Два в одном

В библиотеке была абсолютная тишина. Учеников я тут не видел. Мне нужно было отдать библиотекарше учебники, которые я брал на время, поэтому я прямиком последовал к ней, но тут я заметил Гермиону.

Сразу я ее не увидел, потому что она забилась за стопками учебников и что-то судорожно искала. Она меня даже не заметила, когда я подсел к ней. Взгляд ее был полон тревоги, а руки, дрожа, переворачивали страницы очередной книги.

— Все хорошо? — спросил я ее.

Девочка ойкнула и подпрыгнула на месте. Испуганно покосилась на меня, а потом облегченно вздохнула.

— А, Гарри... Привет, прости, я тебя не заметила, — протараторила она и снова уткнулась в учебник. Я глянул на корочки остальных. Заговоры, проклятия...

— Гермиона, ты в порядке? — тревожно спросил я. Судя по всему, нет, не в порядке, но нельзя было же в лоб спрашивать.

Гермиона остановилась и повернула ко мне лицом, будто бы бороясь с желанием высказаться. Будто бы это было что-то неприличное или запретное.

— Гарри... — начала она. — Я такое видела... это было так странно.

— Выкладывай по порядку. Мне ты можешь доверять, — я ободряюще ей улыбнулся.

— Ладно. Слушай. После урока по защите от темных искусств я вышла из кабинета. Уже ближе к Большому залу я поняла, что забыла учебник в кабинете профессора Квиррелла, — я напрягся. Если это касается нашего лжезаики, то стоит ждать чего-то нехорошего. Я затаил дыхание, боясь пропустить любое слово, которое скажет Гермиона. — В общем, я зашла к нему в кабинет и взяла учебник...

Тут девочка замолчала и сглотнула.

— Ну? — нетерпеливо поторопил ее я.

— И я услышала голос... тихий, почти шипящий. И голос профессора Квиррелла. Он боялся собеседника, но он не заикался! — выпалила она чуть ли не на всю библиотеку.

Я шикнул на нее и обернулся. Мадам Пинс поблизости не было.

— Тише, — успокаивающе прошептал я. — Так, ты услышала... два голоса, так? — девочка кивнула. — И сразу ринулась в библиотеку? — еще один кивок. — Зачем?

— Я хотела сказать моему декану, — промямлила Гермиона. — Но ее нет в школе.... Я боюсь, что больше мне никто не поверит.

— Я тебе верю, Гермиона. Послушай, — я внимательно посмотрел в ее глаза. Они были полны страха. Я бы тоже испугался. Трудно ожидать чего-то подобного от трусливого профессора, — Расскажи мне в подробностях, что они говорили? Что ты делала? Что было дальше? Рассказывай.

Гермиона кивнула. Кажется, она более-менее успокоилась. Когда делишься с кем-то своим страхом, на душе становится легче. Потому что теперь с тобой бок о бок стоит еще кто-то.

Девочка продолжила:

— Не помню точно.... Квиррелл говорил что-то о философском камне, а собеседник на него ругался. Вроде бы, потому что профессор медлит в их деле. Что ему надоело быть паразитом и что надо скорей его доставать. Я испугалась и убежала. Вот и все. Что это все значит? — спросила она после секунды молчания. — Ты знаешь?

Что я мог ответить. 'Да, Гермиона, на затылке у профессора Квиррелла выросла рожица Темного Лорда'? Нет. Не сейчас...

Я покачал головой, стараясь изобразить рассеянность.

— Не знаю, Гермиона. Но я не думаю, что двум первокурсникам поверят. Нам придется промолчать.

Девочка посмотрела на меня куда более ошарашено.

— То есть.... Как?! А что, если это...

— Это может быть что угодно, но никто нам не поверит, потому что мы простые ученики!

— А если Дамблдор... — предположила грифиндорка, но я перебил ее:

— Посуди сама. Даже если он нам поверит. Что дальше?

Девочка замялась. Потом вздохнула.

— Не знаю, Гарри. Он бы мог что-то предпринять. Он ведь неспроста один из самых могущественных волшебников.

