Наверное, Ренальд сам испугался того, что слетело с губ, он вдруг судорожно стиснул ткань Аслановой рубашки на спине, но нут же отпустил и постарался отстраниться, но не пустил уже Аслан, еще крепче прижав к себе парня. И Ренальд замер, кажется, даже перестав дышать.
Аслану внезапно стало удивительно хорошо, он буквально тихо млел от этого странного объяснения. Сомнений в том, что Рени не испытывает к нему ничего похожего на абсолютное и полное доверие и страсто-нежную до боли привязанность, как к Тессе, не было. Но вот то, что наложник скучал и переживал из-за него — оказалось приятной неожиданностью, задело какие-то новые, не изведанные еще никем струны в его душе. Аслан никогда не признавал 'телячьи нежности'. Но здесь и сейчас из уст этого пацана, такие вот совсем не подобающие настоящим мужчинам слова, почему-то звучали проявлением какой-то его внутренней силы, а отнюдь не слабости.
Не было в его признании ни капли пошлой жеманности, обманчивости или каприза. А у Аслана просто не возникало желания жестко встряхнуть его и напомнить, что они мужчины, и нечего здесь разводить сантименты. Скорее приходило неожиданное уважение — Ренальд такой, какой есть. Его неправильное, искаженное, с точки зрения варвара, воспитание, позволяло высказывать то, что он думает, честно, не отшлифовывая, не задумываясь о том, как это выглядит со стороны. И это почему-то обезоруживало.
Понятно, что мальчишкам всегда нужно было мужское участие и поддержка, пример силы и ловкости, отваги и чести. А этому, все еще стоящему в его объятьях, еще и так не хватавшей ему в детстве уверенности, что у него есть надежный тыл...
И Аслана радовало, что несмотря ни на что, именно в нем Ренальд чувствовал эту возможность получить так ему необходимое и недостающее до последнего времени. Тесса дарила Ренальду любовь и ласку, пробуждая в нем чувственность и, невольно, некоторую порочность, а он, Аслан, пытался закалить характер Рени, и все это странным образом формировало будущего мужчину, ничуть не принижая его, несмотря на незавидное положение раба-наложника и хозяйской игрушки...
Аслан сглотнул подступивший к горлу ком — и отчетливо понял, что именно сейчас он принял на себя полную и безоговорочную ответственность за дальнейшую судьбу Тессиного Солнышка... точнее, нет, уже не только ее, а их с Тессой совместного синеглазого чуда, так неожиданно появившегося в их жизни. Парню предстоял еще долгий путь до того момента, когда он станет достаточно развит физически, чтобы иметь возможность за себя постоять, если придется. Да и многим житейским премудростям его тоже придется учить, но безумно хотелось, чтобы, пройдя этой дорогой, Ренальд наедине с ним и Тессой, оставался таким же честным и открытым, отзывчивым и чуточку ранимым. Солнышко...
Появилось желание поцеловать его, не по-настоящему, чувственно или страстно, а просто утешая и благодаря — в висок, на котором трогательно билась тонкая сиреневая жилка, но Аслан сдержался, не понимая, что происходит с ним самим, и лишь растрепал светлые пряди на затылке уткнувшегося в его плечо парня, отстраняясь:
— Все в порядке, Рени. Я тоже очень соскучился. Честно, — он положил Ренальду руки на плечи, заставляя смущенного наложника взглянуть на него. Почему-то появилось чувство, что он что-то нарушил и говорит не то, и не так. Для чего-то более откровенного Аслан еще не был готов. Но почему-то испытываемое им сейчас было намного более личным, чем простое и понятное желание обладать Меченым.
— Завтра расскажешь мне подробно, что вы там с Мартином не поделили, ладно? А теперь давай, иди спать, Мелкий. Меня здорово вымотала поездка, и я хочу спать.
— Хорошо, — кивнул Рени. — Извини.
— Ну, теперь-то ты за что извиняешься? — вздохнул Аслан.
— За все, — неловко пожал плечами Рени.
— Ладно, извиняю, только прекрати уже извиняться, и выкинь все глупости и страхи из головы — самое главное мы с тобой выяснили.
