Квантунская рапсодия

Самым разумным выходом в этой ситуации было немедленное отступление но, исповедуя кодекс самурайской чести, капитан Тарагаки не мог оставить 'Ясиму' на растерзание врагу. 'Бесчестие для самурая, хуже смерти' — гласил один из основополагающих принципов бусидо и потому, потомки богини Аматерасу продолжали вести невыгодный для себя бой.

Удача любит храбрых что, презирая страх смерти, бьются до конца. Японским морякам удалось завести спасательный трос на 'Ясиму' и раненый броненосец медленно поплыл прочь от Артура.

Это событие внесло серьезные изменения в расклад сил боя. Обретя ход и сумев выровнять свой крен, 'Ясима' вступил в бой как полноценная единица и теперь против русского флагмана сражался не один броненосец, а два. Результатом этого изменения стало попадание вражеского снаряда в машинное отделение ' Севастополя' и выход из строя двух котлов. Другое попадание в правую носовую башню шестидюймовок привело к выходу из строя электрическую подачу боеприпасов. Из-за этого снаряды в башню пришлось подавать вручную через верхнюю палубу, что привело к большому числу осколочных ранений среди моряков.

Стремясь исправить возникшее положение, Макаров приказал 'Пересвету' и 'Победе' перенести огонь на 'Сикисиму', тогда как 'Севастополь' продолжил свою дуэль с 'Ясима'.

Пока шла передача приказа и перенос огня броненосцев, японский двенадцатидюймовый снаряд угодил в боевую рубку флагмана. Русская броня с честью выдержала экзамен на прочность, но от града осколков ворвавшихся внутрь был убит наповал рулевой кондуктор Кувшинов и штурман Семашко, а на адмирале Макарове, стоявшем на капитанском мостике была пробита пола шинели.

Увидев это, Эссен стал просить адмирала покинуть мостик, но он ответил решительным отказом.

— Я хочу точно знать, чего стоит моя эскадра, Николай Оттович! И прошу вас не мешать.

— Но ведь здесь очень опасно, Степан Осипович! — взмолился Эссен.

— Зато я отсюда все прекрасно вижу всю картину боя — возразил ему Макаров. — И пусть на 'Пересвете' сбита труба, на 'Баяне' пожар, а 'Паллада' вот-вот покинет строй, я точно знаю, что сегодня победа обязательно будет за нами!

Действительно, потери русской стороны были серьезны, но они не шли ни в какое сравнение с потерями противника. От многочисленных попаданий русских снарядов кормовая башня 'Сикисимы' была приведена к полному молчанию. Броненосец лишился фок-мачты, одной из своих труб, а нос корабля заволокло густым удушливым дымом пожаров.

Прямым попаданием снаряда большого калибра была уничтожена орудийная башня левого борта и только по счастливой случайности не произошла детонация боезапаса этой башни. Из-за выхода из строя нескольких котлов положение корабля было очень серьезным, но броненосец огрызаться огнем уцелевших орудий.

Гораздо хуже было положение на 'Ясиме'. Пламя пожаров азартно гуляло по всему броненосцу. Ярко пылала корма, где от попадания в вельбот возник пожар, перекинувшийся на сложенные матросские койки. Вместе с ней горела кают-компания, от угодившего в неё снаряда. С большим трудом, японцам ужалось погасить огонь, но главная угроза для броненосца исходила не от него.

В трюме корабля вновь открылась ликвидированная ранее течь, и как следствие этого у броненосца появился заметный крен на борт. Вода поступала внутрь корабля не столь стремительно как прежде, но никто не мог предсказать, как будут развиваться события в дальнейшем. Достаточно было ещё одной пробоины, чтобы корабль затонул.

Внося свой вклад в борьбу с врагом, задранные вверх пушки 'Ясима' спорадически палили по кораблям противника, но без особого успеха. Русские броненосцы уверенно сокращали расстояние между собой и 'Ясима', мертвой хваткой державшего всю эскадру. Смерть заглянула в лицо капитана Тарагаки, и он принял решение. На мачте ' Сикисимы' взвилась пестрая гирлянда разноцветных флажков и крейсера 'Касаги' и 'Тацута' устремились к горящему броненосцу, сбросив буксирные тросы.

