-Все это время я надеялась... ну, что получится! Мы с мужем очень хотели ребенка, но ничего не вышло, — она всхлипнула. — Ну что дурного в том, если я буду навещать сына, помогать с его воспитанием, брать на каникулы — у нас с мужем замечательный дом у реки, — просто общаться?!

-Десятиминутный перерыв, — сказала судья, помолчав.

Ярослава так трясло, что даже наш непрошибаемый Копылов, подумав, пошарил по карманам и нашел какую-то фляжку.

-На, — сказал он, — два глотка, и ты сможешь покорять звезды!

-Не вздумайте! — я в прыжке отняла емкость. — Серега, я твое пойло знаю, после него не только звезды покоришь, а судью изнасилуешь прямо в зале, причем ей понравится! Додумался, идиот...

-Дай ему валокординчику, — деловито сказала Чепуховина, подсунув стаканчик и флакончик. — Совсем плохо мужику.

-Ничего, если решение примут в пользу этой швабры, в чем я очень сомневаюсь, построимся хирдом и вынесем нафиг всех приставов, — фыркнул Джон. — Вызвонить группу поддержки или рано еще?

-Погоди ты со своей поддержкой, мальчик-то в саду! Если и придется ехать, то туда, — сказала я. Ярослава в самом деле трясло, а мама куда-то запропала (и я не я буду, если она не пыталась подловить судью где-нибудь возле дамской комнаты... ну либо утопить там Алену). — Вы как?

-Никак, — честно ответил он. — Страшно.

Приятели у меня понимающие, поэтому вокруг нас в мгновение ока стало пусто. Ну а что толку, если через пару минут всех позвали обратно в зал?

Были прения, видео наше тоже пригодилось, картинно рыдала Алена...

В итоге суд постановил: гражданку Розович родительских прав лишить, а несовершеннолетнего Евгения Терехова оставить с отцом, с которым он и проживает, ну это если совсем просто, я в этой кухне мало что понимаю.

-Спасибо, — потерянно говорил Ярослав, пожимая руки всем подряд. — Спасибо...

-Забери ты его, — сказала мне Чепуховина. — Его надо отпаивать, причем не чаем, а чем покрепче.

-Забери-забери, а поедем мы как? — вмешалась мама. — Он же за рулем!

-Такси вызовем, — сказала я, — а за машиной завтра приедет.

-Какое такси, — махнул лапищей Копылов, — я вас отвезу, вон мой вагон стоит, давайте, грузитесь! Только внимания не обращайте, там внутри... гхм... грязновато. На рыбалку ездил, а на мойку не успел заскочить.

В салоне минивэна было не просто грязновато, там воняло помойкой.

-Серега, в какой канализации ты рыбачил? — спросила я, зажимая нос и открывая все окна.

-В реке я рыбачил! — обиделся он, лихо выруливая со двора. — Это на обратном пути мы спьяну застряли в какой-то канаве, выталкивали тачку битых два часа, ну а мыться там негде! А пока проспались, рыба слегка того...

-Ничего, переживем, — хладнокровно сказала мама, обмахиваясь платочком. — Ярослав, вы как?

-В порядке, — ответил он. — Просто никак не могу прийти в себя: это же насколько нужно было быть уверенной в себе, чтобы на голубом глазу заверять в любви к сыну, которого не видела пять лет...

-Голубые глаза у вас, — фыркнула мама.

-У него синие, — серьезно ответила я, — у Женьки один в один такие же. Кстати, заедем за ним, да? Серег?

-Ага, говори, куда поворачивать...

Мы забрали Женьку, Копылов выгрузил нас у подъезда, попрощался и укатил на мойку.

-Что-то на вас, Ярослав, лица нет, — сказала мама, щедро оделяя всех борщом. — Устали?

Он молча кивнул.

-Понятно, это тяжело, — вздохнула она. — Вы знаете, сейчас пообедаете и идите домой, вам отоспаться надо, с работы на завтра отпроситесь. Женя у нас побудет, никуда не денется. Аська вон с ним позанимается или кино покажет...

Ярослав снова промолчал. У него было очень странное выражение лица.

