— Вот же подстава. Орочимару, я с авторитетом заявляю: ты козел! Вот и делись потом со всякими — оберут, обидят, да еще и мозги прополощут. Ладно, сверну себе еще один. Полезли обратно? — полувопросительно-полуутвердительно обратилась она к нему, понимая, что так просто не отвертится от его компании, а выпроваживать будет чревато травмами и прочими увечьями.
— Полезли! — согласился он и закинул Рену себе на плечо, как мешок с овсом.
— Эй! Мы так не договаривались! — попыталась было возмутиться Рена, вовсю дрыгая ногами.
— Не дергайся. Сегодня работает доставка, — хлопнул ее по тощей заднице Орочимару и одним могучим прыжком влетел на недавно покинутую ветку, без излишней бережливости сбрасывая свою ношу. — Ну, где обещанный косяк?
— Кто-то говорил, что доставка бесплатно?
— Я имел в виду, что бесплатно я тебя сюда поднял, но опустил-то я тебя на землю не за спасибо, — не моргнув и глазом, ответил чересчур развеселившийся Орочимару.
— Ты невообразимо наглый, — с тяжелым вздохом сказала Рена и села готовить следующий косяк.
— Кажется, мне кто-то такое когда-то говорил. Давно это было... — мечтательно ответил Орочимару и уселся рядом внимательно наблюдать, как готовиться следующая порция.
— Пиво в рюкзаке, бери, если хочешь. И что с этим кем-то стало? — поинтересовалась Рена, не поднимая головы.
— Кажется, я его убил, — невозмутимо ответил саннин, распечатывая себе банку.
— Как мило... — восхитилась Рена. — На! — протянула ему готовое изделие и начала делать себе.
— Большое спасибо!
— Пожалуйста, — хмуро буркнула Рена. — У меня к тебе ужасно деликатный вопрос появился. Можно?
— Можно, — ответил Орочимару, принимая расслабленную позу и мечтательно глядя на небо сквозь переплетение ветвей. Глаза его быстро теряли осмысленное выражение и покрывались мутной пленкой.
— Какого хрена тебе от меня нужно?
— Но я же сказал, что ищу таланты. А ты, вроде как, совсем тупой не выглядишь и явно поддаешься обучению.
— В твоих устах это звучит больше как "дрессировке".
— Ну... отчасти, — признал Орочимару, хитро улыбаясь.
— Так я же вроде не хочу.
— Так я и не настаиваю, по крайней мере, сейчас, — поднял руки Орочимару. Зажатый в пальцах косяк пускал изящные струйки дыма и сыпал светлым пеплом. Это было красиво. Рена поймала себя на мысли, что тупо пялится на его руки и глупо улыбается. Но, похоже, ее новый знакомый этого даже не заметил.
— Хочешь открою страшную тайну? — поинтересовалась Рена.
Спустя минут десять Орочимару ответил:
— Хо-о-очу-у-у.
— А я тебя вспомнила, — ее начало забавлять, что эффект наркотика у Орочимару наступал стремительно и быстро, а она пока еще могла мыслить здраво, хотя точка мироздания в небе куда-то сдвинулась, а небеса алели, плыли, и она начинала видеть музыку. Наркотический дурман одни мысли затуманил, другие — наоборот прояснил. Теперь она ясно и четко видела перед внутренним взором страницы тайком просмотренных свитков, которые она беззастенчиво сперла из стола Хокаге, когда он попросил ее что-то принести.
— Да? А-а-а... откуда? Я же с тобой раньше не виделся... — он слегла покачивался и шипел так, что слова было разбирать все труднее. При желании его можно было брать тепленьким хоть сейчас — поразительная доверчивость столь легендарного предателя.
— Ты у нас слишком сильно отличившаяся личность. Я тебя в списках видела.
— Ой... Я такой популярный? А что за списки? Дашь почитать?
— На убиение, потрошение, а потом допрос.... М-да, тебе не повезло, — Рене захотелось взять дудочку и начать зачаровывать Орочимару, который раскачивался из стороны в сторону, все больше напоминая кобру перед индусским факиром.
— Ух ты...
Рена нахмурилась и попыталась поправиться:
— Не-е-е... сначала на потрошение... потом на убиение, а потом на допрос.
