Когда наступила ночь, я плавно ввел Учиха в состояние сна (вернее, этакого транса), после чего в полной мере активировал собственную силу в его теле. Энергия немедленно заполонила всю его систему циркуляции чакры, стремительно распространяясь с головы до пят. Некоторое увеличение объема этой силы и тут же мимолетно подмечаю начавшиеся метаморфозы с его внешностью. Оставалось надеяться, что по ходу операции мне удастся осуществить задуманное и эти изменения сойдут на нет, просто перейдя в другое качество.
Когда питание силой природы было завершено, можно было приступить к главному фактору — концентрации моей силы в мозгу Утадзи — единственном органе, через влияние на который можно было заполучить необходимое. Нейробиологом я не был, так что уверенно сказать, что делаю все верно, не мог. Скорее даже наоборот — вся эта затея была очередной авантюрой, на которую я собирался поставить. Опираясь на те скромные знания, что сохранились у меня с прошлой жизни и тот опыт, что удалось накопить здесь, пользуясь новыми способностями, я намеревался сделать внушение своему подопытному. Внушение достаточно сильное, чтобы тот поверил в реальность происходящего, и испытать весь калейдоскоп чувств, необходимый для пробуждения той силы, о которой в этом мире не помнили со времен Индры.
Голова Учиха стала сосредоточением моей силы. Этой силы было столько же, сколько и во всем остальном теле. Сосредоточенная на несколько отдельных точек, взаимосвязанных между собой мелкими каналами, через которые осуществлялось единение между всеми точками. Глаза, включая глазной нерв, нос, уши, язык — все те органы и части тела, отвечающие за чувства. Как подсказывала мне память, Учиха были людьми чрезвычайно чувствительными, и игра на них являлась частью их стратегии получения силы.
Далее началось самое сложное. Я, погрузившись в окружающий нас океан природной энергии, начал проецировать собственные ощущения и впечатления от этого 'измерения' в него, сопровождая их воспоминаниями со своих битв в этом пространстве с тварями, что создавались силой Морье. Вспомнилась и старая тренировка с Мурата-сенсеем по погружению в океан, что я также попытался вплести в проекцию. Создание этих 'декораций' заняло немало времени — несколько часов, в течение которых я всеми силами формировал иллюзорную реальность в своем воображении, которая, по сути, представляла собой отражение природной энергии вокруг с дополнительными деталями. Что уж говорить про сам факт погружения Учиха в эту реальность. Я старался передать ему все те ощущения, которые должны были присутствовать при этом. Для чего привлекал все свои силы в его теле, оказывая воздействие на его нервную систему. Старался сделать так, чтобы он почувствовал, что окружающее его как минимум реально. Сложно было работать с человеком, который сам являлся как минимум спецом в накладывании иллюзий и мог в случае чего, разорвать наложенный на него самого мираж. Конечно, тот факт, что создаваемая мной проекция отличалась от привычных ему иллюзий, да и шаринган был ему недоступен, но от этого проще не становилось.
Наконец, процесс погружения был завершен. Учиха впервые с момента начала операции дернулся всем телом, явно стараясь вырваться от накатывавшихся на него темных тварей, а потом и вовсе захрипел, словно пытался задержать дыхание. Это я воспринял за сигнал. Его мозг перестал воспринимать образы в голове лишь простым кошмаром и попытался сбросить пелену сна. Но путы, что сдерживали его, были крепкими, а его собственная сила подчинена мне. Пришло время приступить к основной части плана. Я начал зачитывать 'список'.
