудом. Так уж случилось, что эти события как-то смазались в памяти, оставшись лишь в виде малопонятного пятна — картинки, которую посмотришь и поймешь, что это что-то мрачное, но вот разглядеть детали невозможно. Какие-то столкновения, лязг металла, глухие звуки ударов, нечто теплое и липкое, брызнувшее мне в лицо, пробившийся в ноздри запах гниющих растений и застоявшийся воды, ощущение того, как мою кожу царапают какие-то колючки. Тяжелая холодная рука, на долю секунды схватившая меня за руку, после чего безжизненно повисшая и с силой оторванная от меня дядей. Громкое шипение, резкий запах чего-то тяжелого и тошнотворного. Несколько хлопков за спиной, сотрясшие воздух, тяжелый хрип дяди, кровавый кашель, очередной сильный удар, который, как понимаю, был нанесен по дяде. Самостоятельный полет, резкая боль в районе лопаток, жесткий удар о воду, падение на меня чего-то тяжелого и склизкого. И ощущение, как неведомая сила тянет меня вниз, и грязная вода, оказавшаяся над головой.

Если кратко, то чувствовал я себя просто погано. А если уж вдаваться в животрепещущие подробности, то мог бы без труда перечислить огромное количество синонимов, которые более или менее соответствовали моему состоянию. Чтобы понять, то попробуйте представить себе, что просыпаетесь вы от того, что нечто мягкое и склизкое пытается проникнуть под ваши веки, лежа в вонючей луже, кишащей головастиками и мелкими улитками, немалое количество которых беззастенчиво ползало по вашей коже, покрытой помимо всего прочего грязной слизью, вкупе с обрывками водорослей, тины, грязи и другого, кхм... других продуктов жизнедеятельности болота, с ноющей раной на спине. Представили? Ну и добавьте к этому еще и то, что вас не слушаются ваши ноги, тупая боль давит на вашу голову, а уши забивает черт знает что, а также позывы к рвоте, которая не осуществлялась не потому, что я был таким крепким, а потому, что вырывать было банально нечем. И это только цветочки. Ягоды были впереди. И назывались эти ягоды вовсе не черникой или ежевикой.

Воспоминания! Словно нечто огромное, годами лежавшее на дне, удерживаемое невидимым якорем, тщательно укрытое илом, водорослями и обитателями той фауны, словно сорвавшись с проржавевшей цепи, стремительно поднялось на поверхность, пустив по гладкой водной поверхности огромные волны, смешивая чистую доселе воду со всей той грязью, с которой оно пребывало все эти годы. Мои воспоминания, память безмятежной жизни в райском уголке, меня, молодого хилого пацаненка, опекаемого соседями и могучим дядей, проломленные огромным инородным телом, которое вырвавшись из глубины, тут же смешало их с целым облаком, грязным облаком, чужих эмоций, ощущений, желаний, знаний, воспоминаний. Это нечто, вырвавшееся из глубин моего подсознания, было чужой сущностью, со своей памятью, своими взглядами на мир, своими привычками и сущностью.

Отдача была сильной. Тихую гладь моей личности накрыло огромными волнами, мои чистые воспоминания заволокло облаком чужого 'мусора' и 'грязи', которые смешивались в некий своеобразный болотный бульон. От одного аромата, которого меня начало мутить.

Я не был в состоянии противостоять этому смешению. Честно говоря, от моей личности мало что оставалось с каждой секундой. Память, большую часть которой засорило чужими воспоминаниями и эмоциями, столь быстрыми и мимолетными, что мне банально не хватало времени осознать и как-то сориентироваться в них. Меня просто заволокло, размыло под этим напором, я утратил полный контроль над собой, совершенно не волнуясь за то, в каком состоянии и где вообще я находился.

Все что я делал — полз. Полз упорно, захлебываясь в болотистой воде, временами заглатывая эту муть вместе со всей мелкой живностью, что ее заселяли, отчаянно борясь с топями, которые норовили утянуть вглубь своих бездонных пучин. Полз, лишь потому, что лежать и умирать в болоте считал недостойным. Ноги все еще не слушались меня, рана на спине ныла, иногда заставляя коченеть правую руку, которой удерживал кусок деревянного шеста, бывшего единственным моим спасением в борьбе с топью. Заткнутое за пояс грязных штанин лезвие, извлеченное после отчаянных трудов со спины, во время движения иногда кололо в бок, отвлекая и уберегая от отчаяния и желания сдаться.

Как же я был слаб! Порою меня просто вырубало прямо над топью, когда мое тело держалось лишь на шесте, лежащим поперек подо мной. Спазмы желудка, вызванные отсутствием еды и хорошей воды, заставляли порой часами отлеживаться в клочках твердой земли, стараться заменить все необходимое для поддержания сил травой, которую жевал, чтобы пересилить чувство голода, от которой меня постоянно рвало.

О том, кто я теперь и что со мной вообще произошло, старался не думать. Свои и чужие воспоминания перемещались в голове, создав такую муть, в которой было невозможно что-либо разобрать. Перед моими глазами стояла пелена, которая закрывала меня от того ужасного мира, препятствие которого я старался преодолеть. Мне было абсолютно все равно. Лишь какая-то внутренняя струна заставляла двигаться вперед, вместо того чтобы лечь прямо здесь и умереть....

С трудом выкарабкиваясь из очередной топи на кусок суши, образовавшегося из упавшего огромного сгнившего дерева, вокруг которого буйно рос камыш и собрались горы мелких ветвей, случайно уперся рукой о трухлявую ветвь, которая тут же разломилась подо мной. Рука в ту же секунду ушла вниз, в какой-то провал, а резко потерянное равновесие тут же стало причиной тяжелого удара лбом о столб дерева.

Прийти в себя я даже толком не успел, как ощутил, как в мою руку впилось нечто скользкое, сильное, с острыми зубами. Тело отреагировало на автомате. Мгновенно вырвав руку из провала, обнаружил обвившуюся вокруг нее змею, впившуюся своими клыками о мое запястье. Дернувшись от страха, схватил ее голову и с силой оторвал от своей руки, после чего опять же на автомате размозжил ее голову ударом о дерево, тут же теряя сознание от столь резких движений....

Я сидел на гнилом дереве, лежащим посреди болота и тупо смотрел на то, как по воде между водорослями стремительно плывет змея, а совсем неподалеку длинноногая птица охотится за лягушками. Время от времени я протягивал к своему рту руку с зажатой в ней тушей мертвой змеи и, не задумываясь, откусывал кусок сырого мяса, которое потом долго прожевывал. Вокруг летали самые настоящие облака всякой мошкары, на которую мог не обращать внимания благодаря слою грязи и засохшей тины, которая защищала от их укусов. Тяжелый застоявшийся воздух, страшная духота, крики птиц, кваканье лягушек где-то неподалеку.... Идиллия, на которую мне не было дела. Я думал.

То мутное облако грязи и мусора со дна моей сущности, поднятая с чужеродным объектом, наконец-то, немного рассеялась, дав мне невероятные откровения к моменту моего пробуждения после змеиного укуса, следом которой была огромная все темнеющая опухоль в руке. И большая часть тех воспоминаний, поток которых ударил мне в голову единым порывом, создав хаос в моем сознании, наконец-то стала мне доступна, правда, напрочь перемешавшись с моей собственной памятью. И до меня только сейчас стало доходить, что же в конечном счете произошло, и что стало причиной такого невероятного происшествия.

В первые моменты, когда мне лишь удалось слегка проанализировать свои новые воспоминания, осознать их масштаб и реалистичность, мою душу заволокло нечто неописуемое — какой-то вихрь, буря эмоций, причем спровоцированная донорской частью сущности — его знаниями. Незнакомое вроде для меня ранее слово 'попаданец', а вместе с ним 'перенос души', 'альтернативная реальность' пронеслись в голове настолько стремительно, что поднялся даже вопрос: неужели я стал попаданцем. Тем самым человеком, которому 'повезло' оказаться вне своего тела и своего времени в черт знает каком-то мире или, скажем, времени, и стать участником каких-то эпических событий. Причем, радости от такого поворота событий почему-то не чувствовал. Но потом, отбросив лишние эмоции и резко сконцентрировавшись на себе и своем состоянии, невольно отбросил эту теорию из головы. Какой попаданец? Какая альтернативная реальность и время. Какое переселение души.... Подождите, а ведь переселение души немного ближе к теме, только если смотреть с другого ракурса. Кто я? Больной мальчишка, опекаемый всю его сознательную жизнь дядей, жившего в горной долине или же молодой человек из двадцать первого века из страны под названием Россия, всю жизнь занимавшегося чтением книг и просмотром всевозможных фильмов помимо учебы и работы? А быть может, и то и другое, объединенное в единый коктейль под воздействием какого-то странного случая? Или же что-то третье?

Чем больше я сравнивал обе составляющие своей новой сущности и все больше приходил к выводу, что все-таки третье. Мы оба мыслили приблизительно одинаково (если судить по памяти), у нас у обоих был похожий образ жизни, похожие взгляды на жизнь и практически идентичная реакция на ситуацию, различающаяся лишь разницей в опыте и знаниях. И говоря о двоих разных людях, мне было бы впору сказать об одном единственном человеке. Я не придумал ничего другого как осознать, что не было никого чужого, вторгшегося в мой разум, не было чужих воспоминаний и эмоций. Не было двух разных людей, объединенных в одном теле, слившихся в новую личность. Был один человек, переродившийся в другом теле, и просто вспомнивший свою прошлую жизнь! Попаданец то не попаданец, но вот попал конкретно. Такая вот логика....

После памятного змеиного укуса и озарения, ставшего следствием затихания хаоса в моей голове, мои ноги вернули свою подвижность. И хотя в этих условиях топкого болота, где не было места и шага ступить, не рискуя угораздить в ловушку бездонной трясины, толку от них было не столь много, ибо все равно пришлось бы передвигаться в большей степени по уже привычному методу, все же такое улучшение самочувствия вызвало сильное облегчение. Ну, хоть не инвалид!

Сильных изменений в своем сознании я не отметил. Да, мне стали доступны хоть и не все, но многие воспоминания своей прошлой жизни, а немалая доля памяти жизни в долине оказалась сильно повреждена, превратившись в какой-то черный туман. Я начал мыслить несколько иначе, возникли некоторые сложности с самоидентификацией, вызванные большей частью смещением личности в сторону восстановившихся воспоминаний о прошлой жизни. То есть сущность того человека, жившего в мире двадцать первого века, стала вроде бы преобладающей, а личность мальчишки стала по большей части пассивной и стала постепенно вытесняться. Но этому способствовало не то, что происходила борьба между двумя враждующими сущностями, а скорее, просто в замещении относительно слабого детского (ну как детского, подросткового) разума более сильным, успевшим повидать пару десятилетий жизни, повзрослеть, научиться мыслить конкретно, выйти на более серьезный уровень восприятия и обработки информации. Что вызвало доминирование воспоминаний той жизни над этой.

Забавным фактом была фрагментарность памяти. Пробудившаяся сторона помнила лишь часть себя: большую часть второго десятилетия своей жизни, некоторые моменты из детского периода, опять же незначительные моменты с периода 'за двадцать'. И эти воспоминания как бы обрывались на конкретном периоде, причем обрывались так, словно существовало еще немалая доля, но она не 'оказалась в частном доступе'. Доказательством этому служили несколько коротких отрывочных воспоминаний периода жизни 'за тридцать', 'за сорок' и так далее, в которых я вроде бы узнавал себя, но этого попросту не помнил. Частичная амнезия о событиях прошлой жизни, после пробуждения воспоминаний об оной. Звучит как сцена из какого-то голливудского фильма. Фрагментарной была и память о моей жизни до 'пробуждения'. Исчезли некоторые обрывки памяти, я забыл немало уроков дяди, имена некоторых соседей, утратил часть своего 'языка'. То есть, в моем знании местного говора обнаружились серьезные пробелы, что было мной обнаружено буквально сразу же, как только я начал думать про себя и подловил себя на том, что безобразнейшим образом смешиваю два совершенно разных языка в своей речи. Попытки говорить исключительно на одном из отдельно взятых языков плодов не принесли. Русский язык упорно игнорировал роль соло, предпочитая дуэт. В итоге, сейчас я мыслил, излагал свои мысли на страшном гибридном языке, чем-то среднем между русским и кажется японским. Если не ошибаюсь. Жаль, курс языкознания, оставшийся в памяти, был поверхностным и не предполагал конкретных знаний о каждом языке.

Самым странным следствием этой аномалии с личностью стало то, что я не помнил своего имени. Ни того, ни другого. Я не мог назвать свое имя, которое было записано в моем паспорте, и не мог также назвать имя, которое всегда было на слуху моих соседей уже здесь, в этой реальности. Как же меня это потрясло, когда я впервые понял это. Гораздо больше, чем все остальное. Меня словно лишили чего-то очень важного, являвшегося такой же частью моего тела, моей сущности, как и скажем, сердце, голова, руки, ноги. И как бы ни старался вспомнить хотя бы одно из них, у меня ничего не получалось. Словно их попросту вырвали, навечно оторвав из памяти, из души.

На то, чтобы вырваться из болота я потратил немало времени. Понятное дело, что движение по топи — то еще удовольствие, а делать это человеку с очень слабым телом, с постоянно болящей раной на спине и тяжелыми спазмами желудка из-за постоянного потребления сырого мяса всевозможных мелких существ вроде лягушек (была съедена лишь одна, ставшая причиной целого дня, проведенного на земле с рвотными позывами), змей (кроме первой змеи, которую я съел после своего пробуждения, была еще одна, ополовиненная в неравной схватке с чем-то более крупным), слизняков, зеленых побегов, кореньев и всего прочего, ну и не считая болотной воды, выпитой за все это время в огромных количествах — скромно говоря, было катастрофически трудно.

Но я не сдавался. Ну как не сдавался. Бывало, что обессилено в сердцах бросал эти попытки выбраться из этого, казалось бы, бесконечного болота, особенно если едва не тонул до этого, потом лежал, тупо глядя на кроны деревьев, отфыркиваясь от насекомых, лезших в нос и глаза. А потом, снова, раз за разом, поднимался, хватал очередную гадость, совал себе в рот, жевал, давился и двигался вперед. Снова полз, снова тонул, снова выкарабкивался (опять же, казалось бы, невероятным везением), снова все бросал и выбрасывал белый флаг, чтобы снова его потом спрятать и бросить уже подальше от этого места.

В тот час, когда я понял, что могу идти, больше не опасаясь того, что могу резко уйти под грязную воду, населенную огромными массами всевозможных мелких тварей, что не нужно так часто хлебать ее со всей этой живностью, а заодно, можно вздохнуть полной грудью (то что и тут была мошкара не сильно беспокоило, по сравнению с той дырой здесь воздух был практически прозрачен), меня охватила самая настоящая радость. А то, что есть было по-прежнему нечего, что я оставался ранен, с опухолью в руке, гудящей головой и разбитым телом, так это было не столь катастрофично на фоне хоть какого-то комфорта.

Первая же река, которую я встретил спустя какие-то сутки после выхода из того ада, стала для меня каким-то магнитом, которой я потянулся изо всех сил. Подойдя к берегу, упал на колени и долго тупо сидел и смотрел на свое отражение в поверхности воды. Жажда, которая меня часто мучила и которую было бы сейчас самое время утолить, резко отступила. И вся та боль, все страдания, перенесенные мной физически, ощущались как-то вяло. Вперед вырвалось реакция моего сознания на свой внешний облик.

Меня не удивило то, что я выглядел как настоящий леший. Нет, даже несмотря на то, мне удалось отодрать от себя немалую долю тех водорослей, что покрыли большую часть моего тела за время марш-броска ползком по болоту, все равно, монстром казаться не перестал. Особенно на фоне грязной липкой кожи, покрытую огромным количеством царапин, осунувшегося лица, отросших висящих противными комками волосами. Да и тьфу на них. После пережитого, такие изменения можно было посчитать как сопутствующий ущерб, шрамы, которыми можно потом гордиться. Я был потрясен тем, что мое нынешнее лицо мало чем отличалось от того, к облику которого привык за годы своей жизни в том мире. Если бы мне дали бы мои детские фотографии и сравнить бы с этим лицом, этими глазами, то за исключением такого бедственного положения, можно было бы ставить полное соответствие, абсолютную идентичность. Очередной выворот судьбы?

Очнулся я в каком-то шалаше. Совершенно голый, прикрытый какой-то шкурой, с перевязанной кусками более-менее чистой ткани рукой и наложенной повязкой на рану в спине. Вокруг было темно, судя по слабому свету, проникающему через щель под потолком, время было либо близко к рассвету, либо уже к ночи.

Попытавшись привстать, наткнулся рукой о небольшую миску, наполненную какой-то вязкой дурно пахнущей жижей, чей запах быстро заставил прийти в себя. Дотронувшись пальцем до этой субстанции, пришел к выводу, что это, скорее всего какая-то мазь, по какой-то причине помещенная рядом с моим изголовьем. Понюхав перевязь на своей руке, пришел к выводу, что она же была нанесена и на ранки от укусов змеи, и судя по всему, на рану в спине.

Чувствовал я себя значительно лучше, чем до того, как я добрался до той реки. Конечно, рана на спине все же давала о себе знать, причем достаточно серьезно, да и боли на руке не прошли. Но если сравнивать с состоянием после выхода из болота и нынешним, то это была разница, приближенная к расстоянию между землей и небом. Особенно если учесть ту невероятную легкость во всем теле. Чистая кожа, волосы, отсутствие клочков испоганенной одежды, затянувшиеся шрамы.... Интересно, это кто же надо мной так хорошо поколдовал? Ведь, если не ошибаюсь, сам помыться я так и не успел. Помню, как долго сидел смотря на свое отражение, как потом потянулся к воде, сделал несколько жадных глотков, после чего меня разморило и вырубило прямо на берегу. Как так вышло, что я даже не почувствовал, что кто-то меня подобрал, раздел, помыл, подлатал, и уложил в такое удобное ложе?

Снаружи ощутимо тянуло холодом. Кажется время все-таки предрассветное. Точнее, близкое к восходу солнца. Разгуливать нагишом в таких условиях не очень то и хотелось, но просто так лежать и ждать был не вариант. Да, обо мне позаботились, меня лечили, но кто знает, где я нахожусь, и с какой целью все это было сделано. В конце-то концов, мои воспоминания о последних мгновениях моей жизни 'до пробуждения' давали серьезную пищу для размышлений о том, где собственно находилась наша долина. Под вопросом 'где' понималось отнюдь не простое географическое положение этой области. Тут уж все было масштабнее и глубже. Я видел, то, с какой скоростью двигался дядя, вроде бы даже припоминаю бронированных солдат с мечами, истребляющих моих соседей, странные пируэты, звуки ожесточенных боев. Да и язык опять же вызывал определенные вопросы. Несколько не соответствует нормам 'нормального' человечества. Кто знает, куда же меня все-таки занесло. В другой временной отрезок нашего мира, куда-то ближе к Азии с всевозможными традициями тайных школ единоборств и мистических философий, или же вообще куда-то в другую реальность? Причем и тот, и другой вариант не давали ответа на вопрос о том, насколько безопасно мое нынешнее положение. Следовало бы убедиться, да и разнюхать кое-что о своем местоположении.

Одежды своей я так и не нашел. В шалаше вообще было какое-то очень бедное убранство, представленное лишь небольшим спальным местом, которое целиком занимал я, постеленная одной шкурой, и используемая в качестве одеяла другой. Сырая земля, заменявшая пол, была покрыта тонким слоем камыша. Миска с мазью, небольшой сосуд, заполненный пахучей жидкостью (кажется, имевшую определенный градус, если вы понимаете о чем я), стояли на обломке небольшой доски. Чтобы прикрыть свою наготу, я решил прикрылся той самой шкурой, что прикрывала мое тело, после чего осторожно направился к выходу, стараясь производить как можно меньше шума. Небольшое движение рукой и циновка, прикрывавшая вход была отодвинута в сторону, открыв мне возможность бросить взгляд на окрестности, все частично сокрытые туманом и предрассветными сумерками.

Шалаш располагался в невысоком пригорке у самой реки, отделенную от нее какими-то десятью метрами заросшей густой растительностью землей. К берегу вела узкая тропа, где был установлен миниатюрный пирс, связанный из бамбука. Кстати о бамбуке. Шалаш, был полностью построен из него, попутно упирался спиной о небольшую чащу из того же растения. Перед шалашом было вкопано несколько коротких столбов, на которых висели рыболовные снасти. Судя по тому, сколько в них было серьезных прорех, эти сети уже давно перестали использоваться по назначению и случили чем-то вроде забора, защищающего вход в укрытие от мелкой живности. Во всяком случае, таковым было мое предположение.

В реке, едва заметной в тумане, виднелась небольшая лодочка, на которой можно было разглядеть скорчившуюся человеческую фигуру, время от времени дергающуюся в такт особого ритма. Рыбак. И судя по всему, хозяин этого шалаша.

Рыбаком оказался старик. Худощавый, маленького роста, слегка сгорбленный, но при этом жилистый и загорелый. Небольшая седая бородка прикрывала шрам на лице, который я заметил лишь после восхода солнца, когда света стало более чем достаточно, чтобы его рассмотреть в деталях.

Он заметил факт моего пробуждения, кажется даже раньше, чем я высунулся наружу. Видимо мои телодвижения в шалаше после пробуждения оказались довольно шумными, чтобы привлечь его внимание, так что когда я отодвигал циновку, он уже спешил на берег.

Встреча между нами была своеобразной. Я, укутанный в шкуру, под которой ничего не было, раненый, довольно слабый, особенно после пережитых приключений в болоте, и он — рыбак, держащий в руках весло и сеть. Мы смотрели друг на друга, ожидая каких-то действий, и, кажется, мы оба имели вполне обоснованный повод для подозрений по отношению друг другу.

Несмотря на то, что мне следовало бы что-то сказать и начать, наконец, диалог, я никак не мог решиться сделать первый шаг. И тут дело было не в какой-то застенчивости, во враждебности или страха общения с незнакомым человеком, который вполне мог оказаться врагом или как минимум недоброжелателем, имевшим особый интерес по отношению ко мне. Тут все сводилось к тому же гибридному языку, на котором я просто боялся что-то говорить.

— Коннитива....

Слово, выданное мной совершенно случайно, в итоге и стало тем, что помогло нам сбросить груз напряженности и начать общение. Причем, диалог наладился даже быстрее, и был даже более понятным и эмоциональным, чем я мог подумать. А то, что в процессе речи я постоянно 'смешивал речь', стариком благополучно игнорировалось. Наоборот, услышав от меня такой специфичный язык и значительное различие между моим произношением звуков и его, он даже вроде бы успокоился, а спустя всего-то каких-то десять-пятнадцать минут и вовсе растаял, добродушно вступив со мной в беседу, попутно ловко разжигая костер и, нанизывая, какие-то странные полосатые красноперые рыбы на деревянный вертел. Довольно скоро в округе поднялся аромат жареной рыбы, на что мой желудок отреагировал голодным урчанием.

Старика звали Такехиро. Как я понял из того, что он мне рассказал, он живет в этих краях уже не первый десяток лет, удя рыбу и старался не вылезать из своего укромного уголка, предпочитая суете большого мира свою тихую и скромную жизнь отшельника. И я оказался первым человеком за последние несколько лет, который оказывался на его территории.

Я, как собственно и предполагалось, на фоне сильного переутомления и морального истощения, просто отключился у самой реки, где и был подобран этим рыбаком, который по своей установленной привычке обходил свои заложенные сети. Сам старик громко смеялся и веселился от души, ведая мне то, что увидев меня он даже принял за какое-то чудовище, и вначале даже подумал избавить меня от страданий. Пришлось поддержать шутливый тон разговора и реально порадоваться тому, что эта мысль вскоре сменилась другой, которая оказалась во много гуманнее.

Как оказалось, в этом шалаше я провел далеко не один день или даже сутки. В бессознательном положении мое тело находилось больше недели, и все это время старик внимательно следил за моим самочувствием, умудрился кормить переваренным рыбным бульоном, сваренным на небольшом котелке, попутно изучал раны. И это уже после того, как он избавил меня от полностью изжившей себя одежды, от которой оставались одни лохмотья, отмыл в реке мое тело, прочистил от грязи, гноя и какой-то темно-зеленой слизи раны, натер особой мазью 'семейного рецепта' (той самой, что я обнаружил у своего спального места после пробуждения) и наложил перевязь. И в процессе своего рассказа продемонстрировал мне собственно, остатки того, что раньше было моей одеждой (часть постиранной ткани ушла на перевязки). Так что, мне было просто невозможно просто так сидеть и не горячо поблагодарить его за оказанную помощь.

Позже, когда я примерял на себя заштопанную рубаху и несколько великоватые штаны, которые старик Такехиро откопал где-то в своих запасниках, а живот был изрядно надут от обилия потребленной пищи (настоящей пищи, а не 'подножного недокорма', которым я побирался все это время), он стал серьезен и продемонстрировал клинок. Тот самый, который до сих пор каким-то чудом держался у меня на поясе, и послуживший главным источником болей в моей спине — оружием, прорезавшим мою плоть. Длинное, сантиметров где-то пятнадцать, довольно плотное, с обмотанной грязной тканью рукояткой, и кольцом в конце. На металле полностью отсутствовали следы заточки, было сразу видно, что этот странный нож был предназначен скорее для метания или же нанесения колющих ударов, причем рана от такого оружия при максимальной выкладке взрослого мужчины в расцвете сил была бы смертельна даже при наличии средства защиты вроде доспех. Подумать было страшно, что со мной могло случиться, если бы удар по мне был бы нанесен с несколько большей силой, чем это случилось в реале. Хотя меня больше, наверное, беспокоило другое. Только сейчас я обратил внимание на то, как выглядело это оружие, и только сейчас у меня внутри мелькнула мысль, что где-то такое мне уже приходилось видеть. Вспомнить бы где....

Старик был честен со мной. Когда я потянулся за ножом, он некоторое время с хорошо различимой опаской смотрел на мою руку, но потом все же передал нож и, видя как я заинтересованно начал ощупывать его, выдал свои первые подозрения относительно моего происхождения, сразу, правда, добавив, что был вынужден от них отказаться. Хотя было сразу видно, что осадок то остался.

Если быть кратким, Такехиро сначала принял меня за пользователя этого оружия. Солдата. По сути, за одного из тех, кто вырезал жителей нашей долины. И имел для этого все основания. Вряд ли обычный люд активно пользовался таким специфическим оружием (судил я по логике обывателя начала двадцать первого века, не знакомого с местными реалиями), да и мой внешний вид мало располагал для доверия. Однако он поменял свое мнение довольно скоро, когда заметил рану на моей спине, изучив которую, быстро нашел оружие, нанесшее ее. И быстро сделал свои выводы. В результате, меня подлатали, рана, которая после такого долгого пребывания в столь неблагоприятных условиях давно привела бы как минимум к заражению крови и гангрене, уже заживала, а след от зубов змеи, вместе с опухолью практически исчезли.

Такехиро был единственным источником доступной информации для меня, для получения сведений об этом загадочном мире, о местных реалиях, местном населении, могущих заменить серьезные утерянные знания, которые в меня вбивал еще мой дядя. Источником не самым полным или там достоверным, пересыщенный изрядной долей субъективизма, но даже, несмотря на это, его значение было огромным. И я не преминул им воспользоваться на максимум. На доступном мне максимуме, разумеется.

Ни о какой информации относительно нашего точного местоположения я не получил. Старик изъяснялся в стиле 'в той стороне горы, день два пути, а во на той стороне есть город, куда я раньше бывало, ездил на ярмарку' и так далее. Однако и этого оказалось достаточным, чтобы узнать, в какой стороне что находиться, куда лучше не ходить, где часто проходили караваны, а где раньше, бывало, свирепствовали лесные бродяги с оружием в руках добывавших себе пропитание. Я довольно поздно вспомнил о таком термине, как государство, и о том, что оно должно контролировать те или иные территории, включая и наш этот тихий уголок. Такехиро, когда услышал это слово от меня, был несколько озадачен, даже, несмотря на то, что оно было вроде бы произнесено на его языке, а не на русском. Когда я попытался ему объяснить то, что вообще значит это слово, ему не составило труда понять о чем идет речь. И пояснил, что такого понятия как государство можно сказать не существует. Есть только некоторые подобия: образования, подвластные властителям, которые опираясь на свои вооруженные силы и власть, контролировали тот или иной город, находящийся на торговом пути, окружающие поселения, земледельческие хозяйства и получали от них своего рода дань, взамен обеспечивая на территории определенный порядок. Контролировали территории по мерам своих возможностей, на слишком большое мало кто зарился, предпочитая хорошо удерживать в руках синицу, чем гнаться за журавлем в небе, за которым и без того немало охотников. И удерживали они эту власть лишь до тех пор, пока могли содержать достаточную силу. Любое ослабление или появление поблизости более сильного оппонента и конкурента обычно приводило к перекраиванию границ и сфер влияния. Такехиро даже не стал браться сделать попытку сказать о том, кто сейчас властвует неподалеку. Местные царьки, как правило в такую глушь не забредали, речка, как пояснил все тот же рыбак, не служила своего рода рубежом, за которым дальше начиналась пустынная земля, незаселенная никем, и оттого, мало кому интересная. К тому же упирающаяся в болото.

Самым ближайшим городом отсюда, где в былые времена, когда старик еще был молодым (по его меркам, разумеется), сидел человек, именующий себя неким дайме, был Гифу — центр местной торговли. Куда съезжались крестьяне со всей округи, чтобы продать свои излишки, и получить за них необходимые в хозяйстве товары. Он находился на расстоянии приблизительно трех дней пути от этого места. И от него собственно, начинался старый тракт, тянущийся до самого моря. Дайме с Гифу контролировал окружающие поселения, по крайней мере, в старые времена, имел вооруженную охрану, служившую для защиты территории и собственно, для поддержания порядка, заключавшейся в обеспечении сбора налогов.

По мнению Такехиро, вокруг, за пределами Гифу были разбросаны владения других таких же дайме, которые вроде как контролировали такие же вот районы. Часть из них держали под колпаком тракт — главную торговую артерию в этих краях, по которой перемещались товары к морю и наоборот. У самого моря располагался небольшой портовый городок, где причаливали торговые суда, перевозившие грузы из соседних стран, распространение которых вглубь большой земли, в такие вот глухие уголки, приносили неплохие прибыли. Во всяком случае, по словам старика заморские товары пользовались раньше большим спросом. И сам он в свой последний выход 'в свет' примечал для себя по большой части именно такие вот 'импортные' изделия.

Факт того, что обычные солдаты дайме и мелкие разбойники не вызывали страх Такехиро было легко понять. При рассказе о них он сохранял завидное спокойствие, словно не он испугался того, что у меня нашелся тот специфичный инструмент для нанесения колющих ран до летального исхода. Наоборот, то, что эти вояки разгуливали по городу с мечами и копьями его в принципе не волновало. Страх вызывал кто-то иной. И мне кажется, я прекрасно понимал, кто это мог быть. Если честно, то всякий, кто бы увидел бы разницу между обычными ряжеными, напялившими на себя доспехи и колюще-режущее оружие, и теми ребятами, кто вырезал жителей моего селения, а потом сражался с моим дядей (да и моего дядю наверное, тоже можно было бы внести в этот же список), вряд ли бы беспокоился о первых, и наверняка не стал бы оборачиваться при упоминании и последних.

Внутри меня снова мелькнуло что-то знакомое, то, с чем мне уже приходилось иметь дело, хоть и заочно, но все же. И дело это протекало не в этой реальности или в этом временно отрезке. Что-то связанное со всеми этими дайме, странными воинами, способными передвигаться с немыслимой скоростью, с миром в японском стиле, в котором живут европеоиды и почему то не видно азиатов. На счет азиатов, конечно, судить рановато, ведь кроме тех, кто жили в долине (да и то не всех), и старика — рыбака я пока никого не помню. И даже странное знакомое слово вертелось на языке, но вспомнить все никак не получалось.

Странные воины и странное оружие смущало меня больше всего. И ответ, заданный старику, лишь подтвердило все это. Тот, глядя на нож, некоторое время молчал, а потом, когда я начал потихоньку прощупывать почву, он вздохнул и выложил. Не все, но вполне достаточное, чтобы у меня в мозгу щелкнуло и все стало на свои места.

Почему старик боялся не солдат в доспехах, с мечами и копьями, выглядящими грозным и внушительным, а оборванца, который лежал без сознания, истощенный, вооруженный лишь одним ножом? Правда, он выглядел как леший, но ведь источником страха был не внешний вид, а именно нож. Или как выразился старик — кунай. Уж не потому, ли что тот, кто мог пользоваться этим оружием по назначению и на соответствующем уровне мог выглядеть как угодно, мог находиться в любом состоянии и этот нож мог быть далеко не единственным средством нанесения смертельных ран? И не в том ли дело, что даже такие оборванцы как я, будучи специально обученными могли внушать реальный ужас лишь самим фактом своего существования и тем, что они были способны на просто феноменальные приемы и дела?

Все было именно так. Такехиро, хоть и отнесся с большим подозрениям моему чрезмерному любопытству, но все же согласился поделиться со мной некоторыми слухами, которыми, как известно, всегда полниться земля.

Людей, которые обычно пользовались таким вот легким вооружением, вроде кунаев, было мало. Для обычных людей, они были инкогнито. Никто не знал, кто они, они держались в тени, не совались в суетливую жизнь, но тут же выползали наружу, стоило начаться какой-то заварушке в виде очередного передела собственности между крупными хозяевами и их конкурентами. Тогда то, они собственно и демонстрировали свои 'таланты', хотя и старались делать это скрытно. Однако когда находили горы трупов, которые появлялись в течение ночи без малейшего шума, с ранами от таких вот кунаев, да и с самим такими же клинками, немудрено, что люди быстро просекали, кто поработал. Иногда же попросту столкновения между несколькими конкурирующими группами таких вот скрытных воинов перерастали в локальные бои, в результате которых нередко страдали местные жители, их хозяйства, ну и собственно, их неведение.

Эти люди были способны на многое. И не было ни одного обычного солдата, способного противостоять им. Их описание вполне вязалось с тем, что моей не пробужденной версии пришлось видеть. Правда, старик говаривал, что вроде бы таинственные воины мало пользовались доспехами и оружием, свойственным по большей части пехоте местного розлива, предпочитая этому легкое оружие, которым возможно поражать цели на большом расстоянии за счет большей силы, доступной им. А я помнил таких же уникумов, но экипированных именно как тяжелая пехота, вооружение которых не было ограничено подобными ножам, а было дополнено и клинками подлиннее. В памяти всплыл образ похожих воинов, в свое время встреченных мною в столь приятном и далеком мире кино и книг. Самураи. И дизайн оружия тоже вполне себе самурайский. Катана. Вроде так назывались эти клинки, хотя одному богу известно, сколько всего наименований и подвидов этого оружия существует. Правда, от самураев они все же отличались, также, как и кино отличается от реальности. Менее заметные, менее внушительные на вид без киношных спецэффектов, но оттого не менее страшные, опасные и не в пример умелые демоны, видевшие не одно сражение.

У старика я пробыл около месяца. До того момента, пока не смог восстановиться и начать свой путь дальше. Часть меня упорно желала остаться в этом тихом краю, вдали от всяких тревог и бед, в неизвестности, и особо не тратить свои силы и время на всякие ненужные приключения, за удовольствие испытать которые можно было поплатиться не только здоровьем (которого у меня было не столь уж много), но и жизнью. И мне кажется, Такехиро был бы рад такому варианту. За этот месяц мы успели привязаться друг к другу. Старик явно не был против живого общения с довольно необычным мальчонкой, ну а мне не хотелось путешествовать одному, раскрывая тайны нового мира. Спрашивается, чем не вариант: остаться и жить пока не надоест лоно матушки природы? Существовать тихо — мирно, приспосабливаясь к этой реальности. Остаться, в конце концов, самим собой.

Увы, но помимо той части моей души, которая мечтала о тихой и спокойной жизни, существовала и другая. Та, которая чувствовала присутствие совсем рядом что-то таинственное, что-то волнующее, интересное. То, что было самым настоящим магнитом, притягивающим к себе невероятной силой. Я чувствовал, что был близок к чему-то невероятному. И это невероятное казалось мне смыслом моей новой жизни. Зачем тебе дана новая жизнь, если ты собираешься ничего в ней менять?

После тех невероятных недель, проведенных в болоте, в течение которых я вопреки любой существующей логике, не только не исчез бесследно в глубинах топей, но и смог выбраться живым и чуть ли не здоровее, чем был раньше, месяц спокойной жизни, проведенной в тихой гавани, под присмотром старого и опытного человека стал настоящим бальзамом. Хорошее питание, хороший отдых, свежий воздух, тщательный уход и самое главное, чудодейственная мазь, и моя рана на спине затянулась практически полностью, опухоль на руке на месте укуса полностью исчезла, а следы укуса остались лишь в виде отметин шрамов.

Что же касается самого моего здоровья, то тут все было очень странным. Я помнил, насколько был слаб до своего 'пробуждения', насколько легко было мне заболеть, упасть без чувств или прочее в этом роде. И насколько все изменилось после выхода из болота. Вернее, уже в само болоте. Что бы там не произошло, но мое тело просто физически не было способно выкарабкаться из той трясины, в которую она попала после того, как мой дядя перестал меня удерживать. Сомневаюсь, что это получилось бы и у физически развитого человека. Трясина, как и зыбучие пески, вещь очень страшная. Но почему-то, очнулся я на поверхности. Раненый (рана, причем, тоже не простая, а нанесенная оружием, присущее людям, которые при его помощи вскрывали броню, не то что кости хилых детишек, на вроде меня), слабый, но живой. И с аномалией в голове. А потом полз. Полз по болоту, не ощущая свои ноги, глотая всякую гадость, которая любого нормального человека отравила бы гарантированно. Но нет, и тогда мне удалось выжить, продолжить путь, пережить укус змеи, после чего снова вернул свои ноги. Яд змеи меня не только не убил (в том, что змея была ядовита, я не сомневался, иначе, собственно, зачем змее было бы надобно меня кусать), но и еще оказался тем фактором, который привел к восстановлению моего здоровья. И наконец, после всего этого, после всей этой грандиозной дыры, кишащую всевозможнейшими бактериями, мелкими тварями и прочими существами, рана не только не стала причиной заражения крови или хотя бы процесса гниения. Недели проведенные в грязной воде, среди носителей каких только угодно носителей заболеваний и... ничего. То, что осталось в моем случае, это было лишь насмешкой тем неприятностям, которые могли меня ожидать. Если быть честно, то это был уже какой-то вызов костлявой. Впрочем, какой-то, думаю, даже неправильное определение. Вызов был дерзкий. И скажите после этого, что со мной все было нормально? Определенно, во всем этом был какой-то подвох, но какой?

В общем, со здоровьем дела обстояли даже очень хорошо. Быстрое восстановление, хороший сон, неплохое самочувствие. Хм.... Интересно...

По завершению лечения, и постепенному повышению тяги к неизведанному по мере выздоровления, я начал готовится в путь. Увы, но вопреки моему прагматичному желанию остаться здесь и наслаждаться тихой и спокойной жизнью, жажда движения и знаний пересилили, и преодолеть это мне не было под силу. Да и собственно, дело было не только в этом. Такая спокойная жизнь не могла мной восприниматься безопасной в принципе. Ведь то, что случилось в долине, вполне могло произойти и здесь. И причем, с гораздо большей долей вероятностью, мне вряд ли бы удалось здесь вот так вот спастись. Увы, но дед не был моим дядей, способным двигаться со скоростью ветра (хотя...), а вокруг не было ничего, что могло бы отвлечь потенциальных врагов от меня. Лучше уж двигаться вперед, искать свой путь, изучать окружающий мир и попытаться найти в нем свое место, шаткость которого не будет определяться желанием кого-то завладеть моей жизнью одним единственным ножом.

Такехиро, несмотря на кажущуюся бедность, оказался человеком запасливым. И помощь, оказанная им мне, была неоценима. Комплект одежды, видавшая гораздо более лучшие времена, плащ (такой же старый и поношенный), заплечный мешок из грубой серой ткани, небольшой сверток грубо обработанной шкуры, которую предполагалось использовать как одеяло или же средство для защиты от дождя — всем этим старик поделился со мной не раздумывая. Обувь осталась прежней, оставшейся еще с моей 'прошлой жизни' в долине. Представлявшие собой этакие носки с твердой подошвой, изготовленной из кожи, эти сапоги неплохо сохранились после пережитых испытаний и после долгого вычищения и вымывания от грязи, снова идеально подошли к ногам, окружив их привычным комфортом. Уж не знаю, кто их изготавливал, но мастером он был явно замечательным.

Заплечный мешок был набит максимально допустимым объемом провизии — достаточной, чтобы мне хватило на неделю при очень экономном расходовании и вполне приемлемой по массе — еще раз напоминаю про свои физические данные. В тот же мешок я спрятал и очищенный от грязи кунай — инструментом он был весьма полезным, и мог пригодиться в пути. Да и оставлять его не хотелось, если честно.

Мы попрощались друг с другом весьма тепло. Такехиро проводил меня до границы своих 'угодий' — места, за которые он обычно не заходил, после чего, пожелав мне удачи, отправился назад. Я же, собравшись духом и уняв некоторое волнение, двинулся вперед. На восток. Туда, куда кутила свои воды эта река, вдоль которой собственно и пролегал мой маршрут. Меня не интересовали ближайшие города, заселенные дайме и их солдатами, а также притаившейся в них всевозможными криминальными элементами. Я собирался дойти до моря. И уже там решать, в какую сторону мне стоит двигаться. И что искать.

Путешествие было для меня испытанием. Слабость все же давала о себе знать, по вечерам, когда я останавливался на ночлег, как правило, меня банально говоря, вырубало. Да и днем приходилось часто останавливаться, делать большие перерывы, чтобы собраться с силами, да и просто поискать себе прикорма. Запасы еды были не вечны, их следовало беречь, поэтому мои передвижения часто оборачивались в попытки найти что-то съестное, которое можно поглотить без угрозы испортить себе что-то внутри. Не сказать, что это все проходило гладко. Пару раз я едва не стал жертвой каких-то быстрых хищных зверей, отдаленно напоминающих рысей, на которых я наткнулся, собирая ягоды. В первый раз я отделался царапиной на ноге, которую зверь чуть не цапнул 'по-настоящему'. Если бы не чистая случайность в виде падения и скатывания с крутого берега в реку, ставшее следствием реакции моего тела на страх, то моя песенка была бы в тот день спета. К счастью, тогда я остался в живых и даже здоров, правда, потерял из-за вынужденного купания часть своих продуктов, которые от попадания воды не стали лучше. Во второй же раз удалось избежать подобных рисков, правда, лишь за счет более раннего обнаружения хищника. Тогда я вскарабкался на дерево и просидел там весь день, пока не убедился, что кошка ушла (потом долго думал, как же мне удалось собственно это сделать и как откуда слезать).

Случались и другие неприятности. Наступил на яму, прикрытую листвой, споткнулся о корень и упал в колючий кустарник, едва не был укушен змеей, подвергся даже самому, что ни на есть экзотичному нападению со стороны громадного хищного растения, которое привлекло мое внимание исходящим приятным сладким ароматом странной жидкости наподобие меда на зеленоватом листе блюдце. Тогда я чуть не оказался в смертельных объятиях того монстра и с тех пор стал обходить такие 'вкусности' стороной. Места были дикие, сплошной лес, передвигаться по которому было одним сплошным испытанием. Собственно из-за этого скорость передвижения была чрезвычайно мала.

Однако я никуда и не торопился. В данном случае принцип 'вся жизнь впереди' был самым действенным. Мне не требовалось никуда спешить, смыслом моей жизни был именно преодоление этого препятствия. Вот и все. Потому, не беспокоился. Хотя и хотелось поскорее оказаться в цивилизованных местах, пройтись по твердой дороге и выспаться в теплой постели под крышей.

Свой лесной переход я запомнил довольно хорошо. Несмотря на кажущуюся однообразность всего этого окружающего обособленного мирка, все мои шаги, которые я делал здесь, мало когда были неоригинальны. Перечень задач регулярно менялся по мере продвижения вперед. Каждый преодоленный метр являлся часть чьей-то территории, который эту самую территорию защищал и на которой имел право охотиться. Приходилось изловчаться, чтобы не стать жертвой местного гостеприимства и обойти хозяев стороной и при этом не остаться голодным. Запасы еды довольно быстро иссякли, так что пришлось переходить на 'подножный корм'. Благо, перед началом похода Такехиро помог мне вспомнить уроки ботаники, которую ранее преподал мне мой дядя и я мог с девяносто процентной долей вероятностью остаться в живых после поглощения того или иного дикого корнеплода, ягод или же другой 'живности', потому как даже растения здесь иной раз было сложно назвать растением. Кунай, ранее благополучно лежавший на дне мешка, довольно быстро занял свое положенное место в моих руках и служил мне чем-то вроде мачете для прорыва через местную густую растительность. Да и по своей первоначальной функции успел порядком поработать. То гигантского муравья прибить, или скажем, стремительно передвигающуюся ящерицу, размером почти в человека. Насекомых, уродившихся в лучших традициях Чернобыля, было более чем достаточно, и малейшая ошибка в обращении с ними могла стоить не только здоровья, но и жизни.

В общем, лес этот стал для меня неисчерпаемым источником впечатлений. Огромные деревья, налетающие с высоты их крон обезьяны, всевозможные плотоядные хищники и их жертвы, масса насекомых и много чего прочего и прочего. Наверное, это место можно было бы назвать раем для охотника — экстримала. Для меня же это была полоса препятствий, в которой нельзя повернуть назад, а можно лишь двигаться вперед.

Улучшение моего самочувствия было несколько обманчивым. Несколько раз я ощущал в себе большую слабость и был вынужден проторчать на одном месте больше суток, пережидая эти моменты, собираясь с силами, после чего снова продолжал свое движение. Такие моменты слабости обычно характеризовались тяжелой болью в голове, учащенным дыханием и то и дело возникавшими головокружениями, в результате которых держать равновесие было просто нереальным. Приходилось наспех создавать некое подобие укрепленных схронов, в которых пережидал эти приступы. Как правило, срабатывало неплохо, во всяком случае меня никто за это время не съел.

За все время путешествия по лесу я ни разу не натыкался на людей, оставаясь наедине с матушкой природой и ее творениями. И не сказать, что отсутствие общения с людьми меня столь уж сильно напрягало, хотя в глубине души и хотелось прекратить это отчуждение и одиночество, обрести хотя бы одного собеседника, который был бы готов не только выслушать, но и помочь советом. Да и пресловутый режим 'самообеспечения' тоже порядком надоел. Хотелось отведать хорошо приготовленной пищи, ощутить аромат хорошего чая, побаловать себя хорошей книгой.... Ммм.... Блаженство. К сожалению, недоступное.

Подножный корм, откровенно говоря, вызывал отвращение. И хотя теперь меня не рвало, как в случае с болотом, а даже наоборот, оно усваивалось очень хорошо, повышению настроения такая еда способствовала мало. Особенно если учесть то, что мною был где-то просеян кремень и огниво, в результате чего я остался без возможности разводить костры. Что на порядок снизило возможность с комфортом проводить время и готовить себе относительно нормальную пищу.

Я сидел и с восхищением наблюдал за тем, как громадная стена воды падала с высоты многоэтажного дома и непрерывно с грохотом сталкивалась с землей где-то там, внизу. Поднимавшийся над этим местом туман из сплошной водной пыли скрывал то место, куда она попадала. Грандиозное место. Кто бы мог подумать, что эта маленькая вроде бы река способна породить такое чудо природы. Водопад невероятной высоты, окруженная столь дивными зелеными берегами.... И постоянно висящее на высоте над пропастью радугой. Прелесть.

Недоедание последних дней все же не помешало мне получить мощный заряд впечатлений от такого зрелища. Прекрасная картина завораживала, и на некоторое время просто вырвало меня из реальности, погрузив в состояние, близкое к трансу. Это было невероятно. Здешний воздух, пронизанный водной пылью, обладал каким-то особым свойством, гул свежей воды порождал удивительное спокойствие.

Водопад словно завладел мной. Мой разум, очарованный этим местом, не хотел никуда дальше уходить. А тело требовало отдыха. В этот момент, когда мое тело и разум слились в одном общем желании, я решил не поступать наперекор этой воле, а провести здесь пару дней, перевести дух, расслабиться, в конце концов, в этом уголке. Хотя расслабиться получалось не так уж хорошо, тем не менее, времяпровождение в этой местности давало какое-то душевное спокойствие, которого как-то не хватало в лесу, кишащего всевозможными существами, только и ждущими, чтобы откусить от тебя кусок пожирнее. Хотя в моем случае слово 'пожирнее' вряд ли годилось. Глядя порою на свое отражение, у меня просыпалась своеобразная жалость по отношению к самому себе. Страшная худоба, выпирающие кости, хилые руки и ноги мало кого могли бы оставить равнодушным. Там.... Здесь, не знаю.

В этих краях я провел больше недели. Спустившись к самому основанию водопада, я некоторое время просидел у самой воды, с интересом наблюдая за проплывающими поблизости рыбками. Что называется, голодными глазами. Потом, когда решил, что сидеть так и смотреть на эти вкусные блюда в перспективе смысла нет, принялся рыскать в округе, ища себе что-нибудь на закуску, и наткнулся на узкую щель между каменистой стеной берега и падающими каскадами воды. И легким свечением внутри. И недолго думая протиснулся туда, сразу оказавшись в очередном удивительном месте, которое запомнилось мне надолго. Потрясающее зрелище — внушительная пещера, расположенная прямо под горой и прикрытая водопадом. Легкий свет, проникающий через стену воды и испускавшие бледное свечение стены, создавали здесь какую-то свою, уникальную атмосферу. Настолько притягательную, что собственно и стало причиной моей задержки в этом месте больше чем на неделю.

Я успокоился. Устроился в этой пещере поудобнее, некоторое время побродил внутри, подобрал пару камешков, осмотрел стены, потом посидел, прилег и, в конце концов, уснул. А проснувшись, почувствовал себя частью этого места, этого уголка природы, мира. И все пошло как по накатанной. Нашлась и еда, и огонь, и подобралась превосходная возможность восстановиться после длительного перехода через лес, не думая о зверях, опасных растениях и насекомых. Все как-то просто и спокойно, словно даже не я все это делал, если честно. Посидел, подумал, побродил вокруг, натаскал вовнутрь сухой травы, хвороста, опять посидел, опять подумал, поиграл с камешками, которыми была усеяна пещера, попробовал ударить их друг о друга, увидел, как высекаются искры. После долгого и кропотливого труда, после которого я стер кожу с правой руки, удалось разжечь подобранный неподалеку клочок шерсти какого-то животного. И получился костер. То, чего мне не хватало. Стало тепло и уютно, а потом и сытно. Стоило только перестать глазеть на рыбки и обратить внимание на бродящих в изобилии ракообразных.

Из пещеры я ушел в тот момент, когда понял, что здесь мне больше делать нечего. Забавное было чувство. Вроде бы сидишь — сидишь, все устраивает, ложишься спать, спишь, а проснувшись понимаешь, что все — пора. Больше тут нельзя оставаться. Уж не знаю, в чем заключалась причина такого внезапного порыва, но я повиновался. В конце концов, бесконечном проводить здесь время было невозможно, особенно, если уже это тебе в тягость, а впереди еще довольно долгий путь.

Я продолжил путь, держась течения реки, стараясь не отходить от берега, и углубляться в окружающий меня лес. Время, проведенное в изоляции в пещере, повлияло успокаивающе. А снова погружаться в среду бесконечных рисков и угроз леса после этого не хотелось. К тому же, особых причин отходить от реки также не было. Река вела к морю, к первоочередной цели моего путешествия, а основные необходимые пищевые ресурсы преимущественно мной могли быть добыты преимущественно у воды.

Сдается мне, что причина моего столь внезапного пленения тем водопадом и столь же резким охлаждением к нему заключалась в том, что я получил то, что мне было необходимо. Дело тут не было в чем-то физическом. Хотя я мог бы пожаловаться на утомление от долгого передвижения по опасному лесу, и отсутствие надлежащего отдыха без комфорта, это вряд ли могло иметь хоть какое-то сравнение с ощущениями моральными. Да, в первую очередь устала моя голова, погруженная в совершенно новые условия, устало сознание, переполненное ощущением постоянной угрозы. И водопад вместе с пещерой, в которой мне удалось самостоятельно добыть огонь, стал прекрасным местом для разрядки от негатива и зарядки свежей энергией. Стоило мне восполнить свои запасы сил, так сразу же отпала сама необходимость дальнейшего времяпровождения в комфортном укрытии и снова стали четко вырисовываться горизонты, которые предстояло достичь.

Вообще, после водопада чувствовать себя я стал несколько лучше. Стало как-то легче дышаться, местность перестала казаться сплошной полосой препятствия. Шаги давались легко, окружающая растительность не выглядела как страшная пассивная система сопротивления. Просто лес, хоть и огромный, невероятно опасный и так далее и тому подобное. А ты часть этого леса. Просто потому, что ничего другого у тебя нет. И если ты до сих пор жив, значит, лес, вероятно, считает также. Даже если порой и оспаривает этот вывод.

Мое относительно спокойное продвижение по лесу вдоль реки до моря омрачилось одним фактом. И звался этот факт болотом. Да, увы, та страшная напасть снова оказалась предо мной. Хоть и не столь страшной форме и не в столь страшных условиях, как в первый раз, но, тем не менее, во всех своих прелестях. Часть берега оказалась заболочена, причем заболочена достаточно сильно, чтобы я начал искать способ обойти это внезапно возникшее препятствие. И каким-то непонятным образом, тем не менее, оказаться посреди топи, на узкой звериной тропе, отступиться от которой не представлялось возможным по соображениям безопасности. Да и что греха таить, по соображениям гигиены. Снова ползать по трясине, глотая воду желания не было, так что я предпочел ограничиться промокшими сапогами, мокрыми штанами по колено, и, разумеется, огромными тучами кровососущих насекомых, с жадным удовольствием набрасывающихся на мое лицо и руки — единственные открытые части моего тела.

Из болота я вылез аккурат на следующий день, и кажется, бледнее обычного, с круглыми глазами и трясущимися руками. Постоянно оборачиваясь по сторонам, и вздрагивая от любого шороха. И сжимая рукой кунай, готовый попытаться отогнать им кого или что угодно. Хотя болото занимало довольно внушительные размеры, мне удалось преодолеть его всего за два дня и это благодаря бессонной ночи, проведенной на ногах, за которую и прошел большую часть расстояния между границами твердой земли и болота.

Всему виной было увиденное мной в глубине болота зрелище, заставившее меня ощутить безымянный ужас. Попробуйте представить себе клочок твердой земли посреди болот, покрытую сажей и торчащий в самом сердце этого островка деревянный кол, черный от копоти, с острым концом на верху, где торчал человеческий череп. И это все на фоне сгустившегося тумана и материализующейся прямо из него призрачной фигуры женщины в белом саване, с распущенными окровавленными черными волосами и пустыми глазницами, которая начинает приближаться к вам и шипит, махая окостенелыми руками, требуя убраться отсюда. Не буду скрывать, я не просто испугался. Словно ледяная рука схватила внутри меня что-то и сжала, а страшные глаза поймали мой взгляд и впились прямо в мой разум. Даже не знаю как я умудрился тогда найти себе дорогу посреди топей, не могу понять, каким образом тогда просто напросто не утонул, бросившись со всех ног не разбирая дорогу, и вообще, как смог найти в себе сил начать движение. Я падал, поднимался, бежал, снова падал, чувствуя за своей спиной надвигающийся холод и отчаянный беззвучный крик.

Успокоился я лишь после выхода из болота, когда вырвавшись снова в лес, первым делом бросился в воду, стараясь оказаться как можно дальше от этого страшного берега. И уже тогда, когда мне удалось оказаться в небольшой, но залитой солнечными лучами поляне, смог взять себя в руки и постирать штаны. Увы, как бы стыдно не было признавать, но, к сожалению увиденное плохо повлияло на кое-какие части моего тела, вызвав непроизвольную реакцию. Пришлось заняться этим, попутно пытаясь забыть об этом как о страшном сне. Не получилось. Позже тот ужасный образ неоднократно преследовал меня во снах, заставляя цепенеть от ужаса и просыпаться с криком, в ледяном поту....

Когда мне наконец-то удалось выйти к морю, вокруг уже серьезно 'попахивало' похолоданием. Иными словами, наступала осень. Температура воздуха начала постепенно снижаться, неоднократно прокатились холодные дожди, местами деревья поменяли цвета своих листьев на желтые. Честно говоря, проводить в лесу такие дни было значительно тяжелее, чем в теплые летние, когда сон на земле, укрывшись плащом был идеальным вариантом хорошо отдохнуть и набраться сил. Сейчас же, когда по ночам температура постепенно снижалась, а с неба моросил холодный дождь, такое времяпровождение уже не было хорошей идеей. Плащ продувало, моя легкая одежда не представляла хорошую защиту от дождя, ветра и холода. Да и к сожалению, мои сапоги после устроенных для них 'тест — драйва' обзавелись несколькими внушительными дырами, которые совершенно не способствовали удобству.

Выход к морю стал причиной высвобождения многих вопросов, доселе не обсуждаемых мной по причине отсутствия каких бы то идей на этот счет. Я имею в виду понятный всем традиционный вопрос: 'что делать?'. Двигаясь вперед, все это время я мало задумывался над тем, что делать потом, в каком направлении двигаться. И честно говоря, совершенно полностью вычеркнул из своих планов возможность изменения времен года, погоды, ну и еще многого другого. Передо мной стояла цель — идти. Вот я и шел. И дойдя до первого планируемого перевалочного пункта, тут же застопорился на выборе дальнейшего направления. Вот оно море, перед тобой, а вот что с ним делать, неясно.

Я задумался, побродил по берегу, и, в конце концов, был вынужден очень скоро забиться под одно свалившееся неподалеку от границы леса и морского побережья дерева и, укрывшись всем, что у меня было (плащом и шкурой), пережидать разразившуюся бурю. В результате я промок от хлынувшего ливня, продрог до костей, оказался в самой настоящей луже грязной воды, которая образовалась после того, как волна, размерами в приличный холм, накрыла мое дерево с головой. А спустя несколько часов, пережить очередную волну, после чего уже ощутить себя стремительно движущимся на куске дерева отступавшей в море водой.

Шутка ли, или просто такая у меня судьба, но меня снова спас рыбак. И хотя у этого рыбака лодка оказалась побольше, я был в состоянии получше (в смысле, не выглядел как леший или водяной из болота), но в принципе, все остальное вполне соответствовало первому разу. Опять же старик, опять же один, нашел меня почти что случайно, посреди бушующего моря, когда он возвращался с рыбалки. Уж не знаю, почему он тоже попал в этот шторм, но мне явно повезло, что он оказался рядом. Иначе меня без вариантов унесло бы куда подальше от берега и скорее, быть бы очередным погибшим в море от переохлаждения.

Старик смог меня выловить, откачать, и доставить обратно на берег, где мы довольно скоро оказались в его скромной хижине. А спустя некоторое время, мне удалось завязать с ним разговор. В конечном счете, нам удалось найти общий язык, и через некоторое время мне впервые с момента покидания жилища Такехиро было предложено горячее.

Рыбак был человеком более раскованным, при этом резким, обладателем твердого взгляда и глухого голоса. А также как выяснилось позже, неплохим рассказчиком и любителем послушать чужие истории.

Свою историю мне пришлось рассказать в тот же вечер, причем, почти во всех подробностях, включая историю про 'приведение', которое впрочем, произвело на него сильное впечатление. А если еще и учесть тот факт, что мне не удалось от него утаить свой кунай, который он долгое время осматривал и потом, слегка подозрительно прищурившись, изучал уже меня, то можно сказать, заинтересовать его я заинтересовал. И очень сильно.

Горо, как звали старика, в первое время относился ко мне с подозрением. И, несмотря на все мои попытки убедить его в том, что я не отношусь к какой-то там касте солдат — убийц в ночи, он, кажется, не собирался отказываться от своего мнения. Впрочем, возможно, тот факт, что он именно так считал, являлся причиной согласия на мое времяпровождение в его доме. Будь я на его месте, наверное, тоже не стал бы рисковать, если бы знал, что на моем месте может быть убийца с навыками, далеко выходящими за грань моего собственного понимания.... А потом, спустя некоторое время спустя, после уже долгих разговоров между нами, он стал относиться ко мне с меньшим подозрением, и вправду начав считать меня скорее обычным человеком, нежели кем-то другим. Но выдворять не стал. А спустя некоторое время и вовсе предложил задержаться у него на еще больший срок, и помочь ему с его работой. На что я согласился без колебаний. Делать мне было нечего, идти некуда. Вот и решил пока подождать, пока снова не проснется дух путешествий. А в голове прибавиться объем знаний об этом мире.

Горо отличался от Такехиро не только характером и местом жительства, но и тем, как и для чего он рыбачил. Если для моего старого знакомого рыболовство было способом выживания для отшельника, то для моего нового 'хозяина' это было способом заработка. Он ходил на рыбалку на своем судне ежедневно, собирая улов, который доставлял в ближайший порт, где продавал, получая за это звонкую монету, являвшуюся источником свежих овощей, фруктов, хлеба, одежды, инструментов, прочих предметов домашнего обихода и хозяйских нужд. Для того, чтобы удовлетворять потребности своих постоянных клиентов, он работал очень усердно, за сутки умудряясь вылавливать довольно внушительную партию различных морских существ, относящихся и к рыбам, и к ракообразным, а также моллюскам. Разумеется, для такого усердия требовались соответствующие физические данные, на которые он никогда не жаловался. Средний рост, мускулистая фигура, крепкие и ловкие руки и самое главное, сильная воля, без которой любая физика была бесполезна. И это в его шестьдесят! Очень круто!

Он хотел получить помощника для облегчения своей работы, и был рад найти во мне того человека, кто мог эту помощь оказать. Я же был рад поучиться у него его занятию и приобрести жизненный опыт. Находясь рядом со стариком, у меня открывалась вполне себе неплохая перспектива вникнуть в суть местного общества, побывать в здешних селениях, найти точки соприкосновения с новой реальностью. С ее человеческой частью. Дабы после, когда у меня уже накопилось бы достаточно знаний, опыта и навыков для полноценной стабильной социальной жизни в местном обществе, можно было бы уже двигаться дальше, к возможным перспективам.

Глава — 2.

История одного бегства.

День был в самом разгаре. Солнце уже практически достигло зенита, заполонившие было с утра небо, свинцовые тучи рассеялись, создав отличную погоду для ведения дел. Город гудел, напоминая какой-то громадный улей и муравейник одновременно. Каждый мчался по своим делам, повсюду раздавались громкие крики торговцев, бодро зазывавшие покупателей посетить их лавки и прикупить их товара. Покупатели приценивались, вступали в споры, доказывая, что цены явно завышены, пытаясь добиться скидки. Рядом бродили бездомные бродяги и нищие, просящие милостыню, одновременно прячась от солдат, которые тут же раздраженно отгоняли их подальше, пуская ради этого дела дубинки.

В гавани оставалось мало места для желающих причалить. Уже который день количество прибывающих судов все росло, грузчики буквально заполонили все окружающее пространство, таща на себе всевозможные грузы, получая за это мелкой монетой — один из основных способов заработка для местного населения. Расположенные поблизости склады забивались под завязку, чтобы уже в ближайшие дни быть выгруженными и отправленные с ближайшим караваном по тракту вглубь большой земли. Зима подошла к своему логическому завершению, бурное море постепенно становилось пригодным для безопасного путешествия и количество желающих выгрузить свои товары не прекращало увеличиваться.

Шумный город, а особенно его рыночная площадь после относительно спокойного моря казался через чур диким и хаотичным. Народ, которого навалило так, что дышать становилось трудно, производил не самое радужное впечатление, даже несмотря на то, что мне с ним контактировать не приходилось, а вся моя деятельность сводилась лишь к сидению на месте рядом с суетящейся у лавки с рыбой Киоко-сан и внимательнейшему наблюдению за этим процессом, дабы получить ценнейший урок — учиться торговать. Не сказать, что мне это нравилось. Даже наоборот, меня буквально бесили эти дни, когда мне приходилось пребывать в этом месте целый день и ощущать 'аромат' такого объема всевозможных морских тварей, смешных с не меньшим объемом всевозможных продуктов питания не первой свежести, что возникали тошнотворные мысли. Увы, как это часто случается, торгуя едой, редко бывает возможность забить свой собственный желудок, чтобы он не ныл. Даже выходы в открытое море, которые порою растягивались на сутки без еды и воды не утомляли меня настолько сильно, как вот эти рабочие моменты 'стажера'.

Горо привычно отсутствовал, уйдя по своим делам в город, прихватив мешочек звонких монет и пообещав на этот раз прикупить для меня что-нибудь подобающее 'недурному подспорью для рыбалки'. Я же делил общество с Киоко-сан, являвшейся 'городской' помощницей старика, которая занималась сбытом привезенной рыбы и морепродуктов. Не могу, конечно, жаловаться на нее. Эта женщина, лет где-то сорока от роду, обладала просто невероятной жизненной силой и энергией, могла любого заболтать до смерти или до потери им связи с реальностью настолько, чтобы он мог спокойно прикупить совершенно ненужную ему рыбешку. Уж не знаю, где и как Горо познакомился с ней, но привлекая ее в эту работу, он выигрывал гораздо больше, чем в иных раскладах.

Киоко-сан умела говорить постоянно и эмоционально, буквально завлекая своим разговором в настоящий водоворот чувств и событий, что порою я быстро терял нить разговора и довольствовался ролью безвольного слушателя, который может и хотел бы задать какой-то вопрос, да не мог. Потому что прервать ее было невозможно.

С момента начала моей 'карьеры' помощника рыбака прошло более пяти месяцев. Которые стали для меня временем довольно неплохой жизни. Этот период я мог бы обозначить как одну большую рыбалку. Честно говоря, собственно кроме рыбалки со мной мало что происходило. Мы то и дело выходили в море, закладывали сети, проверяли ловушки, грузили улов, сортировали его, доставляли в город, выгружали, передавая в руки Киоко-сан, которая тут же начинала ее сбывать, и потом снова в море. В первое время было очень трудно. Непривычный к такому ритму жизни организм постоянно уставал, требовал больше отдыха, но мало-помалу, с каждым новым днем и каждым новым выходом в море, все становилось привычным и становилось все легче и легче выносить все трудности этой работы.

Старик относился ко мне достаточно прохладно. Во время работы, когда от скорости и качества выполнения тех или иных действий напрямую зависела если не жизнь, то, по крайней мере, здоровье, бывало, проходился по мне крепким словцом, жесткой критикой и грубостями, но стоило обычно оказаться дома, то как правило его настроение резко менялось, и из работодателя он превращался в вполне себе нормального хозяина, который был готов рассказать какую-либо историю из своей жизни, поведать о дальних краях, о местных легендах и многом другом, очень интересном. Эти рассказы обычно не проходил мимо моих ушей. Я старался тщательно все запоминать, чтобы достаточно хорошо овладеть информацией об этом мире.

По мере его рассказов, а также того, что я видел и слышал в городе, постепенно в моей голове складывалась картина местной реальности, с важными деталями. Чем больше деталей удавалось распознать и расположить их в нужном порядке, тем четче становилась картина и тем больше она начинала соответствовать некоторым моим воспоминаниям из прошлой жизни. Если быть конкретнее, то воспоминаниям из моей прошлой жизни о другой реальности. Звучит странно? Возможно. Но, увы, это не меняло факта. Хотя я и не мог сказать с даже пятидесяти процентной уверенностью, что это соответствует истине. Слишком мало знает обычный рыбак и обычные граждане, а на большее здесь нет доступа. Эх, как плохо не иметь Интернет. Или хотя бы газеты! Серьезно. Ни одного источника информации, которую можно легально приобрести и получать свою порцию 'лапши', из которой выуживать потом правдивые сведения. Одни лишь рассказы, слухи и все....

Основным связующим звеном между этим миром и той реальностью, знакомую мне по моим воспоминаниям, были таинственные воины с невероятными способностями и использующие легкое вооружение наподобие моего куная. Они занимали в этом сопоставлении двух миров центральное место, на которое постепенно 'наращивалась' плоть в виде дополнительных аргументов. Однако, процесс сопоставления шел медленно, как я уже говорил, из-за недостаточности источников информации и малого количества точек соприкосновения со всей реальностью из этого провинциального городка.

Загадочные воины, сражающиеся в тени, способные на то, что обычному человеку и в страшном сне не присниться, в принципе, отлично подходили под определение 'ниндзя' или 'шиноби' из известной мне реальности. Но дело в том, что здесь мне, ни разу не приходилось слышать даже малейшего упоминания этих терминов. Их здесь именовали по разному, используя громаднейшее количество всевозможных синонимов. Хотя нередко синонимами их даже назвать язык не поворачивался. Кто-то один мог назвать их 'убийцами', кто-то второй 'воинами теней', 'призраками', 'демонами', а третьи люди вообще могли даже слухом не слышать об их существовании, или же считая их не более чем страшилкой купцов и странствующих бродяг. Такая вот ситуация.

К фактору этих 'призраков' можно было добавить само устройство мира — очень смешанное население, с заметным преобладанием европеоидного населения, разговаривающего исключительно на одном из азиатских языков, который я про себя идентифицировал как японский (местные обладали весьма занимательной особенностью — их язык не имел самоназвания). Конечно, не без акцента — редкий купец, прибывший из чужой 'страны', не допускал ошибки в местном варианте произношения. Разница между диалектами, как правило, наиболее четко проявлялось в зависимости от расстояния между странами — те, кто прибывал издалека, порою не понимал местных. Насколько велика могла быть разница судите сами, если учесть то, что это заметил даже я, с моим-то специфическим акцентом, который часто сбивал с толку как Горо, так и Киоко-сан.

Помимо языка следовало бы обратить внимание на местное устройство общества. Эти самые пресловутые дайме, разделение на мелкие феодальные общины, в сочетании со всеми предыдущими факторами — в общем, коктейль выходил достаточно занимательным. Местный колорит вполне неплохо укладывался в существующую в моем мозгу концепцию сопоставления двух реальностей — вымышленной и существующей. Если только не некоторые 'но'. Отсутствие понятия шиноби, полное отсутствие здесь даже упоминания о странах как таковых (существующая система мелких удельных княжеств, в принципе не предполагало идентификации населения на страны, государства и нации). Я упоминал ранее термин 'страна' скорее лишь по привычке, а не для точного описания действительности. Действительно, здесь не существовало порядка делиться на страны, разбирательство по расовой принадлежности, по языку и так далее. Как я успел понять, из жизни местного приморского города и анализируя многочисленных торговцев как из-за моря, так и с глубины большой земли, местные жители поголовно общались на одном языке (хоть и имевшим некоторые отличия в зависимости от того, кто на нем общался), не обращали внимания на всевозможные особенности телосложения, цвета кожи, разреза глаз и так далее. Здесь людей можно было разделить лишь по роду деятельности и от места проживания. Ну и по исповедуемой религии, хотя с этим тоже следовало быть осторожнее. Религия она везде имеет свои нюансы, а в здешних условиях и подавно.... Если быть конкретнее, то здесь ее в принципе не существовало. Существовали различные верования, у каждого свое, но такого ожидаемого суеверия я не заметил. Хотя для жизни, напоминавшего период Средневековья, это было неестественно и вызывало определенные вопросы. Которые, я, однако, предпочитал держать при себе.

Наш город являлся частью одного из подобных удельных княжеств. Хотя изначально он был основан как независимое селение, со временем его подчинил себе один из так называемых дайме. И с тех самых пор здесь находился гарнизон из воинов одного из его далеких потомков — наследников, обеспечивая в городе порядок, своевременный сбор подати, и что наиболее важно, охрану от 'криминальных элементов', список которых был весьма велик. От обычных воров и грабителей с большой дороги, забредавших иногда сюда, до морских разбойников, которые не редко оказывались поблизости, совершая свой очередной рейд в поисках добычи. Не то, чтобы солдаты хорошо справлялись — криминал он, обычно, повсеместен, и даже самые спокойные и благополучные общества не обходятся без 'паршивой овцы'. Но если брать нынешний уровень преступности, и возможный при полном отсутствии надзора со стороны дайме, то разница была очевидна. То, что сейчас существовало, можно было легко списать на мелкие недочеты, не более.

Дайме в городе не жил. По словам Горо, его резиденция находилась почти что в недели пути от этого места, если следовать по тракту в составе каравана. Там, в значительно более безопасном месте, располагался другой город, исполнявший роль центра — места, где сосредотачивались все ресурсы и богатства нашего княжества. Насколько он отличался от нашего, было неизвестно, но по слухам, однозначно, был больше и богаче. И лучше защищен.

Нашим городом управлял наш собственный градоначальник. Обитавший в большом собственном доме — резиденции, он исполнял обязанности управляющего, коменданта и сборщика налогов. Гарнизон, повинующийся его воле, и собственно, немалая личная казна делала его местным авторитетом очень высокого уровня, наделяя огромной властью в пределах нашего маленького мирка. Он устанавливал законы, контролировал ход торговли, взимал пошлины с торговцев, налоги с населения, и был ответственен за сохранность и целостность города перед дайме. К которому ездил раз в несколько месяцев в 'столицу', обеспечивая доставку собранных ресурсов, ну и собственно, получая нужные указания из уст владыки наших земель.

Горо, как и большинство местных рыбаков, относился к градоначальнику с неприязнью, которая в редкие моменты душевного расслабления старика за чашечкой саке, изливалась наружу в виде жалоб на излишнее высокомерие, честолюбие и жадность. Говорил он это только мне, только тогда, когда мы были одни в хижине, и лишь с тех самых пор, как удостоверился в том, что я являюсь именно тем, за кого себя выдаю. По словам рыбака, этот человек был выходцем этого города, причем из его наиболее темной части — самых низов, которые находились априори вне закона. В свое время ему улыбнулась удача, и он, вместо того, чтобы сделать себе карьеру обыкновенного вора и мелкого бандита, оказался втянут в орбиту дайме, а именно попал в орбиту одного из мелких должностных лиц. В результате каких-то интриг, которые так и остались за рамками откровений Горо, этому человеку удалось постепенно продвинуться, следуя в составе группы своего покровителя, а потом, когда на него обратил внимание предыдущий градоначальник, получить 'билет' в столицу, где очень быстро сориентировался, выслужился и вернулся обратно в качестве надзирателя. В конце концов, произошли такие темные события, что их предпочитали не вспоминать и предыдущий градоначальник был смещен со своей должности и замещен услужливым выходцем местного криминала. Который довольно быстро перестроил весь город под себя. Чем вызывал раздражение среди обычных горожан, которых мало устраивали подросшие налоги. Но, разумеется, никаких возражений никто так и не услышал. Что вполне понятно. Сомневаюсь, что на это вообще обратили бы внимание. Кроме, разумеется, бунта. Но сумасшедших, готовых ради этого бунтовать не было. Не те времена и не те нравы. Здесь церемониться никто не будет. Задавят, как нечего делать. Вот и остается недовольным изливать свою душу за крепкими напитками, никогда не подразумевая не подчинение.

— Как успехи?

Я вернулся к реальности из своих мыслей и обратил внимание на обладателя знакомого голоса. Рядом с нашей лавкой стоял загорелый мужчина, на который был накинут привычный для большинства местных работников грязный фартук. Хищный взгляд выдавал в нем бывалого торгаша, никогда не упускающего свою выгоду. Что вполне подтверждалось теми сведениями, которые я о нем слышал. Атсуши Йорои — один из наших 'коллег по цеху', работавший с той же продукцией, что и мы, то есть с морепродуктами. В нашей среде был известен как человек алчный, хваткий, редко когда идущим на компромисс и всегда боровшийся до конца со своими конкурентами, в число которых входили и мы. Он был выходцем одного из прибрежных рыбацких поселков, в свое время перебравшийся в город и теперь занимавшегося торговлей рыбы и прочих даров моря, что подвозили ему его бывшие односельчане. Количество его 'поставщиков' редко когда менялось, что благотворно отражалось на объемах поставляемой продукции и собственно доходов, что делало его одним из наиболее успешных дельцов в нашей среде.

С нами он находился в состоянии 'вооруженного нейтралитета'. То есть пытался всеми силами выдавить нас из рынка, перехватить наших постоянных покупателей и тем самым обеспечить себе еще большую доходность. Мы же, то есть Горо и Киоко-сан этому активно сопротивлялись, а иногда делали свои попытки перехватить клиентуру у него, что нередко получалось довольно недурно. В частности, хозяин нашей лавки и всего 'бизнеса' имел за плечами не одно десятилетие опыта деятельности в этой сфере, поучаствовав за свою жизнь не в одной войне за место под крылышком коменданта рынка, вследствие чего обладал немалым авторитетом, который нередко выручал в конкурентной борьбе. А про Киоко-сан я уже говорил выше. С такой хваткой, как у нее, можно было вовсе перестать беспокоиться за свои позиции — только успевай ее всем обеспечивать, а уж со всем остальным она была способна разобраться полностью сама.

— И вам доброго утра, Атсуши-сан, — мило поприветствовала его Киоко-сан, вытирая покрытые слизью руки куском ткани и окидывая меня требовательным взглядом. Я чертыхнулся про себя и принялся менять местами две бочки из-под рыбы. Одну, порожнюю, требовалось вынести наружу, а вторую поставить на место первой, чтобы впоследствии опустошить ее, распродавая все то, что находилось внутри. Проклятье. Бочка была невероятно тяжелой. Не хватало еще надорвать себе спину!

Мужчина, нацепив свою привычную ухмылку, подошел практически вплотную, и быстро окинув взглядом помещение, присвистнул.

— Вижу, что сегодня торговля удалась, Киоко-сан. Одни порожние бочки. И как вы только успеваете.... Эх, до сих корю себя за то, что тогда не смог вас переманить. Сейчас бы почивал на лаврах.

— Благодарю за то, что вам отрадно видеть наши успехи. Как и то, что вы высоко оцениваете мои скромные заслуги. Вот только, сомневаюсь, что ваши дела обстоят лучше. Иначе мы не имели бы удовольствия наблюдать вас собственной персоной столь рано. Да и еще при параде.

— Что же, не скрою, торговля сегодня не в пример той, что была до дня Сбора. Но, все же, глядя на то, что вы уже все на сегодня закончили, аж зависть берет.

— Нехорошо завидовать, Атсуши-сан.

— Да бросьте, чем плоха хорошая зависть. В конце концов, все мы люди. О, а я гляжу Широ-кун растет. Раньше у него не получалось так просто передвигать полные бочки. А теперь, смотрите, как ловко справляется.

Я бросил раздраженный взгляд на торговца, который был встречен с насмешкой. Тоже мне, легко. Я эти бочонки едва сдвигаю с места, а он тут издевается еще! А еще без конца называет меня этим именем. Нет, я понимаю, если бы он сначала спросил бы меня о том, как мое настоящее имя (которого, увы, я не помнил, а придуманного он не стал слушать), а не стал обзывать меня 'белым'. Конечно, меня мало раздражала бы эта 'кличка', если бы ее не подхватили остальные, даже мои самые близкие знакомые, с которыми я собственно и работал, полностью игнорируя придуманный псевдоним. Возможно, меня не столь сильно бесило бы и то, что мне дали именно это имя. Но дело ведь было в том, что слово 'широ' в данном случае не подразумевало имя, со своим особым значением. Оно подразумевало собой именно слово 'белый', то есть цвет. Открытая такая насмешка над излишней бледностью моей кожи. Черт, столько времени прошло, регулярно бываю на солнце, в зимнее время ощущал на своей шкуре все прелести холодного морского ветра, насыщенного солеными брызгами, а никакого отражения на коже это не имело. Загар не появлялся, а в холодную погоду ни щеки, ни нос не краснели, сохраняя свой первозданный бледный оттенок. Из-за такой кожи у некоторых особо сердобольных соседей иногда возникали сомнения в моем самочувствии, некоторые так и норовили дать совет по поводу лечения той или иной болезни, посещение того или иного лекаря и так далее. Один раз один лекарь сам увидев меня таскающим бочонки, решительно подошел и начал настойчиво пытаться провести консультацию. В результате раздраженный замедлением темпа работы Горо 'попросил' господина лекаря не мешать рабочему процессу и пообещал, что сам обо мне позаботиться.

— Только вот кормить его все же нужно больше. Как был, так и остался кожей с костями. И как только его только ноги носят?

— Атсуши-сан, уверяю вас, что Широ-кун получает достаточно. Просто, знаете, люди так устроены. У одних еда имеет свойство накапливаться, а у других сразу уходить в силу.

Киоко-сан насмешливо покосилась на изрядно выпирающую часть тела конкурента, делая прозрачный намек на соответствующее телосложение мужчины. Тот либо не обратил на это внимание, либо сделал вид, что не обратил, продолжая коситься на меня жалостливым взглядом, пока не переключил все свое внимание на женщину.

Да, действительно, моя худоба была еще одним поводом для беспокойства сердобольных добряков и причиной раздражения как с моей стороны, так и со стороны Горо, которому не нравилось то, как мой вид оставался таким хилым при постоянном росте моих возможностей. Несмотря на неплохую кормежку, состояние 'кожа и кости' сохранялось практически неизменным. Нет, сначала было некоторое улучшение, вызванное по большей части переходом от полуголодного существования в лесу к питательным горячим домашним обедам. Сгладились 'углы', слегка прибавил в весе, стал выглядеть чуть лучше, чем обычно. Но потом наступил резкий стоп. Стопор, другими словами. Изменения прекратились, динамику словно законсервировали. И это при том, что не прекращались изменения в плане развития физической силы. Мое тело вполне неплохо адаптировалось к нагрузкам, и за эти пять месяцев удалось серьезно продвинуться в плане повышения возможностей работы. Мне удавалось справляться со всеми теми поручениями, которые давал мне Горо, я мог оказывать ему надлежащую помощь и при этом не пребывать в состоянии сильного истощения сил. Мало уставать. Парадокс? Почему бы и нет. Хотя....

— Собственно я по делу, Киоко-сан. Мне нужно увидеть Горо-сан. Могу я поинтересоваться о том, когда он будет здесь?

Атсуши стал серьезен, его примеру последовала и Киоко-сан. Взгляд стал сосредоточенным, она быстро уловила что-то особенное в его голосе, на что среагировала мгновенно.

— Должен скоро подойти. Сейчас он в городе, но мне неизвестно где именно. Дождетесь его?

— Боюсь, что нет. У меня тоже есть своя работа, которую нужно выполнять. Но встретиться с ним необходимо. Когда придет, передайте, пожалуйста, чтобы он связался со мной. И скажите, что вопрос требует серьезного разбирательства. Непременно сегодня.

— Я передам. Что-то еще?

— Нет, благодарю. Я буду ждать его.... И да, вот еще что. Как я и обещал.

Он засунул свою руку под фартук и через мгновение извлек оттуда кожаный мешочек, который довольно скоро оказался в руках Киоко-сан.

— Как бы ни хотелось отдавать, увы. Долг.

С этими словами он развернулся, при это бросив на меня очередной взгляд, и скрылся в толпе. Киоко-сан открыла мешочек и через секунду высыпала на руку целую горсть ярких желтых камешков, которые, как оказалось, были нанизаны на тонкую проволоку. Ожерелье? Похоже на то.

Увидев мой взгляд, она пожала плечами.

— Не удивляйся. Было время, когда мне удалось поймать его на крючок и сыграть с ним в одну игру. Результат видишь перед глазами.

Я кивнул, показывая, что прекрасно все понимаю. И продолжил заниматься своим делом.

Дрова, объятые языками пламени, мирно потрескивали, обдавая нас жаром. Окружавшее очаг кольцо из камней издавали шипение каждый раз, когда очередная капля просочившейся с крыши воды капала на них. Тихо булькал суп в котле, маня своим потрясающим ароматом. Было тепло и уютно, особенно на фоне того, как снаружи свирепствовал ливень. Увы, но утренние тучи, весь день державшиеся вдалеке, ближе к вечеру вернулись с 'подкреплением'. И сейчас обильно поливали землю потоками воды.

Мы сидели неподалеку от очага — единственного источника света в доме. Лампы в такие моменты старик обычно не зажигал, предпочитая экономить масло. Меня обычно такое положение дел мало устраивало, из-за темноты часто клонило в сон еще до того, как мы успевали поесть и посидеть за какой-то очередной байкой. Однако своего недовольства я никогда не выказывал. В конце концов — хозяин барин. И я буду последним человеком, кто эту аксиому оспорит.

Сегодня, впрочем, меня вполне устраивал и такой вариант. Горо, который после разговора у Атсуши вернулся довольно мрачным, и даже несмотря на то, что обычно в доме редко можно было дождаться минуты, когда он переставал рассказывать свои истории или болтать о повседневных делах, сейчас сидел подозрительно тихо. И честно говоря, такая его мина мне не нравилась. Не нравилась не оттого, что меня что-то не устраивало. Нет, тут был замешан страх. Я боялся того, что могло произойти такого между двумя мужчинами или же в их общем деле. Собственно, поэтому вел себя я тихо и был озабочен возможными проблемами.

Ужин прошел быстро, в состоянии того же гробового молчания. Тогда, когда мы, наконец, отложили миски в сторону, он убрал котел от очага, подбросил дров, отчего стало заметно светлее, и вытащил из-за пазухи небольшой сверток пергамента, который начал раскладывать у себя на коленях.

— Нам нужно с тобой поговорить, Широ....

В моей душе заскребли кошки. Что-то явно случилось. Тон у старика не предвещал ничего хорошего.

— Я вас слушаю, Горо-сан.

Старик тяжело вздохнул и бросил на меня такой взгляд, от которого мне стало не по себе.

— Я уже не один час пытаюсь начать, но все никак не мог.... Не буду тянуть кота за хвост. Нам с тобой придется попрощаться.

Да, новость была не самой приятной, но, она не была настолько плохой, чтобы испытывать такие душевные муки....

— Не думай, что я выгоняю тебя просто так.... Дело, к сожалению, не во мне. Оно возможно, даже не в тебе. Но, так уж получилось, что ты оказался связан со всей этой кутерьмой. Прости.

— Я не совсем понимаю, Горо-сан. Объясните. Что случилось? Что сказал Атсуши-сан?

— Атсуши тут не причем. Он лишь передал мне это, — он указал на кусок пергамента, лежавший у него на коленях, — И растолковал, что к чему.

— Что это?

— Послание. Сведения, касающиеся одного события.... Не буду держать тебя в догадках. Поясню как есть. Две недели тому назад из города Гифу в столицу прибыл караван. Среди купцов оказались много тех, кто перечислил себя к беженцам. От них мой давний друг и прознал о том, что из насиженных мест этих людей вынудил не какой-то голод или война в обычном понимании этого слова. Увы, нет. Здесь замешаны железнобокие.... Эти твари, не знающие, что такое жалость, беспощадно вырезали несколько селений, и лишь из-за того, что они кого-то искали.... Как всегда, они появляются, и, не считаясь ни с кем, устраивают кошмар на земле! Чудовища....

У меня засосало под ложечкой. Неужели они?

— Кто они такие — эти железнобокие?

— Чудовища! — сказал, как выплюнул старик, сжимая кулаки, — я впервые услышал о них, когда мне минуло только двадцатый год. Тогда они пришли сюда, в этот город. Появились из неоткуда, прошлись по улицам, вывели и казнили несколько сотен человек, столько же увели с собой. После них город пришлось восстанавливать чуть ли не с основания. Никто не смог их остановить. Гарнизон истребили за мгновения. Просто порезали и забросали ножами. Точно такими же, как и тот, который ты до сих пор хранишь у изголовья. А выползшие из тени 'призраки' сразу же пустились наутек. В тот год, мы впервые ощутили, что значит слово война в истинном значении этого слова. И познали настоящий хаос. Новому дайме потребовалось два года, чтобы заново вернуть под контроль свои земли и вычистить отсюда нахлынувших преступников, бандитов, разбойников и бродяг с оружием.... С тех пор минуло столько лет и вот они снова вернулись. И, кажется, что и на этот раз они настроены вполне решительно. От города Гифу камня на камне не оставили. Сожгли его дотла. А потом рассеялись по ближайшим поселениям, лесам, болотам, что-то там вынюхивая.

— Горо-сан, но причем здесь я? Вы ведь не считаете....

— Именно что считаю, Широ. И я уверен, что на моей стороне правда. Им нужен ты.

Я ошеломленно сидел, переваривая эти слова. Они ищут меня? Меня? Зачем? В чем моя ценность? Или какая от меня им угроза, выгода, я не знаю что! В чем дело?

— Ты ведь понимаешь это? Понимаешь, с чем это связано?

— Я....

— Я не был бы собой, если бы не обращал внимание на очевидные вещи. Также как и на неочевидные. Не каждый мальчишка.... да что я говорю, не каждый взрослый, закаленный взрослый человек не способен пройти лес от самих гор вдоль реки так легко и просто. Не каждый человек, с таким телосложением как у тебя, был бы способен делать то, что способен делать ты! Ты ведь умный парень. Все понимаешь. С тобой что-то не так. В смысле, с тобой что-то не так, если судить как обычного человека. А если взглянуть на это по-другому. Как те же 'призраки' или же железнобокие.

— Но....

— Они двигаются явно по твоему следу. Быть может, я ошибаюсь, быть может, мой друг ошибся, но извини, я не собираюсь менять свое мнение. Мое чутье меня еще не подводило. Рано или поздно железнобокие нагрянут сюда. В этот город, обшарят окрестности. И они будут искать тебя. И найдут. Потому что на тебе уже есть их клеймо.... Ты все правильно понял. Никто не способен выжить после ранения от их оружия. Тут уж положись на мои знания, Широ. Я это видел. Слышал, как стонали даже те, кого эти ножи задевали лишь слегка. Как они умирали в страшных мучениях. 'И легенда гласит, что в жилах их течет яд'.

Я долго думал. Пытался осмыслить все то, что свалилось на меня столь внезапно и осознанием многого из того, что раньше я не замечал. Или же не обращал нужного внимания.

— Я вас понял. Мне нужно собираться.

Старик встал и, подойдя вплотную ко мне, положил руку на плечо.

— Если ты считаешь, что я собираюсь выставить тебя на улицу лишь ради спасения своей шкуры, ты сильно ошибаешься. Горо своих не бросает. И не оставляет без средств существования.

Он хлопнул меня второй рукой и впервые за вечер изобразил на лице подобие улыбки.

Очертания берега окончательно исчезли за горизонтом, словно погрузившись в бесконечные воды океана, оставив хлипкое судно наедине с волнами, громко кричавшими чайками и серыми небесами, которые сплошным куполом накрывали нас сверху. Я сидел на корме и безразлично смотрел на пенный след, оставляемый рулем. Рядом со мной лежал объемистый заплечный мешок, набитый вещами, которые на прощание купил и упаковал Горо. На моих руках переливался удивительным солнечным цветом камень в форме круга, нанизанный на тонкую металлическую цепочку. Прощальный подарок Киоко-сан.

На душе было погано. Очень погано. Ставшие практически родными за этот короткий срок люди остались вдали от меня, и я сильно сомневался, что мне когда-либо удастся их увидеть снова. Привычная среда сменилась на совершенно незнакомую обстановку, более-менее понятные и предсказуемые возможные пути моего будущего оказались разрублены и полностью перепутаны. Перспективы снова окутались туманом, в душе назревал страх будущего, своего рода паника. Что-то ждало меня впереди, а я не был готов к этому. Вкупе с волнением за судьбу Горо и Киоко-сан, это создавало такую тяжесть на душе, что хотелось просто завыть и если честно, наверное, просто поплакаться.

Рядом шмыгнул носом Джеро. Я поднял на него взгляд. Он стоял, укутавшись в свой короткий шерстяной плащ, поглядывая в мою сторону, и крепко держась рукой за руль.

— Что повесил нос, малец. Тоска берет?

Я молча кивнул. Мужчина посмотрел назад, за корму, в горизонт, вздохнул и перевел взгляд вперед.

— Бывает. В первый раз всегда так. Если только ты не восторженный беглец, сбежавший из дома. Да и таких иногда пробирает. Так что не горюй.

— Я не горюю. Но мне и не радостно.

— Понимаю, — кивнул моряк.

— Долго нам плыть? — решил я сменить неприятную тему.

— До снегов то? Да порядком. Успеешь еще приноровиться и свыкнуться. А вот что на берег когда высадимся, вот тогда уже будет беда.

— Холодно?

— А то! Здешние зимы — это лето для тех краев. Уж не знаю, какого беса твой старик решил тебя именно туда отправить, но придется тебе нелегко.

— Понятно....

Громко хлопали паруса, раздавались крики командира корабля, подгоняющий своих ребят, которые ловко сновали по судну, выполняя привычную работу. Я же сидел и наблюдал. Горо позаботился о том, чтобы я занял место пассажира, и капитан чтил эти договоренности, предоставив место в трюме и возможность сидеть днями на корме и ждать момента, когда наше судно наконец пересечет море и достигнет холодных берегов снежных земель. Или же Страны Снега, как иногда здесь ее называли. Пока что единственное место, доступное для меня, и не доступное для быстрой проверки железнобокими.

Глава — 3.

Слабость, холод, железо.

Сырые дрова горели вяло, не переставая шипеть и выделяя облака сизого дыма. Огонь разгорался не шатко не валко, требуя к себе повышенного внимания и угрожая затухнуть в любой момент, оставив тем самым нас в темноте и холоде. Сидеть рядом и дышать этим выделениями, было очень тяжело, но другого выбора, увы, не было. Или дым, огонь и тепло, или же полная противоположность — свежий воздух, тьма и убийственный холод.

Снаружи свирепствовала вьюга, наваливая целые сугробы снега и сметая тропы, ведущие от небольшого бревенчатого домика до соседних, разбросанных вокруг в творческом беспорядке. В сплошной ночной мгле было сложно увидеть то, как раскачиваются голые деревья, как осторожно ступает неподалеку лисица, вынюхивающая рядом дичь себе по размерам, и засевшего в дупле филина, чья огромные глаза лицезрели за поселением с высоты нескольких десятков метров — аккурат тех, что разделяли склон горы, заросшей лесом и бревенчатые домики чуть ниже.

Зима, ступившая в свои законные права после короткого лета на своей законной вотчине, развернулась полностью, снова напоминая всем обитателям этого бренного мира то, кто является истинной хозяйкой положения и чей нрав самый крутой.

Треск пламени в какой-то мере был тем единственным чем-то, что удерживало меня от погружения в полное уныние, а возня с очагом в какой-то мере помогала отвлечься от воющего снаружи ветра, чьи звуки невольно пробуждали внутри не самые приятные воспоминания, а вместе с ними и чувства. Таких как одиночество, чувство разлуки со старыми друзьями, хорошими знакомыми и неплохой жизнью.

Не ощутить отчаяние в этом месте и в этих условиях было очень и очень сложно. Не прекращающаяся уже которые сутки буря, полное одиночество в этом отдаленном домишке, будучи оторванным от всего остального мира буйной стихией и проклинаемой слабостью не способствовали хорошему настроению, а тепло, постоянно выдуваемое наружу через незаметные щели в стенах и дыру в потолке, непрерывно заставляло вести непрекращающуюся борьбу за хороший огонь в очаге, который из-за отсыревших дров норовил потухнуть.

Ненавижу холод! Даже не так, нет: НЕ НАВИЖУ ХОЛОД! Ту противную дрожь, из-за которой цепенеют руки и ноги, и непрерывно стучат зубы, и регулярно позади себя ощущаешь чье-то страшное дыхание. Ненавижу снег, холодный ветер, чувствовать себя загнанным в эту берлогу и ощущать, как на тебя снаружи давит страшная сила, и стоит тебе дать слабину, на мгновение прекратить бороться за тепло, как тут же она тебя поглотит и заставит исчезнуть в глубинах ее бездны. И это все притом, что я раньше обожал зиму. Радовался, будучи мальчишкой, когда из-за морозов можно было прогулять школу, просто не вылезая из теплой постели, радовался, когда можно было поиграть с друзьями в снежки, штурмовать ледяную крепость, лепить снеговика, кататься на лыжах, санках, коньках. Любил наблюдать за причудливыми рисунками, нарисованными морозом на стеклах. Уж не знаю, отчего возникло такое страшное неприятие, но сейчас я от одной мысли таких милых и понятных развлечений вздрагивал всем телом, не прекращая кутаться в свой плащ, под который надевал шерстяную рубаху вместе с жилетом из шкуры какого-то местного зверька — последние подарки Джеро перед нашим расставанием в гавани Футю. Мда, прошло уже столько времени с тех пор, как я попал в эту страну, а до сих пор вспоминаю с ностальгией те славные несколько месяцев, проведенных в море на корабле вместе с командой, с которыми успел подружиться, втереться в их общество и приноровиться с суровым морским ремеслом. Эх, на их фоне даже старые деньки у Горо меркнут, вполне возможно из-за того, что впечатления от того плавания были яркими, а события, произошедшие после высадки на берег, наоборот, промелькнули с такой скоростью и с таким количеством всевозможных сложностей, что до сих пор не могу прийти в себя.

Вот уже несколько месяцев я пребывал на территории пресловутой Страны Снега. Хотя как я уже упоминал, как таковой страны не существовало, скорее, был регион со схожим климатом и условиями проживания для местного населения, наполненный своими местными правителями различного уровня и их микрогосударствами и небольшими армиями, предназначенными для обеспечения порядка на контролируемых территориях и защиты прав на престол среди этих царьков. Впрочем, как мне пояснил Джеро, будучи достаточно неплохо осведомленным человеком, особых трений между этими местными владыками практически не существовало (ну, устраивали изредка мелкие разбирательства, конечно, но все чин по чину, без особых последствий), и в плане безопасности эта земля была одной из самых лучших, что подтверждало выбор Горо как самый правильный.

Плавание по бурным водам между берегами длилось несколько месяцев. Разумеется, для судна, на котором я совершал свое вынужденное путешествие, не составило бы особых сложностей достигнуть нужного мне участка суши и за более короткий срок, но как говориться, хозяин — барин. В конце концов, судно наше было не предназначено для пассажирских перевозок, являясь 'торговцем' — средством доставки грузов из одних земель в другие для получения максимальной доступной выгоды. И командир корабля выполнял возложенные на него задачи со всей ответственностью. В итоге, эти несколько месяцев судно курсировало вдоль берегов, неоднократно приставая к различным портам, производя разгрузку имеющихся товаров, их наценкой, торговлей, закупкой новых товаров. Это была отличная возможность для меня увидеть другие города, других людей, изучить их быт, ровно как и найти общий язык с командой корабля, оказать им помощь, выудить у них что-то о тех местах, в которые мне предстояло попасть, ну и о многом другом, что касалось этого мира. Моряки, как никак, люди многое повидавшие на своем веку благодаря своей профессии.

Результатом плавания стало налаживание достаточно хороших отношений с большинством членов команды, заочное знакомство с местом моего будущего проживания, включая получение некоторых полезных рекомендаций по поводу того, как следует себя вести, что следует сделать в первую очередь, а что вообще не следует делать. Мои же попытки уломать командира и поменять пассажирский 'билет' на статус члена команды и стать 'морским волком' на вроде них окончились провалом. Места на корабле для нового члена команды, как мне относительно вежливо объяснили, не было. Впрочем, кажется, мотивы такого отказа были понятны. Незачем ему было рисковать ради какого-то совершенно чужого человека. И я не мог осуждать такое решение.

Меня высадили на Футю — единственный незамерзающий порт в южной части 'страны', в которой была возможна круглогодичная навигация. Климат здесь был помягче в отличие от территорий, расположенных северней, что позволило развернуться довольно большому городу, служившем основным пунктом морской торговли.

Прощание с командой была очень теплым, впоследствии воспоминания об этом мгновении часто всплывали перед моими глазами, когда мне бывало одиноко. Кое-кто даже расщедрился на маленькие подарки. От Джеро, например, как уже упоминалось выше, я получил теплую рубаху и жилет, от старого навигатора получил кожаный пояс с миниатюрным подсумком, внутрь которого можно было складывать все что угодно. Не остался в стороне даже капитан. Он отсыпал мне немного монет, которые, по его выражению, были оплатой за оказанную помощь в процессе разгрузки грузов на стоянках в портах, ну а также платой за риск (один раз из-за возникших разногласий с местными торгашами вспыхнул конфликт, закончившейся серьезной дракой и вмешательством солдат, один из которых успел огреть меня древком от копья, к счастью, не в полную силу). После чего я оказался предоставлен самому себе в большом городе, лишенным связей, возможностей, а также наедине с опасным местным климатом, который отличался в худшую сторону от ставшего привычным климата с того берега. Бывал бит: местный стражник решив, столкнувшись со мной в третий раз за день, решил, что я бродяга и изгнал из города, пригрозив, что в следующий раз я отделаюсь не так легко (в его понимании сломанный нос и масса ушибов и синяков по всему телу было лишь безобидным предупреждением). Попал на большую дорогу, которая столкнула меня с караванщиками, держащими путь на север. Меня приняли в обмен на оказание определенной помощи в ходе путешествия, на что я согласился без долгих размышлений. Иного пути у меня не было. Правда, совсем уж бесплатным путь не оказался. Пришлось потом пустить часть полученных от капитана монет на оплату услуг знахаря — организм не выдержал резкую смену климата и подхватил болезнь. Таким образом, акклиматизировался я прямо по дороге, развалившись в одной из телег (лето хоть и закончилось, но зима еще не успела вступить в свои полные права, так что снега было еще мало). Спасибо торгашам — не бросили, а даже помогли, за что собственно, потом пришлось, опять же платить, но это так, к слову.

Северное поселение Хюга стало последней точкой перегона каравана, где наши пути с торговцами разошлись, и я снова оказался наедине с самим собой и крепчавшими морозами. В результате долгих и муторных поисков места себе хоть под какой-либо крышей, где можно было бы укрыться в зимний период, наткнулся на человека, который предложил мне хоть и не самый приятный, но все же более-менее приемлемый вариант, которому я собственно и последовал. И оказался здесь. В горной долине, вдали от цивилизации, среди маленьких домиков, заселенных такими же, как и я, неудачниками, вынужденными искать себе пропитание в милости совершенно незнакомого человека, и выполнять его задания.

Сквозь вой ветра снаружи и треск огня в очаге пробился звук приближающихся тяжелых шагов вкупе с отчетливым хрустом снега. Спустя мгновение раздался знакомый громкий стук в обитую кожей дощатую дверь. Чертыхнувшись про себя, поднялся навстречу и отодвинул засов. Сомнений в том, кто решил меня побеспокоить, не было. В такую погоду сюда мог наведаться лишь один человек.

В открытую дверь вместе с целой кучей снега и холодного воздуха ворвалась грузная фигура, окутанная в потрепанную грязную шубу из какого-то местного домашнего животного вроде овец (таких животных как овец, как я узнал из разговоров со своими новыми знакомыми, в этих краях не было вообще). Именно ворвалась, потому как иначе описать это стремительное движение было сложно. Я тут же закрыл дверь на засов и, продрогнув от слегка посвежевшего воздуха, устремился к очагу, греться. Мой гость последовал моему примеру. Сбросив шубу с плеч и стряхнув налипший снег, повесил ее на торчащий из стены старенький гвоздь и занял место рядом, протянув буквально синие руки к огню.

Так и посидели несколько минут, пока он пытался согреться, а я вновь привыкал к его шумному дыханию и к тому, как он непрерывно шмыгает носом. Сидели, пока я не сорвался в очередном приступе кашля. За что тут же получил укоризненный взгляд.

— Все болеешь?

Отмахнувшись от него, выхватил небольшой горшочек, заполненного горьким отваром и отхлебнул глоток, тут же сморщившись. Редкостная гадость, стоит сказать.... Зато, во всяком случае, кашель затих. И, слава Богу!

— Странный ты, Широ-кун. Стоит тебе чуть задержаться в глубине, как обязательно после этого неделю валяешься без сил и безостановочно кашляешь, хрипишь, дрожишь. Не было бы этих настоек, давно, наверное копыта бы откинул. Брр, как бы мне вся эта зараза не пристала.

— Не все такие...здоровяки как вы, Акияма-сан. Да ежели бы мне давали хоть половину из вашего обеда, то я наверняка был бы как бык. И тоже смог бы хвастать таким здоровьем, как у вас.

— Хорош на мое добро заглядываться, — делано возмутился гигант, протирая рот рукавом, одновременно с этим роясь за пазухой, — и вообще ты свою долю сразу получаешь в этой дряни, которую денно — нощно глотаешь. Кстати, раз уж я зашел, мог бы уже и чайник ставить. Не каждый день к тебе захаживают такие друзья, как я. Это же ценить надо.

— Обошелся бы без такого друга, — вздохнул я, — Только и смотрит, как бы сократить мои запасы и набить свой....

Акияма был одним из тех самых 'неудачников', которым не повезло в жизни и они оказались в этом поселении. Огромный, сильный, с загребущими руками и хитрыми глазами, будучи старше меня, наверное, втрое, тем не менее стал мне неплохим другом и попутно куратором, помогающим мне освоиться на новом месте. Настроения у него всегда было хорошее, даже, несмотря на жизненные невзгоды, что высоко оценивалось нашим хозяином — человеком, которому мы были все обязаны крышей над головой и всем необходимым для выживания в суровые зимние месяцы. Да и я собственно 'клюнул' на это, установив с ним самые теплые взаимоотношения, в отличие от остальных, которые не больно-то шли на контакт.

Он жил в поселении уже не первый год, так что стал отличным наставником на первое время, помогая во всем, что было связано с обустройством и моими новыми обязанностями. И так уж случилось, что после начала череды моих регулярных недомоганий, он стал косвенно отвечать за мое состояние перед хозяином, который и меня оценивал немало, правда, по совершенно другим причинам.

Это поселение, расположенное в глухом уголке, в далекой горной долине, на самых северных широтах страны, представляло собой нечто на— подобие лагеря, где проживали старатели — люди, занимающиеся добычей руды. Называю это подобием лагеря потому, что назвать это полноценным поселком было еще нельзя, а простым лагерем добытчиков он быть уже перестал. Он состоял из почти двух десятков небольших изб, как я по привычке их назвал как только их увидел в первый раз и являлся прибежищем почти до полсотни человек, которые формировали что-то вроде артеля (термина 'артель' на местном языке не существовало, так что это слово было использовано мной в качестве перевода местного понятия), обладающий всеми функциями и организацией подобной структуры. Во главе стоял староста, который управлял группами, которые ежедневно спускались на рубку руды в глубины шахт. Его помощники, которые возглавляли эти самые группы, а также наблюдатели — люди, обеспечивавшие сохранность добытого 'сырья', его доставку на поверхность, хранение, загрузку на прибывающие подводы, которые доставляли в Хюга, откуда постепенно расходилась по всем окружающим городам — к кузнецам, металлургам и прочим заинтересованным лицам, платившими звонкую монету.

Акияма был одним из тех самых помощников — возглавлял свою группу, состоящую из десятка человек, в число которых официально входил и я. Именно с ним мы впервые спустились в глубину той невероятно глубокой дыры, заполненную затхлым воздухом, дыша через тряпки. Дабы пыль, витавшая в воздухе в процессе работы старателей, не попадала в легкие. Тогда же я впервые испытал на себе то, что значит быть шахтером. И едва не пожалел, что вообще согласился на предложение работать здесь ради еды и крова. Нет, я бы пожалел, если бы начал бы трудиться посреди зимы в глубоком подземелье, вырубая руду, и испытывая над собой чудовищное давление огромных масс грунта. Когда мои достаточно слабая комплекция и физические данные серьезно повлияли бы на результаты моей работы, что вызвало бы санкции со стороны хозяина, который следовал своей методике работы со своими работниками — методом наказаний и поощрений. Однако этого не случилось. И казалось бы, самым банальным и глупым образом. Я попросту заболел. Вот так вот, прямо во время работы почувствовал сильную слабость и упал без чувств. А потом и вовсе долго приходил в себя, постоянно ощущая, как мою голову постепенно разрывает изнутри сильное давление, из носа то и дело шла кровь, а руки и ноги дрожали как у наркомана в моменты дикой ломки.

Хозяин для начала не стал никак реагировать на столь сильное недомогание, просто повелел позже отработать проеденные мной за время болезни пайки, и приложить потом больше усилий, что было довольно прагматично. Но когда уже на следующий мой спуск под землю закончился очередным приступом слабости и недельной болезнью, после которой любой разумный работодатель избавился бы от столь ненадежного работника, наш хозяин снова проявил поразительную сдержанность. Меня не выгнали, продолжали кормить, хотя староста подозревал симуляцию, а потом и вовсе, выделили особые лекарственные травы для отвара, которые серьезно помогали приходить в себя.

Такие приступы повторялись неоднократно, дошло до того, что я начал бояться спускаться под землю, и начал собираться покинуть это поселение, чтобы больше не испытывать терпение стольких людей, а заодно рисковать своим и без того не ахти каким здоровьем. Однако хозяин даже слышать не захотел об этом и твердо заявил о том, что я остаюсь несмотря ни на что.

Причину такой лояльности со стороны начальства Акияма разъяснил мне значительно позже, и это вызвало новую серию вопросов уже по отношению к самому себе. Оказалось, что мое тело реагировало таким вот странным образом на наличие в обычной руде какой-то другого-то другого материала, который собственно, и оказывало на меня такое вот влияние, начисто лишая меня сил из-за слишком долгого пребывания рядом с ним и близким контактом. Причем, влияние было сильнее в зависимости от объемов этого металла. Что было самым занимательным, никто другой такому влиянию подвержен не был.

Для хозяина я стал этаким детектором, который определяет наличие этого ценного металла среди прочей руды (а в том, что этот металл представляет ценность, сомневаться не приходилось — стал бы он так заботиться обо мне, усиливать паек, снабжать уже готовыми настойками, создавать индивидуальный график работы, если бы это было не так). Мне выделили отдельный дом, чтобы остальные 'не мешали' восстанавливаться, а Акияма стал едва ли ни моей сиделкой, регулярно навещая меня во время моих 'больничных' после выполненного мной очередного спуска в шахту. Работа конечно, не ахти. Регулярно ощущать сильный дискомфорт и заболевать днями после одного только спуска на шахту мягко говоря, неприятно, но пришлось терпеть. Альтернативным вариантом была лишь смерть от переохлаждения где-то на полпути к ближайшему селению, а здесь меня даже по-своему ценили. Обеспечивали сравнительно неплохим питанием, выделяли лекарства, и самое главное, приплачивали. Немного, но сам факт этого радовал.

— Итаку сегодня говорил, что Коджи-сама собирается нас навестить. Ты ведь понимаешь, что это значит?

Акияма отхлебнул глоток горячего чая, и бросил на меня проницательный взгляд, попутно опираясь спиной о стену. Я вздохнул.

— Думаете, рискнет? Дороги замело. Да и ветер до сих пор не утих, — с надеждой спросил я.

— Он то? Он рискнет. Сам знаешь, никогда не нарушает свои планы. Раз сказал, что будет, значит будет. А нам от этого не легче.

— Сколько недобрали?

— Порядком. Все-таки мы в прошлый раз совершили ошибку, когда думали нагнать прошлую добычу за один раз. Вторую неделю пытаешься встать на ноги, а все никак.

— Уже встал.

— А толку, Широ-кун? Сегодня тебя не было, придется пытаться наверстать за завтра. С утра и пойдем, пока он не объявился.

Молча кивнул. Что тут говорить. Хозяин ведь не просто так о нас заботится. У него свои интересы. И нам же было дороже при попытке нарушить его планы и не позволить окупиться его затратам.

— Придется, — согласился я, и опустошил свою чашу. Внутри разлилось приятное тепло. Надеюсь, завтра здоровье не подведет. И удастся отработать положенный норматив. Иначе группу ожидают не самые приятные времена.

Шахта тянулась вглубь горы на несколько сотен метров. Начиналась она как самая обычная пещера, собственно, таковой и являлась. Как рассказывал Акияма еще при нашем первом спуске, что на эту расщелину в давние времена наткнулись какие-то местные ребята, нашедшие в глубине необычные камни, впоследствии, оцененные взрослыми мастерами, как железная руда. Впоследствии, они стали первыми, кто организовал здесь добычу. Постепенно 'вгрызаясь' в породу, постепенно углубились на сотни метров, создав довольно внушительную шахту, из которой добывали вполне приличные объемы руды.

Правда, случилось так, что со временем рабочим пришлось уйти из этих мест. Что именно стало причиной, Акияма не знал. То ли война, то ли какое-то другое явление, но о шахте позабыли, пока ее не отыскал Коджи-сама — наш хозяин, впоследствии организовавший здесь свой 'бизнес' говоря нашими словами. И лагерь поставил, и людей нашел и начал разработку. В итоге, начал поставлять руду по сходной цене всем ближайшим мастерам-металлургам, обеспечив себя неплохими доходами.

В глубине горы было на удивление тепло. Холодный зимний ветер, который чуть утих за ночь, сюда не проникал. Наоборот, здесь практически постоянно стояла одна и та же температура воздуха, что создавало приятный эффект при спуске после контакта с морозным воздухом.

Группа старателей, в числе которых был и я, оказались на нужной глубине по обыкновению довольно скоро. Осторожно обходя установленные опорные балки, мы двигались к месту вырубки. Я отмечал про себя, что с момента моего последнего спуска сюда мои товарищи успели немало продвинуться вперед. Впрочем, так бывало всегда. Стоило мне попадать 'в больничный', как группы успешно преодолевали все новые и новые метры, постепенно вывода наружу новые и новые партии руды.

— Что же, Широ-кун. Давай, показывай.

Акияма удобнее уперся о рукоять кирки и встал рядом со мной. Позади послышался кашель, короткие разговоры, чуть впереди возился старик Керо, укрепляя фонарь над потолком, который разгонял темноту, позволяя лучше разглядеть грубо обработанную стену и пол, заваленный остатками руды и полный следами ног.

Мне ничего не оставалось, как приступить к выполнению своих обязательств. Эх, как не хотелось этого делать (в воздухе уже чувствовалось присутствие не самого приятного элемента). Но дело есть дело. Требовалось, значит выполняю.

Подойдя к стене, начал ощупывать шершавую поверхность рукой, стараясь уловить легкое покалывание, которое по обыкновению всегда происходило при контакте с тем металлом. Хм.... Как-то маловато. Поищем чуть в стороне.... Ага.... ага.... ниже.... Хм.... Еще ниже. Нет, не то. В сторону. Так.... Вроде бы что-то есть.

— Здесь.

— Уверен?

— Наверняка.

Акияма кивнул и указал на место стоявшему неподалеку Кену. Тот поморщился.

— Мы что, будем в потолок врубаться? Может Широ-куну будет лучше слегка поднапрячься и указать другое место?

Акияма посмотрел на меня.

— Могу. Но когда меня вырубит, искать дальше будете сами.

Кен нахмурился.

— Там больше? — заинтересованно спросил Акияма, очевидно уже примеривая возможности группы на быстрое извлечение нормального объема за один раз.

— Судя по тому, как быстро я устаю, прикасаясь к стене там, то да. Мы слишком сильно углубились и едва не упустили хорошую жилу.

— Так это не мы углубились, а группы Кейтаро. А группа Итаку вчера весь день шла по его следу, — проговорил своим шепелявым голосом старик Керо, которому так недоставало нескольких зубов.

— Да, а еще они радовались, что лучший результат выдали.

— Так, в любом случае нам нужно быстро добыть за сегодняшний день весь приличный объем. Мы собственно ради этого пришли сюда не свет не заря. Так что работаем. Иначе хозяин с нас три шкуры сдерет.

Акияма привычно выхватил кирку и ударил по стене. Остальные зашевелились и последовали его примеру, деликатно отодвинув меня в сторону. Да, да, с тех самых пор, как меня назначили главным искателем того металла, мне больше никаких инструментов не давали. Говорили, стой в стороне, а когда нужно подзывали, чтобы удостовериться в верности выбранного направления. Хотя, будь у меня здоровье покрепче, от работы бы я точно не отделался.

— Эх, Широ-кун, вот стоило тебе стать частью нашей группы. И дня не проходит, чтобы с нас не спрашивали эту злополучную руду. А ведь всех нас ведь наказывают за срыв поставок.

Нобу — молодой мужчина, член нашей группы, по привычке шутливо высказывал свое недовольство таким положением дел, врубаясь киркой в породу, от чего я привычно отмахивался. Собственно говоря, он не был недоволен. Просто жаловался на судьбу от несколько повышенной ответственности. Как собственно, все делают в такой ситуации. Вернее, почти все.

— Да брось ты. С тех пор как мы стали ответственными за этот 'особый материал', к нам поменялось само отношение. Лучше ведь стало. Кормят, во всяком случае побольше прежнего. А еще лишняя монетка.

— Монета — это дело хорошее. Только вот за не сданный по плану объем выходит боком. И эту монету тут же отбирают.

— Да ладно. Все равно отбирают не больше, чем дают.

— Эй, Широ-кун! Что, опять мутит?

Я, морщась, отрицательно помахал головой. Чертова пыль, даже сквозь повязку проникает.

— Пока ничего.

— Хм, Акияма, а может его того, наружу пока? Если в пыли есть частички того металла, они ведь все равно его выматывают. Пусть там немного передохнет, а потом снова сюда.

Акияма посмотрел на меня, почесал затылок, после чего махнул рукой.

— Дело говоришь. Широ-кун, поднимись пока повыше. Нечего тут вырубаться раньше времени. Ты нам еще понадобишься сегодня в сознании....

Хозяин, как и обещал, прибыл в наше поселение в этот самый день. Несмотря на порядком утихший, но продолжавший свирепствовать ветер, холод и проблему с дорогой. И сразу внес в жизнь старателей большое оживление. Как и всегда, прибыв ближе к вечеру, в сопровождении небольшого каравана, состоящего из нескольких больших грузовых саней, каждая из которых была запряжена несколькими коротконогими мохнатыми лошадьми, заполненных продовольствием, одеждой, новыми инструментами, запасами горючего масла для фонарей и многими другими нужными и полезными вещами, без которых успешное функционирование артели было невозможно. Особенно в зимний период. И немедленно организовал что-то вроде совещания со старостой и его помощниками и наблюдателями в самом большом доме во всем селении.

Наша группа, успевшая выйти из под земли незадолго до его прибытия, отдыхала в своих 'квартирах', дружно попивая чаек и съедая приготовленный назначенным кашеваром обед. А я восстанавливался в свой 'обители', лежа рядом с разгоравшимся очагом и время от времени хлебая свой отвар, помогавший немного прийти в себя. Оставалось порадоваться за то, что я все еще был в сознании. И относительно неплохо себя чувствовал (по сравнению, разумеется, с предыдущими разами). Хотя из шахты все равно выносили на руках. Вернее, подставив плечи, пока мои ноги болтались по земле.

— Ну как делишки, Широ-кун?

От неожиданно раздавшегося голоса посреди моего минуту назад бывшего пустым дома, я едва не подпрыгнул. Черт, кажется, задремал. Иначе я вряд ли бы не заметил то, как ко мне в дом заходит чужой человек. Вернее, два человека. И один из них к тому же, хозяин.

— Коджи-сама! — пытаюсь встать, на что тут же получаю успокаивающий взмах рукой. Мол, лежи, ничего страшного, заслужил.

— Вижу, на этот раз ты выглядишь лучше, чем в последний раз. Растешь!

— Господин, я....

— Лежи, лежи, Широ-кун. А чтобы тебе не было неудобно, давай, мы присядем.

Он разгладил свои усы, и быстро уселся рядом со мной, сложив ноги под собой. Его спутник последовал его примеру, оказавшись, правда, по другую сторону очага, в который незамедлительно подбросил дров. Те, опять оказавшиеся сырыми, зашипели, поднимая едкий дым, но незнакомец легко отмахнулся от него, а через минуту дрова уже мерно потрескивали в огне, языки которого без особых претензий лизали их, не создавая никаких неудобств нашему разговору.

— Чем обязан вашему визиту, Коджи-сама? Обычно вы ко мне не заходили.

Хозяин лишь улыбнулся.

— Все меняется, Широ-кун. Знаешь, часто так случается, что сначала ты, а потом уже тебе. Таков мир, и ничего с этим нельзя поделать.

Я недоуменно посмотрел на мужчину, потом украдкой перевел взгляд на незнакомца, который невозмутимо смотрел на огонь, казалось, полностью пребывая в другой реальности.

— Не удивляйся, сынок. Так уж случилось, что ты сейчас мой самый ценный работник. Даже не будь у меня других причин, я просто обязан тебя навещать и благодарить за оказываемую помощь. Правда, сегодня несколько другой случай.... Хм, а ты не голодный? Давай для начала поедим, а потом обо всем и переговорим.

Накрытый стол был не в пример богаче всего того, что обычно имелось в поселении. Отродясь не виданные в этих краях закуски в изобилии присутствовали на столе, точнее, на разложенной скатерти (стола, как и любой другой мебели здесь отродясь не было, заменяемое разложенными шкурами тех же 'аналогов' овец). Различные виды рыб, традиционные для Японии суши и роллы, несколько видов пирогов, и даже овощи и фрукты. Я смотрел на все это великолепие, и не мог поверить, что мне позволяют сидеть за таким столом. И стало как-то не по себе.

Коджи-сама радушно улыбался, призывая попробовать все блюда, на что я не смел отказывать, делая это с удовольствием. Съел я по куску (максимум два) с каждого блюда и успел наесться так, как еще никогда не наедался, будучи здесь. Пришлось даже просить прощения и отказываться от десерта.

Сразу по окончании трапезы, собственно и начался разговор, который стал новым пунктом моей жизни. Впрочем, обо всем по порядку.

Коджи-сама вытащил из-за небольшого мешочка небольшой слиток темно-серого металла, украшенного маленькой закорючкой — чем-то вроде знака производителя, и протянул мне. Я с сомнением потянулся за ним и взял в руки и мои сомнения мгновенно подтвердились. Руку словно током ударило, и отступившая было слабость, вернулась вновь. Видя мое состояние, хозяин мгновенно отобрал слиток обратно и потянул мне горшок с моим отваром, от которого я немедленно отпил несколько глотков. Чувство слабости слегка отступила, но ее призрак остался рядом.

— Тот металл....

— Все верно, Широ-кун. Тот самый металл, который ты нам так усердно помогаешь добывать. Только это его очищенная, обработанная версия, которую отлили в форме слитка. Разницу, уверен, ты почувствовал.

— Да уж, не то слово. Зачем вы мне его дали?

— Ты не знаешь, что это за металл, верно? Точнее, догадываешься, но дальше догадок твои познания ограничены.... Если честно, я был бы рад, если бы ты так и остался бы в неведении того, с чем имеешь дело и продолжил бы работать с нами.... Но так уж случилось, что возникли обстоятельства, которые заставляют меня приоткрывать завесу тайны.

У меня кольнуло под боком. Неужели....

— Что вы хотите сказать, Коджи-сама?

Хозяин бросил взгляд на своего спутника, на что тот кивнул и зарылся в своем заплечном мешке, который лежал неподалеку. Пока он копался, Коджи-сама продолжил говорить.

— Дело в том, что металл, руду которого мы здесь добываем очень редкий. Он редок не потому, что его очень мало на земле. Нет, это не так, я бы даже сказал, это совсем не так. Причина заключается в том, что его очень сложно обнаружить. Вернее, очень мало тех, кто на это способен. И так уж сложилось, что ты оказался единственным на все близлежащие земли, в которых происходит хотя бы какая-то добыча руды. Разумеется, к любому человеку такого рода всегда возникают вопросы. Не всегда самые приятные. Все бы ничего, для меня это мало что значит, но есть люди, которым такое положение дел не устраивает и кому сразу стали интересны и твоя история, и твое происхождение, и другие подробности твоей личности и сущности.

— Так уж случилось, что эти вопросы задавать придется мне.

Я посмотрел на незнакомца, который впервые произнес слово с момента его появления. В душе заскребли кошки. Черт, неужели кто-то из железнобоких?

— Не пугайся.

— Я не...

— Не отрицай страх, я чувствую его. Я не кусаюсь. И ничего даже близко подобному делать не собираюсь. Как и мои товарищи. Просто у меня есть вопросы. На которые тебе лучше ответить правдиво и не ускользать от ответов. Иначе придется прибегнуть к неприятным методам.

— Я понял.

— Хорошо. Для начала, скажи, видел ли ты когда-нибудь такую вещь.

Он потянул мне кунай....

Несмотря на отопление, в помещении все равно было холодно. Впрочем, меня это сейчас мало волновало. При всей моей любви к теплу, мне было холодно отнюдь не от холодного воздуха. Мурашки по коже заставляло бегать отнюдь не недостаток отопления, а человек, стоящий передо мной, вернее, исходящая от него аура, которая обдавала морозом даже на расстоянии десятка метров. Чертов старик! Хотя, тсс.... Мне кажется, он, и мысли читать умеет. Во всяком случае, от такого как он не ожидать нечто подобное было бы глупо.

Мы находились в городе под названием Юки — центральной части того региона, что носило общее название Страна Снега, в одном из при крупных особняков, возведенных из древесины на самой окраине, неподалеку от крепостных стен. От того поселения, в котором я работал 'детектором' нас отделяло несколько сотен километров пути по крайнему бездорожью, как можно было обозвать сплошную снежную (и местами ледяную) пустыню, что собой представляла страна. Город являлся столицей одного из местных государств — причем одного из сильнейших, если не самого сильного, постепенно собиравшего под своим началом соседей-вассалов или же соседей-союзников. Собственно, что и делало этот населенный пункт одним из самых крупных и богатых. А может быть наоборот. Именно богатство и размеры этого города сделали местного владыку одним из сильнейших и влиятельнейших.

Я прибыл сюда вместе с тем самым таинственным незнакомцем (впрочем, представившимся позже как Тетсуя) около месяца назад. И с тех самых пор проживал в этом самом особняке, пытаясь разобраться со всем тем, что от меня хотели, и что хотели со мной сделать. Вернее, что хотели сделать из меня.

В тот день, когда я впервые увидел Тетсуя, он со мной проговорил не один час, в какой-то момент даже попросив хозяина выйти 'погулять' и оставить нас наедине. А ведь все началось с полнее невинного вопроса про кунай. И стоило же мне тогда ляпнуть, что это далеко не первый такой инструмент, один даже у меня с собой есть, причем, могу даже печать от него на своем теле показать. Впрочем, тогда я сильно испугался возможных 'методов воздействия' и буквально был готов раскаяться во всех грехах, лишь бы не подвергаться тому, что они могли со мной сотворить. А потом пошло поехало. Он меня долго допрашивал. Спрашивал про то, откуда я появился, кто меня ранил, напрягся, когда услышал о железнобоких, заинтересовался дядей, о котором опять же ляпнул по неосторожности. В результате, Тетсуя сказал, что я пойду с ним. И никто с ним не стал спорить. Даже Коджи-сама, которому такое развитие событий не могло порадовать. Хотя, будь я на его месте, вряд ли стал бы спорить. Особенно если вспомнить то, каким образом мы преодолевали те сотни километров, отделяющие селение старателей от города Юки. Нечто подобное мне приходилось видеть лишь один раз, и то, можно сказать, в другой жизни, до 'пробуждении'. Именно такой способ практиковал мой дядя во время нашего стремительного бегства из долины до моего попадания в болото и получения куная в спину. А когда вспомнились кое-какие воспоминания из ТОЙ реальности.... В общем, я решил, что лучше уж сидеть на попе ровно и не трепыхаться. Как это сделали и остальные мои товарищи вместе с хозяином.

Оказавшись в городе Юки, меня первым делом проводили до какого-то старика, чью ледяную ауру я уже упоминал. После разговора с ним моя небогатая до этого момента деталями картина стала все более полной. Ведь когда упоминают про некую 'силу', которая течет внутри некоторых людей, в число которых он внес и меня, а также про особый металл, который эту силу способен поглощать таким образом, что такое воздействие впоследствии не очень хорошо отражается на организме, а также, когда показывают то, на что способны такие люди, когда нужна реальная демонстрации, мало кто сталкивавшийся с одной известной реальностью смог бы остаться в стороне и не сопоставить с ней эту. И что, что в данном случае использовался термин 'сила' вместо понятия 'чакра'. На японском слова 'чикара' ('сила') и 'чакра' практически созвучны.

Я помниться, долго потом пытался прийти в себя и долго думал над превратностями судьбы. Точнее, над возможностями такой превратности. Снова возникли сомнения. Если это реальность, которую я представляю, а именно реальность Наруто, то где же шиноби? Почему вместо них предпочитают использовать другие термины. Почему при демонстрации способностей старик, с которым тогда разговаривал, ни разу не вспомнил о таких, казалось бы важных вещах, как ручные печати. Он вполне обошелся просто пассами рук, хотя показал немало. Более десятка разнообразнейших 'реалистичных фантастичных одновременно фокусов'. Может это совершенно другая часть мира? Но простите, Страна Снега вроде как присутствовала в манге. Или быть может другие времена? Хм.... Если так, то вполне возможно, особенно если предположить более ранние времена, до канона.... Верилось во все это с трудом. Честно говоря, не верилось совсем. Да, есть совпадения, да можно допустить такое, особенно если вспомнить о слегка подзабытых в виду местных реалий попаданцах, но вот так взять и поверить в то, что ты мог вот так вот просто оказаться в выдуманной реальности и пытаться в ней найти свое место под солнцем, борясь за свое выживание и спасаясь бегством от каких-то матерых вояк, идущих по следу.... Брр! Лучше уж закрыть глаза и представить, что это плохой сон, как поговаривал известный персонаж одного фильма.

— Хм.... В виду сложившихся обстоятельств, будет лучше, если ты будешь способен оказать сопротивление, чем быть уничтоженным в первую же секунду, или еще хуже, захвачен в плен. По этой причине, мы приняли решение, что ты будешь подвергнут первичной стадии подготовки призрака. Если справишься, пойдешь дальше. Если нет.... Хех, лучше тебе все-таки пройти.

— Да, сенсей.

Повязали все-таки....

Глава — 4.

Испытание и следствие.

Стены, сложенные из грубо обработанных каменных блоков, по большей части утопали во мраке, несмотря на то, что рядом с дверью в эту старую и долгие годы заброшенную коморку был подвешен фонарь. Теплившийся внутри этого старого светильника из мутного, покрытого многолетней пылью и разводами стекла огонек едва был способен разогнать этот мрак. Царивший здесь с того самого момента, как последний камень лег на свое место, навеки оторвав это место от всех прелестей окружающего мира снаружи — свежего воздуха, солнечного света и главное, самого вида этого самого мира. Внешнего мира.

Каменный потолок с застывшими на нем крупными каплями воды, каменные стены, с изредка скатывающимися теми же каплями, и такой же каменный пол, который застилали видавшие виды циновки из почерневших за долгие годы службы прутьев какого-то дерева вместо обычного тростника вроде камыша. Массивная деревянная дверь из досок, большая часть которых уже отслужила свое, испускала запах плесени, равно как и все остальное в этом помещении.

Насыщенный влагой воздух изредка вздрагивал от звука удара очередной капли, сорвавшейся с потолка о каменистый пол или же в циновку. И жалобами, которые иногда вырывались сквозь сжатые зубы единственного пленника, который здесь обитал. Пленника, который по иронии судьбы, считался гостем и учеником.

Одиночество. Чувство, когда ты жаждешь общения и не приемлешь ничего, кроме жизни среди кого-то, кто понимает тебя, кто может тебя выслушать, поговорить, посочувствовать или же даже просто по-доброму подшутить. Чувство, которое перестаешь испытывать, когда ты даже не можешь раствориться в сладких мечтах, в своих старых воспоминаниях о счастливых временах. Когда все, что ты чувствуешь, это не прекращающееся давление безмолвных глухих стен, которые нависают, сжимают, когда видишь, как тьма пытается задушить тебя, и ты сидишь, скорчившись на единственном пятачке света, который падает от фонаря, и боишься ступить на тень. Когда единственное твое желание, это вырваться отсюда, из этого гробового ада, перестать слышать этот непрекращающийся звук удара капель о пол, о маленькие лужи под циновкой, наконец, перестать дышать этим запахом, проникающим в глубь твоего существа и вглубь твоего сознания, затуманивая его.

С того момента, как старик, хм... простите, Мурата-сенсей, сказал мне, что я пройду 'курс' первичной подготовки призрака, честно говоря, моя личность пребывала во власти иллюзии. Вернее, даже не так — ИЛЛЮЗИЙ! И это даже несмотря на то, что реальность, в которой я оказался, и условия, в которых мне предстояло проходить курсы, явно отличались от тех же пресловутых 'академий шиноби' из той манги. Она была жестче, холоднее, безжалостнее и очень реалистичнее. И все же я оказался в иллюзии. Которую мой учитель безжалостно развеял.

Что я собственно мог знать о загадочных теневых воинах и о том, как их готовили? То что, видел в разных фильмах, аниме, манга, читал в книгах. И хотя и там нередко их жизнь описывалась не в пример жесткой и тяжелой, я, тем не менее, оказался заложником своих представлений о быте тайных воинов, их сути и их пути из света к тени. Как и любой обыватель, мог лишь делать предположения. Физическая подготовка, метание всякого железа, умение обращаться с оружием, яды, действия в тени.... Ну, не считая, разумеется, умения обращаться с той пресловутой 'силой'. Наверное, это и стало одной их столпов моей слепой веры в мою иллюзию. Знаете, как в забавных фантастических историях, когда ты оказываешься избранным (или что-то вроде этого) и тебя учат пользоваться той силой избранного.

Иллюзии развеялись буквально через несколько часов, как только я оказался в этой камере. И хотя она называлась комнатой для 'гостей', сомнений о назначении данного помещения у меня не возникло. Кажущиеся монолитными, стены, дверь из досок невероятной толщины, и как главный признак — сама атмосфера этого жуткого места.

Меня не стали тренировать. Меня не стали учить пользоваться силой. Мне не стали объяснять то, кем являлись призраки, кем являлись железнобокие, и на худой конец, кем являлся я. Никаких целей, никаких задач. Лишь одно — камера. Непроницаемая для звуков снаружи, без мебели, без ничего.... Из удобств были лишь отхожее место на самом дальнем углу, представлявшее собой малое отверстие на полу, с выгребной ямой где-то в глубине. От этой ямой постоянно тянуло тошнотворным душком, что заставляло занимать наиболее дальнюю точку от нее, дабы немного уменьшить воздействие на свое обоняние. Другим же удобством, весьма условно можно было считать циновку, сделанную из прутьев какого-то неизвестного мне растения. Условным потому, что от нее уже не было особого толка. Прутья уже давно сгнили, почернели, местами покрылись белыми, заметными даже в темноте, грибками. Под самой циновкой же собирались лужи капающей с потолка и скатывающейся по стене воды. Тяжелый воздух, насыщенный противным запахом гнили и помоев, повышенная влажность, холод, который в этих условиях чувствовался особенно сильно и не перестающие капать капли воды, часто бьющие по голому телу, по голове, падающие рядом и окатывающие брызгами. Подслеповатый свет фонаря, освещающий очень малое, подаваемые лишь раз в сутки миска какой-то малосъедобной 'баланды' (честно признаюсь, понятия не имею, что это вообще такое было) и небольшую чашку горького отвара. Вот и все, что оказалось в моем доступе.

В первое время я думал лишь о том, что это могло быть своеобразным тестом на терпеливость и выносливость к таким вот необычным условиям, испытанием на прочность, иными словами. Поэтому старался держаться, пытаясь найти в себе какую-то внутреннюю опору, которая помогла бы без лишних сложностей перенести эти муки (а это были именно муки, что становилось яснее с каждой лишней минутой в этой камере). Думал о себе, о будущем, пытался проанализировать все сведения, которые собрал, и сопоставить их с миром Наруто. Но делать это в темном помещении, сидя в грязном мокром полу, и чувствуя, как на голову падают тяжелые холодные капли воды, вызывающие крайне сильное раздражение было нереально сложно. Мало того, на мне не было совершенно никакой одежды. Ее заставили снять еще при заходе сюда....

Дверь все не открывалась. Лишь маленькое отверстие, через которое заталкивали внутрь мою еду, открываемое лишь раз в сутки. Игнорируемые через него мои вопросы, мои истерики, крики, просьбы о помощи.

Да истерики. Что тут говорить. Долго вынести это я оказался не способен. Этот запах.... Эти капли, бьющие буквально везде, словно специально дожидающиеся, когда я окажусь под ними.... Этот холод.... Эта грязь.... Эта тьма....

Не помню, когда это было, сколько именно прошло времени, когда меня сорвало. Я кричал, орал во всю глотку, долбил кулаком дверь, в ярости разбил миску о стену, хватался за голову и буквально лез в стену. Немного успокаивался, а потом снова, после очередного удара тяжелой капли воды, срывался с цепи, бросаясь на стену, на дверь, рвя гнилые прутья циновки, до крови вгрызаясь ногтями в кожу, надеясь хоть немного унять это раздражение.

Истерика длилась долго, порка я окончательно не обессилел и начал таки с голодухи пожирать ту гадость, которую давали и которую я ел через силу. А потом начался эффект давящих стен. И проникающей тьмы.

Чем больше я проводил времени в этом месте, тем сильнее на меня влияли эти стены. Эти скрытые в тени страшные контуры словно давили, давили со всех сторон, воздух становился каким-то душным, невыносимым, а тьма, окружающая тот маленький пятачок посреди камеры, которую я боялся оставлять.

Образы, мысли, мечты, чувства, воспоминания растворялись в моем сознании, оставляя внутри лишь одно — маленький тлеющий огонек надежды где то в конце тоннеля и полная тьма действительности вокруг. Внутри меня все медленно, но верно сжималось.... Я чувствовал, как становлюсь никем.

Ярчайший свет, ослепляющий в своем обилии, и свежий воздух, словно нечто неземное, ворвавшиеся ко мне вместе со скрипом отворившейся дверью, подействовали как красная тряпка на быка. Не помню, какие мысли в тот момент возникли в голове. Наверняка, их и не было. Был лишь образ. Образ свободы, образ снятых оков.... Не обращая внимания на слабость после множества бессонных ночей (или дней?), не думая ни о чем другом, кроме этого света в конце тоннеля, я бросился вперед. Именно бросился, со всей страстью, которая во мне осталась, со всей жаждой свободы, и желания. Подгоняемый тьмой, давящими каменными стенами и чем-то еще, что все это время было со мной рядом, и чего я боялся больше все. Пусть передо мной возникли препятствия в виде людей, которые не хотели меня выпускать! Пусть они были старше меня и сильнее! Плевать на это! Я СВОБОДЕН! И НИКТО НЕ СДЕЛАЕТ МЕНЯ ПЛЕННИКОМ!

В комнате пахло сладковатым запахом благовоний, которые тлели в дальнем уголке. От этого запаха немного першило в горле, а дым, которого было как-то уж слишком много в воздухе, заставлял слезиться глаза. А может тут дело в чем-то другом? В том же разбитом носе и губе? Или сломанной руке?

Фонарь, мягкий и расслабляющий свет которого заливал все помещение, подвешенный под дощатым светло-голубым потолком, напоминал полную луну. Такую же красивую и притягательную. То, отчего было сложно оторвать глаз и обратить внимание на что-то другое. Например, на объемный шкаф, выполненный из красного дерева и украшенного многочисленными узорами-завиточками и несколькими малопонятными символами. Или тот стол рядом на коротких ножках, буквально заваленный всякой всячиной. Сосудами, миниатюрными ступками, свернутыми белоснежными полотняными кусками ткани, всевозможными травами и необычного вида металлическими инструментами.

Любой имеющий логику человек, разумеется, не стал бы сомневаться, что это помещение лекаря. Все намекало на это, и впрочем, для определения было бы вполне достаточно лишь части всего этого богатства и того, что лежало на полу. Меня.

Большую часть моего тела покрывали белые куски ткани — своеобразные аналоги бинтов, изготовленных из плотной мягкой материи, приятно легшей на кожу. Ноги, руки, ребра, нехилая повязка была наложена и на голову, на затылочную ее часть. И хотя сейчас большинство моих 'боевых ран' и их последствий было не видно под тонким, но необычно теплым одеялом, я прекрасно чувствовал, как они плотно обхватывали все мое тело, пробуждая в голове нелепые сравнения с мумией. Как жжется рана в голове, которая осталась после столкновения с каменным выступом, и которую обильно намазали зеленой склизкой мазью. Как ноет рука, кости которой были сломаны при столкновении с теми дюжими парнями.

Забавно было проснуться после того кошмара, перенесенного в темной и сырой камере на мягкой постели, заботливо укрытым теплым одеялом, и чувствуя над головой объемистую подушку и сначала даже подумать, что все увиденное, услышанное и пережитое было лишь кошмарным сном, и что я снова дома, в своем теплом хорошем доме в моей родной стране, родном городе, среди родных и близких. И уже потом осознать, что ты лежишь далеко не на удобной кровати. А на разложенном на полу незнакомой комнаты футоне.

— Проснулся?

Мягкий женский голос прозвучал где-то в стороне, вместе с легким звуком раздвигаемой в сторону двери. Попытался найти источник шума своими глазами и довольно скоро обнаружил его чуть правее от себя, на расстоянии нескольких метров. Хм.... Так это была дверь? А я то думал, что это просто какая-то картина в человеческий рост. Кстати о картине. Обладательницу голоса было сложно не сопоставить с красочным портретом, выполненным рукой бесподобного в своем мастерстве художника. Настолько красивой казалась эта женщина. У меня даже сердце невольно екнуло и впервые с момента переноса возникло несколько неловкое чувство внутри....

Она сделала несколько шагов вперед и присела на колени рядом со мной, рядом установив маленький поднос из блестящего серебристого металла, украшенного специфичным рельефным узором и опять же большим количеством малопонятных символов. На подносе громоздилась миска с исходящим от нее притягательным ароматом чего-то съестного (в силу расположения головы, и некоторых сложностей с восприятием в силу изучения другого человека, рассмотреть еду мне не удалось), и чашечкой, с исходящим от нее легким дымком пара. Мои глаза неотрывно следили за ней, тщательно рассматривая каждую мелочь в этом чудном создании, пытаясь справиться с неведомо откуда нахлынувшим волнением. Ее красота завораживала буквально всем. Эта миниатюрная фигура, облаченная в простое, казалось бы, кимоно, которое, однако, словно придавало своей хозяйке особую неповторимую прелесть, подчеркивая неземную притягательность ее лица. Эти глаза, широкие, с едва заметным следом наличия в венах этой женщины крови привычной для меня, Азии, эти губы, эти волосы, уложенные в бесхитростную прическу....

— Я принесла тебе поесть, Широ-кун. А потом мы сменим повязки.

— Я...д...думал, что, кхм...было бы лучше сразу сделать второе.

Говорить было трудно. Губы едва шевелились, к тому же во рту все пересохло. Голос получился каким-то хриплым, срывающимся и глухим. Совершенно не таким, каким он мне казался раньше. К тому же в боку закололо, стоило мне попытаться шевельнуться. С чего бы это?

Она посмотрела на меня, слегка наклонив голову набок. Взгляд был вполне добродушным, казалось, малость заинтересованным и удивленным. Если мне конечно не показалось.

— Ты не голоден?

— Да....нет....кхм, в смысле нет. Просто думал, что лучше сначала поменять повязки, а потом уже принимать пищу.

Легкая понимающая улыбка.

— Понимаю. Но сделаем по-моему. Сам поймешь почему.

Я кивнул, не став спорить. В конце концов, не я здесь хозяин. Я даже не знаю, с кем разговариваю, кто она такая и где нахожусь, а она прекрасно обо всем осведомлена. Нельзя же мне здесь спорить, строить из себя невесть кого, этим кем-то не являясь.

Принесенное съестное пошло на ура, несмотря на поврежденную губу. Меня накормили отменным бульоном, вкусовые качества которого после той 'баланды', которую давали в камере, был просто божественным. Я, будучи голодным как пес, поглотил все за несколько минут, после чего почувствовал себя буквально на седьмом небе. Особенно после чая, неповторимый вкус которого впервые дал мне четкое понимание того, что такое настоящий чай, о котором я раньше и не слышал....

Причину того, почему меня накормили до перевязки, я понял буквально сразу после того, как те куски ткани, которые покрывали мое тело, были сняты, и мне открылась безрадостная картина того, что со мной сделалось в результате того 'прорыва из ада'. И что еще важнее, что было сделано уже в рамках лечения. Уверен, что после увиденного я вряд ли смог бы быстро прийти в себя и что-либо съесть, а с учетом ран и общего состояния организма, ощущаемого в виде сильной слабости и ноющей боли, требовалось как можно скорее получить хорошую порцию белков и углеводов, чтобы начать восстановление.

Список ран и прочих следствий прорыва оказался настолько внушителен, что я сначала даже подумал, было, что меня хотели устранить те мистические враги, от которых меня в свое время спас дядя и от которых я сбежал при помощи Горо. Сломанная рука, масса следов глубоких порезов и царапин по всему телу, многочисленные синяки, ушибы, кровоподтеки на фоне сильно отощавшего тела, сверху обильно измазанное какой-то склизкой, отвратительно пахнущей жижей, которое при контакте с воздухом начало создавать ощущение того, словно вся моя кожа оказалась в огне. От этого зрелища у меня все ранее поглощенное едва не полезло наружу, но благо, предложенные моей, как оказалось, сиделкой, листочки какого-то растения, имеющие горьковатый вкус, после тщательного разжевывания, благотворно сказались на пищеварительной системе.

Женщина провела перевязку быстро и легко. Сначала ловко отскребя слой жижи металлическим тупым ножичком, очистила кожу, и уже после этого нанесла новую порцию этой гадости на раны, и за несколько минут довела меня до внешнего вида мумии (определенно очень свежей мумии, разумеется). Мазь сразу после того, как ее нанесли, сначала жгла тело, вызывая одновременно обильное потоотделение и одновременно чесотку. Но постепенно воздействие воздуха видимо, закончилось, и все успокоилось и мне снова удалось сфокусироваться на женщине, возящейся рядом с многочисленными 'отходами производства' в виде грязных полотняных 'бинтов' и грязной воды, оставшейся после омовения.

Поймав мой взгляд спустя некоторое время, она прервалась, вытерла руки о полотенце и подошла ко мне, снова усевшись на колени и сложив руки на них. Некоторое время сидели/лежали молча.

— Видимо тебе интересно, что с тобой случилось?

Я прищурился. Хм, неплохой шанс поговорить и получить-таки ответы на некоторые животрепещущие вопросы. Пока не вырубился от накатывающей вялой сонливости, вызванного, видимо, от обильной еды и действия той мази.

— Да...

— Не стесняйся, если интересно, Широ-кун. Особенно сейчас, пока Мурата-сенсей заинтересован в твоем выздоровлении и вряд ли станет тобой интересоваться до того момента, как ты станешь на ноги.

Я кивнул, и получил в награду улыбку, от которой потеплело на душе. Эх, если бы не мое состояние, то почувствовал бы себя счастливым. Хотя о чем тут говорить. Я уже почти счастлив. Почти....

Мое лечение заняло ровно неделю. Не знаю, то ли раны оказались не такими серьезными, как мне это показалось вначале, то ли уровень медицины здесь был явно выше, чем в той реальности, но по истечению семи дней я был в состоянии снова двигаться самостоятельно, причем, вполне свободно, без риска рухнуть на землю при любом удобном 'поводе'. Многочисленные бинты сняли, отвратительную склизкую мазь позволили смыть после почти двухчасового времяпровождения в горячем источнике, по выходу из которого я почувствовал себя едва ли не заново родившимся. Во всех смыслах этого слова.

Затянувшиеся порезы и царапины, оставившие после себя лишь тонкие едва заметные шрамы, восстановившиеся полностью нос и губы, сросшаяся кость руки. Честно говоря, не перестаю диву даваться мастерству Акейн-сан, чьи руки сотворили такое чудо с моим телом, ставшее жертвой испытания, проведенное моим сенсеем.

Что представляло собой суть испытания в камере я так и не понял, если честно, вплоть до того момента, пока не встретился со стариком, который собственно и поведал мне причины и следствия данного 'мероприятия'. У меня хоть и были догадки, но я предпочел не забивать ими свою голову. После произошедшего у меня возникло четкое убеждение в том, что для того, чтобы встретить новые сложные моменты жизни в этом мире лучше оставить в некотором отдалении свои представления и по большей части стараться мыслить конструктивно, опираясь на скорее на инстинкты, а не на логику, лишенную достоверных сведений и полной информации местных реалий.

Рассказ же Акейн-сан о том, в каком состоянии она меня приняла после стычки в подземелье у дверей моей камеры, и о том, что там произошло на самом деле (увы, но большая часть моих воспоминаний этого периода времени словно стерлись, видимо из-за состояния аффекта) меня ввел в ступор и долгую прострацию. Нет, я даже в самых оптимистичных предположениях не смог бы так скоро надеяться на успешное противостояние с взрослыми и сильными людьми, обладающих немалым опытом в деле укрощения строптивых, а тут на тебе. Оказалось, что при попытке прорыва я разбросал несколько дюжих ребят, причем одному из них здорово досталось (опять же, по словам Акейн-сан, которая заверила меня, что тот человек был вынужден провести в постели несколько дней). Не знаю, в чем была причина такой силы с моей стороны — то ли острая жажда вырваться вызвало пробуждение внутренних резервов организма в виде реакции на препятствие, которое не желало меня выпускать из пресловутого ада, то ли же моя изначально чрезмерно яростная атака несколько озадачило тех парней, что в результате вылилось в такие вот результаты, но факт оставался фактом, я сделал то, что никогда не смог бы сделать при иных обстоятельствах. Правда, мне потом за нанесенные мной раны воздалось сполна. Опыта у ребят было не занимать, силы тоже, а первоначальный шок сменился раздражением или даже злостью (судя по тому, как меня они отработали, злость определенно преобладала). Впрочем, радовало то, что им это все же удалось не столь уж безболезненно и еще пару царапин мне им удалось нанести, прежде чем они вырубили меня ударом моей головы о стену (и как только я вообще остался жив?). В общем, я был в шоке.

С сенсеем я встретился по завершению лечения, когда передвигаться самостоятельно уже можно было, не напрягаясь, а от повязок на теле не осталось и следа. Именно тогда мне впервые разрешили выйти из той комнаты, в которой я провел все время лечения — как оказалось, одного из центральных помещений, расположенных практически под уровнем поверхности земли. Одним словом, то же подземелье, но обустроенное со вкусом и вполне пригодное для комфортной жизни, в отличие от более низких уровней этого дворца, где собственно и располагалась камера, в заточении в которое я провел почти полтора месяца (сам ошалел, когда впервые услышал об этом).

Встреча с сенсеем в очередной раз состоялась в том же зале, в котором я с ним встречался до своего заключения. То же холодное помещение, погруженное в полумрак, которое слегка развеивали немногочисленные свечи, горящие в разных углах, создавая довольно странный эффект темного ядра комнаты, окруженное тонким кольцом света. Такое оригинальное освещение позволяло легко рассмотреть, скажем, многочисленные рисунки, нанесенные яркими красками на стены, несколько великолепно украшенных доспех, какие мне приходилось видеть лишь в кино о самураях, и предметы мебели в виде небольших скамеек, изготовленных, как я позже выяснил, из красного дерева, маленьких тумб со свитками. Однако оно же скрывало практически всю центральную часть зала, где располагалось аналог кресла Мурата-сенсея (на кресло это сиденье походило весьма отдаленно, судя по неясным очертаниям в темноте, а ближе подойти и рассмотреть мне никто не позволил), и его личное додзе.

Еще одной особенностью такого необычного освещения было то, что в полумраке скрывались реальные размеры зала. Находясь в разных точках внутри помещения можно было прийти к совершенно разным выводам относительно того, насколько оно было велико. Впрочем, у меня возникли подозрения и относительно того, что такое ощущение могло вызвать и нечто другое. А именно умение манипулировать с той самой силой, о которой мне успели поведать еще до заключения.

Как и раньше, встреча с сенсеем была тем еще испытанием. Тот пронизывающий холод рядом с ним, ничего общего не имеющий с тем холодом привычной зимней стужи снаружи, за эти полтора месяца не то не исчез, а скорее даже стал как-то более ощутимым, глубоким, вызывающим еще больший иррациональный страх. Уже переступая порог в его зал, и чувствуя, как позади меня закрываются прочные деревянные двери, обшитые тканью светло-серого цвета, и, перестав чувствовать присутствие рядом с собой сопровождающих, во мне проснулось осознание присутствия рядом этого человека, чья аура казалось, пропитала собой буквально все на многие годы вперед. И пока я двигался к восседающей в своем кресле фигуре своими осторожными и неуверенными шагами, внутренне съеживался от этой атмосферы холода и пристального взгляда, который чувствовал всей кожей.

Разглядеть его в темноте не представлялось возможным. Лишь смутный силуэт, статичный и словно неживой, овевающее меня холодом, с глазами, чей взгляд чувствовался все это время. Однако, на мой взгляд, такое сокрытие в тени было даже в чем-то полезно. Почему полезно, объяснить я не мог, но вот ощущение того, что так лучше, меня не покидало.

— Здравствуй, Широ-кун.

Он говорил совершенно спокойным сухим голосом, и это спокойствие и сухость могла невольно ввести в заблуждение и создать иллюзию полного отсутствия эмоций в этом таинственном человеке. Речь старика отличалась просто потрясающей плавностью и поразительной четкостью. Я бы без зазрения совести мог бы назвать это идеальным эталоном человеческой членораздельной речи, в совершенстве выделяющее каждую паузу, каждый слог в нужных местах, не допуская ни малейших ошибок в произношении и не проглатывая окончания. Факт того, что он был бы просто превосходным оратором не вызывала у меня ни малейших сомнений....

— Здравствуйте, Мурата-сенсей.

— Как здоровье?

— Благодарю за хорошего лекаря, господин. Теперь я чувствую себя здоровее, чем раньше.

— А что на счет 'другого' здоровья?

Я несколько замешкался и озадаченно посмотрел на восседающую предо мной тень, пытаясь разглядеть в темноте ее глаза и понять смысл вопроса, что не осталось незамеченным.

— Акейн поведала мне, что ты хорошо себя чувствовал после пробуждения в лекарской. И заверила меня, что с другим здоровьем тоже никаких проблем нет и быть не может. Но я хочу услышать это от тебя. Каковы твои собственные ощущения. Ведь человек всегда здоров настолько, насколько здоровым он себя чувствует.

Хоть и с некоторым скрипом, но мои мозги заработали на полную катушку достаточно быстро. И уже спустя пару мгновений, до меня снизошло озарение того, о чем он собственно спрашивает. И возможная причина всех моих страданий.... Психика! О чем же еще могли спрашивать у человека, просидевшего в одиночке особого типа относительно долгий для него срок и впоследствии сорвавшегося при попытке выйти оттуда в такое состояние, что он смог ранить несколько человек, значительно превосходящих его по физической силе и ловкости, не считая других бонусов, как опыт и определенные специфические умения, как не о ней? Если расшифровать вопрос на вполне понятный язык, то получалось 'ты там не свихнулся?', 'не чувствуешь себя психом!' или что-то в этом духе....

— Я в полном порядке, сенсей.

— Не могу не согласиться, видя такие сложные умозаключения и полное равновесие чувств внутри тебя, Широ-кун. И это меня радует. Задатки, значит, действительно есть, и они не ограничены лишь одним углом.... Это хорошо. Очень хорошо.

— Могу ли я задать вопрос?

— Если твой вопрос относится к выяснению того, прошел ли ты твою первую стадию подготовки призрака, то ответ однозначен — да.

— Э... Простите, правда? Это была первая стадия? Я думал....

— Ты думал, Широ-кун, что первая стадия будет несколько другой?

Я несколько смутился. Не стоит здесь слишком откровенничать. Лишние вопросы могут вызвать лишние вопросы уже ко мне.

— Не буду держать тебя в неведении, мой ученик. Если ты наслышан о призраках и гадал до этого момента, что тебя начнут учить чему-то в этом роде, то ты сильно ошибался. Я не собираюсь вбивать в твою голову что-то сверх того, что тебе уже известно. Да и собственно, готовить из тебя призрака никто не собирается.

Я несколько минут озадаченно смотрел на учителя и пытался вникнуть в смысл. О чем это он вообще говорит? Что за странное заявление, особенно сейчас, после пройденного испытания!?

— Ты удивлен?

Я вздрогнул и потупил взгляд.

— Дело тут не в том, что тебя обманули или над тобой попросту зло посмеялись. Нет, все куда проще. Или сложнее, смотря как посмотреть. Знаешь, чтобы изваять из чего-то старого что-то новое, это старое нужно сломать. Ломать жестко, не оставляя никаких следов от прежнего воплощения, дабы старое не нарушало прелестей нового. Все, что останется от старого — это лишь материя, которое станет основой нового. Таков путь призрака. Призраком нельзя стать, не перестав быть собой. Человек проходит через испытание, и становиться кучей осколков, из которых мы ваяем совершенно новое и нечто куда качественнее, чем он был раньше. Дело в том, что ты мой юный Широ-кун, НЕ СЛОМАЛСЯ. А знаешь почему?

Я непонимающе смотрел на него, пытаясь найти потерянную нить сути его рассказа, и даже упустил момент, когда от меня требовался вопрос. Хотя его отсутствие не стало причиной прекращения пояснений. Мурата-сенсей не стал дожидаться и ответил сам.

— Все просто. Если сломав человека, мы можем создать из него призрака, то мы не можем, сломав призрака, создать человека....

— Хотите сказать, что я....

— Нет. Ты кто угодно, но точно не призрак. Призраки куются годами, их для этого нужно не просто сломать, но и расплавив соответствующим образом, не лишить тех нужных качеств, которыми они обладали до этого. И на выходе они получаются чем-то значительно более могущественным и опасным, чем то, что ты представляешь собой....

— Так кто же я?

— Сложный вопрос. В тебе есть сила, в тебе есть выносливость, есть инстинкты, есть здоровье, но в тебе нет того, что сделало бы из тебя призрака. Что это, знать тебе не обязательно, но скажу, что над тобой кто-то уже поработал. И некоторые признаки этой работы открылись лишь тогда, дверь камеры в подземелье открылась....

— И что со мной будет дальше?

— А это, Широ-кун, правильный вопрос. Но ответ на него искать будешь уже сам. Я нашел ответы на свои вопросы. И эти вопросы не сочетаются с твоими. Испытание, пройденное тобой, является тем толчком, что пробудило то, что сокрыто, а что это конкретно, и можно ли его освоить и как это можно сделать — полностью на твоем попечении. Найдешь — славно, нет — так не наши проблемы....

Глава-5.

Прелести лета (Ч.1.)

В те дни, когда холодные дни постепенно начали сменяться на теплые, когда солнце своими яркими лучами наконец-то смогло пробиться сквозь свинцового цвета облака и начать топить изрядно накопившийся снег, и наконец, весь мир ощутил первый сигнал к пробуждению от долгой спячки под плотным одеялом, мне впервые удалось выбраться из дворца, в котором проводил безвылазно несколько месяцев. Причем удалось сделать это только в сопровождении 'телохранителя', который следил за тем, чтобы я ненароком не набрел куда-то не туда, да и отчасти играл роль экскурсовода по городу, который в это время начал постепенно входить в состояние радостного возбуждения от мысли приближающейся весны, а вместе с ней и короткого, но столь желанного лета. Времени, когда поток торговых караванов из южных портов увеличивался почти на порядок, а вместе с ним и количество желающих прикупить изделия местных ремесленников, чтобы отвести их для торга прибывшим из-за моря торгашам. Люди чувствовали дыхание лета, со всеми ее прелестями и готовились к ней не покладая рук, ожидая скорейшего открытия навигации в портах, чтобы наконец-то сбыть продукцию и получить за нее новые партии относительно дешевых по сравнению с зимними ценами товары. К сожалению, даже, несмотря на наличие незамерзающего порта в 'стране', поток товаров зимой резко падал. Допустимый объем приема судов был слишком мал, чтобы им можно было обеспечивать довольно крупный регион, население которого было всегда падко на все заморское. Впрочем, и такого потока было бы более-менее достаточно, если бы не количество желающих рисковать своими деньгами и жизнью, которое резко падало в зимние месяцы из-за слишком серьезных рисков плавания. Так что товаров доставленных из-за моря было дефицитно мало, их цена била все допустимые пределы, что сильно влияло на отношение к открывающимся к лету перспективам в виде портов, торговцев, ярмарок, резкого падения цен.

Вышел я, банально говоря, на экскурсию, на которую мне раньше не давали разрешения в силу понятным только хозяевам дворца причинам. Толком ничего рассмотреть при первом прохождении по улицам города при прибытии сюда из лагеря старателей мне, к сожалению, не удалось, да и если честно, тогда было как-то не до того, так что я ожидал в полной мере восполнить этот пробел и изучить местную архитектуру, посмотреть на горожан, может прикупить что-то для себя (благо, немного монет за пазухой имелось), ну и собственно просто подышать свежим воздухом. Не могу ничего сказать про то, что во дворце было так уж и скучно, что вызвало бы у меня такое уж острое желание сменить обстановку и осмотреть окрестности, но боюсь, даже обитая в столь большом здании с внушительным двором и большим количеством дополнительных пристроек, и населенным самыми неординарными личностями, обладающими столь интересными способностями, можно немного утомиться, и от этого возжелать посмотреть на то, что же твориться за стенами.

Несмотря на постепенно вступающую в свои права весну с ее свисающими с краев крыш блестящими на солнце, сосульками и уже начавшую подтаивать снег, с образующейся тончайшей и невероятно хрупкой ледяной коркой на нем, все же было холодно. И даже накинутая на меня шуба, которая отыскалась среди прочей меховой рухляди в кладовой дворца, и теплые штаны с меховыми сапогами, мало спасали от этого пронизывающего меня чувства этакого застывания, которое того и глядело поймать мою тушку и превратить ее в этакую реалистичную скульптуру. Чур, меня, чур, от такой участи! Оставалось лишь надеяться на то, что в случае ухудшения моего положения, мой сопровождающий вовремя окажет помощь и отнесет во дворец, где отогреет и наконец, объяснит мне, глупому, что лучше мне до лета из дома не вылезать. Ну и завидовать тому, с какой легкостью он переносить этот холод, будучи одетым значительно легче меня, да и всех прочих местных жителей.

Впрочем, даже моя излишне теплолюбивая натура, закутанная в меха, не могла не забыть хотя бы на время о комфорте и насладиться окружающим пейзажем этого удивительного города, в котором самым причудливым образом смешались элементы азиатской и европейской стилей градостроения с множеством оригинальных черт, которые мне еще никогда не доводилось видеть в своей жизни (как в этой, так и в той). Эти дома, внешне мало чем напоминавшие те же восточные традиционные здания с причудливыми крышами, и больше склоняющиеся больше к европейскому, с добавлением таких примечательных черт, как особое строение стен, их обшивка, расположение на местности, зато изнутри отвечающие представлениям любого традиционного японского дома с особым строением дверей, обустройством комнат, мебели и так далее не могли были быть построены где-либо еще.

Город выгодно отличался от всех ранее виданных мной городов этого мира как своими размерами, так и системой расположения зданий, которое было осуществлено согласно хорошо продуманному плану. Широкие улицы, ухоженные дома, отсутствие чересполосицы всевозможных зданий, отличающихся друг от друга буквально всем. Нет, все было красиво, аккуратно, можно сказать, строго, но со вкусом, и практически единообразно. Господствовавшие в городе несколько видов зданий были построены с таким расчетом, что на однообразие внимание практически не обращалось, зато с абсолютной уверенностью можно было отметить факт этой простоты, порядка, а вместе с ним и отсутствие головной боли от всяких там кривых улочек, каких-то архитектурных уродств, и прочего безобразия, что так часто бывало характерно не только в моей 'той' реальности, но и здесь.

— Мэнэбу-сан, а что это за лавка?

Сопровождающий меня мужчина чертыхнулся от вида указанного заведения и посмотрел на меня с едва сдерживаемым раздражением. А исходящая от него аура так и норовила больнее 'укусить' мои чрезмерно развитые для ощущения таких особенностей чувства. Эх ты, какой характер. А ведь мы всего-то посетили какую-то дюжину всевозможных заведений от бакалейной лавки до ювелирного магазина, а ему уже это успело наскучить.... Впрочем, он наверняка был бы более дружелюбен, если бы я проводил меньше времени на осмотр местных 'достопримечательностей производителя', а ограничился бы краткой экскурсией и прогулкой по черте города, вместо такого подробного изучения. Однако для меня, человека выбравшегося после долгого и томительного 'заключения' в своеобразный оперативный простор при разрешении делать почти все, что мне придет в голову такой прогулки, было бы недостаточно. Я хотел набраться как можно больше впечатлений, чтобы потом долго от этого отходить и больше не страдать невозможности выходить из дворца. Поэтому, господину Мэнэбу придется потерпеть. Раз уж его поставили выполнять такую работу.

— Ресторан....

— Ммм, а я как раз успел проголодаться. Мэнэбу-сан, а что здесь подают?

— Все как обычно, Широ-кун. Дары моря.

— И все?

— Как видишь....

— Пойдемте, посмотрим. Может, выберем что-то вкусное и поедим.

— Широ-кун, а может, мы сразу отправимся туда, куда ты рвался с самого начала и вернемся к ужину. Так было бы лучше.

— Не сочтите за неуважение к кухне нашего уважаемого Наоки-сана, но мне очень хочется посмотреть на то, как здесь кормят. Пойдемте?

— Идем, идем....

В ресторане мне понравилось. Низкие цены, и при этом довольно неплохая еда. Конечно, не то, что готовили повара под руководством Наоки-сана — главного 'кашевара' во дворце, но все же вполне достойно, так сказать, на уровне. Со своими оригинальными блюдами. И оригинальными продуктами. Хм, забавно, что Мэнэбу-сан назвал здешние блюда 'дарами моря', когда как почти львиную долю меню составляло отнюдь не то, что вылавливали своими сетями рыбаки в море. Нет, конечно, морепродукты здесь присутствовали, но мало, частично замененные рыбой из пресноводных водоемов, а по большей части попросту вытеснены таким продуктом номер один для местного климата, как мясо. Оленина, баранина, мясо птицы — в общем, деликатесы местного разлива. А вот растительная еда была представлена скудно. Любые виды зерновых культур здесь вообще были крайне редкими, из-за того, что в этих краях ничего подобного не росло, и все завозилось из-за моря на судах. Поэтому цена на такие виды продукты был невероятно высоким.

Поели мы относительно быстро. Вернее, ел только я. Мэнэбу-сан отказался что-либо заказывать для себя, и предпочел обойтись лишь чашечкой отвара, служившего дешевым аналогом чая. По мере поглощения пищи, отогреваясь и отдыхая от долгой прогулки, мне к сожалению так и не удалось завязать какой-либо толковый разговор со своим сопровождающим, из-за чего собственно, и попытался навести мосты с хозяином заведения. И тут же был вынужден об этом пожалеть, так как ощутил, как напряглась аура вокруг Мэнэбу, который неожиданно ощетинился и потребовал ускориться. Не понимая причин такой реакции, пришлось подчиниться. В результате настроение при выходе из ресторана оказалось несколько подпорчено, а обеспокоенный взгляд поваров в нашу сторону немного покоробило нервы....

Оружейная лавка была самым невероятным из того, что я видел за сегодняшний день. Представьте себе мое состояние, когда я переступил порог большого помещения, погруженного в полумрак, и наткнулся на такой арсенал, который доселе не видел ни разу в жизни. Богатейшее разнообразие буквально ВСЕГО, что только можно было придумать, чтобы лишить человека жизни и хоть как-то защитить свою жизнь от какого-то меча или ножа, что было здесь представлено, заставляло разбегаться глаза и невольно залюбоваться такой коллекцией. Даже во дворце, места обитания людей, способных пользоваться любым оружием на высочайшем уровне я еще ни разу не видел ничего подобного. Возможно, мне просто не показывали, но, да ладно....

Я с восхищением бродил между полками и стендами, рассматривая мечи, ножи, копья, секиры, трезубцы, цепи, кистени, луки и арбалеты со стрелами, оснащенных огромным многообразием видов наконечников, невольно проводил пальцем по рельефным украшениям выставленных доспех, ощущая внутри себя детское волнение. Мда, что называется попал в свою среду.

Мэнэбу в это время стол там же, где он остановился войдя вовнутрь, на этот раз как-то чрезмерно спокойно ожидая того момента, пока мне все это не надоест. Что же касается хозяина заведения, то он некоторое время несколько напряженно косился на моего сопровождающего, временами подавляя в себе желание подойти ко мне, пока наконец к нему напрямую не обратился я сам, с просьбой примерить кабуто. На секунду замешкавшийся на несколько секунд, наконец подошел ко мне, некоторое время повертел в руках выбранный мной шлем, а потом резко переменившись, начал энергично подбирать мне что-то 'более стоящее', а не это 'серое убожество'. Спустя несколько минут, когда в мою голову удобно 'сел' новенький шлем-маска, с достаточно занимательным дизайном, мы уже нашли общий язык и активно обсуждали разные виды оружия, которое было здесь представлено. Оружейник улыбался, спокойно рассказывал о том или ином орудии смерти, расхваливая свой товар, и попутно активно выясняя плотность моего кошелька. Что поделаешь, у человека бизнес.

— Господин Сэбэо, а что это такое?

Я потянул руку к похожим на перчатки из металла предметам, и тут же почувствовал что-то знакомое. Примерно, то же самое, что мне доводилось ощущать в шахте. Тот металл....

— Это наручи. Для рукопашного боя. Сделаны в виде перчаток. Очень прочные, гибкие, легкие и при этом обладают весьма неплохими качествами.

— Какими?

— Замахнешься, и рука сама бьет!

— Серьезно?

— Нет, конечно, шучу. А если серьезно, то поймаешь этими наручами-перчатками меч, руке ничего не будет, ударишь во врага в доспех, он почувствует весь удар, словно никаких доспехов и не было.

— Правда? Как такое возможно?

— Тут дело в особом металле. Он делает наручи очень крепкими и повышает силу удара. Только пользоваться ими надо с умом. Иначе будет плохо, и в первую очередь тебе.

— Насколько плохо?

— Вплоть до гибели того, кто его носит.

— Как это?

Оружейник призадумался, видимо, желая все объяснить так, чтобы было понятно, и при этом не разболтать лишние секреты. Конечно, зная о том, с кем предположительно ему приходиться иметь дело (сомневаюсь, что он не был в курсе личности и рода занятий Мэнэбу, учитывая его выразительный взгляд в направлении призрака (вроде как) в самом начале нашего разговора), ему можно было выдать некоторые из них. Скажем, о поглощающих способностях того металла и его влиянии на организм носителя, однако в то же время, естественно были очень высоки сомнения относительно целесообразности данных сведений, предоставляемых для незнакомца, который вполне мог оказаться не тем, за кого можно было приять.

— Понимаешь ли, дело в том, что данный металл постоянно поглощает силу. И если у тебя силы мало, а любой предмет из него носить долго, то сила может быть выкачена без остатка. Тогда уже все. Наступит конец.

— А как тогда использовать эти наручи, если они такие опасные? Надевать перед битвой? И сразу же снимать, как только опасность миновала?

Мужчина хитро улыбнулся.

— Везде есть свои секреты. Но я их раскрываю лишь тем, кому продаю свое оружие.

Пока я размышлял о странных особенностях загадочного металла и над тем, что обычным людям он вроде бы вообще не причиняет никакого вреда, рядом со мной выросла фигура Мэнэбу, который потянул хозяину лавки какую-то блестящую серебристым светом металлическую пластинку, которую тот принял с каким-то трепетом.

— Думаю, Широ-кун возьмет это с собой.

Я ошарашено посмотрел на своего сопровождающего. Тот бросил на меня короткий взгляд и с безразличием уставился на оружейника, который немедленно кивнул и поманил меня к себе, попутно протягивая руки в направлении 'перчаток'.

Что бы это значило? Мэнэбу решил приобрести для меня довольно дорогостоящий предмет из довольно опасного сплава. Зачем? В чем причина такого странного решения?

Размышлять долго мне не дали, приступив к быстрому объяснению тому, что с новоприобретенными наручами делать было можно, а чего категорически нельзя....

Приобретение наручей из особого металла стало моментом, который изменил мою жизнь. Снова. Если до этого, после вынесения вердикта со стороны Мурата-сенсея, я находился в каком-то подвешенном состоянии, не понимая, куда двигаться дальше и что от меня вообще хотят эти призраки, которые ничему не учат, но при этом не отпускают от себя ни на шаг. Они заставляли меня по сути жить в этом дворце и в то же время сразу поставили условие, что бесплатной крыши над головой и полной миски еды мне никто предоставлять не собирается. Что автоматически означало лишь одно: либо работай, выполняй все поручения внутри, но не мешайся под ногами, либо же.... Хм, а второго варианта, по сути, и не было.

Я занимался чем угодно. Помогал по мере сил то во дворе (что, кстати, преобладало, несмотря на мою крайнюю нелюбовь к холоду), то занимался перетаскиванием какой-либо утвари внутри хозяйственных помещений, или же играл роль истопника, который в этой стране трескучих морозов и жутких метелей являлся весьма ответственной фигурой. В результате такой вот деятельности, я успел приложить руку практически ко всему, что касалось обеспечения функционирования такой системы, как дворец. И облазить чуть ли не всю, доступную мне часть этого комплекса.

В те месяцы со мной о силе и прочих таинствах воинов — призраков никто не разговаривал. Не было никаких намеков и на мое собственное будущее и развитие. Что меня напрягало, причем достаточно сильно. Нет, сказали, что я должен сам найти свой путь, сам развить свои какие-то скрытые таланты, но ведь просто так взять и взяться за освоение чего-то совершенно непонятного и незнакомого тебе без какой-либо информации обо всем этом практически невозможно. И пусть я пытался самостоятельно как-то вникнуть хотя бы в саму атмосферу сущности воина, своими мальчишескими играми с кунаем, медитациями или отработкой прямых ударов длинной тростью, которая в моем случае, играла роль тренировочного меча, но это было совершенно бесполезно. Что совершенно неудивительно. Ведь играя с игрушечным или даже учебным автоматом и нося одежду цвета хаки невозможно просто взять и стать солдатом или же размахивая даже настоящим мечом, превратиться в мастера фехтования или же самурая. Тут нужны учителя, нужны особые условия, которые доводят человека до особого уровня мышления, что собственно и превращает обывателя в нечто большее.

Приобретение же 'перчаток' из металла, поглощающего ту загадочную силу из человека, неожиданно стало поворотным моментом. Я тут же ощутил, как все решительным образом изменилось, даже, несмотря на то, что мои обязанности по 'двору' никуда не исчезли. В моих руках оказалась вещь, которая, по сути, являлась просто невероятным тренажером. Не могу сказать, что это была панацея. Я не стал чувствовать ту силу, о которой все говорили, и уж тем более не обрел способности контролировать ее, владеть оружием или чем-то еще. Нет, все было куда прозаичнее. У меня появилась вещь, которая позволяла мне, наконец, приоткрыть дверь в тот загадочный мир, которая всегда была заперта.

Все было просто до безобразия. От меня требовалось лишь надевать эти наручи несколько раз в день и все. Точнее, не все, разумеется, нет. Но основная суть заключалась именно в этом. Каждый контакт с опасным металлом выливался в резкую потерю сил, ослабление всего моего тела и появление симптомов этакой 'передозировки наоборот' в виде повышения температуры тела и головной боли, что как правило становилось сигналом для незамедлительного снятия наручей и перерыва на несколько часов. Сразу после избавления от них, я отправлялся выполнять свои основные задания, то есть заниматься физическим трудом, который всегда оказывал благотворное влияние, особенно в условиях свежего воздуха где-то во дворе, на снегу. Было приятно, когда свежий воздух наполнял легкие и вместе с собой вносил в тело какую-то толику силы и здоровья, высосанной проклятым металлом.

Первое время я особо не замечал особого смысла от своих периодических надеваний и снятий наручей, просто следуя совету оружейника, который говорил, что следует порядком привыкнуть к этому снаряжению, чтобы в будущем эффективно им пользоваться. Эффект выявился далеко не сразу. Лишь в тот момент, когда однажды я, вяло орудуя лопатой, пытался освободить от снега часть площадки у основных ворот, ощутил возникающую постепенно легкость в мышцах, возникающие при работе, хотя вроде бы все должно быть наоборот. И тут в голове щелкнуло: а ведь после каждого 'сеанса' пугающее влияние металла, вызвавшее слабость быстро нейтрализуется во время работы и тело после этого чувствует себя обновленным. Причем восстановление в таком режиме шло, чуть ли не быстрее, чем во время сна.

Появились мысли о том, что чем больше я буду заниматься такой практикой, то тем лучше смогу пользоваться своими наручами. Что подразумевало способность дольше носить их и не выдыхаться. Такая вот методика закалки. Конечно, пока говорить об этом было слишком рано, но уже сама мысль о возможном повышении выносливости автоматически делало свои коррективы на будущее.

Долгожданное для всех местных жителей, включая меня, лето, наконец, наступило, впервые, за многие долгие месяцы, открыв землю от многометровых сугробов и позволив вдохнуть полной грудью прекрасный аромат сырой земли, согретую солнцем. Хотя земля здесь даже в это время года была достаточно холодной (чуть севернее земля под ногами вообще представляло собой вечную мерзлоту), восторженное чувство радости от этой мелочи не умалялось. Немногочисленные чахлые деревья постепенно зазеленели, облагородив окружающий город, придав ему поразительную свежесть и пробудив в нем заметно замершую жизнь. Казавшиеся малолюдными улочки заполнились народом, местами искосившиеся заборы, калитки, прохудившиеся крыши в течение всего недели-две были приведены в полный порядок во всем городе, поблекшие краски обновили. Все вокруг засияло, создав самую настоящую праздничную обстановку.

В город потянулись караваны из прибрежных городов — открывшаяся навигация не заставила себя ждать торговцев, которые буквально заполонили заморскими товарами все местные лавки, цена в которых незамедлительно упала до приемлемой, что пробудило безумный ажиотаж. Местные ремесленники, цеховые работники и производители тоже не сидели сложа руки, исправно снабжая дорогих заморских гостей своими творениями, которые охотно закупались теми, и загружались на корабли, после чего отбывали к дальним берегам, где, уверен, их расхватывали как горячие пирожки. Ничего не скажешь — местные рудники давали просто замечательный металл, а местные кузнецы обладали весьма завидными секретами, за которые их товары чужаки были оторвать с руками. Да и не только кузнецы. Что не говори, но это был северный регион, с огромной массой всего того, что было присуще лишь ему, и при этом весьма ценной 'за бугром'.

Для дворца и его обитателей смена времени года не осталось незамеченным. Скорее наоборот, впервые за всю мою жизнь в его недрах, мне довелось увидеть многих из тех, кто из него не выходил в огромном дворе. Люди, несмотря на существующую здесь хоть и завуалированную, но строгую иерархию, с множеством ответственности и ограничений, порою засиживались под солнышком, наслаждаясь его теплом и давая себе возможность слегка подзагореть, что представлялось весьма редким удовольствием. Некоторые же и вовсе переселись под открытое небо или же в пристройки во дворе, на время оставив старые покои проветриться после долгой зимы.

Для меня лето принесло немало изменений. Привычный ритм жизни 'разнорабочего с сомнительными привилегиями' был разрушен на корню, хотя и не сказать, что это сильно меня расстроило. Новые задачи, новые условия жизни и новые возможности прекрасно сочетались с моими позитивными настроениями на почве ухода зимы и начала короткого долгожданного лета. Особенно после самого приятного за всю мою жизнь события в этом мире — наступившего праздника Солнца. Конечно, на местном наречии он звучал не так скромно, но общий смысл соответствовал данному переводу. В тот день, после того, как в огромном дворе были накрыты столы практически для всех, а развернутая под открытым небом кухня снабдила таким количеством разнообразнейших блюд, что глаза даже искушенных людей невольно разбегались от такого великолепия, устроили самое лучшее празднование начала лета, обильно украсив его значительным числом всевозможных мероприятий.

Тот день стал праздником и для меня, человека, вжившегося в этот строгий и странный закрытый социум и получившего право в нем существовать и получать при этом защиту (хоть и весьма сомнительную). Я ощутил праздник, получил возможность вдоволь повеселиться со своими наиболее близкими приятелями и знакомыми, с которыми разделял ту или иную обязанность или в свое время работали над одним делом. А завершившийся грандиозным фестивалем день в итоге плавно перешел в ночь, которую я провел лежа на траве и смотря на темное небо. Утомившееся за целый день тело словно погрузилось в лоно этого таинственного мира ночи и ощутило невероятный покой, оставшееся у меня в памяти как один из самых лучших моментов во всей жизни. Как в этой, так и в той....

Летнее тепло, свежий воздух, насыщенный приятными ароматами зелени и земли, вызвали во мне чувство свободы. Свободы, которая доселе была скрыта глубоко внутри, под ледяной коркой, и вечной зимней стужей. Это не было какое-то физическое состояние, хотя у меня в этот период резко повысилось мое обычно хромавшее самочувствие, а скорее изменение внутри, в самой сути мышления. Видимо, зима со свойственной ею холодами, снегом, льдом и прочими 'прелестями' была воспринята моей сутью несколько негативнее, чем я мог себе предполагать, что в результате вызвало такой эффект от изменения времени годы. Тепло, проникшее в меня, стало катализатором, высвободившим из глубин мое самосознание, обрывки каких-то старых воспоминаний в виде бессвязных видений и каких-то малопонятных картин из прошлого. А еще появился особый настрой. Желание изменить свою жизнь так, чтобы не погрузиться в состоянии апатии в ближайшие же холода и забыть это чувство тепла, для чего, возможно, следовало бы скорее перебраться в места куда-то потеплее, возможно пересечь море или же найти себе прибежище на каких-то островах. В конце концов, не всю же мне жизнь торчать в этом странном обиталище 'призраков' с их малопонятными для меня целями и идеалами. Я не могу сказать, что чувствовал что-то плохое по отношению к этой стране, к этому городу или моим хозяевам. Ведь именно здесь я нашел хотя бы временный, но вполне надежный дом, покой и защиту от преследователей. И именно здесь мне начали открываться некоторые секреты моего прошлого и настоящего. Но все же навсегда оставаться здесь не хотелось. Это место было не для меня. Я был излишне теплолюбивым человеком, которому по душе больше пришлась бы жара, чем трескучий мороз, от которого птицы замерзали на лету.

Занятия с наручами стали более интенсивными, несмотря на все сложности. Времяпровождение на свежем воздухе, ставшее едва ли не круглосуточным, благо, лишь способствовало тому, чтобы эту возросшую интенсивность поддерживать за счет ускорившегося восстановления. Да еще и настрой, который играл немалую роль. Возобновил я и игру с кунаем, которому посвящал иногда несколько часов кряду по вечерам. Когда мои основные дневные обязанности завершались, а до времени погружения в сон можно было немного размяться, старался научиться его метать, чтобы немного подучиться этому делу, иногда просто вертел его в руках, надеясь на то, что это немного поможет привыканию руки к оружию. Не скажу, что во всем этом я достиг каких-то серьезных результатов (по сравнению с однажды увиденным здесь призраком уж тем более), но для меня эти своеобразные тренировки были важны. Я чувствовал то, как от постоянных бросков руки постепенно перестают болеть, мозоли становятся жестче, и вместе с тем делают кожу грубой и прочной. Каждый удар, каждый бросок давал хоть какой-то опыт, какую-то каплю силы, повышал ловкость, которую нарабатывал здесь, работая еще зимой, занимаясь разными делами. Ровно, как и те же занятия с древесным суком, ставшим моим вариантом так называемого 'боккен', как здесь называли тренировочный меч из дерева. Конечно, занятиями их можно было назвать весьма условно, так, скорее игра в 'стрелялки' — местный вариант. Но и это оставляло свой отпечаток.

За лето я успел достаточно продвинуться в изучении местных реалий и местного уклада жизни. Произошло это во многом благодаря небольшому путешествию, которое я совершал в составе небольшого каравана, доставлявшего товары, произведенные местными ремесленниками до небольшого города-порта Убе. Хотя само путешествие не было какой-то моей прихотью или следствием моих желаний (увы, но после начала жизни во дворце, мой оперативный простор ограничивался стенами нашего двора), я остался вполне доволен тем, что все же попал в число тех, кто сопровождал эти грузы. Возможность увидеть страну в это время года далеко за пределами городских границ, почувствовать все прелести большого путешествия по местным трактам, местную природу, ощутить жизнь, в конце концов.

Впрочем, я не был обычным путешественником, который имел возможность просто в большой компании пересекать большие территории, находясь при этом под защитой от возможных бродяг с не самыми дружелюбными намерениями и так далее. Да и в караван меня занесло далеко не просто так и естественно, не одного. Нет, у меня была своя задача, поставленная мне Мурата-сенсеем, и я находился здесь в составе достаточно большой и слаженной группы, члены которой выполняли свои собственные задания. Да что тут говорить, и караван в целом был далеко не так прост, каким мог бы показаться. Вернее не караван, а грузы, перевозимые в больших телегах, запряженные низкорослыми лошадьми. Что хранилось внутри кузовов этих телег для меня всю дорогу оставалось тайной, да и мои обязанности не предполагали какого-либо отношения к ним. Наоборот, я был от них достаточно далек.

Моей основной обязанностью в составе каравана было ухаживание за лошадками. Вернее, посильная помощь тем людям, которые за ними реально ухаживали, а я так, был на подхвате. Не станут же хозяева отдавать в руки неопытного и незнакомого с этим делом человеку достаточно важный ресурс, который, кстати, всегда был в цене. А вот таскать воду с водоемов во время остановок в ведрах, фураж, сено, охрана лошадей по ночам, помощь, когда их запрягали и распрягали, пожалуйста. В общем, работы хватало, впрочем, как и свободного времени, которое между остановками было полностью в моем распоряжении. В отличие от остальных членов группы, которые спокойно следовали у телег, время от времени как бы невзначай отставали, скрывшись в лесу, а потом догоняли, неся в руках какие-то коренья или стебельки. У меня не возникало особых сомнений. Это были призраки или что-то вроде того, занимавшиеся обеспечением безопасности.

Честно говоря, понятия не имел, зачем Мурата-сенсей назначил меня в эту группу, да и еще для выполнения обычной работы, в то время как все остальные были воинами — людьми, способными сделать очень многое с невероятной легкостью. Особого смысла в таком назначении я не видел, прекрасно понимая, что на моем месте мог быть любой обычный наймит. И особенно, в составе группы. Не как придаток к группе, а как ее часть. При этом никого другого вроде меня в ней не было.... Впрочем, задавался я этим вопросом не часто. Так, время от времени, когда что-то шло не так в процессе выполнения моих обязанностей, или когда меня обливали грязью, фигурально выражаясь за какую-то оплошность. Увы, но факт нахождения в составе группы скрытных воинов не освобождал от совершенно другого факта — того, что я воином не был. А был человеком лишенным каких-то привилегий. По крайней мере, в глазах хозяина каравана и его помощников.

Тлеющие угольки костра постепенно гасли, медленно теряя свой недавно разливавшийся во все стороны жар, и вместе с тем погружаясь объятья ночной тьмы, царившей вокруг. Где-то вдалеке раздавались крики ночной птицы, стрекот каких-то насекомых, шелест травы и листьев на деревьях. Неподалеку мелькнули зеленоватым светом широко-раскрытые глаза какого-то ночного охотника, издалека принюхивавшийся к запаху животных и людей, после чего поспешивший отправиться дальше, то ли на охоту, то ли уже после.

Предрассветный холод подбирался все ближе, занимая площадь, уступаемую теплом от костра, медленно окутывая своим туманом все вокруг, растворяя в себе и телеги, и животных, и людей, разбросанных повсюду, сопевших во сне, время от времени кряхтя переворачивавшимися, стараясь поудобнее укрыться походным одеялом и тем самым надеясь сохранить больше тепла внутри. Сладкий сон, особенно в его самый последний час — полтора, после которого путников ждало продолжение долгого пути, никто не хотел уступать какому-то холоду вокруг.

Я полулежал у самого костра, время от времени чувствуя, как меня уносит в пучину глубокого сна, и тут же выныривая оттуда, заслышав любое шевеление рядом. Мои ноги покрывал уже порядком поношенный шерстяной плащ, закрывая от холода и растворяя в приятном чувстве тепла все мое тело. Напротив, за костром сгорбившись и прикрыв глаза сидел Изао-сан — человек с уже достаточно заметной сединой и глубокими морщинами, но все еще не достигший того состояния, когда его можно было бы обозвать старым. Видимо усталость взяла свое, и он погрузился в дремоту. Хотя сейчас это мало кого могло взволновать. Подъем был на носу, одеяла и плащи у нас были теплыми, так что от костра, призванного обеспечивать досуг 'часовых', толка уже было мало. А призраки, по-настоящему караулившими лагерь, в свете не нуждались вовсе....

В свете догорающих угольков мелькнула черная лента, осторожно приближавшаяся к источнику тепла. Подумавший на секунду, что это сон, я некоторое время не реагировал на нее, пока она не очутилась практически на расстоянии вытянутой руки. Малозаметная при свете угольков, совершенно черная, но с маленькими блестящими глазами, змея смотрела прямо на меня, время от времени издавая едва различимое шипение.

Сон как рукой сняло. И по всему телу прокатилась волна, достигшая всех ее частей за мгновения, и вызвав какое-то дикое возбуждение. Страх, чувство опасности, инстинкт самосохранения, иными словами — адреналин, хлынул в кровь, сделав чувства острее, а осознание происходящего невероятно четким. Рука тут же нащупала кунай, который обычно всегда был при мне.

Не помню, сколько я тогда пролежал, боясь шевельнуться. Не потому, что боялся нападения, а потому как боялся напугать это существо и заставить его сделать ненужный никому 'шаг'. Я просто лежал и смотрел в эти блестящие глаза, которые каким-то образом легко различал во мгле после полного угасания костра, и мысленно погружался в них, пытаясь что-то увидеть в них, прочувствовать нечто такое, чего ранее чувствовать не мог....

-Широ-кун, подъем!

Голос Иочи-сана, одного из членов нашей группы, был как всегда резок, холоден, и вызывал просто подсознательное стремление не 'расстроить' своего хозяина во избежание каких-то неприятностей. Что поделать, человеком он был таким же, как и его голос — резким, холодным и способным на очень многое, когда дело касалось повиновения. Не даром именно он возглавлял группу.

Я открыл глаза и сел, пытаясь отогнать стоявшие перед глазами блестящие во тьме глаза страшной чешуйчатой змеи, которые, казалось бы, всего мгновение назад были настолько реальными. Оглядевшись, заметил, что уже рассвело, люди постепенно приводили себя в порядок, начали готовить завтрак, собирать свои вещи и укладывать их в специальные телеги, а кучера уже готовились кормить лошадей, в чем им, кстати, требовалась помощь.

Быстро подобравшись и продрав глаза, бросился выполнять свои обязательства, в то время как образ той змеи так и не уходил из головы. Что-то было в этом взгляде такое глубокое, таинственное, притягательное....

Море! Как оказывается, я скучал по этому беспредельному, до самого горизонта простору сплошной воды, источающий аромат свежести, оглушающий своим бесконечным шумом волн, ослепляющий бликами солнца на воде. Гавань, наполненная кораблями, сродни тем, что когда-то доставили меня на этот берег и оставили на долгую холодную зиму. Пестрая толпа разномастных торговцев, зазывающих покупателей к своему товару, все до единого заморскому, доставленному из самых разных уголков ближних простор. Снующие повсюду толпы местных жителей, спешащих с первых рук приобрести все то, чего так не хватало на Родине, заодно привлекающих иноземцев своими дарами. Бурлящая жизнь маленького приморского городка, вместившего в этот короткий летний период людей в несколько раз больше, чем самих жителей. Улицы, переполненные людьми, гружеными возами, многочисленной стражей, пытающейся хоть как-то наладить здесь порядок.

Наш караван вошел в город на закате, незадолго до того, как городские врата закрывались на ночь. Проследовав по все еще оживленным улицам, мы остановились в довольно удаленной его части, практически в пригороде, недалеко от гавани, в одном из дворов вблизи складов. После чего сразу же началась тяжелая работа, растянувшаяся почти до полуночи. Снимали тенты с телег, разгружали тяжелые деревянные ящики, обитые для чего-то кожей, перетаскивая их в близстоящий, оказавшийся совершенно пустым склад, охраняемый небольшой группой воинов с копьями наперевес. Освободившиеся телеги отгоняли в ближайший 'отстойник', где распрягали лошадей, отправляя их в загон, где их заодно кормили и поили. В наступившей темноте работали при свете фонарей. Из-за которых, кстати, мне так и не удалось, толком, разглядеть, что могло скрываться внутри этих ящиков. Впрочем, меня к ним собственно, никто и не подпускал. Так, сумел заметить издалека, что это были именно ящики, а вот деталей разобрать не смог.

На ужин нам всем дали куски вяленой оленины, которую я запивал травяным отваром — средством, которое потреблял практически не переставая с тех самых пор, как распробовал его на руднике. Даже несмотря на то, что хотел от него отказаться уже давно, но с началом тренировок с наручами передумал. Для сна выделили уголок вблизи склада, накрытый навесом, защищавшим от дождя и других возможных осадков. Где собственно, я и вырубился в краешке и всю ночь вздрагивал от взгляда тех глаз, представшие перед моим взором в тот самый миг, как моя голова коснулась моего походного мешка, служившего мне подушкой. И слышал едва различимое шипение над самим ухом....

В городе мы пробыли еще один день и одну ночь, в течение которых я оказался предоставлен самому себе. Вернее, почти самому себе. Отпускать меня одного Иочи-сан не стал, предоставив сопровождающего (хотя, так уж получилось, что сопровождающим в итоге оказался я, особенно после того, как начал таскать все то, что тот умудрился приобрести у заморских торговцев). Зато мне представилась прекрасная возможность прогуляться, поглядеть на людей, посмотреть на диковинные вещи, привезенные из самых разных уголков земли. Все-таки, супермаркетов здесь не было, а шопинг для меня хоть и был делом, так сказать, не самым любимым занятием, но все же имел свое влияние. Хотелось на все поглядеть, что-то увидеть, притронуться к чему-то новому и неординарному. Как и прикупить что-то для личного пользования. Хотя бы какую-то полезную вещицу, на вроде того же компаса, кстати, который, как оказалось, здесь производился и продавался, пользуясь заслуженной популярностью у путешественников, мореходов и прочих людей, связанных с дорогами. Или еще что-то вроде того.

Не сказать, что сам город мне понравился. Нет, в плане архитектуры, ухоженности и порядка он был довольно хорош, представлял собой достаточно приятное зрелище, особенно если смотреть на него со стороны, например с ближайшего холма, где располагалась наблюдательная башня. Вполне красивые дома, особняки, торговые лавки, склады, устроенные по довольно продуманному плану, удобные улочки, отлично смотрящиеся городские стены и ворота в город. Вполне приятные жители, одетые довольно просто, без изысков, но вполне практично и удобно, что также можно было засчитать в плюс. Воины, обеспечивавшие порядок, опрятно одетые и вооруженные однообразным оружием. Чиновники, не столь сильно выделяющиеся из толпы.... Однако удовольствие от всех этих 'плюсов' портил один единственный 'минус' — летняя перенаселенность, когда в город устремлялись караваны с северных частей страны, множество жителей ближайших городков и сел, толпы заморских купцов, команды их кораблей. В это время здесь было просто не протолкнуться. Что создавало массу сложностей и проблем, таких как расцвет криминала, давку, конфликты. В общем, было достаточно неудобно, и я это почувствовал на себе, когда вместе со своим 'сопровождающим' попытался пробраться утром от нашего временного убежища до ближайшего рынка. И ненароком просеял кошель с монетами, которые хранились у меня за пазухой. Понятия не имею, кто и как их вытащил, да и вытащил ли вообще, но после этого желание выходить 'в свет' пошло на убыль. Особенно в этот период ажиотажа. Даже, несмотря на небольшую компенсацию в виде перчаток из какой-то чешуи, доставшуюся мне практически бесплатно, за счет ловкости рук 'сопровождающего', который сначала загрузил меня всякой всячиной, а потом решил за это отблагодарить своеобразным способом....

Сны с той змеей стали просто систематическими. Малейшая дремота, расслабление на пару минут тут же порождали в голове тот образ, который словно преследовал меня. И в городе, и по пути обратно в Юки, и уже в самом дворце. Эта змея не выходила из моей головы, непрерывно стоя перед глазами, погружая окружающий меня мир в своеобразную иллюзию непрерывного едва заметного шипения, звучавшее в моих ушах.

Я надеялся, что это пройдет после хорошего отдыха в теплой комнате, при спокойном размеренном ритме жизни, которая протекала во дворце. Но проходило время, а образ не испарялся, оставаясь все таким же ярким. И что самое странное, стоило только мне вернуться к занятиям с наручами, как тут же возникла очередная иллюзия. Иллюзия чрезмерной реалистичности, когда шипение раздавалось в ушах не только во время сна, но и в активном состоянии, вроде выполнения каких-то дел, а образ змеи стал словно бы ощутим тактильно. Словно холодные кольца обвивались вокруг руки, шеи или же всего торса, заставляя пробегать мурашки по коже.

(Ч.2).

Почти месяц после первой иллюзии у меня не проходило чувство внутренней тревоги, и все больше находился в состоянии постоянного напряжения. Внутри меня день за днем формировался комок, на который день за днем нарастали все новые и новые слои странных и во многом неприятных чувств, влиявших на все: на сон, на самочувствие, на здоровье. Иногда меня беспокоили беспричинные страхи, по ночам возникали приступы паники, когда я буквально чувствовал, словно о мою кожу трется холодная чешуя извивающегося тела смертоносного существа. Бывало, что я не мог удержать вещи в руках из-за дрожи, иногда перехватывало дыхание, из-за чего я обессилено опускался на землю и долго переводил дух, пытаясь вернуть себе бодрость.

Не сказать, что я старался обходиться лишь своими силами. Помучавшись где-то неделю, обратился к Акейн-сан, которая долго выпрашивала у меня все подробности случившегося и последствия, слушала сердцебиение, рассматривала мои глаза, после чего посоветовала уделять больше внимания отдыху и 'прописала' очередную настойку, которая помогла заснуть и одновременно унять это противное ощущение внутри. Но, увы, эти настойки и советы оказались не слишком эффективны. Нет, толк от них был, мне и в самом деле становилось несколько легче после приема 'лекарства', но, как правило, оно очень быстро 'выветривалось', и в итоге все возвращалось на круги своя. Попытки же 'выловить' Мурата-сенсея успеха не принесли. Старика я ни разу так и не увидел, мои просьбы об аудиенции так и остались без ответа. То ли он был слишком занят, то ли вовсе не видел необходимости в нашей беседе.

Несмотря на разрастающийся ком внутри, я не прекращал занятия со своими наручами, предпочитая уделять им полное внимание, несмотря, причем на эффект. Причин этому было несколько. Во-первых, вкупе с настойкой, 'сеанс' с железом давал мне некоторое чувство успокоения и легкости (то есть постэффекты работы с наручами несколько перебивали негативные ощущения, бушующие у меня внутри). Ну и, во-вторых, этот металл казался мне чем-то, что было способно приоткрыть завесу тайны и наконец, помочь преодолеть возникшее кризисное состояние, перейдя на несколько иной уровень, нежели нынешний. Быть может, раскрыть 'силу' или хотя бы дать подсказки.

К концу лета состояние тревожности сменилось регулярной бессонницей. В сутки редко когда удавалось проспать хотя бы несколько часов, что крайне негативно сказывалось на моем самочувствии. Постоянная слабость, чувство сонливости, рассеянность, апатия, а вместе с тем еще и подхваченная простуда, ставшая хронической, превратились в мои спутники жизни, ни на шаг не отходящие от меня.

В те дни, когда снова подули холодные ветры, а редкие деревья начали терять листву под регулярно капающим дождем, мне стало не до тренировок. Странная болезнь, подкосившая мое здоровье, напрочь, лишила меня возможности не то, чтобы учиться пользоваться моими наручами или же кунаем, но и вовсе загнало в постель. Сказалось все. Из-за потери аппетита и как следствие, недоедания, от меня снова остались кожа да кости, накатившая слабость не позволяла даже подняться на ноги.

Акейн-сан обеспокоившись моим состоянием еще в середине лета, теперь и вовсе забила тревогу. Меня прописали в той же комнате, где я восстанавливался после заточения в рамках испытания призраков, начали через силу кормить (откуда-то возникла тошнота), проводили сеансы укрепляющего массажа, давали успокоительные травяные отвары, а когда поняли, что это мне мало чем помогает, в ход пошли и вовсе радикальные методы. В числе которых, кстати, оказался прием, основанный на принципе 'лечить подобное подобным'. Придя к выводу, что вся эта болезнь стала нетипичной реакцией на столкновение со змеей во время путешествия, в первую очередь, связанная с крайне сильным психическим отклонением у меня в голове, что запустила механизм саморазрушения, Акейн-сан решила, что мне следует избавиться от первоисточника всей проблемы — страха перед этими пресмыкающимися. И для этого она нашла своеобразный способ. Устроила мне объятия со змеями, причем, в буквальном смысле. Попробуйте представить себе состояние человека, когда он только-только забывшись тревожным сном, наполненный кошмаром, в котором на его теле извивается холодная чешуйчатая тварь, и в какой-то миг, открыв свои глаза, он понимает, что ощущения были далеко не вывертом утомленного сознания, а самой что ни на есть реальностью. В моем футоне устроилась причудливейшая, и не побоюсь этого слова, огромная змея толщиной в мою руку и длинной во все мое тело с серебристо-серой чешуей, украшенную специфичным узором и янтарного цвета глазами с вертикальным зрачком. Она медленно извивалась на моей груди, пытаясь занять более удобное место на ней, одновременно смотря на меня своими глазами и время от времени выстреливая своим языком, 'нюхая' воздух....

Своеобразный контакт длился несколько часов. Большей частью запомнившийся мне тем, как внутри меня происходили какие-то процессы, не поддающиеся контролю и вызывающие определенные реакции со стороны змеи. На взрыв страха внутри меня она напрягалась, сосредотачиваясь для молниеносной атаки, на спокойные же эмоции реагировала легким расслаблением.

В те часы мы находились в состоянии постоянного зрительного контакта друг с другом. Непрерывно смотря в глаза друг другу, мне кажется, завязалась какая-то связь, которую я не в состоянии объяснить. Что-то глубокое, что-то таинственное, влияющее на меня, мой внутренний мир, на ощущение реальности. Кстати о реальности. В какой-то миг, я понял, что вместо пристального взгляда янтарных глаз вижу лишь морок, лишенный каких-то четких очертаний, образов или чего-то в этом роде. Лишь пустота. И невероятная легкость во всем теле....

Мурата-сенсей согласился со мной встретиться уже после того, как Акейн-сан констатировала восстановление моего здоровья до приемлемого уровня. Как только у меня появилась возможность самостоятельно передвигаться, а внешне я уже не походил на призрак, или же натянутый на кости прохудившийся мешок.

Сеанс со змеей, ставший полной неожиданностью для меня, в конечном счете, оказался наиболее эффективным. Уж не знаю, что действительно случилось, и был ли какой-либо эффект непосредственно от воздействия змеи, или сработали какие-то другие факторы, но факт оставался фактом: после контакта с хладнокровным хищником мне впервые удалось окунуться в глубокий омут беспамятства, который, как впоследствии выяснилось, продолжалось несколько дней. Впоследствии, именно это беспамятство стало своеобразным катализатором восстановления. Сон дал мне отдохнуть, а начавший пробуждаться после него аппетит оказался прекрасным стимулятором. А если еще и учесть резкое прекращение видений, то можно сказать, что я ступил на путь полного восстановления без всяких серьезных препятствий.

Встреча с учителем произошла уже практически в начале зимы, которая наступила после невероятно короткой осени, которая для меня, лежащего в постели, промелькнула как одно короткое мгновение. Чувствовалось дыхание морозов, землю уже покрывал тонкий слой снега, людей снова загнало в теплые дома, в которых денно и нощно поддерживали огонь, чтобы сохранить главное богатство этой страны — тепло — такое редкое и дорогое.

Мы встретились в том самом зале, что и раньше. Тот же полумрак, та же тень, скрывавшая фигуру старика, те же ощущения холода. С момента нашей последней встречи минуло больше полугода, но тем не менее, меня с того самого момента, как я вошел, не покидало ощущение того, что не было никаких долгих месяцев моего пресловутого поиска себя в этом дворце, странной болезни, не менее странного выздоровления. Словно наш разговор никогда и не прерывался, и холодная аура сенсея так и продолжала меня окружать все это время. Хотя нет.... Разница все же чувствовалась. Не знаю, слабость ли была тому виной, или еще что-то, но я нутром чуял, что в этой темной фигуре что-то изменилось, как в окружающем воздухе. Что-то неописуемо тонкое, практически незаметное, но достаточным для того, чтобы быть ощутимым.

Молчание перед разговором вышло долгим. Сенсей молчал, продолжая сверлить невидимым взглядом меня и от взгляда которого моя кожа покрывалась мурашками. Я же не осмеливался нарушать молчание. Даже несмотря на изрядно упавший страх за свою жизнь после болезни (после нее мне стало как-то безразлично на то, случиться со мной что-то или нет), меня все же пугал сам факт того, что старик мог неправильно меня понять и напомнить мне, кто я есть. А этого мне ой как не хотелось.

— Рано или поздно, все тайное становиться явным, — Мурата, наконец, прервал свое долгое молчание, заполнив своим голосом окружающее пространство.

Я невольно вздрогнул, услышав его, и даже попятился. Определенно, что-то изменилось. Сила голоса. Я чувствовал его! Кожей ощущал не просто холод его внешней ауры, но и твердый внутренний стержень, чья прочность, казалось, накладывалась вместе с этим голосом и демонстрировалась внешнему миру.

Старик сделал короткую паузу, после чего продолжил.

— Я о тебе, Широ-кун. Помниться, я говорил, что не знаю, кто ты такой и что из себя представляешь. И каким должен быть твой путь.... Тогда все было сокрыто в тумане. Я видел лишь смутные очертания, по большей части ведущие в никуда. А вот сейчас дело обстоит совершенно иным образом. И это занимательно.

— О чем вы говорите, сенсей?

Я не сильно понимал, о чем он говорил, и от этого несколько боялся того, что могло скрываться под его словами. С одной стороны вроде бы все ясно, а вот с другой....

— Удивительные вещи произошли с тобой в этом году. Наручи, которые были приобретены специально для тебя, должны были подтолкнуть тебя к выбору верного пути, или хотя бы развеять немного тот туман, что его покрывал, а в результате получилось нечто такое, что твоя жизнь едва не оборвалась. Но, тебе повезло. Эта странная связь со змеями помогла тебе побороть силу проклятого металла и восстановиться. И что еще важнее, удалось разогнать туман, покрывавший твою суть и разглядеть путь, который ты можешь пройти.... Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Лишь отчасти. Выходит, работа с металлом и стала причиной моей болезни? А я думал, что тут во всем виноваты....

-...змеи? Вернее, та змея, на которую ты нажаловался Акейн-сан? Как бы ни так.

— Почему? Я ведь почувствовал себя плохо только после того, как увидел ее, а до этого со мной все было нормально.

— Поверь мне, юноша, это лишь твои предположения. Всему виной металл. А змеи.... Да, у них есть какое-то влияние на тебя, ведь в твоей крови отчетливо чувствуется 'запах' змеиного яда. Но не это влияние повлекло за собой болезнь. Всему виной металл.

И я, и он замолчали на несколько минут. Пока в моей голове упорно переваривалась информация, старик предпочел сидеть спокойно, наблюдая за мной, и как я чувствовал, едва ли не сканируя мое тело. Или еще что-то.

Винтики в моей черепной коробке упорно вертелись, мысли мелькали с огромной скоростью, тщательно отбирая полученную информацию и выстраивая в голове отчетливую картину всего того, что со мной произошло и могло произойти в будущем. Причем, к вариантам того, что могло произойти, вопросов было больше всего. Логика сенсея мне было отчасти ясна, но именно лишь отчасти. Я не мог догадываться, какие цели он мог преследовать, каковыми могли быть его намерения по отношению меня, и что могло меня ожидать в будущем.... Картина вырисовывалась несколько смутной, не хватало слишком многих деталей, чтобы разглядеть ее четче. Странный металл, змеи, яд в крови, болезнь, планы сенсея, призраки, я сам в этой круговерти.... Выстроить это в единую систему никак не получалось.

— Сенсей, что это за металл такой? Я так понимаю, он имеет отношение к тому, что Коджи-сама добывает в своей шахте?

Старик несколько мгновений продолжал молчать, пока все же не издал свой голос и не ответил на вопрос.

— Да, это тот самый металл, который добывает Коджи-сан в своей шахте. Вернее, тот, который удавалось выслеживать тебе, благодаря твоей сути. Особое железо, которые возможно найти лишь в наших горах, и лишь при помощи особых людей, способных чувствовать его силу. А сила у него велика. Ты ведь и сам понимаешь, в чем она заключается.

— Поглощение силы человека?

— Тут ты ошибаешься. Силу человека нельзя поглотить, потому что силы у человека, которую возможно поглотить, у него быть не может. Сила может быть поглощена лишь у тех, кто на людей похож чисто внешне.... Вижу твое удивление. Чему ты удивляешься, Широ-кун? Ты ведь не являешься человеком в обычном понимании этого слова. Также как и я, как и многие другие обитатели этого дворца.

— Я...понимаю.

— Металл способен поглотить лишь силу существа, кто ею обладает. И чем лучше он обработан и чем он чище, зависят его возможности. Мы изготавливает из него свое оружие, мы превращаем его в цепи, чтобы сковывать ими своих врагов, в наших руках он становиться средством достижения наших целей. Еще одним способом применения этого железа является подготовка молодых призраков с потенциалом для пробуждения их способностей, для отделения семян от плевел.

— Поэтому вы и дали мне наручи? Чтобы я смог раскрыться?

— Отчасти да. Во всяком случае, это была основная причина. Хотя были и другие. Какие? Про это догадаешься сам. Как я и говорил, рано или поздно все тайное становиться явным.

— Подождите. Вы сказали, что вы изготавливаете оружие из этого металла. Как же им можно вообще пользоваться? Ведь сила поглощается постоянно.

— Есть немало способов это сделать. Но сейчас не время это обсуждать. Главная тема на данный момент — это ты, и то, что с тобой следует делать теперь, когда удалось найти вероятный путь твоего восхождения.

Я слегка напрягся. Становилось все интересней. Открытие того самого неведомого пути, который по сути помог бы мне начать работу над собой и самое главное, сенсею придумать способ моего обучения, являлось серьезным аргументом, говорящим об ожидаемом изменении моей жизни. Неужели меня все-таки будут готовить на роль призрака или же его подобие? Или же придумают что-то совершенно другое, мало вяжущееся с моими пожеланиями....

— Что вы имеете в виду под словом 'восхождение'?

— Восхождение из состояния псевдо-человека в состояние, превосходящее это понятие многократно. Дорасти до уровня призрака, накопить достаточный уровень возможностей, открыть для себя силу и развить ее в полной мере, и наконец, понять, где твое место в этом мире. Думаю, самое время приступить к этому.

— А у меня есть выбор?

— Не нужно задавать глупые вопросы, Широ-кун. Ты прекрасно понимаешь, что нет. Ровно также, как и нет выбора у ребенка, мечтающего стать птицей, но вынужденного быть человеком.

— Если только он способен стать человеком.

— Думаю, это не про тебя. Так что, мой друг, пора браться за тебя всерьез.

— Что меня ждет?

Мурата-сенсей несколько мгновений молчал, а потом я почувствовал, как вокруг меня изменилась температура воздуха. Обычная холодная аура обрела какую-то тяжесть, в воздухе повеяло настоящим зимним морозом. Перед глазами в короткий миг пронеслись смутные огоньки, слегка дезориентировав меня, после чего все вернулось на свои места.

— Сила. Важнейший аспект сущности любого призрака. Важно ею овладеть, и мы возьмемся за это. В ближайшее время.

— Вы будете учить меня?

— Нет. Учиться ты будешь всему сам. Я лишь укажу тебе путь. И помогу в самом начале. Ведь тебе все еще не хватает того, без чего нельзя приручить силу.

— Что это?

Вместо ответа я почувствовал, как холодная ладонь уперлась мне в грудь, а мгновение спустя меня поглотил оглушающий шум падающего водопада. Из легких выбило весь воздух, пузырьками понесшийся куда-то вверх. Немыслимая сила огромных масс воды унесли меня куда-то в бездну, сдавив со всех сторон невероятным давлением.

В моей голове раздался голос. Искаженный шумом в ушах, бешеным стуком моего сердца, гулкими звуками в водной среде, но, тем не менее, вполне узнаваемым.

— Есть только один путь. И ты прекрасно понимаешь, какой. Каждое мгновение на вес золота, С каждым стуком твоего сердца ты ближе к гибели. Не успеешь всплыть, вода заполнит легкие и бездна поглотит тебя. Бездна поглотит, и тогда уже никто никогда о тебе не вспомнит. Вперед.

Испытание! Либо вверх, либо смерть. И не важно, иллюзия это или нет!

Бездна тянула вниз, давление, сжавшее меня, становилось лишь сильнее, слабость в теле лишь росла, а невыносимое чувство нехватки воздуха уже сжимало груди, инстинктивно заставляя сделать глоток. Смертельный глоток.

Я не был в состоянии сделать хотя бы одно движение. Был беспомощен, лишен способности хоть что-либо сделать, что помогло бы мне выбраться отсюда или, быть может, развеять это страшное наваждение.

Тело судорожно пыталось брыкаться, шевелиться, оно дергалось от нехватки кислорода, некоторые мышцы свело судорогой. Больно, страшно, холодно....

Я инстинктивно сделал вдох. Вернее попытался это сделать. Но вместо того, чтобы открыть рот и зачерпнуть воду в легкие, рот так и остался закрытым, легкие все также жгло, невыносимая боль росла. Проклятье.... Пытка.....

Если не сделаю ничего, так и останусь в таком положении, продолжу испытывать страшную пытку, пока не умру. Черт! Нужно сделать что-то. Хоть попытаться направить тело вверх. Хоть как-то. Дотерпеть! Пока я еще жив.

Тот шаг дался мне невероятной ценой. Чтобы сделать первые движения руками и ногами я собрал в кулак всю свою волю, жажду жизни и отчаянное стремление прервать свои ужасные страдания. Отчаянно, каждую секунду преодолевая препятствия, как внешние, так и внутренние. Упорно, прикладывая все свои силы, которые были, и которые таяли каждую секунду....

Подъем показался мне кошмаром. Особенно последние его мгновения, когда казалось, что голова вот-вот прорвется сквозь водную поверхность и удастся сделать вдох.

Ледяной воздух буквально прорезал легкие в тот миг, когда заполонил их. Внутри словно что-то лопнуло, причем так, что я на какой-то миг снова ушел под воду. Перед глазами потемнело, тяжелую голову потянуло вниз, но справившись с собой, смог снова выбраться и выдохнув, сделал следующий вздох. Слегка успокоившись, и преодолев тяжелую головную боль, открыл глаза и тут же увидел, что нахожусь в темном зале, со стоящим передо мной человеком, сокрытым в тени, и чья рука упиралась в мою грудь. Мои колени подкосились и я рухнул на пол, принявшись тяжело дышать и чувствуя холодный пот, который уже покрыл все мое тело и пропитался в одежду.

— Что....кхх....что....это...хэ...б-было?

— Не совсем получилось, к сожалению. Ведь всплыть тебе удалось лишь после того вздоха. Но для начала и такой силы воли будет пока достаточно.

— Это...что...кх...была....было...испытание...

— Нет. Испытанием это не было. Это было помощью сбора всей твоей воли в кулак, для выживания. Помощь сработала. Ты смог. И сможешь, при ее помощи, овладеть силой.

— С-силой....

— Да. С завтрашнего дня. Сегодня с тебя станется. Отдохни, отдышись, отоспись. А завтра я жду тебя....

Глава — 6.

Учитель, учение и восточные врата.

Порывы холодного ветра поднимали облака мельчайшей снежной пыли, которые тут же улетали прочь, чтобы в скором времени столкнуться с очередным препятствием в виде неровностей поверхности земли и формировать причудливые сугробы. Жалкие карликовые деревца, местами торчащие из-под снега, под каждым порывом прогибались, поддаваясь безжалостной силе стихии. Порою накопившиеся на ветвях массы снега срывались вниз, падая на землю и заставляя испуганно выпрыгивать из своих убежищ мелких пушных зверьков, притаившихся здесь на время бури.

С самого рассвета скрывшие кристально чистую синеву неба мрачные свинцовые тучи, казалось, опустили занавес над всем миром, надолго скрыв его от столь желанных для матери природы лучей солнца, превратив день в беспросветные сумерки. Найдись желающий сегодня попытаться определить время суток, его постигла бы неудача, ибо перепутать день с наступившим вечером было абсолютно реально.

Снег с неба пока еще не сыпался, но все больше разыгрывающаяся буря словно собиралась все сомнения, что уже в ближайшие часы этот практически белый мир станет еще белее, а худо-бедно проложенная тропа окончательно исчезнет под новыми сугробами. Оставляя новую работу для следующих караванов, пересекающих долину и устремляющихся через горное ущелье вглубь горного хребта, пройдя которое удачливые храбрецы оказывались в соседней стране — месте, где зимы были не столь суровы, а от соседей их не отделяли холодные ледяные моря.

В такую погоду я бы предпочел посидеть в моей любимой теплой коморке, слыша как трещит мирно потрескивают дрова в очаге и поддаваясь романтичным мыслям, а не оказаться посреди заснеженной пустыни, продуваемый насквозь холодным ветром и чувствуя, как немеют пальцы ног и рук, а из носа вытекает вода, капающая на одежду и там же примерзающая. Пусть на мне была теплая меховая шуба, на голу нахлобучена шапка, а на ноги и руки надеты меховые сапоги и трехпалые перчатки соответственно, это отнюдь не спасало от холода, к которому я всегда имел особое отношение.

Лицо давно уже перестало гореть от морозного ветра и непрерывного хлеста снегом, сменившись трудно выносимой ноющей болью. Попытки слегка потереть кожу для разогрева вызывали еще большую боль. И это при том, что перед выходом я не забыл смазать ее жиром.

Тропу я перестал видеть уже более часа назад. Приходилось идти на ощупь, временами едва не проваливаясь в снег. Проклятые снегоступы придя в совершенную негодность, играли чисто символическую роль своего наличия. Хорошо, что сохранялись установленные вдоль пути тоненькие колышки, обозначающие правильное направление. Иначе я бы уже давно оказался бы где-то не там, куда следовало попасть.

Ветер только усиливался, дополняясь сильным снегопадом, который бил в лицо. Несмотря на то, что я направлялся в сторону гор, и по идее, уже должен был быть очень близко к ним, это никак не играло мне на пользу в качестве защиты от потоков холодного воздуха. Идти дальше вперед даже в моих условиях было бы чистым безумием. Требовалось укрытие. И желательно, как можно скорее....

Обучение у Мурата-сенсея оказалось во многом сложнее, чем я мог предположить раньше. И хотя мне больше не устраивали тестов вроде океана выживания или же подземной одиночной камеры, особого облегчения по этому поводу испытать не получилось.

Что я мог ожидать от учителя тайных искусств, лишь поверхностно зная, что они из себя представляли, и даже не до конца уверенный в том, что преподаваемое мне учение являлось именно тем самым ниндзюцу, о котором мне доводилось слышать и которое мне приходилось видеть в одном произведении фантастического жанра? Непрерывные тренировки, дабы укрепить тело и дух? Работа с колюще-режущим? Способ применения мистической 'силы'? Или может быть теории? Да, не буду скрывать, что-то в этом духе я и ожидал, хотя и с поправкой на реальность. И также не скрою, что меня обломали, причем быстро и без особой жалости. Кажется, он еще и удивился моему настроению после того, как мне преподали первый урок.

Этот урок запомнился мне надолго. Можно сказать на всю жизнь, ведь шрам после этого остался вполне приличный, порою, даже иногда ощутимый. А ведь он заключался то лишь в одном — ударе. Удар по мне, как мне потом признались, со всей дури, на которую был способен этот старый призрак. Единственным средством защиты для меня стали те самые наручи-перчатки, которыми мне было поручено попытаться заблокировать атаку.

Чем закончился тот удар, я узнал лишь спустя несколько недель, когда пришел в сознание и смог нормально соображать после лечебных настоек и мазей под бинтами, покрывавших добрую половину моего тела. Это было ужасающе. Старик ударил с такой силой, что в результате у меня случился перелом обеих рук, нескольких ребер, были серьезные ушибы по всему телу, и серьезное рассечение по всей груди, ставшее результатом столкновения с одной из лавок в его зале, для которой я стал завершением 'карьеры' — лавку сожгли за невозможностью восстановления. Добавьте сюда еще и сильное недомогание от перчаток, и получилось вполне себе 'достойное' поражение.

Причин такой атаки мне объяснять отказались. Мурата-сенсей заверил меня, что до меня 'дойдет' со временем. И что я неплохо выдержал первый, самый сложный момент. А потом понеслось....

Таких ударов было ровно одна дюжина. Не такие сильные, как мне показалось, возможно, сенсей решил меня пощадить, но от этого не менее тяжелые. Ведь практически во всех этих случаях я чувствовал все последствия, оставаясь в сознании, чувствовал всю полноту боли и тяжесть в руках, которые отягощали наручи, действительно используемые мной в качестве защитного снаряжения.

Тринадцатый удар был завершающим, и стал он таковым по той простой причине, что до меня действительно 'дошло', зачем они нужны. Все оказалось довольно просто, если конечно, так можно выразиться. И в какой-то степени гениально. Мурата-сенсей не стал пытать меня такими малопонятными для меня вещами, как, скажем, медитация или что-то вроде того, а вместо этого решил воспользоваться естественным фактором, который служил импульсом для пробуждения возможностей организма. Просто поместил меня в экстремальные условия и создал угрозу для жизни, вынудив тело последовать своему инстинкту самосохранения и защитить себя, почерпнув силы из своих резервов. И все получилось. Получив первый мощный удар, который был лишь слегка ослаблен металлом наручей, который поглотил часть силы, направленной на меня, я бессознательно вынужден был призвать свои скрытые ресурсы и выставить блок. Организм учился защищать себя в течение всей серии ударов, день ото дня ощущая мощь противника и частично ее нейтрализуя, а частично защищаясь от воздействия опасного металла, направив ее силу на атакующего. На выходе сенсей получил двойной результат: меня, умеющего уже инстинктивно оперировать 'силой', и опять же меня, но уже с зачатками навыков пользования оружием из поглощающего металла....

Второй урок (вернее, начало второй серии уроков) от моего сенсея, тоже нельзя было назвать предсказуемым и простым. Вместо того чтобы что-то объяснять, меня опять же заставили надеть те наручи, а потом взять в руки мой собственный кунай, после чего опять же атаковали. На этот раз с оружием в руках. Отполированная металлическая трость с узорами ударила о мой кунай с силой, которой хватило для того, чтобы мой клинок оказался где-то в противоположной части зала, а я более получаса не мог разогнуться и подавить немой крик боли в кистях рук, и заодно, снять перчатки. За уроком последовало долгое восстановление на две недели, пока Акейн-сан 'латала' мои руки, терпеливо обрабатывая особой мазью, и ставя какие-то компрессы, от которых меня буквально мутило.

После моего выздоровления, как я и опасался, сенсей не задумываясь, продолжил уроки с оружием. Все повторялось неоднократно. Тот же кунай, та же трость, те же удары. Правда их наносили с разных направлений, с разной силой, и буквально каждый раз кунай отлетал у меня из рук, а потом приходилось некоторое время ждать, пока кости и сухожилия не переставали болезненно реагировать на каждое лишнее движение.

День, когда моя рука впервые смогла удержать кунай после удара и не оборонить его спустя некоторое время, стал поворотным для тактики такого нещадного способа тренировок. Во-первых, бить начали не по клинку, а по не защищенным частям тела (в ноги, плечи, грудь, пару раз залетало в живот). Во-вторых, серьезно повысилась скорость и сила ударов.

Причину такого метода воздействия я понимал, причем мог бы, наверное, восторгаться таким подходом. Ведь вместо долгих и нудных тренировок и теоретических составляющих, в меня буквально 'вбивали' умения и навыки самозащиты. Боль, кстати, играла роль катализатора. Стараясь избежать страданий, тело реагировало заметно быстрее, чем стало бы это делать в несколько более комфортных условиях. Увы, но из-за того, что во время обучения все синяки и ушибы доставались мне, а вместе с ним и 'удовольствие' испытывать на себе действие самых 'убойных' средств местной медицины, восторгаться битью я не смог бы даже при желании....

Если не считать то время, которое ушло на всевозможные лечебные процедуры и отдых, то сам по себе процесс тренировок у сенсея можно было считать довольно коротким. Где-то месяца полтора, что можно было считать просто рекордными, особенно на фоне достигаемых результатов. За это время меня научили блокировать удары, усиленные мистической 'силой', которую я про себя обозначал как 'чакра', причем ни только удары голыми руками, но и достаточно серьезным оружием в исполнении мастера. Конечно, эти навыки были жутко топорными, движения, которые я совершал при попытках защиты по большей части были инстинктивными, являющимися реакцией мозга на попытку причинить ему боль, и при желании, даже значительно уступающие в мастерстве моему сенсею воины, причем не обязательно призраки, а даже те же люди местных феодалов могли вполне легко эту защиту проигнорировать, воспользовавшись своим опытом. Но все же сам факт того, что мне за столь короткий срок удавалось выдерживать прямые удары являлся несомненным плюсом. И плюсом огромным.

К тому же, постепенно у меня начало получаться в значительной мере противодействовать силе проклятого поглощающего силу металла, тем самым получить шанс пользоваться оружием изготовленного из него, создавая себе определенное преимущество....

Облюбовав себе маленькую площадку под холмиком с растущими на ней несколькими карликовыми елями, я с большими сложностями смог расположиться на ночевку. Короткий световой день уже близился к концу и те полтора часа оставшегося времени были крайне полезны, чтобы глубже зарыться и отогреваться после столь тяжелого дня.

В качестве естественного укрытия служила миниатюрная палатка, сложенная из плаща, который я до этого накидывал себе на плечи, сверху, вдобавок, придавив заплечным мешком. Соорудить полноценное убежище замерзшими руками, дрожа от холода, было практически невозможно, особенного для человека, начавшегося этим делом всего-то без года неделю. К счастью, все недостатки получившейся убогой конструкции компенсировал буран, занося ее снегом и тем самым закрыв оставшиеся щели и защитив от проникающего холодного ветра внутрь. А после того, как удалось вытащить непослушными пальцами миниатюрный металлический фонарь, заправленного маслом, и разжечь огонек, осветивший тесное нутро моей палатки, удалось постепенно отогреть руки, а затем, и все остальное, с трудом надышав внутри до приемлемой температуры, при которой было вполне терпимо находиться, и даже слегка вздремнуть.

Попытки разжечь костер в моем состоянии и способностях было бы простым издевательством над самим собой и гарантированным самоубийством. Поэтому я предпочел укрыться своим старым шерстяным плащом, несмотря на то, что он был весь в дырах и заплатах и, отпив несколько глотков укрепляющей, хоть и жутко противной настойки, вздремнуть.

Это было не просто, особенно учитывая постоянную дрожь, пришлось занять позу эмбриона и укутаться всем, чем только можно. Огонь в фонаре я погасил, дабы сохранить запасы масла, которые могли пригодиться в будущем, и остался в полной темноте, которая стала моим спутником на ближайшие несколько суток вместе с нескончаемым воем ветра вокруг и непрерывными кошмарами.

Их можно было бы назвать и просто дурными снами. Тяжелые, тянущиеся как резина и повторяющиеся раз за разом. Они таковыми оставались и после того, как я некоторое время пребывал без сна, лежа и слушая ветер снаружи. Один и тот же сон возвращался и продолжался, сменяя одну мрачную картину другой, оставляя на душе липкий неприятный осадок, от которого так хотелось избавиться, но что совершенно не получалось. Такие вот дела. Кошмарные видения из воспоминаний прошлых жизней. И той, старой, из совершенно иной реальности, и этой, но такой же старой и совершенно не моей жизни. Они смешивались, путались бурлящим взрывоопасным коктейлем, сопровождаясь диким пронизывающим воем, окружающим меня со всех сторон....

Мурата-сенсей был весьма последователен в своем методе преподавания основ тайных искусств, действуя, может жестко и даже жестко, но, в то же время, очень эффектно и эффективно, доводя нужные для меня знания и навыки до приемлемого уровня. И самое главное, невероятно просто и понятно, не тратя времени на теоретические рассуждения, предпочитая брать практикой. Я понятия не имел, скажем, откуда берется сила и как ее вообще контролировать для исполнения определенных приемов, до которых, кстати, тоже не снизошли и которые оставались для меня запредельным уровнем таинства искусств, но в то же время на инстинктивном уровне мог вполне неплохо оперировать своими внутренними резервами для эффективной самозащиты (при условии сопутствующей практики, разумеется). Тело подсознательно реагировало на выпады с разных сторон, выбрасывая в указанном направлении руку с кунаем, и автоматически выплескивая некоторую долю силы для установки блока, который в свою очередь, сталкивался с атакой и, остановив ее, сохранял мне жизнь.

Про мистические приемы я старался не думать. Даже не представляя, как это можно вот так вот управлять стихиями, заставлять вещи двигаться без использования физической силы, и что самое интересное, не обладая возможностью чувствовать свою внутреннюю силу (парадоксально, стоит заметить), для меня было невозможно даже приблизиться к начальному уровню такого рода подготовки. Сенсей про все это даже не упоминал, предпочитая заниматься несколько другими направлениями развития. Возможно, конечно, что у него были свои взгляды на время и условия для уроков по 'колдовству', а возможно их и не было вовсе, но опять же, это оставалось для меня загадкой.

Единственным теоретическим вопросом, который был мне пояснен более или менее, являлся способ контроля поглощающего металла для эффективного его применения без угрозы собственного ослабления. В суть данного вопроса мой мозг вникал долго, за это время я успел получить пару 'ласковых' эпитетов в свой адрес, но, в конечном счете, какое-то представление, удовлетворяющее мое самолюбие, все же появилось.

Оказалось, что для эффективного контроля оружия из данного материала требовалось долгое привыкание к нему, в процессе чего у пользователя высасывалось немало сил. Когда же человек доходил до относительно хорошего состояния при контакте, ему требовалось выдержать воздействие чужой силой. И желательно, чтобы это воздействие было враждебным. Именно тогда человеку, простите, призраку или существу с силами, удавалось для самозащиты использовать заключенную внутри металла собственную силу. Так металл как бы входил в естественный резонанс с пользователем, становясь некой вспомогательной частью, и начать поглощать враждебную силу, перестав совершать подобное с носителем. Как это все происходило и почему я понять, увы, не смог, даже, несмотря на все свои старания. Но того, что мне было понятно, считаю, хватало с избытком. Требовалось для начала научиться делать подобное, а уж потом вникать в суть, изучая все детали и нюансы.

Даже не знаю, к сожалению это было, или к счастью, но мое обучение было прервано. Временно, на короткий срок, может быть, на месяц. Был самый 'разгар' зимы, период, когда трескучие морозы установили свое превосходство на некоторый срок над буранами, позволив существенно облегчить передвижения по стране между поселениями, когда проложенные по руслам рек дороги не заметались первым же снегопадом, а бураны не заставляли останавливаться экипажи на неопределенный срок посреди поля и пережидать непогоду, полагаясь лишь на свою удачливость, опыт и подготовленность к таким вероятностям развития событий.

Занятия со мной прекратились сразу после посещения дворца небольшой делегацией, состоящей из незнакомых мне людей. Гости пробыли в Юки где-то неделю, после чего покинули город, оставив после себя небольшой деревянный ящик, покрытый мелкими малопонятными символами, прикрытый сверху несколькими замшелыми шкурами не то овец, не то еще чего-то подобного. А спустя два дня после этого начался сбор группы, которая включала в себя десять человек, из которых семеро являлись призраками. Подготовили несколько саней, одна из которых была крытой, другая же нагружена фуражом и большими корзинами, в которых была заготовлено продовольствие. Последние сани стали средством доставки того самого ящика, который по каким-то причинам постоянно охраняло два призрака.

Когда Мурата-сенсей сказал мне, что меня ждет задание, которое следует выполнить для успешного дальнейшего обучения, я подумал, что мне опять придется сопровождать этот мини-караван. Но оказалось, что мои предположения в корне неверны. Караван убыл значительно раньше, чем я получил распоряжение, оставив меня в неопределенности.

Честно сказать, поручение, полученное мной, вызвало во мне двоякие чувства. Никакого сопровождения, никакой работы в качестве помощника или кого-то в этом роде. Да и вообще это и каким-то полезным заданием назвать было сложно. Ведь мне предписывалось подготовить снаряжение и отправиться в одиночный поход по дороге, ведущей на восток, и не останавливаться до тех пор, пока не будет достигнут какой-то отдаленный городок под названием Оцу. Зачем, что мне там делать или на еще какие-то вопросы такого рода остались без ответа. Я был поставлен перед фактом: ты должен идти. А все остальное тебя мало касается. Отказаться было невозможно.

Зимнее путешествие для меня было чем-то экстраординарным. Мало того, что я был совершенно один, так еще и был лишен хотя бы какого-то транспорта. Даже самой паршивой лошадки не досталось. Как собственно и чего-то вроде карты местности или еще чего-либо подобного.

В плане одежды причин для жалоб не было. Меховые сапоги, штаны, теплая шуба, шапка, перчатки, добавьте к этому еще и палатку, которую можно было легко накинуть на себя как плащ и тем самым защищаться от холода, ну и плюс снегоступы — отличное средство для облегчения похода. Заплечный мешок уложил в миниатюрные сани вместе с моим старым плащом, запасами провизии, некоторыми другими полезными вещами, а также оружием. Наручи было рекомендовано взять с собой, вместе с подаренной специально к этому случаю тростью, которой раньше меня, кстати и лупили. Кунай же постоянно был под рукой, будучи аккуратно уложенным в подсумок. При необходимости я мог быстро достать его и воспользоваться им. Если конечно, мне бы предоставили такую возможность....

Буря затихла на третий день, позволив мне выползти из моего убежища и вдохнуть морозный воздух полной грудью, после чего, бодро разобрать оказавшуюся под снегом палатку и тщательно сложив ее, прикрепить к заплечному мешку. Мешкать было не то что нельзя, а просто опасно, причем смертельно опасно. Несмотря на солнечный день, температура воздуха была достаточно низкой, чтобы очень быстро замерзнуть. А оставаться на месте уже было невозможно. Запасы провизии были на исходе, единственное, что поддерживало организм, была настойка, которой тоже оставалось не столь много. А впереди ждал еще неблизкий путь.

Двигаться по занесенной снегом тропе стало заметно сложнее. И хотя снегоступы по прежнему были на моих ногах, толку от них было уже заметное меньше, чем при начале пути. Впрочем, тут вина лежала на мне. Не обладая достаточными навыками для их содержания в приличном состоянии, в результате долгого пути эти полезные вещи получили серьезные повреждения и остались без ремонта. К счастью, они все еще держались. Те же сани, кстати, вовсе развалились и в результате стали дровами для костра, который спас меня после очередного удара стихии прямо в пути, посреди леска из миниатюрных елей.

Впереди угадывалась громада гор, кажущихся неприступными бастионами, горящими ярким ослепляющим светом. И прямо посередине, словно ворота прорубленных посреди этих стен — ущелье, единственный путь, который вел 'наружу' — за пределы этой замерзшей страны. Моя главная цель, до которой предстояло дойти как можно скорее, при этом не замерзнуть в пути и не ослепнуть от блестящих солнечных бликов, отражаемых от снега прямо в глаза....

Путь от Юки до Оцу был не близким. Расстояние между двумя городами было сложно оценивать, но с учетом моей скорости передвижения, оно особо сильной роли собственно и не играло. Преодолеть путь через эту страшную в самом своем облике и своей природе страну, борясь с ледяной стужей, вьюгой и пронизывающим холодом, при этом еще и сохранить себя от возможного столкновения с крупными хищниками вроде волков — это было крайне серьезное испытание, требующего больших сил и умений, чем у меня.

Двигался я крайне медленно, зачастую теряя дорогу, оказываясь в неловких ситуациях, застревая в снегу, блуждая по окрестностям, и иногда оказываясь далеко не там, куда следовало попасть. К моему счастью, мне несколько раз везло наткнуться на мелкие охотничьи поселения, в которых удавалось получить ту или иную помощь. Например, в одной из них мне подарили небольшую емкость с жиром, которым полагалось смазывать лицо (об этой важной вещи мне напоминали еще во дворце, но подготовленное тогда средство было то ли утеряно после начала похода, то ли вовсе из дворца она не вышла). В другой же удалось получить немного провианта, который изрядно пополнил истощившиеся резервы. Пару раз помощь оказывали оказавшиеся в пути люди, указывавшие верное направление, за что я им был благодарен. Правда, не обошлось и без неприятностей в виде попытки меня ограбить, когда один из встреченных мною охотников решил испытать судьбу и нажиться за мой счет. Тогда меня спас элемент неожиданности. Выхваченный кунай и отражение при его помощи атаки ножом вызвало серьезный переполох у нападавшего. А уж когда он как следует смог рассмотреть, что было у меня в руках.... Попыткой бегства это было назвать сложно. Он просто отпрыгнул далеко в сторону (даже не знал, что человек способен на такие прыжки), и неожиданно просто исчез в снегу. Я даже оторопел на время и подумал, уж не был ли это вообще призрак, принявший меня за своего и решивший таким интересным образом положить конец недоразумению. Но потом до меня дошло, что он скрылся в овраге, и вообще то ли закопался в снег, то ли там как-то провалился. Выяснять не стал. Схлопотать нож в спину желания не было, а доверять незнакомцу, который до этого чуть не убил меня, тем более не стоило. Поэтому предпочел уйти поживу-поздорову.

В путешествии мне здорово подсобила встреча со знакомыми купцами, с которыми я вместе путешествовал от пригородов Футю до Хюга. Мы друг друга узнали довольно быстро, столкнувшись на перекрестке, как я понял, двух основных маршрутов — юг-север и запад-восток. Вернее, чуть ниже этого перекрестка, ведь сам по себе на перекресток мне указали именно мои старые знакомые. Не сказать, что мы были так уж счастливы друг друга видеть, все-таки у каждого были свои проблемы, и мы друг друга то знали не так хорошо, как хотелось бы, но, тем не менее, для меня это оказалось невиданной удачей. Присоединившись к ним, отогревшись у них и получив несколько полезных советов и указаний, я смог найти более приемлемый путь, что отлично сказалось на скорости передвижения. Все-таки более-менее оживленная 'магистраль' была гораздо удобнее, нежели странствия в закоулках.

Оцу был своего рода 'восточными воротами' страны. Местом, где проходила граница между местной цивилизацией и диким миром вплоть до следующего поселения, но уже по ту сторону гор. Именно отсюда уходили караваны, устремлявшиеся в соседнюю страну. Именно отсюда на охоту вблизи гор уходили группы смельчаков, выслеживавших многие уникальные виды пушного зверья, обитавших лишь там. И именно отсюда отбывали таинственные отшельники, изучающие горы и возвращавшиеся спустя многие годы, преисполненные мудрости. Хотя само поселение на первый взгляд не столь хорошо подходило на роль врат в целую страну. Не столь большое, с бедным населением, с незавидной архитектурой, расцветавшей здесь чуть ли не клановой системой, в которой между собой соперничали группировки элит — как явной, так и тайной, имевшей определенные проблемы с властями.

Совершенно неудивительно, что меня здесь подстерегали неприятности. Вместо того чтобы понять, зачем меня сюда отправили, я еще больше запутался. Особенно после того, как оказался в эпицентре скандала, возникшего в городском рынке, мгновенно переросшей в самую настоящую драку, которая меня не слабо так зацепила. А потом события пронеслись с такой скоростью, что я за ними просто не успевал. Столкновение, переросшее в широкомасштабное восстание, подход спешно поднятых по тревоге отрядом местного феодала, контролировавшего город, подавление бунта, несколько безжалостных убийств прямо на улицах, причем, выполненных со скоростью, мастерством и жестокостью особого вида убийц. А потом я оказался за пределами поселения, со скрытым в своем мешке небольшим свертком, который мне в суматохе всучил какой-то бродяга, от взгляда которого у меня едва не подкосились ноги, и одной фразой указал мне направление. Что было в этом чертовом свертке, мне не было ведомо. Более того, я даже не задумывался над этим, боялся самой мысли прикоснуться к нему и узнать тайну, из-за которой меня неожиданно занесло черт знает куда и черт знает зачем! Была лишь цель, от выполнения которой, я уверен, зависела моя жизнь....

Горы вблизи не менее величественное зрелище, нежели издалека. Ведь если на расстоянии можно поражаться красотами этого невероятного пейзажа и восхищаться ими, то вблизи поражался размерам. Видя, как рядом с тобой ввысь устремляется отвесная стена, вершина которой исчезает где-то в облаках, тоже невольно чувствуешь себя несколько иначе, чем привык. Человеческий мир сжимается до уровня букашек, уступая место этим исполинам, чьи размеры настолько несоизмеримы, что это мало поддается пониманию.

Если не знаешь гор, то они могут сломить тебя. Если же тебе известны секреты этих хребтов земли, то они становятся твоими величайшими союзниками. Не зря ведь горцев всегда было так сложно победить. Горы защищали их, помогали им в боях, превращая преимущества врага в его недостатки. Горцев побеждали лишь тогда, когда враг с равнин приспосабливался и начинал понимать горы, использовать их силу себе во благо.

Проход по ущелью я не мог связать ни с чем иным из моей жизни. Несмотря на кажущееся спокойствие, полностью затихший ветер и даже слегка приподнявшуюся температуру воздуха, мне здесь было крайне неуютно. И дело тут не только в том, что надо мной нависла угроза снежной лавины и вечного погребения во льдах, или в том, что я мог так и остаться здесь, замерзнув насмерть без всякой лавины. Горы пугали меня сами по себе, а что уж говорить про страх наткнуться в этом единственном проходе между странами через горы на что-то, а если вернее, кого-то смертельно опасного. И дело тут не только в возможных хищниках....

На мое счастье, ни с какими опасностями на уровне хищников/обвалов/снежных лавин не состоялось. Ущелье удалось миновать в достаточно бодром темпе за два с половиной дня, по завершению которых я оказался с другой стороны горного хребта. Однако без одной серьезной проблемы не обошлось. Правда она возникла уже после перехода через ущелье.

Все эти дни во мне накапливалась дикая усталость. Из-за непрерывного движения, недоедания, недосыпания, вкупе с испытанием себя в жутких погодных условиях со всеми вытекающими последствиями, я был на пределе. И честно говоря, последние километры ущелья 'вытянул' исключительно на силе воли и надежде на то, что как только этот путь в горах останется позади, так сразу же станет все легко и просто. Не сказать, что я был наивным человеком или уж тем более глупым (хотя...), но так уж мы устроены. В моменты трудностей так хочется верить в такие простые и наивные мечты, которые кажутся столь доступными и единственно верными.

Увы, но в тот момент, когда я оказался у подножия гор с другой стороны и понял, что впереди меня ждет не менее заснеженная пустыня, чем с там, откуда я пришел, у меня внутри все рухнуло. Появилась одышка, ноги подкосились, задрожали руки, стало намного холоднее, чем раньше. Я просто опустился на снег и сел. И сидел так до тех пор, пока не почувствовал, что если продолжу оставаться на этом месте еще немного времени, то попросту окоченею.

Темнело. Нужно было двигаться, найти укрытие, немного передохнуть в относительно теплом месте. И уже после этого задуматься над дальнейшим продвижением вперед. Время не терпит. Риск умереть такой глупой смертью был слишком высок.

Небольшая расщелина показалась мне наиболее удобным местом, где можно было переждать долгую ночь и попытаться немного поспать, пожертвовав остатки топлива на обогрев. Сложив палатку так, чтобы появилась какое-то подобие купола, сохранявшего вырабатываемое тепло, я забился в нее как червяк и чиркнув дрожащими руками кремень, высек искру, которая попав в промасленный фитиль, затянулся легким дымком, а спустя некоторое время под мое относительно спокойное дыхание, занялось огоньком. Вид этого крохотного трепыхающегося пламени поглотил меня полностью. Я забыл все. И где я, и кто я, что здесь было холодно до дрожи, и что ноги и руки мои уже толком меня не слушались. Сознание мое провалилось в сплошное серое марево, растворившись в нем без остатка....

Из тьмы меня вытянул чей-то голос, громкий зов которого словно какой-то взрыв разогнал могильную тишину вокруг и, подхватив мое оторопевшее сознание, вывел из тумана. Широко раскрыв глаза, я резко выпрямился, и тут же столкнувшись лбом с куполом моей недо-палатки, упал обратно, принявшись ощупывать себя и все вокруг. Огонь фонаря погас, и судя по тому, насколько холодным оказалось стекло, топливо закончилось давно.

Выбраться из моей палатки оказалось несколько сложнее, чем я думал. И дело тут не в том, что мое тело уже одеревенело настолько, что было невозможно им полностью управлять. Даже наоборот, после отдыха и долгого, как мне кажется, сна, я чувствовал себя довольно хорошо, движения давались легко.

Проблема заключалось в том, что прямо перед входом в палатку выросла самая настоящая снежная стена, и чтобы выбраться из моего укрытия, требовалось как минимум снести его. Что собственно, мной и было сделано. Действуя на ощупь, так как в проклятой расщелине не было и лучика света, я выбрался из-под своего купола, кое-как сложил его и после этого принялся искать выход. Которого не оказалось. Стена из снега, появившаяся словно из неоткуда, полностью блокировала проход наружу. Причем блокировала очень крепко. Мои попытки как-нибудь пробиться через нее потерпели фиаско. Прочность стены впечатляла.

Выбирался я долго. Изнывая от голода, окончательно изничтожив остатки своей настойки, держа в одной руке кунай, а в другой трость, я отчаянно работал, прорубая себе путь через снег и лед. Трость превратилась в моих руках в подобие лома, которой выдалбливались крупные куски твердого как камень снега, а кунай.... Кунай был универсальным инструментом, которым я и рубил, и сверлил, и резал, в надежде наконец вырваться наружу и на всех парах умчаться куда подальше от этих мест.

'Подальше отсюда, туда где тепло!' Эти слова невольно стали девизом в нынешней ситуации. И отличным отвлечением, вместе с работой от тяжелых мыслей. Когда случился сход лавины? Как так оказалось, что я ничего не услышал и не почувствовал? Каким образом случилось так, что меня совершенно не задело? И что послужило причиной, тем голосом, что вырвало меня из небытия, оказавшегося таким сильным, что даже природное бедствие осталось для меня незамеченным? Я старался об этом не думать. Меня больше волновало мое спасение....

Выбравшись из снежного мешка, я минут десять стоял и заворожено стоял и смотрел на то, ЧТО пощадило меня. Снежный покров половины горы полностью отсутствовал, сойдя в виде лавины вниз, через которую я собственно и вырывался.

Количество снега, сошедшего вместе с лавиной, просто поражало. Но даже эти массы запросто терялись на фоне того, что стало самой причиной лавины. Даже при том, что следы этих причин были ничтожны, по сравнению с тем же снегом.

Следы.... Огромные, если судить с расстояния нескольких километров, глубоко отпечатавшиеся на скалистых отрогах гор, четко различимые. Четыре отпечатка четырех когтистых лап, владелец которых словно многотонная махина приземлилась на лик горы и буквально тут же совершила невероятный прыжок, чтобы устремиться куда то дальше на юг. И аналогичный невероятный признак подобного приземления на далекой соседней горе.... С такими же четырьмя отпечатками лап.

Увиденное зрелище вызывало какие-то пугающие ассоциации, на языке вертелось несколько десятков разных слов, которыми можно было бы выразить степень моего кхм... удивления. И всего несколько слов, которыми я мог обозначить то существо, что едва не стало причиной моего скоропостижного погребения под снегами. Одно, из которых, пугало меня больше всего и наводило на кое-какие мысли.

— Вот ты где.

Холодный голос за спиной заставил меня дернуться и отскочить назад, и выставить кунай, в то время бывший у меня в руках в качестве противовеса возможному противнику.

За мной стоял мужчина средних лет, одетый в неприметную серую одежду, которая мало по-моему, подходила для этого времени года. Помятая накидка, походившую весьма отдаленно на мешковатую куртку, опоясанную плетеным ремнем, с длинным кривым ножом в таких же серых ножнах, меховые сапоги, беспалые перчатки, шапка, напоминающая тюрбан — весьма необычное одеяние, согласитесь. И это все вкупе с необычайно смуглым, я бы скорее сказал, особым мулатским лицом, что также непривычно смотрелось в этих 'заснеженных' условиях.

Увидев мой кунай, незнакомец не выдал признаков особого удивления, словно он ожидал здесь увидеть кого-то, кто был бы способен держать в руках такое оружие. Он лишь слегка прищурился, приглядываясь ко мне, но уже через мгновение его лицо разгладилось, сменившись обычной 'скучающей' гримасой.

— Я так понимаю, ты и есть курьер. Долго же я тебя ждал. Думал, что не появишься. А тут оказывается, вон оно что....

— А вы, простите, кто?

— Сверток, который тебе дали, в любом случае должен попасть кому-то в руки. Считай, что кто-то, это я.

Я не стал долго думать. Просто раскрыл мешок, и, вытащив сверток, бросил его незнакомцу. В конце концов, какая мне была разница, чья это вещь. Да и никакого внутреннего сопротивления от такого поступка я не испытывал. Уверен, что мои действия были абсолютно правильными.

Сверток был пойман на лету, быстро развернут, осмотрен так, чтобы находящаяся внутри вещь оказалась скрыта оберткой, и снова завернут.

— Хорошая работа, парень.

Незнакомец развернулся ко мне спиной, явно собираясь уходить, однако задержался, и повернулся в пол оборота ко мне.

— Советую тебе идти на юг. Помни, обратной дороги для тебя уже нет.

— Подождите. Я не понимаю.

— Обратной дороги нет. Либо вперед, либо смерть. Помни об этом. И вот еще что....

Он пошарил за пазухой, что-то выискивая, после чего бросил мне какую-то блестящую вещицу с установленным циферблатом и целых девятью разноцветными стрелками, каждая из которых отличалась уникальным размером и формой. Стрелки не шевелились, будучи, кажется, строго зафиксированными на одном месте. Дрожала лишь одна из них — голубая с двумя крохотными точками в конце.

— Когда будешь идти, следи, чтобы стрелка не начала дергаться. Как только она начнет менять свое направление и реагировать на каждое твое движение — прячься... и начинай молиться. Авось пронесет. Советую прислушаться к этому совету. Иначе лапы, породившие лавину, могут породить твою могилу. Вместе с похоронами.

В эту секунду он словно растворился в воздухе, совершив немыслимый для человека прыжок, оставив меня в недоумении. Будучи крайне озадаченным, я принялся осматривать странную подаренную штуку, силясь понять ее предназначение. Что это было такое? Если верить словам этого мулата, средство предупреждения о приближающемся катаклизме, способного устраивать сход лавин одним своим прыжком? Кхм... Средством предупреждения возможного столкновения одного из десяти монстров, одно упоминание которых сейчас могло повергнуть меня в шок. Очередное подтверждение того факта, что я оказался именно в том мире, о котором подумал изначально. В мире, с девятью хвостатыми зверями, с количеством хвостов от одного до девяти....

Часть 2.

Глава — 7.

Путь в никуда.

Осторожно протянув руку, дабы отодвинуть в сторону загораживавшую путь ветвь какого-то местного растения, услышал настороженное шипение у своего уха. Повернув голову, встретился взглядом янтарного глаза с круглым зрачком и ощутил в миллиметре от своего лица молниеносно высунувшийся раздвоенный язык.

'Что на этот раз?'

Мысленный вопрос, который выдавал все мое раздражение, казалось, передавался по воздуху моим взглядом. Удобно расположившаяся на моих плечах темно-красная змея 'услышав' его, тут же покачала головой и потянулась вверх, молниеносно скрывшись в зарослях. А через какие-то несколько секунд раздался приглушенный вопль и тут же пресеченный пугающим шипением.

Прикрыв на секунду глаза и переведя дыхание, я выхватил кунай и, преодолев растительность, оказался в небольшом открытом пространстве. На земле под моими ногами дергался в агонии, в последнем порыве тщетно пытаясь побороть вцепившуюся в открытое горло змею, человек, чье тело покрывали до боли знакомые доспехи, а рядом валялась обнаженная катана и снятый шлем-маска.

Что называется, охотник стал жертвой. Бедолага был уже обречен. После укуса этой змеи в такой участок было уже невозможно выжить. Однако....

Лезвие моего куная тут же нашло свою цель, устремившись в бреши доспеха сбоку, добравшись до сердца, как я надеялся. Тело дернулось в последний раз, и я, преодолев внутреннюю неприязнь всего этого действа, вытащил клинок и воткнул его в почву. В этот же момент смертоносный захват челюстей разомкнулся, и чешуйчатый хищник снова занял свое привычное место на моих плечах.

Прикрыв рукой широко распахнутые неподвижные глаза, я осмотрел на вздутую шею врага. Красные следы от укуса, с выступавшей оттуда кровью на уже вздувшейся плоти. Мда.... Что называется, не повезло, и что называется беспечность. Снял шлем, готовился к легкому завершению своего задания, а вместо этого ему на голову свалилась полная неожиданность, которая умертвила его за несколько секунд. А может и не умертвила бы, все-таки эти ребята меня всегда поражали своей подготовленностью и наличием самых разнообразных средств в своем арсенале, в том числе и мощными противоядиями практически против любых ядов. Как, впрочем, и отменной реакцией.... Видимо, этот бедолага был новичком без реального опыта.

Перевожу взгляд на лицо. Да, так и есть. Молодой, можно сказать, мальчишка. Даже несмотря на то, что, по сути, любой человек, ставший на путь призрака, или, если уж пользоваться терминологией из известной мне манги — шиноби, вне зависимости от возраста, хорошо подготовлен и такие неожиданности, как правило, для них далеко не всегда неожиданны. Поэтому то, я и нанес ему 'контрольный' удар. Впрочем, видимо не все, раз уж нашелся такой беспечный. Ожидал легкую добычу? Хрена с два. Пусть я и не призрак, не имею подготовки и оружием владею крайне слабо, но все же не такая уж слабая мишень. Особенно после того, как обзавелся таким вот нестандартным союзником, располагавшимся в своем любимом месте, щекоча мое лицо своим языком. Мда, с таким напарником не пропадешь, если конечно у него не поменяются планы и он не решит вот так вот поступить уже с тобой.... Надеюсь до этого не дойдет, ну или, по крайней мере, мой организм сможет пережить очередную порцию его ужасного яда, как это уже случалось ранее.... Надеюсь....

Тут до меня снова с некоторым запозданием доходит важная мысль, и я встревожено заглядываю в глаза рептилии, задавая немой вопрос. Та остается совершенно спокойна, не выказывая никакого беспокойства, тем самым успокаивает меня. Значит, других таких вот сюрпризов в округе пока нет или же достаточно умело скрывается, чтобы змея его не заметила. Что же, учитывая, что обычно этот хищник меня еще никогда не подводил, буду надеяться, что первое больше соответствует действительности. Поэтому, могу заняться грязным делом. Каждый назовет это по-разному. Либо грабежом, мародерством, либо же сбором трофеев. С которыми было бы легче жить, чем без них....

Когда я ушел отсюда, то на земле ничего уже не оставалось. Все что я мог утащить с собой, включая элементы его защиты и оружие, было на мне, а все остальное, вроде большей части брони, которая была для меня слишком тяжела и была бы скорее балластом, чем реальной пользой, а также кабуто, некоторых вещей, было сброшено в яму, и заброшено ветвями и прочим, всем, что удалось найти поблизости. Труп в свою очередь, я бросил под корни одного из деревьев неподалеку, испытывая двойственные чувства. С одной стороны, это был человек, хоть и враг, и оставлять его вот так, и надеяться на то, что его сожрут стервятники, было мерзко. С другой.... В общем, испытывать жалость или что-то подобное было не то что глупо, а вообще опасно.

Терять время было опасно. Раз этот противник был здесь, это означало, что мое возможное местоположение им известно. А если предположить, что после потери контакта с этим бедолагой в виду отсутствия от него донесений (а он наверняка имел возможность их посылать и принимать, в этом я был уверен на все сто) они точно свяжут это со мной, то тогда в следующий раз меня будет караулить не один новичок, а реальная команда, с которыми тягаться будет нереально, даже с напарником. Стоило быстрее сменить маршрут, чтобы уйти от преследования и оказаться подальше от этих мест. Затаиться на время, переждать, чтобы потом снова вылезти и продолжить передвижение. Чтобы поскорее отправиться как можно дальше, куда врагам не дотянуться.

Я бросил выжидающий взгляд на змею. Та некоторое мгновение смотрела на меня, словно вкладывая какой-то смысл в свой взгляд, после чего легко дернула головой правее. Ясно. Значит пока туда. Что же, не будем тянуть и поторопимся....

....С того самого дня, как я впервые столкнулся со следами существования таких страшных существ как биджу прошло несколько месяцев. В течение всего этого времени я продолжал непрерывное продвижение вперед, стараясь оставить как можно дальше за спиной Страну Снега, которая теперь ассоциировалась как нечто такое, отчего стоило держаться подальше. Дело было не в том, что я как-то не так относился к стране, где прожил полтора года. Или что-то еще в этом роде. Проблема была в другом. Оказавшись столь далеко от нее, и тут же ступив на путь полной самостоятельности, отбросив все связи с призраками, мне было как-то неловко, находясь неподалеку от нее. Я чувствовал себя чуть ли не предателем, решив вот так вот просто пойти своей дорогой, бросив всех тех, кого я знал, и в какой-то мере слабаком, раз решил уйти вот так, вместо того, чтобы сделать это как подобает.

Страна, по которой я перемещался, стараясь постоянно менять направление своего маршрута, обладала значительно более мягким климатом, нежели Страна Снега, что чувствовалось уже на расстоянии каких-то нескольких днях пути от горного хребта. Снежный покров под ногами довольно быстро сошел на нет, сменившись редкой пожелтевшей травой на каменистой почве у подножия многочисленных невысоких гор, которые, казалось, занимали большую часть ландшафта. Температура воздуха здесь была плюсовой, хотя по ночам и опускалась до нуля, из-за чего по утрам трава покрывалась белым инеем. Двигался я, отчасти следуя совету незнакомца, отчасти, полагаясь на собственные предположения, на юг, иногда меняя направление, в зависимости от ландшафта.

Долгое время, в виду отсутствия возможности общаться с местным населением в виду его практически полного отсутствия, мне было неведомо, что это за страна, кто здесь проживает и прочее. Огромные пространства были не заселены, по малопонятным мне причинам, что было крайне опасно для меня в виду практически полного отсутствия провианта. Я неоднократно копался в земле, отыскивая более-менее сочные корешки, дабы заморить червячка. Пару раз мне попалось явно несовместимое 'нечто', из-за которого пришлось, потом долго сидеть в деликатной позе, но да ладно. И лишь спустя несколько недель долгого похода, мне впервые встретилась небольшая горная деревушка, которая впоследствии, стала отличным местом, где мне впервые за долгое время удалось отдохнуть в человеческих условиях и что самое главное, пообщаться с нормальными людьми, у которых не было так, чтобы каждая сказанная фраза имела какое-то двойное дно, как это обычно было во дворце призраков. Насколько это было странно я смог прочувствовать лишь здесь, в чрезвычайно простом разговоре с обычными людьми — жителями этой гористой страны — пастухами, охотниками, ремесленниками, работавшими лишь во благо своей деревни.

В селении насчитывалось от силы десятка три домов, компактно разместившиеся в узкой горной долине, укрытой от ветра и от любопытных взглядов всяких чужаков, которых здесь не больно то и жаловали. Однако, несмотря на такое отношение к другим, они все же оставались людьми вполне отзывчивыми и доброжелательными, и не отказали мне в помощи, когда я набрел на них, голодный и потерянный в этих просторах. Мне позволили остаться на время, дали возможность отдохнуть, отогреться, отъесться и отоспаться под крышей, рядом с горящим камином. И что самое важное, они дали мне то, чего мне не хватало — человеческого общения — простого, без всякого искажения смысла, что доставляло мне истинное удовольствие.

Между нами не возникло особого недопонимания. Язык был один, хоть и малость отличался некоторыми словами и стилем произношения определенных звуков. Поэтому мы могли совершенно не замечать серьезных различий во внешности, вернее, в цвете кожи — темный оттенок как у мулатов — их, и белый как бумага — мой. Какая разница, насколько мы не были похожи — главное понимали друг друга без особых проблем.

Мое происхождение у них также не вызвало особого беспокойства. Факт того, что я появился из соседней страны особого удивления ни у кого не вызвало, тут нередко (пару раз в год, как минимум) видели людей оттуда, а то что был один — это особо никого не заинтересовало. Гораздо важнее для местных было то, что гостю требовалась помощь, за которую он, не задумываясь, предоставил немного своего добра — таких вещей, как меховую шубу, палатку, которую было тяжело таскать, некоторые другие мелочи, что могло здесь пригодиться, а для меня представляло лишний груз. Так что, между нами быстро установились добрые отношения, которые помогли мне довольно быстро — за какие-то полторы недели, восстановить силы, запастись провиантом, новыми нужными вещами, а также получить бесценную информацию о том, где я находился и, основываясь на ней, продумать свои дальнейшие действия.

Сомнений в том, что я находился в мире, признания которого в какой-то момент временного континуума добивался (или будет добиваться) блондинистый паренек с хвостатым зверем внутри, у меня уже не оставалось. Хотя в существовании самого паренька, как и той грандиозной структуры, частью, которой он был, я не был уверен (кто знает, насколько эти реальности идентичны и вообще, в какое время я нахожусь), сам факт существования мира можно было считать вполне доказанным. И аргументов этому было достаточно. Из рассказов, тех многочисленных сведений, полученных за годы жизни здесь, можно было почерпнуть многое. И сделать соответствующие выводы.