— Не-е-е... сначала идет убиение, потом допрос-с-с, а потом и потрош-ш-шение... — попытался поправить ее Орочимару.
Какое-то время они спорили, что в каком порядке следует, но победила дружба, когда они попытались вспомнить, из-за чего, собственно, спор.
— Хочешь еще пива? — поинтересовалась Рена. Она знала, что когда доводы заканчиваются, а продолжить беседу охота, то самый выигрышный вариант — это предложить выпить.
— Хочу... — ответил Орочимару и прослезился. Потом он еще долго рассказывал, как одинока и печальна его жизнь, что его никто не любит, что у него когда-то была золотая рыбка, но она умерла. Что рыбка единственная его любила и понимала и теперь его обитель пуста и его никто не ждет. И что после десятой рыбки он понял истину — все, кого он любит, умирают. Что он никогда не забудет доброты Рены и того, что она предложила ему выпить. А ему еще никто не предлагал выпить, кроме его золотой рыбки. Вот это была настоящая боевая подруга. Но Рена тоже, как и его золотая рыбка, — боевая подруга, даже лучше. Ведь у рыбки, пусть и золотой, даже намека на сиськи не было, а вот у Рены, похоже, вполне себе что-то там в рубахе проклевываться начинает. Да и в разведку он с ней пойдет с удовольствием. И что-то еще доверительно и жалобно он ей поведал. Но настолько неразборчиво, что Рена не смогла понять даже слова. Хотя мимика и жестикуляция у него были очень убедительны.
Рена прослезилась вместе с ним, но от комментариев воздержалась. Ее уже начало попускать, и на смену эйфории пришли разбитость, головная боль и раздражение. А еще она в легкой растерянности слушала пьяные полностью ахиничные излияния Орочимару.
— Рас-с-скажи о с-с-себе... — попросил Орочимару. Глаза у него стали мутные, розоватые и подвижные. На лице ползала странная, похожая на бледную гусеницу, довольная улыбка.
— Что тебе рассказать? — поинтересовалась Рена, понимающе улыбаясь.
— Вс-с-се... — пролепетал Орочимару, пошатываясь из стороны в сторону.
— Я столько еще не скурила, чтобы делиться с тобой историей моей жизни. Так что без обид, друг.
— Не, так дело не пойдет, — он попытался сфокусировать на ней взгляд.
— Ты порешь хуйню, — Рена вытряхнула оставшуюся в коробочке пыль и убрала ее в карман.
— Ну и что? Хорошо же порется, — попытался обидеться Орочимару.
— Ну и все. Я пошла.
— Куда?! — Орочимару поднял на Рену осоловевшие глаза.
— Туда, — она даже для убедительности махнула рукой, куда именно. — И можно мне сделать тебе прощальный подарочек?
— Давай, люблю подарки... — с готовностью согласился саннин и протянул к ней руку.
— За то, что благодаря тебе я провела пару развеселых часов, я тебя, пожалуй, малость приведу в порядок. К тому же то, что я сегодня пронаблюдала, даст мне возможность над тобой насмехаться и шантажировать прямо-таки пожизненно. Договорились?
— Что значит приведешь в порядок? Я и так с-с-себе нравлюс-с-сь! — возмутился Орочимару и попытался встать, но у него это получилось не очень хорошо.
Рена с кислой миной присела рядом с обалдевшим от дурмана Орочимару и грозно предупредила:
— Это не то, что ты подумаешь в первую очередь. Понял?
— Да, — с готовностью кивнул Орочимару. — Но мне же понравится?..
— Понравится! — автоматически соврала Рена.
А потом вогнала клыки ему в шею, а острые коготки — в затылок.
Орочимару пока что мало обращал внимания на происходящее. Ему и так было сложно поддерживать вертикальное положение тела, и если бы не подпорка в роли Рены, то он бы уже давно упал.
