Для начала, решил он, нужно свести знакомство с аборигеном, знающим местные порядки. Потом — решить вопрос с едой и ночлегом. После этого немного освоиться на местности — в частности, сбыть артефакты. И только потом — выходить на контакт, данный Карабасом. Для чего нужно выяснить, где находится Институт Трансгенных Исследований, и найти способ проникновения на его территорию. Что представляло собой отдельную проблему.

Может быть, Баз развил бы свои планы и более, и далее, но был прерван. Заглянула мартышка и сообщила, что туалет закрывается на переучёт. Кот слегка удивился и спросил, что именно они собираются переучитывать. Мартышка ответила, что переучёту подлежат расходные материалы — то есть туалетная бумага и маленькие. Базилио не нашёлся что ответить, а просто решил покинуть центр города как можно скорее.

Баз ожидал, что вдали от Тверской начнутся какие-нибудь тёмные закоулки. И ошибся. Всюду было светло, чисто, ухоженно и нахолено. Горели фонари, широкие тротуары были выложены разноцветной плиткой. Один раз кот споткнулся, дотронулся до плитки рукой и с удивлением понял, что она подогрета до комнатной температуры, так что по ней можно ходить босиком. В другом месте Баз увидал магазин 'Сомелье Винариум Гранд Крю', где перед входом бил фонтанчик с ароматным белым вином — запах разносился на весь проулок. Кот решил ради эксперимента приложиться к струе, заранее ожидая, что сейчас кто-нибудь выскочит и потребует с него талон или справку. И в самом деле, нарисовался молодой лемур в чёрном трико, но ничего требовать не стал, а наоборот — торжественно вручил Базилио карточку магазина, дающую право на десятипроцентную скидку. Но когда обрадованный кот решил зайти и прицениться к товару, лемур с сожалением сказал, что сегодня у них укороченный рабочий день, так как указом господина губернатора продажа спиртных напитков перед выходными днями ограничена. Когда же недоумевающий кот показал на фонтанчик, лемур снисходительно улыбнулся и принялся объяснять, что в указе губернатора речь шла именно о торговле, а бесплатное вино — это промо-акция, на которую указ не распространяется. Базилио почесал в затылке, пытаясь понять логику. Не помогло. Общая картина не выстраивалась. К тому же у кота от выпитого на пустой желудок зашумело в голове. В таких случаях помогала быстрая ходьба, чем Базилио и занялся.

Пересеча ещё пару улиц, Базилио вышел на небольшую площадь, именуемую, если верить указателям, Пляс Пигаль.

В центре её стоял постамент. На нём возвышалась статуя, в которой кот опознал подобие популярной иконы Дочки-Матери 'машенькина потаёнка'. От оригинала она отличалась разве что тем, что держала в руке красный фонарь, освещающий её Святое Лоно. Кот было решил, что здесь находится молитвенный дом или ратуша.

Однако окружающая обстановка была явно неблагочестива. Самое большое и красивое здание на площади венчала вывеска с надписью 'True de cul' и две большие надувные куклы сношающихся мух. Фронтон был украшен изображениями жабы и гадюки — в позах разнообразных, но недвусмысленных. Всё это светилось, переливалось и похабно подмигивало. А на самой площади толпились белые ослицы и козочки с подведёнными сурьмой глазами, аппетитные тёлочки, сгибающиеся под тяжестью огромного вымени, блудливоокие волчата и пудельки e tutti frutti. Кучковались они в основном вблизи открытой эстрады, на которой четыре водосвинки изображали женскую любовь, а чёрная коза с вызолоченными рожками наяривала на баяне и что-то блекотала.

Подойдя поближе, кот услышал:

— Моя пи-исочка, как ири-исочка — и тягуча, и мягка, и ебуча, и сладка... Ой люли-люли-поебули, попка тоже неплоха! Поспешай, петушок, приласкаю корешок! Приходи ко мне жучок-паучок — помедве-е-едимся!

