Птенцы Бедвира

— Ты?

Мальчишка отшатнулся от стола, вцепившись в рукоять детского меча.

Пока все недоумённо переводили взгляды с Лукаса на Бедвира, мальчишка-некромант уже медленно попятился, затравленно посматривая на всех.

Ужаснувшаяся Орния: Лукас выдал их местонахождение — и остался среди подопечных Бедвира?! — непроизвольно шагнула к мальчишке. Тот немедля направил меч острием на неё... Не менее изумлённый, Клемент с силой сказал:

— Почему ты это сделал?! Ты... один из нас... Решил заслужить прощение?.. Ты же знал, что они не пощадят даже предателя, и если...

— Я никого не предавал! — отчаянно закричал Лукас, водя острием меча перед собой, словно ожидая, что все вот-вот набросятся на него. И в помещении стало тихо — даже перевезённые на маяк дети, тихонько болтавшие между собой, оглянувшись, замерли. — Я не предатель! Месяц назад я встретил старшего брата. Он очень обрадовался, что я жив, и с тех пор мы иногда встречаемся! Но я не думал, что он может!..

Мальчишка разрыдался, рукавом старенького колета вытирая злые слёзы. И, то и дело спохватываясь, — вскидывал оружие на недавних товарищей.

Остальные потрясённо смотрели на него, а потом перевели беспомощные взгляды на Бедвира, не зная, как принимать признание Лукаса.

— Убери меч в ножны, — сухо велел ему Бедвир. — И подойди ко мне. Этель, дитя, тоже иди ко мне.

Не сразу, но все, кроме пока Кениона, сообразили, что хочет сделать тёмный маг. Этель провидит и прошлое, так что, воспользовавшись её умением, Бедвир своими глазами увидит сказанное Лукасом.

Правда, есть одна особенность. Лукас тоже знает о том, что собирается сделать Бедвир. И, если мальчишка откажется пройти просматривание своей памяти девочкой, значит, он... обманывает. Но мальчишка-некромант склонил голову, будто беспокойно прислушиваясь к эху сказанных тёмным магом слов, а потом резко вогнал меч в ножны и поспешил к Бедвиру. Не врёт?..

— Бедвир, может, не надо? — тихо спросила Орния, когда Этель взялась за ладонь Лукаса. По её мнению, унижение Лукаса будет слишком явным, если он всем своим поведением уже доказал, что сказал правду.

— Идите к столу, — скомандовал тёмный маг и вполголоса ответил девушке: — Надо бы узнать всё.

Что именно всё — Орния и подростки увидели въяве.

Лукас быстро, будто всё ещё боясь, что ему не поверят, взялся за ручонку Этель. А тёмный маг положил руки на голову малышки.

Река, которая разделялась на два потока, омывающих остров с замковыми руинами, где прятались спасённые Бедвиром подростки, стала местом ещё одной трагедии. Закрыв глаза, Лукас некоторое время стоял спокойно, а потом лихорадочно зашептал:

— Нет, нет... Не надо!.. Пожалуйста... не надо!..

А на столе зашевелился прибрежный лесной участок: за деревом, глядя на речную воду, стоял молодой мужчина — и не замечал, что к нему, крадучись, приближаются всё те же чёрные балахоны со страшными чудовищами на поводках-цепях.

Орния со стоном отвернулась первой, не в силах смотреть до конца, как молодой мужчина, со знаками Лукасова рода на верхней одежде, не успел даже обернуться; как страшные создания рвали его в клочья, а чёрные балахоны, окружив место убийства и не обращая внимания на него, высматривали направление, в котором только что смотрел старший брат Лукаса...

Мальчишка-некромант повалился на пол, выдирая ладонь из ладошки плачущей Этель. Он упал на колени, задыхаясь и не видя никого. Опустил голову. Посидел в этой позе несколько секунд, а потом вскочил и помчался к детям, где рванул развернуть к себе сестрёнку, чтобы обнять её. И снова Лукас сидел на полу, прижав к себе девочку так, что она испуганно только попискивала от его жёстких объятий.

