Да... это даже звучит смешно, хотя мне сейчас было не до смеха и все мои усилия были направлены на подавление своих рвотных порывов, хотя тазик, заботливо принесенный Ирен, стоял возле дивана и только ждал своего заветного часа. И я искренне надеялся, что он мне не понадобиться и скоро мое плохое самочувствие пройдет. Одно я понял точно — этот мир несправедлив...
Первые пять минут полет проходил хорошо: принцесса восторженно рассматривала окрестности и крутила головой по сторонам, я крепко прижимал ее к себе, чтобы, не дай Великая, она упала и думал о том, что на деле все оказалось не так страшно, как представлялось раньше... Но вот только минут через пять мне стало плохо, а к концу полета я чуть не свалился с дракона и если бы не Ирен, крепко прижавшая меня к себе, когда я начал заваливаться на бок, то быть мне кровавой лужицей на дворике своего замка. И вот сейчас я, сам того не ожидая, оказался под бдительным оком предприимчивой девушки. А Эдвард — главный виновник моих страданий, как только мы прибыли, уселся на стуле в темном углу и старался слиться с интерьером, но я кожей чувствовала его виноватый взгляд.
Ох Эди... ведь только ты мог сгубить своего спасителя. Нет тебе прощенья и упоминания в моем еще ненаписанном завещании.
Кстати, о делах имущественных...
— Ирен... — дрогнувшим голосом проговорил я и, открыв глаза, посмотрел на обеспокоенное личико девушки. — Вы могли бы исполнить мою просьбу?
Про то, что просьба видно будет последняя, я решил умолчать.
— Вам плохо? — принцесса даже подалась вперед с неприсущим ей рвением, внимая моим словам. — Принести воды?
В ее руках мгновенно оказался кувшин с водой и кубок. Трясущимися от волнения руками она его наполнила. Я отрицательно качнул головой, отказываясь от воды, ибо выпил ее уже немало, сперва решив, что у меня отравление. Моя сиделка живо убрала питье и отчего-то оглядела комнату.
— Тогда... может вам принести подушку?
Я укоризненно на нее посмотрел. И так лежу на трех подушках, куда уж больше? Дай ей волю, она меня утопит в них, а после учтиво поинтересуется, не нужно ли еще? Что за инициативная барышня, хотя признаю, ее забота мне была по душе.
— Ах! — вскочила на ноги Ирен и виновато на меня посмотрела. — Вы должно быть голодны, а я даже не...
— Ирен, — обреченно вздохнул я и кивнул на кресло. — Сядьте.
Девушка покорно села и подправила спалывающее на мои глаза полотенце. Она даже заботливо вытерла своими нежными пальчиками с моей скулы пару капель, отчего мне вмиг стало неловко. Таких вольностей от благовоспитанной девицы я никак не ожидал.
— Ирен, — я попытался собраться с мыслями, но посмотрев в ее наполненные тревогой темные глаза, сбился вновь. В гостиной стало душно. — Ирен обещайте, — каждое слово давалось мне с трудом, но я должен был сказать свое последнее слово, — что когда я умру, вы позаботитесь о нашем чудовище... то есть, коте... И Милене... не оставляйте ее одну. Я верю, что вы справитесь и я...
— Вы к чему говорите о таких страшных вещах?! — перебила меня принцесса и крепко сжала мою ладонь. — Я... вы не можете просто так...
Меня вновь затошнило, и я невольно поморщился, отвернувшись от принцессы. Она внезапно шмыгнула носом. Моя смерть была близка...
Внезапно двери в гостиную громко распахнулись, послышались шаги, и резко раздался чей-то смутно знакомый голос:
— А чего здесь так мрачно? Кто-то умирает?
По моей спине пробежался холодок, Сердце сжалось в плохом предчувствии — только не говорите, что в дверях стоит тот, о ком я думаю.
— Ники! — словно в ответ на мой незаданный вопрос закричал на грани фальцета Микио. — Тебе плохо?!