Из анализа окружающей действительности при сравнении ее с реальностью, существовавшей лишь у меня в памяти, я мог предположить с пятидесятипроцентной уверенностью, что находился в Стране Молний, население которого обладало такой вот особенной внешностью. И хотя самого понятия Страны Молний по сути не существовало (то ли не успели придумать, толи вообще давно уже забыли, что таковое существовало), это факта особо не меняло. Страна Молний — территория, расположенная где-то севернее, чем та же Страна Огня — основное место действия, главных событий известного мне произведения. Где-то по соседству должны были расположиться страны Воды, Земли, чуть поодаль — Ветра. И куча мелких стран в придачу типа Дождя, Звука, Водопада и так далее. Факт их существования было делом десятым. Мне был важна сама суть местной географии, основываясь на которой можно было планировать свои дальнейшие действия. Мне не хотелось оказаться в тех местах, где меня ненароком могли прибить разошедшиеся шиноби, точнее, их нынешний эквивалент — призраки, которые являлись то ли предшественниками тех же генинов/чунинов/джонинов/каге, то ли потомками. Впрочем, как и не хотелось терять открывавшиеся возможности и перспективы. Сама по себе жизнь в реальности, в которой возможно практически все, что душе угодно, лишь бы силой умел управлять должным образом, это уже было своего рода невероятным стимулом постичь все то, что могло бы помочь тебе обрести эти возможности. Зачем — опять же дело десятое. Причин боле чем достаточно. Это и выживание, и возможность устроить свою жизнь таким образом, как только тебе угодно, и оказывать свое влияние на события окружающей реальности.... А быть может просто сделать так, чтобы все эти годы проведенные в таком странном месте показались простым кошмаром — банально 'проснуться' в родной реальности и вспомнить все как плохой сон. Чем не вариант? Чем не мечта?

Конечно, строить планы сейчас было совершенно глупо. Я был в черт знает какой части несуществующей страны, посреди таких же территорий несуществующих стран, просторы которых бороздили многочисленные группировки призраков, среди которых имелись и те, с которыми было лучше не сталкиваться даже в ночном кошмаре. У меня не было представления, кем я являлся, что из себя представлял, зачем за мной охотились, где было безопасно, где было возможно освоить новые знания и приемы, и при этом остаться в живых, не стать частью чьих-то планов. Но я не мог просто так положиться на 'авось' и действовать исключительно по ситуации. Требовалось сделать нужный выбор, подобрать маршрут, попытаться найти себе толковое место, где было бы возможно окрепнуть, научиться чему-то такому, что могло бы вывести мои посредственные неразвитые способности до уровня, при котором я смог бы действовать уже без оглядки на всех остальных, имея возможность при необходимости дать жесткий отпор любому оппоненту и уйти живым.

Я покинул селение спустя полторы недели после того, как там оказался. Ушел на юго-восток — туда, где, по словам местного старейшины располагалось Внешнее Море с множеством неизведанных стран, откуда по слухам изредка прибывали суда, нагруженные диковинными вещами.

Моей целью были те самые корабли, вернее любое судно, при помощи которого я смог бы оторваться от берегов Страны Молний и оказаться как можно дальше отсюда — где-нибудь на дальних островах, где смог бы затеряться на время. Хоть в Стране Воды, хоть в других местах. Без разницы. Главное, подальше от возможных контактов с таинственными охотниками, которые в свое время стали причиной гибели моего дяди. В том, что тем же железнобоким не составляло труда оперировать в этом регионе я опять же не сомневался. Слишком уж крутыми были ребята. По крайней мере, мне таковыми казались. Если конечно это не была паранойя.

Пересечение Страны Молний само по себе было делом не простым. Гористая местность была крайне трудна для прохождения, малая населенность этих мест, и крайне малая доступность к местным поселениям лишь все усложняло. Было крайне трудно найти правильный путь, который не упирался бы в какой-нибудь тупик, обрыв или же непреодолимую бурную реку. Да и погодка, если честно, была паршивой в это время года. Частые моросящие целыми днями холодные дожди, грязь под ногами, которая налипала на обувь, свинцовые тучи, висящие над головой.

Я двигался на юго-восток, часто петляя, путаясь в направлениях, изредка сталкиваясь с дикими животными, от которых с трудом удавалось уходить целым и невредимым, не вступая в опасный контакт. Люди встречались крайне редко. В основном это были редкие обитатели горных селений, расположенных в укрытых горных 'карманах', что обеспечивало им вполне себе спокойную жизнь. Эти люди становились моими главными информаторами, после коротких разговоров, с которыми я корректировал свой курс в зависимости от полученных сведениях о возможных препятствиях на дороге и так далее. Иногда удавалось выменять немного провианта, расплачиваясь остатками средств, сохранившимися еще со Страны Снега. С некоторыми же местными разговоры заладить не получалось. Некоторые относились к одинокому путнику настороженно и предпочитали держаться от меня подальше, и советовали делать мне тоже самое по отношению к ним в весьма грубой форме.

По мере продвижения на юг становилось понятно, в чем заключалась разница между разными районами этого большого региона — страны. Весьма логичным оказалось то, что чем южнее располагались земли, тем больше они были заселены. Селений попадалось все больше, их население было все более и более внушительным, а расстояния между ними сокращались. Вдобавок здесь уже чувствовалось наличие серьезных центров власти и силы. Мелькали достаточно неплохие колейные дороги, через реки были переброшены мосты, кое-где можно было даже заметить указатели — они направляли путников к ближайшим крупным населенным пунктам или же к определенным представителям власти, чьи замки располагались где-то поблизости. Естественно, ни о каком приближении к этим мини-крепостям с моей стороны говорить не стоило. Мне вовсе не хотелось оказаться в списке бродяг, к которым, насколько я мог судить по своему прошлому опыту в Стране Снега — в этой реальности к подобным людям всегда относились не самым терпимым образом. Хотя, если поразмыслить, то таковое отношение практически всегда присутствовало и в той реальности, которая сохранялась в моей памяти. А я не был никем иным, как бродягой, хоть и несколько иным, в отличие от тех, просящих милостыню бедолаг в городах.

.... Неприятностей все же избежать не удалось. Несмотря на все попытки не допустить столкновения с представителями местных 'органов власти' — стражниками, все это закончилось досадной неудачей, причем из-за мелкой оплошности с моей стороны. Ну, кто бы мог подумать, что меня угораздит подобрать с земли засыпанную песком золотую монету по дороге, а потом попытаться ею оплатить покупку новых сапог взамен полуразвалившихся за время путешествия по просторам этой страны. Торговец сразу же насторожился, что заставило меня постараться как можно скорее убраться от этого места, но, увы, я провалился. Стража настигла меня довольно быстро, намного быстрее, чем ожидалось, после чего моя свобода приказав долго жить, заперлась в клетку.

Стражи применили довольно оригинальную стратегию поимки, к которой я оказался совершенно не готов. Меня банально заарканили. Причем сделано это было с такой легкостью, что мои недоразвитые инстинкты не успели даже пискнуть для какой-то реакции. За мгновение моя морда шмякнулась о пыльную землю, а руки и ноги оказались ловко замотаны крепкими веревками. Вещи сноровисто отобрали, а самого запихали в какую-то вонючую каморку с миниатюрной дырой в самом потолке, игравшей роль окна и кучей соломы в качестве постели.

Во время допроса 'следователь' выглядел на удивление странно, реагируя на каждое мое неловкое движение через чур нервно, вздрагивая при каждом случайном шорохе. А стоявшие за его спиной стражники не спускали с меня сосредоточенных взглядов, упорно сжимая в руках острые клинки своих мечей.

Я боялся того, что по отношению ко мне будут применены методы физического воздействия в виде острых колюще-режущих предметов, но вместо этого все с самого начала пошло иначе.

Вопросы были в принципе вполне себе логичными в данной ситуации, но по мере того, как я на них отвечал (а что мне собственно скрывать то?), ситуация становилась все более и более забавной. Например, когда мной было упомянуто мое прибытие из Страны Снега, стражники ощутимо вздрогнули, словно мои слова задели какие-то чувствительные струны внутри них. А когда следователь поинтересовался тем, все ли вещи в моем мешке принадлежат мне, а я ответил на это утвердительно, возникла долгая пауза.

Приводить весь допрос не буду, скажу лишь то, что, в конце концов, меня потихоньку выпроводили за пределы городка, в котором собственно все эти события и произошли, после чего сдернули обратно, вернув практически все вещи в целости и сохранности. Лишь спустя некоторое время, уже после того, как данный эпизод несколько позабылся, до меня наконец дошло в чем была причина такого странного поведения стражей и результат допроса....

Факт того, что за мной охотятся хоть и не сразу, но дошел до меня спустя где-то месяц. Возможно, это произошло бы гораздо раньше, если бы не испугавшись очередного 'ареста' я не слинял в глушь, предпочитая обходить людные места стороной, двигаясь исключительно по ночам, и стараясь совершать сложные и запутанные маневры, дабы если меня случайно засекал кто-то из местных, то он уже не смог бы навести на мой след возможных блюстителей порядка.

Эти меры предосторожности в какой-то мере помогли мне, как оказалось, на некоторое время исчезнуть из поля зрения неожиданно заинтересовавшихся мной таинственных охотников, но все же, надолго меня не хватило. Следопыты вышли на след, и мне довольно скоро пришлось с ними столкнуться. Причем, столкновение было организовано довольно интересным образом. Мне дали знать о том, что меня преследует кто-то быстрый, умный, опасный, но вместо того, чтобы быстро повязать (уверен, это им удалось бы без особого труда, даже несмотря на любые попытки моего сопротивления), они сохранили дистанцию. Вполне достаточную для того, чтобы я сделал 'правильный' ход и повернул в 'нужную' сторону. Когда же я попытался оторваться, совершив как можно более изощренный маневр, повысив темп и изменив время перемещения, пользуясь начавшимися дождями, меня мягко вернули к более раннему маршруту.

Это вызвало во мне серьезное беспокойство. Ощущение того, что тебя загоняют в какую-то западню, не давая возможности уклониться от сомнительного удовольствия оказаться в мешке. Дополнительное чувство беспокойства вызывало то, что было совершенно непонятно, почему именно такая западня? Почему не быстрая поимка, вроде той, которую устроили обычные стражники со специфической подготовкой, а такая муторная 'погоня'? В том, что меня преследовали далеко не простые ребята сомневаться не приходилось. Действовали они невероятно ловко, практически бесшумно, легко обманывая мои чувства и раскрывая свое местоположение лишь тогда, когда хотели заставить меня свернуть куда-то в нужную им сторону. Уверен, им было вполне по силам сделать такой дистанционный разворот своей цели даже без разоблачения своей маскировки, просто создав нужные условия в виде поваленных в нужных местах деревьев, образующих непреодолимое препятствие где-то в крайне труднопроходимых местах. Но они выбрали именно этот вариант. Почему? Зачем их заинтересовала моя персона, ведь ничего особого из себя я не представлял. Был бы полноценным призраком, другое дело. Но сейчас, без кола, без двора, с непонятными перспективами. Или же это очередное испытание, являвшейся частью стратегии моего учителя по созданию из меня чего-то наподобие тех же призраков, отличающихся от них по некоторым характеристикам?

В течение нескольких недель мной было совершено несколько попыток протестировать западню и вырваться из нее. Один раз я вместо того, чтобы двигаться туда, куда мягко намекали погонщики, свернул назад и набрав максимально доступную свою скорость, которая позволяла бы двигаться относительно незаметно, попытался оказаться за пределами зоны контроля.... Не получилось. Пути назад не было чисто физически — ее полностью перекрыли. Появились те заслоны, о которых я ранее упоминал, с кучей навороченных элементов блокировки вроде неожиданно выросшего массива колючего кустарника, тумана и многочисленных глубоких оврагов с острыми камнями на дне.

Тогда я попытался пойти другим путем. А именно нырнул в туман и залез в один из этих оврагов, где спрятался под кустарником.... Не прокатило. Через где-то десять часов такого, мягко говоря, неудобного времяпровождения, из оврага меня турнули. Причем очень оригинально. Кустарник просто ожил и своими гибкими ветвями с острыми шипами полез во все открытые участки моего тела. Кожу тут же словно объял огонь, нестерпимая боль буквально вышвырнула из моего укрытия.

Мне ясно показали, что выбора у меня, по сути, нет. Идти только туда, куда укажут, и больше ничего. Вернее, не так. Выбор был. Но он мне не нравился с самого начала.

Вернувшись к послушному следованию указанным маршрутом, и уличив момент, снова попытался 'сорваться' и это влилось в ожидаемую демонстрацию флага с их стороны. Мне снова приказывали не сходить с пути, на что я, наплевав, пошел на контакт. Умирать, так с музыкой. Уж лучше испытать судьбу таким образом, нежели просто повиноваться непонятным личностям. Пусть они попытаются сделать со мной все что угодно, но сдаваться просто так я не намерен не был.

....Стремительно вылетавшие их листвы смертоносные клинки, силы и скорости движения которых вполне хватало на то чтобы прикончить знатного быка, рвались к своей цели. Неловкие, кажущиеся дикими, дерганые движения рук, закованных в металлические перчатки и держащие в одной руке совершенно идентичное оружие, причудливейшим образом всегда оказывались к месту и ко времени, достаточному для недопущения столкновения холодного металла с живой плотью. Удары, сопровождаемые сыплющимися яркими искрами, вспыхивавшими на короткое мгновение, и громким лязгом металла, вызванный жестким контактом двух смертоносных орудий убийства, блокировали большую часть опасных 'снарядов'. Некоторые кунаи проскальзывали между отчаянно мельтешащимися руками, сталкиваясь с телом отчаянно сопротивляющегося человека. Человека задевало, легко прорезая ткань, кожу и ткани. Но не смертельно или же даже опасно. Возможно потому, что не только его руки отчаянно отбивали смертоносный рой, но и все его тело двигалось в безумном танце, лишенном какой-либо четкости, красоты или же логики, представлявшей собой те же дерганые движения из стороны в сторону. Танце, который каким-то чудом позволял в самый опасный момент отвести смертельный кунай куда подальше, не задевая тела, или же от смертельных точек туда, где попадание не стало бы столь критичным или же опасным.... А возможно потому, что те, кто метал свои ножи не очень то и старался убить свою цель. Забавлялись с добычей? Пытались ее отогнать в нужную сторону? Или же преследовали другие мало понятные цели? Для жертвы это оставалось загадкой. Впрочем, ее волновали совершенно иные вопросы. Как отбиться от смертоносного града, падающего непрерывным потоком.

Один из клинков, вопреки всем отчаянным попыткам избежать опасного контакта, все же нашел свою цель. Острие смертоносного лезвия, соскользнув от металлической пластины, закрывавшей тыльную сторону ладони левой руки главной цели, вцепилось в плечо, прошив одежду и достигнув беззащитной плоти. Неловкое движение, совершенное в порыве вспыхнувшей в ту секунду боли, и ступня опустилась на торчащий корень. В короткий миг раненый человек балансировал в крайне неудобном положении, после, в самый последний миг, отбивая очередное послание смерти, рухнул на землю, тут же покатившись по маленькому пригорку у журчащего рядом ручья.

Чистейшая вода тут же смешалась с грязью и кровавыми каплями, стекающими с плеча потерявшего на время связь с реальностью бедолаги, лежащего с широко раскрытыми глазами, безумный взгляд которых никак не мог уловить того, что творилось буквально под носом. Правая рука машинально шарила в районе левого плеча, ощупывая торчащий металлический предмет и размазывая по нему кровь.

Грудь высоко вздымалась и опускалась, широко открытый рот продолжал шумно вбирать воздух. Упавший, до этого отчаянно боровшийся за свою жизнь, выкладываясь по полной, получившего множество царапин и одну опасную рану, а потом и испытавший знатный кульбит с падением, ныне буквально задыхался от недостатка кислорода. С лица градом катился пот, размазывая пыль по коже, попадая в глаза. И хотя его тело по грудь была погружена воду, это не могло унять, так просто унять жар, объявший его.

Чья-то рука, выросшая, словно из неоткуда откуда-то сзади, крепкая как сталь, словно клещи сжала горло, а другая с раскрытой ладонью с силой опустилась на голову и подобно холодный тяжелый венец, сдавила ее, давя на шею немыслимой силой. Почерневшая от грязи, доселе бледная как бумага лицо за мгновение посинело, а налитые кровью глаза едва не вылетали из орбит.

'У тебя есть путь. Необходимо ему следовать' — вещал бесстрастный голос у самого уха.

'Нельзя бежать, нельзя отвлекаться, нельзя тормозить. Можно лишь повиноваться'.

Удушаемая жертва резко застыла.

'Повинуйся. Иного не дано'.

Безумный невидящий взгляд едва не вырвавшихся глаз резко приобрел осмысленное выражение. В окровавленную ладонь, доселе беспомощно упавшую на плечо, удобно легла рукоять. Мгновением позже торчавшая уже из окровавленной головы облаченного во все зеленое человека, глядя на которого у любого человека пришло бы голову лишь одно слово — 'леший'. Леший, по грудь вылезшего из самой земной тверди.

С трудом разжав так и не ослабевшую железную хватку врага, новоявленный убийца перекатился со спины на живот, после чего выкарабкался из ручья и, протирая шею, продолжая хрипло порывисто дышать, срываясь в мучительный кашель, осмотрелся. Никаких попыток его прикончить не последовало, потому он не став медлить, тут же судорожно выхватил кунай из раны противника и поспешил убраться подальше. Ноги подкашивались, руки подрагивали, из раны на плече и из царапин по всему телу продолжала сочиться кровь, но он продолжал идти, ползти на четвереньках, падать, перекатываться, соскальзывать с высоких берегов. Преследователи неожиданно словно испарились.....

Та попытка стоила мне многого. Это и раны, и физическое и моральное истощение, и чувство, что что-то идет не так, как должно было бы быть. Я не понимал ничего, в очередной раз резко потеряв путеводную нить, соединявшую меня с окружающей действительностью....

Тогда для меня впервые открылось нечто такое, что существенно раскрыло мне взгляд на мир. После 'стычки', я не смог выжать из себя ничего, что позволило бы мне продолжать свое движение. Наоборот, ко мне подкрадывалась откровенная усталость, слабость, страх, желание забиться в какую-то нору и не вылезать из нее еще очень долго. Потому-то я 'забил' на все и притаился в ближайшем глухом уголке, стараясь скрыться от чужих глаз (прекрасно при этом, осознавая, что для таинственных наблюдателей и преследователей я так и остался, что называется 'на виду'). И потом долго оттуда не вылезал, обрабатывая раны, и попутно переводя дух.

Именно тогда, в минуту наступившей временной слабости и уязвимости в мою жизнь вошел партнер. Тот самый змей, впоследствии ставший важнейшим соратником и ценным союзником, и попутно ключом к тайной неизведанной силе, о которой ранее можно было лишь догадываться.

Сам миг нашей судьбоносной встречи было трудно назвать теплым. Даже наоборот, можно было только догадываться, насколько оказывается, была велика моя невосприимчивость к змеиному яду, раз она спасла мне жизнь после того как острые клыки впились мою беззащитную шею и порция губительного вещества мгновенно оказалась в моих жилах. Насколько оказалась крепка моя шея, раз смогла пережить то, как ее стиснули в таких объятиях поистине железные кольца. Что уж тут говорить, и так понятно, что рептилия не собиралась со мной заводить дружбу. Она собиралась покончить с лежачим ослабевшим двуногим, не давая никаких шансов на обратное, и делала это с завидным умением....

Убить тогда меня не удалось. Уж не знаю, как и когда во мне она взялась, но можно было констатировать, что та невосприимчивость к змеиному яду и спасла мне жизнь. Хотя нельзя было сказать, что обошлось без последствий, все-таки иммунитет был у меня не столь хорош, и яд успел попасть в мозг из-за места его внедрения. После того, как я очнулся, меня еще долго преследовали непередаваемые неприятные ощущения, сопровождаемые регулярной тошнотой, болью в голове и звоном в ушах.

Были и свои 'светлые' моменты. Попав в мозг, яд вызвал невероятные видения, в которых я был окружен таким спектром всевозможных ощущений, что на долгое время после этого реальность потеряла свою красочность, став казаться лишь картонными декорациями, скрывающими другой мир, чарующий во всех своих проявлениях. И там же мне пришлось вступить в противостояние с пугающим сгустком холодной ярости, обтекающей и прокрадывающейся сквозь все барьеры и пытающейся проникнуть в глубины моей сути, дабы ее поглотить. Сгусток черпал силу из окружающей среды, словно насос вкачивая ее в себя по мере убывания своих в пылу яростной борьбы. Да, борьбы, ибо, несмотря на крайнюю непредсказуемую и непреодолимую силу сего явления, мне все же удавалось противодействовать ей. Сначала с трудом, по большей части стараясь отступать, уклоняться, иногда контратаковать. А потом, по мере того, как схватка становилась все ожесточеннее, а в моих руках накапливалось все больше опыта столкновения с противником, я смог адаптировать свой стиль защиты в более жесткую систему, которая позволяла не столь сильно уступать ему.

Саму схватку можно было обозначить не иначе как 'завораживающей'. И это действительно было так. Сгусток, чьи щупальца только и делали, что окружали тебя. Обходил твою защиту, обладал неисчерпаемой силой. Сгусток, бесконечно адаптирующийся, непрерывно меняющий свой стиль атаки. Никогда не идущий, напролом, пытаясь все решить мощным таранным ударом, а обтекающие как вода, просачивающиеся в глубину своего противника. Сражаться с такой сущностью было невероятно сложно...и невероятно увлекательно. Азарт охватил мою голову, наполнил мою сущность новым содержанием. Как интересно! И так захватывающе! Словно игра, словно соревнование, где на конец не стоит твоя жизнь, а какой-то глупый приз, делающий эту игру не в пример более занятной, чем что-то другое.

Не знаю, сколько мы сражались. Да и сражались ли мы, ведь практически больше половины всего действа можно было обозвать не иначе как соревнованием, кто быстрее и больше адаптируется друг к другу, кто больше накопит внутри себя силу, разлитую вокруг и окончательно поборет оппонента, и наконец, выйдет победителем, получив главный приз? В конце концов, я его все же пересилил, в какой-то миг, вцепившись ртом к одному из щупалец и 'отпив' значительную часть его силы в один присест. А потом, не дав ему восстановиться, перехватив инициативу, перешел в наступление, всячески стараясь изловчиться и снова выпить его силу. А он предпочел отступить, чтобы не быть поглощенным, поняв, что его 'оценили по достоинству' в качестве чего-то вкусного....

Это странное видение и не менее странная борьба не была просто следствием воздействия яда на мозг. Нет, это было совершенно другое. Яд в данном случае был лишь средством прочного ментального контакта, крепко связавшего наши сущности друг с другом, что в конечном итоге и вызвало то столкновение. Да, тот сгусток ярости был именно сущностью змея, которая, не сумев уничтожить меня посредством яда, пыталась одолеть меня таким оригинальным образом. Бой прошел на ментальном уровне, а также на уровне противостояния энергетической ауры. Я, будучи раненым и временно парализованным от столь неожиданного выпада, и вследствие этого сражавшегося с несколько подавленной силой, и змей, подключенный к силе окружающей среды, которая уравновесила наши шансы. Первое время рептилии везло, он пользовался всеми своими преимуществами, но как только я несколько пришел в себя и смог адаптироваться, ситуация изменилась, а уж после поглощения части силы своего противника, и вовсе победа оказалась на моей стороне. И как следствие, внутри меня осталась частичка сущности змеи, которая стала причиной, благодаря которой я и заполучил союзника....

Представляю себе удивление того человека, склонившегося над, казалось бы, бездыханным телом, с намертво вцепившейся змеей на шее, когда оно резко открыло глаза, а в его голову прилетело послание смерти в виде куная. И не понимаю, как удалось мне в тот миг столь быстро среагировать на то, чего я даже не видел и не слышал всего за мгновение до этого, и вообще смог нанести удар так, что тот даже не успел дернуться. Даже если предположить, что тогда сработала частичка силы змея, то как она вообще успела проявить себя настолько быстро. Но в то время мне было далеко не до этого. Только что испытанный шок после резкого погружения в другую реальность и не менее резкое возвращения назад, странные ощущения от всего пережитого, боль от ран, разболевшиеся мышцы — все это тогда мало способствовало трезвому анализу ситуации. Зато тогда пробудился инстинкт. Двойной. Мой, собственный, который бил по мозгам, твердя, что вокруг опасность и убеждающий, что сейчас лучше отступить, сбежать, чтобы не оказаться под молотом праведного гнева врагов за убийство очередного их соратника, и инстинкт партнера, в тот миг наконец оторвавшегося от моей шеи и шипящего, куда следует бежать, чтобы окружающую опасность обойти и при этом не получить кунай в 'подарок'....

Появление партнера стало фактором, позволившим мне вырваться из 'мешка'. Если бы не это существо, присутствие которого на своих плечах я сам не зная, как выносил (сомневаюсь, что кто-то стал бы вот так вот спокойно таскать у себя на плечах змею, немногим ранее пытавшуюся его убить сразу двумя способами и не задумываться о чем-то подобном) это было бы невозможно. Нам удалось оказаться за пределами созданной ловушки, просочиться сквозь ее барьеры, словно те щупальца из моего видения. И вместе с тем ловко уклоняться от противников, которые теперь не были для меня невидимы. Нет, к сожалению для меня как были незаметны, таковыми и остались. Я лишь начал чувствовать исходящую опасность, когда она перетекала, так сказать, в материальную форму. Но зато рептилия на моих плечах их ощущала превосходно. О чем и предупреждала. Как и ловушках, о ловких кустарниках, готовых хватать любого, кто собирается пройти через них. И это спасало.

Не мытьем, так катанием, в конечном счете, я оказался за пределами ловушки, потеряв трофейный кунай, который до этого побывал в моем плече, который улетел назад, дабы попытаться задеть одного из преследователей. Уйти от них было сложно, они не собирались отпускать добычу. Хотя методы воздействия они резко изменили. Попыток просто так попугать с их стороны не предпринималось, метательное оружие не использовалось, только все увеличивающееся количество барьеров. Видимо убийство сразу двух их соратников вызвало определенные опасения по поводу моей персоны, хотя никаких попыток мести почему-то не последовало. Странно....

Уйти от преследователей удалось лишь после долгой и упорной 'гонки', которая непрерывно длилась несколько дней. Вне всяких дорог, по руслам рек, оврагам, низинам, болотистой местности, ползком, местами на четвереньках, бегом, меняя направления, затаиваясь на мгновения, а потом снова пускаясь вперед, 'наматывая километры' так сказать. Когда преследователи оказывались поближе, я начинал пользоваться 'биологическим оружием' — в моем видавшем виды заплечном мешке сидело уже далеко не одна змея, подобранная во время быстрого передвижения. Не обращая внимания на укусы (и откуда только у меня такой иммунитет к этому опасному оружию), я тогда хватал и совал туда, чтобы потом, в решающий момент использовать их как метательный снаряд. Или как ловушку — оставленная на земле ядовитая змея была своеобразной 'растяжкой', которая при удачных обстоятельствах могли стать средством нанесения ущерба любому преследователю. Не обошлось и без ран с моей стороны. Не считая огромное количество ушибов, царапин, следов от укусов, серьезно пострадала моя левая рука, которая едва не стала жертвой какого-то хищного растения, яд которого серьезно разъел кожу. К счастью, наручи и одежда предоставили достойную защиту, и повреждения не стали фатальными.

Мои ухищрения сработали. Поднявшаяся невероятной силы буря стала отличным условием, при которых большинство моих ухищрений сработало достаточно эффективно, что не унимавшееся преследование, наконец, было обмануто и пущено по ложному следу. В час, когда стихия обрушила на землю свою ярость, возможности для маневра резко сократились, чем я и постарался воспользоваться. И оторвался. Чтобы потом, пройдя, не останавливаясь, целые сутки под хлеставшим ливнем и под ударом сбивающего с ног ветра, забрался в полусырую брошенную чью-то нору у самого русла реки, под корнями раскидистого древа, откуда впоследствии, не вылезал почти две недели, старательно закрыв единственный выход наружу. Все это время я проедал те жалкие крохи чудом сохранившегося провианта (порядком уже подпорченного), грыз корни, а иногда и всяких мелких грызунов, которыми мой напарник 'дружески делился' после своей охоты. Ну и вдобавок старался раскрыть для себя таинства той силы, приоткрывшей себя в момент моего противостояния со змеем в той реальности.... Та странная энергия, которая питала змею во время нашей схватки и впоследствии поглощенная мной и открывшая мне нового союзника и...новые способности. Вроде хоть и слабого, но все же явного умения чувствовать исходящую опасность. Энергия, питавшая змею.... Напоминало что-то чертовски знакомое, хоть и несколько подзабытое. Вот если бы это вспомнить....

Из своего логова я вылез не сразу. Только после того, как мой напарник 'сходил на разведку' и, приползя обратно, как бы намекнул, что ничего опасного снаружи нет. Тогда-то мы и выдвинулись, после чего в течение почти целого месяца незамечено двигались по все более распускающимся в летней зелени лесам. Пока снова не оказались в роли дичи. И на этот раз у парней, чьи методы заметно отличались от целей тех, первых охотников. Железнобокие. Те самые, о которых мне в свое время поведал Горо. Те, из-за которых мне пришлось пуститься в бега, и которые стали причиной моего дяди.

Первое же столкновение всего лишь с одним из них достаточно дало мне понять, с кем мне предстояло бы иметь дело, если бы мне удалось выстоять. Несмотря на ранее увиденные возможности моего учителя, зрелище закованного в латы бойца, и первые же удары с его стороны немедленно заставили меня рассматривать этих солдат в качестве сильнейших. А ведь я не мог назвать своего учителя далеко самым обычным представителем своей 'профессии'.

Удар, возникший из неоткуда, словно пустота, которая трансформировалась в руку, сжимающую вакизаши, тотчас же устремившуюся к моему горлу. Мое сердце ухнуло куда вниз, в то время как моя рука на автомате, словно ошпаренная, рванула вперед, пытаясь перегородить путь смертоносному лезвию. Раздался неприятный лязг металла, искры ударили мне в лицо, а меня самого едва не отбросило назад от силы удара. Рука в ту же секунду словно онемела, разжавшиеся пальцы неловко выпустили кунай, с которым я не расставался все это время.

Мгновением позже моя несколько восстановившаяся левая рука уже блокировала сокрушительный удар закованного в латную перчатку кулака, встречая его наручами. И в тот же миг отлетел в левую сторону от сильного удара ногой прямо по голове, который выбил из меня чуть ли не весь дух и оторвал от реальности. Змея куда-то сдуло еще при первом ударе, его судьба меня перестала волновать буквально секунду спустя, когда стальные пальцы сомкнулись на моем горле и подняли над землей мое дезориентированное в пространстве тело на десяток сантиметров, с силой припечатали о древесный ствол. Острый засохший сук неприятно саданул по голове чуть выше уха, которое тут же начало заливать чем-то теплым. В тот момент я ничего не видел, в голове стоял сплошной гул, через который с трудом пробивались шумы из окружающего мира, но сам того не понимая как, сделал удар. Левая рука, которой собственно он и наносился, столкнулась с каким-то препятствием, после чего неприятно хрустнула в районе кисти, а в голове добавилось очередное 'ля' к целой симфонии боли. В тот момент стальные пальца разжались, выпуская меня. Ноги тут же подкосились, колени согнулись, мое тело тряпичной куклой начало оседать на землю и тут снова... Правая рука, словно ведомая тяжелым наручем, рванула вперед, ноги резко выпрямились, создавая толчок вперед для всего корпуса.

Столкновение было жестким. Рука прошла по касательной, лишь слегка задев доспех, поэтому не остановленное тело по инерции продолжило свой путь и удар пришелся плечом, которое столкнулось с латами. И в это же мгновение мощный удар локтем в спину припечатал к земле.

Из груди выбило весь воздух. Все тело взорвалось болью, лицо залила то ли кровь, то ли что-то вроде того. Меня разбили. И это был конец. Если только....

'Если только' сработало, хоть и с трудом. Раздавшийся приглушенный крик человека, вкупе с шипением и знакомым ощущением где-то рядом заставил меня в тот момент найти в себе силы и вскочить. Невзирая на все: на боль, на тяжесть во всем теле, на раны. И практически на инстинктах, собрав в кулак все доступную мне силу, нанес такой удар, на который был способен. Наручи с искрами столкнулись с лицевой пластиной шлем — маски, сбивая отвлеченного железнобокого с ног. Я тут же рухнул на него, хватаясь за его руку с вакизаши, стараясь не допустить удар, который несмотря на все едва не прошел практически всухую.

Враг начал дергаться в агонии, смертоносный укус в незащищенное бедро сработал своевременно. Ослабевшая рука противника позволила мне вырвать из нее вакизаши и с силой вонзить в него через брешь в доспехах. После чего минут десять не мог даже шевельнуться, приходя в себя после такого...да, совершенно точно, побоища! И только после раздраженного шипения своего партнера у самого своего уха, вынужден был встать и 'бежать' до ближайшей лужи и тщательно отмываться. А потом снова, спотыкаясь, падая, тяжело дыша и борясь с собой, бежать, чтобы снова скрыться. Тогда я не думал ни о чем. Ни о трофеях. Ни о чем-то другом. Лишь подобрал свой кунай и поспешил подальше отсюда. Змей, снова расположившийся на плечах практически не переставая, шипел, требуя, чтобы я спешил скрыться. До того, как на мой след выйдет кто-то из соратников этого монстра в доспехах....

Единственным выходом было снова затаиться, чтобы не попасться в смертельный капкан. Чтобы враги потеряли след, перестали связывать эти места с моим существованием. Что и было сделано после недолгих мытарств. Далеко уходить, не придя толком в себя после первого в моей жизни полноценного сражения, было нереально. Потому то я снова подобрал себе укромную 'норку', в которой заперся на полторы недели, за время которых все мое действо заключалось лишь в одном — попытке окончательно вернуть себя к состоянию, допустимого для активных действий. Эх.... А берег-то интересно близко?

Змей настороженно 'нюхал' воздух своим языком. Я стоял на месте и не менее настороженно прислушивался к отдаленному рокоту. Волны.... Удары о скалы.... Легкий ветерок, разносящий неповторимый аромат, который я не мог ни с чем перепутать. Море! Шум прибоя! Неужели дошли?

'Вроде чисто'

Я кивнул. Змей ничего опасного не чувствует. И это хорошо. За последние несколько дней я только и делал, что прятался, чувствуя за собой очередную партию охотников. Паранойя, охватившая меня после убийства очередного железнобокого, которого я ободрал, в конце концов, как липку, заставлял меня бежать вперед, таясь при каждом шорохе, и готовясь начать торги за свою жизнь, дабы продать ее настолько дорого, насколько это возможно. И вот она, цель, к которой я все это время стремился. Морское побережье. Путь к свободе!

Глава — 8.

Море....

Посудину, лишь по недоразумению продолжавшуюся именоваться кораблем, трясло так, что впору бы уже диву даваться, как она еще не развалилась. Эта куча скрепленных между собой изрядно отсыревших, видавших такие виды, что можно было бы еще раз даться диву, досок, имевшая форму небольшого парусника, с суетящимися на палубе словно муравьи, людьми, в гордом одиночестве шла через шторм. Могучие волны подхватывали ее, подбрасывали из стороны в сторону, словно какую-то игрушку, и подобно какому-то мальчишке, решившему устроить испытание своему только что выстроганному из подобранного с земли куска древесины, самозабвенно пытались ее утопить.

Ветер отрывал канаты, мачта гнулась от страшного давления, люди отчаянно цепляясь за все, что могло служить опорой, пытались хоть как-то ему противостоять и не стать очередным подношением морской пучине. Мокрые до нитки, тяжело дышащие, окатываемые холодной водой, они держались отчаянно, сражаясь за единственную ценную вещь, которая у них была — жизнь. Несмотря на усталость, несоизмеримость с силами бушующей стихии, не обращая внимание на то, как с палубы смывало все, что было плохо прибито, зачастую вместе с некоторыми товарищами, моряки держались, цепляясь за свою жизнь и свое судно зубами.

Человеку, надежно запертому в трюме, было сложно понять то, что творилось наверху. Он был отгорожен от хаоса, не испытывал всего того, что чувствовали на себе яростно противостоящие воле стихии морские волки, не боялся того, что может смыть волной за борт, где его жизнь в лучшем случае исчислялось бы минутами.... В этой дыре царил свой хаос. Сорвавшиеся со своих 'гнезд' бочонки, тюки с припасами и прочее барахло при каждом качке судна летели из стороны в сторону, омываясь водой, набравшейся на дне. Вода капала сверху, сквозь щели между досками, просачивалась снизу, сквозь не просмоленную обшивку, пробивалась сквозь борта при ударах волн о них. Сидеть здесь и терпеливо ждать конец царившего безумия, было невыносимо. Терпеть то, как на голову летели весь разложенный здесь хлам, старательно закрывать от ударов старого больного моряка, чья жизнь сейчас напрямую зависела только от него. Слышать как трещат доски судна было невыносимо вдвойне, чувствуя как скоро от старой посудины останутся одни лишь щепки и в глубине своей души надеяться на то, что скоро это все закончиться благополучно....

— Эй, вы там живые?

Зычный голос Аки разорвал звонкую тишину, которая стояла в моих ушах с того самого момента, как случайно прилетевшая по мою голову какая-то массивная деревянная штуковина мягко говоря 'долбанула' меня и едва не выбила дух. Судя по тому, как теперь болела голова, и как что-то покрывало мою правую щуку, стукнуло знатно и умудрилась, кажется, распороть кожу острым углом чуть правее глаза, висок.

Я бросил взгляд на старика Микайо (туда, где он должен был лежать), бессознательно сжимавшего мою руку и, прислушавшись к его дыханию, слегка успокоился. Кажется, обошлось.

— Широ? Ты там где? Живой?

— Здесь я.... Вроде живой...живые.

Голова моряка мгновенно мелькнула в небольшом просвете среди царившего в трюме мрака, после чего скрылась, зыркнув в нашу сторону быстрым взглядом.

— Целые! Кто-нибудь, подкиньте огонька.

— Нашел где спрашивать.

— Ай, да ну вас всех.

Через мгновение молодой парень сноровисто спрыгнул в царивший здесь хаос, принявшись на ощупь шарить в вещах, разыскивая одному ему понятный предмет. Наконец, окрыленный успехом, он чиркнул кремнем, высекая искру и разжигая старую металлическую лампу. Тусклый свет разлился по трюму, открывая вид на все последствия встряски. Я подслеповато всмотрелся ему в лицо. Да.... И как он только на ногах ходит. Выглядит так, словно сейчас рухнет без сил, а нет, так ловко преодолевает все эти завалы, подходя поближе к нам.

— Ого, что это с тобой? У, да ты тут вообще с пробитой головой. С тобой точно все нормально? Жив.

Подняв руку, я осторожно ощупал свою рану, тут же скривившись от боли. Болит сильно, хотя кровотечение уже остановилось.

— Со мной все в порядке. Лучше Микадо помоги.

Аки внимательно посмотрел на меня, после чего, обратил все свое внимание на старика. Я же, принялся осторожно оттирать запекшуюся кровь с лица, смачивая ладонь водой, набравшейся на дне....

— Ками-сама, опять эта тварь? — в сердцах воскликнул моряк, мгновенно, словно кошка, отпрыгнув назад и с испугом таращась на темный угол. Можно было не спрашивать, что он там увидел. В этом корабле было лишь одно существо, которое заставляло этого энергичного человека нервничать, да и большую часть всего остального экипажа, кстати.

Змей, который пропал еще в начале тряски, снова привычно обвивался вокруг моего тела, чтобы в очередной раз, покачав головой, аккуратно скрыться в недрах моей одежды, забираясь сквозь рукав. Обычно он сидел у меня за пазухой, обвиваясь вокруг пояса, дабы не попадаться на глаза и не нервировать окружающих. Потому что, когда подобное случалось, за его жизнь нельзя было ручаться, как впрочем, и за жизнь членов экипажа.

Сопроводив все это взглядом, в котором читались довольно смешанные чувства, Аки вернулся к прерванному делу, то и дело косо поглядывая на меня, и на слегка выпирающую область моего живота у самого пояса.

— Ты, это, иди, Широ, доложись что ли? Нечего тут сидеть.

Кивнув в знак согласия, я направился к видневшемуся на потолке проему — единственному выходу из этого места.

Наверху царил точно такой же хаос, как и внизу. С поправкой на условия. Чуть успокоившееся море теперь не было столь опасно, как всего пару десятков минут назад и не требовало полного участия команды в управлении судном. Поэтому на своих постах было лишь несколько человек — рулевой, возвышавшегося на корме, несколько моряков, пытавшихся привести в порядок систему канатов на мачте, дабы поскорее поднять паруса, и собственно — капитан, привычно расположившегося на носу и вглядывавшегося вдаль. Остальные бессильно сидели на палубе, прикрыв глаза и наслаждаясь наступившим, наконец, спокойствием. Колоссальная стена шторма осталась позади мрачной тенью, на мгновения освещаемая проблесками молний. Для людей, переживших все то, что на них обрушила стихия, такой отдых был лучшей наградой. Уже потом будут работы по восстановлению, по приведению всех частей судна в надлежащий порядок, дабы оно могло продолжить свой путь и добраться до ближайшего берега.

На меня мало кто обратил внимание. Измотанной команде было не до того, чтобы интересоваться вылезшим из трюма пассажиром. Разве что лишь работавшие у мачты моряки бросили на меня короткие взгляды, сильно не отвлекаясь. Не знаю, что они сейчас могли испытывать, выражений их лиц разглядеть я не мог в силу царившего здесь полумрака, лишь отчасти разгоняемого небольшими фонарями оригинальной конструкции, намертво прикрепленными к бортам и излучавшими призрачный зеленоватый свет. Да и мало это меня волновало, если честно. Тяжелая голова, болезненно отзывающаяся на малейшее движение, мало способствовала активному мыслительному процессу.

— Цел?

— Угу....

— А Микадо?

— Проснется.

— Хорошо....

Я, молча, присел у самого носа и, прислонив голову к дощатому краю борта, уставился на проясняющееся впереди небо с бесчисленными россыпями прекрасных звезд. Хорошо.... И голова не болит. И что самое главное, капитан рядом.

Йоко-сан была женщиной, заслужившая право называться уникальной и сильной. Причем, наверное, стоило слова 'уникальный' и 'сильный' писать с заглавной буквой, чтобы, хотя бы немного приблизиться в той правде, которую эти два слова представляли. Молодая, невероятно энергичная, напоминавшая бурлящий водоворот, который затягивал всех в глубины своей души, увлекающей за собой подобно стремительному потоку, она словно отожествляла собой само море. Ее нельзя было назвать предсказуемой, нельзя было отвести от нее взгляд, и невозможно было не наслаждаться ее пленяющей красотой. И уж тем более нельзя было удивляться тому, что именно эта столь прекрасная женщина, с изумительными голубыми глазами, ярко выделявшимися на фоне смуглой кожи, свойственной коренным жителям Страны Молний представляла собой владельца и капитана судна, регулярно курсировавшего по морям, которые даже гипотетически нельзя было назвать безопасными. Невероятное явление! И пусть этот мир нельзя было назвать чрезмерно строгими к женщинам, ограничивающим их род деятельности, но даже по нынешним меркам такое положение дел было практически из ряда вон выходящим.... И это мне нравилось! Не просто потому, что уже практически в первые мгновения пребывания на борту сего судна я был обворожен ей так, что с трудом мог соображать и говорить не заикаясь. Да, нелегко было не залюбоваться этими формами, от вида на которые невольно екало сердце, и взглядом этих глаз, которые словно магия привязывали к их обладательнице. Каштановые волосы, волнами ниспадавшими на плечи смотрелись бы настолько естественно в той реальности, насколько они были неестественны здесь — в мире, где пока женщины предпочитали следовать более-менее определенной 'моде', которая в некоторых местах, кстати, была нормирована на уровне настолько давних традиций и устоев, что казались непоколебимыми.... Я был поглощен ее характером — этаким бурлящим котлом, успевающим в кратчайший миг выдать такое разнообразие эмоций, что захватывало дух и невольно заставляло задумываться о собственной, кхм... прохладности в плане чувств. И что самое главное, в этой женщине я увидел такую мощную направляющую силу, что невольно растерялся и ощутил какое-то внутреннее желание следовать за ней. Неудивительно, кстати, что все члены команды повиновались малейшему проявлению ее воли....

На борту судна, с довольно поэтичным именем 'Акадзуки' ('осенняя луна') я оказался несколько недель назад. Несмотря на то, что мои действия изначально были направлены на поиск судна, на котором я смог бы оказаться за пределами Страны Молний и оторваться от погони железнобоких (хотя бы на какое-то время), сам факт того, что данный корабль был найден, являлся чисто случайным и следствием поразительного везения. Просто так, выйдя из лесных массивов в совершенно диком побережье, где не было даже малейшего намека на то, что здесь вообще когда-то бывали люди, и при этом наткнуться на судно, оказавшегося достаточно далеко от основных торговых маршрутов было без сомнения большой удачей. Ровно, как и то, что на судне на меня обратили внимание и не проигнорировали, помахав рукой в ответ, мол 'мы тоже тебя видим, сухопутный...' и уносясь дальше в неизведанном направлении. Поэтому то, я не уставал благодарить судьбу за то, что она предоставила мне такой замечательный шанс на спасение и послала подмогу в самый нужный момент.

Беседу с капитаном я выдержал с большим трудом, едва балансируя на грани 'сдачи' своих интересов неимоверной воле этой женщины, чья бурная энергия, в купе с острым умом, эффектной внешностью и завораживающим голосом попросту начали сводить меня с ума буквально с самого момента встречи в ее персональной каюте. К концу встречи я даже несколько испугался. Уж не обладает ли эта особа какой-то магической силой, при помощи которой она может подчинить своей воле любого мужчину? А если обладает, то насколько сильна эта способность, и возможно ли ей противостоять, чтобы не оказаться в роли послушной собачки? Правда чуть позже, у меня в мозгу щелкнуло, что по сути никакой мистики тут нет, а все, что есть у Йоко-сан — это в принципе то же самое, что доступно любой другой женщине. Разве что уровни владения этими приемами у нее были доведены до запредельного уровня. Настолько запредельного, что она могла сводить с ума любого, не напрягаясь, в процессе, так сказать, обычной деятельности на 'посту' капитана.

Договориться о 'покупке билета' на борт, в целом не составило особого труда. Капитан была не против взять пассажира и подбросить его до определенной точки на карте, после чего распрощаться, получив обещанную плату. В качестве, которой должно было уйти практически все то ценное, что у меня сохранилось с момента оставления Страны Снега и удалось приобрести в результате путешествия по Стране Молний. Это и монеты, и часть экипировки, доставшейся мне в качестве трофеев после убийства железнобокого, например те же доспехи. Правда, это все оплачивало лишь место, а не провиант, которого у меня давно уже не водилось (а если водилось, то быстро исчезало) и воду, без которой было бы невозможно долгое время находиться посреди моря. Поэтому пришлось согласиться на помощь команде во всем, в чем я мог бы быть, отчасти полезен. Гораздо сложнее было упросить Йоко-сан (и не только ее, как только о моей проблеме стало известно всем остальным) позволить взять на борт еще и змею. Появление в замкнутом пространстве смертоносного хищника не вызывало особого энтузиазма и чувства радости ни у кого. Не нашлись, к сожалению, среди них ценителей рептилий, увы.... Честно говоря, не понимаю до сих пор, как вообще так получилось, что мой напарник не оказался за бортом (без уточнения деталей, со мной или без...). Мне было дозволено держать пресмыкающееся, но только при условии, если оно не будет попадаться на глаза и уж тем более, 'бродить' по судну. Тогда то я и придумал способ прятать змею под одеждой, где смертоносный и бдительный хищник нес свою вахту, охраняя меня. Хотя иногда все же приходилось прятать в своем мешке, чтобы он не сильно мешался и не вызывал страх у моряков, которые наблюдая за моим отросшим брюшком, невольно держались подальше, что мешало эффективности нашей общей работы.

Данное судно, несмотря на то, что было уже давно 'морально устаревшим' и требовавшим как минимум капитального ремонта, а в идеале, и вообще нуждавшийся в замене на новый парусник, обладало довольно неплохими мореходными качествами. Быстрое, легко слушающееся руля, способное выдерживать довольно приличный груз — оно служило своим хозяевам уже не первый десяток лет, надежно выполняя все то, что требовало от него время и обстоятельства. И справлялось достаточно неплохо. Что собственно и было причиной такой многосторонности деятельности данного экипажа.

'Акадзуки' можно было назвать универсальным кораблем. Как я смог понять за время, проведенное на его борту, общаясь с командой и Йоко-сан — эти люди умудрялись выполнять самые разнообразные задачи на море, вызывая невольное ощущение того, что судно служило этакой затычкой в каждой бочке. Торговые операции по всей акватории моря, перевозка небольших грузов под заказ, фрахт в интересах определенных личностей (без разницы, каких, главное чтобы платили). Бывало, занимались даже рыболовством, о чем свидетельствовали рассказы по вечерам, когда моряки собирались на 'огонек' и наличие на борту снаряжения для данного рода деятельности. А в моменты, когда не оставалось иного выбора или же, давайте будем честны, когда представлялась такая возможность, эти ребята могли поднять 'Веселого Роджера'. То есть, заняться каперством, атакуя суда аналогичного класса, чтобы отбить у них груз, прочие материальные ценности, дабы потом это все либо перепродать, либо пустить на свои нужды. Опыта в этих делах экипажу было не занимать, оснащение для подобных действий у судна тоже было вполне приличным. В особых отделениях в трюме хранились запасы оружия, снаряжения 'двойного назначения' и масса иных полезных штучек, могущие стать убедительным аргументом в пользу принятия того или иного решения. В общем, занимались ребята самой разнообразной работой, тем самым зарабатывая себе не только на хлеб, но и на развлечения. С риском для жизни, для здоровья, для близких....

Особых вопросов о моем происхождении никто не задавал, хотя уверен, что они и без того прекрасно понимали, с кем я мог был быть связан, что наверняка стало одним из аргументов в пользу того, чтобы разрешить мне попутешествовать на борту 'Акадзуки' и в нужном месте покинуть его, навсегда исчезнув из их жизни и памяти. О существовании скрытых сторон жизни они знали не понаслышке, и, разумеется, владели определенной информацией о людях, которые этой теневой стороной управляли или действовали в ее пределах. И пусть я не был призраком даже наполовину, для не подкованного в деталях человека это не играло существенной роли. Важна была сама связь с теневым миром, а я ее имел, хоть и в несколько специфическом образе. Наличие у меня оружия (как обычного, так и живого), а также снаряжения, добытого мной после убийства железнобокого, служили подтверждением этих связей.

Правда, за эти несколько недель путешествия существовавшая аура представителя мира призраков была мной почти полностью развеяна. Этому способствовало буквально все, ведь понятное дело, призраком я не был и кроме своей несколько оригинальной внешности ничем особенным не располагал. Не было с моей стороны попыток сохранить эту ауру секретности. Перезнакомившись со всеми членами команды, я довольно быстро нашел с ними если не общий язык, то, по крайней мере, точку соприкосновения, что сыграло свою роль при плавном переходе к довольно фамильярному формату общения. Что я засчитал как плюс....

На восстановление судна после заданной ему штормом трепки, ушло несколько дней. Пока оценивали ущерб, пока разбирались с наличием материалов для ремонта, для чего потребовалось сначала навести порядок в трюме, вычерпать оттуда воду и просмолить дно, чтобы работа не пошла впустую, пока заботились о раненых членах команды, времени пролетело немало. Сам ремонт тоже отнял немало времени. Мачта оказалась надломлена практически у самого основания, что серьезно повышало риски ее полного слома в случае использования полного комплекта парусов. Поэтому пришлось подойти к этому делу со всей серьезностью. Материалов, как назло оказалось недостаточно, так что пришлось пожертвовать некоторыми элементами конструкции, дабы основной 'двигатель' был в норме и корабль смог добраться до ближайшего берега, где уже им занялись бы вплотную.

При ремонте я старался помогать по мере сил, как только несколько отошел после удара по голове. То есть где то на второй день, когда голова уже не была готова разорваться от любого лишнего движения, а глаза не воспринимали любой луч яркого света как острый нож, бивший прямо в мозг. И хотя особой пользы за собой не заметил, моряки помощь оценили вполне позитивно....

— Хочешь сказать, что где-то поблизости шныряет морское чудовище, которому не составит труда нас всех прихлопнуть?

Йоко-сан сидела за столом в своей личной каюте, которая, кстати, была единственной на этом корабле, не при этом, не спуская с меня пронзительного взгляда. В этом взгляде можно было прочитать немало интересного. Это и интерес, и недоверие, и даже этакое подозрение на 'поехавшую крышу' собеседника.

Я стоял перед ней, пытаясь придать своему виду большую серьезность, и стараясь сохранить деловой тон и не допустить всякие мысли, то и дело норовившие возникнуть в голове. Даже несмотря на то, что ситуация в общем-то была достаточно серьезной. Я бы даже сказал, опасной. Не даром мой напарник еще с утра начал беспокоиться, подавая мне сигнал тревоги, правда, так и не сумев объяснить причину такого беспокойства. Которую, впрочем, я нашел сам. После чего собственно и оказался перед лицом капитана. Которая теперь и ждала объяснений.

— Не могу сказать, насколько оно морское. Но прихлопнуть нас оно действительно может.

— Позволь полюбопытствовать, откуда такие догадки? Уж не от раны ли на голове у тебя такие мысли появились?

Я усмехнулся. Если бы...

— Нет. Но у меня есть это.

На стол лег аппарат с циферблатом и стрелками. Тот самый, который мне даровал таинственный незнакомец на самой границе Страны Молний. Одна из стрелок, не останавливаясь, подрагивала, непрерывно норовя поменять положение, куда оно указывало.

Йоко-сан взяла неизвестный прибор в руки, и внимательно осмотрев, бросила на меня все тот же взгляд, наполненный смешанными чувствами.

— И что это значит?

— Когда мне дали эту вещь, передавший ее человек указал четко на одну вещь. Когда стрелка начинает дергаться — жди беды. И в такие моменты лучше сделать одну вещь — спрятаться где-нибудь подальше, дабы разразившаяся стихия не унесла ненароком твою жизнь.

— Стихия говоришь. Речь случайно не шла о тех девяти зверях из легенд, которых часто описывают как стихии?

— Полагаю, что это так. Но точно я не могу сказать. Доверивший мне эту вещь человек был не очень многословен.

Женщина на мгновение задумалась, словно что-то вспоминая, после чего сосредоточенно посмотрела куда-то в сторону. Я не отвлекал ее, также погрузившись в мысли.

Понятное дело, что она слышала о хвостатых. Может быть лишь в легендах, но моряки, как говориться, народ весьма суеверный, и перспектива встречи с чудовищем такого масштаба посреди моря ее пугало. И не без причин. Здешние моря и без того являлись местом столкновений с самыми разными морскими существами, которые не всегда заканчивались удачно. И байками об этих чудовищах всегда с удовольствием делились все, кому не лень, иногда сопровождая свои рассказы наглядными доказательствами, в виде шрамов, полученными от 'когтей морского черта'.

— Твоя штуковина не может сказать, насколько зверь далеко?

— Может и может. Но я не смогу это определить. Разве что только направление.

— А она указывает прямо на наш путь, верно?

— Да.

— И возможно приближается?

— Да.

Она сжала кулаки и выругалась сквозь зубы. Ситуация действительно выглядела не ахти. Если учесть тот факт, что судно попало в полосу штиля и оказалось совершенно беспомощным в виду того, что деться оно никуда не могло. Паруса безжизненно висели на мачтах, корабль практически остановился.

— И как давно?

— Змей начал беспокоиться еще до рассвета. Я пытался понять, чего он испугался. И как только до меня это дошло, вы узнали все, что мне известно.

— То есть почти два часа.

— Получается так.

— Сколько у нас времени?

— Понятия не имею. Думаю, что оно все же есть, хотя и остается его не столь много.

Проглотив эти слова, Йоко-сан размышляла всего какие-то несколько десятков секунд, по истечению которых ее голос уже звучал на палубе. Команда отреагировала молниеносно. Уже через минуту группа моряков извлекала из трюма весла, а другая размещалась по бортам, готовясь грести. Хотя судно не было галерой, комплект весел всегда был наготове. И экипаж умел ими пользоваться, несмотря на то, что 'расчехлялись' они довольно редко, практически лишь в крайних случаях. Капитан и ее команда предпочитали больше полагаться на паруса и морские течения, нежели на это.

Я собрался было занять место за веслами, как меня одернули. В момент, когда от данных с моего прибора зависел успех проводимых маневров, мне было непозволительно сидеть и грести. Потому-то мне и было поручено занять место рядом с рулевым и, находясь там, делиться самой свежей информацией с 'сенсоров'.

Пока судно осуществляло маневр, пытаясь уклониться от возможной встречи с одним из хвостатых зверей, я пытался в полной мере понять принцип работы моего 'детектора биджу'. И, кажется, это у меня получалось. Не знаю, правда, насколько верной была придуманная мной гипотеза, но казалась она достаточно правдоподобной. По крайней мере, для меня.

Как я уже описывал (хоть и не достаточно подробно), сам прибор состоял из циферблата с жестко зафиксированными в ней девятью стрелками, каждая из которых имела свой уникальный цвет и определенное количество точек на кончиках. Кстати, было логично предположить, что количество точек определяло количество хвостов, и если судить по стрелке, которая дрожала на данный момент, впереди давал о себе знать обладатель как минимум трех экземпляров данной части тела.... Неизвестно, что позволяло улавливать этих хвостатых, но было ясно одно: как только биджу оказывался в радиусе охвата сенсоров прибора, соответствующая ему стрелка начинала реагировать и менять свое положение, указывая на направление, где он находился. Правда, расстояние до цели не указывалось. Хотя, возможно для этого были свои способы. Только вот я до этого додуматься так и не смог.... Как только зверь оказывался вне зоны досягаемости, то тогда стрелка снова застывала, указывая туда, где в последний раз находился объект до исчезновения.

То есть, благодаря прибору, можно было в принципе определить наиболее безопасный маршрут, который позволял бы обойти главную угрозу и благополучно пропустить, не провоцируя его на нападение. Хм, а вот что интересно, хвостатые сейчас были обозлены на людей до такой степени, чтобы прихлопнуть их при желании, или же пока до такого мир еще не докатился, и порождения Мудреца пока следовали его заветам. Хотя, какая разница? В любом случае, любое соседство со столь могущественным существом может выйти боком даже в самом благоприятном исходе. Мало ли, вдруг он случайно хвостом зацепит, а от этого наше простите, корыто, просто развалиться. Или кто его знает, как способны выдерживать обычные люди нахождение рядом с источником столь огромной силы.

Несмотря на старание всей команды, судно даже наполовину не могло набрать свою обычную крейсерскую скорость, а уж поддерживать набранный темп было практически невозможно. Что естественно, сказалось на результативности проводимого маневра. От точки поворота мы смогли отодвинуться едва лишь на несколько километров, что не добавляло поводов для оптимизма. И вызывало определенные беспокойства в связи с тем, что положение стрелки на приборе не давало мне возможности определить, насколько сильно изменилось положение биджу по отношению к нам. Ни расстояния, ни особых свидетельств передвижения с его стороны.

Йоко-сан несколько раз оказывалась рядом и, внимательно разглядывая прибор, пыталась принять верные решения, чтобы суметь избежать столкновения. Пару раз она отдавала команды рулевому, дабы немного скорректировать курс, но в остальном придерживались установленного маршрута....

Агрессивная реакция со стороны змея, которая резко сжала мой живот с такой силой, что у меня даже прихватило дыхание, стала сигналом того, что столкновения избежать не удалось. Через какие-то несколько мгновений вода вокруг судна вспенилась, забурлила и по доселе практически ровной поверхности пошли мощные волны. Корабль сильно тряхнуло, раздались неприятные звуки того, как затрещали доски. И тут мои глаза впервые увидели нечто!

Огромное, прямое, состоящее словно бы из огромного множества сегментов нечто, выросло из под воды, шипастый конец которого мгновением позже уже возвышалась над нами в нескольких десятках метрах, тут же начав извиваться, словно гигантская лента, каждое движение которой вызывало сильные волны вокруг. Практически сразу же рядом оказались еще два подобных гигантских... хвоста!

Никогда бы не подумал, что размеры этих монстров были настолько колоссальны. Нет, я понимал, что они не маленькие, прекрасно осознавал, что их габариты и возможности несоизмеримы по сравнению с человеческими. Но одно дело видеть эту разницу по экрану, и совершенно иное наблюдать в жизни, чувствовать, как под ногами дрожит корпус корабля, как бурлит рядом море, как брызги от вырывающихся из под толщ воды хвостов дождем падают на палубу. Видеть, как волны разверзаются в стороны и темно-серая, покрытая всевозможной растительностью и с выделяющимися острыми шипами, на которые можно было бы нанизать не одно судно, масса величественно оказывается перед твоими глазами. Как раскрываются створки колоссальной раковины, закрывавшей колоссальную голову, и открывают вид на горящий красный глаз, который был больше взрослого человека. Чудовище впилось своим взглядом в наше крошечное по сравнению с ним судно, и в тот миг я почувствовал....

Команду от вида биджу охватило нечто близкое к панике. Моряки побросав свою весла, в священном ужасе бросились к противоположному от зверя борту, отчаянно прижимаясь друг к другу и казавшейся спасительной части корабля, хотя и дураку было понятно, что если порождение из чакры решит, то никто из присутствующих не переживет и малой толики его силы. Следовало отдать этим людям должное. Несмотря на страх, все же не нашлось безрассудных, кто бросился за борт, или же выкинул подобный фокус. Как никак, это были крепкие люди, закаленные не одним испытанием, не одним днем долгой и упорной борьбы. Да, могущество...да что я говорю, один вид колосса вызвал у них настоящий шок, ужас, трепет перед столь ужасным существом, но все сохранили свое мужество. Может и капельку, но мужества, готовности в нужный момент броситься исполнять любой приказ своего капитана, даже если он станет последним.

Я как стоял на том месте, где оказался после того, как судно тряхнуло, так и продолжал стоять, сжимая в одной руке прибор по обнаружению биджу, а другой цепляться за канат, неотрывно смотря в жуткий красный глаз гиганта и... откровенно говоря, балдея от нахлынувших чувств, охвативших меня подобно эйфории.

Чакра! Вот она оказывается, какая эта эфемерная сила, доставшаяся в качестве дара от так называемого Шинджу. Сила! Мощь! Энергия! Жизнь! Стихия! Описать словами это чувство было невозможно, ровно, как и передать то, на что походила эта субстанция, что из себя она представляла и что заставляла чувствовать при контакте с ней. В тот момент я ощущал ЕЕ повсюду. Везде, во всех измерениях, во всем пространстве и даже во времени. Чакра охватывала меня, проникала вовнутрь вместе с воздухом через мою гортань в легкие, сквозь поры в коже она просачивалась в кровь. Сила кипела вокруг меня, она бурлила внутри меня, заставляя мурашки бегать по коже, ощущать в теле волнующую приятную слабость и одновременно легкость....

Острая боль в боку вырвала меня из охватившего транса, заставив незамедлительно опомниться и осознать, что эта сила — не моя. И что эта сила, будучи чужой для меня, была смертельно опасной.

Я опомнился быстро. Спасибо моему напарнику. Хоть и его змеиный яд, даже и не смертельный для меня, был не самым безопасным средством в качестве средства сигнала, чакра зверя была гораздо опаснее и даже смертельной в своей инородности для моей сущности. А если уж говорить о смертельной опасности для меня — существа с неизвестными корнями, у которого был потенциал для роста в качестве призрака, то, что тогда оставалось обычным людям? Кто ни разу в жизни даже и не подозревал о том, что подобное может существовать.

Первые шаги дались тяжело. Проникшая внутрь меня сила вступила в конфликт с той силой, что была у меня до этого. Я чувствовал, как что-то болезненно обрывается в районе ног, и как больно становиться дышать. Чакра биджу была поистине невообразимой. Сила, представлявшая собой лишь отголосок его дыхания, энергетический статический фон, окружающий его тело, и уже такое влияние! А что же чувствовали те шиноби, когда они сражались с подобными монстрами, когда те начинали бросаться своими бомбами, напирать на врагов, вкладывая свои неуемные резервы сил в свои атаки? Что чувствовали те люди, в которых подобных гигантов засовывали с самого рождения, и они потом пытались делать первые скромные шаги овладеть дарованной силой? А ведь это лишь носитель трех хвостов. А что же насчет зверей посильнее? Ужас!

Второй укус от змеи стал напоминанием. И источником сил для сопротивления чужеродной воле извне. Змея, способная черпать силу из окружавшего мира и передавать ее мне, и я сам, способный на инстинктах самосохранения, направлять полученную силу для защиты от чужеродной энергии.

Дальнейшие шаги пошли легче. Сопротивляться вторжению внешней силы стало возможным на более высоком уровне. И я не мог терять время.... Не знаю почему, не помню, что я пытался сделать, в конечном итоге, зачем что-то вообще пытался сделать, прекрасно осознавая бесполезность своих усилий. Но тогда я не думал. Я действовал.

Помню, как в какой-то момент оказался рядом с командой, увидел ошеломленное лицо Йоко-сан, чей взгляд в тот момент был прикован к тому, что происходило за бортом. Помню, как схватив ее за руку, нырнул в трюм. Чувствовал за своей спиной отчаяние от того, что мы делаем. Легкое сопротивление, мгновенно подавленное мной как ненужное инакомыслие движениями пальцев.

В какой-то момент я бросил за пазуху свой прибор, и освободившейся рукой начал потрошить свой мешок, извлекая из его недр наручи. Позади себя услышал топот ног. Мое бегство в трюм стало красной тряпкой для быка. Они тоже, повинуясь стадному инстинкту или просто следуя своему капитану, бросились в трюм, не задумываясь о последствиях. А ведь я не намеревался здесь оставаться. Наоборот, моим естественным желанием в тот момент было бегство. Правда, бегство исключительно со всем своим жизненно важным имуществом.

В этот миг поток воды хлынул словно отовсюду. Словно в одно мгновение борта судна перестали существовать, и удерживаемая ими водная толща просто рванулась вперед, сметая все на своем пути.

Удар воды был ошеломляющим. Я опомнился лишь спустя некоторое время, когда уже осознал, что нахожусь полностью под водой, и что если не выберусь на поверхность воды, то просто захлебнусь. Собравшись с силами, я рванул было вверх, но тут же ощутил повисший на мне груз, тянувший меня в прямо противоположном направлении. В мутной воде, в которой смешалась вся грязь, которая только могла быть в трюме корабля, было практически ничего толком не видно, но я быстро понял, что мне так мешает. Несмотря на удар, моя рука все еще удерживала Йоко-сан, для которой удар оказался достаточно сильным, чтобы лишить ее чувств. Чертова вода. Вернее нет, чертова чакра, смешанная с водой, воздействие которой значительно усиливало эффект любого контакта! Даже подготовленные моряки оказывались беспомощными перед этой силой.

Тоненький, но непрерывный поток силы продолжал подпитывать меня, помогая преодолеть сопротивление воды и рваться ввысь, чтобы сделать спасительный глоток воздуха....

То, как спасительный воздух ворвался в легкие, вырвало меня из своеобразного транса, в который я впал, пока боролся за выживание. Зацепившись за то немногое, что осталось от палубы свободной рукой, другой с силой вырвал из пучины женщину и бросил на доски, после чего ощутил, как из ворота моей рубахи вырывалось скользкое тело, тут же оказавшееся посреди волн, а через мгновение хищник уже располагался на поверхности импровизированного плота. Сквозь шум в голове, сквозь витавшую в воздухе водную пыль, перемешанную с мощной чакрой, затуманивающей разум, мне совершенно случайно удалось поймать взгляд змея.

'Где?'

'Внизу'

'Кто?'

'Ты'

'Шанс?'

'Есть'

'Она?'

'Все сделаю'

Мысленный диалог прервался в ту же секунду. Я вдохнул поглубже и собрав силы в кулак, оттолкнулся от плота и изо всех сил устремился в сторону. Плавать толком, я никогда и не умел, двигался скорее на наборе инстинктов, которые помогали держаться на плаву. Впрочем, сейчас этого было более чем достаточно. Особенно после того, как мне под руки попался другой обломок нашего уничтоженного судна, сыгравшим роль поплавка.

Толком понять, что в тот момент я делал, честно говоря, понимал мало. Все, что осталось в памяти, так это то, что требовалось отвести от остальных смертельную угрозу — биджу метил именно в меня. Во всяком случае, мой партнер сделал именно такие выводы. Вопросы зачем, с чего такое желание прибить совершенно незнакомого человека, это было вторично. Главное, выжить. Особенно, если есть шанс. И пока в мое отсутствие змей сделает все возможное, чтобы вернуть Йоко-сан в чувство. Если конечно я его правильно понял....

Вода взбурлила прямо передо мной, на несколько секунд накрыв с головой, а через мгновение красный глаз смотрел на меня в упор, источая рядом свою ужасную мощь, начавшую снова просачиваться в мою плоть. Я оказался один на один с существом, которое буквально переворачивало внутри меня все представление о реальности. Чтобы существовало нечто настолько мощное! Что же собой представляет девятихвостый?

Смотреть на громадный глаз, выпучив свои, и ощущать на себе дыхание зверя, совершенно не понимая, что заставило его выйти к тебе на встречу. Не верить в то, что сейчас происходило то, что я видел своими глазами. Испытывать на себе то, что впоследствии потом неоднократно будет являться в кошмарах, и от чего будет прошибать холодным потом.

— Ч-то т-тебе нужно?

Язык едва ворочался во рту, голос дрожал, как и все остальное тело, но вопрос все же прозвучал. Пусть я не получу ответ, пусть ничего из этого не выйдет, но без этого вопроса было бы неправильно. Выживу — отлично, нет — буду надеяться на более везучую реинкарнацию....

Я почувствовал на себе возросшее давление. Сила его чакры,...хотя нет, на этот раз это давление возникло от самого его взгляда. Биджу был достаточно силен, чтобы вытворять и не такое таким образом..... Воздействии, ударившее прямо в мозг. Какие-то мелькающие перед глазами картинки. Вспыхнувшая боль в висках, кровь, хлынувшая из носа и... резкая вспышка перед глазами, легкий электрический разряд в районе наручей и ощущение резко потяжелевшего тела. В тот миг я почувствовал, как значительная часть пытавшейся проникнуть в меня ауры хвостатого зверя сосредоточилась в моих руках, металл резко потяжелел, нагрелся, создавая странное ощущение напряжения энергии. Давление снаружи будто бы ослабло, головная боль резко отступила, окружавший шум перестал восприниматься. Мир сузился до размеров того клочка пространства, что отделяло меня от красного глаза.

В голове раздался щелчок, словно спущенный курок, заставивший меня буквально 'выстрелить' собой вперед. Наплевав на все, перестав беспокоиться обо всем на свете и сосредоточившись лишь на своей цели, я впервые в жизни осознанно воспользовался силой в полном объеме. Резко уперев руки о 'поплавок' под собой, с силой вырвал все остальное тело из воды, после чего, наступив на опасно качающуюся платформу обеими ногами, сделал прыжок вперед, сложив в него все доступные силы. Расстояние с глазом резко сокращалось, мои руки с наручами из того металла полетели вперед. Еще какой-то метр!

Хвостатый среагировал мгновенно. Чакра вокруг него мгновенно стала настолько плотной, что мое стремительное движение остановилось несколько раньше задуманного (а может мне просто не хватило запала, кто знает). Вместо глаза я попал по приподнявшейся створке раковины, защищавшей его тело, вцепившись в нее и к своему удивлению сумев выбить миниатюрный кусочек брони. Далее произошло действительно интересное. Наручи после прямого контакта с монстром вспыхнули словно огонь, меня едва не поджарил электрический разряд, пронесшийся по всему моему телу, после чего прозвучал резкий хлопок взрыва. Стремительный бросок вперед превратился в гораздо более стремительный бросок в прямо противоположную сторону. Словно чудовищная катапульта меня запустила во внушительный полет по волнам, закончившийся очередным путешествием в пучину....

Тогда, когда мне, наконец, удалось снова выбраться на поверхность воды и с трудом отдышаться, с трудом удерживаясь на плаву, хвостатый зверь буквально исчез. Чувствовавшаяся вокруг сила его чакры заметно ослабела, само гигантское тело монстра ни на поверхности воды, ни под ней заметить не удалось. Биджу просто испарился. Словно его и не было. Я еще немало времени осматривался, нырял, пытался разглядеть притаившееся чудовище, но никаких результатов это не дало.

Перестав пытаться найти исчезнувшего хвостатого, принялся искать уже знакомый плот, осторожно пробираясь по волнам среди обломков развалившегося судна (и как только во время моего полета вообще удалось их миновать и не получить опасные, а то и смертельные ранения) и тел павших членов его команды. Время от времени застывая рядом с очередным знакомым лицом и прикрыв ему глаза, продолжал свой путь, мысленно надеясь на то, что мне не придется делать подобное с Йоко-сан — единственной, кто оставался в живых на момент после крушения из тех, кого мне удалось заметить.

Плот обнаружился на достаточно приличном расстоянии. К моменту, когда я смог наконец до него добраться, силы уже практически оставили меня. Руки и ноги двигались с трудом, казавшееся невероятно тяжелым тело на плаву удерживал очередной поплавок в виде обломка от 'Акадзуки'. Забраться на плот мне бы, наверное, не удалось, если бы не помощь пришедшего в себя теперь уже бывшего капитана, которая с силой затащила меня на поверхность. После чего обессилено рухнула рядом.

Мы так и лежали, медленно приходя в себя от случившегося, переводя дух и на время отгородившись от тяжелых мыслей под теплыми солнечными лучами. Лежали до тех пор, пока в мою руку не опустилось нечто твердое, металлическое, покрытое неприятной липкой субстанцией. Подняв предмет над собой, и рассмотрев его, до меня быстро дошло, что это такое и откуда взялось. Мой прибор по обнаружению биджу, покрытый слизью. Это могло означать лишь одно — ему 'посчастливилось' побывать в змеином желудке. И оттого сохраниться в целости и сохранности, не пострадать во время опасного столкновения или выскользнуть во время пребывания под водой.... Мой взгляд мгновенно остановился на знакомой стрелке с тремя точками в конце, слегка вздрагивавшей, указывая куда-то на запад, если я правильно сориентировался. Прямо противоположно тому направлению, откуда до этого и появился биджу. Неужели он уходит? Вот так вот просто, после того, как разнес судно на щепки, а потом еще и испытал на себе довольно дерзкое нападение с моей стороны, закончившееся совершенно непонятно? Посчитал, что все сделано?

Лежать вот так вот спокойно на солнышке было конечно, приятно, но следовало уже что-то делать. Подумать над ситуацией, попытаться просчитать варианты. Собраться с мыслями и проанализировать все это нападение. Те видения, в конце концов.

Сев, я бросил взгляд на расположившуюся рядом змею, которая бросила на меня выразительный взгляд. Поймав его, попытался сосредоточиться на нем, чтобы снова установить контакт. И тут же стал жертвой укуса в руку, от которого тут же скривился и едва сдержался, чтобы не оторвать хищника от себя. Быстро понял причину подобной агрессии. Стянул с рук наручи и бросил их себе под ноги, где виднелась потемневшая ткань старого заплечного мешка. Осмотрел покрасневшие, как от ожога руки и снова сосредоточился на змее.

'Он?'

'Ушел'

'Причина?'

'Темный металл'

'Металл?'

'Пожирает силу'

'Его?'

'Всех'

'Мою?'

'Смешивает с их'

'Остальные?'

'Мертвы'

'Она?'

'Отравлена'

'Его сила?'

'Да'

'Земля?'

'Далеко'

'Шанс?'

'Есть'

Поддерживать контакт была сложно. Большие объемы информации оформить в виде односложных вопросов и ответов стоили определенного труда и требовали определенные силы. Но ценность подобного общения было сложно переоценить. Особенно если учитывать отменную чувствительность и инстинкты моего партнера. И его возможности по оказанию помощи.

Рядом зашевелилась Йоко-сан, которая, открыв глаза, некоторое время фокусировала на мне свой взгляд, после чего резко отшатнулась и с несдерживаемым шоком уставилась на меня. Я насторожился.

— С вами все в порядке, Йоко-сан?

— Широ? Что с тобой стало?

— А в чем дело?

— Посмотри на себя.

Она пальцем указала за борт, явно намекая на отражение. Я последовал ее совету и, потянувшись к воде, принялся себя рассматривать, пытаясь разглядеть что-то ненормальное. И довольно скоро озадаченно уставился в свое отражение. Особенно в свои глаза, радужки которых приняли желтоватый цвет, а веки потемнели и казались, покрыты каким-то, то ли синяком, то ли вообще краской. Дотронувшись своей рукой до век, ощутил легкое покалывание, а из глаз брызнули слезы.

— Что за....?

Повернувшись к Йоко-сан, увидел, как она осторожно расположилась в самом краю плота, все так же настороженно оглядывая меня. И поднял обе руки, показывая, что не представляю ей угрозу.

— Понятия не имею, в чем причина...хотя....

Посмотрев на змею и поймав его взгляд, быстро задал нужные вопросы и, получив ответ, снова посмотрел на женщину.

— ...кажется, догадываюсь. Хвостатый.... Полагаю, что все из-за его силы. Как впрочем, и все остальное. Ничего, скоро пройдет.... Как вы себя чувствуете?

— Плохо.... — после минутной паузы получил я ответ подавленным голосом, и мы тут же погрузились в молчание, сопровождаемое ее грустным взглядом по воде, в которой по-прежнему плавали обломки и те люди, которые всего несколько часов назад были живее всех живых. Мне стало тяжело от той мысли, что зверя могло спровоцировать мое присутствие на борту, что вылилось в трагическую гибель такого количества неплохих людей. А ведь для нее они были не просто командой. Это была ее семья. Тот же Микадо был, кажется, ее родным дядей, то есть самым настоящим кровным родственником. А остальные окружали ее все те годы, пока они вместе ходили в морские походы, участвовали в рейдах, занимались торговлей. Они пережили не один шторм, терпели не одно бедствие, разделяли друг с другом радости и горе. И тут все оказалось уничтожено. Судно, бывшее домом, разнесло вдребезги, а семья, с которой они были вместе и навсегда, оказалась жертвой.

— Как тебе это удалось?

— Что?

Я опомнился от своих мыслей, услышав ее вопрос, и сначала не понял вопроса.

— Как тебе удалось прогнать его?

— Прогнать? Я не....

— Я видела.... Ты напал на него. И он ушел....

Некоторое время я таращился на нее, пытаясь толком разобраться в своих мыслях и вспомнить в деталях случившееся, но, к сожалению, ничего из этого не выходило. Никаких догадок не было. Просто сопоставление случившихся событий и все...

— Не знаю. Просто так все случилось.... Это сложно объяснить.

Помолчали.

— Выходит, ты спас мне жизнь.... Ты и твоя змея....

— Скажете спасибо, если доберемся до берега....

— Доберемся.

— Вы так в этом уверены?

— Думаешь, после ЭТОГО мы не сможем добраться до берега? Не знаю, как ты, но я в этом не сомневаюсь....

Йоко-сан на удивление быстро пришла в себя. Уже на следующий день, она начала рассуждать о том, как можно быстрее ускорить ход нашего плота, чтобы добраться до ближайшего берега. Правда, ее первые варианты были скорее фантастическими, чем реальными, но такой настрой не мог не радовать.

Спустя некоторое время, когда она немного успокоилась, и решила отдохнуть, а заодно выведать у меня некоторые подробности случившегося, то, что ей самой было неведомо в силу обстоятельств, наш разговор совершенно случайно зашел к тому моменту, когда мы выбирались из под воды после крушения судна. И я упомянул о своем опыте подобного спасения, случившегося в рамках моего обучения.

— Получается, у тебя был свой учитель, который заставил пережить подобное? И тот случай помог тебе выбраться?

— Да. Когда я пытался выбраться, то перед моими глазами стояла картина того, как это произошло в тот раз. И испытывал именно те ощущения, что и тогда. Словно тот случай наложили на память, и это было очередным испытанием.

— А тот прыжок на ту тварь? Этому тебя тоже готовили?

— Нет.

Видя ее скептический взгляд, я постарался убедить ее в своей искренности.

— Меня учили защищаться и использовать мое оружие для того, чтобы обращать силу противника против него самого. И все. А то, что я напал... это было наваждение какое-то.

— Обращать силу противника простив него самого? Это как?

— Сила.... Это не физическая сила, а нечто другое. Понимаете ведь. Я говорю о чакре. Той, что использовал хвостатый. И той, что есть у некоторых людей.

— Говоришь о призраках?

— Да. Выходит вы в курсе о них.

— Я стакивалась со многими людьми. И слышала немало слухов о них. И о других, и о третьих.... Ты меня понял.

— Разумеется. В общем, благодаря моим наручам, я должен был обращать силу врага, его чакру, против него самого. К сожалению, дальше самозащиты дело не пошло, меня отправили куда подальше. А ведь я хотел научиться пользоваться этой самой силой. Хотя, кое-что начало у меня получаться. Тот бросок был в какой-то степени успехом. Только вот все тело после этого болит. Резко начал....

-...а что если попытаться еще раз?

— Что?

— Ты же можешь снова попытаться воспользоваться своей 'чакрой'. Может, сможем как-то сдвинуться с этом мертвой точки?

Я задумался и в тут же ошарашенный бросил взгляд на змея. Тот поймал его и снова установил связь.

'Получиться?'

'Возможно'

'Его сила?'

'Частично'

'Твоя?'

'Да'

'Смешать?'

'Да'

'Вода?'

'Нет'

'Что?'

'Ты'

Почесав голову, я извлек из мешка наручи и, надев их, снова ощутил, как тело начало наливаться тяжестью. Сила, поглощенная металлом, вливалась в меня, создавая возможность отчасти взять ее под контроль. Я снова бросил взгляд на змея. Тот практически мгновенно обвил мою шею своими кольцами, а через секунду ядовитые зубы впились в плоть, вызвав этим испуганный крик Йоко-сан, которая едва не попыталась 'спасти' меня от смертельных объятий. Но увидев, что я лишь поморщился от такого действия и полез в воду, слегка остыла, и принялась наблюдать за тем, что происходило.

-Твои глаза. Они снова пожелтели.

Вот оно оказывается что. Каждый раз, когда змея воздействовала на меня своей силой, и при контакте ее с чакрой, происходило такое вот изменение. После боя с биджу было тоже самое, но потом все следы такого влияния исчезли спустя несколько часов.

— Все нормально. Попытаюсь управлять этой силой. Может что и выйдет.

Уперев руки о плот, я мысленно направил силу в ноги, начав плавные движения, стараясь создать поток и направить нас вперед, к цели. Сначала выходило не очень. Пару раз приходилось выкарабкиваться обратно, снимать наручи, восстанавливаться, чтобы потом снова лезть в воду и продолжать попытки. Однако со временем кое-что все же начало получаться. По крайней мере, исчезло ощущение пустого трепыхания ногами, вместо этого шло какое-то движение вперед. Плот пусть и медленно, но двинулся вперед, и чем больше времени уходило, тем быстрее становился ход....

....В тот миг, когда мой напарник приволок какого-то грызуна, я схватил его и практически тут же отправил его себе в рот, совершенно не обращая внимания на шкуру, кости и прочие 'прелести' зверька. Я жаждал пищи, чтобы утолить безумный голод, потому не церемонился. В отличие от Йоко-сан, которая, хоть и тоже была не в самом лучшем состоянии, но подобное явление вызвало у нее по меньшей мере отвращение. Хотя на тот миг меня это не волновало. Спустя столько времени, проведенного в открытом море, практически без воды и еды, упорно расходуя силы ради движения плота вперед, мне остро не хватало пищи. И грызун отлично подошел в качестве закуски.

Змей тут же снова скрылся в траве, видимо уже выслеживая дичь для оголодавшей женщины, которая устало валялась на земле и с трудом отходила после поглощенного объема воды в ближайшем ручейке. Мда.... Все-таки я повел себя как варвар. Стоило предложить зверька ей....

Глава — 9.

Пещеры Дракона.

Часть — 1. Змеиный остров.

Кажущиеся неподвижными глаза внимательно следили за неизвестным гостем, не упуская ни единого его движения. Взгляд холодный, сосредоточенный, можно сказать, въедливый. Пронизывающий насквозь, способный заставить любого подпавшего под него ощутить чувство своей полной ничтожности, слабости и немыслимости противостоять обладателю этих глаз. В глубине этих глаз можно было разглядеть немало: и невероятную силу, с которой было невозможно сравниться простому смертному, и казалось необъятную мудрость, накопленную не одним десятком, если не сотней лет не самой обыденной жизни. И вместе с тем, многое в этом взгляде было сокрыто завесой тайны, не поддаваемое расшифровке человеку. Во всяком случае, человеку обычному. Да и человеку не совсем обычному тоже вряд ли было бы легко прочитать что-то больше в этих глазах, чем того мог позволить их обладатель....

Гость стоял в некотором отдалении. На расстоянии десятка метров, перенимаясь с ноги на ногу и взглядом широко раскрытых глаз проводя от одного уголка противоположной стены до другого, временами задерживая его в определенных точках, пытаясь все рассмотреть в деталях, что было вполне дозволено, но практически невозможно в силу особенностей освящения. Большое расстояние между гостем и хозяином, вполне вписывалось в окружающие условия и...габариты этих двух существ. Человек нормального среднего роста, облаченный в выцветшую, обляпанную грязью одежду, в руках которого темнел холодный металл наручей, с серьезным посеревшим от въевшейся грязи лицом, на фоне которого сильно выделялись поблескивающие в полумраке глаза и... колоссальная змея, чьи кольца занимали добрые несколько десятков метров, и белоснежная чешуя которой казалось, светилась на фоне темных каменных стен пещеры, с громадной головой, облаченной в странный убор с длинными рыжими волосами.

Разница между этими двумя была колоссальной. На первый взгляд их вообще и сравнивать то было глупо. Человек, чья угловатая фигура попросту терялась посреди простора пещеры, и змея, которая занимала, чуть ли не одну десятую часть всего свободного места. Жалкое млекопитающее, от одного вида которого у любого человека пробудилось бы чувство жалости, а в данных обстоятельствах, и искреннее сочувствие как будущей жертве, и хладнокровная рептилия, один вид которого мог ужаснуть бывалых воинов. В безразличном взгляде змеи чувствовалась сила, которую никто не выказывал, но которую нельзя было не ощутить, от нее веяло аурой ледяного спокойствия, поглощающей все в пределах этих стен, и проникающая в глубину любого другого существа. Взгляд, который скрывал годы долгой жизни, ставшую источником необъятной мудрости, опыт, который нельзя было сопоставить с величием самой змеи, знания, которые не могли бы поместиться в голове человека. С другой стороны стоял смертный. В нем не чувствовалась мощь, его взгляд не скрывал внутри себя мудрость и опыт, его вид не вызывал ничего. Да, им можно было восхититься, понимая, что стоять и смотреть на чудовище, способное убить его в мгновение ока, требует мужества и отваги, можно было позавидовать его выдержке, осознавая, насколько велико влияние хозяина в его вотчине, способное поработить волю просто посредством страха перед ним....

Человек выглядел откровенно плохо. В нем мало что напоминало тех людей, которые жили в отдаленных отсюда берегах, бороздили моря, занимались торговлей, морским грабежом, добычей даров моря, вопросами войны и мира. Отощавший, осунувшийся, грязный, с одеждой, напоминавшей половые тряпки, с легким мешком, висевшим за спиной подобно горбу. Бледная доселе кожа, словно пропитавшаяся грязью и пылью, с мешками под глазами, спутанные сальные волосы, грубо и неровно остриженные ножом. Определить его возраст было бы чрезвычайно трудно, ибо серьезно оценить по его внешнему виду, сколько он прожил в этом мире, можно было крайне условно.

Способный легко быть принятым за нищего бродягу обычными людьми, для опытных наблюдателей все же представлял определенный интерес. И на то были причины. Может он и производил не самое лестное впечатление, но все же человеком простым он не был. И змей, наблюдавший за ним, прекрасно это осознавал. Все равно, насколько грязным бродягой он казался. Никакой бродяга не был способен пробраться столь глубоко через подземные катакомбы, среди множества других пресмыкающихся, не всегда сопоставимых с человеческими размерами (сопоставимых в большую сторону), а до этого целую долину, среди раскинувшихся джунглей, полных смертельных опасностей. Обычные бродяги вообще никогда не ступали на этот берег, пройдя сквозь обширные морские просторы. И уж тем более, обычные бродяги не излучали хоть и необычайно слабую, но все же частичку той силы, которая была присуща только обитателям этого мира. Что естественно, хозяин этого места улавливал вполне ясно. А потому и наблюдал за гостем, одновременно оценивая этот отголосок силы, пытаясь уловить ее источник.

— Раз уж на то пошло, позвольте представиться. Мое имя — Широ. Рад с вами познакомиться....

Выживание в лесу.... То, что я проходил уже не один раз в своей жизни, и что всегда оставляло в моей памяти не самые лучшие впечатления. И пусть на этот раз я был увереннее в своей способности выживать в подобных условиях, у меня была неплохая компания, да и ведущих погоню врагов как-то не наблюдалось, довольно скоро до меня дошло, в какие непростые условия нас занесло.

С момента нашей высадки прошло каких-то несколько часов, как мы смогли добраться до пресной воды, от отсутствия которой страдали несколько мучительных дней под палящим солнцем, а потом, не без помощи моего дорогого друга смогли добыть немного провизии, в основном благодаря помощи моего змея, который приволок несколько грызунов. Первого, из которых я, кстати, проглотил, даже не заботясь о каких-то мерах по гигиене и т.д. Сказалось сильная трата энергии при движении по морю. Потом, уже немного подкрепившись, додумался до более менее нормального способа их поглощения. Развели костер, на котором приготовили добычу, и возле которого провели ночь, чтобы с утра приступить к поискам мест обитания человека. С учетом того, что я понятия не имел, куда хотел попасть, а Йоко-сан в свою очередь, потеряла все, что у нее было (если считать все сказанное ей правдой), мы начали поиск места, где смогли бы начать новую жизнь, приспособиться, прийти в себя и возможно, найти себя (больше касалось меня, хотя...). И довольно скоро мы поняли, что оказались не в самом лучшем положении, чем хотелось бы.

Береговая линия, представлявшая собой каменистый пляж у самого моря, чуть дальше переходила в довольно высокий холм, заросший редкими деревцами и кустарником. Разумеется, первым нашим шагом стала попытка сориентироваться. С высоты это было сделать сподручнее. Йоко-сан, несмотря на свою довольно солидный опыт морских путешествий, не стала браться за определение нашего местоположения, сославшись на затруднения в опознании этих мест. По ее мнению, этот берег напоминал ей знакомые очертания Страны Клыка, некоторых островков между ними, но ручаться в верности своих предположений она не могла. Да и собственно, факт длительных морских путешествий по акватории этого моря вовсе не гарантировал того факта, что ее судну когда либо доводилось курсировать по всей зоне. Все-таки пространства здесь были весьма немалыми, а суда преимущественно перемещались по определенным маршрутам, нередко упуская многие клочки суши. Сохраняя тем самым шанс на то, что некоторые земли так и оставались не открытыми.

На вершине холма, подъем на который занял практически целый день (будь прокляты эти кустарники!) мы поняли, что попали. И попали весьма конкретно. Перед нами распространялась громаднейшая долина, сплошь заросшая буйной растительностью и от которой буквально несло влажным тропическим воздухом, смешанным с таким коктейлем ароматов, от которых кружилась голова, и шумом такого количества птиц, что от их криков закладывало уши. Над джунглями расстилалось облако белоснежного тумана, покрывавшего целые районы и тем самым скрывавшего их от глаз. Далеко в отдалении виднелся горный массив, на вершине, которой виднелись странные не то башни, не то какие-то столбы. В общем, как бы признаки цивилизации. От которых, мне сразу же захотелось уйти как можно дальше. Особого доверия средневековые укрепления посреди гор у меня не вызывали.

Я нутром чуял, что через эти джунгли придется пройти. Не знаю почему, но кажущийся более легким поход по береговой линии не вызывал у меня никаких положительных эмоций. Возможно потому, что после 'приятного' времяпровождения в воде желания находиться рядом с громадным ее источником резко сокращалось. Или же мне просто беспокоило то, что поход по берегу создавал ощущение кружного пути до цели (конечно, с этим можно было поспорить, но тогда почему-то мысли у меня текли совершенно иначе). А вот путь через долину до горного массива почему-то представлялся как наиболее верным.

— Ненавижу джунгли!

Йоко-сан раздраженно хлопнула рукой по лбу, убивая очередного москита, севшего во временно открытый участок кожи. И на какой-то миг, потеряв терпение, отчаянно замахала руками, силясь отогнать висящий над нами целый рой этих надоедливых насекомых. Я тяжело обессилено сел на покрытый мхом корень и рукой вытер выступивший пот, размазывая грязь вместе со своей собственной кровью, и чувствуя, как все ноет от соли, попавшей в ранки. Чтоб меня! Если когда-нибудь выберусь отсюда, в джунгли больше ни ногой! Второй день пути, а все настолько успело осточертеть, что аж зубы сводит.

— Широ! Эта твоя тварь не может нам как-то помочь?

Женщина снова прикрыла лицо тканью и опустилась рядом со мной, вся взмокшая от обильного пота. Да уж. В этой парилке иначе было никак. Особенно если вынужден одеваться в аналог паранджи. То есть, закрывая все обнаженные участки кожи тканью, дабы не стать жертвой всевозможных насекомых, обилие которых здесь могло бы вызвать настоящее отчаяние. Впрочем, почему могло? Уже вызвало. И не один раз доводило до истерики. Как женских, то есть Йоко-сан, так и моих, когда одна чрезвычайно наглая тварь едва не умудрилась попасть жалом в глаз. От чего кстати кожа под глазом отекла, полностью закрыв обзор. А ведь это ничего! Как болела зараза! Нет у меня иммунитета от яда насекомых, в то время как змеиный кажется абсолютно безвредным. Хотя, это даже к лучшему. В этой дыре ползучих рептилий было чрезвычайно много. Только и оставалось надеяться, что Йоко-сан не наткнется на одно из этих 'чудесных' существ через чур близко. Ведь в отличие от меня, для нее любой укус мог стать последним.

— Сомневаюсь. Впрочем, спрошу у него, как только он объявиться.

Женщина устало плюхнулась рядом и, прикрыв глаза, положила голову на мое плечо. Я на несколько мгновений замер, внимательно посмотрев на нее, после чего перевел взгляд вниз, к своим рукам, сжимавшим буквально позеленевший от хлорофилла кунай. Несмотря на то, что мы за время нашего вынужденного совместного времяпровождения сначала в плоту, а потом уже здесь, посреди джунглей заметно сблизились, избавившись от множества условностей, подобный контакт для меня был в новинку. И несколько сбивал с толку, заставляя просыпаться какие-то потаенные чувства внутри, которые доселе были придавлены всей тяжестью обстоятельств. Аж сердце сжималось, готовясь начать бешеный отбой. Эх, если бы это происходило не в таком месте, когда мы оба подобно грязным голодным оборванцам распространяли вокруг противный запах пота, а над нами роились кучи кровососущих тварей, готовых немедленно высосать как минимум треть крови за раз-два.... Мечты, да и только.

— Долго еще до гор?

— Пару дней, если продолжим в том же темпе. Надеюсь.

— Поскорее бы уже.... Скучаю по 'Акадзуки'. Вот бы сейчас на его палубу. Чисто, прохладно, и насекомых нет. Не то что здесь.

Я хмыкнул, предаваясь воспоминаниям о тех местах, где я сейчас хотел бы оказаться. В голове мелькнул вид старого родного дивана с валявшимся рядом ноутбуком.... Эх!

Мелькнувшее прямо под ногами быстрое нечто, едва не заставило меня вскочить на ноги. Сдержался с трудом. В последний момент опознав до боли знакомый силуэт, теперь уже стремительно обвивая мою правую ногу, лезшую к плечу. Впрочем, Йоко-сан почувствовала то, как я дернулся и открыв глаза, отстранилась и бросила подозрительный взгляд на змею, снова занявшую свое привычное место. Хм.... Теперь то, я точно понял, почему она до сих пор всегда сохраняла определенную дистанцию между нами. Идиот! Ну, какой нормальный человек к тебе приблизиться, если у тебя на шее висит смертельно опасная змея, один укус которой отправляет к праотцам за секунды?

Змей отсутствовал довольно долго. Еще со вчерашнего дня. И его возвращение с одной стороны было радостной новостью. Поохотился, наелся, 'побродил' по окрестностям и вернулся. Просто замечательно! Надеюсь, новостей он также принес достаточно. Ведь весь наш путь основывался на результатах его 'рейдов'.

'Направление?'

'Верное'

'Опасность?'

'Есть'

'Насколько?'

'Приемлемо'

'Время?'

'Три солнца'

Змей передавал сведения по обыкновению кратко, попутно удобнее располагаясь на своем месте и при этом 'синхронизируясь' с моей аурой, как я это чувствовал, становясь как бы частью меня — удобной и полезной.

— Думаю, будет лучше, если мы немного поспешим. Скоро темнеет, а здесь оказывается, неподалеку лежбища каких-то ночных хищников. Лучше нам с ними не встречаться.

— Это он тебе сказал?

— А кто же еще?

Женщина оценивающе посмотрела на змея, после чего переводя взгляд на меня, показала головой.

— Я не говорила тебе, насколько это странно?

— Странно, что я разговариваю со змеей?

— Похоже, говорила. И повторюсь еще раз. Это странно.

— Странно — не странно, но это нам неплохо помогает. И надеюсь, продолжит помогать. Да ведь, змеюка?

— Надеюсь, там вода есть? Не терпится умыться.

— Должна быть. Но проводить ночь рядом с водой не самая лучшая идея.

— Я это прекрасно понимаю. Но без воды никак нельзя. Иначе путь не осилю.

Реальные сложности возникли той же ночью, когда я, сидя на вершине какого-то раскидистого дерева, и карауля сон Йоко-сан, наблюдал за обстановкой, впервые увидел пресловутых ночных хищников. И невольно почувствовал, как меня прошибает холодный пот. Осознав, что это наше укрытие, по сути, жалкое ничтожество для тех, кто могли нами заинтересоваться. Если бы рептилия, проползавшая мимо, не была сыта, то скорее всего, нам тогда пришел бы конец. Ибо в способности спастись от смертоносного хищника в несколько десятков метров в длину и толщину более метра, я сомневался. Равно как и в способности учуять добычу.

Когда змея исчезла во мраке ночи, я укоризненно посмотрел на своего напарника. Как хотелось задать вопросы, не ограниченные одним словом! И вложить в него соответствующие чувства! Но....

Змей отвечал спокойно. Переводя его слова, можно было выразиться как-то так: 'А чего ты хотел? Сказал же, что приемлемая! Не была бы приемлемой, сожрала бы'.

Наличие таких змей (а я был уверен, что она далеко не одна такая уникальная здесь обитает, причем не самая большая), наводила на некоторые мысли, не очень-то способствовавшие спокойствию. Конечно, гигантские змеи могли обитать в любой части этого мира. Все-таки, мир этот был неизведан, и очень многое оставалось тайной даже для коренных жителей, наделенных особыми талантами, не говоря уже обо мне. Но у меня в голове огненными буквами горело лишь одно слово, от которого мурашки пробегались по коже. Рьючидо.... Так называемые пещеры дракона, место обитания призывных змей, услугами которых активно пользовались такие люди, как тот же Орочимару или Кабуто. Факт того, что нас могло занести туда, или в какие-то окрестности этого места (все-таки пещеры дракона, а не джунгли), мог напугать даже бывалого шиноби. Проклятье! Уж не туда ли нас ведет этот подозрительно лояльный элемент? Прямо на обед какому-то особо прожорливому гиганту, которому могла прийти по душе такая закуска, как мы.

На поток моих мыслей змей отвечал все также спокойно.

'Нет, не веду. Остынь, все нормально будет!' Как то так, в общем.

Длительная мысленная — словесная дуэль между нами продолжалась несколько минут, пока мы снова не смогли установить какое-то взаимодоверие. Убеждение змея (хм, слово 'змей-искуситель' все же беспокоит) было мной принято, а с его выводами я даже кое в чем согласился. Да, мы оказались там, где больших и опасных змей довольно много. Да, здесь крайне опасно из-за такого соседства. Да, впереди нас ждал путь к тем самым пещерам дракона. Где обитали наиболее 'крутые' представители этого грозного рода. Но! Без похода до этих пещер, пути назад для нас не было! Мы так и остались бы на береговой полосе, ждать проходящий корабль, который вполне возможно, так и не подошел бы к берегам, став очередной жертвой какого-то морского монстра или же банально, погоды на море. И были бы обречены. А так, для нас могли открыться перспективы. Правда, при определенных условиях, но все же перспективы. Ради которых можно было рискнуть жизнью, чем просто потратить ее на пустое ожидание.

Дальнейшее продвижение по джунглям не прибавляло оптимизма по поводу нашей безопасности. Нет, мы не встречали на каждом шагу опасных громадин, готовых за раз проглотить нас всех без затруднений и зазрений совести, и сама местность практически не изменилась, равно как и условия прохождения. Но черт! Зная, что любое достаточно большое дерево могло быть потенциальным обиталищем какого-то хладнокровного и голодного пресмыкающегося, равно как и любая складка местности могла являться неплохо замаскировавшимся хищником, я буквально нутром чуял, как нервы буквально затягивались в узел от напряжения. Хотя мой змей и мониторил пространство своими способами (первый же камень в огород: ну какой глупец будет доверять в вопросах защиты от змей другой змее?), особому расслаблению это мало способствовало. Вот и приходилось стараться бдеть наяву (абракадабра конечно, но суть надеюсь выражает верно), оглядываясь на каждый шорох, всматриваться в каждый кустик, в каждый корень под ногами, впереди, наверху, по сторонам. Я не снимал наручи, равно как и не выпускал из рук кунай, которым собирался если не победить, так по крайней мере дороже продать свою жизнь. Йоко-сан о конкретной опасности я постарался объяснить максимально сжато и сухо. Так, чтобы она поняла степень опасности, но при этом не начала паниковать. В результате она теперь ни на шаг не отходила от меня, идя буквально след в след и замирая как только давал соответствующий знак.

Подобное прохождение по джунглям далось нам нелегко, но на пару дней нас хватило. Возможно, хватило бы и на несколько больший срок, все-таки из-за подобного напряжения казалось, мобилизовался весь организм. Мы шли, толком не спали, лишь изредка жевали листья и побеги некоторых растений, не обращая внимания на противный вкус, и при этом сохраняли необъяснимым образом свои силы, имея возможность продолжать путь. Разумеется, подобный расход сил не мог закончиться чем-то хорошим, но пока нужда требовала, мы ей следовали, не жалуясь. А потом нам не повезло....

Конечно, назвать то, когда случайно под тобой проламывается настил из трухлявых кореньев, листьев и заросшего мха, и ты падаешь на голову змеи, одна указанная часть тела которой была больше тебя раза в три-четыре, можно по-разному. И слово 'не повезло' тут даже звучит несколько приуменьшено.

Падение стало причиной достаточно серьезного удара двух человеческих тел вкупе с парой центнеров килограммов бурелома о голову спящего гиганта, непонятно как там вообще оказавшегося. Из-за достаточно малой высоты сила удара оказалась недостаточной для того, чтобы нанести какой-то серьезный урон что змею, что нам (мы-то приземлились относительно мягко), но вполне чувствительного, чтобы он проснулся и как следует разозлился. Особенно после того, как в его голове щелкнуло, что причиной такого неприятного инцидента стала неосторожность двух мелких (съедобных) существ, и мы немедленно превратились в главную цель его ярости.

Хоть до меня произошедшее дошло не совсем быстро (змея успела поднять голову, занеся нас на высоту до десятка метров), решение на ум пришло оперативно. В общем, я попытался пробить его голову кунаем, но не смог пробить его чешую (вернее, чешуя-то была пробита, но потом металл был остановлен костью, на преодоление которой моей силы банально не хватило). Далее последовал полет вниз, буквально скользя по чешуе хищника, на голове которого удержаться не было возможности.

Приземление вышло жестким. Несмотря на все попытки сгруппироваться, я упал неудачно. Левая рука издала крайне неприятный хруст в районе плеча, одновременно вызвав наплыв в мозг адской боли. Где-то рядом упала и Йоко-сан, после чего проскользнула куда еще дальше вниз. Кажется, она соскользнула с тела рептилии на землю — в ту яму, где доселе змей и спал. Я тоже некоторое время скользил, но потом каким-то непонятным образом мой путь остановился, а потом меня вообще вынесло на куда-то наверх. И мои глаза через мгновение поймали взгляд громадного темно-серого змея, который уже недобро раскрывал свою пасть, обнажая свои немыслимые зубы (почти моего размера, стоит заметить) и высовывая длиннющий раздвоенный язык. Хвост! Он удерживал меня кончиком своего хвоста. Правда, делал это недолго. Буквально секунду спустя я летел ему в рот, направленный мощным импульсом, легко создавшим весьма мощное ускорение.

Я успел опомниться лишь в тот момент, когда я уже скользил по пищеводу гиганта, стремительно начав катиться вглубь, чтобы закончить скоропостижно закончить свой жизненный путь в виде...сами понимаете чего. В этот момент мне удалось наконец среагировать должным образом. Кунай (до сих пор неведомо как мной удерживаемый в правой руке) был незамедлительно использован как главное средство торможение, будучи вонзенным в плоть. Живая ткань была впечатляюще плотной, но все же мне удалось сделать достаточно сильный удар и тем самым закрепиться в крайне неудобном положении. Окружавший меня пищевод тут же пошел волнами, из-за чего кунай чуть не выскочил из нанесенной раны и тем самым не спровоцировал продолжение моего 'путешествия к центру земли'.

Мощная вибрация, обрушившаяся на меня извне все же выбила меня из равновесия, кунай выскочил и скольжение продолжилось на какие-то несколько секунд, после чего острый металл снова остановил движение. Я попытался стабилизировать свое положение, чтобы по возможности придумать стратегию высвобождения из этой ситуации, что было практически нереально сделать. Левая рука безжизненно висела рядом, практически не ощущаясь (хотя каждое лишнее движение в районе плеча вызывала сильную боль). Плоть сплошь покрывала какая-то слизь, обеспечивавшая отличное скольжение и, разумеется, препятствовавшее удержанию моего корпуса в зафиксированном положении. Вдобавок еще и капающая кровь сверху. Как я вообще должен выбираться?

Я почувствовал, как начинаю терять хватку. Пальцы едва не разжались, тело слабело, легкие свело болью.... Я задыхался. Внутри змеи было нечем дышать, да и тяжелый запах, уверен, сыграли отнюдь не последнюю роль. Проклятье....

'Как же плохо не уметь делать теневых клонов....' было моей последней мыслью, прежде чем провалиться в беспамятство.

Воздух! Плевать какой, главное что воздух! Которым можно дышать! И в котором нет этого тлетворного запаха!

Я раз за разом протирал целой рукой свое лицо, стремясь отскрести ногтями покрывавшую ее мерзкую жижу, попутно очистить ноздри от проникшей гадости. Мне было плевать на то, что рядом валялась туша парализованного громадного чешуйчатого монстра, из нутра которой мне с таким трудом удалось выбраться.

Чувствовал себя откровенно паршиво! Несмотря на то, что вырваться то удалось, воспользовавшись тем же трюком, что однажды спас мне жизнь при схватке с уменьшенным сородичем этого гиганта (то есть за счет поглощения его силы), я был выжат как лимон. Не просто физически, а еще и морально, изможденный ожесточенным сражением, которое протекало на грани между жизнью и смертью. Стоило бы мне потерять контроль, упустить ниточку, связывающую мой разум и сущность, которая боролась за выживание внутри туманного видения, которое, кстати, удалось вызвать силой своей воли в самый последний момент, то мне попросту настал бы конец. И уже ни что не смогло бы мне помочь. Без воздуха долго не живут.

Рядом что-то хрустнуло, что подействовало на меня как удар тока. Глаза распахнулись практически мгновенно, усталость словно рукой сняло, тело на инстинктах уже занимало позицию для стремительного броска (правда, направление дальнейшего движения зависело от причины постороннего шума). Мой взгляд толком не успел сфокусироваться на цели, а я уже словно знал его точное местоположение, расстояние и даже примерные габариты. Словно сработала какая-то новоприобретенная система, которая мгновенно оценила обстановку, вычислила все необходимые данные для атаки, мобилизовала все силы организма в кулак, подготовив ресурсы для очередного раунда борьбы за выживание.... Правда, кажется, эта система не была оснащена приложением 'свой — чужой'. Даже оценив цель (и даже довольно быстро узнав этот объект после проведенного мгновенного анализа), я все же едва не сделал бросок до нее и не уничтожил ее путем смертельного удара (предполагая при этом метить в горло человеческой фигуры).

Да, причиной неясного звука была Йоко-сан, выбиравшаяся из кустов, сжимая свою руку на кровоточащей ране чуть выше груди. И я сам того не понимая причины, собирался атаковать ее, причем не с целью просто нейтрализовать, лишив чувств или просто ограничив движения. Нет, все мои инстинкты упорно кричали о необходимости провести смертельный удар, причем, сделать это полагалось с максимальной силой и скоростью, не понеся потерь ни физического, ни морального характера (не мучаясь самим фактом убийства).

Когда меня, наконец, отпустило, и угроза участи убийцы друга меня миновала, я снова обессилено рухнул на землю и перевел дух. От клокочущих внутри чувств меня бросало в жар, дееспособная правая рука тряслась мелкой дрожью, а с кончика носа начали капать капельки пота. Фуух.... Вроде стало немного полегче.

Йоко-сан подходила ко мне медленно. Сомневаюсь, что причиной тому была рана или возможные ушибы от падения, хотя это, разумеется, тоже не способствовало скорости. Не сомневаюсь, что вид меня, сосредоточенного для нападения на нее (представить свое выражение лица как-то не особо получается, но не удивился бы, если бы увидев его со стороны, получил бы шок), вызвал не самые приятные чувства. И пусть даже теперь я сидел, понуро склонив голову. Эффект все же был произведен. И соответствующая реакция на это следовала в полном объеме. Со всеми вытекающими последствиями.

— Ты в порядке?

Она остановилась в нескольких метрах от меня, не решаясь подходить ближе (а может просто боялась оказаться слишком близко от головы змеи, которую от меня отделало весьма незначительное расстояние — где-то около пяти метров). Уняв немного свое волнение, поднял на нее взгляд и столкнулся с встревоженным взглядом голубых глаз, которые неотрывно смотрели на меня сверху вниз. Вид у нее был не самый лучший. Падение сильно сказалось. Ее лицо казалось, побелело, что было невозможно, а в ссутулившейся фигуре чувствовалась огромная усталость и боль, которую ей нанесли последние события.

— Я...немного не в себе.

— Что с тобой случилось? — она на мгновение перевела взгляд на змею, — Как эта тварь...пала?

— Не хочу об этом говорить. Разве по мне это не видно....

Неудачное движение чуть не заставило меня согнуться пополам. Проклятое плечо. Какого черта я уперся в этот корень? Как же больно!

— Плечо?

— Да. Попала под удар при падении.

— Дай посмотрю.

— Подожди....

Йоко-сан в этот момент, словно забыв об осторожности, усталости и боли, оказалась рядом со мной так быстро, что я даже не успел ничего возразить. Даже если и не хотел ничего подобного делать. Женщина просто не дала мне ничего сказать, оказавшись рядом и начав осторожно прощупывать плечо своими тонкими, но достаточно сильными пальцами. От боли, вспыхнувшей на месте прикосновения, пришлось сжать зубы. А потом едва не прокусить свою губу от неосторожности, когда бывший капитан неожиданно резким движением вставила сустав на место. Из глаз едва не брызнули слезы.

Когда боль немного отошла, осторожно попробовал пошевелить рукой и с облегчением отметил, что она снова двигается без каких-либо проблем.

— Спасибо!

Женщина лишь слегка улыбнулась, и устало опустилась рядом, снова схватившись рукой за рану. Я всполошился и немедленно попытался сбросить с себя верхнюю одежду, дабы скорее добраться до рубашки внутри, чтобы использовать ее в качестве перевязочного материала, за неимением лучшего варианта. И тут с несколько озадаченно обнаружил, что мой полупустой заплечный мешок до сих пор висит на месте, чудом не затерявшись во время всего этого безумного приключения. Аккуратно сняв мешок, открыл его и принялся копаться, в поисках возможного материала для перевязки, с обреченностью размышляя о том, что этот мешок потребуется потом хорошенько почистить, равно как и все его содержимое. Чертова слизь все же просочилась внутрь.... Хм. А вот это вполне может подойти.

— Можно помочь?

— Давай, я сама.

— Нет, позвольте я.

Рана оказалась хоть и не слишком опасной, но все же достаточно глубокой, и что самое плохое, рваной. Судя по всему, при падении острый сук глубоко распорол кожу, вызвав кровотечение, которое требовалось как можно скорее остановить.

Просто перевязать рану материалом не первой свежести, не обработав ее надлежащим образом, здесь, в тропиках, было бы чистым безумием. Потому то, я принялся сооружать миниатюрный костер, оставив сдерживание кровотечения самой Йоко-сан, которая наблюдала за моими манипуляциями, прекрасно понимая, что за всем этим последует. Выхода не было. Требовался огонь. И добровольная пытка. И она была к этому готова.

Пока костер распалялся, она со страхом покосилась на гигантскую змею, которая едва заметно дернулась.

— Не беспокойтесь. Она парализована еще как минимум на день и ночь.... Как минимум. Надеюсь....

— Уверен? Эта тварь дергается....

— Пусть дергается. Нам это не повредит.

— Почему ты не убил ее? Было бы спокойнее.

— Зачем?

— Что значит зачем? Эта тварь едва не прикончила нас! А тебя и вовсе проглотила! Таких тварей нельзя оставлять за спиной!

— Кхм.... Вы все правильно расписали. Только вот, попробуйте ее прикончить. Я могу даже вам нож дать. О, а он до сих пор здесь! И как он только не остался внутри нее.

— Эм... Я тебя поняла.... Как ты вообще смог ее победить?

Я на мгновение задумался и перевел взгляд на свои наручи, все также остававшиеся на моих руках. И как мне вообще разъяснять про поглощение силы противника через импровизированное слияние в едином энергетическом пространстве, и победу в жестоком поединке со столь мощным противником, чьи возможности многократно превосходили мои? Кстати, бой с ним был не таким динамичным, как схватка с моим змеем в первый раз. Если тогда мне приходилось выкладываться на полную, придумывая всевозможные стратегии для противостояния быстрому, ловкому и практически неуловимому противнику, то на этот раз против меня действовала лишь грубая масса, которую можно было одолеть за счет высокого маневра.

— Помнишь, как моя змея меня кусала тогда, на плоту, когда требовалось пользоваться чакрой? Сейчас произошло примерно, то же самое, с разницей лишь в том, что на этот раз 'кусал' я, пытаясь сделать так, чтобы змеиная сила стала временно моей. С трудом, но все же мне удалось это сделать и ограничить сущность гиганта на время, которого будет достаточно, чтобы мы смогли закончить свои дела и уйти....

Йоко-сан мужественно перетерпела огненную пытку, после чего, быстро проведя перевязку, мы поспешили унести отсюда ноги, дабы скорее оказаться у гор и решить все наши проблемы. Мой 'партнер', который во время боя с гигантом находился на привычной для себя охоте, объявился в тот момент, когда мы уже успели прилично отдалиться от поля боя. Его появление оказалось кстати, чтобы воспользоваться им как средством мобилизации сил и восполнения резервов...

Путь до горного массива прошел без подобных эксцессов, что не могло не радовать. Хотя крупных змей мы встречали неоднократно, но на наше счастье, с довольно безопасного расстояния. Лишь один раз один из подобных гигантов попытался с нами сблизиться, но нам удалось вовремя оторваться, приложив все наши силы для этого.

Сами горы вблизи производили весьма неоднозначное впечатление. Несмотря на то, что они были не столь высокими, как знакомые мне горы на границе между Страной Снега и Страной Молний, вид их был весьма впечатляющим, особенно на фоне того, что сами эти горы были практически полностью заросшими сплошной зеленой растительностью. Сам массив представлял собой довольно интересное зрелище, напоминая многоуровневый пирог. Понимаю, что сравнение было нелепым, но другого я не смог подобрать, потому как ничего подобного раньше не встречал.

Горная гряда возвышалась над долиной в высоту нескольких сотен метров, после чего резко обрывалась, образуя наверху ровную площадку колоссальных размеров. Эта площадка в свою очередь служила основанием для второго массива, с множеством пиков, уходящих высоко в небо опять на несколько сотен метров. Вершины этих пиков служила основанием для тех самых башен, которые мы разглядели с берега.

Все это мы увидели тогда, когда нам удалось преодолеть те самые сотни метров довольно крутого склона, и перевалиться на ровную площадку, оказавшуюся в свою очередь отличным местом для большого озера, из которой вытекала небольшая речка, которая катила свои воды вниз по склону, уходя в джунгли. Берега озера, ровно, как и вся площадка были покрыты ковром зеленой растительности, которую лишь местами разбавляли сухие кустарники и торчащие из под земли крупные куски скалы.

Мы тогда направились вдоль озера дальше, к пикам, на вершине которых все отчетливее удавалось рассмотреть башни поражающего размера. Я долго пытался представить, кому было под силам возвести эти громадины на вершине гор. Причем, очень давно, судя по заброшенному виду этих шедевров архитектурной мысли.

....В пещеру прошел лишь я один. Йоко-сан, прекрасно понимая, что от ее присутствия внутри не будет никакой пользы и скорее, она может оказаться тем, кто станет причиной неудачи, согласилась подождать в укромном уголке, защищенная со всех сторон массивными скалами и самое главное, моим партнером, который остался вместе с ней. Толку от него тоже было немного, особенно если учесть, с чем предстояло иметь дело (а я сам не слишком хорошо понимал, с кем мне предстоит встретиться).

Пещера, а если быть точнее, сложная система тоннелей оказалась достаточно серьезным испытанием. Эти катакомбы обжили немало рептилий достаточно крупного размера, и чтобы пройти мимо них, пришлось немало постараться. Тишком, стараясь не издавать никакого лишнего шума, всегда держась около стен так, чтобы можно было в любой момент отскочить так, чтобы враг с ней 'поцеловался'. Пару раз, уже в самом конце моего путешествия, я обнаглел настолько, что столкнувшись лицом к лицу с очередным обитателем этих мест, преградившим на этот раз мне путь, просто уставился ему в глаза и принялся 'гипнотизировать'. И что самое невероятное, у меня это получилось.... Вроде бы....

А потом я увидел ЕГО. И сразу же в моей голове щелкнуло. Вот он момент! Вот она — возможность и перспектива!

— Отвратителен твой облик, человек ....

Голос змеи, прозвучавший спустя, почти пять минут после моего приветствия, был на удивление чистым, без каких-либо признаков шипения. Странно, а как он вообще мог разговаривать. Змеи вроде бы голосовыми связками-то не обладают. И, следовательно, не разговаривают....

Хм, может — не может, а смысл его слов не вызывает особой радости. Мда, вот так вот макает головой в грязь. Хотя, было бы что макать. Другие успели постараться и порезвиться на славу. Так что, пожалуй, он даже прав. Однако, все равно обидно.

— Вам отвратителен конкретно мой внешний вид, или вообще сам человеческий облик?

— Однозначно, и то, и другое. Тот, кого сожрал, а потом выплюнул один из сородичей, однозначно, особого восторга вызывать не может. А уж существо, подобное тебе, никогда у нашего народа доброй славой не пользовался. Мягкотелые, противные, наглые, готовые ради силы и власти на любую подлость или преступление. В вас настолько сильна эта жажда, что вы даже ради нее нарушили Равновесие! Проклятые творения....

Змей замолчал, а я с трудом перевел дух. В воздухе в момент произнесения последних слов ощутимо витало нечто такое, что заставило меня покрыться холодным потом и захотеть удрать как можно дальше от словно нависшего надо мной чувства ужаса смерти. Столь мощное чувство ненависти по отношению к людям, промелькнувшее на мгновение, но едва не заставившего меня дать деру! Куда только я влез!

Вопреки всему, змей и не думал набрасываться на меня и избавить мир от одного из столь противных ему существ. Почему? Заинтересовался? Хочет узнать что-то? Или еще что-то?

— О каком Равновесии вы говорите? К сожалению, я не понимаю, о чем вы говорите?

— Разумеется, нет. Люди никогда и не слышали о Нем. И, разумеется, никогда не понимали значения собственных действий....

— Прошу прощения за то, что я потревожил ваши чувства и заставил вас лицезреть, столь противное вам существо. Если бы не сложившиеся обстоятельства, я не посмел бы совершить такое кощунственное действие.

— Тебе незачем извиняться, Широ. Я же сказал, что мне отвратителен твой облик. Про остальное еще ничего не сказано.

— Я вас не совсем не понимаю. Что это все значит?

— Твой облик отвратителен, то, что ты представитель человечества — отвратительно. Но боюсь, что твоя внутренняя природа несколько иная, отличная от человеческой и это заслуга. Которую я могу только поощрить. Пока....

Змей неожиданно подался вперед, приблизив свою громадную голову ко мне так, что я отчетливо мог разглядеть каждую чешуйку на ней. Это напрягало, мне стоило больших усилий, чтобы не сделать шаг назад. Раздвоенный язык выстрелил вперед и, щелкнув практически у самого моего носа, вернулся обратно. Гигант снова вернулся в свое исходное положение, оставив меня с двойственным чувством.

— Да.... Редкая природа, давно уже вымирающая, если даже не вымершая. Удивительная структура! Просто поразительная! Интересно....

Я озадаченно слушал его слова и откровенно не догонял. Структура? Природа? О чем это он? Случаем, не про способность ли поглощать энергию окружающей среды? Ведь это, насколько мне не изменяет память, в этом мире была далеко не самой распространенной способностью. И владели ей, среди людей, единицы. В отличие от тех же змей или же жаб. И вроде бы слизней.

— Природная энергия?

Мимика у змеи как таковая отсутствовала, чувства она выражала голосом, но мне в это мгновение показалось, что чешуйчатая рожа продемонстрировала, целую гамму разных эмоций.

— Да. Природная энергия. Та сила, которая издавна была присуща всем живым существам в определенном виде, и которая была извращена человечеством.

— Чакра?

— Ты верно все понял.

— Подождите. Что значит, 'была присуща всем живым существам'? Неужели люди тоже могли ею раньше пользоваться? До того, как овладели чакрой.

— До того, как они создали чакру, могли. Но потом они ее извратили так, что теперь от той силы, что всегда поддерживала Равновесие, не осталось и следа.

— Создали чакру?

— Человечество нарушило равновесие, завладев большей силой, чем оно заслуживало, а потом и вовсе ее извратило, перемешав в эту силу все те чувства, которые движут им.

Интересно. Этот змей ведь сейчас говорил о Кагуе, которая сорвала плод с Шинджу, завладев немыслимой мощью и, видимо, о ее сыне — Мудреце, по легендам, раздавшего эту силу людям, которые впоследствии, превратили ее в разрушительное оружие своих войн. Хм.... Забавно слышать рассуждения о нарушении равновесия змеи, если помнить историю о змее-искусителе. Очень забавно.

— Почему моя природа отлична от остальных? — решил я взять быка за рога. Рассуждения о непонятном равновесии могли вылиться в крайне долгую беседу, которая хоть и была интересна, но на нее не было времени.

— В тебе ее нет.

— Чего?

— Чакры. Ее в тебе просто нет. Вот и все отличие.

— У многих людей нет чакры.

— Да. Но у них ее нет потому, что они ее не способны создавать и поддерживать. Хотя говорить, что ее нет вовсе, пожалуй, ошибка. У людей чакра как таковая есть, все-таки силу по глупости одной особы передали почти всем, просто в силу неразвитости и ненадобности ее количество ничтожно мало. Ты же другое дело. Ибо нет в тебе даже ее следа. Чистый лист. Редкая картина.

Сказать, что я был удивлен, ничего не сказать. Чистый лист? Я? Тот, у кого, по моим собственным наблюдениям все же имелись какие-то малопонятные резервы силы. Тот, над которым, по словам моего, теперь уже бывшего сенсея, кто-то хорошенько поработал, кто внес в организм какие-то изменения, превратив меня в нечто совершенно иное, нежели простой человек или даже призрак. А тут такое заявление. Чистый лист!?

— Я не....

— Да, можешь не говорить. Чистое редко когда таковым остается. Подобная участь, к сожалению, тебя также постигла.... Чакры в тебе нет. Своей. Ты не создаешь ее, но чужая, поглощенная этим коварным металлом и переданная тебе сила способна легко перемещаться внутри тебя по особым каналам, отлично для этого приспособленным.... Но ведь еще не все. Ты поглощаешь силу окружающей среды, пользуясь змеиной связью, и пользуешься е благодаря растворившемуся в твоей крови яду.... Две краски, загрязняющие чистый лист, смешиваются, порождая очередное противное моему существу явление! Признаюсь, я был готов убить тебя за такое кощунство, но посчитал это преждевременным.

При последних словах змей как-то по новому взглянул на меня, расшевелив на моей спине целую колонию мурашек. Факт слияния чакры, поглощенной наручами и природной энергии со змеиным 'привкусом' видимо, был для него как красная тряпка для быка. Уж слишком его взгляд был недобрым. У меня снова невольно возникло желание слинять, прежде чем попасть под удар хищника со столь переменчивым настроением.

Никакого нападения не последовало. Змей снова расположился в своем привычном положении и продолжил излучать сдерживаемую мощь. Заставляя проникнуться его величием и своей 'ничтожностью' перед ним.

— Вам настолько противна чакра? В любом ее проявлении?

— Это не так. Мне не противна чакра. В конце концов, это всего лишь одна из разновидностей энергии, вытекающей из одного источника. Я от нее не в восторге, но это не назвать ненавистью. Но для меня не приемлемо смешение этого изобретения людей, потомков разрушителей Равновесия, с силой, доступной лишь моему роду. Любое подобное действо — преступно, и заслуживает наказания.

— Хотите сказать, что вы намерены сделать это со мной?

— Нет.

— Почему?

— Это нецелесообразно.... Дело в том, что твоя эволюция еще не завершена, и совершенно неясно, во что в конечном итоге твое развитие выльется. Быть может, получиться что-то действительно интересное и полезное.... Да и сражаться с обладателем проклятого металла, хранящего в себе немалый сгусток силы одного из девяти, со смешанной в крови нашим ядом и даже способным немного управлять нашей силой — опасно.

— Странная открытость с вашей стороны.

— Раз уж твое уничтожение откладывается, то думаю, следует договариваться. Просто так выставлять тебя будет не разумно. А вот приобрести партнера, который возможно, раскроет новые горизонты...почему бы и нет. Нужно договариваться. И открытость, думаю, будет этому способствовать. Ведь так, обреченный?

— Вы в курсе моего положения.... Полагаю, нет причин отказываться от договоренностей с хозяином положения.

— Разумно. Озвучь мне свои пожелания, чтобы я мог обдумать их и принять решение.

— Первое и самое основное пока пожелание — все трое должны живыми и здоровыми покинуть этот остров, оставаясь при своем уме. И второе — мне нужен... контракт.

Часть — 2.

Контракт.

Пергамент, разложенный на широкой сухой каменной плите, продолжала принимать на свою поверхность очередную колонку старательно выводимых иероглифов. На фоне размеров поверхности 'носителя', объем текста вызывал невольное уважение к человеку, который без устали продолжал водить кистью, аккуратно макая ее время от времени в деревянный сосуд, заполненный черной тушью. На то, чтобы вручную написать столь большой текст, сохранив идеальный стиль написания каждого символа, потребовалось немало времени кропотливого труда.

Серые, местами покосившиеся стены едва освещались светом от старого фонаря, расположенного на полу, на расстоянии нескольких шагов до пергамента. Полумрак, царящий здесь, и разгоняемый лишь в небольшом участке пола трепетным язычком пламени, надежно скрывал в себе ту сырость, которая обрела полную власть над древними камнями, составляющими и стены, и потолок и пол, местами заросший мхом и какими-то белесыми грибами. Равно как и то огромное множество всевозможных мелких насекомых, занимающих самые разные уголки в этом укрытии от внешних невзгод, ставшего сейчас рабочим местом писаря, кропотливо записывающего один иероглиф за другим, дополняя текст все новыми колонками. Человека никто из этих мелких существ не занимало совершенно. Для него они на данный момент не существовали. Все его внимание поглощала работа.

Местная живность предпочитала его не беспокоить буквально с той самой минуты, как огромное множество привычно спящих под потолком летучих мышей не было встревожено первым появлением гостя и не было вынуждено покинуть древнюю башню, подняв страшный шум и едва не нанеся ран нарушителю спокойствия. Впрочем, желающих это сделать настигла печальная участь стать жертвой быстрого и смертельно опасного хищника, который и сейчас удобно разложившись рядом с хозяином, лениво наблюдал за процессом, попутно переваривая невезучего летуна. Рядом валялся еще один, со свернутой шеей — дожидаясь аналогичной участи, только уже со стороны человека — в виду высоты занимаемого места (в географическом смысле данного понятия) и определенных сложностей перемещения вниз и вверх по причине нанесенных по конструкции ущерба в какие-то отдаленные времена, писарь предпочитал не шастать туда сюда....

В движениях человека была заметна нескрываемая усталость. Нередко его рот раскрывался в долгом зевке, после чего рука продолжала механически водить кистью, оставляя очередной иероглиф в колонку составляемого огромного текста. Текста, безусловно, важного, если не важнейшего в его жизни, от которого зависела не только его жизнь, но и жизни многих других существ. Помимо этого, скорость выполнения этой важной работы прямо влияло на завершение очередного сложного этапа в жизни и его, и его главного товарища, с которой он проводил здесь уже не первую неделю. Чем быстрее он смог бы закончить работу, тем скорее они получили бы возможность снова вспомнить о многих интересных мелочах жизни, как например, вкусная еда, и теплая постель (вещи в этих краях не водящиеся совсем) и он отдельно заслужил бы многого стоящую для него самого благодарность и еще большее признание....

Переговоры с главным 'змием' продлились, ожидаемо долго, и ожидаемо сложно. Уж не знаю, сколько раз это громадное существо, взирающее на меня сверху вниз, сдерживало свой внутренний порыв не прихлопнуть меня 'одним хвостом', взывая к голосу своего поистине могучего разума, и раз за разом напоминая себе о бессмысленности подобного поступка. А раздражение этого великого и ужасного хищника было вполне естественным, и понятным, даже если посмотреть на это с точки зрения возраста и занимаемой ниши. Где это видано, чтобы существо, которое только успело опереться на свои ноги и начать познавать реальный мир за пределами своего уютного домишки, посмело столь нагло ставить условия очень старому и могущественному старейшине змеиного рода, при этом предлагая совершенно немыслимое? А ведь еще и условие такое наглое!

Понятное дело, что мое первое пожелание было ожидаемо. Для змея подобное условие будущего сотрудничества показалось вполне естественным, и он, кажется, даже не отреагировал на это заявление, хотя в нем тоже имелись определенные моменты. А вот второе заявление на несколько мгновений вообще поставило в тупик. Слово 'контракт' если было ему знакомо, то в контексте здешних условий совершенно оставалось неясным и потребовало от меня объяснений.... Собственно, это был первый раз, когда я реально почувствовал, что меня действительно захотели прищучить на месте, при этом пройдясь по всем моим родным до седьмого колена. Благо, хладнокровная рептилия ограничилась всего несколькими выразительными комментариями в мой адрес.

На то, чтобы до конца разобраться с тем, что собой представляет контракт, и с чем его едят, змею, да и мне собственно, тоже, потребовалось несколько часов, в течение которых мы бурно обсуждали саму возможность подобного союза. Несмотря на то, что в моих воспоминаниях шиноби довольно широко практиковали подобную концепцию, для моего собеседника это стало явным сюрпризом (а может и нет, вдруг просто играет с легковерной жертвой, изображая из себя оскорбленную невинность). Упоминание о том, что за каплю крови, змей должен был мгновенно предстать перед призвавшим его человеком, вовсе его рассмешила. Его заявление 'крови не хватит' заставило вспомнить того змея, что призывал Орочимару с его ста жертвами за призыв и невольно пожалеть о том, что вообще завел эту беседу....

Сам факт возможности контракта был, в конце концов, признан, а после последовала активная дискуссия о его сути и всех условий. Поначалу посчитавший саму идею подобного, не побоюсь этого слова, служения человеку чуть ли не оскорблением, старейшина, довольно быстро сменил гнев на милость и решил перейти в наступление, мгновенно смекнув в том, что сам контракт может стать отличным средством для контроля за мной и моими действиями. Началась активная дискуссия, в конечном итоге, приведшая к заключению предварительной договоренности, которая являлась своеобразным компромиссом между нами в пропорции где-то 60 на 40 в его пользу (что в данных условиях можно было рассматривать как победу). Договор оставалось зафиксировать и 'ратифицировать', после чего можно было бы уже думать о дальнейших действиях, имея уже гарантии того, что мы могли быть доставлены в любую точку земли и там получить пристанище.

Необходимость записи договора на бумагу (или что-то вроде того), стало причиной посещения мной и Йоко-сан одной из башен, которая располагалась прямо над пещерой, занимаемой белым змеем. Сначала я хотел попросить его добыть необходимый материал (эти существа вполне могли добраться до какого-то цивилизованного места и запастись необходимыми письменные принадлежности, а также какой-нибудь большой свиток, которому предстояло бы стать свитком контракта), но мне дали отворот, пояснив, что все необходимое вполне может быть добыто в любой башне на острове. Было бы желание найти, как говориться. А затем последовала инструкция, как до оных добраться, маркировка моего тела для того, чтобы на меня не устроили охоту все те, кто обитал в окрестностях (оставалось надеяться, что это именно маркировка, а не издевательский плевок ядом, от которого мне захотелось поскорее отмыться — желательно кровью этой твари!).

Для Йоко-сан мой краткий рассказ моих приключений, включая подробное разъяснение всех условий нашего соглашения (не совсем конечно всех, но большую часть), поставил в шоковое состояние. Для нее, от одного вида моей в принципе ручной змейки на моих плечах заставлявший иногда нервно вздрагивать, договор с монстром, в несколько сотен раз больше моей рептилии, казался настоящим безумием. Она призывала меня не доверять нашу жизнь неизвестному существу и приложить все наши усилия на то, чтобы попытаться самостоятельно покинуть этот остров и добраться до ближайшей нормальной земли, населенной людьми. А когда поняла, что переубедить меня уже нельзя, тут же потребовала, чтобы я все сделал как можно быстрее для того, чтобы покинуть это уже порядком доставшее нас обоих место.

Башни представляли собой практически монументальное строение, с близкого расстояния, вызывавшие больше эмоций, нежели издали. Когда ты смотришь на гигантское строение с большого расстояния и когда ты стоишь у его подножия, вглядываясь, задрав голову, на вершину — это две совершенно разные вещи. Воздвигнутые буквально на 'пятачке' земли на самой вершине горы с крутыми склонами, заросшей буйной растительностью, пронизывавшие облака на высоте более сотни метров — без сомнения, это было сильно! Те люди (а люди ли вообще), возводившие эти строения, определенно были настолько же гениальны, насколько трудолюбивы. Чтобы перетащить каменные блоки сюда и сложить из них надежную конструкцию, спокойно выдерживающую целые века.... Это действительно невероятно. Невероятно....

Внутри башня выглядела не самым презентабельным образом. Определенно, те кто обитал раньше в этих сооружениях, покинули очень и очень давно. Здесь царила сырость, неприятные запахи, многочисленные мелкие существа, вроде грызунов, многочисленные насекомые, летучие мыши. Было довольно душно, стены покрывала необычная растительность в виде мха, плесени, кое-где ползали слизняки, оставляя после себя тонкий след. Деревянные конструкции давно уже обратились в труху, от когда-то имевшейся мебели оставалась одна труха, а металл покрыт невероятным слоем ржавчины. Лестница, ведущая в верхние этажи, была завалена всевозможным мусором и представляла собой весьма неблагоприятное место для перемещения....

Глядя на все это, я подумал было, что как здесь могло остаться что-то годное к использованию, но останавливаться в поисках не стал. Решив заодно осмотрев всю башню, а не только самую доступную ее часть, я направился наверх, в сопровождении Йоко-сан, которая двигалась за мной, нервно вглядываясь в полумрак и скрывавшихся в нем многочисленных теперешних обитателей этого сооружения. Ничего такого, чем можно было бы освещать дорогу, к сожалению, не было, так что приходилось напрягать зрение, и полагаться на свое чутье и слух, заодно, пользуясь аналогичными способностями хладнокровного напарника, разложившегося на моих плечах.

На то, чтобы найти нужные вещи пришлось подняться практически на самый верх башни, где была обнаружена целая комната, буквально заваленная всевозможным хламом, включающим в себя многочисленные исписанные непонятными символами свитки из пергамента, сохранившиеся в неплохом состоянии, письменные принадлежности, компактно упакованные в шкатулку из какого-то незнакомого мне минерала, лампы, фонари, короткие медные ножи, метла, веревки и многое другое. Судя по всему, помещение это использовалось раньше в качестве не то библиотеки, не то своеобразного архива, в котором хранились документы (жаль, оценить что это вообще такое было не мог в силу отсутствия какого-то представление об этих символах). Помещение было относительно сухое, мелкой живности здесь не наблюдалось, что наводило на мысль об особом отношении строителей к этому месту. Видимо, хранение информации было делом важным, что было неудивительно. Также, как и наличие аналогичного помещения ниже этажом, предназначенного, видимо, для оружия. В силу отсутствия этого самого оружия (за исключением одного ящика, опять же из минерала, заполненного короткими ножами, по сути, являвшимися аналогами тех же кунаев, но с несколько иной конструкцией), было сложно делать выводы, но полки, в которых было бы удобно хранить именно колюще-режущее, давали пищу для размышлений....

На то, чтобы выбрать нормальный свиток, разложить его в более-менее захламленном месте, подготовить средства освещения, письма и прочее, пришлось потратить несколько часов, после чего, я вернулся обратно к старейшине и получив подробные инструкции, которые он полагал необходимыми, а также небольшое количество его крови и яда, снова поднялся на башню. Пришло время приступать к выполнению основной задачи, а именно зафиксировать то соглашение, которое должно было открыть передо мной определенные перспективы.

Конечно, не все прошло быстро и гладко. На то, чтобы расписать 'руку' потребовалось немало усилий. Что тут с меня взять то. За всю свою жизнь в этом мире, я ни разу не удосуживался взять в руки перо или кисть. Разумеется, рука не слушалась, двигалась как дерганая, да еще и прошедшие путешествия повлияли весьма нехило. Отточив свой организм для 'полевой работы', я был теперь практически полным нулем в делах, посвященных перу и бумаге. А уж когда пришлось вспоминать иероглифы.... В общем, на то, чтобы решить лишь организационные вопросы, пришлось убить уйму времени и терпения. А ведь еще предстояло не просто записать чей-то текст под диктовку, а придумать все самому, грамотно сформулировать все предложения, подобрать нужные слова, и что самое главное, сделать все красиво. Хотя для меня что красивые слова, сложенные в объемистый труд, что краткий список из нескольких пунктов, особой роли не играло, да и, уверен, для змей, в принципе, не являвшихся любителями красочной прозы, тоже, это было аналогично, все-таки требовалось все же идти сложным путем. Почему? Все было просто до безобразия. Просто так требовали местные традиции. Причем, что смешно, человеческие традиции, которые белый змей собирался соблюдать в полной мере, мотивируя это тем, что раз у змей вообще подобные договоры не соблюдаются, а вот у людей подобная практика в чести, то стоит следовать проторенной дорогой и не забывать о существующих нормах. Да и сам факт подобного договора, почитай, первого в истории (!) сказывался. Не мог же он быть составлен абы как! В общем, ничего хорошего мне это не предвещало.

На составление подобия такого вот текста, пришлось изрядно напрячь мозги. Причем не только свои. Йоко-сан активно помогала, являясь неплохим советчиком, соавтором и критиком в одном лице, и честно говоря, без ее помощи ничего стоящего я определенно составить не смог бы никогда. Даже если бы потратил всю свою жизнь на это. Тут уж ничего не попишешь. Мозги не под это заточены. Впрочем, даже при всяческой поддержке, и длительного упорного умственного труда, сильно сомневаюсь, что моя работа была хоть как-то приближена по уровню к тем творениям, что могли создаваться под крышей крупных феодальных замков, особенно если эти феодалы играли решающую роль в тех или иных странах, являясь лидерами среди остальных. Но меня он в целом устраивал. И я считал, что это стоит того.

Черновой вариант соглашения змей слушать не стал. Он лишь попросил меня пройтись по определенным пунктам, слегка раскрыв его, а потом, посчитав это достаточным, благосклонно согласился на составление уже чистовой версии. Что и было мной сделано за пол недели, с проявлением всего имеющегося у меня художественного таланта (который не сказать, что вообще имелся). Текст записывался в большом свитке пергамента. В тушь была добавлена моя кровь и кровь змеи вместе с его ядом, что придавало этому процессу какое-то особое значение и, на мой взгляд, документ, созданный подобным образом, становился уникальным.

Завершенная версия свитка-контракта должна была быть мною зачитана заинтересованным сторонам, после чего, в случае их согласия, закрепить своими 'подписями', после чего договор признавался действительным и начинался исполняться в соответствии с его условиями. Этакий своеобразный ритуал, который, если я сделал правильные выводы, создавал прецедент, уникальный прецедент в истории, открывая новый путь в истории развития искусства ниндзя (опять же, если я не ошибался, и мои доводы не были результатом нехватки достоверной информации)....

На то, чтобы неторопливо, громко и четко, с интонацией зачитать весь текста, ушел почти целый час, по истечению которого я едва вертел языком. Ужас! И это безумие написал я? Даже несмотря на проведенную подготовку перед началом, причем как моральную, так и физическую, меня это чтение успело доконать. Настолько, что по завершению не было иного желания, как положить этот свиток как можно дальше и впредь никогда к нему не притрагиваться и не давать притрагиваться другим, чтобы им не грозила подобная пытка.

Змей слушал мой голос крайне внимательно. Легко покачивая головой в ритм моей речи, он казалось, вникал в каждое слово, произнесенное в процессе, и старался придать процессу еще большую важность, чем она представлялась для меня. Никакой реакции на допущенные ошибки, никаких поправок, лишь холодное внимание и погруженность в суть всех произнесенных слов.

Контракт в какой-то степени представлял собой то же самое, что и в известной мне реальности мечтателей стать Хокаге. Не совсем точно, конечно, но если посмотреть на разницу между нынешним договором и тем, что использовали в манге, то сходства были на лицо. Все те же предусмотренные гарантии помощи в случае необходимости для человека, все те же возможности использовать в бою грозных змей в качестве своего оружия, получая серьезные преимущества. И возможность призыва самого человека в случае необходимости со стороны змей. В общем, полная аналогия. Правда, было полно и различий, некоторые из которых являлись весьма существенными. Большинство из них рождало в первую очередь несоответствие моего уровня возможностей с возможностями тех шиноби, а также различиями между самой природой существ, с которыми контракт подписывался. Не стоило забывать про то, что змеи существа весьма специфичные со своими тараканами, и им далеко до тех же жаб или слизней в плане дружелюбия. Даже если взять банальную жертву за призыв, уже выходила заметная разница....

В тексте контракта были прописаны права и обязанности каждой из сторон, и каждый, кто ставил свою 'подпись' под ним, принимал эти условия и обязывался их соблюдать, пока договор не будет расторгнут обоюдным согласием обеих сторон. Как я уже и говорил, пропорция соглашения была 60 на 40 не в мою пользу, что создавало преобладание моих обязательств над обязательствами другой стороны. Хотя мне это не очень то и нравилось (все-таки неприятно чувствовать себя обделенной стороной), но опять же, в данных условиях, когда мои права не были подкреплены внушительной мощью, при помощи которой можно было их защищать, это было весьма неплохо.

Итак, по порядку. Согласно документу, у меня было право в любой момент воспользоваться помощью Рьючидо (так, кстати, и было записано), вне зависимости от условий, в которых мне эта помощь могла понадобиться. Форма помощи при этом предполагалась опять же любая. Это могла быть просьба защиты, помощи в сражении, совета, информации, налаживании связей с некоторыми старыми знакомыми змеиного рода и так далее. Мне также было позволительно в любой момент пользоваться природной энергией, подключаясь через любую змею. Также в рамках этого же договора за мной оставалось право пользоваться змеями как средством улучшения моих собственных возможностей, опытов с природной энергией и что самое главное, получать любую информацию, необходимую для данного процесса (правда, этот пункт имел некоторые ограничения в виде того, что змеи имели право дозировать ее на свое усмотрение, если считали, что она опасна для них). Вслед за правами следовали уже обязательства, которых было несколько больше. Во-первых, каждая помощь требовала свою плату! Один раз позвал на помощь, будь добр, заплати за нее всю причитающуюся сумму. С учетом того, что простой призыв нормального крупного хищника 'оценивался' в одну человеческую жизнь, то думаю, не сложно представить, что сколько требовалось для оплаты услуг самых сильных из них, которые и составляли ту ценную помощь, от которой было сложно отказаться. Нет, не подумайте, никто меня не заставлял использовать любого попавшегося человека как жертву для призыва. Наоборот, было установлено, что жертвой мог быть только враг, причем неважно, живой он или нет. Но это все же рождало массу сложностей. Никакого тебе легкого надреза на пальце и капельки крови для получения гарантированной поддержки. Изволь постараться и сначала заарканить одного противника и провести на нем ритуал призыва (хех, при моих нынешних возможностях такое точно нереально). Вдобавок, после получения помощи в мои обязанности входило и передача союзнику всех трофеев (нет, не какого-то там металлолома или же тряпья, а именно 'мяса' в виде поверженных врагов, включая пленных).

В число других моих обязательств входило также держать союзников в курсе событий (то есть, сообщать, каких высот удалось достичь в плане развития способностей поглощать природную энергию и осваивать ее возможности), быть готовым в любой момент быть призванным, если моя помощь покажется нужной, а также выполнять некоторые поручения старейшины.

— Это меня устраивает.

С этими словами змей подвел кончик своего огромного хвоста и ткнул пергамент на том самом месте, где предполагалось поставить печать. Его печать. Легкая волна пронеслась по поверхности пергамента, создав на короткое мгновение иллюзию того, что иероглифы вспыхнули темно-красным огнем. Когда хвост оторвался от свитка, на месте остался довольно занимательный символ, напоминавший три змеиный клыка. Они указывали в разные стороны своим острием от центра. Что-то знакомое, кстати. Не такие ли знаки были на проклятой печати Орочимару? Хм, кажется да.

Настала моя очередь. Уколов палец кунаем, тут же начинаю вводить иероглифы, складывая два слова. 'Ямагами Широ'. Да, да, Ямагами. Фамилия, которой у меня здесь не было, и которую мне пришлось спешно придумывать, дабы все прошло правильно. Честно говоря, я совершенно не задумывался об этом до того момента, пока мне не сказала Йоко-сан, заметившая, что мне следовало бы обзавестись фамилией, если уж желаю подписывать документ. Имена у людей зачастую могут повторяться, а вот фамилия — это уже совершенно другое дело. А сочетание фамилии и имени, в какой-то степени, образуют идеальное отражение личности. Я думал довольно долго, рассматривая разные варианты, пока не остановился на упомянутом варианте 'Ямагами'. В принципе, было сложно обосновать свой выбор какими-то серьезными аргументами. Мне просто понравилось, вот и все....

Имя, записанное на пергаменте было подкреплено печатью в виде моей окровавленной пятерни. Контракт был подписан. Я официально получил союз, со всеми его преимуществами и недостатками. И теперь оставалось научиться пользоваться его благами и мириться со всеми сложностями.

Свернутый свиток был подхвачен могучим хвостом и мгновенно сокрыт от моих глаз, будучи помещенным за мощную фигуру змея.

— Я буду хранить его здесь. Если у тебя будет на то желание, можешь прийти сюда в любое время и потребовать назад. Мы ведь теперь союзники.

— Вы правы. Этому свитку лучше храниться здесь. Со мной он быстро придет в негодность или вовсе затеряется.

— Что же, думаю, пришло время нам обсудить наши дальнейшие действия. Ты ведь желал покинуть Рьючидо.

— Верно. Но для начала, было бы разумнее научиться использовать призыв. Иначе, какой толк от нашего договора?

— Ты прав. Порядок проведения ритуала ты получишь немедленно.

Кончик хвоста через мгновение коснулся моего лба и я, ощутив дикую головную боль, свалился на землю, стараясь сделать хотя бы один вдох.

— Что это было? — отдышавшись, спросил я. Ничего того, что могло бы мне сказать, как выполнить технику призыва в его местном варианте. Со стороны это вообще выглядело как какое-то издевательство.

— Когда у тебя будет плата и когда у тебя возникнет необходимость нашей помощи, все поймешь сам. Какие будут дальнейшие пожелания?

Я молча слушал, как Йоко-сан, используя все свое обаяние, беседовала с хозяйкой мелкой придорожной гостиницы, умоляя ее дать нам возможность отдохнуть у нее пару дней, а еще лучше, несколько недель, обещая заплатить за все звонкой монетой. Хозяйка, пожилая маленькая женщина, внимательно слушала ее, кивая головой, но продолжала косо посматривать в мою сторону. Хорошо еще, что змея у меня была в мешке, а не на привычном месте на плечах. Тогда она уже давно бы послала куда подальше, даже не став выслушивать наши мольбы. Так хотя бы вежливо выслушивает, несмотря на наш довольно в общем-то ужасный внешний вид. Мда, будь на ее месте я тоже стал бы подозревать в нас не то что оборванца, а скорее даже кого-то пострашнее. Вроде лихих людей с дальней дороги с не лучшей репутацией.

Обратный призыв меня потряс. Это было нечто! Вот так вот взять, и за пару секунд бешеного полета внутри какого-то тоннеля, оказаться на другой конце земли целым и невредимым, при своем уме, со всеми вещами, добытыми на острове. Мгновенное перемещение!

Змей свое слово сдержал. Перенес и меня, и Йоко-сан, и мою змею, которая во время перемещения пряталась за пазухой. Все вещи, найденные в башне и прихваченные с собой, также были при нас. Что чрезвычайно радовало. А уж когда вдали мы почувствовали аромат дыма от очага, смешанный с запахом каких-то блюд, то все невзгоды буквально сразу вылетели из головы. Вот она жизнь! Бери и пользуйся!

Придорожная гостиница представляла собой просто прекрасное место для отдыха и приведения себя в порядок. Тем более, что деньги у нас имелись. Обнаруженные в башне золотые монеты вполне подходили для оплаты. Жаль только, что в силу чрезмерно долгого пребывания в диких краях у нас несколько ослабли представления о реалиях человеческого мира. Даже не задумываясь о том, что наша внешность уже могла навести на подозрения, мы рванули туда, и вызвали понятный шок у старушки, которая сначала едва не натравила на нас довольно угрожающего вида собаку. Правда, потом, в основном благодаря Йоко-сан (меня старушка почему-то испугалась), удалось отговорить ее устраивать ненужный конфликт, и попытаться договориться. Переговоры сразу пошли со скрипом, даже указанное количество монет казалось, не оказывали нужного эффекта.

Старушка в конце концов все же сдалась. Смирившись с нашим внешним видом и запахом (судя по ее сморщенному лицу, последнее оказывало ничуть не меньшее влияние, чем внешность) за дополнительное золото, она предоставила нам неплохую комнату. Народу в гостинице не было совсем, так что мест хватало, равно как и полностью отсутствовали всякие свидетели, которые могли донести куда следует и вызвать нам на голову проблемы.

О, какое же это было блаженство, когда я опустил свое тело в теплую воду, буквально растворившись в потоке невероятных ощущений! Как же долго я этого ждал. Как же долго я ждал момента, когда мог наконец выскоблить из своей кожи всю ту грязь, что буквально впиталась в нее, и наконец избавиться от того грязного тряпья, что осталось от моей одежды.

Я просидел в ванне больше часа, пока не смог оттуда вяло вывалиться, и, нацепив на себя халат, доковылять до комнаты, где уже был накрыт просто шикарный стол, от одного вида которого текли слюни и урчало в животе. Дождавшись Йоко-сан, которая провела в воде несколько больше времени чем я, мы приступили к трапезе, с удовольствием поедая буквально все, что там было. А потом разлеглись на футонах, балдея от этой мягкой постели и вдыхая аромат цветов, проникавший из сада за домом. Рай!

— Скажи мне, Йоко-сан, ты бывала в Стране Болот?

— Приходилось... — вяло отозвалась женщина, лежавшая прикрыв глаза.

— И как?

— Никак.... Все также, как и везде.

— Правда?

— Да.... Все...такое же. Только болот много.... Ничего такого.

— Ясно....

— Если хочешь что-то интересное, то тогда в Страну Демонов.... Там веселее.

Она хмыкнула, а я резко открыл глаза и посмотрел на нее. Женщина улыбаясь, медленно засыпала. Невольно успокоившись от этого вида, я решил на сегодня оставить внезапно вспыхнувшую мысль на следующий раз. Как и все прихваченные трофеи из башни....

Глава — 10.

Страна Болот.

Зеленоватый, едва различимый газ медленно тянулся к самому краю небольшой поляны, собираясь в маленькое облако, застывшее над самой землей. В ночной тишине застыли и трава, и листья на деревьях, всем своим видом показывая полное отсутствие ветра. Полный штиль. Спокойствие, лишь изредка нарушаемое жужжанием ночных насекомых и редкими отдаленными криками незнакомых птиц.

Последний огонек в окнах домов маленького селения, расположенного всего в десятках метрах отсюда, потух уже довольно давно. Чуть позже пьяных криков поздних посетителей питейного заведения, схлестнувшихся в драке по прозаическим причинам. Ночь окончательно вступила в свои законные права, полностью упокоив весь мир под покровом своего осыпанного звездами плаща.

Ночная мгла надежно скрывала человеческую фигуру, засевшую у самого края поляны. На месте, которое покрывал зеленый туман. Едва заметный для животных, и практически невидимый для большинства людей.

Человек был неподвижен. Сидя на высокой зеленой траве, и издавая ни единого шума, он глубоко вдыхал в легкие свежий ночной воздух, смешанный со странным газом. Туман окружал его тело, тянулся к нему, словно старался поглотить его, слиться с ним в нечто единое целое. И человек отвечал тем же, с каждым вдохом поглощая его, впитывая всей своей кожей, всем своим телом. Что было явно нелегко. После каждого вдоха он долго сидел беззвучно, словно переваривая поглощенный воздух. Временами вздрагивал всем телом и хватался руками за траву, сжимая ее изо всех сил и преодолевая наступивший приступ таким образом. В редкие мгновения, когда выдерживать проникновение таинственного вещества становилось невозможным, его руки устремлялись к лежащему рядом с ним существу. Существо, бывшее по своей природе змеей, обвивало протянутую конечность и вонзало свои острые зубы, вводя очередную порцию лечебного яда, которое словно чудесное лекарство помогало справляться с влиянием окружающей человека силы...

В тот момент, когда крик петуха возвестил о начале нового дня, зеленый туман уже успел рассеяться. Человек же, до сих пор поглощавший непонятную зеленую смесь, пошатываясь прошел расстояние, отделявшее его до селения и исчез внутри одного из зданий. Следивший за ним все это время кот настороженно выглянул из-за угла и поняв, что питомец постояльца исчез вместе с ним, поспешил поскорее закончить свои дела и вернуться в безопасное любимое место отдыха.

Гостиница послужила нам отличным местом для отдыха и стала неплохим убежищем на целый месяц. Хозяйка, после того, как ей заплатили, практически перестала обращать на нас внимание, 'вспоминая' о нашем существовании лишь в те моменты, когда требовалось приготовить еду и постели. Нельзя сказать, что в этом ей способствовали лишь золотые монеты. Ее почему-то нервировало мое присутствие рядом, поэтому она предпочитала вообще держаться от меня куда подальше. Поэтому все разговоры с ней вела исключительно Йоко-сан. Впрочем, причиной подобного неприятия моего присутствия могла служить моя внешность, которую я смог по достоинству оценить лишь после того, как полностью отмылся от всей грязи, успевшей буквально въесться в кожу.

Моя привычная бледная кожа, совершенно не изменившаяся после всех моих приключений, вызвала довольно пугающее впечатление. Довольно стремно, когда ты напоминаешь вырвавшегося из многолетнего подземного заточения бедолагу, который все это время ни разу не видел солнца, да и питался всё это время исключительно тем, что могло пробраться в его камеру. Голодовка, выживание за счет подножного корма и сырого мяса мелких грызунов не могли способствовать хорошему телосложению, что естественно отразилось на моей внешности очень даже сильно. Торчащие кости, тонкие руки и ноги, осунувшееся лицо с резкими чертами. Все это дополняли многочисленные шрамы, полученные за последние несколько лет, серые пятна на коже, под глазами. Да и сами глаза.... Странный желтоватый цвет, в который всегда окрашивалась моя радужка при попытке воспользоваться змеиной силой, вместе с чакрой, поглощенной металлом, теперь ясно различался в моих глазах и без применения энергии. Нет, естественный цвет моих глаз все еще был основным. Но желтоватый оттенок теперь присутствовал в виде тонкого кольца, вплотную окружавший зрачок. Если учесть, что вместе со всеми этими изменениями мой взгляд стал каким-то до боли резким, то думаю, это опять же не располагало общению....

Гостиница располагалась можно сказать, на отшибе небольшого поселения у самой дороги. Народу здесь было немного, в основном все местные крестьяне, занимавшиеся выращиванием овощей и фруктов в ухоженных садах, плюс несколько мастеров средней руки, готовых за скромную оплату приладить колесо проезжавшему купцу, перековать лошадь или оказать иную помощь, которую самостоятельно было бы сложно выполнить. Незначительность размеров поселения объяснялось тем, что дорога (кстати, весьма неплохая, широкая и удобная по местным меркам, явно проложенная для активного перемещения товаров от ближайшего морского порта до городов в глубине материка или острова), по каким-то причинам, была слабо нагружена. Или же мне просто показалось, или же сезон попался соответствующий, но за целый месяц нашего пребывания здесь, по дороге прошел всего лишь один торговый караван в полном понимании этого слова и несколько малых групп с одной лишь небольшой поклажей. Естественно, такой малый поток людей мало способствовал наполняемости гостиницы, что давало нам прекрасные возможности спокойно и без стеснения провести время, приходя в себя после долгого и трудного путешествия.

Мы полностью обновили свою одежду, избавившись практически от всего, что было на нас надето до прибытия сюда и заменив все это местными аналогами. Добыли новые заплечные мешки, куда переложили все свои ценные вещи и добытые в башне предметы, которые только предстояло изучить (такие вещи как свитки, символы из которых ни мне, ни Йоко-сан е были знакомы). Я почистил имевшееся в наличии оружие, наручи, подыскал новые места для удобной транспортировки и возможности быстрого применения в случае необходимости. Некоторое время поспрашивал Йоко-сан относительно Страны Болота и выбыл из реальности.... Отдых, заключавшийся в священном ритуале ничегонеделания, закончился буквально через три дня. Как только мне показалось, что потребляемое количество еды чрезмерно, а излишнее спокойствие стало томительным, я понял, что настало время для возвращения к интенсивным нагрузкам и напряжению, к которым уже успел привыкнуть и без которых уже, кажется, не мог жить.

Я решительно приступил к такому весьма неоднозначному для меня виду деятельности, как тренировки. То, чем особо никогда не занимался, и которые мне ранее заменяла реальная практика. Забавно, что мысленно у меня не было такого уж сильного рвения чем-то таким заниматься. Наоборот, хотелось бы полежать и почитать хорошую книгу или еще чем-нибудь особо необременительным и приятным, пообщаться с людьми в конце то концов. Но в противовес этому выступало рвение самого тела. Появилось ощущение простаивания, одеревенения конечностей, непозволительного размягчения плоти. И как следствие, ноющее желание поскорее размяться, выплеснуть свою силу в движение, снова ощущать внутри себя растущий поток силы, поглощаемый извне и направляемый на непрерывный рост....

Первым шагом на путь самостоятельных тренировок стал бег. Самый обычный бег, казалось бы, не подходящий для освоения той силы. Было бы разумнее попытаться медитировать, дабы постичь чакру и природную энергию в ее естестве, или же, начать тренировки с оружием. Например, научиться-таки метать кунай и прочее колюще-режущее, чем можно было бы существенно повысить свои шансы на выживание в случае реального боя. Собственно, чем-то подобным я и собирался заняться. Но в тот миг, когда я вышел из гостиницы с твердым намерением приступить к работе над собой, как неведомая сила буквально поманила меня устремиться вперед по дороге. Бежать изо всех сил, вкладывая в это все свои силы, ощущая в ушах свист ветра и чувствуя, как сердце бьется о грудную клетку. Получать удовольствие от каждой минуты стремительного движения, всем своим телом ощущая свободу. Ни врагов, ни препятствий. Лишь ты и твой путь, который выбираешь сам. Я бежал и бежал, меняя дорогу, взбираясь на холмы, обходя лески и пробираясь сквозь поля. Мне было все равно на усталость, на тяжесть в груди, на грязь и пыль. Просто бег....

В тот день я вернулся в гостиницу только поздним вечером, когда солнце уже успело сесть, а местные жители уже готовились ужинать и отправляться спать. Вернулся с трудом волоча ноги, уставший, чувствуя, как мне хочется поскорее рухнуть в постель и вырубиться до следующего полудня. И в то же время довольный, чувствуя близость к настоящему просветлению своего разума. Омыв свое тело, и подкрепившись чашечкой риса, прилег на пол и, прикрыв глаза, отдался воле тех потрясающих чувств, которые нахлынули на меня еще несколько часов назад и до сих пор не унимались в моей душе. Мое необычное состояние вызвало некоторое беспокойство со стороны Йоко-сан. Осторожно подойдя ко мне и осмотрев, она еще некоторое время сидела неподалеку, продолжая следить. Я ее прекрасно понимал. Мало того, что спутник ей попался не самый обычный, если учесть особенности моего происхождения и природы. Так ведь еще и он вел себя как пьяный, который напился в стельку и теперь лежал, балдея до ближайшего похмелья, ничего толком не соображая. Факт возможного пристрастия к крепким напиткам мог оказаться неблагоприятным фактором для ее выживания. Или это мне, отдавшемуся во власть чувств, просто так показалось?

Нет, никаких крепких горячительных напитков я не употреблял. И никаких грибов в лесу не набирал. Причина была куда прозаической. Или быть может, наоборот. В любом случае, дело было в другом. Совершенно в другом. Несколько часов непрерывного бега по проселкам, в конце концов, выбили из меня все силы (сам не особо понимаю, почему я не останавливался, не давал себе отдых, почему вообще бегал по этим незнакомым местам). Выбежав на какую-то поляну посреди одного леска, практически у самой границы заболоченной местности, рухнул на траву и несколько десятков минут лежал, пытаясь совладать со своим дыханием и слушая, как сердце стучит в груди, и как в ушах стоял один сплошной гул. А потом, сам того не понимая как, смог ПОЧУВСТВОВАТЬ!

Это было нечто! Меня буквально накрыло целым спектром невероятных ощущений, обрушившихся подобно стремительному потоку. Воздух вокруг меня стал каким-то невероятно плотным, насыщенным чем-то...необъяснимым и в то же время очень знакомым. Цвета вокруг стали ярче, запахи вокруг насыщеннее, а звуки.... Среда пульсировала в такт какому-то непостижимому ритму, словно биение чьего-то огромного сердца. Гулкие звуки, проносились по воздуху мощными волнами, которые резонировали с моим собственным сердцебиением, движением крови в моих жилах. Это было неописуемо! Сила, окружала меня, она словно была вплетена в каждый росток, каждую травинку окружавшего мира, образуя настолько сложную сеть, непостижимую для моего сознания....

Тот миг стал для меня моментом истины. Мир силы, доселе неведомый для меня без прямого контакта со змеей, стал постепенно открываться моему взору без этой привязки. Совершенно случайно в моих руках появился ключ. Ключ к силе, ключ к новому миру, новой реальности. Этот новый мир подразумевал доступ к новым возможностям. Он давал шанс достигнуть необходимого уровня, при котором группы закованных в броню вояк уже не были бы столь устрашающими и не являлись бы главной угрозой моему существованию.

Я немедленно постарался ухватиться за этот шанс, найдя для себя точку опоры, через которую планировал заниматься саморазвитием и доводкой себя до приемлемого уровня. И начались тренировки....

Ежедневно (каждую ночь, если быть точным), дождавшись того, что в селении все заснут, я отправлялся в ближайшую поляну, где проводил время до самого утра, пытаясь подключаться к этой силе, снова ощутив ритм окружающего мира и синхронизировать себя к ней. Честно признаюсь, все и сразу оказалось не для меня. В первые три ночи никакого существенного прогресса мне не то, что не удалось достичь. Я не смог даже отдаленно прикоснуться к этому миру природной энергии, оказавшись в каком-то стопоре, заблокировавшем мне путь. В конце четвертого дня я не смог выдержать и воспользовался змеей для контакта.

Контакт через змею дал одну занимательную особенность. К сожалению, ощущения природной энергии при использовании хищной рептилии были несколько затуманены, что ли. Я видел окружающий мир как бы сквозь фильтр, который словно окрашивал ее в несколько иные цвета, которые были ей присущи на самом деле. В результате, того мощного потока чувств и энергии мне испытать не удалось. Но, не сказать, что все было бесполезно. Даже наоборот. 'Отхлебнув' изрядную долю энергии в ходе нашей взаимосвязи, я, получил еще больший 'втык', когда на следующий день использовал эти силы для бега и, окончательно выдохнувшись, снова рухнул на землю. Вот тогда то и произошел исторический момент, когда потративший все силы организм поглотил энергию из окружающей среды без посредников. Живительная сила показалась мне настолько 'вкусной' и манящей, что я совершенно забыл о таком понятии как чувство меры. И результат не заставил себя ждать. Очнулся я лишь тогда, когда внутри меня начало что-то пугающе бурлить, голова потяжелела, а глаза словно собрались лопнуть от переизбытка давления. Испугавшись вспыхнувшего перед глазами видения о каменных статуях жаб, в которые превращались не подготовленные пионеры освоения сендзюцу, тут же вскочил и бросился обратно в селение, стараясь как можно скорее 'сжечь' лишние силы и стабилизироваться за счет помощи змеи.

С того неудобного случая я больше никогда не тренировался, не имея рядом с собой своего змея, который в случае опасности позволял обуздать избыточную энергию. Ну и помогать ее тратить, разумеется. Все-таки, регулярное поглощение энергии по ночам (а после первого удачного опыта для меня это стало обычной практикой), без ее расходования на соответствующем уровне приводил к переизбытку и серьезным проблемам с организмом. В первый раз, когда я накопил чрезмерное количество силы внутри, не позаботившись о ее расходе, мне пришлось ой как несладко! Накопленная сила не просто хотела выхода. Вызвав невероятную боль, она породила внутри меня агрессию, которая едва не вылилась в кровопролитие мирного населения. Мне удалось сдержать себя каким-то чудом и направить всю ярость и жажду вымещения боли на одно из деревьев в отдаленной части леса.... Увидев на следующее утро, что стало с целью моей агрессии, я долго не мог поверить в то, что все это было моих рук делом. Вид некогда могучего древа, превращенного в отесанный огрызок, вызывало массу вопросов, было ли это вообще мне по силам. Даже страшно становилось (хотя тут беспокойство вызывало не само наличие силы, а скорее, отсутствие контроля над ней — того самого необходимого элемента, без которого обладание такой мощью могло быть попросту бесполезно и даже опасно)....

Оставаться больше месяца в гостинице мы не смогли. Не то чтобы, конечно, очень хотелось покинуть это место. Даже наоборот, оно нам пришлось по душе, особенно после всего пережитого ранее. Крыша над головой, сытная еда, просто завидное спокойствие окружающей местности и люда давали просто прекрасные условия для проживания. А если вспомнить про то, что и идти то нам было, в общем, некуда, то и вовсе, это селение казалось просто райской кущей.... Но остаться было уже нельзя. И не просто нельзя, а невозможно по целому ряду причин.

Первый и далеко не самый простой вопрос заключался в деньгах. А если быть точнее, в их отсутствии. Оплата проживания в гостинице, вдобавок закупка одежды, дополнительные 'чаевые' хозяйке для молчания (несмотря на слабую нагрузку, по дороге часто шастали не самые приятные личности с опасными связями) — все это выходило уж слишком дорого, а запас добытых золотых монет был далеко не безграничным, и если честно, был уже близок к истощению. Просто сидеть и ждать, пока они закончатся и когда нас выгонят взашей, не имело никакого смысла. Да и местное население посматривало на нас косо, особенно после появившихся слухов об опасной змее, которая стала причиной гибели не одной местной домашней живности. Не хотелось нарываться на бунт

Другим вопросом была необходимость и что еще важнее, острое желание, найти себе кров, который был бы достаточно укромным, для того чтобы не привлекать лишнее внимание чужих людей, и одновременно, имел бы какую-то связь с местным населением — доступом к местному рынку, ремесленникам, крестьянам для закупки всей необходимой утвари. И я, и Йоко-сан хотели поскорее оказаться в каком-нибудь месте, которое стало бы превосходным укрытием, и по совместительству, возможно, новым родным домом, где удалось бы прожить многие годы без малейших проблем со стороны соседей и возможных недругов. Вдобавок к этому, следует признать, что мы жаждали найти свое место в этом мире, и наш воображаемый идеальный дом как нельзя лучше олицетворял эту мечту.

Еще одним вопросом было исследование. О, сколько же вокруг было неизведанного! Целый мир, с уникальной структурой, с уникальными условиями и просто невероятной историей. Это был самый настоящий рай для любого исследователя, особенно знакомого с одним отдельно взятым периодом развития этой реальности, и желающего добыть информацию о других эпохах и странах, о которых в оригинальной истории не упоминалось вовсе. Столько вопросов! Что это за время? Существуют ли где-либо знакомые персонажи? Какова нынешняя ситуация с кланами шиноби? Есть ли вообще эти шиноби? Как долго нам ждать мальчика из пророчества? Кто я такой? Что из себя представляю? Смогу ли я чего-либо здесь достичь? Насколько могущественным могу стать, или быть может, мне суждено всю свою жизнь провести в бегах от непонятных врагов?

Уйма вопросов. И вся жизнь на то, чтобы найти на них ответы и задать себе новые вопросы, загадывать перспективы, изучать историю, тайны прошлого, вроде тех свитков у меня в мешке или строений в Рьючидо. Огромный простор для деятельности, который требовал каких-то действий, а не банального проседания штанов на обочине жизни.

Изначально никакого конкретного плана у нас не было. Об этой стране, равно как и о ее соседях, мне было известно ничтожно мало для того, чтобы загадывать наперед и делать предположения. Йоко-сан хоть и в свое время приходилось посещать эту страну по каким-то своим делам, но ее познания в общем-то тоже ограничивались в основном прибрежной зоной — портами, гаванями, рыбацкими селениями и прочими местами непосредственно у самого моря, где она и ее команда оперировали в свое время. Конечно, как и любой нормальный человек, который побывал в чужой стране, она владела некоторой информацией. Типа там болота, тут дорога, где-то там город, где живет феодал, а воон там еще что-то. В общем, не развернешься. Единственно полезное сведение относительно нашего местоположения заключалось в том, что и Страна Болот, и граничащая с ней Страна Демонов, а также еще несколько небольших образований подобного толка располагались в отдельном не то особо крупном острове, не то в особо мелком материке. То есть отдельно от того материка, в котором располагались четыре из пяти известных мне Великих Стран (правда, сейчас они, как по мне, особо не тянули на этот статус — во всяком случае, известные мне). Эта новость несколько радовала. Я надеялся, что преследующие меня железнобокие хотя бы здесь меня не достанут, хотя бы до того момента, пока мне не удастся накопить достаточно сил и средств для отражения любой их агрессии....

В общем, мы пошли туда, куда глаза глядят, лишь отметив про себя необходимость постоянного нахождения в глубине, подальше от моря, портовых городов и прибрежных поселений, где обитало немало людей, так или иначе связанных с континентом. Несмотря на отсутствие определенной информации об оперировании в этих краях призраков и им подобным, по-моему, было разумно держаться в отдалении от береговой линии. В любом случае, даже если нас обнаружат, то информация о нас быстрее доберется до железнобоких куда быстрее именно из портовой зоны, а не с глубины.

Страна Болот вполне оправдывала свое название. Болот здесь и на самом деле было много. Как я понял, они занимали около половины всей территории этой страны, в основном низины. Оставшаяся половина страны была представлена довольно обширными холмистыми районами, небольшими горами и лесами. Было здесь достаточно и обычных водоемов и источников чистой воды. Многочисленные мелкие ручейки, речки, озера, разбросанные практически по всей стране занимали довольно важную роль в жизни местных жителей, как собственно, и в деле питания самих болот.

По мере продвижения вперед, глубже на территорию страны, мы отмечали разницу между прибрежными и внутренними районами. То, насколько отличалась плотность населения, развитость дорожной инфраструктуры, заселенных полей и прочих признаков цивилизации. Судя по всему, основная масса населения занимала прибрежные районы. Небольшая полоса, приблизительно десять километров в ширину непосредственно вдоль береговой линии служила основным ареалом обитания, местом хозяйственной и торговой деятельности страны, ее основной культурной зоной. Эта территория была исчерчена многочисленными дорогами, продолженными от одного селения к другому, от города к городу, по которым постоянно циркулировали и крестьяне, и горожане, выбравшиеся из своих родных городов по делам в пригороды. Собственно, поселений, начиная от небольших хуторков и заканчивая многолюдными городами здесь также было громадное количество. Полная противоположность количеству населенных пунктов, дорог и обработанных земель дальше этой десятикилометровой зоны — в районе болот.

Да, непосредственно дальше в глубине все было совершенно иначе. Количество поселений было мизерным, их размеры также оставляли желать лучшего. Дорог здесь было немного, в основном небольшие, практически тропы, проложенные вдоль болот, которые и являлись, как я думаю, главной причиной бедности местной демографии. Понятное дело, жить среди болот не самая лучшая затея. И народ нельзя было упрекнуть в отсутствии здравомыслии. Впрочем, назвать глупцами тех, кто все же обитал далеко от берега, не стоило. Вспоминая о многочисленных цунами, которые могли без проблем смять значительно более развитые цивилизации, нежели эта, я внутренне поддерживал решение тех разумных людей, которые решили построить свои дома здесь, в свободных от болота местах, на высотах, вне зоны доступа возможных опасных катаклизмов, связанных с морем и таких людей, как пираты.

Мы первое время двигались по одной из дорог, осторожно пробираясь между опасных болотистых районов, отмечая все уже выше озвученное: и состояние дорог, и редкость поселений, их размеры, уровень жизни, отношение к нам, когда мы сталкивались с местными. Что интересно, чем дальше мы углублялись все дальше, тем большего внимания удостаивались. Люди интересовались новостями с побережья, наценками на товары, часто сами охотно делились своими новостями. В общем, этакая глубинка — спокойная, отдаленная от суеты, погруженная полностью в свою равномерную жизнь. Настолько она была спокойной, было возможно понять хотя бы по тому, что оказывается, сюда практически не доходили ни сборщики налогов, ни представители власти со столицы. Представленные сами себе, эти люди проживали свою жизнь по своим законам, решая все свои вопросы между собой согласно собственным обычаям и порядкам.

Количество поселений сошло на нет приблизительно в районе около сотни километров от береговой линии. Дорога, по которой мы шли, окончательно исчезла, доведя нас до берегов небольшого озера.

Этот довольно интересный водоем представлял собой большой, почти идеальный круг, окруженный густыми зарослями зеленой растительности, расположенный между несколькими небольшими холмами, защищавшими его от болот. Дорога оканчивалась у старого деревянного дома, построенного в непосредственной близости от воды. Окруженный невысоким забором, это здание населяла небольшая семья, которая спокойно объяснила нам, что дальше уже проторенных троп не будет, и что эта сторона озера 'край земли' для всей страны.

Переправившись на другой берег на небольшой лодочке, мы устремились вперед, стараясь держаться холмов — твердой почвы посреди изобиловавшей вокруг топи. Идти сразу стало не в пример сложнее. Воздух более влажный, количество насекомых резко подскочило, равно как и других всевозможных неприятных обитателей местной экосистемы. Сама местность мало располагал к желанию здесь что-либо делать. Наоборот, она как бы науськивала повернуть назад, и остаться где-нибудь на берегах того озера или же еще чуть дальше, в менее заболоченной местности, где не было бы столько проблем. Но я старался не поддаваться подобным соблазнам. С одной стороны хотелось как можно дальше уйти от цивилизации в такое место, где было бы удобно жить, и в то же время, было бы не опасаться некоторых гостей из прошлого. С другой стороны, перед моими глазами стоял едва уловимый образ чего-то по-настоящему привлекательного где-то именно впереди, за этими болотами, у подножий каких-то гор. И я честно признаться, горел желанием поскорее до этого чего-то добраться, невзирая на любые сложности. К счастью Йоко-сан пока не демонстрировала сильного недовольства, хотя само недовольство у нее все же было. Она, конечно, прекрасно понимала мое желание держаться подальше от людей (после моих рассказов о своих прошедших злоключениях), даже сама поддерживала такое стремление в силу каких-то своих причин. Но для нее оставалось непонятно то, зачем так рваться куда-то дальше, когда можно было без особых проблем устроиться ближе к побережью, где-то неподалеку от дорожной сети, где время от времени могли проходить торговые караваны — главный источник информации для жителей глубинки, наряду с одинокими путешественниками. Впрочем, пока она старалась держаться принятого курса, хотя уверен, в ее голове наверняка бросили мысли о целесообразности дальнейшего совместного путешествия. И плот посреди моря, и необитаемый людьми остров остался позади, мы могли бы, в общем-то, и разбежаться каждый по своим делам. Но пока, следуя выработавшейся привычке, мы старались держаться друг друга....

— Ты ведь на самом деле не знал об этом месте, или только притворялся?

Йоко-сан широко раскрыв глаза, рассматривала обширную долину, границы которой словно стены какой-то могучей каменной крепости расчерчивала горная гряда. Покрытая нежной зеленой растительностью, разделенная на две равные части небольшой речкой, эта местность была восхитительной. И небольшие лески, и свободные от деревьев чистые поля, утопавшие в цветах и залитые ярким солнечным светов, и возвышавшаяся в самой отдаленной части долины гора, увенчанная этаким нимбом из маленьких облачков....

Что тут говорить, я тоже находился в состоянии глубокого шока. Такое превосходное место! Просто великолепное, чудесное пространство, в котором можно было бы запросто затеряться на многие годы и так себе и жить, наслаждаясь окружающим пейзажем и полным спокойствием. Какой-то воплощенный в реальность идеал для любого отшельника. И вполне неплохое место для первого времени для нас.

— Было бы неплохо здесь остановиться.

Йоко-сан перевела взгляд на меня, некоторое время задумчиво наблюдала за мной, после чего снова посмотрела на долину.

— Место, конечно, отличное... но я, честно говоря, надеялась на поселение. С людьми. С которыми можно было бы поговорить, у которых можно было бы купить все необходимое.... А не так, чтобы взять первую попавшуюся свободную от болота безлюдную местность и начать пытаться здесь как-то устроиться.

— Я не говорил, что собираюсь здесь устраиваться. Я сказал, что было бы неплохо здесь остановиться. И провести некоторое время.

— Но для тебя одно подразумевает другое, разве не так?

— Почти. Я не отрицаю, что во мне горит желание здесь задержаться больше, чем на один день. Возможно, я был бы рад остаться здесь навсегда. Все-таки, я вырос в приблизительно таком же месте. Но.... Я ведь не сказал, что собираюсь здесь оставаться навсегда, разве нет?

— И каково твое предложение?

— Я не прочь здесь задержаться. На некоторое время. А там уже смотреть дальше. Однако, так как нас здесь двое, то мне важно и ваше мнение. Я готов выслушать его и даже принять.

Женщина задумалась. Неотрывно глядя на открытую красочную картину, она казалось, взвешивала все 'за' и 'против', размышляя над всем тем, что уже не раз приходило ей в голову по пути сюда. Пожертвовать своими планами в угоду спутнику или же настоять на своем и тем самым возможно, нарушить сложившееся равновесие. Я ее прекрасно понимал. Интересы у нас разные, но мы пока оставались командой, действующей заодно. Никто из нас не хотел лишаться дружеского плеча рядом. Мы уже привыкли к тому, что являлись партнерами, причем очень близкими партнерами, многое пережившими вместе.

— Насколько?

— Что?

— Надолго?

— Ну, я не знаю. Вернее, у меня есть представление, сколько примерно это может занять времени, но сказать ничего точно не могу. Все зависит от условий.

— Что занять?

Я на мгновение задумался, после чего без зазрения совести решил выложить некоторые из секретов. Вернее, основной пока секрет.

— Тренировка. Я чувствую, что это место какое-то особенное. Возможно, мне это лишь кажется, но хотелось бы проверить мои догадки.

— Тренировка? Это случаем не то, о чем ты так долго беседовал с той змеей?

— Да. Я начал открывать для себя совершенно новый мир, и мне очень хотелось бы, чтобы открытие было бы совершено как можно быстрее и в самых подходящих условиях. Я считаю, что это и есть те самые условия. Идеальное место. Отдаленное от суеты мира людей, погруженное в самое лоно природы — прекрасное условие для получения доступа к ее силе. А сила — это в свою очередь, условие для моего сближения с цивилизацией. Пока я не в состоянии защитить ни себя, ни кого-то еще, мы находимся в большой опасности. Я уже вам пояснял, что это все значит.

— А твои тренировки. Они ведь тоже опасны, разве нет?

— Согласен, тренировки опасны. Но у меня уже есть кое-какой опыт, да и помощник, который способен оказать поддержку. Теперь ко всему этому прибавилось и идеальное место. Осталось лишь время. И его можете дать только вы.

Йоко-сан думала долго. И я ей не мешал. Отойдя на некоторое расстояние, присел на какой-то большой валун и принялся наслаждаться прекрасным видом. У моих ног осторожно прополз мой змей — решив выбраться из-за пазухи и погреться на солнышке. Что же, пусть пока не теряет времени даром. Кто знает, как потом все повернется.... А место ведь и вправду особенное. Такое чувство, что здесь кто-то умный решил устроить кладовую. Куда поместил столь живительной энергии окружающего мира, сколько было возможно. Да, здесь бы пожить немного. Хотя бы пару месяцев! Тут и простой бродяга смог бы ощутить что-то большее, не говоря уже о существах с развитой внутренней силой.

— Я согласна.... Но только если ты выполнишь мои условия.

— Смотря какие....

— Первое и самое главное условие: есть то, что добывает эта змея, я не буду! Равно как и всякие коренья, насекомых и прочее местное....

— Если все ваши условия касаются подобных вещей, то я уверен, что смогу их выполнить.

— Не все. Время. Оно будет ограничено. Я не хочу жить здесь слишком долго. Максимум — два месяца, начиная с сегодняшнего дня. По истечению срока, прошу сразу, без споров выдвигаться и двигаться дальше. Или даже может быть назад. Туда, где нам не будет нужды уподобляться диким зверям.

— Хм.... А можно со временем внести ясность?

— Какую?

— Вполне возможно, что к указанному сроку я попросту не успею закончить освоение. И мне потребуется еще некоторое время. Так вот, если я буду чувствовать, что уже практически достиг цели, а времени больше нет, вы сможете даровать мне еще немного?

— Что будет, если я не смогу этого сделать?

— Возможно, тогда мне придется остаться здесь и дальше, до завершения. Оставить дело на половине пути нельзя. Особенно такое.

Йоко-сан и я смотрели друг на друга где-то минуту, после чего она едва заметно кивнула.

— Только если дополнительное время не пойдет дальше недели.

— Не вижу причин не согласиться.

Я улыбнулся и потянул ей свою руку. Она несколько удивленно посмотрела на этот жест, после чего, также улыбнувшись в ответ, пожала ее. Что же, договор был заключен. Оставалось лишь выполнить свои обязательства....

Ощущения были просто потрясающими. Словно погружение в бездонный океан неисчерпаемой энергии. Погружение с головой в самый низ, чувствуя вокруг себя огромное давление стихии, ощущая, как в легкие прорываются эти потоки и смешиваются затем с кровью.... Бесконечное сочетание самых разнообразных цветов перед глазами, сплошной гул смешавшихся звуков окружающего мира. Безграничная среда пульсировала в такт сердцебиению чего-то поистине настолько огромного, что не хватало воображения представить это, и настолько далекого, что было невозможно определить расстояние до него. И одновременно ощущать себя частью этой стихии, частью этой энергии, безграничной и неисчерпаемой, при этом, не растворяясь в среде, не растрачивая самого себя, сохраняя свою суть нетронутой.

Было сложно передать то, что я чувствовал. Это было неописуемо. Я, наконец, смог подключиться к этому источнику, смог контролировать себя, равномерно распределять объем поглощаемой и растрачиваемой энергии, не пользуясь постоянной помощью своей змеи. И это было невероятно! Непередаваемо!

Вот она, невиданная мощь природной энергии, ее поистине невероятное количество, немыслимое для представления человека. Целый отдельный мир, со своими законами, своим порядком и своими условиями. Мир, к которому мне, наконец, удалось получить полный допуск, и, влившись в него, не потерять контроль над собой, над своей сущностью.

Огромный, безграничный океан! Охватывающий такую громадную территорию, что можно было лишь поражаться тому, какие возможности открывались перед тем, кто был бы способен обуздать ее мощь.... Научиться отсекать от общего шума отдельный источник звука и возможность определить тот или иной объект. Отсекать от окружающих цветов отдельный цвет и разглядеть отдельную вещь. Можно ведь и заглянуть и дальше. Просто переместиться по этому океану на определенное расстояние и увидеть то, что там происходит. Наверняка это возможно! Наверняка так и можно чувствовать другие живые существа, обладающие силой. Особый вид сенсорики. Способ добывать информацию не сходя со своего места.

Окрыленный первым успехом, я решил незамедлительно попробовать протестировать такую возможность. Взмах руками и корпус приходит в движение. Такое приятное чувство. Словно плывешь под водой, одновременно имея возможность дышать и видеть все, не используя никаких приспособлений. Ощущать себя самой настоящей рыбой в воде. Сделать еще несколько взмахов руками и ногами. Как быстро! А что если добавить немного своей силы? Ведь у меня до сих пор на руках наручи. Импульс! Какое блаженство! Скорость возрастает. Чувствую, как стремительно двигаюсь вперед, перестав ощущать какое-либо сопротивление, все больше и больше уподобляясь рыбе. Быстрее! Быстрее! Вперед! Вперед! Вперед!!!

Внезапная мысль заставила немедленно сбросить скорость и остановиться. А куда это я иду? И смогу ли потом вернуться? Да и вообще, где я сейчас? Ведь ни вычленять отдельно взятые звуки, ни определять отдельные цвета, которые из себя представляли определенные объекты окружающего мира я еще не научился. И вдруг, почему-то рвусь вперед, совершенно не заботясь о том, куда иду и зачем. И способен ли я после этого спокойно открыть глаза и оказаться на том самом месте, где и 'нырнул' в этот океан.

Я попытался вынырнуть из океана и спустя несколько минут уперся головой о неведомый потолок. Путь назад был ограничен. Черт!

Не знаю, как бы закончилось мое злоключение, на которое обрек себя сам, если бы не помощь своего напарника. Почувствовав что-то неладное, он подключился к моему телу в своем привычном стиле и подал мне сигнал, по которому мне удалось сориентироваться и вернуться. И вернуться весьма своевременно. На том месте, где произошел 'вход' в океан, я обнаружил этакую проекцию своего тела, сидящую в позе лотоса, и витавшую неподалеку от него какую-то не то рыбину, не то нечто крайне похожее на рыбу. Существо было каким-то темным, 'тяжелым', что ощущалось в окружающем спектре весьма отчетливо. Что бы это не было, оно явно обладало силой, причем силой немаленькой и даже не знаю, что оно замышляло. Я некоторое время старался следить за ним, но почувствовав, как оно начало приближаться ко мне, источая достаточно неприятную ауру, предпочел разорвать контакт, тем самым выйти в реальный мир. И почувствовать, как на меня накатывает невероятная усталость вкупе с чувством облегчения. Вроде пронесло....

Отдышавшись, посмотрел на партнера, который казалось, уже ждал вопросы. И я не ошибся. Он действительно был готов.

'Что это было?'

'Охотник'

'Охотник?'

'Да'

'Охотник за кем?'

'За телом'

'За моим телом?'

'Да'

'Почему за моим?'

'Здесь...ты...один'

'Ему все равно?'

'Да'

'Он живет здесь?'

'Не знаю'

'Откуда он взялся?'

'Не знаю'

'Защита от него?'

'Есть'

'Как?'

'Не отлучайся'

'Не бросать тело?'

'Да'

'Понял'

— Ты вернулся? Уже все?

— Почти.

— Время на исходе. Ты обещал!

— Я помню. Почти готово. Осталась лишь одна загадка. Смогу ее решить, буду готов уйти.

— А если нет?

— Придется обратиться за помощью к более мудрым существам, чем я и мой питомец.

Я рухнул на свою импровизированную постель из сушеной травы в построенном два месяца назад шалаше и перевел дух. Да, с момента начала моих тренировок прошло уже столько времени, а оно пролетело как одно мгновение. Стоило лишь начать, как уже пора заканчивать.

Йоко-сан сидела на своем месте и отправляла в рот одну спелую ягоду за другой. За это время она неплохо тут обустроилась. И кажется, даже, несмотря на скуку, нашла себе немало дел по душе. В частности, сбор всяких вкусностей в долине, что скрашивало ее время, проводимое в основном, в одиночестве, пока я был занят своими делами.

— Что-то случилось?

— Надеюсь, что нет. И если все же это так, то также надеюсь, что это не будет серьезной проблемой.

— В чем дело то?

— В общем, у меня почти все получилось. Не совсем, конечно то, что я ожидал, но все же это гораздо лучше, чем ничего. Результат есть. Однако пытаясь кое-что провернуть, я натолкнулся на кое-что, возможно, на кое-кого, чьи устремления и замыслы мне не совсем понятны, и оттого меня это пугает. Мне нужно с этим разобраться. И как можно скорее. Иначе дальнейшее освоение природной энергии может быть под угрозой.

— Можно поподробнее? Кто, что, в чем собственно проблема? Серьезно, от твоих слов мало что понятно. Чем больше ты говоришь, тем запутаннее все становиться.

— Постараюсь быть понятнее. В общем, тот мир, куда я так рьяно пытался пробиться все это время, и чьей силой хотел завладеть в полной мере, оказался обитаем. И обитатель, судя по комментарию моего главного страховщика, охотник за чужими телами.... Ладно, еще понятнее. Этот кто-то пытался завладеть моим телом.

Йоко-сан некоторое время ошарашено смотрела на меня. Спустя пару секунд я как-то заприметил, что тот увесистый сук, служившей ей в качестве посоха во время ее походов по долине, вполне мог бы стать эффективным средством погружения меня в бессознательное положение. Особенно если удар нанесен эта женщина, для которой держать в руках оружие не было в диковинку.

— Уверяю вас, если бы моим телом завладел бы чужак, вы наверняка успели бы это заметить. И не думаю, что он стал бы вот так вот мило с вами беседовать. Хотя.... Кто знает, что у него в голове.

— Хватит шутить! О Ками-сама, ты совсем с ума сошел? Ты вообще с какими демонами связался?

— С демонами?

— А кто, по-твоему, будет пытаться завладевать чужим телом? Разумеется демон! А ты все еще хочешь разобраться в этом?

— Теперь уже не уверен.... Слова о демоне меня несколько напрягают. Быть может, расскажете о том, что это за адское чудовище может быть?

— Я что, похожа на знатока демонов?

— Но вы ведь так уверенно об этом говорили.

— Я понятия не имею, какие они бывают. У моряков много легенд о всяких морских чудовищах и всевозможных темных существах, но для меня это всегда было не более чем легендами и мифами.

— Хм... Раз так, то вариант с проверкой остается единственным способом прояснения ситуации. Мне не улыбается каждый раз погружаться и черпать силу из этого источника, попутно рискуя стать жертвой вселения какого-то непонятного и опасного существа. Хочется конкретики.

— Ты с ума сошел?

— Надеюсь, что нет. Да и змей говорит, что пока я не совершаю лишних телодвижений, он не столь опасен. Необходимо решить этот вопрос. И чем скорее, тем лучше.... Йоко-сан. Мне придется попросить вас об услуге.

— О какой?

— Видите вот этот кунай? В общем, в случае чего, воспользуетесь им и спасет себе жизнь....

Рыбина кружилась неподалеку. На расстоянии, мешавшем лучше ее рассмотреть и тем самым провести оценку. Гул окружающего мира надежно скрывал любые звуки этой весьма занимательной особи. Все, что было мне доступно, это лишь мои собственные инстинкты, усиленные связью со змеей, чьи возможности в области сенсорики заметно превосходили мои.

Рыбой это существо можно было назвать весьма условно. Мне кажется, это определение мало чем подходило. Скорее, оно напоминало маскировку, тень, накрытую поверх чего-то, что призвано было быть укрыто от лишних глаз. Маскировка эта напоминала рыбу весьма отдаленно, лишь частично копируя повадки морских обитателей и их форму. Даже неискушенному зрителю было вполне понятно, что существо это весьма явно имело совершенно иное происхождение, нежели морское. Блин, какое морское происхождение?! Это ведь и не океан вовсе, а просто образ, под которым мне представляется природная энергия. Наверняка этот 'демон' просто казался мне рыбой, и этот образ был сформирован моим подсознанием, а не в связи с пожеланиями самого существа.

Сделав несколько осторожных движений, я направил свое тело вперед, поближе к неведомому охотнику, готовясь в любой миг рвануть обратно. Желания устраивать с ним столкновение у меня не было. Просто мне хотелось выяснить, что оно такое и оценить исходящую от него угрозу. Вдруг все не настолько плохо, и от этого 'демона' будет какой-то толк? Мы же, в конце то концов, не зря находимся в мире, где возможно почти что все.

Рыбина начала замедлять свое движение, после чего также осторожно, как и я, двинулась ко мне. Я остановился и огляделся. До точки сброса недалеко, можно достичь одним рывком. На всякий случай собираю в руках силу. Существо затормозило. Вспыхнули два красных глаза, взгляд которых словно иголка пришпилил меня на месте. Оно направилось дальше, приближаясь все ближе и ближе. Я начинаю чувствовать как вздрагивает мое тело — вокруг 'демона' ощущается какая-то тяжелая аура, от одного прикосновения к которой становиться страшно. Собранная сила в руках высвобождается в виде короткого импульса — я направил свое тело обратно. Медленно, равно с той же скоростью, с которой ко мне приближалась хищная рыба. Начинаю чувствовать жжение в районе шеи — змей начал активно вмешиваться, помогая мне собрать часть этой тяжелой ауры и поглотить. Нам нужно знать, с кем мы имеем дело и для этого нужно завладеть частью его силы для анализа.

Останавливаюсь в точке сброса и снова собираю силы для возможного противодействия. Охотник продолжает приближаться, по-прежнему излучая красный свет со своих глаз. Чем он ближе, тем сильнее страшное влияние.... Наверное только в этот миг я по настоящему осознал, что подразумевается под словами темная сила! Эта сила словно состояла из чистой тьмы, подкрепленная чем-то еще — непонятным для меня, но ощутимым и даже отчасти знакомым.

Оно остановилось на расстоянии нескольких метров. Где-то посредине этого небольшого расстояния между нами столкнулись две силы — границы наших аур, которые активно начали взаимодействовать друг с другом. Ужасная темная мощь охотника, и моя — выведенная наружу энергия, поглощенная ранее моими наручами и смешанная с природной энергией 'змеиного уклона'.

Наши взгляды скрестились, и между нами словно пробежал какой-то разряд. Его какой-то отстраненный, даже пустой взгляд, создавал невероятный напор на меня. Я чувствовал, как едва удерживаюсь на грани, все еще не поддаваясь на воздействие. Оставалось только надеяться, что это пока все, на что это существо способно, и оно не раздавит меня.

Накатившая мощная волна заставила быстро понять, что возможности рыбины намного превосходят все то, что у меня есть. Поэтому я, изрядно хлебнув его мощной ауры, поспешил разорвать этот контакт и снова оказаться в реальности.

— Зачем мы сюда пришли? Широ!

Йоко-сан едва поспевала за мной, перемещаясь от одного громадного валуна к другому, при этом часто спотыкаясь о камни, торчащие из земли. Меня на данный момент мало беспокоили ее крики и призывы остановиться и все объяснить. Игнорируя исходящие от нее звуки, будучи полностью погруженным в собственные мысли, я вприпрыжку стремительно поднимался вверх по склону той самой главной высоты, которая доминировала над всеми остальными вершинами. Несмотря на то, что поверхность под ногами была не самой удобной для быстрого перемещения, а в некоторых участках и вовсе опасной для ног, меня сейчас это также мало волновало, да и вообще, было совершенно незаметно. Видимо, все же сказывалась поглощенная сила. Она позволяла двигаться значительно быстрее и преодолевать препятствия со значительно меньшей затратой сил. Вернее не так. Сил внутри меня было слишком много, чтобы обращать внимание на такие препятствия.

Образ красноглазого подобия рыбы с источаемой ею страшной аурой так и стоял перед глазами. Пугающий образ, наводивший на меня иррациональный страх, пытающийся заставить немедленно отступить, бежать, куда глаза глядят, лишь бы снова не ощущать ту зловещую мощь.... Правда, сейчас этот страх гнал меня не назад, а наоборот, вперед — туда, откуда эта пугающая сила исходила. Вернее, мне казалось, что она оттуда исходила.... Что мне и хотелось проверить. И потому я лез на гору.

В тот миг, когда взгляд охотника столкнулся с моим, произошло что-то, что заставило меня непонятно как почувствовать если не источник, то хотя бы направление к цели. Той, которая заставляла меня чувствовать страх и из-за этого испытывать себя не особо хорошо. Перед моим взором на какой-то миг отчетливо сформировался вид этой самой горы, с дырой на противоположной стороне — места, откуда, как я догадывался, и исходила эта сила.

Не нужно говорить, что это было безумием — идти туда, где возможно притаилось существо, намного сильнее тебя и вполне способное убить. Я и сам не совсем понимал, что заставляло меня поступать таким образом. Чувствуя, как боюсь этого места и своего опрометчивого поступка, я тем не менее, шел вперед, игнорируя не только мольбы Йоко-сан объясниться, но и собственный голос разума, призывавший поостеречься и хотя бы подготовиться к встрече с неизведанным. Страх возможного контроля со стороны охотника тоже присутствовал. И одновременно, отсутствовала рациональная причина, по которой мое тело не слушаясь меня, рвалось туда, к той невидимой пока еще червоточине где-то на склоне.

Расположившийся на моих плечах змей, отчего то, особых признаков беспокойства не подавал. С привычным безразличным взглядом он продолжал смотреть вокруг себя, время от времени меря языком воздух. Неужели и он оказался под контролем? Или быть может, не находил в моем поступке ничего необычного?

А вот и она, червоточина. Оказавшаяся входом в пещеру. С огромными нагромождениями больших валунов, равных человеческому росту. Хм.... Опять пещера?! В последнее время я стал как-то слишком часто сталкиваться со всякими подземными ходами.

— Широ!

Надо же, а Йоко-сан двигается просто поразительно. Почти что угналась за мной. А еще говорят, что моряки не чета сухопутным на суше. Особенно если сухопутные ну уж совсем сухопутные.

— Ты объяснишь, что ты творишь или нет?

— Понятия не имею.

— Что?

— Говорю, не знаю, что на меня нашло. Я просто пришел сюда и все.

— Неужели...

— Прошу, пока не пускайте нож в дело. Чувствую, что пока еще все под контролем. И эти телодвижения выворот моего сознания, а не чужого влияния.

— Что это за место?

— Не знаю. Но, похоже, именно где-то там и притаился наш 'демон'.

— Почему ты так спокоен?

— Потому что он тоже не очень волнуется, — я кивнул на змея, — Видимо, не все так плохо, как могло показаться на первый взгляд.

— Пойдешь туда?

— Да. Нужно удовлетворить свое любопытство. Пойдете со мной?

Женщина побледнела, покрепче сжала в руках кунай, после чего бросила на меня какой-то странный взгляд и неожиданно кивнула.

— Пошли!

— Уверены?

— Не спрашивай!

— Пошли.

Мы стояли в огромном зале, пол которого был изрешечен сотнями борозд, заполненных лавой — единственным источником освещения. Вулкан? Кажется да. Впечатляющие размеры, царившая какая-то таинственность и... возвышавшаяся в самом центре помещения каменный пятиугольник, исписанный, как мне кажется, все теми же странными символами, которые мне уже приходилось видеть не тех же свитках. Какое странное и занимательное место! Что бы это могло быть.

Осторожно приблизившись к пятиугольнику, я коснулся до него рукой, ощутив какой-то неестественный холод для такого места. Странно. Хм, а вот это кажется знакомым.... Практически такой же отголосок силы, как и от той рыбины. Неужели это и есть источник?

В голове промелькнуло куча всевозможных мыслей и вариантов. Гробница? Если да, то чья? Черт, а ведь мне почему-то кажется, что где-то уже мне приходилось это видеть. Вот только где?

Раздраженно сжав руку в кулак, с силой ударил по камню. Тут же сжал зубы от боли, получив ощутимый разряд силы, который заставил меня мгновенно вспомнить о том, что из себя представляет металл моих наручей. И отпрыгнул назад, увидев очередное видение той самой рыбины, за мгновение превратившейся в многоголового черного дракона с такими же пугающими красными глазами.

— Что такое?

— Кажется, лучше нам уйти отсюда.

— Ты что-то узнал?

— Да.

— Так что это за место?

— Это гробница. Ослабевший дух погребенного здесь хочет высвободить свое тело. Лучше не искушать его новыми телами и смотать удочки.

Нервно сглотнув, женщина тут же направилась к выходу. Я не стал задерживаться. Вернувшиеся в момент получения разряда воспоминания быстро сформировали логическую цепочку. Страна Болот — горная гробница — погребенное тело — огромные каменные валуны у входа.... Демон.... Да, лучше уйти отсюда, пока мы не натворили здесь дел. Не хочется стать причиной высвобождения очередного безумного монстра с весьма специфическим именем.

Глава — 11.

Медвежий угол.

Солнечные часы, размещенные на самом видном месте на центральной площади, показывали полдень. Солнце, достигшее зенита, нещадно поливало землю своими палящими лучами. Бурная вьющаяся растительность, карабкающаяся на заборы местных дворов, усыпанная цветами, повяла от изнуряющей жары, листья деревьев также вяло висели на ветвях, изредка вздрагивая от дуновения слабого ветерка. Вокруг, казалось, вымерло все живое. Двери и окна домов, выходящие на улицы, были плотно прикрыты, вымощенным камнями улицам не хватало лишь перекати-поле, показывавшего полное запустение. Лишь время от времени раздавались звуки открывавшихся дверей, шаркающие шаги где-то в глубинах дворов изнутри, лязг цепей выглянувших на мгновение из своих конур собак, и снова устанавливалась тишина, и пустота снова возвращала полную власть над этим местом.

Спокойно прогуливавшийся по площади человек скорее дополнял картину пустоты, чем нарушал ее. Осторожно ступая деревянными подошвами своих сандалий на камни, которыми была вымощена земля, он прошел от одного конца площади до солнечных часов, рядом с которыми остановился на некоторое время и, бросив взгляд сквозь сощуренные в узкую щелочку глаза на небо, смахнул рукой пот, пошел дальше. Его правая рука сжимала небольшой сверток из светло-серой материи, внутри которой изредка позвякивал металл. Левой же он время от времени вертел тоненькую трость из дерева, украшенного незатейливым узором.

Человеку было словно по боку на солнцепек. Одетый в легкую куртку из плотной материи и мешковатые штаны из того же материала, подпоясанный кожаным ремнем, он спокойно переносил страшную жару, не выдавая никаких признаков неудобств, причиняемой подобной одеждой в подобную погоду. Неприкрытая голова с короткими неровно подстриженными волосами так и напрашивалась на солнечный удар, а бледная кожа на худом лице без малейших следов загара словно в насмешку демонстрировало полное безразличие как к жаре, так и всему окружавшему ему миру.

Пройдясь под пристальным взглядом, засевшего на одном из деревьев в ближайшем саду вороном по длинной улице, он свернул в ближайший переулок, где его путь преградила большая зеленая дверь. Рядом с дверью с правой стороны на расстоянии вытянутой руки виднелось чуть приоткрытое окно, откуда раздавалось тихое сопение, изредка прерываемое гортанным храпом. Который тут же стих, стоило человеку несколько раз постучать о дверь.

Створка окна раскрылась, из глубины затемненного помещения выглянула растрепанная голова бородатого мужчины, взгляд раскосых глаз которого без сомнений вызвал бы страх у любого незнакомца. Однако на стучавшего гостя его вид не произвел должного впечатления. Перехватив его взгляд своим, он какое-то мгновение удерживал его, после чего кивнул и мотнул головой в сторону двери. Мужчина кивнул в ответ и закрыл окно. Спустя небольшой промежуток времени дверь раскрылась и, впустив вовнутрь незнакомца, захлопнулась, оставив снаружи ту же тихую пустоту, что была здесь и раньше....

Город этот был невелик. Если честно, в сравнении с другими аналогичными поселениями на прибрежной части страны, он выглядел настолько ничтожным, что порою язык не поворачивался назвать его городом. Скорее уж какой-то поселок городского типа, с населением чуть более двух тысяч человек, расположенный в такой глуши, что поблизости не было вообще никаких поселений аналогичного типа, которые могли бы оспорить право именоваться городом.

Да, глушь здесь действительно была еще та. Десятки километров заболоченной территории вокруг, попутно заросшие довольно-таки густым лесом. Внушительного вида холмы, огородившие достаточно обширный участок и защитившие его от наступления болота и попутно преградившие путь проникновению болотных испарений на свою территорию. Змеившаяся вокруг холмов река, неожиданно появлявшаяся и также неожиданно исчезавшая посреди болот. И посреди этих холмов, скрытый от любых возможных любопытных глаз, сумевшим на свое везение пройти сквозь труднопроходимую местность, и расположилось это самое поселение, гордо именовавшее себя городом.

Впрочем, умалять звание этого населенного пункта было бы несколько нечестно, принимая во внимание поистине невероятную архитектуру, которая царила в этом, без сомнения, одном из самых глухих уголков Страны Болот. Сам факт существования подобной архитектуры, в условиях почти полной изоляции от большого мира вызывал невольное уважение к тем людям, кто в свое время смог воплотить в жизнь столь дерзкий проект и создать настоящее чудо! Здания, построенные из камня самых разнообразных цветов и оттенков, с применением пусть и несколько простоватых, но, тем не менее, весьма живописных художественных приемов при украшении. Застройка всего поселения в соответствии с единым планом. Было примечательно, что в городе не было ни единого одинакового здания. Все дома, постройки, сооружения обладали самыми разнообразными формами, размерами и были украшены уникальными почти для каждого здания элементами, но при этом все это изобилие прекрасно сочеталось друг с другом и образовывало какую-то особую общую картину. На которую было приятно смотреть как со стороны, так и находясь внутри самого города.

Да, это был самый настоящий город, причем сочетающий в себе многое из того, что было доступно подобным поселениям лишь в известной мне другой реальности. Такие важные элементы быта, как канализация, наличие водопровода, зеленые насаждения вокруг — все это создавало просто прекрасные условия для жизни людей. Что в условиях этой реальности чувствовалась довольно остро. И не могло остаться незамеченным.

Несмотря на свои достаточно скромные размеры и не менее скромное население, по меркам огражденной от всего остального света территории существование такого объекта в подобных условиях было фактом достаточно странным. Лишенный вообще каких-либо нормальных путей сообщения с большой землей наподобие дорог или, по крайней мере, твердых устойчивых троп, по которым мог бы пройти караван, он вызывал большой вопрос возможности доставки сюда нужных грузов, продуктов питания, которые было невозможно добывать в подобных условиях. Что в свою очередь вызывало другие вопросы: откуда здесь столько еды, чтобы поддерживать благополучное и безбедное существование такого количества людей? Откуда здесь столько необходимых инструментов, тканей, материалов, которые можно было достать лишь в прибрежных областях страны и то лишь, потому, что туда их доставляли корабли из заморских стран? Да и самый главный вопрос: откуда взялось столько материала, чтобы воздвигнуть такой шедевр передовой архитектурной мысли в подобных суровых условиях для доставки нужных ресурсов?

По началу, эти и другие подобные вопросы возникали у меня достаточно часто, вкупе с другими, связанными с острой необходимостью придумать себе и Йоко-сан достойную легенду, которая помогла бы не только войти сюда и не быть подвергнутым долгим допросам с пристрастием, но и прижиться здесь на определенный срок с достаточным комфортом. Ответы, разумеется, пришли позже, уже после внедрения, получения разрешения на проживания, когда были улажены все формальности и местные власти не нашли в нас никаких серьезных причин противодействовать нашему переселению.

В этот город нас занесло, опять же совершенно случайно. Как и во все другие места в нашем нелегком путешествии. С момента столкновения внутри вулкана и начала нового похода, мы около полутора месяцев плутали по практически непреодолимой местности, на каждом шагу рискуя оступиться и быть поглощенным безжалостной трясиной. Стать частью торфяных отложений и возможно со временем, в отдаленном будущем, быть извлеченным и пущенным в качестве топлива для какой-то, скажем, фабрики или электростанции....

Эти полтора месяца отложились в памяти как очередной период моей жизни, заключавшийся в безумном времяпровождении посреди каких-то мест, определенно не предназначенных для жизни человека. Каковые, кстати, наступали с удивительной частотой. За это время, в полной мере нахлебавшись всей прелестью подобного существования, я даже клятвенно пообещал себе, что в следующий раз непременно сто раз подумаю, прежде чем пускаться в какую очередную 'прогулку'. И так уж вышло, что выйдя из болота на твердую землю, в которой расположился самый настоящий, пусть и небольшой, город, я тут же воспринял его не иначе как подарок с небес нам за наши страдания. Впоследствии, кстати, подобная ассоциация, отложившаяся в моем (да и не только в моем) мозгу, превратилась в якорь. Тяжелый якорь, словно уцепившийся за подводные рифы и прочно приковавшие меня к этому месту вопреки всему.

Конечно, все это пришло не сразу, и в первое время, случались моменты, когда душа всеми силами стремилась покинуть незнакомую среду. В основном это происходило в силу крайне жесткого прессинга со стороны местной 'службы безопасности', которая, отловив выползших из грязного месива 'чертят', начала выяснять подробности их происхождения без особых прелюдий и особо не церемонилась. Следователи действовали крайне жестко, нам практически мгновенно выкрутили руки, все имевшиеся вещи конфисковали, а через какие-то несколько десятков минут нас уже допрашивали в каких-то подземельях, предварительно окатив ушатом воды, дабы иметь хоть какое-то представление об истинной внешности тех, с теми они имели дело.

Признаться, особого зла я на них никогда не держал. Как только все вопросы были улажены, про допрос мы постарались забыть, что с успехом было сделано в ближайшее время. А что обижаться? Люди делали свое дело, и у них наверняка хватало причин работать в таком стиле и помимо тех странностей, которые мы им преподнесли (в основном, конечно, я). Наличие крайне специфического вооружения, свойственного людям с определенными опасными способностями. Крайне необычная внешность с телосложение. Наличие опять же странного питомца, который к тому же, едва не стал причиной гибели одного незадачливого стражника, неудачно схватившего змею за хвост. Вещи, имевшие достаточно необычное происхождение и свойства.... Все это не могло бы оставить равнодушным даже мало-мальски посвященного в теневую сторону мира человека. Так что уж тут говорить о профессионалах, разбиравшихся в некоторых вопросах гораздо лучше моего (хоть я и провел немало времени среди самых настоящих теневых структур призраков).

Их интересовало все. Оружие, свитки, часть которых, сожалению, пострадала во время наших злоключений в болотах (даже кожаный мешок, специально приобретенный для этого перед началом выхода из гостиницы не помог), монеты, оказавшиеся узнанными здесь, мой указатель биджу, змея, которая необычайно хорошо понимала человека и, конечно же сам человек, столь прекрасно понимающий змею — они требовали объяснений и добывали интересующие их сведения очень 'профессионально'....

Нас продержали в подземелье около двух дней. За это время из нас выжали практически 'все'. Сомневаюсь, конечно, что это 'все' удовлетворило всех, но почему-то некоторые вышестоящие люди посчитали, что с нас им спрашивать больше нечего и нам предоставили временное жилье, где мы смогли бы отдохнуть, прийти немного в себя, а уж потом думать дальше о своих дальнейших действиях. Правда, с вещами и питомцем оказалось сложнее. Практически все это было 'временно конфисковано', и для возвращения требовалось сначала пройти дополнительные процедуры....

Сам толком не понимаю, как так вышло, что выделенная нам на несколько дней, как мне представлялось, жилье, осталось в нашем распоряжении на значительно больший срок. И уж тем более не понимаю, как так получилось, что мы почувствовали себя частью этого города, буквально став ее частью. Мы получили все: новую одежду, новые вещи, пропитание, возможности неплохо проводить время в компании добродушных соседей, которые не лезли в душу, могли помочь в трудную минуту, подсказать, подсобить, дать совет.... На мою внешность старались не обращать внимания, нас никто не беспокоил, мы чувствовали себя как дома. Правда, за все это приходилось платить.... Впрочем, платили мы не золотом или еще каким-то драгоценным металлом. Все оказалось куда прозаичнее, чем ожидалось. Нам дали работу, которую требовалось выполнять, и как нам поясняли, по ее результатам мы имели право претендовать на новые материальные блага.

Да, в первое время было странно. Я откровенно терялся в этом странном обществе, где все люди жили вполне себе спокойной жизнью, без какой-либо суеты, наслаждаясь каждым прожитым днем, уверенные в завтрашнем дне. Жители не боялись ничего. Они совершенно не интересовались тем, что пролегало за болотами и холмами, занимались своими делами, вели свое хозяйство и при этом безукоризненно верили своим властям. Градоначальник, его приближенные и представители местной СБ пользовались в народе авторитетом, и как мне кажется, вполне заслуживали его. А ведь не зря. Народ своевременно получал нужные вещи, никогда не голодал, практически всегда чувствовал себя под надежной защитой. Видя подобное, на ум приходило только одно слово, и оно выражало ту мечту, ради которой в моем мире в свое время отчаянно боролось не одно поколение не одной большой страны. Коммунизм. То самое утопическое общество, о котором мечтали поколения, словно в огражденной от всего мира со всеми его напастями и опасностями теплице было взращено здесь. И мне очень хотелось верить, что это вовсе не декорация, и что люди, проживающие здесь, на самом деле не являются частью какого-то безумного эксперимента или же простого шоу, играя роль, в которую они сами успели поверить и, полюбить всем сердцем....

Несмотря на царившую снаружи невероятную жару (да здесь была такая вот странная аномалия — чуть раньше полудня и вплоть до часов пяти вечера, как правило, устанавливалась жара, из-за которой в этот период времени вводился особый режим — 'фиеста'), в доме было довольно прохладно. Приятный холодок ударил в лицо тот самый момент, как моя фигура проходила через дверной проем, и полностью обнял все мое тело тогда, когда плотная дверь уже закрылась за моей спиной. На некоторое мгновение я по привычке прикрыл глаза и стоял, наслаждаясь нахлынувшими потрясающими ощущениями, чувствуя, как оказался в 'своей тарелке'. Глубоко вдохнув и с шумом выпустив воздух из легкий, обернулся и посмотрел на Мизэо-сана, который стоял рядом.

— Точно....

Потянув ему сверток, доселе бывший у меня в руках, кивнул и сбросив с ног уже порядком поднадоевшие деревянные 'калоши', направился в свое крыло. Позади послышался звук трещавших ниток. Эх, Мизэо-сан, какой же вы нетерпеливый. Не могли все сделать спокойно, не превращая ткань в бесполезную тряпку?

— Спасибо, Широ-кун! Выручил!

— Пожалуйста! Всегда рад помочь.

Закрыв за собой внутреннюю дверь, которая являлась единственным проходом от одной части здания в другую, снова вздохнул. Вот теперь я действительно дома.

— Что, опять притащил ему бутылку?

Ехидный голос Йоко-сан прозвучал из отдаленного угла — ее любимого места, где находилось единственное в нашем доме кресло. Дневное время она обычно проводила там, с удовольствием разглядывая бурно цветущий сад во внутреннем дворе через небольшое оконце. Я хмыкнул в ответ.

— Что поделать, Мизэо-сан обожает это масло. Говорит, что от его запаха женщины к нему так и липнут. Кстати, надеюсь, на тебя то, магические свойства этого чудо средства не действуют?

— Надейся.

Я усмехнулся и присел за стол, на котором меня ждала небольшая чаша риса, залитая сверху немудреным соусом и небольшой кусок мяса, от запаха которого непроизвольно просыпался аппетит. Бросил взгляд на лежащие рядом палочки, покривился, почесал нос, потом все же взял их и в очередной раз начал 'пытаться' пообедать при их помощи. Проклятье! Уж сколько лет прошло с того дня, как мое сознание пробудилось в этом псевдояпонском мире, а до сих пор палочками толком пользоваться не научился. Невольно начинаешь себя стыдиться за такое обстоятельство. Нет, я конечно не совсем 'бестолочь', который не может их держать в руках. Кое-какие успехи в этом плане у меня были. Но одно дело есть палочками куски мяса или допустим, те же роллы, и другое — пытаться ими отправить в рот порцию риса....

— Ну почему в этом доме нет ни одной нормальной ложки? — простонал я. И услышал в ответ смешок. Да, веселитесь, пока можете!

— Я же сказала, что пока не научишься пользоваться палочками, ложек тебе не видать. Даже если ты и мне притащишь бутылку.

— Чертовы палочки....

— Не дуйся. Ты ведь сам понимаешь, что не умение пользоваться ими выдает в тебе дикаря. А это не есть хорошо. Здесь это смотрится не очень хорошо.

Я вздохнул и продолжил попытки. Что делать, она была права. Жить в этом мире и не уметь пользоваться такими банальными вещами — это действительно нелепо. И если честно, несколько опасно. Дело в том, что палочками здесь умели пользоваться все. И под словом 'все' я имел в виду не жителей только этого города, а всех жителей страны, а возможно, еще и немалое количество стран вокруг, несмотря на свои разные географические положения, имевшие примерно одинаковую культурную среду. Один язык, общие в большинстве случаев традиции, хоть и отличавшиеся друг от друга, но в целом сильно схожих и как мне казалось, имевших одно происхождение, одинаковые почти что правила поведения и признаки хорошего тона. И не соответствие этим правилам выдавало человека с головой. На того, кто отличается от остальных даже незначительно, как правило, обращают внимание чаще других. И в некоторых случаях, подобное внимание могло стать причиной многих бед. Особенно для такого человека, как я, и без того имевшего некоторые проблемы с окружавшими.

Вообще, обучение есть палочками, была лишь частью своеобразного курса обучения, который мне взялась проводить Йоко-сан. Вернее, это было началом самого обучения. Начиная с этого навыка, мне предстояло постепенно освоить и многие другие особенности местного образа жизни и традиций, которые мне доселе не были знакомы, или же знакомы лишь поверхностно. И эти пробелы требовалось в срочном порядке восполнять. Я хотел, в конечном счете, стать человеком, который смог бы спокойно раствориться в местном окружении, слиться со средой, так сказать и тем самым стать невидимым для своих врагов. Вместо того чтобы прятаться по лесам и болотам, месяцами не вылезая из вонючих ям и питаясь всякой гадостью, и бояться каждого шороха, было намного лучше стать частью окружавшего меня общества и словно хамелеон стать невидимым для глаз преследователей. Обнаружить посреди полей человека не так сложно, как может показаться, а вот найти среди тысяч таких же людей — тут действительно нужно постараться.

Разумеется, для того, чтобы слиться в толпе требовалось не только знание местных традиций и привычек. Здесь, как и везде, было много нюансов, включая, в первую очередь внешность (а она у меня тоже выделялась среди остальных), умение скрывать наличный арсенал оружия так, чтобы о нем никто не подозревал, а воспользоваться им можно было мгновенно, а также, не быть засеченным при помощи сенсоров. Но все начинается с мелочей, и я сейчас активно пытался эти мелочи учитывать, нивелируя в первую очередь свое невежество в социальных вопросах, дабы потом активно развивать остальные навыки и нарабатывать опыт...

— Что там насчет Такаюши-сама?

Я посмотрел на женщину, на время отложил в сторону палочки и протер подбородок. Точно, ведь именно сегодня мне предстояло отправиться к резиденции человека, от мнения которого очень многое зависело для нас двоих и наших дальнейших планов. Насколько мне было известно, он занимал достаточно высокий пост в иерархии местной власти и по этой причине обладал широкими полномочиями в целом ряде вопросов. И от его мнения зависело многое. Хотя бы то, чтобы мне вернули бы все мои вещи, которые до сих пор оставались в руках СБ. А если рассматривать вопрос в целом, то, что ожидало нас здесь. Судя по намекам посланника, который передал мне пожелание со мной встретиться, все зависело от результатов нашего разговора.

— Вечером.

— Все-таки сегодня? Он хочет видеть только тебя, или мне тоже следует присутствовать при вашем разговоре?

— Упоминаний о тебе не было. Так что я не могу ничего сказать по этому поводу.

— Ясно. Значит только ты один. Жаль...

— Почему жаль? Тоже мечтаешь с ним встретиться?

— Нет. Не хочу отпускать тебя туда одного и позволять все решать за нас двоих только одному тебе.

— Думаешь, я не смогу договориться?

— Думаю, что ты договоришься несколько не так, как было бы нужно. И все снова пойдет наперекосяк.

— Зря ты так. Я вроде бы мозги свои не растерял. И до сих пор могу мыслить здраво.... Почему ты так на меня смотришь?

— Ты хоть сам то себе веришь? Твои здравые рассуждения никогда не вяжутся с нормальной человеческой логикой. То союз со змеями, то контакты с демонами, то месяцы блужданий по болотам, когда как мы могли спокойно воспользоваться тропой.... Мне продолжать?

— Пф.... Да ладно....

— Скажешь 'нет'?

Я вздохнул и продолжил ковыряние палочками в еде, в попытках достаточно быстро и правильно все это съесть. Черт, а ведь верно, надо вести себя разумнее при разговорах с вышестоящими. Мало ли во что это в конце концов выльется.

Вечернее время в городе было периодом самой настоящей ударной работы. Как только солнце начинало клониться к закату и жара постепенно спадало, люди 'выползали' на свет божий и возвращались к своим делам. В это время улицы снова заполнялись суетливо снующими в разные стороны людьми, створки окон открывались, из многочисленных мастерских на окраинах тут же всю округу заполоняли шум работающих станков, ударов молотов по наковальням, крики рабочих и прочего работающего люда. Эта суета поднималась на несколько часов, и за это время, как правило, народ успевал переделать основную массу работы, чтобы с наступлением заката отправиться по домам — приятно проводить вечер.

Мой визит к Такаюши-сама был назначен как раз таки после заката. В тот самый момент, когда работы повсюду прекращались, и границы города надежно перекрывала городская стража, призванная защитить покой населения, как от нежданных захватчиков, так и от всевозможных диких зверей (дикие звери были главной причиной беспокойства солдат, вынужденных отпугивать всевозможных обитателей болот, польстившихся на легкую добычу в городе). Ночная встреча, значит.... Хм. Основное время работы для представителей управленческого аппарата и силовых структур. И мое любимое время суток, когда можно в полной мере отдаться изучению тайной стороны жизни.

Такаюши-сама определенно был человеком, предпочитавшим закулисную жизнь больше, чем жизнь на сцене. За все время пребывания в городе (а с момента нашего появления здесь пронеслось не много, не мало, пара месяцев), я хоть и слышал о том, что такой человек существует, но о том, какой конкретно пост он занимает, за что отвечает и насколько высоки его полномочия практически ничего не знал. Лишь слухи о том, что да, есть такой человек, да, вроде бы большой начальник, от мнения которого очень многое зависит, но ничего больше о нем сказать никто не мог. В отличие от остальных представителях руководящего состава. Про градоначальника, его некоторых помощников по вопросам производства, общественного порядка, хозяйства, и что еще удивительно, о представителях СБ, городской стражи по городу часто циркулировало такое количество слухов, анекдотов и легенд, что невольно я только и делал, что поражался тому, насколько спокойно власть реагировала на такое внимание к себе. Естественно, что после того, как ко мне пришел посланник от этого самого таинственного чиновника и передал мне приглашение о приватной встрече, а также вывалил целую кучу всяких инструкций и указаний, в моей голове возникла такая прочная ассоциация, которую можно было выразить одним словом — 'чекист'. И воображение невольно рисовало картину какого-то старика, сидящего в каком-то отдаленном здании (а если уж совсем погрузиться во все прелести жанра, то и вовсе в подземном бункере), и управляющего всей теневой стороной жизни города. Ничего не напоминает?

Однако, вопреки моему чрезмерно распалившемуся воображению, с подземным бункером, или хотя бы зданием, где-то на отшибе города, подальше от любопытных глаз, вышел облом. Своевременно поджидавшие меня проводники добродушно довели меня до одного из самых примечательных зданий в самом центре города. Несколько необычное местно для чекиста, стоит заметить. Никаких постов, никакой охраны, никаких признаков той таинственности, которую так бурно рисовало мое воображение. Просто одно из зданий, хоть и несколько выше, чем остальные (пять этажей — максимум). И возведенное по уникальному проекту, с использованием довольно своеобразного покрытия (камень лазурного цвета с многочисленными узорами красного цвета).

Вместо опасного и грозного чекиста в темном помещении, который по умолчанию должен был бы обладать просто пугающей аурой, меня встречал довольно приятный на вид маленький старичок с пучком седых волос на голове и короткой бородкой. Маленькие глаза, изрытое морщинами лицо, такой же маленький, как и все остальное, нос, губы, распластавшиеся в легкой улыбке. Нет, такой человек по определению не мог бы вызывать какие-то двойственные чувства. Увидев такого дедушку, всегда уступишь ему и место в общественном транспорте, и поможешь донести сумку, слушая какую-то старую историю из его молодости.

Я остановился перед ним и несколько смутившись, склонился в поклоне. Судя по всему, в тот момент я представлял собой самое нелепое существо в мире. Черт, вместо палочек, следовало брать уроки нормальных поклонов, что ли? А быть может, вообще не стоило склонять голову? Ставить себя в подчиненное положение не хотелось, даже, несмотря на мое положение.

— Поднимись, мой друг. Поклоны тебе не идут. Так что не стоит склоняться.

Старик говорил негромко, продолжая создавать атмосферу этакого добродушного дедушки — пенсионера, к которому на чаек заскочил обожаемый не то внук, не то правнук. Его бархатистый голос, словно магнит, приковывал к нему все внимание.

Я поднял голову и снова смутился. Смотреть на него сверху вниз опять же казалось как-то неправильно. А ведь иначе совершенно никак не получается. Его макушка едва доходила до моей груди. Старик, видя мое смущение легко рассмеялся и махнул рукой. Мол, не робей, малец, и мы в ваши годы....

— Такаюши-сама.

— Да, Широ-кун, это я. Рад тебя приветствовать в моей скромной обители. Прошу за мной.

Я проследовал за ним по длинному коридору и через минуту оказался в довольно обширном зале, прекрасно украшенного и обставленного потрясающей мебелью. Кожаные кресла, диван, низкий кофейный столик (все выглядело просто великолепно, сразу чувствовалось невероятное качество и поражало своим стилем). Оставалось только догадываться, откуда здесь могли взяться подобные предметы интерьеры, до боли напоминавшие аналогичные предметы из другой моей реальности. На столе виднелись красочные фарфоровые чашки, чайник с поднимавшимся дымком.

Под ногами чувствовался мягкий ковер, над потолком висели фонари, которые заливали помещение мягким красноватым светом. Стены, обвешанные красочными картинами, изображавшими всевозможные сцены сражений, обычную жизнь горожан, мореплавателей, обитателей морских глубин. Потолок, украшенный большим количеством причудливых узоров, красота которых завораживала. Тот, кто занимался ремонтом этого помещения определенно вложился по полной и получил на выходе место, достойное стать резиденцией какого-нибудь короля или дайме, если на местный манер. Оставалось только снова поразиться тому, что подобное строение могло существовать в этом медвежьем углу.

Такаюши-сама указал мне на одно из кресел, занимая место на соседнем. В его руках оказался чайник. Вскоре источающий невероятный, сводящий с ума аромат, напиток был разлит на фарфоровые чашки, и одна из них была протянута мне. Приняв с благодарностью посуду, я некоторое время подождал, ожидая действий со стороны старика, и дождавшись приглашающего кивка, рискнул отхлебнуть глоток. И на некоторое время потерял связь с реальностью, будучи потрясенным вкусом этого поистине божественного напитка. Боже ты мой! Такое великолепие! Никогда доселе не пробовал ничего подобного. Не только в этом, но и в той реальности я не мог припомнить ничего, что могло хотя бы сравниться с этой прелестью (хех, моя прелесть!).

— Вижу, мой друг, вы достойно оценили работу старого мастера.

— Не то слово, господин. Никогда не пробовал ничего подобного. Я в восхищении!

— Благодарю за столь высокую оценку. Старый семейный рецепт, секретные ингредиенты, да и сам чай, доставленный из отдаленных краев. Лучшее, что можно себе позволить в нашей скромной обители.

— Какая жалость, господин. Я ведь теперь никогда больше не смогу отведать столь прекрасный чай. Секретом то вы вряд ли поделитесь. Да и если поделитесь, сомнительно, что смог бы его освоить.

Старик рассмеялся, я тоже поддержал этот смех, одновременно сосредоточенно размышляя над тем, куда же я все-таки попал и с кем имею дело. И зачем вообще я мог потребоваться этому человеку. Не ради чаепития же он пригласил. И не ради светской беседы. Не хотелось, бы попасть в какую-то ловушку и оказаться в невыгодном положении. У меня не было ничего такого, что позволило бы выбраться отсюда. Никакого оружия, никакого особого снаряжения. Не говоря уже о змее, без которого вообще можно было почувствовать себя безруким. Конечно, я, непосредственно перед встречей, немного поднакопил запас природной энергии (впервые рискнув подключиться к этому источнику с момента столкновения с Морье), дабы не быть совсем беззащитным, но опасаясь потери контроля, а также возможности выдать себя, объем был минимальным.

— Не нужно драматизировать мой друг. Возможно, я смог бы тебе приоткрыть завесу этой тайны, дабы ты мог наслаждать этим напитком у себя дома, да и угощать им свою спутницу. Однако, перед этим, хотелось бы убедиться, что ты не решишь сбежать с этим секретом, чтобы выдать его конкурентам.

Такаюши-сама усмехнулся, снова пригубив чашку, и внимательно посмотрел на из под своих густых бровей. Я сохранил на лице подобие улыбки, хотя улыбаться уже не очень-то хотелось. Вырисовывалась перспектива серьезного разговора, и мне хотелось побыстрее перейти к нему, отбросив все лишние формальности и кружевные формулировки. Смотреть на ситуацию сквозь розовые очки не хотелось. Хотя, резко обрывать эту манеру нашего общения было преждевременно.

— Боюсь, что я не заслужил такого доверия, чтобы принимать столь ценный дар, господин. Уж лучше я выпью этот чай один раз и буду вспоминать о нем всю оставшуюся жизнь, нежели напьюсь им в свое удовольствие, а потом невольно взболтну лишнее кому-то и пропал наш секрет.

— Мудрые слова. Вижу, твоя ответственность высока и ты умеешь ценить чужие тайны. Полезное качество, Широ-кун.

— Благодарю.

— Пользуясь своим правом хозяина, хотелось бы узнать немного побольше о тебе. Услышать историю такого необычного молодого человека было бы в радость для такого старика, как я. Всегда любил подобные рассказы.

— Честно говоря, я не знаю, что и рассказывать, мой господин. Моя история не столь интересна, как могла бы показаться.

— Не стоит скромничать, Широ-кун. Уверен, у тебя найдется, чем заинтересовать даже такого придирчивого слушателя, как я. Не зря ведь ты такой необычный юноша. Редко когда встречаются такие интересные собеседники. Прошу, не скромничай.

Я несколько замешкался. Рассказать о себе? Что именно? И главное, кому? У меня достаточно тайн, которые раскрывать равносильно смерти. Многие мои секреты не только мои. Просто придумать красивую легенду? Но ведь ее могут легко разрушить, стоит кому-то обратиться с подобной просьбой уже к Йоко-сан. Сомневаюсь, что старика интересовало все то, что к нему в виде доклада могло попасть после нашего допроса два месяца назад. Тогда нам хоть и задавали много вопросов, большинство из них в первую очередь были связаны с оружием, снаряжением, со свитками, со путями нашего проникновения на эту территорию. Плюс такие 'мелочи', как имена, 'примерное' место рождения (как оказалось, не только я, но и Йоко-сан понятия не имела, где она родилась и жила в свои детские годы), и много другой информации.

— Уверяю тебя, Широ-кун, придирчивый слушатель умеет быть благодарным. Уж не сомневайся. Ради хорошей истории я готов на многое.

Старик одобряюще улыбнулся, а я по-прежнему колебался. Выдать хоть какую-то историю было необходимо, но сделать это требовалось так, чтобы не раскрыть ничего лишнего и одновременно, убедить этого человека в том, что я раскрыл все, что мог позволить себе. Ну и, естественно, хотелось этот рассказ поведать как можно красивее, без резких переходов, с сохранением ровного повествования. В неподготовленных беседах с чужими людьми я зачастую мог теряться, часто не обладал возможностью быстро и четко выражать свои мысли по мере их появления. Мне всегда требовалась какая-то пауза, чтобы немного продумать свои слова, чтобы не выставить себя дураком.

— О.... Прошу прощения, мой друг. Как я мог сразу не заметить, что тебе очень сложно это сделать. Широ-кун, дар рассказчика нужно развивать, дабы никогда не испытывать трудностей ни с началом, ни с концом.

— Вы совершенно правы, Такаюши-сама. Мне не приходилось вот так вот ведать о самом себе другому человеку. Особенно такому человеку, как вы, господин. Потому, прошу у вас прощения за это.

— Что же, тогда, позволь мне самому задать вопросы. Дабы не смущать тебя и не создавать нам препятствий.

— Благодарю. Прошу вас.

— Скажи мне для начала, мой друг, сколько же тебе лет от роду? Уж, какой бы вопрос меня не донимал, этот всегда стоит на первом месте. Выглядишь ты необычно. Вроде бы взрослый. Высокий, на вид очень сильный, во взгляде твоем чувствуется глубокий ум и знание, а приглядишься, и теряешься. Есть что-то молодое, юное, что-то от недоросля, уж прости меня за эти слова.

Я пару мгновений самым настоящим образом хлопал глазами, переваривая столь неожиданное заявление и попутно пытаясь сделать вывод о своем реальном возрасте. Хм, а ведь действительно, а сколько мне лет? Вернее, сколько лет этому телу? Я ведь понятия не имею о том, сколько вообще лет мне было в тот момент, когда долину атаковали, и мое сознание пробудилось посреди адской трясины. Вроде бы был подростком. Горо видел во мне скорее ребенка, чем взрослого. А в Стране Снега на возраст вообще мало кто обращал внимания. Работает и ладно. Осваивает способности призрака и Бог с ним. А Йоко-сан? Она собственно, никогда о моем возрасте не спрашивала. Будучи в довольно специфическом состоянии, у нас было мало времени на такие разговоры. Больше занимали вопросы выживания, а после нашего попадания в этот город — вопросы нашего обустройства. Черт, как многого я, оказывается, о себе не знаю. И никогда не задумывался.

— О себе я знаю немного, господин. Большая часть моего прошлого сокрыта во мраке. Моя память, к сожалению, мало что сохранила о тех временах. Поэтому, я боюсь, не смогу дать ответ на этот вопрос. Скажу лишь то, что помню лишь последние несколько лет своей жизни и все. Более ничего.

— Удивительно.... Быть может, что-то произошло? Или это была какая-то болезнь?

— Смерть. Много смертей. Все что я помню из своего прошлого — это смерть. Как истребляли моих сородичей, как меня занесло в какие-то дебри, откуда я выбирался несколько месяцев....

— Сочувствую, мой друг.

— Благодарю.

— Что же, тогда позволь задать другой вопрос.

— Прошу.

— Насколько я понимаю, вы с той женщиной являетесь инородцами. Я прав?

— Инородцами?

— Чужестранцами.

— Верно.

— И чужестранцами из-за моря?

— Да.

— Раз так, то не мог бы ты мне поведать, откуда именно вы родом. Понимаю, что прошлое сокрыто от тебя и твоя память хранит ее в недосягаемых тебе глубинах, но ведь наверняка ты помнишь, что же было за место, в котором ты прожил те годы, пока не перебрался через море?

— Откуда именно? Сложный вопрос.... Очень сложный. Всю известную часть моей жизни я только и делал, что странствовал по миру, редко когда надолго задерживаясь в одном месте. То были неведомые леса, поля, болота, горы, реки, джунгли, селения, острова в океане и многое другое. В некоторых местах сложно было искать ответы на такие вопросы, как название страны, ибо зачастую страна представляла собой лишь разрозненные владения дайме, каждый из которых считал, что правит своей страной....

— Интересно, мой друг. Скажи на милость, какие все-таки места ты запомнил. Меня съедает нетерпение представить твой маршрут и оценить пройденное тобою расстояние.

— Названия? Это точно была Страна Молний.... И Страна Снега.... А вот то, что было до этого.... Этого я не припоминаю. Там не было отдельных названий стран. Лишь наименования чьих-то владений.

— Страна Снега? Далекая темная страна, где говорят, целый год царит зима?

— Эм, почти....

— Чему ты так удивляешься, Широ-кун. Гадаешь, откуда старику из теплой страны знать, что такое есть настоящая зима?

— Можно и так сказать.

— Так я тебе посвящу в эту маленькую тайну. В бытность моей далекой-предалекой молодости доводилось мне как-то оказаться за пределами этого города, да и этой страны, если быть честным. И проникнуться рассказами отважных путешественников о дальних странах и о их особенностях. Вот и вся тайна.

— Понятно.

— Чувствую, Широ-кун, тебя что-то беспокоит. Мои вопросы видно, тебя порядком донимают. Вижу ведь, что человек ты какой-то уж излишне скромный. Так, что позволь не будем ходить вокруг да около. Согласен?

Я посмотрел в эти до невозможности искренние и честные глаза старика, которые так и зазывали поверить в слова своего обладателя и немного напрягся. Неужели пришло время серьезных разговоров?

— Когда мне доставили ваши общие, с той женщиной вещи, и мне удалось их просмотреть, я понял, что наткнулся на нечто такое, что просто не может меня остаться в стороне. Судя по всему, вы сами особо ничего не понимали о том, что с собой все это время таскали, хотя, одновременно, владели информацией о том, где подобные вещи можно добыть. Потому, мой друг, я решил пойти вам навстречу и попросил уважаемого Риото предоставить вам жилье и работу, дабы вы могли здесь обустроиться и почувствовать себя как дома. И взялся за внимательнейшее изучение. Все это время, с того самого момента, как ваши вещи лежат у меня, я посвящал все свое свободное время им. До тех пор, пока наконец, не понял, что большего самостоятельно добиться не смогу. И настало время нашей встречи. Хотелось бы теперь побольше узнать именно об этих вещах.

— Каких именно вещах, господин?

— Не буду говорить. Пройдемте в соседнюю комнату. Там все наглядно продемонстрирую.

Мы проследовали в соседнее помещение, которое оказалось примерно таких же размеров, но по обустройству отличалось от предыдущей как небо и земля. Огромные массивные шкафы, буквально заваленные неисчислимым множеством свитков самых разных размеров и качества, повсюду стояли целые стопки книг всевозможной толщины и цвета. Объемистые закрытые большими металлическими замками сундуки, столы, с нагроможденными на них вещами самых разных размеров и назначений. И оружие, и навигационные приборы, и инструменты, и элементы старых самурайских доспех, фигурки, выполненные из какого-то зеленоватого камня. Большой глобус, модели миниатюрных судов. В самом центре зала находился стол внушительных размеров, на котором аккуратно и ровно было разложено практически все содержимое моего заплечного мешка. Того самого, который был конфискован, плюс вещи, находившиеся вне его и некоторые предметы, принадлежавшие Йоко-сан. Не хватало разве что одного змея. Хм, надеюсь, он все еще жив. Я не хотел терять своего столь ценного партнера.

— Вот собственно то, что меня больше всего и заинтриговало, Широ-кун. И мне не терпится узнать, откуда тебе удалось добыть столь редкие вещи, что ныне их днем с огнем не сыщешь.

Его руки молниеносно раскрыли один из свитков и продемонстрировали мне те самые записи, сделанные при помощи неизвестных мне символов, что в свое время и побудило меня их взять, дабы найти способ в будущем их расшифровать и разгадать тем самым секрет древних башен Рьючидо.

— Даже если я и раскрою этот секрет, господин, найти это место все равно вряд ли представиться возможным. Дело тут не в моем упрямстве, а в особых причинах.

— В каких же?

— Место это находиться посреди моря, недостижимое и опасное. Меня занесло туда совершенно случайно, и выбраться мне удалось оттуда лишь благодаря... некоторым обстоятельствам.

— Остров? А ведь это все объясняет.

— Что объясняет?

— Почему тебе удалось добыть то, чего уже нигде на земле найти нельзя? Давно уже все растащили, многое было уничтожено во время войн, пожаров, наводнений, землетрясений и прочих бедствий. Во многих местах и следов то не осталось, что тут говорить об целых остатках. А тут нетронутые образцы.... Все оказывается просто. Потому что следы сохранились в тех краях, куда еще не ступала нога человека.

— Что же это за свитки, что они настолько вас заинтересовали, Такаюши-сама? Право, когда я забирал их, у меня было лишь одно желание: узнать, с чего это их занесло на тот остров и кому они принадлежали. Сейчас я невольно начинаю об этом сожалеть, опасаясь, что из-за них кому-то взбредет в голову отправиться искать другие следы на то страшное место, едва не ставшее мне концом.

Старик бросил на меня какой-то хитрый взгляд. Мол, хватит тут притворяться и, давай выкладывай, уже. Знаю ведь, что пытаешься от меня скрыть самое интересное.

— Знаешь, Широ-кун, это очень длинная история. И я непременно ее тебе расскажу. Но лишь при одном условии. Догадываешься каком?

— Я буду обязан все рассказать в ответ?

— Не все, конечно, мой друг, но достаточное для того, чтобы мы с тобой остались друг другом довольны. И, в конце концов, смогли расстаться с тобой настоящими друзьями....

Я постарался как можно аккуратнее сложить в стопку листы пергамента, все до одного исписанные одинаковым отлично различимым почерком. Через пару мгновений листы заняли свое место рядом с другими такими же объемными стопками, бегло просмотренных мной до этого. Переведя взгляд на Такаюши-сама, который все это время молча стоял рядом и внимательно наблюдал за каждым моим действием, готовый при необходимости ответить на вопросы касаемо этих самых бумаг, я не смог выдавить из себя ничего другого, как 'я готов'. На что сразу же получил одобрительную улыбку. Что же, стоило признать, его план по получению из меня информации путем приковывания моего внимания к этим материалам сработал идеально. Вот что значит опыт и чутье. Знал ведь, что я не смогу просто так взять и уйти, один раз взглянув на эти тексты. Да и не только на тексты. Зарисовки каких-то зданий, предметов, карты, с многочисленными пометками, схемы. И как дополнение ко всему этому списку — многочисленные предметы, немалая доля из которых явно не имела ничего общего с мирной жизнью. Кинжалы, ножи, латные перчатки, шлем-маска, некоторое подобие кастета, нагрудник, покрытый опять же малопонятными символами. Непонятные приборы миниатюрных размеров, часть которых отдаленно напоминала мой 'указатель биджу'. Примерно такие же формы, схожие стрелки и циферблат, опять те же незнакомые символы.

— Раз ты готов, то в таком случае, я пожалуй начну. Как ты уже, наверное, понял, найденные тобой свитки, и часть артефактов имеют то же происхождение, что и моя коллекция. Правда, ты понятия не имел, что таскал все это время, и тебя можно за это простить, ведь тебе не приходилось заниматься поисками и расшифровкой данных записей и документов, не приходилось находить реальные следы этой цивилизации в тех местах, которые сейчас занимают нынешние страны и народы.

В отличие от тебя, мой друг, я занимался этим практически всю свою жизнь. А это достаточно большой промежуток времени. Несколько десятилетий упорного труда, поисков, экспедиций в соседние страны, морских путешествий, переговоров с путешественниками, которые имели возможность натыкаться на свидетельства того времени и той цивилизации. Это увлечение появилось у меня с самых ранних лет моей жизни. Тогда, когда мне впервые удалось обнаружить мой первый артефакт того периода времени. Вот он, кстати говоря.

Старик легким движением руки открыл небольшой ларец, стоящий на столе и достал из него крошечный медальон, являвшийся кроваво-красным кристаллом, заключенным в золотую оправу, опять-таки с теми же символами. Предмет был изготовлен без особых изысков, но все равно вызывал чувство уважения тому ювелиру, кто изготовил подобное украшение, буквально приковывавшее к себе взгляд.

— Возьми.

Я протянул руку, и холодный металл упал мне в ладонь. И в этот миг ощутил себя так неуютно, как никогда до этого не ощущал. Словно из этого куска кристалла в оправе меня ударил отчаянный крик людей, которых охватил ужас накатывающей ужасной смерти. Перед глазами промелькнула жуткая картина, заставившая волосы встать дыбом, и ощущать мороз по коже. Кровь. В безмерном количестве, выливающаяся из такого же безмерного количества людей....

— Вижу, ты смог это почувствовать. И судя по всему, даже сильнее, чем я. Впечатляет.

— Что это было?

— Реакция на 'демоническую кровь'.

— 'Демоническая кровь?' Что это?

— Кристалл. Опасная кстати, штука. Легенда гласит, что это окаменелая кровь демона, оставленная им в момент его перерождения. Страшная вещь, способная передать человеку, дотронувшемуся до нее картину того страшного дня, когда произошел тот страшный ритуал, вернувший его к жизни. Правда, исходя из своего опыта, скажу, что эта вещь влияет не на всех, да и влияние это не всегда настолько сильно. Если бы не эта вещь, мне никогда не удалось бы узнать все, что знаю теперь я. Возможно, она и тебе сможет что-то дать. Со временем. Когда ты отойдешь от первого шока.

— Вы сказали, что не все чувствуют то, что почувствовал я, когда дотронулся до этой штуки?

— Да.... Когда я нашел эту штуку, мне едва исполнилось пятнадцать. Обнаружил ее случайно, когда то ли от скуки, то ли от чего-то еще, решил почему-то залезть в только-только откопанный тоннель под городом. Залез, и вылез оттуда уже спустя две недели, и то лишь потому, что какой-то рабочий во время спуска наткнулся на мое бессознательное тело. Медальон он передал моим родителям, и когда я очнулся, они долго мучили меня вопросами о том, что это за вещь, где я ее достал и что со мной случилось. Забавно, что с ними ничего не произошло. Они его трогали, вертели в руках, а реакции никакой. Со временем мне стало ясно, что оно оказывает влияние лишь на некоторых.

Я взглянул на этого человека несколько другим взглядом. Некоторых людей значит. Что может иметь он со мной общего, кроме.... Становиться интересно.

— Спустя несколько лет, когда я уже повзрослел и смог безбоязненно снова взглянуть на этот медальон и ощутить его влияние, мне стали открываться некоторые явления. Старые легенды, услышанные мною еще в детстве, начали давать больше смысла, чем ранее. Некоторые вещи, сохранившиеся со стародавних времен, оказались совершенно не тем, чем они казались ранее. Суть.... Открытия пошли одна за другой. Сначала в пределах города, чьи традиции и особенности имели самую, что ни на есть прямую связь с предметом моих нынешних увлечений. Потом, по мере того, как мне открывались привилегии представителя одного из самых влиятельных семей города, и за его пределами. Страна Болот, затем Страна Демонов, и постепенно все больше и больше стран вокруг. Я работал много десятилетий, в течение которых собрал вот эту коллекцию. Да и не только эту, если честно. На это ушло много труда, средств, к моей большой скорби и печали погибли некоторые мои товарищи, которые вместе со мной занимались ставшим для нас общим делом. Сейчас, глядя на то, что удалось достичь, и сколько знаний было собрано с того момента, как это только началось, я испытываю одновременно и чувство гордости, и в то же время, ощущение того, что слишком много еще осталось не раскрытым, слишком многое неизведанно. Представь себе мое удивление и радость, когда наши стражники показали мне изъятые у тебя вещи. В тот момент во мне буквально закипела кровь. Желание немедленно явиться в допросную, и приступить к расспросам было столь велико, что мне потребовалось все мое терпение и благоразумие, чтобы не сделать этого. Это же такая удача! Встретить человека, который смог найти нетронутый уголок с полностью сохранившимися следами того периода.

— Этот город имеет отношение к той цивилизации? Не значит ли это, что его построили еще в те времена? Или город возвели на месте оставленного ими поселения?

— Обо всем по порядку. Раз уж я пообещал тебе рассказать всю историю, то слушай. А если уж что-либо позабуду (увы, память уже порою подводит старика), то не серчай, и спрашивай.

— Я вас внимательно слушаю.

— Тогда продолжу. Вернее, перейду к сути. Как я и говорил, этим я занимался много лет. И за это время через мои руки прошло столь всего, что в моей голове возникла картина произошедшего в те стародавние времена, когда мир был совершенно другим, как впрочем, и люди. Насколько эта картина ясна, к сожалению, сказать трудно, ибо еще очень многое остается покрыто мраком и лишь по остаточным следам сделать какие-либо определенные выводы очень сложно. Слушай сам и решай, веришь ты в эти мои выводы или нет.

— Непременно, господин.

— Кем они были, к моему глубочайшему сожалению, ничего толком не известно. Они словно возникли из неоткуда и исчезли в никуда, оставив после себя очень много следов, хотя большинство из них стерлись под воздействием времени. Никто не знает, как они себя тогда именовали, равно как и никто не знает, как их именовали другие. Легенды и мифы гласят о многом, но только не об их происхождении.

Однако насколько бы таинственными они не были и, откуда бы, они не возникли, о том, какие дела они провернули в мире перечислить очень сложно. Если сравнивать масштаб их действий с масштабом действий правителей и воинов за последние несколько веков, то невольно начинаешь пренебрежительно относиться к нынешнему поколению....

Старик на какое-то время замолчал, выпав из реальности, видимо случайно поймав какую-то мысль и забыв о том, что он тут вроде как историю рассказывает, о каких-то таинственных людях, которых всю свою жизнь изучал и планирует этим заниматься еще немало времени. Я прождал где-то минуту, пока не решился привлечь его внимание.

— Что же они сделали?

Такаюши рассеянно похлопал ресницами, словно впервые меня увидел, но очень быстро собрался и через мгновение я снова наблюдал уже знакомую миловидную улыбку и слушал его приятный голос.

— О, они сделали то, чего никто другой не способен был сделать. Они завоевали этот мир.

— Завоевали мир? В каком смысле?

— Как в каком смысле? Какой может быть смысл у понятия 'завоевать мир'? Разумеется, я имел в виду завоевание всех стран мира и подчинение их своим законам и порядкам, установлению над ними полного контроля..... Тебе в это сложно поверить?

— Не то чтобы сложно. Просто...завоевать весь мир...заставить...всех говорить на своем языке....

Черт! А ведь действительно, просто напрашивающийся ответ на этот вопрос относительно странной ситуации, когда представители практически всех народов в этом мире все до единого, разговаривают исключительно на одном языке лишь с небольшими местными отклонениями. Вне зависимости от удаленности этих народов друг от друга, от степени изолированности, от географического положения и этнического происхождения. И все становиться просто и понятно, стоит только взглянуть на это с точки зрения, так сказать 'имперского мышления'. Завоевание территорий, подчинение народов более мощному соседу, который в процессе своего управления над подчиненными землями устанавливает единые законы, вводит государственный язык, возможно, притесняет местные языки, постепенно вытесняет местную культуру, заменяя ее своей. Если судить по масштабам этой грандиозной 'унификации', работу провели действительно невероятную. Особенно, если сравнить ее с чем-то подобным в той реальности. Оставалось только гадать, сколько на это было затрачено времени и ресурсов, насколько мощной была армия и управленческий аппарат, который смог не только задавить сопротивление, но в буквальном смысле задавить практически всю культуру, которая была до них. За исключением, пожалуй, архитектуры. Впрочем, кто знает, откуда взялись традиции архитектуры на самом деле. Вдруг это работа все тех же завоевателей....

— Широ-кун?

— Да, да, прошу, продолжайте, господин. Я просто переваривал то, что вы сказали.

— Хорошо. Итак, они были завоевателями. Могучими, неумолимыми, непобедимыми. Их сила была настолько велика, и никто не смог им противостоять. Все страны подпали под власть единого правителя — Императора, чья воля и сила распространялись повсеместно. Была создана империя. Могущественная, страшная в своем величии, способная справиться с любыми врагами, с любыми противниками. Легенды гласят, что в свое время даже демоны предпочитали мириться с ее силой, и порою ходили на поклон к престолу....

— Демоны?

— Да мой друг, демоны. Власть императора была настолько велика, что он повелевал такими силами, что иной раз и представить невозможно. Его люди возводили города, их корабли бороздили океаны, работники вгрызались глубоко в горы, осушали болота, вырубали леса, прокладывали дороги от одного края земли в другой. Империя крепла с каждым днем, императоры обретали все большую власть, под их знаменами стояли бесчисленные воинства. Все те же древние предания гласят, что у этой огромной страны не было одной столицы. Обширные земли управлялись из крупных городов, возведенных именно для этой цели. В городах восседали могущественные дайме, управлявшие провинциями, командовавшие армиями, собиравшими налоги. Они были царями на своей земле, но они сами беспрекословно повиновались воле императора или воле его сегунов....

Старик снова на какое-то мгновение задумался, почесал нос и некоторое время покопавшись в уже знакомом ларце, извлек оттуда сложенный пополам лист плотной бумаги и раскрыв его, некоторое время неотрывно смотрел на него. Через какое-то мгновение хмыкнув, протянул мне, одновременно продолжая свою повесть.

— Сам император беспрестанно бороздил моря, ибо его дворец, неприступный как крепость, был построен прямо на волнах и мог легко преодолевать огромные расстояния. Время от времени высокие шпили башен дворца возникали на горизонте то у одного берега его безграничной земли, то у другого.

Я, взяв в руки бумагу и подробно рассмотрев нанесенный на него черно-белый рисунок, тоже не удержался и хмыкнул. Мда, гениально! Если конечно, это правда, а не вымысел сошедшего с ума старика или какого-то его источника. Использовать гигантскую черепаху и превратить ее в плавучую крепость — резиденцию, способную курсировать вдоль берегов своей империи и в любой момент оказаться том или иной уголке, обеспечивая тем самым полный контроль над собственными 'губернаторами', их действиями, компетентностью. Лихо.... Вот тебе и столица, которую невозможно обозначить на карте и которая в нужный момент может оказаться там, откуда наиболее удобно управлять гигантской страной. Довольно эффективный способ удерживать собственных феодалов в узде и поддерживать мощную централизованную власть. В условиях отсутствия средств связи и растянутости коммуникаций, дальность столицы и центрального руководства, разумеется, сильно бы влияла на проводимые мероприятия, что наверняка не могла бы оказать положительный эффект на результативности....

— В годы расцвета, страна была великолепна. В руках у императора были безграничные возможности, и он, разумно пользуясь ею, продолжал преумножать богатства своего народа. Говорят, что в те времена его силами были обузданы демоны, чья прихоть вызывала страдания людей. В преданиях говориться о тюрьме, которую возвели они специально для этих самых темных сил.... Перечислить все очень трудно. И открытие неизведанного древнего благоухающего сада под сенями Великого Древа где-то посреди океана, и появление первых всевидящих белооких воинов, и создание непобедимой каменной армии. Столько всего.... Эти люди были удивительными. Они могли делать столько всего, что нам и не снилось. Возможно, конечно, что немалая часть этого чистой воды вымысел, но даже если извлечь отсюда сухой остаток, то уверен, эффект все равно оказался бы несопоставим с уровнем нынешних правителей, нынешних мелких княжеств....

Старик продолжал вещать, я же уже слушал буквально затаив дыхание. Черт возьми! Мог ли в тот момент этот человек понять то, что кипело внутри меня? Информация, которая легко смогла бы свести с ума любого мало-мальски знакомого с этим миром человека. Белоокие всевидящие воины? Уж не об обладателях ли бьякугана он толкует? А каменная армия? Мне была знакома лишь одна каменная армия, связанная с этим миром. Правда, она ассоциировалась с существом несколько иным, нежели древними завоевателями с их императором во главе, но ведь о точном происхождении этой армии я ничего не знал. А если допустить, что предания не лгут, и демоны действительно были обузданы, то кто знает, кто из них помогал своим новым хозяевам завоевывать мир? Но даже это меркло с новостью о 'благоухающем саде с Великим Древом'. Какой сад и какое древо могли иметь древние люди в виду, когда оставляли письмена в будущих руинах своих городов? Уж не о Шинджу ли?

— Природа нашего мира такова, что рано или поздно, всему приходит конец. Этому можно и радоваться, из-за этого можно сожалеть, но таков суровый закон. Не обошел он и тех людей и их страну. Процветавшая веками страна со временем начала приходить в упадок. Власть императора постепенно ослабевала, его дворец переставал внушать невольный трепет, когда его башни появлялись из-за горизонта, дайме, управлявшие разными провинциями, постепенно обретали большую самостоятельность. Между провинциями возникали трения, люди между разными частями страны вновь начинали чувствовать разницу между собой, отчего их ранее тщательно отучали.... В конце концов, дело дошло до войны. Начавшееся как народное волнение, в итоге переросло в бунт, а затем и в жесточайший кризис. Множество городов охватили восстания, люди требовали сами не зная чего, среди дайме начиналась грызня. Воспользовавшись послаблениями центральной власти, феодалы довели дело до междоусобицы.

Нет, первую войну остановили довольно быстро. Центральная власть напряглась, через какое-то время подоспевшие силы успокоили всех: и бунтарей, и распоясавшихся дайме, и поднявшую голову преступность. Решительное подавление мятежа привело к власти в стране новую фигуру — Верховного Сегуна, который на какое-то время установил в стране порядок и продолжил дело прежних поколений. Однако время шло, власть сегунов также начала давать слабину. И снова вспыхнула война. Император, желая вернуть свою власть, пошел на сегуна, тот, желая удержать ее, не собирался отступаться. В легенде говориться, что та война стала причиной гибели империи. Некогда самая великая сила в мире была низвергнута в пропасть.... Удивительно, что уже через несколько поколений мало кто уже помнил об этой стране, мало что оставалось от ее великих городов, знания были утрачены, достижения тысяч людей, ранее строивших империю, были пущены в дело войны. Землю заполонили трупы, реки покраснели от крови, воздух наполнился удушливым запахом гари и разложения.... Насколько долго шла война, да и была ли она одна, сказать трудно. Можно быть уверенным лишь в одном — война была, и была она жестокой. Настолько жестокой, что, в конечном счете, она стала причиной того, что старый мир остался в руинах, и на его месте со временем родился новый — нынешний....

Я молча некоторое время смотрел на подвешенные самурайские доспехи, впервые разглядев на них вмятины от ударов, отколовшиеся частички металла, многочисленные царапины, на которые доселе попросту не обращал внимания. Такаюши уже успел прекратить свой рассказ, а я все сидел и отходил от услышанного. В глубине души рождалось осознание прямой связи истории о могущественной цивилизации прошлого с событиями известной мне реальности, ее героями и антигероями. Понимая, что многое в рассказе этого старейшины могло быть отсебятиной, выдуманной на основе найденных им свидетельств, все же я ясно представлял себе возможность существования этой связи и степени ее крепости. Всевидящие воины с белыми глазами? Несложно предположить, что они могли стать своего рода элитой армии Империи, возможно, получить какие-то привилегии, скажем, дорасти кому-то из них до уровня дайме. И сохранить эти привилегии уже после развала империи, возможно, возглавить одну из сторон конфликта, до тех пор, пока высокопоставленный представитель рода, уставший от войны, не решается совершить поступок, приравниваемый к преступлению. Сорвать запретный плод и съесть его, обретя невиданные возможности и, в конечном счете, двинуть историю по совершенно иному пути, чем она двигалась ранее. Распространение чакры по миру, рождение Мудреца, ослепленное яростью Древо, перерождение его в хвостатого зверя, Вечное Цукиеми, печать, рождение девяти хвостатых, начало пути ниншу, перетекшее в итоге в ниндзюцу. Такая вот цепочка событий, прямо сказать, мирового масштаба, могла являться последствием кровавого распада великой империи. Огромная мощь, оставшаяся от создателей государства, стала причиной масштабных разрушений и гибели огромного количества людей, что вылилось в отчаянную попытку исправить страшную ошибку, что в свою очередь стало началом другой, наверное, не менее чудовищной ошибки....

— Чтобы воскресить историю целой страны, давным-давно растворившейся в прошлом, мало лишь копаться в погребенных под землей руинах и кажущихся простой выдумкой преданиях. Простым интересом происхождения одного единственного кристалла вряд ли можно объяснить жажду действий, на которые была потрачена вся ваша жизнь. Каким бы необычным не был найденный предмет, мало кто бросится искать тех, кто его создал. А если и броситься, этому должна быть несколько более серьезные причины. Даже история родного города не всегда так привлекательна, чтобы ради этого броситься на пожизненные поиски. Каковы ваши причины?

Эти слова вылетели из меня, казалось, неосознанно. Не понимаю, откуда возникла подобная мысль в моей голове, и удивительно, почему они были озвучены в ту же секунду, без малейших размышлений. Странным в тот миг было и то, что внутри меня на тот момент полностью исчезли все признаки неуверенности и той толики страха перед неизвестностью, которая присутствовала с момента начала разговора. Впрочем, сейчас это было более чем полезно. Пора было получить полную информацию и наконец, получить свое.

Старик как-то странно на меня посмотрел, и я уловил в этом взгляде что-то смутно знакомое. Внимательный и сосредоточенный, холодный и проницательный — от подобного взгляда было сложно ждать чего-то хорошего, а обладателя этих глаз вряд ли можно было теперь посчитать добродушным стариком-археологом. В голове за мгновение воскрес образ 'чекиста' — еще не раскрытого, но уже ощущаемого нутром. Этот человек определенно не так прост, каким хотел бы казаться.

— Причины? Разве того чувства, что ты испытал когда коснулся кристалла, по-твоему, было бы мало для подобного изыскания? А осознание связи своей родины с той империей? Неужели для тебя подобное не является привлекательным?