Жизнь у Рены не задалась с самого начала, и попытки ее отравить случались с завидной регулярностью, поэтому ей пришлось уговорить Сестер приспособиться очищать кровь от всего постороннего. Для этого они выпивали ее кровь, которая попадала в специальный зоб в шее каждой Сестры, там с помощью энергии и особых ферментов она очищалась, и Сестры выпускали ее обратно в кровоток. Поскольку Сестер у Рены было много, то сам процесс полной очистки крови занимал у нее несколько минут. Особенно это было полезно в случаях, как этот — согнать дурман нужно было срочно, а времени отсыпаться не было. После длительных уговоров она смогла убедить Сестер проделывать такое и с другими людьми. Для этого она прокусывала крупный сосуд в теле нуждающегося и через клыки, а они у нее были полые, как у всех ядовитых змей, перекачивала кровь к Сестрам и обратно. Это было дольше, нуднее, но не менее эффективно.
— Эй! Какого черты ты делаешь, мать твою, сучка ты коварная?! — зарычал у нее над ухом Орочимару и вцепился ей в косу, отрывая от себя.
— Эм-м-м! М-м-м! — попыталась ответить Рена, но поскольку рот у нее был занят, вышло лишь невнятное мычание.
— Совсем страх потеряла, мерзавка? Отстань от меня! — Орочимару дернул ее за волосы сильнее, а вслед еще и добавил пинка.
Рена выпустила его шею и тыльной стороной ладони вытерла губы. Кровь у него оказалась густой, темной и какой-то гадкой. Нет, определение "гадкое" не подходило. Скорее, это было как мед с кислотой, как перезрелый сладкий сочный фрукт с неуловимым привкусом тлена. Одно Рена могла сказать абсолютно точно — такой крови она не пробовала никогда и вряд ли когда еще попробует.
— Я же тебе говорила, что это не то, что ты подумаешь в первую очередь.
— Да неужели? — ядовито спросил он. — Что-то не припоминаю! Что это ты делала?
Орочимару хмурился и в гневе раздувал ноздри, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить ее.
— Ответ очевиден. Как голова? Просветлела? — издевательски спросила Рена, складывая руки на груди.
Орочимару на минутку задумался и кивнул.
— Ты накурился до зеленых чертей, а я в виде одолжения всего лишь привела тебя в порядок. Должен быть мне благодарен за это, а не тягать за волосы. Какой же ты неблагодарный скот!
Орочимару провел ладонью по шее и стер кровь. Рассмотрел измазанные пальцы и, убедившись, что на коже всего лишь два небольших прокуса, вытер руку об штанину.
— Спасибо, не подумал, — извинился он.
Повисла неловкая пауза.
— Я все же пойду. А то мы засиделись тут почти до рассвета.
— И все же, прежде чем ты уйдешь, я позволю себе напомнить тебе о своем предложении. Ты умная девушка и должна понимать, какие перспективы тебе откроются.
— Я подумаю, — пообещала Рена, вовсе не собираясь брать это в голову.
— Я думаю, что мы еще встретимся, Сокровище.
— Я надеюсь, что нет, — буркнула Рена, сбрасывая пустые бутылки на землю и убирая в потайной карман коробочку с наркотиком. — И не называй меня сокровищем.
— Время покажет. До встречи, милая, — и Орочимару погрузился прямо в толщу могучего древесного ствола. Мгновение кора колыхалась и плыла, как жидкая грязь, но потом успокоилась и быстро застыла. Даже лишайники, чувствительные к малейшему прикосновению, не выдавали места ухода саннина.
— Глаза бы мои тебя больше не видели, хрыч старый, — попрощалась с пустым местом Рена и помчалась в Башню.
Глава 8. Неожиданные встречи, неожиданные беседы
Глава, в которой Рена узнает кое-что такое, что полностью меняет ее планы на целую неделю вперед, а то и еще больше, чего ранее с ней не случалось.
— Идиотка! Ты где была всю ночь?! — Нейджи уже давно перешел на крик и теперь наступал на Рену с перекошенным от злости лицом. — Ты хоть можешь представить, как мы переживали? Ты исчезла, не объясняя, куда и зачем тебя понесло. Что мы, по-твоему, должны были думать?!
— Любовника ходила проведать, — невозмутимо ответила Рена, рассматривая на глазах краснеющее от гнева лицо Нейджи. — И ни хрена вы не переживали. Так что не заливай мне тут про великую командную игру и товарищеские отношения.
— Какого, на хрен, любовника?! — еще громче заорал Нейджи, полностью игнорируя, что привлекает к их маленькой семейной сцене внимание всех присутствующих.
