Два в одном

Два в одном

https://ficbook.net/readfic/1336775

Автор: NightWolf (https://ficbook.net/authors/121700)

Соавторы: Melancholy95 (https://ficbook.net/authors/94340)

Фэндом: Роулинг Джоан 'Гарри Поттер'

Основные персонажи: Гарри Поттер (Мальчик-Который-Выжил), Северус Снейп (Снегг, Принц-Полукровка)

Пейринг или персонажи: Северус-Гарри (не пейринг, а слияние душ, но впихнуть это надо куда-то на видное место)

Рейтинг: PG-13

Жанры: Фэнтези, POV, AU

Предупреждения: OOC

Размер: планируется Макси, написано224 страницы

Кол-во частей: 58

Статус: в процессе

Примечания автора:

Рискнем написать фик по заявке. Не обещаю, что мое видение сего рассказа совпадет с видением автора заявки, но я попытаюсь сделать этот фик интересным:)

З.Ы. Рейтинг планирую ПГ-13, но МОЖЕТ БЫТЬ мне придет в голову его чуток повысить. Это уже будет зависеть от поведения персонажей. Фигли знает, что им в голову взбредет:)

Пролог

Я прекрасно помню последний эпизод своей старой жизни.

Я прекрасно помню, как я умер...

Его красные глаза недобро сверкнули. Конечно же, Темный Лорд не собирается меня помиловать. Ему нужна палочка...

Я слишком поздно понял его план, поэтому не успел ничего предпринять, а моя голова оказалась в треклятом шаре с Нагайной. Я ничего не мог поделать и тогда, когда услышал шипение Лорда.

Страх от неожиданности, резкая боль, растекающаяся по всему телу от шеи, нарастающая слабость и довольная ухмылка Волдеморта. Теряя последние силы, беспомощный, я падал на пол, слыша леденящий душу голос:

— Жаль...

Его палочка направилась на меня, снимая с моих плеч сферу, и Темный Лорд покидал хижину, а чертова змея плыла следом. Я же лежал на полу, умирая, проклиная себя за то, что так и не нашел Гарри и не передал ему необходимую информацию. Но что я мог поделать? Моя песенка спета. Меня ждала вечность.

Возможно, я увижу ее опять...

Сознание потихоньку покидало меня, когда я услышал шорох, а после я увидел его зеленые глаза, немного испуганный взгляд, устремившийся на умирающего профессора Снейпа.

Не было времени размышлять о том, как он оказался тут, мне было все равно. Я должен был исполнить свой долг.

Рука цепко схватила парня, притягивая к телу, из которого с каждой секундой утекала жизнь. Я должен был дать ему то, что было необходимо.

Мои воспоминания. Он должен был знать все. Не только план Дамблдора. А именно все.

— Собери... Собери...

Его дрожащая рука собирала мои воспоминания во флакончик, текшие вперемешку с кровью и слезами. Перед глазами пролетела вся жизнь, как кино, и ярче всех были воспоминания с Лили.

Лили...

У него такие же глаза, как и у Лили. Это было больно, больно каждый раз видеть чертового вылитого Джеймса с глазами Лили. Но, в то же время, это давало какой-то прилив сил, давало ощущение, что она еще тут, в этом мире.

— Взгляни... на... меня... — мой булькающий голос выразил последнее желание, последнюю просьбу.

Я хотел умереть, смотря в изумрудные глаза, хотелось верить, что этот последний взгляд был ее.

Зеленые глаза встретились с черными, но, мгновение спустя, все вокруг померкло, и я провалился в темноту, заснув бесконечным сном.

Я думал, что мои мучения закончились, я верил, что больше не буду испытывать страха, ненависти, боли, только вечное блаженство.

Я искренне радовался тому, что наконец-то получу вечный покой...

Ад или Рай?

Какое странное ощущение... Будто бы я сорвался с края пропасти и летел спиной вниз, но вдруг сразу же оказался на земле, живой и невредимый, будто бы и не падал, а все время лежал тут, уставившись в небо.

Это совсем не похоже на вечный покой. Скорее, на... А на что это похоже?

Грохот вывел меня из раздумий, и я распахнул глаза, уставившись перед собой. Не успел я разглядеть мой так называемый Рай, когда услышал чей-то противный визгливый голос:

— Подъем! Вставай! Поднимайся!

Черт, какой-то странный Рай. Или это Ад? Я охнул, поднимаясь с кровати. С кровати... Точнее, продавленного матраса. Да, я был на матрасе. А где я был?

Моему взору предстала малюсенькая темная комнатка. Рука рефлекторно направилась к выключателю, дабы осветить мрачную обстановку, которую я едва мог разглядеть благодаря тусклому свету, пробивающемуся из дверного проема. Вторая рука стала шарить по полке в поисках очков.

Погодите-ка... Какие очки?

Прежде, чем я смог ответить себе на этот вопрос, я успел нацепить их на нос и включить свет.

— Ты еще не встал?! — и снова настойчивые удары в дверь, вперемешку с дурным визгом тети Петуньи.

— Встаю! — недовольным и на удивление детским голосочком ответил я.

— Шевелись быстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом!

— Да встаю я, черт бы тебя подрал, — пробормотал я, падая обратно на матрац.

Ее гадкое тявканье заставило меня подскочить на месте:

— Что ты там сказал?!

— Ничего... ничего, я встаю.

Удаляющиеся шаги, невнятное бормотание про 'гадкого мальчонку', и я снова головой на подушке, пытаясь привести свои мозги в порядок. Все это до безумия странно, в то же время, ни хрена не странно. Словно так и должно быть. Как такое возможно?

Кто я?

Я Северус Тобиас Снейп, профессор Защиты от Темных Искусств, Мастер Зельеварения, бывший Пожиратель Смерти, двойной агент и...

Нет... Я Гарри Поттер.

Нет, стоп, я не могу быть Гарри Поттером! Я прекрасно помню свою мрачную жизнь, свою чудовищную смерть, помню, как сын Лили стоял там и смотрел на меня зелеными глазами, которые были полны жалости.

Но я помню всю жизнь у самых отвратительных опекунов в мире, помню свою дурацкую школу и ненавистный чулан. Помню своего гадкого кузена Дадли, у которого сегодня, кстати, День Рождения.

Но почему эти воспоминания принадлежат мне, когда они должны принадлежать Гарри?

Потому что я Гарри Поттер.

Чушь. Это какой-то кошмар, определенно, дурной сон или это просто мое восприятие Ада...

Я больше не стал разглядывать свою каморку. Я знал ее, как свои пять пальцев, потому что я спал тут каждую проклятую ночь. Но откуда у меня такие знания? Откуда память Поттера? Почему я, Мерлин подери, Гарри Джеймс Поттер, который еще понятия не имеет, насколько ужасна его судьба? Да, ни одного воспоминания, лишь отрывки кошмаров... зеленый луч, крик матери. Крик Лили. Это был ее крик. Сердце сжалось от боли, и я зажмурился, удерживая слезы.

— Спокойно, Северус, — прошипел я сквозь зубы. — Я должен просто разобраться, что за безумие тут происходит. Я должен разобраться!

Мне стоило поторопиться, в противном случае Петунья, эта чертова маггла, которая мне никогда не нравилась и которая сейчас является моей опекуншей, будет ругаться. Что-то подсказывало мне, что лучше сейчас не показывать зубы. Тем более что у меня нет ничего: ни палочки, ни зелий, только ум старого мага, запертого в теле будущего защитника Хогвартса и всего человечества в принципе.

* * *

Зрелище того, как эта сволочь сюсюкается со своим толстым сынишкой, вызывало у меня отвращение. Гарри испытывал на моем месте то же самое. Я ощущал его чувства. Я был им. И это все еще вызывало у меня волну недоумения и даже страха.

Я должен был отправиться на вечный покой, но попал в тело сына Лили, не познавшего еще настоящее счастье. Мальчику не позавидуешь: его в этом доме держали нехотя и обращались, как с домовиком.

Я бы назвал Альбуса бездушной скотиной, если бы не знал, ради чего он отправил к ним мальчишку. Никому бы не пожелал такого детства.

Впрочем, и мое детство было не радужным.

— Причешись, страшила! — я едва не выронил сковородку с глазуньей из рук, когда Дадли нагло пихнул меня. Я чуть было не обозвал паршивца, но вовремя сдержался.

Ну-ну, попался бы ты мне, когда я был Северусом Снейпом, превратил бы в жирную свинью. Тише, Северус... это всего лишь избалованный ребенок. Чего мне обращать на него внимание?

Далее утро шло спокойно. Относительно спокойно. Я с бесстрастностью в глазах наблюдал за тем, как Дадли раскрывал свои подарки, а было их немереное количество (при этом он еще и возникал, что их мало!), слушал сюсюканья Дурслей. Мне не было нужды исследовать свою новую тюрьму, я и без того знал ее с раннего возраста. Поэтому все, что мне оставалось — бессмысленно проживать оставшиеся деньки до получения письма.

Я услышал звонок телефона, когда находился на кухне. Петунья, оторвавшись от 'Дадлика', подошла к маггловскому устройству и приложила к уху. Притворно-счастливая улыбка после нескольких секунд разговора, сменилась кислой миной.

— Плохие новости, Вернон, — с сожалением сказала Петуния Вернону, небрежно махая рукой в мою сторону. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.

Кто подразумевался под 'этим', мне гадать не пришлось. Разумеется, речь шла о Гарри Поттере, которого тут вообще за человека не принимают. Когда я встретился взглядом с женщиной, я понял, что ничего доброго она обо мне не думает. Будто бы это я подстроил, ага, как же. Я был Гарри и я помнил, что терпеть не мог посиделки у кошатницы-Фигг.

Я одарил ее кривой улыбкой, которой порой одаривал своих незадачливых учеников, получивших 'неудовлетворительно'.

В прошлой жизни...

— Чего ты лыбишься?! — зло воскликнула тетя, а ее глаза засверкали. Чем-то она мне напоминает Беллу...

— А почему бы мне и не лыбиться? — ответил я вопросом на вопрос, придавая голосу больше наглости. Пусть знают свое место.

— Это значит, что он едет с нами?! — воскликнул толстый недомерок-младший.

— Может, Мардж сможет приютить его? — предложил недомерок-старший, пялясь на меня с неприязнью, будто бы я... ах, да, меня тут откровенно ненавидят.

Петуния быстро стала качать головой.

— Не говори глупостей, она его ненавидит.

— А может... — Вернон хотел было предложить новую сиделку для 'этого', но я не выдержал и вставил свое слово:

— Уж если вам так противна моя компания, почему бы вам не оставить меня дома?

Краем глаза я увидел, как Дадли энергично закивал.

— Да, оставьте его дома, я не хочу, чтобы он ехал с нами! — меня вновь передернуло от омерзения, стоило мне услышать его притворный плач. Мерлин, ты будущий мужчина, а плачешь, как баба!

— Чтобы он тут разгромил все? — возмущенно фыркнул папа недомерка, а его лицо покраснело от злости. — Да ни за что! От этого идиота только и жди беды!

Я почувствовал злость, ненависть за то, что ко мне обращаются, как к дворняге. Я Северус Тобиас Снейп! Я Гарри Джеймс Поттер! Но я уж точно не игрушка в руках этих бездушных магглов!

— Знаешь, что, дядя? — мой вызывающий тон явно не понравится Вернону, но в его глазах проявилось скорее удивление, чем ярость. — Если кто из нас и неуклюжий, то это ты, если кто из нас идиот, так это ты! Ты — маггловское недоразумение, не достойное даже волоса с моей головы, не достойное и капли моей крови! Я, в отличие от некоторых, думаю не только о деньгах да о своей пережравшей семье!

Знаете, такое бывает со мной не так часто. Я хотел лишь чуток дать волю своему гневу, немножко выпустить пар, но меня понесло в далекие края, вместе с потоками злости на эту противную семью.

Я не обращал внимания на ошалевшего Дадли. Я не смотрел на покрасневшего Вернона, который вот-вот готов был взорваться. Я уставился на побледневшую Петунию. В ее глазах читался откровенный страх. Либо ее смутило слово 'маггловское', либо моя речь попросту потрясла ее. Либо же она увидела в Гарри 'этого несносного мальчишку, с которым общалась Лили'.

* * *

Если честно, я был весьма удивлен, что не получил пинка под зад. Даже ни одного взмаха кулака в мой адрес, лишь тонна ругани и брызги дядиных слюней, как из пульверизатора. Ах да, ну еще я остался запертым в чулане на весь день. Ненавистная семейка придурков уехала в зоопарк, пока я остался в четырех стенах, без права на выход. Черт, я так рано или поздно заведу подругу-клаустрофобию.

Ладно. Это не самое худшее, что встречалось в моей жизни...

Но все равно мне не по себе. И я чувствую, как страшно моей второй натуре, которая должна была править этим телом, но гребанная душа зельевара нагло вытеснила ее. Нет... она слилась с ней. Я и тот, и другой. И Северус, и Гарри. Бездарный мальчишка с большим запасом знаний. Потерянный зельевар с желанием жить, как все нормальные люди, в дружной семье, где мама и папа всегда смогут поддержать тебя, сказать добрые слова в нужный момент.

Я хотел увидеть своих родителей. Особенно маму.

Лили, что же я натворил, почему я стал твоим сыном...

Я откинулся на матраcе, выставив худую детскую ладонь перед собой. В этой плоти текла кровь Лили Эванс, самой прекрасной и великой женщины магического мира. И кровь Джеймса, моего ненавистного врага. Я стиснул зубы от раздирающих меня чувств: я ощущал себя носителем чего-то неведомого и прекрасного, в то же время я чувствовал себя зараженным неизлечимой болезнью.

И еще одно чувство, которое появилось с самого начала моего нового пути: жалость. Жалость к Гарри, потому что ему приходилось терпеть таких уродов. Я знаю, каково ему не только потому, что я — это он, а потому что сам жил не в самых лучших условиях. У меня никогда не было теплой и дружной семьи.

Ох, Гарри, если бы ты услышал это от меня, удивился еще больше, чем после передачи моих воспоминаний. Прости меня, парень. Я не понимаю, как ты вообще оказался цел после семнадцати лет заточения в семье этой проклятой стервы.

Тяжело вздохнув, я подхватил первого попавшегося солдатика с полки и стал крутить его в руках. Во мне заиграл ребенок. Несчастный ребенок, которому не хватает тепла и любви. Не хватает друзей, чтобы поиграть с ними. Мои чувства цепко соединились с чувствами маленького мальчика, и я стал опекать эти чувства, как собственные. Впрочем, теперь это были именно мои чувства.

Я Северус Снейп.

И я Гарри Поттер.

И я устал сидеть тут, в дурацком запертом чулане, ожидая очередного нудного дня. Я собирался действовать. А вы думаете, так легко остановить отчаянного безоружного мага, заперев его в чулане? Черта с два.

У алюминиевого солдатика, которого я держал в руках, имелось копье, которое было весьма просто согнуть. Прости, Томас-Завоеватель, но тебе какое-то время придется побыть безоружным. Мне нужно было показать свое мастерство по одному маггловскому ремеслу.

Не знаю, как долго я возился с дверью по времени, мне показалось, что целую вечность. Но после трехэтажного мата, которым я обложил замок, мне удалось открыть дверь. Еще шаг — и я был на свободе. Целый день я мог ходить по всему дому, смотреть телек и даже заглядывать в комнаты Дадли, чтобы исследовать его игрушки.

Но зачем мелочиться?

С парадной дверью я справился еще быстрее и, довольный проделанной работой, спрятал погнутое игрушечное копье в карман. Теплый приятный ветерок ударил мне в лицо, взъерошивая и без того непослушные волосы, и я улыбнулся. Я ощущал эту детскую радость, восторг Гарри Поттера, который наконец-то выбрался на свободу. И, в то же время, я ощущал прилив адреналина, ведь я пошел поперек слова дяди.

А не пошел бы этот дядя куда подальше?

Я с довольным лицом захлопнул дверь и вышел за пределы владений Дурслей. Я, против воли магловской семейки, против правил Дамблдора, направлялся туда, где я хотел провести остаток лета.

И знаете, что? Мне было плевать. Ведь этой свободы хотел не только я.

Ее хотел Гарри.

Беседа с самим собой

Мои силы были на исходе. Ведь я был щуплым мальчишкой, которого явно недокармливали. Медленно плетясь по грязной безлюдной улице, я оглядывался по сторонам, боясь попасть в какую-либо неприятность. Я уже был не старым опытным магом, пусть опыт и остался при мне. Я был безоружным мальчиком.

И мне пришлось пройти до этого места пешком, не считая маггловского метро, которым я, по счастью, умел пользоваться. Правда, из-за отсутствия денег, мне пришлось убегать от рук маггловского правосудия, но это уже мелочи.

Главное, что я добрался до Паучьего тупика.

Почему я не мог трансгрессировать, спросите вы? Да, я мог. Ведь мои знания все еще при мне. Дайте мне верную палочку в руки, я смогу сразиться с любым Пожирателем смерти. Но я решил, что не буду рисковать еще неокрепшим телом. Это было бы не очень разумно. Слишком высок риск расщепления из-за страха и неуверенности второй сущности.

— Боишься, Гарри? — прошептал я и слабо улыбнулся сам себе. — Да, мне совсем не по себе оттого, что я делаю, — ответил я сам себе же. — Привыкай, малыш. Тебе придется рано повзрослеть.

Разговоры с самим собой — первый признак шизофрении. Крепись, Северус, похоже, тебе придется с этим жить до конца жизни. Я устало вздохнул, уже видя вдалеке свой родной старый дом. Честно сказать, я его не особо любил. Тут прошли не самые лучшие дни моей жизни. Но именно сейчас этот дом мог стать для меня теплым уютным убежищем. По сравнению с Дурслями, это самое идеальное место.

Тут живет маг, который, несмотря на свою мрачность, может меня приютить.

Тут живу я.

Остановившись перед дверью, я пригладил челку, скрывая свой шрам. Огляделся еще раз: переулок по-прежнему пустовал, изредка до меня доносились лай собак и мяуканье дворовых котов. Тонкая рука осторожно прошлась пальцами по старой двери, потертой временем. Это уже не мой дом, а дом другого Снейпа, который наверняка не будет рад моему появлению и может запросто пинком отправить домой.

Что ж, попытаться стоит.

Я робко постучал в дверь, проглатывая страх. Ответом мне была тишина. Я сжал зубы, и у меня появилось заманчивое желание сбежать отсюда, куда угодно, лишь бы подальше от этого мрачного места. Но отступать уже было некуда. Поэтому я постучал снова, еще громче и настойчивее. Я прекрасно помнил, что был в это время дома.

Наконец, послышались приглушенные шаги. Еще через какое-то время я услышал щелчок, и дверь приоткрылась. Из дверного проема на меня смотрел хмурый мужчина с болезненным угловатым лицом, прикрытым угольно-черными волосами. Черные глаза буравили меня, отчего мне стало не по себе. Он еще и не догадывался, кто я.

— Чего тебе? — холодный голос заставил мое тело покрыться мурашками. Я никогда не думал, что у меня такой леденящий душу тон. Неудивительно, что все ученики Хогвартса боялись или испытывали ко мне неприязнь.

Я сглотнул, собираясь с мыслями. Думаю, утаивать от самого себя личность Гарри Поттера мне не стоило. А вот тот факт, что в Гарри теперь обитает разум Северуса, я утаю.

— Сэр, — начал я, стараясь сохранять спокойствие. Снейп продолжал буравить меня недовольным взглядом. — Сэр, мне нужен приют до сентября. Видите ли, я...

— Я похож на няньку? — грубо перебил меня Снейп. — Проваливай.

Дверь захлопнулась прямо перед моим носом, и теперь я испытывал больше раздражение, чем страх. Дослушать до конца не мог? Ну, Северус, ну засранец...

Я начал барабанить в дверь, пока на пороге снова не оказался Северус, чье лицо теперь выражало еще большее возмущение.

— Ты что, не понял? У меня тут не приют для заблудших деток, — сказал он медленно, выговаривая каждое слово, чтобы донести до такого идиота, как я, информацию.

Осознавая, что я не смогу попасть к себе при помощи таких пустых слов, я решил бить в самый центр:

— Я — Гарри Поттер, — в доказательство я убрал пряди со лба, показывая свой шрам в виде молнии. Лицо Снейпа преобразилось лишь немного, но его расширенные от удивления глаза говорили о многом. — И мне нужна ваша помощь. Я слишком устал, чтобы возвращаться домой и я не хочу этого делать.

Губы моего прежнего тела беззвучно зашевелились, но я прекрасно понял, что он явно не здоровья мне желал. Я буквально слышал, как в его голове завертелись шестеренки. Конечно, я ведь думал, что Гарри так и находится у тети и дяди. Каким образом Гарри Поттер мог очутиться перед дверью профессора Снейпа? Совпадение или что-то иное?

Так или иначе, теперь он просто не мог закрыть дверь предо мной, ему необходимо было действовать. Он мог просто отправить меня домой, при помощи трансгрессии или просто отправить письмо моим опекунам.

Но мои ожидания оправдались.

— Заходи внутрь, — дверь широко распахнулась передо мной, а Снейп отступил, приглашая войти. Взгляд снова не выражал каких-либо чувств, но я прекрасно знал, что в душе он полон недоумения. — Немедленно.

Что ж, дважды повторять не надо было. Я быстро вошел в дом, и Северус закрыл за мной дверь на замок.

* * *

Родные запахи, скрип досок, мрачноватая обстановка гостиной — все это теперь было для меня чужим. Я больше не Северус Снейп, хоть при мне был его разум и душа. Теперь я Гарри Поттер, черт бы его подрал.

Небрежным жестом Снейп махнул рукой в сторону старого кресла, и я устроился в нем, с удовольствием откинувшись на спинку. Когда-то я сидел часами в этом кресле и читал, попивая огневиски. Удовольствие не из лучших, но приносило душевный покой. Сейчас я был достаточно уставшим после нудного пути, поэтому сразу же погрузился в море блаженства.

Северус сел напротив меня на стул, пристально смотря на меня. Я ответил ему немного ленивым взглядом. В его движениях я заметил напряженность, что указывало на его замешательство. Черные глаза будто бы выискивали на моем теле ответы. А может, он просто сравнивал меня с моими родителями. Да, Северус, я похож на отца, а глаза такие же изумрудные, как у Лили Эванс.

Черт, мне становится не по себе, когда я очередной раз напоминаю себе, что чертовски похож на Джеймса.

— Гарри. Джеймс. Поттер, — медленно, выделяя каждое слово, сказал Снейп, прищурившись. — Мальчик, который выжил. Ребенок, который в год победил могущественного темного волшебника нашего мира.

Я решил, что все карты раскрывать не стоит. Пусть думает, что я практически не знаком с миром магов.

— Что это значит? — спросил я, придавая своему голосу детское любопытство.

Снейп покачал головой. Казалось, он разговаривает сам с собой. Да, он размышляет вслух. Я размышляю вслух.

— Мальчик, оставшийся жить благодаря своей матери, — его взгляд сконцентрировался на моём. Он смотрел мне в глаза и видел взгляд Лили, я знал это. Мне стало больнее. Что от его слов, что от его взгляда. — У тебя глаза матери, но в остальном ты похож на своего отца. Я уверен, не только внешне, — ледяной голос практически не содрогался. Снейп не выдавал ни боли, ни злости, ни недоумения оттого, что я тут. — Тем не менее, я не понимаю одного: как ты тут оказался?

Я сжал губы, изображая задумчивость, будто бы припоминал момент, когда мне удалось получить необходимую информацию. Во время пути я немного продумал свой план действий.

Ладно, попробуем.

— Я как-то услышал странный разговор своих опекунов, — начал я тихо. Вопросительный взгляд Северуса говорил о том, что он весь во внимании. — Они говорили про магию. Что я волшебник и скоро меня должны были забрать в школу для волшебников. Я думал, они хотят сдать меня в сумасшедший дом, — добавил я, не скрывая злости.

— И? — Северус нагнулся, сложив руки гармошкой, сверля меня металлическим взором.

Я пожал плечами.

— Я не хотел в дурдом, поэтому сразу же вмешался в их разговор, на свой страх и риск. Я не думал, что они говорят правду!

— Ты задал вопрос, и они тебе так просто ответили, что не шутили про магию? — спросил Снейп, подняв брови.

— Нет, — я покачал головой и задумался, давая время Северусу погадать, как же я действовал.

— Полагаю, ты каким-то образом нашел доказательства или выпытал у них правду?

— Именно. Я не понял, что я сделал, но я их ввел в гипноз. Дядя не сказал мне ничего, а вот тетя Петунья...

— Петунья, — с ненавистью в голосе выговорил Северус, а губы его сжались в тонкую линию от воспоминаний. Да, Петунья была мне противна, что в облике Северуса, что сейчас. Хотя Гарри ее еще и боялся. — Что ты выпытал? Ну же!

— Она рассказала мне, что мои родители погибли от рук какого-то мага. Что они были волшебниками, волшебником являюсь и я. Тетя сказала, что ее сестра всегда была странной, — эти слова давались мне с трудом, но отступать было уже поздно. По мнению Северуса, я понятия не имел, кем были мои родители. Я продолжил:

— Еще она сказала мне, что ненавидела ее друга, который всегда вертелся рядом с ней и совал нос туда, куда не просят.

Снейп хмыкнул, нахмурившись. Я вспомнил, как нашел письмо Петуньи, адресованное Дамблдору.

— И она сказала тебе, где меня искать, — сделал он выводы.

Я кивнул.

— После того, как гипноз закончился, они забыли об этой беседе. Это все, что я мог узнать, и я начал действовать. Тем более, тирания моих опекунов сводила меня с ума, а единственный человек, который может мне рассказать, что тут происходит, это вы!

* * *

Этот разговор был похож на общение с самим собой. Относительно. С одной стороны, я все прекрасно знал об этом человеке, ибо это был я. С другой стороны, я сам был уже не совсем Северусом, да и Гарри не являлся. Я был эдакой смешанной личностью с преобладанием разума старого мага.

Тем не менее, видеть себя со стороны было интересно. Я ощущал перед Снейпом странную помесь страха, неприязни, в то же время чувствовал ностальгические нотки. Гарри был немного неприятен Северус, он был для него угрожающей мрачной личностью, пускай и единственным подобием друга. А Северусу Северус... ну, тут и объяснять ничего не надо.

— Что же мы имеем? — подвел итоги Снейп, потирая лоб. Глаза задумчиво бегали по комнате: то взглянет на меня, то уставится в пол, то снова на меня. — Ты подверг своих опекунов риску, благодаря неконтролируемому гипнозу разузнал все, что тебе было необходимо, и сбежал из дома, безоружный, беззащитный хилый мальчишка. За один день ты совершил то, за что тебя явно не по головке погладят, а, скорее, как следует выпорют...

— Гипноз, сэр, я использовал чисто случайно, — возразил я, скрестив руки. — Во-первых, я не знал, что действительно волшебник, значит, не мог контролировать магию. Впрочем, пока я не пошел в школу магии, я и не знаю, как ее контролировать. Во-вторых, если бы вы пожили хотя бы день в тех условиях, в которых жил я, вы бы сами сбежали к единственному лучику надежды.

Я знал, что скажет Снейп. 'Ты такой же безответственный, как и твой отец. Он всегда нарушал по сто правил за день, вот и ты пойдешь по его пути'.

Каково было мое удивление, когда он начал говорить несколько иные вещи:

— Я не виню тебя в том, что ты натворил. Я знаю, каково тебе было. Представить не можешь, насколько сильно я ненавижу сестру твоей матери.

О, нет, я как раз прекрасно представляю, насколько ты ее ненавидишь. Потому что я ее ненавижу ровно настолько же. Даже больше, после того, как я провел все утро в ее компании, да и у меня были воспоминания мальчика, обитавшего тут с года. Она меня старалась не замечать, звала только тогда, когда ей было что-то нужно. В воспоминаниях Гарри сохранились не самые лучшие моменты его жизни, если счастливые вообще были. Петунья всегда вела себя, как стерва. Не только по отношению ко мне, но и по отношению к другим людям, которые были для нее чужими. Сколько раз я слышал ее болтовню о 'подружках'. Мне было просто тошно. Гарри было тошно. В который раз я пожалел мальчишку и упрекнул себя в том, что усложнял его жизнь своей ненавистью только из-за отцовской внешности. Тем не менее, несмотря на то, что Джеймса я по прежнему ненавидел, мне хотелось его увидеть. Мне хотелось, как сыну, получить отцовский совет, воодушевляющую улыбку, хотелось проводить время с отцом днями напролет. И с матерью, конечно. Мне кажется, что в семье Гарри всегда царил уют и покой, когда я в детстве постоянно страдал от ругани родителей. Я ненавидел своего отца. Я не получал тепла от матери, хоть и уважал ее, как волшебницу.

Но я был несчастен с самого начала, когда у Гарри могло быть светлое будущее, если бы не Темный Лорд.

— Я ненавижу своих опекунов, сэр, — сказал я через некоторое время. — Если есть возможность сбежать в конкретное место, я с радостью воспользуюсь этой возможностью. Теперь, когда я узнал нечто... — я попытался изобразить на лице некую радость, детский восторг оттого, что оказался не простым мальчиком, а настоящим волшебником, с возможностью поехать учиться в настоящую школу чародейства и волшебства. — Я узнал нечто невероятное и потрясающее! Ведь разве это не круто, быть волшебником? Я бы мог навсегда уехать от Дурслей, они бы никогда больше не посмели бы меня гнобить!

Снейп покачал головой, встав. Медленная грациозная походка от стула до столика, где стоял графин с огневиски, рука, небрежно подхватывающая уже давно опустевшую рюмку, все это говорило о том, что Северусу нужно время подумать.

Временный приют

— Ты хоть и похож на своего отца жаждой поиска приключений на свою пятую точку, но ум тебе достался от матери. В этом я не сомневаюсь. Мне жаль, что ты так страдаешь из-за своих опекунов, Поттер. Но в этом заключается вся суть.

— Меня отправили к единственным родственникам для защиты от кого-то, — ответил я, стараясь таким образом чуть укоротить разговоры о том, о чем я и так прекрасно знал.

Мужчина кивнул, облизывая губы. Задумчиво уставился впереди себя.

— Знаешь про защиту, так? Петунья выдала тебе достаточно информации на первый раз, даже больше, чем надо. Не все могут поверить и осознать свою участь.

— Я хочу знать, что случилось с моими родителями и почему меня укрывают от подобных мне и вам?

Я это уже и так знал. Благодаря моим знаниям, это понимал и Гарри. Но мне надо было, чтобы Северус рассказал об этом вслух, мне, мальчику, который хотел узнать, что произошло на самом деле.

И Северус начал рассказывать. Не все, упуская моменты, которых мне не надо было знать. Он рассказал лишь самое основное, но этого было достаточно для удовлетворения детского любопытства. Я видел, как больно было говорить Снейпу, хотя он старался скрывать это. Я сам слушал его рассказ со слезами на глазах и некоторым потрясением, будто бы слышал о смерти Лили и Джеймса первый раз в своей жизни. Больнее всего было слушать про мать. Но и про отца, который пытался защитить меня и маму, было неприятно. Неприятно оттого, что я его продолжал ненавидеть.

— Поэтому ты должен возвращаться к своим опекунам, пока тебе не придет письмо, — завершил Северус, стараясь не смотреть на меня. Я же смаргивал последние слезы, уставившись перед собой. Я не пытался их вытирать, мои руки лежали на подлокотниках, вцепившись в них ногтями. — Я прямо сейчас извещу твоих опекунов, и ты вернешься домой.

— Нет, пожалуйста! — воскликнул я, когда мужчина направился к письменному столу. Он остановился, услышав мой отчаянный тон. Возможно, ему было совестно оттого, что приходится отправлять мальчика в лапы Петуньи и ее придурошного муженька. — Прошу вас, сэр! Я не могу находиться там больше и минуты... и они с меня шкуру сдерут за то, что я сбежал!

— И правильно сделают, — в ледяном голосе Снейпа, однако, слышались нотки неуверенности. — Ты прекрасно понимаешь, почему я вынужден это сделать.

— Слушайте... уже поздно, я не смогу отправиться домой прямо сейчас. А они не станут тратить бензин, чтобы забрать меня отсюда. Им наплевать на меня! Пожалуйста, сэр, хотя бы одну ночь, — я вытер слезы, умоляюще глядя на зельевара. — Мне нужно так много узнать про мир волшебников, про Хогвартс, про то, где брать волшебные предметы для обучения, ведь Дурсли мне всего этого не скажут!

Северус замялся. Теперь ледяная маска практически исчезла, оставив задумчивость. Рука так и зависла около ручки ящика в столике. Было видно, как он боролся с соблазном отправить сына Джеймса к злым опекунам, в то же время, ему было меня жалко, так как сам он, то есть я, не испытывал счастья семейного уюта.

Передернув плечами, Северус неохотно ответил:

— Ладно... Уже слишком поздно, поэтому я просто сообщу твоим родственникам, что забрал тебя для просвещения, и что ты останешься ночевать у меня.

* * *

Я внимательно наблюдал за тем, как Снейп писал письмо моим опекунам. Его голова склонилась над пергаментом, правое плечо изредка подергивалось, и был слышен скрежет пера по бумаге. Интересно, какова реакция Дурслей, когда они приехали домой и увидели, что их ненавистный Гарри Поттер сбежал? Наверно, им будет наплевать. Или они испугаются, что я прихватил с собой что-нибудь ценное. Хотя, Петунья может встревожиться немного, ведь Дамблдор просил ее позаботиться обо мне и он может отплатить ей за ее наплевательское отношение ко мне. Или нет, не знаю.

В любом случае, я нахожусь сейчас далеко от них, и мне глубоко наплевать, что они там делают. После письма Снейпа они успокоятся, и будут просить Мерлина, лишь бы я навсегда остался у этого мрачного страшного типа.

Гм... Я только что подумал о Снейпе, как о совсем незнакомом мне человеке, который, к тому же, не вызывает у меня доверия. Вот такие были ощущения у Гарри, когда он первый раз встретил меня. Тем не менее, я прекрасно знал этого 'мрачного типа', это и так понятно. Поэтому, если у Гарри были сомнения, то Северус знал наверняка.

Я отвлекся от размышлений, когда услышал, что мой желудок громко заявил о том, что моему организму требуется пища. Я невольно схватился за живот и, набравшись духу, спросил у Снейпа:

— Сэр, у вас нет ничего поесть?

Голова профессора поднялась, и показался крючковатый нос.

— В холодильнике колбаса, в хлебнице хлеб, посуду найдешь над раковиной и сделай две чашки чая. Мне без сахара, с лимоном, — сразу же отдал он указания.

Дважды повторять не надо было. Я и так знал, где все находится, поэтому сразу вскочил с кресла и побрел на кухню. Есть хотелось неимоверно, но из-за навалившихся на меня проблем было не до еды. Вот, шок постепенно отошел, и мой организм потребовал пищи.

Я быстро нашел все необходимое мне, положил все на стол, который никогда не считал нужным тщательно протирать, а лишь небрежно взмахивал палочкой, убирая большую часть жира и других прелестей после еды. Доска, к счастью, была чистая, поэтому я достал нож и принялся нарезать хлеб, а после и колбасу. Параллельно я достал чайник и заполнил его водой. Поставил на плиту, по привычке потянувшись в карман к палочке...

Черт, а палочки-то и нет. И не будет еще до первого похода в Косой переулок. Брр, мне придется использовать палочку Поттера, а не свою, любимую, с сердечной жилой дракона*. Так, а что же мне делать? Где-то тут должны были быть спички...

Ах, да, вспомнил.

Спички лежали в одном из ящиков стола, где-то в глубине пыльного пространства, опутанного паутиной. Чайник был поставлен на огонь, и я быстренько помыл две фарфоровые чашки с тарелкой.

Когда я вошел в комнату, Северус уже занял кресло, задумчиво сложив руки домиком. Его бесстрастный взгляд устремился вдаль, а мысленно, как несложно догадаться, он находился в другом месте, размышляя. Он не обратил на меня и малейшего внимания, поэтому я тихо поставил на круглый столик тарелку с бутербродами и чашку Снейпа, а сам, взяв пищу, уселся на стул.

— Поттер, тебе что-нибудь еще известно о мире магов? — внезапно спросил мужчина, не меняя позы и взгляда.

Я покачал головой.

— Только то, что мне сказали опекуны во время гипноза. Больше ничего.

Северус какое-то время сидел в безмолвии. Наконец, он повернул ко мне голову, садясь более расслабленно, и взял чашку со стола.

— В таком случае, перед тем, как ты получишь письмо, я расскажу тебе о твоей школе, о факультетах, пару слов о предметах, и о том, как добраться до Косого переулка, где ты купишь необходимые вещи, и... Не перебивай. Меня, — произнес он угрожающе, думая, что я намереваюсь задавать вопросы. Однако я и так прекрасно понимал, что пока Северус не закончит, перебивать его — опасное дело. Во всяком случае, когда я был Снейпом, меня это раздражало.

Поэтому я принялся слушать всю необходимую Гарри информацию, пускай я и сам все знал, но Северус-то не догадывался об этом.

* * *

Вся информация, необходимая мне, как будущему ученику Хогвартса, была предоставлена и готова для потребления и переваривания. Так как я уже не одно десятилетие назад все потребил и переварил, мне требовалось только кивать с умным видом. Хотя, была польза от информации: я освежил память, как-никак, давненько я не бродил по коридорам Хогвартса как ученик. Северус не забыл упомянуть и о том, что он профессор зельеварения и по совместительству, декан Слизерина. Поэтому, когда речь зашла о факультетах, он тонко намекнул, что не хочет видеть меня в своих рядах. Я про себя улыбнулся. Честно сказать, я был уверен, что Гарри поступит на Гриффиндор. Но в глубине души молился, чтобы мальчика, не приведи Мерлин, не занесло на мой факультет. Во-первых, это было бы нелогично: главный герой, одолевший Волдеморта еще в один год, стал учиться в факультете с дурной славой. Ничего не имею против Слизерина, я ведь сам там учился, но должен признать, что Слизерин воспитывает Пожирателей Смерти и высокомерных чародеев, для которых чистая кровь превыше всего. Я сам был полностью поглощен атмосферой этого факультета, скрывал тот факт, что я полукровка, считал, что садистские издевательства моих однокашников над беднягами других факультетов — всего лишь безобидная забава.

Я потерял самого близкого мне человека из-за Слизерина.

Но я должен винить самого себя, а не атмосферу факультета Салазара. Должен признать, не всем нравился тот факт, что им приходится сидеть за одной партой с детьми Пожирателей Смерти. Не все были однотипными чистокровными ублюдками.

А я влился. И не жаловался. Мне нравилось там. Вполне нравилось.

И теперь, когда мне снова предстоит выбор, на какой же факультет попасть, я вроде и должен выбрать Гриффиндор...

Но не хочу. Пусть волшебная шляпа сделает выбор за меня, но я буду не против возвращения в свой старый факультет.

Я устало помотал головой, допивая остатки своего чая. Время шло к полуночи. Быстро пролетели часы, пока я наслаждался беседой с самим собой, быстро.

— Время уже позднее, Поттер, — Снейп словно прочитал мои мысли, поднимаясь с кресла, — я не могу предложить тебе роскошную кровать, только кресло. Хотя будет лучше, если я его трансфигурирую в кровать, — добавил он после секунды размышления.

Я кивнул. По правде говоря, мне казалось, что он умолчит о том, что можно трансфигурировать мебель, даст плед и просто уйдет наверх, пожелав спокойной ночи. Но нет, Северус не поленился и взмахом волшебной палочки, которая когда-то принадлежала мне, превратил кресло в кровать: обычная деревянная одноместная кровать с белой простыней, более-менее чистой подушкой и белым одеялом, под которым наверняка было тепло и уютно. Посреди гостиной она смотрелась весьма нелепо, но это было именно то, что мне было нужно.

— Спасибо, — выдавил я, удивляясь своей доброте.

Северус убрал палочку и посмотрел на меня серьезным взглядом.

— Надеюсь, что когда ты прибудешь в Хогвартс, ты не будешь распространять слухи о том, что я гостеприимен. Это ложные слухи, — почти что прошептал Снейп, а на лице появилась кривая улыбка.

Я нервно улыбнулся. Да уж, все-таки я был хорош, умел пугать людей. После моего кивка, Северус повернулся ко мне спиной и быстро зашагал к двери, которая вела к лестнице. Приоткрыв дверь, остановился.

— И вот еще что. Прежде чем лечь спать, помой посуду. Спокойной ночи.

На этом наша беседа закончилась. Дверь захлопнулась, и я, устало вздохнув, направился мыть посуду после какого-никакого ужина. Впереди меня ждал крепкий сон в теплой кровати. О чем еще можно мечтать?

Разве что о приюте до самой осени, но тут уж как судьба повернется.

* * *

Северус внимательно читал письмо, которое получил после того, как попрощался с Гарри. Вся эта ситуация до безумия нервировала зельевара. Все шло совсем не так, как должно было быть.

Даже Альбус этого не ожидал. Но, тем не менее, быстро ответил на сообщение от патронуса Северуса.

Северус,

Я удивлен появлением Гарри у тебя дома не меньше. Все действительно идет не так, как я планировал. Но, тем не менее, мальчик у тебя, это факт, он знает о том, что он — волшебник, это тоже факт. То, при каких обстоятельствах Гарри узнал о правде, меня несколько тревожит, и я надеюсь, что ты сделал все возможное, чтобы погасить его стресс от бурного потока информации. В любом случае, хорошо, что ты отправил письмо Дурслям, надеюсь, они не очень переживают за Гарри. Так же, хорошо, что ты оставил мальчика у себя, ему сейчас просто необходим человек, который проинформирует его.

И, в связи со всем этим, я вынужден принять некоторые меры: пусть Гарри остается у тебя до первого сентября. Все необходимые вещи вы приобретете в Косом переулке, деньгами мальчика обеспечит школа.

Альбус Дамблдор.

P.S. Тебе наверняка не нравится эта идея, но она для общего блага. Она бы была тебе благодарна.

'Она' было дважды подчеркнуто, чтобы намекнуть, кто именно скрывался под этим местоимением. Мужчина смял письмо, мрачно уставившись перед собой. Гарри Поттер. У него. Два месяца. Два с лишним месяца.

— Ну, Альбус, — тихо прошипел Северус, яростно кидая скомканное письмо на пол.

Умеет же за живое задеть, старый хитрец.

Видимо, у него нет выбора. Ему придется приютить мальчика.

Ради Лили.

* Так как в каноне не указано, какая палочка у достопочтенного Профессора Зельеварения, были использованы непроверенные слухи и домыслы автора. (Прим. Соавт.)

Утро бывает и добрым

Воспоминания мелькали, один за другим, от самой первой моей встречей с сыном Лили, до последней...

— Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

— Я не знаю, сэр.

— Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

— Я не знаю, сэр.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?!

Я затерялся в них, как в лабиринте, блуждая, пытаясь выйти на свет...

— Соберитесь, Поттер!

— Я... я не могу... Мне нужно отдохнуть!

— Вы такой же ленивый бездарь, как и ваш отец!

Где-то же должен быть выход из этих кошмаров? Я погряз в своих ошибках. Я не чувствую себя свободным.

— Ты посмел использовать против меня мои же заклинания, Поттер? Это я изобрел их — я, Принц-полукровка! А ты обратил мои изобретения против меня, совсем как твой гнусный отец, не так ли? Не думаю, что...

— Ну так убей меня! Убей меня, как убил его, трусливый...

— НЕ СМЕЙ! НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!

Что мне надо сделать, чтобы ты отпустил меня? Что я должен сотворить, чтобы перестать чувствовать себя виноватым?!

— Взгляни... на... меня...

В момент, когда черные очи встречаются с изумрудными, происходит что-то странное: вот, секунду назад, я смотрел на сына Лили, а теперь смотрю на себя... его глазами. И он просит меня. О чем он просит? Я не знаю. Я не успеваю разобрать слов, потому что в этот момент, в реальном мире, слышен треск и громкая ругань профессора Снейпа...

* * *

Я сонно разлепил глаза, щурясь от света. Завернулся в одеяло, ощущая внутреннюю свободу. Сон, мучавший меня последние минуты моего хождения по иллюзиям, казался таким незначительным по сравнению с детской радостью, вызванной простым фактом: сегодня мне не требовалось вставать рано по чьему-то приказу. Сегодня никто не пихнет меня, чтобы я пошел готовить всем завтрак.

Надо же, такая мелочь может поднять настроение на весь день. Я улыбнулся своим мыслям и вспомнил сон. Вина продолжала терзать меня, но уже не так сильно, и была вытеснена светлым добрым утром. Поэтому я отбросил на время прошлое и лениво потянулся, поднявшись с постели. Нащупал на круглом столике очки и, нацепив их на нос, отправился на кухню.

На кухне уже вовсю орудовало мое воспоминание, или, как теперь мне придется его называть, профессор Снейп в стандартной для него черной мантии. Для Северуса это простое дело — скромный быстрый завтрак, яичница с беконом и чашка чая. И завтрак не стал необычнее оттого, что он на двоих. Но Гарри, видимо, совсем не понимал, как можно видеть такого мрачного человека за готовкой яичницы. Мерлин, Гарри, ты ведь только встретил его... Ах, да, ты видел мои воспоминания, ты видел наши сердитые взоры в адрес друг друга.

'Удивлен?' — спросил я мысленно себя.

'Есть такое...' — ответил сам себе же и усмехнулся.

— Доброе утро, Профессор, — я сел на стул, сонно потягиваясь.

Снейп покосился на меня с недовольным лицом: я только что заметил, что он магическим заклинанием вычищал пол от разбитого яйца, и получалось у него... ну да, я не изучал всякие заклинания для домохозяек, я был поглощен темной магией и зельеварением.

— Не такое уж и доброе, — заметил Снейп, криво улыбнувшись.

Я сглотнул и поднялся, чтобы помочь профессору. На секунду я задержал взгляд на своей любимой волшебной палочке и взял тряпку, лежавшую на столе. Снейп же вернулся к сковородке с уже тремя яйцами и принялся колдовать над четвертым. Мои руки быстро справились с поставленной задачей, вычистив остатки, не убранные палочкой. Сказывалось прошлое с Дурслями. Хотя нет, не прошлое, а настоящее. Черт, а ведь сегодня мне придется отправиться снова к ним. Вот тебе и 'доброе утро'... Сейчас получу ругань из грязных уст Вернона, получу подзатыльник от Дадли и уничтожающий вопль Петуньи. Меня передернуло. Но я быстро отогнал от себя неприятное ощущение. Пусть будущее пока остается будущим. Я пока что сижу у себя дома и буду есть скромный, но вкусный завтрак с самим собой. Нет... с профессором Снейпом, моим будущим учителем и деканом моего факультета. Да, да, я уже окончательно решил, что иду в Слизерин. Это не обсуждается. И пусть Альбус подавится своими стереотипами, а Джеймс храбростью. Гарри теперь в моей власти, и я сделаю все возможное, чтобы он стал великим магом не только из-за защиты матери и популярности с рождения.

Тем не менее, о завтраке...

Когда яичница была разложена по тарелкам, а чай налит в чашки, мы уселись за скромный стол на кухне, который я предварительно протер от грязищи, я задал следующие вопросы:

— Сэр, мне обязательно уезжать прямо сейчас? Могу я сделать это ближе к вечеру? Или может, вы меня перенесете по воздуху? Это же возможно у магов? — я настойчиво намекал Снейпу на парную трансгрессию.

Профессор не успел донести вилку до своего рта, как положил ее и взглянул на меня каким-то ледяным взглядом, и я отчетливо видел в глубине льда пламя ненависти. Он злился. И небезосновательно, как я потом понял с его слов:

— Боюсь, Поттер, вы не вернетесь к своим опекунам этим летом. Только в последний день за вещами. А остальное время вы проведете у меня.

Хорошо, что я отпил совсем немного чая, в противном случае, я бы захлебнулся.

* * *

Что ж, эта новость меня удивила и одновременно обрадовала. Чего совсем нельзя сказать о Снейпе. Да, он совсем не был готов к этому. И его реакция, то есть реакция моего прошлого 'я', отнюдь не удивила меня. Не удивила и частичку, принадлежавшую Поттеру.

Тем не менее, то было не желание самого Северуса, а просьба, хотя нет, приказ Дамблдора, как я понял после. Конечно, сам Снейп с радостью вернул бы меня обратно. Я бы вернул. Не хватало мне еще такой обузы. Каждый день видеть сына Джеймса, и плевать, что у него глаза Лили, Гарри — вылитый Джеймс, с этим я смирился за семь лет его обучения. Хотя я порой и перегибал палку, думая так о Гарри. Все-таки, он был не настолько безрассудным, иногда в его разуме ярко сверкала сообразительность матери. Да и храбрость его достойна похвалы. Победил Волдеморта, как-никак. Или... я не знаю, что было после моей гибели...

Тем не менее, зельеварение он знал отвратительно.

Но сейчас уже поздно рассуждать о моей прошлой жизни, потому что теперь я и есть тот самый герой нашего времени. И надо думать о настоящем.

В общем, профессор был 'рад' такому подарку судьбы и в связи с этим он вынужден был выделить мне комнату. Это была мрачноватая комната, заросшая пылью и паутиной. Я ей не пользовался достаточно давно. Единственный раз, когда она оказалась нужна, это когда Темный Лорд прислал мне в помощники Хвоста.

В помещении царил бардак: старые книжки валялись на полу вперемешку с пустыми склянками и обрывками. На пыльном полу стояла засохшая чернильница. Кровать, тем не менее, была более-менее чистой, разве что покрывало кое-где было в пятнах грязи. В старом шкафу из темного дерева не было ничего, кроме паутины и мертвой мыши. Та же самая ситуация была у тумбочек. В этой комнате я часто проводил эксперименты с зельями, но это было давно, даже для этого Снейпа.

В общем, ей требовалась генеральная уборка. Поэтому Снейп не пустил меня сюда переночевать, а устроил на трансфигурированой кресло-кровати. Сейчас, когда у меня есть два месяца проживания в этом доме, было необходимо что-то более уютное.

Что ж, придется попыхтеть, чтобы эта комната приобрела более-менее уютный вид.

Конечно, профессор возложил на меня кое-какие обязательства, чтобы жизнь не казалось такой сладкой, но уж поверьте, это гораздо лучше, чем Дурсли. Гораздо. Вымыть посуду, убраться или сделать завтрак — это для меня плевое дело.

В общем, утро было хорошим, день, в принципе тоже. Когда я выносил мусор из моей новой комнаты, из гостиной донесся голос профессора:

— Поттер! Спуститесь вниз.

Подхватив пакеты с мусором, я спустился вниз по лестнице и застал Снейпа у входной двери.

— Я направляюсь в Косой переулок, заодно загляну к твоим опекунам за кое-какими вещами, — его лицо с виду было холодным, бесстрастным, но я прекрасно понимал, что скрывалось за маской. Черт, я и представить не мог, что соберусь с силами пойти на такой подвиг, как поход к Петунье. Но, видимо, Дамблдор настоял на том, чтобы я не выходил за пределы дома Снейпа, дабы не попасть в злые руки. Пфф...

— Хорошо, профессор Снейп, — ответил я, кивая.

— Чтобы ни шагу из дому, — начал он перечислять свои правила, строго и четко проговаривая каждое слово. — В мою спальню не заходить. На кухне не совать свой нос туда, куда тебе нельзя, к полкам в гостиной не прикасаться и вообще ни к чему не прикасаться. Ясно?

Я кивнул в знак того, что все понял. Снейп кивнул, и дверь за ним захлопнулась.

Я остался наедине со своим старым домом.

Что ж, правила Снейпа звучали жестко и не просто так: он был уверен, что я разнесу его дом из-за своего любопытства. Ну да, в этом Снейп немного похож на Дурслей. Меня аж передернуло от такого сравнения. Нет, он определенно не похож на моих проклятых опекунов. Он гораздо лучше. Просто он скрытен, но, по крайней мере, справедлив, и я уверен, что он заботлив.

И это не приступ самолюбия, это мое мнение, как Гарри Поттера.

* * *

Недолго постояв в темноте прихожей, я решил подняться наверх и привести в порядок ту комнату, что выделил мне Снейп на время проживания. Вздохнув, я поднялся на второй этаж и широко распахнул дверь своей комнаты. Ещё раз вздохнув и подумав, что волшебная палочка мне бы не помешала, я принялся разгребать весь бардак.

Старые книги, разбросанные тут и там, я складывал возле входа, иногда задерживаясь на том или ином экземпляре. 'Пособие по окклюменции. Защити свои мысли от вторжения' Автор Грин Торбанс. Вот эту книгу я прочитал еще в школе, заинтересовавшись этим направлением. Что может быть лучше, чем быть с раннего возраста защищенным, уметь ставить блоки в своем сознании? Это чертовски пригодилось мне после.

Я отложил эту книгу в стопку необходимых книг и выбрал следующую из кучи: 'Тайны темной магии'. Недолго подумав, я откинул ее в груду ненужных книг. Хватит с меня темной магии.

Таким образом, я потратил около двадцати минут, рассматривая книги и сортируя их. По большей части книги были полезными, которые я бы не прочь перечитать. Но были и те, которые я даже в старой жизни не хотел брать больше в руки. Но эта стопка оказалась поменьше. Все, что мне оставалось, это вынести ее вниз и оставить там. Пусть Снейп сам решает, что с ними делать. Остальные книги я убрал в шкаф, предварительно вычистив его.

Оставалось только подмести и вымыть пол, протереть мебель от пыли, убрать паутину и я, наконец, смогу называть эту комнату более-менее уютной.

Связав пару стопок книг веревкой, я подхватил их и понес на первый этаж. На данный момент я ощущал себя скорее Гарри, чем Северусом. У меня уже не было ощущения, что я нахожусь у себя дома, мне он казался относительно чужим. Относительно, потому что воспоминания моей прошлой жизни никуда не делись. Я все еще Северус. И в то же время Гарри.

В общем, эти ощущения трудно было описать, но я решил, что отложу эти проблемы на потом. Разбираться в себе буду после. Все-таки у меня еще целых два месяца до Хогвартса. Я еще успею разобраться в себе, разложить по полочкам все свои воспоминания и, кстати, познакомиться с третьей душой, находящейся во мне.

Осколок души Волдеморта.

Да, неприятно ощущать, что это порождение зла сидит прямо в тебе, пусть и в спячке. Он никогда не вырвется наружу, не завладеет телом Гарри. Моим телом.

Однако в этом есть и свои плюсы: я могу разговаривать со змеями. Я чувствую Темного Лорда, что поможет мне после. А отгородиться от его проникновения, когда он появится, мне не составит труда. В отличие от Поттера, того Поттера, я не проявлял слабости в этом направлении магии.

Я положил стопки книг у дивана и присел на него, устало потерев виски. До вечера мне предстояло еще много работы, чтобы я смог спать в моей новой комнате. Но хотелось сделать перерыв...

Я и не заметил, как провалился в мир снов, забывшись. Очнулся я от хлопка двери — Снейп вернулся домой, вытаскивая из-за пазухи маленькую коробочку.

— Прохлаждаешься, Поттер, — недовольно произнес он, ставя предмет на пол и направляя на него палочку. — Ты убрался в комнате?

Я быстро поднялся, снимая очки и протирая сонные глаза. Нацепил их обратно.

— Еще не до конца, сэр, — виновато ответил я.

Профессор покачал головой и взмахнул палочкой. Коробка вмиг увеличилась до размеров стиральной машины и с хлопком исчезла, оставив мой чемодан и связку книг. Так-так...

— Не поленись убраться у себя в комнате до ужина. В противном случае, тебе придется спать в грязи. Я привез твои вещи, — продолжил он, одарив меня кривой улыбкой. — Дурсли были просто в восторге от того, что избавились от тебя.

Эта фраза ничуть не кольнула меня, наоборот, ничего удивительного тут не было.

— Я сам рад уйти от них, сэр, — ответил я, забирая свой старый потертый временем чемодан, косясь на книги. Так, судя по обложке, первая книга скрывала в себе основы зельеварения.

Любопытно...

Снейп криво усмехнулся.

— Я догадался. В любом случае, теперь эта обуза, — слово 'обуза' он произнес с нажимом, — лежит на мне. И, раз ты тут останешься, я решил, что это время должно пройти для тебя с пользой. Ты же не хочешь приехать в Хогвартс неподготовленным?

Я покачал головой, уже догадываясь, что будет дальше.

— Ну, тогда, Поттер, отнеси эти книги наверх. С завтрашнего дня я буду твоим учителем по зельеварению и до конца твоего обучения в Хогвартсе.

Жизнь с самим собой

Пока я вытаскивал швабру и ведро из кладовки, Снейп смотрел на книги, которые я посчитал ненужными. Отсутствие среди них пособия по окклюменации его несколько обрадовало. Этого не было видно, но я прекрасно понял это по тону, когда он спросил про нее. Наверно, потому что таким образом у него будет шанс наглядно показать, как защищать разум. То бишь, я буду испытывать на себе неприятную магию проникновения в сознание. Легилименцию. Нет, я совсем этого не опасался. Если уж сам Темный Лорд не смог увидеть мои тайные помыслы, то профессор Снейп и подавно.

Я мысленно улыбнулся, закрывая чулан.

Скажем прямо, его удивил мой выбор, скажем, по идее, я должен был ради любопытства оставить все книги, либо же выбросить их все, как это сделал бы неуч. А я тогда действительно считал Поттера неучем. Естественно, он ведь даже не читал купленные учебники перед школой!

'Тайны темной магии', как я понял с его слов, он бы по любому у меня изъял, но я сам от нее отказался, объясняя это страхом перед необузданной мною магией. Типа, а вдруг я случайно вызову темные силы?

Ну, то, что я отложил нумерологию, Снейпа совсем не удивило. Я этот учебник в прошлой жизни раза два открыл. Зачем он мне вообще нужен был?

— Поттер, — окликнул он меня. Я обернулся. Снейп держал в руках связку новых книг, — отнеси это в свою комнату. По этим учебникам мы будем заниматься до конца каникул. И я намерен получить в свой адрес столько же усилий, сколько я намереваюсь вложить в твой мозг, — добавил он угрожающе.

Я поспешно взял швабру подмышку и забрал из рук профессора книги. Чувствую, он будет гонять меня, как я гонял провинившихся учеников. Разве что баллы за неправильное дыхание снимать не будет. Нельзя же снять баллы с мальчика, еще не поступившего в школу. Впрочем, это мне еще предстоит...

Зная себя, могу с уверенностью сказать, что он будет придираться ко мне и к моим дружкам.

Хмм, святая троица...

Я думал об этом, поднимаясь вверх по лестнице. А как все сложится на этот раз? По правде говоря, я, как Северус, и не думал заводить друзей. Но, как Гарри, просто мечтал о друзьях. Действительно, меня шпыняли в магловской школе только из-за моего придурковатого твердолобого братишки. О, он настоящий засранец, этот Дадли. Будь я все еще Пожирателем, эта семейка была бы первой в моем кровавом списке. Но мне еще предстоит терпеть их выходки. В том, что этот дом — всего лишь временное убежище, я не сомневался.

Но я отвлекся...

Что станет с мисс Грейнджер, что случится с мистером Уизли? Вряд ли я смогу с ними подружиться, если окажусь в Слизерине. Ну и плевать. Найду друзей в своем факультете, если мне так не терпится перестать быть одиноким ребенком. А мне, ой как не терпится.

Возможно, мне придется опекать сына Люциуса. Что ж, да будет так. Все-таки, находясь в дружеских отношениях с Драко, я смогу уберечь этого идиота от проблем. Я смогу помочь ему.

Да, Люциус, знал бы ты, какая чертовщина со мной приключилась, глаза на лоб полезли бы. Да у всех полезли бы. В первую очередь, у Дамблдора и Волдеморта.

А может, это их проделки?

Тьфу ты... Северус, кончай быть таким параноиком и радуйся второму шансу.

— Ага, всегда мечтал, — ответил я сам себе без особого энтузиазма и побрел в комнату продолжать уборку.

Чувствую я, профессор Снейп начнет меня гонять с сегодняшнего дня, поэтому мне надо успеть сделать все до ужина и быть готовым к заданиям Снейпа. Пусть удивится. Хотя нет... не так. Пусть думает, что я схватываю все на лету, но его подозрения должны мирно сопеть в уголке сознания. Я не должен показывать свои настоящие знания, или он что-нибудь заподозрит...

* * *

На протяжении первых двух недель я продолжал адаптироваться к моей новой жизни. Причем я едва разбирал, что относилось к новой жизни: существование, как Гарри Поттера, или жизнь в доме у мрачноватого типа, который явно мне не рад. И который каждый день заставляет учить тебя новые термины по зельеварению. Впрочем, это как раз совсем не проблема. И, представьте себе, он даже хвалил меня. Если 'Угум' или простой кивок можно считать за одобрения. А, зная Снейпа, так как это я, это действительно похвала.

Комната уже с первого дня имела более-менее уютную обстановку. По сравнению с моим старым чуланом, это просто великолепная комната! Тишина и покой, а, что самое главное, по утрам никто не топает над тобой, противно вереща 'Вставай!'.

Я мог спокойно понежиться в кровати. Снейп никогда не барабанил в мою комнату. Когда проснусь, тогда и встану. Конечно, если бы я спал до обеда, огреб парочку пинков и едких словечек в адрес моего отца, но я привык вставать рано, так что с этим проблем не было.

Так прошел практически месяц. Адаптация проходила вполне успешно, благодаря медитациям я разобрался в своем 'мысленном бардаке'. Осколок души Волдеморта мирно дремал, не подавая признаков активности. Что ж, сентябрь не за горами, уже совсем скоро я почувствую его 'зевок'.

Признаться, со Снейпом я более-менее наладил контакт за это время. Я для него был теперь не только сыном Лили и ненавистного Джеймса, но и примерным учеником. Относительно примерным. Я старался изображать из себя в меру внимательного ученика, порой делая промахи, притворяясь, что не понимал тему. Конечно, иногда хотелось выпендриться. Безусловно. Мне, Гарри, предоставлена огромная библиотека в мозгах, оставленная старым магом, а я притворяюсь глупым мальчиком. Но ради скрытности надо утаивать свои настоящие способности. С чем я справлялся без особых трудностей, подавляя порой в себе детское желание быть лучше в глазах профессора, который не любит хвалить учеников. И, желательно, похвастаться этим в школе.

Снейп, конечно же, убьет меня, если я хоть кому-то скажу, где я провел большую часть лета. Поэтому, как выразился Снейп, я должен 'держать рот на замке, в противном случае, в него выльется тыквенный сок с капелькой яда'.

В общем-то, разговаривали мы с ним достаточно редко. Не то, чтобы он меня игнорировал, он просто часто сидел в своей комнате, наверное, читая или создавая очередное зелье. Порой он уходил, предварительно читая мне лекцию на тему: почему я не должен выходить на улицу, трогать его вещи и так далее... Потом я возвращался к своим делам: либо уборка, либо я проводил время в комнате, читая старые книги. Больше делать мне было нечего.

Да, тут гораздо лучше, чем у Дурслей, но тоска была смертная. Северус-то привык, а вот Гарри нужны были игры, друзья и, желательно, шоколадное мороженое.

В преддверии получения письма из Хогвартса, я порой часами сидел у окна, наблюдая за мрачной обстановкой на улице. Мне просто не терпелось попасть в родные стены. В прошлой жизни Хогвартс был для меня единственным местом, где меня понимали, когда я был ребенком. Я уверен, что и в этой жизни найду тех, кто меня поймет. Не считая профессора Снейпа. Ведь он и сам не знал, насколько сильно понимал меня.

Хотя в этой жизни меня ждут жуткие неприятности. Приключения, как сказал бы Джеймс. Ну да ничего. Если справился Гарри, то я-то уж, Северус Снейп, он же Гарри Поттер, пройду этот путь куда безупречней. И, что мне пришло в голову только недавно, я должен найти время спасти тех, кто может погибнуть на этой войне.

Я размышлял над тем, что меня ждет впереди, когда в мою комнату постучали.

— Пять часов ровно, Поттер, — послышался недовольный голос Снейпа. Я вскочил с кровати. Совсем забыл, сегодня наше занятие начнется пораньше. Профессор решил дать мне контрольную, чтобы проверить, как я знаю темы, изученные за месяц. Ну что ж, пора показать, какой я 'бездарь, похожий на отца'. Впрочем, я доказал свою способность к обучению еще во время второго занятия, когда он проверял, что я помню с прошлого урока.

* * *

В гостиной царила тишина, прерываемая порой лишь тяжелым вздохом и звуком пера, царапающего пергамент.

Я устало помотал головой, перечитав вопрос, над которым задумался. Так, что такое безоар и с чем его едят... Ну тут все просто. Я уже готов был поднести перо, дабы расписать свой ответ, когда осекся. Я и так уже четыре вопроса расписал идеально. Значит, надо кое-что написать неправильно. А лучше просто не дописать. Якобы, подзабыл.

Сформулировав предложение в уме, я стал расписывать ответ. Оставалось еще пара-тройка вопросов. Так... это слишком глубокий вопрос, я его даже рассматривать не буду. Гарри бы не запомнил таких подробностей. Нет, я его не буду писать даже под натиском соблазна. А вот про Феликс Фелицикс я распишу подробно.

Снейп молча принял из моих рук исписанный пергамент, когда я закончил писать, и всмотрелся в него. Я сел на стул, не сводя взгляда с профессора. Я предполагал, какая у него будет реакция на мою работу. Конечно, ведь он — это часть меня. Да и за месяц можно научиться предугадывать каждое движение человека, живя с ним в одном доме.

Бесстрастный взгляд черных очей бегал по строчкам, один раз брови слегка дернулись. Судя по взгляду, он увидел прочерк рядом с номером вопроса, который я решил не списать.

— Довольно странно с твоими способностями не вспомнить о главном ингредиенте болтушки для молчунов. А про безоар можно было и больше расписать. И, наконец, оборотное зелье... — он поднял на меня глаза, удивленно приподняв брови. — Почему ты указал только четыре ингредиента?

— Я забыл остальные, — ответил я, притворно-виновато опустив взгляд.

— Еще раз, — медленно произнес Снейп ледяным голосом. — Запоминай, Поттер: настой из сушёных златоглазок, водоросли, собранные в полнолуние, пиявки, спорыш, тертый рог двурога и, наконец, шкура бумсланга.

Я закивал, не поднимая взгляда. Забавно, а ведь за месяц он ни разу не назвал меня по имени. Предсказуемо, да. Но мне это не особо нравилось. Черт, я искал надежного друга и хорошего наставника, но пока нашел только наставника... который меня недолюбливает, иногда просто ненавидит и никогда, Мерлин подери, не называет 'Гарри'. Наверно, вряд ли когда-нибудь будет. Я не называл Поттера по имени в той жизни. Впрочем, и отношения у нас были куда более агрессивные, чем сейчас. Даже несмотря на мою привязанность к Гарри. Да, я не мог не заметить чувства, которые порой просто кричали мне о том, что Гарри, в первую очередь, сын Лили, и я просто обязан оберегать его.

Но сейчас все было несколько иначе. Я, Гарри Поттер, прожил практически месяц рядом с человеком, который любит мою маму. И который видит мой талант к зельям. Не может не видеть, насколько быстро (в меру) я запоминаю тему и учусь различать одни зелья от других. Пускай жульничество. Я уже учил это давным-давно, в прошлой жизни. И плевать, что Гарри, то есть мне эти знания достались просто так.

— Что ж, — продолжил Снейп, поднявшись и положив пергамент на стол, — в остальном вполне неплохо. Думаю, если бы ты уже учился, я бы поставил тебе 'Выше ожидаемого'.

Я одарил его радостной улыбкой, хоть и получил взамен холодный взгляд. Похвала от Снейпа мальчику, который, по его мнению, будет учиться в Гриффиндоре, — действительно редкое чудо. Интересно, как он отнесется к тому факту, что я пойду в Слизерин. 'О, Мерлин, только не это', или как-то иначе? Несмотря на то, что он был мной, я не мог ответить наверняка.

Мои размышления прервала сова за окном, которая ожидала, что у нее заберут письмо.

Снейп повернул голову, услышав крик птицы. Он открыл окно и забрал у совы письмо, разглядывая его, прищурив глаза.

— Поздравляю, Поттер. Твое долгожданное письмо из Хогвартса, — с этими словами, не окрашенными ни в какой тон: ни радостный, ни злой, ни печальный, — он протянул мне письмо.

Мое сердце сделало двойное сальто, когда я взял его в руки. Да, это и так было известно. Да, я уже учился там. И, да, оно не могло не прийти.

Но все равно я чувствовал себя таким счастливым оттого, что скоро начну учиться магии, познакомлюсь с такими же волшебниками, как я и, надеюсь, заведу себе друзей.

Подготовка к школе

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА 'ХОГВАРТС'

Директор: А́льбус Персива́ль Ву́льфрик Бра́йан Да́мблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства 'Хогвартс'. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора.

Я несколько раз перечитал письмо и ощутил, как детское сознание наполняет радость. Такое же трепетное чувство я испытывал и тогда, когда был Снейпом. Я был безумно рад этому письму, как и был рад тому, что буду учиться в одной школе со своей подругой. А по-другому и быть не могло!

Сейчас все было несколько иначе: я был Гарри Поттером, мальчиком, который так популярен в мире магов, чью историю знает каждый ребенок с пеленок. Я мог обзавестись столькими друзьями, я мог и буду самым популярным учеником в школе, не найдется ни одного придурка, который засомневается во мне, даже сам Северус Снейп признает во мне прилежного ученика благодаря его же знаниям!

Вот такие мысли вдруг стали летать в моей голове. Это были мысли маленького мальчика, который много страдал и теперь, наконец, наивно верит, что самые блестящие моменты жизни впереди, а все плохое позади. Что ж, порадуюсь самому себе и буду наслаждаться жизнью, пока все и правда хорошо.

Я оторвался от блаженного письма и глупо заулыбался. Снейп в это время взял у меня второй пергамент, где был представлен список необходимых предметов и книг.

— На что мне покупать все это? — поинтересовался я у него.

Северус опустил глаза на пергамент, его глаза быстро пробежались по списку.

— Ключ от сейфа своих родителей ты сможешь получить только после совершеннолетия, — начал он. — До тех пор им должны распоряжаться твои ближайшие родственники, но, — на лице появилась кривая усмешка, и он встретился со мной взглядом, — Дамблдор пожелал перенести эту 'ношу' в скором времени на меня. А пока что, пока этим вопросом занимается Министерство, мы воспользуемся деньгами школы.

— 'Мы'? — переспросил я, поднимая брови. Новая информация слегка выбила меня из блаженства.

— Да, Поттер, мы. Раз уж на меня перебросили временное опекунство, которое продлится до окончания лета, то я обязан сопровождать тебя в Косой переулок, где мы возьмем некоторую сумму и купим все необходимое.

Я ошарашенно воззрился на своего временного опекуна. Что, простите? Снейп пойдет со мной в Косой переулок? Добровольно?! Относительно добровольно, но все же...

Немного странно для меня, Снейпа, не так ли? Будь я собой, я бы пинками выгнал мальчика из своего дома, и пусть он сам ищет все необходимое.

Ладно, ладно, конечно же, я бы не стал так делать, но все равно... необычно. Во всяком случае, если брать не новую жизнь, а старую, где наши с Гарри отношения были весьма накаленными, то можно сказать, что я бы наотрез отказался даже от временного опекунства. И в переулок бы не пошел.

С другой стороны, это новая жизнь, и наши со Снейпом взаимоотношения более-менее удались. Да, он часто игнорирует меня, достаточно ко мне строг, но, во всяком случае, справедлив. Я показал ему, что я не ноль без палочки, а личность, которая может быть высокой не только благодаря шраму на лбу.

* * *

Я проснулся от внезапного стука в дверь.

— Поттер! — опять он меня по фамилии называет. — Одевайся немедленно! У нас сегодня трудный день.

Я сонно зевнул и потянулся в кровати. Лениво перевел взгляд на часы. Шесть часов утра! Да ладно, зачем так рано? И куда?

Ах, да, Косой переулок. Уже, как-никак, тридцать первое июля.

Погодите-ка... Тридцать первое...

У меня сегодня День Рождения!

Я совсем забыл про это. Столько всего навалилось на меня, что это немудрено. Сегодня мне исполняется одиннадцать лет, именно столько нужно для поступления в Хогвартс...

Мне стоило некоторых усилий встать с постели. Мягкая подушка так и манила обратно, а после теплого одеяльца казалось, что в комнате холодно. Хотя на самом деле погода на улице была приятная: яркое солнышко грело всех лучиками, ни облачка на небе и ветерка не было. Прекрасный день для прогулки.

Прогулки со Снейпом по Косому переулку...

Боже, в это время многие волшебники собираются в переулке, чтобы купить необходимые вещи в школу, а, значит, вероятность того, что я встречу там кого-нибудь из будущих однокашников, велика. Да и вообще, что обо мне, то есть, я хотел сказать, о Снейпе подумают волшебники, когда он будет изображать из себя папашу, сопровождающего Поттера?

Нет, стоп, какого папашу? Он просто, черт возьми, приютил меня на пару месяцев лета, вот и все. На папашу, по крайней мере пока, он не тянет.

Я улыбнулся, представив, как Северус, злая летучая мышь Хогвартса, ведет маленького мальчика по Косому переулку, покупает ему учебники, котел, сову, мороженое, и начал одеваться. Да, репутация злого холодного профессора Снейпа однозначно будет испорчена.

Когда я, закончив утреннюю гигиену и одевшись, спустился вниз, Северус, сидевший в кресле, кинул на меня уничтожающий взгляд.

— Почему так долго? — спросил он сердито.

— Простите, долго не мог найти носки, — промямлил я и поправил воротник рубашки.

— На кухне завтрак, — Северус пропустил мимо ушей мои оправдания и махнул рукой в сторону кухни. — И, да... с Днем Рождения, Гарри, — добавил он чуть мягче.

Я открыл рот и тут же закрыл его. Я ослышался? Простите, я, то есть он, только что назвал меня по имени? Нет, это, конечно, слуховые галлюцинации, не более того.

Пораженный, как громом, я отправился на кухню, даже не поблагодарив профессора за поздравление. Черт, это было так неожиданно и так приятно, но по большей части неожиданно, что я уже не удивился завтраку: он состоял из двух тостов с маслом, глазуньей и горячего чая. Сказать, что я уплетал все это за обе щеки, значит, ничего не сказать. Это было действительно вкусно. Дядя Северус постарался на славу, я даже не ожидал от него такого. Значит, уважает, значит, он не считает меня бездарным сыном Джеймса, как я, будучи Северусом, считал сперва мальчишку.

Покончив с едой, я облизнулся и решил помыть посуду, но тут на кухню заглянул Снейп.

— Оставь посуду, — сказал он мне, — Собирайся, мы идем в Косой переулок.

— Но... — я хотел было возразить, но профессор перебил меня:

— Сам потом помою. Собирайся.

Возражения не последовало. Я промолчал, а сам думал, что за черт дернул Северуса. Что бы там ни было, я был тронут и уже размышлял о том, что может быть дальше.

— А как мы туда доберемся? — спросил я, выходя на улицу и вдыхая летний свежий воздух.

Вместо ответа Снейп огляделся по сторонам и протянул мне руку. Я понял его без слов, хотя про трансгрессию он мне ничего не говорил. Но спрашивать не стал. Просто, как мальчик, доверяющий своему наставнику, сжал его ладонь.

— Задержи дыхание, — эта фраза прозвучала за секунду до телепортации, но я был готов.

* * *

Вы знаете, я уже говорил, что испытывал смешанное чувство чего-то нового и при этом обыденного. Я бывал в Косом переулке не раз, но, в то же время, никогда тут не был, никогда не видел этими глазами столь большое скопление всего того, что так ненавидели мои опекуны.

Вдобавок ко всему, у меня было неприятное чувство оттого, что все на нас пялились: во-первых, Снейп с ребенком, это же немыслимо! Во-вторых, как вы уже догадались, все меня знали, как Мальчика-который-выжил, всем хотелось пожать мне руку. В Дырявом Котле я еле отбился от толпы магов, Снейп в этот момент таинственным образом исчез. А после того, как я поговорил с профессором Квирреллом, вновь вернулся и потащил к проходу в Косой переулок.

Когда мы купили книги, Снейп показал мне в сторону магазина Мадам Малкин.

— Зайдешь в тот магазин — там купишь себе форму, — он протянул мне мешочек с деньгами. — Я должен отлучиться за кое-чем.

Я кивнул и еще некоторое время смотрел вслед угрюмому профессору. Могу предполагать, что он отправился в Лютный переулок. Специально ли он это сделал, чтобы меньше находится в моем обществе и получать взгляды других магов, или же просто была на то необходимость, я, если честно, не понял. Я просто покрепче подхватил учебники и направился в магазин.

Внутри было прохладно и уютно, а Мадам Малкин, приятная волшебница в розовато-лиловом костюме, с улыбкой поприветствовала меня:

— Еще один будущий первокурсник, полагаю? Ты пришел по адресу, — на ее лице сияла улыбка, и она указала мне на скамеечку.

Помимо меня из будущих учеников тут был еще один мальчик.

Драко Малфой.

Я сел, не сводя глаз с сына Люциуса. Какой же он был маленький и высокомерный. И кем он оказался после? Запуганным юношей, которого заставили сделать невозможное, а он струсил в последний момент? Парнем, которому пришлось встать на сторону зла, чтобы его не убили?

Сейчас ему кажется, что все в его жизни идеально, но только пока. Потом на его голову обрушится немало проблем.

Я пытался ему помочь. Я пытался его хоть как-то опекать, но он меня упорно не слышал. Я хотел сразу взять всю ответственность на себя. Я больше чем уверен, что после войны он стал благородней и умней своего отца. Люциус, ты лишь хотел защитить свою семью, но какой путь ты предоставил сыну?

Драко повернул ко мне голову, и я почувствовал, что просто обязан сделать все, чтобы изменить его будущее в куда более благородную сторону. Все равно, если это трудно или даже невозможно, я просто должен.

— Привет, — поздоровался он со мной, — тоже в Хогвартс?

Я кивнул, улыбнувшись. Как Гарри, я испытывал большое удовлетворение от того, что сверстник не начинал разговор в грубой форме, как это бывало со мной в моей старой дурацкой школе.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — продолжил он с нотками высокомерия. Мерлин, Драко, как это нелепо. — А потом потащу их смотреть метлы. Не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь свои метлы?

— Не знаю, наверно, из-за того, что большая часть первокурсников сваливаются с метел, едва забравшись на них, — на манер Драко ответил я, подражая его нелепой аристократичности.

На это мальчик усмехнулся.

— Что верно, то верно. Но я не из них числа. У меня дома даже своя метла есть, я каждый день тренируюсь. А у тебя?

— Я не люблю метлы, — безразлично ответил я. — Предпочитаю твердую опору под ногами.

Волшебница в это время делала замеры линейкой, а мы с Драко продолжали общаться:

— Жаль, я бы показал тебе парочку трюков в воздухе, — мне удалось себя сдержать и не закатить глаза. — Кстати, на какой факультет хочешь? — добавил он, поняв, что разговаривать о квиддиче смысла нет. — Я на Слизерин, у меня там вся семья училась. Если меня отправят куда-то еще, я просто уйду из школы. Особенно, если Пуффендуй. Ну, конечно я поступлю на Слизерин.

— Я тоже, — моментально ответил я, мысленно показав язык Дамблдору и Джеймсу. Прости, папочка, не в этот раз.

— Я знал, что ты наш человек, — довольно улыбнулся Драко. — Уверен, мы хорошо поладим. Я Драко Малфой, наверно, ты слышал обо мне. А тебя как зовут?

Я уже было хотел ответить, кто я такой, в надежде, что высокомерие полностью сойдет на нет, но именно в этот момент в магазин вошел Снейп. С совой в клетке.

— Поттер, — не заметив Драко, профессор посмотрел на меня недовольным взглядом, — у нас не так много времени, чтобы потратить целый день на примерку, — тут он заметил Драко. — А, Малфой-младший...

Высокомерие Драко, к моему величайшему удовольствию, куда-то улетучилось.

Подготовка к школе, часть 2

— Профессор Снейп, — Драко стал еще бледнее, хотя, казалось, куда еще.

— Добрый день, Драко, — меланхолично поприветствовал его профессор и снова посмотрел на меня. Мадам Малкин уже примеряла на меня форму. — Вижу, вы уже познакомились с будущим однокашником, Поттер.

— Да, профессор Снейп, — ответил я, улыбаясь. Не знаю, что больше поражало Малфоя: то, что перед ним оказался тот самый Мальчик-который-выжил, или что этот мальчик уже был знаком с его любимым профессором.

Драко открыл рот и тут же его закрыл. А я в это время перевел взгляд на сову.

— Профессор, а это?..

— Да, Поттер, это ваша сова, — не без недовольства ответил Снейп, будто бы его насильно заставили ее покупать. Впрочем, кто знает. — Подарок вам на День Рождения. Будете писать письма дяде и тете, ведь они так хотят узнать, как поживает их дражайший племянник.

Нет, он не мог обойтись без сарказма. Я уже было поверил, что он действительно хорошо ко мне относится. А впрочем, я в старой жизни иногда скрывал настоящее уважение и любовь под маской ехидства. Поэтому я, почувствовав прилив благодарности, сказал:

— Спасибо...

Снейп скривился.

— Не думайте, что будете любимцем у меня на занятиях. Жду вас снаружи. Осталось купить самое важное — волшебную палочку.

С этими словами он удалился, оставив клетку с совой, чистящей крылья, около выхода. Я с любопытством ее оглядывал, а потом почувствовал укол в бедро.

— Ай! — вскрикнул я, подпрыгнув на месте.

— Прости, ради Мерлина, — виновато произнесла мадам Малкин и аккуратно стянула с меня мантию с булавками. Внимательно посмотрела мне в глаза. — Так ты тот самый Гарри Поттер?

— Что? — переспросил я, а потом опомнился. — Ах, да, — я отвел челку, показывая шрам.

— Гарри Поттер? — переспросил Драко и улыбнулся. — Так ты хочешь учиться на Слизерине?

Я кивнул.

— Да, я хочу на Слизерин. И я буду рад, если ты станешь моим другом, — добавил я, улыбнувшись.

С Драко уже сняли форму, и он уже ждал, пока ее упакуют.

— Я не против, — на его лице появилась улыбка. — А как ты познакомился с профессором Снейпом и он что, действительно сопровождает тебя? Почему?

— Долгая история, — протянул я меланхолично. — В любом случае, мне пора.

Драко был явно разочарован моим скорым уходом. Я более чем уверен, что он желал познакомить меня со своим отцом. Малфои, всегда ищут новые связи, чтобы быть на высоте. Все-таки, Гарри Поттер, мальчик, победивший самого страшного и темного лорда...

— Тогда встретимся в поезде? — неуверенно спросил Драко.

Я кивнул, улыбаясь.

— Или в школе. Еще увидимся.

Не дожидаясь, что сюда войдет один из родителей Драко, я поспешил удалиться, попрощавшись с мальчиком и взяв клетку. Малфой проводил меня удивленным и, в то же время, полным уважения взглядом.

Снейп ожидал меня неподалеку от магазина, и я направился прямиком к нему, то и дело рассматривая свою сову. Белая сова с таким же любопытством пялилась на меня.

— Не знаю, почему, — тихо сказал я ей, — но я назову тебя Буклей. Ты не против?

Сова в ответ спрятала голову под крыло.

— Молчание — знак согласия, — я довольно улыбнулся и подошел к Снейпу.

— Не успели стать учеником Хогвартса, а уже обзавелись друзьями, — профессор одарил меня безразличным взглядом. — Это похвально.

Я пропустил мимо ушей очередную порцию яда.

— Спасибо за сову, профессор. Она красивая.

— Не благодари меня, — махнул рукой профессор, — это подарок от директора Хогвартса.

— И все же...

— Все же давайте купим последнюю немаловажную вещь и пойдем домой, — перебил он меня.

* * *

В магазинчике Оливандера оказалось, как всегда, тихо и темно. Везде, где только можно было, лежали коробочки с волшебными палочками, покрытые пылью. Сам старик в данный момент обслуживал еще одних посетителей: то была семья, состоящая из двух родителей и маленькой девочки с каштановой гривой. Девочка стояла ко мне спиной, рассматривая палочку, но я узнал ее по голосу:

— Кажется, она приняла меня! Смотрите, — девочка, а звали ее Гермионой, показала родителям палочку, на кончике которой появился яркий золотистый свет.