— Позавчера, — тяжко уронил Бедвир, продолжая всматриваться в то более тонкое, что пока мог видеть только он. — Это случилось позавчера. Значит, эти... люди рыскали по нашему королевству давно. Но это тоже слишком... — он замолк на полуслове. — К островному замку они не решились подойти в открытую. И хотели сжечь нас, пока мы спим. Риннон и Морган невольно... едва не помогли им.

Риннон сжалась, обняла свои плечи, явно чувствуя себя униженной дважды.

Наслав на всех, кто был в замковых руинах, магический сон, она обрекла спасённых Бедвиром на смерть от дымного удушья.

Не сумела бы оберечь себя и детей в защитном круге.

Девушка смотрела исподлобья, хотя никто и не подумал её упрекать.

Напротив. Бедвир взглянул на стол с картой и с горечью вздохнул:

— Я учил вас справляться с собственными силами. А надо было... готовить к войне.

— Ты думаешь... — негромко начала Орния и прервалась. — Бедвир, мы не посмотрели, что сейчас с городом!

Она знала: все догадались, о чём она. Не о городе. О дворце. Но... всё равно. Лишь бы узнать... Все умоляюще смотрели на тёмного мага.

— Вы разглядывали только берег, потому что Этель видит недавнее прошлое, — размеренно, уже взяв себя в руки, ответил тёмный маг. — Я же видел, что случилось далее. Поверь, Орния... Дворец до сих пор окружён этими существами. Пока их не подпускают к королевской семье только маги-поборники и королевская стража. И всё же странно, что именно орденцы-поборники не сумели заметить разведчиков от этих существ. Это первое. Второе. Эти существа не смогли бы самостоятельно пробиться сквозь городские ворота. При них нет обычных орудий для тарана. Ворота же окованы такими слоями металла, что... А они уже окружают дворец. Я не понимаю!

— Ты хочешь сказать, кто-то впустил их в город?

Она сказала — и ужаснулась сказанному.

Бедвир неожиданно замер, словно прислушиваясь к чему-то в пространстве, а потом резко повернулся к стене. Мах рукой — и на стене появилась полочка, до сих пор скрытая магической завесой от глаза, не вооружённого знанием. Точней, не вполне полочка, а просто небольшой выступ в строительной кладке, а на нём нарисовались книги и рукописи, к которым тёмный маг подростков не подпускал, предупредив, что сами по себе книги опасны.

Упрямый Морган однажды попытался опровергнуть этот запрет. И потом три дня не мог встать: взрыв от взятой было им рукописи был такой, что его швырнуло в противоположную стену.

— Ты вспомнил? — с надеждой спросила Орния, следующая за ним по пятам.

— Я вспомнил, где видел символ, — рассеянно откликнулся Бедвир, перебирая книги.

Их было не так много, так что, посомневавшись между двумя, он выложил на стол древнюю рукопись, тяжёлые, но хрупкие листы которой пришлось переворачивать даже не бережно, а осторожно: чуть что — они мгновенно крошились. Глядя на эти листы, девушка поёжилась, вспоминая, как страшно ударился о стену Морган.

Бедвир застыл над предпоследней открытой страницей. А вместе с ним замерли подопечные, с опаской прислушивавшиеся к шорохам страниц.

— Чёрная саранча, — негромко сказал он. И прикусил губу, вчитываясь в полустёртые строки.

— Почему — саранча? — чуть не шёпотом спросил Клемент.

— Они выходят из неизвестной пропасти раз в столетие и проходят через несколько королевств, оставляя за собой пустыню — там, где человеческие поселения не защищены. Поэтому я и удивлён, почему они оказались у королевского дворца. Им достаточно и крестьянских поселений или небольших городков, в которых нет крепостной стены.

— А зачем? — сипло спросила Риннон. — Зачем они...

Бедвир понял её.

— Им не нужно всё то, что обычно грабят люди. Ни золото, ни драгоценности, ни иные трофеи. Они собирают человеческие души.

В молчании, пока все слышавшие переживали сказанное тёмным магом, звучали лишь негромкие детские голоса и, порой посвистывая, гудел ветер, сквозняком прорываясь в развалины маяка Аодх.

