— Так вот почему ты вразнос пошёл.
— Да. Мне до сих пор больно, когда вспоминаю тот день, когда папа просился остаться с нами. И из-за того, что ты не брал меня с собой.
Дэнвер плакал, а Аарон проклинал себя за тупость и чёрствость. Как он мог не заметить, что Дэнверу плохо? Все эти годы его непутёвый младший брат рос с такими же воспоминаниями, что и он сам! Его отняли у папы в трёхлетнем возрасте! В его памяти тоже что-то осталось, и он был так же одинок, как и сам Аарон. Только не умел хранить секреты — Бэзил это сказал сразу. Но почему он сам ничего не увидел? Не почувствовал? Просто спихнул его на старших братьев и деда, когда Дэнвер перестал его слушаться... а потом была школа и созревание... Ведь если бы он тогда пригляделся... Да, папе было не помочь, и они страдали бы с Дэнвером вместе, но могли друг друга поддержать!!! И даже депрессия, которую схватил сам Аарон, не облегчала мук совести. И вот результат — ещё одна жертва традиций семьи Бейли и прогнившей насквозь системы рыдает сейчас в его объятиях. Брата было жалко. До слёз жалко.
Когда Дэнвер выплакался, Аарон, приглаживая его растрёпанные патлы и заправляя их за уши, спросил:
— Что теперь делать думаешь?
— Как только меня отсюда выпустят, я уйду. Просто уйду из семьи. Даже не пойду к Монтгомери — я же опозорен. Я уже не хочу быть Бейли. Я буду просто Дэнвер. Устроюсь где-нибудь... Ты не ищи меня, брат. Это будет справедливо. Я хочу наказать себя сам. Я буду жить с этим грузом, пока не сдохну. Может, боги будут милостивы...
— Нет, я заберу тебя с собой. Будешь жить со мной и Френсисом, только учти — трогать его тебе нельзя.
— Кто это — Френсис? — удивился Дэнвер, размазывая грязь по лицу.
— Мой денщик-омега и помощник. Он спит только со мной.
— Ты нашёл себе омегу? — слабо улыбнулся Дэнвер.
— Мы просто друзья, но спим друг с другом. Я защищаю его от других. Жениться я не буду. Только не на нём. Иначе Людовик и ему жизнь сломает, как нашему папе.
— И что я у вас делать буду? — Дэнвер утёрся снова.
— Пока просто поживёшь, а там в моём отряде место освободится. Мы теперь будем вместе, брат, и я помогу тебе с этой бедой справиться. Мы не можем изменить то, что уже случилось, но мы можем решать, как жить дальше. Я надел маску и прячусь за ней, снимая её только перед теми, кого люблю. Это непросто — жить чужим среди своих, но сейчас иначе нельзя. Сожрут.
— Научи и меня жить. — Дэнвер просительно вцепился в ладонь брата.
— Научу, но ты сможешь научиться только тогда, когда по-настоящему захочешь изменить свою жизнь.
— Я... попытаюсь.
За общим столом на кухне Дэнвер был тих, как мышка. Отмытый, гладко выбритый, причёсанный, переодетый. Он виновато косился на омег и молчал. Симон уговаривал его поесть, Роберт уверял, что они не сердятся, Томас налил чаю с успокаивающей травкой, Андрюс ласково гладил по голове... и по лицу парня снова начали катиться слёзы. Все омеги старались как-то помочь молодому хозяину — когда Аарон коротко пересказал их разговор, на их лицах отразились боль и искреннее сочувствие. Дэнвер всё никак не мог поверить, что его действительно простили, постоянно порывался что-то говорить, но так и не смог выговорить ни одной внятной фразы.
Френсис выслушал решение Аарона молча. Спросил только одно:
— Где Дэнвер будет спать?
— Пока в гостиной на диване, а там придумаем. Твоя кровать будет ему коротка. Надо ему помочь вернуться к жизни. Он ведь ещё так молод...
— Да, надо, — кивнул денщик. — Нельзя жить с таким грузом на душе да ещё одному.
О своём решении забрать брата с собой Аарон уведомил Людовика, позвонив ему уже с КПП базы.
— Ты уверен? — Судя по голосу, старик был ошарашен услышанным.