— Превосходно! — мистер Оливандер улыбнулся и осторожно взял из рук девочки палочку. Мы с профессором Снейпом наблюдали за этим процессом у двери, никто нас и не заметил. — У этой палочки сердцевина из жилы дракона. Знаете, обычно такие палочки достаются волшебникам, которые могут держать эмоции и действовать хладнокровно в любых ситуациях. Думаю, это и про вас, юная леди.

Я не видел лица мисс Грейнджер, но был уверен, что она с гордостью осматривает палочку.

Когда Грейнджеры расплатились за палочку, я подошел к стойке вместе со Снейпом. Гермиона кинула на меня взгляд и расширила глаза от удивления. Я ответил ей безразличным взглядом, подавив желание дружелюбно улыбнуться. С этой зазнайкой я не хотел иметь чего-то общего. Я боялся, что сейчас начнутся расспросы, восклицания, вроде 'ты же тот самый...', но мисс Грейнджер лишь попялилась на меня секунду-другую, перевела взгляд на хмурого Снейпа и поторопилась скорее за родителями. Надо же, а я думал, что сейчас начнется. Даже странно. Испугалась она меня что ли? Зная мисс Грейнджер, как вечно встревающую всезнайку, это было бы не в ее характере. Может, она и вовсе не узнала во мне Гарри Поттера, и Северус Снейп ей пока не знаком. Нет, догадалась. Конечно, догадалась. Просто решила отложить знакомство на потом.

Нет уж, дудки, второй встречи не будет. Какой бы храброй и справедливой девочкой она не была, я слишком хорошо помню ее на уроках. Ох уж эта Грейнджер...

— Добрый день, добрый день, Северус, — тепло поприветствовал меня... нет, не меня, а моего наставника Оливандер. — Тринадцать дюймов, черное дерево, сердечная жила дракона. Я помню, вы были маленьким худеньким мальчиком, с каким восторгом вы смотрели на свою палочку.

Да, я помню. О, я помню, как первый раз держал в руках свою волшебную палочку. В сердце кольнуло. Теперь это не моя палочка. Нет, больше нет. Теперь мне предстоит взять в руки палочку, что будет являться сестрой палочки Волдеморта. Меня передернуло. Трудно все-таки окончательно свыкнуться с мыслью, что ты поведешь весь магический мир к победе над Волдемортом.

Или проиграешь.

— Я привел... — хотел было начать Снейп, но Оливандер активно закивал, махнув рукой:

— Да, да, я вижу. Гарри Поттер... — он склонился, внимательно рассматривая мое лицо. Мне стало не по себе от такого взгляда, как и в прошлый раз. — Рано или поздно вы бы пришли ко мне. У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. А вот вашего отца выбрала палочка из красного дерева. Именно выбрала. Разве я не говорил? Это палочка выбирает волшебника, а не наоборот.

Я кивнул, нервно попятившись назад. Мне казалось, что старик может читать мысли. Его проницательный взгляд буквально буравил меня.

— Значит, сюда... — он ткнул пальцем в мой шрам и покачал головой. — Мне так жаль. Так жаль, что этот шрам сделала палочка, которую продал я... Никогда не знаешь, в какие руки попадет палочка. Когда волшебник слишком юн, нельзя говорить о том, какую сторону он выбрал. Что ж, — он резко выпрямился и хлопнул в ладоши. — Выберем вам подходящую палочку, мистер Поттер!

* * *

— Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте. Нет, нет, не подходит! Берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружин... Нет! Другую... Бук и сердце дракона. Возьмите ее! Нет-нет-нет, это определенно не то!

Коробки с палочками уже образовали внушительную гору на стуле, я пробовал снова и снова, терпеливо ожидая необходимую мне палочку. Но ни одна не подавала никаких признаков магии. Снейп посматривал то на настенные часы, то на меня, то на возбужденного продавца палочек. Действительно, мистер Оливандер с таким энтузиазмом подбирал мне палочку, что сразу было видно: этот человек любит свое ремесло. Я и в прошлый раз не сомневался в этом. Но в этот раз процесс слишком затянулся. А старик неустанно подбирал мне волшебную палочку, с каждым неправильным выбором лишь радуясь сильнее.

— Вот! — он поставил на стол коробочку на столик и открыл ее. Достал палочку и протянул мне. Я вздрогнул. Это была она. — Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка. Думаю, она вам подойдет.

Я дрожащими руками взял палочку, ту самую, палочку Гарри Поттера, а теперь мою палочку, потому что я и есть Гарри Поттер... Черт, как это звучит. Не важно. А важно следующее: как только я коснулся палочки, я почувствовал приятное слабое покалывание, а потом на кончике появился тусклый свет. Он был не таким ярким, как у палочки Гермионы, намного слабее, и это меня смутило.

— Любопытно, — пробормотал Оливандер, наблюдая за реакцией палочки. — Как любопытно...

— Что именно? — задал вопрос Снейп, так же смотря на мою палочку, которая внезапно начала искриться.

— А любопытно вот что: палочка будто бы мечется в сомнениях. Она определенно выбрала вас, — Оливандер закивал и взял у меня палочку. Погладил кончиками тонких пальцев по ней. — Это несомненно, она ваша, Поттер. Но отчего-то она... сомневается.

— Палочка сомневается? — с неуверенностью переспросил я, хотя уже догадывался, почему.

Старик кивнул. А потом неопределенно повел плечами.

— Довольно странно. Никогда с этим не сталкивался. Но палочка привыкнет к вам со временем, это точно. И вот еще что: обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста. Но не в этом случае. Видите ли, в этой палочке одно из двух перьев феникса, которые он отдал. Второе находится в той палочке, что, — его палец указал на мой шрам, и я отвел взгляд, — оставила этот шрам.

Я знал это изначально. Но мне все равно было не по себе. А вот Снейп был удивлен, что было заметно по его глазам.

— Значит, — тихо и почти что невозмутимо произнес он, взглянув на Оливандера, — вторая палочка принадлежит...

— Самому могущественному темному магу, который бесследно исчез, мистер Снейп, — продавец палочек кивнул, буравя меня серьезным взглядом. — Это крайне редко, когда феникс отдает два пера. А подобный случай, когда две палочки принадлежат противоположностям... — старик задумался и тут же покачал головой. — В любом случае, все прояснится с годами, мистер Поттер. Берегите эту палочку. И она будет беречь вас.

Расплатившись, мы вышли из магазина. Снейп попрощался с Оливандером и больше не произнес ни слова. Я был уверен, в его голове пошел активный процесс размышления. Да и я был озадачен тем, что я хоть и знал, но не мог просто взять и принять с пониманием.

Хогвартс-экспресс

— Скорей, а не то опоздаем!

— Мам, я, кажется, жабу дома забыл...

— Платформа девять и три четверти. Осторожней, не привлекайте внимание маглов.

— Фред, ты первый.

— Мама, я не Фред, а Джордж!

Кинг-Кросс был полон магов с громадными чемоданами, совами, и меня поражало, как на это реагировали маглы. Они спокойно проходили мимо. Нет, иногда кто-то задерживал взгляд, но потом поспешно шел дальше. Впрочем, не настолько это и необычно. Ну, если не считать некоторых личностей, которые выкрикивают на платформе что-нибудь, вроде 'Не суй свою волшебную палочку в карман!' или 'Будешь каждый день присылать нам сову!'. В общем, то была редкость.

Я, глубоко вздохнув, направился к необходимой мне стене. Со Снейпом я попрощался еще позавчера. Он уехал раньше меня, поэтому мне пришлось вернуться к дяде и тете, чтобы там дожить до первого сентября. В общем, это, как и раньше, трудно было назвать жизнью. Тем не менее, всего-навсего два дня... даже полтора. Я их перетерпел. После того, как я сбежал, ко мне, правда, должны были относиться настолько грубо, насколько вообще это было возможно. Но нет, кажется, они игнорировали меня даже больше, чем обычно. Из этого я сделаю простой вывод: кто-то навещал Дурслей или прислал сову с письмом. Я даже подозреваю, кто именно. Да, Альбус, ты такой, заступаешься за Гарри Поттера, а потом посылаешь его на верную гибель.

Впрочем, сейчас не об этом.

Около стены, что вела к 'Хогвартс-экспресс', было несколько магов. Один за другим они проникали сквозь стену на платформу девять и три четверти. Среди них была и семья Уизли и даже Грейнджеры. Я решил, что подожду в сторонке, пока они попадут на платформу, и только тогда, когда они исчезли, я повез тележку к платформе и глубоко вздохнул.

— Ну, Хогвартс, — тихо сказал я, внимательно смотря на стену, — принимай нового ученика.

С этими словами я разогнался и побежал прямо на стену. Я всегда думал, что со стороны это кажется несколько глупо. Для тех, кто не знает секрета, конечно. Мне иногда казалось, что стена внезапно может стать твердой, как и положено быть стене, и я попросту в нее врежусь. Но такого никогда не происходило, и я очень надеюсь, что не произойдет.

Как всегда, мои нелепые опасения были напрасными.

Платформа девять и три четверти. Вот и она. И алый паровоз, который возил учеников в Хогварс. Вот и он. А, ностальгия, детство, запах старых лет.

Впрочем, забудь про старое детство, Северус. Думай о том, кто ты есть сейчас. Ты — Гарри Поттер. И у тебя, черт возьми, есть детство, здесь и сейчас. Да, будет чертовски нелегко, потому что меня ожидает столько опасностей и, возможно, я попрощаюсь с жизнью лет через семь, но эту жизнь, жизнь Гарри Поттера, я готов прожить, как с чистого листа. Или почти с чистого. Все-таки, знания у меня будут, они никуда не денутся.

Я решил, что поищу пустое купе. Оно оказалось где-то в хвосте состава. Я быстро втащил клетку с совой и еле-еле затащил чемодан. Удалось мне это раза с третьего. Усевшись к окну, я закрыл глаза. Я не выспался, и даже волнение едва ли подавляло усталость. Поэтому я не заметил, как впал в дремоту.

— Тут свободно? — я вздрогнул и разлепил глаза. В проеме стоял Драко и улыбался. — Снова привет, Поттер.

Я кивнул.

— Садись.

Малфой благодарно кивнул и затащил свои вещи. Поставил свою клетку с совой около Букли и уселся напротив меня.

— Значит, ты точно в Слизерин хочешь? — спросил он, улыбаясь.

— Нет сомнений. Я уверен, там лучше всего.

— Хорошо, что ты понимаешь, что для тебя лучше всего. Мой отец говорит, что самые могучие волшебники учились в Слизерине.

'Как и Волдеморт', — сказал я про себя.

— Тем более, я вижу, профессор Снейп хорошо расположен к тебе, — добавил он не без зависти. Видно было, как Драко распирало и от этого чувства, и от любопытства.

Я откинулся на спинку сиденья и лениво протянул:

— Да, он считает, что у меня есть таланты. Ну, знаешь, например, в зельеварении.

Драко поднял брови. Я сейчас более чем уверен, что он слегка разозлился. Я утер ему нос. Конечно же, ведь Малфой-младший полагал, что он и только он будет любимчиком Снейпа. Признаю, со стороны это именно так и выглядело. Я был снисходителен к Драко, впрочем, как и ко всем моим 'змейкам', когда к остальным факультетам я придирался. К любым мелочам придирался. Черт, какой же я был сволочью в их глазах! Нет, я, конечно, знал, что поступаю нечестно, хотелось подталкивать свой факультет к победе, но сейчас я ощущал это особенно резко. Поттер, осуждаешь меня, так? Конечно, осуждаю!

* * *

Мы с Драко беседовали о том, о сем. О квиддиче, о Слизерине, о том, что нас ждет в Хогвартсе. Конечно, я знал, что ждет нас там, но, само собой, показывать этого нельзя. Ничего нового от Драко я не узнал, а он от меня, наверно, вытянул ранее неизвестную информацию. В любом случае, я был рад, что могу наконец-то общаться с ровесником, а для меня это было немаловажно. У меня появился первый настоящий друг в этой жизни. Я уже перестал рассматривать его, как сына Люциуса Малфоя, друга моей прежней жизни. Я рассматривал его именно, как друга.

— Слушай, а с кем ты живешь? — вдруг спросил меня Драко.

Я замялся. Вдруг в сердце кольнуло ощущение, что я сейчас упаду в глазах нового друга ниже плинтуса.

— Ну, я... С дядей и тетей, — ответил я уверенно, решив умолчать о том, кто они.

Тем не менее, следующий вопрос был направлен именно в это русло. Я уже подумал о варианте соврать Малфою, наплести что-нибудь про богатых чародеев, про замок.... Да-да, мне именно хотелось выпендриться и не становиться пред Драко мальчиком, которого с детства шпынял тупой жирный двоюродный брат и морили голодом жестокие дядя и тетя, и что вся эта ужасная семейка — глупые маглы.

Меня спасла чистая случайность.

— Вы тут не видели жабу? — дверь купе отъехала в сторону, и в дверном проеме оказалась Гермиона Грейнджер. Она уже была в школьной форме. Ее серьезный, слишком серьезный для ее возраста, взгляд упал на меня. — Гарри Поттер!

Учитывая то, что Драко наверняка задаст свой вопрос снова, я решил потянуть время.

— Да, мы уже виделись. А тебя как зовут?

Девочка улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.

— Гермиона Грейнджер. И я помогаю одном мальчику найти свою жабу. Вы не?..

— Грейнджер? — перебил ее Драко, кинув на девочку презрительный взгляд. Я хотел было одарить его уничтожающим взором, но передумал. — Не слышал такого имени раньше.

Девушка смутилась.

— Я не знаменитость, чтобы меня узнавать. Я простая девочка из семьи маглов.

— А. Понятно, — в голосе Драко читалось откровенное презрение. — Грязнокровка, значит?

— Что?

Я решил вступить в разговор раньше объяснений Драко:

— Неважно. Приятно было познакомиться. Иди лучше, найди жабу своего друга. Мы уже скоро приедем.

Мой голос звучал несколько грубо. Грубее, чем я хотел. Но уж лучше грубый приказ от меня, чем грязный лепет чистокровного богатенького дурня. Гермиона нахмурилась. Ей явно не понравился мой тон. Поэтому она напоследок решила утереть нам носы:

— Кстати, насчет этого. Вам бы стоило переодеться. Увидимся в школе!

Дверь купе захлопнулась, и я вздохнул с облегчением. Гермиона, конечно, обиделась на нас, но это лучший из вариантов.

— Пусть валит, — зло выплюнул Драко. — 'Вам бы стоило переодеться'. Да кто она такая, чтобы мне указывать? Грязнокровка!

— Драко, заткнись! — вырвалось у меня раньше, чем я взял себя в руки.

Малфой покосился на меня не то обижено, не то презрительно. Я глубоко вздохнул.

— Прости. Просто, мне кажется это глупым, — пояснил я, встретившись с ним взглядом. — Нельзя оценивать людей по их происхождению.

— Гарри, неужели ты считаешь, что они достойны почтения? — спросил он, подняв брови.

Я снова вздохнул. Не терять контроль над эмоциями, не терять контроль...

— Моя мама родилась в семье маглов, Драко. Если ты считаешь, что все нечистокровки такие плохие, то я спешу тебя разочаровать.

Я и не думал, что это ослабит пыл моего друга. Но нет же, именно это его и остудило. Он даже извинился. И потом добавил:

— Может, твоя мама и исключение. Наверно, она была хорошим человеком.

Я грустно улыбнулся. На самом деле, я не должен был знать, каким была человеком моя мать. Но я знал, какой была Лили. Знал, и от этого на душе мне становилось тоскливо.

— Моя мама была самым лучшим человеком во всем мире. Куда лучше, чем мой отец, а ведь он был чистокровным и богатым. Чувствуешь разницу?

Выбор за мной или "Добро пожаловать домой!"

Восторженные возгласы первокурсников, которые первый раз в своей жизни видели огромный замок, стоявший на вершине высокой скалы, окружали меня. Я видел замок далеко не первый раз. И все равно я восхищался им. Снова и снова. Это был мой настоящий дом и сейчас он снова будет им. Мне трудно назвать родным домом то место, где я получал на орехи с раннего детства от опекунов. Я не считал это вообще моим домом. А вот Хогвартс... здесь я заведу друзей, буду удивлять учителей своими фантастичными знаниями, которые мне буквально завещал Северус Снейп, я буду в своей среде. Среди таких же, как я.

Среди волшебников.

— Он и правда великолепен! — с восторгом сказал Драко. Мы сидели в одной лодке, вместе с двумя девочками. Помню, что они точно не будут учиться в Слизерине. — Поскорее бы увидеть гостиную Слизерина.

Я кивнул, улыбаясь, и покосился на девочек. На их лицах на секунду появилось недоумение, но после они снова перевели взгляд на величественный замок, забыв о нас.

— Боишься распределения? — спросил меня Драко. — Вдруг ты попадешь не туда, куда хочешь?

В душе появилось сомнение. Действительно, а мало ли? Нет, я думал об этом раньше, но тогда я сразу же перебивал себя другой мыслью: черт подери, я же Северус Тобиас Снейп, слизеринец с головы до пят! И ума у меня больше, чем храбрости, хотя на самом деле я хорош во многом. И даже самый значимый фактор, отправивший Гарри тогда на Грифиндор, не помешает мне попасть в Слизерин.

Но сейчас до распределения оставалось всего ничего, поэтому навязчивые мысли лезли, одна за другой. Ну а мало ли? Вдруг смешение Гарри со Снейпом приведет к иному решению Шляпы? Может, я вообще отправлюсь в Когтевран или Пуффендуй.

Нет, все, Гарри, оставь эту нелепую панику.

Мы вскоре причалили к подземной пристани и стали вылезать из лодок. Лесничий Хагрид командовал первокурсниками. Малфой начал нашептывать мне что-то про дикаря-великана, но я слушал его в пол-уха и улыбался, мол, шутка мне понравилась. На самом деле я не относился к Хагриду негативно. По правде говоря, мне было все равно. Единственное, что меня сейчас смущало, так это то, что сейчас я был куда ниже ростом, а по сравнению с Хагридом, я был вообще мелким эльфом, впрочем, как и все тут.

— Все за мной! — скомандовал лесничий, и мы направились вверх по лестнице.

Думаю, сложно выразить все те чувства, которые сейчас бурлили во мне. Снова увидеть свой дом, но уже другими глазами. Осознание того, что на этот раз меня ждет нечто иное и, в то же время, старое. Пока я скрывал свой восторг и страх под маской безразличия, другие ученики восхищались, не скрывая своих эмоций. Детишки шумели, толкаясь, вертели головами, смеялись. Я слышал занудство Грейнджер, вопли Уизли, громкую болтовню Паркинсон с кем-то, чей тонкий голос я не мог вспомнить. Наверное, я был самым адекватным тут. Хотя Драко тоже вел себя более-менее тихо, очевидно, взяв с меня пример.

Когда мы дошли до замка, лесничий подошел к двери постучался. Дверь со скрежетом распахнулась.

— Профессор МакГонагалл, я привел первокурсников, — сообщил Хагрид высокой пожилой даме в изумрудной мантии. Несомненно, это была Минерва.

Ах, помню старые добрые времена, когда мой факультет обходил ее, она злилась. Ох, как злилась.

А потом появился Поттер, и злился уже я.

Ах, да, кстати, Поттер теперь я, а учиться я буду на Слизерине.

— Спасибо, Хагрид, — сказала профессор МакГонагалл и посмотрела на нас, — следуйте за мной.

Мы подчинились, направляясь за строгой дамой старого закала.

— Вот ее лучше не бесить, — сказал я тихо Малфою. Тот фыркнул.

— Да, я заметил. Она — декан Гриффиндора, да?

— Угум.

— Старуху определенно лучше не злить, — согласился Драко, а потом гаденько улыбнулся. — Надеюсь, у нее наступит маразм раньше, чем я закончу школу. Если не уже...

Я возмущенно покосился на Драко, но решил промолчать. Нет, ему все-таки надо отвесить пару подзатыльников. Ну каким надо быть высокомерным кретином, чтобы так обругивать всех вокруг?

Ну, да, это же Малфой, как я мог забыть...

* * *

Мы шли по огромному коридору, освещенному факелами. Я сверлил взглядом затылок Минервы, думая, какая же у нее будет реакция на то, что я не попаду в Гриффиндор. Кстати, как вообще все отреагируют на подобное? Особенно Дамблдор. Будет ли это для него сюрпризом? Расстроен ли, опечален ли будет? Или же он, в силу своей мудрости, отнесется к этому, как к чему-то обыденному. Действительно, какая разница, на каком факультете учиться?

Пока я размышлял над этим, мы уже вошли в небольшое помещение, из которого направимся прямо в большой зал, к Распределяющей Шляпе. Нам пришлось сгрудиться, потому что зал был достаточно маленький. Как назло, впереди меня стояла Грейнджер, и ее кудри не только мешали мне видеть, но и затрудняли дыхание. Я максимально отодвинулся от нее, насколько это вообще возможно в такой толпе, но, когда эта девчонка вертелась, ее волосы все равно хлестали меня по носу.

Драко был где-то совсем рядом, я услышал его хихикание справа от себя. Я сдул волосы Гермионы и покосился на Малфоя. Тот притворно-сочувствующе посмотрел на меня, и я показал ему язык.

— Эй, Грейнджер! — позвал Драко Гермиону.

Именно в этот момент девчонка закрутила головой, поэтому мой язык оказался в ее волосах. Драко тихо засмеялся.

— Что? — спросила Гермиона, пока я пытался избавиться от ее волос.

— Ничего, — сквозь смех проговорил Драко. — Тебе послышалось.

Девочка пожала плечами и повернулась обратно. Черт, ее дурацкие волосы, я ей вырву их!

— Заткнись, — прошипел я, видя, как веселится Малфой.

Мы бы продолжили пихаться и переругиваться, если бы не речь Минервы МакГонагалл:

— Добро пожаловать в Хогвартс. Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас распределят на факультеты...

Все первокурсники внимательно слушали ее, за исключением меня. Я-то уже знаю, что нас ждет, как все будет проходить и тому подобное. Поэтому лишь притворялся, что слушаю, на самом же деле, я думал о том, насколько сильно чешется мой нос, который я не могу почесать, потому что зажат между детишками. И все из-за волос Грейнджер.

Когда профессор оставила нас переваривать информацию, я не выдержал и попытался извернуться.

— Эй! — Драко чуть не упал. — Не толкайся.

— Драко, почеши мне нос, пожалуйста, — я умоляюще посмотрел на него.

Малфой хихикнул.

— Если ты не заметил, я в таком же положении. Почеши его о спину грязнокровки.

— Не называй так ее, ты даже не знаешь ее! — прошипел я. Нет, я не проникся уважением к Гермионе, просто терпеть не мог, когда так говорили. Детский разум пошатнул мое хладнокровие, и я не мог сдерживаться.

Грейнджер не обращала на нас внимания, хотя наверняка знала, что это оскорбление относилось к ней. И, судя по всему, она даже не представляет, насколько это грязное оскорбление.

— Ой, да ладно, — фыркнул Драко.

— Просто не говори это пакостное слово, я же говорил тебе, почему мне оно не нравится, — я пытался как можно спокойней говорить, хотя мой голос немного подрагивал от злости.

Драко потупил взгляд.

— Ах, да. Прости, Гарри. Почеши нос о мое плечо, — он приподнял свое так, что я мог дотянуться до него носом.

Наконец-то, блаженство! Теперь, когда мой нос не чесался, я мог спокойно выдохнуть.

Дверь снова распахнулась, и в зал вошла Минерва.

— Выстройтесь в шеренгу и все за мной! — скомандовала она, и мы направились в зал.

У меня было странное ощущение, что будет что-то неправильное, непредвиденное и плохое. Может, это просто глупые навязчивые мысли. Да, я, скорей всего, не оправдаю ожидания многих учеников и учителей. Мерлин, наверно, я даже Снейпа разочарую. Я просто уверен, что он не хочет, чтобы я учился на его факультете.

Но какое, черт возьми, мне до них дело?

* * *

— Боунс, Сьюзен!

Девочка дрогнула и, побелев, направилась к Шляпе. Каждый, кто садился на стул, дико волновался. Но все волнение проходило, когда Распределяющая Шляпа выкрикивала факультет:

— ПУФФЕНДУЙ! — под аплодисменты этого факультета девочка, сияя, направилась к своему столу. Минерва назвала следующего по списку.

Шляпа редко мешкала, она обычно быстро решала, кому куда идти. Я наблюдал за этим процессом не раз и не два, а в самый первый раз был сам участником. И я знал, что это за волнение. Но от того, что ты знал, страх не убавлялся. Есть такие вещи, которых ты будешь пугаться раз за разом.

— КОГТЕВРАН! — снова выкрикнула Шляпа. Когтерванцы восторженно зашумели, принимая нового ученика в свои ряды.

Знаете, это как... хмм... это как сходить к стоматологу. Эдакая неприятная магловская профессия. Врачи сверлят тебе дыру, чтобы вылечить зуб.

Тяжело же маглам без магии.

О чем это я? Ах, да, стоматолог. Яркий тому пример. Ты уже знаешь, что будет. Тебе, скажем, вколют в десну обезболивающее и вырвут зуб. Это не больно, вполне терпимо, но ты все равно боишься. И каждый раз, пока ты ждешь своей очереди, у тебя дрожат коленки, а лицо становится мертвенно бледным.

— Грейнджер, Гермиона! — Гермиона, стоявшая впереди меня, вздрогнула и помчалась к Шляпе. Девочка явно с нетерпением ждала своей очереди.

— Ставлю галеон, что она пойдет на Пуффендуй, — шепнул мне Драко и захихикал.

— Ставлю два на то, что это будет Гриффиндор, — спокойно ответил я.

Да, это было подло. Я и так знал, куда попадет Гермиона. Но мне хотелось проучить Малфоя за его грубость и самомнение.

Едва Гермиона надела Шляпу, как та выкрикнула:

— ГРИФФИНДОР!

Стол Гриффиндора зааплодировал, и радостная Гермиона побежала к столу. Я видел, как ее приветствовал Перси и близнецы Уизли. Как и положено, факультет храбрых получил свою зазнайку.

Драко разочарованно простонал, а я пакостно улыбнулся.

— Ты мне должен два галеона, Малфой.

— Получишь, как только доберемся до спальни, — буркнул он.

Маленький выигрыш немного развеселил меня, но веселье исчезло, когда Шляпа назвала мое имя:

— Поттер, Гарри!

Ну, вот и мое имя. Сердце забилось чаще. Волнуешься, Гарри? Не волнуйся.

Очистись от эмоций. Избавься от ненужных мыслей. Только Слизерин. И ступай!

— Удачи, — тихо сказал мне Драко, когда я стал пробираться сквозь толпу к стулу.

Когда я сел на стул, я запер сознание Северуса, оставляя только Гарри Поттера. Шляпа не должна была знать, кто я есть. Пусть видит во мне мальчика, которому есть место на Слизерине. Главное, не Гриффиндор.

Профессор МакГонагалл надела на меня шляпу, и я закрыл глаза, очищая сознание.

'Какой ты скрытный, однако, — прозвучал голос в голове. — Не бойся, покажи мне себя. Я не люблю насильно прорывать барьеры, особенно, такие сильные'.

Я усмехнулся. Чуть ослабил барьеры, открывая себя, как Гарри.

'Вот так, хороший мальчик, — удовлетворительно сказала Шляпа. — Какой ты храбрый. Сколько же тебе пережить пришлось. А как истерзано твое сердце... Очень странно...'

'Что странного?' — спросил я мысленно.

В голове послышался нервный смешок.

'Конечно же, тебе, как мальчику, у которого никогда не было друзей, досталось неплохо, но то, что я вижу в сердце... Что ты еще от меня скрываешь, маленький истерзанный воин?'

Этот вопрос поставил меня в тупик. Разум я, конечно, мог закрыть, но это не закрывало мое сердце.

'Судить по разуму, ты действительно хитер, но твое сердце так же открывает мне храброго мужчину, который прошел через огонь и воду. Не могу определиться с выбором. Забавно, не так ли?'

Наступила тишина. Я, казалось, был безоружен против Распределяющей Шляпы. Поэтому решил, что с меня хватит.

'Пожалуйста, отправь меня в Слизерин, — попросил я мысленно Шляпу. — Я хочу быть слизеринцем'.

'Но ты бы обрел верных друзей на Гриффиндоре, — возразила Шляпа. — Ты бы стал для них великим лидером. В такие темные времена людям просто необходим лидер'.

'Я не хочу на Гриффиндор'.

'Почему же?'

'Потому что я хочу на Слизерин. Не знаю, учтете ли вы мое мнение, но я...'

'Значит, снова Слизерин...' — оборвала меня Шляпа и выкрикнула:

— СЛИЗЕРИН!

Наступила гробовая тишина. Мне казалось, что она длилась целую вечность. Даже Слизеринцы притихли. Я затылком чувствовал, что на меня смотрят все учителя, а внимательней всех Снейп и Дамблдор.

Наконец, Слизерин взорвался бурными аплодисментами, и я облегченно вздохнул, шаркая к своему столу. Однако другие столы все еще не то со страхом, не то с удивлением посматривали на меня. Я обернулся на мгновение к учительскому столу и встретился взглядом со Снейпом. И по его взгляду я понял: он озадачен таким выбором больше всех.

Не так, как планировалось

От автора: глава получилась достаточно маленькой, потому что автор внезапно понял, что последнюю часть надо срочно убирать: ни хрена она с предыдущими не вяжется, так что следующая глава будет раза в два больше, чем эта.

В общем-то, ужин прошел не так уж и плохо, как я ожидал. Да, все были ошеломлены таким выбором Шляпы, даже Слизерин, но, тем не менее, они приняли меня с теплом.

Многие считают, что Слизерин — мерзкий факультет наитемнейших магов, но это вовсе не значит, что мы сидим в гостиной и обсуждаем, насколько грязны магглы и чем лучше пытать грязнокровок. Нет, мы обычные дети со своими причудами. Мы тоже думаем, как не получить плохую оценку по заклинаниям, какая тактика нужна нашей команде по квиддичу, мы тоже хотим настоящих друзей и мы тоже влюбляемся, когда приходит время.

Просто так уж получилось, что мы стоим против трех факультетов. И да, тут есть дети, у которых хотя бы один из родителей — маггл.

В конце концов, мы просто факультет, который дорожит своим прошлым и будет держаться за него до последнего.

Я познакомился с некоторыми волшебниками с факультета поближе. Не как учитель, а как сокурсник. Нас с Драко приняли весьма дружелюбно. Безусловно, мы оба стали наиболее популярными из новичков. Про меня объяснять ничего и не надо. Да и Драко тоже не пришлось напрягаться: достаточно было переспросить его фамилию, и тут тоже все становилось понятно. Все-таки, Люциус далеко не самый последний человек.

В общем, вечер прошел просто безупречно, как я считал. Пускай не для всех. Снейп, к примеру, сейчас наматывает круги в своей комнате, думая, что за чертовщина. Как же так? Гарри Поттер, сын двух волшебников Гриффиндора, оказался на факультете Слизерина? Он же должен был стать гриффиндорцем! А теперь ему придется терпеть этого мальчика на своем факультете, а ему и так хватило того, что этот Поттер провел у него пол-лета...

Хотя, знаете, не буду утверждать этого. Все-таки, я проявил себя с лучшей стороны в гостях у самого себя, показал, что умею получать знания и правильно распоряжаться ими. Снейп не может этого не признать. Черт, да он признал это! В конце концов, я видел в его глазах едва скрываемое уважение, когда мы встречались взглядами. Он уважал меня. А, значит, не так уж и я ему противен, как был противен мне Гарри в самом начале.

— О чем думаешь? — я дернулся, возвращаясь в реальность, и повернул голову в сторону Драко.

Мы готовились ко сну, а я замечтался, рассматривая стены спальни. Другие мальчики уже успели забраться в кровати в пижамах, как и Драко.

Я помотал головой.

— Да так, о том, о сем, — я поспешно натянул пижаму и забрался под одеяло.

Наши с Драко кровати располагались рядом, поэтому перед отбоем можно было поболтать. Тем более, что никто еще не ложился спать.

— Я слышал от старосты, что Снейп всячески выгораживает свой факультет, — вдруг сказал Забини слева от нас. — Можно творить все, что угодно, он нас прикроет без труда.

— Не стоит пользоваться этим слишком нагло, — заметил я. — К примеру, если ты взорвешь котел у него на уроке, тебя постигнет кара зельевара.

Драко фыркнул, послышалось гоготание Крэбба и Гойла.

— Но нам-то с тобой это не грозит, — сказал Драко, гордо улыбаясь. — Меня он не тронет, мой папа с профессором — старые друзья, а ты — Гарри Поттер...

— Шутишь? Ты видел его лицо, когда я садился за стол Слизерина?

— Кстати, он был очень озадачен, — добавил Блейз.

— Да там все были озадачены. Гарри Поттер, победивший Темного Лорда, мальчик, который должен был стать рыцарем света, оказался слизеринцем, — Драко говорил с серьезным лицом, эпичным голосом, разве что только не жестикулировал. Меня это смутило.

— Я не побеждал его, — тихо сказал я. — Меня защитила мама...

С этими словами я повернулся на другой бок, и на этом наш разговор был окончен. Никому не хотелось давить на меня. Правильно. Я не хочу сейчас объяснять, что да как.

Сон настиг меня сразу, стоило мне только закрыть глаза. А снились мне Лили Эванс и Северус Снейп. Забавно, но в этом сне я был их ребенком.

* * *

— Все складывается не совсем так, как мы с тобой ожидали. Не так ли, Северус?

— Все должно было быть по-другому!

Северус медленно расхаживал по кабинету директора, сложив руки за спиной. Он никак не мог успокоиться, в отличие от Альбуса. Пожилой директор Хогвартса сидел в своем кресле, задумчиво наблюдая за нервным профессором зельеварения.

— В любом случае, нам это только на руку, — заметил Дамблдор.

— На руку? — переспросил Северус тихо. — На руку?! Альбус, вы понимаете, о чем говорите?! Поттеру суждено было оказаться на Гриффиндоре! А он попал на Слизерин!

— Не все суждено, что очевидно, Северус. Порой все идет совсем не так, как хотелось бы.

Альбус серьезно глянул на мужчину, который, наконец, присел в кресло. Однако нервности не поубавилось: Снейп то потирал ладони, то откидывался на спинку кресла, кладя руки на подлокотники, то вновь подавался вперед.

— Но там учится столько детей Пожирателей Смерти! Мальчик норовит попасть в плохую компанию, и тогда плакал ваш грандиозный план по спасению мира!

— Скажи честно, — начал директор с тихой усмешкой, — ты волнуешься за мальчика или же, наоборот, не хочешь быть его деканом?

Северус открыл рот... и тут же его захлопнул. Казалось, мужчину поставили в тупик.

— Это отличная возможность, Северус, — продолжил Альбус. — Ты сможешь приглядывать за Гарри. У тебя больше возможности защитить его, не так ли?

После короткого неуверенного кивка, старый волшебник добавил:

— Ты ведь признал, что у мальчика есть талант. Вы ведь поладили за лето?

— Он... — мужчина запнулся и опустил взгляд, мрачнея. — У него есть талант. Он похож на отца лишь внешностью.

— Тогда в чем проблема?

Снейп промолчал.

— У тебя замечательная возможность развить в мальчике талант, обучить его всему, что знаешь. Ты уже стал для него первым наставником, — Дамблдор чуть подался вперед, улыбаясь. — Стань ему другом. Гарри сейчас просто необходимы не только друзья-ровесники, но и взрослый мудрый наставник, который бы берег его, как собственного сына.

После последнего слова Северус вздрогнул. Он поднял взгляд на старого директора. Тот уже не улыбался, его пронзительный взгляд небесных глаз выдавал лишь серьезность.

— Если я признал его талантливым, это вовсе не значит, что я буду относиться к нему, как к сыну, — сказал Снейп тихо, практически шипя. Холодный взгляд, однако, пытался скрыть неуверенность.

Альбус вновь улыбнулся.

— Всему свое время, Северус. Всему свое время...

Первый день

День начался вполне приятно, если не считать постоянных шепотков за спиной. Но к этому я привыкну.

Началось все с утреннего подъема, сытного завтрака и, наконец, выдачи расписания. Когда Снейп вручил мне листок с уроками, он на мгновение задержал на мне взгляд. Ничего ядовитого там не проскальзывало, однако и положительного не было. В общем, я полагал, что профессор сам запутался. А это означало, что я для него не стану подушкой для битья, ему совесть не позволит. Или позволит, но не с такой ненавистью, как это делал я. Уважение я себе начал зарабатывать с первых дней июля, Северус видел во мне не только сына Джеймса, и даже не только сына Лили, а мальчика, которому не повезло с судьбой и который знает, как пользоваться полученной информацией. Он не мог придираться, потому что, в общем-то, придираться было не к чему.

Так что тот факт, что я учусь в Слизерине, не столько расстроил, сколько попросту удивил его.

Первый урок у нас был вместе с грифиндорцами. Трансфигурация.

Мы с Драко поспешили на урок, МакГонагалл опозданиями злить не стоило.

— Сядем подальше? — спросил Малфой, когда мы вошли в кабинет.

Я тихо фыркнул.

— Ты что, боишься ее?

Драко оскорбленно на меня посмотрел и поспешил занимать парту в первых рядах. Вот она, сила психологии.

Все заняли свои места, и к нам вышла Минерва, строго оглядывая каждого из нас. Никто не смел и слова сказать. Не только из-за того, что это самый первый урок в их жизни, но и из-за грозного вида профессора трансфигурации. Не надо было знать Минерву много лет, чтобы понять, что она не потерпит гула на ее уроке.

Урок начался с приветствия и небольшой лекции о предмете. Дети внимательно слушали, я даже увидел тех, кто записывал что-то. Немногие (отчасти Слизерин) лишь притворялись, что внимательно слушали, а сами витали в мечтах. После вступления профессор продемонстрировала классу заклинание, превратив стол в свинью и обратно.

— Вот это да! — произнес Драко восхищенно.

— Это весьма сложный предмет, и даже его азы будут даваться самым смышленым из вас с большим трудом, — сказала МакГонагалл.

Далее мы записали кучу формул, которые надо было заучить наизусть. Частично я их уже позабыл, но каждодневная практика вернет меня в форму.

После она раздала каждому из учеников спичку. Задача состояла в том, чтобы превратить ее в иголку.

Драко разочарованно покосился на спичку.

— Думал, что мы начнем с чего-нибудь сложного? — поинтересовался я у него.

— Ну это совсем уж...

— Действительно просто, — согласился я, улыбнувшись.

Я глянул на свою спичку и произнес заклинание. Спичка посеребрилась, но форму не поменяла.

— Это должно было быть идеально, — пробормотал я, с откровенным непониманием пялясь на спичкоиголку. Что за черт, Северус? Ты что, колдовать разучился?!

Драко фыркнул.

— Это все? Смотри, — он произнес заклинание, но спичка как была спичкой, так ею и осталась. Никаких изменений не произошло.

Именно в этот момент к нам подошла профессор. Ее взгляд упал на мою полупревращенную спичку, и на губах заиграла легкая улыбка. Тонкими пальцами профессор МакГонагалл подняла мою спичку и показала ее классу.

— Глядите, — сказала она. — Вот такой результат для первого раза действительно достоин похвалы. Десять баллов Слизерину!

Я заметил, как переглядываются дети, услышал их встревоженные детские шепотки. Все были восхищены. И напуганы одновременно. Все, кроме Драко, который обиженно буркнул что-то про выпендрежника, и Гермионы. Она сидела слева от меня вместе с Невиллом. Девочка внимательно смотрела на спичку в руках и перевела взгляд на свою волшебную палочку. Минерва уже отошла от нашего стола, и я повернулся на стуле, внимательно наблюдая за Грейнджер. Эта девочка, как говорили многие учителя, да я и сам был в этом убежден, проявляла неплохие таланты. Что теорию знала, что в практике была не так плоха. Проблема ее состояла в том, что она была занудой и высокомерной зазнайкой. Мне не нравились зазнайки.

Но сейчас я смотрел, как сосредотачивалась Гермиона, наблюдал с интересом. Сколько ей потребуется времени, чтобы применить теорию на практике без изъянов? Один взмах палочки, и спичка... как была, так и осталась спичкой.

— Рука должна идти плавней и размашистей, — не знаю, что нашло на меня, но я вдруг решил подтолкнуть Грейнджер к результату.

Она посмотрела на меня, сощурившись, будто бы я ей под руку говорил, и снова глянула на спичку. Задумалась.

— Рука должна быть легкой, Грейнджер, — сказал я поучительным тоном.

— Что ты ей помогаешь? — спросил Драко, легонько пихая меня. — Она же из Гриффиндора. Мне бы помог, — добавил он совсем тихо, чтобы никто не услышал.

— Погоди, — отмахнулся я.

Гермиона вновь посмотрела на меня, уже без какого-либо презрения или раздражения. Скорей, с пониманием. И когда она снова испробовала заклинание, спичка заострилась на одном конце и полностью посеребрилась.

* * *

Успех Гермионы профессор МакГонагалл также заметила, и Гриффиндор удостоился заслуженных баллов. Я заметил, с какой гордостью она смотрела на измененную спичку и с какой благодарностью на меня. Я сделал вид, что не услышал ее 'Спасибо', полностью сконцентрировавшись на спичке Драко. Так как он был подавлен тем, что не смог выпендриться так же, как и я, все у него шло не гладко. Однако к концу урока ему все-таки удалось сдвинуться с мертвой точки: спичка стала острой, и даже появилось ушко. Деревянная иголка с серой на кончике. Драко гордо выпятил грудь, когда профессор наградила его похвалой и пятью баллами.

В общем, Слизерин выделился благодаря мне. Я знаю, мне стоило вести себя поскромнее, но эту маленькую победу никто бы не посчитал такой уж необычной.

Когда прозвенел звонок, мы с Драко вышли из кабинета, радуясь тому, что показали себя с лучшей стороны. Обширное домашнее задание ничуть не испортило наше настроение.

— Круто, а? — Драко радостно улыбался. — Мы показали Гриффиндору, что умнее.

Я пожал плечами и кинул взгляд на Гермиону, которая поторопилась за своими. Сейчас у нас был сдвоенный урок с когтевранцами по заклинаниям, а у гриффиндорцев, как я услышал, была история.

Заклинания прошли так же успешно, как и трансфигурация, даже лучше. Флитвик так же, как и МакГонагалл, сделал вступление, прошелся по списку.

— Гарри Поттер! — пропищал профессор своим тоненьким голосочком, и я поднялся, показывая себя.

Флитвик отреагировал на меня слишком бурно: он свалился со стопки с книгами, на которой стоял, под хохот слизеринцев и когтевранцев. Когда он поднялся обратно, посмотрел на меня не то со страхом, не то с удивлением.

— Довольно странно, что вы учитесь именно на этом факультете, — сказал он.

— Почему же, сэр? — спросил я, игнорируя Драко, которого безумно смешил профессор: он зажал кулак зубами и тихо хихикал, спрятавшись за спину впереди сидящего Забини.

— Ваши родители учились в Гриффиндоре, мистер Поттер. У обоих были храбрые сердца, я полагал, что у их единственного сына будет такое же сердце.

— Сэр, просто ума у меня больше, чем храбрости.

Больше вопросов не последовало. Заклинания шли несколько медленней, чем трансфигурация, потому что была сплошная теория. А теория, что известно, всегда менее интересна, чем практика.

Как только прозвенел звонок, мы собрали вещи и вышли. Впереди нас ждало зельеварение с Грифиндором. Ох, этого урока я ждал с самого утра...

— Подожди, — Драко остановил меня. — У нас еще есть время, заглянем в туалет?

Я кивнул, и мы направились в мужской туалет на этом этаже. Пока Драко справлял нужду, я ждал его у раковин, вглядываясь в свое отражение в зеркале. Мне так не нравилось носить очки. Дурацкое плохое зрение. Хотя я носил их с самого детства, я помню и старую жизнь, где зрение у меня было идеальное. Было обидно, что теперь приходилось носить такой агрегат. Очень обидно. Я отвел прядку, всматриваясь в свой шрам. И именно в этот момент я содрогнулся от внезапной острой боли. Такое чувство, что к моему лбу приложили раскаленную кочергу!

Я прошипел, прижав ладонь ко лбу. Это было жутко больно, разум на секунду помутился. И практически тут же боль исчезла, будто бы ее не было и вовсе.

— Что с тобой? — прозвучал голос Драко где-то вдалеке, будто бы он был в другом помещении.

Я помотал головой. В ушах перестало звенеть, и рассудок вернулся.

— Ничего, — тихо сказал я, смотря на моего друга в отражении зеркала. — Просто... немного устал.

— Крепись, дружище. У нас сейчас зельеварение с Грифиндором, — напомнил мне Драко, похлопав по спине.

Я кивнул. На губах заиграла едва заметная улыбка.

— Покажем Снейпу, что декан может гордиться своим факультетом.

* * *

— Успокаиваемся, — тихий голос Снейпа заставил весь класс затихнуть. Я всегда гордился своей способностью сохранять дисциплину на уроке. Хотя кто захочет быть дебоширом на уроке хладнокровной летучей мыши? Да, именно такой я, Северус Снейп. — Зельеварение — предмет сложный и опасный. Я покажу вам, как не покалечиться, научу вас всему, что знаю, если вы, в свою очередь, будете внимательно слушать меня. Я искренне надеюсь, что среди вас, — его холодный взгляд метнулся ко мне, и я гордо выпрямился, — среди стада баранов найдутся те, кто оценит мой труд. Для начала я познакомлюсь с классом.

Так и начался мой первый официальный урок по зельеварению, где учителем и кое-каким учеником, по сути, являлся один человек. Это было довольно-таки необычно. Учитывая то, что теперь урок был не один на один, а со всей группой, все было куда интереснее, чем на каникулах. Ученикам представится возможность поиграть в игру 'Найди десять отличий'. Нет, конечно же, я постараюсь не сильно выкобениваться. Но тут уж все будет зависеть от того, как будет вести себя по отношению ко мне Снейп. Я полагал, что он смягчился. Но, учитывая то, что ему придется признать, что я не плохой мальчик, Снейп будет действовать от обратного. А это что? Правильно, он будет пытаться убедить себя в том, что он ошибался, и я на самом деле не такой уж и хороший. Вернее, он будет убеждать не себя. Себя ему уже не переубедить. А вот перед всеми первокурсниками он обязательно будет строить из себя строгого дядю и отчитает меня по полной программе. Возможно...

— Гарри Поттер! — я вздрогнул от его холодного металлического голоса. Поднял руку.

Его взгляд скользнул по мне, но ни слова больше он не произнес. Продолжил перекличку.

В общем, я был уверен, что сомнительная опасность миновала.

Первое зелье было самым простеньким, так сказать, для введения в зельеварение. Как только я взял все необходимое, сразу же приступил к делу. Учитывая то, что мне следовало вести себя не особо подозрительно, я делал все ровно по инструкции. Можно было пару ловкостей добавить от себя, но откуда мне знать о тонкостях зельеварения на первом курсе?

Я нарезал необходимые корни для моего зелья, когда Драко меня тихо спросил:

— Глянь на этого, — он ткнул пальцем в сторону Невилла и тихо захихикал.

У Долгопупса с зельями не вязалось, мягко говоря. Что в той реальности, что в этой. Сейчас, к примеру, его зелье было не бордового цвета, каковым оно обязано было быть после добавления сушеных глаз мышей. Оно было прозрачное, из котла исходил неприятный запах, напоминающий тухлую воду. Все, вокруг стоящие, зажмурились от запаха.

— Мистер Долгопупс, — шипящий голос Снейпа заставил мальчика вытянуться по струнке. — Как вы думаете, что вы делаете?

— З-зелье, п-проффессор, — промямлил мальчик, вжав голову в плечи. Как же он меня боится...

Снейп грозно шагнул к котлу и склонился над ним. Выпрямился и махнул волшебной палочкой, произнеся заклинание. Зелье исчезло, вместе с ним и неприятный запах.

— Минус пять очков с Гриффиндора, — произнес он тихо. — Это не зелье, мистер Долгопупс, а гнилое пойло. Может, потрудитесь объяснить, что вы сделали не так?

Невилл густо покраснел. Он не произнес ни слова больше. Зато Гермиона, которая стояла за ним, подняла руку.

Драко пихнул меня.

— Что? — тихо спросил я его.

— Что он сделал не так?

— А я знаю? — нет, я знал конечно же, но...

— Раз вы позволяете себе разговаривать на уроке, мистер Поттер, — я вздрогнул, не заметив, как Снейп перевел на нас с Драко внимание, — то, может, вы скажите?

Я взглянул на зелье. Обычно такой эффект дает перебор с глазками мышей. Сказать ли?..

— Я не знаю, сэр, — ответил я громко, встретившись взглядом с профессором. Я это делал не раз, но это всегда вызывало у меня странные ощущения. Что неудивительно. Интересно, что в такие моменты ощущал сам Снейп? Были ли у него подозрения? Хоть какие-нибудь...

— Очень жаль, — сказал он ядовито.

Больше он меня не дергал, баллы никому не снимал, но никому и не поставил. Даже мне, хотя мое зелье было идеальным!

В общем, как только прозвенел звонок, я собрал вещи и хотел уже выйти вместе с Драко, когда профессор окликнул меня:

— Поттер! Останьтесь.

Драко посмотрел на меня сочувствующе и вышел. Как только остались только я да профессор, наступила напряженная тишина. Снейп внимательно смотрел на меня, будто бы пытался выявить мои мысли. Я отвечал ему бесстрастным взглядом. Ты не сможешь увидеть мою истинную сущность, Северус. Не сейчас.

— Ты знал, — сказал он тихо. — Знал, но решил промолчать.

— Простите, но я правда не знал, — ответил я спокойно. — Я не следил за тем, что делал Долгопупс. Я следил за своим зельем.

Снейп сощурился, и, если честно, мне все больше и больше становилось не по себе. Будто бы он что-то знал.

— Значит, не запоминаешь того, что я тебе говорил летом? Ведь это зелье мы еще в самом начале разбирали вместе с частыми ошибками волшебников.

Я тупо уставился в пол. Черт, как же я мог так оплошать? Я даже записывал в тетрадь про эти ошибки.

— Виноват, сэр, — сказал я тихо.

— Не бойся казаться слишком умным, Поттер, — произнес Снейп после минуты молчания. В его голосе не было ни холода, ни язвительности. — Раз ты на моем факультете, то будь добр, выкладывайся по полной. Я не для того тебя учил, чтобы ты так позорился.

— Вообще-то, профессор, вы, как и многие, понятия не имели о том, где я буду учиться...

С этими словами я развернулся и уже у самой двери услышал голос Снейпа:

— Но никто не должен знать о том, кто тебя этому научил, Поттер. Никто.

Я коротко кивнул и вышел.

Хэллоуин

Осень началась дождливыми днями, пожелтевшие листья опадали с деревьев. Всегда любил осень. Точнее, в виду того, что с сентября мне надо было снова начинать ходить в маггловскую школу, это были не такие уж веселые деньки. Но Хогвартс с обычной захудалой школой сравнивать было аморально.

Да и сама по себе осень была прекрасна: вся природа готовилась к холодным зимам, эти золотистые листопады, хрустящие под ногами иссохшие листья, лондонские дожди. Для многих подобная погода казалось депрессивной и наводила тоску, но я считал ее безупречной. Потому что можно было посидеть дома, послушать аритмичные барабаны дождя, забраться в теплое кресло и заправиться огневиски. Такого, конечно, не сказать о моей нынешней жизни, тут было проще: чердак, теплое одеяло и размышления о бытии.

Но все же я заговорился о погоде...

Касательно учебы, тут, могу сказать, все шло тихо да гладко. Благодаря знаниям Снейпа, я был частенько в центре внимания. Слизерин рос в плане баллов каждый день. Все учителя хвалили меня, что не было удивительным: мне достаточно было вспомнить теорию, заучить то, что я забыл за это время (например, я совершенно не помнил историю), а практика была на высоте по меркам первокурсника, но ниже среднего по меркам опытного старого чародея. Да какой там ниже среднего... Вообще-то любое заклинание давалось мне с большим трудом. То ли, как говорил Оливандер, моя палочка еще мечется в сомнениях, то ли этот организм попросту не готов все и сразу выполнять на ура. В любом случае час тренировки, и заклинание работало превосходно.

О Драко можно было сказать с полной уверенностью, что мальчик он талантливый, только он был увлечен больше самоутверждением, чем самой учебой. Поэтому частенько я получал в свой адрес 'зануда' или 'заучка'. Но, скорей, это были дружеские подколки, нежели желание обидеть меня. В любом случае, ладили мы более чем хорошо. Поэтому, собственно, лидировал на первом курсе Слизерина не только я, но и Драко. Учителя нас хвалили. Не исключая профессора Квиррелла...

Это была не моя забота. Я никаким образом не мог заподозрить безобидного заикающегося профессора в том, что он носитель наитемнейшего зла. Поэтому это было дело Дамблдора. Пока что...

Но в этом плане я не собирался дергаться раньше времени. Не сейчас.

Я также следил за успехами других факультетов. На уроках с Гриффиндором, к примеру, я не мог не следить за Гермионой. Мы с ней всегда сражались за то, кто первый подымет руку и ответит. Это выглядело со стороны забавно. Но из-за этого между нами появилась эдакая вражда двух зазнаек.

В общем, обычная жизнь учеников Хогвартса. Я уже успел себя почувствовать счастливым. И даже тонны домашних заданий не могли испортить мое настроение. Чего не сказать о Драко. В библиотеке он частенько ворчал.

Как и сейчас.

Это было тридцать первое октября. Хэллоуин. Сегодня вечер обещал быть незабываемым. Пляшущие скелеты, поющие тыквы, или что там придумывали тогда... не помню. В тот раз праздник был омрачен троллем. Интересно, в этот раз будет иначе?

— Мерлин, сколько можно, — я глянул на мрачного друга, который усердно пытался найти в учебнике 'Исторические личности волшебного мира' необходимую ему информацию. — Я скоро порву все учебники и сожгу их в камине!

Я ухмыльнулся и снова уставился в свой конспект. Оставалось всего ничего. Чего не сказать о моем сокурснике.

— Помочь? — предложил я ему.

Драко покачал головой и захлопнул учебник.

— Не надо. Я пас. Историю завтра допишу. Сейчас я хочу есть. Пойдем?

— Мне немного осталось, — пробормотал я, скрываясь за учебниками.

Послышалось фырканье.

* * *

Я предложил Драко, чтобы он отправился в Большой зал без меня. Так он и сделал, а я остался доделывать домашнее задание, чтобы не тратить время потом. Со всем надо разбираться сразу, а не откладывать на потом, как это любят некоторые личности.

Когда я закончил с уроками, я быстренько собрался и поспешил на праздник. В коридоре эхом отдавались мои шаги. За окнами уже темнело.

Я не успел свернуть за угол, как вдруг услышал голоса:

— Отдайте!

— А то что, грязнокровка?

— Пожалуйста!

Этот голос я узнаю. Это была Грейнджер...

Я заглянул за угол и увидел трех второкурсников из Слизерина. Майк Ватсон, Зак Маккензи и, если не ошибаюсь, Ричард... как там его. Не важно.

Важно, что они окружили Гермиону. Девочка плакала, пытаясь отобрать у них один из учебников. На полу я заметил сумку с оторванным ремешком.

Внезапно по всему моему телу прошлась волна ярости. Кулаки сжались так, что костяшки побелели. Я заскрипел зубами. Нет, это им с рук не сойдет! Какое право они имеют приставать к первокурснице?! Гады!

Рука потянулась к карману с палочкой. Ну сейчас они заплатят.

— Грязно... Эй! — Майк с воплем отскочил от того места, куда я швырнул красные искры. Ничего вредного в них не было, зато эффект был мощный.

Слизеринцы заметили меня и оставили девочку в покое. Сама Гермиона с таким же удивлением посмотрела на меня. Я, сжав палочку в кулаке, приближался к ним. Весь мой вид давал понять, что я могу швырнуть что-нибудь похуже безобидных искорок. Хотя, учитывая то, что я не высокий мрачный профессор зельеварения, а маленький мальчик в очках, образ грозного мага смазывался. Но все же мальчики были слегка шокированы.

— Ты чего это, Поттер? — спросил Зак. — Совсем страх потерял, на своих нападать?

— Отстаньте от нее, — ответил я спокойным, пока что спокойным, голосом.

Второкурсники ни на шаг не отступили от Гермионы. Ричард подбросил учебник в воздухе и ловко поймал его.

— Расслабься, Поттер, — сказал он скучающим тоном. — Мы немножко поиграли с грязно...

— НЕ СМЕЙ! — рявкнул я и направил на него палочку. — Акцио, учебник!

Книжка вылетела из рук Ричарда, и я поймал его. Это оказался учебник по истории. Второкурсники переглянулись и снова устремили взоры на меня. В их взглядах читалось, что я теперь не жилец. Ну что ж, вперед, сосунки. Я выставил палочку вперед.

Первым решился Майк, но я ловко пресек его попытку защитными чарами. Отбил и второе заклинание от Ричарда. А вот потом сделал подножку Заку, чтобы у того не было желания напасть. Парень с визгом упал на пол. То же самое я сделал с двумя другими. Второкурсники зарычали и стали подыматься, чтобы снова напасть. Я направил палочку на ближайшего.

— Не надо, — попросил я. — Просто уйдите. Декан нас за это по головке не погладит.

— Тебе это тоже с рук не сойдет, Поттер, Защитник Грязнокровок, — зло выплюнул Майк. Он поправил мантию и посмотрел на других. — Пойдем, ребята. Мы же не хотим пропустить праздник?

Ребята кинули взгляд на всхлипывающую Гермиону и пошли мимо меня. Один из них нарочно задел меня плечом. Дети...

Я спрятал палочку и подошел к Гермионе. Девочка сидела на полу с полными слез и благодарностью глазами.

— Ты как? — спросил я ее, протягивая учебник. Она посмотрела на него, но не решилась брать. — Все хорошо? Что они сделали?

Гермиона посмотрела на свою порванную сумку.

— Они... — девочка снова всхлипнула, а я принялся забрасывать учебники в сумку. Достал палочку, чтобы починить металлическую деталь. — Они окружили меня и стали дразнить. Я п-попыталась убежать, а один из них толкнул меня и отобрал сумку.

— Они больше не причинят тебе вреда, — пробормотал я и сунул разогнутый металл в кольцо ремешка. Поднес палочку и произнес:

— Репаро.

Гермиона наблюдала за моими действиями, всхлипывая местами и вытирая слезы. Девочка явно не была готова к такой грубости со стороны других учеников. И ее можно понять. Ну да ничего. Пусть эти гады знают, что я могу постоять за других. Они могут насмехаться надо мной сколько угодно, но, я думаю, усмешки исчезнут, когда они попробуют вкус моих заклинаний в бою. Сволочи. Рассказать декану? Нет. Сам справлюсь.

— С-спасибо, — выдавила она тихо, когда я протянул ей сумку с собранными учебниками.

Я улыбнулся ей. Я не жалею, что заступился за нее. Это было правильно.

— Не за что, — я протянул ей руку. Девочка, не задумываясь, взялась за нее и поднялась. — Точно все нормально?

Она кивнула.

— Да. Спасибо большое. А тебе ничего не будет? — спросила она секунды молчания.

Я покачал головой.

— Мне плевать. Они поступили низко, и я пресек это. Как насчет отправиться в Большой зал? — предложил я.

Гермиона кивнула и улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ.

* * *

Минуты две-три мы просто шли, не разговаривая друг с другом. Меня это не смущало, я любил молчать. А вот Гермиона частенько поглядывала на меня, явно горя желанием что-нибудь спросить.

— А правда, что вы с профессором Снейпом были знакомы до школы? — не выдержала она.

Я улыбнулся.

— С чего ты взяла?

— Ну, — девочка замялась, — ходят такие слухи.

— Ба, я думал, ты умная девочка, слухам верить не будешь.

Гермиона нахмурилась.

— А с чего ты взял, что я верю? Наверно, я не просто так спрашиваю?

И то верно. Девочка действительно далеко не глупая и не только в плане учебы, как я считал когда-то.

— В общем-то, профессор просто видит во мне талантливого ученика, вот и все, — сказал я через какое-то время.

Мы завернули за очередной угол и снова погрузились в тишину, прерываемую нашими шагами. Однако я почувствовал, что что-то не так. Какой-то странный запах витал на этом этаже. Я его сперва не заметил, а теперь вонь была более резкой. Я остановился.

— Гермиона?

Девочка остановилась и с удивлением посмотрела на меня. Наверно, на моем лице сейчас был едва скрываемый ужас, потому что я начал осознавать, что кое-какие моменты истории все-таки должны повторяться.

— Что случилось? — спросила она встревожено.

— Чувствуешь?

Ее глаза сузились.

— Да, но я решила не обращать внимания...

— Потому что мало ли, что может быть, и все такое, — пробормотал я, хватая ее за руку. — Любая малейшая деталь, любой намек на что-то нехорошее, и нужно держать ухо востро, — мой голос понизился до шепота.

— Что это может быть? — спросила она тихо. В ее глазах читался страх, и я незамедлительно повел ее в другую сторону. Необходимо было обойти это место.

Ответ она так и не услышала, потому что мне и не надо было отвечать. Пол содрогнулся от топота громадных ног. Я обернулся и увидел вдалеке большую тень тролля. Она увеличивалась, и мы побежали быстрее, чтобы не видеть хозяина чудовищной тени. Как только я затащил девочку за угол, я выглянул из-за него. Вдалеке показался конец дубины тролля и огромная уродливая рука, державшаяся за стену. Из-за угла выглянула маленькая, если сравнивать с телом, лысая голова тролля. Он принюхивался. Надо уходить, пока он не пошел за нами...

— Уходим! — шепотом сказал я девочке, и мы снова побежали.

Сзади слышалось рычание тролля и топот ног. Он шел следом, а, значит, он нас учуял. Чем раньше мы доберемся до профессоров, тем лучше. Тогда мы спасены. Попасть отсюда в Большой зал кратчайшим путем можно было через тролля. Но, как вы и сами понимаете, это равносильно самоубийству. Другая лестница находится дальше и еще есть такая вероятность, что она поменяет свое направление. Но выбирать не приходилось.

— Гарри! — закричала Гермиона. Я и не заметил, как она споткнулась и упала.

Я чертыхнулся про себя и резко затормозил. Вернулся за ней, схватил за руку. Девочка поднялась и уйкнула, согнув правую ногу.

— Подвернула? — нетерпеливо спросил я.

— Кажется да... больно...

Рычание, очень похожее на победное, заставило нас обоих обернуться. На нас надвигался тролль, победно размахивая дубиной.

Твою мать...

Я перекинул руку Гермионы через свое плечо и перенес половину веса на себя.

— Поднатужься, где-то тут должен быть кабинет! — завопил я, пытаясь как можно быстрее передвигаться, не делая при этом больно моему товарищу по несчастью.

Существо было все ближе и ближе, я уже загривком ощущал дыхание смерти.

Черт возьми, я же Северус Снейп! Я не могу умереть от лап какого-то тролля! Я знаю безумное количество заклинаний, черт подери!

Нет... нельзя тянуть ту же нагрузку при помощи слабых дрожащих рук.

Но ведь дело не только в неумелых руках? У меня был мощный разум. Что еще нужно для победы? Вера?

Я пожалею... Ой, пожалею.

— Беги, как только можешь, я его задержу! — я отпустил ее и поддержал, чтобы она не упала от резкой остановки.

— Свихнулся?! — крикнула она.

— Беги, скачи, прыгай, черт бы тебя подрал! — я развернулся и резко вытащил палочку, направил на быстро приближающегося тролля. — Сектумсемпра!

Заклинание яркой алой вспышкой вырвалось из моей палочки и попало по правому колену тролля. Оно было слишком слабым, особенно, для этого громадного существа, но все же рассекло плоть до мяса. Тролль взревел от боли и повалился на пол. Громкий грохот, протяжный болезненный рев — и у нас фора в несколько секунд. Как только он оклемается, рассвирепеет еще больше, так что на его походку особого эффекта не было.

Но главное, что заклинание сработало с первого раза!

Я снова зацепил Гермиону, которая так и осталась стоять на месте, хотя я приказал ей убегать.

— Я кому сказал убегать?! — зашипел я, перехватывая ее.

— Как ты себе это представляешь?! — истеричный голос, полный страха. Не то от самого тролля, не то от моего заклинания.

— Даже с подвернутой ногой можно было хотя бы немножко пробежать!

— И что бы это дало?!

— Секунд десять жизни минимум! А если бы у меня не вышло?!

Ответа не нашлось. Ну и ладно. Сейчас не до споров было. Мы успели добежать до очередного поворота и, к счастью, совсем неподалеку оказался открытый кабинет. Забежав туда, мы с Гермионой наконец-то перевели дыхание. Я плотно прикрыл дверь. Троллю не составит труда выломать ее, но пролезть будет затруднительно. Поэтому он до нас не доберется, даже если узнает, где мы.

— Мерлин, — выдохнул я, направляясь в другой конец кабинета вместе с Гермионой, — я давно так не бегал...

Девочка плюхнулась на скамейку и стала потирать подвернутую ногу. Я сел напротив нее.

— А когда... — Гермиона глубоко вздохнула. — Когда ты так бегал последний раз?

— Года два назад. От соседской собаки. Ух! — я улыбнулся. Скорей даже от нервов, чем от победы.

За пределами кабинета слышался рев разъяренного тролля. Мы устремили свои взгляды в сторону двери. Топот огромных лап, и считанные секунды до проломанной двери. Но секунды шли, а чудовище, казалось, ходило вокруг да около. Словно бы не решалось открыть дверь. А потом прогремел чей-то голос и грохот. Кажется, кто-то завалил тролля. И я даже знал, кто это.

Быстрые шаги уже человека, дверь резко открылась — и мы увидели профессора Снейпа. Его белое лицо не выражало ничего, кроме злобы.

— Я вовремя успел, — выдохнул он. Видно было, что Снейп не мог придти в себя после длительной пробежки, будто бы он искал тролля по всему Хогвартсу.

Новый друг

— Кто бы это мог быть?

— Сейчас это неважно. Главное, что дети целы.

Профессора то переглядывались, то кидали взгляд на тролля, то на нас с Гермионой. Тролль лежал на полу, без сознания, из носа текла кровь. На колене был небольшой крестообразный разрез глубиной примерно два-три сантиметра. Разрез приходился ровно посередине и уж наверняка задел особо болезненные нервы, что добавило эффект подножки. Это тот случай, когда заклинание слабое, но эффект мощный, потому что направлен точно туда, куда надо. Молодец, Северус. Ты справился и спас жизнь себе и Гермионе.

Гермиона сейчас опиралась на руку профессора МакГонагалл. Нога у нее все еще болела и слегка распухла.

МакГонагалл, вечно невозмутимая и строгая, сейчас выглядела встревоженной. Квиррелл и вовсе упал в обморок. Его лживая маска плотно прилегала к темной грязной душе, которую видели лишь Снейп и Альбус. Это он выпустил тролля. И, как я полагаю, Северус вовремя его остановил, еще и успел чудом спасти нас. Я взглянул на моего декана. Мы встретились взглядами, и я заметил, что он смотрит на меня... подозрительно.

Я опустил глаза первым.

— Расскажите нам, что тут произошло, — попросил Дамблдор. — Желательно, не упуская никаких деталей.

Гермиона побледнела, и я решил, что сам все расскажу. Но тут мой голос пресек голос Снейпа:

— Поттер и Грейнджер наткнулись на тролля неподалеку от этого кабинета, — его голос был ровным и спокойным. — Я настиг их раньше, чем тролль. Приказал им бежать дальше и спрятаться в ближайшем кабинете. А сам... ликвидировал проблему, — он кивнул в сторону тролля.

— Похвально, Северус, похвально, — директор одобрительно закивал, а на лице появилась едва заметная улыбка. — Хорошо, когда есть, на кого положиться. Тролль обезврежен, и нам стоит запереть его в подземелье. Дети, — обратился он к нам с Гермионой, — ваши деканы отправят вас по гостиным. Минерва, будь добра, сопроводи девочку для начала в Больничное крыло. Остальные учителя остаются.

Гермиона посмотрела на меня, не в силах сказать что-то. Ей была непонятна ложь Снейпа, причем такая незначительная. А вот я понял все.

— Завтра поговорим, ладно? — я ей подбадривающе улыбнулся и направился следом за Снейпом.

Когда все остальные учителя скрылись из виду, и мы со Снейпом остались наедине, он вдруг резко дернул меня за руку и схватил за плечи. Я от такой неожиданности охнул и испуганно посмотрел на профессора. Он был явно рассержен.

— Что за заклинание ты использовал? — шипящим голосом спросил он меня.

— Какое? — притворяться дураком было бессмысленно, но я отчаянно пытался оттянуть момент правды.

— Это я должен у тебя спросить, Гарри! — я вздрогнул, когда он назвал меня по имени. — Ну? Вычитал где-то? Какое это заклинание? — четко разделяя слова, медленно говорил он, Я сглотнул. — Ну!

— Это... вышло случайно. Я...

— Не ври мне, Гарри!

— Сектумсемпра, — сказал я как можно тише.

Наступила тишина. Снейп отпустил меня и выпрямился.

— Как ты сказал? — переспросил он глухо.

— Сектумсемпра, — мой голос дрожал. Как я буду тут выворачиваться, понятия не имею.

Снейп молчал. Он просто сверлил меня взглядом. Он не мог понять, как я узнал про это заклинание. Вычитать его нигде нельзя было, ведь это мое, то есть, заклинание, придуманное Северусом Снейпом. Я полагал, что вопросы последуют обязательно. Он должен был знать, где я вычитал его. Но вместо этого он просто сказал:

— Уже поздно. Чем раньше я отправлю тебя в гостиную, тем лучше.

* * *

Слухи о том, что произошло с нами, распространились по всей школе. Ну, началось с того, что я рассказал об этом Драко. Причем, черт знает, что ударило мне в голову, я решил добавить в историю пару слов о том, что тролль получил от нас с Гермионой сполна, а профессор Снейп просто добил его, когда мы выбились из сил и скрылись в кабинете. Все заинтересованно нас слушали, и однокашники, когда мы уже легли в кровати, попросили рассказать в подробностях снова. Насчет того, что произошло до этого с Гермионой и тремя слизеринцами, я не сказал. А те, кто были причастны, решили промолчать, что было весьма странно. А, может быть, их тугие головы были забиты троллем куда больше, чем тем фактом, что гордый слизеринец спас грязнокровку от собратьев.

Но это неважно. Мне было плевать.

Наутро о тролле болтала вся школа. Кто не был в курсе, что произошло, узнавали от других. На завтрак я пошел с неприятным ощущением, что теперь в мой затылок пялятся все и постоянно. Хотя на самом деле, как минимум, одна треть досталась Гермионе. Все-таки она тоже участвовала в этом.

Когда я вошел в Большой зал, на меня уставились сотни пар глаз. Я по привычке, не глядя на других, направился за стол. Единственный человек, на которого я взглянул — Гермиона. Она явно горела желанием поговорить со мной. Но нет, не сейчас и не при всех.

— А меня не подождал, — я присел рядом с Драко и осуждающе посмотрел на него.

Мальчик посмотрел на меня, а потом глянул на троицу, которая вчера издевалась над гриффиндоркой.

— Я хотел тебя подождать внизу, в гостиной, а потом...

— Я понял, — я пододвинул себе тарелку с яичницей. — Что же они тебе рассказали? Что я бессовестно раздал им люлей?

— Они сказали, что ты пытался защитить Грейнджер и поднял на них палочку, — сказал он с ноткой удивления. — Скажи мне, зачем?

Я вздохнул. Мне стоило ожидать такого пинка. Настроить единственного друга против меня.

— Я не просто пытался, Драко, — сказал я, понизив голос. — Я именно надрал каждому из них одно место.

— Но они второкурсники! — удивился парень еще больше. — Как ты умудрился?..

— Я много читаю и умею применять на практике. А ты спросил их, почему я это сделал?

Я внимательно уставился ему в глаза. В глазах Драко появилось сомнение. Он не знал, поступил ли я правильно. И должен ли был я поступать правильно?

— Представь себе трех сильных парней, напавших на беззащитную девочку. Не важно, что течет в ее жилах. Ты бы позволил такую низость себе?

Малфой опустил взгляд. И медленно помотал головой.

— Нет, не думаю, — сказал он как можно тише, будто бы боялся, что его услышит кто-нибудь, кроме меня.

— Значит, я поступил верно? — задал я вопрос.

— Но она... — Драко уже было хотел сказать что-то грубое, как я пресек это:

— В первую очередь беззащитная девочка, которая не заслужила такого хамства. Запомни это.

На этом диалог, казалось, закончился. Мой живот заурчал, требуя еды, и я не стал ему отказывать. Когда я уже наполовину прикончил яичницу, Драко решился подать голос:

— Ты же не будешь с ней дружить? Мало ли, как на это отреагируют остальные...

— Мне плевать, — спокойно ответил я. — С кем хочу, с тем и дружу. И тебе не советую гнаться за репутацией.

— Умный ты шибко, — буркнул он. — Только гнобить нас будут. Тебя за благородство, меня — за компанию.

— Выше нос, приятель! — я улыбнулся ему. — Лучше скажи, что у нас сейчас?

— История с Грифиндором.

— А, черт...

* * *

Мы стояли около кабинета и ждали звонка.

— Как думаешь, кто мог выпустить тролля? — спросил у меня Драко.

Я пожал плечами. Я ведь не мог знать, кому пришло в голову такое коварство и, самое главное, зачем. Поэтому я ответил ему так:

— Хороший вопрос, Драко. Может, Филч решил поиздеваться над учениками? — добавил я после минуты молчания.

Драко фыркнул.

— Да уж, этот псих мог учудить что угодно. Он ведь знает тут все! Везде свой грязный нос сует. Честно говоря, я его боюсь, — сказал он уже тише, боясь, что его услышат.

— Неприятный тип, — согласился я. — Любая шалость — и он уже норовит поймать тебя. И эта кошка...

— Мерзкое создание...

— Гарри, — от разговора нас отвлек тоненький голос.

Мы с Драко дружно повернули голову в сторону голоса и увидели Гермиону.

— Чего тебе, зубрила? — грубо поинтересовался Малфой. Я пихнул его в бок. — Эй! Ладно, вернусь, когда ты от нее избавишься, — буркнул он и хотел было уже уйти, но я поймал его за руку.

— Стоять, Малфой. Извинись перед ней, — попросил я вежливо.

— Гарри, прекрати геройствовать, — возразила Гермиона. Она сощурилась, с неприязнью косясь на Драко.

Я не знаю, зачем я вдруг сделал подобный благородный жест. Рискуя лишиться друга из-за того, что тот посчитает меня придурком. Не знаю, что на меня вообще нашло. Но я просто посчитал, что так будет правильно. И все.

На удивление Драко быстро сдался. Он с боязнью покосился на уставившихся на нас однокашников, но собрался и тихо сказал:

— Прости, Гарри. Больше не буду.

С этими словами он отошел от нас и гордо побрел к остальным слизеринцам.

— Грубиян твой друг, — сказала Гермиона. — Бьюсь об заклад, он держится только благодаря тебе.

— Ну, Рон Уизли особыми качествами не обладает, тем не менее, его еще не выперли, — заметил я.

Я довольно улыбнулся, заметив, как вспыхнула девочка.

— Я не дружу с Роном! По правде говоря, я мало с кем дружу, — добавила она тише. — Со мной пару раз близнецы Уизли болтали... и девочка с четвертого курса.

— Привыкай. Умных не всегда любят. Чаще их просто используют.

Девочке это явно не понравилось.

— Ты так говоришь, как будто у тебя друзей нет.

— Есть, — признался я. — Драко. Один друг.

— И все? — недоверчиво спросила она.

— И все.

Мы замолчали на какое-то время. Грейнджер обернулась. Некоторые ученики поглядывали на нас, как на каких-то заговорщиков. Во-первых, потому что дружба между Слизерином и Грифиндором — редкость, во-вторых, это происшествие с троллем.

— Что это было за заклинание? — спросила Гермиона, наконец.

— Какое? — ну вот, опять, притворство дураком.

— Которым ты повалил тролля. Гарри, я не глупая.

— О, нет, — задумчиво сказал я. — Только не ты. Это плохое заклинание, Гермиона. Я использовал его лишь потому, что нам грозила смертельная опасность.

— Темная магия? — сощурившись, спросила она.

Я покачал головой.

— Использую только в крайних случаях. Против врагов. Считай, что это первый раз. И последний, надеюсь, — добавил я после секунды молчания.

Прозвенел звонок. Нам надо было спешить на урок.

— Ты не такой, как все эти слизеринцы, — сказала Гермиона напоследок. — Ты добрый.

Я улыбнулся ей, но не сказал больше ни слова. Я поспешил за Драко, а в голове у меня крутились разные мысли. Например о том, что снова начались проблемы: этот тролль, Гермиона, которой я вот-вот стану другом, подколы со стороны слизеринцев и мечущийся в сомнениях Драко. Интересно, как бы он отреагировал на эту дружбу?

И тут я вспомнил Лили.

Люциус не одобрял нашей дружбы, считал, что я наивный идиот. Тем не менее, и тогда я был в Слизерине далеко не последним человеком. Я был начитанным любителем темной магии, якшался с будущими Пожирателями Смерти и питал ненависть к некоторым грифиндорцам особенно сильно.

Сейчас все было несколько иначе. Я не знал Гермиону до встречи в Хогвартсе. Ну, в этом мире. Я был Гарри Поттером. Мальчиком, которому удалось выжить после смертельного заклятия. Возможно, некоторые считали меня новым Темным Лордом. А кто-то — спасителем мира.

Но, кем бы меня не считали, я буду делать то, что считаю нужным.

Все-таки второй шанс дается не всегда. Далеко не всегда.

Нет, ничего особенного, Гермиону я по-прежнему считал зазнайкой, не питал к ней романтических чувств, но я решил: если ей понадобится моя помощь, я помогу. Обязательно.

Действительно, а почему бы не подружиться с грифиндоркой?

Перед праздниками

Декабрь пришел, осыпая все вокруг белым снегом. Близилось Рождество, а, значит, близились каникулы. У всех было праздничное настроение, мысли об уроках теперь занимали куда меньше места в голове. Даже у меня.

Мы гуляли с Драко по двору, болтая о том, о сем. Помимо нас тут бегали еще парочка когтевранцев и близнецы Уизли, которые слепили снежного Снейпа. Я не шучу. Они прилепили снеговику острый нос и сделали из веток длинные волосы. А теперь они пародировали Снейпа, чем вызывали смех у учеников Когтеврана.

Если бы тут был старый я... Ну, вы поняли. Хотя похож, ничего не скажешь. Это вызвало у меня улыбку. Все-таки, я уже не Снейп. Снейп — мой мрачный декан, который любил снимать баллы с Грифиндора.

— Пугало, — фыркнул Драко. — Все расскажем профессору.

— Зачем? — поинтересовался я, улыбаясь. — По-моему, похож.

Малфой с презрением покосился на веселящихся близнецов.

— Знаешь? — я достал палочку из кармана. — Проучить их все-таки стоит. Жди тут.

С этими словами я оставил Драко, который не успел возразить, и обошел двор, чтобы найти более удобное положение. Фред и Джордж не обращали на меня никакого внимания. Я направил палочку в спину 'Снейпа' и прошептал заклинание.

Снеговик словно ожил. Никто сперва этого не заметил. Но когда снежный Снейп снял с одного из братьев своей веточкой-рукой шапку, реакция появилась.

— Фред! — Джордж покосился на шапку. — Это ты?

— Нет, — честно признался Фред.

Я фыркнул в кулак. И повел палочкой. Снеговик надел на себя шапку Уизли и стащил шапку у другого. Подобно привидению, он поплыл по воздуху в сторону когтевранцев, размахивая шапкой.

— Пятьдесят баллов с Когтеврана! — кричал 'Снейп', а потом, по моему велению, начал кидать в девочек снежками. Ученицы визжали, прикрываясь руками.

Драко согнулся пополам от хохота, близнецы испуганно покосились друг на друга. А снежный Снейп тем временем оставил бедных когтевранцев и стал набирать в шапку Джорджа снег. Я заметил краем глаза, что близнецы собирались сбить вышедшего из-под их контроля снеговика, и запустил его в воздух, делая искусные маневры. Тут бы мне и сам Пивз позавидовал. Снеговик стал гоняться за вопящими близнецами, размахивая шапкой, набитой снегом.

— Сто баллов с Грифиндора, мистер Уизли! Сто баллов с Грифиндора!!! — вопил обезумевший 'Снейп' моим слегка искаженным голосом.

Если бы близнецы не были заняты защитой от снеговика, они бы заметили, кто управляет им. Наконец, я сделал пас рукой, и снежный Снейп натянул на одного из близнецов шапку, полную снега. Вторую шапку он натянул на другого.

— Что за чертовщина?! — завопил один, поспешно снимая шапку и тряся головой.

— Фред, берегись! — крикнул второй, когда снеговик налетел на них.

Итог: два грифиндорца в сугробе и в ветках, помирающий со смеха Малфой и злой до чертиков Снейп.

Погодите-ка...

— Поттер! — рявкнул он, и я испуганно спрятал палочку за спину. — По-вашему, это смешно?!

Повисла тишина. Близнецы, отплевываясь снегом, продолжали сидеть по уши в сугробе, Драко стал белее снега и теперь испуганно косился на профессора, я... ну на меня тоже страшно было смотреть.

— Кто слепил это чудо? — сквозь зубы прошипел Снейп.

— Уизли! — испуганно завопил Драко. — Это все они! Мы тут не при чем!

— Вас, Малфой, никто не спрашивал, — процедил Снейп. Драко затих.

— Это только моя вина, профессор, — подал голос я. — Я решил пошутить.

Снейп долго сверлил меня взглядом. Мне уже стало не по себе от этого взгляда. Хотя это слабо сказано: мне казалось, что еще чуть-чуть, и одним Гарри в этом мире станет меньше. — До рождественских каникул будете отрабатывать, мистер Поттер. Каждый учебный день, после уроков, жду вас в моем кабинете. А что до вас, — он покосился на близнецов, — с вашего факультета я снимаю десять баллов. С каждого.

С этими словами он ушел. Я раздосадовано простонал. Ведь после уроков мы с Драко сразу шли в библиотеку, чтобы быстро разобраться с домашним заданием.

— Слышал, Джордж? — услышал я голос за спиной. — Мальчика-который-выжил оставят после уроков.

Мне в затылок прилетел снежок.

— Эй? — я повернулся, чтобы ответить, и снежок пришелся мне по лицу.

— Да, Фред, — согласился близнец, пока я вытирал лицо, скрипя зубами. — Но ты заметил, что баллы сняли только с нас?

— К вашему сведению, это вы слепили снеговика, — заметил Драко, лепя снежок.

Стоило близнецам отряхнуться от снега, как началась реальная снежная бойня меж двумя факультетами.

* * *

На ужин в тот день мы отправились в приподнятом настроении, несмотря на наказание Снейпа. Меня это ничуть не страшило. Все-таки оно того стоило.

Через минуту после начала войны снежками к нам стали потихоньку присоединяться дети с других факультетов, в том числе, и из нашего. Получилось так, что сперва каждый был сам за себя, но после три факультета против одного. Догадайтесь, что же это был за факультет-одиночка...

Несмотря на враждебность, это была обычная детская игра, и жестокость тут все же была неуместна. Конечно, некоторые играли не по правилам, нарочно целясь в лицо или обрушивая при помощи магии сугробы на соперников. И это даже не только слизеринцы. Сами Уизли стали воевать не по правилам, не только против Слизерина, но и против своих же. Например, Рон с воплем полетел в сугроб благодаря своим же братьям. Я заметил, что староста Грифиндора, Перси Уизли, отправился за ними же и тоже по вине близнецов, когда пытался образумить своих братьев. А потом я, Драко и Забини пошли в атаку, засыпая близнецов градом снежков. Естественно, получали мы не меньше.

