По моим щекам текли слезы отчаяния и бессилия. Рора права. Во всем права, а значит, нужно принять меры, чтобы в будущем у нас не возникло проблем.
Я чувствовала, что с каждым годом моя вторая сущность отдалялась от меня. Сейчас мы уже не один единый разум, а два. Это сложно и действительно можно сойти с ума. Иногда она смотрела на меня так тоскливо, что сердце кровью обливалось, но я не могла впустить ее в себя. Не могла нами рисковать.
Рора часто капризничала, недовольно фырчила, и я ее прекрасно понимала. Она, по сути, еще щенок. Двадцать лет для оборотня — это младенчество. В полную силу она войдет в сто лет. Именно в этот период наступает совершеннолетие оборотня, а до этого нам нужно еще дожить. Тело ведьмы взрослеет обычно, как и людское, но когда происходит инициация, старение замедляется, а вторая ипостась позволяет нам не только дольше жить чистокровных ведьм, но и самих оборотней. Мой оборотень еще ребенок. Но она держится и помогает, как может. Нам слишком рано пришлось повзрослеть.
Прошлепала следом за оборотницей. Она сидела на широком подоконнике и тоскливо смотрела на ночную улицу. Встала позади нее и зарылась пальцами в мягкую густую шерсть.
— Я буду осторожна...
— Прости меня, — одновременно выпалили мы и рассмеялись. Только смех был напряженным. — Прости Ави. Я не должна была так говорить.
— Рора ты все правильно сказала, — поцеловала шелковистую макушку. — Обещаю, что не подведу нас. Ты можешь мне верить.
— А ты мне.
Волчица подвинула свой зад и позволила мне сесть рядом. Хорошо, что подоконник широкий.
У нас не горел свет, но наше особое зрение позволяло хорошо видеть.
А на улице горел одинокий фонарь, освещая старую детскую площадку с поломанными качелями.
Сколько мы так просидели, не знаю, но когда я начала зевать, потянула волчицу спать.
День был слишком утомительным.
За всеми этими волнениями и тревогами, совершенно забыла о подаренных травках и седом волоске Антона, который я аккуратно положила на тумбочку в коридоре.
Придется ждать следующей ночи, чтобы провести сложный ритуал о поиске второй половинки.
Я должна освободить от себя Антона.
И сны мне снились беспокойные. Алые страшные горящие глаза чудовища. Они преследовали меня всю ночь, но не трогали, а будто бы только следили, наблюдали. От этого взгляда у меня шел мороз по коже. Проснулась в холодном поту, а сердце готово было вырваться из груди.
— Приснится же такое, — проворчала я, вставая с кровати.
Роры уже не было рядом. Она хозяйничала на кухне, поедая готовый собачий корм из миски. Сама достала, сама насыпала. И если бы я не знала, кто скрывается под оболочкой дворняги, то волчицу вполне можно принять за собаку. Разумную, дрессированную, хорошо обученную дворнягу.
Полдня мы гуляли по городу, ходили по магазинам и просто отдыхали на лавочке в парке. Весна плавно переходила в лето. Солнышко согревало своими ласковыми лучами, а мы наслаждались этой свободой. Мы с Ророй очень ценили такие мгновения, ведь чаще убегали, скрывались и боялись высовывать нос из временных жилищ.
Вот и сейчас находясь в кафе с летней террасой в парке, я расслабленно попивала безалкогольный мохито. Люблю мяту. И в такие моменты я напоминала себе кошку. Рора распласталась на траве у пруда, лениво вытянув конечности и высунув из пасти язык. Перед ней стояла миска с холодной водой и периодически она из нее пила.
Благодать!
— Мама, мама, — услышала детский взволнованный голос. — Это она! Это точно она! — голос приближался, но меня это не насторожило. Если бы была опасность, Рора дала бы знать. А сейчас волчица зажмурила глаза и спала.
— Глеб ну не можешь же ты беспокоить каждую похожую женщину, — недовольно ответила 'мама'. — Это уже пятая по счету.