— Прошу прощения, но как я уже сказал, я не помню своей родной страны, и сильная связь с каким-то отдельным местом мне не присуща. Равно как и связь с историей этого места.... Тут что-то другое. И мне хотелось бы понять, что? Ведь если я собираюсь рассказывать вам про самый сохранившийся след с того времени, мне следовало бы понять, зачем вам это нужно. Мало ли....

Мы сидели сверля друг друга взглядами где-то с полминуты, после чего у старика на лице появилась усмешка. Мгновение спустя его рука, державшая в руках короткий нож, остановилась в сантиметре от моего глаза, будучи перехваченной моей рукой. Внушительная скорость в сочетании с довольно нехилой силой и ловкостью. Не обладай я несколько улучшенной реакцией и слегка укрепленным природной энергией телом, этот выпад был бы для меня последним, что мне довелось бы увидеть в своей жизни.

— Хорошая реакция.... Теперь понимаю, что все прихваченное тобою оружие было не для того, чтобы выяснить его происхождение, а для конкретного пользования. И та змея явно не простой питомец.... Впрочем, как я и думал.

— Почему-то я не удивлен. Не знаю, оттого ли это, что я ожидал нечто подобного или же чего-то еще, но особого сюрприза не получилось.

— Никакого сюрприза и не планировалось.

Старик расслабил руку, и я отпустил ее, попутно начав наращивать уровень природной энергии внутри себя. Расслабляться не следовало. Переговоры перешли на совершенно иной уровень, мы начали раскрывать карты, и хотелось надеяться, что теперь спектакль завершен. Обыгрывать противников уловками я еще не умел, и переход в прямую плоскость вызывала своеобразное облегчение.

— И дураку было понятно, что любой человек, так или иначе связанный с темной стороной, со всеми этими охотниками, призраками и прочими подобными людьми, вряд ли может быть обманут или разыгран столь легко, как человек, которому все тонкости этого ремесла невдомек. Таких людей можно поймать, можно допрашивать, можно даже убить, но обмануть сложно. А уж если в руки попадается некто опасный, способный в случае чего воспользоваться всем арсеналом имеющегося у него вооружения.

— Хотите сказать, что вы ждали, что у меня получиться вас раскрыть?

— Конечно, нет. В смысле, что я ничего не раскрывал. Равно как и ты. И ты, и я такие, какими казались друг другу при нашей встречи и при нашем разговоре. Остальное все мелочи.

— Не уверен, что все понимаю, но ладно. У меня теперь лишь один вопрос: что дальше? Вы атаковали меня ножом, прекрасно понимая, что это может вылиться в смертельный исход для одного из нас, особенно здесь, где полным полно оружия.... Нужны ли вам имеющаяся у меня информация относительно местонахождения источника моих свитков и клинков или же это лишь обман? Будете ли вы готовы отпустить меня, зная, что мне известно о вас? Или же последует какая-то акция? Учтите, от вашего ответа, а если быть точным, от того, поверю ли я в ваш ответ, зависят мои действия. Возможно, мне не удастся выбраться отсюда живым, но предупреждаю сразу, что не буду сидеть сложа руки, если почувствую, что что-то не так.

— Охотно верю. Позволь кое-что уяснить. С самого начала этой встречи, я ничего не планировал добиваться силой. И в моих планах с самого начала не было никаких стремлений оказывать на тебя какое-либо давление или же что-то в этом роде. Спросишь почему?

— Был бы рад, если вы мне поясните вашу позицию.

— Все просто. В тот момент, когда ты и твоя спутница были только задержаны, для нас стало большим сюрпризом обнаружение у тебя целого арсенала оружия, свойственного тем же охотникам. И мне, и стражникам было известно, на что способны подобные люди, и для нас было странно, почему с твоей стороны не последовало никаких действий. Сомнений в том, что ты обладаешь силой, не было изначально. Но почему-то, несмотря на жесткий допрос, не последовало никакого действенного ответа, хотя я прекрасно понимаю, что ты смог бы нанести серьезный ущерб нам всем. Среди нас возникло два мнения: либо вы шпионы, решившие попасть в наш город (а таковых сюда пытаются попасть много), либо люди, которым необходим тихий уголок, чтобы устроить себе длительную передышку или возможно, даже начать здесь новую жизнь. А это было бы сложно сделать, перебив или же попытавшись так поступить со стражей. Так как лишь глупец стал бы пробираться в город, будучи вооруженным до зубов и потом пытаться доказать, что он безобидный путешественник, мы решили, что второй вариант будет более уместен. Потому вы и были освобождены и получили дом, работу и возможность спокойно жить в нашем городе. Конечно, под присмотром, но, сам понимаешь.... Если размышлять в том же ключе, не сложно представить, что с тобой можно было бы договориться по ряду вопросов. Начиная от уже упомянутого мной желания получить сведения о следах империи и заканчивая другими важными проблемами.

— Какими?

— Об этом я расскажу чуть позже.... Для начала, разберемся с некоторыми вопросами относительно твоего пребывания в городе. Да и не только твоего.

— Я вас слушаю.

— Во-первых, возможность вашего проживания в городе не ставиться под сомнение, при условии, разумеется, соблюдении вами всех правил и выполнения всех положенных задач. За вами будет сохранено наблюдение, чтобы не испытывать судьбу. Никакого вмешательства в вашу жизнь не будет, при условии, что вы сами не станете предпринимать действия, которые могут стать нарушением наших устоев, а также причинить вред городу. В случае не соблюдения этого пункта, вы будете выставлены из города.

— Справедливо.

— Во-вторых, возвращаясь к твоему особому статусу, стоит отметить, что в связи с этим на тебя будут наложены ограничения. Это касается твоих личных вещей. Дать возможность разгуливать по городу вооруженному человеку неприемлемо, если только этот человек не является представителем стражи. Тоже самое касается и ядовитых змей. Вернуть ее я не могу по тем же причинам.

— Хм...

— В-третьих, будет также установлен запрет на какие бы то ни было тренировки. То есть, действия, направленные на улучшение собственных возможностей убийцы, будут считаться незаконными.

— Ограничений немного.

— Действительно. Но они будут действовать лишь в случае, если ты сейчас откажешься от моего предложения. В случае же, если мы сможем договориться, долю барьеров можно будет снять. Какую долю зависит от результатов.

— Что вы предлагаете?

— Первое и самое простое — это информация, о которой я спрашивал с того момента, как мы здесь оказались. Остальное зависит от первого.

— То есть, если я расскажу вам все об острове, вы посвятите меня в планы тех мероприятий, в которых хотели бы задействовать меня?

— Почти. В обмен на эту информацию я готов предоставить целый каталог самых разнообразных вариантов, которые могут быть тебе и полезны, и интересны.

— Звучит интересно....

Взяв паузу, я принялся тщательно все обдумывать. Что делать? Отказаться от сотрудничества и стать своего рода арестантом, лишенным всего того, что мне нужно для дальнейшего расширения моих возможностей, или же согласиться на сделку, заключить договор и начать тем самым выполнять какие-то поручения этого человека, вместе с тем, получив доступ к дальнейшим тренировкам и попутно знаниям? Или быть может, вовсе уйти из города? Хотя здесь довольно мило, уютно, можно наслаждаться размеренной жизнью, я был уверен, что для меня расставание с этим местом не станет трагедией. Другое дело, конечно, Йоко-сан, но и она, в конце концов, не является для меня якорем. Как бы не хотелось продолжать совместную жизнь как спутники и партнеры, было бы не столь сложно оставить ее и отправиться дальше. Уверен, мой уход на ней также не сильно отразиться... С другой стороны, почему это я всегда должен бежать или же оставаться, подчиняясь воле каких-то людей и ставя себя в заведомо подчиненное положение? Быть может, пора остановиться и вместо того, чтобы постоянно скитаться по миру, отстаивать свои интересы, превращать свои желания в реальность. Не хочу уходить, значит не нужно уходить. Не хочу быть посыльным или кем-то на вроде, так не нужно им быть. В конце-то концов, у кого черт возьми, есть контракт в кармане? Кто способен вызвать страшных монстров и разнести здесь все?

— Такаюши-сама, мне хотелось бы узнать все те преимущества, которые вы способны мне дать, если я соглашусь на максимальную 'ставку', и все, что вы от меня хотите. В зависимости от того, какой вы дадите ответ, я дам вам свой.

— Преимущества?

— Верно. Что мне даст работа на вас? Снятие одних лишь ограничений и возвращение моих вещей? Мне кажется, этого будет недостаточно, если мы начнем работать в союзе.

— А вот это, Широ-кун, правильный вопрос! Скажи лишь, чего хочешь ты, и я отвечу, что из этого смогу тебе предоставить.

— Все, о чем может мечтать житель этого города. Плюс все, о чем может мечтать 'призрак', мечтающий стать сильнее.

— Материальные блага вкупе с возможностями роста? Это вполне возможно. Что-то еще?

— Разумеется. Но не сейчас. Пока об этом рано думать.

— Ясно. Думаю, мы можем считать этот вопрос улаженным.

— Хорошо. Тогда, вернемся к нашему разговору через час. Сначала нужно кое-куда дойти....

— Кажется, теперь я понимаю, почему вас настолько заинтересовали те древние люди. Кто бы мог подумать....

— Впечатляет, правда?

— Не то слово. Как вам удается сохранять в тайне существование этого места? Такое огромное пространство, и оно буквально под носом у всего города.

— Стражники едят свой хлеб не зря.

— Вы здесь нашли тот кристалл?

— Не совсем. Чуть ближе к поверхности. Сюда я добрался уже несколько лет спустя, когда прикоснулся к кристаллу во второй раз. Какого же было мое удивление, когда я нашел здесь этот подземный город со всеми его сокровищами. Эти фрески, эти статуи, эти каменные солдаты. Инструменты, сохранившиеся с тех лет.

— Это был их город?

— Тот, что наверху — поселение для маскировки, тот, что здесь — база, где содержалась эта армия.

— 'Призрачный легион'. Что-то я о нем слышал.... Знаете, мне кажется, я смогу с вами работать. И поделиться информацией. При условии, конечно, если вы позволите мне проводить здесь больше времени.

— Вот и славно. Тогда составим договор и сразу после этого приступим к работе. А сейчас, думаю, стоит вернуть тебе твою зверушку.

Глава — 12.

Предложение.

В шуме дождя свист тетивы остался не услышанным. Черная стрела, вылетевшая из буйной листвы, мгновением позже оказалась рядом со своей целью, готовясь впиться своим острым наконечником в плоть незадачливого путешественника, рискнувшего зайти в эту темную чащу. Однако на расстоянии считанных сантиметров рука человека вскинулась ввысь и ловко схватила смертоносный снаряд, не позволив ей выполнить свое убийственное предназначение.

Желтые змеиные глаза на краткий миг остановились на холодном металле, указательный палец осторожно попробовал его заточку, ноздри втянули воздух, ощущая наличие едва заметного приторно-сладкого запашка, исходящего от орудия. Ожидаемо — яд.

'Ловушка?'

Стрела вонзилась наконечником о землю. Внимательный взгляд проскользнул по густой листве вокруг, силясь что-либо там заметить, однако так ничего и не обнаружить, опустился вниз, к еще влажной после вчерашнего дождя земле. Заметив что-то необычное, человек присел на корточки, все также осторожно провел пальцами по поверхности, ощущая подушечками пальцем все до единой неровности на уже довольно прохладной почве, щедро устланную подгнившей листвой. Пальцы наткнулись на что-то холодное и твердое, почти полностью погребенное под землей и мусором. Аккуратно разведя руками накопившуюся сверху грязь, извлек выпуклую тонкую металлическую пластинку с небольшой дырой посредине.

'Доспех?'

Взгляд человека опустился на место, где доселе покоился металл. Пальцы снова осторожно прошлись по земле, пробуя ногтем твердые участки. Выражение лица бледнолицего человека с впалыми щеками резко изменилось. Царившая доселе отстраненно-холодная маска уступила место внимательно-сосредоточенной и отчасти напряженной. Его правая рука застыла на уровне лица, сжимая двумя пальцами человеческое ребро.

Со лба сорвалась тяжелая капля пота и разбилась о землю. Упавшая на глаза мокрая прядь волос была тут же напряженно отброшена назад. Рука осторожно вернула кость на место и прикрыла ее элементом старого нагрудника. Собравшийся было проделать тоже самое и с грязью, человек застыл, остановив свой взгляд чуть выше.

Короткое раздумье завершилось само собой. Сделав короткий шажок вперед, он также аккуратно разгреб листву, открывая эту давнюю естественную могилу. Через несколько минут он застыл над останками неизвестного воина в доспехах, не пережившего встречи с черной стрелой. Взгляд змеиных глаз остановился на пустых глазницах почерневшего черепа. Словно пытаясь что-то прочитать в этих костях, он неподвижно простоял несколько минут. Решившись, наконец на что-то, его рука, закованная в металлические наручи, опустилась на покрытую металлом лобную часть черепа. Кожа ощутила прикосновение омертвевших тканей, ржавого железа, остатки грязи. Прикрыв глаза, человек снова застыл, прислушиваясь к своим ощущениям.

'Чакра'

Особое железо, известное своими свойствами, слегка пульсировало, втягивая в себя энергию. Ее было немного, жалкие крохи. Но того, кто намеревался ею в будущем воспользоваться, это волновало мало. Из кирпичиков складывается дома, а из ручейков реки и моря. А из частичек силы создается сила в истинном значении этого слова.

Когда запасов энергии не осталось, он отстранился и, посмотрев на останки еще раз, вернул листву на место, оставив все в покое. Поднявшись на ноги, бледнолицый обладатель змеиных глаз, снова полоснул взглядом окружающие деревья, их кроны с густой зеленой листвой, сделал глубокий вздох и стремительно рванул вперед.

От цели его отделяло около сотни шагов по узкой тропе, зажатой между высокими и достаточно крутыми холмами, сплошь заросшую многочисленными деревьями и колючим кустарником. Черная стрела, вылетевшая из листвы давала четкий намек — прямой путь был опасен. Ловушки поджидали свою добычу, и рассчитаны они были не только на простых обывателей, случайно забредших в эту глушь.

Двигался человек быстро. Стремительными прыжками, при этом чуть ли не стелясь по земле, ловко срываясь в зигзаги, уклоняясь таким образом от многочисленных стрел, которые словно дождь обрушились со всех сторон на огромных скоростях. Пару раз эти опасные снаряды пролетали столь близко, что едва не царапали кожу в последний момент успевшего уклониться бегуна, несколько из них оказались перехвачены, несколько вовремя отбиты наручами.

Менее чем через минуту он снова застыл, остановившись у входа в большой, заросший буйным плющом и видавший виды двор. За спиной осталась тропа, усеянная невиданным количество стрел, ни одна из которых удивительным образом не смогла достичь своей цели. Уклонившийся практически от них всех без малейших затруднений, он спокойно продолжил свой путь....

Двор, а затем и последовавший за ним большой наполовину разрушенный дом казалось, также были не столь рады гостю. Несколько новых стрел, провалившаяся под ногами каменная плита, оказавшаяся лишь входом в бездонный колодец, выросшие из под земли колья из покрытого ржавчиной металла, разорвавшаяся внутри коридора дымовая бомба, вслед за которой последовало обрушение входов и выходов и распространение смертельного ядовитого облака — примерно такие неприятные 'подарки' ожидали его внутри, когда он попытался пробраться внутрь. Впрочем, это все не сработало так, как следовало. Падение было остановлено молниеносно вскинутыми в разные стороны руками с зажатыми клинками, упершимися о стенки. Худое тело гостя оказалось достаточно мало, чтобы пройти между кольями невредимым, а реакция достаточной, дабы уклониться от их резкого появления. Что же касается яда, то он казалось, и вовсе оказался бесполезен. Человек хоть и зажал свой рот и нос куском материи, было видно, что особого влияния на него вещество не оказывает и ловушка сработал вовсе зря. Самая же большая угроза и наиболее опасная ловушка ему удалось обнаружить своевременно и обезвредить ее благодаря все тем же наручам. Плотный кусок бумаги, с каллиграфически правильно выведенной печатью, была надежно укрыта от влаги и возможного попадания воды, тем самым сохраняла свои заложенные изначально свойства в первозданном виде, был найден практически за пару мгновений до того, как она успела сработать. Инстинкты сработали молниеносно. Быстрее движение рукой и грозный металл попросту поглотил всю заложенную в эту своеобразную бомбу силу, сделав ее тем, чем она была до нанесения печати — простую бумагу.

Подвальное помещение — истинная цель визита, была достигнута довольно скоро. Преодолев несколько поворотов в подземном коридоре, гость остановился перед дверью из красного дерева. Держа в руках небольшой светящийся зеленоватый камешек, он внимательно осмотрел каждый сантиметр препятствия, после чего, провел рукой по поверхности, силясь почувствовать источник чужеродной силы изнутри. Так ничего и, не добившись, перешел к решительным действиям. Припав на одно колено, с силой ударил по двери кулаком правой руки, сосредоточив в нем всю свою силу. После чего тут же упал на землю, прикрыв голову руками, чувствуя, как над ним проноситься внушительный кусок гранита и врезается в противоположную стену. Очередная ловушка. На этот раз уже последняя. Цель в нескольких шагах впереди.

Встав на ноги, он перешагнул порог, обошел выстрелившую катапульту и остановился перед черной плитой с занесенными на ней с уже знакомыми символами и схематическими рисунками.

— Хорошую же ты мне встречу подготовил, а, дядя....

Такаюши-сама поджидал меня в своем кабинете, доступ к которому у меня появился вскоре после заключения нашего 'контракта о найме' моей персоны на службу. Обставленный с таким же вкусом, как и все комнаты в его доме, эта комната представляла собой непосредственное рабочее место, где старик пребывал большую часть своего свободного от дел города времени. Крупногабаритный стол из красного дерева, с несколькими стопками бумаг, пара массивных шкафов, из которых выглядывали корешки идеально подобранных по размеру и цвету книг, большая карта города, занимавшая где-то полстены и картина, в которой была запечатлена панорама все того же города с холмов.

Стражник, сидевший неподалеку от двери, увидев меня, привстал, хмуро поздоровался и кивнул в сторону двери. Я внутренне хмыкнул и направился в указанном направлении. Ох, как же меня здесь теперь недолюбливают. Конечно, не все, но немалая часть службы, подконтрольная Такаюши уж точно. Впрочем, что поделаешь? Не каждый день какой-то чужак заявляется в город, проходит полноценный допрос, пребывает какие-то пару месяцев и неожиданно получает довольно солидное положение в общей иерархии структуры. Занимает положение, к которому многие годами шли, нарабатывая себе стаж, репутацию, опыт, и до сих пор даже близко не подобрались. Тут любой бы взъелся. Наверняка, я бы тоже, будь на месте этих ребят.... Хотя сейчас меня это недовольство сослуживцев волновало мало. С учетом полученных бонусов от контракта в виде нештатного 'офицерского' звания, прямого доступа к 'боссу' и возможности пользоваться практически всей накопленной за годы трудов старика информационной базой, у меня были на то все основания. Старейшина чувствовал себя достаточно бодро, уходить никуда не собирался, следовательно его защита обеспечивала мне идеальные условия для ускоренного доведения себя до нужного мне уровня сил и возможностей, чтобы потом, когда этой защиты не станет, не кануть в небытие, а умело ими воспользоваться и застолбить за собой определенные полномочия, права и привилегии. Какие именно зависело в первую очередь именно от того, насколько много мне удастся наработать. Во всех фронтах, так сказать. Начиная от силы (важнейшего направления для начала), и завершая созданием внутри структуры своей собственной фракции преданных.... Впрочем, об этом пока помолчим.

— С возвращением, Широ-кун.

Старик поднялся навстречу, улыбаясь своей самой открытой улыбкой. Его довольный вид невольно напоминал кота, до отвала наевшегося сметаной. С чего бы интересно, такая радость?

— Приветствую вас, Такаюши-сама. Рад вас видеть в добром здравии.

— Присаживайся, друг мой. Как же не терпится услышать твой рассказ. Я даже отменил свои дела, чтобы встретиться с тобой до того, как ты отправишься отдыхать.

— Благодарю вас. Я буду рад поведать вам о своем пути и о его результатах....

Прежде чем начать мой рассказ, пришлось немного подождать, наблюдая за тем, как молодая женщина бесшумно проскользнула в кабинет и поставила перед нами по чашечке чая, распивание которого стало своего рода маленьким ритуалом наших бесед с этим человеком. Молча проводив ее взглядом и дождавшись, пока дверь закроется, осторожно отпил горячий напиток и, почувствовав, как тепло разливается внутри, приступил к делу.

— Вас не обманули. Это место действительно существует. Правда, найти его оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Пришлось бродить по тем местам полтора месяца, прежде чем мне повезло напасть на след. А проникновение внутрь и вовсе стоило немалых усилий. Впрочем, мои труды были вознаграждены. Я кое-что нашел. Что это точно такое, мне, увы, неведомо.

— Очень рад слышать, что твой путь оказался не напрасным. Скажи мне, насколько древними тебе показались постройки. Там ведь были постройки?

— Постройки были, но сомневаюсь, что они остались с тех времен. Большой дом с двором. Подземный уровень. Окружающие стены в два человеческих роста и развалившиеся ворота из-за ржавых петель. Все довольно старое, но я видел сооружения и постарше.

— А та 'вещь'? Она что?

— Большая каменная скрижаль, покрытая символами и рельефными изображениями. Хранилось под землей. Кажется, дом был построен для того, чтобы защитить эту вещь. Вокруг было много ловушек. Да и внутри, кстати, тоже.

— Интересно. Что за скрижаль?

— Большая, изготовлена из черного камня, с ровными краями и гладкой поверхностью. Полностью покрыта символами и рисунками. Камень сплошной и очень плотный. Внутри никаких пустот не обнаружил. От него исходит довольно неприятный резкий запах, напоминающий серный. Ничего странного не почувствовал.

— Интересно. Где скрижаль сейчас?

— Я переместил его в другое место и закопал. Чтобы доставить его в город, нужен целый отряд с телегой.

— Понимаю. А записи?

— Скопировал на пергамент.

— Они у тебя с собой?

— Да.

Я быстро извлек из своего заплечного мешка, который доселе валялся у моих ног деревянную шкатулку с замочком, внутри которой хранились несколько крупных сложенных кусков пергамента. Благодаря тому, что эта шкатулка изначально была предназначена для хранения документов и любых других бумаг и в ней предусматривалась идеальная защита от влаги снаружи, я не переживал за сохранность добытых записей и рисунков.

Старик, молча, развернул первый попавшийся клочок и задумчиво прошелся глазами по строкам. Спустя некоторое время потер нос и извлек из выдвижного ящика со своего стола объемистый том и быстро начал с ним сверяться. Постучал пальцем по столу, развернул второй лист, снова просмотрел и перевел свой взгляд уже на меня.

— Мне нужно время, чтобы все прочитать и расшифровать. Но уже сейчас могу сказать, что это действительно текст с тех времен, а не искусная подделка.

— Я рад, что мой путь оказался оправдан. Так понимаю, мне нужно оставить вас наедине?

— Да, благодарю, Широ-кун. Ты очень сильно выручил старика. Отдыхай. Когда понадобиться твоя помощь, тебя пригласят.

— Хорошо. Буду ждать новостей.

— Да, спокойно ночи, друг мой....

Я вышел из кабинета, постоял пару секунд, глядя, как та самая молодая женщина как-то испуганно шарахнулась, едва завидев меня с другого конца коридора, после чего, пожав плечами, направился дальше. Хм, ночь ночью, а прежде чем входить в город, определенно стоило как-то привести себя в порядок. Вкупе с моим и без того не ангельским внешним видом вся накопившаяся на моем теле грязь мягко говоря, выглядела не столь лицеприятно, как хотелось бы.

Едва за моей спиной закрылась наружная дверь, все мысли о моей внешности и об отношении людей к ней отошли на второй план. Глубокая ночь, царившая в городе, предполагала некую свободу от всего этого. Потому, я спокойно направился к себе домой, держа правую руку за пазухой, снова и снова ощупывая небольшой кусок камня из того самого подземелья, который мне удалось найти когда перетаскивал скрижаль в другое место. Это был точно такой же материал, что и плита, имел форму неровной сферы и содержал несколько царапин, сделанных тем же материалом, что и символы вместе с рисунками. Тот же запах, та же плотность, те же ощущения от прикосновения. Этот миниатюрный сувенир был своеобразным ключом для раскрытия секретов того материала, и что важней для меня, возможно, и тайной моего происхождения, что в последнее время стало меня заботить значительно больше прежнего.

Пока мои ноги несли меня домой, в моей голове продолжали крутиться те же мысли, что и во время моего похода за пределы города, длившееся полтора месяца. Секреты древней империи, неразрывно связанной с историей происхождения шиноби и таких монстров, как биджу. Секреты моего собственного прошлого (того самого, до 'пробуждения'), жажда узнать которые резко пробудились в момент получения 'наводки на цель' и начала моего путешествия. Секреты тайных знаний, которые я старался постепенно осваивать (с момента начала выхода из ворот города не было дня, когда меня не подпитывала бы сила окружающей среды). А также вопросы использования этой силы в пределах города для обеспечения себе определенных позиций в случае потери покровителя (использование неестественной для многих силы могло привести к негативному для меня результату, например, отторжению меня городом, чего не хотелось допускать) — эти мысли продолжали катиться по знакомой колее. Ровно до тех пор, пока я не свернул за знакомый угол и не оказался в нескольких шагах от знакомой калитки. Тут все лишние мысли как рукой сняло.

Внутри меня что-то екнуло и в голове уже витали совершенно иные мысли. Перед глазами мелькнула картина, которую я предпочитал отгонять подальше, дабы она не отвлекала меня от более насущных дел. Ну что же, держись Ямагами Широ! И проверь крепость своего духа этим коварным испытанием!

Переведя дух, решительно направился вперед. Легко и бесшумно перепрыгнув калитку, оказался перед массивной дверью. Прикоснувшись к прочным дубовым доскам пальцами, сделал глубокий вдох и сосредоточился на окружающем меня поле чистой энергии. Так, теперь осторожно направить часть этой энергии внутрь себя, а другую часть в эти самые доски, оттуда уже туда, вовнутрь. Создать связь между собой и объектом внутри. А теперь двигаем рукой в сторону, вместе с ним и засов. О, надо же, сработало. Выходит, не зря тренировался.

Осторожно открыв дверь, оказался внутри. Прислушался. В дальней комнате слышалось тихое сопение. Отлично! Моя борьба с засовом не стали причиной ее пробуждения. Ориентируясь в темноте исключительно благодаря попавшей внутрь природной энергии, пробрался в свою комнату, где развалился прямо на циновках на полу, сбросив с себя грязную верхнюю одежду и сапоги. Некоторое время лежа слушал спокойное дыхание за стеной, после чего меня разморило.

Пробуждение и дальнейшее утро выдалось на удивление бурным. Все началось с громкого испуганного женского крика, после чего последовал грохот падения чего-то большого, раздраженное змеиное шипение. Мое сознание еще не успело толком проясниться, пребывая где-то между туманом, с нарезавшей по ней огромной хищной рыбиной и резко нагрянувшим чувством реальности, в то время как тело уже неслось вперед, на ходу выхватывая привычный кунай, готовясь безотлагательно пустить его в дело. И наверняка сделал бы это, если бы не полу прикрытая дверь между помещениями, с которой я столкнулся на полном ходу, и умудрился сломать. Вспыхнувшая от удара резкая боль в районе плеча окончательно разбудила меня. Реакция сработала мгновенно, и мое тело остановилось буквально в шаге от испуганной Йоко-сан, прижавшейся к противоположной стенке. До того, как до меня 'дошло' осознание всего произошедшего, успел мгновенно рассмотреть всю комнату, включая первопричину всего этого хаоса (коей оказался мой змей, сжавшийся в кольцо и готовый к броску). А потом до меня дошло, что я оказался в крайне неудобном положении.

Женщина стояла напротив меня с ошарашенным видом, одной рукой удерживая острый нож, направленный прямо на меня, а другой придерживала тонкую простыню — единственную вещь, скрывавшую ее тело от окружавшего мира. Мой взгляд невольно задержался на соблазнительных формах, скрытых за тканью, а воображение тут же закончило эту картину во всех ее прелестях. А потом мои глаза поймали взгляд тех самых голубых глаз.

Пауза затянулась на несколько мгновений, прежде чем кто-либо и нас смог немного отойти от первоначального шока и произнести хоть одно слово. Я первым понял, что до сих пор держу кунай нацеленным на женщину и немедленно сделал шаг назад и спрятал оружие за спину.

— Привет.... Эмм... и прости за все это...

— Широ? Ты вернулся?

— Ночью.... Не хотел будить.

Первоначальный шок в тот момент окончательно испарился и Йоко-сан, неожиданно вспомнив, видимо все, что произошло с ней буквально минуту назад и то, что стоит передо мной не в самом приличном виде, тут же переполошилась. Мгновением позже она уже пылала праведным гневом, уже демонстрировала свой капитанский характер, вылившееся в лаконичную, но при этом весьма подробную инструкцию, куда мне идти и что делать, выраженное весьма замысловатым языком матросов. В тот миг я предпочел как можно скорее выскочить из ее комнаты, заодно прихватив с собой опасно шипящую змею и постаравшись максимально плотно прикрыть сломанную дверь. И уже потом, оседая на пол с другой стороны стены, немного перевел дух, чувствуя на себе очередной мощный удар внутренней химии человека. Черт! Мало того, что руки дрожали как у ненормального, и сердце пыталось вырваться наружу, так еще и этот шум в ушах и стоящая перед глазами потрясающая картина моего воображения. От которой стало уж совсем не по себе. Напрочь отбивающая мозги чертовщина!

Чувство какого-то облегчения появилось лишь после того, как я несколько взял себя в руки и, вспомнив о своем внешнем виде, посвятил около получаса времени на полное омовение и смену грязной одежды. После того, как мыло и теплая вода сделали свое дело, мне стало на порядок лучше. И чувство невероятной легкости в теле, и одновременно, восстановившееся самообладание и холодная голова. Потому дальнейший разговор с Йоко-сан должен был пройти без всяких лишних эксцессов.

За спешно приготовленным завтраком спустя какую-то жалкую минуту заминки мы уже смогли вернуться к привычной манере дружеской беседы и лишь кратко вспомнив утренний переполох, благополучно забыть про произошедшее. Такие мелочи, знаете, можно простить своим людям. А мы то, уже давно были своими. Хотя и старались держать некоторую дистанцию, как и пристало приличным людям, не связанным более тесными взаимоотношениями, нежели сейчас.

Быстро выяснив, что причиной хаоса утром стал змей, решивший 'прогуляться' по дому и случайно задевшего при этом спящую женщину, которая спросонья сильно испугалась (и хотя она уже успела привыкнуть к соседству со смертоносной рептилией, трущийся утром о ее ногу хищник вызвал у нее более чем резкую реакцию, особенно с учетом того, что ее быть было не должно, так как она путешествовала вместе со мной), мы плавно перешли к более насущным делам. Мое путешествие, итоги этого похода, небольшой подарок с моей стороны для нее, между делом, ну и вопросы относительно уже жизни самой Йоко-сан в мое отсутствие. К концу затянувшегося завтрака я почувствовал себя просто великолепно. Вот что значит дом и чуть ли не самый родной человек в этом чужом мире....

С того момента, как между мной и Такаюши-сама был согласован договор о сотрудничестве прошло где-то четыре-пять месяцев. Составить договор с устраивающими меня полностью условиями не составило особого труда. Старик был нацелен на приобретение полезного сотрудника, у которого имелись бы специфичные навыки и возможности, потому был согласен на многое. Разумеется, каждая получаемая привилегия требовала оплаты и появления в договоре того или иного пункта с обязательствами с моей стороны, но я считал, что это вполне приемлемо. На фоне того, что мне мог предложить окружающий мир вокруг, условия старейшины выглядели значительно привлекательнее. Это и новый дом, полностью находящийся в нашем распоряжении, не разделенный на несколько отдельных блоков, как предыдущее жилище, в котором нас поселили по прибытии (можно сказать также, в 'престижном районе'), и довольно высокое жалование, соответствующее уровню старших офицеров городской стражи и СБ, 'льготы' какие только могли существовать в этом городе (честно говоря, полный перечень этих самых льгот я до сих пор не знаю). При этом имелся доступ к информации старейшины, архивам СБ, предметам, относящимся к древней империи, а также к львиной доле тайных мест города, таких как подземелья с 'законсервированной' армией каменных истуканов. Если учесть, что информации здесь можно было найти немало, причем по многим вопросам, включая некоторым аспектам возможностей тех же призраков, то почему бы ими не воспользоваться? А тренировки в специализированных помещениях для сотрудников СБ? Нет, конечно там я и не собирался осваивать такие важные компоненты, как природная энергия, а также возможно, и ниндзюцу (ох, как же мне хотелось иметь возможность сделав пару знаков руками создавать вихри, огненные потоки, молнии...). Но ведь помимо этого есть многое другое. Например, рукопашный бой. Или владение оружием. Мом навыки в этом плане были не то, что посредственны, они отсутствовали вообще. Я мог полагаться лишь на свою реакцию и выносливость. А тут и тренеры имелись неплохие. Так, почему бы и нет?

Говорят, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Что же, данный мне сыр бесплатным назвать было сложно. Ведь его требовалось отрабатывать. Я был обязан не только давать информацию относительно увиденных мною остатков древней цивилизации, но и выполнять поручения Такаюши-сама за пределами города. Искать информацию, доставлять в город нужных ему людей, нужные предметы, бороться со шпионами, проникающими в город, заметать следы.... В общем, перечень моих обязательств был далеко не кратким. И ограничивался он скорее воображением, нежели условиями договора. Старик, как выяснилось, вообще был человеком весьма информированным и существование мира тайных искусств и их адептов для него сюрпризом не была. Разглядев во мне часть этой 'темной стороны', он намеревался привлечь меня на свою сторону и позволить мне раскрывать свой потенциал, тем самым прибрести в будущем для себя весьма ценного помощника. Если в начале, планировалось использовать непосредственно меня, как бойца — разведчика или кого-то еще, то в будущем, по моим прикидкам, наше сотрудничество должно было бы вылиться в нечто большее. Например, тренировка собственных призраков, возможность создания в городе школы для их подготовки. И эта мысль давало мне повод для удовлетворения. Если верно все разыграть, то в будущем могли бы появиться призраки, на которых я имел бы самое непосредственное влияние. А это перспективы. Весьма неплохие, между прочим. Ну, а уж если все это окажется всего лишь моими домыслами, в связи с неправильной оценкой планов и амбиций старейшины и связанной с ним структуры, то это не повод отказываться от аналогичных планов, но уже с моей стороны. Когда против тебя идет охота по всему миру группой весьма сильных противников, то почему бы не попытаться решить эту проблему созданием своей группы или структуры, которой со временем стало бы по силам сладить с любой угрозой? Впрочем, об этом пока рано говорить. Для начала нужно было разобраться с самим собой.

Наш договор предусматривал раскрытие тех или иных сведений о себе как с моей стороны, так и со стороны Такаюши-сама. И он мгновенно оказался в выгодном положении, так как уже начав высказывать свое предложение с его стороны было продемонстрировано немало самой разнообразной информации, в уровне секретности которых сомневаться не приходилось. И кристалл, и подземный город, и сведения о древней империи (ценность этой информации переоценить было сложно), и факт существования достаточно хорошо обученной и организованной структуры, являвшейся этаким прообразом спецслужб будущего... И от меня требовалось открыть что-то как минимум равноценное, чтобы продемонстрировать свою лояльность заключенному соглашению, ну и выразить степень своего уважения к партнерам. Я некоторое время думал над тем, что бы собственно выдать старику, чтобы с одной стороны и показать эту самую лояльность и честность, а с другой при этом сохранить все свои тайны, простите за тавтологию, в тайне. А потом размышления прервались сами собой, стоило мне подумать о том, что раз уж я успел раскрыть небольшую информацию о Рьючидо, то еще какая-то доля правды об этом месте должна быть вполне достаточной. Если к ней еще и прибавить кое-какую информацию о себе, которая оказалась бы связана с той самой правдой.

Ответ лежал на поверхности. Вспомнив взгляд старика в тот момент, когда степенно выползавшая из огромного аквариума ядовитая рептилия обвивалась вокруг моей шеи, я решил сыграть на этом. И с чистой совестью 'слил' информацию об острове, о его обитателях и их нраве, при этом, не забыв несколько приукрасить действительность. Не знаю, насколько сильно в эту историю он поверил, но думаю, наличие 'карманного' доказательства играло в мою пользу.

В результате выделенной мной порции информации, Такаюши-сама знал о существовании тайного острова, точное местоположение которого было неизвестно, с практически идеально сохранившимися памятниками архитектуры древней империи, а также заселенного существами, для которых любые желающие изучить местные достопримечательности были бы неплохой закуской. А также то, что я в свое время побывал там и заключил с ними некое соглашение. Какое именно, разумеется, осталось в тайне. Об этом распространяться мне не хотелось. Да и старик не дурак. Он наверняка немалое понял из того, что услышал от меня, а увиденная им моя сильная связь со змеем давала еще большую подсказку.

Ко всему сказанному в перечне раскрытых тайн я добавил также некоторую информацию о самом себе. Опять же, не много, в основном лишь обобщая те сведения, которые старейшине уже были известны и до этого. То, что я умел пользоваться некоторыми видами оружия, обладал большой (в сравнении с обычными людьми) физической силой, а также неплохой реакцией, он знал. Равно как и о наличии иммунитета к змеиному яду.

Сразу же подписания договора о нашем сотрудничестве, мне вернули все мое вооружение. Ну как вернули? Львиная доля моего арсенала все же осталась на хранении в оружейной комнате, в специально выделенном стенде. Учитывая реалии вполне себе мирного городка, то подобная практика была вполне объяснима и понятна, так что спорить я не стал. Того, что мне позволили носить с собой было вполне достаточным. К тому же, самое нужное из всей коллекции все же была у меня. Мой старый 'добрый' кунай, бывший моим с тех самых пор, как он был извлечен из моей спины. Наручи из смертоносного для любого не умеющего им пользоваться металла, поглощающего внутреннюю силу (считай, чакру), а также без сомнения, опаснейшее оружие, способное действовать автономно и попутно решать массу других задач, начиная с разведки и заканчивая посильной помощью в поглощении природной энергии — вот список постоянно доступного моего вооружения. Плюс еще и возвращенный мне 'детектор биджу'. Если бы мне потребовалось резко сорваться с места и покинуть этот город, то наличного арсенала хватило бы с избытком.

При возвращении всей этой опасной коллекции оружия мне больше всего пришлось уделять внимание змею. Два месяца мне хоть и приходилось беспокоиться за жизнь этой рептилии, но я был далек от необходимости его содержать, прятать от пытливых взглядов соседей и думать о том, где этот хищник должен проводить время. Не рискуя стать причиной гибели местного населения, и как следствие заработать себе билет в один конец в качестве источника качественной кожи. Хладнокровное существо, со свойственным спокойствием перенесшее тяготы заключения, по получению свободы жаждало немного 'размяться', поохотиться, почувствовать так сказать, дух свободной жизни. Пришлось договариваться. К счастью, сделать это удалось без особых сложностей.

Став своеобразной частицей силовой структуры, мне впервые открылась возможность изучить этих ребят в непосредственной близости. И довольно скоро сделал массу довольно интересных открытий, которые заставили меня заняться более подробным планированием моих дальнейших действий. И тщательным выстраиванием отношений с некоторыми людьми внутри структуры.

Все 'силовики' города в принципе, представляли собой одну единую организацию. То есть, и стражники, отвечающие за порядок внутри города, охрану тех или иных объектов и прочее, и сотрудники обозванной мною СБ, занимавшиеся выявлением шпионов или же поимкой пытавшихся проникнуть в город чужих, и допросом 'с пристрастием', подчинялись одному общему командованию. То есть, представляли собой единую структуру, которая управлялась одним человеком. Этим человеком — представителем городской власти — был никто иной, как Такаюши-сама. О том, почему именно он контролировал эту структуру, я начал догадываться еще во время нашей первой встречи. А позже, приглядевшись, понял окончательно. Но об этом позже.

Сама структура делилась на отдельные подструктуры, в зависимости от выполняемых ими задач. Рядовые стражники формировали самое многочисленное подразделение. Что же касается представителей СБ, то они действовали в рамках своей группы. Таких подструктур в составе организации насчитывалось пять. Рядовые стражники, они же солдаты на случай вторжения, неоднократно упомянутые мной оперативники, занимавшиеся борьбой с посторонними элементами, шпионами, разведчиками, допросом и еще много чем, что было поначалу нелегко разглядеть в спокойных местных условиях, где редко что происходило. Помимо этого существовали также самураи — солдаты, натренированные для боев на случай реального вторжения чужаков, призванные сыграть главную роль в защите города в таком исходе. 'Исследователи' — группа, как я понял, спецов, занимавшихся работами в подземельях под городом, изучавших сосредоточенные там памятники древней цивилизации. Причем, учитывая специфику сосредоточенных там артефактов и реликвий, упор в исследованиях делался далеко не в мирное направление. Последняя группа — разведчики — представляли собой поисковиков, которые были разбросаны по близлежащим странам. Если следовать неофициальной версии (официально их вообще не существовало), то они занимались как раз таки тем, чем в бытность своей молодости занимался глава структуры, а именно поисками следов древней цивилизации в виде разнообразных артефактов, памятников, документов и всего прочего. Однако это было лишь прикрытием. Замаскированные под купцов, моряков, путешественников, эти ребята занимались массой разнообразных дел, включая сбор информации об окружающих странах, о политических и военных лидерах, о сокрытой от глаз людей темной стороне. Через эти глаза и уши в город поступала информация обо всем, что происходило в мире, что разумеется, было полезно хотя бы для сохранения существующего статуса quo этого места. А уж если подумать о неких скрытых амбициях старейшины и уж наверняка, руководства города, то в этом был смысл.

Внутри организации поддерживалась жесткая дисциплина и существовала очень строгая иерархия. Каждый сотрудник четко знал, кому кто подчиняется и каковы его обязанности. Любой, посмевший нарушить существующие правила и рискнувший не повиноваться, подписывал себе приговор. И вылетал из организации, что для любого жителя города было смерти подобно. Так как для того, чтобы попасть в ряды структуры требовалось пройти жесточайший отбор и лишь редкие кадры могли добиться того, чтобы получить возможность занять высокое положение в обществе. Да и за теми, кого вышвыривали, обычно закреплялась не самая лучшая репутация. А это в условиях малой численности населения было не радужной перспективой.

Общее командование осуществлял старейшина — Такаюши. Разумеется, он не вникал в жизнь организации полностью. Кажется, сами по себе его интересовали лишь две подструктуры — разведчики и исследователи. Все остальные поскольку постольку, в зависимости от необходимости. Разведчики, понятное дело, пользовались наибольшей поддержкой старейшины. Равно как и исследователи, деятельность которых контролировалась весьма сильно. Что касается остальных, то к ним обращались реже, в основном только тогда, когда от них что-то требовалось. Его воле подчинялись командиры подразделений — заместители верховного командования, исполнявшие основные приказы и выполнявшие основные задачи. Ниже по рангу следовали офицеры, а еще ниже располагался рядовой состав. Довольно простая и эффективная система.

Как я и говорил, познакомившись поближе с этими ребятами и получив неплохие возможности для их изучения с близкой дистанции, мне удалось сделать несколько открытий, которые в каком-то смысле оказались весьма существенными при рассмотрении моих будущих шагов. Если описать главное из них одним словом, то сюда лучше всего подошло бы слово 'потенциал'. А уж если спросить, потенциал к чему....

Структура была, опять же, как мною было сказано, основана на жесточайшем отборе всех рекрутов. Он проводился по множеству критериев, среди которых выделялись основные и так называемые 'особые'. Если к основным относились такие элементарные и вполне понятные, как, скажем, хорошая физическая форма, образование, знание законов города, преданность, способность логически мыслить и еще многое другое в подобном ключе, то 'особый' список включал в себя такие специфичные пункты, как 'чувствительность к неизведанному' (один только этот пункт чего стоил), 'выдающаяся сила тела', 'особое чутье'. Испытуемые, прошедшие первую серию тестов и годных по основным критериям, как правило получали себе место в составе стражи, имея весьма сомнительные шансы на дальнейшее продвижение в более престижные подструктуры и вынужденные расти лишь в рамках своего подразделения. А вот с кандидатами, которым удалось пройти хотя бы по одному критерию 'особого' списка, дело обстояло иначе.

Пресловутая 'чувствительность к неизведанному', выявлялась при помощи того самого красного кристалла. Испытуемый должен был прикоснуться к древнему артефакту и если он ощущал то, что в свое время почувствовал я, то он автоматически начинал претендовать на место в составе одного из элитных подразделений. В основном, им была открыта дорога либо в исследователи, либо в разведчики. Люди, прошедшие отбор по критерию 'выдающаяся сила тела' (это касалось тех, чьи природные данные заметно превосходили уровень обычных людей), как правило направлялись в состав подразделения самураев. Что же касается людей, с так называемым 'особым чутьем' (возможность инстинктивно чувствовать других людей, животных или же объекты материального мира без использования обычных органов чувств или же с выдающимся уровнем развития оных), то они либо направлялись в подразделение оперативников, либо, опять же, попадали в разведчики, где их способности могли оказать наивысшую пользу.

Все, кто проходил отбор, проходили 'курс молодого бойца', специализированный для отдельного подразделения. Это был процесс ускоренной подготовки бойцов, обучение их основам, владению тем или иным видом оружия и многому другому, что было им необходимо. Курс длился около года, после чего, прошедшие подготовку сотрудники вливались в ряды подразделений.

Сама по себе структура существующей организации, степень продуманности ее внутреннего устройства, накопленный ею опыт работы, производили весьма сильное впечатление. И то, что в составе ее наиболее элитных подструктур проходило накопление перспективных с точки зрения развития как возможных призраков людей, также наводило на интересные мысли.

Конкретно кто был создателем этой организации, мне было неведомо, но я подозревал, что работал в этом направлении весьма конкретный, знакомый мне человек. Старейшина, еще во время нашей беседы продемонстрировавший недюжинную скорость и силу, которая для человека его возраста была, прямо так скажем, неестественной, уже тогда вызвал у меня подозрения относительно причастности его к тайным структурам вроде тех же призраков или же кого-то еще в этом роде. Быть может, он не просто связан с ними, а сам является замаскировавшимся бойцом данных теневых групп, который преследует какие-то свои интересы. Однако скоро я засомневался. Почему ему тогда потребовались мои услуги? Да еще на таких условиях. Если бы он на самом деле был призраком, требовались ли ему подчиненные на подобие мне, когда ему не составило бы особого труда вырастить себе достойных соратников. Уж ему-то времени должно было бы хватить.... В общем, сомнений по поводу этого человека хватало.

Первые дни моей 'службы' в составе структуры ознаменовались возобновившимися тренировками. Как я уже и сказал, тренировки касались напрямую физического развития — рукопашный бой, владение теми или иными видами оружия, направление всех усилий на доведение моих физических параметров до оптимального уровня. Мне был выделен инструктор, вместе с которым мы практически незамедлительно приступили к работе.

Не сказать, что в плане физического развития я был полный ноль. Как раз таки нет. Даже без учета специфики строения моего организма, происхождение которого не смогли разгадать ни мой сенсей, ни змеиный старейшина (а этот фактор было сложно не учитывать). Думаю, любой, кому довелось бы преодолеть то расстояние, которое прошел я, а также учитывая условия этого путешествия, наверняка мог бы похвастать неплохой физической формой. А уж если учесть все факторы.... Однако все же несколько месяцев 'простоя' без особых физических нагрузок, напрягов и чувства постоянного преследования успели оказать свое влияние. Первая же тренировка, длившаяся всего около часа, и заключавшаяся в выполнении разнообразных упражнений, заставила меня несколько дней ходить, сжав зубы от боли при любом неосторожном движении. В первый день после этого у меня даже мелькнула малодушная мысль бросить все это дело. Правда, уже после следующих нескольких занятий, когда накопившаяся в мышцах молочная кислота сошла на нет, и мне стало намного легче, здравый рассудок взял свое. И я решил окунуться в дело с головой.

Пользуясь своими возможностями в накоплении природной энергии для повышения своей выносливости (ровно столько, чтобы это не проявилось на моей внешности, в первую очередь в глазах), я решил взять быка за рога и взять максимально допустимый темп. Тратя ежедневно сначала от четырех до пяти часов, а позднее, увеличив объем до восьми часов, мне пришлось даже потребовать дополнительных инструкторов. Хотя бы в силу того, что предписанный мне оперативник уже попросту не справлялся с таким большим количеством спаррингов, которые мне требовались для отработки только-только заученных приемов. Где-то через полтора месяца определенный прогресс уже начал чувствоваться. И это меня радовало.

Обучение рукопашному бою и владению некоторым видам оружия косвенным образом сказалось и на уровне освоения природной энергии. Будучи ограниченным в объемах его поглощения в силу уже упомянутых обстоятельств, у меня сначала возникала проблема в виде необходимости регулярно останавливаться и проходить процесс накопления силы. Что естественно, вызывало лишние вопросы со стороны инструкторов. Попытка хоть как-то разрешить эту проблему, в конечном счете, привело к тому, что мне удалось научиться сохранять тонкий канал, через который происходил постоянный приток силы в мое тело. И по мере растраты моих сил, происходило их восполнение. Разумеется, все вышло далеко не так быстро и качественно, как хотелось бы. Однако постепенное 'сглаживание' углов и доводка методики до приемлемого уровня дали свои плоды. Получилась вполне себе неплохая способность, при помощи которой я мог длительное время поддерживать свое физическое состояние на нужном уровне, почти в полном объеме восполняя растрачиваемые силы и при этом, что важнее всего, не привлекая к себе излишнее внимание.... Вернее, не так. Внимание я, естественно, привлекал. Человек, с легкостью способный выдерживать длительную серию тренировок ежедневно, оставаясь почти таким же 'свежим', каким он был с начала — это в любом случае смотрится как-то не так. Однако в данном случае вопрос заключался в способе постоянного поддерживания подобной выносливости. И в моем случае, я был уверен, что мои инструкторы не смогли бы меня раскусить.

Моя жизнь в первые полтора — два месяца проходили, в общем-то, однообразно. Старейшина предоставил мне неплохие возможности адаптироваться в новой среде, постепенно внедряться в организацию, осваивать местные стандарты, перенимать тот или иной опыт. И я старался максимально воспользоваться всеми доступными мне в таком положении дел преимуществами. Тренировки, работа с разнообразными видами местного вооружения, работа с некоторыми документами, картами (последнее было особенно полезно, с учетом огромных пробелов у меня с местной географией). Плюс знакомства с новыми соратниками, изучение местной инфраструктуры, да и многое другое. И прекрасно при этом понимая, что все мои действия тщательнейшим образом изучаются. Как во время тренировки, так и во время простых прогулок по городу я постоянно находился под наблюдением. Забавно, что оно было явным. Наблюдатели нисколько не шифровались, постоянно присутствовали рядом, порою, выгадав моменты, когда я выдерживал паузу, совершенно спокойно задавали довольно занятные вопросы.

Такое положение дел, естественно, слегка напрягало. Чувство, как ты становишься объектом постоянного контроля не слишком приятно. Но я мирился с этим, прекрасно понимая то, зачем все это делалось. Причина была вполне понятна. В то время как я знакомился с возможностями местных бойцов, буквально впитывая их приемы рукопашного боя и владения оружием, они знакомились со мной. Мне почему-то не хотелось сомневаться в том, что подобное наблюдение давало им немало информации обо мне. Причем, не удивлюсь, что со стороны они могли узнать то, что мне самому было неведомо. Оставалось надеяться на то, что я не проколюсь и не выдам лишние секреты....

Первое время было тяжеловато. Способность поглощать природную энергию еще не до конца была отработана, не было еще особых навыков, из-за чего приходилось напрягать не только тело, но и мозги, пытаясь освоить тот или иной прием, а если еще лучше, то еще и модернизировать его и подстроить под себя. После тренировок я обычно 'приползал' домой и заваливался спать, при этом, не пренебрегая помощью змеи, которая обвив мою шею, во время сна обеспечивала стабильный прирост силы и ее надлежащий контроль. Однако по мере того, как тело адаптировалось к нагрузкам, а методика поддержания притока природной энергии во время движения постепенно доводилась до оптимального уровня, моих сил стало хватать на большее, нежели просто доползать домой и, бросив в рот горсть чего-нибудь съестного, отправляться восстанавливать силы. Появилось достаточно возможностей засиживаться вечерами, проводить время с Йоко-сан, которая, как мне кажется, была этому только рада. Хотя раньше она никогда не проявляла каких-то особых эмоций по отношению ко мне, а тут такая неожиданная перемена.

Главной причиной изменений в ней наверняка можно считать изменившиеся условия ее жизни и возникшей какой-то определенности в жизни. С того самого дня, как ее корабль и все члены экипажа за исключением ее самой и меня стали жертвой буйства хвостатого демона, она мало чем напоминала саму себя в тот период, когда она еще командовала своим кораблем. Уверенная, решительная женщина, многое успевшая повидать за свою жизнь и имевшая внушительный жизненный опыт, после потери всего, что было ей дорого, весь период наших дальнейших скитаний более напоминала ведомую фигуру. Она следовала за мной, вместо того, чтобы самой взять свою судьбу в руки и начать строить новую жизнь. Уверен, что будь она одна, то давно бы уже сделала это, но оказавшись в моей компании, предпочла двигаться вслед за мной. Что вполне объяснимо с точки зрения логики. Человек, который оказался каким-никаким, но все же спасителем ее жизни в любом случае смотрелся бы привлекательно, нежели перспектива одиночного путешествия по совершенно незнакомым и чрезвычайно опасным землям. Да и наличие специфических способностей, думаю, тоже служило своеобразным магнитом.

В общем, побыв долгое время подавленной силой обстоятельств личностью, она, оказавшись в цивилизованном месте, посреди комфортных условий, общества и возможностей, а после подписанного мною соглашения о сотрудничестве с местной силовой структурой, еще и вдалеке от пугающих перспектив дальнейших скитаний, смогла наконец, снова раскрыться. В ней появилась пропавшая было уверенность, утратившие свою силу среди болот и лесов инструменты ее влияния восстановили свой первичный потенциал. Красота, ум, харизма, характер.... В какой-то момент я неожиданно понял, что снова чувствую себя при ней как-то не так. Словно мы снова оказались на том корабле и установившиеся между нами вполне приятельские отношения куда-то исчезли, оставив после себя целую гамму чего-то неопределенного и неизведанного, заставляющего иной раз снова и снова прислушиваться к себе и пытаться осмыслить происходящие внутренние метаморфозы. Возможно, это был своеобразный переход от человеческой привязанности, установившейся между нами, в нечто гораздо большее и сильное, всепоглощающее и.... Возможно....

Увы, но полностью природу своих чувств или хотя бы отношения к происходящему между нами я не мог понять полностью. В данном случае мои знания и опыт с прошлой реальности вступали в сильное противоречие со спецификой моего нынешнего состояния. Будучи человеком, не совсем обычным, а если быть точнее, то не совсем человеком, я ощущал все совершенно иначе. Не могу сказать, что так уж сильно разбираюсь в человеческой душе или в чувствах, но мне всегда казалось, что испытывающий сильные эмоции по отношению к другому человеку, он просто обязан ощущать на себе влияние этих чувств. Что обязательно отражалось бы на той или иной его деятельности. Могу сказать с уверенностью, что со мной происходило все совершенно иначе. Такое чувство, словно я напрочь забывал о существовании Йоко-сан, стоило мне оказаться вдали от нее и погрузиться в другую деятельность, и вспоминал о ней лишь тогда, когда намеревался открыть дверь своего дома. Наверное поэтому я в какой-то мере и возненавидел эти самые моменты, когда на меня обрушивался весь тот поток мыслей и чувств, которые до этого момента оказывались в тени. Ну как такое можно объяснить?

В общем, наши взаимоотношения с Йоко-сан в те самые первые месяцы шли ни шатко ни валко. Чувствовалась какая-то связь, притяжение, да, в конце концов, банальное желание! Однако дальше обычных разговоров между двумя почти друзьями дело никогда не заходило. И, кажется, во всем этом была моя вина. И проблема заключалась в моем сознании, которое всегда срабатывало эффективнее любого тормоза.

Мое первое ответственное задание в роли подчиненного Такаюши-сама началась достаточно спонтанно. Миссия, как и почти все в этой организации, была связана с артефактами.

Несмотря на наличие у меня достаточно большого интереса ко всем этим древним артефактам, чудом сохранившимся со времен империи, меня в данной миссии больше интересовали свои корни. Намек на которые, к слову, совершенно случайно 'всплыл' во время нашего очередного разговора с Такаюши-сама, посвященного как раз таки древностям. Просматривая довольно внушительную коллекцию всевозможных зарисовок, львиная доля которых представляла собой перерисованные на бумагу с других поверхностей рельефные изображения, схемы и прочее тому подобное, я наткнулся на лист, содержимое которого заставило меня испытать чувство дежавю. Практически неотличимый от целого ряда аналогичных, этот схематичный рисунок чем-то зацепил меня. Сначала просто перелистнув страницу, позже был вынужден к ней вернуться и начал попытки вспомнить, где мне уже доводилось это видеть (а если быть точным, доводилось ли вообще?)? Увы, вспомнить мне так и не удалось, а вот привлечь внимание старика к застывшему процессу изучения его коллекции — наоборот.

— Довольно незамысловатая картинка, как считаешь, Широ-кун.

Такаюши добродушно улыбнулся и, протянув руку, провел пальцем по одной из линий рисунка.

— Однако и в ней есть своя прелесть. Правда, увидеть это сложно для непосвященного человека.

— Это схема лабиринта?

— Именно так скажет любой непосвященный.

— В вот это дверь, ведущая на другой уровень лабиринта?

— О.... А вот это уже демонстрация того, что человек имеет представление, о чем идет речь и кто смог правильно прочитать схему. Интересно, а рассматривая остальные листы, ты уже понимал, что они все лишь фрагменты единого целого?

Я повнимательнее, рассмотрел остальные рисунки и через какую-то минуту до меня дошло, что серия аналогичных зарисовок представляют собой довольно сложную мозаику, сложив которую можно было бы получить подробный план какого-то лабиринта, с большим количеством пометок, обозначающих не то ловушки, не то какие-то другие секреты.... . Хм, странно, что большинство этих фрагментов лабиринта выглядели как две капли воды похожими на ту, которая чем-то зацепила мой взгляд. Но они не показались мне такими знакомыми, как эта. С чего бы это?

— Кажется, нет.... А что это за лабиринт?

— О, не спрашивай. Мои поиски этого интересного сооружения идут уже не один год, и я до сих пор практически не приблизился к раскрытию данной загадки.

— А вы уверены, что он существует? Быть может это лишь чья-то выдумка? Или подделка?

— Этого не может быть. За столь продолжительный период поисков, мне удалось собрать много доказательств существования этого места. И этот рисунок не в счет.

— Доказательств?

— Да. Разведчики несколько раз натыкались на соответствующие материалы. Впрочем, что тут говорить о разведчиках, когда первый камень в этот фундамент положил я сам, еще в годы моей молодости. Мы, вместе с моим старым другом прошли очень сложный путь, чтобы добыть интересующие нас сведения.

Старик выпал из реальности всего на какие-то несколько секунд, предаваясь нахлынувшим воспоминаниям, в то время как я, сам того не понимая, ухватился за это словосочетание — 'старый друг'. В моей голове с огромной скоростью начали выстраиваться ассоциативные цепочки, которые спустя некоторое время вылились в довольно неожиданный для меня вывод. Я вспомнил, где видел эту схему. Именно тот самый фрагмент, что так зацепил меня. Подумать только! Мой так называемый дядя был как-то связан с этим местом и со всеми этими исследованиями. Неужели он и был тем самым 'старым другом'? Ведь если так, то это многое могло бы объяснить. Пропадавший месяцами неизвестно где и обладавший довольно внушительной коллекцией всевозможной литературы, среди которой, как я теперь был уверен, было немало того, что связывало бы его с исследованиями Такаюши. И уж не эти ли сведения искали пресловутые железнобокие, которые атаковали наше поселение и вроде бы полностью уничтожили его? И за мной идет охота по той же причине? Ведь они могли предполагать, что я имею какое-то отношение ко всем этим секретам (в чем возможно, они могли быть правы). Думать, что занятие археологией для таких серьезных ребят, было архиважным делом, было бы глупо. Ведь я уже сам вхожу в состав организации, которая занимается подобными вопросами со всей серьезностью и мне до сих пор не ясно, что, в конечном счете, они собираются сделать со всеми этими обнаруженными сведениями и артефактами. Простите, верить в чисто научный интерес в эти времена было бы по-настоящему глупо.

Если посчитать, что такая постановка вопроса верна, можно сделать весьма занимательные выводы. Равно как и задать ворох других вопросов, ответы на которые наверняка раскрыли бы мне много тайн, до сих пор окружавших как мое происхождение. Главное найти кому их задать. Или же попытаться найти ответы самому.

— Не сказать, что поиски этого места занимали у меня больше интереса, нежели другие сохранившиеся следы древней империи. Однако если бы у меня появилась возможность раскрыть секреты этого места, отдав взамен такой возможности что-то из имеющихся других направлений, то я был бы не прочь пойти на такой шаг.

— Вы серьезно?

— Да.... Время летит быстро, а дела, увы, делаются медленно. Было бы неплохо открыть хотя бы одну дверь, вместо того, чтобы бессильно биться лбом о множество, пытаясь подобрать к ним ключи.

— Я был бы рад вам помочь сделать это. Но сомневаюсь, что в данном вопросе смогу оказать хоть какую-то помощь.

— Да, если только у тебя не припасена карта, где располагается этот лабиринт или какие-то другие ключи.... Хм, хотя, возможно, ты смог бы оказать мне услугу в другом деле.

— В каком?

— Разведчики постоянно занимаются поисками, добычей важной и интересной информации как про эти самые следы империи, так и про окружающий нас большой мир. Работа довольно ответственная, важная и требующая серьезных навыков. Я доволен тем, как они работают, но все же вынужден сделать замечание, что вопреки всем своим стараниям, они не способны преодолеть ряд препятствий, обусловленных объективными причинами. Мало людей, иногда им не хватает навыков при работе в довольно жестких условиях, иногда попросту недостает способностей и еще некоторых особенностей. Это приводит к вынужденному срыву поисков, что тормозит исследования.

— И вы хотите, чтобы данные препятствия преодолевал я?

— Отчасти. Я до сих не был уверен на счет твоей готовности выполнять задания в рамках наших договоренностей. Но учитывая то, насколько быстро ты прогрессируешь в плане освоения дисциплин, предлагаемых тебе нашими оперативниками, а также то, что доселе тебе удалось преодолеть серьезнейшие расстояния, добравшись сюда живым и невредимым, полагаю, что было разумно предложить тебе нечто подобное. Почему бы тебе не попытаться разобраться с одной из сложных вопросов и не раздобыть для нас очередную ценную составляющую.

— Задание говорите.... Почему бы и нет? Правда, хотелось бы, чтобы оно не было бы связано с через чур людными местами. Мои навыки выживания в сложных условиях имеют крайне мало общего с цивилизацией, да и моя внешность имеет примечательные особенности, которыми лучше не светить.

— Широ-кун, тут наши желания сходятся. Мои разведчики как правило хорошо работают именно в населенных пунктах, нежели в труднопроходимых местах с множеством препятствий в виде огромного количества ядовитых змей, насекомых, непреодолимых топей, зарослей, всевозможных хищных зверей. С которыми, как я погляжу, у тебя отношения складываются значительно лучше, чем у них.

— Это хорошо.... В смысле, ничего хорошего, конечно, но посреди лесов я чувствую себя заметно лучше, чем когда на тебя косятся все окружающие.

— В таком случае, давай подберем тебе твое первое задание.

— Вы так говорите, словно у вас их много и они так и ждут, когда ими займутся.

— Так оно и есть. Количество готовых к выдаче заданий хватает. Так, что можешь выбирать.

— Раз уж есть выбор, то почему бы не заняться чем-то связанным с этим самым лабиринтом.

Старик слегка усмехнулся, после чего поманил за собой. Я последовал за ним. Через некоторое время у меня на руках была карта с указанием приблизительного местоположения необходимого мне объекта, его приблизительное описание, а также небольшая шкатулка с содержавшимися вещами, которые помогли бы мне в случае чего скопировать записи, могущие оказаться на поверхности этого артефакта. Ко всему прочему со мной поделились занимательной историей относительно того, как этот самый артефакт уже пытались найти, но поиски не увенчались успехом (кстати, во время этого рассказа, я невольно снова вспомнил про своего покойного родственника). А спустя сутки я уже покинул город, невольно прокручивая в памяти момент прощания с, без сомнения, самым близким мне человеком.

Первое время, пока я находился на территории подконтрольной городу, меня сопровождала небольшая группа из четырех человек. Однако после того, как мы оказались на расстоянии десяти километров от города, они пожелали мне удачи и направились обратно. Я снова оказался полностью предоставлен самому себе. Что незамедлительно вылилось в постоянные тренировки с поглощением и применением природной энергии в контакте со змеей, которая сопровождала меня в этом предприятии. Кстати говоря, именно эти тренировки в конечном счете и помогли мне закончить эту миссию всего за полтора месяца.

Интенсивная работа с природной энергией в связке со змеей оказала на меня благотворное влияние. Если даже небольшой канал во время тренировок обеспечивал мне большую выносливость, то что уж говорить про полный контакт с отсутствием ограничений для того, чтобы внешность не создавала эффект демаскировки. Эффект был потрясающий. В кратчайший срок мне удалось преодолеть довольно внушительное расстояние по непроходимой местности, и при этом не чувствовать себя последней тварью, заброшенную на помойку. А оказавшись в районе предполагаемого расположения нужного объекта, я впервые смог установить контакт с множеством пресмыкающихся, а не только со своим питомцем, продолжавшем спокойно взирать на мир с высоты моих плеч. Природная энергия позволила передать мысленный сигнал многочисленным представителям этого вида рептилий, и попросить их оказать мне небольшую услугу и дать наводку на цель. И спустя некоторое время мне был предоставлен ответ, который позволил достичь цели.

Собственно, найденный артефакт не сильно меня впечатлил. Хотя на фоне установленных ловушек, на которых каким-то невообразимым образом умудрился попасться воин — пользователь чакры, возникало естественно ощущение того, что он определенно представляет какую-то ценность. Однако какую именно, сказать было сложно. Вопреки тому, что я догадывался о том, кто установил эти ловушки и зачем, мне так и не удалось понять того, зачем вообще чем эта скрижаль была столь примечательна. И какое все-таки оно может иметь отношение к таинственному лабиринту. Я скопировал все записи и изображения, перепрятал скрижаль, случайно обнаружил небольшой камешек, содержавший в себе аналогичные символы, который прихватил с собой и по-прежнему не понимал того, какое отношение это может иметь ко мне и моему дяде. А после был вынужден немного охладить свой пыл в непрерывном поглощении природной энергии, снова столкнувшись с уже встречавшейся мне красноглазой рыбиной, каким-то образом сумевшая меня найти и теперь постоянно держащаяся где-то поблизости, норовя вступить в контакт каждый раз, когда чрезмерно глубоко погружался в море окружавшей меня энергии. Хм, следует быть поосторожнее. У меня не было желания случайно позволить этой темной сущности оказаться внутри моего тела и впоследствии отыграть роль этакого аватара для исполнения планов грозного демона....

— Любопытный камешек.

Оторвавшись на некоторое мгновение от созерцания добытого 'сувенира', я увидел заинтересованный взгляд Йоко-сан, которая по птичьи склонив голову набок изучала предмет со стороны.

— Можно взглянуть?

Кивнув, я протянул руку. Ловкие пальцы капитанши спустя секунду уже вертели любопытный, как она выразилась, камень, а потом тут же подвели к ее носу.

— Знакомый какой-то запах.

— Да, очень напоминает запах серы.

— Знаешь, а ты прав. Хотя это явно не сера.... Где-то я уже видела такое. Вспомнить бы только, где именно.

Она задумалась, а я выпал из реальности, вновь погрузившись в красочные видения. Уже в который раз за день. А ведь доселе пытался заниматься довольно серьезным делом — раскрыть секреты этого минерала, а вместе с ним сделать шаг навстречу разгадки тайны моего происхождения. Стоило ей снова оказаться со мной в одной комнате, и все мои старания псу под хвост. С этим определенно следовало что-то делать. Вот только что?

— А, точно! Пару лет назад мы занимались доставкой груза. Несколько каменных плит, размерами где-то в поверхность нашего стола. Требовалось доставить их с северо-восточной оконечности Страны Молний в Узушио. Помниться, запах от них исходил примерно такой же. Ну, разве что, посильнее. Намного сильнее.

Я вернулся к реальности, услышав ее голос. Благо сознание не успело улететь излишне далеко и прийти в себя не составило особого труда.

— А плиты не содержали в себе никаких там рисунков или записей, вроде этих вот закорючек?

— Нет, они были чистыми и гладкими. Если не ошибаюсь, этот минерал где-то в Стране Молний и добывают.

— Ясно. А ты случаем не в курсе того, какими свойствами он обладает?

— Честно говоря, нет. Меня те плиты интересовали мало, а сопровождавшие груз люди не отличались особой разговорчивостью.... Кстати, а эти закорючки кажутся мне знакомыми. Уж не связаны ли они с теми башнями на змеином острове?

— Скорее всего да, но ничего большего сказать не могу. Понятия не имею.

— И зачем тогда он тебе понадобился?

— Ну....Так....

— Не хочешь, не говори..... Кстати, можно еще кое о чем тебя спросить?

— Спрашивай.

— Возможно ты не в курсе, но с тех самых пор, как ты вернулся со своего задания, ты каждую ночь разговариваешь во сне.

— Разговариваю?

— Да. Тебя мучают кошмары?

Так, так, так. О чем интересно я мог разговаривать ночью? Кошмаров вроде бы у меня нет, сплю вроде бы крепко и особых изменений в себе не чувствую.

— Да нет, вроде.... А о чем именно я говорю во сне?

— Честно говоря, сложно разобрать. Порою мне вовсе кажется, что это какой-то другой язык. Хотя пару раз я четко разобрала одно и то же слово: 'Морье'. Ты знаешь, что это значит?

Черт! Неужели опять та рыбина?

— Морье говоришь? Послушай, Йоко-сан, ты ведь очень умная и много чего знаешь....

— О, комплименты так и сыплются!

— И наверняка за свою жизнь услышала столько баек и легенд, что хватило бы не на одну книгу....

— А вот это уже попахивает чем-то не тем.

— Прости. Я вот подумал, не могла бы ты мне назвать имена всех известных тебе демонов и прочих чертей, в которых верят многие суеверные ребята.

— Минутку! На мой вопрос о непонятном слове ты решил ответить вопросом о демонах? Так, только не говори мне, что все твои ночные кошмары связаны с тем самым демоном в долине? Он приходит к тебе во снах?

— Как бы не хотелось этого признавать, но судя по всему, так оно и есть.

— И как давно?

— Если подумать...то буквально с того самого дня, как я нашел этот самый... камешек.

— Но ты ведь не используешь эту самую природную энергию. И пока этого не происходит, она не способна на тебя влиять, разве нет? Или тут опять что-то нечисто?

— Если подумать, то так оно и есть. Я не использую природную энергию во время сна и в то время, когда мне не требуется эта сила. Но во время моего похода это происходило на постоянной основе. Даже во время сна. Хотя сна-то там как раз таки не было. Причем именно благодаря постоянному поглощению силы.

— И стоило тебе найти этот камень, как этот демон объявился?

— Если подумать, то так оно есть. Буквально на следующий день. И постоянно находился рядом.

— Широ, ты случайно не считаешь себя сумасшедшим?

— С чего бы это?

— Ты заметил, что тобой заинтересовалась какая-то чертовщина, и вместо того, чтобы быстро замести все следы, спокойно продолжил свой путь, продолжая привлекать внимание и даже не избавился от этого чертового маяка!

— А, это... К сожалению, нет. Вопреки всему, просто так взять и отказаться как от поглощения энергии, так и от этого 'маяка' реально невозможно.

— А случайно подпустить к себе опасную тварь и впоследствии ненароком поддаться на ее влияние — это значит можно терпеть?

— Ну.... Если подумать, то не думаю, что на таком внушительном расстоянии от своего места прописки этот 'демон' настолько опасен. Да и не настолько я слаб, чтобы легко поддаться его влиянию. И это — факт.

Женщина фыркнула и, закатив глаза, положила камень на пол и вышла из комнаты. А я остался сидеть и смотреть ей вслед, ощущая внутри себя очередной удар гормонов.

Судя по всему, успокоиться просто так было непросто, поэтому я припрятал камень и вышел прогуляться. Обычно отдаление от нее всегда хорошо помогает сосредоточиться на чем-либо другом. В данном случае, довольно важном для меня. На улице как раз наступало самое пекло, люди уже поспешили скрыться внутри своих домов на очередную 'фиесту'. Пользуясь установившейся тишиной, спокойно побрел по пустым улочкам, время от времени останавливаясь и давая себе отдохнуть в тени, увлажнить свои волосы водой из фонтана или же просто приглядеться к тому или иному красочному зданию. Не помню точно, сколько длилась эта прогулка, но вот как она закончилась сохранилось у меня в памяти совершенно отчетливо. Просто в какой-то миг мои ноги принесли меня в смутно знакомую часть города — в район базирования отряда исследователей и естественно, входа в секретную подземную часть этого города. Встретившись с угрюмыми взглядами стражников, я предпочел их проигнорировать и пройти дальше вниз в подземелья.

— Я вроде бы не звал вас в гости, Ямагами Широ.

Высокий худощавый мужчина с едва прикрытой редкими волосами лысиной появился из-за угла так, словно он меня только и поджидал. Мы уже до этого были представлены друг другу, хотя на делом все наше общение собственно и закончилось в силу того, что больше нам встречаться не доводилось. Хотя особой жалости по этому поводу я не испытывал. До сегодняшнего дня.

— Добрый день, господин Рюу. Я вот прогуливался по городу и, пользуясь случаем, заскочить к вам. Посмотреть, чем же здесь наши уважаемые исследователи занимаются. Если вы, разумеется, не против.

Мужчина сморщился так, словно его заставили съесть лимон. Такого неприятия к себе мне еще видеть не доводилось. Впрочем, насколько я помню, этот человек реагировал схожим образом практически на всех. Такаюши-сама говоря о нем, упоминал, что он фанат своего дела и ненавидит, когда его отвлекают от этого самого дела.

— Насколько я помню, вы уже один раз здесь бывали и видели нас в действии.

— Да, но тогда я был вместе с господином Такаюши, и был полностью поглощен иными вопросами. Сейчас же, когда меня приняли в вашу структуру, решил наведаться сюда один и увидеть все своими глазами еще раз и на сей раз, в полном объеме. С вашего дозволения, разумеется.

Мужчина раздраженно махнул рукой, мол, следуй за мной, и направился вперед. Пока я шел за ним, невольно задумался над тем, что для такого высокопоставленного офицера он одет как-то слишком уж скромно. Порядком потертые штаны и некое подобие кимоно, подпоясанное серой лентой. Никаких знаков различия, привычное для офицеров хаори отсутствовало.

Подземелье поглотило мое внимание надолго. Я более двух часов бродил среди всех этих реликвий древнего мира, время от времени обращаясь к тому или иному исследователю за кое-какими пояснениями. Благо, предоставленный мне допуск давал мне отличную возможность делать это. От огромного количества всевозможных артефактов невольно разбегались глаза, но я буквально с самых первых минут обратил практически все свое внимание на отряды каменных истуканов, которые были известны мне под весьма запоминающимся названием 'Призрачный легион'. Если я ничего не путаю, то именно этими воинами управлял демон Морье, с которым меня уже успела свести нелегкая. Хм... А вот если попытаться тут воспользоваться природной энергией, как отреагирует та чертова рыбина? Наверняка знакомые вещи могли бы оказать какое-то влияние на ее действия.

Как бы невзначай оказавшись посреди стройных рядов неподвижных солдат, ожидающих своего часа, и воспользовавшись тем, что вокруг было мало народу, я тут же открыл свой канал притока энергии. Небольшой поток силы начал поступать в мое тело, и я, остановившись у одного из воинов и положив руку на каменное плечо, прислушался к своим ощущениям. И тут же почувствовал, как неподалеку со мной что-то пришло в движение. Да, она определенно была здесь....

— Уходите?

— Да. Спасибо Вам большое, за проявленное гостеприимство.

— Надеюсь, в следующий раз вы заранее предупредите о своем визите, чтобы наше гостеприимство было еще лучше.

— Непременно, господин Рюу.

Я добежал до дома минут за десять, после чего немедленно заперся в отдельной комнате и снова достал тот камень. Змей занял привычное место на моих плечах, после чего мы немедленно начали усиленно поглощать природную энергию. Некоторое время спустя рыбина вновь объявилась поблизости. В момент, когда ее присутствие стало очевидным, я прекратил что-либо делать и начал ожидать того, что она приблизиться ко мне на достаточное расстояние.

Охотник не заставил себя долго ждать. Довольно скоро красные глаза смотрели прямо на меня с расстояния вытянутой руки. Как занимательно. Наша встреча на этот раз протекала на таком незначительном расстоянии друг от друга, а прежнего ужасающего давления ее силы словно и не было. Интересно.... Это на него так расстояние от своей гробницы повлияло или теперь у меня сил стало больше? С последним я однозначно перегнул. Вряд ли способности могли так скоро вырасти для того, чтобы легко пересиливать влияние демона. Даже если это лишь отголосок его силы.

'Морье?'

Я попытался передать мысленный сигнал также, как обычно это делал со змеей. Разумеется, уверенности в том, что я смог бы связаться подобным образом с сущностью демона, не было, она все же не имеет ничего общего со змеей. Но, как говориться, с чем черт не шутит?

В какой-то момент я пожалел о том, что так близко подпустил эту тварь к себе. В этом пустом безразличном взгляде красных глаз что-то промелькнула какая-то тень, а потом я понял, что просто не могу отвести взгляд. Расстояние расстоянием, а рыбина по-прежнему оставалась невероятно сильной. И если сейчас она попытается провернуть какой-либо трюк вроде попытки захвата моего тела, будет крайне сложно этому противостоять. Черт!

Рыбина неожиданно распалась на целый косяк мелких рыбешек, которые буквально через мгновение образовали передо мной человекоподобную фигуру, представлявшую, как мне кажется, мое почти что зеркальное отражение. Правда, совершенно пустой взгляд остался неизменным.

'Тебе известно мое имя?'

Он произнес эти слова или мне показалось? Обычно при 'общении' с рептилией я всегда слышал какое-то подобие голоса внутри себя. А это существо словно и не произнесло не единого звука, а при этом возникло ощущение, словно некто все же со мной говорит. Это было сложно правильно понять и уж тем более объяснить.

'Видимо да. Почему ты следуешь за мной? Тебе что-то нужно от меня?'

'Я знаю, кто ты'

'Я тоже. Так что тебе нужно?'

'Ты не понял мои слова, человек?'

'Почему же, понял отлично. Ты сказал, что знаешь, кто я. Я ответил, что тоже знаю и задал вопрос о тебе. На который ты, кстати, не ответил. Так могу ли я узнать, что тебе нужно?'

'Общаться с тобой все также раздражающе, как и раньше...'

'Не помню, чтобы мы с тобой общались, о Морье'

'Конечно, конечно, в этом облике еще ни разу'

Уж не знаю, к чему могла привести эта игра слов, но чем больше говорил эта проекция демона, тем необычнее становилось и больше вопросов у меня возникало. Но я старался сохранять исходную нить разговора, не позволяя ему начать играть на моем любопытстве и тем самым не завести себя в какой-то тупик. Надеюсь, я потом не пожалею, что вообще ввязался в это дело и не оставил все как есть. Кто знает, к чему это приведет потом.

'Так, что же тебе нужно, Морье? Не говорить же обо мне ты пришел?'

'Твои слова мало соответствуют твоим действиям, человек. Все копошишься, пытаясь понять, кто ты, а когда возможность сама стучится в твою дверь, игнорируешь ее. Повторюсь еще раз, я знаю КТО ТЫ ТАКОЙ!'

Последние слова прозвучали (именно что прозвучали, прямо внутри моей головы) так, что невольно захотелось сделать шаг назад (или все-таки вперед). Хм, видимо от вопросов все же не отвертеться. Ладно, тогда попробуем иначе.

'Мне невдомек, каким образом мои действия касаются тебя, о Морье. Потому то я и спрашиваю тебя, что заставило тебя прийти ко мне. С тобой было бы удобнее разговаривать, предоставь ты мне ответ на мой вопрос'

'Зачем задавать глупые вопросы? Тебе ведь известен ответ на них. Встретиться со мной ведь ты решился лишь после пребывания часа рядом с легионом'.

'Видимо, все эти упоминания о моей личности как-то должны были подогреть мой интерес? Даже не знаю, с чего ты взял, что я стану бросаться с какими-то расспросами к кому-то вроде тебя. Не в обиду тебе будет сказано'.

'Разве есть кто-то, кто смог бы тебе поведать о тебе больше, чем я?'

'Возможно, ты прав. Но верить лишь на слово будет глупо. И уж кому-кому, а тебе, тем более'.

Мое отражение впервые с момента этого странного разговора попыталось изменить свое выражение лица. И как мне показалось, сделало оно это с огромным трудом. Правда, эти усилия были явно оправданы. Лицезреть эту ухмыляющуюся рожу было до боли тошно.

'Недоверчивый раздражающий малыш'.

'Уверяю тебя, быть кем-то иным, зная о том, кем являешься ты, весьма сложно'.

'Зная обо мне и уж наверняка о том, что я смог бы сделать, почему ты этого так боишься?'

'Думаю это естественно опасаться существа, нацеленного на мировое господство'.

'Тебе-то какая разница, кто правит миром? Насколько я вижу, в списке кандидатов твое имя еще не записано, а остальное волновать тебя не должно, разве нет? Да, и от свержения нынешних властителей тебе же больше пользы. Ведь охоту еще никто не отменял'.

'Излагаешь ты все красиво. Словно меня ожидает какая-то иная участь, даже если я и помогу тебе вновь возглавить Призрачный легион. Лично я не хотел бы иметь рядом кого-то, кто так меня раздражает'.

'Раздражение еще не повод, чтобы избавляться от кого-то. Особенно, если этот кто-то, твой старый....коллега'

Мне показалось, или он хмыкнул на последнем слове? 'Коллега?' Чертов демон! Он определенно меня заинтриговал.

'Послушай, Морье.... Ты ведь все это время отсиживался у себя в гробнице. Так откуда у тебя могли взяться все эти знания. Даже о том, что ты по идее, знать не должен? Уж не пытаешься ли ты мне лапшу на уши вешать?'

Очередной смешок. Как же жутко звучит, если он раздается у тебя в голове, а его отголоски проносятся по всему телу!

'А кто поглотил частичку моей силы, а затем пробудил ее? Да, да, это был никто иной, как ты'.

'Вот как? Интересно. Впрочем, ничего удивительного. Что же, позволь тогда задать вопрос. Что же такого ты можешь знать обо мне такого, что заставило бы меня пойти на столь безумный шаг, как освободить тебя?'

'Ты намеренно проигнорировал слово 'коллега', а коллега?'

Я судорожно пытался хоть как-то понять смысл его слов. В голове рождались сотни всевозможных версий, которые тут же отпадали. Правда, они быстро закончились, оставив после себя лишь несколько наиболее безумных и пугающих. И осознавал, что это его пресловутое 'коллега' было самым настоящим крючком, на который он пытался меня зацепить. Впрочем, почему пытался. Уже зацепил. Клевать то я уже начал.

'Коллега, говоришь? Что-то не вижу никаких совместных родов деятельности. Или мне память отшибло? Нет, память-то отшибло, это точно. Но, по-моему, в той моей родной живописной долине мы точно не могли заниматься чем-то совместным, не находишь?'

'Хочешь намек?'

'Ну, ты весь наш разговор намеками только и говоришь? Почему бы нам уже не перевести нашу беседу в более конкретное русло?'

Демон неожиданно захохотал. Жутко, раскатисто, при этом совершенно потеряв контроль за своей проекцией, которая снова превратилась в молчаливое мое отражение с бессмысленным выражением лица.

'Думаю, мне лучше удалиться'.

'Не торопись. Конкретика, так конкретика. Дам такой намек, чтобы ты все понял... почти все. Как бы это сказать-то..... Смотри, я — так называемый бессмертный 'демон'. Ты — так называемый человек. Я — веками заточен в гробнице, с разделенным телом и духом, ну и небольшим отголоском силы, что осталась снаружи. Ты — еще и не разменявший второй десяток малыш. Я тот, кто способен управлять непобедимой армией каменных солдат. Ты тот, кто начал учиться управлять змеями. Между нами нет никакой видимой связь, за исключением той, что мы сейчас разговариваем друг с другом. Так, почему же я совершенно осознанно решил назвать себя коллегой — кем-то равным себе, занятым примерно тем же, что и я. Что же нас связывает? Быть может, твое не совсем ясное происхождение. Я бы сказал, туманное. Ну, как тебе такой намек?'

'Когда я просил конкретики, я не имел в виду еще большего тумана, чем было ранее'.

'Но ведь меня понял, покоривший змей странный уникум'.

Черт, а крючок хорош. Зацепил, так зацепил. Чертов демон! Подкинул загадку, чтоб его!

'Твое молчание меня забавляет. Но хотелось бы услышать твой ответ. Что скажешь? Хочешь услышать ответ? Не хочешь, ли раскрыть свое туманное прошлое, понять свою сущность? Знай, ответ на расстоянии вытянутой руки. Только протяни ее и получишь его'.

'Наверное, я все же предпочту пока обойтись без него'.

'Что же, правильно. Сгоряча лучше ничего не делать. Нужно подумать, взвесить все 'за' и 'против'. Ну и задать себе несколько вопросов. Сможешь ли ты обойтись без ответа? Сможешь ли ты сам найти ответ? А если нет, то готов ли ты пойти на все, ради него? Или нет? Если ты боишься меня и моих планов, то бесстрашен ли ты при встрече с теми воинами, что охотятся за тобой? Готов ли ты защищать существующий порядок вещей, изначально враждебный тебе, лишь потому, что ты боишься перемен?'

Демон умолк, мое отражение дернулось, снова начав распадаться на косяк рыбок.

'А быть может ты не прочь встать под знамена Призрачного легиона и помочь построить новый мировой порядок, а коллега? Избавится от врагов, заполучить могущественных союзников и вновь обрести свою память и свою жизнь в новом Царстве Тысячелетия? Я буду ждать от тебя твоего ответа'

Глава — 13.

Ищейки.

— Знакомая вещь?

Кивнув головой по направлению указанного предмета, старик отхлебнул чаю из расписной чаши и направил свой пронзительный взгляд на своего собеседника.

Молодой человек, с неестественно бледной кожей и отдающими золотом глазами, некоторое время хмуро смотрел на лежащий на столе предмет, после чего перевел свой взгляд на хозяина.

— Это шлем.

Старик поморщился. В ответе не промелькнула ни малейшей эмоции, выражение лица парня как было хмурым с самого начала их встречи, таковой и осталась.

— Это я и сам вижу. Я спросил, знаком ли он тебе?

— Это определенно не мой шлем.

— Это я тоже вижу. Вопрос был в другом...

— Я прекрасно понял ваш вопрос, Такаюши-сама. Просто я не могу понять, какой вы ждете на него ответ. Вы знаете, я всегда готов с радостью с вами поговорить и обсудить многие проблемы, но чтобы начать излагать свои мысли, мне нужно больше конкретики, а не один непонятно откуда взявшийся шлем.

Спокойный голос заставил старика призадуматься. Неужели он сделал неверный вывод? Или, быть может, Широ-кун слишком хорошо играет, скрывая что-то очень и даже, пожалуй, слишком важное о своем прошлом? Разведка, его любимое подразделение еще никогда не подводило его, а уж когда за дело брался его лучший агент, который не только раздобыл этот элемент экипировки воина, вместе, кстати, с весьма занимательными документами, но и сделал на их основе немало занимательных предположений, он не был склонен сомневаться в результатах их деятельности.

— Быть может тебе знаком вид этого шлема? Вернее, не доводилось ли тебе видеть людей, привыкших носить подобного рода элементы защитного снаряжения?

Собеседники некоторое время смотрели друг другу в глаза, после чего молодой человек предпочел отвести свой взгляд, снова уткнувшись в указанный предмет. Шлем, изготовленный из темно-серого металла, с своеобразной лицевой пластиной, игравшей роль безликой защитной маски, полностью закрывавшей все лицо. По виду, обычный самурайский кабуто, но выглядящий значительно легче и в тоже время, даже более надежным, нежели виденные им ранее образцы. Протянув руку, он поднял изделие и приблизил к своему лицу, словно вглядываясь в провалы на месте глаз, защищенные темным стеклом. Провел пальцем по нескольким отверстиям, которые располагались в районе рта. Судя по всему, они были предназначены для дыхания. Перевернув верх ногами, заглянул вовнутрь. Изнутри металл был покрыт слоем светло-серой ткани, предназначенный для удобства ношения. В районе шеи присутствовала довольно занимательный элемент, напоминавший ободок из многослойной ткани, который должен был бы отделить от шеи. Система для обеспечения герметичности?

— Я определенно видел нечто подобное.... Где вы его достали?

— Скажи, для начала, где ты видел подобный шлем. И ответь на мой второй вопрос. Ты знаешь, что за люди обычно используют подобное снаряжение?

— Сказать о том, кто обычно использует такое снаряжение? Не буду лгать, имею об этих людях кое-какое представление. Но всего того, что у меня на них есть, слишком мало для того, чтобы понять, кто они такие. Как я и сказал, я определенно видел нечто подобное, всего один раз в своей жизни.... И возможности долго наслаждаться зрелищем людей в таком снаряжении у меня не было. Есть у них опасная привычка тыкать в людей острыми железяками.

— Значит, они пытались тебя убить?

— Ну, как сказать.... Вроде того.

— Судя по твоему бодрому виду, у них это явно не получилось.

— Это одна из причин.

— Ясно. Не буду спрашивать, как тебе удалось спастись. Но все же хотелось бы узнать, где конкретно произошло ваше столкновение.

— Страна Молний. Восточное побережье. Незадолго до моего отплытия из континента.

— Вот значит как.... Случаем, не эти ли ребята и заставили тебя отплыть из континента?

— На мое решение покинуть континент повлияло множество факторов.

— Что же, в таком случае, мои предположения все же оказались верными. В Стране Болот они объявились явно по твою душу.

— Значит, шлем, вы добыли уже здесь?

— Верно.

— Насколько далеко отсюда?

— Достаточно, что радует. Но факт того, что они последовали за тобой, меня несколько беспокоит.

— Почему вы решили, что они преследуют меня? Вдруг у них есть какие-то свои интересы.

— Разумеется, есть. И ты, в их числе. Позволь просветить тебя.

Старик извлек из выдвижного ящика своего стола небольшую деревянную шкатулку, откуда в свою очередь извлек несколько небольших свитков и развернул, открывая взору своего собеседника вязь из иероглифов, формирующих ровные колонки. Пробежав по ним взглядом, молодой человек нахмурился еще больше.

— Ну как, впечатляет?

— Как?

— Ты ведь знаешь, что я больше всего люблю именно наше подразделение разведчиков. Это одна из главных причин этой любви. Все западное побережье страны, основные порты и узловые населенные пункты на глубине ближайших соседних стран, а также некоторые районы отдаленных стран — вся эта внушительная территория находиться под нашим присмотром. У нас достаточно много информаторов, которые отслеживают не только движения в интересующей меня области, но и все прочее, могущее привлечь наше внимание и оказать на нас влияние. Довольно впечатляющая сеть, стоит заметить, которая в последнее время просто завалила нас сообщениями примерно одного и того же содержания. 'Группа бойцов прошвырнулись по местности. Ведут поиски одного человека. Описание человека присутствует'. 'Появились чужаки. Экипированы и вооружены в стиле тяжелых самураев. Что-то ищут. Действуют быстро и жестко'. Мои разведчики собрали все эти сведения и доставили мне. А я все это разложил, обдумал, прикинул варианты и, в конце концов, собрал мозаику. Если соединить вместе все эти сообщения, информацию об их цели, их зоне активности, ну а также, твой рассказ о том, как ты добирался в нашу страну, то получается весьма занятная картина.

— Даже если и описание человека подходит... — молодой человек за мгновение о чем-то задумался, — то какое отношение тут имеет мой рассказ?

— Самое прямое. Они действовали именно в тех районах, где ваш корабль мог причалить к берегу. И судя по охвату...шансов на удачное спасение у вас было мало. Догадываешься почему?

— Опрос местного населения и поиск по направленному следу?

— Совершенно верно. Допросив людей из портов, населенных пунктов, где могли объявиться беглецы, они получали интересующую их информацию, сверяли это со своими данными и решали, сворачивать операцию в том или ином районе, или же продолжать.... Этот шлем был добыт на северо-западной оконечности этой страны, неподалеку от небольшой придорожной гостиницы. Как раз в тот момент, когда хозяйка гостиницы вспоминала, что похожего по описанию человека она кажется, здесь видела, если ей, старой, не изменяет память.... Чувствую, ты все прекрасно понял.

Если бы его собеседник обладал нормальным цветом кожи, то возможно старику пришлось бы наблюдать побледневшее лицо. Но так как практически белая кожа не давала возможности это сделать, то испытываемые им чувства удалось прочитать лишь по несколько расширившимся глазам и непроизвольному изменению положения тела. Парень неплохо владел собой, и большая часть эмоций так и осталась скрытой.

— Каким образом?

— Тот факт, что он был один, сильно облегчило задачу нашим ребятам. А с учетом знания местности, предварительной подготовки, то удалось избежать серьезных проблем и потерь. Всего один раненый. Но благо, раны его не столь опасны и скоро он снова вернется в строй.

— Он жив?

— Разумеется нет. Мы ни за что не рискнули бы притащить в наши края живого противника, имеющего столь мощную силу за своей спиной. Да и что греха таить, чтобы заарканить таких вояк живьем, нужно иметь в своем распоряжении человека схожего уровня сил, или как минимум приближенного. Среди моих ребят таковых, увы, нет.... Вижу, что-то сильно тебя беспокоит. Не поделишься?

— Вы сами сказали, что они действовали группами....

— Думаю, я понял, к чему ты клонишь. Да, верно, появление одного единственного солдата в чужом населенном пункте выглядит необычно. Возможно, они действовали в режиме сети, старясь охватить значительное пространство, потому и серьезно рассредоточили свои силы. Разумеется, если учесть их уровень и преимущественный состав местного населения, то ничем страшным это для них закончиться не могло, и они решили рискнуть. На случай столкновения с сильным противником, — старик как-то неоднозначно сверкнул своими глазами в сторону внимательно слушающего его речь собеседника, — думаю, были припасены какие-то команды, предусматривающие отступление и вызов подкреплений.

— Они уже наверняка ищут тех, кто убил одного из них.

— Это тоже ожидаемо. Поняв, что кто-то не выходит на связь, они могли направиться на поиски соратника и обнаружить то, что он исчез. И начать искать причины исчезновения, вплоть до возможных убийц.

— И выследить ваших ребят, а вместе с ними, и город.

— Не нужно считать, что мы такие глупцы, что не замели следы и не передали посылку обходными путями. Можешь не волноваться, они еще долго будут искать своего товарища, равно как и его последних собеседников. А на случай того, что про наш город им стало что-то известно.... Ну, тогда придется уже ломать голову и искать способ сохранить наши головы на наших плечах.... Как кстати, продвигаются твои тренировки, а Широ-кун? Насколько ты продвинулся?

Старик внутренне усмехнулся, увидев взгляд парня. Нет, а что он хотел? Думал, что все остальные слепые и не могут складывать дважды два? Пытается всем показать, что занимается лишь у инструкторов по владению оружием и рукопашному бою, а в остальное время спокойно проводит дома в у компании с той женщиной.

— Нет нужды беспокоиться, Широ-кун. Нет ничего предосудительного в том, что ты стремишься постичь большего. Но я очень надеюсь на то, что действуя столь скрытно, ты не слишком серьезно урезаешь возможности своего прогресса. В открывающихся обстоятельствах, когда мы можем стать целью весьма опасных чужаков, наличие в наших рядах человека, который на голову превосходил бы моих бойцов, владея тайными знаниями, было бы более чем полезно. И чем быстрее такой человек у нас появится, тем будет лучше. Вот к чему я все это веду.... Ну, так, как успехи?

Широ кивнул, после чего прикрыл свои глаза. Через несколько мгновений старика устремился взгляд двух янтарных глаз с вертикальными зрачками. В воздухе отчетливо повисла тяжелая аура.

— Вот оно как, оказывается.... Змеиная ипостась. Впечатляет. Я надеюсь, на этом все твои достижения не заканчиваются.... Впрочем, демонстрация более чем достойная. Не думаю, что на этом сюрпризы заканчиваются, но оставим их до следующего раза. Пока можешь быть свободным. Но не забывай о том, что я сказал.

— Я учту. До встречи, Такаюши-сама.

Молодой человек покинул комнату, оставив старика наедине со своими мыслями. Как только шаги за дверью постепенно отдалились, он вытащил белоснежный платок и вытер выступившую на лбу испарину. После чего только позволили себе свободно выдохнуть.

'Пугающе.... Никогда бы не подумал, что этот парнишка заставит меня снова пережить подобие первого прикосновения к 'крови демона'. Ясно...'

Полученные сообщения не могли не вызвать во мне ощущение приближающейся беды. Меня продолжали искать! До сих пор, столь далеко от тех мест, где они должны были потерять мой след, спустя столько времени! И уже успели подобраться настолько близко. Та самая гостиница, в которой мы с Йоко-са..., Йоко провели столько времени сразу после змеиного острова. Если прикинуть расстояние и возможную скорость перемещения этих без сомнения грозных солдат.... Даже несмотря на все меры предосторожности, город однозначно оказывался в зоне их прямой досягаемости. И уверен, потеря соратника лишь подстегнет их вести поиски в данном направлении. Несмотря на то, что оставлять в живых того солдата было смерти подобно, факт его ликвидации тоже не играл нам на руку. Они ведь наверняка просекут неладное, и возможно, даже увеличат свой контингент. Не сомневаюсь в этом! Рано или поздно (скорее рано, чем поздно), группы их разведчиков окажутся здесь. А это могло означать лишь одно: либо наша смерть, вместе со всеми жителями (в памяти отчетливо всплыло то, как безжалостно расправлялись с населением той деревушки в долине), либо очередное бегство.

Черт, а я ведь до сих пор даже близко не подобрался к требуемому минимуму возможностей, чтобы на равных противостоять хотя бы одному солдату, не говоря уже о группе. Да, за время моего пребывания в составе структуры я успел изрядно подкачаться. Неплохо освоил азы рукопашного боя, отточил свои навыки в использовании холодного оружия, и что самое важное, смог добиться впечатляющих результатов в плане постепенного увеличения своей выносливости, ловкости, чувствительности, самого восприятия окружающего мира во время схваток. Но на этом все основные достижения, по сути, заканчивались, и начиналось туманное поле, в котором были собраны все остальное, что в перспективе могло стать основой... ядром меня, как существа, именуемого не иначе, как шиноби (ну или призрак, тень, охотник, если уж использовать нынешние терминологии). Не скажу, что все мои старания по освоению природной энергии, ее использования не только в качестве средства повышения выносливости моего тела, но и как источника целой кипы разнообразнейших техник были безрезультатными. Нет, я как начал работу над этим, так и продолжал, прикладывая немало усилий.... Но у меня не было никаких возможностей проверить, насколько далеко я смог продвинуться, насколько хорошо то, что мною было разработано и усвоено, да и имеет ли оно хотя бы какое-то полезное значение в случае прямого применения. Отсутствие возможности где-то уединиться и оторваться от души, самозабвенно тренируясь, не рискуя раскрыться перед структурой. Да и некоторые ограничения, которые я сам на себя наложил в плане использования природной энергии после очередного общения с сущностью Морье, дабы рисковать (с демонами лучше быть осторожными), тоже не очень хорошо отражались на результатах....

Выйдя из комнаты Такаюши-сама я первым делом подавил острое желание побыстрее направиться домой, запереться там и очень долго не вылезать, расставляя все по полочкам и выстраивать новую логику своих действий. От полученной информации буквально закипали мозги, а тело переполняло какое-то предвкушение. Предвкушение чего? Проклятье! Несмотря на все мои старания оставаться спокойным во время того разговора, эмоции все же захватили контроль надо мной. Подумать только, я даже сам продемонстрировал старику свои змеиные глазки. Не удержался, блин! Мог бы просто постараться выдать какую-то пространную фразу и аргументов, и делу с концом. Но нет, потянуло ведь покрасоваться.

Забравшись в кладовую комнату и плотно прикрыв за собой дверь, некоторое время сидел неподвижно, постепенно выводя лишнюю энергию из организма, чтобы скрыть компрометирующие детали, а заодно и старательно приведя свои мысли в относительный порядок, успокаивая чувства.

Ну и ладно, что сделано, то сделано, ничего с этим уже не поделаешь. В конце концов, старику уже было известно о связи со змеями. Эта демонстрация лишь показала степень этой связи. О реальных возможностях этой формы он в любом случае не мог догадаться, даже, несмотря на то, что его наблюдателям все же удалось каким-то образом вычислить то, чем я занимался. К тому же, судя по его взгляду, мои глаза все же произвели на него сильное впечатление. Не став допытываться обо всех моих возможностях, он предпочел незамедлительно отправить меня куда подальше. Что было как раз тем, что было нужно и мне. Требовалось поскорее прийти в себя. Ну и начать думать над планом своих действий.

Успокоившись, я поспешил направиться к себе домой. Автоматически зафиксировав на своей спине несколько цепких взглядов наблюдателей, которые как обычно контролировали каждое мое перемещение в пределах города. Хм, может все-таки поговорить об этих ребятах с Такаюши? Уже порядком поднадоело то, что за мной постоянно следили, хотя я вроде бы уже был в составе их же подразделения. Понимаю, недоверие, понимаю, также, попытка выявить мои скрытые тренировки, чтобы по возможности предугадывать направление моего развития, но...мягко говоря, достали.

Впрочем, на эти мысли я отвлекся всего на минуту. В голове снова вспыхнули мысли по поводу надвигающейся угрозы и я начал судорожно пытаться построить стратегию своих действий, оценивая возможность пережить возможный удар врагов, действуя совместно с местными силами. Отключившись от реальности, я довольно скоро оказался дома. Заперев дверь, направился было в свою комнату, дабы поскорее приступить к анализу ситуации, как был остановлен требовательным женским голосом, исходящим где-то из столовой. Хм.... А ведь верно, как раз обеденное время, и судя по разлитому в воздухе прямо скажем, божественному аромату, меня ждали за столом. Пару мгновений мозг лихорадочно соображал, повиноваться ли мне обладательнице этого голоса, которая в противном случае могла превратить ближайшие несколько дней не в самые лучшие моменты моей жизни, или же рискнуть проигнорировать и начать мозговой штурм. Проклятье! Ну почему стоило мне оказаться неподалеку от нее, сразу же приходилось отчаянно противостоять ее чудовищному притяжению? А если еще и услышать голос... Тут уж совсем беда!

Требование немедленного посещения столовой все же пришлось выполнить. После того, как меня бесцеремонно схватили за рукав и дернули в указанном направлении, а до моего носа добрался совершенно другой аромат, принадлежащий хозяйке голоса, я уже не мог сопротивляться.

— Опять ты за свое! Такое чувство, что стоит тебе выйти из дома, так при возвращении ты стараешься всеми силами скорее запереться у себя в комнате? Ты что, меня боишься?

— Эм.... Это тебе только так кажется. Да и вообще, с чего ты так решила. Стоит мне оказаться дома, так ты сразу же меня перехватываешь! Тут уж у меня начинают появляться подозрения в... в... Забей.

— А как же иначе! Ведь если ты доберешься до своей комнаты, оттуда тебя без огня не выгонишь. Ешь!

— О, как всегда так аппетитно выглядит! И где ты только научилась так готовить?

— О, это секрет! Давай, ешь! Пока все не съешь, никуда не денешься.

— Хм, можно подумать, я против.

Пока я поглощал еду, получая двойное удовольствие от самой близости этой женщины, ее какого-то теплого взгляда, мучавшие меня вопросы, казалось, отступили на второй план. Да... Пожалуй в ней все-таки есть какая-то мистическая сила, которая словно магнит притягивала к себе, заставляя забывать обо всех невзгодах. А ведь стоит только от нее отдалиться, так сразу же этот эффект исчезает. Магия, да и только! Ммм, ее глаза... От их взгляда внутри разливается тепло, а сердце невольно начинает отбивать замысловатый ритм. Сколько времени прошло с тех пор, как я впервые запал на этот взгляд? Год? Или больше? Как давно начал понимать, что без этого взгляда, без этой теплой улыбки мне не прожить? Смогу ли я бросить ее и убежать, спасая свою шкуру? Да...раньше, много месяцев тому назад, без малейших сомнений. А сейчас? Однозначно, нет. Если бы меня заставили сейчас бежать, оторвавшись от этого тихого места рядом с ней, я ни за что не смог бы сделать что-то подобное.

Глазами окидываю помещение. Пробегаю взглядом по стенам, полу, полкам с посудой, окнам, дверям, столу, стульям, снова останавливаю свой взгляд на ней. Мой дом.... Наш дом. Здание, которое спустя стольких скитаний я мог назвать своим домом, мог чувствовать себя хозяином этого места, вопреки всем обстоятельствам. Хм, интересно, я только сейчас начал чувствовать это, или во мне уже прижилось ощущение самой атмосферы родного места? Смогу ли я бросить это место, спасаясь от бед? Однозначно да. Покидать родные места для меня уже стало чем-то привычным.... Хотя как такового родного места у меня уже давно не было. А интересно, сможет ли Она покинуть это место и впоследствии не сожалеть об этом?

Пристально смотрю на нее. Невольно сравниваю с теми временами, когда мы сидели в обломке ее корабля, посреди моря, не зная, спасемся ли мы или нет. Или с теми временами, когда мы путешествовали по джунглям, болотам, змеиному острову, сидели в долине у горы. Да, она и в те времена была сильна. Пережив потерю всей своей семьи, вынужденная довериться совершенно незнакомому человеку, преодолевать безумные испытания, она везде вела себя спокойно и не жаловалась на трудности. И только оказавшись здесь, в этом городе, в этом самом доме, я понял, насколько тяжелы были для нее те испытания, и насколько хорошо она себя здесь чувствовала. Она расцвела, вернула уверенность в себе, снова почувствовала себя женщиной. Для нее это место стало таким же родным, если не больше. И сомневаюсь, что она была бы готова покинуть его. Нет, оставить то дом она бы оставила, но вот, чувствовала себя при этом.... Глядя сейчас на нее, я мог сказать лишь одно: я просто не имел права допустить того, чтобы ей пришлось вновь переживать нечто подобное. Снова блуждать по незнакомым диким краям, снова тонуть в болотах, терпеть целые рои всевозможных кровососущих тварей, рисковать подхватить какую-то опасную инфекцию, не имея никаких перспектив на хорошее будущее. Несмотря на то, что мне предстояло отыгрывать свою сложную партию посреди малознакомых мне людей и ежедневно рисковать своей жизнью, этот город был нашим шансом. Шансом закрепиться на этой земле, перестать прятаться, твердо встать на ноги.

— Широ....

Услышав ее голос, удивленно озарился вокруг. Кажется, я выпал из реальности, полностью погрузившись в свои мысли. Уже в который раз так происходит. С тех пор, как со мной впервые разоткровенничался один весьма занятный тип, представившийся демоном, я часто возвращался к его словам и погружался в думы, переставая воспринимать то, что происходило вокруг. Правда, на этот раз мысли были совершенно иного толка, но все равно, не стоит так часто отвлекаться.

Взгляд у Йоко уже не был таким теплым, как до того, как меня поглотили мои мысли и чувства. Судя по всему, причиной этого стал никто иной, как я.

— Прости. Задумался....

— Что-то случилось?

— Нет, просто мысли всякие в голову лезут. Вот и все.

— Не ври. Я прекрасно вижу, что что-то произошло.

— Нет, нет, все в норме.

— Широ!

— Что?

— Рассказывай!

— ...

— Это... связано со мной? Не притворяйся, что нет. Таким тяжелым взглядом ты еще ни разу на меня не смотрел.... Я ведь теперь не засну, пока ты мне не поведаешь, что происходит.

— Я не хочу тебя всем этим обременять. В конце концов, мне еще самому нужно в этом разобраться.

— Это очень мило, но не к месту. Выкладывай!

Последнее слово прозвучало как громкая команда. Словно одна из тех, которой капитан могла перекричать гул штормового ветра и рокот беснующегося моря, передавая каждому члену экипажу на любой части судна требуемые приказы, от которых зависит их жизни. Я невольно вздрогнул, почувствовав себя простым юнгой, от которого требовали объяснений за какой-то проступок.... А может зря это я тут распустил нюни по поводу ее чувств? Да такая женщина как она способна на очень многое, и мои мысли могут показаться через чур наивными и детскими.

— Тут дело не в тебе, — начал я, после непродолжительных колебаний, — 'раз мы с тобой словно в одной лодке, так пусть все соответствует'.

— А в ком тогда?

— Дело в нас, хотя, если посудить, то по большей части во мне.

— О чем ты?

Я около минуты собирался с мыслями, после чего начал ей излагать все то, о чем мне сообщил Такаюши, приплетая сюда и все то, о чем мне было известно и до этого. Мои старые знакомые, которые с железными боками и чрезвычайно острыми клинками, некоторые ранее утаиваемые мной детали путешествия по странам, охота на свою скромную персону — все эти секреты в конечном счете стали и ее достоянием. Она сидела и слушала не перебивая. А когда поток моей речи закончился, не спешила открывать рот. Просто сидела и смотрела. Как-то по особенному, что ли.... В этом взгляде читалось... даже не знаю что. И какое-то осознание происходящего, и осознание того, что уже произошло, понимание причин моих действий, направленных на постоянное бегство в дебри, подальше от густонаселенных районов и многое тому подобное.

— И как мы поступим? Снова побежим?

Честно говоря, услышав вторую часть вопроса, я был просто шокирован. Даже не самим вопросов, а тем тоном, который он был задан. Такое спокойствие, что мне даже показалось, что ей было совершенно все равно, предстоит ли нам очередное путешествие по бесконечным болотам или же легкая прогулка по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Такое спокойствие!

— А ты как думаешь?

— Если все действительно настолько серьезно, как ты мне все расписал, то я не вижу иного выбора.

Мы некоторое время смотрели друг на друга, пытаясь разглядеть что-то неведомое нам. Не знаю, удалось ли ей прочитать что-то в моих глазах (хотя, почему не знаю, уверен в этом!), но я, кажется смог. Она действительно была готова отправиться за мной! Куда угодно, зачем угодно, не разбирая дорог. И тому было немало причин, которые мне не сложно было понять. Даже отбросив в сторону некоторые притягательные мысли о нашей сильной связи, которая крепла изо дня в день, данных причин оставалось более чем достаточно, чтобы оставить это место навсегда и снова пуститься в дорогу. Да, она очень хотела бы остаться здесь, прожить долгую и счастливую жизнь в этих местах, не беспокоясь ни о чем. Но она безо всяких колебаний была способна отсюда уйти, бросив уже ставший привычным дом и искать новое место для жизни.

— Но я не вижу того, чтобы ты был готов бежать отсюда.

Несколько озадаченный репликой, я не нашел ничего лучше, кроме как бросить банальный риторический вопрос: 'что?'. Она что, именно это прочитала в моих глазах?

— Я не вижу у тебя желания бежать отсюда, — спокойно повторила женщина, глядя на меня все тем же спокойным взглядом, — Нет, ты явно учитываешь вероятность такого исхода, но почему-то не спешишь принимать решение бежать. Я ведь права?

Несколько загруженный такой репликой, я просидел где-то минуту. А потом...

— Да, не хочу! Меня более чем устраивает это место, и я впервые с тех пор, как оказался за пределами своей вырезанной деревни вполне доволен жизнью. Я не хочу, чтобы кто-то решал мою судьбу, гонял меня по всей земле, заставлял жрать землю, насекомых, грызть корни деревьев, прятаться в болотах.... И тем более, я не хочу, чтобы ты терпела все это вместе со мной. Я хочу, чтобы ты жила здесь в свое удовольствие, имела возможность делать все, что тебе хочется, а не отбиваться от хищников, насекомых и прочих паразитов, спать в грязи. Хочу чтобы ты всегда была собой, а не простой ведомой, которую все время тянут за собой в неизвестность.... Знаешь.... Думаю, на этот раз я не стану убегать. По крайней мере до тех пор, пока не почувствую, что иного выбора действительно нет, и иначе нас будет ждать лишь беспощадное истребление. А до тех пор, буду думать над тем, как встретить этих железнобоких и иметь возможность плюнуть им в лицо, не потеряв при этом головы!

Выдав эту тираду, я неожиданно почувствовал себя как-то на удивление легко. Словно висевший доселе тяжелый груз на моих плечах если не исчез, то резко уменьшился, а внутри появилась уверенность и какая-то злая решимость. А если добавить ко всему этому еще и взгляд Йоко в момент, когда я говорил о своих намерениях.... Черт! Мне определенно нужно почаще так делать! Если не перед зрителями, то перед самим собой!

Находясь под порывом вспыхнувших во мне эмоций, я вскочил на ноги, и прошелся по комнате, стараясь несколько унять возбуждение. А потом развернулся и хотел было, направиться в свою комнату, дабы приступить-таки к мозговому штурму, чтобы впоследствии эти мои слова не стали бесполезной шелухой, но был остановлен мягким прикосновением женской ладони о мою грудь. Я даже не слышал, как она встала и успела оказаться рядом со мной. Стоило мне увидеть ее взгляд, как я ощутил, как внутри меня разразился настоящий шторм. Эти глаза! Не успел ни о чем подумать, как я буквально утонул в них. И лишь спустя непростительно долгие несколько секунд понять, что меня, натуральным образом повалили на пол, пытаясь придушить весьма оригинальным образом, 'вцепившись' в меня губами. В свое оправдание скажу лишь то, что я такого точно не ожидал....

Уж не знаю, что же я ляпнул такого особенного, но скажу откровенно, видимо в моих словах действительно было что-то этакое.... Иначе объяснить то, почему Йоко, словно сорвавшись с цепи, набросилась на меня, мне не удалось. За эти последние несколько бурных часов, мы каким-то образом умудрились сначала оказаться в гостиной, а потом в ее комнате. О, это было нечто! Это была настоящая бестия! Безудержная, грациозная, стремительная, сильная.... Настоящий огонь, облаченный в человеческую плоть и одновременно словно бушующий океан!

Лишь в тот момент, когда она, совершенно выбившись из сил, мокрая и усталая, упала на меня и с трудом переводила дыхание, уткнувшись в мое плечо, я смог перевести дух. Она чуть меня не разорвала! Никогда бы не подумал, что со мной могут сотворить подобное. Лежа на спине, и поглаживая ее за спутавшиеся волосы, невольно улыбался своей малодушной мысли воспользоваться силой природной энергией, чтобы устоять под ее напором! И наслаждался без сомнения лучшим моментом своей жизни.

Выползти из постели удалось не скоро. Будучи измотанными, мы еще несколько часов пролежали, прижавшись друг к другу, продолжая пребывать в состоянии эйфории. Внезапно обретенная связь не допускала даже желания ненадолго оторваться друг от друга. Охватившее нас ощущение приятного тепла, близости, бурлящий в глубине души настоящий коктейль из сильнейших чувств. Хотелось лежать так и лежать, мечтать о том, чтобы этот день никогда не кончался. Не хотелось ни говорить, ни объясняться друг с другом по поводу этого порыва страсти, ни делать что-либо еще, из-за чего потребовалось бы пусть даже ненадолго, но отойти друг от друга. Однако увы, пребывать в нирване долго все равно было невозможно.

Пока женщина приводила себя в порядок, я несколько смущенно брел по следам нашего путешествия, собирая элементы своего гардероба и поспешно накидывая их на себя, стремясь скорее скрыть наготу. Хм, и почему у меня так болит спина? Оказавшись в столь поспешно покинутой нами столовой, я несколько озадаченно посмотрел на развалившегося на столе змея, который с каким флегматичным видом окружил своими кольцами внушительное блюдо и смотрел на меня. Хм, сожрал все остатки? И какого черта он раньше никогда не делал ничего подобного, предпочитая отправляться по ночам на охоту и возвращаться, прихватив чью-то живность (бедные соседи из соседних кварталов и их упомянутая живность)?

Быстро собрав со стола все оставленные блюда и сложив их в мойку, сел прямо на пол и уставился на змею. В моей голове роились всевозможные мысли, большей части касающиеся произошедшей связи с Йоко, просто сидеть и ждать, пока она выйдет ко мне было чуть ли не выносимо. И что примечательно, холодный взгляд змеи в этой ситуации служил прекрасным средством, что позволяло несколько унять волнение. А по мере того, как между нами укреплялась связь, вскоре в мою голову и вовсе начали закрадываться совершенно иные мысли. Кстати, некоторые из них могли стать впоследствии основой неплохим тактическим ходом для защиты. И как я раньше об этом не подумал?

Когда Йоко наконец, почтила меня своим присутствием, я уже успел изрядно отвлечься от переполнявших меня чувств и сбросить лишний пар. Поэтому разговаривать с женщиной я мог уже более менее осмысленно, а не как мальчишка с прерывающимся от самого факта этого разговора дыханием. Правда, увидев ее, я все же невольно оказался под мощнейшим ударом своих гормонов, все мое нутро запросило продолжение банкета, а глаза казалось только того и желали, как снова оценить все ее прелести, снова высвободив их из подарочной обертки.

Невольно смутившись от собственного порыва, я поспешил перевести свой взгляд на что-нибудь еще. И тут со стороны послышался легкий смешок и через какое-то мгновение я ощутил приятный аромат ее волос, которые упали мне на лицо и тепло ее рук, которые обнимали мои плечи. Эмоции снова захлестнули меня, правда, на сей раз удалось удержать себя в руках. Хотя, тут думаю моей заслуги было мало. Ощущая как гладкая прохладная чешуя коснулась моей руки, я чуть не отшатнулся. Нет, однозначно, сейчас не то время и место, чтобы снова поддаваться похоти.

Женщина, наконец, отпустив меня, села рядом со мной, положив голову мне на плечо, а я тем временем осторожно отпихнул навязчивую змею подальше. Хищник, как-то по-человечески покачав головой, направился куда-то в угол.

Мы некоторое время просидели молча. В голове вертелось огромное количество всевозможных слов, которые хотелось произнести, но в то же время, я не мог этого сделать. Мне не хотелось испортить этот момент, ляпнув что-то не то, потому просто сидел и млел, ощущая ее тепло рядом с собой. Приятные мгновения.

— Широ.

— Да.

— Если ты захочешь уйти отсюда, я пойду с тобой.

— Спасибо.... Это лучшие слова, которые я слышал.... Обещаю, что сделаю все, чтобы защитить тебя. Я никогда и никому не позволю причинить тебе вред.

— Я знаю.... Спасибо....

Помолчали.

— Мы не будем убегать. Бросать этот дом, с которым нас связывает слишком много приятных воспоминаний.... Придется пойти на крайние меры, чтобы защитить наше место под солнцем.

— Ты знаешь, я с тобой.

— Даже если это будет не лучшие меры?

— Ну, тогда уже будет думать.

Она издала смешок. Я ее поддержал, хотя в этот момент шестеренки в моей голове начали плавно переходить к вопросам нашего выживания. Снова вспомнились слова старого доброго 'дядьки'-демона, наставления бывшего учителя-призрака и собственные планы относительно ускоренного достижения новых вершин....

— Я не буду тебя отвлекать. Но надеюсь, ты обо мне не забудешь.

— Да как тебе в голову пришла мысль о таком кощунственном поступке? Разве можно о тебе забыть? Непростительно!

— Ой, да ладно тебе, притворщик! Забьется себе и сидит.

— Ну, так это когда было?

— Значит, теперь ты исправился?

— Однозначно!

— Иди уж, защитник! Готовься. А я побуду твоей опорой здесь.

— Ты моя прелесть!

Усевшись на выпирающей из под воды коряге, свесив при этом ноги, я отстраненно наблюдал за тем, как внизу, в той же воде копошиться целая орава смертоносных рептилий, концентрация которых на квадратный метр превосходила все мыслимые и немыслимые пределы. Буквально зашкаливающая масса змей, собранных на одном месте, могла бы свести с ума даже видавшего виды человека, не говоря уже о неопытных юнцах, в число которых можно было с некоторой натяжкой отнести моего сопровождающего. Хех, контролер чертов. Вот сиди теперь на дереве и радуйся, что вовремя успел туда забраться. Да не подавай признаков своего существования, дабы не отвлекать меня. Я тут, видишь ли, серьезным делом занят. Впрочем, он видимо и сам все это понял. Мне показалось, или его лицо приобрело зеленоватый оттенок?

Вообще-то, я планировал обойтись без лишних свидетелей, но, в конце концов, сейчас и самому ясно, что провернуть столь масштабную акцию незаметно было бы нереально. Особенно в условиях непрекращающейся слежки со стороны оперативников и сосредоточенных в приграничных районах усиленных групп боевиков. Если бы я хотел сделать все скрытно, пришлось бы организовывать несколько вот таких вот встреч с 'народом' поменьше, чего мне делать совершенно не хотелось. Нет, лучше уж провернуть все разом и потом не отвлекаться. Да и сам факт такого мероприятия, зафиксированного наблюдателем и доложенного в самый верх, давал определенные преимущества. Например, давал старейшине намек о том, насколько же далеко я ушел своих тренировках и позволял ему оценить все прелести возможного конфликта между нами. Пусть понимает, что грозит этому городу в случае непредвиденных обстоятельств.

Впрочем, я отвлекся. В общем, от наблюдения скрываться не стал и поплелся в болота, предварительно предупредив охрану о том, куда именно направляюсь и попросил туда не соваться, беспокоясь исключительно об их здравии. Ну а потом, найдя себе вот это замечательное местечко и накинув на голову капюшон, приступил к постепенной концентрации природной энергии и передачи через нее сообщение всем смертоносным хладнокровным ядовитым сородичам моего питомца явиться ко мне. В принципе, уже отработанный на практике прием, разве что масштаб был намного большим, чем раньше. Такой вот специфичный призыв, хотя не из другого, какого-то отдаленного места, а из окрестностей. Хотя, видимо одними окрестностями все явно не ограничивается. Как-то сомнительно, что такая масса змей может жить в относительно небольшом пространстве (по меркам страны).

Снова покосившись на все также 'восседавшего' на кроне дерева оперативника и усмехнувшись его выражению лица, вздохнул и приступил к делу. Требовалось провернуть достаточно серьезную работу и отвлекаться нельзя. Иначе придется проторчать здесь очень и очень долго.

Я прикрыл глаза, чтобы получше прочувствовать всю собранную здесь ораву этих живых существ, и войти с ними в плотный контакт. Сделать это предстояло через окружающее нас всех мощное поле природной энергии. Так, сосредоточимся на своих ощущениях.... Вот он, уже давно знакомый океан. Все такой же, как и раньше, разве что, цвет кажется, несколько изменился. Более темная гамма? Кажется да. Хм, интересно, а моя рыбина здесь? Что-то не чувствуется. Стоп! А что это там маячит вдалеке. Кажется, как раз таки та самая рыбка. Далеко, но надо мной. Неужели не видит? Вижу, что почувствовала, во как рассекает, что-то вынюхивает, но почему-то не смотрит в моем направлении. Неужели я в слепой зоне? Прекрасно. Значит, пока проблем с ней не будет.

Перевожу взгляд вниз. Так, по ощущениям, я стою. И стою на чем-то очень вязком. Черт, толком не разглядеть. Ил? Тина? Или еще что-то вроде того? Нет.... Это что-то...живое! Сосредотачиваюсь на непонятном объекте. Усиливаю контакт. Очертания стали чуть четче. Так, так, так. Интересно! Огромное аморфное НЕЧТО, покрытое отвратительной слизью, в чем по колено утопали мои ноги. Брр! Прислушаемся к своим ощущениям. Что-то очень и очень знакомое. Однозначно, змеи! Все те собранные рядом рептилии, в сплошном поле энергии были настолько переплетены, что представляли собой некое единое целое, хоть и лишенное какой-либо формы и сущности. И вместе с тем, довольно сильное! Что было вполне логично. Ведь все эти существа представляли собой проводников энергии и если судить по опыту первой схватки с моим нынешним питомцем, они могли представлять весьма существенную угрозу, при отсутствии серьезных навыков противодействия. А тут собралось не меньше тысячи особей. Возможно, даже больше. Эта орава, слившись воедино, по уровню наличного резерва и совокупных мощностей по потреблению энергии представляли собой большую силу. И если бы я был их врагом, меня ждала бы незавидная участь. Возможно, я смог бы вырваться, спастись, но чтобы победить их всех в их родном поле. Пока точно нет.... Но я, то им не враг. И даже больше. По моей воле они были собраны здесь. Мой сигнал, выраженный моей силой, стал причиной их сосредоточения. А мое тело служило этаким ядром. Хм, судя по всему, эта теория более чем верна. Я стоял в самом центре бесформенной массы и что занимательно, был ее частью. То есть, контакт уже установлен и можно постепенно начинать.

Мои первоначальные планы не предполагали того, чтобы операция займет много времени и усилий. Что было вполне логично, учитывая мой прежний опыт подобных манипуляций. Однако планы пришлось менять из-за возникших обстоятельств.

Изначально я полагал создать вокруг города этакое непреодолимое минное поле, целиком и полностью состоящее из сосредоточенных в округе многочисленных змей, которые мгновенно атаковали бы любого врага. А для этого собрать в округе змей и дать им соответствующую команду. Но потом, уже эту массу собрав, то есть прямо здесь, и оценив приблизительное количество особей, ну и плюс, оценив то, как они отражаются в поле природной энергии, пришел к выводу, что мои первоначальные планы это лишь жалкая пародия по сравнению с настоящим элементом защиты. Который, вполне можно сделать даже при моем текущем уровне. И я, недолго думая, решил попытаться. В результате идеальный перспективный защитный комплекс теперь должен был выглядеть не как куча спрятанных змей, кусающих кого попало (в смысле, кого попало, подходящее под конкретные параметры), а как настоящая сеть, которая покрывала бы огромную территорию и обеспечивала бы меня идеальным контролем за ситуацией. То есть, если бы один змей засекал кого-то подозрительного, соответствующего заданным параметрам, он 'связывался' с соседом, а тот в свою очередь с другим и так далее, пока информация об объекте не достигала меня. В идеале, скорость передачи должна была быть очень большой, благо передача обеспечивалась по родной среде для нас всех — по природной энергии. Получив сигнал и оценив угрозу, я мог бы передать ответное сообщение, заключавшееся в тех или иных командах. Скажем 'атакуй' или же 'пропусти', а также быстро управлять большим количество рептилий на близлежащем секторе: 'всем в точку, скажем, А, занять позиции, подготовиться к засаде'. Конечно, в условиях войны с большим количеством сильных противников этот тактический прием не мог обеспечивать полноценную защиту, но если подумать, то уж лучше иметь такую карту, которая может погубить, хотя бы несколько врагов или временно вывести их из строя, тем самым дав нам дополнительный шанс. Да и польза от возможности получать информацию о перемещениях врага тоже велика.

Конечно, для осуществления такой манипуляции требовалось значительно больше сил, чем на обычные командные сигналы, вроде 'сгоняй туда, посмотри (укуси) то, вернись и доложи'. Ну и способы должны были быть несколько другими. Потому пришлось изрядно поломать голову, а когда удалось построить некоторое подобие теории, практически полностью опустошить собственный резерв (и по завершению, кстати, столкнуться с неприятным фактом постепенного истощения собранной раньше чакры в моих наручах).

Стоя в самой середине огромной темной массы, я сделал так, чтобы мои руки по локоть ушли вглубь нее и начал изо всех сил гнать туда свои собственные силы. Сказать, что процесс не пошел, ничего не сказать. Моя энергия как-то не особо стремилась перетекать в сосредоточенную массу, а сама масса как-то не слишком торопилась эту энергию поглощать. Уж не знаю, сколько я бился над этим, но у меня это толком ничего не получилось. Пришлось прекратить и снова размышлять над этой проблемкой. А потом решил попытаться зайти с другого угла и вместо того, чтобы передавать массе свою силу, решил из этой массы ее абсорбировать. Сначала процесс пошел вполне себе ничего. Поток мощной энергии вливался в мое тело...ровно до тех пор, пока я не почувствовал, что больше поглощать ее без каких-то последствий явно невозможно. И снова остановился. И чего же я добился? Контакт без сомнений стал намного сильнее, но это явно не привело к тому, что у меня появилась возможность легко манипулировать этой кучей змей и задавать определенные свойства. Скорее, даже наоборот.... Теперь внутри меня оказалось слишком много их силы, что скорее приблизило меня к ним, нежели их ко мне. А чтобы контакт приобрел нужные мне свойства, требовалось, чтобы именно моя энергия была внутри них, а не наоборот.... Стоп, стоп, стоп! Кажется мне становится понятно, почему они не принимали мою энергию. Если представить, что они уже имели в себе нужный объем, то лишние запасы им явно были не нужны, потому происходило отторжение. А теперь, когда я уже успел вобрать в себя часть их силы, то получается, что сейчас энного количества этой самой энергии поубавилось, и освободившееся место можно заполнить моей силой. Ну и что это нам даст? Энергии-то все равно будет как-то маловато для полноценного влияния, а больше положенного эта масса просто не примет. Не получается как-то. Хм... А если сделать так: поглощаем энергию змей, и тут же заменяем ее своей. И делаем это одновременно. Попадая в мое тело, чужеродная энергия становиться как бы моей, смешиваясь с чакрой в наручах, и таким образом передается им.... Хм, можно попробовать, но получится ли?

Попытка влить энергию обернулась неудачей. И кажется на этот раз я верно угадал причину. Как говориться, свято место пусто не бывает. Пока я размышлял, змеи просто восполнили своей резерв из окружающей среды. И снова начали отторгать лишнюю силу. Значит, нужно снова поглотить часть их силы.... И куда мне все это поглощать? Еще немного, и я уже не ручаюсь, что мне удастся уйти отсюда на своих двоих. Уж скорее Йоко придется лицезреть большую змеюку белого цвета (в лучшем случае), или уж на худой конец и вовсе крупную каменную статую все той же змеи. Попробуем выплеснуть силу в окружающий меня 'океан'. Так, вроде бы получается. Мое тело окружило какое-то странное миниатюрное облако темно-зеленого оттенка с вкраплениями темно-синего. Интересно. Хм, мне кажется, или в таком вот состоянии мой резерв опустошается значительно быстрее.

'Прямо как кровь из раны в воде', — мелькнула мысль.

Факт подключения к полю позволяет настолько легко сбросить лишнюю энергию. Будем знать.

Когда облако вокруг меня стало почти непроницаемым, а по ощущениям, мой внутренний резерв был опустошен где-то наполовину, я начал втягивать в себя змеиную силу. Сначала все шло нормально, но потом пришлось пожалеть о том, что так много моей силы оказалось вне тела. Вторгнувшаяся сила, будучи не сдерживаемой как раньше, моим полноценным резервом, начала оказывать на меня свое влияние. Я физически ощущал, как внутри меня пробуждаются свойства, которые мне не должны были быть доступны. Поддаться змеиным инстинктам у меня планов не было, потому пришлось прекратить поглощение. И начать преобразование чужеродной силы в свою собственную, методом частичного поглощения силы из облака вокруг меня, которая по-прежнему оставалось моей силой, а также, вливать в получившуюся 'бурду' чакру из наручей. Благо, контроль удалось вернуть. Так, нужно быть осторожнее. А то неровен час, и сам скоро буду здесь отлавливать грызунов.

Процесс вливания удалось провести лишь с третьей попытки. Пока я учился быстро преобразовывать поглощенную силу в свою собственную, пока смог направить эту самую энергию в змеиную массу, та успевала восстановить резерв.

Непростая работа заняла по меньшей мере целые сутки. Пока со всем разобрался, пока смог довести КПД до приемлемых нескольких десятков процентов, пока пытался привыкнуть к абсолютной темноте, которая наступила после того, как облако вокруг меня стало совершенно непроницаемой.... В общем, времени я убил много. Но, в конце концов, цели своей достиг. Я получил массу, которая на данный момент представляла собой органичное продолжение меня. Моя сила теперь была внутри них, и я теоретически мог использовать их как маяки, по которым мог бы ориентироваться в поле природной энергии. И имел бы возможность найти их в любой момент в этом самом поле. Теоретически. Пока не знаю, получится ли, но надеюсь, что так оно и будет. Потом последовало внушение: вбивание в них серии простейших команд, которые должны были бы закрепиться благодаря той же моей силе. Надеюсь, что этот перечень потом можно будет дополнить дистанционно.

Так вроде бы все. Отдаю команду всем рассредоточиться. И чувствую всем телом, как меня чуть не разрывают пришедшие в движение существа, с которыми у меня был очень сильная связь. Черт, уже успел привыкнуть. Хотя и времени-то прошло не так много. Впрочем, ничего страшного. Неприятные ощущения тут же были преодолены, когда я поглотил часть окружающего меня облака, доведя свой резерв до максимально доступного уровня.

Пока змеиная орда рассеивалась, я сидел и ждал, попутно стараясь взять под контроль остатки облака, что в принципе было почти невозможно. Облако хоть и было энергией, бывшей когда-то моей, теперь являлось частью окружающей среды, и манипулировать я ей мог лишь двумя способами: либо поглощая, тем самым уменьшая, либо наоборот, насыщая и как следствие, увеличивая.

— О, как интересно, коллега.

От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Знакомый голос звучал прямо за моей спиной. Черт, совсем забыл про него.

Разворачиваюсь и останавливаю свой взгляд на красных глазах своего отражения, которое застыло на расстоянии где-то десяти метров — на самой границе облака. Что-то он не спешит приближаться. Неужели...

— Морье.

— Он самый.... Интересно же ты тут обустроился. Я столько часов уже ощущаю тебя рядом и все никак не мог обнаружить. Уж подумал, что ты нашел способ от меня прятаться. А ты, оказывается, был прямо у меня под носом.

— Правда? И как же ты меня нашел?

— Когда змеи начали чувствоваться как ты и расползаться вокруг. Тут то, я тебя, наконец, и заприметил. В облаке собственной силы. Впечатляет. Неужели начал вспоминать старые навыки?

— Пожалуй, не буду отвечать на твой вопрос. Как я тебе уже сказал: пока я с тобой о себе говорить не собираюсь.

— Неужели до сих пор не решился? А я-то думал, что после того, как ты узнал о приближении своих врагов, уж должен был бы начать осознавать все перспективы нашего сотрудничества.... Или ты надеешься все сделать сам, своими руками?

— Уж прости, коллега, но доверять старому демону свою жизнь пока не собираюсь.

— Ясно. Значит, еще не припекло. И вера в возможность выкрутиться лишь своими усилиями у тебя еще сохраняется. Эти змейки, как видно, часть этих усилий?

— Кто его знает. Может и так. В любом случае, уважаемый, я не собираюсь прибегать к твоим услугам. Благодарю. Может когда-нибудь, когда, как ты выразился, припечет настолько, что иного выбора не останется. А пока, уж прости.

— Ну, делай что хочешь. Однако учти, чем дольше ты тянешь, тем больше преимуществ ты теряешь. Когда припечет, разговоры будут совершенно другими. Уж тебе ли не знать это?

— Отлично. А пока, не мог бы ты оставить меня в покое и не вылезать каждый раз, когда мне хочется порезвиться?

— Мог бы, да не стану. Как-никак ты тут пока один, так что любое твое появление здесь, все равно что тряпка для быка. Во всех смыслах.

— Если уж так, то хотя бы держись чуть подальше. Твое присутствие столь близко как-то напрягает.

— Боишься? Это ты зря. Бояться меня сейчас не нужно. Вот когда я буду зол, то тогда можешь. А чтобы меня разозлить нужно еще постараться.

— Это радует.

Больше разговаривать с демоном не хотелось совершенно. После сделанного им предложения освободить его в обмен на информацию о моем происхождении и определенный статус в новом, как он выразился 'Царстве Тысячелетия', я долго старался не пользоваться природной энергией, дабы не привлекать к себе его внимание. Правда, все равно пару раз с ним пообщаться пришлось. В основном мельком, дабы не ввязываться в долгую беседу с ним и случайно не поддаться искушению. Во всех наших этих разговорах демон только и делал, что намекал на нашу какую-то связь, попрекал за мою медлительность и осторожность, ну и взывал к скорейшему освобождению его, родимого, из гробницы. И всегда я старался уклоняться от ответа, ну или же общими формулировками, отсылать его подальше. Не слишком, конечно, далеко (злой демон, настроенный на конфронтацию, мне точно не нужен, вдруг все-таки придется с ним договариваться), но все же. Понимаю, что это его раздражало, но вроде как пока я ничего такого не сказал и не сделал, чтобы в случае чего он не решил первым делом прихлопывать меня. Да и я очень хотел, в случае переговоров с ним, оказаться на несколько ином уровне, чтобы он не имел возможность так уж легко лишить меня жизни.... Кстати, можно было бы вообще его игнорировать, вовсе перестав его слушать и даже думать о возможности сотрудничества с ним, положившись полностью на себя и свои нынешние связи. Но, я нутром чуял, что пока лучше все же оставлять запасной вариант, на случай того, что все же меня начнет припекать. Да и кто знает, вдруг мне так и не удастся раскрыть тайну своего происхождения (знаю, что это не повод освобождать злобное опасное существо, но опять же...), и вариант с демоном будет единственным....

Хм, а он замолчал. Как-то жутковато осознавать, что рядом с тобой стоит чертовщина, являющееся твоим отражением, и чьи глаза не упускают ни малейшего твоего движения. Не скажу, что это лучше того, когда он разговаривал. Брр! Кстати, а ведь он действительно не спешит оказаться внутри облака. Неужели это как-то ему мешает? Или же просто не хочет лезть в непонятную среду? Кто его знает?

Сделав достаточно сильный рывок, разом оказался за пределами облака с противоположной от демона стороны. Тот исчез из вида. Так, быстренько проверяем работоспособность моей системы и убираемся отсюда. Что-то мне осточертело тут торчать, тем более, на виду.

Осмотрелся.

'Занятно!'

В разные стороны от меня медленно расползались темно-зеленые расплывчатые точки с темно-синей легкой аурой. Судя по их количеству, каждая точка представляла собой отдельную змею. О, а некоторые успели прилично отдалиться. Тем лучше. Попробуем провернуть нужную операцию.

Выбираю один из наиболее отдаленных точек и сосредотачиваюсь на ней. Так, что-то не так.... Никакой реакции. Хм.... И как мне ему сигнал-то передать? Попробовать создать некоторое подобие потока? Что же, попробуем.

Из кончика моего указательного пальца в указанном направлении устремляется тоненький луч точно такого же темно-зеленого цвета, который довольно быстро достиг нужной точки. Остановилась. А вот так работает. Хорошо. Мысленно передаю команду по образовавшемуся лучику-кабелю сдвинуться в сторону. Послушное исполнение. Прекрасно. А теперь назад.... Работает! Отлично! Хорошо. Теперь аналогичным образом протягиваю дополнительные лучи к еще нескольким точкам. Соединение, команда. Точки направляются в указанном направлении. Хорошо. А теперь самое сложное. Попробуем получить информацию с органов чувств.... Концентрируюсь, отдаю команду направить мне нужную информацию. И...ничего! Мда, хрен тебе, а не информация. Хотя отголосок какой-то есть. Однозначно, это возможно, нужно только разобраться с этим как следует.

Почувствовав рядом движение, срочно передаю команду продолжать направление к своему ареалу обитания и разрываю соединение. Демон наблюдал за мной, оказавшись уже с этой стороны облака.... Хотя, нет, взгляд направлен за мою спину. Что это там висит? Расстояние метров двадцать. Темно-зеленая точка, очень похожая на те, что отражали змей, но заметно больше и с фиолетовыми вкраплениями.

Решительно направляюсь туда. Демон распадается на стаю рыб и оказывается около точки быстрее меня, где снова превратился в мое отражение. От точки исходила легкая пульсация. Знакомая частота. Сердцебиение. Осторожно протягиваю руку и ощущаю какую-то до боли знакомую ауру. Точно, эти фиолетовые вкрапления однозначно такие же, как и аура моего постоянного собеседника в этом месте. А темно-зеленая аура — это уже знакомая часть моей силы. Живое существо, которое сочетает в себе как мою силу, так и частичку силы демона? Что за черт?

Морье хмыкнул.

— Интересно....

— Что это?

— Ну, кто его знает.... Интересно....

— Не хочешь, не говори...

'По всем параметрам — человек. Правда, сердцебиение какое-то слишком быстрое. Словно сердце работает на износ. Хотя форма вообще отсутствует. Черти что! Черт!'

Молниеносно разорвав контакт с полем природной энергии, открываю глаза и оказываюсь в реальном мире. Так, тут уже давно ночь. Будет сложнее его найти, несмотря на лунный свет. Так, где то дерево? Кажется это.

Быстро оказываюсь рядом с деревом, которое в самом начале облюбовал наблюдатель. И нахожу его самого, лежащего у корней, отчаянно хватающего ртом воздух.

— Какого хрена!

Мой наблюдатель мало чем напоминал того парня, который за мной следил до этого места, а потом взобрался на дерево, увидев приближающихся змей. Благодаря улучшенному зрению и свету луны вижу безумно смотрящие на меня расширенные совершенно желтые глаза с вертикальными зрачками. Кожа напоминает змеиную чешую, а в широко раскрытом рту легко разглядеть выпирающие длинные острые клыки. Все признаки получения природной энергии со змеиной составляющей. Но как? Как он получил эту энергию? Да и еще в таком количестве, что началась трансформация тела. Я ведь не мог влить ее в него. Он был заметно дальше, чтобы я смог бы его достать. Да и контакта со мной у него не было.... Или же мог? Нет, не мог! Я уверен. А может, это демон решил подшутить? Не зря ведь в нем ощущается отголосок его силы? Или же попытался сделать себе солдата, кто смог бы его выпустить? Но если это и он, то откуда он мог взять мою си...

'Облако!'

Мысль об облаке моей собственной энергии, которую я сам же выбросил в окружающее пространство, возникла мгновенно, и пришло осознание. Черт, а я ведь толком не знаю, какого размера было это самое облако в момент своего пика. Если подумать, то тут вполне могло обойтись и без демона. Поле природной энергии в плане пространства заметно отличается от реальности. Вполне возможно, что облако все-таки накрыло этого парня, и он получил дозу моей силы.

По состоянию человека было нетрудно угадать, что для него поглощение природной энергии было чудовищной нагрузкой. Да что тут говорить, сам факт того, что он, чей организм для подобной операции не был подготовлен в принципе, вобрал в себя столько этой силы, и до сих пор оставался в живых был из ряда вон выходящим. Да и слово 'неподготовлен', по-моему, звучит как минимум не совсем корректно. 'Не приспособлен'. Вот этот термин подошел бы более кстати. Как он, человек, у которого не было даже минимального резерва чакры или какой-то другой силы, вообще смог вобрать столько сил, что даже произошла частичная трансформация, и при этом не превратиться в ту же змею? Загадка, да еще какая.

Вдаваться дальше в рассуждения времени не было. Отчаянно трепыхающийся горе-наблюдатель был готов отправиться к праотцам в ближайшие минуты, что даже при самых оптимистичных прогнозах грозило мне массой проблем. Мне такого уж точно никто прощать не станет, а если и простят, то сделают это на таких условиях, что уж лучше сразу начать готовить окольные дорожки для побега. Требовалось срочно помочь несчастному парню. И как это сделать? У меня в голове мелькнула лишь одна идея.

Положив одну свою руку ему на грудь, а другую на голову, начал медленно извлекать из него свою силу, при этом старательно следя за его состоянием. Тело, испытывавшее страшное напряжение, тут же принялось мне оказывать максимальную поддержку. Пусть никакого опыта в подобных манипуляциях у него не было, но сам факт отсутствие какого-либо сопротивления ясно говорил об этой пресловутой помощи.

Хм, кажется, я несколько переоценил объем принятой энергии. Поглотил он ничтожно мало, если сравнивать с моим резервом, что в принципе было не удивительно. Отсутствие какой-либо подготовки и приспособленности к поглощению никто не отменял. Правда, как вообще столь малый объем энергии смог вызвать столь качественное преобразование? Неужели все зависит от организма?

Когда работа была закончена, внешний вид парня полностью соответствовал тому, что был у него прежде. То есть без всяких змеиных черт. Ну, разве что смертельная бледность, что, в общем-то, можно было легко объяснить. Как-никак для него это небольшое действо было сродни настоящей болезни.

Кажется, я начинаю догадываться о причине столь успешного противодействия змеиной трансформации с его стороны. Прислушавшись к своим ощущениям, а также заодно 'распробовав' поглощенную из него силу на вкус, довольно быстро понял, что минимальный объем силы в нем все же изначально присутствовал. Правда принадлежала она, отчего-то одному знакомому мне демону. Небольшой объем, можно сказать, чуть выше нулевой отметки, недостаточный для того, чтобы его как-то можно было засечь, но вполне достаточный для того, что встать на пути моей силе. А когда организм, следуя инстинкту самосохранения, каким-то образом смог выдавить свою собственную силу, она смешалась с ней и в итоге смогла не допустить обращение в полноценную змею, а в худшем случае и в камень. Оставался только один вопрос: а откуда у обычного парня могла взяться частичка этой самой силы демона? Ведь Морье не мог с ним поделиться этой силой. Вернее, если бы смог его почувствовать в своей 'реальности'. А ведь насколько я помню, простые люди в этом поле не отражаются. Я, во всяком случае, его не ощущал, когда работал со змеями. А вот после того, как он 'нахлебался' моей силы, то тогда уже да. Конечно, способности демона в данном направлении могли быть значительно выше, но все равно как-то странно. Зачем ему вообще делиться своей силой с кем-то? Решил провернуть эксперимент и попытался воссоздать мое подобие, которое могло бы получать от него команды и выполнить самое сокровенное желание (выпустил погулять, так сказать, из могилы)? Хм, но ведь для того чтобы все прошло относительно удачно, эта сила должна была бы быть в нем заблаговременно. И восприниматься организмом как собственная частичка, чтобы использовать. Хм.... Кажется, нужно еще разок наведаться к исследователям. Дабы получше покопаться в каменных истуканах.

Подняв и положив пострадавшего наблюдателя себе на плечи, направился в город. Как-то очень сильно хотелось поскорее добраться до дома....

— Чем порадуешь Керо?

Из небольшого круга, состоящего из пяти человек, поднялся мужчина средних лет, облаченный в традиционное хаори, являвшееся отличительном знаком высокопоставленного офицера и повернулся к сидящему за массивным деревянным столом старику. Почувствовав на себе взгляд множества глаз, он вытянулся по струнке, едва не подпирая потолок своей макушкой и заговорил своим басистым голосом.

— Сегодня утром боец моего отряда Огава Такэо, назначенный наблюдателем за Ямагами Широ, был доставлен в крайне тяжелом состоянии самим наблюдаемым. Наши медики осмотрели его и до сих пор не смогли прийти к общему выводу относительно того, что послужило причиной столь тяжелого его состояния. Одни утверждают, что на него подействовал очень сильный яд, который, вероятно, попал в тело через дыхательные пути. Другие же полагают, что тут не обошлось без столкновения с кем-то очень сильным, который нанес ему сильные физические повреждения. Вообще, по его виду невозможно сделать определенный вывод.

— А что говорит сам Ямагами Широ? Раз он там был, значит в курсе того, что произошло.

— Ямагами-сан ответил, что нашел его в таком состоянии под деревом и незамедлительно доставил его лекарям.

— А где, собственно, произошел этот случай?

— За городом, господин.

— Интересно. Манабу-кун, не мог бы ты поведать нам, что собственно Широ-кун забыл в болотах? Твои люди ведь тоже там должны были быть неподалеку?

Из круга поднялся еще один человек, значительно моложе и ниже ростом стоявшего Керо. Накинутое хаори ясно давало понять, что ответ держит очередной высокопоставленный офицер.

— Ямагами-сан предупредил нас о своем намерении покинуть город и указал точное место своего пребывания и попросил туда не соваться, настаивая на том, что патрули могут пострадать. Памятуя о вашем предупреждении, что Ямагами-сан способен творить много опасных 'трюков', я отдал соответствующее распоряжение. Наблюдатель Такэо принял решение просьбу своего объекта наблюдения не послушать и направился вглубь указанной территории. Результат вы знаете.

— Как долго они там пробыли?

— Целый день и ночь, господин.

— Так долго? Интересно. Манабу-кун, вы случайно не заметили ничего необычного, пока они находились там?

— Не сказал бы.... Хотя, могу отметить слишком большое количество змей. Мои люди докладывали, что вчера и сегодня до полудня их было очень много. Вчера они собирались на указанной территории. Сегодня же они оттуда выходили и разбредались по болотам.

— Ясно.... Где сейчас Широ-кун?

— На этот вопрос могу ответить я, Такаюши-сама.

Из своего кресла поднялся третий человек, в отличие от остальных не облаченный в хаори.

— Рюу-сан? Он что, у тебя?

— Да. Приплелся чуть ближе к вечеру и насколько мне известно, он до сих пор в подземельях.

— Чем он занят?

— Не скажу, что он собственно делает, потому что никак не могу понять. В его действиях нет системы и порядка. Он то бродит среди истуканов, то сидит, то постукивает их. Не знаю, что бы это значило, но на всякий случай мои люди присматривают за ним.

— Ясно. Хм... Хорошо, с ним я разберусь позже. Манабу-кун, Рюу-сан, присядьте. Керо, пожалуйста, продолжай.

— Да, господин. По общему мнению лекарей, восстановление Такэо займет несколько дней, и он придет в себя.

— Он прошел отбор?

— Да. Уровень весьма слабый, но не нулевой.

— Понятно. Значит, информацию мы получим через несколько дней из первых рук.... На всякий случай, приставьте к нему охрану. Усиленную охрану.

— Уже.

— Отлично. Но все же возьми это дело под свой контроль.

— Слушаюсь.

— Хорошо. Что насчет других наших наболевших вопросов?

— Мы приступили к подготовке основных площадок для установок, плюс склады для снарядов. Долговременные хранилища еще не распечатаны, но мы начали этим заниматься. Ориентировочно через несколько дней все будет полностью готово.

— Что насчет подготовки оперативников для обслуживания установок?

— Основные расчеты отобраны и проходят подготовку.

— Готовность?

— Максимум неделя.

— Пойдет. Что касается оставшихся оперативников?

— Полностью в соответствии с протоколами. Их задача — оборона установок и основных точек.

— Распределите группы для максимально эффективного противодействия врагам.

— Как скажете.

— Благодарю, Керо. Присаживайся.... Что у нас по поводу нашей основной проблемы? Джиро.

Поднявшийся очередной офицер также вытянулся перед старейшиной.

— Далеко от берега не отходят. Действуют уже в составе групп из двух-трех человек.

— Подкрепления не подходили?

— Ничего подобного замечено не было. Вообще, их активность резко упала.

— Значит, что-то ждут.

— Похоже на то.

— Надеюсь, они не засекли наблюдение?

— Не должны. Мы действуем максимально осторожно.

— Эти ребята тоже не простые. Уж тебе ли не знать.

— Понимаю.

— Не мне тебя учить, Джиро. Сейчас контроль над этими группами приоритетная задача. Нельзя допустить их приближение к нашей территории. И необходимо отслеживать прибытие возможных подкреплений. Потеря даже одного человек наводит на определенные размышления. А они не дураки.

— Я все понял, Такаюши-сама.

— Хорошо. Я на тебя рассчитываю.... Изаму?

— Согласно вашему приказу, мы сейчас усиленно готовимся. Все клинки в деле.

— Основные задачи, направления, районы защиты...

— Распределены. Боевые группы посвящают все свое время тренировкам.

— Отлично.... Господа, я рассчитываю на вас всех.

— Да господин!

Разговор с Такаюши после доклада о состоянии его оперативника был не сказать что, сложным, но и далеко не легким. Старик спокойным доброжелательным голосом задавал мне интересующие его вопросы, а я, стараясь придерживаться подобного же тона, отвечал на них максимально подробно, лишь иногда опуская некоторые моменты. Ну, зачем, скажите, ему знать те или иные особенности моей подготовки. Хватает и того, что ему известно о том, что подготовка идет, и, судя по косвенным результатам, весьма продуктивно. Да, я тренируюсь, осваиваю новые знания и приемы, и они далеко не безобидны, как могли бы показаться раньше.

Куда более интересным стал момент, когда вместо ответа на вопросы, я начал задавать их сам, а старейшина все тем же голосом принялся на них отвечать. А уж когда я попросил у него (случайно, кстати, вспомнив прямо во время разговора) снова потрогать 'демоническую кровь', он соизволил выразить сильное удивление и поинтересовался причинами моего интереса. Пришлось придумывать правдоподобную легенду, которую, видимо, он раскусил, но не став особо по этому поводу беспокоиться, тем не менее протянул мне кристалл.

Ушел я от него озадаченный, с кучей всевозможных подозрений относительно всей той структуры, в составе которой я теперь находился. Сказав старейшине, что мне нужно прийти в себя после второго контакта с опасной игрушкой, и пообещав непременно ему позже сообщить, чего же мне удалось этим добиться. А придя домой, попросив прощение у Йоко, заперся в своей комнате и приступил в очередной раз к мозговому штурму.

— Сам пришел? И по мою душу? Неужели мой день все-таки настал?

— У меня к тебе один единственный вопрос. Без ответа на него я отсюда не уйду.

— Решил сразу приступить к делу? Давай. Но это не значит, что я буду отвечать на твои вопросы. Ты ведь помнишь условие.

— О твоей просьбе я хочу спросить. Скажи, на какой черт я тебе вообще понадобился, если тут у тебя и без меня достаточно тех людей, которые вполне способны обеспечить тебя тем, что ты хочешь?

— Значит, смог-таки почувствовать. Неплохо.

— Целая структура, некоторые члены которой проходят специальный отбор, прикасаясь к так называемой 'демонической крови' и получая заряд твоей силы. Кровь, кстати, тоже твоя, чего уж тут скрывать. При повторном касании и вовсе происходит передача определенной информации. По сути, ты все это время мог манипулировать ими через свой кристалл, и несмотря на это, выносишь мне мозги, каждый раз упоминая о своем желании освободиться. В чем смысл?

— Да, в том что кристалл есть моя кровь ты не ошибся. Это верно.... И о его свойствах, разумеется, тоже.... Но не все так просто....

— И это весь твой ответ?

— Да. Ты получил свой ответ. Можешь идти. Я все еще жду положительный ответ.

Неожиданное открытие заставило меня серьезно призадуматься над перспективами сотрудничества с Такаюши и его структурой. Подумать только, вся эта организация, идеально отточенная, с четкой иерархией, строго прописанными правилами, серьезной подготовительной базой, видевшаяся доселе мной как прекрасный материал для формирования на ее базе чего-то нового, с совершенно иными возможностями, оказалась создана не без участия старого демона. И что самое забавное, я знал об этом чуть ли не с самого начала, факт данной подоплеки мне был предоставлен еще до того, как я в нее вступил, но почему-то не смог понять реальный масштаб влияния Морье. Интересно, сколько бы я еще пребывал бы в священном неведении, если бы не случай с Такэо — тем самым несчастным, которому 'повезло' ощутить на себе все прелести поглощения природной энергии и первичной трансформации, будучи к ней совершенно не подготовленным? И насколько успел бы втянуться в организацию, до того, как до моего мозга все дошло? Если бы я начал обучать подобранных соратников, а они, в какой-то прекрасный момент, просто попали бы под контроль 'большого брата'?

'Демоническая кровь'. Хм, не уверен, что до конца смог понять этот странный кристалл с невероятной силой, заключенной в ней. Окаменелая кровь демона, оставшаяся с момента его перерождения, с заключенной внутри нее силой. Данный кристалл обладал довольно необычными свойствами. Если до него дотрагивался человек, он каким-то образом определял наличие в нем какой-либо особой силы, потенциала к развитию или на худой конец, как я понял, совместимости с его собственной мощью. В случае успеха, происходила быстрая передача энергии посредством мощного импульса, который сопровождался видениями событий тех дней, когда кристалл появился на свет. А в случае отсутствия необходимых условий, ничего не происходило.

Не могу быть уверенным в том, что все правильно понял, но суть была примерно следующей. Данная сила после передачи ее в организм человека, постепенно приживалась, адаптировалась, и со временем начинала оказывать свое влияние на носителя, притягивая его к кристаллу. И если процесс адаптации проходил успешно, тот снова вступал в контакт и уже вместе с силой приобретал и определенную информацию, а также 'тягу' к совершению тех или иных действий. Последнее, конечно, лишь мое предположение, но меня бы не удивило, если бы мне сообщили, что именно влияние кристалла активировало в том же Такаюши желание собирать сведения о древней империи, артефакты, документы и прочее. Конечно, если подумать, становилось не совсем ясно, зачем вообще древнему существу, которое как минимум было современником тех самых императоров, вообще это потребовалось, но кто знает, что на самом деле скрывается в его сознании.

Кстати, не удивительно, что меня эта сила как-то не слишком привлекала. Будучи обладателем своего собственного источника силы и пользуясь ей в значительно большем количестве, чем мог предоставить кристалл, я был лучше защищен.

Странно. Даже если Морье и имел влияние на созданную структуру, являясь по сути если не создателем, а хотя бы вдохновителем, то почему же тогда он не воспользовался им и не освободил самого себя? Почему он, за столько лет с момента появления этой организации, начала расширения ею своих возможностей, так и не сделал ни одного шага в данном направлении, при этом с самого момента нашего 'знакомства' только и делает, что подначивает меня? А может потому, что не мог? Хотя то, что ему не было по силам сделать что-то подобное, как-то не вяжется с остальными фактами. Хм, тогда остается лишь один вариант. Не делал этого, потому что это не могли сделать его 'гренадеры'? Если подумать, то все это вполне логично. Действительно, если подумать, могут ли обычные люди, пусть и с небольшой долькой его силы, сломать печать, что удерживает его в гробнице? В том, что его удерживает что-то мощное, сомневаться не приходилось. Иначе он уже давно сумел бы вылезти сам. Тогда, выходит, ему нужен кто-то посильнее, чтобы эту самую печать сломать. Хм, а по силам ли мне вообще сделать что-то подобное? Я конечно, в последнее время немало продвинулся, по сравнению со своим прежним уровнем, но все же, мог ли я стать разрушителем чего-то настолько мощного, что сдерживает тело столь древнего и могучего существа? Стоп! Минуточку! Если я правильно помню, эта гробница является прибежищем его тела, но не духа. То есть, даже притом, что я смог бы сломать печать, он так и останется лежать там, просто потому, что управляющий разум и его сила хранятся в другом месте. Он ведь не думает, что та проекция его силы, что осталась снаружи с момента запечатывания (хоть и рядом с гробницей она была настолько внушительной, что буквально подавляла меня, буквально поглощая мой разум в своей тьме), сможет взять под управление его тело. Это меня она возможно сможет полностью подчинить себе (при условии 'символического' сопротивления с моей стороны), но заставить двигаться тело громадного фиолетового дракона с множеством голов....крайне сомнительно что это возможно.

Внезапная догадка заставила меня на время полностью забыть о структуре Такаюши. И криво усмехнуться. Ясно.... Выходит его не интересует снятие печати с ближайшей гробницы и освобождения его тела. Толку от этого действия, все равно, что с козла молока. Нет, ему требовалось сломать печать, что сдерживала его дух. И это далеко не все. Чтобы дух смог соединиться с его телом (а расстояние между ними довольно внушительное, дух вроде бы томиться где-то в Стране Демонов), ему требовалось что-то (а точнее, кто-то) что смогло бы сдержать его внутри и доставить в целости и сохранности. Иными словами — джинчюрики.... Ясно. Не удивительно, что он не стал использовать для этого местных силовиков. Не думаю, что кто-то смог бы сдержать внутри себя дух Морье и доставить его до нужного места, не разрушившись еще в самом начале пути. Если мне не изменяет память, то для подобных дел требовались особые люди. Сильные, выносливые, 'вместительные'.... Хех, будь рядом со мной кто-то посильнее, то и мне удалось бы избежать 'предложения'. Но поскольку в округе я пока был наиболее сильным существом с определенными задатками по использованию силы, то именно на меня и обратили внимание. А весь тот бред, что он доселе нес, было обычной провокацией, крючком, если быть точным, на который он хотел меня подсадить и использовать в своих целях. Мда, хрен тебе, а не мое тело. Умирать в виде покинутой жалкой оболочки как-то не хотелось. Что случается с сосудами для подобных сущностей после того, как они покидают тело, я прекрасно помню. Даже сам не знаю почему. Сейчас, когда у меня была Йоко, думать о смерти вообще было чуть ли не преступлением. Кстати о ней.... Где она у меня там, красивая, ходит? Я уже соскучился!

— Как ваше самочувствие, Огава-сан?

Больной, до этого момента задумчиво изучавший потолок, медленно обернулся к неожиданно возникшему источнику звука. Сфокусировав свой взгляд на пришельце, он судорожно сглотнул, разглядев перед собой человека с пугающе бледной кожей, который вот уже не первую ночь мучил его в кошмарах. Конечно, его нынешний облик был не настолько пугающим, нежели тот, что всегда возникал перед глазами, стоило ему ненадолго опустить веки. Но вид этой бледной кожи и этих черт лица словно само собой пробуждало в памяти нечто ужасное и пугающее. Чешуйчатая белая кожа, горящие янтарные глаза, непонятные пятна вокруг глаз фиолетового оттенка, и хищный оскал, с выпирающими острыми клыками, из которых капал яд, испарявшийся со змеиным шипением, достигнув земли. Этот монстр так и норовил его сожрать в каждом сне, и он всегда с трудом вырывался из колец змеи, во что превращалась его рука и пыталась его задушить. Каждое пробуждение после такого сна обычно было испытанием, тело зудело, голова было словно отлита из свинца, глаза мало что различали.

Судорожно перебирая в памяти имена всех тех людей, с которыми он был знаком, пострадавший силовик отчаянно пытался вспомнить как его звали. Чертова болезнь! До нее он знал про него чуть ли не все о нем.

— Эмм.... Я..яма...

Он попытался выговорить имя гостя, что мелькнуло где-то в памяти, однако голос предательски задрожал. Получившееся бессвязные звуки прозвучали как-то излишне тихо.

— Ямагами Широ. Удивлен, что вы не помните меня....

— Простите, Ямагами-сан. Я...

— Ну что вы, Огава-сан. Вам незачем извиняться. Я все понимаю. После пережитого можно было забыть и о гораздо более важных вещах, не то что про одного дармоеда.

Гость усмехнулся, видимо довольный собственной последней репликой. Молодой оперативник сохранил свое спокойное выражение лица, внутренне пытаясь понять причину визита. После пережитого ему как-то не верилось, что объект его наблюдения мог прийти к нему лишь для того, чтобы справиться о его здоровье.

— Так, как ваше здоровье, Огава-сан? Я, как только услышал, что вы пришли в себя и немедленно примчался. Жаль, что мне не сказали это еще пару дней назад. Потому, простите меня за мой запоздалый визит.

Такэо некоторое время изучал лицо Ямагами. Спокойное, с легкой долей заинтересованности, не демонстрирующее никакой агрессии (после кошмарных видений, такое спокойствие смотрелось чрезвычайно непривычно), злобы или каких-то других пугающих эмоций. Если бы не эта болезненная бледность, вполне можно было бы принять за простого обычного сослуживца, который заскочил проведать больного, чисто из вежливости. Хотя.... В его взгляде не было никакого участия, никаких признаков, демонстрировавших чисто человеческое отношение, сочувствие, жалость, в конце концов, или же пожелание скорейшего выздоровления. Лишь какой-то знакомый проблеск интереса. Примерно таким же взглядом обычно посматривают на необычную диковинку, в то время как у них руки чешутся разобрать ее винтики, дабы понять, как она устроена. И от этого взгляда становилось еще страшнее. После увиденного в тот раз страшного представления, а затем испытания всех тех ужасов, он не мог быть уверен в том, что все для него закончиться благополучно при очередной встрече с Ямагами.

— Я...в порядке.

— Правда? А выглядите как будто все наоборот.

— Все в порядке. Лекари говорят, что скоро буду полностью здоров.

— Это хорошо. В таком случае я могу лишь пожелать вам скорейшего выздоровления.

— Благодарю, Ямагами-сан.

— Что же, раз все формальности улажены, не могли бы вы уделить мне немного своего бесценного времени? Мне хотелось бы поговорить о том случае.

— Я не очень уверен в том, что нам стоило бы об этом разговаривать. Я...

— Боюсь, что без этого нельзя, Огава-сан. В конце концов, от нашего разговора многое зависит.

Многозначительный тон гостя заставил больного буквально сжаться. Что-то во взгляде этих глаз, отливающихся золотом, изменилось, вызывая чуть ли не панику. Снова всплыла картина монстра из кошмаров.

— Что вы хотели обсудить?

— Вы передумали? Отлично. В таком случае, не будем тянуть кота за хвост и перейдем к сути вопроса. С вашего позволения, я присяду.

Гость опустился рядом с футоном Такэо. Некоторое время он сидел, прикрыв глаза, потирая рукой переносицу. А когда он открыл глаза, больной снова вздрогнул, ощутив себя пришпиленным к полу взглядом янтарных глаз со змеиным зрачком. Те самые глаза из кошмаров.... В мозгу мелькнула странная мысль, что такой вид лучше соответствует этому м...существу.

— Не пугайтесь того, что вы сейчас видите. Понимаю, что это смотрится не совсем обычно, но от того, что у меня такие глаза собой я быть не перестал.

— Глаза змеи....

— Верно.... Знаете, не люблю смотреться в зеркало, когда нахожусь в этом облике, все боюсь, что залюбуюсь собой настолько, что потом попросту не смогу заставить себя принять свою старую форму.

Ямагами снова хмыкнул, а потом улыбнувшись, посмотрел на больного.

— А вы, как думаете, смогли бы справиться с таким искушением?

— Вы это к чему?

— Да просто.... Дело в том, что в последний раз, когда я вас видел, вы выглядели примерно также, как и я сейчас. Разве что несколько более... внушительно.

— Что это значит?

— Вы ведь понимаете, что ваша неожиданная болезнь связана со мной? С тем, чем я занимался со всеми теми змеями. Это ведь не просто так вы взяли и разболелись.

— Я не понимаю, что вы хотите сказать...

— Естественно, что не понимаете. Позвольте, я вам кое-что покажу.

Он протянул руку, намереваясь дотронуться. Такэо к своему стыду, испуганно дернулся, чем вызвал изумленный взгляд гостя.

— Вы боитесь меня? Не беспокойтесь, я не собираюсь сотворить с вами что-то ужасное. Я не какой-то монстр, знаете ли. Просто хочу вам показать что-то очень важное... Возможно, что это даже решит ваши проблемы с ночными бдениями.

— Откуда вы....

— А сами как думаете?

— Вы тоже проходили через это?

— Почти.... Так вы позволите мне показать?

Пару мгновений внутри оперативника шла борьба. А потом он послушно протянул свою руку. В тот миг, когда холодные пальцы сжали его запястье, он ощутимо вздрогнул, на что получил ободряющую улыбку со стороны Ямагами. А потом перед его глазами все начало расплываться, возникли странные непонятные ощущения, голова казалось, стала еще тяжелее.

В какой-то миг, расплывающиеся очертания комнаты начали приобретать былую четкость. Возникло такое ощущение, что все вернулось на круги своя, за исключением, разве что того факта, что воздух стал каким-то зеленым. Будто зеленый туман или дым, просочившийся из неоткуда и обволакивающий все вокруг. Из-за этого тумана все предметы словно приобретали зеленоватый оттенок. Такэо озадаченно посмотрел на свою позеленевшую руку, а потом перевел взгляд на правую, за которую его удерживали пальцы Ямагами. И обомлел. Раньше совершенно белая кожа руки визитера напоминала темно-зеленую полупрозрачную пленку, под которой виднелись практически черные прожилки. И из этих самых прожилок в руку оперативника вливалась странная зеленая неощутимая субстанция, постепенно разносясь по всему телу. Взгляд скользнул выше и Такэо не смог удержаться и попытался отпрянуть назад. Перед ним сидело нечто. Человеческая форма, с темно-зеленой прозрачной кожей, под которой отчетливо виднелись те самые прожилки, пронизывающее все тело на подобие корней, которые сплетались в районе груди в большой пульсирующий комок. От каждого биения этого сердца по всему телу расходились волны все той же зеленой субстанции, что вливалось в самого оперативника. Эту картину дополняли все те же горящие янтарным светом глаза, легко пронизывал зеленый туман и словно проникал в душу. Зрелище, от которого душа больного буквально ушло в пятки. И это несмотря на отличную подготовку.

— Что такое, Огава-сан? Не бойтесь.

— Что...к...кто вы такой?

— О чем это вы? Мы ведь уже познакомились друг с другом. Или вам отшибло память?

— Я вижу вам насквозь! Вы не человек!

— О чем вы, Огава-сан? Что значит, 'видите меня насквозь'? Я не уверен, что понял вас.... Прекратите вырываться, пожалуйста. Мы еще не закончили нашу беседу.

Такэо не смог понять то, что сделал Ямагами, но после прозвучавшей просьбы ему неожиданно перехотелось двигаться и брыкаться. А в глубине души стало как-то не удивление спокойно.

— Успокоились? Отлично. Раз так, то позвольте вернуться к нашим баранам.... Это просто такое выражение, если вы меня не поняли. Итак, для начала давайте разберемся с вашим странным заявлением. Вы сказали, что видите меня насквозь. Не могли бы пояснить, что это значит?

— А разве вы не понимаете? Я вижу то, что у вас внутри. Вижу, что скрыто под вашей кожей. Как там струиться странное вещество, что вы вливаете в меня. Как бьется ваше сердце.... Разве вы не видите того же?

— Любопытно. Весьма любопытно. Я бы даже сказал, поразительно. Хм....

Ямагами застыл. Причем в буквальном смысле. Он перестал двигаться, его глаза уставились в сторону. К сожалению, для Такэо было сложно разобрать его выражение лица в таком облике, но он не сомневался в том, что его гость погрузился в серьезные размышления, которые ему прерывать как-то не хотелось. Вместо этого он предпочел осмотреть свое тело. Быть может такой странный облик сидящего напротив него мон...существа свойственен не только ему. Ведь он переливал эту странную субстанцию и в него.

Провести полноценный осмотр не удалось. Гость пришел в себя раньше, чем больной успел погрузиться в процесс созерцания собственного тела. Впрочем, и того, что он успел разглядеть хватило сполна. Кажется, сидящий напротив него... ммм...гость и он заметно отличаются друг от друга.

— Знаете, Огава-сан, если можно и если это будет вообще возможно, разберемся с вашим зрением в следующий раз. Меня слишком сильно смутили ваши слова и я боюсь сразу не смогу ответить на все ваши вопросы по этому поводу. Поэтому, позвольте оставить все то, что у меня под кожей, оставить до нашей следующей беседы, которая, уверяю вас, состоится в ближайшее время. И наконец, давайте сделаем то, что я хотел с самого начала. Посмотримся в это зеркало.

С этими словами Ямагами указал на небольшой сверток из ткани, скромно прислоненный к стене. Хозяин комнаты был уверен, что видит это впервые. Значит, эта вещь явно появилась здесь вместе с визитером.

Отпустив руку Такэо, гость развернул сверток и извлек на свет зеркало, которое довольно скоро зависло прямо перед лицом молодого человека. И оперативник снова испытал острое желание отшатнуться и запустить по увиденному чем-то тяжелым.

На него из серебристой поверхности смотрело его собственное отражение, от одного вида которого невольно становилось также страшно, как и от лица Ямагами из кошмаров. Позеленевшая кожа с выступавшими на поверхность едва заметными прожилками темно-зеленого и местами темно-фиолетового цвета, глаза, горящие янтарем....

— Что вы со мной сделали?

В голосе Такэо прозвучало отчаяние, его лоб покрылся испариной. Он тяжело задышал, раз за разом переводя взгляд с отражения на застывшего Ямагами и наоборот.

— Что я такое?!

— Не кричите так. Людей напугаете. И не волнуйтесь так. В нашу прошлую встречу вы выглядели гораздо...внушительнее. Все поправимо.

— То есть, вы можете вернуть мне мой старый облик?

— Естественно.

— Зачем вы мне все это показываете?

— Видите ли, Огава-сан, вы первый человек на моей памяти, кто способен принимать ту же форму, что и я. Конечно, вы не можете сделать это самостоятельно.... Пока не можете. Но тот факт, что вам удалось поглотить мою силу и использовать ее для изменения своего тела, сам по себе невероятен. Возможно, именно благодаря вам в ближайшем будущем наш славный город обретет новых могучих защитников, способных творить немыслимые для обычного человека вещи. Враги, которых мы сейчас вынуждены бояться и скрываться от них, перестанут быть настолько страшными. И... В общем, я могу долго перечислять. Но вы должны были уже уловить суть.

— Я не понимаю. Вы хотите чтобы я научился быть вот таким вот....существом? Мог управлять, как и вы, всякими тварями? И постоянно выглядел как змея, которая неожиданно отрастила себе ноги и руки, сбросив свой хвост?

— Не будем заглядывать так далеко.... Вообще, зря я про все это ляпнул. Хватило бы и той вести, что ваше тело после нашего общего злоключения, пробудило способность постепенно впитывать в себя силу из окружающего мира, причем, делая это почти тем же способом, что и я. И если вы не научитесь контролировать этот процесс, то эти кошмары так и будут вас мучить дальше.

— Что вы сказали?

Такэо неотрывно смотрел в глаза своему отражению, читая в этих зеркалах своей души охвативший его тело страх. В какой-то миг он представил себя коброй с раскрытым капюшоном и выпирающими ядовитыми клыками.

— Почему это все происходит? Что тогда со мной произошло?

— Хорошие вопросы. Я отвечу. Начнем со второго. Видите ли, когда я отправлялся в то место, мною было оставлено предупреждение об опасности следования за мной и просьба уважаемому Манабу-сану отозвать своих патрульных из соответствующего района. Вы же, к несчастью, были вынуждены выполнять свой долг, и не послушались моей просьбы. Это стало причиной того, что вы оказались в зоне прямого воздействия моей силы и по какой-то причине, смогли вобрать ее в себя. Впрочем, полагаю, причина заключалась в том, что 'демоническая кровь' вас не отвергла и ваше тело было способно воспринимать подобную силу.

— О чем вы? Что вы имеете в виду?

— Я не буду пускаться в разъяснения по поводу кристалла. Этот вопрос можете уточнить у Такаюши-сама. Скажу лишь то, что вы прошли проверку с кристаллом и потому смогли поглотить и часть моей силы.... Разумеется, как только я обнаружил, что с вами произошло, извлек из вас ее всю полностью, но за то время, пока она была внутри вашего тела, произошли серьезные изменения. Образовались пустоты, которые ваше тело пытается самостоятельно заполнить и для этого поглощает силу из внешнего мира. Вот ответ и на ваш первый вопрос.

— То есть, мое тело делает это само?

— Да. Вы правильно все поняли. И скажу вам следующее. Этот процесс необратим. Прекратить его невозможно. Впрочем, может и возможно, но на данный момент нет такого человека, кто смог бы сотворить нечто подобное. По этой причине, перед вами встает необходимость сделать следующий выбор. Либо махнуть на все это рукой, в надежде, что все пройдет и продолжить страдать от кошмаров, все больше и больше рискуя утратить контроль над этой силой и над самим собой, либо научиться контролировать этот процесс, освоить эту силу и стать совершенно другим человеком. Обрести силу, новые способности и как я уже сказал, стать первым из числа новых защитников нашего города. Решать вам. Скажу откровенно. Если выберите второй вариант, то наблюдаемое вами сейчас в зеркале ваше собственное отражение будет становиться таким лишь тогда, когда вы сами того захотите. И стать прежним вы сможете лишь усилием своей воли.

Холодные пальцы Ямагами снова сжали его руку и через какие-то несколько мгновений Такэо снова видел свое изможденное кошмарами и болезнью лицо, без всяких змеиных черт, а гость, доселе выглядевший как некий монстр, снова обрел человеческий вид. Почти человеческий.

— Как я и сказал раньше, желаю вам скорейшего выздоровления, Огава-сан. И естественно, я буду ждать ваше решение. Готов принять любое, хотя и надеюсь на второй вариант. До свидания.

— Постойте, Ямагами-сан.

— Что-то еще?

— Скажите, а когда вы поняли, что можете использовать такую силу?

Ямагами на секунду закатил глаза, поморщился, а потом просто пожал плечами.

— Да черт его знает.

— Вы не помните?

— Ну, вроде того. Для этого нужно слишком много чего объяснять и рассказывать, а у меня пока нет времени, прошу меня за это простить. Если будет возможность, как-нибудь расскажу на досуге.

Широ вышел за дверь, оставив оперативника молча смотреть ему вслед и думать над неожиданно свалившимся на голову 'счастьем'.

Глава — 14.

'Язык'.

Часть -1. Кусанаги

Все произошло настолько быстро, что небольшая группа из трех человек не успела толком отреагировать на неожиданность и успела лишиться одного из своих товарищей, которого с поражающей скоростью поглотила трясина, а один из них стал хромым на одну ногу, которую зажали смертельные тиски стального капкана, с легкостью размоловшего металлические поножи. Последний член группы, которому каким-то чудом удалось избежать участи других, молниеносно выхватил покоившийся в ножнах длинный острый клинок, который в ту же секунду вспыхнул голубым свечением. Пара стремительных взмахов мечом и несколько возникших буквально из неоткуда змей стали на голову короче, а заостренное бревно, вылетевшая из под воды на огромной скорости, было разрублено напополам.

Засада! Умело организованная смертоносная ловушка, установленная неведомым противником. Закованный в металл боец быстро огляделся вокруг. Взгляд опытного воина быстро уловила очередное подозрительное движение, и рука с мечом снова стремительно дернулась в сторону. Голубоватая светящаяся полоска стремительно сорвалась с кромки лезвия и мгновением позже срезала ствол стоящего неподалеку большого кривого дерева, а вторая подобная же полоска проделала то же самое с соседним. Два ствола рухнули одновременно. В шуме треска падения деревьев было сложно расслышать как зашипели многочисленные змеи, а мгновением позже раздалась серия мощных взрывов, из-за которых во все стороны разлетелись бесчисленные щепки. Змеи с прикрепленными бомбами.

Тем временем металлический капкан разлетелся на куски и попавшийся в эту ловушку боец, встал рядом со своим товарищем, извлекая из ножей свой меч и одновременно убирая светящийся тем же голубым свечением вакизаши. Из пробоины в поножах наружу ручейками вытекала кровь, но воин не обращая на это внимание, хладнокровно осматривался вокруг, готовый в любое мгновение пустить в ход свой клинок.

Устроивший засаду противник не стал ограничиваться лишь показанными игрушками. Из крон бесчисленных деревьев вокруг на двух пришельцев устремились многочисленные стрелы, от которых те с легкостью увернулись. Совершив мощные прыжки, они оказались в нескольких десятках метрах от атакуемого места, бесшумно приземлившись на ствол старого сгнившего дерева. И тут же сделали следующий прыжок. Дерево, послужившее им опорой, в тот же миг исчезло в трясине.

Размах устроенной ловушки довольно скоро стал очевиден. Где бы не приземлялись воины, их везде поджидало нечто крайне опасное, ядовитое или острое, идеально сокрытое от глаз. Самое настоящее минное поле, где вместо мин использовались всевозможные приспособления, так или иначе предназначенные для быстрого выведения из строя нарушителей данной территории. И если бы на месте стремительно перемещавшихся воинов был бы кто-то другой, для него игра была бы уже завершена. Что, впрочем, произошло и с одним из их товарищей, которому не повезло попасться в какую-то хитроумную ловушку и исчезнуть до того, как он успел среагировать.

Скакать подобно белкам по корягам посреди болота в планы бойцов явно не входило. В какой-то момент, выждав очередную замаскированную атаку, они молниеносно разнесли капкан на куски, а чуть позже возвышавшиеся вокруг деревья один за другим рухнули на трясину, аккуратно срезанные мощными потоками смертоносной чакры. Образовался своеобразный плацдарм, чистый от наземных и наводных ловушек, а также, находящийся вне зоны обстрела многочисленных самострелов. Заняв оборонительную позицию на стволе одного из рухнувших деревьев, воины временно прекратили свои перемещения. Раненый немедленно занялся кровоточащей раной. Хотя эта рана не могла стать причиной полной потери им мобильности (боец на удивление хорошо прыгал на одной ноге), не останавливавшееся кровотечение было крайне опасно даже для него.

Сбросив поврежденный элемент брони, он быстро перевязал рану куском чистой тряпки, предварительно капнув в нее несколько капель густой жидкости серого цвета с резким запахом. В это время его напарник отслеживал ситуацию, держа наготове свой меч. Водя клинком из стороны в сторону, он реагировал на малейший шорох вокруг.

Вокруг ничего не происходило. Установившаяся полная тишина смотрелась крайне непривычно после всех сработавших капканов, что наводило бойца на подозрения. Не видя поблизости противника, он все же чувствовал его присутствие. Но никак не мог определить ни его местоположение, ни дальность, ни примерное местоположение. Враг напоминал хамелеона. Невидимый, беззвучный, он определенно был здесь и теперь выжидал момент для своего удара. Когда он собирался нанести этот удар, как раз таки было понятно и без намеков. Они должны были попасться в какую-либо из этих многочисленных ловушек и получить достаточно сильный урон. И тогда-то враг сам выползет и завершит все дело. Попытается.

Напарник закончив со своей раной, встал рядом и быстро сложил свободной рукой короткую комбинацию знаков, указав в конце на самый дальний видимый край болота, где начал подниматься туман. Ответив кивком, боец сделал резкий прыжок в сторону, через мгновений оказавшись на макушке одного из деревьев, с легкостью расчистив себе место точечными ударами меча.

Оглядевшись, он тут же оказался рядом и сложил ответную комбинацию. В том, что туман был делом рук невидимого врага, он не сомневался. Дымок в столь короткий срок успел полностью окружить их относительно небольшой пятачок болота сплошным кольцом.

Основная опасность, которую представлял собой туман, заключалась в снижении видимости. Даже при условии, что это сплошное марево было ядовитым, для бойцов, оснащенных герметичными шлемами, это было не страшно. А вот резкое падение возможности своевременно улавливать срабатывание той или иной ловушки было уже проблемой. До сих пор это минное поле действовало на удивление эффективно, установленные многочисленные капканы срабатывали практически везде, где им только доводилось ступить на поверхность. Да, после первой неожиданной потери и полученной раны, они больше не попались ни на одну другую, своевременно реагируя на угрозы. И невидимый враг, похоже, решил, что для повышения эффективности своего поля ему нужно изменить условия, снизив видимость.

Однако даже вопреки поднявшемуся туману, воинов нельзя было назвать чрезмерно уязвимыми. Видимость видимостью, но она не решала всего, и для подготовленных бойцов не составляло проблем все также эффективно реагировать на угрозы. Просто изменившиеся условия несколько усложняли этот процесс, и это давало определенные преимущества противнику. Следовало быть максимально осторожным.

В тот момент, когда туман накрыл их с головой, до сих пор невредимый член группы почувствовал, как под водой вокруг шевельнулось что-то крупное. И он отреагировал на это немедленно. Стремительный поток силы, усиленный аналогичным ударом напарника, на короткий миг разделил водную толщу надвое, открыв перед ними творившееся там действо. Под водой, посреди ила, водорослей и прочей болотной растительности собиралась огромная масса всевозможных рептилий, которые формировали пугающих масштабов клубок. Тысячи смертоносных пресмыкающихся, собранных вместе и занимавших все окружающее подводное пространство, до сих пор остававшихся совершенно бесшумными, уже стремительно надвигались на двух воинов, и мощный удар, за мгновение разрезавшее не один десяток особей, ни сколько не затормозил этот процесс.

Ужасающая волна, несмотря на своевременное обнаружение, заставила бойцов несколько замешкаться. Невольно поразившись масштабу этого движения, они едва не упустили момент, когда страшная масса достигла ствола дерева, на котором они стояли. Однако все же змеиные зубы цапнули лишь воздух. Их цели уже находились в воздухе, проведя несколько быстрых ударов чакрой по буквально кипящей массе живой силы, засели на верхушке одного из деревьев. Последствия атак из этого места увидеть было уже невозможно. Все пространство полностью поглотил туман.

Раненый боец неожиданно потерял равновесие и едва не свалился с дерева. Зацепившись в последний момент за сук, но шипя от боли, схватился за раненую ногу. Его напарник немедленно попытался прийти к нему на помощь, но в этот момент почувствовал, как его собственные ноги начало сводить судорогой. С трудом выдерживая страшную боль, он занял более устойчивое положение и попытался привести свои ноги в норму, но вместо какого-либо облегчения боль начала стремительно распространяться по всему телу. Подобно раскаленному металлу, эти жуткие ощущения начали быстро подниматься все выше и выше, охватили полностью руки, начали сводить дыхание. Рядом послышался треск и сражавшийся с неведомой напастью воин краем глазом увидел, как его раненый товарищ рухнул вниз, не предпринимая никаких попыток зацепиться. Парой секунд позже внизу послышался плеск, перемешанный пугающим шипением тысяч змей и неожиданно прорвавшимся отчаянным криком бедолаги.

Он отчаянно пытался понять, как справиться с этой болью, как заставить собственное тело двигаться, как вернуть под контроль свою чакру. В голове промелькнула короткая мысль о том, что ядовитый туман как-то смог просочиться в доспехи, а потом все поглотила сплошная боль, полностью сковавшее его тело...

Когда боец с трудом разлепил глаза и кое-как смог сфокусировать свой взгляд, он довольно быстро осознал, что неведомый враг вышел победителем. Он был привязан к стволу дерева, торчащего из под воды. Причем так, что будь он даже при всей своей силе не смог бы вырваться. А сейчас, парализованный ядом, у него не было возможности двинуть и пальцем, не говоря уже об освобождении от пут. Переведя свой взгляд вниз, он невольно вздрогнул. Его ноги по колено были погружены в воду, которая едва ли не закипала от огромного количества змей, сосредоточенных там. Захоти кто-нибудь из этих тварей его покусать, смертельный исход был бы гарантирован. Но рептилии не спешили наносить ему вред. И это можно было объяснить лишь одним фактом — враг, установивший ловушку и сумевший каким-то образом лишить его контроля над собственным телом, пока не хотел этого, и змеи повиновались его воле. Ясно. Значит, допрос.

Враг оказался рядом. Чуть в сторонке, на расстоянии всего нескольких метров, из воды торчала какая-то коряга, на которой он собственно и расположился. Сидел абсолютно неподвижно, из-за в первые две минуты едва пришедший в себя связанный воин принял его за часть той самой коряги. Однако когда чувство реальности вернулось к нему почти в полной мере, удалось наконец-таки заметить его. И рассмотрев, как следует, опознать в нем свою цель, за которой охотился уже не один год. Цель, которой удалось неоднократно выскользнуть прямо из под носа преследователей, заставляла терять свой след и вести поиски на огромной территории. И сейчас, сумевшая организовать засаду и нейтрализовать отлично подготовленную группу разведчиков. Пусть и не полноценную, но все же.

Сидящий на коряге человек выглядел необычно. Хотя глядя на него, можно было легко определить крайнюю степень сходства с описанной целью в ориентировках, в этой внешности определенно можно было увидеть массу совершенно новых незнакомых деталей. Бледная практическая белая кожа, которая вызывала не самые приятные ассоциации, равно как и сильная худоба — внешность, как на вкус пленника крайне отталкивающая и малоприятная. А если к этому еще и добавить эти глаза, отливающие желтым светом и окруженные непонятными странными пятнами синего или фиолетового оттенка, чей ледяной взгляд казалось, пронизывал насквозь, то и вовсе становилось как-то не по себе из-за едва различимого страха внутри. Да, он уже неоднократно сталкивался с множеством различных людей, которые выглядели весьма странно и обладали примечательными особенностями. Взять тех же красноглазых, часть которых служила их общей цели. Эти типы тоже могли одним своим взглядом заставить испытать примитивный страх даже закаленных бойцов. Но этот.... Тот, которого только и делали, что гоняли по всей земле, пару лет назад, при бегстве из своей родной деревни посреди гор представлявшего собой скорее хилого болезненного ребенка, несмотря на свой реальный возраст, неожиданно обрел такую необычную силу, от которой страшно становилось даже ему — закаленному воину. Организовать засаду, уничтожить двоих подготовленных разведчиков, парализовать его самого, связать и теперь одним своим видом внушать невольный страх, просто сидя посреди болота, которая, буквально закипала от тысяч змей, собранных здесь.

Пару минут они просто изучали друг друга. Разведчик упрямо сверлил своим взглядом глаза врага, внутренне борясь со все возрастающим страхом и пытаясь хоть как-то воздействовать на оппонента. Тот тоже смотрел на него каким-то застывшим взглядом, в котором было сложно что-то прочитать и вообще сказать, присутствует ли он мысленно здесь или же погрузился в свои мысли. И неизвестно, сколько бы продолжалась бы эта игра в гляделки, если бы не звук падения в воду чего-то тяжелого в прямо противоположной стороне от сидящего змееподобного человека. Повернув голову к источнику шума, он с удивлением обнаружил присутствие еще одного человека, который на выглядел практически идентично присутствующему противнику. Стоя по колено в мутной воде, посреди огромного количества все тех же змей, такой же бледный, с кожей, в которой можно было с легкостью разглядеть чешуйки, змеиными глазами и непонятными пятнами вокруг глаз, он тоже смотрел на него каким-то странным взглядом.

Стоп! Если их двое, то кто же тогда искомый объект? Ведь саму цель он еще ни разу сам не видел, а лишь слышал о ней. Пусть описание было весьма подробным, но она сводилась примерно к одному и тому критерию, что, кстати, идеально вписывалась по отношению к обоим присутствующим.

Человек, восседавший на коряге, наконец, пришел в движение. Опустив ноги к воде, он спокойно встал на нее и прогулочным шагом направился к пленнику. Способность ходить по воде была не столь уникальна в этом мире. Многие призраки умели спокойно передвигаться в подобной среде без малейших затруднений, выпуская свою чакру с подошвы ног. Разведчик в принципе и сам умел двигаться подобным образом, правда недостаточно хорошо, в первую очередь из-за тяжелых доспех и некоторых свойств металла, из которых они были сделаны. Однако сейчас двигавшийся к нему странный человек использовал нестандартный метод, отличавшийся своей оригинальностью. Под его ногами вся та масса змей, что там копошилась, становилась на удивление прочной, чего было достаточно, чтобы выдержать его массу. Получалась этакая тропа, по которой он мог двигаться, не испытывая особых напрягов.

— Думаю, пришло время нам с вами поговорить, уважаемый.... Для начала, позвольте полюбопытствовать, как мне к вам обращаться? Для простоты нашего диалога, так сказать. Мне в принципе, совершенно все равно, как вас обзывать, так что можете даже придумать себе псевдоним, если не желаете раскрывать свое настоящее имя. Итак, начнем?

Подошедший человек вопросительно приподнял бровь, всем своим видом выражая ожидание ответа, которого, впрочем, так и не получил. Пленник так и продолжил 'стоять' и молча сверлить противника спокойным взглядом. Самообладание к этому моменту уже к нему уже вернулось.

— Ну? Долго еще будете в молчанку играть? Меня не радует перспектива потратить на нашу беседу больше времени, чем остаток этого дня. Да и сами, наверное, прекрасно понимаете, что в таких случаях происходит, и какие опасные железки начинают знакомиться с плотью поближе.... Впрочем, вижу вас железяками вряд ли можно напугать. Понимаю. Потому, говорю сразу, что существуют гораздо более эффективные средства развязывания языка. И я надеюсь, что вам не придется с ними сегодня познакомиться.

'Змееподобный' человек говорил вкрадчивым голосом, казалось, всем своим видом пытаясь показать собеседнику, что действительно не хочет демонстрировать свои познания в области пыток или какого-то иного воздействия для получения нужной информации.

Разведчик действительно не боялся пыток. Вернее, естественный страх перед возможностью переносить побои или 'знакомство' с острыми железками присутствовал, но он был готов к подобному. И был уверен в том, что сможет продержаться и оставить своего противника ни с чем. Однако планов просто стоять перед ним и молча переносить страдания, у него не было. Наоборот. Он намеревался сыграть в эту игру. И играть вполне честно, следовать его правилам, правда, не для того, чтобы стоявший сейчас перед ним человек получил нужные ему сведения. Он собирался выдать ему те сведения, которые было нужно самому разведчику, чтобы противник знал об этом. И, в конце концов, принял единственно верное решение.

Попытка произнести хотя бы один звук стоила частично парализованному воину больших усилий. Челюсть не слушалась, равно как и губы вместе с языком.

— Вфф....сслед...ую..щий... разз...позз...ззботь..., — с трудом прошипел он, пока не был остановлен собеседником, который неожиданно переполошился.

— Ой, как неудобно получилось. Требую ответа на вопросы, а ведь паралич все еще сохраняется в большей части вашего тела. Это мы сейчас поправим.

Бледная рука протянулась к нему. Через некоторое время пленник уже ощущал, как легко ему двигать челюстью, исчезли неприятные ощущения с района шеи. И при этом все остальное тело так и осталось под властью непонятной сдерживающей силы.

— Ну, а теперь?

— Более-менее.

— Отлично. А раз так, то уж извольте ответить на мой первый вопрос, который я уже помниться вам задавал.

— Называйте меня Тору.

— Что же, рад познакомиться с вами, Тору-сан. Называйте меня...Ямато.

Хмыкнув, 'бледнолицый' повернулся к своему 'двойнику', который в это время взобрался на соседнюю корягу и уселся там, наблюдая за ходом действия. Тот поймал взгляд, кивнул и перевел свой пристальный взгляд на пленника, который впоследствии не отводил до самого конца разговора. И этот взгляд очень нервировал.

— Раз уж все оказались представлены друг другу, то можно уже поговорить всерьез. Не будем ходить вокруг да около, и сразу же перейдем к сути. Кто вы такие и какого черта вы мне то и дело, что дышите в спину. Я бы понял, если бы я был кем-то, кто, скажем, похитил вашу дорогую принцессу, надругался над ней и бросил, и вы из-за этого хотите меня поймать и сделать со мной то же самое, в рамках кровной мести. Но насколько мне не изменяет память, ничего подобного мной не было совершено. Или я чего-то не припоминаю?

Разведчик, которого слова о некой принцессе и ее возможных злоключениях несколько удивили, а потом и вовсе развеселили, на некоторое время задумался.

— Не совсем согласен с тем, что вы сказали по поводу знакомства всех присутствующих здесь, — он покосился в сторону, все также молча взирающего на него второго представителя этого странного 'семейства бледнолицых', после чего продолжил, — ну да ладно. Я вам расскажу о нас. Равно как и о том, зачем вы нам понадобились. Все, что известно мне в соответствии с моим положением. Однако сразу предупреждаю вас, что мое положение не самое высокое, и я не могу знать очень многих деталей. Лишь общие сведения.

— На данный момент большего от вас я не требую. Так что, прошу.

— Мы называем себя Кусанаги....

— Кусанаги?

— Вас что-то смущает?

— Да нет, просто ослышался. Продолжайте.

— Собранные железной рукой нашего могучего лидера и основателя Харады Изао люди, в которых он разглядел потенциал и, в конечном счете, создал такую силу, что с ней считаются все. Это был великий человек, который из ничего создал нечто. Самурай, однажды почувствовавший в себе силу, и узнавший о чакре, впоследствии постиг многие аспекты ее применения. Достигнув силы, он достиг прозрения и двинулся дальше. У него появились последователи, ученики, верные соратники, которые вскоре помогли ему получить титул дайме и целую страну, которая стала местом, где его детище достигло своего могущества. Под его знамена стекались все те, кто мог стать полезен, и со временем возникла армия. Частью, которой являюсь и я.

— То есть, весь этот сброд, состоящий из пользователей чакры всех мастей и является вашей армией. Оригинально.

— Сброд? Да, изначально Кусанаги можно было именовать таким образом. Тогда, когда в ряды принимались почти все: самураи, призраки, люди с потенциалом. Но, со временем, когда во влиянии Основателя не было сомнений, а могущество достигло уровня, когда нам были уже не страшны мелкие армии дайме и других сборищ призраков, отбор обученных призраков был прекращен.

— Почему? Обученный призрак намного полезнее, чем остальные.

— Призраков создают путем ломки старой личности и созданием на ее основе другой. Человек со сломанной личностью — это не то, кто может прикрыть тебе спину, не тот, кто будет абсолютно предан идеям, будет сражаться на нашей стороне по своим убеждениям. Высок риск предательства, отказ от повиновения и саботаж. Уж лучше отбирать неподготовленного человека, обучить его самому и взрастить в итоге верного последователя или, по крайней мере, заинтересованного воина.

— Вот оно как.... Вы сказали, ваш Основатель стал дайме. Нынешний ваш лидер сохранил за собой данный титул? И если да, то какая страна управляется таким лидером?

— Разумеется, сохранил. После смерти основателя его преемник получил все, что было собрано к тому времени: страну, армию последователей, влияние в сопредельных территориях, знания, связи. И он не стал довольствоваться тем, что ему перешло в наследство. Во времена правления нашего второго лидера — Харада Акайо множество владений соседних феодалов перешло под его управление, численность армии возросла, качество тренированных воинов достигло совершенно иного уровня. К концу его правления Кусанаги обрели возможности, которые не могли и присниться всем тем сборищам призраков, которые были в соседних странах и территориях. А следующий наш лидер довел эти возможности до такого уровня, что отныне даже упоминание одного названия Страны Железа вызывало дрожь у любого, кто имел хотя бы малейшее представление о ситуации в мире.

— Страна Железа? О как интересно. В свете этого названия я подозреваю прозвище 'железнобокие' возникли не только из-за ваших доспехов.

Бледнолицый криво улыбнулся и бросил на связанного разведчика пристальный взгляд прищуренных глаз.

— Вот только не совсем ясно, отчего же обитателям 'трех волков' понадобилась моя голова?

От его неожиданно тихого, спокойного, но вместе с тем наполненного шипящими звуками голоса боец Кусанаги невольно вздрогнул, чуть ли не буквально ощутив смертоносные ядовитые зубы, впившиеся в его беззащитную плоть в районе шеи. Он был готов поклясться, что это был укус самой настоящей змеи, хотя он своими глазами видел, что никакой чешуйчатой твари у его шеи не было и в помине.

Между тем 'следователь' уже изменив выражение своего лица, с нескрываемым интересом изучал реакцию пленника на свое произведенное действие. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять очевидное. Это была проверка какого-то специфичного приема, и первичный анализ эффективности.

Глаза разведчика на какое-то мгновение устремились на безмолвного наблюдателя всей этой сцены и выражение его лица мгновенно вызвало в его голове целую цепочку ассоциаций. Да, он, кажется, прекрасно понял, что был за прием. В свое время он, будучи совсем еще сопляком, примерно такими же глазами смотрел на своего наставника, когда тот продемонстрировал ему так называемую 'жажду убийства' или же 'ки'. И хотя тогда сила этой пресловутой 'жажды' была направлена не на него, он все же прочувствовал все ее 'прелести'. Да, разница между этими двумя случаями была довольно большой, но одно дело, когда подобное ки испускает опытный командир, имеющий за своими плечами не одно десятилетие боевого опыта, и совсем другое, когда на тебя смотрит годами подвергающаяся травле жертва, лишенная достойных учителей, способных обучить его подобным приемам. И это пугало....

— Повторюсь. Я не знаю всех деталей....

— Мне это неважно. Я жду вашего ответа.

На этот раз голос звучал вполне обыденно. Словно и не было той леденящей ауры ужаса, которую он создал своей последней фразой.

— Много лет назад, один человек совершил довольно дерзкий поступок. Он украл у нас нечто крайне важное. Важное настолько, что за это была заплачена кровавая цена многих людей. И скрыл так, что более пятнадцати лет никто понятия не имел, где оно находиться, хотя вся наша армия разведчиков и шпионов вела тщательнейшие поиски. Мне неведомо, что он собирался делать с похищенным. Я, честно говоря, до сих пор совершенно не понимаю, в чем собственно заключается ценность этого самого нечто и что оно собой представляет, и зачем вообще нужно нам, но наши командиры не могут себе позволить упустить это....

— Задам возможно не совсем оригинальный вопрос, но все же: при чем тут я? Не говорите загадками Тору-сан. У меня нет желания вытаскивать из вас ответы клещами.

— Насколько я понял, то очень ценное 'что-то' ни кто иной, как вы. Ну, или, во всяком случае, что-то, что возможно, храниться внутри вашего тела.

Взгляд янтарных глаз на какое-то мгновение затупился. Издав какое-то замысловатое мычание, 'следователь' задумался, на какое-то время, словно выпав из реальности. Не сказать, что он выглядел ошарашенным. Видимо определенные подозрения в нем витали и до этого откровения. Но все же подтверждение каких-то своих мыслей все же не могла быть воспринята просто.

— Что-то внутри моего тела?

— Я сказал, возможно. Мне если вы помните, неведомо, что конкретно мы ищем.... Если вы не понимаете, как может храниться что-то внутри человеческого тела, то скажу, что существуют способы...

— Это я знаю, — жестко отрезал бледнолицый, взгляд глаз которого стал предельно жестким, — Хм.... А вы уверены, что это не какая-то ошибка? Вдруг вы ищете не то, что вам нужно, погнавшись за ложной целью?

— Это вряд ли.

— Откуда такая уверенность. Вы же понятия не имеете, что вы ищете. Вдруг я интересен вашим командирам лишь как источник некой информации, которой, сразу оговорюсь, я не владею.

— Я уверен, что мы преследуем именно то, что нам нужно. Равно как и остальные.

— Аргументы?

— Вы же человек неглупый. Подумайте сами, прежде чем задавать глупые вопросы. Зачем чистокровный, идеально подготовленный призрак, никогда ни к кому не испытывавший каких-либо чувств и не проявлявший привязанности, в тот момент, когда наш штурмовой отряд атаковал его убежище, бросился спасать вас, а не что-то другое. Зачем он вообще взял себе на воспитание болезненного и хилого ребенка, когда их абсолютно ничего не связывало? Зачем дал себя убить, отчаянно защищая вас, в то время как доселе ему всегда удавалось уходить от наших сил, практически всегда целым и невредимым, при этом зачастую без малейшей жалости бросая на произвол судьбы всех, кто находился рядом с ним? Любопытно, ничего не скажешь.

— А что если это всего лишь трюк, с целью запудрить вам мозги и сбить со следа? Ведь вы бросились искать меня, в то время как настоящая цель могла так и остаться в долине.

— Возможно, но почему-то я убежден, что мы не ошибаемся.

— Откуда такая уверенность?

— Из сложившихся впечатлений. Исчезновение прямо из под носа наших поисковых групп, преодоление неведомым образом наших патрулей. Длительное пребывание в городе, который находился прямо у нас под носом, почти на самой границе со Страной Железа, и очередное исчезновение накануне прибытия туда спешно направленной группы поисковиков. Около полутора лет бесплодных поисков и неожиданное обнаружение искомого объекта на территории Страны Молний. Очередное исчезновение в тот самый момент, когда спешно организованная ловушка уже была готова захлопнуться. Чуть ли не целый год поисков посреди близлежащих стран, островов, приморских городов, которые считались бесплодными до сегодняшнего дня, когда на две трети была уничтожена разведгруппа, с захватом командира в плен. Все бы ничего, если бы на вашем месте был тот же человек, который погиб в бою при попытке вашей эвакуации из той долины — подготовленный сильный призрак с многолетним боевым опытом, а не какой-то странный тип, не имеющего никакой подготовки, никаких навыков, никакого опыта, преследуемый по всему миру. Вы хотите заставить меня поверить в то, что какой-то непонятно откуда вылезший человек способен совершить подобное? Способен с нуля освоить все то, что освоили вы?

— А вдруг это просто результат везения?

— Везения?

— Да. Есть такое понятие, удача называется. Ну, знаете....

— Вы хотите сказать, что травля по всему миру — это проявление удачи?

Объект преследования на последнее замечание предпочел лишь усмехнуться. И взглянул на пленника холодным взглядом, заставившим того поежиться.

— Что же, думаю с этим, мы разберемся как-нибудь в другой раз. А что касается вас, Тору-сан, то у меня остался лишь один вопрос. Какого черта вы забыли в этих болотах?

— Глупый вопрос.

— Разве? А как по мне, так как раз наоборот.

'Ямато' замолчал и упер в разведчика испытывающий взгляд. Тот поначалу упер свой взгляд в ответ. Однако, спустя несколько секунд напряженной игры в гляделки, был вынужден сдать назад. Вглядываясь в змеиные глаза, он невольно начинал испытывать не самые приятные ощущения. 'Все равно, что кролик смотрит на удава' — пронеслось у него в голове.

— Я вас не понимаю.

— Ой, да ладно. Ну, зачем устраивать этот цирк? Я не хочу играть в эту игру. Давайте сразу решим все наши вопросы, вместо того, чтобы я начал искать ответы на свои вопросы где-то в стороне, в то время как вы будете близко знакомиться с желудочным соком рептилий.

Многозначительный взгляд себе под ноги и в то же мгновение забурлившая под его ногами вода выглядели весьма убедительно. Даже несмотря на то, что разведчик еще не до конца осознал смысл вопроса 'следователя'.

— Если вы поясните, что вы имеете в виду, возможно, мы и в самом деле решим вопрос гораздо быстрее и без крутых мер.

Спокойный голос разведчика прозвучал не менее убедительно, чем угроза его собеседника.

— Тору-сан, зачем вы рискнули забраться в эти дебри? Вы говорите, что ваша цель — моя голова или возможно, целиком мое тело, и я бы вполне серьезно бы вам поверил, если бы не одно но. В тот раз, когда ваши люди потеряли меня посреди болот, между прочим, несоизмеримо меньших по размерам, чем эти, я как-то не заметил особой активности ваших поисковиков, которые бы их прочесывали. А ведь та территория была практически в ваших владениях, у самой границы, если я все правильно понимаю. Там у вас было самое что ни на есть преимущество, полноценное знание местности, люди, которые вполне понимали то, с кем они имеют дело и потому, готовых предельно честно с вами сотрудничать и оказывать максимальную поддержку. И в результате мне удалось без малейших препятствий в вашем лице добраться до моря. И что я вижу сейчас? Мы здесь. В Стране Болот! Страна Железа осталась за морем, ваши основные силы там же. Местность совершенно другая, местное население совершенно чужое. И вы почему-то начинаете прочесывать болота в поисках беглеца. Блин, болота Страны Болот! Так, быть может, вас интересует не только моя скромная персона, но и еще что-то? Почему бы вам не ответить на этот мой вопрос?

Установилась тишина. Задав вопрос, назвавшийся Ямато спокойно ожидал ответа, Между тем его собеседник думал над ответом. Вернее над тем, как лучше этот самый ответ устроить. Не все, что было известно ему, полагалось знать потенциальной жертве. Кто знает, что предпримет этот потенциально очень опасный человек, если поймет, что... Желания давать ему возможности снова скрыться, и как следствие время на продолжение освоения своих способностей у командира разведгруппы не было.

— Так значит, я угадал? Занятно. Зачем же вы залезли в эту трясину, если вам не было известно, что ваша основная цель может прятаться здесь? Ведь она может быть где угодно. Но вы забрались сюда. И другие группы, как мне стало известно, тоже довольно активно курсируют вокруг, что-то вынюхивая. Что же это может быть? Что же в этих болотах есть такого, что может привлечь внимание таких крутых ребят как вы, помимо скрывающегося в них беглеца?

Разведчик молчал всего мгновение. После чего последовал неожиданно спокойный ответ.

— Мы объявились в этих краях, преследуя указанную цель. Ту самую, что стоит передо мной сейчас. Да, у нас не было планов прочесывать все эти болота, что занимают большую часть страны. Мы предполагали сначала действовать лишь на побережье, где могла состояться высадка, получить информацию от тех, кто мог видеть, куда вы направились, и двинуться по следу. Что самое интересное, до поры до времени, никто из нас не встречал никаких препятствий на своем пути. Местные жители на удивление спокойно реагировали на опросы, местные представители власти вполне снисходительно относились к тому, что на их территории появилась группа подобных нам существ. Никому, по сути, не было особого дела на нас. И неожиданно один из наших бойцов пропал. Мы сделали вывод, что он наткнулся на что-то, что кто-то хотел от нас скрыть и в итоге поплатился за это. С учетом того, что убить подготовленного солдата Кусанаги мог только человек, также обладающей достаточной подготовкой, либо же особыми способностями, был сделан вывод, что это, возможно, было делом рук человека, которому уже удавалось побеждать наших солдат в Стране Молний. И потому, нами были сделаны соответствующие выводы относительно нужного направления для поисков. И проверкой этих самых выводов моя группа и занималась. И судя по всему, мы не ошиблись с выбором направления.

— Что же, звучит вполне разумно.

Разведчик, справившись с собой, упер твердый взгляд на собеседника, попытавшись вложить в свои глаза максимум уверенности и силы. Несмотря на отсутствие уверенности в результате сего действия, он, тем не менее, перешел в наступление. Вернее, попытался начать его.

— Знаете, если сложить все факты, которые мне стали известны по большей части сегодня, у меня сложилось вполне устойчивое мнение относительно вашего ума. Вы умеете мыслить и действовать разумно. Вы уже несколько лет отлично избегаете самого неблагоприятного исхода для себя. Но, организованную вами засаду и ликвидацию разведгруппы считать правильной довольно сложно, учитывая последствия.

— Чем плохо уничтожение опасных врагов, которые за тобой гоняются? Тем, что потеряв вашу группу, сюда явиться подкрепление? Что это меняет? Конечно, там ребята могут быть серьезнее, нежели вы, и более сосредоточенными, но разве это снизит потенциал наших ловушек, этого болота, обращенного в смертоносное оружие? Не все смогут пройти, а те, что пройдут, останутся ни с чем.

— А как же ваш тыл?

То, что последнее слово попало в точку, Тору не сомневался. На мгновение преобразившееся лицо прекрасно это выдавало. Если бы Ямато собирался бы скрыться, то он легко смог бы затаиться или же переместиться в другое место, позволив разведгруппе и дальше безрезультатно прочесывать окружающее пространства. Но вместо этого он организовал засаду, прекрасно понимая, что это потом за собой повлечет. Это значило лишь одно. Он не хотел пропустить их дальше. Почему? Видимо, потому что там было не просто его времянка, которую можно было бросить в случае опасности, а нечто куда более ценное. Например, дорогие люди, с которыми быстро скрыться в болотах было проблематично. Или что-то другое, от этого не теряющее свою ценность.

— Тыл?

— То, что вы закрыли своей ловушкой. То, куда вы нас не пропустили. То, где есть другие люди, отчего-то дорогие вам.

Выразительный кивок в сторону безмолвного человека в стороне. И все также пугающий ответный взгляд Ямато, вызывающий болезненное ощущение смертоносных зубов на шее. С которым пришлось наступать дальше...

— Вы не захотели подпускать нас слишком близко к тому самому тылу — довольно важной точке на карте, и потому организовали засаду на подступах, при этом, прекрасно осознавая, что вас ждет в случае того, если наша группа здесь исчезнет. Иными словами, что вас ждет наверняка, ведь мы точно не вернемся обратно. Судя по вашим словам, вы готовы попытаться нейтрализовать значительную часть наших сил в стране своими ловушками. А затем попытаться каким-то образом разобраться с теми, кто прорвется. Интересная логика.... Хм, кажется, я даже начинаю понимать. Попытаться нейтрализовать основные силы в Стране Болот, а затем переместить свое убежище в другое, более безопасное место, где вам можно будет не так сильно опасаться последствий.

— Должен отдать должное вашей способности мыслить. Так быстро развить теорию предполагаемых действий, не владея достаточной информацией. Неудивительно, что вы и оказались единственным выжившим из своего отряда. Ваша логика превосходна, учет всех фактов впечатляет. Хотя я не могу согласиться со всеми вашими выкладками.

— Этого и не требуется. Важно то, что произойдет в действительности, Ямато-сан. Я высоко оцениваю ваш ум, я готов признать и вашу таинственную силу. Но вместе с тем мне известно то, о чем вы возможно, догадываетесь, или возможно, даже прекрасно понимаете, но не совсем верно оцениваете масштаб.

— О чем это вы?

— Вы сказали, что не совсем согласны с моими выкладками. Думаю, не согласны вы лишь с последней ее частью, ведь все остальное было мной придумано на основании ваших слов. Вы не собираетесь отступать, перебираться в другое убежище, чтобы спокойно переждать период активности наших сил. Почему? Могу сделать лишь один вывод: ваш тыл нечто гораздо большее, нежели просто точка на карте и сборище дорогих вам людей. Если подумать, то это вполне логично. Уж больно засада эта масштабная. Сотворить подобное лишь двоим было бы невозможно. А это значит, что людей было намного больше. А кто может заняться организацией подобных засад на таком уровне? Кто-то подготовленный, хорошо обученный, и наверняка заинтересованный в результате. Я бы сказал, клан, или даже нечто большее. Не настолько могущественное, но и не настолько слабое. Поселение? Было бы логично. Эвакуация поселения — дело хлопотное. А оставить его, возможно, что-то мешает. Итак, вы уверены, что сможете справиться с Кусанаги. С теми силами, что есть в стране сейчас, и с теми, что могут прибыть сюда позже. И время, которое у вас будет до появления подкреплений, возможно, планируете для тщательной подготовки.

— Продолжайте, Тору-сан. Чего же я не осознаю в реальном масштабе? Уж не силу ли вашей армии? Или нечто другое, соответствующее?

— Силу армии? Нет. Вы не понимаете масштаб того, что называется Кусанаги. Армия — это лишь часть, одна из граней нашей сути. Да, она сильна, ее удар не сможет выдержать никто. Ни один клан, ни одна другая армия никогда не достигали такого уровня возможностей. Но это не единственный источник нашей силы и влияния. Власть нашего лидера распространяется далеко за пределы нашей страны. Призраки во многих странах повинуются его воле. Под его контролем находиться Корпус Теней, возможности которого также выше всего того, с чем вам приходилось сталкиваться.... Скажу одно: в тот день, когда сюда придут дополнительные силы, ваш тыл перестанет существовать. Что бы вы ни предприняли. Насколько бы вы не были сильны. Я не знаю, каков будет удар, да и будет ли это удар, а не что-то иное. Но ответ будет, и вы ощутите всю его силу. Ну а если вы решите сбежать, то и тут вас не ждет ничего хорошего. Как мы настигли вас здесь, настигнем и в другом месте. Куда бы вы ни бежали!

Разведчик закончил свой монолог на решительной ноте, выражая полную уверенность в своих словах. И судя по слегка вытянувшемуся лицу собеседника, тот, по меньшей мере, был впечатлен. Погрузившись в собственные мысли, он долго молчал, задумчиво рассматривая бурлящую под ногами живую массу. Даже не услышав в словах пленника всех 'прелестей' о своих врагах и об их силе, он прекрасно осознавал положение дел и признавал за Кусанаги тотальное превосходство. И собирался тщательно все обдумать, прежде чем сделать свой очередной шаг, важность которого была невообразимо важна....

— Как вы думаете, Тору-сан, насколько опасны эти болота для подобных вас разведчиков?

— Вы и сами знаете ответ на этот вопрос.

— Совершенно верно. Как-никак, один ваш товарищ умудрился утонуть. Конечно, удобно пристроенная ловушка сыграла свою роль, но если предположить, что на месте той хитрой игрушки было что-то более естественное для этих диких мест, вроде неведомого зверька, или каких-то особых опасных природных явлений, то думаю, результат был бы соответствующим. А если уж несколько приукрасить смертоносность нашей матушки-природы, добавить немного мрачных тонов в облик рассказчика, то исчезновение аж двух отважных бойцов вполне можно списать в качестве сопутствующего ущерба. Как думаете?

— Я вас не понимаю.

— А вам и незачем понимать.... Видите ли, расписанное вами будущее несколько мрачновато, по сравнению с тем, каким рисовал его себе я. Потому, думаю, нужно несколько уравновесить эти два видения реальности. И главным средством уравнивания станете именно вы.

Ямато резко шагнул к нему, быстрым движением вытащил из-за спины доселе незаметные металлические наручи, соединенные с перчатками и надел их. Мгновением позже на горле пленника подобно клещам сжались стальные пальцы, тут же лишив того возможности сделать вдох Инстинктивные попытки освободиться оказались безрезультатными. Мертвая хватка не ослабла ни на мгновение, а паралитический яд, сковавший все его тело до этого, гораздо лучше веревок удерживало на месте. Прежде чем лишиться чувств, Тору краем мысли успел отметить, что силы покидают его куда стремительнее, чем это могло бы быть....

— Вы уверены, что это сработает?

Огава, до сих пор молча следивший за тем, как остатки сил покидают бренное тело разведчика, наконец, решился подать голос. Брезгливо поморщившись от вида кишащих змеями воды, он все же коснулся ногами поверхности болота и начал брести в сторону возвышавшегося рядом Ямагами. Тот обернулся на него и, неопределенно пожав плечами, разжал пальцы, освободив вздутое горло пленника, открыл тем самым доступ к спасительному воздуху.

— Напомни мне в следующий раз не брать тебя с собой, не убедившись заранее, что ты все освоил, — сказал Широ, раздраженно глядя на то, как оперативник преодолевал разделяющее их расстояние по колено утопая в бурлящей воде и время от времени вздрагивая, когда какая-то особо пронырливая змея пыталась пробраться ему под одежду.

— Обязательно, Широ-сан. В следующий раз непременно предупрежу, что со змеями работать так и не научился. Даже если это и не так. Как бы этим тварям меня не покусать. Ненавижу этих тварей!

— Не хорошо так отзываться о существах, оказавших столь большую услугу. Да и покусали они тебя до этого чисто из любопытства. Проверяли твой приобретенный иммунитет от яда.

— Какая разница. Главное, что покусали.... Он жив?

— К сожалению, будучи мертвым, Тору-сан может быть куда опаснее, нежели живым. И пока это так, его сердце будет биться.

— Почему вы думаете, что это может сработать?

— Я не сказал, что уверен в результате. Я говорил, что очень сильно на это хочу надеяться.

— Какова вероятность успеха?

— В идеале... сто к одному, что из этого вообще что-то выйдет, что он не умрет, не сойдет с ума, не сгниет по пути назад, не будет убит своими.

— Маловато, как-то.

— Это лучше, чем другие варианты, о которых я упоминал.

— Да, я знаю. И все же...

— Не будем тратить время на обсуждение. Получиться, так как задумано — отлично, получиться, но не совсем так, как хочется — удовлетворительно, со знаком плюс или минус, в зависимости от конечного результата, не получиться — ну тут и говорить нечего. Придется прибегать к другим вариантам. А они, как ты знаешь, далеко не радужны, как хотелось бы.... Начнем.

Ямагами протянул одну руку ко лбу разведчика, а другую в район солнечного сплетения. Стоя на расстоянии вытянутой руки от объекта, он глубоко вздохнул и начал осторожно концентрировать вокруг себя природную энергию. Следивший за всем этим Огава невольно отступил на шаг, наблюдая, как рядом с ним начал образовываться зеленый поток силы, что впитывался в тело его товарища. Напоминавший корневую систему внутренняя структура Широ от обилия собранной энергии довольно скоро стала почти черной. От этого цвета и без того устрашающий облик человека-змеи и вовсе стал воистину ужасным. Вкупе с облаком темно-зеленой энергии вокруг себя, он казался самым настоящим демоном, который самой своей сущностью окружал беспомощный бледный голубоватый сосуд, протягивая к нему два щупальца, кончики которых мрачно светились темно-синим цветом.

Ослабленное тело Тору, с полностью выкачанной чакрой не могло что-либо противопоставить этому мощному давлению извне. Такэо сильно сомневался, что и он, даже сейчас, с природной энергией в своем теле, смог бы также оказать сопротивление. Сила Ямагами подобно стремительному потоку хлынула вовнутрь сосуда, заполняя причудливо переплетенные нити каналов, меняя цвет с голубого на зеленый.

Через пару минут пленник был полностью 'перекрашен'. Тогда же поток энергии перестал вливаться в его тело, а спустя некоторое время начал наоборот, выливаться. Огава смутно помнил, для чего был нужен этот процесс. Широ не был настолько откровенен, когда посвящал его в план операции, предпочтя сообщить лишь общие сведения. А тех мелочей, что знал оперативник, было слишком мало, чтобы строить догадки.

Манипуляции с природной энергией, влитой в Тору закончились в тот миг, когда на месте голубого бледного сосуда остался аналогичный, но зеленый. Такой же бледный, такой же истощенный.

'Призрачный', — мелькнуло в голове Такэо, глядя на эту картину.

— Сосуд подготовлен. Осталось самое главное. И самое сложное. Будь готов.

— Готов к чему?

— Вырывать его от лап смерти.

Сглотнув, оперативник подобрался, внутренне готовясь в любой момент броситься на помощь. Терять оперативника было непозволительно.

Ямагами вернулся к работе. В теперь уже зеленый сосуд начала вливаться темно-синяя чакра, до этого заключенная в руках (вернее, в металле наручей). Принадлежавшая ранее самому пленнику, а затем поглощенная проклятым металлом, она теперь снова струилась по каналам чакры по всему телу.

— И это все? — недоуменно спросил Огава, глядя на то, как его товарищ опустил свои руки и принялся снимать свои наручи. Удивляться было от чего. После странных манипуляций изменений внутри пленного разведчика он так и не увидел. Даже те зеленоватые каналы, оставшиеся после первого вливания, снова сменили свой цвет на голубой. Потому смысл этой операции для него так и остался, совершенно непонятным, — С ним кажется все в порядке.

— Операция еще не завершена, Такэо. Мы закончили лишь с первой частью заключительного этапа. Вернули ему его чакру.

— Зачем это было нужно?

— Скоро ты сам все поймешь. Сейчас мне потребуются твои глаза, и я надеюсь, что они хотя бы наполовину также хороши, как ты их описываешь.

— Вы не доверяете мне?

— Отчего же. Просто мне сложно поверить в то, что я сам не могу оценить сам, своими глазами.

-... Так что мы намерены делать дальше?

Вместо ответа Широ сложил свои наручи в свой заплечный мешок и вытащив нож, быстрым движением сделал надрез на ладони, вызвав кровотечение. Несколько капель красной субстанции упали на воду, прежде чем человек поднес руку к голове пленника. Дальнейшие действия Ямагами вызвали у Такэо острое желание отвернуться. Раскрыв одной рукой рот Тору, его товарищ начал выдавливать кровь из своей руки прямо ему в рот. Когда красная жидкость полностью наполнила полость, он дал ему возможность проглотить ее.

— Фу...

— Согласен.

— Зачем?

— Напряги зрение. Что ты видишь?

— Ого... Ваша кровь... Она буквально пропитана вашей силой. Как такое возможно?

— Позже. Говори, что происходит.

— Кровь спускается вниз, оставляя за собой зеленый след.

— Каков след?

— Ну... Я бы сказал, остаточный. След постепенно исчезает.

— Понятно. Дальше.

— Продолжает спускаться.

— Скажи мне, когда она достигнет уровня спирали.

— Спира.... Откуда бы вы знаете, что там есть спираль? Вы же сказали, что никогда не видите, то что внутри!

— Все потом, Такэо. Нам нужно сейчас быть предельно осторожными.

— Ладно.... На месте.

— Отлично! Будь готов.

— Готов.

Ямагами протянул руку к животу пленника и мгновением позже влил в него мощный поток энергии, который мгновенно достиг крови внутри и начал образовывать странного вида сгусток. Зеленая энергия вступила в контакт с синей, покрывая извне каналы в виде спирали. Несколько минут шел напряженный процесс концентрации зеленой энергии вкупе с кровью в виде второй спирали, что полностью описывала уже существующую.

— Что-то не так.

— Вашей крови слишком мало.

— Черт. Держи его голову!

— Проклятье!

Очередная 'доза' крови отправилась в желудок пленника, чтобы в скором времени вместе с природной энергией 'просочиться' в брюшную полость.... Вернее, не совсем. Огава только позже заметил, что кровь так и не покидала желудка, образуя 'рисунок' непосредственно там. А вот саму спираль описывала энергия.

— А теперь?

— Вроде все нормально.

— Хорошо.... А теперь сделай надрез в его руке. Сделаем дружеское рукопожатие с кровью.

Через пару минут борьбы с веревкой, плотью пленника, собственной неуверенностью и неудобством окружающей обстановки, оперативник имел возможность наблюдать, как два противника сжимали друг другу руки. Вернее, сжимал их Широ, а Тору, будучи без сознания, выступал в роли безвольного участника.

— Вы вливаете свою кровь в его вены?

— Управляя потоком силы, я могу направить ее в указанное направление. Это несложно, если потренироваться.

— Зачем это нужно?

— Моя кровь частично смешивается с его кровь. Как ты сам сказал, моя кровь содержит частичку моей силы, благодаря которой она не исчезнет в нем, а сохранит возможность быть управляемой.

— Вы пытаетесь создать марионетку?

— Что? Конечно, нет. Что за глупость? Все куда интереснее. Куда устремляется моя кровь?

— Вверх.... К сердцу.... Вы собираете ее там!

— Я там собираю не кровь, а сгусток своей силы. Кровь лишь носитель. Не буду объяснять. Сам все поймешь, когда увидишь....

'Работа' над разведчиком была официально прекращена спустя несколько часов. Для Такэо увиденное стало большим сюрпризом. Непривычный к мысли о вмешательстве во внутренности человека подобным образом, он еще долго отходил от того, что ему пришлось увидеть. И невольно испугаться того, на что был способно безумие его товарища, на работу с которым он подписался сам.

Вливание своей крови в тело пленника, концентрации ее и собственной силы в более чем десятке различных важных точках организма, включая мозг и сердце, формирование там странных узлов непонятного назначения, влияние на каналы чакры — это выглядело в лучшем случае безумно. Нельзя было сказать, что Ямагами был в восторге от того, что он делал, но, Огава ясно различал в его глазах легко читаемый проблеск интереса. Без сомнений, его товарищ был сильно заинтересован в проводимой работе. И также без сомнений, он был готов сделать нечто подобное неоднократно, если того бы потребовала ситуация. И это несколько пугало.

— Вы закончили, Широ-сан?

Ямагами, до сих пор водивший руками рядом с головой бессознательного Тору, таким образом, манипулируя сосредоточенной вокруг энергией, отвлекся от своего занятия и повернулся к оперативнику. Смерив его задумчивым взглядом, он как-то неуверенно кивнул и сделав глубокий вдох, опустил руки.

— Вы смогли сделать то, что хотели?

Короткое пожатие плечами.

— Зависит от того, что именно у нас получилось.

Широ задумался, потирая подбородок, отошел на шаг назад от объекта своих манипуляций просто уставился на разведчика. Около минуты он молчал, после чего начал говорить, осторожно подбирая слова.

— Тело человека, которому пришлось иметь дело с природной энергией, неважно, по своей воле или нет, и кто в свое время получил пусть и небольшую, но частичку этой силы, она навсегда останется с ним. Даже если эту силу полностью извлекут, пусть он больше никогда о ней не будет задумываться, но своей связи с этой силой он больше не утратит никогда. В нем остается след, через которую окружающее поле передает свою силу ему. Подобное случилось с тобой. Примерно тоже самое произошло со мной. И именно это я сделал с ним....

— Но...

— Он сильно отличается от нас обоих. Когда я получил свой контакт с этой силой, моя сущность была слаба. Когда ты получил свою силу, ты тоже не мог похвастать силой. Когда речь идет о нем...ты и сам можешь видеть, насколько сильна его чакра, насколько хорошо развиты его каналы. Даже заполучив возможность поглощать природную энергию, он не получит совершенно никаких изменений. Он возможно даже не почувствует ее влияния. Просто потому, что его собственная сила будет многократно превосходить все то, что он способен поглотить.

— Я не понимаю. Зачем тогда было нужно извлекать из него чакру и закачивать ее обратно, зачем было нужно вливать в него природную энергию, смешанную с вашей, чтобы потому снова извлечь ее? Какой в этом смысл?

— Вливание природной энергии было необходимо для того, чтобы его тело приобрело связь с ней. Выкачивание его чакры было нужно для того, чтобы я смог преодолеть его защиту, которую обеспечивала его чакра. Я вернул ему его чакру для того, чтобы он смог быстро восстановиться после этого процесса и мягко говоря, не отбросил копыта или же случайно не превратился в нашего брата с белой кожей и красивыми глазками, причем став похожим скорее даже на тех ребят, что резвятся под водой.

— Я не понял главного. Зачем это вообще было нужно?

— Когда ты спросил меня, не собираюсь ли я сделать из него марионетку, мой ответ был нет. И это правда. Но как бы это странно не звучало, все это необходимо для того, чтобы манипулировать им. Но не как марионеткой. А... Честно говоря, все это требуется лишь для разовой, весьма тонкой акции.

Ямагами снова задумался, что-то прикидывая в уме, после чего снова перешел к разъяснениям.

— Количество природной энергии, которую способен впитывать в себя Тору-сан, из-за его мощной системы циркуляции чакры и ее внушительного по нашим меркам объема, незначительно. И этого незначительного количества совершенно недостаточно для того, чтобы преодолеть пассивную защиту организма и влиять на него извне. И именно по этой причине, в его тело было введено некоторое количество моей крови. Как я говорил ранее, тело человека, имеющего дело с природной энергией, приобретает сильную связь с ней. А тело человека, имеющего дело с этой энергией уже длительное время, имеет данную связь намного более значительную. По этой причине, моя кровь, попавшая в его тело, содержит в себе мою силу и вместе с тем, некоторое время сохранит в себе данную связь. Направив эту кровь в важнейшие узлы тела Тору-сана, я способен сосредоточить там энный объем собственной силы. Которая, вопреки мощному сопротивлению его чакры, будет сохраняться благодаря тому, что поглощаемая его телом природная энергия, будет подпитывать эти точки контроля.

— А что нам дает контроль над этими узлами?

— В идеале....многое. Для манипуляции на уровне полного контроля тела у меня попросту не хватит сил, да и вряд ли мне будет под силу сотворить нечто подобное, попросту не превратив его в безмозглое....что-то. Но как я и сказал, этого нам и не требуется. Тору-сан нужен нам живым, здоровым и не здесь, в этих болотах, а там...за пределами наших владений. Где сейчас рыщут его товарищи.

— Вы хотите заставить его передать тем разведчикам нужную вам информацию? Влияя на него своей силой в его мозгу, контролируя его узлы чакры. Не знаю как, но...это ваш план?

— То, что ты не стал говорить об обычном шантаже 'говори, а не то убью' меня радует. А сами твои мысли в этом направлении и вовсе вызывают восторг. Однако, как я и сказал, операция требуется разовая. На большее у нас банально не хватает ни сил, ни практики, ни знаний.

— Эм...

— Думаю, время показать, что именно я хочу сделать. Развяжи его.

Несмотря на желание получить больше информации, Огава не стал испытывать терпение Ямагами и принялся распутывать путы. Довольно скоро освобожденное тело разведчика висело у него на плечах.

Широ указал рукой на корягу, и оперативник быстро сообразив, что от него требуется, уже через несколько минут оставил Тору в несколько причудливой позе на ней. А после этого, повинуясь все той же руке своего товарища, он занял место за тем самым деревом, к которому был привязан разведчик. А затем, буквально спустя минуту, пожалел, что не отошел гораздо дальше и не спрятался получше.

То, что продемонстрировал его товарищ выходило за рамки всего того, что ему приходилось видеть до сих пор. Концентрация вокруг него природной энергии стала невообразимой. Само тело Ямагами полностью исчезло в практически черном облаке, которое довольно скоро накрыло все окружающее пространство. До сих пор бурлящая от обилия змей вода буквально взорвалась. Пресмыкающиеся, доселе просто хаотично ползавшие под ногами человека, словно взбесившись, начали стремительно двигаться вокруг него, порождая безумный водоворот. А потом произошел удар....

Сквозь странный сон, сотканный из тьмы и змей, Тору почувствовал нарастающую тревогу. Он не понимал, что ее вызывало, из-за чего вокруг него словно из ничего выросло леденящее чувство страха, почему его разум начала заполнять паника. А затем раздался хлопок, от которого у него на мгновение заложило уши. И нечто ужасное одним рывком разорвало тьмы вокруг него и заставило его упасть в воду.

Годами заточенные рефлексы и инстинкты хоть и сработали несколько позже, чем обычно. Прежде чем разведчик смог подобраться, преодолевая неожиданно сильное сопротивление своих отчего-то одеревеневших конечностей, и вырваться из бурлящей воды, сносящей его куда-то в сторону, в голове одним щелчком вернулись все воспоминания. То, как он с товарищами двигался по болоту, то, как их накрыл густой туман, ограничивший обзор, то, как один за другим погибли сначала Якумо, а потом и Джун, и то, как он провалился в беспамятство, ощутив укол острых ядовитых зубов у себя на шее.

С трудом поборов сопротивление воды, ила, тины и водорослей, он смог, наконец, вынырнуть из под воды. И в тот же миг едва снова не ушел обратно, попав под удар чудовищной силы. Огромная тяжесть обрушилась на его плечи, а в лицо ударил безжалостный ветер, словно несущий в себе бесчисленное множество острейших лезвий, впивающихся в кости и плоть, прорезая себе путь через кожу. Уши заложило от безумного рева, голову словно сжали железные тиски, перед глазами все расплылось.

Что это было, Тору не понимал. В первое мгновение, ошеломленного столь диким безудержным напором, наполнившей все тело болью, и лишившее тело равновесия и подвижности, его едва не охватила паника. Неожиданность и сила удара сыграла свою роль. Даже подготовленного воина едва не смяло. Но все же подготовка, отточенные рефлексы и инстинкты сыграли свою роль. Он опомнился в тот самый момент, когда бурлящий поток воды уже затягивал его куда-то вперед, и усилием воли собрав свои силы, выскочил из нее, приземлившись на вершине торчащей из вод воды коряги. И наконец, смог более-менее четко разглядеть то место, откуда пришелся удар.

Нечто ужасное виделось впереди. Красные, светящиеся во внезапно сгустившейся темноте глаза невообразимого, огромного, словно сотканного из темно-зеленого, практически черного тумана оскалившегося черепа смотрели на него взглядом, от которого бойца по всему телу пробежали мурашки, а в голове волосы встали дыбом. Не имеющий четкую форму, словно выпиравшее из реальности нечто напоминало улыбающегося страшным оскалом демона, словно черная дыра поглощающая весь окружающий свет, поднимающий сплошной туман вокруг себя. Вся окружающая мутная вода вращалась в безумном водовороте, чей центр приходился на челюсти безумного чудовища.

Разведчик Кусанаги за свою жизнь успел повидать многое. Будучи бойцом самой мощной структуры пользователей чакры, ему были знакомы многие аспекты использования этой самой чакры. Учителя неоднократно демонстрировали ему возможность накладывать иллюзии. Будучи учеником, во время тренировок он сам успел ни раз испытать силу этих приемов на себе, бороться против собственных страхов, извлеченных из его же подсознания. Учили его, и рассеивать эти иллюзии, ломать их и продолжать бой в любых обстоятельствах. Но это.... Это нечто, насколько бы оно не напоминало иллюзию, не захотело рассеяться так, как обычно это происходило с другими миражами. Оно даже словно стало даже четче в тот миг, когда он остановил ток чакры в своем теле, увеличилось в размерах, и оскал демонического черепа стал шире.

'Демон' раскрыл свою пасть, и в тот же миг все окружающее пространство буквально утонуло в очередном ужасающем реве, разведчика мгновением позже накрыл очередной порыв ветра, начиненного роем смертоносных лезвий. Все тело пронзила страшная боль. Возникло ощущение того, что на нем не осталось живого места. От обрушившегося ужасающего давления, подкосились ноги. Поток чакры внутри против его воли словно взбесился. Ритм сердцебиения подскочил до невероятного состояния.

Череп пришел в движение, направившись вперед, на него. Его взгляд красных светящихся глаз был прикован на нем. Зрелище надвигающегося бесплотного чудовища, так и жаждущего поглотить его, вместе с охватившим уже все вокруг водоворотом было страшным. Где-то в глубине души зародилась паника, инстинкт самосохранения кричал о необходимости бежать как можно дальше, не останавливаясь, спасать свою жизнь, во что бы то не стало. И вместе с тем взгляд этих глаз сам по себе вызывал чувство безысходности. Чувство того, что куда бы он ни побежал, стремительно надвигавшийся демон настигнет его в любом случае.

Страх надвигающейся смерти, и инстинкт самосохранения сработали с двойной скоростью. Отсутствие меча, вопреки всему, не стал проблемой. Обуздав бешеный поток собственной чакры, он собрал ее в собственных руках, и через мгновение, направил ее стремительный поток на смертоносный оскал. Стремительный поток силы, сорвавшийся с ребра его ладоней, преодолел расстояние до цели меньше чем за долю секунды. И мгновением позже разорвался где-то позади с такой силой, что она подняла целую волну из смешанной между собой воды, ила, тины и водорослей. Пару деревьев попросту срезало еще до взрыва, а ударная волна повалила еще одно. Тору еще ни разу за свою жизнь не ощущал такое могущество, которое сейчас словно выпирало из него. Количество вложенной чакры поразило его настолько, что он даже не заметил как дрогнувший на мгновение череп не продолжил свой путь, вновь известив окружающий мир о своем присутствии безумным ревом. В миг, когда образованная взрывом волна грязи накрыла его, а призрачные челюсти клацнули на расстоянии метра от него, дыхнув смрадом, от которого его едва не вывернуло наизнанку, разведчика окончательно проняло. Он дрогнул перед этой страшной силой и более не мог сдерживать себя. Сделав невероятный по силе прыжок, он преодолел более десяти метров и попытался ударить еще раз перед повторным прыжком. От повторившегося рева он невольно промахнулся. А затем, увидев, как на его пути туман начал формировать схожий образ черепа, предпочел не испытывать судьбу и сделав очередной мощный прыжок, стремительно двинулся как можно дальше, к выходу из страшного тумана....

Он не смог успокоиться до тех пор, пока его ноги снова не коснулись твердой земли, а глаза не различили яркий солнечный свет в открытой местности. Страшный туман, хоть и остался далеко позади, но пока он не вышел из болота, Тору физически не мог успокоиться. Ощущения, словно каждая кочка, каждый метр трясины только и ждут, чтобы накрыть его страшным туманом. Образ оскала и красных глаз не уходил из головы.

Рухнув на землю, разведчик долго лежал, стараясь впитать в себя солнечное тепло до последней капли, чтобы изгнать из себя страшные воспоминания, подавить то чувство ужаса, что преследовало его с того самого момента, как он очнулся в том страшном месте. Забыть тот ужас, что произошел с его соратниками, чьи души поглотил туман. Живой, неуязвимый, способный влиять на чакру в теле человека, и внушать ему неведомый страх и иллюзии смерти. Облик самой смерти, воплотившейся в тумане этого странного болота.

В голове промелькнули тени нескольких странных воспоминаний о странных людях, но его вялые попытки на них как-то сосредоточиться, призвали к жизни череп с красными горящими глазами, и по телу снова пробежали мурашки. Какие к черту люди?! Какие к черту тени?! Он потерял своих товарищей, погнавшись за иллюзией. Он едва не потерял себя, столкнувшись с безымянным ужасом, чуть ли не с самим шинигами, явившимся за ним. Да, он выстоял, он смог сбежать, его тело до сих пор здоровое и сильное. Но одному ками было известно, что он потерял в итоге. Тору был уверен в одном: он не смог бы вырваться, не заплатив за это свою цену. И он боялся представить, какую именно цену ему уготовили. Боец Кусанаги не сразу заметил, как поседели его волосы на висках....

На то, чтобы выбраться из смертельной ловушки из грязи и воды, наполненной ошметками десятков змей, Огава потратил чуть ли не все свои силы. Если бы не природная энергия, связь с которой с момента первой демонстрации со стороны Ямагами только усиливалась, а также если бы он не был максимально сосредоточен после удара своего товарища, он так и остался бы под слоем затягивающего в себя месива.

Продрав глаза, и наконец, оглядевшись, он невольно вздрогнул от малодушной мысли, что его бы ожидало, если бы не стоял именно там, где его поставил Широ. В тот миг, когда его учитель и соратник только начал выплескивать всю доступную ему жажду убийства наружу, Такэо едва не бросился назад, чтобы оказаться как можно дальше от эпицентра этого урагана силы и безумия. Неизвестно, что заставило его остановиться тогда, но сейчас, от того места, куда он намеревался спрятаться, не осталось ровным счетом ничего. Бывшее когда-то раскидистое большое дерево буквально разлетелось на щепки от удара невероятной силы, ударная волна, от взрыва которой и накрыла его с головой, похоронив заживо в грязи.

'Ямагами!'

Невольно подскочив от шальной мысли, он бросился к месту, откуда до момента взрыва в округу разливалась чудовищная в своей силе и тяжести аура. И тут же остановился, увидев торчащее из воды по пояс тело своего собрата.

Широ сидел в воде, в окружении огромного количества мертвых змеиных тел, весь покрытый кровавой грязью, смотря на одну точку ошарашенным взглядом своих глаз. Он казался потерянным, словно вырванным из среды, шокированным и полностью утратившим дееспособность. Привычного янтарного блеска в глазах было невозможно различить, ставшие карими радужки свидетельствовали о полном истощении природной энергии. Совсем еще недавно одним вызывавший ужас и заставлявший человеческое сердце биться в бешеном ритме Ямагами в таком состоянии выглядел настолько непривычно, что на короткий миг Такэо показалось, что это кто-то другой, каким-то невероятным образом оказавшийся здесь.

Подойдя поближе, он коснулся плеча товарища, в надежде привести его в чувство. Однако быстро поняв, что тот слишком сильно погружен в шоковое состояние, принялся приводить в чувство уже по-настоящему. Пару раз ударив по щекам, ему удалось добиться появления на лице Широ чего-то отдаленно напоминающее осмысленное выражение.

Ямагами моргнул, непонимающе провел взглядом перед собой и наконец, столкнувшись с глазами Огавы, казалось, несколько расслабился и тут же попытался встать. Правда, сделать это у него с первой попытки не получилось. Пришлось помочь, подставив свое плечо. С трудом подняв его на ноги, он поволок по направлению к злосчастной коряге, которая уже неоднократно служила в качестве места для сидения.

Беглый осмотр подтвердил опасения Такэо. Без последствий смертоносный снаряд из чакры для его товарища не остался. Левый бок Широ, равно как и его левая рука, остались с весьма глубокими порезами, из которых обильно сочилась кровь. Залп чакры Тору прошел прямо между рукой и телом, задев касательно и то и другое. И если бы Ямагами стоял чуть левее или правее, то он лишился бы либо левой руки, либо же уже лежал бы с полностью выбитым из груди сердцем соответственно. Хотя и сейчас его состояние нельзя было назвать радужным. С момента получения ранения, сидя в воде, он успел потерять немало крови и продолжение такого интенсивного кровоизлияния могло привести к преждевременной кончине его соратника. Что, как выразился его командир перед отправкой его на это задание, было крайне не желательно.

Для того чтобы как можно быстрее привести свои руки в более приемлемый вид, избавиться от остатков одежды и грязи, а затем извлечь из кожаного подсумка за спиной набор для оказания помощи раненым ушло не много времени, несмотря на не самые лучшие условия. А вот для обработки раны и перевязки его ушло намного больше. Огава не был лекарем и никогда не занимался оказанием помощи раненым, хотя и имел определенные знания в этой области. Что собственно и спасало. Остановив кровотечение особой мазью, он сделал перевязку хоть и не совсем чистыми бинтами, но это было куда лучше, чем ничего.

— Спасибо, Такэо. Думаю с остальным я разберусь сам.

Голос Широ был слаб, но его глаза, снова налившиеся янтарным цветом, уже указывали на то, что природная энергия снова поглощается им и уже скоро он будет в силах двигаться самостоятельно. Равно как и излечивать собственные раны.

— Что произошло, Ямагами-сан? Вы добились того, чего хотели? Или же ему удалось уйти?

Широ поморщился, сделав неудобное движение, пытаясь устроиться поудобнее. Тяжело дыша, он около минуты молча приходил в себя, прежде чем ответить.

— События начали развиваться несколько не по плану. Хотя, не могу сказать, что он провалился.

— Уверены? Он ведь смог уйти. Да еще едва нас не прикончил!

— Согласен с этим. Я несколько ошибся в своих расчетах. И попытался ухватить больше, чем мог проглотить. Моя попытка раздавить его волю при помощи запечатлении в его сознании образа самой смерти и одновременная попытка ослабить его защиту воздействием на его основные узлы чакры привели к непредсказуемым результатам. Его чакра, после непреднамеренного снятия ограничений с нескольких точек, стала гораздо сильнее, чем ожидалось. И итог едва не привел к нашей гибели. Из-за взрыва и раны я даже потерял контакт с природной энергией и едва смог закончить все до конца опираясь лишь на те силы, что оставались во мне.

— Значит, план все-таки сработал?

— Должно быть именно так. Хотя я не могу быть уверен в этом полностью. Но, в любом случае, думаю, времени у нас еще достаточно для того, чтобы лучше подготовиться к возможным неприятным встречам с этими...Кусанаги.

— А мы не может узнать, все ли он забыл о нас или нет?

— К сожалению, у меня пока нет на то ни сил, ни знаний. Все, что я могу сказать, так это то, что он получил действительно сильное впечатление, испытал настоящий ужас и увидел своими глазами саму смерть. А это часто способно оказать очень сильное влияние на любой разум. Даже на очень сильный. Даже если он и запомнил что-то, его соратники не рискнут сунуться сюда еще раз без предварительной подготовки и тщательной разведки, опасаясь потревожить нечто страшное. А на подготовку может уйти немало времени. Думаю его должно хватить, чтобы укрепить наши позиции и ряды наших соратников.

— А после этого вашего влияния, ваша кровь и сила внутри него исчезли?

— Думаю, после увеличения тока чакры, немалую долю моей силы действительно снесло. Но частично она все же должна сохраниться и продолжать получать поддержку в виде природной энергии. В идеале. Но как дело обернется в реальности, сказать сложно. В любом случае, нужно постараться укрепить свои знания в этой области, чтобы в случае подобных ситуаций, можно было использовать разработанные приемы эффективно и без таких крайностей, как это было сегодня.

— Вы собираетесь продолжать?

— Разумеется. И подбирать тех, кто сможет в будущем стать такими же, как и мы — людьми, способными пользоваться силой природной энергии и сражаться на уровне призраков.

— А что сейчас?

— Сейчас? Мы должны вернуться в город. И продумывать дальнейшую стратегию....

Честно говоря, затея была той еще авантюрой. Организованная засада, с огромным количеством ловушек и применением еще толком не опробованных приемов, без малейшей уверенности в том, что они вообще сработают, а мы сможем выжить — это было достаточно рискованное предприятие, и провернуть такое в одиночку я бы ни смог, ни в коем случае. Масштаб, увы, был не тот, а знаний в этом деле было практически ноль. Вот и пришлось обращаться за помощью к Такаюши, просить выделить спецов. Выслушав мою идею отловить живыми разведчиков самого страшного врага, он смерил меня таким взглядом, что я невольно почувствовал себя как минимум обитателем палаты ?6. Однако позже, когда старик потребовал от меня подробных разъяснений, и естественно, их получил почти в полной мере (некоторые детали пришлось опустить лишь из-за того, что их могли посчитать слишком бредовыми и невозможными для осуществления). И наконец, дал свое согласие на привлечение к этому мероприятию внушительную группу оперативников из отряда оперативников и отдельный отряд разведчиков — мастеров действовать скрытно и знающих окрестные болота как свои пять пальцев. Работа была очень сложной, ответственной, требовала огромного количества времени на подготовку и размещение всех ловушек, на их согласование между собой. В общем, в тот момент, когда командир нашей группы засады доложил о полном завершении раскладки 'мин', он явно гордился проделанной работой.

Для меня краткосрочный миг гордости наступил гораздо позже. Лишь тогда, когда группа разведчиков железнобоких, решивших прогуляться по болотам, была загнана в угол благодаря всем этим ловушкам, и мне впервые, в боевых условиях, так сказать, удалось воспользоваться самым первым боевым приемом собственного изобретения, который я впоследствии не иначе как техникой никогда не называл. На манер шиноби, так сказать. Чуть позже я даже название придумал, которое, на мой взгляд, может и вышло несколько пафосным, но меня оно вполне устраивало. 'Среда Хаоса'. Используя огромную массу змей, я перерабатывал громадное количество природной энергии, образуя огромное облако вокруг себя, которое постепенно распространялось на довольно большом расстоянии. Случайный (ну или не случайный) человек, оказавшийся в этом облаке, оказывался подвержен влиянию этой энергии, которая, кстати говоря, в отличие от обычных ядовитых испарений или газов, не могла быть остановлена никакими препятствиями. Теоретически, влияние могло быть самым разным, вплоть до смертельного, но в этом случае максимум, чего мне удалось достичь — это паралич. Идея использовать облако природной энергии пришла ко мне после разговора с Огава, а после нескольких тренировок, я понял, что такое не просто возможно, но и вполне эффективное оружие в моих руках для борьбы с опасными противниками, которые не подозревают о том, что их может ожидать.

Главное отличительной особенностью разработанной техники была полная невидимость облака энергии как для обычного человека, так и для тренированного пользователя чакры. И это было большим преимуществом. Правда, в этот раз я был вынужден сделать ее видимой, специально для этого использовав дым, создавая иллюзию тумана. Сделано это было с единственной целью — управлять действиями своих врагов, заставить их двигаться в нужном мне направлении — туда, откуда воздействие техники было бы наиболее эффективно. Сработало, конечно, не очень хорошо, но результат, тем не менее порадовал. В мои руки попал командир их разведгруппы, который расщедрился на некоторую информацию, как о себе, так и о том, почему эта ватага крутых ребят решила поймать такого не крутого парня как я. Верить всему, что он наговорил, конечно, не стоило, но уж слишком интересным было то, что он рассказывал. Организация самураев тире призраков тире кого-то еще в этом роде, обладающих массой уникальных способностей, огромным влиянием, силой, знаниями и вдобавок, создавших Страну Железа. Ну и не стоит забывать про столь интересное название, как Кусанаги. В моей памяти так назывался лишь меч, которым владел, весьма своеобразный человек, на которого уж очень сильно смахивала моя внешность. А тут целая структура, практически установившая для всей теневой стороны мира новый мировой порядок, и если не достигшая мирового господства, так довольно далеко продвинувшаяся в этом деле. Информация о себе любимом и дорогом 'дядюшке' оказалась тоже довольно любопытной. Если верить словам этого парня, то нас связывали отношения похитителя и его трофея. Отчего-то ценного трофея, ради которого Кусанаги не поленились отправить свои поисковые команды чуть ли ни на все уголки мира. После этого и слова Морье начали восприниматься как-то иначе.... Ну да ладно.

Основная суть моей затеи заключался не просто в захвате языка, а в попытке обезопасить наш город от возможного пришествия поисковиков, столкновение с которыми автоматически становилось началом быстрой, но довольно кровавой войны с Кусанаги. А именно в создании в голове пленника своеобразной иллюзии, ложных воспоминаний, чтобы он ушел отсюда и доложил своим об отсутствии в этих краях подозрительных элементах. Правда, потом планы пришлось здорово подкорректировать, практически развернуть на сто восемьдесят градусов и заставить его поверить в наличие здесь чего-то настолько ужасного, что соваться сюда не следует. Причиной этому послужил отказ моего дорогого 'коллеги' выдать информацию о возможностях манипуляции над человеческим сознанием в обмен на более скромные услуги вместо требуемой.

Результат вышел еще более своеобразным. Что поделать, отсутствие малейшего опыта и знаний давало о себе знать и мои попытки сделать все хорошо мало способствовали идеальному достижению поставленной цели. В общем, вместо тонкой работы с сознанием, на что я нацеливался в первоначальном варианте моего плана, получилось чисто запугивание объекта проецированием на него жажды убийства или так называемое ки (прием, который родился после изучения кровавого кристалла Морье и долгой работы с большим количеством змей и попыткам обуздать их смертоносные инстинкты), с сильным давлением на его узлы чакры по всему его телу, дабы сбить сопротивление моему воздействию. Получилось...интересно. Ки, в купе с приведенным в движение громадным количеством змей, использованием ничуть не меньшего объема природной энергии вокруг дали весьма впечатляющий результат. Судя по тому, насколько сильно он был шокирован, зрелище было действительно впечатляющим. А вот воздействие на внутренние узлы его системы циркуляции чакры едва не стоило жизни и мне, и Такэо. Пытаясь растрясти его чакру, думаю, я открыл парочку его врат внутреннего тела, что вылилось в технику невероятной силы. Мне удалось остаться в живых благодаря чистой случайности. Окажись я всего на пару сантиметров в сторону, то я либо лишился бы руки, либо остался без сердца. А так отделался парой хоть и весьма глубоких, но все же царапин. Правда, эти царапины тоже едва не стоили мне жизни. Мощный взрыв чакры, ударная волна от которого практически сбило меня с ног (клубок змей под моими ногами рассыпался и я плюхнулся в воду), оказал влияние не только на обычную среду, но и на поле природной энергии вокруг, буквально разметав собранную мною массу. Возможно, будь я более опытным, то смог бы сохранить контроль над ситуацией, но, как говориться, увы. Ранение, взрыв, нарушенное равновесие, нестабильная окружающая среда вызвали полную потерю концентрации с моей стороны и в результате доступ к природной энергии попросту исчез. И на восстановление этого доступа слишком мало времени, чтобы не потерять контроль над ходом операции. Потому, то, что мне удалось в последний момент ухватиться за соломинку, и 'дожать' разведчика лишь за счет собственных резервов и тоненькой ниточки, что связывала меня с его узлами чакры, можно было назвать не просто чудом, а чем-то куда большим. Тору, который не мог в столь кратчайший срок избавиться от мощного воздействия ки, и одновременно, обуздать в полной мере свою нестабильную чакру, отступил, а на обезвреживание его последней атаки я и вовсе растратил всю свою силу. И едва не отбросил копыта, если можно так выразиться.

После оказанной первой помощи, мне удалось восстановить доступ к силе и благодаря этому, подстегнуть собственное восстановление. К моменту возвращения в город, рана была уже не опасной. Хотя большую часть пути назад пришлось пользоваться поддержкой Огавы. Собственно, именно благодаря нему мне и удалось выбраться оттуда живым. И я немного порадовался про себя за то, что удалось склонить этого оперативника на свою сторону. Вернее, сделать очень серьезный шаг в этом направлении, установив на него очень сильное влияние. И вместо пострадавшего от моей силы оперативника с крайне негативным ко мне впоследствии отношением, получить чуть ли не ученика, для которого слова своих командиров уже не были истиной в последней инстанции. Хотя на то, чтобы это произошло, пришлось затратить немало усилий. Такэо колебался довольно долго и после одной, хоть и сопровождаемой весьма впечатляющей демонстрации, беседы, согласиться на принятии совершенно другого пути собственного развития не мог. Потому пришлось ему немного 'помочь'. Принимая во внимание, что парень, в общем-то, далеко не глупый, и после демонстрации, уверовавший в то, что он имеет дело с кем-то весьма опасным и обладающим пугающими способностями, может сделать определенные выводы, пришлось действовать очень осторожно. Не оказывая давления, лишь изредка повышая концентрацию энергии рядом с ним, дабы он сильнее чувствовал ее и улавливал связь между нами, как людьми со схожими особенностями. Ну и, естественно, намекнуть нашему многоуважаемому лидеру о возможности осуществления некоторых замышляемых им проектов, чтобы получить поддержку с его стороны. Что тоже оказало определенное влияние на развитие нашего диалога с молодым оперативником.

В конце концов, Огава дал свое согласие. Естественно, влияние со стороны собственного командования сыграло ключевую роль. Такаюши-сама не мог не воспользоваться тем, что его главный шанс на приобретение 'универсальных солдат' сам пришел к нему с предложением, и незамедлительно подключился к убеждениям своего подчиненного. И следует отдать должное его огромному опыту, он сделал это максимально легко. При этом, убежден, что он умудрился избежать всех начальственных тонов, сведя весь разговор к беседе старшего товарища с младшим, разъясняющего ему, что к чему. И как результат, в моем окружении появилась фигура, которая в идеале должна была обучиться у меня всему, что знаю и умею я, и в случае необходимости, стать главным инструктором структуры для тренировок природной энергии. По сути, он должен был стать кем-то вроде шпиона, призванного заполучить все мои секреты. Но на данный момент это мне не сильно мешало. Подпустив его поближе к себе, я намеревался 'привязать' его к себе через собственную силу и тем самым, плавно превратить шпиона в двойного агента, который работал бы в две стороны. И со временем и вовсе обратить в своего верного последователя.

С тех самых пор и образовалась такая своеобразная братия, основанная на наших совместных тренировках по управлению природной энергией. И чем больше мы работали с ним вместе, тем сильнее становилась наша связь.

Доклад нашему лидеру прошел в несколько нервозной обстановке. Уже поясняя ему те или иные сведения, полученные от языка, в моей голове все больше и больше появлялось четкое осознание того, что при нашем разговоре я допустил просто неимоверное количество всевозможных ошибок. На что старик не преминул мне указать, с прискорбным голосом поясняя, сколько возможных сведений оказалось упущено. И с этим было тяжело не согласиться. Решив взять в свои руки всю операцию от начала до конца, я в итоге, так и не спросил об огромном множестве различных деталей. Весьма важных деталей. Какова общая численность войск? Насколько много солдат в Корпусе Теней? Каковы их основные навыки? Как зовут командиров? Каковы основные цели организации? Насколько широко распространено влияние Кусанаги на самом деле? И так далее. Честно говоря, это был едва ли не самый настоящий провал. Что очень сильно раздражало. Конечно, как говориться, первый блин комом, особенно в действиях подобного рода, и все мы сильны задним умом, но, тем не менее, это было неприятно осознавать.

Такаюши выслушал доклад достаточно спокойно. Основную ее часть. Всю подноготную процесса захвата ему уже давно выложили и без моего участия его собственные оперативники, принимавшие непосредственное участие при установке ловушек. А вопрос к качеству проведенного допроса он в полной мере выразил пожеланием направить меня как-нибудь в отдел оперативников для практики в этом деле. Однако заключительная часть проведенной операции не смогла оставить его равнодушным. Его интересовало все. Каким образом мое 'тесное общение' с его кристаллом помогло мне немного подкорректировать память столь сильного человека, является ли мой метод эффективным, не допустил ли я ошибок, которые возможно, привлекут к нам недопустимое внимание? Вопросов было задано много. Каждый из них старик сопровождал совершенно уникальным тоном голоса, особой интонацией, выражением лица, жестом. И я невольно поражался тому, как при помощи такой, казалось бы, чепухи, он умудряется воздействовать на меня так сильно. И старался не поддаться на эти уловки, излагая свои ответы как можно лаконичнее и при этом, пытаясь придать голосу максимальную уверенность. Я не хотел слишком сильно распространяться по поводу своих способностей. И по этой причине попытался скрыть столько, сколько было возможно, с учетом того, что после моего доклада старика ждала бы встреча с моим 'учеником', который уж точно не станет скрывать то, что известно ему. За исключением некоторых моментов.

Разговор, вопреки всей массе вопросов, которые мы обсудили с Такаюши, длился, как оказалось, на удивление мало. Всего около часа. После которого мне было, наконец, разрешено покинуть дом старейшины и отправиться домой.

'Милая, я дома!' Как же сильно мне хотелось это сказать....

— Вот как.... Говоришь, дядя...

Старик задумчиво вглядывался в бледное лицо молодого оперативника, который стоял перед ним, автоматически подмечая про себя то, насколько сильно этот парень умудрился измениться всего за пару недель с момента начала их совместных тренировок с Ямагами. Раньше, мало чем выделявшийся на фоне своих же соратников, теперь при беглом взгляде слегка смахивал на того же Широ. И это вызывало некоторое беспокойство. Уж не слишком ли рискованно передавать в обучение этому непонятному человеку своих солдат. Не сможет ли этот неожиданно свалившийся на голову 'подарок' каким-то образом переподчинить их своей воле. Слова о стертой памяти подготовленного 'железнобокого' сами собой наталкивали на подобные мысли. Если он способен на подобное, то что он способен сотворить с теми, кто вообще не имеет никакого представления о возможностях противодействия подобной силе?

— Он сказал именно так. Человек, которого Ямагами-сан называл дядей, якобы на деле таковым не является. Он похитил его у этих... Кусанаги и скрывался от них.

— Когда произошло похищение?

— Этот вопрос Ямагами-сан не задавал. По-моему, сам факт возможности подобного своего происхождения его совершенно не удивил. Его больше интересовало, не ошиблись ли его преследователи с выбором цели.

— Иными словами?

— Ямагами-сан был необычайно спокоен с самого начала. Словно он изначально догадывался о своем происхождении и слова пленника лишь подтвердили это. Его интерес вызывали скорее особенности. Это как попытка понять себя, свою суть. Что-то в этом духе.

— Ясно. Интересно все у нас получается. Эти ребята явились сюда с целью найти Широ-куна, потому что он когда-то был у них украден. Я ведь верно все понял, ни он сам, ни допрошенный разведчик не имеют ни малейшего понятия, почему он стал им так нужен? Из-за чего он понадобился его 'дяде'.

— Да, Такаюши-сама. Разведчик лишь упомянул, что Ямагами-сан 'нечто крайне ценное'. Настолько ценное, что они нашли его здесь.

— Мда.... На таком отдалении от Страны Железа.... А этот разведчик не пытался просто уговорить его пойти с ними? Вернуться к 'своим'?

— Я услышал скорее предупреждение, прозвучавшее как угроза. 'Мы найдем тебя везде! Куда бы ты ни пошел'.

— А если бы подобное предложение все же прозвучало, то стал бы Широ-кун его принимать?

— Будь я на его месте, то вряд ли сделал бы подобное. После того, как они гоняли его по всему миру и, в конце концов, загнали так далеко, как это вообще возможно.