Это были слова, выстроенные в особом, на первый взгляд, бессмысленном порядке. Знакомый. Товарищ. Друг. Родич. Семья. Род. Клан. Война. Единение. Союз. Война. Союз. Война. Связь. Дружба. Лес. Война. Брат. Смерть. Союз. Лист. Огонь. Тень. Сила. Наследие. Предок. Тьма. Битва. Смерть. Возрождение. Власть. Последователь. Смерть. Кукла. Хаос. Восстание. Возрождение. Девять. Отшельник. Предатель. Древний. Друг. Смерть. Список я начал придумывать уже давно, когда впервые продумал 'сценарий' предстоящей операции. Все эти слова в указанном порядке должны были рассказывать историю клана Учиха начиная со дня его полноценного создания до грандиозных событий будущего, связанных с именем одного из самых пожалуй могущественных представителей этого рода. По идее, каждое слово должно было сопровождаться отдельным образом, которые, по мере своего чередования, и неоднократного повторения с добавлением новых деталей, вызвать у 'клиента' полное ощущение того, что ему открывается будущее. И увидев то, что ожидает в будущем его, и весь клан, Утадзи должен был пойти в дальнейшем тем путем, что был выгоден мне. Изначально эта тактика должна была служить средством нагнетания психологического давления, от которого подопытный должен был испытать сильнейший стресс и пробудить новый шаринган. Образы, сопровождающие слова, должны были быть куда красочнее и четче. Но разговор с Мисаки дал мне понять, что будущее должно быть туманным. И образы получились именно такими — малопонятными в плане конкретики, но вполне осознаваемыми в полном плане.
Список я повторял долго, образы транслировались аналогично, постепенно нагружая сознание Учиха все большим объемом информации и ощущениями. Он должен был запомнить слова, запомнить картины, чтобы со временем разобраться в них. Часть образов была сделана ярче с особой целью — показать их взаимосвязь с ним и его сутью. Повысить нервное напряжение.
Я почувствовал, что состояние Утадзи уже достигло своего пика. Мучимый тяжелыми ощущениями погружения во враждебную среду со смертоносными мелкими хищниками, страдающий от нехватки воздуха, попутно еще и терзаемый всевозможными малопонятными видениями, он опасно приблизился к грани. Организм прилагал все усилия, чтобы сбросить оковы и высвободиться, внутренние резервы медленно раскрывались, норовя прорвать заслон. Пришло время. Все или ничего.
'Учитель дарует тебе силу, прими с благодарностью' — сказал я и направил все свои силы в его голову, по ходу проецируя всю доступную мне на тот момент ки прямо в его мозг. Этакий финальный удар, после которого Учиха либо пробудит силу, о которой я мечтал, либо же просто загнется, если мои силы окажутся неверно рассчитанными.
Жалкие остатки моей силы в его теле вплоть до головы, более не способные хоть как-то сдержать чакру Учиха, были тут же сметены мощным порывом. Вокруг тела потомка Индры взревела энергия, буквально сметая остатки костра. Я же наблюдал за тем, как сила в этот момент рвалась к голове Утадзи, прорываясь через созданный заслон. С интересом отметил, что место в его шее, до селе служившие зоной сосредоточения того сгустка, что служил 'замком', в отличие от остального тела осталась неприкосновенной. Словно чакра восприняла это место недоступной. Затем последовала жесткая борьба между двумя разными силами в районе головы. Моя сила, уже не контролируемая и не управляемая, была 'зажата' в мозгу и глазах, теснимая всей силой Учиха, вознамерившейся взять под контроль все тело и освободить от 'интервента'. А затем случилась 'вспышка'. Мою силу поглотил неожиданно возникший импульс чакры, зародившийся прямо в мозгу, который мгновением позже уже полностью 'перекрасил' всю энергию в большей части тела Учиха в свой цвет.
Мгновением позже я воочию наблюдал то, что когда-нибудь со страхом будут называть мангеке шаринган — глаза невообразимой силы. Довольно специфический узор в виде извивающихся змей.... И да, от исходившей от них силы мне тоже как-то стало страшно.
К счастью взять в себя в руки удалось быстро. И убрать растерянное выражение лица. Пока Утадзи ошарашено озирался вокруг, стараясь понять, что собственно с ним произошло, успел вспомнить, что хотел сказать в случае удачного исхода дела.
