Прогуливаясь по улице ремесленников, вожак внимательно следил за окружением, благодаря чему заметил мнущегося в дверях кузни крупного бурого жеребца. Глаза кузнеца, одетого в штаны, перчатки и передник из кожи, красовались красными кольцами вокруг радужек, так что даже наличие молота с чеканом на одной стороне "головы" и шипом с другой стороны, не вызывало беспокойств.
— Чего ты хочешь, пони? — остановив спутницу, одетую в жеребцовые рубаху и штаны движением руки, Белый Клык обратился к невольнику.
— Добрый господин, — кузнец упал на колени, на раскрытых ладонях вытянутых рук протягивая молот. — Я получил силу в ночь, когда вы пришли в город...
Стоило прозвучать этим словам, как всё благодушие вожака улетучилось и он стал ощутимо излучать угрозу. Парой шагов сократив расстояние до кузнеца, кобель потребовал:
— Говори, как называется твоя сила?
— "Творец Оружия", великий, — низко склонил голову жеребец, испуганно прижимая уши к голове. — Вот... моё первое изделие...
Немного подумав, опасаясь браться за молот голой рукой, пёс подозвал помощницу и приказал ей положить руку на рукоять. Только после этого, убедившись в том, что с кобылой ничего не случилось, Белый Клык сам взял в руки неожиданный дар и взмахнул им на пробу.
Едва заметный ручеёк магии устремился в оружие, а в следующий миг вокруг бойка вспыхнуло жёлтое пламя. Пёс замер, осмысляя произошедшее, подозвал одного из своих охранников, следовавших за ним, всучил ему результат трудов кузнеца и приказал ударить по земле.
Кобель, примерно подозревающий, что хочет увидеть вожак, изо всех сил ударил молотом по дороге. В месте соприкосновения бойка и земли произошёл небольшой взрыв, едва не вырвавший оружие из ладоней хищника.
— Чудно, — Белый Клык повернулся к кузнецу. — Что ты хочешь в награду, пони?
— Добрый господин, я прошу вас, вернуть в дом моих жену и дочь, — продолжая стоять на коленях, жеребец склонился в поклоне, лбом уткнувшись в землю. — Мне тяжело поддерживать хозяйство одному и...
— Либо жену, либо дочь, — прервал лепет травоядного кобель, но после короткой паузы решил слегка "подсластить" свои слова: — Но если ты выкуешь сотню таких молотов, или мечей с похожими свойствами, то в твой дом вернётся и вторая кобыла. Выбирай.
— Дочь, добрый господин, — не поднимая взгляда глаз, из которых заструились слёзы, ответил земнопони. — Я всё сделаю... будьте уверены.
...
Сидя за сараем с отхожими ямами, молодой синий единорог, обмазавшийся жидкой грязью с ног до головы, смотрел за жизнью своего города. Казалось бы ещё вчера на улицах шли бои, а уже сегодня захваченные пони помогают своим пленителям разбирать сгоревшие дома, ремонтировать повреждённые стены и подметают дороги, убирая последние следы сражения. Голые или полуголые кобылы, заискивающе улыбаясь буквально заглядывали в пасти псам, желая услышать то, как ещё они могут им услужить, а их отцы, братья и сыновья, будто бы ничего не случилось, вернулись к работе в ремесленных мастерских, к торговле на рынке и другим повседневным делам.
Несколько раз он порывался кому-то помочь, но одёргивал себя мысленным напоминанием, что даже вон та пони, к которой сзади пристраивался очередной грязный кобель, скорее уж приложит его чем-нибудь по голове, нежели поблагодарит за спасение. И пусть он мог бы воспользоваться своей силой, отобразившейся на душе словами "Свободный Разум", но многих ли удастся спасти, пока его не обнаружат?
Всё что оставалось — прятаться от патрулей хищников в самом вонючем месте, куда они не заглядывают из-за слишком чуткого обоняния, ожидая прихода помощи. А когда в город явятся силы принцессы, тогда он и проявит себя, ударив захватчикам в спину.