— А если бы они сказали, что все это время его пытались лишь вернуть домой, а он бежал скорее не от их солдат, а от пугающей славы, что те несли на своих плечах?

— На это сложно клюнуть.

— Я говорю общими фразами, Огава-кун. Ты ведь должен понимать, что подобный разговор можно устроить соответствующим образом. Когда появятся важные люди, умеющие красиво говорить, доказать свое родство с ним, вплоть до матери, что разрыдается у него на плечах. Представь себе такое и попробуй ответить еще раз.

— Но я ведь при этом бы помнил и о тех, кто пытался меня захватить. Не пытался вступить в переговоры до сих пор. И тех, кого я убил своими руками.... Однако....я не Ямагами-сан. Я не могу мыслить как он. Я не могу понять его. Он не такой, как мы. И он не такой как они. Это сложно объяснить.

— Как это понять?

— Он просто другой. Я рассказывал вам про ощущения, что дает мне эта странная сила. Так вот, рядом с обычными людьми из нашего города, у меня одни ощущения. Когда я столкнулся с разведчиками и наблюдал за тем, как они пытаются вырваться из ловушки, а потом, как одного из них допрашивают, ощущения были уже совершенно другими. А Ямагами-сан — он нечто другое.

— Поясни.

— Люди напоминают мне стаю птиц. Каких угодно. Они могут сбиться в кучи, могут жить по отдельности, могут ссориться друг с другом, враждовать, могут выглядеть безобидно, и в то же время крайне опасны, когда объединяются все вместе. Те разведчики, с которыми мы столкнулись казались мне хищниками. Ястребами, коршунами, орлами или другими подобными птицами. Обладающими острыми когтями и клювом, острым зрением, силой и скоростью, возможностями, до которых простым птицам далеко. Они способны выследить кого угодно с огромной высоты, в любую погоду и спикировав с огромной высоты, настичь свою добычу, разорвать ее на части без малейших проблем. Обычные птицы беспомощны перед ними поодиночке, но способны их отогнать, если собьются в кучу и атакуют их, защищая своих детей. Что касается Ямагами-сана... Он точно не птица. Скорее рептилия. Крупная, медлительная, прикованная к земле, и уязвимая. Ястребы способны атаковать его, выколоть глаза, обрушиться с воздуха, вонзить свои когти в его плоть и разорвать ее. Но лишь самые удачливые из них спасутся, избежав смертоносных ядовитых зубов, одного укуса которых достаточно, чтобы убить кого угодно в мгновение ока.

— Странная аналогия, Огава-кун.

— Просто я хотел объяснить то, что ощущаю. Люди — это птицы. Те, что пользуются чакрой — тоже птицы, но куда сильнее и страшнее. А он подобен змее. Совершенно другой вид. Вот что я стремился вам показать.

Старик посверлил взглядом оперативника.

'Ну, а ты, Огава-кун, не стал превращаться в змею?'.

Тот молча ожидал ответа. Решив, что пока с него достаточно, Такаюши махнул ему рукой.

— Отправляйся домой, Огава-кун. Мне нужно обдумать все, что ты сказал. Когда у меня возникнут новые вопросы, я снова тебя вызову.

— Благодарю, Такаюши-сама.

Поклонившись, молодой человек вышел, оставив старейшину в раздумьях.

Довольно быстро перестав думать о змеях и птицах, старик снова сосредоточился на мыслях о 'дяде'. И чем больше он размышлял об этом, тем чаще он невольно вспоминал об одном своем старом товарище. С которым судьба разделила его много лет назад....

Часть — 2. Призраки из Центра.

Судно возникло близ берега глубокой ночью. Погруженный в непроглядную мглу мир никак не отреагировал на то, как большой металлический якорь упал в воду, вслед за которым лязгнула цепь, пока стремительное погружение не прекратилось. Люди, что были на корабле, явно не опасались того, что могут быть услышанными, несмотря на поразительную тишину вокруг. Впрочем, опасаться действительно было нечего. Отдаленная бухта, глухой район вдали от людских поселений было последним местом, где можно было ожидать увидеть кого-то из местных жителей. Да и в случае их появления, мало кто из тех, кто был на судне, стал бы чувствовать себя неловко.

Несколько стремительных теней спрыгнули за борт, и ловко приземлившись прямо на темные воды, как ни в чем не бывало, устремились к берегу, словно бежали по земле. Лишь легких хлюпающий звук напоминал о том, что под их ногами была именно вода. Стремительно преодолев разделяющее их до берега расстояние, они мощными прыжками взобрались на скалы, что закрывали море от основной части суши. И остановились, наткнувшись на группу закованных в сталь бойцов.

Для тех, кто более-менее ориентировался в хитросплетениях темной стороны мира, не возникло бы сомнений в том, что это была за встреча и какие 'подарки' она сулит любому, кто ненароком оказался бы здесь. Люди, способные бегать по воде и совершать немыслимой высоты прыжки быстро были бы определены как призраки. Которых кстати, называть людьми-то было несколько необычно. Смертоносные существа, способные проникнуть куда угодно, убить, кого угодно и уничтожить что угодно — они были той частью мира, что всегда оставалась для большинства тайной за семью печатями. И один факт встречи их с теми воинами, что ждали на берегу в лучшем случае вызывал настороженность. Ибо встреча между призраками и именуемыми в простонародье 'железнобокими' редко когда заканчивалась без попыток потрепать друг друга острыми опасными железными предметами. И после подобных встреч близкие случайных свидетелей вряд ли могли рассчитывать на возвращение своих любимых. Темная сторона не щадила никого.

Однако на этот раз никто из оказавшихся в столь поздний час так далеко от населенных районов не торопился хвататься за оружие. Ни призраки, которые застыли подобно теням, как только приметили впереди группу воинов, ни железнобокие, которые не шелохнулись при виде бесшумных силуэтов.

Со стороны теней послышалось несколько коротких обрывающихся звуков. Ответ железнобоких не заставил себя ждать. В ночной тиши прозвучали похожие звуки, выстроенные в обратной последовательности. В тот миг, когда этот обмен 'приветствиями' закончился, с обеих сторон вперед выступили по одному человеку, остановившись друг перед другом на равной дистанции от обеих групп.

— Ночь приветствует тебя, Сумерек, — раздался голос представителя теней.

— И мы приветствуем Вас. Благодарю за столь скорый отклик.

— Ваш вызов был принят. Моя группа полностью готова. — Призрак обвел взглядом строй солдат, — Итак, он здесь?

— Нет. Наш лекарь настоятельно рекомендовал не перемещать его. Тело могло не выдержать переход. Поэтому мы оставили его в лагере с двумя группами.

— Далеко?

— Два часа.

— Иными словами — час, по нашим меркам.

— Вам лучше знать.

— Каково состояние?

— Стабильное. Наш лекарь оказал всю возможную помощь. Но боюсь, что его навыки не достаточны для оказания помощи.

— Ваш вызов не содержал подробностей. Что с ним случилось? Все настолько плохо?

— Что с ним случилось доподлинно неизвестно. Из всего сказанного им мы смогли выудить лишь несколько моментов — что-то о смертельном ужасе, проникающем в человеческое тело и пожирающее его изнутри. Лекарь предполагает, что проблема в очень сильном повреждении его внутренних каналов. Возможно, из-за их перенапряжения.

— Перенапряжения? Это сколько же их нужно было напрягать, чтобы повредить их настолько?

— Нам это неведомо. Потому и вызвали вас.

— Понятно. В таком случае, полагаю, следует выдвигаться. Тратить время понапрасну нежелательно. У нас есть всего день, прежде чем судно отправиться в Узушио. Упускать его нельзя.

— Вы все направитесь с нами?

— Разумеется. Наша задача оценить возможные риски до того, как ситуация выйдет из под контроля.

— Вы связывались с Центром?

— Нет. Но мы прекрасно понимаем, что они скажут. Будет лучше разобраться с проблемой до того, как нас макнут об нее носом. Выдвигаемся. Ведите нас, Сумерек.

— Как скажете, Ночь.

Солдаты, все как один, не издав не единого звука, устремились прочь от берега, с ходу набрав поразительную скорость. Что при условии ношения ими брони казалось невероятным. И при этом действовали они также на удивление тихо. За ними помчалась и группа теней, совершая внушительные прыжки, на мгновения буквально растворяясь во мгле и возникая уже в новом месте.

Корабль простоял на якоре всего около часа, после чего поднял паруса и ушел в море. Чтобы вернуться обратно через сутки и забрать призраков....

На то, чтобы провести полноценный анализ полученной информации от разведчика Кусанаги и разложить все по полочкам ушло некоторое время, немало усилий и энное количество бумаги, в которой я и делал 'выкладку' основных фрагментов, в надежде сложить их в единую картину. На первый взгляд все казалось вроде бы не особо сложно, добытых сведений, несмотря на мои совершенные ошибки при их получении, хватало. Но стоило начать попытку выстроить все воедино, и сразу, же родились кучи новых вопросов. На фоне которых мои старые откровения в их фрагментарности буквально утонули. Белых пятен было просто невероятно много. И это даже не касаясь моей персоны. А с ней все становилось еще запутаннее. Я долго размышлял над этим, ломал голову над тем или иным фактом, постепенно путался в собственных умозаключениях, а когда чувствовал, что достиг своего предела, отправлялся в нежные объятия Йоко, чья аура, словно теплый дождь смывала все лишние переживания и негатив, оставляя лишь чувство легкости и тепла. Возможно, посвяти я ее в свою проблему, решение бы пришло заметно раньше. Но мне не хотелось погружать ее в это. Не сейчас. Хотя, она интересовалась. И пару раз даже пригрозила выбить у меня все силой. Но я остался непреклонен.

Организация Кусанаги. Этакий местный орден, чью основу составляли бойцы, напоминающие самураев благодаря своей броне, и владеющие довольно внушительными навыками использования чакры. Стиль ведения боя у них, из того, что я видел, складывался из применения катаны в качестве средства запуска лезвия чакры в направлении противника. Тут в моей памяти всплыли образы давно виденного мной аниме, где вояки из одной страны делали точно также. Что навевало некоторые подозрения. Уж не последователи ли этих самых Кусанаги там сражались против армии белых человекообразных тварей-оборотней по имени Зецу. Названия их страны было идентично названию государства Кусанаги — Страна Железа. Ныне, по словам разведчика Тору, мощнейшее государство в мире, чему я склонен верить. Ведь, если я не ошибаюсь, в современном мире понятие государство было условным, а термин 'страна' зачастую относился к тому или иному региону с определенными признаками. На фоне таких недостран страна, обладающая мощной центральной властью и не менее мощной армией пользователей чакры, выглядит весьма внушительно. И если бы она действовала по методикам стандартных империй — то давно бы уже заняла большую часть материка. Пока ресурсы позволяли. Если мне не изменяет память, Страна Железа и в более поздние времена — в эпоху господства стран шиноби оставалась достаточно мощным и влиятельным. Настолько, что шиноби предпочитали с ней не связываться, соблюдая ее нейтралитет.

Лидер организации и дайме Страны Железа — один и тот же человек. Тот, кто контролирует немалую долю организаций призраков по всему миру, а также обладает собственной структурой на основе учения призраков — так называемый Корпус Теней. По сути, он был тем, кто держал под своим контролем одновременно две стороны мира — как открытую, светлую сторону, играя роль правителя, управляя страной, разговаривая с другими дайме, заключая с некоторыми альянсы и договоры, расширяя собственные территории именно как глава государства, а не главарь армии тайных наемников. И одновременно, благодаря своему Корпусу Теней, он мог напрямую контролировать действия призраков, их отдельных структур, а через них влиять на темную сторону — на криминал, на власти других территорий, осуществляя на них давление и на все остальное. Одним словом, управлял одновременно и светом, и тьмой. И это давало ему куда больше влияния, чем кому-то ни было, кто управлял бы лишь одной стороной. Влияние настолько большое, что Кусанаги могли контролировать просто громадные территории, спокойно перемещать свои силы, при том совершенно не скрываясь и не опасаясь недовольства местных. Хотя не сказать, что недовольных не было. Железнобокие, ребята, конечно, крутые, но по закону природы, на каждого крутого находиться кто-то покруче. Возможно сейчас таких было найти сложно, но я не сомневался, что в мире было полно тех, кто был способен им противостоять. Не со всей организацией, тут уж ничего против целостной структуры не пропишешь, не обладая аналогичной силой. Но оказывать сопротивление, в отдельных случаях делать так, чтобы некоторые вояки, забредшие на чужую территорию без крупных сил, не смогли вернуться домой — это было естественно. Ведь этот мир, который в будущем будет принадлежать шиноби, таил в себе огромные всевозможные силы. Бесчисленные кланы, обладающих измененным геномом, многочисленные люди с огромной силой, уникальными знаниями, чьи истоки уходили к эпохе начала новой эры раздела силы Божественного Древа. Все это не могло удерживаться одной, путь и довольно мощной организацией. И то, что мой так называемый 'дядя' — по словам Тору, кстати, подготовленный призрак, то бишь, один из тех самых подчиненных организацией людей, пошел против них, выкрав меня, это наглядно доказывало. Хотя я до сих пор понятия не имел, по какой причине он это сделал, и чем моя персона была важна для Кусанаги, это показывало, что против организации шла борьба. И судя по всему, борьба достаточно серьезная, раз уж они пошли на похищение чего-то столь важного, что силы этой армии вели поиски по всему миру.

Думая об этой самой борьбе против Кусанаги, я логически переходил к своей личности. Кто же я такой, раз уж за мной увязалась такая погоня? Из-за чего меня похитил мой 'дядя', что во мне такого ценного, раз уж могущественнейшая организация из-за этого уже который год не может успокоиться? Быть может и в самом деле внутри моего тела что-то запечатано? Это бы объяснило желание поскорее меня захватить. Вдруг я какой-то джинчюрики, и внутри моего тела заточен какой-то хвостатый? В этом ключе слова Морье о 'коллеге' приобрели бы особый смысл.

Однако в этой теории я сильно сомневался. Уж слишком многое противоречило такому положению вещей. Во-первых, при наличии внутри меня какого-то демона, логично было бы предположить о больших запасах чакры, что было естественно для всех джинчюрики из известной мне истории. А у меня чакры как таковой не было вообще. Лишь то, что мне удалось приобрести во время своего путешествия, в частности после моего столкновения с треххвостым. Благодаря своему особому оружию. Тот факт, что у меня была система циркуляции чакры не способствовал ее выработке внутри меня и я был вынужден полагаться именно на приобретенную извне чужую силу. Во-вторых вытекал из первого. Если я правильно понимал принцип работы печати для удержания хвостатого, то для нее также требовалась сила для подпитки. То есть, у меня должна была быть чакра, чтобы печать держалась, и хвостатый оставался в клетке. Оценивая себя и свои резервы, которых, как я говорил, в принципе не было....результат однозначный. Если только это не какой-то особый случай. Все-таки времена и технологии нынче другие, возможны сильные различия. Но я пока предпочитал придерживаться своей точки зрения. Ну и, если уж взять в-третьих, то в таком случае было совершенно непонятно то, как меня, содержащего в своем теле нехилого монстра собирался использовать местный повелитель легиона. Ему нужен сосуд для того, чтобы доставить его дух к телу, а заселиться в человека, у которого уже имеется свой 'квартирант' — дело для ослабленного демона нелегкое, да что там говорить, практически невозможное. Слом печати, борьба против другого демона, причем, с непредсказуемым результатом. Так что, сомнительно.

Другим вариантом была возможность того, что я представлял собой этакий эксперимент. Вернее, его результат. С учетом всех странностей, связанных с моей физиологией, то это предположение могло быть точным. Нестандартная внешность, которая по мере освоения природной энергии все больше и больше менялась, опять же, нестандартная система циркуляции чакры, которая вполне функционировала, но лишь за счет добытой извне чакры, некоторые другие особенности моего тела — все это можно было посчитать как аргументы для доказательства этой теории. Причем, было, в принципе, не столь важно, какого плана был эксперимент, чего пытались от него добиться и что, в конечном счете, получилось. Возможно, это был проект по изменению генома (кто его знает, сколько кланов с кеккей-генкай появились в результате подобных экспериментов, а сколько смогли развиться естественным путем после получения людьми чакры). Или же попытка модернизации системы циркуляции чакры, а возможно и ее искусственного создания, что могло бы также объяснить то, почему она имеет столько изъянов. А если вспомнить так крепко засевшие в моих мозгах слова одного демона, то возможно тут были замешаны планы 'усовершенствования' человека путем интеграции в него частички силы какого-то сверхъестественного существа. В результате чего она не просто прижилась, но и дала такие 'побочные эффекты', как признание другого подобного существа во мне своего сородича.

В случае правдивости варианта с экспериментом, я мог без малейших сомнений предположить, что проект явно был удачным или же были достигнуты результаты, достаточные для опасений в возможном использовании его против них какой-то враждебной силой. Тут вставал один серьезный вопрос, занимавший меня больше всего. Чего именно боялись в таком случае мои возможные 'создатели'? Самый банальный и первый ответ на этот вопрос мог звучать лишь одним образом: силы. Вдруг эксперимент был настолько серьезным, что подопытный, при должной подготовке, тренировках и мотивации в перспективе мог обрести большую силу. Самую настоящую мощь, которая, в союзе с теми самыми враждебными группировками могла если не уничтожить, то, во всяком случае, нанести серьезный ущерб Кусанаги. Правда, я почему-то сильно сомневался в этом. Не тот я человек, чтобы обладать подобной силой. Возможно, мое мнение бы изменилось, перейди я на другой уровень, но пока такого не намечалось. Потому, погрузившись в дальнейший анализ, предположил, что тут дело заключается скорее, в чем-то другом. Например, в технологии.

Если допустить, что созданный Кусанаги проект (то есть мое тело) обладал какими-то качественно более высокими 'характеристиками', нежели обычный призрак (при учете моего нынешнего состояния, я мог бы претендовать на подобное 'качестве' лишь в перспективе дальнейшего роста), то они могли опасаться того, что кто-то смог бы скопировать технологию создания таких же. А в перспективе и усовершенствовать ее. Представив армию усовершенствованных образцов собственноручно созданного живого оружия в чужих руках, я, думаю, тоже попытался бы вернуть его назад. Разумеется, в этом случае, было много допущений, но даже если учесть лишь часть из них, то картина могла показаться Кусанаги мрачноватой и они начали из-за этого действовать, чтобы исправить свою промашку.

Конечно, я бы хотел приоткрыть завесу тайны моего происхождения и наконец, понять, чего мне стоит ждать в этой жизни. Но, в то же время мне было совершенно ясно, что вероятно, эта загадка так и останется таковой, по крайней мере, большая ее часть, несмотря на все мои попытки все разузнать. Источников информации практически не было, большая часть моих выводов были сделаны на основе анализа непроверенных сведений и косвенных признаков. Для получения большей информации требовалось ведение игры на совершенно ином уровне, принятия очень серьезных решений, которые мало вязались с моими нынешними взглядами на жизнь. Ведь помочь открыть шкаф со скелетами могли лишь те 'персонажи', с которыми иметь дело мне хотелось очень мало. Мои возможные 'создатели' и мой, так называемый 'коллега'. Был еще призрачный шанс поймать удачу за хвост и найти кого-то из числа старых соратников моего 'дяди', кто мог быть посвящен в его дела. Не сомневаюсь, что такие люди были. Вряд ли один человек смог бы осуществить столь дерзкую операцию по похищению довольно важного 'образца' у самой мощной организации в мире без поддержки кого-то. Хотя, тот факт, что на меня еще никто из них до сих пор не вышел, вызывали определенные сомнения.

Не имея на данный момент реальной возможности раскрыть эту тайну в полной мере, у меня был лишь один выбор, который вязался с моими планами на перспективу. Тренировки, постепенное и последовательное освоение всех доступных возможностей, развитие способностей, чтобы, в конечном счете, прийти к какому-то результату. И уже потом попытаться сделать выводы, о том кто я есть. Что в корне наоборот тому, что было бы правильно в обычной ситуации. Ведь гораздо легче постигать собственные возможности, уже зная о том, кто ты есть и, ориентируясь на это знание, становиться кем-то большим. Кто знает, вдруг я иду неверным путем, и он заведет меня в такие дебри, откуда выбраться будет невозможно?

На данный момент какой-либо альтернативы пути, по которому я шел, не было. Кроме двух заведомо пугающих меня варианта — либо принять предложение демона, в надежде впоследствии его переиграть (слабые шансы на выживание в этом случае, думаю, обеспечены), либо сдаться на милость Кусанаги, что меня пожалуй, пугало даже больше, чем сделка с Морье. Как говориться, мы все боимся неизвестности. А неизвестность в лице армии закованных в сталь воинов во главе с дайме Страны Железа казалась мне куда страшнее, чем все остальное. И лишь по этой причине, я был готов осваивать природную энергию для того, чтобы иметь больший вес при переговорах с демоном и возможность не проиграть все. Да, вариант с демоном при выборе из двух зол был для меня предпочтительнее!

В том, что организация рано или поздно снова сунется в болота, было очевидно и это скорее случиться рано, чем поздно. Потому, повысить интенсивность тренировок требовалось немедленно. Первые результаты моей подготовки, наконец, проявились, и я собирался сделать как можно больше для того, чтобы этим все не ограничивалось.

Группа достигла нужного места достаточно оперативно. Так и оставшись незамеченной, укрываясь в ночной глуши, они легко преодолели внушительное для обычных людей расстояние и оказались на небольшой полянке посреди одного из маленьких лесков.

Здесь был оборудован небольшой лагерь, состоящий всего из нескольких палаток, каждая из которых предназначалась небольшой разведывательной группе состоящей из трех человек. В самом центре поляны располагался костер, рядом с которым сидел один из бойцов, следя за огнем и попутно аккуратно проводя точильным камнем по лезвию своего клинка.

Появление гостей кострового совершенно не смутило. Получив всего за пару минут до этого условный сигнал от одного из дозорных, укрытых в секрете о приближении этой группы, он уже знал, кто мог здесь оказаться. Потому увидев командира своего отряда, отправленного встречать подмогу, он встал, коротко отрапортовал о ситуации в лагере и снова занял свое место, подбросив дров в огонь. Из палаток выглянуло несколько голов отдыхавших разведчиков, которые тут же вернулись к прерванному сну, быстро поняв, что к чему.

— Сюда.

Командир встречающей группы жестом указал гостю самую нужную палатку, где должен был располагаться больной. Лидер группы гостей кивнул и последовал за хозяевами, при этом коротко кивнув своему сопровождению. Те кивнули в ответ и расположились у костра.

Разведчик, до этого зачарованно вглядывавшийся в раскаленные красные угли, которые лизали языки пламени, осмотрел фигуры гостей, бросив оценивающий взгляд на короткие прямые мечи, что те поголовно положили себе на колени, после чего вернулся к прерванному занятию доведения своего клинка до совершенства.

До сих пор подобные теням, оказавшись на свету багрового пламени, новоприбывшие, наконец, обрели человеческие очертания. Все как один, они были одеты в мешковатые темно-серые одеяния, с накинутыми на голову масками, из прорезей которых изредка промелькали внимательные спокойные глаза. Не столь внушительные как бронированные вояки-хозяева лагеря, кажущиеся слишком какими-то невзрачными и малоприметными в этой тиши, они не то, что не уступали им, а даже во многом превосходили. Что прекрасно было известно разведчику.

От появления еще двух человек в палатке сразу стало тесно. Хотя до этого внутри находилось всего два человека, тело одного было расположено в самой середине, в наиболее удобном месте, что естественно уменьшало возможность эффективного размещения других людей. Потому, гостям пришлось занять места с краю, немного потеснив дремавшего до этого лекаря.

Больной на посетителей не отреагировал, оставаясь в бессознательном состоянии. Что не укрылось от глаз командира, который оставлял подчиненного в более благоприятном состоянии. Бросив на протирающего глаза зевающего упитанного лекаря тяжелый взгляд, он потребовал доклада. Тот выдержал его, вздохнул, и, поправив лампу, начал исполнять приказ.

— Как видите, стало хуже. Пару часов назад поднялся жар, его начало одновременно трясти. Я сделал все, что было в моих силах. Лихорадка несколько унялась, но в сознание он пока не приходил.

— Понятно.

Воин перевел взгляд на призрака, который задумчиво изучал лицо больного.

— Возьметесь?

— Прошу дать мне время. Мне нужно место.

— Тогда мы вас оставим.

— Лекарь мне понадобиться.

— В таком случае, жду вас снаружи.

Командир покинул палатку, оставив гостя рядом с больным. Тот, под настороженным взглядом лекаря, принялся осторожно водить двумя пальцами по коже бессознательного бойца.

Процедура продолжалась довольно долго — около получаса. Если в первые минуты выражение лица призрака оставалось отрешенно-нейтральным, то уже на пятой минуте его броня спокойствия дала первую трещину. А уже спустя уже десять минут лекарь и вовсе с удивлением читал в лице гостя выражение самой настоящей растерянности и тревоги. Будучи насланным об особенностях своего 'коллеги' и его спутников, он гадал, что же такое могло произойти с Тору, если ему удалось довести призрака до такого состояния.

Призрак о своем состоянии и о причинах его вызвавших предпочел промолчать. Из-за чего лекарь ощутил легкое чувство обиды из-за недоверия (раз уж гость не хочет ему ничего пояснять, то мог бы попросить его выйти вместе с командиром, а не оставаться здесь), но не позволил себе поддаться воле эмоций. Он не был новичком и прекрасно понимал, что есть вещи, которые ему, возможно, знать не обязательно, или вообще вредно. И поэтому, он предпочел продолжить следить за ходом 'лечения', если это можно было так назвать.

— Позови своего командира.

Несколько опешив от неожиданной команды, лекарь все же быстро оправился и вышел из палатки. Куда уже через минуту зашел мрачный железнобокий.

— Что с ним?

Призрак указала на место рядом с собой, призывая того присесть, и как только воин раздраженно крякнув, опустился на предложенное место, начал говорить.

— Я должен взять его с собой. И надеюсь, мне не станут чинить препятствия в этом деле.

— Не понял. Что значит, взять его с собой? Может, для начала объяснитесь.

— Объяснюсь. Дело в том, что ранения, нанесенные этому воину крайне необычны. Их нельзя залечить силами обычных лекарей, не прибегая к помощи особых средств.

— Хотите сказать, что вы не в состоянии этого сделать?

— Нет, почему же, способен. Уверен, что если бы я взялся за это дело сейчас, то смог бы поставить его на ноги.

— Тогда почему?

— Причин несколько, Сумерек. Первое: время. Ранения слишком серьезные для того, чтобы их вылечить до того, как вернулось бы наше судно. Предположение вашего медика о том, что они были вызваны сильным перенапряжением, думаю, более чем верны. Каналы повреждены очень сильно. Конечно, я смог бы довести его состояние до вполне приемлемого, чтобы он долечивался уже самостоятельно, под присмотром вашего лекаря, но тут в дело вступает 'второе'.

— Второе?

— Второе: особенности повреждения. Я не могу вам всего объяснить, некоторые из этих сведений закрыты для всех, кроме нас — Корпуса Теней. Скажу лишь одно. Повреждения такого рода мог нанести человеку лишь он сам. Но я могу сделать предположение, что его кто-то заставил это сделать. А это очень и очень сложная задача. Даже для призрака высокого ранга. Наличие в этой округе кого-то или чего-то, способного сделать подобное — угроза. И я должен немедленно предупредить о ней Центр, более того, я должен помочь определить степень этой угрозы. А для этого мне нужны доказательства. И единственное доказательство лежит сейчас перед нами.

— Вы не будете его лечить, чтобы доставить его в Центр и чтобы его смогли изучить?

— Совершенно верно.

— Это неприемлемо. Солдат не выживет!

— Я гарантирую его выживание и возможно, даже его возвращение на службу. Нам по силам поддерживать его жизнь вне опасности без угрозы потери нужных сведений об угрозе. Но если я сейчас возьмусь за лечение, то очень многое будет утрачено, и тогда сомневаюсь, что извлечь из него эти сведения можно будет, оставив ему шансы на дальнейшую службу. И вы должны понимать и то, что если у Центра не будет нужных сведений, они начнут их добывать. Способы, думаю, раскрывать будет излишним.

— Я в курсе.

Командир вздохнул, бросив на своего подчиненного тяжелый взгляд и перевел взгляд на призрака.

— Когда выступаете?

— Благодарю, что вы не стали спорить, Сумерек. Давно между нами не было такого взаимопонимания.

— Оставьте.... Я задал вопрос.

— Сегодня вечером.

— Так поздно?

— У нас есть дела и помимо вашего солдата. Хотя это и связано непосредственно с ним.

— Вы намереваетесь сунуться в болота?

— Если только в этом будет необходимость. Думаю, нужные вопросы удастся уладить не заходя так далеко. В любом случае, 'прошвырнуться' по окрестностям нужно. Уж слишком много странностей в этих краях....

Мои попытки разобраться, что к чему казались тщетными, что, если учесть время, что мною было затрачено на всю эту 'операцию', уже порядком достало. Где-то внутри меня чувствовалось это накапливающееся раздражение и мне с большим трудом удавалось удерживать себя в руках. Никогда бы не подумал, что буду так сильно мучиться, пытаясь наконец, постигнуть все особенности восприятия мира через змеиные глаза.

Мой старый проект по получению полного контроля над змеями, дабы создать из них самые настоящие 'минные' ядовитые поля, а также средство раннего предупреждения о приближении противника, сейчас пытался двинуться еще дальше. Я раньше уже пытался подключаться к органам чувств змей, дабы иметь возможность самому оценить ситуацию с безопасной дистанции, не попадаясь на глаза кому-то постороннему, но тогда ничего не получилось. Возвращение к этой теме состоялось случайно, в рамках моих тренировок по повышению своих возможностей в плане освоения природной энергии после сделанных мною неутешительных выводах о возможном скором возвращении опасного противника. Собрав определенное объем энергии и 'подключившись' через нее со змеями из окрестностей, я начал упражняться в управлении ими с большой дистанции. И так уж получилось, что я банально увлекся. Экспериментируя с довольно внушительным количеством змей, протягивая до них этакие 'нити' энергии, через которые с ними и связывался, снова попытался подключиться к органам чувств одной из этих пресмыкающихся. И когда у меня снова ничего не вышло, начал пытаться раз за разом. А потом у меня просто лопнуло терпение, и полностью захватил азарт. Как говориться, если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе. И я направился к змее по полю природной энергии, буквально бросив 'точку входа' (то есть свое тело).

На то, чтобы установить контакт с органами чувств змеи, все же ушло время, но, тем не менее, это не оказалось настолько муторным, как казалось раньше, с большой дистанции. Настоящая пытка началась уже после установления этого самого контакта. Ну, кто бы мог подумать, что человеку окажется так сложно приспособиться к тому, как воспринимает окружающий мир рептилия. Возможно, тут сказывалось то, что человеческий мозг был приспособлен анализировать информацию с некоторых органов. Все-таки у змей практически все устроено иначе.

Расплывчатая картинка окружающего мира, словно покрытая туманом, и как бы раздвоенная что ли. Непривычные очертания разных предметов, полное отсутствие звуков, странные ощущения.... На то, чтобы разобраться, что к чему требовалось много усилий. По мере моего углубления в это дело, возрастало количество разнообразных ощущений, возникающие словно бы из ниоткуда. Зрение дополнило обоняние, затем возникли тактильные ощущения. С огромной гаммой чувств было сложно разобраться. И еще сложнее обуздать, взять под свой контроль....

В тот миг, когда рядом 'со мной' (то есть, рядом со змеей, чьими глазами я пытался завладеть), неожиданно возникло нечто, испускавшее невероятное количество тепла, я невольно опешил и инстинктивно попытался отпрянуть. Получилось... ни шатко, ни валко. Имея под относительным контролем органы чувств, я не мог контролировать тело. И потому, ничего сделать не смог. Представляю, как это выглядело со стороны. Змея, которая слегка шевельнула головой, и как пьяная завалилась на бок. Мда, зрелище!

Разобраться, что столь неожиданно прервало мои попытки разобраться с новой 'игрушкой' удалось лишь в тот момент, когда это 'что-то' схватило меня за 'горло'. Глазу удалось сфокусироваться на объекте и различить контуры этого существа. И увиденное заставило меня невольно испугаться. Человек. Окутанный во все черное, в этом расплывчатом мире словно сливавшийся с окружающим миром, он сразу напомнил мне о существовании ребят, кто мог одеваться в подобное. Призраки! В зоне доступа моего восприятия!

Он смотрел на 'змею'. Я смотрел на него, так и не разобравшись до конца со своим восприятием реальности, из-за чего он становился то черным, то красноватым (никак не мог разобраться с органом восприятия тепла). А когда до меня наконец дошло, что сейчас я могу себя выдать, и пора уже возвращать контроль над телом самой змее, призрак сделал какое-то стремительное движение и все окружающее пространство поглотила тьма. Я вырвался и стремительно направился обратно к своему телу, попутно давая команду всем пресмыкающимся в округе немедленно подготовиться к противостоянию противнику. Черт! Он ее не убил! Нет, он что-то заподозрил и засунул не то в мешок, не то во что-то похожее! Спалился!

Группа теней стояла на берегу, под светом звезд, наблюдая за тем, как на горизонте замаячила крошечная тень — их приближающееся судно. Здесь же, рядом с ними, на тонком слое мешковины лежал больной, над которым склонился командир призраков.

— Пора выдвигаться, Сумерек. Судно уже здесь.

— Понятно. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Не беспокойтесь. Мы доставим нудные сведения прямиком в Центр, а ваш боец рано или поздно вернется на службу.

— Будем надеяться. Что же, удачи.

— Благодарю.... И, вот еще что, Сумерек. Советую в болото не заходить.

— Этого мы делать и не собирались. Хотя, интересно, что же вы там нашли?

— Берегитесь змей, Сумерек. Это все, что я могу сказать.

— Немногословно.

— Потом получите полные сведения. А пока это все.

— Что же, принято. Отправляйтесь, Ночь.

Призраки рванули вперед, прихватив больного на моментально сооруженные носилки. Разведчик задумчиво остался смотреть им вслед, наблюдая, как те словно водомерки стремительно скользят по воде.

— Удачи, Тори-кун.

Глава — 15.

Центр.

Единственным источником света в ночной мгле был яркий свет маяка, который возвышался непосредственно у береговой линии. Небольшое судно скользило по волнам, ориентируясь на этот свет, аккуратно проходя по узкому каналу, соединяющему небольшую гавань с открытым морем. Капитан корабля тщательнейшим образом высчитывал свой маршрут, избегая, многочисленные рифы и подводные камни, время от времени отвлекаясь на сигналы, что приходили с берега в виде коротких вспышек пламени. Будь на его месте кто-то непосвященный в тайны места, куда он стремился попасть, то наверняка и он сам, и его судно уже давно нашли бы конец своего пути в ближайших скалах или же вспыхнули бы ярким пламенем, не подай он ответный сигнал ребятам с берега.

Гавань, как и было сказано, была небольшой. С высоты птичьего полета, наблюдатель отметил бы, что она напоминает этакую бутыль, расположенную посреди скал, и соединенная узким горлышком с остальным океаном. Это, окруженное почти со всех сторон мощными естественными стенами из скал и камней место, представляло собой прекрасную базу для укрытия небольшой флотилии из малых судов. Укрытое от чужих глаз, с размещенным небольшим гарнизоном, складами с припасами и оружием, она была недоступна никому кроме тех, кто был в курсе существования этого места и имел отношение к одной из самых могущественных сил в мире — Кусанаги. Ни один капитан, не обладай он правом доступа в данное убежище, не смог бы пройти узкий канал, неизбежно положив свою голову в смертоносных рифах и скалах, или же вовсе оказавшись под ударом боевых орудий береговой охраны. Как и любая база, имеющая большую ценность для грозной организации, ее защита была организована на лучшем уровне. Специальное подразделение, размещенное на специальном, надежно укрытом от глаз богатой растительностью месте, постоянно следило за морем и береговой линией, высматривая чужаков и нарушителей из числа островитян. Если чужак объявлялся в виде корабля и попытался бы пробраться в гавань, то он незамедлительно уничтожался массивным снарядом большой катапульты. Чужаков определяли быстро, используя особый пароль. Любой, кто данным паролем не владел, причислялся к числу врагов. И других вариантов здесь не существовало.

Оказавшись, наконец, в гавани, посреди себе подобных, судно пришвартовалось к пирсу, где их уже поджидала команда из солдат местного гарнизона во главе с офицером. Капитан вышел навстречу, держа в руках небольшую сумку, выделанную из кожи, внутри которой хранилось несколько документов, содержащие информацию как о судне, так и о его назначении.

Сухой обмен приветствиями закончился довольно быстро. Не став тратить свое время, офицер быстро пробежался глазами по иероглифам при свете фонаря, придерживаемого одним из солдат.

— Добро, — сказал он, кивнув капитану, и указал на берег.

Это был условный знак, прекрасно известный всем, кто находился на борту. Команда довольно быстро оказалась на берегу, направившись в уже готовые к их приему апартаменты, вырубленные в скалах и собираясь хорошенько отдохнуть после сложного путешествия по волнующемуся морю. Как только последний моряк покинул борт, солдаты незамедлительно двинулись проводить обязательную проверку судна. Капитан проводил их усталым взглядом, и стал спокойно дожидаться того момента, когда наконец, эта процедура закончиться, чтобы расписаться в нужных бумагах и отправиться спать. Он прекрасно понимал, что ничего такого найти ищейки вряд ли смогут, а это значило, что беспокоиться было совершенно не о чем. Все самое подозрительное было выгружено задолго до того, как судно попалось на глаза береговой охране. Группа призраков не захотела тратить время отвечая на вопросы со стороны сил правопорядка, предпочитая действовать скрытно и уже давно успела оказаться на острове, как был уверен моряк, успешно миновав патрули местной стражи. А что касается него и его людей, то они будут молчать. Корпус Теней не любил болтунов....

Узушио представлял собой одну из наиболее охраняемых и ценных стратегических регионов, подконтрольных силам Кусанаги. С самого момента появления здесь первых подразделений армии Страны Железа и союзников, остров все более и более становился похож на прекрасную крепость, размещенную посреди моря, защищенную отлично подготовленным гарнизоном и силами особого назначения, размещенными здесь на постоянной основе. А охранять было чего.

Населенный не столь многочисленными, но довольно сильными родами, связанных друг с другом прочными родственными узами, расположенный в довольно важном районе мира, где пересекались многие торговые пути, остров служил оплотом Страны Железа в этой части мира. Владея островом, и сосредоточив здесь достаточно сил, можно было оказывать существенное влияние на все окружающие страны, отделенные от материка морем, а также обеспечивая себе серьезные выгоды от морской торговли. Не менее важную роль играли и местное население, чьи особые знания, чья родословная и особенности так и манили заключить с ними союз, дабы пользоваться всеми возможностями, что он давал. Неудивительно, что для процесса подписания самого союзного договора на остров прибыл лично дайме Страны Железа и лидер Кусанаги в одной лице. Это лишь подтверждало степень важности, которую придавало руководство организации этому месту и его 'аборигенам'.

С момента заключения союза, что произошло около полувека тому назад, на острове были размещены многочисленные базы различного назначения, отремонтированы старые и построены новые верфи для постройки торговых и военных судов, оборудованы специальные гавани для базирования флота. С тех самых пор довольно многочисленный отряд обеспечивал безопасность этого места, не маленький флот обеспечивал контроль над торговыми путями и борьбу с пиратством, что процветало в близлежащих водах, а также обеспечивал отличную возможность для заброски в соседние страны оперативников из Корпуса Теней для устранения опасных элементов. Знания и опыт местных жителей активно использовался силами организации. В местной столице было построено особое заведение, где занимались сбором и анализом этих знаний, их тщательной систематизацией и дополнением из других источников из материка. Некоторые мастера пользования чакры служили под рукой дайме в Стране Железа. Сами 'аборигены' пользовались тем, что их остров с момента заключения союза перестал подвергаться нападениям многочисленных пиратов и прочих неспокойных соседей и активно росли. И отказываться от выгодного сотрудничества не собирались, даже несмотря на то, что лидерам родов было в общем-то известно о том, что большая часть напастей, что вынудила их пойти на союз, была спровоцирована самими Кусанаги. Вытесненные из материка многочисленные призраки в свое время послужили причиной многих бед. Грозные бойцы, вызывали панику других соседей, вынуждали их бежать в другие края, и в итоге это все задевало и островитян, которые хоть и были достойными воинами, но из-за своей немногочисленности не могли в полной мере справиться с напастями. Размещение же гарнизонов Страны Железа позволило забыть об угрозе такого плана.

Гарнизон представлял собой отряд железнобоких. Обученные, готовые к бою в любой момент воины, были размещены непосредственно близ столицы, плюс разбросанные в наиболее важных точках острова. В случае опасности подразделения могли быстро предупредить основные силы и вызвать подкрепления посредством особых сигналов. Собранный в один кулак это соединение было силой, с которой вряд ли кто-либо смог бы сравниться в близлежащих островах и странах. Было единственное 'но'. Отряд был не столь велик. Если в момент заключения союза для предотвращения угрозы вторжения чужаков здесь содержались довольно значительные силы, то со временем немалая доля этих резервов была отозвана в материк. Страна Железа продолжала свою экспансию, постепенно устанавливая контроль за все новыми районами, и крупные силы были ей необходимы как воздух. И именно потому для обеспечения безопасности острова пришлось задействовать отряды не столь хорошей подготовки. Большая часть береговой охраны состояла в основном из обычных стражников, которые большей частью не владели чакрой, хотя и были обучены владению оружием на высоком уровне. Эти воины, конечно, не шли ни в какое сравнение с железнобокими, но тем не менее, в случае столкновения с обычными вояками могли показать себя очень хорошо. А на случай нападения пользователей чакры существовала возможность вызова подкрепления из числа гарнизона.

Для группы теней, прекрасно проинформированных об этой самой береговой охраны, не составило труда с легкостью обойти патрули и скрыться в глуби острова, пользуясь густой растительностью. Если быть честным, то даже в случае своего обнаружения патрулем они могли быть совершенно спокойны — Корпус Теней являлся вполне легальной структурой в составе Кусанаги и его члены обладали вполне себе немалыми привилегиями. Но тени не были бы собой, если бы действовали открыто. И потому предпочли не попадаться на глаза.

Среди того обилия разнообразных баз на территории острова, существовало несколько особых, о существовании которых не знал практически никто, кроме самих обитателей и некоторых представителей высшего руководства организации. Спрятанные в самой глубине острова, это были тайные базы, построенные исключительно для Корпуса, боевые команды которого были размещены на острове наравне с основными гарнизонами. Хотя эти команды были предназначены скорее для боевых операций за пределами острова, нежели заниматься охраной. Одна из подобных баз и была целью группы, что высадилась из корабля. Как и любая другое подобное убежище, небольших размеров, размещенное под землей, надежно укрытое от глаз любопытных и находящееся под постоянной охраной группы из трех призраков, которых также было практически невозможно заметить даже подготовленному человеку.

Дойдя до нужного места, командир группы доселе бесшумно скользивших сквозь густую листву деревьев, поднял правую руку и люди за его спиной застыли словно истуканы. Сам он легким прыжком переместился на небольшую поляну и быстро сложил пальцами несколько замысловатых знаков. И стоил ему закончить свое интересное занятие, как на расстояние вытянутой руки от него материализовался человек, одетый в точности, как и он, чьи руки также сложили несколько подобных знаков.

Обмен паролями закончился. Оба бойца прекрасно знали процедуру и выполняли ее в точном соответствии с существующими протоколами. Массивный кусок скалы отошел в сторону, открыв вход в замаскированный объект, а дежурный боец сделал шаг в сторону, пропуская мимо себя появившуюся из зарослей группу, два представителя которой несли на носилках раненого человека. Командир группы кивнул и шагнул вслед за своими людьми, скрывшись во мраке подземелья. Дежурный сложил знак рукой, после чего скала снова вернулась на свое место. А спустя мгновение поляна снова опустела. И таковой она должна была остаться до того момента, пока дежурная тройка не будет сменена. И лишь тогда снова залегший в своем 'секрете' боец сможет вдоволь пообщаться со своими коллегами, вернувшимися из очередного задания, вместо того, что лишь обмениваться взглядами как сейчас, согласно предписанию протокола.

База была практически пуста. Рассчитанная на пару десятков человек, она на данный момент служила убежищем лишь двум группам по три бойца. Иными словами, лишь обслуживающему персоналу и охране в одном лице. Остальная масса теней была разбросана по различным заданиям за пределами острова.

Команду встречал исполняющий обязанности коменданта. Одетый как и все остальные бойцы, за исключением разве что головного убора, который у него попросту отсутствовал, он вышел навстречу откуда-то из глубин базы, освещенный отсветом тусклого света фонаря на стене. По его виду можно было легко понять, что мужчина поднялся с постели и подобный подъем ему явно не пришелся по душе. Что впрочем, не помешало ему отыграть роль радушного хозяина.

Уже через несколько минут прибывшие бойцы отправились отдыхать после долгого путешествия, доставленный ими раненый боец был откомандирован в комнату, игравшую роль лазарета, а командир группы шагал вслед за комендантом в его комнату, попутно игравшую роль его кабинета.

Небольшое помещение, вмещавшее внутри себя один стол, пару стульев, шкаф, полку с разномастным метательным оружием и койкой с не застеленной пастелью, было освещено одной единственной лампой, что впрочем, создавало достаточно света для того, чтобы все было прекрасно видно. Хозяин довольно быстро поставил на стол несколько тарелок с наложенными туда кусками холодного мяса, рыбы, свежих овощей, со стуком на гладкую поверхность села и бутыль с парочкой пиал в придачу. Экспресс-ужин был готов. Мужчины не долго думая, приступили к трапезе.

Ели молча, лишь изредка прерываясь на опустошение пиал с ароматной настойкой, широко распространенной в рядах Корпуса Теней в качестве питья для особых случаев. И лишь тогда, когда уже третья порция напитка была отправлена в рот, комендант задал интересующий его вопрос.

— Так, что же все-таки произошло?

Командир группы молча пожал плечами, дожевывая кусок и сосредоточив свой взгляд на трепыхающемся пламени лампы.

— А предположения есть?

— Если честно целый рой, причем, одно не лучше другого. Самое, на мой взгляд, достоверное, вовсе кажется каким-то неестественным.

— А его то ты зачем сюда притащил? Вылечить? Лучше тебя с этим никто здесь не справиться.

— Если бы так, то я сделал бы это на месте. Так уж вышло, что он наша главная улика. Не считая одну ползучую тварь в мешке.... Это слишком серьезный вопрос.

— Значит, решил передать его в Центр. Что они говорят?

— У меня не было возможности связаться с ними. Несколько последних дней не стихал шторм. Потому я пришел для начала к тебе.

— Понятно. Значит тебе нужны мои ястребы. Не вопрос. Только почему ты сразу не направился в Центр? Избавился бы от этой проблемы намного раньше.

— Я бы с радостью. Однако сейчас шторм направился на север. И судя по всему, он там будет шуметь не один день. На нашем судне туда было бы сложно добраться. Его и так едва не разнесло в щепки.

— Да уж, неприятная перспектива. Ну что же, ладно, поможем, чем можем.

— Благодарю. Пока придет ответ, нужно присмотреть за парнем. Путешествие в шторм в его состоянии не могло на нем отразиться благоприятно.

— Этим мы займемся. В крайнем случае, вызовем местных лекарей. Аканэ-сан, думаю, будет не против помочь нам.

При упоминании этого имени призрак невольно вздрогнул и бросил на товарища жесткий взгляд.

— Знаю, знаю, больше никогда в твоем присутствии и так далее. Но сам понимаешь, личное не должно влиять на нашу службу.

— Это не личное!

— И это я тоже знаю. Так что давай ты успокоишься и перестанешь нервничать. Столько уже времени прошло с тех пор, а ты до сих пор на взводе.

Мужчина подавил свое раздражение, сделав глубокий вдох, а затем выпустив весь воздух сквозь зубы. Хозяин-комендант, являвшийся по совместительству, старым приятелем, был, без сомнения прав. Не стоило вспоминать о своих взаимоотношениях с той красноволосой шельмой. Тем более что пока особой необходимости в контакте с ней не было. Быть может, повезет и снова пронесет от 'радости' любого рода общения.

— Кстати, я надеюсь, что парню не нужна сиделка. Ты проверял его состояние.

— Иначе бы я здесь не сидел. Не беспокойся. Он в порядке. Насколько это может быть возможно сейчас. За пару часов с ним ничего не случиться, что точно.

— Это хорошо. Как бы это не было забавно наблюдать за тем, как ты дергаешься как уж на сковородке от одной мысли, что тебе придется столкнуться с Аканэ-сан, но все же особого желания приглашать ее сюда у меня нет.... Не считая еще и отсутствия желания отсчитываться перед Центром за потерю чего-то важного....

Тратить остаток ночи на разговоры ни тот, ни другой не могли себе позволить. Сказывалась усталость одного, так и желание другого как можно скорее прилечь до утра и успеть выспаться. Потому очень скоро новоприбывший направился в специально выделенные ему и его людям 'апартаменты', а хозяин широко зевнув, свернулся калачиком в своей постели, быстро отойдя в мир сновидений. И в то же время готовый мгновенно оборвать чужую жизнь в случае опасности острым клинком, припрятанным под подушкой. Призрак не терял бдительности....

Несмотря на царящую глубокую ночь и то, что большинство людей уже давно мирно почивали в своих домах, уйдя в дивный мир сновидений, почтенный старец, добровольно заточенный в одном из особых помещений своего большого дома, и не думал отправляться спать. И пусть время от времени его рот предательски раскрывался в очередном зевке, пусть порой слезились глаза и тело все яснее посылало сигнал о желанном отдыхе, он продолжал заниматься ведомым только ему одному делом.

Комната была необычной с точки зрения простого обывателя. Буквально заваленная всевозможными предметами, свитками и оружием, она представляла собой хранилище коллекции самых диковинных и древних вещей в мире. Мало кто смог бы похвастать таким обилием артефактов времен древнейших эпох, если вообще кто-то мог бы это сделать. Большинство хранящегося здесь древнего 'хлама' было представлено в этой коллекции, существовало в мире в единичных экземплярах и потому, знающий человек наверняка отдал бы должное тому, кто смог собрать все это.

Старик сидел за столом, каждый сантиметр которого был покрыт бесчисленными листами бумаги, практически полностью исписанные его рукой. Немногочисленные чистые листы стремительно покрывались вязью символов, наносимых им с невероятной быстротой. Время от времени его рука замирала, а взгляд начинал шарить по всем этим листам, выискивая что-то нужное. Довольно часто глаза его устремлялись на пол, который около стола был завален раскрытыми свитками. Быстро вычитав что-то нужное и обдумав это в своей седой голове, он снова брался за кисть. Порою рабочий процесс останавливался на жалкие минуты, за время которых он наливал себе чаю из чайника и отпивал несколько глотков, после чего снова возвращался за дело. Многочисленные заваленные древностями полки шкафов также не оставались без внимания. Старик нередко искал нужные сведения и среди них.

Работа кипела. Погруженный с головой в процесс, старейшина, словно парус, поймавший ветер, стремительно двигался вперед, наконец, подводя итог своим многолетним изысканиям и собирая мозаику из отдельных кусочков собранных за десятилетия сведений. И сейчас, оторваться от работы для него было равносильно чему-то невозможному. Результат труда всей его жизни приобретал новый особый смысл, и бросить работу в тот момент, когда этот процесс перешел в завершающую стадию, было равносильно преступлению!

Кто бы мог подумать, что кропотливо собираемые им со всех концов света древности окажутся ключом к тайному знанию, которое было утеряно сотни лет назад, с момента падения той цивилизации. И кто бы мог подумать, что это знание начнет себя проявлять неожиданно, сразу же после обнаружения очередного артефакта посреди болот. Словно магнит, который притянул к себе собранные металлические стружки и сложил их в причудливую картину, в которой был свой особый смысл.

Этот процесс бурной работы начался хоть и недавно, но результаты уже поражали. Количество исписанных листов можно было бы сложить в довольно объемный том. И это был далеко не предел. Пусть немалая доля всего, что записано было отчасти отражением мыслей старейшины, но они были важны для того, чтобы скрепить весь этот массив информации в единую цельную картину.

Эта работа началась в тот самый день, когда в его руки попали скопированные записи одной каменной скрижали, добытые одним из самых необычных из его помощников. Пусть и не сразу до старца снизошло озарение, и он разглядел в выстроенных по порядку символах четкую картину. Но постепенно, по мере того, как он продолжал изучение добытых записей, сравнивая их с прочими образцами из своей коллекции, ему начали открываться общие детали, ощущаться некая взаимосвязь. И неожиданно, понеслось. Связующие звенья с теми или иными уже известными ему знаниями, постепенное скрепление их в единую систему.

В тот час, когда за окном запели петухи, а вдали постепенно началась заниматься заря, он все же был вынужден остановиться. И как бы сильно ему не хотелось продолжать работу, более оставаться здесь он не мог. Запланированное на утро несколько важных встреч с его верными соратниками нельзя было откладывать ни в коем случае. Да и других вопросов, требующих участия самого влиятельного старейшины было немало. Ситуация в стране была не самая радужная, и своевременная реакция на все события была жизненно необходима. А это требовало трезвого взгляда и бодрости.

Отложив кисть, он потянулся, и в последний раз бросив взгляд на свое рабочее место, направился к выходу. Нужно было вздремнуть пару часов, дабы набраться сил перед насыщенным днем. За дверью послышались отдаляющиеся шаги. И как только наступила полная тишина, из дальнего угла высунулась маленькая голова с блестящей черной чешуей и такими же черными глазами. Раздвоенный язык несколько раз попробовал воздух.

Небольшая змейка стремительно направилась к столу. Молниеносно поднявшись на покрытую бумагой поверхность, она тут же замерла, внимательно вглядываясь в записи. Последующие полчаса она осторожно водила головой над бумагами, подводя поближе то, один глаз, то другой, словно понимала, что там было написано. И тут же бросилась назад, когда за дверью снова послышались шаги, чтобы снова скрыться в своем укрытии.

Дверь открылась, и в помещение заглянул немолодой уже мужчина с внимательными глазами. Оглядев пространство, и не задержав ни на чем взгляд, быстро подошел к столу, и потушил свет, исходящий из фонаря, погрузив комнату во мрак. Через несколько мгновений снова установилась тишина, и за закрытой дверью раздались тихие удаляющиеся шаги.

Небольшое судно, как и было приказано, приняло группу 'пассажиров' на борт в указанном районе. И тут же подняв паруса, направилось на север, поуже давно известному капитану судна маршруту, с целью достичь нужной гавани в материке. 'Пассажиры', до этого спокойно пробежавшие прямо по открытому морю около километра и в один прыжок поднявшиеся на борт, не встретив ни единого вопроса в свой адрес, незамедлительно направились в заранее подготовленную для них часть корабля. Откуда, кстати, до прибытия на место, так и не вылезали.

Эта незапланированная командировка для моряков, и в принципе, ожидаемая для их гостей, являлась реакцией пресловутого Центра на донесение, отправленное пару дней назад вместе с ястребом с Узушио. Реакция весьма быстрая (с учетом существующих возможностей передачи информации), и демонстрирующая степень заинтересованности в том, чтобы объект, упомянутый в донесении, как можно скорее добрался до указанной точки для дальнейшего изучения.

Центр, приказы которого беспрекословно выполняли как призраки, так и части боевых подразделений Кусанаги, являлся своего рода верховным командованием Корпуса Теней. Размещенная в непосредственной близости от резиденции дайме Страны Железа, эта структура была напрямую связана с верховным руководством организации, согласуя с ним собственные операции и обеспечивая поддержку основных сил. Сам по себе Центр не являлся неподвижным штабом, а скорее представлял собой вполне самостоятельное подразделение, способное перемещаться в пределах страны и командовать подчиненными силами оттуда. Вместе с тем, это было не только руководство Корпуса Теней и связанные с ним структуры, но и специализированные аналитические группы, исследовательские подразделения, занимающиеся разработкой новых методик обучения, вооружения и изучением тех или иных явлений, способных либо быть полезными, либо представлять угрозу. Собственно, именно данные подразделения и должны были заняться изучением доставляемого группой теней разведчика и змеи. А аналитикам предстояло проанализировать всю доступную информацию и выяснить причины того, почему боец пострадал и представляет ли это что-то опасность. От доклада аналитической и исследовательской группы зависело итоговое решение Центра: проводить ли там и дальше операцию армии, или же отозвать разведчиков из Страны Болот от греха подальше. А в том, что специалисты смогут докопаться до истины, никто не сомневался, за годы своего существования структура успела набрать серьезный опыт в подобных делах.

Судно двигалось быстро. Поймав попутный ветер, следуя за уходящим на север штормом, спустя где-то сутки, свернул на северо-запад, плавно огибая тем самым выступ материка, тем самым проходя вдоль береговой линии обширной территории, более известной как Область или Страна Горячих Источников. Это был своеобразный регион, как и большинство подобных земель, разделенный между многочисленными феодалами, правившими на своих уделах и время от времени устраивавших грязню между собой. Северная оконечность этих территорий прилегали к полностью подконтрольному Стране Железа полугосударственному образованию под названием Страна Рисовых Полей, и потому львиная доля этих территорий входила в сферу влияния Кусанаги. Феодалы большей частью были подконтрольны организации и зачастую повиновались ее воле. Однако тотального контроля за регионом все же установлено не было, из-за чего там нередко выскакивали те или иные подозрительные группы вроде обычных разбойников или же ребят посерьезней, владеющих чакрой. Что делало путешествие небольшой группы теней по этим территориям не самым безопасным мероприятием. Что собственно и стало причиной того, что судно не стало высаживать своих пассажиров прямо здесь, а предпочла направиться дальше.

Высадка была осуществлена лишь тогда, когда впереди замаячили земли уже другой территории, также частично подконтрольных Кусанаги, с размещенными здесь армейскими подразделениями. Группа стремительно направилась на север, пересекла эти земли меньше чем за сутки, уперлась в море, и снова воспользовавшись местным транспортом в виде поджидавшего ее очередного судна, спустя еще сутки оказалась на территории Страны Железа, где ее уже поджидал отряд местной береговой охраны, полностью укомплектованная самураями — железнобокими....

Пробуждение для разведчика выдалось не самым приятным. Тяжелая голова, внутри которой словно жужжал целый рой пчел, глаза, горящие огнем и которые, оказалось так трудно открыть и слух, который словно исчез. И полная дезориентация. Он не понимал, где находиться, сознание, утомленное дикими видениями, которые неустанно мучили его уже казалось вечность, не могло быстро адаптироваться к резко изменившимся условиям. Потому, боец старался не торопиться.

Медленно, минута за минутой, он приходил в себя, постепенно приводя свои мысли в порядок и восстанавливая зрение, чтобы суметь рассмотреть место, где же он оказался. Последнее, что он помнил, это была палатка, куда его поместили для лечения и лицо их медика, озадаченно наблюдавшего за ним.

Когда ему, наконец, удалось сфокусироваться, первым, что попалось ему на глаза, был человек, с головы до ног окутанный в темный мешковатый костюм с полностью закрытым лицом. Он стоял рядом с его лежанкой и задумчиво осматривал его с ног до головы. Голова у бойца, несмотря на все пережитые тяготы, включилась очень быстро. Он прекрасно знал одно. Такую форму могли носить лишь члены Корпуса Теней. И факт того, что он проснулся в непонятном месте, под пристальным вниманием этих ребят, да еще и в очень скверном состоянии его равнодушным оставить не могло. Сам того не ведая, он вздрогнул и сменился в лице.

Призрак стоявший рядом, еще некоторое время смотрел на него, не нарушая тишины и совершенно не стесняясь того, что объект его наблюдения уже пришел в себя, после чего с каким-то чрезмерным спокойствием вышел из небольшой комнаты, где они до сих пор находились. Разведчик остался, недоуменно смотря ему вслед и пытаясь уложить все факты по полочкам в своей голове и наконец, объяснить самому себе то, что же вообще происходит. Но долго оставаться в одиночестве ему не пришлось.

Дверь открылась уже через пару минут и в помещение вошли два новых человека. Один, в таком же костюме, что и форма только что покинувшего комнату призрака, разве что без маски. Другой напоминал скорее некий гибрид железнобокого и призрака. Легкая броня в сочетании с темным костюмом. Небольшая гравировка в виде головы дракона на груди давала четкое представление о принадлежности этого человека к пресловутому Корпусу Теней, а если быть точнее, то к офицеру руководства этой структуры. Ребята такого калибра обычно где-то в стороне не водились, и встретить их можно было лишь в Стране Железа. Потому вопрос о местоположении снимался сам собой. Как бы неожиданно это не звучало с учетом того, где он находился в последний раз.

— Рад приветствовать тебя, Тору-кун, — сказал боец в форме призрака.

Сказать хотя бы одно слово оказалось неожиданно тяжело. Словно волоча свой язык по рту, он едва смог пробормотать что-то невнятное в ответ, и чтобы хоть как-то компенсировать это, пришлось усиленно покивать головой.

— Мы сейчас находимся в Стране Железа. И я думаю, ты должен понимать причину того, почему ты здесь.

— Пора оставить формальности, — прозвучал металлический голос офицера Корпуса, — у нас не так много времени, чтобы тратить его на болтовню.

— Да, Канго-сан.

— Тору-сан, вам предстоит пройти важную проверку, от результатов которой зависит очень многое, в том числе и ваша жизнь. Так что, я прошу вас активно помогать нам и не пытаться сопротивляться процедуре.

Разведчик хотел было спросить, но тут же был прерван решительным взмахом руки офицера.

— Отоки-сан, прошу вас.

— Слушаюсь.

Призрак склонился в коротком поклоне и шагнул к разведчику. Его руки подобно стальным клещам схватили тело бойца и подняли его подобно тряпичной кукле, поставив на землю.

— Прости, Тору-кун, но ходить пока тебе придется таким вот неприятным образом. Боюсь, что твои ноги несколько ослабели за время, что ты провел без сознания.

Говорил призрак тихо и быстро, практически неся на своих руках потерявшего возможность двигаться самостоятельно разведчика. Нет, конечно, боец наверняка смог бы идти и сам, но на то, чтобы прийти в себя в полной мере ему потребовалось бы какое-то время. А времени, как сказал идущий впереди быстрыми шагами офицер, у него как раз таки и не было. И потому, приходилось терпеть такой издевательский способ передвижения.

Они шли по довольно длинному, прекрасно освещенному коридору, время от времени встречая на своем пути таких же теней, что и поддерживающий самурая боец по имени Отоки. И за то короткое время, что они шли, призрак успел поведать разведчику то, что же с ним произошло за то время, что он был без сознания. Услышанное, кстати, Тору мало порадовало. Сама по себе, информация даже его пугала. Неизвестности бояться все, а неизвестность в лице офицеров Корпуса Теней пугала вдвойне.

Помещение, в которое его завели, было значительно больше, чем то, где он проснулся. Освещенное заметно лучше, обставлено оно было в необычном стиле. Несколько больших массивных шкафов у стен, столы, заваленные пугающего вида инструментами, пара больших кресел и даже деревянный крест с ремнями. Разведчику от вида этого самого креста стало несколько не по себе. Желание быть прикованным к этому агрегату у него не было, не говоря уже о возможном близком знакомстве с теми инструментами на столах.

Помимо их троих, в этом месте присутствовало еще два человека. Один, такой же офицер, что и тот, что первым увидел разведчик, в точно такой же броне и даже подстриженный точно таким же образом. Другой же был облачен в кимоно, поверх которого был накинут синего цвета хаори, что резко контрастировало со стандартной экипировкой всех остальных присутствовавших.

— Где Дзюндзи-сан? — прозвучал все тот же металлический голос офицера Канго, как запомнил Тору.

— Он скоро будет. Дзюндзи-сан должен был отлучиться.

— Начнем без него. Его присутствие не так важно на этом этапе. Отоки-сан?

— Слушаюсь!

Призрак, к страху разведчика, направился как раз к кресту. Его собирались распять. И он невольно дернулся.

— Не беспокойся. Никто пытать тебя не станет. Это необходимо, чтобы обеспечить твою неподвижность в установленном положении.

Через минуту он уже был накрепко привязан ремнями к кресту. И призрак застыл рядом с ним словно статуя. Офицер, командовавший всей этой процедурой, оказался перед ним.

— Дзюндзи-сан сделал все, что было в его силах для того, чтобы выяснить, что же с тобой такое случилось. Вернее, что именно случилось, он понял прекрасно, но вот определить, что послужило причиной этому, уже не смог. Потому, придется обратиться за помощью к Утадзи-сану.

Человек в хаори кивнул.

— Я уже просил тебя, не оказывать сопротивления. От того, как именно пройдет эта процедура зависит очень многое.

Разведчик нашел в себе силы, чтобы, наконец, ответить.

— Я понимаю. Но какого рода будет процедура?

— Утадзи-сан покажет это прямо сейчас. И объяснит, если пожелает. Утадзи-сан?

— С объяснениями придется повременить. А что касается демонстрации...

Седеющий мужчина прикрыл черные глаза, а когда спустя всего пару мгновений он открыл их, они уже горели красным огнем с причудливыми тремя точками в каждом.

'Красноглазый!' — пронеслось в голове разведчика, прежде чем его сознание полностью поглотил взгляд этих таинственных и страшных глаз.

'Вот собственно и она!' — снова донеслось до него уже в его голове чужой голос.

'Что вы со мной делаете?' — стараясь вернуть самообладание, задал вопрос Тору. И незамедлительно получил ответ.

'Пытаюсь извлечь то, что не смог достать Дзюндзи-сан'.

Красноглазый мужчина действовал быстро. В мгновение ока погрузив свою цель в иллюзию, он установил с ним мощнейшую связь, буквально проникнув в ее сознание. Довольно скоро обойдя всевозможные естественные преграды, служившие естественной защитой разума, он получил доступ к ее памяти и начал извлекать воспоминания, которые остались с момента получения разведчиком необычного ранения.

Вокруг этих двоих образовался видимый только им туманный мир, из которого через некоторое время начали выступать очертания людей, деревьев, водоемов. До их ушей донеслись глухие звуки разговора — чьи-то отрывистые переговоры, из которых было сложно составить точный текст диалога, но несложно понять общую суть. И немногим погодя из дымки вырвалось три закованные в металл фигуры, двигавшиеся вперед по этой необычной среде, продирая себе путь, вопреки сложностям.

'Это наше перемещение по болотам', — прокомментировал разведчик, глядя на призрачные фигуры в броне.

'Я вижу. Удачно это мы попали', — прозвучал в ответ голос Утадзи.

Картина окружающая их постепенно менялась, призрачные фигуры продолжали плавно перемещаться по туманному болоту. А затем все резко потускнело.

'Что-то странное. Тору-кун, прости, мне придется надавить'

Голову разведчика пронзила острая боль, но тут же прекратилась. Красноглазый, видимо, добился своего. Картина снова начала оживать. Туман пришел в движение, меняя свою форму, окружающую реальность начал медленно поглощать водоворот. А затем они едва не оглохли от страшного рева. Рядом с ними раскрыв широко свою зубастую пасть, извергал свою ярость страшный череп.

— Что такое, Утадзи-сан?

Офицер озадаченно склонился над упавшим на колени белого как мел мужчиной, который с широко раскрытыми глазами отчаянно сжимал свои уши.

— Проклятье, вы начали без меня, — раздался рядом крик человека, который в этот миг залетал в комнату, — Пропустите, мне нужно быстрее ему помочь!

— Дзюндзи-сан? Что тут происходит?

— Этот глупец полез смотреть воспоминания человека, который подвергся атаке чего-то настолько сильного, что дошел до такого состояния! В итоге он испытал то, что пережил этот парень.

Руки мужчины вспыхнули зеленым сиянием и коснулись головы красноглазого, который продолжал сидеть на коленях и смотреть вперед широко раскрытыми глазами. Целебное действие чакры опытного мастера сработало быстро. Специалист допросов пришел в себя.

— Благодарю, Дзюндзи-сан.

— Оставьте, Утадзи-сан. Лучше расскажите нам, что вас там поджидало.

— Это был настоящий кошмар! Проклятье! Немудрено, что разведчик оказался в таком состоянии. Будь его разум слабее, он бы уже сошел с ума.

— Все настолько ужасно?

— Описывать словами это не имеет смысла. Проще показать.

Его глаза снова налились красным цветом. И мгновением позже все присутствовавшие уже четко представляли, что заставило их коллегу нервно дрожать на полу. Пусть даже и не испытав всей силы ужаса, они даже от простой картинки прекрасно поняли, примерно с чем имеют дело.

— Впечатляет! — сказал Канго, глядя на застывшего, подобно статуе разведчика оценивающим взглядом, — И это просто воспоминание! Подумать только, что представляла собой реальность!

— Я не уверен, что это истинное отражение реальности, Канго-сан, — произнес Утадзи.

— О чем вы?

— В том то и дело, что это воспоминание. Отражение реальности, каким его запомнил этот парень. Но это не означает, что он и на самом деле видел то, что показалось нам.

— Вы думаете, это иллюзия?

— Нет. Вернее, нет в привычном понимании этого слова. Я не слышал, чтобы существовали иллюзорные техники такой силы. Возможно, иллюзия и имеет место быть, но использовали ее вкупе с чем-то другим. И не факт, что одним.

— А что не так с возможностью того, что увиденное им на самом деле является реальным воплощением действительности?

— Неестественность, Канго-сан, — ответил Утадзи.

— Как это понять?

— Тут не нужно искать двойное дно. Все просто. Такого просто не может быть. Даже если и какое-то неизведанное явление, наверняка этому есть какое-то объяснение.

— Чтобы выяснить, нужно покопаться в этих воспоминаниях поглубже, — заметил Дзюндзи, — но на этот раз действовать осторожнее.

— Это я уже понял.

Утадзи снова перевел взгляд на связанного разведчика. И погрузился в его сознание. Дзюндзи не теряя времени, быстро подошел к разведчику и положил руку ему на голову.

— Что вы делаете?

— Мы должны узнать правду. Пока Утадзи будет копаться в его голове, я постараюсь следить за общим состоянием.

— Понял вас. Продолжайте.

Красноглазый между тем уже усиленно пытался проанализировать страшное воспоминание, немного ослабить его воздействие, разбить на фрагменты и тем самым определить источник. Правда, особых успехов пока добиться ему не удалось. Страшное видение, запечатленное в памяти, обладало настолько сильным воздействием, что по сравнению с ним меркли все прочие воспоминания, большая часть окружающего мира оказалась попросту вытеснена этим ликом смерти. Да и работать было сложно. Приходилось быть максимально осторожным, чтобы ненароком снова не подпасть под сокрушительный удар. Этот страшный череп-воспоминание, словно что-то реальное и живое, казалось только и норовило настигнуть его и вновь обрушиться со всей своей устрашающей силой. Утадзи, несмотря на то, что являлся мастером использования иллюзий и знатоком ментальных техник проникновения в разум благодаря своим особым глазам, не мог с наскока научиться обходить столь необычное явление и анализировать его.

Попытки детального и вдумчивого анализа воспоминания он прекратил неожиданно. В очередной раз попытавшись заглянуть сквозь призрачную структуру черепа, он вновь был вынужден отвлечься на резко обрушившийся рев и молниеносно 'отмотав' воспоминание чуть назад во избежание очередного удара, краем глаза зафиксировал мелькнувшую рядом черную тень. Он тут же остановил процесс и начал старательно вглядываться. Тень была настолько незаметной, что не ищи он что-то подозрительное, не обратил бы на нее никакого внимания.

Без сомнения она принадлежала постороннему человеку. Кому-то, кто стоял за призрачным черепом. Кому-то, кто возможно, мог быть тем искусным гением, кто смог наложить такую мощную иллюзию, что даже его глаза оказались бессильны ее разобрать. Или же источником той страшной силы, которая смогла довести разведчика до такого состояния. Чтобы попытаться распознать ее получше, он 'запустил воспроизведение' воспоминания дальше и начал внимательно следить за тенью, стараясь игнорировать череп. И едва не поплатился за этот шаг. Тень неожиданно исчезла в тот самый момент, когда череп заревел, а через какое-то мгновение попытался сцапать его.

Утадзи незамедлительно снова 'отмотал' назад. Тень вновь появилась.

'Череп скрывает тень с момента своей атаки', — подумал мужчина, запуская 'воспроизведение' вновь, вновь следя за необычной уликой.

Он остановил поток воспоминаний в тот момент, когда череп попытался зареветь вновь и осторожно приблизился к нему. Тень уже начавшая таять, сейчас едва заметно выступала из-за призрачных стенок.

'Человек?'

Попытка проникнуть вовнутрь окончилась неудачей. Разглядеть тень более детально не удавалось. Он попытался вновь 'отмотать' назад и просмотреть еще раз с более близкого расстояния.

Незначительная оплошность в момент 'воспроизведения' сыграла с ним злую шутку. Сосредоточившись полностью на тени, он несколько отвлекся от самого черепа. Который, сделал движение, ранее им не ни разу не совершенное в зафиксированных строго воспоминаниях. Страшный лик смерти, снова попытался 'сцапать' исследователя, но сделал он это совершенно не так, как раньше. Глаза Утадзи, позволявшие ему в совершенстве запомнить все, что он до этого видел, ясно определили разницу. И это было что-то явно ненормальное.

Он молниеносно остановил поток воспоминаний и попытался проанализировать произошедшее. Потом снова 'отмотал' назад, уже находясь на безопасном расстоянии. И только тут заметил, что тень, за которой он следил до этого момента, куда-то исчезла. Из воспоминания, которое было подобно записи на бумаге или если уж хотите, на пленке. Воспоминание попросту изменилось. И это было чем-то невероятным.

Утадзи вышел из транса и бросил уже совершенно другой взгляд на разведчика. И тут же заметил несколько напряженный взгляд Дзюндзи, который смотрел на него. В этом взгляде было что-то такое, что он сразу же понял. Он тоже почувствовал нечто отсюда. И если так, то, кажется, природа необъяснимого явления скоро станет ясна.

— Есть какие-то результаты, Утадзи-сан? — впервые с момента появления разведчика задал вопрос второй офицер в броне.

— Не то слово.

— Как это понять?

— Для начала я хотел бы спросить у Дзюндзи-сана, что он почувствовал. А потом высказать все свое.

— Почему бы и нет. Дзюндзи-сан?

— Что же, как пожелаете, Утадзи-сан. Вы правильно все поняли по моей реакции. Пока вы копошились в его воспоминаниях, я постарался отслеживать его состояние. В целом, большую часть времени его состояние было стабильным. Состояние, присущее человеку, погруженному в иллюзию. Но в какой-то момент случилось странное. К районе его головы произошло изменение тока чакры, вдобавок сама чакра несколько изменила свою природу. Эта странная изменившаяся сущность его силы сделал легкий импульс, после чего все вернулось на круги своя. Словно ничего и не было.

— Утадзи-сан, вы можете это как-то прокомментировать?

— Постараюсь, Чика-сан.... Думаю, я знаю, в какой именно момент произошел этот самый импульс. Это произошло тогда, когда я наткнулся на улику, которая вероятно, помогла бы мне вычислить сущность странного воспоминания. И когда я попытался изучить ее поближе, воспоминание изменилось так, что улика попросту исчезла. Словно ее и не было.

— Что за улика?

— Это хоть и хороший вопрос, но не достаточно верный, Канго-сан.

— Поясните.

— Боюсь, что сама по себе улика не столь значительна. Она лишь смогла дать мне подозрения, что за гибелью разведгруппы и нейтрализацией ее лидера стоит кто-то двуногий. Насколько эти подозрения обоснованы пока судить рано. Более примечательно другое. Что бы ни уничтожило разведгруппу, оно обладало чем-то, что позволяет ему до сих пор оказывать серьезное влияние на Тору-куна и даже изменять его воспоминания. И это невероятно.

— Вы полагаете, что это контроль?

— Я бы не был в этом столь уверен, — вмешался в разговор Дзюндзи, выступая несколько вперед, — Это не контроль. Сомневаюсь, что существо, сделавшее с нашим солдатом такое, вообще было способно на управление им как марионеткой. Даже если оно и способно на что-то подобное, то вероятно оно будет выражено в несколько иной форме, чем мы привыкли.

— Так каково же ваше мнение?

— Я считаю, что дело заключается в некой частичке, что засела внутри нашего бойца. Как уже было мною замечено, в какой-то момент суть чакры Тору-куна изменилась и начала двигаться неестественным образом. А если принять во внимание все то, что я вам говорил после первичного осмотра....

— 'Непонятные едва заметные сгустки в разных узлах системы циркуляции чакры неизвестного происхождения, нейтральные по отношению к организму', — процитировал на память слова Дзюндзи офицер Чика, — вы полагаете, что это и есть что-то, что...способно менять воспоминания разведчика, равно как и преобразовывать его чакру?

— Я думаю в таком русле. И после слов Утадзи-сана, начал лучше понимать смысл появления этих странных объектов в теле Тору-куна. Моя теория такова: это автономная система, активирующееся лишь в определенные моменты и решающее определенные задачи. Какие именно задачи, полагаю, вы должны были уже понять.

Офицеры, оба как один, синхронно нахмурились, а Утадзи с возникшим интересом посмотрел на разведчика, явно желая вернуться к изучению столь интересного 'подопытного'. Один лишь молчавший до сих пор призрак оставался спокоен. Словно все, что происходило в этом помещении, его вовсе не касалось. Даже, несмотря на то, что это именно он и его люди притащили этого разведчика сюда и в свое время рискнули проникнуть в ту зону, где произошел переполошивший так всех инцидент.

Молчание тянулось пару минут, пока, наконец, исследователь не закончил свою мысль сам.

— Существо не хочет быть разоблаченным. И эта автономная система обеспечивает безопасность его личности.

Размышления мужчин длилось некоторое время. И уже после этого началась стремительная разработка основной теории произошедшего.

Первым строить логическую цепочку начал офицер Канго.

— Разведывательный отряд проводит операцию в Стране Болот. В ходе операции первая потеря. Используя полученные данные, разведчики объединились в группы и начали проникновение в болото. Результат — одна из групп уничтожена. При этом другие группы, действовавшие, также в болотах остались нетронуты. Примечательно то, что была уничтожена не полностью. Один из бойцов уцелел, хоть и получил весьма внушительные повреждения. Характер повреждений — мягко говоря, необычный. Перенапряжение каналов чакры от переизбытка ее и повреждения, нанесенные непосредственно по его разуму. Из полученных данных нам известно, что боец испытал действительно нечто ужасное. Какой из этого всего можно сделать вывод? Тот, что первым приходит в голову — это то, что группа налетела на что-то, что оказало на них определенное влияние, которое уничтожило большую ее часть, а последнему разведчику удалось выжить благодаря тому, что он каким-то образом, можно сказать, случайно, открыл узлы чакры. И пользуясь новоприобретенной мощью смог отбиться от смертельной угрозы, но при этом получил опасные повреждения. Но этот вариант кажется мне неверным.

— Верно. Один разведчик выжил, а остальные не смогли. Это, конечно, не так странно, но все же сомнительно, что одному бойцу удалось выжить, хоть и получив сильные ранения, а остальные попросту испарились, сгинув в тех болотах, не оставив и следа. Причем в памяти выжившего нет информации о том, куда именно исчезли его товарищи. Они попросту пропали в тумане и все, — продолжил Утадзи.

— Да, это мало похоже на обычное стечение обстоятельств, когда они напоролись на страшную аномалию, которая их и поглотила. Скорее, засада....

— А ведь вы правы, Отоки-сан. Разведчики в Стране Болот потеряли сначала одного бойца, который также неожиданно исчез. Потом была уничтожена уже целая группа, которая оперировала неподалеку и направлялась вглубь территории. Из группы выживает лишь один, который помнит что-то страшное и при этом, совершенно не понимает, что произошло на самом деле. Если рассмотреть вариант с засадой, то все становиться ясным. За разведчиками кто-то следил. Когда он (он или, я не знаю, оно, возможно, даже что они), почувствовал в них угрозу, был уничтожен один боец. Чтобы не допустить раскрытия. Затем разведчики двинулись в болота. Одна из групп либо направилась туда, куда их не хотели пропускать, либо из них просто сделали этакое пугало. В этом плане логично смотрится то, что один из бойцов выжил, хотя можно было бы уничтожить всю группу целиком. Этот кто-то не хотел пускать на свою территорию чужаков. И потому он атаковал одну из групп. Но если бы эта группа исчезла целиком, их соратники начали бы их искать, и произошло бы объединение всех разведчиков в один отряд для стремительного наступления. Не имею понятия, кто там так не хотел пропускать наших солдат, но он не имел желания сталкиваться с полноценным боевым отрядом. Вместо этого он просто стер воспоминания командиру разведгруппы, внушил ему что-то другое, пугающее и выставил из болота. Его нашли, и командир отряда разведчиков тут же отозвал группы из болота, из опасения потерять еще больше своих солдат в случае столкновения с чем-то действительно ужасным. Очень разумный и хитрый ход, дающий возможность избавиться от не прошеных гостей, потратив меньше усилий, чем при войне против всего отряда.

— Если эта версия верна, то это звучит не очень приятно, — задумчиво произнес офицер Чика, — В таком случае нам противостоит кто-то весьма сильный и что самое главное, разумный, сумевший организовать подобного рода операцию на высочайшем уровне. Это опасность для наших операций в том регионе.

— Да, если только мы не ошибаемся в плане оценки силы того существа и его возможностей. Вполне возможно, что вся эта операция на деле была призвана для того, чтобы пустить пыль в глаза, скрыть реальное положение дел и отпугнуть нас. Что если это нечто вроде бабочки, крылья которой покрыты устрашающими узорами? Выглядит, конечно, страшно, но бабочкой она быть не перестает. Считаю, что обладай оно силой, достаточной для уничтожения целого отряда, то он давно бы это сделал, и тем самым вызвал бы реальное чувство опасности, — заметил Канго.

— Это спорный вопрос, Канго-сан, — ответил Дзюндзи, — Мы можем сомневаться в том, что это за существо, но его действия логичны. Он истребил одну группу и напугал целый отряд, заставив их бездействовать на своей территории. При этом затратил гораздо меньше сил, что потребовалось бы для схватки с тем самым отрядом. Уничтожь он отряд полностью, разве стали бы мы это терпеть и оставлять без внимания? В регионе появилась бы более крупная и боеспособная группировка. Как следствие, необходимость разбираться уже с ними. А это тоже сложно, и возможно, что даже невозможно.

— А то, что для разбирательств туда так и так будут направлены дополнительные силы, он не мог предположить?

— Я не могу этого сказать.... Если подумать, то его действия все равно логичны. Уничтожения всего отряда нет. Отряд бездействует. Докладывает о странном происшествии и об опасности. Начинается разбирательство. Неизвестно сколько оно продлиться. А это шанс подготовиться встретить дополнительные силы....

-...и еще больше усложнить возможности проводить наши операции. Если он до этого организовал засаду в одной части болот, то именно сейчас, вероятно, остальные районы также становятся непроходимыми.

— Господа, мы углубились в обсуждение гипотетической реальности, при этом до сих пор не продвинулись достаточно для того, чтобы понять, что же нам реально противостоит, да и противостоит ли вообще. Нужно разобраться с этим вопросом быстрее, чтобы в случае вашей правоты относительно нашего вероятного противника, не дать ему времени закончить подготовку. Я так понимаю, чем больше мы тратим время, тем меньше у нас шансов закончить ту операцию.

— Утадзи-сан прав. Нужно как можно быстрее разоблачить нашего врага, раскрыть его секреты. И ключ к этому у нас в руках. Память Тору-куна содержит достаточно информации. Возможно, что она повреждена или уничтожена. Но в любом случае в нашем доступе еще есть и воспоминание болотного ужаса. Если Вы, Утадзи-сан, сможете побороть его и разложить на составляющие, то возможно, секрет нам и откроется.

— Уверен, что смогу это сделать. Хотя мне нужно время.

— Беритесь за это дело немедленно. Дзюндзи-сан, вы поможете.

— Несомненно.

— Прошу прощения, Канго-сан, но не забыли ли вы об еще одной улике, которую нам удалось раздобыть?

Все присутствовавшие пристально посмотрели на призрака, задавшего последний вопрос. А потом, казалось, синхронно перевели взгляд на офицера, к кому обращался боец. Кроме, естественно, самого Канго, который на мгновение задумался и незамедлительно выдал ответ.

— Вы о той змее, Отоки-сан?

— Что за змея, Канго-сан? — спросил Утадзи, — Отоки-сан?

— Группа Отоки-сана во время своего пребывания в Стране Болот не только занималась первичным обследованием Тору-куна, но и провела рейд по болотам. Во время рейда была захвачена змея, которая, по словам Отоки-сана, вела себя необычно. Здесь мы ее осмотрели, но ничего необычного не заметили. К тому же осмотр разведчика был более важен, и глубже сосредотачиваться на змее не стали.

— Она все еще у вас?

— Разумеется.

— Мы можем на нее взглянуть?

— Да. Я прикажу доставить ее сюда.

— Благодарю.

Канго вышел из помещения. Остальные присутствовавшие вновь сосредоточились на разведчике. Глаза Утадзи снова вспыхнули красным, а рука Дзюндзи коснулись головы Тору.

— Сосредоточьтесь на той чакре, Дзюндзи-сан. Я не хочу, чтобы она мне помешала.

— Разумеется.

Первый полностью погрузился в разум исследуемого, а второй сосредоточился на его системе циркуляции. И вновь начался тщательный анализ того самого злополучного воспоминания с попытками разбить его, разложить на составляющие и заглянуть за нее, разглядеть то, что за ней скрывалось.

Первые попытки закончились неудачно. Череп словно живой начинал реагировать на любые поползновения в своем направлении и эти действия все больше и больше укрепляли уверенность исследователя в том, что это действительно некая самостоятельная система, способная реагировать на угрозы. При этом довольно опасная, и способная нанести реальный ущерб. Но чем больше продолжалась эта реакция с постепенным изменением состояния существа, тем больше информации накапливалось у Утадзи, который все лучше понимал, с чем он имеет дело. И после очередной попытки, в его голове наконец, зародился план, который был призван решить вопрос, дав способ раскрытия.

Постаравшись максимально защитить свое 'тело', окружив его доспехами, он создал себе меч из своей чакры и ринулся прямо на череп. И в тот миг, когда страшное существо раскрыло свой рот, издав ужасающий рев, прыгнул прямо в рот.

Контакт с призрачной сущностью едва не выбил его из сознания. Бесплотная материя словно состояла из ядовитого газа. Чуть не прорвавшись через защиту, она попыталась нанести максимальный ущерб, однако исследователь быстро вложил в защиту всю свою силу и смог устоять. После чего целостная структура резко потеряла свои очертания, превратившись в густой туман. И тут же последовала целая серия атак, которые накатывали подобно волнам во время шторма. Водоворот под ногами попытался затянуть его как можно глубже, при этом из тумана материализовались бесчисленное количество змей которые старались достать его своими ядовитыми зубами.

Первое время Утадзи даже чуть растерялся от такого напора, но наличие большого опыта и не маленькой силы позволила ему адекватно отреагировать на эту атаку, создавая вокруг себя огненное кольцо, через которое змеи не могли прорваться и попутно стараясь удержаться на воде при помощи чакры. А затем пришла помощь от Дзюндзи, который, вливанием большого объема своей чакры сумел стабилизировать чакру разведчика. Уже после этого красноглазый развернулся. Разгоняя туман мощными потоками воздуха, он начал уверенно прорываться дальше, туда, где должна была скрываться та самая тень.

В какой-то момент окружающий его туман неожиданно рассеялся, словно его и не было, оставив лишь небольшой клочок открытого пространства, заполненного грязной водой и торчащими из под воды стволами полусгнивших деревьев. Вокруг начинался этакий лес из таких же деревьев, между стволами которых все забил молочно-белый туман. И ничего больше. Ни тени, ни улик. Ни разведчика, о котором он, к слову, вспомнил только что. Одна сплошная тишина.

— Вот ведь черт! — произнес Утадзи, направившись к лесу. И уже через минуту уперся о сплошную стену, через которую было невозможно пробиться, — Ясно. Дальше ты не прошел. И не знаешь, что там находиться.

Он обернулся и начал осторожно ходить по открытому пятачку, стараясь приглядеться ко всему. Но вокруг, словно все сгинуло. Ни единого звука, ни единой живой души. Сплошная тишина и застывший мир.

Заглянув в мутные воды этого болота, он постарался разглядеть что-то в ней. Но ничего, кроме своего собственного расплывчатого отражения не увидел.

— Как успехи? — спросил Канго, глядя на очнувшегося красноглазого. Хотя не стоило быть пророком, чтобы прочитать по хмурому лицу, что что-то явно пошло не так.

Утадзи бросил холодный взгляд на закрытый стеклянный сосуд, внутри которого за всем внимательно следила небольшая змея. Канго проследил за этим взглядом и немедленно отреагировал.

— Это и есть та самая улика, о которой говорил Отоки-сан.

— Я не знаю, что произошло. Я смог разрушить череп и преодолеть то, что от него осталось. Но потом все исчезло, словно его и не было никогда. Будто воспоминания вообще не было. А ведь до этого момента он так яростно сопротивлялся, что едва меня там не победил. Ничего не понимаю.

— А тот факт, что Дзюндзи-сан полностью перекрыл поток той странной чакры, не мог на это повлиять? — задал вопрос офицер Чика.

— Перекрыл поток чакры?

— Да. В какой-то момент его чакры чуть ли не взбесилась. Мне стоило большого труда, чтобы обуздать ее и загнать обратно.

— Черт, не стоило этого делать! Вдруг вы оборвали подпитывающий поток и все исчезло. Причем не только эта конструкция, но и реальные воспоминания, которые были с ней связаны.

— Мы можем попробовать вернуть поток и снова посмотреть.

— Нужно скорее попытаться. Я не хочу упускать возможность разобраться в этой ситуации.

— Тогда за дело.

— Господа, быть может, вы немного передохнете. Ваша работа с памятью занимает очень много времени и сил.

— Простите, Канго-сан, но время не терпит.

Офицер пожал плечами, мол, как хотите. Красноглазый, между тем, снова вернулся к разведчику, в очередной раз погружаясь в его разум. Его коллега снова пристроился рядом с исследуемым бойцом, положив свою руку на его голову.

Утадзи снова прошелся по туманному болоту, не находя здесь никаких признаков жизни. Тот, факт, что странной чакре доступ вновь был сюда открыт, казалось, никак не отразилось на этом.

Лишь взгляд себе под ноги, когда он вновь попытался рассмотреть мутные воды, дал ему понять, что на самом деле произошло. Таинственная сущность никуда не исчезала. Она изначально была здесь, прямо под его ногами. И притворялась его отражением.

Окутав свою руку чакрой, он, как бы странно это не звучало, схватил собственное отражение за горло и вытащил из воды. И с силой приложил о дерево. Странное существо попыталось вырваться, изменив форму, но довольно скоро превратила это, будучи пришпиленной силой красных глаз. И под конец, приняло человекообразную форму.

— Черт! Да ты почти что человек!

Внешний вид существа напоминал человеческий, хотя отличался зеленоватым цветом кожи, желтыми глазами с вертикальным зрачком и необычной долговязой фигурой. Ну и довольно странное выражение лица, и какой-то необычный взгляд глаз, словно не было в нем признаков разума. Хотя в последнем Утадзи все же сомневался. Это существо сумело сделать слишком многое, чтобы пытаться казаться безмозглым.

— Ну, что скажешь? Может, назовешь себя? Или же что-нибудь другое? Говори!

Используя силу своих глаз для давления, Утадзи попытался вытащить из него информацию. Реакция, последовавшая на эту ментальную атаку, оказалась довольно необычной. Желтые глаза покрыла странная мембрана, после чего выражение лица существа резко изменилось. Одна его рука молниеносно, подобно кобре, выстрелила вперед и сжала горло красноглазого со страшной силой. Вторая рука с подобной же скоростью устремилась уже к глазам. Утадзи отреагировал мгновенно. Возникший в мгновение ока клинок чакры разрубил сжавшую его горло руку, после чего он мгновенно разорвал дистанцию с противником. Того факт отрубленной руки не смутил. Не задумываясь, ринулся вперед, развивая просто невероятную скорость, готовя свою целую руку для атаки. Утадзи снова пустил в ход свой клинок чакры. Молниеносный выпад и противник остался уже без второй руки. Но тот снова совершенно не смутился и продолжил атаку с тем же безумным темпом. Вдобавок полностью изменив стиль своих движений, которые стали какими-то чрезмерно дергаными и непредсказуемыми. Если бы не глаза бойца Кусанаги, он не смог бы достать противника в третий раз, нанеся уже, казалось бы, смертельную рану в район шеи.

Странное существо рухнуло на воду, барахтаясь в тине а затем неожиданно рассыпалось на огромное множество мельчайших змей, роем устремившихся во все стороны. Вода забурлила, закипая от обилия жизни внутри, над ней начал сгущаться зеленоватый туман. Раздалось громкое шипение тысяч змей.

Утадзи смотрел на вновь формирующийся устрашающего вида череп и недолго думая, выдохнул в его направлении громадный огненный шар. Раздался рев, и бурлящая вода вновь успокоилась. Сделав стремительный прыжок, красноглазый снова сосредоточил свою чакру в руке и вновь схватил воду, стараясь вновь обрести контроль над сущностью странного существа. Получилось отчасти. Наполовину сформированное тело было извлечено из воды и до того, как странная мембрана вновь покрыла глаза, было подавлено взглядом красных глаз. Возникли иллюзорные оковы, намертво сковавшее то существо, не давая тому даже возможности беспомощно барахтаться.

— Не знаю, что ты за зверь такой, но с меня хватит! Прекрати таиться и поведай мне все свои секреты!

Вложенная в приказ вся сила его глаз была внушительной. На то, чтобы сломить сопротивление противника этого оказалось более чем достаточно. А вот чтобы заставить выдать все свои секреты....

— Шаринган.... Учиха! — прошипело оно сиплым голосом.

— Что происходит, Дзюндзи-сан? — спросил Канго, видя, как нахмурился упомянутый человек, продолжая держать свою руку на голове разведчика, — Что-то не так?

Мужчина бросил взгляд на офицера.

— Та странная чакра становиться все сильнее. И мне стоит больших усилий удерживать ее приток в мозг в нужном объеме. Она пытается прорваться, ее становиться больше, и она все меньше и меньше похожа на чакру Тору-куна. Не понимаю, что происходит.

— Как ее может становиться больше? Он снова открыл узлы?

— Нет. Узлы остаются неприкосновенными. Но объем силы растет.

— Вы способны удерживать ее под контролем? Хотя бы до тех пор, пока Утадзи-сан не закончит.

— Пока да. Но если это продолжиться в том, же духе, скоро моих сил станет недостаточно.

— Вы можете как-то помочь Утадзи-сану ускориться? Поддержать его каким-то образом? Не хватало еще ненароком потерять бойца. Он мог бы нам еще пригодиться.

— Вливание моей чакры в прошлый раз смогла как-то его поддержать. Так что я могу повторить. Но вливать буду куда меньше сил.

— Все понятно. Сообщите нам, если контролировать эту чакру будет уже невозможно. Я заблокирую ее ток полностью.

— Слушаюсь!

— Ты знаешь кто я?

— Да.

— Но я не знаю кто ты. И я хочу это знать!

— Не суть важно.

— ГОВОРИ!

— Ямато.

— Это твое имя?

— Да.

— Кто же ты?

— Ямато.

— Это я уже понял. Кто ты такой?

— Я — это я.

— Что ты за существо?

— Не суть важно.

— ГОВОРИ!

— Ямато.

Утадзи в ярости разнес кулаком ствол трухлявого дерева поблизости и раздраженно посмотрел на существо перед собой. Попытка вести диалог сводилась к вопросам разного характера, на которые он раз за разом получал одни и те же ответы. Существо, назвавшееся Ямато, вело себя пассивно, каждое слово выговаривал с большой неохотой и зачастую отвечал на все односложно и быстро. И каждый раз его ответ сопровождался такой интонацией, будто бы каждое сказанное им слово должно было объяснить красноглазому все и сразу. Возможно, имей Утадзи больше информации, он и смог бы понять по таким обрывочным ответам, но ведь он находился здесь именно из-за ее отсутствия. Потому он был вынужден давить силой своих глаз, вкладывая все больше и больше сил, чтобы преодолеть эту пассивность, которая была мощным средством сопротивления. Будь он специалистом исключительно допросов, наверняка сумел бы даже восхититься тем, с какой легкостью допрашиваемый умудряется выводить из себя простыми словами, даже говоря чистую правду.

Но Утадзи был человеком с несколько иной специализацией. И потому был вынужден продолжать эту пытку (пытал он скорее себя, нежели кого-то другого), чтобы раздобыть больше сведений. И с трудом сдерживать себя от необдуманных решений, пытаясь расколоть этот крепкий орешек.

— Зачем ты напал на Тору и его солдат?

— Что ты скрываешь в болотах?

— Что именно произошло с разведгруппой в болотах?

— Знаешь ли ты о целях разведчиков в Стране Болот?

— Что ты знаешь о Кусанаги?

Ответы на эти вопросы он хоть и получал, но чтобы понять вложенный смысл хотя бы одного из ответов приходилось задавать множество дополнительных вопросов, десятки раз перефразировать собственные предложения, предлагать варианты ответа, переспрашивать. С каждой минутой в его голове крепла мысль о том, что существо это вообще лишено мозгов как таковых и он только тратит свое время. И вместе с тем его не покидало сомнение. Уж слишком умным казался взгляд этих глаз. Словно в них были даны все ответы. Утадзи даже жалел, что не может прочесть этот взгляд так, чтобы получить нужные ответы.

— Ты не хочешь, чтобы в твой дом вторгались чужаки?

— Да.

— Твой дом находиться там, куда шли разведчики?

— Да.

— Остальные болота тебе безразличны?

— Нет.

— Какие части болота для тебя небезразличны.

— Мой дом.

— А там, где нет твоего дома, наши разведчики могут ходить?

— Нет.

— Почему?

-....

— Почему они не могут там ходить?

— Нельзя.

-Ясно.... Если они не тронут твой дом, а лишь найдут в болотах ненужную плиту и вынесут ее оттуда? Чтобы потом больше не возвращаться?

— Плита?

— Да. Обыкновенная каменная плита. Зачем тебе ненужная плита?

— Незачем.

— Мы ее заберем и оставим Страну Болот. И твой дом останется нетронутым.

— ....

— Что скажешь?

— Не нужна плита.

— Хорошо. Ты знаешь, где ее можно найти.

— Нет.

— А где она может быть?

— В болоте.

Утадзи вытер выступивший на лбу пот и, сделав глубокий вдох, продолжил.

— Мы заберем плиту и покинем болото.

— Зачем вам плита?

— Она нам нуж...

Красноглазый ошарашено посмотрел на неожиданно изменившийся стиль речи. И наткнулся на жесткий взгляд существа, который снова каким-то образом умудрился натянуть мембрану себе на глаза.

— Какого....

— Я спрашиваю, зачем вам нужна та плита, Учиха-сан? Отвечайте поскорее, у нас очень мало времени.

— Что все это значит?

— Я так и думал, что ответа мне не дождаться. Надеюсь, ваш разум не пострадает после резкого разрыва, и я прочитаю его позднее. Мне пора!

Прежде чем Утадзи успел ответить, мир вздрогнул. Вода, на поверхности которой до сей поры не было ни одного признака волнения, забурлила и мгновением позже поглотила обоих с головой. Цепи, сдерживавшие существо, словно испарились, а сам Ямато рассыпался на огромный рой змей.

Учиха почувствовал, как все окружающее пространство буквально закипает от концентрации чужеродной чакры и поспешил незамедлительно оборвать контакт, чтобы вырваться из этого мира....

В тот миг, когда Утадзи рухнул на землю, лишенный сил, бойцы Кусанаги отчаянно пытались удержать взбесившегося разведчика. Дзюндзи лежал на полу, отчаянно хватая ртом воздух и пытаясь прийти в себя после страшного удара чакрой, нанесенной ему прямо в упор. Офицеры Центра прилагали максимум усилий, чтобы унять чудовищный натиск чакры, вызванный резким открытием одновременно нескольких узлов в системе циркуляции и при этом не убить Тору, дабы не лишиться единственного источника информации.

Разведчик, послушно висевший на кресте и крепко привязанный ремнями, и неожиданно мгновенно открывший несколько узлов чакры за раз, превратился в подобие страшного монстра, обретя колоссальную силу и покров из зеленоватой чакры. Первый удар пришелся по находившемуся рядом Дзюндзи, которого попросту снесло. Молниеносная реакция офицеров Центра, вылившаяся в мгновенную атаку, была отражена не менее мощными ударами.

Разведчик шагнул к стеклянному сосуду, молниеносно разбил его и протянул руку к змее, которая тут же скрылась в рукаве. После чего сделал резкий прыжок, уходя от выпада офицеров, и на лету сосредоточил в руках чакру и сделал взмах. Стремительный поток силы достиг стен и снес ее часть, оставив внушительного вида пробоину. В направлении которой тут же устремился сам Тору, на бегу с разворота запустив аналогичный поток назад, метя в офицеров, устремившихся за ним. Раздался звук страшного взрыва.

Через несколько минут во внешней стене образовалась такая же пробоина, из которой посреди пыли и дыма вылетел разведчик, уже нацепивший некое подобие формы разведчики. И тут же устремился в направлении моря. Шарахнувшиеся в сторону люди вряд ли смогли разглядеть его змеиные глаза....

Для того чтобы в полной мере вернуться в 'реальный мир' потребовалось куда больше времени, чем было мне необходимо раньше. Хотя ко мне вновь пришло полное осознание моего собственного физического тела, а мои глаза вновь разглядели контуры погрузившейся во мрак моей комнаты нашего дома, мое сознание попросту не было в состоянии резко отбросить в сторону все те ощущения, что я пережил 'там'. Сказывалось все: и расстояние, и объем нахлынувшей в мою голову информации и поистине огромное напряжение, что я ощущал, пока находился в состоянии полного контакта. Навалившаяся усталость оказалась дополнительным фактором. Для того, чтобы вновь начать осознавать себя частью этого места, подняться на ноги и размять свои затекшие конечности потребовалась помощь моего змея, разложившегося у меня на плечах и до сих пор исполнявшего роль охранной системы от опасностей, что могли таиться рядом и попытаться захватить мое тело в момент моей 'прострации'. Получив от него силу, я с большим трудом смог сдвинуться с места, размять одеревеневшее тело и привести себя в относительный порядок. Уже царила глубокая ночь и было бы хорошо отправиться спать, чтобы немного отдохнуть от всяких мыслей, заполонивших мою голову. Что я собственно, и собрался сделать, сразу после того, как я успокою свой ноющий желудок.

Отыскав на кухне немного съестного и проглотив их одним махом, толком даже не ощутив вкуса, а затем, запив холодной водой, я направился к комнате Йоко. Осторожно приоткрыл дверь и прислушался. Из глубины комнаты доносилось ее тихое сонное сопение. Этот умиротворенный звук подействовал на меня успокаивающе. Мысли, витающие в моей голове, несколько успокоились. И я прошел в комнату, стараясь не издавать никакого шума. Аккуратно пристроившись рядом с ней, я некоторое время лежа слушал ее дыхание, ощущая рядом тепло ее тела и гладя ее за волосы.

Сон подкрался как-то незаметно....

С того самого момента, как змей, органами чувств которого мне едва удалось овладеть, оказался в руках шнырявших по окрестностям призраков, я не мог успокоиться. Ощущение того, что моя тайна оказалась раскрыта, доказательство моего существования в этих краях оказалась в руках противника не давала мне покоя. Было мерзко осознавать, что следствием проведенного достаточно успешного, как мне казалось, эксперимента, стала такая неожиданная неудача, которая близко подошла к грани поражения. Ведь тот человек неспроста заинтересовался рептилией, взял ее и засунул себе в мешок!

В те мгновения внутри меня уже поднималась самая настоящая волна паники. Осознание того, что если сейчас этот странный человек проследует чуть дальше и обнаружит наш секрет, то все будет кончено, было невероятно угнетающим. Сердце мое клокотало, дрожали руки, и что самое страшное, я не мог заставить себя взяться за дело и начать немедленно готовиться, идти встречать этого незваного гостя вдали от дома, чтобы попытаться остановить, уничтожить, нейтрализовать. Не дать ему если не обнаружить наше убежище, то не позволить донести добытую им информацию в руки своих хозяев. Вырвать некоторое время для подготовки, обдумывания ситуации, прежде чем его хватятся и в болота сунуться другие! И куда в тот миг делось все мое хладнокровие? Где вся моя выдержка, логика, сила воли и все прочее, что раньше всего было в достатке?

На мое счастье момент слабости продлился не так долго, чтобы успеть довести меня до нервного срыва. Рациональное начало вовремя пробудилось, вновь позволив собраться с мыслями и начать действовать в нужном ключе. Вместо того, чтобы бросаться навстречу неведомому противнику, я вновь вошел в полный контакт со средой природной энергии и активировал всю наличную сеть 'агентов', разбросанную по всем ближайшим окрестностям, чтобы получить нужную информацию. Появившаяся разумная мысль, что врагов может быть больше заставила меня для начала узнать о противнике все, а лишь потом бросаться сломя голову навстречу, подняв предварительно силы своих союзников. Или же вовсе начать устанавливать контакт с одной сущностью, обитавшей неподалеку на предмет предложенного им сотрудничества.

Сеть сработала оперативно. Хотя изначально она не зафиксировала присутствие никаких чужаков, отчего я испугался, что враги обошли ее, оставшись незамеченными. Однако чуть позже удалось выяснить, что те отчего-то свернули обратно, не став продвигаться вглубь нашей территории. А где-то на следующий день и вовсе обнаружилось, что наши таинственные гости покинули нашу землю. Что кстати, вызвало еще большее напряжение. Они все поняли сразу? Отправились докладывать своему руководству, и в ближайшее время мне стоит ожидать высадку крупных сил для проведения военной операции, в ходе которой от нашего городка не останется и следа?

Факт возможного раскрытия моего инкогнито сильно беспокоило меня. И я решился попытаться вновь связаться с захваченной змеей для сбора необходимой информации. Куда направились чужаки? Какие у них планы? Что собственно они задумали сделать со змеей? После достаточно долгого налаживания контакта и попыток вновь войти в соответствующий транс, чтобы получить доступ к органам чувств змеи, мне это удалось. И следующие несколько часов я упорно бился в попытке адаптироваться к змеиному восприятию окружающего мира, наличию отсутствующих у человека чувствам и наконец, понять, что же вообще происходит вокруг рептилии и где она находиться. В какой-то момент пришлось даже подключать к этому процессу своего партнера, для которого такое специфическое восприятие мира с практически полным отсутствием слуха, слабым зрением и мощным обонянием, было куда естественнее, нежели для меня. Это отчасти помогло. Мешок служил достаточно сильным препятствием для того, чтобы наблюдать за призраками. Спасительным стало использование природной энергии. Благодаря ней у меня получилось определить количество призраков, приблизительное местоположение и направление их движения.

То, насколько мало давал подобный контакт со змеей, ограниченность в получении информации и острое желание выяснить то, что удалось выяснить моим врагам, заставило меня немедленно взяться за усиленную подготовку и поиск решения. Я должен был найти способ как можно больше освоиться с этим новым способом контроля и наблюдения. Разрешение этой проблемы могло помочь мне существенно повысить мои возможности и в плане боевых возможностей. Потому, оставив своего змея здесь удерживать связь с захваченным хищником, сам принялся манипулировать такими же змеями поблизости. Адаптировался с восприятием реальности змей.

Как понимаете, мотивация была у меня бешеная. В течение нескольких суток я, не отвлекаясь, игрался в эту своеобразную 'игрушку', стараясь достигнуть приемлемого уровня управления и довести связь до предельной прочности. Когда я более-менее, как мне показалось, освоился, мною было принято решение устроить себе проверку. И в качестве таковой послужила моя авантюра с проникновением в дом Такаюши-сама, в его хранилище древностей. Если учесть, что для проникновения в этот дом пришлось воспользоваться мышиными норами, то бишь, действовать в условиях практически абсолютной темноты, можно сказать, это было отработкой возможного наблюдения за призраками из аналогичного темного мешка. В выборе цели сыграла большую роль мое желание совместить одно полезное мероприятие с другим — поближе ознакомиться со всем тем добром, что хранил наш старейшина в своем хранилище.

Даже не знаю, везение это было или что-то еще, но змей не только смог пробраться в это помещение, так еще и наткнулся на работу старика, которая при первом же вдумчивом взгляде зацепила меня. Причем, настолько, что проблема с возможным раскрытием и наращиванием проблем как-то начала терять свою остроту. Уверен, что будь у меня больше времени для изучения всех этих, пусть даже еще не завершенных выкладок Такаюши-сама, я возможно, и вовсе сосредоточился бы исключительно на этой задаче. Но к счастью ли, или, к сожалению, возможности побольше погрузиться в процесс изучения материала у меня не было. Неожиданно вернувшийся слуга погасил огонь. Может я и смог научиться более-менее оперировать в условиях отсутствия света, но все же читать при таком освещении было невозможно....

Возможность осмотреться вокруг без проблем глазами захваченной змеи возникла у меня лишь тогда, когда ее извлекли из мешка и поместили в какой-то аквариум. Этот импровизированный террариум находился внутри какого-то пустого помещения без окон, без мебели, да что там говорить, вообще ничего. Один единственный стол, на котором сосуд и стоял, ну и лампа, что висела над дверью. Не вылезти, не вырваться было невозможно. Сосуд был закрыт достаточно массивной крышкой с небольшими отверстиями для поступления воздуха. Впрочем, эти ограничения уже не играли для меня особо серьезной роли для сбора информации. Более-менее адаптировавшись к своим новым возможностям, я начал медленно наращивать свой контакт с природной энергией, постепенно формируя вокруг себя то же самое облако, которое постепенно расширялось и захватывало все больше и больше территории, открывая передо мной все, что находилось в ее пределах. Благодаря этому удалось установит, что змею содержали внутри довольно большого здания с множеством уровней и подземными ходами, что вокруг довольно много людей с достаточно мощной чакрой (по сравнению со змеей так вообще просто колоссальные объемы), и что самое занимательное, здесь же находился и тот самый разведчик, что попался в нашу ловушку и стал жертвой эксперимента по обработке ки. Занятно, что и рядом с ним, и за дверью помещения, где разместили змею, стояли по одному человеку. Охрана, как можно было догадаться.

Около суток про змею никто не вспоминал. С того самого момента, как импровизированный террариум был плотно закрыт, а входная дверь надежно заперта, под охраной их бойца, никому даже в голову не пришло войти, дать что-нибудь в качестве еды или же взяться за изучение. Те, кто сюда притащил ее, либо решили отложить исследование этой рептилии на неопределенный период, занявшись для начала своим пострадавшим бойцом (что, косвенно подтверждалось тем, что к Тору, насколько я мог судить, несколько раз приходили люди, проводя рядом с ним достаточно долгое время). Не знаю, что именно собирались делать с разведчиком, как его изучали, насколько квалифицированы те ребята, что этим занимаются. Меня хоть и беспокоило то, что вмешаться в ход этих исследований не было никакой возможности, я старался не упустить появившийся шанс попытаться воспользоваться предоставленным временем с пользой для моего дела. В конце концов, я был внутри своеобразного аватара — разведчика, пусть и несколько ограниченного в возможностях перемещаться по территории, но, тем не менее, не утратившего доступ к силе окружающего мира на вражеской территории. Почему бы не попытаться расширить свою разведывательную сеть уже здесь? Конечно, я прекрасно осознавал, что мои возможности по контролю природной энергии в таком состоянии сильно ограничены. Сил у змеи едва хватало контролировать то облако, что покрывало это здание. На большее она была не способна. Это означало, что я не смог 'дотянуться' даже до соседнего здания, не говоря уже до других близлежащих зданий. И что вполне естественно, в пределах одного единственного здания можно было бы просто взять и отыскать хотя бы одну какую-то рептилию. Неважно, змею ли или ящерицу на худой конец — любое существо, способное стать моими глазами и ушами благодаря имеющимся общим характеристикам. Что, разумеется, усложняло мою задачу. Но факт отсутствия существ того же вида, что и моя змея, вовсе не означало провал. В конце-то концов, внутри здания имелись и другие живые существа. Да, их было ничтожно мало, они не обладали какими-то особыми свойствами и вообще они были сами по себе ничтожны, даже на фоне миниатюрной змеи, контролируемой мной. Но, сам факт их наличия обеспечивал возможность попробовать.

Этими 'ничтожными' существами были никто иные, как мыши. Маленькие серые комочки, тихо шнырявшие в своих норах, жили параллельно по отношению к другим обитателям этого места, вследствие чего на них никто не обращал никакого внимания. Если подумать, то просто идеальный вариант для проведения разведки.

Все то время, что змея была предоставлена сама себе, я и пытался тихо провернуть операцию по внедрению природной энергии в этих мелких грызунов, в надежде позже использовать все их преимущества. Однако стоит отметить, что дело не заладилось практически с самого начала. Мыши словно почувствовали чужое внимание и начали постепенно уходить из зоны оказываемого на них влияния. Я старался сладить с ними. Все усиливал поток природной энергии, пытался накачать ею их, установить контроль. Но к моему разочарованию, ничего из этого не выходило. Мыши суетились, едва ощутив возросшую активность чужеродной для них сущности, тут же перемещались, разбегались, что делало попытку их 'вербовки' еще более сложным процессом. Это казалось мне немного странным. Конечно, то, что я старался накачать млекопитающее силой рептилии было не совсем верно, но ведь это не мешало мне в свое время, пусть и совершенно случайно, но все же сделать то же самое с человеком. Тоже млекопитающим, между прочим. А тут на тебе! Никакого толка!

Злиться собственной неудаче мне излишне долго не пришлось. Люди начали чрезмерно активно суетиться вокруг Тору, сначала переместив его в какое-то достаточно отдаленное от меня расстояние, а потом и вовсе начав какие-то странные манипуляции, из-за чего естественный фон силы разведчика начал странным образом изменяться, начав приобретать довольно неожиданные свойства. Возникшая в какое-то мгновение мысль в моей голове тут же была мною принята как руководство к действию. Я начал постепенно сосредотачивать то самое облако в непосредственной близости от него....

Змеей заинтересовались буквально сразу же после начала манипуляций с разведчиком. Из числа группы, что работала с Тору, отделился один человек, который скоро появился в 'моей' комнате и прихватив террариум, устремился обратно, не забыв при этом предварительно накинуть на него черную ткань. Вот ведь зараза! А я так хотел посмотреть на то, что же это за место!

Змею доставили в то же самое помещение, где находился разведчик. Ткань сдернули, и я впервые смог разглядеть его с тех самых пор, как видел в последний раз. И тут же несколько опешил от удивления. Потому как оставаться спокойным при виде того, как человека буквально распяли на кресте у стены и проводили с ним странные манипуляции, было не слишком то и просто. Один человек стоял в непосредственной близости от него, держа свою руку на его голове, в то время как второй на небольшом расстоянии, вглядываясь в широко раскрытые и смотрящие на мир невидящим взглядом глаза. Лица второго человека я в силу своего неудобного положения в пространстве рассмотреть не мог и не совсем понимал, какого рода деятельностью он занят. А сомнений в том, что он чем-то занят у меня не было. Его сила пульсировала достаточно сильно, вызывая волнение в окружающем энергетическом поле. Остальные присутствующие, коих было тут трое, считая и того человека, что притащил террариум со змеей, напоминали скорее безмолвных зрителей, которые во все глаза таращились на творимые манипуляции, оставаясь довольно спокойными, что прекрасно отражалось на их энергетическом фоне.

Основное действие, сущность которого была, к сожалению, пока от меня скрыта, разворачивалась между тем человеком, стоящим напротив разведчика, и самим Тору, который кажется, вообще был в состоянии то ли какого-то транса или еще чего-то в этом роде. Да, определить это чисто внешне было невозможно, во всяком случае, смотря с моего ракурса, но я прекрасно чувствовал энергетическое поле вокруг них, анализируя которое и мог делать выводы. А картина эта была достаточно занимательной. Если невероятно мощная аура неизвестного пульсировала с определенной частотой, то аналогичная аура разведчика казалось во всем стремиться противопоставить себя оппоненту. Пульсация происходила в ином ритме, периодически меняясь, казалось, осознанно противопоставляясь именно ритму силы человека напротив него, в то время как на присутствие другого, не менее мощного источника силы в непосредственной близости от себя (а она также оказывала на нее влияние). В моей голове невольно всплыло воспоминание о поведении тех самых мышек, которые старались сбежать от воздействия моей силы. В данном случае, сила разведчика противилась воздействию именно неизвестного напротив него.

Что было, пожалуй, самым занимательным — это постоянный приток чужеродной энергии в чакру разведчика. Той самой, что я в свое время влил в его тело с целью повлиять на его разум и удалить некоторые воспоминания, заменив их другими. Правда, она уже давно должна была исчезнуть, оставив в его теле едва заметный след, который должна была скрыть сила самого Тору. А тут вместо этого происходило нечто странное. Энергия бралась, словно из неоткуда и постепенно смешивалась с чакрой бойца, стремительно распространяясь по всему телу и что самое главное, активно пыталась прорваться в голову. Как я понял, именно приток этой видоизмененной и неестественной для местных воинов силы сдерживал человек, что держал руку на голове разведчика.

В какой-то момент борьба прекратилась. Казавшееся окаменевшим тело человека, что стоял напротив Тору, наконец, ожило, и наконец, сдвинулось с места, после чего бросило взгляд на мою сторону. Даже, несмотря на то, что после завершения периода первичной адаптации моего сознания к восприятию мира змеи, я все еще не мог похвастать большими успехами в этом направлении, подробно разглядеть его глаза и уж тем более распознать их удалось практически без малейших проблем. И осознание увиденного заставило меня ощутить самый настоящий трепет. Словно из мрака забвения всплыли старые воспоминания, а в голове прозвучало слово, значение которого как нельзя точно давало возможность описать ситуацию. Шаринган! Змеиные глаза не могли передать мне цвет этих глаз, но память услужливо предоставило нужный образ. Красные глаза с тремя странными пятнами. На моей Родине такое пятно обозвали бы запятой. В этом же мире для них существовал другой термин — томоэ. Глаза, с заключенной в них невероятной и страшной силой, истоки которой уходят в далекое прошлое, в эпоху сыновей Мудреца.

Даже короткого взгляда этих глаз хватило, чтобы не только позволить мне ощутить силу этого додзюцу, но и прояснить всю ситуацию. Незнакомец, чье происхождение теперь у меня не вызывало никаких сомнений, на деле пытался извлечь информацию из Тору. И делал он это в традиционном для представителей своего рода стиле — используя силу своих глаз вытягивал нужные сведения прямиком из головы допрашиваемого, для начала полностью погрузив того в иллюзию. Что объясняло состояние транса, в котором он пребывал. Правда, меня несколько удивлял тот факт, что красноглазому до сих пор не удалось выполнить свою задачу. Насколько я помню, обладатели подобных глаз могли добывать нужную информацию достаточно быстро и при этом не тратились на то, чтобы противостоять еще и чакре своих 'жертв' на таком уровне. А тут такое. Выглядело это несколько странно, стоит заметить.

Люди быстро о чем-то переговорили. Практически лишенный слуха в этом теле я не мог понять, о чем идет речь. Впрочем, долго гадать на эту тему не пришлось. Судя по дальнейшим действиям, обладатель шарингана столкнулся с проблемами при добыче информации, и вследствие чего ему потребовалась помощь товарищей. Которую он, кстати, тут же получил. Странно, но она состояла в том, чтобы позволить видоизмененной чакре добраться до головного мозга разведчика. Зачем это вообще нужно? Ведь, насколько я помню, иллюзия накладывалась после установления контроля над чакрой в мозгу. А тут они фактически усложнили себе задачу, введя туда практически неподконтрольную субстанцию (я прекрасно видел, что максимум, чего мог добиться человек стоящий рядом с Тору — это сдерживание ее потока в определенном месте при помощи своей силы).... И тут до меня дошло, чего же добивался этот потомок гордого клана Учиха. Моя сила, мало того, что осталась в теле бойца, так еще и оставила сильный отпечаток в его сознании. И расшифровав этот отпечаток, была возможность того, что красноглазому удастся получить интересующие его сведения и ответить на вопросы 'что случилось?' и 'кто в этом виноват?'. А это, меня устроить не могло ни при каком раскладе! Даже если шансов получить информацию подобным образом было не так много. Нужно было действовать. И срочно!

Быстро перебрав в голове с десяток различных вариантов дальнейших действий и, отбросив практически их все из-за невыполнимости, решил пойти на риск. Этот Учиха ведь сейчас копается в его голове. Естественно, когда сознание хозяина тела спит, этот процесс более-менее безопасен, как я думаю. Но, а если там кроме хозяина может оказаться и что-то иное. И это что-то может попытаться повредить сознание этого наглого вторженца. Насколько это уже другой вопрос.

Постепенно концентрируемое в помещении со всего здания облако природной энергии, повинуясь моей воле, начало окутывать тело Тору и стремительно проникать в его тело. В качестве наиболее удобной точки входа использовал его рот. С каждым вдохом определенный объем силы оказывался внутри, в его легких, откуда тут же распространялась по всему телу, вливаясь в каналы чакры и смешиваясь с ней. Эх, какая была все-таки жалость, что я не мог установить непосредственный контроль над всей это энергией уже внутри его тела. Во всяком случае, до тех пор, пока она не станет преобладающей силой, полностью подчинив чакру носителя.

Было необычно видеть то, как довольно немалый объем энергии проникает в тело исследуемого объекта этих людей и при этом они, сами обладающие немалой силой, не в состоянии это засечь. Нет, я прекрасно знал, что тот исследователь, что держал руку на голове Тору, чувствовал, как изменяется сущность чакры его подопечного, как растут объемы чужеродной силы. И при этом понятия не имел, из-за чего это происходит, поскольку он мог ощутить только саму измененную чакру. Удивительная особенность сендзюцу.

Я старался, как мог, усиленно направляя в Тору столько силы, сколько было возможно с учетом моего текущего состояния. И при этом неустанно пытался обрести контроль хотя бы над одной из особых точек внутри него. Чтобы в дальнейшем, установить контроль над остальными. А затем направить всю мощь природной энергии в голову разведчику, чтобы попытаться получить над ним полный контроль и атаковать рыщущего внутри Учиху. Как водиться, ничего не получалось. Вернее, нет, кое-что все-таки получалось. Соотношение моей силы и силы самого Тору постепенно выравнивалось. Природная энергия активно смешивалась с чакрой, образуя тем самым опасный коктейль, который, кстати, при отсутствии должного контроля, вполне мог стать смертельным для того, в ком он находился (кстати, как вариант, может быть просто превратить бойца Кусанаги в каменную статую и решить эту проблему?). Но получить управление над ней у меня пока не выходило....

Учитывая все это, думаю, нельзя переоценить степень моего удивления, когда эта странная сущность открылась мне сама. В один миг, во время очередной моей попытки нащупать точку опоры внутри Тору, неведомая сила словно сама притянула мой ищущий разум к себе. Причем скорость сего действия была настолько велика, что я даже не успел толком отреагировать, как я мое сознание заволокло тьмой. И уже буквально через мгновение ко мне вернулось ощущение тела, слух, практически отсутствовавший в теле змеи, а взгляд прояснился. И первое, что я увидел, оказалось жесткое сосредоточенное лицо человека с красными, буквально горящими глазами, сила которых словно стальные оковы сжимала мое тело. И, кажется, он что-то говорил. С непривычки, я не разобрал первые несколько слов, но начиная со слова 'плита' смысл фразы уже был мне понятен. А буквально через мгновение в голове, словно фоном прошелестел чей-то незнакомый, но отчего-то, веющий чем-то родным, голос, от осмысления слов которого я смог быстро 'догнать', о чем вообще шла речь. Так вам тоже нужна та плита?

— Зачем вам плита?

Свой голос я не узнал. Впрочем, ничего удивительного. В конце то концов, не в своем же теле нахожусь. А вот узнать, зачем же им потребовался кусок камня из другой части света, было бы неплохо. Равно как и освободиться от контроля этих глаз.

Голос в моей голове отозвался о каких-то мембранах. И к своему удивлению, я мгновенно понял, о чем идет речь и смог ее 'натянуть' на свои глаза.

Учиха, по инерции ответивший было на заданный мной вопрос, выпучил глаза и ошарашено уставился на меня. Вижу, он несколько увлекся процессом беседы и сосредоточенное жесткое выражение его лица оказалось не более чем умело созданной маской, за которой скрывалось его погруженное в процесс обдумывания всего того, что он услышал от того, с кем он доселе разговаривал.... Кстати, а с кем это он вообще разговаривал? И вообще что это за место?

Обдумать ответ на свои же собственные вопросы я не успел. Потому что пришлось задуматься над вопросом моего невольного собеседника. Выразился он достаточно кратко, но емко, вложив в одно словно 'какого' столько смысла, сколько порой сложно отыскать даже в длинных речах ораторов. Услышав одну только интонацию этого слова, мне уже было лишним слышать оставшуюся часть вопроса, которую, впрочем, он и не собирался задавать.

На обдумывание ситуации не было времени, потому я поспешил броситься в атаку. Ну как в атаку....

— Я спрашиваю, зачем вам нужна та плита, Учиха-сан? Отвечайте поскорее, у нас очень мало времени.

Плита.... Черт, неужели железнобокие объявились в Стране Болот ради нее? А я просто взял и напал на них, решив, что они угроза моему существованию, не только привлек ненужное внимание тому району болот, так еще и возможно, увеличил степень опасности. Черт, получается, хотел как лучше, а вышло.... И зачем этот кусок камня им понадобился?

— Что все это значит?

Учиха отчаянно пытался понять, что происходит. Впрочем, я делал то же самое, только со своей стороны. А сам процесс мозговой активности моего неожиданного собеседника, сознание которого я хотел повредить, дабы он не смог докопаться до всех моих тайн, волновал меня крайне мало. Сомневаюсь, что обладаю силой, достаточной для того, чтобы победить обладателя шарингана и заставить его выдать все секреты своей организации, тем более, что нахожусь я пока в подчиненном положении. Меня волновало другое.

Голос, что непрерывно едва слышно звучал в моей голове, постепенно разъяснял мне суть происходящего. О том, что мы находимся внутри 'головы' Тору, о том, чье тело я так 'удачно' занял, причем сделал это именно по его желанию и зову, и самое главное, что в таком состоянии мне доступна та сила, которая была в теле разведчика. И на фоне получения всех этих сведений мне оставалось предельно быстро соображать для решения одной единственной задачи — что нужно сделать, чтобы не просто освободиться от контроля этих сильных и опасных существ — одного с шаринганом здесь, и другого — там, снаружи, а еще и выбраться из этого места, как оказалось, именуемого Центром. Вариантов у меня было два: попытка бегства после освобождения путем перегрузки 'системы' или же попытаться героически 'убить себя об стену'. А именно уничтожить тело Тору уже рассматривавшимся ранее мной способом — превратив его в каменную статую. Правда, голос в моей голове был против второго варианта. И настаивал на том, чтобы я попытался реализовать первый. Я подумал, что таки да, попытка не пытка, а в при удачном стечении обстоятельств, возможно количество обитателей в этом мире увеличиться. Впрочем, второй вариант был запасным.

Собрав свои силы, я начал нащупывать связь с особыми точками в организме Тору. Теми самыми, контроль над которыми давал мне возможность перегрузить его систему циркуляции. Хозяин этого псевдо тела (а как еще назвать это образование, существующее лишь во внутреннем мире другого человека?) активно помогал мне, связываясь с необходимыми сгустками своей силы.

'Готово!'

'Только четыре?'

'Да'

'Я надеялся на больше'

'Нельзя больше'

'Боишься, не выдержит?'

'Да'

— Я так и думал, что ответа мне не дождаться. Надеюсь, ваш разум не пострадает после резкого разрыва, и я прочитаю его позднее. Мне пора!

Оборвав этими словами наш бесполезный разговор, я направил сигнал в точки, давая команду открывать 'шлюзы'. И уже буквально мгновением позже в этот мир ворвалась безудержная стихия, сотворенная чудовищным всплеском чакры. Учиха не успел ответить на мое заявление, прежде чем нас поглотила огромная волна. Стремительный поток бурлящей воды, буквально кипевшей от нахлынувшей в нее смеси из чакры и природной энергии подобно кислоте поглотила оковы, что сдерживали 'мое' псевдо тело. Чудовищное давление сжало меня со всех сторон и начало выбивать из сознания. Достаточно слабое соединение сказалось, стоило силе разведчика выйти из стабильного состояния. Я был не в состоянии удерживать контроль и потому тут же решил не цепляться за него, а вырваться обратно в надежную змеиную сущность — посмотреть каково это все выглядит снаружи. В конце концов, даже если разведчик не сможет вырваться, живым его точно не оставят. Последнее, что я увидел, это исчезающее тело Учиха, который также разорвал соединение. Да, и на что я надеялся, думая, что смогу нанести ему урон?

Я оказался в теле змеи как раз вовремя, чтобы не пропустить впечатляющую демонстрацию того, на что способен пользователь чакры с четырьмя открытыми внутренними вратами, так сказать, с первого ряда. А если учесть то, что разведчик сейчас был пользователем не просто чакры, а настоящего бурлящего коктейля....

Боец с покрасневшей от напряжения кожей и горящими желтыми глазами, стоял в центре настоящего вихря из зеленой энергии, с невероятной легкостью вырвал свою руку из крепкого захвата креста и, не останавливая ее движение, нанес удар такой силы по стоявшему рядом с ним человеку, что тот аж отлетел. Следующим движением он высвободил свою вторую руку и опять же не останавливаясь, устремил ее в атаку. Два бойца в броне, оказавшиеся в то же мгновение рядом с ним, в попытке усмирить взбесившегося какого-никакого, а все-таки соратника, также ощутили на себе невероятную силу ударов и были отброшены этим натиском.

Тору одним молниеносным движением руки разбил сосуд, в котором содержался мой 'аватар', и протянул свою руку. Не став долго гадать, что делать, я юркнул под его рукав, направившись вверх, к шее. Пока я двигался изо всех сил, преодолевая безумный напор его силы, стараясь при этом не сгореть заживо, он уже двигался. Я чувствовал, как напрягаются его мышцы, как от тела отделяются мощные потоки энергии. В голове мелькнул яркий образ того, как однажды такой же стремительный поток в свое время едва не убил меня самого.

Мне удалось занять 'позицию' у самого основания его шеи, практически на границе его ворота рубахи и открытой кожи, обвив ее как своеобразное ожерелье. Позиция была не слишком удобной для того, чтобы наблюдать за происходящим. Впрочем, что уж тут говорить, следить за всем в любом случае было бы нереально из-за взбесившейся чакры. А с учетом того, что Тору (в смысле тот, кто сейчас управлял им) буквально двигался напролом прямо сквозь стены, порождая целые облака щебня, пыли и что уж греха таить, ошметков человеческого тела попавшихся под удар не успевших вовремя среагировать сотрудников персонала то смотреть на эту картину и вовсе не хотелось.

Пока осуществлялся прорыв из этого логова, я не торопился влезать в это дело. Тору хорошо знал свое дело. Фактор неожиданности и подскочивший уровень силы в плане чакры и физических параметров оказались преимуществом, которое здорово помогли при этой безумной операции. Однако удача не могла длиться долго. Стоило нам вырваться из здания, и направиться прочь от этого места, местные вояки опомнились. Это я понял по тому, как окружавшую тело разведчика ауру практически сдуло порывом чакры, а в опасной близости от тела моего 'аватара' пролетел какой-то острый предмет, буквально напитанный чакрой. И судя по теплой жидкости, что начала омывать тело змеи, боец умудрился получить ранение.

Я не мог больше оставаться не у дел. Пользующийся телом Тору некто умело применял все его навыки, но противостоять активизировавшимся бойцам, действующим с дальнего расстояния, он полностью не мог. А это было чревато вполне понятными последствиями.

В качестве средства контакта использовал зубы. Вонзив их в плоть, тут же постарался вновь создать то ощущение погружения. Яростно сражавшийся разведчик сначала отреагировал жестко. Меня едва не вышвырнуло из тела змеи от резкого всплеска чакры. Однако практически сразу же после этого он открылся, позволив мне проникнуть внутрь. И всего через мгновение я уже смотрел на мир его глазами. Точнее глазом.

Тору бежал. Не останавливаясь, отчаянно петляя, совершая резкие маневры, прыгая из стороны в сторону. Вокруг с бешеной скоростью мелькали небольшие дома, деревья, сады, улочки. А также многочисленные тени, которые двигались также стремительно, с невиданной легкостью огибая все препятствия, так и норовя оказаться рядом, преградить путь, зайти в тыл. И они не прекращая метали просто запредельное количество острых ножей и сюрикенов, немалая доля которых была пропитана чакрой. Эти смертосные снаряды собственно и были причиной того, что разведчик двигался подобным образом. Колюще-режущие предметы промелькали перед глазами. Часть из них задевали тело, проходя по касательной, другая часть вонзалась на землю, стены домов, деревья, заборы, превращая окружающую местность в своеобразное минное поле, в котором каждое лишнее движение было смертельно опасно.

Тору уже успел покрыться немалым количеством глубоких царапин, из которых непрерывно сочилась кровь. И продолжал получать эти раны. Несмотря на все попытки избежать их, клинки с какой-то пугающей легкостью продолжали находить свою цель. Разведчик несколько раз с разворота запускал потоки силы, метя по теням. Эти удары срезали несколько деревьев, превратили один дом в развалины, но я почему-то подозревал, что теням от всего этого было, ни горячо, ни холодно. Сказывалась дистанция, что разделяла нас от них. Пока, пусть и очень быстрый заряд чакры долетал до цели, они успевали отреагировать и предпринять меры защиты: либо уйти из зоны поражения, либо что-то противопоставить.

С момента моего 'подключения' к разведчику, погоня длилась всего около минуты, за которое, успевший развить невероятную скорость боец успел пройти довольно внушительное расстояние, несмотря на то, что ему приходилось регулярно менять направление движение, совершать мощные прыжки в сторону, отбивать бесчисленное множество сюрикенов, тормозить для нанесения собственных ударов. И за все это время враги так и не перешли к использованию чего-то убойного из своего арсенала. Наблюдая за тем, как эти тени непрерывно нас преследовали, как двигались, не пытаясь выйти навстречу, как постоянно метали в нас ножи и сюрикены, было непонятно, чего они вообще хотели. К сожалению, осознание всей их логики пришло ко мне несколько позже, в тот момент, когда Тору начал регулярно спотыкаться, а его дыхание постепенно сбиваться.

Они не собирались убивать беглеца. Их задачей был его захват живым и желательно, без серьезных повреждений. Именно по этой причине они то и дело, что оставляли на теле разведчика многочисленные глубокие царапины, из которых непрерывно сочилась кровь. Такими темпами эта погоня должна была закончиться одним образом — ослабленный выдохшийся Тору должен был рухнуть на землю без сил, и попасть в их руки не имея никаких возможностей сопротивляться. Да что тут говорить, не будь сейчас у него открыты врата, и не будь в его теле столько природной энергии, что мне удалось в него закачать незадолго до этого, он уже был бы схвачен. Кстати, было несколько странно, что они не стали использовать яд. Это значительно повысило бы эффективность при захвате.

'Послушай, нужно остановиться?'

Мое заявление для моего 'партнера' оказалось полной неожиданностью. Он даже споткнулся и чуть не упал. Что же, его можно понять.

'Зачем?'

'Нам не сбежать, пока нас преследует столько врагов, которых нам не достать. Нужно остановиться, устроить засаду, сделав вид, что они нас затравили и добились своей цели!'

'Невозможно!'

'Цель засады, вывести из строя часть из них и создать переполох. И захватить одного из них живьем! Я постараюсь помочь тебе избавиться от остальных. Если продолжим бежать, они просто измотают тебя и твое тело, и тогда все будет потеряно!'

'Они не дураки!'

'Согласен! Но так у нас будет шанс и самим не остаться в дураках! Учти, что если ты будешь захвачен, я должен буду постараться реализовать второй вариант! А ты знаешь, что это значит! Помнишь? Камень!'

'Помню!'

'Выбери закрытое место и падай. Закрывай ворота. Изобрази полное бессилие. Не шевелись'.

'Врата?'

'Нужно будет их закрыть на время, чтобы открыть их снова, но в момент начала нашей контратаки'

'Так нельзя'

'Знаю! Но если мы так не поступим, то ничего не выйдет. Если сумеем вырваться — мы сможем восстановить это тело. Если нет...'

Я отчетливо чувствовал, как яростно разведчик сжал свои зубы и с силой выпустил воздух через них, подавляя рык. Он не хотел полагаться на крайне опасный план и полностью доверить свою судьбу в мои руки. Но вместе с тем, он прекрасно понимал, что в моих словах есть зерно истины.

'Куда?' — спросил он после короткого раздумья.

'Здание впереди, где сад и высокий забор. Запрыгивай внутрь и перестань дергаться. Но пока бежишь, не мешает несколько раз споткнуться и изобразить слабость'

'Понял'

Мы заняли позицию в небольшом саду, притаившись посреди цветущего кустарника. Полностью отгороженные от окружающего нас пространства высоким забором, старым потрепанным одноэтажным строением и густой растительностью, для обычного человека мы были бы в принципе невидимы. Однако обмануть, таким образом, наметанный глаз опытных следопытов и убийц было сложно.

Пока разведчик отчаянно пытался отдышаться, попутно выдергивая из себя острые лезвия, которые застряли в его плоти в процессе непрерывного обстрела, а также заботясь о своих ранах, я, подключившись к окружающему нас энергетическому полю, следил за перемещениями врага. Которые, между прочим, не очень-то и спешили проверять наше состояние. Застыв в отдалении около пятидесяти метров от места, где мы залегли, они стояли там практически неподвижно следующие несколько минут. Что самое противное, эти тени были рассредоточены по местности вокруг нас, что превращало идею с засадой с нашей стороны не в самую разумную идею. Чертово отсутствие опыта!

'Все еще ждем?' спросил меня партнер, в голосе которого прозвучал сарказм.

'Переводим дыхание! И раны свои в порядок приводим' — ответил я, стараясь подавить чувство злости на самого себя и сосредоточиться на природной энергии. Надо бы постараться восстановить силы и закрыть раны. Сила природы давала такую возможность. Почему бы тогда не помочь себе?

'Спать хочется...'

'Что?'

'Засыпаю...'

'Ты чего удумал? Совсем сдурел? Стоп! Яд?'

'Что?'

'Неужели они все-таки использовали яд? Или это из-за потери крови?'

'Кровь останавливается.... Что это?'

Упавший рядом с нами небольшой шарик с небольшими выпуклыми конусами неожиданно начал с шипением испускать едкий газ. Мгновением позже рядом упало еще несколько таких же, с точно таким же эффектом.

'Усыпляющий газ! Задержи дыхание! Я постараюсь закрыть рот и нос от него'

Собрав природную энергию, я постарался создать своеобразный пузырь вокруг головы, чтобы не допустить попадание опасного вещества в легкие. Однако полностью довести до ума этот своеобразный противогаз у меня не хватило времени. На нашу голову со свистом упала сеть, сплетенная из металлических проволок, по которой тут же пошло напряжение. В этот момент возникло внутри меня, было лишь одно чувство — страх. Страх перед этой железной проработанной логикой наших врагов, которые с какой-то удивительной легкостью рушили все наши планы.

Партнер на неожиданную атаку отреагировал быстро. Резко открыв врата, число которых на этот раз было больше ровно на две, он легким движением разорвал металл и ринулся вперед, ломая кустарник и забор.

'Дальше что?' — спросил он меня, на всей доступной ему скорости направляясь к одному из теней, стремительно сокращая дистанцию между нами.

'Давай залп. Сначала по центру! Потом по сторонам! Не останавливайся!'

Разведчик не задумываясь последовал моим указаниям. Собранные в руках смертоносные клинки из чакры устремились вперед на невероятной скорости. Не успели первые потоки отдалиться на метр, как были готовы новые.

Фактор неожиданности и на этот раз сыграл нам на пользу. Мощные потоки накрыли врагов. Пусть и не всех, но те, что стояли у нас на пути, оказались в зоне гарантированного поражения. Количество залпов достигло шести, из-за чего немногие уцелели.

Не останавливаясь Тору смог добраться до ближайшего бойца Кусанаги и свалить его на землю одним мощным ударом, напрочь раздавив выставленный вперед блок.

'Действуй!' — рявкнул он.

Я вздохнул и прислушался к своим инстинктам. Так, что же нужно делать? Условие первое: кровь. Условие второе: сила. Условие третье: жертва. Осталось только....

'Они приближаются!'

'Руку на его голову!'

Окровавленная пятерня тут же накрыла лицо призрака.

'Дальше?'

'Чакру под мое управление!'

— Я жертвую! Призыв!

Группа призраков достигла места взрыва довольно быстро. И лишь для того, чтобы оказаться в зоне действия еще одного взрыва. Место, где всего несколько мгновений назад рухнул их товарищ с обезумевшим самураем, поглотило громадное облако пыли, что полностью скрыло от их взора все.

Отоки, возглавлявший группу, недолго думая, сложил руками несколько причудливых знаков. Мощный поток воздуха сдул облако. Удивленные бойцы обнаружили лишь заляпанную кровью землю и несколько ножей. Оба бойца, что были здесь словно провалились сквозь землю.

— Куруши! — сказал командир, на что тут же рядом с ним возник его подчиненный.

— Отоки-сан, я их не чувствую! Они просто исчезли?

— Как это случилось? Это какое-то средство перемещение или что?

— Понятия не имею. В один миг они были здесь, а как только прогремел этот взрыв, они словно испарились без малейшего следа.

— Продолжать поиски! Куруши, пройдись по округе, попробуй найти их следы.

— Слушаюсь!

— Я вернусь в Центр и доложу о случившемся.

— Понял!

Человек забившись в угол, не сводил глаз с огромной нависшей над ним громадины, что задумчиво изучало его своим взглядом. Существо хоть и находилось в тени, для его невольного собеседника не составляло труда угадать в этой пугающей тени контуры исполинских размеров змеи, от одного вида которой ему хотелось дрожать от ужаса и бежать куда глаза глядят. Возможно, не будь его ноги зажаты мощными кольцами внушительного удава, он бы давно попытался бы это сделать, а не окажись его руки переломанными, он попытался бы огрызнуться огнем. Но, ни то, ни другое сейчас были для него абсолютно невозможным. Он не знал, где находиться, не знал, что же это за монстр им заинтересовался и самое главное, как его вообще сюда занесло, в то время как главный виновник сего происшествия куда-то исчез. Кем, кстати, этот гигант уже успел поинтересоваться.

— Говоришь, 'не знаю'? Хм, удивительное дело...

— Я уже все сказал. Понятия не имею, куда он делся. На момент взрыва мы оба были на одном месте. А потом я смог его сбросить с себя. В итоге, он исчез, а меня занесло сюда!

— Любопытно все-таки получается. В какой-то момент один очень наглый человек решает, что имеет право призвать одного из нас, причем, делает это по всем правилам, подобрав подходящую жертву, а когда я, возмущенный подобным поступком, призываю его обратно, до меня доходит лишь жертва, а сам виновник испаряется, словно его и не было. И я не могу его найти, нигде почувствовать.

— Жертва?

— Ты удивлен, человек? Да, тебя принесли в жертву. В тот момент, когда тебя выбрали объектом ритуала, тебя включили в разряд нашей собственности и вручили нам в качестве дара.... Что ты на меня так смотришь?

— Я не жертва! И никогда ей не буду!

— Увы, но это уже не тебе решать.... Но, не волнуйся! Твоя жертва не была напрасной!

Пробуждение оказалось тяжелым. Иначе обозначить состояние, когда твое тело тебя практически не слушается, ты ослеп на один глаз, а вокруг совершенно незнакомое место, куда явно еще не ступала нога человека, было нельзя. Тору с трудом смог поднять руку, сжимая зубы от мучительной боли, чтобы отбросить в сторону весь тот хлам, что каким-то образом оказался на нем. Подняться на ноги оказалось куда тяжелее. Каждое малейшее движение отзывалось невыносимой болью. Разведчик терпел. Борясь с самим собой, он все же оказался на своих двоих. Осмотрел себя, от чего невольно оказался в ступоре. Рваная окровавленная одежда, масса царапин, которые видимо, до недавнего времени нехило кровоточили, странный узел на шее. Попытавшись убрать странный предмет, он лишь в последний момент понял, что это ни что иное, как живая змея, причем вцепившаяся в его шею своими зубами. Неожиданное украшение было отброшено куда подальше. Судя по всему, она там пробыла достаточно времени. Удивительно, что яд не причинил ему вреда. Что вообще с ним случилось? Да и как его занесло в это странное место? А вообще, что это за место?

Осмотрелся. Сплошной лиственный лес с высокими деревьями, кроны которых полностью скрывали небо и создавали настоящий сумрак. Густая растительность под ногами. Валяющиеся вокруг полусгнившие деревья, мелкий кустарник, огромный муравейник неподалеку. В нескольких десятках метрах отсюда рос камыш. Вода?

Тору с огромным трудом доковылял до этого места, где обнаружил небольшой ручеек. Опустившись на колени, он прикоснулся губами к прохладной воде и принялся с наслаждением пить. Умылся, протер волосы, промыл раны и снова упал на землю, принявшись осторожно ощупывать невидящий левый глаз. Глаз был цел, чувствовался, но не видел.

Не понимая, что произошло, он начал копаться в своей памяти, в надежде найти там ответы на свои вопросы. Что тут же вызвало острую боль в голове и громкое шипение едва не оглушило его. Подумав, что рядом с ним змея, он дернулся, пытаясь защитить себя, но с удивлением обнаружил, что поблизости никого нет. Озадаченный, он вернулся к своему занятию, после чего снова услышал громкое шипение, которое на этот раз было заметно громче, грубее, словно издавало его совершенно другое существо. Покрупнее и более напоминающее человека.

Прекратив на время эту попытку, он несколько минут напряженно думал о природе этого странного явления, после чего снова попытался найти ответы. Шипение раздалось и в этот раз. Куда громче, и...куда более осмысленно. Словно, издававшее его 'нечто' пыталось что-то сказать.

'Чертова мистика! В таком случае нужно попробовать. Кхм.... Меня кто-нибудь слышит? Кто это?'

В ответ снова раздалось шипение.

'Змея? Или нет? Только не говори, что ты у меня в голове!'

Ответное шипение. Которое, он естественно не понял.

'Давай договоримся. Если ты меня понимаешь, шипи...что я несу...в общем шипи кратко. Если нет....ну...значит, ты ничего не понял'

Раздалось короткое шипение.

'Я знаю, кто ты такой?'

Снова короткое шипение.

'Черт, и как интересно ты сможешь мне прошипеть что ты за существо такое?'

Снова раздалось короткое шипение, и левый невидящий глаз непроизвольно закрылся, а потом снова открылся. Шипение.

Поняв, где стоит искать ответ, Тору тут же поднялся и, подойдя к воде, посмотрел на свое отражение. Что же нужно было сделать с ним, чтобы он не заметил такое! Радужка его невидящего глаза изменила свой цвет, став янтарно-желтым, с вытянутым зрачком. Вокруг глаза темнело начавшее распространяться пятно. Такой глаз он уже видел. Однажды, когда его группа была уничтожена, а сам он едва спасся от страшного монстра.... Какого еще монстра? Там ведь не было никакого монстра. Там был человек. С белой кожей. С такими же глазами, как и его левый глаз сейчас. Тот, кто назвал себя Ямато. Основная цель для захвата Кусанаги! Тот, кто может управлять змеями....

— Ты и есть Ямато! Как ты попал в мою голову?

Раздалось долгое шипение.

— Хочешь сказать, что ты не он?

Короткое шипение.

— Но он имеет к тебе отношение.

Снова короткое шипение.

— Это он поместил тебя в мою голову?

Странный 'сожитель' прошипел два раза. Один раз кратко. Потом долго. Непонимающий Тору переспросил. Снова раздалось два шипения.

— Хочешь сказать, 'и да, и нет'?

Короткое шипение.

— Черт!!! Ты знаешь, что со мной случилось?

Утвердительный 'ответ'.

— А где мы, знаешь?

Отрицание.

— Как мы сюда попали?

Утвердительно.

— А как выбраться?

Молчание.

— Не знаешь?

Утвердительно.

— А ты можешь помочь выбраться отсюда?

'И да, и нет'.

— Как это понять. Ты не знаешь дороги назад, но все равно будешь у меня в голове? Так что ли?

Утвердительное шипение.

-Так, кажется, я ударился головой. Нужно отдохнуть....

Глава— 16

Змеиный налет.

— В последнее время численность сосредоточенного на побережья контингента непрерывно растет. Два дня назад прибыло судно, из которого высадился отряд, с общей численностью до тридцати человек. Напоминаю, что за последний месяц, это уже четвертый корабль. И численность десанта во всех случаях одинакова. Прибывший отряд встал лагерем, предположительно, в северной оконечности острова, у самого края болот. К сожалению, информации не так много. Перекрыли зоны своей активности. Никого из местных не пропускают. Не скрывают своего присутствия, но свои места дислокации не светят. Если проанализировать то, куда и как сосредоточены их силы, то выходит, что они в полной мере перекрывают северо-западную границу болот. Иными словами, нашу границу. На карте, что вы видите, отмечены районы, контролируемые ими.

Представитель СБ, офицер Джиро провел деревянной указкой по подвешенной на стене карте, показывая нужные места. Те, кому эти слова были адресованы, мрачно изучали каждое его движение, внимательнейшим образом смотря на те места, где останавливалась указка.

Каждый из присутствующих прекрасно понимал всю степень растущей опасности. И каждое слово, произнесенное командиром разведчиков, лишь усугубляло царившее здесь эмоциональное напряжение. Действия прибывших заморских гостей их и раньше не особо радовали, даже, несмотря на отсутствие явных признаков внимания к их владениям. А тут постепенная концентрация достаточно крупных сил, причем в непосредственной близости от них самих. И направление этой силы было очевидно. Здесь хорошо знали, что если эта группировка нападет уже сегодня, то вероятность выживания города будет практически равна нулю. Сравнивать себя с закаленными в боях призраками и самураями — пользователями чакры никто не мог. А в том, что столкновение с ними рано или поздно произойдет, понимали все. Что бы им не было нужно в этих краях, без проникновения на территорию, контролируемую городом вряд ли бы обошлось. А допускать проникновение в эту зону чужаков никто не собирался, даже, несмотря на вполне ясную угрозу полного истребления.

— Итак, это все-таки началось, — задумчиво протянул Рюу, зафиксировав взгляд на одной точке на карте, — Скажите, Джиро-сан, а были ли зафиксированы новые случаи их проникновения на болота. Насколько я помню, последняя их разведывательная акция была прервана нашими силами не без участия всем нам известного Ямагами Широ. И больше вроде бы подобных вылазок не было.

— На данный момент ничего определенного на этот счет сказать не могу. Возможно, подобные вылазки и осуществляются, но нам ничего не удалось зафиксировать. Однако есть основания полагать, что они все же пока не рискуют соваться сюда. Операция, о которой вы упомянули, все же оказала серьезное воздействие на их деятельность. Несмотря на концентрацию сил, они пока не слишком торопятся активировать свою деятельность в болотах.

— К слову, о проведенной операции, — сказал офицер Керо,— Мы все знакомы с ней крайне поверхностно, даже, несмотря на то, что непосредственно принимали в ней участие. Быть может, кто-либо объяснит нам, что же провернул Ямагами-сан, что в итоге враги на целых два с половиной месяца прекратили свою активность и терпеливо сидели на месте, прежде чем начать действовать?

— Поддерживаю, — сказал Рюу, — Эта информация могла бы помочь нам просчитать возможную реакцию наших врагов. Да и больше узнать о нашем дорогом 'соратнике', который, на мой взгляд, в последнее время как-то затих.

Старейшина, доселе молчаливо слушавший доклад своего начальника разведки, потягивая чай из небольшой расписной пиалы, как-то тяжело вздохнул. Впрочем, причиной этого тяжелого вздоха вряд ли послужили вопросы его подчиненных, каждого из которых он знал вот уже много лет и прекрасно понимал, что на них он может положиться. А вот ощущение нависшей угрозы давило по-настоящему. Не говоря уже о том открытии, что он сделал казалось бы, совсем недавно, и которое уже успело лишить его сна после полученного осознания того масштаба, что открывались перед ним. То, что одновременно и влекло его, и ужасало самой своей природой. Эх, если бы он был молод! Ключ то у него уже есть!

— Ямагами-сан, по его собственным словам, которые подтверждаются доводами Огава Такэо, смог внушить вражескому разведчику то, что якобы в этих краях притаилось нечто крайне могущественное и опасное. И судя по всему, сделано это было настолько убедительно, что враги не рисковали соваться на нашу территорию почти два с половиной месяца. Если бы у них не было бы здесь каких-то своих особых интересов, полагаю, мы в худшем случае заполучили бы намного больше времени на подготовку, прежде чем сюда явились бы значительные силы противника с подготовленными людьми, которые занялись бы изучением неизведанного явления. А в лучшем и вовсе не увидели бы их больше. К сожалению, интересы у них серьезные и отступать из-за какой-то призрачной угрозы они не намерены. Что и породило этот экспедиционный отряд, что блокирует нашу границу.

Старик замолчал, оставив своих офицеров удивленно таращиться на него. Что уж тут поделать? Вопреки тому, что все его соратники были в курсе того, на что способны призраки и им подобные люди, пользователи чакры, информация о том, что и среди них имеется некто, способный на подобное, была для них явным сюрпризом. Пусть все они понимали, что в этом юноше спрятан ключ к созданию новой силы в регионе, но до этого момента они полагали, что Ямагами еще даже близко не приблизился к тому уровню, при котором на него можно было бы делать ставку и строить расчеты с его участием. Сам Широ не выпячивал свои способности, стараясь действовать максимально скрытно, находясь в тени, а старейшина, который, хотел его новоявленный союзник того или нет, всегда мог выманить у него информацию о состоянии дел, также оставлял все это в тайне. Незачем было создавать у солдат каких бы ни то иллюзий.

— Ямагами способен на подобное?

Вопрос, озвученный Манабу, принадлежал всем. И все как один с нетерпением ожидали на него ответ. Их лица выражали самые разные чувства. От глубокого неверия вплоть до какого-то проблеска не то страха, не то чего-то еще.

— Тренировки Широ-куна протекают достаточно активно. Когда я полностью огородил его от участия в подготовке к вторжению противника, не имелось в виду, что он будет таиться где-то у себя и проедать наши запасы. Идет интенсивная работа и результаты, как я считаю, вполне себе убедительны. Прогресс очевиден.

— Поразительно! Как я понимаю, его таланты этим не ограничиваются. На что он еще способен?

— Управлять змеями, Рюу-сан, — сказал Манабу, взглянув на задавшего вопрос лидера исследователей, — Я уже упоминал о том, что в последнее время в этих краях чрезвычайно много змей. Не сомневаюсь, что все это дело его рук.

— Манабу-кун прав. Управление змеями — это его главная способность.... Однако, мы немного отвлеклись от основной темы. Поэтому, позвольте мы к ней вернемся. Что касается Ямагами-куна и его талантов, мы поговорим об этом отдельно. Равно как и о некоторых наших важных проектах, которые с этим напрямую связаны.

Офицеры согласно закивали, вновь устремив взгляды на Джиро, до сих пор стоящего рядом с картой.

— Пока можешь присесть, Джиро, — сказал старейшина. Офицер послушно исполнил его волю, — Господа. Как я и говорил, у наших врагов в этих краях есть весьма серьезные интересы. Несмотря на то, что мы не можем пока точно определить, что это за интересы, можно сказать определенно одно — мы в зоне этих интересов. И от степени нашей подготовки зависит то, сможем ли мы пережить эти интересы, попав под молот той силы, что положила сюда свой глаз. На данный момент у нас есть преимущество в виде той завесы тайны, что нам удалось создать за годы нашей работы, а также того сдерживающего фактора в виде безликого ужаса, что породил наш дорогой Ямагами-кун. Враг опасается соваться сюда, но эта идиллия не продлиться излишне долго. В скором времени их разведчики снова начнут потихоньку пробираться дальше в болота. И наша задача на данном этапе заключается в том, чтоб не допустить этих разведчиков к нашему городу, лишить их возможности получить информацию о нашем существовании. Устроить еще одно представление, сделать так, чтобы желание соваться сюда у них исчезло навсегда. Учитывая разницу между силами, что есть у нас и даже теми незначительными для нашего врага силами, что он сосредоточил у наших границ, вы должны понимать всю сложность таких мероприятий. Потому, необходимо сосредоточиться. Тщательно продумать все возможные варианты. Ловушки, обманки, яды.... Господин Рюу. От вас я ожидаю самого активного участия в данном деле. И очень надеюсь, что наш арсенал не будет ограничен 'обычными' средствами. Я надеюсь, вы прекрасно это понимаете.

— Разумеется, господин. Все особые средства всегда под рукой. Исследователи будут задействованы в полной мере. Правда, хотелось бы сначала пообщаться с Ямагами-саном. В свете раскрывшихся обстоятельств, было бы крайне полезно скоординировать наши ресурсы с его возможностями. План составим по результатам нашей беседы.

— Хорошо. Как я и сказал, про Ямагами-куна мы поговорим отдельно и по возможности, непосредственно при его участии.

— Говоря про представление для наших врагов, нам нужно учитывать степень их заинтересованности. Сдается мне, что концентрация подобных сил связана с тем, что они будут не просто прощупывать почву на предмет какого-то опасного врага. Столкнувшись с ним, они, возможно, попытаются его 'прихлопнуть'.

— Разумеется, Керо. Исходить нужно именно с интересов. От того, что именно они здесь ищут, зависит очень многое. Думаю, было бы разумно попытаться добыть сведения об объекте их поиска и по возможности, либо передать им этот объект, если он не представляет для нам, какой-то столь же большой ценности, либо попытаться их обмануть.

— Хороший вариант. Только получение подобной информации дело не из легких. Особенно из рук наших новых соседей. Захват и допрос столь опасных личностей в то время как вокруг ошивается столько их воинов, сколько с лихвой хватит на прорыв нашей обороны можно сказать, в принципе невозможно. При текущих условиях.

— Господа, сейчас захват и допрос вражеских солдат не самая лучшая идея. Скажу откровенно, сейчас целенаправленный поиск 'отбившихся от стада' их вояк не то что не необходим, а возможно, даже вреден. Враг знает о том, что ему здесь не рады и потому пока не суется. При этом чувствует себя в относительной безопасности, находясь на границе. Не нужно постараться разрушить эти иллюзии и случайно навести их на какие-то ненужные мысли. Пусть пока остаются при своем мнении. Постараться захватить врага следует лишь тогда, когда они попробуют снова залезть в наши владения и сделать это необходимо предельно осторожно. Информацию мы будем добывать несколько иными способами. Скажу откровенно, скорее всего, у нас в руках уже есть почти все нужные сведения, полученные из разных источников. Я занимался их изучением и анализом довольно долгое время. Как только у меня будут готовы все выкладки, я с вами поделюсь.... Сейчас делать какие-то серьезные выводы будет излишне рано. Я сам не уверен в том, что все правильно понял.

— В таком случае, Такаюши-сама, быть может, хотя бы укажете, что они приблизительно хотят здесь найти? Неведение не самое приятное чувство, когда осознаешь степень опасности и ответственности. Мы должны знать, чего ожидать.

Старейшина обвел задумчивым взглядом присутствующих. И выдержав небольшую паузу, бросил в ответ одно единственное слово: 'камень', на что тут же получил удивленных возгласов, не совсем понявших смысл сказанного офицеров. Впрочем, задавший вопрос офицер исследователей, казалось, был совершенно не удивлен. Многозначительно кивнув, он тут же погрузился в свои мысли. Чего собственно, и следовало ожидать.

Такаюши поднялся, на что остальные тут же отреагировали соответствующим образом.

— Возвращайтесь к работе. Все нужные сведения вы получите, как только я буду уверен в них в полной мере. Что касается обещанного общения относительно способностей Ямагами-куна и его участия в предстоящих событиях, Рюу-сан, то мы устроим это в самое ближайшее время. Так что, будьте готовы.

— Слушаемся, Такаюши-сама....

Такаюши сидел, держа в руках исписанный лист пергамента и полностью сосредоточившись на своих мыслях. Остывший чай, до которого он так и не прикоснулся, казалось, служил свидетельством того, насколько сильно этот человек был погружен в смысл того письма, что был в его руках.

Хоть письмо было написано непосредственно его собственной рукой, он до сих пор не мог до конца осознать тот смысл, что в него было вложено. Ровные столбцы иероглифов и несколько странных схем, набросанных на скорую руку, были словно какой-то лабиринт для разума. Вроде бы все было написано более чем понятно, все сложено 'по полочкам' и никаких сложностей в понимании смысла этого письма не должно было быть. Однако для старейшины, на вид вполне понятное содержание не поддавалось столь легкой расшифровке. И на то была серьезная причина. Ибо мысль, воплотившаяся в виде этого письма, принадлежала вовсе не ему. Предложение, прозвучавшее из уст возникшего, казалось бы, совсем недавно, союзника, было уж слишком неожиданным, неординарным, да и что греха таить, пугающим, чтобы столь легко принять его и оценить. Старейшина никогда не жаловался на свой ум. Он всегда умел думать наперед, анализировать события, просчитывать перспективу. В тот момент, когда он впервые увидел этого человека, в его голове начала выстраиваться концепция. По мере получения дополнительной информации, она лишь укреплялась, возникла идея. А в какой-то момент, он уже имел представление о том, что он получит от этого союзника. И он был готов сделать ставку. И неожиданно — это предложение. Казалось бы, полностью укладывающееся в логику самого старейшины о том, что стоит ожидать от союзника, каковой будет его Родина в результате этой деятельности и прочее. Но тогда почему же оно кажется ему столь...неправильным, чуждым и пугающим? Быть может потому, что новые знания, что у него появились после его грандиозного открытия, позволяют ему видеть более дальнюю перспективу, в которой его планы окажутся попросту сметены непреодолимым натиском нового неизбежного будущего? Или же, возможно, его сердце сдерживает страх чего-то такого, что он даже не понимает и не может осознать.

Старик судорожно протер пот со лба и, схватив новый, чистый лист пергамента, снова принялся излагать свои мысли, тщательно внося на поверхность все свои предположения и выводы, используя ту информацию, что у него была.

Чем больше он думал, тем четче в голове вызревала мысль, происхождение которой было трудно объяснить.

'Нет армии — есть клан....'

Эта незавершенная мысль, казалось, наиболее полно отражала ту самую дальнюю перспективу, которую он предвидел. И это пугало его. Ведь армия, о которой он думал, принадлежала ему....

Произошедшее во вражеской базе, яростная борьба с, откровенно говоря, превосходящими силами противника и моя первая попытка выполнить призыв стало своего рода мощным толчком к моему дальнейшему развитию, и что самое главное, указало направление, по которому нужно следовать. Разумеется, полное осознание далеко не сразу. Потребовался длительный анализ, попытка в полной мере оценить сам факт моего участия в такого рода баталиях, упорядочить тот огромный приобретенный опыт совершенно новых переживаний, эмоций и ощущений. Задать себе множество вопросов и попытаться на них ответить.

— Почему не сработал призыв?

— Почему после произошел обрыв 'контакта' с Тору?

— Что случилось с Тору?

— Что удалось получить в этом бою полезного и не очень?

Эти вопросы, идущие вкупе с другими, уже непосредственно завязанными на информацию, раскопанную нашим многоуважаемым Такаюши-сама и тайком подсмотренная мной, потребовали от меня немалых размышлений.

Размышления, в конечном счете, и привели меня к ответам. Моя попытка произвести призыв и воспользоваться помощью грозных смертоносных рептилий внушительных размеров оказалась даже более чем удачной, что, кстати, на первый взгляд, было как-то странно при столь плачевных результатах. Ведь если посудить, то ничего толкового из этого не вышло. Призыв не получился, контроль над Тору потерял, равно как и самого Тору, а имевшиеся мелкие бонусы в виде своих глаз во вражеском логове, после обрыва связи, также пропали. Впрочем, если посмотреть на это с несколько более другим углом, ситуация казалось, чуть ли не прямо противоположной. Самый главный плюс заключался в том, что в моей голове впервые появилось четкое представление каким именно образом применять призыв. Тот факт, что в условиях ожесточенного противостояния (что, кстати, происходило на огромном расстоянии от меня самого), мне удалось понять, как осуществить этот сложный прием и практически выполнить его, находясь в чужом теле, говорил о безусловном прорыве. Тот факт, что ничего не получилось — это уже дело десятое, первый блин и все дела. К тому же, если вспомнить факт того, что призыв осуществлял формально не я, а человек совершенно посторонний и не обладающий контрактом, в каком-то роде становиться ясно то, почему сама эта операция провалилась. Вспомнился момент с одним беловолосым человеком, который применил подобную технику без контракта, и его занесло в место, где обитали громадные жабы. Если подумать, то с Тору вполне могло произойти что-то подобное, а сам факт резкого перемещения в пространстве легко мог вырвать мое сознание из его тела и вернуть к точке привязки — то есть банально оборвать связь. К сожалению, проверить эту теорию пока было невозможно. Призыв требовал жертвоприношения....

Обдумывание смысла того, что мне удалось добыть в кабинете нашего старейшины, привело меня к достаточно занимательным предположениям, которые заставили начать искать связь между, казалось бы, достаточно отдаленными вещами и явлениями, с которыми мне уже приходилось иметь дело. Собственно говоря, как только мой взгляд наткнулся на достаточно странное выражение 'ключ пробуждения', я немедленно почувствовал, что наткнулся на что-то интересное. Не знаю, в чем была причина этого, но так уж случилось. За то короткое время, что было в моем распоряжении, я постарался изучить документ как можно лучше. В результате в моей голове остался достаточно занимательный фрагмент истории о заключенной силе, для пробуждения которой необходимо воспользоваться тем самым упомянутым мной ранее 'ключом'. И хотя о том, что же именно это был за ключ, я узнать не успел, почему-то внутри меня появились какие-то нехорошие мысли. Которые стали лишь сильнее в тот момент, когда в разговоре с Учихой всплыла информация о 'плите', которую Кусанаги так сильно желали найти. Плита, которая нужна моим врагам, плита, каким-то боком оказавшаяся в наших болотах и напрямую связанная с моим 'дядюшкой' и раскопанные Такаюши-сама сведения о таинственной силе и ключе (сам Такаюши, кстати, тоже связанный с моим дядей).... А если добавить к этому интересному списку еще и меня — странное человекоподобное существо, восприимчивое к природной энергии, выкраденное у тех самых Кусанаги, загнанное сюда, кстати, ими же и упоминания другой древней силы о наших своеобразных 'связях' чуть ли не родственного характера..... Получалось что-то совсем уж интересное. И это наводило на вопросы. А ответы, возникающие в голове, бросали в дрожь.

К сожалению, для построения более-менее нормальной теории требовалось больше информации. Хотя бы из рук Такаюши-сама. У него-то ее было немало. Однако получить ее самостоятельно было достаточно сложно. Пробраться в его кабинет я бы конечно смог, используя очередную змею, но этим все и ограничилось бы. Потому невольно начал задумываться о необходимости попросить ее открыто. Хотя вся моя сущность сильно противилась этому. Раскрывать свои секреты не хотелось. Да и возможная реакция этого человека несколько нервировало. Мало ли что он решит. Старейшина обладал чрезвычайно сильным интеллектом и понять, что к чему для него не составило бы труда. Несмотря на серьезные подвижки в изучении природной энергии, пока я не был уверен, что способен выбраться из города самостоятельно, в случае, если он решит, что его новый друг стал излишне опасно. Это говоря лишь обо мне. А ведь была еще и Йоко....

Нет, если уж спрашивать информацию, то это следовало сделать грамотно. Или же на таких условиях, когда у старика не будет таких сильных соблазнов попытаться избавиться от кого-то достаточно быстрыми и радикальными способами. И кажется, наиболее приемлемым для меня вариантом был именно второй.

Я вернулся к интенсивным тренировкам по управлению природной энергией, попутно подтянув к этому делу и Огаву — человека, который на данный момент был единственным человеком, которого можно было даже назвать моим учеником. Пусть он оставался верен своему непосредственному руководству, но по мере того, как росла его связь с источником нашей силы, происходило постепенно отдаление от соратников, их взглядов на жизнь. Что естественно приводило уже к нашему сближению. Появлялось все больше точек соприкосновения, наши взгляды на окружающую действительность постепенно подходили к общему знаменателю. А это было именно то, что мне и требовалось. Такэо был нужен мне не просто как ученик и последователь. Он должен был стать связующим звеном между мной и другими оперативниками, прошедших испытание. В этом мире полном врагов союзники были просто необходимы. Особенно союзники, очень близкие ко мне по природе и взглядам.

Работая над собой, осваивая новые возможности, я старался сделать так, чтобы Огава продвигался как минимум наравне со мной в большинстве аспектов владения природной энергией. Такэо должен был приобрести способности наравне со мной управлять силой, поглощать ее из окружающей среды и использовать в виде тех или иных особых приемов. Правда, существовало очень много сложностей. В первую очередь, сказывалось то, что его тело не было в полной мере приспособлено поглощать большое количество энергии. Как только достигался определенный предел, то у него сразу же возникали проблемы с контролем и начинался переход 'в другое состояние' — медленная трансформация, что приходилось тут же блокировать и откачивать из него излишки силы. По сравнению со мной он впитывал ничтожно мало.

Другой проблемой являлось то, что у него не было запасов чакры как таковой. Если я, в свое время стал обладателем многих образцов чужеродной силы, которые мог по своему желанию использовать, смешав с природной энергией, тем самым снижая вероятность потери контроля над ней, то Такэо мог в данном случае полагаться лишь на небольшой процент силы Морье, что находилась в его теле. А этого катастрофически не хватало.

Я пытался решить эти проблемы. Одним из приемов стала совместная медитация. Взявшись за руки, мы погружались в транс, в процессе которого я постепенно поглощал природную энергию из окружающего пространства и соответствующим образом 'обработав' ее, передавал Такэо, который 'прогонял' ее внутри себя и возвращал обратно. Это позволяло с одной стороны значительно повысить наши общие способности управлять этой силой, с другой, повышало наш резерв. Дополнительным бонусом, который я надеялся получить, было то, что я повышал свое влияние на своего ученика, делая нашу связь сильнее.

Говоря о наших общих способностях, которые мы стремились постепенно отрабатывать до совершенства, следовало отметить тот факт, что у Огавы имелось кое-что, чего не было у меня. Комбинация той частички сущности Морье и природной энергии 'змеиного образца' создавала некое подобие додзюцу. Глаза Такэо видели то, что мои не могли разглядеть. Если в общем-то саму энергию природы мог кое-как разглядеть и я, то вот циркуляцию внутри тел живых существ для меня было закрыто. В отличие от меня, мой ученик видел много. Это и чакра, и система ее циркуляции, и природная энергия. В общем, полноценное додзюцу, позволяющее ему без особых проблем видеть то, что никто другой не видел. И эта удивительная особенность его организма, кстати говоря, по мере наших общих тренировок проявлялась лишь сильнее. Вопреки, кстати, моим опасениям, что постепенное наращивание природной энергии приведет к вымыванию силы Морье и тем самым со временем лишит Такэо такого полезного бонуса. Естественно, мне бы и самому бы хотелось обладать подобной способностью, но в силу особенностей уже моего собственного организма, кажется, она так и окажется мечтой. Наличие в моем теле чужеродной силы в любом случае заметно больше, да и она уже настолько смешана, что попросту не сохраняет какие-то свои особенности....

Направление, по которому мы двигались, заключалось в постепенном увеличении возможностей той самой 'змеиной сети', которую мне в свое время удалось создать. Созданное огромное количество этаких 'агентов', распространенных по всей округе, играло довольно существенную роль в моих планах. Если раньше я намеревался полагаться на эту сеть по большей части как на элемент разведки и естественного противодействия вторжению врагов, то теперь намеревался превратить эту массу в куда более полезный и функциональный инструмент.

Представьте себе эту ораву, покрывающую, при необходимости, громадную территорию и обеспечивающую невероятное количество точек доступа к полю природной энергии. А затем протяните от каждого этой точки тоненькую связующую нить до меня и моего ученика, по которой непрерывным потоком передается сила, которую мы применяем в бою для уничтожения наших врагов. Постоянный контакт! И в отличие от связи с одной змеей, которая находиться со мной, эта система в идеале должна позволить наделить нас просто неограниченным резервом. В этом случае предел наших возможностей существенно повышался, и наш потенциал как бойцов должен был достигнуть совершенно иного уровня. Эту методику я, собственно говоря, так и назвал — 'корни предела'. И хотя до ее доработки требовалось немало усилий, идея была вполне реализуема и я ни сколько не сомневался в том, что скоро она станет составной частью нашей стратегии.

Работа над этой разработкой была начата нами буквально сразу же после эпопеи с Тору. Совместные медитации, в процессе которых я поглощал энергию из окружающей среды, вскоре переросли в попытки совместного усиления контакта с существующей сетью при интенсивном усилении связующих звеньев. При работе раскрылись некоторые сложности в виде крайне слабого и неустойчивого соединения, невозможности поддерживать контакт одновременно с огромной массой змей, а если говорить о передаче силы, то тут дело вовсе не радовало каким-то прогрессом.

Впрочем, интенсивная работа, в которой учитывался появившийся у меня уникальный опыт установления контакта с невероятно отдаленными объектами, наличие одновременно двух человек, каждый из которых мог подстраховать друг друга, а также, что немаловажно, наличие нашего 'додзюцу' довольно быстро принесли свои результаты. Удалось добиться эффекта постепенной передачи силы из 'точек доступа' в поле в виде многочисленных змей в округе. Правда, силы передавалось ничтожно мало. Так мало, что мы решили постараться нарастить качество количеством. Провели еще один большой сбор 'чистой массы рептилий', которых снова соединили с нашей силой и влили в существующую сеть. Определенный эффект это принесло. Из-за обилия 'поставщиков' суммарный объем заметно подрос, что создавало неплохие возможности по дальнейшему наращиванию уровня сил.

В тот момент, когда обычными медитациями продвигаться дальше было уже нельзя (рассматривая вариант именно боевого применения природной энергии), пришлось всерьез задуматься над возможными полигонами. Ясное дело, для тренировок такого рода были необходимы специальные места, где можно было бы развернуться, попытаться устроить спарринг с применением всех имеющихся средств и не привлекая при этом лишнего внимания (представить себе выражение лиц местных жителей, случайно наткнувшихся на разминку двух страшных до ужаса существ оказалось на удивление легко). И здесь также возникла сложность. Тренироваться на глазах сотрудников СБ в их помещениях конечно можно. Такаюши-сама вряд ли был бы против. Однако во время такого рода мероприятий, для наших товарищей возникала серьезная угроза случайно попасть под воздействие высококонцентрированной энергии окружающей среды и получить мощную дозу крайне опасного коктейля, который мог вызвать не самые нужные последствия. Ведь среди них вполне могут оказаться товарищи менее везучие, чем Такэо — обладатели значительно более меньшего процента силы Морье. А я не был уверен в том, что им удалось бы пережить подобное испытание. Что естественно, вряд ли сказалось бы положительно на моей репутации. А удары по репутации крайне опасны!

Тренировки на болотах представляли другую сложность. Выбраться из города, конечно, было можно. Но степень опасности это в общем-то не снижало. Наоборот. Возможность напороться на свой патруль и случайно вывести их из строя все той же силой оставалась на том же уровне. И даже, наверное, возрастала в силу того, что там уровень контакта был все же выше из-за большого количества змей. Потому, потратив некоторое время на попытки устроить полноценную тренировку в болотах, я отправился к Такаюши-сама. С предложением. Думаю, пора напомнить ему о его 'универсальных солдатах'.

Мы прохаживались посреди каменных истуканов, созданных в виде солдат с длинными копьями, время от времени перебрасываясь парой фраз. Со стороны это могло бы выглядеть как незатейливая экскурсионная прогулка в пустом музее древностей, где сотрудник этого самого музея лаконично отвечает на вопросы двух особых посетителей, которых пропустили в нерабочее время. Даже немного жаль, что это было неправдой. Ведь на деле, все обстояло несколько иначе. И отвечать на вопросы приходилось в первую очередь мне. Лишь в те редкие моменты, когда мне самому требовались некоторые пояснения, мои сопровождающие снисходили до ответов.

База исследователей под городом была практически совершенно пуста. Основной контингент по моей просьбе Такаюши-сама велел выпроводить на время нашего присутствия, а несколько оставшихся сотрудников пребывали в стороне и наблюдали за нами издали. Кроме меня здесь присутствовал также сам старейшина, который собственно, и был тем, кто организовал встречу, а также тот человек, ради которого меня сюда пригласили — главу исследователей — Рюу-сана. Был еще и Такэо, но по моей просьбе он также находился поодаль, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Что, кстати, у него неплохо получалось.

Основная тема нашего разговора, как собственно и все, что было связано со мной в этом городе, касалась природы моей силы и способностей. Рюу-сан, прознавший о том, что оказывается, под его носом все это время обитала столь необычная 'зверушка', настойчиво попросил старейшину как можно ближе познакомиться со мной. Что собственно и послужило причиной этой вот встречи в таком формате. Честно признаться, от первых же вопросов исследователя мне невольно захотелось побыстрее сбежать куда подальше. Этот человек взялся за мой допрос с такой настойчивостью, что мне с трудом удавалось что-то противопоставить этому натиску. Столько вопросов! Откуда у меня умение управлять змеями? Как я могу управлять мыслями людей, внушая им то, чего не было на самом деле? Насколько далеко ушли мои тренировки? Насколько быстро продвигаются мои исследования своих же собственных способностей? В общем, исследователь напирал изо всех сил, выпытывая у меня все детали и строя множество разнообразных теорий относительно того или иного факта моей природы. Отвечать на его вопросы было крайне трудно. Не сколько из-за того, что его вопросы были излишне сложны, а столько потому, что я боялся невольно запутаться в своих ответах и невольно выдать что-то такое, что выдавать вовсе не стоило. Например, зачем этим двоим знать о том, что я уже умудрился проникнуть во вражеский Центр в теле одного из их бойцов и сбежал оттуда, устроив погром? Или что мне доступны способности вызывать гигантских змей, видеть происходящее глазами рептилий и поглощать силу из окружающего мира при помощи тех же ползучих тварей? А про свои планы, знание про сущность их организации, подверженной влиянию одного древнего демона и говорить не стоило. Не в таких условиях и не при таком уровне. Слишком рано.

В какой-то момент, разговор зашел о нашем текущем состоянии, связанную в первую очередь с железнобокими. Подметив случайно, как могло показаться, брошенную фразу Рюу-сана о том, что было бы неплохо планомерно изучить мою методику воздействия на разум противника, я постарался прощупать почву и невинно поинтересовался о том, нужны ли им мои услуги подобного рода еще. И получив утвердительный ответ, уже задал вопрос о состоянии дел на границе. Старейшина и командир СБ не стали держать меня в неведенье и отметили возросшую активность вражеских сил в стране. Стоило мне поинтересоваться о масштабах этой активности, так и вовсе получил достаточно неприятную картину. А Кусанаги то подтянули столько сил, сколько вполне хватит на захват нашего города со всей имеющейся системой защиты и явно не намерены прекращать планомерное наращивание. О чем я незамедлительно сообщил своим собеседникам, не поскупившись на красочные описания того, насколько наше положение близко к пятой точке. Пауза, которая повисла в воздухе, длилась несколько минут, во время которой каждый обдумывал ситуацию со своей, так сказать позиции. О том, что творилось в головах этих двоих я сказать не смог бы при всем желании, а вот то, что происходило в моей описать могу без особых проблем. Вопреки тому, что произошедшие действия с Тору ясно показали мне, что из себя представляют наши враги и насколько явственна угроза уже в ближайшей перспективе, я расслабился! Полностью погрузившись в тренировки, практически ничего не сделал для того, чтобы продолжать отслеживать ситуацию за границами болот. Змеиная сеть продолжала действовать, но только в установленном радиусе, не доходя до зон сосредоточения разведчиков железнобоких. Я просто не задумывался над необходимостью расширить зону раннего обнаружения, чтобы получить своевременно необходимую информацию. И почему? Потому что однажды одну змею перехватили их тени? Страх быть обнаруженным? Или понадеялся на разведчиков Такаюши? Они ведь не дурно справляются со своими обязанностями. Вот, снова доставили немаловажную информацию. А ведь я со своими возможностями смог бы сделать не меньше, а вполне вероятно даже больше! Блин!

— Да, наши противники крайне сильны. Сейчас их сдерживает призрак таинственной опасности, которую вам удалось создать в голове одного из их бойцов. Но судя по количеству растущей численности их личного состава, они явно хотят эту опасность попытаться побороть. Создают кулак, чтобы попытаться прорваться. И как только этот кулак придет в движение, он уже не остановиться. Пока у нас нет сил, чтобы сдержать напор такой мощи. Мы готовимся, накапливаем средства защиты, расставляем ловушки, но этого недостаточно. Враг пока не торопиться, но по мере накопления здесь его сил он скоро станет достаточно самоуверенным. Особенно без регулярной подпитки своего опасения перед неведомой угрозой, затаившейся в болотах. По этой причине, я считаю, что было бы разумно устроить несколько операций, подобных той, что вы уже провернули. То есть, опять повлиять на разум некоторых из них, заставить либо отсрочить их вторжение, либо вовсе его прекратить. Как вы на это смотрите?

Слова Рюу-сана я переваривал некоторое время. Не хотелось ляпнуть чего-то поспешно, а потом отдуваться за это. Глава исследователей уже просчитывал ходы, а я до сих пор не продвинулся в своем главном начинании.

— Напоминание говорите.... Ваши слова, конечно, звучат разумно. Но лишь на первый взгляд, Рюу-сан. Конечно, можно было бы попытаться организовать что-то подобное. Перехватить еще нескольких их бойцов, попытаться провернуть внушение. Но я не уверен, что эта затея прошла бы гладко. В прошлый раз я едва не остался без головы. Уверяю вас, если бы поблизости оказалась еще одна группа, то они живым мне уйти бы не удалось. Скорее, подобная попытка вызовет молниеносную реакцию и они всей гурьбой примчаться поглядеть на то, что происходит. И обнаружат подлог. Даже если предположить, что все прошло удачно, то не думаю, что это привело бы к нужным нам результатам. У них есть примерная картина этой угрозы. И дополнительные пораженные их бойцы лишь дополнят ее и вызовут естественную реакцию в виде новых сил. И более масштабной операции. Рост сил противника приведет лишь к одному — мы окажемся перед лицом тотального перевеса со стороны противника. И все наши ухищрения их уже не остановят. Даже при попытке применить некоторые особые методы, над которыми, я, кстати, немало думал.

— Что еще за особые методы?

-Такаюши-сама?

— Говори, Широ-кун. Рюу-сан должен это услышать.

— Благодарю. Итак, особые методы.... Начну издали, чтобы было все понятно. Вы не возражаете?

— Разумеется нет.

— Прекрасно. В нашей беседе я уже упоминал, что начал познавать свои способности в общем-то недавно — всего где-то около года назад. До этого момента мне было известно, что у меня есть те или иные особые возможности, но мне они тогда были неведомы. Особенности проявились незадолго до того, как я ступил на палубу судна, что доставил меня в Страну Болот. А уже здесь, в этих самых краях, постепенно достиг всего того, что имею на данный момент. К чему я все это говорю? За весь тот промежуток времени, который я не могу назвать длинным, мне пришлось проделать довольно большой путь и увидеть очень много необычного. Но за все то время, что я находился в пути, мне ни разу не попадались люди, что владели бы чем-то подобным. И это навело меня на мысль — есть ли еще такие люди? Если нет, то могу ли я помочь кому-то овладеть подобными навыками. Ответ пришел ко мне неожиданно. Однажды, во время своих тренировок, один из оперативников, что присматривал за мной, оказался подвержен воздействию моей силы. Неподготовленный человек сильно пострадал, в тот момент, когда я собственно, нашел его, он был близок к погибели. Я попытался ему помочь настолько, насколько это было в моей власти. Его жизнь удалось спасти, а вот на счет здоровья уверенности у меня не было. И со временем лишь удостоверился, что мои сомнения были не напрасными. Мне удалось уговорить его заниматься со мной, чтобы избавиться от последствий этого воздействия. Результаты оказались довольно необычными. Огава Такэо неожиданно для меня приобрел уникальные для себя способности, которые практически идентичны моим.

— Вы хотите сказать, что Огава-кун тоже...

— Немалой доле того, что я освоил в результате довольно непростых тренировок, мне удалось обучить Такэо. И сейчас он может такое, что не может ни один из других оперативников.

— Такаюши-сама! Это правда?

— Уверен, что Огава-кун сам нам все продемонстрирует. Ведь не зря же он здесь нас ожидает, не так ли Широ-кун?

— Вы совершенно правы, Такаюши-сама. Позвольте, я приглашу его.

— Прошу вас.

Я тут же сосредоточился на окружавшей нас природной энергии. Почувствовал присутствие Такэо в этом поле и немедленно сигнализировал ему идти к нам. Тот не стал заставлять себя долго ждать и уже через минуту застыл в нескольких шагах от нас.

— Общение на расстоянии?

— Пока лишь передача примитивных сигналов.

— Однако!

— Такэо, не мог бы ты показать нам, на что способен.

— Что именно, Такаюши-сама?

— Я не знаю. Хотя бы змеиные глаза. Широ-кун вроде бы так умеет.

— Как прикажете, Такаюши-сама. Широ-кун?

— Действуй. Я скажу тебе, когда будет достаточно.

Огава, под пристальным взглядом двух высокопоставленных представителей СБ, и не менее пристальным моим контролем, принялся спешно накапливать силу, изменяя свою внешность, приобретая по мере накопления достаточно резкие нечеловеческие черты.

— Довольно!

— Как скажете, Ямагами-сан, — проговорил оперативник, открывая свои измененные глаза.

Результат этой демонстрации явно оправдывал мои ожидания. Судя по ошеломленному выражению лица Рюу-сана, такое видеть ему еще не доводилось. Такаюши-сама оказался скуп на эмоции. Что, в общем-то, не удивительно. Старейшина уже видел эту форму, когда я устраивал предварительную демонстрацию специально для него.

— Не может быть! — только и проговорил офицер исследователей, изумленно обходя оперативника со всех сторон, внимательно вглядываясь в каждый сантиметр его тела, — Что это такое?

— Это внешнее проявление той силы, что мы вдвоем осваиваем. Боюсь, что в нашем случае, управление змеями подразумевает уподобление им и внешне, и внутренне. Приобретение некоторых их черт. Змеиные глаза, змеиная чешуя, обострение чутья, гибкость, сила, скорость и прочие особенности. Еще, я бы отметил невосприимчивость к ядам. В основном змеиным. Остальным ядам, в общем-то, тоже можно противостоять без использования противоядия. Плюс, способность к исцелению самого себя. Про различные формы управления змеями я промолчу.

— Я бы не поверил в это, если бы не видел своими глазами эту форму. Огава-кун тоже способен делать все то, о чем вы упомянули?

— В той или иной степени.

— Мне нужно еще многое постичь, Рюу-сан. К сожалению, у нас не так много возможностей в полной мере развивать свои способности.

— Просто невероятно.... Стоп! Ямагами-сан, я все правильно понимаю? Вы хотите....

— Можете закончить свою мысль Рюу-сан, — сказал Такаюши, — Да, Широ-кун предложил мне отобрать подразделение из потенциально наиболее успешных оперативников и обучить их навыкам повелителя змей. Попутно выделить нужные площади для их успешной подготовки.

Судя по взгляду Рюу-сана, для него такая перспектива была явно неожиданной. Возможность получения необычных способностей с одной стороны и факт того, что некоторые из его товарищей станут такими мягко говоря, необычными с очки зрения обычного человека, существами не могли оставить его равнодушным. И его нетрудно понять. Не каждый день появляется предложение такого рода.

— Создать подразделение подобных бойцов? Это... я не знаю, как оценить подобное предложение.

— Широ-кун ошарашил меня им же всего несколько дней назад. И изложил немало доводов в пользу принятия этого предложения, равно как и отметил существующие риски. Как думаете, Рюу-сан, что можно сказать по этому поводу?

— Признаю, идея необычна. Но сказать по нему что-либо пока не могу. Во всяком случае до тех пор, пока Ямагами-сан не изложит мне эти самые доводы. Я с удовольствием выслушаю и сделаю свои выводы.

— Широ-кун, прошу тебя.

— Что же, почему бы и нет. Итак, идея создания специального подразделения воинов, владеющих теми же способностями, что и я, посетила меня довольно скоро после случая с Огава-саном. После изучения феномена его изменений, а затем и проведенных тренировок по развитию приобретенных им способностей, моя уверенность в данном вопросе лишь усилилась. Не стану говорить уже про случай с появлением в наших краях врагов. Это стало последним аргументом в пользу предложения Такаюши-сама. Говоря об отряде бойцов, обученных особым способностям, следует отметить в первую очередь самый главный фактор — возможность создания этого подразделения. Причем, с достаточно быстрым ростом их потенциальных возможностей и уровня сил. Вдобавок к этому, я могу с достаточно высокой степенью вероятности определить наиболее подходящих кандидатов, которые пройдут процесс наделения силой максимально быстро и безболезненно, с высоким шансом приобретения нужных способностей. То есть, в отличие от случая с Огава-саном не будет такого, что они подвергнуться огромному риску для жизни. Ну и собственно то, ради чего вообще нужно это обучение. Солдат, наделенный подобной силой, значительно сильнее, чем человек, у которого такой силы нет. Выносливее, быстрее, ловчее. У него гораздо больше шансов выстоять в бою против врагов, что угрожают нашему мирному существованию. К тому же.... Имея отряд таких солдат, будет заметно легче провернуть операции, подобные той, что осуществил я с вражескими разведчиками. Кстати, ту операцию мне бы не удалось осуществить в одиночку. Огава-сан оказал мне неоценимую помощь.

Глава исследователей задумался, пару раз бросив на нас двоих странные взгляды, а затем и вовсе застыл, смотря в глаза старейшине. Тот в ответ вопросительно приподнял бровь.

— Звучит недурно, конечно, — задумчиво проговорил он спустя некоторое время, — Сильные воины, невероятные способности, повышающиеся шансы выстоять и даже выглядывающие в будущем перспективы.... Весьма недурно. Но ведь наверняка есть какие-то риски, а, Ямагами-сан? Не могли бы вы изложить и эту сторону своего предложения? Чтобы я мог убедиться в том, что оно как-то связано с реальностью, в отличие от каких-то мечтаний.

— Риски и опасности есть везде. Даже самая обычная житейская ситуация, не связанная с войной или прочими неблагоприятными условиями, изобилует моментами, когда человек подвержен сильному риску. Разумеется, во всем, что связано с такими глубокими преобразованиями человеческой сущности без рисков обойтись, к сожалению, нельзя. Самая главная угроза заключается в том, что может возникнуть ошибка. По той или иной причине. И из-за нее случиться так, что вместо обещанного бойца с особыми способностями на выходе мы получим в лучшем случае кого-то, кто не будет в состоянии в будущем держать в руках оружие. Или же наоборот. Я могу оценить потенциал того или иного бойца, проверив особенности его тела, но не могу гарантировать, что он останется в здравом уме и памяти после получения способностей. Кто его знает, вдруг сила разбудит дремавшее в его голове нечто, что заставит его повернуться против нас. Тайны человеческих мыслей, к сожалению, остается недоступной для меня.

— Это понятно, Широ-кун. Хотя, думаю, в нашем случае проблем с этим возникнуть не должно. И ты, думаю, прекрасно это понимаешь и сам.

— Я помню про ваши слова, Такаюши-сама. Просто говорю всю Рюу-сану.... Недостатком, который меня беспокоит, пожалуй, в первую очередь, является ограниченность. Ограниченность во времени. Я не смогу одновременно обучать большое количество бойцов. Даже притом, что я Огава-сан будут заниматься с двумя группами, то за один 'поток' можно будет тренировать где-то около десятка бойцов. Конечно, попытаться нарастить численность группы можно, но это отрицательно скажется на качестве и росте рисков. Потеря контроля над силой может привести к печальным последствиям.

— Хм.... Да. Десяток бойцов мало что решит в сражениях с такими противниками. Вот это я бы даже не стал называть недостатком. Это скорее главный аргумент против этой затеи в целом. В нынешних условиях. Будь у нас больше времени, мы могли бы натаскать то или иное количество бойцов со временем, но сейчас....

— Наличие этих десяти бойцов, имеющих хотя бы часть заявленных способностей, все же было бы полезнее, чем их отсутствие, — задумчиво проговорил Такаюши-сама, задумчиво смотря на Огаву, — На наших возможностях по обороне это может и не отразилось бы радикально, но все же повысило бы их. Что уже плюс. А при возможном затягивании действий со стороны противника, эта десятка сыграла бы определенную роль при наших собственных активных действиях. Я говорю о возможной операции по очередному внушению.

— Вы совершенно правы, Такаюши-сама. Вдобавок, отмечу, что бойцы, после приобретения новых сил, не потеряют свои навыки. Владел он хорошо оружием, так все и останется. Даже вероятно станет лучше в этом деле. Все-таки увеличение ловкости и улучшенное восприятие реальности имеют свои плюсы. Другое дело, если он успеет освоить и что-то новое.

— Если мы выделим эти десять бойцов, то тем самым снизим скорость подготовки существующих систем защиты города. У нас не так много бойцов, чтобы это осталось незамеченным.

— С этим тоже можно согласиться. Хотя все же потери будут не столь внушительными. Меня беспокоит другое.... Что же мы получим на выходе, Широ-кун? Выстоим в противостоянии с врагами, каким-то чудесным образом сумеем их провести, а ты закончишь обучение своего подразделения. Кем станут твои бойцы?

Старейшина буквально пришпилил меня к месту своим взглядом, заставив вновь ощутить неестественную мощь этого человека. Черт, а ведь это вроде у меня доступ к природной энергии, контракту со змеями и прочие бонусы! А еще вопрос такой заковыристый! 'Что из них получиться, если ты и сам еще понятия не имеешь, к чему сейчас стремишься со всеми этими тренировками!'

— Необычные способности, что ты предлагаешь, впечатляют. Но ведь ты и сам не достиг вершины. Не разгадал все тайны своей силы, не знаешь о последствиях своей мощи. Так к чему ты поведешь этих бойцов? Не к погибели ли?

Такаюши был без сомнений прав. Я был бы сильно озадачен его вопросами, если бы уже не задумывался о том же. Впрочем, за этими вопросами чувствовалось что-то другое. Более приземленное, что ли? Опасение потери контроля над своими бойцами? Опасение роста моего влияния среди его людей? А может это страх перед расколом? Ведь про раскол-то я как-то не задумывался.

— К новому началу, Такаюши-сама. К новым горизонтам.

— И что это за новое начало, Широ-кун?

— Начало совершенно нового будущего для всех. Для нашего города, этой страны, всего мира, раз уж на то пошло. И я не сомневаюсь, что вы это понимаете. Думаю, даже лучше меня.

— Думаю, Такаюши-сама спрашивал о другом, Ямагами-сан.

— Уверяю вас, я прекрасно понял вопрос Такаюши-сама. И ответил на него. Если вам не понятна моя логика, поясню. Мне действительно неведомы вершины того, что я пытаюсь изучить и освоить. Но, исходя из уже наработанного, пусть и небольшого опыта, скажу — этот десяток бойцов, что ступят на новый путь, станут ключом к новому будущему. К какому именно, покажет время. И условия. Ведь это зависит не только от меня или от них. Многое зависит от вас, от их семей, тем более от наших врагов.

— Интересное заявление.... Такаюши-сама?

— Решение будет принято к завтрашнему утру после заседания совета. Широ-кун. Буду ждать тебя у себя в это время. Рюу-сан. У вас есть время до сегодняшнего вечера обдумать все, что здесь услышали и сделать свои выводы. Вы представите их совету. Решение будет зависеть во многом и от вашей точки зрения.

— Слушаюсь, Такаюши-сама.

— Хорошо. Широ-кун. Вы и Огава-кун пока свободны. Можете вернуться к тренировкам.

— Слушаемся.

Мы направились к выходу из подземелья, спиной ощущая два пристальных взгляда.

— Думаете, они решаться? — спросил Такэо шепотом уже на выходе. К этому моменту он уже приобрел свой 'человеческий' вид.

— Хотелось бы на это надеяться. Впрочем, даже если они решат, что подобные решения неправильны, есть и другие варианты, как повысить наши шансы обыграть наших врагов. Один из них практически отработан и готов быть использован.

— Надеюсь, это не противоречит решению старейшины?

— Разумеется, нет. Полагаю, что даже наоборот, это вполне вяжется с идеями господина Рюу. Пусть и несколько иначе. Но это потребует раскрытия куда большей информации о наших способностях. Чего мне делать бы не хотелось. Излишняя информация о не доведенных до ума приемах могут привести к переоценке существующего потенциала и соответственно, к недооценке противника. А это не есть хорошо.

— Можете не говорить дальше. Прекрасно понимаю. Про свои глаза я ведь помалкиваю.

— Тише, Такэо. Поговорим позже.

— Как скажете.... Мда, поскорее бы завтрашнее утро.

Решение все-таки было принято в пользу создания подразделения. Собравшийся высший командный состав, обсудив все за и против, проголосовал 'за', что, собственно, и определило исход дела. Старейшина согласился с общим мнением. О том, были ли противники создания подразделения среди офицеров, мне, к сожалению, никто не говорил, что впрочем, не так сильно меня и волновало. Главное, цель была достигнута — у меня появился шанс реализовать свою главную идею — получить группу сильных соратников, владеющих практическими схожими силами и способностями, ну и вдобавок, связанных со мной посредством моей собственной силы. Разумеется, не стоило надеяться, что все пройдет просто, без каких-то эксцессов, ошибок, сложностей и так далее, но тем не менее, дверь была открыта. И нам предстояло лишь войти в нее.

Получение 'лицензии' на начало подготовки новых солдат, означало получение кучи дополнительных бонусов, о которых раньше только и приходилось мечтать. В мое распоряжение для тренировок был выделен особый полигон (хотя полигоном, как таковым было назвать сложно, но нормальным местом, вдали от излишнего внимания любопытных глаз оно быть не перестало), что подразумевало отсутствие необходимости теперь постоянно прятаться и осторожничать при своих экспериментах с природной энергией. При этом количество особо любопытных товарищей, приставленных следить за мной сократилось чуть ли не до нуля. Стоило лишь рассказать о рисках нахождения поблизости с пользователем природной энергией офицерам, как сразу же была организована зона безопасности, чтобы не подпускать кого-то в зону нашей активности. Если смотреть с точки зрения жителей города, а именно сотрудников СБ, то переход под мое непосредственное командование небольшого подразделения означало повышение моего ранга. Пусть это была небольшая командирская должность, но тем не менее, это существенно отражалось в иерархии структуры. Пусть я и раньше, собственно, не мог назвать себя рядовым солдатом, но получение офицерского статуса закреплял мое положение в этой 'карьерной лестнице'.

Работа над созданием подразделения началась буквально в тот же день, когда было принято решение. Прибыв за ответом, я оказался буквально огорошен целым списком распоряжений, которые мне предстояло выполнить для начала реализации плана.

От меня с ходу потребовали указать параметры, по которым я буду проводить отбор. И стоило мне сказать, что он будет протекать среди бойцов, прошедших тест с 'кровью демона', то сразу же показалось, что это вызвало чувство облегчения у старейшины. Что, собственно говоря, было не удивительно. Те, кто наиболее хорошо сдали тот тест, как правило, являлись людьми, пользовавшиеся особым доверием командования. И я ни минуты не сомневался в том, что мне подсунут тех сотрудников, кто уже неоднократно доказал свою преданность и находятся на особом счету.

Как и ожидалось, отбор произвели быстро. Собранные из состава исследователей и находившихся в городе разведчиков сотрудники СБ были специально подготовлены для проведения осмотра небольшими группами по пять человек. Суть отбора была предельно проста. Солдата подводили ко мне, а я при помощи природной энергии определял степень наличия в его теле силы Морье. Когда я осмотрел несколько десятков человек, смог сделать выводы относительно реального потенциала этих бойцов. Оказалось, что подавляюще большинство бойцов, которые прошли в свое время отбор, по своему уровню не столь высоки, как могло бы быть. В основном, если сравнивать с Такэо, то выходило чуть выше его, но не намного. То есть, по факту, для полноценного обучения этих бойцов должно было потребоваться достаточно много времени. Это невольно навело меня на мысль о том, что наш дорогой старейшина решил поосторожничать и придержать самых потенциальных бойцов. Чтобы сначала посмотреть на результаты с этими. Возможно, так оно и было, но для меня это пока также не играло особой роли. Имея опыт работы только с уровнем Огавы, я мог наделать ошибок при работе с более сильными бойцами. Да и кто знает, как поведет себя сила Морье при большем объеме после смешения с природной энергией? Потому, почему бы не реализовать уже имеющиеся наработки, опираясь на имеющийся опыт, попутно значительно сокращая время обучения, избегая тех ошибок, что уже совершал при работе с Такэо?

Из состава изученных кандидатов, мною были отобраны самые сильные. Был составлен список, который без долгих прелюдий был утвержден Такаюши-сама и собственно, началось. Собранный десяток был доставлен в полигон, где каждого поодиночке накачивали природной энергией и, подержав в таком состоянии некоторое время, выкачивали ее. Затем повторяли этот процесс несколько раз подряд. Целью этих манипуляций было прививание способности неосознанного поглощения природной энергии в сравнительно больших объемах. И к моему удивлению, то, что я хотел, было достигнуто практически сразу же. Бойцы приобрели нужные свойства. Все как один. Правда, контроля новых способностей не было как таковой вообще. Впрочем, главное, что требовалось от меня в данном случае, это и было обучение их этому самому контролю. Довольно быстро составив план тренировок, я и Огава приступили к работе по освоению нашими новыми товарищами новых способностей....

— Честно признаться, то что я вижу уже через какую-то неделю ввергает меня в состояние большого потрясения. Просто поразительно, что бойцы уже...как бы это выразиться....так поразительно похожи на змей.

Рюу-сан и я сидели на стволе поваленного дерева и наблюдали за тем, как в достаточном отдалении от нас бойцы вверенного моего подразделения сидят сложив круг и медитируют. Расстояние до них было достаточно приличное, и я не невольно удивлялся остроте зрения главы исследователей, который столь хорошо подметил детали внешности моих подопечных. У меня вот с этим явные проблемы. Задевает, даже, несмотря на то, что не зрение было моей сильной стороной.

— Сказывается большая интенсивность. В течение этой недели мы делали лишь короткие перерывы на сон и еду, все остальное время посвящая тренировкам. Так что, все вполне обоснованно.

— Все равно впечатляет. Никогда бы не подумал, что мои ребята будет когда-нибудь в таком вот облике заниматься подобным делом. Хм, да....

То, что сюда пришел этот офицер, собственно, ничего удивительного не было. Как-никак, большая часть десятки состояла из членов его подразделения. Вполне логично, что он хотел проведать своих. Ну и заодно получить больше сведений. Исследователь, все-таки.

— В жизни всякое случается. Я тоже когда-то не задумывался о том, что когда-то буду вот так вот заниматься тренировкой своих собственных учеников. Не говоря уже о том, что буду знать, чему их учить.

— Кстати, вы говорили, что нахождение неподалеку, опасно для здоровья. Эта дистанция безопасна?

— Сейчас — да. Когда они наберутся опыта, то станет наоборот. Когда к ним присоединюсь я, то тоже будет небезопасно.

— Ясно. Значит они пока слабаки?

— Немного не то понятие, Рюу-сан. Просто у них мало опыта. Как только опыта станет больше, то радиус воздействия их силой станет намного больше. Вот и все.

— Что же, нет ничего удивительного.... Скажите, Ямагами-сан, а почему использование этой силы настолько опасно для окружающих? Я понимаю, если боец будет атаковать тебя, чтобы уничтожить именно тебя. А тут получается, что все, кто вокруг него, включая его товарищей оказываются под угрозой. Странно как-то, не находите.

— Степень угрозы зависит не от самой силы, а от того, как она используется, Рюу-сан. На данный момент происходит тщательная подготовка. Она организована таким образом, что немалая доля этой силы постоянно витает вокруг них, создавая плотное облако. Это облако нельзя ни увидеть, ни почувствовать не имея частички этой силы в себе. Обычный человек, оказавшись рядом с ним, рискует случайно поглотить часть этой энергии и получить таким образом мощный заряд, управляться с которым попросту не способен. Он потеряет подвижность, повалиться на землю, будет находиться под воздействием этого облака и, в конечном счете получит такую дозу, что либо сразу погибнет, либо еще помучается. Когда бойцы научаться управлять этой силой на должном уровне, то тогда угроза исчезнет. Вот собственно и все.

— Интересно. А человек не может просто стать одним из подобных вам? Насколько я понял, этой силой овладевают именно подобным образом. Через поглощение собранной энергии.

— Это зависит от того, что это за человек. Если он смог пройти проверку прикосновением кристалла, то велик шанс, что да, он станет подобным нам. Правда, при условии, что он будет должным образом обучен. Иначе, его ждет крайне мучительная болезнь и незавидная судьба. Если же он простой человек, то тут уже совершенно другое. Вероятность успешного получения новых способностей почти равно нулю. А вот шансы на то, чтобы умереть в течение нескольких минут, очень высоки. Есть кстати, еще один путь — промежуточный, так сказать. Он ожидает тех, кто оказался достаточно силен, чтобы не умереть, и при этом достаточно слаб, чтобы обуздать эту силу на нужном уровне.

— Что это за путь?

— Превращение в рептилию. Не в такую, каким можем казаться мы. А в самую настоящую. Ну, вы понимаете. С хвостом, клыками и прочими прелестями.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Причем без шанса стать снова человеком.

— Откуда вы это знаете? Вы уже видели такое?

— Хм... Можно сказать и так.... Огава-сан в тот день так долго находился под действием силы, что едва не испытал эту участь. Мне удалось откачать его до того, как процесс станет необратимым.

— Неприятная перспектива.... Хм, а вы уверены, что в остальное время окружающие находятся в безопасности?

— До сегодняшнего дня инцидентов не было. Ну а на счет возможной потери человеком самоконтроля после обретения силы.... Пока ничего подобного в этих бойцах я не ощущаю. И надеюсь, что это останется неизменным.

— Что же, это радует.... Кстати говоря, Ямагами-сан. А вы, когда тренировались самостоятельно. Где вы это делали так, чтобы окружающие люди оказывались вне опасности. Все время уходили в болота?

— Все верно.

— А дома?

— А что дома?

— Дома вы не тренировались?

— Мой дом не настолько большой, чтобы развернуть там полигон, Рюу-сан.

— Понимаю. Просто неудобно, наверное, всегда идти в болото, чтобы попрактиковаться. А дома заниматься опасно.

— И не говорите....

— Что же, благодарю за подробные пояснения. По мере возможностей, держите меня, пожалуйста, в курсе о том, как обстоят дела с моими бывшими подчиненными.

Офицер встал и, отвесив легкий поклон, на что я ответил своим, направился в город. При этом оставив меня мучиться над одним возникшим прямо во время разговора вопросом. Словно он только ради этого и приходил!

Хм, тренировки дома.... Постоянные медитации. Управление змеями на огромном расстоянии, с непрерывным потоком природной энергии вокруг меня. И все это...в непосредственной близости с Йоко.... Это какая же удача, что за все то время, что мы живем вместе, она совершенно не подверглась воздействию моей силе, находясь в зоне ее постоянной активности.... Или быть может удача тут не причем?

Невольно задумавшись про Йоко, я уже не смог просто так взять и успокоиться. Разыгравшаяся паранойя оказалась слишком сильна и просто так взять, и не думать про все эти, казалось бы, странности, у меня уже не получалось. Помучавшись несколько часов до конца тренировки, я объявил отбой и незамедлительно направился домой. Теперь я был просто обязан проверить свои подозрения. Чтобы либо их развеять, либо убедиться в их истинности и думать над тем, что же делать дальше.

Йоко, по обыкновению была дома и ожидала моего возвращения с восхитительным ужином. Несмотря на острое желание незамедлительно приступить к выяснению того, что мне было необходимо, но сдержавшись, сел за стол.

Еда была просто превосходной. Прекрасно приготовленный цыпленок, традиционный рис и овощи поглощались мной со всем аппетитом. Что поделаешь, целый день упорной работы с силой давал о себе знать. Пока я ел, Йоко весело щебетала обо всем, что произошло с ней за день, но довольно скоро замолчала, столкнувшись с моим мрачным взглядом.

— Что-то случилось, Широ? — спросила она, сменившись в лице и тревожно всматриваясь в мои глаза.

От ее невольно испуганного лица мне стало как-то не по себе. Ну что я такого напридумывал, что заставил волноваться эту женщину. Ведь я сам поклялся, что никогда не дам ее в обиду. А тут.... Но упрямый голос в голове продолжал твердить о необходимости выяснить правду.

— Мне нужно кое-что проверить.

С этими словами я поднялся и шагнул ей навстречу. Вышло немного резче, чем ожидал. Женщина невольно отшатнулась назад, но уже через мгновение моя правая рука упала ей на плечо, а другая уперлась ладонью в живот.

— Что ты делаешь?

— Не волнуйся. Это будет быстро. Я не причиню тебе вреда.

Йоко чуть дернулась, но тут же успокоилась. Я же сосредоточился на своих чувствах, начав тщательный анализ ее организма на предмет возможных аномалий. И спустя достаточно короткий промежуток времени озадаченно уставился на нее.

Никаких аномалий в виде там чакры или же другой какой-либо чужеродной силы у нее не было. Во всяком случае, мне ничего такого определить не удалось. Зато было кое-что, что сначала вызвало у меня сильное удивление, а потом, когда пришло осознание, и вовсе довело до состояния, близкое к шоку. В районе ее живота оказался миниатюрный сгусток силы, чья природа практически не отличалась, как мне показалось, от моей собственной. Словно маленькое живое существо наделенное силой внутри другого живого существа. Я быстро прикинул варианты, что это могло быть и после практически молниеносного потока мыслей, был вынужден остановиться на самом, что ни на есть, естественном из них.

— Ты случаем, ничего не хочешь мне сказать? — задал я вопрос голосом, стараясь казаться максимально спокойным. Мой вопрос, кажется, вызвал у нее не меньшее удивление, чем мои действия.

— Ты о чем?

— А ты не догадываешься?

— Фух.... Какой же ты странный! А я хотела тебе сюрприз сделать....

Факт того, что я в скором времени стану отцом оказалось той еще неожиданностью. Что называется, искал одно, а нашел совсем другое. К сожалению, вначале оценил я эту ситуацию несколько не так, как следовало бы. Оправившись от шока, сразу же начал размышлять о том, насколько это опасно обзаводиться детьми в такое непростое время. В то время, когда враги стоят у ворот, а вместе с ними высока вероятность того, что город довольно скоро будет ими обнаружен и после героической обороны, уничтожен, дети значительно снижали пространство для маневра. Да и просто беременная женщина тоже оказывалась в довольно рискованном положении. Возникни необходимость отступить в болота, и представьте себе, как это на ней отразиться. Правда чуть позже, увидев не очень радостное выражение лица Йоко, и оценив свои размышления, как, мягко говоря, не совсем корректными для человека, который только что узнал о том, что у него появиться ребенок. Свой ребенок! От любимой женщины! И улыбнувшись, обнял ее.

— Прости. Пока из моей головы не выветривается все то, чем я ее забиваю целыми днями, я не могу нормально мыслить. И просто порадоваться такому неожиданному подарку. Почему ты мне раньше этого не сказала?

— Скажешь тоже. Вечно ходишь мрачный, как туча. Целыми днями пропадаешь в этом самом полигоне. Приходишь усталый. Вот и приберегала новость для особого момента. Жаль, не получилось.

— Давно?

— Узнала? Недели две назад.

— И как же я этого не заметил?

— Это решил пошутить так?

— Ох.... Как же я тебя люблю!

Ребенок одним фактом своего будущего появления вызвал сильные изменения в моих планах. Предполагавшийся ранее вариант посильной обороны города, с вероятным уходом вглубь страны пришлось пересмотреть в пользу того, что обороняться мы будем куда жестче, оставив вариант бегства лишь на самый крайний случай. Искать убежище в болотах с беременной женщиной или же с ребенком было самым, что ни на есть, кошмаром. А ведь кто знает, что там дальше находиться. Мало ли какие опасности могут поджидать нас в тех краях. Нельзя было допускать такого варианта развития событий.

Серьезные размышления по этому поводу привели меня к мысли, что если я хочу остаться в этом городе и устраивать свою семью в как можно лучших условиях, мне необходимо наличие значительно больших сил, чтобы дать нашим врагам такой отпор, чтобы они более не рисковали бы сюда соваться. А это, исходя из имеющихся у меня знаний и выводов, сделанных на их основе, подразумевало лишь одно — войну. Врагу была нужна плита. Возможно, я делал ошибочные выводы, но она должна была быть им просто необходимо. Иначе, они не стали бы вести ее поиск столь лет. Даже вопреки тому, что произошло в болотах с их разведгруппой, а затем с Центром, активно наращивали свои силы, готовясь в любом случае завладеть ей. Также врагу был нужен я. Несмотря на то, что я, до сих пор умудрялся отделываться достаточно легко, было трудно обвинить железнобоких, что они вели мои поиски спустя рукава. Возможно, им была нужна лишь информация, но мне почему-то в это не верилось. Столкновение в Стране Молний с их бойцом ясно мне показала, каким образом они действуют.

Даже уничтожь мы каким-то чудом силы Кусанаги в стране, а затем, еще и проведи промывку мозгов, чтобы еще больше запутать их руководство, то рано или поздно сюда прибудут уже силы более мощные. И в составе будут такие ребята, как Учиха или еще кто-то, с особыми возможностями, сражаться с которыми будет значительно сложнее. Просто взять и уйти, оставив белое пятно на карте такой сильный противник как железнобокие не могли. Равно как и мы не могли сделать тоже самое. Для нас эта точка становилась столпом нашего мироздания. Было неважно, как долго продлиться эта война. Вопрос был лишь в том, сможем ли мы эту войну вести и сможем ли мы в ней победить.

По моему мнению, шанс существовал. И заключался он в тех самых бойцах, что сейчас вместе со мной постигали искусство управления природной энергией. Вернее, в большом количестве таких воинов, обученных всем премудростям ведения войны подобными методами, с массовым использованием громадных призывных змей, смертоносными приемами управления природной энергии. Но даже по самым скромным прикидкам, это требовало очень много времени. А я сильно сомневался, что Кусанаги были готовы нам это время предоставить.

И я решился на очередную авантюру!

Ночная мгла накрыла всю землю, погрузив ее в беспросветный мрак, в которой нельзя было ничего разглядеть. Небеса были темны. Ни проблеска лунного света, ни одной звездочки — все скрывали за собой тяжелые свинцовые тучи, что висели над этими краями уже больше недели, время от времени щедро поливая землю обильным дождем. Местные жители, уже привычные к каверзам природы своего родного края, предпочитали в эти дни не выходить из дому, проводя свое время в компании своей семьи или друзей, предвкушая в скором времени наступление настоящего лета, а значит наступления ясных и жарких дней — любого времени года. Потому, уже заранее зная о дождях, они были к этому в достаточной мере подготовлены. В отличие от пришельцев, что расположились лагерем у самого края заболоченных земель. Все до одного будучи закаленными в боях воинами, уже неоднократно сталкивавшиеся с самыми суровыми условиями в пределах огромной территории, подконтрольной армии Страны Железа, они тем не менее, испытывали сильные затруднения, пережидая этот, как казалось раньше, вполне обыденный дождливый месяц.

Земля вдоль болот, доселе казавшаяся вполне себе пригодной для нормального расположения лагеря, после дождей начала сама напоминать болото. Под ногами появилась какая-то вязкая грязь, палатки постепенно сырели, не успевая просыхать из-за отсутствия солнца. Многие элементы брони и острые лезвия оружия начинали ржаветь прямо на глазах. Странная местная природа, пусть и напоминавшая аналогичные участки с великого множества других мест, казалась, хотела пронять гостей, вынудить их прочувствовать все свои капризы.

Будь среди обитателей лагеря людей, не знакомых с военной службой, то подобные условия быстро довели бы до состояния сильного недовольства, раздражения и желания убраться из земель, в лучшем случае, до лучших времен. Однако к счастью, все те, кто здесь находился, были именно воинами — обученными, сильными, соблюдающих железную дисциплину всегда и везде, и уже не первый год продвигающих интересы своего государства по всему миру. Несмотря на раздражение, они продолжали терпеливо ждать указаний, неся свою службу, не теряя бдительности и готовых в любой миг начать выполнять поставленную задачу.

Вот и сейчас, несмотря на то, что стояла уже глубокая ночь, дозорные добросовестно несли службу, внимательно всматриваясь, а если быть точнее, прислушиваясь к окружающей их тишине, стараясь уловить любой лишний звук и немедленно броситься либо в атаку, если того потребует ситуация. Либо же поднимать дежурную боевую команду, что всегда была готова прийти на помощь. Попутно подняв еще и спящих товарищей.

Ночную тишину нарушил звук капли воды, разбившейся о металлическую пластину брони дозорного. Буквально мгновением позже снова прозвучал тот же самый звук, а потом и еще, еще... Воин поднял голову, пытаясь разглядеть что-то в темном небе, попутно выставляя руку ладонью вверх, желая ощутить своими кожаными перчатками то, как крупные капли стремительно падали на землю.

'Опять...' — подумал про себя самурай и вздохнул. Вот и снова он ослеп. Дождь глушил все звуки, скрывая все окружающее пространство в сплошное слепое пятно. Рука привычно потянулась к фонарю, укрытому слоем грубой плотной ткани. Следуя предписанным правилам, дозорные всегда стояли в некотором отдалении от укрепленного лагеря, полностью находясь в тени. Это была мера предосторожности на случай нападения противника, чтобы заставить того тратить много времени на то, чтобы обнаружить охрану. Дозор был одновременно и засадой для него. Обнаруживать себя бойцам зажженным фонарем строжайше запрещалось. Кроме редчайших случаев, когда воины теряли возможность контролировать окружающее пространство своими органами чувств. Правила к такому случаю предусматривали следующее — зажечь фонарь и установить видимость вокруг. Впрочем, зажигать фонари предполагалось шахматным порядком — через одного.

Через некоторое время раздумий, боец все же сдернул ткань, предоставив возможность пламени, заключенному в небольшой металлический цилиндр с зеркалом внутри, осветить небольшое пространство вокруг. И тут же изумленно уставился на то, что увидел перед собой. А именно на сплошное белое марево, что отражало весь свет обратно, не давая ему возможность разглядеть даже то, что происходило на расстоянии вытянутой руки. Туман! Настолько плотный, что самураю еще ни разу не доводилось видеть что-либо подобное. Пасмурная ночь скрыла, как опустилась эта завеса — как и подобает туману абсолютно бесшумно и незаметно.

Оглядевшись по сторонам воин попытался разглядеть позиции таких же дозорных, как и он, надеясь обнаружить свет их фонарей. И с удивлением обнаружил, что сквозь это марево было невозможно разглядеть абсолютно ничего.

Между тем дождь только усиливался. Крупные капли падали с неба сплошным потоком, разбиваясь о землю, о броню воина, создавая знакомый шум нарастающего ливня. Подобная богомерзкая погода, вкупе с практически нулевой видимостью сделали свое дело очень быстро. И без того ощущавший себя неуютно боец невольно поежился, чувствуя, как окружающая его слякоть, грязь и влага проникает вовнутрь, в самые глубины его души, вызывая чувство холода и одиночества. В голове всплыли не самые приятные воспоминания о прошлом. О каком-то хорошем настрое и говорить было нечего. Вздохнув, боец поднял фонарь и шагнул ближе к стволу растущего рядом дерева. И в то же самое мгновение ощутил, как наступил на что-то мягкое. Молниеносно отреагировав, он тут же выхватил клинок и направил фонарь ближе к земле, готовый в любой момент пустить оружие в ход, попутно убирая ногу.

Свет фонаря с трудом смог выловить из белого марева очертания большой рептилии, свернувшейся клубком прямо на земле.

'Змея!' — подумал воин, одним молниеносным ударом обезглавливая пресмыкающееся, дабы избавить себя от опасного соседства. И буквально в ту же секунду неожиданно почувствовал, как руку, державшую оружие, стремительно обвивает другая, не менее крупная чешуйчатая тварь. Воин было дернулся и одним быстрым движением вырвал руку из живых колей змеи, как буквально на его голову обрушился громадный клубок просто невероятного количества точно таких же рептилий, удар которого оказался через чур сильным даже для подготовленного самурая. Не устояв на скользкой земле, он свалился прямо на грязную редкую траву, придавленный массой ядовитых пресмыкающихся. Опешивший сначала от такого напора боец очнулся очень быстро, практически мгновенно. Молниеносно пустив свою чакру для резкого усиления собственных мышц, он попытался стремительно вырваться из этой свалки тел, но с удивлением обнаружил, что у него это не получается. Змеи оплели его тело, за какое мгновение соорудив какое-то подобие кокона из переплетенных между собой тел. Инстинкт самосохранения требовал немедленно вырываться, используя любые способы. По клинку, до сих пор сжимаемую его правой рукой, пробежал заряд чакры, превращая и без того острое лезвие в орудие, способное прорезать что угодно. Прорубить несколько змей для него не составило проблем. Стремительно двигая кистью, он начал нарушать целостность кокона, и выбираться наружу.

В тот миг, когда ему уже это удалось, он почувствовал, как по всему его телу в кожу впиваются миниатюрные клыки. А буквально спустя пару мгновений, которые прошли в попытке прихлопнуть опасных тварей, прорвавших его защиту, ощутил неожиданную слабость. Пока отчаянно цепляясь за реальность, он отчаянно боролся с тем, чтобы не потерять сознание, его мозг попутно пытался понять, каким образом змеям вообще удалось прокусить его защиту, состоящую не только из брони, но и очень плотных материалов, способных выдерживать удары острым клинком. Теряющее чувствительность тело не могло справиться огромным количеством всевозможных ощущений, что навалились на него. Собственно именно поэтому ему так и не удалось осознать произошедшее. То, как змеи, упавшие на его голову мгновенно зафиксировали его руку так, чтобы клинок упирался о его штаны из плотной ткани, которая была им не по зубам. Как пытаясь вырваться из змеиного капкана он сам создал брешь в своей защите, сквозь которую просочилось огромное множество миниатюрных змеек, а затем ввели в него яд, буквально пропитанный природной энергией. То как отравленная кровь сама парализовала все его тело и усыпило его сознание

Как только сопротивление бойца было подавлено, живой кокон начал стремительно концентрировать природную энергию и накачивать ею поверженную цель, используя для этого контакт огромного количества своих мелких сородичей и яд, текущий в его венах. Змеи действовали быстро. Не останавливаясь, совершенно не сдерживаясь и не задумываясь о том, что излишний объем их силы способен попросту убить его.

Закачка продолжалась недолго. Огромная масса змей была способна на многое. Буквально спустя чуть больше десяток минут, воина, будь у кого-то возможность разглядеть его, не смог бы узнать никто. А затем поступила команда. Кокон послушно распался, оставив на теле самурая небольшое количество рептилий, которые обвивали его руки, ноги, туловище, создавая этакую живую броню из собственных тел. И тут боец пошевелился. Неуверенно управляя своим телом встал, пошатываясь на ногах, и заторможено водя головой из стороны в сторону. А затем, как ни в чем не бывало, рванул в сторону лагеря, не беспокоясь о том, что бежит-то он, в общем-то, как пьяный, неуклюже перебирая ногами. В то время как за ним стремительно двигался настоящий живой поток из сотен змей....

Никто так и не понял, сколько было нападавших с самого начала. В условиях практически нулевой видимости, сильного ливня и просто феноменального количества змей, которые, вопреки всем правилам действовали в условиях достаточно низких температур, считать стремительно передвигавшихся между палатками врагов было практически невозможно. Да и поначалу железнобоким было не до этого.

Атака нападавших была поначалу тихой и практически незаметной. Появившиеся словно из неоткуда боевики быстро рассредоточились по территории лагеря, пользуясь тем, что их шаги и бряцание их оружия заглушает звук дождя, а затем по одному начали проникать в палатки и безжалостно вырезать спящих. Не сказать, что все протекало легко — не было палатки, в которой не бодрствовал бы дежурный, который должен был охранять покой товарищей, но практически везде преимущество оказывалось на стороне убийц. Неожиданно врываясь в палатки, они с ходу начинали рубить, а следующие за ними по пятам змеи набрасывались на раздетых солдат, оставляя им всем подарки в виде отметин своих ядовитых зубов. Фактор неожиданности сыграл свою роль. Дежурные зачастую не успевали что-либо противопоставить натиску странных воинов, которые выглядели как их собственные товарищи, но при этом напоминали какой-то живой террариум. Да и большинство дежурных в палатках были без брони, что существенно снижало их шансы на победу. Не говоря уже о выскакивавших спросонья бойцов, которые и вовсе оказывались совершенно беззащитны перед налетчиками. Разумеется, были те, кто умудрялся сбить убийц с ног, попытаться применить свое оружие в бою, но враги почему-то всегда оказывались сильнее. Полностью экипированные, обвешанные ядовитой живой броней, а также, к удивлению своих бывших соратников, в разы сильнее себя раньше, они одолевали воинов Кусанаги, просто задавливая своей физической мощью, запросто игнорируя полученные ранения.

Фактор неожиданности, сработавший в начале, не мог долго обеспечивать безнаказанное истребление отряда. Боевая дежурная команда заметила нападение и устремилась в бой. И впервые с момента начала этой кровавой драмы, произошло уже реальное сражение между противниками в равных условиях. Быстрые, мобильные железнобокие налетели словно ураган. Первый попавшийся под удар убийца был обезглавлен мгновенно. Еще двое были лишены рук, а третьего снес мощный удар в корпус. Применять чакру в условиях воцарившегося хаоса посреди своих товарищей бойцы не рискнули, опасаясь лишних потерь среди своих, что тут же сыграло на руку нападавшим. Сумевшие сориентироваться и перегруппироваться, противники тут же сами перешли в наступление, вновь пуская в ход все свои сильные стороны, обеспечиваемые им просто огромными объемами природной энергии вокруг них, которые не переставая продолжали накачивать змеи. В бою столкнулись невероятная выносливость, живучесть, физическая мощь и потрясающее восприятие реальности, вкупе с массами змей под ногами с одной стороны и тактика, боевой опыт, численное превосходство и индивидуальность каждого бойца с другой. Ведь если каждый воин Кусанаги, как член боевой команды, так и выскочивший спросонья их соратник, думали в бою своей головой, опираясь на свои чувства и опыт, то их противниками на деле управлял кто-то другой, который не был способен в полной мере контролировать их на должном уровне.

Бой выдался жестоким. Никто не собирался давать слабину, никто не задумывался о чести, достоинстве или морали. Рубили безжалостно. Давили. Резали. Железнобокие сражались яростно. Видя, сколько их товарищей было уничтожено за столь короткий срок, они напирали, не давая врагу никаких шансов. Убийцы действовали иначе. Не уступая в жестокости своим оппонентам, а также уступая по немалой доле других показателей, они тем не менее обладали одним свойством, чего не было у Кусанаги. А именно тем, что управляющему ими разуму было, в общем-то, все равно, что с ними в итоге произойдет. Эти бойцы были камикадзе. Захваченные враги, сделанные своими марионетками, они воевали не от того, что им хотелось этого делать, а потому, что у них не было иного выбора. Собственно говоря, воевали не они сами, а их тела, которым команды передавали через змей с большого расстояния. Их собственный разум был во тьме. Их было сложно остановить, потому что природная энергия давала им невероятную выносливость. Их было трудно ранить, потому что сила вливаемая в них давала им регенерацию. Их удары были сильны, потому что их физическая мощь была удвоена....

Я открыл глаза и посмотрел на своих подопечных. Мне кажется, или они оказались заметно дальше, чем до того, как мы начали эту операцию. На своем месте остался, пожалуй, один Огава. Что было не сложно объяснить.

— Готово? — спросил он меня, также открывая глаза.

— Да.

— И что вы скажете?

— Что-то с чем-то.... Какова будет реакция на то, что мы натворили, еще предстоит выяснить. Но свой шаг мы сделали.

— По-моему, зря мы открыли врагу змеиный фактор, Широ-сан. Это создаст нам проблемы в будущем.

— Рано или поздно, это все равно стало бы известно. А так мы выполнили свою задачу. Враг получил первое предупреждение. Пусть считает, что 'Некто' в болотах, о существовании которых они знают из рассказов Тору, почуял их присутствие и решил отпугнуть чужаков. И что его власть распространяется и за пределы болота.... Кстати, уверен, про змей они и так знали.

— И что теперь?

— Пока ждем. Если они не воспримут наше послание всерьез, повторим попытку.

— Не получиться.

— Как в этот раз — безусловно. Но ведь существуют и другие способы. Уверен, они это понимают не хуже нашего.

— А если они решаться напасть?

— Тогда скажу лишь то, что теперь их боевая мощь подкошена. Один из четырех лагерей практически уничтожен. С учетом количества раненых, то сил для нападения они выделят не так много, как ожидалось нами ранее. Даже в случае прибытия подкреплений, вряд ли численность их группировки превысит ту, что была до сегодняшней ночи. А если и превысит.... Мы теперь знаем, как правильно нужно применять нашу силу.

— Тоже верно.

За время нашего диалога сидевшие бойцы сидели, изумленно вытаращив глаза, как-то недоверчиво переводя взгляд то на одного, то на другого. Когда я встал и обратил на них внимание, они тут же подскочили и выстроились в линию. Хм... Точно, я ведь все-таки их командир.

— На сегодня все. Отдыхайте. Если поступит команда, вы все будете мне нужны. И я думаю, вы теперь сами прекрасно понимаете, что мне от вас будет нужно.

— Разрушите вопрос, командир Широ? — несколько неуверенно спросил один из них.

Я присмотрелся повнимательнее. Так... Черт, и почему я до сих пор путаю их имена. Абэ? Кажется да.

— Слушаю.

— Широ-сан.... То, что произошло сегодня.... Вы способны на такое?!

Мда, вот в чем минус использования своих новых соратников в качестве помощников для установления усиленного контакта с природной энергией и обеспечения качественного управления операцией. Раскрытие информации. И пусть одна эта ночь для них стала гигантским шагом вперед, позволившим им серьезно продвинуться вперед, познав множество секретов и усилило их связь со мной, теперь мои способы мышления и стандарты применения силы станут достоянием товарищей начальников в виде старейшины. Разумеется, это серьезно укрепляло мои позиции (мысли вроде 'лучше эту гадюку не трогать' всяко лучше, чем 'этого ужа потом и прибить можно'), но тем не менее разглашение меня мало устраивало.

— Запомни, Абэ, да и вы все тоже.... То, на что мы способны, по большей части зависит лишь от нас самих. И это не просто слова, которые говорят с умным видом. Это истина. Я способен на многое. Но учтите, что то, что сегодня было сделано, это не только моя заслуга. Я не сделала бы и малую долю того, не будь вас и вашей помощи. Однако все же не думайте, что только она и была решающей.

Моя короткая речь, кажется, несколько озадачила моих подопечных. Впрочем, не только их. Я и сам ощущал что-то подобное. Всяких чувств внутри было много, а выразить их было неверным.

— Если вопросов больше нет, то свободны.

— Слушаемся.

Я направился к своему дому, размышляя над всем тем, что произошло за сегодняшнюю ночь. Итак, первый ход был сделан. Враги почувствовали, что может их ждать так близко от болот. Они ощутили силу неведомого врага. Их сила была высока. В реальном бою мы не смогли бы осуществить даже близко подобное. Но война в стиле призраков — другое дело. Враги могли бы отнестись к нашей операции иначе, если бы нападение организовали простые люди, чужаки, которые сами совершили налет. Но когда против вас воюют ваши собственные солдаты.... Это уже другое дело.

Осталось дождаться реакции противника. Змеиная сеть функционировала. Случись нападение, мы быстро получим тревожное сообщение. И попытаемся реализовать оборону исходя из новых принципов. А пока, пора бы подумать о следующем шаге. Та плита.... Думаю, надо бы изучить ее повнимательнее....

Огромных размеров для этих краев змея медленно направлялась вглубь болот. Темно-зеленая чешуя содержала в себе множество шрамов — следов от рубящих ударов мечом. Рептилия была крайне необычной. Огромные размеры были лишь частью этих необычных свойств. Не у каждой змеи были остатки разбитого самурайского шлема с торчащими из под них человеческими волосами. Равно как и не было у змей слабые волочащиеся позади покрытые такой же чешуей конечности — ноги и руки, которые пытались двигаться самостоятельно, но все же уступали инициативу более змееподобному стилю движения.

Человек, столкнись с этим существом, наверняка подумал бы, что это какое-то чудовище, появившееся прямиком из каких-то кошмарных историй и легенд. А окажись здесь человек знающий, то он бы не ошибся, узнав в этом существе бывшего человека, которому не повезло утратить контроль над той силой, что ему вручили как оружие против его же сородичей.

Почувствовав рядом с собой движение, змей остановился и, подняв голову, осторожно попробовал воздух языком. А мгновением позже застыл, разглядев чуть впереди себя человека, от которого исходила какая-то знакомая сила.

— А это что еще за чудище? — раздался голос.

-...

— То есть это один из наших? Так вот что случается, если твоя сила станет преобладать над моей?

-...

— Ясно. Он разумен?

-...

— Ладно, попробуй.

Человек шагнул ближе. Змей напрягся, подготовившись к нападению. Но тут же застыл, сильнее ощущая знакомую силу. А потом и вовсе последовало шипение, словно человек пытался связаться с ним.

— Получилось?

-....

— И что?

-...

— О, значит он проведет нас к Ямато?

— ....

— А ты уверен, что мы не можем сами пробраться. Как-то мне не уютно с этим монстром идти.

-....

— А его значит пропустят?.... Что? Он подключен к 'сети'... Что за сеть?

— ....

— Ладно, быть по-твоему. Передай ему, что я тороплюсь! Мне не терпится надрать кое-кому кое-какое место!

-....

— Я уже тебе говорил, что мне плевать, что он твой оригинал! Свое он получит сполна.... Нет, убивать я его не пока не собираюсь!

Глава— 17.

Открывая завесу.

Выстроенное подразделение самураев стояло и казалось, совершенно спокойно наблюдало за тем, как перед ними прогуливались многочисленные офицеры. Помимо представителей командного состава размещенной в этой стране группировки, здесь было немало людей, прибывших буквально несколько часов назад непосредственно из Страны Железа. Причем, основная доля новоприбывших занимали достаточно высокие посты и появление подобных людей ранее столь далеко от родной страны для многих было бы просто немыслимо. Собственно, все это, чуть ли не парадное (в нынешних условиях уж точно) построение было организовано именно для них. Иначе ни рядовые солдаты, ни их командиры не стали бы устраивать себе столь веселое времяпровождение, как стояние под дождем неподалеку от разложенных прямо на мокрой земле трупами, некогда бывших их товарищами. Как тех, кто в ту злополучную ночь отчаянно защищался, пытаясь спасти и свои жизни, и жизни своих соратников, так и те, кто, подпав под чужую злую волю, эти жизни безжалостно отнимал. Пусть немалая доля построенных солдат было переброшено из соседнего лагеря, но все же они были частью одного большого отряда, где многие прекрасно знали друг друга и в общем-то были хорошими друзьями. Воинским братством. А теперь им приходилось играть роль караула.

Пока солдаты молча взирали на трупы, перед ними разворачивалось вполне себе специфическое действо. Офицеры прохаживались вдоль и поперед окруженной площадки, то и дело останавливаясь вдоль того или иного тела и подолгу изучая следы полученных повреждений в результате ночного сражения. Причем основной интерес явно был обращен в сторону виновников той резни — дозорных, которые неожиданно обрушились на лагерь и практически разгромили его. Некоторые 'следователи' не задумываясь вскрывали броню мертвых, бесцеремонно отбрасывая в сторону все лишнее и спокойно пуская в ход ножи для того, чтобы сделать надрезы на том или ином участке кожи, когда им казалось что-то подозрительное под ней. Зрелище было откровенно говоря мерзким. Большинство офицеров из местного боевого подразделения смотрели на все это с чувством полного отвращения. Но были вынуждены мириться с тем, что творили их коллеги из 'Большой земли'. Первостепенной задачей этой группы было выявление причины того, почему одна группа солдат одного подразделения неожиданно обрушилась на других, устроив резню. Откуда взялась эта змеиная волна, которая стала причиной гибели немалой доли неэкипированных бойцов? Ответы на эти вопросы требовались немедленно и каждый из 'следователей' считал своим долгом получить их.

Несмотря на свою миссию разобраться со случившимся, Утадзи стоял на почтительном расстоянии от всех этих тел, предпочитая находиться ближе к живым людям и наблюдать за ходом работ со стороны. Самураи некоторое время косились на него, когда он, обойдя это место, остановился рядом с ними, но довольно вновь вернулись к своему единственному занятию — наблюдению. Его товарищи из Центра, присутствовавшие здесь в достаточном количестве, его не трогали, занимаясь своими делами. Это давало ему прекрасную возможность полностью погрузиться в свои мысли и постепенно анализировать ситуацию.

Уже первого взгляда на это поле и на разгромленный лагерь ему оказалось вполне достаточно для того, чтобы понять, что здесь произошло и кто тем или иным образом с этим связан и несет за это полную ответственность. Равно как и то, что от его шарингана здесь более не было никакого толка. Живых пленников не оказалось, проводить допрос с пристрастием было не с кем. Ну а что касается исследования тел и остаточного следа чакры.... За прошедшее с момента завершения боя времени немалая доля следов чакры оказалась практически полностью стертой, в основном благодаря сильным осадкам, которые не прекращались все это время. А те, что остались уже на первый взгляд давали возможность понять, что сила, оказавшая такое воздействие на дозорных, имела сильное сходство с той, что в свое время он ощутил у существа внутри Тору. Да и глядя на эту массу убитых змей было не трудно сопоставить и другие сходства. Змея, что была доставлена тенями из этих же самых болот, которую впоследствии взбесившийся Тору унес с собой, многочисленные змеи в подсознании разведчика, сама суть той сущности, что взяла под контроль солдата и устроила нехилый разгром перед тем как бесследно исчезнуть.

То, что он и его товарищи оказались в этих краях буквально в тот момент, когда их услуги были здесь крайне необходимы, было случайностью. Когда командование организовало эту миссию, никто не естественно и не догадывался, что их будет встречать такая занимательная картина. Нет, данная группа, составленная из высокопоставленных офицеров боевых подразделений и сотрудников Центра, должна была заняться своими делами, в отрыве от уже сконцентрированных здесь сил. В частности, они должны были провести тщательную разведку, попытаться выяснить природу необычной сущности, что взяла под контроль их разведчика и устроила самый масштабный переполох за последние сто лет в Стране Железа. Также выяснить ее местоположение и проанализировать, имеет ли она какую-то связь с самой целью Кусанаги — плитой, сокрытой где-то в этих болотах. По мере возможности также требовалось найти способ эту плиту заполучить, не прибегая к использованию боевых подразделений. А буквально по прибытии их ждал вот такой вот подарок. Пришлось немедленно взяться за это дело. Даже несмотря на то, что сам Утадзи не видел никаких перспектив в изучении трупов. Он был спецом в других делах.

— Есть что-то? — спросил он, глядя, как к нему подходит один из прибывших вместе с ним офицеров по имени Сато.

Тот остановился рядом с ним и раздраженно что-то прошипел себе под нос. Учиха на подобное поведение своего соратника отреагировал вполне спокойно. Характер у того был непростой.

— Паршиво! — буркнул офицер, заметив, как Утадзи продолжает сверлить его взглядом, — Я, конечно, сталкивался со всяким, но подобного еще не видел. Не знаю, что за тварь стоит за этим, но сработала она чисто.

— Есть зацепки?

— Да... — Сато махнул рукой и поманил за собой к ближайшей палатке, что стояла на отдалении в нескольких десятках метрах. Утадзи последовал за ним, — Этот дождь меня достал. Нужно немного отогреться. Пойдем.

Пока они добирались до нужного места, никто не проронил ни слова. Лишь тогда, когда они оказались под тентом и Сато украдкой отпил из миниатюрной фляжки знакомо попахивающую жидкость, разговор продолжился.

— В общем, ситуация такая. Дозорные, которые напали на лагерь, по идее должны были быть не состоянии выкинуть что-то подобное.

— В смысле?

— В их телах столько следов змеиных укусов, что я сначала даже не понял, что это такое. На одно тело приходиться не меньше ста отметин. В районе каждого укуса есть своеобразная гематома, которая содержит в себе немалую долю змеиного яда. И это только на поверхности. Пока трудно сказать, сколько яда попало непосредственно в кровь. Но могу сказать одно наверняка — смертельный порог был достигнут.

— Они были....

— ...мертвы. Теоретически. Никто из самураев в обычных случаях не смог бы выжить с таким содержанием яда в организме.

— А противоядия?

— Насколько можно судить по останкам змей — противоядие, даже если бы кто-то и смог бы успеть применить, вряд ли бы сработало. Самые смертоносные твари, что обитают в этих краях. Не меньше десяти разновидностей. Все виды этих ядов, соединенных в один.

— Я тебя понял. Хм... Интересно.

— Интересно? Тут больше подойдет другое слово. Желательно то, что покрепче. Бойцы должны были погибнуть. А вместо этого они устроили резню. И действовали они на удивление слаженно. Несмотря на то, что их в конечном счете перебили, они унесли с собой очень многих. Слишком многих.

— Ты прав.

Сато вздохнул.

— А знаешь что самое интересное?

— Что?

— Количество убитых дозорных не совпадает с тем, сколько их было во время налета.

— Кто-то смог уйти?

— Вполне возможно. К сожалению, следов подтверждающих это не осталось. Но вот тот факт, что один из караульных исчез — это точно.

— А он вообще был в лагере? Говорили же, что в ту ночь была нулевая видимость. Могли просчитаться.

— Сомневаюсь.

— Почему?

— Кто бы за этим не стоял, он действовал по одной методике — захватил наших бойцов и бросил на своих же. Это были смертники. Какой смысл ему утаивать кого-то?

— Мы до сих пор понятия не имеем, с кем воюем. Зачем ему мог потребоваться один из наших одному ему известно.

— Логично. Но я нутром чую, что тот дозорный был в составе нападавших. И исчез уже после боя. Причем, не сомневаюсь, что провернуть это не составило труда с учетом тогдашних условий. Правда, не понимаю одного. Зачем?

— Я говорю о том же.

— Но ты предполагаешь, что бойца он увел еще до начала нападения. А это в корне неверно.

— Объяснишь?

— Вся эта заварушка началась с того момента, как нашу группу разведчиков перехватило 'нечто', которое без проблем уничтожило большую ее часть, а одного из них вышвырнуло за пределы болота, где его подобрали наши. Через некоторое время бойца благополучно доставили в Центр. И что случилось? Он разворошил его как муравейник, разнеся все к чертям и нанеся ощутимый удар по репутации Корпуса Теней. А потом исчез. Теперь это. Опять же наши бойцы атакуют свой собственный лагерь с товарищами и безжалостно их режут. Снова мощный удар по репутации — на этот раз по основным соединениям самураев и снова пропавший боец. Не улавливаешь в этом какую-то логику?

— Хм.... Разведка?

— Вот мы и нашли взаимопонимание! Именно это и ничто другое! Он заслал к нам шпиона, узнал через него все, что нужно и эвакуировал его. Потом здесь — нападение, бой, эвакуированный боец. Для чего все это? Он нас изучает! Его агенты получают информацию, а потом доставляют к нему же. И думаю, факт того, что все его агенты — это наши солдаты для него играют определенную роль.

Утадзи задумался. В том, что говорил Сато, была логика. Несколько своеобразная, но именно логика. И при этом она на удивление хорошо вписывалась в ту картину реальности, что сформировалась у него в результате его собственных размышлений. Встреча с таинственной сущностью по имени Ямато более чем располагала к подобного рода размышлениям и своеобразным умозаключениям.

Сам по себе побег Тору стал ощутимым уколом по Корпусу Теней. Спец группа разведчиков доставляет в святая святых Корпуса — Центр выжившего солдата, после чего тот мало того сбегает, так еще и разносит все вокруг, оставив после себя такую кучу проблем, что подразделению и не снилось. Произошедшим заинтересовались многие влиятельные командиры организации, и лично дайме, что сходу вызвало сильное движение в верхах. Пошли разбирательства, допросы принимавших участие в произошедшем теней и офицеров, началась серьезная проверка самой структуры с целью выявить те ил иные недочеты. В общем, в дело включилась вся бюрократическая машина Страны Железа. Что естественно для офицеров не могло пройти бесследно.

Результатом всех этих процессов, инициатива изучения таинственного явления перешла в руки боевым подразделениям. В Страну Болот были переброшены несколько отрядов, которые заняли позицию вдоль западной границы болот и установили контроль сектора. И все это время эта боевая группировка была лишена подразделений Корпуса Теней, который имел бы в своем составе элитных офицеров центра. Пока шло разбирательство, пока командир Корпуса и глава Центра яростно боролись за удержание своих позиций в иерархии, пока наконец, дайме не решил, что вся эта развернувшаяся дискуссия излишняя в новых условиях, самураи были предоставлены сами себе и никаких активных действий не предпринималось. А когда, наконец, экспедиция офицеров Центра была сформирована, будучи разбавленной представителями других подразделений (тоже неплохих спецов, но не связанных с Корпусом от слова совсем), и направлена в зону предполагаемой активности, здесь случилось это. Самураев обескровили дерзкой и мощной атакой, которая одновременно послужила ясным сигналом для Кусанаги — таинственное нечто рассматривает в качестве своих владений не только сами болота, но и прилегающую зону. И ему не нравиться то, что чужаки топчут его землю.

— И как ты думаешь, каковы наши дальнейшие действия? — спросил Учиха, взглянув на Сато, который снова присосался к фляжке. И как он только мог пить эту чертову смесь?

Офицер выдохнул, тем самым распространяя ясный запах крепкого напитка.

— Было бы разумно отвести самураев подальше. Враг показал, что они уязвимы и что он может их достать. И это явная угроза. Хотя, если подумать логически, их следует перегруппировать и устроить одним крупным лагерем неподалеку. Чтобы глаза мозолили.

— А смысл?

— Смысл в том, что действующий крупный лагерь будет играть роль пугала и привлекать к себе внимание противника. В то время как мы будем пробираться в глубь этих болот.

— В свете последних событий у меня к тебе есть лишь один вопрос: ты самоубийца?

— Хех. Не стоит беспокоиться на этот счет. Я в трезвом уме и памяти. Мы должны вызнать секреты нашего противника. Любым способом. Найти его слабые места, понять его природу. По возможности изучить его суть. Заодно найти цель наших поисков.

Утадзи посверлил взглядом своего товарища, размышляя над его идеей. Что сказать, его мысли практически ни на йоту не отклонялись от основной задачи их группы, так что противиться этому можно было бы, лишь имея какой-либо другой, более разумный план. Которого, кстати, как раз таки и не было! Противника действительно нужно было изучать, и кто мог бы с этим справиться, как не элитные офицеры Корпуса Теней, обученные действовать в условиях, которые были не пригодны самураям? Быть может, действительно удастся найти то, что они искали.

— Ладно, согласен. Хотя для начала нужно как следует подготовиться к подобной вылазке. И... подобрать нужных людей.

— Зришь в корень Утадзи.... Стоп, только не говори, что ты и меня решил оставить не у дел?

— Надеюсь, что не придется, — он выразительно посмотрел на фляжку, отчего его собеседник невольно усмехнулся.

— Не бойся, запасы уже на исходе. Да и не берет меня это поило, что не говори.

— Это хорошо. Тогда нужно переговорить с нашим предводителем. Не хотелось бы, чтобы у нас возникли разногласия.

— Кеншин-сан разумный человек. С ним договориться не составить большого труда. Главное иметь за собой сильную аргументацию. А она у нас есть.

— Будем надеяться на это.... Что касается уже нашего противника. Кажется, мы уже знаем, чего следует опасаться в первую очередь.

— Если ты о рептилиях, то ты абсолютно прав. Кажется, это часть силы нашего противника. И было бы глупо игнорировать эту информацию при нашей вылазке.

Бойцы кивнули друг другу и посмотрели в сторону, где до сих пор стоял строй самураев. Судя по тому, как большая часть офицеров уже отошла в сторону, их работа уже была закончена и теперь предстояло сделать лишь одно — подвести итоги работы и разрабатывать дальнейшую стратегию.

— Пошли туда, — сказал Утадзи, направляясь к ним.

— Ты иди. Я догоню.

Вздохнув, Учиха ускорил шаг, при этом вновь погружаясь в свои размышления. Та чертова беседа в подсознании Тору все никак не выходила из головы. Еще хуже, здесь, так близко от источника той силы, что вела с ним диалог, эти мысли тревожили его куда больше, раз за разом раскрывая все больше и больше мелких деталей, которые он до этого попросту не замечал или не обращал на них какого-то внимания. И многие из этих деталей он пока предпочитал держать в тайне. До поры до времени....

-Стой! Не смей двигаться! Иначе я снесу твою голову!

Грозный рык, прокатился по поляне, заставив всех находящихся здесь врасплох и заставив повыскакивать из своих мест. Некоторые тут же схватились за оружие, другие, сходу почувствовав что-то крайне опасное, попятились назад. Взгляд множества глаз скрестился на том, кто собственно и был источником этого рыка. Грязный, весь в рваной одежде, перепачканный тиной, обрывками водорослей, со спутанными волосами, человек вполне мог бы сойти за обычного бродягу, если бы не две детали — пугающий стальной взгляд двух совершенно разных глаз, от которых так и веяло силой, и острого клинка, буквально светящегося от чакры, что текла по лезвию. Здесь не было человека, кто бы ни понимал, на что способен обладатель подобного оружия.

Тот, к кому был обращено это требование на вид остался совершенно спокойным, продолжая сидеть в позе лотоса спиной к нему. Несмотря на все попытки чужака обойти его сеть, она все же его засекла, и его появление здесь уже не было таким сюрпризом, каким могло бы быть всего несколько десятков минут назад. Сделав глубокий вдох, он дал волю своему напарнику, что сейчас скрывался под его одеждой усиленно поглощать силу из окружающей среды. Несмотря на уверенность в том, что частичка его силы внутри чужака поможет ему в случае чего одержать вверх, все же не стоило ослаблять защиту.

— Я впечатлен, Тору-сан. Вы все-таки нашли меня и чуть не застали врасплох.

Сказав это, он встал и повернулся лицом к гостю, бросив цепкий взгляд змеиных глаз янтарного цвета.

— Добро пожаловать в наше скромное обиталище, — усмехнулся он, наблюдая за тем, как вытягивается лицо его собеседника.

— Это все-таки ты! — прорычал чужак, крепче схватив свой клинок и усилив ток чакры по лезвию, превращая и без того грозное оружие в нечто куда большее.

— Я бы вам советовал несколько умерить свой пыл. Это может выйти вам боком. Это не самое лучшее место для демонстрации своей ярости.

Призыв хозяина вызвал совершенно противоположную реакцию. Чужак, даже прекрасно понимая, что сейчас его действия идут вразрез со здравым смыслом, все же не мог просто взять и успокоиться. Слишком многое с ним произошло, и слишком многое он потерял, чтобы вот так вот спокойно принять условия существа, что стало причиной всех этих бед. Что он и выразил, сделав молниеносный взмах рукой, высвободив нехилый объем чакры, что в мгновение ока достиг его собеседника и буквально снес на добрых несколько десятков метров.

Бойцы, до сих пор озадаченно следившие за ходом всего действия, после того, что сотворили с их командиром, просто не смогли остаться в стороне. Даже прекрасно понимая, что их противник куда сильнее и опытнее их, они не задумываясь бросились в атаку, отбросив в сторону все свои страхи и сомнения. Однако чужак практически не обратил на них никакого внимания. Сделав один прыжок, он оказался рядом с тем местом, где пропахав глубокую борозду, исчез под мутными водами болота причина всех его проблем, Тору быстрым движением вытащил того из воды и ударил еще раз, припечатав того к стволу дерева. Мгновением позже буквально горящее от чакры лезвие клинка остановилось всего в нескольких миллиметрах от горла его жертвы.

— Что ты со мной сделал, тварь?! — прорычал он, буквально задыхаясь от ярости, — Из-за тебя я предал своих! Я разрушил Центр! Я прикончил столько солдат из Корпуса Теней! Из-за тебя я потерял все!

Поток обвинений, выраженных не самым приятным образом, не стихал где-то минуту. Сорвавшийся железнобокий буквально орал на ухо своему пленнику, изо всех сил давя своей левой рукой тому в грудную клетку, из-за чего тот отчаянно хрипел и пытался как-то сделать вдох. Но потом все резко переменилось. Боец неожиданно сам начал задыхаться, что незамедлительно привело к смене ролей. Пленник одним быстрым движением левой руки отвел клинок от опасной близости к себе и, сжав посильнее руку, заставил чужака отпустить оружие. А мгновением позже уже тот сам беспомощно болтался, будучи прикованным к стволу дерева живыми путами в виде нескольких змей. Которые, кстати, играли роль скорее поддержки, чтобы обессиленное тело железнобокого не рухнуло в болото, нежели чем реально удерживали его. С этой задачей прекрасно справлялась та его часть, что и указала ему путь сюда.

— Я же говорил, не стоит здесь показывать свой нрав, Тору-сан. И как было сказано, это вышло вам боком. Я не хотел подвергать вас подобным пыткам.... Ах да, можете дышать.

Разведчик с громким шумом начал хватать ртом воздух, пытаясь отдышаться. Он более не пытался сделать какие-либо резкие движения, справедливо опасаясь того, что 'сожитель' в его теле сможет обрести куда большую власть над ним, получая мощную поддержку извне. Ему и без того удалось неожиданно блокировать его легкие и начать давить на сердце. Хотя Тору и мог бы побороться за право полного контроля над собой и даже смог бы одолеть этого проклятого 'Ямато' (благо, в рукаве были припрятаны кое-какие козыри), но не для того он преодолел тридевять земель, чтобы устроить здесь битву на смерть. Собственно говоря, вся эта атака была скорее способом выплеснуть свою злость и показать себя опасным противником, нежели попыткой реально отомстить этому змееподобному человеку. А сейчас накал страстей внутри него окончательно уступил место трезвому расчету. У него была лишь одна надежда решить ту неожиданно возникшую массу проблем, и она сейчас стояла перед ним, сверля его злым взглядом, и вытирая кровь с губы. Удар получился достаточно сильным!

В этот момент к месту, где они стояли, подошли все те, кто был на поляне в момент атаки. Пусть в их движениях и проскальзывала какая-то неуверенность (двигаться быстро по торчащим из под воды корягам еще уметь надо), но группа действовала на удивление слаженно. Никто из бойцов (а в том, что это были бойцы, Тору нисколько не сомневался) не отставал, не выбивался из состава группы, демонстрируя достаточно высокий уровень подготовки. От взгляда разведчика также не ускользнуло и то, что у всех у них были одинаковые глаза. Точно такие же, что и у Ямато.

— Вы в порядке, Ши....

— Отставить вопросы, Огава-сан.

— Ээ... Слушаюсь....

— Друзья. Я абсолютно уверен, что произошло недоразумение, и Тору-сан это уже прекрасно понимает. Поэтому, думаю, будет замечательно, если мы дадим ему шанс и выслушаем его извинения за то, что он прервал нашу работу. А потом и вовсе примем с причитающимся гостеприимством.

Говоривший обвел взглядом своих соратников, от которого те как-то странно поежились и едва не шагнули назад. Единственный, кто сохранил относительное спокойствие, был тем, кого назвали Огава. Собственно он то и кивнул в знак согласия и тут же обратился за указаниями. Которое тут же получил.

Змеиные кольца синхронно ослабели свою хватку, и ослабевшее тело разведчика тут же подхватило две пары крепких рук. Где-то через пять минут, он уже сидел на относительно твердой земле на поляне, прислонившись к стволу старого дерева, а напротив него расположился его оппонент. Все остальные расположились полукругом чуть поодаль, не сводя глаз с чужака.

— Итак, Тору-сан, мы готовы начать. Надеюсь, на сей раз наша беседа выйдет куда более продуктивной и не будет прервана какими-либо неуместными действиями с чьей-либо стороны. Итак?

Разведчик некоторое время молчал. Мрачно вглядываясь в глаза своему собеседнику, он пытался прочитать в них хоть что-то, что позволило бы ему несколько успокоиться и найти точку опоры в предстоящем нелегком разговоре. Как бы там ни было, он сейчас должен был разговаривать с врагом. И не просто разговаривать, но и договариваться с ним, просить его помощи и предлагать свои услуги взамен. А какие услуги он мог предложить ему, кроме тех, что гарантированно пойдут против его старых соратников, его родной страны, да и всей его старой жизни? Он уже был предателем, при встрече с любыми представителями Кусанаги его гарантированно либо прибьют, либо попытаются заарканить для выбивания нужных для командования сведений, чтобы потом все также прибить. Причем, возможно даже прилюдно, устроив представление.

— Мы будем разговаривать при них? — наконец, спросил он, взглянув в сторону остальных.

— А вы стесняетесь?

— Стесняюсь?! У меня много недостатков. Но излишняя скромность не входит в их число. Однако я полагал, что раз уж мы беседуем, то нам следовало бы сделать это с глазу на глаз.

— Возможно, будь вы более сдержанным в начале нашей встречи, мы и пошли навстречу вашим пожеланиям, но боюсь сейчас условия диктовать придется мне. Не волнуйтесь. Мои дорогие друзья не будут нам мешать. Наоборот, их участие будет полезным.

— Полезным для кого?

— Хороший вопрос, Тору-сан, — 'Ямато' усмехнулся, однако довольно быстро вернул лицу серьезное выражение, — Итак, раз уж вы все не перестаете тянуть и не начинаете говорить прямо по существу, позвольте, начну я. И для начала пожалуй мне следует задать вам один очень важный вопрос. Что заставило вас прийти в эти болота во второй раз? Только не говорите, что захотели мне отомстить. Если бы вы этого хотели, то я уже давно лежал бы с вашим клинком в сердце. Мне прекрасно известно о вашей истинной силе и не сомневаюсь, что вам не составило бы труда сделать это.

— Месть? О, поверьте, с того самого дня, как я очнулся в непонятной дыре после одного жесткого побега, мысли о мести тому, кто втянул во все это не оставляли ни на мгновение! И всю дорогу сюда я смаковал все то, что с вами сделаю! Некоторые были с моим мнением не согласны, но не им решать!

— Тогда я чего-то не понял? С чего же вы устроили весь этот цирк, вместо того, чтобы все же сделать то, что нужно? После нашей последней встречи и вы должны были осознавать мою истинную силу. Учитывая ваш род деятельности, было бы крайне удивительно, что вы вот так просто допустили такую оплошность, и дали мне достаточно времени воздействовать на вас.

— А что здесь понимать-то? Мне немало досталось, но это не значит, что из меня вышибли все мозги. И запросто обезглавливать единственное суще... человека, что было способно оказать мне самую важную помощь, было верхом глупости.

— Ваш поступок все же нельзя назвать излишне умным. Впрочем, думаю, мне понятны ваши действия. Хоть и не скажу, что я доволен ими.

— Я бы тоже не был бы доволен, оказавшись в такой ситуации. Но уж простите! Не все могут остаться хладнокровными удавами при встрече с тем, кто оказался виновником крушения всех его надежд.

— Виновником? Интересное заявление, учитывая то, что это именно вы были тем, кто вторгся на мою территорию. Право на самозащиту никто не отменял. А если скажете, что это я устроил у вас переполох, окончательно отрубив вам концы для возвращения обратно.... Это все является все той же мерой самозащиты. Нельзя было допустить, чтобы красноглазый выудил из вашей головы сведения, что могли выдать меня, а вместе со мной и моих друзей. Потому, с моей точки зрения, единственным виновником всего являетесь скорее вы. А если быть точнее, те, кто отдали вам приказ отправиться в Страну Болот.... О, Тору-сан, прошу, не нужно так на меня смотреть. У каждого на все есть свой взгляд, и мало когда они совпадают. Потому, давайте уж перейдем к ответу на мой вопрос. Что же вас сюда привело, кроме чувства мести? Вы хотите, чтобы я помог вам в чем-то?

— Да. Благодаря вашей... мере самозащиты, у меня в голове остался некто, из-за которого у меня теперь такой особенный глаз. Такой же, как у вас. Да и у них тоже. Я был бы вас благодарен, если бы его у меня в голове больше не было.... И не надо тут ничего говорить! Ты сам знал, что я это попрошу! Видите!

— Что вижу? То, как вы начали разговаривать с кем-то кроме меня? Только не говорите, что это последние обращение тому самому 'некто'?

— Вы сами все это прекрасно понимаете! У меня нет ни малейшего желания терпеть в своей голове кого-то еще!

— А вы не боитесь, что я вам откажу и впоследствии вы будете вынуждены остаться наедине с этим самым 'некто' после того, что про него наговорили?

— Нет.

— Почему?

— Он и так прекрасно знает, что я о нем думаю! А также я уверен, что вы все же мне поможете!

— Интересно. Откуда такая уверенность? Я ведь вам ничего не сказал.

-....

— Мне повторить свой вопрос?

— Я думаю, мы сможем договориться.

— О чем же? У вас есть какое-то предложение?

— Предложение? Возможно. Это зависит от того, что вы хотите. Именно ваши пожелания определят, чем может быть для вас полезен бывший солдат Страны Железа. И из-за чего он может попытаться прибегнуть к колюще-режущему оружию и всем имеющимся у него боевым навыкам!

— Вот как. Что же, это звучит весьма интригующе. Пожалуй, мне стоит подумать об этом. Обсудить со своими товарищами. Посоветоваться с тем, кто возможно, имеет совершенно иную точку зрения относительно будущего вашего тела.

— Вы....

— Не нужно лишних эмоций. Я ведь не могу что-то обещать одной части вашего сознания, не потолковав с другой. Она ведь мне здорово помогла. Причем дважды. Один раз в Центре, а второй буквально только что. Не могу же я вот так вот просто игнорировать мнение столь ценного помощника.

— Вы так говорите, словно это не вы подсадили мне это...этого.... в общем, его в мою голову и теперь хотите познакомиться с ним поближе?

— Хм, а с чего это вы решили, Тору-сан, что появление этой сущности в вашей голове моих рук дело?

