Эта книга не будет однотомной. В ней будет всяко больше пятисот стандартных страниц любимого землянами формата А4 с двумя тысячами знаков на одной странице. Детали сейчас неважны, но... Эта книга будет многотомной. Нельзя будет описать расу в одном только томе, значит... минимум сотня томов. Память о погибших расах не должна пропасть, не должна исчезнуть. В этом — тоже долг выживших протеан. Неизвестно, выжили ли где-нибудь ещё протеане — хоть чистокровные, хоть не очень. Сейчас важно использовать всю доступную информацию, все доступные ресурсы для того, чтобы эта книга-многотомник стала первым памятником погибшим расам. Нынешние расы... те самые, кого протеане знали ещё младенцами, должны знать своих предшественников. Нельзя мириться с тем, что в чистокровных протеанах и только в них будут видеть своих предков сегодняшние расы разумных органиков и тем более — будущие расы, порождённые естественным, эволюционным путём.
Да, это будет трудно, это будет сложно. Всегда сложно совмещать настоящее и прошлое, одновременно заботясь и о нормативном будущем. Но протеане, те, кто выжил, могут и должны заняться этой работой. Впереди у нормандовцев — Цитадель и пребывание возле Станции, пребывание на станции, будущий полёт к планете, на которой работает дочь Бенезии...
Лиара Т'Сони — почти единственная исследовательница протеанской истории, протеанской расы. Есть, конечно, азари — и не только азари — которые занимаются историей иннусанон. Но их... их, к сожалению, ещё меньше. Не любят нынешние расы разумных органиков зацикливаться надолго на прошлом. Они живут в настоящем и хотят, очень хотят поскорее перейти в будущее. Заметно или незаметно — другой вопрос. Будущее нынешние расы разумных органиков, вступившие в пору перехода в юность из подростковости, закономерно интересует больше, чем прошлое. Тем не менее, сила сохраняется не в диаде, а в триаде. Значит, должны найтись те, кто поможет даже в предвоенное время, даже в условиях войны со Жнецами сохранить и приумножить память о погибших расах.
Протеане сформулируют основу, дадут фундамент, а нынешние расы — смогут по ряду признаков найти профильную информацию — хоть в Экстранете, хоть в отчётах многочисленных учёных и исследователей, труды которых по вполне понятным причинам не находятся в 'топовых' списках, оставаясь малоизвестными или совсем неизвестными.
Если придётся подключать к этой работе дочь Бенезии... Надо будет серьёзно, точно и полно предупредить её о том, что молодая азари не должна зацикливаться на протеанах. Надо будет дать Лиаре некоторые уникальные зацепки и ориентиры. А главное — надо будет много писать самому. Писать, опираясь на помощь выживших протеан. Их нельзя будет 'светить', но... Готовить их проявление в Галактике в будущем надо начинать уже сейчас, когда разведфрегат-прототип всё ближе подходит к Цитадели.
Эту книгу... Надо начинать писать уже сейчас. Как говорят земляне-имперцы, 'раньше начнёшь — раньше закончишь'. Надо самому покопаться в своей собственной памяти, ведь за сотни лет противостояния и десятки лет довоенного времени Явик сам видел многое и многих, почувствовал, ощутил, понял тоже немало. Теперь это всё пусть периодами, пусть временами надо будет пробуждать, облекать в строки понятных текстов, соединять с материалами, которые добудут Таэла, Тангрис и их коллеги. Несомненно, что почти сотня выживших протеан — точность цифры сейчас неважна — смогут вспомнить немало и тоже постараются облечь это хотя бы в текст. А потом... потом дойдёт дело и до создания книги в протеанском комплексном формате, где будет почти всё — и чувства, и эмоции, и запахи, и ароматы, и трёхмерная изменяющаяся картинка. Детали, детали, детали и их соединение и комбинация. Вот то, что сейчас поможет его соплеменникам отвлечься от тягостных раздумий о прошлом, переведёт эти раздумья в более позитивное русло. Как там говорят земляне-имперцы? 'Печаль моя светла...'. Именно так. Печаль должна быть светлой, а память — прочной и чёткой. Главное — память. Дойдёт ли дело до потрошения подбитых Жнецов в попытке пробиться в ноосферу и считать информацию о погибшей в глубокой древности мощной, развитой и цельной расе? Сейчас это — доподлинно неизвестно, ведь война будет, вероятнее всего, очень не похожа на ту, в которой уже пришлось поучаствовать Явику, Таэле и другим выжившим протеанам. Сейчас надо воспользоваться этой возможностью. И начать пробиваться к всё более глубинным пластам памяти.