— Обыкновенного. С которым любуются закатами, мечтают завести детей, а в промежутках сентиментального бреда еще и трахаются, — еще более невозмутимо сказала Рена.
У Нейджи на висках вздулись жилы, и бьякуган начал вытеснять его обычные глаза.
— Не может быть, чтобы ты была настолько безмозглой! Ты лжешь!
— Я в курсе, — рассеяно ответила Рена, даже не пытаясь оправдаться и полируя ногти об рукав туники. Она не видела необходимости что-либо объяснять.
Остальные члены группы с тревогой смотрели на развернувшуюся разборку. Те команды, которые уже успели добраться до Башни, тоже с большим подозрением оглядывались на эту пару и внимательно прислушивались, пытаясь незаметно выяснить причину происходящего.
— Почему от тебя разит пивом?! — продолжал допрос на повышенных тонах Нейджи.
— Гуляла по лесу, засмотрелась на птичек и бабочек и столкнулась с курьером, который нес заказное письмо Хокаге-сама и пил пиво. В результате столкновения он уронил на меня банку и облил отличным, бархатистым, темным пивом.
— Что за отборный бред ты несешь?! Ты что, сумасшедшая?! — взбесился Нейджи.
— Как?! — Рена вытаращила на него глаза — Ты еще не заметил?!
Нейджи попытался взять себя в руки и несколько раз глубоко вздохнул. Зря он это сделал. Запах особого дыма, который впитался в одежду и волосы Рены, тут же ударил ему в нос. Глаза его расширились от изумления.
— Ты что, еще и курила? — шепотом спросил он.
— Я постоянно курю, — она пожала плечами и попыталась прикинуться ничего не понимающим шлангом.
— Не табак! — в священном ужасе прошептал Нейджи. — Ты наркоманка!
— Да какое тебе дело? — удивилась Рена. — Сегодня я тут с вами, завтра меня уже не будет.
— Ты уже, наверное, все мозги себе на дурь извела, идиотка! Если ты обдолбанной пойдешь на задание, тебя же убить могут!
— Можно подумать, тебе есть до этого какое-то дело, — горько ответила Рена. — Моя жизнь — трачу как хочу и на что хочу. И вообще, что ты раскудахтался надо мной как квочка? Ты вообще кто такой, чтобы мне проповеди начитывать? Ханжа!
Нейджи вдруг увидел что-то явное только ему и внезапно опустил веки, скрывая всевидящие белые глаза. Вздохнув поглубже несколько раз, открыл их и на удивление спокойно посмотрел прямо в гневно расширившиеся зрачки Рены.
— Ты права. Я больше не буду вмешиваться, только не угробь группу ради своих идиотских привычек. Поняла?
— Вполне. Я — спать.
— Вот и иди куда шла.
Она вздернула нос к потолку, развернулась и пошла в свою комнату. Спать ей в действительности не хотелось. Вообще-то, она почти никогда не спала, так как считала, что это пустая трата времени, а также потому, что сознание у нее было невероятно сбалансированным и упорядоченным при внешней хаотичности. Десять полноценных личностей Сестер помогали ей разгружать и перегружать свой мозг с помощью нескольких минут скоростного анализа полученных за день данных, благодаря этому она вообще не нуждалась во сне в обычном понимании этого слова. Внешне это проявлялось тем, что Рена раз в сутки замирала на несколько минут с закатанными глазами, а потом как в ни в чем не бывало продолжала заниматься своими делами. Внутренне это было намного интереснее — она и Сестры всю информацию, полученную за день, перетряхивали и упорядочивали. Ненужное тут же удалялось из памяти, нужное распределялось по разделам — пуговицы к пуговицам, запонки к запонкам, стулья к стульям. Чем-то все это напоминало сеть связанных между собой мощных компьютеров. Чисто теоретически этот процесс можно было назвать сном, так как основное предназначение сна — это переработка и хранение информации. Сон, особенно медленная его фаза, облегчает закрепление изученного за день материала, а быстрый сон реализует подсознательные модели ожидаемых событий. Просто у обычного человека мозг не может справиться с этим так быстро, и ему требуется от трех до десяти часов, а из-за того, что Рена была не одна, то управлялась почти мгновенно. А тело могло отдохнуть и в любое другое удобное Рене время.