В общем, войнушка прошла на славу, и в этот момент я почувствовал себя настоящим обычным ребенком. Именно в этой игре я осознал, насколько я молод, и как много у меня времени, чтобы позволить себе столько шалостей, а я трачу их на занудство и учебу!

В той жизни я так был увлечен магией, что не замечал этого детства. А сейчас, когда я и так имею в разуме огромную библиотеку, я имею полное право повеселиться.

— Это было классно! — довольно сказал Забини, садясь за наш стол. Я присел рядом. Снял очки и потер линзы о мантию. Все-таки плохо быть слеповатым. Неудобно.

— Завтра повторим обязательно! — закивал Драко.

Я расстроено вздохнул.

— Только без меня...

— Почему? А... Снейп, — Драко сочувствующе покосился на меня. — Жалко.

— А за что тебя? — спросил меня Забини.

За меня ответил Драко. Он стал в подробностях рассказывать, что я вытворял со снеговиком, изредка косясь в сторону преподавательского стола. Его уже слушал не только Блейз, но и рядом сидящие ученики. Я заметил, как Снейп покосился на нас с едва скрываемой злобой, когда почти полстола Слизерина засмеялось от рассказанного.

— Ловко ты их, — хохотнул Зак, один из тех, кто обидел Гермиону. — Но когда ты успел напрактиковаться? Это уровень не для первокурсников!

— Ну, я вычитал парочку заклинаний... — скромно промямлил я, улыбаясь, как идиот.

Когда ужин закончился, мы направились прямиком в нашу гостиную.

— Кстати, — подал голос Драко, — ты на каникулы домой поедешь?

Я покачал головой.

— Не особо хочу. Поэтому лучше уж тут.

— А не хочешь ко мне в гости? Тебе понравится!

В глазах моего друга загорелись огоньки. Он умоляюще смотрел на меня. А что? Это идея. Все же лучше, чем сидеть в школе, когда добрая часть учеников разъезжается к родителям.

Отказываться смысла не было.

* * *

Отработка у профессора Снейпа была, что ожидаемо, нудной и грязной. Для меня в прошлой жизни в этом не было ничего необычного, я чистил склянки и разбирался с какими-либо документами чуть ли не каждый день. Но сейчас, почувствовав вкус детства, желания тратить время на такую ерунду было меньше. Тем не менее, особого труда это не составляло.

Уставший, немножко обозленный, я направлялся в библиотеку после, слава Мерлину, последней отработки. Сегодня был последний учебный день, завтра начинались каникулы. Мы с Драко собирались ехать к нему в гости.

Некоторые учителя также собирались на несколько дней выползти из атмосферы Хогвартса. Профессор Снейп собирался в Лондон. Не припомню, чтобы я прошлый раз собирался по делам туда, но, скорей всего, я хочу пропустить стаканчик-другой в своем кресле и походить по рынкам в поисках ингредиентов.

В библиотеке была абсолютная тишина. Учеников я тут не видел. Мне нужно было отдать библиотекарше учебники, которые я брал на время, поэтому я прямиком последовал к ней, но тут я заметил Гермиону.

Сразу я ее не увидел, потому что она забилась за стопками учебников и что-то судорожно искала. Она меня даже не заметила, когда я подсел к ней. Взгляд ее был полон тревоги, а руки, дрожа, переворачивали страницы очередной книги.

— Все хорошо? — спросил я ее.

Девочка ойкнула и подпрыгнула на месте. Испуганно покосилась на меня, а потом облегченно вздохнула.

— А, Гарри... Привет, прости, я тебя не заметила, — протараторила она и снова уткнулась в учебник. Я глянул на корочки остальных. Заговоры, проклятия...

— Гермиона, ты в порядке? — тревожно спросил я. Судя по всему, нет, не в порядке, но нельзя было же в лоб спрашивать.

Гермиона остановилась и повернула ко мне лицом, будто бы бороясь с желанием высказаться. Будто бы это было что-то неприличное или запретное.

— Гарри... — начала она. — Я такое видела... это было так странно.

— Выкладывай по порядку. Мне ты можешь доверять, — я ободряюще ей улыбнулся.

— Ладно. Слушай. После урока по защите от темных искусств я вышла из кабинета. Уже ближе к Большому залу я поняла, что забыла учебник в кабинете профессора Квиррелла, — я напрягся. Если это касается нашего лжезаики, то стоит ждать чего-то нехорошего. Я затаил дыхание, боясь пропустить любое слово, которое скажет Гермиона. — В общем, я зашла к нему в кабинет и взяла учебник...

Тут девочка замолчала и сглотнула.

— Ну? — нетерпеливо поторопил ее я.

— И я услышала голос... тихий, почти шипящий. И голос профессора Квиррелла. Он боялся собеседника, но он не заикался! — выпалила она чуть ли не на всю библиотеку.

Я шикнул на нее и обернулся. Мадам Пинс поблизости не было.

— Тише, — успокаивающе прошептал я. — Так, ты услышала... два голоса, так? — девочка кивнула. — И сразу ринулась в библиотеку? — еще один кивок. — Зачем?

— Я хотела сказать моему декану, — промямлила Гермиона. — Но ее нет в школе.... Я боюсь, что больше мне никто не поверит.

— Я тебе верю, Гермиона. Послушай, — я внимательно посмотрел в ее глаза. Они были полны страха. Я бы тоже испугался. Трудно ожидать чего-то подобного от трусливого профессора, — Расскажи мне в подробностях, что они говорили? Что ты делала? Что было дальше? Рассказывай.

Гермиона кивнула. Кажется, она более-менее успокоилась. Когда делишься с кем-то своим страхом, на душе становится легче. Потому что теперь с тобой бок о бок стоит еще кто-то.

Девочка продолжила:

— Не помню точно.... Квиррелл говорил что-то о философском камне, а собеседник на него ругался. Вроде бы, потому что профессор медлит в их деле. Что ему надоело быть паразитом и что надо скорей его доставать. Я испугалась и убежала. Вот и все. Что это все значит? — спросила она после секунды молчания. — Ты знаешь?

Что я мог ответить. 'Да, Гермиона, на затылке у профессора Квиррелла выросла рожица Темного Лорда'? Нет. Не сейчас...

Я покачал головой, стараясь изобразить рассеянность.

— Не знаю, Гермиона. Но я не думаю, что двум первокурсникам поверят. Нам придется промолчать.

Девочка посмотрела на меня куда более ошарашено.

— То есть.... Как?! А что, если это...

— Это может быть что угодно, но никто нам не поверит, потому что мы простые ученики!

— А если Дамблдор... — предположила грифиндорка, но я перебил ее:

— Посуди сама. Даже если он нам поверит. Что дальше?

Девочка замялась. Потом вздохнула.

— Не знаю, Гарри. Он бы мог что-то предпринять. Он ведь неспроста один из самых могущественных волшебников.

— Не поспоришь, — согласился я, кивая. — Но лучше, если мы пока никому об этом не будем рассказывать. После рождественских каникул разберемся. Хотя бы поймем, что на уме у этого Квиррелла, тогда уже сделаем выводы, ладно? Сейчас нет смысла выдвигать обвинения против профессора.

Гермиона снова вздохнула. Ее пугала эта история. Но я не хотел рыпаться раньше времени. Была вероятность, что мы бы попросту спугнули Темного Лорда. Сейчас, когда цель так близко, Квиррелл строит планы, когда к нему подобраться. А смысла захлопывать клетку, пока зверь не пойман, нет.

Мы с Гермионой собрали все книги и расставили обратно по полкам. Я отдал мадам Пинс учебники, которые брал, и мы отправились на ужин.

— Кстати, ты куда-нибудь собираешься на каникулы? — спросил я Гермиону.

— Да, мы с родителями поедем кататься на лыжах. А ты?

— Дом Малфоев.

— Оу... — трудно было понять, что это был за тон. Не то презрение, не то сочувствие. — Не понимаю, как ты можешь с ним дружить, Сев?

Меня резко передернуло, и я остановился, как вкопанный. Девочка обернулась на меня и подняла брови.

— Прости... что ты сказала? — спросил я хрипло.

— Я сказала 'как ты можешь с ним дружить, Гарри?', — девочка покачала головой. Очевидно, я сейчас был бледнее смерти.

Показалось... мне просто показалось...

'Дежа вю, Северус', — пронеслось у меня в голове.

В гостях у Малфоев

Я уже бывал в этом месте. И не раз. Как друг Люциуса. В этот же раз я был другом Драко. Я был Гарри Поттером. И для меня это была первая встреча с родителями Драко.

С вокзала нас забрала Нарцисса, мать Драко. Миссис Малфой встретила нас с теплой улыбкой, особенно, своего сына. Я всегда говорил себе, что Нарцисса — самая 'светлая' из всей этой семьи. Она была предана мужу, который активно поддерживал Темного Лорда, любила сына и готова была ради этого предать того же самого Темного Лорда. Она не была Пожирательницей Смерти. Она была верной и любящей матерью и женой. Жаль, что ни Драко, ни порой даже Люциус не замечали этой заботы в полной мере.

Когда мы добрались до поместья Малфоев, Драко успел мне рассказать, как мне казалось, абсолютно все о своей родословной. То, что он ей гордился, было неудивительно. С детства его воспитывали чистокровные волшебники, то и дело говорящие о том, насколько величественен их род. Оттого Драко рос с высоко поднятым носом, всегда смотрел на всех сверху, был хитер, как его отец, умеющий адаптироваться к любой ситуации. К практически любой. Все же последние два года моей жизни показали то, что на самом деле скрывается в мальчике. Он лишь следовал слову отца, ему нравилась слава, но он не хотел быть безжалостным убийцей. Просто не мог. Прав был Дамблдор, поручив грязное дело мне. Мне уже нечего было терять, а вот мальчик мог бы сломаться.

Очередной раз я дал себе слово направить Драко по несколько иному пути. Не менять его мировоззрение кардинально, но чуть сменить курс. Раз я не могу повлиять на Люциуса, моего старого друга, то хотя бы его сына спасу.

— А папа дома? — поинтересовался Драко у матери.

— Он будет с минуты на минуту, — сказала женщина, улыбаясь, и постучала в дверь.

Дверь открыл трясущийся домовой эльф в грязной простыне.

— Х-хозяева! — пропищал он, и мы вошли в дом. Я кинул взгляд на эльфа, и мне стало его дико жалко.

А ведь тогда я не обращал на него никакого внимания. Ну был эльф, ну мучается. Пусть мучается, чай, моя жизнь тоже не сладка. Приятно осознавать, что кому-то еще хуже.

Мерлин, какой же я был сволочью...

Внутри было уютно и, в то же время, слишком величественно, чтобы 'считать себя, как дома'. Драко показал мне ванную, а на лице было написано, дескать, смотри, какие мы богатые и знатные! Я подавал лишь изредка признаки восхищения. Ахать и восклицать 'Круто!' у меня не было никакого желания.

— А какой у тебя дом? — спросил, наконец, Драко, видимо, разочарованный тем, что я не восклицаю от восхищения.

— Не такой богатый, как у тебя, но тоже неплох, — сказал я, а про себя добавил: 'По меркам маглов. А еще я живу в темной заднице этого якобы красивого дома'.

— Может, я навещу тебя на каникулах, — предложил мой друг.

Я вздрогнул, но мое лицо осталось непроницаемым.

— Боюсь, мои дядя и тетя слишком... недружелюбные к гостям.

— Эдакие негостеприимные шишки, — фыркнул Драко и направился дальше по коридору. Я за ним. — Наверно, очень мрачные люди, раз ты о них так редко говоришь.

Мы подошли к одной из темных узорчатых дверей. Малфой распахнул ее и указал рукой внутрь.

— Ну а тут ты будешь жить. Рядом с моей комнатой. Чемодан... — он заглянул внутрь и удовлетворенно кивнул. — Чемодан уже тут. Переодевайся давай, мы сейчас обедать будем. Отец вернется с минуты на минуту.

— Встретимся внизу, — промолвил я и вошел в комнату.

Внутри была весьма приятная обстановка. Слегка величественная, как и полагалось этому дому. Большая кровать с коричневым узорчатым покрывалом, тумбочки из черного дерева, с серебряными ручками, мраморный пол с темным ковром, темно-зеленые занавески на окнах... В общем, тут царила атмосфера такая же, как и в гостиной Слизерина. Только чуть более царская и уютная.

Мой чемодан уже лежал на кровати, поэтому я закрыл дверь на замок и принялся переодеваться.

Помнится, когда этот дом стал штабом Пожирателей Смерти, в этой комнате ночевала Беллатриса. Меня передернуло от таких воспоминаний, и я даже какое-то время не хотел приближаться в кровати, вспоминая, что за женщина нежилась в ней. Но, факт: это еще только будет, а не было. И еще... Сев, ну что ты, как маленький, боишься кровати?

Я закатил глаза, думая о том, какой у меня детский наивный мозг... частично.

Внезапно раздался хлопок, который заставил меня подпрыгнуть на месте. Это было слишком неожиданно, и я на автомате развернулся, доставая палочку из кармана. Это был домовой эльф.

— Гарри Поттер, сэр! — пропищал Добби, улыбаясь.

— Нельзя так пугать! — я спрятал палочку, недовольно косясь на него.

Эльф виновато улыбнулся мне, а потом запрыгнул на кровать и заговорчески повертел головой, махая своими большими ушами.

— Это очень опасное место, сэр, — предупредил он меня шепотом. — Гарри Поттер не должен дружить с этой семьей. Она очень опасна, — сказал он уже еле слышно.

— Позволь мне самому выбирать, с кем мне дружить, а с кем нет, — сказал я с ноткой презрения, а потом принялся дальше доставать из чемодана чистую одежду.

Добби же не сдавался.

— Сэр, эти люди очень темные и страшные.

— Нехорошо про своих хозяев говорить так плохо, — заметил я, но потом сразу же пожалел о своих словах.

Потому что эльф начал активно биться головой о спинку кровати.

— Плохой Добби, плохой! — причитал он, ударяясь несчастным лбом о дерево.

— Добби, хватит! — я оттащил эльфа от спинки и крепко держал за руки. Эльф вырывался, ругая свой грязный язык, но я крепко его держал. — Не надо! Успокойся...

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Добби, наконец, успокоился и лишь тихонько всхлипывал.

— Добби очень плохой, — бормотал он, всхлипывая. — Плохой...

— Добби не плохой. Он просто пытается огородить меня от сомнительной опасности, — сказал я как можно тише. Я боялся, что кто-нибудь войдет и увидит, как я успокаиваю домового эльфа.

— Вы должны быть осторожными с хозяевами, сэр, — пропищал эльф. — Они хитры, очень хитры. И они готовы втянуть вас во тьму, чтобы ждать приказов...

С этими словами он исчез, и я уже держал пустой воздух.

Слова Добби меня удивили. Эльфу, с чего бы эльфу мне помогать? И что за бред он нес? Хотя... я примерно догадывался, о чем он. Но решил, что не буду зацикливаться на этом.

* * *

Я уже спускался на обед, когда услышал голос Люциуса Малфоя:

— Я сомневаюсь, что Курариус продержится на своей должности. Он опустился практически до уровня Уизли. Скоро будет собирать маггловское барахло, как и этот предатель крови.

— Ты сделаешь все, чтобы его вышвырнули, пап? — донесся радостный возглас Драко.

— Это будет нелегко, но я приложу все усилия, — сказал Люциус. Я вошел в зал и увидел семью Малфоев, которые ожидали только меня. Малфой-старший поднял глаза на меня и вежливо улыбнулся. — А, вот и Гарри Поттер. Знаменитый мальчик, выживший после смертельного заклинания, — во время этих слов на его лице мелькнула не то досада, не то облегчение. Трудно было понять.

Когда погиб Темный Лорд, Пожиратели Смерти утратили надежду на владение правилами нашего мира. Одни были подавлены. Другие же наоборот, чувствовали великое облегчение. Не все хотели быть Пожирателями Смерти, да не у всех был выбор.

Для меня день, когда погиб Волдеморт, не был днем освобождения. Потому что в этот день у одного меня погибла любимая женщина, а у второго мать, которую я никогда не знал.

А на мир, вдохнувший полный грудью, мне было наплевать.

— Добрый день, сэр, — сказал я и присел рядом с Драко. Люциус не сводил с меня заинтересованного взгляда.

— Я всегда говорил, что мой сын умеет находить достойных людей для общения, — медленно, растягивая слова, промолвил Малфой-старший и поднял бокал с напитком. — Хорошо, что тебя распределили на Слизерин. Таким волшебникам, как ты, нужны хорошие связи, а на этом факультете их полно.

— Это честь для меня, познакомиться с вами, — ответил я вежливо, как и подобает в подобном обществе. В таких местах положено натягивать маску вежливости и лести, скрывая истинные чувства и характер.

Мы приступили к трапезе. Люциус принялся рассказывать жене о том, что еще произошло на работе, кого надо уволить за бездарность, а кто уже уволен. Я заметил, с каким удовольствием слушал его Драко, и как внимательно слушала Нарцисса, правда, не с таким энтузиазмом, как ее сын. Скорее, это была вежливость и не более того.

— Ну а как ваша учеба, мальчики? — поинтересовалась мать Драко, когда Люциус закончил промывание косточек.

— Вполне, — ответил Драко, улыбаясь. — Профессор Снейп очень доволен нами.

— И как же там поживает мой старый друг Северус? — поинтересовался Люциус, внимательно смотря на меня. — Мне доводилось слышать, что он принял тебя, Гарри, как родного сына.

Я покосился на Драко. Не знаю, кто ему мог сказать такое, разве что Малфой-младший писал об этом в письме своему отцу. Драко на меня не смотрел, он был полностью занят пищей.

— Я неплохо учусь, сэр. Зельеварение дается мне легко, поэтому я быстро заработал уважение.

— Да и я тоже весьма в этом неплох, как оказалось, — вставил Драко. Я усилием воли переборол желание открыть правду, почему на самом деле Драко в этом неплох, точнее, почему так считает моя первая личность. — Так что профессор Снейп считает нас единственными разумными детьми среди стада баранов.

Люциус усмехнулся.

— Да, это похоже на Северуса. Он весьма строг, что правильно. Таким образом, из бездарей получаются сильнейшие. Довольно странно, что директор не пускает моего друга к должности преподавателя Защиты от темных сил. Хотя у этого старика столько тараканов в голове, что он готов засовывать на эту должность кого угодно, только не годных преподавателей. Но его деньки сочтены, как директора Хогвартса, — сказал он с большим удовольствием и кривой ухмылкой.

— Вы так уверены, сэр? — вырвалось у меня. Я вовремя заткнулся, чтобы не сказать чего-нибудь грубое, но в вопросе все же проскользнула нотка агрессии.

Люциус одарил меня стальным взглядом.

— Дамблдор — глупый старик, которому давно пора на пенсию. Хогвартсу нужен кто-нибудь... в своем уме.

Драко усмехнулся, и я был полностью уверен, что в уме он перебрал кандидатов на должность директора, в том числе, своего отца. Я же в уме обозвал что одного, что второго глупыми идиотами, которые не знают, что сделал этот 'глупый старик'.

Не то, чтобы я прям питал безграничное уважение к Дамблдору. Но на этой войне он сделал кое-что, чтобы спасти мою грязную душу, многое, чтобы спасти весь мир от тирании Темного Лорда, он даже позаботился о Драко, когда тому надо было убить директора. Конечно же, пожертвовав мной. Но он прав. Мальчик не убивал ни разу. Я убивал не один раз.

Единственное, что мне никогда не нравилось, так это то, что он отправил Поттера на верную погибель.

И, следовательно, через семь лет отправит на погибель меня.

Рождество

Драко забрался в свою кровать и прикрыл глаза. Он был полон гордости оттого, что его лучший друг увидел его поместье. Жаль, конечно, что Драко не услышал восхищенных воплей, но он привык, что Поттер на все реагировал порой так же сдержанно, как и их декан.

Мальчику было немного завидно оттого, что Гарри отлично ладил с профессором Снейпом, в отличие от самого Драко. Точнее, благодаря отцу и знаниям его друга, Драко все же был приближен к Снейпу, но не так сильно, что было даже несколько обидно.

Юный волшебник глубоко вздохнул и натянул одеяло до носа, думая, что обязательно покажет Гарри, что он не зря носит гордую фамилию Малфой. Да и вообще, зачем ему кому-то что-то доказывать? Он и так знает, что он самый лучший!

— Еще не спишь? — Драко вздрогнул. Он и не заметил, как дверь приоткрылась, и в дверном проеме показался силуэт Малфоя-старшего.

— Засыпаю, — сказал мальчик.

Отец улыбнулся и вошел в комнату. Он сел на край кровати и посмотрел на сына таким взглядом, какой никогда не видели за пределами этих стен, и никто не видел, кроме Драко и его матери. Это был взгляд отца, который действительно гордится своим сыном и дорожит им сильнее, чем своим именем. Возможно, это была правда. Во всяком случае, Драко именно так и считал.

— Ты молодец, Драко, — сказал Люциус и погладил сына по голове. — Умеешь заводить друзей.

— А ты сомневался? — Драко хмыкнул.

— Никогда, сын мой. Никогда.

Отец еще какое-то время сидел рядом, бережно поглаживая Малфоя-младшего по голове, пока тот не заснул. Затем он нагнулся к уху сына и прошептал:

— Держись своего нового друга, Драко. Держись, и, возможно, он приведет нас к новому миру. Безупречному миру, Драко.

Волшебник коротко поцеловал мальчика в лоб и поправил его одеяло. А затем вышел, стараясь шуметь как можно меньше. Драко уже давно провалился в сон, но слова отца отчетливо звучали в его голове.

Держись своего нового друга, Драко. Держись...

* * *

Утро было просто чудесным. Снег за окном, мороз, который выводил чудные узоры на стекле и, ах, да...

Сегодня Рождество.

Я никогда раньше не был так рад этому празднику, но в этот раз все было иначе.

— Гарри, дорогой, — в дверь постучалась Нарцисса, когда я уже сидел на кровати, потягиваясь, — спускайся завтракать, тебя ждет сюрприз!

Я никогда еще не слышал, чтобы голос Нарциссы звучал так искренне... по-доброму. Впрочем, я ведь никогда не находился у семьи Малфоев на Рождество, так?

— Уже иду! — ответил я и спрыгнул с кровати.

На то, чтобы почистить зубы, причесаться мне хватило минут десять. Потом я мигом спустился вниз.

Елка в гостиной, которая еще вчера была скромно украшена, сегодня, буквально, расцвела на глазах. У ее основания грудой лежали подарки с разноцветными обертками и бантиками. А рядом сидел Драко в пижаме, разворачивая очередной подарок.

— С Рождеством, Драко! — с улыбкой сказал я, подходя к нему.

Драко поднял на меня глаза и искренне улыбнулся.

— С Рождеством. Гляди, тебе тоже прислали подарки. А еще от моего папы, смотри, — он вытянул из глубин перевязанную серебряной лентой зеленую коробочку размером с книгу. Протянул мне.

Я осторожно принял подарок и стал разворачивать, боясь порвать обертку. Внутри коробки лежал серебряный нож для нарезки ингредиентов в зелье. Мне стоило большого усилия удержать всплеск радости и благодарности внутри. По правде говоря, я растрогался. Мне никогда в этой жизни не дарили чего-либо стоящего, да и в прошлой особой любви не выражали подарками. Рождество у меня обычно проходило достаточно тускло. Иногда смутно и туманно. Надо же было поднять себе настроение.

А сейчас я был желанным гостем. И мне подарили весьма ценный подарок. Я почувствовал, как глаза опухли от слез, которые вот-вот проступят, но я сдержался.

— Он мне подарил такой же. Смотри, — он достал из коробки кинжал и вытащил его из ножен. Потом взял печенье из другой подарочной коробки и коснулся кинжалом сладости. Металл внезапно засветился тусклым зеленым цветом и тут же погас. — Кинжал распознает съедобное и ядовитое. Если яд, то красный цвет, если можно есть без каких-либо побочных эффектов — зеленый. Если же просто, ну... есть вроде нельзя, но и не ядовитый...

— ...то белый, — закончил я за него и осторожно принял кинжал из рук Драко. Улыбнулся. — Давно о таком мечтал...

Пока я разглядывал свой подарок, Драко распаковывал следующие.

— Хмм, 'От Гермионы'... Гарри, — он пихнул меня и протянул коричневую коробочку. — Это от твоей подруги, — сказал он с ноткой недовольства и может даже дружеской ревностью.

— Герми? — я взял коробку и распаковал ее.

Внутри лежала книга и записка: 'Я знаю, как ты любишь зельеварение, поэтому решила подарить тебе книгу о истории самых знаменитых зельеварах. Нужно знать, кому ты обязан своими знаниями. С Рождеством тебя, Гарри'.

Я отложил записку и раскрыл книгу. С движущимися иллюстрациями. Внезапно меня кольнула в сердце совесть. Я-то ничего ей не подарил. Думаю, займусь этим позже и вручу подарок в руки. Да, так и сделаю.

— Что это? — мой друг взял книгу, быстро пролистал ее и дал обратно. — Скукотень.

— Невежа, — усмехнулся я и спрятал записку в карман.

В гостиную зашел Люциус, держа в руках газету.

— С Рождеством, мальчики, — пробормотал он, садясь в кресло. — Довольны подарками?

— Спасибо за кинжал, сэр, — поблагодарил я, сжав в руках весьма полезный подарок.

Люциус выглянул из-за газеты и улыбнулся мне.

— Друг Драко — мой друг, мистер Поттер.

Я повернулся обратно к подаркам. Драко уже распаковал очередную коробку с шоколадными лягушками. Протянул одну мне. Я стал разворачивать и вдруг заметил среди подарков еще один с моим именем. Сверток. Я осторожно взял его и прочитал на открытке: 'Эта вещь когда-то принадлежала твоему отцу. Используй ее правильно'.

— Используй правильно... — пробормотал я и распаковал подарок.

Внутри была... да, это была она. Позаимствованная Дамблдором мантия-невидимка. И не просто мантия-невидимка, а весьма ценный артефакт с неугасающей магией, оставленный... моим отцом, Джеймсом Поттером. Да, именно благодаря ей я также получал тумаков в прошлой жизни. Используй ее правильно... В мыслях моего папочки не было такого слова, правильно. Были только пакостно, подло, как идиот и тому подобное...

И все же теперь она принадлежала мне, как законному наследнику. И уж я-то смогу ее использовать правильно.

Я накинул мантию на плечи, и со стороны казалось, что голова просто летала сама по себе, без тела.

— Обалдеть! — воскликнул Драко и подскочил. Обошел со всем сторон. — Это же мантия-невидимка! — Мерлин, какое это удовольствие, слышать зависть в голосе.

Люциус оторвался от газеты и глянул на меня.

— Любопытно, — сказал он и отложил газету. — Позволь поинтересоваться, кто тебе подарил эту мантию?

Я пожал плечами и соврал:

— Понятия не имею.

— Странно, — волшебник потер свой подбородок и встал. — Позволишь?

Я снял мантию и протянул тонкую ткань Люциусу. Он осторожно принял ее и внимательно осмотрел.

— Весьма, весьма редкая вещь. Надеюсь, ты умеешь следить за ценными вещами, — он так же осторожно передал ее мне.

— Я хочу такую же! — с откровенной завистью простонал его сын.

— Подобную вещь очень трудно достать, Драко. Я вполне уверен, что твой друг даст тебе ей попользоваться, когда будет действительно необходимо.

Я сложил мантию и положил около моих других подарков. Удивительно, как когда-то ненавистный мне праздник стал самым лучшим праздником в жизни...

Возвращение

Еще на каникулах я не пожалел денег на подарок Гермионе, а то некрасиво как-то получалось. Сперва, ничего умного мне не пришло в голову, поэтому я думал заглянуть в книжный магазин. А потом наткнулся на магазинчик безделушек и увидел там два заколдованных медных браслета. Они не были какими-то особенными, оба браслета представляли из себя связки медных пластинок, одна из них была наиболее длинная, на поверхности были выгравированы символы, неизвестные мне.

— А что в них особенного? — спросил я тогда.

— Это браслеты дружбы, — ответил мне продавец, улыбаясь во все свои желтые зубы. Он взял из витрины два браслета и один протянул мне. — Надень его.

Я послушно надел браслет и наблюдал за стариком. Костлявыми пальцами он зажал пластину второго браслета и коснулся палочкой обратной стороны. Внезапно я почувствовал тепло исходящее от моего браслета. Покосился на продавца.

— Посмотри на обратную сторону, — сказал он.

Что я и ожидал, на обратной стороне было выгравировано 'Привет. Как дела?'

— Недурно, — восхищенно промолвил я, снимая браслет.

Подарочек, однако, обошелся мне недешево, но вещь была достаточно полезная, хоть и бросала меня в воспоминания о служении Темному Лорду с его метками. Но тут же эффект был куда милосердней и, самое главное, полезней. Продавец дал мне небольшой пергамент с инструкцией, заклинаниями, которые необходимы для посылки сообщения и, естественно, противопоказания.

Учитывая то, что меня ждут еще шесть с половиной лет диких приключений, и мне нужна была умная подруга, как и тому Поттеру, эта вещь окажется весьма полезной. Гермиона девочка бережливая, браслет сохранит до самой войны. Я надеюсь.

Когда пришел день отправляться в школу, мы с Драко распрощались с его родителями на платформе и отправились на поезд. Свободных мест было полно, поэтому мы быстро устроились на мягких сиденьях и принялись болтать о том, о сем. Через минуту к нам присоединился Блейз Забини, который, по его словам, ездил на каникулах в Чехию.

— Там красиво, — говорил он, откинувшись на спинку. — Много достопримечательностей.

— Рождество обычно дома отмечают, — заметил я. — А тебя куда-то понесло...

Блейз развел руками.

— Так захотели мои родители, вот я и поехал. А вы как провели каникулы?

— Превосходно, — довольно ответил Малфой. — Мы с Гарри повеселились от души! Играли в квиддич один на один, — он ухмыльнулся, косясь на меня.

— И кто кого делал? — поинтересовался наш сосед.

Я уткнулся в книжку, не желая участвовать в этом разговоре. Если тот Гарри был самым молодым ловцом в школе, то я был самым бездарным неумехой в Хогвартсе. Даже Невилл летал лучше, чем я, это я понял еще осенью. Когда мы тренировались на поле, я раз двадцать приказывал подняться своей метле, в итоге раз пять получал по носу, а остальные пятнадцать она просто не поднималась. После этого я просто забросил это дело и наблюдал за другими ребятами. Я уже позорился в прошлой жизни, мне не хотелось позориться снова.

Но тогда я был один на один с Драко, и ему-то было просто невыгодно трепать ребятам о том, как я только после тринадцатой попытки умудрился оседлать метлу, и то она упорно продолжала меня не слушаться.

— Да поровну примерно, — сказал Драко.

Блейз нахмурился и посмотрел на меня подозрительно. Я не смог сдержать улыбки. Драко повел себя, как настоящий друг.

* * *

Вот снова начались уроки. Я был рад вновь окунуться в изучение нового, точнее, повторения старого материала. Впрочем, какие-то детали были для меня новыми. Все-таки со времени окончания обучения Северуса Снейпа прошел немалый промежуток времени, чтобы внести что-то новое в тот или иной предмет.

На первом завтраке в Большом зале после каникул я решил не привлекать внимания. Я тихонько ел, поговаривая порой с Драко. Хотя тот больше переговаривался с другими однокурсниками, с жаром рассказывая, как интересно он провел каникулы. Ну, пускай...

Я заметил за столом Грифиндора Гермиону, которая слушала близнецов Уизли. Те, видимо, рассказывали девочке, как очередной раз сделали какую-то пакость, не иначе.

И тут грифиндорка повернула голову, и мы встретились взглядами. Гермиона улыбнулась мне и едва заметно помахала рукой. Я улыбнулся ей в ответ.

После завтрака нам надо было отправляться на заклинания, которые проходили вместе с когтевранцами. Прежде чем пойти вместе со всеми, я дождался, пока выйдет Гриффиндор. Гермиону окликать не пришлось, она сама подошла.

— Привет, — девочка улыбнулась. — Хорошо провел каникулы?

— Безупречно! — ответил я. — Спасибо за подарок. Книга очень интересная. Кстати... — я порылся в кармане и достал оттуда медный браслет. Свой я уже надел. — Это тебе.

Гермиона засияла и взяла браслет. Надела на руку.

— Красивый, — восхищенно сказала она.

Я протянул руку со своим браслетом и показал ей.

— Они зачарованные. Благодаря им ты можешь написать мне в любое время. Правда, запас ограничен. Всего двадцать пять букв.

— Значит, если тебе понадобится помощь на экзамене, я должна буду дать тебе краткий ответ? — поинтересовалась Гермиона и рассмеялась.

Я аж обиделся.

— Мне не нужна будет помощь на экзаменах... Может, это тебе понадобится.

— Сомневаюсь. Я составила расписание и буду готовиться по нему, поэтому к экзаменам буду знать все, что мне необходимо.

— Заучка, — буркнул я.

— Зануда, — ответила она, фыркнув. Потом помолчала. — А как ими пользоваться?

Я показал ей, как писать сообщения, после чего распрощался с ней и пошел прямиком на урок. По ее глазам было видно, как она обрадовалась подарку.

* * *

После уроков до ужина оставалось около двух часов, поэтому мы с Драко направились в гостиную. По дороге мы встретили профессора Квиррелла.

— Добрый вечер, профессор, — сказал я ему, улыбаясь.

Тот, однако, как-то нервно глянул на меня и резко отвернулся.

— Может, он подумал, что ты вампир? — предположил Драко, хмыкнув, когда они отошли на расстояние. — Странный он.

— Да, — задумчиво протянул я. — Странный...

Я оглянулся и на мгновение встретился взглядом с ним. И увидел в его глазах огонек ненависти. Да, это была именно она. Шрам резко обожгло, но я поспешил скрыть это. На меня смотрел не Квиррелл. На меня смотрел Он.

Я поспешил прочь вместе с Драко, а в душе у меня остался неприятный осадок. Все-таки неприятно от того, что Темный Лорд постоянно следит за мной, как хищник за добычей. Но каждый раз, когда меня посещали такие невеселые мысли, я убеждал себя, что все с точностью до наоборот.

Жертва, научившаяся думать на несколько ходов вперед, узнавшая все слабые места хищника, перестает быть жертвой. Когда ты знаешь наверняка, что будет дальше, когда ты понимаешь, что держишь в ладонях голубой шарик, открывший тебе все темные уголки времени и пространства, необходимые для победы, ты сам становишься хищником. А хищник, сам того не подозревая, жертвой. И он делает круги, устремив свой голодный взгляд на тебя, с виду беспомощного зайчонка, а ты прячешь в лапах самое опасное для волка оружие. И он даже не подозревает, от чего погибнет.

В чем был смысл моего странного возвращения? Он, Гарри Поттер, все выполнил прекрасно. Да, наверняка многое потерял. Хорошее детство. Беззаботные деньки и игра с друзьями. Друзья у него были, да, и без них бы он и не справился. У него были союзники. Много союзников. Но вот я, ни то ни се, Северус-Гарри, непонятная смесь мальчика, который только узнал, что он — волшебник, и старого угрюмого мага, который потерял все, но был предан своему делу. Истинному делу. Теперь у меня есть, все, что мне нужно. Время. У меня его предостаточно. Знания. Их тоже немало. Опыт. И даже неумелость мальчишеских рук не мешает мне быть ловчее семикурсников. Друзья. Драко и Гермиона. И пусть с Гермионой есть проблемы, например, неодобрение со стороны слизеринцев, но это не особо-то и мешает. Как и тогда не мешало дружить с Лили.

Вопрос: зачем я тут? Чтобы сделать все лучше?

Возможно.

Да, у меня была возможность изменить все к лучшему, сделать идеальней. Знаете, я не раз подглядывал за Дадли, который играл в свой компьютер. Он часто перепроходил те или иные игры, чтобы улучшить результат.

Значит, я должен улучшить результат? Спихнуть старого Гарри Поттера с кресла и показать, как играют профессионалы? Смешно...

Может, кто-то решил пошутить там, сверху. Мерлин, Дамблдор или сам Создатель. А может, все это была чистая случайность, цепочка обстоятельств, которая привела к не самому удачному итогу.

А, может, это совсем не важно.

Если мне всучили в руки джойстик... говоря уже языком магглов. То я должен сыграть так, чтобы самый умелый игрок позавидовал мне.

Чем больше спасенных жизней, тем больше очков.

История Гермионы Грейнджер

От автора: то ли Муз вернулся слишком неожиданно, то ли свежий воздух так на меня влияет, но все, что написано ниже несколько... упорото, немного нелогично по причине стремления чуть отойти от канона. Автор знатно упоролся и просит прощения.

Наступила весна. Я бы сказал, что это время, когда уроков становится все меньше и меньше, свободного времени больше, а подготовка домашнего задания сменяется подготовкой к экзаменам. Но я был больше увлечен слежкой за профессором ЗОТИ. С каждым днем он становился более нервным. Так было и в прошлый раз. Но в этот раз это стало происходить чуть раньше, что меня несколько настораживало. Я менял будущее уже своим абсурдным существованием, поэтому все могло быть не так, как я предполагал.

Поэтому я ждал, пока Дамблдор уедет. Я был уверен, что именно тогда Квиррелл и начнет действовать.

Реакция Снейпа на все происходящее была тщательно скрыта. Даже я порой не мог узнать, что ощущает мой двойник, каковы его мысли.

Я немного волновался. Еще чуть-чуть, и мне придется действовать. Именно мне. Но тут я был совершенно один. Никто не знал о планах Квиррелла, кроме меня. Даже Гермиона не знала ничего до конца.

Однако с одного момента попытки обдумать план сменились необдуманными действиями...

Это было начало мая. Экзамены еще были только на носу, мы готовились, готовились упорно. Гермиону я вообще практически не видел и не писал ей на браслете. Она явно с головой ушла в подготовку к экзаменам, похлеще меня. Сегодня после уроков я ее вообще не видел, даже в библиотеке. Видимо, ей проще учить в гостиной.

Как и мне.

Мы с Драко сидели в гостиной Слизерина, учили зельеварение.

— Значит, нужно добавить сухие глаза болотной жабы, — задумчиво произнес Драко, вглядываясь в текст учебника, — тогда зелье приобретет желтый оттенок.

— Угум, — я захлопнул книжку по зельеварению. — Повтори это без книги.

Драко огляделся по сторонам. Вздохнул.

— Гарри, я не могу.

— Мы уже несколько раз повторили этот рецепт. Ты сможешь рассказать его без подглядываний, — сказал я уверенно. — Соберись.

— Защиту от темных сил куда легче учить, — буркнул мой друг и закрыл глаза, вспоминая рецепт.

Внезапно мой браслет нагрелся, и я машинально потянулся к нему. Перевернул щиток.

'Хижина Хагрида', — гласила немногословная записка.

Хижина Хагрида... Очевидно место встречи. Только вот меня это несколько смутило. Почему там?

Нужно выяснить.

— Эмм... Драко. Мне надо отойти, — я поспешно встал.

— Она? — спросил он, ухмыляясь.

Я кивнул, и мой друг поднялся за мной.

— Я иду с тобой.

— Зачем? — сразу опешил я.

— Мне интересно, о чем вы шепчетесь постоянно. А вдруг тайные заговоры?

— Ха-ха, как смешно, — сказал я едко, на манер моей прошлой жизни. — А не боишься, что нас засмеют?

Драко неопределенно повел плечами и глянул на остальных. Около выхода Гойл с Крэббом запускали бумажного лебедя, сконструированного из бумаги наспех.

— По-моему, всем уже все равно, — сказал он наконец. — Мне просто интересно, что же мой лучший друг, — он произнес слово 'лучший' четко и чуть громче, — обсуждает с ней такого, о чем не может сказать мне?

— Общаемся просто, Драко. Что еще?

— Ну вот и я хочу пообщаться, — мой товарищ невинно улыбнулся и потянул меня в сторону выхода. — Тем более, Сев, неужели Люциус не вправе знать, о чем вы там шепчетесь с этой рыжей?

Я резко остановился.

— Что, прости? — промямлил я растерянно.

Малфой повернулся и посмотрел на меня, как на идиота.

— Я говорю, разве я, Драко Малфой, твой лучший друг, не в праве знать, что ты нашел в этой Грейнджер?

* * *

Как и просила Гермиона, я отправился прямиком в хижину Хагрида. Чтобы все-таки не привлекать лишнего внимания, я решил воспользоваться мантией Джеймса. Драко не стал задавать лишних вопросов. Он просто шел со мной, поглядывая по сторонам.

Я остановился у хижины. Окна были зашторены, дверь закрыта. Меня это несколько смутило. Появилась нелепая мысль, что лесничий и первокурсница строили заговор против кого-то или разрабатывали какой-то план.

Хотя... разве можно было подумать о другом?

Я стянул с нас мантию.

— Кто там? — прогремел бас в ответ на мой стук.

— Гарри Поттер, — сказал я, а потом, приличия ради, добавил, — сэр.

— Гарри! — обрадовался Хагрид.

Дверь осторожно прикрылась. Сверху на меня глядел Хагрид, которого за весь этот учебный год вблизи я видел лишь раз, не считая этого раза. И то это было в самом начале года.

Лесничий глянул на Драко и помешкал.

— Гермиона не говорила о двоих, — пробормотал он неуверенно.

— Все нормально, Хагрид, они ничего не скажут! — донесся из глубины хижины голос Гермионы.

Хадрид помешкал какое-то время, а потом впустил нас, приговаривая:

— Быстрее заходите...

По правде, меня несколько смутила вся эта загадочность.

Но, когда мы с Драко вошли внутрь, мы поняли, к чему такая таинственность.

На большой кровати Хагрида лежала Гермиона, и вид у нее был не ахти: ее мантия была порвана в некоторых местах, были многочисленные царапины и ссадины. Да и видок у нее был... бледный, несчастный.

Внезапно я понял, почему не видел ее после уроков.

— Гермиона! — ахнул я и подбежал к девочке. — Что произошло?!

— Я нашел ее в Запретном Лесу, когда искал там кровь единорога, — сказал Хагрид, присев рядом с девочкой. Кровать продавилась под его весом. — В последнее время все чаще и чаще замечаю кровь. Кто может сделать больно этому созданию? — лесничий грустно вздохнул, будто бы его куда больше волновала участь единорогов, чем травмы моей однокурсницы.

Драко подошел и тихо спросил у меня:

— Что с ней?

Я раздраженно помотал головой.

— Раз вызвался в спутники, может, сам ее спросишь?

— Я вас прекрасно слышу, мальчики, — с укором, несмотря на ее нездоровое состояние, сказала Гермиона. — Это было ужасно, но я могу рассказать это только Гарри.

Я вопросительно посмотрел на Хагрида. Тот озадаченно почесал затылок своей лапищей.

— Я был в лесу, когда мой старый приятель привел мне мисс Грейнджер. Она была очень слаба. Но просила до рассвета оставить в моей хижине. Я хотел позвать учителей, но эта маленькая леди слезно настаивала на обратном.

Я перевел взгляд на девочку.

— Что с тобой стряслось? Кто это сделал?

— Я не знаю, могу ли я говорить это рядом с Малфоем, да и вообще с кем угодно, кроме тебя, — тихо сказала она, отводя взгляд.

Я был польщен, честно, что мне так доверяли. Но сейчас мне было не до церемоний.

— Драко ничего не скажет, — торопливо сказал я и посмотрел на него. — Драко ведь ничего не скажет?

— Если Гарри пообещает научить Драко тем приемчикам, которыми ты утер нос нашим второкурсникам.

Вполне справедливо. Я кивнул. Потом взглянул на Хагрида.

— Если кто-то в лесу нападет на учеников, я должен знать. Но если нет необходимости, никто... эээ... об этом знать не будет. Но если что, — он вдруг посерьезнел, — то об этом немедля узнает Дамблдор. В любом случае юная леди отправится в Больничное Крыло и не важно, что она там скажет.

— Хорошо, — неуверенно сказала Гермиона. — Я расскажу...

* * *

Ранее этим же днем...

— Гермиона, не хочешь с нами позапускать бумажные корабли?

— Они необычные.

— Очень необычные.

— У них есть маленькие бумажные пушки.

— И они будут стрелять друг в друга.

— Чей корабль останется на плаву, тот и победил.

Братья Уизли появились внезапно из ниоткуда и тут же стали предлагать Гермионе сыграть в очередную игру. Девочка сжала учебники и потрусила прочь, бросив:

— Простите, мальчики, мне надо учиться.

— Какая умная девочка, Фред, — сказал один из близнецов.

— Не то, что наш раздолбай, — согласился второй.

— Эй! — видимо, Рон стоял неподалеку и слышал их разговор.

Гермиона фыркнула. Братья Уизли были веселыми парнями. Она познакомилась с ними в первый же день, и они вдруг стали ее хорошими друзьями. А после двух стычек со слизеринцами — защитниками. Конечно, пару слов о сломанном хребте слизеринцев — ничто по сравнению с реальной магической стычкой меж Гарри Поттером и своим же факультетом. Но, тем не менее, Гермионе было приятно, что у нее были такие рыцари, как в книжках. Конечно, она была не из тех, кто зачитывался этими романтическими историями, но все же почему бы и не помечтать разок-другой?

Вечно занятая уроками и отдаленная от всех девочка-зазнайка порой показывала, что ей тоже необходимо веселье. Но это было редкостью. Уизли, поставив себе задачу за всю их оставшуюся учебу превратить Грейнджер из зануды в веселую девчонку, постоянно звали ее играть, а, когда она отказывалась, они сами начинали игру, без ее согласия, и ей просто приходилось принимать участие в ней. Потом она уже сама втягивалась со смехом.

Гарри же был из того же теста, что и она, как считала Гермиона. Поэтому с ним не было никаких игр, только серьезные разговоры. Ну, относительно серьезные.

Девочка завернула за угол коридора и задумчиво посмотрела на браслет. Может, позвать его поучить уроки вместе? Почему нет? Коллективно предмет изучается куда легче, чем в одиночку.

'Нет, наверно, он занят чем-нибудь вместе с Малфоем', — пришла она к выводу и отбросила эту идею, как эталон нелепости.

Она направилась дальше, когда услышала заикающийся голос профессора Квиррелла:

— Мисс Г-грейнджер. По-попрошу вас п-пройти со м-мной.

Гермиона встала, как вкопанная, а по спине пробежал холодок. После того случая до Рождества девочка старалась избегать взгляда этого профессора и вообще всячески избегать. Даже на уроках ей приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы заставить себя поднять руку.

Девочка и сейчас едва переборола страх и медленно повернулась. В глаза профессору она не смотрела.

— Что-то случилось? — спросила она как можно спокойней, но нервные нотки пробивались.

Профессор, кажется, сам нервничал. Либо же снова притворялся.

— Мне н-необходимы умные уч-ч-ченики в м-моем п-проекте, мисс Г-грейнджер. Такие, к-к-как вы.

— Н-но я всег-го лишь п-первокурсница, — Гермиона опешила от такого и сама стала заикаться не меньше Квиррелла.

Она увидела, как профессор улыбается весьма дружелюбно, и внезапно ее посетила мысль: а ее ли это дело, что не так с этим профессором? Он кому-нибудь навредил? Нет. Он вообще пытался это делать?

Тогда зачем он притворяется?

— На этот п-п-проект д-допуск-каются лишь п-первок-к-курсники, старшие уч-ченики мог-гут раб-ботать т-только над п-проектами б-б-более высокого уровня, — тем временем сказал профессор. — Эт-то д-даст участ-тникам неко-которое п-п-преимущество на эк-кзамене.

А вот тут вот устоять было куда труднее. Гермиона замешкалась. С другой стороны, если она сейчас убежит, будет ли это умно? А если откажется? Она. Гермиона Грейнджер, откажется от более высокого результата на экзамене?

Нет, такого шанса она не может упустить из-за каких-то дурацких выдумок.

Девочка кивнула.

— След-дуйте з-за м-мной, — Квиррелл повернулся к ней спиной и направился дальше по коридору.

Секунду-другую девушка замешкалась и подумала о том, что хорошо бы развернуться в другую сторону и бежать со всех ног, но резко оборвала эти мысли и направилась за профессором.

Они направились прямиком в кабинет Квиррелла. Когда девочка вошла, профессор закрыл за ними дверь. В тот же миг у Гермионы внутри все оборвалось.

— Прекрасно, — довольно сказал профессор, уже не запинаясь. — Знаете, мисс Грейнджер, вас довольно просто заманить в ловушку. Я бы мог сделать то же самое с мистером Поттером, но, видите ли, мне нужно оставлять его в неведении, чтобы он делал все сам, добровольно, словно никто его и не заставляет.

— Хватит церемониться с девчонкой! — прошипел голос, доносящийся откуда-то из тюрбана профессора, и Гермиона мгновенно побледнела. Это был тот же голос, что и в прошлый раз.

— Вы правы, П-повелитель, — боязливо произнес профессор и глянул на отступающую Гермиону. Вынул палочку. — Нам надо лишь найти местечко поукромней.

* * *

Гермиона разлепила глаза. Первое, что она почувствовала, это холод. Потом поняла, что руки ее крепко связаны, а сама она крепко примотана к дереву.

— Я прошу простить меня за такое обращение, я не особо люблю работать с детьми, но выбора у меня нет. Люмос!

Появился свет и улыбающееся лицо профессора.

— Что вам надо? — испуганно спросила девочка.

— Небольшое сотрудничество, дитя. Видишь ли, я не могу рисковать применять запретные заклинания в школе, этот старый дурак может знать об этом. Поэтому я нашел куда более действенный хоть и запутанный путь тебя попросить об услуге и... не калечить, — он достал из кармана нечто блестящее на цепочке.

Гермиона непонимающе глядела на вещь, пытаясь вспомнить, в какой книге она видела нечто подобное.

— Интересно, что это, не так ли? — профессор усмехнулся. — Это маховик времени. Я перенес нас на несколько часов назад, чтобы мы вышли... незамеченными.

— Зачем вам это? — спросила она, а голос ее дрожал от страха.

— Она задает слишком много вопросов! — прошипел все тот же голос из ниоткуда. — Наложи на нее Империус, и дело с концом!

— Но, повелитель, — пробормотал Квиррелл, — Непростительное заклятие может распознать Дамблдор...

Девочка была окончательно сбита с толку, более того, она была до смерти напугана. Но вдруг ее осенило.

— Философский камень! — воскликнула она, вырывая профессора из беседы с неизвестным. — Я слышала, как вы говорите с... ним о камне!

— О, да, я знаю, что маленькая девочка сует свой нос не в свое дело, — довольно произнес Квиррелл, будто бы ожидал, что девочка скажет это. — Я помню, как, когда разговаривал с повелителем, слышал чей-то топот ног, думал, что все пропало. Этот Снейп всегда сует свой нос туда, куда нельзя! — зло выплюнул он.

— Профессор Снейп? — переспросила Гермиона непонимающе.

Профессор небрежно отмахнулся от нее, как от мухи и продолжил:

— Я думал, что все кончено, но Дамблдор не спешил меня отправлять в Азкабан. Значит, он не знал, подумал я. Так кто же это мог быть? Трусливый ученик, не более того. И я стал спокоен.

Но вот, как-то раз я заметил твой настороженный взгляд, девочка, я подумал: 'Может, это ты?' Это было безумие, паранойя, подозревать всех, кто косо на тебя смотрел. Но я решил отметить тебя, как девочку, которая знает больше, чем положено. Все прояснилось, когда я заметил твои попытки войти в запретную секцию библиотеки. И, подумать только, тебе это удалось! Уж не знаю, как так получилось...

— Я выпросила разрешения у профессора Флитвика, — с вызовом сказала Гермиона. — Он видел во мне хорошую ученицу и написал записку. Я искала информацию о философском камне, который вы так хотите найти.

Это Квиррелла не столько удивило, сколько рассмешило.

— Надо же, — с хохотом сказал он, — какая любопытная умная девочка! Ну что, нашла что-нибудь?

Девочка потупила взгляд.

— Нет...

— Рассказать? — спросил профессор, улыбаясь. — Видишь ли, Дамблдор прячет в Хогвартсе один ценный артефакт. Очень ценный, очень полезный. И мне он просто необходим. Верней, не мне... моему господину. Он так слаб...

— Заткнись, бездарь! — прошипел опять некто. — Дай мне самому с ней поговорить!

— Но вы еще так слабы, — пробормотал Квиррелл растеряно.

— От разговора лицом к лицу я не умру, дурак!

— С кем? — спросила Гермиона. Любопытство взяло верх над слабостью.

Квиррелл не ответил ей. Вместо этого он коснулся своего нелепого тюрбана.

Внезапно произошло что-то, чего не ожидал ни профессор, ни девочка. Из глубины леса раздался боевой клич, отдаленно напоминающий человеческий вопль. Квиррелл резко выпрямился и посмотрел по сторонам.

— Проклятье! — выругался он и внезапно превратился в черную тень, удалившись в неизвестном направлении.

Девочка осталась в абсолютной тьме. Вопль затих, зато стал слышен... стук копыт?

'Кентавры', — сразу же пришло в голову Гермионе.

— Помогите! — крикнула она, что есть мочи.

— Незачем так орать, юное человеческое дитя, — донесся до нее приятный баритон.

Она не видела того, кто это говорил, но это явно был кентавр. Перед ней появилась огромная темная фигура.

— Меня зовут Флоренц, — представился кентавр. — И я только что спас вас от неминуемой гибели. Видите ли, тот, кто вас сюда привел, носит самое ужасное существо, которого, вы так боитесь.

Разоблачение

Довольно долгое время я молчал. Такого поворота событий я не ожидал. Это было слишком неожиданно.

Но, несмотря на то, что я был сбит с толку и ошарашен, моего друга Драко и Хагрида постиг куда более острый шок. И только Гермиона, пережившая этот кошмар сама, выглядела испуганной. Но этот испуг уже стал потихоньку проходить, и она скорее была озадачена решением такой страшной проблемы, как похищение философского камня самым страшным волшебником нашего мира.

— Гарри, надо рассказать Дамблдору, — пробормотала она тихо.

Хагрид кивнул, поглаживая скулящего в ногах пса.

— Я согласен! Если этот заика и вправду оказался таким... эээ... плохим, об этом должен знать директор!

Или он уже знает, только ищет пути вывести Квиррелла на чистую воду, используя старого меня.

— Надо сказать профессору Снейпу, — решительно сказал Малфой. — Я как-то видел, как он угрожал Квирреллу расправой. Квиррелл боится его больше собственной тени!

И первый раз за всю учебу я был полностью согласен с Драко.

— Но... — хотела было возразить Гермиона, но я ее перебил:

— Драко прав, Герм. К директору попасть будет затруднительно, а вот Снейпа всегда можно найти у себя.

Драко посмотрел на меня гордо и показал язык девочке. Нет, вы серьезно? Нам угрожает опасность, а они успевают еще подурачиться! Впрочем, это же дети, что с них взять. Хм, один из этих детей в прошлой жизни на первом курсе спас вместе с Гарри Поттером волшебный мир от второго пришествия Волдеморта, решив мою головоломку.

— Слушайте, — я поднялся. — Драко, помоги Гермионе добраться до Больничного Крыла...

— Почему я?! — возмутился Малфой.

— Ах, простите, я недостойна сопровождения такого божества, как ты, — огрызнулась девочка.

— Может и недостойна! — ответил ей Драко грубо.

Я пихнул друга, и тот возмущенно посмотрел на меня.

— Пожалуйста, — попросил я, — ради меня можете не ругаться? Отведи ее в Больничное крыло.

Драко вздохнул. Посмотрел на Гермиону.

— Идти сама сможешь?

Девочка хмыкнула и поднялась с кровати, ловко спрыгнув. Правда, при этом чуть не упала, но мы ее подхватили.

— Пошли, Грейнджер, — буркнул Драко, выводя ее из хижины Хагрида.

Когда дверь за ними закрылась, я вздохнул.

— Они никогда не станут друзьями.

— Я бы так не сказал, — подал голос великан и поднялся. Клык посмотрел на хозяина полными грусти глазами и побрел в дальний угол хижины, виляя хвостом. — У вас еще шесть лет впереди, чтобы несколько раз поссориться и помириться.

Я кивнул. И глянул на Хагрида.

— Спасибо, что спасли мою подругу, — с благодарностью в голосе сказал я ему.

Великан отмахнулся.

— Это ты кентаврам говори спасибо. Но что ты собираешься делать? — спросил он после секунды молчания. — Вы, трое, такие молодые волшебники. Если все действительно так плохо, то одни вы не справитесь.

— Я знаю. Я поэтому и хочу рассказать все профессору Снейпу. А потом... — я задумался. А что мне делать дальше? Оставить все на старого Снейпа? Нет, что-то подсказывало мне, что я должен был сделать все сам. Потому что это мое предназначение, моя судьба, бороться с ним.

— Ты очень похож на отца, Гарри, — вдруг сказал великан. — Такой же самостоятельный искатель приключений.

Я потупил взгляд. Сравнение с отцом вызвало у меня неопределенную бурю эмоций: гордость за свои поступки и страх из-за схожести с Джеймсом.

— Спасибо, — только и сказал я.

— Я помню, как вытащил тебя из обломков, — продолжил Хагрид. — Ты был совсем маленьким. В ту ночь все праздновали исчезновение злого волшебника, но не те, кто знал твоих родителей, — великан помрачнел. — Победа далась страшной ценой. Но если сейчас он возвращается, то мы должны быть готовы. Может, если ты победил его тогда, сможешь и в этот раз?

Я молчал. Мне было трудно что-либо сказать. Я знал, что мог. Но я ведь только встретился лицом к лицу с первой смертельной опасностью в моей жизни. Ну, если не считать того времени, когда мне был всего лишь год.

* * *

Я бежал так быстро, как только мог, а в голове крутились разные мысли. Например, как Гарри тогда победил Темного Лорда? Все знали, что Гарри одолел его не без помощи друзей, но как именно, об этом знал только он сам и Дамблдор. Сказал мне что-то Альбус? Как же...

Я лишь знал, что ему помогла сила любви матери.

Почему Дамблдор не сказал мне того, что мне так могло понадобиться сейчас?!

Я чуть не сбил по пути Невилла и Рона, те лишь прокричали мне вслед что-то, вроде 'Осторожней, Поттер!'.

Когда я добрался до кабинета Снейпа, я распахнул дверь.

— Профессор! — крикнул я, вбегая в кабинет.

Никого. Я чертыхнулся про себя. Конечно, я ведь не мог знать наверняка, где находится Снейп. Возможно, он сейчас общается с другими профессорами или бродит по коридору.

— Его тут нет, — довольно прошипел голос сзади меня и послышалось защелкивание двери.

По спине пробежали мурашки. Я сглотнул и обернулся. Напротив меня стоял Квиррелл, улыбаясь.

— Я недооценил тебя, Поттер, — сказал он. — Вы с Грейнджер знали, что я нечист и все это время следили за мной, не так ли?

— Ты сделал ошибку, пойдя на такое, — выплюнул я и хотел было достать палочку, но профессор направил свою палочку на меня. Шрам начал неприятно покалывать. — Это глупо, тебя бы любой кретин раскрыл после такого шага!

Квиррелл усмехнулся и взмахнул палочкой. Внезапно меня словно ударили хлыстом по лицу, а щеку обожгла боль. Я вскрикнул и упал на пол.

— Никакого уважения к учителям, Поттер, — прошипел он злобно. — Кто ты? Ты — жалкий мальчишка, который постоянно рушил мои планы.

— Рушил планы? — переспросил я, схватившись за щеку. Она была вся в крови. — Может, я чего-то не понимаю, но у тебя был шикарный шанс взять камень и смыться!

— Издеваешься?! — яростно воскликнул он и швырнул в меня очередным заклинанием. Шрам обожгло, словно ко лбу прикоснулись раскаленным лезвием. — Я пытался найти способ взять камень! Я ждал, пока этот старый дурак не будет мне мешать! Но кто в это время все время путался у меня под ногами, а?! Ты! — он взмахнул палочкой, и я закричал от боли. — Ты со своей подругой! И этот Снейп!

Я скрючился от боли. Шрам неистово болел, а в глазах побелело. Но разум оставался при мне, мне удавалось терпеть боль и похуже. Например, Круциатус.

— Да я ничего все это время не делал! — зарычал я. — Я наблюдал за тобой, да! Но не действовал!

— О, да, — тихо сказал Квиррелл, уже без ноток ярости. Он сел рядом со мной и посмотрел мне в глаза, улыбаясь. — Каждый раз, когда мне давали шанс ворваться сквозь ловушки к камню — мне мешали учителя, ученики, которые, как по заклинанию, появлялись у меня на пути. Думаешь, я не знаю, что это твой план? Вы с этой девочкой постоянно шептались в сторонке. Думаешь, я поверю, что ты ничего не делал?

Я не понимал. Действительно не понимал, о чем он.

— Тем не менее, — продолжил он, — мне, наконец, удалось подобраться к камню. И знаешь, что я нашел? Зеркало! — он нервно хохотнул. — Зеркало, которое показывает, что ты желаешь! И я стал ходить вокруг него. Я пытался найти ключ. Но, как бы я не хотел заполучить камень, я лишь видел в отражении, — я увидел в его глазах гордость, — что подношу камень моему господину. И тогда я понял. Мне нужен тот, кто чист сердцем. Кто не захочет использовать философский камень, а лишь захочет найти его...

— И ты решил, что я и есть тот самый, с чистым сердцем, — перебил я его. — Логика только что умерла в твоих глазах.

— Да, это ты! — шикнул он на меня и поднялся. — Дамблдор все тщательно подготовил, я вижу. Ты ведь не задумывался, почему зеркало? Почему нельзя было спрятать его где-то более в надежном месте?

— Надежней зеркала места нет, потому что так до него не доберешься ты, грязный ублюдок! — выплюнул я.

— Нехорошо так общаться с профессорами, Гарри, — прозвучал холодный голос, и мой шрам вновь обожгло, только на этот раз сильнее. — Дай мне поговорить с мальчишкой.

— Но г-господин, — пробормотал Квиррелл.

— Быстро! — рявкнул Темный Лорд.

Я следил за тем, как профессор разматывает свой тюрбан. Он повернулся ко мне спиной, и я увидел его. Я лишь слышал от Дамблдора, что Темный Лорд все это время был с Квирреллом. Но, поверьте, увидеть это самому — куда более жутко.

— Здравствуй, Гарри, — сказал тихо Волдеморт.

Я с искренним испугом смотрел на Темного Лорда, не в силах подняться. Все силы уходили на подавление боли от шрама.

— Видишь, каким я стал? — спросил он. — Я ослаб. Благодаря тебе, Гарри. И я не столько зол, сколько поражен силой. Ты убил меня, когда был таким маленьким. Мама дала тебе нечто сильное и могущественное.

— Она дала мне то, чего тебе никогда не получить! — прохрипел я и стал потихоньку отводить руку к карману, где покоилась палочка. Мне нужно было действовать.

— Думаешь? — усмехнулся Лорд. — Ты еще так мал, чтобы понимать все происходящее. Но я удивлен, поистине удивлен, как яро тебе удавалось сдерживать моего покорного слугу.

— Я его не сдерживал. Бери — не хочу, только дождись, пока директор уйдет, — я действительно не понимал, о чем он, хотя уже начал догадываться. Но сейчас нужно было потянуть время. — А зеркало... ну уж простите, не знал таких подробностей.

На сером лице заиграла коварная улыбка.

— И ведь это к лучшему, не так ли? Мы можем сделать друг другу одолжение. Ты знаешь, почему Дамблдор поместил камень в Еиналеж? Чтобы только ты мог его достать.

— В школе не один я не имею желания использовать камень, — возразил я. — Да и с чего ты взял, что я не хочу? Может, я хочу...

— Воскресить свою семью? — перебил меня Волдеморт. Я запнулся и потупил взгляд. — Ааа, это, несомненно, благая цель. Это не деньги. И не бессмертие. Зеркало на твоей стороне. Оно изначально было на твоей стороне.

Я не понимал.

— Почему?

— Подумай сам. Дамблдор знал об угрозе моего возвращения. Он не дурак, как отзывался о нем мой слуга. Но его век подходит к концу. И кто может меня остановить? Никто.

Я усмехнулся и чуть приподнялся, чтобы рука была еще ближе к карману. Пока палочка Квиррелла не была на меня нацелена, я мог попытать свою удачу.

— Ты слаб и живешь, как паразит, — выплюнул я.

— Пока да, — согласился Лорд. — Но лишь пока. И Дамблдор это знает. Поэтому он возлагает все надежды на тебя, как бы это смешно не звучало. Ведь ты единственный, кому удалось пережить смертельное заклятие. Иногда игрок, видя возможность, подталкивает пешку дальше, прикрывая ее ладьями и слонами. Ведь, в конечном счете, она дойдет до края доски и станет королевой.

Да, он был прав. Альбус использовал Гарри, как пешку, зная, что эта пешка приведет к миру. Но я никогда не задумывался о том, что он с самого начала меня проверял на прочность. То есть, не меня, Гарри... Ну и теперь меня.

Меня кольнула в сердце ярость. Но я быстро подавил ее, стараясь сконцентрироваться на боли в шраме и палочке.

Внезапно дверь разлетелась в щепки.

— Гарри! — это был Снейп. Черт, как же вовремя!

— Экспелиармус! — воскликнул я, выставляя палочку.

Палочка вылетела из рук Квиррелла.

Внезапно все стало, как в тумане. Я помню, как вопил Волдеморт. Я прекрасно помню, как он набросился на меня, и как мой шрам обожгло в разы мощней. Но что было дальше, я помню смутно. Лишь то, как я отчаянно хватал воздух, как горели мои легкие, я слышал рычание профессора Снейпа, который пытался отцепить от меня Квиррелла... или не пытался, но заклинаний я не слышал однозначно.

А потом я чуть не задохнулся от большого количества пепла. Боль в шраме прекратилась так же резко, как и появлялась, и я упал в пустоту...

После изгнания

— Гарри, мальчик мой...

— Сев!

— Северус, пожалуйста...

— Соберитесь, Поттер!

— Гарри!

— Ты ведь не такой, как они, Сев? Ты не такой...

— Ты похож на Джеймса...

— ...а своими фокусами ты пошел в свою мамашу, Северус!

— Я не такой... не такой, — бормотал я в пустоту. Руки судорожно сжимали простыню, на лбу выступила испарина.

Кто-то вдруг приложил к моему лбу ладонь, и кошмар стал исчезать. Я мог вздохнуть свободно. Все это было не больше, чем иллюзия, мираж.

— Ты не такой, — заверял меня чей-то знакомый голос. — Ты определенно лучше, Гарри.

Я открыл глаза и сразу же зажмурился, так как в помещении было достаточно светло. Когда глаза привыкли к яркому свету, я разглядел сидевшую на моей кровати фигуру. Это был Дамблдор.

— Я рад, что тебе стало лучше, мальчик мой, — сказал он, улыбаясь.

— Профессор, — пробормотал я и чуть приподнялся на своей кровати. Как ни странно, я был в больничном крыле. Сильно мне досталось от этого Квиррелла... кстати...

— Квиррелл погиб, Гарри, — директор, словно бы предвидел мой вопрос. — А вот о том, кто таился в его теле, я не могу сказать так же.

— Волдеморт еще вернется, да? — спросил я, хотя и сам знал ответ.

Дамблдор кивнул.

— Боюсь, что ты видел его не последний раз. Я боялся, что рано или поздно он придет, — продолжил он после молчания. Его голубые глаза излучали какое-то раскаяние. — Но лишь догадывался, насколько все может быть плохо. Я спрятал камень в самом надежном месте, а, оказалось, только приблизил его к вору.

Я потупил взгляд. Не так уж и часто Альбус с такой горечью говорил об ошибках. А может, он притворяется? Не знаю. В это было трудно верить. В мою душу закралось сомнение после слов Волдеморта.

— Профессор, — директор с любопытством глянул на меня, а от сожаления о содеянном не осталось и следа. Тем не менее, он был предельно серьезен. — Вы могли спрятать камень где угодно. Почему вы использовали зеркало желаний?

Лицо старика озарила добрая улыбка.

— Вопрос хороший. Позволь объяснить. Ты знаешь, что видят в зеркале?

— То, что хотят, — без замедления ответил я. И сразу же добавил:

— Да, и Квиррелл не мог бы увидеть, где хранится камень, потому что...

— ... потому что он желал использовать камень для своей выгоды. Ведь он думал, что если отдаст камень Волдеморту, — Альбус горько усмехнулся, — тот бы поделился с ним властью. Наивный бедняга.

Я мысленно согласился. В духе Темного Лорда, использовать людей, как оружие, а потом избавляться, если в них нет пользы. И никогда он не поделится с тобой властью, если ты бесполезное ничтожество, которое можно заменить.

— Таким образом камень, — хотел я закончить мысль, чтобы подобраться ближе к колкому вопросу, но Дамблдор и тут меня перебил:

— Таким образом, Гарри, камень мог взять лишь тот, у кого нет никакого желания использовать его. А таких людей единицы. Обычно это дети, чистые сердцем, вроде тебя. Но ведь ты бы наверняка хотел что-то, что невозможно сделать без этого камня, не так ли? — его взгляд будто бы буравил меня насквозь.

Черт, иногда мне казалось, что он умеет читать мысли. Интересно, он знает, кто я?

В любом случае, он был прав. Гарри хотел вернуть родителей. Северус — Лили. У нас обоих была общая цель — Лили Поттер. И я предполагал, что камень обладает такими силами, чтобы вернуть на этот свет тех, кто умер.

— Мертвых не вернуть, Гарри, — серьезно сказал мне Дамблдор. — Как бы сильно ни хотелось вернуть старое — ты должен заботиться о новом так, чтобы оно не стало прошлым.

— Я бы ведь все равно не смог взять камень, да? — тихо спросил я.

Альбус улыбнулся мне.

— Ирония заключается в том, что Волдеморт понятия не имел, в чем секрет зеркала. И он был уверен, что ты сможешь забрать камень, потому что ты сильный волшебник. Единственный, кто смог выжить после смертельного заклятия. Он дал тебе соблазн, стимул забрать камень. Но сам не понял, что лишил тебя способности открыть головоломку.

— Значит... никто бы не смог взять камень, кроме вас?

— Кто знает? Кто знает... — Дамблдор улыбнулся мне. — Главное, что все в прошлом. Мы посоветовались с Фламелем и пришли к выводу, что камень лучше уничтожить.

Я кивнул. Я знал, что Николас Фламель прожил свыше четырех столетий. Хватит с него. Пора и на покой. Я понимал, что с уничтожением философского камня у Волдеморта останется меньше возможностей стать бессмертным. Тем не менее, его это, само собой, не остановит.

Директор поднялся с моей кровати и еще раз улыбнулся.

— Что ж, ты многое пережил, — сказал он. — Думаю, тебе нужен покой. То, что я директор Хогвартса, не дает мне полную защиту от гнева мадам Помфри, — он весело усмехнулся. — Отдыхай, Гарри. Твои друзья ждут, пока ты поправишься и, кстати, — он кивнул в сторону тумбочки: там были всякие сладости. Я их и не заметил сперва, — они передавали тебе гостинцы.

Он уже было двинулся к выходу, как я кое о чем вспомнил.

— Сэр, — окликнул я его. — Я, эээ... хотел попросить кое о чем.

Дамблдор развернулся и взглянул на меня.

— Весь во внимании.

— Могу я взглянуть на зеркало?

— В самом деле? — он поднял брови. — Не хочешь ли ты часами смотреть в зеркало и медленно сходить с ума?

— Я лишь хочу убедиться кое в чем, — поспешно сказал я. — Одним глазком. Пожалуйста.

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Как только поправишься, даю тебе слово директора. Но, прошу, не принимай то, что находится по ту сторону зеркала, всерьез.

— Не буду, — заверил я его.

Старик кивнул и вдруг улыбнулся.

— Знаешь, Гарри, — сказал он. — Говорят, что прошлого не изменить. И это правда жизни. Но иногда эту правду обходят стороной. Не всем дан второй шанс. Но тем, кому он дан, необходимо воспользоваться этим странным подарком судьбы, чтобы помочь другим и, конечно же, самому себе, — он задумчиво провел рукой по своей бороде и подмигнул мне. — Береги друзей, Гарри. Береги самого себя. И храни свое прошлое в своем сердце. Ведь оно тебе пригодится, чтобы изменить мир в лучшую сторону.

Это были последние слова, которые я услышал от Альбуса. Он ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. Значит, он знал, подумал я. Знал все это время. Не знаю, как, не понимаю, почему, но знал.

* * *

Мадам Помфри держала меня в больничном крыле еще день. Когда она меня отпустила, был вечер. Первое, кого я хотел увидеть, это профессор Снейп. Но потом я осекся.

Я совсем забыл про друзей. Гермиона и Драко наверняка волнуются. Я помню, как писал вечером того дня, когда очнулся, Гермионе сообщение, что все в порядке и выйду завтра.

Выйдя из больничного крыла, я коснулся палочкой своего браслета.

'Ты где?' — вырезались на металле слова.

Долго ждать не пришлось.

'В библиотеке с Драко.'

Я даже немного удивился. Я не видел ребят с тех пор, как побежал к Снейпу. Я знал только, что Гермиона вышла этим же днем, а я пролежал в больничном крыле два дня без сознания. Было бы удивительно, если Драко бы подружился с Гермионой. Мне на репутацию в Слизерине было плевать. Ему же, Малфою, совсем наоборот. Это одна из причин, почему он захотел со мной подружиться.

Я направился прямиком в библиотеку.

В библиотеке учеников было совсем ничего: один пятикурсник с Когтеврана, парочка грифиндорцев и сама Гермиона, которая сидела со стопкой учебников. Рядом с ней, как она и написала, сидел Драко, правда из-за книг я его не сразу заметил. Вид у него был мрачноватый.

Кажется, они вместе учили что-то для экзаменов. Видимо, мир и вправду перевернулся.

Увидев меня, Гермиона обрадовалась и толкнула Драко.

— Ну что еще? — недовольно пробурчал он и взглянул туда, куда показывала девочка. Мигом приободрился. — Гарри!

Я улыбнулся и подошел к ним. Гермиона, сияя, вскочила из-за стола и обняла меня, да так крепко, что у меня чуть ребра не треснули. Я обнял ее в ответ, радуясь тому, что у меня есть хорошие друзья.

Каково же было мое удивление, что после Гермионы ко мне полез обниматься Драко.

После минуты нежностей мы уселись за стол. Тем более, что пришла мадам Пинс, которая отругала нас из-за того, что мы нарушили тишину. Хорошо еще, что не выгнала.

— Как ты? — поинтересовался мой друг у меня.

— Прежде чем я отвечу на этот вопрос, — возразил я, — хочу поинтересоваться: с каких пор ты, Драко Малфой, дружишь с Гермионой?

Гермиона обиженно на меня покосилась.

— Просто он же у нас слизеринский принц, заботящийся о своей репутации, — пояснил я виновато.

— Теперь ты обидел меня, — констатировал факт Драко. — Только вышел, уже обзываешься.

— Но мне правда интересно! — Гермиона на меня шикнула, и я сразу же понизил голос:

— Интересно, с каких пор вы дружите?

Гермиона с Драко переглянулись. И фыркнули.

— А кто сказал, что мы дружим? — спросил Малфой с иронией в голосе.

— Ну, вы...

— Драко попросил меня, чтобы я ему помогла с подготовкой, — стала объяснять Гермиона, которая смотрела на меня так, будто бы я сказал самую нелепую вещь в мире. — Вот я ему и помогаю. Видишь ли, Гарри, ты был в больничном крыле, а Драко так не хотел заляпать репутацию всезнающего прилежного ученика, что решил, у меня есть много времени, чтобы учить его и повторять самой, а, к тому же, я ничего не расскажу другим ученикам, — практически на одном дыхании выпалила она.

Я пару раз моргнул. То есть, тут дело совсем наоборот обстоит. Серьезно? Нет, я понимаю, у нас на носу экзамены, а учить вместе всегда проще, но это безумие.

— А с чего ты взял, что тебя не заметят? — поинтересовался я у Драко.

Тот вместо ответа достал из кармана прозрачную ткань и улыбнулся мне.

— Я позаимствовал твою мантию-невидимку. Ты ведь не против?

— Да нет, просто... — опешил я и решил промолчать. Какая разница, как Драко отмазывается? А он действительно отмазывался. Боялся бы экзаменов — учил бы все сам. Либо же подождал меня денька три. Значит, кое-кто очень не прочь подружиться с Гермионой?

— Да? — отвлекла меня от мыслей Герми.

— Ничего... ничего.

— Это сейчас не важно, — перебил нас Драко, перестав улыбаться. — Рассказывай, что с тобой стряслось, и куда подевался Квиррелл?

* * *

— Дамблдор сказал, что он еще вернется.

— Раз это говорит директор, значит, это правда. К сожалению. Ты кому-нибудь рассказывал о том, что произошло?

— Драко и Гермионе. Они никому не скажут, даю слово.

— Верю, верю.

Снейп задумчиво смотрел на багровый закат. Он был в хорошем расположении духа, даже, как мне казалось, приободрился. Старый мост освещало садившееся солнце, и я видел, что на лице Снейпа была едва заметная, но искренняя улыбка. Да, я редко улыбаюсь. Еще реже — искренне. Но все же это случается и по сей день.

— Профессор? — я встал рядом с ним, не глядя на него. Мне было немного боязно спрашивать кое-что. Дурацкие мальчишеские чувства, дурацкое детское восприятие.

— Я слушаю, — последовал тихий спокойный ответ.

Я запнулся. И взглянул на Снейпа. Все-таки я уже был не я. Пусть я не совсем Поттер, но уже и не Снейп. Я был новой личностью. Симбиоз хитрости и наивности, скрытности и желания быть заметным, угрюмости и детской радости, большим кладом знаний и незакаленной в бою рукой — всех тех противоречивых вещей, которые были когда-то в двух контейнерах, а теперь их просто взяли и смешали.

Снейп посмотрел на меня, ожидая вопроса.

— Может, ты хочешь попросить меня какой-нибудь секретный рецепт опасного яда? — спросил он, подняв бровь.

Я фыркнул. На лице Снейпа усмешки не отразилось, но в глазах выразилось что-то теплое и родное. Профессор снова повернулся к закату.

— Сэр... — я запнулся и сглотнул. — После школы мне придется возвращаться к Дурслям...

— Не самый лучший вариант каникул, не так ли? — криво усмехнулся он. — Тем более, после побега.

— ...и я хотел бы спросить, можно мне будет остаться у вас? Пожалуйста.

— Не сказал бы, что этот вариант лучше.

Мы замолчали. Я знал, что Снейп хоть и уважал меня, но он все равно продолжал видеть во мне Джеймса. Возможно, внутри него так и продолжали бороться чувства ответственности и уважения с желанием отомстить потомку врага.

— Ты ведь знаешь, почему тебе приходится жить в доме дяди и тети, — это было утверждение, а не вопрос.

— Это защищает меня, этот дом — самая настоящая крепость, — торопливо сказал я. — Но ведь Волдеморта нет!

Снейп дернулся при упоминании этого имени. Забавно, что я сам не заметил, как изначально стал называть его по имени, не боясь. Возможно, сыграла детская наивность и незнание.

— Пока нет, — заметил он, — как и говорил Альбус Дамблдор.

— Он не появится на каникулах. Я уверен. Вы же не понимаете, как это трудно, жить с Дурслями...

— Я догадываюсь.

— И все-таки?

В глазах Снейпа загорелось сомнение. Он думал. Я словно слышал, как в его голове завертелись шестеренки.

— Мне стоит поговорить об этом с Дамблдором. Ты определенно поедешь к Дурслям, а что будет дальше, посмотрим.

— Спасибо, профессор, — я улыбнулся.

Да, это звучало не так уж и многообещающе, но у меня появилась хоть какая-то надежда, что мне не придется целыми днями торчать у этих свиней.

Эпилог первой книги

Рука коснулась отражения. Это было смешанное чувство. В отражении было то, о чем я догадывался, с одной стороны, и с другой, никогда бы в жизни не подумал.

Зеркало желаний полно странностей. До того, как ты взглянешь на него, ты думаешь: а что я там увижу? Действительно, что я должен там увидеть? Это что-то, о чем я думаю постоянно или никогда не задумывался?

И только тогда, когда ты всматриваешься в отражение — думаешь: 'Ну, конечно! Что же еще?'

Дамблдор прав, это может свести с ума. Особенно, если ты будешь смотреть на него часами, забыв о реальности.

— Я надеюсь, это не делает тебе достаточно больно, чтобы выпасть из реальности, — прозвучал голос сзади меня.

Я обернулся и увидел Дамблдора. Он был предельно серьезен, в то же время, в его глазах было какое-то сочувствие.

— Спасибо за то, что дали посмотреть, — сказал я тихо. — Мне теперь легче.

— Легче? — брови старика чуть приподнялись. — Рад это слышать. Обычно людям становится хуже, когда они видят свои желания. В любом случае, тебе пора.

Я кивнул и еще раз глянул на отражение. В этом было что-то безумное. Дамблдор не теребил меня за плечо, не подгонял. Он терпеливо ждал, пока я сам решусь выйти отсюда, закрывая в темном подвале своего сознания тайное желание.

Наконец, собравшись с силами, я отвернулся от зеркала и вышел вслед за директором, оставляя зеркало в полном одиночестве.

И я мог поклясться, что Северус и Лили, держась за руки, продолжали смотреть на меня с гордостью и любовью.

* * *

Вот-вот приближались каникулы. Скоро мне придется ехать домой к моим родственничкам. Я не был рад этому, в то же время, не так часто об этом задумывался. После того, как я успешно сдал экзамены (учитывая наличие информации, собранной старой жизнью, это было жульничеством, но кому какое дело?), я проводил время на свежем воздухе, обмениваясь с Малфоем и другими слизеринцами впечатлениями от 'первых экзаменов'.

Драко, чему я не был удивлен, получил весьма хорошие баллы по многим предметам. Благодаря мне и Гермионе теорию он знал на ура, ну а практикой владел не хуже, чем его отец в годы в Хогварсте. Не видел Люциуса-первокурсника, так как пришел учиться позже его, но знал от других старшекурсников, что он умел. В общем-то, Драко показал, чей он сын. Если бы он еще не был самовлюбленным капризным аристократом с мнением, что при Волдеморте ему бы жилось, как в сказке, было бы вообще хорошо. Но у меня есть время, чтобы повернуть сознание мальчика в положительную сторону. В конце концов, он уже начал неплохо общаться с Гермионой. Ну... после экзаменов они вообще не общались, как я понял. Я лично продолжал болтать с Гермионой. Слизеринцы мне ни слова не говорили. Верней, бывало пару раз, вроде 'Как там твоя грязнокровка, Поттер?', но я, мечтая в душе запытать таких учеников до смерти, игнорировал такие выходки. Мало ли, что они думают?

Кстати, о том, что случилось с Квирреллом, так никто и не узнал. То есть, я так и остался обычным мальчиком, которому удалось выжить в детстве после смертельного заклятия. Никаких новых подвигов. Может, оно и к лучшему, хмм?

Паровоз 'Хогвартс-экспресс' ожидал нас в последний день, когда пора было возвращаться домой, на каникулы. Я не был рад этому, но пришлось смириться с тем, что мне придется ждать целых три месяца скуки.

Я заметил среди толпы учеников Гермиону. Мы встретились взглядами и улыбнулись.

— Ну чего ты встал? — недовольно пробурчал Драко, а потом заметил девочку. — А... Я с ней не поеду в одном купе.

— Нам и не придется, — ответил я. Помахав Гермионе мы с Драко, наконец, вошли в вагон. — Она едет с братьями Уизли.

— Ах, эти. У нее очень плохие вкусы.

— Ох, заткнись, — я открыл первую дверь и вошел в пустое купе.

Когда 'Хогвартс-экспресс' тронулся, к нам присоединились еще парочка слизеринцев, Блейз и Теодор. Мы многое обсуждали за этот период, пока паровоз мчался к вокзалу Кинг-Кросс. Например, куда пропал Квиррелл и правдивы ли слова директора насчет того, что он уехал в отпуск, окончательно сбрендив. Вообще-то звучало достаточно правдоподобно, но Забини этому не верил. А мы с Драко переглядывались и держались, чтобы не проболтаться. Нет уж, лучше об этом никому больше не знать.

