— Вот как значит? — наглости этого парня можно было лишь позавидовать.
Пока Рангику еще раздумывала, Нацу продолжал преданно смотреть на нее, а потом еще и начал тихо поскуливать.
— Хорошо-хорошо, — сдалась девушка.
— Спасибо, Мацумото-сама!
В процессе нескольких попыток отодрать от себя это чудо Рангику уже пожалела о своем решении. Время меж тем продолжала убегать...
— Так, только ничего ту не трогай. Я думаю, скоро вернусь...
— Мацумото-сама, я знаю, у вас фотоаппарат есть?
Лейтенант, уже перешагивавшая порог, обернулась.
— Есть. А тебе зачем?
— На-а-адо, — протянул курьер, сверкая озорными искрами в глазах.
— В том шкафу должен быть, — указала Рангику. — На верхней полке.
— Здесь? — Нацу подскочил к створке и, используя вместо подставки большую коробку, запакованную в вощеную бумагу, "нырнул" вовнутрь.
— Кстати, а это у тебя что?
— Посылка, — послышалось из шкафа.
Через секунду ехидно улыбающаяся физиономия Нацу появилась обратно.
— Мацумото-сама, а угадаете с чем и кому?
* * *
В особой палате отдельного госпитального крыла медленно открыл глаза человек, лежавший на широкой кровати и перемотанный бинтами не хуже египетской мумии.
— Кен-чан очнулся! — тут же раздался рядом радостный возглас.
Некоторое время спустя в комнате уже были все старшие офицеры четвертого отряда.
— Зараки-сан, как вы себя чувствуете? — улыбаясь, спросила капитан Унохана.
— Бывало и хуже, — выдал вполне ожидаемый ответ Кенпачи.
— Зараки-сан, вы помните, что случилось?
— Ну, — криво усмехнулся под бинтами капитан. — Сначала была первая бутыль, потом вторая, на седьмой все стало немного смутно...
— Вы помните, кто на вас напал? — не выдержав, влез третий офицер Ясотика.
— Смешной такой, — от этого заявления медики немного опешили. — Нет, не помню... Но я хочу встретиться с ним еще раз!
Кенпачи попытался подняться, но вспыхнувшая печать охранного бакудо не дала ему этого сделать.
— Что за?!
— В вашем состоянии нужны как минимум сутки покоя, — с привычной улыбкой сообщила Унохана. — После этого мы сможем вас отпустить, Зараки-сан.
— Предусмотрели все, — прищурился Кенпачи, явно собираясь сказать что-то еще, но вдруг осекся, как будто ему в голову пришла какая-то совершенно посторонняя мысль. — Хм... Вы двое, — капитан мотнул головой в сторону Исанэ и Ясотики, — вышли на три минуты...
— Но...
— Идите, — не дала запротестовать подчиненным начальница госпиталя.
— О чем они там говорят? — не унимался третий офицер, нарезая круги по коридору.
— Уверена, Унохана-сама расскажет нам все, если сочтет это нужным, — повторила уже в который раз лейтенант, которую и саму терзало не меньшее любопытство.
Дверь палаты наконец-то открылась, и в коридоре появилась глава четвертого отряда. Видя, вопросительные взгляды подчиненных, Унохана слегка усмехнулась.
— Нам нужно быстро все подготовить для более детального обследования капитана Зараки. Хотелось бы ошибиться, но возможно, он получил не только физические травмы в этом бою, — понимая, что такой ответ ничуть не проясняет для остальных происходящее, Рецу тихо добавила в самом конце. — Капитан Зараки только что попросил меня, в случае его внезапной смерти, стать официальным опекуном Ячиру.
— Э-э-э... — явно подвис Ясотика.
— Но вы бы, скорее всего... — начала Исанэ, но так и не договорила.
— Да, — кивнула Унохана, — но раньше Зараки-сан никогда не просил о чем-либо подобном кого бы то ни было. И это необычно.
Капитана зашагала по коридору, а оставшиеся офицеры переглянулись.
— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — спросила девушка.