Постоянно рискуя наскочить на рогатую мину или погибнуть от попадания вражеского снаряда, японские моряки приблизились к объятому пламенем пожаров броненосцу и стали снимать с него экипаж. Огромная махина морского левиафана вяло покачивалась на волнах из стороны в сторону, затрудняя спасательные работы.

Видя, что японцы прекратили буксировку броненосца, Макаров приказал прекратить обстрел 'Ясима' и, перенести весь огонь на 'Касаги'. Началась яростная игра со смертью. Один за другим вокруг маленького крейсера стали вырастать водяные столбы разрывов, но 'Касаги' не отступил от борта обреченного корабля. Выказывая полное пренебрежение к смерти, японцы с честью выполняли свой долг, но противостояние бронепалубного крейсера с крупнокалиберным снарядом завершилось в пользу последнего.

Сначала разорвавшийся за кормой крейсера русский фугас лишил его хода, а через три минуты, новое попадание носовой двенадцатидюймовки 'Севастополя', прервало пребывание 'Касаги' в списках кораблей японского императора. Получив большую пробоину, бронепалубный крейсер стал быстро тонуть, и мало кому из экипажа удалось спастись.

После гибель 'Касаги' наступила очередь 'Тацута', но крейсер продолжал находиться вблизи броненосца, поднимая из воды людей, гурьбой прыгавших в море с борта обреченного корабля. Комендоры 'Севастополя' уже стали пристреливаться к 'Тацута' грозя уничтожить и его, но в этот момент судьба улыбнулась последователям кодекса бусидо.

Раскачиваясь на волнах многострадальный 'Ясима' вновь наскочил на мину и, получив новую пробоину, стал быстро оседать на правый борт. Не прошло и десяти минут, как огромный корабль рухнул на бок и затонул.

В этот самый момент кодекс самурая прекратил оказывать мистическое воздействие на эскадру, и она немедленно обратилась в бегство. На 'Сикисимы' были перебиты все сигнальные фалы и броненосец, не мог подать сигнала к отступлению, но едва объятый языками пламени и дымом пожаров он устремился прочь от Артура, как его примеру последовали остальные корабли японской эскадры.

При виде отступающего врага у адмирала Макарова возникло желание начать его преследование и уменьшить число вражеских броненосцев ещё на одну боевую единицу, но этому помешали прибытие к месту боя два броненосных крейсера, 'Асама' и 'Ивате'. Получив по радио известие о начале боя с русской эскадрой, они на всех парах устремились к Артуру и прибыли в самый решающий момент сражения. Промедли они хотя бы с полчаса, и императорский флот отмечал бы в этот день тройной траур, который ставил под вопрос его дальнейшее господство на море. Даже с теми повреждениями, что получили русские корабли в этом бою, они были в состоянии догнать и уничтожить 'Сикисиму'.

Когда дозорные доложили о приближении броненосных крейсеров врага, охваченный азартом боя, командир 'Севастополя' стал уговаривать Макарова продолжить бой.

— Степан Осипович, голубчик, прикажите преследовать японцев! Да мы этих 'Асаму' с 'Ивате' в два счета раскатаем, а потом и эту каракатицу 'Сисикаму' на дно отправим! Когда нам ещё такая возможность представиться — горячо убеждал адмирала Эссен, но командующий решительно не согласился с аргументами моряка.

— Пощипать крейсера противника дельная мысль. Но очень сомневаюсь, что наши комендоры смогут потопить такой крейсер как 'Асама' с одного выстрела. Такое только в сказках бывает. А пока мы с ними возиться будем, сюда друг мой Того пожалует со всеми кораблями и тогда не 'Сикисиму', а нас с вами на дно отправят — сказал Макаров тоном не терпящего возражения.