-Спасибо, — произнес он и тяжело поднялся из-за стола. — Я правда пойду... Жень? Побудешь с тетей Люсей?

Тот покивал.

-Я провожу, — сказала я, — заодно молока куплю, у нас нету. Мам, только ты по сторонам смотри, если на улицу соберешься! А то черт их знает...

-Не учи ученую, — сердито ответила она. — Идите уже, а мы посуду мыть будем. Женя, держи полотенце, помогай!

На улице стало ясно видно, насколько измученное у Ярослава лицо.

-Они же на апелляцию подали, — сказал он. — Видимо, Алена супруга подключила.

-Ну значит, пока что мама с Женькой съедет на дачу, — ответила я. — Ничего, что май месяц, у нас там печка имеется и помыться есть где.

-А вот этого не нужно, — прищурился Ярослав. — Здесь-то, в городе, свидетелей уйма, а на вашей даче, поди, до полиции не дозвонишься, а дозвонишься, так пока они доедут... Нет, Ася, не стоит. Лучше я уеду с сыном на месяц в Болгарию или еще куда-нибудь к морю. Он моря никогда не видел.

-Тоже верно, — согласилась я, — вам обоим отдохнуть нужно, на вас лица нет, ну и Женьке проветриться не помешает. Идемте, мне все равно в магазин... Ой, у вас же в доме пусто! Хоть пельменей купите или колбасы, что ж вы, голодным до утра будете?

-Ну пойдем, — устало согласился он, не глядя выбрал какой-то сыр, хлеб и пачку чая, расплатился и двинулся домой.

А я пошла за ним.

-Ась, спасибо за все вам и вашей маме, — произнес Ярослав, зайдя к себе. В квартире было прохладно и пахло, как обычно в нежилых домах. — Но мне нужно побыть одному.

-Побудете, когда я тут приберусь, — ответила я. — Идите в душ, что ли, я чайник поставлю, припасы разложу и проветрю, а то тут дышать нечем.

Он не стал спорить, скоро я услышала, как полилась вода. Я тем временем нашла чистое белье — где что в этом несложном хозяйстве, я давно выяснила, — застелила диван, вскипятила чайник, наладила гренки с сыром, до которых Ярослав был большой охотник...

-Пейте чай, пока не остыл, — сказала я, когда он вошел на кухню, только была совершенно не готова к тому, что меня схватят сзади за шею и попытаются задушить.

Я небольшого роста и, напоминаю, сложением напоминаю подростка, но хоть маленькая собачка — до старости щенок, цапнуть этот щенок может очень больно. А у меня под рукой был кипящий чайник и горячая сковорода. Не думаю, что кому-то понравится, если его приложат этой самой сковородой пониже спины — ну уж как извернулась! — а потом ошпарят.

-Ты кто, урод? — спросила я, развернувшись и взяв сковороду наизготовку. В другой руке у меня был молоток для отбивки мяса, подвернулся кстати. Тьфу, сами же виноваты, дверь не заперли! Впрочем, тут такой замок, что вскрыть его ничего не стоит.

-Ася, что случилось?! — влетел на кухню Ярослав, босой, мокрый и взъерошенный. — Кто это?!

-Не знаю, но он сейчас скажет, — серьезно сказала я. — Лучше дверь заприте. И обуйтесь, там масло разлито. У вас веревки не найдется? Или провода...

-Зачем? — опешил он.

-Ну а связать заложника надо или как? — резонно ответила я. — Не полотенцами же. Полотенцем я ему пасть заткну, чтобы не орал, потому что я тут видела утюг, и если его поставить на пузо, то через пару минут этот крендель живо выложит, кто он такой, откуда взялся и зачем пытался меня придушить.

-Я думаю, мы обойдемся без утюга, — произнес Ярослав и вздернул моего заложника (кстати, мужика с него ростом, только пошире) на ноги. — Иди сюда, прелесть моя...

С этими словами он заломил руку пленного за спину — тот только ахнул — и впечатал его лицом в еще не остывшую плиту.

-Ярослав, вас же засудят! — воскликнула я.

-А за утюг — нет?

-Ну а вдруг он на нем случайно уснул?