— А что тут понимать, — хмыкнул третий офицер. — По-моему, Унохана-сама и так сказала все предельно ясно. Кто бы ни дрался с этим психом, он или окончательно выбил ему мозги, или наоборот вправил их остатки на место. А вот какие последствия могут быть у любого из этих вариантов, предугадать не сможет уже никто!
* * *
— Джиданбо, я еще раз спрашиваю. Проходил ли в последнее время через твой пост кто-то странный или необычный? — начальник оперативной группы ритейтай из второго отряда посмотрел на великана настолько сурово, что даже тот от этого поежился.
— Не совсем, — неуверенно выдал стражник.
Дознаватели переглянулись, обмениваясь какими-то знаками.
— "Не совсем". Это как? — хмыкнул старший.
— Он необычный был, да, но точно неопасный.
— Об этом уже нам судить, — отрезал особист. — Как выглядел неизвестный?
— Почему неизвестный? — удивился гигант. — Его зовут Нацумару, он мне представился.
— И зачем сюда пришел этот Нацумару?
— Ну... — Джиданбо снова замялся. — Он... Ему нужно было посылку передать.
— Что в посылке? Кому адресована?
Стражник внезапно залился алой краской и замотал головой.
— Я не могу вам сказать!
— Что?! — булькнул от удивления ритейтай. — Ты хоть понимаешь, что ты несешь, и как это выглядит со стороны?! Чужак проник на охраняемую территорию с коробкой, в которой было неизвестно что! После этого в самом сердце Сейретея произошло нападение на одно из капитанов Готея! А человек, пропустивший этого неизвестного, отказывается отвечать на вопросы и покрывает его!
— Да не смог бы Нацу такого, к тому же я попросил лейтенанта Киру из третьего отряда его проводить...
— Что было в посылке?! — дознаватель не дал Джиданбо "съехать с темы". — И главное, кто ее получатель?!
Великан покраснел еще больше и посмотрел по сторонам, чтобы убедить, что набережная совершенно пуста и поблизости никого точно нет. А затем, собравшись с духом, стражник быстро ответил. В повисшей тишине было слышно, как в ближайших домах Руконгая "напевают" сверчки. Но буквально через секунду идиллия была полностью разрушена, когда под натуральный взрыв конского ржания оперативники онмицукидо попадали на брусчатку, хватаясь руками за животы и плача от смеха.
* * *
После ночных бдений и патрулирования заданного района, которые так и остались пустой тратой времени, сил у капитана Хицугаи хватило лишь на то, чтобы доползти до кровати, раздеться и рухнуть лицом на подушку, захрапев практически сразу.
Рассвет, забрезживший за окнами, не потревожил покоя Тоширо. Зато, это сделал громкий стук, причем стучали не в дверь, а в оконную ставню. Хицугая стоически храпел дальше, но неизвестный был не менее настойчив, продолжая барабанить все громче. Наконец, не выдержав такого издевательства, сонная тушка капитана подняла сама себя с постели и на полном автомате двинулась к окну.
Распахнув деревянные створки, Тоширо сонно прищурился. В следующую секунду его заспанную моську осветила яркая вспышка. Сонливость тут же сменилась удивлением, на что последовали вторая вспышка и новый щелчок фотокамеры.
На ветке раскидистого дерева, прямо за окном, находившимся, кстати, на третьем этаже, удобно устроился лохматый парень в зеленом кимоно и вершил свое дело, похоже, ничуть не стесняясь реакции капитана. От такой дерзости лицо у Хицугаи сразу же заледенело, только лишь начал немного дергаться левый глаз. А неизвестный папарацци совершенно спокойно отклонился от объектива и, улыбаясь, посмотрел на Тоширо.
— Кто это у нас такой сердитый? — спросил фотограф сюсюкающим тоном. — Нет-нет-нет, такие сердитые нам не подходят, — и вдруг неожиданно сочно зевнул.
Организм капитана еще не отошел до конца от полудремы, и, прежде чем Тоширо, успел сообразить, его рот раскрылся в ответном зевке. Что незамедлительно и было заснято в цифровом формате.
