Под знаком императорского дома

— Очень просто. Недаром крейсер прозвали 'Решето'. Защищен он скверно. Даже наши бронированные створки шлюза, которые лишь чуть-чуть уступают корпусу в прочности, превосходят по толщине металла это чудо иноземной инженерной мысли.

— А если крейсер начнет тупо стрелять?

— За нас фактор внезапности и невозможность вести огонь главным калибром с определенных углов. Вообще, расчеты показывают, что 'Угломер' выдержит достаточное количество попаданий, чтобы прорваться и протаранить двигатели.

— Смелая идея. Но тогда тот, кто поведет военный транспорт — смертник?

— Отсюда вторая дополняющая идея. Последующий штурм крейсера всеми имеющимися силами. Звездолет Когов не только скверно защищен, но спроектирован очень неудачно. Главный энергетический отсек, с которого осуществляется все питание космического корабля, слишком доступен. Попасть туда можно на лифте, либо через погрузочные шлюзы, которые расположились парами, в обоих секциях, по разные стороны от двигательного отсека.

— Куда мы планируем таранить?

— Да. В случае успеха мы хозяева положения.

— Допустим. Тогда вопрос, что делать с крейсером?

— Обесточив и отключив все системы жизнедеятельности крейсера, предлагаю погрузить его в трюм одного из гигантских имперских грузовиков и доставить на базу.

— Однако. — Крякнул кто-то из спецназа. — А вам наглости не занимать. Это реально? — Вопрос предназначался уже к старшему операции.

— Аналитические компьютеры оценивают шансы как пятьдесят на пятьдесят.

— А если...

— Стоп! — Оборвал прения капитан 'Угломера' — есть предложение принять идею за рабочую версию и приступить к детальной проработке плана. У нас осталось всего три часа.

Самыми томительными минутами после утряски всех деталей и выработки плана действий стали мгновения до начала торможения и включения пассивного радара.

'Угломер', сбрасывая скорость и вываливаясь из режима оптимальной скорости, на мгновение послал несколько коротких импульсов, что было обычной практикой звездолетов приближавшихся к незнакомой звездной системе. Так осуществлялось сканирование на наличие опасных объектов (астероидов, мусора или других космических кораблей) на предполагаемой траектории движения.

— Сформирован импульс запроса. Интервал повторения импульса выставлен. Система раннего предупреждения активирована. Есть ответный сигнал. Идет обработка информации. — Механический голос резервного искина смолк, а на тактические экраны хлынул поток информации.

В системе все было, как рассказали пленные Коги, за исключением трех существенных деталей.

Отсутствовали гигантские имперские грузовозы. Вместо них в системе болтался непонятный звездолет, идентифицируемый искином как самоделка, с элементами боевого противодиверсионного космического корабля и имперского военного транспорта. И вместо двух разведчиков в системе находился только один. Неизвестной конструкции.

— Группе Сализы взять на себя штурм звездолета-разведчика... — Оперативно началась корректировка операции штабом.

— Внимание, есть внешний вызов. — Резервный искин бесцеремонно влез в переговоры и замер ожидая команды.

— Не соединять, тянуть время. Отвечать, что у нас технические проблемы. — Обозначил лично капитан 'Угломера' суть предстоящего сеанса связи.

— Частота запросов увеличилась. Фиксирую работу радаров крейсера Когов. — Механический голос искина пока внушал уверенность.

— Визуально. Орудийные порты пока закрыты. — Последовал доклад живого наблюдателя.

— Получен приказ на торможение рядом с крейсером.

— Исполнять. Что база?

— Нас ведут. Фиксирую захват системами наведения малого ракетного комплекса... — Оператор станции наблюдения опять своим сообщением придал чуточку оптимизма. Такие ракеты были 'Угломеру', что укус комара слону.

— Группа Сализы в десантном катере.

— Внимание всему экипажу. Боевая тревога. До столкновения пять минут. Приказываю проверить скафандры, перейти на автономную систему дыхания. Начать принудительную разгерметизацию отсеков.

'Угломер', изображая поломку маршевых двигателей, стал плавно заворачивать в сторону крейсера Когов по огромной параболической траектории, так, чтобы прикрыться корпусом крейсера от ракет базы и выйти точно в хвост боевому звездолету.

— Фиксирую активность крейсера. Открывают десантный шлюз с левого борта. По наши души.

— Приготовиться к ракетной атаке. Три минуты до ускорения и тарана. — Вновь последовал лаконичный приказ капитана 'Угломера'.

— Инженерные дроиды на позиции.

— Абордажная группа на позиции.

— Девяносто процентов отсеков разгерметизированы.

— Принято. Девяносто секунд до ускорения. Девяносто пять секунд до включения режима блокировки всех видов связи. Ракетная атака и старт малого десантного катера через сто секунд. Таран через сто двадцать секунд. Объявляю режим радиомолчания.

Все эти переговоры отлично слышал Андрей. Сализа почему-то решил предоставить ему допуск на командную волну. И теперь, когда начался обратный отчет до ускорения, молодой пилот почувствовал необычное спокойствие и умиротворенность.