— Не поспоришь, — согласился я, кивая. — Но лучше, если мы пока никому об этом не будем рассказывать. После рождественских каникул разберемся. Хотя бы поймем, что на уме у этого Квиррелла, тогда уже сделаем выводы, ладно? Сейчас нет смысла выдвигать обвинения против профессора.

Гермиона снова вздохнула. Ее пугала эта история. Но я не хотел рыпаться раньше времени. Была вероятность, что мы бы попросту спугнули Темного Лорда. Сейчас, когда цель так близко, Квиррелл строит планы, когда к нему подобраться. А смысла захлопывать клетку, пока зверь не пойман, нет.

Мы с Гермионой собрали все книги и расставили обратно по полкам. Я отдал мадам Пинс учебники, которые брал, и мы отправились на ужин.

— Кстати, ты куда-нибудь собираешься на каникулы? — спросил я Гермиону.

— Да, мы с родителями поедем кататься на лыжах. А ты?

— Дом Малфоев.

— Оу... — трудно было понять, что это был за тон. Не то презрение, не то сочувствие. — Не понимаю, как ты можешь с ним дружить, Сев?

Меня резко передернуло, и я остановился, как вкопанный. Девочка обернулась на меня и подняла брови.

— Прости... что ты сказала? — спросил я хрипло.

— Я сказала 'как ты можешь с ним дружить, Гарри?', — девочка покачала головой. Очевидно, я сейчас был бледнее смерти.

Показалось... мне просто показалось...

'Дежа вю, Северус', — пронеслось у меня в голове.

В гостях у Малфоев

Я уже бывал в этом месте. И не раз. Как друг Люциуса. В этот же раз я был другом Драко. Я был Гарри Поттером. И для меня это была первая встреча с родителями Драко.

С вокзала нас забрала Нарцисса, мать Драко. Миссис Малфой встретила нас с теплой улыбкой, особенно, своего сына. Я всегда говорил себе, что Нарцисса — самая 'светлая' из всей этой семьи. Она была предана мужу, который активно поддерживал Темного Лорда, любила сына и готова была ради этого предать того же самого Темного Лорда. Она не была Пожирательницей Смерти. Она была верной и любящей матерью и женой. Жаль, что ни Драко, ни порой даже Люциус не замечали этой заботы в полной мере.

Когда мы добрались до поместья Малфоев, Драко успел мне рассказать, как мне казалось, абсолютно все о своей родословной. То, что он ей гордился, было неудивительно. С детства его воспитывали чистокровные волшебники, то и дело говорящие о том, насколько величественен их род. Оттого Драко рос с высоко поднятым носом, всегда смотрел на всех сверху, был хитер, как его отец, умеющий адаптироваться к любой ситуации. К практически любой. Все же последние два года моей жизни показали то, что на самом деле скрывается в мальчике. Он лишь следовал слову отца, ему нравилась слава, но он не хотел быть безжалостным убийцей. Просто не мог. Прав был Дамблдор, поручив грязное дело мне. Мне уже нечего было терять, а вот мальчик мог бы сломаться.

Очередной раз я дал себе слово направить Драко по несколько иному пути. Не менять его мировоззрение кардинально, но чуть сменить курс. Раз я не могу повлиять на Люциуса, моего старого друга, то хотя бы его сына спасу.

— А папа дома? — поинтересовался Драко у матери.

— Он будет с минуты на минуту, — сказала женщина, улыбаясь, и постучала в дверь.

Дверь открыл трясущийся домовой эльф в грязной простыне.

— Х-хозяева! — пропищал он, и мы вошли в дом. Я кинул взгляд на эльфа, и мне стало его дико жалко.

А ведь тогда я не обращал на него никакого внимания. Ну был эльф, ну мучается. Пусть мучается, чай, моя жизнь тоже не сладка. Приятно осознавать, что кому-то еще хуже.

Мерлин, какой же я был сволочью...

Внутри было уютно и, в то же время, слишком величественно, чтобы 'считать себя, как дома'. Драко показал мне ванную, а на лице было написано, дескать, смотри, какие мы богатые и знатные! Я подавал лишь изредка признаки восхищения. Ахать и восклицать 'Круто!' у меня не было никакого желания.