-Ну так и на плите случайно уснул, спьяну-то, — фыркнул он. — Ася, там в шкафчике есть целая бутылка виски, давайте ее сюда. И что еще найдется, тоже несите.

Скажу прямо: пить пленный не желал, отфыркивался и подвывал, но вырваться у Ярослава было крайне сложно. После полулитра виски, четверти бутылки коньяку и пары рюмок абсента он уже лыка не вязал. Ну и в перерывах между приемами алкоголя объяснил, что влиятельный человек попросил его вскрыть квартирку, хозяина аккуратно — не до смерти — отоварить по башке, а ребенка увести. Ну а если найдутся ценности — это его добыча. Квартиру даже вскрывать не пришлось, а что касается меня, то насчет какой-то девицы никто не предупреждал, так что взломщик наш хотел просто осторожно меня придушить, чтоб сознание потеряла, и все.

-То есть Алена предполагала, что сына ей не отдадут, и подготовилась, — подытожила я. — Но на что они рассчитывали?

-Ну как было сказано: где Москва, а где Хабаровск, — устало ответил Ярослав. — Женьку бы просто увезли, сделали новые документы, и ищи его...

Еще через полчаса приехала полиция. За это время я успела проинструктировать маму и велеть снова забаррикадироваться и не выпускать Женьку на улицу.

-Представляете, возвращаюсь я домой после суда, — говорил Ярослав оформляющим протокол полицейским, — хочу отдохнуть и расслабиться, а дверь открыта. Ну, думаю, может, сам забыл закрыть, на нервах был. Вхожу — на кухне бардак, вы сами видите: дым коромыслом, масло разлито, хлеб горелый, бутылки пустые и это вот тело у плиты. Если б я задержался, он бы простым ожогом не отделался, и спасибо еще, что квартиру не спалил...

-А на жопе у него ожог откуда? — невозутимо спросил пожилой лейтенант, заполняя бумаги.

-Не знаю. Сковородка на полу валяется, может, он на нее сел?

-Угу... а ожоги, которые явно от кипятка?

-Так смотрите сами: вон чайник, прочая посуда раскидана... Сам на себя и вывернул, наверно. Думаю, когда решил закуску приготовить, тогда и маханул все разом, — преспокойно сказал Ярослав. — Виски-то штука забористая.

-Ага... А вы, девушка? — посмотрел на меня полицейский.

-Что?

-Вы кем потерпевшему приходитесь?

-Никем, — честно ответила я. — Я в соседнем доме живу, моя мама за сыном Ярослава присматривает. Ну я и зашла приготовить чего-нибудь для мелкого. У нас этот... бартер: мама смотрит за мальчиком, я так, захожу прибраться да состряпать, а Ярослав нам продукты покупает и все такое. Это ж не возбраняется?

-Да нет, если соседи друг другу помогают, так чего ж, — пожал плечами другой полицейский, помоложе.

-Ну вот... Мы Женю оставили с моей мамой, пришли сюда, Ярослав дверь открыл — а оттуда дымина! Он внутрь кинулся, выволок с кухни этого вот обожженного, я давай окна открывать и выключать все, чтобы не полыхнуло... А парень нагрузился, похоже, выше ватерлинии, на меня кинулся — видите, синяки? — я оттянула воротник. — Спасибо, Ярослав его оттащил.

-У, еще и телесные повреждения... Поедете побои снимать?

-Да ну, какие побои, — поморщилась я, — он только за шею меня успел схватить, но был уже такой пьяный, что я его едва оттолкнула, так он и упал.

-А почему вы решили, что пьяный?

-Так он на ногах не стоял, а шибает так, что аж глаза слезятся, сами понюхайте!

-Погодите, — встрял пожилой, — вы сказали, что гражданин Терехов вытащил этого типа с кухни, а потом заявили, что он кинулся на вас.

-Да, — сказала я. — Ярослав его кинул вон на банкетку в прихожей, мы начали этот хаос прибирать. А мужик очухался, продышался, видно, и как схватит меня, уж не знаю, что ему почудилось! Ух, я и напугалась!

-Ну понятно, пережрал, — буркнул лейтенант. — Распишитесь здесь и вот здесь. Проникновение в квартиру, все дела... Разберемся. Вы никуда не уезжаете? Тогда вызовем.

