| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Серебристая дуга первого разряда пронзила воздух и самурай Единства уже предвкушал увидеть как приговорённая к ликвидации цель взрывается от вскипевшей в теле воды, но вдруг дуга изогнулась, замыкаясь не на цели, а на выскочившем из пола каменном шипе. Прошла по вылетевшему из шипа подобию нити и ушла в пол.
— Разряды идут по пути наименьшего сопротивления, ублюдок. — заслоняя испуганно отпрянувшую девчонку собой, между Кицунэ и стражем Единства встал жрец Фудзивара, стремительно покрывающийся каменной бронёй. Разряды, один за другим, били в подвижную каменную кору и, оставляя на ней чёрные подпалины, уходили в землю. — Это всё, на что ты способен?
Вместо ответа, страж Единства вдруг рывком сократил дистанцию, резко выдохнул и нанёс тычковый удар вытянутыми вперёд пальцами в плечо великана. Шторм малых разрядов притянуло к замечательному проводнику — Ци с элементом Земли, камень раскалился, вода в нём взорвалась и броня разлетелась на куски, а пальцы самурая, защищённые латной перчаткой, прошли дальше и коснулись торса жреца. Разряд!
Жрец дёрнулся, левая половина его тела моментально онемела, но правая ещё работала и, вскинув руку, гигант сгрёб своего противника, словно медведь неосторожно попавшую под лапу собаку. Самурай не особо и пытался увернуться. Весь он, от пяток до макушки, окутался электрическими разрядами, что впились в великана, терзая каменную броню, взрывающуюся, но всё же работающую как громоотвод. "Шкура Зверя Гор"? Известная техника защиты самураев, у которых в Ци совмещены элементы Земли и Ветра. Элемент Земли пропускается по броне, чтобы стать громоотводом, а по одежде и коже пропускается ток Ци с элементом Ветра, для создания изолирующего слоя.
Вот для чего нужен пробой! Лучше всего мечом или другим цельнометаллическим оружием, но в данном случае прекрасно сработает и удар бронированными пальцами!
Жрец, тонущий в слепящих всполохах молний, стиснув зубы, пытался смять шею врага в локтевом захвате, преодолеть сопротивление доспеха и свернуть хрящи, а его враг уже поднимал свободную руку и складывал пальцы в щепоть, чтобы долбануть в голову...
Здоровенный каменный молот, взлетев над борющимися великанами, прошёл сквозь шторм взмывших к нему молний и словно копр для забивки свай, шарахнул по макушке бело-золотого шлема. Самурай хрюкнул, хрящевые диски его позвоночника от черепа до тазовых костей жесточайше смяло, а мозги в черепе всколыхнулись, словно медуза от пинка. Инстинктивно, на отработанных до автоматизма рефлексах, он бросил все токи Ци из накопителей на собственную защиту и не прогадал, ведь молот снова взлетел и опустился, а затем ещё раз и ещё, но уже не по голове, а по хребту. Атакующий бил не глядя, ослеплённый вспышками и болью, ведь в его сторону, по напитанному энергией Ци молоту улетели, один за другим, пять мощнейших разрядов. Нельзя! Нельзя с элементом Земли соваться к мастеру стихии Молний!
— Р-р-рэх! — притянувший к себе оглушённого и контуженного врага, жрец Фудзивара напряг могучие мышцы и почувствовал, как под сминаемым металлом шлема и нашейника хрустнули позвонки врага. Разжать объятия, уронить обмякшее тело, поднять ногу и ударом ботинка, с импульсом Ци, смять шлем вместе с черепом до схожести с раздавленной кастрюлей.
Готов.
Усилием воли отогнав наползающий на сознание мрак, жрец выпученными глазами посмотрел на своего спасителя и дрогнул, увидев скорчившуюся от боли, трясущуюся и силящуюся сделать вдох женщину, в обугленной рваной одежде, от запястий до ступней покрытую такими страшными ожогами, что в прорехах лопнувшей кожи видно было живое розовое мясо. И это изожжённое существо, неведомо как продолжающее стоять на ногах, с силой втянув в себя воздух, резко повернулось, глянуло в сторону другой стычки и издало болезненный вопль. Гордый, благородный лейтенант кавалерии, в залитых кровью алых доспехах, валился на пол под взглядом девчонки, приведшей его сюда. На эту войну. Мальчишка, в котором она вечером страшного дня пробудила поцелуем мужчину. Для чего? Для пары часов героизма, и смерти.