— А какой у тебя дом? — спросил, наконец, Драко, видимо, разочарованный тем, что я не восклицаю от восхищения.

— Не такой богатый, как у тебя, но тоже неплох, — сказал я, а про себя добавил: 'По меркам маглов. А еще я живу в темной заднице этого якобы красивого дома'.

— Может, я навещу тебя на каникулах, — предложил мой друг.

Я вздрогнул, но мое лицо осталось непроницаемым.

— Боюсь, мои дядя и тетя слишком... недружелюбные к гостям.

— Эдакие негостеприимные шишки, — фыркнул Драко и направился дальше по коридору. Я за ним. — Наверно, очень мрачные люди, раз ты о них так редко говоришь.

Мы подошли к одной из темных узорчатых дверей. Малфой распахнул ее и указал рукой внутрь.

— Ну а тут ты будешь жить. Рядом с моей комнатой. Чемодан... — он заглянул внутрь и удовлетворенно кивнул. — Чемодан уже тут. Переодевайся давай, мы сейчас обедать будем. Отец вернется с минуты на минуту.

— Встретимся внизу, — промолвил я и вошел в комнату.

Внутри была весьма приятная обстановка. Слегка величественная, как и полагалось этому дому. Большая кровать с коричневым узорчатым покрывалом, тумбочки из черного дерева, с серебряными ручками, мраморный пол с темным ковром, темно-зеленые занавески на окнах... В общем, тут царила атмосфера такая же, как и в гостиной Слизерина. Только чуть более царская и уютная.

Мой чемодан уже лежал на кровати, поэтому я закрыл дверь на замок и принялся переодеваться.

Помнится, когда этот дом стал штабом Пожирателей Смерти, в этой комнате ночевала Беллатриса. Меня передернуло от таких воспоминаний, и я даже какое-то время не хотел приближаться в кровати, вспоминая, что за женщина нежилась в ней. Но, факт: это еще только будет, а не было. И еще... Сев, ну что ты, как маленький, боишься кровати?

Я закатил глаза, думая о том, какой у меня детский наивный мозг... частично.

Внезапно раздался хлопок, который заставил меня подпрыгнуть на месте. Это было слишком неожиданно, и я на автомате развернулся, доставая палочку из кармана. Это был домовой эльф.

— Гарри Поттер, сэр! — пропищал Добби, улыбаясь.

— Нельзя так пугать! — я спрятал палочку, недовольно косясь на него.

Эльф виновато улыбнулся мне, а потом запрыгнул на кровать и заговорчески повертел головой, махая своими большими ушами.

— Это очень опасное место, сэр, — предупредил он меня шепотом. — Гарри Поттер не должен дружить с этой семьей. Она очень опасна, — сказал он уже еле слышно.

— Позволь мне самому выбирать, с кем мне дружить, а с кем нет, — сказал я с ноткой презрения, а потом принялся дальше доставать из чемодана чистую одежду.

Добби же не сдавался.

— Сэр, эти люди очень темные и страшные.

— Нехорошо про своих хозяев говорить так плохо, — заметил я, но потом сразу же пожалел о своих словах.

Потому что эльф начал активно биться головой о спинку кровати.

— Плохой Добби, плохой! — причитал он, ударяясь несчастным лбом о дерево.

— Добби, хватит! — я оттащил эльфа от спинки и крепко держал за руки. Эльф вырывался, ругая свой грязный язык, но я крепко его держал. — Не надо! Успокойся...

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Добби, наконец, успокоился и лишь тихонько всхлипывал.

— Добби очень плохой, — бормотал он, всхлипывая. — Плохой...

— Добби не плохой. Он просто пытается огородить меня от сомнительной опасности, — сказал я как можно тише. Я боялся, что кто-нибудь войдет и увидит, как я успокаиваю домового эльфа.

— Вы должны быть осторожными с хозяевами, сэр, — пропищал эльф. — Они хитры, очень хитры. И они готовы втянуть вас во тьму, чтобы ждать приказов...

С этими словами он исчез, и я уже держал пустой воздух.