Кот наконец понял, куда попал. Сплюнув через левое плечо, пробормотал 'не введи нас во искушение, но избави от лукавого' и попытался уйти.

Но это было непросто. Сначала к коту пристала молодая настырная скунсиха, предложив свои прелести за немыслимую цену в пять соверенов — и угрожая в случае отказа испустить Базилио на живот скунсячью струю. Кот на шантаж не повёлся, а вместо этого состриг вонючке лазером вибриссы. Бабёнка ненавидяще зыркнула, но отлипла. Потом его схватил за чулок пуделёк и предложил свою попку всё за ту же пятёрку. Базилио отшил шкета парой затрещин. Тут привязалась филифёнка, продававшая себя всё за ту же сумму. К счастью, филифёночьи особые способности на сей раз подействовали на кота не особенно сильно: поймав себя на странной мысли, что пять соверенов для него не так уж и дорого, кот ощерился, перехватил подсумок покрепче и рванулся вон.

Он уже почти вырвался, когда наступил на чью-то ногу — и тут же над ухом раздался бабий визг. Баз машинально оглянулся и увидел молодую, сдобную крольчиху с большим бюстом, смотрящую на него обиженно, но кокетливо. После чего кот услышал всё то же самое предложение 'всё за пять'. На сей раз Базилио решил ситуацию прояснить — и для проверки предложил два сольдо. Крольчиха торговаться не стала, а с грустью призналась, что отдалась бы за так, потому что её не трахали уже неделю. Но, как вага профсоюза работников секс-индустрии, она не может снижать цену. После чего, вздохнув, предложила билет в кабаре Crazy Horse с пятидесятипроцентной скидкой и абонемент в массажный салон.

Кот хотел было отнекаться, но тут ему пришла в голову идея.

— Хорошо, пять соверенов, но ты ходишь со мной весь вечер и я у тебя ночую, — предложил он, ожидая, что пушистая девушка скажет 'двенадцать', а потом спустит до семи. Но та разулыбалась и сказала, что её всё устраивает, только надо оформить дело официально. Взяв кота за руку, она затащила его в закуток, где сидела оранжевая лягушка с блокнотиком. Крольчиха взяла деньги, тут же отдала лягве пять соверенов — которые та, не обинуясь, проглотила — и оттарабанила длинное предложение, из которого Базилио понял слова 'официальный заказ запишите на Зою личный номер...' — дальше были какие-то цифры. Лягва самодовольно квакнула и что-то начёркала в блокнотике.

Наконец они вышли из блядовника. Крольчиха всё держала Базилио за руку, словно боясь, что тот убежит. Базилио руку высвободил. Пушистая посмотрела на него жалобно и попросила отыметь хоть разочек, но прямо сейчас. Баз подумал и решил не отказывать. Девушка с котом уединилась в скверике на клумбе, в кустах пузыреплодника. Там пушистая и дала, и взяла — да так, что кот аж прихуел от такого напора. Видимо, крольчиха и в самом деле изголодалась по любимому занятию.

Утолив похоть, Зойка — так звали кролю — принялась трепаться. Коту оставалось только направлять разговор да мотать на ус ценные сведения.

— Я сама с общего, — трещала крольчиха, — экзамены хорошо сдала, мне недо выписали. На моркве работала, не понравилось, там лампы, от них глаза болят, ужас-ужас. Мне подруга посоветовала в секс пойти, говорит — лижешь классно. Ну я попробовала и поняла: вот оно моё по жизни. Курсы закончила, пошла работать. Всё збс было. И тут эти дефы министерские нас зарегулировали. Загнали всех в профсоюз, цены задрали в потолок. Клиентов не стало. Контракт разорвать не могу, прав лишат. Отбиваю минималочку абонементами, сама живу со старых клиентов, неофициально обслуживаю... Скобейды живоглотные, такую отрасль гробят!