— Ах ты гад! — сорвался командир отряда номер десять и так резко ринулся в окно, что едва не вывалился наружу.
Однако его оппонент с ловкостью дикой обезьяны уже слетел вниз, прыгая по веткам, и, размахивая фотоаппаратом, бросился прочь, крича на бегу:
— Широ-кун! Это все только ради тебя самого! Потом спасибо скажешь!
— Паразит, — выругался Хицугая, присовокупив к этому еще пару руконгайских идиом.
Первым порывом Тоширо было броситься в погоню, но сообразив, что преследовать эту скотину по улицам в одной пижаме было бы чревато, капитан метнулся обратно в комнату за формой. Путаясь в собственной одежде и спотыкаясь, Хицугая выскочил в коридор и скатился вниз по лестнице, не прекращая ругаться. То, что кусты под тем самым окном все это время сотрясались от беззвучного хохота Рангику, ее начальник так и не заметил.
* * *
Несмотря на вечернее происшествие, утреннее собрание капитанов прошло на удивление спокойно и тихо. Немного выбивался из общего фона взлохмаченный капитан десятого отряда. Судя по пятнам на одежде и общему возбуждению, Хицугая либо до сих пор так и не ложился спасть, либо успел уже очень бурно провести пару последних часов после подъема. Во всяком случае, низкорослый капитан явно порывался уйти со встречи пораньше, ссылаясь на очень важное неоконченное дело. Видя подобное состояние Тоширо, первым вопрос о стимуляторах, принимаемых им, видимо, чисто из любопытства задал Куротсучи. Ну, а уж после этого заботу решили проявить и Унохана с Укитакэ, чем довели парнишку до нервного тика.
Ничего другого интересного на собрании Бьякуя так и не заметил. Никаких нарушителей за ночь на территории Сейретея обнаружить не удалось, а поэтому было по умолчанию постановлено, что Зараки уничтожил своего противника. Осадное положение с города снималось, а усиленные дозоры распускались по казармам для повседневной службы.
Возвращаясь обратно в родовое поместье, Кучики пребывал в благостном расположении духа, насколько это для него вообще было возможно. Пройдя на внутреннюю территорию дома и отдав несколько распоряжений смотрителю, Бьякуя вышел в сад, чтобы лишний раз насладиться подчеркнуто простой и, в тоже время, идеальной красотой этого места. Выложенная камнем дорожка привела капитана на берег одного из прудов, где порою было так приятно побыть в одиночестве и поразмыслить о вечных истинах и потерях, постигающих каждого...
Небольшое отклонение в привычной картине поначалу не бросилось Бьякуе в глаза. Но прошло несколько минут, и Кучики понял, что под ветвями раскидистой ивы на самом берегу искусственного озера сидит кто-то еще. Изумлению капитана не было предела, когда приблизившись, он обнаружил там незваного гостя.
Неизвестный наглец в зеленом кимоно и с волосами платинового оттенка по-хозяйски устроился в тени на раскладном табурете. Ростом вторженец был весьма невелик, при этом в руках он сжимал длинную удочку. Заброшенная леска тянулась в сторону пруда, на идеально ровной глади которого покачивался большой цветастый поплавок. Вода в озере была настолько прозрачной, что было видно, как у крючка с жирным червем уже нарезают круги большие радужные карпы, специально запушенные и выращенные в этом месте для услаждения истинных созерцателей гармонии.
Почти целую минуту Бьякуя "переваривал" увиденное, пытаясь хоть как-нибудь внятно сформулировать свою реакцию на подобную дерзость. И все же железный самоконтроль сделал свое дело, и, положив кисть на рукоять катаны, Кучики сделал еще несколько шагов в сторону наглеца.
— Что...
— Т-ш-ш-ш! — оборвал капитана громкий шепот низкорослого рыболова. — Не шуми, всех кабанов подводных мне распугаешь...