Действительно, у меня еще будет время показать себя, пусть сейчас на меня не будут обращать такого внимания. Да, конечно, я мальчик-который-выжил. И я единственный, кто умудрялся на уроке Снейпа получать наивысшие баллы, даже среди слизеринцев. Ну да, я подружился с грифиндоркой и навалял старшекурсникам, о чем они, конечно, умолчали. И немного задел тролля, когда он хотел нас с Гермионой убить.

А так, во всем остальном я — обычный мальчик. Мальчик с мозгами старого волшебника, повидавшего многое, но кому какое дело?

Примечание к части

На этом заканчивается первая книга. Когда начну писать вторую — неизвестно. Конец года, перед практикой надо закрывать хвосты, потом готовиться к экзаменам. И придумать надо, хоть примерно, что будет дальше. Постараюсь с этим не задерживаться.

Книга вторая. Глава первая

Все планы рушатся

Вы знаете, что такое дежавю? Это когда вам кажется, что вы уже видели тот или иной фрагмент своей жизни. И знаете, я сталкиваюсь с этим постоянно. Не только из-за того, что по второму кругу прохожу эту жизнь, за другого человека. Каникулы у этих ужасных маглов постоянно толкают меня на мысль, что моя жизнь — сплошное дежавю. День за днем происходит абсолютно одно и то же, если не считать тех моментов, когда я благополучно сваливаю к Снейпу. А делаю я это лишь по выходным.

Но все остальные дни просто отвратительны.

Мне стоило догадаться, что никто меня не отпустит ни к Драко, ни к Гермионе. Но еще отвратительней был тот факт, что мне не писал мой лучший друг. Серьезно, неужели так сложно написать ответ? Меня это и злило и сбивало с толку. Я не мог понять, почему он не пишет мне.

Хорошо, что хотя бы Гермиона продолжала писать мне на браслет. Удобная вещь. Жаль только, что я не додумался купить еще один Драко. Но теперь я довольствуюсь тем, что у меня есть.

Ночами мы с Гермионой не спали, присылая друг другу немногословные сообщения. Мне стало казаться, что эта девочка стала ближе, чем Драко, стала моим лучшим другом. Когда мне не хватало места для слов, я писал ей письмо и получал ответ в скором времени. Благо, Дурслям хватило ума не приближаться к клетке, поэтому Буклю я мог выпускать в любое время.

На удивление, я больше не жил в чулане, Дурсли выделили мне комнату, которая до этого была завалена игрушками Дадли. Хотя, учитывая то, как с ними поговорил Снейп, удивляться не стоит. Относиться лучше они не стали, но хотя бы начали чаще игнорировать, вместо ругани.

Кстати, Гермиона была единственным знакомым мне учеником, которая знала, какие на самом деле у меня опекуны. И выражала сочувствие.

'Мне жаль, Гарри, — писала она мне, — что у тебя такие отвратительные родственники. Особенно, брат. Но может, Дамблдор сделал это, чтобы защитить тебя от лучей славы?'

Гермиона была умной девочкой, я знал это и в прежней жизни. Но именно сейчас этот ум, не считая наставничество Снейпа, поддерживал меня на плаву. Приятно осознавать, что у тебя есть друзья.

А вот Драко я припомню молчание.

— Эй ты! — это был дядя. Голос грозный, полный презрения, как всегда, но я сумел отличить характер вызова по раздраженным ноткам. Что же я забыл?

Я вздохнул и поднялся с кровати. Букля, которая дожидалась ночи для охоты, посмотрела на меня с состраданием. С этой птицей я подружился за это лето крепче, чем в школе. Все-таки в Хогвартсе я никому не писал.

— Что-то опять натворил, — ответил я ей, слабо улыбнувшись. — Сейчас буду получать.

Когда я спустился вниз, меня уже встретил укоризненный взгляд дяди Вернона. И что же это такое дядя держал в руке? Ой...

— Что это такое?! — он потряс передо мной баночкой, в которой прыгало существо кондитерского изделия.

— Шоколадная лягушка, — пробормотал я и потянулся уже было за лягушкой, как дядя резко убрал руку.

— Не допущу, чтобы какой-то сорванец разбрасывался тут отвратительными земноводными! — процедил он злобно, а его лицо стало красным, как помидор.

— Это шоколадка вообще-то! — огрызнулся я. Верней, хотел огрызнуться, но вышло нечто среднее меж проявлением агрессии и нервозностью.

Вернон подошел к окну и грубо выбросил лягушку из банки. Шоколадное существо обиженно квакнуло, пролетев пару метров, и скрылось в кустах. Можно было и сразу ее выбросить, зачем меня звать было?

— Еще одна такая выходка, — прошипел дядя, — и можешь забыть о поездке к своему ненормальному грязному учителю!

Я подавил желание выругаться. Тише, Северус, не обращай внимания.

— Он все равно заберет меня завтра, — сказал я тихо, спокойно, без какой-либо агрессии. — Вы не сможете ему помешать. В прошлый раз не помешали, — добавил я и позволил себе наглую ухмылку.

Дядя, казалось, сейчас взорвется и обрушит на меня гнев богов. Но все, что он смог из себя выдавить, это:

— Я предупредил тебя, маленький гаденыш.

* * *

'Как ты?'

'Поругался с дядей'.

'Что случилось?'

'В письме напишу'.

'Буду ждать'.

Я был рад лишний раз написать Гермионе. Не все можно было выложить в двадцать букв на браслете. Мне надо было с кем-то поделиться негодованием.

Близился вечер, Букля не очень обрадуется, что вместо охоты ей придется лететь с письмом куда-то. Ну да ничего, на обратном пути поужинает. Не впервой.

Внезапно дверь моей комнаты открылась. Я не обратил внимания на вошедшего, полностью погрузившись в процесс написания письма.

— Ну и бардак тут, — это был Дадли. Замечательно.

— По сравнению с тем, что тут было, это просто дворец, — отдал я ему должное.

Внезапно мой брат приблизился к столу и выхватил у меня из рук письмо.

— Что это?

— Отдай! — я попытался отобрать у него мое письмо, но Дадли был сильнее меня. Он грубо отпихнул меня и стал читать:

— 'Дорогая Гермиона'... Это твоя подружка? — он подло хихикнул, а я заскрипел зубами от едва сдерживаемой ярости. — Небось такая же дура, как и ты. О, свадебку сыграете?

Его свинский смех толкал меня на убийство. Но я держался изо всех сил. Правда, я старался не выходить из себя.

— Отдай сюда, идиот! — прошипел я. — Ты не слышал разве, что чужие письма читать нельзя, магловский выродок?!

Дадли перестал смеяться, а его глаза стали злобно буравить меня. Сейчас он был безумно похож на своего папашу. Только голосок был визгливый. Прямо как у мамы.

— Как ты меня назвал, урод?!

— Грязный маггл! — вскрикнул я и попытался отобрать у него письмо.

— Грязный?! Это ты грязный выродок! — взвизгнул он, снова пихнув меня, да так крепко, что я полетел на пол и плюхнулся на задницу. — Грязный, уродливый, никому не нужный урод! Твоя подружка с тобой небось даже не дружит! Ее наверно тошнит от одного твоего присутствия, — он засмеялся и порвал надвое мое письмо.

Ну все...

Это была последняя гребанная капля!

— Сукин сын! — вскрикнул я и накинулся на Дадли, готовый и драться и кусаться, хорошо еще, что у меня не было под рукой волшебной палочки, иначе бы я попал в Азкабан за жестокое убийство путем Круциатуса и Авады Кедавры.

Я в порыве злости колотил кузена как только мог, грыз зубами, рычал, в то же время, получал по зубам сам, но я вцепился в него достаточно крепко, чтобы не упасть на пол.

На нашу ругань прибежал Вернон, который, очевидно, только пришел с работы, и сразу же начал разнимать нас.

— Что это такое?! — гремел он, оторвав меня от Дадли и швырнув в угол комнаты. Я упал, сильно ударившись затылком, перед глазами все поплыло. Проклятье, я все время забываю, какой он бык, и насколько хил я. Было достаточно больно, чтобы выйти из состояния аффекта. — Какого черта ты позволяешь, маленький уродец?!

Я не сказал ни слова, потому что драка лишила меня последних сил, зато Дадлик не мог не нажаловаться на меня:

— Я просто вошел в комнату, чтобы спросить у брата кое-что, а он на меня накинулся и начал колотить, — сыночек кабана снова притворно разревелся. Хотя, может, это и не притворные слезы. Все-таки я сумел ему знатно заехать: губа была рассечена, а под правым глазом красовался фингал.

Вернон сразу же стал жалеть своего сыночка:

— Ничего, сейчас мы все помажем, будешь как новенький! И не лезь больше к этому психу. Иди к маме.

Дадли, кинув на меня взгляд, полный ненависти, потрусил из комнаты. А вот дядя остался. И смотрел он на меня так, будто бы я задушил его жену. Да, Гарри, мечтать не вредно...

— Что ты себе позволяешь? — его голос был тихим, едва сдерживаемым от ярости. Вернон говорил медленно, растягивая каждое слово.

— Он начал пер... — хотел я уже себя оправдать, но, как и ожидалось, меня грубо перебили:

— Не ври мне, мальчишка! — рявкнул он. — Ты совершенно себя не контролируешь! Ты такой же псих, как и твои родители!

— Пошел ты, — огрызнулся я. Я был сыт по горло их дерьмом, я не хотел больше с ними вести себя вежливо. — Пошел ты, пошла твоя женушка, пошел твой сыночек — пошли вы все куда подальше.

Мне показалось, что дядя готов уже был взорваться, он стоял на грани, но внезапный голос Петуньи предотвратил расчленение двенадцатилетнего мальчика:

— Милый, за этим пришли! Гони его сюда, пусть этого урода уже заберут!

Скрип зубов дяди я буквально слышал. Дыхание, вырывающееся с тяжелым пыхтением, практически ощущал. А его глаза готовы были пробуравить меня насквозь.

Но это меня не так волновало, как сам факт, что за мной приехал профессор Снейп. Это было странно, ведь еще середина недели. Значит, Снейп решил меня забрать пораньше? Это просто чудесно!

— Значит, не судьба, — я облизал губы, которые были в крови, струйкой вытекающей из носа, и улыбнулся. Поднялся. — Простите, дядя, — я выделил 'дядя' презрением, — но вы меня убьете не сегодня. Я возвращаюсь к нормальным людям!

Вернон не выдавил ни слова, пока я прошел мимо него к кровати и подхватил рюкзак, закинув в него парочку учебников. Одежда там уже была, палочка там же, так что больше мне ничего не надо было. Я забрал клетку с Буклей и вышел из комнаты. Могу поклясться, что дядюшка опалил мои волосы на загривке своим жутким убийственным взглядом.

Когда я спустился вниз в гостиную, я увидел хнычущего Дадли, вокруг которого кружилась и охала Петуния, приговаривая, какой он смелый и сильный мальчик. Так же поодаль от них в кресле сидел Снейп, с отвращением поглядывая на них. Увидев меня, он нахмурился, а во взгляде так и читалось: 'Куда ты лезешь, идиот?'. Я опустил глаза и виновато посмотрел на пол. Да, мне стоило сдерживаться. Гнев уже утих, и я даже стал жалеть, что послал дядю. Он мне этого не простит. Но сейчас я еду к Снейпу, поэтому меня это мало волновало.

— Опять дебоширите, Поттер? — спросил он с усмешкой.

— Твой идиот напал на моего сына! — взвизгнула Петуния на Снейпа. Тот не удостоил ее взглядом.

— А что скажешь ты в свое оправдание? — вопрос был явно адресован мне. Я поднял голову. Да, Снейп смотрел именно на меня.

— Дадли порвал мое письмо, и мы поругались, — ответил я тихо, боясь встречаться с ним взглядом. Мне было немного стыдно.

— Вранье! — встрял Вернон. — Мой сын не будет без причины брать чужие вещи! Особенно, этого!

— Вас, мистер Дурсль, я не спрашивал, — жестко отрезал Северус и поднялся с места. — Вижу, ты уже собрался, Гарри. Давай поговорим наедине.

Я последовал за профессором в коридор. Сказать по правде, меня стало терзать подозрение. Что стряслось такого важного, что он не может дотерпеть до своего дома и рассказать мне все там?

Снейп захлопнул дверь гостиной достал волшебную палочку. Невербальное заклинание — и на дверь поставлена заглушка.

— Я не хочу, чтобы эти маглы нас услышали, — пояснил он. Я кивнул. — Итак. Что я тебе говорил в прошлый раз?

Я потупил взгляд.

— Что я не должен нарываться на неприятности... Но Дадли сам виноват! — стал я оправдываться.

На это оправдание профессор Снейп даже не обратил внимания и продолжил:

— Ты совершенно не контролируешь эмоции. Скажи: если бы ты был в логове врага под прикрытием, ты бы стал срываться? Стал бы раскрывать себя из-за любой глупой обиды?

— Нет, сэр... Но...

— Если бы ты притворялся преданной собачкой Темного Лорда и услышал много лестных слов о своих друзьях, ты бы полез его бить?

Я глубоко вздохнул. Да, я был шпионом. Но меня едва ли задевали слова Темного Лорда и его приспешников. Хотя да, после смерти Лили я порой не переносил слова 'грязнокровка', я вообще его не переносил, но после этого события перестал употреблять его сам. Но все же это не давало мне повода ударить одного из Пожирателей.

А тут... Мальчишеская кровь добавляла мне гнева, да и Дурсли могли довести абсолютно любого волшебника до состояния аффекта.

— Я постараюсь сдерживаться, сэр, — буркнул я.

Снейп удовлетворенно кивнул.

— Постарайся уж. Ты эти две недели проведешь у них.

Я говорил, что мои подозрения часто оказываются верны? Так вот, это тот самый случай.

— Почему? — спросил я у Снейпа.

— Боюсь, что Дамблдор дал мне важное поручение, и я отправляюсь немедленно за границу. Меня не будет эту и следующую неделю.

Проклятье. Проклятый Альбус, проклятые задание, проклятое все!

— Вижу, ты расстроен, — заметил Снейп. — Сильно же этот тебя... — его палочка направилась к моему лицу, и я не успел понять, что происходит, как почувствовал резкую боль в носу и хруст.

Я вскрикнул и схватился за нос. Кровь перестала течь.

— Не стоит благодарности, — хмыкнул профессор, смотря на меня с удовлетворением. — Теперь мне предстоит рассказать твоим опекунам ситуацию.

— Возьмите меня с собой, — попросил я. — Прошу.

— Ты знаешь, что я не могу.

Я впал в отчаяние. Ох, не стоило мне грубить Вернону, не стоило!

— Тогда позвольте отправиться к Драко или к Гермионе!

— И этого я сделать тоже не могу, — ответил он, и мне показалось, что в голосе присутствуют нотки сожаления. — Мне действительно очень жаль, Гарри. Но я не могу. Ты обязан находиться здесь и только здесь.

Я тяжело вздохнул. Спорить было бесполезно. Если уж мне едва разрешили отправиться к Снейпу, то к друзьям не разрешат и подавно. Мерлин, ну почему за меня так волнуется этот старик? Можно подумать, что здесь у меня больше шансов выжить, если нападет Темный Лорд...

Таинственный незнакомец и надоедливый эльф

Я уже несколько часов корячился в саду Дурслей, вырывая сорняки. Мне даже не дали перчаток, чтобы я мог защитить свои руки от царапин. Как назло, большую часть работы мне пришлось сделать у самых колючих растений, поэтому царапали меня не только сорняки. Поверьте, я уже не раз боролся с желанием спалить чертов сад, а заодно и дом опекунов, к чертовой матери. Но меня не радовала перспектива оказаться в Азкабане, поэтому я терпел их издевки, как герой. Знаете, я не скажу, что мне нравилось быть Пожирателем Смерти, но там я хотя бы имел достойный чин, хорошую репутацию. Я ненавидел там всех и каждого, но ко мне проявляли уважение.

А здесь я раб, домовой эльф без права голоса.

Да, после ругани с Верноном и рассказа Снейпа о том, что мне предстоит провести здесь две недели без передыха, Дурсли вмиг остервенели. То есть, по сравнению с тем, что было раньше, сейчас они голодные звери.

Ах да, забыл сообщить, меня в тот день лишили ужина. Как и в последующий. И в последующий... и так далее...

Так что питание от силы раза два в день, а работы раза в два больше. Пожаловаться Снейпу? Ага, как будто ему проблем не хватает. Дамблдору? Обойдется. И вообще я не собирался никому кричать о помощи. Даже Гермионе я не жаловался. Просто констатировал факт, что теперь по ночам выбираюсь из якобы запертой комнаты (навыки взлома у меня стали идеальные, я знал системы всех замков этого дома) и краду еду из холодильника.

Мои расчеты были идеальны. У Вернона просыпается жор примерно в час ночи, реже в полтора. Он и сам не помнит, что съедает. Иногда в то же время, бывает, и часом ранее то же самое овладевает моим жирным братом. Поэтому я спокойно дожидаюсь двух часов ночи, пробираюсь на кухню и добываю максимальное количество еды. Что-то съедаю сразу, как вернусь в комнату, что-то, что может прожить какое-то время без холодильника, я прячу.

И в итоге, по сравнению с Верноном и Дадли, я беру незначительное количество еды, так что все можно запросто свалить на этих двоих.

Не то, чтобы я был прямо таким прожорливым, при желании я мог обойтись двухразовым питанием, не столь велика беда. Но все же, это был молодой растущий организм, и, судя по его состоянию, ему явно не хватало витаминов, да и веса я недобирал. Ну а во-вторых, какое же это удовольствие, насолить Дурслям, даже если они этого сами не понимают. Хотя наверно в этом и вся суть. Да. Я ребенок. С жаждой пошалить или помстить. Признаться, после школы этот ребенок взял верх над старым мудрым волшебником.

Ну и пусть.

Внезапно из размышлений меня вырывает хлопок.

Трансгрессия. Я подскочил с места и выглянул на улицу: никого не было.

Ну не могло же мне показаться?

Однако после я услышал шипение так близко, что аж подпрыгнул от неожиданности. Это была кошка. Обычная кошка. Или нет?..

В любом случае она шипела, пристально смотря на одну и ту же точку. Я посмотрел туда же.

— Кто здесь? — громко спросил я, смотря на пустое место. — Покажись!

Ответом мне была тишина.

Странно. Очень странно.

— Спокойно, Гарри, — сказал я сам себе, снова присаживаясь на корточки, — кто бы это ни был, он ушел. Может, это просто кто-то приходил меня проведать. Из наших.

Или нет.

Мог это быть кто-то, кого бы я не хотел видеть? Кто-то, кто мог сделать больно мне или Дурслям? Я не питал любви к этой ужасной семейке, но все же они никого не пытали по-настоящему, никого не убивали, чтобы заслужить смерти. Особенно, мучительной. Какими бы моральными уродами они не были.

Я глубоко вздохнул. Мне стоило бы выбросить из головы то, что я услышал. Если я сконцентрируюсь на очередной физической работе, плохие мысли уйдут сами по себе. А лучше сейчас просто незаметно прокрасться к себе в комнату и заснуть.

* * *

После отбоя я сидел в своей комнате и выжидал своего часа. Мысли о том, что кто-то из волшебников следил за мной, были отброшены в дальние уголки моего сознания. Сейчас меня интересовало только две вещи: будет ли у дяди сегодня жор по расписанию и когда, наконец, пройдет эта мучительная последняя неделя.

Хорошо, что осталось полтора месяца. Не знаю, как я пережил первую половину лета, и не знаю, как переживу вторую. Я все еще наивно верил, что в августе меня заберут на целый месяц. Будь то Снейп или Драко, может даже Гермиона. Я просто хотел поскорее отсюда свалить.

Кстати, Гермиона предлагала мне погостить. А вот Снейп запрещал мне.

— Дамблдор хочет, чтобы ты оставался у дяди и тети, — отвечал Снейп, хотя ему и самому не нравилось это говорить. — Ты должен оставаться в безопасности.

Безопасность... К черту безопасность.

Странно, ведь я прекрасно помню, что в той жизни Гарри тогда гостил последний месяц в Норе. Что с ним случилось такого? Ну, если не считать того, что этому маленькому гению взбрело в ум прилететь в Хогвартс на летающем Форде.

Так почему же со мной должно случиться что-то странное?

Я вздохнул и посмотрел на время: ровно два часа ночи.

Отлично.

Спуск по лестнице сопровождался едва слышными скрипами. Я старался шуметь как можно меньше, и мне это удавалось. До кухни я добрался так же незаметно. А вот на кухне меня ждал сюрприз:

— Сладенький кексик, — сонно бормотал Вернон, улыбаясь во весь рот. Он стоял около холодильника и поедал отрытый кекс.

Что ж, придется ждать. Я спрятался в углу слева от кухни и присел. Стал ждать.

Через несколько минут вышел дядя, в руках у него был понадкусанный пончик, а на лице было написано, насколько он счастлив. Да уж, какую мелочь порой человеку надо для счастья: сладкий пончик и кексик в два часа ночи.

Я вздохнул. Мой желудок негодующе заурчал, и я сжал рукой живот. Последняя принятая мной пища — обед, пусть и плотный, благодаря запасам, но этого явно не хватает.

Как только Вернон захлопнул за собой дверь в спальню, я прошмыгнул на кухню. Холодильник, как и всегда, был до отказа набит едой, и мой желудок громко заликовал.

— Тише ты! — шикнул я сам себе, втягивая живот, и стал набирать всего понемножку: шоколадный батончик, парочку пончиков из пакета, отрезал кусочек сыра, колбасы. Потом достал из хлебницы нарезанный хлеб и взял несколько кусочков.

Всю пищу я аккуратно сложил в прозрачный пакет, стараясь как можно меньше шуршать. И когда я, наконец, закончил, я направился прямиком прочь из кухни вместе со своей добычей, как услышал хлопок.

Мне хватило больших усилий, чтобы не выронить от неожиданности пакет. Трансгрессия произошла совсем близко. Был ли это тот же, кто сегодня следил за мной днем?

Я подошел к окну. И увидел высокую темную фигуру, которая стояла около нашего дома. Некто скрывал свою личность под капюшоном и просто смотрел на меня. Я не видел глаз, но я знал, что он смотрит на меня.

— Гарри Поттер, сэр! — пропищало нечто сзади меня, отчего я подпрыгнул и выронил пакет с добром.

Сзади меня стоял домовой эльф.

— Добби? — прошептал я, едва удержавшись, чтобы не сорваться на вопль. — Какого черта?

Эльф похлопал глазами и посмотрел на меня с диким ужасом в глазах. Я обернулся, чтобы посмотреть в окно... но там уже никого не было.

— Добби пришел, чтобы предупредить Гарри Поттера...

— Лучше скажи мне, как поживает мой друг? — перебил я его. Сверху донесся скрип пола. Черт... — Уходим отсюда, пока нас не заметили.

Я поднял пакет с едой и подхватил Добби под локоть. Единственное место, где с этим чудом можно было спрятаться — чулан. Туда я и направился.

К счастью, ни Петуния, ни Вернон вниз не спускались, судя по звукам. Значит, пронесло.

— Итак, — обратился я шепотом к Добби, — ты сейчас же предельно тихо рассказываешь мне, что ты тут забыл и сваливаешь, ясно?

На эльфа было больно смотреть: старая изжеванная грязная простыня висела на худощавом тельце, большие глаза, как у лысого спаниеля, как будто его каждый день бьют... Хотя, учитывая характер Малфоя-старшего, ничего удивительного.

— Добби пришел помочь Гарри Поттеру выжить, — тихо сказал эльф и заговорчески посмотрел по сторонам, при этом его большие уши были подобны британскому флагу. — Грядут опасные времена. Освобожден охотник, и он будет преследовать всех невинных в школе от Его имени.

— Его? — не понял я. — Волдеморта?

Эльф при его имени испуганно дернулся и зашипел, будто бы кто-то его больно ущипнул.

— Не произносите его имени! — пропищал он, и я шикнул. — Не произносите его имя, — сказал он уже шепотом. — Вы должны держаться подальше от моих хозяев. Они выпустили охотника и хотят переманить вас на Его сторону.

Я облизал пересохшие от волнения губы. Ну, большую часть я и так знал. Василиск, мечта Люциуса переманить великого Гарри Поттера... Ничего нового.

— Я знаю, что мне делать, Добби, — заверил я его. — Теперь можешь идти, я тебя понял, трансгрессируй обратно.

Но Добби этого явно было мало.

— Не возвращайтесь в школу, не пишите своему другу. Он опасен... — эльф внезапно захлебнулся собственными словами и уже было хотел причинить себе вред и разбудить весь дом, как я схватил его.

— Обойдешься! — прошипел я. — Вали отсюда! Мне не нужна твоя помощь, я вернусь в школу, ясно тебе?!

Домовой эльф всхлипнул, вырываясь.

— Добби плохой, он говорит плохо про своих хозяев, Добби должен наказать себя за это!

— Помолчи, пожалуйста, прошу тебя, — меня уже затрясло от злости, в то же время, я дико боялся, что его услышат. — Хорошо, хорошо, я постараюсь, только прекрати!

После этого эльф вроде как стал успокаиваться. Как только он окончательно угомонился, я перестал держать его. Что бы кто-то спускался, слышно тоже не было.

— Гарри Поттер обещает? — спросил он.

Я покачал головой.

— Я не даю обещаний. Я лишь буду прислушиваться к твоему совету.

— Если Гарри Поттер не будет прислушиваться к Добби, Добби сделает все, чтобы Гарри Поттер прислушался.

И он исчез. Прекрасно. Просто прекрасно. Мне угрожает домовой эльф. Что может быть хуже?

* * *

Мое счастье, что никто так и не заметил меня. Припрятав еду, я сел на кровать, с аппетитом поглощая бутерброд с сыром. Напишу все Гермионе... хотя нет... лучше рассказать ей это самой потом. Мало ли.

Мой браслет потеплел. Надо же, порой и правда достаточно просто вспомнить.

'Спишь?' — было написано на браслете.

Я поспешил отписаться, что нет, питаюсь краденным.

'Не хочешь встретиться?'

Хмм, я бы с радостью, но у меня что-то вроде домашнего ареста. Хотя чего мне стоило прошмыгнуть мимо Дурслей и свалить?

Какая заманчивая идея.

'Где?'

'Косой переулок'

Скоро уже мы получим списки, чтобы сходить туда и закупиться. Интересно, почему она не может потерпеть?

Этот вопрос я задал ей.

'Родители уезжают', — надпись исчезла, появилась новая:

'На месте расскажу'.

Что ж, значит, мне нужно уговорить Вернона и Петунию отвезти меня. Не лучшая идея. Но и пешком я туда не доберусь. С другой стороны, сказать какую-нибудь ложь на тему 'У нас собрание перед поездкой в Хогвартс' или еще что-нибудь.

Черт, а вдруг не отпустят из-за того, что Снейпа нет рядом? Какая им разница, куда я опоздаю?

Тьфу ты, я пойду на что угодно, лишь бы увидеть подругу и избавиться от компании с этими ужасными магглами...

Свобода или добро пожаловать в мир паранойи

Я объяснил кое-как дяде, зачем мне надо в Косой переулок. Он слушал меня вполуха, наплевательски. И ответил просто: 'Ты наказан'. Однако стоило мне упомянуть в контексте Снейпа, его лицо резко побелело. Да, он не любил профессора, скажу больше: он его боялся. Как и Петуния. Только у нее до кучи была примешана огромная доза презрения и ненависти, спасибо прошлому.

Я кое-как приписал Снейпа сюда, мол, это его просьба. Если он узнает, что Дурсли отказали Гарри Поттеру и не пустили его на 'предшкольное собрание', то будет плохо всем.

В общем, мне удалось уговорить дядю. Он небрежно пихнул мне деньги на метро и сказал, что я могу даже не возвращаться. Ох, как бы мне хотелось, ты даже не представляешь, дядя.

У меня остались волшебные деньги с прошлого похода в банк, поэтому я взял мешочек, оделся более подобающе, чтобы не стыдно было выйти на улицу, пихнул в карман помятую валюту и поспешил смыться из дому.

Я был рад свободе, я был просто счастлив, что могу наконец-то избавиться от общества с этими магглами, поэтому ехал я с приподнятым настроением. Да и к тому же, это была первая встреча с Гермионой после длительного времени переписываний. Жаль что Драко не писал. Это меня очень огорчало, он ведь мог хотя бы предупредить, что не сможет писать, потому что, к примеру, уехал куда-нибудь на каникулы, хоть и это не оправдание.

В любом случае, у меня было достаточно хорошее настроение.

Поездка в 'Дырявый котел' прошла без каких-либо проблем. Разве что мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Помня вчерашние угрозы Добби, я подозревал, что этот маленький говнюк следил за мной.

С другой стороны, это мог быть тот таинственный некто. Поэтому я держался людных мест. Людям хоть и наплевать порой, что происходит вокруг них, но и враг не настолько глуп, чтобы пускать заклинания направо и налево при магглах.

Да, палочку я прихватил с собой. На всякий случай. Все-таки я имею права защищаться, если что-то угрожает моей жизни.

Но, к счастью, это мне не пригодилось, и я смог с легкостью добраться до бара.

Внутри было не так людно: парочка старух за дальним столом пили сливочное пиво и тихонько читали свои газеты, даже не переговариваясь. Один высокий мужчина у столика разговаривал с Томом, владельцем 'Дырявого котла'. Еще трое молодых волшебников играли в карты за соседствующим со старушками столиком и громко разговаривали. И один старик, у меня было ощущение, что я его знаю, стоял около выхода и покуривал трубку.

Волшебники. Так много тех, кто просвещен в тайны волшебства. Как же я давно не был в кругу 'своих'.

Я вдохнул полной грудью и улыбнулся, направившись к заднему двору.

— А, неужто сам Гарри Поттер? — окликнул меня Том.

Я оглянулся и увидел улыбающегося хозяина таверны.

— Здравствуйте, сэр, — вежливо поприветствовав старика, радуясь, что мне не приходится откликаться на 'Эй, ты!'.

После того, как Том произнес 'Поттер', весь бар 'оживился': все посмотрели на меня и стали подтягиваться к нам с Томом.

Ну вот, сейчас начнется...

— Великая честь, познакомиться с вами, — прокряхтел старик с трубкой и протянул мне руку. Я пожал ее, чувствуя на своем лице румянец. Все-таки не каждый день со мной так общаются. Да, я мальчик и я едва подавлял гордыню оттого, что знаменит. Спасибо Дурслям, они достаточно подавили мое Я, чтобы я мог радоваться пожатию руки незнакомого (или знакомого?) мне человека.

— Ну что вы, — промямлил я совсем уж, как мальчишка, забыв, что я, как-никак, вдобавок старый мудрый маг и должен себя контролировать.

Каждый норовил пожать мне руку, кто-то даже несколько раз. Последним это сделал Том и сказал, что если бы не мой юный возраст, угостил бы рюмкой огневиски за счет заведения. Вот черт... Ну почему я такой маленький?

В общем, мне кое-как удалось выбраться на задний двор. Наконец. Стена, которая ведет к Косому переулку. Один из парней любезно согласился открыть для меня проход.

— Когда тебе исполнится семнадцать, — говорил он, стуча палочкой по определенным кирпичикам, — сможешь делать это самостоятельно. А пока, либо проси помощи у других волшебников, либо отправляйся в Косой переулок другим путем.

— Но этот самый удобный, проще попросить кого-нибудь, — возразил я.

Парень кивнул и постучал по последнему кирпичику.

Ничего не произошло.

— Что за?.. — волшебник снова повторил комбинацию. Стена не поддалась. Так, мне это совсем не нравится...

Парень попробовал снова. И снова. Но проход оставался закрытым, стена упрямо не хотела нас впускать.

— Может, позвать Тома? — предложил я.

Парень пожал плечами.

— А что он сделает? Это ведь не его личный компьютер, который он знает от и до. Это просто волшебная стена. Неисправная, что странно. Сколько ее знаю, всегда работала, — задумчиво добавил он.

Я бы сказал то же самое, но решил, что разумней будет помолчать.

Видимо, мне придется искать другой путь...

— Гарри? — окликнул меня голос сзади.

Я дернулся и обернулся.

— Гермиона! — едва я успел это произнести, как меня чуть не снесла моя лохматая подружка. Я зарумянился и обнял ее в ответ.

За ее спиной я увидел двух людей, которые так похожи на Гермиону. Верней, это она была на них похожа.

— Я так рада тебя видеть! — сказала девочка, отпустив меня. Видно было, что рада. Она просто сияла, да и я был чертовски рад ее видеть, поэтому улыбался, как идиот.

— Я тоже, — ответил я и посмотрел на родителей Гермионы, — здравствуйте.

— Гермиона много о вас говорила, — мужчина протянул мне руку.

— Пап...

Я усмехнулся, пожимая руку отцу Гермионы. Миссис Грейнджер улыбнулась мне и кивнула.

— Если она и говорила о школе, то только о Гарри Потере.

Гермиона совсем покраснела и возмущенно взглянула на маму.

— Нет, это не так!

— Ну, конечно, — улыбнулись родители.

Я весело засмеялся. Мне стало так легко на душе.

* * *

— Так почему ты решила сегодня поехать? — поинтересовался я. Мы ехали в машине Грейнджеров. Так как проход так и не открылся, пришлось искать другой способ попасть в Косой переулок.

— Дело в том, что родители уезжают отдыхать. И от меня в том числе, — девочка усмехнулась.

— Ну вот неправда, — улыбнулась ей мама в переднее стекло. — Мы просто едем отдыхать от шумного Лондона.

— А потом заберем Гермиону на рождественские каникулы. Вместе проводить время лучше, чем по отдельности, но мы решили немного отдохнуть за городом, скромно, но приятно.

Дома сменяли один за другим. Мимо нас проезжали машины, не менее солидные, чем у родителей Гермионы. Ее отец нервно стучал пальцем по рулю каждый раз, когда нас обгонял какой-нибудь наглый мажор. Он бы мог посигналить. Или выругаться. Показать неприличный жест наглецу. Мой дядя кое-что из перечисленного всегда использовал, чтобы показать свое 'превосходство' или, что было на самом деле, просто выпустить пар.

А папа Гермионы лишь постукивал пальцем по рулю.

— В общем, надо обменять маггловские деньги на волшебные, — продолжила девочка. — Потом меня заберет мама братьев Уизли. Я подружилась с близнецами за этот год, — девочка улыбнулась. — Они славные ребята.

'Особенно, когда вынуждали меня снять несколько десятков баллов за год', — думал я про себя, но вслух, естественно, говорить не стал. Значит, Гермиона будет жить какое-то время в Норе. Я бы с радостью к ней присоединился. Я бы с радостью и сам пригласил ее к себе, была бы у меня адекватная семья.

Интересно, что бы сказали Дурсли, если бы я просто поставил их перед фактом? Сказали бы мне, что мне рановато водить девочек домой? Игнорировали бы нас и все? Или просто выставили девочку с чемоданами за дверь, дескать, нечего наглеть?

Я больше склоняюсь к последнему.

Видимо, мою тоску в глазах заметила Гермиона, поэтому она осторожно спросила:

— А ты не хочешь?

— Не могу, — сразу же ответил я. И вздохнул. — Если бы мог, давно бы уехал к Малфою.

— Или ко мне, — добавила девочка, чуть порозовев. Я поднял брови, глянув на нее, и усмехнулся. — Ну а что, Драко тебе ни разу не писал, а я тебе постоянно! Что я тебе, не друг что ли?

— Самый настоящий друг, — заверил я ее, а сам опустился в раздумья.

Я вспомнил слова Добби о том, что он меня предупреждал о плохих Малфоях и возвращении охотника. Мог он как-то физически делать предупреждения?

Теоретически, конечно.

Он — магическое существо. Ему дан запрет вредить хозяевам и у него непоколебимое правило им служить. Но кто-то запрещал ему колдовать в принципе? Ведь он может запросто щелкнуть пальцами и сделать любую пакость.

И я от этого не застрахован.

Неоткрывшийся проход... пропавшие письма.... Хмм, закрытая стена на вокзале Кинг-Кросс...

Ну да, теперь все стало ясно. Вот гаденыш.

А что дальше? Запустит мне чем-нибудь тяжелым по голове?

— Знаешь, я бы не против, — сказал я после минуты молчания. — Но не знаю, как отреагирует Дамблдор.

— Так поставь перед фактом, — вдруг сказал мистер Грейнджер. — Я никогда не спрашивал родителей, можно ли мне уйти переночевать к другу. Или к подруге — в переднем зеркале было видно, что мужчина покосился на жену и улыбнулся. — Запомни, решения, принятые тобой — всегда правильные. Будь ты наивным мальчиком или взрослым мужчиной.

— А если я ошибаюсь? — спросил я.

— Если ты это понял, то это тоже правильно. Все, что ты для себя решаешь — все для тебя правильно. Не думай о том, что какому-то старичку придется не по вкусу твоя свобода. Это твоя жизнь, в конце концов.

Мне очень понравились слова мистера Грейнджера. Может, он прав. Дамблдор может дать мне хоть сотню правил.

Я не пай-мальчик, чтобы их выполнять.

Примечание к части

Автор приносит извинения за задержку, в данный момент он находится на даче с мобильным интернетом, но он продолжает работать и работает он не только над данным рассказом, но и над новыми идеями.

Из двух зол

— Тут не так людно, как обычно.

— Ты просто побывала тут раз, когда все ученики уже получили письма и бегали за покупками.

— Да, наверно, ты прав.

Мы стояли у банка и поедали шоколадное мороженое. Родители Гермионы отправились в банк, а мы остались ждать их снаружи.

— А когда сюда подъедет тетя Молли? — поинтересовался я.

Гермиона посмотрела на время.

— Где-то через полчаса, по идее. Может пока погулять, купить что-нибудь, что, мы точно знаем, пригодится.

Ну да, кое-что не мешало бы прикупить.

Когда родители Гермионы вышли, они протянули ей мешочек.

— Этого должно хватить, — сказала мама. Посмотрела на часы, — миссис Уизли придет через минут двадцать, не так ли?

Гермиона кивнула. А я вот возразил бы. Потому что издалека можно было увидеть семейство Уизли — по их рыжим шевелюрам.

Да, они уже прибыли и направлялись прямиком к нам, практически всем семейством: миссис Уизли, Фред и Джордж и даже Рон.

— А вот и они, — сказал я, показывая пальцем в сторону семейства.

Миссис Грейнджер улыбнулась.

— Заодно и познакомимся.

Молли Уизли выглядела весьма уставшей — трудно быть главой семейства, состоящего практически из одних мужчин. И когда я говорю 'главой', да, я именно так и считаю. Папа-то, конечно, вроде и глава, да только тумаков все равно от жены получает, если что не так.

— Добрый день, — весело, несмотря на усталый вид, поприветствовала нас Молли. Ласково улыбнулась Гермионе. — А, это должно быть Гермиона Грейнджер! Фред так много о тебе говорил.

— Вообще-то, Джордж, — возразил близнец справа.

Мама рыжего семейства отмахнулась и пожала руку обоим родителям.

— Ну, и Фред тоже, — сказал второй.

— Да мы оба много о чем болтаем, — подхватил первый.

По виду Рона можно было судить, что они часто шутят благодаря своей схожести, и это уже порядком надоело.

— Рады познакомиться, — сказал мистер Грейнджер. — Спасибо, что разрешили нашей девочке погостить у вас какое-то время.

— О, пустяки, — отмахнулась Молли. Ее взгляд перешел с родителей Грейнджер на меня. — Боже правый, неужели сам Гарри Поттер?

Сейчас начнется...

— Здравствуйте, — сказал я, выйдя из-за спины Гермионы, за которой пытался спрятаться. Учитывая ее гриву, это удачно удавалось.

— Снова здорова, — хмыкнул один из близнецов. — Что ты тут делаешь, Нюнчик?

Я помотал головой.

— Что?

— Я говорю, объясни моему брату, Поттер, что в тебе нашла наша подруга?

— Она и моя подруга, — возразил я, пытаясь отбросить очередное ненавязчивое дежавю.

Близнецы фыркнули. Видно было, что я им не нравился. Жаль. Но мне как-то все равно.

Родители Гермионы с Молли не так много пообщались, весь взрослый разговор составил около минуты. А потом Герми поцеловала маму с папой, и они поспешили удалиться навстречу их маленькому отдыху вдвоем. Их можно было понять. Когда появляется ребенок, уходит вся романтика. К сожалению, в своей старой жизни я такого счастья не знал. Ни первого, ни второго.

Глупый, безнадежно влюбленный Северус...

Заткнись, Поттер!

— Позволь, Гермиона, — Фред или Джордж, короче, кто-то из них взял у Гермионы рюкзак, в котором были все ее необходимые вещи. Близнец бросил короткий взгляд на меня, мол, мне ума не хватило проявить заботу.

Да. Да, я идиот, который слишком глубоко порой уходит в себя. Уж извините.

— Милый, а ты доберешься сам домой? — поинтересовалась у меня Молли.

Я кивнул.

— Да, мэм. Я и сюда хотел пешком прийти. Меня по дороге захватили Грейнджеры, так сказать.

* * *

Я часто в прошлой жизни чувствовал себя никому не нужным. Тогда меня это не особо задевало.

А вот сейчас мне было немного обидно, когда Гермиона болтала с близнецами, напрочь забыв обо мне.

Мы сидели в небольшой кафешке. У каждого было по порции мороженого. Мама мальчиков сказала, что Артуру удалось решить одну проблему, над которой долго ломали голову, и он получил премию, поэтому она решила угостить всех, включая нас с Гермионой.

Сама мать-героиня ушла, так как ей надо было зайти в магазин хозяйственных товаров.

Я с аппетитом поедал шоколадное мороженое и краем уха слушал болтовню близнецов:

— ...я хотел предупредить нашего братишку, но он не послушался.

— И он взял шампунь, в который был добавлен волшебный краситель, — продолжил второй близнец.

— И его волосы стали переливаться всеми цветами радуги! — радостно закончили Фред и Джордж.

Уши у Рона стали цвета его рыжих волос, и он злобно посмотрел на своих братьев.

— Ну, конечно! — фыркнул он и передразнил их:

— 'Мы пытались его предупредить'... 'Не мойся сегодня — будь плохим, как Снейп' — это называется предупреждением?!

— Ага, — хором ответили ему близнецы.

Я поднял брови и не сдержался. Все рыжее семейство и Гермиона повернули голову ко мне, когда я фыркнул.

— Ох, прости, — притворно-виновато промямлил один из близнецов. Он посмотрел на меня, как раб на лорда. — Мы не хотели обидеть Великого и Могущественного Сального Говнюка.

— Фред! — возмутилась Гермиона.

— Я Джордж...

— Джордж... Это же учитель, в конце концов! Проявите хоть малость уважения.

— Я проявлю уважение лишь тогда, когда этот скользкий гад прекратит снимать с нас баллы ни за что, — ответил за него второй близнец. — И да, — он хитро улыбнулся и подмигнул Гермионе. — Джордж — это я.

Девочка страдальчески закатила глаза. А вот меня слова несколько задели. Да, я не был идеальным, но и...

Хотя кого я обманываю, порой я и вправду вел себя, как последняя скотина. Но все равно обидно.

— Не обращай внимания, — сказал Рон и отделил ложкой весьма приличный кусок клубничного пломбира. — Мои братья никогда особым умом не отличались.

Я уже хотел сказать, что меня это не особо волнует, как близнецы возмутились:

— Смотрю, ты у нас гением растёшь, Ронни, — Фред дернул за нос младшего брата. — Минипупсик, не забудь вытереть сопливый носик после мороженого.

— Иди ты, — огрызнулся Рон.

— Ой, да вы сами хороши, — вставила свое слово Герми. — Вы рассказывали своему брату, как отбывали наказание у Филча и драили кубки в прошлом году?

Лица близнецов сразу преобразились. Нет, не рассказывали. Я ухмыльнулся, глядя, как до Рона стало доходить.

— Так, значит, вы не в Запретный лес убегали, а работали у Филча!

— Ну, мы убегали, — возразил Джордж.

— Один раз, — вставил Фред.

— И поэтому нас поймали и наказали.

— Угадайте, скольких баллов лишился Гриффиндор? — Гермиона пакостно улыбнулась.

— Ты — само порождение зла, — обиделись близнецы.

Рон с любопытством глянул на Гермиону.

— Сколько?

— Дай угадаю, — решил я поддержать разговор. — Двадцать с каждого?

— Двадцать пять, — вздохнул Джордж. — Мы чуть-чуть не дотянули до нашего прошлого рекорда.

— А что вы сделали в прошлый раз?

Фред с Джорджем переглянулись. И мечтательно улыбнулись.

— Мы купили кошачью мяту, — начал Фред, — и добавили ее в кубок профессора МакГонагалл.

Наступила гробовая тишина.

— Вы сделали что?.. — промямлила Гермиона после минуты молчания. Она не знала, смеяться ей или плакать. А я решил подавить усмешку, ведь я со Слизерина, фактически, Миневра — декан моих соперников. Ну, так считают Гриффиндорцы. Мы же такие замкнутые и со всеми враждующие.

— Мерлинова борода, — на лицо Рона поползла глупая улыбка.

— Первый курс, — хмыкнул Фред.

— Мы тогда первый раз отличились, — заулыбался его брат-близнец. — Не спрашивайте о том, что было дальше... Серьезно, не стоит.

Что ж, по сути я должен был помнить это событие. Оно наверняка уж было бы запоминающимся. Но нет, этого не было в моей голове. Следовательно, когда я был Снейпом, близнецам хватило ума отбросить эту нелепую и несколько оскорбительную шутку.

— Гарри, смотри, — меня толкнула Гермиона. Указала пальцем на сову, которая сидела за прозрачной дверью на перилах.

Если бы эта сова не смотрела на меня так пристально, я бы просто пожал плечами и вернулся к десерту, но, кажется, она принесла письмо именно мне.

— Я сейчас, — бросил я семейству Уизли и вышел. Гермиона поспешила за мной.

Сова взмахнула крыльями и улетела сразу же после того, как я снял с ее лапы письмо.

— Что там? — заинтересованно спросила моя подруга.

Я раскрыл письмо и замер. Оно было от Снейпа.

Гарри,

До меня дошло известие, что ты покинул дом Дурслей. Ты в большой опасности, и ни я, ни Дамблдор не знаем, кто именно так пристально за тобой наблюдает. Я бы сказал, что в доме дяди и тети тебе будет безопасно, но возможно безопасней тебе будет у семьи Уизли.

Не спрашивай, почему, таков был приказ нашего многоуважаемого директора. Видимо, он считает, что в Нору этот некто не сунется.

Передай это письмо Молли Уизли, дабы убедиться в подлинности твоей просьбы, и немедленно перебирайся к ней. Твои вещи доставят позже.

С уважением, проф. Снейп.

Я глубоко вздохнул и снова перечитал письмо. Я ощущал себя заключенным, которого переводят из тюрьмы в тюрьму. Что ж, дом Уизли — не самое удачное место для того, чтобы погостить, но из двух зол выбираю наименее тяжкое. Хотя не так уж и плохо, ведь со мной будет Гермиона.

А еще я теперь был точно уверен, что этот некто, наблюдающий за мной, не из хороших парней.

Возможно, сторонник Волдеморта. Вот только кто из них?

Но ко всей каше примешалась и радость. Действительно, что может быть лучше, чем отдых от моих опекунов? Поэтому я не сдержал улыбку.

Гермиона вопросительно на меня посмотрела.

— Что там? — я протянул ей письмо. — А... Видишь, у тебя появился шанс провести остаток каникул не с Дурслями. Но только... меня смущает эта угроза, — Герми закусила губу. — Ты видел, чтобы за тобой следили?

Я кивнул. И рассказал ей все, что видел прошлым днем и этой ночью.

— Странно, — моя подруга задумалась. — А это может быть?..

— Волдеморт? — я хмыкнул. — Нет, вряд ли. Возможно, Пожиратель Смерти.

По взгляду девочки я понял, что она еще не добралась до такого термина.

— Так называют приспешников Темного Лорда.

— Звучит устрашающе, — Гермиона поежилась, словно бы внезапно повеяло холодом. — Что ему надо?

Я пожал плечами.

— Он лишь смотрит, но не пытается убить. Значит, выжидает.

— Чего? — не поняла девочка.

— Подходящего момента.

Нора

— Заходите, чувствуйте себя, как дома. Милый, твои вещи заберет Артур.

— Я бы мог и сам, — промямлил я виновато.

Дом Уизли не отличался роскошностью и опрятностью, но здесь царил своего рода уют. Да, тут определенно было уютней, чем у Дурслей и даже уютней, чем у Снейпа. Ну, так считал Гарри.

Снейп все еще хотел в тихое уединенное местечко.

Молли отмахнулась, когда я стал возражать насчет своих вещей.

— Директор считает, что тебе стоит оставаться тут.

— Да, малыш, — хмыкнул один из близнецов. — Ты тут в безопасности.

Я хотел бы ответить на это резко, но решил промолчать. Нет смысла ругаться с ними на их же территории. Все-таки это, как минимум, некрасиво.

Действительно, дом излучал что-то родное и заставлял чувствовать себя в безопасности. Мы с Гермионой оглядывались.

— У вас очень красиво, — сказала девочка.

Джордж с Фредом сразу же взяли из миски около раковины по яблоку. Рон незаметно прошмыгнул наверх.

— До ужина еще далеко, — пробормотала Молли, сразу же направившись на кухню. — Можете погулять пока, осмотреться. О! Джордж, Фред! — воскликнула она. Братья встали по стойке смирно, спрятав яблоки за спину. — Покажите им, где они будут спать.

Близнецы улыбнулись и поманили нас наверх.

— Ты будешь спать с Роном, тебе на самый верх, — сказал один из братьев. — А вот Гермиона с Джинни.

— О, я так давно хотела с ней познакомиться! — обрадовалась Гермиона, улыбнувшись.

Я кивнул и пошел дальше наверх, минуя комнату, которая, возможно, принадлежала Перси. Снизу я уже слышал приветливые возгласы, которые означали, что девочки уже подружились. Немного потоптавшись на месте, я постучался.

— Нет, мам, это не я оставил метлу в саду, — буркнул мальчик.

— Это Гарри, — сказал я. — Могу войти? Мне сказали, что я сплю в твоей комнате.

Послышалась возня внутри, а после отворилась дверь. Рон уже был в домашней одежде: рваные джинсы и майка, которая была ему несколько великовата. Ему приходилось донашивать за братьями, и я его понимал. Я донашивал вещи за Дадли.

— Привет, сосед, — я дружелюбно улыбнулся. — Могу войти?

Рон почесал затылок.

— Конечно, только тебе надо будет постелить. Но это позже.

Внутри комната была сплошь увешана плакатами с его любимой командой, что несколько резало глаза, ибо это были Пушки Педдл, а цвет этой команды — огненно-рыжий.

Сама комната была не особо большая, но здесь было все, чтобы один человек чувствовал себя вполне уютно. Одноместная кровать с огненным покрывалом любимой команды Рона, спинка кровати затерялась в шмотках. Около кровати стояла деревянная тумбочка с какой-то книжкой на ней. Кажется, что-то про квиддич. Так же на ней была лампа и пару коробок с шоколадными лягушками.

Были полки со всевозможными вещами, опять же, обклеенные плакатами и рисунками, около тумбочки стоял стул с подкошенной ножкой.

Так же тут был люк, который, очевидно вел на чердак.

В целом тут было достаточно уютно.

— Не дворец, но мне нравится, — Рон отвел взгляд, явно думая, что я, как слизеринец, начну презрительно плеваться.

Однако я жил в более плохих условиях. Да и сейчас, учитывая ужасных опекунов, не шибко хорошо живу.

У Рона же были любящие мать и отец, веселые, хоть и несколько перегибающие палку братья и скромная талантливая сестренка. Кажется, Слизнорт неплохо отзывался о мисс Уизли, да и я не часто ругал ее на своих предметах.

— По-моему, тут очень уютно, — заметил я. Рон смущенно улыбнулся. — Спасибо, что приютили.

— Как я понял, это необходимая мера, — пожал плечами мальчик. — Против слов директора же не пойдешь.

— И все равно спасибо.

Я какое-то время осматривал комнату, а Рон, явно чувствуя себя неловко в присутствие ученика из не самого дружелюбного факультета, молчал.

— Знаешь, Фред с Джорджем несколько преувеличивали, когда описывали тебя, как грозного мальчика, который строит с Драко Малфоем планы по захвату школы. Сказали, что они видели, как ты выходишь по ночам и превращаешь непослушных учеников в змеек.

Я фыркнул. И засмеялся. Рон присоединился ко мне.

— Да уж, хорошего они обо мне мнения, — выдавил сквозь смех я.

Какое-то время мы смеялись. Наконец, когда нас отпустило, Рон сказал:

— Ты достаточно дружелюбный для Слизерина.

— На самом деле там много хороших людей, Рон. Просто многие стараются поддерживать репутацию мрачного факультета.

Рон какое-то время помолчал.

— Но ты явно не из этих ребят. Рад, что ты не такой, как тебя описывали близнецы.

Внезапно из чердака донесся вой и настойчивые стуки.

— Не обращай внимания, — махнул рукой Рон. — Это наш упырь.

* * *

Дело шло к вечеру. Мы с Роном немного поболтали о первом курсе, о впечатлениях и о странном заикающемся профессоре, который пропал ближе к концу года. После этого я получил матрац и постельное белье, чтобы расположиться в комнате Рона. Сам хозяин комнаты отправился выдворять садовых гномов, как я понял, а я заправлял свое ложе.

После того, как я закончил, я спустился вниз, в надежде найти подругу и поболтать с ней о том, что нового произошло этим летом. В комнате Джинни было тихо, поэтому я сразу спустился вниз и в самом низу наткнулся на высокого рыжего парня. Он был достаточно бледным, словно не выходил неделями из своей комнаты.

— Перси? — спросил я, хотя сам уже знал ответ.

Перси нахмурился.

— Должно быть, Гарри Поттер? — он деловито протянул мне руку. — Слышал, сам Дамблдор настоял на том, чтобы наша семья тебя оберегала.

— Да, меня предупредили о том, что я в опасности...

Я пожал руку парня. Он достаточно крепко сжал руку.

— И директор решил, чтобы ты спрятался за семью Уизли, поставив их лицом к опасности, — закончил за меня Перси. — Что ж, надеюсь, ты не принесешь беды.

С этими словами он поспешил к себе наверх.

Я поднял брови, смотря ему вслед. Ну что ж, очень гостеприимно, ничего не скажешь.

— Не обращай внимания на этого зануду, — сказал кто-то сзади. Я обернулся и увидел одного из близнецов. Он облокотился на стену и улыбался. — Иногда мне кажется, что Перси попал совсем не на тот факультет. Мы защитим каждого, кто попросит нашей помощи.

— Благородно, — согласился я. — Под стать Гриффиндору.

Фред (или Джордж?) усмехнулся. Вдруг задумался.

— Слушай, а ты любишь квиддич?

— Если честно, я больше предпочитаю быть на земле.

— Да брось, у тебя отец — ловец. Ты не можешь плохо сидеть на метле!

Я помялся. В этой жизни я лишь раз попробовал посидеть на метле. В прошлой — метлы редко меня слушались. Я до конца жизни не любил этот транспорт, а, когда садился — боялся, что метла снова меня скинет, как в юности.

Однако пока я сомневался, близнец схватил меня за руку и потащил к выходу.

— Пойдем, гриффиндорцы научат летать слизеринского птенца.

— П-подожди, я н-не готов! — я аж заикаться начал. Гарри во мне, насмотревшись отрывков из юности Северуса, перепугался.

— Нет времени ждать, время летать, юный ученик!

Ох, не нравилась мне эта идея...

* * *

Нас с Фредом ждали на вершине холма, идеально прикрытого деревьями. Я уже пожалел, многократно пожалел, что согласился на это.

Всего метлы было четыре, поэтому, как я понимаю, играть мы будем по очереди. Во что, интересно?

Гермиона наблюдала за тем, как Рон с Джорджем летали над землей и кидали друг другу яблоки, тренируя реакцию. Рядом с Герми стояла маленькая рыжая девочка, которая с восторгом смотрела на братьев.

— У нас в команде новый игрок! — весело сказал Фред. — Великий и ужасный согласился с нами поиграть!

— Точнее, ты меня вынудил, — возразил я.

Рон с близнецом спустились на землю.

— А ты хоть раз летал? — поинтересовался Рон.

Я покачал головой.

— Плохо. Но ничего, все в первый раз.

— Все-таки, твой папаша неплохую славу Гриффиндору принес, — кивнул Джордж.

Мне протянули метлу. Кажется, это была Комета. Достаточно старая и медленная метла. С такой на квиддиче точно делать нечего.

А вот мне в самый раз.

К нам подошли девочки. Гермиона посмотрела на меня с опаской в глазах, а вот Джинни и вовсе спряталась за подругу.

— Ты уверен? Мне вот не удалось ни разу оседлать метлу.

— Брось, Гермиона, — махнул рукой Джордж. — Он — сын лучшего ловца Гриффиндора! Давай, Гарри! Докажи, что в тебе течет кровь грифиндорцев!

А зачем мне, интересно, что-то кому-то доказывать? Я и так знал, что я сын двух гриффиндорцев и все такое.

Но это не дает мне гарантии, что я буду нормально держаться на метле! Даже если Гарри Поттер был самым молодым ловцом Хогвартса!

Я вздохнул и сел на метлу. Та подо мной не подавала никаких признаков, что намеревается меня скинуть. Что ж, начало хорошее...

— Держись крепко и отталкивайся, — посоветовал мне Рон. — Когда взлетишь, управляй метлой, наклоняя древко.

Ну, как управлять метлой, я помнил. Все-таки, к концу жизни уже мог нормально летать. Но я не знал, как на метлу отреагирует молодой организм. Ну, что ж, пока не попробуешь, не узнаешь!

Я оттолкнулся и взлетел.

Это было божественное чувство. Я не упал, метла не попыталась меня скинуть, подобно агрессивной лошади. Ветер дул мне лицо, челка развевалась, изредка залезая в глаза, руки намертво вцепились в древко, но мои страхи были напрасны. Комета послушно выполняла все мои прихоти, хоть и медленно. Я сделал круг вокруг ребят и поднялся чуть выше.

— Молодец! — крикнула мне Гермиона снизу. Я улыбнулся. Я действительно неплохо летал.

Краем глаза я увидел, как один из близнецов подбрасывает яблоко в руках.

— Фред! — крикнул я наугад. Откликнулся брат без яблока. — То есть, Джордж! Кинь яблоко!

— Нет проблем! — Уизли замахнулся и метнул в мою сторону яблоко.

Я поймал его без особого труда. Это было несложно. Внезапно, в мою сторону полетело еще одно яблоко, только правее, поэтому мне пришлось сместить метлу. И снова поймал. Я с довольной улыбкой кинул два яблока обратно. И тут же они полетели ввысь, просвистев мимо меня. Я поднял древко — и Комета взмыла выше. Оставалось только вытянуть руку вперед — и первое яблоко в руках. Второе уже летело вниз, поэтому я отбросил пойманное и устремился вниз в погоне за ним. Схватив яблоко, мне еле удалось выпрямить старую метлу. В сердце ударила доза адреналина, а дыхание сбилось.

Только сейчас я понял, что поймал яблоко на расстоянии трех метров от земли.

— Неплох, — сказал Джордж.

— Для новичка хорош, — согласился Фред.

— Потрясающе, — заворожено прошептал Рон.

Я слез с метлы, приходя в себя.

— А ты уверен, что не летал раньше? — спросил меня Фред. — Может, тебя тренировали по ночам и стирали память...

— Это врожденное, — перебила его Джинни, впервые подав голос в моем присутствии. Она посмотрела на меня, порозовев. — У тебя и вправду талант от отца. Вы только что подарили Слизерину замечательного ловца.

Снова за гранит

Ну вот и пришла пора возвращаться в Хогвартс. Со Снейпом я так и не увиделся больше этим летом, но мне предстоит видеть его каждый день в школе. Удивительно, но с семьей Уизли я поладил. Конечно, лучшими друзьями мы не стали, но, по крайней мере, не было больше огрызаний. Джинни я толком не видел, поэтому с ней общался мало, больше я разговаривал с близнецами и Гермионой. Иногда мы перебрасывались словами с Роном. Он хороший парень, хоть и малость глуповат.

— Пойдешь к Драко? — спросила меня Гермиона.

Я кивнул.

— Думаю, да. Если что, присоединяйся.

— Нет уж, — хмыкнула Гермиона. — Уж лучше я с семейством Уизли. А ты иди к своему дружку. Который тебе даже не писал, — последняя фраза была сказана с долей обиды.

— Об этом мне с ним еще предстоит поговорить.

Я подхватил чемодан и клетку с Буклей и поторопился на поезд. В вагоне я нашел свободное купе и расположился там, надеясь, что смогу выловить Драко.

Стоило мне расположиться, как я краем глаза увидел в проеме белобрысого мальчика. Это был никто иной, как Драко. Он посмотрел на меня с долей высокомерия и поспешил скрыться.

— Драко! — окликнул я его. И выбежал из купе. — Подожди!

— Чего тебе? — ядовито спросил он, даже не оборачиваясь. Я догнал его и схватил за плечо. В его глазах открыто отражалась обида, направленная в мой адрес.

— Слушай... почему ты мне не писал? — спросил я в лоб.

Глаза Малфоя расширились от удивления.

— Я не писал? Гарри, а не обнаглел ли ты часом?! Это ты мне не писал! — он отпихнул меня.

— Я писал тебе! — я повысил тон и снова поймал его. — Черт, я тебе каждый день писал, мог бы хотя бы на одно письмо ответить!

— Но... — видимо, это сбило с толку Драко. Он посмотрел на меня с недоверием. — Но я не получал от тебя...

— Как и я от тебя, — кивнул я. — Пошли. Надо все разъяснить.

Больше он спорить не стал. Он подхватил чемоданы и направился за мной в купе.

— Странно все это, — пробормотал мой друг, когда я закрыл дверь. Он поднял на меня глаза. — Так, что это могло быть? И вообще... расскажи, что произошло с тобой за лето. Я слышал, Снейп был зол на тебя, а еще что ты жил у этих... рыжих, — его передернуло, но я пропустил презрение мимо ушей.

Я вздохнул. Что ж, Драко я мог доверять. Поэтому я стал рассказывать все по порядку. Я не забыл упомянуть и про появление странной фигуры и реакции Добби на мое возражение, что я не готов прекращать общение с лучшим другом. Драко слушал внимательно, и чем больше информации он пережевывал, тем выше ползли его брови.

— ...поэтому я какое-то время жил у Уизли, — закончил я, внимательно следя за реакцией Малфоя.

Наступила тишина. Поезд давно тронулся с места, мы этого даже не заметили. Никто не заходил в наше купе, все проходили мимо, лишь тени мелькали, которые не особо нас волновали.

— Беда, — сказал, наконец, Драко. Нахмурился. — Я все расскажу отцу про этого тупого эльфа!

— А смысл? — пожал я плечами. — Он пытался помочь мне. Он считает, что ты опасен.

Малфой фыркнул.

— Ну да. Потому что я принадлежу семье, которая была за злого волшебника? Но мой отец не собирался строить коварных планов на твой счет!

Я закусил губу. Собирался или нет — сложный вопрос. В голове мелькнули старые воспоминания. Дневник Тома Реддла. Василиск. Это все было из-за Люциуса. Он пытался продвинуть план по устранению директора, ведь это могло помочь в дальнейшем Волдеморту. Я поежился и отвел взгляд от Драко.

— Гарри, — медленно проговорил Драко. — Ты ведь не считаешь?..

— Нет, что ты! — отмахнулся я. — Твой отец старался ради семьи, он хотел выжить ради тебя и твоей мамы. Ничего более.

Взгляд друга еще какое-то время буравил меня, но я отвечал невозмутимостью. Пусть Драко считает, что его отец — хороший человек. Я не хочу, чтобы он разочаровывался в нем. Это был бы сильный удар.

Но и подумать о том, что мне делать с дневником, который, вероятно, попал Джинни, мне стоило. Почему Джинни? Потому что так было и в прошлый раз. Когда мы всей семейкой направились в Косой переулок, я несколько раз с Гермионой отделялся от всех, чтобы заглянуть в пару лавок.

С другой стороны, я не помню столкновения с Малфоями во время покупки книг. Мы просто послушали этого заносчивого Локонса и ушли. Ах, да, и это был самый отвратный момент в этой прогулке. Нет смысла объяснять, почему.

Касательно изменений в данной истории, уж лучше бы этого придурка вообще не было. Теперь он будет путаться под ногами.

— Так... — я отвлекся от мыслей. — Как ты-то провел лето?

* * *

За окном лил сильный дождь. Мы были счастливы добраться до Большого зала, мы очень проголодались во время поездки.

— Интересно, что нового скажет Дамблдор, — задумался Драко. Он глянул на преподавательский стол.

Я пожал плечами.

— Скоро узнаем. Сперва посмотрим, куда распределят новичков.

— Ах да, еще распределение первокурсников, — вздохнул мой друг. — Я умираю с голоду...

— Потерпим, — хмыкнул я. — Все же терпели, когда нас распределяли.

Мы сели за свой стол. Блейз Забини улыбнулся нам и спросил:

— Как каникулы?

— Да неплохо, — лениво протянул Драко, с долей презрения смотря на Блейза. Ему для завершения образа оставалось лишь посмотреть на свои ногти. — Я с родителями съездил в Чехию, там достаточно красиво. Но многовато глупых туристов-магглов. Танцевали около этих дурацких часов, словно увидели настоящую магию.

Крэбб и Гойл рассмеялись. К ним присоединился Флинт, который только что подсел.

— Кстати, — вспомнил Драко и повернулся ко мне. — У меня есть отличные новости! Мой отец закупил всей команде новые метлы.

— Нимбус 2001, — продолжил за него Флинт. — При первой же возможности будем испытывать тебя, юный ловец, — он хмыкнул.

— О, да ты теперь в команде Слизерина, — я притворился, что меня это удивило. — Даже ловец.

Драко кивнул, самодовольно добавив:

— Хорошие связи имеют свою долю.

Я фыркнул. Вспомнил, как Джинни говорила мне про то, что Слизерин получил отличного ловца. Нет, дорогая Джинни, ты не права, я не собираюсь участвовать в этом. Они и так без меня побеждают.

— Кстати, Поттер, — окликнул меня Флинт, улыбаясь во все свои чересчур большие зубы, — о твоем папаше-гриффиндорце знает каждый, кто хоть немного имеет отношение к игре. Это умение передалось по наследству тебе? Может, ты тоже хочешь попробовать?

Ну да. Без метлы, без особого опыта, взять и стать ловцом.

— Я не тренировался, Флинт, — ответил я. — Я даже не пытался. И метлы у меня нет. Тем более, у вас будет хороший ловец, я уверен, — я покосился на Драко.

— Ох, да брось, парень, — вмешалась в наш разговор одна старшекурсница, кажется, Линда Рейн. Девушка улыбнулась мне одобряюще. — Дело практики, а нашей команде не хватает не только ловца. Вратаря тоже нет. А у него практически то же задание. Ловить мяч. Только чуть больше.

— А что случилось с вратарем? — осторожно спросил я.

— Этот умник сказал, что ему по душе погрузиться с головой в учебники, — отмахнулся Флинт.

Линда усмехнулась.

— Чего не хватает тебе, Маркус. Или ты хочешь, чтобы профессор Снейп снова устроил тебе веселую жизнь?

На это капитан команды сгорбился и обиженно посмотрел в сторону.

— Мое дело — быть хорошим охотником...

— Грубоватым охотником, — заметил Блейз.

— Это хорошо отразилось на нашей победе! — возразил Маркус, качая головой. — Иногда Гриффиндору надо показать, кто на поле хозяин. Однако, вернемся к делу, — его серые глаза устремились ко мне. Это был пытливый взгляд. — Ты придешь на тренировку, хочешь ты этого или нет, но мы тебя испытаем.

Я страдальчески вздохнул. Меня не особо тянуло к квиддичу, хоть мне и понравилось в этот раз летать и играть с Уизли, но все же я думал, что вряд ли потяну на профессионала.

Даже если тот Гарри с первого курса был, ужас каким, сногсшибательным ловцом.

Однако на этом разговор был закрыт — все ученики устремили взгляды на новых учеников Хогвартса. Профессор МакГонагалл положила Волшебную Шляпу на стул. Старый головной убор осмотрел весь зал. И, что было каждый год, запел:

Старый я на вид предмет,

С виду бесполезный.

Но скажу я вам секрет:

Мой смысл интересный.

Каждый год в умы смотрю,

Факультет я говорю.

Труден будет путь ваш здесь,

Но я помогу обресть

Вам семью и милый дом,

Вы найдете счастье в нем

И призванье и гранит,

Что прогрызть вам предстоит.

Но, каков ваш путь — неважно,

Главное, чтоб быть отважным

Хитрым и, конечно, умным,

Твердолобым, но разумным.

Пуффендуй иль Когтерван,

Слизерин иль Гриффиндор.

Взглянем, что за путь вам дан,

Туда вы и пойдете.

Слизерину нужен змей,

Хитрый и опасный.

Гриффиндор ждет похрабрей,

Силою прекрасных.

Когтерван умом красив,

Ждет детей смышленых.

Пуффендой — трудолюбив,

Ждет в труд ребят влюбленных.

Подходи и не зевай,

Поскорее надевай!

Я скажу тебе твой путь,

Где твоя хранится суть.

Шляпа затихла и поклонилась. Все зааплодировали.

— Бедняга, — прошептал Драко. — Ей целый год нечем заниматься, только слушать бредни старого директора и сочинять песни.

Я пихнул его, но не удержался и улыбнулся.

Церемония посвящения началась. Мы следили за теми, кто уходил к столу назначенного факультета, под бурные аплодисменты соответствующего стола, сами аплодировали нашим новым 'змейкам'. К нам в этот раз присоединилось около одной трети от всех новичков, что было неплохо. Хотя, с другой стороны, большое количество новых учеников означало для декана, что ему придется давать больше подзатыльников и чаще кричать.

— Итак, — поднялся Дамблдор, и все притихли. — Когда распределение завершено, позвольте мне представить нашего нового учителя по защите от темных искусств. Златопуст Локонс!

Под вопли девочек (да, в нашем факультете тоже такие нашлись) из-за стола поднялся молодой волшебник с приятной для вейлы внешностью, но ядовито-голубой мантией. Да и сам характер у этого типа был весьма и весьма неприятным. Я до сих пор понять не могу, почему директору пришло на ум назначить этого идиота преподавателем.

Неудачный урок

— У нас первый урок — защита от темных искусств. Угадай, с кем? С Грифиндором!

Драко зевал, тыкая вилкой в свою яичницу. Первый день учебы начинался не очень радостно.

— У меня мама тащится от этого кретина, — сказала Марта, одна из второкурсниц. Она недовольно смотрела на шоколадную лягушку, которая забралась ей в завтрак. Шутка Забини. — 'Посмотри, какой красавчик, я бы за него замуж вышла!' — притворным тоненьким голосочком повторила слова матери слизеринка. Забини с Крэббом захохотали.

— Да, отстой, — фыркнул Флинт. — Хорошо, что мне осталось учиться всего ничего.

— Если ты не останешься на второй год? — Драко ухмыльнулся.

Флинт ответил ему агрессивной волчьей ухмылкой.

— А вот это уже не твое дело, сопляк.

— Как ты меня назвал? Да я тебе...

— Ну полно вам, — прервала эту ссору Марта. — Помните, что говорил староста насчет сплоченности Слизерина?

Флинт и Драко посмотрели друг на друга с высокомерием. И уткнулись в свои тарелки. Я хмыкнул.

— Что, типа, мы друг за друга горой, а другие лезут по головам друг друга? — Марта кивнула мне, улыбаясь. — Да, есть такое. Но не всегда правда, к сожалению. Бывает, встречается на нашем факультете парочка высокомерных придурков.

— Без идиотов вообще никуда, — сказал Блэйз. — Везде есть своя паршивая овца.

После завтрака мы направились прямиком в кабинет. Мы с Драко общались на тему, что же нас ждет на этом испоганенном новым преподавателем уроком, когда к нам присоединилась Гермиона.

— Привет, Гарри, привет, Малфой, — улыбнулась она нам.

— Опять ты, — буркнул Драко и хотел уже было удалиться, но я схватил его за локоть.

— Утро доброе, Герм, — ответил я девочке, не отпуская друга. — Как там Джинни? Привыкает?

— Немного нервничает, — Гермиона покачала головой. — Ей Фред и Джордж столько страшного про церемонию рассказали, что она с ними до сих пор не говорит.

— Еще один рыжик в Хогвартсе? — усмехнулся Драко.

— У тебя что-то есть против Уизли? — угрожающе спросила подруга.

Мы дошли до кабинета. Он был закрыт, так что пришлось ждать снаружи.

— Ну, скажем, мой отец... — хотел уже было Драко выпендриться или сказать что-то ядовитое, как Гермиона заткнула его:

— Твой отец, Драко, может идти к черту! Если ты судишь людей только по материальному состоянию и чистоте крови — ты больной идиот!

Малфой гордо отвернулся от нас, скрестив руки.

— Тоже мне, великодушная леди.

— Спасибо, что не грязнокровка, — съязвила девочка и посмотрела на меня. — Нет, он неисправим. Знаешь, может, Добби и прав, — сказала она уже тише.

— Я все слышал! — сказал Драко, не оборачиваясь. — Поверь, я не собираюсь отдавать Гарри мертвому Темному Лорду! И вообще, это мой домовик и не твое дело! — добавил он, повернувшись.

Я опешил и попытался притвориться шлангом, когда увидел, как девочка хищно скалится.

— Представь себе, Гарри тоже мой друг и он был рад со мной поделиться страхом. А вот ты ему даже не писал.

— Я писал ему, — процедил сквозь зубы мальчик, сверля взглядом мою подругу. — Мы уже выяснили, что это происки нашего домового эльфа.

Гермиона подняла брови.

— Серьезно?

— Серьезно. Сам в шоке.

— Ух ты, — девочка хмыкнула. — А мне казалось, Добби просто словесно угрожал.

— Сомневаюсь, — я покачал головой. — Помнишь проблему со стеной, которая ведет в Косой переулок? — я буквально услышал, как в ее мозгу заскрипели винтики. — Да, я больше чем уверен, что это он.

Прозвенел звонок. Пора было отправляться на самый страшный урок с самым страшным злом Хогвартса. Если многие дети считали, что самое страшное зло в этой школе — Снейп — они дико ошибались.

Гермиона вдруг повеселела.

— Пошли, нас ждет чудесный предмет! — с этими словами она буквально влетела в кабинет.

Мы с Драко непонимающе переглянулись.

— Серьезно? — фыркнул Малфой. — Я и не думал, что твоя подружка окажется такой наивной дурехой.

— Все девочки мечтают о своем принце на белом коне, — буркнул я. — Даже если это напыщенный кретин, не умеющий пользоваться магией.

* * *

— Добрый день, дети! — радостно поприветствовал нас Локонс, подмигивая. — Мое имя Златопуст Локонс, я — автор нескольких книг...

Я подавил желание удариться головой об парту. Впрочем, по лицу Драко тоже читалось, что его сейчас стошнит. Я посмотрел на остальных ребят: были и у нас девчонки, которые внимали каждому слову напыщенного индюка. Глянул на Гермиону. Ба, да он был ее кумиром, так она на него смотрела. Я пихнул Драко.

— Что? — он посмотрел туда, куда я указываю. — Мерлин, мне кажется, или Паркинсон сейчас растечется дурно пахнущей лужицей по парте?

Мы тихо засмеялись. На этом уроке ничему нельзя было научиться, только дурачиться. Поэтому чего терять такое драгоценное время? Думаю, Фред с Джорджем со мной согласились бы.

Я заметил, как Блейз демонстративно посмотрел на карманные часы, пока Локонс распинался о своем великолепии. Наконец, когда 'учитель' замолчал, чтобы услышать от нас какие-либо вопросы, последовала абсолютная тишина.

— Нет вопросов? — видимо, это даже немного обидело его, но он скрыл это под широкой до омерзения улыбочкой и продолжил:

— На первый урок я преподнес вас сюрприз, — он зашел в кабинет. Вышел оттуда с клеткой. Там сидело несколько пауков размером с крыс.

Я услышал шумный судорожный вдох. И покосился на парту, где сидели Гермиона с Роном. По виду Рона не скажешь, что он любит этих зверюшек. Парень стал очень бледным, бледнее Малфоя.

— И что мы будем с ними делать? — поинтересовался Драко, брезгливо косясь на тварей.

— Мы будем практиковать на них заклинание 'Остолбеней', — с серьезным лицом сказал Локонс.

Не помню, чтобы на втором курсе проходили такие заклятия. Но возражать я не стал. Я спокойно смотрел, как Локонс ставит клетку с пауками на первую парту. То есть, на парту с Роном. Бедолага.

— Кажется, еще чуть-чуть, и рыжик станет седым, — фыркнул Драко.

— Может, кто-нибудь знает, что это за заклинание? — поинтересовался преподаватель у нас.

Первой подняла руку Гермиона. Никто больше, впрочем, и не поднял.

— Оглушающее заклинание, — затараторила девочка. — На некоторое время оглушает жертву. При попадании сразу несколькими оглушающими заклятиями в человека может вызвать обморок или даже летальный исход.

— Замечательно! — хлопнул в ладоши Локонс. — Позвольте мне показать мастер-класс, а потом будем тренироваться. Не бойтесь, дорогие мои, я не позволю им укусить вас!

Кто бы знал, что этот идиот и вправду откроет клетку. Пауки, конечно же, сразу разбежались по всему классу, чем вызвали вопли. В первую очередь, вопли Рона. И, безусловно, попытки Локонса использовать Остолбеней на них отразилось еще более фатальными последствиями: пауки начали расти. В итоге испуганный так называемый профессор удрал в кабинет и заперся. Хорошо еще, что среди нас были не только идиоты. Большинство учеников, правда, выбежало прочь из кабинета, но мы с Драко остались, Гермиона пыталась усмирить тварей, Невилл... от него мало было проку, но все же ему удалось поджарить одного из пауков. Мне даже стало жалко эту визжащую восьмилапую тварь. Однако, она, сильно обидевшись, схватила Невилла жвалами за мантию и попыталась утащить на потолок.

— Спасите! — завизжал Невилл.

Драко направил палочку на паука, но я схватил его за руку.

— Постой! Он разобьется!

— В противном случае этого идиота сожрут! — возразил Малфой.

Паук уже забрался на самый потолок с верещащим Долгопупсом.

— Я левитирую парту, а ты оглушишь ее, — сказал я. — Невилл упадет на парту и не сломает себе косточки.

Драко замешкался.

— Оглушающим? Я не понял, как его произносить.

— Остолбеней, — произнес я четко, взмахнув палочкой — паук, которого усердно пыталась уменьшить Панси, на время лишился чувств.

Драко кивнул, пока я левитировал одну из парт под Невилла. Мальчик извивался и кричал, пока паук плел себе логово. Когда все было готово, Драко прицелился и крикнул:

— Остолбеней! — из палочки вырвался красный луч и ударил по пауку. Тот остался неподвижным на потолке, но из жвал выпал Невилл. И попал прямо на парту. Я удержал ее и стал потихоньку опускать вниз.

Гермиона, загородив испуганного Рона, отбивалась еще от одного, самого большого и агрессивного паучищи, поэтому мы с Драко поспешили к ним на помощь.

Я попытался уменьшить его — но заклинание отчего-то не сработало. Это ввело меня в ступор.

— Почему это не действует? — я снова попытался уменьшить паука — ноль эффекта.

— Потому что этот кретин неправильно произнес заклинание, вот почему! — зарычал Драко и оглушил паука. — Вот, до чего довел Рона этот напыщенный индюк! — крикнул он Гермионе.

— С каких пор тебя интересует состояние Рона?! — огрызнулась девочка. Пауки были на время оглушены, но не добиты. Могли прийти в любое время в чувства.

— Меня интересует состояние Локонса, — уже спокойно произнес Малфой, поправляя рукава. Я склонился над одним из самых мелких паучков, размером с собаку, и прошептал заклятие — лапы плотно замотала веревка. — Он никудышный преподаватель — признай это.

— Может, он растерялся, потому что никогда не преподавал, — возразила Герм.

— Ну, да, — фыркнул я. — Оборотни и зомби не страшны, зато детки ввели нашего бравого воина в ступор.

Девочка посмотрела на меня убийственным взглядом и отвернулась. Села рядом с Роном. Тот дрожал, смотря в одну точку.

— Ему надо в больничное крыло, — заметил Невилл, поднимаясь с парты. — И вообще надо звать учителей, пока эти твари не очнулись.

— Первая умная мысль от тебя, — фыркнул Драко.

* * *

Новость о том, что случилось на уроке у второкурсников, облетела весь замок. В кабинет прибежали учителя и помогли избавиться от пауков раз и навсегда. Учеников разогнали.

Рона мадам Помфри давно привела в нормальное состояние при помощи успокаивающих трав. Он пропустил только один урок, потом уже на трансфигурации, как рассказывала Гермиона, он был в полном порядке.

Однако же, с никудышным профессором больше не было предметов. Ни у кого. Те, у кого должен был быть предмет с Локонсом, получили свободное время, чтобы повалять дурака. Вообще никто больше не видел его.

Мы с Драко направлялись в библиотеку после уроков.

— Как думаешь, этому старику хватит ума уволить Локонса? — спросил меня Драко.

— Мне кажется, что это очевидно, — ответил я.

Мы как раз проходили мимо горгульи, которая охраняла путь к кабинету директора, чтобы увидеть, как та шагнула в сторону. К нам навстречу вышел весьма оскорбленный Локонс. Он посмотрел на нас несколько злобно и побрел дальше по коридору. Мы с другом переглянулись. Следом за ним вышел профессор Снейп, который выглядел очень довольным. То есть, другой бы человек, увидел на его лице лишь кривую усмешку, но я знал, что это означало, что Северус очень и очень доволен.

— Вот так и раскусывают болванов, — не без удовольствия сказал он нам.

— Его уволят? — спросил я профессора.

Снейп посмотрел на меня, и улыбка стала чуть шире.

— Мы его больше не увидим. Никогда.

— Интересно, что этот идиот скажет прессе, — со злобой проговорил Драко.

— Думаю, ничего. Мы разошлись мирно. Правда, наш директор хотел его оставить, но я, — профессор загадочно глянул на нас, — имею способность убеждать. Не опаздывайте завтра на мой предмет, он первый.

С этими словами он зашагал в противоположную от Локонса сторону.

— Я одного не понимаю, — тихо сказал я. Драко вопросительно на меня посмотрел. — Кто будет теперь вести предмет? Найти преподавателя не так уж и легко.

Малфой пожал плечами.

— Не знаю. Но думаю, мы скоро это узнаем.

Отголоски прошлого и мысли о будущем

Я бежал по коридору без оглядки. Я не хотел проблем, только не сегодня.

— Нюнчик! — веселый голос с нотками угрозы заставил меня побежать быстрее. В любое другое время я готов был ответить с лихвой. Но не сегодня. — Стой, куда же ты?

— Сектумсемпра! — наугад выстрелил я назад. Я боялся. Я бежал от своего самого страшного кошмара.

— Протего! — донеслось до меня. — Не стыдно тебе так с папочкой поступать, Нюниус?

— Сгинь! — рявкнул я и свернул за угол.

Здесь был тупик. Я отчаянно забарабанил по холодным каменным стенам, наивно надеясь, что они поддадутся или пропустят меня сквозь них.

Но ничего не происходило.

— Северу-у-ус, — мурлыкнул голос сзади.

Я обернулся и попытался было пульнуть в Джеймса смертельным заклятием, но парень отбился от заклятия так же легко и лениво, как бы отмахнулся от надоедливой мухи. Он улыбался. Не спеша шел ко мне, словно наслаждался каждой секундой моего страха. Да. Я боялся. Меня пробило до дрожи, я едва мог бы держать палочку в руках, как я боялся этого паршивца.

— Я слышу твои мысли, малыш, — хмыкнул мой враг, а в его голосе не было и нотки угрозы или агрессии. — Мне не нравится, как ты думаешь про своего папочку.

— Мой отец Тобиас Снейп! — рявкнул я, сжав кулаки, когда ненависть поравнялась со страхом.

Джеймс поднял брови, улыбаясь.