Жрец Фудзивара, преодолевая паралич в искалеченном одним-единственными разрядом теле, сделал первый шаг. Сломил болевой ступор, убедился что может шевелиться и бросился к упавшему. Вырвал бело-золотое металлическое подобие копья из груди самурая и швырнул окровавленный шип прочь. Рывком рук разорвал на умирающем кирасу, взглянув на пробитую грудную клетку. Мазнул по ране пальцами, цепляя кровь, и отправил пробы в рот. На мгновение задумался, по вкусовым ощущениям оценивая группу и резус. Протянул руку в сторону лишённого головы врага, взял пробы крови и тоже отправил их в рот. На секунду задумался.
— Врачей, которых я спас на нашей базе, всех сюда, живо, с сумками! — выкрикнул жрец, глянув на главу торговой гильдии. — Я — хирург, нужны реаниматор и ассистенты! Бегом, бегом! Я придержу гибель мозга, но счёт на минуты!
Господин Сугихара, что всё это время держал в болевом захвате остолбеневшую от ужаса леди Идзуми, кратко кивнул, отпустил свою пленницу и унесся. Жуткий жрец же, без промедления, перелил в голову умирающего немного положительного заряда из собственной ладони, затем оставил в покое умирающего, вцепился в полулежащее у стены обезглавленное тело и опрокинул его. Рывками рук, он разодрал на убитом остатки брони и одежды, сформировал из камня грубое подобие хирургического ножа и принялся вскрывать грудную клетку, без жалости разрезая и выворачивая рёбра.
Когда, через полторы минуты, в зал вбежали трое женщин медицинской команды, то тотчас позеленели при виде творящегося мясницкого кошмара и ненавязчиво блюющей у одной из колонн леди Идзуми. Жрец свирепо рявкнул на них, мгновенно отрезвив. Вытянул в струнку, отдал команды и заставил работать. Все четверо засуетились вокруг тела лейтенанта, вынимая из сумок инструменты, трубки и препараты. Одна женщина приняла на подготовку донорское сердце, а две другие занялись поддержкой угасающей жизни в теле умирающего офицера.
— Нормально. — сказал жрец, глянув на судорожно дрожащую рядом Кицунэ. — Сейчас лёгкие почистим, времянку вместо сердца прилепим и подключим донора крови. Одну из моих ассистенток. Через десяток минут наш храбрый друг будет сам дышать, а часа через полтора лично скажет всем спасибо. Не переживайте, леди. Жить будет. Останутся на память только крайне мужественные шрамы. По всему торсу.
— Точно? — сквозь слёзы, слабым голосом, спросила Кицунэ. — Точно не умрёт?
— Будьте уверены. Если вы, втроём, сможете продержаться нужное время и не пустите сюда бандитов. Если, вообще, сумеете удержаться втроём. Или в строю осталось двое генералов? Ты ведь приняла куда больше разрядов, чем я.
— Что? — Кицунэ глянула на себя и скривилась. Раны затягивались плохо, мрачные тёмные оттенки Ци угнетали живые клетки, мешая им делиться и восстанавливать изуродованный организм. — Ну... — лицо её скривилось от сумасшедшего бешенства. — НУ УЖ НЕТ! — она резко выпрямилась подошла к пытающейся быть незаметной леди Идзуми, схватила её за металлический нашейник и рывком дёрнула к себе. — А ну, пошла со мной, грудастая гадина!
— Я ничего не знала! — истерично воскликнула несчастная дипломатка. — Я не приказывала им! Мне их здесь, в замке, навязали! Не убивайте! Не убивайте меня!!!
— Вы показали, на чьей вы стороне. — сказала лиса, оттащив девушку в бутафорских доспехах от лужи рвоты и толкнув её к одной из колонн. — Но победить не сможете! Я даже не покажу нашим людям, как тяжело вы нас ранили, ублюдки! Поможешь мне спрятать шрамы? Раздевайся!