-Конечно, — ответила я.

-Спасибо, — искренне сказал Ярослав, когда они потащили за собой не вяжушего лыка взломщика. Ох и плохо ему будет с бодуна...

Закрыв дверь, Ярослав виновато посмотрел на меня.

-Сильно он вас схватил? — спросил он.

-Да нет, ему хуже пришлось, — улыбнулась я. — Пойду только отмоюсь, ладно?

Он кивнул, я быстро сунулась в душ (благо уже знала, где тут полотенца и прочее), просушила волосы феном и вышла в коридор.

Ярослав нашелся в комнате — он ничком лежал на диване и явно не желал общения.

-Нормально все? — спросила я, присев рядом.

-Да.

-Женька с мамой, она его не упустит, а у нас две стальные двери, не то что у вас.

-Хорошо.

Я смотрела на него, и у меня просто руки чесались — если я вижу красивую мужскую спину, меня так и тянет ее потрогать. Ну я и не удержалась...

-Ася... — глухо произнес Ярослав, когда мои распущенные волосы защекотали его плечо, — не надо, я вас очень прошу. Это лишнее.

-Если вы скажете, что я вам как сестра, даже не знаю, что с вами сделаю, — серьезно ответила я.

-Ася, это я не знаю, что сделаю!

-Ну, вы заметили, что я крепче, чем выгляжу, — ответила я. — Но я могу на всякий случай принести сюда сковородку.

Он рывком повернулся ко мне лицом. При нашей разнице в габаритах и массе меня впечатало в стену. Спасибо, не на пол смахнул...

-Давай перейдем на 'ты', — предложила я, глядя в синие глаза и беззастенчиво лапая Ярослава за все, что попадалось мне под руки. — Это будет, по крайней мере, логично.

-Ну давай... — ответил он и тоже дал волю рукам. — А ты потом не пожалеешь?

-С чего бы?

-А кто женщин разберет...

-Ну а ты не разбирай, психоаналитик нашелся... — фыркнула я. — Я знаю, что не фотомодель, но ты уж потерпи...

Судя по всему, Ярославу было абсолютно все равно, фотомодель я или нет, ну а у меня от него начисто сорвало крышу, и даже яростный стук по батарее, а потом и звонки в дверь мы проигнорировали. Разве что мобильный я услышала.

-Ася, ты вообще где? — с интересом спросила мама.

-Ну... тут, неподалеку, — ответила я расслабленным тоном. — А что?

-Ничего, я просто хотела поинтересоваться, Женька у нас ночевать будет?

-А разве уже ночь?

-Да, скоро двенадцать, — просветила мама.

-Значит, у нас, — решила я. — А я не у нас.

-Я так и поняла, — мерзко хихикнула мама. — Развлекайся, за мелким я присмотрю. Завтра хоть объявишься?

-Понятия не имею, — честно ответила я, поудобнее устроившись на Ярославе. — С голоду вы там не умрете, погода так себе, посидите дома. Если что, звони...

Мама снова хихикнула и отключилась.

-Ася, я есть хочу, — неожиданно сказал Ярослав, не открывая глаз.

-Мужчине положено поворачиваться спиной и храпеть, а не требовать жрать среди ночи, — просветила я. — Ой, черт, ты же правда голодный! Сковородку-то я на того типа вывернула, а потом не до того было... Сейчас сооружу что-нибудь.

Я перелезла через него, обмоталась простыней на манер сари, потому что искать разбросанную одежду было лень, и пошлепала на кухню. Разгром мы частично прибрали, но именно что частично, потому что наряд долго и муторно описывал, где что лежало. Проще, по-моему, было сфотографировать, но я не стала соваться со своим ценным мнением, им виднее. Правда, из бесконечных шоу и сериалов, которые смотрит мама, я примерно помнила, что на кухонной утвари должны быть отпечатки не только хозяина квартиры и мои, но и преступника, поэтому он за них вынужденно подержался. Ну а поскольку все это было щедро полито подгоревшим подсолнечным маслом и заляпано растопленным сыром, не знаю, что уж там можно будет обнаружить.