— Уже нет, сынок. Я твой отец, Северус. А ты мой сын.

— Эт-то вряд ли, — я попытался совладать с голосом, прижавшись к стене. Хотя это было уже бесполезно. Мой страх вместе с ненавистью пожирал мою душу подобно Нагайне, дорвавшейся до жертвы Темного Лорда. — Я — Северус Тобиас Снейп, мое второе имя — Тобиас, слышишь?!

— Твое второе имя — Гарри, — спокойно ответил Джеймс, резко посерьезнев. — Твоя вторая фамилия — Поттер. Моя фамилия. Мое лицо.

— И мои глаза, — послышался женский голос, тоненький нежный голосок моей Лили.

Я обернулся и понял, что стена исчезла, открывая моим глазам детскую комнату. Здесь было много игрушек, детские обои с золотыми снитчами и метлами, маленькая кроватка. Около кроватки лицом ко мне стояла Лили, все такая же молодая, улыбчивая и милая Лили.

— Мама, — вырвалось у меня раньше, чем я смог понять, что я за слово сказал.

— А тебя он признает, — с неудовольствием заметил Джеймс.

Я запнулся.

— Я не это хотел...

— Но ты сказал, и ты прав, — Лили улыбнулась шире и подошла ко мне. Она ласково погладила меня по щеке, и я опустил взгляд, борясь с чувствами мальчика. Это не моя мама. — Ты теперь не просто Северус.

— Хоть и не просто Гарри, — добавил Поттер. Я обернулся. Он улыбался. Потом посерьезнел. — Но ты мой сын. Моя кровь. Не веришь — посмотри в зеркало.

Я повернул голову к зеркалу, висевшему на стене: на меня смотрел длинноволосый бледный мужчина средних лет с нелепыми круглыми очками и шрамом на лбу в виде молнии.

— Ты наш сынок, — повторила Лили, легонько сжав мне плечо.

Я снова посмотрел на отца, которого ненавидел.

— Это правда?

Джеймс не успел ответить. Темная фигура появилась внезапно. Сверкнул изумрудный луч, и мой враг или же отец упал замертво. Остекленевшие глаза смотрели в никуда. Тень направила палочку на мою мать.

— Нет! — вскрикнул я, заграждая Лили собой.

— Авада Кедавра!

* * *

— Гарри! Ну очнись ты уже, всех перебудил!

Я резко подскочил в кровати. Мне было очень жарко, со лба стекали капельки пота. Словно сон был реальностью. Плохая реальность.

Драко посмотрел на меня озадаченно.

— Кошмар? — спросил он.

— Врежь ему, Малфой! — донеслось с самой дальней кровати. Забини недовольно ворочался в кровати. — До подъема два часа, этот гад орет, как умалишенный...

— Иди ты, — буркнул я и рухнул обратно. Перед лицом была темная фигура, с направленной на меня палочкой. Я будто бы снова услышал последнее слово Темного Лорда в мой адрес тогда, когда я был Снейпом. — Жаль...

— Что жаль? — недоуменно спросил Драко. — Что тебе снилось?

— Пустяки! — отмахнулся я. — Кошмар. Это пройдет.

А может и нет. Я задумался. Кошмары мне раньше не снились. Нет, в смысле, конечно они мне снились... Но не в образе прошлого. И мне не было так страшно, как в этот раз.

Я перевернулся на другой бок, и все снова затихло. Все вновь окунулись в сладкие сны, чтобы приятно скоротать время до завтрака. А я уже чувствовал, что не смогу больше заснуть. Я снова и снова видел зеленую вспышку и остекленевшие глаза Джеймса. Мне вдруг стало жаль его. Жаль, что я не знал его, как своего отца, а только лишь, как врага. Ненависть сменилась стыдом. Но самое ужасное, что я даже не мог ни с кем поговорить об этом.

Внезапно браслет, который я не снимал, даже когда спал, стал теплее. Или мне показалось. Я перевернул щиток.

'Встретимся сейчас?'

Ух ты. С чего это она решила, что я сейчас не сплю и готов встать с кровати, чтобы поболтать?

Хотя... какая разница, если я действительно не хотел больше спать, да и поговорить мне надо было с кем-то. Но я не мог рассказать ей всего. Только частично. А, значит, это не совсем то, что мне нужно. Но других вариантов не было.

'Во дворе', — отправил я ей и положил палочку на тумбочку.

— Куда это ты? — сонно спросил мой друг, когда я принялся одеваться.

— Хочу прогуляться. Встретимся в Большом Зале.

С этими словами я выскочил наружу. Последнее, что я слышал, это недовольное ворчание Крэбба и фырканье Драко.

Я старался особо не шуметь, выходя из гостиной. Некоторые старшекурсники, которые с первого дня принялись себя нагружать по полной, мирно посапывали в креслах в обнимку с книгами. Когда-то и я был таким. Заучивал все до последней капли сознания, а потом вырубался прямо там, где учил. У нас не было идиотов, которые подло пользовались подобными ситуациями, чтобы разыгрывать измотанных учеников. Все понимали, как нам тяжело. И мы сейчас понимаем, как тяжело им, и как будет нам тяжело в будущем.

Больше всего, к сожалению, будет тяжело мне. И что-то мне подсказывало, что автоматически будет тяжело Драко и Гермионе. Я усмехнулся, поднимаясь из подземелий. Надо же, святая троица почти что сформирована, осталось только научить Драко и Гермиону жить в мире и согласии. Но это затруднительно.

— Поттер? — я остановился и обернулся. Умеренными и широкими шагами меня нагнал мой наставник.

— Доброе утро, сэр, — сказал я.

Снейп посмотрел на меня с долей любопытства.

— Что заставило тебя подняться в такую рань? — спросил он тихо.

— Прогулка с подругой, — не было смысла ничего таить. Сомневаюсь, что ему есть дело до этого.

— Мисс Грейнджер, не так ли? — я кивнул. — Должен признать, вы единственные ученики, которые показывают достойный уровень на моем уроке.

— А как же Драко?

Северус хмыкнул, а на лице отразилась кривая усмешка.

— Драко без твоей помощи справляется не так идеально, как мне бы хотелось. Тебе бы стоило сильнее на него влиять, чтобы он больше старался концентрироваться на учебе, а не на славе.

Я кивнул. Мы с профессором вскоре разминулись. Он направился по своим делам, а я — к Гермионе.

* * *

Моя подруга сидела на скамейке и была погружена в какой-то учебник. Услышав шаги, она подняла взгляд и улыбнулась.

— Надеюсь, я тебя не разбудила, — сказала она виновато.

Я отмахнулся.

— Я как раз вставал. Что-то случилось, или ты решила просто поболтать?

— И то и то, — ответила Гермиона.

Я присел рядом с ней. Девочка отложила книгу и внимательно посмотрела на меня.

— Надеюсь, ты не собираешься меня бить за ненависть к Локонсу, и что мой декан поспособствовал его увольнению? — осторожно спросил я. Ее брови поднялись, и я понял, что за глупость сказал. — Я не подумал... точнее, весь Слизерин знает, что этому процессу поспособствовал Снейп...

— Допустим, я забуду тот факт, что из-за вашего декана школа лишилась действительно много повидавшего человека, — холодно отрезала она.

— Вообще-то нет, он лгун и хвастливый придурок, который жаждет внимания, — возразил я, но под суровым взглядом решил сменить тему. Не говорить же ей о том, каким эгоистом был Локонс в школьные годы. — В любом случае, у нас теперь нет учителя.

Гермиона грустно вздохнула.

— К сожалению. Как думаешь, кого возьмут на это раз?

— Не знаю, — ответил я искренне. — Но пока никого не найдут, у нас будут либо замены, либо окна. Так что придется учиться самим.

— Насчет этого я и хотела бы поговорить.

— Хмм?

Я вопросительно на нее посмотрел. Девочка смущенно отвела взгляд.

— Может, мы будем почаще встречаться в библиотеке и учить защиту от темных искусств? Можешь и Драко прихватить.

Ах, вот оно что. Вообще-то идея была хорошей. Конечно, практику теорией полностью не заменишь, но ведь тренироваться можно будет друг на друге, либо же на предметах. Если что, спрашивать совета у преподавателей. Хотя зачем мне советы? Я, черт возьми, бывший учитель! Я же Снейп!

— Идея хорошая, — сказал я с ноткой заинтересованности, поглядывая краем глаза на Гермиону, которая внезапно стала веселее. — Если хочешь, можно хоть каждый день. Драко тоже будет не против.

— О, я уверена, — со смехом выдавила моя подруга.

Наступила немного неуютная тишина. Мы смотрели на деревья, с которых спадали пожелтевшие листья. Осень наступала, приглашая в свои прохладные владения природу, окутывая ее дождями и ветром, готовя к длинной зимней спячке, подобно отцу, который настаивал на том, чтобы его чадо непременно почистило зубы перед сном. А мама-зима придет почитать чаду прекрасную зимнюю сказку о любви и рыцарях.

— Скажи, Гарри, — промолвила Гермиона тихо, — ты видел незнакомца, который следил за тобой. Тебя предупреждал домовик об опасности. Чтобы ты держался подальше от Малфоев, кстати... но не в этом дело... Можно ли быть уверенным, что этот год будет спокойным?

Я посмотрел на Гермиону. Она была прилежной ученицей, которая ни за что не нарушит ни единого правила. С другой стороны стояла девочка, которой хотелось приключений. Которая начиталась книг лжеца и жаждала совершить подвиг. Что я мог ей сказать и что я должен был сказать?

Я не знал. В жизни Гарри Поттера было много бед. Бед, которые сопровождали его с самого детства. Они же будут и меня сопровождать, это факт. Каждый учебный год, вплоть до финальной битвы.

— Нет, — твердо сказал я ей. Она понимающе кивнула. — Но не надо забывать, что мы находимся в замке с могущественными волшебниками. В множественном числе, — добавил я, когда она попыталась что-то уточнить. — Мы точно не пропадем, даже если среди нас заведется подлая крыса.

Перемены близко

Зал гудел от разговоров учеников. Еще не все успели наговориться о каникулах, все-таки второй день учебы. Я предпочитал есть в тишине и ждать своего друга.

— Все-таки непонятно, куда это ты сбежал, — ко мне подсел заспанный Малфой и сразу же притянул к себе бокал с тыквенным соком.

Я прожевал тост с маслом и ответил:

— С Гермионой разговаривал.

При упоминании моей подруги с Гриффиндора у Драко на лице появилась кислая мина.

— Понятно... свидание что ли?

— Эээ... прости? — не понял я.

Драко ухмыльнулся.

— Да ладно, не притворяйся. Я знаю, что тебе зубрила эта нравится.

— Вовсе нет, — ответил я, а на моих щеках появился румянец, который я почувствовал. Малфой заулыбался шире. — Нет же!

— Ага, так я и поверил...

Я возмущенно фыркнул и уткнулся в свой завтрак. Как он вообще додумался до такого бреда? Лишь бы поглумиться, честное слово. Сказать ли ему сейчас про то, что Гермиона предложила позаниматься защитой от темных искусств после уроков? Нет, не стоит...

— Смотрите, письма, — Забини пихнул меня, и я посмотрел наверх.

И правда, в зал влетели совы, в большом количестве, видимо, родственники уже соскучились по своим детям. Мне было все равно, ведь по мне никто соскучиться не мог. Уж точно не дядя и тетя. Блэк в принципе не мог написать из-за своего положения, да и Римус вряд ли бы мне написал.

А вот Драко перепало небольшое письмо.

— От кого? — поинтересовался я, пока Драко смотрел на конверт.

— От отца, — ответил он немного удивленно и вскрыл письмо. Стал внимательно читать.

По мере прочтения, брови Малфоя ползли выше и выше. Наконец, он глянул на меня, а на лице появилась довольная улыбка.

— Что? — не понял я. Он протянул мне письмо.

Драко,

Я наслышан о вашем новом преподавателе ЗОТИ и был возмущен тем, какого некомпетентного преподавателя выбрал директор. Но я был рад узнать от профессора Снейпа, что проблема ликвидирована. Но новая проблема в том, что найти нормального (хотя я сомневаюсь в рассудке вашего директора) профессора весьма затруднительно. Поэтому я принял решение. Надеюсь, тебе оно понравится. Я подал заявление главе Министерства магии и намерен от лица Министерства стать преподавателем ЗОТИ. До тех пор, пока Альбус не выберет нормального учителя, в чем я, к сожалению, сомневаюсь.

Передавай привет мистеру Поттеру, если ты с ним, конечно, помирился.

Твой отец, Люциус Малфой.

Я едва ли поверил в то, что написано в письме. А потом понял: а по-другому быть и не могло. Мог поставить на что угодно, что это как-то связано с грядущими проблемами. Люциус не просто так решился на такой шаг. Ну да.

Сперва профессор, а потом и директор Хогвартса.

— Клево, да? — а вот его сыну эта идея чертовски нравилась.

Я не стал говорить ему, что на самом деле его отец хитрый мерзавец, который решился на такой шаг только из-за своей выгоды и плана по воскрешению Темного Лорда.

— Очень, — я притворно улыбнулся.

* * *

На уроке зельеварения нам предстояло приготовить зелье от волдырей, весьма простой рецепт, даже для второкурсника. Я приступил к делу сразу же, параллельно размышляя о том, что теперь меня ожидает большая и мясистая...

— Гарри! — от нарезки имбиря меня отвлек тихий шепот Гермионы.

Я повернулся к ней. Девочка кивнула в сторону моего котла.

— Ты забыл про лапки майского жука, — прошептала она все так же еле слышно.

Надо же, я и вправду это забыл. Не поверив своей оплошности, я еще раз глянул в котел. Цвет был ядовито-зеленый, а должен был быть темным. Гермиона права, ничего не поделаешь. Хорошо еще, что я заметил это... вернее, заметила Герми до того, как котел вскипел от нехватки ингредиента.

— Спасибо, — тихо прошептал я ей, правда нехотя, но все же промолчать было бы грубо.

Драко глянул на меня с иронией.

— С каких пор ты ищешь помощи у этой лохматой зубрилы? — спросил он у меня тихо.

Я не нашелся, что ответить, поэтому просто сказал:

— Отстань и следи за своим зельем.

Малфой обиженно насупился. А я продолжил резать имбирь. Соберись, Северус, это же банальное зелье! Никаких больше пропусков, ты должен делать все идеально, как это знаешь ты, а не как знает Грейнджер или этот дурацкий учебник.

— Я чувствую ее... — я вздрогнул. Шипящий голос, леденящий душу, казалось, доносился отовсюду и ниоткуда одновременно. — Дай мне убить ее...

Проклятье. Я посмотрел на учеников. Никто не подавал признаков страха. Никто не слышал этот голос. Взгляд Снейпа был так же прикован к бумагам, как и раньше.

— Ты лишь жалкое ничтожество, лишь раб моего хозяина. Пусти меня к ней! Это моя кровь!

— Проклятье, — сказал я вслух, и только через несколько секунд понял, что вцепился мертвой хваткой в рукоятку кинжала, буравя взглядом стены.

— Поттер? — я вздрогнул от голоса профессора.

— Да, она уже близко!

— Тебе непонятно задание? — спросил Снейп уже громче.

— Мне надо выйти, — сказал я хрипло, отходя от стола и не разжимая побелевших пальцев.

— Ты не можешь, пока я не проверю зелье, — строго произнес профессор.

— Позволь мне убить ее...

— Я не могу, — пробормотал я. — Не могу... Кому-то грозит опасность!

Все посмотрели на меня, как на умалишенного. В том числе, и Снейп. А чего я еще мог ожидать?

Объяснять нет смысла.

Я сорвался с места и выбежал из класса.

— Поттер! — рявкнул где-то уже вдалеке Снейп, но я лишь набирал скорость, стараясь ориентироваться на голос.

— Убей... — прошипел другой голос.

Я могу еще попробовать успеть. Сзади меня слышались торопливые шаги, которые говорили о том, что их хозяин сорвался на бег. Несомненно, это был Снейп. Прекрасно, что есть Василиск против двух Снейпов. Ноги уже сами несли меня на полной скорости к большому змею, топот наших с профессором ног отдавался эхом по коридору.

— Поттер, стоять! Какого черта ты творишь?!

— Я должен спасти ее! — крикнул я и побежал дальше.

В одной руке я все так же сжимал кинжал, в другой уже была палочка. Закрыть глаза, как только увидишь тело. Это как сражение с Медузой Горгоной.

— Не смотреть в глаза, — шептал я, сбиваясь, дыхание уже подводило меня.

Однако стоило мне свернуть еще за очередной угол, как я понял, что я опоздал. Я замедлил бег и уже, едва спотыкаясь, шел к телу. Это была девушка из Когтеврана. Я не помнил ее имени, но знал лицо. Ее глаза остекленели. В руке была зажата волшебная палочка.

Слишком поздно.

Снейп подбежал ко мне, запыхавшись. Сперва он явно хотел меня ударить. Но сейчас его взгляд был полностью сосредоточен на теле.

— Проклятье, — сказал он тихо. В голосе была интонация ужаса. Слабая, вряд ли бы кто заметил. Но я заметил.

Я взглянул на пол. Только сейчас я понял, что он был в крови. Не в крови ученицы, нет. Это была чужая кровь, которой написали те самые заветные слова:

ТАЙНАЯ КОМНАТА ВНОВЬ ОТКРЫТА!

ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!

* * *

— Повтори, что ты слышал.

— 'Я чувствую ее. Ты лишь раб моего хозяина. Хочу ее убить'... все в этом роде.

Директор задумчиво чесал свою бороду.

— Этого я и боялся, — растерянно сказал он.

Девочку унесли в больничное крыло. Как оказалось, заклятие прошло косвенно. Я должен был догадаться, ведь там было окно, она запросто могла увидеть Василиска в отражении. Я был очень рад, когда узнал, что она будет жить, как и подруги этой девочки. Я понимал, что рано или поздно это произойдет, и не факт, что, как и в той реальности, здесь все обойдется косвенным заклятием. На этот раз все снова обошлось. Но не факт, что обойдется снова.

— Северус, будь добр, оставь нас наедине, — вежливо попросил Дамблдор Снейпа.

Северус посмотрел на меня, прищурившись, и поспешил удалиться. Когда дверь закрылась, директор продолжил:

— Гарри, я хочу, чтобы ты был со мной предельно честен.

— Я рассказал вам все, что было, — ответил я без промедления.

— Безусловно, — его голубые глаза, казалось, буравили мое сознание насквозь. Так было всегда. Будь я юным и глупым, или же сорокалетним двойным агентом с идеальной окклюменцией. От Дамблдора ничего не могло скрыться. — Но я говорю не о сегодняшнем дне. Когда ты еще не знал о том, что тебе рассказала тетя, замечал ли ты странности, которые не смог объяснить тут, в стенах Хогвартса?

Я не мог сказать о том, что знал, что таинственный голос — змеиный язык, и я его понимал, потому что я змееуст. Начал издалека.

— Насколько я знаю, нет таких заклинаний, которые бы помогали изучать язык животных, да? — я придал голосу неуверенность.

Директор серьезно кивнул, однако, казалось, закрой ты его лицо ладонью, оставив лишь глаза открытыми, и тебе стало бы казаться, что он улыбается.

— Змеи, не так ли?

— Откуда вы знаете? — притворно-удивленно спросил я.

— Я всегда это знал, Гарри, — сказал Дамблдор с долей сожаления. — Но, что удивительно, это знаешь и ты. Итак, — он резко встал из-за стола, не давая мне успеть прикрыть челюсть от уже реального удивления, — ты бежал на голос, который никто не слышал, и нашел жертву. А на полу надпись о некой Тайной комнате, написанная кровью охотника. Тебе что-нибудь известно о Тайной комнате? Ну не скромничай, поделись с глупым стариком своими знаниями, — добавил он, стоило мне только открыть рот, чтобы сказать 'Нет, откуда?'.

Мне стало дико не по себе. Возможно, здесь мне вообще нет смысла хотя бы пытаться врать. И если бы он задал прямой вопрос про мою сущность, я бы ответил искренне. С другой стороны, может, появился бы шанс, что Альбус бы помог мне.

А что бы он сделал? Стер этот неправильный мир и отправил меня на небеса? Сомневаюсь...

— Это комната, которая принадлежала Салазару Слизерину, — начал я. — Он построил ее, когда разругался с Годриком. По легенде, там живет чудовище Слизерина, которое живет ради того, чтобы убивать недостойных обучения полукровок, как считал Салазар.

— Верно, — удовлетворительно кивнул Альбус. — И это чудовище...

— Большая змея, — договорил я за него. — Василиск, который убивает взглядом. Мы бы могли его поймать! — сказал я уже громче. — И тогда бы все это прекратилось.

— Тебе известно, где Тайная комната, мой мальчик? В противном случае, мы вынуждены сражаться с чудищем не в его логове.

Я открыл рот. И тут же его закрыл. А стоило ли говорить?

'А почему нет? — возмутился рассудок Гарри. — У тебя такая возможность решить все прямо здесь!'

'Нет... нельзя так, — ответил Северус. — Если я сейчас скажу... Что сделает директор? Потащит туда Снейпа сражаться с Василиском?'

'Да, черт возьми, да!'

'Я так не думаю'.

— Полагаю, тебе стоит немного отдохнуть, — вдруг сказал Дамблдор. — Сходи к Мадам Помфри, она тебе даст успокоительного. Потом иди на урок. У вас еще полпары с профессором МакГонагалл. Она знает о ситуации, так что думаю, тебе не влетит за опоздание.

Удивительно, что он просто взял и избавил меня от объяснений. Я очень хотел задать вопрос 'Почему?'. Но решил просто уйти, не сказав ни слова.

Ошибки и прочее нехорошее

— Все только и делают, что болтают о твоем безумии.

— А если и не болтают, то говорят о том, что случилось с бедняжкой Кейт.

Я хотел отправиться на ужин, но меня перехватили близнецы Уизли. Их просто распирало от любопытства, как и всех, впрочем.

— Я... — хотел было начать я, но Фред (или Джордж?) меня перебил:

— Ты слышишь голоса, которые не слышат другие?

— Это плохой признак, — покачал головой второй близнец.

— Но я ведь нашел девочку, — возразил я и добавил мысленно: 'но ничем не помог, я лишь свидетель'.

Близнецы переглянулись.

— Если такое случится вновь, но будет убийство, ты будешь рядом. Это обнадеживает? — спросил один у другого.

— Темный маг-психопат, который блуждает по школе и убивает невинных, кто он по сравнению с второкурсником Гарри Поттером, да, Фред? — второй усмехнулся.

— Очень смешно, — фыркнул я и хотел уже избавиться от них, направившись в Большой зал, да вот только они от меня не отставали.

— Может, ты телепат, который слышит мысли психопатов? — с любопытством поинтересовался Джордж. Он посмотрел на меня серьезно, но в голосе были нотки издевки.

Серьезно? В Хогвартсе чуть не произошло убийство, а им весело. Идиоты...

— Не знаю, что со мной, — тихо сказал я, входя в Большой зал. — Но может это поможет спасти других. Кто знает, что будет дальше. Погоди... — меня вдруг осенило, и я потянул одного из рыжих за рукав мантии. — Как Джинни? Она не ведет себя странно? Ну, может, говорила вам что-то необычное?

Близнецы переглянулись. Странно на меня посмотрели.

— В Хогвартсе чуть не произошло убийство, а он флиртует с нашей сестрой?

— Не понял?

— А что необычного нам должна была сказать Джинни? — вопросом на вопрос ответил Фред, ухмыляясь. — Ведет себя, как обычно, как маленькая пугливая девочка.

— И я бы не советовал тебе с ней заигрывать, — добавил Джордж.

— Я после каникул не видел ее! — возмутился я и оскорблено направился к своему столу.

— Надо же, — донесся до меня голос Уизли. — Что Джинни им интересуется, что он — Джинни.

Мои щеки порозовели, но я притворился, что не слышал этого. Да, я помнил, что Гарри с Джинни в другой жизни встречались, может, даже после войны должны были пожениться, жаль, я до этого не дожил. В любом случае, я с ней не так уж и часто общался, и даже не дружил, чтобы до такого дошло.

Во всяком случае, не сейчас. Нет смысла мне думать о романах. Тем более что мне только двенадцать. Хотя, я уж не знаю, в каком возрасте в нынешнее время детишки взрослеют. Меня как-то интересовали только их знания.

— А вот и наш герой-шизофреник, — добродушно поприветствовала меня Марта. — Ну что, больше не слышишь никаких голосов?

Слизеринцы усмехнулись. Все, кроме Драко. Он был каким-то тихим и мрачным. Вообще он был не особо разговорчив на последних уроках и даже отказался сходить со мной в библиотеку.

— В любом случае, это странно, — сказал я, садясь за стол. Оглядел всех. Они воззрились на меня с любопытством. — Ну, может, в следующий раз, когда я услышу голос, я смогу привести учителей к убийце.

— Если он станет убийцей, — заметил Блейз. — Все-таки девчонке удалось выжить.

— В любом случае, это нас не касается, — вставила Пенси. — Тайная комната, и ее чудовище не вредят слизеринцам. Только грязнокровкам.

Марта фыркнула, кладя себе на тарелку булочку с мясом.

— Можно подумать, что у нас все такие чистокровные пречистокровные, — сказала она и показала пальцем в сторону какого-то парня, сидевшего неподалеку. — Вон, Джонни Бейкер, у него папа маггл. И чего? Как-то попал в Слизерин, ничем не отличается от нас с тобой.

Я мысленно согласился с ней, но отвечать не стал, надеясь, что от меня отстанут. Принялся за макароны, так как есть хотелось безумно.

— Это не имеет значения, — продолжила Паркинсон. — Так или иначе, у нас, так сказать, иммунитет.

— С этим не поспоришь, — честно призналась Марта.

На этом разговор о Тайной комнате быстро завершился, и я, задумавшись о том, не испытывает ли Драко чувство второго плана, раз такой неразговорчивый, продолжил ужинать.

Пока девочки заговорили на совершенно другие темы, рядом со мной сел Флинт. Вид у него был весьма усталый.

— Выглядишь неважно, — заметил я.

Флинт дернул плечами.

— Я разминался на поле. Не дотерпел до тренировки, которая, кстати, в воскресенье, — добавил он громче, чтобы слышали все.

— Я помню, — сказал я. — Но я все еще считаю, что брать меня вратарем — безумная идея.

— А никто и не говорит, что ты по-любому станешь членом команды, — возразил Маркус, хмыкнув. Он подтянул к себе кубок с тыквенным соком и сделал большой глоток. Вытер губы. — Если ты окажешься бездарностью — можешь забыть об этой идее. Но не вздумай играть плохо, иначе я буду тебя гнобить до конца моего обучения, — добавил Флинт грубо.

— А это будет ой как не скоро, — хмыкнула Марта.

Капитан Слизерина посмотрел на Марту уничтожающим взглядом.

— А тебя спрашивали, мелюзга?

— Ага, учитывая то, что ты мой сводный брат, — девочка нагло ухмыльнулась.

— Мелкая...

* * *

Я направлялся в гостиную немного подавленным. Драко снова быстро улизнул, так и не подождав меня. Если честно, было немного обидно. Вроде как друзья, а он ведет себя, как избалованный ребенок. Впрочем... он и был таким. Но все равно обидно.

Драко сидел в кресле гостиной Слизерина. Он смотрел на огонь в камине, поджав под себя ноги.

— Объясни мне, что с тобой происходит? — в лоб спросил я, встав около кресла.

— Сгинь, герой-шизофреник.

— Не понял...

— У тебя теперь целая аудитория слушателей, — буркнул он, — вот и иди к ним, рассказывай, как тебе слышатся голоса и как ты предвидишь убийства.

Я поднял брови. Ну да, на вид — вспышка самолюбия.

— Это глупо, — только и сказал я.

— Раз я такой глупый, то чего ты со мной дружишь?

— Нет, — я покачал головой. Драко лишь фыркнул, не сводя взгляда с огня. — Это не может говорить Драко Малфой. Ты же высокомерный аристократ, который считает себя выше других...

— А я и считаю! — он вспыхнул и вскочил с кресла. — Только вот я думал, что у меня есть друг, который все мне доверяет. Который равен мне, а не игнорирует меня!

— С каких пор я тебя игнорирую? — я совершенно не понимал, что он от меня хочет.

Драко выдохнул. Он не смотрел мне в глаза, а глядел куда-то за меня, словно не со мной разговаривал, а с кем-то другим, а я был просто невидимкой.

— С тобой всегда приключается что-то странное, Гарри. Ты об этом говоришь мне?

— Конечно!

— Я узнаю это чуть ли не самым последним, — процедил он сквозь зубы. — Вспомни хотя бы первый курс. Кто обо всем узнал первым? С кем ты там строил заговоры? А кому ты писал о странностях этим летом? Мне? Нет, другому человеку.

Я открыл рот. И тут же захлопнул его. Мне нечего было сказать. Со мной это происходит крайне редко, но, Мерлинова борода, мне было нечего сказать. Он был прав. Чертовски прав.

— А сейчас, — продолжил Драко, хмурясь. — Ты ведь мог сказать сперва мне...

— Я не мог медлить, — возразил я, повышая тон.

— Но ты мог захватить меня. Но ты, как всегда, предпочел действовать в одиночку. Странно, что зубастую не захватил...

С этими словами он направился в свою спальню, оставив меня стоять внизу с опущенным взглядом. Дело было не в задетой самооценке Драко.

Дело было в его задетых дружеских чувствах.

* * *

Эта неделя шла медленно и мучительно. И, безусловно, уже не так хорошо, как первые дни. Во-первых, меня мучило угрызение совести из-за Драко, который со мной так и не разговаривал. Он отсаживался от меня на уроках, и я видел его недовольство и обиду, когда садился к Гермионе. Дружба была испорчена, и я не знал, восстановится ли она. Конечно, он немного переборщил в силу своего самолюбия, но он был и прав.

Во-вторых, из-за Василиска я стал жутким параноиком. Я прислушивался к каждому шороху, в котором мне слышалось тихое шипение. Но больше я не слышал змеиного языка, а убийств не происходило. Это, конечно, нервировало не только меня, ведь никому не хотелось стать жертвой неведомого существа. Поэтому все ходили группами, кроме слизеринцев.

Помня о том, что Гермиона была заколдована в прошлый раз, я говорил ей, чтобы она держалась кого-то, желательно, из старшекурсников. Близнецы, хоть и с шуточками, но отнеслись к этому ответственно. Сторожили и Гермиону, и Джинни, и своего младшего братца, хотя последним грозила сомнительная опасность, но не было смысла рисковать. А вот надо мной подшучивали. Кружили вокруг меня, как призраки, и замогильными голосами говорили, что хотят убить. Смешно им, видите ли.

В общем, эта неделя была ужасной, и тот факт, что мне придется в воскресенье ранним утром идти на поле, чтобы показывать, какой я бездарь на метле, совсем меня не радовал. Может, для Гарри он и был лучиком света в темном царстве, но лично я не хотел быть ни ловцом, ни вратарем.

Вот, наступило воскресенье, я поднялся чуть раньше времени, чтобы в одиночку добраться до Большого зала. Не хотел мозолить глаза Драко, мне все еще было немного совестно, но тупая гордость не позволяла мне извиниться.

Я, уже одетый в форму, ел тосты с маслом и запивал их сладким чаем. Переедать перед тренировкой было не очень разумно, но и голодным мне идти не хотелось.

Через некоторое время, когда я почти разобрался с завтраком, рядом со мной села старшекурсница Линда, которая была в команде одним из загонщиков.

— Готов к тренировкам? — спросила она у меня, накладывая в тарелку глазунью.

— Нет, — честно признался я.

— Ничего, привыкнешь. Флинт, он, жесткий парень, и требует от нас использования любых приемов для победы, но это нам выходит на руку. Мы давно не проигрывали.

Святая правда. В прошлом году Слизерин вновь оказался ведущим факультетом, в том числе, и в квиддиче. Интересно, попади я в Пуффендуй, был бы он лидирующим факультетом?

— Торопитесь, мы должны еще многое успеть? — не успел Маркус сесть, как уже подгонял нас. — Так, где Малфой шляется?

— Тут я, — недовольно и гордо отозвался Драко, садясь рядом с Флинтом. — Не забывай, что это мой отец подарил вашей команде новые метлы.

— Это не дает тебе права опаздывать на мои тренировки, — хмыкнул капитан команды.

— Они еще не на тренировке, — заметила Линда. — Дай мальчикам поесть спокойно.

Я мысленно поблагодарил девочку и допил свой чай. Прежде надо было немножко переварить пищу, а то вырвет еще во время полета.

Да, меня ждало фатальное фиаско, я уверен. Это не яблоки и медленные метлы Уизли.

Квиддич

— Ну что, готов?

— Нет...

— Сколько можно трусить? Садись уже!

Я глубоко вздохнул. Осознание того, что Комета по сравнению с Нимбусом — черепашка с крыльями, приходило ко мне в виде животного страха. Это не пару метров над землей, и падение могло нанести мне серьезный ущерб. И плевать, что это можно было исправить зельями и лечебной магией, лишний раз себе что-то ломать совершенно не хотелось.

Но под сердитым взором Маркуса я залез на метлу и, скрепя сердце, оттолкнулся. Драко уже давно кружил над полем. Парочка парней-охотников кидали орехи в сторону мальчика. По правде говоря, справлялся он не ахти. Из десяти он поймал лишь четыре. И Флинт был этим не особо доволен, но вряд ли он мог возразить. Все-таки нельзя забывать, кто закупил на всю команду новые метлы.

Было ощущение, что я первый раз сижу на метле. Настолько она была быстрая по сравнению с метлами Уизли, что мне казалось, я в два счета долечу до солнца. Адреналин ударил мне в голову, глаза бы заслезились от такой скорости, если бы не очки (Флинт усовершенствовал их, поэтому теперь они были похожи на очки для плавания, но с эффектом улучшения зрения). Я чуть снизил скорость, продолжая отдаляться от земли. Я уже был выше колец, еще чуть-чуть — и смогу сверху смотреть на абсолютно весь стадион, включая башни со скамейками. Мальчишеский страх вскоре сменился мужской уверенностью и даже радостью. Не буду спорить, это у меня в крови, но в старой жизни у меня было много неудач в юности касательно метел, поэтому каждый раз мне необходимо было убеждаться в этом снова.

— Спускайся к воротам! — крикнул мне капитан, садясь на метлу.

Я спустился к кольцам и затормозил. Я видел, как ко мне поднимались охотники. Флинт уже держал в руках квоффл.

— Эдри, Грэх, — крикнул он двоим охотникам и кинул им квоффл. — Разыгрывайте, я буду у вас отнимать квоффл. Задача Гарри — отразить атаку. Все ясно?

Я приготовился. Парни отреагировали молниеносно. Они рванули в мою сторону, пасуя друг другу мяч, а Флинт пытался его отнять. Выглядело это, как игра собачка, но когда капитан грубо пихнул Эдри и отнял выпавший квоффл, на детскую игру это перестало быть похоже. Кажется, первый гол мне предстояло пропустить именно от него. Он уже был достаточно близко, а парни не могли ему помешать замахнуться, чтобы забросить мяч.

Он целился прямо в левое кольцо. Я не успел ничего понять, как среагировал на этот бросок резким разворотом и агрессивным ударом локтем. Квоффл полетел прочь от ворот, а я потирал болезненно ноющую руку. Удар пришелся чуть выше локтя, по незащищенному месту. Было достаточно больно.

— Неплохо, — довольно сказал Флинт, пока Грэхэм подхватывал мяч. — Еще разок!

Атаки летели, одна за другой, чаще от капитана команды, но и охотники порой проводили весьма агрессивную атаку. Мне удалось поймать большую часть мячей, частично это была весьма болезненная случайность, но Флинт не видел моих гримас, продолжая проводить атаки. Поэтому я затыкал боль где-то глубоко в моем сознании и продолжал ловить мячи.

Наконец, мне позволили спуститься. Я соскочил с метлы и сел на землю. Все тело ныло от синяков, а глаза слезились. Я снял очки и протер их.

— Чего расселся? — Маркус явно горел желанием выжать сегодня из меня всю энергию до последней капли. — Сейчас вы сыграете, трое на трое, а я посмотрю, как вы справляетесь.

— Флинт! — страдальчески простонал я. — Это садизм, дай хоть передохнуть немного!

— Встал и полетел, пока я не дал тебе пинка, спаситель мира ты наш! — рявкнул он.

Делать было нечего. С капитаном спорить было бесполезно. Мы разделились на две команды. Получилось так, что в моей команде был вратарь, то бишь я, а в команде соперников — ловец, но не было вратаря. Это было весьма интересно. Игра должна была закончиться, когда Драко поймает снитч, а задача моей команды было как можно больше закинуть мячей в кольца. Флинт же был в роли судьи. Вернее, в роли грубого подгонялы.

Игра началась, когда Маркус выбросил квоффл. Я следил за охотниками, которые грызлись подобно голодным волкам, переводил взгляд на загонщиков, норовящих атаковать остальных игроков, смотрел на озирающегося Драко. Снитча пока не было видно.

— Линда, не жалей соперника! — рявкнул Флинт. — Гриффиндорца ты тоже жалеть будешь?!

— Я сейчас тебе бладжером заряжу! — проворчала в ответ девушка.

— Следи за языком!

Я вздохнул. Да, команда у нас была и впрямь суровая и агрессивная. Возможно, поэтому мы были победителями, пока не пришел Гарри Поттер.

Ах да, Гарри Поттер, теперь в Слизерине. Хе-хе-хе.

Едва не столкнув с метлы охотника, Эдри подхватил квоффл и понесся ко мне змейкой, чтобы меня запутать. Нельзя было знать наверняка, когда он бросит мяч. Однако это было почти что предсказуемо. Я подхватил квоффл без особых проблем и кинул его подлетевшему Грэхему.

Не успел наш охотник долететь до колец соперника, как бладжер попал в его метлу, сбив с траектории. Эдри снова завладел квоффлом, и я приготовился. Однако мое внимание отвлек Малфой, который, очевидно, заметив снитч, сорвался с места. Не скажу, что он был идеальным ловцом. Дважды, я видел, он пытался схватить золотой снитч и терпел поражение. Эдри и Грэхем в это время сцепились друг с другом, как волки.

И все же пришлось снова вернуться к своему делу, когда соперник захватил квоффл и помчался прямо на меня.

И на меня же мчался Драко, выставив вперед руку. Черт.

Попытавшись сконцентрироваться на Эдри, я сжал одной рукой древко метлы, другую руку держал наготове, чтобы поймать мяч.

Драко успел перегнать Эдри и мчался прямо в правое кольцо.

Эдри замахнулся квоффлом.

Стук и сдавленный писк — я обернулся в сторону правого кольца и тут же пропустил квоффл, который просвистел у меня рядом с ухом. Однако это ничуть меня не волновало, потому что я видел, как падал мой друг, не успев схватиться за кольцо. Метла улетела без своего хозяина. Мне ничего не оставалось, кроме как рвануть к нему.

Крякнув от натуги, я подцепил Драко за шкирку и замедлил скорость метлы. Мальчик вцепился в мою метлу одной рукой, а второй что-то держал мертвой хваткой.

— Надо же, — прохрипел я, подтягивая его на свою метлу. — Ты все-таки схватил снитч!

Драко ничего не ответил. Он улыбался, как ребенок, которому подарили вещь, которую он хотел всю жизнь.

* * *

— Ты видал? Да из меня выйдет самый лучший ловец всех времен!

— Не зазнавайся...

— 'Не зазнавайся'? Да я был лучшим!

Мы шли по коридору в Большой зал, словно бы и не ссорились. Все стало, как прежде, никто ни на кого не злился. Однако стоило мне признать свою вину.

— Прости меня, — сказал я.

Малфой не понял.

— О чем ты?

— Я был с тобой не до конца откровенен, хотя ты мой лучший друг. Мне очень стыдно, правда.

— Ах, в этом плане. Да я не злюсь, — отмахнулся Драко. — То есть, мне было обидно... А потом нет. Так или иначе, если с тобой случится что-то интересное, то ты возьмешь меня с собой, договорились?

Я глубоко вздохнул.

— Договорились.

По дороге до зала мы наткнулись на белобрысую девушку из Когтеврана. Она трогала стены и о чем-то бормотала, а ее лицо показывало полнейшую концентрацию.

Эту девушку звали Полумна Лавгуд.

— Эй, Полоумна! — крикнул ей Драко, который был все еще в приподнятом настроении после тренировки. — Учишься разговаривать со стенами?

Девочка резко дернулась и посмотрела на нас. Приветливо улыбнулась.

— А, Гарри Поттер и его лучший друг... хмм... не помню, как тебя зовут, — девочка нахмурила брови.

— Драко Малфой! — обиженно ответил мой друг.

— Что ты делаешь? — спросил я.

Полумна отняла руки от стены и повернулась к нам всем телом.

— От меня сбежал мой друг... Мы с ним подружились, а он сбежал. Я даже не знала, что он на такое решится, — добавила она грустно.

Мы с Драко переглянулись.

— И поэтому ты лапаешь стену? — фыркнул Драко.

Полоумна серьезно кивнула.

— Он определенно где-то тут.

— Гарри! — окликнул меня кто-то сзади.

Я обернулся и увидел Гермиону.

— Мерлин, — проворчал Малфой.

— Ну, пойду дальше, — Полумна поспешила удалиться, но я на это внимания особого не обратил.

— Ну как прошла тренировка? — спросила слету моя подруга.

Я посмотрел на Малфоя и улыбнулся.

— Драко поймал снитч.

— О, — на лице Гермионы появилась улыбка, однако была в ней примешана и неприязнь, совсем чуть-чуть. — Поздравляю, Малфой.

— Это было несложно, — лениво и самодовольно отозвался Драко.

— Безусловно...

— А чем ты занималась утром? — спросил я, чтобы перевести неприятный разговор в другое русло.

— Да так, по большей части сидела в библиотеке, потом собираюсь сходить на поле и посмотреть, как Фред и Джордж играют.

Малфой фыркнул. Гермиона вопросительно посмотрела на него.

— Вы проиграли в прошлом году, проиграете и в этом, — сказал Драко презрительно.

И тут Гермиона сделала скрытое отступление.

— Знаешь, я квиддичем не так уж и увлекаюсь, чтобы активно болеть, — спокойно отозвалась девочка, поглядывая на нас безразлично. — Да и главное — учеба, а вы об этом забываете.

С этими словами она гордо прошагала мимо нас, задрав нос. Да, ее не интересовал квиддич, как Драко. Меня он тоже особо не привлекал.

Но загорелся в душе азарт.

— Дружище, — подал я голос, когда девочка скрылась за углом, — мы обязаны сделать все, чтобы утереть нос львятам.

Драко повернул ко мне голову и хищно оскалился.

— Абсолютно согласен, дружище.

Новый преподаватель ЗОТИ

Утро понедельника выдалось дождливым. Очевидно, погода тоже была не особо рада новому рабочему дню. Вся сладость первой недели закончилась, ученики уже желали поскорее добраться до кровати и заснуть, когда как учителя с недовольными лицами встречали новый день чашкой горячего кофе. Им-то тут работать куда больше, чем каких-то жалких семь лет, и работать с идиотами, а не профессионалами.

Как я и ожидал, папа Драко приехал сегодня ранним утром, поэтому он уже был за столом преподавателей. Дамблдор вежливо представил его, однако, бурные аплодисменты последовали лишь от стола Слизерина. Остальные поддержали это унылыми хлопками. Я знал, что Люциус был хорош в своем предмете, ровно как и в полной ему противоположности, но предмета по темным искусствам у нас не было. Оно и к лучшему.

Первым уроком у нас была трансфигурация. Заспанный народ смотрел на строгую преподавательницу и ждал, пока она начнет раздавать грозные взгляды за не совсем усвоенные заклинания. Я лениво зевнул и почесал палочкой за ухом.

— Хотите остаться без уха, мистер Поттер? — спросила меня МакГонагалл, строго смотря на меня поверх очков.

Я стремительно выпрямился, а по классу пошел смешок.

— Вы освоили заклинание, превращающее крысу в бокал?

— Да, профессор, — ответил я без промедления.

— В таком случае будете у нас первым, — ее костлявая рука махнула в сторону крысы, которая уже успела задремать.

Я глубоко вздохнул и взмахнул палочкой. Заклинание было идеальным, а по-другому и быть не могло. Во-первых, я это делал сто раз в прошлой жизни, во-вторых, тренировался вчера. По одобрительному кивку Минервы я понял, что она тоже так считает.

— Пять баллов Слизерину. Кто будет следующим? Может, вы, мистер Уизли? Смотрю, ваша Короста тренировки не пережила...

Я посмотрел на парту, где сидел Рон, и заметил, что у него на столе была белая крыса, а не его.

— Она сбежала на прошлой неделе, — пробурчал Рон, а его лицо стало красным.

Интересно, что понадобилось Хвосту? Не касается ли это Тайной комнаты? Забавно, я совершенно забыл про своего скользкого друга, когда был в Норе. По правде говоря, я крысу толком не видел, только спящей. Я должен был избавиться от него, ведь что может быть проще, чем придавить крысеныша?

Что ж, возможно оно и к лучшему.

— Посмотрим, как новая крыса отреагирует на ваши навыки.

У Рона получилось не ахти, но хотя бы на этот раз его палочка была целая, а не поломанная пополам и замотанная скотчем. Минерва отреагировала на это неодобрительным взглядом. Бокал с крысиным хвостом был явным признаком того, что мальчик не до конца освоил тему.

— Надеюсь, в следующий раз будете более внимательны к своему домашнему заданию. Вот мисс Грейнджер, я уверена, выучила заклинание, — ее строгий взгляд чуть смягчился, когда она посмотрела на Гермиону.

— А вот если бы кто-то из наших плохо наколдовал, она бы сняла баллы, — шепотом заметил Малфой. Я кивнул.

— Привыкай, это конкуренция между деканами, — ответил я ему так же тихо.

Крыса Гермионы превратилась в серебряный кубок без каких-либо изъянов. Естественно, это было достойно похвалы и лишних десяти баллов в копилку Гриффиндора. Ох уж эта конкуренция. Я помню, как мне было обидно разговаривать с Минервой, когда Гриффиндор впервые за много лет оказался на первом месте и по баллам и по квиддичу. Серьезно, это был сильный удар по моему самолюбию.

Когда урок закончился, мы с Малфоем поспешили на защиту от темных искусств. На этот раз нам предстояло делить класс с Когтевраном.

— Уверен, мой отец будет самым лучшим преподавателем за много лет, — самодовольно и громко заметил Драко, когда мы встали около кабинета. — Может, зайдем?

— В кабинет нельзя заходить до звонка, — заметил Крэбб, почесывая толстыми пальцами свою пухлую щеку. Он выглядел так, словно сказал нечто невообразимо умное.

На что мой друг фыркнул.

— Ты забыл, кто у нас преподаватель? Мой отец. Уж мне-то позволительно заходить в его класс, когда я захочу.

— Спустись на землю, белобрысый, — вмешался в наш разговор один из когтевранцев. — Держу пари, твой папаша неспроста тут. Хочет занять место Дамблдора. Но ничего не выйдет. Он насквозь видит и тебя и профессора Малфоя! — слово 'профессор' мальчик буквально выплюнул.

— Да как ты смеешь! — вспыхнул Драко. — Ты, жалкий головастик, ничего не стоишь со своими дружками!

— Драко, — начал я, думая, что когтерванцы хоть и не гриффиндорцы, а на обидные слова могут начать махать палочками.

Однако было уже поздно. Потому что большая часть второкурсников Слизерина словесно поддержала Малфоя:

— Да, вы ничего не стоите!

— Ботаники-очкарики!

— Прошу прощения! — возмутился я, поправляя очки, но меня никто не услышал.

— Заткнитесь, уроды склизкие! — пошла реакция со стороны Когтеврана. — Что вы гады ползучие, что вас жалкий препод, вы ничего не стоите!

— Да, только и делаете, что трусливо прячетесь и обзываетесь!

— Мы не хотим в преподаватели Пожирателя Смерти!

— А вы сами задумывались, — вдруг все разом затихли, потому что их оборвал холодный голос, — чего вы добились в этой жизни?

Все испуганно посмотрели на Люциуса. За исключением Драко и меня, конечно. Мой друг самодовольно выпрямился и смотрел на отца с долей восхищения.

— Вы еще слишком глупы и ничтожны, чтобы судить взрослых людей по поступкам, о которых ничего не знаете! — процедил он сквозь зубы. — Все в класс.

Переругивания закончились, до драки так и не дошло. Мы вошли внутрь класса, который несколько изменился по сравнению с парами с Локонсом: убрали его портреты, зато добавилось несколько новых картин с разными волшебниками, применяющими заклятия, оборотнями и некоторыми мифическими существами. В самом кабинете теперь царила темнота, потому что шторы были задернуты, оставляя лишь тонкие полоски света, которые пробивались сквозь щелки меж плотной тканью.

Мы с Драко сели на первую парту. Если честно, я был уверен, что Люциус будет относиться без уважения ко всем факультетам, кроме нашего. Но вместе с тем, был я уверен, он отнесется к своему предмету если не с душой, то хотя бы ответственно. Как-никак, в школе учится его сын, а, значит, Слизерин ему обделять информацией нет смысла.

Даже если это защита от его любимой темной магии. Моей любимой темной магии. Я продолжал ее уважать и по сей день, ведь какое я отвращение не чувствовал бы к себе, как к Пожирателю Смерти, все же черная магия не такая уж и черная. Не бывает черной и белой магии. Черной магией ее делает сам волшебник. А уж если она помогает тебе, то что еще надо?

— Добби, принеси учебники, — скомандовал Люциус.

Я даже и не заметил домового эльфа, который, видимо, прятался за мантией профессора. Эльф щелкнул пальцами, и шкаф с учебниками открылся. К нам на столы стали приземляться потрепанные временем старые, но проверенные, учебники. На секунду я посмотрел на Добби, и мы встретились взглядами. Его испуганные глаза говорили о том, что ему не нравится, что я не исполняю обещаний, коих не давал.

Интересно, какие подлянки меня ждут, если он оказался так близко ко мне?

— Я слышал, ваш предыдущий профессор был немного, — Люциус криво усмехнулся, — самонадеянным и наивным, не так ли?

— Он был туп, как пробка, — сказал Драко, беря учебник в руки.

Взгляд Малфоя-старшего опустился на нашу парту.

— Кто-нибудь вам давал право голоса, мистер Малфой? — спросил он холодно.

Я увидел, как Драко потупился, а с задних парт доносились едва слышные смешки со стороны когтевранцев.

— Нет, сэр, — промямлил Драко. — Простите.

Что ж, своего сына, как и всегда, он держал в строгости. Это радовало. Поблажек не будет ни для кого.

— Думаю, раз мы с вами только знакомимся, я начну наш первый урок со вступления и лекции, — продолжил Люциус. — Но для начала представлюсь, если еще кто-то не знает: Люциус Малфой. Учитывая бездарность вашего предыдущего преподавателя, Министерство направило меня к вам, чтобы я мог научить вас основам защиты от темных искусств. На уроках я буду учить вас защищаться от темных существ, призраков и заклятий, которые так любят использовать темные маги, — 'темные маги' Люциус произнес, словно это было изысканное блюдо. Нет смысла отрицать, Малфой был предан своему старому делу и никогда от него не отрекался. — Темное искусство... Что оно из себя представляет?

Я ничуть не удивился, когда добрая часть Когтеврана подняла руки, с ними и парочка слизеринцев. Я был среди них. И, опять же, не удивительно, к кому он обратился.

— Давайте, мистер Поттер, — я опустил руку. — Блесните знаниями, они у вас есть.

— Темная магия — магия, которая применяется для увечья другого человека или же чтобы заставить его что-то выполнить против своей воли. По сути, это аморальные заклятия, но в некоторых ситуациях они являются вполне разумным решением. Поэтому в некоторых ситуациях их использование простительно. Тем не менее, людей, которые имеют пристрастие к этой магии, не особо любят в обществе, — закончил я и решил глянуть на остальных учеников. Многие из Когтеврана посмотрели на меня с долей презрения. А вот мой факультет был вполне доволен ответом.

Как и Люциус.

— Приятно слышать разумный подход к темным искусствам, — довольно сказал он. — Пять баллов Слизерину.

— Даже для самых критических случаев существуют заклинания светлой магии, — возразил мальчик с задней парте.

— Кажется, мое правило о праве голоса распространяется исключительно на моего сына? — строго спросил профессор, презрительно посмотрев на когтевранца. — Встаньте!

Приказ прозвучал достаточно сурово, чтобы напугать второкурсника. Побелев, мальчик поднялся, боясь смотреть Малфою в глаза.

— Может, обоснуете свою точку зрения? Обоснуйте хоть это, не все же вам выкрикивать гадости про преподавателей в коридорах.

— Ну, — промямлил мальчик, — я имею в виду, что есть заклинания, которые оглушают, превращают в оловянного солдатика и тому подобное. Зачем прикасаться к этой грязной магии?

Мда, а, казалось бы, самый умный факультет. А мальчик мыслит весьма плоско. Хотя бы подумал о том, кому он это говорит. Если уж обозвал Пожирателем смерти, то подумал бы мозгами о том, что можно говорить темному магу. Я думал, что Люциус ответит как-нибудь язвительно или с презрением, но он решил избрать иной путь:

— Представьте, что перед вами ваш заклятый враг, — говорил Люциус медленно, растягивая каждое слово, дабы понимал каждый ребенок в этом кабинете. — Он сделал больно не только вам, но и вашим близким. Он заставлял их страдать, прежде чем беспощадно убить их. Он насмехается над вами. Готов расправиться с вами так же, как и с близкими. Глумится, говорит всякие гадости, и в сердце у вас вскипает дикая ненависть. Вы бы жаждали, чтобы он страдал.

— Но мое желание не должно перечить законам, — возразил когтевранец почти что спокойно, тем не менее, в его голосе были нотки страха.

— Магия не обязана подчиняться глупым законам. Она подчиняется вашему желанию, вашим интересам, интересам ваших близких. Безусловно, — продолжил он после секундной паузы, начиная расхаживать по кабинету, — применять темную магию открыто, кричать об этом на всех углах, подобно имбецилу, нет никакого смысла. Многие за такое безрассудство сидят в Азкабане.

Мальчик потупил взгляд. Но потом, собравшись с мыслями, ответил:

— Но зачем тогда законы, раз их не соблюдают?

— Законы нужны, чтобы держать людей в рамках дозволенного. Если им удается пользоваться темной магией ради развлечения под прикрытием одной единственной лазейки, представьте, что будет, если вместо лазейки будут вседозволенные просторы?

На это уже когтевранец не смог ответить.

— За наглый вскрик с места минус пять баллов с Когтеврана, — холодно сказал Люциус. — В следующий раз буду выгонять из аудитории и снимать больше баллов. Сядьте. Вернемся к темным искусствам, — он снова повернулся ко мне. — Поттер, расскажите мне про самые страшные заклятия. Те, за которые волшебники платят свободой или даже жизнью.

— Существует три непростительных заклятия, — начал я, предвидя этот вопрос. — Круциатус, Империус и Авада Кедавра. Все три заклинания невыполнимы, если ты не будешь желать человеку зла или жаждать управлять им достаточно сильно. Империус подчиняет волю человека, Круциатус заставляет чувствовать невыносимую боль, а Авада Кедавра — чистая смерть.

Люциус удовлетворительно кивнул.

— Садись. Мистер Малфой, скажите мне, существует ли защита от этих заклинаний? Есть ли лечение от последствий?

Драко встал, кусая губу. Он думал несколько секунд, прежде чем начать.

— Ну, Авада Кедавра — смертельное заклинание, от него ничего не может спасти. Возможно, заклинания защиты. Круциатус пытает человека не физически. Наверно, если человека долго пытать, он свихнется.

— Правильно, — согласился профессор. Взглянул на ребят на задних партах. — А кто-нибудь знает, есть ли защита от заклятия Империуса?

В классе была абсолютная тишина. Не удивительно, что мало кто знал об этих заклинаниях. Это был всего лишь второй курс, Люциус решил запугать ребят, показать себя, и это у него получалось. Хотя вспомнить Барти, который в образе Грюма устроил четверокурсникам наглядный пример с паучком, так этот урок казался весьма приятным.

— Неужели никто? — хмыкнул профессор.

— Может, для этого нужна сильная воля? — робко спросила девочка со Слизерина.

— Какое мы забыли правило? — закатив глаза, спросил Люциус.

— Простите, — промямлила она и подняла руку. После кивка профессора, поднялась. — Для этого нужна сильная воля?

— Верно. Достаточно сильная воля. Человек должен быть Личностью, с большой буквы, чтобы противиться этому заклинанию. У вас есть какие-то вопросы? — я обернулся туда, куда смотрел Люциус, и заметил мальчика-когтевранца, который тянул руку. Тот поднялся.

— Насчет смертельного заклинания... Ведь были случаи, когда человек выживал, — взгляд мальчика переместился на меня. Да, я был единственным, кто выжил после Авады, и до сих пор меня бережет самая великая сила, которую мне подарила Лили...

— Действительно, — Люциус тоже посмотрел на меня. — Бывают исключения. Когда волшебник уже в малом возрасте обладает невиданной силой. Представьте, что будет, когда мальчик станет взрослым волшебником.

Добби посмотрел на меня с ужасом в глазах. Я потупил взгляд. Сказать, что я чувствую? Я чувствую, что мной хотят завладеть две стороны. Добрая и злая. И каждая пойдет на все, чтобы заполучить меня. Даже если я сделал выбор.

А я его сделал уже тогда, когда осознал, в каком я теле нахожусь. Прости, Люциус, дружище.

На несколько ходов вперед

— Ты уже закончил?

— А тебе нужна моя помощь?

— Если не возражаешь...

В библиотеке было немного народу. Мы с моим другом писали конспекты по нескольким предметам, чтобы завтра был более-менее свободный день. Сказать, что мы были вымотаны — значит, ничего не сказать. Даже повторение когда-то давно пройденного материала может утомить. Да и многое уже подзабылось, в голове осталась лишь нужная мне информация. А в голове, как известно, остается лишь то, что повторяется многократно на практике.

— Держи, — я протянул Драко конспект по паралитическим зельям, но он посмотрел на меня как-то обиженно. — Что?

— Гарри, я не дурак и вполне могу списать с книги. Ты мне лучше объясни кое-что.

— Ах, в этом плане, — мне стало даже немного стыдно. — Что не понятно?

Драко положил раскрытый учебник на середину и указал пальцем на абзац.

— Тут написано, что зелье неморгания распространяется непосредственно на веки, не трогая другие мышцы. При этом в этом зелье содержится лунная крикунья.

— Ну?

— Лунная крикунья в зелье паралича способствует распространению по всему телу. А тут она же не дает распространиться... я запутался, — мой друг отодвинул учебник и страдальчески вздохнул.

— Тебе это надо просто запомнить. Что в двух зельях оно действует по разному.

— Но я хочу понять.

Я улыбнулся. Надо же, он проявил интерес к зельеварению, вполне настоящий интерес. Что ж, не будем ему отказывать.

— Ну что ж, начнем с того, что лунная... — внезапно я почувствовал, как моя рука нагрелась. Браслет.

— Ну? Лунная? — нетерпеливо ерзал Малфой.

— Записывай, чтобы не забыть, — я дал ему чистый пергамент. — В одном случае лунная крикунья действует свободно, ничто ее не подавляет, — говорил я, косясь на браслет. 'В библиотеке?' — Когда как в другом в сочетании с зелеными водорослями крикунья обретает новый эффект, направленный, — я отправлял Гермионе утвердительный ответ.

— Куда ты там смотришь? — Драко поднял взгляд.

— Пиши, не отвлекайся.

— Когда как в другом... Что ты все время за этот браслет держишься?

Я перевернул поспешно щиток и посмотрел на Драко, притворившись удивленным.

— А что? Нравится он мне.

— Мальчики привет, — мы вздрогнули от такого внезапного появления Гермионы. Девочка села около нас с учебниками. — Ну что, как прошел урок защиты от темных искусств?

Драко гордо выпрямился на скамейке и с вызовом посмотрел на девочку.

— Мой отец великолепно преподает предмет.

Гермиона нахмурилась и глянула на меня. Я ответил ей спокойным взглядом.

— Не поспоришь. Он умеет заинтересовать класс.

— От Когтеврана я слышала несколько иное. Без обид, Малфой, но твой отец имеет большое пристрастие к темной магии.

— Это не твое дело, грязнокровка, — огрызнулся Малфой, оскалившись.

Гермиона вспыхнула. Я такой обиды и злости на ее лице еще никогда не видел.

— Как ты посмел?.. — начала она было, но я пихнул обоих.

— Баста! — прошипел я. — Вы собачитесь каждый раз, когда видитесь!

— Ну что я могу поделать, что ты дружишь с зубрилой? — фыркнул Драко. — Которой, между прочим, рассказываешь больше, чем мне.

— Правда? — обрадовалась моя подруга. Мерлинова борода.

— А ты не радуйся, — Драко грозно посмотрел на Гермиону.

Мда, сейчас придет библиотекарша и устроит нам путешествия в книжный мир. Надо было их отвлечь.

— Если вы оба заткнетесь, я вам кое-что расскажу, — я дернул обоих за рукава мантии. — Это касается тайной комнаты.

Что Гермиона, что Драко, оба вмиг перестали препираться и сосредоточили взгляд на мне. Я вздохнул. Когда дело касается приключений, детям некогда ругаться.

— И что же это? — Драко уже ерзал от нетерпения.

— Помнишь, как я услышал голос? — мой друг утвердительно кивнул. — Так вот, ты же ничего не слышал, так?

— Никто не слышал, — ответил Малфой.

— Ну так вот. Совсем недавно я узнал о змееустах. Я и понятия не имел, что это дар. Я думал, что все волшебники могут говорить с животными, — я развел руками, изображая удивление.

Гермиона с Драко переглянулись. Их взгляды были несколько встревоженные.

— Хочешь сказать?.. — неуверенно начала Герми. Я кивнул. — Боже. Ты змееуст...

— Обалдеть, — тихо сказал Драко, смотря перед собой. Потом глянул на меня. — А ты часом не потомок Слизерина?

— Откуда мне знать? — честно признался я. Действительно, в этом вопросе я особо не копался. Верней, у меня не было возможности узнать. Дамблдор может и рассказывал Гарри о его праотцах, но со мной такой ценной информацией этот старик не делился.

— Я клоню к тому... почему только я слышал голос и понимал его?

Повисла гробовая тишина. Мои друзья пережевывали информацию. Я не жертвовал ничем таким, рассказывая им. Мне было все равно, даже если Люциус узнает. Он только больше будет уверен в том, что я новый Темный Лорд и все такое.

— Ну конечно. Это же очевидно! — воскликнул Малфой, и потом перешел на шепот, когда Гермиона шикнула и опасливо посмотрела по сторонам. — Это же очевидно. Тайную комнату построил Салазар Слизерин. Он был змееустом. И держал в комнате зверя, которого мог контролировать...

— А кого он мог контролировать, если не змею? — продолжила девочка, победно улыбаясь. — Очевидно, это какое-то опасное мифическое существо, которое убивает тех, кого прикажет Салазар.

— Вопрос в том, кто наследник Слизерина, который является змееустом, — фыркнул Драко и посмотрел на меня.

Гермиона тоже перевела взгляд на меня. Оба подозрительно меня оглядывали, словно на мне было много пятен крови.

— Серьезно?.. — я позволил себе кривую усмешку. — Вы серьезно думаете, что это я?..

— А мы такого и не говорили, — заметил Малфой. — Но доказательств нет, если только монстр не убьет Гермиону.

— Спасибо, — ядовито отозвалась Гермиона и добавила себе под нос:

— Самодовольный кретин.

— В любом случае, мы должны понять, кто же еще может являться наследником. Может, кто-то из учеников, а, может... — он задумался. — Нет, только из учеников.

Мы помолчали какое-то время. Драко смотрел на свои руки, потирая их, Гермиона пустым взглядом вытаращилась куда-то перед собой, размышляя. Я думал о том, что мне делать дальше. Я мог просто сказать Снейпу обо всем, мог привести его в туалет, где был вход в Тайную комнату, а ведь если бы учителя собрались все вместе, более того, вызвали бы авроров, василиску бы пришла неминуемая гибель, а дневник...

Дневник.

Я поторопился с выводами. Нельзя сейчас было бежать сражаться с василиском, как герой-идиот. Я должен был понять, у кого чертов дневник.

— Для начала надо найти в библиотеке книги по мифическим существам, — прервала мои мысли Гермиона. — Нам надо понять, что это за существо.

— Весьма разумно, — согласился Драко. Его взгляд, однако, говорил о том, что идея ему не особо по душе.

* * *

Не так уж и много времени занял наш поиск. Я особого рвения не принимал, больше думая о том, что мне делать. Я понял одну очевидную вещь: а откуда мальчик, который только в одиннадцать лет узнал правду про себя, может знать о Тайной комнате? Ответ очевиден: ниоткуда. Так что я должен был делать? Правильно, начинать все с нуля. Что делают детективы в дешевых британских сериалах? Ищут доказательства. Вот и я их должен был найти, найти и обоснования, как я их нашел.

В общем, мы так и не доделали некоторые задания, так что завтра придется снова торчать в библиотеке. Но я хотя бы слегка сбавил огонек между Гермионой и Драко. Сколько они ссорятся, хоть вешайся.

Было уже поздновато, поэтому мы с Драко пошли в гостиную Слизерина. Уже на полпути я резко остановился. Задумался.

Драко, которые заметил это не сразу, обернулся.

— Ты чего? — спросил он. — Ты услышал голос?

Я покачал головой.

— Нет. Нет, я просто... Я хочу поговорить со Снейпом.

— Это нечто секретное?

— Думаю, да, — сказал я после секунды размышления.

Мой друг тяжело вздохнул.

— Только не задерживайся, а то на старого хрыча наткнешься. Или кошку его. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Драко, — сказал я и быстрым шагом направился в кабинет декана Слизерина.

Сейчас мне нужно было поговорить с кем-то умным. Моего уровня. И, как бы это эгоистично и самодовольно не звучало, а единственный умный собеседник, с которым я могу нормально поговорить — это я. Поэтому я очень надеялся, что Северус был у себя.

— Входите, — послышалось за дверью, когда я постучался.

Я вошел внутрь и вдохнул запах зелья, которое варил Снейп в одном из котлов.

— Профессор, — я встал около стола, наблюдая за Северусом. Судя по запаху, это было лечебное зелье. Мадам Помфри попросила заняться этим делом, не иначе.

— Вечер добрый, Гарри, — не отрываясь от котла, сказал профессор. — Что-то стряслось, что ты решил заглянуть ко мне? — наконец, он закончил помешивать зелье и повернулся ко мне лицом. — Что же ты натворил?

— Ничего, — мигом ответил я. И задумался. — Профессор. Я зашел, чтобы спросить совета.

Жестом Снейп пригласил меня за стул около стола, а сам сел за стол, предварительно погасив огонь под котлом. Внимательный взгляд говорил о том, что я могу говорить. Я глубоко вздохнул.

— Я стою достаточно близко к разгадке. Настолько близко, словно играю в шахматы и знаю на пятьдесят ходов вперед. Но игра постоянно меняется, и информация становится... ну... — я замялся. — Она вроде и полезная, а вроде все идет совсем иначе. Мне кажется, я немного запутался. Не знаю, как мне быть. Действовать здесь и сейчас, или же... остановиться и подумать, но это стоит достаточно дорого.

Снейп смотрел на меня достаточно долго, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ответил:

— Знаешь, когда ты не уверен в чем-то, стоит положить все силы на проверку и на перепроверку. Ты задумываешься о том, какая цена у твоего времени, но, — он развел руками, — какая цена будет, если ты сделаешь быстрый и необдуманный поступок?

Я задумался. Улыбнулся. Я знал, что он ответит. Догадывался. Но мне нужно было подтверждение.

— Спасибо, — сказал я и поднялся.

Я уже собрался было уходить, как Снейп меня окликнул:

— Гарри, — я обернулся. Снейп был весьма озадачен. — Это касается Тайной комнаты, не так ли? — я замялся. Но кивнул. — Тогда используй мой совет с умом и... не будь слишком уверен в себе. Школе грозит закрытие. И если ты хоть что-то узнаешь, хоть какую-то деталь — сообщи мне. Но будет лучше, если ты обойдешься без опасных движений. Я пообещал тебя беречь.

— Я знаю, — тихо ответил я. Улыбнулся ему. Снейп улыбнулся в ответ. Вернее, не совсем, но в моем понятии это была именно улыбка. — Спокойной ночи, профессор.

— Спокойной ночи, Поттер.

Пылающий Джек

Информацию о большом змее мы, конечно, уже прекрасно знали, но ни с кем не делились об этом. Гермиона предпринимала попытки найти информацию о самой комнате, но, перерыв все книжки в общей секции, окончательно сдалась. С запретной секцией все было труднее. Без разрешения преподавателя туда нельзя было попасть, да и младшим курсам туда дорога была закрыта в любом случае. Драко не раз говорил мне, что можно воспользоваться мантией-невидимкой, но я настоял на том, что нам необходимо подождать. Действительно, убийств уже не происходило целых полтора месяца. Казалось, что дневник вместе с виновником канули в небытие, и я почувствовал, что могу расслабиться и отдаться учебе и тренировкам. Маркус был тем еще тираном, поэтому я очень жалел, что в прошлой жизни не пинал его еще больше, но зато я неплохо исполнял роль вратаря. Да и Драко, хоть и возвращался с тренировок злым, как черт, а навыки оттачивал. Впереди был первый матч, который Дамблдор перенес на ноябрь из-за каких-то проблем.

Так что, касательно мероприятий, впереди нас ждал Хэллоуин.

Конец октября выдался холодным, пару раз даже выпадал и таял первый снег. Мы с моим другом шли на урок ЗОТИ, радуясь, что это последний урок, а потом будет праздник. В этот день многие преподаватели позволили расслабиться своим ученикам, но, конечно, не МакГонагалл и не Снейп.

— Как думаешь, если попросить сегодня моего отца о какой-нибудь истории хэллоуинской тематики, он согласится? — спросил меня Драко, заходя в класс.

Я хмыкнул.

— Твой папа, ты и спрашивай. Но я бы не прочь пошвырять заклинания друг в друга.

— Да-а-а, — протянул мой друг не без удовольствия. — Помнишь, как Гермиона с Пенси подрались? Чуть волосы друг другу не повырывали!

Мы посмеялись и сели за свою парту. Но, поймав возмущенный взгляд Грейнджер, замолкли.

— Она первая начала обзываться, — ответила Гермиона. Пихнула Рона, который уселся с ней. — Скажи им!

— А? — Рон обиженно почесал бок и глянул на нас. — Да, ваша Паркинсон обозвала ее грязнокоровкой.

— Грязнокровкой, идиот, — грубо поправил его Драко, едва сдерживая смех.

— Да нет, именно грязнокоровкой, — ответила девочка. — Блеснула умом, ничего не скажешь.

Я подавил фырканье, а вот Драко засмеялся.

— Но, должен заметить, это гениально.

Герми на это обиделась и отвернулась от нас.

— Кажется, ты ее больно задел, — заметил я.

Малфой пожал плечами.

— На обиженных воду возят.

В кабинете воцарилась тишина, когда вошел профессор Малфой. Все ученики, включая нас, уставились на него, ожидая его первых слов.

— Добрый день, класс, — начал Люциус. — Как вы знаете, сегодня праздник, но это не отменяет того факта, что вы еще учитесь. Так что потрудитесь отдать уроку достаточно сил, чтобы я мог поставить баллы не только Слизерину, — он с ехидной улыбкой оглядел 'львят'. Гриффиндорцы ответили ему вызывающими взглядами. — Но все же, я решил, что после проверки домашнего задания мы займемся дуэлью. Все разделятся на пары и будут показывать все то, чему обучились за все это время. А я решу, кто достоин баллов. Или ж их снятия, — я заметил, как Рон побагровел от злости, стоило профессору Малфою глянуть на мальчика с усмешкой. Между ними с самого начала установилась агрессия, ведь Малфой в принципе не переносил Уизли, и наоборот. Поэтому Рон получал каждый раз за любую малейшую оплошность. С одной стороны это было свинство, с другой — обучаешься лучше всего с ненавистным врагом. Поэтому, к примеру, Гермиона не могла не заметить, что Рон превзошел себя на этом предмете. Хоть и продолжал лажать на других, особенно, на зельях. Как-то мне Герми рассказывала, что он взорвал котел с танцующим зельем. Жаль, что я не видел, как Снейп, отбивая чечетку, лишал краснеющего Рона в вальсе с Невиллом баллов. Ох, как жаль.

Меня поставили с Роном, Драко Люциус пихнул с Невиллом. Очевидно, чтобы его сын отличился особенно. Гермиона опять попала к Пенси.

— Еще раз подеретесь, девочки, и я лишу оба факультета баллов, — предупредил их Люциус. По классу прошелся смешок. Девочки покраснели и ответили друг другу ненавидящими взглядами.

Я поднял палочку.

— Готов? — спросил я Рона.

— Нападай, Поттер, — Уизли был готов, как никогда.

— Начали! — скомандовал Люциус.

— Остолбеней! — выкрикнул я, швыряя в Рона заклинание.

— Протего! — достаточно ловко для своего возраста отразил Уизли. Дуэли против самого профессора (да, Люциус таким образом проучал Артура, как ему казалось. В такие моменты я понимал, что Малфой старший козел еще тот) давали о себе знать. — Петрификус тоталус!

Это было так быстро, что я едва успел увернуться. Заклинание попало в Забини, который, вытянувшись по струнке, свалился в руки Крэбба. Зато я, отвлекшись на это, получил хлыстом по заду.

— Ай! — я подскочил и резко повернулся.

Рон засмеялся.

— Прости, не сдержался, Поттер.

— Ну все... Риктусемпра! — выкрикнул я достаточно быстро, чтобы мальчик не успел отреагировать. Рон уронил палочку и скрючился, засмеявшись пуще.

— Щекотно! — выдавил он, отмахиваясь от невидимых рук. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха, прекрати!

С удовольствием насмотревшись, как Рона пытает щекотка, я снял с него заклинание, и тут же получил:

— Эварте статум!

— Протего! — отразил я заклинание. То отрекошетило в Пенси. Девочка только хотела нанести удар Гемионе, а теперь летела чуть ли не через весь класс.

— Осторожней! Вы же не хотите разрушить Хогвартс? — Люциус был несколько недоволен тем, как мы разошлись.

Однако, отвлекшись, я снова получил хлыстом по заднице.

— Хорошее заклинание, — довольно произнес Рон, смотря на то, как я с раздраженностью потирал пострадавшее место. — Меня Гермиона научила.

— Рада, что тебе пригодилось, — улыбнулась девочка, пока Пенси приходила в себя.

Мы с Роном так же позволили себе оглядеться: Драко хохотал, смотря, как без устали танцует несчастный Невилл. Дин Томас швырял в Гойла разные заклинания, а тот пытался их отразить, но почти что безуспешно. Гойл никогда не отличался особыми способностями в учебе. Милисента с Лавандой сцепились в ожесточенном бою, который так и норовил перетечь в выдирание волос. Марта подвесила в воздухе визжащую Парвати.

Урок был достаточно веселым, даже жалко было, что он так быстро закончился.

— Достаточно, — скомандовал профессор, и дети перестали мучить друг друга.

— Хороший бой, — тихо сказал я Рону.

— Спасибо, — мальчик смущенно улыбнулся. — Ты тоже ничего так, справился.

Ну да, я тоже ничего так, справился.

Погодите-ка... что?!

— По случаю праздника, пожалуй, никому баллов снимать не буду. Слизерин получает десять баллов, за хорошие старания. Гриффиндор — пять, — Люциус ухмыльнулся. — Все свободны.

Гриффиндорцы вышли измотанными и чуть недовольными. То и дело слышалось бормотание:

— Хорошие старания? Ты видел Гойла?

— Чертов слизеринец. Ненавижу его...

— Завидуют, — отмахнулся Драко, провожая учеников взглядами. — Вспомнить хотя бы уроки МакГонагалл.

— Она и, когда я учился, неплохо теснила наш факультет, — заметил Люциус. Я не смог не согласиться. — А на моих уроках Слизерин будет на высоте.

Когда почти все вышли, ко мне подошла Гермиона. Ее совершенно не волновал тот факт, что рядом стояло аж два Малфоя. Кажется, она привыкла уже.

— Не возражаешь, если я одолжу у тебя книжку по боевым заклинаниям? — спросила она тихо.

— Что? А, да, конечно, — я достал из сумки новенький учебник, который купил еще в августе. Он не входил в программу, это было скорее для себя, освежить память.

— Спасибо, — девочка улыбнулась, взяла учебник и убежала.

Люциус проводил ее заинтересованным взглядом.

— Твоя лучшая подруга, не так ли? — задумчиво спросил он.

— Ну да, — ответил я почти что с вызовом. Люциус он или нет, а я не собираюсь терпеть насмешки с его стороны.

— Признаться, девочка способная, — я поднял брови от удивления. Профессор заметил мой взгляд и усмехнулся. — Конечно, я не считаю разумным дружить с грязнокровками, но для нечистокровной она весьма сообразительная. Пока не начинает выяснять отношения с Пенси при помощи кулаков.

Я едва подавил усмешку.

— Вы неспроста их все время ставите вместе, профессор?

— Забавно наблюдать за ними, — улыбнулся Люциус. — Я все жду, пока хотя бы один бой эта девочка выиграет без выдирания волос.

* * *

— Даже странно... твой папа, кажется, уважает Гермиону больше, чем ты...

— Я ее не уважаю. Я ее презираю.

— Так почему же в прошлом году ты просил ее помощи?

— Потому что кое-кто лежал в больничном крыле!

— Не кипятись. Просто признай, что Гермиона хорошая девочка, несмотря на то, что учится в Гриффиндоре.

— Тебя послушать, так все гриффиндорцы ангелочки...

Настроение было приподнятым, несмотря на препирания. А, войдя в большой зал, мы и вовсе ахнули: Огромный зал был украшен декоративной паутиной, горящими ярким пламенем тыквами, которые противно хихикали и пугали учеников. На стенах висели скелеты, гремящие костями. Около столов с преподавателями пел хор на тематику Хэллоуина, создавая в зале еще более мрачную, но, черт, потрясную атмосферу. Многие ученики уже заседали за столами, восхищенно наблюдая за призраками без головы, которые играли в крикет своими головами.

— Круто! — ахнул Драко. — Самый потрясный Хэллоуин в моей жизни!

— Не буду возражать, — ответил я ему, вспоминая, что и в прошлой жизни это был красочный праздник, особенно, когда я сам учился. Когда я был преподавателем, меня это уже особо не волновало.

Как и сейчас Снейпа. Он спокойно сидел за своим столом, попивая вино и наблюдая за скелетами.

Мы с Драко сели за стол.

— Всех с Хэллоуином! — это был Дамблдор. Он встал из-за стола. — В эту ночь случаются самые необычные потусторонние вещи, которым порой даже мы, волшебники, не можем дать объяснения. Мы подготовили небольшие представления, которые усилят ваш настрой и возможно даже усилят аппетит. Хочу выразить благодарность профессору Флитвику и Хору лягушек, которые подготовились по случаю праздника.

Флитвик поклонился со своими талантливыми учениками, и им ответили аплодисментами.

— А теперь, — вновь после аплодисментов начал Директор, — я хочу представить вам моего знакомого артиста, который с радостью согласился приехать к нам, чтобы показать свое мастерство впечатлять людей. Поприветствуйте Варрика Бейкера, он же Пылающий Джек!

Под бурные аплодисменты и бойкую музыку в зал буквально влетел некто высокий, в черном распахнутом плаще и горящей тыквой вместо головы. Под плащом была чуть порванная в некоторых местах рубашка, сшитая из мешка, словно бы это не человек вовсе, а пугало. Длинные рукава, почти до пола с каждым взмахом выпускали в разные стороны летучих мышей под удивленные возгласы ребят. Кружась по всему залу, Пылающий Джек в такт музыке взмахивал руками, но теперь вместо мышей это было пламя всевозможных цветов. Остановившись на месте артист бросил под себя что-то и растворился с фиолетовым дымом. Для меня было весьма неожиданно, когда он внезапно из дыма появился прямо около нашего стола. Запрыгнув на него, едва касаясь его носками, Варрик превратил несколько кубков учеников в хихикающие тыквы. Драко чуть не свалился со скамейки, когда его бокал попытался откусить его палец. А Тыква присел на корточки около меня. Я улыбнулся ему. Тот взял мой кубок, выпил до дна тыквенный сок и вдруг протянул мне сжатый кулак.

— Что там? — с любопытством спросил я.

Вместо ответа он резко разжал кулак и подул на меня. Меня окатило пламенем, которое, однако, не обжигало. Когда я отмахнулся от пламени, как от тумана, артиста уже не было. Он снова вернулся в центр зала, танцуя. Даже учителя с восхищением наблюдали за ним. Дойдя, наконец, до столов учителей, он галантно протянул руку Трелони. Препод аж икнула от неожиданности. Зато весь зал расхохотался, увидев, как Варрик вытянул женщину и принялся с ней кружить по всему залу. Дамблдор зааплодировал Трелони и Варрику, за ним последовали и другие учителя. А потом и весь зал. Трелони же явно была смущена, возмущена, но очень рада такому вниманию. Вот, аккорды начали стихать, музыка стала более плавной, Варрик закружил Трелони в вальсе. И, наконец, проводив женщину за стол, мужчина всем поклонился и под бурные аплодисменты испарился фиолетовым дымком, исчезнув.

— Потрясающе! — восхищенно сказала Марта Пенси. — Интересно, как долго после этого будет приходить в себя Трелони?

— Мне кажется, ей теперь кошмары будут сниться! — с хохотом произнесла Паркинсон.

Драко поставил подальше от себя кусающуюся тыкву.

— Не тупи, Паркинсон, — сказал он. — Это будут отнюдь не кошмары...

* * *

Танцующие скелеты, призраки, этот великолепный Варрик... Я достаточно навеселился, как и мой друг. И теперь, наевшиеся, мы направлялись в гостиную. Так как Драко занесло в туалет, мы шли уже отдельно от остальных слизеринцев.

— Классно было, — зевнул Драко. — Мне кажется, сегодня я усну, как убитый.

— Как и я. Самое то перед квиддичем.

Мой друг застонал.

— Я и забыл, что на следующей неделе мы играем...

Я усмехнулся, сунув руки в карманы. И замер.

— Но там Пуффендуй, мы их, — Драко повернулся ко мне. — Это?..

— Нет, не голоса, — в какой уже раз ответил я ему. Достал какую-то бумажку. — Странно...

— Что это? — с любопытством покосился Малфой на кусочек пергамента.

Я живу там, где пыль,

Где ни сказка, ни быль.

Догадайся с трех раз,

Что б услышать мой сказ.

— Что это значит? — спросил Драко.

— Не знаю, — пробормотал я. — Но кто-то подсунул мне эту записку. Кто-то захотел поиграть со мной в загадки.

— А что, если это как-то связано с Тайной комнатой?

— Наверняка. Вопрос только... — я вдруг краем глаза заметил высокую тень.

— Эй, это же Варрик! — воскликнул Драко, указывая пальцев в конец коридора. Фигура уже успела скрыться. — Стой! — он побежал за ним.

— Драко! — мне пришлось сорваться следом. — Стой ты!

— Вдруг он что-то знает!

Ничего не оставалось, как побежать за Драко, думая о том, что если нас увидят преподаватели, мало не покажется. Свернув за угол, я увидел лишь то, как Драко уже успел скрыться за очередным поворотом. Так мы добежали до главных дверей. Варрик едва не врезался в них, но ловко раскрыл одну дверь и скрылся в тени. Это было очень странно.

Но необдуманный поступок Драко был еще и дебильным.

— Не надо! — но мальчик уже выбежал наружу. Пришлось бежать за ним. — Все твоему отцу расскажу, придурок!

Выбежав на улицу я был ослеплен мраком.

— Люмос, — я выставил палочку вперед и увидел длинную тень, удирающую к Запретному лесу. Туда же спешил и мой друг. Твою мать.

Когда я уже добежал до края леса, эти двое уже успели скрыться в нем. Ничего не оставалось, кроме необдуманных поступков. Пришлось бежать следом.