Глядя на совершенно спокойное лицо собеседника, задавшего последний вопрос, Тору невольно захотел его прибить. В этих и без того напряженных условиях подобные заявления напоминали издевку. Не его рук дело? А чьих это вообще может быть рук дело, если кроме него он ни с кем более не контактировал, ни с кем не сталкивался, и свою силу не закачивал? Поднимающаяся злость была настолько велика, что он не задумываясь, тут же высказал свои мысли, вложив их в одну единственную и весьма содержательную фразу. Что, в общем-то, вызвало у оппонента лишь усмешку.

— Не подумайте ничего такого, Тору-сан. Я не отрицаю, факт своей причастности к тому, что вы стали обладателем столь замечательной сущности в вашей голове. Но, правда в том, что не я ее создал.

— Я должен в это верить?

— А зачем мне вас обманывать. Что мне это даст? В конце-то концов, вы уже предложили свои услуги, и теперь мне лишь стоит решить, стоит ли ими воспользоваться. А это я сделаю лишь в одном случае — когда смогу поближе познакомиться с этой самой сущностью. И в зависимости от того, сможем ли мы с ней договориться, мы будем обсуждать условия нашего договора. Так что, позвольте, мы не будем тратить время зря и приступим.

— Подождите! Я чего-то не понимаю? Вы же только что сказали, что 'он' уже неоднократно помогал вам! А потом говорите, что хотите с ним познакомиться поближе. Может быть, вы объяснитесь для начала? А уж потом будем размышлять о разговоре с ним.

— Если уж считать, кто сколько раз мне помог, то вы, мой дорогой гость, тоже уже успели сделать это, по своей воле или нет.

— Это другое!

— Не суть важно. И вы, и он делали это в определенных условиях, когда особого выбора у вас не было. Так что, стоит ли сейчас задаваться какими-либо вопросами такого плана?

— Я, пожалуй, все же дождусь ответа!

— А вы упрямый человек, Тору-сан. Что же, так уж и быть, ради нашего возможного плодотворного сотрудничества, отвечу на ваш вопрос. Видите ли, я и ваш 'сосед' по черепной коробке обладаем определенными связями друг с другом. У нас схожая природа, в основном благодаря тому, что первоисточником его силы был опять же я. Благодаря этому, мы можем связываться друг с другом и подавать определенные сигналы, тем самым, в случае необходимости иметь возможность координировать наши действия на том или ином уровне. В Центре степень нашей координации был на высшем уровне. Сегодня мне пришлось лишь передать часть своей силы ему и он сам все решил. Вот собственно и все. Ничего больше.

— Все? Хм...

— Так мы начинаем? Или вы хотите и дальше трепать нервы и себе и нам, продолжая этот диалог?

Разведчик лишь вздохнул. Уступать оппоненту желания не было. Но другого варианта при выбранном уже пути попросту не было. И он вяло махнул рукой.

— Приступайте! Однако я бы хотел получить гарантии.

— Гарантии? На случай того, что мы сговоримся с ним и полностью передадим ваше тело в его руки?

— Именно.

— Могу лишь пообещать, что не стану способствовать такого рода захвату. А вот что касается 'его', то он ваш сосед, а не мой. С ним и договаривайтесь.

Змей напротив снова усмехнулся, вызвав очередное сильное желание разведчика начистить тому морду. Но благоразумие возобладало. И он процедил сквозь зубы свое согласие.

'Ямато' поднялся на ноги и, подойдя к нему вплотную, положил свою руку на его голову. Мгновение ничего не происходило и чувствовал себя разведчик как-то по особенному глупо. Особенно на глазах всех тех, кто сидел вокруг, не отрывая своих взглядов от происходящего.

'Хм.... Откуда интересно их столько взялось?' подумалось ему, прежде чем мир неожиданно померк и он словно погрузился в сон....

Я сидел на какой-то старой коряге, торчащей из под воды и смотрел на то самое существо, чье тело мне в свое время пришлось контролировать при общении с Учихой. Можно было многое рассказать про его внешность, но ограничусь лишь тем, что он мало чем отличался от того вида, в котором я впервые нашел Огаву после насыщения им природной энергией — человеческая фигура, змеиная чешуя вместо кожи, желтые глаза с вертикальными зрачками. В общем, полное олицетворение того, что из себя представляет пользователь природной энергии со змеиным уклоном, так сказать. Мой собеседник расположился напротив меня, на такой же коряге, свесив свои ноги к воде и наблюдая за мной также пристально, как и я за ним.

Попасть в это странное место, представляющее собой толи подсознание Тору, толи его так называемый 'внутренний мир' оказалось неожиданно легко. Стоило мне только прикоснуться к разведчику, как я сразу же ощутил источник своей силы внутри него, потянувшись к которой, тут же получил обратный сигнал. Не прошло и мгновения, как мое сознание словно провалилось в какую-то воронку, чтобы после некоторого времени увлекательного полета оказаться в этом самом болоте (подозреваю, что оно было отпечатком того самого места, где мы и встретились с Тору впервые). Где мне услужливо сформировали телесную оболочку из бесчисленного множества змей, что кишели в воде.

Честно говоря, этот 'сожитель' в голове Тору оказался достаточно занимательным существом. Если в первую нашу встречу я не имел возможности изучить его в полной мере и ограничился, по сути, лишь короткой справкой о тогдашней ситуации, то сейчас мог в полной мере наверстать упущенное. И стоит сказать, серьезно переосмыслить свои старые оценки, вытекшие из моих ранних впечатлений. Впрочем, чему тут было удивляться. Ведь вместо существа, общавшееся при помощи крайне лаконичных реплик, со слабо проявлявшимися эмоциями и некой, как мне показалось тогда, заторможенностью, здесь меня встретил некто, кого можно было бы смело оценивать как полноценную личность. Говорил он спокойно. Правда, не так лаконично как раньше. Уже его первые слова заставили меня сильно засомневаться в правильности возможной моей попытки извлечь эту сущность из тела Тору. Вот так просто лишать такую разумную, родственную сущность было просто кощунственно.

Этот пресловутый хозяин данного места первым делом меня поприветствовал, сходу назвав себя достаточно 'оригинальным' именем 'Клон-Ямато' и буквально тут же разъяснив, что он собой представляет. А уже потом поинтересовался у меня, кем являюсь уже я. Что ввергло меня состояние ступора.

— А разве ты не знаешь? — спросил я его.

— Знаю, — пожал он плечами, смотря на меня невозмутимым взглядом, — но ненамного больше, чем он.

— Как это понимать?

— Так и понимать, 'Ямато'. Не столь много знаний сохранилось в твоей крови. Не так много я сумел получить от тебя во время нашего соединения. Не столь много ты рассказал Тору во время вашей первой беседы.

— Ничего себе! Только не говори мне, что ты умеешь извлекать информацию из крови?

— Целенаправленно — нет. Под воздействием определенных обстоятельств — да.

— А информацию при контакте? Это что же получается, что при каждом нашем взаимодействии ты можешь получать новые сведения?

— При достаточном контакте — да. При условии отсутствии целенаправленной защиты.

— Как занимательно....

— Я все еще искренне надеюсь на получение сведений о том, кто ты такой.

— Подожди-подожди! Не могу понять одного. Откуда ты вообще взялся? То, что получился из моей силы — это понятно. Но как? Я ведь не предусматривал ничего подобного. Даже не задумывался об этом. А тут на те раз!

— Не правильно задавать вопрос ребенку, откуда он взялся. Это вопрос к родителям.

— Хм, действительно. Хотя на ребенка ты мало похож. И не думаю, что у тебя нет догадок по этому поводу..... Что же, прости за мою бестактность. Ты хотел узнать, кто я такой. Пожалуй, мне можно ответить на этот вопрос. Итак, начнем с имени. Зови меня Ямагами Широ, а если быть кратким, то достаточно просто Широ.

— И это все?

— А ты хочешь знать еще что-то? Уж извини, но дальнейшие вопросы о моей личности могут завести нас в области выяснения того, к какому биологическому виду я отношусь. А это, при всех моих знаниях, вопрос весьма сложный и ответить на него вряд ли возможно. Достаточно будет и того, что я являюсь источником той силы, коей, как я вижу, обладаешь и ты. Вернее, первым подобного рода ее пользователем. Надеюсь, этот ответ удовлетворил твое любопытство?

— Не совсем, но этого действительно пока хватит. Выходит ты солгал Тору, когда сказал ему, что твое имя Ямато?

— Солгал? Можно и так сказать, хотя, пожалуй, буде более предпочтительным говорить о введение в заблуждение вражеского шпиона.

— Это не важно. Достаточно самого факта.

— Достаточно для чего?

— Для того, чтобы я мог отныне называть себя Ямато.

— Хм, не имею ничего против. Итак, говоря о тебе... Ямато, позволь до конца разобраться в том, кем же ты являешься. Учитывая то, что ты наверняка слышал нашу беседу с Тору, думаю, тебе понятно, почему меня это интересует.

— Да. И я настоятельно рекомендовал бы даже не пытаться провернуть то, о чем он говорит!

— Приму к сведению. Но я, собственно говоря, здесь вовсе не для того, чтобы определить то, насколько разумным ты являешься, и стоит ли тебя благополучно усыпить, не в обиду тебе будет сказано. Учитывая нашу неплохую совместную работу тогда, для меня было бы важно определить не твою силу, разумность и ценность, а аналогичные показатели хозяина этого тела.

— Хочешь избавиться от Тору?

— Избавиться от Тору? Зачем? Я просто хочу определить, насколько полезным он может быть, и нельзя ли будет его попросту заменить кем-то более...схожим со мной и моими товарищами.

— А когда определишь?

— Тогда стоит подумать о смене ролей между некоторыми личностями.

— Это невозможно!

— Э... Что?

— Если ты думаешь, что мне нужно управление над этим телом, то это грубая ошибка. Я не враг Тору, и не собираюсь лишать его контроля над его же телом и жить вместо него. И естественно, любые разговоры о том, чтобы 'кинуть' его и договориться за его спиной для меня не самый лучший показатель.

— Хм... Странное заявление. Особенно на фоне того, что говорит сам Тору.

— Тору может говорить все что угодно. Но моя позиция от этого не измениться.

— Этому есть объяснение?

— Да.

— И...

— Объяснение является частью ответа на вопрос, откуда я здесь взялся.

— А ты разве не говорил, что не знаешь?

— Нет. Я лишь заметил, что это странно задавать вопрос ребенку, какая птичка его принесла. Но это не значит, что мне ничего не известно. Кое-что мне удалось выяснить путем долгих размышлений, анализа и бесед с Тору, который может и не стремился со мной откровенничать, но все же порою выдавал те или иные сведения. Собирая эти фрагменты, мне удалось выстроить кое-какую мозаику.

— Почему бы тебе не поделиться этими знаниями, а Ямато?

— Действительно, почему бы и нет. Три компонента: твоя кровь, твоя сила и память Тору. Вот и все.

— Не понял.

— Повторяю: твоя кровь, твоя сила, память Тору.

— Я должен сам догадаться?

— Если не хочешь думать, то это твои проблемы.

— Миленькая у нас беседа получается.... Ладно, почему бы не подумать. Может выведаем что-нибудь интересное на будущее. Итак, три компонента, да? Говоря о моей силе и крови это в принципе понятно. Наши способности схожи, потому как они происходят от моих. Если бы не эти два компонента, то внутри Тору никогда не была бы сформирована подобная сущность. Но тут вмешивается кое-что другое.... С чего бы вообще подобной сущности вообще формироваться? Какая в этом необходимость? Я подобное не предусматривал, также сильно сомневаюсь в том, что хозяин этого тела в его состоянии вообще задумывался о чем-то подобном.... И тут у нас третий компонент.... Память. Хм....ммм...мхмм... Моя кровь и моя сила были введены в организм с единственной целью — оказать максимальное воздействие на разум Тору при обработке его ки. Мне было нужно создать в его голове образ настолько ужасный, чтобы он затмил собой все воспоминания о произошедшем с ним в ходе его рейда. Результат вышел достаточно интересным. Он действительно временно об этом забыл. Его находят его союзники, доставляют в Центр и пытаются получить информацию. В дело вмешивается обладатель шарингана. Он проникает сюда и пытается прочитать воспоминания. Наверняка натыкается на созданный мной образ и пытается обойти его.... В процессе он что-то делает и в результате ему видимо удается провернуть этот фокус. И тут объявляешься ты.... Хм.... Чего то я по прежнему не понимаю. Не хочешь ли ты сказать, что введенные мной сила и кровь каким-то образом смешались с воспоминаниями Тору о том дне, что были подавлены и таким образом сформировали тебя? Так что ли выходит?

— Логичный вывод. Моя теория почти такая же. С чуть несколько другими деталями, но не суть....

— А в твоей теории есть причина твоего непосредственного появления? Что-то же должно было послужить катализатором этого процесса. Просто так создать подобие клона невозможно...думаю....

— Катализатор? Хм, а разве это не очевидно?

— Да? Хотя минутку! Точно. Наш дорогой Учиха! Он пытался сломать образ, сформированный под воздействием моей силы и ки, единственной задачей которого являлась сокрытие важной информации обо мне и моем местоположении. И он это сделал. А дальше.... Возможно, существует два варианта. Первый — сработал защитный механизм и скрываемые воспоминания воплотились в подобной форме, которая позволила бы защитить ту самую информацию, а возможно, еще что-то.... И второй — работа самого Учихи, который хотел эту информацию добыть и для успешной реализации своего плана, сформировал что-то, что он мог подчинить своим додзюцу.

— Снова логично. Не буду рассказывать свой вариант. После твоих выводов он кажется каким-то через чур блеклым.

— И....я снова ничего не понимаю. А при чем тут вообще Тору? Конечно, его воспоминания и стали основой твоей личности, но....

— Потому что это ЕГО воспоминания! Моя личность была сформирована из его суждений о тебе, о произошедшем в тот день, о природе твоих способностей, его впечатлений, страхов, выводов... Все что сохранилось под ударом твоего ки легло в основу меня.

— Оп она! Это что же получается то? Ты типа мой клон, который относиться ко мне также, как относиться Тору? Занятно! А еще, наверное, отношение к самому Тору при этом такое же, что и его отношение к самому себе. Правда, с осознанием того, что ты все-таки другая личность.

— Хех.... Вот видишь, сам додумался. Пусть и не все верно, но основная суть от тебя не укрылась.

— Подожди-подожди! Я чего-то все равно не догоняю. Это почему же ты мне тогда помогал? Остановил Тору, когда он мог меня прибить. Помог мне эвакуировать его из Центра.

— Я же сказал, что не все в твоей теории верно, а лишь ее основная суть. Много деталей, про которые, собственно, мною уже были озвучены.

— Будь добр, поясни. От этой беседы у меня уже голова кругом идет.

— Что, даже не попытаешься?

— Уволь!

— Хм, ну что же, ладно.... Да, изначально все так и было. В первые несколько мгновений, что я лишь осваивался в этом мире, уже находясь в руках Учиха. А потом на меня нахлынули некоторые воспоминания, что без сомнений, могли принадлежать лишь тебе. Из твоей крови, перемешанной с твоей же силой. А потом поток информации стал расти, и мне удалось ощутить ее источник. Стоило мне потянуться к ней, как моим телом овладело уже твое сознание. А дальше ты можешь догадаться сам.

— Да.... Вот это я понимаю, история. И кажется, теперь все понятно.... Ты не желаешь вреда Тору, потому что твое отношение к миру строиться на его восприятии реальности, и возможно, твоя личность является чем-то вроде его продолжения. Но вместе с тем, моя суть также не остается на последнем месте. И я надеюсь, противниками мы не станем.

— В идеале — естественно. Если между нами не будет разногласий, то мы вполне можем сотрудничать. А если что-то пойдет не так, то я не допущу того, чтобы ты или он причинили друг другу вред. И все....

— Звучит разумно. Что же, тогда, какие будут предложения?

В результате переговоров между мной и теперь уже Ямато, был заключен договор. По нему выходило ровным счетом следующее: клон в любом случае должен был остаться внутри Тору и любые попытки его извлечь или уничтожить категорически воспрещались. Договариваться с теперь уже бывшим разведчиком Кусанаги следовало, не гарантируя ему это, а скорее, настаивая на обучении новому пути, приведению его к гармонии с неожиданно свалившимися дополнительными возможностями. Сам Ямато обязался резко ограничить свое вмешательство в жизнь хозяина тела, тем самым демонстрируя свою полную лояльность, и таким образом убеждая его последовать моему предложению, а не продолжать настаивать на своем варианте. Правда, в случае определенных проблем в нашем взаимопонимании, он должен был обеспечить наше взаимное ненападение.

Вообще, договориться с этим по-настоящему странным существом оказалось довольно просто. Несмотря на довольно странное мышление и не совсем понятные мне идеалы, он уже сейчас имел потенциал неплохого союзника, а в будущем мог вполне стать одним из наиболее важных моих соратников. Мы могли вполне неплохо взаимодействовать, обмениваться силой, информацией, знаниями, оказывать друг другу всевозможную поддержку в допустимых рамках. И это был большой плюс. Глядя на такой потенциал, я, честно говоря, искренне жалел, что Ямато не хотел заменить Тору в качестве главного управляющего сознания. Отдельно договариваться еще и с разведчиком было не слишком удобно. Да и что там говорить, это было крайне нелегко. Все-таки он был выходцем из вражеского лагеря, полностью разделявшим враждебную мне идеологию. И вряд ли когда-либо свернул бы с этого пути, не стань он невольной жертвой обстоятельств.

Впрочем, с другой стороны, Тору все-таки сам пришел сюда. И несмотря на вполне объяснимую попытку поговорить со мной 'по душам', используя свою силу в качестве аргумента, он все-таки не был настроен причинить мне вред (во всяком случае, не настолько существенный, чтобы вызвать неблагоприятный исход дела). Это означало лишь одно: у него не было иного выбора. И я мог воспользоваться этим фактом для заключения соглашения с ним. Терять возможность получить неплохого инструктора, который смог бы мне в полной мере объяснить все таинства применения чакры, было бы просто непростительно....

— Значит, с его слов, основной целью нашего врага является некая плита, которая, судя по ее даже самому грубому описанию, удивительным образом схожа с той, что ты в свое время так удачно перепрятал в болотах?

Старейшина смотрел на меня своим обычным спокойным взглядом, в котором не было видно ни малейших следов удивления. Словно, сказанные мною слова о результатах моей беседы с Тору об истинных целях его разведгруппы, с добавлением к этому некоторой информации, что я сумел раздобыть, не были для него чем-то новым. Хотя, если учесть, что он уже сумел если не разгадать предназначение того странного куска каменной глыбы, то достаточно приблизиться до разгадки, то и не было ничего удивительного. Самым неожиданным фактом для него из всего нашего разговора стала информация о появлении разведчика Кусанаги в наших краях, который, после долгой и весьма сложной беседы, все-таки согласился присоединиться к нам в качестве инструктора (собственно, сама моя беседа с Такаюши начиналась именно как запрос разрешения на подобного рода кадровую политику). И стоит отметить, эту новость он также 'переварил' на удивление легко. Задав всего несколько уточняющих вопросов, на которые мне пришлось дать развернутые ответы, он сразу же предварительно допустил работу подобного инструктора в составе моего отряда. Однако окончательное решение должно было быть им принято лишь по итогам личной встречи с Тору. Ну и с одобрения других старших офицеров. Как-никак, не каждый день у нас появлялись новые кадры столь специфического происхождения.

Уже после этого предварительного согласия, я и выдал информацию про плиту, максимально обогатив ее сведениями из других источников. Сделано это было с одной единственной целью — мне было необходимо знать о том, что известно об этой плите самому Такаюши. Очень уж многое он знает. Его знания, соединенные с добытой мной информацией могли наконец, позволить мне разгадать главную загадку, которая меня мучила с того самого дня, как старейшина огорошил меня новостью о высадке десанта железнобоких. Хотя, если подумать, то скорее, даже куда раньше — с момента уничтожения нашего селения.

— Совершенно верно. Собственно, почему то я и не сомневаюсь в том, что это именно она и есть и информация правдива. Сомнительно, что в этих краях могут быть припрятаны и другие такие же плиты. А если судить по степени защищенности того места, где я собственно, нашел ту каменную глыбу и следы попыток пробраться через нее, то это вообще служит самым убедительным аргументом в пользу моей версии.

— Звучит разумно. Хотя возможно, это и ошибка.

— Для того я и обращаюсь к Вам, Такаюши-сама. Вы ведь расшифровали те записи, что были начертаны на плите. Не могли бы вы поделиться со мной, о чем именно там говориться?

Старейшина некоторое время смотрел на меня, невольно заставив меня занервничать. Черт! Умеет он делать драматические паузы! Да и этот взгляд. Словно говорит мне: 'Я знаю, что ты знаешь, что я знаю'.

Пока я начал себя накручивать, Такаюши с все тем же спокойствием отпил из расписной пиалы и медленными движениями вытащил деревянный ларец. Я тут же полностью сосредоточился на этом предмете. Решился все-таки открыть мне эту тайну? Надеюсь, не выдаст какую-то дезинформацию.

— Это похвально, Широ-кун, что ты умеешь работать головой. Меня это очень радует. Не всегда можно найти таких интересных и любознательных людей....

Старик сделал короткую паузу, которой я не преминул воспользоваться и поблагодарить за столь лестное высказывание в свой адрес.

— Что же, сведения, добытые тобой более чем полезны. Они позволяют оценить выполненную мной работу по расшифровке этих записей под совершенно иным углом. Взглянуть на все со стороны.

Такаюши извлек из ларца аккуратно сложенную внушительную стопку листов (кажется, один из них я уже имел удовольствие читать через глаза змеи) и положил перед собой на стол. Вот оно! То, над чем работал этот человек столь долгое время и кажется, действительно добившийся впечатляющего результата.

— Перед тем, как ты узнаешь про все это, мне бы очень хотелось получить от тебя слово, что все это останется строго между нами. До поры до времени.

— Обещаю!

— Прекрасно. Тогда, изволь послушать. Я собирался сначала переговорить по этому поводу с моими офицерами, но раз уж ты сам смог до этого докопаться, будешь первым. Итак, плита. Как ты, наверное, помнишь, поисками этой каменной глыбы мы занялись, предполагая, что она, возможно, станет ключом к двери, за которой скрывается один из секретов древней цивилизации. И стоило только тебе принести мне копии записей, что покрывали ее, я немедленно погрузился в их изучение.... Скажу честно: результаты превзошли мои ожидания. Вместо того, чтобы открыть дверь от комнаты с секретом, плита оказалась звеном цепи, что удивительным образом соединяла в себе множество других фрагментов добытых мною ранее сведений в одну единую картину. Естественно, эти выводы не до конца проверены. Несмотря на обилие информации в моих руках, это сущие крохи на фоне истинного масштаба древней Империи. Но и это уже немало. Ведь благодаря этому звену мне удалось впервые увидеть множество скрытых ранее от моего взора вещей, о которых я просто не подозревал....

— Эм.... Такаюши-сама. А есть ли в записях из этой плиты что-то, что могло бы привлечь таких ребят, как железнобокие. Я не могу быть уверен, но почему-то мне они не показались людьми, интересующимися древними руинами. Сомнительно, что они стали бы искать что-то просто для того, чтобы узнать что-то о древней цивилизации. Должно же быть что-то, что их привлекало бы настолько, раз они готовы так сильно рисковать своими людьми и проводить настоящую военную операцию так далеко от своей территории.

— На твоем месте, я бы не сомневался, что их интересует информация о древностях. Можешь мне поверить, многое из древних руин перепало и им в свое время. Возможно, что их запасов ничуть не меньше, чем моих. Хотя я и несколько сомневаюсь в том, что они обладают всей полнотой картины. Впрочем, как и мы.... Но твои сомнения уместны. Пусть мы и не знаем того, что собой представляют их лидеры и каковы их интересы, но как люди разумные, все же рискнем предположить, что да, вот так вот рисковать своими людьми, устраивать подобные масштабные маневры на такой отдаленной территории — это как-то странно. Особенно, без веской на то причины.... Исходя из записей на плите, могу сделать лишь одно заявление — эта причина есть. К сожалению, нельзя определить все точно и ясно. Несмотря на полную расшифровку всех записей нужно еще и понять смысл того, что там написано. А мне удалось сделать это лишь частично. Возможно потому, что это фрагмент. Лишь часть целого, что, в общем-то, звучит разумно....

— И что это за причина?

— Прошлое скрывает в себе много секретов. Некоторые из них обладают большой важностью, и как следствие, цена их раскрытия очень велика.... Я полагаю, что это и есть один из этих секретов. Наиболее ценный, важный для наших врагов настолько, что они рыщут по всей земле в ее поисках. И этот секрет каким-то образом связан с возможностью повлиять на настоящее.... Что, по-твоему, они могут искать, учитывая, что они мощнейшая военная организация и государство в одном лице, еще далеко не закончившая свое развитие и расширение?

— Не знаю.... Можно конечно, предположить, что это некое оружие древних, или же какая-то сила.... Что-то вроде того.... Наверное.

— Занятно, что такая же мысль появилась и у меня. А изучение записей из плиты лишь укрепляют мое мнение в этом. Там упоминается про что-то. Что это такое и в чем заключается его особенности — вопрос открытый. В записях лишь поверхностные упоминания, касаемо этого. Там говориться про некую дверь, за которой, собственно, и скрывается нечто важное для наших врагов. А если быть точнее, то, как следует эту дверь открыть. Причем, скорее всего, для этого необходим некий ключ. Рискну предположить, что плита либо и есть ключ, либо она скрывает в себе информацию о ней. К сожалению, понять все полностью из записей сложно. Даже для меня.

— И это все?

— Собственно да. И нет. Слишком много сведений зашифровано так, что это невозможно прочитать, просто переведя сами слова. Нужен какой-то свой, отдельный ключ, чтобы понять истинный смысл написанного. Вот такая вот занимательная ситуация.

— Ясно. Как жаль, что у нас нет под рукой кого-то из врагов, кто имел бы куда большее отношение к плите, нежели оказавшийся у нас разведчика.

— Это верно. Наши враги наверняка знают о ней куда больше, чем мы. Возможно, в их руках есть более полный источник информации. Или быть может, у них есть доступ к самой двери. Кто знает? Возможно и такое.

— Мда, не весело..... Хм, в связи с этим у меня есть лишь один вопрос: что нам с ней делать? Если противник так жаждет ее заполучить, он наверняка не станет от не отказываться лишь потому, что перед ним возникли некоторые преграды. Быть может, нам все же стоит передать им эту плиту, чтобы отвести угрозу?

— Дельное предложение. Но прежде чем подумать об этом, было бы неплохо все же понять истинное предназначение этой глыбы. Не хотелось бы отдавать в руки врагов что-то такое, что возможно, впоследствии, может причинить вред нам самим.

— Вы, безусловно, правы, Такаюши-сама. Но как нам сделать это?

— Вариантов немного. Это либо добыть источник информации в виде кого-то из врагов, кто в курсе всего или хотя бы имеет некоторое представление, либо попытаться что-либо выяснить, попытавшись раздобыть нужные сведения из самой плиты. Вдруг ты упустил какую-то деталь, посчитав ее ненужной. Или же попросту не заметил.

— Ясно.... Хм, второй вариант представляется мне наиболее выполнимым. Я мог бы доставить плиту сюда. Правда, для этого мне потребуется часть бойцов из моего отряда.

— Это было бы неплохо, Широ-кун, но вместе с этим повышается степень опасности. Мало того, что наличие плиты здесь превратит наш город в более привлекательную цель для противника, так еще и твое отсутствие с частью своих бойцов снизит качество нашей обороны.

— Не сомневаюсь в истинности ваших слов, но все же вынужден отметить. Враги, в случае начала их продвижения в болота и поисков, то высока вероятность того, что они в любом случае наткнуться на наш город. А учитывая то, что я знаю о них, церемониться с нами они точно не станут, вне зависимости от того, есть у нас плита или же ее нет. Так что, не велика разница. Что же касается моего вклада в нашу защиту.... Я польщен тем, что вы высоко оцениваете мой вклад. Но все же наши силы и без того обладают достаточно большим уровнем подготовки. Я не сомневаюсь, что им будет под силу сдержать натиск врага. Особенно если учесть то, что за эти более чем два месяца развернута впечатляющая система защиты. Да и я списывать со счетов моих змеек не стоит. Я готов взять с собой не более четырех бойцов. Остальные останутся здесь, и в случае чего будут обеспечивать город армией рептилий, которые станут частью защитного периметра. К тому же, самое главное заключается в том, что путь туда и обратно не должен занять у нас много времени. В прошлый раз я провел в болотах больше месяца только потому, что понятия не имел, где мне искать плиту. Сейчас же, мне известно не только место, но и кратчайший путь туда и обратно. Если мы будем двигаться без долгих остановок (а это вполне возможно с учетом наших способностей), то думаю, управимся меньше, чем за неделю. Где-то дня за три-четыре.

— Звучит довольно оптимистично. Однако, возможно ли такое на самом деле? Не забывай, что на обратном пути придется тащить плиту с собой.

— Я помню. Именно поэтому вынужден буду взять с собой наиболее подготовленных оперативников. Среди которых будет и наш новый товарищ.

— Ты это серьезно, Широ-кун? Взять с собой бывшего разведчика Кусанаги, чтобы тащить главную цель этой организации в этой стране? Не слишком ли это круто?

— Сомневаюсь, что Тору-сан будет делать глупости и попытается сбежать, прихватив плиту. Путь обратно ему закрыт.

— Я бы не делал поспешных выводов. Из сказанного тобой я понял, что он натворил действительно очень серьезное, причем, не без твоей помощи. Но.... Такой трофей вполне может стать той ценой, что искупит его грехи перед Кусанаги. А это, сам понимаешь, что значит.

— Думаю, вы правы.

— И? Сумеешь ли ты взять его с собой и удержать в своих руках? Учти, Широ-кун, мой ответ на твое предложение зависит от того, что скажешь ты. Не только то, пойдет ли он в составе твоей группы за плитой, но и то, останется ли он вообще в нашем городе в том качестве, которое ты рассматриваешь.

Подумав немного, я ответил:

— Думаю, что я в состоянии его контролировать, Такаюши-сама.

— Уверен?

— По большей части — да.

— И насколько велик этот контроль?

— Думаю, я смогу его остановить до того, как он даст деру или же попытается потихоньку кого-либо из нас прибить.

— Надеюсь на это.... В таком случае, я согласен. Отправляйся. Но прежде, все же озаботься повышением безопасности города. Оставленная тобою группа должна суметь воспользоваться всеми преимуществами твоей силы.

— Непременно....

Сборы не заняли много времени. Честно говоря, они практически вообще не отняли у меня ни времени, ни вызвали какие-то затруднения. Для адепта силы природы не предвиделись особые сложности в преодолении большого расстояния, даже несмотря на специфические погодные условия. Гораздо больше сложностей вызвал отбор тех, кого я мог взять с собой. Изначально, я планировал отправиться в путь в составе группы из четырех человек, однако столкнулся с тем, что один из нас стал бы чем-то вроде тормоза, что сильно замедляет наше продвижение. Несмотря на усиленные занятия, из всех нас по пересеченной болотистой местности достаточно эффективно могли двигаться лишь двое. И одним из этих двоих был никто иной, как я. А вторым являлся Огава — второй по опыту использования природной энергии боец. Причем, и он и я не могли похвастать тем, что можем ходить по воде уверенно. Нет, мы оба были в состоянии поддерживать себя 'на плаву', создав под ногами этакие опоры в виде специфических поплавков из энергии. Но опыта в данной области все же было очень мало. А что касается остальных, то они не были вообще способны на подобное. Несмотря на то, что мы уже начали это отрабатывать. Так что, пришлось пересмотреть планы и двинуться туда лишь втроем. Я, Огава и Тору. Последний, кстати, был здесь лучшим в этом плане. Умение ходить по воде, используя чакру была отработана у него до автоматизма, а если учесть его силу, благодаря той же чакре.... В общем, он должен был стать нашей основной тягловой силой на обратном пути.

Прощание с Йоко стало самым сложным моментом. Сам не знаю что произошло, но на меня нахлынули такие чувства, что мне с трудом удалось взять себя в руки. Расставание с ней было невероятно мучительным. От одной мысли, что мне придется ее оставить мне сразу стало как-то невесело. А когда я и говорил это ей в лицо, стало только хуже. Страх того, что во время моего отсутствия она могла стать жертвой нападения Кусанаги или еще чего-то не мог оставить меня.

Справиться с собой мне, как не странно, помогла сама Йоко. После ее объятий и успокаивающего шепота у самого моего уха, я смог вздохнуть спокойно. И наконец, покинуть дом, предварительно оставив дома свою змею, предварительно попросив ее в случае чего воспользоваться помощью рептилии и выбираться из города. Она лишь улыбнулась и пообещала последовать моему совету....

Место, где я припрятал плиту, в действительности, было на достаточном отдалении от города. Разумеется, озаботься мы доставкой этого странного предмета раньше, то нам не пришлось бы так сейчас так спешить, двигаясь по сплошным болотам не взирая ни на отвратительную погоду или же времени суток, ни на чувство голода. Что поделать, все мы сильны задним умом. И раз уж так вышло, приходилось терпеть, на ходу закусывая прихваченными припасами и игнорируя всевозможные сложности.

Шли мы быстрым шагом, стараясь по возможности переходить на бег. Что в условиях болотистой местности было довольно трудно. То и дело приходилось пускать в ход острые клинки, чтобы проложить себе путь по густым зарослям, порою же мы вынужденно сходили с пути, чтобы обойти то или иное препятствие, на преодоление которого у нас не было лишнего времени и сил.

Темп, которым мы шли, был наиболее оптимален для меня. Будучи главой группы, именно я двигался впереди, и именно моя скорость была определяющей. Тору, который шел сразу за мной, разумеется, мог двигаться значительно быстрее благодаря немалому опыту передвижения в подобных условиях и своим навыкам применения чакры. Пусти мы его вперед, он однозначно вырвался бы вперед и оставил нас далеко позади. Что же касается Такэо, то его скорость наоборот, была ниже моей. И чтобы поспевать за нами ему приходилось серьезно напрягаться. Хотя, это с другой стороны, неплохо помогало ему повышать свои навыки в столь нелегком способе перемещения и одновременно, развивало его способности в плане применения природной энергии. Безусловный плюс, так сказать.

Первый день нашего путешествия прошел достаточно тяжело. Пока мы притирались друг к другу, учась двигаться в составе группы в труднопроходимых условиях, заодно, вырабатывая алгоритм нашего движения, путь проходил в полном молчании. Однако с наступлением темноты, когда наша скорость против нашей воли непроизвольно упала и пришлось поддерживать друг с другом связь словами, между нами возникло вполне естественное общение, которое не прекратилось и на следующее утро, да и вплоть до нашего возвращения в город. Стоило только разговориться, как сразу же нашлась целая куча тем для разговоров, которые мы смогли основательно обсудить. Собственно, когда человек, никогда не использовавший чакру для так называемых ниндзюцу, но при этом достаточно про них наслышанный про это, оказывается в компании с активным пользователем подобного стиля, просто не может остаться в стороне и не попытаться расспросить про это. Равно как и тот, кто неожиданно открыл для себя природной энергию и столкнулся с адептом этого тайного искусства не мог не получить информацию об этом. Завязавшийся разговор быстро дал нам всем массу интересной информации, анализ и просеивание которой от шелухи мог оказать серьезную поддержку в дальнейшем развитии. Никто не старался говорить обо всем полностью открыто и честно, приберегая самое ценное напоследок, дабы применить потом в качестве козыря, но и этого было вполне достаточно.

Собственно, разговор в основном шел между мной и Тору. Такэо, упорно старавшийся не отстать от нас, был не совсем готов вести подобные разговоры во время движения. Что, кстати, никому не мешало. Мы говорили, он слушал и запоминал. Обсуждение ниндзюцу плавно перетекло в лекцию о Стране Железа, о населении этой без сомнения, сильнейшей страны, о кланах призраков и прочих моментах, связанных с бывшей родиной разведчика. Как и о чакре, он рассказывал не все, часто отвечал слишком сжато, так что приходилось додумывать все самому, но как я и сказал, и сказано более чем хватало. Не каждый день у вас оказывается в руках столь ценный источник информации, видевший эту структуру изнутри и знающий немало про континент.

Сам Тору старался также выведать максимально возможную информацию уже о нас. О нашем городе, об этой стране, о воинах, изучающих природную энергию. И мне приходилось также юлить, недоговаривая многое и приберегать самое интересное на потом, до времен, когда разведчик будет уже в полной мере на нашей стороне. Несмотря на договоренность с Ямато, все же было не разумно выдавать все.

Рассказ бывшего бойца Кусанаги помог мне построить мою собственную, как мне кажется, правдоподобную теорию, которая объясняла бы особенности развития нынешнего поколения пользователей чакры. То есть, тех же призраков, самураев Страны Железа, теней и прочих, кто еще мог существовать в этом большом, полном тайн мире и владеть принципами работы с этой загадочной сущностью.

Основная ударная сила Армии Страны Железа, она же корень всей мощи Кусанаги как уникальной организации формировалась, как мне уже было известно из самураев. Познакомившись с ними в реальном бою, испытав на себе их боевые навыки, а затем, неоднократно наблюдая за ними со стороны, я, честно говоря, считал, что они мало чем отличаются от тех же самураев, которые сохранились у меня в памяти еще с той жизни. То есть хорошо обученные бойцы, экипированные в мощную броню и использующих чакру для усиления ударных возможностей своего оружия. Основной способностью которых был запуск смертоносного потока чакры с кромки лезвия для быстрой дистанционной атаки. Но слова Тору быстро убедили меня в том, что такая логика в корне неверна и что на самом деле нынешние солдаты Страны Железа куда более разносторонне развиты и, следовательно, опаснее, нежели их аналоги из той просмотренной мною истории в прошлом. Да, они действительно предпочитали применять в бою стремительные потоки чакры, которые, кстати, были невероятно эффективны при фронтальном наступлении целого подразделения (представьте себе несколько сотен таких бойцов, наступающих фронтом и выпускающим целые волны таких зарядов). Но этим все не ограничивалось. Самураи могли выпускать не только режущие потоки , но и специфические клинья с острия своего меча. Большинство без проблем могло использовать подобные же атаки голыми руками, что Тору сам же демонстрировал мне во время боя в Центре. Некоторые бойцы могли выбрасывать заряды чакры из кулака в виде снаряда, который мог запросто оторвать голову, практически все они могли усиливать свои собственные удары для нанесения смертельных поражений с одного удара. Существовали бойцы, которые могли укреплять чакрой броню, тем самым получая возможность выдерживать прямое попадание многих техник тех же призраков. Самураи, как правило, пользовались чистой или же нейтральной чакрой, никогда не изменяя ее для выполнения каких-то стихийных техник. Они не могли взять и запустить какой-то огненный шар или же что-то другое, с другой стихией. Но в то же время не было такой уж редкостью наличие в подразделении хотя бы одного уникума, который пользуясь той же самой нейтральной чакрой мог заставить лежащую перед ним воду из лужи подняться в воздух и полететь в указанном направлении на огромной скорости, порою даже меняя свою форму. Такие воины вполне могли использовать огонь из пожара как свое же оружие.

Несмотря на все эти уникальные для них, способности, философия боя этих солдат строилась именно на оружии. А именно, на применении самурайского меча. И все эти приемы вытекали именно из этой философии, служа ее естественным дополнением.

Всех самураев обучали по стандартной методике, уделяя большое внимание владению оружием и использованию чакры, как основному средству усиления возможностей данного оружия. Интенсивные ежедневные тренировки со временем превращали отобранных кандидатов в грозных воинов, с высоким уровнем чакры, большой выносливостью, превосходными навыками владения оружия, и что самое главное, отличной организацией и способностью действовать в составе подразделения. Один обученный самурай был без сомнения опасен, но все же его истинная мощь проявлялась лишь тогда, когда он действовал вместе со своим отрядом. Собственно именно подобная организация и сделала их самой страшной силой континента, которой никто не был способен противостоять. Вместо массы уникальных 'юнитов' с такими же уникальными способностями, лидер Кусанаги создал унифицированную армию, чья сила строилась на сплоченности своих солдат, их знанием того, на что способен соратник и массой особых тактик. Которые помогали нивелировать собственные слабости в виде той же однообразности.

Другим немаловажным открытием для меня стало обнаружение различия между двумя уже знакомыми мне терминами — 'призрак' и 'тень'. Если раньше я считал, что тени — это те же призраки, лишь служащие в составе Корпуса Теней и, мало чем отличаются от тех, кто были разбросаны по всей земле в виде небольших (по сравнению с тем же корпусом, естественно) кланов. Однако слова Тору быстро дали мне понять, что это была ошибка. Разница между призраками и тенями не просто была, она была просто огромной. С призраками мне уже доводилось сталкиваться. Пройдя в свое время испытание на силу призрака, я как никто другой знал, что это вообще такое. Адепты тайного искусства, созданные методом ломки человеческой личности и формированием на ее основе чего куда более сильного и мощного, если верить словам Мурата-сенсея. Получались бойцы особого типа, отличные от обычных людей, жесткие, опасные, с совершенно иными взглядами на жизнь. А вот тени кардинально отличались от них. Потому как бойцов Корпуса Теней никто не создавал путем ломки человека. Наоборот, человек в данном случае лишь проходил сложные, но вполне нормальные тренировки по постепенному контролю и применению чакры, обучался владению всевозможным колюще-режущим оружием и постигал пути применения чакры в самых разных формах. Причем обучение начиналось еще с детства. Со временем эти бойцы постепенно доводили свое мастерство до определенного уровня, увеличивали свой резерв чакры, арсенал приемов и техник. Смотря на такой подход обучения адептов, я не мог не заметить сходство с теми же самыми шиноби. А учитывая еще одну особенность в их методике работы с чакрой, сходство становилось чуть ли не абсолютным. Которая заключалась в ручных печатях для формирования техник.

Оказалось, что лишь бойцы Корпуса Теней владели этой особенностью, в отличие от призраков, которые предпочитали создавать дзюцу на основе манипуляции чакрой на голой воле и лишь отдельными пассами рук (Мурата-сенсей обходился и без этого).

Увидев мою заинтересованность в печатях, Тору сразу начал осторожно съезжать с этой темы, но мне все же удалось выпытать у него туманный намек на то, что это собственная разработка Корпуса и что его это как бы мало касается. Из чего я смог сделать определенные выводы. Так вот оно где таиться начало ниндзюцу будущего....

Мы были почти у цели, когда меня начала одолевать необъяснимая тревога. Появившаяся как едва ощутимое чувство раздражения где-то на периферии сознания, она никак не желала пропадать и, в конце концов, я был вынужден обратить на нее свое внимание.

Новое ощущение было донельзя противным. Не понимая, что оно означает и чего мне следует бояться, я невольно начал пытаться выяснить это. Всплывшие в памяти слова Такаюши об опасности, что мог скрывать Тору, вызвали подозрение, что это именно он что-то задумал. И пусть у меня было заверение Ямато, что он бы не допустил опасных для меня действий разведчика, подозрительность все же взяла вверх.

Бросив украдкой взгляд на двигающегося за мной бойца, я попытался визуально определить, представляет ли он для меня какую-то угрозу. Вид у Тору, не сказать, что был доброжелательным, но в наших условиях это казалось вполне естественным. Да и чувства опасности от него не исходило. Во всяком случае, мне так показалось. А когда немного сосредоточился на нем, пытаясь уловить то, что могло ускользнуть от моих глаз, моя уверенность стала куда выше. Зато появились уже подозрения по отношению к плетущемуся позади Такэо. От него исходила пусть и едва заметная, но довольно специфическая аура, которая не могла оставить меня спокойным. Да и его вид был немного странным. Какой-то затравленный взгляд, который блуждал из стороны в сторону, словно пытаясь что-то разглядеть в окружавшем нас туманном болоте среди кучи всевозможных растений. Неужели он тоже что-то почувствовал?

Завидев небольшую полянку, окруженную со всех сторон массивными деревьями и заросший мелким кустарником, я направился туда, где и остановился, повернувшись лицом к своим спутникам.

Неожиданная остановка и мой изучающий взгляд, видимо навели Тору на какие-то подозрения. Он тут же напрягся, в его пусть и кажущейся спокойной позе было несложно разглядеть его готовность прибегнуть к силе для своей самозащиты. Но я не стал придавать этому какой-то значение. Мое внимание занимало чувство тревоги внутри меня. И взгляд Огавы, который казалось, всем своим видом выдавал, что он испытывал то же самое.

— Такэо?

Оперативник обо всем догадался. Посмотрев на меня понимающим взглядом, вместо ответа он лишь кивнул. Опасность? Откуда она исходила? Кто или что могло представлять эту самую опасность? Угрожала ли она нам или же, быть может, нашим товарищам, что остались в городе?

— Где?

— Не знаю.

— Ты смотрел по сторонам. Это значит, что близко?

— Не знаю. Но у меня такое чувство, что кто-то идет за нами по пятам. Не знаю, как долго, не знаю кто, но чувствую, что что-то есть.

— Значит все-таки близко. Это... хорошо.

— Хорошо? Мы здесь одни! Помощи не будет! Сети нет!

— Точно! Сеть!

Тору смотрел на наш диалог в полном недоумении. И тот факт, что мы так и не удосужились ввести его в курс дела, полностью сосредоточившись на себе, не облегчил ему задачу в понимании того, что происходит. Что он тут же озвучил.

— Тору-сан, а вы не чувствуете ничего такого, что выбивалось бы из общей картины вашего мироощущения? Тревогу, там, или еще что-то в этом роде.

— А должен?

— То, что вы должны, решать не нам. А вот если такие ощущения у вас все же есть, то было бы неплохо сказать о них.

— Нет. Все как и было.

— Хм.... Интересно. А ваш сожитель?

— Ямато? Не.... Что? Какого черта ты несешь? Что еще за следопыты?

— Ясно. Значит он тоже это ощущает. Благодарю, Ямато. Тору-сан, я бы хотел вас попросить пока занять позицию где-то в сторонке. Желательно как можно дальше отсюда.

— Зачем?

— То, что вы здесь увидите, пока видеть вам не стоит. Не переживайте, Огава-сан составит вам компанию.

Разведчик явно не догонял, что происходило. Что, в общем-то, мне ни сколько не мешало. Ему и в самом деле пока было рановато становиться свидетелем сбора нового моего змеиного легиона. К тому же, помощь он сможет оказать и оттуда, где его будет охранять Огава. Ямато вполне способен сделать это, не выдавая себя.

— Широ-сан, а разве вместе мы не сделаем это быстрее?

Мда, а вот вопрос Огавы, пусть и вполне логичный, меня мало порадовал. Я то надеялся, что он-то это сможет понять без подсказок. Что же, ничего не поделаешь, придется пояснить.

— Я ценю твою помощь Такэо, но пока тебе необходимо держаться в стороне. Не ослабляй поток и поддерживай нужную степень концентрации. Когда потребуется помощь, я позову тебя.

В его глазах мелькнуло понимание? Прекрасно! Не зря я такого высокого мнения о нем!

— Отправляйтесь. Быстрее, у нас не так много времени, чтобы тратить его по пустякам.

Такэо тут же махнул рукой Тору, указывая ему направление, на что тот укоризненно покачал головой, но все послушался и устремился туда.

Как только эти двое исчезли среди деревьев, я уселся прямо посреди кустарника так, чтобы меня не было видно со стороны, и начал концентрироваться. Мне требовалось как можно скорее созвать под свое командование очередную партию рептилий, чтобы наделить их частичкой собственной силы и установить с ними максимальный контакт. Раз уж все мы трое почувствовали тревогу, то угроза наверняка была. И если уж она надвигалась на нас, то было бы лучше получить о ней сигнал своевременно посредством змеиной сети, нежели почувствовать ее сразу на своей шкуре в момент непосредственного столкновения с ней. Несмотря на достаточно большую сложность управления этой сетью, ее наличие давало массу преимуществ. И отдалившись от зоны ее покрытия, я словно оказался без глаз и ушей. Радиус моей чувствительности снизилась до минимума, что и породило опасность того, что неведомый враг мог подобраться к нам слишком близко незамеченным. И это еще хорошо, что сработало наше предчувствие. Возможно, у меня есть достаточно времени собрать себе большую массу змей и распространить ее в виде сети.

Несмотря на достаточно неблагоприятные погодные условия, из-за которых рептилии предпочитали укрыться куда-нибудь глубже, сигнал, распространенный по полю природной энергии позволил мне довольно быстро вызвать к себе своих будущих союзников. Через некоторое время рядом со мной же начала собираться серьезная масса пресмыкающихся, которые с шипением осторожно пробирались через кустарник, приближаясь ко мне. А спустя минимум, где-то около часа, концентрация чешуйчатых смертельно опасных ядовитых пресмыкающихся было таковым, что любой нормальный человек успел бы как минимум обделаться. Особенно если бы он сидел не прямо посреди этой массы, некоторые особи которой беззастенчиво заползали на плечи, опутывали руки, шею, даже пытались пролезть под одежду. Даже немного не по себе становиться, когда понимаешь, что раньше ты испугался бы даже от одного-двух таких существ, а сейчас полагаешься на них настолько, что готов доверить им свою жизнь....

Процедура наделения моей силой была аналогична той, что я проделывал в первый раз. Когда Огава как раз и умудрился хлебнуть большую 'дозу' природной энергии, ступив тем самым на путь адепта силы змеиных отшельников. Разве что на этот раз я активно пользовался помощью того же Такэо и Ямато, аккуратно используя их силы для своей подпитки на расстоянии.

Процесс прошел без эксцессов. Нужная мне масса получила частичку моей силы и начала расползаться по указанному району, тем самым создавая зону, в которой я мог почувствовать любую опасность, угрожающую нам. А я, не растрачивая время попусту, устремился к Тору и Огава. Плита была уже близко, и мне не терпелось быстрее изучить ее уже своими силами, с учетом всего того, что мне было про нее известно....

— Так мы пришли?

Тору озадаченно огляделся, явно пытаясь уловить на том месте, что мы сейчас стояли, следы главной цели нашего похода. В общем-то, его удивление было нетрудно понять, потому, как никаких видимых следов не было видно (спасибо многочисленным растениям, что за время моего отсутствия успели накрыть это место густым ковром). Да и то, что я не торопился откапывать нужную мне вещь из земли, вместо этого предпочтя усесться прямо над тем местом, где я ее зарыл. До выявления потенциальной угрозы (во всяком случае, до ее появления в зоне моего восприятия), мне не хотелось извлекать плиту, чтобы она могла случайно угодить в руки возможных врагов. К тому же, для начала изучения этого необычного предмета, этого и не требовалось. Благо для природной энергии слой почвы не является какой-то преградой и не составляло труда, управляя ею, пытаться выведать что-то из обработанного куска камня.

— Да, Тору-сан. Мы практически на месте.

Взгляд разведчика легко выдавал его раздражение. Было видно, что мое поведение его как минимум выводило из себя своей нелогичностью. Что, впрочем, меня пока волновало мало. Тору был здесь с одной единственной целью — выполнить поставленную задачу. А пока мы не приступили к этому, ему следовало просто побыть рядом и ждать начала.

— И что дальше, Широ-сан? Каковы наши дальнейшие действия?

— Нам пока не стоит спешить. Дайте мне немного времени, чтобы разобраться кое с чем. Уверяю вас, как только все условия будут соблюдены, мы немедленно отправимся в обратный путь, прихватив то, зачем мы сюда пришли. Вы пока можете немного отдохнуть. Кстати, мы давно ничего не ели. Было бы неплохо поохотиться. Живности здесь немало. С вашими-то навыками, думаю добыче не скрыться.

Я указал в сторону, где боец мог провести время ожидания. Тот смерил меня все тем же раздраженным взглядом, но, тем не менее, послушался. Что же, одной проблемой меньше.

Огава между тем, так и остался стоять. Когда Тору немного отошел, он задал мучавший его вопрос.

— Вы ожидаете, что будет улов?

И одной фразой все сказано!

— Очень хотелось бы ошибаться. Но, то странное чувство только усиливается. Словно что-то надвигается.

— Быть может, стоит рассказать ему?

— Расскажем, когда будем уверены. А пока это лишь ощущения на грани инстинктов. Нужно сосредоточиться. Если улов все же будет, то мы постараемся разобраться с ним. В случае же, если его наоборот не будет, то начнем выполнение нашей миссии.

— Значит, будем ждать. Как долго?

— Часов пять, максимум. Не дождемся, начнем перемещение. Сеть будем перемещать вместе с нами. Если засечем кого-то по пути, воспользуемся ее возможностями для отражения возможной атаки. Кстати, в этом случае именно тебе и придется отвечать за свертывание сети и превращение ее в атакующую волну. Думаю, ты понимаешь почему.

— Надеюсь, что да.

— А что сейчас?

— Пока я буду занят осмотром нашей цели. Это потребует серьезной концентрации, так что следить за ситуацией будешь ты. Займи позицию поблизости и сосредоточься на сети. Как только почувствуешь что-то необычное, то немедленно просигналь мне.

— Понял. А как быть с ним?

— Пусть пока побудет в стороне. В случае чего я свяжусь с ним.

— Хорошо.

Огава отошел на десяток шагов, и также усевшись на землю, начал подключаться к сети. Пусть я и не терял контроль ситуацией, продолжая отслеживать состояние дел в зоне моей чувствительности, наличие дублирующей системы контроля было куда лучше.

Изучение плиты путем сканирования ее при помощи природной энергии дало неожиданные результаты, которые мне в первый раз достигнуть не удалось. Впрочем, если быть честным, то в первый раз я особо и не задумывался над необходимостью изучать эту скрижаль. Лишь определил ее массу, отметил неприятный запах, скопировал все, что было на ней написано и нарисовано, после чего спрятал в этом самом месте и вернулся в город. Правда, со мной остался также небольшой кусочек из подобного же материала, но, если честно, его изучение также не пошло дальше подобных мер. А сейчас.... Хм, даже не знаю, сказалось ли здесь мой возросший за все время, что минуло с тех пор в плане владения моей силой или же еще что-то, но буквально первые же десять минут дали мне немало интересного.

К моему удивлению оказалось, что эта скрижаль внутри имела необычную структуру. Крепкий минерал, сквозь который, однако, легко просачивалась моя сила, казалось, состоял из нескольких слоев. Каждый из них обладал большей плотностью, нежели предыдущий по мере проникновения внутрь. Толщина слоев была незначительна, по моим ощущениям, где-то сантиметр. Количество слоев определить было сложно, но, по-моему, цифра колебалась в районе пяти-шести. Самым забавным в этом многослойном минерале было то, что слои располагались не так, как в слоеном пироге, где один слой наложен на другой сверху и со стороны можно увидеть стыки между ними. Нет, это скорее напоминало орешек в шоколаде. В самом центре ядро— орешек, который покрывало несколько слоев разных видов шоколада.

Проходя сквозь все эти слои моя сила, по мере углубления, существенно замедляла свой ток. Ядро и вовсе показалось какой-то черной дырой, дойдя до которой сила вовсе пропадала, переставая ощущаться. Я сначала подумал, что внутри может находиться какой-то другой материал, чьи свойства схожи с поглощающим силу металлом, из которого умельцы Страны Снега делали свое оружие вроде моих наручей. Но когда я попытался прогнать через ядро гораздо большие объемы энергии, у меня это получилось. Сила смогла преодолеть 'черную дыру' и выйти с другой стороны.

Выходящая энергия показалась мне несколько необычной. Она заметно хуже реагировала на мои манипуляции, казалась какой-то тяжелой и более густой что ли? Не чистая сила природы, лишь слегка разбавленная чакрой, какой я обычно пользовался, а другое. Я не стал рисковать и поглощать эту силу, предпочтя удержать рядом с собой, чтобы как следует оценить, 'распробовать' до того, как случайно не допущу роковую ошибку.

Осторожно 'вкусив' немного загадочной энергии, тут же невольно ощутил дрожь по всему телу. Без сомнения, это была моя сила. Но она была настолько плотной, тяжелой и насыщенной какой-то странной аурой, что просто поражало мое воображение! Такое чувство, что будто бы тот объем энергии, что я прогнал сквозь минерал, удвоился и одновременно сжался, став, без сомнений, куда более опасным и мощным.

Возможное предназначение необычного артефакта стало для меня ясным как день. Уникальное свойство усиливать чужую силу, увеличивая объем и повышая качество. При должном умении и наличии достаточного уровня личной силы, человек получил бы способность резко нарастить собственную мощь. Разумеется, подобными умениями не мог обладать простой человек, имея в виду тех же призраков или теней. Мало того, силу требовалось прогнать через плиту, так еще и потом использовать вышедшую наружу необычную энергию для каких-либо техник. Нет, сделать это было возможно. Мне ведь под силу контролировать новую силу, хоть и с некоторым напрягом. Но я сильно сомневался, что такой артефакт был предназначен для применения его в боях. Уж слишком он был громоздким. Если только не применять его в качестве стационарного средства, что также было бы маловероятно. А вот если прикинуть перспективу создания при его помощи какого-либо оружия.... Несмотря на то, что я никогда не жаловался на нехватку фантазии, сейчас мне не удалось даже представить ничего такого, что можно было бы сотворить. Хотя умом я чувствовал, что при наличии нужного количества ресурсов, мощь этого оружия будет просто потрясающей! И нельзя было придумать более действенной причины не отдавать эту скрижаль Кусанаги. Уж скорее я сам создам при ее помощи что-то по-настоящему убойное, чем позволю сделать это моим врагам. Пусть пока у меня нет даже малейшего представления, как это сделать. И что следует создавать....

— Время вышло, Широ-сан.

Огава подошел ко мне, жуя какой-то корешок. Судя по тому, как он морщился, корешок явно не обладал выдающимися вкусовыми качествами. Хотя, я бы, пожалуй, тоже от такого не отказался. Природная энергия энергией, да вот без еды было трудно.

Я вздохнул и, втянув в свои наручи остатки той энергии, с которой экспериментировал, встал и встряхнулся. Возможный враг все никак не объявлялся в зоне нашего восприятия. Уж не знаю, то ли чутье дало сбой, то ли опасность оказалась куда проворнее, и сумела притаиться до поры, но мы так и остались в неведении. Установленный лимит времени вышел, и если мы хотели уложиться в сроки, обозначенные мной Такаюши-сама, то следовало выдвигаться.

— Ты прав. Вижу, и Тору подтягивается.

Упомянутый разведчик подошел к нам буквально через несколько секунд. Вернее, остановился рядом с нами после одного мощного прыжка. Судя по тому, что он теперь выглядел куда спокойнее, чем раньше, отдых ему явно пошел на пользу. А может, сказалось и то, что он удачно поохотился? Все может быть.

— Итак, господа, пришло время возвращаться. Идти обратно будет сложнее, поэтому, давайте постараемся сосредоточиться на этом как можно лучше.

— Э.... Широ-сан, а где то, что мы должны унести с собой?

— Прямо здесь. Под нашими ногами. Нужно лишь откопать это....

— И это мы должны нести на своем горбу?

Возмущение обоих моих спутников было понятным. Будь я на их месте, тоже бы возмутился. Скрижаль была достаточно большой и тяжелой, чтобы вызвать подобную реакцию. Глыба прямоугольной формы. В длину метра два, в ширину один с небольшим. Толщина около двенадцати сантиметров. Если подумать, для подготовленного пользователя чакры и двух достаточно умелых адептов силы природной энергии это было ничто (смог же я один дотащить эту штуку до этого места и закопать). Но если прикинуть расстояние и сам путь, то перспективы обратного пути сразу становились какими-то грустными.

— Ничего не поделать, господа. Либо мы, либо никто. Тащить будем попарно. Двое с плитой, один впереди, прокладывая путь и следя за ситуацией вокруг. Будем меняться местами по мере усталости.

Соорудив нечто вроде носилок из двух нескольких крепких ветвей деревьев, мы прикрепили к ним скрижаль, покрыли ее специально прихваченным мной тряпьем, и двинулись в путь. Первым груз на себя взяли Тору и Огава соответственно спереди и сзади. Я же шел впереди, сканируя окружающее пространство и двигая змеиную массу с нами в виде все той же сети.

Странное чувство тревоги все росло и это не добавляло чувство оптимизма. Наличие неведомой опасности напрягало. Я не мог увидеть ее, змеиная сеть ее также не засекла, а чувство ее присутствия только увеличивалось....

Пусть возможное нападение и было ожидаемо, пусть из-за этого и я, и Огава были на взводе, а вместе с нами и Тору начал непрерывно озираться по сторонам, готовый в любой момент бросить свой груз и вступить в бой, но произошедшее все равно оказалось подобно грому среди ясного неба. Окружающий нас пейзаж, который, казалось, был олицетворением полного спокойствия и безмятежности, за мгновение ока превратился в страшный ночной кошмар. Небо, покрытое тяжелыми тучами, озарилось вспышкой пламени. Возвышавшиеся рядом с нами деревья вспыхнули словно спички, а прохладный туманный воздух наполнился едким запахом горящего сырого леса. Рев пламени оглушил меня, рядом раздался треск падающих деревьев, снесенных страшным давлением.

Спастись нам помогли не наши навыки, изученные приемы манипуляции с силой, а чувство страха. Когда мир взорвался вспышкой ярких красок, а наш слух практически пропал от неожиданного громких звуков, мы просто потеряли контроль и провалились под воду вместе с нашим грузом и таким образом благополучно пережили это бедствие.

То, что происходило дальше, было сложно описать как грамотные действия. Как бы мы ни готовились, но внезапность нападения, а также сила и способ этого удара буквально выбили у меня почву из под ног. Я потерял и Тору, и Огава, и практически до конца не мог установить с ними контакт. Если в момент погружения я еще ощущал их рядом с собой, но уже несколькими мгновениями позже они попросту исчезли. А учитывая и то, что все это происшествие нарушило мой самоконтроль, возникли и проблемы серьезные проблемы с собственной силой.

Удар огнем был не единственным. До того, как мне удалось выбраться из мутной воды, сверху прокатилось еще несколько сильных ударов. Словно било нечто очень тяжелое и мощное, пытаясь расплескать всю воду из этого места. Кстати, последний удар стал тем, что помог мне выбраться на поверхность.

То, что творилось наверху, можно было отметить лишь одним словом — 'апокалипсис'. Все заволокло клубами едкого удушающего дыма. Многие деревья были повалены, а некоторые устоявшие под напором мощной огненной атаки тлели стоя. Мелкую растительность полностью выжгло, оставив на их месте лишь копоть и редкие торчащие корни, что уцелели. Увидев это, я невольно поразился тому, что остался в живых. Кто бы ни атаковал нас, он была значительно сильнее, чем кто-либо, с кем мне приходилось до этого сталкиваться. Для противостояния этой мощи требовалось нечто куда серьезнее, чем то, что было у меня.

Мое отчаянное воззвание к сети с просьбой о помощи (своими силами быстро восстановить контроль и накопить нужный объем силы после произошедшего, я не был способен) и резкое появление долгожданного врага произошло практически одновременно. Всего в нескольких шагах от меня дым неожиданно развеялся словно от сильного порыва ветра, открыв моему взору мужчину, экипированного в темный мешковатый костюм, на который сверху был накинута легкая броня темно-серого оттенка с изображением дракона на груди. Длинные растрепанные волосы, что ниспадали на плечи и частично накрывали бледное вытянутое лицо тенью, в которой зловещим огнем горели знакомые красные глаза. Шаринган! Учиха! Тот самый, с которым я разговаривал в тот раз.

Мне не позволили что-либо предпринять. Прежде чем я успел сделать хотя бы одно движение, мое тело сковали тяжелые металлические цепи, а чуть позже мощный удар кулака едва не вышиб из меня весь дух. Два человека в такой же экипировке возникли рядом со мной и подхватили меня под руки и, сделав резкое движение, припечатали к стволу уцелевшего дерева с такой силой, что через минуту я ощутил, как по моей спине начала растекаться кровь. У моего горла появились острые клинки, отчетливо давая понять, что деваться мне некуда. Хотя, это было уже излишним. Я уже был скован силой этих глаз.

— Не спускаться на землю оказалось верным решением, Утадзи, — прозвучал голос справа, — змеи действительно следили за всем, что происходило вокруг и сообщали ему. Так он и выслеживал наших разведчиков.

Проклятье! Вот оно что. Они догадались! И все это время перемещались по деревьям, скрываясь от змей. И таким образом смогли остаться незамеченными. Черт! Сам тоже хорош. Учуял их, но не смог понять, где они!

— Больше не будет, — хохотнул тип, что стоял слева, — Вы только посмотрите на это! Нет, точно он! Мы, значит, его по всему свету ищем, а он тут местным пугалом устроился. И нас же от нашей цели отпугивал. Ха! А видок..... Ммм..... Просто загляденье! Ну здравствуй, приятель! Давно не виделись!

— Помолчи, Сато! — рявкнул Учиха. От его крика цепи, сковывавшие мое тело, лязгнули, казалось, став куда тяжелее. Чертова иллюзия! — Держи свой язык за зубами.

Тот, которого назвали Сато, кажется, было вскинулся, но под холодным взглядом шарингана предпочел возмутиться куда спокойнее.

— А чего бояться, Утадзи? Думаешь, он....

— Я сказал, молчать!

— Тц... Просто держи его на поводке и все будет в порядке!

— Успокойтесь, вы двое! У нас тут ответственное задание, которое мы практически выполнили! Вы еще поругайтесь!

— Все нормально, Акияма. Просто Утадзи испугался того, что у нас неожиданно все яйца оказались в одной корзине. Как бы у нас тут яичница не назрела!

— Яйца в одной корзине? Только не говорите, что это тот самый...ну...этот?

— Да.

— Ого! Да мы задание оказывается, перевыполнили!

— И ты туда же, Акияма! Сказано же, помолчите! Говорить буду я!

Перебранка между захватившими меня людьми доносилась до меня сквозь шум в моих ушах, чувство боли от сжимающих мое тел иллюзорных цепей и полученных повреждений от ударов, а также все нарастающего шипения змеиной массы в поле природной энергии, но я, тем не менее понимал, о чем шла речь. Вернее, осознавал, приблизительно. Что на самом деле они имели в виду, было сложно из-за отсутствия информации. Да и думать над тем, что они говорили, и одновременно пытаясь обуздать концентрируемую рядом со мной сетью силу природы было не так легко, как хотелось бы. Особенно, если доступ к ней в полной мере блокируют эти глаза. Учиха явно вынес уроки с нашей прошлой встречи в подсознании Тору и сейчас старался не допустить старых ошибок.

— Ладно, говори, — тяжело согласился тот, кого звали Сато. Со стороны Акиямы прозвучало куда более спокойная реакция, — Но не увлекайся!

— Не беспокойся. Я знаю, что делать, — Учиха кивнул, после чего стоящие по обе стороны от меня бойцы схватили меня так, что я даже невольно испугался. Что этот красноглазый решил со мной сделать? — Вот мы снова встретились, а, Ямато. Или как там тебя зовут на самом деле?

Не знаю, что на меня нашло, но после этих слов меня накрыло странное чувство. Уголки губ непроизвольно поползли вверх в зубастой ухмылке. Чувство страха словно испарилось, уступив место любопытству и даже азарту! Вот он, момент истины! Маски сорваны, моего инкогнито больше нет, равно как и преимущества в виде заранее заготовленных ловушек и превосходства на местности. Я в качестве пленника, скованный силой шарингана и двумя офицерами Корпуса Теней в довесок, а также с частично подавленной способностью поглощать природную энергию. Передо мной противник, которого в прошлый раз мне удалось переиграть благодаря фактору неожиданности, и который, кажется, прекрасно осведомлен, кто я такой и почему же меня ищет их организация. Почему бы не сыграть в игру и попытаться выманить нужные мне сведения. Вдруг мне удастся воспользоваться ими уже сейчас. Не зря ведь он боится того, что я и плита оказались в опасной для них близости! Да и, если не получиться, то в любом случае, нужно потянуть время. Создаваемое вокруг меня облако чистой энергии если и не окажется внутри меня, чтобы порвать эти оковы и одолеть моих врагов, то быть может, они смогут, хотя бы преодолеть их пассивную защиту и оказать влияние на организм. Вдруг получиться провернуть трюк на манер Огавы и моих бойцов.

— Рад видеть вас в добром здравии, Учиха-сан!

Слова давались тяжело. Иллюзия ли тому виной, или же последствия удара, не важно.... Да и это неважно. Важно было то, как дернулись рядом со мной мои надсмотрщики.

— Боюсь, что это не твоя заслуга.

— Разумеется, нет. И не рассчитывал, что у меня получится. Увы, но силы не те, — пожаловался я.

— Скоромность это хорошо. В разумных пределах. Но вот когда некто из Страны Болот начинает управлять кем-то в Стране Железа, до этого скрывшись, щелкнув по носу всю нашу разведку, скрывшись от нас и перебравшись так далеко — тут уже попахивает кое-чем другим.

— Что?

Последнее утверждение явно было для Акиямы неожиданностью. Судя по тому, что Сато на этот раз остался спокоен, он уже был в курсе произошедшего. В отличие от третьего члена команды, которого видимо просто не стали посвящать.

— Этот вывод мы сделали, основываясь на информации об информации из Центра после бегства разведчика. И вот она подтвердилась. Именно наш старый друг стоял за всем этим. Не так ли?

— Не моя вина в том, что ваши люди начали проникать в эти края. Я бегал достаточно и только нашел себе неплохое укрытие, как сюда прискакали вы. Вот и пришлось дать отпор.

— Убежище в болотах? — усмехнулся Сато, — Нет, конечно, в этом есть смысл, но раз уж начал искать себе место жительства, мог бы подобрать что-то и приличнее.

— О вкусах не спорят. Тем более, именно в таких местах мне раньше удавалось уходить от всяких назойливых преследователей. Вот и решил, что сюда они точно не сунуться. Обидно, что это оказалось не так.

— Это не важно. Главное то, что нам удалось тебя найти и, как бы это некрасиво звучало — поймать.

— Да, вы просто молодцы. Заарканили, так заарканили. И не вырваться. По-моему, ваша иллюзия стала еще сильнее, Учиха-сан.

— Судить тебе. Не советую пытаться вырваться. Мы сейчас в реальном мире. Здесь не пройдут те фокусы, что в прошлый раз. Пусть ты и поразительно силен для того, кого толком никто не обучал.

— Спасибо, я в курсе. К сожалению, на сей раз вы сможете быстро поджарить меня настоящего, а не простую мою проекцию. Потому, рисковать не буду. Я полностью в вашей власти..... И, раз уж на то пошло, то, быть может, вы утолите мое любопытство и поясните, наконец, чего ради меня преследуете. А то, сколько я не спрашивал, никто внятного ответа дать не смог. Только и делают, что пытаются прибить потихоньку! Вдруг я вообще был бы не против пойти с вами, если бы мне рассказали, для чего же понадобился столь важным людям. Если это не секрет.

— Друг мой, твои слова звучат слишком неубедительно. Никто, кто прошел бы такой же путь, как ты, даже если бы на твоем месте были мы, не стал бы доверять своим преследователям, вроде нас. Разве нет?

— Разумеется. Но если бы мне все объяснили раньше, до того, как начали гонять по всему свету, то возможно, сейчас у нас не было бы этого разговора. И не было бы инцидента в Центре.

— Это вряд ли. И человек, который прошел через школу воспитания Дурмана, должен понимать это лучше других.

— Дурмана?

— Ах, да, ты, возможно, запомнил его под несколько другим именем. Его звали Эноки.

— Эмм.... Либо вы уж слишком сильно приложили меня головой, либо просто вы непонятно выражаетесь, но понять вас у меня не получается. Если бы мне кто-нибудь пояснил....

— Эноки. Или Дурман. Человек, который занимался твоим воспитанием в том селении....

'Дядя?'

— Вижу, ты понял. Глупо было бы рассчитывать, что тот, кого воспитывал предатель, стал бы спокойно слушать то, что говорят люди, против которых он должен был бороться в будущем.

— И поэтому было принято решение по-тихому закопать на стороне? Необычные, стоит сказать, у вас методы. И чем больше я стараюсь вас понять, то тем больше думаю, что это настолько титаническая задача, которая попросту не под силу моему разуму. То пытаются прикончить, то захватить, то снова прикончить....

— Прикончить? Закопать? С чего ты это взял?

— Ну, кунай, который я извлек из своей спины, каким-то удивительным образом не повредивший мой хребет, наводит на подобные мысли. А тот факт, что с таким сувениром меня оставили посреди болот.... Других выводов у меня нет. Разве что, если пенять на безалаберность некоторых ваших солдат. Но вы, вроде бы серьезная организация.

Судя по тому, как скривился Учиха, а также зло выплюнул Сато, видимо, мой последний вывод попал в точку. Хотя, возможно я ошибаюсь. Никто подтверждать это не стал.

— Так, значит, я вам нужен не в виде трупа? Сказал бы, что это радует, да вот не знаю, хорошо ли это, попасть в ваши руки. Для чего же вам потребовался кто-то вроде меня?

— Ха! Разумеется, твой труп никому даром не нужен! — усмехнулся Сато, — И да, на твоем месте я бы тоже не стал бы особо радоваться тому, что попался нам живым. Особенно после того, что ты устроил. Хочешь ты того или нет, но законы очень суровы. А ты нарушил не один из них. Наказание за свои преступления понести придется в любом случае.

— Мда.... Не хорошо получается. Гоняют — гоняют, а когда пытаешься дать отпор, еще и наказывают! Не справедливо! А ведь могли бы просто по-хорошему договориться. Придурки!

Затрещина, которую мне прописали, послужила яркой демонстрацией того, что мои выводы показались излишне некорректными для этих господ. Да, игра, откровенно говоря, пошла не в мою пользу. Пояснять, кто я такой, и зачем потребовался никто не собирался. Даже Учиха, который, вначале то ли собирался устроить беседу в конструктивном русле, то ли еще что-то в этом роде, резко свернул. Кажется, и я ляпнул что-то лишнее, и они до чего-то додумались сами, но продолжения стоящей беседы не ожидалось.

По любопытному стечению обстоятельств, моя попытка вырваться из оков началась также как и мое пленение — с того, что совпали два совершенно разных действия. С одной стороны, я, наконец, смог ощутить присутствие Огавы, который взял под свое управление змеиную сеть и начал направлять поток силы непосредственно к моему телу, дабы прорваться и дать мне возможность освободиться. Оперативник, притаившийся где-то посреди развороченного и частично сожженного леса, видимо, каким-то образом смог остаться незамеченным для врагов. И вместо того, чтобы пытаться как-то мне помочь своими силами, и неизбежно погибнуть, предпочел оказать поддержку со стороны, что было самое то. Ну а с другой стороны, по тому, как усилилось давление силы шарингана, я догадался, что разговор окончательно свернут и меня собрались вырубить иллюзией. И если мне не удастся сейчас воспользоваться уже накопленной вокруг меня силой, то уже ничто мне не поможет. Проснуться где-нибудь в Центре, скованный, и всевозможной дрянью откровенно не хотелось. Нужно было действовать.

Если мои враги так бояться того, что я и плита оказались в непосредственной близости, то почему бы не посмотреть, почему? Например, воспользовавшись той силой из скрижали, что впитал своими наручами.

Сказано-сделано! Тяжелая аура впиталась в мое тело, вызвав на мгновение оторопь. Словно холодный жидкий металл влился в мои жилы, прокатившись по всем конечностям, органам и наконец, достигнув сердца, которое, словно вьючное животное, которое нагрузили куда больше, чем следовало, с трудом пропустило удар, затем другой, затем третий. Поток времени словно застыл....

В первые мгновения было трудно. Организм пытался справиться с новой силой, в то время как на мое сознание обрушилось давление силы шарингана. В короткий миг произошло яростное противостояние двух сил. Измененная плитой моя сила накатывалась подобно волнам, обрушившись на чакру Учиха, чтобы спустя некоторое время вытеснить ее. Оковы были разорваны. И ничем не сдерживаемая сила природы вторглась в мое тело, за мгновения переполнив мой резерв. А вместе с ней в мое сознание ворвались чувства и смертоносные инстинкты сотен змей, что до этого момента концентрировали всю эту мощь. Я потерял контроль в этом потоке змеиных сущностей, полностью поглощенный стремлением убивать.

Резкое преображение пленника для бойцов Корпуса Теней оказалось полной неожиданностью. Еще мгновение назад теряющий свое сознание человек, попросту разорвал сдерживающую иллюзию, а всего через мгновение с невероятной легкостью отбросил в стороны Сато и Акияма, и ринулся на Утадзи. Для обладателя шарингана предугадать направление и силу удара не составило труда, потому, он без проблем уклонился, и нанес ответный удар, метя в солнечное сплетение. Однако, бывший пленник, каким-то хитроумным способом вывернув руку, также без труда перехватил этот удар, мгновенно перейдя в наступление и пытаясь достать Учиху второй рукой.

Выставленный блок был пробит с пугающей легкостью. Удар страшной силы практически выбил землю из под ног у Утадзи. Учиху попросту сбило с ног. Противник тут же высвободив свою вторую руку, попытался добить свою жертву очередным мощным ударом, но получив удар по колену ногой, согнулся и удар прошел рядом. Рука по локоть ушла в почву. В этот миг позади него мелькнули смазанные тени смертоносного металла. Несколько сюрикенов на безумных скоростях летели в спину застрявшему врагу, но тот, в последний момент, снова вывернувшись невероятным образом, отбил удар железа своими наручами свободной руки. Сато ринулся на него, держа в руках кунай, но тот, продолжая свое движение, вырвал свою руку из земли вместе с внушительного размера куском дерна, который запустил в его направлении. Офицер с легкостью увернулся. Кунай, бывший в его руке полетел в 'Ямато', который как и в первый раз с сюрикенами, смог отбить его.

Акияма возник за спиной противника и попытался провести сокрушительный удар, метя в затылок, но тот снова уклонился, и молниеносно развернувшись, нанес свой удар. Тот, уже успевший заметить, какой силой обладают его удары, предпочел выйти из радиуса поражения, и также, как и Сато до этого, огрызнулся целой кучей сюрикенов. Которые 'Ямато' снова сумел отбить.

Понимая, что ситуация, мягко говоря, вышла из под контроля, Учиха приступил к решительным мерам. Молниеносно сложенные печати и огромных размеров огненный шар устремился на противника, грозясь сжечь того дотла.

— Ты с ума сошел? — крикнул Сато.

Ответ Утадзи утонул в реве пламени и треске еще нескольких падающих деревьев. Напрягая шаринган, он внимательно следил за тем местом, где находился Ямато на момент столкновения с огнем.

— Черт! — озадаченно выплюнул Акияма, когда из пламени, как в зареве пожара появилась тень человека. Техника, которая могла бы зажарить кого угодно, судя по прогулочному шагу ее жертвы, оказалась совершенно бесполезной.

Трем офицерам Корпуса Теней уже с момента начала этой схватки было далеко не смешно. Но когда их глаза смогли как следует рассмотреть то, что сейчас направлялось к ним, серьезность ситуации предстала перед ними в совершенно новом ключе.

Вид Ямато и раньше был не совсем человечным. Специфические черты лица и глаза создавали сильную схожесть с рептилиями. Однако его сущность сейчас и вовсе смахивала скорее на какое-то существо, попытавшееся принять человеческий облик, нежели реальный вид человека, нежели наоборот.

То, что осталось от его одежды после столкновения с огнем, не могло скрыть произошедшие с ним метаморфозы. Его тело, было покрыто совершенно белой чешуей, состоящей из множества крупных чешуек. Сам он казался чуть выше, чем раньше, словно вырос на несколько сантиметров, при этом став заметно тоньше в районе пояса и чуть шире в плечах. Руки и ноги при всем этом казались стали тоньше, что создавало обманчивое впечатление слабости. На его голове, лишенной растительности (волосы не выдержали жар стихии), отчетливо выделялись горящие ярким желтым огнем глаза с практически черной склерой, на фоне заостренных в районе носа фиолетовых отметин. Челюсти с сильно выступающими длинными заостренными клыками, по которым неоднократно проскальзывал длинный язык, четко выделялись, особенно благодаря безумной кровожадной ухмылке.

— Бить на полную! — рявкнул Сато. Его пальцы сплелись в формируемых с бешенной скоростью печатях, готовя технику, — Элемент Ветра! Клык ярости!

Ударили противники практически одновременно. Стремительный поток воздуха устремился на монстра на безумной скорости, и буквально в ту же секунду все окружающее пространство содрогнулось от чудовищного шипения тысяч змей, которые материализуясь прямо из воздуха, вонзали свои клыки в плоть теней.

Утадзи был единственным, кому удалось вовремя отразить атаку ки чудовищной мощи. Заблокировав при помощи силы своих глаз эту всепроникающую безумную жажду убийства, он на ходу сложив несколько печатей, выплюнул в сторону противника очередной огненный шар, и мгновенно оказавшись рядом с Сато, помог ему избавиться от воздействия опасной силы.

— Помоги Акияме! — крикнул он, выхватывая клинок и бросаясь вслед за своей техникой. Шаринган прекрасно видел, как техника Сато была блокирована его противником благодаря наручам, которые казалось, попросту разорвали поток воздуха. Конечно, огонь, как было видно, ему тоже не опасен, но эта техника служила лишь отвлекающим маневром. Буквально в тот момент, когда его шаринган выловил среди огня тень Ямато, он мгновенно зарядил клинок и запустил чакру в виде смертоносного клина. После чего оружие на мгновение улетело ввысь, чтобы не мешать складыванию печатей.

— Элемент Земли! Грязевая тюрьма!

Пласты мокрой почвы пришли в движение и зафиксировали ноги противника на месте, лишив мобильности. Мгновением позже в его сторону полетело еще два клина из чакры.

Ямато, который, как и ожидалось, без малейших повреждений переживший поток пламени, и с относительной легкостью блокировавший первый клин чакры, даже после начала активации грязевой ловушки, сумел уничтожить новый залп. Однако когда его руки уже были готовы отразить следующий клин, щупальца из грязи схватили их и отвели в стороны. Поток чакры попал прямо в грудь, напрочь снеся его с ног. Тюрьма в ту же секунду захлопнулась в виде большой кучи невероятно вязкой грязи, из которой было просто нереально выбраться.

— Готов? — спросил подоспевший Сато. Вслед за ним появился и тяжело дышащий Акияма. Ки подействовало на него сильнее всех.

— Не...

Ответ Утадзи был перерван пришедшими в движение стенками тюрьмы. На поверхности кучи образовался пузырь, который быстро начал расти, угрожая лопнуть, а вместе с этим и создать брешь.

Учиха сложил руки в печатях и начал усиливать свою технику, чтобы не дать противнику вырваться. Акияма бросился на помощь, также сложив печати. В этот момент мир снова вздрогнул от напора ки чудовищной силы. Только сумевший избавиться от воздействия первого раза, офицер Корпуса увидел, как из грязи вырвался толстый блестящий хвост и с силой пробил его грудь, прошив ее насквозь, после чего, резко изменив форму кончика в змеиную голову, вцепилась своими зубами в его шею. По телу тут же начала растекаться чувство слабости. Руки и ноги тут словно парализовало.

— Не поддавайся, Акияма! — рявкнул Учиха, направив свой шаринган на соратника, помогая тем самым освободиться.

Секундное замешательство исполнителя техники дало Ямато шанс. Пузырь, до этого практически задавленный усилиями двух офицеров, снова вернулся в свою прежнюю форму, после чего попросту лопнул, открыв тело пленника по пояс. Утадзи уже вернувший контроль над техникой, заблокировал возможность дальнейшего освобождения противника, в то время как Сато, который пережил вторую волну ки заметно легче, чем в первый раз, не задумываясь ударил заряженным клинком того по спине.

Металл, который должен был прошить тело змея насквозь, на деле неожиданно остановился уже на стадии прорыва сквозь чешую. Поток чакры попросту рассеялся, едва достигнув тела Ямато, а лезвие его короткого меча не смог пробить чешую. Противник резко повернул голову в его сторону и плюнул ему в лицо. Опешив от такой неожиданности, Сато едва не упустил момент, когда плевок достиг его лица. Однако реакция его не подвела. Успев вовремя увернуться, он позже краем глаза заметил, как смялся чудом уцелевший во время боя листик, в который и угодил этот горе снаряд. Из чего он быстро сделал вывод, что плевки эти также опасны, как и укусы змеи.

— Бей тяжелым! — крикнул Утадзи. Сато не задумываясь сложил печати. Ямато не брали обычные техники. Требовалось приложить его чем-то по -настоящему убойным.

Тот, казалось, почувствовал угрозу и снова ответил своим ки, на этот раз вложив в него всю свою силу. На мгновение Сато попросту утонул в безумном шипении тысяч рептилий, формирующих громадных размеров череп перед его глазами, пока знакомые красные глаза снова не пробились через морок и не вырвали оттуда.

— Элемент Ветра! Воздушный таран!

Техника сработала как часы. Мгновение, и сформированный сгусток воздуха, устремился в направлении пытающегося вырваться Ямато. Стремительная тень мелькает перед глазами, и громкий крик Утадзи тонет в реве ветра.

Офицер вложил в технику куда больше сил, чем рассчитывал заранее. Потому, в тот момент, когда ударная волна собственного дзюцу настигла его, он был не в состоянии самостоятельно уйти от нее. И если ему не помог уже в который раз за день спасший красноглазый, он пострадал бы от собственной атаки. Учиха схватив его за шиворот, отбросил на внушительное расстояние, через мгновение оказавшись рядом с ним сам. Краем сознания Сато отметил, что Акияма куда-то пропал. О чем он тут же спросил у своего товарища.

— Я не успел... — ответил Учиха, неотрывно смотря на из неоткуда взявшиеся клубы белого дыма, внутри которых угадывались контуры чего-то по настоящему большого.

Дым еще толком не успел рассеяться, но, то, что скрывалось внутри него, было четко видно. И зрелище иначе как шоковым было назвать нельзя. Монструозное существо поражающих размеров, с мощным чешуйчатым телом красноватого цвета, которая была увенчана громадной головой с зелеными глазами. Змей! Огромный змей, возвышающийся над деревьями подобно башне, время от времени выстреливающий своим длинным раздвоенным языком и пристально смотрящий на двух бойцов. Завершающим штрихом был сам Ямато, усевшийся на голове монстра и с все той же ухмылкой на лице.

— Это.... Это ведь иллюзия, Утадзи? — немного заговариваясь, проговорил Сато, с круглыми глазами смотря на нового участника боя.

— К сожалению, нет, — ответил Учиха, задумчиво подведя руки друг другу, готовясь сложить печать, — Ты в состоянии продолжать бой?

— Я в норме. Но чтобы сражаться с этим, нужно что-то действительно убойное. Ямато наши техники так и не взяли. А эту чешую и подавно!

— Ерунда. Он еще как уязвим. По одной нашей атаке оставили на нем заметные следы. Техники клинка чакры.

— Не вижу никаких следов. Его чешуя полностью целая.

— В этом и есть главная проблема. Чешуя очень быстро восстанавливается. Нужно бить туда, где защита послабее, а восстановление сопряжено с огромными трудностями. Ты меня понял?

— Как же. Благо, у этой гадины глазища больше чем твоя голова. Попадем! Ямато возьми на себя. Мне сложно противостоять его ки.

— Хорошо. Я начну. Сначала только попробую кое-что....

Четвертая волна ки с момента начала боя прервала речь красноглазого. Не успел он перевести взгляд на Сато, чтобы подстраховать его, как громадный змей уже сделал стремительный бросок, ринувшись в атаку. Массивное тело с невероятной скоростью преодолело расстояние до теней и со всей силой обрушилось на место, где они стояли до этого. Окружающее пространство поглотил грохот, в воздух поднялись щепки разнесенных деревьев, бесчисленный не успевший сгореть мусор, водная пыль.

Бойцы Кусанаги увернулись от атаки монстра, совершив мощные прыжки и на ходу сложив печати, обрушили на него свои техники. Огненный сгусток в форме драконьей головы был подхвачен мощной струей воздуха и обрушился на змею. Окружающий ландшафт объял пожар, поднимая клубы дыма и водяного пара.

Буквально сразу же, как только огонь только начал покрывать землю, массивное тело чудовищного змея ударило по земле еще раз, после чего резко совершило второй бросок в сторону, выходя из зоны поражения техник. В тот миг, когда его массивная голова оказалась в стороне пламени, огненный поток был рассечен напополам ударом быстрого хвоста, метившего в Утадзи. Чешуйчатый кончик и тело офицера разминулись на расстоянии каких-то жалких полуметров. Учиха быстро запустил в него сюрикеном, метя в пространство между чешуйками. Четырехконечная 'звездочка' вошла в плоть одним своим лучиком, но опытный обладатель шарингана прекрасно понимал, что до реального пробития было далеко. Сюрикен просто застрял в наружном слое, не причинив ни малейшего вреда рептилии.

Сато в этот момент устремился в направлении змеиной головы, на ходу выхватив два куная и запустив их в змея. Заряженный чакрой металл за доли секунды преодолел расстояние до цели, но та умудрилась в последний момент резко дернуться в сторону, пропустив оружие по касательной. Ножи выбили одну из чешуек, оставив после себя две кровавые полосы.

— А шкурка то у нее послабее будет! — хохотнул ободренный таким исходом атаки боец, выхватывая еще два куная.

Между тем Утадзи было уже не до этого. В тот момент, когда из пламени на бешеной скорости вылетел Ямато, несясь прямо на него, он сосредоточился на нем, попытавшись на ходу лишить того зрения. Две тонкие металлические иглы, спрятанные позади нескольких сюрикенов, должны были поразить того в глаза, и наконец, нейтрализовать его.

Противник, вскинув покрытые металлом руки, с легкостью отбил три сюрикена. В то время как четвертый, резко извернувшись после столкновения с кунаем, посланный ему вдогонку, поразил того в бедро. Временная потеря контроля, и, казалось бы, иглы уже достигли цели, но та снова продемонстрировав невероятную изворотливость, резко отвела в сторону голову. Одна игла пролетела рядом, вторая же впилась, попав между чешуйками; ее острие тут же вылезло с другой стороны. Разумеется, для обычного человека и такой удар мог бы закончиться в лучшем случае тяжелым ранением. Но рептилия подобный монстр на ходу кувыркнувшись в воздухе двумя точными движениями избавился и от сюрикена, и от иглы. Вдобавок, коснувшись землю одной ногой, сделал резкий рывок, и оказался рядом с Учиха, снова пытаясь навязать тому ближний бой, в котором у него было заметное преимущество. Тот, однако, вместо того, чтобы уклоняться, подпустил того на расстояние вытянутой руки и выплюнул огненный шар ему в лицо, после чего нанес сокрушительный удар по уху кулаком. Дезориентированный такой неожиданностью, Ямато пропустил удар и рухнул на землю как подкошенный, беспомощно вскинув руками.

Не давая ему возможности восстановиться, красноглазый, не задумываясь, прописал еще серию мощных ударов по голове ногами. Первые несколько секунд боец пытался сопротивляться, закрывая голову руками, но довольно скоро сопротивление было подавлено. Учиха, не жалея сил на удар, выбил того из сознания.

Где-то позади раздался грохот взрыва. Мельком бросив взгляд в ту сторону, Учиха отметил, что Сато пусть и с трудом, но все же умудряется постепенно одолевать гиганта, уклоняясь от чудовищных ударов монстра и контратакуя своими атаками, постоянно метя в голову. Тот яростно атаковал, но быстрый и верткий противник довольно неплохо избегал столкновений с быстрым хвостом и массивным корпусом хищника.

— Так, а сейчас разберемся с твоими глазами, — медленно проговорил он, пальцами раздвигая веко и открывая свету покрытый странной пленкой глаз. И тут же отскочил в сторону, избегая пронесшегося в нескольких сантиметрах от его головы потока чакры в форме клинка.

Не узнать новое действующее лицо Утадзи не смог бы при всем желании. Пусть даже его внешность несколько и отличалась от того, что он видел раньше. Бывший разведчик Кусанаги, разворотивший Центр и сумевший сбежать из под носа десятков превосходно обученных теней, стоял в нескольких шагах от тела Ямато. Грязный, с подпаленными волосами, следами ожогов на шее, и несколькими небольшими ранами на руках, он держал свой меч наперевес, образуя вокруг лезвия клинок чакры. Пожалуй, самым примечательным в этом человеке для Учиха были глаза. Привычный человеческий соседствовал с янтарным змеиным — таким же, какими обладал его поверженный враг.

— И ты здесь? — скорее для вида спросил он разведчика, анализируя шаринганом чакру противника. Он уже видел его лицо. До того, как первая огненная техника накрыла всех троих. Именно из-за него он не поскупился на несколько дополнительных ударов по воде, стремясь добить того. И он искренне надеялся, что атаки принесли результат, и Тору не выжил. Но тот, кажется, выжидал подходящий момент, скрыв свою чакру и попытался избавиться от него в момент, когда он отвлекся.

— Я не могу позволить навредить Ямагами, — ответил боец и взмахнул мечом. Поток чакры устремился на Учиху. Тот, однако, не стал пытаться уйти от удара. Просто выставил вперед заряженный кунай и 'поймал' поток.

— Ты ведь не надеешься одолеть меня таким образом?

— Потому что ты можешь читать мои движения. Знаю, в курсе. Но сможешь ли ты что-либо сделать, если моя атака станет раз в десять сильнее? — Тору криво усмехнулся.

Перед глазами Утадзи мелькнула та картина, в которой этот самый разведчик голыми руками рвал оковы и силой своей чакры подавлял офицеров Корпуса. И непроизвольно сглотнул. Схватиться с таким противником сейчас, когда Ямато может прийти в себя в любой момент, а рядом объявиться какой-то очередной притаившийся противник, было слишком опасно. А попытаться быстро все решить иллюзией оказалось невозможным. Разведчик, будучи проинформированным о его способностях, старался избегать взгляда додзюцу. Нужно было действовать иначе.

Два бойца сорвались с места одновременно. Учиха, который на запредельной для человека скорости выхватил и метнул кунай, после чего менее чем за долю секунды оказался прямо напротив Тору, и разведчик, который одним точным движением отправив вперед заряд чакры, отбил заряженный кунай, и вторым заблокировал выпад Утадзи. Два заряженных клинка столкнулись друг с другом, выбив целый сноп искр друг с друга. Последовала серия сверхбыстрых выпадов обоих бойцов, каждый из которых, пользуясь своими особыми умениями и опытом, мастерски отражали удары друг друга, не позволяя противнику вырвать преимущество. Возможностям шарингана противостояла поразительная реакция и скорость тела разведчика, который при всем этом каким-то образом умудрялся ловко избегать взгляда додзюцу.

Ситуация изменилась в тот момент, когда оба бойца, поняв, что нужно что-то срочно менять, попытались вложить в свои удары максимум чакры. Возникшая в результате очередного столкновения мощная вспышка заставили их обоих отпрыгнуть друг от друга и на ходу попытаться реализовать свои козыри. Кожа Тору начал краснеть, высвобождая внушительные объемы чакры и создавая вокруг него специфический кокон из пришедшего в бешеное движение воздуха. Учиха просто не мог позволить ему закончить активацию своей способности, на ходу выстрелив кучей сюрикенов и также молниеносно переместившись к нему и попробовав нанести сокрушительный удар по голове сзади.

Несмотря на не до конца пробудившуюся силу, Тору, однако, смог на поразительной скорости отразить большинство сюрикенов и уклониться от остальных, при этом еще и выставить блок удару кулаком. Чтобы потом попытаться достать того клинком. Учиха отпрыгнул назад и на ходу пульнул огненной техникой. Сочетание короткого расстояния и вложенной чакры сыграли решающую роль. Клинок чакры разведчика рассек огненный поток на две части, одна из которых, кстати, достигла таки своей цели, обжигая правую руку бойца и на кратчайший миг ограничив его обзор. Молниеносный бросок, обманный уклон в сторону и нога офицера Корпуса поразила противника в живот, сбив его дыхание. Разведчик пошатнулся и этого хватило, чтобы второй удар смог преодолеть защиту противника и сбить того с ног.

Готовый уже третий удар, однако, не прошел. Перегруппировавшись прямо во время движения, Тору резко отскочил в сторону, снова запустив поток чакры в противника. Красноглазый мгновенно заблокировал атаку и остановился, видя, как перебежчик резко повысил уровень своей чакры, сняв очередной блок. Вздохнув поглубже, он собрал в руки чакру и, сложив одну единственную печать, выхватил одновременно два куная. Сейчас разведчик обладал внушительной скоростью и мог уклоняться от точечных ударов. Потому, чтобы его достать, требовалось работать на площади. И техника, которую он был готов применить, должна была обеспечить ему подобный результат.

Он нутром почувствовал, как позади него что-то шевельнулось, и инстинктивно бросился в сторону, чтобы ненароком не упустить опасность. Уже в движении его запястья подобно клещам ухватили закованные в металл руки, с пугающей скоростью поглотив собранную чакру. Сзади его ноги крепко переплелись чужие ноги, а через мгновение он ощутил, как на шее был зафиксирован укус. Плоть проткнуло два острых клыка, достигнув сонной артерии. Попытка вырваться провалилась с треском. Мало того, что из-за металла, поглощающего силу, он не мог нормально использовать чакру, а хватка противника оказалась неожиданно крепкой, так еще и Тору не упустил своего шанса и отомстил за удар в живот точно таким же.

От укуса по всему телу начал разливаться холод. Дышать стало тяжело, конечности онемели. В глазах резко потемнело. Попытка хоть как-то противостоять этому состоянию накатывающей слабости, также оказалась безрезультатной. Ядовитый укус сделал свое дело. Он провалился в беспамятство.

То, во что превратился Ямагами дождалось того момента, когда красноглазый прекратит брыкаться и отпустил его. Когда он перевел свой взгляд на разведчика, тот невольно вздрогнул. Дело было даже не во внешности новоприобретенного союзника и учителя, а скорее в том взгляде, который он бросил на него. Одно дело, когда играющий безумными огнями глаза смотрят на врагов, а другое дело, когда такой же взгляд сосредотачивают уже на тебе. Широ был страшен. И от него хотелось держаться как можно дальше.

Тяжелая борьба взглядами шла несколько секунд, пока не услышав отдаленный грохот, змееподобный резко не сосредоточил свое внимание на том направлении. Стоило этому случиться, как Тору почувствовал невероятное облегчение. От этого звериного взгляда он чувствовал себя не в своей тарелке.

Ямагами не стал долго стоять и ждать. Он взмахнул рукой и в один прыжок оказался в десятке метрах от Учиха, всеми глазами наблюдая за отдаленной схваткой громадной змеи и его слишком верткого противника. Разведчик сначала подумал, что Широ готовиться броситься туда, но голос в голове прокомментировал это иначе. И очень скоро он был вынужден с ним согласиться. На вид нелепый взмах рукой на деле был призывом рептилии к хозяину. И та стремилась сюда, время от времени уклоняясь от ударов врага.

Размеры змея были впечатляющими. Даже многочисленные раны не могли разрушить ощущение мощи, что от него исходила. Только сейчас Тору осознал, что именно пытался сделать его 'сосед', когда вырывался из Центра. Призыв монстра невероятной силы, способный на равных тягаться с офицерами Корпуса Теней. Повинующийся воле призвавшего.

Ямагами в один прыжок оказался на его голове и посмотрел в сторону противника. Который, кстати, застыл на почтительном расстоянии и внимательно следил за ними. Он наверняка понял, что остался совершенно один (если только где-то рядом не бродили другие его соратники). И сейчас было сложно сказать, готов ли он сражаться до конца с превосходящими силами противника. На всякий случай разведчик подготовился к схватке, сконцентрировав свою чакру для максимально быстрых и убойных ударов....

Кажется, я взял управление своим телом полностью в свои руки, наконец, поборов инстинкты огромной массы змей. И утратил тем самым ту остроту восприятия, которой обладал. Вместо того чтобы воспользоваться какой-то особой стратегией, я решил ударить ки. В последний пятый раз за день. И именно это стало тем фактором, из-за чего я упустил последнего противника. Вопреки попытке обездвижить его, ки сыграло роль пугала. Он сбежал! Огрызнувшись кучей острого железа, тень попросту исчез, оставив после себя облако дыма. Я пытался, было, его преследовать, но справиться с немыслимой скоростью противника не смог. Он смылся. И это сулило массу проблем.... Если только....

Я посмотрел на лежащего парализованного представителя клана Учиха. Что же, здравствуй! Вот ты и оказался в моих руках....

— Он цел? — задал вопрос Огава, потирая место ушиба. Уцелевший после нападения противника оперативник оказал мне неоценимую услугу, когда благодаря его усилиям мне удалось вырваться из оков иллюзии шарингана, его здорово тряхнуло, когда мы разошлись по полной. Было вообще удивительно, что он жив остался. Даже легко отделался. По сравнению с тем же Тору, у которого, как оказалось, была целая масса всевозможных ран по всему телу.

— Еще как. Пусть я и был тогда не совсем в себе, но укусил его зная, что делаю.

Разведчик закашлялся.

— Только не говорите, что вы сделали с ним тоже, что и со мной!

— Нет конечно. Так быстро это не делается. И вряд ли удастся. Он куда сильнее тебя.

— Неужели?

— Ну, то того момента, пока ты не научился открывать врата и чувствовать все вокруг, имея обзор не хуже, чем у его глаз.

— Так, что вы планируете с ним делать?

— Я пока думаю об этом. Но в любом случае, мы сможем извлечь из него пользу.... Так, господа, думаю, нам нужно спешить. До того, как беглец не добрался до края болота и не соединился со своими, необходимо попытаться перехватить его. Я уже направил всю нашу сеть на перехват. И передал сигнал нашим, чтобы они усилили свою секцию. Возможно, нам удастся его словить... Ну, а если не получиться, то попробуем провернуть ту же операцию, что и с лагерем. Благо, теперь наш арсенал куда больше, — тут я посмотрел на гиганта, который лежал рядом, поглядывая на нас своим огромным глазом, — Тору-сан. Займитесь плитой. Оставлять ее здесь будет глупо. Потом мы вряд ли сможем вернуться за ней. Огава. Ты пока следишь за состоянием сети и заодно присматривай за ним.... Да и, дайте мне, наконец, что-нибудь надеть! Эта чешуя не одежда!

Глава — 18.

Кто к нам с мечом придет...того потравим ядом!

Стояла глубокая ночь, когда он, наконец, ощутил под своими ногами твердую почву, а гибельная топь осталась там — позади во мгле. Вокруг царила привычная ночная жизнь для этого времени года. Моросил противный холодный дождь, время от времени порывы ветра поднимали шум деревьев и травы, под ногами хлюпала вода. Тяжелые низкие облака покрывали все небо, полностью скрывая за собой звезды и погружая все вокруг в сплошную непроницаемую мглу.

В обычной ситуации подобная смена обстановки для него вряд ли показалось бы чем-то существенным. В конце концов, когда умеешь ходить по воде также хорошо, как и по земле, границы возможного существенно расширяются, а обладание хорошей реакцией и отточенными навыками владения смертоносным вооружением и вовсе превращают любой поход по сплошной топи в легкую прогулку. Но сейчас, после того, как лишь неожиданное стечение обстоятельств и мимолетное покровительство судьбы помогло ему вырваться из смертельной западни, он смотрел на это совершенно иначе.

Более не было под ногами смертельной топи, в которой копошатся сотни мерзких тварей, которые только и норовят цапнуть за ногу ядовитыми зубами, нет вокруг огромной массы рептилий, объединенных в коллективный разум и выплескивающие свою силу в виде сбивающих с толку импульсов. И самое главное, за спиной не маячила чешуйчатая громадина, неутомимо преследовавшая его в течение стольких дней.

Застыв на месте, он некоторое время вертел головой в разные стороны, больше прислушиваясь и принюхиваясь, нежели вглядываясь в эту непроглядную темноту, после чего вновь перешел в бег. Пусть ему было трудно двигаться, накатывавшаяся усталость сковывала движения и замедляла темп, но расслабляться так близко от вражеской территории было самоубийством. Он скорее загонит себя до полусмерти, но уйдет отсюда как можно дальше, нежели позволит себе замедлить шаг и оказаться в руках врага. Чем дальше от этих проклятых болот, тем лучше!

В тот момент, когда свет утреннего солнца смог пробиться сквозь мрачные тучи и в окружающей действительности удалось разглядеть некоторые детали, он позволил себе убавить шаг. Вновь внимательно осмотреться, прислушаться к звукам природы, принюхаться к запаху утренней свежести. За те часы, что прошли с момента его выхода из болот, он смог серьезно удалиться от вражеской территории. Местность стала куда более открытой, чем раньше. Лески сменились открытыми пространствами, которые достаточно легко просматривались с вершины того холма, что он облюбовал для наблюдения.

Вокруг все было пустынно. Никаких поселений, дорог, троп и прочих следов пребывания и деятельности человека. Никаких птиц, животных. В этот ранний час казалось, все погрузилось в какой-то сон и ничего не могло потревожить его. И самое главное, никаких следов погони! Неужели ему удалось? Он отвязался?

Трезвая голова тени не могла просто так поверить в это, забыв про все, что случилось за последние дни и перестать учитывать, насколько опасен его противник, что при необходимости способен дотянуться куда дальше, чем до своего 'заднего двора'. Но тело, изможденное непрерывной борьбой за выживание требовал отдыха. И не учитывать эти требования было преступлением!

Завалившись прямо на мокрую траву, он извлек из-за спины свернутый плащ, развернул его, на ходу отмечая, насколько сильно его потрепала 'суета' последних дней, и, накрывшись им, позволил себе несколько расслабиться. Пошарив рукой в едва державшемся подсумке на поясе, он извлек внушительных размеров пилюлю и сжевал ее, едва поморщившись от горького привкуса. Раньше он терпеть не мог это средство, предпочитая его применению куда более приятную альтернативу в виде естественного приема пищи и относительно нормального сна, но сейчас, когда рядом ничего съестного не наблюдалось, а искать его не было ни сил, ни желания, а нормальный сон был скорее мечтой, выбирать не приходилось. Пилюля была единственным способом быстро восстановить чакру, а она была крайне необходима, при условии, если он хотел отбиться от возможного нападения или же добраться целым до своих. Для того чтобы понять, что его занесло совсем не в ту сторону, где располагалась база, хватило и первого взгляда на окружающие просторы.

Думать о том, где собственно, он находился сейчас, сил просто не было. Потому-то он предпочел просто лежать и собирать ладонью капли дождя, сетуя про себя, что выпил все свои запасы еще до выхода в поход. Напиток был бы отличным средством, чтобы смыть со рта этот привкус.

Ни о каком сне и речи быть не могло. Так, максимум полудрема, пока организм отдыхал, восстанавливая силы благодаря плодотворному воздействию пилюли. Было холодно, сыро, да и чувство опасности не могло дать покоя. После того, как его несколько дней подряд упорно преследовал громадный змей, не давая ни минуты покоя, а вся окружающая местность служила интересам врага, в нужный момент заставляя его менять направление движения, тормозя его теми или иными способами, просто так взять и перестать думать об угрозе было просто невозможно.

Требовался отдых. И мысли об ищущем его смертоносном охотнике в этом деле были не лучшим подспорьем. Потому, следуя выработанной уже давно привычке, он постарался плавно перевести все свое беспокойство и тревогу на край сознания, дабы дать телу отдохнуть, а самому не потерять контроль над ситуацией....

Он не смог долгое время оставаться в одном месте. Спустя какие-то полчаса, почувствовав необъяснимую тревогу, он предпочел быстро сняться 'с лагеря' и отдалиться от этого места на достаточно внушительное расстояние, где снова залег. Хотя при этом не было никаких видимых причин, воин-тень предпочел довериться своим чувствам. Которые, кстати, с той самой схватки в болотах, а также нескольких дней непрерывной погони были обострены до предела.

Каждый раз, как он занимал место отдыха, ощущение нависшей угрозы несколько уменьшалось, а чуть позже снова возникало чувство медленно пробирающегося вглубь него чего-то чужого и опасного....

Почувствовав себя несколько лучше после нескольких часов пусть и прерывистого отдыха, он решил, что нужно скорее возвращаться на базу. К этому моменту день уже вступил в свои права. Бегло осмотрев окружающую местность и сложив в голове весь маршрут своего движения, сделал вывод, что его занесло значительно севернее от пункта размещения их войск. С учетом того, что весь путь до базы предстояло преодолеть, старательно обходя болота, на деле делая большой крюк, путь туда должен был занять немало времени. Что после небольших раздумий заставило его испытать куда большую тревогу и страх. Эти несколько дней, заполненные яростной борьбой за выживание и попытками вырваться из этих болот, могли быть использованы столь опасным врагом для нанесения неожиданного удара по базе. В конце концов, все это яростное преследование было организовано с единственной целью — не допустить попадания информации о личности противостоящего интересам Кусанаги человека в руки офицеров организации.

Охваченный подобным страхом он ринулся в направлении базы, попутно размышляя о реальных возможностях того человека. Чем больше он сопоставлял факты, которые были ему известны, тем тревожнее ему становилось. И это даже несмотря на то, что эти самые факты говорили ему о сомнительности нападения на базу за прошедшие дни. Да, теперь один из самых желанных их лидером артефактов оказался в руках одного из самых разыскиваемых Кусанаги людей — даже приблизительное при его допуске знание того, что собой представляют эти два объекта, давало повод для паники — это было все равно что преподнести фитиль к взрывчатке.... Да, этот человек уже показал, что поводы для паники имеют под собой реальные основания: он и без плиты был опасен, а сейчас, сумев победить двух офицеров Корпуса Теней, а одного загнав до чуть ли не до изнеможения, явно продемонстрировал, что этим дело не ограничиться. Но все же Сато был склонен думать, что пока силы Ямато не столь велики, чтобы одновременно управляя огромной массой змей, разбросанных по всему болоту и не менее огромным змеем, упорно и честно говоря успешно вытеснять юркую и быструю цель (что без сомнений требовало массу усилий), и в то же время организовать удар по хорошо защищенной базе экспедиционных сил такой силы, чтобы сразу нанести ей максимальный урон. Вера в то, что противник ударит по скоплению большого количества как самураев, так и офицеров Корпуса, не собрав предварительно в кулак все силы была такой же безумной, как и вера в то, что Ямато глупец. Было бессмысленно отгонять его в другую сторону, чтобы не допустить попадание крайне важной информации силам Кусанаги, и при этом тут же самому выдать себя с головой. Сато прекрасно осознавал, что их противник далеко не дурак.

Причина тревоги заключалась именно в том, что его более не преследовали! Гигантское чудовище пропало. Почти исчезло ощущение постоянного внимания бесчисленного множества живых существ вокруг. Тот, кто настойчиво добивался его уничтожения, словно переключил внимание на что-то другое.

В этой части мира существовало лишь одна цель, на что мог обратить подобное внимание этот змей. И именно до нее Сато должен был добраться как можно скорее, чтобы не допустить катастрофы. Ямато явно намеревался покончить со своими врагами под боком одним быстрым и точным ударом. И в отличие от того боя между ним и тенями, он явно успел набраться опыта за то время, пока он загонял своего противника....

Он пришел в себя в каком-то темном, пахнущем сыростью, помещении. Открыв свои глаза, невольно спросил себя, действительно ли он это сделал. Потому как особой разницы не заметил. И так и так была сплошная тьма. Невольно пошевелив оказавшимися неожиданно тяжелыми руками, услышал звон металла. Кандалы.... Цепи.... Перед глазами мгновенно встала картина смертоносного оскала и горящих безумным огнем глаз, а затем он вновь почувствовал, как в челюсти сомкнулись на его шее, проткнув плоть острыми клыками, вызывая страшную боль.

Дернувшись как от удара, он стремительно сел, тяжело дыша, попутно ощущая головокружение и тошноту. Резкое движение отдалось болью во всем теле. Тяжелые цепи при этом громко звякнули.

Кое-как справившись с нахлынувшими ощущениями, он осторожно ощупал свои руки, мысленно отмечая то, что тот, кто заковал его, явно отнесся к этому дело серьезно. И не ограничился только руками. Цепи прочно удерживали его за обе ноги, а на поясницу нацепили железный пояс с такой же цепью, тянущейся откуда-то дальше, из мрака. Разум автоматически отметил качество материала. Крупные звенья, изготовленные из достаточно прочного металла, явно не предназначались для удержания человека. Обычного человека....

Первым делом, он попытался собрать свою чакру, чтобы активировать свой шаринган и осмотреться, а уж потом взяться за кандалы. Попытался.... И тут же с шипением выпустил воздух между зубов от нахлынувшей боли в районе шеи и схватился рукой за свою шею. За которую, как он уже вспомнил, его укусил тот человек.

Рука легла на внушительную опухоль, с хорошо различимыми отметинами от зубов. И просидел несколько мучительных минут, стараясь дышать как можно реже и не двигаться, надеясь, что этот пульсирующий сгусток боли исчезнет. Что, в общем-то, и случилось. Скоро стало легче, отдававшиеся по всему телу неприятные ощущения исчезли.

В голове тут же поднялся целый ураган мыслей. Который, впрочем, офицер довольно быстро смог сдержать и направить в нужное русло. Быстро сложив все факты, с чувством выругался. Про себя. По воле судьбы он оказался в ловушке, из которой оказался не в состоянии выбраться. Ямато, укусив его, каким-то образом подавил его способность использовать чакру. А без нее освободиться от цепей было...сложнее. Особенно, если враг сумел добраться до практически всех спрятанных необходимых приспособлений.

Ситуация складывалась паршиво. Он оказался в плену, без возможности использовать чакру, без оружия, закованный в кандалы, и, как оказалось, сильно истощенным организмом. Было неясно, сколько времен прошло с момента пленения и где его удерживали. И, разумеется, не было никакой уверенности в том, что ему стоит рассчитывать на помощь соратников.

Вопрос о том, выжил ли Сато в схватке и смог ли он добраться до базы, был открыт. Кто мог знать, каков мог быть исход его битвы с гигантским змеем, если к ней потом, скорее всего, присоединились и сам Ямато, и его новый подручный — разведчик-предатель. То, что товарища в этом помещении не было, ровным счетом, ничего не говорило. Его могли и пленить, и убить, а то и сотворить с ним чего-то еще хуже.

Что же до второго своего товарища, который также участвовал в этой вылазке, он прекрасно знал, что с ним произошло. Еще раз когда-либо его увидеть пленник не надеялся больше никогда. Акияма скорее всего был мертв, а если нет, то Учиха не хотел оказаться на его месте.

Было не совсем ясно, что предпримут офицеры Корпуса, размещенные на базе, после того, как очередная группа разведчиков исчезла в этих краях. Особенно, если Сато не смог выбраться и не донес до них всю полученную информацию о личности противника, что противостоял местным силам Кусанаги и о том, что именно в его руках теперь находился Ключ. Не имея необходимых сведений, офицеры могли предпринять неверные меры. Даже прекрасно зная о том, что противостоящий им неведомый противник был способен заставить исчезнуть трех опытных теней.

Прошло достаточно много времени (по ощущениям выходило не меньше суток) с момента пробуждения, прежде чем кто-то вспомнил о его существовании. До этого никакие попытки привлечь чье-либо внимание к своей персоне у него не получалось. Все звоны цепей, его крики и вопли эхом прокатывались внутри достаточно обширного помещения и исчезали в темноте, не вызвав никакой ответной реакции.

Само по себе то, каким образом его навестили, отличалось оригинальностью. Просто в какой-то момент рядом с ним в темноте раздались приближающиеся шаги. Кто-то, совершенно не обращая внимания на то, что здесь было совершенно ничего не видно, уверенно прошелся до него, пока не остановился где-то в десятке шагов от него. Пленник попытался окликнуть его, задав вполне себе естественный вопрос о личности гостя, но тот не удосужился ответить. Вместо этого он тихо простоял несколько минут, а затем просто ушел.

Следующий визит состоялся сквозь куда меньшее время, чем в первый раз. Уже где-то через час или полтора. Снова раздались шаги, которые вновь приблизились к нему и вновь остановились. Рядом поставили что-то (по-видимому, какой-то предмет мебели, вроде скамейки или табурета, чтобы на него сесть).

— Доброй ночи, Учиха-сан! — раздался из темноты знакомый голос, — Как вы себя чувствуете? Я надеюсь ваши раны уже затянулись.

— Ямато! — выплюнул слово пленник, повернув голову в сторону, откуда исходил голос, — Что это еще за комедия?

— Люблю располагающую к беседе обстановку. В прошлые два раза, когда мы с вами встречались, на месте закованного в цепях 'гостя' оказывался я. Думаю, вы оцените, каково это оказаться с обратной стороны. Ну а что касается освещения.... Ну, скажем так, последние деньки выдались весьма насыщенными, которые неблагоприятно отразились на моей внешности. Если меня сое собственное отражение пугает, то, что уж говорить об окружающих? Потому, считайте, что это своеобразная мера, чтобы вас не нервировать. Нам предстоит беседа, а когда собеседник, мягко говоря, шокирован видом другого собеседника, это мало способствует пользе от нее.

Учиха обреченно прикрыл глаза. Этот разговор обещал выдаться еще более оригинальным, чем предыдущие.

— Где мы? — спросил он, собственно, мало рассчитывая на то, что ответ даст ему что-то полезное.

— В безопасности, Учиха-сан, — подтвердил его опасения Ямато, — Место, где и я, и вы можете чувствовать себя в полной безопасности.

— А если поконкретнее?

— Мы все еще в болотах, не переживайте.

— Мало похоже, — заметил пленник, ударив цепью о каменный пол.

— Да, я тоже не поверил, когда впервые сюда попал. Удивительное место! Сплошной камень, практически монолит. Ударь техникой, и то не поможет.

— Смотря какой техникой.... Зачем я здесь?

— Да, против стихии земли не попрешь. Что касается второго вопроса, то думаю, ответ очевиден. Вы мой пленник. И нужны мне для того, чтобы просветить меня касаемо многих вопросов, так или иначе связанных со Страной Железа. Думаю, вы меня понимаете.

— Информация.... С чего вы взяли, что я что-то вам расскажу, Ямато?

— А почему бы и нет? В конце концов, существует много способов, позволяющих получать от собеседников необходимые сведения. Зачем прибегать к ним, когда можно спокойно ответить на все интересующие меня вопросы?

— А что потом? Когда вы узнаете все, что вам нужно, вы просто убьете меня. Ну, или используете для того, чтобы призвать еще одну змею.... Да, я понял, как именно действует ваша способность. И у меня нет желания становиться жертвой такого....

— Хех.... Вы не перестаете меня удивлять. Как своими навыками, так и странными выводами. То, что вы распознали, как работает моя техника, меня поражает. За такой короткий миг. Очень впечатляет. А вот другое забавляет.... Зачем мне использовать вас для призыва? Были бы вы простым безродным солдатом, другое дело, но Учиха? Обладателя шарингана? Неравноценный обмен получиться.

— Так вам нужен шаринган?

— Почему бы и нет. Хорошие глаза. Вполне мне по вкусу.

— А не боитесь, что я лучше выдавлю себе глаза, чем позволю их забрать?

— Нет. Вы этого не сделаете.

— Откуда такая уверенность?

— Ниоткуда. Но если мне не верите, можете попробовать выдавить один свой глаз.

Тон голоса собеседника выражал саму невинность. Мол, давай, что тебе терять, кроме глаза. Учиха был уверен, что лицо Ямато сейчас расплывается в ухмылке. От этой мысли рука сама протянулась к правому глазу. Коснулась его.... Слегка надавила, вызывая неприятные ощущения.... И никакой реакции.

— Это какая-то шутка?

— А вы уже выдавили себе глаз?

— Тьфу!

Ямато расхохотался так, что пленнику захотелось от души врезать ему так, чтобы тот, как минимум, остался без носа.

Дикий хохот прекратился так же резко, как начался.

— Не торопитесь пока себя ослеплять, — неожиданно серьезным голосом сказал собеседник, — Еще придет время, когда вы сами будете готовы вручить мне свои глаза. Причем без всякого на то давления, как с моей стороны, так и стороны моих соратников.... Сейчас мне от них толку мало.

— Не пытайтесь меня напугать, Ямато. Я...

— И в мыслях не было, Учиха-сан. Разве мои слова прозвучали пугающе? Тогда прошу прощения. Видимо меня неправильно поняли. Ну да ладно. Вернемся к нашим баранам. Вернее вашим.... Вы проявили весьма значительную осведомленность в вопросах моей личности. По большей части моего происхождения, того, в каких именно планах вашего руководства фигурирует моя персона, а также личности единственного, как я предполагал, моего родича, который и не родич оказывается. Почему бы нам не обсудить все эти вопросы? Вы могли бы очень многое мне рассказать, а я, кто знает, возможно, смог бы вам помочь решить некоторые ваши проблемы.

— Решить мои проблемы? Сейчас моя единственная проблема — это вы!

— О, если договоримся, уверен, я перестану быть вашей проблемой. Даже наоборот, смогу стать решением. Не знаю, насколько эффективным, для этого слишком малыми сведениями я пока обладаю. Но не сомневаюсь, что как только вы со мной поделитесь, ситуация измениться в корне.... Ну а пока, могу предложить лишь одно: изменить условия содержания. Причем, на ваше усмотрение. Это может быть освобождение от цепей, появление здесь источника света, еды, воды, возможности помыться, разглядеть свое отражение....

Последние слова Ямато были специально выделены особым тоном. Они явно были рассчитаны как некая провокация, которая должна была вызвать у пленника определенную реакцию. Вроде страха, к примеру.... И, Учиха будучи честным с самим собой, был вынужден признать, что некоторые его проблески в душе появились. Змей его точно задел. Пока вроде бы не сильно, но Утадзи прекрасно понимал, что чем больше он будет обдумывать эту мысль, тем сильнее его воображение будет рисовать ему все более пугающую картину. То, что стояло у него перед глазами сейчас уже не внушало оптимизма. Пусть это был всего лишь один змеиный глаз у Тору....

— Что ты со мной сделал? — отбросив всякие формальности, прорычал он, подавшись вперед так, что цепи отчаянно звякнули, натянувшись чуть ли не до предела.

— Видите, Учиха-сан, как глупо теперь звучит идея использовать вас в качестве жертвы? Даже без какого-то шарингана и всяких там сведений об этих ваших железнобоких и прочих ребят из Страны Железа. Вы можете быть мне полезны и без этого. В конце концов, у Тору тоже не было никакого выбора, когда он разносил Центр. И уж точно он не горел желанием становиться частью моего лагеря. Так уж случилось, что во время долгих вынужденных скитаний мне открылись удивительные тайны убеждения. И я не поленюсь ими воспользоваться.

— Ублюдок! — сплюнул Учиха и обессилено рухнул на пол, в очередной раз звякнув цепями. Снова осторожно пощупал вспыхнувшую болью шею.

— На вашем месте я бы с вами согласился. Но боюсь, что каждый из нас на своем месте. И нам пора разобраться со всеми вопросами. Начнем, как я и сказал до этого — с договоренности. Мои условия таковы — любой продолжительный сеанс передачи информации с вашей стороны будет вознаграждаться изменениями в условиях содержания. Еда, вода, свет, мягкая постель, даже ванная с теплой водой. Не забудьте еще и про цепи. А дальше вас ждет и открытая дверь. Иными словами, возможность покинуть это подземелье.

— Пытаешься купить меня комфортом?

— Купить? Неподходящий термин. Я хочу у вас выменять информацию в обмен на определенные бонусы. И эти бонусы не ограничиваются свободой. Повторюсь, чем больше мы узнаем друг о друге, тем выше шансы на то, что у меня появиться возможность решить некоторые ваши проблемы.... Все, что нам для этого нужно — это начать конструктивный разговор.

Некоторое время они просидели в полной тишине. Учиха мрачно обдумывал слова Ямато. А тот просто сидел, ожидая решения пленника.

— Давай рассмотрим все варианты, — тихим голосом начал Утадзи после того, как молчать стало уже как-то неудобно, — Если я откажусь выдать информацию, ты постараешься выбить их силой?

— Надеюсь, до этого не дойдет, — миролюбиво согласился Ямато.

— Если с информацией ничего не получиться, то ты попытаешься взять под контроль мое тело, и вероятно, у тебя это получиться. И тогда я буду использован как марионетка, чтобы воевать против моих же товарищей.

— В целом верно. Пусть и с некоторыми упущениями, — отметил хозяин.

— А... Понятно. Вариант с перехватом контроля над телом будет использован только если не сработает вариант с шаринганом.

— Вот! — согласился Ямато, явно довольным тоном, — Если вы, Учиха-сан, решите, что пришло время, вам остаться без глаз.

— И это все, не считая варианта, когда я все выкладываю и активно с вами сотрудничаю, в то время как гарантией наших договоренностей будет одно лишь твое слово.

— Неверно. Гарантией нашего договора будет не только мое слово. Ах, если бы было бы все так просто. Увы, но от вашего слова зависит также очень многое. Как-никак, вы сейчас исходите из позиции 'отчаянного человека', которому нечего терять, кроме жизни и пары первоклассных глаз. А подобные могут выкинуть разное. Потому как они по глупости своей считают, что жизнь кончена и единственное, что остается, это попытаться унести оппонента с собой в могилу. В то время как у меня как раз таки есть что терять. Если взглянуть на ситуацию с этой стороны, то выходит, что я рискую куда большим, чем вы.... Если только я не заблуждаюсь и неверно оцениваю происходящее.

Ямато снова замолчал, предоставляя своему пленнику время на размышления и возможность сделать свои выводы. И Учиха не мог поступить иначе, как не воспользоваться этой возможностью. Ситуация сложилась не самая хорошая, вариантов было мало и требовалось все тщательно взвесить, прежде чем принимать какое бы ни было решение.

По мере того, как он думал, Утадзи неоднократно возвращался к мыслям о своих глазах. Ямато многое знал, и секреты шарингана явно относились к тем сведениям, которыми он владел. А это давало повод подумать об истинной крепости той петли, которую этот змей накинул на офицера Корпуса. Предложение выдавить глаз, не имея страховки предотвращения подобного сценария, выглядело нелепым. Учиха сильно сомневался, что его противник не имел способа в любой момент взять его под контроль. В конце-то концов, каким-то образом он успешно подавлял чакру. Наверняка имел все возможности подавить и все остальное.

Все это пугало. По сути никаких вариантов, в которых он мог бы вырваться отсюда целым и невредимым, чтобы затем добраться до своих, не было. Из подземелья не выбраться, не имея чакру. Ее не почувствовать из-за раны на шее. Не идти на контакт с Ямато означает лишь применение последним своих методов убеждения. А в случае провала, завершение жизни в качестве либо тупой марионетки, либо жертвы для призыва тех мерзких рептилий. Единственной возможной оптимистической вероятностью был шанс все же уничтожить глаза, чтобы они не попали в руки змея....

Мысли о возможной смерти назло врагам не могли принести удовлетворения. Напротив, возникало острое желание выбраться отсюда любой ценой, чтобы, в конечном счете, оказаться победителем. Взглянуть напоследок на нынешнего собеседника сверху вниз, когда он втопчет его в грязь.... Ничего этого нельзя было добиться, сидя на цепи. Без единой возможности выбраться. Без малейших представлений, где он находиться. И не имея представления, в каком направлении находятся свои. А вот если взглянуть на ситуацию под другим углом.... Предложение Ямато открывало некоторые перспективы.

Учиха взглянул в сторону, где по прежнему во мраке сидел его собеседник и сделав бесшумный вдох, приготовился начать игру. Раз уж он оказался здесь, то следовало попытаться воспользоваться этим в полной мере. Цель была рядом, и ее предстояло изучить.

— Полагаю, мой выбор очевиден, — нарушил он, наконец, тишину, — И ты наверняка знал это.

Из темноты послышался смешок.

— Итак, Учиха-сан, — ответил Ямато, — похоже что вы приняли верное решение. А раз так, то давайте начнем наш разговор. Первый и самый простой вопрос на сегодня — что такое плита и зачем она вам понадобилась?

Наш путь до города занял чуть больше времени, нежели до места, где была припрятана плита. Что, в общем-то, было понятно — тащить на себе каменную глыбу, бессознательного представителя клана Учиха и попутно контролировать травлю сбежавшего с поля боя одного из вражеских разведчиков — дело весьма нелегкое. Можно сказать, мы справились на ура. В конце-то концов, цель была достигнута практически по всем пунктам: и нужный артефакт доставлен в нужное нам место, и с пленником разобрались, ну и заодно беглец так и не сумел прорваться к своим.

Честно говоря, последнего я до последнего пытался прикончить. Его бегство несло явную угрозу, и было желательно быстрее с ним разобраться, чтобы в базе не прознали об истинном положении вещей. Потому бросил все имеющиеся силы для решения этой задачи. Кстати говоря, громадный змей в этой травле играл роль этакого погонщика, который непрерывно преследует свою цель, а многочисленные мелкие рептилии, разбросанные по всему болоту и подключенные к сети, использовались в качестве средства оказания воздействия на разведчика. Честно признаться, миссия по поимке или уничтожения врага, провалилась — сказывалось отсутствие опыта в координировании такой массы змей на столь внушительной территории при попутном расширении сети. Да и противник был хорош — хотел бы я обладать хотя бы половиной подобной же подвижности и скорости. Не уверен, удалось бы мне вообще что-либо с ним поделать, не переживи он уже схватку с гигантской рептилией и находись в состоянии, далеком от идеального. Но, факт остается фактом — большими усилиями удалось отклонить его маршрут далеко в сторону — на север и в итоге даже выбить за пределы болот, попутно доводя его чуть ли не до истощения.... Эх, если бы и я оставался в хорошем состоянии достаточно надолго, чтобы достать его. Увы, но ему удалось вырваться за пределы ловушки, где работала сеть, а выпускать гиганта в открытую местность без дополнительной защиты мне показалось опасным — не хотелось ненароком засветить подобного монстра раньше времени. Потому пришлось отозвать его и направить на запад — поближе к основным силам противника. Пока действовал контракт, и хищник по-прежнему был под моим управлением, следовало подумать об окончательном решении вопроса с вражеской базой. В таких делах огромная рептилия могла быть весьма полезной.

Естественно, пока шла вся эта, так сказать, заочная гонка, совмещенная доставкой груза и пленника до пункта назначения по не самому удобному маршруту, никому из нас не было особого дела до того, чтобы разобраться со всем произошедшим во время того боя и заодно поразмышлять о судьбе захваченного врага. Вопросов было много, но думать о них банально не было никаких возможностей. Все работали в пределе сил, стараясь как можно скорее оказаться в городе. Где можно было передохнуть и затем взяться за насущные проблемы.

Наше появление вызвало не сказать что фурор, но довольно серьезные волнения среди высшего руководства города, ее СБ, если быть точнее. И это даже без учета того докладов об итогах нашей миссии. Наш внешний вид оказался, мягко говоря, настолько шокирующим, что про эти самые итоги поначалу никто особо не спрашивал. Впрочем, оно и понятно. Больше недели ходить в болотах, пережить яростную схватку и, что уж таить, получить весьма примечательные изменения моего собственно внешнего облика — вид действительно был примечательным. А уж когда речь зашла об итогах....

Кстати о моем внешнем облике. Слой чешуи, который я заполучил после адаптации той силы, что я извлек из плиты, так на мне и остался. Что, честно говоря, было несколько странным на фоне того, что происходило с подобным покровом в случае в условиях применения обычной энергии природы. Таковая, как правило, образовывалась у моих подопечных, как только они накапливали достаточный запас силы, и тут же исчезала, стоило утратить необходимый минимум. В этом же случае все оказалось не так. Достаточно плотный слой никуда не исчез. И хотя в первое время, во время нашего движения обратно, я не прекращал использовать природную энергию, постоянно поддерживая достаточно высокий объем резерва и предполагал, что чешуя исчезнет, как только я доберусь до города и сокращу уровень. Но потом, к моему удивлению, уже после возвращения, понял, что покров как был, так и остался, вызывая нешуточное беспокойство как у меня, так и офицеров СБ, включая Такаюши-сама. Его, кажется, это напрягало даже больше, чем меня. Во всяком случае, его достаточно выразительный взгляд говорил именно об этом. Равно как и невинный вопрос о моем, так сказать, новом имидже.

Разобраться с чешуей удалось только после доклада у начальника, когда я, заполучив свободное время, занялся подробным изучением новообразования. Как оказалось, этот слой, после выхода меня из этакого состояния берсерка после того боя, перестал усиленно поддерживаться моим организмом и хоть и сохранил некоторую регенерацию, был уже чем-то чужим. И его удалось снять. Наверное, никогда бы не подумал, что придется сидеть с острым ножом, стараясь аккуратно прорезать этот, как выяснилось, очень прочный 'материал' и освобождаться от этакого покроя.

Снятие чешуи вернуло мне мой привычный относительно нормальный вид (кажется, бледность после этого испытания стала куда большей, цвет глаз стал еще более приближен к тому виду, в котором он пребывал во время использования природной энергии). Правда, теперь мне придется привыкать и к новому облику моей головы. Лысина пусть и обещала быть временной (благо, чешуя защитила от огня корни волос), но до того, как у меня вновь появиться привычная шевелюра требовалось время.

Информацию о том, что враги снова совершили вылазку на нашу территорию Такаюши-сама воспринял совершенно спокойно, равно как и большинство его наиболее приближенных офицеров, которых посвятили в детали проведенной операции. Оно и понятно. Примерно зная цель сосредоточенной группировки противника, мы ожидали чего-то подобного постоянно, не говоря уже ее переходе к куда более серьезным действиям. Мало кто верил в то, что предпринятые меры устрашения сработают как надо и смогут обеспечить нам длительный фактор сдерживания. Куда больше всех заинтересовало то, на что способны эти разведчики, равно как и результаты нашего боя.

Несмотря на наличие достаточно серьезного массива знаний о реалиях большого мира, для офицеров местного СБ многие детали возможностей тех же призраков и теней оказались сюрпризом. В некоторых глазах поначалу легко читалось недоверие к правдивости рассказанной нами истории. Правда, наличие захваченного в плен вражеского разведчика, доставленная плита и наличие у нас всех явных следов прошедшего боя, соответствующих описанным событиям сыграли свою роль.

Правда, вместе с этим появилась определенная проблема, напрямую связанная со мной. До этого дня мои способности старались сильно не афишировать. Офицеры, конечно, прекрасно знали, что новоиспеченный офицер совершенно нового и уникального по их меркам подразделения довольно опасен и может, в случае чего, устроить своим недоброжелателям много чего плохого, чего не мог сделать кто-то другой. Но уровень рассматривался не таким высоким. Однако после нашего доклада ситуация резко изменилась. На меня начали поглядывать с куда большей опаской, нежели раньше. Разумеется, это создавало некоторые сложности. Например, меня могли начать рассматривать как нечто куда более опасное, чем это было казалось раньше. Что могло негативно сказаться на перспективах усиления моего подразделения и вместе с ней и моего собственного влияния в этом городе....

Плиту после доклада, как и ожидалось, Такаюши забрал себе. На изучение. Естественно, прочувствовав на себе реальный потенциал этого таинственного артефакта, мне хотелось самому взяться за это дело, да что там говорить, погрузиться с головой! Но идти против приказа старейшины я не мог, да и если честно, не собирался. Плита никуда не денется, и от того, что ее изучением будет заниматься кто-то другой, с ней ничего не станется. В случае чего, уверен, что смогу договориться со стариком и воспользоваться бонусами этого предмета. К тому же у меня банально не было на все это времени. В то время как где-то на севере недобитый вражеский разведчик уже наверняка начал свое движение к своей базе, чтобы доложить о произошедшем своим. А практически у самой границы болот, неподалеку от вражеской группировки постепенно сосредотачивалась огромная масса змей, которых собирал со всех окрестностей. Туда же стремительно двигался и подконтрольный мне гигант. Эта концентрируемая сила должна была стать моим главным средством недопущения утечки информации обо мне. Да и не стоило забывать о пленном Учиха, которого мне удалось оставить под своим контролем — Такаюши, пусть и не горел желанием по началу держать его у меня, явно предпочитая поручить работу над ним кому-то из своих спецов, но потом мне удалось с ним договориться. Аргументы о том, что для допроса с подготовленным офицером Корпуса Теней требуется человек более приспособленный для этого дела, вдобавок, уже обработавшего его особым ядом сработал неплохо. С некоторыми оговорками Учиха был мой. И я не собирался позволять себе растрачивать такие возможности, что давал мне этот пленник.... В общем, дел у меня было по горло и без плиты....

Выкроить время для Йоко в условиях крайне сжатых сроков на прорабатывание необходимых операций для нейтрализации основной угрозы для моей личности со стороны сбежавшего противника оказалось весьма сложно. Короткая встреча сразу после того, как мне удалось снять слой чешуи, которая длилась максимум часа два, казалось ничтожно малой. Несколько объятий, поцелуев, теплых слов, совместный ужин и очередное прощание, на этот раз на неопределенный срок. Увы, но время поджимало, и я не мог позволить себе расслабиться. Ведь именно от моих действий зависело то, насколько долго мы сможем удерживать существование города в тайне, а вместе с этим сохраним для себя относительную безопасность и приобретенный дом. Позволить себе потерять все, чего удалось достичь за все время жизни в Стране Болот, было непозволительной роскошью!

Йоко отнеслась ко всему этому с пониманием. За что я остался ей предельно благодарен. Идеальная женщина! Недаром я был готов ради нее на все. Даже на очередную безумную авантюру!

— Как все прошло?

Знакомый голос, что я услышал со стороны, едва не застал меня врасплох. Все еще находясь под впечатлением от почти полуторачасовой беседы с пленным представителем рода Учиха, и обдумывая те сведения, что он мне сообщил, я едва не пропустил момент, когда в непосредственной близости от меня появился командир отряда исследователей. За его спиной маячила фигура Огавы, которому было поручено следить за тем, чтобы во время разговора с пленным нас никто не потревожил.

Присутствие здесь одного из высокопоставленных офицеров было неудивительно. В конце концов, мы находились в его владениях — в одном из уголков вверенных ему подземелий. Собственно, это и было главной оговоркой при предоставлении пленника для допросов исключительно мне — он был должен обязательно находиться в этих подземельях, где за ним могли постоянно приглядывать верные спецы СБ. Изначально я собирался держать его либо у себя в лагере, где тренировал своих бойцов, либо где-то в пределах города. То есть в местах, куда имел непосредственный допуск и проводил большую часть своего времени. Однако приказ старейшины был предельно ясен — пленник должен содержаться там, откуда сбежать ему будет значительно сложнее, и откуда будет невозможно наблюдать за городом. Я не стал спорить. Наоборот, быстро прикинув возможности, что открывало подземелье, тут же поддержал эту идею, и был инициатором создания условий полного погружения во тьму для пленного. В качестве, так сказать, средства давления. И кажется, это сработало довольно неплохо. Правда, теперь Огаву приходилось постоянно держать здесь — следить за тем, чтобы Учиху не беспокоили. Не хотелось создавать себе сложности в дальнейшей постепенной вербовке пленного офицера.

— Более менее, Рюу-сан, — ответил я на вопрос, выныривая из своих мыслей, — Как и ожидалось, наш гость хочет познакомиться с нами поближе. Была бы возможность, он уже приступил бы к изучению строения моего тела, но так как таких возможностей у него сейчас нет, вынужден налаживать контакт более традиционными методами.

Глава исследователей остановился буквально в шаге от меня, сверля своим взглядом. Пугающий, если честно взгляд. Неподготовленному человеку под его воздействием запросто ощутить себя редким насекомым попавшегося на глаза этимологу с большой лупой. Я, подвергавшийся ему буквально при каждой нашей встрече, тоже не ощущал себя от этого комфортнее. Что уж тут скажешь? Это был тот случай, когда род деятельности исследователя соединялась с природой превосходного дознавателя.

— Что он говорит? — спросил Рюу, продолжая беззастенчиво изучать меня своим взглядом и практически полностью игнорируя оказавшегося практически вплотную к нему Огаву.

— Многое, — попытался отмахнуться я невинным видом, — по большей части то, что нам и без того было известно. Большую часть времени пришлось потратить на то, чтобы убедить его начать говорить хотя бы это. А также на то, чтобы разобрать из всего сказанного, что правда, что полуправда, а что из всего этого может быть полезно. Но лед, как говорят на Севере, тронулся. Уверен, что в следующий раз сведений будет куда больше. И цена их будет куда выше всего того, что он наплел мне в этот раз.

Все сказанное мной было чистой правдой. Учиха Утадзи, как я и предполагал изначально, вовсе не планировал сложить свою голову, играя роль героя-партизана, во имя светлых идеалов своей организации. Особенно тогда, когда у него существовал шанс на то, чтобы однажды выбраться из этого подземелья, каким-то образом преодолеть болота и, оказавшись в будущем среди своих, решить все свои проблемы за мой счет. И пусть, по моему убеждению, шансы на то, что когда-нибудь покинет болота против моей воли, были равны нулю, это не мешало мне воспользоваться его надеждами. Раз он так считает, то пускай. Пока он играет роль человека, который против своей воли пошел на сотрудничество с врагом, выдавая ему по порциям ту или иную информацию, мне это было на руку. Рано или поздно он передаст мне достаточно информации. Причем добровольно. Как только поймет условия нашей с ним игры.

— Откуда такая уверенность, Ямагами-сан? Не вы ли описывали его как самого опасного противника, с которым вам когда-либо приходилось сталкиваться? Который легко обведет кого угодно вокруг пальцев, стоит неподготовленному человеку связаться с ним.

Один голос Рюу выражал скепсис во всей его глубине. И вполне понятно почему. В глазах большинства офицеров я пусть и обладал какими-то особыми способностями, с которыми у старейшины были связаны далеко идущие планы, но от этого не переставал быть этакой выскочкой. По началу все было вполне понятно: беглец, каким-то образом занесенный в эти края, при котором оказались достаточно ценные с точки зрения их командира сведения, а также, способный в будущем стать полезным, играл отведенную ему роль. То есть делал все, что скажут, никуда не влезал и постепенно должен был слить всю доступную ему информацию знающим людям. Но потом случилось то что случилось. У новичка появился собственный, пусть и небольшой отряд, не подчиняющийся никому, кроме как своему командиру и старейшине. Он оказался человеком, который в силу своих способностей неожиданно оказался на хорошем счету у всё того же старейшины, завербовал вражеского разведчика и влил в свой отряд, раздобыл важный артефакт, уничтожил вторую разведгруппу противника и притащил пленного. Которого, кстати, оставили в его же руках, запретив остальным соваться туда. Соответственно, отношение из-за этого ко мне начало постепенно меняться. Пусть это и не бросалось сильно в глаза, но такие веяния имели место быть. Впрочем, если посудить, то это, наверное, не изменение отношения, а его формирование. Ведь играть какую-либо серьезную роль я начал только сейчас....

— У него весьма острый ум. Для такого как он не составит труда быстро сложить все и сделать правильные выводы.

— Что вы имеет в виду?

— В чем смысл держать человека в кромешной темноте, не давая ему ни еды, ни воды, держать при этом в цепях, Рюу-сан? Зачем вместо того, чтобы просто вытянуть все из него при помощи разнообразных металлических предметов, мы поместили его такие условия?

— Вас интересует мое мнение?

— Меня интересует ваше понимание сути происходящего. Чтобы между нами не возникло недопонимания.

— И....

— Пожалуйста, ответьте на мой вопрос, Рюу-сан. Я отвечу на ваш тотчас же.

— Что же.... Насколько я правильно понимаю, весь смысл заключается в оказании своеобразного давления на пленника. Вечная тьма, голод и жажда должны заставить со временем сломить его и заставить развязать свой язык. И это все работает лишь тогда, когда в обмен на услугу, вы оказываете ответную услугу в виде смягчения этого давления.

— Совершенно верно. И в дополнение скажу, что мы не пытаем его ради сведений, потому что в таком случае куда выше шанс на то, что нужную информацию мы не получим, а сам пленник довольно быстро придет в негодность.

— Я все еще не услышал ответ на свой вопрос.

— Вы проявляете нетерпение, Рюу-сан. Я не собираюсь утаивать от вас что-либо.... Суть метода действительно заключается в том, чтобы оказывать непрерывное воздействие на человека, давить на него тьмой, заставлять ощущать себя потерянным, слабым, беспомощным. Объяснив ему всю ситуацию, нужно показать, что для него нет никакой надежды выбраться оттуда самостоятельно. И уже потом попытаться использовать это его состояние, чтобы заполучить все что нам нужно, путем постепенного ослабления гнета. Дать ему иллюзию того, что он сможет изменить свое положение, если будет с нами сотрудничать. Но есть еще кое-что.... В тот самый момент, когда пленник пошел на контакт, нужно задавать ему вопросы, на которые ты сам либо знаешь ответ, либо более или менее разбираешься, можешь быстро уловить из слов собеседника, правда это или же ложь. И внимательно выслушав все, что он скажет, определить, сколько из его слов правда. Мы обещали ему глоток воды в обмен на правду, а услышав полуправду, дадим ему пол глотка. Он солгал, следовательно воду глоток воды выливаем на пол. И снова спрашиваем. Он снова лжет и вода снова на полу. Он говорит полуправду — получает пол глотка. И так далее. Со всеми условиями.

— Шантаж....

— Я еще не закончил. Важно то, чтобы наш пленник сам захотел пойти на сотрудничество. Не потому, что он хочет смягчить свои условия содержания, а для того, чтобы оказаться любым способом на поверхности. Получить свой призрачный шанс на побег, спасение за пределами болот. Пока у него есть подобная надежда, он будет стараться идти на контакт. И он будет говорить. Говорить немало, многое из которого окажется неправдой. Чем больше он будет лгать, тем медленнее будет продвигаться его выход на поверхность. Я уже сказал, у него острый ум. Он быстро поймет, из-за чего все это происходит. И тогда-то игра перейдет на другой уровень.

Офицер исследователей некоторое время просто смотрел на меня, а затем усмехнулся. Кажется, суть моей идеи до него дошла, и он воспринял ее как нечто крайне забавное. Хотя и нашел в ней изъяны. О чем непременно сообщил мне.

— Когда вы начнете спрашивать о том, о чем сами не имеет ни малейшего понятия, не боитесь, что он сумеет провести вас.

— Нет.

— Почему?

— Потому что подземелье — это лишь первый этап. Даже если он мне солжет, и я этого не замечу, то у нас будет еще масса возможностей раскрыть его ложь, когда он будет вариться с нами в общем котле, уже находясь в городе.

Наблюдать за тем, как меняется в лице Рюу было занимательно. За какое-то мгновение успеть сменить столь масок, каждая из которых с самых лучших выражениях явно демонстрировала все отношение ко мне в целом и моим умственным способностям в частности. Не уверен, что мне хотелось бы услышать хотя бы половину того, что он успел обо мне подумать. К счастью, железная выдержка умудренного опытом человека сработала прекрасно. Офицер предпочел ограничиться холодным полупрезрительным взглядом и коротким вопросом об общем смысле всего мною сказанного.

Я предпочел дать максимально честный и развернутый ответ. Достаточно честный, чтобы несколько успокоить офицера и достаточно развернутый, чтобы при этом оставить львиную долю своих мыслей при себе.

— Скажу вам откровенно, Рюу-сан, ценность этого пленника велика. Он здесь далеко не только ради информации, хотя его знания, безусловно, невероятно полезны. Куда важнее то, кем он является, какими силами обладает и то, насколько хорошо он сумеет ими воспользоваться в наших интересах. Плевать, что он будет думать при этом. Может даже считать, что он побеждает нас, играет в свою игру и воплощает в жизнь свои планы. Для этого нам нужно, чтобы он выбрался из подземелья. Нужно, чтобы он вошел в контакт с нами. Пытался завоевать наше доверие. Выдавал при этом всевозможную информацию.... К тому времени, когда он уже будет готов сделать свой первый ход, у нас будет уже достаточно сведений как о нем, так и о тех, ради кого он будет готов совершать свои действия. И наша задача лишь верно использовать все это.

Наступила небольшая пауза. Мы смотрели друг на друга, и каждый при этом думал о том, как повернется беседа дальше. На этот раз мой собеседник выразил куда большую сдержанность. И потому прочитать, что он думает о моих последних словах, оказалось практически невозможно. Впрочем, судя по тому, что он не стал пытаться раздавить меня взглядом, он понял определенную логику моих мыслей и сейчас усиленно думал об осуществимости всего того, что я тут расписал.

Конечно, мой план звучал как бред сумасшедшего. С точки зрения нормального человека, не обремененного тяжелыми думами о призраках, тенях, тайных знаниях и искусствах — это было практически не осуществимо. Или же осуществимо, но это требовало просто запредельного уровня мастерства в подобного рода играх. Я, не являясь таковым, собирался разыграть карту именно своих способностей вкупе со всеми знаниями, что касались клана Учиха....

— А вам вообще под силу подобное? — несмотря на некоторые сомнения в голосе, Рюу, кажется, начал просчитывать этот план уже сам. И наверняка, в его голове витали мысли, связанные с другим человеком, что буквально вчера был врагом, а сегодня уже сражается на нашей стороне против своих товарищей не жалея себя.

— Мне одному? Думаю, нет. Нам всем — вполне. Я могу подавлять его силу. Во всяком случае пока. Могу давить. Могу попытаться использовать его в самых разных качествах.... Но мне кое-чего не хватает. И это что-то — опыт и знания человеческой натуры. То, чего не занимать вам.

— Предлагаете сотрудничество?

— Сотрудничество? Мне казалось, что мы уже сотрудничаем. От вас потребуется куда большая вовлеченность в процесс внедрения этого человека в нашу среду в будущем. Уверен, вам не составит никаких проблем изучить его и помочь нам в работе с ним....

На этот раз взгляд офицера был оценивающим. Не ожидал такого? Думал, что я буду возиться с пленником один, чтобы при малейшей неудаче все можно было свалить на меня? Нет, пусть уж будет так. Помощь этого человека и вправду будет кстати. А наличие при работе с Учиха одного из высокопоставленных офицеров поможет мне при общении с другими офицерами.

— Я подумаю об этом, — наконец ответил он и, дав понять, что разговор окончен, развернувшись, направился в сторону. Мы с Огава остались наедине.

— Возможно, сейчас не время спрашивать, — тихим голосом начал мой товарищ, когда глава исследователей скрылся за поворотом, — Но как все прошло на самом деле?

Я посмотрел на оперативника и, пожав плечами, направился к выходу. Тот последовал за мной, не отставая ни на шаг. Ответил ему только тогда, когда мы оказались на поверхности — вдали от людей, что могли ненароком подслушать.

— Из него определенно выйдет толк.

— Правда? Все настолько хорошо.

— Нет.... Но определенный прогресс есть. Думаю, все получиться.

— Рад это слышать.... Так, а что на счет нашего основного плана? Вам удалось выяснить то, что вас интересовало по этому поводу?

— Если мои выводы верны, то наш дорогой гость однозначно один из самых опасных для нас представителей вражеского лагеря. И что самое интересное, таковым его делает ничто иное, как знание, полученное им в ходе столкновений с нами. Улавливаешь, куда клоню?

Огава усмехнулся.

— Значит, все-таки будем действовать по плану?

— Думаю, да.... Правда, нудно просчитать некоторые детали, но по большей части я уверен в плане.... Как идет подготовка?

— В полной мере. Мы собираем все, что есть в этих краях, за исключением небольшой прослойки у самого города на случай гостей.

— Хорошо. Продолжайте в том же духе....

— Слушаюсь.... У меня только один вопрос. Мы ведь не забыли про беглеца, что сумел сбежать? Он ведь способен разрушить наши планы. Нам наверняка нужно спешить, чтобы не допустить этого.

— Спешка не принесет нам пользы, Такэо. Если мы просчитаемся хотя бы в одном, то последствия могут быть катастрофическими.... Уж лучше сделаем так, чтобы даже появление нашего беглеца не сильно повлияло на успех нашего предприятия.

— Поясните.

— У беглеца есть знание, которого нет у остальных. Как только это знание станет достоянием всех, то мы потеряем преимущество. Но это не означает, что преимущество будет нами потеряно мгновенно. На то, чтобы воспользоваться новыми сведениями в полной мере врагу потребуется время. И мы воспользуемся этим временем. В полной мере.

— Я все понял.... Что дальше?

— Пока будем продолжать работать. Проследи, чтобы наш гость оставался в неприкосновенности. Приставь одного или двух из наших, пусть сторожат. Сам проконтролируй концентрацию сил. Мы должны собрать в кулак все, что возможно. Ну а я, пока есть возможность, постараюсь разобраться с подарком, про который я немного позабыл со всей этой историей с плитой.

— Подарком? Вы про то пугало?

— Оно самое....

Я не лукавил, когда говорил про несколько подзабытый подарок, который уже давно требовал к себе соответствующего внимания, не ограниченного коротким осмотром впопыхах между делами. То, что попало в мои руки, действительно было чем-то особенным и из-за этого интересовало меня ничуть не меньше, чем плита или Учиха. Просто с того момента, как в нашем лагере объявился Тору и заключения с ним договора, у меня банально не нашлось времени как следует разобраться с ним. То экстренный поход за артефактом в глубину болот, стычка с вражескими рейдерами и захват одного из них в плен, то уже попытки не допустить того, чтобы последствия этой стычки не обернулись катастрофой. Работа с пленником, а также с руководством нашего СБ тоже входило в список дел, что требовали к себе немало времени.

Посему про уже давно ждущее меня существо я вспомнил только после завершения разговора с Учиха. Когда пришлось думать и о необходимости наращивать боевой потенциал той массы, что концентрировалась у границы болота. А ожидающее меня нечто вполне могло стать тем средством, что могло это сделать.

'Подарок', практически с момента его появления, находился вблизи нашего лагеря. Наши бойцы подкармливали его, следили за ним, чтобы он ненароком не заполз куда-то не туда или на него не наткнулись не те люди.

С момента, когда я видел его в последний раз, он не практически не изменился. Разве что, стал чуть больше, и при этом выглядел заметно лучше, чем раньше. Судя по отсутствию остатков волос на голове и следов ударом мечом — сбросил кожу.

Это было змееподобное существо достаточно внушительных размеров — в длину чуть более десяти метров с хорошо развитыми практически человекоподобными конечностями. Оно было полностью покрыто темно-зеленой чешуей. Большая голова была неким гибридом змеиной и человеческой — круглая, полностью переходящая в шею, с плоским лицом, в котором нос угадывался только благодаря ноздрям и большим ртом, из которого время от времени вылетал язык, пробуя воздух. Глядя на него можно было сказать наверняка — идеальное олицетворение того, что случается с людьми, если они не способны контролировать природную энергию и поглощают ее излишне много, но при этом каким-то образом смогли удержаться на грани катастрофы — окаменения.

Существо ощущалось достаточно своеобразно. С одной стороны, вроде бы и змея, которая могла принимать мои мысленные команды посредством змеиной сети, с другой.... В нем определенно оставалось что-то человеческое. Я бы даже сказал, проблеск разум а. Это было трудно заметить с первого взгляда, но ощущение подобное все же было и по мере того, как я присматривался, то уверенность в этом у меня лишь росла.

Безусловно, данный экземпляр был просто превосходным материалом с точки зрения человека, прекрасно понимающего, что такое природная энергия, и активно ею пользующегося. Использованный мною в качестве марионетки вражеский солдат, под воздействием вложенной в него силы каким-то образом трансформировался в это пугающее создание, пережил битву, ради которой его использовали и, используя змеиную сеть, сумел найти меня. Заодно, кстати, привести и Тору, который именно при помощи него получил необходимую информацию о моем местонахождении. Из разговора с бывшим разведчиком я понял, что Ямато внутри него контактировал с этим существом и получил всю необходимую информацию. Что наводило на определенные мысли о его разумности. Собственно это я намеревался проверить.

На мое появление змей отреагировал спокойно. Подняв голову, он долго вглядывался в меня, пробуя при этом воздух языком и не предпринимая никаких действий. Как, впрочем, и в первый раз. Просто терпеливое ожидание. Я начал осторожно зондировать окружающее пространство, осторожно устанавливая контакт с существом посредством окружающего нас поля природной энергии.

Никакого противодействия, как и ожидалось, не последовало. Существо было вполне готово идти на контакт, никаких проявлений агрессии не ощущалось, потому я решил, что следует приступить к делу куда более плотно. И оказался рядом с ним практически вплотную, протягивая руку к нему. Опять же, никакой отрицательной реакции. Даже наоборот. Увидев протянутую руку, существо аккуратно подняло свою правую переднюю руку и протянуло навстречу.

Получилось самое занимательное рукопожатие в моей жизни. Как только мы сжали друг другу руки, то в тот же момент я ощутил всю сосредоточенную внутри него сущность и на меня нахлынул настоящий поток чувств, смешанных огромной массой образов и едва уловимых мыслей. Все это тут же начало выстраиваться в какой-то своеобразный, труднопонимаемый, достаточно сложный даже для обычного восприятия, но именно порядок, не лишенный какого-то особого смысла. Попытка разобраться в котором тут же захватило все мое внимание, из-за чего я едва не потерял момент, когда аналогичную процедуру получения подобной информации попытался провернуть и мой 'собеседник'. Причем, он, кажется, прекрасно осознавал то, что собирался сделать и прилагал немало усилий для этого. Несколько опешив от такого напора, решил заблокировать этот процесс, но опять же, не ощутив никакой угрозы с его стороны, постарался лишь несколько ограничить его. В конце концов, он был нужен мне на моей стороне в качестве элемента моей стратегии борьбы с нашими врагами, а не в качестве чего-то, чему нельзя ни доверять, ни положиться на него в ходе боев.

Не могу сказать, что смог в полной мере разобраться во всем, что мне дал контакт с существом. Поначалу, я был попросту поглощен нахлынувшим потоком, не в силах в полной мере осознать его реальный масштаб, суть и потому невольно растерялся. Лишь позже, когда несколько успокоился и сосредоточил свое внимание, смог разглядеть то, какую форму принимал поток, в конечном счете.

Мое подсознание выстраивало это все в неком подобии с человекообразной фигурой. Хотя слово 'фигура' здесь подходило не совсем верно. Скорее клякса, похожая на человека, полностью состоящая внешне из чего-то темно-зеленого с веющей от нее знакомой змеиной сущностью. Вглядываясь в эту кляксу, было сложно что-то уловить, но по мере того, как форма становилась все совершеннее, удалось рассмотреть в ней сильную схожесть с фигурой воина, облаченного в доспехи, при этом окутанного туманом. Словно краскам, разлитым на бумаге, художник попытался придать интересующую его форму, но, не справившись до конца, бросил эту затею.

Не сумев изначально разобраться в скрытом смысле этого явления, я сделал предположение, опираясь на внешние факторы. Человекообразность кляксы явно намекала на то, что существо по-прежнему хранило в себе немало того, что осталось от его прежнего 'я'. И судя по виду этой фигуры, преобладала именно сущность воина. Но так как клякса, скорее всего полностью состояла из чего-то мало связанного с человеком (сама зеленоватая смесь навеяла мысли о яде, пропитавшего кровь и природную энергию), и от нее веяло сущностью змеи, природа рептилии была доминирующей, я бы даже сказал, подавляющей.

Предположение тут же повлекло за собой другое. Выходит, что раз уж змеиная сущность доминировала в этом существе на таком уровне, то он не мог в полной мере использовать все те преимущества, которые давала ему та школа жизни, пройденная в силах Кусанаги. А если подумать, то скорее всего он не мог использовать их от слова вообще. Что однозначно было плохой новостью. Нет, конечно огромная рептилия, к слову, способная использовать природную энергию для собственного усиления (сомнений в этом у меня почему-то не возникало), была всяко лучше, чем маленькая обычная змея, которая не обладала такими способностями. Но ведь даже такая рептилия не шла ни в какое сравнение с хорошо обученным самураем, которому не составляло ни малейшего труда одним легким взмахом клинка направить на врага сносящий все поток чакры. А уж если вспомнить про того же Тору, который благодаря усилению собственной силы энергией природы мог вытворять куда больше.... Безусловно, я бы предпочел, чтобы мой новый союзник вспомнил бы кое-что из своих былых навыков. Соединение смертоносных инстинктов змея и не не менее смертоносных навыков железнобокого.... Звучит!

Я не стал особо долго разглагольствовать о плюсах и минусах моего вмешательства во внутреннюю энергетическую структуру существа. Время поджимало и мне наличие этого бойца могло сыграть немаловажную роль в составленном плане, потому буквально сразу же приступил к делу.

Признаю, что не имел особых представлений относительно того, как именно следует действовать, чтобы извлечь человеческую суть наружу из этой самой кляксы. И приступая к делу, довольно сильно рисковал тем, что мог разрушить уже устоявшееся равновесие внутри рептилии. Но тем не менее, взялся за дело.

Потянувшись к кляксе своей силой, я начал осторожно пытаться все больше и больше приблизить ее форму к человеческой. И сразу скажу, что реакция, к которой привели мои манипуляции, мне сразу не понравились.

Моя собственная сила сразу же сыграла роль этакого катализатора, который только усилил мощь именно змеиной сути. Туман, покрывавший кляксу, довольно быстро начал густеть и накрывать все большую поверхность, а спустя некоторое время резко просел, открыв моему взору весьма нелицеприятное зрелище в виде увеличившегося темно-зеленого пятна, чья человекообразная форма практически исчезла. Вместо нее появлялось нечто страшное. Этакое антропоморфное чудовище с хвостом, острыми шипами, непропорциональными размерами головы и конечностей. И что сильно удивляло — змеем этого монстра было сложно назвать.

Поняв, что натворил дел, отвлекся от проекции существа и взглянул на его истинную форму. И невольно испугался, увидев то, что оно начало испытывать какие-то метаморфозы. Тело начало раздуваться, хвост удлиняться, чешуя пошла трещинами, из которых наружу начала пробиваться темно-красная вязкая жидкость, которая немедленно застывала, оказавшись снаружи. Сам бывший самурай дрожал, хрипел, дергался, отчаянно противостоя боли.

Я не хотел его терять. Потому незамедлительно вновь вернулся к проекции и на этот раз, вместо того, чтобы пытаться изменять его форму своей силой, начал постепенно вытягивать змеиную силу к себе, надеясь восстановить таким образом баланс. Этот метод в определенном смысле сработал — клякса начала постепенно приобретать куда более очеловеченную форму, вновь сжимаясь и приобретая куда более скромные размеры. Но процесс остановился, как только форма пятна вновь вернулась к той, что была раньше. И это вне зависимости от того, вытягивал я природную энергию или нет.

Вновь взглянув на настоящее тело бывшего самурая, невольно пожалел, что вообще взялся за это дело. Преобразования сначала в одну, а затем в другую сторону вызвали не самые приятные последствия. Тело сжалось, чешуя складками свисала вниз самым отвратительным образом, а наружу по-прежнему сочилась темно-красная кровь, которая оказавшись снаружи, тут же застывала, образовывая уродливые наросты. Конечно, как только процесс завершиться, он скорее всего должен был избавиться от слоя чешуи и вернуть куда более нормальную форму, но тем не менее, неприятные мысли мне этот вид обеспечил.

Моей последней попыткой хоть как-то разобраться с непонятной сущностью стал самый рискованный шаг из всех. Перестав воздействовать своей силой каким-либо способом, я просто сунул свою руку в эту кляксу и попытался ощутить внутри что-то человеческое. Погрузившись в этот шквал всевозможных чувств, начал осторожно зондировать все вокруг, старательно улавливая любой проблеск человечности. Как только нечто подобное возникало, тут же пытался притянуть к себе. Старые воспоминания, человеческие ощущения, мысли, страсти.... Все, что испытывает человек, и что неведомо хладнокровным рептилиям. Мне, привычному оперировать скорее тем, что было доступно именно хладнокровным рептилиям, было сложно взять и начать управлять чувствами и страстями человека. Потому, пришлось несколько повозиться, прежде чем удалось найти способ. Который, впрочем, нашелся скоро. Хочешь притянуть к себе человечность? Делай это человечностью. А именно своей человеческой сутью, чувствами, воспоминаниями, мечтами.... И это сработало.

Собирал я человеческую природу бывшего самурая посреди сущности змеи немало времени. Сложность заключалась в том, что человечность самурая была растворена в море всего змеиного. Но у меня все же получилось сделать это. И сформировав из всего этого некоторое подобие ядра, разместил прямо посреди кляксы. После чего уже начал проводить дополнительные манипуляции уже с энергией существа. Брать его силу и отделив природную энергию, питать получившейся чакрой ядро. Все змеиное старался увести в сторону, чтобы оно не могло ненароком испортить мою работу своим влиянием. Сделать так, чтобы человеческая сущность стала мощным центром, управляющим всем остальным. Чтобы воин пробудил если не все свои способности и навыки, то хотя бы их часть, что могло серьезно повысить возможности его использования.

Мои манипуляции прекратились лишь тогда, когда ядро, на мой взгляд, достигло уровня, когда могло поддерживать свое существование самостоятельно, питаясь всей той чакрой, что была в его теле. Все человеческое, что мне удалось собрать, должно было постепенно притягивать к себе то, что осталось мне не доступно. Иными словами, ядро должно было постепенно расти и развиваться....

— А это что еще такое?

Тору с трудом смог оторвать взгляд от неведомого существа, что расположилось напротив него, и с подозрением посмотрел на Ямагами, что с трудом сохраняемым спокойствием всматривался в это чудо природы. Что то было во взгляде бледнолицего союзника такого, что невольно пугало бывшего разведчика. Скрытое торжество? Азарт?

Ответа он дождался не сразу. Увлеченный зрелищем самого вида этого существа, Ямагами реагировал несколько медленнее обычного.

— Не знаю.... Оружие? — странным голосом протянул собеседник, наконец соизволив взглянуть на Тору.

От взгляда и характера ответа разведчик быстро понял, в чем собственно, была причина. Ямагами до сего момента сам пытался определить, что собственно перед ним находиться.

— Оружие? — невольно переспросил разведчик. Внутри вновь раздалось знакомое нашептывание, от которого невольно шевельнулись самые неприятные ощущения. Ямато, что сидел внутри прекрасно знал, с чем они сейчас столкнулись и не преминул просветить хозяина тела. Разведчику было как-то не по себе из-за отношения своего союзника к живому существу как простому инструменту. Не то, чтобы для него было как-то дико, когда к кому-то относились подобным образом. За годы службы Кусанаги он видел достаточно много. Беспокоила шальная мысль, что и его могли вот также использовать, когда пользы от него станет меньше. Совершенно не обратив внимание не договоренности. А в том, что Ямагами был способен на подобное сомнений не было.

— Э...да... — все также медленно проговорил бледнолицый, начав ходить вокруг объекта их общего внимания, — однозначно да...

— Меня несколько напрягает такое 'оружие' — без обиняков сообщил разведчик, пристально смотря на змея.

— Чем же? — чуть активнее спросил Широ, на мгновение остановившись и бросив взгляд на собеседника.

— Не знаю.... Всем!

— А если конкретнее?

— Он такой же, как и я.

— Ах, если бы, Тору-сан, если бы.... Я бы сделал что угодно, чтобы у меня оказался еще кто-то вроде тебя. Чтобы этот бедолага был бы в здравом уме и памяти. Не был тем, кем он являлся до того как я вмешался, и не был тем, кем он стал после.... Но, к сожалению, мы имеем то, что имеем. Ты один у нас такой, и как следствие, он играет ту роль, которую определяют его способности.

— Сдается мне, что это ненадолго. Ведь у вас в руках есть кое-кто получше меня.

— Разве? Кто?

— Учиха.

— Учиха? Тору-сан, наш дорогой Учиха — это совершенно другой зверь. Другого качества. На него у меня совершенно другие планы.

— Вам виднее.... Итак. Огава сказал, что вы желаете меня видеть.

— Да, да, да.... Я немного отвлекся. В общем, дело такое, Тору-сан. С появлением этого, с позволения сказать 'оружия' основные приготовления по решению самой главной проблемы завершены. И мне потребуются твоя помощь.

— Ямагами-сан, я обязался вам помогать. Но вы ведь помните условия нашего соглашения.... С кем угодно, но только не с ними!

— Я не прошу тебя браться за оружие и отправляться вырезать твоих бывших друзей. Нет, твоя помощь будет заключаться в ином. Я бы даже сказал, что мне будешь нужен не ты. Мне нужен твой друг.

От этих слов разведчик сразу же подобрался. Внутри снова шевельнулось чувство тревоги. Терять контроль над собой и превращаться в оружие в руках Ямагами ему не хотелось. Даже если это было бы временно.

— Мне это расценивать как нарушение нашего договора? — холодно поинтересовался он, смерив собеседника холодным взглядом, на что тут же получил ответный насмешливый взгляд.

— Я предпочитаю держать свое слово, Тору-сан. Нарушение договора было бы последним, к чему я бы прибег. Ваши навыки и возможности для меня крайне полезны и как уже было мной сказано, я бы не отказался от еще нескольких таких же союзников.

— Тогда что вы имеете в виду?

— Твой дорогой друг вполне сможет мне помочь и без захвата вашего тела. Я буквально только что придумал способ поистине достойного применения его возможностей. Все, что требуется от тебя — это сесть и не мешать тому, что он будет делать с твоей чакрой.

— С моей чакрой? Вы в своем уме?

— Тихо! Ямато будет оперировать той чакрой, что имеется у тебя в спокойном состоянии, без открытия врат, смешивая ее со всей той силой, что доступна ему самому. Если мои расчеты верны, то этого будет более чем достаточно для решения всех тех задач, которые стоят перед нами. Ты не потеряешь контроль над собой, потому как врата останутся в твоем распоряжении. Почувствуешь угрозу, откроешь их и вернешь все под контроль. Это понятно?

— Зачем вам моя чакра? Какой от нее прок для вас без воина, кто ее использует?

— Разумеется, толку от твоей чакры без тебя действительно куда меньше, чем с тобой, но поверь мне, это значительно лучше, чем отсутствие ее как таковой. Мне нужна твоя сила и мне нужен Ямато, который будет ею управлять для решения возложенных на него задач. Итак, спрашиваю еще раз, ты меня понял? Мне можно положиться на тебя или и ты готов разорвать наш договор?

Воцарившееся молчание длилось некоторое время, пока наконец, разведчик не кивнул, согласный с требованием Широ. Однако разговор на этом не закончился, потому что тому потребовалось обсудить план с самим Ямато. Что означало несколько десятков минут, проведенных в состоянии этакого беспамятства, пока два разума вели беседу в его подсознании.

— Большая просьба, Тору-сан. Что бы не случилось, не мешай мне осуществить мой план. Не отвлекай Ямато от его миссии. Я не прошу тебя вмешаться в войну между мной и теми, кто раньше были твоими товарищами. Надеюсь, мы понимаем друг друга.

— Если все будет сохраняться в том же ключе, в каком оно шло до этого момента, то да. Я желаю получить все, что мне обещали сполна. Но условия те же.

— Вот и договорились. Ступай в лагерь. Жди сигнала там. Как только Ямато потребует внимания, то сразу берись за дело.

— Хорошо.

Разведчик бросил последний взгляд на неведомого зверя, обозванного оружием, и получив от того пугающий до дрожи ответный взгляд желтых глаз, оставил их. В голове крутился целый рой мыслей, связанных с его вкладом в разворачивающуюся войну. О том, что предстояло пережить многим его старым друзьям, даже не знающих, с кем они имеют дело. И голос в голове, напоминающий, что обратного пути уже нет. Что он уже на другой стороне. На стороне змеи.

Задуманная нами операция была самой отчаянной авантюрой, которую я когда либо затевал. Захват разведчика, изменение его воспоминаний и возвращение к врагам, чтобы запутать враг — это в свое время показалось мне отчаянным поступком. Использование того же самого разведчика, чтобы разнести в клочья вражескую базу, оставаясь при этом самому за морем — это тоже казалось серьезным шагом. Атаковать один из вражеских лагерей целой змеиной волной, и при этом использовать захваченных дозорных в качестве марионеток — о, да это верх авантюризма! Но мои нынешние планы должны были переплюнуть все перечисленное. Потому как я еще ни разу не задумывался о нападении на оборудованный лагерь, с сосредоточенными внутри почти полутора сотнями железнобоких и бойцами Корпуса Теней, при том, что в лагере прекрасно помнили о том, что случилось в прошлый раз и потому к его защите относились куда серьезнее. Воины были настороже всегда, а если говорить про теней, которые сами выслали разведгруппу и теперь ждали ее возвращение, предполагая возможность самых разных вариантов развития событий. Атака на манер прошлого раза не могла пройти успешно. Враг был сосредоточен. Он был готов подобного рода нападению.

Все эти факторы отчетливо говорили нам, что без должной подготовки и проработки плана ни о каком успешном нападении говорить не стоило. Именно поэтому я и отдал приказ сосредоточить в кулак все силы, до которых мы могли дотянуться, используя поле природной энергии. Почти со всей окружающей многокилометровой зоны вокруг мы собрали огромную массу рептилий. Гигант, призванный за счет врага, не сумевшего выдержать мое ки при использовании силы плиты, также находился в зоне сбора. Ему предстояло стать одним из основных элементов нападения. Хотя и не главным. Его шансы выжить больше минуты в схватке с огромной массой самураев были практически равны нулю, при условии неумелого его использования. Туда же прибыл и еще одно мое средство ведения войны — существо, которое после всех моих манипуляций вылезло из потрескавшейся змеиной кожи-кокона. На нем было завязано немалая доля самого плана атаки. Как-никак результат выравнивания человеческой и змеиной сути оказался довольно неожиданным! Не змея и не человек. Совершенно новое, малопонятное существо с довольно впечатляющими на начальном этапе способностями. С ним бы еще работать и работать, чтобы раскрыть полный боевой потенциал, но увы, времени не было. Но даже сейчас то, что он собой представлял, был весьма неплохим инструментом борьбы с врагами. Опять же, при правильном использовании....

К моменту начала операции я и мой отряд переместились поближе к месту действий. Так как управлять той громадной силой, что непрерывно накапливалась рядом, было не так-то и просто, сокращение расстояния существенно помогало в этом деле. Выбрав для работы один из островков посреди болот, я разместил свою бойцов кругом и по привычке отдал команду подключаться к змеиной сети. Их задача отныне заключалась лишь в одном — в управлении. Десять бойцов, не считая Огаву, вполне годились для этой цели. Что касается самого Такэо, то его задачей была координация действий уже самой группы в зависимости от поступающих приказов от меня (если таковые будут, а так должен был претворять в жизнь сам план). Здесь же находился и Тору. Засев в центре круга, он полностью вверил свою чакру в руки Ямато, которому предстояло сыграть немаловажную роль. Тот уже подключился к змеиной сети и также синхронизировался для работы.

Я располагался чуть в стороне. Засел также на земле, работая вновь в связке со своим змеем. Мои наручи снова были у меня на руках, накаченные достаточно внушительным объемом видоизмененной при помощи плиты силой (припасенная перед передачей Такаюши плиты сила). Моя правая рука сжимала тот самый камешек, найденный мной когда-то рядом с плитой. Как я заметил после возвращения из нашей миссии, он также как и добытый нами артефакт обладал примерно теми же свойствами. Хотя конечно разница в качестве была колоссальной. Камешек мог обеспечить лишь малую толику того эффекта, что давала плита, но на мой взгляд эта синица в рукаве была более чем полезна. Пропущенная сквозь камень природная энергия и чакра Учиха, которую я извлек у него перед нашим выдвижением, становилась куда более концентрированной и казалась значительно более мощной. Данная сила должна была также сыграть свою роль.

Предрассветный туман таил в себе много опасностей. Нелегко в этот час нести службу. Бодрость постепенно уступает место дремоте, глаза невольно закрываются, накатывает сонливость. Хочется прилечь где-нибудь или уж на худой конец, хотя бы присесть, чтобы дать возможность немного подремать в тишине перед рассветом. Это знали и понимали все. И рядовые самураи, несущие дозор, и их командиры, прохаживающиеся между постами и проверяющие состояние дел. Знали это и их многочисленные враги. В тех отдаленных уголках этого мира, куда когда-либо заносила воинов Страны Железа воля их повелителя, не раз их испытывала судьба неожиданными ударами тех, кто воевал с новым порядком. Такие удары были в порядке вещей. А недавнее побоище в одном из лагерей неподалеку доказывало, что таковыми оставались и здесь — далеко за морем, вдали от основных баз войск.

Воины корили себя за свою глупость, которую совершили сразу по прибытию. Они излишне расслабились и неведомый враг воспользовался этим. Потери случались всегда и везде, порою даже у самих границ Страны Железа и подвластных ей землях, но они всегда приводили к одному результату. Воины Кусанаги всегда извлекали из них урок и более не попадались в подобные ловушки снова.

Поэтому сейчас вся база была начеку. Усиленные дозоры, несмотря на всю сложность, продолжали верно нести службу. Командиры регулярно проверяли состояние дел, а боевая команда по любому щелчку была готова броситься в бой и разобраться с любым противником. И это не говоря о тенях.

Прибывшие из Большой земли офицеры, в число которых входила изрядная доля воинов-теней, организовали свои дозоры. Небольшие группы этих самых бойцов наблюдали за местностью, тщательно скрывая при этом свое местоположение, в то время как наиболее высокопоставленные офицеры предпочитали оставаться в лагере и собирать все сведения, поступающие от их дозоров. В среде самураев большинство было радо таким мерам. Никто не сомневался в том, что тени обладали куда более высокими навыками для подобного рода деятельности. Они могли засечь угрозу куда раньше, чем те же дозорные и своевременно поднять тревогу, тем самым спасти множество жизней. И это не говоря про выявление личности противостоящего им всем врага. Среди воинов ходили слухи о ушедшей в болота группе разведчиков, которые должны были добыть сведения о природе противника. Правда, вместе с тем находились и недовольные. Никто не питал иллюзий по поводу того, что эти тени не станут обращать внимания на то, как некоторые несут свою службу и в случае малейшего промаха со стороны самураев, об этом тут же станет известно их офицерам. А это потом вольется в крайне неприятное разбирательство. Подобного не желал никто. Особенно сейчас, когда отношения между двумя структурами сил Кусанаги заметно ухудшись на фоне произошедшего, как говорят, в Центре и здесь....

Тени, по большей части состоящие из офицеров Центра, пусть и были далеки по роду своей деятельности от полевой работы, тем не менее, обладали достаточным опытом в этом деле. Все были выходцами из Корпуса Теней, соответственно владели всеми необходимыми навыками. И эти навыки серьезно превосходили все то, что было у самураев. Потому как только силы Кусанаги сгруппировались в этой базе, они начали активное наблюдение за местностью с целью заблаговременного обнаружения любого вероятного нападения или же просто возможных признаков подготовки к оному.

Между тем люди, исполнявшие обязанности командиров над всеми тенями вследствие своего более привилегированного положения с каждым днем становились все более нервными и начинали требовать от своих подчиненных большего. Лучшей концентрации, более широкого охвата близлежащих территорий, постоянной координации между отдельными группами с целю недопущения любых промашек. Теней такой рост давления раздражал, особенно учитывая то, что командиры не были частью ни Корпуса, ни Центра. Но все же по большей части относились с пониманием. С того момента, как группа бойцов под руководством одного из самых подготовленных офицеров Центра отправилась на разведку в болота, прошло немногим не мало больше недели. И до сих пор от нее не поступило ни единого сигнала. А это настораживало. Многих пугала перспектива потери еще одной разведгруппы, причем на этот раз куда более профессиональной и опасной....

Находившиеся начеку наблюдатели зафиксировали угрозу заблаговременно. Не так рано, конечно, как хотелось бы. Медленно ползучая смертельная опасность в виде сотен совершенно бесшумных змей в словно несколько ручьев осторожно пробирались под покровом густого тумана и мрака в сторону лагеря, мастерски обходя и дозоры, и перемещавшихся проверяющих. Неведомый враг намеревался еще раз воспользоваться идеальными условиями местности и времени суток для своего очередного неожиданного удара, лишь слегка изменив сценарий своего предыдущего нападения. И если бы не мастерство наблюдателей, засекшие опасность благодаря своим способностям и инстинктам, то наверняка для самураев все закончилось бы крайне печально.

Тревога была поднята мгновенно. Тут же ночную тишину сменил грохот, а мрак осветили яркие вспышки пламени и не менее яркие блики заряженных чакрой клинков. Большинство теней тут же ударило по потокам из змеиных тел, напоминающие тянущиеся к лагерю щупальца огнем, тут же подняв вокруг густые клубы дыма и пара, смешанного с запахом паленого мяса. Дозорные, наконец, также заметив опасность, не стали мешкать и немедленно ударили своим любимым приемом.

Через пару минут весь лагерь представлял собой встревоженный муравейник. Поднятые по тревоге самураи мгновенно хватались за оружие и мгновенно бросались в бой с тянущимися вражескими 'щупальцами'. В кратчайший срок воинам удалось обнаружить около полутора десятка потоков змей, наступавших к лагерю. В ход тут же были пущен весь привычный арсенал. Мощные удары чакрой тут же рассеяли большинство этих потоков, нанеся серьезный урон.

Змеиные потоки отреагировали на обнаружение довольно быстро. Как только первая серия залпов прошла, бесчисленное множество пресмыкающихся тут же рассеялись по площади и заметно ускорилось в своем продвижении. Этот маневр тут же сыграл свою роль. Рассредоточенная масса тут же перестала быть легкой мишенью для самураев, которым приходилось теперь бить по всей земле. Их атаки, более рассчитанные для точечных мощных ударов, слабо подходили для подобного рода атак.

К делу активно подключились все тени. Мгновенно воспользовавшись огненными техниками, они довольно быстро превратили окружающее пространство в сплошные пожарища, заполненные бесчисленным множеством сгоревших змеиных тел.

Первичная змеиная волна была практически тут же уничтожена. За короткий срок значительная территория шириной до двухсот метров в сторону болот была изрыта чакро-ударами самураев, а растительность, что там росла доселе, превратилась в сплошной дымящийся пепел.

Поднявшийся дым, кстати говоря, тут же начал активно работать в качестве дополнительной завесой, что тут же заволокло практически весь лагерь, серьезно снизив видимость.

Командиры тут же отдали приказ своим бойцам перегруппироваться и подготовиться к еще одной возможной атаке. В это же время команда теней мгновенно собралась в одну небольшую цепь и мгновенно двинулась в направлении болот — туда, откуда наступала эта змеиная вона. Цель была одна — обнаружить источник угрозы, то, что направляло эту массу рептилий на них. Боевая команда самураев остановилась позади них, готовые в случае поступления сигнала незамедлительно броситься на помощь или же превратить указанное направление в одну большую мишень, которую следовало уничтожить.

Дымовая завеса над лагерем между тем не торопилась рассеиваться. Наоборот, казалось, что дым смешался со вновь налетевшим туманом и превратил все окружающее пространство в одной сплошной темное марево, в котором дальше своего носа было практически невозможно рассмотреть. Командир инспекционной группы теней, выходец из штаба при дайме, подал сигнал оставшимся своим подчиненным воспользоваться стихией ветра и рассеять завесу, что было исполнено практически мгновенно. Несколько бойцов сложили серию ручных знаков и буквально тут же сильные порывы ветра разорвали туман в клочья. Один из бойцов в качестве дополнения дал мощный залп огненной техникой в воздух — осветил все окружающее пространство.

Громкий крик нескольких солдат пронесся по окрестностям буквально за секунды до того, как все пространство вновь не взорвалось мощными вспышками чакры. Пока самураи и тени разбирались с волной с одной стороны, лавина пришла с другой, пользуясь растительностью, туманом и суетой в другой стороне лагеря, и практически добралась до воинов. Угрозу заметили буквально в последний момент и тут же обрушились на нее со всей доступной силой. Но на этот раз змеиная волна не осталась безответной. Содержащая в себе раза в два больше рептилий, чем первая, и напиравшая сплошной массой не попыталась рассеяться, чтобы снизить рассредоточить огонь на площади и снизить вероятность уничтожения. Нет, вместо этого буквально все они одним махом резко вскинулись и зашипели. Глухое, пронизывающее шипение тысяч змей обрушилось на поле боя, мгновенно заглушив и грохот взрывов чакры, крики командиров, лязг металла. Этот страшный звук был не в воздухе, он звучал в головах всех, кто оказался поблизости, пробирая до костей, вызывая оцепенение, тревогу, невольный страх и ощущение накатывающегося ужаса.

Самый сильный удар получили впереди стоящие воины — самые первые линии, оказавшиеся не готовыми противостоять ужасающей жажде смерти армии хищников. В те несколько мгновений, пока звуковой удар тысяч хищников накрывал лагерь, среди бойцов возникла суматоха. Некоторые воины отшатнулись назад, тут же оказавшись на линии огня своих товарищей с задних позиций. Пара воинов распрощались со своими жизнями, будучи разрубленными пополам мощными чакро-ударами, несколько лишились конечностей, другие отделались серьезными царапинами, ушибами. Мгновенно все пространство заполнили крики боли, ругательства, новые приказы командиров, вопли оказавшихся под ударом самураев. Поднялся хаос.

Змеиная волна использовала эту суматоху и успела преодолеть расстояние до первых рядов воинов Страны Железа, тут же обрушившись на них всей своей немалой массой. Гибкие тела бросались на закованных в броню людей, пытались опутать их ноги и руки, лишить подвижности и проникнуть в бреши в доспехах и отравить своим ядом.

Самураи оправились от оцепенения практически сразу же, как змеи оказались рядом с ними. Многие отпрянули назад, выходя из зоны змеиной атаки, другие же, не успевшие выбраться, принялись рубить извивающихся пресмыкающихся своим оружием, заряженным чакрой. Но в этот момент на них вновь обрушилось шипение, на этот раз оказавшееся даже несколько мощнее, чем раньше. Бойцы, что боролись с напиравшей змеиной волной, находясь практически в ней, ощутили этот удар в полной мере. Оцепеневших тут же снесло страшной массой.

Змеи прорвались в лагерь. Чудовищная сила в количестве тысяч рептилий двигалась только вперед, бросаясь на людей, опутывая их, лишая подвижности, стараясь добраться до плоти сквозь броню. Первая линия самураев, опешив от такого натиска, оказалась буквально сметена. Пронизывающая до костей устрашающая способность этих змей, проявлявшаяся в виде шипения, ввергало многих в состояние паники, некоторых просто лишала воли к сопротивлению, вызывала неправильные действия, что мешали сражаться. Но все же многие воины оказывались с куда большей силой воли, и преодолевали подобное состояние, после чего отчаянно боролись за свою жизнь, оказавшись посреди волны. Рубили клинками не щадя ни себя, ни кого-то еще, вкладывая всю свою чакру в удары, превращая все вокруг в сплошное кровавое месиво.

Волна застопорилась буквально в десяти метрах от границы лагеря внутри, будучи остановленной яростным сопротивлением самураев. Безжалостная рубка уцелевших бойцов первой линии и подключившихся к ним воинов из задних линий принесла свои плоды.

Все пространство превратилось в сплошное кровавое болото из огромного количества мертвых змей, изрытой земли, снесенных палаток, жалких остатков укреплений, что невольно оказались под ударом тех, кого были призваны защищать. Среди всего этого ужаса можно было увидеть и павших воинов Кусанаги — кто от 'дружественного огня', кто от смертельного яда так или иначе попавшего в их тела.

Оставшиеся в лагере тени к этому моменту успели сосредоточиться в этой части лагеря. Сгруппировавшись, они подключились к сражению в качестве организованной силы. Быстрое складывание ручных знаков и в сторону остановленной волны рептилий устремилась настоящая стена из пламени, подгоняемого мощными порывами ветра.

Огонь поглотил все, подняв запах гари, паленой плоти, сгоревшей травы и дерева. Воздух заполонил рев пламени, заглушившее и шипение змей, и крики людей, и лязг металла. Поднялся смрадный дым, образовав черное облако, скрывшее из виду все то, что когда-то представляло обратную сторону лагеря. Самураи поддержали этот удар своим объединенным залпом, гарантированно превратив все перед собой в одно сплошное изрытое бороздами поле.

Наоки никогда не мог причислить себя к числу везунчиков. Он был обычным солдатом, выходцем из обычной семьи из северной оконечности Страны Железа. Семья была небольшая, занималась мелкой торговлей. Сына готовили как продолжателя дела родителей. Однако вскрывшиеся обстоятельства привели к крутому повороту в его судьбе. Во время переписи особая группа учетчиков сообщила семье о том, что мальчишка подходит для брони. Наоки тогда не знал, что это значит, пока за ним не явился вербовщик и он, следуя воле дайме, не оказался в подготовительном лагере для молодых рекрутов.

Среди таких же как он мальчишек, молодой сын торговца не выделялся, имел средние показатели во время обучения, не мог похвастать какими-либо успехами. После того, как на него надели броню, он принял присягу и начал службу среди самураев звезд с неба также не хватал, оставаясь обычным рядовым воином. За те восемь лет, что он был частью армии самураев, его забрасывало в самые разные места, но ничего примечательного за всю это время с ним так и не случалось. Служба, рейды, сражения с враждебными кланами призраков, пытающихся противиться либо воле Кусанаги, либо же противостоящих союзным кланам. За эти годы бывало всякое. Ранения, потери товарищей, друзей, много всевозможной грязи — одним словом естественное положение дел.

Эту ночь, как не странно, можно было назвать самым большим везением в его жизни. Вся эта суматоха, тревога, бой с нахлынувшими рептилиями.... Весь тот кошмар, обрушившийся на него и его товарищей, словно так и пытался раз за разом убить его, но ему странным образом везло.

Пропустив самое начало схватки с наступающими змеями со стороны болот, находясь в другой части лагеря, он оказался среди первых рядов тех, кто встречал удар второй волны. Следует даже сказать, что он был одним из первых, кто разглядел в свете вспышки пламени напирающую живую стену и зарядил по ней удар чакрой. Смертоносный снаряд быстро достиг цели и пробил в ней брешь. Когда еще несколько подобных залпов настигли эту массу, поначалу даже показалось, что справиться с ней не составит особого труда.

Ответ змеиной волны он прочувствовал всем своим нутром. Пробирающий до костей глухой шипящий звук, заставляющий ощутить внутри себя копошение извивающихся тварей и одновременно звенящий в голове. Возникающая перед глазами тень тянущегося к его горлу призрачного змея. Невольное ощущение слабости во всем теле, всеохватывающей пустоты — вот что несло в себе шипение этих тысяч змей. Товарищи рядом дрогнули. Кто-то упал, кто-то отшатнулся назад, кто-то попытался сбежать. И все поплатились за этот страх, эту панику.

Наоки не бежал. Не дергался. Не пытался что-либо сделать. Не оправившись толком от первого удара змей, он попал под второй, а потом его попросту эта волна попросту поглотила.

За то недолгое время, что он был буквально раздавлен чудовищной массой змей и не имел возможности двигаться, на него обрушилось нечто чужеродное, давящее, пытающееся проникнуть глубже в его суть. Словно вся та извивающаяся масса вокруг него старалось оказаться одновременно и внутри него. Тень, что рвалась к его горлу, сменилась другими, более четкими видениями ужасного получеловека-полузмеи, что стиснул свои пальцы на его горле. Горящие желтым светом глаза этого существа пронизывали насквозь.

Наоки не взялся бы что-либо предполагать что-то хорошее, продолжись это чуть дольше. Но к счастью для него скоро это все прекратилось. И прекратилось довольно резко. Он получил свободу и она вкупе с тем, что он уцелел при ее получении, можно было считать как еще одно невероятное везение. Особенно если учесть, каким именно образом его избавили от пут. Инферно, что превратило тела рептилий в пепел, и страшные залпы самураев, что перепахали все вокруг, не разбирали кто впереди них свой, а кто чужой и били в полную силу. Но молодому самураю удалось уцелеть. Броня и змеиная плоть вокруг него сработали как превосходная защита от пламени, ну а выставленный вперед благодаря вовремя вернувшемуся самоконтролю заряженный клинок, сработал как блок против ударов чакры своих же товарищей. Выдержав несколько мощных попаданий, воин смог вскочить на ноги и с трудом совершив бросок в сторону, оказался вне зоны поражения самураев и теней.

В пылу сражения неожиданное появление из облака дыма человека для многих сработала как красная тряпка. Даже несмотря на то, что тот был в их же броне. Наоки едва успел блокировать несколько мощных ударов, прежде чем горе-вояки не признали в нем своего и не прекратили атаку.

— Жив? — коротко поинтересовался знакомый голос, принадлежавший человеку с отличительными знаками десятника. Для еще не отошедшего от приключившегося, Наоки с трудом смог опознать в нем командира соседнего звена, вместе с которым часто посиживал у костра по вечерам. Атсуши. Выходец из того же поселения, что и он, старше его лет на шесть-семь, мужчина была неплохим другом, а порой играл роль наставника.

— Если это не тот свет, то наверное, — выдавил он ответ, вызвав короткое не то хмыканье, не то смешок (сложно было разобрать из-под маски), после чего получил хлопок по спине.

— Если так, то хорошо. Давай вперед!

Заставлять повторять дважды, нужды не было. Он последовал за старшим товарищем, и довольно скоро оказался среди своих. От их десятка уцелело всего трое, не считая Наоки. О судьбе остальных судить пока было сложно.

— Прервать залп! — прогремела команда. Самураи тут же прекратили свои залпы, а тени, до этого момента поливавшие все огнем, дружно сделали шаг назад и застыли как статуи.

— Тени! Избавьтесь от этого дыма. Нужен обзор! — вновь прогремел голос командующего офицера, и его воля практически тут же была исполнена. Серия ручных знаков и сильные порывы ветра разогнали облако черного дыма, открывая взору то, что осталось от задней части лагеря.

Зрелище было завораживающим. Сквозь все еще поднимающиеся струи дыма можно было рассмотреть изрытое рвами пространство со сгоревшими останками как змей, так и людей в броне. Объединенная мощь самураев и теней не оставила в живых никого. Ни одну ползучую тварь, и ни одного несчастного солдата, волей судьбы попавшего во власть враждебной силы. Огонь забрал всех. А тех, кто выжил в огне, сразили клинки чакры воинов в броне.

— Атака отбита, командир! — громко доложил один из самураев и все остальные поддержали его дружным криком.

— Оставить разговоры, — прозвучал приказ старшего офицера по имени Кеншин, появившегося рядом, — Разведчики не вернулись?

— Еще нет.

— Доложить при поступлении от них сигнала.

— Слушаюсь!

— Необходимо организовать разведку и в этом направлении. Тени пойдут вперед. Их прикроют самураи. Десятка будет достаточно для возможности гарантированного отступления.

— Мой десяток полностью готов, командир! — вышел вперед Атсуши, и сразу же заработал кивок от офицера.

— Хорошо. Тени, вперед!

Наоки наблюдал за тем, как тени тут же сгруппировались в одну группу, а десяток Атсуши оказался за их спинами.

— Отставить!

Уже собравшиеся было рвануть вперед бойцы, остановились после прозвучавшей резкой команды.

— Что это?

Наоки проследил взглядом за рукой офицера, что указывала в ту же сторону, куда должны были отправиться разведчики. И обомлел, увидев, как струи дыма, что мерно поднимались над полем недавнего боя со змеиной волной, начали медленно стягиваться к центру поля, постепенно формируя небольшое подобие облака черно-серого цвета. Неестественность этого странного процесса было столь очевидно, что все сразу же заподозрили неладное. И это чувство лишь укрепилось, когда это облако принялось менять свою форму, становясь этаким вытянутым клубком с примесью зеленоватого света, что начало от него исходить.

Командир Кеншин принимал решения быстро. Быстро сообразив, что добром такое необычное явление закончиться не могло, отдал команду. Его тени среагировали с такой же молниеносностью. Огромный огненный шар вновь обрушился на недавно еще обработанную пламенем землю, осветив все вокруг на многие сотни метров. Клубок дыма исчез в зареве пожара.... Вернее, так показалось сначала. Пока в тени пожара все ясно не разглядели тень, опять же состоящую из дыма и продолжающую менять свой облик, постепенно приближаясь к человеческому.

— Что это еще такое?

Изумленный голос собрата по десятку Наоки расслышал далеко не сразу, равно как и не понял о чем тот говорит, будучи полностью увлеченный зрелищем. Тень постепенно приняла человекоподобный облик, превосходящее размеры любого человека раза в два. Контуры ее были расплывчаты, тело сильно походило на клубок из разных струй дыма. Единственной более менее четко различимой частью была голова. С глазами, горящими все тем же зеленым светом, чей пронизывающий взгляд подобно игле пронзил его сердце.

Что произойдет дальше, молодой самурай понял сразу. В то мгновение, когда тень раскрыла свой рот, он уже предчувствовал ужас, что собирался обрушиться на них. А момент, когда страшное шипение вновь прозвучало где-то в голове, он уже застал дрожащим и пытающимся чем-либо огородиться от этого. Страшный удар тысяч змей, что он пережил незадолго до этого, казался не таким пугающим, как это шипение одной призрачной тени!

Невольно сделав шаг назад, он споткнулся о что-то и чуть не упал. Пытаясь вернуть равновесие, он не раз столкнулся с другими самураями, что суетились рядом. Сквозь адское шипение послышались крики людей, которые было очень трудно разобрать.

Между тем все еще растущая призрачная тень неожиданно ринулась вперед. И это сотворило с ним то, чего он боялся больше всего. Он струсил! Зрелище надвигающегося кошмара было столь пугающим, что он попросту не выдержал. Выхватив меч, он в отчаянии дрожащими руками запустил заряд чакры и в ужасе бросился в сторону, пытаясь избежать столкновения с тенью. На ходу он налетал на других самураев, которые совершали непонятные действия, спотыкался, падал, поднимался и снова бежал. Рядом несколько раз проносились мощные заряды, которые лишь по счастливой случайности не разорвали его на куски. Весь мир перестал иметь значение. Лишь страшный взгляд зеленых глаз, адское шипение, пронизывающее до костей и жажда скорее убраться подальше, спастись! Вырваться из этого ада!

Его снесло с ног. Нечто сильное толкнуло его сбоку, и он словно тряпичная кукла полетел в сторону, не в силах противостоять толчку. Пролетев с десяток метров, он столкнулся одним из самураев, снеся того с ног и прекратил свой полет, беспомощно растянувшись на мокрой земле. Тяжело дыша и преодолевая ощущение боли по всему телу, Наоки неожиданно осознал, что проклятое ощущение давления внутри страшного змеиного роя исчезло, и он мог более менее прийти в себя. Боль не утихала, но ощущение возвращения к реальности становилось все отчетливее.

Вместе с реальностью пришел и стыд. И ярость на себя за то, что поддался панике и бежал с поля боя, не выдержав давления. Это чувство было столь велико, что он вскочил на ноги. Вернее попытался. Из-за боли во всем теле доспехи казались вдвое тяжелее обычного, а руки и ноги толком не слушались. Все, что удалось сделать, это принять полулежащее положение и обвести взглядом место, откуда, как ему удалось расслышать, звучали звуки сражения. То, что он увидел, заставило его ощутить не меньший ужас, чем то, что заставило его бежать.

Змея поистине колоссальных размеров сметала все, что находилось в лагере. Несмотря на свои ужасающие габариты, огромная рептилия двигалась невероятно стремительно. Непредсказуемыми бросками монстр ловко перемещался из одного края лагеря в другой, при этом сметая все на своем пути мощнейшими ударами хвоста. Самураи отчаянно сражались с ним, пытаясь ударами своих клинков избавиться от гиганта, но тот извивался так, что большинство ударов попросту проскальзывали мимо. Редкие же попадания встречала прочнейшая чешуя, которая многократно снижала получаемый урон.

Несмотря на паршивое самочувствие, Наоки не составило труда осознать, что что-то во всем этом было не так. Монструозный змей перемещался с пугающей скоростью, его чудовищные удары хвостом по-настоящему разрывали попавших под них самураев на куски вместе со всех их броней, а громадная пасть не раз глотала обреченных воинов. И словно полная противоположность этому самураи сражались так, словно впервые взяли в руки оружие. Наоки прекрасно понимал, насколько быстро могли двигаться его товарищи, какой силой должны были обладать их удары, и какова убийственная точность лучших из них. Но сейчас все шло наперекосяк. Воины двигались слишком медленно, чтобы задеть хищника своими ударами, а сила ударов, которые настигали чешуйчатую тварь, оказывали намного слабее, чем могли бы быть.

Этим 'что-то' без сомнения была проклятая зеленоватая дымчатая тень, к этому моменту успевшая накрыть почти все поле и продолжавшая свое стремительное расширение. До слуха молодого воина достигло очередное проклятое шипение. Вот оно! Страшная сила, внушающая ужас и подавляющая каждого, кто попадал под нее.

Когда нечто темное проползло, едва коснувшись его руки, Наоки опешил от неожиданности. Змея! Очередная большая змея, стремительно ползущая вперед, в самую гущу идущей битвы. А за ней еще одна. И еще одна....

Самурай сам того не ожидая оказался под уже третьей змеиной волной, которая наступала уже с другой, боковой, теперь уже не защищенной стороны. Не успел воин толком ничего предпринять, как его тело уже было опутано живыми путами, а по рядом с его телом стремительно пробежал живая поток ползучих рептилий. Пока он лихорадочно соображал, что делать, под его броней появилось что-то чужеродное. И судя по холодку и извивающимся телам, чешуйчатые твари нашли-таки брешь в его броне. А затем острые зубы впились в его плоть.

Тело тут же онемело. Перед глазами потемнело. Звуки боя растворились в тишине. Пару мгновений спустя исчезла и сама связь с реальностью. Осталась лишь тьма, наполненная абсолютной тишиной. И ощущение того, как вокруг кружится нечто неизвестное.

Собрав последние силы, Наоки попытался как-то высвободиться, но все тщетно. Это напоминало кошмар с полным осознанием происходящего, но без возможности ни прийти в себя, каким-то образом проснуться и так далее. Единственное, что действительно получилось — это немного рассеять тьму. А если быть точнее, то что-то в ней разглядеть.

Он увидел вокруг себя едва выделяющееся во тьме темно-зеленое облако, которое полностью опутывало его и тянулось вдаль. Оно постоянно находилось в движении. Едва уловимые потоки постоянно циркулировали, перемещаясь в самых разных направлениях. Одни протекали рядом, другие вдалеке, постоянно изменяя свое движение. Проследив невольно за одним из таких потоков, Наоки с удивлением обнаружил, что один из таких потоков тянулся прямо к нему издали, исчезая где-то в области его груди — как раз там, куда впились острые змеиные зубы. Он встревожено заметил, что это самое место у него постепенно холодеет.

От страхов и попыток найти другие потоки, что тянулись к нему, его отвлекло мелькнувшее где-то рядом движение. Вздрогнув от этого, молодой самурай начал всматриваться в темноту, пытаясь разглядеть там двигающееся нечто. И лишь спустя некоторое время с ужасом осознал, что искомый объект находился прямо перед ним, скрытый в вихре сразу нескольких потоков. Большая темная рыбина с расплывчатым силуэтом парила всего в паре метров впереди, едва заметно шевеля своими плавниками, удерживаясь таким образом 'в тени' потоков. Совершенно невидимая на фоне остального тумана, она так и осталась бы им незаметной, если бы не открыла свои глаза. Кроваво-красные горящие огнем пустые глаза пришпилили его взгляд к себе и полностью лишили возможности и думать, и пытаться вырываться из этого странного состояния. Для воина все остальное перестало иметь какое-либо значение. Лишь эти глаза и то, что они для него несли.

Они казалось целую вечность смотрели друг на друга, оба оставаясь совершенно неподвижно. Наоки был бессилен сделать какое-либо движение чисто физически, в то время как рыбообразное существо также особо не торопилось что-либо предпринимать, так и продолжая беззвучно изучать его своим пристальным взглядом. Ситуация изменилась лишь в тот момент, когда область холода в груди самурая не увеличилась настолько, что уже тянулась к горлу. Лишь тогда рыбина легким движением своего хвоста неожиданно не оказалось на расстоянии меньше локтя.

На таком малом расстоянии Наоки наконец удалось прочувствовать всю страшную сущность этого существа. В лицо воина ударила тяжелая и не менее холодная аура, из-за которой у него даже перехватило дыхание. Онемевшее тело даже слегка ожило от такого воздействия, когда по ней пробежала целая волна мурашек. Рыбина была чем-то явно могущественным. Не слабее той тени, что накрыла лагерь и возможно как-то с ней связанная.

Существо неожиданно раскрыла свою огромную пусть, которой она наверняка без труда смогла бы откусить его голову. Но оно было явно настроено на другое. Из такого же горящего красным светом, как и глаза, рта вылез такого же цвета пузырь. Непонятная штука тут же изменила свою форму, преобразовавшись в человеческое лицо. В котором Наоки с ужасом опознал свое собственное. Жесткое, застывшее с непроницаемым взглядом, с плотно сжатыми губами и сдвинутыми бровями. Увидь кто-то из его близких, когда-либо подобное выражение на его лице, то наверняка бы сильно испугался. А уж когда на губах его отражения заиграла улыбка, причем ни взгляд, ни выражение лица практически от этого не изменились....

— Здравствуй, мой друг, — прошелестел чей-то голос в его голове.

Ответить воин смог далеко не сразу. Не слушающиеся губы были не способны произнести хотя бы одно слово, да и что губы, если в голове в этот момент царил полный кавардак? Выдать хотя бы немного связную мысль получилось лишь по истечении некоторого времени. Эта вполне себе естественная реплика-вопрос, промелькнувшая в голове, тем не менее, была услышана собеседником без малейших проблем.

— Я тот, кто пришел спасти тебя, — прозвучал буквально тут же ответ.

От такого заявления Наоки банально поперхнулся, даже несколько растеряв ощущение трепета перед странным собеседником. Меньше всего ему верилось в подобные утверждения таких вот существ. В голове промелькнула соответствующая мысль. Которая тут же была услышана.

— Ты не ослышался, мой друг. Сам уже понял, что беда накрыла тебя с головой и каждое мгновение приближает тебя к твоей безвременной кончине. Как только холод достигнет головы, твое спасение станет невозможным.

Прислушавшись к собственным ощущениям воин с ужасом был вынужден признать, что таки да, холод постепенно усиливается и продолжает распространяться по всему телу. И все, что попало под его влияние, более практически не ощущается. Вновь промелькнула невольная мысль, снова вовремя услышанная собеседником.

— Смерть? Нет, это будет кое-что иное. Чтобы разъяснить все потребовалось бы много времени. А его нет. Потому знай одно — смерть была бы куда лучшей участью для тебя, нежели то, что ожидает тебя и остальных.

Эти слова рывком вытащили воспоминания о предыдущем нашествии неведомого врага с его бесчисленными змеями. О том, как их собственные товарищи, превращенные в безмолвных марионеток, безжалостно истребляли своих же, пока их, в конце концов, всех не уничтожили. Неужели с ним пытались провернуть то же самое? Ужаснувшись от такой перспективы, Наоки впервые смог осознанно задать вопрос, сформировав вопрос в виде соответствующей мысли.

— Ты умный человек, мой друг. Почти угадал. Но не совсем.

Очередной вопрос.

— То было лишь начало пути. Первые шаги вашего врага, когда он испытывал свою силу. Сейчас он придумал нечто хуже. Довольно скоро ты сможешь испытать все на себе. Если не примешь мою помощь.

Какой бы не была ужасной перспектива стать живой марионеткой, но от этого желание принимать помощь другого пугающего существа не хотелось. Шило на мыло как говориться....

— Тебе интересно кто я. Я — друг. Я тот, кто спасет тебя, вытащит из этого места, освободит от пут и покажет дорогу из этого ада. Стоит лишь протянуть руку и принять мою помощь, как все изменится.

Наоки уже чувствовал, как холод постепенно доходит до нижней челюсти и подстегиваемый этим, принялся лихорадочно соображать, задавая один за другим вопросы собеседнику. Спасение? Быть может стоит попытаться прислушаться к словам этого существа? А может это существо на деле обман и также служит врагу?

Последняя мысль вызвала пугающий хохот у рыбины. Длившийся довольно долго, раскатистый, он заставил сердце сжаться от ужаса и предаться отчаянию. Принять помощь от этого?

— Зачем бы мне пытаться тебя обмануть, если все равно ты в моей власти? В чем смысл? Нет, друг мой. Используй свой разум. Уверен, он у тебя есть.

Самурай задумался и довольно скоро задал вопрос.

— Вот это другой разговор, друг мой. Разумеется моя помощь обойдется не бесплатно. От тебя мне потребуется одна услуга. Какая? Об этом ты узнаешь тогда, когда твоя жизнь уже будет в безопасности. Твое время заканчивается.... Можешь успокоится. Я не буду просить тебя пойти против твоей семьи и твоих друзей. Ты никого не предашь. Наоборот, ты всех спасешь.

Еще пара мгновений лихорадочных соображений, которые резко закончились в тот момент, когда холод достиг уровня носа. Окончательно напуганный мрачными перспективами, Наоки решил рискнуть и дал свое согласие. И едва не пожалел об этот, увидев хищную ухмылку на лице своего зеркального отражения. Которое, впрочем, немедленно исчезло внутри рыбины. Та тут же сильно сжалась в размерах и быстрым движением протаранила его голову. Опешивший воин на мгновение приоткрыл рот, и в тот же момент рыба растворилась внутри....

Змеиный кокон, окружавший тело одного из двух лежавших рядом самураев рассыпался от мощного импульса. Воин, находившийся внутри несколько шатаясь поднялся на ноги, отряхнулся и, бросив последний взгляд на кипевшую ожесточенную битву на территории лагеря, бросился в сторону.

Разведгруппа теней двигалась стремительно. Буквально за мгновение преодолев перепаханное поле, где бесславно была уничтожена наступающая змеиная масса, они направились к болотам, постепенно погружаясь в туман. Ориентироваться в этом пространстве было очень сложно. Все та же предрассветная мгла, туман, довольно неудобная местность с обилием мелкого кустарника, небольших оврагов и редких деревьев. Но тени не сбавляли темпа. Пользуясь тем, что за последние дни он успели обойти всю близлежащую территорию и достаточно хорошо ее изучить, они продолжали двигаться, опираясь на сделанные ими же пометки, пользуясь вдобавок, своими особыми методами.

Сектор, который только что был местом перемещения крупных сил вражеского наступления, оказался полностью 'чист'. За все то время, что тени двигались вперед, им не попалось ничего подозрительного. Никаких следов других змей или кого бы то ни было еще. Словно атаковавшая волна просто прошла по этой земле, не оставив после себя ничего. Вокруг царила полная тишина и пустота, словно так и должно было быть.

В тот миг, когда сзади донесся знакомый всем присутствующим тяжелый отдаленный рокот, бойцы прекратили свое продвижение. Пригляделись в сторону лагеря. Даже сквозь туман были заметны вспышки пламени. Рокот же не прекращался.

— Нападение на лагерь! — сухо произнес один из теней и посмотрел на командира группы, стоявшего рядом.

— Они пришли с другой стороны, — прокомментировал другой.

— Наши действия?

— Фугу и Таку — в лагерь обходным путем. Группу сопровождения с собой. Заметите по пути очередные подобные ловушки — уничтожить. По возможности ударить в тыл. Остальные продолжать путь.

— Разумно ли соваться в болота сейчас? — задался вопросом один из теней, — вдруг там ожидает очередная ловушка?

— Источник угрозы — болота. Кто бы не стоял за нападением — он управляет своими силами оттуда. Чтобы предотвратить очередную атаку необходимо добраться до него. И мы это сделаем. Если не получиться, просто сожжем там все дотла. Приказ понятен? Выполняйте!

— Слушаемся!

Двое теней тут же растворились в тумане, а остальные направились дальше, продолжая время от времени оглядываться на новые вспышки и звуки ударов. До тех пор, пока лагерь не скрылся из виду.

— Командир, впереди, — практически беззвучно шепнул один из бойцов.

— Знаю. Рассредоточиться. Атакуем по команде! — прозвучала такая же практически беззвучная команда.

Бойцы мгновенно рассыпались, готовя засаду для стремительно приближающегося человека. У некоторых в руках появились мотки тонкой проволоки, привязанные к кунаям. Несколько мгновений напряженного ожидания, пока цель не приблизилась достаточно близко. Молниеносные броски, легкий свист проволоки и звук падающего тела. Тени сорвались с места. Уже на подходе они почувствовали, как одна из проволок ослабла, а одному из бойцов с трудом удалось увернуться от брошенного куная.

Сопротивление подавили быстро. Несколько точных ударов, и человек бессильно рухнул на землю, полностью опутанный проволокой и с зажатым ртом. Пленника начали было быстро обыскивать, но тут же остановились.

— Наш! — удивленно проговорил один из бойцов, — наша броня. Центр!

— Один из первой группы! Разжать ему рот! Привести в чувство! Свет! — распорядился командир.

Быстрые манипуляции и небольшой фонарь осветил лицо лежащего человека, протирающего глаза.

— Сато!

— Кайоши?

— С возвращением! Где остальные?

— Их нет! Проклятье, освободите меня! Нам всем грозит опасность!

— Что случилось?

— Случилось? Случился выкормыш Дурмана! И ключ!

— Проклятье! Ситуация?

— Еще есть время. Но нужно спешить.... Меня освободят сегодня или нет? Скоро начнется.

— Уже началось. Освободить его.

Пути ослабли, и разведчик встал на ноги, протирая руку.

— Что это значит?

— Змеи атаковали лагерь.

— Тогда какого черта вы еще здесь? Нужно спешить туда. В руках этого отродья есть оружие посерьезнее!

— Что бы там не было, он управляет этим оружием с болот. Нужно оборвать этот контроль. Сжечь там все дотла. Наших сил должно хватить.

— Нет! Этого мало. Если наступать, то только со всеми тенями. И при поддержке самураев. Этих сил не хватит!

— Ты уверен?

— Да. Нужно спешить в лагерь!

Командир после короткого раздумья согласился с доводами разведчика и отдал команду возвращаться. И тут же все услышали рядом с собой громкое шипение.

— Змеи! Откуда? — спросил Сато, выхватывая клинок и готовясь к бою.

— Кажется это не змея, — проговорил командир группы, всматриваясь в темноту, — вернее, не только змея.

Мгновенный взмах рукой и два сюрикена улетели во тьму. Мгновением позже раздался звон металла, столкнувшегося с чем-то металлическим.

— Огня! — прозвучала команда и бойцы не заставили себя ждать. Огненный шар устремился в указанном направлении, и мгновением позже окружающее пространство превратилось в одно большое пожарище, в самом центре которого как ни в чем не бывало стояло 'нечто'. Ужасное человекоподобное существо, которое даже несколько сгорбившись был куда выше любого из теней. Большая лысая голова, на очень короткой шее выделялась своим огромным ртом и пугающими желтыми глазами на черном фоне. Довольно внушительное туловище с мощными ногами и руками, а также длинным змеиным хвостом. На и без того полностью покрытое темной прочной чешуей тело были сверху накинуты и элементы защиты самураев, делающее это устрашающе создание темных сил куда более опасным.

— Ты случаем не про это говорил? — спросил напрягшийся командир, глядя на безмолвного и по-прежнему неподвижного противника.

— Не совсем, — ответил Сато, поудобнее хватая клинок и сосредотачивая силы, — будьте бдительны. Если эта тварь умеет хотя бы часть того, что умеет его повелитель, то берегитесь свой разум. Он бьет только по нему.

— Не понял.

— Он атакует иллюзиями смерти. И пока вы приходите в себя, пытается прикончить своими руками. Нельзя давать ему сделать это!

— Тогда атакуем! Комбинация ветер-огонь!

Бойцы не заставили себя ждать. В короткое мгновение их руки замелькали складывая ручные знаки, а через какое-то мгновение страшный огненный вихрь обрушился на поляну, превративший место, где стоял враг во внушительных размеров кратер. Ревущее пламя было настолько горячим, что воздух буквально дрожал, а отовсюду вокруг в воздух поднялись клубы пара от испарившейся воды в земле. Чудовищная сила, вложенная в этот удар целым десятком обученных бойцов, была рассчитана на быстрое уничтожение любой цели.

Огненный вихрь довольно скоро практически превратился в кокон из пламени, что постепенно сжимался. Однако удержаться долго он не смог. Смертельную огненную ловушку разорвало с одной стороны, из нее вылетела смазанная фигура объятая огнем. Стремительным броском она оказалась рядом с одним из теней и попыталась протаранить свою цель. Однако удара удалось избежать. Молниеносно среагировавший боец теней ловко отскочил в сторону, огрызнувшись целой кучей метательного железа.

Металл на вырвавшееся из смертельной ловушки врага особого впечатления не произвел. Отскочив в сторону после столкновения с элементами брони, они бесполезным хламом упали на землю, в то время как все еще объятый огнем противник уже вновь пытался сократить дистанцию для лобового удара с очередным бойцом Корпуса. Тот использовал землю, превратив почву под ногами в капкан, зажавший его ноги и лишивший возможности двигаться. Второй техникой он сформировал из земли снаряд, который мгновенно набрав чудовищную скорость, налетел на захваченную цель.

Воздух сотряс ужасающий вопль, накрывший всю близлежащую округу. Уже готовые добить противника бойцы, опешив от той силы, что была вложена в этот звук, отскочили назад. Наиболее близко расположенный воин даже зажал уши.

— Очнитесь все! — рявкнул Сато, складывая ручные знаки и готовя новую атакующую технику, — Мы застали его врасплох, нужно срочно добить, пока он не восстановился! Элемент Ветра! Сверлящий поток!

Моментально сформированный смертоносный горизонтальный вихрь молниеносно обрушился на место, где находился противник. В сторону поднялся кровавый туман.

— Попали? — подскочил рядом один из бойцов.

— Кажется да, — подтвердил Сато, сжимая в руке клинок, и пропуская по нему чакру.

Когда пыль рассеялась, взору бойцов предстало самое отвратительное зрелище, которое им когда-либо приходилось видеть. Существо, полностью лишенное кожи, с выглядывавшими поврежденными мышцами и костями, полностью развороченной правой рукой и буквально полностью залитое кровью стояло на месте недавней ловушки. Никто в мире не был способен выжить после подобных повреждений. Да и вообще, после столкновения с двумя с настолько мощными техниками любого попросту распылило бы на месте. Но враг вместо того чтобы просто взять и умереть от нанесенного урона, все еще стоял на ногах. И судя по тому, как горели его желтые глаза, все еще не намеревался сдаваться.

— Что это такое? — ошарашено спросил один из теней.

— Не останавливайтесь! Атакуйте его! — проорал Сато, и запустил во врага заряд чакры со своего клинка, вложив в атаку столько сил, сколько смог. Поток силы должен был разрезать свою цель на две половинки, но все обернулось иначе.

Взбешенное существо взревело, молниеносно покрывший облаком темно-зеленой энергии, рубануло воздух здоровой рукой. Смертоносный голубой полумесяц Сато столкнулся с точно таким же полумесяцем. В обе техники было вложено столько силы, что тут же прогремел мощнейший взрыв, который отбросил в сторону наиболее близко расположенных теней. Те, что были поодаль, отскочили сами, чтобы не пострадать от ударной волны.

Еще не успел затихнуть грохот взрыва, как из поднявшегося облака дыма и пыли буквально вылетел метеор темно-зеленого цвета, с ходу налетев на одного из теней. Тот среагировал молниеносно, но выставленный им в противовес клинок был отбит одним мощным ударом в сторону. Самого его снесло на добрых десяток метров прямым столкновением. Прежде чем товарищи успели предпринять что-то, он уже лишился головы.

Тени осыпали врага тучей заряженных сюрикенов, пытаясь отогнать того от тела своего соратника. Тот использовал труп как щит, выставив вперед, а затем ринулся в атаку, совершая большие стремительные броски из стороны в сторону, уклоняясь от других снарядов.

Настигнуть очередную цель ему не позволили. Подловив его на выходе из очередного прыжка, его попытались сначала заарканить при помощи кунаев с проволоками, что частично удалось — монстр замешкался, а затем уже окончательно поймали при помощи стихии земли. Вырвавшиеся каменные челюсти подобно капкану защелкнулись в районе груди, захватив вместе с поврежденной правой рукой.

— Вот же тварь! — рявкнул командир, в то время как рядом с ним материализовался Сато, — этот капкан должен был его уполовинить!

— Не медли! — крикнул соратник и, сложив печати, выпустил поток ветра, который устремился к вражеской голове.

Облако энергии сработала как защитный механизм. Резко выпущенная сила столкнулась с ветром и послужила как щит. Две противоположности уничтожили друг друга. И воинам Кусанаги вновь открылся внешний вид врага, заставивший бойцов даже невольно прервать свои попытки его уничтожить.

Недавние страшные повреждения существа казалось, полностью исчезли. Новая чешуя, почти полное отсутствие полученных глубоких ран. Лишь на голове можно было различить несколько выделяющихся шрамов. Так как рука монстра была скрыта, то было сложно сказать, как обстояли дела с ней. Просто потрясающая скорость восстановления.

— Живучий! — процедил один боец, останавливаясь рядом с командиром, — надо метить в глаза! Посмотрим, как он восстановит эти отвратительные шары!

Горящие внутренним огнем глаза монстра прищурились при этих словах. Их взгляд зафиксировался на бойце, что выхватил несколько кунаев и уже готовился отправить свой смертоносный металлолом в полет.

— Стой! — рявкнул командир, — Аой! Зафиксируй его голову. Чтоб не дергался.

Тень, находившийся вне зоны видимости захваченного противника, кивнул и ловко закинул стальную проволоку ему в шею и сдавил. Несколько других бойцов пришли ему на помощь и голова пленника оказалась опутана сетью, что полностью лишила того возможности дергаться.

— Смотри, не промажь! — напутствовал Сато, и предложивший идею вояка зарядил свой первый кунай. Однако запустить его не успел. В последнее мгновение он замешкался, а затем упал на землю, схватившись за горло и отчаянно пытаясь сделать хотя бы один вдох. Между тем взгляд желтых глаз сместился на другого бойца, который хотел было броситься к соратнику на помощь. Тот невольно поймал взгляд и он тут же рухнул на землю.

Командир понял все быстро. Его кунай преодолел расстояние до цель практически за какие-то доли секунды и, учитывая мощность влитой в него силы, должен был обезглавить его. Однако все вышло иначе. Появившийся словно из неоткуда хвост одним быстрым движением отклонил смертоносный снаряд чуть ниже. Даже получив серьезную рану хвоста, монстр, тем не менее оказался в выигрыше. Метательное орудие пробило каменные челюсти, создав брешь. Очередной мощный выброс темно-зеленой чакры и уничтоженная ловушка разлетелась во все стороны каменной крошкой.

Оказавшийся на свободе враг схватил опутывающую голову проволоку рукой и дернул к себе. Тень, что удерживал ее, невольно потерял равновесие, не сумев противостоять силе существа, чем и воспользовался его противник. Мощный бросок и не успевший прийти в себя боец начал оседать с разорванной глоткой.

Яростное сражение возобновилось с большей интенсивностью. Монстр схватил умирающего противника и с силой запустил его в одного из теней, что в свое время держали сеть, сам сделав стремительный бросок следом. Ужасающий снаряд быстро преодолел расстояние до цели, где и был разрублен пополам ошеломленным воином.

Налетевший следом враг, до этого успевавший в самый последний момент отражать летящие в него заряженные кунаи хвостом, проигнорировал выставленный вперед клинок, отведя его в сторону небрежным движением руки. Когтистая рука пробила грудь бойца, а затем сместила тело так, чтобы оно снова послужило щитом.

Ответ разъяренных воинов оказался куда сильнее, чем мог выдержать труп их теперь уже бывшего соратника. Очередной кунай прошил его насквозь и пробил монстру бок чуть ниже района сердца. А выскочившие следом каменные колья попытались проткнуть его насквозь. Лишь стремительный бросок в сторону спас того от участи мяса на вертеле, хотя и не помогло избежать ран. Острые края тем не менее оставили глубокие порезы на ногах и руках, существенно снизив его подвижность.

Тени не давали ему времени на передышку. Совершая молниеносные выпады, они раз за разом оказывались буквально в шаге от него и нанесли таким образом еще несколько ран, хотя тот пытался уклоняться, совмещая это контрударами. Один из таких контрударов кстати, сработал. Мощный, пусть и касательный удар хвостом с разворота по ноге заставил одного из бойцов выйти из боя из-за резкой потери подвижности.

Монстр немедленно сосредоточил все свое внимание именно на нем и начал всеми силами пробиваться к нему. Это было невероятно сложно. В условиях жесточайшего сражения, в котором каждая секунда не обходилась без того, что его едва не протыкали или не разрубали заряженные чакрой клинки, а сам он всеми силами пытался задеть противников своими когтями и хвостом, продвижение было чудовищно медленным. По сравнению с самим темпом движения, разумеется. Но движение вперед все же было, что не осталось незамеченным. Выросшая каменная стена стала достаточно надежной преградой, в условиях маневренного боя защитить временно выбывшего бойца Кусанаги.

Барьером тут же попытались воспользоваться. Причем обе стороны одновременно. Оказавшегося слишком близко к ней монстра тени тут же попытались прижать к ней и потом методично добить, пользуясь земляными техниками и блокируя его продвижение при помощи ветра. Тот же попытался воспользоваться стеной как идеальным средством защиты собственного тыла и сосредоточиться на врагах, собранных теперь лишь в одном направлении.

Тени среагировали раньше. Мощный поток ветра тут же обрушился на него, зажав его у стены и помимо прочего нанеся кучу царапин. И буквально тогда же вокруг вырос целый лес длинных смертоносных кольев, все как один направленных на него. Эта атака должна была стать последней, но монстр к этому моменту успел сделать свой ход. Вложив в собственные глаза огромную силу, он нанес скрытый удар по применявшему технику ветра бойцу. Тот, пусть и вовремя успел среагировать и отвести взгляд в сторону, но все на короткое мгновение слегка замешкался и поток ветра ослаб. Ослаб достаточно, чтобы существо смогло, зацепившись о камень когтями, совершить мощный прыжок в воздух, а затем, прямо в воздухе оперев ноги о стену, совершить очередной бросок вперед, метя по все тому же бойцу с элементом ветра.

Полет монстра был прерван огненным сгустком прямо в морду, запущенный командиром теней. Предугадавший атаку воин вовремя воспользовался огнем, чтобы остановить противника и снова заполучить прекрасную возможность нанести ему смертельный удар. Масштаб атаки был мизерным. Осознавая, что враг не боится огня как такого, и применение мощных техник могут сработать в его пользу, снова скрыв из виду, Кайоши прибегнул к простой технику просто дезориентировать того. И это сработало.

Пока огонь пытался прожечь прочную чешую твари, он совершив мощный прыжок, оказался рядом с ним и с ходу всадил свой клинок тому в грудь. Правда, враг опять сумел избежать смерти, буквально в последний момент слегка сдвинуть корпус так, что лезвие прошло мимо сердца. А потом воину пришлось самому спасаться от всплеска ярости противника, которая вылилась в виде молниеносного удара хвостом. Ловко увернувшись от опасной конечности, Кайоши вышел из зоны поражения и запустил заряд чакры с минимальной дистанции, надеясь разрубить монстра пополам. Но тот уже придя в себя, отскочил в сторону, а затем и вовсе резко атаковал находящегося в стороне Сато, который отбросил его ударом своей ветряной техники.

Монстра вновь снесло к стене, при этом его тело слету проломило несколько кольев и врезалось о камень. Раздался яростный рев боли, и Сато пришлось уклоняться от запущенного в него каменного кола. В этот момент участок стены неожиданно сложился напополам и словно огромный капкан, обрушился на тварь.

Ловушка теней не сработала. Вернее, сработала не так, как должна была. Враг вывернулся. Непонятно как он успел это сделать, но ему посчастливилось не остаться похороненным под грудой камней. Правда полученные повреждения левой руки и плеча ясно давали понять, что цена спасения была достаточно высока.

Последняя, яростная атака противника была напоминала скорее акт отчаяния. Несмотря на невероятную скорость восстановления своего тела и сил, он явно уже был близок к своему пределу. А высвобождение из ловушки и вовсе стоили ему боеспособной руки. Учитывая то, что его правая рука еще не успела восстановиться в полной мере, он сейчас был наиболее уязвим. И тени были намерены сделать свой ход, чтобы этот акт отчаяния закончился для него отчаянно.

Монстр вложил в финальный бросок на командира группы немало сил. Набранная огромная скорость, резкие прыжки в разные стороны, чтобы уклоняться от сюрикенов и кунаев, а также острейших потоков ветра — все это должно было сыграть решающую роль в достижении его цели. Но тени смогли прервать его движение. Пойманный за ногу проволокой, а затем сбитый с ног выстрелившим из под земли колом, он попытался вскочить, но в этот момент материализовавшийся рядом с ним боец с ходу всадил в него клинок в груди, а затем быстрым движением рассек до пояса, оставив длинную кровавую полосу. Враг начал захлебываться кровью, беспомощно пытаясь зажать страшную рану, но тень нанес еще один удар, явно не собираясь давать тому шанс на восстановление.

— Берегись!

Крик прозвучал слишком поздно. В тот момент хвост монстр уже пробил груди бойца, нанеся свой последний удар. А затем их тела неожиданно исчезли в дыму после мощного хлопка.

— Назад! — крикнул Сато, подавая пример своими действиями. Товарищи не стали долго думать и практически синхронно сместились назад. Причем для одного из бойцов это оказалось настоящим спасением, потому как буквально сразу же на то место, где он стоял из облака дыма рухнул поистине громадный хвост.

— А это что еще за тварь? — спросил Кайоши, глядя как хвост поднялся, и исчез в дыму, оставив после себя огромную вмятину.

— Змея, — процедил Сато, припав на одно колено и тяжело задышав. Тяжелый бой, а также долгий переход давал о себе знать, — Я сражался с такой в болотах. Будьте начеку. Она огромна и при этом очень быстрая и ловкая. С очень прочной шкурой.

— Откуда она взялась? Монстр превратился в нее?

— Не знаю откуда, но вряд ли это монстр. В прошлый раз змея также появилась неожиданно и при этом Акияма исчез.

— Чертовщина! — выругался командир и начал складывать ручные знаки, — Приготовиться к бою! Ударим всем что есть!

Чудовищное шипение обрушилось на них в это же мгновение и из частично развеявшегося дыма вылетела туша громадной рептилии, на огромной скорости устремившийся к ближайшему из них.

— Комбинация, ветер-огонь! Огненный шторм!

Когда они добрались до лагеря, было уже светло. Солнца сквозь облака увидеть было трудно, но увидеть все вокруг, уже не составляло особого труда. Гораздо сложнее было распознать в этом выжженном и перепаханном поле, со следами огромного количества мертвых змей, оружия, элементов брони, павших самураев и остатков укреплений хоть только несколько часов назад бывшее прекрасно обустроенным местом размещения около полутора сотен воинов Кусанаги.

Сейчас это было местом сражения. Не просто сражения, а яростного, жесточайшего побоища. Разбросанные повсюду трупы воинов, сотни разрубленных змей и апогей — громадная рептилия, развалившаяся в самом центре бывшего лагеря с огромной кучей всевозможных кровоточащих ран и торчащими клинками на чешуе, ясно давали понять весь масштаб произошедшего. Битва закончилась. И закончилась она явно не в пользу оборонявшихся.

Небольшая группа теней подошла к развалившемуся исполину, по пути быстрыми движениями отсекая головы ползающих вокруг многочисленных мелких змеек. Ни один из верных воинов Кусанаги не был невредим. Каждый был так или иначе ранен. У кого-то это были царапины, оставленные острыми когтями испарившегося монстра, у кого-то перелом после сокрушительного удара громадной змеи, а одному и вовсе не повезло пережить дружественный огонь. И это не считая беспомощно висящего на спине другого Сато — истощение достигло такого уровня, что передвигаться самостоятельно он уже был не в состоянии.

— Миссия провалена, — тяжело выдохнул один из бойцов и протер поступившую испарину.

Командир не ответил. Поморщившись от боли в боку, он некоторое время смотрел на поле, пытаясь выяснить причины того, почему же столько самураев не смогли одолеть, пусть и огромного, но одного такого гиганта. А ведь среди них были и офицеры Центра. Такие же, как и он, и его группа, что смогли сначала выстоять в бою с могущественным монстром, а потом прикончить исполинскую змею. Да им пришлось повозиться, но ведь их было мало. А здесь было столько воинов. Суммарный удар даже одного десятка самураев был бы смертелен для такого гиганта. Не говоря уже о сотне. Пусть им и пришлось заодно бороться с огромным количеством мелких змей, но опыт первого удара показывала, что у тех нет ни единого шанса выстоять под общим залпом самураев при поддержке теней.

— Справа! — рявкнул один из бойцов, выхватывая оружие.

Кайоши взглянул в указанном направлении и увидел поднимающуюся фигуру в броне. Самурай. Выживший? Тогда откуда это странное чувство?

Поднявшийся воин был не один. Довольно скоро вокруг теней стояли уже около двадцати человек, держащих свои клинки наперевес. И судя по всему, никто из них не был другом.

— Их захватили!

Ситуация прояснялась с каждой секундой. Причина такого результата сражения заключалась не в силе гигантской змеи или в слабости самураев. Нет, ведь воины были вынуждены сражаться со своими же бывшими соратниками, каким-то образом подчиненных враждебной воле. Объединенная сила всех этих солдат и змей сыграла решающую роль в поражении Кусанаги. А сейчас эта сила намеревалась противостоять им.

— Что скажешь, Сато? — спросил Кайоши, рассматривая глухие шлем-маски новых противников, неподвижно застывших вокруг.

— Нужно уходить, — слабо проговорил боец, с трудом шевеля губами, — Их куда больше, чем кажется. Мы с ними не справимся.

Кайоши кивнул, рассматривая поле, усеянное трупами. Сколько из них могли быть подчиненными вражеской воле марионетками, ждущими момента нанести удар исподтишка. Сколько еще ловушек могло быть здесь установлено, в расчете уничтожить всех выживших боевиков Центра. Ввязываясь в сражение они угрожали погибнуть или же потерять последние силы, что в этих условиях было равно смерти. Пока они на вражеской территории, их будут выслеживать, и пытаться уничтожить любыми способами. Особенно сейчас, когда противостоящих сил практически не осталось.

— Элемент огня. Пепельный туман.

Их тут же поглотило пепельное облако, из которого группа выскочила на огромной скорости и устремилась в направлении моря. Буквально в ту же секунду облако вспыхнуло огнем, зарево которого на мгновение вспыхнуло ярче солнца. Отвлекающий маневр сработал как надо. Самураи не смогут сразу же напасть на след.

— Командир, наши действия?

— Уйти как можно дальше. Возвращаемся в Страну Железа.

— Не думаю, что нас встретят там благосклонно.

— Это не важно. Мы должны доложить о случившемся. Передать полученную информацию самому дайме. Иначе столько жизней будет потеряно зря.

— Командир, самураи идут за нами!

— Они будут пытаться нас догнать.

— Что будем делать?

— Ничего. Пока ничего. Мы слишком близко к болотам. Врагу здесь куда удобнее ими управлять. Уйдем дальше и установим ловушки. До моря далеко, мест для их установки более чем достаточно.

— Понял....

Я стоял рядом с тяжело дышащей гигантской рептилией, разложившейся в самом центре того, что до недавнего времени было местом сосредоточения сил Кусанаги в Стране Болот. Признаться честно, зрелище разгромленного лагеря было впечатляющим. Следы разрушительных техник, всей мощи большого количества самураев, ну и того, на что способны мои верные союзники из Рьючидо — все это внушало невольное уважение.

Было уже за полдень. С момента начала сражения прошло уже довольно много времени, за которое группа уцелевших вражеских бойцов успела уйти достаточно далеко, и, следовательно, вокруг не оставалось никого, кто мог бы представлять угрозу, как для меня, так и для моих сопровождающих. Которые, кстати, только и делали, что вертели головами из стороны в сторону, пытаясь в полной мере изучить то, во что превратилась эта земля при их же активной помощи.

К сожалению, вся моя авантюра с привлечением такого объема сил и средств, и достаточно неплохие итоги, закончилась неудачей. Основная цель так и не была достигнута. Врагам, причем наиболее информированным из них, удалось уйти. Пусть я отправил за ними отряд завербованных самураев, но уже прекрасно понимал, что их не догнать. Самураями можно было эффективно управлять лишь на малых дистанциях. Чем дальше они ходили, тем хуже становился контроль и как следствие, проку от таких преследователей было мало. Потому я уже сейчас раздумывал над тем, к чему в итоге приведет утечка информации. Насколько сильным будет ответный удар уже осведомленного противника. Признаюсь, мысль о готовящихся действиях Кусанаги, знающих о том, что за неведомая сила встала у них на пути, меня пугала до чертиков. Хотя, глядя на следы проведенного мною опять же заочно, сражения, как бы намекали, что полностью беззащитным себя назвать я уже не мог. Особенно если принять во внимание уже второго гиганта, сражавшегося сегодня на моей стороне. И тех самураев, которых удалось подчинить своей воле. Хм.... Все это придавало определенную уверенность в себе.

Я подошел к громадной змее и, положив на ее голову свою руку, влил немного собственной силы. Мне этот зверь был нужен живым. Учитывая то, что одному так и не удалось пережить сегодняшнюю ночь из-за яростного сопротивления теней, он был единственным, кто мог сейчас помочь мне установить контакт с Рьючидо и его хозяином.

'Отправляйся обратно домой! Свяжись со старшим. Передай ему мою просьбу сберечь по возможности моего человека и вернуть обратно. И пусть не пытается меня провести. Я знаю, насколько он живуч. И еще.... Нам нужно будет поговорить об изменении условий нашего контракта. Упростим наше соглашение для большей эффективности. У меня все. Ступай!'

Змей исчез в облаке дыма, а я, вздохнув, в последний раз взглянул на поле битвы и зашагал обратно в направлении болот. Мои спутники, к этому моменту только-только приступившие к сбору трофеев, замешкались, но увидев мою отмашку не прерываться, продолжили свое дело. Я был не прочь пройтись одному, анализируя все произошедшее.

План, на который я возложил все свои силы, в конечном счете, сработал, пусть и не полностью. У меня теперь был довольно серьезный опыт концентрации, передачи и использования чужой силы, а также контроля за отдельными единицами на расстоянии. Монстр, которого я использовал в бою против теней, предварительно усилив его чакрой Учиха, Тору и энергией плиты, показал себя с лучшей стороны. В одиночку противостоя целой группе хорошо обученных бойцов, он смог выбить из строя по меньшей мере четырех из них. А когда потерял возможность сражаться, призвал змею. Жаль, правда, что моя идея с использованием моей крови для 'легитимности' ритуала призыва не подействовала. Его самого также унесло в Рьючидо. Но, тем не менее, я рассчитывал, что мне удастся вернуть столь ценного воина. А в том, что он сможет восстановиться сомневаться не приходилось. Монстр был невероятно вынослив и живуч.

По результатам боя я мог выделить следующее: была достигнута победа. Враг был разбит. А я смог испытать целую кучу новых приемов ведения войны с использованием имеющих средств. Управление огромными массами рептилий, распределение между ними больших запасов природной энергии, смешанной с силой плиты, применение ки через всех змей одновременно для создания замешательства среди врагов, покрытие энергией поля боя, дабы подавлять волю врагов через страх, совершенствование методики превращение раненых и лежащих на земле бойцов в марионеток. Это все было бесценным опытом, который должен был сыграть важную роль в предстоящих боях. А в том, что таковые будут, я не сомневался. Разве что место будет другим. Подальше отсюда, желательно. Где-то за морем.... Кажется, мое понимание того, как эффективнее использовать моего Учиха стало только лучше....

Глава — 19.

Лесовики (часть 1)

Для того чтобы научиться отпирать этот проклятый замок ушла целая прорва времени. И не сказать ведь, что все получилось так, как хотелось бы. Скорее наоборот, он чувствовал себя полным неудачником, которому оказалось не по силам сладить с этим безмерно простым и одновременно невероятно хитрым 'механизмом', встроенным прямо в его тело. Особенно уязвляли слова того, кто придумал эту чертовщину. Отродье подколодной змеи! Одна издевка за другой, и при этом каждая произнесена с таким серьезным видом, что возникает лишь два желания — либо удавиться самому, либо попытать удавить его!

Нет, желание оставить эту структуру в его теле было понятно. Будь он на месте этого змея, то поступил бы примерно также. Разница заключалась бы лишь в способе. Ему встроили ограничитель в тело, а он всегда делал схожее с разумом. Выпускать смертельно опасного врага на свободу, как следует, не предусмотрев способы страховки от ненужных фокусов с его стороны было бы эталоном глупости. Так что в этом бывший узник подземелий был солидарен с тюремщиком. Напрягало другое. Змей категорически отказывался менять систему сдерживания на что-то более удобное для управления.

Конечно, он был безумно рад тому, что смог выкарабкаться наружу. Это стоило ему немало времени, потраченных в беседах с тюремщиком, в каждой из которых из него раз за разом вытягивали все больше и больше сведений обо всем, что казалось тому интересным. Да и выслушивать приходилось очень многое. Найдя в нем преданного и верного собеседника, змей с удовольствием полоскал ему мозг бесчисленным множеством малопонятных теорий, историй о личностях, о кланах, о предках и тому подобное. Безусловно, некоторые из этих рассказов были занимательны, да что там говорить, все что говорило это существо было бы невероятно затягивающим.... если бы не одно но.... Любовь говорить загадками у змея была настолько велика, что разобраться в полной мере в его словах мог разве что только он сам. Поэтому приходилось пыхтеть, пытаясь уловить хотя бы поверхностно суть того, что от него в итоге требуют, дабы не откладывать возможное освобождение из этого подземелья.

Но снаружи его ждало разочарование. Причем, разочарование самим собой. В этом на удивление хорошо ухоженном городе, стоящем прямо посреди болот, от него не было никакого толка. Вернее, толк был.... У его старого 'Я', владеющего навыками теней и с силой его рода. А у человека, полностью лишенного этих сил, без возможности опираться на чакру, здесь были одни лишь проблемы. Самой главной из них была необходимость в его навыках на службе этому городу. А он все никак не мог освоить работу с этим проклятым замком, блокирующим все его силы. В чем же был смысл в службе враждебному городу? А он был прост — возможность сбежать! Терпеливо ждать нужного момента и уйти. Вернуться домой!

Змей держал его в каком-то доме, время от времени позволяя выбираться на прогулку, и терпеливо разъяснял принципы ограничителя, давая размытые советы по его ослаблению и постоянно накручивая все новыми и новыми сведениями. Своеобразная провокация, даже понимая которую, все равно поддавался ей. От него хотели, чтобы он освоил методику открытия этого механизма, чтобы в будущем мог реализовать, хоть и в урезанном виде свой потенциал. И что интересно, он желал того же....

Да, в конце концов, ограничитель удалось освоить. Не в полной мере, как хотелось, не на том уровне, который был нужен его хозяевам. Приходилось слишком долго сосредотачиваться, чтобы получить доступ к своей собственной силе. Малейшая потеря концентрации приводила к тому, что замок снова защелкивался и поток силы перекрывался. Приходилось начинать все сначала. А сама сила? Это было еще одной проблемой! Мало того, что ее было слишком мало, так еще и в ней постоянно присутствовала доля чего-то чужеродного. Того, что активно использовалось змеем и его последователями, но при этом слабо поддающееся контролю с его стороны. Что опять же удручало.

Змея его неудачи не радовали. Собственно как и успехи. С первым, в общем-то все было понятно. Он нуждался в таком прислужнике, как его подопечный, и пока тот не мог применять свои способности в урезанном масштабе, его планы не продвигались. Ну а успехи.... Успехи были слишком малы. Пока в список достижений будущего союзника не был включен 'взгляд красных глаз', как он сам выразился, то пользы от него опять же практически не было....

Ямагами, как и всегда, объявился неожиданно. Выказав все приличествующие формальные приветствия, он, дождавшись приглашения, проследовал в основное помещение, где с удобством уселся за низким столиком. Хозяин дома намек понял. Не совсем довольный тем обстоятельством, что гость заявился в такую рань, он, тем не менее, взялся за приготовление чая. Конечно, можно было бы обойтись и без напитка. Змей мог и обойтись! Но бывший пленник по своему опыту знал, что разговоры с ним в последнее время легче перенести именно с чаем.

С того момента, как освоение управления замком пошло на лад и у него стало получаться постепенно наращивать уровень владения своей собственной силой, этот человек начал уделять ему куда большее внимание, чем это было раньше. Если раньше он наведывался, как правило, раз в сутки, уже ближе к вечеру, поинтересоваться состоянием дел и вновь основательно побеседовать со своим подопечным, все остальное время доверяя его самому себе. Ну и наблюдателям, которые ни на шаг не отходили от его дома, постоянно отслеживая все, что происходило в доме. То теперь все изменилось. Ямагами мог появиться с утра, как это произошло сейчас, ближе к полудню, дабы разделить с 'интересным собеседником' пищу, или же вовсе ночью, пожелать спокойно ночи, так сказать. И все это время он непрерывно интересовался ходом дел, начинал все активнее вмешиваться в процесс, нередко выдавая и полезную информацию. Бывший пленник прекрасно понимал, что в нем на данный момент крайне заинтересованы, и на то есть весомые причины. Он не знал какие, но наверняка это так или иначе было связано с его соратниками.

Отпив глоток ароматного напитка, Учиха некоторое время сидел, терпеливо ожидая момента, когда гость соизволит начать беседу. Ну и гадая по поводу того, что ожидает его на этот раз: очередная лекция о его любимом изобретении — сдерживающем механизме и способах пользования, какая-то сложная, требующая тщательнейшей расшифровки теория, связанная с устройством мира, ролью пользователей чакры в нем, или же самой сути чакры. Его собеседник любил таким образом полоскать мозг, причем, как заметил офицер Центра, все всегда сводилось к одному — что мог предпринять для осуществления этих теорий лично красноглазый. Этакая система внушения.

— Я не смог заглянуть вчера вечером. Сам понимаешь, дел в последнее время все невпроворот, — наконец начал змей, протягивая уже пустую пиалу обратно.

— Ничего страшного, Широ-сан, — ответил Учиха, отмечая про себя, что был бы рад обойтись без таких визитов еще пару деньков. Для хорошего настроения так сказать.

— Страшного-то действительно ничего нет. А вот то, что я не смог лично поздравить тебя с достаточно успешной тренировкой, которая, похоже, окончательно привела к уже приемлемым результатам, это печально. Так что, позволь сделать это прямо сейчас. Поздравляю, Утадзи-сан. Вы достигли впечатляющего результата.

— Спасибо конечно, — затянул Учиха, про себя отмечая свою правоту относительно еще одной функции ограничителя — передатчика сигналов о состоянии носителя, — но право нечего. Я бы не сказал, что мои результаты впечатляют. Они меня еще даже близко не удовлетворили.

— Это ты, конечно, загнул, Утадзи-сан, — проговорил гость, терпеливо наблюдая за тем, как хозяин наливает чай, — Быть первым человеком, кто не просто практически смог освоить эту технологию с нуля, но и сделать это за столь малый промежуток времени — это действительно впечатляет. Все, что тебе осталось сделать — это практиковаться, закреплять результат и довольно скоро ты вновь будешь представлять собой опасного воина. Того, кто так необходим мне, этому городу, а также...для одной семьи.

Понять, что хотел Ямагами, было не трудно. Наконец, дождавшись момента, когда он дошел до нужного уровня, змей намеревался посвятить его в свои планы. Ну, если быть точнее, в ту ее небольшую часть, которую ему полагалось знать. И судя по тому, что никто не собирался дожидаться куда больших успехов, время действительно поджимало. Вероятно, Кусанаги начали действовать после устроенного им поражения.

Честно говоря, когда Широ как бы невзначай упомянул о том, что силы организации уничтожены, а лагерь сровняли с землей, Утадзи поначалу не поверил. Нет, он видел на что способен этот, без сомнений, монстр, в человеческом обличии, да и навыки Тору ясно намекали, что ребята они очень серьезные.... Но против целого подразделения самураев? При поддержке довольно сильной группы теней? Это смотрелось слишком неправдоподобно. Особенно принимая во внимание тот немаловажный факт, что в этом городе других подобных воинов такого же уровня он как-то не заметил. Нет, не то чтобы его водили по всему городу и показывали все, рассказывая все секреты, но как человек, имеющий непосредственное отношение к разведке, даже небольших деталей ему вполне хватало, чтобы сделать соответствующие выводы.

Но потом пришлось поверить. Ямагами пусть и не особо распространялся по этому поводу, но аргументов подтверждающих его слова оказалось более чем достаточным. Один из таких аргументов в виде трофейного клинка, некогда принадлежавшего командиру группы офицеров и теперь довольно часто мелькавшего в руках гостя, намекал особенно. И это шокировало. Равно как и пугало. Впрочем, Учиха довольно быстро понял причину того, почему ему вообще позволили узнать про это. Факт того, что он находиться в распоряжении столь могущественного существа само по себе заставляло прислушиваться к его теориям и мыслям куда серьезнее. И при этом гадать, что он сможет выкинуть в дальнейшем. Одно из средств воздействия, фактор, обеспечивающий вербовку.

— О чем вы, Ямагами-сан? — задал он дежурный вопрос, подавая гостю его пиалу и пристально следя за ним.

Собеседник несколько мгновений задумчиво наблюдал за тем, как пар мерно растворяется в воздухе, а затем перевел взгляд своих глаз с янтарным отсветом на него.

— Сдается мне, Утадзи-сан, твои достижения открывают перед нами определенные перспективы. И я полагаю, сейчас самое время попытаться это все реализовать. Как думаешь, способен ли ты совершить переход за море?

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. За море? Вернуться обратно на континент? Вот так просто вновь оказаться в зоне постоянной активности Кусанаги?

— Я чего-то не понимаю.

— А что тут понимать? Разве тебе не хочется вновь оказаться в той части света, откуда ты родом?

— В чем подвох?

— Подвох? Ни в чем. Я позволю тебе вернуться на континент. Ты получишь место на судне, преодолеешь море по определенному маршруту, и в итоге окажешься в двух шагах от родных владений. Все, что потребуется, всего лишь добраться самостоятельно на территорию Страны Железа или где ты там еще пожелаешь оказаться. Будь то какое-то поселение, база или что-то в этом роде. Мне это не важно. Вот и все.

Вопреки всем своим стараниям удержать себя в руках, Учиха с каждым мгновением ощущал все растущее волнение. Змей сделал неожиданный ход. Непредсказуемый и от этого пугающий.

— Какой смысл такого поступка? В чем будет заключаться моя задача? Что вы от меня хотите?

— Хочу? Я ничего не хочу лично от тебя, Утадзи-сан. Мне лишь нужно, чтобы ты оказался на континенте. Вот и все.

— Подождите! Уж не хотите ли вы использовать меня также, как и Тору? Как оружие! Чтобы атаковать ту или иную цель в Стране Железа? Убить дайме?

— Зачем? Какой в этом смысл?

— Стоп! Я ничего не понимаю.

— Успокойся, Утадзи-сан. Подобный сценарий для тебя не грозит. Сомневаюсь, что это бы удалось, будь у меня такие планы. Ты и сам должен все понимать. Да и смысл? Я разгромил Центр лишь потому, что не хотел раскрывать свою личность. Атаковал лагерь с той же причиной. Теперь обо мне нужные люди уже в курсе. Так что, смысла в подобных шагах нет. Все, что мне от тебя нужно, Учиха-сан, это чтобы ты пересек море и оказался на континенте. Это все.

Ошарашенный Учиха некоторое время просто сидел, переваривая слова гостя и пытаясь сложить все по полочкам. Понять логику действий змея оказалось непросто. Тем более что вариантов было как-то слишком мало. Все тот же вариант с оружием, который, как заверялось, не будет применяться (в это он не очень-то и верил). Вариант шпионажа.... И все... Учиха не мог просто взять и придумать какой-то другой вариант. И это напрягало.

Гость не мешал ему размышлять, продолжая спокойно потягивать чай, когда пиала опустела, без особых зазрений совести сам же ее наполнил и продолжил.

— Какая услуга от меня потребуется за мою свободу?

Ямагами услышав вопрос, некоторое время молчал, пока не растянулся в довольной улыбке.

— А вот, Утадзи-сан, правильный вопрос!

Уничтожение лагеря железнобоких в любом случае должен был стать отправной точкой в начале крайне серьезного противостояния с их организацией. Никто не смел вот так безнаказанно истреблять солдат столь могущественной структуры, которая к этому моменту весьма успешно прижимала к ногтю любого, кто осмеливался вставать у нее на пути. Ответные меры не заставили бы себя ждать. Для окончательного решения 'болотного вопроса' привлекли бы серьезные силы, против которых никто в нашей части света не смог бы устоять. Крохи информации, что были у меня относительно лидера организации и его приближенных позволяли мне сделать однозначный вывод — никто не оставил бы такую пощечину безнаказанной. Карательные силы наверняка устроили бы настоящее представление — демонстрацию своего могущества и указали бы на факт везения их врагов, которые сумели воспользоваться моментом.

Немаловажным фактом в данной ситуации было то, что нам не удалось сыграть чисто. Группа вражеских солдат, среди которых был тот, кто был в курсе о моей личности, смогла выбраться из ловушки и отплыть на корабле, став тем самым недоступными. С одной стороны было лишь вопросом времени, когда они доберутся до своих и доложат о случившемся. Командование, исходя из этих данных, уже могло предпринять ответные шаги. То есть, информация довольно скоро должна была оказаться в руках тех, кто предоставлял наибольшую угрозу. С другой же стороны, это имело и некоторые положительные стороны. Это я понял спустя некоторое время, после долгих раздумий. Враг узнает не только о том, что его подразделение было безжалостно истреблено, но и получит полное представление о том, кто это сделал. А учитывая тот немаловажный факт, что этому самому врагу было прекрасно известно кто я такой, мое происхождение и вероятно, немало о моих потенциальных возможностях, а также, что еще важнее, имел какие-то планы на мою персону, он вряд ли стал бы предпринимать скоропалительные решения, поддавшись буре чувств. Из доставивших информацию бойцов должны выжать все. Потом тщательнейшим образом проанализируют все сведения о бое, о моих способностях, об условиях местности, сопоставят это с тем, что им было известно обо мне и о плите, с которой я, как оказалось, был непосредственно связан, и уже после этого проработают ответный удар. То есть, мне следовало ждать прибытие не карательного корпуса, который без обиняков спалил бы все к чертовой матери вокруг, а уже потом выяснял бы, кто и почему, а хорошо подготовленное подразделение, чей функционал строился бы на основании информации о моей личности. Операция наверняка будет хорошо продумана, с тщательно проработанными целями и прекрасным оснащением. Разумеется, на все это требовалось время. И это была та отсрочка, которую я должен был использовать для проработки своего плана контрмер. Работа над этим вопросом началась буквально сразу же по возвращению в город и небольшой заминки в виде короткого отдыха, прерванного необходимостью срочно уладить несколько вопросов уже с местными....

Мой доклад о проведенной операции старейшине и собравшемуся совету его главных офицеров — командиров отдельных подразделений прозвучал как гром среди ясного неба. Практически все присутствовавшие на тот момент в зале остолбенели, когда им раскрыли о масштабе провернутой авантюры. И то, что раньше мне удавалось выкинуть нечто подобное, не сыграло особой роли по профилактике шока. Одно дело, когда уничтожается часть большого подразделения в результате нежданного нападения необычным способом, а другое, когда подобное происходит с самим подразделением, которое как минимум ожидало нечто подобное. Офицерам оказалось крайне сложно справиться с потрясением, но когда это все же произошло, на меня не обрушился град вопросов, как я предполагал. Скорее наоборот, в воздухе появилось сильное напряжение. Вглядываясь в лица окружающих меня людей, я увидел целую гамму всевозможных эмоций. Страх, опасение, недоумение, растерянность. И что еще важнее, в глазах каждого офицера можно было различить готовность немедленно выхватить хорошо припрятанное в одежде оружие и попытаться со мной покончить. Высший командный состав СБ посчитал меня излишне опасным и был готов устранить, если я решу сделать неверный шаг. Крайне неприятная ситуация, учитывая мое не самое 'свежее' состояние после напряженных последних нескольких суток, при перспективе столкновения с достаточно квалифицированными бойцами, пусть и не владеющих чакрой, но при этом достаточно осведомленные о том, на что я способен чисто в физическом плане. А я про них практически ничего не знал. За исключением, пожалуй того, что старейшина из всех присутствующих был действительно опасен. По крайней мере, сейчас.

Кстати о нем. Именно вмешательство Такаюши, который оказался единственным, кто с абсолютно спокойным голосом начал задавать мне вопросы обо всем что произошло и о рисках сложившейся ситуации с врагами, помогло унять напряжение. Видя, что уважаемый старейшина не выказывает никаких опасений и сохранил лицо, остальные немного расслабились. Чего не сказать обо мне. Начавшийся разговор между мной и стариком был сложным. Он задавал вопросы, я на них отвечал. Он требовал разъяснений, я их давал. Он делал заключения, я подтверждал их, все время осознавая, насколько хорошо этот человек все понимал.

Вся наша встреча закончилась вполне мирно, если можно было так сказать. При этом каждый остался при своих. Я сохранил за собой все то, что имел, при этом, получив весьма наглядную демонстрацию того, насколько опасным противником в случае чего мог стать Такаюши. Сохраняя полное спокойствие, он не стал пытаться как-то меня подавить или устранить, пока я не стал излишне опасен, вместо этого завуалировано дав понять, что в случае чего непредсказуемых шагов по отношению к городу мною будет потеряно слишком много. При этом рост моих возможностей сам по себе его видимо не особо пугал, особенно при случае, если я и дальше буду сохранять лояльность городу и старейшине. И хотя я пока даже не задумывался о каких бы то ни было шагах по установлению своей власти в городе, намек был мною понят. Пока было много других дел....

Немного отойдя от всего, что произошло в последнее время, я принялся за проработку контрмер. И первым шагом в этом вопросе стал подсчет имеющихся ресурсов. Всего того, что я мог бы использовать в случае начала вражеской атаки в качестве средства противодействия. Результаты этих подсчетов и анализа моего 'оборонного' потенциала были достаточно... своеобразными. С одной стороны прошедшее грандиозное по местным масштабам сражение дало мне куда больше, чем могли дать обычные тренировки — прекрасно подготовленное боевое подразделение, обладающих навыками использования природной энергии на достаточно неплохом уровне. Управляя достаточно внушительными объемами силы и координируя ударные силы змей, мои подчиненные получили воистину бесценный опыт. Это и прокачка собственных сил, и умение манипулировать энергией на расстоянии, и использование местности для противодействия противнику. Не стоило забывать и великолепную синхронизацию друг с другом — долгие многочасовые совместные действия привели к поразительным результатам. В итоге еще недавно простые люди, пусть и получившие возможность использовать силу природы благодаря кристаллу Морье, сделались действительно грозными представителями моего 'вида'. Пусть им еще недоставало опыта индивидуальных боев (этого, к сожалению, было мало и у меня самого), но при верном использовании эти бойцы могли стать отличным подспорьем, а в будущем грозной силой далеко за пределами Страны Болот.

В качестве бонуса в моих руках оказалась также группа бывших воинов Кусанаги. После мощной накачки их природной энергией, и воздействию мощного подавляющего фона громадной змеиной сети, бывшие грозные железнобокие превратились в некоторое подобие марионеток. Люди, с подавленной человеческой сутью, движимые лишь инстинктами и управляемые как мной, так и моими бойцами, они могли по-прежнему использовать почти полный спектр своих способностей. Убийственное сочетание чакры и природной энергии делало их еще одним превосходным средством ведения войны. Правда, эффективность по большей части зависела именно от управления. Если бы я просто бросил их в бой, не озаботившись надлежащей подготовкой и не используй все их навыки в полной мере, то пользы от них было бы никакой. Но в случае, если мне удастся воспользоваться ими в нужном ключе, то ценность их возрастала многократно.

Ну и естественно, мое самое главное оружие — змеи. Основа как моей силы, так и силы моих подопечных. Те существа, благодаря которым нам удалось выстоять в бою с Кусанаги.... К огромному моему сожалению, с этим ресурсом у нас были серьезные проблемы. Ведя войну с чертовски опасным противником, я не жалел сил при нанесении удара, и собственно это и помогло нам выйти победителями. Однако яростное сопротивление самураев и их соратников теней привело к тому, что к концу сражения мы потеряли более двух третей собранной живой змеиной массы. Иными словами, мы лишились просто громадного источника сил на ближайшей территории. Что автоматически лишало нас прежних возможностей для ведения боя на своем 'поле'. Мы теперь не могли рисковать и встречать противника на болотах, где наши боевые возможности оказались резко урезаны.

Именно на фоне результатов анализа о доступны ресурсах и проснулась во мне очередная идея. Которая, при должном внимании, могла бы сгодиться и в качестве полноценного плана. Если у тебя нет ресурсов на своей территории, то следовало бы воспользоваться на чужой. И я это говорю не о других территориях Страны Болот. В конце-то концов, зачем вообще пускать врага на нашу сторону света, когда можно попытаться развернуться за морем. Разумеется, это не было бы легко, но уж лучше так, чем думать, как защититься у себя дома. Создать змеиную армаду где-то неподалеку от Страны Железа и развернуть наступление. Попытаться уничтожить базы железнобоких, их линии снабжения, тыловые структуры.... Все это звучало на первый взгляд, достаточно разумно, а при дальнейшем рассмотрении, уже как-то нелепо. Ну не совсем нелепо, а даже, сказал бы, несколько неуклюже, как-то штампованно. В общем, нецелесообразным. Накопить столько сил на вражеской территории может и удастся, но вот успешно бороться с куда более многочисленным противником, где ему не составит труда собрать подкрепления и быстро выжечь 'заразу'.

Именно поэтому первые наброски на план были благополучно отправлены в корзину. Условно выражаясь, конечно. План я составлял исключительно в своей голове.

После долгих размышлений и перебирания в голове огромного количества самых разных вариантов, мне пришла в голове новая идея. Которая, по мере ее проработке все больше и больше мне нравилась и как по мне, именно ей предстояло стать идеальным планом при нынешних условиях.

Идея базировалась на тех сведениях, что мне мало по малу удалось выудить у Тору касаемо всей структуры армии Страны Железа и вспомогательных подразделениях, того, что успел рассказать пленный Учиха, ну и того, что было известно мне самому. Информация, которой я нахватался как во время своих злоключений на континенте, вкупе с тем, что сохранилось в моей памяти еще с прошлой жизни. Змеи, это безусловно хорошее средство для ведения войны, как это показывали недавние события, но когда против людей воюют другие люди, причем хорошо обученные и вооруженные, это уже совершенно другой уровень. Особенно если эти люди уже надлежащим образом организованы и остается лишь направить их по правильном руслу....

Проработка плана началась стремительно. За короткое время я, приложив все силы, смог 'дожать' Тору, вынудив его рассказать все, что ему было известно не просто о Стране Железа и зонах ей подконтрольных, но и о прочих землях, куда ему доводилось попадать, с кем воевать, кто был врагом организации. Бывший самурай, все еще находившийся под сильным впечатлением от вида разгромленного лагеря, не горел особым желанием делиться со мной этими сведениями, справедливо полагая, что из-за них могут пострадать еще больше его бывших соратников, которым он не желал зла. Но все же мне удалось его уговорить. Как-никак, когда живешь в чужом городе и служишь людям, что там проживают, сложно играть роль этакого героя-одиночки-изгоя.