"Ведь никому не будет лучше, если я погибну сейчас", — убеждал себя молодой волшебник, отводя взгляд от неприглядной картины...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Двенадцатая арка — 1
На ночной небосвод взошла Луна, которую окружала свита из перемигивающихся звёзд, дневной зной уступал прохладе и даже ветер, ещё недавно весело шелестевший листвой, колыхая длинные стебли травы, притих словно бы в ожидании. Город, окутанный серебристым сиянием, представлялся прекрасным изваянием, чему не мешали следы нанесённых во время захвата разрушений, скрытые густыми тенями.
Алмазные псы, выставив стражу на стенах и организовав патрулирование улочек, мирно спали в домах своих новых игрушек, откровенно наслаждаясь плодами успеха. Впрочем, все они, как и большинство бывших свободных граждан Западной Эквестрии, при первом же намёке на угрозу, от кого бы она ни исходила, были готовы схватиться за оружие и высыпать под открытое небо, чтобы вступить в бой...
С тихим скрипом приоткрылась дверь сарайчика, возведённого над общественными отхожими ямами, а затем из проёма выскользнул полупрозрачный силуэт, который с каждым шагом становился всё более невидимым (звуков же он и вовсе не издавал). Вслед за первым, на улицу вышел второй силуэт, замотанный в плотную чёрную ткань, взгляд с которой сам собой стремился соскользнуть: он был вооружён щитом и мечом, а судя по наличию рога, мог удивить противника ещё и магией.
Один за другим, облачённые в чёрное пони выходили из двери, ведущей в отхожий сарай, молча распределяясь по окрестностям. Все они были вооружены холодным оружием, либо арбалетами, а кроме того — игнорировали тот факт, что строение физически не могло уместить внутри подобную толпу. Если же кто-нибудь посторонний, каким-то образом оказавшийся здесь в столь поздний час, заглянул за дверь, то его взгляду предстало бы совсем не то, что можно было ожидать...
В то же самое время, три сотни гвардейцев Западной Эквестрии, а вместе с ними — полсотни чейнджлингов под маскировкой, через открытые Ключником двери, тонкими цепочками проникали в захваченный алмазными псами город, готовясь нести монстрам расплату за их преступления.
Сама Кризалис, облачённая в чешуйчатые золотые доспехи, привычно притворяющаяся Селестией даже среди тех, кто не могли предать при всём желании, стояла у дальней стены просторного зала, откуда и происходила переброска войск. В принципе, она могла бы использовать куда больше воинов в данной операции, но это потребовало бы дополнительного напряжения ментальных и магических сил: позволять неподконтрольным слугам видеть её маленького помощника, на котором держалось очень и очень многое, она не собиралась, так как слишком сильно возрастал риск, что враги узнают от них какую-либо информацию (случайно проболтаться может и искренне верный фанатик). Воздействовать же своей магией на всех подряд, было несколько неблагоразумно, так как в один безрадостный момент можно было обнаружить себя в окружении кукол...
Вот первый невидимка вышел на улицу, по которой шла группа из троих кобелей в кожаной броне, усиленной металлом. Они были вооружены клинками городской стражи, которые были им несколько коротковаты.
Внезапно ведущий хищник остановился, повёл ушами, прикрыл глаза и принюхался. Подчинённые, в первый миг удивившиеся, последовали примеру своего сородича, приняв боевые стойки. Когда же диверсанту стало очевидно, что скрытность не помогла, он молча бросился навстречу хищникам, не давая им завыть, тем самым подняв тревогу.
Пусть они его и почувствовали, но невидимка всё ещё обладал огромным преимуществом: его меч прямым ударом вонзился в горло главаря тройки, после чего дёрнулся влево, разбрызгивая веером алые капли. Второй пёс попытался атаковать, но клинок лишь бессильно свистнул в воздухе, так как пони успел отскочить. Третий хищник, к сожалению, не собирался присоединяться к первому, вместо помощи в атаке, решив отступить назад, лихорадочно оглядываясь и набирая воздух в лёгкие.