Мне казалось, что я сам потерялся, я уже не слышал шагов Драко и Варрика. Пришлось остановиться, тем более, что я запыхался. К горлу подступила легкая паника. Не за себя, а за Драко. В некотором роде это была и моя вина. Нет, не так. Это была моя вина. Где-то вдалеке послышался протяжный волчий вой. Я поежился.

— Сдохни! — я чуть не выпрыгнул из материального тела от испуга, а когда на меня налетел Драко с кулаками, я едва не получил инфаркт.

— Драко... какого черта?! — я отмахивался от него, пытаясь спихнуть его с себя. Он нехило заехал мне по лицу. Очки моментально слетели, и я до кучи оказался ослепшим.

— Убийца! Грязный подлец! Отпусти! — мне кое-как удалось скрутить идиота.

Какое-то время он рычал, вырываясь, а потом вдруг замер и повернул голову ко мне.

— Гарри? — испуганно спросил он. — Что ты на мне делаешь?

— Сижу, — я поднялся и помог ему встать. — А теперь объясни, какого черта ты творишь?

Мальчик замялся. Хотя в темноте, да еще и без очков это было весьма трудно заметить.

— Я н-не знаю. Мне вдруг... мне вдруг показалось, что ты должен умереть...

— Я так похож на Варрика? — спросил я ехидно.

— Нет. Я хотел убить Гарри Поттера...

Я закусил губу, задумавшись. Империус, не иначе.

Варрик этот странный тип. Держу пари, именно он и подсунул мне записку. Но почему? Где он ждет меня? В тайной комнате? Неужели этот тип и есть тот самый?..

Честно говоря, я даже не помню его в школе в той жизни.

— Дай мои очки, пожалуйста, — попросил я Драко.

Тот стал шариться по земле, пока не сказал:

— О, нет. Я их сломал. Прости, дружище...

Я вздохнул. Отобрал у него из рук поломанные очки и при помощи заклинания починил. Когда мир снова обрел четкость, я обернулся туда, где ориентировочно был Хогвартс.

— Возвращаемся. И никому ни слова, где мы были!

* * *

Вернувшись в гостиную, мы заметили, что никто еще не расходился спать. Все о чем-то бурно болтали. Заметив нас, ребята замолкли.

— Что стряслось? — спросил я.

— Вы еще не знаете? — фыркнул Забини. — Все пропустили... Знаете, что нашел Филч в кладовке?

Наше с Драко молчание означало, что мы не были в курсе. Забини вздохнул.

— Он нашел труп Варрика, причем, еще во время праздника.

— Что?! — не поверил Драко. Зато я поверил. Ох, как поверил...

— Кто-то пробрался в Хогвартс под личностью этого парня! — с азартом воскликнул Гойл.

— Нет, же, идиот, — пробормотал я. — Кто-то уже был в Хогвартсе и решил под личностью Варрика пробраться на праздник. — Я сжал в кармане записку, чувствуя, как моя стратегия шахматной игры рушится, словно карточный домик.

Первый матч

Я вертел в руках потрепанную бумажку, погружаясь в свои мысли. Кто написал это? Я могу поклясться, что уже видел этот почерк, когда-то давно. Но вот чей он?

Все было куда сложней, чем маленькая девочка, которой управлял дневник. Кто-то проник в замок. Кто-то материальный. Дневник был не у ребенка с запудренными мозгами. Дневник был у человека с целью. Я бы сказал, что это Люциус, но это не тот человек, который любит пачкать руки и рисковать лишний раз. Ему проще поручить дело кому-то более опытному в таких делах.

Но кто?

— Гарри? — я вздрогнул и поднял взгляд. Драко зашел в спальню, уже одетый в спортивную форму. — Ты вообще собираешься на матч?.. Все гадаешь? — он сел рядом, косясь на мои руки.

— Что-то не сходится, Драко, — пробормотал я, пряча записку в карман. — Что-то я упускаю из виду. 'Я живу, там где пыль...'

— Очевидно, это Тайная комната, нет?

— Возможно...

— Слушай... — он повертел у себя в руках метлу, смотря под ноги. — Если он так хочет, чтобы Гарри Поттер нашел его... Может, он даст еще зацепки? А сейчас тебе ничего не остается. Согласись, убийств больше не было. Паники нет. Даже этот Дамблдор замял дело в Министерстве. Ну, конечно, не без помощи отца. А виновник... сбежал в Запретный Лес. Может, все само по себе уладилось?

Я хмыкнул. Люциус и вправду замял дело. Но не для дела, для себя, не более того.

В любом случае Драко прав. Стоит выбросить на время это из головы.

Впереди меня ждал матч.

* * *

— Все готовы? — Флинт поправил воротник своей формы и хищно посмотрел на нас.

— Расслабься, это же Когтевран, — Эдри оскалился. — У них нет не единого шанса против нас.

— Это не повод расслабляться, дубина. Малфой, покажи мне все то, чему ты научился на тренировках и попробуй только облажаться.

— Я прирожденный ловец, — гордо бросил Драко и повернулся в сторону выхода. Флинт посмотрел ему в спину так, будто он был последним человеком, которого он бы хотел в команду.

Но выбора-то у него не было.

Настало время выходить на поле. Зрители встретили игроков бурными аплодисментами и воплями. На этот матч пришли не только Когтерван и Слизерин, но и другие ученики. И всем, за исключением, нашего факультета, хотелось увидеть наш проигрыш. Я немного волновался. Я брал неплохие мячи от наших охотников, но ни разу не пробовал делать этого против игроков других команд. Что ж, настало время попробовать. Я превратил свои очки в более удобные для активных движений и посмотрел на Драко. Тот был слегка бледнее, чем обычно.

— Сделаем их? — спросил я его, стараясь быть бодрым.

Драко кивнул и на миг улыбнулся.

— Сделаем их, дружище.

Мы сели на метлы, как и другая команда, и взмыли в воздух. Мадам Трюк встала в центр поля с квоффлом в руках.

— Играем честно! — предупредила она строго. Я уже добрался до колец своей команды и приготовился.

Стоило квоффлу взлететь, как соперники и наши сцепились в сражении за мяч. Меня не удивило, что выиграл Флинт, который, подобно стреле, понесся к вражеским кольцам. Бладжер уже летал от загонщика к загонщику, намереваясь сбить кого-нибудь из игроков.

По сравнению с нами, когтевранцы играли достаточно мягко. Поэтому, как я понимал, уделать их было легко и просто.

Драко еще кружил по полю, в поисках снитча. Я его тоже не видел, да и особо на нем не зацикливался. Моя задача — не пропустить квоффл. Но Флинт достаточно был упрям для того, чтобы...

— И Слизерин зарабатывает первые десять очков! — провозгласил не очень радостный но бойкий голос Ли Джордана. — Благодаря мании Флинта бить соперников ногами!

— Мистер Джордан! — возмутилась МакГонагалл.

— Простите, мэм.

Я глянул в конец поля. И правда, вратарь Когтеврана держался одной рукой за коленку. Флинт играет жестко. Ничего не поделаешь, он отдается игре с душой.

— Квоффл у Кортни! — снова проголосил Ли. — Она несется к вратам Слизерина, передает мяч Тайлеру! И... — в это время слышен вскрик и неприятный хруст. — Бладжер попал в руку Тайлеру! Кажется, ему нужно в больничное крыло! А мяч снова — кто бы сомневался — у Флинта!

Я видел, как капитан нашей команды вдалеке маячил уже близко от вражеских ворот, даже не намереваясь пасовать Эдри. Вот тебе и командная игра. Однако произошло то, чего я не ожидал: Маркуса лихо перекосило, когда его буквально протаранила бойкая когтевранская девочка, выхватывая из рук квоффл. Она понеслась ко мне, огибая Грэхема, как неловкого котенка. Даже догнавший ее Маркус получил пинка под зад.

— Смотрите, кто вырывается! — радостно крикнул Ли Джордан. — Кортни надрала вшивую...

— ЛИ! — снова послышался крик МакГонагалл.

— Простите... Она мчится к воротам, где Поттер! Осторожно, бладжер! — Кортни еле-еле увернулась и понеслась еще быстрее ко мне. — Пронесло!

Девушка была похожа на разъяренную львицу, которая явно намеревалась не в щечку меня поцеловать. А она была крупновата. Я сжал древко метлы, молясь, что не пропущу этот мяч. Она замахнулась — мяч с огромной скоростью понесся в правое кольцо, и я едва успел отреагировать на это, полетев в ту же сторону. Но вместо того, чтобы схватить квоффл, я ударил по нему кончиком Нимбуса, отталкивая мяч вперед, дальше от кольца. Долететь до земли он не успел — его ловко подхватил Эдри и тут же помчался обратно к Когтеврану, пасуя Флинту.

— А какой бы мог получиться хороший гол! — разочарованно простонал Ли. Я ухмыльнулся. Слизеринцы дружно и радостно завопили. И не только. Я заметил, что на одной из трибун Гриффиндора сидела Гермиона и улыбалась мне, не боясь даже хлопать. Я смущенно улыбнулся и решил перевести взгляд на ловцов. Малфой все еще летал, ища глазами треклятый маленький мяч. Как и ловец другой команды.

— Слизерин зарабатывает еще десять очков! — и впрямь, Флинт вновь забросил мяч. — Смотрите! Кажется, ловец Когтеврана заметил снитч!

Я быстро перевел взгляд туда, где летал их ловец. И впрямь, он сорвался с места, набирая скорость с вытянутой рукой. Драко уже летел к нему, намереваясь отобрать снитч.

Из-за своей озабоченноси триумфом Малфоя, я не заметил, как пропустил мяч.

— Поттер, глаза разуй! — рявкнул на меня Флинт, подлетая. Когтерванцы ликовали, а я, как идиот, пялился на мяч в руках Маркуса. Мда, мне стоит позаботится о себе...

— Этого больше не повторится! — виновато прокричал я ему вслед. Покосился на девку, которая забросила мяч. Она подмигнула мне и высунула язык, а после полетела за Флинтом. Черт, ей обязательно надо было тратить свои драгоценные секунды на то, чтобы подразниться?

— Кажется, Поттер озадачен своей 'внимательностью'! — подразнил меня Ли. Я посмотрел на него и фыркнул. Клоун.

Тем временем, Грэхем передал Флинту мяч, чтобы тот забил гол. Так как теперь охотников было только двое у Когтеврана, победить их было проще. Но эта девчонка снова дала о себе знать.

— Линда! — крикнул я нашей загонщице. — Втащи ей!

Девушка поняла меня с полуслова. Но прицелиться бладжером надо было еще умудриться. Несмотря на то, что бладжер не попал по Кортни, они с Флинтом разминулись, и тот забил очередной гол.

Пока девочка ругалась и подбирала мяч, я поднял взгляд на Малфоя и соперника. Они кружились в опасном танце, в надежде схватить маленький золотистый мячик.

— Давай, Драко, — сказал тихо я.

— Гарри! — окликнул меня Флинт. И вовремя, чтобы увидеть летящий квоффл.

— Иииии Поттер ловит мяч! — кажется, для Ли это было большим разочарованием. — Кортни, ты все равно молодец!

Я кинул мяч Флинту. Тот поймал мяч, ответив мне недовольным взглядом, и снова умчался вперед, к вражеским кольцам.

— Кажется, слизеринский ловец отстает! Давай, Арчи, ты поймаешь...

— Мистер Джордан!!!

— Я просто хотел поддержать, мэм...

Я посмотрел на Драко. И вправду, тот не справлялся с опытным ловцом Когтеврана, что было более чем обидно. Проиграть Когтеврану? Ни за что! Не в этой жизни. Я с отчаянием посмотрел на остальных ребят: охотники кружили неподалеку от колец, пасуя друг другу. Загонщики с яростью отбивали мяч то туда, то обратно, в надежде задеть своих соперников. Снова перевел взгляд на Драко. Тот еле-еле резко развернувшись, помчался за мимо пролетающим снитчем. Арчи остался позади.

— Ну же... — прошептал я, мысленно подгоняя Драко пинками.

Мой друг вытянулся на метле, стараясь поймать мяч. Он мчался прямо к трибуне, но словно не видел ее. А снитч пытался улететь от него, в надежде, что тот струсит.

— Не сдавайся! — закричал я как можно громче. — Держись до последнего!

Послышался треск поломанных досок. И возгласы с трибун.

— Кажется, Малфоя разнесло в лепешку, — пробормотал Ли Джордан.

Слизеринцы повскакивали со скамеек, чтобы посмотреть на это зрелище. Я заметил, как Люциус побледнел. Да и я был немного напуган. Метла Драко упала на землю, а сам он повис формой на одной из досок. Но самое главное было то, что...

— У него в руке снитч! Слизерин побеждает с отрывом в сто восемьдесят очков!

Мой друг испуганно держался одной рукой за доски, а вторая цепко держала снитч. Я не сдержал улыбки.

— Молодец, — сказал я тихо. — Молодчина...

* * *

В больничном крыле собралась наша команда. Драко сидел на койке с перебинтованной рукой. Он неслабо повредил плечо, при этом каким-то чудом удержав снитч. Вот, что значит адреналин.

Однако мадам Помфри уже влила в него нужную дозу зелий, чтобы перелом зажил часа за три.

— Неплохо, — похвалил его Флинт. — Но не радуйся раньше времени. Впереди у нас еще два матча.

— Брось, — фыркнула Линда. — Это первая победа для малыша, дай ему порадоваться!

Драко на слово 'малыш' отреагировал оскорбленно.

— Вот победим Гриффиндор, тогда порадуемся. Победим же? — спросил Флинт у всех игроков.

Мы ответили ему радостным кличем.

Тишина пала

— А где Драко?

— Решил заглянуть к отцу. Мы его подождем в библиотеке.

— Мы?..

— Ну, ты же меня не бросишь с грудой домашки.

Гермиона возмущенно сдула прядку с лица, а я ответил ей наглой улыбкой. После бурного Хэллоуина и квиддича жизнь снова встала на свои места, не считая комендантского часа и наезда Люциуса на Дамблдора. Тот, однако, никак не отреагировал, заметив, что после приезда человека из Министерства лучше не стало, поэтому Малфой, как претендент на кресло директора, вообще не рассматривался. Что, конечно, достаточно сильно задело Люциуса.

Я же все ходил вокруг да около. Василиск утащил лишь одну жертву, и та сейчас находилась в больнице Святого Мунго, в ожидании необходимого зелья. Уже скоро девочка вернется в строй школы, если, конечно, родители этого захотят.

Убийца Варрика больше не подавал мне сигналов, не пытался со мной связаться. Загадка так и оставалась загадкой. Пытался ли он со мной поговорить? Убить меня? Что ж, тогда он пытается плохо, очень плохо. Но теперь я имел предположение, каким образом дневник попал в школу, и это вряд ли Джинни. Вопрос только, каким образом этот некто проник в Хогвартс незамеченным.

В библиотеке была абсолютная тишина, как и полагалось. Посетителей почти не было, поэтому шелестов почти не было слышно. Мы с Гермионой заняли удобное место и стали доставать учебники. Нам предстояло немного поработать перед отбоем. Я раскрыл первый попавшийся учебник и взглянул на тему. Закусил губу. Перелистал.

— Начнешь с истории? — хмыкнула девочка.

Я пожал плечами.

— Особой разницы не вижу, когда мучить себя этим предметом.

— Почему мучить? По-моему, очень интересно знать о том, какие...

— Слушай, — перебил я ее. — Меня больше привлекает то, что понадобится в жизни. Представь, что на меня напал... Тот-Кого-Нельзя-Называть, — девочка нахмурилась. — И чтобы выжить, я должен сказать ему, в каком году родился Ульфрик-Сердцемаг. И — вот те раз — назвав точный год, я одолел самого злого мага в мире!

Гермиона не сдержалась от тихого смешка.

— Дурак, — только и сказала она. — Давай лучше сосредоточимся на уроках.

Я кивнул и вернулся к истории. Так, в каком году...

— Свободу полтергейстам! — мы с подругой аж подпрыгнули на месте от такого визга.

Над нами со свистом пронесся Пивз, раскидывая учебники тут и там, мы еле-еле успели прикрыться сумками. Один увесистый том попал мне прямо по макушке, поэтому худая, как и ее обладатель, сумка особо не помогла.

— ПИВЗ! — это уже был рев библиотекарши. Рассерженная старушка взмахивала палочкой, убирая учебники обратно на полки, а Пивз с хохотом просочился сквозь стену. Его звонкий противный гогот был слышен так же отчетливо. — Ну, я тебе устрою свободу! Все Филчу расскажу!

Мы с Гермионой сняли с голов сумки и переглянулись. И рассмеялись. Впрочем, как и остальные обитатели библиотеки, не считая ее хозяйки, которая была не в себе от ярости. Конечно же, посягнуть на ее сокровище...

— Что тут творится? — к нам незаметно подсел Драко, хмурясь.

— Пивз, — сквозь смех выдавила Гермиона. — Ой, видел бы ты... — на нас посмотрела мадам Пинс, и мы постарались затихнуть.

— Догадываюсь, — пробормотал Малфой, доставая учебники.

* * *

Темный коридор, пустой безжизненный темный коридор. Каменные стены, красный ковер, с потолка достаточно низко свисали люстры с потухшими свечами. Моя палочка едва ли освещала расстояние в три-четыре шага, настолько тут темнота окутывала пространство. Непонятные голоса шептались везде и нигде одновременно.

— Ау! — позвал я.

— Ау! — донеслось мое эхо. — Ау, ау, ау, ау.

Я сглотнул.

— Привет?

— Привет? — снова эхо. И тишина. Даже шепотки затихли.

Свет на кончике моей волшебной палочки приугас, словно надо мной сгустились тени. Это очень давило на мои и без того расшатанные нервы.

— Я не боюсь вас! — воскликнул я отчаянно. Вмиг мной стал овладевать детский страх.

— Я боюсь вас! — отдалось мое эхо, и я почувствовал, как каждый волосок на моем теле встал дыбом.

Прибавив шагу, я шел в темноту дальше, намереваясь доказать обратное, хотя и сам понимал, что это ложь.

— Неправда! — закричал я снова.

— Правда, правда, правда, правда, ПРАВДА! — мой голос хохотал надо мной, улюлюкал, дразнил.

— Правда! — поддакнул другой голос, до безумия похожий на голос Лили. Только он был... злым и холодным. Словно из ее прекрасного голосочка убрали все нотки, которые подслащали его. — Правда, Северус.

— Ты трус, Северус, — еще один, мужской, решил подыграть 'Лили'. Он засмеялся ледяным смехом. — Ты — ничтожество!

Я сжал палочку изо всех сил, как можно сильнее сосредотачиваясь на свете. Тени давили на меня, они издевались и пытались захватить кусочки моей души, тянув холодные уродливые лапы к сердцу.

— Люмос, — сказал я уверенно, а после сказал громче:

— Люмос максима!

Тени отскочили с противным визгом, а коридор вмиг стал таким ярким, словно я оказался под чистым небом, и палило майское солнце. В конце коридора стояла тень. Высокая, но тонкая, в своем роде изящная. Такое чувство, что свет огибал этого некто, не давая ни капельки от себя.

— Кто ты? — спросил я громко и настойчиво, выставив палочку вперед.

— Кто ты? — повторила тень низким тихим голосом.

— Я? Я Северус Снейп. И ты пожалеешь, что...

— Нет, — тень покачала головой. — Подумай. Кто ты?

Я облизал губы.

— Гарри. Гарри Джеймс Поттер.

Было странное чувство, что незнакомец улыбался. Нагло улыбался моей уверенности.

— О, нет, — снова последовал отрицательный ответ. — Кто? Есть? Ты?

— Гарри... и Северус...

— О, нет, не думаю.

— Черт возьми, да кто ты такой?! — не выдержал я. Страх овладел мной полностью, и я ощутил, как мои коленки подкосились, а палочка выпала из рук. — Кто ты?!

— Вопрос в том, кто есть ты? — последовал спокойный ответ. — В чем твоя цель? Почему ты здесь? И почему бы тебе тут и не быть? Так много вопросов, и их ответы могут помочь тебе...

Я обессилено упал на колени. Этот человек знал все, но ничего не собирался рассказывать. Это так сводило с ума. Так много вопросов и ни одного ответа.

— В чем? — тупо спросил я, уставившись в пол.

— Чтобы понять, где твой дом...

* * *

По лбу стекал холодный пот. Я с ужасом смотрел в потолок, вцепившись в простыню.

— Я чую кровь, я ЧУЮ КРОВЬ! — по моему телу пошли мурашки. Это был он.

И он снова хочет убивать...

Я судорожно посмотрел по сторонам: ребята мирно сопели. Значит, я либо не кричал, либо однокашники дружно наложили на себя заклинание глухоты. Что было бы умно.

Мне стоило больших усилий подняться с кровати и стянуть с себя одеяло. Я был весь мокрый и липкий от пота. Мне хватило минуты, чтобы надеть штаны с ботинками, нацепить на нос очки и поспешно накинуть мантию-невидимку, которую я хранил для таких случаев под матрацем. Палочку я уже держал наготове.

Ребята и не заметили, как я выбежал из спальни.

В гостиной было тихо. Пламя в камине давно потухло, помещение было опущено во мрак. Я быстро преодолел расстояние до стены и выскользнул наружу, стоило ей только чуть-чуть приоткрыться.

— Она такая сладкая, она там одна, — шелестящий голос доносился откуда-то сверху. Покрепче вцепившись в мантию, я побежал по лестнице, надеясь встретить жертву раньше, чем ее настигнет ужасная участь. — Мы не сможем уйти, не убив ее!

Голос становился громче. Я мог поклясться, что слышал, как эта тварь скользит по трубам, я слышал ее шипение. Ноги уже сами несли меня к Василиску, рука судорожно сжимала волшебную палочку, а дыхание норовило вот-вот сбиться.

— Привет, малышка...

— Она в твоей власти, — довольно ответил ему другой голос. Могу поклясться, что я его уже слышал. Такой знакомый голос, но примешанный к еще одному, как будто их было двое в одном, поэтому я не смог разобрать. — Она так напугана... Убей ее! Убей дитя предателей!

Я свернул за угол и с ужасом заметил длинный чешуйчатый хвост, который забирался в...

Из женского туалета послышался громкий крик. Я остановился, тупо смотря вдаль. В дверном проеме ничего не было видно, кроме змеи. Я не помнил голоса второго человека, но я помнил этот крик, и мне стало не по себе.

— Джинни, — вырвалось у меня раньше, чем я смог себя сдержать.

Однако этого никто не услышал. Я затянул потуже мантию и стал медленными шагами направляться в сторону туалета. Я видел, как открывается туалет и как исчезает в нем хвост Василиска. Я видел тень, которая спрыгнула следом. Страх стал снова мной овладевать. И боль.

Я опоздал.

Стоило потайному входу закрыться, я стянул с себя мантию и рванул, что есть мочи. Внутри царил полумрак, а на полу, около раковины лежала с застывшей гримасой страха рыжеволосая девочка. Я упал рядом с ней на колени и перевернул ее с бока на спину. Ее руки были в полусогнутом состоянии, а пальцы растопырены. Как будто она на что-то опиралась, а потом испугалась и упала. Я метнул взгляд на раковины.

Зеркало.

Облизав пересохшие губы, и положил руку на лоб девочке, прикрыв глаза. Навыки, которые я не использовал с прошлой жизни, с неохотой поддавались мне. Слой за слоем, я пробирался к ней в сознание, чтобы осмотреть есть ли там...

— Жива, — выдохнул я и даже позволил себе слабую улыбку. Она жива, и зелье из мандрагоры может привести ее в чувство.

А вот узнать что-то еще мне не удалось. Из памяти словно вытянули воспоминания со встречи.

— Что тут произошло? Ах! — Я дернулся и повернул голову. Это была Плакса Миртл. — Убийца!

— Замолчи! — шикнул я на нее, сжав кулаки. — Этой ночью никто не умер! Я должен позвать... — я запнулся и посмотрел на испуганного призрака. Улыбнулся. — Даже нет. Ты позовешь Северуса Снейпа.

Миртл одарила меня презрительным взглядом.

— С чего это мне подчиняться такому противному мальчишке, как ты?

Мне стоило больших усилий, чтобы не нагрубить. Я поднялся.

— Потому что в случае возвращения убийцы ты вряд ли сможешь ей помочь. Ну же, помоги ей!

— Ладно, — недовольно пробурчал призрак, вздыхая. Она поплыла к стене, бурча про то, как ее не ценят и тому подобное.

А я спрятал мантию-невидимку в карман и сел рядом с Джинни, бережно поглаживая ее по волосам. Бедная, приходится же тебе постоянно мучиться.

— Ничего, Джинни, — тихо сказал я, смотря на раковины. — Я разберусь с этими гадами, ведь я теперь официально знаю о том, где находится Тайная комната...

Примечание к части

Автор извиняется за такую долгую задержку, но времени на письмо совсем нет. И скорей всего следующая часть выйдет вообще в январе. Сессия, ничего не поделаешь. Удачи всем тем, кто переживает такую же непросветную подругу приключений:)

Где ни сказка, ни быль

— Как давно это произошло?

— Около двадцати минут назад.

Дамблдор склонился над телом, водя руками над бледной кожей бедной девочки.

— Как это случилось? — спросил у меня Снейп.

Я повернулся лицом к раковине. Сегодня мне особо скрывать ничего не придется. Поэтому я одарил профессора взглядом и рассказал абсолютно все, что видел и слышал в реальности. Ни Альбус, ни Северус не перебивали меня, слушая внимательно. Дамблдор, убедившись, что девочка жива и находится под заклятием, поднялся, рассматривая туалет. Особое внимание он уделил той самой раковине, за которую держалась Джинни.

Когда я закончил, он сказал:

— Смотри, Северус, — он указал на кран. Я взглянул и вдруг почувствовал себя полным кретином. — Множество поколений, владеющих величайшими умами, оказались полными дураками.

Почему дураками? Потому что искали любую зацепку с глубинным смыслом, рыскали пальцами меж камней твердых стен, а посмотреть на эту чертову раковину ума не хватило...

Северус нахмурился и подошел к ней. Провел пальцем по выгравированной змее и все, что он смог сказать, это:

— Каким извращенцем был этот Слизерин, что установил проход в Тайную комнату в женском туалете?

Я едва сдержался от фырканья. Действительно. Почему женский туалет?..

— Шутки в сторону, Северус, — холодно сказал директор. — Мы знаем, где находится комната, но вопрос, как она открывается?

— И темная и светлая магия были испробованы, — встрял в разговор я. Дамблдор удовлетворительно кивнул. — Значит, дело в другом. Чем прославился Слизерин? Необычностью мышления. Несмотря на особую любовь к крови, — я встал рядом с Дамблдором и внимательно осматривал змею, — он уделял особое внимание загадкам и хитроумным ловушкам. Что еще мы о нем знаем? — я повернулся к профессорам, готовый, наконец, блеснуть своей дедукцией. Ну или выдать то, что я узнал от Альбуса в прошлой жизни...

Снейп, слегка пораженный моему мышлению, даже немного гордый, что меня смутило, задумался. Дамблдор так же молчал, словно у него не было надобности показывать, что он знает ответ. И это меня тоже немного смутило.

— Парселтанг, — вдруг сказал Снейп. — Ты думаешь, что сможешь?

— Вполне возможно, — согласился я. Вопросительно посмотрел на директора.

Тот одарил меня проницательным взглядом.

— Если ты готов опробовать эту теорию, — тихо сказал он, доставая из рукава волшебную палочку, — мы с тобой.

— Но если, — начал было Северус, но Альбус перебил его:

— Медлить в нашем случае нежелательно, друг мой. Вы с Гарри отнесете Джинни в больничное крыло и оповестите на рассвете ее братьев и родителей. На этот раз геройство в сторону, мальчик мой, — он посмотрел на меня, и я понял: сегодня Дамблдор как никогда серьезен.

Я глубоко выдохнул и посмотрел на змею. Как сделать так, чтобы я сказал что-то на парселтанге? Не знаю... может, попробовать представить, что она живая?

Так, живая, живая, живая... О, пошевелилась!

— А ну откройся! — приказал я.

Ничего не произошло.

— Все еще английский язык, — прокомментировал Снейп.

Еще один глубокий вдох. Она как живая. Медленно-медленно ползет по крану.

— Откройся... — я вопросительно посмотрел на Снейпа. Тот покачал головой. — Ну же... — я снова уставился на чертову змею. — Откройся. Откройся! Да откройся же, черт! — охватила меня ярость, и я замахнулся на ни в чем неповинную раковину.

Однако Альбус перехватил мою руку и развернул меня к нему. Он внимательно смотрел мне в глаза.

— Ты говорил со змеями? — спросил он меня в лоб.

И тут я не знал, что сказать. Потому что слышал лишь их разговоры, но никогда не вмешивался. И даже не пытался что-то сказать...

Я понял, что сейчас врать было бесполезно.

— Нет, сэр.

— Приехали, — пробормотал Снейп, закатив глаза. — Поттер, ты меня разочаровываешь...

Я потупился. По правде говоря, я сам себя разочаровал. И если у них были только догадки (по крайней мере, у Северуса) касательно ключа к Тайной комнате, то я знал об этом.

Голубые глаза старика словно буравили меня, пытаясь докопаться до истины. Я ощущал себя голым на приеме у бдительного врача.

— Есть в тебе какой-то барьер, — сказал, наконец, директор, выпрямляясь. — Что-то позволяет тебе слушать, но не дает говорить. Очень и очень странно... Однако, — он убрал палочку и посмотрел на бледное тело. — Мы должны позаботиться о девочке.

* * *

Я тоскливо смотрел в слегка промерзшее окно. За ним падали первые снежинки. Первый снег, это ежегодное событие, которому радовались дети и взрослые, был омрачен покушением на ни в чем неповинную девочку. Я не смог заснуть этой ночью. У меня не получилось сомкнуть глаз.

Я всю ночь провел в больничном крыле около койки с онемевшей Джинни. Даже мадам Помфри не смогла меня заставить уйти. Хотя Дамблдор объяснил ей ситуацию, поэтому она даже предложила мне успокаивающий чай.

Уже скоро Уизли узнают о том, что произошло. Все узнают. И возникнет новая волна паники. Люциус будет чертовски доволен...

— Гарри? Гарри! — я вздрогнул. Бессонница сделала меня овощем, слабо реагирующим на происходящее.

Это был Драко. Он выглядел сонным и потрепанным. Судя по взгляду — еще и голодным.

— Утро доброе, — я даже не пытался улыбаться.

Мой друг перевел взгляд на девочку.

— Так это и правду ее... — он был как-то растерян. — Но... почему? Она же...

— Чистокровная? — я невесело хмыкнул. — Да, она чистокровная. Тот, кто открыл тайную комнату... убил Варрика. Тот, кто кинул мне эту дурацкую записку... Он явно не любит эту семью.

Возможно, мой тревожный взгляд Драко воспринял, как наезд на его отца.

— Мой отец не делал этого, — строго сказал мальчик, хмурясь.

— Знаю, — я кивнул. — Я и не хотел сказать, что... — я тяжко вздохнул. — Послушай. Твой отец, он... все еще предан темному делу, это факт. И ты сам это понимаешь. Я почти уверен, что он помогал наследнику.

— Не смей, — покачал головой Малфой. Он сжал губы, смотря на меня так, будто бы я ляпнул дурную мысль. — Мой отец великий человек!

Я поднялся и взглянул на него с вызовом.

— А разве твой папа не говорил тебе не вмешиваться в дела наследника? — спросил я в лоб.

Драко хотел что-то сказать, но запнулся. Потом все-таки нашел ответ:

— Он лишь пытался меня защитить!

— Или и тебя и убийцу!

— Гарри, я уважаю нашу дружбу, но, — процедил он сквозь зубы, — не смей впутывать моего отца в это дело. Я уверен, что он не... ну, то есть, — мальчик вдруг стал растерянным. Конечно, он понимал, что я попал в самую точку. — Даже если это и так, то что ты предлагаешь? Я не собираюсь вламываться в кабинет отца, чтобы сказать: 'Здравствуй, папа! Я тут подумал, может, ты мне покажешь, как открывается тайная комната? О, я бы не против познакомиться с громадной змеей, которая почти убила Уизли, поиграть с ней!'

На момент в моей голове возникла странная картина: громадная темная пещера. Посередине Драко берет палочку и кидает ее. А за ней, высунув язык, стремительно ползет огромная змеюка.

— И все равно, он мой отец, — наконец, сказал Драко, вырывая меня из странных мыслей. Его взгляд говорил об одном: он все понимает. Но не собирается противиться. Потому что уважение и любовь сильнее страха за грязнокровок и детей, которые предали чистую кровь.

Однако я должен признать, что в этом мире я смог сделать Драко толерантней к этому делу. И пускай он этого прилюдно не показывает, в душе он понимает, что его презрение глупо и бессмысленно.

— Тогда тебе придется смириться с тем, что я собираюсь помешать этому, — сказал я. — Даже если после этого твой отец начнет меня недолюбливать.

— Даже если на кону разрешение на нашу дружбу? — мой друг как-то погрустнел.

На это я лишь закатил глаза.

— Во-первых, тебе не обязательно говорить о том, что ты продолжаешь со мной общаться. Во-вторых, я сомневаюсь, что Люциус Малфой запретит своему сыну общаться с героем, который спас Хогвартс от Василиска.

Несколько секунд мы просто молча пялились друг на друга. Наконец, Драко вздохнул.

— Спустись на землю, зазнайка несчастный.

Я позволил себе наглую ухмылочку.

Однако она сползла с лица, стоило в помещении появиться профессору МакГонагалл и братьям Уизли.

— Джинни! — вскрикнул Рон и хотел уже рвануть к сестре, как его схватили близнецы. Мальчик стал настолько белым, что его волосы стали резко контрастировать с кожей. Фред и Джордж были более спокойные, хоть и, само собой, встревоженные.

— Она жива, Рон, — успокаивающе произнес Перси дрожащим голосом.

— Я думаю, нам лучше уйти, — тихо сказал я Драко, и мы уже собирались уйти, как декан Гриффиндора меня остановила:

— Мистер Поттер, вы должны рассказать нам, что произошло. Это важно.

Я вопросительно посмотрел на друга.

— Я снаружи подожду, — тихо сказал мальчик и вышел. Я заметил его взгляд, обращенный к Уизли. Тут не было ни капли злорадства. Хоть и не было открытого сочувствия. Скорее, замешательство. Может, страх.

Он еще не выбрал свою сторону.

* * *

Новость о том, что вход в тайную комнату найден, остался между преподавателями и семьей Уизли. Больше никому мне нельзя было это говорить. Конечно же, я сказал об этом и Драко и Гермионе. Но больше никому. Все знали о том, где нашли девочку, но не все — о том, куда скрылся убийца. И кто он вообще.

Люциус не торопился сообщать министерству об этом. Драко сказал, что отец настоятельно просит не вмешиваться в дела наследника. А что же еще он мог сказать?

Еще он сказал, чтобы я тоже не совал свой нос, куда не надо, но меня это вряд ли остановит. Пусть скажет мне это в лицо, я спокойно отвечу ему: 'Если я слышу голос, значит, кого-то собираются убить, а этого я допустить не собираюсь'. Тем более, в открытую он боится мне говорить о делах наследничка, он и понятия не имеет о том, что Драко мне рассказывает все. Он меня боится. Поэтому это звучит как: 'Не ходи по колючим тропам — поранишься, ножка бо-бо'. В общем, его якобы беспокоит мое здоровье. Хотя и это тоже может быть. Если он все еще уверен, что я новый Темный Лорд.

А вот Добби постоянно появлялся под ногами и молил меня остановиться. И каждый раз мне приходилось грозить ему его хозяином. Меня раздражал этот маленький эльф. Да, он пытался мне помочь. Да, он беспокоился за меня! Но он не мог выдать ни капельки правды, потому что если и знал, то стоило ему раскрыть рот, как он начинал биться об стенку.

Я чувствовал, как нарастает напряжение между мной и Люциусом, это было заметно на уроках. Не то страх, не то гнев переполняли Малфоя, но он не мог мне ни угрожать, ни преклоняться, подобно скулящему псу.

Я часто по ночам выходил в мантии-невидимке в коридоры спящего Хогвартса, отправлялся в туалет Плаксы Миртл. Я все надеялся, что мне удастся раскрыть в себе эту способность, говорить со змеями. Но треклятая дверь так и не поддавалась. Если бы я не знал правду с прошлой жизни, я бы уже подумал, что дело не в парселтанге. Но нет. Это был тот самый ключ.

Но я надеялся хотя бы на то, что дождусь Василиска и убийцы. Однако комната так и не открывалась. Никто не выползал по ночам.

Они боялись. Боялись, потому что знают, что их тайну раскрыли.

Осталось выяснить, как. Вопросы накладываются друг на друга, это уже начинает с ума сводить.

— Кто ты? — я вздрогнул и оторвал взгляд от раковины. Это был не змеиный язык и не голос живого существа. Он доносился отовсюду одновременно. — Кто-о-о ты?

— Уходи, — сказал тихо я. — Возвращайся в комнату кошмаров и оставь меня! — потребовал я уже громче, уставившись в свое отражение.

— Поттер? — в зеркале появилась белобрысая девочка. Полумна. Надо же, псих напоролся на еще одну сумасшедшую. Но еще хуже было из-за того, что девочка обнаружила меня частично невидимым благодаря полуснятой мантии.

Я поспешно снял мантию и стал запихивать ее за пазуху.

— Ты владеешь даром Смерти, — Лавгуд как-то странно улыбнулась, и мне стало не по себе.

— О чем ты? — не понял, действительно не понял я.

Девочка закрыла за собой дверь. Я-то все ожидал, что меня застукает призрак хнычущей девочки. А застукала меня совершенно живая ученица. Лучше бы это была Гермиона, она бы хотя бы поняла меня...

— Твоя мантия-невидимка, — стала пояснять Полумна. — Один из трех даров Смерти. Разве ты не читал сказок?

— Я читал только маггловские сказки, — честно сказал я. Даже мама мне не рассказывала сказок. И сам я читал только полезное и познавательное. Не выносил я этой выдуманной бредятины. — И не важно. Не говори никому, поняла?

— Ты пытаешься выглядеть злым, но в душе ты мягкий и проницаемый, — Полумна улыбнулась, склонив голову. — Но лучше бы тебе ходить в туалеты для мальчиков. Или ты до сих пор ищешь улики? Я уже не первый раз тебя тут вижу.

Я запнулся и опешил. Мне стало совсем уж жутко. Ох уж эта Полумна, любого мальчишку с ума сведет, в буквальном смысле.

— Предвидя твой вопрос, я отвечу: я не специально за тобой слежу, — девочка явно пыталась меня успокоить. — Я просто ищу своего друга. Его у меня забрал один человек...

— Не знаю, о каком друге речь, но... — вдруг меня словно ударило молнией. Вдруг все полученные детальки от громадной сумасшедшей машины стали потихоньку ползти к своим законным местам, а в моей голове заскрипели шестеренки, приводя механизм в действие. — А что за друг, Полумна?

Девочка заговорчески посмотрела по сторонам. Она медленно приблизилась ко мне и наклонилась к уху. Я сглотнул.

— Я нашла его случайно, — прошептала она. — Он слушал меня, впитывал каждое мое слово... а потом появился он... этот страшный человек. Он пригрозил мне, чтобы я никому ничего не говорила, и ушел через несуществующую дверь.

— Не понял? — тихо переспросил я. — Ты сказала 'несуществующая дверь'? Какая дверь? Какой человек? Как он выглядел?! — я схватил ее за плечи и слегка потряс. Полумна вмиг стала выглядеть напуганной, и я понял, что перегнул палку. Отпустил ее. — Прости... так что за дверь?

Полумна замялась.

— Не знаю... я гуляла с другом на восьмом этаже... а он вдруг появился и отобрал у меня книгу. Сказал, чтобы я никому не говорила. И ушел в какую-то дверь. Ее не было раньше, а когда я попыталась войти, там никого не было. Только небольшая комната с горой носков. Ты не хочешь, кстати, носки? — спросила она как бы между делом.

Я нахмурился. Дверь, которой нет. Достав из кармана записку, я вновь прочитал ее в слух:

— 'Я живу там, где пыль, где ни сказка, ни быль. Догадайся с трех раз, что б услышать мой сказ'... Я живу там, где пыль, — повторил я уже тише. — Где ни сказка, ни быль! Ну конечно!

— Что? — не поняла Лавгуд.

На радостях я крепко обнял девочку, едва ли не оторвав ее от пола. Все вот-вот встанет на свои места! Я так близко к разгадке! Мне лишь стоит найти это место! Полумна же опешила от таких нежностей, но не все же мне удивляться.

— Спасибо! — только и сказал я и уже хотел рвануть к выходу. Вдруг остановился. — Ах, да... Никому ни слова, хорошо?

— Договорились, — тихо сказала Полумна, краснея.

И я побежал прочь из туалета. Новые силы охватывали мой дух. Я знал, где мой враг, я понимал, что вот-вот все решится, и...

Нет...

Бег плавно перешел на ход, а после я и вовсе остановился.

— Нет, стоп, — тихо сказал я сам себе.

— Нельзя так просто вломиться и все разворошить, — согласился призрачный несуществующий некто. — Нужно подождать.

— Ты прав... кто бы ты ни был, но, черт возьми, ты прав, — я поспешно стал натягивать мантию-невидимку. Не дай бог меня кто-нибудь увидит.

Я сошел с ума? Пускай.

Но он прав. Я должен подождать.

Как-никак, уже совсем скоро рождественские каникулы.

Рождественский сюрприз

Гостиная Слизерина пустовала в силу того, что многие собирались домой на каникулы. Среди них был, как я понял, когда вошел в спальню, и Драко.

— Ты еще не готов? — спросил он повелительным тоном, закидывая майки в чемодан. Я не сдержал улыбки. — А что ты улыбаешься? Ты что, забыл, что ты едешь ко мне в гости?

— Ты мне и не сообщал, — довольно посмотрев, как мальчик виновато потупился, я добавил:

— Я все равно хочу остаться в школе.

Драко закрыл свой чемодан и сел на него сверху. Скрестил руки, вопросительно косясь на меня.

— Это из-за Василиска? — спросил он у меня. — Послушай, я сомневаюсь, что убийца будет расхаживать на этих каникулах со своей змейкой. Ты разве не заметил? Все ученики...

— Почти все, — поправил я его, но Драко невозмутимо продолжил:

— Почти все ученики собираются домой, в страхе, что станут следующей жертвой. А кого-то и вовсе забирают из этой школы раз и навсегда!

Я сел на свою кровать, глубоко вздыхаю. В чем-то мой друг оказался прав. Действительно, я слышал от Уизли, что из Гриффиндора уже многие собирались уехать, пока все не уляжется, или же навсегда. Если уж храбрые львята трусят, то что говорить о других факультетах.

— Скоро останется один Слизерин, — фыркнул Драко. Вдруг довольно улыбнулся. — Представь, никаких тебе Гермион, никаких Долгопупсов...

— Ты думаешь, на нашем факультете нет полукровок? — спросил я, поднимая брови. — Если уж на то пошло, то моя мама... В общем, Слизерин тоже под угрозой.

— Но мы не уезжаем, — сказал Драко. — Ни одного ученика, который бы струсил.

— Что даже странно, — заметил я тише. Малфой вопросительно посмотрел на меня. — Ну, мы славимся хитростью и способностью удирать при опасностях.

Повисла пауза. Мальчик нахмурился, о чем-то раздумывая. По глубокому вздоху я понял, о чем он думал.

— Я остаюсь с тобой, — сказал он. — Не хочу казаться трусом.

— Ты уверен, что твое место не в Гриффиндоре? — насмешливо спросил я. Но тут же в меня полетела подушка.

— Может, в моих интересах спасти твою шкуру, когда ты попадешь в очередную неприятность! Признай, ты в роли сторожа остаешься. Ты знаешь, как открыть комнату?

Любопытство, Драко, вещь полезная, но не всегда хорошая. С другой стороны, мы уже ругались на тему, что я вечно все скрываю и ни с чем с ним не делюсь.

Я бы с легкостью соврал ему, но... что-то мучило меня. Совесть?

— Я... — я помялся. — Я нашел место, где прячется наш злодей. Но он не в Тайной комнате.

— А где? — новая информация вызвала у моего друга бурную реакцию.

— В другом месте. Я расскажу позже.

— Ты будешь говорить Снейпу?

Я покачал головой. Этого Драко не понял.

— Но почему?

— Я должен сам разобраться, — пояснил я просто.

Малфой устало потер лоб. И посмотрел на меня таким надменным и скучающим взглядом, что я увидел в нем Люциуса.

— Ты самонадеянный идиот, Поттер, вот ты кто. Я иду с тобой.

— Дудки, — отрезал я.

— Тебя никто не спрашивает, — мило улыбнулся он. — А если ты меня не возьмешь, я все расскажу профессору Снейпу.

* * *

Я уже раз двадцать пожалел, что послушал свою совесть. Лучше бы я сказал, что еду отдыхать к родственникам. Но теперь ничего уже нельзя было поделать.

И все, что нам оставалось, это сказать Люциусу, что его сыночек собирается остаться с Гарри Поттером, чтобы бороться со злом, которое, кстати, он и выпустил. Вернее не сам, но поспособствовал этому.

Когда мы вошли в кабинет по ЗОТИ, увидели Малфоя-старшего, который уже собирался выходить с упакованным чемоданом. Он нахмурился, уставившись на нас.

— Почему вы не готовы, мальчики? — спросил он почти тем же тоном, что и Драко в спальне.

По лицу Драко, слегка побелевшему, я понял, что выкручиваться мне придется самому.

— Мы остаемся, профессор Малфой, — сказал я громко и уверенно. — Нам необходимо готовиться к экзаменам и...

— Нет, — он покачал головой. — Не пудрите мне мозги, Поттер. Уж не решили ли вы заняться поисками Тайной комнаты?

— Отец, мы просто... — промямлил Драко, но я снова взял все в свои руки:

— У меня есть проклятье, которое в данный момент дает свои плоды. Я намереваюсь продолжить этим пользоваться. Не все уезжают из Хогвартса на каникулы. Кому-то нужна будет моя помощь.

Люциус скривился.

— Гарри, я понимаю, новая способность вскружила тебе голову... Но ты должен понимать, что, — он недобро сверкнул глазами, — того, что происходит, не изменить. Даже тебе.

— Вы все еще плохо меня знаете, — тихо сказал я.

Молчание Малфоя-старшего немного давило на меня, а уж на Драко действовало подобно Круциатусу.

— Ладно, — сказал он после минуты размышления. — Пошли, Драко.

— Нет, — вдруг резко отрезал сын, нахмурившись. — Я не поеду. Я останусь с Гарри.

— Нет, ты поедешь, — процедил сквозь зубы профессор, стукнув тростью. — Не забывай, что я твой отец!

Это был сильный аргумент для моего друга. Он просто не мог этому противиться. Иногда мне казалось, что Драко какой-то эльф, а не ребенок. Но все же он сказал вновь:

— Нет.

Люциус шумно втянул воздух.

— У тебя есть пять минут на сборы! — с этими словами он вышел из кабинета.

Мне было тяжело смотреть на Драко. Он выглядел подавленным, безвольным. Я понимал его. Но я едва ли мог что-то поделать.

— Почему он думает, что я должен ему подчиняться? — дрожащим голосом произнес Малфой.

— Потому что он твой отец?

— Но я не его раб! — не выдержал он.

— Драко... — я запнулся. У меня не было возможности что-либо сделать. — Езжай. Мне кажется, еще не время давать сильный отпор. Просто знай, что твой отец... он заботится о тебе.

Драко вздохнул. Мне стало его жаль.

— Если в этом и правда замешан отец, я хочу узнать об этом первым, — это все, что он сказал мне перед тем, как выйти.

Я хотел пойти за ним, чтобы проводить, попрощаться... но не смог.

* * *

— Мне жаль, что так с Драко получилось... — Гермиона покачала головой. — Но он не осмелится ослушаться своего папочку.

— Поверь, это не так просто, как кажется, — вздохнул я.

Мы сидели около окна, смотря, как за ним бушует сильный ветер, бросая снежные волны из стороны в сторону. Погода была идеальна для того, чтобы лежать дома под теплым пледом и пить горячий шоколад, слушая радио или читая книги.

— Будешь мне писать? — спросила вдруг моя подруга.

Я тепло улыбнулся. — Безусловно...

— Поттер, — мы вздрогнули от холодного голоса. Это был профессор Снейп. — На пару слов.

— Думаю, и мне пора, — тихо сказала Гермиона и виновато улыбнулась. — Счастливого Рождества тебе.

Мы со Снейпом проводили ее взглядами, пока девочка не свернула за угол коридора. Наконец, Снейп начал:

— Люциус рассказал мне, что...

— Я должен, профессор, — я даже осмелился перебить его.

— Я знаю, — он скрестил руки. — И, несмотря на то, что я не одобряю твоего поступка, все равно ты прав. Но зачем надо было втягивать Драко?

— Он мой друг, профессор.

Снейп скривился. Он прислонился к стене, задумчиво смотря в окно.

— Друг, не друг, а думать надо, с кем имеешь дело, — медленно произнес он. — Люциус Малфой — опасная персона. Я тебе это говорю, как его друг.

— Я это уже понял, — вернее, я знал это.

— Что ж... береги себя, Гарри. Потому что я тоже уезжаю.

Я поднял брови.

— Куда? — не понял я.

— Это тебя не касается, — отрезал он. — Просто береги себя и пообещай мне, что не ввяжешься в неприятности.

— Обещаю, — я улыбнулся ему, однако в кармане я держал свою руку со скрещенными пальцами.

* * *

Я проснулся ранним утром оттого, что меня кто-то тормошил за плечо.

— Гарри, подъем! — это был Забини.

Я лениво завернулся в одеяло с головой, бормоча:

— Отстань, мне так редко снятся нормальные сны...

Когда я уже готов был погрузиться в недосмотренный сон, меня нагло стянули вместе с одеялом на пол. Я с криком плюхнулся на бок и протер глаза. Передо мной было размытое пятно, которое фыркнуло.

— С Рождеством, Поттер!

Понимая, что от меня уже не отстанут, я поднялся на кровать, ища рукой очки. Нацепил их на нос. Забини был веселый, достаточно веселый, меня это даже несколько смутило.

— И что же ты получил на Рождество? — спросил я, одеваясь.

Вместо ответа Блейз показал мне что-то волосатое и многолапое, которое едва ли умещалось в его руках.

— Фу, кошмар! — я вскочил с ногами на кровать, даже не поняв, когда это я начал бояться пауков.

— Это кошачий беззубик, — Забини любовно погладил паука по телу. Тот довольно прикрыл все свои восемь глаз и заурчал. Я не шучу... Он действительно замурлыкал, как котенок.

— И как ты назвал это чудо? — тихо спросил я, чувствуя, что сейчас меня охватит истерика.

— Громик, — серьезно сказал Блейз, и я не выдержал. — Что ты ржешь?! Между прочим, редкий вид! Не смотри на этого придурка, Громик, пошли раскрывать другие подарки...

С этими словами он удалился, воркуя со своим новым питомцем, а я катался по кровати, внезапно охваченный ребячеством.

В конце концов, Рождество.

Спустившись вниз, я обнаружил, что все слизеринцы, которые остались на каникулы, с удовольствием распаковывали свои подарки. Этот факультет едва ли можно было назвать самым мрачным и грозным, стоило только посмотреть на эту картину. Здесь царила приятная атмосфера, о которой я не мечтал с тех самых пор, как мне довелось жить у Дурслей.

— Ух ты, проклятая рука! — я услышал обрадованный голос одного из старшекурсников.

— Пфф, фигня, — сказал ему второй. — Она только хватает тех, кому ты руку пожмешь. Вот у меня дома есть такая, от которой после рукопожатия покрываешься бородавками!

Я фыркнул, спускаясь к елке, украшенной преимущественно зелеными украшениями: шары с серебряными змеями, мишура, игрушки, яблоки, конфеты... Она была красива, как и каждый год.

Минуя Флинта, который примерял новые перчатки для квиддича, я сел рядом со своим скромным набором подарков.

Гермиона мне прислала коробку шоколадных лягушек и письмо, в котором рассказывала, что полетела с родителями в Америку к родственникам. Писала, что ей не нравятся самолеты, что она их боится и что лучше бы уж аппарацией.

Сам я послал ей купленные старшекурсниками в Хогсмиде конфеты, которые делают язык радужным.

'Спасибо', — написал я на браслете, предварительно обернувшись на остальных ребят. Чтобы никто не заметил.

'И тебе', — пришло моментально сообщение. Потом исчезло. — 'С Рождеством тебя'.

Я улыбнулся и пожелал ей того же. И приступил дальше к подаркам.

Драко прислал зеленый сверток с серебряной перевязанной лентой. Когда я раскрыл его, обнаружил письмо и серебряное кольцо с небольшим изумрудом.

Гарри,

Мы с семьей поздравляем тебя с Рождеством. Надеюсь, у вас там ничего страшного не происходит. Хотя зная тебя... нарвешься на неприятности. И остановить тебя некому. Так и отец мой говорит. Мы с ним вроде как помирились. Мама передает тебе привет и надеется, что ты у нас погостишь как-нибудь. Прими скромный подарок от Малфоев, это кольцо из чистого серебра и с изумрудным камнем.

Твой друг, Драко.

Я покрутил в руках кольцо. Нахмурился. Достал волшебную палочку и коснулся кольца, шепча старое заклинание. Кольцо еле слабо засветилось.

Стоило догадаться, что Люциус попытается за мной следить или еще что. Я не знал, какая магия заключена в этом кольце, для этого стоило более подробно его исследовать. Поэтому я решил, что пока оставлю его в тумбочке.

Это были еще не все подарки. Был еще маленький сверток пергамента. Я осторожно развернул его и там оказалась... какая-то старая пыльная побрякушка. Медальон, покрытый местами пылью и грязью. Я нахмурился и отложил его в сторону. К нему прилагалась записка:

Еще одна подсказка, и ждет тебя сюрприз.

Кладовка ждет мальчишку, исполни мой каприз.

Забавно... Теперь я не сомневался, что речь идет о Выручай-комнате. Более того, стало понятно, чего я должен желать.

Ну вот и оно...

Охотник и крыса

Миновав завтрак — он меня совершенно не волновал сейчас, не смотря на протесты желудка — я побежал прямиком на восьмой этаж. Вот он, тот самый коридор, где я когда-то прятал свои вещи в прошлой жизни. Учитывая то, что большую часть я спрятал в школьные годы, они до сих пор находятся здесь. Забавно...

Пройдя три раза мимо стены, я повторял мысленно фразу:

'Мне нужно место, где можно спрятать, нужно место, где можно спрятать, нужно место, где можно спрятать, нужно...'

Дверь появилась внезапно, я и не сразу ее заметил.

Но это была она.

Я прикоснулся рукой к старой двери и оглянулся на всякий случай. Никого не было. Ни шума. Даже призраков тут не летало. Глубоко вздохнув, я открыл дверь.

Передо мной появилась громадная комната, усыпанная всевозможным барахлом. Она стала больше, чем тогда, когда я заходил в нее в свое школьное время. Гораздо больше. Закрыв дверь, я вытащил волшебную палочку и направился по одному из путей, образованными стенами вещей. Мимо скелетов, книг, одежки, которая тут была раньше, плюс поверх новая, чего тут только не было...

— Я давно тебя ждал, — я замер.

— Не может быть... — прошептал я и обернулся.

Передо мной стоял худощавый волшебник, который называл себя не иначе, как...

— Барти Крауч! — громогласно представился он и поклонился, насмешливо смотря на меня. — Младший.

— Как ты тут оказался?! — не сдержал я удивления. Направил на него палочку.

— Тише, тише, малыш, — Барти криво усмехнулся и направил в ответ свою. Прижал палец к губам. — Ты же не хочешь разбудить древние вещи, что спят в этой комнате?

Сказать, что я был в замешательство, значит, ничего не сказать. Это было...

Это было неправильно...

— Но тебя не может тут быть... — пробормотал я. Потом уже громче:

— Ты ведь...

— На свободе, на прекрасной свободе, — Пожиратель Смерти распростер руки, подняв голову, языком хватая воздух. Это выглядело странно. Но Барти всегда был неадекватом. Он снова посмотрел на меня и ухмыльнулся. — А мой Лорд, мой Повелитель, готовится к освобождению от смерти. И убийство грязнокровок в этой пораженной чумой школе... лишь начало.

Мы не спускали друг с друга взглядов. Палочки так же были наготове.

— Как ты проник в школу? — спросил я. — Отвечай!

— Это было проще простого, — отмахнулся он от вопроса, как от назойливой мухи.

— Ну так объясни ребенку. Ты обещал мне 'сказ', не забыл?

Барти ухмыльнулся.

— Помню, помню, — довольно произнес он. Вытащил из груды барахла старый деревянный стул и сел на него. Кинул мне подушку. — Присаживайся, мальчик мой.

Я покосился на приземлившуюся у моих ног подушку.

— Я посто...

— Садись! — рявкнул Барти, не давая мне договорить. Я не хотел признавать, что преимущество у него. Но, нет сомнений, Барти Крауч-младший был достаточно сильным противником. А мой опыт частично подавлялся мальчишеским телом.

Не стоило пока рисковать.

Я послушно присел на подушку, опустив палочку.

— Я жду, — сказал я требовательно, показывая, что я его не боюсь.

Мужчина удобно расположился на своем стуле, положив ногу на ногу, и достал из кармана старый потрепанный дневник. Показал его мне.

— В этом дневнике, — начал он, перелистывая его, — живет сущность самого опасного мага в мире. И ему необходима помощь своих последователей. Знаешь, что это за человек, и насколько он велик, — это было утверждение, а не вопрос. Я скривился. — Но для этого ему необходимо питаться кем-то. Чтобы вернуть плоть. Ему нужна кровь. Твоя кровь, Гарри Поттер.

Я почувствовал неладное. В прошлый раз дневник питался Джинни. В этот раз дневник достался Полумне, но Барти забрал его...

— Но каким образом ты оказался в школе? — спросил я.

Барти в ответ криво усмехнулся и повертел дневником.

— Мой Лорд приютил меня, — сказал он тихо, но я услышал каждое слово отчетливо. — Мой Лорд пригрел меня. Ценой моих сил, конечно, — он бережно поглаживал книгу по одной из страниц. — Но, конечно, пришло время охотнику выйти на свободу. Хотя мне было интересно слушать странную девочку. Но я ушел и забрал у нее дневник. А жаль, — Крауч усмехнулся, — если бы у меня было бы больше воли, я бы столько рассказал ей о возможностях темной магии... Ведь она такая умная девочка с неординарным мышлением.

Я не удержался от фырканья

— Она просто ку-ку, — сказал я. — Впрочем, как и ты.

Губы пожирателя смерти скривились в недобром оскале, а глаза сверкнули.

— Ты просто недооцениваешь меня, парень, — прошептал он. Потом уже громче. — Но я еще не закончил свой рассказ.

— О, продолжай, — попросил я.

— Нашей изначальной задачей было привести дневник в школу, найти наивную жертву и позволить Темному Лорду высосать ее силы. Но мы тут посоветовались... И выбрали добровольца, который бы смог проникнуть в школу в дневнике.

— И ты, безусловно, согласился, — зная его преданность, это было неудивительно. Но меня терзал еще один вопрос:

— А Люциус Малфой знает?

На это Барти покачал головой.

— Он выглядит преданным, преданней Северуса Снейпа, — я поежился, — но мы решили не раскрывать всех планов. Перед моим путешествием в эту маленькую книжку я... наблюдал за тобой. Мне хотелось узнать побольше о Мальчике-который-выжил, — это прозвище он произнес с пафосом, дирижируя палочкой.

Тут до меня дошло.

— Это был ты, — прошептал я. — Это тебя я видел на каникулах... Как глупо. Тебя бы могли раскрыть...

— Это вряд ли, — возразил Барти, поднимаясь. — Я далеко не дурак и прятаться умею. Уж поверь, мне многое пришлось пережить, и рвение к свободе куда сильнее других чувств.

Я усмехнулся. Да, я помню. Заточение у отца под Империусом. Безволие и отупение. А потом его забрал Темный Лорд.

— А что потом? — спросил я. — Ты открыл Тайную Комнату...

— О да, я ведь не забыл об изначальном плане. Очищение школы от грязнокровок и отстранение Дамблдора. Но мне помешал ты! — он резко направил на меня палочку.

Я поднялся.

— Помешал, — сказал я громко, поднимая палочку. — И буду мешать каждый раз.

— И я продолжил наблюдать за тобой. Мой Лорд терпеливо ждал, а я смотрел, как громадная домашняя зверюшка Салазара Слизерина выходила на охоту.

— Что-то редко она выходила, — заметил я.

— Я решил оставить весь сок на потом, — отмахнулся Барти. — Несмотря на то, что это был основной наш план, я больше следил за тобой, чтобы выискать возможность выцепить тебя. И я вспомнил про, — мужчина развел руками, — Выручай-комнату. А ты очень любишь загадки, как я понял. Северус очень хорошо тебя обучил. Мне захотелось... поиграть с тобой. Но я думал, ты догадаешься раньше.

Я скривился.

— Я думал о Тайной комнате...

— Которую ты не смог открыть, — закончил за меня Барти и рассмеялся. Я почувствовал, как меня начала пожирать изнутри злоба. — Мальчик слышал голоса, но не сумел связать и пары слов! — его громогласный голос отдавался эхом во всем помещении.

— Заткнись, — процедил я сквозь зубы. — Заткнись, иначе я...

— Иначе что? — насмешливо переспросил Барти. Приложил палец к губам. — Тише, мальчик мой, ведь я еще не завершил... О, я слышал разочарование в голосе Северуса. Надо же, оно было таким искренним... Снейп великолепно играет роль комнатной собачки Дамблдора.

— Ты слишком плохо его знаешь, — медленно, отчетливо проговаривая каждое слово, сказал я, чувствуя, как поддаюсь гневу.

— А может, это ты его плохо знаешь? — Барти откровенно насмехался. — Но, поверь, тебе еще предстоит узнать его истинную сущность. Но для начала... мне нужна твоя кровь.

— Тогда тебе придется очень постараться, — сказал я и выкрикнул. — Остолбеней!

Барти с легкостью отбил заклинание и послал в меня ответное. Я вовремя поставил защиту, но заклинание было достаточно мощным, поэтому я едва удержался на ногах. Еще одно заклинание полетело в меня, и мой щит снова с треском разрушился, обдавая мою руку сильной волной. Я вскрикнул от боли.

— Рано тебе тягаться с настоящими волшебниками! — победно закричал Барти и снова послал в меня заклинание.

Я вовремя увернулся и наугад пустил заклинание в груду вещей. Послышалась ругань мужчины. А пока Барти защищался от падающих на него сундуков, стульев и других вещей, я побежал прочь, лихорадочно думая, что мне делать дальше.

Мне не победить его в честной битве.

Значит, я должен был схитрить.

— Стой, мальчишка! — заревел Барти Крауч где-то далеко позади, а я свернул за очередной угол. Нужно было застать его врасплох со спины. Внезапно куча стульев справа от меня разлетелись в щепки, и я едва успел среагировать, закрывшись щитом от щепок. Из них на меня набросился пожиратель смерти, повалив меня на землю. Его руки сомкнулись на мой шее, сдавливая моё горло. Палочка откатилась достаточно далеко, чтобы я мог до нее дотянуться. Руки стали лихорадочно искать хотя бы что-то. Легкие уже жгло от нехватки воздуха.

Под руку подвернулось что-то металлическое и заостренное в некоторых местах. Я схватил это и с размаху заехал по лицу Барти. Послышался выкрик, а я, наконец, смог глубоко вдохнуть желанный воздух. Не выпуская из рук предмет, я поднялся и посмотрел на оглушенного мужчину. Барти катался по земле, воя и держась за лицо. Сквозь пальцы сочилась алая кровь.

Кажется, я попал ему в глаз.

Подхватив палочку, я направил ее на Барти.

Но не успел я и произнести заклинания, как кто-то выкрикнул:

— Экспелиармус!

Моя палочка вылетела из рук, и я обернулся на обидчика.

— Хвост, — тихо сказал я маленькому толстенькому мужчинке, который был очень похож на крысу.

Лучше бы я прибил тебя тогда, когда ты был маленьким крысенышем, в Норе.

— Питер Петтигрю, — представился писклявым голоском Хвост и улыбнулся. Взмахом палочки он связал меня платьями, которых в этом месте было много. А я так и продолжал тупо пялиться на него, сжимая в руке окровавленный предмет. — Что это у тебя? — он отобрал у меня вещь, и внутри у меня все похолодело.

Это была диадема Кандиды Когтевран.

Прежде чем я успел осознать, что держал в руках древний утерянный артефакт, глупый Хвост небрежно выкинул ее, и диадема скрылась за горами вещей. Я вдруг осознал, насколько я сейчас беспомощный.

— Ты припозднился, Хвост, — прохрипел Барти, поднимаясь и держась рукой за левый глаз. Он с ненавистью посмотрел на меня. — Глупый мальчишка, — выплюнул пожиратель смерти.

— Что теперь? — спросил Хвост, хищно осматривая меня. Его палочка упиралась мне в горло.

Барти заулыбался. Он достал из-за пазухи дневник, продолжая скалиться.

— Мы готовы к воскрешению.

Примечание к части

Бета считает, что Гарри в этой главе получился каким-то слабым, что мог бы вполне побороть пожирателя смерти. Я решила все же оставить как есть и отдать на критику народу. Менять уже ничего не буду, так что заранее прошу прощения.

Перемены

Чувство страха может охватывать даже после самых страшных событий, неоднократно пережитых. Тебе кажется, что уже все повидал, но жизнь стремится доказать тебе обратное всеми возможными способами. Говорят, самое маленькое событие может привести к самым жутким последствиям. А уж если речь идет о путешествиях во времени, то твое присутствие вне своего течения — самая роковая ошибка, которую когда-либо совершала судьба. Ведь пытаясь наладить жизнь, сделать лучше, исправить чужие ошибки, ты напарываешься на новые проблемы, о которых раньше и не догадывался.

И ты совершаешь новые ошибки, чувствуя, что должен сделать все сам. Идиот ли я? Возможно.

Дневник лежал на полу, а вокруг него своей толстой грязной ручонкой Хвост рисовал мелом круг. Барти, перевязав глаз тканью одного из платьев, следил за ним, то и дело нервно засовывая дрожащую руку в карман и держа там что-то. Понимая, что я сейчас абсолютно беспомощен, привязанный старым тряпьем, я наблюдал за ними.

— Скоро, мой Лорд, — ворковала крыса над дневником, рисуя разные магические символы. — Скоро вы станете править миром. А мы будем вашими покорными слугами, — он погладил испачканной в мелу рукой дневник.

— Не пачкай его! — второй пожиратель смерти вдруг резко оттолкнул Хвоста от круга и бережно вытер старый предмет. Взглянул на меня уцелевшим глазом. — Дай мне кинжал. Я его хочу прирезать лично.

— Темный Лорд приказывал его не убивать! — пропищал мужчина, доставая серебряный кинжал... мой кинжал.

Гады, они стащили мой подарок!

Барти поколебался, но потом сквозь зубы сказал:

— Тогда я лишу его того же, чего лишился сам.

Хвост нахмурился. Заулыбался, показывая свои желтые зубы, а я сжал кулаки.

— Только попробуй, и пожалеешь, — прошипел я, дергая руки. Но я был привязан крепко.

— О, я напуган! — он громко рассмеялся и подошел ко мне. Быстрым движением он схватил меня за подбородок, и я забился, рыча. Очки полетели на пол и с треском сломались. А лезвие остановилось у моего правого глаза.

— Для начала надо вызвать первичную форму, а потом уже ты его порежешь, Крауч! — остановил Барти Питер. Недовольное рычание — но лезвие все-таки убрали. Я посмотрел на Хвоста, который встал около круга и стал взмахивать палочкой, бормоча себе под нос.

Нарисованные мелом символы засветились ярко-зеленым светом, а круг охватило таким же изумрудным пламенем. Дневник, казалось, был живым, и сгорал от нетерпения. Не в буквальном смысле.

— Горячее пламя, — говорил Хвост уже громче, и пламя в такт ему светило ярче, а символы стали кружиться вокруг дневника, отрываясь от земли, — холодное тело. Неси свое знамя и верное дело. Плоть загорает, плоть воскресает, плоть ОЖИВАЕТ! — на долю секунды я ослеп от яркого света. Высокий столб зеленого пламени охватил дневник и сжег его дотла. Яркие символы влетали в этот огонь, один за другим, и осталось лишь несколько, которые осели на пол, мерцая и ожидая свой ход. Вмиг все погасло, а в кругу появилась высокая темная тень.

Я смотрел на него, не сводя глаз. Меня вдруг охватил жуткий страх. Это был страх мальчишки, который смотрел в лицо своей вновь прибывшей смерти.

Он был худым, высоким и бледным. Угловатое лицо, впалые щеки, угольно-черные вьющиеся волосы, темные глаза — он был устрашающим даже без уродства.

Так вот, каким он был в молодости...

— М-мой Лорд! — Хвост поклонился.

— Вы снова с нами, — с наслаждением в голосе проговорил Барти и тоже сделал поклон.

Темный Лорд, Том Реддл сделал глубокий вдох и оглянулся. Он все еще был в круге, который держал и питал его. Превращение еще не завершилось, и он был слаб. Мужчина снова втянул воздух и потрогал руками свое лицо, волосы и шею. Ухмыльнулся.

— Каким я был молодым и прекрасным, — с удовольствием протянул Том, улыбаясь. Его голос был живым, гладким и все же холодным, как лед. Лорд надменно посмотрел на своих последователей. — Вы хорошо справились. А, Гарри Поттер, — он повернулся ко мне лицом, и мы встретились взглядами. Шрам обожгло, словно его коснулось пламя. Но я не подал виду, что мне больно, хоть это было очень трудно. — Год прошел с нашей прошлой встречи, а ты все такой же самостоятельный и наивный. Но я просто обязан поощрить тебя за твою храбрость, — он махнул рукой в сторону Барти. — Ты оказал неплохое сопротивление для своего возраста. Очень неплохо. Но слишком по-маггловски...

— Я тебя не боюсь, — я старался говорить как можно спокойней, но боль была слишком сильной. — Ты все еще слаб и ничтожен.

— Лишь на время, — заверил меня мой враг, перестав улыбаться. — И ты мне в этом поможешь, не так ли?

— Черта с два! — выплюнул я.

В ответ последовали смешки.

— А что ты сделаешь нам, малютка-Гарри? — Хвост откровенно заржал, и гнев в моей груди стал набирать обороты.

— Я до тебя доберусь... гнусный предатель моей матери, ты получишь свое наказание сполна...

— Заткнись, мальчишка! — Хвост вдруг зарычал, почувствовав, что я задел его за больное. Больное... Было бы больное, ничего бы этого не было.

— Довольно! — даже несмотря на свою слабость и пребывание за пределами мощного барьера, Темный Лорд умудрялся быть угрожающим. — Мальчик мой, у тебя будет шанс поквитаться с Хвостом, я прослежу.

— П-повелитель? — кажется, для Питера это было неожиданно. Но я ожидал чего-то подобное.

— Твой гнев можно направить на месть за твоих родителей, — продолжил Том, — Я должен признать, мне жаль было терять таких ценных союзников, как твои родители. Но они сами выбрали смерть.

Я скривился. Вот она, сущность Волдеморта. Никакой жалости, никакой пощады, только своя цель и тщательная защита своих интересов.

— Наши пути разошлись тогда, когда меня еще не было на свете, Том, — мой голос дрогнул при его имени, но остальные признаки страха я скрыл. Он в ответ нахмурился. — Ты лишь гнусный тиран и никого больше не видишь, кроме себя. Ты убил мою семью, и я плевать хотел на твои предложения. Лучше сдохнуть! — выплюнул я.

Темный Лорд замолчал. Темный Лорд думал. Потом холодно улыбнулся.

— Барти, — позвал он своего последователя. Тот склонил голову, — исполни последнее желание мальчишки. Жаль, я снова теряю ценного союзника...

В душе закололо ощущения дежавю. Опять.

— Жаль, Северус. Очень жаль...

Холодное лезвие прижалось к лицу, цепкая рука схватила за горло. Злой взгляд Барти, этот садистский взгляд довольного пса, которому позволили растерзать котенка. Шрам стал болеть еще сильнее, и я захрипел.

— Прощай, мальчишка, — слышен был голос Тома Реддла.

Ну вот и все. Пришел мой конец.

Очень нелепо, получить шанс на исправление ошибок и тут же его проиграть в неравной битве.

— Остолбеней! — послышался чей-то крик, и Барти отлетел в сторону, роняя кинжал. Ухнув, он приземлился на лопатки, ударившись затылком о пол. Из кармана вылетели золотые карманные часы.

Я посмотрел в сторону крика.

Это были Альбус и Минерва.

— Я везунчик, — тихо сказал я.

Директор Хогвартса был спокоен и серьезен. Его палочка была направлена на Хвоста, как и палочка МакГонагалл. Тем не менее, женщина смотрела не на него, а на Темного Лорда. И в глазах застыл ужас.

— Положи оружие, Питер, — вежливо попросил Дамблдор.

Хвост дернулся и нервно пискнул. Дрожащими руками положил палочку на пол и поднял руки.

— Я-я не п-при делах, — начал он заикаться.

Директор взмахнул палочкой. Ткани, связавшие меня, ослабили хватку и опустили меня на пол. Почувствовав прилив свободы, я размял плечи, поднял свою волшебную палочку и отошел от Лорда в сторону коллег моей прошлой жизни.

— Здравствуй, Альбус, — можно было подумать, что это дружелюбное приветствие, если бы я обратил внимание только на мимику Тома. Но голос все так же был холоден. — Сколько лет мы не виделись?

— Достаточно, чтобы ты мог за это время сотворить с собой ужасные вещи, Том.

Лорд усмехнулся.

— Должен признать, ты застал меня врасплох. Как видишь, я все еще слаб. Без крови мальчишки, — все это он произносил с насмешкой, словно бы знал, что это не конец.

Дамблдор покачал головой.

— Ты так гонишься за своим величием, что готов лишить жизни любого, кто тебе кажется чересчур вольным и сильным, — сказал он громко. — Но теперь этому не бывать. Ты уже в материальной форме, а, значит, я могу вызвать авроров прямо сейчас, чтобы тебя навсегда забрали в Азкабан. Думаю, эта идея тебе покажется заманчивой, там тебя будут рады видеть, — эти слова он произносил совершенно безэмоционально. Ни жалости, ни страха, ни злорадства. Лишь спокойствие и рассуждение.

Вот и все. Все было кончено. Темный Лорд повержен. Так нелепо и глупо. Но он будет заточен до конца своей покореженной жизни.

Я увидел, как Барти хрипло кашлянул, медленно поднимаясь. Он сжал часы, пряча их в карман. Но один взмах палочки Минервы — и вот, он лежит связанный на полу. Хвост, понимая свою безысходность, рванул в противоположную от нас сторону, но и его настигли веревки декана Гриффиндора.

А вот Том не показывал, что ощущает за спиной прочную стену. Нет, напротив, он звонко рассмеялся. Мне стало не по себе. Смех вызвал у моего сознания ответную реакцию в виде животного страха и вспышки зеленого луча из далекого прошлого. Я невольно попятился.

— Ты старый дурак! — веселье Тома было плохим признаком. Значит, не все так просто, как я надеялся. Ну конечно, просто так ничего не бывает! — ты даже не представляешь, какие тайны мне известны! Я за свои годы обошел замок вдоль и поперек, открыв самые древние секреты школы!

— Без сомнения, — согласился Дамблдор. — Для тебя это место всегда было домом. Твоим умением разгадывать загадки можно позавидовать. Только очень жаль, что ты направил все это во зло другим и, в первую очередь, самому себе.

Волдеморт в ответ хищно оскалился. Он коснулся пальцем барьера своего круга, и тот с едва слышимым хлопком разрушился. Круг разомкнулся, оставшиеся символы растворились в пространстве.

Вы себе можете представить человека в закрытом помещении на небольшой глубине под водой? Скажем, метров десять. Представьте, что это помещение, которое защищало человека от давления и промокания, внезапно исчезло, и со всех сторон на него хлынула вода.

Вот примерно так себя ощущал Волдеморт. Он был достаточно слаб без крови волшебника. Он был не в силах сражаться даже с первокурсником... ну, ладно, это я уж погорячился... Со мной.

В любом случае, его магических способностей совершенно не хватало для дуэли с Дамблдором.

Согнувшись от внезапной слабости, Волдеморт слегка скривился. Кожа у него стала белеть, и на лице появилось немного маленьких морщинок. Тем не менее, он выпрямился, через силу. И позволил себе наглую улыбку.

— Как думаешь, есть ли у наследника Слизерина преимущество? — спросил он. — Ну же, Альбус... Не только ведь директорам позволено аппарировать в пределах замка...

— Том... — только и успел сказать Дамблдор.

Никто не успел отреагировать. Вмиг он превратился в темный дым и исчез из нашего поля зрения.

— Проклятье! — выругалась Минерва. Она была напугана и разозлена одновременно.

А Дамблдор последовал за ним путем трансгрессии.

Барти хрипло рассмеялся.

— Сегодня явно не ваш день, — сказал он тихо. С хрипом перевернулся на спину.

Ну уж нет.

Я сорвался с места и побежал прочь из комнаты. Отсюда невозможно было трансгрессировать наружу, я был уверен.

— Поттер, стой! — кричала сзади МагконаГалл, но я со всех ног бежал к выходу.

Стоило мне подумать о том, что мне нужен выход, прямо передо мной выросла дверь, и я, не задумываясь, распахнул ее. Выбежав в коридор, я столкнулся с Альбусом. Тот стоял неподвижно, закрыв глаза. А я услышал уже знакомое шипение.

— Свежая кровь...

Как только я увидел громадную тень, как тут же зажмурился. И направил палочку в сторону предполагаемой мишени. Это было настолько неожиданно, что я и не успел испугаться.

— Поворачивайся спиной и беги как можно скорее прочь, — эта тихая речь была адресована явно мне.

— Я вас не брошу, — возразил я.

Внезапно я почувствовал колебание, и Дамблдор повалил меня в сторону, крякнув. Именно в этот момент мимо нас пронеслось что-то громадное и очень рассерженное. Змея сделала свой бросок.

На мгновение я открыл глаза и увидел перед собой большое склизкое тело, покрытое чешуйками. Увидел яркий свет от палочки Дамблдора и услышал болезненное шипение Василиска.

Альбус пробил ее чешую, ранив.

Но я был уверен, что мы только разозлили ее.

— Назад! — рявкнул громогласно Альбус, пряча меня за собой. Я наугад вытянул вперед руку, ожидая нового нападения.

— Сектумсемпра! — выкрикнул я, даже особо не задумываясь о том, что этого заклинания волшебник моего уровня знать не может.

Да и какая разница, если это заклинание нашло свою цель? Послышался удар, и я чуть не упал на пол от ударной волны — змея очевидно нехило приложилась к стене. Посыпались камни.

— Она ослепла, Северус! — крикнул Альбус. — Беги, Гарри!

Я опешил и разлепил глаза. И правда, мое заклинание, подобно мощному острому хлысту, попала сразу по обоим глазам, оставив глубокие порезы.

Но не достаточно глубокие.

Сама змея вертела головой, шипя, и яростно скалясь, показывая острые большие клыки. Я уже снова хотел показать свои способности, как мимо меня пронеслось яркое заклинание и залетело в пасть твари, выбивая Василиску один из клыков. Змея снова зашипела, последовал еще один выкрик — струя света ударила ее по морде, отбивая в противоположную от нас сторону. Василиск ударился головой об потолок, вызвав еще одну волну.

Я обернулся. И увидел двоих людей, которые держали палочки наготове. Знаете, кем они были?

— Назад, тварь! — рявкнул Снейп и швырнул в нее еще одно заклинание. Василиск мотал головой пятясь.

— Возвращайся в Тайную комнату! — Люциус не остался в стороне, посылая в тварь всевозможные заклинания.

Сказать, что я удивлен, значит, ничего не сказать. Но не было времени, чтобы переварить это все.

Разъяренный Василиск ринулся в нашу сторону, но его путь преградила Минерва, послав ему в морду заклинание мороза. Челюсть змеи стала покрываться кристаллами льда, переходя на тело. За этим гениальным решением последовали и все остальные, включая меня. Твердый лед ломался, Василиск не хотел так быстро сдаваться, но новые порции льда лишали его сил. Вскоре перед нами была слегка изуродованная ледяная фигура громадной змеи, которая скалилась беззубым ртом в попытке укусить обидчика.

Все утихло. Битва была окончена, за исключением...

— Он сбежал? — тихо спросила Минерва. Альбус мрачно кивнул. — Но как?..

— Очевидно, Волдеморт сейчас достаточно слаб, потому что он потратил последние капли сил на трансгрессию. Вряд ли он смог преодолеть большое расстояние, но, скорей всего, это не последний его сюрприз, — директор тяжело вздохнул. — Он наверняка продумал все до мелочей.

Я отвел взгляд от Василиска и посмотрел на Северуса с Люциусом.

— Вечно ты попадаешь в передряги, Поттер, — критически заметил Снейп. — Ты совершенно меня не слушаешь. И как мне теперь смотреть в глаза твоей тетушке, когда я буду говорить ей, что ты послушный мальчик и будешь куда умнее, чем некоторые?

Я не сдержался и улыбнулся. Снейп в ответ усмехнулся.

— Твое счастье, что мы подоспели вовремя, — сказал Малфой. — Признаться, я боялся иного исхода.

— О, об этом нам еще стоит поговорить, — встрял в наш разговор директор.

Да, теперь нам стоило поговорить о многом...

Нелегкий разговор

Предстоял нелегкий разговор. Очень нелегкий. И, полагаю, для многих, включая меня, некоторые моменты так и останутся загадкой.

Вновь передо мной огромное количество маленьких деталек. Я думал, что собрал весь механизм и почти понимаю его функцию, но одна лишняя деталь, которая оказалась главной составляющей, разрушила к чертям весь рисунок, заставляя меня снова по деталям собирать уже совершенно иной механизм. Для чего он? Примерно то же направление.

Но как он работает? Как мне его включить?

Какие ответы мне нужны больше всего, а какие меньше?

Люциус был невозмутим, как и всегда. В этот раз он целенаправленно пошел на такие серьезные действия. И об этом пока что знал только я.

Нас было четверо в кабинете: Альбус, Северус, Люциус и я. Минерва позаботилась о Пожирателях и о письме в Министерство. Уже скоро сюда явится сам министр магии. Дело набирало опасные обороты.

— Я думаю, для начала стоит предоставить слово мистеру Поттеру, директор, — сказал мой декан. — Мальчик оказался в центре событий, снова, — последнее слово он сказал чуть тише и с небольшой долей укоризны. Я потупился.

Я вопросительно посмотрел на Дамблдора.

— Он может не нарочно исказить факты, из-за страха, — заметил Малфой. Он боялся, что я узнал то, чего он бы не хотел раскрывать. Конечно. Хоть он и сам не знал половины плана.

— Пусть Гарри поведает нам все то, что случилось в Выручай-комнате, — невозмутимо сказал Альбус. Я кивнул.

— Все началось с записки, директор, — начал я, чувствуя, что сейчас в мой адрес будет очень много нехороших слов. Особенно, от Снейпа. Я себя знаю. — Это стряслось во время Хэллоуина... Мы... Я получил странную записку от Варрика. Записку-загадку.

— И что там было написано? — с любопытством спросил Дамблдор.

Я вздохнул и достал из кармана записку. Протянул ее директору. Теперь мне скрывать было почти нечего. Директор взял ее в руки и раскрыл. Его седые брови слегка приподнялись, и Альбус протянул записку Снейпу. Люциус так и не шелохнулся.

— В духе мистера Крауча-младшего, — тихо сказал Северус.

Когда они снова посмотрели на меня, я понял, что пора продолжить:

— Я думал, речь идет о Тайной комнате, поэтому и не стал особо заморачиваться. Ну а потом мы узнали о ее местонахождении.

— Узнали? — Люциус нахмурил брови. — Тогда почему ты не сообщил профессору Снейпу или мне?