Эссен ничего не проронил в ответ, но на лице его прекрасно читалось категорическое несогласие с приказом адмирала. Неизвестно какие аргументы намеривался представить Макарову Эссен в защиту своей точки зрения, но их спор прервал доклад дозорного.

— На горизонте дымы, ваше превосходительство! — воскликнул матрос, уверенно ткнув рукой в сторону севера.

— Вот и дождались друга Того. Быстро он в дорогу снарядился — проговорил Макаров, рассматривая в бинокль темные точки приближающихся кораблей. Оторвавшись от бинокля и заметив гримасу разочарования на лице Эссена, адмирал решил приободрить моряка.

— Не расстраивайтесь вы так, Николай Оттович! Бог даст, отправим мы на дно вашу каракатицу и ещё кого-нибудь в придачу. Сейчас для нас самое главное вовремя остановиться и благополучно вернуться домой. В противном случаи грош цена всем нашим нынешним успехам — произнес дружеским тоном Макаров и тут же приказал сигнальщику — поднять сигнал 'Огонь по головному крейсеру, разворот влево'.

Приказ адмирала был принят к исполнению и все то, что русские комендоры приготовили для 'Сикисимы' досталось рвущейся наперерез эскадре 'Асаме'. С громким свистом устремились русские фугасы в сторону вражеского крейсера и разорвались прямо по его курсу. Японцы открыли ответный огонь, но русские комендоры быстрее пристрелялись к головному кораблю неприятеля. Двигаясь встречным курсом 'Асама' получила сначала одно, а затем и другое попадание от русских броненосцев. Этого короткого и хлесткого кросса вполне хватило для того, чтобы броненосные крейсера противника отвернули от русской эскадры, и вслед за 'Сикисима' стали отходить на север.

Спасенный крейсерами от новых разрушений, охваченный огнем и дымами многочисленных пожаров, броненосец медленно двигался навстречу главным силам императорского флота. Однако на этом злоключение 'Сикисимы' еще не кончились.

С трудом, сумев пройти двадцать миль, из-за поломки машин корабль полностью потерял ход, и беспомощно дрейфовал по неспокойному морю, пока к нему не пришла помощь. Взятый на буксир последний броненосец теперь уже покойного адмирала Насибы отправился в Сасебо, где ему предстоял длительный ремонт.

Но русские моряки не скоро узнали об этом радостном для себя моменте. Разойдясь миром с главными силами противника, покачивая покрытыми копотью пожаров и кровью погибших людей бортами, корабли адмирала Макарова направлялись к причалам родного Артура.

На этот раз это не был легкий и стремительный бег, возвращающейся с очередных парадных маневров эскадры. Побитая вражескими снарядами, получившая пробоины и различные повреждения машин, русская эскадра приближалась к крепости, с большим трудом сохраняя кильватерный строй своей колонны.

Среди идущих Артур кораблей не было ни одного, который бы не получил в этом сражении тот или иной ущерб, на котором от вражеского огня не погибли люди. Жестокий молох войны безжалостно собрал с них свою жатву, но никто из возвращающихся из боя моряков не испытывал чувство страха и отчаяния перед смертью заглянувшей им в глаза. Ничего этого не было.

Страшно уставшие и измученные боем, в Порт-Артур возвращались гордые собой люди, сумевшие с честью выдержать нелегкое испытание судьбы. Пройдя сквозь огонь и кровь, и одержав победу в бою, они окончательно изгнали с палуб своих кораблей дух 'плавучих казарм' и стали единым целым под названием 'команда'.

Но кроме единой команды, в этот ставший для японского флота черный день, в крепость возвращались торжествующие мстители. Пусть пока ещё не сумев одержать решающую победу над врагом, они заставили его полностью заплатить по всем старым счетам. Возвращались люди, свершившие долгожданное воздаяние неприятелю.

Глава IV. Стояние при Кинчжоу.

