Осознавать, что всё вокруг, начиная от земной тверди и заканчивая светом огненного диска — это лишь пространственные искажения разной плотности и разного размера было... странно. Несмотря ни на что, в голове попросту не желал укладываться тот факт, что вкус, запах, звук, тактильные ощущения — это в своей сути одно и то же, а мозг, расшифровывающий все эти сигналы — это попросту чуть более сложная конструкция из пространственных искажений, испускающих многочисленные волны, несущие с собой информацию.
Будь Франкенштейн более эмоциональным, он изо всех сил начал бы отрицать получаемые данные. Будь он склонен к рефлексиям, то вероятнее всего впал бы в апатию от осознания бессмысленности всего сущего (ведь какой смысл может иметь набор источников магнитных, либо каких-то иных полей?).
Даже являясь частью системы сложных артефактов, обладающих огромной вычислительной мощностью, разбросанных по пространственным складкам как в мире смертных, так и в пространстве между мирами, учёный чувствовал себя разбитым, но одновременно с этим и возбуждённым. Пальцы его рук мелко подрагивали, выдавая нешуточное психическое напряжение, а на лице застыла гримаса, при виде коей иные душегубы стали бы истинно верующими и добродетельными гражданами.
"Как... Как возможно, что из кусочка сжатого пространства образовалось существо, способное мыслить и принимать решения? Может быть дело в неразрушимом ядре души? Может быть оно чем-то отличается от всего остального духовного тела? Как жаль, что не удаётся вскрыть его, чтобы изучить поподробнее: оно словно бы монолитно", — прикрыв глаза и медленно вдохнув, доктор заставил себя успокоиться.
Когда мужчина снова открыл глаза, то в них более не сияло зарождающегося безумия, готового выплеснуться наружу всесокрушающей волной хаоса. В конце концов пусть он и раскрыл одну из тайн мироздания, но это был лишь один из целой череды шагов на пути к тому, чтобы стать настоящим Творцом.
"Стоит ли мне провести полномасштабный эксперимент? В междумировом пространстве можно создать лабораторию с ускоренным течением времени. Возможно... наблюдение позволит заметить момент, когда количественные реакции перерастут в качественные? Создавал ли души Создатель? Откуда пришёл он сам? Вопросы-вопросы... Чем больше ответов я нахожу, тем более глупым себе кажусь", — усилием воли заставив себя думать над результатами эксперимента, проводимого исследовательскими ИД в автономном режиме, доктор втянул носом морозный воздух, при этом не стараясь разобрать на детали отдельные процессы, происходящие в его организме.
Вероятно Виктор уже потерял право называться человеком, пусть и оставался максимально похож на самого себя полсотни, а то и сотню лет назад хотя бы внешне. Сейчас он находился на очередном распутье, которое могло вернуть его в общество смертных, либо же...
"Собственно, а зачем выбирать?", — спросил сам у себя франкенштейн.
Отдав мысленную команду системам артефактов, управляемых специализированными ИД, учёный выпустил свою духовную силу из тела, заставив закружиться вихрь поднятых с земли снежинок. Воздух потяжелел, загустел, а потом будто бы застыл, превратившись в кусок абсолютно прозрачного стекла. Спустя несколько секунд с тела человека исчезли одежда и различные атрибуты, вроде ожерелий и браслетов из стихийного жемчуга, что служили домами для многочисленных вассальных духов.
В следующие десять секунд доктора окутало яркое белое сияние, заключившее человеческое тело в сферу, точная копия которой появилась десятком метров впереди. Прозвучал тихий хлопок, словно бы лопнул какой-то маленький надувной мячик, после чего вся ранее выплеснутая духовная энергия, а вместе с ней и жизненная сила, насыщающая почву, растения и животных на многие сотни метров вокруг стали всасываться в телепортационные контуры, тем самым придавая потенциальным веществам реальную материальность.
Когда процесс завершился и сияние угасло, на абсолютно голой земле стояли уже двое мужчин, похожих на братьев-близнецов. Их объединяло даже то, что неразрушимое ядро души у них было одно на двоих, пусть оно и находилось в состоянии неопределённости координат в трёхмерном пространстве.
Дождавшись момента, когда одежда и артефакты снова появятся на теле, Виктор оглянулся на себя, вопросительно склонив голову. Двойник же повёл плечами, сжал и разжал пальцы, посмотрел на синее небо с белыми пятнами облаков... а затем взмахнул правой рукой, рассекая пространство перед собой.
Ткань реальности порвалась с неприятным звуком, открывая чёрный зев пустоты с неровными краями. Второй Франкенштейн, не говоря ни слова и не оборачиваясь на первого, сделал шаг вперёд и почувствовал то, как под стопой формируется твёрдая поверхность. Стоило же ему оказаться по ту сторону разрыва целиком, как оставшийся в мире живых учёный повёл рукой с раскрытой ладонью вдоль горизонта, высвобождая часть успевших восстановиться сил.
Рана на теле мира закрылась, а доктор создал рядом плёнку портала, решив вернуться в свою деревню. В конце концов ему ещё требовалось разобраться со своими зачатками божественности, да и других увлекательных занятий хватало.