— Мама я теперь точно уверен! — а голос упрямый. Видно с характером мальчишка. — Те пахли иначе, а эта как та! — все загадочнее звучал детский голосок. — Это та человечка, что спасла меня! — и передо мной возник взволнованный хмурый мальчишка лет семи с упрямым блеском в глазах. Он с жадностью рассматривал мое лицо. Его маленькие ноздри сильно раздувались. Спустя секунду, мальчишка нюхал мои волосы.
А я замерла не в силах пошевелиться. Казалось, сердце замерло. Меня сложно застать врасплох, но Глебу это удалось. Так кажется, к нему обращалась красивая молодая волчица, которая с ожиданием в глазах сейчас смотрела на меня.
Оборотни.
Маленький, но такой смелый волк стоял и хмурил брови.
— Простите моего сына, — извинилась женщина, оттаскивая от меня ребенка. — У него сейчас такой возраст, что все кажется загадочным и невероятно волшебным.
— Ничего страшного, — улыбнулась я, вернув голосу спокойствие. Уж маску я умею держать отлично, если бы еще так сердце бешено не колотилось в груди, было бы вообще здорово!
— Но мама! — попытался возмутиться волчонок. Точнее снежный волк. Что у него, что у матери были белоснежные волосы. Чистокровный снежный оборотень! — Вы же нашли меня ночью в том переулке и прогнали врага, — мальчишка ткнул в меня пальцем. — Это Вы! Вы!
— Малыш ты меня с кем-то перепутал, — участливо проговорила я. — Я точно с тобой не сталкивалась, — сейчас ребенок выглядел отлично. От ранений не осталось и следа. — Да и как бы я старая больная женщина смогла справиться с твоими врагами?
— Вы врете! — чуть не плача воскликнул оборотень. — Вы пахнете как она!
— А ты собака, различающая запахи? — нагло спросила я, а ребенок как-то сразу поник, стушевался и отступил к матери.
— Простите, еще раз, — как-то нервно дернула головой женщина, прижимая к себе сына. — Не будем Вам мешать отдыхать, — и она потянула за собой упирающегося мальчишку, в глазах которого стояла вселенская обида.
А на меня медленно накатывала паника.
— Успокойся, — услышала мысленный приказ Роры. Волчица глаз так и не открыла и вообще никак не отреагировала на оборотней. — Они ушли. Переживать не о чем. Если бы мать поверила сыну, то мы бы спокойно тут не сидели. Сама знаешь, как действуют оборотни.
Хоть Рора и успокоила, но на душе была тревога. И моя интуиция в этот раз оказалась права.
Кабинет Филиппа.
— И что ты пытаешься здесь найти? — спросил Руслан, уставившись в монитор, где я по десятому уже, наверное, кругу изучал записи с камер видеонаблюдения.
— Ничего странного не замечаешь? — хмуро спросил я. От Руслана невозможно было скрыть мою злость, поэтому он и поинтересовался, что случилось. И я частично рассказал о подозрительной уборщице.
— Да все, как обычно, — отмахнулся бета. — Твои подчиненные хорошо выполняют свои обязанности.
— Сюда смотри, — прорычал я и ткнул пальцем в шустро покидающую мое здание старушку. Рус нахмурился, изучая сей феномен. — Не тупи!
— Э, — бета растерялся и почесал затылок.
— А теперь сюда смотри, — я открыл файл работы старушки в наше отсутствие.
Она ловко двигала стремянку и буквально взлетала на нее, чтобы вытереть пыль со шкафов. И теперь мне кажется, нет, я точно уверен, Аврора не та за кого себя выдает, а значит, я не повредился умом, увидев вчера ее потрясающий облик. Но она, твою мать, не ВЕДЬМА! Я их чую за версту, а Аврора Михайловна стопроцентный человек. И как такое возможно? Может ее кто заколдовал? Это вероятнее всего, но за сотни лет я ни разу не слышал о подобном колдовстве. Хотя я, как оказалось, мало что знал о ведьмах.
— Ничего себе! — присвистнул Руслан. — Здоровые нынче старушки. Но все равно не понимаю, чего ты прицепился к уборщице, — я скрипнул зубами. Не понимает он.
