Стартап "Русь" (написанные главы вместе)

— Быстро собирай вещи, — сказал Олег немцу, а затем дважды коротко и громко свистнул. Это был оговоренный со своими дружинниками сигнал тревоги.

Немец действительно отошел от первого оцепенения и теперь сметал в большой мешок товар с прилавка.

— Бежим!

Олег подхватил мешок с другого конца, и они бросились в сторону своего обоза. К сожалению, место, где они обосновались, располагалось с другого конца торговых рядов. Услышали ли тревожный свист свои, и спешат ли они на помощь, разглядеть за прилавками, людьми и скотом было невозможно. А бандиты были уже близко. Судя по всему, подобные сценки были на ярмарке в порядке вещей. Народ, хоть и расступался перед бегущими, но вмешиваться не спешил. Специальных органов правопорядка здесь тоже не было. Ранее на стене, за которую был вынесен торг, Олег заметил двух дозорных дружинников, но они, скорее всего, сейчас просто наблюдали, предвкушая драку и бесплатное зрелище.

Немец тяжело дышал и сквозь зубы очень выразительно ругался по-своему. Олег остановился.

— Туда беги, — махнул он вперед рукой. — Второй обоз с краю. Найдешь Добра или старосту Михаила, позовешь помощь. Товар брось здесь. Понял?

— Яволь! — Четко отрапортовал немец, бросил мешок и припустил вперед.

"Что значит немецкая дисциплина", — восхищенно подумал Олег и развернулся навстречу набегавшим противникам. От размашистого, словно сабельного удара ножом он увернулся, а вот от дрына уже не успел. Хорошо, что прилетело плашмя в грудь, где под армяком была еще поддета овчинная душегрейка. Правда, на ногах удержаться не смог, отлетел в сторону, больно приложившись спиной о чью-то телегу с товаром, и растянулся на снегу. Теперь бандиты медленно подходили к нему с двух сторон, держа оружие наготове для следующей атаки. Ждать ее Олег не стал. Не поднимаясь, он прополз под телегой, на которую наткнулся, с трудом поднялся, вскрикнув от прострелившей боли в спине, и побежал сквозь чей-то лагерь, лавируя между тюками с товаром, лошадьми, коровами и овцами.

Судя по шагам за спиной, преследователи его настигали. Боль в груди и спине давала о себе знать все сильнее. Поняв, что не уйти, Олег начал на бегу высматривать подходящее орудие для предстоящей битвы. В одном месте заметил сложенные для костра дрова. Кроме поленьев тут было несколько толстых, хотя и кривых сучьев. Олег даже усмехнулся про себя, вспомнив свою первую стычку в этом мире. Похоже, судьба у него драться сухими палками. Он выхватил из кучи раздвоенный на конце сук, лишенный коры, и развернулся, прижавшись к сложенной поленнице высотой ему примерно по пояс — хоть какая-то защита с тыла.

Теперь бандиты не стали медлить, прямо с ходу намереваясь решить исход поединка. Олег довольно легко отвел рогатиной руку с ножом и тут же, продолжая круговое движение, ударил набегающего противника в голову. Попал. Второй на этот раз решил не бить, а использовал свой кол как копье. Олег еле увернулся от направленного в него острия, тоже ткнул рогатиной в сторону бандита, но на этот раз промахнулся. Противники немного разорвали дистанцию, готовясь для следующей атаки.

— Мужики, а вы ничего не забыли? — Тяжело дыша, спросил Олег.

Те недоуменно переглянулись.

— Яйца свои дома случаем не оставили? Хотя, откуда у вас яйца, девочки.

Бандиты явно разозлились, чего и добивался Олег, и вместе накинулись на него. Удары стали сыпаться чаще, но хаотичнее. Он с трудом отбивался, хотя несколько раз ощутимо получил колом, а нож дважды прошелся по его одежде, не причинив, впрочем, особого вреда. Однако Олег понимал, что долго ему не продержаться. Поэтому рот его невольно растянулся в радостной улыбке, когда неподалеку раздался звучный голос Добра:

— Все стоять, оружие бросать!

Бандиты опешили и заоглядывались. Воспользовавшись заминкой, Олег от души вытянул одного из них палкой по спине и, уже не опасаясь, побрел, опираясь на рогатину к своим.