* * *
Наблюдавший за необычным явлением при помощи иллюзий Айзен Соске, сидящий на стуле перед рабочим столом в кабинете второго офицера пятого отряда, открыл глаза и задумчиво взглянул на лежащий на столешнице меч. В первый раз увидев почти обычного человека, путешествующего в компании очень необычного существа, он и представить себе не мог того, кем станет случайный знакомый через какую-то сотню лет. Предложи ему кто-нибудь вернуться в прошлое...
"И я ничего не стал бы менять", — тонкая улыбка изогнула губы лейтенанта, уровень сил коего уходил далеко за возможности его официального ранга (в том числе и благодаря исследованиям смертного, столь же одержимого своими идеями, не позволяющими надолго остановиться на одном месте).
— Стоит ли мне немного подтолкнуть события? — словно бы у самого себя спросил Айзен, кончиками пальцев левой руки погладив острый клинок меча, чутко вслушиваясь в лишь ему одному понятный ответ. — Да. Это будет занимательно.
Глаза Соске снова закрылись, а перед его внутренним взором расцвели образы зала собраний верховного совета Сообщества Душ. Благодаря некоторым позаимствованным у Виктора-сана разработкам, ему больше не нужно было присутствовать рядом с обработанными силой меча существами лично, чтобы демонстрировать образы, нашёптывать идеи... а то и диктовать свою волю (последнее получалось только с теми, у кого было не слишком много духовных сил, слабый характер или отсутствовало категоричное мнение).
"Пора встряхнуть это болото", — промелькнула мысль в голове лейтенанта пятого отряда Готея Тринадцать.
* * *
Пассивное сканирование Кощея показало, что он действительно является богом... крайне похожим на одну знакомую волчицу, встреченную в Японии около века назад. Однако же сколь бы они ни казались схожими в целом, огромная куча частностей не позволяла ставить их в один ряд: древний подчиняющий не имел слабости в виде материального атрибута, каковым могла бы являться сказочная игла в яйце, да и уровень с широтой его возможностей поражали.
Кощей имел запас сил примерно между лейтенантом и капитаном одного из отрядов Готея Тринадцать (не из первой тройки), но при этом не нуждался ни в заклинаниях, ни в мече, служащим дополнительным хранилищем энергии. Он обладал огромным боевым опытом, владел как рукопашным стилем, так и мастерски использовал различные инструменты вроде мечей, топоров, булав и копий, а с недавних пор упражнялся со шпагой и кинжалом. Но на первом месте в его возможностях оставалось подчинение стихий, оружия и даже собственного тела...
История знала несколько случаев, когда Кощея убивали, что он сам охотно подтвердил при личной встрече. Только вот как оказалось, мало уничтожить его тело, так как благодаря своему божественному атрибуту и Полному Подчинению, он словно один из Святых Механизмов находил новую оболочку, в роли коей выступал недавно погибший человек.
Для древнего подчиняющего, чьим божественным атрибутом является "Бессмертие", нет никаких сложностей в том, чтобы восстановить и реанимировать тело, а затем и перестроить его под собственные нужды. Процесс это не моментальный, так что после победы над Бессмертным успевали проходить годы, прежде чем он вновь заявлял о себе, тем самым запуская слухи о своей непобедимости...
Как говорил сам Кощей, именно из-за этой его особенности в последние разы герои предпочитали не убивать, а запечатывать противника. Всё же находясь в искалеченной и истощённой оболочке, да ещё в колодце из камня, поглощающего любые духовные частицы, даже ему выбраться непросто.
О чём-то древний подчиняющий говорил открыто, на что-то намекал, об ещё большем умалчивал. Виктор подозревал, что даже те данные, которые он собрал при помощи пассивного сканирования, либо неточные, либо неполные. Впрочем, находясь на месте местного реликта прошлого, Франкенштейн тоже предпринял бы все возможные меры, чтобы иметь пару-тройку секретов в рукавах.
Почему Бессмертный вообще рассказывал о себе хоть что-то? Учёный подозревал, что немалую роль в этом сыграло то, что долгожитель несколько... ненормален, если его судить по меркам обычных смертных. С некоторой долей вероятности можно было предположить, что он хочет дать своему гостю шанс напасть и убить его, как уже делал не один раз в прошлом: царевичи, которые разбивали "Яйцо со смертью Кощея, богатыри с волшебными мечами, как и хитрецы, отправлявшиеся на поиски волшебной иголки или чудодейственного артефакта подтверждают данное предположение.
Когда доктор не стал предпринимать против хозяина поместья никаких действий, на миг ему даже показалось, что старик всерьёз расстроился. Хотя, это могло быть просто игрой воображения, либо же игрой самого подчиняющего, за долгие сотни лет пережившего немало разнообразных событий (в том числе и становление некоторых фракций мирового уровня).