Слова Добби меня удивили. Эльфу, с чего бы эльфу мне помогать? И что за бред он нес? Хотя... я примерно догадывался, о чем он. Но решил, что не буду зацикливаться на этом.

* * *

Я уже спускался на обед, когда услышал голос Люциуса Малфоя:

— Я сомневаюсь, что Курариус продержится на своей должности. Он опустился практически до уровня Уизли. Скоро будет собирать маггловское барахло, как и этот предатель крови.

— Ты сделаешь все, чтобы его вышвырнули, пап? — донесся радостный возглас Драко.

— Это будет нелегко, но я приложу все усилия, — сказал Люциус. Я вошел в зал и увидел семью Малфоев, которые ожидали только меня. Малфой-старший поднял глаза на меня и вежливо улыбнулся. — А, вот и Гарри Поттер. Знаменитый мальчик, выживший после смертельного заклинания, — во время этих слов на его лице мелькнула не то досада, не то облегчение. Трудно было понять.

Когда погиб Темный Лорд, Пожиратели Смерти утратили надежду на владение правилами нашего мира. Одни были подавлены. Другие же наоборот, чувствовали великое облегчение. Не все хотели быть Пожирателями Смерти, да не у всех был выбор.

Для меня день, когда погиб Волдеморт, не был днем освобождения. Потому что в этот день у одного меня погибла любимая женщина, а у второго мать, которую я никогда не знал.

А на мир, вдохнувший полный грудью, мне было наплевать.

— Добрый день, сэр, — сказал я и присел рядом с Драко. Люциус не сводил с меня заинтересованного взгляда.

— Я всегда говорил, что мой сын умеет находить достойных людей для общения, — медленно, растягивая слова, промолвил Малфой-старший и поднял бокал с напитком. — Хорошо, что тебя распределили на Слизерин. Таким волшебникам, как ты, нужны хорошие связи, а на этом факультете их полно.

— Это честь для меня, познакомиться с вами, — ответил я вежливо, как и подобает в подобном обществе. В таких местах положено натягивать маску вежливости и лести, скрывая истинные чувства и характер.

Мы приступили к трапезе. Люциус принялся рассказывать жене о том, что еще произошло на работе, кого надо уволить за бездарность, а кто уже уволен. Я заметил, с каким удовольствием слушал его Драко, и как внимательно слушала Нарцисса, правда, не с таким энтузиазмом, как ее сын. Скорее, это была вежливость и не более того.

— Ну а как ваша учеба, мальчики? — поинтересовалась мать Драко, когда Люциус закончил промывание косточек.

— Вполне, — ответил Драко, улыбаясь. — Профессор Снейп очень доволен нами.

— И как же там поживает мой старый друг Северус? — поинтересовался Люциус, внимательно смотря на меня. — Мне доводилось слышать, что он принял тебя, Гарри, как родного сына.

Я покосился на Драко. Не знаю, кто ему мог сказать такое, разве что Малфой-младший писал об этом в письме своему отцу. Драко на меня не смотрел, он был полностью занят пищей.

— Я неплохо учусь, сэр. Зельеварение дается мне легко, поэтому я быстро заработал уважение.

— Да и я тоже весьма в этом неплох, как оказалось, — вставил Драко. Я усилием воли переборол желание открыть правду, почему на самом деле Драко в этом неплох, точнее, почему так считает моя первая личность. — Так что профессор Снейп считает нас единственными разумными детьми среди стада баранов.

Люциус усмехнулся.

— Да, это похоже на Северуса. Он весьма строг, что правильно. Таким образом, из бездарей получаются сильнейшие. Довольно странно, что директор не пускает моего друга к должности преподавателя Защиты от темных сил. Хотя у этого старика столько тараканов в голове, что он готов засовывать на эту должность кого угодно, только не годных преподавателей. Но его деньки сочтены, как директора Хогвартса, — сказал он с большим удовольствием и кривой ухмылкой.

— Вы так уверены, сэр? — вырвалось у меня. Я вовремя заткнулся, чтобы не сказать чего-нибудь грубое, но в вопросе все же проскользнула нотка агрессии.