Ужин свой я организовал «на природе» — забрался на крышу кемпера с тарелкой, вот захотелось почему-то. Неужто ностальгия? В горном вояже подобное я делал из практических соображений — так было безопаснее, чем устраивать при каждой остановке «пиник на траве», а сидеть в закупоренной машине надоедало. И надо ж, пристрастился… Да и ладно, не к выпивке же, так что переживу. А вид с крыши и вовсе стоил того, чтобы им любоваться! Даже кошаки мои, при своем кошачьем равнодушии к «красоте» как понятию, позабирались ко мне и устроились кто где, созерцая бегущие под легкими порывами ветерка в лучах садящегося солнца и переливающиеся мелкими искорками травяные «волны»… Это было действительно красиво… Жаль, что светило садилось черезчур быстро, и к концу ужина сумерки были уже настолько плотными, что смысла торчать на улице не оставалось. Вдохнув еще раз аромат травы — под вечер запахи куда ярче и резче — и получив от котят (хотя — какие они уже котята?) отказ возвращаться в кабину, я закрыл люк и со спокойной совестью задрых.
27-е число 4-го месяца, день, дорога на Порто-Франко.
Все не могло быть так хорошо… Хотя собственно для нас оно не сказать, чтоб совсем плохо, но и удачей не назовешь… Короче — бандиты, будь они прокляты! Сегодня ближе к обеду дозор впереди обнаружил активную перестрелку, нас стопанули, к передовому «бардаку» выдвинулся второй, оборудованный кассетным гранатометом в башне, в качестве усиления. Успели они в последний момент — ну, или не успели, тут как считать…
Шедший впереди караван, под охраной какой-то конфедератской ЧВК, крупная банда разнесла в хлам. Причем именно расколошматили, не пытаясь взять трофеи, пленных/заложников, или просто ограбить — нет, именно громили, стараясь причинить максимальный ущерб, без оглядки на стоимость и полезность даже для себя! Что для бандитов само по себе — нонсенс! Били на уничтожение, стремясь если не сжечь, то хотя бы обездвижить технику, а уж потом отстреливая людей. Причем, судя по всему, плотный встречный огонь их не то что не отпугнул, а даже раззадорил! Легкий броневик ЧВК-шников сожгли какой-то ракетой, что тоже давало пищу для размышлений: как бы, нетипичное для бандосов вооружение, одно дело старик-РПГ, там много ума не требуется, и совсем другое — даже первого поколения ПТРК, там уже оператор подготовленный нужен, а не макакер, умеющий только «трубу на цель наставлять»! Да и засаду устроили, насколько я мог понять, проезжая мимо разбитой техники, грамотно, и опять же из расчета уничтожить, а не захватить…
Когда подоспели «бардаки», от охраны каравана оставалось не более полудесятка бойцов, ну и еще пяток тяжело раненых, соответственно уже небоеспособных. Из «гражданских» уцелело человек двадцать, а может даже меньше, но и те только за счет лежания по кюветам-расщелинам; как только кто-то из них высовывался и пытался поддержать огнем бойцов охраны, то немедленно сам попадал под обстрел — с соответствующими итогами. Собственно, по «гражданским» и так постреливали, но без особого старания, скорее всего, просто сосредоточившись на первоначальном уничтожении конвойщиков, а уж потом собираясь доделать остальное… По крайней мере, двух пытавшихся скрыться детей стрелок нападавших целенаправленно убил! Они лежали в стороне от основной части погибших, видно было, что пытались убежать по дороге, и были быстро застрелены один за другим! Их принесли чуть позже, мы помогали хоронить убитых и оказывали помощь выжившим, так что видел я все своими глазами…
Банде тоже досталось. Неожиданный удар двух бронемашин заставил их отступить с подготовленных позиций, из-за чего они начали нести весьма ощутимые потери как от огня наших «бардаков», так и от выживших караванщиков. В отрытых и замаскированных окопчиках нашли всего троих дохлых, а вот по саванне до овражка, в котором бандюки скрывали свою технику, не добежали девятнадцать рыл. Двух взяли живьем; судя по поведению выживших бойцов разгромленного конвоя, разговорить «временно пленных погибших в боестолкновении» бандитов удалось быстро, но, похоже, ничего особенного это «мясо» не знало, так что их по-быстрому стреножили (ножом по сухожилиям) и бросили фауне на прокорм — и никто выживших публично осудить не посмел, или не осуждал и в самом деле…