Левой рукой выхватив из-за пояса кинжал, невидимка его швырнул, попав рукоятью в нос противника, от чего тот поперхнулся.
Расстраиваться неудаче было некогда: второй пёс, увидев высоту, на которой появился меч, с рычанием напал, стремясь разрубить угрозу на уровне головы, но убийца вовремя отступил влево, а затем полоснул мечом по животу противника. Только вот новоявленный труп умудрился выиграть достаточно времени, чтобы напарник всё же завыл, пусть и не слишком громко или мелодично...
Поняв, что замысел с тихим проникновением окончательно провалился, единорог выпустил молнию из кончика рога, попавшую точно в голову жертвы. Вой оборвался, но ему на смену пришли десятки голосов сородичей, как со стороны стен, так и из домов горожан.
...
Плешивый, проснувшись при первых звуках тревоги, оттолкнул от себя молодую кобылу, в постели которой заменял выгнанного на чердак мужа, выскользнул из-под одеяла и замер на полусогнутых ногах, стоя с подхваченным с пола мечом в центре комнаты. Пони, разбуженная столь бесцеремонным действием, промычав нечто невнятное приподнялась на локте, сонно моргая и щурясь в темноте.
— Что случилось, господин? — спросила недавняя любовница, когда пёс, даже не озаботившийся тем, чтобы просто надеть штаны, рванул к окну, распахивая его и готовясь вывалиться через подоконник.
Кобель не стал отвечать, не видя смысла в трате времени на подстилку. Вместо этого он выпрыгнул в ночь, приземлился на выставленную руку и ноги, второй рукой держа отведённое в сторону оружие, после чего помчался к колеблющимся завываниям, означающим столкновение с врагом.
"Какой паршивый городок: уже второй раз его атакуют, а ведь прошло-то всего-нечего", — тот факт, что в первый раз нападение совершали его сородичи, а сейчас, скорее всего, прибыли войска принцессы, от сонного разума, затопленного предвкушением боя и азартом, незаметно ускользнул.
Пробежав между десятком домиков, миновав две улицы, "меченый" вылетел на место стычки десятка псов с неизвестным количеством противников. На секунду он замер из-за того, что одновременно видел вооружённых пони, но в то же время взгляд будто бы соскальзывал с них, а стоило отвернуться, как вспомнить их силуэты вовсе не получалось. Впрочем, если зрение подводило, можно было сражаться и без него, опираясь на иные чувства...
— Ррр-ааа! — бросившись в атаку, Плешивый сам не заметил того, как и когда получил удар, швырнувший его назад, оставив на груди круг опалённой плоти. — Хар-р...
Кое-как поднявшись с утоптанной грунтовой дороги, пёс увидел то, как несколько пони швыряются огненными шарами, шаровыми молниями и белыми сферами, взрывающимися при столкновении с препятствиями. Именно они оттеснили хищников от своих соратников, трусливо спрятавшихся за спинами магов, а теперь спокойно добивали обычных рубак.
"Это плохо. Белый Клык будет недоволен", — боль отрезвила разум, так что Плешивый не стал ещё раз кидаться вперёд, вместо этого предпочтя провалиться под землю.
Ориентируясь на своё ощущение пространства, кобель стал осторожно плыть под почвой в сторону магов, желая атаковать их снизу. Всё же земля должна была скрыть его перемещения, да и в случае чего — защитить от магии (сферы не проходили через твёрдые препятствия).
"А может лучше утаскивать их подземлю?", — представив ужас жертв, которых будет одного за другим поглощать земля, охотник самодовольно ухмыльнулся, радуясь своей догадливости.
В то же время пони, оставшиеся на разгромленной улице среди трупов псов, замерли и прислушались к чему-то. В какой-то момент, один из мечников, "прячущихся" за спинами магов, произнёс:
— Третий, снизу. Три секунды.
Дополнительных инструкций не потребовалось, так что единорог, мысленно досчитав до трёх, прыгнул назад и метнул на место, где только что находились его ноги, сферу взрывной энергии. Его напарники тоже прыгнули, но в стороны, благодаря чему никто не попал под ударную волну.