— Ирен, — слабым голосом умирающего проговорил я, взывая к своей сиделке. Принцесса сразу же с готовностью наклонилась, чтобы лучше меня услышать. — Киньте в него чем-нибудь тяжелым. Прошу.
Девушка заметно удивилась, но с готовностью оглядела комнату и взяла в руки кувшин, что стоял подле нее на столике.
— Прощу меня простить, — пискнула она и окатила мага из кувшина колодезной водой.
Иллюзионист даже не успел должным образом отреагировать и защититься от кары королевской особы, и теперь маг ошарашено смотрел на принцессу, то открывая, то закрывая рот, словно хотя что-то сказать, но, не зная что. Вытерев рукавом камзола мокрое лицо, он размазал потекший макияж и теперь выглядел весьма потешно.
Я довольно улыбнулся и показал Ирен большой палец:
— Молодец!
Ирен зарделась и робко улыбнувшись, повернулась к пострадавшему:
— Вы в порядке?
— Пострадал мой макияж, — волшебник горестно смотрел на грязные рукава, — и камзол. Гордость, к сожалению, вам задеть не удалось, потому что ее уже втоптали в грязь. И это был не Ники и даже не вы, миледи, а наглая чокнутая чаеман...
— Я его забираю! — в дверях показалось новое действующее лицо. Я даже не удивился, увидев на пороге "ужас департамента дознавателей".
Алия быстро пересекла гостиную и собственнически положила ладонь на плечо слегка сжавшемуся магу. У Микио было такое обреченное выражение лица, что я на миг ему посочувствовал, хотя потом, припомнив его грехи, злорадно усмехнулся: "Так тебе и надо, синеволосая моль".
— Забираешь? — переспросил я, не веря своему счастью. Я не ослышался, и она добровольно забирает это недоразумение с собой?
— Да!
-Точно?
— Конечно, — на губах магнессы расплылась кровожадная улыбка.
— А ты не врешь?
— Ники, — вздохнула она, — что за странные вопросы.
— Ну смотри... Обмену и возврату данный субъект не принадлежит... Точно забираешь?
На меня укоризненно посмотрели покупатель и сам товар. Точнее не товар — за него же денег не требуют, значит — подарок. Какая ирония: никогда бы не подумал, что Микио может стать чьим-то подарком.
— Слушал и слушал бы тебя, Алия, — счастливо улыбнулся я. — Ты моя благодетельница.
Самочувствие и настроение после сакральных слов магнессы взлетели вверх. Микио уезжает! Богиня, ты смилостивилась над своим горемычным сыном и я этого не забуду — как только они уедут, от души помолюсь и пожертвую в храм пару золотых. А потом напьюсь и объемся шоколадом. Да, хороший план.
— Никакая я не благодетельница, — отказалась от моего комплимента девушка и гордо произнесла. — Я — хозяйка, а он — мой раб.
— Раб?
Микио стоял понурив головой. Богиня, я не верю своим глазам! Алия укротила этого неугомонного и вила из него веревки? Что же между ними произошло, пока я летал на драконе, попутно обнаружив в себе боязнь высоты и слабый вестибулярный аппарат.
— Нет, — решительно мотнул головой я и поднял вверх указательный палец. — Ты не благодетельница, а святая!
Я даже в порыве счастья сел и чуть не расцеловал магнессу, но быстро опомнился, побоявшись, что Алия из вредности может его оставить. Так что не нужно было так сильно показывать свои истинные чувства.
— Но как же... — вклинилась в наш разговор Ирен. — Магистр Микио же член Совета магов и...
— ... и вы окатили его водой из кувшина, — продолжил за нее иллюзионист, став загибать пальцы, — испортили дорогой камзол, угрожали зарезать кинжалом и пошатнули доселе незыблемые представления о принцессах. Хотя по сравнению с неким целителем ваши преступления не так страшны, а вот чтобы перечислить его злодеяния мне даже не хватит пальцев, — он горестно вздохнул. — Виселица по нему плачет, а вы! — Микио резко повернулся к дрогнувшей Ирен и громогласно закончил. — А вас — в монастырь!
