Довольный, схватил в руку несколько карандашей, поджег один из них в камине и, прикрывая пламя рукой, вернулся в спальню. Буквально поплыл вдоль стены, внимательно наблюдая за миниатюрным факелом. Пришлось пожертвовать еще несколькими карандашами, пока неспешный обход не был завершен. Наконец, шатен вернулся к дверям, дунул на огрызок деревяшки, гася пламя, привалился к стене, хмуря брови и резко постукивая носком сапожка по темному дереву пола. Раздраженно прикусил губу, но тут же рассмеялся, понимая, как глупо выглядит из-за того, что не смог найти с первой попытки то, что другие искали даже не годами, а десятилетиями, если не столетиями. Подошел к кровати и шлепнулся на нее. Перевернулся на спину, подтащил к себе подушку и подпихал ее под голову. Вздохнул, прикидывая, сколько еще ему предстояло обойти, и понимая, что за один день он точно не управится.
Потянулся, расправляя занемевшие мышцы, и перевернулся на бок. Потер уставшие и даже начавшие чуть слезиться глаза и вдруг сел, словно подброшенный пружиной. В темно-синих глазах заблестели шоколадные искорки. Парень прищурился, рассматривая дальний угол комнаты, а точнее светлые резные панели с редкими золотистыми завитушками. Упавший на одну из них блик света, делал ее необычайно похожей на ручку двери. Аэно хмыкнул: — Да не может быть! — сполз с кровати и прошлепал к заинтересовавшему его углу, неверяще покачивая головой, — я, конечно, помню о том, что лучше всего прятать у всех на виду, но не на столько же…. Да и помимо меня тут столько народу вертелось, — с этими словами он аккуратно надавил на примеченный вензель и отскочил в сторону, когда панель шевельнулась и сдвинулась. Опять потряс головой и нерешительно потянулся к потайной двери, толкая створку и дожидаясь, пока увеличится проем, затем, с секундным промедлением, осторожно высунулся, обозревая огромную витую лестницу, уходившую вниз. Задрал голову, убеждаясь, что украшенные серо-голубым геометрическим узором ступеньки резво бегут и вверх.
Шатен выдохнул и шагнул вперед, все также придерживая рукой завитушку панели, и тут же поджал пальцы. Было холодно. Он взглянул на босые ноги и бодро переступил с прохладного пола лестницы на теплое дерево собственной спальни. Прикрыл панель, осмотрел ее с лицевой и обратной стороны, обнаруженная на последней завитушка была тщательно исследована. Довольно мурлыкнув, владелец апартаментов проскакал к кровати, натянул обувь и вернулся назад, еще раз проверил, что и с обратной стороны дверь приводилась в действие нажатием на вензель, не без трепета, снова вышел на лестницу и сдвинул панель. Услышав щелчок, вздрогнул, поежился, надавил на завитушку и с глубоким выдохом уставился на открывшийся проем, радостно улыбнулся, уверившись, что вернуться в любом случае получится, опять все закрыл и замер на месте, посматривая то вверх, то вниз, не в силах решить, куда же двигаться в первую очередь.
Однако желание оказаться в парке и обнюхать, общупать всю ту красоту, которую он видел из окон, воспреобладало, так что юноша плавно двинулся вниз, придерживаясь рукой за черные с серебром поручни и с любопытством поглядывая на декоративные, украшенные растительным и цветочным узором настенные панели, отчего-то и не сомневаясь, что многие из них так же можно открыть. Но сейчас Аэно целенаправленно спешил в сторону парка, мужественно оставив все прочие исследования на последующий период. Идти быстро надоело, так что вскоре торжественный спуск сменился шустрыми, ловкими прыжками через несколько ступенек, с заносом на поворотах, однако дело действительно ускорилось, так что через несколько минут парень, с легким присвистом, обходил по кругу огромную зеленую пальму с широкими разлапистыми темно-зелеными листьями, с уважением поглядывая на мохнатый коричневый ствол.