Есть и у нынешних разумных органиков многих рас убеждение, что память хранит полный слепок прошлого. В подсознании, надсознании, сверхсознании — где угодно. Но — хранит. А значит, при определённых условиях можно и нужно пробудить эту память. Не полностью — хотя бы на первых порах частично. А потом — в средних масштабах, а потом — в крупных.
Достойное занятие, очень достойное. В эпоху Протеанской империи разумных органиков, рисковавших заниматься таким сложным и опасным делом, очень ценили, чествовали и поддерживали всемерно. Да, это было очень небыстрым делом. Вероятнее всего, поэтому книгу о погибших расах Протеанского Цикла Явик будет писать не только в оставшиеся, хорошо, если месяцы предвоенного времени, всё военное время и, если так будет высшим силам угодно, то и большую часть послевоенного. Так остро хочется верить, что удастся увидеть послевоенное время, когда Жнецы окончательно станут историей и будущие поколения почти двух десятков рас разумных органиков — безусловно, да и вполне ожидаемо, что проявятся и укрепятся новые расы — уже не будут со страхом и содроганием ожидать начала новой Жатвы.
Эта книга, безусловно, будет строго научной, доказательной, основанной на фактах — проверенных, задокументированных и несколько раз перепроверенных. На её основе можно будет писать, возможно, что и параллельно, популярный вариант, лишённый чрезмерной научности и немного упрощённый.
Прибытие 'Нормандии' с протеанином на борту на Цитадель, возможно, произведёт эффект, как любят выражаться не только земляне, 'разорвавшейся бомбы'. Слишком непривычно, слишком ново. И, в то же время — предельно реально, ощутимо, осязаемо. Кто-то воспримет этот факт и всё, что с ним будет связано, очень остро, а кто-то — чрезмерно спокойно. Все разумные органики любой расы воспримут появление на Цитадели воина древней, Старшей Расы по-разному. Эта разность вполне укладывается в Триаду.
Можно спрогнозировать, что публикация начальных частей книги — вероятнее всего, не следует ждать полного завершения работы над всем текстом книги — рас было слишком много и каждой расе, да, да, каждой расе придётся посвятить минимум один, а лучше — несколько томов. Потому каждый том будет... встречен с огромным интересом ныне живущими разумными органиками. Это ведь так предсказуемо, особенно если эти тома будут написаны популярно, а не строго научно. Строго-научный вариант книги, её отдельных частей пусть читают специалисты — им можно будет организовать и осуществить адресную рассылку томов-файлов.
Следуя принятому у разумных органиков общему протоколу воздаяния, умники-разумники попытаются побудить Явика принять ряд научных званий и учёных степеней. Пока эта 'волна' ещё не началась, а в том, что она неминуемо начнётся, протеанин не сомневался, надо... Надо принять решение, как реагировать на эти попытки.
Медитация помогла многое обдумать и сформировать 'заготовки' решений. Явик прислушался к себе. Нет, никаких научных званий и учёных степеней он не примет. Ему это не нужно. Потому что эту книгу будет писать не только он, но и остающиеся в тени другие выжившие протеане. Потому что эта книга — памятник погибшим расам, а за такое... аморально принимать какие-либо почести. Это — долг, который, как правильно говорят земляне-имперцы, 'платежом красен'. Достаточно начать эту работу и придать её частям необходимую полноту, чёткость и завершённость — и этот долг будет постепенно, пусть медленно, но неуклонно погашаться. Надо сохранить и укрепить разнообразие, одновременно обеспечив единство. Память о прошлом, зримая, ощутимая, понятная на интуитивно-эмоциональном уровне, поможет выстоять и... победить.