— Да, я уверен. — Аарон расписался за гостя, пока сам Дэнвер молча топтался рядом и косясь на дежурного. — Держать под замком — плохая идея, Дэнвер так просто зачахнет. Надо привлечь его к делу, чтобы выбить всю дурь из головы. И я уже знаю как.
Ужинали они втроём. Дэнвер начал потихоньку улыбаться и общаться с Френсисом, обращаясь к нему на "ты" и по имени — в дороге он так и не решался на это, хотя сам Френсис всячески старался завязать беседу, что-то рассказывал. Аарону без труда удалось выбить разрешение принять у себя брата — сказал, что у парня депрессия, и сейчас ему необходимо сменить обстановку. Да и Людовик, похоже, успел отзвониться его начальству. Генерал Хауэр взглянул на тихого младшего Бейли и дал добро, посоветовав напоследок его постричь. Но стричься Дэнвер отказался.
Дэнвер прожил с братом и его омегой до осени. Помогал по хозяйству, вместе с ними сидел по вечерам перед новеньким телевизором, участвовал в тренировках... Когда у Френсиса началась течка, вместе с братом вечером ушёл на улицу, где они сидели и тихо разговаривали обо всём, что в голову взбредёт. Дэнвер оживал так же медленно, как когда-то сам Аарон. Братья очень сблизились за эти недели, узнавая друг друга заново. Аарон рассказывал о папе, показывал фотографию Оливера, рассказывая, как старик-уборщик сумел излечить его лаской и добрым словом. Дэнвер зачарованно ловил каждое слово, и впервые после гибели Феликса Аарон почувствовал, что у него снова есть брат. Родной человек.
Всё закончилось внезапно. Придя домой после особенно изматывающей тренировки, Аарон и Френсис обнаружили, что Дэнвера нет. С утра молодой альфа вроде неважно себя чувствовал и остался в квартире... На столе в кухне нашлась записка.
"Брат, прости," писал Дэнвер. "Я не могу больше стеснять вас. Я благодарен вам обоим за помощь, но пришла пора искать свой путь. Я всё обдумал и решил осесть где-нибудь в маленьком городке, где нашу семью не знают. Устроюсь на работу, попробую найти себе кого-нибудь, обзавестись семьёй. Ты на многое мне глаза приоткрыл, и я вижу, что всё, что нам внушали отец и дед — чушь собачья. Френсис — потрясающий парень, и я тебе завидую, ведь он так тебя любит. Я и не надеюсь, что какой-нибудь омега сможет когда-нибудь меня так же полюбить. Если смогу — дам знать, как я и где. Ты не беспокойся, подыхать я не собираюсь. Не после того, что вы для меня сделали. Я просто должен жить и поступать так, как велит мне новообретённая совесть, а наши предки и их фамильная честь пусть катятся ко всем демонам Деймоса. Если деду так нужны наследники, то пусть мурыжит Глена, но не тебя или меня. Если боги будут ко мне благосклонны и пошлют мне мужа и детей, то я их этим гадам не отдам. Пусть даже не мечтают. Уж лучше передам их под защиту Монтгомери. Береги себя, брат, и будь счастлив. Твой брат Дэнвер."
Вместе с Дэнвером и его вещами пропали свитер, пара варежек и шарф с именем альфы, связанные ещё Гаем, которые Аарон берёг до сих пор, как и детский свитерок — уходя, младшенький забрал вещи, хранившие тепло папиных рук. На днях Дэнвер просил разрешение их примерить, и всё это, к удивлению Аарона, пришлось парню впору. Аарон совсем не рассердился на брата — у него осталось нечто гораздо более ценное. А именно — воспоминания. Если бы только он мог передать Дэнверу хотя бы половину, то сделал бы это, не колеблясь!.. Пусть забирает. Если вдруг парня занесёт туда, где холодно, то эти вещи согреют его ещё лучше.
— Френсис, вперёд! — Аарон сурово мотнул головой, омега послушно принял упор лёжа и начал равномерно отжиматься. Людовик хмуро наблюдал за этим. Среди множества рослых мускулистых альф в тренировочных штанах невысокий хрупкий омега в майке и шортах смотрелся нелепо, но достаточно уверенно. Аарон следил за процессом.