— Он и сообщил нам с директором, — ответил ему Северус. Очевидно, для Люциуса это не было неожиданно. Он понимал, что есть вещи, которые Дамблдор запрещает говорить своей 'комнатной собачке', как любили говорить обо мне в прошлой жизни Пожиратели смерти. Ну и в этой тоже. — Мы решили, что это ни в коем случае не должно распространиться.

Казалось, от этих слов Малфой пришел в ярость.

— Вы подвергнули всех опасности! — повысил он тон. — Могли пострадать дети!

— Они и так пострадали, если вы помните, — холодно отрезал старик. — Преступник прекрасно знал, что мы теперь были оповещены о местонахождении комнаты, и это их остановило, как вы заметили. Но если бы мы посеяли панику среди детей, то скажите, начался бы хаос или нет? Что бы было тогда?

— Я... — Люциус запнулся. И замолчал.

— Барти действительно был настороже, — продолжил я. — Но это не главное. Вообще план наследника Слизерина был лишь прикрытием, — я посмотрел на Люциуса. — Основной план был не свержением профессора Дамблдора с кресла директора, как хотели некоторые... А воскрешение Волдеморта.

Снейп удивленно приподнял брови. Люциус побелел. А Дамблдор никак на это не отреагировал.

— Ч-что? — хрипло переспросил Люциус.

Я посмотрел ему в глазах. В них читался страх.

Внезапно я нашел еще одну деталь непонятных размеров, но с важной характеристикой. Люциус Малфой был предан Волдеморту, о да. Но почему? Почему он делал все, чтобы стать лучшим среди Пожирателей, при этом выдавал себя за пострадавшего?

Потому что он им и был. Мальчик, одурманенный словами о чистой крови, настроенный против магглов и полукровок, который с радостью стал одним из темных магов...

Был разочарован и напуган, но он уже не смог противиться этому. Он понимал, что если перебежит на сторону, станет весьма яркой мишенью для бывших соратников. Ему пришлось сделать выбор, который будет выгодным для него, как бы он ему ни был противен в последнее время.

Я помню, каким он был тогда. Как он и остальные Пожиратели Смерти тепло приветствовали меня. Как ко мне с уважением относился Темный Лорд. Мы были мальчишками на побегушках, но были так горды, будто бы мы были избранными. Мы так втянулись в это, что даже и не заметили, как стали убивать и пытать невинных. Все они для нас были грязным отродьем.

Люциус всегда держался холодно. Он делал все, что ему говорили. Он не делал это с азартом или с удовольствием, он просто выполнял приказы. И выполнял он их сперва ради выгоды и жажды подняться еще выше, а после из-за чувства страха.

Только я этого не понимал. Мне казалось, что он лишь одурманен властью, и больше ничего. Даже я порой ошибаюсь.

Хотя о чем это я. Я ошибался не раз...

— Барти Крауч-Младший и Питер Петтигрю, — сказал я. — Их задачей было пронести дневник в школу и получить мою кровь для воскрешения Темного Лорда. Ему кажется, что моя кровь придаст ему невиданное величие. Но план сорвался, когда меня спас профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл.

— Значит, Темный Лорд... — Снейп был бледнее обычного. — Он сбежал, не получив крови?

Дамблдор кивнул.

— Он вернулся в материальный мир, но он слишком слаб. Тем не менее, у него хватило сил сбежать.

В кабинет ворвалась профессор Макгонагалл. Она была напугана, бледна и возбуждена.

— Альбус! — пожилая женщина тяжело опиралась на ручку двери, приходя в себя. — Они сбежали!

— Что?! — Северус окончательно сорвал с себя маску безразличия. — Как это произошло?!

— Тише, Северус, — успокаивающе сказал Альбус, выходя из-за стола. — Минерва, что произошло?

Декан Гриффиндора покачала головой. Растерянность на ее лице показывала, что она сама не знает, как это могло случиться.

— Я вернулась, их нет. Веревки словно бы погрызли... — я мысленно выругался. Хвост, сукин ты сын...

Северус с Люциусом переглянулись.

— Они могли сбежать через проход в Хогсмид, — только и сказал старик, потирая лоб. — Дело набирает опасные обороты.

— Это моя вина, — чуть ли не плача сказала МакГонагалл.

— Ты не виновата, — директор покачал головой. Посмотрел на Снейпа. — Северус, будь добр, отправляйся в Хогсмид. Они не могли далеко убежать. Минерва, нам с тобой необходимо принять Корнелиуса, как настоящим хозяевам, — его проницательный взгляд опустился на меня. — Вы пока оставайтесь здесь.

— Я пойду с вами, — возразил Малфой.

— Не сейчас, Люциус. Вы останетесь тут. Мы скоро вернемся.

Не успел Люциус снова вставить слово, как дверь за ними открылась. Мы остались наедине.

Мужчина был бледный, как смерть, казалось, вот-вот по его лбу пойдет капелька пота. Он дрожащими руками достал карманные часы и посмотрел на них.

— Почему вы вернулись? — спросил я тихо. — Вы ведь должны были отправиться с Драко...

— Нас вытянул Снейп, когда мы уже собирались отъезжать. Драко остался дома, а я приехал.

— Но что случилось? — не понимал я.

Малфой как-то неопределенно повел плечами.

— Северус сказал, что дело первой важности. Больше он ничего не сказал.

Какое-то время мы вновь окунулись в тишину. Дамблдор знал, на что я пойду, но откуда? Откуда, черт подери, этот старик знает так много?

— Много ли тебе поведал Барти? — вдруг спросил Люциус.

Он был напуган, ведь он знал, что в моих руках находится его репутация, даже его жизнь. Я мог сдать его с потрохами, даже чуть приврать, и мне бы поверили.

Я бы мог показать Драко всю его лживость, но...

— Он сказал, что вы замешаны в этом частично, — сказал я. — Но они не доверили вам тайну о воскрешении. Что странно.

— Значит, — почти дрожащим голосом сказал Люциус, — ты знаешь достаточно. И ты ведь просто так это не оставишь, не так ли? Ты куда умнее, чем кажешься.

Я покачал головой.

— Я действительно это так просто не оставлю. Вы лживый лицемер, который ищет выгоду. Но, в то же время... вы хотите защитить свою семью. И вы боитесь его, — Малфой отвел взгляд. — Вы в таком паршивом положении, когда исправлять ошибки уже поздно. Но это не значит, что вы этого не хотите. Усугублять ваше положение... Нет, так я поступить не смогу.

Люциус невесело усмехнулся.

— Пощадишь врага? Это и правда странно.

— Вы не враг, — я покачал головой. — Вы — пешка врага. И вы отец моего друга. Я могу вас просить только об одном, — мужчина поднял бровь. — Не позволяйте Драко вставать на свой путь. И не мешайте мне исправлять будущее.

Секунда раздумья — и Люциус протянул мне дрожащую руку. Я неуверенно пожал ее.

— Ты действительно достойный человек, Поттер, — только и сказал мне Малфой. — Я горжусь, что мой сын с тобой дружит.

— Еще одно, мистер Малфой... Я не Новый Темный Лорд и никто под моим знаменем ходить не будет. Никогда.

Ложь во имя защиты

Разговор с министром выдался не очень приятным, как сказал профессор Снейп. Скрытые угрозы в адрес директора, намеки на некомпетентность... Я не присутствовал на этом разговоре. Все, что я сказал Фаджу, это то, что Темный Лорд воскрес. К счастью, ему хватило ума поверить... Но вот скажет ли он это другим? Или же в "Пророке" появится клевета?

Я лишь догадывался.

— Наш директор замял это дело, — сказал Северус. — Как, я уже не знаю, они разговаривали наедине на эту тему... Но одно я знаю точно. И ты знаешь. Наш мир вновь ждут не самые приятные перемены. И тебе сказочно повезло, что удалось хоть как-то оттянуть настоящую катастрофу.

Я задумчиво смотрел на свою чашку с успокаивающим чаем. Когда я был Снейпом, я часто его делал. Это был особенный чай, он был только для меня. Успокаивал потрепанные нервы и мою израненную душу.

А сейчас я вновь пил его в своем кабинете. Верней, уже не моем. Профессор сидел за столом напротив меня и тоже пил его.

Я иногда думал, что если этот Снейп тоже умрет? Что будет с ним? Он вернется в прошлое, как и я?

А что будет тогда?

— А мистер Малфой возвращается в Министерство Магии, — продолжил Снейп, прерывая мои мысли.

— Его дело тут закончено, — задумчиво пробормотал я.

— Прости, не расслышал?

— Я говорю, — повысил голос я, — что отец моего друга метил на место директора. И вы это прекрасно знаете. А сейчас ему лучше не светиться, учитывая то, что... — я замолк.

Но Снейп понял. Он знал, даже если об этом я умолчал.

— Я знаю его достаточно хорошо, — Северус слегка улыбнулся, вспоминая прошлое. Да, когда-то нам это все казалось сказочной игрой, где мы побеждали. — Но и у него есть на то причины.

— Я знаю.

— Поэтому ты промолчал, — Снейп поднялся. Он поставил чашку на стол и обошел вокруг стола. — Ты поступил благородно, Гарри. Но будь осторожен. Этот человек предан своим близким, но остальные для него — лишь пути к достижению целей. Он не будет кусаться, пока ты не будешь представлять для него особой угрозы.

— Я защитил его от Азкабана, — я не удержался и фыркнул. — О чем вообще речь? Я держу его на поводке.

Северус скривился. Он наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне. Мне стало слегка не по себе, но я ответил холодным взглядом своим же глазам.

— Не стоит. Его. Недооценивать, — проговорил он медленно, выделяя каждое слово. И поднялся. — Ведь может этот поводок и заставит его кусаться еще сильнее, какое бы благородство тобой не правило.

Я неуверенно посмотрел на него.

— Вы боитесь, что он испугается и попытается меня убить? Так что ли? Или подставить меня в лапы Волдеморта, — Снейп слегка скривился, — чтобы у меня не было возможности передумать?

— Все может быть... Я лишь пытаюсь тебя защитить, — мужчина подошел к двери и открыл ее. — Тебе стоит немного отдохнуть. Надеюсь, остальные каникулы пройдут более спокойно, чем сегодня. Тем более, твой друг приехал. Он проследит за вашими выходками.

— Драко тут? — я не мог не обрадоваться и не сдержал улыбки. Снейп кивнул. — Надо же. Решил, что фразу отца 'Ни шагу от меня' он обязан исполнять вне зависимости от обстоятельств...

* * *

В гостиной собрались все оставшиеся на каникулы ученики. Среди них был и мой друг. Увидев меня, он улыбнулся и пошел ко мне навстречу. Остальные смотрели на меня, кто с долей удивления, кто просто с любопытством.

— Ну ты и натворил дел, — сказал он, пожав мне руку. — Хогвартс еще долго отходить будет. Битва с Василиском... Отец сказал, ты сражался, как герой.

Я слегка покраснел от такой похвалы.

— Я тут не причем. Меня спасли...

— Расскажешь, что произошло там? — спросил один из старшекурсников.

— Да, — поддакнул еще один. — Расскажи, как воскрес Темный Лорд и как удрали его приспешники!

— И как ты дрался с Василиском!

— Ты помог сбежать Темному Лорду?

— Ты будешь ему служить?

— Что? — опешил я. — Нет! Никогда! Слушайте... то, что там произошло... — я глубоко вздохнул. — Я расскажу все по порядку.

— Было бы здорово, — согласился Драко.

Деваться было некуда. Все равно все рано или поздно узнают об этом. Или же им промоют мозги ложью.

Поэтому я рассказал ребятам все. Почти все. Умолчав о причастии Люциуса Малфоя, я поведал о том, кто убил Варрика, кто открывал Тайную Комнату и кто заманил меня в ловушку. Я рассказал о том, как видел Темного Лорда. Что он говорил. Я не умолчал о том, как меня спас директор и декан Гриффиндора. Как я рванул прочь из Выручай-комнаты и наткнулся на огромного змея. И, наконец, как мы сражались с ним. Как к нам с Дамблдором подоспели Снейп и Малфой.

А остальное... им было не обязательно знать.

Мы этот вечер еще долго сидели у камина. Никому не хотелось спать. Внутри каждого ученика происходила борьба между восторгом от рассказа и ужасом от осознания, что в наш мир вернулся самый ужасный темный маг всех времен. Но каждый понимал, что рано или поздно он вернется. Я знаю, тут были дети Пожирателей смерти. Но даже в их глазах читался страх и неуверенность.

Никто не хотел его возвращения, кроме самых преданных. А таковых было немного.

Когда все наконец-то разошлись по спальням, остались лишь мы с Драко. Наконец-то можно было поговорить.

— Гарри, — начал Драко, но я его перебил:

— Я знаю, что ты хочешь услышать, — сказал я. Мой друг слегка побледнел. Он был встревожен.

— Мой отец имеет к этому отношение, — тихо сказал он утвердительно. Он был в этом уверен.

Ложь во благо или горькая правда?

Я мог сказать правду и взять с него слово молчания. Но был бы я тогда хорошим другом, подав ему на блюдце разочарование в близком человеке, с которого он всю жизнь брал пример?

Тогда я сделал наиболее правильный выбор.

— Твой отец не причастен к воскрешению Волдеморта... Его не оповестили.

Несколько секунд Драко просто пялился на меня, словно услышал какой-то нонсенс.

— Н-но, — пробормотал он, — он был когда-то...

— Самым близким и преданным, я знаю, — я кивнул. Драко нахмурился. — Но к нему утратили доверие приверженцы. Больше всего на свете, Драко, он хочет защитить тебя и твою маму. И возрождение Темного Лорда... может помешать этому плану. А твой отец не любит, когда его планы рушатся.

Ни слова лжи, но и без лишней информации. Все, что надо было мальчику, чтобы вернуть доверие и уважение к отцу. Мой друг задумался над моими словами. И все, что он мог сказать, это:

— Спасибо, Гарри. Ты настоящий друг.

* * *

Директор Хогвартса закрыл дверь на ключ. Конечно, без стука к нему никогда не врывались, но сейчас ему меньше всего нужны были посторонние.

Старик осмотрел комнату и позволил себе улыбку. Поднял взгляд на портреты.

— Я сделал это, — тихо сказал он. Бывшие директора с портретов единогласно кивнули. — Возможно, я разозлил кое-кого, но я должен был.

— Проверь, Альбус, — попросил один из седых древних старичков, сидя в зеленом кресле. Он почесал бороду, в которой было достаточно веток. — Возможно, ты ошибся.

— Нет, — Альбус покачал головой. Он подошел к одной из стен, прикрытой картиной, на которой был живой лес: качающиеся деревья, уханья сов, белки, прыгающие с веток на ветки — все, что давало старику успокоение, когда он смотрел на картину. Костлявая рука отодвинула ее, и свет упал на небольшой тайник. В нем лежала лишь одна вещь: серебряное кольцо, исписанное символами. Директор достал и надел его на палец. — Но это можно легко проверить.

Вмиг вся комната потускнела, и Альбус оказался среди маленьких ярких звездочек, которые мигали, плавая в пространстве. Небольшая вселенная событий этого мира была в руках Дамблдора, чтобы он мог прочитать ее.

Не спеша, осматривая эти мерцающие звезды, Альбус подошел к той, которая была ему нужна. Она сияла ярче всех. Он коснулся ее. Звезда потухла, но на ее месте появилось и лицо Гарри, окруженное темно-зеленым туманом.

Его лицо было изуродовано: одного глаза не было, а по щеке стекала алая струйка крови.

— Теперь я готов к этому миру, — прошипел ледяной голос. Это был Волдеморт. — Темный Лорд вновь восстал из мертвых!

— Мы сделали это, — неверяще и довольно сказал Барти.

— Славься! — пропищал Петтигрю.

Альбус скривился. Что-то пошло не так.

— Нет, нет, все верно, — тот самый директор с картины словно бы почувствовал неуверенность Дамблдора. — Просто подожди немного, пока мир примет перемену, как данное.

И он не ошибся. Внезапно лицо Гарри перестало быть таким белым, как полотно, а глаз вернулся на место. И, что самое главное, он улыбался.

— Ступайте к своему другу, Поттер, — это был Северус.

— Спасибо, профессор. До свидания, — сказал Гарри и исчез.

Туманность вновь превратилась в звезду. Удовлетворенный вздох, и кольцо отправилось на свое тайное местечко. Когда Дамблдор прикрывал тайник, за спиной послышался тихий голос:

— Я должен был догадаться, что ты в этой реальности по второму кругу. Но тебе удалось меня провести.

Альбус и бровью не повел. Он выпрямился, но не обернулся. Не было смысла. Собеседник не любил показывать своего лица.

— Говорят, власть делает людей слепыми, — сказал спокойно директор. — И тебя она тоже ослепила. Кстати, порядочные люди сперва стучатся.

— Мне плевать на людские порядки, — тень не шевелилась, не выдавала никаких эмоций. Но Альбус был уверен, что собеседник иронично улыбался. — Не забывай, что я не человек. И не забывай, что за твои... прогулки тебе обеспечена дорога в самое ужасное место всех миров.

— Я знаю, на что пошел.

— Ты думаешь, ты Бог? — тень усмехнулась. — Альбус, ты не царь, не принц и даже не глава подростковой шайки на загаженных улицах.

Альбус медленно вздохнул. Он продолжал стоять спиной к тени, задумчиво смотря на одну из белочек.

— Как видишь, даже маленькие люди способны на многое, — сказал Дамблдор.

— Ты лишь создал новую ветку реальности, глупец, — казалось, собеседник разговаривал не с директором Хогвартса, а с мальчишкой, который нашкодил. Но этого мальчишку ничуть не смутило такое отношение.

— Ошибаешься, мой друг. Я позволил себе чуточку больше, чем можно. Ну что ты? Все еще не видишь? А я-то думал, ты еще способен замечать колебания реальности, — Альбус позволил себе наглую улыбку.

Он не видел, как свет вокруг тени вдруг потускнел, но почувствовал холод. Собеседник склонил голову. Через несколько секунд он резко выпрямился и крикнул:

— Как ты посмел?! Как... Ты понимаешь, что создавать новые реальности и кардинально менять существующую — большая разница?!

— Именно, — все так же спокойно кивает Дамблдор. — Поэтому я на такое и пошел.

— Ты спас мальчишку, лишив Вселенную каноничного конца...

— Потому что в нем мои самые дорогие друзья, которые не заслужили такой смерти, — возразил Альбус. — Ваши игры там, наверху, привели меня на этот путь. И Он наверняка это понимает лучше, чем ты.

Директор мог только догадываться, что тень сжала свои нематериальные губы.

— Ты делаешь большую ошибку, — только и сказал собеседник.

— Я делаю то, что мне велит сердце, которого у тебя нет. Уходи. Сейчас позднее время. Я собираюсь насладиться тишиной и спокойствием, а ты нарушаешь мою тишину и спокойствие.

В ответ последовала тишина. Когда Дамблдор обернулся, тени уже не было.

Эпилог второй книги

Алистер вышел во двор, протирая глаза. Он сладко зевнул. Утро начиналось так, как полагалось начинаться волшебному рождественскому утру. Поежившись от холода, мужчина закрыл за собой дверь и потопал в трактир, сунув руки в карман. Снег летел ему навстречу, заставляя щуриться.

Именно поэтому он не сразу отреагировал на хлопок.

Совсем неподалеку на снег со стоном повалился молодой человек в темном одеянии. Он был бледный, как смерть, растрепанный и едва ли находился в сознании. Дрожащие руки упорно пытались поднять тело, но ничего не выходило.

— Вам плохо? — Алистер уже повернулся на стоны и увидел, что кому-то нужна помощь.

Он направился к человеку, который безуспешно пытался подняться. Но только стоило Алистеру нагнуться к бедняге, как сзади прозвучал крик:

— Авада Кедавра! — зеленый луч поразил мужчину прямо в сердце, и он рухнул рядом.

Последнее, что он видел, это алые глаза напротив. Человек, которому Алистер хотел помочь, смотрел на него полуприкрытыми глазами, не выдавая никаких эмоций. Алистер провалился в темноту, и перед ним предстала темная фигура на фоне яркого света.

Но Том Реддл этого не видел, и его больше волновало то, как удрать.

К счастью, здесь уже были его сбежавшие последователи. Барти и Хвост осторожно подняли своего хозяина за руки. Мужчина с большим усилием перенес большую часть веса на свои слабые ноги.

Счастье, что он вообще не расщепился.

— Мы с вами, мой Лорд, — успокаивающе произнес Барти Крауч. — Потерпите немного. Мы отправляемся в убежище.

Темному Лорду едва хватало сил держаться в сознании. Тяжелое пространство давило на него, словно большая лапа лабрадора на маленькую змейку. Волдеморт лишь коротко кивнул, доверяясь своим послушным последователям.

Трое растворились в пространстве. И единственный, кто их видел, был Аберфорт, услышавший шорох в своем доме, а после увидав самих виновников шума.

* * *

Забавно, когда история заканчивается раньше, чем положено, и появляется перерыв для того, чтобы заняться своими делами. Должен признать, я не так уж и много испытал за эти два года. Но это лишь начало. Да и экзамены — тоже какое-никакое испытание. Даже по второму кругу. Они уже рефлекторно приносят стресс каждому ученику на протяжении каждого столетия, с начала первых испытаний. Да и моим друзьям понадобится помощь. Втроем готовиться как-то проще.

Удивительно, что во время таких подготовок перепалок между Драко и Гермионой нет.

Что я мог сказать о Люциусе Малфое? Он сказал, что останется до конца года, а потом отправится обратно в Министерство. Конечно, три факультета были рады, что он уходит. Многие жаловались на сволочизм и высокомерие Малфоя. Но не Слизерин. Мы были расстроены. Особенно Драко. Ведь для него это был еще один плюсик к популярности.

— Что будет, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть вернется?

— Он уже вернулся.

— Да, но... он же все еще слаб...

Удивительно, что они снова подняли эту тему, и не где-то, а перед финальным матчем с Гриффиндором. Можно подумать, что такие разговоры поднимают боевой дух команды.

— Пока слаб, — сказал я, натягивая перчатки. — Теперь он будет пытаться перерезать мне глотку, лишь бы забрать мою кровь. Ведь я — Избранный и все такое...

— А разве нет? — фыркнул Драко. Он уже был наготове, правда чертовски нервничал. На нем была тяжелая ноша ловца. — Я бы тоже боялся мальчишку, который убил меня в годик. А что уж говорить о том, когда он подрастет...

— Пусть попробует добраться до Гарри, — сказал Маркус. — Лет через десять Гарри Поттер будет новым Лордом. А мы все получим поблажку, потому что знали его в школьные годы.

Команда зафыркала. Драко лишь криво улыбнулся, а я и вовсе сохранил непроницаемость.

— В таком случае, я буду отправлять тебя на самые грязные задания, потому что ты частенько меня пинаешь на тренировках.

— Тоже мне, неженка, — буркнул Флинт, но его ворчание почти скрылось в смехе товарищей.

— Знаете... — я поднялся. — Что бы там ни было... сейчас мы должны радоваться тому, что у нас есть. Грядет тяжелая война. И я рад, что не один.

— Расслабься, парень, — Линда по-дружески пихнула меня в бок. — Никому не горит быть под властью самого Великого-И-Ужасного. Возможно, у нас и выбора-то не будет. У тех, у кого родители... — она замолкла. Но потом выдохнула и продолжила:

— Если выбирать из двух зол, мы, пожалуй, выберем тебя.

Драко кивнул ей. Улыбнулся мне.

— Я всегда на твоей стороне, дружище. При условии, что ты мне будешь доверять.

— Целиком и полностью, — заверил я его.

Мы скрестили метлы. Это было своеобразным ритуалом, который должен был поднимать дух команды.

На этот раз это действительно сработало.

Я просто был рад, что я не один. И, черт, если мы и вправду будем стоять бок о бок во время войны, то Волдеморт будет стерт в порошок, стоптан в грязь, и больше уже никто его не будет бояться.

Примечание к части

Автор должен извиниться за то, что его заносит на тарабарщину, и за то, что далеко не все детали были раскрыты. Конечно, извиняться вообще можно много и долго, но автор просто пообещает, что в следующей книге будет больше деталей. За сим автор кланяется, и эта история уезжает в отпуск. Спасибо всем, кто не покидает автора и продолжает читать.

Книга третья. Пролог

— Темный Лорд слишком слаб, Альбус. Настолько слаб, что я бы мог убить его.

— Нет, Северус. Только не ты.

— Все из-за дурацкого пророчества, не так ли?

— Дело не только в 'дурацком пророчестве', мой друг. Я бы даже сказал, что это пророчество играет не такую уж и особую роль, как считает Волдеморт. Нет, дело совсем в другом.

— Так в чем же?

Альбус молчал. Он лишь с любопытством осматривал картину с белками. Он всегда так делал, когда Снейп задавал вопрос, ответ на который он никогда не получал. Зельевар поджал губы. Конечно же, сейчас следует ожидать лишь одного:

— Вы уже слышали о происшествии в Хогсмите, Северус? — ну, конечно, перевод темы, словно ничего и не было. Почему он так делал? Он же знал, насколько Северус предан своему делу. Ради нее. Ради Лили.

И все равно этот старый хрыч умудрялся недоговаривать, таить секреты. Зачем, черт возьми? Ну зачем...

— Вы о драке двух подвыпивших с хозяином таверны? — что ж, давайте поиграем в эту игру, Альбус.

— Именно, — кивнул старый волшебник, удовлетворенный тем, что намек был понят предельно ясно. — Казалось бы, всем троим уже давно за пятьдесят. Одному даже за восемьдесят...

— И все же, что нам делать? — решил рискнуть Северус. — Вы даже не даете мне к нему приблизиться...

Старый директор Хогвартса тяжело вздохнул. Он развернулся на одних пятках и поверх очков-половинок посмотрел на недовольную бледноватую физиономию Снейпа. В его черных глазах читалось негодование, казалось, еще чуть-чуть, и он скажет 'Хватит уходить от ответа, черт бы вас подрал!'. Нет, не скажет. Выкрикнет. Сожмет руки в кулаки, да так, что костяшки побелеют, а вот лицо нальется кровью. И он будет кричать. Кричать от бессилия, от осознания, что он застрял меж молотом и наковальней.

Ведь он прекрасно знал ответ на этот вопрос. Знал, но не мог смириться.

— Мы уже это проходили, — устало ответил Дамблдор. — Я должен держать тебя как можно дальше от мальчишки. Так должен считать сам Волдеморт. Ведь ему не составит труда приказать тебе выкрасть Гарри. А тебе не составит труда выполнить приказ, как он думает. Ведь если ты этого не сделаешь...

— Он убьет меня, и весь план коту под хвост, — Северус скрестил руки, а пальцы правой руки то и дело перебирали ткань рукава. — Но неужели я не могу быть хоть как-то полезен?

— Северус, — Альбус прибегнул к тону, которым обычно одаривал незадачливых учеников, когда был учителем. Он склонил голову. — Сейчас твоя задача выглядеть максимально преданным Волдеморту, — Снейп слегка скривился, лишь на мгновение, когда директор произнес его имя. — Мне просто необходимо, чтобы в его глазах ты казался одним из самых верных людей. Который ради него стал пешкой выжившего из ума старика...

— Тем не менее, — Северус позволил себе перебить 'выжившего из ума старика', — в глазах Темного Лорда я не выгляжу такой уж пешкой Дамблдора, потому что Дамблдор не пускает меня к мальчишке.

Директор, тем не менее, невозмутимо сел за стол и сложил руки домиком, смотря на Северуса.

— По-моему, это очевидно, что он будет сейчас достаточно осторожен, чтобы не доверять никому, хмм?

Тут не поспоришь. Дамблдор порой казался старым параноиком, который благодаря своей паранойе знал события на несколько ходов вперед. Это даже пугало. И, в то же время, внушало доверие, ради которого можно было потерпеть некоторые странные заскоки.

— Так что, — старый волшебник откинулся на спинке кресла и вдруг улыбнулся, — следи лучше за Волдемортом и заодно поглядывай на Малфоя.

Северус устало сел на противоположное кресло. Мерлин, как же он устал от этих шпионских игр. То и дело приходится следить за кем-то, докладывать кому-то, зарабатывать доверие... Когда-нибудь он повернется задом к ним обоим и уйдет на тот свет раньше, чем надо.

— Малфоев вы тоже держите в сторонке от Гарри, — заметил зельевар. — Хотя многие уже начинают сомневаться в верности Люциуса Темному лорду...

— Мы оба знаем, что двуличная жизнь Люциуса Малфоя направлена на защиту семьи. Так что этот человек сделает все, что угодно, лишь бы не попасться под горячую руку. Именно поэтому ты должен следить и за ним.

Они какое-то время молча смотрели друг на друга. Альбус спокойно, словно все шло по плану, а Северус нервно, недовольно, несколько даже опечаленно. Любой человек, которому ранее не доводилось встречаться с вечно угрюмым профессором зельеварения, подумал бы сейчас, что Снейп не выражает ни одной эмоции. Но спектр чувств не скрылся от зоркого взгляда Дамблдора. Нет, он слишком хорошо знал Северуса Снейпа.

Еще тогда, когда тот был неуверенным в себе юношей, забитым, но с пылающим от настоящей любви сердцем.

— Министерство упорно скрывает возвращение Волдеморта, — вдруг сказал Снейп. — Вы будете пытаться высказать свою точку зрения? В конце концов, у нас был не один свидетель...

— Свидетели, коих немного, видели лишь слабого бледного мужчину в Хогсмите и двух людей, ранее считавшихся мертвыми. Кто подтвердит, что это Волдеморт? — Дамблдор покачал головой. — Даже не так. Кому нужна эта морока, подтверждать, что возможно выживший из ума директор Хогвартса оказался прав? Ты знаешь, что я готов сказать правду, и Минерва скажет. И еще много кто из учителей, включая, мне бы очень хотелось в это верить, тебя. Но что мы получим, кроме грязи на наших головах и лапши на ушах других, Северус?

— В любом случае, от Министерства толку нет, — не без сожаления вздохнул Северус.

— Их политика направлена на контроль, но не на защиту граждан, Северус. Такова природа людей, наделенных властью.

Снейп слабо ухмыльнулся. Пальцы стали нервно постукивать по подлокотнику кресла, за чем наблюдал директор.

— Надо признать, действенная природа.

— Но не для людей, что под ними, — заметил Альбус. Он поднялся с кресла и обошел стол, медленными шагами преодолев расстояние до той самой картины, и остановился в паре шагов. Через плечо посмотрел на озадаченного Снейпа, — отправляйся домой, мой друг. Думаю, до сентября мы не встретимся. Сообщи Римусу и Аластору, что собрание Ордена на неделю перенесено. И пусть не забудут про волосы магглов. Ты приготовил зелья, верно?

— Меня оскорбляет то, что вы сомневаетесь, — с этими словами Северус рывком встал с кресла и поспешил прочь из кабинета. Настроение у него было просто отвратительным.

Альбус покачал головой, смотря ему вслед. Подождав несколько секунд, он запер дверь на ключ и открыл тайник.

— Предвидится что-то новое, Альбус? — прошелестела ведьма в картине прямо над тайником.

— Кое-что новое, — Альбус надел кольцо, улыбнувшись. — Вернее, кое-кто новый...

Взгляды с портретов, как и взгляд нынешнего директора, уставились в одну точку событий, стоило кольцу подействовать. — Кое-что все-таки не меняется...

Мало кого впечатлила бы картина плывущего худощавого пса с уставшими померкшими глазами.

Но глаза Дамблдора засверкали.

Примечание к части

Опухший мозг приходит в себя после учебы, начинаю продумывать сюжет. Возможно основная ветка покажется вам... безумной, фатальной, может даже глупой, но канон здесь будет поглощен чем-то большим. Гораздо большим. Однако сейчас раскрывать всех секретов не буду.

Тотальная паранойя и скованные руки

Определенные деяния ведут к определенным последствиям. У Дурслей всегда все было предсказуемо и закономерно. Провинился самую малость — получай сполна. И я все равно, как упрямый баран, гнул свою линию. Таков был мой характер. Или уже не мой? А, может, это была помесь старого доброго Снейпа и выброса гормонов несносного мальчишки.

Нет, даже не так.

Это была энергия, сотканная из раздражения в адрес всемирной несправедливости и гормонов подростка.

И ничего удивительного в этом не было. Ведь я лишился каких-либо привилегий, официально став рабом. Почему?

Ну, во-первых, я больше не виделся с Северусом. Думаю, тут шибко не надо разглагольствовать, чтобы пояснить, почему же мне запрещают видеться с моим наставником. Темный Лорд жаждал моей крови, и любой человек, хоть когда-то попадавший под его влияние, автоматически переносился Дамблдором в список опасных для Гарри Поттера людей. А во-вторых... Во-вторых, за мной теперь следили регулярно. Разве что, когда я ходил в туалет или в ванну, или пытался заснуть в своей комнате, меня оставляли. Но и тут ко мне могли постучаться в любое (абсолютно любое!) время, чтобы задать весьма идиотский вопрос:

— Ты не сдох там? — я лениво приоткрыл глаза, сдувая с носа пену, которой мне, конечно, запрещали пользоваться, но она расходовалась так быстро, что никто и не замечал крохотных изменений в бутылке.

— Нет, господи, — последнее слово я уже добавил себе под нос.

— Тогда вылезай и марш спать! — Петунья явно была не в настроении. Что странно. На самом деле, несмотря на то, что Дурслям не нравилось, что приходилось всюду таскать за собой мальчишку, они нарочно восприняли слова Дамблдора буквально и не отказывали себе в удовольствии не давать мне хотя бы пяти минут уединения.

Нет, я поверить не могу, Вернон стучал каждую чертову ночь мне в дверь, когда спускался пожрать! Причем, как мне казалось, это уже происходило на автомате, и Вернон даже не просыпался.

— А как же ужин? — спросил я и тут же вспомнил, с чего я начал раздумья, поняв, какой дурацкий вопрос я задал.

— Ты в гостиной пылесосил?!

— Да меня никто и не просил... — пробубнил я себе под нос. Отчасти это была правда. Дадли, мерзкий говнюк, которому было поручено дернуть меня за ошейник, пролетел мимо, как вихрь, сказав что-то ну совсем нечленораздельное. Я, помнится, еще хотел съязвить что-нибудь на тему свинок, чье хрюканье я не понимаю, но решил оставить это. Оказалось, он 'прохрюкал' тогда про гостиную, как я потом выяснил у разгневанной Петуньи.

— Я еще раз спрашиваю — ты в гостиной пылесосил?!

— Нет, — я устало вздохнул и сел в ванной. Ничего не оставалось, как быстро вытереться и мчаться в спальню, чтобы поспать хотя бы чуть-чуть до ежечасной беготни жирдяя. Возможно уже скоро я научусь игнорировать этот шум.

* * *

Гарри,

Как и прежде, ничего нового не могу тебе сообщить. Отец целыми днями угрюм и неразговорчив. Особенно когда приходит с посиделок со своим давним другом. Мне кажется, его друг стал меньше доверять отцу, и из-за этого у нас могут появиться новые проблемы. Мне очень жаль, что дядя Северус не может тебя навестить. На днях он приходил к нам и спрашивал меня, как ты там. Я ответил, что ты бы хотел на день рождения мыло и веревку, и он посмеялся. В разумных пределах. Ну, ты знаешь, дядя Северус предпочитает смеяться в душе, чтобы никто ни за что не подумал, что он умеет выражать эмоции. На днях отец сказал мне, что наша дружба может быть опасной для нас обоих. Пускай это правда, но хоть раз в жизни я дал отпор отцу. Странно, но больше он эту тему не поднимал. Моя мать, кстати, встала на мою сторону в этом вопросе. Она считает, что ты хорошо на меня влияешь. Странно, да?

Передавай мой холодный привет зубриле.

Драко.

Пару раз вздохнув, я спрятал письмо в коробочку к остальным. Здесь было немало писем от Гермионы и Драко. Одно письмо было от Рона. Он так же, как и мои друзья, написал о том, что творится сейчас в волшебном мире, о мнении его семьи на счет возвращения Лорда. Что ж, вся семейка Уизли была за меня. От Фреда и Джорджа даже была посылка с конфетами. Но ее у меня, втихаря от родителей, отобрал Дадли. Как я потом понял, конфетки были не ради потребления с удовольствием. А ради шалости. Это был тот единственный раз, когда я без устали смеялся (хоть и тихо, чтобы не заподозрили) над братом, которого забирали в больницу всего позеленевшего и с отросшей до пояса бородой. Конечно, через некоторое время все само вернулось в норму, но таких перепуганных лиц Вернона и Петуньи я давно не видел. Потом я все же получил порцию ругани и лишился ужина, но оно того стоило.

Северус Снейп же не писал мне ни разу. Что ж, надо отдать должное, Альбус был тем еще параноиком. Он оберегал не только меня, но и самого Снейпа. Но все же эта его забота была убийственной для меня. Я нуждался в Снейпе.

Я нуждался в своем наставнике.

И пускай сейчас это не будет звучать эгоистично. Прошли уже те дни, когда я видел в нем самого себя, хоть именно так это и было. Но нет, если раньше эти ощущения походили на встречу с прошлым, сейчас же это было больше похоже на совершенно другого человека, которого я хорошо знал.

Знаете, после второго курса я решил убедить себя в том, что нахожусь не в прошлом, а в другой реальности. Так становилось куда легче воспринимать все события и поражения из-за того, что ты банально не знал, что произойдет дальше. Все менялось так кардинально, что моя пошаговая стратегия была попросту неэффективна. Поэтому я смирился с тем, что столкнулся с кое-чем новым.

Тем более, что есть одно событие, чей итог я не знал и в той жизни.

Я не знал, чем все это закончится. Что будет со мной? Что с ним? А что будет с моими друзьями? Загадок было больше, чем я ожидал.

Убрав письма, я погасил лампу и уставился через окно во мрак дремлющей улицы. Опять какой-то человек стоял прямо напротив нашего дома. Это было не только ночью, но и днем. Это был не один и тот же человек. Внешне точно. Хотя иногда казалось, что у окон стояли разные люди с большим разнообразием внешностей. Безусловно, это были не простые зеваки.

Как я уже говорил, паранойя Дамблдора была на высоком уровне.

Еще одним доказательством того, что это мои 'охранники', служил тот факт, что Дурсли старались всячески игнорировать этих незнакомцев. Куда привычней было бы наблюдать за их обсуждениями таких зевак, в худшем случае Вернон мог рявкнуть что-нибудь грубое. Сейчас же они лишь изредка, пока никто не видит (верней, пока они так считают), они косились на этих людей. И обычно в их глазах был либо страх, либо презрение. Либо и то, и другое.

— Эй, ты не сдох там? — громкий стук дверь оповестил меня о том, что Вернон собирается набить брюхо. У меня от голода заурчал желудок.

— Угум, — я издал сонное 'угу', а сам уже терпеливо ждал, пока дорога к холодильнику освободится.

В чем хороши вылазки Вернона — я могу спокойно взять все, что захочу, а Петунья подумает, что это ее муж.

* * *

Это утро началось... вполне неплохо. Я проснулся раньше, чем в мою дверь начали тарабанить, даже успел доесть остатки моей ночной добычи, поэтому мне хватило большого труда подавить наглую улыбку в адрес тетушки.

— Что ты пялишься? Марш чистить зубы и готовить завтрак! — рявкнула она, и я решил, что сегодня не буду с ней связываться.

Не знаю... просто не хотелось. Не каждый день у меня более-менее сносное настроение.

Когда я спустился готовить яичницу с беконом, Вернон с Петуньей о чем-то разгорячено болтали:

— Нам необходимо купить новый телевизор, а это выбор всей семьи! — доказывал ей мистер Дурсль, размахивая вилкой, на которой был сочный кусочек свинины со вчерашнего вечера.

— Милый, ты же знаешь, что если мы все поедем, то, — Петунья поджала губы. Да, я знал продолжения этой фразы. Мои губы еле удержались, чтобы не растянуться в злорадной улыбке.

— Ах да... — я буквально почувствовал прожигающий взгляд Вернона на своем затылке. Повернулся к ним со сковородкой.

— Я буду тихим, как мышка, — обещал я, надеясь, что они все-таки оставят меня одного дома.

Конечно же, мои слова лишь больше насторожили их. Мерлин, меня иногда забавляло то, каким чертенком они делали меня. Стоит лишь отвернуться, как я тут же соберусь крушить все подряд, гадить, кататься на люстре и пускать направо и налево заклинания.

Это и смешно и несколько обидно, безусловно.

— Ты? Тихим?! — на толстом лице дяди появилась усмешка. Он ткнул меня в грудь жирным пальцем. — В позапрошлом году мы уже доверились тебе! И что? Ты сбежал к своему этому...

— Давайте начнем с того, что с тех пор я все узнал о себе, и мне нет нужды убегать! — разгорячился я, дрожащими руками выкладывая яичницу на тарелку. — И рушить мне ваш дом тоже нет нужды. Вы и сами прекрасно знаете, что он меня защищает.

Не знаю, было ли это весомым аргументом для них, но все же Вернон больше не сказал мне ни слова. Он лишь посмотрел выжидающе на свою жену, надеясь, что та придумает что-нибудь более умное, чтобы приструнить мальчишку. Что касалось Дадли... он и вовсе молчал, с любопытством наблюдая за нами. Я знал, что он давно хотел с отцом купить новый телек, но и знал, что Петунья боялась оставаться со мной один на один. Это нелепо и наивно. Она думала, что я убью ее, когда она будет занята каким-нибудь делом и не видеть, как парень с безумными глазами и ножом в руках подбирается сзади.

Эта картина заставила меня тихо усмехнуться.

— А ты что лыбишься?! — тетя злобно посмотрела на меня. — Если бы не ваш дурацкий директор, тебя бы можно было оставить без присмотра, но он велел следить за тобой постоянно!

Господи ты, боже мой...

— Жаль, что мне приходиться мозолить вам глаза, — буркнул я, садясь за стол.

На какое-то время повисла тишина. У всех Дурслей в голове завертелись шестеренки, поскрипывая. Я со спокойствием наблюдал за ними и уплетал свой завтрак, запивая несладким чаем. Даже сахар зажимают, уроды. Наконец, Дадли решился подать голос:

— Да походит за нами, какое нам до него будет дело? Его же охраняют эти.

— Первая умная мысль за всю твою жизнь, — не удержался я от язвительного комментария. Брат посмотрел на меня презрительно и пнул под столом. Я охнул и хотел уже было ответить ему, как Вернон принял решение:

— Черт с вами. Он поедет.

Глоток свободы

Прогулка по торговому центру немного разбавила мое скучное пребывание в своеобразном заключении. Дурсли, конечно же, не были шибко рады тому факту, что меня пришлось потащить за собой. Но всякие шмотки, ненужные маггловские вещички, мороженое — помогло им забыть, что с ними гуляет 'монстр'. Так как обычных денег у меня с собой не было, я просто пялился по сторонам. Не то, чтобы мне было так обидно от того факта, что я не смогу приобрести какую-нибудь немагическую побрякушку, просто я определенно хотел есть, а мы то и дело проходили мимо всяких лавок с разными аппетитно пахнущими вкусностями. Безусловно, любой каприз Дадли — и он уже получал то, что хотел.

Я старался игнорировать голод, осматриваясь по сторонам. Мое любопытство привлекали не только магазинчики.

Один высокий мужчина с короткими седыми волосами пялился прямо на меня. Он поджимал губы, сунув руки в карманы, и пялился на меня пристальным взглядом. Безусловно, это не укрылось от глаз Дурслей, но те, чему я не удивлен, старались игнорировать это. А я же отвечал незнакомцу таким же пристальным взглядом. Этот взор я уже видел. Видел каждый понедельник, четверг и воскресенье. Разные лица и один и тот же взгляд. Безусловно, это один и тот же человек с сотнями масок. Старое доброе оборотное зелье, я даже не удивлюсь, если оно приготовлено Снейпом. Без какой либо лести самому себе, но лучше зельевара в шайке Дамблдора не найти. Шайка Дамблдора... Я хмыкнул. Мое хмыканье явно не понравилось угрюмому мужчине. Потому что тот как-то настороженно сжал руки в карманах и подтянулся.

Вдруг я почувствовал, как мой браслет потеплел. Гермиона. Надо же, она давно не писала мне на браслет. В последнее время мы обходились лишь письмами.

Мы остановились около входа в магазин техники. Я спрятался от 'охранника' за широким телом Вернона и осторожно посмотрел на пластину браслета.

'Я тебя вижу'.

Я удивленно поднял брови и тут же начал оглядываться. И увидел ее.

Гермиона сидела за пластмассовым столиком, держа в руках стаканчик с газировкой. Мерлин, она уже девушка, слово 'девочка' к ней почти не применимо. Казалось, всего два с половиной месяца, а как ее организм стал стремительно менять формы. Впрочем, как и мой. Я ощутил, что начинаю быстро удлиняться и как некоторые органы, вроде глаз, не поспевали за ростом. Из-за этого я начал видеть несколько хуже, поэтому мне пришлось сменить очки. Правда, они были куда неудобней моих прежних. А, может, я еще не привык. Но хотя бы выглядят неплохо. Но я отвлекся.

Ах да... Гермиона.

Я покосился на Дурслей. Они вообще игнорировали мое существование, полагаясь на то, что за мной следят свои люди. Поэтому я тихонько направился в сторону моей подруги. И, безусловно, 'охранник' последовал за мной. Бесшумно, сливаясь с толпой, но его взгляд не отрывался от меня. У меня даже хватило наглости подмигнуть ему.

— Гарри! — девушка поднялась из-за столика, чтобы кинуться мне на шею.

— Привет, Герми! — я сжал ее в теплых объятиях. Не хотелось ее отпускать. Я только сейчас понял, насколько сильно скучал по ней.

Герми кашлянула.

— Ммм?

— Можешь уже отпускать...

— А, да... Прости.

Мы сели за столик, счастливо улыбаясь друг другу. Гермиона потерла руки.

— Ну? — начала она. — Как ты поживаешь?

Я покосился на Дурслей, чтобы сказать, каково мне в роли эльфа, но их там не оказалось. Кажется, они вошли внутрь. Или же пошли дальше. Я снова повернулся к подруге.

— Ну-у, — протянул я. И усмехнулся. — Кажется, я только что отбился от вшивой стаи.

Лицо Гермионы переменилось.

— А тебе не влетит за это? — испуганно спросила она.

— Ай, — я махнул рукой. — Мне влетает постоянно. Еще одна оплеуха не сделает мне хуже.

Девушка покачала головой. Ей совсем не нравилось, что я лез на рожон. Еще больше ей не нравилось то, что я стал делать это гораздо чаще. Видимо, Гермиона думала, что рано или поздно Дурсли меня прикончат за такое поведение.

— Успокойся, — я ободряюще улыбнулся. — Если они убьют меня, Волдеморт никогда не станет сильным, — ее глаза расширились от испуга. Я понял, какую глупость сказал, и поправился:

— Ну, то есть... Все хорошо будет, Герм. Ну ладно тебе.

— На твоем месте я бы сейчас не произносила его имени вслух, — настороженно сказала она.

Я лишь пожал плечами.

— Полагаю, паниковать открыто нам еще рано. Кстати, как там, в волшебном мире?

Девушка задумчиво уставилась куда-то мне за спину. Возможно, там меня сверлил взглядом угрюмый. Гермионе я рассказывал о том, что вероятно (на самом деле — сто процентов) Дамблдор подослал мне охрану.

— Ничего нового, — пробормотала она.

— Министерство... — начал было я клеветать в адрес чертовых магических бюрократов, как девушка перебила меня:

— Нет, ты не понял. Вообще тишина! Полнейшая! Как будто... ну...

— Ни погромов, ни странных исчезновений? — спросил я. Она покачала головой.

Никаких изменений за пару месяцев. Я думал, Волдеморт начнет хоть что-то предпринимать.

Но, видимо, он избрал иную тактику.

— Он ждет, — сказал я. — Ждет, как затаившийся хищник.

— А ты добыча?

— Верно... Я добыча... — я вздохнул и покосился на ее перекус. Недоеденный гамбургер и картошка фри. У меня предательски заурчало в желудке.

Гермиона тепло улыбнулась.

— Я просто обязана тебя угостить, — только и сказала она.

Я знал, в каком я паршивом положении и что мне не стоило отказываться от подачек лишь из-за гордости.

Но у меня появился иной план.

— А где твои родители? — спросил я осторожно.

— Родители? Дома. Я решила прогуляться сюда одна. Здесь на втором этаже есть хороший книжный, — Гермиона зарумянилась. Мне иногда казалось, что книги — это ее любовник, о котором она не любит распространяться, но постоянно показывается на людях. — Да и я хотела присмотреть подарок маме.

Я пожевал губу и чуть нагнулся через стол, смотря ей в глаза.

— Давай поедим среди волшебников, Герм. Сходим в 'Дырявый котел'.

Она долго смотрела на меня. Неверяще улыбнулась. И лишь через несколько секунд выдала:

— Ты рехнулся? Я понимаю, как тебе тяжело, но это...

— Безумие? — усмехнулся я. Потом посерьезнел. — Прошу, мне очень это надо. Или твои родители запрещают тебе большую свободу передвижения?

— Я... — Гермиона помялась. — Да не то, чтобы... Просто... Я о тебе беспокоюсь.

Я взял ее за руку.

— Волшебные деньги у меня есть. Я плачу. И, если тебя это успокоит, мы туда не спиртное заказывать идем. А попить чаю с каким-нибудь фирменным блюдом Тома, а заодно послушать болтовню волшебников, а не магглов.

Я чувствовал, как ее сознание металось меж двумя решениями: поддаться импульсу и сделать что-то безумное и одновременно полезное, или же сказать 'нет', чтобы не подвергать друга лишней опасности.

— Тем более, за мной так или иначе будут следить, — добил я ее весьма весомым аргументом.

* * *

Тихая таверна сейчас была полупустой. Посетители состояли из старых волшебников в рваных балахонах, попивающих огневиски, была парочка ребят в маггловской одежке, были старухи, укутавшиеся в старые шали. Как обычно. Старый добрый 'Дырявый котел', которого мне так не хватало. Том, увидев двух подростков, оперся руками на столик и выжидающе посмотрел на нас.

— Можно два чая со сливками и две порции свиного жаркого? — я положил деньги на стойку. Том молча кивнул, забрал деньги и пошел выполнять заказ.

Мы с Гермионой сели за дальний столик, когда я заметил газету на полу. Она очень привлекла меня одной фотографией. Даже не так. Заставила напрячься.

— Это... этого я еще не видела, — пробормотала Геомиона, — сев рядом со мной и уставившись на газету.

На первой странице была расположена большая фотография Сириуса Блэка.

— 'Сириус Блэк сбежал из Азкабана', — прочитала девушка. Я раскрыл газету дрожащей рукой, и мы вместе принялись читать.

Что удивительно, этот раздел газеты был идентичным тому, что я читал в той жизни. Тот же самый. Несмотря на то, что цепочка событий усложнилась и поменялась. Может... Может, во времени есть точки, которые невозможно изменить? Фиксированные точки? Забавно...

— Вот тебе и движение, — наконец, сказала Гермиона. Я не вымолвил ни слова. — Как это возможно?

— Видно, он чертовски опасен, — сказал я и пошел забирать еду.

Я не знал, что и сказать. То есть... Я-то знал. Но Гермионе знать не следовало. Что ж, уже скоро Сириус присоединится к этому безумию. И все же, я не мог быть уверенным, что будет на этот раз. Да, он невиновен. Да, он ищет Питера. Но он не знает, где предатель.

Хотя нет, тут я отнюдь не прав.

Лишь один раз в газете 'Пророк' упоминались события Хогвартса. Там было и про меня и про змею. И про трех сбежавших Пожирателей: Барти Крауч-младший, Питер Петигрю... и неизвестный... Прилагалась даже небольшая фотография очевидца, некачественная, с тремя расплывчитами фигурами, который трансгрессировали прочь. Возможно, это и было толчком? Да, скорей всего именно это и было.

— Еще один Пожиратель, — тихо сказала Гермиона, когда я поставил тарелки и пошел за чаем. Когда я уже вернулся с ним, девушка продолжила:

— Если он смог сбежать из Азкабана, Гарри, он может придти и за нами. А мы гуляем с тобой... — я вдруг заметил панику на ее лице.

Я еще раз осмотрел таверну и заметил моего хмурого незнакомца за стойкой. Он ничего не заказывал. Правильно, на работе не стоит пить.

— Не волнуйся, — тихо сказал я. — Я бы сказал, сейчас ты куда больше в безопасности, чем раньше. Можешь спокойно приступать к еде, — я одарил ее ободряющей улыбкой.

Что ж, можно было сказать, что мои слова сработали.

Разговоры о вечном

Пока мы ели, я углубился в свои мысли. Я начал играть второй раз, поэтому у меня был небольшой шанс предвиденья будущего. Почему небольшой, уже неоднократно обсуждалось. Конец пятого курса был для Поттера тяжелейшим грузом из-за смерти Сириуса. Им правила ярость. Он был разбит, подавлен, растоптан в грязь тем ужасным для него событием, отчего месть затуманила разум мальчишке. Дамблдор говорил. Да, я помню, как гнев толкнул мальчишку на использования запретного заклятия. И как Волдеморт счел это первым шагом Гарри во тьму. Он пытался завладеть его душой, его разумом, показать ему, как правильно, по его мнению, проводить черту между добром и злом. Верней, как стирать ее.

Сириус был для меня лишь шавкой, которая любила поиздеваться надо мной в школе. Конечно, я предпочитал отвечать той же манерой, но частенько был в проигрыше. Неудивительно, ведь я был в меньшинстве. Поэтому порой ничего, кроме ненависти, я к нему не испытывал.

Почему порой?

Ну, я могу сказать с точностью, что когда он ринулся спасать мальчишку, это был подвиг, достойный храброго воина. Ему говорили сидеть дома, но он все равно был среди других членов Ордена Феникса, надирая задницы Пожирателям Смерти. Так что после его смерти моя ненависть к нему немного приутихла. Немного.

Я с задумчивой физиономией допивал свой чай, когда рядом с нами присел невысокий человечек среднего телосложения. Русые объемные волосы, аккуратно подстриженные и зачесанные назад, к этой прическе прилагались короткие баки. Мужчина обладал какой-то вымученной улыбкой и усталыми карими глазами, словно ему было не тридцать (на глаз), а все сто двадцать лет. Но такие лица мне уже доводилось встречать, так что я не столько был удивлен этому, сколько тому, что мужчина был в маггловском офисном костюме. Обычный серый костюмчик с черным галстуком, на котором по диагонали располагалось парочка серебряных полосок, и очки в грудном карманчике.

Почему мужчина подсел именно к нам, хотя свободных мест тут было полно, я не понял, но сразу же сказал:

— Я вас тут раньше не встречал.

Эта фраза вырвалась раньше, чем я мог себя остановить. Да откуда мне, вечно запертому в доме подростку, было знать, как часто этот человек посещает 'Дырявый котел'? Ладно, надеюсь, это не слишком смутит его.

Гермиона, которая до этого была поглощена мыслями, только сейчас обратила внимание на мужчину.

— О, дело в том, что я бываю тут достаточно редко, — сказал он приятным баритоном. Он обхватил ладонями свою чашку с кофе и вздохнул. — Но я не смог не удержаться от разговора с вами, молодой человек. Вы ведь Гарри Поттер, не так ли?

Мне стоило уже привыкнуть к тому, что прохожие волшебники пялились на меня, кто с восторгом, кто со страхом. Кто-то даже с презрением, да, были и такие. Но вопрос от этого человека все же заставил меня содрогнуться внутри, словно меня пытаются уличить в чем-то поистине тяжелом.

— Как вас зовут? — спросил я, стараясь скрыть нервозность, и все же мой голос посмел вздрогнуть.

Мужчина отпил свой кофе и смущенно улыбнулся.

— Майк. Майк Хиггсбери.

— Хиггсбери, — повторила Гермиона, задумчиво нахмурившись. — Майк Хиггсбери, кажется, я слышала от родителей... Вы работаете в компании по продаже зубной пасты...

— 'Уайт Шайн', да, — кивнул мистер Хиггсбери.

Я тихо уставился в свой недопитый чай. Продавец маггловской зубной пасты... Определенно, мы имеем дело с...

— Но раз вы не волшебник, то как вы видите это заведение? — осторожно спросила девушка у мужчины.

— Вы сквиб, я правильно понял? — спросил я в лоб. Майк утвердительно кивнул.

Сквибов в волшебном обществе не то, чтобы недолюбливали. Их скорей жалели. Было чудом, скажем, оказаться волшебником в семье магглов. Да, бывало, это оказывалось головной болью для новичков в волшебном мире, но чаще родители гордились детьми. Таким примером была Гермиона Грейнджер, чьи мама и папа были безумно рады за дочку. Противоположным примером была сестра Лили — Петунья. Но та попросту завидовала ей. Недаром я нашел ее письмо, адресованное Дамблдору. Наивная дурочка.

В общем, если этот пример был гордостью для родителей, то сквиб в волшебной семье был горем. Семья всячески пыталась выявить хоть какое-то подобие магии у бедного ребенка, а когда она понимала, что это стопроцентный сквиб, то все опускали руки и надеялись, что следующий ребенок будет волшебником. Сквибов порой отправляли в маггловскую среду, чтобы те обучались неволшебным наукам, заканчивали приличные вузы и жили там, где отсутствие чудного волшебства считалось нормой и даже поощрялось. А тот факт, что сквибам все-таки была дана небольшая часть магических способностей (они могли чувствовать магию, поэтому видели дементоров и прочих недружелюбных магических тварей не хуже волшебников, а делали ноги в противоположную от них сторону еще пуще, плюс у них был доступ к волшебным заведениям), делал этих ребят более уверенными в обществе простаков. Тем не менее, немало сквибов все-таки оставалось в мире волшебников, дабы выполнять там рутину. Но такая жизнь для них была, как мне казалось, несколько тяжелее. Добыть волшебные бытовые средства для более простой уборки в доме можно было и живя в мире магглов, а наблюдать каждый день счастливых обладателей палочек... В общем, озлобленность Филча можно было прекрасно понять.

Что ж, этого сквиба вряд ли можно было назвать подавленным или достойным того, чтобы его обняли и как следует пожалели. Он не выглядел довольным своей жизнью, но и расстроенным он не был. Впрочем, судить человека по одному дню — безумие.

— Что ж, я Гарри, как вы уже знаете, это моя подруга — Гермиона Грейнджер, — представил я подругу новому знакомому.

— Приятно познакомиться, — дружелюбно сказал мистер Хиггсбери.

— Так о чем вы хотели с нами поговорить?

Мужчина поджал губы и несколько виновато улыбнулся, что было странно. Потом он поднял взгляд на меня и сказал:

— Вы осознаете, что власть везде и всегда остается властью? Той частью нашего несовершенного мира, которая отвечает за сохранение порядка.

Начала разговора было весьма странным. Я нахмурился. Потом до меня дошло, что пытается сказать сквиб.

— Очевидно, вы хотите узнать, действительно ли я видел Сами-Знаете-Кого? И почему я не кричу об этом на всех углах Лондона?

Гермиона посмотрела на меня и перевела взгляд на Майка.

— Вы думаете, он выдумал? — спросила девушка.

— Отнюдь, — покачал головой собеседник. — Видите ли, я и моя жена считаем, что время пришло.

— Пришло для чего?

— Для груза, который уравновесит баланс, мистер Поттер.

Какие-то туманные разговорчики. На секунду мне даже показалось, что я говорю с Дамблдором. Я попытался уловить суть разговора:

— Полагаю, вы считаете возвращение Темного Лорда — грузом для весов? — он кивнул. А я тихонько вздохнул. — Что ж, мы пришли к неизбежному.

— О, я всего лишь хотел бы знать... — мистер Хиггсбери сложил руки домиком и посмотрел на меня проницательными глазами. — Что вы собираетесь делать, Поттер?

— Вы возлагаете надежды на подростка?

— Хотите того или нет, а на подростка возлагает надежды весь мир. Ну, его светлая часть. Каждая светлая частичка в знающем человеке, а незнающие возлагают надежды, сами того не осознавая. Слепые верят во что-то, не понимая, зачем им вообще верить в это нечто.

Я хотел было что-нибудь сказать. Добавить его странную речь, которая напоминала разговор с человеком, который месяцами проводил вдали от людей, медитируя. Но не нашел ничего нормального или ненормального. По правде говоря, этот тип начинал мне казаться каким-то подозрительным.

— Сами-Знаете-Кто все еще слаб, — заметила Гермиона. — И он...

— Хочет добраться до меня, потому что я — его единственная надежда на возвращение силы, — поспешно перебил я ее. Не сболтнуть бы ей чего-нибудь лишнего. Мало ли.

— О, все крутится вокруг вас, мистер Поттер, — улыбнулся мужчина. Эта улыбка была какой-то... вроде доброжелательной, но настораживало своей загадочностью. — Знаете, меня всегда поражало, какие потрясающие надежды возлагают на пророчества. Особенно, когда появляется хотя бы один знак, совпадающий с предсказанием. Тогда люди начинают искренне верить, что все должно быть по нему. А что самое интересное, — мистер Хиггсбери фыркнул, — люди начинают додумывать к пророчествам события, условия, которые — по их мнению — вполне логичны. А на деле — чушь собачья.

— Чушь собачья, — повторил я тихо.

— Но приходит время, к которому необходимо быть готовым. Время, когда пророчества теряют должную силу, и одна чаша резко тяжелеет, осознавая свои возможности. Я бы хотел, чтобы вы подумали над этим, Поттер. Возможно, тогда вы как-нибудь расскажете мне, каков ваш план. Потому что, что бы там ни было... — и тут в его взгляде я отчетливо прочитал нечто искреннее. Искреннее желание не потерять мирное время. Искреннее желание помочь мне. Но что мог предоставить мне сквиб?

— Что ж, спасибо, — пробормотал я несколько сконфуженно. — Нам наверно... пора. Да, Гермиона?

Я вопросительно посмотрел на девушку, которая явно была растеряна. Она коротко кивнула, туманно смотря на сквиба. Улыбнулась.

— Приятно было пообщаться, — сказала она неуверенно.

— О, для меня было радостью поболтать с вами! — широко улыбнулся мистер Хиггсбери.

Я потянул Гермиону к выходу, оставив Тому чаевые. Когда мы вышли на улицу, Герми начала первой:

— Что это только что было? У меня ощущение, что я поговорила с...

— Дамблдором, а? — я хмыкнул. — Парень просто чокнулся, повернут на философии и верит, что я супер-герой.

— Да уж... Что ж, нам наверно стоит вернуться, — моя подруга кивнула в сторону дороги к торговому центру.

Внезапно кто-то опустил тяжелую руку мне на плечо. Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.

— Думаю, тебе придется добираться одной, — виновато пробормотал я, косясь на моего охранника. Тот кивнул.

— О... — во взгляде Гермионы читались и укор, и сочувствие одновременно. Не знаю, как это у нее получалось, но я почувствовал себя жалким идиотом. Я быстро отмахнулся от этой нелепой мысли и одобряюще улыбнулся.

— Увидимся в школе, Гермиона, — я быстро по-дружески обнял ее.

Пока девушка направлялась дальше по улице, я спросил своего Цербера:

— Что ж, это не сойдет мне с рук, верно? — кивок. — Вы отведете меня к Дурслям и отчитаете? — мужчина отрицательно покачал головой. — Тогда что?

Вместо ответа мужчина поманил меня в переулок. Я насторожился, но мне ничего не оставалось, кроме как пойти за ним.

Мы остались один на один. Я прикинул, что мой крик вряд ли кто-нибудь услышит. Почему я задумался об этом? По правде говоря, я подумал об этом только тогда, когда мы остались наедине и встретились взглядами. И только тогда до меня дошло, что я и вправду кретин.

— Вы не мракоборец, не так ли? — сухо произнес я, пятясь.

Мужчина помотал головой, оскалившись. Его палочка направилась на меня.

Старые знакомые

Как часто мне приходилось ощущать себя идиотом? Я даже не знаю, я сбился со счету, если учитывать всю линию моей жизни. Но сейчас я, пожалуй, ощущал себя наиболее глупо.

Каждый человек рано или поздно теряет должное внимание к каким-то деталям. Да, я могу поклясться, что человек в магазине действительно был мракоборцем. Но я уже не видел мракоборца в этом человеке. Ты можешь сколько угодно прятаться под масками, но глаза всегда будут выдавать твою сущность. Если они у тебя, конечно, есть.

— Ты даже не представляешь, как тяжело было оглушить этого идиота, — тихо сказал волшебник, направляя палочку на меня. — Но теперь все кончено. Темный Лорд будет гордиться мной.

Что ж, я был загнанным в угол ребенком. Легкая добыча. Я не успею вытащить палочку. Оглядываясь в поисках выхода, я пришел к выводу, что мне конец.

Однако, каждый человек рано или поздно теряет должное внимание к каким-то деталям.

Я даже не успел никак отреагировать, как на моего похитителя набросилось что-то большое и черное. Пронзительный крик, свирепое рычание, и Пожиратель Смерти уже лежал в луже, держась за окровавленную руку. Кровь сочилась из пальцев и падала в воду, растворяясь в ней. А перед ним, спиной ко мне, стоял уже не зверь, а человек в рваной одежде и направлял палочку на врага. Я не видел его лица, но я уже знал, кто это.

Не думал, что наша встреча будет вот такой.

— Еще шаг, и я превращу тебя в месиво, — прорычал Сириус. — Прочь!

Скулящий маг отполз подальше от противника и посмотрел на меня ненавидящим взглядом.

— Рано или поздно, Поттер, — прошипел он, оскалившись.

— Да, да, месть и все такое. Проваливай! — Блэк бесцеремонно пнул парня, и тому ничего больше не оставалось, кроме как убежать, поджав хвост. Видно было, он боялся Сириуса, к тому же трудновато было отражать заклинания прокушенной рукой.

Потом он повернулся ко мне. Его лицо говорило о том, что он очень давно изнеможден. На меня, казалось, смотрел череп, обтянутый кожей и прикрытый в некоторых местах безжизненными волосами, спутанными и сухими. Голодный бродяга, который потерял свою честь по вине другого. Но в его глазах светилась надежда.

— Не бойся меня, парень, — Сириус убрал палочку и сделал шаг ко мне. — Клянусь Мерлином, я здесь, чтобы помочь.

Трудно подбирать слова, когда ты знаешь больше, чем должен. Уже не первый раз сталкиваюсь с этим.

— Я тебя знаю, — громко сказал я. — Ты Сириус Блэк. Человек, который был другом моего... отца, — просто представь, как он спускал тебя по лестнице, подойдя со спины, как девчонка. Да, теперь я чувствую злость. — Не подходи ко мне!

Мужчина остановился. На лице промелькнула тоска, и мне стало немного неловко за свой гнев.

— Я не виновен в смерти Джеймса и Лили, — тихо сказал он, сжав руки в кулаки. — Клянусь Мерлином, меня посадили за чужие злодеяния. Я сбежал из Азкабана, потому что предатель жив. И ты с ним встречался лицом к лицу, насколько я знаю. — Наши взгляды встретились, и я решил, что хватит с меня глупого спектакля. Учитывая то, что он спас мою жизнь, когда мог просто смотреть, как меня тащат в логово Темного Лорда, или даже убить, пока я занят другим врагом, я могу вести себя более доверчиво по отношению к нему. Это избавит меня на время от информативных вопросов.

— Я виноват, что сбежал, — сказал я тихо. — Но я был уверен, что за мной пристальная слежка.

— Так и было, пока одним из твоих сторожил не занялись всерьез, — кивнул Блэк. — Но я расскажу все позже. Надо уходить отсюда.

Я помешкал секунду. И кивнул.

— К Дурслям?

— К Дурслям? — переспросил он, и на его лице появился волчий оскал. — Нет, я не поведу тебя к этим дуракам! Я отведу тебя в куда более безопасное место. Просто возьми меня за руку.

Я уже знал, куда мы направляемся.

* * *

'Площадь Гриммо, 12'. Местечко, повидавшее виды. У Блэка к этому месту не было ничего, кроме неприязни. Но именно здесь он и обосновался на первые дни. Ему нельзя было не посочувствовать. Здесь пахло еще хуже, чем в моем доме. Доме Северуса.

— Прости за бардак, не было времени прибираться, — Сириус зажег свет палочкой, открывая вид на старый коридор с облезлыми стенами. — Насчет поесть тоже боюсь огорчить. Но ты тут ненадолго.

— Нет? — переспросил я. Сириус покачал головой и поманил меня на кухню.

На пыльном столе валялась доска с буханкой хлеба и колбасой, а рядом стояла бутылка сливочного пива. Приходилось ли ему подворовывать, или он просто потихоньку избавлялся от хлама своей семейки, сбагривая добро на черном рынке — не знаю. Но, по крайней мере, у него было не все так ужасно, как казалось на первый взгляд.

— Я послал патронуса еще до того, как вытащил тебя, — мужчина развалился на стуле и подхватил бутылку. Я сел за стол и посмотрел на него. — Тебя найдут. Как и меня, правда.

— Ты в бегах, — сказал я очевидную вещь. Он кивнул. — И более того, ты знаешь, кто подставил тебя и мою семью.

Сириус тяжело вздохнул.

— Ты должен узнать правду, Гарри, — начал он. — Мы с твоим отцом были лучшими друзьями со школы. Так же, как и еще двое: Ремус Люпин и Питер Петтигрю, — это имя он выплюнул, словно взял в рот что-то сгнившее, — Когда Темный Лорд искал тебя, чтобы убить, твои родители спрятались с тобой под заклятием доверия. Твой отец предлагал мне стать хранителем, но... Я сделал роковую ошибку, недооценив Хвоста. Трусливый, лживый, скользкий, — Сириус почти рычал. — И мало того, что он предал Поттеров. Он подставил меня. До этого года Питера Петтигрю считали мертвым. Но ты его видел. Верно?

Он пристально посмотрел на меня, и я ответил ему спокойным взглядом.

— Верно, — ответил я. — Он чуть не убил меня вместе с Барти Краучем. Они пытались добыть мою кровь для...

— Я хотел бы знать всю историю, парень, — перебил меня Блэк. — Видишь ли, в 'Пророке' писали лишь про сбежавших Пожирателей Смерти вместе с третьим. И более подробную информацию я, так сказать, добыл уже у одного из малолетних кретинов, что решил присоединиться к Темному Лорду. Про твою кровь и пророчество. Но я бы хотел знать всю правду.

Что ж, хочет правды, пусть получает. Мне нечего скрывать от него, поэтому я рассказал все, что случилось в Выручай-комнате. Он слушал внимательно, не перебивая меня. Задумчивый взор был устремлен только на меня. Но я чувствовал, сколько вопросов он жаждал задать.

— Дамблдор говорил публично о его возвращении? — спросил он, когда я уже закончил свой рассказ.

Я покачал головой.

— Если честно, я не видел этого. Да, он говорил министру магии...

— Вшивый бюрократ не стал бы поднимать шумиху, — вздохнул мужчина. Он устало потер виски. — Плохи дела. Очень плохи.

— Не все так плохо, пока моя кровь при мне, разве нет?

Сириус отхлебнул пива и облокотился на спинку стула.

— Дело времени, Гарри. Тебя чуть не схватили, если бы не я. Да и что стоит твоим же однокашникам уколоть твой палец по просьбе родителей? — я поднял бровь. — О, я знаю, что ты учишься в Слизерине. Отец бы, конечно, не разочаровался в тебе. Хороший маг, он и в Слизерине маг. Но расстроился бы.

— На Слизерине тоже есть хорошие ребята, — сказал я, скрестив руки. — Я знаю немало людей, которые не стремятся найти сомнительное счастье в планах Темного Лорда. А кто-то и вовсе считает меня новым Темным Лордом, — я позволил себе усмехнуться, а вот Сириуса это заставило лишь нахмуриться.

— Даже Драко? — спросил он, пристально смотря на меня. — Даже он преданный друг?

— Драко не такой эгоист и предатель, как вам кажется...

— Я когда-то так же думал о Хвосте. И ты сам видишь, к чему это привело, — он развел руками. — Ты лишился семьи. Я лишился друзей и свободы. Весь мир скоро лишится свободы.

Я промолчал и отвел взгляд. Может, он и прав, но я не хочу этому верить. Даже если Драко является ключом для Волдеморта, которым он не побрезгует воспользоваться. Кто сказал, что мой друг с радостью подчинится? Нет, он не так слаб. Он может бороться против этого. Я докажу.

* * *

Холодный взгляд Люциуса падал на коробочку из красного дерева. Он прошелся пальцами по ее поверхности, зашевелив губами. Он был один в комнате, никто не слышал его, но страх за тайну запрещал ему произносить вслух то, что он хотел сделать. Он даже боялся думать об этом.

Но думать придется много.

Мужчина вздрогнул, услышав шаги, и поспешно убрал коробочку обратно в тайник. Он успел закрыть его вовремя.

— Отец, мы можем поговорить? — Драко уже стоял у порога, ожидая разрешения войти.

— Да, Драко, — Люциус всеми усилиями пытался скрыть волнение, и у него получалось. — Входи.

Парень вошел внутрь. Отец стоял, сгорбившись спиной к нему над письменным столом. Пальцы сжимали края стола, словно Малфой вот-вот упадет.

— Я слушаю, — требовательно сказал мужчина. Драко понял, что слишком долго разглядывает отца, пытаясь понять его настроение. Он облизал губы и сделал еще один шаг.

— Я хочу знать, что происходит на ваших... собраниях.

Люциус поднял голову и повернулся к сыну. Он посмотрел на него как-то странно. Будто бы в его глазах читались не высокомерие и уверенность, а самый настоящий страх. Драко еще никогда не видел отца таким обеспокоенным.

— Есть вещи, — начал он медленно, растягивая каждое слово, — которые я должен делать, чтобы защитить семью...

— Я не позволю тебе, — отрезал его сын. — Ты не посмеешь этого сделать.

— Ты даже не знаешь, что, — огрызнулся Люциус. Он бросил мимолетный взгляд на тайник и снова посмотрел на сына. — И я не хочу больше об этом говорить.

Драко промолчал.

— Придет время, и я все расскажу тебе. Возможно... — волшебник вышел из кабинета, оставив Драко наедине со своими мыслями. Парень выглядел озадаченным. Он сжал кулаки и тяжело выдохнул, сказав себе:

— Плевать я хотел...

Волк и овечки

— Как ты докажешь, что не виновен?

— Насколько я знаю, Хвоста лишили посмертного ордена, теперь он считается одним из пожирателей... По идее, с меня должны были снять обвинения. Как минимум, провести еще одно расследование. Но всем плевать. Всем просто не до этого.

Я понятливо кивнул и продолжил осматривать барахло в гостиной.

Дверь открылась. Достаточно резко и шумно, что разбудило портрет вечно орущей старухи.

— Грязнокровки! В моем доме!!! Грязная псина!!!

Сириус поспешно направился в коридор, рявкая на ходу:

— Заткнись, старая ведьма!

Не дожидаясь разрешения, я поспешил следом и увидел Римуса. Он замер, смотря на нас, словно бы не знал, как реагировать. Наверно, так оно и было. Ты приходишь на зов старого друга, которого считал предателем, и который должен сидеть в тюрьме, и видишь за его спиной мальчика, которого необходимо было охранять, как зеницу ока.

— Ну здравствуй, старый друг, — улыбнулся Сириус.

* * *

— Что еще я могу сделать, мой лорд?

— Свяжись с Люциусом. Я хочу знать его ответ.

Барти поклонился и последний раз посмотрел своим единственным глазом на бледное лицо Волдеморта, не смея взглянуть в глаза. Как только он вышел из маленькой темной комнатки, мужчина, кряхтя, приподнялся на локтях и сделал жадный глоток воздуха.

Ему было больно дышать. У него было странное ощущение, что его легкие состояли из тончайшей пленки, и слишком сильный вдох мог бы разорвать их. Но из груди словно вырвали кусочки мышц, и даже самый сильный вдох получался жалким. Тусклые глаза не сводили взгляда с дальнего угла комнаты. Ему чудилось, будто там кто-то есть.

— Посмотри на себя, — Волдеморт вздрогнул всем телом и упал на подушку. Кто-то разговаривал с ним. Это был не человек. Он чувствовал, как холодок прошелся по всему слабому телу. Проклятье... — Ты так жалок. Живешь только по воле своих же подчиненных. А они настолько глупы, что не видят столько возможностей. Ах, какие бы чудные манипуляции они могли бы провести. Стать важнее для вселенной за счет жалкого полутрупа.

— Они боятся меня, — едва шевелил губами Волдеморт.

И теперь он стал видеть очертания его собеседника. Это была абсолютная тень, темнее, чем самый мрачный уголок его комнатки. Кто бы он ни был, он был не человеком. И он не хотел, чтобы его лицо знали.

Тень усмехнулась. И эта усмешка заставила Темного Лорда снова вздрогнуть. Он ненавидел бояться. Это его должны были бояться.

— Держать людей под страхом — это весело, — продолжила тень. — Но зачастую испуганные овечки, видя раненного волка, готовятся забить его копытцами.

Волдеморт молчал, поджав губы.

— Именно поэтому ты находишься в какой-то заброшенной хижине, а не, скажем, — тень склонила голову. Он наверняка улыбался. Наверняка нагло, — в богатом доме твоего верного Малфоя. Боишься этой овечки, не так ли?

— Что ты хочешь от меня? — определенно, ему не нравилось, что его обзывали трусом. Определенно не нравилось, потому что он и правда опасался предательства.

— А, сразу к делу, да? — фигура села на край кровати, но она не прогнулась ни на дюйм. — Что ж, давай сразу о делах. Видишь ли... Мне не выгодно твое поражение. Как и самому тебе, разумеется. И чем дольше ты тут, такой ничтожный, тем больше вероятность того, что тебя предадут.

— У меня уже есть план, и я не собираюсь выполнять твои указания только потому, что тебе нужна моя победа, — отрезал волшебник. Наглость собеседника уже выводила его из себя. Но мысль, что он ничего не сможет сделать, уже пробралась в его мозг и осторожно дергала за ниточки паники.

— Ты идиот, Том. Напыщенный дурак, не более того. Я пытаюсь образумить тебя, — тень поднялась, а пространство вокруг нее начало потихоньку тускнеть. Или это только кажется Волдеморту... — Ты так гонишься за этим мальчишкой... Думаешь, его кровь особенная? Только из-за того, что ты к нему не можешь притронуться?

— Он единственный, кто может мне противостоять! — огрызнулся Волдеморт. Он безумно хотел накричать на тень, но он был слишком слаб. — Его кровь не просто вернет мне былую силу! Она сделает меня неуязвимей!

Тень в ответ лишь рассмеялась. Холодно, громко, это было чем-то похоже на далекие раскаты грома.

— Сейчас этот мальчишка не единственный, кто может тебе противостоять! Даже старуха-сквиб убила бы тебя голыми руками. Хочешь со мной поспорить? Я слышал их голоса. Твоих подчиненных. Одни преданы, о да... Есть даже те, кто кроме тебя никого больше не видит. А есть те, кто уже сомневается в твоей силе. Не успел ты как следует возродиться, а вокруг тебя уже предатели, хмм? — тень небрежно махнула рукой в сторону двери. — Ты слабак, Том, но все, что тебе надо, это кровь волшебника. И не все ли равно, чья? Возьми кровь предателя, кровь преданного, но не позорь себя и встань на ноги!

— ВОН! — прорычал Волдеморт, вцепившись в простыню. — Пошел вон! — рычание вскоре превратилось в хрипы, но кричать уже было не на кого.

Тени не было. Зато на пороге уже стоял обеспокоенный Хвост.

— М-мой лорд, — пропищал он, дрожа. — Н-на кого вы кричали? Вам нужна п-помощь?!

Но костлявая рука Темного Лорда уже поднялась, чтобы показать Хвосту на выход. Его преданная крыса не стала сопротивляться приказу, и юркнула, захлопнув дверь. Не хватало еще, чтобы его считали сумасшедшим.

Иначе овцы поймут, что волк им больше не страшен.

* * *

— Скажи мне, — тихо промолвил Люпин. — Скажи мне, что ты действительно не предавал.

Сириус скривился.

— Мне больно слышать, что ты до сих пор не веришь мне, Лунатик. Я был лучшим другом Джеймса и Лили, — Блэк повысил голос. Но, секунду подумав, добавил:

— Хотя, признаться... Я когда-то считал, что ты перешел на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть. Ты был слишком закрытым, тихим. Черт знает, что творилось в твоей волчьей башке.

Ремус убрал руку с кармана, где наверняка находилась палочка. Вдруг он улыбнулся, хоть и слабо, вымученно, подошел к Сириусу и крепко обнял его. Я наблюдал за встречей двух старых друзей со стороны и боролся с желанием деликатно кашлянуть.

— Гарри! — Ремус все-таки обратил на меня внимания и подошел ко мне. Протянул руку. — Я Ремус Люпин. Друг твоих родителей.

Я пожал руку, сказав:

— Простите, что сбежал... Вы ведь охраняли меня, не так ли?

Брови мужчины вопросительно поднялись.

— Надо же. Я и не знал, что ты так осведомлен.

— Парнишка не промах, — хмыкнул Сириус. — Весь в отца.

— А глаза мамины...

Я не так часто встречался с этой фразой, но каждый раз чувствовал, как внутри меня борются два чувства: боль от заразы и боль от дара. Лили и Джеймс были для меня двумя сторонами. Ненависть и любовь. И все это находилось во мне. В моих жилах.

— Аластор устроил полный разгром, — сказал Люпин Блэку. Тот лишь скривился. — Дожа нашли в переулке оглушенным. Они заманили волшебника в хитрую ловушку и умудрились придти к выводу, что ничего не будет, если они просто оставят его там.

— Кретины, — Сириус покачал головой. — Держу пари, Сам-Знаешь-Кто даже не догадывался об этом 'хитром плане', — слово 'хитром' он произнес с таким сарказмом, что Северус Снейп едва ли мог его сейчас переплюнуть.

Мужчины направились на кухню, а я потоптался на месте. Наверняка, они сейчас начнут обсуждать прошлое, и мне нечего было делать рядом с ними. К тому же я все больше и больше чувствовал себя неуютно.

Когда-то эти люди были моими врагами. Они могли полезть со мной в драку без лишних вопросов. И, поверьте, я бы ответил им сполна... в прошлой жизни. Но сейчас же все было иначе. И все равно меня не покидало чувство, что здесь таится какой-то подвох.

— Гарри? — позвал меня Ремус. Я посмотрел на него и увидел теплую улыбку. — Пойдем, я бы хотел поговорить с тобой... Я не кусаюсь, не волнуйся, — он усмехнулся. В этом не было ничего язвительного. Вполне добрая усмешка. Я почти и не получал таких улыбок. Даже в этой жизни.

— О, не слушай его, — махнул рукой Сириус. — Не кусается он...

— Бродяга, — угрожающе посмотрел на него Ремус.

— Что? Я молчу...

Я едва не ухмыльнулся.

Примечание к части

Автор просит прощения за столь долгую задержку. Не было времени, но сейчас он в качестве извинения выложит две главы:)

Отдайте в хорошие руки

— Значит, я снова покидаю Дурслей на, так сказать, высокой ноте?

— Хуже. Они так сильно на тебя разозлились, что поклялись больше в дом не пускать.

Меня это рассмешило. По вполне понятным причинам. Во-первых, у них нет выбора. Я сижу у них по воле Альбуса Дамблдора. А спорить с таким человеком невозможно, каким бы милым старичком он ни казался. Во-вторых... Они считают, что избавились от меня, но на самом деле это я избавился от них. Ненадолго...

— Оно и к лучшему, — протянул Сириус. — Я всегда говорил Лили, что сестра у нее придурковатая. И муженек тоже.

— А сын-то... — буркнул я, но столкнулся с серьезным взглядом Люпина.

— Какими бы плохими они ни были, Гарри, — сказал он, — они взяли на себя ответственность за тебя. Да, нехотя. Да, тебе приходится несладко. Но ты сейчас жив не только благодаря нам... Но и их защите.

Я вздохнул и уставился перед собой. Да, трудно было это признавать, но для этих людей я был вынужденной обузой. Они отнеслись к этому, как проклятию, как и я к пребыванию в их доме. Но что я мог поделать со своей ненавистью, и что могли поделать они?

— И что теперь? — спросил я вслух.

Ремус пожал плечами.