Проблема возникла при получении информации от Учиха. С ним приходилось играть по правилам, которые я сам же для него установил, и это заметно осложняло процесс. Поступать иначе было нельзя, потому что это серьезно нарушило бы мои планы по его постепенной вербовке. Вот и приходилось осторожничать. Впрочем, дело двигалось. Узник не хотел излишне долго задерживаться в своей темнице, лишенный всех своих сил и способностей. Иными словами, он принял условия игры и теперь старательно играл со мной, намереваясь уже в ближайшее время выбраться наружу, заполучив все свободы, которые были допустимы при его положении. Что мне безусловно нравилось.

Еще одним важным источником информации был старейшина. Некоторое время походив вокруг да около, и решив, что иного выбора нет, я отправился к нему с просьбой выделить мне все сведения относительно мира в целом, которыми его непрерывно снабжали его собственная разведывательная сеть. Конечно, его знания по большей части касались интересующей его части, а именно всяких древностей и артефактов, которые те выискивали, но все равно, знания о мире у него были значительные. И не воспользоваться этим было недопустимо.

Старик выслушал мою просьбу в свойственной ему спокойной манере, поинтересовавшись предварительно о моих планах. Получив же нужные ему сведения, ответил на все интересующие меня вопросы, заметив при этом, что сама идея противостояния на чужой территории кажется ему удовлетворительной, в отличие от необходимости действовать на своей земле....

— Все готово?

— Да. Как вы и заказывали. Ровно столько, сколько и обговаривали. Полсотни человек.

— Я искренне надеюсь, что качество этих людей соответствует указанным критериям.

— А вот с этим могут быть загвоздки.

— Только не говорите, что среди них есть 'чистые'. Потому как за голову каждого такого я с радостью возьму головы кого-то более.... В общем, вы понимаете кого.

— Что вы! Уверяю вас, ничего такого. Чистых тут нет. Просто, критерии, которые вы обозначили.... Таких людей мы стараемся не держать. Ну, вы понимаете, излишние расходы на содержание, плюс охрана, да и опасность побега.... Потому мы готовы предложить тех, кто остался.

— Кто они?

— Ну, за ними грехов поменьше будет. За такое просто так голову снимать не принято. Есть правда и те, кто отличился совсем не такими серьезными делами. Но уверяю вас, они сгодятся. Ступив однажды на кривую дорожку, они вряд ли станут приличными людьми.

— Сказал бы, не зарекайтесь, но не стану. Где они все?

— Здесь, неподалеку. Связаны и под охраной.... Эм, господин, я надеюсь, вы готовы соблюсти свою часть договора?

— Разумеется. Все, как и было обговорено. Сумма собрана и мы готовы е передать.

— В таком случае, позвольте начнем обмен. Вы будете проверять?

— Конечно.... Предлагаю не тянуть время, и сделать это немедленно. Как только я получу все, что мне причитается, вы возьмете свое золото. Куда мне идти?

— За мной.

Группа людей, встретившихся для решения важного вопроса неподалеку от морского побережья у небольшого леска ночью, пришла в движение, направившись на север. Прекрасно ориентируясь темноте, несмотря на отсутствие каких бы то ни было источников света, они быстро преодолели довольно большое расстояние, и, обогнув лесок, оказались у большого оврага, полностью забитую связанными людьми. Их охранял небольшой отряд в полтора десятка человек, увешанных разномастным оружием.

— Вот и они, — сказал человек, ответственный за сбор и доставку сюда всех этих заложников.

— Прекрасно. Дайте нам время осмотреть их.

— Как пожелаете.

Три человека легко оказались в овраге, принявшись ловко ходить вокруг них и осматривать, иногда срывая кляпы со ртов и тихо задавая вопросы, на которые тут же получали ответы испуганных голосов. Не обошлось без инцидентов. Несколько человек, освобожденных от кляпов, испуганно закричали, причитая о демонах, но таких быстро успокаивали быстрыми ударами в затылок.

Через некоторое время проверяющие застыли в одном месте, осматривая валяющихся пленников. Лидер повернулся назад.

— Женщины?

— Эмм.... Да, среди них тринадцать женщин.... Вас что-то не устраивает? Вы не говорили, что вас интересуют только мужчины.

— Так-то неважно. Просто.... Чем они отличились?

— У каждой свой грех. Воровки, убийцы, шлюхи....

— Я думал, последняя категория пользуется определенным спросом и их не трогают.

— Как сказать. Но будь они просто шлюхами, мы бы их действительно не стали бы трогать. Эти и те, и другие, и третьи одновременно.

— Воровки, убийцы и шлюхи?

— Да.

— Однако....

Человек вновь внимательно осмотрел пленниц и пожав плечами, направился дальше.

— Господин, посмотрите на вот это, — сказал один из сопровождающих лидера.

— Что там?

— Сомневаюсь, что к этой относится все, что нам сказали.

— Правда?

Заинтересованный лидер подошел к своему подчиненному поближе и склонился над лежащей. Легким движением руки вытащив кляп изо рта, он задал вопрос. Услышав ответ, встал и снова повернулся к тому, что притащил всех этих пленников сюда.

— А эта? Мне она почему-то не кажется представительницей всех тех профессий, о которых вы говорили.

— Эта.... Она....

— Хм, не могли бы вы подойти поближе, чтобы вам было легче ее рассмотреть. Оттуда думаю, сложно узнать, о ком я говорю.

Тот, к которому обращались, вздрогнул, но довольно быстро вернул себе самообладание.

— Я знаю, о ком вы говорите.

— Ну?

— Она чужая.

— Чужая? Вы хотите сказать, что это весь ее грех?

— Да.

— Хм, мне кажется, это не вписывается в критерии, которые я вам предоставил.

— Дело ваше. Не хотите брать, не берите. Других нет!

Человек некоторое время стоял и задумчиво смотрел на ту, что лежала у его ног. А потом, неожиданно сделав гигантский прыжок, очутился рядом с тем, кто вел переговоры и сжал тому шею. Окружавшие того люди было бросились на него, но тут же застыли как вкопанные, услышав змеиное шипение рядом с шеей своего начальника.

— Я помниться, говорил, чем закончатся подобные действия.

— Я не намерен отступать! Эта девка — чужая. Берите ее или бросайте. Мне нет до этого дела. Но в живых ей все равно долго не остаться.

— Почему? В чем причина такой неприязни?

— А как вы бы относились к тем, кто годами убивал ваших людей? Кто угонял многих ваших друзей на своих судах?

— Пираты? Она одна из них?

— Можно и так сказать!

— Можно и так сказать? Как это понять?

— Подарок от пиратов!

— А....

Пальцы разжались после нескольких мгновений размышлений. Змея, что до этого момента угрожала вонзить свои зубы в артерию человека, скрылась в его рукаве. Короткий взгляд страшных глаз и охранявшие пленных люди тут же отошли на шаг назад.

— Что же. Кажется, я все понял. Поэтому, на этот раз обойдемся без излишне крутых мер. А сейчас, вернемся к нашей сделке....

Он повернулся в сторону леса, откуда появилось два человека, тянущих что-то явно тяжелое за собой. Через некоторое время стало ясно, что это был объемный деревянный ящик, крышку которого тут же открыли, продемонстрировав содержимое. От которого кстати, у всех присутствующих тут же перехватило дыхание и неприятный инцидент вылетел из головы. Оно и понятно. Столько золота они в жизни не видели.

— Берите это и убирайтесь. Как только нам потребуются ваши услуги, мы вас найдем. До скорых встреч.

— Мы действительно собираемся сделать это?

— Да.

— То есть использовать всех этих подонков для одного ритуала?

— Да.

— Хм, а мы не могли сами отловить нужное количество людей? Обошлись бы без таких вот случаев.

— Могли. Но зачем тратить свое время на это дело, когда у нас его и так слишком мало. Уж лучше пусть это сделает кто-то другой. А если нам не понравятся их услуги, то можно было бы использовать их самих.

— Хм.... А что с девкой?

— Ее мы оставим у себя.

— Зачем?

— Пока не совсем уверен, но кажется, что-то в ней есть.

— Что?

— Пока не знаю. Когда проверю, узнаем. А сейчас пора приступить к делу. Наших помощников уже давно нет.

— Как скажете, Широ-сан.

Человек простоял некоторое время над оврагом, а затем, выхватив нож, легким движением рассек кожу, и пустил свою кровь. Подойдя к одному из пленников, в ужасе пытающегося отползать от него, он резко схватил его за голову.

— Увы, дамы и господа. Не хочу этого делать, но иного выбора нет. Призыв!

Мощный всплеск силы едва не сбил с ног стоящих неподалеку людей, а всю округу затянуло белым дымом. В воздухе тут же воцарилась абсолютная тишина. Которую, через пару мгновений, нарушило шипение чего-то поистине огромного.

— Вижу, мою щедрость оценили. Позволь поприветствовать тебя, мой друг.

— Твои дары приняты. Я готов служить.

— Прекрасно! Ты умеешь говорить. Это весьма радует. Ты знаешь мое имя?

— Да, Ямагами Широ. Так что позволь сказать тебе мое. Зови меня Хоши.

— Приятно с тобой познакомиться. У меня будет для тебя задание.

— Я слушаю....

Учиха мрачно смотрел на волны за бортом, на которых мерно раскачивались обломки какого-то судна, которого постигла не самая лучшая доля. Корабль буквально разнесло в щепки, и, судя по тому, какая царила в последние несколько дней погода, он погиб отнюдь не из-за шторма. А учитывая глубину здешних вод, было также сложно предположить, что он налетел на риф. Угрозу пиратства бывший офицер Центра даже не рассматривал. Мало того, что ему было известно о том, что в этих водах подобным людям было буквально нечего ловить из-за сильного противодействия флотов заинтересованных в тихих водах сторон, так еще и вряд ли у них хватило бы сил справиться с хорошо оснащенным и защищенным военным рейдером морских сил Кусанаги. Задача которого, кстати, заключалась в поиске и уничтожении подобных угроз. Нет, в гибели этого судна было виной что-то другое. И Учиха был поставить все на то, что виновник этой катастрофы и человек, направивший его в этот район, были одним лицом.

'Военные корабли не позволят нам пройти' — предупреждал он тогда этого змея.

'Все предусмотрено' — ответил тот.

И теперь было видно, что слова Ямагами как минимум обоснованы. Предусмотренные им меры позволяли их небольшому, но быстроходному судну преодолевать крайне опасные для любых чужаков морские просторы. И, судя по совершенно спокойному взгляду стоявшего неподалеку сопровождающего его бойца, такая тенденция должна была сохраниться до конца их опасного путешествия. Морские силы Кусанаги в этом районе действовали достаточно активно, и это автоматически делало их жертвой подобных внезапных нападений. А учитывая, что по большей части военные рейдеры действовали в одиночку, то факт их уничтожения не сразу дойдет до нужных людей. Столько людей должны были погибнуть.

Он еще раз взглянул на сопровождающего и, вздохнув про себя, отвернулся, направившись к своей каюте. Больше находиться здесь не было никакого желания. Уж лучше он продолжит работу над открытием и закрытием замка. И будет думать о том, что же именно задумал змей, который не став долго выпытывать у него что-либо, попросту посадил на судно и отправил на континент. Пообещав, что после выполнения им своей части миссии, он будет полностью свободен и волен идти куда вздумается. Во что верилось с большим трудом.

Чем дольше они продвигались дальше, тем меньше Утадзи понимал суть происходящего. Сначала он думал, что добираться до континента они будут по обходному маршруту, тщательно избегая возможности столкновения с силами Кусанаги. Но капитан корабля совершенно не опасаясь направился именно в направлении Страны Воды — зоны, где сейчас шла вялотекущая борьба между флотами целого ряда разных сил, среди которых Кусанаги занимали далеко не последнее место. Это было невероятно, учитывая то, что в подобном случае его, как офицера Центра могли бы спасти. При столкновении с военным кораблем у одного единственного сопровождающего было бы мало шансов что-то противопоставить подготовленной боевой команде, не говоря уже об обычных моряках (хотя судя по повадкам, эти люди простыми моряками точно не были, являясь кем-то вроде пиратов). Конечно, после увиденного разгромленного корабля, было ясно, почему таких опасений у змея не возникало. Не менее странным выглядела отправка одного единственного человека, кто мог проследить за ходом миссии и удержать в случае чего команду и сопровождаемого в узде. Неужели Ямагами был настолько уверен в том, что Учиха не способен довести свой уровень до достаточно высокого уровня и ликвидировав его, освободиться? Или же тут загадка таилась в другом? Пока рисковать он не собирался, но все же.... Пусть тот боец и выглядит как Ямагами — такой же бледнолицый желтоглазый змееподобный человек (или далеко не человек), но силен ли он также, как и его наставник? Что он будет делать, если подопечный восстанет? Или если восстанет команда? Что он намерен делать дальше, по прибытии на континент? Высадит Учиху и спокойно отплывет обратно, оставив того разбираться с поручением наставника самому? Или же быть может должен будет проследить за ходом выполнения?

За время с начала похода этот человек держался особняком. Наблюдая издали (насколько это позволяли габариты судна), он предпочитал особо не контактировать ни с командой, ни со своим подопечным, лишь внимательно наблюдая за происходящим. Команда отвечала ему тем же, стараясь не слишком контактировать с человеком со столь специфической внешностью.

По мере наблюдений за этим человеком, у Утадзи постепенно складывалось ощущение, что у того есть какие-то свои способности, позволяющие ему оказывать влияние на 'замок'. Конкретных доказательств по этому поводу не было, но факт того, как реагировал этот наблюдатель на то, как он пытался открыть его и высвободить чакру ясно на это намекали. Если он мог чувствовать манипуляции с ограничителем, то было вполне вероятно, что ему не составило бы особого труда в случае чего активировать его на полную мощность. А это сильно усложняло любую попытку побега, практически делая ее невозможной. И объясняло то, почему Ямагами отправил на задание лишь одного своего человека. Зачем больше людей, когда один его оперативник подавит любой бунт со стороны своего подопечного, просто блокировав все его силы, а в случае осложнений работы с командой, для такого существа не потребуется много сил чтобы их утихомирить. Какими бы воинами не были моряки, они вряд ли были способны противостоять ученику существа, который уничтожил группу подготовленных теней....

Долгое плавание в такой специфической компании мало способствовало хорошему времяпровождению, поэтому Учиха предпочитал находиться в своей каюте, постепенно оттачивая нужные ему навыки при работе с ограничителем. Мотивации было более чем достаточно. Желание научиться управлять собственной силой в полной мере преодолевая установленное препятствие было естественным. Но это была не единственная причина. Дополнительных причин было несколько. Одной из них являлись все чаще попадающиеся обломки кораблей. Их движение на юго-запад становилось причиной гибели немалого количества людей, причем немалую долю составляли солдаты и моряки Кусанаги — подданные его страны. Что его удручало — именно его призрачная свобода — свобода верного офицера Центра оплачивалась подобными жертвами. Не то чтобы его должны были волновать совершенно незнакомые люди, но, тем не менее на душе становилось тяжелее с каждым увиденным уничтоженным судном, и непрерывно росло желание в будущем отомстить за все это змею. А как мстить этому человеку, если ты не в состоянии преодолеть его силу и использовать свою?

Другая причина вытекала из все той же жажды мести, но с несколько иной стороны. Утадзи прекрасно помнил, насколько силен Ямагами. Как он, только завладев плитой, сумел воспользоваться ее силой и сокрушить двух бойцов из его группы, а затем, спокойно разгромить целый лагерь. А то, как он еще не используя плиту, взял под контроль самурая на другой конце света и почти заточил его в подсознании того воина, а когда это не удалось, заставил того с боем вырываться из Центра — одного из самых защищенных мест в стране... Это было поразительно и чего уж там говорить, притягательно! Уникальная сила! Сила, противостоять которой невероятно сложно...не имея противовеса и не понимая ее сути. А у Учиха как раз была ее частичка, блокировавшая его собственную. Идеальное средство, изучив которое можно было докопаться до сути возможностей Ямагами.

В качестве источника информации можно было бы воспользоваться и сопровождающим бойцом — учеником змея, но для того, чтобы как следует выудить от того, что ему было необходимо, требовалось стать сильнее настолько, чтобы тот попросту не смог подавить его. А это была очередная причина тренировок....

Пещера впечатляла своими размерами. Погруженная в полумрак, частично развеиваемый многочисленными бороздами из горящей лавы, она была довольно мрачным местом, мало пригодная для человека. Малейший неверный шаг и был риск потерять в лучшем случае ногу, а в худшем и вовсе лишиться жизни. А шансов оступиться было слишком много. Плохая видимость, не чуть не большая приспособленность каменных 'дорожек' для ходьбы, плюс еще и царящий здесь жар и отсутствие свежего воздуха было идеальным сочетанием смерти.

Пусть молодому воину приходилось бывать в самых разных частях света и увидеть немало странных мест и явлений, но он мог сказать однозначно — такого наблюдать ему еще не приходилось. И честно говоря, он с удовольствием оказался бы сейчас в каком-нибудь другом, менее впечатляющем месте.

Отвлекаясь от окружающего его зрелища, он сосредоточился на ощущении чужого присутствия. Прекрасно. Значит его проводник соизволил обратить на него свое внимание, отвлекаясь от своих дел.

— Итак, мы на месте? — задал он вопрос, продолжая с недоверием коситься на светящуюся рядом лаву.

'Да. Это то самое место, о котором я тебе говорил' — прошелестел голос внутри.

— И что я должен делать? Я так понимаю, это еще далеко не конец нашего общего дела.

'Разумеется не конец. Это еще даже не начало. А дел действительно много. Мы еще не дошли до нужного места. Найди пятиугольник! Нужно как можно скорее начать приготовления'

Человек пожал плечами и направился вглубь пещеры, время от времени получая инструкции по направлении от своего проводника, пока, наконец не очутился рядом с указанным пятиугольником.

'Прекрасно. А теперь, положи руки на камень. И сосредоточься'

Засомневавшись в верности своих действий, он тем не менее выполнил приказ, положив обе свои руки на камень и прислушался к своим ощущениям. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом как накрыло настоящей волной силы, что ему едва удалось устоять на ногах. Молниеносно сосредоточив свою чакру, он попытался противостоять нахлынувшему потоку, вопреки тому, что голос внутри него повелевал не делать этого. Накатывающая мощь словно пыталась сокрушить его, но он, используя всю свою силу и волю, смог выстоять и оторвать руки от камня.

— Какого черта это было! — рявкнул он в ярости. И едва не оглох. Его собственный голос, многократно усиленный, разнесся по помещению словно раскаты грома. Злость как рукой сняло, оставив после себя лишь ощущение шока.

'Успокойся, мой друг! Не стоит так напрягаться. Это было частью приготовлений, о которых я говорил'

— Меня чуть не разорвало на части! Мы так не договаривались!

'Но не разорвало! Более того, разве ты не стал чувствовать себя гораздо сильнее? Гораздо могущественнее?'

— Сила ничто, если вместо этого мне придется впустить в себя существо гораздо могущественнее, чем я смогу выдержать! Это меня попросту убьет! Я на такое не подписывался!

Наоки совершив невероятный прыжок, в один миг оказался рядом с входом и хотел было уже уходить, но тут же застыл как вкопанный, смотря, как вход перекрывают каменные истуканы, направляющие на него свои длинные каменные копья.

— Это еще что за чертовщина? — спросил он, выхватывая клинок и пропуская по нему чакру, намереваясь с боем прорываться наружу, и снова застыл, наблюдая за фиолетовым потоком, что тек по лезвию его меча. Всегда голубоватая чакра теперь выглядела так, словно в нее добавили изрядную долю темного оттенка с небольшими вкраплениями зеленого и попутно многократно усилили мощность.

'Приготовления завершены, но не в полной мере' — продолжал шелестеть голос внутри, — 'Запомни, мой друг. Тебе в любом случае от меня не уйти. Я уже часть тебя. А наши последние действия лишь усилили меня внутри.... Но я не зря говорил о договоре. Я не намерен его нарушать. Если ты выполнишь свои условия, то я выполню свои и ты снова станешь свободным'

— Что же дальше?

'Дальше? Дальше нас ожидает длительный поход. Мы должны добраться до Страны Демонов. Выполнить приготовления уже там. Запомни. Эти солдаты не против тебя. Они пойдут за тобой в качестве подкрепления. И помогут тебе выполнить свою часть нашего соглашения'

— Что там, в Стране Демонов?

'Тоже, что и здесь. Мой легион. Отправляйся туда и пробуди его'

— Это... звучит как-то излишне величественно. И не правдоподобно.... И пугающе....

'Иного выбора нет, мой друг. Мы заключили соглашение. Я избавил тебя от печальной участи, даровал тебе власть над своими воинами и силой. Теперь твой черед. Исполни свою часть соглашения и не пожалеешь'.

Обратный путь до континента для теней оказался непростым испытанием. Отвратительная погода, царящая в это время года была не лучшим подспорьем для безопасного путешествия по морю. Причем волнение моря было далеко не единственным фактором, влияющим на это. В такое крайне непредсказуемое для морских перевозок время поток судов, доставляющих товары из по торговым путям заметно сокращалось, что естественным образом сказывалось на эффективности ведения морского дозора флотами разных стран. Количество дозоров резко сокращалось. Суда предпочитали держать в надежно укрытых гаванях, где их приводили в надлежащий порядок, ремонтируя повреждения и удаляя следы жизнедеятельности морских организмов, что приводило к такому же резкому росту на море всевозможных 'джентльменов удачи', решивших испытать судьбу в таких условиях.

Для корабля Кусанаги, преодолевавшего море в такое время, путешествие действительно выдалось довольно насыщенным. Четыре встречи с пиратскими судами вдоль берегов многочисленных островов Страны Воды, которые впрочем, удалось пережить относительно без проблем, отогнав морских разбойников ударом техник теней. Более чем двухдневный шторм, во время которого моряки успели испытать на себе все прелести подобного рода путешествия и наконец, столкновение со сторожевыми кораблями у берегов Узушио, которые, вследствие проведения местными властями какой-то операции, едва не пустили союзное судно ко дну, с ходу сделав несколько мощных залпов чакрой. Лишь после переговоров с командиром судна и разъяснением что к чему, удалось замять этот неприятный инцидент и продолжить путь дальше. Встреча со сторожевиками, кстати, преподнесла крайне неприятные известия. Выяснилось, что все силы местного гарнизона сейчас стояли на ушах, а флот, сосредоточенный на острове прочесывает ближайшие морские просторы, атакуя любое подозрительное судно при малейшем неподчинении. И все из-за крайне неприятного факта в виде совершенного одного из самых дерзких налетов на территорию, подконтрольную Стране Железа за всю историю. Неизвестно откуда взявшаяся флотилия каким-то образом сумела мастерски воспользоваться недавним штормом и проскользнуть в охраняемый периметр, после чего совершить высадку десанта, который одним быстрым ударом разорил целое поселение, нанеся самый болезненный удар по репутации железнобоких, подорвав к ним доверие со стороны местного населения. Среди которого, кстати, сейчас шли волнения, причем их причина была куда как серьезной — в результате действия налетчиков были похищены два десятка младших представителей одного из родов красноволосых. Что, вкупе с качеством организации налета ясно намекало на то, что участвовали в этой операции специалисты куда более высокого уровня, нежели простые пираты....

Для непосвященного человека место, именуемое в народе 'Три волка' не представляло какого-либо интереса, кроме разве что натуралистического. Холмы уникальной формы действительно были крайне необычны и факт их естественного происхождения, лишь добавлял им особого шарма, но дальше, как правило, дело не заходило. Да и просто наслаждаться уникальным зрелищем в этих краях было не самым простым занятием — крайне неблагоприятная среда в виде постоянных холодов большую часть года вообще все делало здесь крайне сложным. Впрочем, для посвященных это было самым большим плюсом. Потому как неблагоприятная среда служила одним из элементов защиты, пожалуй, не больше, не меньше, самого сердца создаваемой империи, именуемой Страной Железа.

Это была крепость. Скрытая от чужих глаз, с крайне сложными для перехода подступами к ней и чуть ли неприступная благодаря огромной массе всевозможных мер защиты, начиная от патрулей на окружающей территории и наблюдательными пунктами во всей округе и заканчивая мощными укреплениями, способными выдержать далеко не одну массированную атаку. Место, где когда-то зародилась организация Кусанаги, которая постепенно стала ядром для создания целого государства и силой, влияющей на целый мир. Там, где уже несколько поколений дайме Страны Железа управляли центральной частью континента, постепенно расширяя свои владения и зону влияния. И именно в эту крепость прибывали те, кого желал видеть повелитель всех железнобоких.

Группа теней спешила явиться в Три волка с того самого момента, как они высадились на материке. Первый же пункт размещения армейских наблюдательных постов оказался местом, где их поджидал приказ дайме немедленно прибыть в крепость для доклада. Что было естественной реакцией на их короткую депешу, переданную при помощи птиц сторожевиков в Узушио. И они спешно бросились исполнять повеление своего повелителя, не растрачивая время попросту. Движение осуществлялось по прямой, чтобы максимально сократить маршрут, не взирая на неудобства. Впрочем, какие могли быть неудобства для группы теней, чье сопровождение обеспечивало полтора десятка таких же бойцов Корпуса, поджидавших их вместе с приказом....

Проход к крепости был открыт. Заранее предупрежденные самураи пропускали их в охраняемый периметр без лишних вопросов. Довольно скоро они оказались перед железными вратами, которые тут же бесшумно раскрылись, давая им возможность пройти дальше. И буквально тут же закрылись, как только они оказались за стенами. Где они оказались один на один с человеком в серебристой броне с множеством выгравированных узоров — командиром дворцовой стражи и по совместительству, одним из наиболее искусных воинов среди самураев. Чуть в стороне замерли гвардейцы — воины, обеспечивающие защиту повелителя, отобранные из самых сильных и преданных людей Кусанаги.

Глава стражи задал всего один вопрос — кто был тем, кто владел всей полнотой данных и мог рассказать об этом дайме. И получив ответ, развернулся и зашагал вглубь крепости, увлекая за собой Сато — того самого, кто выступил вперед. Остальных незамедлительно окружили гвардейцы и, разделив их, направили в разные помещения. Тени не противились воле гарнизона. Таковы были повсеместные правила работы с любым подразделением, которое принесло те или иные сведения. Каждого допрашивали по отдельности, задавая совершенно разные вопросы, чтобы потом, сопоставив ответы, попытаться составить общую картину. Если картину получалось создать, то, как правило, вопросы снимались. Ну а если нет, то работа с источником затягивалась, при этом к делу привлекались специалисты несколько другого профиля...

Оказавшись около массивной двери, рядом с которой безмолвными изваяниями застыла пара гвардейцев, командир стражи указал на приметный столик чуть в стороне. Прекрасно понимающий, что это означает Сато быстрыми движениями начал складывать свое оружие. Скоро на деревянной поверхности ровно лежали несколько кунаев, сюрикены, его клинок и прочая полезная во время операций мелочь, уцелевшая после яростных схваток и долгих переходов. Как только последний предмет лег на стол, офицер отступил на шаг и подняв руки на уровень груди, предоставил возможность командиру стражи проверить на наличие скрытого вооружения. Что было проделано последним с молниеносной скоростью. Сато мягко направили к двери, которая словно по волшебству сама тут же начала раскрываться, открывая путь в длинный каменный коридор с прикрепленными к стенам фонарями.

Как только он оказался внутри, то дверь тут же закрылась за ним. Теперь оставался лишь один путь — вперед, где его поджидал дайме. И воин впервые за долгое время почувствовал внутри себя страх перед начальством. А ведь не сказать, что он раньше не докладывал о плохих ситуациях. Быть может тогда дело не было связано с крайне важным существом и артефактом одновременно, поисками которого было заинтересовано высшее руководство?

В конце коридора была другая дверь. На этот раз простая деревянная, в отличие от мощной металлической в другом конце, способной, как ходили слухи, выдержать многое. Осторожный стук по доскам и тут же дверь сама собой раскрылась, пропуская его внутрь просторной залы.

Ему приходилось видеть дворцы мелких дайме, как подвластных Стране Железа, так еще не успевших обзавестись подобным покровительством, да и других достаточно богатых людей, имеющих состояние. Они пусть и отличались друг от друга различным убранством и строением, но посыл всех домов знати был один — здесь обитает кто-то богатый и наделенный властью. Одним словом — роскошь присутствовала. Конечно, роскошь роскоши рознь, но все же.... Приемный зал повелителя Страны Железа мало походил на подобные дворцовые помещения. Честно говоря, офицер скорее принял бы это помещение за додзе, совмещенное, для удобства ради с небольшой библиотекой, состоящей всего из нескольких книжных шкафов и небольшого кресла, за которым можно было читать.

Просторное помещение, с, пожалуй, даже излишне скромным интерьером, с минимумом мебели могло легко сойти за часть армейского штаба, причем, какого-то отдаленного, куда мало кто заглядывает и всем плевать что там есть. Хотя и нельзя было сказать, что было плохо. Наоборот, зрелище даже радовало глаз благодаря идеальному порядку, чистоте и гармоничному сочетанию разных цветов, с преобладанием теплых оттенков. А наличие очага, который отбрасывал багровый отсвет на окружающие стены, вообще делало это место достаточно уютным.

Ожидающий человек сидел в кресле, и как было заметно с другого конца зала, занимался он полировкой длинного самурайского меча плавными легкими движениями. С расстояния, даже, несмотря на отличное зрение офицера, было сложно что-либо сказать о хозяине на первый взгляд. Достаточно просторное темно-зеленое кимоно прекрасно скрывало фигуру мужчины, а черные как смоль длинные волосы ниспадали на плечи и лицо таким образом, что из-за этого нельзя было его рассмотреть в полной мере.

Сато застыл как вкопанный, ожидая реакции на свое появление в виде того или иного пожелания. Которая не заставила себя ждать.

— Ближе, офицер Сато, — прозвучал достаточно тихий, хриплый голос.

Воин вздрогнул и тут же направился вперед. Бесшумно ступая, он прошел большую часть зала, когда мужчина напротив поднял голову, открывая свое лицо. Увидев холодный сосредоточенный взгляд черного левого глаза повелителя, он остановился, а затем, подумав, что слишком он пристально смотрит на лицо своего повелителя, опустился на колено, устремив взгляд на пол. Хотя перед глазами так и стояло странно знакомое бледное вытянутое лицо человека с черной повязкой, закрывающей правый глаз и верхнюю часть лба.... Поменяй цвет глаза на что-то посветлей и получиться.... Вздрогнув от собственных мыслей, он едва не упустил момент, когда ему приказали подняться.

Встав на ноги, он вновь взглянул на повелителя. Тот по-прежнему сидел на своем месте, продолжая полировать сталь. Черный глаз смотрел на него пронизывающим взглядом, от которого бойцу откровенно было не по себе.

— Вести о наших потерях за морем крайне печальны, — сказал лидер все тем же тихим голосом, не на секунду не отвлекаясь от своего занятия, — Такое количество воинов, подготовленных теней за один раз — это по меньшей мере трагедия, учитывая то, что по имевшимся сведениям, в тех краях не было никого, кто был способен нанести нам подобный урон.... Ваше сообщение было кратким. Не могли бы вы мне подробно рассказать, что стало причиной такого поражения? И что оно нам дало в итоге?

Прислушиваясь в этот голос, и всматриваясь в его лицо, Сато невольно подумал, что внешне в этом человеке не было ничего, что могло бы заставить повиноваться многие тысячи отлично обученных воинов, держащих весь мир в страхе. Ничего, если не вглядеться в его единственный глаз. Тяжелый холодный взгляд мужчины был тем, что заставляло его — подготовленного офицера, пережившего схватку с поистине ужасным противником, ощущать перед ним трепет.

— Мы нашли то, что искали, — проглотив ком в горле, ответил он.

Лидер слегка склонил голову.

— Я так понимаю, доставить сюда вы его не смогли?

— Да....

— И в чем причина?

— Мы не были первыми, кто нашел это. Тот, кто сделал это, забрал ее себе. Мы пытались ему помешать. У нас не получилось....

Дайме некоторое время молча продолжал полировать свой клинок, явно обдумывая полученный ответ, вместо того, чтобы сходу спросить, кто это был.

— Офицер Сато, вы в курсе, кто это был?

— Учиха Утадзи и я пришли к выводу, что это был тот, кого похитил Дурман.

Сказав эти слова, Сато захотелось отступить на шаг. Потому как аура человека, сидящего напротив него, резко изменилась. Взгляд его сделался еще холоднее, словно вложи он больше сил в него, то мог бы спокойно замораживать.

— Вы уверены, офицер Сато?

— Да. Нам на время удалось повязать его и даже частично допросить. Все, что он говорил, полностью подтверждает это, вдобавок он практически полностью соответствует описаниям, хотя и не полностью.

— Не полностью?

— Да. Он мало похож на человека. Много черт рептилий. Например, змеиные глаза....

— Если вы его повязали, почему тогда не доставили сюда?

— Он вырвался.

— Хотите сказать, что он вырвался из иллюзии шарингана?

— Да. В какой-то момент он словно перестал быть человеком, резко приобрел огромную силу и начал раскидывать нас, как куклы. Мы попытались его остановить. Нам не удалось. Его не брало оружие, не брали техники, любые раны, которые удавалось ему нанести, тут же заживали. А с его стороны непрерывно обрушивалась жажда смерти, которая довела одного нашего до гибели.

— Довела до гибели?

— Да. Офицер Акияма был захвачен беглецом и пожертвован им для того, чтобы вызвать громадную тварь в виде змеи. Очень сильную тварь! И невероятно быструю!

— А лагерь? Он был настолько силен, что уничтожил столько солдат в одиночку?

— Не в одиночку. У него были союзники. Павшие воины с уничтоженного первого лагеря были превращены им в марионеток. Плюс тысячи змей, атаковавшие лагерь ночью, и еще несколько гигантов. И это не говоря о монстре.

— О монстре?

— Монстр с хвостом, в чешуе и глазами полными безумия, которого также не брали техники, и который сражался, не зная усталости. Против него сражался целый отряд теней, и не смог победить....

— Вы хотите сказать, офицер Сато, что артефакт попал в руки тому, кому он попасть был не должен, верно?

-Выходит, что так, дайме-сама.

— Из всего сказанного я так понял, что беглец может повелевать змеями. Он уже начал использовать силу артефакта?

— Мне кажется, змеями он управлял еще до того, как раздобыл плиту.

— Вот как....

Дайме отложил в сторону кусок камня, которым доселе аккуратно водил по лезвию и, подняв лезвие к свету, начал рассматривать клинок. Пока он изучал свое оружие, Сато стоял неподвижно, ожидая дальнейших слов повелителя. При этом отмечая то, что руки последнего, наверняка принадлежат мастеру, много и усердно работающему с железом.

— То, что вы провалились, меня не радует....

Сато вздрогнул, потому как в этот момент по лезвию пробежался поток мощной чакры.

— За это можно было бы прибегнуть к тому или иному наказанию, но боюсь, это будет глупо. Учитывая, с кем вы имели дело. Поэтому, отправляйтесь, офицер Сато, к командиру стражи. Он доставит вас к вашим коллегам из Центра. Вы расскажете им все, что произошло в деталях, ничего не утаивая. Ответите на все интересующие их вопросы. А после будете дожидаться приказаний.

— Слушаюсь, повелитель!

Сато склонился, ощущая навалившееся чувство облегчения и поспешил выйти из покоев дайме.

— Хмм.... Значит Кааге добрался до Страны Болот...

Дайме вложил меч в расписные ножны и, положив его на стол, прошелся до массивного шкафа. Через несколько мгновений в его руках появился внушительный свиток, который он разложил на столе и начал внимательно вчитываться в исписанную мелкими иероглифами и многочисленными миниатюрными зарисовками поверхность.

Некоторое время спустя кончик его пальца остановился у одной из красочных картинок, которую одноглазый лидер Кусанаги изучал довольно долго.

— Ты не знаешь об основном пути. Потому пользуешься окольными. Но довольно скоро секретом это быть перестанет. И ты начнешь искать алтарь. Но пока он в моих руках, дальше порога ступить не получиться....

Прибытие на континент оказался омрачен столкновением с непонятно откуда вылезшими местными мелкими судами, которые сходу набросились на судно. То средство, что служило орудием борьбы с угрозами в виде пиратов и военных дозорных кораблей, не смогло предвидеть нападение в непосредственной близости от кромки суши, потому пришлось справляться своими силами.

Схватка выдалась короткой, но вместе с тем довольно кровавой. Команда, видимо обладающая немалым опытом, сходу взявшись за оружие, яростно сражалась с бросившимися на абордаж оборванцами, вооруженных разномастным оружием, явно рассчитывавших на возможность получить легкую добычу. И разница в опыте стала очевидной довольно скоро, когда моряки довольно сноровисто начали резать нападающих на своем борту. И даже не будь у них пассажиров, причастных к искусству войны непосредственно и при этом воспринимающих ее совершенно иначе в силу своих особенностей, они бы справились. Пусть с большими потерями (численность нападающих была выше, чем защищавшихся). А учитывая тот факт, что пассажиры тоже не остались в стороне, победа была достигнута куда быстрее, чем могли рассчитывать и моряки, и местные пираты.

Для Утадзи этот бой стал первым экзаменом по контролю за ограничителем, когда он, начал плавно используя чакру, сначала ловко отбивать атаки нескольких набросившихся на него оборванцев. А потом, уже убедившись, что ограничитель не мешает, покончить с ними серией молниеносных усиленных чакрой ударами, которые с легкостью проламывали защиту противника. Финальным аккордом в столкновении с его стороны стал огненный шар, которым он спалили одно из кораблей нападавших, что вызвало серьезную панику последних и те бросились наутек.

Бой стал также неплохой возможностью для Учиха оценить боевые навыки своего сопровождающего. Пусть из-за того, что приходилось концентрировать излишне много внимания на ограничителе, он мог отслеживать действия ученика Ямагами лишь мельком, но и увиденного оказалось более чем достаточно, чтобы сделать определенные выводы.

Результаты не слишком впечатляли. Бывалый офицер Центра и воин с достаточно большим опытом был уверен в одном — сопровождающий в отличие от него большим опытом похвастать не может и его навыки серьезно ограничены. Будь Утадзи в полной силе, он был способен легко уничтожить этого человека. Сопровождающий, безусловно, был силен. Огромная физическая сила ощущалась во всех его движениях во время боя. Простые пираты, набрасывавшиеся на него, оседали на землю, словно тряпичные куклы от одного удара в корпус без шансов когда-либо встать на ноги. Огромная сила играла весомую роль. А довольно большая ловкость, скорость и координацию на голову превосходило все то, что было у его противников. Те просто не успевали попасть по нему, или же уклониться от его атак, и короткие столкновения сводились лишь к одному: один молниеносный удар ученика Ямагами, который заблаговременно вышел из зоны поражения вражеским оружием и все — враг падает на палубу с смертельным повреждением внутренних органов. Хотя будь на месте необученного пирата боец Корпуса Теней, то ситуация была бы иной и схватка растянулась бы на чуть больший срок. Тень смог бы уклониться от атак без особых проблем, а игнорировать его атаки боец из болот попросту бы не смог. И это не говоря о техниках. Ни сам Ямагами, ни его последователи не могли похвастать тем, что они были способны применять атаки, основанные на чакре. Что существенно снижало шансы на их выживание в схватках с тенями. И теми же самураями....

Правда, для самого Утадзи это знание особого значения не имели. Во всяком случае, пока существовал ограничитель, и у его сопровождающего был контроль над этим средством. А для лишенного чакры Учиха сил хватило бы за глаза....

На берег высадились спустя два дня после боя. Сопровождающий и по совместительству, главный координатор миссии, принял решение отойти подальше от возможных баз пиратов и тем самым обезопасить дальнейший путь хотя бы от одной из угроз. Это решение стало отправной точкой, когда между ним и его подопечным произошел первый серьезный разговор. Правда инициатива исходила уже со стороны. За день до предстоящей высадки Утадзи наконец решил, что дальше тянуть нельзя и подошел к сопровождающему, дабы задать все интересующие вопросы. Куда ему необходимо идти, чтобы выполнить план Ямагами? Что от него требуется? Будет ли тот сопровождать его дальше, уже на земле? Что произойдет после выполнения планов Ямагами с самим Учиха?

Вопросов было довольно много, и Учиха не мог успокоиться, пока не получит ответы на них все. Правда, как и ожидалось, разговор оставил его скорее с еще большим количеством вопросов, чем их было раньше. Сопровождающий, которого, как удалось выяснить, звали Тадао, отвечал коротко, часто напрочь отрубая словами 'это мне не ведомо' и 'об этом позже'. Выяснить удалось лишь то, что боец должен был до определенного момента следовать за Утадзи, а после выполнения им поставленной задачи, пойти своим путем, отдельно от подопечного. О судьбе же последнего, тот и вовсе ответил словами Ямагами о свободе после выполнения миссии.

Судно ушло обратно в открытое море буквально сразу же после того, как два пассажира оказались на суше. Когда оно скрылось за горизонтом, на берегу уже никого не оставалось. И Тадао, и Утадзи уже двигались на север — в глубь территорий, о которых, кстати говоря, сам офицер Центра знал не так уж и много по той простой причине, что до этих земель не дошла экспансия Страны Железа. Было слишком далеко даже до границ сферы влияния Кусанаги, не говоря уже о самом центре их страны — Трех волках, чтобы сюда распространялись интересы командования. Также обитатели этих краев не проявляли особой активности, никому не мешали, не совались на сопредельные территории, где устанавливалась власть Страны Железа, так что интересы железнобоких сюда не распространялись. Войска действовали в других регионах, где еще были сильны многочисленные призраки, не признающие своего нижестоящего положения, по сравнению с Кусанаги, так или иначе оказывающие сопротивление. Что касается флота, то ситуация была примерно такой же: основные силы действовали на восточных морях, концентрируясь в Узушио и прочих базах поблизости. Одним словом, они удерживали под своим контролем наиболее важную зону морского судоходства. В южных морях корабли Страны Железа появлялись в основном мимоходом, следуя в ту или иную известную часть мира и предпочитая особо не напрягаться изучением местных земель....

Движение по достаточно диким местам в очень даже бодром темпе заставило Утадзи частично пересмотреть свои взгляды о способностях последователя Ямагами. И еще больше осознать необходимость узнать о искусстве, что использовали эти странные люди. Тадао впечатлял. Невероятная выносливость, полное отсутствие даже намека на усталость, чувство голода и жажды даже после чрезвычайно долгого перехода. Офицер Центра, который сначала воспринял взятый темп движения временным, довольно скоро был вынужден осознать, что его собственные возможности в некоторых аспектах уступают аналогичным качествам Тадао. Тот не останавливался, не ел, не пил, не спал, безостановочно продолжая двигаться вперед и увлекая за собой Учиха. Так продолжалось несколько дней, после которых Утадзи пришлось попросить время на отдых, что было встречено с определенным раздражением. Боец не желал тратить времени лишь ему известной миссии, но все же, видя состояние подопечного, был вынужден согласиться с ним.

Пока утомленный офицер грыз очерствевший хлеб и запивал его водой с ближайшего ручья, он думал о невероятной опасности подчиненных Ямагами в условиях именно подобной местности. Пусть они не были приспособлены делать невероятно мощные прыжки, на что были способны тени, не могли пуляться техниками и применять многое из их арсенала. Но как теперь заметил Учиха, эти бойцы, будучи крайне ловкими и верткими, могли определенное время продержаться, уклоняясь от атак, пока противники попросту не устанут, а затем использовать фактор своей немыслимой выносливости — добить ослабевшего противника, оставаясь при этом полностью боеспособным....

Полторы недели стремительного перемещения на север в конечном счете закончилось тем, что они оказались на территории, сильно отличающейся от того, что видели ранее. Лес, состоящий из деревьев куда большего размера, чем все то, что росло южнее, хотя виды оставались все теми же. Полностью чистый, без малейших следов бурелома, с проложенными тропами, вдоль которых не было ни одного кустарника, который мог скрывать какого-либо хищника. С которыми путешественники уже успели близко познакомиться во время своего пути. Немало фруктовых деревьев, расположенных так, что солнечный свет не загораживался соседними.

Чем больше они двигались по этому лесу, тем больше появлялось ощущения того, что это был скорее хорошо ухоженный парк, за которым непрерывно присматривали неведомые лесники. Красивое приятное место, над которым работали не один год мастера, знающие свое дело.

И Тадао, и Утадзи заметили эти изменения практически одновременно. И если для последнего такое изменение окружающего ландшафта вызвало скорее удивление, то первый воспринял это как некий знак и тут же изменил способ передвижения. Темп упал, и они начали идти медленно по одной из троп, временами давая себе возможность отдохнуть. Время от времени Тадао останавливался и начинал прислушиваться, озираясь при этом по сторонам.

Учиха быстро сообразил, что они либо достигли пункта назначения, либо оказались на потенциально опасной для дальнейшего выполнения миссии территории. В глубине души почему-то мелькала мысль, что возможно оба эти варианта могут быть как один. Поэтому он решил, что пожалуй сейчас лучшее время задать интересующие вопросы, попытавшись тем самым снова установить контакт с этим чрезмерно молчаливым человеком. За все полторы недели, что они провели на суше в непосредственной близости, можно было по пальцам сосчитать их попытки начать диалог. Причем практически всегда эти попытки заканчивались неудачно.

— Мы пришли? — задал он самый примитивный вопрос, останавливаясь всего в нескольких шагах от него. Ближе тот предпочитал к себе не подпускать, опасаясь какой-либо опасной выходки. Обычно каждый раз, когда его подопечный приближался, Тадао бросал на того настолько красноречивый взгляд, а его аура при этом становилась настолько тяжелой, что Утадзи предпочитал уйти на попятную. У него не было желания ненароком нарваться на ситуацию, которая могла навредить его дальнейшим планам по получению свободы.

Тот обернулся и офицер отметил про себя, что вид у него более чем пугающий. Глаза бойца чуть ли не горели желтым светом, окруженные со всех сторон пугающими темно-фиолетовыми кругами, так выделяющиеся на фоне невероятно бледной кожи. Или уже чешуи? Учиха за все время своего знакомства с ним и его подобными видел такое состояние не так уж и часто. В основном лишь в моменты опасности, когда Тадао резко увеличивал свою собственную силу, становясь куда опаснее, чем до этого.

— Почти, — ответил этот 'змей', хотя Утадзи уже было предположил, что услышит лишь молчание.

— Если мы почти пришли, то быть может все же стоит узнать, каково мое предназначение?

— Рано.

— Серьезно?

— Абсолютно. Когда придет время, ты поймешь все сам. А сейчас тихо. Они рядом.

— Кто? — спросил Учиха, но ответом на этот раз стала тишина. Потому как Тадао неожиданно уверенно зашагал в направлении густого кустарника, подняв руки так, чтобы их было хорошо видно всем, кто мог следить за всеми. И немедленно замер, пройдя всего каких-то десяток шагов рядом с внушительным деревом, когда из под корней гиганта 'вынырнуло' несколько человек, облаченных полностью во все зеленое. Тадао не дернулся, словно ожидал этого, причем не напрягся он и тогда, когда в него уперлось несколько шестов.

Учиха не успел ничего предпринять, как и рядом с ним возникло несколько человек, опять же держащих в руках шесты. Офицер рефлекторно было уже дернулся, но столкнулся с холодным выразительным взглядом Тадао и был вынужден последовать его примеру. Судя по всему боец Ямагами был в курсе того, что это были за люди и явно не планировал что-либо предпринимать. Во всяком случае, сейчас.

Незнакомцы не предпринимали более никаких действий, пока не появилось еще одно действующее лицо. Человек, также облаченный во все зеленое и вооруженный таким же шестом, что и остальные, практически не отличался от своих товарищей. Внешне. Но в нем чувствовалось присутствие силы, которой не было ни в ком другом из его воинов. Утадзи чувствовал эту силу, пусть и не так хорошо, как хотелось бы. Но это не умаляло ощущение присутствия кого-то достаточно могущественного, чтобы победить в бою его в полной силе. Даже с использованием шарингана. Неужели этот человек был как-то связан с Ямагами?

Человек остановился напротив Тадао и некоторое время просто смотрел. Объект его наблюдений также особо не торопился начинать разговор.

Молчание продлилось несколько минут. Было странно наблюдать за тем, как два человека просто стоят и сверлят друг друга глазами.

— Итак? — наконец нарушил молчание незнакомец.

— Мое имя Тадао, многоуважаемый господин. Приношу свои извинения за то, что ступил на вашу прекрасную землю вместе с моим спутником, не имея на то вашего высочайшего позволения. К моему глубокому сожалению, я не знал, где я могу получить его и потому был вынужден продолжать свой путь. Обойти ваши владения я не мог, ибо согласно словам моего господина, далее на север есть лишь земли вашего рода.

Глава местных сторожей бросил взгляд сквозь плечо Тадао на Утадзи и некоторое время разглядывал его. А потом немного изменился в лице, явно что-то поняв.

— Куда же вы вдвоем направляетесь? Севернее наших владений много кто живет. И слишком мало из них мы можем назвать друзьями или хотя бы благонадежными соседями.

— Если мы будем в состоянии выполнить повеление моего господина, то нам возможно, даже не потребуется покидать ваши владения.

— Тогда было бы неплохо узнать то, чего желает ваш господин.

— Он желает найти одного человека. Если повезет, то возможно больше чем одного.

— И кто этот человек?

— Проблема в том, что нам не ведомо ни его имени, ни того, где точно он живет. Мой друг единственный, кто возможно, сможет определить нужного человека....

— Хотелось бы узнать подробнее.

— Я с удовольствием готов с вами поговорить обо всем этом. Но, к сожалению, после долгого пути я и мой друг не в лучшем состоянии. Было бы куда приятнее беседовать с вами после небольшого отдыха. И будучи в роли человека, которого готовы прибить при малейшем недоразумении.

— Уж не слишком ли многого ли позволяют себе какие-то бродяги? На нашей земле действуют наши законы.

— Мы не оспариваем ваше право на ваши земли и ваши законы. Мы лишь просим проявить ваше гостеприимство.

— Тот, кто желает испытать наше гостеприимство — большая редкость в наши дни. Мало кто отваживается на подобное. Потому, вы получите наше позволение. Но при условии. Думаю, вы оба понимаете, каком.

— Если речь идет об оружии, то разумеется. У нас его не столь много.

— Железо нас не волнует. Нас больше беспокоит то, что внутри.

— Чакра?

— Да. Мы ее ограничим.

— Согласен. Это ваша земля. Ваши законы. Мы повинуемся.

— Что же, раз никаких претензий нет, не вижу причин затягивать. Протяните руки. Оба.

Прежде чем Утадзи успел что-то понять, Тадао уже протягивал руку, а незнакомец нацепил на нее странный браслет из то ли молодых побегов, то ли стеблей каких-то растений с маленьким цветочком посредине. Один из людей, что стояло рядом с ним, протянулся с таким же браслетом к его руке. Желания ограничивать себя не было никакого, но снова оказавшись под пристальным взглядом сопровождающего, повиновался. Интересное украшение оказалось на его руке, и буквально в ту же секунду, он ощутил, как его чакра, до этого выпущенную через открытый замок, немедленно исчезла, словно ее никогда не было. И немедленно появилось неприятное ощущение в районе шеи, там где, как он знал, и был установлен ограничитель. Словно странный сгусток начал медленно наливаться тяжестью и расширяться, постепенно цепляясь за все новые области. Автоматическая попытка что-то сделать с этой областью силой воли привело к тому, что сгусток начал реагировать на его команды и ощущаться. И тут, под очень выразительным взглядом Тадао, до него снизошло понимание того, почему тот так спокойно согласился ограничить свои силы. Источник силы Ямагами и его сподвижников нельзя было ограничить таким образом. А значит, в случае какой-либо опасности, его сопровождающий мог воспользоваться ими. А судя по тому, как продолжал расти тот же сгусток в его теле, Учиха, возможно тоже. Хотя он пока мало представлял, как эти силы могли помочь ему — человеку, приспособленному использовать именно чакру....

За свою жизнь Утадзи довелось видеть немало всевозможных поселений в самых разных частях света. Постройка многих из них требовало недюжинной фантазии и умений в силу свой крайней необычности. Но даже самое странное поселение, виденное им ранее — красивый миниатюрный город с подземельями, построенный прямо посреди болот, пожалуй, несколько уступал тому, что было здесь — дома жителей леса. Поселение, состоящее из нескольких десятков немыслимого размера деревьев, которые формировали круг с поляной посредине. Эти растения были примечательны не только своими размерами (Учиха никогда в жизни не думал, что могут существовать что-то подобное), но и своим видом. Они словно были созданы из переплетшихся между собой стволов других деревьев, с невероятно могучими ветвями и роскошной листвой. На эти ветвях, кстати, висели самые настоящие дома. Причем, даже искушенный взгляд нашел бы их весьма добротными и красивыми, буквально утопающими в зелени, со своеобразными террасами и мостиками из досок, что пролегали от одного дерева до другого и лесенками, что вели к домам на другой высоте. Настоящий поселок на ветвях деревьев.

Когда они приблизились к поселению еще ближе, то открылась еще одна любопытная деталь, которая только убедила в уникальности этих лесных жителей и их образа жизни. А все потому, что огромные деревья оказались полыми внутри, и пространства там было вполне достаточно для того, чтобы использовать эти полости в качества домов. Причем, домов со всеми удобствами. На стволах можно было ясно различить выходящие к поляне окна, миловидные балконы и двери, причем нельзя было увидеть ни единого следа ударов топором или каким-то другим инструментом. Словно эти отверстия были такими же естественными частями дерева, что и их стволы, ветви, листья....

Не меньшее удивление вызывала и поляна посреди круга из деревьев. По сути ее можно было бы назвать городской площадью, чем поляной. Вымощенные камнем дорожки, формирующие на земле любопытный узор, аккуратно подстриженные кусты, обилие самых разнообразных цветов и каких-то экзотических карликовых деревьев со странными листьями красного цвета, разбросанных по всей площади. Ну и небольшое озеро прямо посередине, окруженное стенками из блестящего белого камня с чистейшей водой. Рядом с озером находилось единственная постройка во всей поляне, которая своим стилем была способна вызвать чувство восторга у любого ценителя искусств, не то что у не искушенных путешественников — вояк. Этакая беседка, рассчитанная на два десятка человек, которую формировали переплетающиеся между собой лозы с крышей из листвы. Со стороны оказалась такой легко и изящной, даже несмотря на то, что и лозы и листва были из самого настоящего зеленоватого камня. Причем все это выглядело как настоящее. Искусство, в высшем его проявлении!

Приглашать гостей в верхние уровни этого поселения не стали. Вместо этого их провели по дорожкам к озеру и дали в руки чаши, чтобы те могли напиться воды. Которая, кстати, обладала необычным привкусом. А потом провели в ту самую беседку.

Внутри их уже ожидали. Вокруг горячего очага сидели трое. Мужчина средних лет с длинными черными волосами, которые местами тронула седина, глазами орехового цвета и смуглой кожей. Другой мужчина чуть младше первого на вид, с короткой стрижкой, зелеными глазами и как контраст к первому — бледной кожей. Ну и третий: молодой человек, который, казался скорее мальчишкой, еще не успевший достичь совершеннолетия, чем мужчиной с тонкими чертами лица, короткими лохматыми волосами темного цвета с этаким рыжим оттенком. Его большие карие глаза с ярко выделяющимся красноватым оттенком смотрелись также необычно, как и он сам. Объединяла троих лишь их одежда: однообразная зеленые хакама и кимоно с хаори сверху серого цвета.

Командир стражи вошел в беседку первым и, заняв место справа, указал рукой на гостей, представляя их вниманию хозяев.

— Многоуважаемые мастера Мамору, Сен и Шима. Разрешите представить наших гостей: Тадао и Утадзи. Они вошли в Лес с юга в районе Серого Бора и обратились к нам с просьбой проявить к ним гостеприимство. Я принял решение доставить их к вам, многоуважаемые мастера, чтобы вы решили, достойны ли они быть здесь добрыми гостями или же нам следует их выпроводить обратно туда, откуда они пришли. На все ваша воля.

И Тадао, и Утадзи, следуя традиции, поклонились хозяевам, демонстрируя свое уважение и почтение. Хотя вероятно ни тот, ни другой вряд ли испытывали что-то подобное к странным чужакам, от воли которых зависела их судьба.

Старший из хозяев, названный Мамору, сделал жест рукой, после которого воины, стоящие за спинами гостей вышли из помещения, оставив их наедине. Это действие заодно показало, что хозяева не испытывают каких-либо тревог из-за своих гостей, и следовательно уверены в своих силах справиться с ними. И оба путешественника сделали вывод, что дело не только в сдерживающих силу браслетах. Мастера были если не воинами, то весьма опытными пользователями чакры, при помощи которой были способны справиться с кем угодно. Во всяком случае, втроем.

— Что привело вас в наши земли господа? — прозвучал приятный баритон Мамору, который продолжал пристально наблюдать за ними, — Редко кто отваживается испытать наше гостеприимство. Не говоря уже о людях с Юга. Северяне в этом деле более смелые, хотя и не настолько.

— Нас привело весьма важное дело. У нас не было намерений вторгаться в ваши владения, но, к большому сожалению, мы не можем попасть туда, куда нам нужно, не пройдя ваши земли.

Тадао сделал небольшой шажок вперед, показывая себя главным переговорщиком и оттеняя внимание от Учиха.

— Не подумайте неправильно: мы лишь не желали вас беспокоить, заставлять вас разбираться с такими странниками, как мы, вместо того, чтобы заниматься своими делами. Но могу сказать наверняка, одного вида ваших земель достаточно, чтобы понять, что не пройди мы здесь, никогда бы не видать нам таких чудес, что есть тут.

— Нам лестно слышать такие слова. В конце концов, не каждый день мы беседуем с чужаками. Но, по-моему, мы так и не услышали ответа на свой вопрос: что привело вас сюда? То, что вы не заблудились и не искали красоты нашего края слишком очевидно, — все также сказал Мамору. Остальные хозяева пока оставались безучастны в беседе.

— Нам нужно было оказаться севернее ваших владений. Вот собственно и все, — с абсолютным спокойствием в голосе ответил Тадао. Однако Учиха нутром чуял, как постепенно растет внутри него та пугающая сила.

— Для чего? Поймите Тадао, мы не даром упомянули, что чужаки к нам не ходят. На то есть причины. И одна из них заключается в том, что мы их не особо жалуем. Особенно тех, кто живет на севере. А вы сами хотите туда попасть. Зачем?

— Увольте, многоуважаемые мастера! Мы не собираемся увиливать от ответов. Я все вам поведаю. Нас отправил сюда наш господин. С поисковой миссией. Дело в том, что мы кое-кого ищем. И господин думает, что мы найдем его там, на Севере. Мы лишь следуем его воле.

— Звучит весьма интересно. Любопытно было бы узнать, кто же ваш господин, и кого вы ищите. Раз уж мы заговорили?

— Весьма сомневаюсь, что имя господина будет полезно многоуважаемым мастерам. Он малоизвестен и бесславен. Но раз уж на то ваша воля, то имя его Ямагами. Ямагами Широ.

Мамору задумался на короткое мгновение, чтобы вновь вернуться к беседе.

— Вы правы. Имя это нам неизвестно. Что мало удивляет. Мы не столь любопытны всего того, что находиться за пределами наших лесов. Особенно в сильном отдалении. А вы явно прибыли издалека....

-...однако возможно имя того, кого вы ищите даст нам какое-либо понимание, — продолжил слова Мамору второй хозяин, которого представили как Сен. Его голос, кстати, также во всем контрастировал с баритоном первого — он звучал грубо и как-то скрипуче.

Тадао все также спокойно переключил свое внимание на него и продолжил отвечать на вопросы.

— К нашему глубокому сожалению, имени искомого человека мы не знаем. Весьма вероятно, что это даже не человек, а целая группа лиц. Мы намерены выяснить имена позже. Когда найдем того или тех, кого ищем.

— Так, кого же вы ищите? Раз вы не знаете имени, то возможно знаете, где он живет, или же как выглядит?

— Понятия не имеем, многоуважаемые господа. Уверен, если наш господин дал нам куда более четкие инструкции, мы возможно нашли бы другой путь. А пока мы вынуждены следовать его воле. А она такова: идти на север и найти нужного ему человека.

Сен хмыкнул.

— А как вы узнаете того, кого нужно найти? Надеюсь, ваш господин оставил инструкции на этот счет?

— Разумеется. К сожалению, никакого описания внешности или каких-то еще черт он нам не дал.... Однако он был свято убежден, что мой дорогой друг, когда придет время, сможет узнать нужного человека из тысячи.

Тадао при этом повернул голову к Учиха и посмотрел на него загадочным взглядом. При этом глаза трех хозяев синхронно остановили свои взгляды на нем. И также, словно по команде, лица всех троих начали меняться. Правда, выражения лиц каждого были свои. Если самый младший из троих скорее выражал недоумение, то выражения остальных двоих демонстрировали какую-то настороженность, едва различимую злость, холодность, понимание и что самое важное, осознание. Старшие явно знали что-то такое, чего не было ведомо молодому.

— Вот как, — наконец ответил Мамору, вновь переведя взгляд на Тадао. Который, кстати, мастерски игнорируя возникшее в воздухе легкое ощущение напряжения, вновь повернулся к хозяевам.

— К моему глубокому сожалению, мой господин не сообщил мне, каким образом он сможет это сделать, да и мой друг явно не знает этого. Но уверен, что раз наш господин отправил нас, мы вполне способны выполнить поставленную миссию.... Разумеется, если многоуважаемые мастера позволят нам испытать ваше гостеприимство и отправиться дальше.

— Мы чувствуем, как нечто такое проскальзывает в ваших словах. И почему-то нам кажется, что это что-то — ничто иное как ложь! А тому, кто лжет в глаза мастеру, вряд ли заслуживает гостеприимства.

— Ваши обвинения слишком тягостны, многоуважаемые мастера. Уверяю вас, я говорю чистую правду. Ту правду, которую мне поведал мой повелитель. Я бы никогда не осмелился врать в лицо хозяевам столь великолепного леса. Это было бы кощунственно!

— Слова о кощунстве совершенно верны. Вводить в заблуждение людей, у которых просишь гостеприимство — не слишком хорошо. Но еще хуже то, что о кощунстве говорит тот, кто это кощунство совершает!

— Вы все же мне не верите. Но почему? Что в моих словах такого настораживающего?

— В том то и дело, что ничего. А это неправильно. Сложно испытать доверие к людям, о кого исходят те же ощущения, что и от наших не слишком дружелюбных соседей.

— Интересное заявление, многоуважаемый мастер.

В этот момент Учиха нутром почуял, как внутри Тадао произошли разительные изменения. Та сила, что росла внутри него, неожиданно словно замерла, а всего через мгновение будто бы вытянулась в струнку и устремилась в направлении того самого Мамору. От этих манипуляций почему-то неприятно закололо уже у него на шее. Хотя вроде бы к нему никакого отношения действия Тадао не имели.

Что намеревался сделать Тадао он так собственно и не понял. Он лишь видел, как сила его сопровождающего словно игла проскользнула до хозяина, и буквально тут же вернулась обратно, вызвав лишь одну непонятную реакцию со стороны последнего. У того невольно расширились глаза, а затем громкой командой он приказал увести его. Тадао повернулся в его сторону и, сопроводив пристальным взглядом, вновь повернулся к мастерам. Его игру Утадзи так и не понял. Хотя и надеялся, что сможет это сделать до того, как станет поздно....

— Полагаю, я привлек ваше внимание?

— Не то слово. Мы убрали твоего друга отсюда. Можешь говорить то, что он не должен слышать.

— У меня к вам лишь один вопрос. Чем он провинился перед вами так, что вы столь подозрительны к нему?

— С чего ты взял, что мы подозрительны лишь по отношению к нему? Твой вид также не вызывает у нас какого-либо доверия. Да и то, что ты столь многое скрываешь от 'друга', показывает твою цену.

— Чужаки не с самой приятной мордой безусловно подозрительны, но на этом все. Ни я, ни кто-либо подобный мне никогда не появлялись в ваших краях. Мы заморские гости, и впервые ступили на эту землю. И сомневаюсь, что за тот короткий промежуток времени вы успели бы начать испытывать какие-либо сильные чувства по отношению к нам. В отличие от тех, с кем вы имели дело. Кто является выходцем этой части света. А я чувствую, что мой друг, безусловно, вызывает у вас неприятные чувства. Причем не самые слабые. Так, позвольте узнать, почему?

— Правда твоя, чужестранец, — сменил Мамору Сен, — Расскажи нам о своей истинной цели! Теперь, когда твоего 'друга' здесь нет, поведай нам то, что он не должен был слышать.

— Боюсь, мы друг друга неверно поняли, многоуважаемые мастера. Не считайте, что я проявляю неуважение, но первый вопрос был за мной. И ответа я прошу также первым. И предупреждая дальнейшее недопонимание, сообщу, что я подведу своего повелителя, если начну договариваться с вами до того, как не выведаю причины тех чувств, что вы испытываете по отношению к моему другу.

— Мы действительно недопоняли друг друга. Кажется, ты не в том положении, чтобы указывать нам!

Воздух вокруг троих хозяев резко потяжелел и словно бы потемнел. Огонь в очаге словно исчез, оставив после себя лишь редкие угли. А гость скрипнул зубами от резкой боли в руке и схватился левой за браслет. В этот момент внутри вновь появились несколько воинов, стремительно направившиеся к нему, держа в руках все те же шесты.

Дальнейшее произошло за какое-то мгновение. Гость, словно сбросив с себя всю тяжесть окружающей его силы хозяев, стремительно перетек за спину одному из воинов и застыл, сжав тому горло окровавленной рукой. От которой, кстати, на пол упали обрывки браслета. А два других воина обзавелись специфическими украшениями в виде двух миниатюрных змеек на своих шеях, готовых вонзить свои клыки в сонную артерию в любое мгновение. Тяжелый застывший воздух между тем словно дрогнул. Отчетливо прозвучало громкое неприятное шипение. А затем все застыли.

— Наше взаимонепонимание может обернуться ненужными жертвами. Стоит моим змейкам прокусить шеи ваших воинов, им наступит конец в ту же секунду. А стоит мне почувствовать какую-либо угрозу, то тому, кто оказался в моих руках грозит участь страшнее смерти. Возможно, вы убьете меня, но я постараюсь сделать так, чтобы от этого места и этого поселения осталось как всего как можно меньше целого. А народу меньше. Потому, почему бы нам не перестать играть своими силами, а вместо этого не начать использовать свой разум. Уверен, мы найдем общий язык. То, что я видел в этом лесу, ясно на это намекает.

— Ты сбросил браслет.... Впечатляет, — впервые заговорил третий, самый молодой из хозяев, — До этого момента это удавалось лишь членам нашего рода. И то, немногим.... Да и твоя сила. Твое необычное оружие.... Пожалуй, нам и вправду не стоит доводить дело до драки. Даже если у тебя нет никаких шансов, и дальше этих стен угрозе с твоей стороны не выбраться.

Двое других хозяев мрачно посмотрели в сторону молодого, но не стали возражать против его слов. Власть Шимы видимо, не чуть не уступала власти остальных двоих, несмотря на разницу в возрасте.

— Благодарю за понимание. Итак. Я задал вопрос и жду на него ответа. И как я сказал, как только ответ будет получен, вы услышите то что интересует вас....

Лицо Шимы расплылось в пугающей своей искренностью улыбке. Он повернулся в сторону Мамору. Короткий обмен взглядами вновь привел к смене действующего лица со стороны хозяев. Старший взял слово.

— Твои действия изначально были направлены на то, чтобы мы выдали тебе свою осведомленность о сути твоего друга.... Мы осведомлены. Твой красноглазый друг.... Мы не имеем понятия, кто он и откуда прибыл, да и разницы это не имеет. Но мы знаем, на что он способен подобно его сородичам. Тех, что приходили к нам с Севера.....

— Те, что приходили с Севера.... Они ваши враги!

— Враги? В какой-то мере да. Враги. Угроза. И вы их ищите. Таких же, как твой друг. Твой черед говорить, чужестранец. Зачем? Зачем тебе другие красноглазые? Или ты услышал недостаточно, чтобы отвечать?

— Отчего же. Вполне достаточно. Хотя я бы предпочел узнать еще и то, не придется ли мне искать этих самых красноглазых самому. Без моего друга. Найти их будет сложно. И узнать тем более.

— Зависит от тебя, — ответил Шима.

— Ясно. В таком случае, позвольте ответить мне. Мне нужны красноглазые. И чем больше я найду их, тем лучше. Тем лучше для моих целей....

— Твоих целей? А как же твой господин?

— Мой господин? Прошу прощения. Совсем забыл предупредить. С того момента, как мы здесь оказались, он все это время управлял этим телом со стороны. И говорил с вами. Иными словами, сейчас он — это я. Разрешите представиться. Ямагами Широ.

Видя как хозяева напряглись, гость лишь усмехнулся.

— У меня нет причин враждовать с вами. Я лишь прошу позволить мне отправиться дальше на север, чтобы найти тех людей, что меня интересуют.

— Весьма неожиданное заявление.... И необычная сущность. Ямагами Широ, каковы твои цели?

— Я желаю победить в войне.

— В войне?

— Да. Вот уже несколько лет я веду персональную войну с опасным врагом. А для победы мне нужны союзники. Вот я и веду их поиски. На мой взгляд, красноглазые лучшая кандидатура на эту роль.

— Не боишься, Ямагами Широ, что твои попытки привлечь на свою сторону красноглазых могут быть восприняты нами оскорбительно. Мы упоминали, что они нам не друзья.

— Мой друг, что сопровождает другого моего друга, кого вы имеете возможность лицезреть, оказался у меня после боя. Я взял его в плен, когда он пытался поймать меня и доставить к моим врагам.... Мои враги могущественны. Им служат многие. Некоторые красноглазые в их числе. Ваши северные соседи атакуют ваши земли, потому что на них напирают с севера те, с кем воюю я. Это значит, на мой взгляд, одно. Чем слабее сделаются мои враги, тем безопаснее станет ваша жизнь. Красноглазые, что будут на моей стороне, не будут нападать на вас. Полагаю, это в ваших интересах.

Три хозяина помолчали некоторое время, обдумывая слова гостя. А потом слово вновь взял Шима.

— Занятно, что на этот раз в твоих словах не чувствуется ложь. Либо ты начал лучше врать, либо говорить правду. Что впрочем, не столь важно. Важное другое. Так ты в курсе, где нужно искать красноглазых? Я сомневаюсь, что ты намерен отправляться к тем, что служат твоим врагам. Значит, ты ищешь тех, кто им не служат.

— Хм.... Вы сразу поверили моим словам? Не значит ли это, что рассказанная мной история о красноглазых вам уже известна, кроме той части, что в этой истории каким-то боком замешан я? Уж не в курсе ли вы о местоположении этих самых красноглазых?

Шима хмыкнул.

— Возможно, так оно и есть. Возможно.... Это сложный вопрос. Но мы уверены, что толку от тебя будет, если ты все же отправишься на север и попытаешь там счастья....

Направление Учиха вместе с одним из моих подчиненных (пожалуй, лучшего после Огава в плане управления природной энергией) на континент, было крайне рискованной миссией. Причем, потеря бывшего врага с уникальной силой была не столь пугающей, как возможная потеря именно своего непосредственного подопечного — того, кто был в курсе того, на чем основывались мои способности. Но отправлять кого-либо другого я не мог. Потому как именно владение природной энергией на нужном уровне являлась своеобразным шансом на успех.

Основываясь на имеющихся данных, что мне удалось собрать из разных источников, я принял решение направить эту импровизированную группу по поиску возможных союзников на южную часть материка, где располагалась Страна Железа. Те земли, кстати говоря, достаточно далеко расположенные от зоны активности Кусанаги, могли стать неплохим местом для начала поисков.

В качестве средства доставки должна была стать пиратский корабль, с нанятой командой, которая, обойдя все вражеские заслоны, не задавая лишние вопросы доставить нужных людей в нужное место. И пираты сделали все, что от них требовалось. Мои люди оказались-таки в землях, которые в будущем должны были стать пресловутой Страной Огня. В южных ее окраинах. И довольно быстро наткнулись на лесовиков. Которых, я, сопоставив все факты, посчитал Сенджу. Клан леса, который в будущем, если не изменяет моя память, должен был обрести достаточное могущество, чтобы считаться одним из сильнейших. Живущие в собственных лесах, никого не пропускающие через свои владения, которые, к слову, во все той же Стране Огня. Да и судя по способностям, которые уже на первый взгляд давали возможность понять, что они связаны с управлением растениями (деревьями), определенно Сенджу. Ну или может быть какой-то их родственный клан. Это было неважно. Важно было то, что мне удалось их найти, а они могли стать весомой силой в качестве средства борьбы с Кусанаги. Пусть даже в роли пассивного центра силы, который отвлекает на себя моих врагов.

Как только Тадао установил контакт с аборигенами, он немедленно подал условный сигнал — выпустил в окружающее его поле силы импульс, перехваченный оставляемыми им за собой змейками — ретрансляторами, а затем переданный через главное средство прикрытия корабля во время путешествия по морю до меня. И я, не теряя времени, начал устанавливать с ним соединение, по примеру в ситуации с Тору в Центре. Что получилось, даже несмотря на попытки противодействия странным средством, видимо предназначенным для блокировки чакры (хотя природную энергию она явно не была предназначена сдерживать). В тот момент, когда моих людей довели до поселения лесовиков, я уже видел мир глазами Тадао, а в момент начала общения с лидерами, я уже управлял им полностью.

Общение с лидерами выдалось занимательным. Этакий триумвират, состоящий, как ни странно, из представителей самых разных возрастов (включая совсем юный), и обладающий внушительной силой (проверено на своей шкуре), успел быстренько вычислить то, что наш дорогой друг принадлежал к роду обладателей шарингана. Эти 'многоуважаемые мастера' также поняли, что 'Тадао' вынужден держать что-то держать в тайне от своего друга и попытались вывести меня на чистую воду, отослав подальше Учиха, а затем, когда это не получилось из-за появившегося своенравия гостя, надавили силой. Которая, повторюсь, была весьма внушительной. Они не показали ничего, кроме чистого давления чакрой, но этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя чуть ли ни насекомым (признаться, будь я и вправду лишен возможности пользоваться силой, я таковым бы и остался). Мне пришлось пустить в ход свои аргументы. Избавиться от браслета, сделанного из живого растения (судя по возникшим крайне неприятным ощущениям, эта штука содержала в себе помимо прочего и яд, который удалось блокировать благодаря природной энергии), захватить одного из ворвавшихся бойцов Сенджу своими руками, а на двух других натравить доселе изображавших браслеты крайне ядовитых змеек. Сомневаюсь, что, даже призвав большую змею, удалось бы победить этих людей (один вид их поселения как бы наглядно демонстрировал уровень владения ими древесными техниками). Но до полноценного боя дело не дошло. Те тоже адекватно оценивали свои силы и ясное дело, не став придавать особо сильного значения выходкам какого-то левого чужака, решили поменять гнев на милость и применить дипломатический подход.

Дальнейшая беседа выдалась информативной и полезной. Триумвират раскрыл информацию о том, что таки да, с Учиха они знакомы не понаслышке. И имело место быть столкновение с ними, видимо далеко не одно. Но вместе с ними подтверждалась и другая информация. Они знали, что Учиха были разъединены и не существовали как единый клан, о чем я начал подозревать уже в беседах с Утадзи. И мои мысли по вербовке тех красноглазых, что не работали на Кусанаги в свои ряды в качестве собственных воинов или же просто союзников не показались им чем-то новым и опасным для них самих. Что само по себе намекало на возможность появления подобных мыслей и у них, и вероятно, уже достаточно давно.... Достаточно, чтобы начать осуществлять подобные идеи на практике. Они естественно, этого не сказали, но их невинный вид подсказывал....

В общем, с Сенджу мы договорились. Далеко не сразу, но тем не менее, определенное соглашение все же появилось и нам разрешили продолжить наше путешествие на север. Причем, с гарантией того, что нас пропустят на обратном пути, когда мы своей цели достигнем. 'Когда', а не 'если'. Эта уверенность в наших силах провернуть задуманное была бы странной, если бы не тонкий намек, брошенный нам напоследок в стиле 'туда не ходи, там все равно зря время потеряешь, а вот вон там, по слухам, обитают интересные личности'. Мы и пошли. Вернее, Тадао и Утадзи. Я, проинструктировав после всего своего подчиненного, вернулся к своим делам на своей части света, оставив их вдвоем выполнять поставленную задачу. В том, что им удастся сделать работу так, как нужно, я не сомневался. Если мои догадки верны, и Сенджу мне не наврали, то часть разъединенного рода красноглазых должна была оказаться у них на пути. А там дело остается за малым. Не зря ведь я так долго и упорно вспоминал, а там, где вспомнить не смог, додумывал красивую легенду об Индре? Хорошую, кстати, историю. Жизненную. Связь которой с нынешней реальностью должен был показать никто иной как мой дорогой друг Утадзи. Не зря ведь столько сил было затрачено на доведение до ума внедренной в него частички моей силы. Когда придет время, именно она должна сыграть свою роль в качестве ключа к новому уровню....

(Часть 2)

Рюу-сан поджидал меня в одном из подземных коридоров, ведущих в их знаменательное хранилище уникальных артефактов. И поджидал отнюдь не один. Рядом с ним было одновременно трое его людей, непонятно что здесь делавших и какие функции исполнявших. Представить себе картину, когда четверо мужчин стоят в тесном помещении, при этом не глядя друг на друга и не переговариваясь было как-то сложно даже для меня, хотя я никогда не жаловался на свою фантазию, и потому это стало своеобразным сюрпризом. Видимо в тот момент, когда я увидел это зрелище мой самоконтроль дал трещину, и на моей физиономии что-то отразилось, что командир исследователей сразу поспешил уверить меня, что все в порядке, и эти люди здесь нужны скорее для нашей общей безопасности. От чего именно они обеспечивали здесь безопасность он ясное дело, не сказал, чем скорее вызвал у меня мысли какой-либо подставы, но, не ощущая чего-то опасного для себя, согласился с ним. В конце концов, уверен, что здравомыслящий человек вроде Рюу не стал бы предпринимать какие-то какие-либо действия, которые могли серьезно навредить городу (а учитывая вероятность прибытия в наши края очередной ватаги железнобоких, настроенных на сей раз куда решительнее, мое отсутствие могло сказаться для них печально), и потому спокойно последовал за командиром, который повел меня в тот самый примечательный зал с артефактами. Объяснений он не давал, лишь туманно сообщив, что я сам все пойму, когда буду на месте....

И он не соврал. Я действительно все понял. Не только то, зачем меня сюда вызвали, оторвав, между прочим, от достаточно важных дел, но и чем было вызвано присутствие здесь группы сопровождения. Судя по моим наблюдениям, исследователи вообще теперь перемещались исключительно группами в составе трех, реже четырех человек.

В подземелье царило какое-то непривычное напряжение, вызванного присутствием казалось бы, большого количества людей. Иначе объяснить собственные ощущения я не мог. Когда я оказался там, на мне словно перекрестились взгляды огромного множества глаз, причем направленные со всех сторон, а вокруг себя чувствовал чужое присутствие. Несколько озадаченный этим, скорее по привычке начал наращивать уровень природной энергии — на случай непредвиденных обстоятельств.

— И давно это происходит?

— Э.... Мы еще не дошли, — ответил озадаченный Рюу, бросив на меня взгляд.

— Не дошли? Куда? — уже в свою очередь удивился я. Мне казалось, что все и так понятно.

— Идемте, Ямагами-сан, мы уже почти пришли.

Он направился вперед, увлекая меня за ним, а я продолжал смотреть по сторонам, внимательно смотря на многочисленных каменных истуканов, каждый из которых сейчас почему-то казавшийся живым.

Через несколько минут я оказался в одном из наиболее отдаленных уголков этого подземелья, где стояла на вид ничем не примечательная каменная статуя. Старая, обшарпанная, покрытая многочисленными трещинами и следами нанесенных когда-то ударов железом, лишенная большей части правой руки, она значительно отличалась от тех истуканов, что стояли поблизости. Меньше ростом, чем остальные, менее грубая форма (даже с учетом нанесенных повреждений), и что самое главное, наличие крыльев.... Остатков крыльев, которые явно не пережили все то время, что прошло с момента создания этой статуи. Естественно, ничего особенного в том, что статуя обладала в свое время крыльями не было бы, если бы не одно но. Я прекрасно знал, что все присутствовавшие здесь творения древних скульпторов на самом деле являются каменными солдатами. То есть, самыми настоящими воинами, для которых просто совершить движение не является чем-то экстраординарным. Они могли совершать марши, участвовать в сражениях, захватывать территории, участвовать в рейдах. Иными словами, воевать. И все они были предназначены для сухопутных сражений, хоть и обладали способностью, как я полагаю, способностью переходить водные преграды вброд. А судя по этой, она либо должна была бродить по земле с такими занимательными украшениями в виде крыльев, либо же используя их совершать перелеты. Что уж наводило на мысли.... Впрочем, я отвлекся.

То, чем именно привлекла внимание эта статуя стало понятно буквально сразу, как только я внимательно и ее, и все, что было рядом с ней. Каменная фигура, несмотря на все эти следы времени, казалась значительно свежее, чем остальные. На полу же рядом ясно различался тонкий слой пыли и каменной крошки. Словно со статуи сняли лишний слой, очистив ее от слоя грязи и всего прочего, когда-то покрывшего камень. И, судя по тому, как рядом не было не единого следа человека, выглядело это так, словно к процессу очистки фигуры исследователи причастны не были. Но главное заключалось не в этом. Эта штука создавала то самое ощущение чужого присутствия.

— Странно, что я раньше не обращал на эту статую внимания. Давно она тут стоит? — поинтересовался я, копаясь в своей памяти. Сколько помню, я далеко не один раз прохаживался среди ровных рядом каменных полков, но почему никак не мог вспомнить, что таковая вообще была.

— В том то и дело, Ямагами-сан, — ответил Рюу, — на этом месте стоял каменный столб с высеченными древними символами. А вчера камень рассыпался, и на ее месте осталась вот эта фигура.

— Это случилось само собой?

— Вот именно. И с того самого момента нас не покидает ощущение давления вокруг этого места.

— Занимательно.... А почему так поздно меня вызвали?

— Поздно? Ямагами-сан, для того, чтобы вас своевременно вызвать, нужно сначала своевременно разбудить. А вы как-то все это время пребывали, как выразились ваши люди, 'в глубоком трансе'. Так что....

— Я все понял. Можете не продолжать.... Итак, что вы от меня хотите?

— А кто у нас эксперт в вопросах, связанных с непонятными явлениями и силами? Помогите нам разобраться в этом странном моменте. Выясните, опасно ли это, что вызвало такие изменения, что следует предпринять для защиты горожан.

— Задачка конечно. Ладно, давайте за дело. Вопрос: а какого рода записи были на столбе, до того, как он стал этой чудной статуей?

— Ничего особенного. Всего лишь запись общей численности всех каменных воинов в этом подземелье. Плюс еще надпись, которую Такаюши-сама перевел как 'Заря'.

— И все?

— Да.

— Необычно.... Странности происходили только с этой статуей? Все остальное без изменений?

— Насколько мы могли заметить, то да. Хотя мы не уверены. Это странное ощущение непрерывного давления. Мои люди из-за этого подавлены, чувствуется сильное раздражение. Есть те, кто и вовсе чуть ли не ударился в панику.

— Понятно. Ладно, я попытаюсь разобраться в том, что происходит. Но мне потребуется ваша помощь.

— Все, что в наших силах.

— Прекрасно. Во-первых, мне нужны мои люди. Хотя бы два человека. Они будут в качестве поддержки.

— Хорошо.

— Во-вторых, нужно, чтобы группа из ваших людей также была рядом наготове. Чтобы в случае чего могла быстро вытащить нас из подземелья.

— Понятно.... Все настолько серьезно?

— Не могу сказать точно. Нужно посмотреть. Ну и быть готовым к крайним мерам....

Когда все необходимые приготовления были сделаны, я подошел к статуе и чувствуя за своей спиной присутствие своих подчиненных, предварительно накаченных природной энергией, прикоснулся к ней своими наручами. И начал концентрироваться на энергии вокруг. И буквально в следующее мгновение сам того не желая мое сознание оказалось в довольно знакомом мне поле природной энергии.

В этом безмерном океане силы было одно единственное отличие от того, который я привык видеть. Большое фиолетовое облако. Везде. Рядом, спереди, снизу, сверху. Меня от нее отделала лишь незначительная сфера относительно чистого пространства, которая не пропускала облако в непосредственную близость с моим телом. Я не мог оценить размеров этого странного явления. Во-первых, потому, что оно слабо пропускало свет, и разглядеть границы ее распространения было крайне сложно. Ну и, во-вторых, мне как-то было не до того, чтобы заниматься оценкой. Моя протянутая рука, которая в реальности держалась за статую, здесь, выходя за границы барьера, окружающего мое тела, сейчас упиралось в грудь фиолетовой девушки с закрытыми глазами, из под век которой было заметно легкое красноватое свечение.

Ошарашенный подобным зрелищем, я невольно отпрянул и убрал руку. И тут же в качестве ответа на свои действия получил легкую улыбку на неестественно красивом лице. Но ничего более с ее стороны не последовало. Фигура так и осталась висеть на своем месте, равномерно меняя свой оттенок с темно-фиолетового на светлый и наоборот.

Когда я начал прикидывать уровень силы этой непонятно откуда свалившейся девушки (хотя подозреваю, это было лишь очередным воплощением давно знакомого мне демона), то обомлел. Если подумать, то ее было вполне достаточно, чтобы меня перебороть, при условии, что я буду использовать лишь накопленную на данный момент энергию. А это было не совсем радужно. Одно дело, когда приблизительно мой уровень сил витает вокруг, не имея возможности оказать существенного влияния на меня просто потому, что моя пассивная защита обеспечивала достаточный уровень защиты. Но когда подобная сила находила себе сосуд в виде каменного тела с неизвестными возможностями (уж очень эти крылья меня напрягали), это становилось по настоящему опасным. Не говоря уже о множестве других каменных солдатах, которых возможно, она также могла использовать.

Моим первым действием на это неожиданно подвернувшееся явление, которое я однозначно классифицировал как угрозу, была спешная концентрация силы. Чтобы потом при помощи этой силы попытаться выдавить фиолетовое энергетическое облако за пределы подземелья и обеспечить безопасность со стороны солдат легиона.

Меры тут же встретили противодействие. Фиолетовое облако, почувствовав угрозу для себя, начало концентрироваться вокруг девушки, формируя для не непроницаемую ауру. Уровень силы в фигуре вырос, однозначно превзойдя мой. И буквально сразу же последовал мощный импульс, направленный против меня, из-за которого моя защита сжалась чуть ли не до моего тела. Сделав усилие, мне удалось выстоять. И немедленно начать получать поддержку от своих подчиненных, которые начали медленно вливать в меня собранную ими силу.

Как только уровень моих сил несколько увеличился, я попытался провернуть аналогичный трюк. Мой импульс ударил по превратившейся в темно-фиолетовую кляксу фигуре и несколько потеснил ее. Но также как и в моем случае, ей удалось сдержать натиск.

Последовала серия выпадов и контрвыпадов с обеих сторон. Я старался вытеснить своего оппонента (его или ее), и получал те же шаги в ответ. Борьба продолжалась некоторое время с переменным успехом, пока мы оба синхронно не отступили друг от друга на небольшое расстояние и застыли, продолжая сосредотачивать силы.

Темная клякса между тем начала приобретать совершенно другие формы, нежели фигуру девушки. Внушительных размеров вытянутая сфера с двумя провалами с красными просветами (этакие глаза на темном фоне) с небольшими волнами, прокатывающимися по поверхности. Этакий лик, уткнувший на меня свой до дрожи пугающий пустой, но одновременно до боли знакомый взгляд. Теперь я уж не сомневался, что имею дело с сущностью Морье, привычно обретавшийся в округе и выжидавший свою добычу.

Диалог, которого я ждал, начался не раньше, чем после очередной попытки выбить меня из этого пространства. Правда на этот раз импульс был несколько иным, скорее ментального характера, но от этого не менее мощным. Вложенная во взгляд этих пустых глаз сила едва не прорвала мою защиту, но к счастью, накопленный опыт противостояния Учиха с его иллюзиями и применения своего собственного ки в качестве средства подавления не прошел бесследно. Мне удалось выдержать натиск, а уже потом попытался проделать аналогичный трюк и выдать на демона свой импульс, постаравшись вложить все доступные силы. Тот также выдержал удар практически без особых проблем. И мы вновь застыли друг напротив друга, продолжая концентрировать силы.

'Итак, мы снова встретились. Давно тебя не видел' — сказал я, смотря в красные глаза и пытаясь придумать способ как избавить эту территорию от присутствия отголоска силы древнего чудовища.

'Что ты, что я весьма заняты в последнее время. Так что редко удается выкроить время для личной беседы, мой друг' — прозвучал ответ практически сразу же. Хм, странно. Голос все тот же. Никакого намека на женский тембр. Странно. В чем же заключался смысл этого странного облика.

'Согласен. Уйма дел, от которых так не хотелось отвлекаться. Но ты зачем-то решил заглянуть на огонек. Это мне не нравиться'.

'Уж прости за доставленные неудобства. Но как-никак это все же мой легион. И я буду делать с ним все, что пожелаю. Вопрос лишь в том, зачем ты решил вмешаться в это дело? Я ведь никоим образом тебя не трогал. Да и легион до сих пор на своем месте'.

'Смотреть на то, как ты выводишь своих истуканов порезвиться в город? Как-то не хочется на это смотреть. Ведь я все-таки здесь проживаю.... В чем дело, Морье? С чего это ты решил активизироваться в наших краях. Неужели поближе к источнику твоей силы нет доступных игрушек?'

'Было время, мой друг, когда я предлагал тебе стать под свои знамена. Возможно, даже возглавить один из легионов и помочь мне построить новое Царство Тысячелетия. Но ты отказался. И потому, боюсь, посвящать тебя в свои планы будет неправильным. Ты уж извини, коллега'.

'Справедливый ответ. Но ты ведь понимаешь, что я не допущу того, чтобы ты шарил здесь. И сделаю все возможное, чтобы вытеснить тебя. Ты знаешь, что сейчас сил у меня хватает. А не хватит, соберу еще'.

'Да, я в курсе, что ты уже достал ключ. Поздравляю. Но, думаю, это тебе вряд ли поможет. Меня ты может с этого поля и сгонишь. Однако помимо меня есть еще и другие. И чем больше проходит времени, тем их сила больше, а твоих шансов без открытой двери все меньше'.

'Другие? Что-то я не замечал кого-то другого в нашем поле.... Никого. Уж не блефуешь ли ты, Морье? А быть может, в той женской форме что-то такое да есть? Неспроста же она появилась'.

'Я бы конечно сказал, что ума тебе не занимать, но боюсь, что это не так. Ведь ты все-таки отклонил мое предложение. А это уже показатель. Но в некоторых аспектах ты мыслишь правильно. Все имеет смысл. И даже женская фигура. Пусть ты и понимаешь, что ее создает моя сила'.

'Только не говори мне, что она — это самостоятельный воин, который способен действовать без твоей непосредственной поддержки. И она здесь явно для того, чтобы попытаться взять этот легион под твой контроль, предварительно отвлекая меня и моих людей.... Уж не означает ли это, что нашелся какой-то 'гений', который решил стать твоим верным соратником?'

'Да уж, вот зря ты не принял моего предложения. Мы могли бы избежать стольких проблем.... Печально, что твой потенциал так и останется нераскрытым из-за банальной глупости....'

Жаль, но наш диалог изначально пошел не в самом конструктивном ключе и по большей части служил лишь попыткой выиграть время с обеих сторон перед решающей схваткой за это пространство. Впрочем, и с этого разговора я извлек немало полезной информации. Которая, была бесполезна, пока я не мог избавиться от присутствия опасного противника в зоне непосредственной близости.

Как только Морье произнес свои последние слова, он нанес удар. Его ужасный лик исчез, моментально сменившись формой рыбы-меча, которая стремительно налетела на меня, пытаясь проткнуть. Не знаю, насколько было опасно быть проколотым насквозь в этом состоянии, но почему-то желания выяснять это у меня не было. И я предпочел уклониться.

Моя попытка оказалась слишком неуклюжей. Моментально набравшая нехилую скорость рыбина молниеносно оказалась рядом со мной и в тот миг, когда я сдвинулся в сторону, она совершила резкое движение и вновь моя проекция оказалась в зоне поражения. Мне не оставалось ничего более, как попытаться выставить вперед блок из энергии, выставив руки вперед. Критическая нехватка времени оказалась решающей в этом раунде нашего противостояния. Рыбина прошила не до конца сформированный блок с необычайной легкость, и обрушилась на меня.

В последнее мгновение мои руки зацепились за меч и смогли отвести его в сторону, но удар корпусом я все же получил. И тут же понял, насколько оказывается опасен подобный контакт в подобном плане. Две энергии столкнувшись друг с другом, сработали словно заряды с противоположными знаками. То есть немедленно притянулись друг к другу. И более сильный полюс тут же попытался поглотить более слабый. В этой ситуации я оказался в роли слабого из-за резкой потери концентрации на момент удара и неподготовленности, что едва не закончилось плачевно. Страшный импульс прокатился по всему моему телу, а мгновением позже все мое тело ощутило резкую отток силы. Все это сопровождалось резкой болью. Моя песенка была бы спета, если бы не одно но.

Спасительным кругом выступили наручи. Встретившие удар наиболее опасной части сущности Морье, они сработали как противовес. И пока демон одни мощным потоком вытягивал из меня жизнь, поглощающий металл начал тянуть силу обратно. Причем не мою силу, а его. Потоки были несопоставимы, но замедлившееся мое угасание помогло мне преодолеть первый шок и взяв в себя в руки, начать борьбу. Через силу я наугад направил сигнальные импульсы силой, надеясь, что они достигнут моих подопечных и те смогут дать мне больше сил. В то же время я воззвал к силе плиты, чьи остатки оставались в наручах.

Борьба закончилась также быстро, как и началась. Мои подчиненные, получив-таки сигнал, усилили приток силы, а я тут же направил ее в очередную ки, которую попытался направить вовнутрь демона. Что помогло сбалансировать наш контакт и разорвать его с моей стороны. Немедленно разорвав дистанцию, я был готов немедленно вступить в бой, чтобы отразить повторную атаку, но та не последовала.

Кажется благодаря моему ки вся моя сила, уже поглощенная Морье, вышла из под контроля и тот был вынужден потратить некоторое время, чтобы подавить ее. Это было идеальное время попытаться покончить с его проекцией, но как назло, в тот момент я уже был без сил для такого мощного удара.

Мы восстановили наши силы с какой-то странной синхронностью. В тот момент, когда я уже казалось, был готов попытаться атаковать, демон, сменив свою форму с рыбы-меча на косяк рыбешек в виде крупной сферы, уже был готов ответить.

Атаку на этот раз начал я. Поняв всю опасность 'полного' контакта (особенно с мечом и прочими острыми частями тела, которые могли прошить защиту и ускорить процесс поглощения), атаковал тем, что у меня получалось лучше всего — очередным ки. Причем попытался ударить не по всему косяку, а лишь по ее части. Раз уж демон решил принять такую форму, почему бы не попытаться ослабить его, уничтожая мелкие частички его сущности.

Волна ки ударила по сфере ровно в тот момент, когда та резко начала распадаться. И в тот же момент, собрав в руках силу, бросился в лобовую, пытаясь настигнуть дезориентированных рыбешек, до того, как они атакуют меня. Стремительный бросок вперед, и я врубаюсь в косяк, яростно разрубая рыбешек напополам и немедленно втягивая их силу в металл. И тут же делаю аналогичный бросок назад, спасаясь от тех рыб, которые не попав под ки, бросились в контратаку.

Косяк разбился на три части, каждая из которых приняла форму рыб по крупнее и атаковали с трех сторон. Я собрав остатки сил, ударил ки по одной из них, а затем попытался разрубить его наручами. Остальные две рыбы, распавшись снова на рыбешек, обрушились со всех сторон. Последовала серия болезненных молниеносных уколов, каждый из которых стоил мне части моей силы и концентрации. Я пытался отбиваться. Далеко не одна рыбка были разрублены и втянуты моими наручами. Но от большей части защититься было нереально.

В отчаянной попытке, я попытался выплеснуть всю ту силу, что оставалась в наручах. Получилось отчасти. Силу в полной мере извлечь не удалось. А той, что осталась, смог на время отбросить рыб от себя, попутно уничтожив еще некоторое количество из них.

Финальный раунд борьбы был самым рискованным. Собирая, все что есть, и пользуясь той поддержкой, что шла от моих соратников, я зарядил последний импульс ки, а затем просто бросился вперед, стараясь пойти на полный контакт. Расчет был таков: отвлечь рыб, а затем ударить по ним на полной концентрации, и попытаться перебороть не единую сущность Морье, а отдельные частички по отдельности. Что, в конечном счете, и получилось. Я получал крайне болезненные удары с их стороны (немалая доля этих мелких тварей избежала ки и атаковала на максимуме сил), но при этом являясь более мощным объектом, подавлял их поодиночке и поглощал их силу. В какой-то момент, когда атакующая масса рыб оказалась значительной, план едва не сорвался. Но благодаря тому, что мне удалось сохранить концентрацию и продолжить целенаправленный натиск, немалую долю косяка удалось перебороть до того, как демон понял мой план. И спешно не разорвал дистанцию, где собрался воедино в форме очередного лика. Хотел ли он завязать разговор или просто просчитывал новую форму, но я не стал останавливаться. Сейчас он был уязвим, а у меня бурлила кровь (кажется поглощенная сущность самого Морье на меня дурно влияла). Потому спешно сокращаю дистанцию и снова использую ки. Вложив в него всю доступную силу. Лик начинает расплываться и в тот же момент я влетел в него на всей скорости, выставив вперед наручи....

Меня выбросило из привычного 'виртуального' энергетического поля. Причем, кажется, инициатором этого действия выступил кто-то из реального мира. Очнулся я далеко не там, где погружался. На расстоянии где-то около десяти метров, с сильной болью в груди и шумом в ушах и вкусом металла во рту. И пляшущими огоньками перед глазами. Пока я приходил в себя, и при этом пытаясь инстинктивно наладить дестабилизированную связь с полем природной энергией, вокруг раздавались непонятные не то крики, не то вопли, звон металла, тяжелые звуки чьих-то шагов. А потом все вдруг стало неважно, когда в мою грудь уперлось что-то тяжелое, явно решившее продавить мою грудную клетку и раздавить все органы. Инстинкты сработали быстрее, чем я успел осознать происходящее. Закованная в металл рука на автомате ударила по этому что-то. И тут же меня оглушил грохот близкого взрыва, а ощущения в руке были такими, словно мне ее оторвало. Но что важно ощущение давления исчезло, а я опять же на инстинктах, отпрыгнул в сторону, даже толком не видя, куда прыгаю. Собственно из-за этого я столкнулся с кем-то. Первой мыслью, что возникла в голове, было слово 'убить', но зрение восстановилось как нельзя вовремя, чтобы определить, что этим кем-то был простой исследователь, а не враг. Потому сходу пихнув ошарашенного человека в сторону, наконец смог перевести взгляд туда, где по ощущениям, находился источник угрозы.

На расстоянии где-то метров в пять-шесть посреди облака пыли и разбросанных вокруг разломанных каменных статуй, возвышалась женская фигура серого цвета, покрытая светящимися фиолетовым цветом тонкими узорами и красными глазами без зрачков. На вид ничем не отличимая от человека, она вне всякого сомнения, не могла относиться к этому виду. Хотя бы потому, что была полностью из камня. Да и вряд ли люди могли обладать столь идеальной внешностью, как она. Такого совершенства не мешало бы для начала вообразить, не то чтобы его найти. А тут такой вид! Идеал в чистом виде! Кажется я знал, откуда она здесь взялась.

Бросив короткий взгляд туда, где стояла та самая статуя, рядом с которой я погружался в поле природной энергии, я заметил, что той на месте уже не было. Зато рядом лежал один из моих подчиненных, прижимая руками обильно кровоточащий бок, и застывших двух исследователей. Первые жертвы восставшего солдата Морье. Недалеко от меня стоял второй мой подчиненный с кровоточащей раной на плече и сжимающий в руках нож. Интересно, он серьезно пытался поранить каменного воина этим кусом металла или это он делал чисто на инстинктах?

Итак, автономная боевая система Морье определенно пришла в состояние готовности как раз в тот момент, когда я уже наносил казалось бы финальный удар по проекции демона. И она попыталась меня прикончить уже здесь. Что же, серьезно. Оставалось надеяться, что мне удастся остановить ее. И что все эти каменные истуканы не решат ее поддержать. Тогда ситуация станет настоящим кошмаром.

Каменная дева атаковала первой. Молниеносно выхватив валявшееся каменное копье, она метнула его в меня. С трудом уклонившись, я бросился было вперед, но был вынужден уклоняться от второго, а затем от третьего. Скорость и легкость, с которой двигалась каменная фигура поражала. Я едва успевал реагировать на ее атаки и практически пропустил самый последний, когда кончик шлема брошенной каменной головы разбитого истукана прочертил борозду на моем лице. Это отвлекло меня ровно на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы она успела запустить в меня уже туловище статуи. Все, что я успел сделать, это выставить руки вперед в ударе. Наручи приняли страшной силы удар, высвободив мощный импульс, который разбил камень на мелкие осколки. Немалая доля которых, кстати нанесли мне раны. Но из-за страшной боли в руках, я этого практически не почувствовал (потом понял, что до костей изодрал бровь, когда кровь начала заливать глаза).

Каменная воительница бросилась на меня, выпрямив и сложив пальцы вместе, превращая свои руки в смертоносные колья. Я сделал отчаянный прыжок в сторону валявшихся трупов исследователей и своего еще живого подчиненного, и схватив не слушающимися пальцами мертвые тела, бросил их в сторону страшной девы. Та разорвала тех так, словно они были детскими куклами. Вокруг нее моментально образовалось кровавое месиво, которое на жалкое мгновение должно было заслонить ее обзор.

Моя попытка решить бой одним мощным ударом бронированного кулака (интересно, может ли сила плиты помочь регенерировать такие повреждения рук ?) закончилась ожидаемым провалом. Металл столкнулся с рукой воительницы, после чего вновь произошел взрыв, который отбросил меня в сторону, на ходу моим же телом снеся не одного каменного истукана.

В ту секунду почувствовал себя по настоящему беспомощным. Боль по всему телу, множество ран, ушибов, переломов. Разорванная связь с природной энергией, что моментально лишило меня возможности пополнять свой резерв и восстанавливаться быстрыми темпами. Я практически был лишен возможности двигаться. Все, что я мог делать, это отчаянно хватать ртом воздух и пытаться разглядеть безумным взглядом врага. Которая, кстати, на тот момент, скрылась в облаке пыли, что поднялось после взрыва.

Когда моя шея ощутила знакомый обхват змеиными кольцами, а плоть ощутила привычную боль впивающихся ядовитых зубов, непроглядный мрак моего печального будущего несколько рассеялся. Змей, который должен был быть дома и оберегать Йоко, неведомым образом оказался здесь. И сразу же смог решить одну из главных проблем, что стояли передо мной. Восстановить связь с природной энергией. И начать спешно закачивать в мое тело необходимую силу, буквально пропитанную насквозь змеиными инстинктами. Словно сотни змей одновременно вливались в мой мозг и брали под контроль мой разум. Я чувствовал, что это было не правильно и в обычной ситуации вряд ли бы позволил себе такое, но сейчас, когда жизнь висела на волоске.... Скорее сам всеми силами старался притянуть их, чтобы они дали мне шанс. А когда увидел, как из облака пыли как ни в чем не бывало выходит каменная фигура, с на ходе восстановившейся рукой, вовсе бросил отчаянный крик о помощи, открывая все заслоны, которые ограждали меня от различных рисков, связанных с поглощением силы.

Все, что было в наручах одним махом оказалось в моем теле. Каналы чакры начало распирать, я физически ощущал, как сила не умещается в них и начинает вырываться наружу, принимая форму темно-зеленого покрова с красными и фиолетовыми прожилками, всполохами и пузырями в разных местах. Мне впервые удалось ощутить в своем теле всю свою систему циркуляции чакры и все те ограничители, что в ней были установлены. Мне была необходима возможность использовать всю свою силу максимально эффективно и потому я направил всю свою волю на снятие ограничений, пользуясь опытом Тору. Удалось избавиться от трех.

Потом все закружилось с такой скоростью, что мой разум не мог угнаться за телом. Перестав обращать внимание на боль, оно двигалось, наносило удары, уклонялось от атак, крушило каменных истуканов, оказавшихся между ним и врагом (некоторые из них кажется, начинали проявлять признаки жизни). Появлялись новые раны, но оно не реагировало на них, продолжая кружиться в этом завораживающем и пугающем танце.

В какой-то момент неизвестно откуда появившийся исследователь попал под удар каменной девы, которая одним молниеносным ударом практически разрубила его напополам. Мое тело казалось на автомате подхватило два обрубка и дало короткий импульс силы, что немедленно вылилось в громкий хлопок сопровождаемый облаком дыма, из которого на врага вылетел знакомый монстр. Мы начали теснить ее вдвоем, яростно осыпая ударами, метая куски каменных истуканов и время от времени накрывая площадь мощными ки....

Бой закончился тем, что в нам удалось разбить врага на куски (что произошло, по ощущениям, спустя бесконечную прорву времени), а затем долго сидеть и крошить осколки на все мелкие кусочки, попутно впитывая ее силу. Не знаю, смогли ли мы избавиться от нее или нет окончательно, но более никто из каменных солдат не предпринимал попыток начать выяснять с нами отношения, а ощущение чужого присутствия постепенно сошло на нет.

И только тогда мой разум вновь взял под контроль тело. Я рухнул на землю, поглощенный той болью, которая была, казалось, в каждой клеточке моего тела. Страшная сила, которую мне удалось временно заполучить, медленно начала возвращаться туда, откуда она появилась (ее остатки, если быть точнее), в то время как после нее начался откат, что было также невыносимо. Если бы не змей, что насильно удерживал меня в связке с собой и природной энергией, я бы банально умер от болевого шока.

Монстр застыл рядом, внимательно смотря на меня своими желтыми глазами, водя своим хвостом вокруг себя до тех пор, пока рядом не послышались чьи-то осторожные шаги. С трудом переведя взгляд в сторону, я смог разглядеть приближавшегося ко мне и остолбеневшим взглядом оглядывающегося на следы недавнего сражения Рюу. За ним следовало более двух десятков его подчиненных, нервно следя за застывшим монстром.

Эта процессия остановилась в шагах пяти от меня. Лидер исследователей был лишь на шаг ближе. Несмотря на то, что мне сейчас было абсолютно наплевать на то, какие впечатления на него произвело наше сражение, не заметить то, в каком он был состоянии оказалось практически невозможно. Бледный настолько, что его было легко спутать со мной или с моими подопечными по цвету кожи, с широко распахнутыми глазами, которые не веря наблюдали за происходящим здесь, покрытый испариной и вздрагивающий от любого шороха — он безусловно пережил один из самых страшных моментов в своей жизни. И честно говоря, он справлялся с этой ситуацией неплохо. Было видно, что он пытается держать себя в руках. Во всяком случае, было не видно, то он дрожит. Будь на его месте, я бы пожалуй, дрожал.

— Что это было?

Страдальчески простонав, я с трудом покачал головой. Сейчас мне было не до разговоров. Моему разбитому телу определенно были противопоказаны любые виды деятельности, включая даже малейшие попытки шевелить ртом и издавать звуки. А по-хорошему неделька постельного режима была попросту необходима. Даже несмотря на регенерацию. Последствия использования чужеродной силы, сверх удовлетворительной дозировки было нелегко исправить даже с учетом этой регенерации. А бросаться исправлять это путем поглощения переработанной при помощи плиты энергии, что во время моего боя с Утадзи неплохо так помогала справляться с критическими ранами, мне не хотелось от слова вообще. Мало ли к каким последствиям это могло привести сейчас.

К счастью командир исследователей не стал допытываться, обратив внимание на мое состояние. Наоборот, он решительно прекратил озираться вокруг и направился ко мне, явно намереваясь помочь мне всем, что было в его силах. За что ему было спасибо.

Его подчиненные, потоптавшись пару мгновений на месте, со страхом озираясь на стоящего рядом призванного мной монстра, бросились к своему командиру....

— Да, впечатляет.... — только и произнес старейшина, глядя на последствия недавнего противостояния между тремя существами, силы которых превосходили все то, что ему когда-либо приходилось видеть в этих краях.

В ответ ему послышался лишь задумчивый 'хмык'. Стоящий рядом Огава, смотрел на разбитых истуканов с тем же выражением лица, что и глава СБ. Разве что цель его нахождения здесь отличалась. Такаюши был здесь для того, чтобы посмотреть на невиданное зрелище, произошедшее в его городе, а он выполнял важное задание — приглядывал за тем, чтобы ни один из этих каменных солдат не начал изображать живых. А если такое произойдет, он должен будет передать команду монстру, притаившемуся здесь, чтобы он занялся угрозой. А самому немедленно приступить к поглощению пропитавшей небольшой камешек силы и помочь ему.

— Когда Ямагами-кун будет в состоянии самолично поведать мне все, что ему известно о произошедшем? — задал вопрос старейшина.

— Не могу сказать, Такаюши-сама. Ему нужно восстановиться. Он столкнулся с сильным противником.

— Слышал.... Сколько ему потребуется времени на восстановление?

— Не могу знать.

— А сколько времени потребовалось ли тебе?

— Хех. Я бы не выжил после таких ранений.

— Ясно.... Та тварь не опасна?

— Опасна. Но пока ей приказано оставаться на месте, она будет там.

— Хорошо. Я рассчитываю на тебя.

Старейшина развернулся и отправился на выход, оставив его одного. Тот продолжал стоять и обдумывать то немногое, что передал ему Ямагами необычным путем зрительного контакта. И сказанное его не радовало. Он очень хотел надеяться на то, что учитель ошибается и бойцы СБ, когда-то проверенные при помощи кристалла не могут быть захвачены под контроль демоном, что умеет оживлять каменных солдат. И что демон не может черпать силу из них, дабы попытаться восстановить одного из своих смертоносных воинов. Потому что если это окажется правдой именно ему придется разбираться с этим, пока Широ находиться 'на больничном'. Иными словами, отлеживается под крылышком своей любимой.

Глава — 20

Гробница призрачного легиона.

Весь процесс восстановления занял не так много времени, как я боялся. Все-таки регенерация природной энергии отличная штука. А когда твое лечение протекает в спокойной обстановке собственного дома, так дела и вовсе пошли на лад.

Полноценный постельный режим длился относительно недолго — всего дня два — два с половиной. Все это время я старался не задумываться о каких-то посторонних вещах, полностью посвятив себя спокойному лечению. Так и лежал дома, никого не принимая и стараясь как можно меньше двигаться, дабы не нарушать состояние покоя. И большую часть этого времени у меня была самая приятная компания, которую можно было вообразить — Йоко практически от меня не отходила, и ее присутствие действовало как еще одно хорошее средство. Пожалуй, наравне с природной энергией, оно было лучшим. Хотя, признаться, сначала я грешным делом даже подумал не просить меня доставить домой сразу, а по истечению какого-то времени, когда мое состояние будет лучше — как-никак желания доводить свою возлюбленную до состояния шока своим ужасным видом не хотелось. Особенно если учитывать, что внутри нее медленно росла новая жизнь — моя кровь, плоть и душа. Но благо, Рюу-сан решил наплевать на мои возражения (довольно вялые, между прочим) и самолично возглавил поход до моего дома, чтобы все как следует объяснить Йоко. И моя бравая капитанша восприняла новость так, как и следовало ожидать от нее — с полным спокойствием и осознанием ситуации. Меня в приказном порядке поместили в постель, а командир исследователей получил просьбу передать всем заинтересованным лицам, что меня в ближайшие дни ни для кого не существует. Хорошо, что Огава столкнулся со мной раньше, еще по пути в мой дом. Иначе передать ему указания бы не вышло.

Так собственно, и прошли мои несколько дней отдыха. Йоко, которая мерно отогревала меня своим теплом и развлекала своим обществом, и полный покой. Но к сожалению, все хорошее когда-либо заканчивается. Стоило мне подняться на ноги и пару раз пройтись по маленькому садику, вдыхая свежий воздух, как в голове вновь начали просыпаться неприятные мысли о целом ворохе дел, которые требовали моего непосредственного участия, а также о куче проблем, что надвигались на нас всех с неумолимостью стихии. И тут собственно, отпуск закончился. На следующий день, едва стоило мне почувствовать, что уже могу двигаться без особых проблем, тут же направился к старейшине. Предварительно едва не загремев на очередной постельный режим от рук Йоко, которая разглядев в моих телодвижениях суицидальные наклонности, попыталась успокоить меня парой 'ласковых'. Увы, но здравый смысл так и не восторжествовал, и я так и оказался за пределами дома. С обещанием в будущем непременно реабилитироваться....

— Таким образом этот демон, судя по всему, уже нашел способ высвободить часть своей силы и сущности, которой оказалось достаточно для начала пробуждения его Легиона. Возможно, кто-то снял печать или сделал это частично. Не знаю, насколько силен был выброс сил, но могу сказать определенно, что до нас дошел лишь ее отголосок. И этого отголоска оказалось вполне достаточно, чтобы как следует нас потрепать.... Мы смогли нейтрализовать угрозу, по крайней мере, пока, но мы не знаем. Кто еще может к нам наведаться. Искренне надеюсь, что среди оставшихся наших истуканов больше нет таких бойцов, и нам не следует опасаться подобного удара с их стороны. Но вполне возможно, что кто-то подобный может прийти к нам из других мест. Оставлять полноценный боевой отряд неиспользованным вряд ли входит в планы демона, цель которого завоевать мир....

Собрание проходило в том же самом зале, где я в свое время отсчитывался о проделанном уничтожении вражеского лагеря перед высшими офицерами. Причем в том же составе. Разве что состояние всех присутствовавших заметно отличалось. Одно дело, когда события происходят пусть и близко, но все же в стороне, но когда подобное разворачивается прямо под их ногами (причем буквально), то это совсем другое. Потому многие выглядели куда встревожено и честно говоря, сильно сомневаюсь, что у кого-то сейчас могла возникнуть мысль быстро со мной разобраться, как с перманентной угрозой. Как-никак я был тем самым, кто остановил неожиданное пробуждение такого страшного врага. А в том, что это был враг и что с ним было невозможно сладить без помощи меня или тех, кого я обучал, никто не сомневался. Не после доклада Рюу-сана, который выступил задолго до меня (за несколько дней как минимум).

— Насколько велик шанс, что каменный легион в подземелье оживет? — спросил Такаюши, пристально наблюдая за мной.

— Сложно сказать. В ближайшее время, я надеюсь, демону не удастся снова взять их под контроль. В бою нам удалось вытеснить его силу из этого пространства, и сейчас в подземелье установлены посты, которые отслеживаюсь малейшее изменение окружающего фона. Но все это будет действовать лишь до тех пор, пока демон не наберет должной силы. Тогда сомневаюсь, что нам удастся сдержать его натиск. Я с трудом сделал это сейчас, с небольшой толикой его сил. И представить, какова его истинная мощь. Как мной было сказано ранее, даже из-за печати ее отголоски поражали.

— А как скоро демон войдет в полную силу? — спросил уже командир оперативников.

— Понятия не имею. Возможно, когда он достигнет второй части своей гробницы и распечатает следующую часть своей сути. Я не знаю, где она, и какая именно часть там запечатана, но сдается мне, что именно это и есть способ возвращения его былой силы.

— Мы можем этому как-то помешать?

— Я бы сказал, да. Если поразмыслить, то думаю, остановив ту часть, что уже вырвалась, вполне возможно прервать процесс возрождения. Но сомневаюсь, что нам будет по силам сладить с ним. Рядом с той сущностью будут и его солдаты. И нам придется пройти через них. А это довольно непростая задача. Не говор уже о схватке с самим демоном. Исходя из того, насколько была сила одна из его боевых самостоятельных форм, страшно представить, на что он способен сам. К тому же, существует еще одна банальная проблема. Мы не знаем, где его искать.

Совет на некоторое время замолчал, погрузившись в собственные мысли. Как впрочем и я. Ибо я действительно понятия не имел, что именно было освобождено: его дух, запечатанный, если не ошибаюсь, где-то в Стране Демонов (понятия не имею где именно, потому мои слова о том, что я не знаю были чистой правдой), или часть сущности, что бродила вокруг его тела. А не зная этого, было нельзя определить, куда он пойдет дальше — к своему духу (ее основной части) или же телу, если дух он уже освободил. При это оба случая были весьма не радужными. Так или иначе ни я, ни кто-либо другой из нашего лагеря не были способны что-либо противопоставить демону. И это без учета его Легиона. А я не сомневался, что каменная армия будет его сопровождать в любом случае. Дотянувшись до нас, ему вряд ли составит труда возродить войска ближе к себе. Уже обычные каменные истуканы весьма опасны для неподготовленного бойцы. А ведь помимо них наверняка могут быть бестии вроде тех, с которыми мы сражались и с таким большим трудом смогли победить. Автономные боевые системы — невероятно быстрые, подвижные и сильные, чьи возможности выходили за пределы возможностей обычных каменных солдат на целый порядок. Этакие элитные бойцы, созданные для решения более сложных задач. И это не говоря про 'гениев', кому вообще в голову пришла идея освободить Морье. Я понятия не имел, кто это мог быть, но почему-то не сомневался, что таковые были и теперь должны были сопровождать демона в его пути.

Я не представлял, как нам можно сейчас решить этот вопрос с демоном (дипломатический путь уже невозможен в силу фактического объявлении войны — правда с чьей стороны она была объявлена надо было еще подумать), но понимал, что не сделай это, мы будем вынуждены потом бороться против восставшего в нашем подземелье легиона. Да и Морье наверняка потом наведается к нам — вряд ли демон станет прощать нашу (ну ладно, мою) наглую выходку и решит отомстить. И тогда плакало все!

— Разрушение каменных солдат могла бы решить некоторые вопросы, — как-то задумчиво заметил один из офицеров, жаль не успел заметить, кто именно — слишком увлекся своими мыслями. Да и после этого все посмотрели на меня, видимо ожидая мнения 'эксперта'.

— В каком-то смысле да, согласен. Мы могли бы избежать волнения по поводу постоянной угрозы их восстания. Но это не снимет вопрос дальнейшего возвращения демона в будущем. После того, как ему здесь дали отпор, он вряд ли оставит нас в покое.

— Что же мы можем предпринять? Мало того, что у нас в подземельях стоит целый отряд его солдат, которые, стоит только демону обрести силу, начнут вырываться наружу, так еще и велика вероятность, что демон сам заявится сюда.

— Хм... Если честно, не имею ни малейшего понятия. Во всяком случае, пока. Мне необходимо подумать. Возможно, у меня получится придумать меру противодействия. И сделать это раньше, чем станет слишком поздно.

— Нужна ли вам какая-либо помощь, Ямагами-сан? — поинтересовался старейшина.

— Думаю, что на данный момент я вполне обойдусь своими силами. Но хотел бы, в случае необходимости, получить полный доступ к любым сведениям, которыми вы располагаете, Такаюши-сама. И к некоторым артефактам.

— Сведениям? Артефактам?

— Да. Ко всему, что может иметь какую-либо связь с 'каменными армиями', описанными, как вы мне рассказывали, в древних источниках, а также различными предметами старины, которые могут также косвенно иметь отношение к ним. Не могу сказать пока всего заранее, пока я сам не знаю, но думаю, как только у меня возникнут вопросы, было бы неплохо попытаться найти на них ответы, используя ваши источники.

Старик задумчиво потер подбородок, внимательно изучая сначала меня, а потом переведя взгляд на своих командиров. А затем махнул рукой.

— Хорошо. Однако я бы очень вас попросил, Широ-кун, проявить максимум усилий.

— Разумеется, господин. И мой дом находиться здесь....

— С чего вы планируете начать?

— С подземелий, Рюу-сан. С подземелий....

Мой очередной приход в подземелья под городом стал, по сути, попыткой найти противовес демону путем 'вербовки' его солдат. Честно говоря, идея изучить и в дальнейшем использовать этих истуканов в качестве собственной военной силы возникла у меня довольно давно, просто как-то не до того было, чтобы взяться за ее реализацию. А сейчас, получив надлежащего 'пинка' от одной из этих фигур и едва не навернувшись при этом, а в довесок еще и ощущая холодное дыхание становящегося все опаснее и опаснее смертоносного существа, я принял решение, что пора бы заняться делом. Тем более что 'санкция' вышестоящего начальства на то была.

Озаботившись группой поддержки в виде все того же монстра, и некоторого количества моих подопечных (в подземелье их присутствовало в количестве пяти человек, а за пределами засело еще несколько, готовых мне помочь в случае чего), среди которых главную роль играл Огава, я занялся изучением отдельного конкретно взятого солдата.

В качестве инструмента изучения использовалась энергия природы, которую я постепенно вводил в каменную структуру статуи и постепенно накапливал, чтобы затем постепенно распространить. Такэо стоял рядом со мной и внимательно изучал движение силы внутри камня, используя свои глаза. И время от времени корректировал мои действия, призывая направить потоки энергии в ту или иную часть фигуры.

Результаты исследования оказались довольно занимательными. Каменные истуканы, как я изначально подозревал, обладали достаточно сложной структурой. Внешняя часть статуи была каменной броней (довольно плотной и прочной, между прочим), причем, броня не была монолитной структурой, как это казалось изначально. Множество разнообразных сегментов различного размера и формы, идеально подогнанных друг к другу, что обеспечивали мобильность всей фигуре. А вот внутри начиналась довольно занимательная часть. Сгусток малопонятной субстанции — довольно вязкой и плотной, которая, судя по всему, удерживала все эти сегменты вместе. А внутри этого сгустка отчетливо наблюдалась просто невероятное количество каналов, что подобно кровеносным сосудам тянулись во все части каменного солдата. Все эти каналы переплетались в один сплошной узел в самом центре фигуры, который, что интересно, напоминал большой клубок с миниатюрным ядром прямо посередине. Пока моя сила постепенно проникала внутрь, медленно просачиваясь в каналы, определяю, что субстанция пропускает энергию хуже, чем камень. Приходилось затрачивать определенные усилия, чтобы преодолеть сопротивление. Но как только энергия оказывалась в каналах, так ее можно было без особых проблем гонять по всему телу солдата. Единственной проблема заключалась в некоторых каналах, забитых, как оказалось, силой Морье. Неактивной, практически ничем себя не проявляющей, но именно той самой энергией, которой мне недавно приходилось упорно противостоять. Ее было не так много (значительно меньше того, что мне удалось ввести в истукана), но если в каждом из оставшихся воинах оставалось столько же, то ее вполне хватило бы, чтобы пересилить мой резерв. Занятно!

На мои манипуляции сила Морье никак не реагировала, потому я решил изучить сердце солдата. И добрался до ядра. Которое тут же преподнесло сюрпризы. Это был кристалл, аналогичный тому, что я уже видел и неоднократно трогал, когда Такаюши давал его мне. 'Демоническая кровь'. Примерно того же размера, что и тот, который был в руках у нашего старейшины, но при этом подключенный к сложной системе каналов. И в отличие от неактивного артефакта в оправе, этот ощущался совсем по-другому. Во-первых, кристалл мерно пульсировал, с каждым ударом выделяя незначительный объем демонической силы (что сразу же навеяло несколько мыслей о способности Морье присутствовать так далеко от источника собственной сущности), которая постепенно заполняла один из тех самых каналов. Во-вторых, прислушиваясь к ритму пульсации кристалла можно было различить аналогичную пульсацию где-то в стороне, причем, судя по всему, источников такого ритма было немало. Не нужно было долго думать, пытаясь определить, что это было. Все находящиеся здесь каменные солдаты обладали подобными кристаллами, и ни один кристалл не выбивался из общего фона.

У меня было немало вопросов на фоне сделанных открытий. За что именно отвечали кристаллы, существовал ли для них более мощный режим работы, когда энергии выделалось значительно больше, каким образом они вообще эту силу вырабатывали? К сожалению, толком ответить на них у меня не получалось, почему я решил для начала просто попытаться установить контроль за этими солдатами, а уж потом, если ничего не выйдет, искать ответы дальше.

Как заставить двигаться большую двухметровую каменную статую? Накачать энергией и посредством ее попытаться управлять ее конечностями? Почему бы и не попробовать. Даю сигнал своим подчиненным, и те начинают направлять на меня потоки силы. Энергия постепенно наполняет каналы солдата, проникает в сердце, опутывает кристалл. Ничего не происходит. Постепенно вливаю все больше и больше силы. Сила Морье растворяется в моей. Реакции все нет. Наконец все каналы набиты под завязку.

— Что-то мы делаем не так, — говорю Такэо, который продолжает задумчиво изучать своими глазами каменную фигуру, — Эта громада как стояла, так и стоит. Никакой реакции. При этом продолжает пожирать энергию. Что скажешь?

Огава на мою реплику лишь пожал плечами, и продолжил наблюдать за статуей. Я не торопил его с ответом. Пусть попробует выявить что-то необычное. Вдруг с его-то глазами что-то и выйдет. А я продолжил наполнять этот прожорливый сосуд энергией, сосредоточившись на сердце, точнее, на его ядре. Пытался повлиять на кристалл своей силой...

Не совсем уверен, сколько я пытался накачивать эту статую энергией. В какой-то момент мне это окончательно надоело, и я решил попытаться 'запустить' сердце своими манипуляциями. Мои попытки продолжались определенное время, пока не прозвучал ответ Огавы, который попросил меня сначала прекратить мои попытки, а уж потом начал разъяснять свои выводы.

— Сдается мне, Ямагами-сан, что вам не удастся начать двигать эту статую.

— Почему ты так думаешь?

— У вас не хватит сил.

— Не хватит сил?

— Да. Вы продолжали вливать в эту статую свою силу очень долго, но если присмотреться, то эта сила перестала прибавляться в тот самый момент, когда она заполнила все каналы.

— Не томи, Такэо.

— Кажется, вложенная сила постепенно распределяется между всеми этими статуями.

Я озадаченно посмотрел на стоящие ровные ряды Легиона и прикинул объем силы, которая была бы нужна для полноценной подпитки всех этих солдат. Стало как-то невесело.

— Ты видел, как из этого истукана выходит вложенная в него моя сила?

— Не совсем. Зато я вижу, как ваша сила начала постепенно прибавляться в них, — и он обвел рукой ровные ряды.

Я направился к ближайшему из них и сосредоточился на нем. Хм... А ведь действительно. В каналах этого воина появились отголоски моей силы. Правда, она была несколько необычной. Имела несколько иную сущность. Более пресная что ли?

— Ты прав. Занятно, что я не чувствую, как моя сила разливается вокруг. Необычно.

— Возможно, она сливается с окружающей средой и затем поглощается остальными.

— Возможно, — согласился я и прошелся вдоль рядов, — м-да... Видимо моему плану не суждено сбыться. Для того, чтобы взять под контроль одного истукана, нужно брать под контроль их всех. А для этого у меня нет ни сил, ни времени, чтобы постепенно их всех накачать этой самой силой за счет постепенно накапливания. А почему?

— Потому что они все связаны в одну систему?

— Верно. Это объясняет, почему во время боя с той каменной девицей, эти солдаты оставались безучастны. Она, видимо созданная как отдельный боец, могла сражаться в одиночку, а для того, чтобы заставить весь легион двигаться у Морье не достаточно сил.

— Вы говорили, что некоторые солдаты двигались.

— Это так. Но это можно объяснить. Та статуя была здесь, среди этих солдат. Возможно, ее создали как командира этого отряда. И она могла управлять отдельно взятыми легионерами. А возможно, что на тот момент легион уже успел накопить сил достаточно для того, чтобы постепенно прийти в движение. И некоторые из его членов уже начали активизироваться. Но связь мы оборвали и войска так и остались по большей части неподвижными.

— А куда делась сила?

— Сила?

— Да. Той силы, что есть в этих солдатах, не хватит для оживления даже одной фигуры.

— Ну, по-прежнему остается вариант с отдельными легионерами, которых взяла под контроль их возможный командир. Или же мы на пару с нашим дорогим другом, когда разносили эту тварь, постепенно заставляли ее вытягивать из легионеров всю силу. Она пыталась восстановить повреждения, а это безусловно требует сил. Мы же продолжали ее крушить. Да и что там говорить, поглощать ее силу....

— Хм.... Понятно. И что мы будем делать дальше?

— Можно конечно, попытаться вновь наполнить эти сосуды силой, приставив сюда некоторых наших, но пока у меня нет уверенности, что потом эти дорогие солдаты не восстанут против нас, используя нашу же силу, думаю, пока не стоит. А вот взглянуть на останки нашей противницы было бы неплохо. Чтобы понять, чем она отличалась от остальных. Внутренности этих бойцов заметно отличаются от того, что я видел во время раскалывания той статуи на части. Хотя и был малость не в себе.

То, что оставалось от каменной девы, представляло собой груду щебня. Да уж, честно говоря, постарались мы с монстром на славу. Пока эта тварь продолжала подавать признаки жизни, ее основательно крушили. И как следствие, сейчас в этом самом щебне найти что-либо стоящее было практически невозможно. Щебень как щебень. На вид, тот же камень, что и другие истуканы. Хотя нет, не совсем. Этот камень был однозначно более хрупким, что было несколько странно. Как я помню, она даже превосходила по прочности солдат. Причем кажется, намного. Хотя, возможно причина в большом запасе силы внутри. Она-то и обеспечивала ее прочность. Или же в регенерации. Я хоть и не четко, но все же припоминаю, как она ловко восстанавливала свое тело.

Другим отличием, что удалось определить судя по останкам, было полное отсутствие той самой вязкой субстанции внутри. Я совершенно не помню, чтобы во время боя и получения повреждений фигура источала какую-то инородную субстанцию, а на земле сейчас также не было ни малейших следов. Иная конструкция? Кто бы сомневался после показанного, но тогда было бы хорошо найти то, что же служило скрепляющим элементом ее сущности. И где именно находились ее каналы с энергией. Пока глазастому Такэо не удалось найти кое-что крайне занимательное. В одном из каменных осколков отчетливо виднелся едва заметный краешек уже знакомого кристалла. Аккуратно раскалываю этот осколок еще на несколько частей и нахожу практически полноценное ядро сердца обычного солдата. В обычном осколке.... Пронзенный догадкой, я начал еще внимательно всматриваться в эти каменные осколки.... Где-то через полтора часа рядышком лежат две дюжины кристалликов полностью одинакового размера, обнаруженных среди камня. Особо выделялся среди них один. Крупный, размером с кулак минерал темно-красного цвета, с оплетающими его прожилками из камня в виде корней и тонкой пленкой, покрывавшей все это. Полноценное ядро этой статуи. Которое продолжало постепенно пульсировать и концентрировать энергию вокруг себя. М-да... Судя по всему, именно эти кристаллы и служили связующей системой этой боевой системы. Очень сложной, кстати говоря, системы, понять конструкцию которой не представлялось возможным. Слишком сильные повреждения были нанесены ей.

— Хм.... Кажется с планом А ничего не выйдет, — сказал я, всматриваясь в ряды каменных солдат, — придется разрабатывать план Б.

— Есть задумки? — спросил Огава, продолжая сидеть рядом со мной и возясь с куском камня, внутри которой находился очередной кристалл.

— Задумки.... Задумки.... Хм, может что-то и выгорит.

— Вы о чем?

— Так, что мы имеем? Часть Легиона, который нам взять под контроль пока никак нельзя. Слишком много сил нужно для этого в силу связанности всех солдат в одну систему. Чтобы подчинить одного, нужно подчинить всех. А для этого сил нет.... Единственный из них, кто мог сражаться полностью самостоятельно был нами благополучно уничтожен и собрать обратно уже мы не в состоянии. Следовательно, этот вариант тоже не прокатывает. Иными словами, Легион нам не заполучить. А пока он не под нашим контролем, высока вероятность, что наш дорогой демон рано или поздно завладеет ими и направит против нас.... Есть вариант уничтожить этих солдат, но он мне почему-то не нравиться.

— Жалко уничтожать столь занимательные образцы?

— Именно. Уничтожим их сейчас, потом ни за что не сможем создать нечто подобное. Или же не сможем использовать этих, когда резервов у нас будет достаточно. Потому, думаю, будет разумно пока этих солдат оставить в таком виде. Засечем угрозу, тогда уже будем их крушить. А пока пусть стоят.

— А как быть с проблемой?

— С проблемой нужно разбираться. Кажется, у нас нет иного выхода, как попытаться преградить путь нашему демону, чтобы он не восстановил всю свою мощь.

— Но у нас самих нет сил, чтобы справиться с уже пробудившейся мощью.

— Верно. Потому, сдается мне, нам нужно повозиться с нашей дорогой плитой.

— Плитой? Снова пытаться использовать всю заключенную в ней силу?

— Да. Собрать всех наших, сконцентрировать столько сил, сколько это возможно, а уж потом прогнать ее через камень. Использовать полученную мощь для быстрого устранения проблемы. Или хотя бы частичного замедления темпов передвижения демона.

— Энергия плиты серьезно влияет на рассудок.

— Помню. Потому среди нас есть те, кому рассудок уже не нужен.

— Используем самураев?

— Почему бы и нет. Но не только бывшими самураями богата наша земля, — я перевел взгляд на стоящего неподалеку монстра, — Наш дорогой друг, думаю, станет только сильнее, если влить в него такую мощную энергию.

— Возникнут сложности с контролем.

— Верно. Потому и у управляющего группой будет определенный запас поглощенной энергии. Если наш враг использует схему единой структуры для своих войск, почему бы и нам не попробовать сделать то же самое....

Рюу был единственным человеком из посторонних, кто присутствовал в странном и, честно говоря, страшном ритуале, который проводил Ямагами вместе со своими людьми. 'Официальной' причиной его нахождения в этой отдаленной части городских предместий, где собственно все и происходило, было сохранение плиты в сохранности. Хотя реальная же причина заключалась в том, что после впервые увиденного им яростного сражения обладателей невероятных сил и способностей, он просто не мог оставаться в стороне, прекрасно зная, что этот человек задумал нечто....

Ямагами на вопросы отвечал несколько туманно, все время пребывая в какой-то задумчивости, потому добиться внятного ответа на вопрос, что же он придумал, не удалось. Пришлось обратиться к Такаюши-сама, с которым тот разговаривал несколько часов к ряду, прежде чем он покинул его с разрешением взять новый артефакт — плиту. Тот посетовал на то, что смысл всего понял не совсем полностью и посоветовал самолично понаблюдать за процессом подготовки 'контрмеры'. От такого командир исследователей отказываться не стал.

Широ отреагировал на подобную инициативу без особого энтузиазма. Но возражать не стал, лишь посоветовав держаться в стороне, дабы случайно не пострадать при проведении этого самого 'ритуала'. И вот он находился здесь, в стороне от круга людей, которые еще до недавнего времени были вполне себе обычными членами их СБ, усевшихся вокруг лежащей на земле плиты. Сам же Ямагами сидел сложив ноги на этом куске камня, держась обоими руками за края. Чуть в стороне, посреди зелени и кустарника отчетливо наблюдалась фигура того самого монстра, которого видимо, незаметно вывели из подземелья.

— Начинаем, — коротко бросил Ямагами и прикрыл глаза.

Остальные последовали его примеру, и буквально тут же застыли, словно превратившись в безмолвные статуи. А потом.... А потом Рюу невольно подумал, что они решили над ним подшутить. Особенно после где-то второго часа ожидания каких-либо действий. Люди словно окаменели и выпали из реальности. Он не замечал, как вздымаются их плечи в такт дыханию, не мог разглядеть ни малейшего случайного движения, ни какой-либо реакции на начавшийся моросящий дождь. Настоящие статуи.

Суть происходящего до исследователя стал ясен лишь к концу третьего часа, когда его глаза начали различать равномерно выливающиеся из плиты потоки темно-зеленого, практически черного дыма, который начал стремительно заполнять окружающее пространство. Чем больше протекало времени, тем сильнее становился поток, и гуще облако, практически полностью скрывшее людей. Чертыхнувшись, Рюу даже был вынужден отскочить назад, когда понял, что оказывается, вокруг него витает легкая зеленоватая дымка, из-за которой стало трудно дышать.

Облако продержалось относительно недолго. Через некоторое время оно начало ужиматься, становясь все меньше и меньше, попутно приобретая прозрачность. И открывая взору исследователя стоящие за спиной Ямагами фигуры воинов в броне, в брешах доспехов которых казалось исчезали части этого облака. Рюу опешил и хотел было крикнуть Ямагами о внезапно объявившихся врагах, как неожиданно взгляд его уловил внешний вид молодого человека. И невольно отшатнулся вновь. На него смотрели по настоящему горящие желтым светом глаза, что на фоне темных кругов вокруг глаз и потемневших белков смотрелись по-настоящему жутко. Вместо Ямагами на плите сидело настоящее чудовище — вытянутое, широкоплечее, с мощной выделяющейся грудной клеткой и резкими чертами лица. Вместо бледной кожи отчетливо различалась совершенно белая чешуя с крупными чешуйками. Почерневшие губы не могли скрыть выпирающие длинные острые клыки.

От взгляда Широ Рюу стало не по себе. Его горло словно сдавили кольца невидимой змеи и попытались удушить его. Но это необычное чувство продолжалось жалкие мгновения, после чего рассеялись, когда тот вскочил на ноги.

Рядом с ним в тот же момент объявился Огава. Щелкнув пальцами, он попытался привлечь к себе внимание этого новоявленного чудовища, что получилось практически мгновенно. Ямагами резко повернулся и скользнул кинжальным взглядом по своему помощнику.

— Вы меня понимаете, Ямагами-сан? — вежливо поинтересовался Такэо, хотя и невольно отшатнулся назад от движения командира.

— Да, Огава, — глухо не то прорычал, не то прошипел Широ, явно стараясь взять под контроль свой голос.

— Все получилось?

— Потише, Огава. Чувства скачут. Каждый звук как гром, — более менее справившись с голосом произнес Ямагами. Впрочем, было прекрасно видно, что говорить с такими выдающимся клыками то еще удовольствие.

— Хорошо, — уже тише произнес оперативник.

— Все получилось. Объем силы велик.... Даже впитанная наручами, она влияет на меня настолько сильно. Ей сложно управлять. Боюсь даже представить, что случиться, если воспользуюсь всей полученной силой.

— А они?

— Они тоже получили свою долю.... Если что, я буду их 'подкармливать'.

— Ясно. Когда выступаете?

— Сейчас же. А ты доставь плиту обратно. И глаз не спускай с подземелий. Будь всегда готов! Ты понял, о чем я?

— Я и другие дежурные будут постоянно поддерживать максимальный резерв.

— Хорошо.... Рюу-сан, — исследователь вздрогнул, когда Ямагами обратился к нему, — вы сами хотели это видеть.

— Да....

— Если все обойдется, обязательно расскажу, что и почему.... А сейчас, прошу меня простить. Нужно сорвать воскрешение!

Сила, буквально распирающая тебя, только и требующая высвободить ее! Обрушить на головы любого, кто встанет у тебя на пути, уничтожить, смять любое препятствие, а затем нестись вперед словно ураган, ища новую цель.

Контролировать поглощенную силу было сложно. Она словно взывала к скрытым где-то в глуби подсознания инстинкты, выводя их наружу и стараясь дать им контроль над телом. А это было, мягко говоря, не то, что требовалось....

У меня была конкретная задача, для выполнения которой требовалась свежая голова и не замутненный разум. И неконтролируемый 'боевой' режим в лучшем случае мог пригодиться лишь в финальной части операции. Хотя в идеале было лучше вообще обойтись без нее.

Задача номер один: выследить демона. Причем неважно, в каком он состоянии: в теле человека или одного из своих солдат-легионеров и сколько при этом воинов его сопровождают.

Что для этого нужно?

Как минимум направление движения и пункт их назначения.

Что нам известно?

Есть две точки средоточия силы Морье: долина в Стране Болот, где погребено тело, и печать в Стране Демонов, где заточен дух.

Наиболее вероятный вариант?

Страна Демонов.

Почему?

Сомнительно, что можно освободить тело, не освободив сначала дух.

А что если дух уже освобожден?

Сомнительно.

Почему?

Для полноценной активности всего Легиона хватит освобождения духа. Легион полностью не восстал, следовательно, дух еще в плену.

Как итог направление на юго-восток, в Страну Демонов. А уже там необходимо искать место для перехвата врага.

Сложно контролировать себя с этой силой. Она только и дело, что пытается затуманить разум. Еще сложнее совмещать это с контролем двух десятков бойцов, до максимально допустимого уровня накаченных той же силой и следующих за тобой по пятам. Тот самый резерв, который должен сыграть основную роль в предстоящем перехвате. У меня нет острого желания контактировать с демоном и его армией. Пусть это будет лишь небольшой осколок полноценного Легиона. А эти бывшие самураи Кусанаги для этого самое то.

Сила, прущая изнутри, и постоянная концентрация на удержании ее под контролем имеет один немаловажный плюс. Процесс движения остается практически незамеченным. Мы двигаемся стремительно, совершая мощные прыжки. Поначалу очень сложно поймать общий ритм, но по мере накопления опыта уже через несколько часов добиваемся чуть ли не абсолютной синхронности. Я совершаю прыжок, а самураи, следующие за мной по пятам, все как один повторяют каждое мое движение. Разве что монстр выделается на общем фоне. Идет не в общем ритме, но, то, что не отстает и не нарушает логику движения вполне достаточно. Для начала, во всяком случае....

Темп движения был нечета всему тому, что мы когда-либо могли показать раньше. Уже пару дней мы практически добрались до границы. А через еще один день уже бодро двигались уже на территории Страны Демонов.

Здесь не существовало никакого четкого разграничения, где заканчивается одна страна и начинается другая. Понятие 'граница' было чисто условным. Но не понять, что мы оказались на чужой территории, было несложно. Хотя бы потому, что пресловутые болота полностью исчезли, уступив место густым лесам с внушительного размера деревьями и высокими холмами, которые в некоторых местах плавно переходили в небольшие горы. В дали же и вовсе можно было разглядеть горные склоны какой-то горной цепи.

Достигнув этих земель, мы столкнулись с проблемой поиска нашей цели. Мы понятия не имели, где находиться печать и как ее обнаружить. А, не зная, куда именно направляется противник, мы не могли выследить его. Дополнительную сложность создавало еще и то, что поглощение огромного количества энергии через плиту серьезно снизило мои возможности по сенсорике. Мое умение без особых проблем обнаруживать любую цель на определенной дистанции через поле природной энергии сейчас не работало из-за своего рода 'помех', которые возникали от сильного воздействия поглощенной силы.

Мои размышления (а это был чрезвычайно трудоемкий процесс, учитывая непрерывную концентрацию на сдерживании силы и попутное сдерживание собственных инстинктов убийцы) длились относительно недолго, и как результат было принято решение немедленно направиться вглубь страны — в поисках жрицы, что должна была отвечать за сохранность печати (ну или что-то вроде того). Карту Страны Демонов я уже видел у Такаюши, и приблизительный маршрут до предполагаемой резиденции жрицы можно было проложить, опираясь на эти скромные знания. Расчет был таков: двигаться дальше на юго-восток, пока мы бы не обнаружили бы какого-либо 'языка', у которого можно было бы полюбопытствовать о точности маршрута....

Страна Демонов была своеобразным местом. Замечательная природа, богатая растительность и огромное разнообразие животного мира вкупе с прекрасными погодными условиями. Знающие люди могли бы сказать, что под землей здесь можно найти множество нужных руд, в лесах полно редких видов деревьев и лекарственных трав, множество животных, чьи шкуры или мясо выделялись своими прекрасными свойствами. В отличие от соседней Страны Болот здесь не было никаких трясин, в то время как вполне хватало пусть и не больших, но полноводных рек, выделяющиеся своей чистотой и обилием рыбы. Да и плодородной почвы хватало с избытком. Но, несмотря на эти поистине райские условия для жизни население страны было на удивление малочисленным. Значительно меньше, чем в той же прибрежной части соседней Страны Болот. При этом две трети всего народа занимала пусть и обширную, но лишь одну область из всей территории, в то время как остальная треть занимала остальную.

Резиденция жрицы Страны Демонов располагалась в одной из самых населенных районах — где-то посередине между южными границами и восточным побережьем, и представляла собой обнесенный высокими деревянными стенами дворец с разнообразными хозяйственными постройками. Своего рода замок, предназначенный для защиты обитателей этого места от всякого рода неприятных и опасных личностей, с собственным гарнизоном в несколько сотен хорошо вооруженных (по местным реалиям) воинов. Разумеется, от адептов тайных искусств эти укрепления вряд ли бы спасли, равно как и гарнизон, несмотря на приличную подготовку. Но учитывая практически полное отсутствие не то что этих самых адептов враждебно настроенных к жрице, а даже вообще даже небольших разбойничьих шаек на огромной территории, замок в таких условиях был практически неприступен. Да и собственно служил он скорее для того, чтобы держать многочисленных желающих добиться встречи с жрицей по тому или иному вопросу в стороне.

Для местных же это не был скорее не дворец или небольшая крепость (одна из двух, кстати, во всей стране), а храм или что-то вроде того. А жрица, которой часто приписывали поистине невообразимые способности вплоть до видения будущего, представлялась им кем-то, кто всегда поможет, истолкует те или иные знаки. Потому к этому месту никогда не зарастала народная тропа. Люди приходили к замку чуть ли не ежедневно, со всех частей страны, часто преподнося дары по мере своих возможностей, на которые, кстати, обитатели замка могли прожить довольно долго, и просили аудиенции у жрицы. Разумеется, возможность проникнуть за стены получали не все, а счастливчиков, кого принимала жрица, и вовсе было лишь малая доля всех приходивших. В основном народные потребности удовлетворяли прислужники или же монахи, которые имели доступ к хозяйке дворца и как правило, получали от нее те или иные сведения, что передавалось народу по мере необходимости.

Сама жрица покидала замок крайне редко. Люди в близлежащих поселениях и проживающие вдоль дороги, уходящей дальше на север, знали лишь то, что лишь раз в год, ближе к весне, она в составе внушительной процессии и под охраной чуть ли не со всей своей охраной отправлялась во дворец Кайбуцу. Резиденцию дайме, что по совместительству, была самой второй и самой мощной крепостью в стране, и рядом с которой постепенно разрастался город, жители которой иначе как столицей ее не называли. Там она обычно встречалась с феодалом, проводила у него в гостях несколько дней, после чего направлялась к Восточным отрогам — туда, где размещался древний храм, где она традиционно проводила ритуальную службу вместе с группой монахов, охраняющих это место. И снова возвращалась в замок, до следующего года. Правда, среди народа ходили слухи, что мол, из резиденции в окружающие леса выходит немало тайных ходов, которыми иногда жрица пользуется, чтобы выйти и прогуляться, и многие мечтали когда-нибудь встретить поступившую подобным образом женщину.

Нетрудно представить всю озадаченность жителей ближайшей деревушки, когда однажды прямо посреди ночи врата замка открылись и оттуда вышла внушительная процессия, которая немедленно направилась на север. Гарнизон чуть ли не в полном составе, монахи, помощники жрицы, да и сама она, в своем паланкине прошествовали мимо вскочивших ночью изумленных простолюдинов, не обратив на них ни малейшего внимания. Решительные лица воинов, отсвечивавшие при свете факелов, отпугивали любых излишне любопытных, а те, которые оказывались излишне настырными, шарахались в сторону, едва увидев жесткие взгляды монахов, которые словно создавали пугающую ауру....

Процессия остановилась где-то на половине пути до столицы, после чего разделилась на две части. Одна, состоящая по большей части из монахов и частично воинов, стремительно двинулась на восток, взяв курс на храм. Вместе с ними же двинулся и паланкин жрицы вместе с группой ее помощников и помощниц. А вторая направилась на северо-запад вдоль широкой, но вместе с тем на удивление мелкой реки, постепенно углубляясь в лес. Этот отряд состоял уже в основном из воинов и небольшой группы, окутанных в темные плащи с ног до головы людей, среди которых была и сама жрица.

Полуторадневный поход проходил в отдалении от поселений. Отряд избегал встречи с людьми, предпочитая оставаться вдали от них. Действовали так, чтобы остаться незаметными. В разные стороны рассылались патрули, которые должны были перехватывать случайно оказавшихся рядом охотников и отгонять их от маршрута следования.

Они остановились у водопада, рядом с которым разбили лагерь. Быстро установили шатер для жрицы, а воины устроились под спешно возведенными небольшими навесами из подручных материалов. Выставили дозоры....

Было уже близко к утру, кода под светом убывающей луны окутанная во все черное фигура вышла из своего шатра и направилась к вершине холма рядом с лагерем. Вскинувшиеся было дозорные, были успокоены легким движением ее руки и лишь один из них получил позволение следовать за ней. Это было нарушение всех мыслимых правил, но сила, которой была наделена эта личность, позволяла ей без труда влиять на волю других людей.

Ее путь закончился на самой вершине, где одурманенный воин отошел в сторону, оставив наедине со звездами. Так она и стояла некоторое время, рассматривая небо, пока в какой-то момент она не скинула капюшон, открыв светлые длинные волосы, сплетенные в косу, что исчезала под плащом в районе груди. Лунный свет упал на миловидное лицо с бледной кожей и тонкими чертами, в котором наиболее примечательным были красивые необычного цвета глаза. Цвет сирени.

Ее взгляд упал на тень ближайших деревьев, куда не проникал свет луны.

— Выходи, — сказала женщина.

И буквально через мгновение там возникла человеческая фигура, что сделав всего пару шагов, вышла на свет. Женщина вздрогнула.

Перед ней был скорее монстр из кошмара, чем человек. Высокий, худощавый, с белой кожей и лицом, скрытый в тени, на котором буквально горели устрашающие желтые глаза.

— Я, конечно, надеялся на встречу, но не думал, что меня выйдет встречать такая красотка, — хмыкнул 'монстр', подходя все ближе к женщине. Которая в ответ на эти действия показала из под плаща свою руку с отчетливо видным серебряным браслетом, к которому был прикреплен небольшой прозрачный шарик. Что явно не осталось без внимания, — Да и еще сама жрица Страны Демонов. Весьма неожиданная и чего уж там говорить, приятная встреча.

— Ты направляешься к печати. Зачем? — совершенно спокойным голосом задала вопрос женщина, уже демонстративно поднимая руку с шариком, который начал слабо испускать слабый фиолетовый отсвет. Ее собеседник, увидев это, остановился.

— Я не ошибся. Ты действительно жрица. И даже можешь видеть будущее.... Интересно. А в твоих видениях ответа на твои вопросы не было?

— Кто ты?

Свет в шарике стал куда ярче, осветив скрытое в тени лицо существа. От которого жрица невольно вздрогнула еще раз и сама не зная почему сделала шаг назад.

— М-да, похоже, видения открывают не очень многое. Что же, очень жаль. Это могло решить кучу вопросов и позволило бы сэкономить уйму времени.... Да не бойся ты так. Я тебя не съем. Уж это ты должна была знать. Или ты решила, что я и есть то самое зло, с которым тебе следует разобраться и потому вышла встречать меня?

Женщина вернула самообладание практически сразу.

— Просто ответь на мои вопросы. И тогда уже я решу, моя ли ты проблема или же нет.

— Теперь твой тон мне нравится. Что ж, не будем тратить время. Мое имя... хм.... Да ладно, чего уж там... Зови меня Широ. Я тебе не враг, и до Страны Демонов мне нет никакого дела.

— Это я знаю....

— Эм... что?

— Я знаю, что тебе нет до страны никакого дела. Я задала другой вопрос. Печать! Зачем она тебе?

— Хм.... М-да.... Ладно, до печати мне тоже нет никакого дела. Сейчас моя задача такая же, как и у тебя. Я не знаю, хочешь ли ты этого на самом деле, или же это просто навязанная тебе миссия, не суть.... Я должен защитить ее. Не дать тому, кто заточен в ней вырваться и обрести былую силу. А затем начать творить добрые дела в его понимании этого слова.

— Вот как.... И с чего я должна тебе верить?

— Я все еще стою перед тобой.

— А это что-то означает?

Широ хмыкнул.

— Будь все иначе, я возможно, не стал бы встречаться с тобой, просто пройдя мимо, а если же ты попыталась бы меня остановить, то я мог бы просто тебя убить...

Видя, как свет шара стал еще ярче, он расплылся в улыбке, которая на его лице смотрелась по-настоящему жутко.

-... или же попытаться это сделать. Я ведь так и не понял, насколько может быть опасна жрица, способная заточить демона для меня.

Свет в шаре в какой-то миг дрогнул, на мгновение сформировав настоящую сферу, окружившую все тело женщины, а затем снова вернулся в привычное состояние. Улыбка 'монстра' стала шире.

— Хотя видимо, это было бы очень сложно. Твоя защита просто восхитительна.... Так, что же мы ты можешь мне теперь сказать? Веришь мне? Или по-прежнему опасаешься. Хотя о чем это я говорю. Я же тоже опасаюсь тебя.

Женщина перевела дух. Молниеносный выпад ее собеседника, призванный проверить на что способна ее защита, застали ее врасплох. И если бы не заранее активированная защита, все могло закончиться плачевно. Доверять этому монстру было опасно.

— А быть может, ты просто хочешь выведать у меня местоположение печати. Ты ведь не знаешь Страну Демонов.

— Не без этого, — согласился Широ, кивнув с уже серьезным видом.

— Тогда, с чего бы мне тебе доверять?

— Хм, как ты думаешь, зачем мне вообще сдалась эта твоя печать? Выпустить демона наружу? Спасибо, мне и без него в этом мире не так уж и хорошо живется, а с могучим демоном-завоевателем и подавно... Захватить печать и угрожать людям, что я выпущу их ночной кошмар, если они не будут мне приносить красивых девственниц...— оценивающий взгляд 'монстра' на мгновение прошелся по скрытой плащом фигуре жрицы, — ну, как вариант, конечно, но надеюсь, ты в это уж точно не поверишь.... Что еще? Ну, как варианты, надругаться над тем местом, вынести оттуда сувениры, чтобы потом распродать любителям диковинок....

— Говоришь складно. Но....

— Собственно говоря, жрица.... Хм.... А ведь я до сих пор не знаю твоего имени. Быть может, мы решим этот вопрос?

— Мисаки, — ответила она, немного поколебавшись.

— Красивое имя под стать столь прелестной женщине.... Приятно познакомиться. Так о чем это мы? Ах да. Собственно говоря, Мисаки, мне в общем-то нет никакого дела до этой печати. Если ты сможешь ответить мне на один вопрос, то местоположение печати можешь оставить в тайне.

— Эм, что за вопрос?

— Где сейчас Морье?

Весь лагерь с утра стоял на ушах. С того самого момента, как из очередной ночной прогулки вернулась жрица и привела с собой нечто... Которое кстати, сейчас с совершенно невозмутимым видом сидел прямо напротив ее шатра и с интересом рассматривал как воинов, окруживших его со всех сторон (на почтительном расстоянии, разумеется), так и монахов, расположившихся напротив него, перекрывая тот самый вход. Несмотря на то, что гость не проявлял никаких признаков враждебности, да и более того, пытался выглядеть вполне себе дружелюбным, но ни у кого не возникло желания подойти к нему и просто побеседовать. Облик этого существа ужасал всех сам по себе, а если уж приплести сюда странную ауру вокруг него, отголоски которой время от времени доносились до всех.... Тут же и говорить не о чем.

Жрица предпочла ничего не объяснять, сразу же приказав ее не беспокоить и присмотреть за гостем, исчезла внутри шатра, откуда не выходила вот уже несколько часов. Что с каждой минутой создавало все больше напряжения. Никто в этом лагере не был дураком и прекрасно осознавал, что в случае чего справиться с монстром будет крайне сложно. Если вообще возможно. Силу, что пропитывала его, чувствовали все.....

Когда полог шатра отошел в сторону, и жрица махнула рукой гостю, тот как ни в чем не бывало, шагнул вперед, вызвав нехилое беспокойство воинов. Но увидев холодный взгляд своей госпожи, они лишь склонили головы. Та не была настроена на споры.

— Ну, так что?

Мисаки тяжело вздохнула и посмотрела на расположившееся напротив нее существо. И отрицательно покачала головой.

— Я не смогла его увидеть. Такой чувство, что все в порядке.... Но в то же время я продолжаю ощущать какую-то тревогу. Чувство надвигающейся опасности. Но не могу определить, откуда она исходит.

— Жаль. Я-то рассчитывал на серьезное ускорение процесса благодаря твоим видениям, — протянул Широ.

— Видения не произвольны! — раздраженно бросила жрица, — Я не выбираю, что видеть. Лишь иногда мне удается разглядеть то, что мне по-настоящему хочется увидеть. Или почувствовать.

— Это плохо. В чем прелесть видеть будущее, если не можешь увидеть того, что нужно? Ну, да ладно. Впрочем, есть у меня одна мысль.

— Говори.

— Возможно, тут дело не в твоих способностях, а скажем, в умениях нашего дорого демона. Раз уж история о жрице Страны Демонов оказалась правдой, то не вижу причин не верить слухам о том, что именно она и заточила его в свое время. Он это знает, и прекрасно понимает, что если будет действовать грубо и прямолинейно, то, скорее всего ты примешь меры и встанешь у него на пути. Я не знаю всего, просто предполагаю, но если у тебя есть способности заточить полноценного демона, то наверняка есть и способы укрепить печать. Потому и старается не отсвечивать.

— Странно то, как много ты знаешь обо всем этом для чужака. Даже слишком многое....

— Мой вид должен кричать о том, что я не совсем обычный человек.

— А ты человек?

— Ну.... Не ошибусь, если скажу, что когда-то им я точно им был. В нормальном понимании этого слова. А теперь.... Теперь человек в несколько ином смысле.... Однако мы отвлеклись. Говоря о демоне. Морье прекрасно знает, на что ты способна, и потому старается действовать тихо. А учитывая то, что он уже должно быть в курсе того, что сюда и я приплелся, то осторожности от него следует ожидать в первую очередь.... Я, собственно говоря, тоже пытался его обнаружить, но у меня к сожалению, ничего не вышло. На границе моей чувствительности его сущность не маячит.

— Может, я буду не слишком оригинальной, но скажи мне, кто ты такой еще раз.

— Я же уже говорил. Два раза. Я Широ. И я не враг. Что еще требуется?

— Ладно. Спрошу иначе. Почему тебя опасается Морье?

— Сложно сказать.... Собственно, меня-то сейчас уже почти не опасается. Хотя может и опасается, если почуял, что я собой представляю. Но в любом случае, не так сильно, как опасается тебя, которая может заблокировать саму возможность его возрождения. Если это произойдет, то я в принципе потеряю какую-либо возможность что-либо ему противопоставить.

— Это мне не многое дало.

— Я, конечно, мог бы сейчас сесть и начать объяснять кто я и так далее, но это займет много времени. Которое было бы разумнее потратить на решение нашей проблемы. Морье набрался сил. Судя по всему, он уже нашел свое тело. Использовать его он не может без запечатанного духа, потому он подпитался силой, что была в нем. И сейчас движется сюда.

Жрица вздохнула и легким движением руки налила себе в небольшой кубок напиток красного цвета. И затем краем глаза заметила то, как странно скривился ее собеседник.

— Я так понимаю, тебе не предлагать?

— Верно.

— Не буду спрашивать почему. Мне все равно не интересно....

— Благодарю.

— Это был сарказм.

— Хорошо.

— Пф... Ладно, что ты предлагаешь?

— Предлагаю.... Сложно сказать. Мы знаем цель нашего врага. Мы знаем, куда он должен явиться, чтобы реализовать свой план. И в то же время, нам известно, что он мастерски скрывается. Причем так, что ни ты, со своими видениями, ни я со своими некоторыми умениями вычислить его местоположение не можем. Так-то у меня есть один вариант. Что-то вроде западни.

— Хочешь поджидать его у печати?

— Не у самой печати. Это чревато тем, что, даже остановив его, мы можем разрушить ее, и как результат, Морье выйдет победителем. Нужно место, откуда можно контролировать район с печатью, но чтобы она оставалась как бы за спиной, под прикрытием. В достаточном отдалении.

— Это сложно, — задумалась жрица, — Такого места в принципе не существует. Если ты закрепишься западнее, он может прийти с юго-востока, или с северо-востока. И среагировать ты не успеешь. А с него вполне станется прийти с моря. Каменные солдаты когда-то маршировали по дну океанов и достигали других континентов.

— Я в курсе.

— А.... Э, ладно. Твои варианты?

— Окружить печать?

— Окружить печать? Как?

— Создать защитный периметр, который будет реагировать на любое проявление противника.

— Как вариант. Но... Мои люди....Они...

— Нет необходимости привлекать твоих воинов. Вполне хватит и моих.

— Твоих? Каких?

— Я не стал рисковать и таскать на нашу встречу своих 'людей'.

— Они такие же как и ты?

— В каком-то смысле.

Жрица замолчала, внимательно изучая собеседника. Тот занимался тем же самым. Так они и просидели несколько минут, таращась друг на друга, пока женщина не ощутила до боли знакомое чувство где-то на краю сознания и на мгновение погрузилась в себя. Очередное видение само просилось к ней, и она на этот раз была абсолютно уверена, что оно касается ее гостя.

'Темные небеса, раскаты молнии, сильный ветер, холод.... Медленно поднимающийся зеленый туман и восемь человек, один за другим склоняющиеся перед фигурой в белом плаще, у которого из под капюшона мерным светом горят желтые глаза. Резкий крик и все восьмеро растворяются во тьме, а у тень фигуры стремительно разрастается, покрывая все поле, а из нее тянутся восемь щупалец, охватывающих восемь огромных скал вдали. Желтые глаза медленно наливаются красным....

'Орроччииии' — завывает ветер между теми скалами'.

Жрица вздрогнула и пришла в себя под серьезным взглядом своего собеседника. Судорожно вытерев поступивший на лоб холодный пот, она осторожно перевела дыхание, при этом не отрывая взгляда от эти пугающих желтых глаз.

— Значит, вот оно как бывает, когда приходят видения, — понимающе кивнул между тем Широ, и задумчиво потер подбородок, — Что-то новенькое? Морье объявился?

— Нет, — успокоившись ответила Мисаки и пригубила бокал. Некоторое время сидела молча, перебирая в памяти, где она могла видеть эти восемь скал. Но то ли память оказалась дырявая, то ли она просто еще не совсем отошла от столь неоднозначного видения, потому решила отложить это на потом.

— Широ-сан....

— М?

— Полагаю, мы можем пока последовать вашему предложению. Окружим печать. А я займусь ее защитой и укреплением. Попытаемся выследить нашего врага оттуда. Вдруг близость с его духом нам поможет.

— Как пожелаешь, Мисаки-сан.

— Где твои люди сейчас?

— Понятия не имею.

На последнюю реплику женщина приподняла бровь, на что тут же нашелся что ответить.

— Я боялся того, что мы не сможем прийти к соглашению и мне придется искать Морье самому. Вот они и прочесывают местность.

— Прочесывают местность? Они ведь....

— Могли напороться на засаду? Совершенно верно. К счастью, пока этого не случилось. Или к сожалению? Мы бы уже знали, где он находиться. В любом случае, не составит труда их собрать обратно.

— Понятно... Действуй.

— Откуда такое доверие, Мисаки-сан, Жрица Страны Демонов по отношению к кому-то вроде меня?

— У меня свои причины...

Не знаю, кто умудрился запечатать в свое время здесь демона, но он определенно был что-то с чем-то. Расколоть горный массив прямо посередине между несколькими вершинами, что уходили далеко ввысь, дабы создать расщелину. Да не просто расщелину, а чуть ли ни самую настоящую долину, к которой между горами была протянутая довольно узкая тропа (узкая, естественно, по сравнению с расщелиной). Обуздать разъяренного демона (сомневаюсь, что повелитель Легиона просто так и сдался), притащить его в это место, разделить его дух и тело, чтобы потом запечатать первое, а потом отбросить второе в соседнюю страну, где похоронить его уже там. А потом еще и возвести здесь настоящий комплекс, видимая часть которого вполне спокойно имитировала этакий древний храм, в котором постоянно несли дежурство монахи. Невообразимый масштаб! Немыслимый размах и поистине потрясающие возможности. Уровень, который сейчас даже мне, знающему о теоретической возможности всего этого и наблюдавшего исполнение чего-то подобного в прошлой жизни (в мониторе, разумеется), начинал казаться недостижимым. А ведь я еще не заглядывал внутрь самого комплекса. А судя по тому, что я видел в свое время в гробнице Морье в Стране Болот, размеры должны были быть не менее впечатляющими.

Я находился как раз в той самой расщелине и смотрел на этот самый храм, перед которым сейчас выстраивался этакий почетный караул из всех воинов, что, по словам жрицы, были переброшены сюда из замка перед встречей со мной. Судя по сильному замешательству, которое сейчас царило в их рядах, четко выполнить давно отработанный порядок построения у них не вышло. М-да, кажется, теперь понимаю эту странную привычку этой женщины скрывать свою внешность под плащом с капюшоном. Что появление жрицы, которую боготворили во всей стране, что объявление 'демона во плоти', как меня пару в ужасе обозвали случайно встретившиеся как-то по пути местные жители — все это вызывало сильное волнение в рядах обычных людей. Пусть и по разным причинам. Впрочем, эти воины к жрице уже давно привыкли, как-никак охраняли ее дворец и неоднократно имели возможность с ней так или иначе контактировать. А вот появление кого-то вроде меня... В общем многим был обеспечен такой же шок, как и стоящим за моей спиной точно таким же воинам, сопровождавших Мисаки во время моего появления в их лагере. Это хорошо, что со мной не было моих бойцов, которых я отправил занимать наблюдательные позиции вокруг гор. Сам я собирался присоединиться к ним сразу же после посещения этого места. Раз уж удалось убедить жрицу показать мне печать, то грез этим не воспользоваться. Мало ли как это могло помочь в будущем.

— Мисаки-сама! — обратился к своей госпоже один из монахов, что находились при храме, бросая на меня хмурый взгляд. Я не без внутреннего удовольствия ответил тем же. И тут же разглядел в его глазах мелькнувший ужас. Чертово ки. Стоит слегка расслабиться, как оно прорывается наружу. Пусть и слабо, но обычным людям этого хватало за глаза.... Впрочем, видимо монах был не совсем обычным человеком. Самообладание он сохранил.

— Ли-сан, — кивнула жрица и тут же указала в мою сторону, — Это Широ-сан. Он нам не враг. Во всяком случае, пока что.

На ее последнее предложение я не нашел ничего другого, как просто хмыкнуть.

— Приятно познакомиться с вами, Ли-сан, — улыбнулся в ответ и тут же пожалел об этом. От моей зубастой улыбки мужчине поплохело. Потому тут же вернул своему лицу серьезное выражение и извинился. Чисто ради вежливости.

— Широ-сан изъявил желание посмотреть храм. Уверен, вы составите нам компанию, Ли-сан.

— Госпожа, разумно ли это, пускать в храм чужака, — пролепетал тот, продолжая коситься на меня, — Еще ни разу никто из посторонних не входил в эти ворота!

— Времена изменились, Ли-сан. Прикажи всем своим людям не покидать пределы храма и в любой момент быть готовым вернуться на посты. Есть сильные опасения, что нам понадобиться вся их сила.

— Неужели...

— Все может быть, Ли-сан. Все может быть. Широ-сан прибыл к нам по этой причине. И он утверждает, что уже видел ЕГО.

— Господин?

— Мисаки-сан передала мои слова верно. Я не только видел его, но разговаривал с ним, видел место, где находиться его тело.

— Но ведь это невозможно! — монах в поисках поддержки взглянул на жрицу. Та лишь пожала плечами и кивнула в мою сторону.

— Потому что он запечатан? — спросил я у него.

— Да! Его суть разделена на две. Тело и дух. Тело погребено в одном месте, дух в другом. Разума в теле нет. Он заточен здесь и никогда еще печать не нарушалась.

— Я не могу вам объяснить, почему же тогда он так спокойно разгуливает на свободе. Меня в это никто не посвящал. Хотя могу предположить, что часть его сила с частицей его разума осталась на свободе в процессе разделения его сущности. И постепенно смогла восстановить часть своего резерва. Разумеется, это лишь крохи, по сравнению с полноценным демоном. Но и этого хватает за глаза.

— Но...

— Процесс разделения был очень сложным, — припечатал жрица поморщившись, — моим предкам пришлось нелегко и они наверняка допустили ошибки. В любой могущественной технике есть свои огрехи. Вам ли этого не знать, Ли-сан?

Монах прикрыл глаза, принимая доводы. А затем с подозрением взглянул на меня.

— Вы с ним разговаривали?

— Да. Впервые я встретил его у его гробницы. Тогда разговора не состоялось, потому что ему не терпелось использовать мое тело в качестве сосуда. А вот когда я встретил его в следующий раз, уже довольно далеко от того места, сил у него уже было заметно меньше, потому удалось наладить контакт, так сказать, — я хмыкнул, — Давай построим Царство Тысячелетия! Ты уничтожишь своих врагов (а их у меня, увы, хватает)! В Царстве Тысячелетия у тебя будет власть и ты будешь одним из лидеров Легиона! Столько предложений я в жизни не слышал ни от кого. А всего то и было нужно, чтобы добраться до этого места и разрушить печать, чтобы потом доставить его дух к его телу...

Мои слова монах воспринял чуть ли не как признание. Он отшатнулся, а в его теле я уловил движение силы. Однако Мисаки одним взмахом руки остановила его.

— Успокойтесь Ли-сан. То, что рассказал Широ-сан можно рассматривать как знак доверия. Если бы он хотел освободить Морье, то не стал бы рассказывать вам об этом сейчас, когда монахи могут заблокировать проход внутрь, а я легко здесь. А мне уж подавно, при нашей встрече несколько дней назад. К тому же, Широ-сан отказал ему, а я не вижу причин не доверять ему, — сказала она, и направилась в сторону храма. Я еще раз взглянул на монаха и пожав плечами последовал за ней. Все-таки время, проведенное в пути вместе с этой женщиной не прошли даром...

Комплекс, что защищал печать Морье, как и было мной сказано, был огромным. И храм был лишь ее видимой частью. Пусть и достаточно внушительных размеров (невольно хотелось сравнить это строение с башнями на змеином острове), но полностью теряющееся на фоне всего остального. Основная же часть комплекса находилась под землей, полностью незаметная снаружи. Это невольно подталкивало к ассоциации с айсбергом. Храм в качестве этакой верхушки и подземные помещения в аналогии с подводной частью ледяной глыбы.

Когда я очутился подземных галереях, то некоторое время вообще не мог в полной мере поверить в то, что увидел. Несмотря на то, что мне уже доводилось видеть другую гробницу Морье и также поразиться его размерами, этот случай заметно отличался. Если гробница в Стране Болот напоминала скорее естественное образование, то об этой подобного было сложно сказать. Ровные гладкие стены, со стороны кажущиеся монолитными, с ровными рядами небольших светильников, которые, были словно естественной частью этих стен. Ровный пол, опять же полностью монолитный, без единой трещины, следов обветшания и даже простых царапин. Вдобавок, одновременно осуянный огромным количеством внушительного размера валунов, выстроенных друг от друга на одинаковом расстоянии... Помост, что пролегал чуть выше уровня пола, тянущийся от одного конца галереи до другой и заканчивающийся закрытыми воротами. Судя по всему, изготовленными целиком из металла (учитывая современные реалии производства металлов, невообразимо дорогая вещь). С нанесенной на врата занимательными концентричными кругами и переплетающимися линиями. Безусловно, защитная печать. Функция которой, видимо, заключалась не только в защите второй галереи, но и в блокировке ее в энергетическом плане: даже несмотря на все мои попытки дальше этих ворот я ничего не смог почувствовать.

Собственно говоря, дальше этой галереи меня пропускать отказались. К великому облегчению монаха Ли, который с большим трудом смог удержать на лице серьезное выражение лица. Жрица отметила, что для того, чтобы пройти требуется снять печати (как оказалось, их там было много), а это могло быть опасным фактором в условиях ожидания возможного удара нашего противника. Я же настаивать не стал. Что мне толку пялиться на место заточения духа? Хватит и того, что я оценил существующих систем защиты. Не знаю, кого намеревался использовать Морье для транспортировки своего духа до тела, но ему определенно придется пробиваться через все это. Конечно, было бы неплохо, если бы демон не имел представления о том, как именно проламывать эту защиту, но боюсь, что демон не настолько глуп, чтобы не понимать возможности защитников.

— Впечатляет, — выразил я, наконец свою мысль, оглядывая окружение. А потом пристально посмотрел в глаза жрицы, — Но кое-что меня все же смущает.

— Что? — спросила женщина, не отводя взгляд, от чего почему-то мне самому стало как-то неуютно.

— Легион, — я кивнул на валуны, — Здесь их тысячи!

— Если быть точным, то пять тысяч, — совершенно спокойно сказал Ли.

— Пять тысяч? И вы храните их здесь? Не находите это опасным?

— Нет, — ответила Мисаки.

— Не скажете почему?

— Эти стены и врата не пропускают силу демона. Он не сможет воспользоваться своими воинами, пока они здесь.

— А если стены падут?

— Тогда это действительно станет проблемой. Но мы все равно не станем что-либо с ними делать.

— Почему?

— Потому что это бессмысленно, Широ-сан. Если Морье и сможет вернуться в наш мир в своей полной силе, то эти пять тысяч легионеров, вместе с остальными пятью тысячами в следующей галерее все равно будут лишь каплей в море. Вы уже сталкивались с ним и судите о его силе исходя из остаточного уровня его сущности, что сохранилась в природе. Но вы никогда не сталкивались с полноценным демоном, как мои предки когда-то. И не знаете на что он способен на самом деле.

— Проясните, если вам нетрудно.

— Обретя свою полную силу, он без малейшего труда способен создавать десятки тысяч каменных воинов за день-два. И пусть численность его войск почему-то ограничивается сотней тысяч воинов, эта численность всегда остается неизменной. Любой уничтоженный его воин немедленно заменяется.

— Бесконечное воспроизводство?

— Именно. Даже если мы сейчас разломаем этих солдат, а это, к сожалению будет сложно сделать из-за того, что это еще не полноценные воины, а скорее лишь их заготовки, в случае его перерождения он из восстановит без малейшего труда.

— Однако... — впечатлился я, — еще один повод не дать ему вырваться.

Жрица в ответ лишь хмыкнула, обозревая ровные ряды каменных заготовок для армии.

— Морье силен, — неожиданно продолжила она после некоторого молчания, — Его способность порождать войска и есть его главная сила. Не будь Легиона, победить его было бы значительно легче. В своей истинной форме демона он имеет слабости, которыми когда-то удалось воспользоваться, но ему прекрасно о них известно и он эти слабости постепенно устраняет. Самыми различными путями....

Она замолчала, и некоторое время думала о чем-то своем. А я переваривал сказанное. На памяти откуда-то всплыли воспоминания о том, как удалось победить демона героям аниме. Не знаю, насколько та история соответствовала действительности, и ее опыт мог быть применим по отношению к нашей истории, но опираясь на нее и сравнивая слова жрицы, можно было сделать определенные выводы. Главная угроза Морье заключается в его основной способности. Демон — марионеточник. Он мастер создавать целые легионы боевых марионеток (до ста тысяч) и использовать их как грозную военную силу. Причем одолеть эту армию, по словам жрицы, практически невозможно, потому как кукловоду не составит труда восполнить потери новыми куклами, которые он будет раз за разом бросать в бой. А ведь уничтожить этих каменных истуканов не легко. Пусть я и сужу по схватке с уникальным бойцом, обладающим большой силой, но кто знает, на что способны рядовые легионеры, когда Морье обладал своей полной силой и властью? В то же время сам по себе, судя по тому же аниме, в своем собственном теле его боевые возможности не были столь впечатляющи. Во всяком случае, ничего особенного он продемонстрировать не смог, и был убит (хотя, скорее, временно нейтрализован до следующего перерождения) после одной мощной атаки с использованием силы жрицы и извержения вулкана. То есть, у него была сильная сторона — непобедимая армия, которая будет возрождаться, пока их повелитель дееспособен. И как противоположность — низкие боевые возможности самого его тела. Возможно, именно факт этой самой слабости и заставил его когда-то начать создавать Легион. Чтобы нивелировать свои недостатки.... Впрочем, судить об этом рановато. Да и нежелательно вообще задумываться о слабости естественной формы Морье. Лучше уж вообще не допустить его перерождения и уничтожить его до того, как ему удастся прорваться через эти ворота.

Неприятное чувство кольнуло где-то внутри. Что-то неуловимое и в то же время знакомое.... Только не.... Попытка просканировать все вокруг закончилось неудачей. Чертовы подземелья! Экранированы от внешнего мира. Потому я немедленно развернулся и бегом направился к выходу. Услышал при этом сзади удивленный возглас, но не обратил на это ни малейшего внимания. Если мои чувства меня не обманывают, противник где-то поблизости. И нужно встретить его!

Стоило мне выскочить из храма, как охрана вскочила на ноги и наставила на меня оружие. Но я даже не обратил на это внимание. Снаружи мои чувства вернулись в норму, и теперь мне составило труда почувствовать чужое присутствие. Правда, вокруг, что странно, не было видно никого, от кого исходила сила Морье. Что странно. Начал было стремительно оглядываться по сторонам, пытаясь определить направление удара, как тут услышал резкий свист всего лишь в паре метрах от меня. Воздушная атака! Смазанная стремительная тень спикировала с умопомрачительной высоты на такой скорости, что я даже не успел толком ничего поделать, как ощутил сильнейший удар по корпусу. Выставленный на инстинктах блок оказался бесполезен, учитывая то, что атакующий моментально зафиксировал невероятно прочный захват и, подхватив меня, сделал мощнейший рывок. Мои уши заложило от страшного свиста воздуха вокруг, а перед моими глазами появилась картина быстро удаляющихся гор. Меня удалили от храма, открывая дорогу тем, кто мог этим воспользоваться.

Резкий выброс энергии позволил мне вырваться из захвата и с трудом приземлиться, смягчив удар другим выбросом. Хотя все равно вышло очень даже жестко. Не будь я накачан энергией плиты, то наверняка подобное приземление стало бы моим концом. А так вроде даже ничего. Пара снесенных деревьев, внушительная воронка на земле. И насмерть перепуганный мальчишка, который разминулся с костлявой чудом.

Вскочил на ноги на автомате. И немедленно выпрыгнул из воронки. Мальчишка, широко раскрыв глаза, стоял и смотрел, с каждой секундой становясь все бледнее. Чертов салага! Умереть захотел?

— Беги! — рявкнул я, и этого оказалось достаточно, чтобы тот буквально испарился, несясь так, словно за ним гнались все демоны....

Вторая атака последовала мгновенно. Второй молниеносный заход на атаку, на этот раз с явным расчетом меня убить. И почему он не сделал это еще в расщелине? Да и что это за крылатая тварь?

Задаваться вопросами не было времени. Уклонившись в последний момент от удара, попытался достать летуна, но тот не останавливаясь, вновь взмыл в небо, готовясь совершить очередной удар. Ну и скорость! Даже разминувшись с ним всего в нескольких десятках сантиметров, едва смог рассмотреть всего одну деталь этой твари. Хотя этой детали оказалось достаточно, чтобы понять, с кем я имею дело. Крылатый каменный боец с женскими чертами лица — очень похоже на ту, с которой я сражался в подземельях. Разве что эта была способна летать и ее скорость была заметно выше. Вот ведь чертовщина!

Уклонившись от еще одного налета, и попутно в последнее мгновение отразив несколько заостренных кусков камня, подал сигнал своим бойцам немедленно перекрыть путь к расщелине. А монстру приказал охранять сам храм. Морье почувствовал меня и постарался выбить из игры первым. Значит, он попытается воспользоваться этим.

В ответ поступил сигнал, что большая часть моих бойцов, оказывается, уже была связана боем. От наплыва коротких образов, что я получил, стало как-то не по себе. Вылезающие из под земли легионеры и бросающиеся в атаку на бывших самураев. Те естественно, давали достойный отпор, снося незадачливым каменным воинам головы заряженными мечами (сила ударов была более чем впечатляющей), но число нападающих было достаточным, чтобы заставить моих солдат ощутить определенные сложности. До двух десятков на одного. От монстра же ответа не последовало.

Проклятье! Следует разобраться с этой летающей птичкой поскорее и спешить к храму. Иначе вполне вероятно список проблем увеличится во много раз. Ведь даже освобожденный дух демона в любом сосуде (без своего тела) станет во много раз сильнее всего того, что смог наскрести я благодаря плите. Что также значит близкое знакомство с еще большим количеством милых пташек, вроде этой заразы! Зараза! Пикируя в который раз с огромной высоты, этот чертов летун (или все же летунья), вперед запустил целый дождь заостренных камней. Учитывая, что скорость бойца и без того была немаленькой, то скорость снарядов была близка к скорости пули. Я их практически не видел. Лишь инстинктивно ощущал надвигающуюся угрозу. И потому попытался выйти из зоны гарантированного поражения. Что было нелегко. Моя скорость была не столь велика, а враг работал по площади.

Несколько камней удалось в последний момент отбить наручами, один же пронесся в нескольких сантиметрах от моего тела. Столкновение с металлом сходу показало, что это оказалась не просто атака физического воздействия. Снаряды были заряжены! И прими я случайно удар телом, пусть даже укрепленным за счет силы плиты, то мне бы не поздоровилось.

Мощнейший удар под дых заставил меня оценить весь тактический гений своего врага. Пока уклонялся от камней, я перестал обращать внимание на летуна, полностью сосредоточившись на них, чем тот мастерски воспользовался. Каким-то немыслимым образом этот монстр от скорости умудрился оказаться на моем встречном курсе и буквально снести меня сокрушительным ударом всем своим корпусом.

Страшное чувство, когда из твоего тела чуть с корнями не выдрали душу. Боль затопила мое сознание, перед глазами все исчезло в кровавом тумане. Инстинкт самосохранения отчаянно кричал о необходимости сделать вдох, чтобы не умереть, но я не мог этого сделать. Грудную клетку словно раздавили. Тело не двигалось. Одна сплошная боль. Не та, из-за которой взрываешься яростью, а агония!

Ощущение сомкнувшихся на моем горле железных клещей, и подъем над уровнем земли. Беспомощные попытки вырваться из хватки. Мощный удар в грудь, от которого сердце пропустило один стук. И горлом пошедшая кровь. Черт!

Момент истины. Либо я нахожу способ вырваться, либо мне конец. Думай, голова. Преодолей этот беснующийся океан боли и возьми же все под контроль! Не хватало тут еще откинуть копыта от столкновения с обычной каменной дрянью, когда раньше ты думал справиться с демоном! Действуй! Действуй! Действуй! Разорви оковы! Регенерируй и сражайся! Ты же змея, черт возьми! Змея! Живучие твари!

Я так и не понял, что произошло. Как это произошло. Как это вообще было возможно. Будь я в здравом уме и крепкой памяти у меня был бы шок. Но в тот момент мое состояние уже давно оказалось за гранью шока. И потому в тот момент, когда свет окончательно померк в моих глазах, а агония, достигнув своего пика, окончилась настоящим кровавым гейзером изо рта, я просто перестал чувствовать свое тело, для меня прошел как-то буднично. Словно так и нужно было. Словно неработающее сердце — это норма. Отсутствие дыхание — также естественно, как его наличие. Завершение спектакля под названием жизнь черным занавесом смерти.

Чувства вернулись также просто, как они исчезли до этого. Глаза ничего не видели, уши ничего не слышали, но ощущение того, что находишься в теплой влажной среде, словно под водой было абсолютно реальным. А буквально сразу проявившаяся необходимость вдыхать воздух мягко так намекали, что жизнь еще не кончена.

Инстинкт говорил, что если не хочешь задохнуться, нужно прорываться вперед. Иначе второго шанса уже не будет. И я рванул. Руки не слушались, ноги болтались где-то позади, но движение все равно пошло. Теплая склизкая поверхность вокруг казалось, сама пыталась вытолкнуть мое тело куда-то вверх, вместе с этой горячей жижей вокруг. Она растягивалась впереди и стягивалась позади. По мере движения вперед, силы возвращались. Начал активно помогать себе руками и ногами. Воздуха начало не хватать. Но к счастью выход из этой ловушки уже был близок. Преодолев последнюю преграду в виде прочного кольца, который отчаянно не желал разжиматься, оказался выброшен мощным потоком в воздух на несколько метров. Тут же голое, покрытое склизкой жижей тело обдуло холодным ветром, а в глаза ударил яркий свет. Уши немедленно уловили массу всевозможных звуков.

Сгруппировавшись в воздухе, приземлился на ноги и наконец, смог сделать вдох. Холодный воздух обжег легкие, но чувство насыщения столь необходимым кислородом стоило того. К тому же, уже на следующем вдохе воздух уже казался вполне нормальным.

Чувство тревоги заставило меня мгновенно развернуться. И я обомлел от увиденной картины. Чертовски знакомая крылатая фигура, стоящая с вытянутой правой рукой и таращащаяся на меня округлыми красными глазами. Я бы подивился, что эта каменная тварь способна испытывать эмоции, если бы не был поглощен куда более занимательным зрелищем. Вытянутая рука бойца Морье держала...меня.

Вначале я даже не понял, что это. Просто человеческая фигура в знакомой одежде, безжизненно повисшая в стальной хватке летуна, с белой чешуей, покрывающей все тело. С ног до головы покрытое кровью и малоприятной слизью. С разорванной грудью и неестественно вывернутой правой рукой. Лишь потом до меня дошло.... Что я там кричал самому себе в состоянии полнейшего отчаяния и агонии? Регенерируй и сражайся! Черт! Да я не просто регенерировал. Я воскрес из мертвых! Только что! Сбросил старое тело и обновился! Не знал, что способен на такое....

Шок на лице противника...противницы пропал довольно быстро. И я вспомнил про второй пункт своего самовнушения. Сражайся! Враг на земле. Он в зоне досягаемости. И он пока только готовится к началу своей атаки. Быстро, но я успеваю за ним уследить. Атакуй! Быстро! Изо всех сил.

Тело устремилось вперед. Один бешеной силы бросок и вот он я, прямо перед этой каменной воительницы— ангела местного разлива. Сжал кулак и долбанул изо всех сил. Метил в голову, но тварь среагировала быстро. Почувствовала, видать, что сил на удар не жалел, вложил весь доступный резерв. Выйти из под удара она не могла, зато закрыться крылом — запросто. Впрочем, это мне без разницы! Что голова, что крылья — все едино. Главное — нанести ущерб. Остальное вторично.

Отсутствие привычных наручей сказалось неприятной большой в руке. Покрытый чешуей кулак, пусть и оставил на крыле заметный след, вдобавок умудрившись заставить противницу сделать короткий прыжок в сторону — сил я все же не жалел, но результаты были не такими, какими могли быть благодаря металлу, под завязку напитанную энергией самого разного типа. Да и содранная чешуя, обнажившая сухожилия, кости и мышцы — не самое приятное зрелище. Особенно на себе. Но времени терять нельзя.

Летунья продолжая свое движение назад, резко развернулась, и сама попыталась нанести удар вторым крылом с оттопыренными острыми камнями, игравших роль перьев. Уклонившись от крыла, ударил ногой в открывшуюся грудь, опять же не жалея сил. И тут же по привычке выплеснул энергию в том же направлении, добавив к этому еще и свою ки. Не знаю, то ли сработала привычка боев с живыми людьми из плоти и крови, то ли мои инстинкты сработали, что-то почувствовав, но этот ход оказался неожиданно верным. Воительница отлетела на десяток метров (причем, импульсом служил именно мой толчок, а не ее крылья) и пропахала землю, оставив глубокую борозду в полтора метров в длину, после чего остановилась.

Не теряя времени я спешно наклонился к брошенному своему телу.... Хотя, какое это тело. Скорее уж сброшенная оболочка. Не чисто кожа, в смысле чешуя, вместе с одеждой и прочим, а еще и мышцы, кости, частично внутренние органы, которые все еще сохраняли человеческую форму, а не лежали, как мешок. Впрочем, эти мелочи сейчас меня волновали мало. Мне было нужно оружие. Самое грозное, которое у меня когда-либо было, и подозреваю, когда-либо будет (ибо потенциал его все еще не реализован до конца).

Когда летунья устремилась в атаку, оправившись от удара, я уже был вооружен. Спешно натянутые на руки наручи привычно обдали знакомой затаенной внутри них силой. Сокрушительный точечный удар противницы заблокировал левой рукой и тут же постарался ответить. Напоролся на аналогичный блок. Тут же последовала серия ударов с обеих сторон. Я пытался воспользоваться ногами, та мастерски выставляла крылья в качестве то средства защиты, а то и нападения. Наручи делали удары куда более мощными, да и мои конечности при этом страдали меньше. Повреждения, следовательно, воительница получало более серьезные. Правда это сказывалось на ней не так сильно, как хотелось бы. Каменная тварь регенерировала с безумной скоростью, восстанавливая любые полученные повреждения. Воспоминания о том, сколько времени нам потребовалось в прошлой схватке с подобной же 'марионеткой' заставили меня невольно вздрогнуть. А ведь эта 'модель' явно помощнее будет. Кулаками ее ломать будет долго и сложно, а ведь ее хозяин где-то рядом и сможет в случае чего поделиться силушкой.

Тем не менее, в отчаяние я не впал и в панику не ударился. И смотреть на мир пессимистически после недавнего 'воскрешения' показалось как минимум неблагодарным поступком. По отношению к кому неблагодарным еще стоило выяснить, но тем не менее. Черт, если я смог провернуть трюк подобного уровня и обмануть смерть, то как вообще так вышло, что должен сильно напрягаться в схватке с этой куклой. Ведь моим главным противником считал почему-то ее создателя. Существо более сильное. Не пришло ли время постараться провернуть другие фокусы и постараться уделать эту тварь быстрее и надежнее? Собранная в наручах энергия так и просит выхода!

Стоило мне об этом подумать, как разум уже начал претворять идею в жизнь. Сила сокрытая в металле начала вырываться наружу в виде темно-зеленого, практически черного облака неопределенной формы, которая, впрочем, тут же попыталась рассеяться. Что мне не понравилось. Раздражение вылилось в ментальный посыл и на удивление быстро облако тут же сжалось, окутав лишь руки по локоть, скрыв их виду. Как-то вспомнилась картинка из все того же небезызвестного аниме, когда молодая девчушка с белыми глазами собирала свою чакру в руках в форме львиных голов. Хм, а ведь именно на этот прием мой выверт походил более всего. Почему же мои облака не похожи на оскалившиеся морды хищных зверей?

То, что a вообще размышлял о чем-то подобном в пылу схватки, наверное, как ничто другое показывало мой нежданно-негаданно проявившийся оптимизм. Прыгал из стороны в сторону, уклонялся от молниеносных выпадов и при этом не забывал сам время от времени давать сдачи, пользуясь преимущественно ногами. И при этом пытался добиться от своих 'облаков' в руках формы какой-либо смертоносной твари. Зачем? Понятия не имею. Повысило бы это мощность техники? Не имею ни малейшего представления.

Впрочем, того что я хотел добиться все же удалось. И всего-то нужно было пропустить один удар (пусть по касательной, но от этого далеко не безболезненный). Боль вызвало злость. А злость немедленно отразилась на сосредоточенной энергии. Облако резко расширилось, став больше, и затем мгновенно приобрело форму какой-то оскалившейся рептилии с горящими желтыми глазами. Черт, если удар этими штуковинами не разнесет противника, то я уж не знаю, что дальше делать!

Оценить эффективность своего приема удалось после первого пропущенного противницей удара. Черная рептилия из всего того безумного коктейля вокруг моей руки попала в плечо и оторвала руку.

Каменная летунья после такого 'ранения' стремительно отскочила в сторону. При этом, что странно, от нее остался темно-фиолетовый шлейф, который мгновением позже впитался в 'рептилию'. Ошарашено смотрю на свои руки. И при этом краем глаза замечаю примерно такой же взгляд у воительницы. Лишенная левой руки, со распыленной частью грудной клетки, она стояла и шокировано смотрела на меня. Странно, а как эта штуковина вообще может испытывать эмоции?

Впрочем мысли мои быстро вернулись в конструктивное русло. Видя, как пусть и медленно (гораздо медленнее, чем раньше) ее тело начало регенерировать, решил, что следует опасную тварь следует атаковать, чтобы она не успела восстановиться до конца.

Бросок вперед и замах на удар. Который тут же оканчивается крахом. Успевшая оценить всю серьезность неожиданно исполненного приема, она моментально сменила тактику. Резко закрутившись как юла, она с выпустила чуть ли не целое облако каменных снарядов со своих крыльев, которые практически тут же достигли моего тела. Меня спасли все те же инстинкты. Моментально приняв горизонтальное положение прямо в воздухе, выставил вперед блок из 'рептилий', о которые разбились те камни, что должны были гарантированно меня прикончить, и серьезно ослабили те, что должны были задеть по касательной вследствие их 'умной' траектории. Отделавшись кучей порезов и царапин, вырванными чешуйками и одним довольно ощутимым разрезом на спине, привычно выплеснул свою ярость в ки. И снова убедился в том, что эта тварь, несмотря на вроде бы искусственное происхождение явно является чем-то большим, нежели простой марионеткой. Она могла испытывать эмоции. И моя жажда убийства в этот момент сработала как надо. Противница на какие-то мгновение замешкалась, чего мне хватило, для того, чтобы сделав очередной бросок, оказаться рядом с ней. Выбрасываю вперед левую руку, хватая, тем самым, ее за плечо и наношу удар правой по голове. На мгновение передо мной вспыхивает фиолетовый огонь, который вскоре исчезает, сменившись поднявшейся серой пылью. Голову не просто снесло ударом. Она превратилась в пыль, смешанную с силой демона, которую снова впитали 'рептилии'.

Не останавливаясь, начинаю бешено молотить оставшуюся каменную фигуру, яростно превращая ее в каменную крошку и пыль. Пока, наконец, не ощутив, что выполняемые мною действия уже бессмысленны, не встаю и не оглядываю место происшествия. Что можно сказать, глядя на воронку, заполненную пылью, которая недавно была твоим противником? Наверное, то, что цель на данный момент выполнена. И нужно срочно спешить в храм!

Несмотря на то, что все, кому было известно о его существовании, не видели в нем ничего, кроме безмозглого чудовища, он не был лишен разума. Наверняка бы сильно удивились, узнай они, насколько он хорошо делает умозаключения, опираясь лишь на обрывки всех тех сведений, что ему удавалось услышать, стоя с кем-то рядом.

Он умел и любил думать. Размышления занимали большую часть его жизни. Когда он стоял — думал. Когда ел — думал. Когда бегал — думал. Когда сражался — думал. Можно было бы сказать, что он и во сне продолжает свои непрерывные размышления, но нет. Он просто никогда не спал. Не было заложено в его природу такая необходимость, как на несколько часов выбывать из реальности, полностью погружаться в транс. Кажется, раньше он умел это делать, и даже мог получать от этого удовольствие. Но тогда это был не он. Слишком слабый, уязвимый, ограниченный, слепой и глухой. Он тогда не видел мир таким, какой он на самом деле, не знал о существовании того огромного множества слоев реальности, что стали известны ему сейчас, не был способен слышать дыхание этого мира. Перед глазами была иллюзия. В ушах лишь свистел ветер. А сейчас? А сейчас все было иначе. Ему даровали возможность узреть истинную красоту этого мира и переродиться. Слабое тело обрело силу. Слабый дух окреп. Отягощенный всякой чепухой разум избавился от шелухи. Невежество сменилось знанием. То, что вложили в его голову при перерождении, было извлечено наружу наставником. Тем самым, кто показал ему истинный путь и обучил таинствам древнейшего искусства....

Все люди делились для него на две категории. Те, кого необходимо уничтожить. И те, кого уничтожать не нужно, пока ему не прикажут обратное. А приказ ему мог отдать лишь одно существо. Тот, кому он служил, и будет служить, пока не поступит особый приказ. Приказ на уничтожение того, кто имел право отдавать приказы. Создателя. Того, кто устроил ему перерождение. Даровал шанс на познание этого мира. На возможность влиять на него. Строить новое, невиданное. Это было тем, к чему многие стремились раньше, стремились сейчас, и то, к чему рано или поздно придет и Создатель. Наставник был убежден в этом. Ведь недаром он так усердно готовил его, делился знаниями, пояснял то, почему служение Создателю и помощь ему в этом пути так важен и необходим. Ведь кто еще, если не он сможет защитить от остальных, кто шел тем же путем. От остальных центров мощи, отголоски силы которых разносились по миру. Один за морем, что заключал в себе могущество источников силы. Другой здесь. На этой земле. Прямо рядом с ним. Неужели он и вправду думает, что он не обратит на них внимание лишь потому, что они подкрадываются к нему под землей? Неужели, он думает, что двух дюжин каменных дуболомов будет достаточно, чтобы отвлечь его? Того, кого питает сила, дарованная ему Создателем, и отточенная усилиями наставника.

Каменные воины не успели даже понять, что их настигло. Гранитный потолок подземного тоннеля, по которым они подкрадывались к своей цели, рухнул после страшного удара. Не будь они рассчитаны на схватку с врагами в самых, что ни на есть, страшных условиях, среди которых обвал занимает далеко не первое место, обрушение кучи гранита стало бы для них последними мгновениями их существования. Но их враг и не думал, что для их уничтожения требуется столь мало усилий. Его рука схватила первого попавшегося воина за каменное горло и дернула вверх. Мгновением позже рядом со вторым рухнуло обезглавленное тело. И то же самое повторилось со вторым. С третьим. С четвертым... Каменные воины начали пытаться давать отпор после седьмого потерянного собрата, когда они смогли высвободить руки из обрушившейся породы и начали пытаться орудовать своими копьями и клинками.

Враг отреагировал быстро. Оказавшись рядом с ними, отбил направленные на него удары копий своим мощным хвостом, а потом начал крошить каменные тела воинов своими огромными кулаками. Страшная сила ударов разносила солдат настолько эффективно, что сопротивление тех было практически сразу же подавлено. Лишь однажды одному из них удалось задеть того копьем, воспользовавшись моментом, когда тот отвлекся на удар появившегося за спиной другого их собрата. Реакция врага оказалась совершенной. Стоило только копью коснуться чешуи, как тот завертелся юлой, уходя из зоны поражения, в итоге отделавшись лишь царапиной. Растративший лимит своей удачи солдат уже не видел, что в тот момент, когда его голову снесло страшным ударом ноги на месте царапины оставалась лишь едва заметная белая полоска.

Покончив с истуканами, монстр выпрыгнул из образовавшегося канала и завалил его внушительными кусками расколотой его же руками скалы. А затем повернулся к ближайшему выступу над его головой где-то в сотне шагов от него. Слегка сгорбившись, там стоял человек. Привычного вида броня, хорошо заметные ножны и рукоять меча у пояса, а также до боли знакомая поза говорили, что он самурай. Один из воинов заморской страны. Впрочем страшная аура вокруг него и буквально пылающие фиолетовым огнем глаза кричали, что самурай он уже бывший. Ставший частью другой системы. Принявший другую сторону.

Прыжок, и он уже в дюжине шагов от того, кто только что расправился с каменными воинами. Желтые глаза встретились с фиолетовыми.

— Встреться я с ним до нашего знакомства, непременно предпочел бы обойти стороной, — задумчиво протянул человек в броне, обращаясь явно не к существу напротив. Некоторое время помолчал, затем сосредоточенно кивнул, словно услышал ответ на свою реплику.

— Если ты прав, то наша встреча не кажется столь уж печальным событием... Ключевое слово 'если'... — снова проговорил воин, не сводя глаз с существа напротив, который, к слову, казалось, совершенно не реагировал на это странное поведение. Как стоял изначально, так и продолжил это делать, оставаясь совершенно неподвижным.

— Не хотелось бы мне сталкиваться с чем-то вроде этого, но боюсь что ты прав... — снова ответил самурай невидимому собеседнику, после чего уже заметно повысив голос, обратился уже непосредственно к противнику, — Прости, но ничего личного. Ты всего лишь стоишь на моем пути.

Дальнейшие события развивались с безумной скоростью. Тому, как двигался воин в броне, позавидовал бы любой человек, хоть как-то владеющий чакрой. Лезвие блеснуло в воздухе, а мгновением позже все поглотила фиолетовая вспышка. Смертоносный поток силы обрушился на монстра перед ним, но самурай не остановился на этом. Буквально тут же сделав бросок вперед, он догнал свою собственную чакру, и обрушил вертикальный удар на место, куда по расчетам, мог отступить противник.

Однако на предполагаемом месте противника не оказалось. Полностью разнесенная скальная порода и лишь облака пыли и щебня, поднятые в воздух.

Воин от этого не растерялся, и молниеносно перевел атаку в горизонтальную плоскость. Крутанувшись подобно юле, он выпустил очередной смертоносный залп, что тут же накрыл практически всю окружность. И тут же чудом разминулся с хвостом, что обрушился откуда-то сверху.

Самурай сменил курс движения буквально тут же, смещаясь в сторону, и попутно дернув свободной рукой. Вроде бы бессмысленное движение, в его исполнении было не менее смертоносным импульсом чакры в форму небольшого шара, выпущенного из кулака, который полетел в сторону предполагаемого места появления противника. Что кстати и случилось. Рядом с хвостом мгновением позже приземлилась основная туша этого чудовища, что вкупе с силой, вложенной в этот нехитрый маневр, гарантированно прикончил бы железнобокого, не успей он выйти из зоны поражения. Шар чакры, тут же столкнулся с обеими руками, которыми монстр явно намеревался также приложить своего противника, справедливо предположив возможность его отступления. Но урон от него оказался ничтожно мал.

Самурай молниеносно вернул себе устойчивое положение, и с разворота запустил очередной залп. В ту же секунду потянулся свободной рукой к лежащему внушительному куску породы. Напряженный всплеск чакры, и подхваченная его силой скала устремляется в воздух, выше ранее отправленного потока. Противник спасся в воздухе? Теперь он этого не допустит!

В тот миг, когда монстр извиваясь невообразимым образом проскользнул буквально по земле под потоком чакры и буквально тут же оказался рядом с самураем. Ухватившись когтями правой руки за землю, воспользовался ею как точкой опоры, вокруг которой сделал молниеносный разворот и обрушил на противника удар своего хвоста.

На этот раз свои навыки в прыжках продемонстрировал воин в броне. Уклонившись от разогнанной плоти прямо в воздухе, он попытался провести второй вертикальный удар. Но в этот момент левая рука противника перехватила занесенный меч. Правая рука со сжатым в ней булыжником потянулась к голове самурая. Тот немедленно начал уклоняться, попутно выставляя окутанную фиолетовой чакрой левую руку, стараясь защитить голову. Что ему в общем-то удалось. Гранит не выдержал столкновения с укрепленными таким образом наручами и разлетелся на куски, но в тот же момент когтистая рука зафиксировала захват. Плавным движением монстр отвел все еще угрожающий меч, его немедленно ударил по ногам воина, заставляя того потерять равновесие, а корпус устремился вперед с явной целью использовать собственную голову в качестве оружия.

В глазах самурая на мгновение мелькнул страх возможного столкновения с совершенно безжалостным врагом, который тут же исчез. Его тело вспыхнуло огнем. Произошло столкновение. И обе фигуры отлетели друг от друга после произошедшего взрыва чакры.

Оба пришли в себя практически тут же. И незамедлительно устремились в атаку. Монстр, с опаленной чешуей, которая стремительно восстанавливалась, и самурай, покрытый каменной броней, которая, по-видимому, и защитила его от удара помимо вспышки силы.

Самурай на этот раз сменил тактику, явно предпочтя контактный бой дистанционным атакам. Его заряженный чакрой клинок стремительно летал из стороны в сторону, угрожая в любой момент порезать противника на кусочки. Время от времени из кромки лезвия отделялись небольшие потоки силы, которые служили то ли отвлекающим маневром, то ли средством нанесения мелких повреждений.

Натиск воина в броне быстро заставил монстра начать медленно отступать. Попадаться в бешеную мясорубку, в которую превратился меч его врага, он не желал, потому пятился назад, уклоняясь от молниеносных выпадов противника и его всполохов силы, пару раз резко бросаясь в сторону, пытаясь ударить во фланг. Удары не срабатывали, напоровшись на непробиваемую защиту. Все, чего смог он добиться, так это сменить направление движения, не более.

Такая своеобразная игра в кошки мышки длилась относительно недолго. Несколько смен направления общего движения, попыток контратак со стороны монстра, и пары мощных выпадов со стороны уже самурая, вполне способных оборвать жизнь его противника и непрерывный поиск. Оба старались найти уязвимую точку, слабость врага, подловить момент и закончить бой парой быстрых ударов, но ничего существенного добиться не удавалось никому. До поры до времени....

Вот самурай удачно блокирует попытку монстра выйти из западни, в которую он его аккуратно загонял своими движениями, постепенно зажимая к скале, резко сосредотачивает всю свою силу в руках, и многократно ускорив собственные движения, пытается нанести очередной вертикальный удар страшной силы, от которого уже невозможно уклониться. Вот уже клинок начал свой страшный путь вниз, неся за собой просто чудовищные объемы чакры — достаточные для того, чтобы снести половину этой громадной скалы, и все, что находиться рядом с ней, должно в лучшем случае быть превращено в кровавую пыль. Монстр уже вплотную зажат к граниту, его руки упираются об эту естественную стену, мощные мышцы напряжены до предела. А глаза вспыхивают огнем. Пробирающая до костей, ужасающая жажда убийства накрывает пространство, всего на миг замедляя занесенную руку, но этого вполне достаточно для удара! Неимоверным напряжение всего своего тела, не жалея разрывающихся мышц и связок, монстр совершает бросок чудовищной скорости и силы, буквально снося своего врага подобно тарану. Момент подгадал безупречно, потерявший в силу использования каменной брони часть своей скорости, самурай оказался уязвим для подобной атаки. И против тарана камень уже бесполезен! Гранитные латы разнесены в пыль, шлем из того же материала слетел в ту же секунду, а металл под камнем жалобно скрипнул, не выдерживая чудовищную силу удара. От удара пальцы воина разжались, и меч, впитавший огромный объем чакры, падает на землю, тут же высвобождаю всю свою силу в одно мгновение. Направленный взрыв срезает часть горной площадки, на которой происходило сражение, и масса каменной породы ухнуло куда-то вниз, в ущелье.

Вложенная в самоубийственную атаку сила достаточно велика, чтобы два тела не смогли остановиться на вершине, и также сиганули с огромной высоты вниз. В момент падения монстр крепче охватывает руками тело противника с намерением не дать тому возможность сгруппироваться и снизить урон от падения с такой высоты. Факт того, что он сам получит как минимум граничащие со смертью повреждения, его как-то мало беспокоил. Что же касается самурая, то тот все еще находясь в состоянии баллистического шока после таранного удара, даже не пытался вырваться и как-то снизить урон.

В себя он пришел незадолго до контакта с поверхностью. И моментально сообразив, какой подарок его ожидает, и, осознавая невозможность предпринять какие-то действия, снова высвободил свою чакру. Мощная вспышка силы и грохот столкновения с землей, сопровождаемый выбросом огромного облака пыли....

Воины жрицы с момента резкого налета таинственной сущности, что подхватив гостя, скрылась где-то далеко за пределами их горной долины, получили приказ незамедлительно отступить к храму и не оборонять вход. И не высовываться, оставаясь под защитой древних стен, с установленными в ней сложными системами защиты вроде старых печатей, предназначенных именно для сдерживания нападения опасных врагов. Готовились к возможному бою, поправляли снаряжение, оружие, хотя после увиденного зрелища резко пикирующего с чудовищной высоты летуна они уже прекрасно осознавали, что вряд ли смогут что-либо противопоставить врагу такого уровня. Не с их подготовкой. Не с их навыками. Обычная сталь может и была опасна против простых людей и даже против воинов чакры, но вот в схватке с существами, которые сто раз успеют их прикончить, прежде чем они успеют этой сталью воспользоваться.... Монахи еще могли оказать какое-то сопротивление. Не даром ведь их считали истинными воинами жрицы, способных помочь ей в исполнении ее обязательств. Поддержать в создании печатей. Но не они.

Собственно именно поэтому, когда где-то вдали раздался страшный грохот, и где-то в шагах триста от храма на землю рухнула глыба с размерами где-то в четверть этого здания, многих почти сразу же охватило чувство ужаса. Противостоять кому-то, кто смог сделать что-то подобное? Сумасшествие! Безумие! Самоубийство!

Не успел отгреметь грохот от падения от этой страшной глыбы, как чуть в сторонке от нее раздался другой взрыв, сопровождаемый яркой вспышкой фиолетового света и поднявшимися облаками пыли. А мгновением позже из этой пыли буквально вылетела человеческая фигура, объятая таким же фиолетовым огнем с горящими глазами. И тут же устремилась к храму. Поначалу в клубах пыли было сложно рассмотреть детали, но по мере того, как он приближался (с большой скоростью, несмотря на то, что он хромал на обе ноги, и все его тело содрогалось от кашля), его облик становился более четким. Пока, наконец, не удалось разглядеть все. Черные штаны, сапоги с поножами, голый торс, покрытый массой кровоточащих ран, подрагивающая левая рука и безумный взгляд горящих глаз. Если дело во взрыве, то он явно не пошел ему на пользу. А ведь если один из особо глазастых воинов был прав, то взрыву предшествовало еще и падение с умопомрачительной высоты. Беря во внимание и это, то он очень даже легко отделался! Упасть с такой высоты, явно находясь рядом с эпицентром взрыва, который прогремел там же, самому пережить второй взрыв и вот так вот двигаться? Такое здоровье было поводом для зависти!

Удар кулаком в воздух и спрессованный сгусток фиолетового пламени устремляется к храму. Воины незамедлительно скрылись за стенами. Впрочем, зря. Поток силы наткнулся на невидимую преграду и рассеялся. Озадаченные люди повернулись к монахам. Те мерили тяжелым взглядом противника, держась своими руками за многочисленные узоры на гладком каменном полу, которые светились легким голубым светом.

В этот миг из клубов пыли выскочила фигура еще какого-то хвостатого существа с горящими желтым светом глазами, которая совершив неимоверный прыжок, очутился прямо напротив человека, покрытого огнем. И буквально тут же воины стали свидетелями яростной схватки двух чудовищ! Человекоподобной твари, от чьих страшных ударов ног и хвоста содрогалась земля, и человека, от одного мимолетного взгляда которого сердца зрителей уходила в пятки. И который, между тем, умудрялся держать удар своего врага, хотя и предпочитал не принимать их на жесткий блок, а либо пропускать их, либо вскользь направлять их в сторону.

Человек явно хотел попасть в храм, он всеми силами рвался к нему, пытался прорваться сквозь вставшего на его пути монстра, который же наоборот, старательно преграждал ему дорогу. Оба действовали жестко, всеми силами покончить друг с другом. Если хвостатое чудовище в бою полагалось на свои кулаки и хвост, удары которого были по-настоящему страшны, то его противник явно привык полагаться на сталь. И в отсутствие оного пытался заменить кусками скалы, которые подхватывал своей силой и, разогнав до невиданных скоростей, пытался прошить оппонента насквозь.

Напряженная схватка, сопровождавшаяся непрерывным движением из стороны в сторону, то к храму, то от него, резко приостановилась с появлением третьего действующего лица. Совершая мощные прыжки по скалам, угрожая в любой момент сорваться, рядом с ними приземлился еще один 'человек', хотя его скорее можно было назвать чем-то средним между первым и вторым участником кипевшего сражения. Человек с чешуей и горящими желтыми змеиными глазами, в одних брюках и страшными призрачными головами неведомых существ вокруг рук оказался неподалеку от хвостатого монстра и тут же атаковал покрытого огнем врага. Тот огрызнулся мощной вспышкой и кучей разогнанных камней, но тут же предпочел совершить мощный прыжок назад. Перспектива схватки с двумя противниками явно пришлась ему не по душе. Но было видно, что отступать он не намерен. Что прекрасно осознавали и его враги, которые немедленно атаковали его. Вернее попытались. Вскинутая рука человека в огне и из той груды камней, что ранее рухнула в расщелину, вылетел меч, тут же удобно легший ему в руку и также покрылась струящимся огнем. Резкий взмах и перед ним и его врагами возникает внушительная трещина, глубиной в рост двух человек и шириной в три шага. Пустяки для тех, кто был способен совершать прыжки на десятки шагов, но те быстро поняли, что противник стал гораздо опасен, и приостановили свое стремительное продвижение. Впрочем, ненадолго. Новоприбывший вскинул свою руку и покрывавшая его руку, призрачная тварь устремилась на его врага. Тот отмахнулся мощным потоком силы, что столкнувшись с чужеродной силой породил небольшой взрыв.

В этот момент прямо под ногами монстра начал стремительно вырастать лес копий. Прямо пробивавший горную породу смертоносные орудия едва не стали гибелью последнего, который чудом смог ускользнуть от неминуемой гибели, хотя и не без вреда для себя. Несколько копий прошли в смертельно близком расстоянии, оставив глубокие царапины, а одно и вовсе пробило хвост насквозь. Монстр немедленно сделал мощный прыжок в сторону, в безопасное место, откуда наблюдал за появлением на месте леса копий отряда из более полусотни каменных воинов.

Новоприбывший человек взглянул на это неожиданно возникшее подкрепление противника и перевел взгляд на монстра, что стоял напротив них. Кивнул и повернулся к врагу с мечом, чей крайне сосредоточенный вид отлично демонстрировал его готовность продолжить схватку.

Между тем каменные воины сделав несколько шагов, сомкнули строй, превратившись в сплошную стену, ощетинившуюся копьями. И начали напирать подобно медленной неумолимой волне, угрожающе единовременно выбрасывая вперед копья. И это выглядело внушительно. Для воинов, наблюдавших это зрелище из-за надежного укрытия, это было поистине страшно. В отличие от того, кто им этой грозной силе противостоял. Совершив мощный прыжок в стене расщелины, одним ударом отколол внушительный кусок скалы и запустил ею в фалангу. Но та с поразительным проворством вскинула копья так, что одновременно более десятка острия приняли снаряд и раскололи его прямо в воздухе. После этого, стена каменных солдат начала зажимать его к скале. Тот не растерявшись, сделал резкий прыжок прямо над головами врагов, явно намереваясь приземлиться у них за спиной. Но последняя шеренга тут же развернулась и выставила копья в тыл. А несколько бойцов запустила свои копья в пролетавшего над ними противника, от которых тот отбился прямо в воздухе и тут же приземлившись, был вынужден отступать от сменившей направление движения фаланги.

В это время два человекоподобных 'чудовища' обменялись друг с другом ударами. Успевший обзавестись своим грозным оружием воин в огне попытался избавиться от своего врага первой мощной вспышкой силы, но тот довольно легко уклонился от удара. И в ответ снова выпустил новую призрачную рептилию, которую воин с мечом перехватил вторым потоком чакры. В этот момент человек со змеиными глазами бросился в атаку. Делая прыжки зигзагами, он уклонился от пары залпов, пока не оказался слишком близко и не попытался нанести удар кулаком. Тот замахнулся мечом. Два заряженных силой оружия — меч и наручи столкнулись. Прогремел взрыв и оба бойца отлетели друг от друга на внушительное расстояние.

Напряжение росло с каждой минутой и Наоки чувствовал его. Схватка с тем, в кого он сам мог превратиться в свое время, если бы не вмешательство Морье, отнимала куда больше сил и времени, чем он мог даже предположить. И даже непрерывная поддержка сущности демона, что была внутри него не помогала быстро покончить с ним. Чудовище было сильным! Невероятно сильным. И если в первые мгновения он был убежден, что это просто безмозглая тварь, не способная противостоять хорошо обученному воину с не чуть не меньшей силой, то потом, когда едва не распрощался с жизнью после таранного удара всем корпусом этого монстра, пришлось невольно поменять свое мнение. Враг определенно обладал если не разумом, то определенно его зачатками, что вкупе с хорошо развитыми инстинктами работали просто превосходно.

А потом появился он. Тот, от чьего присутствия Морье был готов плеваться. Да собственно, он и плевался. Когда увидел эти сгустки силы вокруг рук, что принимали облик каких-то существ. Безусловно, рептилий. Судя по ощущениям, сил ему было не занимать и вкупе с монстром, он мог здесь и сейчас похоронить его надежды прорваться в храм, чтобы, наконец, исполнить свою часть договора и избавиться от столь опасного сожителя в своем теле.

Первые же мгновения схватки показали, что опасался он не зря. Два без всякого сомнения монстра, были чрезвычайно сильны, и пока силы Морье были распылены по многочисленным легионерам, что сейчас создавали видимость прорыва в ущелье и отвлекали тем самым тех его бывших соратников, кому не повезло попасть под влияние врага и стать его прислужником, он был чрезвычайно уязвим. И это не говоря об отсутствии брони и меча! Пусть меч и ощущался где-то рядом и демон обещал ему вернуть его оружие, то без брони было слишком неудобно. Покров из чакры Морье был хорош, но надежные железные доспехи могли куда лучше обезопасить его от вражеских атак. Предложение демона воспользоваться каменной броней он отверг сразу же! Эта тяжесть уже показала ему, насколько сильно падает от этого его скорость. Один раз его уже подловили на этом, во второй раз рисковать уже с двумя противниками не хотелось.

Когда меч удалось вернуть, а сожитель подсобил подкреплением в виде неожиданно вылезших из земли солдат, которые отсекли монстра от него, он почувствовал некоторое облегчение. Теперь у него было время разобраться с одним из противников. Который, впрочем, явно размышлял в том ж направлении. Запущенный им сгусток силы в виде рептилии, демонстрировал это явно. Правда, атака этой штуковины была не столь быстра, чтобы ею нельзя было перехватить. Тем более с такой дистанции. Как и мощность. Сгусток быстро растрачивал свою атакующую силу, оторвавшись от руки. Кажется, это было открытием и для его противника, который явно скривился, увидев, что его атаку так легко отразили. И вторая такая же атака лишь подтвердили эти выводы. А вот третья заставила Наоки сильно пожалеть, что вообще рискнул подпустить этого врага так близко. Хотя изначально он рассчитывал просто разрубить того на две половинки, сосредоточив всю свою силу в одной атаке. Враг поймал его заряженный удар своей 'рептилией', чья сила в непосредственном контакте потрясла его. Вложенная в один удар вся его сила столкнулась с аналогичным ударом, в который тот, вложил лишь половину (второй заряженный кулак никто не отменял). И была подавлена! Страшный взрыв и его просто снесло с ног. То, что враг тоже не устоял на ногах было слабым утешением.

'Ситуация становиться опасным' — прокомментировал Морье в его голове, попутно заставляя его вставать щедрыми вливаниями силы.

'Я заметил', — раздраженно ответил он, наблюдая за тем, как враг уже стоял на ногах

'Ты не понял. Те силы, что отвлекают врагов снаружи, уже почти уничтожены. Пока я в этом состоянии, мне не удастся восстановить потери. Скоро его бойцы будут здесь. И тогда нам не прорваться'

'Что ты предлагаешь? Твой 'друг' оказался куда сильнее и опаснее, чем ты говорил'

'Я не говорил тебе, что он слаб. Сказал, что еще не раскрыт полностью'

'Мне от этого не легче. Если мы не прорвемся, то плакало твое возрождение'.

'Не думай, что я забыл. Я тут главное заинтересованное лицо.... Что же, ты сделал все, что мог лишь своими усилиями. Пришло время вмешаться мне'

'Что ты задумал?'

'Я дам тебе всю свою силу'

'Она и так уже у меня'

'Да, основная часть. Но не сила Легиона. Будем рисковать по крупному. Я дам тебе всю силу всех тех, кто прорывается в ущелье. У тебя будет один шанс!'

'Враг ринется к храму'

'Безусловно. Ты должен прорваться туда до их прибытия'.

'А если не получиться?'

'Отступай'

'Ясно. Тогда ладно. А я попытаюсь прибегнуть к последним аргументам'.

'Не терпится увидеть'

'Увидишь'

Наоки глубоко вдохнул и начал медленно наращивать скорость движения чакры в клинке. И плавно разделил поток на две части. Вдоль кромки лезвия сила текла к кончику, где загибалась и устремлялась к гарде, где плавно снова меняла направление, устремляясь вдоль лезвия и так без конца. Закольцованная чакра, скорость движения, которой довольно скоро стала просто бешеной. Старый прием, подсмотренный довольно давно у одного из теней, а затем успешно приспособленная для себя. Правда, она была чрезвычайно опасной, нестабильной и требовала огромной концентрации вместе с немалыми запасами чакры. Стоило только слегка расслабиться, как тут же техника выходила из под контроля, и собранная энергия уходила впустую. Но это был не единственный недостаток этого приема. Несмотря на все старания ему никогда не удавалось сохранить поток чакры ровным, и поддерживать форму вытянутого кольца. Сила одной части кольца немедленно начинала контактировать с силой в другой, создавая мощной трение, что тут же вызывало сильное выделение тепла, а иногда и вовсе электрически разряды.

Но сейчас именно эти недостатки он и намеревался использовать. Силы было достаточно, покров чакры Морье обеспечивал защиту от поражающих факторов собственной техники, а удерживать под контролем бушующую в клинке стихию оказалось куда легче, чем раньше. Осознание всей убийственной мощи этого приема придавало уверенность и вызывало чувство собственного превосходства. И глядя на вытянувшееся лицо противника, Наоки прекрасно понимал, что того также посетила догадка, у кого сейчас преимущество.

В миг, когда в тело резко влилась новая порция силы, он постарался усилить технику. И добился того, что мощные разряды молний уже беспощадно били во все вокруг на ближайшие несколько метров. Ощущать в руках такую мощь, было безумно приятно. А уж о предвкушении обрушить ее на врага и говорить нечего.

'Впечатляет' — коротко вставил слово демон, усиленно накачивая его силой. Наоки внутренне хмыкнул. Осталось теперь впечатлить противника.

'Пора!'

И он сорвался вперед...

Наблюдать за тем, как на тебя устремляется нечто, буквально окутанное разрядами молнии то еще удовольствие. Особенно осознавая, что сила у этого существа в этот момент превосходила все то, что было у тебя на это момент. Проклятье! Чертов Морье! Чертов самурай, которого он превратил в своего носителя! Чертовы молнии!

Удар был чудовищным. Развивший буквально за мгновение огромную скорость противник преодолел разделяющую нас дистанцию так быстро, что я банально не успел среагировать. Хотя нет, не совсем. Среагировать то я бы может и успел бы, но вот осознание того факта, что даже если я успею отскочить в сторону пользы особой не сыграет. Враг метил в храм. Не в меня. Я был так, препятствием на его пути. И уклонение от его атаки не сыграло бы для меня особой роли. Самурай попросту пронесся бы мимо и обрушился бы на храм. И догоняй его потом где-то в подземных галереях, забитыми легионерами Морье. Потому-то собственно, и принял удар на себя, понадеявшись с одной стороны на свою новоприобретенную способность создавать сгустки энергии вокруг рук с самими наручами с их возможностями поглощать чакру и регенерацию с другой. И горько пожалел об этом, когда на своей шкуре ощутил мощь этой атаки.

На обрушился шторм, который одновременно и ослепил и оглушил меня, полностью лишив возможности ориентироваться в пространстве. Он и давил, и рвал мою плоть, жег мое тело. Тело моментально объяла ужасная боль, обоняние уловило противный запах паленого мяса, а чуть позже позади меня что-то громко хрустнуло, обдав спину кучей мелких острых осколков, а по телу пронеслась вторая волна боли от сильного удара.

Ужасный натиск прекратился также быстро, как и начался, но прийти в себя мне удалось далеко не сразу. Тело не хотело слушаться, перед глазами прыгали цветные пятна, а в ушах стоял гул. К тому же мне не сразу удалось понять свое положение в пространстве. То ли лежу, то ли стою и совершенно не понимаю, где нахожусь.

— Сражайся! — услышал я сквозь гул женский крик, и это подействовало как импульс, заставивший мое сознание, наконец, взять под контроль разбушевавшиеся чувства. Усилием воли смог заставить себя двигаться и только тут с удивлением осознал, что я на самом деле и не стою, и не лежу. Меня припечатало к стене так, что я на ней и повис! Ну и силище же у этой твари! А ведь то ли еще будет!

Я оказался внутри храма. Неведомо каким образом пробив внешние стены, теперь находился неподалеку от входа в подземные галереи. И практически рядом со мной кипела яростная схватка. Мой окровавленный, покрытый кучей глубоких ран и с отрубленным хвостом монстр, отчаянно пытался сдержать неистовый натиск самурая, рядом с которым бушевала настоящая буря из чакры и молний. Каменный пол возле него был буквально перепахан! От старых врат (не такие, как железные внутри, между галереями, а простые, из дерева, лишь обитые металлом) остались лишь петли. Стены украшала масса трещин и внушительных пробоин — самурай явно не жалел сил, и рвался внутрь как безумный. А вот источник женского крика я почему-то так и не разглядел. Впрочем, думать об этом было нельзя. Монстр держался на последнем издыхании.

Атаковал противника сзади, как только вокруг моих рук снова сформировались головы рептилий. Хм... Если выживу в этом бою, придется наручи срочно ремонтировать. И впредь так безрассудно не принимать техники такой силы. Последний удар для них не прошел бесследно. Металл местами потрескался, некоторые пластины серьезно погнуло, а некоторые и вовсе сорвало. Правда, был и один плюс. Пока я безуспешно старался удержать натиск, немалая доля ужасающей чакры была поглощена. И это существенно повысило убойную мощь уже моей техники.

Сосредоточенное ки, и сокрушительный удар прямо сквозь бурю чакры и молний. И тут же отлетаю назад от чудовищного импульса, и потом отчаянно пытаюсь сорвать со своего тела кучу мелких черных пираний, вгрызающихся в мою плоть. Чертовщина! Невыносимая боль! Откуда они вообще взя.... Черт! Это было его ки.

Вскочив на ноги, бросаюсь к галереям, по пути мазнув взглядом по валяющемуся монстру. Он явно был жив, но тяжело ранен. Ничего, оклемается! А я должен догнать эту тварь!

В галерее стал свидетелем того, как разъяренный носитель Морье собрав всю свою мощь в клинок, обрушился на бронированные врата. Те вспыхнули огнем, явно сработали защитные печати, жалобно скрипнули и все.... Практически тут же последовал второй удар. Проклятье!

На бегу запускаю обе рептилии в атаку одновременно. Нужно было его отвлечь от врат до того, как он их снесет. Сил ему было не занимать, а эта техника и вовсе оказалась чрезвычайно убойной.

Сгустки моей силы достигли цели быстро, но буквально тут же утонул в бушующей вокруг нее буре. Правда, внимание они привлекли. И тут уже мне пришлось ощутить на себе его мощь. Мое горло сжало нечто, и буквально в ту же секунду два клинка пробили грудь. Один в районе сердца, другой лишь немного выше. Все вокруг утонуло во тьме, состоящей из тысяч черных пираний с красными глазами, что принялись рвать мое тело на куски. Прежде чем я успел осознать, что это ки, в мое сердце вошел третий клинок, окутанный электрическими разрядами. И тут же ужасный импульс пронесся от головы до самых кончиков пальцев. Все погрузилось во мрак. Последний удар был настоящим.

На этот раз вырваться из мрачного кровавого мешка оказалось куда сложнее. Я отчаянно рвался вверх, пытался всеми силами выбраться, но не получалось. Мало того, сознание постепенно меркло, а чувство боли не исчезало. Но ощущение собственного тела сохранялось. Словно надежда еще была, но для нее требовалось еще что-то. И я не понимал, что именно.

Не помню сколько времени прошло, но в тот момент, когда я уже начал задыхаться, неожиданно ощутил как вокруг меня быстро распространялась до боли знакомая сила. Та самая, которую, как удалось вспомнить, я выкачивал из плиты. Через некоторое время эта самая сила собралась в достаточном объеме, чтобы резко начать выталкивать наружу. Стало легче. Потянулся к источнику этой силы и уже через несколько мгновений я уже находился снаружи, хватая ртом воздух и сильный дискомфорт.

С трудом огляделся. Рядом стояло два бывших самурая, а ныне простых марионеток.... Только вот простых ли? Эти, как я считал, безмозглых существа закачали в мое умирающее тело свою силу и таким образом спасли меня. Сам же я, как оказалось, не смог воспользоваться регенерацией, потому что проклятый самурай отрубил мои руки с наручами и отбросил их в стороны. Все предусмотрел, зараза! Без запаса силы регенерация попросту не сработала. Собственный мой резерв пошел на попытку залечить рану, но в силу быстрой потери крови и полностью уничтоженного сердца, это оказалось невозможно, а остатков сил не хватило на этот прием.

— Спасибо, — прохрипел я и, подобрав наручи, снова натянул на руки. Вновь ощутил привычный прилив сил. И тут же вздрогнул от страшного грохота где-то вдали. Чертыхнувшись, вспомнил где нахожусь и что вообще происходит. Бросил взгляд в сторону взрыва. И обомлел. Бронированные ворота были разбиты, а где-то вдали, в конце второй галереи бушующий вихрь отбивался от мощных залпов чакры, которыми того пытались отсечь от полуразрушенных ворот и оттеснить в сторону. Немедленно вскочил, но тут же ощутил, как рука одного из бывших самураев коснулась моего плеча. Обернувшись, увидел в прорезь в маске спокойный взгляд змеиных глаз.

— Хотите отдать мне свою силу? — невольно спросил я, и тут же уловил легкий кивок головы. Черт, да что это с ними? Они все понимают, так еще и инициативу проявляют! Однозначно, если мы переживем этот день, стоит с ними разобраться. Понять что к чему. А сейчас, воспользуемся их предложением, пока остальные пытаются не дать врагу прорваться внутрь.

Оба самурая положили свои руки мне на плечи и в мое тело начали вливаться потоки энергии....

Раздался грохот очередного страшного удара. Врата жалобно скрипнули уже в который раз, выгибаясь невообразимым образом, с потолка посыпалась пыль и каменная крошка.

Мисаки, ни на шаг не отходящая от печати, тяжело вздохнула и мысленно подбодрив себя, продолжила прислушиваться к яростной битве, что свирепствовала снаружи. И прикидывала про себя, сколько еще подобных ударов выдержат врата, прежде чем неимоверная сила врага не разнесет их в клочья. Судя по тому, как 'долго' держались те, что перекрывали доступ ко второй галерее — немного. Хотя на этот раз была надежда, что врага смогут все же отогнать. Ведь количество сражающихся на ее стороне воинов сейчас было куда больше, чем в первой галерее. И сражались они ничуть не менее яростно.

На мгновение прикрыв глаза, жрица вновь невольно подумала о том, что не будь у нее такого союзника, как они, то наверняка враг уже дорвался бы до печати. Рассчитанные сдерживать полноценного демона внутри печати оказались совершенно бесполезны для того, чтобы удержать часть демона снаружи. Да и что там говорить, вряд ли кто-то из ее предков, строивших эту подземную крепость, задумывался о том, что ее будет штурмовать кто-то вроде этого воина. Сталкивавшиеся лишь с уникальными воинами Морье, которые сражались при помощи обычного оружия, а не подобного арсенала, они вряд ли предполагали, что вызволять его будет кто-то настолько могущественный. И теперь ей приходилось расплачиваться за это.

Врата вновь содрогнулись от удара, но выдержали, и Мисаки продолжила размышлять о происходящем. Безусловно, союзник был важен. Достаточно сильный, чтобы вот так яростно сдерживать натиск столь грозного противника, с отрядом опасных бойцов и пугающей аурой вокруг, от которой невольно возникали всякие нехорошие мысли. Ее дар, словно чувствуя это, раз за разом подкидывал ей все новые и новые видения, связанные с ним, и чем больше она видела, тем больше и больше ей становилось не понятно. Слишком много всякого, с чем она была не знакома. Слишком много малопонятных явлений, которые так или иначе должны были быть с ним связаны. И слишком много нитей, которыми он оказался связан с ключевыми игроками, которые так или иначе оказывали влияние на весь мир. Как сейчас, так и в будущем. А некоторые видения и вовсе пугали. Та восьмиглавая тень, что накрывала землю, распространяясь именно от него чего стоит. А ведь она была не одна такая. Были и другие.

Очередной удар подкосил врата, открыв небольшой проход. Через который полыхнуло чакрой, который не дойдя до нее, разбился о защитный купол, созданный ее браслетом. Проход был не достаточным для того, чтобы сквозь него смог бы прорваться человек, но вот для того, чтобы разглядеть, что твориться снаружи хватало с избытком.

А снаружи творилась настоящая вакханалия. Недалеко от ворот стояла человеческая фигура, окруженная бушующим штормом чакры и разрядами молний, которая размахивала своим страшным, объятым молниями клинком из стороны в сторону, встречая таким образом невероятной силы залпы чакры, бивших буквально со всех сторон. Все вокруг этого человека было перепахано. Основания каменных легионеров были разбиты вдребезги, от помоста вообще мало что осталось. Вокруг стремительно двигались знакомые фигуры воинов в броне, раз за разом запускавшие эти самые залпы чакры. Время от времени воин Морье огрызался мощными сгустками молний, которые наносили еще больше разрушений.

Появление неподалеку фигуры Широ немедленно привело к резкому изменению тактики ведения боя. Многочисленные бойцы совершили мощный прыжок назад, сосредотачивая свою силу в клинках, с явным намерением нанести один решающий удар. Одновременный. Сам же Широ собирал в руках сгустки практически черной чакры. И кажется это намерение было осознано врагом немедленно.

Смертоносный залп двух десятков воинов буквально со всех сторон. Воин Морье резко раскручивает собственное тело, собирая свою чакру на кромке лезвия, и выпускает ее веером в направлении противника в тот самый момент, когда страшная атака готова достигнуть его. Поднимается настоящая буря чакры. И буквально в ту же секунду часть этой бури, изогнувшись неведомым образом, бьет по воротам, снося их окончательно. Громадный кусок металла устремился прямо на жрицу, и буквально снесло ее. Если бы не защита браслета, ее жизнь оборвалась бы прямо в этот момент. А так она лишь ударилась и потеряла сознание.

Буквально вслед за снесенными вратами в галерею с печатью ворвался прислужник Морье. Где незамедлительно развернулся, и вновь собрав в клинке бушующий разрядами молний сгусток, и направил его в направлении входа. Появившаяся в проеме фигура в броне казалось опешила от неожиданности, но вовремя выставила заряженный клинок вперед. И тут же отлетела далеко назад — сил никто не жалел. Впрочем, на результат своего залпа воин уже не смотрел. Он нанес мощный колющий удар по каменной печати своим заряженным клинком. По покрытой символами плите тут же пошли трещины и наружу начал пробиваться черный газ неизвестного происхождения.

— Поддавайся! — рычал воин, изо всех стараясь разрушить печать, но делать это и одновременно поддерживать бурю чакры вокруг себя, которую пытались безжалостно сорвать и прикончить его воины Широ.

Сам Широ неожиданно возник у него за спиной и сходу нанес удар заряженным кулаком. Воин Морье зашипел и с разворота запустил новый залп рукой, который отбросил того на несколько шагов, но тот снова бросился в бой. Зашедшие с флангов несколько его бойцов немедленно дали свои залпы. Понимая, что делать нечего, враг извлек свой меч и отразил один из ударов, а второй принял на покров из чакры и молний, которая смогла выдержать удар. И тут же ударился грудью о печать после того, как в него снова попали кулаком по спине. В этот же миг появившийся рядом один из бывших самураев попытался отбросить его от печати, используя свое тело как таран. Не жалея себя, он практически смог сделать это, пока разъяренному бойцу Морье не удалось оторвать тому голову особо жестким ударом.

Мисаки пришла в себя как раз в тот самый момент, когда уже разъяренные потерей своего соратника бойцы Широ обрушились на врага со всей своей яростью, на что тот отвечал с не меньшей злостью. Воздух в галерее казалось ревел, содрогаясь от беспощадных вспышек силы всех действующих сил. Раз за разом свет вокруг мерк, сменяясь возникающими вокруг ужасными образами убийств, насилия и битвы, а уши закладывало от леденящих криков и стонов. Жрица прекрасно понимала, что это были иллюзии, вызванные сражающимися, возможно даже непроизвольно, но они были невероятно опасны. Настолько, что ее защита активировалась сама собой.

Однако бушующая битва волновала ее мало. Во всяком случае, не так сильно, как вырывающийся из печати газ. Тяжелый, едкий, стелящийся по земле, от него становилось нехорошо, а ведь он продолжал вырываться наружу с все большей интенсивностью. И втягиваться в тело разъяренного воина Морье. Тому не удалось сходу уничтожить печать, но зато получилось повредить ее достаточно, чтобы сущность демона медленно впитывалась в него, делая его сильнее. Еще чуть-чуть, и тому вполне хватит сил разбить печать окончательно, и заполучить мощь духа Морье. А это было непозволительно! И потому она бросилась к печати. Она должна была прекратить это. Защитить мир от этой угрозы. Помочь Широ победить его ставленника.

Подбежав к плите, она положила руки на камень и вложила свою силу в печать. В то же мгновение рядом с ней материализовались несколько воинов, которые немедленно закрыли ее своими телами. Прикрывали от рвущегося к печати противника, давая возможность сделать свою часть работы. Но у нее не получалось! Проклятый газ, словно почувствовав, что его хотят перекрыть, немедленно сменил направление своего движения, и начал пытаться окружить ее тело. Ее защита держала эту сущность вдали от нее, но пока она вкладывала свои силы в печать, сила браслета слабела, и с каждым мгновением барьер становился все меньше и меньше. И сейчас ее защитники ей помочь никак не могли. Они не были приспособлены сражаться с воздухом.

Наконец, печать начала поддаваться, и казалось что даже газ уменьшил свой отток, но буквально тут же из тела одного из ее защитников вырвался объятый разрядами клинок и, пройдя насквозь, вырывая с собой огромный кусок плоти, пробил плиту в еще одном месте. Защитник рухнул на землю с продырявленной грудью, а вот из печати газ начал вырываться сплошным мощным потоком. Воздух заполонил безумный рев. Расширившимися глазами Мисаки наблюдала, как безумно хохочущий воин Морье втягивает в себя этот газ. Тут же его глаза резко становятся серьезными, а тело начинает смещаться в сторону. Но не успевает и из груди вырывается острие меча, окутанного черной аурой с горящим красным подобием глаз. Враг тут же совершает мощный прыжок в сторону, снимая свое тело из лезвия меча, открывая сжимающего этот самый клинок Широ. Который бросает на нее тяжелый взгляд.

— Действуй! — прорычал он и бросился на врага, в то время как за ним бросаются верные ему бойцы. Они пытаются оттеснить того дальше от печати, давая ей время. И она, опомнившись, бросилась за дело. Вложив всю свою силу, волю и желание победить, жрица исполняла свой долг. Печать наконец, поддалась и поток газа сошел на нет. Но этого было недостаточно. И она это понимала больше, чем кто-либо другой. Потому, усевшись прямо на плите, сосредоточилась и начала медленно формировать новую печать. Медленно, раз за разом она накладывала потоки силы, сплетая из них уникальный узор, который должен был укрепить основную печать. Пока врага теснят, она действовала.

Наконец, печать надежно легла на камень. Печать была восстановлена, и теперь наступило время уничтожить врага. И она знала, как.

— Широ, мне нужна твоя помощь! — крикнула она, сжимая браслет левой рукой.

Тот услышал ее тут же и буквально тут же оказался рядом с ней.

— Что от меня требуется?

— Объединим наши силы! Создай рептилию из наших сил.

Она указала на покрывавшие его руки сгустки силы и тот сразу же кивнул. Положил руку на ее браслет. Черная рептилия оскалилась, но цвета не изменила. Ну, за исключением глаз. Они свой красный оттенок сменили на яркий белый.

— Готово?

— Да. Действуй!

Он схватил той рукой меч и пустил ауру по лезвию, явно решив увеличить дистанцию своей атаки. И тут же бросился вперед. На противника, который бушевал там, в стороне.

'Отступаем!' — проскрежетал Морье и Наоки на мгновение даже растерялся.

'Что? Ты серьезно!' — мысленно прокричал он, отбиваясь от очередного выпада.

'Ямагами использует силу жрицы. Если он заденет тебя, то это добром не кончиться. Я не смогу удерживать рану закрытой, и ты умрешь прямо здесь и сейчас. Нужно отступать!'

'Учти, в другой раз мы не прорвемся так далеко!'

'Там посмотрим. Сейчас нужно отступать. Не в этом состоянии нам с ними сражаться'.

'Тц'

Наоки в последний раз дал залп чакрой и, совершив мощный бросок в сторону ворот, ринулся наружу. За ним устремились враги, ободрившиеся внезапным бегством врага, явно не желая дать тому уйти и намереваясь добить. Они даже непрерывно били по нему своими залпами чакры, от которых от отмахивался своим мечом.

'Скорее!'

'Знаю'

'Слева!'

'Проклятье!'

Маневр — уклонение запоздал. Вылетевшая из-за угла когтистая рука вырвала изрядный кусок плоти на боку. Выведенный из строя вражеский монстр уже успел прийти в себя и устроил здесь засаду. И смог серьезно ранить его. Хорошо, что он еще не был в состоянии продолжать погоню. Иначе все закончилось бы прямо здесь.

'Быстрее. Я поднял несколько легионеров. Они отвлекут врагов. Нужно скрыться'.

'Как скажешь'

Враг ушел. Испугавшись непонятно чего, он неожиданно сорвался с места и сбежал. Брошенная вслед за ним погоня наткнулась на фалангу легионеров, разборка с которыми отняла драгоценное время, за которое тот успел скрыться.

Черт, это было близко. Этот сумасшедший самурай едва не разрушил печать. Еще бы чуть-чуть и нам бы пришлось иметь дело с разбушевавшимся демоном. А ведь схватка с всего лишь одним одержимым им человеком оказалось делом не из легких. Я дважды был на грани жизни и смерти, потерял нескольких хороших бойцов, едва не потерял жрицу, гибель которой могла вообще лишить нас возможности разобраться с демоном в дальнейшем. При этом храм серьезно пострадал, равно как и внутренний комплекс. Становиться реально страшно от осознания возможностей столь мощных существ. А ведь с угрозой так и не удалось покончить! Кто знает, когда им взбредет в голову снова протестировать оборону храма? А ведь я не планировал оставаться здесь и охранять печать. У меня и без этого проблем хватает. И одна из них сейчас таилась где-то за морем и явно со временем обещала явиться в Страну Болот...

— Многие из моих людей погибли, — раздались рядом слова жрицы.

Я взглянул на нее. Раненая, растрепанная, покрытая грязью и кровью, уставшая, она тем не менее твердо стояла на ногах рядом со мной и смотрела вдаль, в сторону выхода из ущелья.

— Соболезную, — коротко ответил я. Да, ее люди действительно сильно пострадали. Когда враг ворвался в храм, он не церемонился и рубил всех, кто попадался ему на глаза. Повезло лишь тем, кто оказался в стороне от направления его движения, и кто не пытался его остановить до подхода моего монстра. А таких было немного. Всего около трети.

— Вы тоже потеряли своих, — сказала она.

— Да, — кивнул я, — Отличные были воины.

— Я вам благодарна. Если бы не вы, сейчас не было бы никого.

— Не стоит, Мисаки-сан. Я защищал в первую очередь свой мир, а не ваш.

— Понимаю. Но от этого мое мнение не меняется.

— Хорошо.

Помолчали.

— Враг вернется, — заметила она, — Если вы уйдете, будет некому защитить печать. И тогда он добьется своего.

— Понимаю. Я... я не знаю, что делать. Могу попытаться что-нибудь придумать, но позже. Когда немного приду в себя. Но оставаться здесь не могу. Это не единственный мой враг. Есть кое-кто и похуже.

— Хуже?

— Да.... Люди. Люди, которых много и от чего они страшнее демона, который один. Такие же люди, как тот, кто едва не разрушил печать. Вернее, он был когда-то одним из них.

— Оу.... Тогда понятно. В таком случае.... Поговорим позже. Думаю, мне есть, что с вами обсудить.

— Договорились, Мисаки-сан.

— Еще раз благодарю, Широ-сан.

Глава — 21.

Тайное и явное.

Его не покидало ощущение того, словно он все глубже и глубже погружался в темный омут с ледяной водой. Вокруг царил мрак, холод пробирал до костей, а обитавшая в этой бездне живность не отличалась дружелюбием, периодически пытаясь приблизиться и откусить кусочек другой свежей плоти. Не сказать, что он не пытался выбраться. Бился, барахтался, рвался наверх, стараясь направить себя куда-то выше, к поверхности, ближе к спасительному глотку живительного воздуха и согревающим лучам солнца. Но чем больше он пытался, казалось, бездна затягивала его сильнее и сильнее.

Он не понимал, реальность это или кошмар. Сознание периодически меркло, вроде бы осознанные действия постоянно сменялись непонятными неконтролируемыми телодвижениями, которые постоянно срывали попытки выбраться из этого места. Все казалось таким сюрреалистичным и невозможным. Словно какая-то иллюзия, сон или видение. Но в тоже время практически все чувства кричали, что холод, пробирающий его до костей настоящий. Что нехватка воздуха реальна настолько, что он задохнется. А то, как плоть терзали зубы всевозможных мелких, но от этого не менее опасных хищников, и вовсе не вызывала сомнений в соответствии с действительностью. Боль была настоящей.

Он был убежден, что не прыгал ни в какую бездну. В его памяти не было ни малейшей толики тех воспоминаний, каким образом его угораздило здесь оказаться, и самое главное, когда вообще это произошло. Последнее, что всплывало в памяти, это костер, за которым он коротал ночь в лесу, прислушиваясь шуму ветра на ветвях, а потом какое-то помутнение сознания, и вот уже неизвестно сколько времени он тонул.

Нехватка воздуха давала о себе знать. Скоро сознание стало мутнеть все сильнее и сильнее, перед глазами начали проскальзывать непонятные образы, которые, как ему со временем стало казаться, были каким-то образом с ним связаны. А еще эти слова, которые доносились из водной толщи. Знакомый. Товарищ. Друг. Родич. Семья. Род. Клан. Война. Единение. Союз. Война. Союз. Война. Связь. Дружба. Лес. Война. Брат. Смерть. Союз. Лист. Огонь. Тень. Сила. Наследие. Предок. Тьма. Битва. Смерть. Возрождение. Власть. Последователь. Смерть. Кукла. Хаос. Восстание. Возрождение. Девять. Отшельник. Предатель. Древний. Друг. Смерть. Поначалу он не мог их разобрать. Сознание путалось в казалось бы, в бесконечном списке. Пока не смогло разобраться, что список далеко не так бесконечен, как показалось раньше, а лишь непрерывно повторялся. Он не мог понять, какая связь между всеми ними, почему вообще их так усердно пытались вбить в его мозг. А потом пошли связанные с ними видения. 'Знакомый' и перед глазами всплыл образ какого-то человека. Далеко не такого 'знакомого', к слову. Он вообще впервые видел это лицо. Кажется. Хотя некоторые черты он определенно за кем-то примечал. Только в этом положении вспомнить было равносильно подвигу. Тем более, что сразу после первого образа последовал второй, со словом 'товарищ', который сменился третьим, уже со словом 'друг'. Уже через следующие несколько слов он вообще перестал пытаться хоть как-то соотнести с собой все эти видения. А ближе к середине списка и вовсе перестал пытаться понять, с чем это связано вообще. Зрелища жестоких убийств, сражений, заключенных союзов и предательств захлестнули его с головой. В видениях мелькали картины разных стран, селений, людей, воинов. Люди гибли в боях, их братья страдали и жестоко мстили недругам, убивая их братьев и сестер, те мстили в ответ. Непрерывный круг насилия, каждый виток которого сопровождался пробуждением все большей силы каждой из сторон, пока не была достигнута вершина и обескровленные стороны не заключили не привычное всем перемирие, а союз, которые со временем привел к новой волне насилия и войны. Войны, масштаб которой превосходил все, что было раньше, когда даже Девятеро использовались не более чем оружие, средство для достижения превосходства.

Список повторялся раз за разом, сопровождаясь постепенно меняющимися и расширяющимися видениями, в которых прибавлялось больше деталей, но оттого не становящимися понятными, кроме, разве что, лишь определенных моментов. Продолжилось это до тех пор, пока в мозгу, словно каленым железом не был выжжен этот список, после чего прозвучало еще кое-что. Не слово. Фраза.

'Учитель дарует тебе силу, прими с благодарностью!'

Стоило прозвучать этим словам, как горло резко свело спазмом, и, будучи не в силах сдержаться, он сделал вдох. Ледяная темная вода хлынула в легкие, обжигая их холодом, затопляя все, до последней бронхи. Все тело объяла страшная боль, которая мгновением позже, устремилась к глазам. Которые тут же едва не лопнули от напряжения.

'Смерть....' — мелькнуло у него в голове, прежде чем невыносимая, терзающая его тело мука окончательно затопила сознание, уступая место шевельнувшейся в глубине души тьме, которая в виде ярости прорвалась наружу, сметая все заслоны и превращаясь в смертоносный бушующий ураган. Боль попросту исчезла. Вернее, она была, но охваченное яростью тело попросту не замечало ее. Эмоции вызвали прилив сил. Сила, вырвавшаяся наружу, превратилась в шторм, который разогнал тварей снаружи, а чуть позже приняв форму огня, начало испарять воду.

Чувство эйфории, захватившее его, требовало действий. Энергия струящаяся по всему его телу, просилась наружу. И он выплеснул ее. Бездна вздрогнула, и начала рассыпаться под его натиском. Глядя на то, как мир вокруг поддается его влиянию, раззадоренный, он оскалился и направил еще больше своей силы. Окружающий мир покрылся трещинами и... разбился.

Он увидел перед собой тлеющие угольки ночного костра в поляне посреди дремучего леса, и сидящего, напротив, на расстоянии десятка два шагов чертовски знакомого бледнолицего человека со змеиными глазами. И в ту же секунду боль резко исчезла, равно как и ярость, сменившись легким покалыванием в области шеи и все тем же непередаваемым чувством силы в глазах.

— Учитель даровал тебе силу. Ты должен быть благодарен, — услышал он голос своего спутника в этом путешествии и внезапно все понял. Учитель.... Кто мог еще быть учителем, кроме Ямагами. Который внезапно решил что-то сделать с ним такое, чего он и представить не мог.

— Что это было?

— Там вода, — собеседник указал в сторону от поляны, — Посмотри.

Непонятная, на первый взгляд, фраза, не сильно его запутала. Наоборот, он прекрасно осознал, чем могло закончиться для него вмешательство опасного человека из-за моря, и потому сходу бросился к ручью, чтобы рассмотреть свое отражение. То, что сейчас царила ночь, и был непроглядный мрак, его почему-то мало волновало. Возможно потому, что его глаза отчего-то все видели настолько хорошо, что она не была проблемой.

Неторопливо припасть на колени, отодвинуть руками растущие вокруг воды растения и заглянуть в прозрачную воду. И застыть заворожено разглядывая себя. А если быть точнее, то светящиеся кроваво-красным огнем глаза, радужка которых вместо привычных трех томоэ была украшена причудливым рисунком в виде трех извивающихся линий с вытянутыми точками в концах.

'Точно три змеи' — мелькнуло в голове прежде, чем в памяти не всплыло незнакомое вроде бы раньше слово, которое, как ему показалось сейчас, идеально подходило к этим новым глазам.

'Мангеке....'

В Стране Демонов мы задержались ненадолго. Всего несколько дней, после чего направились обратно. Конечно, было бы лучше немного подождать, провести больше времени в этом уникальном месте и выведать больше тайн, чем то, что удалось узнать, но времени было не так много. Требовалось готовиться к защите от возможной ответной реакции наших дорогих друзей из-за моря. Однако нельзя было сказать, что Страна Демонов осталась беззащитной, а мы не предприняли никаких мер по предотвращению второго штурма. Наоборот. Я мог с уверенностью утверждать, что в тот момент, когда мы попрощались с этой страной, она осталась куда лучше готовой к новому нападению, чем была до нашего появления в ней. А для обороны храма было сделано куда больше, чем делалось на протяжении сотен лет с момента его создания.

Собственно, к обсуждению мер по восстановлению и укреплению комплекса мы приступили, как только немного отошли после боя. Жрицу спешно отправили в то крыло храма, что ранее использовалось местом ее отдыха при посещении ею этого места. Несколько помощниц должны были помочь ей перевязать раны, отмыть, накормить и напоить, в общем, привести в надлежащий вид. А в это время те люди, что уцелели в недавнем прорыве самурая Морье, занялись таким важным делом, как заботой о тех, кому в схватке повезло меньше. Мертвых унесли и чуть позже им должны были устроить обряд погребения. Ранеными занимались в первую очередь, прикладывая все усилия, чтобы они выжили. Поражение демонической чакрой, сопровождаемый действиями молний даже для людей, владеющих внушительным резервами силы чреват крайне серьезным ущербом, а ведь нельзя было сказать, что воины жрицы были такими. У них не было возможностей противостоять столь мощному воздействию, и честно говоря, я вряд ли смог бы что-либо поделать с ними, чтобы им помочь, не нанося им ущерб другого рода. Правда, здесь выяснилось, что монахи оказались довольно хороши в плане очищения организма от воздействия чужеродной энергии. Что я засчитал им как плюс. Хоть какой-то, особенно на фоне их не слишком большой пользы во время сражения за храм. Никакого толка от их присутствия здесь я не заметил.

Скоро павшие защитники храма были погребены (говоря о защитниках, следует отметить, что в числе таковых оказались и те бывшие самураи, служившие мне и павшие, защищая печать) в, как оказалось, уже не одно столетие существовавшей особой гробнице для именно таких случаев. С ранеными разобрались и им оставалось со временем встать на ноги (а кое-кто, кому повезло больше других, уже спокойно разгуливал на своих двоих). Мы с жрицей вдвоем отправились к печати — осмотреть ее, проверить степень повреждений, обдумывать способы укрепления и дальнейшего недопущения до этого места нашего противника.

Честно говоря, особо долго раздумывать собственно и не пришлось. Как только я осмотрел поврежденную плиту, которую залатали мощной печатью, то сразу же пришел к выводам, что, пожалуй, лучший способ защитить храм и гробницу — это воспользоваться этим самым методом. А именно наложить новые печати. Причем не такие, что были установлены здесь ранее — они показали, что крайне уязвимы к воздействию снаружи. Вспоминая то, как отреагировал самурай на объединение моей силы с силой жрицы, мне показалось правильным воспользоваться тем же подходом при формировании новых печатей. Правда, я не до конца был уверен в том, что испугался он именно этого (к слову, он мог просто трезво оценить свои силы при схватке с большим количеством врагов, один из которых воспользовался силой, что была специально заточена для борьбы с силой демона внутри него, на фоне того, что у него в груди в тот момент присутствовала серьезная рана от заряженного меча и не рисковать). Но все же, почему бы не попробовать? Если объединение наших сил заставили его отступить, признавая натиск и других объективных факторов, то стоило воспользоваться этим. Что мною и было предложено жрице.

Мисаки идею оценила. И удивительно быстро согласилась с ней, внеся в нее лишь несколько дельных замечаний и предложений. Изначальная идея заключалась в том, чтобы создавать новую систему защитных печатей, используя в качестве источника энергии мою силу, объединенную с силой жрицы, а сама она быть исполнителем работы. Конечный же вариант заключался в моем непосредственном участи в процессе формировании структуры. Когда я задал вопрос, как это она себе представляет, то получил какой-то странный ответ, который заключался в одном слове: 'справишься'. Пожав плечами, я согласился с ее вариантом, надеясь на ее видение.

Сам процесс формирования печатей оказался довольно необычным процессом. Мои воспоминания, касающиеся запечатывающих и барьерных техник, не соответствовали тому, что я здесь увидел и в создании чего принимал участие. Никакого тебе рисования символов, долгой последовательности ручных знаков и использования каких-то уникальных материалов. Нет, все было куда проще и вместе с тем, оригинальным. Вместо того, чтобы создавать запечатывающую структуру путем нанесения особых символов, Мисаки извлекала свою силу из браслета, создавала из нее что-то вроде нитей, из которых создавала плетение, которое накладывала на нужный объект и... в общем-то все. Хотя нет. Было еще кое-что. Эти энергетические нити закольцовывались, и сила начинала непрерывно циркулировать, при этом сама она постоянно извлекалась из все той же гробницы. То есть выходило так, что печать, удерживавшая дух Морье внутри, поддерживалась за счет его же силы. Просто и гениально. До определенного момента.... Мне, после того, как я понял принцип работы данной конструкции, кажется, мне стало ясно, почему солдат демона с такой относительной легкостью прорвал оборону, и печати подвели. Морье самостоятельно не мог вырвать в принципе. Даже если бы захотел и попытался использовать в качестве носителя кого-то из монахов или своих истуканов (не уверен, правда, что это возможно, но не суть), то ему не удалось бы сломать печать. Его собственная сила служила источником питания замка. Даже попытайся он лишить его питания, прекратив воздействие своей силой, ему не хватило бы сил отодвинуть печать — духи, они существа исключительно энергетические. Без физического воздействия это сделать было нереально. А вот тот же трюк ослабления печати идеально работал, когда сюда прорывался кто-то могущественный снаружи. Ослабил печати, и оборона практически прорвана. Возможно, я ошибался, не могу же я утверждать, что прекрасно знал, что твориться по ту сторону печати, за плитой, где сидел дух демона. Но мысли мои были именно такими. И я решил, что в формировании новой линии защиты, следует избавиться от такой уязвимой конструкции, найдя новый источник питания.

Первые 'наброски' новой версии защитной системы делала Мисаки. В качестве пояснения, так сказать и испытания качества нового принципа формирования плетения. Я же 'смотрел' за ее действиями, погрузившись в поле природной энергии, изучая ее движения и манипуляции силой, а также поток, создаваемый ею, путем объединения наших общих сил. В процессе наблюдения за процессом, пытался понять, что от меня потребуется для формирования аналогичных структур. И честно говоря, довольно скоро я засомневался в том, что в ближайшее время смогу сформировать даже простейшие формы данного искусства. Что честно выразил жрице, как только она закончила с показательным фрагментом. Ее ответ на этот раз был куда более емким и содержательным. От меня, по ее словам, не требовалось равноправное участие непосредственно в качестве 'творца' этих печатей. Скорее наоборот, мое участие должно было стать эпизодическим, призванным скорее привнести в новую структуру большую 'непредсказуемость', как она выразилась, что должно было усилить ее прочность и снизить вероятность быстрого расформирования. Как это должно было быть выполнено мне осталось не совсем понятным, но думаю, со временем пойму. Равно также, как просто наблюдая, понял, каким образом плетения обретали большую прочность, достаточную, чтобы сдерживать мощного демона, и при этом сопротивляться попыткам ее сорвать снаружи. Ведь нити силы были чрезвычайно тонкими, их было нереально увидеть невооруженным глазом (да что там говорить, я с трудом видел их, даже погрузившись в свой привычный транс). Формировать из них сложные конструкции было нереально сложно и трудоемко, был слишком высок риск потери концентрации и как следствие 'распутывание', что обращало работу в прах. Как оказалось, с этим боролись достаточно специфически. Если выразить это словами, получалось что-то вроде перехода количества в качества. Иначе говоря, печати были многоуровневыми, многослойными конструкциями, которые формировались в течение длительного времени. Как это делается и показала мне Мисаки, когда наложила сформированную только что из наших объединенных сил структуру на ту, что она создала чисто из своей силы, в качестве просто показательного примера, чтобы я сначала понял, что вообще такое ее печати. В результате вышло так, что объединенные две печати дали одну, куда более прочную и мощную. По словам жрицы, для создания полноценного мощного сдерживающего барьера требовалось формирование как минимум десятка слоев, тщательно наложенных друг на друга. Прикинув то, сколько требовалось сил и концентрации на создание даже одного слоя, мне стало как-то неудобно.

Посудите сами. Чтобы создать достаточно прочную и эффективную печать, которая накрыла бы, допустим, два квадратных метра, требовалось 'сплести' слой, обладающий достаточной сложностью, и скажем так, частотой переплетения нитей. Если переплетающихся нитей будет мало, то прочность плетения будет незначительным и для обеспечения эффективности придется накладывать больше слоев. А это риск того, что печать окажется слишком сложной и как результат, чрезвычайно уязвимой. Чтобы не допустить подобного, жрица предпочитала создавать каждый слой постепенно. Сделать один фрагмент, плавно объединить его с другим, затем с третьим. Как результат, плетение выходило сложным, и как следствие, достаточно крепким. Затем, по такой же схеме создавался следующий слой. Потом еще, и еще и так далее. Сам по себе процесс создания качественного плетения требовал много времени и концентрации. Равно как и сил. Что также увеличивало время работы. Резерв жрицы был не такой большой, чтобы сформировать один полноценный все тот же двухметровый слой без труда.

Оценив всю кропотливость работы, невольно ужаснулся от осознания того, как долго должно было проходить формирование всей системы защиты комплекса. Черт, чтобы создать такую сложную сеть печатей, которые покрывали такое внушительное пространство — это нужно обладать поистине безграничным терпением. Нет, возможно в древности предки Мисаки и обладали большей силой (хватило же им сил одолеть Морье), но все равно внушает. Особенно в связи с фактом необходимости нам сделать то же самое.

Первое время я даже невольно подумал, что, пожалуй, разумнее будет не сидеть и плести эту 'паутину', а оставить в качестве охраны отряд своих воинов для защиты, а самому вернуться в Страну Болот. Но когда мы, все же взялись за работу, очень быстро понял, что принцип 'глаза боятся, руки делают' работает и в данном случае. Причем, мое участие и несколько иной принцип формирования делает процесс куда менее затратным с точки зрения времени.

— Смотри, как это делаю я, и просто старайся повторять все мои движения, — наставляла меня Мисаки, — Ты не сможешь создать сложное плетение, этому требуется много учиться. Тебе этого и не нужно делать. Просто повтори хотя бы часть моих манипуляций. Переплетай свои нити с моими.