— Да, — улыбнулся Рени.
— Ну и отлично, сладких снов, Мелкий...
— Спокойной ночи, — ответил Ренальд и тихо пробормотал, открывая дверь: — а 'Солнышко' мне нравится больше, даже в твоем исполнении...
— Что? — остановился Аслан.
— Ничего, — вспыхнул Рени, — я сказал: 'Приятных сновидений'...
— Взаимно! — усмехнулся Аслан, не поверив. — Быстро засыпай, приду за тобой рано утром, будем смотреть, чему ты научился за время моего отсутствия...
31.
Тесса лениво поежилась, ощущая такое близкое и родное тепло — под расслабленной ладонью мерно вздымавшейся груди безмятежно спящего мужа размеренно билось сердце, внося умиротворение в сонную тишину комнаты, наполняющуюся утренним светом восходящего солнца.
В животе сладко ёкнуло, но тут же напомнила о вчерашнем вечере чуть занывшая поясница. Да уж, после трехнедельного перерыва любовный марафон не обошелся без последствий. Ну ничего страшного, надо только встать и потянуться, к обеду уже все пройдет. Этот небольшой дискомфорт просто не даст забыть, как же вчера было хорошо...
Девушка так соскучилась по любимому, что готова была и сейчас разбудить его и продолжить. Правда, глаза все еще не желали открываться, и блаженная улыбка не сходила с припухших, зацелованных губ... но вдруг просто обожгло:
— Рени!
Тесса замерла, чувствуя, как холодеют внутренности.
— О, боги! — прошептала она, распахивая глаза. Сон мгновенно улетучился, забирая отголоски вчерашнего удовольствия, и тревожно застучало в висках. Почему-то отчетливо представился тоскливый взгляд парня, провожавший ее и Аслана, когда они решили уединиться. Почему ей вчера не пришло в голову, что после всего, что из-за нее он смог себе навоображать, все будет, как раньше? Его же наверняка здорово задело ее отчуждение.
Тесса выскользнула из кровати, нацепила домашние туфельки, заскочила в уборную, наскоро поплескав в лицо водой и кое-как пригладив растрепавшиеся волосы.
Выйдя, она еще раз оглянулась на Аслана, перевернувшегося на бок, в поисках ускользнувшего тепла, но удовлетворившегося подмятым под руку одеялом, и тихонько взяла пеньюар, валяющийся в кресле. Но, едва облачившись в него и сделав несколько шагов в сторону двери, вздрогнула оттого, что на ее плечо опустилась рука, и обманчиво ласковый голос лаэра, с легкой хрипотцой спросонья, произнес над самым ухом:
— Радость моя, а куда это ты собралась так рано от любимого мужа?
— А... эээ... доброе утро? — Тесса не спешила оборачиваться, отчего-то чувствуя себя пойманной на месте преступления, хотя еще минуту назад не испытывала ни малейших угрызений совести, да и вообще не думая, как это может выглядеть ее поступок в глазах Аслана.
— Даже не знаю, милая, — наслаждался Аслан ее растерянностью, — я надеялся, что оно будет таким же интересным, как и вечер, и что же я наблюдаю?
Попытка представить себя на его месте, показалась Тесе неприглядной и обидной. Муж не был дома почти месяц, а она, ни свет, ни заря, собиралась усвистать из-под теплого крылышка, проверять, как там мальчишка себя чувствует. Пожалуй, Аслану сейчас так же неприятно, как ей — когда она сама отправила его к наложнику, а Аслан вообще не явился в супружескую спальню ночевать.
Да уж, что называется, квиты, только почему-то не хотелось такого реванша.
— Аслааан... — виновато обернулась она, утыкаясь в его грудь лицом. — Я только одним глазком взглянуть...
— Тесс, ну что на него смотреть, куда он денется? — правильно истолковал Аслан намерение жены отправиться в комнату Ренальда.
— Я вчера уснула...
— Ты мне доверила своего котенка.
— Он не котенок...
— А кто?
— Я еще не смогла определиться...