Земля брызнула в стороны, в затухающих искрах отчётливо были видны брызги крови и кусочки плоти, но в слишком малом количестве, чтобы быть уверенными в гибели противника.
— Сбежал, — подтвердил подозрения напарников замаскированный чейнджлинг. — Нужно продвигаться к центру...
Договорить "проводнику воли королевы" не удалось, так как в этот момент из-за углов зданий показались вооружённые горожане, вид которых ясно сообщал о том, что спасителям они не рады...
...
Кризалис вошла в город, когда бои на улицах уже затихали: тут и там слышались стоны обезвреженных пони, вставших на защиту захватчиков, не всех из которых удалось взять в плен хотя бы без серьёзных травм; скулили и хрипели немногочисленные живые псы, частично изрубленные мечами, а частично сожжённые магией; некоторые дома горели, добавляя обстановке мрачности танцующими тенями и отсветами пламени... Впрочем, самые яростные из хищников ещё сражались, и среди них был сам Белый Клык, раз за разом оглашающий пространство воем, вкладывая в него магическую энергию.
"Наглый щенок", — холодно констатировала королева чейнджлингов в облике лучезарной принцессы, выходя на улицу, по которой пытался прорваться к стене крупный кобель со свитой.
Единороги создавали для него магические щиты, прикрывая от дальнобойных атак своими телами, а другие псы орудовали мечами и копьями, не позволяя приблизиться бойцам ближних дистанций. У них даже могло бы что-то получиться...
— В стороны, — приказала белая аликорница, играя на публику, а затем припала на одно колено и выставила навстречу врагам раскрытые ладони.
Двойной луч света пронзил щиты магов (слабаков, переживших первый штурм города) на уровне колен, словно ножом срезая ноги, прижигая плоть. С дикими воплями и рычанием жертвы повалились на грунтовую дорогу, уже и не помышляя о сопротивлении, и только сам вожак, успевший подпрыгнуть достаточно высоко, перемахнув через недавних защитников, помчался на крылато-рогатую кобылу, занося меч для удара и воя на одной ноте.
"Какое грубое давление на разум. Не удивительно, что слабовольные пони, чьи характеры похожи на дрянное железо, попросту "согнулись", а те, кто могли сопротивляться либо погибли, либо "сломались", превратившись в пускающих слюни животных", — эти размышления промелькнули в голове правительницы Западной Эквестрии за те мгновения, которые ей понадобились для того, чтобы встать на ноги.
Кризалис не собиралась устраивать "честный" бой, здраво опасаясь разных неожиданностей, которые ещё мог подкинуть ей кобель. Однако же и Белый Клык не был идиотом, а потому, прежде чем его накрыл магический залп, изо всех сил прыгнул влево, чтобы отбросив меч, нырнуть в узкий переулок. В конце концов, в бегстве от более сильного соперника он не видел ничего зазорного, так как всегда можно будет вернуться потом, набрав ещё больше силы...
"Наивный... Я надеялась на большее, но моим целям и ты сможешь послужить", — мысленная команда и "пегас", под действием отвода глаз летавший над крышами домов, отправил луч оглушающего заклинания в алмазного пса.
В другой ситуации Белый Клык увернулся бы, но сейчас он не смог заметить вспышку сверху из-за засветки из-за спины, да и стены домов с боков не оставляли места для манёвра.
Оставшаяся зачистка оказалась не столько сложной (всё же псы оказались разбиты, а горожане не обладали особыми боевыми навыками, пусть и доставили неприятностей из-за своих "меток") сколько утомительной и скучной: пони стаскивали на центральную площадь, где укладывали рядами и оказывали первую помощь, после чего королева планировала использовать для их лечения свою серую помощницу, а хищников ожидала ментальная обработка, после чего уже верных кобелей отправят выполнять волю хозяйки. Можно было при помощи своих способностей "исправить" жертв Белого Клыка, но правительница Западной Эквестрии хотела посмотреть на то, сможет ли Ключник с этим справиться, открыв их волю или ещё как-нибудь исказив свою "метку".