Да я всю ночь голову ломал, что вчера мне такое показалось, а когда уснул, она мне приснилась красивой шикарной девушкой. Я глаз не мог от нее оторвать и прикоснуться не посмел к этому дивному созданию. И хоть видел я не старушку, но знал, что это Аврора.
Ответить не успел, так как услышал ментальный голос Алины.
— Альфа Глебка ее нашел! — проорала волчица, а я чуть с кресла не рухнул. Руслан посмотрел на меня недоуменно.
— Мать твою Алина, какого хрена ты орешь? — разозлился я.
— Мы с Глебкой в парке наткнулись на ту женщину, фоторобот которого создали. Внешне она не совсем похожа на картинку, но сын уверен, что это она, — чуть спокойнее проговорила Алина. — И она действительно человечка, — а вот это интересно. Были у меня сомнения в Глебкиной адекватности относительно человечности спасительницы, но Алина не могла ошибиться. — Я сфотографировала ее украдкой. Смотри в телефоне фото.
Телефон пиликнул, сообщая о входящем сообщении.
— Ого, — присвистнул рядом Руслан. — А теперь рассказывай.
— Да что рассказывать? — ненавижу загадки и сюрпризы, а за последние несколько суток они меня постоянно окружали. — Вот она моя уборщица во всей красе, а по совместительству спасительница Глеба, — и меня, мысленно добавил я, но об этом Руслану знать не обязательно. — А теперь скажи мне, пожалуйста, какого черта происходит в моем городе? — прорычал раздраженно я, а зверь внутри меня неодобрительно покачал головой. Ему не нравилось, что я злюсь на уборщицу. Он никак не хотел становиться на мою сторону.
— Проследить? — вот за что уважаю своего бету — он всегда понимает меня с полуслова.
— Круглосуточно, но незаметно, — побарабанил пальцами по столу. — Она не должна догадаться о слежке.
— И как простому человеку удалось помочь ребенку? — вслух размышлял Руслан.
— Человек ли? — хмыкнул я, уже ни в чем не уверенный.
— И почему она подбросила Глеба именно к зайцам?
— Это нам и предстоит узнать, а сейчас пойдем в тот парк, где ее встретила Алина, — мне не терпелось ее увидеть. Хотя это желание принадлежало моему зверю.
Удивительная беспечность!
Аврора была все там же, где видела ее волчица. Но если судить по заверениям Глеба, то женщина должна была бежать, ведь ее вычислили. Я знал, где она проживала. Ее побег не стал бы для меня проблемой, но я не ожидал, что она будет расслабленно сидеть за столиком и периодически поднимать вверх голову, ловя солнечные лучи. Мягкая улыбка играла на ее устах. Я как завороженный смотрел на нее.
— Эй, дружище, приди в себя! — толкнул меня в бок Руслан, возвращая на бренную землю. Зверь недовольно зарычал на бету за то, что тот посмел прервать любование. — Оу, оу, полегче, — поднял вверх руки Руслан. — Что с тобой?
— Хотел бы я знать, — растерянно проворчал я и посмотрел чуть в сторону.
Собака. Обычная черношерстная дворняга, как и хозяйка, впитывала в себя солнечные ванны. Удивительная гармония.
Люди, гуляющие в парке и, находящиеся в этом кафе, совершенно не обращали внимания на мою уборщицу. 'Моя'? С каких это пор? И ведь сегодня не первый раз я об этом подумал, что уборщица принадлежит мне. Вчера мы с ней заключили негласный договор.
Аврора нас не замечала. Она вообще вокруг никого не замечала, словно находилась в своем уеденном, где нет места постороннему, мире. И там она была очень счастлива. И я совершенно не замечал ее пухлого лица с возрастными морщинами и этими ужасными крупными родинками. Не видел ее толстых пальцев и объемной талии. Я ничего этого не видел, ведь перестроившись на звериное зрение, увидел ее — мой вчерашний прекрасный фантом.
Распущенные волосы шикарной густой волной плавно спускались по плечам. Изящные тонкие пальцы с грацией крутили в руках бокал с какой-то жидкостью. Полная грудь мерно покачивалась в такт дыханию, а лицо... лицо было богини. Я никогда ранее не видел такой красоты.