— За три недели? — недоверчиво усмехнулся Аслан, поднимая ее лицо и заставляя взглянуть ему в глаза.
— Я думаю, нам стоит об этом поговорить. Это ведь не только от меня зависит, но и от тебя...
— Поговорить... — посерьезнел Аслан. — Ну хорошо, только оденусь.
Ну да, поговорить он хотел, только вот почему-то все оттягивал самый главный вопрос, вертящийся у него на языке, хотя он и предполагал, какой ответ получит.
Тессе тоже очень хотелось оттянуть этот разговор, возникшее предчувствие, что он окажется не слишком приятным для нее, возникнув, не хотело ее покидать. С другой стороны, хотелось поскорее какой-то определенности.
Она отодвинулась, запахнув пеньюар, и выжидательно взглянула на мужа.
Аслан легким движением привлек на секунду жену к себе за плечи, быстро и как-то смазано коснулся губами ее губ и, отстранившись, пошел одеваться. Увы, Тесса была права — сейчас не самое подходящее время для занятия любовью.
* * *
Одеваясь Аслан постарался как можно короче рассказать о вчерашних поисках Рени, а про то, где и в каком настроении его нашел, вообще промолчал. Тессе не стоило этого знать. Такие моменты могут быть в жизни любого человека, но вот рассказывать о них или нет, решать имеет право только тот, с кем это происходит.
Хотя скрывать то, что парень, понимает всю степень ответственности, которая ляжет на его плечи в случае наличия у него отношений с госпожой — не стал. Однако самый главный вопрос, собственно из-за которого он и согласился этот разговор, лаэр оставил в заключение:
— Тесс, насколько далеко ты готова зайти? — тихо спросил Аслан, усевшись на кровати. Вообще-то, он уже знал ответ, но все-таки хотел услышать, или, точнее, увидеть...
Девушка, подспудно ожидавшая чего-то подобного, все равно почувствовала, как невольно вспыхнули щеки, и быстро опустила голову, поджав губы и сцепив отчего-то задрожавшие тонкие пальцы в замок.
— Похвально, но я все-таки предпочитаю услышать озвученный вариант...
Тесса подняла голову, надеясь, что Аслан сжалится. Бесполезно — карие глаза варвара словно заглядывали в ее душу, читая в самых потаенных ее уголках, то, что она предпочла бы оставить при себе. И ни закрыться, ни спрятаться от этого внимательного, ироничного взгляда, пытающегося скрыть свое безразличие к данной ситуации, было невозможно
— Я принимаю противозачаточные, Рени — чистый мальчик, Халар делал обследования... И... я не знаю, как получится... и... — Тесса замялась, но потом, вздохнув, решилась:
— Да, я хочу получить от него все...
Аслан кивнул и отвернулся.
— Это значит, ты не против? — тихо уточнила Тесса.
— Как я могу быть против того, что сам пообещал тебе? — не поворачивая головы, глухо произнес Аслан.
— Тогда повернись, пожалуйста, и поцелуй меня.
Аслан медленно разжал стиснутые кулаки (удивившись, когда это он успел их сжать) и нашел в себе силы улыбнуться:
— Тесс, вопрос сейчас еще и в другом, а что с ним будет, когда он тебе надоест?
— Ты вот сейчас о Рени беспокоишься или прикидываешь, сколько тебе придется терпеть это?
— И о том, и о другом, — уклончиво ответил варвар — непонятная тревога за дальнейшее их сосуществование не оставляла со вчерашнего вечера. И сейчас речь шла уже не о том, что у жены появился мальчишка, а о том, насколько этот человечек, нежданно-негаданно вдруг оказавшийся близким и почти родным, будет себя чувствовать здесь не лишним.
— Боюсь загадывать, но почему-то мне кажется, что я нескоро пресыщусь... — осторожно произнесла Тесса, пытаясь понять, что не так.