— Столько, сколько сможешь. Без фанатизма. Не забывай, что ты всё-таки омега. Корса, считай отжимания.
— Зачем ты с ним возишься? — продолжал хмуриться Людовик.
— Это на тот случай, если придётся брать Френсиса в рейд. Не хватало ещё, чтобы вся операция полетела в задницу Деймоса из-за неподготовленности гражданского! Во время моей стажировки нам приказали взять одного такого спеца, так мой отряд постоянно тормозил.
— А ты собираешься брать его с собой? Зачем тебе омега на задании?!
— В супермаркете было бы больше жертв, если бы не Френсис. Он сумел пробраться внутрь с чёрного хода, затерялся среди заложников и снабжал нас самой актуальной информацией через рацию. Он уже был достаточно обучен, чтобы действовать самостоятельно.
— А твои бойцы к нему привыкли, — заметил старый альфа. — Не щупают, не шлёпают, не облизываются... Это ты так их выдрессировал?
— Не только. Ещё и признали. Я не потерплю в своём отряде дискриминации. Когда перед тобой стоит выполнение жизненно важной задачи... Короче, предрассудкам не место на поле боя. Френсис, хватит, у тебя уже локти трясутся! Арнольд, сколько?
— Двадцать два, сэр, — доложил молодой альфа, козырнув. Прибыл он на базу не так давно — перевёлся из части на юго-восточной границе. На своего командира он смотрел как преданный пёс.
— Я могу ещё... — простонал омега.
— Встать! — рявкнул Аарон. Френсис поднялся с пола. — Ко мне! Руки вытянуть!— Альфа деловито ощупал мышцы денщика и сердито свёл брови. — Я же сказал — без фанатизма! Надорваться хочешь?
— Я лишь хочу быть полезным... сэр... Простите... — пролепетал омега, сжимаясь под гневом хозяина.
— На место. Свой балл ты и так уже заработал. — Аарон поставил пометку в планшетке. — Гленстон, приготовиться!
Тренировка продолжилась. После разминки Людовик понаблюдал, как бойцы его внука бегают по полосе препятствий, особенно внимательно наблюдая за омегой. Френсис по физическим параметрам не дотягивал даже до самого слабого альфы, но старался. Вертикальную стенку он не взял, зато быстро и очень ловко вскарабкался по канату, сноровисто преодолел горизонтальную лестницу, хватаясь за перекладины, довольно грациозно балансировал на бревне... Аарон не давал ему поблажек, делая скидку исключительно на омежью природу. Скупо хвалил наравне с остальными. Похоже, что этот омега готов был сделать всё, что прикажет Аарон. Преданность омеги сомнений не вызывала. Как и её причина. И, судя по довольно слаженным действиям группы во время учебных стрельб против условного противника, на которых Френсис чётко перезаряжал оружие и подавал бойцам, предположения Аарона по поводу полезности омег в армии не были лишены логики.
Затем было обычное стрельбище. Когда Френсису выдали винтовку, Людовик расплылся в ухмылке — та была явно не по руке омеге, но ухмылка быстро сползла с его лица, когда денщик, взяв оружие, достаточно привычно вскинул его на плечо и начал стрелять, пару раз выбив пять и один раз шесть очков. С пистолетом было проще, и омега выбил восемь.
— Ты слишком много ему позволяешь. Что будет, если твой мокряк переметнётся на сторону бунтовщиков и выстрелит тебе в спину? — снова обратился Людовик к Аарону.
— Кто угодно, но только не Френсис, — уверенно мотнул головой Аарон. — Я в нём уверен.
— С чего вдруг?
— Он мне предан именно потому, что я его не бью и не трогаю во время течки. А ещё даю ему возможность учиться и быть полезным. Общение с омегами многое мне дало в плане знаний, так почему бы это не использовать?
— Ты весьма рассудителен и расчётлив... — Людовик смерил внука оценивающим взглядом. — Почти как бета. Глен тоже умён, но не так гибок, как ты. С чего бы это?
— Я не знаю, но в профессиональном плане это очень полезное качество. Ждать вас к ужину, сэр?