Базилио попытался выяснить, что такое все эти 'недо', 'морква' и 'минималочки'. Оказалось, что крольчихе выписали права недочеловека. Для заготовки с общего развития это считалось успехом. 'Морквой' она называла работу на гидропонной ферме: Директория обеспечивала себя продуктами питания чуть менее чем полностью именно благодаря гидропонике. Базилио такие вещи понимал: Тора-Бора кормила себя так же. 'Минималочкой' называлась нижняя цена на секс-услуги. Непонятным остались слова 'регулирование' и 'профсоюз'. На все расспросы крольчиха только фыркала и бранилась. Пришлось свести тему на другие реалии, попроще.

Здесь кот узнал много нового. Например, то, что загадочные 'проездные' продаются в синих будках на перекрёстках, стоят два сольдо и являются чем-то вроде транспортного налога: кэбмену нужно было платить по договорённости, но без наличия у седока прокомпостированного проездного возницу могли штрафануть на приличную сумму. 'Прикрепительный талон' выдавался в местной полиции. 'Удостоверениями льготника' вовсю торговали на местном чёрном рынке, от тридцати соверенов. Качественную одежду лучше было покупать не в магазинах, а на Пьяцца дель Пополо, где были вещевые ряды... Что касается крыши над головой, то местные отели, по словам Зойки, брали от пяти соверенов за сутки. Кроме того, с недавних пор требовалась регистрация в полицейском участке. Пока кот эти сведения переваривал, оборотистая Зойка предложила остановиться у неё на подольше — всего за полсоверена в день. В качестве допуслуг она предложила завтрак в восемь и секс после десяти. Базилио подумал и согласился.

Зойкина квартира находилась довольно далеко от центра. Пришлось ловить кэб. Кот попытался было самостоятельно купить проездной, но выяснилось, что будки закрываются в шесть часов пополудни. К счастью, у Зойки был запас билетиков. Поездка стоила тридцать сольдо в один конец, причём кэбмен — свинюк с лоснящимся рылом — всячески намекал, что надо бы добавить, ну или порадовать минетиком. При этом поглядывал он почему-то на кота. Тот с трудом сдержался, чтобы не сделать поросёнку больно. И пришёл к неутешительному выводу, что и здесь полно пидарасов.

Крольчиха жила в огромной — как показалось коту — пятиэтажке, на втором этаже. Зато район был небольшой и аккуратный: продуктовый магазин, кафе, ещё одно кафе рядом, круглое здание школы для эволюэ птичьих основ, две остановки кэбов. Квартирка тоже была миленькой, с розовыми занавесочками и кружевными подушечками. Кровать была одна, но широкая, прочная, конская. Зойка объяснила, что это не только спальное, но и рабочее место — она иногда принимала клиентов дома, по договорённости. Коту было всё равно. Приняв душ, он попил чайку с пряниками, осчастливил своим визитом кроличью норку и заснул довольный.

Отсыпался он долго, а когда проснулся, крольчиха уже ускакала по своим делам. Оставленный для него завтрак — омлет, стакан молока и эклер с заварным кремом — кот проглотил вмиг, после чего решил обследовать квартиру своей сожительницы. На предмет понимания того, как тут вообще живут.

Выяснилось, что живут в Директории недурственно. У Зойки был собственный холодильник, электрическая плита и патефон с набором пластинок — в основном заветное, из Круга Песнопений Димы Билана, но попадалось и современное. Нашёлся даже дисочек с лейблом 'Голоса Зоны' под названием 'Половая зрелость: Лучшие песни Защекана'. Баз даже поставил его, но выяснилось, что поёт не покойный петух — да и кто бы его записал? — а какой-то местный хмырь непонятной основы, совершенно безголосый. Разочарованный кот диск снял, а вместо него поставил песнопенье Евы Польны 'Я твоя киска'. Под эти чарующие звуки он обыскал квартирку на предмет тайников и нычек. Ничего особенного не обнаружил, кроме мешочка с золотом, предсказуемо упрятанного под матрацем, да официальной бумаги, из которой явствовало, что Заенна Гуцуляк — вот так, оказывается, звали Зойку — в связи со вступлением в профсоюз работников сексуальных услуг прошла частичный ребилдинг репродуктивной системы, включающий временную стерилизацию. Больше ничего интересного не было.