Ещё одной примечательной достопримечательностью Тридевятого Царства было поселение яг. Целый клан ведьм, прародительницей которого была подчиняющая, являвшаяся знакомой Кощея, но пошедшая в развитии своих сил иным путём: будучи дряхлой старухой, скопившей немало личной силы, пробудившей дар как у дочерей, так и у внучек, перед смертью она разделила свой дар и запечатала в младших родственниц. Ритуал же получился настолько удачным, что потомки стали повторять его из поколения в поколение, постепенно накапливая знания и мощ, что заставляло считаться с ними всех соседей.
На настоящий момент в лесу яг живут почти три сотни женщин разных возрастов, от маленьких девочек и до древних старух. Вопреки расхожему мнению, которое сложилось о них в людских поселениях, мальчиков они не убивали и не ели, а всего лишь подкидывали на порог дома кого-нибудь из зажиточных крестьян. Вырастая, более сильные и здоровые чем остальные сверстники, пробуждая свою духовную силу они нередко становились богатырями... ну или разбойниками вроде Соловья и Тугарина Змея.
Яги, которых Виктор сперва сравнивал с греческими амазонками, на деле оказались людьми довольно спокойными, пусть и ревностно охраняющими свою территорию, как и секреты своего мастерства. Ведьмами в том смысле, который в это слово вкладывают европейские волшебники они не были, да и к Мать-Магии никакого отношения не имели. К сожалению пообщаться с ними лично так и не удалось: Франкенштейн царевичем или героем, находящимся в поисках подвига (и развлечений на все части тела) не являлся, а Альбина, с которой одна из старух о чём-то переговорила, делиться информацией отказалась.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Омакательная 1
(Место неизвестно. Время неизвестно).
Над прибрежным портовым городом сгущались тучи, из которых ливнем лил холодный дождь, но вопреки обыкновению люди не спешили спрятаться под крышами домов, а наоборот в панике выбегали на улицу, таща за собой детей и вещи первой необходимости. В сгущающихся словно при наступлении ночи сумерках, которым не в силах было помешать полуденное солнце, высотные многоэтажные коробки серых бетонных домов, взирающие на суетящихся у их подножий муравьёв-людей с холодной невозмутимостью, напоминали какие-то скалы... либо надгробные плиты.
Шум дождя уже почти перекрывал крики матерей, зовущих своих потерявшихся детей, рёв отцов, что словно безумные вепри прокладывали путь через человеческое море для своих семей, жалобные вскрики несчастных, что упали на землю и были тут же затоптаны. В считанные минуты дороги оказались перекрыты пробками, образованными столкнувшимися автомобилями, так что водители были вынуждены бросать свои машины и бежать... в слабой надежде спасти свои жизни.
На фоне всего этого безумия, что захлестнуло считающих себя разумными и цивилизованными "хозяев мира", отдельными островками спокойствия были полицейские, что преодолевая накатывающий на них самих ужас пытались направить толпы в стороны убежищ. Впрочем, и у их смелости были пределы, которые заканчивались вместе со страхом получить пулю в голову от агента ФБР, коим словно комиссарам во времена второй мировой приходилось удерживать бойцов от массового дезертирства.
На фоне этого хаоса, что постепенно перемещался вглубь континента, неожиданным порядком и организованностью отличалась сравнительно небольшая группа людей в цветастых, угрожающих или просто смешных костюмах, которые собирались на побережье и, разбирая высокотехнологичные браслеты, мирно делились на отряды. Здесь находились друзья и враги, завистники и кумиры, злодеи и так называемые герои, что по зову тревоги явились на поле боя, чтобы забыв о личных распрях и собственных интересах схватиться с общим врагом, несущим угрозу всему живому. Тех же недоумков, что решали под знаменем мира решить собственные конфликты успокаивали совместными усилиями (нередко — навсегда).
Стилизованные под драконов летательные аппараты разных размеров, зависая в воздухе и выпуская из-под брони разнокалиберные орудия готовились начать стрельбу по крупной и крайне быстрой мишени; наземные силы пехоты получили подкрепление в виде гуманоидных роботов, танков и броневиков; стрелки с разнообразным оружием размещались на крышах, балконах, зависали в воздухе...
Вот вдали показалась волна цунами, несущаяся на город с оглушительным рёвом воды, но ей навстречу ударили лучи, сферы, снаряды и струи, обратившие тысячи тонн жидкости в лёд, что был разбит снарядами, изрыгнутыми стволами корабельных орудий. Только вот не прошло и десятка секунд, как из образовавшегося месива осколков вырвалось существо, похожее на гибрид ящерицы и человека, которое в высоту достигало девяти-десяти метров. За ним тянулся след из воды, словно хвост ящерицы приследующий своего хозяина, что не проваливаясь мчался по поверхности водоёма будто спринтер по беговой дорожке.
Загрохотали пушки, но за те три секунды, которые Левиафану потребовались, чтобы добраться до берега и врезаться в сверкнувшее силовое поле, запитанное от высокотехнологичных реакторов (принципов работы коих не понимали даже их создатели), своей цели достигла лишь сотая часть снарядов. Впрочем, преграда простояла перед чудовищем всего пятнадцать секунд, так как следующая за губителем волна имела слишком мощный напор.