Возможно, что многие ныне живущие разумные органики оскорбятся и обидятся, не поняв стремления Явика уклониться от принятия и получения всяческих почестей. Но многие другие ныне живущие разумные органики поймут протеанина правильно, а это — важнее и ценнее.
Открыв экран расового инструментрона, Явик лёгкими нажатиями на сенсоры ввёл несколько команд, взглянул на изменённое расписание, выведенное на средний экран. Теперь у него есть новое направление и раздумья о прошлом, копание в собственной памяти приобретают особый смысл и ценность, становятся не просто желанными, но и необходимыми. Важен и процесс и результат.
Отойдя от стола, Явик несколько минут полоскал пальцы под струёй проточной воды над кюветой. Теперь... надо было уделить время раздумьям о том, как повлиять на цитадельцев. В том, что придётся применять свои расовые способности и возможности, сомнений никаких нет — без этого не обойтись. Но... Да, размышлять над этим вопросом или проблемой — как угодно — Явик начал ещё на Идене, когда более-менее пришёл в себя и теперь... Теперь надо уже приходить к определённым выводам и решениям. Времени на простые мудрствования и лениво-неспешное перебирание возможностей и их оценку остаётся мало — не больше суток. Скоро, очень скоро гигантская конструкция Станции проступит сквозь туман и придётся уже не только думать, но и решать и действовать. А пока... Пока надо снова уделить внимание внекаютной работе.
Протеанин уменьшил напор воды до минимума, посмотрел на тонкую струйку и, повернувшись, зашагал к двери каюты. Перешагнув порог и закрыв за собой створку, воин древней расы направился в БИЦ. Надо было переговорить с Ингваром.
Карин Чаквас. Проблема бывшего снабженца
Снабженец фрегата, сержант-полисмен Фрэнк Уотс пришёл на своё рабочее место, привычно огляделся по сторонам, включил настольный инструментрон и вызвал на экран новые файлы с заявками, которые планировалось обработать в ходе стоянки у Цитадели. Надо сейчас установить предварительную очерёдность их удовлетворения. РЭБовцы молодцы, они предоставили исходные данные на основе постоянного сканирования каналов связи Станции с другими обитаемыми мирами — можно выбрать поставщиков, которые, вероятнее всего, смогут быстро и качественно выполнить заказы нормандовцев.
Иден-Прайм остался далеко позади, запасы, сделанные на нём, пока ещё не закончились, так что...
Кто-то вошёл в помещение склада. Фрэнк оторвался от чтения экранных файлов и увидел стоящего перед ним бывшего снабженца.
— Что тебе нужно? — спросил Фрэнк.
— Может, тебе нужен помощник? — спросил бывший снабженец.
Фрэнк посмотрел на него более внимательно. За прошедшие несколько суток этот человек — гражданский специалист ВКС Альянса Систем — старался как можно реже попадаться на глаза остальным нормандовцам, можно сказать, что он тенью передвигался по кораблю.
Когда он появлялся в импровизированной столовой, то за столик, за который он садился, другие обитатели фрегата уже не садились — ждали, когда бывший снабженец поест и уйдёт. С ним разговаривали только по делу, предельно короткими фразами.
Благодаря РЭБовцам Фрэнк многое знал о том, какой это был человек, какова была его история, но... Видимо, допекло парня.
— С чего ты взял, что мне нужен помощник? — Фрэнк не стал предлагать визитёру сесть в свободное кресло — слишком много чести. Этот бывший снабженец — теперь практически изгой на корабле, но... Трудно обходиться в человеческом обществе без отвергнутых...
— Я... Я много думал. И многое осознал. И я больше не могу только скрести, мыть и драить, — бывший снабженец понял, что сесть в кресло ему не предложат и остался стоять.