Естественно, люди из разбитого каравана присоединились к нашему конвою. Часть передвигалась на уцелевших или малоповрежденных машинах, таких набралось аж семь штук, из них две грузовых, даже одна с прицепом. Остальных разобрали по нашим машинам, правда мне, к счастью, не досталось никого. Не знаю почему — впрочем, не так и много было «пассажиров» — с десяток примерно. Их раскидали по одному-двое по кабинам наших машин, а потом занялись самым тяжелым как морально, так и физически делом — похоронами погибших, ну и… не сказать «мародеркой», скорее просто собиранием всего полезного из уцелевшего. Мы, конвой РА, принимали в этом минимальное участие — по сути, выжывшие были некими «наследниками» погибших, нам там делать было нечего, так что лично я вообще попал в группу переносчиков тел… И хотя ни одного из погибших я не знал, вымотался морально как проклятый. Могилу копали общую на всех, и на охрану, и на погибших охраняемых, сразу всемером, сменяясь через каждые десять-двадцать минут — для скорости. Разумеется, никаких ритуалов не проводили. Накрыли павших какими-то платками из запасов разгромленного конвоя, да кто-то из выживших пробурчал что-то вроде молитвы, и все…
Двинуться дальше мы смогли только в четыре часа дня — и на стоянку добраться до темноты уже наверняка не успевали. И я не удивился, когда головной БТР часа через два после начала движения свернул с накатанной дороги и повел колонну в ведомом только ему направлении. Минут через сорок, может чуть больше, мы вырулили к небольшому распадку между двух холмов, где бойцы РА начали проверять местность на наличие/отсутствие опасных форм жизни, как двуногих, так и многоногих! Очередная времянка, сколько уже таких стоянок мне пришлось увидеть, и сколько еще будет?.. На ночь я выпустил кошаков гулять и с тяжелой головой после такого дня рухнул на койку, почти сразу вырубившись…
Проснулся резко и с каким-то паническим настроением! Хотелось вскочить и куда-то бежать, стрелять, кусать и грызть кого-то! Только через минуту я осознал, что эмоции не мои, это… коты? Они в опасности?! Я рывком набросил на себя разгрузку, сунул ноги в ботинки и, подхватив по ходу движения «ковровец», чуть не кубарем выкатился из кемпера… Стоп, вот оба кошака, целые и невредимые! Арес взъерошенный и злой, хлещет себя по бокам хвостом, что выглядит как-то сюрреалистически — полуразмазанный силуэт и периодически мелькающий шерстяной хлыст — а Арта, увидев меня, немедленно сиганула ко мне за спину и оттуда шипит в сторону саванны. Но врага нет, по крайней мере я не вижу! Попытка понять, что так взбудоражило попутчиков, поначалу обернулась только головной болью, но раза с третьего удалось четко определить понятие «чужие!» в применении к людям. Я попытался уточнить, как далеко эти «чужие» и чем собственно заняты, но этого коты объяснить не смогли — все же, ожидать от них общего понятийного аппарата как минимум нелепо…
Закинув обоих в машину, я метнулся к дежурному (точнее, просто порысил к КШМ-ке, где еще ему быть?), и не ошибся с его местоположением. А вот объяснить, с чего я психую, оказалось куда сложнее, чем найти ответственного! Собственно, я бы и сам, наверное, психанул бы, если бы ко мне ночью прибежал полуодетый придурок со стволом и начал бы ездить по ушам своими опасениями и предупреждениями! Тем более, что и сказать что-то конкретное я не мог — только показать направление, с которого коты определили «чужих»! Единственное, чего удалось добиться — это внепланового радиозапроса выносных постов охраны, которые были отправлены в саванну вечером «на всякий случай» (их, вообще-то, как я понял, и вовсе не опрашивали, соблюдая радиомолчание — просто ждали сигнала от них самих; так что все же принесла плоды моя истерика!). Меня перед сеансом турнули от машины подальше, причем под охраной одного из бойцов смены — да оно и правильно, конечно… А после сеанса, вдруг, поволокли обратно, причем быстро и со сдавленной руганью! Злой и совершенно проснувшийся дежурный летеха коротко отдавал команды в микрофон, в углу судорожно натягивал на себя форму капитан Каварин, и вообще модуль напоминал муравейник в лесном пожаре. Как я из урывков фраз понял, не отозвался то ли один из постов, то ли даже не один… Учитывая, что выведены они были не так чтоб совсем уж далеко, на ответные действия оставались минуты от силы. Меня, допросив секунд за тридцать, запихнули в угол, откуда выбрался капитан, и приказали сидеть и не отсвечивать, а когда я заикнулся о возвращении в свой кемпер, обозвали идиотом и скомандовали не рыпаться!
Я было поначалу даже возбухнуть собрался, а потом понял, что таскаться ночью по территории, на которой объявлена «красная» боевая тревога — идея на «три с минусом»! Могут ведь и пристрелить, превентивно, так сказать. А если не пристрелят — так отпинают, тоже на всякий случай, и засунут в заметно менее удобные условия… Так что «бальшой сапасиба, чта по шее не дали!»!!! Сидим на жопе ровно, не чирикаем, слушаем и мотаем на ус…
28-е число 4-го месяца, дорога в Порто-Франко, дневная стоянка.