Дело пошло на лад довольно быстро. И тому было несколько причин. Во-первых, источник энергии. Использование объединенной силы ее рода и моего резерва давало нам большой объем доступной энергии, который можно было непрерывно расходовать (моя-то сила была, чуть ли не безграничной, учитывая постоянный контакт с природной энергией, которую мне поставляли мои бойцы). Мисаки, понимая, что ее теперь не сдерживает необходимость восполнять свой резерв, почувствовала себя намного увереннее и плела фрагменты практически непрерывно. С другой стороны, то, что я, пусть и не до конца освоив, как следует хорошо делать эти самые нити (они у меня, при всем моем старании, получались излишне толстыми и какими-то неопрятными), активно 'усложнял' ее плетение, делая ее, таким образом, куда прочнее, чем она была бы без моего вмешательства. Причем, теперь ей не требовалось создавать излишне сложный узор. Что существенно повысило скорость.

Мы довольно скоро создали новую барьерную конструкцию вокруг старой печати Морье. Причем, мне даже удалось сделать то, о чем я подумал еще до начала работ: подключил сеть к окружающему нас полю энергии. Хотя и не думаю, что удалось бы сделать это без помощи жрицы. В общем, барьер должен был теперь постоянно 'улавливать' из поля энергию и подпитывать сам себя.

Мощность нового барьера, таким образом, подключенного сразу к двум источникам сила (жрица все же настояла на продолжении использовании силы Морье в качестве дополнительного источника) оказалась такой, что он загорелся ярко-зеленым светом в виде большого купола. Я невольно прикоснулся к нему и почувствовал легкое покалывание. Хмыкнув, попросил Мисаки отойти подальше и запустил по нему камнем. Барьер вспыхнул на месте удара и отразил этот невольный снаряд обратно.

— Круто! — отметил я, глядя на результат наших трудов.

— Да, — согласилась жрица, подойдя ближе и придирчиво изучая конструкцию, — Никогда не думала, что можно создать барьер такого рода настолько быстро.

— Допустим, не так и быстро. Мы угробили на него часов пять.

— Только не говори, что ты не знаешь о том, сколько бы мы потратили дней, если бы делали это в одиночку.

— Если бы ты делала это в одиночку. Я все равно не смог бы создать что-то подобное.

— Все равно, — задумчиво протянула Мисаки, — Если мы продолжим в том же духе, то очень скоро сможем решить вопрос с обеспечением защиты.

— В таком случае, не вижу причин тянуть....

В конце концов, за несколько дней нам удалось создать довольно мощную систему барьеров, которые отныне должны были закрывать всю основную подземную галерею от любого вторжения. Работали не покладая рук, практически не отвлекаясь. Такой темп пусть и оказался для жрицы очень тяжелым, но она хорошо держалась. Правда, к концу работ в галерее, она уже не держалась на ногах, и работала, будучи мастерски удерживаемой своими помощницами, которые периодически сменялись. Забавно, кажется, они не так уж сильно уставали физически, чем психологически. Как-никак постоянное пребывание рядом с кем-то вроде меня в моем 'прекрасном' облике не располагает к психическому здоровью.

Когда мы заделали проход в галерею барьером, Мисаки все же свалилась, и мы были вынуждены взять перерыв. После которого, кстати, так и не вернулись на работу. Когда Мисаки пришла в себя после отдыха, я отметил, что мне нужно возвращаться (неприятное чувство тревоги засев где-то внутри все никак не хотело меня оставлять, потому я и решил, что все, пора). Мои слова подействовали на жрицу странно. Не нужно было быть телепатом, чтобы понять причину. За короткий срок из довольно непредсказуемого вероятного временного союзника мы превратились в надежных соратников, только благодаря которым им удалось избежать 'второго пришествия' их самого страшного врага во всей красе. И то, что мы оставляли Страну Демонов в период их слабости, ей было нелегко принять.

Перед тем, как мы ушли, между мной и Мисаки состоялся довольно продолжительный, и не побоюсь этого слова, важный разговор. Начинавшийся как переговоры о том, готов ли я оставить в качестве хотя бы временной защиты нескольких своих воинов (жрица не собиралась останавливаться в деле укрепления комплекса, а новый вариант печатей она уже успела оценить), закончился он тем, что на меня вывалили целый ворох информации. Которая, к слову, по большей части оказалась малопонятной. Что в общем-то было неудивительно. Жрица получила ее из своих многочисленных видений. Увидеть их это еще одно, а вот расшифровать — совсем другое. Во всем этом меня напрягало одно — все это было так или иначе связано со мной. Видения были, мягко говоря, мрачноватыми, казались совершенно несвязанными друг с другом, казалось бы, касались совершенно разных временных промежутков, отделенных друг от друга в лучшем случае десятками лет. И каким боком все это применить на себе я не знал. Например, встреча с тенью на поле битвы, которая закончилась моей якобы смертью. Мисаки довольно подробно описала суть этого момента, после чего я реально поверил, что возможно таки да, вот он мой будущий конец. Даже можно было обрадоваться, никакие Кусанаги меня не прибьют. В видении я вроде бы бегал вполне себе свободный и здоровый. Пока собственно, не напоролся на эту самую пресловутую тень. А другое видение перебрасывало меня на другое поле, опять же какой-то битвы, где снова произошла встреча с тенью. Которая, на этот раз закончилась как бы наоборот. Тень была уже повержена мной. Эти две картины были полностью противоположны по содержанию, и по идее, взаимоисключающими. Анализ же деталей как бы четко указывал, что между этими двумя событиями прошло довольно много времени. Если во время первой встречи можно было четко различить признаки присутствия довольно знакомых мне призраков, в то время как во второй наблюдались уже, несомненно, шиноби. Со всеми атрибутами в виде пресловутых повязок на голове с металлическими 'бляхами', на которых были выгравированы символы родного селения, жилетов и так далее. Как это все воспринимать, я не знал и не понимал.

Этих видений, не сказать, что было уж слишком много, но более чем достаточно, чтобы меня хорошенько запутать. Хотя, несомненно, меня отчего-то не покидала уверенность в том, что со временем удастся сложить всю это по полочкам.

Впрочем, во всей этой массе информации было кое-что, что показалось мне как-то связанным непосредственно с нынешней ситуацией двух угроз. И при должном использовании данной информации, возможно, можно было найти, наконец, ключ к разгадке главной тайны, что существовала в этом мире — моем происхождении.

В результате разговора мы договорились-таки, что при храме останется парочка моих бойцов, которые должны были обеспечить безопасность жрицы и помощь в укреплении защиты комплекса. Разумеется, ни Мисаки, ни я не рассматривали возможность того, что они станут полноценными участниками процесса. Но поддерживать ее своей силой могли вполне, что заметно ускорит процесс.

Сами воины восприняли идею остаться в Стране Демонов без малейших проявлений суеты и какого-либо беспокойства. Я отдал команду и с того самого дня жрица получила пару особых солдат, верно служащих ей и выполняющие все ее команды....

Рисковал ли я, покидая Страну Демонов, оставляя ее без своей защиты? Разумеется да. Если бы состоялось второе нападение, уверен, противник постарается применить новую тактику. Более совершенную. И если он сумеет прорваться через усиленный барьер, то это станет катастрофой. Дух Морье окажется на свободе, и очень скоро призрачный легион начнет свой победный марш по всему миру. Я хотел уповать на то, что наша созданная барьерная защита сумеет защитить в случае вторжения гробницу, равно как и на то, что жрица не остановится и продолжит работу по укреплению, делая комплекс максимально неприступным. Но всегда и во всем есть но...

Мог ли я остаться в Стране Демонов, всеми силами защищая наш континент от нашествия каменных солдат? Нет. В этом я был уверен на все сто процентов. Оставаясь вдали от города, где было самое дорогое для меня живое существо, я мог защитить ее от одной угрозы, но вместе с тем я не мог защитить их от другой. За морем у меня были другие враги. И их железная поступь была не менее страшной, чем каменная поступь воинов Морье. Кусанаги были слишком сильны, а я уже неоднократно переходил им дорогу. В случае появления их сил в Стране Болот, город был беззащитен. А вместе с ним была беззащитна она и тот, кто сейчас рос внутри нее.

Мог ли я предпринять что-то, что могло смягчить катастрофический сценарий? Отчасти. И именно поэтому моя группа сейчас приближалась к долине с телом Морье. Постараемся сделать так, чтобы в случае освобождения духа демона, он не смог обрести свое тело. Или хотя бы обрести его с сильной задержкой.

Уже практически оказавшись в нужном месте, я получил сигнал. Вначале даже не сообразил от кого — размышляя о способах блокировки гробницы невольно увлекся и на другие темы соображал несколько хуже. Потом, правда понял что к чему и чертыхнулся. Сигнал пришел из-за моря от Тадао. Того самого, чьей задачей был поиск союзников для борьбы с Кусанаги. А если точнее, он искал Учиха. Каждого, кто не служил дайме Страны Железа и потенциально мог стать сторонником. Неужели он уже справился с этой задачей? Если да хорошо, но ведь их еще следовало вербовать. Утадзи не был посвящен в то, как это следует делать, он вообще мало что знал об этих планах. А ведь именно ему предстояло стать во главе наших сил красноглазых в предстоящей масштабной бойне континентального масштаба. А для этого, он должен был отыграть соответствующую роль. К которой мы должны были подготовить его немного раньше, чем до обнаружения других Учиха. Пока я бегал в Стране Демонов, мне было не до этого и теперь это могло резко разрушить наши планы.

Разумеется Тадао мог послать сигнал и по другому поводу, но я опасался худшего. Сразу связаться с ним я не мог. Практически ступив на порог врага, мы были на грани новой битвы, и лишняя трата времени могла закончиться для нас всех плачевно.

Решив, что свяжусь с ним позже, подавляя накатывающее раздражение, продолжил свой путь, давая на ходу команду своим бойцам держаться вместе и быть готовыми обрушить всю свою мощь во все, что шевелится и выглядит как враг. Восстановившийся после тяжелых ран монстр (его регенерация впечатляла, вот так быстро отрастить новый хвост уметь надо) следовал за нами позади, играя роль сил поддержки. Ему предстояло отражать возможные атаки в тыл, а уже потом, когда дело дойдет до ближнего боя, оторваться по полной.

Кажется, нашего появления никто не ждал. Нет, охраны гробницы хватало, и отреагировала она на появление большой и враждебно настроенной группы практически молниеносно, буквально сразу же бросившись на нас, но это было обусловлено скорее природой этих каменных солдат, а не стратегическим замыслом противника. Легионеры были лишены слабостей людей, не уставали, не теряли концентрацию (хм, если она вообще у них была как таковая), стояли на посту неподвижно, не отвлекались, их тела не затекали, и поэтому им не требовалось раскачиваться. По сути, легион был постоянно заряженным ружьем, которое готово выстрелить в любой момент. Идеальная военная машина, которая пришла в движение как только засекла противника. Но вместе с тем здесь не было чего-то экстраординарного. Достаточно крупный отряд в полторы сотни воинов (интересно, а эти воины отключились во время прорыва самурая Морье в храм, как и те, что помогали ему там, когда тому потребовалась дополнительная сила?) не находился в засаде, был построен скорее как на параде, готовый реагировать на угрозу в любом направлении, а не в конкретно нашем направлении. Плюс никаких уникальных бойцов. Возможно, Морье не мог создавать их в большом количестве в текущем состоянии, но все же.

Мы с ходу бросились на врага. Наша группа еще на подходе к вражеским рядам дала мощный залп чакры, который мгновенно уполовинил несколько десятков вражеских солдат, а потом повторила тот же прием во второй раз, нанося еще больший урон. А этом действе я участия не принимал. Мои дальние рептилии были слишком слабы при дистанционном применении, потому я предпочитал их пускать в бой в куда близком расстоянии.

Потом, собственно, произошла бойня. Пользуясь тем, что ряды вражеских бойцов были расстроены, мы врубились в них, круша все на своем пути. Именно то, что нам удалось с ходу создать подобную брешь и стало решающим фактором нашей победы. Я видел, как в ущелье довольно не столь большой отряд довольно ловко теснила моего монстра, пользуясь преимуществами своего несокрушимого строя. И если бы враг смог вернуть порядок в свои ряды, то это могло существенно усложнить нашу задачу. Но, то ли враг не был заточен на борьбу с таким быстрым противником как мы, либо же мы просто наша атака оказалась намного сильнее, чем они могли вынести, но фалангу им сформировать не удалось и вскоре каменные бойцы были покрошены на куски, а мы выдвинулись к входу в подземную гробницу с телом демона.

У входа нас встретило еще несколько вражеских солдат, кстати, несколько отличавшихся от всех виденных мною ранее образцов в плане размера и формы брони, но с ними также удалось быстро покончить. А через некоторое время я вновь заглянул в лавовый лабиринт с застывшими на каменных дорожках легионерами.

Как можно ограничить доступ в каменную пещеру для существа, которому не помеха и громадные бронированные врата покрытые печатями? Создать врата из камня путем обрушения входа, а потом попытаться наложить на этот завал печать? Конечно же нет! Я не жрица Страны Демонов с ее способностями. На создание даже мало-мальски пригодной печати по ее методике потребуется уйма времени, даже если у меня сил намного больше, чем у нее. Да и подготовки в этом плане у меня кот наплакал. Способность укреплять ее барьеры путем внесения усложняющих элементов это одно, а создание подобного самому — совершенно другое. Впрочем, у меня уже была идея. Не скажу, что она сможет помочь в полной мере заблокировать доступ к печати, но вот ограничить на какой-то временный промежуток — то это да.

Шаг первый — залп со всей дури по лавовому лабиринту. Смертоносные заряды силы разносят его, раскаленная магма заполоняет пространство.

Шаг второй — аналогичный залп уже по основанию печати. По себе знаю, что она и без того слаба, раз уж я через нее когда-то почувствовал силу Морье, а то, что его самурай даже черпал чакру доказанный факт. Платформа с печатью получает массу трещин, но остается относительно целой. Впрочем, я и не собирался ее уничтожать. Главное, что в трещины попала лава. Не знаю, к какому эффекту это приведет в дальнейшем, но надеюсь, что все же она сможет оказать определенное воздействие.

Шаг третий — серия залпов по потолку пещеры. Громадные каменные глыбы начали падать на лаву.

Шаг четвертый — добившись разрушительного воздействия по потолку изнутри, делаем то же самое уже снаружи. А именно разносим гору вдребезги серией объединенных атак, прикладывая к этому всю свою силу.

Итог операции — обрушение пещеры и практически полное истощение той части нашей силы, что когда-то была нами получена от плиты. И мы покинули долину, пока я надеялся, что это, в случае чего, поможет нам серьезно замедлить восстание демона в дальнейшем.

На связь с Тадао я вышел, как только мы отдалились от долины на достаточно большое расстояние. Обнаружив уединенную поляну среди болотистой местности, засел прямо посередине и погрузился в поле природной энергии. И устремил свое сознание на поиск нужного маяка силы. Получилось не сразу, с момента подачи сигнала боец успел сменить свое местоположение. Пусть и несущественно, но он оказался в местности с куда меньшим уровнем доступа природной энергии. Впрочем, далее все пошло как по маслу. Канал связи был налажен, и мы установили стабильный контакт.

Доклад Тадао принес массу занимательных новостей. Он и Учиха успели достаточно углубиться вглубь континента, продолжая свой путь на Север, и пару раз им пришлось столкнуться с силами одного мелкого местного феодала, которому не понравились шастающие по его территории чужаки. Силы, разумеется, были не ахти какие, так простые солдаты, вооруженные абы как, в общей численности чуть больше двух десятков человек. Но среди них оказался один человек, явно прошедший подготовку путям чакры. Не тень (своеобразные шиноби по мерке Корпуса Теней Кусанаги), а скорее призрак. С ним-то собственно и произошла настоящая схватка, результаты которой не обрадовали ни Тадао, ни Учиха. По сути, он им навалял. И навалял достаточно жестко. Двое умудрились спастись чудом. Конечно, беда этих двоих заключалась в том, что они не восприняли всерьез появившихся местных, что на фоне их бестолковых действий было, в общем-то, понятно. То, что среди них мог затесаться кто-то посерьезнее то ли не пришло в голову моим ребятам, то ли они недооценили возможные последствия. И когда один из полудохлых по сравнению с ними вояк неожиданно обрел огромную скорость и буквально за мгновение успел огрызнуться, если верить Тадао, десятком самых разнообразных техник разного уровня, которые, повторюсь, не покончили с ними лишь благодаря чуду.

В итоге призрака им все же удалось победить. Благо мой посыльный сумел оценить ситуацию правильно и снял блок с Учиха, который, собственно и стал решающим фактором победы. Но даже с активированным шаринганом пришлось изрядно повозиться с противником. Как-никак, но полученные раны никуда не делись (огребли до этого они знатно), да и сил на защиту было потрачено немало.

Сейчас мои разведчики притаившись, зализывали раны. И, как было несложно догадаться, оба находились не в лучшем расположении духа. Впрочем, ладно, не в лучшем расположении был скорее Тадао, как человек, только-только освоивший получивший козырную карту в виде уникальной силы и выделившийся на фоне остальных своих товарищей по СБ, и до этого момента никогда не испытывавшего проблем с противниками. Получив по щам, он был серьезно подавлен, хотя стоит похвалить его за правильный ход мыслей — он оценил ситуацию и понял, что если в дальнейшем произойдет схватка с врагами подобного уровня, которых будет намного больше, чем один, то выполнение миссии окажется под угрозой. И он незамедлительно доложил мне с запросом дальнейших инструкций. Что же касается Утадзи, то тот был не новичок в вопросах войны, с призраками он уже сталкивала неоднократно, и подозреваю, не всегда эти столкновения оборачивались в его пользу — условия бывают разными, особенно во время перманентной войны между призраками и Кусанаги. Его поражение было обусловлено скорее ограничениями, которые были на него наложены, а не его собственными боевыми навыками. Впрочем, даже психологическая подготовка не могла в полной мере защитить от негативных мыслей, а что касается ран, то тут и говорить нечего.

Это был идеальный момент, на мой взгляд, провернуть операцию по подготовке к предстоящим встречам с другими представителями ветви Индры. Это повышало риск возможной потери контроля над Утадзи в будущем — пробуждение новых сил могло привести к тому, что сдерживающий его сгусток моей силы попросту не справиться со своей задачей. И сорвавший контроль Учиха вернутся на службу Кусанаги. Что стало бы катастрофой. И это нельзя было допустить. Именно поэтому следовало провернуть операцию таким образом, чтобы даже в случае утраты контроля, он не пошел к своим бывшим соратникам, а начал искать своих родичей, объединил их и сформировал в будущем центр силы. Который стал бы конкурировать с Кусанаги.

В общем-то, операция была продумана уже давно. Когда Учиха и Тадао только сели в судно и отправились за море, я уже знал примерный сценарий предстоящей акции. То, как это следует сделать, что использовать в качестве средства и так далее. Поход же в Страну Демонов и знакомство с жрицей, а также использование сил плиты на максимум позволило изрядно расширить составляющую этих планов.

К делу приступил ночью, в наиболее 'атмосферный' момент, так сказать. Хотя приготовления шли целый день. Аккуратно перенял контроль за телом Тадао, после чего внимательно изучил обстановку, стараясь особо не отсвечивать перед Учиха. Впрочем, тот ничего не заметил. Оба моих разведчика вообще мало общались друг с другом, перебрасываясь лишь парой фраз в день. Что было несколько странно. Обычно в таких условиях люди невольно привязывались друг к другу.

Постепенно накапливая запас природной энергии, стараясь делать так, чтобы изменения во внешности были минимальные. Когда же сдерживать рвущуюся наружу суть змеи стало невозможно удерживать, плавно перекинул 'поводок' на Утадзи и, установив полный контакт с его 'замком', приступил к мерному накапливанию силы в его теле. Достижение необходимого уровня контроля и тут же начинаю медленно 'глушить' его чувства, чтобы он не понял того, как в его теле стремительно росла чужеродная энергия. Было нужно получить полное управление за его телом, а вместе с ним и возможность заставить его видеть и чувствовать то, что было необходимо мне. Операция была тонкой, чрезвычайно тонкой и малейший просчет мог привести к негативным последствиям. От банального срыва с 'крючка' Учиха до ситуации диаметрально противоположной, когда случайный 'передоз' моей силой мог привести к созданию существа пусть и полностью преданного мне, но уже не способного выполнять роль будущего лидера целого клана.

Когда наступила ночь, я плавно ввел Учиха в состояние сна (вернее, этакого транса), после чего в полной мере активировал собственную силу в его теле. Энергия немедленно заполонила всю его систему циркуляции чакры, стремительно распространяясь с головы до пят. Некоторое увеличение объема этой силы и тут же мимолетно подмечаю начавшиеся метаморфозы с его внешностью. Оставалось надеяться, что по ходу операции мне удастся осуществить задуманное и эти изменения сойдут на нет, просто перейдя в другое качество.

Когда питание силой природы было завершено, можно было приступить к главному фактору — концентрации моей силы в мозгу Утадзи — единственном органе, через влияние на который можно было заполучить необходимое. Нейробиологом я не был, так что уверенно сказать, что делаю все верно, не мог. Скорее даже наоборот — вся эта затея была очередной авантюрой, на которую я собирался поставить. Опираясь на те скромные знания, что сохранились у меня с прошлой жизни и тот опыт, что удалось накопить здесь, пользуясь новыми способностями, я намеревался сделать внушение своему подопытному. Внушение достаточно сильное, чтобы тот поверил в реальность происходящего, и испытать весь калейдоскоп чувств, необходимый для пробуждения той силы, о которой в этом мире не помнили со времен Индры.

Голова Учиха стала сосредоточением моей силы. Этой силы было столько же, сколько и во всем остальном теле. Сосредоточенная на несколько отдельных точек, взаимосвязанных между собой мелкими каналами, через которые осуществлялось единение между всеми точками. Глаза, включая глазной нерв, нос, уши, язык — все те органы и части тела, отвечающие за чувства. Как подсказывала мне память, Учиха были людьми чрезвычайно чувствительными, и игра на них являлась частью их стратегии получения силы.

Далее началось самое сложное. Я, погрузившись в окружающий нас океан природной энергии, начал проецировать собственные ощущения и впечатления от этого 'измерения' в него, сопровождая их воспоминаниями со своих битв в этом пространстве с тварями, что создавались силой Морье. Вспомнилась и старая тренировка с Мурата-сенсеем по погружению в океан, что я также попытался вплести в проекцию. Создание этих 'декораций' заняло немало времени — несколько часов, в течение которых я всеми силами формировал иллюзорную реальность в своем воображении, которая, по сути, представляла собой отражение природной энергии вокруг с дополнительными деталями. Что уж говорить про сам факт погружения Учиха в эту реальность. Я старался передать ему все те ощущения, которые должны были присутствовать при этом. Для чего привлекал все свои силы в его теле, оказывая воздействие на его нервную систему. Старался сделать так, чтобы он почувствовал, что окружающее его как минимум реально. Сложно было работать с человеком, который сам являлся как минимум спецом в накладывании иллюзий и мог в случае чего, разорвать наложенный на него самого мираж. Конечно, тот факт, что создаваемая мной проекция отличалась от привычных ему иллюзий, да и шаринган был ему недоступен, но от этого проще не становилось.

Наконец, процесс погружения был завершен. Учиха впервые с момента начала операции дернулся всем телом, явно стараясь вырваться от накатывавшихся на него темных тварей, а потом и вовсе захрипел, словно пытался задержать дыхание. Это я воспринял за сигнал. Его мозг перестал воспринимать образы в голове лишь простым кошмаром и попытался сбросить пелену сна. Но путы, что сдерживали его, были крепкими, а его собственная сила подчинена мне. Пришло время приступить к основной части плана. Я начал зачитывать 'список'.

Это были слова, выстроенные в особом, на первый взгляд, бессмысленном порядке. Знакомый. Товарищ. Друг. Родич. Семья. Род. Клан. Война. Единение. Союз. Война. Союз. Война. Связь. Дружба. Лес. Война. Брат. Смерть. Союз. Лист. Огонь. Тень. Сила. Наследие. Предок. Тьма. Битва. Смерть. Возрождение. Власть. Последователь. Смерть. Кукла. Хаос. Восстание. Возрождение. Девять. Отшельник. Предатель. Древний. Друг. Смерть. Список я начал придумывать уже давно, когда впервые продумал 'сценарий' предстоящей операции. Все эти слова в указанном порядке должны были рассказывать историю клана Учиха начиная со дня его полноценного создания до грандиозных событий будущего, связанных с именем одного из самых пожалуй могущественных представителей этого рода. По идее, каждое слово должно было сопровождаться отдельным образом, которые, по мере своего чередования, и неоднократного повторения с добавлением новых деталей, вызвать у 'клиента' полное ощущение того, что ему открывается будущее. И увидев то, что ожидает в будущем его, и весь клан, Утадзи должен был пойти в дальнейшем тем путем, что был выгоден мне. Изначально эта тактика должна была служить средством нагнетания психологического давления, от которого подопытный должен был испытать сильнейший стресс и пробудить новый шаринган. Образы, сопровождающие слова, должны были быть куда красочнее и четче. Но разговор с Мисаки дал мне понять, что будущее должно быть туманным. И образы получились именно такими — малопонятными в плане конкретики, но вполне осознаваемыми в полном плане.

Список я повторял долго, образы транслировались аналогично, постепенно нагружая сознание Учиха все большим объемом информации и ощущениями. Он должен был запомнить слова, запомнить картины, чтобы со временем разобраться в них. Часть образов была сделана ярче с особой целью — показать их взаимосвязь с ним и его сутью. Повысить нервное напряжение.

Я почувствовал, что состояние Утадзи уже достигло своего пика. Мучимый тяжелыми ощущениями погружения во враждебную среду со смертоносными мелкими хищниками, страдающий от нехватки воздуха, попутно еще и терзаемый всевозможными малопонятными видениями, он опасно приблизился к грани. Организм прилагал все усилия, чтобы сбросить оковы и высвободиться, внутренние резервы медленно раскрывались, норовя прорвать заслон. Пришло время. Все или ничего.

'Учитель дарует тебе силу, прими с благодарностью' — сказал я и направил все свои силы в его голову, по ходу проецируя всю доступную мне на тот момент ки прямо в его мозг. Этакий финальный удар, после которого Учиха либо пробудит силу, о которой я мечтал, либо же просто загнется, если мои силы окажутся неверно рассчитанными.

Жалкие остатки моей силы в его теле вплоть до головы, более не способные хоть как-то сдержать чакру Учиха, были тут же сметены мощным порывом. Вокруг тела потомка Индры взревела энергия, буквально сметая остатки костра. Я же наблюдал за тем, как сила в этот момент рвалась к голове Утадзи, прорываясь через созданный заслон. С интересом отметил, что место в его шее, до селе служившие зоной сосредоточения того сгустка, что служил 'замком', в отличие от остального тела осталась неприкосновенной. Словно чакра восприняла это место недоступной. Затем последовала жесткая борьба между двумя разными силами в районе головы. Моя сила, уже не контролируемая и не управляемая, была 'зажата' в мозгу и глазах, теснимая всей силой Учиха, вознамерившейся взять под контроль все тело и освободить от 'интервента'. А затем случилась 'вспышка'. Мою силу поглотил неожиданно возникший импульс чакры, зародившийся прямо в мозгу, который мгновением позже уже полностью 'перекрасил' всю энергию в большей части тела Учиха в свой цвет.

Мгновением позже я воочию наблюдал то, что когда-нибудь со страхом будут называть мангеке шаринган — глаза невообразимой силы. Довольно специфический узор в виде извивающихся змей.... И да, от исходившей от них силы мне тоже как-то стало страшно.

К счастью взять в себя в руки удалось быстро. И убрать растерянное выражение лица. Пока Утадзи ошарашено озирался вокруг, стараясь понять, что собственно с ним произошло, успел вспомнить, что хотел сказать в случае удачного исхода дела.

От моих слов тот дернулся и вдруг бросился в лес. Я последовал за ним, опасаясь того, что могло произойти дальше. Пробуждение мангеке — дело нешуточное. Мало ли как оно повлияло на Учиха, особенно в столь специфических условиях.

Погодя немного успокоился. Тот лишь искал воду, на которой смог бы разглядеть свое отражение. Потом снова забеспокоился, наблюдая за тем, как долго тот стоял на четвереньках, не в силах оторваться от воды.

— Мангеке.... — неожиданно проговорил он, поднимаясь на ноги и медленно поворачиваясь ко мне. Его растерянный взгляд, который был каким-то неестественным на фоне активного шарингана высшего уровня, — Откуда я это знаю?

— Учитель, — сказал я, стараясь придать своему голосу некоторую возвышенность. Словно я, то бишь Тадао, находился в состоянии этакого трепета от своего наставника, то бишь меня.

— Учитель, — как-то вяло повторил он, по-прежнему рассеянно смотря на меня. Пока неожиданно не изменился до неузнаваемости. Взгляд стал цепким, холодным и пронизывающим насквозь. От него так и повеяло угрозой. От невольно нахлынувшего страха, я стремительно начал вбирать в себя силу природы, при этом мысленно прощаясь с Тадао, которому явно не пережить эту ночь. С обладателем мангеке шарингана, пусть и не освоившегося со своей силой мне в этом теле не справиться. Особенно сейчас, когда 'замок' не мог перехватить контроль над чакрой Учиха, пока тот находился в состоянии сильного напряжения, а сила бурлила, — Это ты, Ямагами?

От такого заявления я вздрогнул. Черт, неужели эти глаза видят и такое?

— О чем ты?

— Я знаю, что это ты, Ямагами! Не знаю как, но я вижу. Видимо дело в этих глазах! Не соизволишь ли объясниться!

Учиха угрожающе шагнул ко мне. Я было дернулся, но сумел сдержаться. В конечном счете, я управлял телом со стороны, и эмоции испытывал не здесь, в этом лесу. Потому был способен удержать себя под контролем.

— Успокойся, Утадзи-сан, — произнес я, придав своему голосу максимальное спокойствие, — Раз уж дело на то пошло, то давай поговорим.

— Поговорим? Поговорим! — рявкнул Учиха, начав нарезать круги вокруг меня, — Что это было? Что ты со мной сделал? Говори!

Да, разгоряченный потомок Индры выглядел страшно. Эти глаза, эта бушующая сила, этот темперамент. М-да, а может, зря это я завел все эти 'шашни' с этим кланом? Этот вот, вот-вот и набросится. Впрочем, его тоже понять можно. Не знаю как бы я выглядел, пережив подобное. Хотя... Сдается мне, что совсем не так. Несколько иной все-таки у меня темперамент.

— Спокойно! — на этот раз рявкнул уже я, видя, как тот никак не унимается, на всякий случай сопроводив крик своим ки. Возбужденного собеседника несколько проняло, даже несколько напрягся и сосредоточился. Хорошо. Воспринял меня всерьез. Возможно, даже вспомнил пережитые ощущения. Понял, что разговаривает не с кем-то кого можно запугать. Надеюсь, во всяком случае. Для второго такого залпа ки сил у Тадао не хватит, — Учитель даровал тебе силу! Прими с благодарностью!

Для Учиха эпичная история с пробуждением мангеке шарингана закончилась только утром, когда солнце уже сияло высоко на небосводе. История и в самом деле получилась довольно захватывающей.

Кошмар, из которого невозможно вырваться сменился вначале какими-то безумными видениями, а потом болью, что в свою очередь стало предвестником пробуждения силы, о которой он никогда и не подозревал. Но ведь это была лишь верхушка айсберга. Далее последовала долгая беседа с человеком, который без особого стеснения называл себя Учителем и гарантировал обучить того своего 'ученика' пользоваться новыми глазами, рассказать об их секретах и способностях. И в подтверждение этому служили те самые улучшенные глаза, которые по его словам, были дарованы. Но ведь и это было еще не все. В довесок последовала долгая история о древних временах — эпохе могущественного прародителя красноглазых и силе всех тех, в чьих жилах текла его кровь. Чем больше следовал рассказ, тем больше приводили доказательства правдивости этой истории. Информации на Утадзи за раз обрушилось столько, сколько он не получал никогда в жизни до этого, что он уже ближе к концу банально поплыл. Пережитый стресс, еще не до конца зажившие раны, ощущения от получения нового шарингана и долгое поддерживание его в активном состоянии (несколько часов к ряду мангеке не отключался, продолжая мягко говоря 'сиять') также не способствовали хорошему самочувствию. И, в конечном счете, он вырубился. Это было даже интересно наблюдать. Сначала глаза медленно как бы тускнели, потом 'змейки' втянулись в зрачок, уступив место томое, а затем и шаринган полностью отключился. А уже потом гордый представитель гордого в будущем клана просто заснул.

Собственно, хорошо, что историю он так до конца и не дослушал. Будет, в случае чего, что рассказать в будущем, если потребуется. Собственно воду лить на эту мельницу я мог очень долго, перебирая различными фактами и деталями из того, что помнил, разбавляя их собственными фантазиями и логическими выкладками, рисуя, таким образом, картину жизни грозной силы под названием клан Учиха. Зато я был уверен в том, что Утадзи уже как минимум проникся масштабом своего рода и станет в будущем воплощать идею его объединения. А это было именно тем, что мне и требовалось.

Отключившись, Учиха дал мне отличную возможность быстро изучить его общее состояние и оценить шансы на восстановление 'замка'. И был приятно удивлен тем, что он по-прежнему существовал. И даже активно восстанавливал свою силу, вбирая ее извне. Если я верно оценил скорость, то довольно скоро он должен был вновь перехватить контроль над системой циркуляцией чакры моего 'ученика'. Правда, контроль будет уже не тем. Все-таки качество чакры, что вырабатывалась после пробуждения мангеке, заметно отличалась в лучшую сторону в пользу Утадзи, и также легко ее подавить было нельзя. Но я был уверен, что в случае необходимости смогу это сделать. Особенно если буду делать это непосредственно рядом со своим телом, а не через своих людей. Правда, кое-что в этом элементе сдерживания мне не понравилось. Если моя сила раньше особо не влияла на состояние Учиха, оставаясь как бы сама по себе, и не участвовала в жизни организма, то теперь кажется, обладатель мангеке шарингана частично использовал ее для себя. Пусть неосознанно, пусть чисто инстинктивно, но все же теперь природная энергия начала служить ему в качестве элемента поддержки. Не знаю, пока, к чему это могло привести в будущем, но следовало изучить этот вопрос, во избежание так сказать.

Тадао был возвращен над его же телом.

'Присматривай пока за ним. Как придет в себя, сигналь. Проверим его состояние'.

'Что делать, если он решится действовать против плана?' — задал ожидаемый вопрос подчиненный.

'Там видно будет. На всякий случай, готовь пути отхода'

'А он?'

'С ним будем разбираться отдельно'

'Понял'

'Пока отдыхай'

Черный глаз оторвался от чтения обрывка потрепанного пергамента и уже через миг смотрел на застывшего невдалеке полного потного человека холодным взглядом. Тот, видимо уже ожидавший соответствующую реакцию на содержание письма, встретил направленное на него внимание взглядом преданных щенячьих глаз, в то время как руки как-то слишком взволнованно трепали края длинных широких рукав его роскошного одеяния. Все естество этого маленького человека на данный момент было направлено на ожидание ответа от повелителя, которому он принес не самые хорошие новости.

Мужчина, оторвав, наконец, свой тяжелый взгляд от виновника столь позднего визита, еще раз пробежал единственным глазом по ровным рядам иероглифов, пытаясь выловить из них еще что-то, что он не успел сделать в предыдущие десять раз. Но вновь ничего нового обнаружить не удалось. Только то, что он вычленил еще с первого прочтения этого злосчастного документа — мрачная данность, слегка приукрашенная излишне цветастыми формулировками отчаянно бледнеющего и потеющего чиновника.

— Сведения правдивы?

Вопрос был, в общем-то, бессмысленный, он заранее знал, что ответит человек напротив. Он спросил скорее для формальности, чем из необходимости.

Полный человек же напротив, ждал этот вопрос явно с нетерпением.

— Да, мой повелитель. То, что вам предоставили — это то, что имеет подтверждение и доказательства. Если бы сюда включили бы то, что их не имеет, то одним листом бы не обошлось...

Чиновник за какую-то минуту успел наговорить многое. Войдя в привычную среду, он активно плел словесные кружева, доводя до сведения господина то, какие слухи витали в некоторых кругах, связанных с некоторыми культами, о нездоровой активности некоторых феодалов, за которыми стояли сильные группировки призраков, о намеках, что проскальзывали среди торговцев, тут же приплетая ко всему этому уже давно известные всем новости о потерянных судах в южных морях, похищении красноволосых из Узушио и прочее, что так или иначе могло касаться Страны Железа, проводящей политику на огромном пространстве. Мужчина, что его слушал, мрачно время от времени кивал, то ли соглашаясь с его словами, то ли явно погрузившись в себя отмечал что-то свое. Но говорившего это волновало мало. Он изливал то, что до него дошло тем или иным способом и тем самым демонстрировал свою осведомленность и полезность. Что и неудивительно. Среди обитателей Трех волков давно проскальзывали нотки неудовлетворения присутствием этого совершенно чуждого для касты воинов существа в этом средоточии их власти и могущества, и человек всеми силами набивал себе цену. Кстати, довольно удачно, раз уж он держался не первый год и время от времени даже получал награды от довольного дайме.

— А что говорит Оцу?

Вопрос прервал поток слов чиновника, который запнулся на мгновение, после чего тут же перестроился и начал вещать снова.

— Сведений от него мало. От него пришла лишь одна короткая весточка. Она и послужила одним из аргументов в пользу правдивости всех тех сведений, что нам удалось собрать, повелитель!

Мужчина кивнул. Пусть он всегда предпочитал не слишком сильно полагаться на информацию, получаемую от этого шпиона, что подкидывал сведения еще его отцу, но все же был вынужден признать то, насколько часто его слова оказывались правдой и помогали Кусанаги выиграть в самых разных ситуациях. Не верить ему сейчас показалось неправильным.

— Ступай, — сказал он чиновнику, и тот, поклонившись, тут же устремился к выходу. Сам же хозяин остался глубоко погруженный в свои думы.

Ситуация медленно, но верно выходила из под контроля. До пожара дело разумеется еще не дошло, он бы сам себе не простил, если бы довел ситуацию до подобной катастрофы, но искры уже летели и это сильно напрягало человека, привыкшего всегда все держать в своих руках. Многое, что сегодня успел на него вывалить глава отдела информации и анализа уже, было известно, как с предыдущих его отчетов, так и из других источников. Неурядиц обычно всегда хватало, но сейчас их масштаб плавно перетекал к опасному уровню. Стоило только кое-как решить проблему с одним безумных сектантом-фанатиком какого-то темного божества, который успел изрядно напортачить сразу в нескольких провинциях до того, как с ним удалось разобраться, как подобно грибам после дождя объявились новые проблемы. Проверка Корпуса Теней показала, что сектант во время своей войны с его железнобокими и всеми, кто поддерживал их пользовался активной поддержкой задавленных ранее на западных рубежах призраков. После появления в тех краях больших отрядов Кусанаги, те вроде бы традиционно испарились, но активизация призраков в соседних регионах явно намекало, что муравейник разворошили и опасные насекомые зашевелились. Брожение среди некоторых феодалов в уже юго-восточных провинциях также было каким-то образом связано с этим. Впрочем, пока Корпус Теней активно боролся с угрозой, жестоко карая любых отступников и предателей, контроль сохранялся и был очень высок процент того, что удастся замирить регион без ввязывания в новую войну. Сейчас страна вела экспансию в другом направлении и развязывание боевых действий на западе с привлечением всех желающих поучаствовать со всех соседних земель, могло нанести серьезный ущерб текущим действиям. Если решить проблемы сейчас, то со временем он непременно вспомнит о соседях и покажет им, кто в доме хозяин.

Но эта проблема была не единственной. Привычный центр напряженности на юге, где последние годы шла активная война за расширение собственного влияния на море с многочисленными пиратами и другими заинтересованными сторонами, сейчас привлекал особое внимание. Потери военных судов, которые попросту исчезли в море бесследно с одной стороны. Наглый налет на Узушио и похищение представителей рода красноволосых, что уже само по себе было вызовом, учитывая не только то, что они являлись естественными союзниками Кусанаги, но и их уникальную ценность, которую со временем рассчитывали использовать в будущем в полной мере с другой. А если учесть и тот факт, что данный район имел непосредственное отношение к Стране Болот, где притаилась чрезвычайно важная составляющая плана еще его отца, то ситуация действительно казалась крайне опасной.

В довесок ко всему этому были еще и монахи старых культов, которые в последнее время демонстрировали большую напряженность. Попытки выловить необходимую информацию так и не дали никакого результата. Одно дело получить объяснения от этих людей, другое — попытаться понять что-то из изливаемых ими речей о каких-то царях, воинах, крылатых дев и каменного трона.

И вот еще одно. Последний отчет говорил о появлении какой-то группы людей, что сейчас активно обшаривали старые руины в Стране Молний. Вроде бы ничего особенного, желающих нажиться на раздобытых древних артефактах всегда хватало, если бы не одно 'но'. Руины, которые посещала эта группа имели одну особенность. Именно оттуда когда-то Кусанаги вывезли Алтарь — артефакт, для работы которого требовался особый ключ. Разбирающийся человек не стал бы беспокоиться. Эти руины сейчас были бесполезны, алтарь под надежной защитой стен Трех волков и всей элиты Кусанаги. И не было в мире силы, которая была сейчас способна забрать его.

Однако мужчина прекрасно знал другое. За всю историю существования Алтаря и ключа никто никогда не начинал с поиска первого. Потому что без ключа он был совершенно бесполезен. А ключ должен был храниться в другом месте. Это знали все, кто был знаком с артефактом и понимал его ценность. И именно поэтому даже Кусанаги в свое время начали именно с поисков ключа, который они в итоге раздобыли и лишь потом приступили к поискам Алтаря. Но потом бойцы Дурмана, который, к слову, и был тем, кто нашел ключ, выкрали ключ и спрятали его, как оказалось, в Стране Болот. Куда в итоге занесло и того, кто этот ключ мог использовать.... Те, кто вел поиски в руинах, наверняка в курсе всего этого. И то, что они вели поиски именно Алтаря, как бы намекало на то, что искать ключ им уже не нужно. А что это значило? Если им ключ не нужен, уже означает, что он у них как минимум есть. А как было известно мужчине, ключ на данный момент был в руках у беглеца Кааге.... Если он уже выяснил то, зачем нужен ключ и начал поиски Алтаря.... Это было серьезной проблемой!

Размеры Трех волков позволяли спокойно разместить внутри не менее десятка тысяч человек, не считая гарнизона и обслуги, что уж говорить про покои такого маленького человека, как Кайоши и вовсе не приходилось. Расположенные в одном из отдаленных уголков крепости недалеко от одного из потайных ходов, они представляли собой несколько комнат, соединенных между собой небольшими переходами. Обстановка в главной цитадели Страны Железа царила достаточно суровая, так как проживающие здесь дайме и его многочисленные преданные слуги обращали больше внимания на функциональность в плане защиты, нежели в плане комфорта, потому и такому достаточно мирному человеку, как он приходилось соответствовать общим настроениям. Мебели лишь необходимый минимум, циновки, покрывающие пол, немного украшений на стенах, светильники, освещающие комнаты. Одно спальное помещение, комната, которая была предназначена для тренировок с оружием (до него здесь обитал человек, который был более близок к военной элите, чем к роду деятельности нынешнего обитателя), ныне используемой в качестве помещения для хранения необходимых бытовых вещей, но и самое главное, рабочий кабинет. От остальной части помещений покои были отделены крепкой дверью, обитой металлом (для абсолютного большинства обитателей крепости сущая мелочь, но хозяин чувствовал себя так в большем комфорте, чем без нее).

Вернувшись после аудиенции с дайме, чиновник привычно тщательно запер за собой дверь и немедленно отправился в кабинет, из которого обычно мог не выходить днями, сидя и разбирая многочисленные весточки от своих не менее многочисленных осведомителей. Эти весточки, доставляемые ему самыми разными способами, несли в себе чуть ли не все, что только возможно. Слухи среди черни в самых разных уголках непрерывно расширявшейся империи, сведения из соседних стран, что добывали купцы, краткие выжимки разговоров среди ремесленников, оружейников, сплетни из среды феодалов и многое другое, до чего только могли добраться те, с которыми он привык иметь дело. Разумеется, многое из того, что он получал, так или иначе достигали ушей монарха через другие руки. В конце концов, его сеть была далеко не единственной, до ее появления глава Кусанаги не жаловался на нехватку шпионов. Но существовала причина того, почему сейчас ему было дозволено жить в Трех волках и иметь возможность докладывать непосредственно лидеру Кусанаги. И заключалась она в его способности грамотно оценить всю полученную информацию и мастерски связать ее с казалось бы несовместимыми категориями, сходу проливая куда больше света на ситуацию, чем другие. Это было главным достоинством этого маленького человека, что недаром столь высоко ценил дайме, и о которой мало что знали прочие, презиравшие его за то, что он как раз таки и был тем самым маленьким человеком, никак не связанный с войной.

Оказавшись в кабинете, он выдохнул, достал платок и, вытерев вспотевшее лицо, грузно завалился на свое привычное место за своим столом. Выхватил из небольшой шкатулки миниатюрную бутыль и налив себе стакан красного напитка, привезенного откуда-то из-за моря, залпом выпил. И наконец, откинулся на спинку, постепенно успокаиваясь. Как бы ни была привычна практика заходить в покои дайме, и сколько бы он не докладывал тому обо, что только можно, ему так и не удалось до конца избавиться от того страха, что всегда охватывал при ощущении ауры повелителя. Тот никогда не демонстрировал свои чувства ни внешне, ни через голос, но вот аура.... От той ауры его всегда непроизвольно бросало в дрожь. И заставляло усиленно потеть, хотя нельзя было сказать, что помещения во дворце были хорошо отоплены. Нет, их отапливали, и здесь было даже относительно тепло, но далеко не по-летнему....

В дальнем темном уголке за массивным грубым шкафом, битком набитом ценными свитками, едва заметно скрипнул пол. И уже мгновением позже заново резко вспотевший мужчина, быстро убрав бутыль, схватил кисть и поднес ее к листу пергамента. В этот момент любой вошедший в кабинет решил бы, что чиновник занят своим делом и вряд ли смог бы заметить что-либо подозрительное. Угол был надежно скрыт от входа.

— Как все прошло? — прошелестел тихий едва слышный голос. Кайоши некоторое время сидел неподвижно, никак не реагируя на вопрос, пока решил не отложить кисть и вновь вытереть лоб платком.

— Он оценил, — практически беззвучно произнес он, украдкой бросив взгляд в угол. Ожидаемо в тени ничего заметить ему не удалось. Как бы ни было жаль, но не его уровень.

— Хорошо, — прозвучал ответ и голос затих.

Чиновник некоторое время терпеливо сидел, ожидая продолжения, но голос не было слышно, и он рискнул повернуть голову к недавнему источнику. Глаза привычно не смогли уловить ничего, хотя он нутром чувствовал чужое присутствие. Темная личность все еще была здесь, а раз так, то разговор должен был продолжиться. Других вариантов просто не было. Он никогда не пришел бы лишь ради получения одной реплики. Обычно бывало никак не меньше пяти.

— Твои пташки хорошо постарались, — не подвел его гость, вновь вернувшись к прерванному разговору, — равно как и ты. Но этого может быть мало.

— Я не смогу выдать ему следующий доклад меньше чем за неделю, -прошептал Кайоши после тщательного обдумывания реплики собеседника. Он уже понимал, что тот от него хотел, и был уверен, что ему прекрасно известно о его ограничениях, но все же решил озвучить этот момент.

— Этого и не требуется, — холодно бросил голос из тени, отчего мужчина вздрогнул.

— Тогда что делать? — задал Кайоши мучающий его вопрос. Гость определенно требовал действий, и это ему не нравилось. Хотя и понимал, что тот недаром вообще когда-то помог ему занять это место.

— Ждать, — было ему ответом, — но недолго.... Время скоротечно. А события развиваются стремительно.

— Это... это касается того, что о чем вы говорили мне в прошлый раз? — робко спросил чиновник.

— Отчасти. А то, что ты сказал Повелителю дополнение ко всему этому, — проговорил голос, после чего снова замолк.

— Мне приготовить новый доклад? — позволил себе нарушить тишину Кайоши, по-прежнему ощущая присутствие гостя.

— Непременно.... Пустишь его в ход, если до него не дойдет смысл твоего нынешнего доклада.

— Что именно я буду должен сказать?

Голос на некоторое время замолчал, казалось бы обдумывая то, что он должен донести до сведения чиновника.

— Торговец Си из одного южного острова случайно стал свидетелем гибели военного судна Кусанаги. Большой змей появился из моря и разрушил судно, после чего поглотил всех людей, не оставив и следа обломков. Через несколько часов в том же самом месте проплыл другой корабль, которого хищник не тронул. Судно направилось на юго-запад....

Кайоши стремительно строчил, вписывая информацию в лист пергамента. Он старался не упустить ни малейшей детали, прекрасно понимая цену того, что ему сейчас сообщали. Вроде уже в этом коротком сообщении было все, чтобы заставить дайме сделать правильный вывод. А гость, если начинал делиться такими откровениями, то никогда не ограничивался одним. Сведений мало не бывает. Одно пригодиться сейчас, другое потом, а третье и вовсе спустя много лет. Без помощи столь осведомленного доброжелательного знакомого он добивался бы своего текущего статуса куда дольше, чем можно себе представить.

— Поговаривают, что беглый разбойник Хао, что пытался прикинуться рыбаком, когда его скрутила группа наемников капитана Ши, плывущего прямым курсом в Страну Воды, кричал, будто бы его команду перебил бледнолицый человек со змеиными глазами, что плыл на небольшом судне. По его словам, столкновение произошло, якобы, у южных берегов, неподалеку от границы медвежьих угодий....

— Неподалеку от храма Аталак якобы видели человека, что как сумасшедший твердил о будущем пробуждении Белого Императора в драконьей чешуе. Больной человек умер, несмотря на помощь местных жителей. Старейшины якобы сделали вывод, что он лишился рассудка из-за таинственной болезни....

Сообщений было ровно пять. Незнающий человек мог связать с собой максимум два или три сообщения, но Кайоши прекрасно понимал, что они все имеют отношение к одному событию. И нисколько не сомневался, что был способен оформить все пять в должном виде, предварительно смешав их с другими слухами, как реальными, так и вымышленными, которые подвигнут повелителя совершить нужное действие. Дураком он не был и прекрасно понимал, зачем собеседник дарует ему все это.

— Это все. Жди неделю — полторы. Если все будет без изменений, передашь ему это. Если же нет, то ты знаешь что с этим делать, — инструктировал голос из тени. Мужчина в ответ лишь согласно кивал. Да, он знал. Ничего лишнего, что могло указать на ненужные связи у него быть не должно.

— Я свяжусь с тобой... — коротко бросил голос и затих. На этот раз окончательно. Ощущение чужого присутствия исчезло. Гость ушел также неслышно, как и пришел. Как он это делал, оставалось для Кайоши тайной за семью печатями.

Яма, оставленная когда-то давно на месте выкорчеванного с корнями дерева, и доселе бывшая совершенно пустой, стала быстро заполняться черной жижей, которая довольно быстро заполнила ее до половины. Некоторое время странная лужа оставалась неизменной, пока на нее не упал высохший листок, дерева, что рос неподалеку, после чего жижа пришла в движение. Поверхность пошла волнами и изнутри показался бугорок, который стремительно увеличивался, пока не оформился в голову, плавно переходя в шею, а затем в плечи и так далее, пока в яме не оказалась человекообразное существо. Странный пришелец осторожно выглянул из своего убежища, осмотрелся своими желтыми круглыми глазами, и, не заметив ничего подозрительно, одним рывком оказался снаружи.

Некоторое время таинственное существо оставалось неподвижным, пока направилось на юг, бесшумно ступая по траве. Страна Железа оставалась у него за спиной, а впереди ожидались владения южных феодалов, что тянулись до самого моря.

— Хочешь ты того или нет, но за море ты отправишься в любом случае. Змей слишком сильно отвлекает тебя от поставленных целей, а это не приемлемо, — задумчиво проговорило оно, обращаясь к кому-то, кто находился далеко и не мог слышать его голос, — Пока ты продолжаешь думать о драконе, мы не подвинемся к нашей цели. Есть девятеро и именно их ты и должен ловить, а не мечтать о других тварях.... Те твари должны оставаться в легендах и преданиях, и не портить историю нового поколения.... Ты достаточно силен, в твоих руках сосредоточена сила, отец наделил тебя тем, что никогда не было у твоего рода по праву рождения. Но это мелочи. Меня они не волнуют. Если ты сможешь исполнить мой план, ты сослужишь службу новому миру даже лучше, чем прямые потомки древнего рода, чьи силы сейчас в твоих руках.... Игнорировать змею ты не сможешь.... Я сделаю все, чтобы ты не смог оставить эту тварь в живых.... Другой призрак прошлого мы тоже уничтожим. Им не место в новом мире. Давай, решайся. Действуй. Не заставляй меня ждать. Не заставляй Кайоши делать второй доклад. Ты слишком умен, чтобы так долго ждать. Ты уже давно все должен был понять. Так что вперед! Найди змея и покончи с ним! А старик Оцу тебе поможет....

Возвращение в родные пенаты выдалось на удивление эмоциональным. Не понимаю отчего, но почему-то разглядев появившиеся знакомые очертания зданий, сердце екнуло, а телу хотелось изо всех рвануть туда, в знакомые улочки, в свой дом и прижать к себе ту, чье присутствие отсюда было ощущалось настолько сильно, что казалось вот она, прямо передо мной. Но все же торопиться было нельзя. Зиму постепенно теснила весна, дни нынче были куда длине, и сейчас солнце только начало клониться к закату. Обеденная тишина как раз сменялась привычной суетой. В это время соваться в оживленные улочки показалось мне неправильным. Особенно в моем нынешнем облике. Несмотря на то, что я мог сейчас перестать поддерживать постоянный контакт с природной энергией, став максимально 'человечным', делать этого не очень-то торопился. Чувство нависшей угрозы после разгрома гробницы в долине пусть и ослабло, но не пропало совсем, а это могло означать самые разные сюрпризы. Уж лучше я похожу со змеиной рожей, чем окажусь в неприятной ситуации бессилия во время возможного нападения.

Пока я ждал захода солнца и погружения города в сон, решил скоротать время в нашей тренировочной площадке, куда вход посторонним был заказан. Где меня уже поджидали мои подопечные, осваивающие змеиный стиль природной энергии, которых я оставил в городе с целью обеспечить его безопасность.

Такэо на месте не оказалось, но стоило мне едва-едва привести себя в порядок (скитания по болотам не могли хорошо отразиться на моей и без того далеко не безупречной внешности), как он прибыл, одним своим видом демонстрируя небывалую тоску, уныние и усталость с большой буквы. Хотя внешне он был вполне себе ничего (по моим прикидкам за время моего отсутствия он успел каким-то образом неожиданно резко прокачать свой резерв, сейчас вплотную приблизившись к моему уровню без сил плиты), но было видно, что кое-что успело его сильно доконать. И, кажется, он был безумно счастлив передать все дела снова мне.

Пока я ждал наступления темноты и, пользуясь свободным временем, жевал заранее подготовленные обед (подопечные не сидели сложа руки и продолжали отслеживать все вокруг города на километры, своевременно обнаружив приближающихся гостей), Огава вводил меня в курс дел.

Собственно, ничего такого, что могло бы вызвать такую сильную напряженность я со слов своего самого первого последователя так и не смог обнаружить. Все те же стандартные, на мой взгляд, обязанности, которые раньше нами выполнялись на постоянной основе: мониторинг окружающих нас болот с целью недопущения вторжения в наши края чужих разведчиков, диверсантов или же боевых подразделений противника в основном. Плюс постоянное дежурство в подземельях для того, чтобы наш дорогой друг Морье не решил поднять части своего легиона у нас под носом и не начал заварушку в городе. Были еще посты у моего дома, для того, чтобы защитить Йоко на случай любых непредвиденных обстоятельств, у плиты, которая, к слову, по-прежнему оставалась под надзором моих последователей прямо здесь (почему Такаюши не стал забирать артефакт осталась загадкой как для Огавы, так и для меня). Хотя нет, выслушав до конца я понял, что напряг действительно был, и не маленький. Чуть позже, я догадался, что даже не один, но об этом пока было рано говорить. И напряг этот заключался в одном слове. Любопытство. Я отлучился из города на довольно продолжительный срок и мои подопечные оказались предоставлены далеко не сами себе. Руководство СБ довольно быстро вспомнило, что все те, кто обучался у меня новому искусству, вообще-то являются их подчиненными, сотрудниками их отрядов и сейчас было не плохо воспользоваться отсутствием командира для наведения справок. И буквально на третий день моего отсутствия мои бойцы превратились в объект пристального интереса командиров, которые зачастую задавали крайне провокационные вопросы, интересуясь механизмом недоступного им нового явления и пытаясь восстановить пошатнувшееся влияние. Огава же, как человек, исполняющий обязанности командира нашего маленького отряда, был вынужден с этим разбираться. А это было не так уж легко, учитывая, что его тоже никто так и не удалил со штата его бывшего подразделения, автоматически заставляя подчиняться своим командирам. Не сказать, что на него так уж и давили (как-никак, по меркам современного теневого мира он был уже кем-то, кто приближался к среднему уровню силы и мог так или иначе попытаться тягаться с отдельным призраком, тенью или железнобоким), но ведя тонкую психологическую игру, на него оказывали серьезное давление, что создавало сильное нервное напряжение. А постоянные напряги, как известно, не есть хорошо. К тому же, давили на него не только бывшие командиры. Являясь моим заместителем, он был вынужден отвечать перед старейшиной, а это, по себе знаю, тоже далеко не самое легкое занятие. А если учесть несколько другой статус самого Огава по сравнению со мной.... В общем, мой ученик был поистине счастлив меня видеть.

Несмотря на мои страхи, местные легионеры никак не отреагировали на то, что их создатель был вынужден вести яростную схватку и именно из-за меня, обитателя этих мест потерпел серьезную неудачу. Истуканы остались неподвижны, а дежурные не заметили никакого сильного напряжения. Чем я остался доволен. Увидев своими глазами на что способны эти солдаты, действующие в составе строя, уверенности в способности моих подчиненных справиться с возможным восстанием у меня не было.

— Вот, собственно и все, — в конце констатировал Такэо, устало откидываясь назад, и заразительно зевая. К этому моменту, я уже успел покончить с обедом, а потому сидел и вертел в руках свои изрядно пострадавшие наручи, прикидывая, как лучше их привести в нормальное состояние. Использовать их в таком состоянии было изрядно неудобно, да и был высок риск того, что они быстрее развалятся, если не принять меры. А лишаться столь ценного и грозного оружия (к слову, единственного, которым я умел пользоваться, и которое неоднократно спасало мне жизнь) как-то не хотелось.

Огава замолчал, и когда я вновь обратил на него внимание, он сидел и таращился на мои металл в моих руках. Как-то вспомнилось его особенное зрение (невольно озадачился, каким он видит мое оружие своими глазами), а потом мои мысли вновь плавно перетекли к общему росту показателей моего ученика. Хм, а ведь странно, как быстро он вырос за мое отсутствие. А никаких предпосылок к этому я не вижу. И усиленной энергии артефакта в нем также не чувствовалось. А ведь никто из остальных бойцов такого роста не демонстрировал.

— Хорошая работа, — похвалил я его, прислушиваясь при этом к своим ощущениям. Что же это такое? Никакого качественного изменения энергии в нем нет, все та же консистенция. Нет вроде бы и роста составляющей сущности Морье, на что я грешным делом подумал. Очередная загадка? Сначала мои марионетки-самураи, неожиданно показавшие большую степень лояльности и разум в своих действиях, а ведь я раньше не видел в них ничего кроме безмозглых животных, созданных путем передозировки природной энергии. Кстати, с ними тоже следовало разобраться, пока не поздно и они не устроили восстание из-за моей непонятливости.

— Кстати говоря, — вскинулся неожиданно Огава, видимо что-то вспомнив, — Такаюши-сама просил, чтобы вы зашли к нему как только вернетесь. У него что-то есть, о чем он должен хочет с вами поговорить.

— Хм, а это подождать не может?

Первым делом переться к начальству откровенно говоря не хотелось. Душа тянулась к дому, к самому родному человеку в этом мире, а не на доклад к старику, который вполне мог перерасти в долгую беседу, способную продлится не один час. С учетом того, что мог накопать старейшина (а в его способностях найти что-то новенькое и крайне занимательное я не сомневался ни на мгновение), это был наиболее вероятный сценарий. А меня там Йоко ждет, между прочим.

Такэо пожал плечами. Для такого вопроса не могло стоять в принципе. И я прекрасно понимал его. Потому лишь вздохнул, осознавая, что тот наоборот вряд ли меня поймет и вновь обратил внимание на неестественно высоком уровне сил своего ученика.

— Что-то случилось, Такэо? — спросил я, попутно посылая сигнал своей силой, который тот мгновенно уловил и кажется, даже смог понять причину. Несмотря на отсутствие общей сигнальной системы, при помощи которой мы были бы способны общаться на расстоянии без полного контакта, определенные подвижки в этом плане уже были, и понять тот или иной импульс мы могли без особого труда. Огава, вот сейчас, в ответ слегка повысил свой энергетический фон, создав подобие облака вокруг себя, которое тут же втянул обратно.

— Вы об этом? — спросил он.

— Да. Слишком быстрый рост, не кажется?

Тот пожал плечами, хотя всем своим видом показывал, что таки да, верно. И он сам обратил на это внимание.

— Когда это произошло? — задал уже более конкретный вопрос.

— Ну.... — замялся ученик, занервничав, — Тут случился один инцидент. Сложно объяснить, как это повлияло на меня, но я почему-то уверен, что это случилось в связи с этим.

— Что именно?

— Если позволите, я расскажу вам об этом позже. Не сегодня.

— В этом есть какая-то причина?

— Да.

— Какая?

— Не могу сказать. Не сегодня.... Не беспокойтесь. В этом нет ничего такого. Считайте это глупым пожеланием.

Я задумчиво почесал затылок, рассматривая ученика пристальным взглядом, но, не уловив ничего опасного, решил, что ладно, так уж тому и быть.

— Хорошо. Тогда поговорим об этом завтра.

— Как скажете.

— М-да.... Каждая наша встреча — это настоящий сюрприз. Особенно встреча после твоего очередного возвращения.... Каждый раз и что-то новое.

Старейшина некоторое время беззастенчиво рассматривал меня, застывшего напротив его стола и лишь потом взглядом указал на стул рядом. Так, значит, разговор будет проходить в кабинете. Неужели отделаемся короткой беседой?

Усевшись на стул, уставился на Такаюши, терпеливо ожидая его вопросов. Тот же продолжал внимательно меня изучать, от чего мне даже стало как-то не по себе. Всегда поражался этому человеку. Вроде бы никакой не шиноби, не призрак или самурай, а умеет вот так вот давить.

После некоторого молчания старик хмыкнул, заполнил небольшую пиалу чаем и протянул мне. Потом налили и себе, и глотнул. Я последовал его примеру. Так некоторое время и сидели, попивая чай и готовясь к разговору.

— Насколько я понимаю, Широ-кун, твой поход оказался удачным, — наконец заговорил старейшина, опустошив вторую пиалу. Я хмыкнул в ответ.

— Это как сказать, Такаюши-сама, — ответил и оглядел лист пергамента, что лежал на столе, который старик неоднократно теребил пальцами, словно хотел обсудить со мной его содержание, — В общем, удалось предотвратить возможность восстания демона. Не знаю, надолго ли, не знаю, хватит ли принятых мер, но надеюсь, что в ближайшее время восстание наших экспонатов не состоится.

— До меня дошли слухи, что ты успешно вошел в контакт с жрицей Страны Демонов и вы вместе работали над решением столь сложной задачи.

Сказать, что я был удивлен, ничего не сказать. Как? Откуда? Когда? Вот уж с кем не хочется вступать в противостояние, так с ним. И это просто человек?

— Верно. Благодаря жрице и удалось выполнить задачу.

— Это хорошо. Только работая с разными людьми и заводя полезные связи можно добиться больших успехов, — похвалил меня Такаюши, продолжая наставлять как своего ученика. Ну а я продолжал гадать, откуда он умудрился выведать то, где я побывал и при этом так скоро.

— Я так понимаю, мне не нужно отсчитываться о своем походе, — заметил я. Тот согласно кивнул.

— То, что ты здесь уже наглядная демонстрация успеха. Детали на данный момент не важны....

Ну-ну. Почему-то, кажется, что он их выведает и без моей помощи.

-... я вызвал тебя к себе с другой целью. Понимаю твое раздражение. Молодая жена — куда более приятное общество, чем старик.

Такаюши усмехнулся и тут же уставился на тот самый лист на столе, придерживая его пальцами.

— Итак, о чем я говорил. Тут до меня случайно дошли интересные слухи из-за моря.

При этих словах я напрягся. Слухи из-за моря в нынешних условиях меня интересовали более чем серьезно. Неужели завертелось и за мной уже идут?

— Возможно, для тебя это не откровение, но вести оттуда я получаю регулярно. Они касаются всего самого разного, в большей степени касаясь объектов моего наивысшего интереса. Ты в курсе о чем я.

Я кивнул. Древние артефакты. Хотя вот а счет слухов кажется, ему стоило меня просветить раньше. Об этом я как-то мало задумывался, сосредоточившись на своих проблемах.

— На этот раз слухи оказались напрямую связаны с тобой, Широ-кун. Вот, собственно, решил поделиться с новостями. Думаю, тебе следует это знать.

— Со мной?

Тот кивнул. И поднял лист, внимательно вчитываясь, хотя подозреваю, что он знал его содержимое наизусть.

— Говорите.

— Надежные люди шепнули мне, что на континенте появилась группа, которая напрямую занялась ровно тем же, чем занимаюсь я, вот уже столько лет. Но есть одно отличие. Они ведут поиск одной конкретной вещицы. Говоря о 'вещице', я преуменьшаю ее размеры. Размерами она будет побольше нашей плиты. К слову, с плитой я сравнил не просто так. Все факты говорят о том, что та вещь и плита напрямую связаны друг с другом, являясь чем-то вроде составных элементов.

Старейшина замолчал, сверля меня взглядом. Я ждал, пока он заговорит, но, так и не дождавшись этого, был вынужден задать интересующий вопрос.

— Так, причем здесь я?

— Притом. Я знаю, что это за группа. Имел в свое время с ними дело. Не напрямую, но тем не менее. Мой друг, о котором я тебе как-то рассказывал, был из их числа. Они также занимались поисками среди древних руин, хотя их цель всегда была конкретной. Наши связи состояли в том, что найденные ими реликвии, не нужные им, они передавали мне, а я, в свою очередь, должен был, в случае обнаружения нужного им артефакта, передать его им. Цель поиска они естественно не разглашали, но я не был бы собой, если бы не постарался это выяснить. И мне это удалось. Пусть и в виде одной фразы, которую я не слишком-то и понял. Тогда. А вот сейчас, очень даже понимаю. Глядя на тебя.

— Что за фраза?

Старик как-то странно улыбнулся.

'Белый император в драконьей чешуе'

Сказать, что я был загружен, когда выходил из кабинета старейшины, это ничего не сказать. Плановый доклад закончился новым неожиданным откровением и неожиданным осознанием того факта, что меня прямо поставили перед фактом моего происхождения и даже возможного происхождения, которое теперь неожиданно казалось на расстоянии вытянутой руки. Просто протяни ее и сорви покров, и вуаля, вот оно! Все бы хорошо, если бы не одно но. Судя по тому, что мне удалось понять из всего сказанного, на меня у некоторых личностей были определенные планы. И на данный момент они всерьез взялись за их осуществление. Учитывая тот немаловажный факт, что я понятия не имел, какие именно это были планы, и всерьез опасался, что мной хотели откровенно говоря воспользоваться не спросив моего мнения — мне требовалось серьезно подготовиться. Не хочу, чтобы меня использовали для решения каких-то чужих проблем. Мне и своих хватает.

Шагая по пустым ночным улицам, я продолжал размышлять о словах старейшины, пока не оказался поблизости своего дома. Тут все, что было связано со всякими незнакомцами резко отошло на второй план, уступив место той, ради которой я так старался стать сильнее и обеспечить ее лучшей жизнью, которая только возможна в этом мире и в нынешних условиях. Той, что носила моего ребенка.

Практически заходя в дом, ощутил присутствие рядом знакомой энергии. Хм.... Вижу пост так никто и не снял, несмотря на мое возвращение. Один из моих ребят, устроившись в соседней крыше, вел наблюдение. Зацепив его взглядом, кивнул ему и указал в сторону. Тот быстро все понял, и через минуту его уже не было.

Запертая дверь не была для меня проблемой. Давно научившись ее открывать своей силой, легко сделал это и оказался в помещении. В ноздри тут же ударил будоражащий аромат, от которого сердце забилось чаще. В соседней комнате отчетливо чувствовалось тихое дыхание, по воздуху мерно разносилось ощущение мерного стука двух сердец (одного большого и одного маленького), бьющихся в одном ритме и... необъяснимое ощущение чего-то знакомого и вместе с тем таинственного и малопонятного.

Осторожно иду в направлении спальни. Несмотря на то, что здесь царил мрак, она не была проблемой. Глаза, наполненные силой, прекрасно видели во тьме. Хотя мне не были нужны глаза в этом доме. Память, казалось, сама ведет меня.

— Широ....

Сонный голос, неожиданно прозвучавший в тишине, заставил меня вздрогнуть. Йоко, что безмятежно спала, открыла глаза и посмотрела на меня. Сна ни в одном глазу.

— Широ! — уже более увереннее сказала она, откидывая одеяло и поднимаясь на ноги. Несмотря на свободные одежды, легко подмечаю округлившийся живот. Раньше я его как-то не замечал...

Она шагнула ко мне и оказалась в моих объятьях. От ее прикосновения меня бросило в дрожь, а по всему телу пробежала теплая волна, от которой те проблемы, о чем я все еще неосознанно задумывался, просто исчезли, уступив место разливающемуся теплу. Так мы и стояли, не отпуская друг друга, наслаждаясь моментом.

Внезапно Йоко спохватилась и, отстранившись, сделала несколько шагов в сторону. Пару мгновений, и помещение осветил трепет пламени в лампадке. И я стал невольным свидетелем весьма своеобразного выражения ее лица. Собственно, что-то подобное я и ожидал увидеть. Пусть сейчас моя внешность была не такой, как в первые минуты моей накачки энергией плиты, но все равно изменение по сравнению с моим обычным обликом было существенным. Собственно, это меня и пугало перед встречей.

Однако, вопреки всему, она довольно быстро успокоилась и лишь покачала головой.

— Потом объяснишь. Иди, умывайся. Я накрою на стол.

Через некоторое время я сидел напротив, с аппетитом поглощая разогретую еду, находясь под прицелом пристального взгляда Йоко. В нем не было ни какого-либо страха, ни неприятия, ни отвращения, однако чего было не занимать, так это скепсиса. Его было столько, что я почему-то засомневался, что мне хватит сил как-то от него избавиться. Хорошо, что она уже видела мои метаморфозы ранее, пусть они и не были выражены настолько сильно, иначе сомневаюсь, что обошлось бы одним скепсисом.

— Ну? — произнесла она, когда с едой было покончено.

— Что 'ну'? — спросил я в ответ.

— Как все прошло?

— Есть все основания полагать, что наш город не будет разрушен в ближайшие пару недель восставшим демоном, — хмыкнул я.

— Это... радует. А это... — она повела рукой у своего лица, при этом не сводя глаз с моего, — ...с чем связано?

— Есть все основания полагать, что в ближайшие пару недель не восставший демон может попытаться отомстить за то, что ему не дали восстать до конца. Нужно быть начеку.

Она на некоторое время ушла в себя, при этом ее руки начали осторожно поглаживать живот. Хм.... Кажется, начала всерьез раздумывать над тем, что за 'чудо' она сейчас вынашивает и насколько шокирующим будет сюрприз при его рождении (или ее). В то же время я невольно задумался над тем, какой же удивительной она была. Перед ней сидело чудовище из кошмара, а она воспринимает это совершенно спокойно. Интересно, а я бы смог поступить также, будь на ее месте? Попробовал представить Йоко со змеиными глазами и белой чешуей.... Стало как-то страшно. А ведь я давно привык к тому, что у меня самого такая вот физиономия. Равно как и у моих бойцов.

Йоко внезапно отмерла и посмотрел на меня с улыбкой.

— Шевелится! — шепотом сказала она и поманила к себе.

Осторожно подойдя к ней, положил руку на ее живот, сосредотачиваясь. И это называется 'шевелится'? Мне бы так дергаться при попытке выкарабкаться с того света! Малыш рьяно двигал руками и ногами, его крошечное сердце билось с поразительной скоростью, а я все больше и больше погружался в ступор от этого. Моя значительно усиленная чувствительность позволяла чуть ли не видеть это создание, ощущать, слышать его. Потрясающее чувство!

— Удивительно! — сказал я в пол голоса, невольно взглянув в глаза Йоко. Та лишь счастливо улыбнулась.

Малыш резко затих. Что-то необъяснимое, легкое и ненавязчивое воздушным облаком обхватило мою руку. Едва уловимое внимание коснулось моего сознания, вызвав вспышку коротких импульсов-мыслей, которые я даже не успел толком понять, как все резко затихло. И только тут до меня дошло, что же было источником того странного ощущения, что не покидало меня с момента входа в дом. Ребенок. Неопознанное нечто на деле оказалось его тонкой аурой, что пронизывало весь дом. Которая, к тому же, еще и пульсировала в такт сердцебиения малыша. Мне было сложно определить, из чего состоит эта аура: чакры, природной энергии или же чего-то еще, но она все равно казалась не просто смутно знакомой, так еще и родной.

Видимо в моем лице отразился мой напряженный мыслительный процесс, что Йоко забеспокоилась. Она осторожно коснулась моей руки и получив мое внимание, с беспокойством взглянула в мои глаза.

— Что-то не так?

Я неуверенно пожал плечами.

— Попробую выяснить.

— Только не... — с легким испугом начала была она, но я остановил ее, слегка сжав ее ладонь.

— Не волнуйся. Я не причиню вреда нашему малышу!

Ее настороженный взгляд сверлил меня некоторое время, пока она молча не кивнула. Я одобряюще улыбнулся и сосредоточился на малыше.

Опасаясь случайно нанести какой-либо ущерб своими неосторожными действиями, постарался выполнить все максимально аккуратно. Тщательно 'отбелив' частичку собственной силы (отфильтровав ее так, чтобы из нее исчезли все 'темные' составляющие, вроде поглощенной сущности Морье, чакры вражеских солдат и собственного негатива, которого в ней было полно) осторожно начал 'ощупывать' малыша при ее помощи. Уже тогда, когда я впервые узнал о его существовании, он ощущался как сгусток силы. Пусть миниатюрный, пусть едва уловимый, но именно сосредоточение энергии. Сейчас же все было несколько иначе. Я чувствовал не силу. Я ощущал живой организм, который испускал в окружающий мир тончайшую ауру, которой, как мне отчего-то казалось, он изучал внешний и чужой для себя мир. И без полноценного контакта я был не в состоянии понять суть этого странного и крайне необычного существа, что было моим дитя.

Моя энергия проникла в утробу, практически не встретив сопротивления. Организм матери не воспринимал мою сущность враждебной, ну а малыш сам потянулся к тонкому жгутику, которым я осторожно изучал его.

Пока два существа изучали друг друга (один взрослый детина осознанно, и другое еще не рожденное все еще дитя, на уже пробуждающихся инстинктах), произошел полный контакт. Окончательно признав во мне родного, малыш открылся мне и моя сила в полной мере смогла ощутить то, чем был он. Не сгусток силы, нет. Он изменился, превратившись в этакое ядро-основу, что забрасывало в окружающий мир свои сети и активно вылавливало оттуда все, что считало полезным. Эмоции, информацию в виде тех или иных ощущений, отголоски чужой силы, что так или иначе проникало в дом. Что занятно, ребенок уже был пусть и слабо, но подключен к полю природной энергии, из которой извлекало силу, и впитывала в себя. Но так как сосредотачивать в себе большие объемы он не мог, то подержав у себя, возвращал ее вновь в окружающий мир. Причем энергия, высвобожденная им, была чрезвычайно легкой и поразительно хорошо усваиваемой.

— Все в порядке? — с тревогой спросила Йоко, когда я осторожно отнял свою руку. Я улыбнулся.

— Более чем.

— Правда? Ты был таким хмурым.

— Да вот, все пытался понять, как так вышло, что у нас готовиться вступить на белый свет такое чудо!

Лицо женщины посветлело, и она порывисто обняла меня.

На следующее утро я занялся насущными проблемами. Отлеживаться дома было невозможно в силу все усложняющихся обстоятельств. Задачи непрерывно усложнялись, угроза нарастала, и требовалось возможность ответить всему так, чтобы никому мало не показалось. Стать жертвой чьих-то игр и амбиций я не собирался.

Одним из наиболее существенных, на данный момент вопросов, оставалась загадка моих воинов, что во время последней миссии проявили удивительные способности. Не как простые марионетки, у которых ничего, кроме инстинктов не осталось, а как разумные существа. А ведь по факту я не знал о них практически ничего. Провернул операцию, захватил их под свой контроль, убедился, что он действует и успокоился. Лишь продолжал тренироваться в контроле. А изучить новоявленных бойцов как-то не удосужился. Вот и результат. Выскочили сюрпризы. А ведь знай я про 'таланты' своих воинов, возможно, удалось бы провести недавнюю миссию с куда большей эффективностью.

Однако перед тем как погрузиться изучение вопроса, решил для начала поговорить с Огава. Его уклончивость в прошлом разговоре относительно неожиданного повышения его резерва была достаточно странной. Следовало уточнить, что с ним случилось и имеет ли это какие-либо возможные последствия для меня и остальных.

Такэо пребывал в куда лучшем расположении духа и тела, чем вчера. Вот что делает исчезновение большей части дополнительной ответственности, что висела над ним. В то, что от него все отстали после моего возвращения, поверить было сложно. Скорее всего, его бывшие руководители вцепились в него крепко и то, что теперь его новое начальство снова в строю, вряд ли что-либо изменит. Разве что активности поубавится.

Когда он увидел, как я появился в нашем лагере, то тут же направился ко мне с явным намерением просветить меня по поводу своих занимательных особенностей. Разумеется, я был рад подобной инициативе.

Рассказ выдался коротким, даже, пожалуй, слишком коротким (что уж тут говорить, если вступление заняло большую часть его повествования), но результат заставил меня чуть ли не забыть про свою задумку взяться за изучение бывших самураев сегодня.

По сути все сводилось к одному единственному моменту. Визит в мой дом, для того, чтобы передать Йоко сообщение о том, что я отправился. Недолгий разговор между ними и буквально с того самого момента Огава постоянно ощущал образовавшуюся странную связь между ним и источником силы, которая постоянно наполняла его. Разумеется, это его обеспокоило, и он пытался обнаружить источник. Догадался быстро, испугался неведомых последствий и пошел еще раз, чтобы удостоверится в своих подозрениях. И во время этого визита смог почувствовать то, откуда его обеспечивали притоком силы. Ребенок.... Еще не рожденный малыш каким-то образом передавал ему силу, и при этом она воздействовала на него совершенно не так, как просто потом природной энергии. Его резерв медленно, но верно рос, и к моему возвращению оказался на совершенно ином уровне, по сравнению с тем, что я помнил. Еще одним странным фактом оказалось то, что как только состоялось мое возвращение, поток перестал поступать. И это также было интересным.

Отослав Такэо, задумался. Ребенок оказался куда более интригующим фактором, чем я думал. Что это за сила? Откуда такие возможности? Каковы причины такого воздействия на отдельно взятого пользователя природной энергии? Почему я не ощущаю ничего подобного? Да, я только прибыл, только-только 'познакомился' со своим малышом, но ничего подобного той связи не ощущал? Странно. И занимательно. Не терпится увидеть появление на свет наследника....

Чтобы отвлечься от беспокоивших меня мыслей, решил вернуться к своим планам по изучению бывших самураев. Наказав последователям никого не подпускать ко мне, вызвал одного из воинов к себе и, приказав усесться на землю, сел рядом с ним. Я знал, что они представляли собой в плане энергетики и структуры тела. Люди, в которых баланс между их собственной чакрой и природной энергией был склонен в сторону последней. Это, как я полагал, привело к серьезному ослаблению их разума в пользу инстинктов, что пришли со змеиной составляющей. Но вместе с тем вбитые в подкорку мозга старые навыки в плане использования чакры и боевые приемы сохранились. Правда, ранее я полагал, что эти навыки несколько затупились под воздействием инстинктов (как-никак змеиная составляющая несколько иная), а отсутствие в принципе каких-то способностей к инициативе в принципе подрывали их боевой потенциал. Потому и рассчитывал использовать их как боевых марионеток, которые помогали бы мне решать оперативные задачи за счет внешнего управления, а ослабление способностей к применению оружия и чакры должны были компенсироваться возросшей физической силой, скоростью и качеством той же самой чакры.

Однако прошедшая миссия в Стране Демонов показала, что я ошибался. Да, воины не разговаривали, не испытывали эмоций, не демонстрировали какие-либо проблески разума. Просто выполняли поставленные задачи, пока я их контролировал и все. Но когда наступил момент истины и крах был близок, как никогда, они все начали проявлять инициативу. Вступив в схватку со своим бывшим соратником по тому же экспедиционному отряду, они показали просто невероятные способности. Непрерывная атака, обходы с флангов, залпы, одиночные выпады, ложные удары. Они пытались отрезать прорывающегося носителя сущности Морье от цели, защищали жрицу в бою, демонстрировали недюжинную сплоченность и мастерство. И при этом я ими не управлял.

Для выявления особенностей своих воинов требовалось влезть в их голову. В принципе, мне было известно как провернуть это, хотя вместе с тем были и серьезные сомнения в успешности данного хода. До сего момента мне удавалось оперировать с внутренним миром только одного человека — Тору. Но только по причине того, что внутри него из частички моей силы и его памяти сформировалась отдельная личность, которая попыталась использовать меня в качестве средства противодействия шарингану. Со всеми остальными такой фокус провернуть не пробовал. А если и пробовал, то в несколько иной форме и с несколько иными целями.

Сосредоточившись, привычно погрузился в окружающий себя океан энергии, в котором немедленно обнаружил сгусток силы — проекцию воина, что находился напротив. Несколько минут на анализ, в процессе которого опознал вполне знакомую энергетику и сущность отдельно. Практически все тоже самое, что и ранее — человеческая чакра, смешенная с большим объемом природной энергии. Хотя, безусловно, был один нюанс: качественно его сила превосходила все, чем он обладал ранее.

Сформировав из своей силы нечто вроде небольшого щупальца, направил ее к сгустку силы напротив и коснулся ею. Пара мгновений на дополнительный анализ, после чего принялся осторожно погружаться внутрь. И тут же столкнулся с весьма примечательной проблемой. Моя сила не встречала сопротивления, свободно проникая во все тело сидящего напротив существа, но при этом не могла ни за что ухватиться. Она тут же оказывалась в потоке чакры внутри и тут же увлекалась общим течением. И что самое странное, у меня совершенно не получалось направить свою силу туда, куда мне нужно. Вроде бы только собрался и попытался достигнуть мозга, а энергия из щупальца тут же всасывалось системой циркуляцией чакры, и спокойно разносилась по всему организму. При этом я не практически не терял контроля над собственной силой, но почему-то не мог заставить ее вырваться из этого потока. Причем я был абсолютно убежден, что проблема заключалась не в самой способности управлять ей, а в каком-то выверте моего сознания. Интуитивно следовать этим потоком мне казалось правильным, а нарушать направление движения наоборот чем-то неестественным.

Разумеется эта ситуация меня сильно напрягла. Хотя с этим тоже была проблема. Мое тело рассматривало ее вполне нормальной, сознание следовало за телом, и лишь работающий мозг, пытающийся разобраться в том, что происходит, заставлял меня паниковать и испытывать сильное опасение. Дошло до тревожных мыслей о попытке взлома уже моих мозгов успешно внедренными в мое окружение шпионами. Усилием воли разорвав контакт, вышел из транса и направился в болота, приказав воину следовать за собой. Оказавшись в относительной удаленности от города, протестировал свои возможности контроля над ним. Более часа напряженной тренировки, в которых я изгалялся как мог, стараясь заставить того выполнить все действия, до которых смог додуматься. К концу тренировки контроль над его телом был доведен чуть ли не до абсолюта, когда самурай выполнял лишь то действие, которое я ему указывал и ничего лишнего.

Убедившись, что контроль работает, вернулся обратно в лагерь, где вновь погрузился в транс и снова начал пытаться провести исследование путем внедрения своей силы в его тело. Не сказать, что тренировка как-то серьезно повлияла на резерв сил самурая. Даже будь на его месте простой железнобокий, вряд ли он бы выдохся, не говоря уже об этом существе, выносливость которого обеспечивалась энергией окружающего мира. Однако кое-какое воздействие все же оказала. Интенсивный расход сил и активность привели к тому, что теперь сила в его теле буквально бурлила. Ток чакры был значительно выше, объемы задействованной энергии также возросли. Это существенно повлияло на ход моей новой попытки.

Даже использование куда большего объема энергии с моей стороны, не смогло поспособствовать решению поставленной задачи. По сути, все закончилось все тем же. Моя сила увлекалась потоком его чакры и снова стремительно разносилась по всему организму воина. А я всей свой природой ощущал, что этот процесс совершенно естественен. И постановка помех в данном случае занятие скорее даже вредное. Посему решил на этот раз углубиться в процесс глубже и не стал разрывать контакта, постепенно вливая все больше и больше сил, которая довольно скоро оказалась в каждой клеточке тела бывшего самурая, за исключением одного единственного места — очага. Туда она не проникала до тех пор, пока все остальные части тела не оказались 'инфицированы' моей силой. Лишь после этого поток силы устремился туда, стремительно увлекая мое сознание в какое-то темное туманное марево.

Не успел я толком сообразить, как возникло ощущение погружения в сон. Резко исчезла четкость восприятия, ощущения словно притупились, а звуки стали гулкими, будто звучали под водой. Зеленоватый туман был невероятно густым. Мои глаза с трудом вылавливали вокруг смутные очертания каких-то не то вытянутых скал, не то колонн где-то впереди, рядом с которыми вспыхивали слабые огоньки, что тут же растворялись в тумане вокруг. Под ногами чувствовалась твердая почва, которая была просто усыпана огромным множеством мелких предметов, в которых, приглядевшись, опознал обломки самого разнообразного металлического вооружения. Словно кто-то тщательно покрошил стальные кунаи, мечи, наконечники копий, стрел и прочее, после чего щедрой рукой разбросал вокруг. Время от времени там же ощущалось наличие чего-то липкого. Нос запахов не ощущал совершенно, потому, я не мог с точностью указать, что это была за гадость, но надеюсь, что не опасное. Тем не менее, следовало быть готовым защититься от негативных факторов окружающей среды. Все вокруг так и дышало угрозой.

Так как я понятия не имел, что вокруг происходит и предположив, что это возможно, один из вариантов внутреннего мира и решил, что стоит начать поиск ответов среди тех скал ил колонн впереди. Потому направился туда, стараясь ступать максимально осторожно, попутно прислушиваясь к тому, что происходит рядом. Мало ли что здесь могло меня поджидать.

Расстояние до скал оказалось куда большим, чем я мог себе представить. Это они просто казались близкими и относительно небольшими. Субъективно отсчитав про себя часа полтора бодрого шага, уже смог с уверенностью определить, что на самом деле они располагались очень далеко (то, как они были видны в густом тумане на таком расстоянии, показалось мне еще одним достаточно занимательным вопросом), и размеры их были куда больше, чем можно было предположить изначально.

Лишь оказавшись практически рядом, смог оценить масштаб этого, как выяснилось архитектурного сооружения (это действительно оказались колонны в большом количестве, выстроенные на одинаковом расстоянии друг от друга и образующими этакую колоннаду). Высота колонн была под сотню метров, причем это высота лишь самих колонн. Фундамент под ними тянул еще на метров пятнадцать. Толщина этих гигантских столбов была также внушительной — около десяти метров.

Пройдя между этими исполинами, оказался в огромной площадке, которую со всех сторон окружали те самые колонны. Изумительное зрелище. Невероятное исполинское сооружение, выстроенное, как я только что понял, для размещения внутри чего-то особенного.

Внушительных размеров круглый бассейн, внутри которого размещался второй, поменьше, внутри которого, в свою очередь, располагался еще один. Первый бассейн по периметру был окружен столбами метровой длины, на верхушке которых размещались небольшие фонари, едва заметно горел зеленоватый огонь, испускающий тусклый огонек. Само сооружение находилось ниже уровня поверхности, и было заполнено странной все той же зеленой жидкостью, отдаленно напоминающей воду. Второй же возвышался над первым, будучи окруженным полуметровой стеной, из которой, также по периметру торчали аналогичные первому столбики, в которых также горел огонек. Только на этот раз голубой. Содержавшаяся внутри жидкость слабо отсвечивалось тем же легким светло-синим светом. Ну и наконец, третий представлял собой аналогичное сооружение, отличавшееся от первых двух лишь размерами и цветом содержимого. Ну и цветом огоньков. Которых, к слову, я сначала даже не заметил. Черный. Цвет, связанный с третьим уровнем сооружения. Черная жидкость и черные огоньки (кое-что напоминает, к слову).

Из третьего бассейна торчало нечто, отдаленно напоминавшее конус, целиком созданный из великого множества труб самого различного размера, которые брали свое начало из поверхности с черной жидкостью и спиралью поднимались на высоту более полутора метров, где оканчивались одним большим соплом, из которого в небо бил темно-зеленый огонь. Света он давал немного, но, даже находясь на расстоянии более сотни метров от него (радиус первого бассейна был примерно таким) я кожей ощущал его жар и исходящую во все стороны мощь. Хотя при этом вся сила огня уходила вверх, превращая зеленый туман в капельки, что моросящим дождем постепенно оседали в первом бассейне.

Я, наверное, мог бы долго гадать, что это за сооружение, какие у него функции, и зачем меня вообще сюда занесло, если бы до этого момента никогда не сталкивался с тем самураем, которого изучал и не ощущал его силу в полной мере. А так, лишь слегка прислушавшись к своим ощущениям и сосредоточив все усилия на анализе данного сооружения, быстро понял, что к чему.

Зеленый туман оказался ничем иным, как природной энергией, которая проникала в тело самурая и сосредотачивалась здесь в таком состоянии, пока под воздействием силы хозяина не преобразовывалась в нечто, несколько иного качества. Находясь в 'жидком' (хотя возможно, это лишь представление этой силы мной, связанной с какой-то ассоциацией в моей голове) состоянии, она концентрировалась в первом бассейне. И судя по тому, насколько были велики размеры этого уровня сооружения, ее объем был наибольшим из числа остальных.

Я понял все это, глядя на огонь и сообразив, что на самом деле это не пламя, а чакра. Тогда я попытался как-то воздействовать на источник. С ним ничего не добился, зато зеленый туман поддался на манипуляции. Поглотить ее не удалось, что, впрочем, было не удивительно, учитывая, в каком состоянии я находился.

Второй бассейн, как мне кажется, содержал в себе явно чакру самого самурая — не смешанную с энергией природы и сохранившую если не первозданную чистоту, то относительно высокое качество и 'свежесть' точно. Объемы уже были заметно ниже, при этом заполнялся данный уровень явно иначе, нежели падающими каплями от воздействия пламени на вершине.

Третий же, по моему мнению, являлся либо продуктом смешения содержимого первого и второго уровней с изменой благодаря плите, энергией, либо же просто энергией той самой скрижали. Черная (хотя подозреваю, скорее темно-зеленая), густая, она даже с большого расстояния выделалась своей сущностью.

Судя по всему это было ничем иным, как зоной сосредоточения всех компонентов силы моего воина и их объединения во что-то одно — могущественное. Природная энергия смешивалась с чакрой, а потом с силой плиты. Полученный коктейль обладал поистине невероятной мощностью.

Оценить степень воздействия данной энергии на такого специфического воина, как мне показалось, могло помочь более глубокое изучение непосредственно этой самой смеси вблизи. И я, особо не задумываясь, приступил к делу. Коснувшись поверхности 'жидкой' природной энергии, убедился, что она безопасна для моего нынешнего состояния и вошел в него целиком, направляясь к центру всего сооружения. Глубина впечатляла. У самой границы она была мне по пояс, а чем дальше я заходил, тем больше она становилась. У границы второго уровня мне пришлось пуститься вплавь.

Погружение в чистую чакру оказалось необычным. Я оказался совершенно не готов к тому, что подстерегало меня здесь. Привычка использовать любую силу, смешав ее с природной, сыграла свою роль. На меня тут же нахлынули необычные ощущения. По телу пробежало стадо мурашек, кожа покрылась гусиной кожей, а внутри появилось ощущение поднимающейся бури. Меня бросило в жар, появилось ощущение легкого головокружения. Путь вперед становился лишь тяжелее по мере прохождения.

Не помню, сколько длился переход от второго уровня к третьему, но мне он показался вечностью. К концу пути меня уже скручивало в области живота, а в груди ощущение тяжести. А в голове так и стучала мысль: 'Идиот! Идиот! Идиот!' Мне было страшно, я ругал себя за глупость, и отчаянно пытался не потерять контроля над ситуацией. Дошел лишь на собственном упрямстве. Раз уж зашел, то хотелось добраться до конца и исполнить то, что хотел.

На стене между уровнями с трудом смог перевести дух, прежде чем взяться за изучение третьего уровня. Странные ощущения постепенно ослабели, и я обрел контроль над собой. После чего уже прикоснулся к содержимому следующего уровня.

Новая субстанция была сравнима с ушатом холодной воды после излишне долгого погружения в горячий источник. Тело пронзило чувство невероятного холода (и это при непосредственной близости от пламени, жар от которого здесь уже разогнал туман полностью, открыв взору конус в полной мере. Но скоро я догадался, что холод здесь — это скорее психологический эффект, нежели физическое чувство. И является оно не более чем предвестником нахлынувших после контакта со всеми тремя составляющими сил самурая видений. Вернее — одного видения.

Мне с трудом удалось удержать свое тело в равновесии, когда я почувствовал, как моя голова стала тяжелее чем все остальное тело и едва не опрокинула меня назад, в чакру. Лишь в последнее мгновение вцепился о столб с фонарем, прежде чем перед глазами вспыхнула вспышка, и яркий свет превратился в один огромный кровавый глаз с вытянутым зрачком. Тут же его размеры резко уменьшились, открыв вид на второй на огромной чешуйчатой голове с зубастой челюстью, которая чуть позже стала такой же маленькой как глаз, открывая в свою очередь вид на вторую голову, потом на третью, пятую....восьмую. Вскоре передо мной возвышалась настоящая гора, покрытая белоснежной чешуей, от которой во все стороны расходились невероятно длинные шеи, каждая из которых была увенчана ужасной головой с красными глазами. Восемь. А позади на земле возлежали хвосты. Такие же длинные, толстые, с острыми концами. Восемь. В мозгу мелькнула паническая мысль о существе, что обладало тем же обликом.

Перед телом гиганта я увидел тень. Этакий смутный образ человека, который я бы даже назвал призрачным. И выделяющийся, даже излишне знакомыми чертами. Теми, что я видел каждый раз, наблюдая свое отражение.

'Ямато....' — мелькнуло в голове, прежде чем я окончательно потерял равновесие и рухнул вперед, во тьму, и меня от нахлынувших ощущений не выбросило в реальный мир.

Наблюдать за тем, как за твоим пробуждением внимательно следят все подчиненные, стоящие полукругом, а также стоящих за их спинами самураев и монстра было конечно необычно. Я бы наверное удивился, не будь одного 'но'. Крайне странное чувство в собственном теле. Ощущение какого-то движения внутри. Словно что-то там бурлило, непрерывно двигалось, а в районе живота кололо и ощущалось наличие какого-то образования, что и являлось источником всего этого действа.

— Что случилось? — спросил я, наконец, бросив попытки понять причину странных ощущений, — почему вы все здесь?

— Вы нас позвали, — ответил Такэо, подавая руку и помогая встать на ноги, — Мы поспешили, как только почувствовали вашу волю.

— Что за чушь? Я никого не звал, — отмахнулся было я, окончательно убедившись, что могу стоять на своих двоих без проблем, как заметил, что все мои остальные в этот момент склонились в низком поклоне. Что показалось мне как дикость. С чего это им мне кланяться? Даже монстру. И самураям, — Да что это с вами?

— Повелитель! — сказал Огава таким торжественным голосом, что мне даже стало невольно страшно, — Вы сказали, что время пришло! И Пробуждение уже близко! И мы все чувствуем, что первый шаг сделан! Теперь внутри вас горит огонь.

Я ошарашено смотрел на эти одухотворенные лица и не понимал, что несет мой первый ученик. Какой огонь? Какое пробуждение? Какое время? И находился в этом состоянии некоторое время. Пока внутри снова не кольнуло, и не появилось ощущение присутствия чего-то еще. Голова услужливо подсказала нужное слово — чакра.

Неужели... моя система циркуляции чакры пробудилась?

Чакра.... Как много в этом слове... как оказалось. Нет, я и раньше ощущал ее. Пользовался ею. Забирал у врагов, с которыми сражался, вылавливал во время битвы из их техник благодаря своим наручам, смешивал ее со всеми доступными видами энергии, вроде природной или силы Морье, накачивал ею чужих. Мало того, в моем собственном теле хранился определенный резерв этой самой чакры, которая регулярно помогала мне справляться в самых разных ситуациях. Но еще никогда я не создавал ее самостоятельно. Моя система циркуляции чакры пусть и существовала, и честно говоря, была в довольно хорошем состоянии, позволяя мне оперировать поглощенной силой так, как мне вздумается. Но до этого дня она была не активной. Внутренний очаг не горел, запасы поглощенной чужой чакры также не циркулировали на постоянной основе, приходя в движение лишь в моменты необходимости.

После странного и непонятного погружения в дебри сущности самурая, произошло что-то, что неожиданно заставило эту систему активизироваться. Поначалу я этого не понял. По приходу в себя я был не в лучшем состоянии, чтобы в полной мере оценить произошедшее. Однако позже, когда мне намекнули о 'пробуждении', а я прислушался к себе, до меня, наконец, дошло. Вне всякого сомнения, система заработала так, как должна была работать у любого пользователя чакры. Очаг загорелся, начав вырабатывать этот новый для меня вид энергии.

Вначале она ощущалась слабо. Как-никак чакры вырабатывалось немного. Только вначале, как я понял, произошло что-то вроде мощного выброса, но уровень быстро упал, так как мой резерв до этого момента был полон и не нуждался в дополнении. И оценить в полной мере скорость воспроизводства было нельзя. Однако был и другой фактор. Та чакра, что была изначально, начала стремительно перемещаться по телу. Хотя, что там стремительно.... Подозреваю, что стремительной она была только для меня, и то из-за непривычки. Как-никак раньше поглощенная чакра приходила в движение лишь в момент острой необходимости, а так оставалась неподвижной. А теперь же она регулярно циркулировала по всему моему телу, создавая весьма специфические ощущения. От этого я испытывал сильное возбуждение, сила словно так и просилась наружу. Неудивительно, кстати, что и мои соратники испытывали странное чувство. Я вопреки своему желанию создавал определенное давление силы, а все те, кто обладал со мной связью через природную энергию, чувствовали это не только внешне, но и внутренне. Причем, чувствовали настолько, что они даже получили какой-то сигнал или что-то вроде того от моего мозга.

Ощутить свою собственную чакру в коктейле из чужой, вдобавок еще перемешанной с огромной массой других видов силы, было практически невозможно. Из-за этого так и не терпелось как можно скорее избавиться от всех излишков и в полной мере насытить себя исключительно своей чакрой. Это позволило бы мне узнать все, что меня интересовало: уровень воспроизводства, реальное качество моей личной силы, ее возможности. Но подумав немного, был вынужден отказаться от этой затеи. За что боролись, как говориться, на то и напоролись. С момента начала исследования мной возможностей природной энергии я продвинулся довольно далеко. Постепенно-постепенно, самыми разными способами, с использованием наручей вышло так, что мой нынешний резерв был довольно большим. И это без учета той силы, что находилась внутри наручей, без полноценной накачки природной энергией и практически полностью потраченной силой из плиты. Начни сейчас выплескивать столько сил в окружающую среду, непременно вызову определенные неприятности. Начиная от банальной неготовности к неожиданному нападению (где-то все еще разгуливал солдат Морье, а фактор возможного появления на континенте сил Кусанаги также никто не отменял), ведь было неизвестно, сколько времени потребуется на восстановление сил и как вообще будет моя собственная чакра на меня самого воздействовать. И заканчивая тем, какое негативное воздействие это все могло оказать на моих людей. Они-то и от простого давления моей силы вели себя несколько странно, а что будет, попробуй я разом избавиться от всей массы чакры....

Появление у меня возможности пользоваться ниндзюцу образца Корпуса Теней определенно было положительной новостью. Вроде бы. Правда, пока она была бесполезной: для этого требовалось взяться за серьезное обучение с азов, осваивать печати, которых я знать-то толком не знал, постигать основные принцы. А для этого требовался учитель. Тот, кто не только сможет посвятить меня во все тонкости процесса, но и поможет в полной мере адаптировать свой опыт под мои возможности оперирования природной энергией. С учетом того, что таковых на горизонте не наблюдалось, да и если бы он был, времени на обучение банально не было в ближайшей перспективе, я погрузился в изучение других вопросов.

Провалившееся исследование моих самураев (я так и не понял, что они собой представляют) выявило наличие другого вопроса — видение. Точнее то, что оно открывало для меня. Резкое пробуждение и разбирательство со странным поведением моих людей, вкупе с открывшимися новыми перспективами на небольшой срок отодвинуло анализ увиденного на второй план, но стоило только вернуться к нему, как сразу же появился целый ворох догадок, предположений, подозрений, которые как-то слишком удачно влились в уже имевшиеся у меня данные.

Восьмиглавый и восьмихвостый змей. Белая чешуя, красные глаза, громадные размеры. Собственно говоря, эту тварь и змеем-то назвать было сложно. Змей-дракон, или даже демон-дракон звучало куда соответствующим, нежели слово 'змей'. Внушительное, безусловно ужасающее существо, обладающее чудовищной мощью. Человеческая тень на его фоне отчетливо показывала истинный размах этого монстра. Самый крупный из виденных мной когда-либо призывных змей не мог даже близко сравнится с ним. Слишком велика была разница. Такого монстра я никогда не видел и надеялся никогда не увидеть вживую...и вместе с тем, прекрасно помнил нечто подобное. Ямато-но-дзюцу, так, кажется, его называли. Одна из техник Орочимару, который в манге воспользовался ею всего один раз, вступив в схватку с обладателем мангеке шарингана. Та техника сильно смахивала на то, что было в видении. Хотя и сильно отличалась. Размерами, некоторыми своими признаками (взять хотя бы, цвет глаз), ну и собственно, ощущением мощи. Громадное воплощение Орочимару напоминала лишь жалкую копию перед чудовищной мощью оригинального монстра из моего видения. Словно саннин пытался приблизиться к такой же мощи, но по объективным причинам, не смог этого сделать.

А причины были вполне понятными. Сложно воссоздать существо как минимум уровня биджу, причем делать это лишь при помощи собственного тела. А учитывая вспомнившуюся мне древнюю легенду, монстр из моего видения был ничем иным, как существом подобного масштаба. Не помню, кто ее мне когда-то рассказал, то ли желающая заняться моим просвещением Йоко, то ли кто-то еще, но я смог вспомнить его имя. 'Ямато-но-Орочи' — демон-дракон. Древний монстр, когда-то, судя по той же легенде, был сражен каким-то могучим воином. Правда, тот вроде бы одолел его благодаря какой-то уловке, хотя по сути, это неважно. Главным было то, что Ямато-но-Орочи являлся монстром. Невероятно могущественным монстром, чьи возможности, пусть и оставались для меня практически неизвестными, но судя по некоторым намекам и моим предположениям, они были достаточно большими.

Видение неожиданно оказалось тем фактором, который, наконец, смог собрать многочисленные разрозненные, малосвязанные, казалось бы, между собой факты во что-то единое. И позволил сформировать на их основе вполне убедительную и что уж греха таить, пугающую теорию.

Панибратское обращение ко мне Морье, который словно издеваясь, говорил мне, что я его 'коллега'. А еще занимательный вопрос о том, что может быть между нами общего. Какой-то нездоровый интерес к моей персоне со стороны разных сил. Кусанаги, что охотиться за мной, надеясь меня вернуть и для чего-то использовать. Дурман, что похитил меня у тех же Кусанаги для каких-то своих целей. Странные люди, сейчас активно ведущие поиски какого-то древнего артефакта, и надеющиеся воспользоваться 'Белым императором в драконьей чешуе', как выразился Такаюши. Пробуждение у меня способности использовать природную энергию именно со змеиным уклоном. Крайне странная и необычная изначально система циркуляции чакры. Согласие старейшины Рьючидо заключить со мной контракт, хотя до этого такого никто еще не практиковал. Все эти факты, о которых я знал, но не мог толком связать во что-то одно, с новым решающим элементом обрели смысл. И смысл заключался в одном понятии — Ямато-но-Орочи. Демон-дракон. Одно из оружий древней Империи. Такое же, как и Призрачный легион Морье.

Кусанаги, представляя собой единое целое со Страной Железа, по моему мнению, занимались тем же, что пытался сделать Такаюши — собирали все, что связано с Империей. Однако масштабы деятельности, судя по всему, были намного больше, чем у одинокого старейшины одного мелкого городка. Они расширяли свои территории, постепенно присоединяя к себе все новые и новые области и вытесняя оппонентов. Они создавали грозную военную силу — самую мощную на данный момент в мире. Строили мощный флот. Создали собственную разновидность методики пользования чакрой — по сути полноценное ниндзюцу, которое было намного практичнее и совершеннее методик призраков. По логике двигались по тому же направлению, что и древняя Империя — а именно к завоеванию всего мира. И двигались они уверенно. Неудивительно, что вместе с этим они всячески стремились укрепить свое положение, за счет получения оружия, аналогов которому ни у кого бы не было. Чего-то вроде одного из демонов на службе у Императора. Такаюши рассказывал о каменных легионах, что когда-то ему служили. Не удивлюсь, если и Ямато-но-Орочи когда-то также выполнял распоряжения повелителя, способного командовать другим демоном. А учитывая то, что демон, скорее всего то ли запечатан, то ли уничтожен (выведен в иное состояние), они придумали способ его вернуть. Нашли ключ к вратам, что вели к нему. Наверняка подготовили те же самые врата. Возможно, уже и какой-либо ритуал к его возврату доведен до ума. Самым же интересным во всем это был 'сосуд'. Подозреваю, взрастили его специально и также готовили, чтобы он был доведен до нужного состояния. И подозреваю, что сосудом был никто иной, как я. Тот, кто должен был принять в себя сущность демона и впоследствии стать кем-то вроде его джинчюрики. А возможно, и самим демоном, кто их знает. Почему-то после видения ответа на этот вопрос было дать сложно, и в то же время я склонялся именно ко второй версии.

Эта теория меня пугала. Ведь если раньше я полагал, что борьба идет за какой-то, пусть и достаточно ценный артефакт вроде моей плиты, который в случае чего можно было бы без особой жалости отдать противнику, а также меня, как носителя какого-то то ли важного генома то ли еще чего-то, что было не критично и можно было спастись, скрывшись в отдаленном медвежьем углу, то сейчас все стало на свои места. Сомнительно, что кто-то позволит оставаться на свободе заготовке будущего оружия массового поражения. Ни Кусанаги, которые, эту заготовку создали, ни их противники, которые эту заготовку похитили, с целью когда-либо ею воспользоваться. Моими поисками будут заниматься несколько разных заинтересованных сторон, и вряд ли хотя бы одну из них стоило недооценивать. Если с Кусанаги и так было все понятно и против этой организации бороться было крайне напряженно, то вот с таинственными соперниками этой структуры было не все ясно. Хотя учитывая то, что мой 'дядя' был либо их союзником, либо частью их группы, то они также явно были достаточно опасны. И выяснять пределы их опасности у меня желания не было.

Становиться марионеткой в руках той или иной стороны у меня желания не было. Это означало потерю всего, чего мне удалось добиться за то время, что я провел, путешествуя по миру — семью, новый дом, соратников ради каких-то мало понятных и чуждых мне интересов. А думать иначе у меня причин как-то не было. Ведь никто из заинтересованных сторон до сих пор не проявил по отношению ко мне мирный подход. Кусанаги преследовали меня по всему миру, не желая как-то объясниться, а что касается других, то с ними я вообще не сталкивался. А ведь они начали действовать, ведя поиски таинственного артефакта, который, кажется, имел непосредственное отношение к ритуалу возрождения демона-дракона.

Вопрос был в том, как противостоять этим силам в их желании использовать меня. Что не говори, но силы были неравны. Если с теми, кто пытался обратить Ямато-но-Орочи против Кусанаги, возродив его, действуя максимально скрытно, еще можно было попытаться схватиться по настоящему (сомневаюсь, что их было так уж и много), если конечно, это не организация уровня небезызвестной Красной Луны, то война с полноценным и крайне мощным государством в одиночку выглядит по меньшей мере, безумием. Был конечно, вариант бегства, но я прекрасно понимал, что он крайне ненадежен. Бежать, безусловно, можно, но надолго ли хватит этой меры? Враги не оставят меня в покое и будут вести поиски до тех пор, пока не смогут найти. Конечно, как временная мера — это был неплохой вариант. Скрываться, постепенно накапливая силы, появляться лишь для того, чтобы нанести точечный удар по излишне приблизившемуся противнику и вновь скрыться. И скажу прямо, как запасной план, он был наиболее разумным. Но это было именно тем, чего я не хотел. Этот город теперь был моим домом. Уютный уголок вдали от большого мира, который, если все пойдет по моим планам, в скором времени постепенно станет целиком и полностью моим. Идеальное место для жизни моей пусть пока еще небольшой семьи с лучшими условиями. Используя накопленные знания Такаюши, в будущем можно было ожидать большего продвижения наук, ведь я также мог бы пополнять местные 'фонды' уже своими наработками. И вот так все бросить?

'Нет'. Это слово наиболее полно отражало мои пожелания в данном вопросе. Я должен был найти способ противостоять моим врагам без бегства. Варианты были. Идея использовать змей в качестве средства перехвата вражеских кораблей в море, с целью недопущения проникновения в страну больших групп вражеских солдат. Хоши неплохо показал себя, активно истребляя дозорные суда и рейдеры во время сопровождения Утадзи и Тадао на континент. Не факт конечно, что змеям удастся перехватить более крупные группировки кораблей (а я не удивлюсь, если Кусанаги направят сюда как минимум небольшой флот с хорошо подготовленным десантом), как-никак на такое дело отправят далеко не самых слабых, но все же обеспечить сокращение численности противника они смогут... К слову об Утадзи. Учиха был одним из тех факторов, что должны были обеспечить противодействие Кусанаги, отвлечь их ближе к своей территории. Правда, сейчас я был убежден, что он не сможет отыграть свою роль до того, как у меня в гостях объявится десант Корпуса Теней и железнобоких. Поторопить его что ли?

Были и другие варианты. Всевозможные, с различной степенью эффективности и реалистичности, которые в сумме могли помочь в первое время. Если только за нас не возьмутся предельно серьезно.

Однако существовал также еще один путь. Пугающий, заставляющий невольно переосмысливать всю свою жизнь. Много раз слышал такую занимательную поговорку: 'не можешь победить — возглавь!' Путь, о котором я задумался, был, на мой взгляд, олицетворением этой поговорки. Если я опасаюсь того, что меня превратят в марионетку, возродив в моем теле древнего монстра, то не будет ли разумно сделать то же самое, но с самим собой? Стать воплощенным демоном, чтобы я если и стану марионеткой, то марионеткой самого себя, ведущего борьбу лишь за свои собственные амбиции.

Данный путь был самым... убойным что ли. Подход, последствия которого не до конца ясны, а сам невероятно пугающим лишь по факту своего существования. Кем я стану, если решу воспользоваться этим вариантом? Громадным демоном-драконом о восьми головах с восьмью хвостами позади, который мгновенно превратился бы фактор, соизмеримого с биджу? Сохраниться ли тогда мой разум? Не превращусь ли я тогда в то, что вместе с врагами с не меньшим безразличием уничтожит все то, ради чего до этого боролся? А если и сохраню разум и уничтожу своих врагов, то что дальше? Ведь опять же, все те, кого я хотел защитить, станут чуждыми для меня. Сомневаюсь, что для огромного монстра, вроде биджу будет какое-то дело до всяких людишек. Изменение сущности однозначно должно привести к серьезным изменениям буквально во всем. Взгляды на жизнь, ценности, мораль, жизненные ориентиры.... Все это попросту встанет с ног на голову, не выдержав новых реалий. А я не хотел этого. Мне нравилось быть, пусть и необычным, но все же человеком с вполне себе человеческими потребностями и желаниями.

Безусловно существовала вероятность, когда у меня могло не остаться иных вариантов, кроме как попытаться реализовать данный подход. Вопреки всем желаниям, чаяниям и мечтам. И тут во весь рост вставал другой вопрос. Как? Каким образом, если возникнет такая необходимость, мне 'перейти на Темную сторону'? Что сделать такого, чтобы у меня выросли лишние семь голов и восемь хвостов, а мое тело вместе с мощью достигло апогея? Возможно ли провести возрождение в моем теле силы демона без использования таинственного артефакта? Или быть может, иных вариантов нет, и данный путь для меня закрыт, пока не будут подготовлены все необходимые условия?

Это требовало серьезных размышлений. И поиска дополнительной информации. И тут возникал еще один вопрос: где ее найти? В наших-то условиях. Здесь нет информационных фондов Кусанаги, которые занимались этим вопросом наиболее плотно и наверняка как минимум готовы, в случае чего, провести нужный ритуал на должном уровне. Также сильно сомневаюсь, что группа заинтересованных ребят, что работала отдельно от Страны Железа, как-то делились с чужаками деталями своего видения данного процесса. Конечно, можно было бы попросить Такаюши все, что он мог знать о древних демонах времен Империи, и я наверняка так и сделаю, но почему-то меня не покидала уверенность того, что даже этот казалось бы всезнающий старейшина вряд ли смог бы мне помочь в решении данного вопроса. Хотя, безусловно, кое-какие наводки он все мог предоставить. Что в свою очередь, смогло бы продвинуть ход изысканий.... Был конечно, еще один вариант. Морье. Такой же древний демон, к слову, имеющий примерно такую же форму и размеры, служивший Империи в свое время, и буквально при первой же нашей встрече распознавшего во мне чуть ли не старого соратника (плюс к варианту о моей трансформации в демона в случае проведения ритуала, а не его появления в моем теле для создания джинчюрики). Должен же он знать если не все, то хотя бы некоторые подробности.... М-да, какая жалость, что с ним договориться сейчас практически невозможно. Не после того, как я разрушил его планы по перерождению. Да и раньше информация от него вряд ли была бы верной. Сомневаюсь, что создатель призрачного легиона допустил бы появление конкурента. А учитывая его это многозначительное 'коллега', сильно сомневаюсь, что Ямато-но-Орочи был мирным зверьком, мирно почивающим в своем уголке мира, время от времени утаскивающий девственниц, подобно любому добропорядочному чудовищу. Это тогда они могли уживаться вместе, служа одной силе, а после ее краха, вероятность мирного сосуществования серьезно падала....Впрочем, я отвлекся.

Правда, витала в моей голове одна мысль. Видение, что так переполошило меня так сильно, неожиданно раскрыв вероятную тайну моего происхождения, посетило меня во время погружения в сущность самурая с его специфической энергетической системой. Это значит, что внутри я каким-то образом потревожил себя таким образом, что неожиданно получил столь интересные сведения. Тогда, быть может стоит покопаться внутри сущности остальных? К слову, можно сделать это, предварительно накачав их измененной природной энергией от плиты. Чтобы эффект был сильнее.

В голове что-то щелкнуло. Возник образ, который, казалось, наиболее полно отражает необходимую концепцию погружения. Самураи, усевшиеся в круг... хотя нет, спираль, в самом центре которого я...вроде бы, а рядом со мной сотворенный когда-то моими усилиями монстр. А вокруг облако модернизированной плитой природной энергии. Для лучшей 'проводимости', так сказать.... Хм.... Как странно. А ведь если подумать, то после всех понесенных потерь и оставленных в Стране Демонов помощников, их количество соответствовало количеству голов и хвостов демона-дракона....

Последние несколько дней выдались крайне нелегкими. Дело было не в насыщенности их какими-то неприятными занятиями или же необходимостью просто делать что-то, чего делать не хотелось. Нет, его никто не трогал, не дергал по пустякам, скорее даже наоборот, у него был своего рода отпуск. Он проводил время дома, имел возможность есть что вздумается, ибо в еде никто не ограничивал, спать сколько влезет, потому как не требовалось никуда идти, ну или тренироваться при желании, ведь 'старший' не просто так намекнул ему о возможности выйти за пределы города и даже обозначил квадрат, где бы его никто не побеспокоил. Да что там говорить, захоти он, никто не стал бы препятствовать ему предаваться увеселениям различного характера. СБ было плевать на то, сколько саке он выпьет и согласиться ли какая-то девушка разделить с ним ложе, пока это все было в рамках разумного. В конце концов, они сами могли без зазрения совести свести его с кем-то, кто не стал бы возражать провести ночь с воином-чужаком, на службе города. И тот факт, что она попыталась бы выудить у него ту или иную информацию его вряд ли бы смутил.

Однако напряжение, что чувствовалось в воздухе, физически не позволяло ему в полной мере насладиться всеми прелестями свободного времяпровождения. Чувство, словно где-то поблизости постепенно рос источник непрерывного давления, постепенно сводило его с ума. Тонкий слух то и дело улавливало какой-то непонятный шум, по коже то и дело пробегали мурашки, словно от резкого погружения в холодную воду, а самого его периодически прошибал холодный пот. Да и чакра.... Она чувствовалась как-то иначе. Нет, по прежнему ею можно было управлять также, как и раньше, не прилагая каких-то особых усилий, а при желании и смешать ее с зеленоватой сущностью окружающего мира. Но при этом с ней было что-то не так. И он не мог объяснить, что именно.

При всем этом, он продолжил безвылазно сидеть дома, не высовываясь и лишь изредка поглядывая в окошко, наблюдая за горожанами, что спокойно прогуливались по улицам. Безусловно, происходи что-то подобное раньше, он не задумываясь отправился бы на поиски источника напряжения. Нашел бы 'старшего', расспросил его и остальных учеников о том, что ощущают они, а в случае необходимости погрузился в более серьезные изыскания. Но сейчас он так не поступал. И этому существовала одна весомая причина. Внутренний 'Я', доселе предпочитавший тихо советовать или подсказывать, когда он испытывал определенные трудности, на этот раз довольно жестко потребовал остаться под крышей, пригрозив, в случае чего, парализовать его. Угроза была нешуточной. В способности соседа в своем теле он не сомневался и потому решил последовать этому совету.

Вот теперь и сидел, терпеливо высматривая в прохожих малейшие признаки беспокойства из-за именно этого напряжения. И до сих пор ничего такого не заметил. Попытки выведать у второй личности в своей голове что-либо результатов не принесли. Тот молчал, лишь раз холодно заметив, что выходить наружу опасно, не говоря уже о поисках источника. Потому приходилось пытаться что-то понять самостоятельно, опираясь лишь на собственные ощущения. Что было достаточно нелегкой задачей.

Пусть это ощущение возникло всего несколько дней назад, но он был уверен, что началось все куда раньше. Пожалуй, всего через несколько дней, после того как Ямагами ушел из города во главе своих самураев-марионеток. Именно столько времени потребовалось для того, чтобы в городе возникло странное ощущение некой пустоты. Фон окружающего мира изменился, словно став беднее, и чувства воина будто бы сбросили оковы, которые доселе их сдерживали. Понять, из-за чего появилось такое ощущение, не составило особого труда. А общение с учениками лишь подтвердило его умозаключения.

Ямагами чисто внешне мало выделявшийся на фоне своих подчиненных, практически идентичных друг другу к слову во время использования их особой силы, внутреннее естественно отличался. Даже несмотря на собственную ограниченность в применении подобной силы, бывший железнобокий однако все же мог ощутить разницу в общем резерве. Широ всегда чувствовался чуть сильнее. Загвоздка заключалась именно в этом самом 'чуть'. Только когда он оказался достаточно далеко и его присутствие окончательно 'развеялось', пришло осознание насколько велика была эта разница. Мастер превосходил учеников многократно. Оказалось, что его сила все это время находилась не внутри него, а вовне, окутывая город и окрестности огромным, пусть и едва заметным, облаком, которой, к слову, его подопечные активно пользовались. Когда же он ушел, то облако в полной мере уже никто поддерживать не мог. Ученики явно предпочитали пользоваться куда более тонко.

Некоторое время спустя, на фоне возникшей пустоты стало явственно чувствоваться наличие чего-то пусть и сильно знакомого, но вместе с тем вызывающего непонятные ощущения. Он тогда попытался найти ее источник, опасаясь возможных неприятностей (ну, или же тайных козырей, которые можно было бы использовать в общении с Ямагами). Естественно, рыскать по городу ему разрешения никто не давал, хотя этого и не понадобилось. Ночью, взобравшись на крышу и сосредоточившись на своих ощущениях, он довольно быстро нашел причину своего беспокойства. И впервые за все время взглянуть на мир глазами своего второго 'Я'. Один из домов ближе к центру окутывало едва уловимое облако силы, которое медленно, но верно, распространялось вокруг. А рядом с домом чувствовалось присутствие одного из подчиненных Широ, который, видимо, был на посту и караулил именно этот дом. Сопоставить факты проблем не составило. Дом Ямагами. А облако силы определенно напоминало сущность этого змея.

Слово 'дитя', оброненное вторым 'Я' тогда объяснило многое.

Насколько он знал, у Ямагами не было детей. Во всяком случае, вряд ли он успел бы ими обзавестись за то время, что бегал от железнобоких по всему миру. Да, с момента, как он оказался в этом городе времени прошло уже достаточно. Хватило бы на то, чтобы успеть завести. Но именно это и напрягало. По всем расчетам, максимальным возрастом юного потомка Широ могло быть всего несколько месяцев. А ведь он мог быть куда младше. И уже сейчас это дитя выделялось на общем фоне пусть и не настолько ярким, но пятном силы, доселе скрываемой лишь силой его отца! А тот, к слову, был достаточно силен, чтобы в схватке выстоять против Учиха. Немыслимо! Если малыш уже сейчас таков, то каким он станет через несколько лет? Во что он превратиться к своему совершеннолетию?

Следующие несколько дней воин внимательно следил за тем, как облако постепенно превращается в небольшой поток, что тянулся к самим окраинам города. Туда, где по обыкновению шли тренировки учеников Ямагами. Он наблюдал, как этот поток нередко менял свое направление, словно с другого конца он был привязан к чему-то и при перемещении данного объекта следовал за ним. Что это за объект опять же открылось как-то на удивление просто. Тот сам заявился в его дом, чтобы удостовериться в том, что у него все в порядке и никаких непредсказуемых действий совершать не собирается. 'Старший', как он его называл, или Огава Такэо — тот самый последователь Ямагами, что когда помогал своему наставнику перехватить его группу и выведать у него информацию.

Поток силы обрывался именно на нем. Ну, как обрывался. Скорее, он был прикреплен к его собственной ауре. К сожалению для бывшего разведчика, его чувствительность оказалась значительно хуже, чем он хотел и 'увидеть' саму суть взаимодействия между главным последователем Широ и его ребенком он так и не увидел. Хотя и прекрасно понял, что 'старший' сам осознавал всю степень качества данной связи. И явно был сильно напряжен от самого факта существования оной.

А потом состоялось возвращение Ямагами. Облако его силы накрыло город подобно волне, тут же скрыв под собой все любопытные взаимосвязи между разными существами на куда более тонком уровне. И на этот раз его сила существенно отличалась от той, что у него была раньше. Пусть она ослабела с того момента перед отбытием, когда змей накачал себя силой плиты, но вместе с тем стала куда темнее. При этом, что интересно, в ней уже не было того оттенка, что давала все та же плита. Словно тот безумный коктейль силы Ямагами переплавился, изменившись в качестве.

Встретиться с ним воин не успел. Если в момент возвращения ему попросту было неприятно выбегать и приветствовать этого человека, и он отложил это дело на следующий день, то когда указанное время настало, окружающий фон неожиданно изменился. И именно с того самого момента он так и сидел дома, следуя воле второй сущности в своем теле, ощущая вот это вот пресловутое растущее напряжение. Что-то явно происходило.

Как водится, все изменилось неожиданно. Сначала все нарастающее напряжение вокруг достигло своей кульминации. Все вокруг заволокло туманом, в котором начали формироваться странные призрачные тени непонятной формы. Мысли неожиданно быстро запутались, появилась тошнота, головокружение, чувство дезориентации. В голове промелькнула паническая мысль бежать куда глаза глядят, чтобы спастись от приближающегося кошмара. Из неоткуда появилось сильное давление, причем сообразить, физическое ли оно или ментальное ему в таком состоянии было не дано. А потом его второе 'Я' оборвало контакт с энергией окружающего мира, установив, как удалось понять позже, что-то вроде барьера. Защитный кокон силы, если быть точнее. Именно он и уберег от всего того, что творилось вокруг.

А затем все резко затихло.... Какой-то миг железнобокий все еще ощущал страшное давление, а все — тишина. Никакого тумана, никаких призрачных теней в нем, никакого давления. И что самое главное — никакого напряжения. Мир словно... вымер. Абсолютная тишина, от которой в душе зародился страх одиночества. Пустота.... Не было вокруг жизни, энергии, ощущения подлинной реальности. Исчезнувшая было паника снова подняла свою голову.

'Спокойно' — прошипел в голове знакомый голос, и мир снова резко обрел 'цвет'. Вновь вокруг появился шум привычной городской суеты, вдохнув в окружающую действительность настоящую жизнь. И мерное ощущение привычного облака силы... которая исчезала, растворяясь в другом, что распространялось вокруг.

'Что это чертовщина здесь творилась?' — обратился воин голосу, вглядываясь в окно и видя, как люди как ни в чем не бывало разгуливали вокруг. Словно и не было того безумия, что едва не свело его с ума.

'Ответы нужно искать снаружи' — было ему ответом, — 'Я отрезал тебя от окружающего мира, чтобы ты не пострадал. Это могло тебя убить', — добавил позже.

'Опять Ямагами что-то мутит?' — раздраженно принялся проверять свой клинок разведчик, намереваясь отправиться за ответами.

'Не переживай. Судя по всему, не ты был его целью. Простая случайность. Уж слишком необычным был выброс'

'А ты на удивление спокоен. Это точно не какой-то заговор с целью сместить меня с этого тела?'

'Твои подозрения неуместны. Если бы я хотел, то уже давно это сделал'

'Хм...' — бросил воин в ответ и направился к болотам. Именно там, судя по всему и произошел выброс.

'Осторожнее при встрече. Он не должен понять главного....'

Видимо змей опасался возможных неучтенных факторов. В тренировочном лагере не нашелся ни он, ни кто-то другой из списка его учеников. Царившая там полная тишина и запустение даже показалось странным после уже ставшими привычными здесь бесконечными медитациями и физическими тренировками. Впрочем, кое-что здесь все же было. Энергетический фон в этом месте заметно отличался от того, что был в городе. Для воина, пусть и не сильно подкованного в плане сенсорики все еще чужеродной по большей части силы, это было очевидно, когда он буквально своими ступнями чувствовал пропитавшую землю страну силу. Прислушавшись к своим ощущениям, бывший самурай был готов поставить свой меч на то, что в ней явно чувствовался привкус чего-то смутно знакомого. И дело было не в чакре, которая, по его мнению, была смешана с природной силой Ямагами. Вернее, не просто в ней как факте ее существования, а скорее наличия в ней необычных, но уже неоднократно ощущавшихся им свойств. Пусть и воспринимавшихся несколько смутно. Он определенно уже чувствовал что-то подобное, и был уверен, что неоднократно. И явно не здесь. Возможно, не будь она сейчас столь сильно перемешена с природной энергией, видоизмененной плитой и прочими вкраплениями силы различного характера, он смог бы вспомнить это. Но сейчас это явно было нереально. Хотя бы потому, что тот выброс силы, что взбаламутил окружающую действительность, здесь ощущался куда сильнее и отсюда можно было определить местоположение ее источника с куда большей точностью. Потому самурай не стал тратить время и направился по следу дальше к болотам. Где змей, судя по всему, и устроил какой-то свой очередной эксперимент по использованию своей силы.

Ямагами обнаружился в одной из незатопленных полян в достаточном отдалении от города. А если быть точным, то не он один. Здесь присутствовала чуть ли не вся 'братия' — целая куча бывших железнобоких, разбросанных вокруг в полном беспорядке, тот ужасный монстр, которого Широ создал путем манипуляцией с силой внутри него, чья половина тела торчала из воды, причем, не ушла она целиком лишь потому, что зацепилась за какую-то корягу. Были здесь и ученики. Все как один застывшие в позе медитации подобно статуям вокруг всех остальных в одном круге.

Что-то пытаться уловить здесь в энергетическом плане, и выяснить таким образом, живы ли все присутствовавшие не считая самого Ямагами (тот был единственным, кто не просто подавал признаки жизни, а вполне себе спокойно стоял на ногах и даже с несколько пришибленным видом озирался вокруг, при этом кажется, он мало что видел на данный момент) было равносильно подвигу. Над этим местом витало нечто.... Просто нечто. Объяснить, что это такое, энергия ли, или просто какая-то иллюзия казалось попросту невозможным. Тяжелое, вязкое, темное, хаотичное и вместе с тем подвижное, резкое, какое-то неуловимое, всепроникающее. С одной стороны, воин нутром чуял, что это нечто при неосторожном обращении со своей чакрой, было способно нанести серьезный урон, хотя и не в состоянии был пояснить, почему и как. С другой, в пассивном состоянии на его энергетику никакого воздействия как бы и не оказывалось, а вот давление на чувства было, и весьма серьезным. Звуки вокруг казались какими-то гулкими, свет мерк перед глазами, а все обилие запахов окружающего мира и вовсе сменилось каким-то одним — незнакомым, не сказать противным, но и приятным назвать язык не поворачивался.

'Бей его!' — неожиданно услышал он в голове знакомый голос на грани паники, и не успев даже понять, что делает, неожиданно послушался неумолимого приказа. В мгновение ока его клинок оказался в руках, а в следующий удар сердца он уже обрушил всю доступную свою силу на голову союзнику.

Порадоваться убийству человека, разрушившего его жизнь, или же испугаться от осознания лишения жизни того, кто мог обучить его путям познания силы природы и дать новый путь он не смог. Заряженный клинок попал по резко выставленной ладони, на мгновение покрывшейся зеленым светом. Чакра, вложенная в удар попросту стекла по всему телу Ямагами, сопровождаемая на всем пути своего следования зеленоватым свечением, пока неожиданно не исчезла. Заточенная и отполированная сталь вошла в плоть и остановилась, явно задев кость. Секундой позже пальцы Широ сжали лезвие, а сам самурай оказался в самом краю поляны, предельно сосредоточенный и готовый встретиться со змеем, что сейчас пустит его же меч против него самого. Плечо саднило после резвого удара кулаком. Если бы не бросок назад, он бы лишился руки. Сила змея впечатляла.

'Во что ты нас втянул?' — злобно прошипел он про себя, видя, как темнеет лицо Ямагами, а глаза наливаются кровью.

'Сейчас поймешь!' — было ему ответом.

Давление вокруг неожиданно исчезло, все чувства вернулись в норму, а мир наполнился прежними красками и звуками. Разбросанные тела начали подавать признаки жизни. Сам же Широ медленно перевел взгляд на свою окровавленную руку, по прежнему сжимавшую лезвие меча, выбитый у железнобокого. Чертыхнулся и отбросил окровавленный металл в сторону. Что-то прошипев про себя, оттер кровь с руки и внимательно осмотрел уже начавший затягиваться порез. И только после этого вновь посмотрел на того, кто оставил ему эту теперь уже царапину.

— Спасибо, — неожиданно улыбнулся он и вновь взглянул на свою руку, — Это был лучший способ! Хотя и опасный. Надеюсь ты это понимал и был готов.... Ну или же рассчитывал покончить со мной раз и навсегда. Впрочем, не важно. Остановимся и на том, что ты сделал все верно. А остальное к черту!

Он перевел взгляд на отброшенный клинок, поднял его, протер тряпицей, и потянул владельцу.

— Держи. Это твое, Тору-сан.

Поглядывая с недоверием, воин осторожно приблизился и взял меч.

— Вы были не в себе? — спросил он.

— Так это все же была попытка меня прикончить? — усмехнулся Широ.

— Я не знаю, что это было. Ямато потребовал ударить тебя. Я ударил.

— Вот оно что. Приятно осознавать, что наш договор все еще в силе и ты не решил просто воспользоваться ситуацией. А Ямато передай отдельное спасибо. Он быстро сообразил, что нужно делать. Если бы не он, не знаю, чем бы все это закончилось.... Я действительно был малость не в себе.

Он задумчиво оглядел медленно приходивших в себя бойцов. Почесал короткие сальные волосы, сунул руку за пазуху и извлек оттуда красный кристалл в золотой оправе. Некоторое время смотрел на нее, и положил обратно.

— Возвращайся пока в город, Тору-сан. Остальные скоро придут в себя. Мне пока нужно многое осмыслить.

Признаться честно, меч я не увидел. В тот момент я не то что видеть что-то, но и толком почувствовать его не мог, даже несмотря на по настоящему смертельную опасность в непосредственной близости. Тору явно не жалел сил, что вложил в удар и лишь ее концентрация позволила моим инстинктам в последний миг завопить об угрозе и заставить тело среагировать своевременно. К тому времени уклоняться от линии атаки было попросту бесполезно, потому вперед выдвинул руку. Если подумать — самое что ни на есть безумие. Нет, будь на ней привычные наручи, которые были способны выдерживать подобные атаки, можно было бы и не беспокоиться. Но в тот момент я был как раз таки без них, и, происходи все это в обычное время, а не после очередной моей, как выяснилось, авантюры, то потеря руки была бы самым легким ранением из всего того спектра повреждений, которые мог нанести подготовленный железнобокий с чудовищной вложенной в удар силой.

Что произошло сразу понять не удалось. Вот он меч, устремляющийся на меня, вот рука, что летит наперехват, вспыхивая при этом зеленоватым огнем. А потом все слилось в одну короткую вспышку. Чакра самурая окатила меня подобно воде, не причинив ни малейшего вреда, перед глазами мелькнули брызги крови, а по мозгам ударило чувство страшной боли от того, как треснули кости в руке. До сих пор пребывавший в состоянии транса разум, взорвался чувством праведной ярости, которая жаждала нанести такую же боль столь наглому противнику. Сообразить не успел, как свободная рука выпрямлялась с безумной скоростью, превращаясь в смертоносный таран, намереваясь пробить наглецу грудь и выбить сердце. Однако тот среагировал своевременно. Выставив замысловатый блок, он смог существенно снизить наносимый урон и разорвать дистанцию. Первой мыслью после этого у меня была немедленно воспользоваться оставшимся у меня в руках болезненным куском стали для быстрого свежевания врага, но чувство боли в тот момент позволило мне, наконец, раскрыть глаза и взглянуть на затянутый доселе туманом с бесчисленными призраками странных видений мир ясным взглядом. И ощутить величайшее облегчение, разглядев перед собой застывшего в боевой позе воина. Это был именно реальный мир, а не то воплощение ужаса, что я видел уже неизвестно сколько времени. С момента начала моего специфического эксперимента.

Когда я придумал идею организовать что-то вроде слияния между мной и моими бойцами, чтобы попытаться найти в этой объединенной структуре все секреты Ямато-но-Орочи, мной предполагалось всякое. Очередные видения, какие-то возможно более грандиозные внутренние 'строения', особая энергетика — примерно это и надеялся увидеть. Была также затея воспользоваться еще и плитой, чтобы углубить общий контакт, но этому помешал страх. Я испугался того, что процесс исследования и поиска ответов мог превратиться в процесс начала возрождения демона. А ведь изучение предусматривало именно определение степени допустимости данного возрождения и его последствий. Однако, все же без дополнительных элементов не обошелся. Кровавый кристалл Морье на мой взгляд, был тем средством, что могло мне помочь глубже вникнуть в суть процесса перерождения подобных сущностей. Ну а мои бойцы были привлечены для обеспечения безопасности. Кто знает, к чему приведет синхронизация между мной и моими змеями-самураями? Пусть уж они обеспечат хотя бы некоторое подобие барьера, который защитит жителей города от последствий. С той же целью решили взяться за делу в отдалении, глубже в болотах.

Подобрали островок среди топей, достаточно большое, чтобы вместить несколько десятков человек. Мои подчиненные из среды бойцов СБ разместились вокруг у самого берега, создав круг. Глядя на то, как они рассаживаются и начинают концентрировать природную энергию я думал о том, насколько нужной была их деятельность. Их силы против силы тех, что они должны были блокировать по мере своих возможностей были не соизмеримы. Я включил их в процесс пожалуй в качестве психологической меры. Для успокоения скорее моей совести, чем для реальной пользы. Ну и в какой-то мере в качестве дополнительной практики для бойцов в управлении силой. Когда им еще предстоит противостоять столь мощной силе в виде объединенных бывших железнобоких и своего тренера, все как один подкачанных энергией из плиты?

Далее уже разместились остальные. Ровно так, как я задумал. В виде большой спирали со мной в самом центре. Рядом со мной разместился монстр. И все. Для повышения 'проводимости' связи решили прибегнуть к такому методу, как тактильный контакт (по сути, просто взялись за руки). Не знаю, как это смотрелось со стороны, но почему-то глупым это зрелище назвать, думаю, было бы затруднительно. Хотя бы из-за устрашающей внешности участников 'мероприятия'. Пятнадцать бронированных воинов, одно чудовище, плюс люди, весьма отдаленно похожих на себе подобных. Зрелище, скорее было страшным, чем глупым.

Когда окружающее остров мои солдаты были готовы, собрав достаточно сил, я приступил к синхронизации. Выпустил свою силу, направив ее к монстру, при этом не прекращая давать команды остальным поступать также. Энергия всех присутствовавших должна была смешиваться, проникать друг в друга, превращая нас в элемент единой сети.

На этот раз войти в состояние этакого транса, в котором я смог бы увидеть то, что находится 'внутри' этой системы оказалось невероятно сложно. Меня никуда не затягивало. К тому же нельзя было сосредоточиться лишь на одном существе — элементе системы, а обхватить всю систему своим вниманием мне не удавалось. Процесс был сложным. Это тебе не управлять тысячами змей, чьи суммарные возможности пусть и перекрывают твои, но мощь одной твари значительно уступает твоей. Здесь каждое существо обладало примерно соизмеримыми возможностями и в полной мере синхронизировать с ними всеми одновременно было просто нереально. Потому мы просто сидели и пытались найти ту точку соприкосновения, которая и помогла бы мне нащупать вход туда, куда нужно.

Ответ пришел лишь на следующий день. Да, мы просидели целую ночь, гоняя энергию друг от друга, за все это время добившись лишь одного — войти в некое подобие медитации. Ну знаете, полное спокойствие, когда вроде бы бодрствуешь, но при этом ощущаешь время как-то иначе. Воспринимая его несколько отстраненно. Кстати, было еще кое-что. Оно было непосредственно связано с медитацией. За все это время окружающий воздух успел пропитаться нашей энергией настолько, что он стал казаться подобным воде. Росло давление, становилось тяжело дышать, а непрерывное движение силы напоминало что-то вроде водоворота. Полагаю, это могло продолжаться довольно долго. До тех пор, пока мы были способны выдерживать непрерывный расход собственной энергии и воздействие ее объединенной мощи на наши тела. И возможно, мы так и сидели бы, если бы не короткая вспышка кристалла Морье. И поразившая меня мысль-команда: 'Впусти!' И тут до меня дошло. Это не я должен был во что-то внедриться. Совсем наоборот. Являясь центром нашей системы, именно я должен был сыграть роль связующего звена, где могли встретиться потоки силы всех остальных.

Подумав какие-то мгновения и оценив возможные риски, я все же снял блоки, давая доступ всей энергии в мое тело. Сознание тут же скользнуло во мрак.

Разобраться что к чему в этом состоянии было нелегко. Мои глаза ничего не видели, уши не могли различить не единого звука, про запахи и вовсе молчу. С чувством равновесия и ощущения положения в пространстве творилось непонятно что. Я не мог определить, где находиться центр тяжести. Неоднократно возникало ощущение, что меня подвесили вверх ногами, хотя при этом ноги сами ощущали под собой твердую поверхность. Периодически проскальзывала мысль, что на самом деле я не стою, а лежу, при этом ноги просто упираются о какую-то стену.

Приспособиться удалось спустя некоторое время, когда тьма вокруг меня начала рассеиваться, позволяя более менее оглядеть окружающие несколько десятков метра пространства. Пусть что-то разглядеть в царящем здесь тумане было нелегко, но наличие зрения позволило сориентироваться в пространстве, справиться с различными сложностями и определиться с направлением своего движения. Теперь в этом тумане мне предстояло найти ответы на все свои вопросы.

Царивший до этого момента мрак так до конца и не рассеялся. Если быть более точным, то он рассеялся лишь местами. Светлый пятачок, наполненный туманом, был со всех сторон был окружен тьмой. Сама тьма, к слову, была неоднородной. Местами она была абсолютной, в котором не было ни малейшего проблеска света, а в некоторых местах она походила на куда более густой туман, нежели непроглядную черную дыру. Мне не пришлось излишне долго напрягать зрение, чтобы увидеть, что туман и мрак не остаются неподвижными. На границе соприкосновения этих двух сред угадывались признаки движения. Было несложно заметить, как они смешиваются между собой, местами переходя из одного в другое.

Разумеется, и то, и другое было энергией. Стоило лишь чуточку освоиться и постараться понять суть окружающих меня явлений, до меня быстро дошло. Поиски нужного места пошли куда ловчее. Потоки энергии пусть и двигались вокруг достаточно замысловатым образом, сосредоточившись, удалось легко определить общее направлении. И направиться прямиком туда. Чтобы потом, спустя непонятно сколько времени наткнуться на возвышающиеся громадные колонны, выстроенные в колоссальный круг. Кажется, я нашел.

Не знаю, дело ли в моем сознании, представляющем данный участок системы циркуляции в виде бассейна, или же ее строение было именно таким, но здесь обнаружилось точно такое же сооружение, что и у самурая. Правда с определенными отличиями. Да, здесь были те же три уровня, каждый содержащий свою отдельно взятую субстанцию. Первый — зеленый, второй — синий, и третий — черный. Первое и самое главное различие заключалось в размерах. Пусть по своему диаметру 'бассейны' не сильно отличались от того, что я видел у самураев, то глубина вызывала ощущение настоящего шока. Словно настоящий котлован, способный затянуть с головой.

Второе отличие заключалось в объемах. А точнее, в том, как это визуально выглядело. Глядя на то, сколько энергии было припасено в каждом из уровней и оценивать свое состояние только по ним, я мог бы сделать вывод, что сейчас испытываю сильнейшее истощение и нахожусь, как минимум, на грани жизни и смерти. Буквально в каждом 'бассейне' содержимое 'плескалось' на донышке. Чтобы заполнить хотя бы самый маленький из резервуаров, не хватило бы нынешнее содержимое всех остальных вместе взятых. Иными словами, мой резерв, которым я сейчас, как считал, мог гордиться, на самом деле мог быть увеличен как минимум в несколько десятков раз! Вот какими объемами силы должны оперировать демоны! Вот с какой силой мне повезло не столкнуться, не допустив высвобождение даже половины Морье.

Третье отличие я пусть и увидел раньше всех остальных, но обратил внимание на него позже остальных. Лишь когда оценил реальные масштабы собственной потенциальной мощи и догадался посмотреть на 'факел' на вершине всей этой конструкции. Размеры конуса были значительно больше, размеры труб превосходили аналогичные в несколько раз как минимум. И что самое интересное, количество точек выхода. Пламя поднималось лишь с одного (разумеется, пламя было куда слабее возможного), при этом их число составляло все восемь. И все одинакового размера. Очередной намек на колоссальные возможные объемы выработки силы в потенциале.

Все эти особенности уже сейчас непрозрачно так намекали, что мои предположения о сосуде для демона как минимум обоснованы. Если не больше. Пусть пока говорить о соответствии данной системы к системе циркуляции моей чакры в целом было рановато, но выводы были уже однозначно. Демон должен обладать поистине чудовищной мощью. Но вот способно ли мое тело его выдерживать в нынешнем состоянии было под вопросом. Из того, что я знал, мои каналы чакры уже сейчас были наполнены пусть и не на максимум, но где-то на половину точно. Из чего следовало, что превысить этот объем я мог максимум в два раза. Что было попросту ничтожно по сравнению с тем, сколько могло создаваться здесь, в этом сооружении. Для того, чтобы иметь возможность воспользоваться 'производственными' мощностями было необходимо наличие куда более развитой системы циркуляции. Не соответствие двух элементов общей системы были очевидны. 'Реактор' демона и тело человека. Элемент высшего уровня подключенный к корпусу низшего. Второе не было способно выдержать мощность первого в случае полной активации. Четкий намек на то, что произойдет в данном случае.

Сомневаюсь, что при пробуждении демона мне настанет конец. Вернее, не совсем конец. Наверняка те, кто занимался подготовкой сосуда были готовы к подобному развитию ситуации и предусмотрели все. Тело, под натиском чудовищного притока энергии будет вынуждено трансформироваться и именно тогда мир снова увидит возрождение громадной восьмиглавой твари. Вопрос был в том, сможет ли перенести подобное мой разум. Смогу ли я сохранить себя? Будет ли данная трансформация постоянной или же будет возможность принимать свой нынешний облик подобно совершенному джинчюрики?

Задумавшись над этими вновь всплывшими вопросами, я едва не упустил очередной элемент всей этой системы. Дыра. Или яма. Или колодец.... Засев на вершине сооружения рядом с факелом, я не сразу разглядел это на темном фоне поверхности. А когда разглядел, не смог понять, что это, пока не спустился и подошел. Странный провал на земле находился в отдалении от системы 'бассейнов' и был едва заметен. Собственно, увидел я его только потому, что над ним зависло облако темно-зеленого цвета с вкраплениями фиолетового. Которое постепенно переходило в сплошной мрак на высоте.

Провал оказался этакой воронкой, которая была просверлена прямо в центре массивной каменной глыбы круглой формы, что лежала прямо на земле. Ширина воронки чуть больше метра, а вот что касается глубины, то тут все было куда интереснее. Воронка обрывалась там же, где заканчивалась глыба, и далее внизу была лишь пустота. Иными словами, там, под этой глыбой, была пропасть, глубину которой было сложно определить. Возможно, дна не было вообще. Особенно если учесть то, что облако, что стояло над этим местом, состояла, как было нетрудно догадаться, из энергии, в которой мне не составило труда опознать объединенную силу всех тех самураев, монстра и меня самого, что я впустил в свое тело. Иными словами, это была своеобразная 'точка входа'.

Понять принцип работы данного объекта и его предназначение, несмотря на кажущуюся вроде бы простоту оказалось практически невозможно. А уж когда я вокруг 'бассейнов' нашел еще восемь таких же, то стало совсем весело. Количество вопросов росло в геометрической прогрессии. Во-первых, остальные плиты все до единого были 'закрыты'. То есть на месте воронок были каменные 'крышки' и естественно, никакого потока энергии от них не шло. И судя по всему, первая обнаруженная мной воронка также до этого момента была закрыта и открылась она именно в результате наших манипуляций. Во-вторых, каждая глыба существенно отличалась друг от друга. Поверхность каждого камня покрывали специфические узоры. Причем каждый был строго индивидуален. Один — состоял из округлых бессвязных символов, другой — из таких же, но резких и угловатых, третий — вообще походил на извивающихся змеек. И что странно, глядя на каждый из этих узоров, я будто бы ощущал во всем этом что-то смутно знакомое. И даже испытывал тень разных эмоций.

Побродив оп округе, и так и не поняв, что нужно сделать, чтобы получить ответы на свои вопросы, присел у воронки, с мерно поднимающимися клубами 'дыма' и задумался. Пошарив руками за пазухой, извлек кристалл Морье. И завис. На некоторое время. Кристалл здесь горел подобно огню, распространяя вокруг себя красноватое свечение, а в небольшом отдалении от него формировались едва уловимые глазу язычки фиолетового пламени, которые тут же исчезали.

— Интересно, — пробормотал я, разглядывая странный предмет и ухватившись за хвост мелькнувшей в голове мысли, потянул свободную руку к облаку. Через пару мгновений повинуясь моей воле, из нее начали отделяться миниатюрные фиолетовые всполохи, которые стремительно притянулись к кристаллу, начав образовывать вокруг нее своеобразное облачко.

Некоторое время спустя облачко одним щелчком сформировалось в миниатюрную рыбку, которая тут же блеснув красными глазами, начала оглядываться вокруг. Как любопытно!

Увидев меня, рыбка вздрогнула и попыталась дать деру. Но я тут, же сжал ее, не давая возможности сбежать, заодно окутав собственной силой. Усмехнулся.

— Интересно, — еще раз произнес я, поднеся существо поближе и вглядываясь в красные глаза, пытаясь уловить в них малейшие признаки разума. И через некоторые время со вздохом оставил это дело. В рыбке не было разума. Во всяком случае, я не чувствовал его. По всей видимости она не была очередной проекцией Морье. И сейчас он не находился здесь и не мог со мной общаться.... Правда, кое-что в этой рыбке все же было. С чего это она вообще сформировалась? Впрочем, учитывая то, что по легенде кристалл был ничем иным, как окаменевшей кровью демона, появившейся во время его перерождения или возрождения (точно не помню, как это звучало), то вполне возможно, что внутри него сохранились определенные... свойства. Присущие демону. Быть может, даже его определенные особенности.

В последнее время я часто начал подмечать за собой, как в моей голове часто что-то 'щелкает', после чего у меня появляются неожиданные мысли. Зачастую случалось так, что большинство из них оказывалось просто взглядом с другой стороны на то, что мне было давно известно. Вот и сейчас, я вдруг неожиданно 'вспомнил', что этот кристалл — продукт возрождения (ну или перерождения) демона. Возрождения! То есть, он образовался в тот момент, когда Морье явился в этот мир из... не знаю откуда. Иными словами, пережил процесс, информацию о котором я собственно и искал. С единственным отличием в том, что мне требовалась информация о несколько другом демоне. А если я уже во время своего первого контакта с этим кристаллом получил 'картинку', в которой данный ритуал как минимум, был продемонстрирован, то вполне возможно, в нем было 'записано' куда больше информации. Осталось лишь прочитать его. А ведь сейчас, создав оболочку из чакры, принимая таким образом, форму живого существа, он будто бы сам намекал, что подобное возможно. Это ведь не попытка получить информацию с полноценной проекции демона, с которой сложно справиться, и не попытка считать таковую с бездушного объекта. Кристалл создал вокруг себя оболочку. Он стремился к структуре именно живого существа, а любое живое существо было куда легче прочитать. Тем более, здесь. Можно сказать, в средоточии моей силы.

Притянув к себе еще больше энергии Морье, что была растворена в моей силе, постарался максимально укрепить структуру рыбы. Чтобы она стала более стабильной и не разрушилась. Рыбка восприняла вливание новых сил с энтузиазмом. И тут же попыталась вырваться. Бодрая зараза! И не скажешь, что до этого был кусок пусть и необычного, но камня.

Что можно сказать о процессе извлечения информации из непонятного существа, при этом имея весьма поверхностные представления об этом? В общем-то, ничего. Все мои доводы и предположения оказались как минимум ошибочны, ибо я так ничего и не смог найти. Я старался всеми силами, перепробовал множество способов, которые могли бы, как мне казалось, помочь, но не сработало. Кристалл хранил свои тайны также хорошо, как и сформированная им рыбка. А что можно сказать о том, что случается, когда долго не можешь добиться своего и разочаровываешься в себе? Срыв! Что со мной и произошло. Взбесившись тем, что мне никак не удалось добиться своего, от злости сжал рыбу так, что та просто взорвалась в моих руках. Сила Морье тут же рассеялась стремительными потоками вокруг, а сам кристалл коснулся моей ладони. Контакт был неприятным. Когда мои пальцы с силой сжались вокруг минерала, преодолев сопротивление окружавшей его энергии, я почувствовал, как мощный болезненный разряд ударил в мою руку. Красная молния мелькнула в воздухе и резко притянувшись к облаку над воронкой, стремительно разрослась, превратившись в чудовищной силы вспышку, свет которой поглотил все вокруг, ослепив меня. Окружающее пространство утонуло в ужасающем грохоте чудовищного раската грома. В относительно тихий мир ворвался настоящий шторм, безумная сила которой попросту буквально разнесла вокруг меня чуть ли не все. Каменная глыба под моими ногами раскололась и развалилась под своим весом, а я полетел в бездну. Проклятье! Кто бы подумал, что все запасы силы в этом месте сдетонируют от одной чертовой искры!

Падение продолжалось недолго. Можно сказать, оно прервалось практически сразу же. Стремительно рвущийся наверх поток тьмы подхватил меня и мгновением позже вышвырнул из котлована.

Оправился я быстро. И весьма вовремя, чтобы наблюдать, как тьма из котлована стремительно сформировала некое подобие змеиной головы с красными глазами, чье шипение прозвучало не менее страшно, чем еще не до конца утихший раскат чудовищного грома. Извивающаяся тварь попыталась вырваться наружу, но стоило ей оказаться над поверхностью чуть выше пяти метров, как она тут же потеряла свою форму и рассыпалось сплошным облаком. Которое вновь сформировало змеиную голову, стоило ему оказаться ниже. Очередные несколько попыток не принесли никакой пользы. Вырваться из заточения твари явно не удавалось. Что явно мешало. Посмотрев на меня своими кровавыми глазами, черный как смоль змей вновь зашипел. В тот миг я почувствовал сильнейший удар, нанесенный прямо по моему разуму.

'Открой остальные!' — шипело чудовище в моем мозгу, сопровождая каждое слово кучей образов разрушенных 'крышек'. Напряжение, создаваемое им, было сильнейшим. Я дрожал всем телом, голова чуть ил не закипала от боли. Инстинкты словно взбесились. Часть меня хотела сбежать, другая часть последовать призыву, третья — мечтала загнать тварь обратно.

Самосохранение, по обыкновению, сработало лучше остального. Я отпрыгнул назад, оказываясь дальше от опасного и непонятного соседства. Змей от такого зашипел еще страшнее, вновь ударил своим мощнейшим ки, но меня уже этим было не пронять. Пережив очередной натиск образов — мыслей, оказался у сооружения с бассейнами, готовясь, в случае чего, пустить в ход весь объем сохранившейся силы.

Тварь издало последнее злобное шипение, после чего неожиданно плюнуло огнем! На мое счастье, целился он явно не в меня, а в вершину конструкции. И тут же скрылся в глубине котлована, оставив меня наедине наблюдать за тем, как рядом с первым огоньком чакры разгорается второй, на этот раз красный.

В этот момент до меня, кажется, дошло, в чем заключался принцип основной принцип работы всей этой сложной системы внутри меня. Как должен сработать ритуал при его проведении. Какие последствия несет. И что мне нужно делать для того, чтобы этого избежать. Хотя бы частично.

Что произошло дальше, в общем-то только подтвердило мои умозаключения и опасения, дополнив новыми впечатлениями и ощущениями. Когда меня резко выдернуло в реальный мир, я не сразу смог прийти в себя. Вокруг меня царил настоящий хаос. Разбросанные тела моих самураев, отсутствующий монстр, застывшие подобно статуям подчиненные. Но их я видел сквозь туман, застилавший взор. В груди ощущалась неприятная боль, легкие словно высохли. Воздухом вокруг было практически невозможно дышать. Тяжелый, плотный, пересыщенный чем-то невероятно агрессивным и злобным, он напоминал какую-то вязкую жидкость, чем газообразное вещество. Ничего подобного раньше я еще не ощущал. Видимо, именно из-за этого и сработали мои инстинкты самосохранения. Иначе я мог просто задохнуться.

Произошедшее нападение Тору сыграло во многом положительную роль. Мало того, что он позволил мне рывком вернуть себе осознание реальности, так еще и отключил опасно взвинченные инстинкты, которые к тому моменту требовали начать действовать ради собственного спасения. И те порывы, что я ощущал на тот момент, меня пугали. Ну а стоило вернуть самоконтроль, как тут же удалось справиться и со странным воздухом. Разобраться что к чему, оценить просто запредельную концентрацию темной силы в воздухе и резко подчинить ее своей воле, частично рассеяв, частично поглотив. Что тут же благотворно подействовало на моих товарищей. Самураи начали приходить в себя, а уже серьезно погрузившиеся в природную энергию ученики, почувствовав ослабление напора вокруг, медленно потянулись обратно, избавляясь от опасных излишков энергии.

Когда более менее я разобрался с собой и даже перекинулся парой слов с Тору, после чего отправил его домой, некоторое время просидел на земле, прислушиваясь к своим ощущениям. Во-первых, внутри моей системы циркуляции чакры творилось что-то странное. Чакра внутри меня стала заметно тяжелее, ощущение от ее движения внутри стали куда более явными, а очаг ощущался куда сильнее. У меня было объяснение этому. Как-никак активировался второй очаг. Но свыкнуться с этим быстро вряд ли получиться. Ну и во-вторых.... Странное, смутное и какое-то пугающее ощущение после контакта с чакрой Тору. Будто вся та ужасающая мощь темной ауры, что недавно царила вокруг как-то уравновесилась под ее воздействием, придя к гармонии с моим телом. Что бы это могло быть?

В этом месте было сложно определить, был ли снаружи день или ночь. Не менее сложно было бы почувствовать то, тепло ли там, или холодно, идет ли дождь или быть может, царит засуха. Здесь нельзя было услышать раскаты грома, что довольно часто гремели в этих краях, вспышки молний, что нередко пронизывали небеса. Тишина, что всегда царила здесь, казалась нерушимой, и лишь редкий звук упавшей откуда-то капли воды и разбившейся о камень время от времени напоминали, что это не так. Застоявшийся воздух не знал сквозняка. А стены никогда не становились теплее или холоднее, всегда сохраняя все одну и ту же температуру.

Свет снаружи не проникал сюда. Пробиться сквозь толщу камня и почвы, он не был в состоянии. Если эти стены когда-то и видели свет солнца, то случилось это задолго до того, как про это место забыли те немногие, кто был посвящен в его тайны. Однако вечного мрака, как могло бы показаться, здесь не было. Пусть и слабое, но свечение с великого множества небольших зеленоватых камешков разгоняло тьму, предоставляя возможность четко разглядеть контуры стен, черные провалы боковых проходов, лестниц, что уходили либо наверх, в верхние ярусы древних катакомб, либо вниз, где в холодных водах подземного озера плавали слепые рыбы.

Человеку свойственно теряться в незнакомых местах, даже самые опытные путешественники, прошедшие сквозь бесконечные лабиринты жизни порою оказываются в тупиках. Что уж говорить про это место, большая часть которого было предназначено для подобной цели. Не допустить никого, запутать, завести в тупик, заставить вечно блуждать в бесконечной ловушке, из которой может вывести лишь тот, кто знает эти ходы. Кто понимает, когда и как они меняются. Пусть эти изменения происходили лишь в восприятии человека.

Это был лабиринт. Любой, кто когда-либо забредал сюда, делал именно такой вывод. Катакомбы, которым, казалось, нет границ, состоящие далеко не с одного уровня, наполненные бесконечным множеством ловушек, способных стать смертельными для любого непосвященного. И лишь те, кому была дарована карта, и кто получил право проходить по этим ходам, знал, что на самом деле лабиринт этот — невероятно прост, а бесконечное множеством проходов, комнат и тупиков — лишь результат игры света и тени. Творение древних мастеров иллюзий, которые смогли сделать так, что один и тот же закоулок этого места с разного ракурса выглядит совершенно иначе благодаря особому рельефу каменных стен и расположения светящихся камешков. А большая часть ловушек — на деле результат действия особого состава, что выделяли моллюски на берегах подземного озера. Растворяясь в воздухе, он поступал во некоторые части лабиринта, вызывая куда более сильные иллюзии, порождая фантомов в разуме любого забредшего сюда. Избежать воздействия этого состава можно было лишь постепенно привыкнуть к нему, натренировав себя распознавать границы между реальностью и плодом собственного разума.

Это место было старым. Настолько старым, что минуло не одно столетие с того момента, как в голову архитектора пришла мысль вырезать внутри горы многоуровневую систему тоннелей, и столько же, когда последний человек, видевший, как последний кусочек камня слетает от удара кирки сгинул. Даже в те стародавние времена мало кто знал о его существовании. А еще меньше догадывался, для чего его построили. Для чего придумывали столь сложную систему защиты. Для чего так долго и упорно стирали любые слухи из памяти людей самыми разными способами. Для чего со временем лишь избранные получали возможность войти внутрь и добраться до самого сердца лабиринта, после чего свободно выйти обратно.

Сердце подземного комплекса представляло собой круглое помещение. В какой-то степени, можно было бы даже сказать, сферическим. Стены, потолок и пол были выстроены так, чтобы создавать подобную иллюзию.

В самом центре помещения возвышался постамент в виде столба, целиком покрытый весьма специфического вида рисунками, символами и корнями светящегося в темноте растения. На самом постаменте же возвышалась объемная каменная чаша, в которой полыхало пламя.

Красные оттенки пламени отражались в глазах стоявших вокруг пятерых человек, время от времени перемешиваясь во вспыхивавших отблесках синего. Все как один, взрослые мужчины, покрытые шрамами, ожогами, некоторые морщинами, следами давно пережитых болезней, либо с седыми волосами, либо же с седыми прядями среди все еще темной шевелюры, смотрели на этот огонь, каждый погруженный в свои мысли. Огонь завораживал. Не тем, что он был таким особенным — красным, который будто бы смешивался с синим, нет. Куда важнее был смысл того, что это пламя обозначало. И не было в этом помещении никого, кто бы не понимал этого тайного смысла.

Молчание длилось долго. Каждый думал о своем, продолжая пялиться на чашу, и на языки пламени, что мелькали на ней. Ни один из них не показывал свои чувства, демонстрируя окружающим лишь маску человека. Лишь в глазах знающий человек, быть может, смог бы разглядеть что-то этакое, но и то лишь самую малость.

— Это случилось... — наконец молвил слово самый старший из всех, седоволосый старик, с густыми кустистыми бровями, из под которых на огонь глядели твердым холодным взглядом черные глаза.

Остальные не торопились что-либо отвечать, продолжая стоять, подобно истуканам. Лишь один из них позволил себе на мгновение оторвать свой взгляд с огня и оглядеть соратника. Остальные не сделали даже этого.

— Два пламени, — продолжил старик, потирая тонкую бородку длинными пальцами с желтыми ногтями, — Синее и красное.... Человек и зверь....

— Звериного пока мало, — протянул второй мужчина, чьи серые глаза так и не оторвались от пламени, а сама его коренастая фигура лишь слегка шевельнулась в такт словам.

— Это уже одна голова, — холодно отметил третий, — Ямато пробуждается. И делает это без нашей помощи.

— Без врат, — напомнил четвертый, — Не думал, что подобное возможно.

— Возможно. Еще как... — вновь сказал первый, — И в этом большая угроза. Так он будет вне контроля.

— Быть может, мы еще успеем все переиграть? — задался вопросом второй, — Без врат пробуждение будет медленным. Еще целых семь голов.

— Возможно, — согласился первый, — Но нужно торопиться. Если он нашел способ пробудить одну голову, дальше все пойдет по накатанной. Мы не знаем всего, чему его мог научить Дурман.

— Я думал, пацан потерял память, — заметил второй.

— Она вполне могла вернуться, — сказал третий.

— Так мы будем продолжать поиски врат или нет? — спросил четвертый, — Если да, то надо бы поторопиться, пока это не стало бесполезным и малыш не нашел другое место, куда вставить ключ.

— Однозначно, — вздохнул первый, — Но нужно ускорять темп. Не только мы могли заметить начало пробуждения. Железные узнают об этом рано или поздно. И немедленно бросят все силы на то, чтобы захватить его себе до полноценного пробуждения.

— Мы до сих пор не нашли никаких зацепок, где нам их искать, — бросил второй, — Она может быть где угодно. Нам нужно направление.

— Направление есть, — заговорил пятый, — Ходит слух, что железные уже прибрали их к рукам. А если это так, то только Три волка. Больше негде.

— Три волка! Нам туда не пробраться! — второй позволил себе взглянуть на пятого.

— Дурман смог, — отметил третий.

— Дурман был одним из них, — отмахнулся второй, — и выносил он младенца, а не кусок камня, размером с телегу!

— Это возможно, — спокойно ответил пятый, — Нужен лишь достойный отвлекающий маневр.

— Это невозможно даже в этом случае. В крепости сидит босс. Против него мы не выстоим. Как не выстоит никто другой.

— Есть способ, — продолжил пятый.

— Какой?

— Старик Оцу.

— Оцу? Чем нам может помочь этот склизкий тип? Вновь выдаст нас с потрохами?

— Выдаст, — согласился пятый, — Он передаст боссу о начале пробуждения Ямато. Что тогда сделает босс?

Мужчины замолчали, ухватившись за суть. Все прекрасно знали, что их главный враг сделает все возможное, чтобы остановить неконтролируемое орудие судьбы.

— Что нам это даст? Силы в крепости все равно превосходят все, что есть у нас.

— Два хвоста, — вновь отметил пятый.

— Серьезно? И как мы найдем эти два хвоста. В последний раз их видели на севере.

— Есть приманка. Мы запустим ее в Три волка. И двухвостый придет. Атака хвостатого — что может быть лучше для отвлекающего маневра. В суматохе можно будет похитить не одну каменную телегу.

— Корпус повяжет хвостатого....

— Это не проблема. Когда Ямато будет в наших руках, большинство из них перестанет представлять угрозу.

— Тогда быть посему. Только будем надеяться, что мы сможем обогнать босса и добраться до Ямато первыми. Иначе все будет кончено.

— Не волнуйтесь. Наша приманка сработает и на босса. Особенно такая.... Красоноволосая бестия, как-никак.

— Началось...

Слова Повелителя прозвучали тихо, но те, кто находился рядом, без исключения, их услышали. Никаких эмоций, никакого признака неприязни к самой ситуации, просто констатация факта. И человек, донесший до него этот факт, сейчас ощущал приступ величайшего облегчения. Буря, которой он так опасался, не разразилась. А если она и начнется, то он был уверен, что уже достаточно далеко отсюда. Вряд ли Повелитель останется в этих стенах, зная, что где-то за морем подняла свою голову бессмертная гидра. Пусть информатор знал обо всем лишь понаслышке, в основном черпая сведения из древних легенд, столь популярных в некоторых уголках этой цитадели, но могущество существа, пусть и не относящегося к числу девяти хвостатых зверей, но мало им уступающим по силе, он представлял прекрасно. А Повелитель же видел картину куда более цельной.

— Получили подтверждение от старика Оцу, — пролепетал тучный человек слева, — Его слова мало чем отличаются от того, что сказал уважаемый Мако.

Информатор покосился на коллегу. Сейчас у него не было ни малейшего желания задумываться о том, насколько же тот хорошо устроился. Никаких связей среди настоящей элиты, лишь благодаря удачному стечению обстоятельств и собственным крайне умелым действиям. Почти также как и он. Как жаль, что они не сошлись раньше, еще там, вне Трех волков. Вместе они добились бы куда большего. Хорошо развитая сеть осведомителей Кайоши, которая позволила ему занять одну из самых лучших мест в иерархии организации, и его собственная информационная база, которую он собрал, сам того не подозревая во время изучения древних руин, что в свое время привлекла офицеров одного из отделов Центра вместе могли стать серьезным фактором. Тень Повелителя была огромна, но даже так немногие удостаивались почести оказаться в ней. Жаль, что сейчас никто уже не станет пытаться что-то изменить. Каждый дорожит тем, что имеет, а пытаться взобраться еще выше, нервируя других опасных игроков, было чрезвычайно опасно. В конце концов, у Повелителя всегда на каждого готова замена.

— Свободны, — холодно произнес лидер и почти все, кто был рядом, тут же поспешили ретироваться. Все, кроме одного. Человек в броне личной гвардии.

Когда Мако, выходя из зала, бросил последний взгляд назад, то он видел фигуру командира гвардии, сосредоточенно выслушивающего речь Повелителя....

— ... И еще. Обеспечить максимальную сохранность артефакта. Усилить охрану, подготовить средства противодействия. Ты знаешь, о чем я.

— Да, Повелитель!

— Всех красноглазых я беру с собой. На их помощь рассчитывать не сможешь. Потому воспользуемся вторым пунктом нашего протокола.

— Как прикажете!

— Прекрасно. Тогда отправляюсь уже сегодня вечером. Люди уже должны быть готовы.

— Они уже готовы. Только отправим сообщение группу из Центра, чтобы перебросили тех Учих, что еще там. Они встретят вас на пути к Узушио.

— Повторюсь, высока вероятность нападения. Враги не дремлют. Особенно сейчас.

— Я вас не подведу. Все будет сделано в лучшем виде!

— Хорошо. Рассчитываю на тебя.

— Благодарю за доверие Повелитель!

Лидер организации Кусанаги и по совместительству, дайме Страны Железа — двух самых могущественных структур, вплетенных друг в друга в одном лице, человек направился в свои покои. Готовиться к последующему походу в отдаленную Страну Болот. Кааге нашел способ начать пробуждение оружия. Не самая лучшая новость. Даже не так. Просто катастрофическая новость! Оружие, он же Ямато — это не хвостатый зверь, не одно из творений Мудреца. Его не подчинить также легко, как тех бестий. Сложно ввести в заблуждение. Сложно победить. Сложно привлечь на свою сторону. Сложно заставить воспользоваться его пугающими способностями на пользу кого-то помимо него самого. Разрушительная мощь, бессмертие в самых удивительных формах, просто умопомрачительные возможности — это то, чем когда Кусанаги возжелали овладеть. И сделали все, чтобы так оно и случилось. Кроме одного. Не уберегли сосуд. Не уберегли сосуд, специально созданный для этого. Не завершили его подготовку в нужном ключе. Не взрастили в нем верность. Дурман сделал свой ход до того, как кто-то успел что-то понять. И создал самое кошмарное будущее, которое только могло ожидать этот мир. В том виде, которым его знали. При всем уважении к мастеру, даже он не знал всех секретов подготовки сосуда. Даже он не смог бы закончить его обучение. И даже он не смог бы научить Кааге управлять той ужасающей сущностью из восьми личностей, каждая из которых олицетворяла свою собственную бушующую стихию, сотканную из эмоций, знаний, инстинктов и особых возможностей, соединенную в одном теле.

Впрочем, кое-что в этой ситуации не могло не радовать. Они опоздали! Те, кто возжелал могущества и власти над древнейшим и опаснейшим оружием Империи, опоздали! Кааге пробудил красный огонь! Красную частичку бушующего могущества, воли и что самое главное, независимости. Пусть огонь сейчас слаб, как слаб сам сосуд, но влияние он будет оказывать самое серьезное. И вряд ли что-то или кто-то смогут теперь убедить пробудившуюся частичку сущности Ямато-но-Орочи последовать воле кого-то другого. Он не примет пути других. Он не примет того, что предложат эти беглецы, столь нагло ведущие подрывную деятельность. И самое главное, он не примет их помощи. Разве что поглотит их, дабы ускорить пробуждение других частичек. Они получат свое, когда попытаются воспользоваться своими уловками. А он получит свою возможность договориться с Кааге до того, как остальные огни зажгутся. А если нет.... Что же, значит такова судьба. Знал он его недолго и родственными чувствами не пылал. Либо он примет его сторону, став частью их линии, либо будет уничтожен. Третьего не дано. В конечном счете, есть много других, кто способен сыграть роль оружия. Даже не считая девяти....

Через несколько отряд покинул пределы крепости. Пусть его численность могла показаться не такой большой, как стоило бы ожидать, учитывая присутствие в подразделении самого дайме. Но вот мощь, которой он обладал... Когда-то переброшенный в Страну Болот экспедиционное подразделение было ничем в сравнении с этим. Тридцать воинов. Лучшие из лучших. Элита, состоящая из гвардейцев-ветеранов, самых подготовленных и опытных железнобоких и теней, обученные действовать совместно и обладающие серьезным боевым потенциалом. Еще не присоединившиеся бойцы из Центра, все как один бывшие обладателями шарингана — представители рода Учиха, несущих службу на благо Кусанаги. И напоследок — дайме. Тот, кто делал этот отряд настолько мощным. В том, что лидер Кусанаги сильнейший боец не сомневался никто.

Глава — 22

Охота

Человек и закон. Эти два достаточно емких понятия были неразрывно связаны с незапамятных времен, когда первые зачатки цивилизации только начали зарождаться. А возможно и еще раньше. В каждом племени существовали прописные нормы, истины, традиции, которые регулировали отношения между ее членами, не позволяя скатиться к хаосу и анархии. А с появлением государства отношение к закону стало куда более серьезным. За несоблюдение оного часто применялись меры, нередко заканчивавшиеся для нарушителя плачевно.

Большинство людей как правило, были вполне законопослушными гражданами. Пусть и с оговорками, но в абсолютном большинстве случаев обычный человек предпочитал следовать тем нормам и принципам, что царили в обществе. Кто-то из страха наказания, кто-то просто из принципа. И как в любом обществе, существовали те, кто их нарушал. Так или иначе. Кто-то совершал мелкие проступки, кто-то большие. У каждого были свои мотивы. Кто-то старался прокормить семью и потому крал хлеб, а кто-то старался решить свои проблемы устранением конкурента, ограблением, притеснением других.

Обычное положение вещей, в общем-то. Идеального общества не существовало нигде и никогда. Хотя некоторые из них добивались неплохих результатов. Где-то действовала система воспитания, где-то суровая судебная система с не менее суровой системой наказаний, где-то само отношение общества к подобного рода поступкам.

Страна Болот с недавних пор входила в число подобных успешных систем. Количество серьезных преступлений серьезно упало, и говоря по правде, продолжало снижаться, мелкие, пусть и сохранялись на былом уровне, но все же чувствовался надлом. Люди, которые ранее без особых проблем шли на нарушение закона, прекрасно осознавая перспективу угодить в руки палача, теперь действовали куда осторожнее, а некоторые и вовсе предпочли отойти от подобного рода дел. Были, конечно те, кто продолжал действовать по прежнему. Но масштабы были уже немного не те. И реакция на их действия становилась куда жестче и быстрее.

Причиной всего этого было чувство банального страха. Страха, который зародился в камерах многочисленных тюрем и за последние несколько месяцев умудрился распространиться по всей прибрежной зоне страны. И это не был страх перед близким знакомством с палачом. Было странно, но многие из заключенных, уже заранее обреченных на смерть, молили тюремщиков казнить их, а не уводить ночью в никуда.

Все началось с того, что по тюрьмам начали ходить слухи, один страшнее другого. Поговаривали, что власти отбирали из числа заключенных людей, совершивших наиболее тягостные преступления, помещали в отдельные уровни, а затем по ночам уводили куда-то в направлении болот. Никто не знал, куда уводили, зачем уводили, но все до единого были осведомлены — никто из тех, кто уходил, более не возвращался. Довольно скоро среди людей начали гулять самые различные предположения. Поговаривали, что 'счастливчики' отправлялись прямиком в алтари жрецов каких-то богов или духов в качестве жертв. И их души становились едой для тех, кому их жертвовали.

Довольно быстро появились истории о темном культе бога Джашина, последователи которого объявились на острове и, договорившись с властями, получают заключенных для жертвоприношения. И этих историй становилось все больше и больше, особенно по мере опустошения казематов. Количество заключенных, уведенных в болота, исчислялось сначала сотнями, а со временем выросло до тысяч. Народ забеспокоился. Среди людей появились слухи о том, что некоторые власть имущие начали сажать в тюрьмы по ложным обвинениям лишь для того, чтобы сбагрить их на ритуалы. Но, начавшиеся было волнения, довольно скоро затихли, когда по стране пошел слух о том, что один чиновник, попытавшийся провернуть нечто подобное, исчез со своими помощниками. А вот люди, кого попытались таким образом использовать вернулись обратно и принялись убеждать сородичей, что карают лишь особо тягостных преступников. На вопросы же о том, что же там в болотах твориться, никто из них однако, дать ответы не смог.

Были, правда, некоторые, кто утверждал, что не спроста с момента начала подобной практики количество свидетельств столкновения с огромными морскими змеями резко увеличилось. Вместе с числом ушедших на морское дно судов. Бывалые морские волки, всегда охочие до поражающих воображение историй, теперь все как один утверждали о небывалой активности морских чудовищ по всему морю к северо-западу от Страны Болот. Некоторые верили этим историям, некоторые скептически пожимали плечами, но мало кто оставался равнодушным. Определенно в стране творилось что-то непонятное. Пугающее многих, и в то же время, вполне удовлетворяющее большинство. Корабли доходят до портов? Доходят. Заморские товары доставляют? Доставляют. Свои товары отправить можно? Можно. Сократилось ли количество пиратов, напуганных змеями? Удивительно, но да. Стало ли меньше всякой нечисти на темных улицах и дальних дорогах, вершивших разбой? Несомненно. Так жить можно же? Можно. Вот и живем. А когда коснется меня самого, то тогда уже будем думать над этим всем. А слухами, как говориться, земля полниться....

Гость не проявлял никаких признаков беспокойства. Того самого, что так или иначе проявлялось в нем каждую прошлую встречу и позволяло с легкостью читать и мысли, и чувства этого существа. В нем не было былого трепета, не чувствовалось того страха, неуверенности, потерянности... И что самое главное, чистота, которая когда-то являлась отличительной чертой этого молодого человека, сейчас исчезла, уступив место чему-то... чему-то крайне пугающему, смутно знакомому, и одновременно притягательному.

То, что гость явился сюда по своей инициативе было более чем понятно. Старейшина не просто видел эту причину своими глазами. Он ее чувствовал, ощущал на грани инстинктов, осознавал своим разумом и даже в каком-то смысле предвидел ее еще тогда, в самую первую встречу. Тогда это было не столь очевидно, как сейчас. Было сложно определить суть проблемы. Но сейчас подобной проблемы не существовало. Он видел все. И он все понимал. Потому и готовился. Ведь даже его опыт не мог подсказать ему, за кем останется поле переговоров на этот раз. И в какую сторону качнется Равновесие в их отдельно взятом острове.

— Почему-то мне кажется, что вы снова повторите все ту же вашу первую фразу. Впрочем, чего уж тут ожидать. Сомневаюсь, что вы из тех, кто не понимает смысл поговорки: 'внешность обманчива', — произнес наконец, гость, сверкнув в полумраке своими янтарными глазами.

Хозяин в ответ лишь хмыкнул, отмечая самоиронию существа, что было первым за всю историю существования Рьючидо, кто не только попал сюда, но и потом еще и вернулся обратно добровольно. Заставив его, старейшину, призвать сюда.

— Ты совершенно прав, — сказал он. Прикрыв глаза, попробовал воздух языком и продолжил, — Твои внешние изменения говорят, что мы стали ближе. Но обмануть того, кто видит суть, этим невозможно. И да, твоя суть мне действительно противна.

Гость криво усмехнулся, на мгновение ускорив поток движения силы внутри своего тела, как бы демонстрируя эту самую 'суть'. Было видно, что сейчас вызвать раздражение хозяина он не боится совершенно. И сам хозяин понимал, почему. Перед ним стоял не простой наглый нарушитель Равновесия, научившийся создавать чакру. Если бы это было так, то даже с подобной внешностью человек напротив был бы мертвецом. Подобная наглость никогда не проходила с представителями его племени. Особенно в святая святых. Здесь. В сердце — средоточии их могущества.

— Что я могу поделать? Я не желал этого, но боюсь моя эволюция должна была рано или поздно прийти к этому. Вы когда-то сказали, что для вас загадка, чем я должен стать. Подозреваю, что сейчас это не так. И вам известен ответ.

Человек прищурился, ожидая ответа. Старейшина физически ощущал то, как его внимание концентрируется на нем, создавая определенное давление. Тот, кто раньше трепетал от одного его вида, сейчас сам пытался заставить испытать подобный трепет. Пока неудачно. Но ведь все было впереди...

— Также, как и тебе. Я бы спросил тебя, откуда, но не хочу тратить на это время. Мир большой. Там, где что-то тайна, в другом месте это прописная истина для каждого.... Мне кажется, или у тебя есть вопрос?

— Вопрос? Скорее вопросы. Много вопросов.

— Начни с самого первого. Я бы попытался угадать. Но не хочу. Играть в загадки будем в другой раз.

Гость кивнул.

— Если мы оба знаем ответ на ту загадку, что ранее нам была неизвестна, то почему.... Почему сущность того, кто таиться в моей крови и силе, противна вам. Я считал вас... наверное кем-то вроде родичей.

Хозяин позволил себе изобразить смех. Шипение заполонило зал, все тоннели, соседние помещения, и вырвалось наружу, привлекая внимание бесчисленных сородичей, что ощутили небывалое веселье самого старшего и одного из самых могущественных обитателей острова.

— Родичи? Это звучит так нелепо. И так смешно. Особенно от тебя....

Человек нахмурился, на короткий миг воздух вокруг него вздрогнул от ощутимо всколыхнувшейся силы. От этого старейшина засмеялся сильнее.

— Ты достиг многого, но видимо до сих пор не осознал своих достижений. Сравнивать нас и ЕГО — это вершина глупости! Это несравнимые понятия. Несравнимые сущности! Не заставляй меня приводить тебе примеры. Это прозвучит унизительно. Унизительно для меня и моих сородичей.

— Хм... Кажется до меня что-то начало доходить. Но ответа на свой вопрос я так и не получил.

— Это хорошо, что до тебя что-то дошло. Я всегда знал, что глупость — не твоя сильная черта... На счет ответа на вопрос, тебя устроит фраза: 'мы — разные'.

— Я бы не отказался от дополнительного пояснения.

— Скажи, все ли люди тебе симпатичны просто так? А насколько тебе симпатичны те, кто преследует тебя? Те, кто пытается убить твоих близких? Те, кто убивает всех просто по прихоти?

— Вот оно что...

— Не совсем. Я не говорю, что ОН таков, какие я привел примеры. Нет. Разность заключается в другом....

Гость задумался, что-то прикидывая в уме, после чего кивнул. Хозяин удовлетворенно прикрыл глаза. Напрягаться и пытаться пояснять противоречивую суть отношений между его родом и Прародителем человеческим языком не хотелось. Не было в этом языке таких слов, таких понятий.

— Что же. Кажется, я понял. Не все правда, но суть, вроде дошла... Тогда, у меня другие вопросы. Первый из них: что ОН такое? И я не говорю о внешней стороне вопроса.

Старейшина задумался. Он понимал, что Ямагами по меньшей мере осознает суть того, к чему он сам, возможно даже сам того не желая, двигался. И получив ответ на свой первый вопрос, не уяснил для себя что-то новое, а лишь подтвердил собственные изначальные теории.

— Сложно объяснить то, чего сам не до конца понимаешь, — начал он, прислушиваясь к току силы внутри человека. Да, он не ошибся. Каким бы слабым не был второй источник, он уже чувствовался. Красная сущность активно смешивалась с синей и зеленой, создавая крайне отталкивающую смесь. Он знал, что это еще только начало процесса. И суть его гостя изменится не меньше семи, а в идеале и восьми раз, переходя в совершенно иное качество. Но пока все это выглядело не сильно привлекательно, — Ямато-но-Орочи — это не змея. Ты понимаешь это не хуже моего, пусть даже никогда с ним не сталкивался вживую... Хотя о чем я говорю. Ты с ним в прямом контакте с самого рождения. Что тебе также прекрасно известно. Не суть. Он не змей. Люди когда-то назвали его драконом, но и это далеко от истины. Драконом он никогда не был, равно как и змеем. Это все придумки людей, которые не разбирались во всех тонкостях. Ямато-но-Орочи — это Прародитель.

— Демон, — одновременно с ним вставил слово Ямагами.

— Это тоже человеческий термин, — отмахнулся старейшина, — Впрочем, он-то в каком-то смысле тоже верен. Наиболее близок, я бы даже сказал. Хотя люди вроде бы и девятерых называют демонами, что неверно. Девятеро — это лишь частички Древа, порожденные в этом мире. Ямато-но-Орочи, также как и Древо — это существо, пришедшее из другого мира.

— Из какого?

— Откуда мне это знать? У меня нет подобных знаний.

— Понятно.... Что вы имели в виду под словом 'Прародитель'?

— Мы — порождения его сущности. Под 'мы', я имею в виду подобных себе. Змей, драконов, рептилий различных мастей. Но мы, не его потомки в естественном понимании.

— Малопонятно, но смысл вроде улавливаю.... Вы появились на свет под воздействием его силы. Тем или иным образом, верно?

— Можно и так сказать.

— Хорошо.... Так, что же такое Ямато-но-Орочи? Не в общем смысле. Меня интересует его сущность. Его строение. Его возможности. Я понимаю, что он должен представлять собой восемь разных источников силы, единых в одном теле, это так?

— Хм. Почти. Это не просто восемь источников силы в одном теле. Это восемь разных сущностей в одном теле. Каждая сущность имеет свой источник силы, свои отдельные возможности, свои уникальные черты, и что самое интересное, свой самостоятельный разум, что при этом объединен в одну личность.

— Восемь разумов в одной личности.... Я думал, что возможно существование восьми личностей в одном разуме, но не наоборот.... Хм, это сложно понять.

— Естественно. Такое существо понять сложно.

— Еще сложнее будет его контролировать...

— Контролировать? Не смеши меня, Широ. Это тебе не один из девяти. Это даже не Безумие Древа. За всю историю никто не смог контролировать Ямато. С ним могли договориться, но не могли подчинить. Он подобен Древу. А Древо нельзя контролировать.

— Можно. Нарушительница Равновесия сделала это.

— Это ошибочное мнение. Она слилась с ним в единое целое и заразила его своим безумием. Лишь после этого Древо превратилось в Безумие с десятью хвостами. А Безумие — это не Древо.

— Не буду оспаривать вашу мудрость. Но тогда объясните мне, поему нельзя будет подчинить Ямато? Восемь разумов ведь соединены в одну личность.

— При попытке подчинить которую каждый из которых обретает самостоятельность.

— При помощи глаз Мудреца можно подчинить всех Девятерых разом. А восемь меньше чем девять.

— Могущество Мудреца было воистину огромным... Но Ямато — это другое дело. Каждый из девяти — это одна независимая личность. С одним телом. Ямато — это восемь разумов в одном теле с одной личностью. Подчинить подобное сложно само по себе. А если это удастся, то каждый из восьми станет действовать отдельно. Если все восемь будут подчинены, придется разбираться с шестнадцатью.

— С шестнадцатью? Вы меня совсем запутали.

— Каждая голова имеет свой разум. К каждой голове подходит свой хвост. Если у Девяти количество хвостов указывает на уровень силы, то у него — это количество спящих разумов.

— Эмм.... Что? Только не говорите, что в хвостах Ямато припрятан мозг.

— Не скажу. В них припрятана частичка его сущности, которая способна активизироваться при необходимости.

— Простите за нескромный вопрос. Но откуда вы все это взяли. Сомневаюсь, что кто-то был усиленно занят его изучением... Вернее, кто был настолько успешен, в своих исследованиях.

— Когда я сказал, что мы не являемся потомками Ямато-но-Орочи, не говорил, что таковых у него не было. Думаю, ты знаешь такое слово, как гидра.

— Гидра.... А они...

— Истинные порождения Прародителя. Его плоть и кровь. Сложно сказать, остались ли еще они на этом свете, или их уже всех истребили.... Мы много воевали с этими тварями, отвоевывая себе место под солнцем и возможность жить дальше не опасаясь того, что нас пожрут. И натерпелись достаточно.

— Неожиданное откровение. Вы не боитесь рассказывать это...

— Тебе? С чего бы это?

— Кровная месть и все такое.

— Ямато всегда было плевать на них. Также как им было плевать на своего родителя. Ничего особенного, просто такова их природа.... К тому же, Ямато ведь был не один. За всю долгую историю его существования эта земля видела не одно его воплощение, каждое из которых кардинально отличалось от предыдущего.... Опережая твой вопрос, скажу, нет, Прародитель далеко не так бессмертен, как кажется. Это люди думают, что его невозможно убить, и, в общем-то, они правы. Убить его действительно сложно. За всю его многовековую жизнь это удалось лишь единожды, и то сделал это далеко не человек. Говорят, что удалось это лишь за счет хитрости. А так, да, как и любая гидра, он мгновенно восстанавливается, способен даже отращивать свои головы. Но вместе с тем, он подвержен старению. Его тело — это не энергия в чистом виде, а плоть. Возродившись один раз, он жил, пусть и довольно долго, медленно старел и со временем умирал, чтобы потом возродиться вновь. И как я понимаю, он всегда возрождается в чужом теле, используя его как сосуд. Что самое забавное, при этом личностью Ямато становиться личность носителя....

Ямагами молчал долго, переваривая полученную новость. Пока он думал, старейшина внимательно изучал его, отмечая про себя бушевавший внутри его гостя шторм силы, который, однако, не вырывался наружу. Сила человека двигалась, кружилась, хаотично меняла направление.

— Если личность сосуда становиться личностью демона, то получается, что контроль над ним у меня уже есть?

— Смотря, как ты умеешь контролировать себя, Широ. Восемь разумов Ямато соберутся из твоих качеств и особенностей. Внутренние желания, стремления, свойства сгруппируются на отдельные восемь частей и обретут самостоятельность. Ты не будешь контролировать одного демона. Ты будешь пытаться собрать себя из восьмерых Широ и в зависимости от того, какой из них будет доминировать, таковым и будет твое мышление, точка зрения и прочее.

— Почему-то мне все же кажется, что мы рассуждаем неверно. Может быть все же восемь личностей в одном разуме?

— Нет. Личность будет одна. Просто каждый разум обладает определенными свойствами, качествами и образом мышления. Личность формируется на основе всего этого.

— Понятно, — после долгой паузы молвил слово гость, почесав голову, — Тогда у меня последний вопрос. Как мне пробудить Ямато-но-Орочи до конца?

— Ты и вправду хочешь этого? Навсегда стать восьмиголовой и восьмихвостой тварью, возможно с полностью покореженной личностью и совершенно другими жизненными принципами. Перестать быть Ямагами Широ и превратиться в Ямато-но-Орочи. Того, кого твоя Йоко никогда не примет, а возможно, уже ты не примешь ее.

— Я все это понимаю. Просто, очень велика вероятность того, что иного выбора у меня может не быть. Также, как и то, что обратного пути у меня уже нет. Потому, скажите. Как?

— Нужен ключ.

— Он у меня есть.

— И врата, известный как Алтарь.

— Это костыль. Ямато-но-Орочи возрождался много раз до его создания, судя по вашему рассказу. Можно обойтись и без него.

— Можно. Тогда остается только сила. Много силы....

— Больше, чем я смогу собрать из окружающего мира?

— Почему же. Нет. Можно и собрать. Пусть это и будет долго. Очень долго. Ты ведь понимаешь масштабы? Сколько нужно силы, чтобы Ямато обрел свою полную силу?

— Хм... Возможно, у меня есть вариант на этот счет. Но мне потребуется помощь.

— Помощь? Какая?

— Хоши — крайне крупный и могучий змей. Мне нужно еще несколько подобных ему. Как минимум, равных по силе.

— Что ты задумал?

— Устроить охоту на черепаху.

Последние пару недель выдались необычайно напряженными и насыщенными. Каждый день с того самого злополучного столкновения с силами того царька непременно приносил все новые испытания, события сменяли друг друга с необычайной быстротой, не давай времени толком переварить происходящее. Жесткая схватка, ранение, страшное испытание по пробуждению новых улучшенных глаз, чудовищный массив информации, выложенный учителем, короткое лечение и первое в жизни погружение в тот самый бездонный океан силы, что, как оказалось, существовал параллельно с ними, оставаясь совершено незамеченным, странные ощущения, что не давали ему покоя по ночам, и непрерывное следование этим самым ощущениям. Тадао, словно с цепи сорвавшись, непрерывно сканировал его (это он теперь чувствовал невероятно хорошо), и при малейшей замеченной странности тут же давил, требуя все рассказать, после чего подключался сам и 'пошарив' некоторое время по округе своей силой, авторитетно указывал направление движения. Его постоянное: 'след, мы напали на след' уже бесил воина до невозможности, но перечить сопровождающему не торопился. Жесткое наставление учителя он старался выполнять по мере возможностей, без лишних разговоров.

Факт того, что после пробуждения новой грозной версии шарингана и обстоятельного разговора с Ямагами, он называл его не иначе как 'учитель', сначала даже его поверг в шок. Приоритетная цель для захвата, опасный противник, а затем и враг, положивший не один десяток, если не сотню его бывших соратников, а затем захвативший его и подчинивший своей воле, до этого момента никак не мог ассоциироваться с этим словом. Он мог быть кем или чем угодно, от простого средства достижения своих целей, до, если уж на то пошло, вынужденного временного союзника (опять же для достижения именно его целей), но никак не учителем. Источником информации да, учителем нет. Но та ночь изменила все. С того дня, как он проснулся после тяжелого разговора, Ямагами Широ в голове крепко засела мысль называть его именно как наставник. Учитель, мастер, обладатель весьма авторитетного мнения, чьи указания следовало выполнить, желательно без лишних вопросов, но при этом сам по себе этот человек не стал для него близким другом, которому он мог с радостью рассказать все свои тайные чаяния. Скорее наоборот, все его нутро твердило ему об острой необходимости сохранять как можно большее в тайне, продолжать выстраивать свою линию и ни в коем случае не воспринимать того как лицо, которому можно доверять. Но при этом учителем он быть не переставал. Этакий выворот сознания, не иначе. Или же весьма хорошая попытка ментального воздействия.

Ему уже было известно, что Ямагами может заставить сражаться на своей стороне даже закаленных бойцов Кусанаги. На его глазах разведчик Тору вырвался из Центра, снося все на своем пути, а потом яростно сражался с ним, помогая своему хозяину захватить его. Он своими глазами видел лагерь, который был уничтожен атакой неожиданно атаковавших своих соратников самураев. Опять же, под влиянием того самого одного человека. Но одно дело предполагать или даже знать о подобных возможностях и другое, испытать это на себе, при этом на совершенно другом, куда более тонком уровне. Он следовал воле учителя, ведя поиски своих кровных родичей, но делал это, вроде бы, по своей собственной воле. Собрать всех родственников, обладающих одной линией крови и одними общими характерными особенностями, объединить их в единый клан и завоевать себе хорошее место в этом мире. Вот она, вполне себе достойная цель, которую он сам же хотел достичь. Что будет потом, когда он соберет свой клан, пока думать было рановато, хотя были кое-какие мысли по этому поводу были... Империя была обширна, и перестать расширяться не собиралась, а выходцы его рода всегда там были на хорошем счету. Как целый глава рода со всеми линиями крови внутри, он мог стать значительно более влиятельным человеком, нежели обычный офицер Центра... Что примечательно, эта мысль ему почему-то казалась несколько более 'тусклой', нежели других вариантов, в которых не фигурировали Кусанаги. А уж сравнению с основной задачей по поиску и вовсе терялась. Не было ли это скрытым влиянием на личность? Ямагами был в состоянии войны с Кусанаги, и как подсказывала теперь его интуиция, сбор потомков Индры шел с единственной целью — создать средство борьбы с этим могучим противником. И вполне мог старательно начать закладку фундамента этого проекта через него — постепенно вкладывая нужные мысли прямо в его подсознание.

К слову, это было причиной того, из-за чего он чуть позже уже осознано и с некоторой толикой признания, начал называть бывшего врага учителем. Частичка силы Ямагами оставалась в его теле. Он чувствовал это постоянно, именно благодаря ней раны так быстро зажили, а он ощутил погружение в океан энергии. Именно при ее помощи тот ограничивал его силу, а раньше и вовсе чуть ли не полностью блокировал. Используя ее же он пробудил мангеке шаринган в теле Учиха, находясь при этом за морем. Поразительные способности и уникальные возможности! Такого рода успехами не мог похвастать никто из его знакомых, а ведь среди его круга общения были весьма выдающиеся воины и адепты тайных искусств. Истинные мастера, ветераны, гении в сравнении с Широ в этом плане просто меркли. Утадзи знал, что всего этого можно достичь. Он видел это на примере учеников змея, видел это на примере того же Тору. Но единственным человеком, способным обучить его был все тот же Ямагами. Так, почему бы не попытаться извлечь выгоду подобного рода, воспользовавшись навязанным мастером порядком взаимоотношений? В качестве дополнения к обучению пользования новым шаринганом....

Разговор с мастером после пробуждения мангеке был пока последним. Буквально сразу же после пробуждения Тадао, следуя известным только ему наставлениям, провел ускоренную процедуру лечения, после чего в двух словах передал распоряжение: ускорить темп поисков. Когда же Учиха задал вполне справедливый вопрос, каким образом это сделать, сопровождающий и устроил ему погружение в 'океан'. Этот процесс открыл ему новую неожиданную способность — через эту безграничную массу энергии ему удалось 'почувствовать' присутствие кого-то близкого по крови и силе. Вернувшись в реальность и поведав ожидающему ученику Ямагами о своих ощущениях, тут же получил подтверждение, что это именно то, что и ожидалось. После этого они только и делали, что непрерывно двигались, стремясь скорее дойти до первых красноглазых потомков Индры. Вопросы на тему, когда мастер соизволит преподать уроки своему новому ученику оставались без ответа. Вернее, ответ был, что всему свое время, который, естественно, мало устраивал Утадзи, но пока он продолжал следовать указанной линии. В конце концов, если Широ ожидал от него сбор клана под его руководством, то он так или иначе должен обучить своего ученика пользоваться дарованным оружием. Правда, с каждым днем ощущение того, что он теряет время становилось все сильнее. И чем сильнее он ощущал приближение к своему первому сородичу, тем сильнее росло это ощущение....

Наставление он все же получил. Вернее, даже целых два.

Это случилось в тот момент, когда они уже почти достигли своей цели. Человек с кровью Учиха ощущался уже достаточно близко, они двигались к нему со всей возможной скоростью, стремясь скорее найти его. И именно в этот момент, когда они пробирали сквозь заросшие лесом холмы, Тадао неожиданно остановился, что-то почувствовав. На вопросы о том, что происходит, он долгое время молчал, а потом попросту слег на землю, покрывшись холодным потом.

Более суток Тадао оставался неподвижным. Он стал абсолютно белым, его глаза налились кровью, горя янтарным огнем, выступили клыки, полностью покрылся чешуей. Вокруг него постепенно начала расширяться пугающая аура. Утадзи не знал, что происходит. Если вначале он решил, что тот просто что-то почувствовал, и для этого сосредотачивается, то позже понял, что что-то не то. Раньше, когда сопровождающий вел поиски, с ним никогда не происходило ничего подобного. В этот же раз все было иначе.

Учиха решил, что это идеальная возможность самому установить связь с Ямагами и прикоснулся к Тадао, сосредотачиваясь на его силе. И пожалел об этом. Вся та чудовищная мощь, к которой был подключен ученик змея устремилась на него. Шею обдало огнем, тело тут же парализовало, в голову вонзились раскаленные иглы. Перед глазами он увидел вспыхнувшее красное пламя и вырывающегося из под земли громадного черного змея, собранного из темного облака. Что-то страшное, мощное, ужасающее и безумное обрушилось на него. С трудом оторвав руку от Тадао, он смог отделаться от страшного видения. Чтобы через некоторое время с ужасом заметить, что его собственная кожа стала совершенно черной, покрылась волдырями, а на руках и ногах выросли когти. Шокированный он смотрел на собственное тело, не в силах понять того, что происходит...

Когда Тадао пришел в себя, он опешил. Учиха был полностью черным, с горящими желтыми глазами, когтистый, с отросшими волосами. Существо, все еще похожее на человека, но при этом сильно отличающееся от него. Также, как и последователи Ямагами, только по своему.

Утадзи контролировал себя, но был на грани. Не в силах толком управлять изменениями, он с каждым мигом все больше и больше приближался к тому моменту, когда произойдет срыв. И вряд ли это закончиться чем-то хорошим для них обоих.

Тадао немедленно бросился на помощь. Ему не нужно было быть особо наблюдательным, чтобы понять, что твориться с доверенным ему ценным ресурсом. Молниеносный бросок к корчащемуся от боли Учиха и он уже пытается всеми силами обуздать бушующую внутри последнего 'сырую' природную энергию.

Энергия не поддавалась. Успевшая уже частично смешаться с чакрой Утадзи, а также содержащая в себе странную темную составляющую, она продолжала самостоятельно концентрироваться в теле воина, стремительно меняя его внешность. Привыкший подсознательно адаптировать окружающую силу природу под себя в стиле учителя, оперативнику еще никогда не доводилось иметь дело с силой, которая существенно отличалась от привычной ему с 'привкусом' змеи. Это была именно чистая природная энергия в невероятной концентрации с собственными странными особенностями.

Понимая, что ситуация выходит из под контроля, он активировал замок в теле Учиха, чтобы сила Ямагами стала чем-то вроде противовеса. Сработало это лишь отчасти. Вырвавшаяся на свободу энергия учителя моментально устремилась в голову, немедленно 'осветлив' кожу воина, заодно убрав желтизну с глаз. Волосы слегка укоротились, потемнели, вокруг глаз сформировались едва заметные темные круги.

— Помоги! — прохрипел Утадзи, корчась от боли, кусая длинными клыками свои губы и царапая когтями грудь, не в силах дышать.

— Терпи! — крикнул Тадао, стараясь успокоить скорее себя, чем страдающего сопровождаемого и погружаясь в транс.

Нужно было как можно скорее остановить приток энергии в его тело. Прежде чем приступить, он привычно отправил сигнал Ямагами. Помощь наставника была необходима. А уже потом начал возводить барьер вокруг тела Учиха из собственной силы.

Сила Утадзи сопротивлялась попыткам ограничить себя. Каждый раз, когда некое подобие кокона только-только формировалось, то небольшая вспышка энергии вырывалась из его тела и пыталась пробить канал наружу. Тадао боролся с этим всеми силами, медленно неуклонно блокируя все попытки, и укрепляя барьер.

'Что тут у тебя?'

Оперативник, всего чуть более получаса назад до дрожи испугавшийся той силы, что несла в себе сущность Ямагами через целое море, сейчас был невероятно счастлив слышать его голос. Уж кто-кто, а этот человек был тем, кто был способен разобраться с этим творящимся безумием.

'Вот!' — указал он на бесящуюся внутри соратника мощь.

'Интересно. Позволь мне'

'Конечно!'

Тадао расслабился, давая возможность Широ взять под контроль собственное тело, чтобы тот решил проблему.

Учиха очнулся, когда почувствовал, как из его тела вырвали что-то тяжелое и неконтролируемое. Немедленно вернувшаяся ясность ума, отступившая боль и ощущение присутствия чего-то до боли знакомого заставили его немедленно оценить ситуацию и сориентироваться в пространстве.

Рядом сидел Тадао. Впрочем нет. Взгляд, ощущения, исходящие от него, поза — все это явно намекало, что это уже совершенно другой человек. Задавать вопрос, кто именно было глупо.

— Учитель, — с трудом поприветствовал он сидящего, шаря вокруг в поисках бурдюка с водой. Пить хотелось неимоверно.

— Ученик, — в тон ему бросил Ямагами, наблюдая за ним своими змеиными глазами.

Отпив воды и плеснув немного на лицо, воин тяжело вздохнул. Взгляд наставника не отличался добродушием. Холодный, явно раздраженный.

— Что со мной было?

— Ты чуть себя не убил, — было ему ответом. Произнесенный абсолютно равнодушным голосом, он заставил воина невольно вздрогнуть, почувствовать при этом знакомую боль во всем теле.

— Как?

— То, что ты пытаешься найти способ освоить замок и вложенные в него свойства в полной мере конечно, радует. Но делать это самостоятельно смертельно опасно. Особенно воспользовавшись слабостью Тадао, который мало того, не смог бы тебе помочь, так еще и сам в этот момент ощущал приток совершенно иной силы, с которой сам справлялся с трудом.

— Это не была энергия замка. Что-то другое! Темное.... Тяжелое. Страшное.

— Разумеется. В замке находиться моя сила. Тадао пользуется силой окружающего мира через фильтр из моей силы. Ты же, влез тогда, когда этот фильтр был полностью сосредоточен на защите самого твоего сопровождающего. И поплатился за это, получив чистую природную энергию с львиной долей тьмы... Очень опасной тьмы, которую я то не в состоянии в полной мере контролировать.

Утадзи прокашлялся.

— Буду иметь в виду, — проговорил он, делая зарубку на памяти. Пережитый кошмар нанес сильный удар.

— Уж изволь. Позволь уточнить один момент. Когда я говорил о твоей смерти, я не имел в виду гибель тела в физическом плане. В обычном случае с моими учениками — возможно, но ты, как показывает практика, несколько от них отличаешься. В худшую или лучшую сторону еще только предстоит выяснить.... Буду краток. Передозировка силой окружающего мира в обычном случае с моими учениками ведет к превращению в рептилию, а потом, если баланс не будет восстановлен, и того дальше — полную трансформацию в камень. Твой случай в каком-то смысле уникален. Судя по всему ты должен был превратиться в чудовище. И по моим прикидкам, в чудовище, полностью лишенное мозгов, без личности, поглощенное безумной мощью энергии всего мира смешанной с твоим собственным довольно внушительным потенциальным могуществом. То, что ты ощутил — это были лишь цветочки. Полная трансформация обещала что-то действительно впечатляющее. Достойное безумие.

Учиха предпочел переваривать эту новость молча. Он сидел некоторое время, обдумывая сказанное. Осознание опасности, которую он пережил играло достаточно отрезвляющее.

— Как вы остановили это? И, существует ли опасность повторения такого... инцидента?

— Есть способы, — протянул Ямагами, осматривая свои (вернее Тадао) пальцы, — Некоторые из них довольно специфичны, чтобы объяснять их тому, кто в этом мало что понимает.

— И все-таки.

— Угрозы для тебя пока нет. Я постарался учесть это операции. Но будь предельно осторожен и не пытайся объять необъятное, влезая туда, куда не следует.

Учиха, хотевший было задать другой уточняющий вопрос, тут же был прерван наставником, который раздраженно отмахнулся от него, сопроводив свой жест довольно ощутимым щелчком по лбу своей силой. Что тут же отразилось на всем теле воина, вызвав короткий спазм сначала в области шеи (привычное уже место укуса), а потом пронесся по всем жилам от пяток до макушки. Только сейчас ученик понял, что все его тело на данный момент было чуть ли не переполнено силой мастера.

— Раз уж я оказался здесь, то думаю, будет весьма разумно совместить полезное с другим полезным. Про приятное, увы говорить не приходиться. Думаю, ты сам понимаешь почему.

Померкший на мгновение свет перед глазами и воспоминание о змее, сотканной из тьмы послужило ясной подсказкой, что имеет в виду Ямагами. Далее кусочки головоломки встали на свои места. Впавший в ступор Тадао, чудовищный прилив силы, страшная тьма.... Теперь вот уже сам Широ, который, по всей видимости и был источником всего этого процесса.

— Я слушаю, — сказал он, напрягая слух и готовясь получать необходимые наставления. В том, что это именно они, Учиха не сомневался.

— Когда мы беседовали в прошлый раз, я обещал тебе поведать тебе об изменениях, произошедших с твоими глазами. На более глубоком уровне. Так как время у меня сейчас ограничено из-за сложности поддерживать контакт, то думаю, демонстрация будет самым приемлемым способом.

Дальнейшее произошло невероятно стремительно. В какой-то миг Учиха почувствовал, как шея вспыхнула огнем, а в глаза устремилась вся его чакра. Попытка хоть как-то воспротивиться такому бесцеремонному контролю над собственной силой была немедленно и жестко подавлена всей той силой, что сейчас находилась в его теле. Замок, что эффективно сдерживал его силу, на данный момент полностью лишил его возможности взывать к собственным запасам силы, а та часть, что оставалась под его контролем, будучи смешанной с силой Ямагами, просто не подавалась контролю. Вдобавок в голову вспыхнула боль, как следствие попытки противодействия.

'Не мешай! Наблюдай!' — прошипело у него в голове и в этот момент мир резко изменился. Окружающий мир наполнился огромной палитрой новых красок, контуры объектов стали предельно четкими, движения воздуха теперь были также хорошо видны, как течение воды. В общем-то привычное явление активации шарингана, разве что с куда большим масштабом и точностью.

'Мангеке' — мелькнуло в голове знакомое слово, и буквально в тот же миг левый глаз начал накапливать в себе силу. И без того насыщенный чакрой орган от такого притока энергии вспыхнул нестерпимой болью. Чувство того, что сейчас польются кровавые слезы в этот момент было невероятно велико.

'Не могу выдержать!' в отчаянии крикнул он, не в силах противостоять подобной пытке.

'Высвободи!' услышал он голос в голове и в этот миг взгляд его упал на каменистый склон. Не успел воин что-либо сделать сам, как все произошло само собой. Глаз нашел объект и вся накопленная сила словно вырвалась наружу, протекая по тончайшему невидимому каналу и устремляясь к найденной цели. И уже мгновением позже он имел сомнительное удовольствие наблюдать, как ужасающий закрученный поток воздуха разворотил весь холм так, словно это был один большой муравейник, разбрасывая вокруг тонны почвы, разорванные в клочья корни и стволы деревьев, растертую в порошок траву и разбитые в щепки камни. Воздух тут же наполнился ревом ветра, беспощадным треском и грохотом, а затем все накрыла мгла от поднявшегося громадного облака пыли и обломков.

'Сейчас накроет!' — крикнул было Учиха, но в этот момент Тадао сбил его с ног и прижал к земле, сам при этом уперев свои руки о ствол опасно раскачивавшегося дерева, предохраняя его от падения. Огромная мощь природной энергии все еще была с ним, но даже она казалось не выстоит против поднявшейся стихии.

Обошлось. Скоро поднявшаяся буря улеглась, оставив после себя жалкие остатки холма и частично снесенный вокруг него лес, весь покрытый грязью и грунтом. В центре развороченного холма бил фонтан — воздух прорвался до грунтовых вод и дал им выход.

Пришедший в себя Учиха протер левый глаз с потухшим мангеке и с выражением священного благоговения смотрел на то, что сотворил один его выброс силы.

— Считай это своим первым уроком, ученик, — произнес Ямагами в теле Тадао, подходя ближе, и обводя рукой масштабы локальной катастрофы, — Ты хотел знать, что такое мангеке и на что он способен? Вот ответ.

— Это... это просто...нечто!

— Да, это действительно внушительно. Признаюсь, я ждал чего-то другого. Возможно, на меня подействовали 'древние' истории, либо просто фантазия разыгралась. Но вышло то, что вышло. Твой левый глаз хранит в себе силу ветра. И не просто ветра. Ты видел на что способен этот шквал! Истинное воплощение воздушной стихии. Фудзин. Да, определенно Фудзин.

— Левый глаз? Получается...

— Правый глаз также должен обладать чем-то особенным? Возможно. Это ты откроешь сам. Своими силами. Я потратил слишком много сил, проводя эту демонстрацию. Но советую тебе не увлекаться. Во всяком случае пока. Это слишком опасно.

— Это я понимаю. Особенно сейчас.

— Я не это имел в виду.

Наставник шагнул к нему вплотную и указал пальцем в район шеи. Та тут же вспыхнула привычной болью.

— Не думал, что скажу это буквально сразу же, но эта демонстрация ясно показала, что это будет необходимо. Тот замок, что стоял в твоем теле изначально... скажем так, он сейчас несколько другой. Назвать его замком было бы заметно сложнее. Избавляя тебя от печальной участи, я не мог извлечь из тебя всю ту силу, что ты в себя вобрал. Слишком глубоко въелась. Потому, мне пришлось ее подавить, собрав в одной точке. Думаю, ты и сам все прекрасно понимаешь, о чем я. Теперь это уже не тот замок, который был. Ныне это печать. Печать, что сдерживает внутри тьму, используя для этого мою и твою силу соответственно. Если печать ослабеет, тьма вырвется наружу.

— Вы говорили, что мне ничего не грозит!

— Не грозит. Если соблюдать осторожность. Потому я советую тебе не бросаться в крайности. Мангеке опасно использовать из-за чудовищного расхода сил. Расход сил — это ослабление печати. Ослабление печати — это освобождение тьмы. А освобождение тьмы — это потеря тебя самого.

— А если сжечь эту тьму? Пустить в качестве топлива для мангеке?

— Мыслишь ты верно, ученик. Мы над этим подумаем. И тогда возможно, проблема будет решена. Но пока, помни. Это твоя печать, что сдерживает твое проклятье. Проклятая печать.

За всю историю существования Трех волков, крепость еще ни разу не подвергалась нападению. Сказывалось не только то, что о ее существовании мало кто знал (в конечном счете, те, кому надо знали о ней достаточно), но и то, что находилась она чуть ли не в самом сердце Страны Железа — наиболее защищенной ее части. Продолжающая свое постепенное расширение страна последовательно и методично возводило все новые и новые укрепленные пункты, крепости, форты, расширяла собственную сеть наблюдательных постов и гарнизонов. Все это напоминало многослойную одежду. С каждой завоеванной территорией обязательно появлялся новый слой, который окутывал изначальные владения государства, значительно повышая ее защиту.

Еще одним фактом, обеспечивающим защиту от возможных нападений было то, что эта крепость пожалуй, была самой мощной из существующих. Неблагоприятные погодные условия, крайне сложный ландшафт вокруг, практически непроходимый для большой армии и тем паче подвода стенобитных орудий, могучие стены, оборонительные орудия и что самое главное, лучший гарнизон, какой только мог существовать в стране — все это само собой отпугивало любого потенциального противника, который рискнул бы провернуть нападение. Про отсутствие же самой силы, способной атаковать сердце Кусанаги вообще можно было умолчать. В мире не существовало армии, которая была вообще способна бросить подобный вызов самой большой силе за последние несколько сотен, а возможно и тысячи лет.

Обитатели крепости и люди ответственные за ее защиту, безусловно, знали обо всем этом. И потому, даже наставление лидера не терять бдительности и предупреждение о возможной попытке дерзкого налета с целью заполучить один из ценных артефактов, что в большом количестве хранились здесь, не смогли в полной мере произвести на воинов должного впечатления. Нет, они не потеряли бдительность, их подготовка по-прежнему оставалось лучшей, а защита крепости хоть как-то пострадала. Но когда это все же случилось, крайнее удивление или даже сказать, некоторый шок проявился в полной мере. Что для некоторых оказалось роковым. Нападавшим оказался тот, кого мало кто ожидал увидеть.

Удар был нанесен в лучших традициях подобного искусства. Как полагается ночью, практически перед рассветом, явно с учетом погоды (ужасающий ветер с не менее ужасающим снегопадом, что даже днем мог скрыть из виду целую армию), при этом сопровождавшееся сразу несколькими отвлекающими маневрами.

Гибель пары часовых после виртуозного использования метательного оружия. Практически незаметное проникновение диверсантов в укрепленную зону, уничтожение ими нескольких оборонительных орудий, а затем устроенный ими же взрыв. Подъем воинов по тревоге, отступление диверсантов, а потом неожиданное обнаружение перед воротами десятка связанных тел, с бритыми головами и обмазанные кровью. Когда воины с опаской приблизились к ним, то неожиданно от них всех вырвался мощный всплеск необычной чакры.

Реакция воинов не заставила себя ждать. Серия быстрых ударов и люди лежат без сознания, естественно прекращая высвобождение чакры. Но как оказалось, было поздно. То, для чего это было сделано выяснилось буквально тут же, когда всего в каких паре сотен шагов от стен материализовалась горящая во тьме голубым пламенем фигура кошки с разноцветными глазами и развевающимися двумя хвостами. Биджу! Один из девяти — двухвостая демоническая кошка.

Вопроса о том, что делать дальше не стояло. Монструозная кошка атаковала первой. Мощный прыжок и уже через один стук сердца эта тварь нанесла чудовищной силы размашистый удар своей лапой по воротам и стенам, попутно размазывая нескольких нерасторопных бойцов и буквально всех бритоголовых людей. Даже мощнейшие ворота, укрепленные не только металлом, разбились вдребезги, а стены тут же покрылись кучей внушительных трещин. Несколько массивных каменных блоков отлетели в сторону. Всю округу затопил страшный рык кошки, заглушивший вой ветра.

Гарнизон в этот момент уже действовал. Заработали оборонительные орудия, поливая страшного зверя огнем, стрелами, копьями, камнями и металлическими шарами. Воины-самураи занявшие свои посты, давали стремительные и мощные залпы чакры, пытаясь отогнать тварь от стен крепости. Тени, также размещенные на стенах, тут же приступили к складыванию печатей и обрушили целый рой техник. Ночная мгла осветилась вспышками взрывов, потоками пламени, разгоняемого ветром. Земля вздыбилась под ногами биджу, из нее вырывались щупальца, стремительно обхватывающие его лапы и хвосты. Шипы впивались в огненную плоть. Каменные стены тут же обзавелись дополнительным грязевым слоем, увеличивая свою прочность. В воздухе с характерным треском молнии проносились целые облака метательного железа, пытаясь тем самым поразить, ранить, нанести хоть какой-то урон одному из самых грозных существ на земле.

Кошка легким плавным движением отскочила назад, мягко приземляясь на свои лапы несмотря на свои габариты, и тут же раскрыв рот, выпустила огромный шар из пламени в сторону стен. Из оборонительных позиций тут же вылетело множество подобных шаров, пусть и гораздо меньшего размера, но из воды, которые серьезно ослабили мощь техники. А затем, поднявшийся встречный поток ветра окончательно остановил шар, лишив его формы и превратил в настоящую огненную стену.

Всего мгновением позже второй, а затем третий шары из пламени прорвались сквозь огненный шквал и основательно лизнули каменные стены с грязевой подушкой. Вода в подушке тут же испарилась, оставив лишь сухую корку, которая не выдержала второго близкого контакта с монстром, который материализовался рядом.

На этот раз атака была куда страшнее. Удар лапой невероятной силы, и часть стены развалилась, обнажая второй внутренний слой. Тут же место, где стояла кошка превратилось в одно сплошное инферно. Оказавшись точкой прицеливания всех боеспособных воинов, сюда обрушилась вся огневая мощь. И именно здесь биджу произвел свой самый мощный всплеск чакры, вложив ее в свой очередной огненный шар.

Кошка вновь отскочила назад, оставляя превратившуюся в миниатюрное лавовое озеро воронку и принялась расхаживать вдоль стен, словно обдумывая куда нацелиться. Исходящая от нее чудовищная аура следовала за ней этаким шлейфом, от которой снег, по прежнему валящий с неба разлетался в стороны, не заграждая ей обзор.

Переполошившийся в начале атаки, и успевший понести потери гарнизон, сейчас, с холодной решимостью намеревался выполнить одну из важнейших инструкций, предусмотренных на подобные случай. Из хранилищ, размещенных неподалеку от постов часовых и боевых орудий, разве что лучше защищенных и спрятанных, сейчас спешно извлекались спец средства. Пока зверь проявлял малопонятную нерешительность, вместо того, чтобы воспользоваться всей своей ужасающей силой, бойцы пользовались этим. Орудия спешно перезарядили. Тени спешно перегруппировались. И когда кошка решилась на очередную атаку, воины были готовы.

Зверь бросился в атаку, сопроводив ее целой серией огненных шаров, каждый из которых превосходил по размерам дом. Реакция защитников была быстрой. Выросшие из земли бесчисленные стены грязи значительно ослабили огонь, а потоки воды, устремившиеся потом, завершили дело, сделав их практически безопасными как для стен, так и для ее защитников. Что нельзя было сказать о биджу, что одним мощным прыжком преодолела все эти препятствия и оказалась у первого созданного им же разлома и попытался обрушить внутреннюю линию.

Самураи не медлили. Встречный залп десятков сильнейших воинов, куча ударных техник сыграли роль своеобразного отвлекающего маневра. В то время как расчеты орудий, подловив момент, когда зверь в попытке отразить весь этот обрушившийся на него ураган, невольно замедлился и огрызнулся очередным огненным шаром, дали залп. Тяжелые стрелы и большие металлические шары, все как один изготовленные из особого металла, родом из Страны Снега точно поразили цель. Стрелы впивались в огненную плоть, а шары при столкновении выпускали острые шипы с крюком в конце, которые также легко оставались прикрепленными к телу монстра.

Кошка издала протяжный крик, явно ощутив, как специальные снаряды уже начали ослаблять ее, вызывая попутно страшные болевые ощущения. И тут же попыталась уйти из зоны поражения. Но разгоряченный гарнизон уже действовал как слаженная машина и всеми силами блокировал ее путь отступления. Тени, владеющие земным стилем, создали болото, которое активно поливали бойцы водного стиля сплошными потоками воды. Огневики и их собратья воздушники создавали огненную стену. Облака смертоносного железа, пропитанные молниями, падали на голову кошке, привлекая внимание кошки к себе и отвлекая от орудий, которые готовили второй залп.

В это же время группа бойцов-теней за стенами готовили цепи, изготовленные из сплава того же особого железа из Страны Снега и обычного металла. Второй залп был решающим. После него предстояло воспользоваться ими, и уже потом, после третьего залпа, закончить миссию....

Проникновение было осуществлено мастерски. В царящей суматохе, когда вся крепость превратилась в подобие потревоженного муравейника, в котором повсюду сновали боевые группы, стремящиеся выполнить свою первоочередную цель, группа диверсантов смогла просочиться через один из отдаленных постов охраны. Часовые, отвлеченные безудержными всплесками огромных массивов чакры, слишком поздно заметили неожиданно материализовавшиеся рядом с ними острые клинки. Дублирующую группу удалось обойти, а затем начать незаметное продвижение вглубь периметра — туда, где сейчас охраны было самый минимум — все силы были брошены на отражение нападения.

Диверсанты были профессионалами. Действовали быстро, тихо, незаметно, убирая попавшихся на пути людей молниеносными выпадами, тут же пряча тела и продолжали движение вперед несмотря ни на что. Экипированные по всем стандартам Корпуса Теней, они в полной мере пользовались преимуществами своей маскировки, подбираясь вплотную к встречавшимся по пути людям до того, как те могли опознать в них чужаков.

Ни один из них в жизни не бывал в Крепости, но никто не испытывал проблем с ориентированием в ее недрах. Полученный заранее план, который каждый из них знал лучше своих пяти пальцев, помогал в этом нелегком деле. Они знали куда идти, куда сворачивать, при помощи кого пробраться в нужные уровни, какие ключи использовать. И отлично справлялись со своей задачей.

Цель была, пожалуй, в самой защищенной части крепости. Помещения с усиленными стенами, прочнейшими дверьми, установленными особыми системами защиты и разумеется, с превосходной охраной. Лучшие из лучших, которые знали цену того, что они обязаны были уберечь любой ценой. Именно по этой причине никто из десятка бронированных воинов в красном даже не дернулся, когда вокруг поднялась бушующая буря чакры хвостатого зверя. Они встретят кого угодно, но только здесь. Перед единственным входом в укрепленное хранилище.

Диверсанты, оказавшись у этого самого хранилища, все еще скрывая свое присутствие, прекрасно понимали всю степень опасности столкновения со столь сильной охраной, которая была способна не моргнув глазом положить их всех, отделавшись максимум несколькими царапинами. Они знали это место лучше них, помещение перед входом было специально построено под их возможности, а они сами были превосходно натренированы действовать в подобных условиях. И неожиданное дерзкое нападение никогда не принесло бы желаемого результата. Даже будь количество диверсантов равным количеству защитников.

Но никто не стал бы организовывать столь масштабный отвлекающий маневр, а затем дерзкое проникновение, зная, что цели им все равно не достичь потому что у них нет нужных средств. Нет, диверсанты знали свое дело. И они были хорошо подготовлены. Впрочем, что еще можно ожидать от людей, которые смогли заставить биджу воевать на своей стороне?

Один из бойцов сосредоточился, сложил печать, подгадав очередной всплеск силы снаружи, направляя сигнал наружу. Требовался отвлекающий маневр посерьезнее. Через пару мгновений поступил ответный сигнал. Приманка номер один начала подготовку.

То, что снаружи крепости явно все начало складывать иначе стало ясно немедленно. Даже здесь, в глубинных уровнях, в которой сила даже хвостатого зверя ощущалась не столь сильно, удалось ощутить резкое изменение окружающего фона силы. Давление резко возросло, воздух между тем будто бы застыл. С энергией же творилось что-то невообразимое.

Диверсанты, 'заказавшие' отвлекающий маневр, прекрасно понимали, что они просят. И чем это им всем грозит. Даже несмотря на прекрасное понимание того, что силы Корпуса Теней и железнобоких, что были сосредоточены на стенах крепости сделают все, для минимизации возможного урона. Если что-то пойдет не так, а в архитектуре Трех волков окажется какая-то недоработка, то операция вполне могла и провалиться...

Грянул взрыв. Все вокруг затрясло, с потолка посыпалась пыль, светильники замелькали, а многие и вовсе погасли, что резко сказалось на освещении, но это были мелочи. То, что творилось в энергетическом фоне было не описать словами. Все заполонила мощнейшая чакра, оказывающая мощнейшее воздействие на всех.

Группа вторжения дождалась своего. Моментально извлеченные круглые бомбы размеров в кулак в количестве более десяти, мгновенно полетели на стражу, и буквально на подлете пораженные несколькими огненными всполохами. Огонь тут же поглотил все открытое помещение, выжигая весь воздух. Диверсанты на этом не остановились и поддержали это безумное инферно огнем, многократно усиливая эффект. И уже потом в огонь устремились заряженные чакрой кунаи.

Страшный огненный смерч снес всплеск чакры, а уже через мгновение сгусток подобной же силы пробив брешь в дальней стене, увлек за собой все пламя, моментально оставив лишь дымящееся раскаленное помещение с несколькими трупами на земле. А через всего мгновение энергетический удар снес стенку, что скрывало диверсантов, превратив ее в груду обломков.

Дальнейшее действие уложилось всего в какие-то пол минуты, но за это время накал здесь достиг такого же уровня, что и снаружи. Диверсанты, мелькающие везде где только можно так, что их силуэта практически размазывались, огрызающиеся железом и техниками, самураи, чьи мечи описывали безумные пируэты, посылая лезвия чакры во все направления. В кратчайший миг все помещение заполонила чакра, которая практически постоянно оборачивалась то огнем, то ветром, то молниями, а смертоносные залпы чакры разрубали все эти буйства стихии, распыляя в ничто. Это было настоящее безумие, пляска смерти, наполненная стонами раненых, падающими телами убитых, рушащимися кусками стен и потолка, разлетающимися во все стороны обломками брони и оружия, искрами от столкновения железа.

Второй взрыв пламени стал решающим. Несколько бомб, огненная техника и пересыщенный чакрой воздух стали убийственной смесью, который не смогли выдержать и прочнейшие красные доспехи элитной охраны, которые до этого спокойно выстояли в первом взрыве. Но даже он не смог убить их всех. Несколько бойцов, сумевших защититься собственной чакрой, все еще были живы и через всего некоторое время могли спокойно вернуться в бой, несмотря на полученные раны. Но этого им никто позволить не захотел. Отхватившие своего диверсанты, но тем не менее успевшие выйти их зоны поражения взрыва благодаря своей большей мобильности, приложили все силы, чтобы те затихли навсегда, ударив изо всех сил. Теперь путь к цели был открыт...

Бронированные двери, и без того поврежденные взрывами и ударными техниками во время смертельной пляски диверсантов с воинами охраны, были снесены дополнительными несколькими мощнейшими ударами.

Диверсанты не торопились соваться внутрь. Вместо этого они забросили туда тела поверженных врагов, которых тут же нашпиговало длинными острыми шипами. Бойцы не медлили. Проследив за тем, откуда прилетели заряды, они немедленно подавили установленные орудия заряженным вооружением, после чего провернули фокус во второй раз. Сработали новые системы. Вдобавок ко всему воздух тут же начал стремительно наполняться смрадным зеленоватым дымом. Никто не сомневался в том, что это яд.

Несмотря на наличие защитных масок, диверсанты проникли внутрь лишь после предварительной огненной обработки местности, и пробития бреши в стенах, чтобы остатки ядовитой смеси выветрились, активно помогая этому процессу своими техниками.

Последние ловушки были обезврежены, защитные барьеры пробиты и цель была достигнута. Алтарь! Внушительных размеров каменный монолит, полностью покрытый таинственными символами и узорами, окруженный металлической клеткой, в которой ясно ощущался ток чакры. Последний рубеж защиты, который требовалось пробить.

Появление очередной группы бронированных солдат пусть и не стало сюрпризом, но ситуацию тем не менее осложнило в достаточной степени. Особенно учитывая то, что клетка оказалась куда прочнее, чем рассчитывалось.

Солдаты на этот раз действовали в совершенно ином стиле, чем те, кто пал перед входом в хранилище. Они стремительно двигались вперед, выставив руки перед собой, встречая обрушившуюся на них волну техник таким образом. Поток режущего ветра, сопровождаемый метательным железом попросту разбился о образовавшуюся сплошную стену чакры, которая сама неожиданно резко рванула вперед к непрошенным гостям. Она вытесняла все: чакру, дым, каменный щебень от стен и обломки дверей и метательного оружия. И обрушилась на стремительно укрывшихся за клеткой бойцов. Клетка вздрогнула от удара, но выдержала.

Защитники в этот момент уже огибали клетку со своими мечами наперевес, по которым текла мощная чакра. Моментально завязался яростный и жестокий бой. Самураи действовали быстро, пользуясь уже достаточно потрепанным состоянием противника, который пусть и огрызался достаточно сильно, но в схватке со свежими силами начал откровенно сдавать позиции. Их техники не работали против воинов, которые создавали щиты чакры, им самим было невероятно сложно выстоять под градом стремительных ударов, щедро заряженных чакрой, особенно учитывая то, что их самих зажимали к стенам.

План трещал по швам, но все же не был провален. Бойцы еще до проникновения осознавали возможности охраны и их примерное количество. И были готовы к возможным эксцессам. Потому, опешив вначале от тактики вражеских воинов, скорости их атаки и самого их натиска, в который те вкладывали все доступные силы, они тем не менее быстро нашли способ противодействия. Пока все остальные прикрывали, один отступил за спины своих товарищей и вложив все свои силы в одну технику, ударил. Часть прочнейших каменных стен разбилась подобно стеклу, осыпавшись огромной кучей осколков, которые тут же, повинуясь воле диверсанта, превратились в настоящий шквал, налетевший на защитников. Вложенная в удар сила была колоссальной. Даже щиты самураев не выстояли против нее в полной мере, образовав многочисленные бреши, которые тут же стали причиной смерти нескольких бойцов. Воспользовавшись атакой как отвлекающим маневром, остальные диверсанты воспользовались брешами и ударили своими техниками для их расширения, а затем схлестнулись в безжалостном ближнем бою, не давая противнику и шанса воспользоваться своими достаточно длинными мечами.

Потеря половины группы воинов-защитников и ситуация в корне поменялась. Резкий удар и те вынуждены отскочить обратно к клетке, которая в этот момент неожиданно вспыхнула и разлетелась на части. Пересыщавшая воздух чакра неожиданно исчезла в одно мгновение, а надписи в древнем артефакте вспыхнули темно-фиолетовым огнем. Никто из сражающихся не ожидал ничего подобного. Но каждый оценил это по своему. Самураи немедленно обрушились на врагов, воззвав ко всей своей силе, намереваясь вложить ее в один решающий удар. А вот диверсанты наоборот, молниеносно отскочили от алтаря как можно дальше, максимально убрав собственную чакру. Один из них даже крикнул охране, чтобы те остановились, но естественно не получили на это должной реакции.

Самураи ударили. И уже через мгновение с ужасом наблюдали, как их клинья чакры впитались в алтарь, который от этого загорелся уже чуть ли не весь. Несколько мгновений абсолютной тишины и заполняющего помещение необычного свечения, а затем резкий треск электричества и вырывающегося из камня большого призрачного силуэта в форме змеи, что издав жуткое потустороннее шипение, стремительно исчезло в потолке, оставив всех во тьме.

'Миссия провалена!' — бросил один из диверсантов и рванул к выходу. Остальные бросились следом, прибегая ко всей своей силе, чтобы прорваться через охрану, которых, к слову, подобное развитие событий совершенно не устраивало. И давать уйти своим врагам они были не намерены....

Когда главе гарнизона доложили о том, что случилось в хранилище, он был не рад. То, что враг, пусть и провалив свою задачу, смог скрыться, особенно после подобного удара было не особо хорошей новостью. Равно как и то, что на их стороне сражалась настоящая, хорошо обученная женщина из рода красноволосых Узушио с огромным потенциалом (которая, к слову и была манипулятором биджу). А ведь помимо всего прочего часть крепости оказалась в руинах после взрыва не до конца сформированной бомбы хвостатого. Если бы вся ударная мощь гарнизона в тот момент не обрушилась на биджу, то полностью завершенная бомба превратила бы в один большой кратер всю эту местность.

Впрочем, были и хорошие новости. Враг своей цели не достиг. Артефакт остался цел. Пусть с ним и что-то случилось. Красноволосую удалось подстрелить, и оставалось надеяться, что яд сработает в полной мере. Самая же лучшая же новость лежала сейчас прямо перед ним, обмотанная цепями и прострелянная бесчисленным количеством особых стрел и снарядов, не в силах преодолеть подавляющее его оружие. Спец средства, созданные именно на такой случай, оказались невероятно эффективны в таком количестве. Ну и после взрыва бомбы, разумеется. Уже успевшая ослабеть от первых двух удачных залпов, кошка ударила по самой себе, когда прогремел взрыв. А дальше, прежде чем она успела прийти в себя, ее уже угостили третьей волной, сдобренной цепями.

— Хранилище с горшком распечатать! — отдал он команду адъютанту, который лишь молча кивнул и бросился исполнять, уже не слыша того, что дальше говорил его командир, — Пора воссоединить ее с братьями.

Выйти в море может каждый. Вне зависимости от характера, опыта, взглядов на жизнь, положения в обществе и так далее. Любой. Было бы корыто, над которым можно поднять парус, ну и естественно, само море. Это уже потом возникает вопрос, способен ли каждый отойти дальше от берега, не испугавшись волн, и продолжить свое знакомство с морскими просторами и испытать на себе все допустимые риски. Но даже так, отсев в таких случаях может быть не столь велик. Море оно бывает разным, переменчивым. Кому-то везет и он завершает свое плавание благополучно до того, как могучая стихия покажет свой буйный нрав, кто-то же испытывает ее силу на себе, полагаясь на удачу и мастерство своих опытных товарищей и пережив его предпочтет в дальнейшем не рисковать, предпочтя более спокойную земную твердь.

А вот жить морем и на море — это может не каждый. Не каждому дано стать морским волком, не каждый человек способен проводить в плаваниях годы своей жизни, бросая вызов судьбе и испытывая капризы морской стихии. Морская вода вымывает из числа людей, бросивших ей вызов тех, кто не достоин ее величия. А морская соль — словно мистическая добавка, выявляет самые лучшие черты в любом человеке: силу духа, целеустремленность, характер. Тот, кого принимает море, становиться владыкой на ее поверхности, бороздя бескрайние просторы на хлипких судах и соперничая с другими избранными за право властвовать. Многие из них сами становятся орудием судьбы, очищая океан от недостойных.

Среди избранных встречаются разные люди. Морально-нравственные качества этих любимчиков моря мало волнуют ее саму. Для нее важно другое: способность покорять. И они покоряют. Кто-то более успешно, кто-то менее. Кому-то везет, и он преодолев все трудности, выходит всегда победителем. Кто-то, увы, столкнувшись с более удачливым соперником, становиться жертвой морским глубинам, отплатив за все своей родной стихии. Морской волк может быть кем угодно. Каким угодно. Бороться за что угодно. Важно ведь не это. Важно только то, что он не сможет жить без моря. И на суше он зачахнет подобно тропическому растению в пустыне.

Морской волк не может быть трусом. Он суеверен, ибо знает, что море живое и неверие в нее и ее капризы — это безумная дерзость. Он может бояться могущества морской стихии, ощущая как она накатывает на него сплошным валом, но не опустит руки и продолжит свою борьбу со стихией. Будет ее покорять.

Кичиро был именно морским волком. Бывалым, закаленным в бесчисленных схватках с самыми разными врагами, начиная от соперников по нелегкому ремеслу, некоторые из которых не раз почему-то оказывались частью его собственной команды до морских тварей, неоднократно пытавшиеся полакомиться его пропитавшейся морской солью плотью. Он не помнил своей жизни до того, как ступил на борт своего первого судна еще сопливым мальчишкой, и не представлял ее где-то вне бескрайних морских просторов.... До сегодняшнего дня.

Он всегда знал, что море полно опасностей. Что в глубинах обитают существа, о которых он даже может не подозревать. Он раньше, в бытность еще молодым, как и все остальные, с удовольствием и трепетом слушал морские байки от более старших товарищей. Проведя же не один год на море и заработав не только бесценный опыт, но и признание вкупе со славой, с не меньшим трепетом рассказывал их сам. Природный дар и обаяние делали свое дело. Его слушали открыв рты везде. И на своем судне молодая поросль, только-только решившие ступить на путь моряка, и в тавернах на берегу, куда время от времени он наведывался между плаваниями.

То, что он наблюдал сейчас, хватило бы не на одну байку. И смогло бы впечатлить не одну толпу благодарных слушателей, готовых щедро отплатить выпивкой подобную историю. Правда, в этот момент мысли об этом как-то не приходило. В уме была только одна мысль: спасение! И надежда на то, что его по настоящему хлипкое судно не развалилось прямо под ногами, превратившись в груду бесполезных обломков, оставляя его и команду на верную гибель. В том, что она была близка он не сомневался ни на мгновение. Не сейчас, когда море волновалось не слабее, чем при шторме, при этом на небе не было ни облачка, а сам он уже несколько дней опасался, что скоро оказался слишком близко к полосе штиля.

Битвы между кораблями, коих Кичиро за свою жизнь успел повидать изрядное количество (зачастую участвуя как одна из сторон), или же схватки с морскими тварями, захотевшими полакомиться человечиной, равно как и нередкие поединки этих самых тварей между собой, что в памяти бывалого морского волка также встречались нередко были простым пшиком, детским лепетом по сравнению с тем, что творилось в море сейчас.

Морская поверхность стала ареной самого страшного боя, который когда-либо видел человек. Битва гигантов! Схватка чудовищ невиданных размеров и поистине ужасающей силы! Громадных размеров черепаха, чей панцирь выглядывал из под волн подобно огромному скалистому острову с головой, и огромными извивающимися хвостами, что с силой били по воде, поднимая ужасающие волны. Красный глаз этого чудовища горел красным светом в вечерних сумерках, заливая все вокруг пугающим светом. И змеи! Несколько быстрых, огромного размера извивающихся рептилий стремительно двигались вокруг, то появляясь, то исчезая в волнах, молниеносно атакуя черепаху со всех сторон. Сколько их было никто не пытался считать. Ибо это было бесполезно, да и попросту убийственно опасно! Моряки старались как можно скорее увести свое судно подальше от схватки монстров. А в условиях нынешней безжалостной схватки это казалось бесполезным.

Монстры не стояли на месте. Даже титаническая черепаха с красным глазом непрерывно двигалась, время от времени также исчезая под водой, а затем вырываясь на поверхность резким мощным прыжком в разных местах. Змеи, с которыми она вела бой двигались не переставая. Их скорость была куда выше, чем ее, чем они активно пользовались, ловко избегая страшных ударов чудовищных хвостов. Резкие броски, молниеносное исчезновение под водой и попытка захватить гиганта врасплох, обвив его тело и лишив подвижности. Черепаха отбивалась яростно. Хвосты были лишь частью его защиты. Чудовище пыталось отмахнуться своими колоссальными лапами, вокруг него поднимались настоящие вихри страшной силы.

Никто не собирался уступать. Змеи атаковали, пользуясь своим числом и скоростью, а также тем, что были довольно опасны даже для такого монстра, как эта черепаха. Та отбивалась. Каждый из сражающихся обладал огромной силой и использовал ее вовсю, заставляя окружающее море кипеть от напряжения.

В какой-то момент темнеющее небо вспыхнуло ярким красным светом и леденящий ужас сковал отчаянно сражающихся за свои жизни моряков, которым так и не удавалось уйти подальше от поля страшной битвы. Страх был неестественным, словно пришедшим из неоткуда, из первозданной тьмы, и все инстинкты внутри людей отчаянно вопили, что им нужно бежать. Куда угодно, как угодно, с кем угодно, лишь бы бежать. Бросить команду, бросить судно, прятаться, скрыться, уйти, спастись! Паника затопила сознание, а ледяное дыхание смерти заставило покрыться невидимым инеем их промокшие до последней нитки тела. Слух, давно уже ставший бесполезным в окружающем безумии и бесконечном реве монструозной черепахи и пронизывающего до костей шипения, вдруг начал доносить чьи-то слова, пробирающегося вглубь их душ и убивая самообладание.

Будь Кайоши обычным человеком, то этот момент стал бы для него последним. Нельзя было противостоять такому натиску, который обрушился на них и не сорваться! Но он не зря гордился тем, что в его жилах текла отчасти акулья кровь, а среди его предков были воины из Побережья Большой земли. Неимоверным усилием воли он остановил собственное тело от безрассудного прыжка в темную пучину, а уж его голос остановил команду. Часть команды. Некоторые не выстояли. Безумие, заполнившее воздух заразило их и они теперь были обречены. Никого спасать ни он, ни остальные не собирались. Требовалось спастись самим. И убраться подальше от... от твари, вокруг которой поднималось горящее красное облако, стремительно собирающегося перед его глазом в один шар. И тех, что в этот момент скрутили ей одну переднюю лапу и теперь спешно тянулись к защищенной шее!

Неимоверные усилия были потрачены для того, чтобы судно не погибло, будучи погребенным чудовищной волной, когда красный шар взорвался прямо перед черепахой с жутким грохотом. Команда с трудом смогла сделать так, чтобы они остались на плаву и урон, который они понесли, не стал фатальным. Мачту вырвало из палубы и унесло далеко, как при этом судно не развалилось осталось большой загадкой.

Вторая волна леденящего ужаса обрушилась на всех спустя какие-то жалкие мгновения после взрыва. И в этот момент, Кайоши, подавив очередной приступ паники внутри себя и своих людей, смог украдкой взглянуть на то, что творилось на поле битвы.

Зрелище было не менее жутким, чем было раньше. Опаленная и явно оглушенная взрывом черепаха пыталась слабо дергаться, рядом с ней виднелась неподвижная плавающая на волнах туша громадной змеи, которая медленно соскальзывала с передних лап гиганта. Оба чудовища явно пострадали от одного и того же взрыва. И пусть тот, кто устроил его, явно понимал, что переживет его в любом случае, он не учел того, что его противники кроме одного смогли избежать урона. И сейчас пользовались его дезориентацией. Один змей уже стянул крепким захватом хвосты исполина, в то время как другой увлеченно обвивал голову монстра. Третий между тем полностью блокировал задние ноги.

Вокруг борющихся гигантов начало подниматься зеленое облако. Рев черепахи сменился неудержимым шипением змей, которые безжалостно сковывали тело своей добычи. Сопротивление последней, которая начала приходить в себя, было сильным, но преимущество змей оказалось подавляющим. Зеленое облако стремительно росло, вырывавшееся из тела черепахи красное лишь смешивалось с ним. Довольно скоро силуэты монстров полностью исчезли внутри непроницаемого тумана, который принял форму гигантской сферы.

Ощущение чужого присутствия исчезло с мощным хлопком, поднявшем целую волну. Зеленый туман исчез внутри вырвавшегося из него же огромного белого облака. Который, в свою очередь довольно скоро рассеялся, оставив моряков наблюдать слабо дергающуюся при лунном свете змеиную тушу. Была ли это агония перед смертью, либо же приход в себя после боя, команда проверять не захотела. Пусть даже к одинокому, вроде бы покинутому чудовищу, не ведая, где остальные участники страшной баталии подходить посчитали откровенным безумием. И моряки предпочли покинуть страшное место, изо всех сил налегая на весла. В этот момент Кайоши мечтал лишь об одном — поскорее оказаться на суше, в какой-нибудь таверне, где смог бы затопить весь тот ужас крепким напитком. И всерьез задумался о том, стоит ли ему сменить палубу на твердую землю под ногами у своего нового дома.

Это место было довольно специфичным. Самая что ни на есть глубь Страны Болот, большое отдаление от моря и заодно от нашего города. До ближайшего людского поселения несколько дней пути. Вся округа — достаточно широкий участок суши среди сложной системы мелких речушек и болот. Далеко на востоке можно было заметить горную систему — где-то за ней начиналась Страна Демонов. Гробница с телом Морье, которую мы обрушили, находилась примерно на таком же внушительном расстоянии. Именно отдаленность от всех важных и уязвимых точек и послужила основной причиной того, что я выбрал это место. Ради этого даже пришлось пренебречь таким важным принципом, как полное отсутствие укрытия для меня самого и группы поддержки. Никаких каменных скал, что смогли сыграть роль хотя бы относительной защиты, ни прочего сложного рельефа местности, в котором легко найти безопасную 'щель' если существо, с которым предполагалось иметь дело, взбунтуется. Хотя что я говорю. То, что оно взбунтуется было понятно и так. Потому, слово 'если', думаю будет верным заменить на 'когда'.

Впрочем, допускать серьезного нарушения моих планов и долгого последовательного противостояния с ним здесь я не собирался. А на случай непредвиденных осложнений: ну, не зря же говорят, что в движущуюся мишень сложно попасть. Думаю, я и мои бывшие самураи сможем двигаться в темпе и избежать сильных повреждений. Ну а те, кто обеспечит 'доставку' ценного 'кадра' сюда, не подкачают. И вся эта задумка осуществиться без особых проволочек.

Группа, в составе которой мы прибыли в это место, была небольшой. Всего десять человек (если так можно выразиться, учитывая то, кто это были). Основная масса — бывшие самураи. Самое то для нашей 'миссии'. Быстрые, сильные и верные воины, накаченные силой через плиту были весьма ценны для выполнения операции подавления. Хотя их основная задача была не в этом.... Остальную часть, не считая меня составлял мой монстр и Такэо. Последний был единственным, кто являлся жителем города. Наиболее хорошо подготовленный из моих учеников, чьи способности в управлении природной энергией продолжали расти. Он же был самым важным звеном в этом походе, играя роль как моего заместителя, так и главного помощника.

Прибыли мы сюда уже достаточно давно. Чуть более полутора суток проводили совместную медитацию. Ну, как сказать, медитацию. Ее проводили всего двое: я и Такэо. Остальные играли роль как прикрытия от случайного нападения, так и естественного усилителя, непрерывно концентрируя природную энергию и создавая плотное облако вокруг нас. Мне требовалось столько силы, сколько это было возможно от самого начала операции до ее завершения. Это во многом способствовало успешности данной миссии.

Погружение в медитацию для нас двоих существенно отличалось. Как комплексом задач, так и возможностями. Если я сейчас был, так скажем, не в своем теле, находясь довольно далеко, управляя процессом 'охоты', в то время как мой ученик отвечал за сам контакт, его надежность и контроль за действиями самураев. Ну и оповещения меня разумеется, если что-то пойдет не так...

Треххвостого удалось найти не сказать, что быстро, но и сказать, что излишне долго язык не повернется. Я понятия не имел, где он может находиться. Знал только одно: где-то на море. Рыскать по всему морю в поисках монстра было в общем-то глупо — куда легче найти иголку в стоге сена, если подумать. Однако существовало одно 'но'. Если говорить про других биджу, кого, на мой взгляд, мы были бы способны захватить (почему-то любой зверь, у кого количество хвостом больше трех мной воспринималось как неуязвимое для нас существо), то их требовалось искать где-то на суше, где оперировать было достаточно сложно. Да и не представлял я, где их искать. А с черепахой все было иначе. Столкнувшись с ней один раз в живую, да еще и устроив с ним потасовку, мне отчего-то казалось, что иметь дело с этим монстром будет куда легче.

После переговоров со старейшиной в Рьючидо, я привлек максимально возможное количество змей для поисков. Все до одного крупные особи, они активно прочесывали морские просторы. И собственно говоря, в скором времени цель была обнаружена. Треххвостая черепаха была засечена не так далеко от островов Страны Воды, куда и были направлены призванные гиганты. Громадные хищники, обладающие впечатляющими возможностями, по моему мнению должны были быть способны одолеть биджу. Особенно учитывая то, что такие монстры были наиболее опытными и сильными представителями своего вида. Своего рода элитой, наем которой стоил просто баснословно. Эти твари на меньшее чем сотня жертв не хотели откликаться. Сложно себе представить, сколько судов было пущено на дно, чтобы захапать их золото и товары для оплаты услуг многочисленных чиновников по закупке смертников из прибрежных тюрем. Без использования змей поменьше, которые откликались на одну жертву мы бы такое не осилили. Впрочем, я отвлекся.

Честно говоря, треххвостого я недооценил. Монструозный зверь, находясь в своей родной стихии оказал такое сопротивление, что не будь у меня именно этих гигантов добиться положительного результата было бы практически невозможно. Рядом с ним вода бурлила, меняла свою плотность, резко замедляя двигающихся вокруг него змей и тем самым подставляя их под удар его хвостов. Мощные всплески его чакры отравляли все вокруг, делая местность смертельно опасной для любого другого существа. Вдобавок биджу непрерывно менял глубину своего плавания, резко то уходя чуть ли не на дно, то выныривая на огромной скорости подобно пробке.

Я наблюдал за происходящим глазами одной из змей в стороне, не вмешиваясь в эту схватку титанов и продумывая способ подавления столь опасного противника. Собственно, призванные змеи гиганты тоже сражались весьма неплохо. Мастера пользования природной энергии, они были достаточно сильны и выносливы, чтобы выдерживать воздействие смертоносного йокай, при этом обладали внушительной скоростью, что спасало их от ударов хвоста монстра. На перемещения противника реагировали также своевременно, без особых проблем меняя глубину и продолжая преследовать биджу, не отставая ни на миг. Сам треххвостый видимо, также понимал, что имеет дело с сильным противником. И предпочел бы обойтись без схватки, оторваться от преследования и уйти.

Игра в кошки-мышки могла длиться бесконечно долго. С одной стороны мощный зверь — один из девяти в своей родной стихии, с другой — мощные рептилии, лучшие из числа обитателей Рьючидо, опасные, быстрые, смертоносные. Каждый действовал активно, у каждого была целая куча самых разнообразных средств нападения и защиты. Черепаха была чертовски хорошо защищена. Панцирь, хвосты, чакра, аура, воздействие на окружающую воду, лапы, которые в данный момент также были опасным оружием. Змеи — мастера нападения. Быстрые, готовые в любой момент воспользоваться малейшей ошибкой противника и опутать того своими мощными телами, благодаря силе природы неплохо противостоящие йокай. Требовалось сделать так, чтобы идеальная защита была на время нейтрализована и змеи смогли провести свою полноценную атаку. Что может быть лучшим отвлекающим маневром для битвы со змеей, как не ки? Единственный прием, который я научился использовать на высшем уровне. Даже через другое тело.

Концентрация колоссальных запасов силы, привлечение двух из пяти гигантов в качестве помощников, расчет правильного момента и начали! Все, на что был способен я, в подаче этих монстров с их инстинктами убийства обрушились на окружающий мир. И это сработало.... Отчасти. Черепаха на мгновение потеряла концентрацию и змеи уже начали проводить захват. Но тут монстр вспомнил про сильнейшую способность любого хвостатого — бомбу. И начал ее заряжать, угрожая испарить все вокруг в смертоносной вспышке. Отдаю приказ змеям немедленно укрыться, сам же увел свой 'аватар' подальше, намереваясь повторить удар ки, чтобы сбить концентрацию.

Не успел. Бомба рванула. Немного раньше срока, видимо не будучи до конца доведенной до ума. Что было понятно. Биджу не был самоубийцей. И взрывать сам себя не хотел. Оглушить, по возможности убить змей, отбросить их. Потому сосредоточил столько сил, сколько был способен пережить сам со своей защитой. Но даже так взрыв был впечатляющим. Я впервые имел возможность наблюдать за пусть и не совсем типичным использованием бомбы хвостатого. И остался под сильнейшим впечатлением.

Последовавший второй удар ки с нашей стороны оказался решающим фактором в этом противостоянии. Несколько оглушенный собственной бомбой зверь был окончательно дезориентирован, и не воспользоваться этим было никак нельзя. Змеи моментально опутали жертву, лишив ее возможности пользоваться хвостами и конечностями, лишив возможности сражаться дальше. Ну а все остальное было делом техники. Весьма сложной, к слову техники.

В этот момент я отпустил контроль за змеей, вновь оказавшись в своем собственном теле. Теперь мне потребуется весь накопленный запас силы, что столь усердно концентрировали мои подчиненные.

Сконцентрировать силу в одной точке, ощутить связующую нить с 'оперативной группой' и воспользоваться призывом. Накопленные объемы энергии начали стремительно таять, исчезая в пространстве, создавая необходимый коридор для стремительного перемещения цели. Техника, которую мне показал змеиный старейшина. После весьма долгих уговоров и определенных изменений в условия контракта.

Гиганты появились передо мной с характерным хлопком и огромным облаком дыма. Накрывшей волной сжатого воздуха нас едва не сбило с ног, а дым на некоторое время лишил нас возможности ориентироваться в пространстве, полностью заблокировав зрение.

Довольно скоро очертания громадных существ стали вырисовываться на фоне рассеивающегося дыма, вводя меня в ступор своими колоссальными размерами. Одно дело наблюдать их чужими глазами, которые, к слову видят совсем не так как человеческие, и совершенно другое, когда ты созерцаешь этих исполинов воочию. Ощущать всю свою незначительность на фоне этих титанов. Даже змеи, которых я призывал в свое время лично, но никогда не виданные мной одновременно, казались чем-то невероятным. А если говорить про биджу, воспоминания о котором уже успели несколько потускнеть, то он производил куда большее впечатление. Пусть ослабленный, подавленный, оглушенный, он тем не менее был окружен чудовищной аурой силы. Даже отголоски этой силы были значительно больше, чем все то, чем я обладал на пике своих сил. Что меня не сильно радовало. Ведь чтобы управлять подобной мощью требовались серьезные навыки и воля. С этим я мог попросту не справиться.

— Время пришло, господа, — сказал я, делая несмелый шаг навстречу биджу, всем своим нутром ощущая, как не хочу делать то, что собирался. Это был поворотный момент. Мои дальнейшие действия должны были серьезно изменить всю мою дальнейшую жизнь, разделив ее на две части: до и после. Даже не будучи уверенным в том, что все пройдет успешно, я понимал, что все измениться. Так или иначе. Процесс пробуждения Ямато-но-Орочи уже был запущен. Рано или поздно он возьмет свое и достигнет нужной формы и силы. С учетом крайне неблагоприятных условий, откладывание этой операции было смертельным риском. Пусть уж я достигну нужного уровня сейчас, научусь управлять силой, чтобы встретить врага более или менее готовым.

— Время для чего? — едва слышно прошептал за моей спиной Огава. Даже не видя его лица мне не составило труда представить его выражение. Да, для человека, который когда-то был потрясен первым увиденным призывом змеи скажем так, средних размеров, вид биджу с облепившими его рептилиями покрупнее виденных им ранее должно быть поистине ошеломляющее. И еще более шокирующим было то, что может сделать человек с этим монстром.

— Сейчас узнаем, — ответил я ему, медленно приближаясь к закрытым створкам раковины, что защищали голову монстра. Собственно, что именно делать я и сам представлял слабо. Мне нужны были гигантские запасы чакры биджу, чтобы пустить в ход для 'растопки' очага демона внутри меня. А вот как извлечь эти запасы и как использовать эти объемы — эти вопросы были все еще актуальными. Даже несмотря на вроде бы относительно проработанную теорию.

Помниться, в прошлый раз контакт поглощающего чакру металла с телом этого самого зверя закончился чем-то вроде взрыва. Меня тогда отбросило далеко в сторону, а сам биджу скрылся. Интересно, а при обычном контакте, не нацеленном на атаку, взрыва не последует?

Коснуться биджу я не успел. Створка раздвинулась, открыв гигантский красный глаз, и на меня мгновенно обрушилась колоссальное давление его силы. Стоявший позади меня Огава дернулся, самураи напряглись. Я отчетливо услышал звук вынимаемых из ножен клинков. Один я стоял столбом и смотрел на красный глаз, 'вдыхая' эту ауру и ощущая, как по телу пробегают крошечные искры. Страха не было. Змеи, мгновенно почувствовав, что 'клиент' пытается вырваться, моментально усилили свою хватку. Послышался треск тяжелой брони, хвосты монстра слабо дернулись где-то за его спиной. Давление йокай слегка смешалось силой природы, собираемого змеями.

Воздух вздрогнул и на меня обрушился океан. Тяжелый, всепроникающий, неумолимый, темный, холодный. Такое чувство, словно я оказался на дне, под давлением, без воздуха, возможности двигаться, и окруженный огромным количеством стремительно надвигающихся на меня созданий, подозрительно сильно похожих на миниатюрных треххвостых. Иллюзия? Какое-то другое воздействие на разум? Что?

Ждать, пока ко мне подберутся эти твари и попробуют моей плоти я не рискнул. И воспользовавшись своими запасами силы и связью со своими самураями, в очередной раз использовал ки. Окружающая реальность тут же изменилась. Вокруг меня океан отступил, создав некий кокон, из которого в окружающую воду устремились бесчисленные змейки, что стремительно атаковали мини клонов черепахи. Дальнейшая концентрация сил и скоро воды исчезла, вновь уступив место привычному пейзажу. Без воды, но с биджу и змеями, что сдерживали его, а также моими воинами за спиной.

Черепаха била по мне чем-то вроде его вариации ки. И судя по тому, как много сил он тратил на попытки вырваться и противодействие природной энергии, которой его пытались подавить змеи, если бы его внимание не было рассредоточено сразу на все эти задачи, то он вполне мог со мной покончить. Одним взглядом! Одной жаждой убийства! Даже в размазанный удар обладал такой силой, что без поддержки своих бойцов и не будучи предварительно накаченным всей этой силой, я не был способен противостоять ему. Вернее, не мог вырваться из под его воздействия. Черт, и как его обуздать?

— Плиту сюда! — отдаю команду, прикинув ближайший возможный план. А сам совершив резкий прыжок, оказываюсь рядом с этой тварью. Нужно попробовать провести физический контакт при помощи наручей.

Реакция металла на сущность биджу оказалась примерно той же, что и в прошлый раз. Прогремел чуть ли не самый настоящий взрыв, который едва не снес меня к чертям! Пожалуй, случись подобный контакт без предварительной накачки внушительным объемом силы, то снесло бы, и снесло далеко, с вполне ощутимыми повреждениями. А так, вполне удалось устоять, и даже не так далеко оттолкнуло назад, когда броня монстра вспыхнула багровым светом, выбросив в окружающее пространство довольно внушительное облако красной чакры. Которая, к слову, тут же притянулась в металл и начала стремительно исчезать.

Биджу взревел. Не знаю, ощущает ли подобное существо боль, но по всей видимости подобный контакт особо приятным для него не был. Что неудивительно, учитывая небольшую вмятину, оставшуюся на поверхности его брони.

Змеи напряглись еще сильнее, продолжая старательно подавлять монстра, что начал активно вырываться, высвобождая больше своей чакры. Как бы не дошло до бомбы! Собрав силы, я снова прикоснулся металлом к броне, и на этот раз пытаясь удержаться подольше и выдержать сильный натиск вырывающейся прямо из под моих рук объемов агрессивной чакры.

Далее пришлось стремительно отскакивать в сторону, подальше от огромной морды, чтобы ненароком оказаться под ударом очередной начавшей формироваться бомбы.

— Бей в шар!

Самураи выполнили приказ мгновенно. Массированный залп достиг формируемого шара, прервав процесс. Потерявшая стабильность и форму энергия мгновенно детонировала, вызвав взрыв. К счастью прервали процесс вовремя и взрыв даже почти не опалил чешую змей, что удерживали черепаху. Но даже так ощущалось все это достаточно пугающе. Особенно если добавить то, на что он способен на самом деле.

Третью попытку операции я решил провернуть уже с несколько иного ракурса. Воспользовавшись удачно подставленным телом змеи, я оказался на панцире гиганта вместе с моими бойцами, которые тащили с собой плиту.

Передав сигнал класть камень прямо на броню, сам опустился прямо на нее и положил свои руки рядом с ней, вновь ощущая вырывающиеся из под нее мощные потоки йокай, мгновенно окружившие мое тело. Монстр начал отчаянно биться, не прекращая своего ужасающего рева. Воздух заполнили бесчисленные пугающие образы и чувство накатывающегося ужаса — биджу использовало все свои возможности. От его чакры было невозможно дышать, она жгла кожу, легкие. От нее сводило мышцы и темнело в глазах. Тело налилось свинцовой тяжестью, про жгучую боль и говорить было нечего.

Выдерживать эту кару было невыносимо! Сила биджу была колоссальной, еге чакра убийственной, а ярость и злоба всепроникающей. Мысленно отсчитав до десяти и ощутив, как воздух вздрогнул уже от змеиной жажды убийства, резко убрал руки и положил их на камень. Вся впитанная металлом энергия, вкупе с той силой, которая смешалась с окружавшей меня природной энергией, повинуясь моей воле (слабовато повинуясь, честно говоря), устремилась в плиту.

Передача энергии сама по себе показалась мне пыткой! Пока все ее объемы вливались в плиту, я с трудом отсчитывал мгновения до того, когда наконец вся извлеченная мощь монстра перейдет в камень, и мои мучения останутся позади. Ток времени между тем, словно замедлился. Мне казалось, что все тянется мучительно долго, что мы опаздываем, что скоро треххвостый воспользуется этой заминкой и попытается сбросить нас со своего тела очередным всплеском йокай! И я попросту не выдержу этого натиска.

Когда последние капли извлеченной йокай впитались в плиту, я решился на повторение процесса. Снова резко прикоснуться наручами о броню монстра и вновь поток красной пожирающей плоть чакры начала вырываться из под моих рук. Жгучая невыносимая боль обрушилась на меня и я сомневался в том, что на этот раз удастся досчитать хотя бы до пяти. Моя собственная чакра между тем сама словно взбесилась. Меня затошнило, удержать равновесие стало невероятно трудно. Резкий хлопок по спине и резкое впрыскивание уже практически родной силы мгновенно стабилизировало мое состояние. Мне удалось взять собственную силу под контроль и повинуясь инстинктам создать защитный кокон, защищающий от йокай. Не нужно было особо напрягаться и пытаться угадать, кто оказал мне такую поддержку. Самураи в очередной раз пришли мне на помощь.