Наконец, шевельнулся Клемент.

— Много знатных семей жило на окраине... — медленно, примериваясь к собственным мыслям, сказал он. — Бедвир, ведь Риннон и Морган потеряли родителей, как и Лукас, но... Что-то же мы должны сделать. Или мы беспомощны перед чёрной саранчой?

— Пока мы не можем сказать, что их родители погибли, — возразил Бедвир. — Ведь все, кого ты перечислил, достаточно знатного и древнего рода, чтобы этой ночью праздновать во дворце.

Ахнула Риннон, с надеждой вскинулись Морган и Лукас.

— Но ты прав, Клемент. Нам доступна эта часть города. А значит... — Он посмотрел на книгу и попытался спрятать тяжкий вздох. — Мы не можем воевать против чёрной саранчи — вы не подготовлены к войне с ней. Но защите я вас учил. И мы можем защитить хоть кого-то из тех, кто остаётся на руинах и пожарищах тех домов. Мы умеем быть незаметными. И этого достаточно, чтобы хоть как-то противостоять чёрной саранче.

И мрачно закончил:

— В конце концов, там, кроме испуганных людей, есть и дети, домашняя челядь. Их с собой на празднество не берут.

Глава восьмая

Он оглядел всех, не забывая о спящем поборнике Кахире и о приведённых мальчике и девочках.

— Со мной идут Морган и Лукас, Клемент, Сиджи и Орния.

— А я? — строптиво подняла голову Риннон.

— Ты остаёшься с Этель, раненым поборником и детьми, которым надо объяснить, почему они здесь оказались и почему их старшие братья и сестра живы. Их же надо начинать приучать к нашим порядкам. Ты остаёшься с Кенионом, которому надо показать ограничения по использованию тёмной силы. Ты ограничения знаешь и сумеешь рассказать о них. И ты остаёшься следить за защитой маяка, как лучший заклинатель, который сумел ночью построить личную защиту для всех тех, кого вела из пригорода.

Когда он договорил, пятёрка названных им юных магов уже стояла у выхода.

Риннон нерешительно оглянулась на всех, кого назвал тёмный маг. Потом подняла голову, уже другими глазами оценивая невидимую для немагического взгляда защиту маяка...

Будучи военным, Бедвир с самого начала обучения спасённых подростков требовал от них жёсткой дисциплины, напоминая, что замковые руины на острове — очень ненадёжное место обитания для них для всех. И первое, к чему тёмный маг приучил, — это умение собираться в считаные секунды, чтобы стремительно сорваться с места.

Сейчас это пригодилось.

Вооружённые обычным оружием: небольшие, по руке мечи, дротики, луки, арбалеты и даже металлическая мелкоячеистая сеть (Сиджи, конечно, но и Лукас давно поглядывал на это оружие с интересом), — юные маги несли и иное оружие — магическое. Оно пряталось в браслетах, отяжеливших руки-ноги; в серьгах и кольцах, огрузивших пальцы; в цепочках с медальонами, в небольших холщовых мешочках, в которых прятались измельчённые в труху сухие травы, смешанные с костями и камнями, а то и перьями — всеми ингредиентами, перемолотыми в пыль и песок... Морган, недавно пластом валявшийся на топчане, уже достаточно бодро смотрел на всех: ему, как это часто бывало, хватило и небольшого времени на расслабление, а значит — на самоисцеление с помощью личной магии.

Глаза юношей смотрели немного отстранённо: маги вспоминали заклинания, которые могут помочь в необычной вылазке. Орния же озабоченно вглядывалась в Риннон. Урок, конечно, ею получен. Но... С другой стороны, не бросится же девушка в воду, чтобы догнать Бедвира и взятых им подростков! А второй лодки больше нет... Орния вспомнила, как пропадали в морской мгле из волн и ливня оборотни, и затаённо вздохнула: жив ли старый Дуан и его сородичи?

Очнувшись от неожиданности, к Клементу подбежал Кенион.

— Но я не хочу оставаться здесь без тебя... — услышала его тихий голос Орния.