— Это тоже надо кому-то делать, — сказал Фрэнк. — И ты, насколько я могу судить, пока что с этими обязанностями справляешься.
— Возможно. Но... Слишком многое изменилось за эти дни.
— Изменилось. Но не для тебя. Приказ, отданный старпомом Шепардом, был санкционирован командиром Андерсоном.
— И что меня ждёт?
— Пока — ничего, кроме твоего прежнего графика, — ответил Уотс. — Убираешься, драишь, следишь, чтобы везде всё блестело. Инженеры и техники корабля позаботятся о том, чтобы всё работало, так что — без самодеятельности. Находишь техпроблему, сообщаешь Адамсу или любому из его коллег...
— Это не выход, — промямлил бывший снабженец. — И меня ждут большие неприятности.
— Скажи ещё спасибо, что мы не сдали тебя правоохранителям на Идене, — сказал Фрэнк.
— Но меня, скорее всего, арестуют на Цитадели, — продолжил бывший снабженец.
— И ты...
— Я — не хочу...
— Мало того, что наш вызов был экстренным, поэтому нам не пришлось выбирать, кто окажется на борту, а кого на борту не будет, ты нарушил ряд протокольных требований, — сказал Фрэнк. — Я поинтересовался.
— Я, кстати, тоже, — негромко сказал бывший снабженец. — Лишение свободы на срок до пяти лет. И это — в лучшем случае.
— Ты прав — в лучшем случае. По минимуму, — сказал Фрэнк.
В этот момент в помещение склада вошёл Шепард. Бывший и нынешний снабженцы встали.
— Фрэнк, дай мне списки неудовлетворённых заявок. Надо уточнить детали очерёдности. У нас — некоторые изменения. — Шепард протянул руку. Снабженец вложил в него ридер, взятый со стола. — Хорошо. — Шепард кинул быстрый и жёсткий взгляд на бывшего снабженца. — А вам — покинуть помещение. Занимайтесь своими делами.
— Сэр... — бывший снабженец повернулся к старпому, выпрямился и вытянулся. — Разрешите обратиться?
— Разрешаю. — Шепард просмотрел ридер, отметил несколько позиций, открыл свой наручный инструментрон, набрал несколько команд.
— Прошу разрешения, сэр. Я хочу...
— Оставить вас на борту корабля нет возможности. — Шепард просмотрел на экране наручного инструментрона пришедшие сообщения. — Мы уже связались с Цитаделью.
— То есть... Меня там... ждут?! — воскликнул бывший снабженец. — Вы... Вы взяли меня 'в вилку'?
— Как бы там ни было, пока у нас нет оснований что-либо менять, — произнёс Шепард, возвращая снабженцу-полисмену ридер. — Хорошо, Фрэнк. Думаю, мы справимся с изменениями нормативно, — капитан перевёл взгляд на снабженца. — Вам я настоятельно рекомендую не появляться в этом помещении и не обращаться больше с неслужебными проблемами ни к кому из членов экипажа и команды корабля.
— Разве это — не служебная проблема? — изумился бывший снабженец.
— В данном случае — это не вам решать, — сказал Шепард. — Покиньте помещение.
— Есть, сэр, — поняв бесперспективность дальнейшего разговора, бывший снабженец направился к выходу из отсека.
Когда за подсобным работником закрылась створка, Фрэнк вопросительно посмотрел на Шепарда:
— Сэр?
— Фрэнк. До Цитадели — сутки хода. Возможно, мы ускоримся, возможно — нет, но... — Шепард сел в кресло, пододвинулся к рабочему столу сержанта. — Он чувствует, что мы приготовили ему на Цитадели 'тёплую' встречу. И теперь пытается 'отыграть назад'. Понимает, что если мы не стали реагировать жёстко на его художества на Идене, то на Цитадели наша мягкость... не будет проявляться столь же полно. — Шепард встал. — Спасибо, Фрэнк, — он направился к выходу.