— Нет, поужинаю с генералом Хауэром. Его денщик готовит не хуже, чем твой. А по поводу твоего мокряка... Ты всё-таки подумай о том, чтобы заиметь от него детей. Если первый будет альфой, то я позволю ему вернуться на службу...
— Нет, — резко отрезал Аарон. — Френсис моим мужем не будет.
— Но ты же спишь с ним...
— Природа берёт своё. Главное — не помять и не переломать, а то придётся искать нового, а это время и нервы. И ещё неизвестно, кто попадётся. А тупицы мне не нужны. Служба прежде всего.
Людовик усмехнулся.
— Вот теперь я вижу, что ты — настоящий Бейли.
— Адам, как же он меня бесит! — выругался Аарон, и Френсис успокаивающе пригладил его взъерошенные волосы, целуя в лоб. — После того, как уехал Дэнвер, буквально прохода не даёт!
— Его тоже можно понять, — вздохнул омега. — Но ты прав — он мерзкий. Он воняет так, что иной раз кажется, что меня тошнить вот-вот начнёт. И как в этой семье мог родиться такой, как ты?
— А как для тебя пах Дэнвер?
— Поначалу не очень — сильно горчило и тянуло чем-то тяжёлым, но он всё-таки твой брат, и мне было его жалко. Потом я к нему привык, да и горечь ушла. Дэнвер на самом деле очень хорошо пахнет. Почти, как ты. — Омега улёгся, упустив голову на грудь альфы. — Аарон...
— Что?
— Скоро нас отправят в настоящий рейд... — Френсис осторожно поскрёб ноготками волосатую грудь любовника. — Может, всё-таки поженимся, когда приедем обратно? Хотя бы формально. Я не буду требовать детей, пока ты...
— Если я на тебе женюсь, то Людовик придумает какую-нибудь пакость, чтобы забрать тебя и запереть, потом уболтает меня заделать тебе ребёнка, а потом отберёт у тебя нашего малыша и начнёт лепить из него очередную сволочь. Я этого не хочу. Я хочу растить и воспитывать своих детей сам. Как это делают Монтгомери.
— Но ведь мы прекрасно ужились... Думаю, что семейная жизнь мало чем будет отличаться от нашей обычной.
— Да, так и будет, но сейчас слишком неспокойно. На границах всё ещё сохраняется угроза вторжения, повстанцы всё активнее действуют... Если меня убьют, Людовик сразу возьмёт тебя и детей в оборот, и никто ему не сможет помешать.
— Так ты действительно только из-за этого не хочешь на мне жениться? — привстал омега.
— Главным образом. И я всё ещё воспринимаю тебя как очень близкого друга, а не возлюбленного. Я хочу любить своего мужа по-настоящему, как в том романе...
— А ты прочитал омежий роман?
— И не один.
— Вот это да! — рассмеялся Френсис и ласково чмокнул альфу в горбинку на носу. — Боги милостивые, как же ты скатился?!
— Просто стало интересно. Я не знаю, кто эти книжонки пишет, но кое-что хорошее в них всё же есть.
— Что же?
— Если у тебя не забитые всякой дрянью мозги, то можно попытаться взглянуть на всё под другим углом. Любовь там, конечно, слишком слащавая до тошноты, но если выбросить её, то видно, что можно жить в мире и согласии с мужем без боли и страданий. Как мы с тобой живём. Как живут Монтгомери. Я хочу именно так.
Френсис прильнул к нему плотнее.
— И всё-таки я готов родить тебе детей, Аарон. Даже если ты не любишь меня так, как я тебя. Мне всё равно, лишь бы быть рядом с тобой. Ты подарил мне другую жизнь. И если моя любовь к тебе — это только благодарность, то пусть. Я счастлив.
— Папа говорил, что, даря тепло другим, можно обрести покой... Теперь я понял, что он имел в виду. Глеб и Полли тоже хорошо жили. Интересно, сколько нас вообще таких? И почему мы получаемся другими?.. Ладно, давай спать. Скоро выезд. С завтрашнего дня начинаем собираться.
— А куда нас отправляют?
— На запад, в леса Дронера. По данным внутренней разведки, одна из баз бунтовщиков зарылась где-то там. Я уже посмотрел карты... Там довольно сложная местность, так что надо подготовиться как следует. И, разумеется, выспаться. Сил понадобится много.