Чувства, как и восприятие однозначно обострились. Сейчас лежа в кресле пилота малого десантного катера, он успевал не только держать под контролем около ста показаний приборной панели, но и отслеживать общую обстановку, подключившись к командному тактическому каналу связи. Число параметров возросло троекратно, но мозг Андрея справлялся с этой чудовищной нагрузкой. Хотя до этого личным рекордом космического пилота было только сто восемьдесят переменных параметров.

Сализа уважительно посмотрел на Саломатина и, отключив общую волну, на прямую обратился к своему заместителю худенькому и невероятно подвижному диверсанту со смешной кличкой 'Мышь': 'Пригляди за парнем. Если нас будут вытаскивать отсюда, то пусть лучше будет этот птенчик'.

Жесткий удар от рывка 'Угломера' Андрей не почувствовал. На периферии сознания проскользнула информация о панической реакции крейсера, даже не попытавшегося открыть огонь, а принявшись неуклюже маневрировать. Старт десантного катера почти совпал со стартом ракет, запущенных в сторону транспортного бота Когов.

Скорость реакции меньше 0,1 секунды. Андрей мысленно успел удивиться, закладывая крутой вираж и бросая катер в противоракетном маневре. Бортовой комплекс обороны принялся отрабатывать по-полной, сбрасывая ложные цели, активно ставя помехи радарам противника.

Противно запищал барьерный радиолокатор обнаружения атакующих ракет. Испугаться молодой пилот не успел. Информация лилась широким потоком, увеличив число переменных параметров до четырехсот. От избытка чувств Андрей не выдержал и заулюкал. Это крейсер Когов поспешно окутался белым защитным облаком, в котором даже управляемые ракеты теряли цель и уходили в разные стороны. Весь массированный троекратный залп военной базы пропал втуне.

Тем временем их цель — разведчик непонятной конструкции уже вырос на пол экрана и продолжал приближаться с каждой секундой полета.

— Двухминутная готовность. — Искин десантного катера обладал колоссальной базой логов подобных операций и по мере своих скромных сил стал помогать пилоту. Был активирован штурмовой инженерный комплекс, который принялся шустро выискивать место для швартовки. Его мини роботы, оснащенные пиропатронами и магнитными захватами, суетливо зашевелили лапками, просыпаясь от спячки. Три ударно-волновых излучателя ожили и принялись искать цели.

Затем последовало два точных выстрела контрлазерной пушкой и все в радиусе ста метров окрасилось мелкой белой пылью, в которой стала невозможна стрельба лазерами и сходными системами активной защиты.

В момент касания, когда свора роботов и дроидов принялась активно взламывать звездолет Когов, как консервную банку Андрей вдруг ощутил руку одного из разведчиков у себя на плече.

— Оставайся здесь. Мужики справятся без нас. — Саламатин понятливо кивнул. Глупо лезть туда, где он реально ни черта не смыслил.

Первым в прорезанную щель полез боевой дрон. Обзорная камера успела только выхватить его обводы, как в шлюзе сначала сверкнула ярчайшая вспышка, а затем все запорошило пылью.

— Пошла потеха. — Бодрый голос Сализы вернул спокойствие Андрею, первый раз принимавшим участие в настоящем абордажном бою.

— Первый, я второй, три тройки. Теперь чисто.

— Принял. Продолжать движение. Не жалеть дронов.

— Огневой контакт. — Пояснил оставшийся разведчик. — Враг уничтожен.

После адреналинового драйва скупые переговоры разведчиков вызывали в молодом пилоте диссонанс. От безделья он переключил внимание на покинутый ими 'Угломер'.

Как ни странно звездолет был на ходу. С него бодро исходили сигналы, даже тактический командный канал связи восстановился, обогатив Андрея ворохом новой информации.

Транспортный бот был помножен на атомы. Крейсер Когов окончательно потерял ход. В облаке противолазерной защиты, он стремительно окутался испаряющимся воздухом. Очевидно, что сильнейший удар и последовавшая разгерметизация помешала Когам активировать оружейные системы. И сейчас на его палубах шло настоящее сражение с остатками экипажа, кто успел облачиться в скафандры. Тут в защиту проигрывающих звероящеров нужно отметить бездарную гибель очевидно единственной боеспособной десантной секции на так неудачно подставившимся катере.

— Разведчик наш. — Теперь Сализа не скрывал своей радости. Захватить ценный приз без единого раненного или убитого. Это редкая удача.

— Предлагаю наведаться на самоделку. Похоже это пират и скорее всего без экипажа. — Андрей уже успел все обдумать и с ходу выдал очередную свою идею. — Его трюм очень перспективен. Если получиться, то погрузим туда на приз.

Фарид Идрисович раздумывал недолго: 'Принимается. Меняемся. 'Птенец' с 'Мышью' переходят на разведчик. Попробуйте привести его в порядок или получить какую-нибудь информацию. Мы отправимся на пирата'.