Только все это промелькнула за одно мгновение, и моему взору снова предстала старушка. Снова игра воображения, или я прав и на нее наложили чары и только звериным взглядом я смог ее разглядеть.
— Посмотри на нее взглядом оборотня, — еле слышно прошелестел я, но бета услышал. — Что ты видишь? — я должен удостовериться, что не сошел с ума.
— Да все, как обычно, — пожал плечами Руслан. — Старушка не испарилась и ее жуткие родинки не исчезли, хотя постой, — я затаил дыхание. Ну же, не томи и скажи, что я не сошел с ума. — Хотя нет. Взгляд зверя еще более четко рассмотрел каждую ее морщинку и седую волосинку.
Я тяжело вздохнул и прикрыл глаза, воскрешая в себе ее великолепный лик. Значит, мой зверь повредился умом и выдает желаемое за действительное. Это его фантазии, но не могу понять, ведь раньше он так надо мной не издевался.
Я разозлился и наглухо закрыл зверя в своем сознании. Пусть подумает о своем поведении, а мне нужно к Эле. Плевать я хотел на его желания. Мне необходимо вытрахать из себя образ неземной красавицы, которой не существовало в природе, а только потом я буду решать, что делать с Авророй, ее участии в спасении Глеба и выведении из меня ведьмовского яда.
— Организуй слежку, — повторил я приказ.
— Неважно выглядишь, — заметил Рус. — Отдохнул бы.
— Именно этим я и собирался заняться в ближайшие часы, — усмехнулся я, представляя, как буду погружаться в податливое тело своей брошенной любовницы.
На этом мы с ним разошлись, так и оставшись незамеченными старушкой и ее собачонкой.
На сумасшедшей скорости гнал байк к Эле. Его утром вернули после ремонта. Соскучился по своему железному коню. Обожал быструю езду, бьющий ветер в лицо и чувство свободы, что дарила мне эта скорость.
Эля. Моя Эля. И ведь хорошая, верная, преданная волчица. И чего не хватало моему эгоистичному зверю? Все при ней. И красота, и ум, и ласка, но не то. Она словно заменитель чего-то невероятно вкусного и такого незнакомого. Не понимал, что происходило с моей второй ипостасью. Это так на него не похоже.
Я ведь порвал с ней, бросил, поступил гадко, но все равно ехал к ней.
Умна.
Не сомневался в ней. Ни скандала, ни выяснения отношений, а только грустный взгляд, полный надежды.
— Ты вернулся, — неверующе прошептала она, открыв дверь.
Я стоял на пороге дома и пожирал ее жадным взглядом. Как всегда, великолепна. Желтое короткое платье, так искусно демонстрирующее достоинства хозяйки; босоножки на высокой шпильке, визуально удлиняющие и без того великолепные ноги; легкий макияж, подчеркивающий естественную красоту. Никакой вульгарности. Этот образ вызывал только нежность и хрупкость.
И только сейчас до меня дошло, что Эля, скорее всего, куда-то собралась.
— Я не вовремя? — рыкнул недовольно я.
И почему злюсь? Я же бросил ее. Она имела право на личную жизнь, а не ждать меня и отдаваться по первому требованию.
— Ну, я собиралась погулять с девочками, — улыбнулась она, обнажая белоснежные зубки. — Но, если у тебя есть предложение лучше, я готова его рассмотреть.
— Есть Эля, — кивнул я. — У меня есть предложение, но сначала мы погуляем. Не пропадать же такому добру, — провел рукой по бедру бывшей любовницы. Ткань платья приятно льнула к ладони, но чувствовать оголенную кожу, куда приятнее.
Эля не сопротивлялась, а позволила оголить бедро и издала полустон. Ей нравилось. Она любила мои ласки.
Но прежде чем идти гулять, я толкнул ее в дом, захлопывая за собой дверь.
— Я так долго приводила себя в порядок, — с придыханием прошептала она, проведя коготком по ткани моей белой футболки. Косуху я уже скинул на пол.