Утром хоронили двух часовых. Убили их быстро и грамотно, «бесшумками», шансов у ребят было немного… Хотя — как они подпустили к себе противника на такой выстрел, непонятно. Из тех обрывков переговоров, которые я слышал и понял за ночь и утро — стреляли из пистолетов, то есть дистанция была метров двадцать, ну пусть тридцать от силы. «Ночные» приборы были у обоих, почему бандитам… хотя, какие к лешему они бандиты, с такой подготовкой и экипировкой… короче, должны были заметить врага! Но — подпустили близко, без видимых следов борьбы… На стоянке, точнее на ее окраине, появился холмик земли со звездочкой и табличкой с именами и званиями… Капитан был мрачнее тучи и разговаривал почти только глаголами и междометиями. Лейтенант вел себя чуть более спокойно, гражданские испуганно заглядывали ему в глаза, боясь лишний раз задеть Каварина даже взглядом. Кроме того, у некоторых опять началась едва контролируемая паника: только они поверили, что непобедимая РА теперь уже не позволит произойти ничему плохому, и на тебе — сами бойцы РА вдруг оказываются отнюдь не былинными непобедимыми богатырями, а вполне обычными солдатами из мяса и костей, которые тоже умирают…
Атаку ночную отбили, причем достаточно легко — у врага расчет был исключительно на внезапность. Группу боевиков подсветили прожекторами с «брони» метрах в ста от внешнего кольца техники, после чего отработали «крупняками» и гранатометами, выкосив два десятка в пару минут. Когда ураганный обстрел затих, стали слышны вопли на два голоса от подранков, впрочем, один выть перестал почти сразу, а второй поорал пару минут, а потом забулькал и затих. Дохлых диверсантов, после всех предосторожностей, собрали и приволокли поближе к конвою. Я, на правах «непонятно кого, но из КШМ!», вместе с вышедшими к месту побоища офицерами подошел к дохлым поближе и учуял еще с пары десятков метров мерзкий запах, чем-то схожий с запахом выделений крупных земноводных, и не перебиваемый даже кровищей. Блин, заумно звучит, если проще — варанами скальными от дохлятины несло резко и сильно, перебивая даже запах крови! Собственно, не сказать чтоб какое-то «ноу-хау», я в «асмертат» читал, что вытяжка из желез ящеров, намазанная на тело (это важно — именно на тело, на одежду или обувь мазать почти бесполезно, выветривается за полчаса-час), позволяет даже ночью чувствовать себя в саванне относительно безопасно; вроде бы даже первопроходцы типа того же легендарного Чамберса и прочих, этим вариантом пользовались активно и часто… Недостатков у такой «защиты» два: во-первых, не на всех животных вонь хищного ящера действует отпугивающе. Те же рогачи, например, наоборот, приходят в бешенство и стремятся уничтожить потенциальную угрозу как можно быстрее и… качественнее, размазав по саванне слоем в пару миллиметров… И далеко не только рогачи, хватает «недоброжелателей» с крепкими острыми клыками или очень твердыми рогами и копытами! Соответственно, защита получается достаточно спорная… Во-вторых — вонь настолько мерзкая и стойкая к любым видам моющих средств, что в человеческом обществе мгновенно делает носителя «неприкасаемым», пока не выветрится напрочь! А процесс это небыстрый, иногда до четырех недель проходит, пока спадет до незаметных величин… Соответственно, пользуются подобным способом самозащиты либо скауты-одиночки, причем именно и только те, кто работает на дальнюю разведку, и еще один «причем» — в сложной местности, где техника не пройдет или пройдет только после предварительной прокладки маршрута; либо вот такие бандиты-тихушники, для ночной атаки на спящий конвой… Кстати, к наличию в багаже обработанных для хранения и применения желез ящера, на большинстве территорий, отношение не лучше, чем к наличию глушителей на стрелковку, вполне могут после короткого разбирательства повесить за бандитизм без избыточных бюрократических процедур — типа доказательства вины, суда, разбирательства хоть какого-то… Надо сказать, вонь действительно жуткая, для непривычного человека вообще как хороший слезоточивый газ работает. И, как ни странно, именно эти специфические знания неожиданно сыграли в мою пользу!
Утром вонючие тушки, собранные бойцами РА, оставались почти нетронутыми ни падальщиками, ни трофейщиками. Нет, оружие уцелевшее, конечно, собрали, да и амуницию кое-какую тоже прихватили, но внимательно не обыскивали — и некогда, и откровенно мерзко. Тем более, что большая часть тел была собрана достаточно фрагментарно, самыми большими и удобно подбираемыми кусками, а что делает пуля «Корда» или «Утеса» при попадании пусть даже в руку или ногу… Короче, копаться в месиве кто боялся, а кто брезговал. Я тоже не собирался и близко подходить, но тут получилось как-то само собой — лейтенант, увидев меня среди бойцов и успев благополучно забыть (или и не знал, тоже возможно), что именно я поднял тревогу и по сути спас задницы как минимум значительной части личного состава конвоя от тотального уничтожения, вызверился в мою сторону:
— А какого …я здесь шляется этот г…он мелкий, что сопляк, кровищи никогда не видел?! Сержант, почему постороннние в расположении?!
— Тащ-лейнт, так он с вами же пришел, не я ж его приволок… — достаточно равнодушно ответил крепкий боец лет двадцати пяти, с едва заметными сержантскими лычками (тоже пятнистыми) на погонах камуфляжа, с квадратной челюстью и стрижкой, начинающейся прямо от бровей.