Юноша склонился к его уху и что-то прошептал. Кенион слегка отодвинулся от старшего брата, поколебался, а потом кивнул и отошёл ближе к детям. Те тоже встревоженно поглядывали на уходящих.

Уже перед тем как выйти, Орния ещё раз поискала глазами светловолосого брата Клемента. Мелькнула мысль: "Я поневоле волнуюсь из-за него. Всё-таки я его спасла, а потому он моя забота".

Но нашла Кениона не сразу. А когда разглядела, где он находится, подняла брови.

За столом Бедвира, чуть дальше от него, в темноте прятался угол. Именно здесь стоял ящик для оружия, который, насколько поняла девушка, ещё раньше — до бегства из руин, перевезли сюда тёмный маг и Сиджи. Сегодня они же добавили в этот ящик всё, что нашли при мёртвом поборнике и при Кахире. И Кенион с любопытством, пока ещё сложив руки за спиной, склонялся посмотреть на содержимое оружейного ящика.

Орния ещё удивилась: она-то думала — Клемент велел младшему брату присоединиться к детям. Неужели Клемент предложил Кениону найти среди трофейного оружия что-то себе по руке?

К лодке, вытащенной на камни, подальше от волн, спускались в том же порядке, что заранее определил Бедвир: впереди — сам тёмный маг, за ним Лукас и Морган, затем — в одиночку Клемент, а уж за ним — Орния и Сиджи. У Клемента была развитая Бедвиром способность слушать потоки воздуха и изменения в них. Поэтому Бедвир предпочитал, чтобы юноша шёл отдельно от остальных.

Лодку не стали стаскивать с камней к воде, жалея старую. Подняли (только Орния осталась в стороне от работы) и понесли к берегу.

Прежде чем сдвинуть её в воду, Бедвир оглядел учеников и обратился к двоим:

— Я не буду говорить остальным, но вам обоим, Лукас и Морган, напомню: слушать только мои приказы! И выполнять только их. Если вам двоим покажется, что есть возможность сделать нечто самостоятельно, я вытаскивать вас из переплёта не собираюсь. И не потому, что надо наказать за самоуправство. А потому, что будет некогда. Морган, тебе объяснять не буду. Ты примерно знаешь, что может твориться там, куда мы собрались. Но Лукас...

— Я буду слушаться, — угрюмо отозвался мальчишка.

Бедвир махнул рукой Сиджи, и тот поспешил ему на помощь — с осторожностью ввести лодку в воду.

Воспользовавшись, что вокруг Орнии нет тех, кто может услышать (Морган и Клемент брели следом за лодкой), Лукас шагнул к ней и обиженно спросил:

— Орния, почему он сказал это именно мне? Морган ведь тоже!..

— Морган на своей шкуре испытал, что значит не слушаться Бедвира.

— Но я тоже! — настаивал Лукас и, спохватившись, что возвысил голос, замолк, а потом повторил тише: — Но ведь и я испытал...

Девушка мельком взглянула на обиженного мальчишку.

— Я помню о твоём старшем брате. Но... ты испытал всего лишь чувство утраты. Ты не встретился со смертью лицом к лицу — сам. А Морган знает, что это такое. Поэтому Бедвир и напоминает именно тебе.

Лукас отвернулся и уставился на море. Орния знала, что он снова обижен: "Всего лишь чувство утраты". Но знала, что до прибытия на место он должен понять разницу между чувством и тем боевым настроем, который там необходим. Иначе... Иначе не выжить... Быстро бегущие тучи то скучивались — и вокруг становилось серо и промозгло, то быстро расходились — и тогда море неожиданно сияло легкомысленной синевой, отбликивавшей солнечной позолотой... Частящее дыхание стоявшего рядом Лукаса постепенно утихомиривалось, пока он бездумно смотрел на водную громаду.

Перед тем как каждому из учеников сесть в лодку, Бедвир придирчиво оглядел их, оценивая состояние оберегов и артефактов. А когда все устроились на скамейках, держась за борта (Сиджи и Клемент — на вёслах), тёмный маг мрачно сказал: