— Мало сказать — хотела. Я горела желанием! И не перестаю. Только чуть позже.
"Когда?" — Ирбис разворачивается спиной ко мне и бежит спиной вперёд. Я вспоминаю имена своих сущностей.
— Аккуратнее, Ирма! — кричим мы одновременно с Адел.
Как по заказу, Ирма садится пятой точкой в сугроб, который естественно не замечает. Мы с Дракошей валимся в снег, захлёбываясь им.
Неожиданно моё внимание привлекает огромная чёрная пропасть, разверзшаяся слева от нас. Я интересуюсь о левиафана, что это.
"Эта пропасть — переход, — начинает объяснять дракон. — Если ты прыгнешь в неё в одном из твоих обличий, то проснёшься либо кошкой, либо драконом".
— С сознанием что-либо случится?
"Конечно. Ты потеряешь своё человеческое начало и полностью станешь магическим животным".
В моей голове звучит настойчивое:
"Эль, просыпайся".
Кто сказал, что я сплю? Я медитирую. И отходить от медитации не собираюсь.
"Эль".
Это было намного настойчивее. Продолжая купаться в холодных бриллиантах, я наслаждаюсь прохладой снега.
"Эль!"
О, как заговорил! Нет, не слышу, не вижу, не замечаю...
Я медленно выплыла из бессознательного состояния.
— У неё сегодня был трудный день, — оправдывалась перед кем-то Лаврентьева. — С утра истерика была, потом переход, съевший много сил, ещё куча информации, начавшая валиться на неё со вчерашнего дня. У девчонки сдали нервы, что ты хотел? Ты бы тоже в обморок грохнулся, узнав столько, сколько она. Я вообще не понимаю, как она раньше сознания не лишилась.
— А ты не могла предупредить? — прорычал Алекс у меня над ухом. Целительствует, похоже.
— Не сваливай всё с больной головы на здоровую, пожалуйста. Я не виновата, что мы попали в Университет. Да я бы с удовольствием куда-нибудь в Хеймсвелди направилась бы, нежели сюда. И ты прекрасно знаешь, почему.
Я шевельнулась и шепнула:
— Вы можете тише разговаривать?
И рывком поднялась. В глазах, конечно, потемнело, но не до такой степени, чтобы вновь падать. Я цепко оглядела комнату, в которой оказалась: обитые деревянными панелями стены, белый покрашенный потолок, минимум мебели. Комфортно, минималистично, приятно. Но не моё.
— Стоять! — приказал одноклассник, гневно поблёскивая ореховыми глазами. — Куда собралась, подружка?
Я посмотрела на фамильяра, тот понятливо закатил глаза и повторно запрыгнул мне на плечи. Всё нехорошее имеет свойство повторяться.
— Мур, у вас нет пр-риличий, молодой человек. — Кот Учёный вытянул вперёд лапку и коснулся носа собеседника. — Не тому человеку Вы пр-риказываете, мур.
Действительно, не тому. Но он же не знает, Шурик, а потому не упоминай ни моего настоящего имени, ни ещё чего-нибудь из биографии твоей подопечной.
Я улыбнулась и выбежала из комнаты, едва не налетев на незнакомую крашеную зеленоволосую девушку, судя по всему, старшекурсницу — на вид ей шестнадцать-семнадцать можно было дать.
— Ой, извините, а не подскажите, где кабинет директора? — Я мило улыбнулась, всем своим видом показывая — нездешняя я.
— Вам туда, — девушка махнула в конец коридора, — а потом повернуть налево. Погодите, Вы из комнаты господина учителя вышли?
Господина учителя? Интересно.
Вышедшая на свет дракоша шепнула изнутри:
"Переплюнул тебя Сашка по всем пунктам".
— Да. — Отомщу ему за то, что в комнату свою приволок. Пусть весь универ о нём знает. — А что случилось?
Девушка испуганно посмотрела на меня и промямлила:
— Ни-ничего.
И сбежала. Как только спина зеленоволосой скрылась за поворотом, а я всё-таки решилась пойти к директору замечательного заведения, в коридоре появился "господин учитель" собственной персоной.
— Я пошла. — Я скорчила рожицу пойманной и побежала вперёд, за мной понёсся шоколадный шатен, безостановочно рыча. Ну что ты хотел, Алекс? Чтобы я бросилась к тебе в объятия? Чтобы забыла обо всём? Ха, не на ту напал!
Шурик вцепился когтями мне в плечи и чуть-чуть повизгивал от страха.
— Хэй, Кот Учёный, не бойся, — с силой выдохнула я, поворачивая налево. — Я всего лишь поинтересуюсь у ректора об одном факте.
Запомните: я всегда появляюсь вовремя. Даже если это середина собрания моего будущего ректора и друга, на мероприятие явилось более половины всего преподавательского состава не только Университета, но и других магических заведений. Даже если при всех своих внутренних угрызениях совести мне придётся смотреть прямо в глаза Гидеону Зарвину и Карлу Лихневски (я знала их по рисункам или картинам), несомненно бывших на мероприятии и не знавших о том, что я была у Рю-Тецуо, их общего наставника. И собираюсь вернуть того в магический мир.
Тогда я заявилась совершенно вовремя и красиво — ворвавшись в зал собраний зеленоглазым, рыжеволосым смерчем, сметающим на пути ошалелую стражу и клокоча, как недавно взорвавшийся Этнос. На меня тут же уставились тридцать пар глаз, несомненно знающих, кто я такая. А я, растянув губы в бесшабашной улыбке, остановилась ровно посередине помещения, низко поклонилась, выпрямилась и вибрирующим от злости голосом "приветливо" махнула ладонью:
— Не ждали? А я пришла!
Я не знала, что и говорить в ответ на их ошеломлённые лица.
Но они знали.
— Тебя ведь хорошо спрятали! — Ректор Университета Магических Искусств взлохматил пятернёй длинные седые волосы. — Ты не могла вернуться сюда!
Вслед за мной в зал влетел и Лаврентьев, он резко схватил меня за руки и спрятал за своей спиной.
— Нечестно, — шикнул на него мой фамильяр. — Заткни уши! — Это уже мне.
Кот полоснул когтями лопатки целителя и шепнул какое-то заклинание.
— Так... нельзя... — выдохнул уже через секунду одноклассник и застыл в пространстве.
— Саш? — Я толкнула парня и обратилась к котику: — Что ты сделал?
— Я остановил ему вр-ремя. Он ничего не запомнит из того, о чём будут здесь говор-рить.
— А говорить тут будут о серьёзных вещах.
Проректор Карл Лихневски усадил меня на стул перед собой.
— Садись, у нас мало времени — заклинание десятиминутное. Итак, у твоей матери ничего не вышло. Она не смогла оградить тебя от этого мира.
Шурик спрыгнул на стол.
— Ни у кого не вышло, мур. — Завалился на бок и стал облизывать лапу. — К ней пр-риставили меня, за ней вели кр-руглосуточное наблюдение, ей даже сер-режку-шута в ухо вставили — и что? Стоило отвлечься на минуту, как наша дор-рогая единственная эльфийская наследница сбежала за гр-раницу к новому наставнику. И стала ведьмой, что небезопасно в наше время.
Я, честно говоря, не понимала, о чём он толкует. Какое такое круглосуточное наблюдение?
— Значит, твоя бабка всё-таки добралась до тебя. — Неизвестный мне маг почесал чёрную бороду. — Вопрос, зачем?
Фамильяр предупреждающе глянул на меня и сам начал вести переговоры с собравшимися в зале:
— Что бы вы спр-росили, лор-рд Шейн. — Хихикнул. — Лихостенье было постр-роено на душе моей подопечной. А оно доставило немало хлопот нам. Вы хотели его уничтожить? Пожалуйста, но только остор-рожнее — уничтожить его может только она. — И, не стесняясь, указал чёрной лапой на меня. — В ином случае, вас обвинят в убийстве эльфа.
— Шур, — обратилась я к Коту Учёному, — ты ничего не путаешь? Мифическое пространство никто не может уничтожить. Если убрать Стены и Предел, то во все миры пролезут Мрачные Создания.
— Но ты же уже делала это, помнишь? Ты уже начинала уничтожать Лихостенье, от чего у нас дома появились монстр-ры похлеще р-разозлённых элементалей.
— То есть, тот неудачно построенный портал...
— Да, — кивнул мне в подтверждение. — Чтобы закончить р-ритуал создания пр-ростр-ранства надо отдать кр-рылья Мгле. Но я считаю, что для закрытия Стен и Пр-редела тоже следует отдать кр-рылья.
— Они у неё есть? — подал голос ректор.
Мой фамильяр кивнул.
— Пер-ред тем, как телепор-ртир-ровать сюда, я освободил её от сдер-рживающего заклятия.
Я неуверенно подняла руку, как на уроке.
— Можно вопрос? — Дождалась согласия. — Почему вы все в курсе, кто я такая?
Все собравшиеся замялись. Наконец ответить решился лорд Шейн.
— Мы знаем твоих родственников и родителей, в особенности Хелену и Мглу. Мы действительно пострадали от Лихостенья. Потому мы хотим помочь тебе.
— А что если этот квест только для меня? Если я сама должна разгадать все загадки?
— Ты не сможешь, ты ещё слишком мала...
Вдруг за меня вступился Шурик:
— Та, котор-рую назвали пр-реступницей в десять лет, не может быть мала.
Я благодарно посмотрела на чёрного котика, пригревшегося на солнышке. Перевела взгляд на ректора Университета:
— Я могу месяц пожить здесь? Мне стоит дождаться Маскарада в столице Алмодрая, тогда я заявлюсь к родственникам. Да, я не одна — вместе со мной прибыла сестра Алекса.
Лорд Зарвин вскинул правую бровь, недоумевая.
— Хорошо. Походишь на занятия последние две недели, потом смотаешься вместе с друзьями в практику. Только держи язык за зубами и никому не говори о себе, ясно?
Ммм... Иметь богатого и именитого родственника — очень полезно! А если это сам граф Эллонд — это полезней вдвойне, втройне, вчет... тут не уверена, так что здесь и остановимся. По документам я поступала в Университет Магических Искусств как наследная араннэль и бла-бла-бла на три с лишним абзаца, племянница эльфийского короля, в придачу имеющая ещё некоторое смешение кровей. Такой я буду для преподавателей. Для адептов и студиозусов обыкновенных я буду Лизой Стомин, эльфийкой на три пятых и крылатой на оставшиеся две пятых. Без роду-племени — вот так вот!
Ректор универа Гидеон Зарвин, архимаг, и проректор Карл Лихневски, магистр I степени, изумлённо уставились на поданные мной документы, потом на печать, демонстрирующую моё нежелание подделывать документы о поступлении даже на этот скромный месяц. Наконец-таки перевели взгляд на меня, рыжую и уставшую, а от того ехидную и вредную. Я поспешила узнать у них о моём поступлении. Как я и предполагала, вся прошло безупречно. Кто ж в этом сомневается?
На выходе из аудитории я столкнулась лбом с высоким эльфом-блондином, имеющим длинные седые волосы и синие глаза. Я едва ли открыла рот, чтобы извиниться, как он прикоснулся пальцем к губам.
— Тише, араннэль, могут услышать! — шепнул он мне на ухо. — Меня зовут Ирис Лион, я сын одного из эльфийских князей. Мой отец дружен с твоим дядей, потому поговорим потом.
И как тут о магии своей молчать?
Да, к слову, фамильяра мне оставили. Шурик та-акую полемику развёл, что даже Поля заткнула уши и накричала на него. Она тоже поступила, но врать ей почти не пришлось — она просто говорила всем, что является младшей сестрёнкой господина учителя Лаврентьева. Почему-то именно после этих слов половина из слушавших её адепток испарилась в неизвестном направлении, едва не потеряв свои туфельки. Алекс же невинно улыбнулся.
Вечером все, кто с нами познакомился, адепты и студиозусы (так назывались адепты с пятого по седьмой курсы) устроили дискотеку, плавно переходящую в "небольшой праздничный фуршет", на которую притащили и меня, и Кота Учёного, и Полинку, выцарапавшуюся и плюющуюся ядом. Посмеявшись, они оставили нас около маленького диванчика, а сами свалили за "чаем". Ага, знаем мы их чай, лучше бы действительно матэ (прим. авт. — Матэ — чай на основе мяты, матэ и ещё нескольких трав, состав его меняется в зависимости от производителя) притащили.
— Вот гады мухомористые! — шипела на всех Лаврентьева. Я хихикнула. — Лиз, вот зачем, спрашивается, ты на этот месяц напросилась? Тебе делать нечего?
— Конечно. Поль, всего месяц потерпи, а там мы к моим родственникам свалим, окей?
Оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного, я наткнулась взглядом на жилистого, слава богам, без бицепсов и трицепсов, паренька, любопытно совавшего свой нос в какой-то длинный-длинный свиток. Почти не стриженные тёмно-тёмно-русые волосы были заплетены в длинную косу, похоже постоянно взлохмачивающуюся, а тонкокостные руки крутили старинный свиток так и эдак, в надежде увидеть что-то стоящее. Не удержавшись, я подошла к пареньку сзади и щёлкнула пальцами по верхушке абсолютно чистого свитка. Повинуясь моей воле, невидимые буквы проявились и сложились в слова: "Тут нужна особая магия". Парень обернулся и снисходительно посмотрел на меня:
— Да-да, особая магия. Эльфийская, что ли?
— Да хоть и эльфийская. — Мне стало чуточку обидно за эльфов, воспетых самим Толкином, и за саму себя. — Ты человек? Не кто-то ещё?
Парень насмешливо выгнул бровь.
— Не надейся, не некромант. — Сдаюсь, я действительно об этом подумала. Но кто мне запрещал мечтать о несбыточном? Правильно, никто. — А ты та самая на три пятых — эльф, на две пятых — крылатая эльфийка? Ну-ну, посмотрим, на что способна. — И голос его был настолько презрительным, что я вспыхнула, как порох.
О, как я была зла! Если бы он только знал!
Полина, мельком взглянувшая на моё едва ли не красное от негодования лицо, всё прекрасно поняла и прошептала на ухо успокоительное: "Мы ещё станцуем на его могиле". Я плотоядно улыбнулась, незаметно для себя облизнувшись и воспламенив все ближайшие свечки. Те разом оплавились на три четверти, а парочка магичек, крутившихся рядом, завизжала что есть мочи. Да не виноватая я! Они сами сгорели!
На следующий день я узнала, что сего Иуду Искариота зовут Шон Аттоне, ему восемнадцать лет. До Университета уже обучался в школе. Отличник и зубрила. На три четверти дракон, но это не его вторая ипостась, а всего лишь тотемная сущность. Так что считать его особенным, как половина адепток, я не собираюсь.
Но продолжим. Рассерженно выдохнув, аки собственная злая левиафан, я прищёлкнула пальцами, заставив свиток вспыхнуть синим пламенем. Паренёк пресёк это дело уже на полпути к исчезновению заветного листочка. Я дерзко улыбнулась, мотнула рыжей гривой и ушла в неизвестном даже для меня направлении. Убью. Сяду в тюрьму, — но убью.
Сюпрайзы не кончались. Мало того, что на факультете смешанной магии, куда меня определили, я была одна (как девочка, разумеется, а Полинку засунули на факультет к её брату — целительский), так ещё и на одном курсе с этим прохвостом. Лишь одно новость меня обрадовала — Аттоне тоже не особо выглядел счастливым, когда куратор назвал мою фамилию.
И вот, на следующий день, рыча аки волк и подпрыгивая аки горный козлик, я, нагруженная учебниками и тетрадками, выданными мне "хорошими" дяденьками Лихневски и Зарвином, ввалилась в общую столовую. Нашла глазами Ириса и бухнулась на его лавочку. Рядом с ним сидели ещё два дроу и один знакомый мне чёрненький дракончик. Р-р-р!
Крылья новообращённого крылатого яростно затрепетали за спиной, прося о материализации.
— Что, новенькая, тяжело? — едко поинтересовался дракончик, насмешливо рассматривая мои сумки.
— Не больше, чем тебе, старенький, — тем же тоном ответила я, отправляя в рот так понравившуюся булочку с корицей. — У нас с тобой всё равно одни и те же пары, таки-чито вес тоже одинаковый.