Очередное вливание в плиту полученной энергии под аккомпанемент рева черепахи и душераздирающего шипения змей, сопровождаемое безумной серией иллюзий колоссального моря, кишащего рвущими друг друга треххвостыми черепахами всевозможных размеров и таких же змей. Две силы, с безумной яростью вливали в окружающий мир свою жажду убийства, заполняя пространство настоящим, неподконтрольным никому безумием.

— Пора? — услышал я на грани слышимости крик. Узнать этот голос в этом шторме было практически невозможно, но я знал, кто это был. Только один человек мог задать этот вопрос здесь и сейчас. Хотя, будь я не так занят борьбой с накатывающими волнами кипящего вокруг меня моря бешенства, ярости, злобы и безумия, был бы потрясен, что вообще мог это делать. Но рассуждать и удивляться времени не было.

— Нет! — крикнул я в ответ и снова опустил руки на ставшую желеобразной броню и вновь начал извлекать йокай. Бог любит троицу! И мы тоже сделаем третий подход!

Достигнув своего предела, но отсчитав-таки до двадцати, я вновь вложил всю сосредоточенную мощь в плиту, накачав ее до предела.

— Пора! — рявкнул я, ощущая, как вся та сила, что я силой влил в камень, не может держаться внутри и потоками пытается вырваться наружу. Огава тут же подскочил ко мне. Мы оба вложили свои руки на камень и с силой попытались вытолкнуть энергию из него. В тот короткий миг между этим я краем глаза заметил изможденное лицо своего помощника и потускневший взгляд его глаз. Мелькнула мысль, что парень чертовски хорош, раз выдерживает всю эту вакханалию и все еще способен действовать, которая тут же испарилась под натиском вырвавшегося черного облака, мгновенно устремившегося вдоль брони черепахи, покрывая ее спину непроницаемым матовым полем.

— Еще раз! — прокричал я себе и опустил руку прямо в облако и пройдя его коснулся брони, вновь намереваясь вырвать для себя новую порцию йокай. Но это повлекло за собой непредсказуемые последствия. Вся эта черная аура вспыхнула темно-зеленым призрачным светом, вызвав отчаянный вопль гиганта под нами и резко взмыла вверх, приобретая форму огромного зеленоватого змея. Неведомая тварь несколько мгновений извивалась в воздухе, после чего резко спикировала на голову треххвостого. Раздался очередной рев, и на этот раз даже змеи, сдерживавшие его не выдержали и разжали свою хватку.

— Нужно уходить! — закричал Огава, пытаясь устоять на трясущейся спине монстра.

В этот момент я был с ним согласен на все сто. Это нечто, что получилось в ходе наших манипуляций, заставило биджу разорвать путы и теперь оставаться здесь было равносильно самоубийству.

— Уходим! — крикнул я в ответ и собрав силы, сделал прыжок. Мои бойцы последовали за мной, оставляя плиту так и лежать будучи частично вросшей в спину гиганта. Сейчас было не до нее. Попасть под удар обезумевшего монстра и атакующей его непонятной твари было слишком высокой платой за возможность использовать эту штуку еще раз.

Твари разошлись не на шутку. Призрачный змей атаковал молниеносно, игнорируя бешеные всплески йокай, который он попросту впитывал в себя, становясь лишь больше и постепенно меняя свой оттенок. Треххвостый явно не мог воздействовать на него обычными энергетическими выбросами, но кажется его новая привычка бороться с монструозными змеями при помощи ки на этот раз оказалась действенной. Каждый всплеск его жажды убийства заставлял змею отскакивать в сторону, чтобы потом вновь попытаться ударить по черепахе.

Мы в этот момент старались удрать куда подальше. Не хватало еще огрести от бомбы, которую треххвостый мог попытаться использовать. Благо, удирать было легко. Оказавшаяся рядом одна из гигантских змей послужила нам транспортом, который позволил нам отойти на весьма серьезное расстояние в достаточно короткий срок, чтобы оттуда наблюдать за поединком двух титанов.

— Что это еще за тварь? — задал вопрос Хоши, который и послужил нашим эвакуатором. Я оттер мокрый лоб и прокашлялся. Легкие болели, свежий воздух словно резал их ножом.

— Понятия не имею, — позже прошипел я, когда вопрос повторился уже от второго гиганта, решившего, что катающийся волчком треххвостый монстр и нарезающего круги вокруг него призрак змеи слишком опасны, чтобы держаться к ним излишне близко.

— Ты его создал, — заметил Хоши, полыхнув раздражением. Которое, впрочем, тут же растворилось в накатившей на нас волне ки черепахи.

— Может и так, — отмахнулся я, лихорадочно соображая, что делать дальше. Что-то план явно пошел наперекосяк. Хотя.... Неужели я надеялся, что все пройдет гладко?

— Мы можем ею управлять? — поинтересовался рядом Огава, пошатываясь от порывов ветра. Да, ему изрядно досталось.

— Пока не знаю. Нужно попробовать взять его под контроль. Я попытаюсь.

— Я помогу...

— Отставить. Накапливай силы. Иначе тебе придет конец прямо здесь и сейчас.

Я уселся на большую чешуйку в голове Хоши и сосредоточился. Начал старательно накапливать природную энергию и тянуться к источнику той силы.

Произошло все как-то глупо и быстро. Стоило мне вроде бы нащупать нить между мной и резвящейся тварью, как прямо с неба на меня упала практически такая же рептилия, что мгновенно впиталась в мое тело. Меня словно накрыло ушатом ледяной воды. Перед глазами вспыхнули странные образы дерущихся самураев, теней, биджу, на фоне какой-то крепости, после чего, неожиданно я понял, что вместо нити у меня полноценный канал. Стояло мне пожелать, как призрачный силуэт змеи уже кольцами обхватывал мое тело, начав стремительно впитываться в меня.

Крайне неприятный процесс того, как в каждую мою клеточку вонзается игла и начинает медленно входить внутрь сопровождался тем, что я встретился взглядом с треххвостым. Пусть между нами в этот момент было внушительное расстояние, мы оба находились не в лучшем состоянии, но контакт установился на удивление неплохой. И в этот момент я ощутил всю тоску этого существа. Пусть прикрытого под огромной толщей ярости, боли, отчаяния, ненависти и прочих других чувства, что только мог ощущать демон. Но мне стало от этого не по себе. Вот он, момент, когда существо, творение Мудреца Шести путей, один из девяти, стал использоваться не более чем как средство достижения чьих-то посторонних целей. Никто не спрашивал ни их желаний, ни считался с их интересами, причиняя лишь боль и страдания, в ответ справедливо получая ненависть и безумную ярость...

Когда змей растворился внутри меня, мое сердце пропустило удар. И я обессилено рухнул на спину, ощущая нахлынувший жар по всему телу и невыносимую слабость при необычайно тяжелом теле. До меня лишь долетела какая-то странная мысль, что все ясно, и свет перед глазами померк. Сила треххвостого, окружающие отголоски бушевавшей битвы, чувство окружающего мира резко исчезло, сменившись пустотой.

Блуждание в потемках. Именно так я мог описать то, что со мной произошло после провала во тьму. Правда, с некоторыми оговорками. Ведь сначала было отнюдь не блуждание, а скорее паралич в потемках. Как иначе назвать состояние, когда ты вроде бы чувствуешь собственное тело, но при этом не можешь пошевелить ни одним мускулом. И говоря 'ни одним' я имею в виду это буквально. Я не дышать, не мог открыть рот, не мог даже моргнуть. Также я не мог определить свое собственное положение в пространстве. Ощущения присутствия какого-либо твердого объекта в непосредственной близости от себя не было, отчего возникала иллюзия (иллюзия ли) вакуума. И в то же самое время чувства никуда не делись. Я имел сомнительное удовольствие ощущать какую-то словно въевшуюся в саму мою суть боль, продолжавшую медленно пульсировать. Отсутствие дыхания также сказывалось. Может подреберные мышцы и не хотели двигаться, обеспечивая мои легкие воздухом, но вот наличие самих внутренних мехов было чертовски хорошо заметно. Равно как и отсутствие того самого живительного воздуха. Я задыхался. И по-прежнему не мог сделать ни единого вдоха.

Не помню, сколько времени прошло, прежде чем я обрел некое подобие контроля над собой. Хотя, что уж тут говорить про контроль? Я вновь начал дышать, появилось ощущение наличия поверхности, на котором разместилось мое тело, ну и собственно, удалось выяснить положение самого себя в пространстве. Затем вернулась возможность двигаться. И уже тут возникли проблемы. Потому как я не был способен двигаться как человек. Я не мог встать на ноги, хотя они повиновались мне в полной мере. Не смог сесть, хотя это вроде бы почти получалось. Зато на удивление легко я смог проползти метров десять подобно змее.

Испугался ли я? Ну, как сказать. Страх конечно, был. Но какой-то не такой. Приглушенный. Части меня вообще казалось это естественным положением дел, и это серьезно уменьшало беспокойство другой части меня, которая на все это смотрело как на дикость. Больше меня беспокоило другое: где я и что собственно происходит в этом месте? Как найти выход? Как разобраться в происходящем?

Так как ничего более умного способа, нежели чем простого ползания во тьме в поисках ответа на мои вопросы я не нашел, этим и занялся. Заодно пытаясь постепенно вернуть себе потерянные мной человеческие особенности, вроде прямо хождения на двух ногах, полного контроля над своими руками, которые, к слову, сейчас словно прилипли к моим бокам и довольно вяло подчинялись моей воле и прочее. И стоит сказать, что я так и не понял, сколько времени потратил, прежде чем появились хоть какие-то изменения в окружающей меня действительности.

Изменениями выступили резкие изменения окружающего фона. Тьма, которая до этого уже стала мне казаться вечной, начала постепенно меняться. Возникло странное едва различимое глазу свечение (вместе с чем выяснилось, открыты ли мои глаза или нет), которое, однако, мало повлияло на видимость. Поверхность, по которой я продолжал ползти (к слову, это была полностью выложенная круглыми гладкими большими камнями земля) так и осталась сокрыта от моих глаз. Свечение было надо мной и никак не воздействовало на все остальное. Зато оно было достаточно неоднородным. Местами можно было легко различить красный цвет, кое-где темно-зеленый, ну и темно-синий. Каждый цвет был представлен своими разными оттенками. Где-то светлее, где-то темнее. Можно было различить границы этих цветов, уровни, на которых они располагались. И вместе со всем этим начало меняться качество окружающего меня мира. Постепенно меняющаяся тьма становилась будто бы плотнее, воздух, который я вдыхал, был насыщен чем-то...

Я продолжал ползти, в надежде найти ответ. И в процессе этого перемещения спустя какое-то время открылась еще кое-что. Возможность ощущать окружающую меня энергию. Хм... Даже забавно, что до этого момента меня совершенно не беспокоило то, что я с того самого момента, как очутился в этой тьме не чувствовал ни собственной чакры, ни природной энергии, ни отголосков силы биджу. Меня мучила, казалось бы уже ставшей частью меня боль, потеря контроля над частью самого себя, неизвестность, а вот тот факт, что после поглощения огромной массы измененной чакры я в принципе ее не ощущал совсем вылетел из моей головы.

Сейчас же эта возможность вернулась, и окружающий мир мгновенно приобрел совершенно новые черты. Такие как мощные потоки энергии, двигающиеся вокруг. Причем энергия была разной. И когда я оказывался под свечением (которое, к слову, постепенно становилось ярче, хотя до сих пор поверхность оставалась сплошным темным пятном) того или иного цвета, воздух вокруг резко менялся. Под темно-зеленым он становился заметно плотнее, и дышать там было заметно труднее. Красный же свет наоборот, делал его казалось бы легче, двигаться под ним было куда удобнее. Хотя скрыть тот факт, что красный свет подсознательно вызывал усиление боли, от которого у меня внутри усиливалось чувство злости и вместе с тем странного упрямства двигаться дальше. Синий цвет был наименее представлен в окружающей палитре, хотя и от него ощущения были довольно необычными. Резко менялась температура. Становилось холоднее, камни подо мной напоминали в этот момент лед. Быстро вспомнилась моя нелюбовь ко всему, что напоминала зиму. И вместе с этим это порождало какую-то сильную тягу к теплу, из-за чего я старался ускориться, 'догнать лето'.

Окружающая действительность вновь изменилась. Свечение наконец, достигло того состояния, когда поверхность подо мной перестала быть сплошным темным пятном. И я с большим удивлением осознал, что все это время двигался отнюдь не по земле, вымощенной круглыми камнями. На самом деле это была чешуя. Безграничная, тянущуюся от горизонта до горизонта, состоящая из казалось бы белых чешуек, хотя я не мог в полной мере рассмотреть цвет. Чешуйки перенимали цвет того 'облака' под которым находились и точно определить каков же он на самом деле было невозможно. Другим немаловажным открытием под воздействием этих изменений стало то, что я, пусть и с большим трудом, но все же смог разглядеть свое тело. И лишь тот факт, что часть меня воспринимала все происходящее как естественное положение дел, не дал мне забиться в истерике. Мало того, что мое тело оказалось покрыто аналогичной, с поправкой на рост чешую (к слову, с возможностью примерять на себе подобный покров при определенном старании я уже успел свыкнуться), так еще и оказалось, что у меня появились серьезные изменения. Ноги, которыми я уже давно не пытался пользоваться по прямому назначению, сейчас удлинились, превратившись в подобие хвостов. И что самое страшное, я продолжал чувствовать свои пальцы, которые теперь находились внутри плотного слоя плоти! И это еще не все! Помимо превращающихся в хвост ног у меня вырос третий подобный отросток. Который я до этого момента не замечал, при этом пользуясь без особых проблем. Благо хоть руки не превратились ни во что, хотя их я теперь чувствовал еще хуже.

Попытка выругаться привела к потоку нечленораздельных звуков, по большей части шипящих. А уж когда я сорвался на крик (мысленно), то по округе разнесся звук одного громкого злобного шипения. Меня охватило настоящее чувство отчаяния. Глаза защипало, а через мгновение из них потекли ручейки слез, мгновенно закрыв мой взор. Мысли путались, чувства вышли из под контроля. Я вновь в полном отчаянии издал шипение.

Странная пелена с глаз неожиданно исчезла в тот момент, когда вместо отчаяния пришла ярость. И мир вновь изменился. Вокруг стало светло как днем. И я смог предельно четко рассмотреть окружающий меня необычный и кошмарный мир. Небо, покрытое сплошными сияющими тремя уже упомянутыми мной разными цветами. Поверхность из принимающей тот цвет, под каким облаком она находилась чешуи. И тянущиеся от моих 'хвостов' три тоненьких шлейфа красного, синего и зеленого цветов, которые исчезали затем у облаков соответствующей раскраски.

Осознание того, что все это время мои глаза были закрыты защитной пленкой, пришло одновременно с пониманием того, что все эти облака — это ничто иное как разные виды энергии, так или иначе оказавшиеся внутри меня. И этот мир — ничто иное, как очередной выверт моего подсознания.

Нахлынувшее чувство облегчения от того, что еще не все потеряно и эта трансформация — лишь результат произошедшего со мной ранее, что возможно, вполне вероятно изменить, несколько схлынуло, когда я разглядел где-то вдали нечто странное, поднимающееся из земли. Недолго думая, немедленно устремился туда, стараясь двигаться максимально быстро и продолжая радоваться тому факту, что мой мозг вроде вновь начал чуть лучше работать.

По мере приближения к странному объекту, я заметил, что от облаков наверху к нему тянутся небольшие тонкие потоки, подобно многочисленным нитям. Опять же соответствующих цветов и испускающие свечение.

Объектом оказались одновременно несколько довольно необычных предметов, объединенных в одну некую систему. Три довольно внушительного вида 'аквариума' (иначе назвать эти странные стеклянные кубы с серебряными металлическими гранями я не смог), основания для еще парочки подобных предмета чуть поодаль, и едва заметные следы еще нескольких. В центре этой необычной экспозиции находилась... 'врытая' прямо в чешую внушительного вида труба, уходящая куда-то вниз. К этой трубе от каждого аквариума тянулись трубы поменьше. От которых туда стекала разноцветная жидкость.

Шокировало то, что находилось внутри этих стеклянных сосудов. Как можно было предположить изначально, все те бесчисленные подобия разноцветных нитей тянулись именно к этим сосудам. И каждый сосуд собирал нити лишь определенной цветовой гаммы. Первый — все оттенки красного, второй — зеленого ну и третий — синего. Достигнув металлической крышки куба, они проникали вовнутрь через бесчисленные отверстия. А уже там начиналось самое потрясающее и пугающее. Человеческие тела.... Нет, заготовки человеческих тел. Или даже, не знаю, процесс сплетения человеческих тел из этих нитей! Внутри каждого аквариума медленно формировалось одно тело, причем каждое отличалось разной скоростью и степенью завершенности. Красное тело уже приняло четкие очертания, на скелет плавно наращивалась мышечная масса, в то время как два других еще находились в стадии формирования скелета. Зеленый был практически завершен, и судя по всему, довольно скоро должен было наращивание мяса и внутренностей. Что же касается синего, то там был готов лишь череп и позвоночник....

Неужели это и есть разные осколки силы Ямато? Его отдельные компоненты, разумы, которым предстоит стать частью единой личности. Формирующиеся из разных элементов силы, что я поглотил.

Я подполз ближе к трубе и заглянул вниз.... Оттуда тянуло чем-то знакомым. Рискнуть и попытать удачу, прыгнув вниз? Здесь я явно не хочу задерживаться. А попытка, как известно, не пытка.

Долго думать не стал. Прыгнул во тьму! Стремительное падение в бездну и неожиданный взлет из под тяжелой жидкой субстанции. Через несколько мгновений ошарашено держусь слушающимися руками за основание конуса, на котором планомерно горели четыре разноцветных огонька. Не без удовольствия ощупав вполне нормальные здоровые, пусть и несколько продрогшие ноги, огляделся.

Знакомый пейзаж. Бассейны, очаг, и три открытых люка из числа тех, что окружали эту систему. Короткий анализ ситуации, оценка наполненности 'водоемов' и одна мысль: 'Отсюда я знаю дорогу назад'.

Мужчина еще раз перечитал сообщение и, потерев подбородок, сложил свиток. Холодный взгляд единственного глаза пронзил человека напротив. Тот остался совершенно спокоен. Являясь единственным из состава всего отряда, кому не только было дозволено находиться рядом с повелителем, но и получать многие тайные сведения, он уже прочитал свиток и успел оценить все написанное. Сообщение было нешуточным. Оно вообще ставило под сомнение саму возможность дальнейшего движения отряда.

— Интересно, — задумчиво произнес хозяин и, встав, прошелся до маленького окошка в стене, подставив лицо лучам садящегося солнца. Шум волн, столь непривычный для человека, что большую часть своей жизни провел вдали от моря, покачивающиеся в воде суда, пришвартованные в гавани, крики чаек, звуки, исходящие из местной гарнизонной кузни создавали идеальную картину приморской базы, в которой на данный момент расположился, пожалуй, самый важный отряд за всю историю этого места.

— Одной напастью меньше, — заметил воин, так и не сдвинувшись со своего места и продолжая сверлить взглядом стену. Как бы он не хотел сейчас наблюдать за перемещениями хозяина, он не мог себе позволить столь бесцеремонный поступок. Повелитель пусть и обладал терпением, которому можно было лишь позавидовать, но испытывать еге было бы глупостью. Ведь тогда пришлось бы расплачиваться не только своим положением. Впрочем, это не касалось разумных доводов. Их мастер всегда слушал внимательно, даже если бывал не в лучшем расположении духа, — К тому же противник не смог добраться до того, что ему было нужно.

Повелитель развернулся и вновь сел за стол, положив руки о гладкие доски. Пальцем коснувшись свитка, некоторое время разглядывал его и снова посмотрел на собеседника.

— Это так, — кивнул он, наконец, — Но вместе с этим возникает другая. Какая по-твоему?

Воин размышлял ровно одно мгновение. Он слишком хорошо понимал ситуацию, чтобы не знать, что может беспокоить хозяина.

— Враги показали, на что способны.

— Верно. Мы теперь знаем, что они могут привлечь на свою сторону подобного рода инструменты. Что из этого следует?

— Враг может нанести ощутимый урон. И наше отсутствие может быть воспринято... неоднозначно.

— Так следует ли нам продолжать наш путь в свете последних событий или же для начала разобраться с ними, используя все наши силы и возможности?

Хозяин пристально оглядел собеседника. Тот в ответ молчал, обдумывая вопрос. Разумеется, решение примет только он. Полностью на свое усмотрение. Но выслушать разумные доводы доверенного лица никогда не бывают лишним. Особенно в довольно щекотливой ситуации, когда было атаковано сердце всего могущества Кусанаги — Три волка. Может о существовании этого места, и знали немногие, но для тех, кто был в курсе — это был серьезный сигнал. Особенно вкупе со сведениями о том, кто стоял за этим.

— Сомневаюсь, что враг вновь рискнет провернуть подобный фокус. Ведь атаковали то с конкретной целью. И своей цели добиться не смогли, при этом потеряли свое главное преимущество. Для того, чтобы заполучить в свои руки другое подобное преимущество необходимо время и усилия. Особенно если учесть, что все известные представители Девяти находятся достаточно далеко. И управлять ими куда сложнее.

— Доводы разумные. Еще что-то?

— Врагу не выгодно то, что мы первыми доберемся до цели за морем. Удар по крепости, предположительно, был организован и для того, чтобы отвлечь нас. Заставить вернуться. Потратить время. Пока мы проведем необходимую ротацию сил, разведаем обстановку и продумаем дальнейшие планы они постараются достигнуть нашей цели. Полагаю, нам невыгодно останавливаться. Таково мое мнение.

— Что же, твои слова услышаны.

Хозяин снова раскрыв свиток, вчитался в строки, после чего вернул на место. Несколько минут напряженного ожидания закончились тем, что он пододвинул к себе лежавший на этом же столе вакизаши и внимательно осмотрел, только для того, чтобы отбросить в сторону.

— Я с тобой согласен. Это вполне вписывается и в мою логику.... Отдай приказ капитану. Отчаливаем.

— Мы передадим сообщение в крепость?

— Разумеется. Подготовь ястребов. Мы разошлем необходимые инструкции.

Воин поклонился и вышел, оставив дайме сидеть за столом и задумчиво смотреть в небо через небольшое окошко. Действия разворачивались стремительно и ставки повышались. Распространение слухов о нападении на Три волка было опасным фактором. Как среди своих, так и многочисленных противников, разбросанных по всему миру. Конечно, факт того, что нападавшим был биджу и он в итоге захвачен играло на пользу. Мало кто был способен на подобное, и информация об этом могла лишь укрепить мнение о могуществе Кусанаги. Но вот если выясниться, что биджу был использован кем-то другим, врагом Страны Железа и он способен и в дальнейшем попытаться применить свои способности в подобных целях... Это могло вызвать никому не нужные последствия. И расширение противостояния наступлению империи.

При этих обстоятельствах крепнущий противник за морем был серьезной угрозой, с которой было необходимо разобраться как можно скорее. Прежде чем он успеет набрать достаточную мощь, чтобы начать распространяться в континенте. Процесс возрождения древнего оружия шел полным ходом, и донесение из крепости лишь подтверждало это. Враги не стали захватывать алтарь. Не потому, что им помешали. Они посчитали это нецелесообразным. Значит, что-то случилось такое, что артефакт просто стал бесполезен...

Раздавшийся стук оторвал его от написания инструкции. Подав команду входить, он молча пронаблюдал за тем, как в каюту просочился недавно покинувший ее воин и склонил голову.

— Срочный доклад, повелитель.

— Докладывай.

— Только что получено сообщение с одного из рейдеров. Докладывают, что по наводке сенсора, они выдвинулись в неспокойный район, где перехватили потрепанное пиратское судно. В результате допроса выяснили, что те стали свидетелями морского сражения между существом, очень похожим на черепаху с тремя хвостами и несколькими огромными змеями. Не ясно как это произошло, но в конце концов они все исчезли в облаке дыма, оставив после себя лишь одного раненого змея.

Воин покинул каюту, отдавать распоряжения немедленно отчаливать, используя волны, созданные бойцами Корпуса Теней, оставив дайме в мрачных размышлениях. Ситуация усугублялось. Понимающему человеку не составило труда понять логику происходящего. И то, что атака гигантских змей на биджу дело рук Кааге, и то, что он при помощи зверя намеревался ускорить процесс пробуждения демона. Пусть у повелителя все еще оставались сомнения в том, что тому удастся все провернуть в полной мере, но тем не менее угрозу он осознал в полной мере. Противник, за которым он шел, понимал, что за ним идут. И готовился к этому.

Когда картина активированного 'реактора' в моем внутреннем мире (если это конечно, именно оно) сменилась очертаниями реального мира, я смог быстро оценить ситуацию. И порадовался тому, что я не нахожусь в ситуации, когда разъяренный биджу пытается меня прикончить, предварительно догнав гигантского змея, на чьей голове я собственно вырубился.

Находился я и мои товарищи все там же — в долине, где произошел наш эксперимент — попытка выкачать у хвостатого достаточное количество его йокай для ускорения процесса пробуждения Ямато. А вот самого зверя, что примечательно, тут не было. Хотя это, пожалуй, было образно. Его сила продолжала заполнять всю долину, рассеянная невидимыми глазу облаками, а источник ее чувствовался где-то вдали — там, где ясно виднелся след поваленных деревьев и изрытой почвы. Исполин явно направился на север — к морю. Что было с одной стороны более чем понятно, а с другой — совершенно наоборот. Естественно, что зверь отправился в зону своего обитания. Туда, где он был в значительно большей безопасности, чем здесь, на суше. Пусть и с большим количеством влаги. Только вот то, что после такого дерзкого нападения на него и самого масштаба нанесенного ему урона (не знаю, был ли кто-либо, кто вообще мог позволить себе подобное в данный период времени) он просто взял и оставил нас в покое, было слишком странно. Особенно учитывая то, что после исчезновения призрачного змея он получил серьезнейшее преимущество в виде противника на дистанции, достаточной для того, чтобы покончить с ним при помощи бомбы. Или же серии бомб! Змеи, конечно, могли отменить призыв и свалить, но ведь это не повод не попытаться.... Хотя с другой стороны, в нашу первую встречу он исчез после куда меньшего ущерба, что нанес ему контакт с моими наручами. Непонятно.

— Вы в порядке? — осведомился первым делом Огава, едва он заметил, как я пришел в себя.

Действительно, в порядке ли я? После всего произошедшего то. Судя по всему, здесь прошло совсем немного времени, а ведь как по мне, должны были пройти не одни сутки, что я пережил в своем внутреннем мире. Как усвоилась поглощенная странная сущность? Почему я практически не ощущаю избыток чакры, которой должно быть через край? Почему мои чувства такие странные? Будто они одновременно и мои, и нет.

— Что произошло? — только и нашелся я что спросить, поглядев на помощника, — Как долго я был без сознания?

— Немного. Меньше получаса.

— Странно. А что хвостатый? Он просто...ушел?

— Просто ушел? — едва не задохнулся помощник, округлив свои глаза, — Этот монстр едва не разорвал нас в клочья!

— Что? Как?

— Как только вы вырубились, он устроил настоящее безумие! Заревел, бил хвостами, едва не прикончил нас своими иллюзиями смерти, а потом... превратился в ураган!

— В ураган?

— Он завертелся так, что вокруг него появился вихрь, что вырывал некоторые деревья с корнем. Если бы не господин Хоши, то нам пришел бы конец.

— Но он ушел. Почему?

— Не знаю. Просто в какой-то момент ураган сорвался с места и устремился на север со скоростью, что я никогда не видел.... Хотя я это почти и не видел. Был занят кое— чем более важным.

— Чем?

— Вытаскивал вас из передряги.... Иначе сказать не могу.

— Не понимаю.

— Сейчас поймете.

Огава резко поднялся и направился куда-то назад. Повернувшись, я увидел лишь стоящие фигуры моих воинов, что скрыли от меня действия оперативника. И тем самым обеспечили мне культурный шок, когда Такэо возник из-за их спин, таща за собой... меня.

Невольно протер глаза и взглянул еще раз. Нет, все было верно. Мое тело. То самое, которое я привык видеть в зеркале, облаченное в мою же одежду. Невольно посмотрел на себя и обнаружил, что в данный момент сижу, будучи завернутым в какую-то непонятно откуда взявшуюся накидку из змеиной кожи...

— Что за чертовщина? — задал я вполне естественный вопрос, озадаченно наблюдая за тем, как Огава укладывает тело рядом и отходит на шаг.

— Хороший вопрос, — ответил он, протирая лоб, — Я сказал почти тоже самое, когда изо рта этого тела вылезло это, — тут он указал на меня, — Простите за такое, но это... как минимум жутко.

Я посмотрел на помощника и полностью сосредоточился на исследовании другого себя. Потянул руку, чтобы как следует изучить его. И тут же шокировано отпрянул, когда почувствовал, как бьется его сердце. Он был жив! Оболочка, которую я по какой-то причине сбросил, находясь без сознания, до сих пор была целой и невредимой. С бьющимся сердцем. С целыми внутренними органами, тканями, костями, судя по сохранившейся форме. Как это понять? Какого вообще черта происходит?

Немного успокоившись, потянулся еще раз, чтобы проверить в полной мере. Прислушался к сердцебиению. Изучил температуру тела. Постарался прочувствовать энергетический фон. Выводы сложились однозначные.

Понять, почему эта оболочка оказалась сброшена не составило особого труда. Не после того, как я в полной мере ощутил то, что творилось у нее внутри. Контакт с бушующей йокай биджу, поглощение видоизмененной его силы и непонятно откуда прилетевшей сущности в виде еще одного призрачного змея для меня прошли ой как не безболезненно. Если вкратце, то система циркуляции чакры была чуть ли не полностью сожжена, а вместе со всем этим всему организму нанесен просто невероятный урон. Тело банально не выдержало. Оказалось не способно переварить ту силу, что поглотило. И мне грозила бы неминуемая гибель, как грозит она уже покинутой мной оболочке сейчас, не обладай я защитным механизмом. Который, и сработал, попросту воссоздав новое тело, с учетом, так сказать, происходящих изменений.

На вопрос, почему же сама сброшенная оболочка казалась абсолютно невредимой, думаю, можно было ответить не иначе, как 'не имею никакого понятия'. Ну, и выдвинуть гипотезу, что дело в регенерации, что обеспечивала природная энергия, чьи остатки в большом количестве оставались в теле. Она поддерживала жизнь, пока ее запасы не закончатся. Вся жизненная сила ушла вместе с новым телом.

— С каждым разом все интереснее и интереснее, — пробормотал я про себя, и принялся возвращать себе свою одежду и снаряжение. Пока занимался этим, задал вопрос о том, не изменилось ли мое тело с момента 'выхода'. На что получил отрицательный ответ. Облегченно вздохнул. Опасение, что я мог выкарабкаться в виде треххвостой рептилии и меня могли попытаться благополучно прибить, посчитав за врага, исчезло.

— А что с этим? — Огава кивнул на раздеваемую мной оболочку.

— Ему осталось...час. Может меньше. Нужно будет от него избавиться.

— Избавиться.... Простите, но вам не кажется... что это смотрится страшно?

— Даже не говори об этом. Мне самому от одной этой мысли как-то не по себе. Но по-другому мы не можем поступить. Спасти его мы не спасем, а даже если и были бы в состоянии это сделать, то стоит ли? У меня нет особого желания обретать клона.... Хотя если подумать, то клоном наверное, считался бы я.

— Кого?

— Что 'кого'?

— Кого вы назвали клоном? Что это значит?

— Клон? Ну, копия. Это как я, и другой я.

— Слишком странно.

— Я согласен. Странно. До жути.

Я спешно оделся, пока Огава тактично смотрел в другую сторону. Натянул наручи, почувствовал сохранившиеся в ней отголоски страшной силы. Потянулся к йокай, рассеянной в воздухе. Что добру пропадать, в конце то концов? Сила начала стремительно притягиваться, исчезая внутри ненасытного металла. Вокруг немедленно образовалась красная дымка.

Пока я ждал, как чакра хвостатого медленно впитывается, вновь обратил внимание на сброшенную оболочку, жизнь которой неумолимо угасала. Некоторое время я размышлял о том, что можно было бы сделать, чтобы этого не случилось, прикидывая все возможности, которые могли открыться при наличии подобного объекта, но ни к чему так и не пришел. Я не был в состоянии что-либо сделать. Я не умел лечить раны, не умел даровать ему жизненную силу, и что еще важнее, не было у меня возможностей реанимировать в нем сознание. Это был овощ, который должен был, в скором времени превратится в обычный труп. Но и просто взять и закопать его мне показалось неправильным.

— Хоши!

— Да, Ямагами Широ.

— Мне нужно связаться с вашим старейшиной. Есть разговор....

Глава — 23

Ключи ко тьме

Чувство того, что время неминуемо ускользает не покидало меня с того момента, как моя авантюра с захватом хвостатого зверя закончилась... как закончилась. Операция, несмотря на достаточно неплохие промежуточные результаты все же не смогла решить основную задачу — я не дополучил большой объем энергии. Пусть процесс возрождения внутренней сущности пошел значительно быстрее, а вместе с ним начались определенные изменения в моем теле, но учитывая то, что сейчас были активны лишь три дополнительных очага вместо восьми — скорости могло бы быть и больше. А враг приближался. Это я ощущал физически. С каждым часом тот буфер в виде большого расстояния и целого моря с кучей всевозможных элементов, способных замедлить его, словно истончался, постепенно делая чувство угрозы более явным.

То, что я увидел глазами своего разведчика, лишь подтверждало это. Вкупе с тем, как были потеряны еще двое, которые первыми наткнулись на один из кораблей Кусанаги. И не пережили того расстояния, на которое рискнули подойти к нему. Я не видел, как они погибли, но когда получил сигнал от них, уже практически за мгновения до их гибели, почуял что-то неладное и направил третьего разведчика, полностью контролируя его.

Результат вышел пугающим. Змею засекли еще на огромном расстоянии до цели и немедленно развернули судно к нему. Я постарался увести того подальше, дабы сохранить дистанцию, при этом сканируя окружающее пространство через природную энергию. То, что удалось почуять на том судне, мягко так намекало, что да, вот он, тот самый отряд, кого послали по мою душу. А то, когда судно (двигающееся, к слову, против ветра без малейшей потери скорости) не смогло догнать змею, оттуда выдвинулась группа бойцов, что скользили по волнам с вдвое большей скоростью, я сделал окончательные выводы и отменил призыв.

Корабль был особым. Пусть я не видел его вблизи, но определенно он был создан специально. Превосходная управляемость, огромная скорость, грузоподъемность, отличная команда. Идеальный транспорт для тех, кого он перевозил. Отряд в количестве более двух десятков человек. От них практически совершенно не исходило чакры, но от этого мои инстинкты только сильнее кричали об угрозе, что они с собой несли. Это были сильные бойцы. Куда более сильные, чем те, с которыми я имел дело раньше. Их чувствительность и реакция пугали. И четко намекали, что когда они достигнут берегов нашей страны, то проблем с моим обнаружением они испытывать не будут. И у меня мало что им противопоставить.

Все это немедленно породило кучу сложных вопросов. Что делать? Бежать, в попытке сохранить как свою жизнь, так и жизнь тех, кто мне был близок? Отправить тех, кто мне близок туда, где более-менее безопасно, а самому продавать свою жизнь дороже, постаравшись воспользоваться всем ядом, который я только мог создать? Если бежать, то куда? Если сражаться, то как? С помощью какого оружия? Какую стратегию применить против противника, о способностях которого практически ничего не знаю, а при этом он, судя по всему, осведомлен обо мне значительно больше?

Мой арсенал был ограничен. Операция по захвату и извлечению силы треххвостого закончилась потерей плиты. А это уже снижало мои возможности по получению мощной видоизмененной энергии. Что серьезно отражалось на скорости восстановления сил демона. Следовательно, влияло на мои возможности по противостоянию врагам.

Именно эти проблемы и загнали меня в подземелье под городом, где я сидел, погруженный в медитацию, пытаясь найти ответы на эти вопросы. Просчитывал варианты, время от времени принимая решения и направляя приказы своим соратникам, которые активно помогали мне в этом деле. Уже сейчас мои подчиненные концентрировали вокруг города критическую массу живой силы — змей и прочих рептилий, что могли поддаться на их влияние, активно подключая их к сети. Сомнительно, что в схватке с мощными врагами они могли сыграть какую-то важную роль — не тот уровень, к сожалению, но в вопросах подготовки...почему бы и нет. Особенно если учесть, что когда природную энергию собирали несколько десятков человек (или около того) на одной небольшой площади или же несколько десятков тысяч рептилий на примерно пятидесяти километрах в квадрате — это серьезная разница.

Медитация в данном вопросе была просто необходима. Было чертовски сложно непрерывно поглощать и усваивать всю эту прорву энергии, находясь на грани того, чтобы отрастить хвост и начать покусывать ни в чем не повинных местных оперативников и исследователей ядовитыми зубами просто потому, что мозги перестанут думать. Говоря 'на грани' я был более чем серьезен. Уже сейчас мой и без того не слишком человечный облик ушел куда дальше привычного образа. Ставшая привычной белая чешуя, изменившиеся габариты некоторых частей тела, клыки, непривычно длинный язык и отчего-то серьезно отросшие волосы — это было лишь вершиной айсберга, но и они пугали тех, кто был хозяином этих подземелий. Впрочем, их страхи меня волновали мало. Я должен был активировать другие очаги своей силы. Не зная, как именно это сделать, уповал на этот источник.... Хотя существовало еще кое-что. На который у меня были также некоторые надежды.

Рядом со мной на земле была разложена куча красных кристаллов, добытых после памятного боя с каменным бойцом Морье прямо в этом самом подземелье. Демоническая кровь, как в свое время назвал подобный камешек Такаюши и согласно легенде появившийся в результате перерождения того самого фиолетового монстра. Средство, благодаря которому тот мог контролировать своих воинов, наделяя их поразительными возможностями. Мои мысли по отношению к этим камешкам были предельно простыми: попытаться воспользоваться ими как инструментом для моего собственного развития. Кристалл хранил определенную информацию внутри себя, при контакте с простым человеком мог пробудить в нем пусть небольшую, но частичку силы, не говоря уже о других, возможно скрытых свойствах. Если придумать способ использовать их, то вполне вероятно это могло помочь мне.

Во время медитации, излишки силы, что я не мог быстро впитать, направлял на камни, пытаясь воздействовать на них и установить полноценный контакт. Пока получалось, откровенно говоря, слабо. Не знаю, в количестве ли кристаллов дело, или в моем нынешнем уровне сил, но того воздействия, которое оказал на меня мой первый контакт с ними не выходило и в помине. Никаких мощных иллюзий, впечатлений, даже видимого ощущения притока сил. Я чувствовал камни, слышал, как они пульсировали, видел, как энергия, которой воздействовал на нее, впитывается, и мерно преобразовывается. Но на этом все. Ни информации, ни какого-либо видимого решения.

— Широ...

Погруженный в себя, я даже не заметил, как источник столь знакомого голоса оказался рядом.

— Назад! — крикнул я, даже не успев обернуться, прикинув, чем грозит нахождение непосредственно рядом со мной в данный момент. Облако природной энергии могли моментально превратить неподготовленного человека в каменную статую змеи. И тут же постарался сжать облако до предела, чтобы обезопасить неожиданного посетителя.

Йоко смотрела на меня странным взглядом, стоя в десятке шагов от меня, держа одной рукой небольшой фонарь, другой осторожно придерживая накидку, что прикрывали ее живот. Инстинктивно оценил ее состояние, выделив ее неестественную бледность, мешки под глазами, учащенное дыхание и усталость. И тут же подскочил на ноги.

— Йоко, я...

— Не нужно, Широ. Я могу подойти? — она посмотрела вокруг меня туманным взглядом, словно видела рядом что-то еще.

Я еще больше сжал облако, прекратив поступление силы. И кивнул.

Она сделала несколько осторожных шагов, медленно приблизилась и остановилась напротив меня. Ее взгляд прошелся по мне, прежде чем остановиться на глазах.

— Тебя слишком долго не было, — прозвучал ее тихий голос, отчего я невольно про себя чертыхнулся. С момента захвата Треххвостого я не выбирался из этого места, полностью погрузившись в медитацию. И оставил ее одну.

— Прости... — вырвалось у меня, на что она лишь махнула рукой.

— Я чувствовала, что ты рядом.... Но не могла понять, где именно. И почему не возвращаешься домой.

— Я должен...

— Ты должен нас защитить. Я знаю. Но не думаю, что от появления дома хотя бы на пару часов так сильно повлияли бы на все.

Я лишь молча склонил голову, признавая ее правоту. И ощутил стыд.

— Скажи, Широ. Это того стоит?

— О чем ты?

— Ты пытаешься сделать с собой то, что хотят от тебя твои же враги. Они хотят использовать тебя как оружие, а ты, ведя борьбу с ними, одновременно превращаешь себя в оружие. Стоит ли это того?

Выражение моего лица было считано ей практически мгновенно. Оно и понятно. Нелегко удерживать нейтральную мину, учитывая то, что она сказала. Ведь это было то, во что я ее не посвящал. Да что там говорить, я в это практически никого не посвящал. Даже Огава, что помогал мне со всеми моими операциями, знал лишь некоторые детали, из которых, будучи непосвященным, сложно было вывести какие-либо выводы, столь приближенные к реальности.

Потому прежде чем дождаться ответа, Йоко решила вначале бросить косточку на мой так и не прозвучавший вопрос.

— Не смотри на меня так, Широ. Это лишь одна из причин, по которой тебе следовало бы уделять больше внимания мне и...ему.

Она округлый живот под накидкой.

— До того момента, когда мы подобрали тебя в свое судно, я никогда не думала о том, что придет день, и я осяду в подобном месте. И уж точно никогда не помышляла становиться матерью чудо-ребенка, который уже сейчас, до своего рождения пугает меня.... Я боюсь не того, как он будет выглядеть, хотя и надеюсь, что больше на меня. Меня пугает то, что не смогу его понять. Что он не сможет понять меня, и мы будем чужды друг другу. Это разорвало бы мне сердце, ведь я люблю его.

— Он?

Не знаю, как это прозвучало. Как вопрос, о том, что она все узнала от еще не рожденного ребенка, или же как вопрос о том, что это ребенок мужского пола. Не важно. Важно было то, что она поняла все верно.

— Да. Знаешь ты об этом или нет, но твоя связь с ним куда сильнее, чем я могла бы когда-либо представить. Для меня это дико, хотя я слышала истории о подобном. То, что ты делаешь, видит и он. А то, что видит он, вижу я.

— Это...невероятно!

— Да. Но это не ответ на мой вопрос. Стоит ли все это того? Быть может, нам нужно бежать? Уйти из этого города? Скрыться? Ведь мир огромен.

— Поздно.

— Почему?

— Мы должны были бежать раньше. До того, как нас обнаружат. До того, как мы успели здесь оставить свои следы. Сейчас уже бежать нельзя. Нельзя пускать врага в этот город. Нельзя давать им возможность узнать то, что им знать не положено.

— Ты о чем?

— Йоко. Ты спросила, стоит ли того мое превращение. Я отвечу, что стоит. Потому что, из того, что я узнал, меня специально подготовили для этого. Не знаю как. Не знаю кто именно. Не знаю почему. Было ли из-за того, что моя кровь подходит. Или из-за того, что я подвернулся вовремя под руки. Я этого не ведаю. Но знаю одно: таков мой путь. И поделать ничего с этим нельзя. Мы могли бы побежать, как это делал я. Но рано или поздно нас найдут. Рано или поздно, до нас доберутся. Кто угодно. Как угодно. И вполне вероятно, что я погибну, будучи не в силах остановить их. И тогда их целью станет кто-то другой. С моей кровью. Унаследовавшему от меня мои силы.

Судя по расширившимся глазам, она все поняла верно. Но не остановилась.

— Но ведь превращая себя в оружие, ты предваряешь в жизнь их план. Какой в этом смысл?

— Чтобы воспользоваться оружием, нужно им обладать. Они им не обладают. И я сделаю все, чтобы обладать им было не суждено. Они могут попытаться захватить меня. Чтобы использовать. Но у них не получиться.

— Почему?

— Потому что оружие, о котором идет речь, нельзя подчинить против его воли. И он обладает силой достаточной, чтобы представлять угрозу любому противнику.

— И что дальше?

— Из всего, что я сказал, можно сделать лишь один вывод. Врагу я не дамся. И позволю ему что-либо сделать с тобой и малышом!

Говорить о том, какую угрозу несет сама трансформация, и вероятнейший сценарий действий направляющейся сюда вражеской группировки я не стал. Йоко и без того была напряжена. Чувствовала невероятную усталость, вынашивая необычного ребенка. И я не собирался добивать ее заявлением, что противник будет стараться меня уничтожить, дабы не оставлять за спиной опасную непредсказуемую сущность.

— У меня нет иного выхода, Йоко. Уже нет. Мы раньше допустили одну слабость. Остались в этом городе. Обосновались здесь. Посчитали его своим новым домом. Теперь бежать уже нельзя. Можно лишь встать на пути надвигающейся угрозы и сражаться.

— Вызывали?

Огава посмотрел на учителя, мрачно сидевшего на каменном полу рядом с рассыпанными кристаллами, и смотрел прямо перед собой невидящим взглядом. Обычный человек увидел бы лишь монстра, погруженного в тяжелые мысли. Оперативник же видел куда больше, даже сквозь плотное облако силы, что окутывало мастера, мерно впитываясь в его тело, с каждым мгновением делая того еще ближе к краю, что отделяла его от человечности. Ямагами прекрасно знал, на что он шел, но и не думал останавливаться, все сильнее приближая момент истины.

— У меня к тебе поручение, — не меняя ни своей позы, ни взгляда начал учитель каким-то тихим голосом.

— Слушаю вас.

— Поручение весьма важное и имеет большое значение для меня. И я бы хотел, чтобы ты, прежде чем согласиться на это, хорошо подумал. После твоего решения пути назад уже не будет.

— Что это за поручение?

— Охрана моей семьи. Обеспечение ее безопасности. Любыми способами. Где угодно. Как угодно.

— Вас понял.

— Сдается мне, что нет, Такэо. Я сказал, 'где угодно'. Понимаешь? Этот город и его окрестности — далеко не предел.

— То есть?

— Я хочу, что в случае необходимости ты помог выбраться отсюда и Йоко и малышу, охранял их и обеспечил всем необходимым. Вполне вероятно, придется бежать очень и очень далеко. Туда, где врагам их не найти. И защищать. Теперь понимаешь, что я от тебя прошу?

Огава посмотрел на Ямагами и кивнул. Мрачное настроение учителя как-то быстро передалось и ему. От него требовали в случае неудачи бросить свой родной город и бежать, защищая семью пусть и не совсем чужого, но все же не своего человека. А ведь родной город — это ведь не только дома и улочки. В первую очередь это были люди. Его люди. Родные, друзья, соратники, знакомые. Те, с кем он жил бок о бок всю свою жизнь и не собирался ничего менять. Даже после произошедших с ним изменений он надеялся, что существенных изменений не будет. Скорее уж наоборот. Рассчитывал со временем воспользоваться ими для упрочения собственных позиций, постепенно становясь важным человеком вместе с Ямагами. Который уже сейчас обладал самыми разными привилегиями.

— Вы думаете, мы не справимся?

— Я боюсь этого. Опасаюсь, что возможно враг окажется куда сильнее, чем мы можем представить. Они знают о нас. Знают о том, что мы сделали с их войсками. И наверняка направили сюда тех, кто покрепче и куда свирепее. Если мы проиграем, враг явится в город. Просто потому, чтобы убедиться, что его победа полная. И здесь не осталось никого, кто способен в дальнейшем представлять угрозу.... Понимаю, что ты боишься за своих. Я бы тоже боялся. Но твоя семья — это люди. Обычные люди. Если город уцелеет, то они тоже уцелеют. Но не мои. И ты это понимаешь.

Огава кивнул. Не потому, что был согласен оставлять своих на произвол судьбы. А потому, что понимал то, что ожидает жену учителя и его еще неврожденного ребенка.

— Но это не единственная причина. Хочу я того признавать или нет, но бедой может стать не наш проигрыш, а успех. Если все пойдет не совсем так, как я задумал, и контроль с моей стороны будет потерян, ты должен будешь увести мою семью от меня самого. Бежать так далеко, как только это возможно, чтобы я не смог их почуять и причинить вред. Мне страшно от одной мысли об этом. Но нельзя быть уверенным наверняка, что этого не случиться.... И раз уж на то пошло, спасая мою семью, ты спасешь своих. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

Холод, что источали слова Ямагами, казалось, могли заморозить прямо здесь. Что пугало больше, сам настрой учителя или же заключенная в его слова правда, Такэо сказать точно не мог.

— Если все будет пойдет по первому варианту, то я должен буду спасать и своих, — сказал он, глядя на Широ, что совершенно не сменил ни положения своего тела, ни взгляда. Что было удивительно, ибо оперативник чувствовал сосредоточенное на себе самое пристальное внимание, — И я очень надеюсь, что и вы понимаете, почему.

— Я возможно и понимаю, но в данный момент мое внимание отвлечено множеством задач. Будет куда лучше, если ты мне все пояснишь!

— Будь по-вашему. Если я брошу свою семью на произвол судьбы, оставив на милость врагам, спасая вашу, то не думаю, что это повлечет за собой что-то хорошее. Особенно если потом я узнаю, что милости не случилось, и враг никого не пощадил. Я не хочу даже представить своего плохого отношения к Йоко-сан и вашему ребенку. Но ненависть — это очень сильное чувство, извращающее все, даже самое лучшее в человеке.

— Я понял тебя. Думаю, ты прав. Тогда в моем поручении будет идти речь не о моей, а о нашей семье. Теперь ты согласен?

— Если все так, то да.

— Благодарю. Я рад, что могу на тебя рассчитывать.... И раз уж отныне мы с тобой будем связаны этим соглашением, то думаю, можно тебе доверить одну очень важную вещь. Вместе с не менее важным знанием.

Огава лишь взглянул на оживившегося мастера, который неожиданно бодро подскочил на ноги.

— Для того, чтобы получить все это, тебе придется совершить небольшое путешествие. Запомни главное. Там, куда мы отправимся, некуда бежать. Потому, не дергайся. Тамошние обитатели могут это воспринять как слабость.

— Только не говорите, что там будет полно больших змей.

— Не волнуйся. Нам придется столкнуться минимум с одной.

Подписание контракта между змеями и Огава прошло без особых проблем. Хотя, безусловно, таковые имелись. Если вкратце, то основная заключалась в полном недоумении старейшины относительно того, почему его род должен оказывать помощь еще одному непонятно откуда вылезшему человеку. Пусть тот и обладал уникальными навыками, полностью базирующимися на их вариации применении природной энергии. Хотя нельзя сказать, что он особо долго упирался. Через некоторое время он согласился и мы вписали имя Такэо в свиток контракта, тем самым закрепив обязательства обоих сторон. Отныне мой помощник в любой момент мог призвать змею и использовать ее как оружие. Хотя, не скрою, основной причиной передачи тому контракта было использование обратного призыва в качестве инструмента быстрого отступления и эвакуации нужных людей в нужное место. Что было мной специально прописано в свитке.

Наше пребывание в Рьючидо заняло всего несколько часов, после которых я вновь оказался в подземелье, наедине с кристаллами, по отношению к которым у меня возникли новые мысли. Чему поспособствовало времяпровождение среди змей в их острове, который, к слову, был насыщен природной энергией.

Долго там я не пробыл. Некоторое время проведя в состоянии медитации и сосредотачивая потоки природной энергии, старательно при этом изучая ее воздействие на кристаллы (хотя опять же не добившись какого-то особо существенного результата), покинул город. Мне требовалось место, где я был бы не столь опасен в случае потери контроля.

Удалившись достаточно, вновь сконцентрировался на природной энергии, которую продолжали сосредотачивать мои подчиненные и живая змеиная масса. Установив полный контакт, решил, что время пришло, и пора попробовать прибегнуть к очередному радикальному методу. И я недолго думая, схватил один из кристаллов и проглотил....

Очередная каменная глыба, размерами раз в десять превосходящая человека, вылетела из кратера после мощного броска. Бронированная фигура, по размерам весьма сильно приближенная человеческим, прыгнула на место, где она только что лежала, очутившись чуть ниже уровня того нагромождения скал, что было дном кратера. Рука, увенчанная длинными острыми каменными когтями, подобно клещам ухватилась за края очередной громадины. Ноги уперлись об землю подобно могучим столбам. Выброс энергии и глыба, ведомая чудовищной силой существа, устремляется вверх и в сторону, чтобы очутиться где-то вдали от этого места.

Внизу открывается вид слегка треснутой, но, в общем-то, вполне целой каменной плиты со специфическим орнаментом. Вкупе с несколькими десятками фигурами разбитых каменных статуй, чьи останки сработали чем-то вроде подушки для этой плиты.

— Добрались! — прозвучал человеческий голос, глухо доносившийся откуда-то из под каменного шлема-маски. На короткий миг отверстия для глаз вспыхнули фиолетовым огнем, что подсветил летающую в воздухе густую пыль и отразился на рельефном орнаменте.

— Отлично!

Ответ прозвучал от все того же существа, хотя на этот раз его голос казался несколько иным. Словно он всеми силами старался играть роль другого.

Еще несколько глыб отлетели в сторону, освобождая больше места и открывая больше площади плиты. И фигура опустилась на колени перед ней, осторожно проведя когтистыми пальцами по шершавой поверхности.

— Сильная печать. Выдержала обвал, — проговорило существо, при этом кончики его пальцем осветились легким фиолетовым огнем. Отсвет от него мигом промчался по поверхности в виде тонких синих и едва заметных зеленоватых нитей, — Ты уверен, что будет разумно ее разрушать? Он ведь почувствует и может примчаться сюда. Мы оба видели, что он сотворил в долине.

— Сейчас самое лучшее время. И он сам обеспечил идеальное прикрытые для нашей операции.

— Сомневаюсь, что йокай, часть которого распылена над этой местностью, сработает как хорошая ширма. Тем более что точечный выброс твоей силы будет заметен.

— Мгновенного обнаружения избежать удастся в любом случае. А это то, что нам нужно. Небольшой выигрыш во времени обеспечит нам достаточно сил для противостояния с ним и его людьми. А дальше уже все пойдет легче. Особенно если мое видение ситуации оправдается.

— Видение ситуации? Что это значит?

— Вспомни, как тебя сюда занесло и все поймешь.

Наступившее молчание было свидетельством того, как одна личность внутри брони погрузилась в размышления, в то время как другая не спеша дожидалась, пока та не сделает нужный вывод.

— Точно... — наконец прозвучал ответ, — Есть доказательства?

— Действия нашего противника в данном ключе выглядят как весомый аргумент. Особенно если учесть объем йокай, выброшенный в окружающую среду.

— Значит, до нас ему дела уже не будет.... Тогда вопрос снят. Приступим?

— Да. Лучшего времени у нас может и не быть.... Врагов у нас больше чем один.

Бронированная фигура встала на ноги. Подняла руку и мгновением позже в нее плавно влетела рукоятка идеально отполированного меча, вспыхнувшая фиолетовым огнем.

— Концентрированный удар по одной точке должен пробить печать... Я надеюсь, это не ошибка?

— Надеюсь, что нет. Действуй!

Клинок объяла фиолетовая миниатюрная буря, уже через несколько мгновений превратившаяся в бушующий клубок молний. Мощный взмах и страшный удар обрушился на камень.

Стенки кратера начали обрушаться от силы удара. В нескольких местах каменные глыбы обратило в пыль, из под которых тут же ударил поток лавы. Который буквально тут же застыл, как только ее окатило мощным потоком силы, вырвавшейся из разбитой плиты.

Бронированная фигура мгновенно развернулась и подхватив своим клинком этот поток, обрушила ее на разрушающиеся стенки, превращая глыбы в пыль.

— Поразительно, но печать до сих пор не разрушена полностью.

— Это не важно. Мы получили свое. Сейчас ты должен впитать весь этот запас энергии. После чего нужно поднять часть легиона.

Руки, покрытые броней, потянулись к вырывающемуся потоку силы и мгновением позже тот начал обволакивать его тело.

— Запас силы, что мы можем извлечь из сосуда, ограничен, — продолжал рассуждать второй голос, — Но вкупе с той йокай, что нам частично удалось собрать, это будет достаточный объем.

— Достаточный для чего? Для очередного легиона, от которого нет толка? — ядовитым голосом поинтересовался первый, — Быть может, у тебя найдутся бойцы более высокого качества, чем те, которых без конца истребляют?

— Не ехидничай, — равнодушно сказал второй, — Ты прекрасно знаешь, в чем заключается сила легиона. И отвечая на твой вопрос касаемо того, для чего нам нужна сила... Что-то не так!

— Что?

— Сила.... Такое ощущение, словно легион пытается восстать.

— Как это понять?

— Подожди! Я пытаюсь установить контакт.... Что происходит? Я не могу взять его под контро.... Проклятье! Назад! Прекрати поглощать энергию! Останови поток!

— Сделано! Что тут твориться?

— Не работает! Он соединен с общим потоком. Нужно заблокировать его!

— Получилось?

— В какой-то степени. Удалось оборвать связь. Не в полной мере, но этого хватит.

— Так что случилось-то?

— Кажется, я недооценил ситуацию и мое видение несколько слабее. Наш противник пошел на радикальные меры. И воспользовался моей техникой для решения своих проблем.

— Противник?

— Мы слишком близко подошли к той грани, когда мой старый коллега вновь будет пытаться устанавливать правила игры. И что самое противное, он сделал это при моей помощи.... Черт, не думал, что придется возвращать ему долг таким образом....

— Я тебя не понял.

— Скоро поймешь.

На этот раз все вышло совершенно иначе. Если в прошлый раз, после перенасыщения организма йокай у меня произошло очередное 'погружение в себя' с долгими блужданиями где-то там во внутреннем мире (если это конечно, и есть пресловутый внутренний мир), то сейчас все оказалось куда жестче. Оказывается, в блужданиях или просто погружениях во внутренний мир есть просто великолепный положительный момент — находясь внутри ты не ощущаешь всего того, что переживает тело 'снаружи'. Если какие-то ощущения потом и остаются, то они проходят постфактум. И можно лишь догадываться о том, насколько все было жестко.

Не знаю в чем тут дело. То ли в том, что в относительно 'чистый' процесс пробуждения Ямато-но-Орочи был добавлен чужеродный компонент, что являлось продуктом перерождения совершенно другого демона со своими особенностями, то ли в том, что это было естественно. И каждое перерождение всегда проходило примерно также. Впрочем, не суть важно. Важным было то, что поглощение целой кучи кристаллов с целью их 'переварить' обернулось полным спектром 'приятных' ощущений.

Буквально спустя какие-то несколько минут после того, как последний камешек оказался у меня внутри, меня тут же скрутило от невыносимой боли. А потом появилось ощущение устанавливавшегося соединения с каким-то отдаленным источником силы, и резкий прилив энергии, который незамедлительно устремился по моим каналам, смешиваясь с моей собственной силой. Чакра, что вырабатывало мое тело, и без того смешанное с природной энергией чуть ли не закипела, когда поток не менее сильной энергии начал вливаться в нее. Резкая и до ужаса болезненная реакция организма было далеко не всем. Далее мне пришло пережить настоящий удар безумной волны смерти, которая словно била по мозгам, пытаясь выбить мой дух из тела. Ощущение, уже знакомое по моему самому первому контакту с этим кровавым камнем, сейчас било с силой, превосходящий тот раз многократно. За короткий миг почувствовать на себе, как каждую твою клеточку разрывает на куски, а по жилам течет раскаленная сталь, при этом вокруг леденящий мороз и не отправиться от этого к праотцам.... Для этого нужно быть существом куда большим, чем просто человек. Сомневаюсь, что я, не будучи с уже пробужденной частичкой силы Ямато смог бы выдержать такой удар. А если и смог бы, то моему разуму был бы нанесен сокрушительный удар. Хотя о чем это я. Ему и в самом деле был нанесен страшный удар.

В какой-то момент, не вынося боли, я инстинктивно попытался избавиться от нее, прибегнув к уже испытанному методу — сбросить поврежденное тело. Что было проделано вполне успешно. Но результат вышел не однозначным. Один миг я бился в агонии один на проталине среди болот, не в силах выдерживать ужасную боль, а парой мгновений спустя нас было целых четыре. Я повторял процесс раз за разом, не чувствуя никакого облегчения, но в жажде добиться его, не останавливался, пока не понял, что меня стало как-то слишком много. И что самое страшное — все сброшенные тела активно дергались, рыли землю скрюченными пальцами, шипели, стонали и испускали тяжелую ауру смерти.

А потом давящая боль неожиданно сменилась тупой, вызывающей безумную ярость — я не задумываясь бросился на свои тела, ощущая непередаваемую потребность в совершении убийства. Когда моя рука с силой пробила грудную клетку моей копии, по округе пронесся ужасающий вопль боли. Мгновением позже абсолютно такой же удар едва не снес мою голову — тело, пораженное моей рукой, ударило в ответ.

То, что происходило дальше, можно было назвать симфонией абсурда. Я погрузился в жесточайшее сражение в своей жизни против трех своих копий. Причем никто из нас не отличался друг от друга в плане физических данных! Я наносил удары, заряженные чакрой, метя в шею, голову, грудную клетку, ребра, стараясь нанести один быстрый смертельный удар и был вынужден постоянно уклоняться от атак тех троих. Их сила не уступала моей, равно как и скорость, реакция и что самое заметное — жажда убийства. Они стремились прибить меня не меньше, чем я их, и прилагали все свои возможности.

Выпад, удар, блок, уклонение, удар, уклонение, прыжок, отскок назад, блок, удар. Природная энергия вокруг беснуется, непрерывно смешиваясь с выброшенной чакрой, в любой момент неожиданно изменяя свою плотность, чем серьезно влияла на скорость движения, или же направление, что сказывается на точности атаки. Каждый из нас четверых отчаянно пытался превратить окружающий мир в оружие и выкладывался по полной, прилагая все усилия. Сокрушительные удары, чакра, превратившаяся в лезвия, брызги крови, хруст костей. Никто не мог избежать ранений, кровь лилась рекой, но никого это не останавливало. Ярость, злость, жажда и инстинкт убийства притупляли чувство боли, создавая лишь желание непрерывно нападать, разрывать врагов на куски своими руками, а усиленная регенерация превратило схватку в настоящую бойню. Иначе то, как разорванный напополам клон сбросил поврежденное тело и вновь бросился в бой, я назвать не мог.

Пелена яростного безумия заслонила мне глаза и я не сразу смог понять, что все происходящее вокруг имеет куда более глубокий смысл, чем простое кровавое месиво. Я рвал и метал в приступе бешенства, стараясь причинить максимум боли. Испытывал невыносимую потребность наносить смертельные увечья, рвать плоть зубами и уничтожать, уничтожать, уничтожать....

А в это время, другой 'я' действовал по-другому, вкладывая свою силу по большей части на оборону, используя свою чакру и природную энергию, чтобы создать подобия блоков, а затем резко и стремительно наносить молниеносные удары. Здесь ярость если и присутствовала, то только слегка и была холодной, вплетенной в разум. Расчет, построенные на инстинкты убийства.

Третий же трансформировал чакру в подобия лезвий, шел на резкие контактные атаки, совмещенные с мощно уплотненной природной энергией вокруг, которую использовал как щит, который должен поглотить вражеские удары. И позволить ему самому нанести смертельный удар. Расчетливости как у второго не было, но в то же время наблюдался повышенный азарт, инстинкт охотника, устроившего пляску смерти с заслуженной добычей.

Четвертый отличался от всех тем, что единственный из нас был в одежде (самое первое сброшенное тело, 'унаследовавшее' всю мою экипировку). Сражался на мой старый манер, обволакивая свои руки темно-зелеными призрачными змеиными головами и нанося стремительные дистанционные атаки.

Мы рвали друг друга на части достаточно долго. Во всяком случае, мне так показалось. Пока в какой-то момент я не понял, что нащупал источник дополнительной силы и могу взять ее под контроль. И благодаря нему смогу разорвать остальных. В процессе сражения потянулся к нему, вытягивая как можно больше силы. И чувствовал больше злости, когда понял, что остальные тоже тянуться к нему. Это вполне могло превратить сражение в бесконечное. И заставить меня еще больше терпеть этих тварей! Нужен был козырь. И я его быстро нашел, когда вспомнил про врата.

Отскочить в сторону, резко остановиться, давая возможность врагам воспользоваться моментом и атаковать, резко раскрыв третьи врата и на мгновение превратившись в абсолют, превосходящий остальных во всем. Пока те не просекли фишку и не воспользовались тем же трюком. Первая цель выбрана и я одной рукой вырываю сердце тому, что с наручами и в одежде, а другой отрываю голову. Тут же уклоняюсь, уводя стремительные смертельные удары чуть в сторону, спасаясь от критического поражения. Четвертые врата и воспользовавшись приливом сил, устраняю еще одного — того, что сражался на близкой дистанции с лезвиями. Остается один противник. Тот старается отойти дальше. И кажется, тоже вспомнил про врата. Пытается открыть. Идеальный момент для удара. Пока противник отвлечен, наношу удар изо всех сил. Блок частично сработал, но мне удается нанести повреждение, которое выводит того из равновесия. Пока он пытается восстановить баланс, приложив все усилия, провожу финальный выпад и удар. Враг падает без головы. И я чувствую пристальное внимание со стороны, которое старается изучить меня.

Мне до незнакомого субъекта дела нет. Нужно вернуть себе наручи. Забираю свое излюбленное оружие, которое ощущается как-то странно, и при его помощи тянусь к своим уничтоженным копиям с ясным намерением поглотить их силы.

Лишь когда потоки энергии трех клонов влились в меня, я почувствовал, что начал немного приходить в себя.

Поглощение сил клонов отняло у меня достаточно много времени. Не сказать, что процесс был сложный. Отнюдь, давно отработанная мной способность работала как часы, практически без особых проблем. Потоки энергии впитывались в мое тело, без малейшего сопротивления. Проблема заключалась в другом. Несмотря на то, что после медленного впитывания части энергии мой разум несколько прояснился, всех проблем это не сняло. Да, я успокоился, ярость и жажда убивать исчезли, сменившись каким-то чуть ли не медитативным состоянием, когда тело не реагировало на внешние раздражители. Но вместе с тем я неожиданно утратил контроль над собственным телом. Или вернее, ощутил какое-то внутреннее неприятие этого процесса. Процесс поглощения энергии был запущен, а я сидел неподвижно и совершенно не контролировал его. Не хотел этого. Мной овладела апатия, полностью подавляющее желание что-либо делать. Я не хотел двигаться, не хотел как-то вмешиваться в процесс поглощения сил моих клонов, думать о том, что делать дальше. Полнейшее спокойствие и вялотекущая внутренняя борьба с самим собой.

Я чувствовал то, как мое тело наливается силой. Каждая поглощенная капля энергии делало его свежее и бодрее. Объем чакры внутри меня был куда выше, чем когда-либо. Ощущение того, что оно готово к любым действиям было невероятно сильно. Регенерация, выносливость, скорость, реакция, уровень сил.... Эти и прочие компоненты были на наиболее высшем уровне, чем когда-либо.

Я был даже уверен, что если уж на то пойдет, то организм чисто на инстинктах сможет вступить в любую схватку и в результате выйти даже победителем.

Но вместе с тем мой разум рассматривал это как-то отстраненно. Словно это его и не касалось вовсе. Было такое чувство, что сидение в этом месте — это вершина естества, которую ни при каких обстоятельствах не хотелось нарушать. Спокойно, вокруг полно энергии, которая питает тело, никаких чужаков, никаких источников раздражения, которые могли бы заставить испытать неприятные ощущения. Сиди и радуйся. И это было ненормально.

Безусловно, часть моего разума воспринимала это как дикость. Так сказать, остатки здравого смысла, которые всеми силами пытались пробить эту вязкую броню невозмутимого спокойствия и апатии ко всему происходящему. Установить контроль над телом. Продолжить активно сосредотачивать свои силы и готовиться к приходу надвигающегося противника.

Мысли о противнике привели скорее к обратному результату. Внутри вспыхнуло что-то вроде ярости, которая на мгновение словно бы пробила заслон между разумом и телом, но буквально через мгновение от нее не осталось и следа. Вместо этого возникло странное желание призвать к себе какую-то змею, приказать через нее доставить меня в Рьючидо и залечь там на дно, не беспокоясь в дальнейшем о каких-то назойливых мушках вроде железнобоких. Это резко отдалило меня от управления телом, создав еще больший барьер.

Моя мысль о Йоко и ребенке вызвала смешанные чувства. Одна часть меня захотела утащить их с собой на далекий змеиный остров. Другая, видимо вспомнив, что змеиный остров для маленького малыша и женщины место не совсем подходящее, подумала о том, что было бы неплохо их эвакуировать в Страну демонов. Под крыло жрицы. И как следствие появились уже мысли превратить всю Страну Болот в одну большую ловушку. Эти две мысли столкнулись друг с другом, некоторое время борясь между собой, пока вторая, оказавшись сильнее, не выиграла. И я на автомате начал пытаться устанавливать связь с Такэо, чтобы приказать ему начать эвакуацию. Что интересно, желания двигаться у меня так и не появилось. Мои инстинкты говорили мне, что создания ловушки необязательно куда бегать. Что все возможно провернуть и отсюда, из этого центра абсолютного спокойствия, лишь отдавая команды своим воинам и попутно превращая окружающую нас энергию в оружие.

Мысли об оружии немедленно вызвали целую кучу ассоциаций, многие из которых на удивление подробно говорили о новых, еще ни разу не опробованных мной способах использования природной энергии вокруг. Не успел я толком осознать происходящее, как окружающая сила начала заметно меняться, формируя сгусток. Цепочка ассоциаций говорила мне, что этот сгусток в конечном счете должен стать ядром для большой массы рептилий. Которые в дальнейшем, должны передать свою жизненную энергию, свои инстинкты и сущность, чтобы создать существо, очень похожее на моего монстра. Этакого солдата для ведения войны.

Ко мне, наконец, пришло осознание происходящего. Произошло то, чего следовало опасаться при пробуждении Ямато-но-Орочи — расщепление одной личности на несколько других. Сначала все они получили отдельные тела и попытались победить остальных, чтобы избавиться от конкурента. Когда же я (хотя, теперь уж сильно сомневаюсь, что именно я) победил, уничтожив тела остальных и поглотил их силы, то эти разумы перебрались в общее тело и каждый начал пытаться установить контроль над ситуацией. И в зависимости от того, какая мысль мне приходила и насколько сильно она мне нравилась, тот или иной 'я', от которого она исходила, начинал действовать. И, кажется, само тело, воспринимало эту путаницу в командовании как угрозу и активно сопротивлялось, когда кто-то пытался перехватить контроль над ним. Или же просто у одного внутреннего разума не было достаточно влияния, чтобы заставить его действовать, просто потому, что остальные были против. Для того, чтобы установить контроль над своим собственным телом и начать претворять в жизнь свои планы (старые планы, а не те, что пришли ко мне от одной части моей сущности), требовалось как-то уладить диссонанс между этими частями меня.

Четыре основы. Одну я воспринимал как наиболее оптимальную — сохранившую наибольшую часть от меня старого и на данный момент относительно доминирующую. Все остальные — составляющие, обладающие своими определенными признаками и качествами, обладающие доступом к общему телу и энергетике в разной степени. Те, кого следовало подчинить, ну или хотя бы заставить работать вместе, чтобы управление над ситуацией не стопорилось. А ведь это был далеко не предел. Пока были активны лишь половина от запланированного количества. А что будет, если пробудятся все остальные? Смогу ли я удержать в узде потом все восемь? Заставить их работать вместе? А если я сейчас смогу усмирить имеющиеся пока что основы, то останутся ли они под контролем в случае пробуждения других? Одни вопросы и никаких ответов. Мне следовало как-то изменить ситуацию. И приложить для этого все усилия.

Кажется, я в последнее время только и делаю, что в случае непонимания чего-либо тут же собираюсь и начинаю погружаться в медитацию. Словно это была панацея от всех болезней. И на этот раз, несмотря на то, что в моих мыслях возникло определенное неприятие данного подхода, я снова начал сосредотачиваться. Что спустя какое-то время получилось.

Оказавшись в состоянии транса, тут же потянулся к окружавшим меня источникам силы — своим воинам, ученикам, что занимались концентрацией природной энергии, змеям — ко всем, у кого мог получить помощь. Или хотя бы намек на эту помощь. Какого рода помощь мне они могли предоставить, являлось загадкой даже для меня.

Глубина погружения на этот раз оказалась куда большей, чем я мог предположить. Вместо того чтобы оказаться в привычном поле энергии, внутри которой ориентировался бы по 'маякам' в виде одного из источников силы, на этот раз мой разум оказался в средоточии огромного количества нитей разного оттенка зеленого цвета, переплетенных между собой самым необычным способом и тянущиеся буквально во все стороны. Толщина у каждой была своя. От тончайших ниток, которые распадались от малейшего прикосновения, до внушительных канатов. К слову, при ближайшем рассмотрении оказалось, что из моего тела торчало сразу несколько подобных канатов, которые уходили в разные стороны.

Прикоснувшись к одному из них, тут же почувствовал на другом конце сгусток энергии с весьма знакомым 'запахом'. Не успел я толком ничего сделать, как канат словно вспыхнул, и меня понесло к этому источнику. Это заняло всего какое-то мгновение, и перед моим взором предстал Огава. Вернее, его темно-зеленая проекция, к которому был прикреплен канат. Равно как и множество других нитей, уходящих в самые разные стороны.

'Связующие нити' — пришла в голову мысль.

Несомненно. Все эти нити представляли собой налаженный контакт между разными частями нашей сети, которую мы интенсивно создавали. Именно по этим нитям, а если быть точнее, каналам, и передавались импульсы, благодаря которым мы могли связываться друг с другом, передавать энергию, обнаружить друг друга на большом расстоянии. И судя по тому, насколько внушительный канал был создан между мной и им, время налаживания контакта и, полагаю, степень доверия, играли большую роль в данном процессе.

Изучение переплетений этих каналов как-то незаметно превратилось для меня в приоритетную цель, которой я, не осознавая себя, посвятил все свое внимание. Напрочь, при этом забыв про необходимость найти помощь.

Мгновение, и я оказался у конца следующего каната — у другого существа, который между которым у меня была тесная связь. Монстр. Бывший самурай, получивший перенасыщение природной энергии и превратившийся в рептилию, а затем несколько 'усовершенствованный' мной для выполнения поставленных задач. Хм... Интересно. Кто еще? Еще один канал и с некоторым удивлением обнаружил себя рядом сразу с двумя проекциями. Проекция бывшего самурая и тесно связанная с ним проекция с до боли знакомой внешностью прекрасной жрицы Страны Демонов. На мгновение возникло желание взглянуть на нее глазами своего воина, но передумал, предположив, что это может вызвать проблемы. Мало ли как могло отреагировать мое сознание на появление другого тела. Появление очередного моего 'клона' уже здесь я не хотел. Потому потянулся к другому источнику.

И оказался рядом с еще двумя знакомыми людьми. Учиха Утадзи и Тадао. Два разведчика, ведущие поиски других членов клана Учиха недалеко от границ Страны Железа — непосредственного нашего противника.

Не знаю, что тут сыграло главную роль — мое желание выяснить, как идут дела у этих двоих с порученным заданием, или же что-то еще, но с этими двумя тут же установился контакт. Причем не в привычной форме, когда я завладевал телом одного, чтобы побеседовать, а прямо так. В какой-то момент одна из проекций неожиданно повернула голову в мою сторону, и я услышал голос. Тадао. А затем, буквально в то же мгновение цвет проекции Утадзи изменился и я почувствовал уже его внимание.

— Значит, все идет удачно?

Говорить было не легко. Особенно когда разговариваешь лишь с проекцией человека, который и на человека-то походит с трудом. И когда человек тебя не видит вовсе, а лишь чувствует твое присутствие. Даже речь здесь была не привычным 'сотрясением воздуха'. Я слышал ее отнюдь не своими ушами (особенно если учесть, что мои уши остались за тысячи километров отсюда).

Да и особенности моего положения сейчас накладывало свой опечаток. Соображал я все также плохо, зачастую путаясь или же иначе воспринимая полученную информацию.

Последнюю фразу я вовсе вымучил, когда смог более или менее осмыслить весь тот ворох реплик и вопросов, которые они на меня вывалили. Разобраться с новым 'интерфейсом' было трудно.

В ответ я услышал поток слов, которые опять же пришлось кропотливо анализировать. Почему же они говорят оба сразу. И так быстро. Вроде бы все слышу, а воспринять в должной мере сразу не выходит.

Мое раздражение словно было услышано, хотя я его внешне старался не проявлять (именно старался, а на счет того, как это выглядело со стороны, определять не возьмусь), и поток резко остановился. И буквально тут же все казалось бы, бессвязные слова резко обрели смысл.

Из слов разведчиков выходило, что таки да, операция продвигалась относительно успешно. Первый Учиха был обнаружен и на данный момент они осторожно вели за ним наблюдение, устанавливая его ближайшее окружение, место проживания, надеясь обнаружить других его родичей. Новоявленный представитель потомков Индры являлся мужчиной уже преклонного возраста, занимающегося пошивкой одежды. Когда я это понял, меня чуть не разразил хохот. Учиха — портной! Забавнее шутки придумать было невозможно. Впрочем, потом все встало на свои места. Этого человека Утадзи вычислил не сколько благодаря тому, что увидел его шаринган или почувствовал знакомую чакру. Нет. Определил чисто внешне, а уже потом подтвердил (будучи не сильно уверенным), проведя тщательное наблюдение и анализируя манеру поведения, характер, наличие чакры. Портной был именно портным. С неразвитыми, судя по всему, каналами чакры, вероятно никогда не державшим в руках оружие и едва ли рассчитывавшего это сделать по тем или иным причинам. Самый обычный человек, в самом обычном окружении. Все, что выделяло его из толпы — это наличие богатой родословной. И все. Иными словами, с точки зрения потенциального соратника толку от него было мало. Хотя бесполезным в полной мере, его назвать было сложно. Что признавали и разведчики. Ведь они уже сейчас были уверены, что благодаря только ему и его связям они уже могли гарантировать скорое обнаружение новых представителей рода. Возможно, пока все таких же, отстраненных от нужной нам сферы людей, о шарингане даже и не слышавших. Но ведь все начинается с малого. Эта небольшая первая группа в свою очередь должна была вывести на других.

Поток моих мыслей относительно судьбы Учиха нарушило ощущение чего-то такого, что несколько выбивалось из общей картины. Я прислушался к своим чувствам, внимательно всмотрелся в проекции двух соратников. Попробовал их энергию 'на вкус'. И прочувствовал то, что меня насторожило.

Печать. Энергетическая конструкция, встроенная в тело Утадзи, и к слову, тесно связанная с энергией Тадао, потому как при работе уже на месте, пользовался им в качестве 'аватара'. Появившаяся изначально еще в момент нашего боя, когда я, откровенно говоря, был не в себе под воздействием энергии плит, а затем несколько раз дорабатывавшаяся, она сейчас создавала вокруг едва заметную достаточно специфическую ауру. И именно ее я и почувствовал.

В голове щелкнула мысль. Печать была не простым инструментом контроля. Теперь уже нет. После пробуждения мангеке шарингана и смешивания этой чакры с моей энергией получилось нечто особенное. То, что могло стать....

— Хочу увидеть твой мангеке.

После этих слов Учиха серьезно напрягся. Я ясно ощутил, как его аура резко изменилась, мгновенно став еще более концентрированной. Что только увеличило мою уверенность. Сосредоточенный Утадзи — это воин, который уже подогнал весь свой резерв для вероятного противостояния. Его энергетика буквально вспыхнула.

В ответ я услышал странные несколько фраз, что мною были расшифрованы как: 'зачем?' и 'какого черта ты замыслил на этот раз, проклятое приведение?'. Причем я почему-то был уверен, что последнее предложение он не произносил вслух.

— Пришло время еще одного урока.

От Тадао пришло несколько странных сигналов, выражавших одновременно и удивление фактом такого порыва с моей стороны, и сомнения относительно моих намерений, и вполне серьезные вопросы о целесообразности проводить занятие в этом месте (не столь далеко от зоны проживания обнаруженного Учиха) и необходимости его участия. Аура Утадзи же после этих слов несколько изменилась, но менее концентрированной она не стала.

Активация мангеке шарингана вызвала целую волну по его телу. Собранная в печати энергия просочилась наружу и начала питать глаза бывшего офицера Центра. И моя уверенность в том, что сила моего 'ученика' могла помочь мне только возросла.

— На этот раз попробуем кое-что новое. Я помогу тебе. Сосредоточься.

И я потянулся к его печати, активируя ее таким образом. Поток силы, устремившейся к его глазам, резко увеличился. Приложил усилие, и она направилась к правому глазу.

— Кажется, ты до сих пор не взялся за разработку правого глаза. Ну, ничего. Сейчас мы этим займемся!

Тут уже я подключился к его проекции в полной мере, устанавливая полноценный контакт. И тут же 'услышал', как ученик процедил сквозь сжатые зубы ругательство. Печать реагировала на подобную связь крайне болезненно.

Получив контроль над силой Утадзи, без остатка направил ее в шаринган. Тот шипит от боли, его глаз горит от накапливающейся силы. Концентрация достигает предела и в последнее мгновение приказываю тому посмотреть на небо.

Едва дождавшись, когда взгляд воина устремиться вверх, вкладываю все, что было у меня на душе в этот взгляд и высвобождаю чакру. По окружающему меня полю природной энергии прошлась одна сплошная волна, подобно цунами захлестнувшей меня с головой. Я едва удержался на месте и не утратил контакт с учеником и подчиненным. Жаль, что из-за особенностей контакта ничего толком увидеть не удалось. Но судя по тому, как техника отразилась здесь, жахнуло не слабо.

Установить сразу вменяемый контакт с Утадзи оказалось банально невозможно. В его энергетике сейчас бушевал ураган. А вот с Тадао особых проблем не было. Услышав мой вопрос, он несколько раз чертыхнувшись, бросил одно короткое слово: 'шторм'. Сопроводив его достаточно сильным эмоциональным сигналом в духе 'черта с два в следующий раз буду стоять так близко!'

Этих слов было в общем-то достаточно. Стихия молнии, высвобождаемая из правого глаза. Жаль, конечно, что я ее так и не увидел, но главное было достигнуто. Утадзи пробудил вторую способность. И получил тем самым ключ к третьей. В потенциале, к самой мощной. И в очередной раз изменившейся его энергетике таился ключ уже к одной из моих дверей на пути к дракону.

Очередной резкий контакт и собрав львиную долю его энергии, начал 'привязывать' ее к своей проекции. Находившийся в состоянии отката от техники Учиха толком не заметил, как резко лишился довольно серьезного процента своей силы.

— Помоги ему прийти в себя! — бросил я Тадао, чувствуя, как чужая чакра обволакивает мое тело, создавая ауру призрачного костяного не то доспеха, не то просто какой-то аналогичной формы. Поскорее бы доставить эту частичку силы в свое тело. Попытаться воспользоваться ей ля пробуждения очередного очага, — И продолжайте действовать. Воины Учиха понадобятся нам скорее рано, чем поздно. Равно как и будущие воины, которых нужно воспитать. Так что не медлите.

С этими словами я устремился к себе.

Пока энергия, полученная от Утадзи, медленно вливалась в мое тело, мое сознание продолжило изучение сложную сеть бесконечных нитей в поле природной энергии. Собственно, изначально я хотел подождать со всем этим процессом и дождаться реакции своего организма на появление нового элемента. Но прочувствовав скорость этого процесса, и убедившись, что пока особых эффектов в виде возвращения хотя бы незначительного контроля над телом она не приносит, решил пока обождать. И потому направился дальше. Исследовать очередные связи меня с кем-то из своей свиты. Или же их отсутствие.

Последнее, к слову, оказалось куда важнее, чем первое. Ведь когда я внимательно просмотрел то, с кем я был соединен в сеть, оценив степень ее прочности, невольно отметил, что есть люди, с которыми я должен был по идее установить прочнейший контакт, но сейчас такого не наблюдалось от слова вообще.

Например, человек, ради которого я собственно и затеял всю эту канитель с пробуждением Ямато-но-Орочи, и ради которого я был готов на все, в принципе отсутствовал в среде моих связей. Что ввергло меня сначала в легкий ступор, стоило мне об этом подумать, а затем и вовсе чуть ли не до неправильных выводов и действий, когда обнаружилось, что подобная связь с этим человеком существует у моего лучшего подчиненного Огавы. Как еще реагировать на то, что у твоей возлюбленной существует связь с посторонним человеком на энергетическом уровне, а с тобой нет? Особенно если она никак не ощущает через твою собственную связь с этим самым посторонним человеком.

Дождавшись, когда внутри мен уляжется поднявшаяся буря, осторожно направился к Йоко, и принялся изучать ее. Возможно, я поступал неправильно. Возможно, это могло повлечь за собой определенные последствия, учитывая общее мое состояние. Но иначе поступить я не мог.

Проекция Йоко была куда сложнее, чем проекция других живых существ, с которыми мне приходилось сталкиваться в этом поле. Ведь это было воплощение одновременно двух живых существ, объединенных пока что в единое целое. Прекрасный светло-голубой образ женщины, окруженный едва ощутимым светлым ореолом с тонкими нитями, расходившимися вокруг, и заключенный внутри нее светло-зеленый сгусток в виде небольшого шара с расходившимися уже от него жгутиками. Эти жгуты переплетались внутри фигуры женщины, контактируя одновременно и с ней, и уже через нее с окружающим миром. И этот контакт почему-то никак не касался меня. Жгуты обходили меня вокруг, словно избегая. Они связывались с кем и чем угодно. Но не со мной.

Я потянул было руку к одному из них, но тут же одернул. Была же какая-то причина этого? Из-за чего-то мое собственное дитя держалось от меня дальше. И старалось не привлекать к себе внимания.... Также, как еще одно существо! Как один разведчик, с живущей внутри него второй полноценной личностью, присутствия которой я также не чувствовал. Хотя прекрасно знал, где они должны были находиться на данный момент. Особенно если учесть, что мой ребенок держал с ним контакт. Быть может очередное порождение моих действий сможет ответить на мои вопросы.

Когда я оказался рядом с Тору, то наткнулся на своеобразное поле, которое всячески отделяло человека, что находился внутри от любых связующих нитей, что имели непосредственное отношение ко мне. Причем, было нетрудно заметить, что это было сделано специально. Некоторые нити были оборваны, другие вплетены в другие так, чтобы они шли куда-то в сторону. В то же время те нити, что не имели отношения ко мне напрямую, сохранялись. И проложены они были в максимальном отдалении от остальных.

Если проанализировать все это, то можно было с уверенностью заявить, что это была невероятно сложная и невероятно продуманная система. Взять хотя бы то, что природная энергия, что собирали мои бойцы, к Тору не поступала. Она также плавно обходила это пространство стороной, оставляя пустое для моего восприятия пространство. Хотя и не сказать, что разведчик был ограничен в доступе к силе. Она поступала к нему через другие каналы.

Для того, чтобы приблизиться к Тору на достаточно близкое расстояние для контакта, мне потребовалось приложить изрядные усилия. Природная энергия, что собиралась этим человеком (а если быть точнее, жившей внутри нее личностью), создавала своеобразный барьер вокруг его тела, который не пропускал мою проекцию вовнутрь. Просто нахрапом такую защиту я пробить, в подобном состоянии, был не способен, а просто покричать и выйти поговорить, в данном случае было невозможно. Как-никак, передача информации осуществлялась через окружающий энергетический фон, а барьер ограничивал эту функцию, тем самым создавая вокруг разведчика слепую зону. Честно говоря, не знай я, что он находиться там, то попросту мог пройти мимо и ничего не заметить. Как не замечал до того момента, как не подумал о нем.

Впрочем, опыт перемещения своей проекции на большие расстояния по полю энергии и некоторое понимание окружавших меня реалий дали мне достаточно возможности, чтобы найти выход из ситуации. И спустя некоторое время моя сущность уже оказалась внутри барьера, воспользовавшись окольными нитями в качестве канала для перемещения.

То, что скрывалось внутри, вне всякого сомнения было более чем достойно потраченных усилий на преодоление барьера. Тору выбивался из числа остальных виденных мной ранее образов. Яркая человеческая фигура голубого цвета, с желтыми глазами — проекция бывшего бойца Кусанаги, была облачена в зеленую броню, подпоясанную сине-зеленым канатом, один конец которого тянулся в сторону и подпоясывал другую фигуру — зеленую в голубой броне с карими глазами.

Узнать вторую фигуру не составило труда. Это был Ямато. Личность, созданная в результате моих манипуляций и вмешательства Утадзи во время допроса в сознание Тору. Тот, благодаря кому я в свое время заполучил в свои руки бывшего воина вражеской армии и даже использовал для захвата другого такого же представителя той самой организации. Тот, кто утверждал, что будет активно помогать своему хозяину в освоении нашего искусства, при этом агитируя тому служить мне и не дергаться, пытаясь сбежать или провернуть какую-либо диверсию.

Мое появление рядом не осталось для Ямато незамеченным. Отчего то меня не покидала уверенность в том, что тот даже попытался остановить мое проникновение, но то ли спохватился несколько не вовремя, то ли просто не смог сделать этого. В тот момент, когда мой взгляд уперся в него, он пристально смотрел на меня. И я не стал бы назвать этот взгляд дружелюбным. Если бы его взгляд отчего-то не желтых глаз был еще холоднее, то им можно было бы запросто заморозить к месту. Тору же моего присутствия видимо еще не почувствовал, оставаясь совершенно нейтральным ко всему, что происходило вокруг него. Вполне возможно, что это именно Ямато и заморозил доступ ко мне, оставляя того в неведении.

Хотя разведчик сейчас меня интересовал в последнюю очередь. Мне был куда интересен результат трудов моих. Находясь в непосредственной близости от него, я ощущал примерно те же чувства, что и рядом с Утадзи с его аурой. Правда, Ямато существенно отличался. Он был светлым. Гораздо светлее, чем тот же Учиха, Огава и другие мои бойцы, сейчас активно собиравшие силу окружающего мира и сосредотачивавшие его вокруг города. Говорить про самураев и монстра вовсе не стоило. Свет был притягателен. Очень притягателен. Внутри меня просыпались совершенно противоречивые мысли и желания относительно этого света.

Несмотря на то, что мы оба 'стояли' и смотрели друг на друга, никто так не проронил и слова. Я — потому что погрузился в цепь ассоциаций и возникающих от этого мыслей, нахлынувших подобно огромной волне. Он — не знаю. Возможно, дело было в том, что ждал инициативы с моей стороны. Если этот вариант был действителен, то ждать начало разговора придется долго. Потому как чтобы начать беседу, попутно ведя ожесточенную борьбу со своими абсолютно противоречивыми устремлениями и желаниями было просто нереально, хотя бы слегка не обуздав все своим мысли.

Относительное спокойствие мне вернуло всплывшее неожиданно воспоминание о странностях моих близких. О том, как их энергия всячески избегала меня, также как и Ямато. Сфокусировавшись на этой мысли, мне удалось собрать мозги в кучу и наконец, задать первый интересующий меня вопрос. Правда, получился он несколько странным. Слова путались, язык заплетался, говорить было неимоверно сложно. Начиная произносить одно слово я заканчивал его другим, причем почти всегда на языке из прошлой жизни. Каждая такая промашка сильно била по моему самолюбию, вызывая недюжинное раздражение, а под конец фразы и вовсе чуть не взбесила.

— Ты меняешься, — прозвучал ответ существа, который не просто смог расшифровать весь тот бред, что я ему наговорил, пытаясь задать один вопрос, но и мгновенно приступил к разъяснению, — И меняешься слишком быстро. Не успеваешь проглотить один кусок, как суешь другой. Смешиваешь то, что вместе быть не должно. Это неестественно. Это противоестественно! И это отвратительно.

Голос клона был холоден как лед. Тон довольно жесткий. Возникало ощущение, что он хочет как можно скорее выговориться и избавиться от моего присутствия. Это я почувствовал даже сейчас. В своем нынешнем состоянии.

Мой следующий вопрос прозвучал не менее своеобразно. И снова он не вызвал никаких затруднений у моего собеседника.

— Все остальные прошли начало вместе с тобой. И они непрерывно находятся с тобой в контакте. Потому их сила меняется вместе с тобой.

Мой вопрос и очередной ответ.

— А я этого не хочу. Это изменение. Не лучшее, между прочим. И это измена. Неприемлемо.

-...

— Они? Ты ведь сам уже должен был все понять. Чем больше изменений протекает в тебе, тем меньше остается Ямагами Широ. Они — семья Широ. Он — плоть и кровь Ямагами. Его потомок и истинный наследник. То, что в тебе просыпается — не Ямагами Широ. Он не может принять чужака. Он боится чужака. Опасается быть поглощенным воплощенным кошмаром. И он защищает свою мать. Которая тоже может быть поглощена.

Вспыхнувшая в этот момент во мне ярость не осталась незамеченной. Ямато слегка сдвинулся назад. По канату, что связывало его и Тору, пронесся небольшой импульс. Тот заметно напрягся, начав концентрировать свою чакру, которая стремительно смешивалась с природной энергией вокруг.

— Может ты и не желаешь этого. И даже если это звучит сейчас безумно и невозможно, никто лучше тебя не знает, насколько нестабильным является сейчас твоя форма. Насколько сильно ты во власти разных и разрушительных эмоций. Посмотри на себя. Я едва успел закончить свою прошлую реплику, а ты уже был готов разорвать меня на куски. И твое ки начало затапливать округу. Ты уверен, что успеешь себя остановить до того, как произойдет что-то непоправимое. С каждой пробуждающейся внутри тебя частичкой силы, тебе все сложнее себя контролировать.

Я задумался. Ямато видел меня насквозь. И как никто другой понимал суть происходивших во мне изменений. Его слова были правдой. Даже если сейчас она казалась бредом сумасшедшего.

Пробуждающийся в моем теле демон менял меня. И изменения были не только с энергетической сферой. Если подумать, то в последнее время каждый сложный процесс поглощения чужеродной силы и активация очередного очага с отдельным видом чакры приводил к сбрасыванию старого тела и замены его на новое. На то, что было бы способно выдержать новые возможности. И пусть внешне новые мои воплощения ничем не отличались от старых, то внутри-то все изменялось куда серьезней. Система циркуляции адаптировалась под новую энергетику, повышалась выносливость, регенерация, физические данные. А ведь все эти изменения действительно отдаляли меня от того, кем начинал Ямагами Широ. С каждым разом я был куда ближе к демону, чем к человеку. И мое дитя переставало воспринимать меня как своего. Оградив при этом себя и Йоко от воздействия моей силой.

— Ты прав, — наконец смог выговорить фразу, не путаясь. И ощущая при этом куда большую сосредоточенность, чем до этого, — Это и в самом деле так.

Ямато нисколько не расслабился. Его аура по-прежнему оставалась предельно сконцентрированной. Сам же он напоминал сжатую фигуру, готовую в любой момент сорваться.

Я чувствовал его светлую силу, смешанную с вполне обычной чакрой, и одновременно в моей значительно просветлевшей голове все те мысли и ассоциации, что до этого выносили мой мозг, неожиданно сложились в ясную картину.

— И, кажется, что ты слишком близок к истине, чем хотелось бы!

В этот момент Ямато резко изменил свою форму, мгновенно обернувшись вокруг проекции Тору, создав своего рода дополнительный покров. Его аура стала угрожающей, сила вокруг меня перестала быть нейтральной, начав пытаться подавить меня. Но я уже не обращал на это никакого внимания. Моя цель была найдена. Еще один компонент. Новый ключ к активации очередного очага. И как мне кажется, этот раз будет решающим.

Я потянулся ко всей той мощи, что находилась за пределами барьера, за городом, мгновенно получив мощную подпитку. И мгновением позже мои руки тянулись к объединенной проекции разведчика и его второй личности....

— Ты был прав. Во мне действительно мало остается от Ямагами Широ. И мои действия — это в самом деле измена. Нарушение договора. Но ты и сам понимал, что рано или поздно это должно было случиться. Чтобы пробудить Ямато-но-Орочи и сохранить в себе Широ мне нужен ты. Единственный, кто сохранил мою чистую силу.

Я наблюдал за тем, как остатки силы Ямато впитываются в мое тело, вместе с силами, полученными от Учиха. Хотя и понимал, что сейчас ему было в общем-то все равно на мои слова, продолжал говорить. Просто потому, что хотел вновь насладиться тем, что мои мозги работали значительно лучше, а мое сознание не разрывали бесконечные противоречия. Хотел закрепить результат. Поглощенная моя же сила от двух бывших бойцов Кусанаги воздействовала определенно положительно.

Тело, наконец, перестало блокировать мои команды и сдвинулось с места. Все еще вяло, но оно повиновалось, и это было хорошо. Возвращение контроля давало возможность сделать оптимистичные прогнозы.

Импульс-сигнал ударил подобно колоколу в моей голове. Пронесшийся через поле энергии, он довольно скоро был идентифицирован мной, как послание из побережья. Один из миниатюрных разведчиков, разосланных по всей стране, докладывал ситуацию.

Несколько мгновений на расшифровку, анализ, кратковременный ступор от полученной новости и ощущение прорвавшей дамбы, что доселе сдерживала мои эмоции.

'Они здесь!'

Враг прибыл. Уже топтал эту землю. И готовился двинуться сюда. Устроить охоту за конкретной целью. Мной!

Глава— 24

Битва Трех Демонов

Они прибыли ночью. Судно бросило якорь достаточно далеко от берега, старательно прячась внутри мастерски созданного тумана. Далее пошли уже своим ходом. Сначала по воде. Потом, когда ступили на берег, по земле, стремительно преодолевая наиболее населенные районы страны незамеченными.

Не то, чтобы кого-то из воинов волновало возможное столкновение с местным населением, равно как и обнаружение противником. В конце концов, все были в курсе, что значительная часть пути их постоянно сопровождали юркие и стремительные разведчики, которые то появлялись, то исчезали, но никогда не оставляли их без внимания. Враг наверняка знал не просто то, что они прибыли, но и где именно они сейчас находятся. Ну а про обычных рыбаков да торговцев и говорить не стоило. В этой стране не было никакой реальной силы, способной хоть как-то повлиять на их продвижение, кроме той, которую они намеревались найти. Однако тактика действия подразделений возникла не на пустом месте. И даже тотальное превосходство над любым потенциальным противником не было поводом отказываться от проверенных и привычных методов действия.

У них был опыт. Никого из бойцов нельзя было обвинить в том, что он прошел мало боев, участвовал в незначительном количестве боевых операций. Они были сильны. Каждый, будь то самурай или тень, был хорош. Навыки отточены до совершенства. Многие годы упорных тренировок и развития собственных способностей сделали из них смертоносные машины для сражений. Несмотря на то, что отряд состоял из членов разных подразделений, вряд ли кто-либо из них мог бы не вписаться в общие действия.

У них было знание. Каждый из воинов знал все, что следовало знать о предстоящем противнике. Они провели немало времени на корабле, обсуждая информацию, полученную от столкнувшихся с врагом бойцов. Они анализировали его методы, отмечая преимущества, недостатки и то, чем им грозило противостояние с таким противников. Им пояснили все, что им следовало знать. Пояснили то, чего не следовало делать и каких ошибок следовало избегать. И самое главное, они знали, куда идти.

И что самое главное, у них был лидер. Тот, перед которым нельзя было опозориться. Кого нельзя было подвести. Кому следовало помочь. Лидер был силен. Все те, кто сейчас следовал за ним, прекрасно знали, что он куда сильнее любого из них. Что его мощь не имеет равных. Его воля непоколебима. Его власть безгранична. С таким лидером было невозможно проиграть. Невозможно уступить кому бы то ни было.

Они остановились рядом с небольшим леском. Лидер, двигавшийся впереди, поднял руку, и весь отряд мгновенно застыл. Еще мгновение и несколько небольших групп по два-три бойцы рассредоточились в округе, занимая наиболее удобные места для обороны. Остальная часть отряда осталась неподвижной, лишь хладнокровно изучая окружающее пространство.

— Чувствуете?

Голос лидера был тихим. Но его услышал каждый. И почти все немедленно принялись выискивать то, что его напрягло. Кроме пары бойцов. Один из которых собственно лишь коротко кивнул. А второй лишь махнул рукой и остро заточенный нож исчез в траве неподалеку. Легкий прыжок и он держал в руке нож, лезвие которого пробило голову небольшой серой змейке.

— За нами наблюдают, — заметил он, подавая все еще дергающуюся в конвульсиях рептилию мастеру. Тот принял оружие, провел пальцем по тонкой чешуе и вернул обратно. Короткая печать, и окружающий воздух словно загустел.

— И от наблюдения мы до сих пор не избавились, — сказал он, обведя взглядом окружающие пространства.

— Насколько много? — спросил один из бойцов в броне железнобокого.

— Больше, чем можно выбить. И они повсюду.

— Значит, он знает наш маршрут.... Нужно избежать зон его засад. Мы меняем траекторию?

— Непременно. Для того, чтобы дать ему понять, что мы поняли, где он собирается создавать свои барьеры.

— Значит пробиваться будем именно через барьер, а не бреши в защите?

— Именно. Потому, будьте готовы обрушить всю свою мощь. Если понадобиться, не оставляйте здесь ни одной целой травинки.

— Поняли!

Барьер рассеялся также быстро, как и появился. И отряд снова стремительно устремился дальше, на ходу изменяя направление своего движения так, чтобы к моменту достижения границы болот, они оказались в совершенно ином районе, чем планировалось ранее. При этом скорость движения несколько уменьшилась. Бойцы время от времени отвлекались на истребление разных рептилий. Что делали мастерски, не пропуская даже самых миниатюрных.

Но чем дальше они продвигались, тем сильнее становилось чувство того, что они находятся под пристальным чужим вниманием. Кто-то достаточно сильный, чтобы щекотать нервы опытных сильных воинов в составе грозного подразделения, словно неотрывно следил за ними, причем со всех сторон. И выкашивание мелкой хладнокровной живности нисколько не уменьшало это чувство. Скорее, даже наоборот. После определенного момента каждое убийство словно прибавляло тяжести невидимому взгляду, что непрерывно сопровождал их.

Воины не позволяли себе сомнения. Они следовали за лидером и чувствовали его волю, что их вела. Ощущали собственную силу, осознавали степень того могущества, коим владели. Не испытывали страха. С холодным профессионализмом намеревались выполнить поставленную задачу и любой ценой добиться необходимого единственно верного результата. Но вместе со всем этим, с каждым пройденным шагом, с каждым убитым вражеским шпионом, чье число было невообразимо велико, они дополняли свои знания о противнике. Переосмысливали то, что уже было известно, под влиянием всех этих ощущений. Если раньше они были готовы сразиться с грозным противником, разгромившим целую группировку железнобоких, не говоря уже о переполохе в Центре, приложив к этому все свои навыки и силы, то теперь задумывались над тем, что усилий, возможно, потребуется больше. Враг даже на таком расстоянии до него давил своей силой. Одно его внимание нервировало куда больше, чем предыдущие сражения, что большинство пережило в последних войнах. Было что-то в нем...нечеловеческое. Холодное, отстраненное, и вместе с тем переполненное злобой и агрессией. Они не знали, кто их ждет впереди, но отчетливо понимали, что это явно не просто человек. Не просто какой-то призрак, годами оттачивавший свои навыки и обладающий огромной чакрой.... Да и чакры-то они не чувствовали. Только сила. Мощь существа, наблюдавшего за ними и ждущего их прибытие. Готовое встретить гостей.

Когда отряд уже почти достиг границы болот, он распался на несколько групп, каждая из которых рванула в совершенно разные стороны. Петляя и периодически меняя направление своего движения, они преодолели этот психологический барьер и устремились вглубь вражеской территории.

Не успели они пройти какое-либо значительное расстояние, все немедленно снова изменили направление, устремившись в одну точку. Отряд должен был вновь собраться в единый ударный кулак. Лидер собирался прорываться через вражескую линию обороны всеми силами, а не распылять их понапрасну.

Эту тактику воины понимали полностью. Здесь, в болотах могущество поджидавшего их противника ощущалось куда сильнее, чем на побережье. И находясь на вражеской территории в составе небольшой группы, они не чувствовали былой уверенности. Объединение же в единую силу во главе с самым могущественным воином, как верил каждый боец Кусанаги, уже давало небывалые преимущества. Уверенность, воля к победе, снижение воздействия воли врага.

Сбор отряда в кулак состоялся без каких-либо происшествий. Спокойно, можно сказать, даже буднично все бойцы сформировали своеобразное кольцо, в самом центре которого оказался лидер, и продолжили продвижение вглубь территории. Хотя практически все офицеры опасались того, что противник начнет действовать до этого, стараясь не допустить концентрации всей их мощи в единой точке, этого не случилось. Даже несмотря на то, что перед этим чужое внимание они чувствовали наиболее остро.

— Не хочет распылять внимание, — шепнул один из офицеров другому.

— Согласен. Будет бить по всем сразу, — прозвучал ответ. Перемещавшиеся рядом воины, что услышали эти слова, кивнули, также соглашаясь с доводами товарищей.

— Повелитель!

Лидер бросил взгляд на того, кто обращался к нему. Тот смотрел вперед своими красными глазами.

— Скоро мы окажемся в тумане, — сказал он, заметив, как дайме обратил на него внимание, — Дальше ничего не вижу.

— Подготовиться! Скоро начнется.

Туман, о котором говорил один из бойцов с шаринганом, был невидим для обычного глаза. Все вокруг и далеко впереди казалось обычным болотом с самыми обычными для любого болота особенностями. Влажный воздух, огромное количество насекомых, густая растительность, огромная масса грязной воды и... полное отсутствие какой-либо живности вроде обычных земноводных или даже птиц. Но каждый человек, что сейчас направлялся вперед, ощущал его. И понимал, что ничего хорошего он с собой не несет. Потому готовился.

В следующие мгновения то, чего все ждали и к чему готовились, разразилось подобно буре. Воины с шаринганами видели, как туман начал стремительно меняться, приходя в стремительное движение. Их сигнал был тут же донесен до своих, которые также немедленно вспыхнули подобно факелам из чакры, превращая все вокруг себя в сплошной смерч силы. То, что должно было остановить ту бурю, что несла в себе сила врага.

Время удара угадали с точностью до секунды. Защиту выстроили с ювелирной точностью. Дальнейшую тактику подобрали в полном соответствии с изначальными планами и информацией. Но ошиблись в другом. Сила и свойство удара оказалось невероятным. И совершенно не таким, каким ожидалось.

Абсолютно спокойное и казалось бы безмятежное болото в мгновение ока превратилось в ад. Грязная вода с огромными массами водорослей и тины обернулась страшным водоворотом. Весь воздух вокруг словно застыл, чтобы через мгновение прийти в движение вместе с ужасным ревом и шипением на грани слышимости. Поток воздуха стал стремительно раскручиваться, трансформируясь в смерч, который немедленно начал затягивать в себя все, что находилось вокруг.

Реакция Кусанаги была отменной. Буквально тут же чудовищных потоков пламени обрушились на вихрь, породив ужасающее инферно. Незамедлительно все вокруг поглотил сначала сплошной жар, сменившись густыми клубами пара и дыма от сгорающей растительности. Едкий запах паленого мяса, водорослей, испарившейся грязной воды и дыма достиг всех.

Следующей своей техникой бойцы разогнали поднявшийся уже настоящий туман. Вокруг все поглотила волна ярости. Не рассеянные до конца клочья тумана обратились в призрачных змей и атаковали бойцов одновременно с настоящими, что выскакивали у тех прямо из под ног.

Ки совмещенное с реальной атакой живой силы. Пока жажда убийства сковывает движения, рептилии пытаются отравить противника.

Солдаты все как один оказались в воздухе, совершив мощный прыжок. Огромный огненный шар поглотил все, что было под ними, снова подняв туман и едкий запах дыма.

'Снова' — подумал дайме, приземляясь на какую-то обгорелую корягу и одновременно наблюдая, как вокруг формируется второй водоворотом, а над головой смерч, раскручивающийся в обратную сторону. Хмыкнул. — 'Пытаешься стереть нас в порошок? Ну-ну!'

Чудовищный по силе выброс чакры воинов остановило движение воздуха и воды. Мощные потоки пламени обрушились на все вокруг, превращая в один сплошной костер.

Чудовищный по силе ответный удар ки не заставил себя ждать. Окружающее пространство словно дрогнуло от напряжения, потоки пламени, выжигающие все на своем пути, начали терять свою силу. Вал огня, дыма и пара рванул обратно, на ходу приобретая форму бесчисленного множества змей с горящими красными глазами.

'Мощно!' — подумал лидер, на ходу складывая печати, — 'Жажда убийства вместе с реальной атакой. И это не иллюзия, чтобы просто ее рассеять'.

— Стена! — крикнул он, и вокруг них выросла стена из грязи и тины. Почти сразу же о нее разбилась ударная волна. Иллюзорные змеи, с пугающей легкостью просочившиеся внутрь были парализованы и исчезли в зоне воздействия бури чакры воинов.

— Нужно продолжать жечь! Концентрация его силы постепенно слабеет! — крикнул один из красноглазых, оказавшихся рядом.

— Верно! Огонь!

В стенах появились бойницы, через которые снова на всю округу ринулись огненные потоки, подгоняемые стремительными порывами ветра.

— Берегись!

Последняя контратака противника напомнила разрыв бомбы прямо посреди них. Несмотря на огненный шторм, бушующий снаружи этой импровизированной, но невероятно мощной крепости, вовнутрь просочился какой-то едва ощутимый импульс, что неожиданно разразился безумным ревом. Чакра, что концентрировалась вокруг бойцов, дрогнула, и даже начала приходить в движение. Пара солдат, продолжавших поливать огнем за стенное пространство, от неожиданности немного утратили концентрацию, и это едва не закончилось огненным штормом уже внутри.

Сопротивление окружающего мира прекратилось также неожиданно, как и началось. Более никто не пытался обратить техники воинов против них самих, не бил своими приемами, не использовал ки. Даже нависший ранее туман из неведомой силы словно испарился, оставив после себя непроницаемое облако пара от выкипевшего болота на всей округе и сгоревших деревьев с растительностью. Пристальное внимание, которое сопровождало экспедиционный отряд с момента высадки, тоже куда-то пропало. Словно его никогда и не было.

— Отступил? — коротко осведомился один из офицеров, бросив взгляд на красноглазого неподалеку от него. Тот не сводил глаз с дрожащего от жара воздуха за пределами стен, стараясь что-то разглядеть.

— Туман исчез, — также коротко ответил тот и перевел взгляд уже на дайме, — Но то, что мы устроили, только уменьшило видимость.

— Это была лишь первая линия обороны, — прозвучал голос лидера, что задумчиво погладил рукоять своего меча, — И полагаю, что-то вроде дразнилки.

— По какому плану действуем? Изменим маршрут?

— Естественно. И не только это. Готовьтесь ко второму раунду. Он будет жестче.

Они сорвались с места, оставив после себя лишь осиротевшие прочнейшие стены, окруженные пожарищами, что медленно, но верно распространялись дальше вокруг. Пламя занималось, пожирая все новые и новые участки, кое-где дымили запасы торфа, столетиями накапливавшиеся под трясиной.

Однако довольно скоро огонь остановился, словно натолкнувшись на непроницаемую невидимую стену, а затем начал стремительно терять свои позиции, оставляя после себя лишь выжженную пустыню. Непроницаемые облака дыма и пара начали сосредотачиваться в одном месте, формируя небольшой, но невероятно плотный сгусток. Спустя некоторое время, когда огонь окончательно погас, явно подавленный чужой волей, сгусток вобрал в себя остатки всего дыма и пепла, после чего устремился вглубь болот.

— Впереди, пятьсот шагов, туман, — отчитался красноглазый, сверкнув шаринганом.

Отряд воинов, что бесшумно скользили между деревьями подобно приведениям, немедленно приготовился к схватке. Туман означал только одно — новая линия защиты. Враг поджидал их. И при этом явно пытался не привлечь к себе излишнего внимания, не давя на них своим невидимым взглядом.

— Справа тоже, — доложил второй красноглазый, — расстояние где-то около тысячи.

— Слева?

— Едва заметно, видимо очень далеко, но да.

— Окружает!

— Приготовиться. В бою бить в полную силу. Не позволяйте ему использовать весь этот туман в один раз. Если понадобиться, выжжем здесь все! Но не дадим его силе коснуться нас.

— Да, повелитель!

До тумана добежать они не успели. Буквально за сотню шагов до него они почувствовали, как мурашки бегут по их коже. А несколько воинов были готовы поклясться, что волосы встают у них дыбом от напряжения, что подобно тяжелому грузу обрушилось на них в одно мгновение. И лишь затем прозвучало уже знакомое шипение, пробирающее до костей и заставляющее даже бывалых воинов ощутить страх смерти. Враг не жалел сил, когда использовал свое ки. Ужасающее, пронизывающее, вызывающее иллюзию собственной смерти, оно поразило всех. Даже несмотря на всплеск чакры, что произвели все бойцы по привычке пытаясь отбить этот импульс.

— Огонь! — прорычал дайме приказ, выхватывая свой клинок, объятый огнем из чакры, что одним рассекающим потоком срезало несколько деревьев вокруг. Реакция бойцов была отменной. Они только услышали первые звуки слова-приказа, как уже складывали печати, но все же времени большинству не хватило. Все окружающее пространство неожиданно превратилось в зону смертельного Хаоса. Разрывая землю и трясину на воздух вырвались сотни корней, чудовищной скоростью хватающие бойцов за ноги, пояс, руки, душа, ломая кости, разрывая мышцы, протыкая плоть и увлекая за собой обратно вниз, под поверхность. Деревья, что успели стать вовремя среагировавших воинов, били своими ветвями, хватали гибким прутьями за ноги и сбрасывали на землю. Где их поджидали уже знакомые чешуйчатые твари, все также появляющиеся и из под воды, и из под земли, и кусающие своими ядовитыми зубами все живое.

Отряд впервые понес потери. До того, как чудовищный огненный смерч пронесся по этой местности, а землю покрыл слой прочнейшего камня, несколько бойцов успели получить смертельные раны, а немалая доля повреждения средней или легкой степени тяжести.

— Перегруппироваться! — прокричал дайме, поливая огнем все еще дергающиеся стволы деревьев. Приказ был выполнен немедленно. Некое подобие хорошо организованного лагеря появилось тут же. Раненые в центре, боеспособные бойцы по краям, готовые бить во что угодно.

— У него что, есть люди леса? — спросил один из красноглазых, сжимая в руках клинок, с лезвия которого капала зеленоватая дымящаяся жидкость.

— Позже! Добавка пришла! Ветер! В небо!

На них рухнуло облако! Именно рухнуло, подобно тяжелой скале, появившись столько внезапно, что большинство заметило его появление в самый последний момент. Несмотря на мощный порыв ветра, вызванный тенями, на какие-то жалкие секунды видимость резко упала до нуля. И этого оказалось достаточно, чтобы противник нанес очередной свой удар.

В тот момент, когда ветер разорвал облако в клочья, обладатели шарингана мгновенно определили источник новой угрозы. На них надвигалась волна. Грязная, мутная вода, содержащая в себе и водоросли и тину, и всякую беснующуюся внутри, явно ядовитую живность. Впрочем, скорость ее оставляла желать лучшего. И несколько мощных огненный шаров прервали ее продвижение, вновь создав туман. Который стал идеальным прикрытием для второй, еще большей и куда более быстрой.

Воины Кусанаги среагировали вовремя. На этот раз, создав новую линию стен, вновь обрушили огненный шторм, сметая все на своем пути. И отвлекшись на это, они упустили момент, когда враг использовал свой последний трюк с водой. Несколько мощных струй воды, пролетев над огненными потоками и высокими стенами, ударили по центру импровизированной линии обороны. И тут же, подобно живым существам, прилипли к первым попавшимся бойцам, создав что-то вроде кокона и начали пытаться проникнуть в легкие. Учитывая то, что в основном среди целей оказались именно раненые, то сопротивление от них было значительно меньшим, чем от тех, что оставались на ногах.

Впрочем, товарищам помощь оказали быстро. Пусть ради этого нескольких пришлось поливать огнем, потому что вода была словно живой и яростно сопротивлялась попыткам ее удалить. Несколько раненых же избавились от нее оригинальным образом, окутав собственные тела молниями.

Потери после второго раунда не обнадеживали. Внезапная атака неожиданным способом оказалась пугающе успешной. Потерять в ходе этого столкновения с до сих пор невидимым противником шесть бойцов, и около десяти раненых, отряд потерял часть своей боевой мощи, уже не могло никого порадовать. Самым паршивым было то, что практически каждый боец здесь был первоклассным специалистом, и утрата даже одного была не лучшим показателем.

Пропорция погибших и раненых бойцов составила примерно пятьдесят на пятьдесят между воинами-самураями и офицерами Центра. Защищенные превосходной броней железнобокие оказались крепкими орешками против протыкающих атак корней. Погибли и получили раны они по большей части лишь оказавшись зажатыми в смертельных тисках мощных корней и ветвей, попутно будучи утащенными под землю. Экипированные менее мощной броней офицеры Центра же пострадали по большей части именно из-за столь внезапных атак, по большей части колющего характера. Более привыкшие полагаться на свою скорость, нежели на защиту брони, они меньше попадались в смертельные тиски, но проколов избежать так и не удалось.

Подразделение не торопилось куда-либо двигаться. Бойцы оказывали первую помощь раненым. Кому-то требовалась серьезная поддержка, чем занялись наиболее квалифицированные специалисты, используя особые техники. Те же, кому удалось избежать серьезных повреждений, обошлись легкими перевязками и специальными лекарствами, что повышали уровень чакры и минимизировали последствия. Однако вместе с тем особого желания долго задерживаться здесь ни у кого не было. Противник был силен, мог атаковать их снова в любой момент, а они до сих пор не добрались до него.

Задержка была недолгой. Оказав всю возможную в данных условиях помощь своим товарищам, воины двинулись дальше, в то время как тяжело раненых бойцов из поля боя выводили те, кому повезло больше, но требовать от них участие в сражении было бы безумием. Тела павших были погребены под землей одной земляной техникой, что создала некое подобие мавзолея с надгробной плитой, куда нанесли несколько иероглифов. Подобных захоронений по бывшим полям сражений в мире было предостаточно. Стандартная практика Кусанаги, которые редко когда доставляли останки своих павших обратно на Родину, предпочитая оставлять их на завоевываемых территориях. Зачастую, подобные захоронения становились якорями для войск железнобоких, что потом обороняли не просто какую-то чужую землю, а место, где лежали кости их товарищей и сослуживцев. К слову, надругательство над такими захоронениями было способом заработать бесплатный талон на истребление как себя, так и всех родных до седьмого колена.

Продвигались теперь с куда большей осторожностью, чем раньше. Враг оказался куда проворнее и опаснее, чем предполагалось изначально. И арсенал его средств для нанесения урона был заметно шире от прежних расчетов. Справедливое опасение всевозможной болотной живности, которые в этих краях преимущественно служили воле все еще не показавшегося противника, переросло в опасение всего в этих краях. Деревья, кустарники, вода, водоросли, туман. Все, что только могло встретиться им в их глазах стало ловушками. И чем дальше они углублялись, постепенно приближаясь к источнику той силы, что управляло всем этим местом, тем выше был шанс столкнуться с чем-то новым. А уже знакомые ловушки могли оказаться сильнее и куда смертоноснее. Хотя бы за счет концентрации вражеской силы и близости от управляющего разума.

Изначальный план сжечь все по пути, чтобы лишить противника соблазнов воспользоваться этим как оружием, пришлось отклонить. Это требовало просто гигантских затрат чакры, что было смертельно опасно перед схваткой с ожидавшим их противником. Потому они воспользовались несколько иным путем. Стремительные передвижения, с мгновенным уничтожением наиболее подозрительных участков и постоянная готовность пустить весь свой арсенал на ликвидацию любой возможной угрозы. После полученного опыта схватки с врагом и примерным осознанием того, чем может он воспользоваться, они понимали, что им следует ожидать. Это существенно сократило вероятность очередного внезапного удара и как следствие серьезных потерь.

Красноглазые, ни один из которых не пострадал в недавней схватке, не сводили глаз с окружающей их природы, не забывая при этом старательно изучать туман впереди. Тот, к слову, плавно отступал перед ними, сохраняя определенную дистанцию. И это никому не нравилось. Все понимали, что враг готовит очередную ловушку, и туман в данном случае служил чем-то вроде завесы, что скрывала действия вражеского разума от них. К тому же офицеры сделали предположение, что возможно, он даже пытается запутать их, направить другой дорогой.

— Повелитель! — шепнул один из красноглазых, блеснув шаринганом в сторону тумана.

Дайме, чей единственный глаз ледяным взглядом смотрел в ту же сторону, кивнул.

— Да. Сжечь здесь все дотла. Приспособим поле боя под себя!

Повторять дважды не пришлось. Все, кто владел огнем, тут же утопили все вокруг в инферно, в то время как их соратники, кому была подвластна земля, создали для них надежное укрытие. Сейчас им была нужна защита в первую очередь от своей убийственной мощи!

Раскаленный воздух задрожал. Горячий пар поднялся вокруг и подгоняемый стремительными потоками ветра, вылетевшими из укрытия отряда, устремился вперед, превращая еще не сожженные участки этих диких мест в смертельную парилку. На месте болота оставалась лишь раскаленная докрасна земля с дымящимися обуглившимися остовами деревьев.

— Огонь остановился, — щурясь и периодически вытирая пот, норовящий попасть в глаза, — Туман блокирует его!

— Подготовить комбинацию!

Тени мгновенно сложили печати, сосредотачивая чакру. Самураи, пустили свою энергию в клинки, ожидая наконец-то сцепиться с врагом на ближнем бою. Дистанционная война с неуязвимым противником уже успела им поднадоесть.

Огненный вал между тем внезапно пошел назад, причем с внушительной скоростью, гоняя перед собой весь тот дым и пар, что сам породил. Весь туман, что до этого мгновения мешал ему двигаться вперед, теперь толкал назад, спрессовавшись в подобие стены. Кусанаги ответили своими техниками. Две стены столкнулись друг с другом с оглушительным ревом, заливая все вокруг сплошным белым светом. Сила, вложенная в шторм пламени и ветра, была невероятной. Жар, разливался вокруг подобно океану. Земля плавилась под ногами, а за стенами укрытия стало просто невозможно дышать.

Стена из силы противника долго поддерживать натиск не смогла, и была попросту смята чудовищным потоком адского пламени. Остатки тумана послужили не дольше. Испаряясь под гнетом силы Кусанаги, он вскоре исчез, наконец, открыв шарингану доступ ко всему, что находилось за ним.

— Впереди никого! — только и успел выкрикнуть Учиха, прежде чем волосы на затылке встали дыбом от холодного сосредоточенного внимания позади.

— Сза... — начал разворачиваться один из самураев, сосредотачивая в клинке чакру и намереваясь снести все позади себя, как страшный поток ки буквально снес весь его дух одним ударом. Воин, видя своими собственными глазами то, как костлявая чешуйчатая рука пробивает его доспех и сжимает сердце, захлебнулся и рухнул на землю, отчаянно пытаясь освободиться. И прежде чем шаринган рассеял эту иллюзию смерти, он едва не успел причинить себе серьезный урон.

— Огонь! — рявкнул один из офицеров, первым сумевший сбросить морок смерти.

Несмотря на определенное замешательство, воины не заставили себя ждать. Боевая подготовка сыграла свое. Железнобокие, дали смертоносный залп назад, а после их смертоносных ударов чакрой, туда же полетели огненные и ветряные техники — самое эффективное оружие против вражеского воздействия, как оказалось.

Из огненного шквала вырвалась темно-зеленая, практически черная огромная драконья голова, с горящими красными глазами, и устремилась на отряд, увлекая за собой шлейф из пламени. Стремительная, она преодолела расстояние, разделяющее ее от воинов чуть ли не мгновенно, и разбилась о барьер из техник ветра, и ударов самураев, тут же превратившись в облако черной энергии, застилающий глаза. И буквально тут же из ее тени вырвалась уже вторая, чуть меньше, но куда быстрее и вертче.

Реакция солдат в этот момент уже пришла в норму. Мгновенная оценка ситуации, и они бросились врассыпную, уклоняясь от смертельного подарка. Драконью голову тут же подловило несколько сильных ударов, которые снова превратили ее в черное облако.

— Вижу цель! — крикнул красноглазый, тут же запустив в указанном направлении огненную струю. Вслед за которой немедленно устремился рой залов чакры самураев и разогнанных до безумных скоростей камней.

Прогремел взрыв, от которой вздрогнула земля и по всей округе пронеслась ударная волна. И взрыв безумной ярости, полный боли и злобы, достиг каждого бойцы на поле боя, вызвав легкое оцепенение на доли секунды.

Из облака дыма и поднявшейся пыли, щебня, комков земли вырвалась стремительная, окутанная в черное облако фигура , с бешенной скоростью устремившаяся к ближайшему солдату.

— Вот ты где! — проговорил дайме, выхватывая меч и готовясь к схватке. Враг показал себя. Оставалось только подавить его.

Прежде чем кто-то успел хоть что-то сделать — черная стремительная тень достигнуть первую свою добычу, или же боец огрызнуться, как земля разверзлась под ногами воинов и оттуда вырвались несколько громадных чешуйчатых тварей. Которые обрушились на все, что только движется. Быстро, яростно, неожиданно.

В поднявшейся суматохе единство отряда было нарушено. Закипело яростное сражение, в котором практически каждый был сам за себя. Громадные твари, чья чешуя с удивительной легкостью защищала от большинства атак, и удары которых были смертельны даже при малейшем контакте, непрерывно атаковали, поднимали тучи пыли, пепла, земли и прочего мусора, отчего видимость упала до нуля. Земля дрожала от ударов их огромных тел, воздух раздирало их ужасающее шипение и пропитывалось ядом. С другой стороны железнобокие и тени поливали их огнем, рвали ветром, заливали все вокруг водой и поражали молниями. Тучи смертоносного остро заточенного металла летали повсюду, пытаясь достигнуть плоти исполинов. Зачастую становясь проблемой самих воинов, кто случайно оказывался под 'дружественным огнем'.

Во всей этой суматохе черная извивающаяся тень чувствовала себя лучше всех. Не волнуясь на счет исполинов, она проносилась между их гигантскими телами, неожиданно появляясь рядом с отчаянно сражающимся бойцов и прерывая их жизни одним или двумя стремительными и мощными ударами. Столкнувшись с бронированными самураями, она устремляла на них драконов, что вырывались из ее тела и сокрушительным ударом пробивали брешь в их прочнейшей защите. Ну а затем добивала дополнительным ударом.

Абсолютный хаос прервался в тот же миг, когда один из исполинов рухнул на землю, извергая фонтаны черной крови из того места, где недавно находилась его огромная голова. Страшный выброс чакры, сопровождаемый ужасающим ки и подкрепленный нехилой техникой стихии ветра казалось бы на мгновение прервал бушующую бойню. Облака пыли, дыма и пепла попросту сдуло в разные стороны, открыв, наконец, поле боя для тех, кто в нем находился. Люди, что отчаянно сражались и умирали в этой битве, и на которых воздействие силы жажды убийства, казалось бы, не оказало никакого особого эффекта, мгновенно сориентировались и перегруппировались. А гиганты, большинство из которых даже отбросило в сторону ударной волной, даже несколько растерялись от такого взрыва, особенно на фоне того, что он был порожден всего одним человеком, сейчас оказавшимся в самом центре этого сражения.

Дайме, стоял на черной дымящейся перепаханной земле, окруженный огромной горящей аурой и ярко пылающим мечом. И каждый сейчас ощущал ту мощь, что таила в себе его фигура, и которую он явно намеревался вложить в удар своего клинка. Его воины стояли вокруг него, наконец организовавшие подобие боевого порядка после сумятицы. Кто-то стремительно складывал печати, в чьих-то руках блестели клинки, а у кого-то красным горели глаза.

Замершее на эти короткие мгновения тишины сражение вновь разбушевалось с еще большей силой. Змеи, все как один, повинуясь собственным соображениям, мгновенно ушли под землю, тут же подняв в воздух тонны земли и прочего мусора. И буквально в тот же самый момент, когда их хвосты только готовились исчезнуть под поверхностью, все вокруг взорвалось буйством техник. Воздух тут же наполнился запахом горелой плоти, туша все еще бьющейся обезглавленной змеи, разлетелась на куски и тут же вспыхнула. Все, что подняли за собой рептилии, попросту снесло в сторону.

Не успели еще отгреметь техники, не исчерпав до конца вложенную в них силу, как из пламени пожара чакры вырвалась та самая человекообразная тень, стремительным броском преодолевающая расстояние до воинов Кусанаги и на ходу выпуская своих красноглазых драконов. Однако атака, несмотря на момент, когда большинство бойцов не успевало реагировать, провалилась, столкнувшись с мгновенным ответным ударом дайме. Стремительный удар его меча, выпустивший рассекающий поток силы, уничтожил тех и едва не задел саму тень, что в последний момент нечеловеческим движением уклониться.

Ки в этом бою явно играло особую роль. Особенно со стороны таинственного противника, что пыталось одолеть Кусанаги. Вот и сейчас оно обрушилось на них подобно ледяному потоку, заставляя оцепенеть, застыть от ужаса и пропустить момент удара. Однако сила лидера, что покрывала сейчас всех его бойцов, сработала как защита, что позволила избежать западни. В тот момент, когда разрывая пласты земли исполины вырвались наружу прямо на их месте, их там уже не было. А на рептилий даже обрушилась часть ударов чакры, что запустили некоторые железнобокие прямо в воздухе и техник теней, что успели вовремя сложить печати. Но, тем не менее, добиться уничтожения гигантов не смогли. Враг не дремал и не собирался давать своих союзников в обиду, продолжая посылать драконов и пытаться подавить их своей жаждой крови.

Пока воины отбивались от атаки тени, который прикладывал для этого немалые силы, змеи стремительными бросками начали окружать их, явно намереваясь блокировать пути к отступлению и вновь устроить хаос, ворвавшись в их ряды. И в этом была опасность. Потери в хаосе были. И даже несмотря на то, что большинство потерь заключались в ранении той или иной степени, в условиях жесточайшего противостояния с мобильным и смертоносным противником, это было равнозначно подписанию смертельного приговора.

— Здесь паршивая позиция! — прокричал один из офицеров, приблизившись к повелителю, который сейчас силой собственной ауры защищал их от воздействия вражеского ки, — Нужно перегруппироваться!

Тот, наблюдая за все увеличивающимся черным облаком после очередной уничтоженной лично им драконьей головы, кивнул. Облако силы уже успело скрыть свой источник от их взора и сейчас подобно туману ранее достаточно быстро приближалось к ним. И судя по всему, оно представляло не меньшую опасность.

— Маневр черного скорпиона! — отдал он команду и все в ту же секунду сорвались с места, стремительно удаляясь в сторону побережья. Туда, где болота все еще были целы, а не представляли собой выжженное поле. Несколько бойцов воспользовались шариками, которые взорвавшись в воздухе, тут же начали испускать едкий черный белый дым с отвратительным запахом.

— Повелитель! Там! — крикнул один из красноглазых, указывая чуть левее их маршрута движения.

Вряд ли обычный человек успел бы что-либо разглядеть в этих болотах, и скорее всего он даже ничего не успел бы заподозрить. Но глазастые офицеры Кусанаги не были обычными людьми. И если сначала лишь те, кто владел особой силой глаз засек нечто чужеродное, то после сигнала никто из отряда не мог не заметить то, что затаилось в засаде.

Дайме знал о свойствах врага. Он, пусть и не обладал всей полнотой сведений о нем, но все же главные черты и склонности представлял прекрасно. И засада из немалого количества очередных крупных ядовитых рептилий воспринял спокойно.

Два десятка змей, пусть и не таких огромных, как те, что оставались позади, но все равно достаточно внушительных, намеревались их перехватить по ходу движения. Их зажимали в кольцо.

— Маневр провален... — заметил один из бойцов и бросил взгляд назад, где из облака дыма вырвался один из исполинов. Чуть в стороне отчетливо можно было видеть второго, которые двигался с той же скоростью.

— Повелитель?

— Прорвать окружение. Максимальный удар в один сектор и всю чакру на ускорение.

Руки бойцов замелькали, складывая ручные знаки, а самураи вкладывали свои силы в клинки. Всего несколько мгновений, и на огромных скоростях вперед рванул стремительный поток воды, ускоренный мощным порывом ветра и принявший форму клина. Техника в мгновение ока прорубила проход посреди заросшего лесом болота, заодно разорвав в клочья несколько чешуйчатых тварей. Железнобокие ударили по сторонам, расширяя его и избавляясь от еще нескольких наиболее близких змей. И весь отряд немедленно устремился в это окно. На ходу несколько бойцов послали несколько огненных шаров в сторону, поджигая деревья, вместе с дымовыми бомбами, создавая небольшую завесу.

— В сторону! — рявкнул один из красноглазых, на ходу прыгая в воздух и обрушив технику стихии молнии себе под ноги.

Раздавшееся шипение поджаренной твари мгновенно дало понять, что не только самые крупные особи умели скрываться под землей. Возникшие неподалеку фонтаны воды и грязи с вырывающимися из них шипящими змеями так и кричали, что основная часть засады была скрыта под землей.

— Водные лезвия!

Техника превратила воду вокруг в пучок тонких, но необычайно острых и быстрых клинков, что пронзили тела рептилий, нанося сильные повреждения.

— Волчья яма!

Одна из змей немедленно исчезла под поверхностью, через мгновение породив очередной фонтан — на этот раз из крови и грязи.

— Смерч!

— Взрыв!

— Удар бога грома!

Отряд потратил уйму чакры, расчищая себе путь и прорываясь из засады до того, как основная масса тварей, подтянутся со всех сторон и завалят количеством. Относительно свободная дорога возникла перед ними и воины вновь рванули было в спасительные просторы за пределами этой треклятой ловушки, как одного из передовых железнобоких снес поток горящей ярко-зеленым огнем чакры, разорвав на куски, даже несмотря на инстинктивно выставленную тем клинком. Мгновение и еще пара бойцов рухнули, подбитые аналогичными залпами чакры. Со стороны их атаковали такие же самураи, как и они. Укрываясь за деревьями, они неотрывно били с большого расстояния. И на недостаток чакры и мастерства явно не жаловались.

Шипение позади и звуки разносимой в клочья растительности от стремительного движения огромного тела возвестил о прибытии одного из гигантов. Шансы на прорыв из ловушки и перегруппировку без серьезных потерь резко сократились. Кусанаги должны были дать бой в невыгодных условиях. И они его дали.

Титан обрушился на них подобно горе. Все вокруг него разносило в щепки, в воздух поднимались огромные массы воды, грязи и остатков деревьев. И все это отбросило в сторону сокрушительным выбросом чакры. Железнобокие, собрав все свои силы, дали единовременный круговой залп, породив рассекающий порыв, что породил ударную волну. Чешуя змея тут же оказалась пробита в районе чуть ниже головы, во все стороны брызнула кровь. Летящие стремительные заряды чакры от вражеских самураев из леса частично разбились об эту волну, а частично были уклонены в сторону, снося новые деревья и поднимая новые фонтаны болотного месива.

Змей зашипел, забился, стараясь вынести свою раненую часть из зоны поражения, при этом умудрившись нанести сокрушительный удар по земле, создав ответную волну.

— Огонь!

В очередной раз тени вложили всю свою силу для порождения инферно, при этом не забыв организовать защитный сектор из выросших грязевых стен. Болота тут же высохли от чудовищной температуры. Огненный вал, порожденный силой техник лучших бойцов Корпуса Теней и Центра ринулся в стороны, выжигая все на своем пути и отгоняя особо юрких врагов назад. Те, кто оказался не столь проворен, в большинстве своем немедленно сгорели или же получили сильные ожоги, не успев вовремя скрыться под землей или же сбежать от огня.

Огонь был лишь прелюдией к еще большему накалу. Дайме, вновь собрав свою невероятную чакру в клинок, обрушил ее в направлении вражеских самураев. Летящий заряд чакры на ходу окутался пламенем и само превратилось в огненный вал, что пошел еще дальше в болота, с куда большей скоростью.

— В бой! — прозвучал приказ, и отряд, сосредоточив все свои силы, снова ринулась в ту сторону, откуда шла до этого. Туда, где все еще находились исполины и враг, окутанный черным облаком.

Мощь отряда, действующего в единой связке и пользующегося масштабом собственного разрушительного огненного удара до этого, оказалась не преодолимой. Смешенная в одну технику три стихии: земля, воздух и огонь, буквально снесли еще одного гиганта, который пытался всеми силами уйти в сторону. Черное облако и вовсе испарилось.

Успехи в этот миг закончились. Вражеские самураи появились в непосредственной зоне видимости, игнорируя пожарища и раскаленный воздух. Все еще свежие, практически не пострадавшие от атак, они тут же с большой дистанции обрушили град ударов, при этом не прекращая сближение. Для серьезно уставших бойцов защищаться от такого натиска было крайне сложно. Особенно если учесть, что главный враг все еще был цел и невредим.

Высохший и потрескавшийся грязевой кокон впереди рассыпался и оттуда вылезло полностью обнаженное человекообразное существо. Грязное, покрытое зеленоватой слизью и кровью, оно тут же извлекло из той же дыры металлические наручи и немедленно нацепило их на себя. Вернее, нацепило одно. О которой мгновением позже разбился удар чакрой, выпущенной из клинка одного из железнобоких.

Под взором потрясенных воинов и их же мощными ударами, которые он все также разбивал своим наручами в одной руке, довольно ловко нацепил другие на свою вторую руку, тут же покрывшись черным покровом. Вспыхнули желтые глаза, и перед ними предстала размытая фигура. Очередной удар железнобокого беспомощно стек по покрову. И установилось хрупкое перемирие, когда обе стороны прекратили огонь, стоя друг напротив друга.

Экспедиционный отряд Кусанаги, порядком потрепанный и ослабленный, но все еще грозный и опасный. Буквально мгновения назад он превратил все вокруг в ад, нивелировав немалую силу противника в лице смертоносных рептилий. Сзади них, со стороны побережья, на расстоянии чуть меньше полсотни шагов застыли воины в броне с обнаженными клинками — группа поддержки, появившаяся казалось бы из неоткуда и успевшая сорвать план отступления отряда. Они прекратили свое стремительное приближение в тот момент, когда из под земли вынырнул обнаженный враг Кусанаги. Ну и сам противник с наручами. Облаченный в тень, с горящими глазами, он теперь спокойно стоял напротив отряда так, словно уже не боялся тех разрушительных техник, от которых недавно спасался в грязи.

Относительная тишина на поле битвы длилась уже около минуты, но ни одна из сторон не торопилась прерывать ее. Но каждый готовился это сделать, сосредотачивая силы. Кусанаги меняли свое построение. Пока все способные сражаться разворачивались в сторону вражеских самураев, которые смотрели на это как ни в чем не бывало, дайме сделал шаг в сторону змее-тени. Понять смысл данного перестроения было не сложно. Две главные фигуры должны были схлестнутся в бою друг с другом, пока остальные будут стараться помножить друг друга на ноль. И противоборствующая сторона особо не возражала.

Тень с горящими глазами цвета янтаря начала выпускать мощную ауру вокруг себя. Черный покров начал стремительно уплотняться, становясь все более устрашающим. Давление чакры возрастало, равно как и жажда крови. Самураи, стоящие за отрядом Кусанаги подобрались. Передышка закончилась.

Схватка тут же перетекла в два отдельных сражения. Воины с обеих сторон схватились друг с другом, в то время как поединок главных бойцов немедленно перенесся в другое место. Более отдаленное, где никто им не мог помешать сражаться в полную силу.

Первые мгновения лидер Кусанаги невольно размышлял о том, чтобы попытаться перекинуться с врагом парой слов. Чтобы просто убедиться в верности своих суждений, основанных на имеющихся сведениях, часть которых осталась еще со времен его отца. Но что-то останавливало этот порыв. Правитель Страны Железа был не просто человеком, привыкшим сидеть на троне и руководить людьми через вельмож и офицеров, которого научили махать мечом и накапливать чакру лишь на полигонах многочисленные инструкторы. Он был самым настоящим воином, который повидал в жизни всякое, и участвовал далеко не в одном сражении. Окажись он в крепости в момент нападения демонической кошки, то вышел бы навстречу. Дайме привык доверять своим инстинктам. И сейчас чувства ему говорили, что нет необходимости даже пытаться это сделать. Чтобы добиться результата, требовалось кое-какое условие. Пока оно не наступило.

Враг тоже особой разговорчивостью не выделялся. В нем вообще не чувствовалось присутствие чего-то простого, человеческого. Дайме не сомневался, что тот осознает уровень его сил и понимает, что предстоит схватка с сильнейшим воином. Но этот факт будто бы совсем не влиял на него. Никакого проявления страха или же настороженности, неуверенности, ощущения огромной опасности. Только холодное спокойствие. И нацеленность на ожесточенную схватку. Змееподобный человек внутри черного покрова-тени с горящими глазами напоминал оружие, которое собирались использовать по назначению и ничего более. Оружие мощное, с невероятным уровнем силы и просто ошеломляющим ки, которое давило не переставая, но на этом все заканчивалось. В нем чувствовалась демоническая сила, лидер сильнейшей организации в мире это улавливал своей кожей и видел собственным незакрытым глазом, но самого демона словно не было.

Дальний бой никому из них не был с руки. Несмотря на наличие дальнобойных техник той или иной степени эффективности, оба противника сорвались с места практически с равной скоростью и столкнулись друг с другом. Заряженный клинок мастера меча остановился, столкнувшись с окутанным черным наручами тени. Ударная волна, порожденная взрывом двух сильных ударов могла бы запросто снести слона, но бойцы словно даже и не заметили этого. И тут же продолжили наносить неимоверные удары, непрерывно наращивая темп. С каждым ударом сила лишь росла, равно как и скорость. И с каждым ударом все больше и больше пространства вокруг них становилось совершенно непреодолимым, сотрясаемые невероятными волнами энергии. Они сносили уцелевшие деревья, гнали волны еще не испарившейся воды и грязи, сотрясали не до конца пропитанного дымом и паром воздух. Земля под ногами бойцов вибрировала.

Две фигуры с момента начала битвы практически не сдвинулись с места. Вся схватка проходила на одном месте, внутри небольшого круга, где враги обменивались ударами на запредельных скоростях. Клинок и руки в наручах были словно невидимы. Лишь на места столкновения этих двух сил на короткие мгновения появлялись вспышки энергии, которые сотрясали воздух и землю. Сами фигуры напоминали две скалы, объятые собственными аурами, о которые разбивались ударные волны, враждебная чакра и прочее, что призвано было нанести вред противнику.

Это столкновение, длившееся чуть больше минуты, закончилось тактической ничьей. В какой-то момент, так и не сумев пробить защиту друг друга, противники отпрыгнули в стороны и тут же собрав силы, нанесли удар с расстояния. Залп светящейся силы из кромки лезвия меча дайме, что полетел со скоростью молнии, столкнулся с огромным черным драконом, что вырвался из тела тени, что свела обе руки вместе. Раздался мощный взрыв, который мгновенно скрыл все вокруг от глаз, подняв черный туман из дыма, чакры, грязи и пара. И буквально сразу же прогремел еще один.

Противники, даже потеряв друг друга из виду, отброшенные назад силой столкновения двух техник, на ходу ударили еще раз, а затем еще и еще. Тьма поглотила все вокруг, лишив обоих возможности что-либо видеть в этом тумане или же чувствовать в сплошном облаке смешавшейся разнородной чакры. И начался второй раунд схватки. Схватка в потемках. Когда никто не видит движения врага, почти не слышит его шагов в творящемся хаосе, и едва-едва ощущая его силу.

Недавнее сравнение с оружием, настроенным лишь на уничтожение противника, показалось дайме еще более уместным. Сейчас, когда он вытирал свою и чужую кровь с лица, пытаясь унять дрожь в руках. Дрожь не от страха или волнения. Его кости казалось, вибрировали после страшнейшего по силе удара, который ему удалось блокировать в последний момент, вложив всю доступную чакру в меч. Аура испускаемой чакры защитила от всего остального.

Он поднялся на ноги и стряхнул грязь с доспехов. Бросил взгляд единственного глаза на внушительный кратер, что начинался буквально в десяти шагах от того места где ему удалось остановить свое движение. Не остановись он, мог бы прорыть борозду куда длиннее и глубже.

Враг впечатлил его. Честно говоря, он такого не ожидал. Зажать его между двумя драконами, которых он увидел в последний момент, а затем со всей доступной скоростью, что давали открытые врата и силой, которая у него была, ударить по нему подобно тарану. Он заметил его слишком поздно, чтобы уклониться, слишком поздно, чтобы остановить, но достаточно вовремя, чтобы успеть сотворить подобие защиты. Не будь ее, то ситуация стала бы просто паршивой и без использования отцовского Наследия вряд ли можно было бы продолжать. Хотя частично его все же пришлось использовать. Черный туман, внутри которого они сражались, от столкновения двух сил каким-то образом не то взорвался, не то вскипел. Дайме не успел этого понять в той вспышке и искрах, а также внутри собственной ауры, что за мгновение до отказа наполнилась чакрой и стала покровом.

Повелитель Кусанаги не знал, представлял ли его враг результаты собственных действий. Возможно, что и нет, но даже простая лобовая атака в подобном исполнении могла быть смертельной. Даже достигни он своей цели и пробей защиту противника, нанеся фатальную рану, собственная гибель была более чем вероятной. Опытный воин сомневался, что его врагу было безразлично, умрет он или нет. Но эта атака была проведена так, словно так оно и было. Враг не боялся смерти. Он вообще сделал все так, будто ему все равно на такую мелочь, как возможная собственная гибель.... А жив ли он вообще? Или удар и впрямь стал смертельным.

Сложно было понять природу противника. Оружие он или нет, была ли в нем суть демона или не совсем, но фатальным для него столкновение явно не стало. Он также как и дайме стоял у края кратера, с той лишь разницей, что с другой стороны и смотрел на него все теми же желтыми глазами. По-прежнему вокруг него вился черный туман, скрывая большую часть его тела, правда, сейчас его было заметно меньше.

Желтые глаза вспыхнули ярче. Черный туман взбурлил, становясь больше и одновременно плотнее, опять приобретая форму покрова. Отголоски силы, что оставались рядом с кратером, потянулись к нему, усиливая покров. Энергия внутри покрова начала очень быстро циркулировать, создавая весьма шустрые течения непосредственно на поверхности покрова. Руки вновь сотворили головы драконов, хотя пока они остались на месте.

По мере того, как враг концентрировал собственную силу, дайме тоже не стоял на месте. Удобнее схватив меч, который тут же покрыла чакра, он усилил собственную ауру вокруг тела, сделав ее более плотной и яркой. Очередной раунд схватки вряд ли станет менее напряженным. А ведь противник уже успел показать довольно серьезный настрой.

На этот раз схватка вышла несколько своеобразной. С самого начала. Тень совершила невероятный по своей силе прыжок, мгновенно оказавшись на высоте более чем двадцати метрах. Толчок был мощным, скорость более чем приличной, а вот атака двух драконов — более чем предсказуемой. Мечник не мог понять намерения противника, но не стал поддаваться своему удивлению, предпочтя произвести серию мощных залпов. Взмахнул он пять раз. Острые лезвия чакры устремись ввысь. Первое лезвие исчезло вместе с драконами, которые вновь рассеялись черным дымом, другие четыре без особых сложностей преодолели это новообразованное облако и исчезли за ней. Через пару мгновений раздался грохот как от взрыва, и черная тень опустилась на землю, полностью скрыв собой небо.

Догадаться, что случилось, сложности не составило. Враг вновь воспользовался большой версией своих драконов и разменяв ее на залпы чакры, породил тьму, которой намеревался воспользоваться в очередной раз. Но дайме не собирался вновь попадаться на эту уловку дважды. И сделал свой ход. Его аура вспыхнула, мгновенно заполнившись огромной силой, и мгновенно расширилась, отбрасывая тьму в сторону.

Отгоняемая тьма с левого бока воина расступилась, и в продолжающуюся расширяться ауру ворвалась несущаяся на запредельных скоростях тень, что тут же замахнулась правой рукой. Лидер Кусанаги заметил атаку тут же, и начал разворачиваться, но скорость атакующего была огромной и полностью развернуться он не успевал. Его аура пусть и несколько затормозила движение тени, но не серьезно.

Не успевая выставить полноценный блок, воин выпустил чакру из своего клинка навстречу врагу из крайне неудобного положения. Две силы столкнулись, и очередной страшный взрыв отбросил двух бойцов в разные стороны. Но это оказалось лишь началом довольно сложной комбинации. Тень, улетая назад, сносимый ударной волной, замахнулся уже левой, выпуская дракона, который, преодолев волну, устремился в сторону цели.

Поднявшаяся пыль и дым сыграли на руку дракону. Он настиг противника, когда тот уже остановил свое движение, окутавшись в облако своей чакры, которая формировала потерянную ауру заново. И столкновение мало чем порадовала дайме, который был вынужден принять технику почти лишь на броню, пусть и укрепленную аурой силы.

Призрачная тварь оказалась той еще прелестью! Урон наносился не за счет силы удара. Едкая как оказалось, в не рассеянном виде, крайне агрессивная энергетическая субстанция с вложенной в нее изрядной долей жажды, буквально съедала выставленную на защиту чакру, создавая брешь, а потом вгрызалась в броню, стараясь просочиться вовнутрь и добраться до плоти. Будь на его месте кто-то другой, обладающий меньшими объемами внутренней энергии, то техника добилась бы своего. Но дайме удалось выдержать, яростно усилив собственную ауру и под конец, рассеяв тварь ударом, превратил в относительно безопасный черный туман.

Всего мгновения потребовались ему избавиться от тумана и оказаться в относительно свободном пространстве, как враг вновь оказался впереди. Он несся на него со все той же неимоверной скоростью, окруженный тьмой. Мигом позже он резко остановился, но тьма, окружавшая его, обернувшись головой гигантского дракона с голубым свечением вокруг, устремилась дальше.

'Козырь...' — мрачно подумал дайме, глядя на ту мощь, что уже практически настигла его и одновременно взывая к своему Наследию.

Из непроницаемого облака на месте взрыва вылетела бронированная фигура, окутанная красным свечением и горящим красным глазом. Устало припавший на колено человек с бледной кожей не успел ничего толком сделать, прежде чем та взмахнула мечом, из кромки лезвия которой сорвались две стремительные водяные змеи. В мгновение ока преодолев расстояние, отделяющее их до человека, они обвили его руки чуть выше наручей и соединились друг с другом за его спиной, утягивая конечности назад. Фигура в броне не останавливаясь с дикой скоростью вонзила свой меч в грудь человека и наконец, остановилась.

Оба тяжело дышали. Обнаженный худощавый человек с бледной кожей и змеиными глазами по-прежнему стоял на коленях, с торчащим мечом из груди и истекал кровью. Из его тела в воздух медленно поднимался пар, черный туман, доселе окутывавший его, впитывался в изрядно побитые наручи. Его противник стоял на ногах, полусогнутый, удерживая таким образом рукоять клинка. Его тело окутывала красная чакра, что скрывала под собой довольно серьезно потрепанную броню.

Впервые с момента начала схватки два врага смогли посмотреть друг другу в глаза. Посмотрели, чтобы взять и застыть на некоторое время в таком положении. Человек-змея с пробитой грудью, откуда торчал клинок и воин в броне с красным звериным глазом. Двое бойцов, до этого обменивавшиеся жесточайшими ударами и достигшие такого вот своеобразного положения.

Дайме прекрасно знал, что нанесенный им удар далеко не смертельный. Сердце он не задел, равно как и другие жизненно важные органы. Его удар был опасен другим. Чакра, что текла сейчас по лезвию меча, парализовала тело, а если пустить красную энергию — силу, данную Наследием, то вполне могла сгодиться в качестве инструмента пыток. Впрочем, он знал, что особой необходимости в этом нет. Враг сильно устал. И не просто устал. Открыв почти все внутренние врата, он выложился на полную, нанеся себе серьезный ущерб. И пока сражаться явно не был способен. Если только не попытается открыть еще и последние, исполнив свою роль до конца.

— Камикадзе, — сказал он, не ожидая какого-либо ответа, но вместе с тем пытаясь уловить реакцию противника. Тот остался совершенно спокоен. Будто бы и не сидел с пробитой грудью. Лишь внимательно осмотрел бурлящую красную чакру, постепенно переведя взгляд на торчащий меч.

— Все-таки я был прав, — снова сказал дайме, прикрыв на мгновение свой глаз, а затем посмотрев в сторону. Его красная чакра при этом стремительно направилась по клинку, и мгновенно проникла в тело противника, позже полностью объяв. Тот поморщился, но на этом собственно все и закончилось. Вторая рука воина выхватила кинжал со своего пояса и одним стремительным движением обезглавила его, заодно вытаскивая меч, — и настоящий противник изучал меня со стороны.

В том направлении, куда он смотрел, среди клубов пыли и дыма возник человеческий силуэт, который прогулочным шагом направился к нему. По мере его приближения лидер Кусанаги отмечал то, насколько он и только что обезглавленный камикадзе были похожи. Один в один. Телосложение, рост, вес, походка, лицо. Даже взгляд. Абсолютное сходство. Абсолютная идентичность. Если только не считать три аспекта. Этот был одет. Глаза не янтарные, а красные. Ну и последнее, самое заметное — сила. Данный индивид превосходил по своей мощи убитую собственную копию раза в два, а то и в три, и это в спокойном состоянии. И если в недавнем противнике лишь чувствовался какой-то отголосок демонической силы, а самого демона не было, то в этом демон однозначно был. Сила, что окружала его, не могла принадлежать человеку.

— Вообще-то я надеялся покончить с тобой, не замарав свои руки. Жаль, не получилось, — хмыкнул тот, наконец, остановившись.

— Почему же ты не открыл восьмые врата? Это повысили бы твои шансы.

— Если бы мог — то сделал бы это. Седьмые врата — это уже огромный рывок по сравнению с тем, что было раньше.... Впрочем, сдается мне, даже сделай я это, вряд ли смог бы тебя уничтожить. Человек, внутри которого сидит один из Девяти и при этом сам обладающий нехилыми силами вряд ли позволил бы себя одолеть этим.... Уж слишком спокоен ты был, стоя рядом с ним так близко, понимая, что восьмые врата могут случиться в любой момент.

— Жаль, что нам не суждено это выяснить. Видимо, придется убивать меня другими способами. Да ведь, Ямато?

— Ямато.... Кажется, все мои догадки относительно своего происхождения оказались правдивы.... Ну что же, как бы там ни было, все будет именно так, как ты и сказал. Попытаюсь прикончить тебя другими способами.

— Думаешь, справишься?

— Не знаю. Но как бы там ни было, попытаться стоит.

— Даже не попробуешь договориться?

— Это ничего не изменит. И я, и вы слишком далеко зашли. Отступать уже некуда.

— Ты прав.... Мы далеко зашли, — воин посмотрел в ту сторону, где до сих пор слышались отголоски кипящего боя и вновь посмотрел на противника, — Таковы уж мы есть. Не умеем останавливаться, пока не достигнем цели. Что я, и как вижу, и ты... Кааге.

Лишь на короткое мгновение после этих слов глаза 'демона во плоти' невольно расширились. А затем снова стали сосредоточенными и жаждущими предстоящего сражения.

По сравнению с тем, что началось сейчас, весь бой до этого мог бы показаться просто детской игрой в песочнице. С одной стороны сражаться собирался оригинал — существо, в котором было куда больше демонического, чем человеческого, хотя облик его до сих пор был близок к последнему. Чудовищная аура вокруг него была...чудовищной! Куда там клону-марионетке-камикадзе, что действовал до этого. И как только он умудрялся скрывать такую силу так, что никто не смог почувствовать ее. Даже с учетом хаоса сражения и вихря силы обеих сторон, не почувствовать нечто такое казалось просто кощунственным.

Воин с другой стороны между тем, также мало походил на самого себя прежнего. Глядя на него сейчас, в это свежее и уверенное в себе и своих силах лицо, казалось, что весь недавний бой был скорее фикцией. Умелой игрой актера высочайшего уровня, при которой все нанесенные ему повреждения являлись скорее идеальным гримом, который он использовал между атаками. И сейчас, за ненадобностью, его безжалостно стирали, дабы подготовить актера для новой, более масштабной игры в несколько другой роли. Те царапины, что на нем были, исчезали прямо на глазах. Про уровень чакры и говорить не стоило. Красная чакра, что окутывала его доселе, на данный момент напоминала бурлящую воду, что создавала покров вокруг его тела, идеально повторяющие каждый изгиб. Вокруг него резко возросло давление силы, а от самой фигуры ощутимо потянуло жаждой. Жаждой битвы, крови и убийства. Стороны были готовы испытать судьбу. И особо долго ждать начала не стали.

Красные глаза врага Кусанаги посмотрели на труп клона, и тут же из наручей вырвалась черная энергия, что мигом образовала дракона, обрушившегося на дайме в красном покрове. Снова едкая, пожирающая все, до чего могла коснуться, техника, попыталась пробить защиту воина. Тот, несмотря на всю неожиданность, выдержал попадание довольно легко, едва сдвинувшись с места, когда ударная мощь дракона буквально разбилась о его усилившийся покров. Казалось, усиленному йокай телу не было дела до атаки, что до недавнего времени уверенно теснила бойца.

Реакция йокай и черной энергии оказалась неожиданным сюрпризом, когда на месте контакта между двумя силами неожиданно раздулось странное подобие пузыря, внутри которого оказалось тело воина. И в которое несколькими мгновениями позже врезалось уже тело противника, который, видимо, попытался атаковать под прикрытием собственного дракона. Пузырь лопнул.

Обоих разбросало в разные стороны с такой силой, что им пришлось приложить немало усилий, дабы подавить инерцию и остановиться. В результате между ними оказалось довольно внушительное расстояние в более чем две с половиной сотни метров. Никто из них особо не пострадал, отделавшись лишь мелкими царапинами, которые тут же затянулись. Чего нельзя было сказать об окружающей местности. Уже и без того немало пережившее теперь уже поле (от воды и грязи тут осталось довольно мало), обзавелось вторым кратером.

Инициативу взял на себя дайме, что под сосредоточенным взглядом готового ко всему противника поднял свой меч над головой, который тут же с силой опустил. С кромки лезвия сорвался дугообразный сгусток концентрированной красной чакры, что подобно молнии сверкнув в воздухе, мгновенно преодолел расстояние до цели. Которая лениво шагнула в сторону, дабы пропустить заряд мимо.

Было видно, что враг готов к подвоху. Готов в любой момент отражать сгусток, если он решит прилететь сзади, изменив траекторию движения, но тот оказался куда более чем непредсказуемым, чем можно было предположить. Едва он оказался позади своей цели, как внезапно остановился, будто не знал о таком понятии, как инерция и тут же закрутился с бешеной скоростью, превращаясь в красный вихрь, втягивающий в себя все, что находилось вокруг.

Враг сделал мощный прыжок в сторону, постаравшись выйти из зоны притяжения странной и одновременно опасной техники, но явно не рассчитал как вложенную в нее силу, так и скорость ее распространения. Вихрь был подобен черной дыре, что тянула на себя все и стремительно расширялась.

Мгновением позже аналогичный вихрь начал закручиваться чуть в сторонке, создавая вторую точку притяжения, а затем появился и третий. Человек-демон оказался в неприятном положении, когда его обездвижили три урагана, пытающихся разорвать его тело. И если пока это им не удавалось, то одежда страдала серьезно. Ее рвало в клочья.

Стремительное повышение концентрации силы бойца-змеи, быстро дало понять дайме, что насладиться зрелищем разорванного в клочья противника ему вряд ли удастся. Еще чуть-чуть, и тот просто пересилит техники своей чистой мощью. Хотя, он и не надеялся на исход, при котором все обойдется только первой фазой. И мгновением позже в сторону трех ураганов полетел четвертый сгусток, знаменуя начало следующей фазы. Чакра, втрое превышающая по объему заряды вихрей и раза в четыре по своей плотности, преодолела расстояние до цели и вспыхнула огнем. Стихия огня смешалась со стихией ветра, мгновенно превратив все в один невообразимый шторм пламени, пожирающий весь воздух в округе и расширяющийся во все стороны.

Когда бушующая огненная стихия, наконец, соизволила утихнуть, окончательно истратив всю вложенную в нее силу, взору воина открылась картина последствий удара. Вместе с торчащим прямо на месте эпицентра шторма полностью черным холмом, отдаленно напоминающим купол какого-то здания. Который буквально тут же получил заряд красной чакры, что разнес его вдребезги. И открыл вид на тоннель.

Дайме не долго думая сделал мощный прыжок ввысь, тут же оказавшись на большой высоте над кратером, одновременно посылая очередной сгусток чакры в подземный лаз. Через пару мгновений, когда воин уже начал спуск вниз, израсходовав импульс прыжка, земля ощутимо вздрогнула, и из тоннеля вырвался столб пламени. И буквально тут же из стен кратера вырвалась фигура противника с частично рваной, частично сгоревшей одеждой, покрытый ожогами, который не долго думая, взмахнул рукой в направлении уже приземлявшегося воина. Поток чистой чакры сбил его с ног практически в момент приземления, нарушив равновесие.

Даже без покрова для такого воина как дайме такое падение было безвредным. А уж с покровом и говорить не стоит. Через доли секунды он отскочил в сторону, оказавшись на ногах в метрах десяти от места падения, куда обрушился поток силы змея. Земля, что приняла на себя удар, тут же пошла трещинами и собралась в двухметровую сферу, которую материализовавшийся за ней противник запустил в него. Сферу разнесло в щебень сгустком чакры большой плотности, но змея за ней уже не было.

Дайме вновь совершил внушительный прыжок, на этот раз перепрыгивая в ту сторону кратера, где недавно бушевал огонь, и на ходу посылая два больших сгустка йокай на то место, где он сам стоял. Первый сгусток при касании земли, обернулась огромной массой воды, а второй страшным зарядом молнии.

Раздавшееся пугающее шипение и жажда крови, переходящая на запредельный уровень так и кричали, что враг попался. Приземлившись на краю кратера, воин выставил перед собой руки. Его покров внезапно уплотнился, став практически непроницаемым. Позади резко появились четыре хвоста. Из покрова вырвались многочисленные темно-красные и менее многочисленные голубые сферы, которые тут же притянулись друг к другу и сформировали один шар черного цвета. Резкое сжатие чакры, приведшее к безумной концентрации энергии практически в одной точке, и этот невероятно опасный в своей силе снаряд был ловко подхвачен клинком. Воин ловки взмахом своего меча запустил его вперед. Хвосты тут же обволокли его тело, а меч молниеносно вошел в землю под ногами. На месте касания клинка с землей тут же выросла гранитная баррикада клиновидной формы.

Тем временем сверх концентрированный снаряд достиг противоположного края кратера, где вошел в почву. Грянул взрыв....

Что мне было известно о моем противнике? Достаточно много с одной стороны, если говорить в общих чертах, и практически ничего, если углубиться в детали. Я познакомился с ним еще давно, в тот самый день, когда отряд железнобоких ворвался в мой тихий размеренный мир и не оставил камня на камне на нем. Тогда они были разрушителями. Беспощадными, явившимися из тьмы и забравшими все, что было когда либо мне дорого туда же. Затем, я начал узнавать их поближе. Побег из тихого городка, где успела сложиться нормальная жизнь с человеком, который заботился обо мне подобно родному дедушке, лишь из-за того, что они шли за мной. Страх в глазах Горо был настоящим. Он боялся их, понимал, что ничего против них он и его окружение сделать не могут. И постарался спасти меня от участи близкого с ними знакомства.

Мой первый бой в Стране Молний с одним из них, закованных в броню солдат и его убийство дали понять — они не герои страшных историй, время от времени появляющиеся в реальности. А все, что происходило в дальнейшем, лишь укрепляли это понимание и создавали другое — если ты достаточно силен и умен, то их можно побеждать. И я делал это. Сначала группа разведчиков, из которых мне удалось получить немало сведений о своих врагах. Затем большой отряд. Позже — элитная команда поисковиков. И под конец — еще один, еще более крупный отряд. Все эти схватки и победы, в которых я почти всегда оказывался человеком, кто действует из тени, давали мне опыт. Бесценный опыт, который нельзя было получить как-то иначе. И каждая победа давала мне знания. Неважно, каким образом. Либо в процессе подготовки к битве, когда я искал новые пути оказаться победителем, либо после нее, в результате подсчета трофеев.

Я знал о вражеских солдатах. На что способны железнобокие. На что способны тени. Представлял, на что должны быть способны они вместе, когда сражаются в связке, под общим руководством. Мои воспоминания, оставшиеся с прошлой жизни, давали мне сведения о том, насколько еще могут быть сильны элитные бойцы. Помножив их на полученный опыт этой жизни, мог предположить, что мощь тех, кто придет за мной, будет более чем впечатляющей.

Но с другой стороны, у меня не было никакой информации относительно лидера. Воспоминания говорили мне, что так называемые скрытые селения — военные организации, основа вооруженных сил каждой из стран в будущем, состоящие из десятков тысяч в той или иной мере подготовленных аналогов теней — шиноби возглавлялись каге. Которые, к слову, считались сильнейшими бойцами этих самых селений. Да, не всегда можно было сказать, что так оно и есть на самом деле. Но правда заключалась в том, что в организациях, где во главу угла ставилась личная сила, человек, не обладающий таковой в достаточном объеме, претендовать на такую роль не мог. Любой каге был если не сильнейшим, то, как правило, одним из сильнейших. Тем, кто мог в случае чего указать нерадивым соратникам на их место и вести нужную политику. В то же время, так называемые дайме — правители стран являлись обычными людьми. Кто-то умный, кто-то не очень. Кто-то достойный, кто-то не очень. Кто-то мог считать хорошим правителем, а кто-то хуже. В этом особой разницы между современными правителями и теми, кого я помню, не было. Единственным исключением был лидер Страны Железа.

Какая связь между скрытыми селениями и моими врагами? Так уж получилось, что самая прямая. Кусанаги была организацией военного толка. Состоящая из огромного количества теней и самураев, ведущая масштабные завоевательные войны и постепенно расширяющая собственную мощь. Лидером такой организации не мог быть простой человек. Даже после того, как эта должность стала совмещаться с титулом дайме — это говорило о том, что у власти находилась династия.

Лидером должен был быть действительно сильный человек. По аналогии с каге. Чтобы он и власть свою держал в зубах, и никто не мог на нее покуситься, и в случае чего мог разобраться с теми или иными кризисными ситуациями. А таковых, судя по размаху дел организации (проект возрождения Ямато-но-Орочи был их затеей) хватало.

При чем тут вообще лидер? Да вот в чем. Они знали обо мне. О том, во что я должен был превратиться. И вполне вероятно, они опасались того, что я уже на этом пути. Уничтожение такого количества их солдат уже серьезный аргумент. А что делают, когда оружие уровня биджу (настроенное враждебно, между прочим) оказывается полностью готовым к действию и находиться не под контролем? Правильно, с этим должны разобраться. А кто занимается такими делами? Правильно, сильнейшие. Бойцы уровня каге. И мне предстояло сражаться с врагом как минимум такого уровня. Или несколькими бойцами. Не считая отряд поддержки. И просто так выйти против них и пытаться задавить грубой силой было невозможно. Потому что, даже несмотря на пробуждение большинства моих очагов и тем более стабилизации моего состояния после поглощения клона внутри Тору, полноценным демоном я не стал.

Ямато-но-Орочи еще не был пробужден в полной мере. Да, сил у меня было хоть отбавляй. По сравнению с самим собой, прежним, уровень был просто запредельный. Но все же это было пока не то. Мое тело оставалось человеческим. Оно было сильным. Ужасающе сильным. Но тот факт, что мне до сих пор не требовалась форма восьмиглавой и восьмихвостой змеи, говорил сам за себя. Человеческое тело все еще было способно умещать в себе всю мою силу. Что означало, что хотя бы до уровня биджу я не дорос.

Нет, я продолжал расти. Я чувствовал, как сила прибавлялась, как очаг вырабатывал немало энергии, постепенно разгораясь все больше и больше. Но времени, чтобы пробудить силу в полной мере было недостаточно. А без этой силы и нечего думать одолеть врага, кто шел сюда и намеревался обуздать демона. Полноценного демона.

Был нужен план борьбы. Борьбы с тем, кто возможно, куда сильнее, чем я. Борьбы таким образом, чтобы сразу же не прочувствовать на своей шкуре всю мощь оппонента и его возможности. Иными словами, не подставляться самому, при этом нанести ему максимальный урон. Заодно, по ходу боя изучить его возможности и составить план боя лучше, если первый не сработает.

И я, не долго думая, взял на вооружение уже хорошо себя зарекомендовавший прием войны из тени. Тот самый, который я использовал при уничтожении вражеских отрядов. Война чужими руками. Превращение местности в одну большую ловушку.

Природная энергия, собранная моими воинами. Все змеи, которых я был способен призвать и все придуманные мной стратегии их использования. Самураи, что сейчас служили мне. Неплохой арсенал, если посудить. Особенно, если добавить в него и часть демонической силы. Которую, как мне кажется, я знаю, как использовать.

— Хоши!

— Да, Ямагами Широ.

— Помнишь разговор со старейшиной?

— Про другого тебя? А как же.

— Будь добр, доставь его обратно. Мне он понадобился....

Ни он, ни я щадить друг друга не собирались. Можно спросить, с чего бы и попасть в точку. Действительно, с чего? Мы ведь враги. Он и его люди преследовали меня по всему свету, особо не интересуясь с моим мнением относительно этого. А я, не оставаясь безответным, уничтожал его прислужников всеми доступными способами. Он уничтожил мой дом, я устроил потом переполох поблизости от его твердыни. Его люди проникали на территорию, которую я считал своей, и в ответ мои агенты вели активную деятельность на границе его земель. Я был оружием, созданным им и его организацией с целью служить, но сейчас полностью следовал своей воле и рассматривал всех, кто носил герб Страны Железа и с оружием приближался к берегам нашего острова врагами. И чтобы они не прибывали еще, активно пытался сделать все возможное, чтобы устроить проблемы им. Направить вооруженных людей к их границам.

С другой же стороны.... Не знаю, встречался ли сумевший спастись после нашей встречи член отряда Утадзи с ним или же нет, но вот интересно, заметил ли он после этого некие... черты в лице своего лидера. Вот я заметил. Не сразу, правда. Отвлекаясь на управление всей той массой природной энергии, которую использовал с момента входа вражеского отряда в болота и всеми доступными змеями, особо приглядываться времени не было. Внимание больше заострялось на более важных вещах вроде их чакры, направления его движения вместе с бойцами, скорость и мощность их техник. Но потом, когда мы встретились лицом к лицу....

Элита Кусанаги, что была направлена в болота, впечатляла. Я чувствовал их силу, пока они следовали по нашей территории, отслеживал их передвижения глазами тысяч змей, разбросанных в округе. А потом атаковал их, используя все свои задумки. Да, будь на их месте кто-то другой, вряд ли они смогли бы пережить ловушку с деревьями. Когда я и, что уж тут скрывать, мои соратники, через поле природной энергии заставляли двигаться ветки и корни деревьев, превращая их в опасное оружие. Но эти отделались значительно легче, чем можно было прогнозировать. Про их огненные атаки и вовсе можно лишь помолчать. Страшная сила.

Впрочем, через некоторое время все же удалось их загнать в довольно серьезную ситуацию. Мои бойцы-самураи и змеи создали довольно недурную ловушку, для прорыва из которой успевшим потратить немало своих сил воинам требовалось немало попотеть. В то время как их главную силу удалось от них отвлечь, введя в бой мою козырную карту — собственную копию, полученную после битвы с треххвостым в попытке получить его силу. До этого момента она хранилась в Рьючидо, где за ней присматривал один из старейших змей и подпитывал своей силой, чтобы она не только не отошла в мир иной, но и прибавила в силе. Заполучив ее, я также влил в этого клона немало своей силы, надел свои наручи со всей имеющейся в ней энергией, а потом, захватив контроль над ним, бросил в бой.

Честно говоря, изначально я не мог отделаться от такого ощущения, что план провален и никаких сведений о моем противнике получить не смогу. В общем-то стандартные для любого железнобокого приемы с мечом, пусть и со значительно большей чакрой — это было все, что демонстрировал враг. Я через клона активно наращивал темп, стараясь заставить его раскрыться, но тот виртуозно обходился показанным минимумом. Драконы поменьше, драконы побольше, в конце концов, лобовая атака с открытыми четвертыми вратами — все впустую. Меч в качестве главного средства нападения. Меч, в качестве главного средства защиты. Мастер клинка, чтоб его!

Впрочем, когда клон открыл седьмые врата и атаковал, используя всю доступную ему силу, тот все же показал кое-что другое. И это что-то другое оказалось весьма неприятным открытием. Чакра биджу, которую он использовал в качестве щита от моего 'полуденного дракона', просто обернув им себя, была яркой демонстрацией того, что в бою с ним тактика измора не сработает в принципе. Потому что крайне сложно довести до истощения полноценного джинчюрики, который с легкостью может черпать силу своего зверя.

Враг между тем, просчитал то, что сражающийся с ним клон — это не я, и особо не напрягаясь, после этого убил его. И уже сосредоточился на мне. Ведь я уже выходил ему навстречу, понимая, что время плана А закончилось и придется переходить к плану Б — личной схватке.

Мы обменялись любезностями. И пока это происходило, я внимательно смотрел на него, пытаясь избавиться от чувства дежавю. Да уж, мне определенно уже приходилось видеть подобную сцену. Не сам разговор на выжженном и перепаханном поле битвы между нами. Его лицо. Кажется, когда-то я видел очень похожее в зеркале. Без змеиных глаз, чешуи, кругов под глазами и почти без смертельной бледноты. Чуть более юное, чем то, что я наблюдал перед собой в данный момент. А последние слова перед началом битвы.... После них предположения переросли в уверенность. Хмм... Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации.

Думать дальше об этом показалось мне не лучшей идеей, когда начался обмен ударами. И еще более глупым оно могло показаться тогда, когда мой враг начал демонстрировать то, что он чертов гений! Настоящий монстр! Человек, который использовал высокоуровневые стихийный техники без печатей, как это делали тени, без каких-то пасов руками, как творили свои техники призраки, а просто взмахами меча! Чтобы спастись от его атак приходилось изощряться, заставлять землю слушаться своей воле, манипулируя природной энергией, и превращать ее в защитный купол, прорывать тоннели до противника, ставить щиты. И это ни разу не сработало в должной мере. Он достал меня ветром. Загнал под землю огнем, от которого, как я думал, сумел спастись, но потом он тем же огнем выкурил меня оттуда. А про его удар водной стихией, совмещенной с молниями и говорить не стоило. Меня он достал. Боль, что обрушилась на меня оказалась страшной, и я выдал свое местоположение вырвавшимся шипением и ки. И пока пытался справиться с собой и своими ранами, заодно сместиться в другое место, дабы избежать других атак, буквально нутром почуял изменившуюся окружающую среду. Враг сосредотачивал прорву чакры в одной точке. И это могла быть только одна техника. Бомба!

Я бросился вглубь. Постарался оказаться под как можно большим слоем земли, чтобы защититься от атаки, заодно сосредотачивая всю доступную мне силу. Почему в тот момент мне не пришла в голову мысль, наоборот, бежать на поверхность и уже там спасаться — не знаю. Сказалась неопытность войны в таком стиле. И это без сомнений была моя ошибка.

Грянул взрыв и, несмотря на все мои усилия, он достал меня. Боль, хлынувшая в мой разум, порвала все едва созданные заслоны контроля над своей сущностью и чувство равновесия. И ярость вырвалась наружу, затапливая все вокруг, разбивая мое восприятие мира.

Кратер от последнего взрыва был огромным. Это словно была какая-то особенность данного сражения — чем дольше оно длилось, тем больше и больше становились воронки от взрывов. Впрочем, учитывая, кто здесь сражался, и какие средства использовал — ничего удивительного тут не было.

Дайме, впрочем, размеры кратера, порожденные его собственной атакой не особо волновали. Бомбу он применял далеко не впервые, хотя стоит сказать, что раньше ему не приходилось использовать ее непосредственно в бою. С основной массой врагов он легко справлялся и без взывания к Наследию, а если говорить про тех редких бойцов, кто был значительно опаснее.... С ними тоже особых проблем не возникало. Ни тогда, когда он был юн и не обладал нужным опытом, ни позже, когда всего этого хватало с избытком.

Тем, что приковало к себе его внимание, было нечто другое. То, что он еще никогда в жизни не видел, хотя, по правде говоря, ожидал. Ведь именно ради этого и явился сюда.

Из противоположного края кратера из спекшегося грунта стремительно вырывалась... масса плоти. Иначе назвать это зрелище как-то язык не поворачивался. Никакой формы, никакого казалось бы содержания. Просто огромные аморфные массы живой материи, что заполняли кратер, подобно какой-то вязкой слизи. Хотя дайме прекрасно понимал, что это никакая не слизь. Просто бесформенная масса живого мяса, обернутая тонкой оболочкой без каких-либо признаков скелета.

У этого 'нечто' не было даже намека на мобильность, какого-либо внешнего проявления возможности продолжать сражение и чего-то в этом роде. Хотя недооценивать его не стоило. Та сила, что текла у него внутри, значительно превосходила ту, что демонстрировал его противник до того, как попал под удар бомбы хвостатого.

И дайме не стал стоять и ждать, дожидаясь, пока эта аморфная масса накопит еще больше сил и совершит эволюционный скачок, достигнув того уровня, до которого он должен был дойти согласно имеющимся данным. Снова сосредоточил свою чакру в одной точке и сформировал бомбу, намереваясь нанести удар в упор.

'Нечто' словно почуяло угрозу. В тот миг, когда бомба уже была готова сорваться, масса живой материи пошла волнами и из нее выстрелили длинные щупальца, которые в мгновение ока достигли шара. Грянул взрыв.

Дайме, попавший под удар собственной техники, был отброшен на огромное расстояние. Если бы не покров, который едва не сдуло силой взрыва, то вполне возможно он уже был бы мертв. Он поднялся на ноги и вылез из мини кратера, которую создал собственным телом при контакте с поверхностью и с сожалением посмотрел на свой меч. Любимое оружие, созданное из самой лучшей стали при активной закалке чакрой пошло трещинами. Ну да, бомба-то взорвалась чуть ли не лезвии клинка. Каким бы прочным не был металл, он не выдержал мощь его техники.

В этот момент он обратил внимание на место взрыва. И не без мрачного огонька в глазу отметил возвышающиеся восемь щупалец, которые медленно видоизменялись, приобретали форму змеиных голов. И при этом становились все толще и толще. Фон же чакры просто шокировал. Казалось, не было никакого взрыва, на отражение которого потребовались бы гигантские запасы энергии.

— Так вот ты какой, Ямато-но-Орочи!

Совпадение это или нет, но стоило ему произнести эти слова одна из голов вспыхнула красными глазами и с громким, пробирающим до костей шипением раскрыла свою пасть с длинными острыми зубами и выпустила зеленый газ. Тот мгновенно собрался в некое подобие шара, который прошили взявшиеся непонятно откуда красные прожилки, а под конец сфера изменилась, приобретая форму бьющегося сердца. Еще какое-то мгновение и оно полетело в сторону воина. Тот хмыкнул. Треснувший меч окружила такая же плотная чакра, что и его покров, скрепив нарушенную структуру клинка воедино. Привычный взмах оружием и навстречу сердцу полетел сгусток красной чакры. Две техники столкнулись.

Красный сгусток чакры прошел насквозь сердца, которое тут же вернуло свою форму к прежнему состоянию и настигло-таки своей цели. На месте контакта с покровом, оно резко поглотило всю чакру и вновь превратилось в сферу, из которой вырвалась черная змея из чакры, тут же опутавшая все тело дайме. Эта странная техника принялась с упоением пожирать энергию воина, и попытки ее стряхнуть не давали никаких результатов.

Поглощение чакры шло просто бешеными темпами. И дайме, понимая опасность ситуации, дабы освободиться, на мгновение сбросил покров, предельно его растягивая и освобождая пространство для маневра. В получившуюся брешь он и выскользнул, прежде чем кольца черной змеи не захватят его. И стоит сказать, это было вовремя. Змея взорвалась черным газом, от которого даже окружающая земля начала плавиться.

Между тем монстр в кратере все больше и больше принимал форму восьмиглавой змеи, покрытой белой чешуей и горящими красными глазами. И пара из его голов неотрывно смотрели на него, пока формировали один большой шар. Черный, с красными, зелеными и синими прожилками и вырывающимися из нее фиолетовыми языками пламени.

'Бомба?' — подумал дайме, прислушиваясь к своим ощущениям, — 'Нет, что-то другое. Такое ощущение, что он материализовал свою жажду убийства и превратил ее в технику'.

Он действовал быстро. Мгновение, и вокруг его тела уже был покров. Шесть хвостов мигом оказались перед ним, приобретая форму когтистых лап. Каждая формировала бомбу. В это же время костяная лапа сформировавшегося внешнего скелета взяла в руки его меч, пока сам он начал складывать длинную серию печатей.

И змей, и лидер Кусанаги готовили свои техники на совесть, вкладывая немало своих сил, и в то же время невероятно быстро. И закончили практически одновременно.

Ямато-но-Орочи выпустил свой шар, который полетел вперед, постоянно меняя как траекторию движения, так и свою форму, всем своим видом показывая жуткую нестабильность своей структуры. Навстречу ей полетело шесть бомб. Каждая была куда меньше, чем техника змея, но суммарная мощность всех вполне возможно превосходили атаку противника.

Дайме, как только выпустил свои бомбы, мгновенно начал уходить из зоны поражения, прикалывая свою нехилую скорость, в то время как змей не сдвинулся с места. И ожидаемо попал под раздачу.

Первые две бомбы, выпущенные раньше других, резко изменили свою структуру при подлете. Один из них внезапно трансформировался в колоссальные объемы воды, мгновенно затопившие кратер, в вторая стала молнией. Далее прилетела следующая, которая тут же обернулась чудовищной массой грязи, что сковала движения цели и подготовила ее к следующей атаке, что обернулась огненным штормом — соединения огня и ветра ужасающей силы. И последний шар — бомба без изменений, стала заключением.

Вся реакция змея, его боль и ярость, оказались скрыты под завесой бушующей мощи стихий, какофонии грохота, рева смешивающейся и распадающейся чакры.

Впрочем, дайме тоже не смог уйти от удара Ямато. Шар был словно наделен разумом. Он взорвался лишь в тот момент, когда оказался достаточно близко от своей цели, чтобы гарантированно поразить ее. И взрыв получился очень даже впечатляющим. Когда он, спустя пару мгновений вылетел из черного тумана, что снова появился после техники противника, его покров стекал с него подобно расплавленному свинцу, вместе с кровью, открывая вид на ужасающие участи сгоревшей кожи и обнаженных мышц.

Он тяжело дышал, пытаясь нормализовать свое состояние и справиться с болью и с тем, с какой скоростью улетучивалась его чакра. Руки его дрожали, сам он чувствовал страшную усталость и апатию. Словно из него выкачали всю решимость и волю к победе. Где-то в подсознании даже шевельнулся страх. Страх перед смертью, от которой он чудом спасся.

Впрочем, он быстро справился с собой. Какими усилиями — вопрос другой. Но придя в себя, он сложил печати, и его тело засветилось зеленым светом. Хотя это и не принесло особого эффекта. Раны пусть и начали затягиваться, но делали это чрезвычайно медленно, что не могли нервировать раненого воина. Да и чакры лечение отнимало просто изрядное количество.

Краем глаза он успел заметить какую-то тень, мелькнувшую позади себя, прежде чем длинный острый клинок едва не снес ему голову. Спасся он чудом, в последний момент сместившись с зоны удара. Правда тут же словил сокрушительный удар по ребрам чем-то тяжелым и каменным, отлетев от него на приличное расстояние.

На том месте, где он только что сидел и восстанавливался стояла закованная в каменную броню фигура с до боли знакомым стандартным мечом железнобоких, по которой гуляла фиолетовая чакра.

— Союзник? — прошипел дайме, потирая ушибленный бок. Как он умудрился не сломать все ребра разом — отдельный разговор.

— Союзник? Нет. Соперник. Вот оно, верное слово, — хмыкнула фигура в броне мужским голосом.

— Чей?

— И его, и твой. Вы оба мне мешаете. И оба слишком сильны, чтобы сражаться с вами. Но сейчас, когда он ослабил тебя, а ты его.... Спасибо, кстати за это.... В общем, не суди меня строго. В конце концов, это моя земля.

Воин мрачно сплюнул....

— А ты и в самом деле силен, — уважительно произнес 'каменный' самурай, глядя на своего оппонента, который с трудом стоял на ногах и тяжело дышал. С момента вмешательства в бой второго противника, о котором он знал до прискорбия мало, в его теле прибавилось ран, а количество чакры, что он потратил на уклонение от атак, было довольно большим.

Враг вмешался в бой в самый неудобный для дайме момент. В то время, когда он пытался отойти от столкновения со смертью (атаку демонического змея он теперь прочно ассоциировал со выражением 'дыхание шинигами', причем имея в виду его буквальное значение). Он был наиболее уязвим, ранен, временно утратил контроль над силой Наследия, из-за чего скорость восстановления упала в разы. Безусловно, легкой добычей все равно не стал. Огромный опыт, отточенные навыки, инстинкты, чувства и железная воля позволили ему уйти от большинства ударов противника. Но вместе с тем он понимал всю сложность своего положения.

Новый враг не обладал чудовищной мощью, которую до сих пор изливал в окружающее пространство Ямато-но-Орочи. Он не выпускал такие убойные техники, как свое 'дыхание шинигами', тратил лишь необходимый минимум своих сил в попытке достать дайме, но вместе с тем был быстрым, чрезвычайно ловким и смертельно опасным в своих резких, и одновременно точных выпадах. И этого, как оказалось, было достаточно.

Ослабленный обменом ударами со змеем воин не мог ничего толком противопоставить своему новому оппоненту. Он пытался сосредоточить больше чакры, дабы вернуть контроль над Наследием, подстегнуть свою регенерацию и уже затем дать достойный отпор, воспользовавшись своим обширнейшим арсеналом. Но в условиях, когда враг не давал ни мгновения для этого, беспрестанно атакуя, это было просто невозможно. И что самое интересное, этот самурай не увлекался. Действовал в строго очерченных рамках, продолжая загонять дайме, но ни разу не оказался в ситуации, когда тот смог бы воспользоваться моментом и контратаковать. Иными словами, здесь активно применялась тактика измора. Не ослабляя натиска и не сильно напрягаясь при этом, таинственный противник дожидался того момента, когда лидер Кусанаги истечет кровью и заработает истощение, растратив свою чакру не на попытки восстановить свою боевую форму, а на уклонение от его атак.

Свою реплику каменный самурай выдал, в какой-то момент прекратив свой натиск и на мгновение покосившись в ту сторону, где недавно Ямато-но-Орочи получил подарок в виде шести бомб. Даже сейчас, спустя достаточно много времени и поднявшийся ветер, то место было скрыто плотной завесой дыма. Самого демона не было ни видно, не слышно. Только его пугающая аура по-прежнему продолжала распространяться в округе, больше и больше разливая собственную энергию.

— Разумеется, — почти прорычал воин, утирая кровь и пот, явно пытаясь перевести дух.

— Я наблюдал за вашим сражением. И честно говоря, остался под большим впечатлением. Использовать одновременно шесть бомб хвостатого, да еще и пять из них стали стихийными атакующими техниками. Не берусь судить эффективность такого метода, но было в самом деле впечатляюще. Сомневаюсь, что в мире есть кто-то, кто был бы способен на такое.

— Это так.

— Потрясающая скромность! Не мудрено, что такой человек стоит во главе Страны Железа. И будет чертовски обидно, если он спасется, чтобы помешать моим планам!

Резкий выпад и из кромки его лезвия вырвался сгусток фиолетовой чакры. Дайме тут же уклонился, про себя выругавшись. Накопленные за короткий разговор крохи чакры ушли на уклонение сначала от первого, а потом от второго и третьего сгустков, мигом сделав его даже слабее, чем он был. Кажется, в этом и заключался смысл данного обмена репликами. Дождаться, пока он накопит немного чакры, и тут же заставить ее потратить. А потом усилить натиск, чтобы загнать его еще сильнее. Поскорее довести до состояния истощения.

Было странно, что все это время тот не обратил ни малейшего внимания в сторону змея. Тот продолжал оставаться за завесой из дыма, а самурай, пусть и провозгласивший себя противником их обоих не торопился рваться в том направлении. Словно знал что-то и особо не напрягался по этому поводу. Да и змей вел себя странно. Он тоже не торопился обнаруживать себя и пытаться закончить бой очередной своей техникой. Нет, безусловно был шанс на то, что он серьезно пострадал (дайме был уверен, что так оно и есть). Но не мог же он настолько долго восстанавливаться. Учитывая, как быстро он пришел в себя после первого удара.

Пока воин уклонялся от атак, и соображал, что делать. Он был в чрезвычайно сложном положении. Восстановление доступа к Наследию решило бы его проблему. Насколько опасным бы не был этот воин в каменной броне, против него в полноценной боевой форме выстоять тот бы не смог. Однако проблема как раз и заключалась в том, что для этого было нужно накопить силы. Иначе полная потеря контроля. А потеря контроля — это безумие. То, что он не мог допустить ни в коем случае.

В голове, в темпе этого своеобразного сражения мелькали разные мысли. Врата? Нет. Он знал как их открывать, но никогда не был хорош в этом. И скорее всего, это заняло бы много времени. Времени, которого у него нет. Попытаться достать врага так? Он сможет вложить чакру в один хороший удар. Но вот сможет ли добраться до тела противника, минуя его меч? А если и доберется, то найдет ли способ пробить каменную броню, явно усиленную чакрой? Вряд ли. Подставиться под удар и попытаться ослепить его? Нет идеи хуже. Тот скорее разрубит его пополам, просто пустив свою чакру по клинку на максимум. Подать сигнал помощи? Он не ощущает никого, кто смог бы быстро добраться до него и помочь. Его бойцы чувствовались далеко. Слишком далеко, где-то на границе его восприятия. Попытаться в очередной раз собрать силы, при этом еще и отвлечь врага разговором?

— Странно, — проговорил он, уклоняясь от атаки и разрывая дистанцию. Враг услышав его слова, не стал его преследовать. Хотя он безусловно был готов броситься на него в любой момент.

— Почему тут танцуем только мы? — насмешливо поинтересовался каменный самурай, посмотрев в сторону, где должен был быть змей.

— Ты не пытаешься добить меня максимально быстро, чтобы потом успеть расправиться и с ним, прежде чем он восстановит свою мощь. С чего бы это?

Дайме в этот момент намеренно не пытался собрать чакру. Он просто стоял и ждал ответа, не стараясь провоцировать противника на очередную атаку как только поймет, что происходит.

— А зачем? — как-то озадаченно спросил самурай.

— Что значит 'зачем'? Ведь как только он соберется с силами, ты с ним не справишься.

— В этом нет никакой необходимости. Ведь мы всего лишь соперники, а не враги. Нам нет причин пытаться убить друг друга.... Особенно если учесть, что это невероятно сложно. Можно даже сказать, невозможно.

— Да ну?

— А что в этом удивительного? Демоны, знаешь ли, существа бессмертные.

— Бессмертные говоришь....

Мозаика плана действий сложилась тут же. Мгновенно. Не враги значит? Да, это бы многое объяснило. Ямато-но-Орочи вступил в игру можно сказать только сейчас. После того, как он попытался прикончить его сосуд бомбой. До этого он имел дело с Кааге. Его трансформация стала ответом на нанесенный урон и дальнейшую его атаку. А дальше он лишь атаковал опасную цель. Действуя, совершенно бессознательно. Он — новорожденный! Пусть его мощь уже сейчас вызывает страх, но собственный разум еще не пробудился. И действует он только инстинктивно. Атакует опасную цель, пытаясь защитить себя. Попав под удар его техник, наверняка получил сильный урон и теперь восстанавливается, и это наверняка не поспособствовало повышению его разумности. Просто инстинкты говорили ему, что с опасным врагом сражается кто-то другой, кто не покушается на него. Враг моего врага, как говориться. И змей не дергаясь, продолжал сидеть в кратере, накапливая силы, пока на его стороне был еще кто-то. И каменный самурай понимал эту логику и использовал в своих целях. Что он собирался делать с Ямато после того, как разберется с ним было не ясно, но это не сильно его заботило....

Он бросился в сторону кратера, прикладывая все свои доступные силы для этого. Самурай, тут же бросился на перехват, видимо осознав, что задумал его противник, но он старательно делал все, чтобы тому не удалось блокировать его маршрут. Уклонялся от атак, совершал броски, применяя остатки чакры, вырываясь из ловушек. Тот же сразу же стал куда серьезнее. Начал стремительно выстреливать своей чакрой, которую превращал в сгустки молнии, от которых дайме едва уклонялся, мощными прыжками несколько раз оказывался прямо перед противником. Но тот делал все, чтобы прорваться к кратеру. И не жалел и без того немногочисленные доступные крохи силы.

Судя по резко изменившемуся фону чакры, змей почуял приближение врага. Из громадного кратера высунулась огромная уродливая голова с ярко горящими красными глазами и тут же поймала взглядом приближающиеся фигуры. Но предпринимать что-либо не спешил, наблюдая за тем, как каменный самурай пытался достать невероятно верткого противника.

Лидер Кусанаги, находясь практически на грани, резко остановился, наблюдая за стремительно приближающимся врагом, и выплеснул ки в направлении змея. Ки было откровенно жалким. Оно конечно могло напрячь обычного бойца, но демона? В этот же момент самурай практически настиг его. И дайме сделал свой последний ход. Перехватил занесенную руку и каким-то образом очутился за его спиной, где снова выплеснул ки, сопроводив его своим шипением.

— Какого... — только успел проговорить самурай, высвобождая руку, как змей раскрыл пасть и из нее вылетела черная сфера, мгновенно оказавшаяся рядом с ними двумя.

Дайме использовал широкую спину уже начавшего разворачиваться врага в качестве опоры и совершил последний рывок в сторону. Сфера ударилась о вырвавшуюся из под каменной брони стену из фиолетовой чакры. Грянул взрыв, тут же поглотивший все вокруг черным туманом.

Вырвавшийся крик взбешенного каменного воина возвестил о том, что удар настиг цель. А затем из тумана вырвалась он сам, с треснувшей броней и улетучивающейся чакрой. Его довольно-таки сильное ки ударило по округе. Намерения его были как на ладони. Лидер Кусанаги должен был умереть немедленно, чтобы понести заслуженное наказание за такой урон. И он уже практически бросился было на него, пока не понял, что змей целит в него очередным черным снарядом. С красными прожилками. А дайме между тем стремительно удалялся. Своей цели он достиг. Ямато-но-Орочи воспринял своего недавнего 'друга' в качестве противника и теперь атаковал его. Пока они будут обмениваться ударами, он соберется с силами и вернет контакт с Наследием.

Ямато, наконец, вылез из кратера. Попытка Наоки разорвать дистанцию, дабы оказаться как можно дальше от громадной гидры и вновь привлечь ее внимание к другой цели скорее только подстегнула этот процесс. Демон явно посчитал его наиболее опасной целью и когда понял, что первая его атака не принесла плодов, решил действовать более решительно. И сейчас бывший воин Кусанаги и нынешний носитель сознания другого древнего демона стал невольным свидетелем завораживающего и что уж греза таить, невиданного зрелища. Видения, насылаемые проклятым и ужасающим сожителем в его теле, не могли похвастать такой реалистичностью.

Смотреть было на что. Гидра впечатляла. Да что там говорить, она была просто ошеломляющей и завораживающей в своем могуществе. Тело подобное горе, что покрывала переливающаяся то белым, то серым цветом чешуя, огромная шея, представленная восьмью экземплярами, каждая из которых была увенчана огромной уродливой головой с шипами, красными горящими глазами и длинными острыми клыками, с которых капала подозрительного вида слизь. Чудовищные лапы, чьи будто каменные когти вгрызались в землю, оставляя в ней глубокие следы. Огромные восемь хвостов, напоминающие кривые рога, торчащие вверх и окруженные пугающей темно-зеленой аурой. Эффект этого и без того ошеломляющего зрелища только усиливал голос Морье, что то ли издеваясь, то ли просто предупреждая, забыв на время о слабости человека и его разума, утверждал, что это еще далеко не предел. Что старый коллега Ямато должен вырасти в монстра как минимум вдвое большего по размеру. Что этот новорожденный еще только начал накапливать свою мощь, постепенно впитывая в себя силу окружающего мира и распаляя свои очаги, и до своего пика ему еще далеко.

Вспомнились видения, насылаемые Морье, когда тот показывал ему самого себя в своем пике сил. Тогда он уловил лишь несокрушимые легионы, заполонившие все пространство вокруг какой-то горы. Сейчас он понял, что той горой был тот, чей осколок засел внутри него. От этих мыслей стало страшно. Если эти древние твари были настолько могущественны, то как их смогли загнать до такого состояния? Кто и как смог разделить фиолетового многоглавого дракона и запечатать? Кто смог убить в прошлом не убиваемую гидру?

Долго предаваться размышлениям никто ему не позволил. Внутри прозвучал приказ требовательным голосом демона немедленно начать срочную подготовку сложной серии атак. Ну и собственно, противник, что с неожиданной для такого громилы скоростью двинулся вперед, буквально вгрызаясь в грунт своими когтистыми лапами, а заодно и собирая вокруг рта до боли знакомый черный туман. Наблюдение за схваткой между тогда еще человекоподобным Ямато-Ямагами и грозным Повелителем Кусанаги дало прекрасную возможность оценить возможности этого оружия. И он был уверен, что враг намерен на этот раз провернуть атаку именно туманом с возможностью менять его форму.

Обе стороны с какой-то странной симметричностью нанесли удар. Ямато действительно бил туманом. Мгновенно породив огромную черную всепоглощающую волну, выстрелил в Наоки, что ответил собранной в мече всей мощью своей чакры, превратив ее в окутанный молниями снаряд, о который волна благополучно сначала вроде бы разбилась, а потом неожиданно притянулась и взорвалась.

Наоки не останавливаясь ударил во второй раз тем же приемом, заметив при этом, что такие атаки вряд ли нанесут какой-либо ощутимый урон гиганту. Морье в ответ 'попросил' его не мешать своими ненужными мыслями плану нейтрализации и продолжать атаки по указанной им голове Ямато. Самурай, выслушав 'просьбу' заметил всю гениальность своего 'товарища', но вопреки всему скепсису, ослушаться не посмел. Не та ситуация чтобы спорить с одним из демонов по вопросу об уничтожении другого.

В кратчайший срок он опустошил три четверти всего наличного резерва силы и выпустил восемь снарядов по указанной голове твари, которую та, к слову, сразу же начала укрывать. Черный туман начал обволакивать все его тело, дабы скрыть цель от самурая — носителя сущности демона, но своей цели тот достиг. Пять из восьми залпов попали по его непрерывно двигающейся из стороны в сторону, и обрастающую новыми слоями чешуи и более длинными шипами голове. А затем случилось странное.

Наоки почувствовал, как внутри него все напряглось. И далеко не его разум и инстинкты были тому виной. Морье выпустил почти всю свою силу за пределы тела. Уже успевший практически сродниться с ней самурай прекрасно чувствовал, как она, обернувшись каскадом рыб, устремилась к той самой злополучной голове. Которая тут же дернулась и потянулась к ним.

В момент, когда первая из рыбешек достигла серой чешуи и буквально впиталась в нее, голова резко открыла рот и проглотила остальных. А затем с какой-то пугающей яростью вгрызлась в другую ниже основания.

— Так-то лучше! — хмыкнул Морье, протягивая свою силу уже в другую сторону. И очень скоро оттуда потянулся ручеек до боли знакомой силы, — Что стоишь! Валим отсюда. Нужно оказаться подальше и впитать силу моего тела, пока они заняты.

— Уже! — прозвучал голос Наоки, что стремительно уходил дальше и наблюдал за эпичной картиной битвой одной неожиданно агрессивной головы демона против еще трех, что явно оказались против того, что случилось с четвертой, которая сейчас рухнула на землю, будучи вырванной из своей шеи.

Остальные три головы, что странно, остались к этой междоусобной битве равнодушны. Словно их это и не касалось. Безумие, да и только!

— Достаточно! Остановись! Мне нужно сосредоточиться.

Поток силы, что тянулся извне стал шире. Резерв, потраченный на залпы начал стремительно восстанавливаться.

— Так ты это планировал с самого начала? Использовать свою силу внутри него, чтобы подчинить себе?

— Надеюсь, ты шутишь.

— А что не так?

— Моей силы в нем слишком мало, чтобы ей можно было бы подчинить его. Даже сейчас, в нынешнем его состоянии, я способен частично влиять на жажду убийства, власти и доминирования одной из голов, чтобы он делал то, что делает. Стоит поблагодарить нашего противника... где он кстати?... который умудрился так серьезно его потрепать.

— Как долго это будет продолжаться? И что нам стоит делать?

— Сколько? Надеюсь, как можно дольше. Наша голова самая сильная, она получила лучшую защиту и инстинктивно знает, как тянуть больше сил из очага, чем остальные. Чем дольше идет грызня, тем больше самостоятельности она получит и можно будет посеять жажду свободы. А затем попытаться отделить.

— Отделить?

Морье не ответил, но суть дошла до Наоки и без пояснений. План демона был прост. Если лишить Ямато-но-Орочи один полноценный очаг с головой и хвостом соответственно, то это уже не будет Ямато-но-Орочи. Возможно, что даже его эволюция застопориться.

— Наоки!

— Вижу! Черт!

Пока он заворожено следил за битвой титанов в виде трех голов против одной, попутно размышляя над словами Морье, один из тех, что предпочел сохранить нейтралитет неожиданно открыл рот и выстрелил в него черной сферой. Не все о них забыли!

Пока он уклонялся от верткого шара, краем глаза заметил, как другая голова потянулась в совершенно другую сторону. Ее шея начала медленно растягиваться, огромная лапа, что была ближе всего, начала всеми силами двигать огромную тушу за ней.

— Что он затеял?

— Меч дайме!

Прежде чем спросить и себя, и Морье, зачем демону-дракону мог потребоваться потерянный клинок лидера Кусанаги, он выпустил свой снаряд на перехват. Что бы не затеял противник, следовало ему помешать.

Окутанный молнией снаряд поразил голову, но не ту. Третья нейтральная голова отчего-то резко вскинулась и прикрыла собой другую. А мгновением позже меч исчез в глотке змея.

— Мне кажется, или мы упустили что-то важное?

Голова, проглотившая меч, поднялась на своей длинной шее ввысь, и, обведя все окружающее пространство, включая и своих собратьев-драчунов, и жертву, что медленно восстанавливалась (на месте оторванной головы стремительно формировалась другая!) зафиксировало взгляд своих красных глаз на самурае.

— Однозначно! — прошипела она и оскалилась.

— Якорь! — вздохнул Морье.

— Он самый!

Осознание того, что мое сознание, расколотое на кусочки, сейчас стремительно восстанавливалось, было величайшим облегчением, что я мог испытывать в данный момент. Мой выбор оказался верен. Расползающиеся в разные стороны кусочки личности, одна из которой даже оказалась под влиянием чужака, удалось остановить. Да, это была тяжелая работа, почти на грани невозможного. Да, была слишком высокая вероятность неудачи, но то ли счастливая случайность помогла, то ли уже по-настоящему змеиная изворотливость, коей пришлось научиться, но я сделал то, что нужно!

Собрать остатки Ямагами Широ, что рассеялись в той буре инстинктов, силы и разнообразия Ямато-но-Орочи в одной из голов, прикладывая максимум усилий. Выжать неподконтрольные инстинкты за пределы этой головы, а те, что можно было подчинить, использовать. Воспользоваться тем, что враг — один из источников-ключей пробуждения одного из очагов взял под контроль одну из голов и тут же атаковала другую, вызвав тем самым междоусобицу, чтобы установить номинальный контроль над еще двумя головами, оказывая на них влияние на грани инстинктов, эмоций и желаний. И под самый конец, обнаружив порядком покореженный взрывом меч моего недавнего врага и ощущая всю ту чакру, что впитал в себя его металл, попытался использовать его.

У меня получилось! Вот так и получилось, что сила величайшего из биджу, вместе со следами преобразования всех пяти элементов чакры, были поглощены мной вместе с клинком. И почти сразу же принесло свой эффект! Клинок, вступив в контакт с подконтрольным мне лично очагом, мгновенно сработал как стержень, вокруг которого я и слепил себя заново. Вся суть Ямагами Широ, скелетом которого стал вражеский меч с силой всех пяти элементов, что сохранила в себе йокай смертоносного кицуне, была обернута впоследствии энергией подконтрольных мне очагов силы Ямато. И мой разум, ранее который боролся с инстинктами древнего демона, ныне обрел полную власть. Сначала над одной головой, потом доведя контроль над остальными двумя до полного совершенства.

— Якорь.... Ты ведь понимаешь, что твоим планам не суждено сбыться, а старый коллега?

Сила остальных очагов медленно оборачивалась вокруг меня, словно новые и новые слои одежды. Все, что оставалось в них от Ямагами уходили вглубь — в средоточие моего главного оружия — разум. Инстинкты и полезные способности создавали оболочку вокруг него. Вся остальная сила, убийственная мощь и сущность змея-дракона формировали условную броню.

— Твоя сила уже стала частью меня, и таковой останется.

Наиболее самостоятельная и сильная голова, источником силы которого была энергия, ранее заполученная от Морье, постепенно теряла свой статус по мере укрепления моего. И уже скоро его силы начали переходить ко мне. Ведь остальные семь источников в той или иной степени перешли ко мне. Она сопротивлялась. Поглощала вытесненные мной инстинкты и тьму, пытаясь использовать ее для усиления. Но один против семи (пусть и небольшая, и слабая, новая отращенная голова все же была готова послужить мне).... Хотя, зачем мне устанавливать шаткий контроль над тем, что представляет собой олицетворение всего буйства, неподчинения и анархии? Если можно от этого избавиться.... Как и от всего лишнего. Восемь (хотя пока еще семь) голов — это слишком неудобно. А мне как раз вспомнилась одна моя чертовски полезная старая способность.

Эпическая битва между головами закончилась внезапно. И закончилась самым неожиданным образом. Просто в какой-то момент многочисленные головы титана начали один за другим безжизненно падать на землю, пока не осталась лишь одна — та самая, подконтрольная, в какой-то степени, им.

Не успел он порадоваться, что слова противника, что звучали до этого, оказались лишь обыкновенной бравадой, а сам он просчитался и проиграл, как та заревела, пошла буграми и... лопнула! Громадное тело чудовища внезапно вспыхнуло зеленоватым огнем, тут же затем покрылось черным дымом.

— Что происходит? — спросил Наоки, окончательно потерявший понимание ситуации.

— Повторяет наш трюк, — последовал незамедлительно ответ демона, который в этот момент начал быстро изменять каменную броню вокруг, делая ее еще более плотной и прочной. Привычного вида доспехи обзавелись внешними ребрами, наручи и поножи покрылись новыми узорами, напоминающие древесные корни. Позади и вовсе выросли крылья, от одного вида которых самураю стало не по себе. Морье готовился к серьезной схватке. И не жалел сил.

В этот момент из черного облака появилась фигура и носитель сознания демона быстро понял, что тот имел в виду. Восьмиглавого и восьмихвостого демона-дракона не было. Громадина просто испарилась, оставив на земле лишь свидетельства того, что она когда-то существовала в виде огромных следов, да огромной вырванной головы, которая сама начала дымиться. Появившаяся же фигура была вполне себе человеческой.

Воин быстро навел свой клинок в его сторону, готовясь к схватке. И чувствовал, как сознание демона внутри него намерено участвовать в ней непосредственно, помогая управлять его новой улучшенной броней. Он не сомневался — благодаря этим крыльям они будут вести бой в воздухе. И не ограничатся этим. Впрочем, в то же время он наблюдал за противником во все глаза, стараясь отметить любую мелочь, что могла сыграть свою роль в бою.

Это действительно было человеческое тело. Пусть и не во всем она казалась человеческим. Это был мужчина. Определенно он чем-то походил на все того же Ямагами. Сильно походил. Но вместе с тем и сильно от него отличался. Выше, стройнее, без той худобы, которую запомнил Наоки еще по схватке в Стране Демонов, без единого следа чешуи на пусть и бледном, но не настолько, как того же Широ. И лицо с красочными узорами, и рельеф на обнаженном торсе, и длинные серо-фиолетовые волосы — все это было идеальным. Даже слишком идеальным, нечеловечески совершенным. Словно кто-то задумался изваять лучшую скульптуру человека без малейшего изъяна и сейчас он имел возможность наблюдать результаты этого труда воочию.

Новоявленный Ямато/Ямагами не торопился нападать. Вместо этого, он с каким-то странным выражением лица осматривал свои руки, потрогал свое лицо, нос. Когда его когтистые пальцы достигли волос, он как-то озадаченно посмотрел на свои пряди, а потом и вовсе скривился. Пошарил в своем поясе. Так и не обнаружив чего-то, раздраженно сплюнул и с какой-то злостью завязал волосы в узел. И только после этого красные глаза поймали своим взглядом готового к бою бывшего самурая Кусанаги.

— Никогда не любил длинные волосы, — доверительно признался он, — Если бы ты одолжил мне свой меч, я бы избавился от них.... Или мне попросить тебя?

Он перевел взгляд чуть в сторону, туда, где болотистый лес был еще цел, не попав под удар техник сражающихся. И будто ждавший только этих слов, оттуда появилась бронированная фигура знакомого Наоки воина — дайме Страны Железа. Даже простого взгляда было достаточно, чтобы понять, что тот успел восстановить контроль над своей внутренней силой — мощью биджу и теперь пребывал в отличной форме. Его видимый глаз горел красным светом, вокруг тела так и витали пузырьки йокай, что явно намеревались сформировать покров.

— Ничем не могу помочь, — хмыкнул тот, подходя ближе и останавливаясь так, чтобы оба противника оказались на равном для него расстоянии. Образовался этакий равносторонний треугольник, по углам которого теперь стояли готовые к схватке бойцы, — В последний раз я видел свой меч, когда он исчезал в твоей утробе... как там тебя теперь называть....Ямато или...

— Да без разницы, — отозвался не то демон, не то человек, — Не это должно быть важным для вас двоих. А вот насчет меча.... Ты верно подметил! У меня же есть трофей!

Улыбка коснулась его лица, прежде чем он раскрыл свой рот шире и из нее появилась белая змея, что открыв рот в свою очередь, извлекла из себя рукоятку. Ямато/Ямагами взялся за нее, и вскоре в его руках удобно лежал длинный прямой меч, гарда которого напоминала змеиную чешую и содержала в себе странный светящийся голубым камень.

— Не знал, что так умею, — с каким-то искренним восхищением заявил он, рассматривая меч, а потом влил немного своей силы, что зеленым огнем пронесся по всему клинку. Мгновение, и форма меча резко изменилась, превратившись уже в катану, не отличающуюся от того, что принадлежал дайме, — А это еще интереснее.

Дайме прищурился, следя за этими манипуляциями над казалось его бывшим мечом. Наоки мало чем от него отличался, отмечая то, какого рода оружие только что появилось в руках его противника.

'Не стой с открытым ртом! Это одна из его способностей! Просто не позволяй созданному им оружию себя коснуться. Подготовься к удару. Мы начинаем'

'Вот оно как. Тогда начинаем!'

— Два демона против человека. Хм... — задумчиво произнес дайме, формируя меч из своего покрова чакры.

— Нет, людей тут не осталось. Потому назовем вещи своими именами. Это будет бой трех демонов!

Часть 2

Битва закипела еще до того, как хотя бы один из противников бросился на другого, взмахнул своим мечом или применил технику. Да что там говорить, еще до того, как хотя бы кто-то попытался высвободить свою чакру и направить ее для удара. Битва началась в тот миг, когда каждый из трех высказал одно лишь свое намерение. Намерение сражаться, намерение крушить, намерение убивать, намерение победить. После слов Ямато (или же Ямагами — кто этого человека, ставшую гидрой-демоном, ставшую снова человеком разберет) о том, что участвовать в ней будут лишь демоны никто не произнес не единого слова. В этом, собственно, не было нужды. Уровень сил существ, что сошлись в этом бою был невероятно высок. Намерение каждого из них влияло на окружающий мир. Столкновение этих намерений создавало иллюзию искажения пространства. Ни разу не сталкивавшийся с подобным феноменом воин в каменной крылатой броне даже поинтересовался у своего соратника, почему подобное происходит, но ответа не получил. Ибо сознание демона высвобождало уже свою чакру, выбрасывая ее в окружающий мир, и вливало в нее свою жажду.

Высвобождение чакры, всплеск жажды убийства с каждой стороны, и три молнии сорвались со своих мест, чтобы столкнуться в центре того треугольника, по углам которой они стояли. Взмах клинков, пересыщенных силой, и три силы породили взрыв, разрывающий землю и сотрясающий окружающий воздух чудовищной ударной волной.

Крылатый воин, еще на подходе к двум противникам развернул свои крылья, и в то мгновение, когда грянул взрыв, использовал его силу, чтобы мгновенно оказаться на головокружительной высоте.

'Кто опасней?' — мелькнула у него в тот короткий миг мысль.

'Оба!' — прозвучал ответ.

Мощные взмахи клинка в воздухе, окруженного молниями. И разрушительная молния обрушилась вниз.

Удар молний для остальных двоих не стал чем-то неожиданным. Один отмахнулся мечом из чакры, что в мгновение ока выпустила рассекающие порывы ветра, о которые и разбились молнии. Другой с запредельной скоростью высвободил свою силу, что подобно щиту выдержала заряд.

'Живучие твари!' — подумал летун, наблюдая за результатом.

Покрытый йокай воин на атаку ответил мгновенно. Открыл рот, и оттуда вылетело множество небольших, но невероятно быстрых сгустков жидкого огня, которые молниеносно устремились в небо, где достигнув определенной высоты, вспыхнули, расползаясь во все стороны страшным заревом. Фигура летуна исчезла за этим заревом.

Дайме действовал быстро. Еще даже не завершив одну атаку, тут же перешел к следующей. Выловив глазом уже стремительно надвигающуюся на него фигуру бывшего змея, тут же отделил свой покров от тела, и тот, сохраняя форму, полетел на противника.

Такой ход Ямато явно не оценил. Сделал движение рукой без меча от земли к небу. Земля под ним тут же поднялась, образовав подобие стены, о которую йокай и размазался.... Чтобы тут же собраться и, перебравшись за нее, попытаться достать противника. Но того уже там не было.

Совершив мощный прыжок, Ямато вскинул меч, и тот резко выстрелил вперед своим мгновенно удлинившимся лезвием. И тут же был вынужден ввернуть ему прежнюю форму, чтобы блокировать удар клинка из чакры, что сейчас полностью состоял из ветра.

Два меча столкнулись, и два воина застыли друг против друга. Всего на какие-то жалкие мгновения, что обоим показался вечностью, пока они пытались пересилить друг друга чисто физически. И оба, усмехнувшись тому, что ничего путного из этого не выходит, перешли к уловкам.

Открытый рот дайме и все те же сгустки жидкого пламени поглотили Ямато. И вылетевшие прямо из огненного зарева гигантские змеи, что попросту снесли лидера Кусанаги назад своей огромной массой.

Змеи поддались удару меча не сразу. Их чешуя была словно из камня. Но все же поддались, и вскоре рухнули на землю их головы, щедро облитые своей же кровью. Далее, не останавливаясь на достигнутом, дайме вновь взмахнул мечом и выпустил стремительный поток ветра, надеясь усилить собственное пламя.

Сработало лишь отчасти. Огонь действительно вспыхнул сильнее, и противник вроде бы горел, обдавая все вокруг запахом паленого мяса, но чувства говорили, что это уловка. Так оно и оказалось. Когда йокай покров, выпущенный ранее, нанес сокрушительный удар, по цели, та просто рассыпалась. А позади дайме материализовался противник, нанося свой стремительный удар мечом.

'Сбросил кожу' — мелькнула мысль у лидера Кусанаги, подставляя под удар наиболее защищенный участок тела, так как времени уклониться не было.

'Точно, покров лисицы повышает защиту' — подумал уже Ямато, глядя, с каким трудом его меч преодолевает все еще прозрачный покров йокай и броню, пытаясь достать плоть.

'Чертовски вовремя' — подумали оба разума в теле летуна и на умопомрачительной скорости обрушили свой удар на обоих так кстати оказавшихся рядом врага.

Удар был страшен. Прекрасно осознающий, что из всех трех, он сейчас наименее силен, Морье не мог вести бой на истощение. И делал ставку на молниеносные сокрушительные удары в нужный момент. Сейчас был именно такой момент. Потому чакру он не жалел.

Ни молний, ни каких-то еще манипуляций. Чистая чакра демона, с вложенной в нее жаждой крови и намерением. И скорость. Безумная скорость. Без того набравший колоссальную скорость летун, высвободил заряд, вложив в него всю доступную мощь.

Окружающий мир вздрогнул. Образовался вакуум. Земля вокруг просто обратилась в пыль. Даже само пространство будто бы исказилось.

Из места взрыва вылетело две фигуры. Ни одну из которых нельзя было назвать человеческой. Окровавленный безрукий, с полностью стертой кожей и практически полностью обнаженным черепом — первый, и покрытый кровавой чакрой зверь с семью хвостами, вокруг которого обрастал окровавленным мясом скелет с переломанными костями — второй. Оба выглядели жалко. Разбитые, покореженные, явно потратившие на то, чтобы пережить удар огромные силы. Но живые! И злые!

Аура вокруг обоих в тот миг вспыхнула безумием и яростью. Местность, которой еще долго предстояло отходить от этого залпа, резко изменилась под давлением жажды и намерения убийства. Иллюзия кровавой пустыни поглотило все. Обе фигуры источали смерть.

'Мы их разозлили', — высказал свою мысль самурай, на что получил раздраженный вздох.

'Чертовы демоны!' — ответил Морье, вновь собирая силы и уводя сосуд ввысь. Подальше от разгневанных врагов. Пусть пока они выльют свою ярость друг на друга.

Ямато, открыл свой рот, и оттуда вылез другой — здоровый и злой. Взмахнул рукой и к нему мгновенно прилетел его меч.

— Проклятая крылатая тварь! — выплюнул он, следя кровавыми глазами за противником, что поднимался все выше и выше, — Не уйдешь!

Бросил взгляд на свою покинутую оболочку. И сунул меч в нее, попутно вливая немало сил. И уже скоро перед ним стояла его копия.

— Ты знаешь, что делать!

Схватив ее, он собрал немалый запас энергии и просто швырнул клона в воздух. Тот одновременно оттолкнулся и устремился ввысь с немалой скоростью.

— А теперь ты!

Ямато повернулся в сторону другого пострадавшего в налете самурая Морье. Тот, до этого смотревший в небо с жутким оскалом своего обрастающего мясом второго черепа, перевел свой взгляд на него. И тут же обратил собственную трансформацию вспять. Мясо, что стремительно покрывало его внешний скелет внезапно обратилось чакрой и исчезло, вместе с седьмым хвостом, оставив пусть и не менее устрашающую, но чуть более органичную форму.

Ладони змея хлопнули и земля под ногами медиума биджу внезапно ожила. Пласты грунта сомкнулись в ловушке вокруг воина с шестью хвостами, мгновенно скрыв его полностью, за исключением головы, что осталась торчать снаружи. Бросок вперед и сокрушительный удар кулаком, с одновременным высвобождением огромных объемов чакры. И столкновение всей этой чакры с вылетевшей изо рта пленника бомбы. Чудовищный взрыв в который раз рвал окружающую землю.

Оба противника пережили взрыв опять же с пугающей легкостью. Защищенные мощными потоками собственной силы, они отделались незначительными повреждениями, которые в большинстве своем тут же исчезли под воздействием способностей к восстановлению.

Далее произошло что-то невразумительное. Непонятное. И жестокое. Оба противника поддались собственной ярости и обрушились друг на друга. Сокрушительные вспышки чакры, бомбы, огненные техники, перемещения земли, рев ветра. Ужасающие физические удары, которые не пережил бы никто, кроме них. Огромные чакро-руки, непрерывно разделяясь, пытались достать врага. Громадные бронированные змеи составляли им жесткую конкуренцию. От обилия чакры воздух вокруг буквально горел. Земля плавилась под ногами. Все вокруг пропиталось ядом из-за испарений змеиной крови.

Дайме принимал все вражеские атаки на свой покров, который защищал его от большинства повреждений. Его противник умудрялся укреплять тело собственной силой, а полученные раны тут же затягивались, будто их и не было. Воин в покрове йокай игнорировал любые атаки, с ловкостью либо уклоняясь от них, либо создавая дополнительные защитные барьеры из собственной чакры. Его противник же игнорировал его йокай. И даже каким-то образом умудрялась порой абсорбировать его при прямом контакте.

В какой-то момент пал Наоки.... Бывший самурай Кусанаги, ныне яростно сражавшийся со своим бывшим лидером на стороне демона Морье, в попытке оказаться как можно дальше после провалившейся атаки, был остановлен прямо в воздухе неожиданно сгустившимся вокруг него природной энергией. А затем пойман двумя десятками невероятно длинных и прочных змей, что обвили его тело на огромной скорости. Треклятый вражеский клон настиг его с какой-то пугающей скоростью и легкостью.

В тот момент, когда воин уже разорвал было путы, превратив элементы своей брони в острые клинки, оказавшийся уже рядом противник неожиданно открыл рот и выстрелил своим мечом. Который и пробил его защиту, войдя у основания позвоночника и выйдя из груди. Насыщенный силами и Ямато-но-Орочи, и остаточными следами сущности сильнейшего из Девяти — Девятихвостого клинок парализовал несколько серьезных потоков силы внутри его тела, подорвав связь между человеком и демоном. Каменные доспехи развалились тут же, более не удерживаемые силой Морье и воин полетел вниз. По пути обзаведясь еще одной дырой в груди — оказавшийся поблизости клон не упустил шанс на второй удар, вложив в него весь резерв, после чего и сам полетел вниз. Он выполнил свою задачу и потратил всю вложенную жизненную силу. И теперь был мертв.

Упал мертвый воин достаточно далеко от того места, где все содрогалось от схватки двух оставшихся демонов. И потому те и не заметили, как из его тела вырвалась призрачная фиолетовая акула и буквально растворилась в воздухе.

Два демона, оба понявшие, что более неожиданных воздушных налетов не предвидится, сосредоточились друг на друге полностью, перестав следить за окружающим пространством. Были только они. И только противник имел значение. Его следовало уничтожить. Причем у обоих прямо здесь родился план как это сделать. К исполнению которого оба приступили немедленно.

'Он силен. Слишком силен. Джинчурики Девятихвостого, судя по всему. Запас чакры практически неограничен. Защита на высочайшем уровне. Атака — аналогично. Арсенал приемов — и говорить нечего. Сейчас он превосходит меня в абсолютном большинстве параметров. Я принял эту форму слишком рано. До того, как успел достигнуть максимального уровня в предыдущей. Пусть сейчас моя сила более сфокусирована, я потерял часть приемов, которыми владел в форме гидры. Временно, но все же. А он явно нет!'

Зверь с шестью хвостами пулял бомбы. Они были небольшие, но их было много. А если бомбы были не готовы, поливал все огнем, подгоняя его ветром. Уклоняться от этих атак было сложно. Контратаковать в этих условиях было нелегко. Заживлять полученные в этих условиях ожоги и раны приходилось регулярно. Чакра тратилась просто в огромных масштабах.

'Но даже несмотря на все это, у него есть слабости. И величайшая его слабость — это его величайшая сила. Касаемо джинчурики — это его печать! Сломай печать — лиши зверя. Лиши зверя — лиши жизни!'

Взмах руки, и сосредоточенная природная энергия вокруг, щедро одаренная мощью демонической чакры, устремляется на врага в виде огромного шара невидимый глазу. Второй взмах, и поднятая его же силой почва под ногами, с камнями, уцелевшими до селе остатками корней и стволов деревьев, принимают форму дракона и летят вслед за шаром. Хлоп ладоней и земля под ногами врага вновь формирует ловушку. Столкновение того с шаром, что укрепляет созданную ловушку. И наконец, дракон окончательно обволакивает его тело, лишая возможности вырваться. Прыжок. Уклонение от вылетевшего в последний миг вражеской бомбы и удар в челюсть врагу кулаком с высвобождением силы. И другой сокрушительный удар, уже по животу, который перед этим предусмотрительно открыл.

Носитель хвостатого посидеть в такой специфичной клетке не захотел. И выпустил еще два хвоста. Которые вместе с высвобожденной силой разорвали путы и отбросили наглого врага в сторону. И уже сам пошел в атаку. Предварительно вновь уменьшив количество хвостов до шести.

Оба противника нанесли друг по другу удар. Если один (Ямато) бил по животу подобранным буквально за мгновение до этого каким-то чудом уцелевший в битве наруч, то второй (дайме) ударил своей когтистой рукой по груди. Наруч, поглотив чакру в точке удара, создал брешь. По которой в ту же секунду был нанесен удар мечом, до этого окончивший жизнь Наоки, что прилетел повинуясь воле хозяина.

— Умри!

Импульс чакры, в который Ямато вложил весь доступный максимум сил, ворвался в тело воина. Мгновение, и из покров йокай неожиданно слетел с него и тут же чуть в стороне начал формировать огромную лисью голову. Потоки красной силы вырывались из тела дайме и впитывались в эту голову, что стремительно обретала плотность, постепенно обзаводилась шеей, туловищем, конечностями. Огромная зверюга, издавая безумный рев, возрождалась в реальном мире.

Ямато, прыгнул назад, увлекая за собой противника. У него не было никакого желания оставаться рядом с демоном лисом.

— И ты решил убить меня таким образом, а Кааге?

Голос человека, у которого из живота торчал меч и из которого вырывался биджу, звучал как-то слишком спокойно. Пугающе спокойно! Ямато напрягся. А ведь сейчас защита врага уже прорвана. Если отрубить ему голову, то высвобождение хвостатого не закончиться и он умрет, избавив от двух проблем одновременно!

— Думаешь, если вырвать зверя, то я буду беззащитен?

Носитель демона замахнулся для удара.

— Ошибаешься!

Удар разбился о невидимую стену. А в районе груди, о которую оказывается, до сих пор упиралась его рука, начал расползаться холод.

— Раз уж мне не нужно удерживать зверя внутри, и держать его под контролем, то можно использовать мою силу.

— К-какую силу?

— Противоположную той, что даровал тебе отец. Пора закончить с этой битвой. Твое Наследие слишком дорого нам обошлась.

Когда мой враг резко отпрыгнул назад на пару шагов, оторвав свою руку от моей окровавленной груди, то за ним потянулась странная голубая аура. Холода, что расползался по моей груди, стало больше. Словно жидкий лед проник в тело, с каждым мгновением занимая все больше места и разливаясь по моим жилам по всем концам. И вместе с холодом появился страх. Ведь мое тело почти сразу же и почти полностью парализовало. Который быстро сменился на ужас и панику. Аура, что тянулась к моему врагу, у самой его руки, оканчивалась вполне себе моей призрачной головой! Которая смотрела на меня и беззвучно завывала. Этот проклятый воин, из которого вырывался Девятихвостый лис, и из живота которого торчал мой меч, с каким-то ужасающим спокойствием вытягивал мою душу!

Вся моя сила — сила пробужденного демона внезапно перестала иметь какое-то значение. Словно я не был сильнейшим после этого хвостатого существом! Словно это не я до этого момента избавился от аватара другого демона! Чувство того, как из тебя медленно, но верно выходит твоя душа, было омерзительным и ужасным. Я не мог пошевелиться, не мог толком использовать свою силу. И не мог остановить сам процесс.

Я с все возрастающей паникой взглянул на ледяной взгляд вражеского глаза. Кто он такой? Что это за сила? Как может человек столь спокойно вытягивать из другого существа его душу?

Память, услужливо преподнесла картины подобного процесса, уже виденные мной когда-то в прошлой жизни. Старик, со страшной тенью за спиной, пытающийся вырвать душу у бывшего ученика, который как подозрительное и странное совпадение, выглядел почти также как и я до трансформации. Не успели в голове одновременно пронестись такие мысли как: 'сейчас Шинигами я не вижу' и 'из-за Кусанги-то у него извлечь душу не получилось в полной мере', как эту картину сменила другая. Человек с красными волосами с бесстрастным лицом, и безжизненно фиолетовыми глазами с концентрическими кругами также пытался вытянуть жизнь из тела мальчишки, который, к странной иронии, являлся носителем вон того вот разоравшегося лиса!

В голове, борясь с проступающим отчаянием и паникой, усиленно закрутились шестеренки. Мозг лихорадочно пытался выработать противодействие. Самое первое решение, которое было наиболее очевидным, будучи буквально подсунутое памятью — использовать меч и попытаться прикончить врага до того, как он успеет извлечь мою душу полностью. Миг и мой меч, который пусть и с некоторым трудом, но все же послушался моей воле, слегка вылез из раны, чтобы еще раз с силой войти обратно.

Скорость вытягивания мгновенно упала. Мой враг скривился от боли, из уголка его губ потекли небольшие ручейки крови. Но довольно скоро его притяжение вновь усилилось. При этом рука воина ухватилась за рукоять меча и попыталась извлечь из своей раны. Чего я допустить не мог. И приложил всю свою силу воли, чтобы остановить клинок, а затем вновь ввести обратно.

Голова кипела. Несмотря на то, что после очередного захода меча в плоть врага, и усиление кровотечения, тот не остановился. Несмотря на серьезную дестабилизацию его чакры ранами и высвобождением хвостатого зверя, его мощь осталась слишком высокой, чтобы помешать ему выполнить план. Как ему помешать? Как вернуть себе свою силу в полной мере? Ведь я даже не знаю, что за технику он использует.

Попытка применить атаку змеями, которые появлялись прямо из моего тела, провалилась. Шипящие и кусачие существа, сформированные из плоти Ямато разбились о непроницаемую стену, а затем и вовсе отлетели назад. Прежде чем в моей голове мелькнула мысль о том, насколько эта способность похожа на одну виденную мной, меч почти полностью вытащили из раны и попытались отбросить в сторону.

Снова заставил клинок остановиться и попробовал вогнать в его тело целиком. Тот как-то вяло шагнул в сторону и отбил удар очередным импульсом. Меч, вместо того, чтобы войти в плоть, вошел в землю.

'Риненган?' — ужаснулся я догадке и вновь заставил собственное тело выстрелить змеиной массой. И пока змеи пытались достать противника, что теперь рубил их свободной рукой, окруженную чакрой ветра, взял под контроль клинок и выстрелил им в врага. И вновь импульс.

'Но откуда?'

Попробовал выдохнуть яд, преобразовав свою силу в черный туман. Атака столкнулась с прозрачным куполом и исчезла.

'Почему он раньше его не использовал?'

Мой меч вновь отражен, меня постепенно одолевает невыносимая слабость. Моя душа почти вытянута и если не остановить, то настанет конец. Попытка сбежать, сбросив кожу провалилась. Выпустить ки не выходило. Меня поймали. И сбежать, вряд ли получиться.

Мельком взглянул на ледяной взгляд врага и сглотнул. Конец? Но ведь он тоже должен подохнуть! Биджу уже вырвался наружу! В его животе зияет дыра и стекает кровь! Сам он уже бледнее меня и во лбу появилась испарина. Так какого черта он все еще жив?

Снова попытался отвлечь врага. И снова провал. Силы покидают. Враг неумолим. И где хваленая живучесть долбанной змеи-дракона?

Меня осенило в последний момент. Биджу! Вырвавшийся, и с каким-то недоумением изучающий окрестности лис почему-то не обращал на нас никакого внимания. Усилием воли направил меч в его сторону. Попутно, вложил остатки сил в последнюю змеиную атаку по противнику, чтобы отвлечь его от клинка.

Меч попал лису в голову. Жаль, конечно, что промахнулся по глазу, все-таки я надеялся, что это будет лучшим способом разозлить его, чем простым бесполезным тычком по непробиваемой шкуре, но все же своей цели я добился. Зверь почувствовал и удар, и намерение нанести ему урон. А когда мой меч попытался ударить во второй раз, отмахнулся от бесполезной против него железяки хвостом и повернулся в нашу сторону. И тут от его относительного спокойствия на осталось и следа.

Взгляд его кроваво красных глаз впился в нас двоих, стоящих неподвижно друг напротив друга. И тут же лис взревел, мгновенно разъярившись, и бросился в нашу сторону. Хотя бросился, это я конечно, загнул. Скорее, оказался рядом с нами в один прыжок. И я надеялся скрыться от него на таком небольшом расстоянии?

Страшный удар его гигантской лапы к моему удивлению разбился о все тот же вражеский непробиваемый щит. Более того, из этой лапы тут же отделился поток йокай, что начал стремительно впитываться в его тело. Хотя, я видел, чтобы выдержать этот удар, мой враг потратил немало сил. Он прогнулся под чудовищной массой зверя, едва не утратив контроль над техникой. В какой-то момент я даже почувствовал себя свободным и постарался сбежать. Но уже мгновением позже был вновь подавлен, а мою душу продолжили вытягивать. Несмотря на все мое волевое сопротивление

Девятихвостого, впрочем, одной неудачей было не пронять. Последовал второй удар уже другой когтистой лапой, причем вложил он в эту атаку куда больше сил. И на этот раз практически подавил защиту моего врага. Его непробиваемый щит выдержал с трудом.

— Да умри ты уже! — рявкнул я, воспользовавшись моментом постарался в очередной раз ударить мечом, который прилетел со стороны. И тут же улетел, будучи снесенный хвостом лиса. Какого...

— Как бы не так...

Тяжело дыша, дайме потянулся к своей повязке свободной рукой. Мгновением позже мелькнул фиолетовый глаз с концентричными кругами вокруг зрачка. Резкий поворот в сторону лиса и уже замахнувшийся для удара зверь неожиданно застыл едва подрагивающей статуей.

'Ну, дела...' — мелькнуло в голове.

Это было слишком. Он подчинил лиса одним взглядом! Да кто он такой? С ним ни один из моих вариантов атаки не сработают. Черт, пока у него есть этот глаз, с ним не справиться!

Он повернулся в мою сторону. И усмехнулся. Несмотря на потрепанный вид, бледность, тяжелое дыхание, не до конца сросшуюся (он регенерирует!) рану, эта усмешка пробрала меня до костей.

— Хороший был план.... Но бесполезный. Попрощайся с этим миром....

И вырвал то, что было моей душой....

Вопреки моему ожиданию, я не умер. Даже не лишился сознания. Просто беспомощно упал на колени и ощутил такую слабость, какую никогда в жизни не чувствовал. Мое дыхание сбилось, воздуха стало катастрофически не хватать. Сердце билось как барабан. Руки дрожали.

— Хм...

Услышав голос, с трудом поднял глаза. И наткнулся на взгляд своего врага, что с некоторым удивлением взирал на меня.

— Ты все еще жив.... Странно.

Возможно, будь я в нормальном состоянии меня его тон и взгляд напугали бы. Но сейчас мне было все равно. Я всеми силами пытался восстановить контроль над своей силой. И ничего не получалось. Словно ее не было. Словно вся огромная сила Ямато просто испарилась. Неужели этот проклятый человек, управлявший биджу одним взглядом, вместо того, чтобы вырвать мою душу, вырвал вместо нее все силы Ямато-но-Орочи? Проклятье! Ведь после трансформации все мои силы слились с его силами. И, следовательно, у меня сейчас не было ничего, чем я смог бы себя защитить.

— Я думал, что это убьет тебя.... Неожиданно. Но почему-то я не удивлен.

Он подошел ближе и присел на корточки. Я невольно посмотрел на лиса. Тот по-прежнему стоял истуканом, не смея шевельнуться. И ужаснулся. Так называемые каге просто ничто по сравнению с этим человеком! Даже после извлечения биджу он спокойно контролировал его на таком уровне. Как вообще он допустил, что сражение длилось так долго, и не прихлопнул меня с Морье еще в самом начале?

— Раз уж так распорядилась судьба, то воспользуемся этим шансом. Переговорим.

— Зачем? — вяло поинтересовался я.

— Уладим наши разногласия. Напоследок. В конечном счете, нельзя оставлять это дело незакрытым.

— Какое...дело?

— Семья.

Я вздрогнул, прочувствовав всю накатившую на меня тяжесть этого слова. Значит, мое предположение все же верное.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Говорить? Да особо не о чем. Я просто хочу узнать кое-что. Скажи, ты помнишь что-нибудь о прошлом? О том, кем ты был до похищения?

— Хех.... Я не помню ничего о самом похищении.

— Но ты о нем знаешь?

— Слышал.

— Ясно.... А догадки о том, что было до него есть?

— Когда увидел тебя, вроде бы все понял.

— Хм, да уж, в этом я не сомневался.... И что ты обо всем этом думаешь?

— Это полное безумие. Безумие, которое уже не исправишь.

Дайме улыбнулся и бросил взгляд на небо.

— Ты прав. Это уже не исправить. А жаль. Мне хотелось бы это сделать. Хотелось бы, чтобы та жизнь, которую прожил я, в одинаковой степени прожил и ты. Отец ведь готовил нас обоих для той жизни, которой живу я.

— А мне нет.... Я прожил хорошую жизнь. Не зная, о том, что есть Кусанаги, что есть железнобокие и прочее. До того, как пришли эти самые железнобокие и не разрушили ее.

— Понятно. Что же, раз так, то у меня к тебе лишь один вопрос, Кааге.

— Какой?

— Какие твои последние слова?

— Последние слова?

Меня пробил смех. Я сидел, беспомощный и жалкий, и смеялся, прекрасно понимая, что скоро закончиться моя жизнь. Что человек, который приходился мне кровным родственником, и по странному стечению обстоятельств, оказавшийся моим смертельным врагом, сейчас готовиться покончить со мной. Решить свою головную боль. Головную боль своей семьи. И я его при этом прекрасно понимал. Ведь был готов поступить также. И поступил бы, если бы смог.

— Моим последними словами будет вопрос.

— Спрашивай.

— Ты знаешь кто я. Ты назвал меня по имени. Но я не знаю тебя. Не знаю ничего. Я бы расспросил о семье. Но сейчас это не важно. Потому хочу знать лишь одно. Как тебя зовут, брат?

— Харада Хикару.

— Будем знакомы, Хикару.

— Точно.

Он отпрыгнул назад, и в тот же миг моим глазам предстала картина огромной разинутой пасти биджу. Дайме не стал убивать меня сам. Просто натравил своего зверя....

Девятихвостый поглотил свою добычу одним махом и чакра Ямагами/Кааге исчезла. Дайме наблюдал за этой расправой ледяным взглядом. Жестоко ли убивать брата таким изощренным способом? Безусловно. Будь тот простым железнобоким или тенью он бы поступил иначе. Проще. И куда менее болезненно. Но он не был простым железнобоким. Он пусть и лишился своих сил после извлечения 'души' (хотя сейчас он был неуверен), но в полной мере уверенности на этот счет не было. Потому рисковать было нельзя.

Задумчиво посмотрев на место расправы, Хикару вздохнул и потянул руку. Биджу послушно развернулся и вновь застыл.

— Ну что же, зверь всех зверей. Снова мне придется тебя поглощать. Как бы я это не ненавидел.

Демон молчал. Его сознание было полностью подавлено. Молчал и дайме, готовясь провернуть важную операцию. Заодно размышляя о том, что произошло.

Змея ползла по полю недавнего сражения и тащила видавший виды наруч, внутри которого все еще оставались обугленные куски плоти руки клона Ямагами. Перемещаться было невероятно сложно. Битва выдалась жаркой, и перепаханное поле с громадными кратерами, бороздами и каким-то невероятным образом уцелевшими остатками растительности представляло собой сложнейшее препятствие даже для существа покрупнее, а не небольшой рептилии.

Она старалась не привлекать к себе внимание. Все-таки громада огромного хвостатого зверя была довольно близко, равно как и человек, который сейчас медленно поглощал его чакру. Если он что-то заподозрит, то мгновенно все рухнет.

Змея знала, что она должна делать. Она понимала это на грани инстинктов, даже несмотря на то, что пришла в себя менее получаса назад. Рожденная для битвы со страшными врагами, и получившая наименьшие повреждения, единственная, кто смогла восстановиться. Когда пришло осознание, что руководивший ими всеми разум перестал контролировать их, она поглотила остатки сил других сородичей рядом и направилась искать последний оставшийся источник той силы, что породил ее. И нашла. В наруче. А потом направилась дальше. Искать тех, кто мог помочь использовать его.

Ей удалось покинуть поле боя. Оказаться от громадного, но медленно уменьшающегося лиса так далеко, как это было возможно. Инстинктивно используя силу, разлитую вокруг нее, она шла к небольшим источникам жизни, что чувствовались вдалеке. Природа их силы была такой же, как и у нее, потому она понимала, что именно в них стоит искать помощь.

Группа людей в броне встретили ее у небольшой груды мертвых тел в такой же броне. Потрепанные, раненые, но все же вполне бодрые и полные сил, они сразу поняли, что от них требовалось.

Рядом появилась фигура странного существа, полностью покрытого чешуей и горящими желтыми глазами. Оно присело и взяло в руки наруч, внимательно осмотрело и что-то пробурчало. Воины рядом согласно кивнули.

Через пару мгновений оно натянул на свою когтистую руку/лапу наруч и прошипело змее. Та мгновенно поняла задачу. Миссия, которая была целью ее жизни, должна была быть исполнена именно в этот момент. Не задумываясь, она оказалась на мощной шее существа. Ее острые клыки легко проткнули чешую, и тем самым соединяя ее с ним. Воины встали рядом и положили руки на плечи монстра.

Через некоторое время монстр открыл свою зубастую пасть и из нее вылез человек с белой кожей и желтыми глазами. Сделал глубокий вдох, и закашлялся. Осмотрел все вокруг диким взглядом и увидев спокойные глаза тех, кто помог ему, включая на рухнувших высохшими оболочками существа и змею. Потрясенно пощупал себя и ошарашено уставился на картину вокруг.

— Это что сейчас было!

Мое возвращение в мир живых стало для меня полной неожиданностью. Вроде бы только что перед моими глазами разинула пасть громадная лисица, и все поглотила тьма, и тут я обнаруживаю себя голым, покрытым какой-то слизью в кругу своих верных бойцов. Удивляться было чему. Уже во второй раз с этот день я должен был быть уничтожен, и уже во второй раз я оказываюсь в живых. Причем, с каждым разом я чувствовал себя все лучше! Хотя и не скажу, что разница между ними была такой уж и существенной. Если после извлечения 'души' и неожиданно легкой потерей сил Ямато, я был раздавлен, то сейчас можно сказать, вернулся человеком. Ноги и руки не дрожали, плоть не выказывала былую страшную слабость и чувства паралича не было.

Я был человеком, насколько можно было соотносить этот термин со моими уже привычными белой кожей и как подсказывало отражение на воткнутом неподалеку обнаженным самурайским мечом желтыми глазами. Равно как и уровень моих нынешних сил. Кажется, всего меньше часа назад я был близок к тому, чтобы крушить горы! А сейчас....

Долго сидеть и предаваться грустным мыслям, было непозволительно. Основная цель битвы не достигнута. Враг не уничтожен! Пусть его приспешники уничтожены, судя по этим трупам вражеских бойцов, самого дайме с лихвой хватит, чтобы двинуться дальше. В то, что мой, как оказалось, брат после завершения поглощения биджу (воспоминание об этом непонятным образом мелькнула в моей голове) двинется домой, я не верил. Да, он только что расправился с демоном, но увиденного за весь этот день ему хватит, чтобы не остановиться на достигнутом, и продолжить исследовать болота.

Конечно, можно было спросить, что может сделать теперь уже обычный человек, пусть и способный на манипуляции с природной энергией (а эта энергия вокруг была в жутко нестабильном состоянии — явно сказывались все потрясения) против носителя сильнейшего из осколков Древа, вдобавок оснащенного риненганом, которым пользоваться умеет в совершенстве. В обычных условиях, разумеется, ничего. Даже с поддержкой всех этих воинов.

Мой взгляд остановился на останках монстра, когда созданного мной из поглощенного природной энергией самурая. В груди неприятно кольнуло от осознания того, что это существо отдало ради моего существования свою жизнь. Не к месту появились тяжелые мысли о судьбе уже этих воинов, стоящих и преданно ожидающих моих распоряжений. До сих пор используемые мной как инструменты живые существа наделенные особым разумом вызвали во мне прилив теплых чувств по отношению к ним. И не совсем теплых к себе. Черт, да что это со мной? Неужели это перерождение настолько сильно ударило по мне? Раньше особой чувствительности за собой не замечал.

Один из воинов хлопнул меня по плечу. От этого дружеского жеста мне неожиданно стало легче. Кем бы они ни были, и как бы я к ним не относился — что сейчас, что раньше — все это было неважно. До окончания битвы, до победы.... Если мы выживем, то именно тогда и будем разбираться в том, чего заслуживают мои воины. И какое будущее их ждет. Равно как и меня.

Один из бойцов спешно принялся освобождать от одежды одного из мертвых врагов, явно намереваясь подать ее мне. И сейчас мне, до сих пор покрытому этой вонючей слизью было совершенно все равно, во что предстояло облачиться. Вместо раздумий, погрузился в медитацию, стараясь установить контакт с до сих пор бушующим океаном природной энергии, что сейчас казался коктейлем из силы биджу, двух демонов, огромного количества пусть и едва заметных, но ощутимых источников чакры — воинов как Кусанаги, так и его противников. Сначала ничего не получалось, как бы я не старался, но подсунутый мне другим воином наруч стал своего рода ключом, или якорем, если хотите, который помог не затеряться в шторме и покорить его, взяв власть над волнами. И как только я сделал это, так сразу же различил присутствие чужаков.

Вдали огромным заревом горела огненная чакра Девятихвостого, что заливала собой весь горизонт. Пусть она постепенно ослабевала, исчезая внутри этакой черной дыры, но ее влияние до сих пор было велико. Потому на ее фоне было легко не заметить фиолетовый косяк рыб, что резвился рядом, постепенно втягивая в себя подобного же цвета пятна чакры. Морье!

Как и ожидалось от этой скользкой твари, потеря носителя особой проблемой для нее не стало. Да, материализованное сознание демона потеряло возможность самому участвовать в действиях реального мира, но полностью влиять на события оно не переставало. Демон пользуясь неразберихой в этом шторме силы и своей практически полной неуязвимостью в подобном состоянии, занимался возвращением растраченной в сражении силы.

Это был мой шанс! Тот воин, что сражался на его стороне, вытворял такое, что не мог повторить никто другой в этом мире при всем желании. А уж его последняя атака... Ммм... Настоящее произведение искусства высочайшей пробы! И это обычный самурай, который использовал силы этого сгустка силы. Если смог он, то почему бы не попробовать мне?

Волнение в океане сыграло против сознания демона, который через чур увлекся своим занятием, чтобы вовремя меня заметить. А когда заметил, то было уже поздно. Я потянулся к нему наручем, и начал поглощать все, что мог вокруг. Косяк сопротивлялся. Маленькие рыбки отчаянно пытались вырваться из зоны притяжения, но в полной мере преодолеть не смогли. И тогда же попробовали атаковать, став заметно крупнее. Я не реагировал, просто когда озверевшая рыбешка цапала мое тело, тут же втягивал ее силу в себя.

Борьба заняла некоторое время, пока демон не попросил мира. Я прекрасно понимал, зачем оно ему нужно, потому всеми силами продолжил.

— Тебе все равно этого не сделать! Пусть твои силы сейчас все же выше, чем раньше и зона твоего притяжения куда мощнее, мне не составит труда оказаться в стороне, где я восстановлю себя. Мой разум тебе не захватить! А без моего разума от твоей затеи не будет никакого прока. Моя сила станет твоей погибелью.

— Ты быстро разгадал мой план.

— А тут и разгадывать нечего. Нас обоих отделали, и твой единственный шанс — это использовать мою силу. Но это бесполезно! Особенно сейчас, когда нам известно о его глазе.

— Мы еще можем победить. Сейчас он наиболее уязвим. Пока биджу поглощается им, он сосредоточен на этом. Атака сейчас — это лучший шанс, который может нам представиться. А потом уже все будет бесполезно.

— Может и так. Но с какой стати мне тебе помогать? Ведь это твой меч убил мой сосуд. Именно ты атаковал меня первым, хотя я не собирался тебе вредить.

— Что было, то прошло, Морье. Если сейчас мы не остановим нашего врага, думаешь, он остановиться на достигнутом? А быть может он захочет обшарить округи? Что будет, если он случайно наткнется на твою гробницу? Что он, по-твоему, сделает с твоим телом? Так и оставит лежать на своем месте, или быть может, попытается использовать в своих целях?

— Тело без духа бесполезно...

— А ему составит труда найти место заточения духа, если он решит поработить и тебя? Это Ямато был неконтролируем, потому он расправился с ним без малейшей жалости, даже несмотря на кровную связь. А ты? Не думаешь же ты, что тебе удастся противиться силе его глаза? А что если он решит, что с него достаточно демонов? Что будет, если он уничтожит твое тело? Будет ли тогда толк в твоем духе, что остался в Стране Демонов?

— Я...

— Мне связь с тобой не нужна. По доброй воле я никогда не стал бы пускать твое сознание в свое тело! Но сейчас не те обстоятельства. Либо мы будем действовать вместе и остановим общего врага, либо будем уничтожены поодиночке. Выбирай!

— Будто в случае победы ты не попытаешься уничтожить меня!

— Также, как и ты меня. Морье, мы с тобой два сапога пара. Пусть сейчас я уже не Ямато-но-Орочи, но успел им побывать. Одному демону гораздо проще понять другого демона!

Наша совместная атака внезапно оказалась последней. Пусть наш враг, отвлеченный поглощением биджу среагировал даже слишком быстро и умудрился не задумываясь использовать силу своего риненгана, но это его не спасло. Мое тело в тот момент было защищено каменной крылатой броней. Используя силу Морье, я атаковал с воздуха, набрав такую скорость, какую только смог. В тот удар я вложил столько сил, сколько смог. Использовал столько своих воинов, сколько их оставалось в живых. И это не сработало! Ударная волна Шинра Тенсей смела нас всех. Моя каменная броня обратилась в пыль, залпы чакры моих воинов исчезли едва коснулись невидимой стены. Мои руки и ноги, ребра и шею переломало за раз, а тело практически размозжило о землю! Не будь я тогда пересыщен силой Море и природной энергией, та контратака стала бы концом.

Удар Шинра Тенсей, из моих воспоминаний, обладал определенным промежутком времени на восстановление. И сразу после одного удара ему использовать ее вновь не получиться. На это и строилась моя стратегия. И именно ей я и воспользовался.

Мой меч, с самого момента поглощения моего бывшего тела лежавший неподалеку, повинуясь моей воле ударил в спину. Острейший смертоносный клинок вошел в его тело по самую рукоять, прошив остатки его брони и поразив сердце.

Девятихвостый, представлявший собой уже не гору с огромными хвостами, а скорее холм, взревел, резко лишенный поводка и, не задумываясь, нанес второй сокрушительный удар по телу своего бывшего носителя. Потоки его чакры тут же начали вырываться из тела дайме и стремительно восстанавливать реальные габариты лиса.

В лиса тут же дружно прилетел залп снарядов чакры, отвлекая его от раздавленного трупа моего брата и привлекая внимание к воинам, что всеми силами пытались заставить его последовать за ними. Биджу было необходимо увести от этого места.

Не до конца пришедший в себя зверь последовал за ними. Он не пытался использовать бомбы или что-то еще, что у него могло быть припасено. Вместо этого он просто пытался нагнать и прихлопнуть вертких и надоедливых врагов.

Пока мои бойцы всеми правдами и неправдами уводили лиса от нашего поля боя, чтобы потом исчезнуть в болотах, оставив его ни с чем, я, воспользовавшись перерождением, снова восстановил свое тело. В голове было непривычно тихо. За последние какие-то несколько десятков минут Морье успел достать меня своим голосом. Было ли из-за того, что при отражении Шинра Тенсей я использовал чуть ли не всю доступную его силу, а остатки постарался влить на восстановление тела? Не знаю. Но меня это пока мало волновало. Я направился к останкам Хикару.

— Кажется, победа оказалась за мной...

Тело брата было настоящим месивом. Девятихвостый не жалел сил на свой удар. Как же мало осталось в этой омерзительной массе от человека. Пожалуй, всем что уцелело, была его окровавленная голова вместе с обоими глазами. Как это вообще возможно, я не представляю. Мой меч лежал тут же, целый и невредимый.

Собравшись с силами, я связался с Хоши, который до сих пор находился неподалеку от места сражения. Тот довольно скоро оказался здесь, опасливо оглядываясь в ту сторону, где до сих пор виднелась фигура громадного лиса, удаляющуюся вслед за воинами.

— Ты все еще жив, Ямагами Широ. Кажется, за это можно поздравить.

— Можно, наверное. Хотя, честно говоря, сейчас у меня желание просто вернуться домой и постараться забыть все, что здесь произошло.

— Хех, интересное заявление. Впрочем, не мое это дело. Моей задачей было помочь тебе в бою.

— И я благодарю за помощь. И прошу о еще одном одолжении.

— Об одолжении? Каком?

— В прошлый раз ты помог мне сохранить одну мою копию. Хотелось бы, чтобы ты сделал то же самое еще раз. Только на этот раз кое-что другое.

— Эти ошметки? Какой в этом смысл? Уж лучше давай я съем это и избавлю от всех проблем.

— Нет. Мне не нужны ошметки. Хотя я и хотел бы их захоронить. Будет достаточно и его головы.

— Зачем она тебе?

— Мне не нужна голова. Мне нужен один из его глаз. Я бы забрал его, но пока все равно не могу использовать. Потому то я и хочу, чтобы он побыл в Рьючидо. Под присмотром старейшины и его защитой.

— Что же, будь по твоему. Давай голову....

Я возвращался в город в сопровождении своих бойцов, вернувшихся ко мне как только ярость биджу немного поутихла по завершении попыток его достать атаками чакрой, и они смогли скрыться среди болот. Лис то ли не любил болота, то ли его разум вернулся, но преследовать наглецов перестал, и пока направился куда на Север. Оставалось надеяться, что он покинет остров каким-нибудь способом. Обитание по соседству такого зверя не радовало.

Победа была достигнута. Главная угроза — дайме Страны Железа и по совместительству лидер Кусанаги пал. И вместе с ним погибли почти все бойцы из его отряда, кроме некоторого числа раненых, что как сообщили мои шпионы — получив подтверждение смерти лидера, поспешили покинуть недружественные берега. Это означало, что в ближайшее время вряд ли кто-то из этой братии рискнет вернуться сюда и наш остров будет вне зоны их интересов.

Безусловно, требовалось сделать все возможное, чтобы так оно и оставалось в дальнейшем. Собирать Учих, используя Утадзи. Укреплять их боевую мощь и постепенно использовать для медленного расшатывания империи. Если она конечно, не развалиться сама. В чем я сомневался.

У меня было ничтожно мало информации о своей семье. О том, есть ли кто-то еще. Братья, сестры, прочие родичи, кто мог подхватить руководство. Был ли риненган Хикару единственным или же существовал и второй глаз, которым обладал наследник престола? Сколько еще хвостатых зверей было в их руках? И какие еще секреты таяться в Трех Волках? Но в любом случае, я должен был быть готов.

Сейчас можно было с гордостью сказать о том, что мы победили. Пусть после этого разум Морье все же ощущался внутри меня, несмотря на сильную слабость. Пусть я сам потерял все силы демона. Пока это неважно. Важно, что мы могли вернуться домой. Важно, что меня дома ждала любимая женщина и мой не рожденный ребенок. Важно, что мы отстояли свое право на жизнь здесь и возможность строить свое будущее по своему собственному видению....

Когда я вошел в свой дом, усталый и грязный, то меня там ждал маленький сверток, откуда на меня смотрели два больших удивленных желтых глаза. И Йоко, прекрасная, несмотря на слабость. Она слабо улыбалась после тяжелых родов, осторожно прижимая сверток к себе.

— Это мальчик, — прошептала она.

Я и малыш смотрели друг на друга. Несмотря на то, что новорожденный не должен был быть способен так легко удерживать внимание, да и вообще видеть что-либо в должной степени, он изучал меня. И казалось, что изучение одними глазами не ограничивается.

— Чудо-ребенок, — сказал я, осторожно потянувшись рукой. Малыш как-то испуганно вжался, но услышав тихий голос матери, расслабился и позволил прикоснуться к себе, — Наследник!

— Мы... победили? — спросила женщина.

— Да. Мы останемся здесь. Будем строить семью.... Большую семью!

— Хорошо.... Как назовем его?

— Не знаю. У меня вертится в голове несколько имен, но не думаю, что хотя бы одно из них подойдет для него. Выбирай ты.

— Раз уж у нас сегодня две победы, то так и назовем его. Победа. Кацу.

— Да будет так.... Эй, Кацу! С Днем Рождения!

Черная тень стояла на месте окровавленного следа гигантской лисьей лапы и взирала на место недавнего жесточайшего сражения.

— И все-таки ты оказался настоящим провалом, Хикару Харада. Повалил миссию, возложенную на тебя самой судьбой. Упрямый болван!

Тень некоторое время помолчала.

— Впрочем, такой же, как и твой отец. Вечное стремление достигнуть большего, игнорируя все данные подсказки. Вместо того, чтобы собирать биджу — охота за проклятым Ямато. Вместо того, чтобы пойти и добыть скрижаль Хагоромо, искать ключ к возрождению все той же змеи. Зачем? Зачем? В чем смысл игнорировать готовый путь?

Тень прошлась вокруг громадного следа и затем оказалась в самом ее центре, поскребя своими руками по кровавому следу.

— И вот теперь, нет ни Гедо Мазо, ни Девятихвостого, ни риненгана! И все из-за твоей глупости и самоуверенности. А ведь сколько усилий пришлось потратить, чтобы дать твоему отцу как глаза воплощения Индры, так и кровь воплощения Ашуры, впервые за долгое время оба родившиеся вместе, а не порознь, как это было ранее!

Тень поднялась и повернулась в сторону, где скрылся Ямагами.

— Ну, ничего. Мое терпение безгранично! Я выждал не одну сотню лет до этого, подожду еще. Хочешь ты того или нет, Кааге или же Широ, но риненган будет моим в любом случае. И мой план будет исполнен!

Эпилог.

— Это он?

— Да, господин.

В палате, несмотря на то, что госпиталь был переполнен, находился всего один человек. Более того, специально ради него эту палату собственно, и освободили прямым распоряжением начальника госпиталя. Хотя сделал это явно не по своей воле. Вместо того, чтобы размещать в палате, где с лихвой влезли бы до десяти человек, одного, пусть и доставленного сотрудниками АНБУ человека, он бы предпочел иной вариант.

Впрочем, поступить иначе он не мог. С того самого момента, как нового пациента доставили, у дверей палаты застыли две фигуры в балахонах и безликих масках. Что сразу же сняло большинство претензий сотрудников госпиталя и некоторых больных.

Сейчас же, уже без четверти часа начала нового дня, появился тот, кто и отдал большинство распоряжений по размещению данного человека в госпитале. Мужчина преклонного возраста с перевязанной головой, и безвольно повисшей правой рукой, полностью покрытую бинтами, уверенной походкой проследовал в палату. Его сопровождал упомянутый начальник госпиталя, вместе с двумя людьми в масках.

— То, что мне доложили, правда? — сухим голосом поинтересовался гость.

— Я знаю лишь то, что мне рассказали ваши люди.

— Я не об этом. Имею в виду диагноз, — все также бесстрастно уточнил мужчина в бинтах.

— Да. Концентрация йокай в его теле выходит за любые допустимые рамки. Если сравнивать, то что-то подобное наблюдается лишь у тела Узумаки Кушины. У Четвертого, который тоже находился там же, концентрация почти вдвое меньше.

— И с ним при этом все в порядке?

— В то и дело. Почти треть мертвых приходиться как раз на тех, кто получил смертельную дозу йокай, которая, на минуту, почти на порядок меньше того, что у этого человека. Никаких следов отравления, регресса тканей и нарушения работы внутренних органов. Есть правда одно 'но'. С момента нападения лиса прошло больше недели. Его нашли только сейчас и только потому, что начали убирать снесенные деревья на том самом месте. Не стали бы этого делать, могли и не заметить. А все потому, что он провел все это время без сознания.

— Значит, он овощ?

— Есть реакция на внешние раздражители. Высока вероятность реабилитации.

— Личность установили?

— Какое там, Данзо-сама. У нас не было ни времени, ни возможностей это сделать.

Мужчина задумался, некоторое время наблюдая за спящим пациентом и кивнул своим мыслям.

— Мы его забираем. Я надеюсь, вы не успели его оформить?

— Только номер и ничего более.

— Пусть так и останется. Я избавлю вас от проблем с ним.

— Благодарю.

Когда люди в масках вместе с мужчиной ушли, прихватив с собой пациента, начальник госпиталя перевел дух. Иметь дело с бывшим командиром АНБУ и нынешним лидером Корня было не самым лучшим способом провести время. И пусть он мог только догадываться, куда унесли того молодого человека, появившегося в его распоряжении всего пару часов назад, но мысль о собственном спокойствии была важнее....

— Новый образец, Данзо-сама? — спросил хриплый голос, принадлежавший бледнолицему человеку с янтарными глазами, до этого что-то строчивший в объемном журнале, глядя, как на кушетку неподалеку положили человека без сознания.

— Можно и так сказать. Твоя задача изучить его и доложить все, что выяснишь.

— Вас интересует что-то конкретное?

— Меня интересует все, Орочимару. И я надеюсь получить это самое 'все'.

— Вы же меня знаете. Я всегда готов оказать вам любую услугу.

— Это радует.... Я жду доклада в ближайшее время. Надеюсь на тебя.

Когда посетители ушли, человек задумчиво прошествовал к кушетке и задумчиво осмотрел того с ног до головы. Провел мистической рукой по всему телу. Осмотрел глаза.

— Интересно....