— Основные узлы управления крейсера перешли под наш контроль. У группы Рода-Кинжала семь двухсотых, остальные разной степени трехсотые. Пятеро тяжелых. Продолжаются локальные боестолкновения. — Пришло новое сообщение по каналам связи.

Оставив часть экипажа в помощь диверсантам додавить сопротивляющихся и приступить к грабежу так удачно выведенного из строя крейсера Когов, экипаж 'Угломера' принялся с безопасной дистанции расстреливать заправочную станцию и недостроенный док.

Затаившимся на недостроенной военной базе, Когам, оставалось только зеленеть от ярости, наблюдая как методично 'Угломер' уничтожает все, до чего смог дотянутся своими ракетами и орудиями. Свой ограниченный боезапас ракет они истратили совершенно бездарно.

Следующие шесть часов Андрей запомнил плохо. Это был адский труд. Ежеминутно ожидать боевых звездолетов Когов. Овладеть, пусть и на уровне чайника, приборами управления совершенно чужого звездолета. С матом, при помощи чудодейственных лома и кувалды, погрузить в трюм пиратского звездолета захваченный разведчик. Обрезав при этом ряд настроек и демонтировав двигатели.

За эти же часы, выдрав, выкорчевав с крейсера все, что только было возможно, экипаж 'Угломера' приготовился драпать, предварительно подорвав корпус обреченного крейсера сразу в трех местах.

Взломанный искин пиратского звездолета пролил свет на события в этой системе. Разведчиками несказанно повезло. Караван состоящий из трех корветов, целой вереницы перехваченных мирных звездолетов и двух имперских грузовиков ушел за тринадцать часов до атаки. Глушилка, позволившая блокировать всю звездную систему, исправно работала и поэтому сигнал о нападении так и не прошел. А пустой звездолет пиратов стал неожиданным бонусом, когда экипаж пирата попытался взбунтоваться и был начисто вырезан космопехами Когов.

Любая удачная полоса имеет свойство заканчиваться не вовремя. Едва два тяжело груженных имперских звездолета стали набирать ход, как на радарах появилась целая эскадра Когов, значительно превосходящая их по силам. Поскольку необходимости принимать неравный бой не было, командир 'Угломера' дал сигнал 'Взять курс, при котором судно имеет наилучший ход'.

— Тикаем хлопцы. — Выдал на гора Андрей подслушанное выражение. Но ход пирата, недавно взятый на абордаж Когами, был далек от идеала. 'Угломер' ушел от преследования играючи. А вот на хвост самоделки повисло два хищных силуэта быстроходных линейных звездолетов.

— Это серия 'Пила'. Сто орудийных портов. Нам хватит с головой одного залпа.

— Черта с два. — Андрей с содроганием раздавил капсулу транквилизатора и принялся командовать...

* * *

Вице-адмирал пятого космофлота 'Бифитр' Николай Егорович Каландс, курирующий линейную бригаду рейдеров глубинной разведки смотрел на вытянувшегося в струнку флаг-майора Прокофьева Сергея Вячеславовича и молчал.

Рядом в кресле развалился давнишний приятель из генерального штаба контр-адмирал Михаил Николаевич Кумани, специально прилетевший на эту встречу.

Причиной столь долгой паузы был невинный отчет, представленный на утверждение флаг-майором — 'Причины победы пиратского самодельного боевого звездолета 'Кассандра''.

Вице-адмиирал обладал фантастической работоспособностью и феноменальной памятью. Вот и сейчас он оживлял в своей памяти странички прочитанного:

'При численном сравнении военной мощи звездолетов Когов и пирата, под флагом империи — 204 орудия против 20, даже не считая значительную разницу калибров необходимо отметить несколько моментов, при детальном анализе которых возможно сделать вывод, что победа имперского звездолета есть расчет, маневр и умение принимать правильные решения.

По сравнению с космическими кораблями противника, учитывая сложившуюся ситуацию, 'Кассандра' имела следующие преимущества:

1. Боевые линейные звездолеты класса 'Пила' в силу конструктивных особенностей могут стрелять только одним бортом. Тогда как 'Кассандра' способна стрелять по любому вектору всеми бортами.

2. В условиях ближнего боя, сознательно навязанного пилотом 'Кассандры', звездолеты Когов не могли использовать орудия основного калибра, которых на каждом корабле было, около сорока.

3. Нестандартная артиллерийская система, установленная на 'Кассандре', превосходила в эффективности аналогичные системы Когов в ближнем бою. Высокий темп стрельбы и относительная простота перезарядки оценена в семнадцать процентов превосходства.

4. В течение всего боя космические корабли Когов не смогли занять траверзного положения относительно 'Кассандры'. Способности пилота 'Кассандры' к пилотированию отмечены всеми членами экипажа.

5. Во избежание дружественного огня, звездолеты Когов, при нахождении близко, но немного позади 'Кассандры'' могли прицельно стрелять только из десяти носовых орудий. Конструктивные особенности линейных звездолетов не позволяют использовать пушки бортов более чем на десять-пятнадцать градусов.

Таким образом, практически в течение всего боя, за исключением первых минут схватки, соотношение действующих стволов составляло 20 у Когов против 15 у нас.