Нет, то, что они с мужем вообще обсуждают данную тему, наверное, уже само по себе было не слишком правильно с точки зрения семейных ценностей, которым учила привычная мораль. Но привычка быть честными друг с другом, привычка из которой рождалось их полное и безоговорочное взаимное доверие, требовала этого разговора. Но, если она смирилась с нездоровой тягой Аслана к Дереку, почему же ей самой сейчас так неловко, что она получила и собственную забаву для души, сердца и тела? Неужели и Аслан чувствует угрызения совести из-за того, что она не единственная в его сексуальных фантазиях?
Голос Аслана донесся словно издалека:
— Понятно, — невесело усмехнулся лаэр, не совсем удовлетворенный расплывчатым ответом, кивком указав на дверь. — Иди, радость моя, любуйся...
* * *
Аккуратно отворив дверь, Тесса прислушалась. Рени спал на животе, подсунув руки под подушку. Девушка на цыпочках прокралась к его кровати, и осторожно, чтобы не потревожить, опустилась на краешек.
Во сне он казался еще более юным, почти мальчишкой. Длинные темные ресницы чуть заметно трепетали, между бровей залегла тонкая едва заметная складочка. Видимо снилось что-то не совсем приятное. Захотелось немедленно прогнать его дурные сны, и Тесса не удержалась, провела ладонью по светлым волосам, закрывавшим щеку наложника. Рени сначала нахмурился еще сильнее, но тут же, словно распознав ласковую руку хозяйки, его лицо просветлело, и губы раздвинула улыбка, заставившая невольно улыбнуться и Тессу.
Еще слишком рано — едва рассвело, и первые солнечные лучи раскрасили в сером сумраке комнаты очертания предметов, придавая им привычную форму и наполняя красками.
Тесса тихонько вздохнула, у Рени есть как минимум полчаса до побудки. Аслан наверняка потащит его на тренировку. Жалко будить, теперь его сон точно оказался сладким, судя по тому, как Рени смешно причмокнул во сне губами... Солнышко...
Она с сожалением поднялась и на цыпочках пошла к двери. Легкие шаги на мягком светлом ковре были совсем неслышны, но за спиной вдруг раздался шорох, и она услышала тихое:
— Тесс...
Девушка замерла, понадеявшись, что Рени произнес это во сне, но все же обернулась.
Ренальд, оторвав голову от подушки, заворожено глядел на нее, щуря спросонья синие глаза, видимо пытаясь сообразить — реальна она или пригрезилась? Надо бы уйти, пусть досыпает, но ноги уже сами повернули в обратную сторону:
— Солнышко, — виновато протянула Тесса, — я тебя потревожила, прости...
Услышав ее голос, Ренальд убедился, что это все-таки не мираж, и снова упал на подушку, радостно пробормотав:
— Пришла... — но тут же вскочил, завозился, поджимая ноги, чтобы освободить ей место, и только потом в глазах отразился испуг — зачем она пришла так рано? Что хочет сказать? Аслан предупредил, что он не против их дальнейших отношений с Тессой, но только до той степени, что позволит сама девушка... А захочет ли она снова возиться с ним, теперь, когда вернулся ее мужчина, который действительно знает, что нужно его женщине и сумеет осуществить ее фантазии?
Сердце Рени что-то тревожно стиснуло. Он подобрал одеяло к груди, и замер в нерешительности, взволнованно и напряженно. Однако и Тесса не спешила развеять его сомнения, отчего-то внимательно вглядываясь в его лицо, не торопясь обнять и поцеловать, как обычно...
Рени неосознанно комкал кусок ни в чем неповинной ткани, пытаясь подавить зарождающуюся панику, чувствуя, как становится все тяжелее дышать — после вчерашнего разговора с Асланом, отчасти успокоившего его и вселившего надежду, он немного расслабился, и даже смог довольно прилично выспаться, но теперешнее поведение любимой его откровенно пугало.
Тесса же пыталась понять, обижен на нее Рени или нет, ведь по сути, как бы неприятно было признавать правду, вчера она просто предала его, легко отказавшись, ослепленная радостью от возвращения мужа. И то, что они с Асланом уединились, вроде бы, как обычно, сейчас, утром, уже не казалось таким 'обычным'. Три недели 'уроков' не прошли даром для нее самой, а уж о том, что они привязали к ней парня, было очевидно...