"Да, к своим!", — с каким-то незнакомым ранее чувством подумал он.

Глава 15

Брошенный мешок найти так и не удалось. Пока разбирались с двумя бандитами, щедро отвешивая им пинков, пока вернулись в лагерь и поправили нервы медовухой, времени прошло немало. Когда вспомнили про мешок с товаром и отправились на место, где началась стычка, его и след простыл. Ни расспросы, ни угрозы, ни уговоры поискам не помогли. В конце концов, Олег плюнул и велел возвращаться к обозу.

Имя у немца было оригинальное — Ганс. Вернее, полностью, Иоганн. История, приключившаяся с ним, могла произойти где угодно, в любом веке. Ганс был неплохим мастером у себя на родине, за что благодарить надо его пытливый природный ум, прямые руки и хорошего учителя, который передал ему кое-какие секреты. Принадлежал он к какой-то не то гильдии, не то цеху — понять немецкое слово Олег не мог, а в местном языке такого понятия, скорее всего, и не существовало. Но тот же пытливый ум сыграл с немцем дурную шутку. Сначала он отправился пополнять свои знания в соседние земли, исписывая по пути листы пергамента, в надежде оставить потомкам трактат о ремеслах. В путешествии изготавливал разные штуки и понемногу торговал, зарабатывая себе на жизнь. Больше половины географических названий в рассказе Ганса ни о чем Олегу не говорили. Судя по всему, в этом мире европейская государственность находилась в стадии становления. Города возникали и исчезали в стычках местных князьков, границы квазигосударств менялись ежегодно.

В своих странствиях немец морем добрался до балтийского побережья. Эта часть его рассказа была путанной и скомканной. Ясно было лишь, что его захватили в плен не то местные чухонцы, не то пришлые варяги. Так или иначе, ему удалось бежать, и он оказался в Новогороде. Там надолго осел, женился на местной женщине, которая родила ему трех детишек.

— Драй кляйнес митхен! — Сокрушенно восклицал Ганс, потрясая тремя оттопыренными пальцами. — И ни отин малшик.

Товара на продажу у Ганса было не много, но зато он был эксклюзивным. Различный качественный инструмент, приспособы для мастеровых, вроде той же волочильной доски. Не гнушался немец и самостоятельно тянуть проволоку и клепать кольчуги, делал неплохое оружие, ювелирку. Кое-что понимал в химии. Одним словом, Ганс со временем неплохо поднялся, торгуя по окрестным городам.

И вот как-то в Новогороде, собираясь на весенний торг, он на свою голову познакомился с каким-то купцом. Купец вроде прибыл издалека с большой партией товара, но накануне отхода речного торгового каравана сильно захворал и предложил немцу сделку. Ганс должен был сбыть его товар за неплохой процент. Ударили по рукам, составили грамоту с описью и условиями, и немец, поцеловав жену и дочек, отправился в путь. Только вот в первую же ночь, как сгрузились на берег возле торжища, весь товар у него пропал. Как он так крепко уснул, и куда подевались два нанятых сторожа, Ганс объяснить не смог. Пришлось возвращаться в Новогород с пустыми руками. А там уж его, выздоровевший к тому времени купец, что называется, поставил на счетчик. Самое забавное, что Ганс до сих пор считал того честным торговцем и жалел, что так его подвел. Олег разубеждать немца и объяснять азы кидалова и развода наивных коммерсов не стал.

И вот с тех пор Иоганн попал фактически в рабство к бандитской бригаде, которая "любезно согласилась" выкупить у купца его долг. По расчетам немца долг он давно выплатил, но ему ежемесячно накручивали какие-то дикие проценты. Он бы давно сбежал, но жена и дочки находились фактически в роли заложников у бандитов. Так и мотались они из города в город по ярмаркам и торгам уже второй год.

— Я нато итти, — сказал Ганс, закончив свой рассказ, и сделал попытку подняться. Однако, на плечо ему легла тяжелая рука Добра, пригвоздив к месту.

— Погоди, немчура, не суетись. — Олег плеснул ему в кружку еще горячего сбитня. — Не простят тебе сегодняшнего. Ни тебе, ни твоей семье.

Немец как-то сразу сник.

— Да не тушуйся, поможем, раз уж встали за тебя. — Ну, нужен ему был этот немец. Прямо в руки падал такой подарок судьбы. По здешним меркам Ганс был чуть ли не ученый-энциклопедист. — Подожди тут до вечера, там что-нибудь придумаем. А пока расторгуемся.

* * *

Комплекс мер по сбыту товара Олег продумал заранее, решив применить в этом мире некоторые известные приемы агрессивного маркетинга и рекламы.

Во-первых, он подобрал в селе несколько молодых и симпатичных девок на роль мерчендайзеров. Конечно, никаких мини-юбок и открытых декольте на них не было, но Олег растолковал им, чтобы оделись они "попризывнее". Незаметно было, чтобы эта просьба девушек смутила, а некоторые восприняли ее даже с удовольствием. Баба, она и есть баба. Девчонки, главным образом, рекламировали мыло. Товар новый и здесь неизвестный, поэтому требовалось показать его, что называется в деле. Для этих целей было заготовлено несколько бадей, и постоянно грелась на костре чистая вода. Еще несколько "специально обученных" теток, якобы посторонних, периодически подходили с разными заранее испачканными тряпками к бадьям, возле которых демонстрировали товар девушки, и, громко голося, начинали утверждать, что "вот эта рубаха не отстирать, только выкинуть". К этому моменту вокруг уже начинал собираться народ. Да и то сказать, времена скучные — ни кино, ни интернета. Любое событие, мало-мальски выбивающееся из опостылевшей рутины будней, вызывает неподдельный интерес.

Девушка брала "испорченную" рубаху или порты, улыбаясь, разворачивала, демонстрируя народу грязные пятна, а затем начинала бойко натирать куском мыла в бадье. После этого образец ополаскивался и предъявлялся собравшимся абсолютно чистым. Небольшая толпа одобрительно гудела. Получалось, как в той рекламе: "Вы все стираете золой? Тогда мы идем к вам".

Олег, наблюдая, как на точках идет торговля, заметил даже, что некоторые стали подходить по второму и третьему разу, чтобы поглазеть на процесс стирки. Мыло продавалось двух видов. Одно для стирки, типа хозяйственного, а другое с отдушкой из разных трав, типа туалетного. С ароматизацией ему здорово помогла травница бабка Мария, научив выпаривать душистые масла.

Мыло пошло бойко и сразу, и Олег похвалил себя за то, что привез на ярмарку хороший запас. В последние недели накануне товар варили практически круглосуточно.

Была у него и еще одна задумка. Не столь прибыльная, скорее, даже убыточная, но с дальним прицелом на будущее. Ему необходимо было запустить свой денежный оборот. Пусть сначала небольшой, но чтобы народ из ближайшего города увидел их монету и начал ей доверять. За конвертируемость своего рубля Олег не опасался — монета штамповалась из серебра, и ценность металла обеспечивала ценность самой монеты. Но как запустить деньги в оборот?

Еще накануне, по приезду, Олег прогулялся по торговым рядам и обнаружил двух менял. Один отпадал сразу — морда бандитская, сам мутный, в ценности монет разбирается слабо. Там кидком несло за версту. А вот второй по виду был не то грек, не то еврей с длинной курчавой бородой и семитским носом. Понаблюдав за ним со стороны, Олег убедился, что меняла честный и свое дело знает. На обмене, конечно, свою выгоду не упустит, но и цену задирать не будет, и с расчетом не обманет. Окончательно он в этом уверился, когда увидел, как меняла перебирает монеты, ощупывает их металл, чуть касаясь подушечками длинных смуглых пальцев, трет о специальный кусок сукна. Сразу видно — профессионал, влюбленный в свое дело.

Олег подошел к нему вместе с Кузьмой, достал и протянул на ладони новенький рубль:

— Возьмешь на обмен? — И снова поразился быстроте и отточености движений, с которыми торговец буквально за несколько секунд ощупал и оценил монету.

Меняла отрицательно покачал головой и молча протянул рубль обратно.

— Что? Нехороша деньга?

— Деньга хороша, — отозвался тот. Голос у него был низкий и хрипловатый. — Работа чистая, серебро доброе.

— А что не так?

— Не знать никто такая монета. Как серебро я бы взять, а как деньга не надо.

— За это не беспокойся, брать будут. Условия мои такие, деньги даю тебе на... — Тут Олег замешкался, не зная, как лучше объяснить понятие "на реализацию".

— Ссужаешь на продажу?

— Именно так.

— Какую долю хотеть?

— А никакую. Вся прибыль твоя, да сверху двадцатая часть о всего оборота при расчете. Только с наценкой не жадничай, — добавил он, увидев, как удивленно приподнялись брови менялы.

— Я свой интерес по-людски брать, не в том дело. Мне твой интерес понимать надо, нет ли умысла злого преступного какого. А я не понимать.

— Вот ты мне сказал, что монета нехороша тем, что никто ее не знает. Так?

— Так, — кивнул торговец.

— А мой интерес в том, чтобы монету узнали и она стала хороша. Считай, что в этом моя прибыль.

Тот снова кивнул, принимая аргумент.

— Берешь?

— Я-то брать, только пустая затея, не менять никто.

— А это уж моя забота, — сказал Олег.

Он вытащил все отштампованные Иваном монеты, вслух пересчитал их и выложил перед торговцем. Тот не преминул проверить каждый кругляш, после чего Олег спросил его:

— Как звать тебя?

— Иаков.

Вот и пойми, то ли еврей, то ли грека библейским именем нарекли.

— Я Олег, а это Кузьма, — кивнул он на своего спутника, намекая, что сделка заключена при свидетеле.

Меняла только махнул рукой и занялся следующим клиентом.

— Пригляди за нашими денежками, — шепнул Олег Кузьме, когда они отошли чуть поодаль. — Людишки лихие на ярмарку со всех окрест съезжаются, не ровен час, оприходуют раба божьего Иакова.

* * *

Спрос на рубли он создал очень просто. Выставил отдельный прилавок, где мелким оптом продавался самый их ходовой товар по весьма заманчивой цене. Условие было одно — товар отпускался только и исключительно за рубли. Нет рублей? Да вон же меняла Иаков через три ряда сидит, у него есть.

В деньгах Олег на этом, конечно, терял, но и совсем без прибыли тоже не оставался. На рублевом прилавке было выставлено все то же мыло, стремительно набирающее популярность. Горшки и посуда, сработанные на гончарном круге. Кроме того, высокая температура сгорания торфяного кокса позволила кузнецу наконец получить железо хорошего качества. До стали ему, конечно, было далеко, но даже в таком виде товар из кузни Ивана заметно превосходил все изделия местной металлургии. Одна беда — руды и железа было не так много. Поэтому, подумав, Олег велел Ивану ковать топоры, серпы, ножи, наконечники копий и стрел. Здесь он, кстати, тоже, как и с мылом, устроил наглядную демонстрацию прекрасных качеств их товара. На эффект от агрессивной рекламы он рассчитывал, но сам немного удивился, когда под вечер первого же дня очередной покупатель, отправленный к меняле, вернулся и сокрушенно объявил, что рублей у того больше нет. Кончились рубли. Поэтому Олег сгреб всю выручку, пересчитал и бросился снова сдавать ее Иакову. Тот только усмехнулся, но монеты взял без разговоров.

Неплохо шла и продукция обхозников. Поскольку способов сохранения свежести мяса здесь еще не существовало, то на продажу гнали живой скот — телят, поросят, кур и гусей. С птицей вообще вышло удачно. Централизованное содержание и вскармливание позволило значительно поднять поголовье птицы. Или как там это у курей с гусями называется? Да и селекция самых, так сказать, яйценоских кур начала давать свои плоды. Зерна на этот раз привезли мало. Олег распорядился оставить больше, чем обычно, семенного и кормового, чтобы на следующий год расширить пашню и стадо. Зато отлично продавались колбасы и сыр. Олег, вспомнив свои кулинарные опыты из прошлой жизни и читанное в когда-то интернете, после нескольких попыток освоил рецепт простого, но хорошего сыра, который был вкусен, жирен и хранился достаточно долго, облитый воском.