— Что?! — мгновение назад слёзно молившая о пощаде, Идзуми вытаращилась на Кицунэ. — О... о... опять?! М... м... меня?! — с изумлением, благородная принцесса начала осознавать, что последствия для неё будут несколько больше, чем утешительное похлопывание по плечу, заявление что она ни в чём не виновата, и любезные проводы до ворот.
Лиса дёрнулась, словно раскалённые иглы вонзились ей в мозг. Эта дура вообще не соображает, и даже не пытается понять, что натворила!
Багровая пелена бешенства застлала Кицунэ глаза и лиса, скрипнув зубами от ярости, нанесла удар. Мысок её сапога с силой врезался в одно из мест, оставленных далёкими от войны дизайнерами без защиты пластин бутафорского доспеха. В прикрытую только тканью плиссированной юбки и плотно облегающими шортами, промежность.
Эффект был далеко не тот, что получился бы, будь на месте Идзуми мужчина, но и так от свирепого пинка, не умеющая защищаться и совершенно неготовая к побоям девушка побелела, выпучила глаза и упала на подломившихся коленях, а пылающая бешенством лисица схватила леди Единства за волосы и встряхнула, глядя глаза в глаза.
— Раздевайся, дрянь! — роняя на каменный пол льющиеся по её лицу злые слёзы ярости и боли, прохрипела сквозь стиснутые зубы лисица, жесточайше уязвлённая прямым нападением тех, кого она считала чуть ли не за воплощение всего доброго и божественного. — Снимай доспехи, одежду, обувь! Никакие вы не стражи добра! Не защитники, не миротворцы! Ублюдки вы лживые! И на пути у зла остались только мы! Хочешь ещё навредить?! Хочешь, чтобы мои люди упали духом, увидев в каком состоянии их командир?! Не позволю! Я оденусь в твоё, белое и золотое! А ты... ты... — судорожная улыбка лисы превратилась в хищный оскал. — Снимешь с себя нижнее бельё! Это же очень оскорбительно, да? Запомнишь, тварь тупая, что не надо водить с собой кого попало! А тебе я своё бельё отдам! Вернешь трусы и лифчик леди Юзуки, за одно объяснишь, из-за кого они насквозь в горелой крови и выбитом болью дерьме! Поняла меня?! Или ещё врезать?!
— Я поняла! Поняла! — взвыла Идзуми. — Не бей! Всё возьми! Сейчас... как это...
Леди Единства принялась шарить по своим доспехам, выискивая ремни креплений.
Оператор, вместе с репортёршей спрятавшийся в тени и исподтишка от начала до финала заснявший прошедшие переговоры, с сомнением глянул на свою напарницу.
— Выключить камеру? — осведомился он.
Репортёрша состроила ему свирепую гримасу. На их глазах шло формирование нового злодея, Алой Тени, врага всего человечества. За документальные кадры с её действиями как спецслужбы, так и телеканалы, драться будут. Кадры, с обязательными денежными отчислениями авторам, нарасхват пойдут! И совершенно не потому, что кому-то захочется увидеть, как раздевается, багровая от стыда и возмущения, одна из самых знаменитых и блистательных красавиц Единства!
Основной бело-золотой отряд стражей Единства стоял в отдалении от крепости и напряжённо ждал. Самураи ещё больше набрались сосредоточенности и мрачной решимости, когда почувствовали всплески Ци в подземной части крепости. Там, куда должна была уйти дипломатическая делегация. Что-то явно пошло не так, и солдаты передней линии изготовили к бою ростовые щиты, на случай если по ним из крепости снова откроют артиллерийский огонь. Но хоть шум за стенами и поднялся, пушки молчали. После не особо долгого томительного ожидания, на вершине крепостной стены, над воротами, появился командир асигару в своей выкрашенной в красное броне, и сером шлеме. Двумя поочерёдными рывками левой и правой рук, он швырнул на тракт перед замурованными воротами крепости два обезглавленных и изувеченных тела в залитой кровью бело-золотой броне. В этот же момент сбоку от главных ворот открылась маленькая дверка и глава торговой гильдии вытолкнул наружу дипломатку Единства, кутающуюся в милостиво выданную ей вместо доспехов белую простыню.