Бьякуя мотнул головой, отгоняя странное наваждение. На секунду ему вдруг почему-то показалось, что самым правильным будет сейчас, развернуться и уйти, оставив блондина-коротышку в покое, раз и навсегда. Но задетая гордость не позволила Кучики поступить подобным образом. Хватало уже и того, что Женский Клуб повадился проводить в его поместье свои собрания, а уж подобное...
— Что это такое? — не так громко и делая паузы между словами, спросил, наконец, капитан.
— Заметил? — по-прежнему не оборачиваясь, отозвался паренек. — Да, тут такие не делают. По спецзаказу достали, из мира живых. Шведский спиннинг, катушка родная, а вот леска немецкая, — рыбак любовно погладил удочку. — Не, я, конечно, хотел и катушку немецкую поставить, но это ж надо отдельной заявкой через очередь, да и ждать потом полгода еще, а опробовать-то хочется побыстрее...
— Я не об этом, — рука Бьякуи медленно и тихо извлекла занпакто из ножен. — Что ты здесь делаешь, и по какому...
— О, спасибо, кстати, что напомнил, — отвлекаться от созерцания своего поплавка рыбак и не думал. — Парень, ты бы тут не отсвечивал так сильно, а? Не равён час, приметят тебя тут, и меня заодно спалят. Ладно, если охрана или лакеи-полотеры какие, от них-то и убежать можно. А если вдруг сам хозяин заявится? Мне с ним встречаться никак нельзя. У меня нервишки ни к черту, да и сердечник барахлит. Загнусь, как пить дать...
— Вообще-то...
Но договорить, Бьякуи было не суждено и в этот раз.
— Ты о местном-то бонзе слыхал? Страшный человечище говорят, уже пятерых в особую палату к Унохане-сан отправил. С этим, как его... А! С гомерическим припадком в острой форме. Короче, уржались ребята до разрыва в кишках.
— Уржались? — повторил Бьякуя смутно знакомое слово.
— Ага, словили "ха-ха" до вывернутой челюсти. Им это даже потом как производственные травмы в бюллетене оформили.
К этому моменту, Кучики уже без подсказки вспомнил смысл просторечного "уржались", как любила выражаться чернь. Однако все сказанное никак не желало укладываться в голове у капитана вместе. Кто-то попал в больницу, потому что смеялся над ним? Сам Бьякуя определенно не мог вспомнить, чтобы ему приходилось учить хорошим манерам каких-нибудь наглецов, позволивших себе такое неуважение.
— А, — задетое любопытство все же взяло верх над логикой, — с чего они... уржались?
— У-у-у, — усмехнулся рыбак. — Значит, с капитаном Кучики ты точно не встречался, иначе б не спрашивал. Он у нас тут настоящий юморист-самородок, повсеместно известный на все Сообщество Душ. Классический консерв! То есть консервативный стереотип. В кубе! Ты бы только слышал, какие анекдоты про него в Руконгае ходят, — парень чуть изменил голос, разыгрывая сценку на два лица. — Лейтенант, у вас есть, что предложить по плану операции, только что-нибудь стоящее и со смыслом? С удовольствием! Нет, нам нужно только со смыслом...
Суть шутки не сразу дошла до капитана. Точнее он понял, что дело было в странной игре слов, но что именно тут такого смешного...
— Да от его манерности и пафоса у людей натурально истерики случаются. Кёраку-сан как-то под мухой всем жаловался, что уже боится встречаться с командиром шестого отряда на трезвую-то голову. Ведь может и не сдержаться. А тот ведь, бедняга, понятия не имеет, что люди головами об стены биться начинают, когда он из комнаты выходит. Но больше всего не повезло, конечно, его подчиненным. Дошло до того, что парни затребовали у Исследовательского Института хоть что-нибудь убивающее чувство юмора. Но Маюри — садюга ж редкостный, сказал им, чтоб дальше мучились. Он типа эксперимент проводит — сколько нормальный человек сможет выдержать времени при постоянном контакте с главой дома Кучики. Диссертация так и называется "Влияние аристократического пафоса на душевное состояние среднестатистического шинигами".