От моих слов тот дернулся и вдруг бросился в лес. Я последовал за ним, опасаясь того, что могло произойти дальше. Пробуждение мангеке — дело нешуточное. Мало ли как оно повлияло на Учиха, особенно в столь специфических условиях.
Погодя немного успокоился. Тот лишь искал воду, на которой смог бы разглядеть свое отражение. Потом снова забеспокоился, наблюдая за тем, как долго тот стоял на четвереньках, не в силах оторваться от воды.
— Мангеке.... — неожиданно проговорил он, поднимаясь на ноги и медленно поворачиваясь ко мне. Его растерянный взгляд, который был каким-то неестественным на фоне активного шарингана высшего уровня, — Откуда я это знаю?
— Учитель, — сказал я, стараясь придать своему голосу некоторую возвышенность. Словно я, то бишь Тадао, находился в состоянии этакого трепета от своего наставника, то бишь меня.
— Учитель, — как-то вяло повторил он, по-прежнему рассеянно смотря на меня. Пока неожиданно не изменился до неузнаваемости. Взгляд стал цепким, холодным и пронизывающим насквозь. От него так и повеяло угрозой. От невольно нахлынувшего страха, я стремительно начал вбирать в себя силу природы, при этом мысленно прощаясь с Тадао, которому явно не пережить эту ночь. С обладателем мангеке шарингана, пусть и не освоившегося со своей силой мне в этом теле не справиться. Особенно сейчас, когда 'замок' не мог перехватить контроль над чакрой Учиха, пока тот находился в состоянии сильного напряжения, а сила бурлила, — Это ты, Ямагами?
От такого заявления я вздрогнул. Черт, неужели эти глаза видят и такое?
— О чем ты?
— Я знаю, что это ты, Ямагами! Не знаю как, но я вижу. Видимо дело в этих глазах! Не соизволишь ли объясниться!
Учиха угрожающе шагнул ко мне. Я было дернулся, но сумел сдержаться. В конечном счете, я управлял телом со стороны, и эмоции испытывал не здесь, в этом лесу. Потому был способен удержать себя под контролем.
— Успокойся, Утадзи-сан, — произнес я, придав своему голосу максимальное спокойствие, — Раз уж дело на то пошло, то давай поговорим.
— Поговорим? Поговорим! — рявкнул Учиха, начав нарезать круги вокруг меня, — Что это было? Что ты со мной сделал? Говори!
Да, разгоряченный потомок Индры выглядел страшно. Эти глаза, эта бушующая сила, этот темперамент. М-да, а может, зря это я завел все эти 'шашни' с этим кланом? Этот вот, вот-вот и набросится. Впрочем, его тоже понять можно. Не знаю как бы я выглядел, пережив подобное. Хотя... Сдается мне, что совсем не так. Несколько иной все-таки у меня темперамент.
— Спокойно! — на этот раз рявкнул уже я, видя, как тот никак не унимается, на всякий случай сопроводив крик своим ки. Возбужденного собеседника несколько проняло, даже несколько напрягся и сосредоточился. Хорошо. Воспринял меня всерьез. Возможно, даже вспомнил пережитые ощущения. Понял, что разговаривает не с кем-то кого можно запугать. Надеюсь, во всяком случае. Для второго такого залпа ки сил у Тадао не хватит, — Учитель даровал тебе силу! Прими с благодарностью!
Для Учиха эпичная история с пробуждением мангеке шарингана закончилась только утром, когда солнце уже сияло высоко на небосводе. История и в самом деле получилась довольно захватывающей.