Несколько солдат бросились к девушке и телам. Убитых сразу потащили прочь, а командир охраны спешно прикрыл леди Идзуми плащом и повёл её прочь от крепости, в которой буквально кожей чувствовался рост враждебности гарнизона. Точно ведь ещё немного, и начнут палить из пушек.
— Что случилось? — спросил самурай. — Лиса напала?
— Не... нет... — давясь слезами, ответила девушка. — Это... — она указал взглядом на убитых. — Они... вдвоём... напали на лису. Изувечили её и двоих других, но сами погибли. А потом лиса... схватила меня, и сказала, что я привела их... приказала... раздеться...
Рыдания вырвались снова, Идзуми от стыда и пережитого ужаса едва находила в себе силы идти сама.
— Нельзя было слепо доверять местным. — сквозь зубы процедил страж. — Тебя просто подставили, использовали как прикрытие для убийц. Ублюдки. Это им с рук не сойдёт. Я все связи при дворе и в организации подниму. Забираем своё, и уходим из города.
— Нет... нет! — Идзуми, дрожа, как сумела, взяла себя в руки и утёрла лицо краем простыни. — Мы должны встретиться с командованием оппозиционных сил. Теперь, когда трое из пяти командиров сопротивления тяжело ранены, у остатков лисьей армии нет никаких шансов удержаться даже в обороне! Если Народный Фронт выдвинет свои силы, покажет численность армии и отправит переговорщиков, защитники крепости точно сдадутся! Мы должны обговорить с господином Кадзиро щадящие условия капитуляции!
— Хорошо. — страж кивнул, посадил леди на своего коня, вскочил в седло и принялся отдавать приказы.
Услышав о вполне благоприятном завершении миссии Единства в захваченную руинную крепость, Кадзиро хищно заулыбался и взмахом руки отдал приказ пропустить бело-золотых союзников. Эта глупая девка, Идзуми, заслужила похвалу, и ещё пригодится, чтобы продемонстрировать сломленным врагам её, как гаранта пощады для всех, кто сложит оружие.
А как только оружие будет брошено к ногам победителей и лисий сброд выйдет из крепости, тут уж достаточно будет рукой взмахнуть, чтобы всех наглых ублюдков перерезали, как овец. Нельзя никого из них оставлять в живых! Иначе уважения от бандитских формирований останется чудовищно подорванным.
— Печальный вид, благородная госпожа Идзуми. — сказал главарь бандформирований, сходя с созданного для него каменного трона и делая пару шагов навстречу девушке, которую, закутав в бело-золотой плащ, начальник стражи Единства ссадил с коня и поставил босыми ногами на землю. — Лиса позавидовала изысканности вашего доспеха и обошлась с вами так же, как с двумя другими дамами из Единства? Ваше желание защищать её, и её людей, после такого обращения, заставляет меня изумляться вашему благородству и человеколюбию.
После тотального разгрома, скрывать то, что сражение идёт не с обычной свихнувшейся самурайской девкой, а со знаменитой Алой Тенью Кицунэ, Кадзиро не стал. Для Алой Тени страшный позор проигрывать простым людям, но если бой был с другой Алой Тенью, это совершенно иной разговор. Тем более что последнее слово ещё не сказано, а противник сам себя загнал в ловушку без возможности вырваться.
Довольный, с расцветший душой, Кадзиро сделал к девушке ещё один шаг, и замер в изумлении, меняя выражение лица. Дипломатка Единства, глянув на него, вдруг сделала резкое движение правой рукой, швыряя прочь бело-золотой плащ, затем левой, отшвыривая простыню, и открыла взглядам окружающих свое обнажённое тело. Покрытое ломанными белыми линиями шрамов от кошмарных ожогов. Со странным, безобразно выпирающим из-под грудной клетки, животом.
Ничуть не стесняясь наготы, девушка свирепо вонзила пальцы в собственный живот и рванула, раздирая кожу. Сделала движение мышцами, оплетающими внутренние органы и вытолкнула из разверзшейся полости серую квадратную сумку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