— Я пошлю патронуса одному человеку. Придется рассказать и про Сириуса, — он посмотрел на друга, и тот удрученно вздохнул.

— Конечно, придется. А что дальше? Я сбежал из тюрьмы, поэтому виновен я, или нет... Я в бегах. Никакого толку от меня в Ордене не будет.

— Выше нос, приятель. Я думаю, многие будут рады узнать, что ты невиновен.

— Орден? — спросил я, хотя и знал, но этот вопрос просто обязан был прозвучать.

— Не сейчас, Гарри. Еще слишком рано, — безусловно, именно такой ответ я и ожидал от Люпина. Вечно заботливый.

Ремус вышел из кухни, чтобы послать патронуса, а мы с Сириусом вновь остались наедине. Блэк подождал, пока Люпин скроется, и начал:

— Лунатик прибьет меня, если узнает, что я рассказал. Но ты должен знать, — я изобразил полное внимание. — Существует организация, созданная Альбусом Дамблдором, которая направлена на борьбу против Темного Лорда и его последователей. Она тайная, потому что, по сути, это работа мракоборцев. Но если мракоборцев держит закон, то нас ничего не держит.

— Тайное общество по борьбе с Волдемортом, — понятливо кивнул я. Сириус кивнул. — Именно они меня и защищают, да?

— Насколько я понимаю, да. Мы именуем себя Орденом Феникса. Когда Темный Лорд исчез, организация приостановилась. Кто-то был убит, а я вот загремел в Азкабан. Но сейчас миру вновь угрожает опасность. Тебе угрожает опасность. А ты — наша надежда.

Я тяжело вздохнул.

— Почему? Потому что я в год выжил после смертельного заклинания? Это все, что правит вами?

— Возможно, кто-то считает, что только это и правит. Но я так не считаю, Гарри. И так не считает Дамблдор. А он великий человек, он знает, что делает. Порой это даже пугает.

Он хотел еще что-то сказать, но резко закрыл рот, смотря на дверь. Через секунду на кухню вошел Люпин.

— Итак, каков план? — спросил Сириус таким тоном, словно бы речь шла о прогулке в выходной день.

Люпин сел за стол и сложил руки домиком.

— Подождем ответа, — он посмотрел на меня. — Я знаю, ты хорошо поладил с Северусом. Он хороший наставник?

Блэк выпучил глаза и покосился на меня.

— Ты... что? — хрипло переспросил он.

Ну вот, началось.

— Профессор Снейп отличный наставник, — сказал я твердо. Ой-ей, опять самомнение, Северус? — Я знаю, что многие про него говорят не самые хорошие вещи. Но он защищает меня.

Сириус с Ремусом переглянулись.

— Это чушь какая-то, — сплюнул Блэк. — Не может он быть таким белым и пушистым. Тем более с...

— Сириус! — строго одернул его друг. — Дамблдор доверяет Северусу. И если он и правда хороший наставник, значит мои опасения были напрасными.

— Опасения? — спросил я.

Ремус дернул плечами.

— У меня были мысли о том, что твой наставник мог быть с тобой грубоват из-за...

— Из-за того, что Гарри — вылитый сын Джеймса, давай уж начистоту! — Сириуса явно передергивало лишь от одной мысли, что я могу считать Северуса Снейпа хорошим. — И если он такой хороший наставник, то почему я не вижу его тут, а? Разве он, член Ордена, не должен не спускать взгляда с парня?

Люпин лишь поджал губы. Ему было трудно признавать тот факт, что Альбус держит Северуса в стороне. Странно. Почему трудно? Разве он не должен был радоваться тому, что давнему врагу не доверяют?

Хотя... Должен признаться, из гнусной четверки Ремус был единственным, кто не принимал участие в издевательствах надо мной. Пускай он и не пытался защитить меня, но кто я был таким? Я вспомнил, как варил зелье Люпину на третьем курсе. Он был благодарен мне, искренне благодарен. Он отличался от остальных Мародеров. И все же я подсуетился, чтобы он ушел с должности. Чтобы потом убеждать себя в том, что я сделал это из-за опасения, что проклятье на должности преподавателя ЗОТИ сыграет с ним плохую шутку. А, возможно, мной тогда правила одна лишь месть.

— У Дамблдора другие планы насчет него, — нехотя сказал Ремус.

— Или же он сам не доверяет ему до конца, не так ли? — довольно ухмыльнулся Блэк.

— Я думаю, как раз наоборот. Он опасается не только за жизнь Гарри, но и, — Ремус внимательно посмотрел на него, — за жизнь Снейпа.

Надо же, а Люпин попал в яблочко по сути. Хоть и не знал кое-чего важного, но все же оказался ближе всех.

— Эй! — мы все вздрогнули от нового голоса. Это был недовольный рокот, принадлежавший Аластору Грюму. У меня прошел холодок по спине от этого голоса. — Люпин, ты тут?

Мы все повернулись в сторону голоса. Да, это был камин. Недовольное лицо Грозного Глаза заставило меня поежиться.

— Гарри, это Аластор Грюм, — представил мне мракоборца Люпин.

— Смотрю, вы все в сборе, — заключил Грюм. Его волшебный глаз метнулся к Блэку. — Значит, в тебе ошиблись, а? Я буду следить за тобой.

— Да, я тоже рад видеть вас, — буркнул Сириус. — Лучше бы следили качественно за Гарри.

— Лучше бы Поттер не сбегал с подружками, когда ему приказано оставаться с Дурслями! — я опустил взгляд, чтобы не видеть, как этот человек пытается прожечь меня насквозь. — Кстати о Дурслях. На дом совершили набег.

И тут мы уставились на него, не скрывая удивления. Я был поражен не меньше, чем Сириус и Ремус. Это было что-то новенькое...

— Такое чувство, что все Пожиратели Смерти с ума посходили, — продолжил Грюм. — Хорошо, что мы с Кингсли были внутри и поставили этих кретинов на свое место! Но, боюсь, теперь это место небезопасно. Мы с горем пополам убедили этих магглов съездить в отпуск, да еще и под нашей охраной.

Наступила тишина. Каждый переваривал услышанное. Как и я. Был ли этот набег идиотизмом мелких фанатиков, или же речь шла о плане самого Волдеморта.

— Среди Пожирателей были знакомые? — поинтересовался Ремус, озвучив мои мысли.

Грюм скривился.

— О, были! Нападением, очевидно, руководила Алекто Кэрроу. И я могу поклясться, что заметил там Петтигрю, но когда мы ответили им, они трусливо ретировались.

Сириус сжал кулаки и злобно посмотрел перед собой.

— Если бы я был там... — начал он, но Грюм перебил его:

— Тебе сейчас вообще светиться категорически запрещено, Блэк! Мы найдем тебе работу. Я лично прибуду к тебе, — его настоящий глаз как-то странно засветился. Словно бы он почувствовал себя в своей тарелке. — Уверен, ты не будешь против, если мы используем твой старый дом.

— Валяйте, — махнул рукой Блэк. — Буду рад, если от меня будет хоть какая-то польза.

— Возможно, Гарри будет безопасней тут, — заметил Ремус.

— Исключено, — покачал головой Грюм. — Если мы собираемся устроить здесь штаб, то как раз наоборот.

— Даже если мы защитим это место всевозможными заклинаниями? — не поверил Сириус.

— На это уйдет время, которого у нас нет. Но можно будет отправить мальчугана туда, где какое-то время его искать никто не будет, — он покосился на меня и ухмыльнулся. — Мы поставим туда защиту, но, при условии, что ты оттуда не будешь сбегать. Я думаю, хозяева будут рады тебе.

Я поднял брови.

— И что же это за место?

* * *

Я шел рядом с высокой седовласой леди в строгом костюме. Надо признать, Нимфадора Тонкс была мастером своего дела. От меня же требовалось только не высовываться из мантии-невидимки.

Внезапно Тонкс остановилась на месте и достала из кожаной сумочки смятую бумажку. Я бы сказал, факт, что бумажка была неаккуратно сложена, портил всю картину. Но я здесь не для того, чтобы придираться к мелочам. Тем более, что хвоста за собой я не видел. Уже начинало темнеть, поэтому тут в принципе никого и не было. Я редко бывал в Чизвике раньше, слышал о том, какие красивые улицы тут есть. Но эта была самая простенькая, внушающая, однако, безмятежность и уют.

— Кажется, на месте, — пробормотала Нимфадора и направилась к главной двери самого обычного маггловского домика. Да, он был чуть меньше, чем дом Дурслей, здесь было меньше растительности в саду, зато стоял гриль и парочка белых деревянных кресел. Второй этаж, судя по всему, состоял из двух комнат, а внизу наверняка умещались ванная, какая-нибудь приличная кухня и уютная гостиная.

Идея о том, что мне придется жить тут остаток лета... Ну, на самом деле лучшего отдыха я бы для себя не придумал. С другой стороны, мне стыдно, что я подвергаю опасности их...

Дверь нам открыл среднего роста мужчина с каштановыми волосами. Он был слегка взволнован и даже как-то опасливо смотрел на гостью.

— Добрый вечер мистер Грейнджер, — дружелюбно сказала Тонкс. — Я — миссис Джоанна Смит. Вы, наверно, забыли, но мы разговаривали с вами сегодня утром в клинике.

Внезапно, на лице отца Гермионы появилось облегчение.

— Да, — рассеяно пробормотал он. — Входите, конечно.

Трещины

— Не смотри на меня так. И не говори 'А я тебе говорила'.

— А я тебе говорила...

— Ну вот. Ты все-таки сказала это.

— А что ты ожидал?!

— Радости, что мы проведем остаток лета вместе?

Гермиона смотрела на меня настолько уничтожающим взглядом, что даже пристальный взгляд Альбуса мне казался весьма безобидным. Я уставился на свою чашку чая, которую обхватил двумя руками.

— Уютная гостиная, — тихо сказал я. Гермиона лишь фыркнула. — Но слишком светло, не замечаешь?

— Послушай, — проигнорировала она мое замечание. — Я правда рада. Честно. Но ты подумал о своих опекунах? Им пришлось бежать... И их дом больше никогда не станет защитой для тебя...

— Он и не был.

Я встретил непонимающий взгляд.

— Ну, — я поставил недопитую чашку чая на столик, — понимаешь... Мне кажется, что родная кровь тети не дает мне толковой защиты. Ведь я всю жизнь их ненавидел. А ненависть и любовь — противоположные состояния...

— От любви до ненависти... — задумчиво пробормотала Гермиона, но я продолжил:

— Разве я могу считать, что защищен, когда живу у таких тиранов? Разве могу думать, что меня защищает любовь, когда меня окружает ненависть? Я для них — как опухоль, Гермиона. Злокачественная опухоль на теле простой маггловской семьи.

Мы оба молча смотрели друг на друга. Из кухни доносился приглушенный разговор родителей Гермионы и Тонкс. Я увидел в глазах подруги сочувствие. Боль. Сострадание. И задумался. Почему Дамблдор вообще держал Гарри в этом доме? Он оправдывал это защитой крови. Но неужели он был таким дураком, который не понимал, что ненависть ненамного слабее любви, если это настоящая ненависть? И как сильно она может повредить самым сильным чарам. Нет, конечно, понимал. Но что тогда?

— Может, он пытался отгородить тебя от славы? — предположила Гермиона. — Подумай, что бы с тобой сделала слава. Вспомни Локонса, — я скривился. — Ты был бы задницей похлеще Малфоя.

Я не сдержал усмешки. Черт, а она была права.

— Ну что ж, — мы вздрогнули и обернулись. Тонкс вышла в своем обличии (не без ядовито-розовых волос, естественно). — Кажется, мы знатно повеселимся, ребята!

— Правда, нам придется потесниться, — сообщил мистер Грейнджер. — Гермиона, ты не будешь против, если тебя потеснит мисс Тонкс?

— О, зовите меня просто Тонкс! — девушка похлопала отца Герми по плечу, да так, что тот едва не пролил чай.

Меня ничуть не удивило, что Нимфадоре было приказано остаться в доме. Грюм мне уже откровенно не доверял. И я не могу его винить в этом, ведь я уже не раз нарушал правила. Северус бы меня за такое давно посадил на цепь. Но мальчишка есть мальчишка.

— Тебе, Гарри, придется спать в гостиной. Но, не волнуйся, у нас раздвижной диван, — заверила меня миссис Грейнджер.

— О, спасибо большое, — я потупился. Мне стало совсем неловко оттого, что я их стесняю.

Тонкс протянула руку Гермионе и дружелюбно улыбнулась.

— Будем друзьями? — весело спросила она.

— Конечно! — рассмеялась Герми.

* * *

Гермиона была весьма впечатлена тем, что Тонкс — метоморф. В восторг пришли и родители Герми. Особенно, когда Тонкс показывала акульи зубы.

— Если бы все такими были, наша специальность канула в небытие, — весело заметила мама Гермионы. — А так, приходится лечить.

Нимфадора еще раз улыбнулась и вернула своим зубам обычный вид. За последние пару месяцев это был самый лучший ужин. Во-первых, мать моей подруги готовила просто шикарно ('В школе на конкурсах готовки матери и дочери у нас с Гермионой всегда были первые места', — говорила миссис Грейнджер, целуя дочь в щеку). Во-вторых, присутствие Гермионы меня очень успокаивало. Хотя, казалось бы, все должно быть наоборот. Я нахожусь тут, значит, Грейнджерам грозит опасность.

— Мне нельзя выходить из дома, да? — спросил я у Тонкс.

Девушка в ответ развела руками, чуть не заляпав котлетой волосы Гермионы.

— Как и Гермионе.

— Почему? — не понял я. А потом до меня дошло. — Оу... Ну, конечно.

— А я тебе говорила, — не отказала себе в удовольствии моя подруга.

Я вновь потупился, а ужин становился для меня настоящей пыткой. Уют превратился в стыд, и захотелось провалиться сквозь землю.

— Не волнуйтесь, закупаться в школу пойдем все вместе. Там уже будет строгая слежка.

— Мерлинова борода, — буркнул я тихо.

— Ну, — протянула Гермиона, разламывая котлету вилкой, — посмотри на это с другой стороны. Мы сможем подготовиться к теоретическим занятиям на отлично.

В ответ я лишь натянуто улыбнулся. Но все же стыд в глубине души чуть отступил, и я вновь почувствовал какое-то удовлетворение ситуацией.

На протяжении остального ужина, Нимфадора вовсю отвечала на вопросы родителей Герми о мире волшебников и нынешнем положении. Казалось бы, Гермиона уже должна была рассказать им все, что можно, но нет. Я с любопытством слушал Тонкс, которая затронула политику и положение Дамблдора:

— Весь мир волшебников тщательно уберегают от правды. Я была уверена, что Дамблдор продолжит попытки раскрыть глаза волшебникам, но... видимо, он избрал другую тактику.

— Может, он понимает, что сопротивляться Министерству сейчас бессмысленно, — кивнул мистер Грейнджер. — Подумайте сами, насколько проще будет уберечь людей, оставаясь на высоком положении.

Я мысленно согласился с ним и посмотрел на Гермиону. Та задумчиво смотрела в тарелку.

Когда трапеза подошла к концу, прибыли мои вещи. Конечно, их перенесли сразу в гостиную, с разрешения Грейнджеров. Пока Герми показывала комнату Нимфадоре, я уже переоделся в ванной в пижаму и лег в кровать. Денек был тяжелый, я даже не заметил, как сон окутал меня.

* * *

С нашей последней с ним встречи у меня никогда не болел шрам. Я закрыл свои мысли от его влияния. Но сегодня ночью моя голова раскалывалась, а кошмары бросали меня из одного конца сознания в другой, не давая ни на секунду расслабиться и проснуться.

— По-твоему, дробовик нам поможет отбиться от них?! — это был мой голос. Верней... он был более взрослым. Последний раз я слышал такой голос тогда, когда еще был Снейпом. Мой крик был приглушен ревом мотора и сильного ветра. Интересно...

— Ради Господа, просто защищай нас! — не менее истеричный голос. Мне казалось, что я уже слышал его. Возможно, я ошибаюсь. Трудно распознать человека по высоким истеричным ноткам.

Прозвучал выстрел, и, казалось, я оглох, потому что наступила абсолютная тишина. Но ее прервал тихий, но отчетливый голос Гермионы. Опять же, взрослый...

— Я уже не знаю, кто ты, Гарри! Мне кажется, я не знаю тебя...

— Именно ты и знаешь. Прошу... Поверь мне! — голос Гарри был отчаянным.

Я почувствовал, как моя голова раскололась на две части, и сделал попытку проснуться. Но кошмар держал меня мощными оковами, и мои веки были тяжелыми. Даже во сне я не мог их открыть. Я лишь слышал, как мир вокруг меняется и гремит.

— Изменения этой реальности приведут к трещинам! — прошипел чей-то голос. И его я слышал. Но где же, черт подери?

— А сколько раз ты менял эту реальность?! — ярость, исходящая из моего взрослого голоса, могла внушить страх любому, как мне казалось.

Буря загудела сильнее, отчего я не мог различить дальнейший диалог. Но, стоило шуму чуть приутихнуть, как я услышал обрывок:

— ...принцип домино неизбежен, парень, — я вспомнил этот голос! Да! Я слышал его... во сне. Кто я? И почему я здесь?

— Ты не властен надо мной. Ты скован не меньшими обязанностями, чем я.

Хлопок. Рядом со мной словно бы приземлился огромный кусок камня. Я почувствовал вибрацию, а мои ноги пошатнулись. Но я не почувствовал своего присутствия в этом эпизоде. Трудно объяснить. Я вроде и был там, слышал, даже что-то чувствовал. Но меня там не было. Материально. Впрочем, неудивительно, ведь это до безумия походило на реальные воспоминания.

Только они были из будущего, а не прошлого.

— Давай разберемся один на один, Гарри! — Волдеморт. Он был взбешен. Интересно, чем? — Без наших с тобой кукловодов.

— А-а-а, так ты теперь марионетка... — усмехнулся Гарри. — Вперед! Бей меня! Докажи ему, что ты хочешь сам убить меня, как сделал это с другими!

— Авада...

Я дернулся и не услышал окончания. Все стихло так же внезапно, как и все остальное, происходящее у меня в голове. Вскоре я ощутил прикосновение теплого одеяла. Подушку под головой. Она была мокрая. Голова пульсировала, а боль отдавалась во всех участках мозга. Но она стихала.

Наконец, я раскрыл глаза. Ничего не увидел, потому что в гостиной не горел свет. Все уже давно спали, и лишь я страдал от чертовых кошмаров.

По крайней мере, мне так казалось. Но, видимо, я ошибся, потому что, повернув голову, я увидел свет на кухне.

На кухне сидела Гермиона. По ее уставшим несчастным глазам я понял, что не мне одному снились кошмары. В руках у нее была горячая чашка чая, которую она даже не начинала пить.

— Ты в порядке? — тихо спросил я, войдя на кухню. Девушка не сразу услышала меня. Когда я повторил вопрос, она растеряно подняла взгляд.

— А, — она натянуто улыбнулась. — Привет. У меня голова болела. Сейчас вроде лучше.

А вот это уже интересно. Я сел рядом с ней и внимательно посмотрел в глаза.

— Что-то не так? — спросила она встревожено. — Шрам?

— Нет, — я покачал головой. — Шрам у меня почти не болит. Не волнуйся. Слушай, мне такой бред снился, — я попытался говорить без напряга, словно все было хорошо. Может, так оно и было.

— Правда? Что-то интересное? — мне показалось, что Гермиона вдруг напряглась, когда речь зашла о снах. Видела ли она что-то похожее на мои кошмары?

Думаю, мне не стоило врать. Тем более, если я хочу получить от нее правду.

— Мне снилось, будто я вижу будущее, — сказал я. — Ну, знаешь, я слышал свой голос. И он... стал мужественней, — я усмехнулся. Усмехнулась и она, но вдруг смутилась и уставилась на чашку, стоило нам разок встретиться взглядами. — Я не видел, но слышал звуки боя. Кажется, я все-таки доживу до финальной битвы.

— Да... — протянула Герми.

Она молча смотрела на чай, а ее руки крепко сжимали чашку. И как она еще не обожглась? Что-то заставило ее занервничать.

— Может, тебе тоже что-то интересное снилось? — предположил я. — Будущее? Это могло бы нам помо...

— Да ничего такого, — она отмахнулась, не дав мне договорить.

Я не успел даже рта открыть, чтобы переспросить, как она уже пожелала мне спокойной ночи и поспешно удалилась. Ее горячий чай, нетронутый, так и продолжил стоять на столе. Это было, как минимум, странно. Но бежать за ней было бессмысленно сейчас.

Что бы ей ни снилось, вряд ли девочка что-то скажет мне.

Сон сняло, как рукой, поэтому идти досыпать не было смысла. Я погасил свет на кухне, уселся поудобней и стал ждать рассвета. Благо, он был близко.

Не одинок

С тех пор как я поселился в доме родителей Гермионы, проводить летние каникулы стало веселее, дни приобрели более яркий оттенок. И даже тот факт, что мы были взаперти и не могли покидать дом не мог испортить хорошего настроения. Хотя я по-прежнему метался между радостью, что нахожусь рядом с другом, и угрызениями совести. Гермиона, как она позже сказала, особой разницы не почувствовала, поскольку ранее она выбиралась из дома только лишь за книгами, либо за продуктами.

Сейчас же, она просто давала список покупок Тонкс, и та, приняв обличие тётушки Гермионы, что по легенде приехала погостить, отправлялась в магазин за продуктами. Родителей же, тщательно сторожили другие члены Ордена. Но о них, и каком-либо плане, я не получал никакой информации. Со мной никто не выходил на связь, и, более того, мне запретили писать Малфою в целях моей безопасности. Для меня это было тяжелее всего. Гермиона пыталась меня утешить, мол, он всё поймёт. Хотя, в её взгляде отчётливо читалось неодобрение моей дружбы с Малфоем.

— Он не мой враг, — во время очередного подобного разговора я решил, что хватит притворства. Гермиона опустила книгу и удивлённо взглянула на меня — Ты о чем?

Я поднялся с кресла и сел рядом с ней на кровать. Мой пристальный взгляд заставил ее опустить глаза.

— Я знаю, ты не доверяешь ему, — тихим и ровным голосом, чётко выговаривая каждое слово начал я. — Пойми, для меня этот год и так будет тяжёлым. Сколько студентов с моего факультета будут жаждать моей крови? — она заметно побледнела, было видно, что мои слова произвели на неё впечатление. Если бы только остальные факультеты Хогвартса относились лояльней к Слизерину, то Гермиона запросто раскусила бы мою уловку, никому, почти никому, не было выгодно возвращение тёмного лорда. Ученики были скорее запуганы его воскрешением, хоть и старались скрыть это.

— Но Драко, ему я доверяю всем сердцем. Он не такой как его отец и он мой друг.

Я молча наблюдал за тем, как изменялось выражение её милого личика. До чего же она похорошела за время каникул! Она тяжело вздохнула и уткнулась в книгу, я но я не позволил спрятаться ей, опустив ее. Её глаза слегка заблестели, было видно, что ей стоит великих усилий сохранять спокойствие.

— А что, если, — ее голос был тоньше, чем обычно, — он так хорошо притворяется? А если он не притворяется, но его отец... не оставит ему выбора? — вот и первая слеза скатилась по щеке. Это очень тронуло меня. Несмотря на то, что я знал, как сильно она переживает за меня, её слезы слегка выбили меня из душевного равновесия. Нет, кого я обманываю? Совсем даже не слегка.

— Герми, я ведь буду осторожен. К тому же, я очень везучий! Порой мне кажется у меня есть свой ангел-хранитель, быть может это мои родители — как странно... Произнеся это, я не испытал никаких отрицательных эмоций по отношению к Джеймсу. — К тому же я достаточно хорошо знаю Драко. Не думаю, что он предаст нашу дружбу. А если у него не останется выбора, в чём я сильно сомневаюсь, ведь выбор есть всегда... Что ж, тогда мы сыграем с ним в игру под названием 'Он даже по ночам спит с открытыми глазами! Как мне достать его кровь?'

Я надеялся, что мои слова несколько взбодрят и успокоят её. Но, похоже, что я не смог развеять её сомнений.

— А Снейп? Ты ему доверяешь.

— Дамблдор ему доверяет, — на автомате сказал я. Потом задумался. — Гермиона, у него было столько шансов поймать меня. Неужели это не является доказательством для тебя?

Гермиона неопределённо пожала плечами и отложила учебник в сторону.

— Но ведь это не спасет тебя от детей других Пожирателей, — тихо пробормотала девушка, шмыгнув носом. Это было так мило, что я едва ли подавил умиление на физиономии. — Я что-нибудь придумаю, — заверил я ее, положив руку на плечо. — По крайней мере, у меня есть хорошие друзья в Гриффиндоре, хмм?

Неожиданно и быстро меня словно сжали в сильные тиски. Оказалось, Гермиона в порыве чувств решила меня обнять, да еще так крепко, что я едва не разучился дышать. И всё что мне оставалось — это обнять её в ответ, утешительно погладив по спине.

Так приятно осознавать, что ты не одинок. Что рядом с тобой близкие друзья, что есть те, кто готов тебя поддержать, встать на твою сторону. В прошлой жизни я был лишён этого, и сейчас я окончательно осознал, как Гарри удавалось выживать во всех тех передрягах. С ним всегда были друзья. Даже если их не было рядом, он знал, за что сражаться и что они на его стороне. Что они стоят с ним бок о бок против чего-то поистине страшного. Это именно то, чего мне так не хватало, хотя у меня всегда была моя Лили, вся моя жизнь была для неё и ради неё. Но это совершенно иное, знать, что в случае опасности ты пожертвуешь собой, прикрывая друзей и товарищей от смертельной опасности, но и они прикроют тебя и будут сражаться до конца. Настоящие друзья.

— У меня кстати мантия-невидимка есть, — решил я перевести тему.

Девушка разжала свои стальные объятия. Удивительно, откуда у неё такая сила? Слёзы уже высохли, и Гермиона вопросительно взглянула на меня.

— Это к чему ты клонишь? — спросила Гермиона и поджала губы. Я усмехнулся.

— Погуляем?

В ответ мне прилетел удар в плечо. Спасибо что не настоящая пощечина. Но я и не надеялся на то, что она согласится. Я всего лишь сменил тему и у меня это получилось. Потому как Гермиона наконец-то улыбнулась.

— Дурак. Никаких вылазок, ясно? Учим историю!

— Какая же ты иногда зануда, — я взял учебник и улыбнулся ей.

* * *

— Ты подготовился как следует, — Северус закрыл коробку и протянул Люциусу. Тот дрожащими руками забрал ее. Он не любил выглядеть слабым перед кем-то. Но то, что было в коробке, заставляло его дрожать от страха. И его ужасно злило, что его друг оставался таким спокойным. — Ты боишься.

Утверждение, сорвавшееся с уст Снейпа, не принесло облегчения. Очевидная вещь, которая сводит его с ума, но оставляет лицо Северуса каменным и холодным.

— А ты не боишься? — громким дрожащим шепотом спросил Люциус. Он выносил этот план не первый день, а ведь ему еще предстоит долго ждать. — То, что мы делаем... — он облизнул сухие губы. — Будут последствия.

Северус утвердительно кивнул. Он спокойно наблюдал, как его друг убирает основу плана в то укромное место, о котором знал лишь он, да Северус. Сейчас он выглядел не таким бледным на фоне Малфоя.

— Безусловно будут. Подумай сам, — зельевар подошел к Люциусу вплотную и заглянул в глаза. — Мы меняем историю. Делаем ее лучше. Для тебя, для меня. Для твоей семьи, — он сделал акцент на последнем слове. Люциус поджал губы. — Разве не это для тебя важно?

Северус развернулся и направился прочь из кабинета, но голос хозяина дома остановил его:

— Когда-то мы были наивными мальчишками, Северус. А сейчас берем на себя то, чего не должны брать...

Мужчина остановился, взявшись за ручку. Он долго смотрел перед собой, думая, что ответить. Малфой терпеливо ждал.

— Значит, пора взрослеть, мой друг.

Оставив Люциуса позади себя, Северус направился вниз по лестнице. Он намеревался покинуть дом, но вдруг остановился. Его взгляд задумчиво упал на комнату Драко. Оглядевшись по сторонам, мужчина тихо постучался. Дверь немного приоткрылась, и на него посмотрел заспанный подросток.

— Дядя Северус? — зевнул Драко. — Что-то вы рано сегодня.

— Дела требуют жесткого графика. Я могу с тобой поговорить?

Просьба, которая звучала скорее, как приказ, не понравилась мальчишке. Но он не стал спорить, впуская его. Северус еще раз оглянулся и зашел внутрь, плотно прикрыв дверь. Нельзя было, чтобы их услышали.

* * *

— Ну что, время покупать все к школе!

— Мне воспользоваться мантией, да?

— Неа. Мы идем туда, где полно магов, включая защиту. Так что вам нечего бояться.

Что ж, вот и оно. День, когда мы могли выйти на свободу, как обычные люди, прогуляться, накупить всего, что нам было так необходимо. По правде говоря, я уже стал сочувствовать Сириусу. Ему приходилось сидеть гораздо больше взаперти. Наедине с этим надоедливым эльфом.

Да и в этой реальности придется...

— Гарри! — я застегивал куртку, когда меня позвала Гермиона. Она сияла, подобно майскому солнцу, настолько она была рада выбраться на улицу. — Ты взял список?

— Конечно, — я достал из кармана аккуратно сложенное письмо, где был список необходимых учебников.

— Хорошо. Тогда можно идти.

Погода словно чувствовала нашу радость за свободу. Пастельно-голубое небо с ярким светилом дарило позитив всем, кто выходил наружу. Погулять, или же на работу. Хотя, не так много людей работают в воскресенье.

Поездка на метро не вызвала у нас никаких затруднений. Да и в принципе до Косого переулка мы добрались без последствий. Это было даже скучно. Но ведь это обычная поездка за покупками, не более. И все же глоток свежего воздуха сейчас был необходим нам троим.

Дырявый котел был почти забит всевозможными магами и сквибами. Я даже заметил нашего давнего знакомого, который пообещал встать на защиту. Майк Хиггсбери. Я все еще думал о том, что бы мог сделать этот мужчина? Он не маг, а, следовательно, против Пожирателей он был не слишком-то и полезен. Но, я опять забегаю вперед. Не стоит судить человека лишь по доступным ему способностям.

Кто знает, какую пользу он бы мог принести...

— Смотри, — я легонько толкнул Гермиону и кивнул в сторону мужчины. Тот читал газету, попивая кофе.

— Поздороваемся? — спросила она меня. Но я покачал головой.

— Мне кажется, сейчас опасно привлекать к себе внимание. Если они узнают, что он наш друг...

— Ну да... Жаль, он хоть и странный, но от него веет чем-то... — моя подруга задумалась. Неопределенно повела плечами.

Да-да. Именно это чувство у меня было после этой встречи.

Я не мог объяснить, что же было такого в этом мужчине. Просто сквиб манил своей загадочностью. А эти разговоры... Как много он знает?

Но размышления в сторону.

* * *

На данный момент я сосчитал троих членов Ордена. Тех, кого я точно не мог спутать, и в их числе, несомненно, был Грюм. Я старался изо всех сил отбросить чувство страха перед этим человеком, концентрируясь на покупках. Гермиона, однако, не давала мне покоями вопросами:

— Взгляни направо, — я оторвался от витрин с ингредиентами и недовольно уставился на нее. — Посмотри, только аккуратно, — нет, это не любопытный шепот, в ее голосе слышалась настоящая тревога. — Мне кажется, это...

Я осторожно заглянул за ее плечо, бегло осматривая посетителей. И поймал его взгляд. И тут же, без единого слова, я схватил Гермиону и потянул ее к выходу.

Взгляд Барти Крауча я ни за что не спутаю. Особенно теперь, когда он в чужом облике постоянно прищуривает один глаз. Тот, который я ему вырезал.

— Где Тонкс? — быстро спросил я подругу, когда мы вышли и направились прочь. — Надо уби...

Взрывная волна сбила нас с ног. Однако, я успел прикрыть Гериону от осколков. Меня же осыпало острым дождем, к тому же оглушило. Как и всех, кто находился рядом. Это мы еще успели отойти на расстояние. Несколько секунд, чтоб вновь слышать голоса паники, еще несколько менее грандиозных взрывов, снова вопли...

— Что это было?! — я едва поднял перепугавшуюся Гермиону. А сам провожал взглядом Ремуса, который уже мчался в полуразнесенную лавку. Но я даже не сомневался, что Барти там не было. Надо быть дураком, чтобы не понимать.

Это лишь отвлекающий маневр. А что может быть более отвлекающим, чем старая добрая паника?

Люди, подобно испуганным зверям, бежали, куда глаза глядят, и мы с Гермионой едва держались, чтобы нас не растоптали. Я потащил ее дальше от центра дороги, в безопасный уголок, то и дело уворачиваясь от бегущих.

— Кое-кто решил навести шумихи! — сказал я, перекрикивая ор толпы. — Мы — легкая добыча.

Самое печальное, что это была не просто правда.

Это уже случилось.

— Ай! — Я схватился за плечо. Что-то острое пронзило кожу, что-то тонкое и незаметное, но боль была такая, словно бы меня укусила пчела.

— Ты чего? — моя подруга все еще оставалась в здравом рассудке, а вот я чувствовал, как мое тело сковывает. Нет, ее решили не трогать.

— Убег... — я не смог договорить, потому что мою челюсть словно сжали в тиски, а все тело словно задубело, не давая мне и пошевелиться. Неподвижная грудь не давала мне как следует вздохнуть и лишь силой некоторых мышц я не приближался к смерти. Потому что я нужен им живым.

— Гарри!

Она не смогла меня поймать, и я сильно ударился плечом о камень. И меня бы растоптали, если бы не некто, кто схватил меня и принялся тащить дальше от людей.

'Гермиона', — сердце сжалось от гнева, который бурлил внутри меня и жаждал вырваться наружу, невзирая на парализацию. Мне оставалось только догадываться, что эти сволочи сделали с девушкой. Плевать было на свое положение, а Гермиону я втягивать в это не хотел! Куда смотрела Тонкс?! Почему она вообще исчезла?!

'Ловушка', — подобно яркой вспышке, в сознании появилось слово, описывающее все: взрыв, мое пленение, отсутствие Тонкс.

Все это было сплошной ловушкой. И хоть мы были готовы к этому...

Оказалось, что это совершенно не так.

* * *

Давно же он не пользовался этим дробовиком. Но при отсутствии палочки это был весьма неплохой вариант. Пальто надежно скрывало его, чтобы не вызывать подозрения у людей. Даже в магическом мире носителей подобного оружия старались сторониться. Но у Майка было разрешение, так что по сути он не делал ничего противозаконного. Если у магов есть палочки, то почему он не вправе защищаться дробовиком?

Внимательный взгляд проводил двоих высоких парней, которые кого-то тащили под покровом маскировки. Надо признать, их выдавала лишь походка, которая явно указывало на похищение чьего-то тела.

Ума у этих ребят хватает, конечно.

Майк, стараясь не вызывать подозрений, медленно двинулся за ними. И остановился лишь тогда, когда они зашли в старую закрытую лавку. Майк бесшумно юркнул в переулок, когда те оглядывались. Вот послышалось захлопывание двери.

— Выхода нет, — тихо пробормотал мужчина, снимая очки. Он убрал их в чехол, чтобы в случае перепалки не сломать. Рука коснулась ручки оружия за пазухой. Майк кивнул сам себе, словно пытался приободрить.

Сквозь забитые досками окна едва ли что-то можно было разглядеть. И все же он не слышал разговоров и вообще какого-либо шума. Вполне вероятно, что мальчишку будут держать в надежном месте, откуда не будет слышно его крика. Майк подошел к двери и осторожно открыл ее. К счастью, она оказалась не заперта.

Полоски яркого света, проникающие сквозь доски, помогли мужчине быстрее адаптироваться к темноте. Старые доски скрипели под ногами, что могло запросто его выдать. Но дробовик уже был наготове, а пользоваться им Майк еще как умел. Пусть только попробуют произнести хоть одну букву заклинания...

— Кто-то следил за нами! — послышался ворчливый голос неподалеку. Только сейчас мужчина заметил закрытую дверь. — Проверь!

Майк затаился, держа двумя руками оружие. Дыхание свелось к минимуму, со стороны казалось, что сквиб его задержал.

— Почему я?! — писклявый дрожащий голос принадлежал явно слабовольному человеку, смекнул Майк. Оттого его и используют, как мальчика на побегушках.

'Не ведает, что творит', — подумал про себя Майк и повернул голову к двери. Еще немного перепалки, и дверь приоткрылась. Первой показалась рука с палочкой наготове. А после и напуганное лицо темного волшебника. Резким движением Майк схватил его за рот, чтобы тот не издал и писка. Всего одно нажатие на сонную артерию — и мозгу недостаточно кислорода для ясного сознания. Тело обмякло в руках сквиба, и тот осторожно опустил его на пол.

— Ну что? Джон? — голос первого Пожирателя Смерти, шаги по лестнице.

Его ждала такая же участь, как и первого. Хотя у Майка было яркое желание выбить из него мозги, но сейчас не стоило поднимать лишнюю шумиху.

Неизвестно, сколько там еще магов.

Внизу коридор освещался лишь парой свечек, которые уже вот-вот перегорят. И дверь, из которой доносились невнятные голоса. Человека три там есть точно. А вот, чтобы проверить, придется попроситься в гости.

Рука рывком открыла дверь, и Майк тут же увидел троих магов, что направили на него палочки. И тут же спрятался от ярких вспышек непростительного заклятия. Еще немаловажный факт, который он приметил — валяющийся на полу Гарри Поттер. Хорошо. Теперь он сделает все, чтобы Гарри был в безопасности.

— Не бойся, входи внутрь! — рявкнул один из Пожирателей хриповатым голосом. — Мы тебя угостим, как настоящие джентльмены.

Траектория четырех вспышек. Четыре человека. Четыре опасные точки. Он знает, где находятся каждый, ведь шагов совершенно не слышно. А тут слишком скрипучие доски, чтобы пропустить такое. Возможно, поэтому они и стоят на месте.

Прекрасно.

— Не смею отказывать, господа! — Майк облизнул пересохшие губы.

Все случилось всего за несколько секунд, которые длились, как вечность. Он ворвался в комнату подобно вихрю. Волшебники едва успели среагировать. Самый ближайший был грубо схвачен за шкирку, Майк развернулся с ним, используя паренька, как живой щит. Первое же непростительное заклинание попало ему в грудь, и тот затих. Мертвое тело было брошено навстречу второму Пожирателю, а пока тот машинально ловил тело, Майк направил дробовик на третьего. Яркая вспышка — алая кровь на стенах, палочка упала на пол, вслед за ней ее хозяин, который сейчас напоминал скорей решето, чем человека. Зеленая вспышка уже летела от четвертого мага, но Майк вовремя юркнул за шкаф. В это время второй уже отбросил с рыком мертвого товарища, направляя палочку на сквиба. Но не успел он выпустить заклинание, как был обездвижен полетевшей в него бутылкой из-под огневиски. Оглушенный маг упал на колени, едва совладав с сознанием. Последний в сознании волшебник получил несколько раз прикладом в живот, а после по челюсти. Тело с грохотом свалилось на стол у стены, проламывая его.

Наступила тишина. Майк поправил слегка сбившуюся рубашку и направился к пареньку в углу. Паралич начал потихоньку спадать, и Гарри уже мог шевелиться, хоть и слабо.

— Ты как, парень? — мужчина присел рядом, осматривая Поттера на наличие повреждений. — Что с твоей подругой? Знаешь?

Но, конечно, вряд ли он сейчас что-то скажет. Разве что только промычит. Но его глаза, полные искреннего шока, говорили о многом.

— Прости за это. Но ты ведь видал и похуже, да? — загадочная улыбка в ответ испуганному взгляду. Однако глаза Гарри внезапно переместились в сторону, а Майк услышал скрип.

Занесший нож волшебник, которого мужчина огрел бутылкой, уже хотел нанести решающий удар, но у Майка реакция оказалась в разы быстрее. Нож отлетел в сторону, еще один удар в грудь, а дуло, целившееся в голову, означало скорую кончину врага. Палец нажал на курок.

И чудо, что рубашка мистера Хиггсбери осталась чистой...

Примечание к части

Прошел большой промежуток времени с последней проды. Учеба беспощадно лишает вдохновения и желания жить. Слишком трудно сосредоточиться, но наконец-то я дописала новую главу, не без посторонней помощи. Надеюсь, очень надеюсь, что сейчас дело пойдет быстрее. И да. Простите за трэш...

Испуганный мальчишка

Майк помог парню выбраться из дома. Тот пребывал в туманном состоянии, что было странно. Это был паралич, не более того. Но Гарри не сказал ни слова с тех пор, как его поймали. Он лишь что-то мычал, понятное лишь ему самому. Хиггсбери молча доволок Поттера до ближайшей лавки и осторожно усадил его.

— Гарри? — осторожно позвал он. Тот не ответил. — Значит, это все же произошло.

Что это значило, понимал один лишь Майк. Мужчина поднялся, осматриваясь по сторонам. И вовремя, потому что уже вдалеке виднелись силуэты бегущих к ним магов.

Майку пора уходить.

* * *

Ощущение тумана. Я сроднился с этим чувством. Он преследует меня во снах. Иногда я ощущаю что-то подобное в реальности.

Но никогда еще туман не был таким сильным.

Я не мог понять, как я оказался в мягкой кровати. Сознание потихоньку возвращалось ко мне, и я разлепил глаза. Как я и сказал, я лежал на кровати. Верней, на раскладном диване Грейнджеров. За окном вечерело, а свет в гостиной не горел. Мой взгляд метнулся к настенным часам, где маленькая стрелка близилась к семи вечера. Интересно, сколько я проспал?

Мне удалось подняться с огромным трудом. Все мышцы, даже те, о которых я не подозревал, ныли так, словно я год лежал в кровати.

Или же кто-то дал мне слишком сильную дозу парализующего зелья. И хорошо, что сердце не остановилось.

Паралич...

Да, я помню, как меня парализовали и волокли какие-то Пожиратели Смерти. А что было потом? Не помню...

— Ты очнулся! — я подпрыгнул от неожиданности и воззрился на Гермиону. Та стремительно зашла в гостиную и села напротив меня. — Ты как?

Я облизал пересохшие губы. Сказать по правде, я ощущал себя не особо хорошо. Было странное ощущение, что я что-то потерял. И это была не только память.

— Все в порядке, — я улыбнулся, дабы не пугать Грейнджер. Хотя хрипловатый голос выдал то, что у меня сильная жажда.

— Сейчас чай принесу, — вот она только что сидела — и вот уже бежит на кухню заваривать чай. Должен признать, мне всегда не хватало подобной заботы. Это даже навело меня на мысль, что будь у меня такая сестра, мое детство было куда лучше.

Но нет, я рос один. С ругающимися родителями. Что может быть хуже, чем мама и папа, которые орут друг на друга? Что может быть хуже отца, который не контролирует себя...

Когда Гермиона принесла чай, я более-менее пришел в себя, но подниматься не рискнул. Мне казалось, что я сразу упаду. Уж лучше пока посижу, попью чай и попытаюсь вспомнить.

К слову, не припомню, чтобы у меня раньше была амнезия. А сейчас кусок памяти словно бы вырвали из моего мозга. Вместе с какой-то важной связующей частью...

И тут меня поразило, словно громом. Человек, привыкший к биению сердца, не может понять странную пустоту в груди, когда умирает. Это ли ощущают новоиспеченные вампиры? Звуки, сопровождающие нас на протяжении всей жизни, исчезая, создают ощущение недостающего компонента. Но понять, что же это за компонент, можно не сразу, настолько слеп порой наш разум. Но мой исчезнувший звук был со мной не всегда. И его отсутствие ощущалось куда острее, нежели биение собственного сердца.

— Ты в порядке? — откуда-то издалека я услышал мысли Гермионы. Я отвлекся от трещин в сознании и посмотрел на нее полупустым взглядом.

— В полном, — соврал я и даже натянуто улыбнулся. — Разве что голова трещит.

— Ничего. Это пройдет. Тонкс сказала, что ты здоров.

Я оглядел Гермиону и поймал себя на мысли, что испытываю несколько иные ощущения при мыслях о девушке. Или не ощущаю того, что было. Что я сейчас испытывал? Что ж... Это был стыд. Только я не мог разобраться, за что мне так стыдно перед Грейнджер. Вообще-то было за что. Из-за меня в ее доме мракоборец, пускай и вполне себе дружелюбный и общительный, на улицах ее пытаются убить вместе со мной, в школе временами похищают и так далее...

Но не эти причины правили моим стыдом.

Девушка молча отправилась на кухню, пока я размышлял.

— Кто я? — с языка сорвался тихий шепот.

Действительно, мне стоило сразу задать этот вопрос. Кто я? Я Северус Тобиас Снейп.

Все. Тишина. Ни слова отрицания. Вот, почему я ощущал пустоту.

Потому что с Гарри что-то случилось. Меня охватила легкая паника, но я почти сразу же приглушил ее. Он никуда не мог деться, это раз. И два. Я же обладаю неплохими познаниями по копанию в мозгах. И уж свой-то разум я смогу пощупать на наличие травм. Но не сейчас. Сейчас надо было придти в себя и встать. Тем более, не исключено, что Гарри вернется сам.

Забавно, как мне не достает его, словно бы частичку моей души просто вырвали. А ведь, будь я единственным владельцем тела с самого начала, все было бы иначе. Надеюсь, в этом мире найдется еще человек, который ответит на этот вопрос.

* * *

— Ты действительно думал, что это хорошая мысль? — он снова здесь. Снова насмехается. Это сильно задевало Волдеморта, но разве он мог сделать хоть что-то? Хоть что-нибудь?

— Я полагаю, теперь ты понимаешь, что твои никудышные овечки будут сталкиваться с мощным отпором раз за разом?

— И что ты предлагаешь? — огрызнулся Волдеморт. Вернее, попытался. На самом деле любой тон скатывался в жалкий хрип.

Некто выступил из темноты, но так и остался тенью. Темный маг уже давно понял, что имеет дело с чем-то более, чем обычный волшебник. От незнакомца веяло могильным холодом, первобытным страхом и непостижимой обычному смертному уму старостью.

— Поступи так, как всегда поступал, — сказала тень. — Ты ведь из Слизерина? Вот и поступай так, как ему подобает! Глупые выходки в стиле красного льва даже под масками не сделают погоды. Коли хочешь крови мальчишки, сделай это через его друзей.

Молчание. Волдеморт думал. Он давно думал о таком решении. Это было просто и подло. Использовать лучших друзей мальчишки, чтобы добыть кровь. Но он так хотел получить скорее свою силу, что действовал испуганно и бесхитростно. Он боялся. И никому не мог об этом признаться. К тому же часть его последователей все же сумели перенять страх и действовали совершенно без адекватного плана. Безусловно, они получили по заслугам.

Но и сам Волдеморт придумал план не намного лучше. Вернее, он был весьма хорош. Мальчишку должны были переправить через несколько точек, чтобы запутать следы. К тому же чары сокрытия должны были действовать безотказно. Но их провел какой-то маггл с оружием. Обычным примитивным оружием.

Он бы наказал этих непутевых идиотов, будь они живы...

* * *

За день до поездки в Хогвартс я все же решился найти время для медитации. Память Гарри так и не вернулась, и мне стоило покопаться. Гермиона и Тонкс уже давно спали, да и родители моей подруги видели седьмой сон. Поэтому я сел на кровати как можно удобней и попытался расслабиться.

Многим знакомо понятие 'медитация'. Это очень позволяет очистить мысли, чтобы у мозга была возможность обработать информацию. Вот только многие почему-то сразу представляют худощавого монаха в позе Лотоса. Но это не так. Вам не обязательно садиться в такую позу. Более того, из-за неудобства вы попросту будете сосредоточены совершенно на другом. Я часто проводил медитации сидя в кресле, лежа в кровати и лишь изредка стоя. Это часто происходило на мосту Хогвартса, ближе к закату. Никто меня не трогал. Я наслаждался видом природы и закрывал глаза. Это делало меня даже в какой-то мере счастливым.

Закрыв глаза, я стал делать глубокие вдохи и выдохи. Все мысли медленно расползались по своим норкам, давая мне возможность окончательно успокоить бурю в сердце. Без спокойствия нельзя входить в свой разум. Ненароком все перепутаешь, и получишь еще больший бардак, чем был. Когда я это сделал, пришло время к основному этапу: прогулка по сознанию.

Я буквально видел, как шагал по своему разуму. Я видел расплывчатый коридор с множеством дверей, видел образы, проходящие мимо — те, которым разум еще не показал нужную дверь. Это был старый добрый коридор Северуса Снейпа.

Представлять разум в таком свете было удобно. Распределять все по полочкам, все воспоминания, знания, чувство, было куда проще, чем плыть по извилинам мозга. Но так я не мог найти решение, как открыть разум Поттера.

Коридор исчез, оставив пустоту. Теперь мое воображение полностью сосредоточилась на ощущениях, а не на зрительных галлюцинациях. Сейчас образы мне были не столько нужны, сколько другие чувства. Потому что именно так я ощутил барьер гораздо ярче, чем в коридоре. Я вытянул руку вперед, и ощутил твердую стену. Словно бы Гарри скрылся от чего-то опасного. Забавный факт. Когда это видел Гарри, я был в отключке. То есть, Гарри проснулся раньше меня. Каким-то образом мы разделились. И это привело меня к другому факту: мы можем видеть по отдельности. Будто псих с двумя личностями. Да, именно этим психом я и являлся, но я думал, что наши души сливаются в единое целое. Впрочем, большую часть времени так оно и было.

А то, что происходило сейчас, мне это совершенно не нравилось. И что-то надо было делать с этим.

Я чуть сильнее надавил на стену, и почувствовал сопротивление. Стена содрогнулась от дрожи. Я ощутил страх. Да, это был именно он. Что-то заставило Гарри закрыться в этом коконе, и мой напор его лишь пугал.

Да уж, грубой силой тут ничего не сделаешь. Но упрямство и терпение в комплексе с тактичностью дадут плоды.

— Тише, — прошептал я. — Я с тобой. Мы вместе со всем справимся. Покажи мне...

Стена лишь сильнее сжалась, если можно было так выразиться. Было ощущение, будто я прикоснулся к раненному зверю. Но осторожными нажимами, поиском наиболее тонкого места, я все же смог потихоньку убрать стену. Сколько прошло времени, я не знаю. Возможно, всего минута. Может быть даже секунда. А может и час. Кто знает? Но все же мне удалось раскрыть блок, и воспоминания тут же закрутили меня в водовороте. Вот что значит, мальчишеский неокрепший разум. Я увидел все.

Видел, куда меня тащат, видел и того, кто меня спас.

Хиггсбери... Теперь я понял, что он не просто псих.

Он полоумный обезумевший псих!

Но, признаться честно, его слова о помощи были правдивыми. Если бы не он, плакала бы волшебная Британия. Не знаю, кто он, будь хоть сам дьявол, но он спас меня и пожелал остаться безызвестным спасителем.

Но теперь я помнил все.

Теплый прием

Возвращение в Хогвартс наталкивало меня на много противоречивых эмоций: теплая радость, болезненная ностальгия, чувство азарта и паранойя.

— Ты идешь, Гарри? — очевидно, я так долго простоял в задумчивости, что и не заметил, как родители Гермионы и Тонкс попрощались со мной. Возможно, я даже кивнул в ответ, но сам этого не заметил. Все мысли были о предстоящем годе.

— Я подожду Драко, — ответил я и слабо улыбнулся, чтобы дать понять, что все хорошо. — Уж теперь-то никто не запретит нам видеться. Займешь места?

Девушка все же была встревожена. Да, ей не нравилось то, что я продолжал общаться с Драко. Да и вообще, лучше бы я учился в Гриффиндоре. Как отец.

Ха... Как отец...

Когда Гермиона ушла, я принялся искать взглядом друга. Наконец, я заметил, как из стены появился Драко, как всегда, бледен, худощав и более высокий, чем пару месяцев назад.

Мы взрослели. Никогда не думал, что смогу это пережить снова.

Мой друг был в сопровождении Нарциссы, и это меня насторожило. Но я не смог не улыбнуться в ответ, когда Драко заметил меня.

— Гарри, — крепкое рукопожатие, а после короткое объятие немного успокоили меня. Мне действительно стало чуть легче от встречи с другом. — Рад тебя видеть! Ты в курсе, что людям надо стричься?

Я не удержал усмешки. Да, я действительно позволил себе отпустить волосы чуть длиннее, чем они были обычно. Но до плеч они не доставали.

— И я рад тебя видеть, — я перевел взгляд на Нарциссу. — Здравствуйте, миссис Малфой.

Нарцисса улыбнулась, хоть ее улыбка была полна тревоги. Вообще-то, она выглядела очень бледной, даже для семьи Малфоев. Появились седые пряди, лицо стало угловатым, а улыбка выглядела вымученной, хоть и искренней. Я понимал. Возвращение Волдеморта мало кого по-настоящему радовало. В основном это означало, что Пожиратели снова рабы, а добрым волшебникам придется усилить защиту.

— Добрый день, Гарри. Как твои дела?

— Ну... Неплохо. Готовился к учебе, в основном, — соврал я. Хотя, это была не совсем ложь конечно. Но и о побеге я ничего не стал говорить.

— Это замечательно. Впереди тяжелый год.

— Да... тяжелый, — мы с Драко обменялись многозначительными взглядами.

Попрощавшись с мамой Драко, мы направились прямиком на поезд. Конечно, Гермиона уже забила нам места и ждала, читая очередную книгу.

— Привет, зубрила, — на удивление добродушно поздоровался Малфой.

Герми подняла хмурый взгляд, полный презрения. Драко ответил ей нахальной улыбкой.

— А ты стала еще наглее за это лето, — заметил он. Я тем временем сел у окна, не желая участвовать в их перепалках.

— А ты каким был, таким и остался. Разве что стал еще тоньше.

Драко, кажется, это несколько задело.

— А ты... — он задумался, но я перебил его:

— Уже известно, кто преподает ЗОТИ?

Ребята замолчали.

— Думаю, мы узнаем об этом уже в школе, — сказала Гермиона, смотря на меня. — Меня больше волнует другое. Что с тобой будет, Гарри? — ее голос стал вмиг быстрым и тревожным. — Ведь Сам-Знаешь-Кто жив и пытается тебя поймать...

— Гермиона... — я остановил девушку слегка повышенным тоном. — Я не думаю, что Слизеринцы будут на меня нападать всем скопом.

— Мерлин, вы и правда думаете, что Гарри будут пытаться убить весь год? — Драко саркастически хмыкнул. — Как будто у нас одни детишки Пожирателей Смерти. Или ты думаешь, я устрою темную своему другу, Грейнджер?

Я задумчиво смотрел в окно. Полагаю, Драко понимал, что о его отце и связи с Темным Лордом все и так знали, но официально, конечно, Люциус был в стороне от Пожирателей, а его прошлое было лишь неосознанным действием под заклятием. И он так же понимал, что Гермиона не глупая. Ему тяжело это было признавать, но это так.

— Я не... Если Гарри тебе доверяет, то и я буду, — нехотя пробормотала девушка.

— Если уж на то пошло, я тоже под горячую руку попадаю, — невозмутимо продолжил Драко. — Как думаешь, много людей из Слизерина относятся ко мне с уважением?

Много, ответил я про себя. Статус отца в этом плане многое решает.

— Ну... — Гермиона не понимала, к чему он клонит, а я начал потихоньку осознавать.

— В данный момент моего отца предателем считают обе стороны. Одни, потому что... ну, вам ли, гриффиндорцам, не знать...

— А другие?

— Другие считают, что он бездействует и не помогает Ему, — договорил я вместо друга. И поднял глаза.

Я встретил тяжелый взгляд. Нам обоим будет тяжело. А я все, дурак, думаю о том, как мне хреново придется и что мне вообще делать...

На Рождественских каникулах Люциус едва не попал в Азкабан. Но я не рассказал о том, что могло стать причиной попасть туда. Никому. Драко знал, что отец не причастен к возрождению Волдеморта. Им правила лишь жажда захватить большой кусок власти, но едва ли он думал о том, что дневник будет использоваться именно для такой цели.

Его попросту использовали.

И теперь к Драко будет двоякое отношение. Мало кто жаждет возвращения Темного Лорда, и они будут видеть в Драко врага. Единицы из мечтателей о славном будущем под правлением тирана, будут задавать много вопросов о том, почему Малфой-старший не крутится около полумертвого Волдеморта и спокойно выносит тот факт, что его сынок дружит с заклятым врагом Темного Лорда. Я... заклятый враг? Маленький мальчишка, не понимающий, что творится вокруг, но я заклятый враг.

Чертово пророчество, испоганившее мне жизнь до конца.

* * *

Теплый прием старого замка не мог не радовать глаз. Здесь я чувствовал себя, как дома и мог быть самим собой. Здесь были друзья, любимые предметы и, конечно, мой наставник.

Войдя в Большой зал, я увидел Снейпа, сидящего за преподавательским столом и не смог сдержать теплой улыбки. Мужчина заметил меня и коротко кивнул, но по глазам я видел, что он тоже рад меня видеть.

— Ну что, к столу? — я потер руки. — Соскучился по этой еде...

— Звучит так, как будто я тебя недокармливала, — хмыкнула Гермиона.

Драко поднял бровь.

— Господи, вас послушать, так вы уже давно женаты, — пробурчал он.

— Заткнись, — произнесли мы хором с подругой. И переглянулись. Засмеялись.

— Присоединяйся, как только проводишь женушку...

Парень был не шибко в настроении. Он знал, что я провел часть каникул у Гермионы. Право, Драко уже начинал ревновать и откровенно злился, что я не мог на каникулах уделять столько же внимания другу. Увы, я бы с радостью, но правила Дамблдора связывали мне руки, да и находиться в доме Малфоев мне действительно было небезопасно. Особенно сейчас.

— Ты иди, Герм... — я кашлянул, смотря вслед Драко. — Я пойду к другу. Передавай привет Уизли. Всем из них.

Гермиона понимающе кивнула. А потом сказала то, чего я не ожидал услышать:

— Ты ему нужен сейчас, Гарри.

Мне ничего не оставалось, кроме кивка. А после я направился к столу Слизерина. Вот-вот должно было начаться распределение для первокурсников.

Драко уже сидел за столом, разговаривая с Флинтом. Тот, завидев меня, широко улыбнулся.

— Здорово, Гарри. Готов к победе в квиддиче?

Сев рядом с другом, я неопределенно пожал плечами.

— Как повезет. Но я готов попробовать, — я улыбнулся.

Капитан команды поприветствовал меня рукопожатием, а после это сделал Забини, не вставая. Он что-то прятал у себя на коленях.

— Мерлинова борода!!! — вскрикнула девушка, которая хотела сесть напротив нас, но поспешно отскочила. — Блейз, ты придурок! Зачем ты притащил эту хрень?!

— Это не хрень! — обиделся Забини. — Это мой домашний питомец, Громик! И не кричи так, он трусливый. Правда, малыш? — я заметил, как над столом показалось дрожащее волосатое тельце паука, которое слизеринец поглаживал. — Не бойся злую тетю.

— Пошел ты... — девушка поспешила отсесть на несколько метров от Громика и его хозяина.

Все, кто сидел рядом, переглянулись и рассмеялись. Мы с Драко не были исключением.

— Само очарование, Блейз, — сквозь слезы смеха выдавила Линда. — Он еще и из твоей тарелки есть будет?

— Ты что?! Он только мышей кушает. Вредно ему нашу пищу. Разве что немножко курочки можно.

— Господи...

— Кстати, к вопросу о преподавателе, — Драко толкнул меня и показал на стол преподавателей.

Я обернулся и понял, что некоторые вещи все же не меняются: к столу присоединился новый преподаватель, активно пожимающий руку МакГонагалл. Это был Люпин. Я заметил, как неохотно поздоровался с ним Снейп. Да, тяжело было видеть старого врага. Ну, или почти врага. Но я уверен, что Северус уже бывал этим летом на собраниях Ордена Феникса.

Наступило время распределения, за которым я, интереса ради, следил. Если в этом мире некоторые вещи происходили иначе, могли ли дети попасть в другой факультет? Да, я был исключением, потому что попал на Слизерин благодаря мастеру зельеварения в голове. Но другие... были ли изменения? Может, это доказало бы, что я не единственный попаданец.

Но нет, я не заметил никаких изменений. А если они и были, то это были те, чьих имен я не помнил. Когда последний новичок под громкие аплодисменты Пуффендуя сел за свой стол, Дамблдор поднялся. Я напрягся. Я давно ждал его речи. Наверно, не я один, потому что многие ребята почти сразу затихли, не сводя глаз со старого директора.

— Дорогие ученики, — начал он. Его голос отдавался эхом по Большому залу. — Я рад приветствовать первокурсников, которые впервые вступили на землю Хогвартса, и так же бесконечно рад видеть старые лица, — Альбус тепло улыбнулся. — Для начала, прежде чем я скажу кое-что важное, хочу, чтобы вы поприветствовали нового преподавателя защиты от темных искусств! Ремус Люпин, — под громкие аплодисменты Ремус поднялся и с добродушной улыбкой поклонился. На секунду наши взгляды встретились, и он подмигнул. Я издал смешок.

— Знаешь его? — спросил Драко, заметив это.

— Я чуть позже расскажу, хорошо?

Он тихо вздохнул и решил сейчас не закатывать скандал на тему, почему я ему не рассказываю всего. Ведь о встрече Сириуса и Люпина я умолчал.

— Это человек с приличным опытом за спиной, поэтому прошу слушать его на уроках внимательно и не стесняться задавать вопросы, — Альбус подождал, пока все утихнут, и продолжат:

— Как я уже говорил в конце прошлого учебного года, наступили темные времена для всех нас. Происшествие, из-за которого едва не пострадали невинные, напугало всех. Но, как я вижу, наши ряды не поредели. Я всегда говорил, что нет места безопасней, чем Хогвартс. И я искренне так считал до этих пор, — я заметил, что его голос стал грустным. И посмотрел на учеников Слизерина. Те переглядывались. Никто не улыбался злорадной улыбкой. Все боялись. — Увы, прошлый год показал нам, что зло при своем огромном желании всегда найдет способ ворваться даже в самое надежное хранилище света. Оно коварно и беспощадно. Оно не знает меры и видит лишь свою цель, — тут он посмотрел прямо на меня, и мне стало не по себе. Как и всегда, когда Дамблдор смотрел на меня. — Мы не всегда можем уберечь тех, кого любим. И очень часто слишком поздно понимаем, какую ошибку мы совершили. Нам не всегда дан шанс исправить это. Но мы должны учиться на своих ошибках. Ведь это спасет многие другие жизни...

Прошелся шепоток.

— Что он несет? — фыркнул Малфой. Правда, получилось это у него отнюдь не весело.

— Не знаю, — глухо произнес я. Я не хотел ни на кого смотреть. Мне вообще хотелось удавиться. Мне казалось, слова Альбуса были адресованы мне. Не мне-Гарри, а тому, кто был ныне моим наставником. Я не ошибся, подняв взгляд. На Северуса было тяжело смотреть. Впрочем, Люпин был не менее мрачен.

Знали бы они, что вспоминают один и тот же день...

— Пожалуйста, Лили... — слабый шепот сквозь слезы нарушал зловещую тишину в ныне мертвом доме.

Я сжал губы. Воспоминания. Я так привык жить с ними. Но это не значит, что я перестал чувствовать боль.

— Останься... Пожалуйста!

Я помню, как сжимал ее обмякшее тело. Прижимал к себе. Пытался вдохнуть жизнь. Я чувствовал ненависть и слабость. Мне хотелось умереть. Меня ничего не держало.

Никто не держал.

Дамблдор, тем временем, продолжил:

— Довожу до вашего сведения, что Министерство магии прислало нам несколько мракоборцев. Ни для кого не новость о сбежавшем преступнике, Сириусе Блэке. Поэтому Хогвартс необходимо защитить. А опытные борцы с темными волшебниками, некогда отучившиеся в этих стенах, будут отличными защитниками. Но я не хочу завершать свою речь на такой ноте, — вдруг его голос стал более бодрым и почти что веселым. — Я хочу поздравить вас с началом нового года и желаю удачи в учебе! Помните! Вы — наше поколение. Учитесь на ошибках стариков и будьте лучше во всем.

Все. Зал взорвался аплодисментами, сперва неуверенными, потом все подхватили эту идею, и под шум хлопков на столе стала появляться аппетитно пахнувшая еда. Я задумчиво обмозговывал слова директора. Мракоборцев я не видел, да и не знал об их присутствии. Мог лишь догадываться. Я почувствовал, как браслет на руке теплеет и сначала не понял, в чем дело. Потом опомнился, незаметно для Драко, я посмотрел на него:

'Ни слова о Нем'.

Да.

Дамблдор ни слова не сказал о Темном Лорде. Как говорил об этом в прошлом году. Я знал, что это бессмысленно, пугать детей злым дядей Волдемортом, но, будучи Снейпом, я видел, как он пытался раскрыть глаза Министерству и детям. Что же сейчас не так?

Зелье защиты

После ужина я получил сообщение о том, что должен буду явиться перед завтрашним завтраком в кабинет Снейпа. Причину мне не назвали, но мне было все равно. Ведь я хотел поздороваться с наставником как минимум. И вот, встав сегодня ни свет ни заря, я оделся, умылся и направился к профессору.

Дверь оказалась приоткрыта. Снейп сидел за столом, заполняя журнал. Кажется, за это время его волосы отрасли настолько же, на сколько и мои. Лицо стало более угловатым и бледным, а движение руки при письме стало более резким. Когда я осторожно постучал, он резко поднял голову и поздоровался со мной с некой резкостью:

— Ну здравствуй, Поттер.

— Профессор Снейп, — я вошел в кабинет, слегка улыбнувшись. — Рад вас видеть.

— Взаимно.

Он отложил перо и закрыл журнал, не сводя с меня взгляда. Жестом указал на стул.

— Садись.

Я покорно сел.

— Итак... с чего бы мне начать, — он задумчиво постучал ногтем по столу, опустив взгляд. — Ах, да... Ты снова позволил себе чуточку свободы.

— Да, сэр...

— Ты подверг опасности свою семью, свою подругу и нескольких мракоборцев. Потрясающе, Поттер, — его голос стал более резким и холодным, как замерзшая во льдах сталь. — На этот раз ты побил все рекорды. Я уже не говорю про то, что ты мог несколько раз погибнуть. Но, о, я уверен, ни это, ни другое тебя не волновало.

— Я могу объяс... — я вдруг остро захотел оправдаться, неосознанно начав игру 'ребенок и родитель', но профессор не дал мне договорить:

— Молчать! Я еще не закончил. Чудо, что тебя не утащили к Нему. А ведь могли. Все почти потеряли надежду, пока тебя не нашли чудесным образом.

— Чудесным? — переспросил я.

— Самым что ни на есть.

Ну надо же. Теперь я задавался вопросом: было ли случайностью, что меня нашел Майк? Или же нет...

Мне нечего было ответить на слова Снейпа. Я и так понимал, что провинился, и глупо было аргументировать это тем, что я захотел свободы. Сказать по-честному, это уже давно не было разумным оправданием, но я знал, что сделаю это снова и буду себя винить.

— Как твой шрам? — спросил профессор.

Шрам...

— Не болит, — только и ответил я.

Да. Окклюменция давала свои плоды. Я тщательно закрылся от Волдеморта, стоило ему только возродиться. И эта частичка... этот осколок...

Это единственное, к чему я не прикасался в своем новом разуме. Это была запретная комната. И если я ее открою, я могу совершить большую ошибку.

Северус удовлетворенно кивнул.

— Профессор Дамблдор предполагал, что твой шрам, — его взгляд на секунду задержался на моем лбу, где под густой челкой была надежно скрыта метка. Именно так я ее называл, — связывает тебя с Тем-Кого-Нельзя-Называть. И ты говорил, что твой шрам болел, когда он только вернулся.

— Это правда, — сказал я честно. — Это была... резкая сильная боль. Едва мы встретились взглядами. Круциатус... наверное, — поспешно я добавил, — в разы больнее этого, но все равно. Не из приятных.

И теперь, когда он далеко, когда он слаб, а я закрыл дверь ужаса, а ее больше не ощущаю. Но смогу ли я побороть боль, коснись он меня? Что будет, заполучи он мою кровь? Он не просто так жаждет именно моей крови. Ведь он так уверен в том, что я его враг номер один, что готов отобрать у меня последнюю защиту, оставленную любимой Лили.

Знай он, что если бы он не услышал пророчества, он бы не сделал меня таким защищенным. Не убей он мою семью, я бы не рос вдали от собственной славы и не пожимал бы руку каждому волшебнику на пути. Не сделав он такую ошибку, мне не за что было бы мстить, как и Снейпу.

Он сам создал себе врага.

— Возможно, ты закрылся от Него, сам того не осознавая, — предположил Снейп, вырвав меня из мыслей. — Ты закрыл эту связь. И это меня радует.

Да. Меня тоже.

— Как Дурсли? — спросил я.

Брови Снейпа удивленно приподнялись.

— Теперь ты волнуешься за них, а? — он криво усмехнулся. — Ведь они по твоей вине живут сейчас в другой стране. И неизвестно, когда вернутся. И мы не знаем сейчас, куда тебя, балбеса, деть. Пока есть лишь один вариант.

— И это не Малфои?

Он посмотрел на меня холодным взглядом.

— Нет. Это Сириус Блэк, — Северус понизил голос до полушепота, но я отчетливо слышал тон отвращения.

Мой тяжелый вздох не укрылся от его глаз.

— Ты понимаешь, что это твоя вина. И должен сказать ему спасибо, что он тебя спас. Вечно тебя приходится спасать, и вечно тебе на месте не сидится. Ты как... — он запнулся и замолчал.

Я потупился. Как Джеймс. Нам обоим стало больно по одной причине. Я это сразу понял. Ни мне, ни ему не хотелось верить в то, что я — копия Джеймса.

Я все никак не мог смириться с этой мыслью.

— Поговорим о том, какой 'подарок' припас для тебя директор, — продолжил он после неловкой паузы. Он поднялся и направился к полкам со склянками. Я внимательно следил за тем, как он отодвигает ненужное и достает маленькую коробочку. После того, как он поставил ее на стол, я осмелился задать вопрос, что это.

— Это зелье, Поттер, — ответил мне профессор, открывая коробочку. Внутри было несколько маленьких закупоренных склянок, по десять миллилитров каждая. Жидкость бесцветная, прозрачная, как вода, может даже еще прозрачней. Он протянул мне одну из них. — Пей.

Я открыл ее, чтобы почувствовать запах. Он отдавал мятным запахом с примесью кислинки. Я был уверен на сто процентов, что вкус у него был на самом деле тошнотворный.

Я помнил это зелье, но все же, как любой любопытный ученик, задал вопрос:

— Что это, и почему я должен это выпить?

Снейп не закатил глаза, не цокнул, не проявил ни малейшего признака недовольства. Он, как мастер зелий и скрытности, одобрял небольшую паранойю.

— Это зелье защищает вашу плоть и кровь от вредоносного использования. Я сам его создал.

— Зелье антивуду, — сказал я не без улыбки.

Профессор хмыкнул.

— Да, я так его и называю. Любой кусок кожи, любой волосок, любая капля крови — будет бесполезна для использования против вас, стоит только злоумышленникам похитить частичку. Весьма полезное заклинание, если вы никому не доверяете, — я тем временем выпил залпом гадость и скривился. — Вкус просто ужасен, но результат того стоит.

— Мне придется это пить регулярно?

— Каждую неделю. Более того, я буду варить это зелье при вас, научу вас этому зелью, чтобы вы могли сварить его сами, если у меня... возникнут непредвиденные обстоятельства.

Непредвиденные обстоятельства. Что ж, эти обстоятельства так часто окружают меня, что это вполне разумно, дать мне такую возможность. Да, освежить память мне следовало, да и моторику рук стоило снова развить, ведь если я и помню это зелье, то мое тело — нет.

— Не сказать, что зелье сложное, — продолжил Снейп, — но и не по программе третьего курса, так сказать. Превратить в яд сложновато, но испортить можно.

— Я не подведу, — твердо сказал я.

— Вот бы брать с тебя Непреложный Обет перед каждым летом, — вздохнул профессор.

Другая сторона

Что ж, учеба пошла полным ходом. Безусловно, как пошла учеба, так и тренировки стали неотъемлемой частью нашей с Драко жизнью. По правде говоря, я уже давно горел желанием уйти из команды, но Снейп сказал, что если я так сделаю, он превратит мою жизнь в ад до конца седьмого курса. Он мог. Если бы меня это сильно пугало, но... Скорей даже я оставался из-за странной тяги полетать на метле. Был здесь свой азарт. Да, вратарь — не ловец. Стой себе у колец и жди, когда твоя маневренность понадобится, но тоже хорошо. Разбавляет учебу.

Но, повторюсь, тренировки я терпеть не мог. Я горел большим желанием послать Флинта, по старой привычке вычесть с него побольше баллов и отправить на отработку. Но увы, я был не в том теле, не в том месте.

Прошла неделя с начала учебы, никто и не думал на меня нападать, да и косых взглядов я особо не встречал. Напротив, некоторые смотрели на меня с уважением. Хотя, с чего бы? Змею одолел не я, да и в возрождении Волдеморта я виноват. А то, что я спасся от кровожадного Барти... опять же, спасибо не мне, а Альбусу. Так что гордиться мне было нечем.

Слизеринцы не кидали на меня коварных взоров, кроме некоторых, чьи отцы, как я прекрасно помнил, были Пожирателями Смерти. Да и не у всех из этих детишек было желание проколоть мне палец, или вроде того. Уверенность в том, что Волдеморту необходимо прийти к власти, не являлась у них истиной. Навязывание родителей скорее вселяло страх, чем подстегивало на подобные поступки. Приказали ли кому-нибудь из них меня подстеречь? Возможно. Но они так же знают, что я под защитой и Снейпа, и директора. К слову, члены команды по квиддичу меня так же охотно поддерживали. Даже Маркус как-то в гостиной сказал, что если кто тронет меня, будет иметь дело лично с ним. Забавно. Мне тогда не было забавно. Хотелось провалиться сквозь землю.

В любом случае, учеба, отсутствие нападающих, квиддич — все это давало мне легкость, розовые очки, тепло в душе, и даже авроры, появляющиеся тут и там не портили настроение.

Вот и сегодня, в воскресенье, я решил прогуляться с Гермионой около озера, пока осень не стала слишком холодной и дождливой. Мое хорошее настроение не укрылось от подруги.

— Выглядишь так, как будто тебе подарили новейший расширенный набор юного зельевара, — сказала она, улыбаясь.

Я позволил себе рассмеяться.

— Нет, просто настроение хорошее.

— Неужели Флинт не орал на тебя во время тренировки? — Герми хихикнула.

— Орал, да еще как.

— Снейп сказал, что ты превзошел его самого?

— Вряд ли я услышу от него что-то, выше 'молодец'.

— Ты заколдовал кошку Филча?

— Ну чего ты...

— Сдаюсь, — девушка приподняла руки.

Я остановился у дерева, что росло у озера и с улыбкой посмотрел на водную гладь.

— Мне просто приятно осознавать, что я могу немного отдохнуть от всего того, — я развел руками, — что случилось с нами за последнее время.

Гермиона посмотрела на меня очень внимательно. А потом приложила руку к моему лбу.

— Я тебя не видела таким счастливым... никогда. И это при том, что... — девушка замолчала. Я знал, что она хотела сказать.

— Этого не избежать, — сказал я, ответив ей уверенным взглядом, не перестав улыбаться. — Я знаю, что все достаточно плохо. Но я хотел бы представить, что иллюзия спокойствия... вовсе не иллюзия.

— Поттер! — мы оглянулись. Навстречу нам шла небольшая компашка старшекурсников. Это были когтевранцы и парочка гриффиндорцев. По их взглядам читалось какое-то недружелюбие.

Ну вот, стоит заговорить о позитивных вещах, как жизнь начинает считать, что ты бросил ей вызов.

— Да? — спокойно отозвался я.

— Хватит пудрить мозги бедной девочке, змея поганая! — грубо сказал один из Гриффиндора, направив на меня палочку. Кажется, его звали Рик. Недалекого ума парень. Может быть тупее Флинта.

— Он не пудрит мне мозги! — возмутилась моя подруга.

— У вас проблемы? — я схватился за палочку.

— Нет. Проблемы у тебя! — я успел среагировать вовремя, чтобы отразить одну-две атаки, но надо признать, что силы были не равны.

Трудно держать стойку против пяти человек. Я отразил несколько заклинаний, пряча за себя Гермиону, но девушка выскочила вперед, послав Остолбеней в одного из ребят. Парня отбросило назад, но Рик, не обращая на это внимание, сбил Гермиону с ног, наложив паралич.

Это отвлекло меня.

Лишь секундная потеря бдительности — и моя палочка улетела в сторону, а я был отброшен прямо в озеро. Я почувствовал лишь болезненный толчок в грудь, и через секунду холодная вода укутала меня. От дезориентации я барахтался, но меня быстро поймали и вытащили на сушу, бесцеремонно кинув к ногам задир. Я откашлялся, пытаясь встать хотя бы на четвереньки.

— Лежи! — точный пинок в поддых выбил из меня последний воздух, и я распластался на земле.

— Вот же мр... Аргх! — меня схватили за волосы и грубо подняли. Надо было сказать, в сравнении с мощными семикурсниками я все еще был слаб. Да и к тому же их было много, поэтому им ничего не мешало меня удерживать. Что они и делали: двое скрутили сзади мои руки, а Рик, этот козел, держал меня за волосы и злобно смотрел в глаза. Он стянул с меня очки, кинув на землю, и весь мир стал расплывчатым. Хотя, после воды он и так был не особо резким.

— Доволен? — почти рыча спросил он, сверля меня яростным взглядом. — Из-за тебя, урода, все! Золотой ты наш мальчик. Спас мир в очередной раз. Какая ложь! — с последним словом он ударил меня в живот и еще раз ударил в лицо. Не сильно, но все же я услышал хруст носа и почувствовал острую боль. — Знаешь, где моя мама?! А?! В больнице Святого Мунга! — еще один удар в живот. Едва не выплюнув легкие, я зарекся гулять вечером у озера, пока никого нет рядом. Хотя вдалеке я уже видел расплывчатый символ кого-то приближающегося. Но лучше бы меня избили без лишних взглядов, чем защита учителей.

— Мистер Браун! — рычащий голос Ремуса заставил ребят опустить меня на землю. Я начал жадно хватать воздух, держась за траву побелевшими от напряжения руками. — Какого черта вы творите?! Вы хотите исключения из школы? Я могу быстро это устроить!

— Вы его защищаете?! — воскликнул Рик, хотя рыка уже не слышалось, это больше походило на скулеж. Я сжал зубы. Надо было привести себя в спокойствие. Я вспомнил, что Гермиону парализовало, и поспешно стал искать очки. Нацепив их на нос я с досадой понял, что одну линзу потерял. Ну и плевать. Я нашел в траве свою палочку и подполз к Гермионе.

— Я защищаю каждого ученика, которого вот так просто готовы избить! — ба, я не помню, чтобы я видел настолько злого Ремуса. — Значит так. С каждого по двадцать баллов! И я в красках опишу вашим деканам, как вы хотели окончить последний курс. Мне просто стыдно за то, что Гриффиндор и Когтевран имеют таких... — я тем временем снял с девушки заклятие, и она резко поднялась, схватившись за меня. — Впятером на двоих, да еще и на девушку! Прочь с глаз моих!

Я обернулся, увидев, как парни трусливо убегают.

— Господи, Гарри, — прошептала Гермиона, коснувшись моего лица.

— Ай, — я схватился за нос. На губы стекала горячая кровь.

— Дай, я на тебя взгляну, — Ремус сел напротив нас и осмотрел мое побитое лицо. Провел палочкой перед носом. Ой, нет...

— Черт! — хуже разбитого носа только то, как он встает на свое место. — Больно же!

— Зато цело, — Люпин так же залатал мне очки, но вот линзу это не вернуло. Ничего, сейчас найду и сам поставлю. — Мисс Грэйнджер, вы в порядке?

Девушка кивнула, даже не смотря на профессора. Она была бледной, напуганной, ее уголки рта подрагивали. Я боялся, что она заплачет. Но я ошибся, Гермиона была сильной девочкой. Я попытался улыбнуться ей, но вышло вяло.

— Все хорошо, Герм. Просто драка. И не такое проходили.

— Это была не просто драка! — возмутилась девушка. — Тебя схватили и избили!

Ремус покачал головой. Он помог мне подняться, не то, чтобы мне это было прямо необходимо, но поддержка приносила мне определенное облегчение. У меня застрял в голове лишь один вопрос:

— Что случилось с матерью Рика?

Тяжелый вздох профессора навел меня на мысль, что причина была в том самом.

— Кассандра была отличным аврором, — сказал он. — А теперь ее допытали чуть ли не до безумия. Неизвестно, поправится ли она...

Ясно. Вот, в чем причина такой ненависти. Никаких замысловатых тайн, все просто. Эта ненависть на того, кто косвенно причастен к потере рассудка близкого человека. И как я могу объяснить, что я не виноват? Услышал бы он меня? Нет, вряд ли. Да и чего говорить, не успей вовремя Дамблдор, и моя кровь принесла бы еще больше бед. Даже если бы Альбус спас меня. Ненависть ко мне возросла в разы.

Да, когда кто-то умирает, калечится, в первую очередь ты ненавидишь себя. Ненавидишь, даже если твоей вины в этом ни капли нет. Тогда ты будешь винить себя в том, что не знал заранее, не сумел предугадать... А потом перед глазами появляется красная пелена при одном только упоминании всех тех, кто был рядом и не смог помочь. Кто хоть как-то косвенно повлиял на событие. Я ненавидел Джеймса за то, что он не смог противостоять одному из могущественных темных магов. Ненавидел Сириуса и Ремуса за то, что они не увидели в Питере крысу.

Я искренне ненавидел Гарри за то, что он вообще появился на свет.

Но эта ненависть не дает нам право вершить сомнительно справедливый суд. Нет.

Я понимаю Рика. Но если он, или кто-то еще из этих ребят нападут на меня, я сделаю все, чтобы показать им, что третьекурсник тоже на что-то способен.

— А остальные что? — тихо спросил я. — Тоже решили, что я предатель?

— Не бери в голову, Гарри, — успокаивающе сказал Ремус. Потом заозирался и пригнулся, ища что-то в траве. Наверно, мою линзу. — Не все считают, что ты жертва. Но это и не должно быть так. Всегда найдется тот, кто считает иначе. Иногда это не совсем небезосновательно, но, — он поднялся, протягивая мне линзу. Я благодарно кивнул. Гермиона взяла ее и вставила в очки, закрепляя заклинанием, — вот так слепо верить в свою правоту и падать так низко... Я этого не понимаю.

— Зато я понимаю, — тихо сказал я.

Ремус ничего не ответил. Он лишь проводил нас до замка и направился по коридору дальше, в противоположном направлении.

— Я провожу тебя до гостиной, — сказал я девушке.

Мы направились к гостиной Гриффиндора, молча. Оба были погружены в свои мысли.

— Сев...

— Все в порядке, Лили, — машинально сказал я. Потом опомнился. Опять галлюцинации. Надо же, а я уже надеялся, что их больше не будет.

— Лили? — не поняла Гермиона. Потом я увидел в ее глазах какое-то вселенское сочувствие. Она знала, что мою... мою маму так зовут.

— Я хотел сказать, Герми... Не бери в голову.

— Тебе ее не хватает, — не вопрос, утверждение.

Я не мог ничего ответить. Только кивнул. В ответ девушка взяла меня за руку и сжала. Я чувствовал тепло. Поддержку. Заботу. Мне этого не хватало так долго.

— Спасибо, — только это я и мог выдавить.

Когда мы дошли до входа у гостиной, я попрощался с Гермионой. Она пожелала мне спокойной ночи (надеюсь, что она будет таковой) и скрылась из виду, оставив меня наедине со своими мыслями.

— Дежавю, — тихо пробормотал я, направляясь в свою гостиную.

Хорошая она, моя подруга. Не заслуживаю я ее добра. Уж слишком часто она из-за моих проделок страдает...