Громкое чириканье, раздавшееся справа, заставило подпрыгнуть и тут же пригнуться. А потом рассмеяться. Аэно насмешливо фыркнул, понимая, что испугался обыкновенной парковой пичужки, видимо спрятавшейся в ближайшем к открытому широкому входу кустарнике. Синие очи еще раз прошлись по практически отсутствовавшей стене огромного холла, после чего их хозяин споро двинулся в парк по очень узкой, едва заметной тропинке, по пути осторожно касаясь кончиками пальцев то шелковистой поверхности цветочных лепестков, то мохнатого или жесткого кожистого покрытия листьев разнообразной формы. Отойдя подальше, каштанчик развернулся, выискивая приметный знак, заранее установленный им на окошке спальни. Поймал яркий золотой блеск и радужное сияние камней в глазах статуэтки, довольно улыбнулся и прикинул направление, в котором следовало топать.
К сожалению, тропинка шла перпендикулярно нужному маршруту. Аэно поджал губы, но сходить на траву не стал, махнул рукой и двинулся вперед, надеясь, что на пути встретится тропка, ведущая в требуемом направлении, а пока… вокруг и так было предостаточно красивостей, при полном отсутствии зрителей, кроме, разумеется, его самого. Прямо над дорожкой свисали вниз мохнатые огромные ароматные кисти мелких сиреневых, розовых и белых соцветий. Чуть в отдалении качали головками белоснежные цветы с яркими желтыми сердцевинами, вроде бы простые, но в таком количестве, что образовывали сплошное бело-желтое море, чуть колыхавшееся под небрежным дыханием легкого ветерка.
Аэно навострил уши, прислушиваясь к журчанию воды, ступил в траву, наклонился, вглядываясь в окружавшую его растительность, раздвинул гибкие мощные стебли пушистой травки и улыбнулся, обнаружив в россыпи крошечных голубых звездочек-цветов бивший из земли маленький звонкий ключик. Коснулся пальцем ледяной воды, слизнул сладкие капли и аккуратно вернулся на дорожку, чтобы еще через пару десятков метров ахнуть и задрать голову, рассматривая неспешно плывшую в небе огромную хищную птицу, оперенье которой в солнечных лучах отливало сталью. Подвернувшийся под ногу камушек заставил вспомнить о том, что сам-то Аэно передвигался по земле. Паренек с трудом восстановил равновесие, аккуратно повертел-подвигал пострадавшей ногой. Убедившись, что ныло совсем чуть-чуть, еще немного постоял, наблюдая за крылатым охотником, вздохнул, жалея, что сам не может полетать над чудесным парком, но тут же решил, что все к лучшему, и нырнул в боковое ответвление, не обращая внимания на то, что оно уводило его еще дальше от первоначальной цели, зато… здесь ветви деревьев образовывали самый настоящий сплошной купол, с которого свешивались крошечные, ровно сиявшие даже сейчас остроконечные фонарики в окружении крупных роз всех оттенков красного, синего и желтого.
Юноша втянул сладкий, круживший голову аромат, чихнул и бодро двинулся дальше, прикусив губу и блестя азартно глазами, пытаясь догадаться, куда же может его вывести данный тоннель. Постепенно в цветочный запах все более настойчиво вклинивалась нотка сырости. Аэно улыбнулся и еще шустрее зашевелил ногами, практически срываясь на бег. И вылетел на берег спрятавшегося в парковой зелени озера, по поверхности которого ветерок лениво гонял небольшие волны. На них качались лилии. То и дело огромные разноцветные бабочки планировали вниз, на кипенно-белые, нежно-розовые и кремовые бутоны, раскладывали крылья, превращаясь в удивительные красочные цветы.
Аэно тихонечко подпрыгнул, выражая свой восторг, в пару шагов оказался рядом с водой, опуская туда руку. Теплая! Он довольно улыбнулся, отмечая, что по краю водоем очень мелкий, глубина вряд ли больше, чем по щиколотку, а еще, к огромному удовольствию исследователя, на дне не было замечено ни тины, ни водорослей, только нежный мелкий песочек. Стянув обувь и подвернув брючины, юноша зажал голенища сапожек в руке и ступил в воду, прижмуриваясь от удовольствия. Сбоку, с недовольным кваком, плюхнулась, вызывая фонтан брызг, крупная изумрудная лягушка, рванула на глубину, ловко загребая перепончатыми лапками. Шатен смахнул воду со штанов и побрел дальше, светло улыбаясь синему небу, яркому солнцу, прохладному ветерку и окружавшей его тишине, изредка нарушаемой стрекотом и жужжанием каких-то, к счастью не подлетавших ближе, насекомых и переговорами птиц.
У полоскавшего в воде ветви высокого куста, усыпанного светло-салатовыми молодыми листочками, Аэно притормозил, прикидывая, с какой стороны будет удобнее обогнуть. Выходить из воды не хотелось. Однако…, глубину озера он не знал, а ветки уходили от берега не менее чем метра на полтора. Паренек потоптался, а потом, довольно прищелкнув пальцами, ухватился за часть ветвей, приподнимая их и подныривая в открывшийся просвет, чтобы тут же зашипеть и выпустить сквозь стиснутые зубы нечто крайне нелестной в свой адрес. Выбравшись по другую сторону куста и опустив растительность на место, юноша принялся оценивать нанесенный ущерб. Наморщил нос, по которому сбегала вниз огромная капля, потряс мокрой головой и отряхнул воду с влажной рубашки.
Осмотрелся и с восторгом в глазах заспешил к незамеченной ранее из-за куста, а потом из-за разборок с ним же, удивительной беседке, одновременно размышляя на тему того, что некоторым нужно было сначала подумать и сообразить, что поднятые из воды ветки эту же самую воду за собой и потянут, и как их ни стряхивай, все равно мокрым окажешься. Но солнышко светило настолько весело, а воздух был таким теплым, что ругаться очень быстро расхотелось. К тому же, ничего кроме воды, на Аэно не попало, вопреки его опасениям обнаружить лягушку, рыбешку или кусочек тины, так что рефлексировать дальше паренек не стал, выбрался на теплые доски нависавшей над озером, совсем близко к поверхности, беседки, шустро стянул рубашку, выжал ее и встряхнул, огляделся, пробрался среди разноцветных подушек и повесил легкую ткань на выступавший сучок, удачно попадавший под солнечные лучи. Взглянул на перевалившее за горку и плавно спускавшееся к кромке деревьев солнышко и вздохнул. В животе тоскливо заурчало, напоминая, что обед они как-то пропустили.
Юноша припомнил назойливую вибрацию кристалла вызова, которую он прекратил одним нажатием. Видимо, это и был сигнал к обеду. Уголки губ опустились вниз, как только Аэно представил себе, что именно он выслушает от Хакейко. Оставалось надеяться, что занятые мужчины не решили присоединиться к нему за столом именно сегодня, иначе нотаций будет… значительно больше. Паренек вздохнул и с тревогой посмотрел на небо еще раз, оценивая масштабы бедствия. Выдохнул и улыбнулся, сообразив, что пара-тройка часов у него в запасе есть, а потом нужно будет спешить на ужин. В отличие от хозяина, желудок выдал возмущенную трель, заявляя, что он категорически против пропусков приемов пищи.
Аэно погладил страдальца и пообещал накормить чуть позже, а пока…. В синих очах мелькнули темные тени, нижняя губа была азартно прикушена, щеки порозовели, а руки сами по себе тянулись к серым колоннам то ли корней, то ли ветвей огромного дерева, собственно и образовывавшего купол беседки. Обнаружив подходящий выступ, паренек проверил его руками, убеждаясь, что поверхность не шершавая, а гладкая и приятная на ощупь, а значит, в сапогах необходимости не было. Более того, без них должно было быть намного удобнее. Каштанчик подпрыгнул, обхватывая наименее мощную колонну и опираясь ногой на узловатый выступ, шустро перехватился, примащивая и вторую ногу, значительно выше, довольно тряхнул головой, радуясь результатам тренировок, и пополз вверх. Добравшись до более плотного переплетения, присел отдохнуть, спуская ноги и мотая ими, в то время как синие глазищи осматривали озеро и раскиданные внизу по полу многочисленные подушки.
Сердце тяжело ворохнулось и застучало чаще. Аэно уставился на спланировавший на ладонь мягкий розовый лепесток. Перевел взгляд на уютный водоем в темно-зеленой раме парка, помотал головой, однако ощущение того, что эту картину он видит не в первый раз, так никуда и не делось. По-прежнему, казался знакомым похожий на лук изгиб крошечного залива, напоминал о чем-то цветочный аромат. Юноша поднял лицо вверх, рассматривая только начавшие раскрываться нежные бутоны, а в следующее мгновение оказался в свободном падении. Удар спиной смягчили подушки, но все равно, дыхание из груди выбило, а в глазах помутилось. Противно запищали в ушах назойливые мошки.
Шатен попытался стиснуть внезапно ослабевшие пальцы и вдохнуть, но прежде чем это удалось, в бок прилетел мощный пинок крепким сапогом, попавший по ребрам с такой силой, что Аэно откинуло в сторону, переворачивая. Парень уже приготовился услышать хруст сломанных ребер, но у него лишь опять перехватило дыхание, голова кружилась. Среди обрывков мыслей мелькнула одна, более-менее осознанная, напомнившая о навешенной принцем и императором защите. Каштанчик, лежа сломанной куклой, улыбнулся в подушку уголками губ, сообразив, что сигнал тревоги уже ушел, и скоро здесь будет мощная поддержка в лице царственных особ. А потом его жестко перевернули крепкие пальцы, с выдвинувшимися когтями, в лицо пахнуло жаром от демона в трансформации. Аэно вздрогнул при виде кошмарной морды. Сквозь отросшие клыки высунулся раздвоенный язык, до помраченного сознания донеслось: — Жив еще, гаденыш. Ничего, это не надолго.
Теплая родная искорка замаячила, заурчала на краю сознания, недоумевающе пошевелила усами, а потом утробно зарычала. Шатен напрягся, посылая только один приказ: Не приближаться, не лезть. Скоро придет помощь.
И со страхом понял, что его не слушают. Хотелось всхлипнуть, вдохнуть, что-то сделать, но… Не могший пошевелить даже пальцем, каштанчик беспомощно наблюдал, как вспрыгнул на загривок демону, прямо между его крыльями, серебристо-черный клубок, вцепляясь когтями в изумрудную копну и кожу головы чудовища, запуская клыки в холку. А в следующее мгновение схваченный за шиворот молодой кот, так и не убравший когтей, полетел в воду, сдирая с врага ленточки кожи, вырывая волосы. Громкий вой-рев демона оглушал. В голову пришла мысль о том, что глупо так орать, сейчас ведь сюда куча народу прибежит. За последнее слово удалось зацепиться. И тут пришло осознание.
Никого до сих пор не было. Прошло достаточно времени. И, видимо, никто не придет. Не спасет тонувшего в воде бессознательного харима, не отбросит в сторону ступившего на грудь тяжелой лапой довольно улыбавшегося урода, все давившего и давившего массивной конечностью. Защита пока действовала, не давая ребрам поломаться, но боль разрывала сознание, шатен не выдержал и отчаянно закричал. По фиолетовым губам скользнула змеиная улыбка, напавший перенес вес на стоявшую на мягкой голубой ткани ногу, наблюдая за тем, как корчится под его когтями смесок, кости которого уже должны были превратиться в труху.
Аэно задыхался. Места для вдоха не было совсем. В глазах сияли радужные вспышки, полностью закрывая сумасшедшую реальность, тело холодело, в то время как кончики пальцев рук заметно теплели. Выброшенный вперед, наугад, огненный шар опалил заревевшего от неожиданности демона, заставил отшатнуться, позволил сделать хриплый вдох. Парень буквально чувствовал, как пытаются выгнуться в обратную сторону ребра, старался не думать о том, подействовала ли защита на внутренние органы. С другой стороны, кровью он пока не захлебывался, уже хорошо. Пальцы опять потеплели, но бросать шар каштанчик не собирался. В глазах так и не прояснилось, а демон в трансформации, да и без оной, легко бы ушел от атаки, но было другое дело, намного более важное. И сложное.