— За что? — испугалась принцесса, словно ей уже вынесли приговор и отправляют в обитель монашек.
— Не пугай ребенка, — Алия отвесила "важной фигуре" подзатыльник. "Фигура" замолчала и обиженно взглянула на обидчицу, мол, почему она испортила ему все веселье?
— А почему ты ее не обвиняешь во всех грехах? — удивился я. — Она только что покушалась на твою жизнь, и я уверен, нисколечко при этом не раскаялась. Где справедливость?
— Она — моя хозяйка, — обреченно проговорил Микио. — На целых две недели...
Из последующего разговора, в котором я попытался вызнать у Алии, методы воспитании сумасшедших иллюзионистов, открылось то, что я упустил, будучи занятый принцессой и драконом.
Как я хорошо помнил, у Алии и Микио случился небольшой конфликт на почве работы, в котором я из-за своей дурости принял участие в качестве стороннего наблюдателя. Мастер иллюзий давно оккупировал департамент дознавателей, решив, что это его вотчина и беспрепятственно по нему разгуливал, не страшась ничего и никого. И даже с энтузиазмом смертника-мазохиста постоянно настойчиво обращал на себя внимание "грозы департамента": то сейф взломает, то дело украдет и расследует, то необычные цветы пошлет, например, плотоядную трехметровую росянку-людоедку, или же в порыве вдохновения заменит ее отпуск в лес зубастых зверюшек, на отдых в самом популярном Королевском пансионе для дворян. Алия долго терпела его проказы — все же член Совета магов и как-никак начальник, но все же жаловалась на настойчивого кавалера Филгусу с Председателем, ежедневно меняла коды доступа к сейфу, даже довела до нервного тика заместителя главы департамента защиты, настойчиво прося наложить на ее кабинет самые лучшие охранные чары. Все бестолку: сейфы взламывали, "необычные" подарки присылали, встречи на оперативных заданиях с одним иллюзионистом стали чаще.
Последними каплями в море бездонного терпения дознавательницы стало лишение ее годовой премии и юбилейный тридцатый отлов Микио на кладбище в облике главы сектантов. Так что мой донос по зеркалу на тему нелюбви иллюзиониста к священному напитку стал лишь поводом. Она даже призналась, что рано или поздно все равно бы достала Микио и если не у меня, то явно в какой-нибудь подворотне или же в одном из темных углов дворца советов. Словом, член Совета магов был обречен на долгую и мучительную смерть.
Сперва, конечно, она решила обеспечить оную руками Председателя, скрутив Микио по рукам и ногам подарочной лентой и подкинув его прямо на порог кабинета Партара, но не получилось. Виновник бессонницы и нервного истощения Алии пропал, перед этим заглянув к ней и успев пролепетать, перед тем как в него полетел чайник, что он уезжает и чтобы она не скучала.
Алия сразу же кинулась за разъяснениями к Председателю, мол, почему этот субъект еще живой, то есть, куда его направили и надолго ли ей обеспечена тихая и спокойная жизнь. Партар даже не выслушав дознавательницу, выставил ее вон из его драгоценного сада, потому что она случайно прошлась по траве, которая оказалась жутко ценным и реликтовым растением. Филгус тоже не оправдал надежд девушки, ибо поспешно уехал со всей семьей из города и тоже в неизвестном направлении. В департаменте дознавателей наступила тишина и покой. На первые пару дней. А потом Алии стало скучно.
Вот тут-то и раздался на ее зеркало мой входящий сигнал, который она с радостью приняла и на который незамедлительно откликнулась, надеясь развеять скуку и облегчить душу. Микио, оказывается, тоже был рад встрече и эти двое сумасшедших стали резвиться по всему моему замку, припоминая друг другу старые обиды и грехи. Нет, ей богу, как дети малые!