Когда в Петербурге стало известно о результатах сражения русской эскадры в Желтом море, все население столицы пришло в бурный восторг. Наконец-то жители метрополии дождались победных реляций из Маньчжурии об успехе русского оружия.

И пусть вражеские броненосцы погибли не в открытом бою, а на выставленных ночью минах. Пусть русской эскадре противостояло только треть сил японского флота, в сражении с которой наши корабли сумели потопить только два легких крейсера. Это было совершенно неважно. Главное, артурская эскадра под предводительством адмирала Макарова вышла в море и, нанеся поражение врагу, благополучно вернулась обратно, не потеряв при этом ни одного корабля.

Этим успехом, Россия смывала со своего лица полученные в январе и марте пощечины, и горделиво расправив плечи, с надеждой взглянула в будущее. Отечественные и зарубежные газеты наперебой заговорили о том, что утверждение о полном господстве японского флота на морском театре боевых действий было несколько преждевременным. Господа журналисты разом вспомнили старую пословицу, что 'русские долго запрягают, но быстро ездят' и на разные лады стали обыгрывать её в своих статьях.

Как ответ на гибель двух японских броненосцев и успешное возвращение русских кораблей на свою базу, произошло падение курса ценных британских бумаг на мировых биржах. Главный спонсор этой войны лондонский Сити, выразил озабоченность за судьбу своих вложений, что заставило первого лорда Адмиралтейства графа Кавдора дать нужные пояснения в британском парламенте перед биржевым лобби.

Всячески преуменьшая успех русских, сэр Фредерик Арчибальд напомнил парламентариям, что любая война состоит из успехов и неудач, побед и поражений. И в качестве подтверждения этих слов, были приведены недавние успехи японского оружия; уничтожение 'Петропавловска' и подрыв двух других броненосцев русских.

— Не стоит путать выигрышный ход с полной победой господа. Русским просто посчастливилось уничтожить два броненосца адмирала Того и не более того. Японский флот по-прежнему сохраняет перевес над противником по числу броненосных крейсеров и способен нанести русским сокрушительный удар, если они решаться покинуть гавань Порт-Артура и дать генеральное сражение на просторах Желтого моря.

Гибель японских броненосцев нисколько не изменила общий стратегический расклад. Силы русского флота, по-прежнему остаются разобщенными между собой. Броненосные крейсера, позволявшие артурской эскадре, встать вровень с японским флотом, стоят во Владивостоке и не оказывают существенного влияния на ход событий. Что касается кораблей адмирала Макарова, то их пребывание в Артуре становиться смертельно опасным в связи с началом сухопутной блокады крепости армией генерала Оку. Угроза быть уничтоженными огнем с суши рано или поздно заставит русские корабли выйти в море и вот тогда превосходство японцев в калибрах и скорости скажет свое веское слово — заверял граф Кавдор своих слушателей, но им было мало одного численного сравнения враждующих флотов.

— Ну а если осада крепости затянется на долгий срок и на помощь Макарову подойдет эскадра с Балтики, о которой столь много говорят и пишут. Что вы на это скажите, сэр лорд-адмирал? — язвительно спросил Кавдора один из слушателей.

— Скажу, что вы стали жертвой досужих рассуждений репортеров, не имеющих никаких понятия об истинном положении дел, сэр. А оно таково, что пока нам не о чем беспокоиться. Разговоры о второй эскадре русских только разговоры способные напугать простого обывателя простым перечисление кораблей готовых выйти в море. В действительности русские могут отослать Макарову только четыре новых броненосца. Все остальные корабли русских это старый хлам, который не представляет никакой угрозы японцам. Единственное, что действительно может усилить эскадру адмирала Макарова, так это броненосные корабли их черноморского флота. Однако по заверению нашего посла в Константинополе, турецкий султан никогда не даст разрешение на их проход через проливы. Так, что я не вижу серьезной опасности для наших интересов на Дальнем востоке с прибытием туда второй русской эскадры — ловко парировал опасный выпад мистер Воган.