Кошмар, из которого невозможно вырваться сменился вначале какими-то безумными видениями, а потом болью, что в свою очередь стало предвестником пробуждения силы, о которой он никогда и не подозревал. Но ведь это была лишь верхушка айсберга. Далее последовала долгая беседа с человеком, который без особого стеснения называл себя Учителем и гарантировал обучить того своего 'ученика' пользоваться новыми глазами, рассказать об их секретах и способностях. И в подтверждение этому служили те самые улучшенные глаза, которые по его словам, были дарованы. Но ведь и это было еще не все. В довесок последовала долгая история о древних временах — эпохе могущественного прародителя красноглазых и силе всех тех, в чьих жилах текла его кровь. Чем больше следовал рассказ, тем больше приводили доказательства правдивости этой истории. Информации на Утадзи за раз обрушилось столько, сколько он не получал никогда в жизни до этого, что он уже ближе к концу банально поплыл. Пережитый стресс, еще не до конца зажившие раны, ощущения от получения нового шарингана и долгое поддерживание его в активном состоянии (несколько часов к ряду мангеке не отключался, продолжая мягко говоря 'сиять') также не способствовали хорошему самочувствию. И, в конечном счете, он вырубился. Это было даже интересно наблюдать. Сначала глаза медленно как бы тускнели, потом 'змейки' втянулись в зрачок, уступив место томое, а затем и шаринган полностью отключился. А уже потом гордый представитель гордого в будущем клана просто заснул.
Собственно, хорошо, что историю он так до конца и не дослушал. Будет, в случае чего, что рассказать в будущем, если потребуется. Собственно воду лить на эту мельницу я мог очень долго, перебирая различными фактами и деталями из того, что помнил, разбавляя их собственными фантазиями и логическими выкладками, рисуя, таким образом, картину жизни грозной силы под названием клан Учиха. Зато я был уверен в том, что Утадзи уже как минимум проникся масштабом своего рода и станет в будущем воплощать идею его объединения. А это было именно тем, что мне и требовалось.
Отключившись, Учиха дал мне отличную возможность быстро изучить его общее состояние и оценить шансы на восстановление 'замка'. И был приятно удивлен тем, что он по-прежнему существовал. И даже активно восстанавливал свою силу, вбирая ее извне. Если я верно оценил скорость, то довольно скоро он должен был вновь перехватить контроль над системой циркуляцией чакры моего 'ученика'. Правда, контроль будет уже не тем. Все-таки качество чакры, что вырабатывалась после пробуждения мангеке, заметно отличалась в лучшую сторону в пользу Утадзи, и также легко ее подавить было нельзя. Но я был уверен, что в случае необходимости смогу это сделать. Особенно если буду делать это непосредственно рядом со своим телом, а не через своих людей. Правда, кое-что в этом элементе сдерживания мне не понравилось. Если моя сила раньше особо не влияла на состояние Учиха, оставаясь как бы сама по себе, и не участвовала в жизни организма, то теперь кажется, обладатель мангеке шарингана частично использовал ее для себя. Пусть неосознанно, пусть чисто инстинктивно, но все же теперь природная энергия начала служить ему в качестве элемента поддержки. Не знаю, пока, к чему это могло привести в будущем, но следовало изучить этот вопрос, во избежание так сказать.
Тадао был возвращен над его же телом.
'Присматривай пока за ним. Как придет в себя, сигналь. Проверим его состояние'.
'Что делать, если он решится действовать против плана?' — задал ожидаемый вопрос подчиненный.
'Там видно будет. На всякий случай, готовь пути отхода'
'А он?'
'С ним будем разбираться отдельно'
'Понял'
'Пока отдыхай'
Черный глаз оторвался от чтения обрывка потрепанного пергамента и уже через миг смотрел на застывшего невдалеке полного потного человека холодным взглядом. Тот, видимо уже ожидавший соответствующую реакцию на содержание письма, встретил направленное на него внимание взглядом преданных щенячьих глаз, в то время как руки как-то слишком взволнованно трепали края длинных широких рукав его роскошного одеяния. Все естество этого маленького человека на данный момент было направлено на ожидание ответа от повелителя, которому он принес не самые хорошие новости.