Пока я проводил воспитательную беседу во дворе, Алия не без помощи Ярослава загнала в угол мастера иллюзий и задушевно с ним поговорила. На счет осведомителя Игоря, который стал работать со Стефаном, на счет меня и "ревизии", а также, когда иллюзионист планирует возвращаться в Совет, а то новое дело появилось, за которое нужно немедленно приступать, а главный нарушитель ее спокойствия вне поля зрения. Опасно. Ее могут вновь лишить премии и сделать выговор.
Тут-то Микио и поведал своей мучительнице о бедах, что в последнее время преследовали его по пятам. Что Партар запретил ему появляться в Совете в ближайшую пару недель, дав самоубийственное задание в логове садиста, узурпатора и злобного рецидивиста Никериала Ленге. И главное — все это время ему придется жить в его замке! Трагедия века, причем не его, а моя.
Если сперва я подумал, что Микио решил остаться ради просьбы "моей няньки" Филгуса и приглядеть за "проблемным ребенком", то есть мной, то я круто ошибался. Все намного проще и банальнее. У одного из влиятельнейших и могущественных магов королевства просто не было дома. Буквально. Жил Микио в своем кабинете и иногда гостил у Сердобольного Фила. Свое нежелание обзаводиться нормальным жилищем иллюзионист объяснил просто — ему некогда и зачем ему дом, раз он постоянно в разъездах? Семьи у него нет, друзей, чтоб приглашать в дом — тоже (за исключением моего названного братца), а переночевать можно и в своем кабинете, помыться — в общественной бане и там же постирать свою одежду, кормили его бесплатно в столовой дворца советов. А тут гадкий Партар лишил его единственного дома почти на полмесяца, да и в гости к Филу не напросишься, ибо друг уехал, а его дом сейчас капитально ремонтируют.
Не знаю почему, но явно не от большой любви ко мне, Алия предложила пожить Микио у себя. Мол, у нее к нему накопились несколько томов с претензиями и пора ему отдавать свои долги в качестве раба, а так как Алия никогда не отличалась чистоплотностью, то дома у девушки творился полный хаос, мракобесие и наверняка под грудами хлама зародились новые формы жизни. Что сказать, я всегда верил в изобретательность пыток своей бывшей девушки и сейчас искренне был рад тому, что наши отношения давно завершились, ибо повторно приходить в гости в этот филиал помойки я не горел желанием. А причина такой запущенности был такая же как у Микио — ей было некогда. Хотя чего это я ее оправдываю? По правде говоря, во всем была виновата коварная лень. Это на работе она активная и инициативная, а вот дома — бесхребетное ленивое создание.
Словом, Алия убивала двух зайцев махом: во-первых, Микио был у нее на виду и не мог натворить много бед, а во-вторых, решались хозяйственные проблемы, хотя я сильно сомневался, что из этого чуда могла получиться хорошая служанка. Но это уже не мои проблемы.
После исповеди дознавательницы на улице стало темнеть. Я уже полностью оправился от последствий полета на драконе и с удовольствием прихлебывал из своей большой литровой кружки чай, хрустя при этом сушками. Ярослав, который присоединился к нам во время рассказа, пил из своей кружки что-то явно покрепче чая и пытался этим напоить то Эдварда, то Микио. И если второй с энтузиазмом уже выдувал четвертую, а то и пятую кружку хмельного пива, и ощутимо покраснев, осоловело смотрел на свою кружку, тихонечко икая, то Эдвард крайне с неохотой поддавался на провокации Ярика напоить его.
Да, юный дракон весь вечер уж очень тихо себя вел, хотя я его уже давно простил и заявил ему, чтоб он забыл этот небольшой инцидент, но Эд и не думал расслабляться, а все накручивал, накручивал себя... пока его состояние не заметила одна чаеманка, отвлекшись от двенадцатой чашки сего чудесного напитка.
Утянув еле сопротивляющегося дракона к себе на диван, она, обняв и смачно чмокнув его куда-то в скулу, тихонько промурлыкала:
— И кто такую рыжую прелесть обидел?