Дальше кот занялся своими делами. Оставлять деньги и ценности у крольчихи или таскаться с ними по городу было стремновато. Кот взял тактический, отстегнул полость, в которой когда-то таскал Хасю, и аккуратно переложил туда основную часть своих сокровищ. Потом быстро оделся, запер дверь — Зойка оставила ключи — и пошёл обследовать местность.

Подходящее место нашлось довольно быстро: прямо под домом произрастала жиденькая рощица. Базилио прибегнул к простейшему, но уместному приёму: притворившись — для случайных глаз, — что ему припёрло по надобности, он уединился в кустах, спешно выкопал там ямку, положил туда вещь, а потом, зарыв, нагадил сверху, чтобы какой-нибудь случайный эмпат не учуял ауры. Тайничок был, конечно, очень так себе, но на пару дней годился — а дальше кот рассчитывал перепрятать хабар понадёжнее.

Дальше опять начались замороки. Торопливая кроля забыла дать ему проездной, а на районе нашлись всего две синие будочки, и обе были закрыты. Остановленный котом кэбмен ухмыльнулся и предложил ему купить проездной у него же — за пять соверенов. Кот его послал из принципа. Второй возница оказался тем самым свинюком, который вёз их сюда. Свин тоже узнал кота и снова завёл речь о 'минетике'. Кот прикинул, не убить ли его прямо сейчас, но подумал про полицию, эмпатов и так далее. Поэтому он выдавил из себя улыбку и предложил альтернативный вариант — найм на весь день до вечера из расчёта соверен за два часа. Свин покочевряжился, поторговался, но в итоге согласился на полтора. Запасные проездные у него, конечно же, имелись. Кот поинтересовался, почему ему не предложили этого вчера. Поросёнок объяснил, что возницы боятся полицейских провокаторов, которых особенно много в центре. Баз подумал, что местной полиции явно нечем заняться.

Пока ехали, разговорились. Поросёнок — его звали Пётр — оказался не таким уж и скверным существом. По профессии он был садовником и работал в цветоводческом хозяйстве. Он так бы и провёл всю жизнь среди роз и азалий, но два года назад каким-то очередным указом всё цветоводство согнали с земли и перевели на гидропонику. В гидропонике он ничего не понимал, к тому же под землёй чувствовал себя скверно. Прав у него не было, так что уйти он не мог. К счастью, он приглянулся начальнику транспортного цеха. Тот выкупил его у хозяйства и сделал личным возницей, с допобязанностями. В конце концов поросёнку даже понравилось. Начальник умер полгода назад, завещав поросёнку коляску, лошадей и самого поросёнка. Таким образом, Пётр получил права личной собственности на себя и получил права небыдла — статус несколько сомнительный, но в чём-то удобный. Тогда он переквалифицировался в кэбмены — благо, их пока что толком не регулировали и не профсоюзили. Жил он неплохо. И даже разбил у себя под окнами клумбу с георгинами.

Первым делом они съездили на Пьяцца дель Пополо, где кот купил фланелевые кюлоты и стильный ральф-лореновский блейзер с костяными пуговицами. Блейзер был явно с птичьего плеча, то есть с очень длинными рукавами и характерным кроем спины. Баз не хотел его брать, но свин поклялся, что здесь поблизости есть хорошая мастерская, где ему всё подгонят. К сожалению, заняться этим можно было только завтра: сегодняшний день был 'выходным', что означало — все учреждения и магазины закрыты. Так что пришлось удовлетвориться кюлотами. Изношенные в Зоне чулки кот хотел было выкинуть, но свин попросил оставить их ему: по его словам, ему нужно было что-нибудь для садовых работ. Базилио с сомнением посмотрел на толстые поросячьи ноги, но чулки отдал.